Fata viam invenient

Те, кто не извлекают уроков из прошлого, обязаны прожить его заново.

С. Кинг, «Тёмная башня»

Июнь 1997 года

Хогвартс спал. Блаженная тишина растекалась по его широким коридорам, и её не смел нарушить даже малейший скрип двери или тихий звук чьих-то торопливых шагов. Огромные луга, окружавшие замок, были такими же спокойными, как и он сам. Вдалеке чёрной громадой виднелся Запретный Лес, из которого, вопреки обыкновению, не доносилось ни звука. Этой летней ночью всё дышало тишиной. И в первую очередь это напоминало зловещее затишье перед бурей. Если бы смотрителя Хогвартса, Аргуса Филча, не сморил свежий воздух, проникший в коридор через открытое окно, он смог бы услышать отзвук чьих-то быстрых шагов и шорох мантии. Однако в этот вечер даже Филч не смог противостоять дрёме, навалившейся на Хогвартс и его окрестности, поэтому Северус Снейп беспрепятственно прошёл мимо незадачливого охранника и поспешил на восьмой этаж, к дверям Выручай-Комнаты. Там его уже ждал Драко Малфой. Парень нервно переминался с ноги на ногу, поминутно озираясь затравленным взглядом. Снейп кивнул ему.

— Всё идёт по плану, Драко, — тихо произнёс он.

— Я не смогу, — сглотнув, сказал Драко. — Не смогу… — обречённо повторил он, опустив голову.

— У нас нет времени на твои душевные метания, — отрезал Снейп. — Открывай дверь.

Драко молча повиновался. Они вошли в Выручай-комнату, и Снейп мрачно оглядел огромный шкаф, стоящий в самом центре.

— Действуй, — приказал он Малфою. Драко несмело приблизился к шкафу, а Снейп, скрестив на груди руки, остался стоять возле двери и напряжённо наблюдать за действиями своего подопечного. Драко протянул дрожащую руку к дверце Исчезательного шкафа и потянул на себя. Та скрипнула и медленно распахнулась. Из темноты потянуло резким животным запахом. Драко поморщился и отступил.

— Грейбэк, — недовольно произнёс Снейп. — Ты-то что здесь делаешь?

— Шшш, Северус, — послышался смеющийся женский голос. — Я решила взять его с собой, ведь мы планируем как следует поразвлечься, не так ли?

Беллатрикс Лестрейндж выбралась из шкафа, поправила мантию, отбросила с лица выбившиеся из причёски кудри и улыбнулась племяннику, отчего у него по спине пробежали мурашки.

— Привет, Драко.

— Тётя Белла, — пробормотал он. — Всё готово.

— Какой-то ты слишком бледный, — Беллатрикс подошла к Драко и приподняла его подбородок, заставляя смотреть ей в глаза. — Только подумай, какая это честь для тебя! Ты не должен подвести Тёмного Лорда, понимаешь?

— Оставь его, Белла, — Снейп в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние и грубо убрал руку Беллатрикс от лица Драко. — И не трать время на пустые разговоры.

Беллатрикс поджала губы, но решила на этот раз не спорить. С выражением откровенной скуки на лице она принялась разглядывать стены.

— Грейбэк, Яксли, Кэрроу, — обратился Снейп к остальным прибывшим Пожирателям Смерти. — Вы должны оставаться внизу, и если всё пойдёт, как запланировано, Дамблдор вообще не должен вас увидеть, поняли?

— Слушай, Снейп, — грубо перебил его оборотень. — Ты же не запретишь мне позабавиться с каким-нибудь маленьким школьником, если он попадётся нам на пути?

— Маленькие школьники, так же, как и большие, сейчас видят десятый сон, — с плохо скрываемым раздражением ответил Снейп. — Тёмный Лорд всенепременно узнает о твоих похождениях, если ты осмелишься…

— Ладно! — огрызнулся Грейбэк. — Зануда. Как тебя только терпят?…

— Мы идём или нет? — встряла в разговор Беллатрикс.

— Пошли! — Снейп махнул рукой, и Пожиратели послушно выстроились в шеренгу. Первым был Драко, за ним стояла Беллатрикс, после неё — Грейбэк, в хвосте сгруппировались Яксли и Кэрроу. Они выскользнули из Выручай-комнаты и, стараясь производить как можно меньше шума, двинулись в сторону Астрономической башни. Достигнув цели, Снейп указал своим спутникам место, где им предстояло спрятаться. Кроме них на Башне пока никого не было.

— Дамблдор опаздывает на свою смерть? — хихикнула Беллатрикс.

Снейп сжал кулаки, но ничего не ответил. Его раздражала эта полубезумная женщина, одним из главных недостатков которой он считал неспособность оценивать силы врага всерьёз. Для Беллы же все, кроме Тёмного Лорда, были полными идиотами.

— Драко, ты знаешь, что должен делать, — обратился Снейп к Малфою, дрожащему, как осиновый лист.

— Тебе, Северус, тоже известны твои обязанности, — неожиданно произнесла Беллатрикс. На этот раз в её голосе не было ни капли иронии. — Если что-то случится...

— Я помню, — мрачно ответил Снейп. «Если она сейчас же не заткнётся, клянусь Мерлином, наложу на неё Силенцио!» — мысленно сказал он себе. Однако это не понадобилось. Беллатрикс в последний раз сверкнула глазами и успокоилась. Снейп удостоверился, что Пожирателей не видно, и быстро спустился вниз, к своему наблюдательному посту. Теперь оставалось только ждать. Пятеро человек, как ни старались, не могли не шуметь — тишину постоянно нарушало тяжёлое дыхание и шарканье. Драко не видел ничего вокруг себя, он вцепился в палочку так сильно, что костяшки его пальцев побелели, а губы плотно сжались, и было видно, как ему страшно. Грейбэк хищно оглядывался по сторонам, пытаясь как можно более бесшумно втянуть носом воздух, чтобы почувствовать приближение человека. Что касается Беллатрикс, то она стояла, зажатая между Яксли и Кэрроу, и мысленно поливала Снейпа последними словами. Если бы ответственной за операцию назначили её, то всё было бы по-другому. Они не стали бы красться на Астрономическую Башню, как какие-то шпионы или дезертиры, нет — Беллатрикс устроила бы эффектное представление, ведь в этом она была мастерица. Однако оспаривать приказы Тёмного Лорда было немыслимо, поэтому всё своё недовольство Белла обратила на Снейпа. Когда Яксли в очередной раз прижался к ней слишком тесно, и она уже собиралась схватить его за руку и сломать ему пару незначительных косточек, наверху послышались шаги и голоса. Разговаривали двое — мальчик-подросток и пожилой мужчина. Это были Поттер с Дамблдором, и Беллатрикс тотчас забыла обо всех неудобствах. Кровь ударила в голову, пальцы сжали волшебную палочку. Близился момент, которого они все так долго ждали — ненавистный Лорду старикан должен был расстаться с жизнью в ближайшие минуты. Через просветы между балками Беллатрикс увидела, как Гарри сбежал вниз. Она подавила в себе желание схватить мальчишку и устремила взгляд на племянника. Тот стоял, ссутулившись, и все шло к тому, что он вот-вот струсит. Этого нельзя было допустить, и прошипев: «Иди, сражайся за Лорда, Драко!», Белла вытолкнула парня из укрытия.

Его разговор с Дамблдором был просто нелепым. Беллатрикс негодовала. Как её сестра могла вырастить столь никчёмного наследника?! Даже обучение Драко тёмной магии не дало результата — сколько Белла ни билась над племянником в течение нескольких месяцев, он так и не научился использовать Непростительные заклятья без зазрения совести. Сверху доносился голос Дамблдора, говорившего что-то о душе, и Беллатрикс не смогла сдержать ухмылку. Она никогда не задумывалась о подобных вещах — для неё существовало лишь настоящее, и оно было полно проблем. Вдруг из-за угла появился Снейп. Он приложил палец к губам и сделал Пожирателям Смерти знак рукой. Они молча покинули своё укрытие и стали подниматься наверх. Снейп замыкал шествие.

— Ты привёл друзей, Драко? — недрогнувшим голосом спросил Дамблдор, увидев длинную процессию. — Какая роскошная компания — мистер Яксли, мистер и мисс Кэрроу, мистер Грейбэк и… миссис Лестрейндж. Моё почтение.

— Давно не виделись, господин директор, — оскалился Яксли. — Как ваше самочувствие?

— Боюсь, бывало и лучше, — грустно ответил Дамблдор. — Но вряд ли вас это волнует.

— Ну же, Драко! — Беллатрикс подошла к племяннику и подтолкнула его вперёд. — Убей его, и покончим с этим.

— Я не могу… не могу! — давясь слезами, ответил Драко. Его рука, выставленная вперёд, дрожала, щёки были покрыты красными пятнами — в общем, он совсем не походил на достойного Пожирателя Смерти. Белла неодобрительно щёлкнула языком.

— Северус… — обратился Дамблдор к вышедшему из темноты Снейпу. — Пожалуйста.

— Давай, прикончи его, Снейп, — оскалился Грейбэк. — Твоя эпоха завершилась, старик.

— Скатертью дорога, — добавила Беллатрикс, довольно ухмыльнувшись.

Дамблдор вдруг предупреждающе взмахнул рукой. Взгляд его холодных голубых глаз заставил Беллу вздрогнуть. Она могла бы поклясться, что он чувствует к ней жалость, а было бы куда лучше, если бы директор её ненавидел.

— На твоём месте я бы так не радовался, — обратился Дамблдор к Белле. — Очень скоро за мной последует и Том Риддл.

— Врёшь! — яростно воскликнула Белла. — Тёмный Лорд никогда не умрёт!

— Нет, — покачал головой Дамблдор. — Я знаю, что говорю.

— Старый маразматик, — прошипела Белла.

— Подумай, — приподнял бровь Дамблдор. — Что ты о нём знаешь? Веришь на слово? А что на самом деле? Только пустота и неизвестность, в которой кроются самые постыдные тайны.

— Убей его, Снейп! — завизжала Белла, заглушая последние слова директора Хогвартса.

— Авада Кедавра! — зелёный луч пронзил сумерки, и тело Дамблдора, грузно перевалившись через перила, полетело вниз.

Беллатрикс бросилась к самому краю башни и проводила взглядом падающее тело мёртвого врага. И в те мгновения ей почему-то показалось, что открытые глаза Дамблдора всё так же пристально за ней наблюдают.

Уверенность Дамблдора в скорой смерти Волдеморта была абсурдной, но почему же Белла не могла отогнать от себя мысли о его последних словах? Судорожно вцепившись в перила, она продолжала глядеть вниз. Когда тело Дамблдора шлёпнулось на землю, она зажмурилась. «Забудь, забудь! — твердила она себе. — Это его предсмертный блеф!»

— Белла, ты приросла к полу? Произнеси заклинание! — деловито бросил ей Кэрроу.

Чувствуя себя словно во сне, Беллатрикс разжала пальцы, повернулась, подошла к своим соратникам, столпившимся около лестницы, подняла вверх волшебную палочку и громко закричала:

— Морсмордре!

Небо над Хогвартсом пронзил чёрный луч. Он врезался в облака, и через несколько секунд там сформировался огромный череп с выползающей из его рта змеёй. Рукавом мантии Беллатрикс вытерла выступившие на лбу капли пота. Смерть Тёмного Лорда была самой абсурдной идеей, какую только можно было предположить. Разве его знак, висящий над цитаделью врага, разве Чёрная Метка, так отчётливо горящая на запястье Беллатрикс не говорили о том, что он живее всех живых?

— Он никогда не умрёт, — прошептала Белла. — Я уверена в этом.

Но Беллатрикс не хотела признавать, что уверенность, не терпящая никаких сомнений, чаще всего скрывает за собой панический страх оказаться неправым в своих убеждениях.

* * *

Лето было любимым время года Беллатрикс. Но теперь её ничто не радовало — ни тёплая погода, ни безоблачное небо, ни пение птиц, будивших её по утрам. Все мысли Беллы были заняты Тёмным Лордом. В этом не было ничего необычного, но теперь Белла испытывала страх за своего Хозяина. Такого никогда прежде с ней не происходило. Волдеморт был непобедим, он вернулся с того света, когда все уже почти поверили в его гибель. Беллатрикс была одной из тех немногих, кто верил в воскрешение Лорда; мысль об этом грела её в холодных стенах Азкабана, помогала выносить нечеловеческие условия заключения, была светом в крохотном оконце камеры. Но Дамблдору удалось совершить невозможное — он заронил в душу Беллатрикс зерно сомнения, и теперь оно давало щедрые всходы. Каждый раз, когда Волдеморт покидал Малфой-Менор, её сердце сжималось от невыносимого предчувствия беды. Конечно, Белла гнала от себя эти нелепые мысли, но ей никак не удавалось заставить себя вычеркнуть из памяти предсмертные слова Дамблдора.

По сравнению с другими Пожирателями Смерти, которые радовались удаче, сопутствующей им в последнее время, Беллатрикс выглядела очень мрачно. Нарцисса даже пару раз спрашивала, не больна ли она. Белла отвечала, что с ней всё в порядке, будучи не в состоянии объяснить сестре свои чувства. Нарцисса была бесконечно далека от Беллатрикс. Несмотря на то, что в юности они были лучшими подругами, четырнадцать лет разлуки и разные жизненные ориентиры сделали своё дело — сёстрам Блэк было больше не о чем разговаривать. И Белла была вынуждена терзаться сомнениями в одиночестве. Единственный человек, с которым она могла бы разделить эту тяжёлую ношу, находился в Азкабане. Рудольфус был для Беллатрикс единственным другом, рядом с которым она могла разрешить себе непозволительное — быть слабой. Но Руди сидел в тюрьме, и, хотя Волдеморт постоянно говорил о том, что освобождение Пожирателей Смерти произойдёт со дня на день, на деле ничего не происходило. Не был разработан план действий, не был назначен глава операции. Пока что это были всего лишь обещания. Белла не сомневалась в том, что Лорд их исполнит, но не знала, когда. Одиночество угнетало её и заставляло всё глубже копаться в себе. Дело дошло до того, что даже Волдеморт заметил, что Беллатрикс присутствует на собраниях только формально, а её мысли витают где-то далеко. Это было настолько не похоже на Беллу, которая всегда глаз не сводила со своего господина, на лету схватывая каждое его слово, что Тёмный Лорд решил не наказывать её в присутствии остальных, а поговорить после собрания. Когда они остались в комнате одни, Лорд поднялся со своего места во главе стола и подошёл к Беллатрикс. Она опустила голову и сжала кулаки, тщетно пытаясь унять дрожь. Волдеморт протянул руку и замер, когда его неестественно тонкие, белые пальцы не остановились в миллиметре от головы Беллы.

— Что тебя беспокоит, Белла? — тихо спросил он.

— Ничего, милорд, — сухими губами прошептала она.

— Не обманывай меня. Я вижу, что ты уже несколько дней сама не своя.

— Я думаю о будущем. О том, когда же вы, наконец, одержите победу…

— Врёшь, — мягко перебил её Волдеморт. — На самом деле ты снова и снова переживаешь прошлое, не так ли, моя милая Белла?

Этих слов было достаточно, чтобы к горлу Беллатрикс подкатил комок. Она потупила заблестевшие глаза и отрицательно мотнула головой.

— Прошлое не вернуть, — безжалостно продолжил Волдеморт. — Ты многое пережила, но не стоит пытаться заглушить боль, воскрешая воспоминания. Ты делаешь себе только хуже. Смотри вперёд и думай о великих делах, которые нам ещё предстоит совершить. Ты поняла?

— Да, милорд, — Белла попыталась придать своему голосу как можно больше твёрдости, но получилось это весьма слабо.

Он отвернулся и быстрым шагом покинул комнату. Белла осталась сидеть за столом в холодной тёмной комнате. Она чувствовала себя одинокой. Последний приказ Лорда она выполнить не могла — прошлое слишком цепко держало Беллу в своих руках. Закрыв глаза, она погрузилась в воспоминания…

Ей казалось, что до двадцати пяти лет она и не жила. Влачила жалкое существование светской леди, изо дня в день медленно умирая от скуки. С родителями Беллатрикс прекратила общаться почти сразу после свадьбы. Средняя сестра исчезла из жизни Беллы много лет назад, и она не вспоминала об Андромеде даже в моменты самой дикой тоски. Нарцисса, любимица матери, искренне восхищавшаяся своей старшей сестрой, после собственной свадьбы полностью ушла в свои заботы. Хотя Беллатрикс и считала Нарциссу не слишком-то одарённой ведьмой, а, откровенно говоря, — наивной простушкой, которую интересуют только домашние дела, временами она скучала по их ночным разговорам, в которых они делились друг с другом своими девичьими секретами. Когда Андромеда ушла из дома, младшая и старшая сёстры сблизились, несмотря на то, что были довольно разными. Белла не могла понять стремления Нарциссы как можно скорее выйти замуж, причём непременно за Люциуса Малфоя, родить наследника, стать хозяйкой большого поместья, а Нарцисса, в свою очередь, пугалась желаний Беллатрикс. Белла не хотела ни мужа, ни детей, в своих мечтах она представляла себя на вершине чего-нибудь огромного и устрашающего; своё имя Беллатрикс понимала буквально, и её приводил в бешенство тот факт, что девушка из знатного рода никогда не будет воительницей. Поэтому когда родители объявили, что, если она не выйдет замуж в ближайшее время, то на дальнейшее обеспечение может не рассчитывать, первым желанием Беллы было всё бросить и сбежать. Но разум горько спрашивал: куда она пойдёт? на что будет жить? Беллатрикс не представляла себя за прилавком или возле школьной доски — а другой работы для молодых волшебниц практически не было. Она не знала, как живут люди, не принадлежащие к высшему обществу, не имела ни малейшего представления о том, где можно снять комнату, как надо искать работу. В отличие от Андромеды, Беллатрикс было некуда идти. Поэтому, несмотря на всё своё бунтарство, весной 1971 года Белла вышла замуж за своего одноклассника и давнего поклонника Рудольфуса Лестрейнджа. Это не был брак по расчёту — она всегда с симпатией относилась к Руди, но любовь, о которой Нарцисса прожужжала ей все уши, была для Беллатрикс каким-то фантомом. За пять лет брака Рудольфус ни разу не упрекнул свою жену в отстранённости — он прекрасно знал, что она не любит его, и был благодарен хотя бы за честность. У них не было детей, и, по мнению Беллы, это было прекрасно. Она с трудом выносила визиты приятельниц, которые с восторгом рассказывали о жизни своих малышей, превознося до небес каждый их писк. В обществе у Беллатрикс Лестрейндж сформировалась безупречная репутация светской дамы с совершенными манерами.

Ей завидовали, но Белла медленно умирала. Она ненавидела себя за то, что уничтожила свои мечты, и была почти готова покончить со своей бесцельной жизнью, но совсем неожиданно пришёл Он. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, Беллатрикс могла вспомнить тот вечер до малейших деталей. Тогда Рудольфус пришёл к ней в спальню и шёпотом, запинаясь от волнения, рассказал, что появилась организация чистокровных магов, борющихся за освобождение Англии от грязнокровок. По словам Руди, во главе организации стоял некий Тёмный Лорд Волдеморт — самый сильный волшебник Европы. Белла уговорила мужа взять её с собой на собрание — и тогда её жизнь переменилась. Всё, что так долго накапливалось в её душе, все неудовлетворённые мечты вырвались наружу, как только она увидела Тёмного Лорда. Он лишь пару раз взглянул на неё, но она уже была готова продать душу ради того, чтобы снова ощутить на себе этот взгляд. Для того чтобы получить знак Лорда, надо было убить маггла, и Белла выполнила это условие без колебаний. Понеслась совсем другая жизнь — полная приключений, ночных вылазок, убийств, пыток и… любви. Белла влюбилась. Она поняла, что Нарцисса была права, и любовь существует. Но её любовь к Тёмному Лорду была совсем не той, о которой рассказывала младшая сестра. Белла испытывала не нежность, а одержимость; не желание заботиться, а желание убивать; это было чувство не созидания, а разрушения. Тёмный Лорд хвалил её, ставил в пример другим Пожирателям Смерти, но ни разу не дал понять, что она интересует его как женщина. Более того, иногда он отсылал её прочь, в то время как она страстно желала быть рядом. Белла понимала, что докучает ему любовью, которую он так презирал. Если бы она только могла растоптать это чувство, тогда, быть может, Милорд понял бы, насколько она сильная.

Беллатрикс открыла глаза и тряхнула головой, отгоняя от себя грустные воспоминания. У неё ничего не получилось. С каждым днём она любила Лорда всё сильнее. Именно это треклятое чувство заставляло её постоянно прокручивать в голове пугающие слова Дамблдора. Волдеморт не мог умереть. Он уже один раз воскрес из небытия, разве это не доказательство? Белла резко встала из-за стола и вышла в коридор. Она бесцельно бродила по Малфой-Менору, и ноги сами принесли её в библиотеку. Сумрак, всегда царивший в этом душном помещении, угнетал, но, тем не менее, Белла присела в одно из кресел и снова задумалась о прошлом, но на этот раз не о своём. Её интересовало прошлое Волдеморта. К несчастью, оно было покрыто мраком. Белла не знала о Лорде ничего, кроме того, что когда-то давно его звали Том Риддл, и он учился в Хогвартсе в сороковых годах. Это была чрезвычайно скудная информация, но Лорд никогда не рассказывал о своём прошлом, иногда шутя говорил, что его биографам придётся грызть землю, чтобы узнать хоть что-то. Тогда Белла смеялась вместе со всеми, и ей нравилась загадочность её господина, но теперь женщина была готова на всё, лишь бы узнать хоть крупицу.

— Прошлое, прошлое, — прошептала она. — Всё в нём, старикан был прав.

Внезапно её глаза блеснули. В голове промелькнула сумасшедшая мысль, и в другое время Белла бы испугалась, но теперь она желала одного — узнать. Вскочив с кресла, она бросилась к полкам. Секреты малфоевской библиотеки были ей известны — она нажала на резной выступ, одновременно вынув нужную книгу, и книжная полка со скрипом стала поворачиваться. Через полминуты Белла исчезла из библиотеки, точнее, из той её части, которая была общедоступной. Оказавшись в потайной комнате, Беллатрикс первым делом наложила запирающие заклинания — ей совсем не хотелось, чтобы кто-то нарушил её уединение.

— Люмос! — маленькая комната озарилась тусклым светом.

Белла решительно подошла к книгам, лежащим на столе. Это были старинные средневековые гримуары[1], за которые Министерство Магии отдало бы не одну тысячу галеонов, потому что они были необычайно редкими и содержали много информации о тёмной магии. Усевшись за стол, Белла придвинула их к себе и погрузилась в чтение.

Сколько прошло времени, Беллатрикс не знала: её полностью захватили описания черномагических ритуалов. Каждый раз, узнавая о магии что-то новое, Белла поражалась возможностям, которые предоставляло колдовство. Для волшебника почти не было границ ни в пространстве, ни во времени, если, конечно, он не делил магию на белую и чёрную.

— Нашла! — Белла не смогла сдержать восторженного вздоха.

С трудом разбирая латынь, она вчитывалась в потускневшие от времени буквы. Ритуал, описанный в гримуаре, позволял вызывать духов, воплощаться в них и в их обличье посещать прошлое. От волнения у Беллы задрожали пальцы. Именно это ей и было нужно. Оказаться в прошлом, узнать тайны Тома Риддла и развеять свои страхи. Или… найти им подтверждения и сделать всё, чтобы обезопасить своего повелителя. Из библиотеки послышались удары часов — была половина двенадцатого. Ритуал можно было провести ровно в полночь, и одним из самых удачных дней для этого считались четырнадцатые лунные сутки. Прочитав это, Беллатрикс не смогла сдержать нервного смеха. Всё сходилось слишком удачно, и в это почти невозможно было поверить. Выскользнув из библиотеки, Белла бросилась в свою комнату за свечами, бумагой, перьями и прочими необходимыми вещами. На пути ей не встретилось ни одного человека, что она истолковала как добрый знак. Белла остановилась лишь на минуту, задержавшись возле огромного зеркала, стоявшего в холле Малфой-Менора, и вгляделась в своё отражение. Из зазеркалья на неё глядела высокая женщина с растрёпанными волосами и болезненно блестящими глазами. Беллатрикс не могла больше терять ни секунды — часы пробили без четверти полночь. Она побежала в библиотеку, снова проникла в потайную комнату, освободила стол от лишних книг и разложила необходимые предметы. Гримуар был раскрыт на нужной странице, и, внимательно сверяясь с иллюстрациями, Беллатрикс начала рисовать на полу магический круг, используя чернила разных цветов. Когда странный рисунок был готов, часы показывали без пяти двенадцать. Белла взяла со стола нож, приложила лезвие к запястью и замерла, напряжённо вслушиваясь в тишину. При первом ударе часов она должна была пролить в центр круга свою кровь, а затем произнести заклинание. Последние минуты, отделявшие её от рокового шага, Белла провела, ни о чем не думая. Она не сомневалась в своём решении. Беллатрикс была ведьмой, а, значит, потусторонние силы должны были ей подчиняться.

— Я узнаю правду, — прошептала она искусанными губами. — Ты не победишь, Дамблдор, я этого не допущу!

Послышался первый удар часов. Сжав зубы, Белла полоснула себя по руке. Полилась тёмно-красная кровь. Заставив себя забыть о боли, Белла стала говорить заклинание:

— Я заклинаю тебя, Амон, могущественный и самый суровый маркиз, приди быстро и без промедления, в какой бы части света ты ни находился; дай верные ответы на мои вопросы и говори со мной так, чтобы я могла понять тебя. Я управляю тобой невыразимым именем Повелителя, поэтому ты обязан повиноваться мне. Заклинаю же тебя, дух Амон, приди ко мне и ответь мне![2]

Последний удар часов совпал с последним словом Беллатрикс. Капля крови упала на пол, и рана на руке, к огромному удивлению Беллы, затянулась. Настала тишина. Было непонятно, подействовало ли заклинание. Беллатрикс стояла неподвижно, пытаясь уловить малейшие колебания воздуха, которые свидетельствовали бы о приближении духа.

— Моя прекрасная госпожа, — раздался из темноты чей-то скрипучий голос.

— Амон, — произнесла Беллатрикс. — Где ты?

— Угодно ли госпоже, чтобы я принял облик человека?

— Да, — резко кивнула она. — Да, пожалуйста.

Послышались шаги, и из темноты появилась человеческая фигура. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что голова у фигуры была воронья. Внезапно Белле стало страшно. Она поняла, что ввязалась во что-то странное и неподдающееся объяснению. Никто, даже Лорд, не рассказывал ей о правилах обращения с гримуарами. Но отступать было поздно — дух стоял перед ней и ожидал приказаний.

— Я хочу, чтобы ты показал мне прошлое, Амон, — наконец, произнесла она, но в её голосе совсем не было уверенности.

— Прошлое велико, госпожа. Да и потом — иногда лучше не знать его, — почтительно склонил голову дух.

— Не перечь мне! — резко оборвала она его. Свой страх она компенсировала грубостью. — Мне нужно попасть в прошлое. В сороковые годы двадцатого века.

— Это слишком расплывчатая формулировка. Скажите мне имя того, за кем вы хотите наблюдать.

— Том. Том Риддл.

Казалось, что духу ничего неизвестно об этом человеке, по крайней мере, он никак не отреагировал.

— Я хочу увидеть его тайны. Следить за ним днём и ночью. Быть в его голове, читать его мысли. Я хочу понять, почему… — тут Белла осеклась. Она чуть было не раскрыла перед духом все свои помыслы.

— Вы просите так много, госпожа… Но что вы дадите взамен?

— Взамен? — переспросила Белла. В гримуаре ничего не говорилось о том, что она должна что-то давать духу.

— Конечно, должны, — Амон словно прочёл её мысли. — Неужели вы думаете, что авторы сей книги описали всё, что связано с духами? Или, быть может, вам кажется, что колдуны подчинили духов себе? Нет, госпожа. Эти гримуары были написаны под нашим руководством. Мы согласны помогать людям, но за это мы просим вознаграждение.

— Но это нечестно! — возмутилась Белла.

— А разве то, что собираетесь делать вы, госпожа, честно? Вы хотите проникнуть в прошлое постороннего человека, а за такое дорого платят.

Беллатрикс засомневалась. Кто знает, какую награду запросит злой дух? Может быть, и не стоило всё это затевать…

— Чего ты хочешь? — спросила она.

— Мы — духи тьмы, госпожа, — Амон снова поклонился. — Нам нужны жизненные силы.

— То есть?

— Я проведу вас в прошлое и покажу всё, что захотите. Но взамен вы отдадите мне год жизни… — он помедлил, а затем торжественно произнёс:

— Год жизни того, в чьё прошлое вы так настойчиво хотите проникнуть.

Беллатрикс в ужасе отшатнулась. Это было дико. Как она могла украсть у Тёмного Лорда целый год жизни ради того, чтобы удовлетворить свои странные прихоти? Но если Лорд бессмертен, то это было бы бессмысленно. А если нет? В голове у Беллы всё перемешалось, да ещё в дополнение ко всему она вспомнила заунывный голос какого-то профессора: «Чёрная магия разрушает. Не верьте её обещаниям. Чёрный маг никогда и ничего не сделает просто так, он заберёт у вас самое ценное, и вы не сможете избежать этого…»

— Я отказываюсь, — срывающимся голосом произнесла Белла. — Уходи.

— Вы не можете отказаться, госпожа, — дух источал почтительность, но в его чёрных птичьих глазах плескалась злая радость.

— Почему? — воскликнула Белла. — Я повелеваю тобой!

— Только до той поры, пока уважаете законы! — он взмахнул рукой и обернулся волком с хвостом-змеёй. Раздалось угрожающее шипение, и Белла впервые испугалась символа своего факультета. Волк оскалился и заговорил человеческим голосом.

— Выполни условия договора или понесёшь наказание!

— Убирайся прочь! — Белла вжалась в стенку. Она уже искренне сожалела о том, что затеяла всё это. — Авада Кедавра! — предприняла она безуспешную попытку обороны. Смертельное заклятие ударило волка прямо в грудь, но он лишь отряхнулся и в один прыжок оказался рядом с Беллой. Поднявшись на задние лапы, передние он положил ей на плечи, и от тяжести у Беллы едва не подкосились колени.

— Плати! — прорычал он.

— Нет! — она тщетно пыталась освободиться.

— Тогда узнаешь гнев духов! — Амон повалил Беллу на пол и, схватив зубами за воротник, потащил в центр круга. Затем, вспрыгнув на неё, чтобы лишить возможности убежать, он наклонил голову к её лицу и, роняя тяжёлую волчью слюну, сказал:

— Я исполню твоё желание. Но потом не жалуйся.

Раздался оглушительный взрыв, и Белла зажмурила глаза, чтобы не ослепнуть от ярких белых лучей, озаривших комнату. Она почувствовала, что пол под её спиной растворяется, и она теряет опору. Белла полетела куда-то вниз. Сверху на неё давил лапами волк, змея обвила ноги, в ушах раздавался страшный рык, смешанный с шипением. Падение было стремительным и невероятно долгим. Наконец, она ударилась обо что-то твёрдое, и в тот же миг всё исчезло: и Амон, и яркий свет, и оглушающий шум.

[1] — гримуар — книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов), или содержащая ещё какие-либо колдовские рецепты.

[2] — заклинание создано на основе подлинных магических формул, описанных в гримуаре «Ключ Соломона»

Если придерживаться лжи, то она может стать правдой. Держи язык за зубами, и все будет нормально. — Тёмный дворецкий

Придя в себя, Беллатрикс обнаружила, что находится в каком-то парке. Она лежала на скамейке, и непроглядную темноту вокруг рассеивал только тусклый свет фонаря. Прохладный ветер дул в лицо, и, поёжившись, Белла вскочила на ноги и огляделась по сторонам. На парковой аллее никого, кроме неё, не было. И это определённо не были окрестности Малфой-мэнора, которые Белла сразу узнала бы. Она проверила свои карманы — деньги были на месте, волшебную палочку она продолжала сжимать в руке, как и во время сражения с духом. Вспомнив об этом, Беллатрикс не смогла сдержать дрожи. Так страшно ей не было, пожалуй, никогда. И как она только могла додуматься до этого? Средневековые гримуары, мистика, духи, из-за общения с которыми погибло столько талантливых магов! Она купилась на все эти штуки, как какая-нибудь глупая второкурсница из Хаффлпаффа.

— Ну, где же я? — прошептала Белла. — Что мне теперь делать?

В голове Беллы всплыли последние слова Амона. Он обещал исполнить её желание. Неужели это означало, что она оказалась в прошлом? При одной только мысли об этом на лбу выступил холодный пот. Одно дело, когда ты попадаешь в прошлое под защитой могущественного духа, управляешь им и можешь в любой момент вернуться назад, и совсем другое — не знать ни места, ни времени, не иметь покровителей и быть абсолютно беспомощной. Теперь до Беллы дошёл смысл наказания, назначенного ей духом — он бросил её, предоставив самой разбираться со своими проблемами.

— Вот же тварь! — громко воскликнула Белла и тут же испуганно прижала ладонь к губам — мало ли, кто мог прятаться в парковом сумраке.

«Что же мне теперь делать? — напряжённо думала она. — А вдруг я не в прошлом? Надо найти каких-нибудь людей. Но что я им скажу? Они примут меня за сумасшедшую, это точно. Мне нужно выбраться отсюда и дойти до селения, а там уже действовать по ситуации. В конце концов, палочка у меня есть».

Эти мысли придали ей уверенности. С волшебной палочкой в руке она точно не пропадёт. Заклинания, в том числе и такие полезные, как Империус, работали и в прошлом, и в будущем. Приободрившись, Беллатрикс пошла прочь из парка. Она сторонилась центральных аллей, выбирала тёмные, узкие тропинки, при этом держа наготове палочку, чтобы в любую секунду суметь защититься от внезапной напасти.

Выйдя из парка, Белла обнаружила, что он находится на окраине какой-то деревеньки. Несмотря на то, что была ночь, из некоторых домов доносился весёлый шум, а из окон лился яркий свет. Издалека слышался смех, мужские голоса. Очевидно, где-то в этом месте находилось ночной трактир. Белла подозрительно оглядела территорию. Она показалась ей смутно знакомой. Низкие дома, узкие улочки, выложенные кирпичом, большие, разрисованные вывески…

«Наверное, всё дело в том, что я никогда не была здесь ночью, — решила она. — Поэтому и не удаётся точно узнать, где я».

Беллатрикс подкралась к стене шумного заведения. В тот же миг его двери распахнулись, и на улицу вывалилась шумная компания. Белла мгновенно укрылась за кустами, густо растущими возле здания. Люди, похоже, были волшебниками. Их одежда несколько отличалась от той, что носили знакомые Беллы, но магглы точно никогда не одевались столь экстравагантно.

— Эй, Джозеф, предлагаю аппарировать в Лондон! — пьяно хохоча, заговорил один из этих парней. — Хогсмидовские кафе хороши для распития пива, но мы-то хотим продолжить вечер?

— Я за! — присоединился второй.

Тот, кого звали Джозефом, утвердительно кивнул головой.

— Цыпочки «Дырявого котла», ждите нас! — ухмыльнулся он, и вся троица, придерживая друг друга, зигзагами направилась к антиаппарационному барьеру.

У Беллы отлегло от сердца — она была в Хогсмиде. Это место она знала хорошо, и ей ничего не угрожало.

— Хогсмид, — задумчиво прошептала она. — Значит, Хогвартс совсем рядом. Узнать бы ещё, какое сейчас время…

Устроившись на земле поудобнее, Белла погрузилась в раздумья. Она могла бы попробовать снова вызвать Амона, но сомневалась, что сможет нарисовать магический круг правильно. Малейшая неточность могла повлечь за собой необратимые последствия, а больше испытывать судьбу Белле не хотелось. Был и другой путь — зайти в трактир и, стараясь не вызвать подозрений, узнать ответы на все интересующие её вопросы. В крайнем случае, можно было снять комнату на одну ночь. Беллатрикс метнула взгляд туда, где, по её мнению, должен был располагаться Хогвартс, но густые облака скрывали за собой башни замка.

— Хогвартс… Если я на самом деле оказалась в сороковых годах, то там сейчас учится Том. Милорд, — её голос окрасился нежностью. — Что же мне делать?

Чувства толкали её на авантюру. Она добилась того, чего хотела — попала в прошлое. Теперь она могла вмешаться в ход событий и узнать все тайны. Да, у Беллы больше не было защитника, она была одна, но её магические способности и сильный характер никто не отнимал. Выпрямившись, Беллатрикс взглянула на ярко освещённую улицу.

— Тебе нечего терять, — шепнула Белла сама себе.

Она подошла к кафе, ей в глаза бросилась вывеска с названием — «Кабанья голова». Хогсмид не был подвержен влиянию времени — здесь всё было так же, как и во время учёбы Беллы, только люди были одеты слегка старомодно. К счастью, волшебная мода менялась совсем не стремительно, и наряд Беллы не казался верхом кича. Набравшись храбрости, она толкнула дверь и вошла внутрь.

Никто не обратил на неё внимания. В углу зала сидела какая-то компания старых мужчин, и батарея бутылок интересовала их гораздо больше, чем новая посетительница. Бармен вытирал стаканы, с трудом сдерживая зевоту. На стене висели большие часы — они показывали половину первого. Стараясь выглядеть как можно более естественно, Беллатрикс подошла к стойке и обратилась к бармену:

— Доброй ночи, мистер…

— Лонгсборн.

— Мистер Лонгсборн, я бы хотела снять у вас комнату. На одну ночь, а дальше как получится, — Беллатрикс была удивлена, но бармен даже не спросил её имя. Он равнодушно отбросил полотенце, поставил стакан на стойку, вынул из ящика ключ и протянул его Белле.

— Одна ночь стоит пятнадцать сиклей. Платите и ступайте наверх, комната номер восемь свободна.

Белла отсыпала из кошелька нужное количество монет, взяла ключ и быстро отправилась на второй этаж. Её не покидало ощущение, что вот-вот раздадутся знакомые хлопки, в кафе появятся авроры и начнётся потасовка. Беззаботности магического общества сороковых годов можно было только подивиться. Белла вспомнила всеобщую паранойю времён Первой войны. Тогда невозможно было не то что снять номер в гостинице, магические артефакты покупали, только заручившись разрешением кого-нибудь из Министерства. «Неужели это мы их так изменили? — подумала Белла, вставляя ключ в замочную скважину. — Даже не верится, что когда-то люди были другими. Доверчивыми, наивными. Как странно будет жить в мире, где не надо каждую секунду ждать Авады в спину».

Комната, в которой Белле предстояло провести ночь, была маленькой и не слишком уютной. Но в ней хотя бы были умывальник и кровать. Наскоро ополоснув лицо холодной водой, Белла сбросила платье и нырнула под одеяло. Завтра ей предстояло разобраться с тем, как жить дальше, а для того, чтобы хорошо соображать, надо было выспаться. Уставшая, издёрганная и нервная, Беллатрикс уснула через несколько минут.

* * *

Когда Белла проснулась, в окно уже бил яркий свет. Пробормотав что-то неразборчивое, она натянула одеяло по самые уши и зарылась лицом в подушку. Голова болела, всё тело ныло после ночи, проведённой на неудобной кровати. Постепенно Белла начала вспоминать, где находится. События прошлой ночи возвращались к ней, а вместе с ними и множество проблем. Беллатрикс сбросила с себя одеяло и уселась поудобнее. Потом она трансфигурировала свечу, стоящую на столе, в расчёску, и принялась приводить себя в порядок. В голове роились самые разнообразные мысли.

«Что же мне теперь делать? Сегодня я должна определиться с тем, где буду жить и чем заниматься. Может быть, стоит обратиться в Хогвартс? Но как я объясню…» — Белла уже твёрдо решила, что останется в прошлом. Закончив утренний туалет, она пересчитала деньги — у неё оставалось 50 сиклей. Это была катастрофически маленькая сумма. Если в Хогсмиде на неё ещё можно было протянуть, то о том, чтобы сунуться в Косой переулок, и речи идти не могло.

«Ладно, — мысленно вздохнула Белла. — Для начала надо прожить это утро, а там видно будет». Она набросила на себя мантию, вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. В отличие от вчерашней ночи, сегодня небольшое помещение было заполнено людьми. Это было хорошо, потому что Белла опасалась, что может привлечь к себе излишнее внимание; затеряться в толпе — вот, что ей сейчас больше всего было нужно. Заказав чашку чая, она выбрала столик в глубине зала, возле окна. Расположившись там, Белла стала украдкой наблюдать за посетителями. Это были обычные люди, они болтали, смеялись, и совершенно не обращали внимания на незнакомку. Беллатрикс даже почувствовала, что может немного расслабиться; похоже, Министерству Магии и аврорату действительно ничего не известно о её прибытии в прошлое. Сидящим в кафе не было никакого дела до Беллы, и это вводило её в странное смущение. Она привыкла к тому, что, где бы она ни появлялась, у людей в жилах стыла кровь. Её имя было известно каждому британскому волшебнику, её колдографии в «Ежеденевном Пророке» с надписью «особо опасна» видели все, даже маленькие дети, а тут… она всем была безразлична. Никто из присутствующих даже не догадывался о том, что ждёт их всех в не столь далёком будущем. Сейчас они веселились, были беззаботными и жизнерадостными. «Интересно, какое же сегодня число?» — подумала Белла. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что на соседнем столике лежит газета. Призвав её к себе невербальным Акцио, Беллатрикс погрузилась в чтение. Первым делом она взглянула на дату — 31 августа 1943 года. По спине Беллы пробежали мурашки — Амон всё-таки перенёс её в нужное время. «Надеюсь, это сегодняшняя газета», — произнесла она про себя. Пролистав ее, Белла уловила основные события. В Европе шла война с Гриндевальдом, и некоторые политики недвусмысленно намекали на то, что сильнейший маг Британии должен сразиться с агрессором. Белла содрогнулась при мысли о том, что ей, скорее всего, придётся увидеть Дамблдора. Насколько она помнила школьный курс истории магии, Дамблдор отправился в Европу биться с Гриндевальдом только в 1945 году, а до этого он преподавал в Хогвартсе.

«Хогвартс… Хогвартс, я должна попасть туда. Но как?» — Белла задумчиво уставилась в окно. Теперь, когда небо не было затянуто облаками, вдали можно было разглядеть башни школы. Они выглядели точно так же, как и во времена учёбы самой Беллатрикс, да и в день смерти Дамблдора она не заметила никаких изменений. Белла вздохнула. У неё не было никакого плана, и это угнетало. Было невероятно глупо решиться отправиться в прошлое, не продумав заранее порядок своих действий и не предусмотрев возможные пути развития событий. Внезапно она услышала, как за одним из соседних столиков прозвучало словосочетание «директор Диппет». Это насторожило Беллу, и она стала прислушиваться к разговору.

— Он так и не нашёл нового преподавателя защиты от тёмных искусств, — говорил волшебник средних лет своему приятелю. — Мне интересно, о чём только Диппет думает? Как он планирует начать учебный год с неукомплектованным преподавательским составом?

— Да уж, — развёл руками его собеседник. — Ведь первое сентября уже завтра. Неужели никого?

— За всё лето тут была всего-то пара претендентов. Уж я-то знаю. И обоим отказали.

Дальше Беллатрикс уже не слушала. Она быстро допила свой чай, вышла из-за стола и отправилась к выходу. Её окликнул бармен:

— Эй, миссис, вам сохранить вашу комнату?

— Нет, спасибо, — покачала головой Белла. Она придумала замечательный, как ей казалось, план, и, если он сработает, следующую ночь она проведёт уже в Хогвартсе.

Через пятнадцать минут Беллатрикс стояла возле ворот. Не медля ни секунды, она позвонила в небольшой колокол. Ей открыли не сразу, и за это время Белла уже успела сильно перенервничать. Она опустила руку в карманы мантии и крепко схватила волшебную палочку. Наконец ворота замка приоткрылись, и оттуда выглянул сторож Хогвартса.

— Что надо? — невежливо спросил он.

— Я бы хотела видеть директора Диппета, — как можно более спокойно ответила Беллатрикс.

— Ещё чего! У директора и так хлопот хватает, чтобы я его беспокоил по каждому пустяку. Завтра первое сентября, и если только вы не…

— Послушайте! — перебила его Белла. — Я хочу поговорить с господином директором насчёт вакансии на должность профессора защиты от тёмных искусств.

— Ааа, — протянул сторож. — Тогда ладно. Заходите. Хотя странно это — вот уже месяц никто не приходил, а тут, в самый последний день…

Он продолжал что-то бурчать себе под нос, но Беллатрикс больше не слушала его. Ей удалось попасть в Хогвартс. Она вошла в замок, огляделась по сторонам. Её окружали знакомые стены, коридоры, в переплетении которых она так хорошо ориентировалась. Белла, как и все выпускники Хогвартса, любила свою школу. Сторож, заметив, как гостья разглядывает холл, истолковал её поведение по-своему.

— Да уж, Хогвартс — замок что надо, — с гордостью отметил он. — Если вас примут, увидите все его красоты. А сами вы, видать, нездешняя?

— Да, я… — на секунду Белла запнулась. — Я жила в Европе, а воспитывалась дома.

Это не вызвало подозрений. Всеобщая мода посылать детей в специализированные школы магии появилась только после окончания войны на континенте. Особой популярностью тогда стал пользоваться Хогвартс — всем родителям хотелось, чтобы их детей учил сам победитель Гриндевальда. Белла снова вспомнила о Дамблдоре, и мысль о том, что им, скорее всего, придётся вместе сосуществовать в этом замке на протяжении достаточно долгого времени, не принесла ей радости. Сторож вёл её знакомыми коридорами к кабинету директора. С ним у Беллы было связано немало неприятных воспоминаний. Много раз директор Альбус Дамблдор вызывал её саму, да и многих её друзей, для того, чтобы в который раз попытаться вбить в их головы, что они ничем не лучше гриффиндорцев маггловского происхождения. На губах Беллы заиграла торжествующая улыбка. «Пусть он тешит себя безумными идеями всеобщего равенства, — сказала она себе. — Я-то знаю, что его ждёт в будущем!»

— Проходите, миссис, — позвал её сторож.

Белла отогнала прочь воспоминания и смело шагнула на первую ступеньку лестницы, ведущей в кабинет директора Диппета. Дверь за ней глухо захлопнулась. Сердце Беллатрикс ёкнуло, но она не позволила страху овладеть ею. Не торопясь, она поднялась наверх.

Кабинет Диппета отличался от кабинета Дамблдора. Он был гораздо скромнее; в интерьере преобладали коричневые и чёрные цвета, не было ни ярких ковров, ни знаменитого феникса Фоукса. Белла поёжилась, вспомнив, как он постоянно пытался клюнуть её, когда она подходила слишком близко. Директор Диппет сидел за своим столом, склонившись над горой бумаг. Услышав шаги, он на секунду приподнял голову, кивнул Белле и произнёс:

— Вас привёл мистер Бейтс? Проходите, присаживайтесь.

«Наверное, Бейтс — это сторож, — решила Белла. — Поразительное легкомыслие. В замок входит, кто хочет». Она никак не могла перестать сравнивать это беззаботное время со своим, полным подозрений, слежки и конспирации.

— Я слышала, что у вас свободно место преподавателя защиты от тёмных искусств? — осторожно спросила она.

— Да, да, — Диппет отложил бумаги в сторону и беспомощно развёл руками. — Никто не хочет идти учить детей. А уж ЗОТИ… наш последний профессор проработал тут семьдесят лет, и со скандалом уволился в прошлом году. У нас тут… — внезапно он осёкся, поняв, что слишком много рассказывает незнакомке. — Впрочем, давайте поговорим о вас, миссис…

— Л…Лонгсборн, — Беллатрикс едва не проговорилась, назвав свою настоящую фамилию, но это было бы слишком опасно. Лестрейнджи были известным родом и жили в Англии с начала века. — Беллатрикс.

— Ах, какое интересное имя, — улыбнулся Диппет. — А откуда вы к нам прибыли?

— Из Европы. Моя семья, к сожалению, погибла из-за Гриндевальда, — вдохновенно начала сочинять Белла. — Я решила уехать, забыть обо всём… и вернулась в Англию. О том, что вы ищете преподавателя ЗОТИ, я узнала только вчера.

— О, приношу свои соболезнования, — вздохнул Диппет. — Эта война ужасна. Так, вы говорите, у вас есть опыт преподавания? Вы можете предоставить рекомендации?

«Мерлин, да что ты прицепился к рекомендациям? У тебя завтра начинается учебный год, а ты ещё раздумываешь!» — мысленно возмутилась Белла.

— Как вы знаете, среди знатных семей на континенте не принято посылать детей в школы, там предпочитают давать домашнее образование. Я обучала защите от тёмных искусств и заклинаниям на дому. Это были семьи Розье, Бёрк… — Белла внимательно следила за выражением лица Диппета. «Не верит, — зло подумала она. — Что же, сам виноват».

Не ожидая ответной реплики директора, Белла выхватила палочку и воскликнула:

— Империо!

Диппет не ожидал ничего подобного. Заклятие легко достигло своей цели. Беллатрикс улыбнулась и отдала приказ.

— Напишите приказ о моём назначении на должность преподавателя защиты от тёмных искусств.

Диппет послушно взял бумагу, перо и стал писать. Когда приказ был готов, Белла быстро окинула его взглядом и осталась довольна.

— Теперь ставьте печать. Отлично. Видите, господин директор, как вам повезло. Вы уже и не надеялись, что получите нового преподавателя, а тут я. И уж поверьте — в тёмных искусствах я профессионал, — Белла поудобнее уселась в кресле и вновь взмахнула палочкой:

— Обливиэйт.

Несколько секунд Диппет хлопал глазами, не понимая, что происходит, и кто сидит перед ним. Белла ласково улыбнулась и мягко произнесла:

— Так кто же познакомит меня с распорядком дня и расположением комнат?

— А? Да-да, сейчас, — в состоянии полного шока директор созерцал лежащий на его столе пергамент. Диппету казалось, что его внезапно вырвали из глубокого сна. Он, оказывается, нашёл нового преподавателя, но почему-то ничего об этом не помнил. «Надо меньше работать, — решил он. — Иначе можно и в Мунго загреметь. Преподавателей без рекомендаций я не нанимаю, так что всё в порядке». И, дав себе обещание уйти в отпуск следующим же летом, Армандо Диппет пожал Беллатрикс руку, поздравляя с новой должностью.

— Пойдёмте, я познакомлю вас с коллективом, покажу ваши апартаменты…

— Благодарю, но не могли бы мы отложить это знакомство до завтра? Путешествие сюда было очень утомительным, и сейчас мне больше всего хочется выспаться, — Белла на самом деле чувствовала себя ужасно уставшей и сомневалась, что сможет выдержать встречу с коллегами, тем более — с Дамблдором.

— Эээ… ну хорошо. Если вы настаиваете. Тогда я просто проведу вас в ваши комнаты, — несколько растерянно согласился Диппет.

Беллатрикс шла коридорами, которыми обычно пользовались только учителя. Она и подумать не могла, что в Хогвартсе существует ещё одна потайная паутина коридоров, дверей и кабинетов. Невольно удивляясь тому, сколько загадок таит в себе замок, Белла старалась запомнить расположение потайных ходов. Кто знает, что ждёт её в этом учебном году, и такие знания окажутся полезными?

Диппет повернул направо, и Беллатрикс последовала за ним. Они оказались в просторной галерее, в конце которой стоял какой-то человек. Даже издалека можно было разглядеть лиловую мантию и излишне длинную, даже для волшебника, бороду. «Дамблдор!» — мысленно воскликнула Белла. Она и не ожидала, что первое испытание настанет так быстро. Будет нелегко выдержать общение с этим человеком, ведь один вид Дамблдора приводил Беллу в бешенство. Однако показать сейчас свою неприязнь значило обречь на провал всё задуманное. Вовремя вспомнив, что Дамблдор был хорошим легилиментом, Белла поставила блок на своё сознание. Тем временем Диппет приветственно замахал рукой.

— Это один из лучших наших преподавателей. Вы, наверное, слышали об Альбусе Дамблдоре?

Беллатрикс выдавила из себя натянутую улыбку.

— Надеюсь, вы найдёте общий язык. Он невероятно талантливый маг. Альбус! — обратился директор к Дамблдору. — Ты не поверишь, как нам повезло! Не придётся откладывать дату начала курса ЗОТИ.

— Как приятно это слышать, — Дамблдор внимательно взглянул на Беллатрикс, и она была готова поклясться, что он пытается проникнуть в её разум. — Было бы ужасно, если бы ученики остались без столь важного предмета.

— Я полностью согласна с вами, — ангельским голосом пропела Белла. — Защита от тёмных искусств должна преподаваться на самом высоком уровне. Тем более теперь, когда происходит такое… — она поджала губы и отвела взгляд.

— Профессор Лонгсборн из Европы, — сообщил Дамблдору Диппет. — Как это ужасно — на себе испытать все ужасы войны.

— О, я вам сочувствую, — произнёс Дамблдор, и Беллатрикс кивнула, хотя чувствовала — профессор трансфигурации не купился на её ложь.

— Что же, увидимся завтра. Надеюсь, вам понравится у нас. Ученики Хогвартса весьма доброжелательны к новым преподавателям, — сказал Дамблдор. — И среди них есть весьма выдающиеся молодые волшебники.

«Я даже знаю одного из них», — подумала Белла.

— До свидания, — улыбнулась она.

Диппет повёл её дальше. Белла чувствовала, что Дамблдор смотрит ей вслед. Не выдержав, она оглянулась. Предчувствие не обмануло её — Дамблдор действительно не спускал с Беллатрикс пристального взгляда. На этот раз Белла не улыбнулась в ответ. «Он будет проверять меня, — подумала она. — Я должна быть очень осторожной. Чем меньше буду рассказывать о прошлом, тем меньше вероятность того, что он сможет уличить меня во лжи».

— Ну, вот и ваши апартаменты, — указал ей Диппет. — Придумайте пароль и располагайтесь. Завтра в пять часов у нас праздничный ужин, так что часам к четырём приходите в Большой Зал. Если у вас возникнут какие-то вопросы, смело пользуйтесь камином. Что ещё… сейчас отдам распоряжение, чтобы вам дали домовика.

— Огромное спасибо. Я очень рада, что вы доверили мне должность преподавателя, — вежливо произнесла Белла, которой уже до смерти надоело общество директора.

— Ну, тогда до завтра, — кивнул Диппет.

— До свидания.

Подождав, пока директор удалится, Белла задумалась над паролем. Поразмыслив немного, она решила, что лучше всего для этого подойдёт «Tojours pur» — родовой девиз её семейства.

Комнаты, предоставленные Беллатрикс, казались достаточно просторными, хотя в интерьере и преобладали темные цвета. В одном из углов гостиной стоял большой стол, по-видимому, предназначавшийся для того, чтобы профессор проверял за ним домашние работы учеников. Белла даже представить себе не могла, как ей справиться с преподаванием. Если бы ей надо было учить только старшекурсников Слизерина, всё было бы ещё не так плохо, но ведь на её плечах будет весь Хогвартс, от первого до последнего курса. Беллу передёрнуло от одной только мысли о том, что ей придётся учить магии магглорождённых. Но выхода не было — если она позволит себе дискриминацию учеников, то долго тут не задержится, в этом Белла была уверена. Дамблдор наверняка будет следить за подозрительным новым профессором.

«Ладно, — подумала Белла. — У меня ещё целый день, а завтра я что-нибудь придумаю. Познакомлюсь с остальными преподавателями, увижу Милорда… нет, Тома Риддла», — поправила она себя. Опустившись в глубокое кресло, Белла закрыла глаза и попыталась представить себе, как будет выглядеть будущий Лорд Волдеморт. Она рисовала в своём воображении знакомые черты, и за этим занятием вскоре уснула.

Тем временем в библиотеке Хогвартса профессора трансфигурации и зельеварения, Альбус Дамблдор и Горацио Слагхорн, обсуждали последние события.

— Я, конечно, не ставлю под сомнение мнение директора Диппета, — говорил Дамблдор. — Но как можно принять на работу человека буквально с улицы?

— Ты же говорил, что она из Европы, — пожал плечами Слагхорн. — Так что в этом нет ничего удивительного.

— Всё равно, — упрямо повторил Дамблдор. — Это весьма подозрительно. Я даже не исключаю, что она — шпион Гриндевальда.

— Альбус! — рассмеялся Слагхорн. — Ты параноик, прости за откровенность! Извини, — он встал и протянул приятелю руку. — Мне пора. Надо проверить готовность зелий.

Дамблдор кивнул и погрузился в свои размышления. Слагхорн вышел из библиотеки и зашагал по направлению к подземельям. Ему, в отличие от Альбуса, очень нравилось, что в Хогвартсе появился новый преподаватель.

Ну вот, вы видели героя, — заметил он. — А это стоит кое-чего.

Эккерман, Беседы с Гёте

Беллатрикс проснулась от того, что кто-то осторожно дёргал за одеяло, которым она укрылась по самые уши.

— Что за… — невнятно пробормотала она и попыталась повернуться на другой бок, но снова заснуть в это утро ей было уже не суждено.

— Господин директор послал меня, чтобы сообщить, что вам нужно присутствовать на педсовете! — раздался тонкий писклявый голосок.

Белла приоткрыла глаза и увидела, что возле её кровати стоит домовик.

— Ладно, куда идти то? — мрачно спросила она.

— В учительскую, мэм. Господин директор сказал мне, чтобы я дождался вас и проводил.

— Сколько у меня есть времени для того, чтобы привести себя в порядок?

— Полчаса, мэм. Я пытался разбудить вас пораньше, но вы не просыпались… — голос эльфа задрожал и было очевидно, что он вот-вот упадёт и начнёт биться головой об пол.

— Всё, иди отсюда, — махнула рукой Белла. — Сейчас я соберусь.

Она сбросила с себя одеяло, потянулась, потом стала одеваться. Её одолевали совсем нерадостные мысли. Началась жизнь в прошлом, но Белла не могла даже предположить, как скоро она сможет докопаться до истины. А пока ей оставалось только играть свою роль, и делать это надо было хорошо, потому что иначе Дамблдор в два счёта раскроет весь её обман. Мысль о предстоящем педсовете напрягала, но Белла говорила себе, что главное — держаться естественно. Она уже знала своих коллег, и это надо было использовать. Размышляя о том, с кем лучше завязать приятельские отношения, а от кого надо держаться подальше, Белла отправилась в ванную. Там она заметила, что контур Метки на её руке потускнел, хотя ещё вчера был таким же ярким, как обычно. Первое, что пришло Белле в голову — с Лордом что-то случилось. Но, так как проверить это она не могла, пришлось поверить, что во всём виновато перемещение во времени. «Интересно, что сейчас происходит в будущем? — задумалась Беллатрикс. — И существует ли оно? Если да — то ищут ли меня? А если нет, то куда я буду возвращаться? Я ведь не останусь здесь навеки вечные…»

Белла закончила приводить себя в порядок и отправилась в коридор. Эльф ждал её возле двери.

— Пойдёмте, мэм, — пискнул он и торопливо зашагал вперёд. Белла молча подчинилась ему. По дороге в учительскую она разглядывала коридоры замка. Время от времени на глаза попадались эльфы, снующие по замку и приводящие его в порядок перед приездом учеников. Белла задумалась о том, где сейчас находится Том Риддл. Сел ли он уже в Хогвартс-экспресс? А вдруг ему уже всё известно? Ей вдруг показалось, что она не может его обмануть.

— Входите, — голос домовика оторвал Беллатрикс от её страхов.

Учительская уже была полна. Профессора разбились на несколько компаний и тихо переговаривались между собой. Белла хотела бы остаться незамеченной и проскользнуть в какой-нибудь дальний угол, откуда она смогла бы наблюдать за происходящим, но, когда она закрыла за собой дверь, все, словно по команде уставились на неё. Подавив в себе желание послать в коллег какое-нибудь невербальное отвлекающее заклинание, Белла заставила себя улыбнуться.

— Добрый день, — произнесла она. Её взгляд заскользил по преподавателям. Некоторых она видела впервые, но большинство были ей знакомы. Возле камина стоял Альбус Дамблдор, напряжённый и серьёзный. Профессор Бинс, как всегда, невозмутимо парил под потолком. Филиус Флитвик оторвался от газеты, чтобы внимательно разглядеть прибывшую. Возле окна сидел Гораций Слагхорн — декан Слизерина и любимый преподаватель Беллатрикс в своё время. Возле него стоял свободный стул, и Белла решила отправиться туда.

— Можно присесть? — обратилась она к Слагхорну.

— Да, конечно, — он поднялся и протянул вперёд руку. Белла не сразу сообразила, что от неё требуется, и вышла неловкая пауза.

— О, простите, — пробормотала она. — Я пока чувствую себя не очень комфортно.

— Надеюсь, это скоро пройдёт, — улыбнулся Слагхорн и поцеловал руку Беллы. — Меня зовут Гораций Слагхорн, я преподаю зельеварение.

— Очень приятно. Беллатрикс Лонгсборн, ЗОТИ, — ответил Белла. Про себя она подумала, что быть на равных со своим бывшим преподавателем — это очень странно.

— Прекрасный предмет! Мои ученики от него просто в восторге. Дело в том, что я декан Слизерина, и, знаете, слизеринцы всегда отличались успехами в зельеварении и ЗОТИ. Конечно, это сложные и опасные предмет, но я считаю, что не стоит бояться магии, её надо использовать…

— Я совершенно с вами согласна, — внезапно произнесла Белла. — Магия предоставляет столько возможностей, а большинство волшебников не используют и половины.

— Какое смелое мнение, — вступил в разговор молчавший до сей поры Дамблдор. — Но разве вы не убедились, что бесконтрольное использование магии, колдовство ради колдовства, а не ради блага, приводит к огромным бедам? Европа опустошена, запугана, вывернута наизнанку из-за войны с Гриндевальдом.

— Альбус, это же исключение! — воскликнул Слагхорн. — Нельзя запирать магию в чулан из-за того, что один волшебник сошёл с ума!

— Так вы считаете, что те, кто решает выйти за пределы обыденности — сумасшедшие? — спросила Белла. Её раздирало желание сообщить собеседнику, что большинство его будущих учеников станут безумными из-за страсти власти и силы.

— Ну… — замялся он. — Как вам сказать… Одно дело, когда волшебник постигает магию, чтобы использовать её в мирных целях, и совсем другое — использовать её для разрушения и подчинения. Только сумасшедший мог сотворить то, что сделал Гриндевальд!

— Разве вы не сбежали из Европы, профессор Лонгсборн? — глаза Дамблдора светились недоверием. Он внимательно смотрел на Беллу, пытаясь уловить малейшие изменения в выражении её лица.

— Да, конечно, — поспешно согласилась она. — Я не имею в виду, что ученики должны равняться на Гриндевальда. Хотя не могу не восхищаться его смелостью.

— Гриндевальд неразумен, — жёстко произнёс Дамблдор. — Он думает, что сможет покорить весь мир, но не понимает, что на это способна только любовь. Его же не любит никто из покорённых земель.

— Альбус… — Гораций хотел прекратить этот бессмысленный спор. Он разрывался между желаниями поговорить с незнакомкой и поддержать друга. Но Дамблдор не умолкал.

— Гриндевальд оставляет за собой страх. Может быть ему удалось запугать это поколение, но у них появятся дети, внуки, которым будет всё труднее понять, почему надо бояться тирана, и рано или поздно они свергнут его.

— Страх и ненависть не одно и то же, — перебила его Белла. — Мы все чего-то боимся и поэтому не совершаем какие-то поступки. Я считаю, что те, кто громче всех выступает против расширения границ использования магии, очень боятся, что сами не смогут держать себя в руках. Эти ограничения нужны в первую очередь для них. Если их отменить — они первые погибнут. Выживут другие — более сильные и сдержанные.

Дамблдор не ответил. Беллатрикс даже не догадывалсь, что уколола его в самое больное место. Он вспомнил, как несколько десятков лет назад строил вместе с Гриндевальдом, тогда он ещё называл его Геллертом, планы по захвату мира, как бешено колотилось сердце и дрожали колени при мысли о том, что настанет день — и они будут стоять на вершине. Для них не останется магических тайн, они постигнут все тайны мироздания и будут править не то что землёй — вселенной. Дамблдору стоило больших трудов убедить себя в том, что он сумел выбраться из плена этих опасных фантазий, но сейчас, глядя на триумфальное шествие бывшего друга, он не мог не испытывать чувство зависти. Альбус ненавидел и презирал себя за это, но не мог ничего поделать. Единожды захотев абсолютных власти и знаний, он был не в состоянии выбросить это из головы. И вот профессор Лонгсборн, странная, неприятная ему женщина, осмелилась сказать то, в чём он сам боялся себе признаться — границы и правила больше всего нужны были ему самому — для того, чтобы не стать вторым Гриндевальдом, ведь он убедил себя в том, что нет ничего хуже. Или ему только казалось, что убедил? Дамблдор отошёл от Беллы и Горация и задумчиво уставился в пол.

— Это самые революционные речи в стенах Хогвартса, какие я когда-либо слышал! — Гораций не мог определиться, чего в его словах больше — восхищения или страха.

— Можете не волноваться, ученикам я не буду говорить столь крамольные вещи, — улыбнулась Белла.

— О да, им уж точно не следует забивать головы подобными теориями. Школа должна быть косервативной. Хотя, — он заговорщически наклонился к Белле и, понизив голос, сказал:

— Думаю, что у нас есть один ученик, которому пришлись бы по вкусу ваши размышления.

— Да? — по спине Беллатрикс пробежали мурашки. — И кто же он?

— Я покажу вам его сегодня за праздничным ужином. Это по-настоящему выдающийся молодой человек!

— Коллеги! — раздался голос директора Диппета — Попрошу минуточку внимания!

Белле и Горацию пришлось прекратить разговор. Начался педсовет. Среди всех присутствующих только Белла слушала внимательно. Из-за этого она не заметила, что Слагхорн время от времени бросает на неё заинтересованные взгляды, а Дамблдор наблюдает за этим, и его лицо при этом становится всё мрачнее.

* * *

После педсовета оставалось ещё немного свободного времени перед приездом учеников и торжественным ужином, и Гораций Слагхорн решил воспользоваться им для того, чтобы показать Беллатрикс Хогвартс и рассказать о его истории и традициях. Она согласилась прогуляться с ним, тем более, что это спасало её от возможных разговоров с Дамблдором или кем-либо ещё. В качестве профессора Белла чувствовала себя неуютно, ей казалось, что она ведёт себя неестественно и что все понимают, что она второсортная актриса, а не опытный преподаватель. Но Слагхорн предложил помощь так искренно, что Белла ничего не заподозрила.

— Знаете, я ведь давно работаю в Хогвартсе, — говорил Гораций. — Но не могу сказать, что знаю все его тайны. Это вечная загадка, ведь замок обладает собственной мощнейшей магией. Может быть, директора знают об этом что-то больше.

— А ученикам вы рассказываете о магии Хогвартса? — спросила Белла.

— Да нет. То есть… конечно, на уроках истории магии первокурсники проходят и историю Хогвартса, но специального предмета нет. Да и зачем он нужен? Ведь невозможно систематизировать эту магию. Её можно только почувствовать.

— И ученики чувствуют это? Понимают, в каком прекрасном месте им довелось учиться? — Белле было интересно говорить об этом. Она сама увлекалась тайнами Хогвартса, когда была школьницей, но это не заходило дальше посещение отдалённых и заброшенных мест.

— Как вам сказать… — задумался Слагхорн. — Скорее нет. Они привыкли к магии. Но есть один ученик, тот, о котором я говорил вам в учительской, он относится к волшебству несколько по-другому. — губы Горация дрогнули в лёгкой улыбке, когда он вспомнил своего любимого воспитанника.

— И кто же это? — голос Беллы дрогнул, но её собеседник этого не заметил.

— Шестикурсник со Слизерина. Мой ученик! — гордо подчеркнул Слагхорн. — Такой удивительный мальчик… знаете, он ведь не чистокровный, может быть, именно поэтому так тонко чувствует магию. Он не успел привыкнуть к ней до школы. — Слагхорн снова задумался. Через какое-то время он встрепенулся. — Я не сказал, как его зовут? — Белла покачала головой. — Том Риддл.

У Беллы потемнело в глазах. Только что Слагхорн подтвердил самый ужасный, отвратительный миф о Тёмном Лорде. Он сказал, что тот — полукровка. Беллатрикс слышала эти слухи, но всегда относилась к ним с презрением. И вот теперь она должна была поверить в это. «Нет, нет, невозможно!» — мысленно закричала она.

— Что с вами, вы побледнели? — встревожился Гораций.

— Нет… всё в порядке. Просто я несколько удивлена, что в Слизерине учатся полукровки. Я слышала, что главным условием приёма на этот факультет является чистота крови.

— Да, это действительно так. Но, знаете, никакая чистокровность не заменит талант к зельеварению или Тёмным искусствам — главным предметам Слизерина. Я стараюсь не обращать внимания на кровь, хотя, должен признаться — всякий раз, когда вижу способного полукровку или магглорождённого, удивляюсь — ну откуда у них это?

— И много у вас таких? — тихо спросила Белла.

— Не очень. Но почти на каждом курсе есть свой талант. Однако всех на данный момент затмевает Том. Поверьте, однажды он станет великим магом, о нём узнают все! — с большим энтузиазмом в голосе воскликнул Слагхорн.

— Надеюсь, ваши надежды оправдаются, — загадочно улыбнулась Беллатрикс. — Вы так много рассказали мне об этом Томе, что мне не терпится увидеть его своими глазами.

— Я покажу вам его за ужином. Ну, и в любом случае, завтра вы уже будете преподавать ему ЗОТИ. Уверен, он поразит вас своими познаниями.

— Нам не пора возвращаться? — Белла огляделась по сторонам. Они со Слагхорном зашли довольно далеко и она опасалась, что им не удастся вернуться к началу торжественного ужина.

— Да, пожалуй, пора, — кивнул Гораций. — Я проведу вас окольным путём, так мы быстрее доберёмся до Большого зала.

Быстрым шагом они пошли по узкому коридору, вход в который располагался за одной из арок, о существовании которого Беллатрикс в жизни не догадалась бы самостоятельно. Вскоре оба профессора оказались возле бокового входа в Большой Зал. До них доносился многоголосый шум — ученики уже прибыли в Хогвартс.

— Сейчас начнётся церемония распределения, — с энтузиазмом произнёс Слагхорн. — Пойдёмте!

За учительским столом Беллатрикс уселась по левую руку от Слагхорна. Рядом с ней сидел так же профессор Флитвик. Дамблдор, восседавший возле директора Диппета, покосился на Беллу, но вскоре отвёл взгляд.

— Смотрите, ведут первокурсников! — зашептал Слагхорн.

Белла кивнула. Церемония, которую она видела целых семь раз во время своей учёбы в Хогвартсе, ни капельки не интересовала её. Вместо того, чтобы, подобно своему соседу, радоваться каждому новому слизеринцу и вежливо хлопать детям, которых Распределяющая Шляпа отправила на другие факультеты, она напряжённо разглядывала старшекурсников змеиного факультета. Кто-то из этих парней должен был быть Томом Риддлом. Белла переводила взгляд с одного на другого, гадая, как же мог выглядеть Лорд Волдеморт в шестнадцать лет. «Этот? Или тот? А может быть этот, на которого так подобострастно поглядывают?» — размышляла она. От мыслей её оторвал голос Слагхорна.

— Не желаете ли вина? — судя по его интонации, этот вопрос он повторял уже не в первый раз.

— А? — очнулась Белла. — Да, пожалуйста.

Но все дальнейшие попытки Горация поухаживать за профессором Лонгсборн терпели поражение. Белла почти не слушала его. Бокал стоял перед ней практически нетронутый, так же как и тарелка. Вкусности, разложенные на столе, не прельщали её. Наконец, Гораций проследил, что так внимательно изучает Беллатрикс.

— Похоже, вас заинтересовали мои слизеринцы? — с гордостью в голосе произнёс он.

— О да, — кивнула Белла. — Вы сами виноваты в этом — заинтриговали меня своим талантливым учеником, вот я и пытаюсь угадать, кто же из них…

— Я хотел познакомить вас после ужина, — ответил Гораций. — Но Том, как всегда, решил по-своему. Вон он, поднимается из-за стола и, по-видимому, идёт к нашему столу.

Белла сглотнула. Теперь бокал пригодился ей. Она схватил его и быстро выпила почти всё вино. К счастью, Гораций не заметил этого — он был увлечён поеданием жаркого.

Том Риддл подошёл к профессорскому столу и вежливо кивнул декану своего факультета.

— Добрый вечер, профессор, — произнёс он.

Белла почувствовала, что её ладони становятся неприятно потными. Она незаметно обтёрла их о платье. Шестнадцатилетний Том был красивым парнем, и было невозможно представить, что он и тот, кого Беллатрикс знала как Тёмного Лорда — один и тот же человек. Пожалуй, единственное, что у них было общим — это голос. Том говорил так же плавно, медленно и мягко, как и Волдеморт, и только твёрдости в его голосе было чуть меньше.

— Том, я рад снова видеть тебя! — воскликнул Слагхорн. — Доволен результатами по СОВ?

— Ничего другого я не ожидал, — высокомерно произнёс Том, но было видно, что на самом деле он очень рад своим превосходным оценкам.

— Как всегда, гордец! — рассмеялся Слагхорн. — Но тебе это простительно, мой дорогой. Хочу познакомить тебя с новым профессором, — тут он повернулся к Беллатрикс, которая изо всех сил старалась сохранить как можно более естественное выражение лица. — Это Беллатрикс Лонгсборн — новый преподаватель Защиты от тёмных искусств.

— Здравствуйте, — губы Тома дрогнули в лёгкой полуулыбке. — Я очень рад.

— Добрый вечер, — выдержка помогла Белле и её голос не дрогнул. — Я слышала, что вы проявляете большой талант в области Зельеварения. Ваш профессор гордится вами.

— Я многому обязан профессору, — польстил Том самолюбию Слагхорна. — Но помимо зельеварения меня интересуют многие другие предметы. В частности, ЗОТИ.

— Я же говорил вам, — заговорил Гораций. — О, вы будете приятно удивлены способностями Тома.

— Надеюсь, — кивнула Беллатрикс. Ей было трудно говорить с Томом Риддлом, и ещё труднее — выдерживать на себе его пронизывающий взгляд. Хотелось, как обычно, опустить голову и с восторгом шептать что-то вроде «Да, мой Лорд», но делать этого было категорически нельзя. Теперь они поменялись местами и уже Том был подчинённым, а Белла — начальником.

— Рад познакомиться с вами, профессор, — обратился Том к Беллатрикс. — Профессор, — это было обращено уже к Слагхорну. — если позволите, я отправлюсь к себе. Завтра начинается учёба, я хочу как следует выспаться.

— Конечно, конечно! Приятных снов, Том, увидимся завтра. Не забудь, что заседание клуба, как и прежде, в пятницу!

Том кивнул в последний раз, повернулся и зашагал в сторону выхода из Большого Зала. Он ни разу не оглянулся и Белла могла, ни о чём не беспокоясь, глядеть ему вслед. Парень шёл уверенной походкой и многие из учащихся провожали его взглядом. Наконец, он скрылся за дверью. Белла выдохнула. Первая встреча произошла и не случилось ничего ужасного. Начало было положено, вот только начало чему — этого Белла ещё не знала.

— Ну как? — спросил Слагхорн. — Выдающийся мальчик, не так ли?

— Мне пока сложно судить об этом. Надо увидеть его в действии.

— На этот счёт не беспокойтесь — он поразит вас. Знаете, он ведь лучший ученик в школе — получил за СОВ все Превосходно. Если он так же блестяще сдаст ЖАБА, а в этом я не сомневаюсь, то станет первым учеником, добившимся таких результатов после Альбуса Дамблдора.

Белла невольно взглянула в сторону будущего главы Ордена Феникса. Дамблдор невозмутимо беседовал с директором и казалось, что он не обратил никакого внимания на короткую беседу Тома Риддла с преподавателями.

— Знаете, я, наверное, последую примеру вашего лучшего ученика, и отправлюсь спать пораньше, — произнесла Белла. Она улыбнулась и Слагхорн мгновенно вскочил, отодвигая её кресло и помогая встать. Профессор Флитвик неодобрительно покосился на своих беспокойных соседей по столу.

— Проводить вас до апартаментов? — осведомился он.

— Нет, благодарю. Не думаю, что я заблужусь в коридорах Хогвартса, — решительно ответила Белла. Внимание Слагхорна было уж слишком навязчивым.

— О, прошу прощения, — Гораций понял свою ошибку. — Увидимся завтра на завтраке.

— Спокойной ночи, профессор, — ответила Белла и вышла через боковую дверь.

Она быстро добралась до своей комнаты. Наскоро приняла душ, расчесала волосы, переоделась и легла в кровать. Однако заснуть удалось не скоро. Никакого плана на будущее не было, и единственное, что могла делать Белла — учить разношёрстных детей ЗОТИ, тайком пытаясь выведать, что из себя представляет Том Риддл и какую тайну скрывает, если, конечно, она у него есть. Встреча со своим будущим господином была короткой, но запоминающейся. Беллатрикс подумала, что в дальнейшем надо будет закрывать своё сознание. Ей не было известно, когда Лорд стал таким сильным легилиментом, но надеяться на то, что в школе он ещё не освоил эту науку, хотя бы в минимальном объёме, было бы слишком наивно. Завтрашний день обещал быть насыщенным — у Беллы было четыре урока по защите у разных курсов, в том числе сдвоенный у шестикурсников Слизерина и Гриффиндора, значит, вторая встреча с Томом должна была состоять уже завтра. Белла вспомнила, какими ужасными и напряжёнными были похожие уроки во время её школьных дней и поёжилась. Педагог из неё был никудышный, она срывалась даже на относительно талантливого Драко, когда у того не получалось идеально выполнить сложное заклинание. Оставалось надеяться лишь на то, что дети сороковых годов были тише и спокойнее своих ровесников семидесятых.

Ты движешься сквозь тени к свету дня.

Но ты пока что это не поймешь.

Otto Dix — Was Du Suchst (Что ты ищешь)

Белла глубоко заблуждалась, думая, что с лёгкостью справится с учениками. После полудня, совершенно вымотанная занятиями с младшекурсниками, она заперла дверь кабинета, свалилась в кресло, уронила голову в ладони и долгое время сидела неподвижно. Всё тело гудело. Назойливые голоса маленьких волшебников, половине которых вообще нельзя было давать палочку в руки, в этом Белла уже успела убедиться, их глупые вопросы продолжали звучать в голове. «Профессор, чем оборотни отличаются от обычных волков, профессор, что надо делать, если на тебя напали пикси, профессор, профессор, профессор…» — на уроках Белла с трудом сдерживалась, чтобы не зажать уши руками и не заорать третье Непростительное. Но сделать что-то подобное означало тут же вылететь из Хогвартса, а этого нельзя было допустить. Поэтому, в силу своих возможностей, Беллатрикс поддерживала образ опытной преподавательницы. В первой половине дня у неё уже были первый курс Хаффлпаффа и Гриффиндора и четверокурсники Рейвенкло. Последние её даже немного заинтересовали, по крайней мере, они не задавали глупых вопросов и не раздражали так сильно, как гриффиндорцы. Но после обеда должны были прийти старшекурсники, в том числе и Том Риддл и от этого становилось не по себе. Когда до начала урока осталось пять минут, Беллатрикс наколдовала себе зеркальце, пригладила волосы, поправила мантию. Потом она выпила стакан воды, но это мало её успокоило. Часы тикали слишком быстро, хотя во время уроков Белле казалось, что стрелки вообще не двигаются. Ученики и не догадывались, что их профессор желает, чтобы лекция скорее закончилась, гораздо больше, чем они сами. Больше ждать было нельзя — Белла взмахнула палочкой и дверь кабинета открылась. Шумная толпа подростков быстро заполнила пространство. Том Риддл зашёл где-то в середине и уселся на последнюю парту крайнего левого ряда. Остальные слизеринцы заняли места слева, в то время как гриффиндорцы расположились справа.

— Все на месте? — громко спросила Беллатрикс.

Дежурные вскочили с места и доложили, что отсутствующих нет.

— Хорошо, — кивнула она. — Так, открывайте учебники, первая тема — повтор предыдущего материала. Что там у нас? Боггарты, режущие и оглушающие заклинания… понятно.

— Профессор, на первом уроке мы обычно занимаемся теорией, а не практикой, — подала голос какая-то гриффиндорка, заметившая, что Беллатрикс достаёт из футляра волшебную палочку.

— Вот как? — ледяным тоном произнесла Белла. — Если, не ошибаюсь, мисс…

— Райт.

— Мисс Райт, вы не заметили, что теперь у вас новый преподаватель? Если ваши прежние профессора предпочитали делать упор на теорию — прекрасно. Значит, у вас крепкие знания, и вам не придётся повторять материал перед практическими занятиями. — Белла подошла к Райт, положила ладони на её парту, чуть наклонилась вперёд и продолжила: — Надеюсь, что больше вы не будете прерывать меня, мисс, если, конечно, для вас важны баллы. Пять очков с Гриффиндора, — громко объявила она.

Правая половина класса недовольно загудела, в то время как слизеринцы заулыбались. Повернувшись спиной к классу, Белла самодовольно улыбнулась. В преподавательской жизни определённо были приятные моменты.

— Итак! — повернулась она. — Я хочу, чтобы вы разбились по парам. Боггартов мы сегодня повторять не будем — это слишком просто. Каким заклинанием можно победить боггарта, мисс Райт?

— Ридиккулус, профессор.

— Верно. Начнём с режущих заклятий. Кто-нибудь может назвать парочку?

— Да, профессор, — раздался голос с последней парты. — Лацеро — создаёт относительно глубокие рваные раны. Секо — простое режущее заклятие. Каеса — оставляет очень глубокие ровные порезы, как от хорошего ножа.

— Хорошо, мистер Риддл. Пять очков Слизерину, — ровно сказала Беллатрикс. Она была приятно удивлена знаниями Тома. Заклятие Лацеро в школе не проходили. — Может быть, назовёте и защитные заклинания?

— Конечно. Протего — элементарное защитное. Адаманте — создаёт щит. Но я предпочитаю заклинание Рефлекто — это гораздо более интересно.

— Несправедливо отражать заклинания в противника, — возразила Райт. — Если на тебя нападают, ты должен защищаться, а не уподобляться врагу.

— Радуйся, что война пока не затронула Англию, посмотрела бы я на тебя, как бы ты сражалась с Гриндевальдом, используя жалкое Протего! — фыркнула девушка, сидевшая недалеко от Тома.

— Мисс Райт! — резко крикнула Беллатрикс. — Вы хотите, чтобы ваш факультет лишился ещё некоторого количества баллов? А вы, мисс… — обратилась она к слизеринке.

— Вальбурга Блэк.

Белла сглотнула. Так вот какой была её тётушка в школьные годы. Наверняка, среди остальных есть родители будущих Пожирателей Смерти. «Надо будет изучить журнал», — подумала она про себя.

— Так вот, мисс Блэк, не перебивайте посторонних, какие бы… странные мысли они не выражали. Вы сможете высказать, всё, что хотите, позже. Ещё три очка Слизерину за отличное знание теории, — объявила она и открыла журнал.

Слизеринцы заулыбались. Им стало понятно, что новый профессор на их стороне.

— Сейчас я разделю вас на пары. Итак… Блэк и Райт. Риддл — Лестрейндж. Розье — Прюэтт. Яксли — Мальсибер, — она внимательно наблюдала за перемещением учеников по классу, запоминая, кто откликается на знакомые ей с детства фамилии. Некоторых можно было узнать — черты лица были почти такими же, какими их знала Белла. Когда все были поделены, она продолжила.

— Один из вас будет нападать, а второй — защищаться. Задача второго — как можно успешнее отражать заклинания. Нападающий не должен стараться вложить в заклятие всю силу, как в настоящем бою.

— Но профессор! — раздался возмущённый голос гриффиндорца Прюэтта. — Разве можно практиковаться в тёмных заклятиях? Это ведь… незаконно!

— Вот как? — приподняла бровь Беллатрикс. — То есть, вы тоже думаете, что в жизни вам не пригодится ничего, кроме Протего?

— Ну… нет, — замялся он. — Но я совершенно точно знаю, что никто не ведёт уроки так как вы!

— Мистер Прюэтт, чем больше времени вы отнимаете у меня, тем дольше задержитесь на перемене, — строго сказала Белла. — Прошу, займите позиции.

Она уселась на своё место. Ученики нерешительно стали доставать палочки. Судя по выражениям их лиц, дуэли в школе не практиковались. Белла хмыкнула.

— Кстати, надеюсь, никто не забыл наложить на себя Кевларе Минимус? — осведомилась она. — Или вы думаете, что сможете без труда отразить любое заклинание? Надо же обезопасить себя хотя бы минимально.

— Не беспокойтесь, профессор, — подал голос Лестрейндж. — Мы об этом помним. — тут он переглянулся с Риддлом, Эйвери и Яксли.

— Хорошо. Приступайте, — кивнула Белла. Её будущий свёкор был худощавым парнем с тёмными волосами и бледной кожей. Белла помнила его совсем другим — полным, вечно румяным любителем приложиться к бутылке.

Практическое занятие началось. Заклинания летали туда-сюда, и мало кто попадал в противника. Через минут пятнадцать Белле всё это порядком надоело. Добрая половина с трудом справлялась с заданием и, как ни прискорбно было это признавать, далеко не все слизеринцы были на высоте. Но компания в левом углу класса, состоящая из будущих первых Пожирателей, сражалась достойно. За ними было интересно наблюдать. Несмотря на то, что защитный щит надёжно охранял школьников от серьёзных травм даже при применении самых серьёзных заклинаний, они дрались так, словно это было самое настоящее сражение. Лестрейндж явно копировал манеру Риддла — он стоял на одном месте и легко, даже несколько лениво, взмахивал палочкой, хотя время от времени срывался и начинал кружить вокруг противника. Розье был таким же, каким Беллатрикс помнила его сына — резкая, угловатая манера боя, выкрикивание заклинаний в последний момент — Ивэн унаследовал от отца всё. Том заметил, что на него смотрят. Он покосился на Беллатрикс и какое-то время смотрел на неё, продолжая сражаться. Внезапно Белла поняла, что он хочет сделать. Она тут же встала, перевела взгляд на гриффиндорцев и занялась установкой блока на своё сознание. Позволить Тому хотя бы секунду покопаться в её мыслях означало бы полный провал.

Следующие полчаса Беллатрикс расхаживала среди учеников, щедро раздавая замечания и советы. Близко подходить к компании Тома она опасалась, да и работы ей хватало. Большинство молодых волшебников сражалось не очень успешно. К своему неудовольствию, Белла отметила, что уже успевшая не понравится ей Райт гораздо сильнее в дуэли, чем её соперница Вальбурга. Протего в исполнении гриффиндорки было довольно сильным. В целом этот урок, по сравнению с предыдущими, был не таким скучным. По-крайней мере, в воздухе появилось хоть некое подобие той атмосферы боя, в которой Беллатрикс чувствовала себя совершенно естественно.

Когда с практической частью занятия было покончено и ученики снова расселись по партам, Белла вновь открыла журнал и поставила всем зачёты.

— Профессор, у нас часто будут такие уроки? — заинтересованно спросил Мальсибер.

— Время от времени, — ответила Белла. — Не каждый день, конечно, но достаточно часто, чтобы вы наловчились в искусстве дуэли.

— Простите, профессор, — снова заговорила неутомимая Райт. — Но наш предмет называется Защита от тёмных искусств, а не дуэль. Мы должны учиться защищаться, а не нападать. Я слышала, что подобный подход к обучению практикуется в других школах волшебства, например, в Дурмстранге, но наш преподавательский состав не одобряет этого…

— Мисс Райт, — Белла подавила желания превратить девчонку в жабу. — Если вам что-то не нравится в моём методе преподавания, то, будьте добры, изложите свои претензии в письменном виде. Я рассмотрю ваши предложения и отвечу вам в ближайшее время.

Лестрейндж восхищённо присвистнул и даже Риддл посмотрел на Беллу с уважением.

— Урок окончен, — Белла захлопнула журнал в тот же миг, когда прозвенел звонок.

Подождав, пока большинство учеников вышло из кабинета, Том направился к Белле, которая приводила в порядок учительский стол.

— Профессор Лонгсборн, — вежливо кивнул он.

— Том, — ответил она. — Ты что то хочешь спросить?

— Не совсем, — он улыбнулся и Белла впервые в жизни увидела, как выглядит Тёмный Лорд, когда улыбается. — Мне очень понравился этот урок. У нас на самом деле никогда раньше подобного не было.

— Мне нужно было посмотреть, каков ваш общий уровень владения магией. Лучшая проверка — это практика.

— Совершенно с вами согласен, — взгляд Тома скользил по лицу Беллатрикс. Она почувствовала, что парень пытается ненавязчиво проникнуть в её сознание и укрепила блок.

— Что нибудь ещё? — осведомилась она, продолжая смотреть на Тома.

Он ответил не сразу. Ощутив блок, он понял, что новый профессор не так-то прост. Во-первых, она понимает, что такое легилименция, во-вторых — владеет техникой блока. Наконец, прервав попытки преодолеть ментальный контакт, он отступил на шаг и произнёс

— Нет, профессор. Это всё, что я хотел сказать.

— Тогда до свидания, Том, — Белла смертельно устала, а разговор с Риддлом и вовсе вытянул из неё последние силы.

— До свидания, профессор, — он кивнул на прощание и отправился к выходу. Возле двери он задержался и оглянулся. Белла продолжала смотреть на него. Том в последний раз окинул её взглядом, словно запоминая и закрыл за собой дверь. Наконец-то Беллатрикс могла спокойно выдохнуть. Взмахом палочки она заперла кабинет и медленно, на ватных ногах, пошла в свою комнату, вход в которую располагался за одной из портьер.

— Не может быть, что я это сделала, — прошептала она, наливая в стакан воды. Первый урок с Томом Риддлом прошёл неплохо. По-крайней мере, было непохоже, что он с первого взгляда догадался, что профессор Лонгсборн вовсе не та, за кого себя выдаёт. Что же до чувств Беллы, то она была в полном смятении. Шестнадцатилетний Том был не то что не похож на Лорда Волдеморта — это определённо был совершенно другой человек. В их внешности не было ничего похожего. Даже характер, о котором Белла уже имела маленькое, но представление, был другим. Да, Том показал себя умным, хитрым и даже жестоким — это подтверждала его манера драться — но она не почувствовала коварства и холодности, присущей Лорду. «Как же он изменился, почему?» — задавала она себе вопрос. Было ещё кое что, о чём Беллатрикс старалась не думать. Том Риддл не вызвал в ней никаких романтических чувств, хотя именно этого она и боялась больше всего перед началом урока. Несмотря на красивую внешность мальчика, ничего не всколыхнулось в душе Беллы, как это всегда бывало, когда она смотрела на змееподобного Тёмного Лорда.

* * *

После обеда к Беллатрикс подошёл Дамблдор. Она напряглась, опасаясь, что тот начнёт задавать неприятные вопросы.

— Профессор Лонгсборн, — обратился он к ней. — Я бы хотел поговорить с вами.

— Конечно, — кивнула она. — О чём именно?

— О вашем методе преподавания Защиты от тёмных искусств. Мне сообщили, что вы провели весьма нестандартный урок, не совсем в традициях нашей школы.

— Вот как? — надменно вскинула голову Беллатрикс. — И что же вас не устроило?

— Видите ли, профессор, — Дамблдор говорил с напускным спокойствием, но Белла видела, что он едва сдерживает злость. — Вы устроили практическое занятие, во время которого ученикам предлагалось использовать боевые заклинания. Обычно роль нападающего во время таких мероприятий исполняет учитель. У нас не принято учить детей технике нападения.

— Хорошо, — помолчав какое-то время сказала Белла. — Я учту ваши замечания, профессор Дамблдор. Если вы хотите, чтобы ученики зубрили теорию, я буду преподавать им названия заклинаний. Хотя странно слышать подобные мысли от вас — ведь разве не вас называют самым вероятным кандидатом на роль противника Гриндевальда? Или вы собираетесь победить его с помощью Протего? Кому, как ни вам, знать о важности практики…

— Я боюсь, вы путаете школу с реальной жизнью, — перебил её Дамблдор. — Мы не считаем, что ученики должны в совершенстве владеть всеми аспектами магии после окончания школы. Кто захочет, пойдёт учиться на аврора и обучится этому там. Школа же — совершенно другой институт.

— Я поняла, — Белла кипела от ярости. Не для того она решилась вернуться в прошлое, чтобы выслушивать нудные нотации от своего главного врага. — В дальнейшем уроки ЗОТИ будут проходить по-другому.

— Надеюсь на это, — голубые глаза Дамблдора продолжали сверлить лицо Беллы и она порадовалась тому, что на всякий случай установила ментальный блок перед разговором. — Ведь вы преподаётё защиту от тёмных искусств, а не сами тёмные искусства, не так ли? Это Хогвартс, а не…

— А не Дурмстранг, — закончила за него Белла. — Хорошо, профессор, мне всё ясно, а теперь я хотела бы пойти и подготовится к следующему уроку, если больше вы ничего не хотите сказать мне.

Дамблдор сделал великодушный жест рукой. Белла вышла в холл и в приступе тупой ненависти ударила кулаком по стене.

— Что-то случилось, профессор? — послышался за спиной знакомый голос.

— Нет, ничего, — Белла быстро одёрнула мантию и придала себе вид, подобающий преподавателю. — Просто не очень приятный разговор.

— С профессором Дамблдором? Я видел, что вы говорили, — пояснил Том, заметя удивление на лице Беллы.

— Боюсь, это не совсем ваше дело, мистер Риддл, — холодно ответила она. — Вы всегда так бесцеремонно разговариваете с учителями?

Том не ответил. На первый взгляд ему казалось, что подступиться к Беллатрикс будет легче. Он не ожидал столь неприветливой реакции. Решив сгладить ситуацию, Том развёл руками и произнёс:

— Извините, я хотел как лучше. Мне показалось, что вы расстроены и мне захотелось помочь.

— Не стоит делать это в будущем, — ответила Белла. — Я способна справится с трудностями сама, не прибегая к помощи студентов.

Она намеренно была излишне резка, чтобы пресечь малейшие сближение с Томом — Белла боялась, что он сможет захватить её целиком, применит какие-нибудь неизвестные ей заклинания и она не сможет противостоять ему. Беллатрикс продолжала испытывать страх при виде Тома Риддла — несмотря ни на что, она не могла привыкнуть к тому, что этот парень ещё не тот великий маг, которого она знала под именем Лорда Волдеморта. Более того, Беллу пугало это странное различие между двумя ипостасями одного человека. Если бы Том-школьник был больше похож на Лорда, ей было бы психологически легче.

— Простите, — лицо Тома стало бесстрастным. Он кивнул в знак прощания, резко повернулся и скрылся за поворотом. Он мысленно ругал себя за то, что так навязчиво приставал к новому преподавателю. Тому понравилась Белла, он чувствовал, что она может быть ему полезна — профессор Лонгсборн определённо была самым толковым профессором ЗОТИ из всех, кого Том знал. Он решил втереться к ней в доверие, но сделать это оказалось не так легко. Присев на подоконник, Том задумался. Он не собирался отступать, но пока что в голову не приходила ни одна идея, как можно расположить к себе Беллатрикс. Мысленно Том называл её по имени. Внезапно он вспомнил, что познакомил его с ней профессор Слагхорн. Том улыбнулся. Теперь ему было от чего оттолкнуться — со своим деканом он уже давно был на короткой ноге.

Пойдём со мной, прогуляемся по Тёмной Стороне,

Ведь вместо нас всегда возвращается кто-то другой.

Хельга Эн-Кенти

Прошло несколько месяцев. Беллатрикс продолжала постигать науку педагогики и, к её огромному сожалению, это отнимало ужасно много времени. В результате у неё почти что не было возможности заняться тем, ради чего она, собственно говоря, и прибыла в прошлое — узнать тайны Тома Риддла и понять, почему ему грозит смертельная опасность. Жизнь в Хогвартсе текла размеренно, Белла старалась вести себя спокойно и даже тихо — ей не хотелось конфликтовать с другими преподавателями, в особенности с Дамблдором — тем более, после того, как он отчитал её за неподобающее отношение к предмету. Гораздо больше Беллатрикс нравилось общаться с учениками — разумеется, не со всеми, а лишь с теми, кого она знала в будущем — было необычайно увлекательно наблюдать за будущими Пожирателями Смерти, за своими родственниками — Лестрейндж, Эйвери, Мальсибер и, конечно же, Вальбурга Блэк. Беллатрикс немного жалела, что её отец, Сигнус Блэк, уже закончил Хогвартс, а ведь ей было бы очень любопытно узнать, каким он был в своим школьные годы. Все эти люди были примерно такого же возраста, как и сама Белла, когда она впервые услышала о Тёмном Лорде и теперь она могла наблюдать за его первыми сторонниками. Когда Белла в своё время стала Пожирательницей Смерти, все эти люди уже отошли от дел, став своего рода легендами.

Том Риддл не терял времени даром. Он успел перерыть всю библиотеку, изучить все родословные и прийти к заключению, что фамилия Лонгсборн ничем не примечательна. Среди выпускников Хогвартса встречались однофамильцы нового профессора и поначалу сердце Тома радостно сжималось, когда он находил в списках знакомую фамилию — но надежда постоянно оказывалась ложной. Это напоминало ему, как пару лет назад он точно так же безуспешно изучал документы, надеясь найти в них доказательство своей чистокровности. Все Лонгсборны, когда-либо учившиеся в школе чародейства и волшебства, были либо магглорождёнными, либо совершенно обычными, даже посредственными волшебниками никогда и ничем не выделявшимися. Почему Том вбил себе в голову, что Беллатрикс Лонгсборн всенепременно должна принадлежать к какой-нибудь известной семье — он и сам не мог объяснить. Это было глупо, по-детски наивно — ну в самом деле, почему она не может оказаться из семьи магглов? Но Том упрямо продолжал искать. Он жалел, что не имеет доступа к магическому архиву, находящемуся в министерстве магии, ведь там хранились сведения о всех волшебниках Европы, а, раз Беллатрикс прибыла с континента, то информацию о ней и её семье надо было искать именно там. Том строил планы на рождественские каникулы — когда Хогвартс опустеет, у него будет больше свободы, может быть, даже удастся добраться до Лондона и изучить архивные документы. Но пока это лишь маячило в отдалённом будущем, а в настоящем Том старался постепенно завоевать доверие Беллатрикс. Это удавалось ему с переменным успехом — она то как будто подпускала его ближе, то стремительно отстранялась, словно пугаясь чего-то. Попытки ненавязчиво проникнуть в её сознание вскоре пришлось отбросить, признав своё фиаско — казалось, что блок стоит на сознании Беллатрикс двадцать четыре часа в сутки. Том проникся к ней уважением — он знал, каких усилий это стоит и какой магической силы требует, но одновременно укрепился в своём предположении, что ей есть, что скрывать.

К таким же выводам пришёл и Дамблдор. Он пытался прочесть мысли Беллатрикс и временами ему это удавалось лучше, чем Тому — как никак опыта и силы у него было больше, но Белла умело прятала нужную информацию — в результате на Альбуса сваливалось огромное количеств ненужной информации, вроде той, какого цвета занавески в личных апартаментах профессора Лонгсборн. Белла, конечно же, чувствовала всё это и очень нервничала. Ей не нравилось, что в прошлом пришлось задержаться так надолго — ведь она была нужна и в настоящем. А вдруг там произошло что-то непоправимое? Вдруг Лорд потерпел поражение или вообще исчез? И что там думают об её исчезновении? Но возвращаться с пустыми руками она не собиралась. Поэтому свободное время Беллатрикс проводила в библиотеке, довольно часто сталкиваясь там с Томом. Это были болезненные встречи — с одной стороны, Белла понимала, что должна говорить с ним, пытаться что-то разузнать — но одновременно она сторонилась Тома. Они здоровались, Том иногда задавал ей вопросы, связанные с ЗОТИ, ответить на которые Белле было легко, несмотря на то, что они выходили за рамки школьной программы. Она понимала, что с таким подходом ей и за целый год не узнать тайн Волдеморта, поэтому однажды, незадолго до Хэллоуина, Беллатрикс решилась — ей нужно проникнуть в кабинет директора и прочитать личное дело Тома. Понимая, что если её застукают за этим занятием, то, скорее всего, выгонят из Хогвартса, Белла уже решила действовать по привычному плану — с помощью Империо, однако судьба ей определённо благоволила — выяснилось, что всем преподавателям пару раз в год надо писать ученикам характеристики и заносить их в личное дело. Конечно, Белла была рада воспользоваться таким шансом.

* * *

— Том Марволо Риддл, родился в 1926 году, мать — Меропа Гонт, чистокровная, отец — Том Риддл, маггл… — Белла водила пальцем по странице и еле слышно шептала.

— Маггл, — она повторила это слово, пытаясь поверить в увиденное. Белла отодвинула от себя личное дело Тома и медленно вздохнула. Не верить написанному у неё не было никаких оснований, а значит, Дамблдлор и все те, кто распускал грязные слухи о нечистокровном происхождении Тёмного Лорда оказались правы. Волдеморт был полукровкой. Беллатрикс закрыла лицо руками. Она не верила этим сплетням и безжалостно пресекала все разговоры о неподобающем происхождении Лорда. И вот — долгожданный ответ. Волдеморт — не чистокровный маг, а всего-лишь полукровка. Нет ни знатного рода, ни чистой крови, ничего. Всё, что составляло жизнь Беллатрикс, рухнуло в один миг. Она мрачно взглянула на бумаги. Какие ещё сюрпризы готовит ей прошлое? Белла пожалела, что решилась вернуться. Лучше бы она оставалась в своём времени, там она пригодилась бы Милорду, выполняла бы его приказы, сражалась бы за него, а какой от неё толк в прошлом? Прошло уже два месяца, а что она сделала? Глаза Беллатрикс заслезились и она резко запрокинула голову наверх. Не хватало ещё разреветься. Она снова взялась за чтение. В личном деле Тома говорилось, что его родители родом из местечка под названием Литтл-Хэнглтон.

— Надо наведаться туда, — прошептала Белла. — Надо ведь с чего-то начинать.

Литтл-Хэнглтон встретил Беллатрикс пронизывающим осенним ветром и дождём. Был канун Хэллоуина, в Хогвартсе устроили ежегодный праздник и Белле удалось ускользнуть незамеченной. Гораций Слагхорн, правда, всё время находился рядом, постоянно что-то говорил, но она почти не обращала на него внимания. Том сидел на своём привычном месте за столом Слизерина и, казалось, наслаждался вечером. Беллатрикс выскользнула из Хогвартса, добежала до Хогсмида и оттуда аппарировала.

Оказавшись на месте, она огляделась по сторонам. Местность казалась заброшенной и неухоженной. Местами виднелись покосившиеся домики, совсем далеко находился лес. Пройдя немного вперёд, Беллатрикс увидела большой каменный дом, высившийся над равниной чёрной громадой. Дождь становился всё сильнее, холод пробирал до костей. Белла поёжилась и побежала под крышу какого-то дома. Там она простояла несколько минут, раздумывая, что делать дальше. Вдруг послышался старческий голос:

— Эй! Да, вы! Идите сюда!

Какой-то человек выглядывал из-за двери своего дома и призывно махал ей рукой. Беллатрикс поджала губы, но яркий свет, видневшийся из-за приоткрытой двери, домашнее тепло — всё это было ей сейчас необходимо.

— Заходите, вот сюда, — суетливо произнёс старик, пропуская Беллу в свой дом. — Что это вы так одеты? С карнавала, что ли?

Она кивнула, поняв, что этот человек — маггл.

— Давайте чайку попьём, — он зажёг конфорку. — В такую погоду только по улице ходить… вы же вся насквозь промокли.

— Я случайно, — пробормотала Беллатрикс, грея руки о горячую чашку.

— Да уж, я думаю. Вы ведь не из Литл-Хэнглтона, верно? — старик прищурился, глядя на Беллу.

— Да, я… я живу в Большом Хэнглтоне, решила пойти пешком домой и попала под этот ужасный ливень. Думала, придётся стоять под той крышей полночи.

— Незавидная участь, — маггл разлил чай по чашкам и уселся напротив. — У нас тут стараются ночью лишний раз не выходить на улицу. Столько времени прошло, а всё никак не забудется эта история… да и вообще, изменилась наша деревня. Люди начали уезжать, кладбище захирело… да, не повезло нам. Ну, да вы всё знаете, раз из верхнего Хэнглтона.

— Я переехала пару месяцев назад, — осторожно заговорила Белла, понимая, что должна узнать все тайны этого места. — И пока что не обзавелась знакомыми, так что мне ничего не известно. Не могли бы вы рассказать мне?

— О… — удивлённо протянул старик. — Ну не знаю… вам ещё домой возвращаться, а вы хотите, чтобы я вас пугал.

— Это не имеет значения! — горячо воскликнула Беллатрикс. — Мне надо знать!

Несколько секунд она пристально вглядывалась в испещрённое морщинами лицо маггла, с трудом сдерживаясь, чтобы не выхватить волшебную палочку и не узнать всё мгновенно. Наконец старик пожал плечами и произнёс:

— Ну, как хотите. История произошла год назад, но, думаю, рассказывать надо с самого начала. А началось это всё… дайте вспомнить… году эдак в двадцать пятом. Почти двадцать лет назад. У нас тут в деревне разный народ жил — но в основном небогатые и бедные. А самые бедные, да что уж тут таить — нищие, были Гонты. Жили на самой окраине, не дом, а сплошная развалюха, отец семьи — вечно пьяный, сын-задира и дочь — серая мышь. А вели они себя при этом, словно короли. Но настоящими хозяевами тут были Риддлы — богатая семья. И вот, в двадцать пятом году их сын — Том Риддл… что с вами? Вы побледнели? — старик оборвал свой рассказ. Белла действительно сидела, белая как призрак. Она вцепилась пальцами в край стола и пристально глядела на собеседника.

— Нет, продолжайте, — выдавила она из себя.

— Он сбежал из деревни с дочкой Гонта — Меропой. Скандал, конечно, был, но понемногу всё утихло. А через год он вернулся — один. Про Меропу ничего не говорил, а мы и не спрашивали. Потом он женился и вроде как всё устаканилось. Гонты окончательно опустились, даже про свою дочь и сестру не вспоминали. Отец их, Марволо, умер лет десять назад, а брат Меропы, Морфин, то исчезал куда-то, то возвращался. Так мы тут и жили. А в прошлом году произошло что-то ужасное. Всю семью Риддлов — мать, отца, Тома с женой — нашли мёртвыми. Полиция тут всё прочесала, но так и не поняла, кто их убил и как. Ну, потом ясно стало, что их Морфин Гонт прикончил — потому что он исчез из деревни и так и не вернулся. Вот только странно, что он ничего не взял из денег или драгоценностей Риддлов — я был у них в доме пару раз, так там было что украсть. Вот такая история, — он перевёл дыхание и сделал пару глотков чая.

— Да… — потрясённо прошептала Белла. — История…

— Я думаю, Морфин с ума сошёл, вот и пошёл мстить за сестру. Через пятнадцать лет, конечно, поздновато… Чокнутая семейка была, что и говорить. Неприятно было с такими в одной деревне жить, хотя сейчас ещё хуже. Нас как будто прокляли — ничего тут больше не ладится.

«Том Риддл, Марволо Гонт, — напряжённо думала Беллатрикс, не обращая внимания на маггла. — Том Марволо Риддл. У него имена его отца и деда, я в этом уверена. А Морфин… получается, что он его дядя. Меропа — мать. А что же случилось с ней? Где она?»

— А где теперь Меропа Гонт? — спросила она.

— Не знаю, — развёл руками старик. — Если честно, я думаю, что она умерла. Если бы была жива, то уж хоть один раз за столько лет наведалась бы в родные места.

— Вы говорили, тут есть кладбище? — внезапно спросила Белла. — Где оно?

— За полями. Там неподалёку особняк Риддлов. А зачем вам?

— Пойду прогуляюсь, — Беллатрикс мгновенно выхватила волшебную палочку и произнесла заклинание:

— Обливиэйт! Ступефай!

Старик повалился на пол с бессмысленным выражением лица. Белла перешагнула через него и выскользнула на улицу. Дождь чуть успокоился и теперь можно было спокойно идти. Она побежала по направлению к полям. Через какое-то время показались кресты и каменные ангелы. Найти надгробие Риддлов было несложно — оно находилось недалеко от входа на кладбище и было самым большим и роскошным. Огромные статуи охраняли вечный сон многочисленных Риддлов. Белла опустилась на колени и, раскидав пожухлые листья, прочитала надписи.

— Том Риддл… Том Риддл… Мерлин, как странно! — она громко говорила вслух сама с собой, словно от этого мысли могли стать менее неразборчивыми, а сердце перестать биться как сумасшедшее. — Как странно узнавать, что у Него тоже были родственники — отец, мать, дед, дядя… мне всегда казалось, что у него не было семьи, детства, школы! Он ведь всегда был Тёмным Лордом, вечным и непобедимым! Зачем, зачем мне знать всё это?! — по лицу Беллатрикс бесконтрольным потоком полились слёзы, она упала на могильную плиту, колотила по ней кулаками и продолжала говорить.

— Я хочу вернуться, Великий Мерлин, я больше всего на свете хочу вернуться назад! Я не могу здесь, это слишком сложно, я не смогу… не смогу больше копаться в его жизни, я не должна это знать! — у Беллы началась истерика. Она плакала, кричала, смеялась — нездоровая психика Блэков исправно передавалась по наследству и с возрастом такие припадки случались с Беллатрикс всё чаще — в последний раз это было после провала в Министерстве магии. Сколько прошло времени, она не знала. Слёзы всё-таки закончились, тело устало биться в конвульсиях, голос охрип. Белла поднялась на ноги, пустым взглядом окинула надгробие Риддлов.

— Какая я дура, — бесцветным голосом сказала она. — Я же уже не смогу быть прежней, теперь, когда я столько знаю…

Она аппарировала в Хогсмид и только там более-менее пришла в себя. С ужасом оглядев, во что превратилась её мантия, Белла привела её в порядок с помощью очищающих заклинаний. Затем она решила зайти в кафе и выпить чашку горячего чая. К несчастью, первым, на кого она наткнулась, зайдя в «Кабанью голову», был Гораций Слагхорн.

— О, профессор Лонгсборн! — воскликнул он. — Прошу вас, садитесь!

Он вскочил с места, отодвинул для неё стул, не оставив тем самым ни малейших шансов отказаться. Белла послушно уселась, взяла меню и уткнулась в него.

— Простите, что спрашиваю, — произнёс Гораций, изучая взглядом лицо Беллы. — Но куда вы так таинственно удалились с праздника?

— Ммм, у меня была назначена встреча в Лондоне с одним знакомым, которую никак нельзя было перенести, — пробормотала она. — Надеюсь, я не нарушила никаких школьных правил.

— Вы удивительны, — с неподдельным восхищением сказал Гораций. — Я работаю в Хогвартсе достаточно давно и ни разу не сталкивался с такими преподавателями. Вы внесли в наш консервативный коллектив свежий воздух!

— Я рада, — Белла заказала чай с булочками и ей пришлось оторвать глаза от меню и взглянуть на Слагхорна. — У вас действительно очень, эмм, классический подход к школьному образованию. Надеюсь, в будущем Хогвартс будет исповедовать методики, более приближенные к реальности.

— Давайте не будем сегодня говорить о школе, — предложил Гораций. — И так вся жизнь там проходит.

— Как хотите, — пожала плечами Беллатрикс. Она взяла в руки спасительную чашку и стала пить горячий чай.

— Хотите, расскажу вам забавную историю? — Гораций заговорщически наклонился к Белле и, понизив голос, продолжил:

— Мне кажется, вы произвели неизгладимое впечатление на мистера Риддла. Он даже спрашивал у меня о вас!

— Да? — Беллатрикс сглотнула и покрепче обхватила руками чашку. — И… что же вы ему рассказали?

— Собственно говоря, ничего, — пожал он плечами. — Но я понял, что вы окончательно покорили его. Он тянется к сильным волшебникам, а вы… — далее последовала многозначительная пауза.

— Что вы имеете в виду? — пробормотала Белла.

— Честно говоря, я не понимаю, зачем вы прибыли в Хогвартс. Бежали из военной Европы… всё это выглядит слишком загадочно, мисс Лонгсборн. Может быть вы тайный агент Гриндевальда, а? — он ухмыльнулся.

— По-моему, вы перебрали с огневиски, — Беллатрикс резко отодвинулась. — Какой Гриндевальд? И что это вообще за намёки о Томе?

— Нет, ну подождите, я не то хотел сказать, — Гораций попытался исправить ситуацию. — Я имел в виду, что это неудивительно, что вы так заинтересовали Тома, ведь вы так отличаетесь от остальных преподователей… льниц… — Беллатрикс была права, количество огневиски в организме Слагхорна явно было слишком велико для того, чтобы изъясняться внятно.

— Надеюсь, что для мистера Риддла я в первую очередь преподаватель, — недовольно произнесла Беллатрикс, вставая из-за стола и поправяя мантию. — Потому что меня интересует только то, как я смогу обучить его защите от тёмных искусств, ничего больше.

— Подождите, мисс… Белла! — Гораций попытался схватить её за руку, чтобы остановить, но ведьма оказалась более ловкой. Она бросила на Слагхорна презрительный взгляд и направилась к выходу.

Оказавшись в Хогвартсе, Беллатрикс, наконец-то смогла перевести дух. Она присела на скамейку, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула. Вечер выдался слишком насыщенным, но теперь Белла знала хотя бы что-то. Литл-Хэнглтон скрывал в себе ещё не одну тайну, она чувствовала это и понимала, что придётся наведаться туда ещё, возможно, не один раз.

— Паршивый день, — пробормотала она, поднимаясь на ноги.

Беллатрикс могла бы сказать себе ещё очень много — например, то, что она не может простить себя за то, что вторглась в ту часть жизни Тёмного Лорда, о которой никому не следовало знать — недаром он так тщательно скрывал информацию о своём детстве и юности в будущем. И вот она — самая преданная его слуга, как ей нравилось себя называть, совершила непростительное — влезла в прошлое и пытается там что-то изменить. Белла ненавидела себя ещё и за то, что не желала использовать возможность, данную магией — можно было избавиться от нежелательных воспоминаний, наложить на себя Обливиэйт — силы ей бы хватило, в этом она не сомневалась, и попытаться вернуться в своё время — снова вызвать демона или поискать Хроноворот — да мало ли возможностей. Но она предпочитала оставаться в 1943 году и с маниакальной настойчивостью докапываться до истины. Беллатрикс изменилась — с ней случилось самое страшное, что только могло произойти — Волдеморт перестал быть недостижимым и великим Тёмным Лордом. Он съёжился до размеров Тома Риддла — шестнадцатилетнего парня, на которого Белла не могла смотреть с восхищением, потому что это были разные люди. У Тома Риддла было всё то, что делало его таким же, как и все остальные — семья, проблемы, секреты. Любимые и нелюбимые предметы в школе. Приятели и недруги. Он был подростком — более талантливым, чем ровесники, но не богом.