Новое чувство

Тонкие струйки осеннего дождя обрушились на тренирующуюся квиддичную команду Гриффиндора. Капли нещадно били Гарри по макушке и он на несколько мгновений подставил горячее лицо под их грубые поцелуи. Он глубоко вздохнул, прокрутив в памяти недавние события: смерть Сириуса и глубокий шок, последовавший за этим, потом неловкие моменты между ним и Джинни, которые, он не сомневался, вскоре приведут их к окончательному разрыву...

Они уже много времени не общались, то есть, тесно не общались — теперь, когда Гарри потерял единственного человека, заменившего ему (хоть и не надолго) отца, между ним и окружающими встал невидимый барьер. И хоть всё то время, пока он гостил в Норе, дружное семейство Уизли пыталось хоть как-то его поддержать, постоянное присутствие Джинни, которая искренне пыталась помочь ему и ждала многого от их отношений, ужасно на него давило. Однажды во время очередной попытки Джинни "поговорить по душам" Гарри даже поймал себя на мысли, что не может описать своё мнение на её превязанность иначе, чем "тошнотворная". Но, всё же, он до сих пор не был готов порвать с ней, и, вообще, он не мог думать сейчас о любви или, по крайней мере, о серьёзных любовных отношениях. Волдеморт не был побеждён окончательно; отряд Дамблдора сомневался, стоит ли продолжать усиленные тренировки, которые могут пригодиться в случае нового нападения Волдеморта, или же перевести дух после недавнего сражения, ведь Тот-Кого-Нельзя-Называть, кажется, снова утихомирился. Хотя Гарри чувствовал, что это — всего лишь "затишье перед бурей".

Но опять его мысли вернулись к Джинни, затем к Рону и Гермионе, а потом почему-то разум воссоздал образ Драко Малфоя. Гарри не мог не заметить, что он очень похорошел к седьмому курсу и стал менее агрессивным. И Гарри вспомнил, как совсем недавно слышал разговор за гриффиндорским столом о том, что, по слухам, Малфой собирается ступить на сторону Добра. Лично Гарри не верил в это — не будь он настолько зависим от своего отца, Люциуса Малфоя, он, возможно, смог бы принять правильное решение. Единственный отпрыск уважаемого семейства, всегда шедшего подле Тёмных Лордов и известного своим пристрастием к чёрной магии, он с молоком матери впитал предубеждения своих предков. Гарри не знал, получил ли Малфой метку или нет. Скорее всего, нет. Пока нет.

— Гарри, ты о чём задумался?

Гарри тряхнул мокрыми волосами и глянул на Рона.

— Ты так и собираешься всю тренировку тут стоять? Залезай на метлу.

Гарри вспорхнул в небо, пытаясь выкинуть из головы все неприятные мысли.

Сегодня он тренировался упрямо, отдавая всего себя без остатка. К концу тренировки он чувствовал себя разбитым в пух и прах от усталости, но более-менее счастливым, потому что сейчас он не мог думать ни о чём, кроме как дойти до душа, а потом рухнуть в постель.

Он не думал ни о чём. Впрочем, до тех пор, пока в одном их коридоров не заметил Малфоя и не встретил его взгляд, завороженно остановившийся на гриффиндорце.

* * *

— Драко. Драко!

Драко оторвал глаза от огня в камине и взглянул на возвышающегося над ним Блейза.

— О чём ты всё время думаешь?

— О том, сколько зверобоя понадобится, чтобы придать Потернусу(1) нужные свойства.

— Дорогой, не говори ерунду, — вклинилась Паркисон. — Ты и сам прекрасно знаешь, что для Потернуса не нужен зверобой. О чём ты думаешь?

Её вопрос прозвучал настойчивее, чем вопрос Блейза, но Драко был слишком упрям, чтобы признаться Пэнси в том, в чём сам себе не мог признаться.

— Неужели есть что-то, чем ты не готов с нами поделиться, а, Драко?

Пэнси усмехнулась и, усевшись около Драко на диван, легко толкнула его локтём.

— Конечно же нет, ничего такого. Похоже, я просто переучился.

Драко искусно врал, с успехом удерживая маску безразличия на лице, но снова вспомнил мокрые волосы Поттера, прилипшие ко лбу, и квиддичную форму, которая, пропитавшись дождём, облегала натренированное тело гриффиндорца. Да, сегодня он играл особенно яростно, но, даже несмотря на немного устрашающее рвение, он летал просто бесподобно. Впрочем, как и всегда.

— Драко!

Драко едва заметно содрогнулся, когда голос Пэнси вновь ворвался в его сознание.

— Что, Пэнси, что?

— Я уже пять раз у тебя спросила, написал ли ты эссе по трансфигурации.

— Эссе по трансфигурации? По какой ещё транс... Вот чёрт!

Блейз, до этого остававшийся безучастным, ухмыльнулся и заметил:

— Значит, переучился, говоришь? Ну-ну.

Драко решил не реагировать на эту реплику, хотя прекрасно знал, что Блейз прав — учёба сейчас была одной из последних вещей, которые интересовали Драко. Нет, конечно, нельзя сказать, что он просто "забил" на оценки. Просто мысли, противоречащие одна другой, роем бушевали внутри него. А теперь ещё эти поттеровские мокрые волосы...

Они не знал, когда это началось. Он понятия не имел, с чего это началось. Хотя нет. Он отлично помнил тот день, один из последних дней шестого курса, когда во время завтрака гул голосов в Большом Зале внезапно стих. Двери беззвучно отворились; на пороге стоял Мальчик-Который-Выжил. Болезненно бледное лицо, исхудавшее туловище, которое выглядело бы ужасно непривлекательным, если бы не регулярные тренировки, и, что пугало больше всего, полное отсутствие эмоций на лице. Только усталость, одна ужасная усталость.

Это было странное чувство — с левой стороны груди что-то кольнуло при виде юноши в полном расцвете сил, который уже измучен до предела. Это было странное чувство безысходности — Поттера было жаль, но, в любом случае, вернуть Сириуса Блэка было уже невозможно. Да и всё то остальное, что произошло, нельзя было исправить. Никак.

Драко пустыми глазами взглянул на листок пергамента. Нет, он не может писать эссе по трансфигурации, когда в голове такое...

— Пэнси, ты бы не могла...

Драко спустился в гостиную и, прервавшись на середине фразы, оглядел пустую комнату.

"Хм, куда все подевались?"

* * *

— Гарри...

— Ммм...

— Гарри. Пора... эмм... вставать.

Симус осторожно дёрнул Гарри за плечо.

На самом деле Золотой мальчик проснулся уже около получаса назад. Он просто лежал с закрытыми глазами, обдумывая странное поведение Малфоя за все прошедшие дни.

Ещё в Хогвартс-Экспрессе Гарри столкнулся с ним совершенно случайно, и, вместо того, чтобы рявкнуть "Смотри, куда идёшь, Поттер", Малфой спокойно оглядел его, не сказав ни слова. Как сейчас, он помнил, как от пристального взгляда серых глаз у Гарри по спине невольно пробежали мурашки и он, подавшись назад, уткнулся взглядом в пол. Помнил, как не поверил своим ушам, вдруг услышав:

— Как поживаешь, Поттер?

Он как сейчас помнил, как растерялся, когда Малфой повернулся и ушёл, оставив Гарри озадаченно смотреть ему вслед...

— Гарри, вставай! — осторожные подёргивания Симуса сменились грубой тряской Рона.

— Да встаю я, встаю, хватит уже трясти меня!

Он молча затягивал галстук, представляя себе ухмыляющегося Малфоя.

"Конечно, это была всего лишь шутка. Он решил поиздеваться надо мной, помучить. Он не мог измениться. Конечно не мог".

Первый уроком была трансфигурация со Слизерином, потом злополучные зелья, опять же, со Слизерином. Два урока подряд в обществе этих мерзких червяков. Прекрасно. Два урока подряд в обществе Драко Малфоя. Эмм... прекрасно?

Гарри одёрнул себя, не давая глупым мыслям завладеть им окончательно. Задумавшись, он даже не заметил Гермиону, медленно подкравшуюся со спины.

— Гарри, как спалось?

— Э... отлично, — Гарри еле сдержался, чтобы не произнести "отвратительно". — А ты как? Прекрасно выглядишь.

— Спасибо. Гарри, — Гермиона подошла ближе к Гарри и, подламывая пальцы, тихо спросила, — ты можешь поговорить с Роном?

— Конечно. Обо всём, кроме зелий и травологии.

Девушка улыбнулась.

— Нет, я не это имею в виду. Ты можешь поговорить с ним по поводу меня? Ну, по поводу нас с ним.

— Вас? Гермиона, неужели вы... — глаза Гарри широко распахнулись, но Гермиона жестом прервала его.

— Да, Гарри, вчера Рон предложил мне стать его девушкой.

Гарри широко улыбнулся.

— Ну, наконец-то, — выдохнул он, сжимая подругу в объятиях.

— Только ты пока не говори никому, хорошо?

Гарри усмехнулся и, кивнув, подумал, что, наверно, уже даже Миссис Норрис знает о чувствах Рона и Гермионы.

— Я сказала об этом только тебе и Джинни. Ты же понимаешь, Рону нужно время...

— Да-да, конечно, Герми.

— И, если тебе не трудно, — девушка опустила глаза, — попытайся вселить в Рона уверенность. Я вижу, что он жутко стесняется, хотя мы уже давно не дети.

— Не переживай, я обязательно помогу.

— Спасибо, Гарри.

Они снова обнялись и Гермиона, прихватив учебники, пошла к выходу.

Стоило ей скрыться за портретом, как Гарри услышал знакомый голос за своей спиной.

— Гарри.

— Привет, Джинни.

— Привет, — Джинни широко улыбнулась, размышляя о том, с чего же начать разговор. — Гермиона уже рассказала тебе?

Гарри кивнул.

— Из них выйдет хорошая пара, как ты думаешь?

— Ну... наверно. Да, конечно, вполне может быть. Они ведь знают друг друга уже очень давно.

— Да, — Джинни секунду колебалась, но потом добавила: — Как мы с тобой.

— Эээ... да.

Ответа лучше у Гарри не нашлось. Сейчас он бы отдал что угодно, лишь бы оказаться где-нибудь далеко отсюда.

— Джинни, — начал он, когда Джинни взяла его за руку, — знаешь, мне пора... Я хотел перед завтраком... Ну, короче, увидимся, — и, прежде чем Джинни смогла бы что-нибудь сказать, Гарри отнял свою руку и пулей вылетел из гриффиндорских общежитий.

Почему-то он до сих пор бежал и, поняв, что вот-вот задохнётся, если не передохнёт, припал к стене одного из коридоров, чтобы отдышаться.

— Что, от фанаток бегаешь, Поттер?

Гарри обречённо вздохнул, и его воображение уже заранее нарисовало ухмыляющуюся физиономию расчудесного слизеринца.

"Час от часу не легче".

— Нет, тебя везде ищу, знаешь ли.

— Неужели? И зачем же я понадобился тебе в столь ранний час?

— Соскучился просто.

И тут Гарри понял, что попал в десяточку.

Лицо Малфоя недоумённо вытянулось, и он, облизывая внезапно пересохшие губы, вопросительно вскинул бровь.

— Соскучился? По мне?! Поттер, похоже, на бегу ты растерял всё то, что в ничтожном количестве оставалось от твоих мозгов.

Он снова нервно облизнулся, заставив взгляд гриффиндорца остановиться на его губах.

— Не думаю, что у меня дыры в голове, как у тебя, Малфой.

Гарри с удовольствием наблюдал, как без палочки или кулаков ему удаётся поставить противника в нокаут, как тот заливается краской и отводит глаза... Не понятно, как у Малфоя ещё хватает духу язвить.

— Знаешь что, последи-ка за своей головой, Потти, а то, я чувствую, скоро тебе придётся побеспокоится за её физическое состояние.

Почему-то Гарри в первый раз не испытывал гнева, выслушивая насмешки Малфоя. Всё это выглядело даже забавно — покрасневший (следует заметить, совсем не от ярости) слизеринец насмехается над Поттером, причём сам выглядит настолько жалко... Ну, не то, чтобы жалко... Трогательно, что ли...

"Трогательно?! Так, стоп машина. Я сказал, что Малфой выглядит трогательно?! Да это не Малфой трогательный, а я — тронутый. Умом тронутый".

— Ну ладно, Поттер, некогда мне тут с изваяниями разговаривать. И перестань глядеть в пустоту, можно подумать, ты сквозь стены пытаешь посмотреть. Совсем умом тронулся.

"Чёртов слизеринец!" — на большее у Гарри просто не хватило мыслей — в голове по непонятной причине вмиг стало удивительно пусто.

* * *

— Итак, как вы помните, на сегодня я задавала вам написать эссе о превращении стеклянных, керамических и фарфоровых предметов в бумагу, пергамент или картон. Но спрашивать я буду выборочно.

Макгонагалл села за стол и начала называть фамилии. При фразе "спрашивать выборочно" Драко сглотнул, в первый раз боясь того, что его вызовут. И, как назло, недавний разговор с Поттером не шёл из головы. На завтраке Драко почти постоянно чувствовал на себе взгляд гриффиндорца. Не выдержав, он даже один раз тоже посмотрел на него. Они переглядывались совсем недолго — Поттер мгновенно покраснел и отвёл глаза.

"Застенчивый идиот".

— Мистер Малфой, может, вы наконец соизволите услышать меня?

Драко вздрогнул, наконец услышав, что к нему обращаются.

— Да... конечно, профессор, простите, я...

— Несите вашу работу.

Чёрт.

— Мою?

— Да, вашу.

Чёрт, чёрт, чёрт!

— Я... я не готов.

Боковым зрением Драко увидел, как вечно растрёпанная темноволосая голова поворачивается в его сторону.

— Что ж, очень плохо, мистер Малфой.

Профессор поджала губы и, черкнув что-то на пергаменте перед собой, продолжила называть фамилии.

— Драко, ты что, не написал эссе? Я же напоминала тебе вчера, — Пэнси легко тронула его за плечо.

— Я... мне было не до этого.

— Хм, и чем ты был так занят?

— Я... — Драко умолк. — Я потом тебе расскажу.

По окончании урока Драко надеялся, что Пэнси забудет спросить у него снова, но, увы, сегодня всё шло наперекосяк.

— Так в чём дело? Почему ты не написал эссе?

— Я же сказал тебе, что мне было не до этого.

— Не до этого?! Да что же настолько завладело твоим вниманием, Мерлин помилуй?!

Тут в беседу вклинился Блейз.

— Ну что, Драко, видать, ты совсем "переучился".

Драко нахмурился и опустил глаза к полу. Они уже выходили из класса вслед за Золотым Трио, как Блейз вдруг спросил:

— Ну, дружище, кто она?

Глаза Драко полезли на лоб.

— Чтоо?!

— Ну это же очевидно. Ты забросил учёбу, всё время ходишь какой-то задумчивый, и, к тому же, ты говоришь очень интересные вещи во сне, — Забини подмигнул. — Из всего этого я делаю вывод, что ты влюбился.

И, о чёрт, Блейз сказал это настолько громко, что шедшее впереди Трио и ещё несколько гриффиндорцев в изумлении застыли, открыв рты.

Драко попытался заткнуть словесный понос Блейза, но тот с воодушевлением продолжал:

— Ты сам не свой в последнее время. Я так понимаю, ты пока не хочешь раскрыть нам, кто твоя возлюбленная?

— Заткнись, Блейз!

— Ах, значит, это пока секрет, да?

Блейз усмехнулся и, оглядев кипящего от гнева Малфоя и ошарашенных гриффиндорцев, заржал, довольный собой.

— Забини, ты идиот. Неужели ты думаешь, что, если бы Драко влюбился, он бы не признался нам в этом? Хотя ты и вправду в последнее время какой-то странный, дорогой.

Реплика Пэнси была последней каплей.

— ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! Я АБСОЛЮТНО НОРМАЛЕН! И вообще, Малфои не влюбляются. Никогда. Вы поняли меня?

Он сжал кулаки и, заметив каменные лица гриффиндорцев и, прежде всего, Гарри, поспешил прочь.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

(1) Потернус — зелье-антидот, дает защитные свойства, обладает сонным эффектом, используется в лекарственных целях.

Ингредиенты: амфора, крылья пикси , кожа саламандры, белое вино.

— Ну, дружище, кто она?

Гарри краем уха уловил голос шедшего позади Блейза Забини.

— Чтооо?!

— Ну, это же очевидно...

Гарри нахмурился ещё больше, пытаясь вникнуть в суть разговора.

— ...Из всего этого я делаю вывод, что ты влюбился.

У Гарри упала челюсть.

Он заметил, что Рон и Гермиона в ступоре застыли посреди коридора. Впрочем, как и он сам.

Он уже смутно слышал поддакивание Паркисон, как вдруг крик Малфоя прорезал пространство.

— ЗАТКНИТЕСЬ ОБА! Я АБСОЛЮТНО НОРМАЛЕН! И, вообще, Малфои не влюбляются. Никогда. Вы поняли меня?

Гарри сглотнул, когда Малфой прошёл мимо, почти искрясь от ярости. Они на мгновение переглянулись, и Гарри почувствовал, что его ноги становятся ватными. Такой ярости в этих серых глазах он ещё не видел никогда. Казалось, Малфой мог убивать взглядом.

"Малфой влюблён... Малфой влюблён?! Да нет, не может быть..."

— Вы это видели? Ну надо же, Малфой влюблён! Офигеть! — Рон был просто вне себя от восторга, уже вынашивая план мести.

— Так, Рон, никакого стёба не будет, — отрезал Гарри, хотя сам не понимал, что говорит.

— Чтоо?!

Объяснение появилось на удивление быстро.

— Если Малфой влюбился, то это значит, что чувства ему не чужды, и поэтому... мы должны порадоваться за него.

Гарри мысленно хмыкнул, подумав, когда это он успел стать таким милосердным?

— Что?! Гарри, да ты соображаешь, что говоришь?

Рон в изумлении моргнул, но Гермиона поддержала Гарри.

— Рон, Гарри прав. Нельзя попрекать человека тем, что он влюблён. Над такими чувствами вообще нельзя насмехаться.

— Герм, но это же Малфой! Он сам тысячу раз издевался над Гарри!

— Ну и что, — Гарри уткнулся взглядом в пол и добавил: — Думаю, он изменился.

— Изменился?!

— Да, просто он... он больше не достаёт меня, понимаешь? Мы с ним стали спокойнее друг к другу относиться.

Рон не поверил своим ушам.

— Мерлин, Гарри, ты ещё скажи, что Малфой милый!

"Ну, может, и не милый, но привлекательный точно... Чёрт, что я говорю?! Хотя то, как он посмотрел на меня на завтраке... И тот разговор с утра..."

И тут Гарри осенило.

"Нет! Этого... этого не может быть! Он не мог..."

Но всё сходится.

Малфой не издевался над Гарри с того самого дня, когда в конце шестого курса Гарри вернулся в школу после битвы, где погиб Сириус. Потом, на следующий год, странное приветствие Малфоя в Хогвартс-Экспрессе. А сегодня... Взгляды на завтраке, реакция на фразу "соскучился по тебе", тот румянец, что выступил на его бледных щеках... И, конечно, насмешки Забини.

"Вот чёрт! Долго же до меня доходило. Но... разве может Малфой влюбиться в меня?!" — Гарри осёкся. — "Нет, я отказываюсь верить в это. Просто бред какой-то".

* * *

"Просто бред какой-то! Неужели по мне и правда видно, что я без ума от этого грёбаного Мальчика-Который-Выжил?! О неееет!!! Но он был там, он всё слышал, всё..."

— Драко?

— Ааа! Кто здесь? — Драко подскочил, пальцами цепляясь за раковину.

— Это я.

Перед ним выплыла Плакса Миртл в своих дурацких очках, которые неизменно напоминали Драко о Поттере.

— Пошла вон, Миртл. Сейчас я не расположен к общению.

— Тебе так плохо? — Миртл обеспокоенно оглядела бледного, растёпанного Драко и медленным движением насадила очки.

— А по мне не видно?! — выкрикнул Драко так, что эхо его голоса звучно прошлось по стенам туалета.

Плакса Миртл грустно улыбнулась и подошла ближе.

— У вас с ним проблемы, да?

— С кем?

— С Гарри.

У Драко отвисла челюсть.

"Прекрасно! Просто прекрасно! Даже хогвартские приведения уже в курсе о моих чувствах к Поттеру! За-ме-ча-тель-но".

— Да. Проблемы. Но не у "нас", а просто у меня. Не думаю, что вообще когда-нибудь будем "мы".

— Драко...

— Хватит, Миртл.

Плакса внимательно поглядела на него и продолжила:

— Может, ты скажешь ему о своих чувствах?

— Ха-ха. Очень смешно. Как ты себе это представляешь? "Знаешь, Поттер, я тут вроде как немножечко без ума от тебя, поэтому давай-ка я возьму тебя в жёны". Так что-ли?!

Миртл рассмеялась.

— Можно и так. Ты пойдёшь на урок?

— Да, конечно, куда я денусь? Но сейчас ведь у нас Зелья. С Гриффиндором, — Драко глубоко вздохнул, поворачиваясь к зеркалу и приводя себя в порядок.

— Думаю, тебе всё равно стоит с ним поговорить. Нельзя доводить себя до такого состояния, Драко.

Драко перевёл глаза на Миртл и поправил галстук. А затем вышел, бросив снисходительное "Пока, Миртл".

— Ах, какая любовь, — вздохнула та, улыбнувшись ему вслед.

* * *

— Гарри.

Гарри вскинул голову, встретив обеспокоенный взгляд Гермионы.

— Да, Герм?

— Что это ты рисуешь? — она попыталась заглянуть в пергамент перед Гарри, но тот уже успел ловко прикрыть его рукой.

— Ничего. Не важно.

Гермиона нахмурилась и, пожав плечами, развернулась к Рону.

Гарри уселся поудобнее и, наклонившись над рисунком, продолжил прорисовывать строгие черты лица Малфоя, не осознавая, с какой нежностью прорисовывает каждый контур.

— Мистер Поттер!

Этот голос Гарри бы узнал где и когда угодно.

— Что вы рисуете и почему вы делаете это на моём уроке? — оказалось, что Снейп уже стоял около парты, за которой сидел Гарри и внимательно присматривался к Гарриному рисунку.

— Профессор, я не... — Гарри опять попытался прикрыть пергамент ладонью, но было уже слишком поздно.

— О, какой занимательный портрет, Поттер! — глаза слизеринского декана ехидно сощурились. — Неужели и вы пали жертвой красоты мистера Малфоя?

Гарри услышал, как кто-то среди слизеринцев чуть не грохнулся со стула.

— Профессор, я...

— Очень мило, Поттер. Думаю, мистер Малфой сможет по достоинству оценить ваше творение после урока.

Снейп вернулся к кафедре.

— Десять баллов Поттеру за отличный рисунок... и тридцать с Гриффиндора за то, что он рисовал его на моём уроке. Ах да, и ещё... один вечер отработки здесь. Продолжим занятие.

Гарри шумно вздохнул, пряча лицо в ладонях. Он ни за что не хотел поворачиваться ни в сторону слизеринцев, ни в сторону своих друзей. Он чувствовал, как Гермиона трогает его за плечо, но сейчас он не стал бы разговаривать с ней.

Рон же был просто в шоке. Боковым зрением Гарри видел, как тот беспомощно то открывает, то закрывает рот, не в состоянии что-либо произнести.

Над классом стояла звенящая тишина, прерывающаяся только суровыми интонациями Снейпа. Ученики откровенно пялились на Гарри, пытаясь понять, не ослышались ли они.

Не смотрел на Гарри только один человек.

* * *

Драко положил голову на руки, пряча румянец, совсем некстати выступивший на скулах.

"Поттер... Гааарри... Зачем ты делаешь это, зачем ты мучаешь меня?"

Он слышал хихиканье слизеринцев, которые шёпотом глумились над Поттером, чувствовал на себе взгляды, разные взгляды — от крайне изумлённого до почти свирепого.

"Да уж, теперь Поттеровские поклонницы просто загрызут меня, — он горько усмехнулся. — Хотя сейчас я был бы рад любой смерти».

Урок тем временем продолжался; постепенно к Драко приходило понимание того, насколько острой становится необходимость поговорить Поттером.

И настолько неудобной, что заговорить просто не хватает смелости.

"Нет, нет! Лучше Аваду! Ни. За. Что!"

Гермиона осторожно постучала в дверь мужской спальни семикурсников Гриффиндора, за которой, по идее, должен был находиться Гарри Поттер, уже пропустивший обед, Чары и Историю магии.

Ответа, конечно, не последовало; левой рукой отмахнувшись от Рона, который открыл было рот, чтобы прокричать что-то, девушка снова постучала, уже сильнее и настойчивее.

— Гарри. Открой. Мы должны поговорить. В конце концов, ты ведь не можешь избегать нас вечно!

И вдруг по ту сторону двери послышался голос, такой чёткий и близкий, словно Гарри стоял, прислонившись к двери вплотную и говоря прямо в дверную щель.

— Я избегаю не вас.

— Не нас? Но... — Гермиона нахмурилась. — Малфоя?

За дверью повисло напряжённое молчание.

— Значит, я права, — констатировала девушка.

— Не права! Хватит постоянно делать выводы! "Значит", "значит"! Как вы все меня достали!

Глава Гермионы удивлённо распахнулись. Тем временем Рон наконец не выдержал и заорал в дверную щель:

— Гарри, да что, чёрт побери, происходит?! Какого чёрта ты прячешься от нас после Зелий, а потом, не сказав ни слова, исчезаешь на весь оставшийся день?! И с чего это ты Малфоя на уроках рисуешь?

— Рон, я не обязан объясняться!

— Чтоо? Ты "не обязан объясняться"?! Да что с тобой такое?! А ну немедленно открой дверь!

Рон попытался самостоятельно открыть дверь, но Алохомора не спасла.

Гермиона наколдовала ещё парочку заклинаний, но ничего не помогало.

— Немедленно. Открой. Дверь! — разъярённо прокричала Гермиона, вызвав перешёптывания первокурсников за своей спиной.

Она яростно толкнула её ещё раз; на этот раз дверь поддалась и Рон с Гермионой чуть ли не упали в дверной проём.

— Хм, открыл, довольны? — Гарри сидел на кровати, слегка неестественно поджав ноги. — Что вы хотите знать? Только пожалуйста, давайте всё по порядку.

— Отлично, — проворчал себе под нос Рон, отряхивая мантию.

— Всё время после Зелий ты просидел здесь? — Гермиона присела на краешек Гарриной кровати, но тот нервно, почти с отвращением передёрнул плечами.

— Да.

— Ты избегал Малфоя?

— Да!

— Ты не хотел сталкиваться с ним после того, как Снейп обнаружил твой рисунок?

— Да, чёрт побери, да!!!

Гарри со стоном сполз по спинке кровати и зарылся в одеяле.

— Пожалуйста, оставьте меня в покое. Честно, я очень устал. Я хочу побыть один. Пожалуйста, Герм... — он спрятал лицо в складках большого тёплого одеяла, и Гермиона, придвинувшись чуть ближе, потрепала его по волосам.

— Хорошо, но... но мы поговорим ещё, Гарри. На ужин тебя не ждать?

Гриффиндорец отрицательно помотал головой.

— Ладно. Отдыхай.

— Что?! И мы вот так оставим его, ничего толком не разузнав? — воскликнул Рон, когда Гермиона подошла к двери.

— Мы узнаем, но позже, Рон, успокойся.

Они вышли; дверь за ними беззвучно затворилась и Гарри высунулся из-под одеяла. Он глубоко вздохнул и, закрыв лицо руками, снова простонал, уже почти внятно выговаривая:

— Почему же ты такая сволочь, Малфой...

* * *

— Драко... — угрожающе начала Пэнси, уперев кулаки в бока. — Не ври мне. Ты ведь прекрасно знаешь, что я слишком давно знакома с тобой, чтобы не распознать, когда ты лжёшь, а когда — нет.

— Пэнс, мне не-здо-ро-ви-лось. Сколько раз повторять?! — Драко потёр переносицу, больше всего желая сейчас рухнуть в постель и забыться как можно более долгим сном. Желательно, вечным.

— Почему тогда ты не ходил к Помфри?

— А с чего ты взяла, что я не ходил?

— Ты сам сказал, что сразу после Зелий пришёл сюда! Или ты меня опять обманываешь?

Драко поднял глаза к небу, молясь про себя, чтобы эта беседа закончилась как можно скорее. Прямо сейчас.

— Пэнси, я устал. Поговорим в другой раз! — он уже зашагал было к двери в спальню, но Пэнси ухватила его за рукав.

— Я не пущу тебя, пока ты не скажешь, где был вместо обеда и ещё двух уроков!

— Мне. Нездоровилось. Вот. И. Всё!

Драко вырвал рукав из пальцев подруги и, стремительно рванув к двери, скрылся за ней.

Наконец оставшись наедине с собой он проверил, надёжно ли запер дверь, и, убедившись в этом, завалился на кровать, запуская пальцы в мягкие волосы цвета платины. Он пролежал так несколько минут, хмурясь и стараясь убедить себя, что ему всё это снится.

"Просто снится, просто очередной кошмар... Чёртов Поттер! Ну почему именно я?! Почему есть только два пути — проснуться и вновь увидеть тебя, либо вообще не проснуться? Я хочу третий, третий путь! Нет, это не может происходить наяву... Просто не может..."

* * *

"Итак, нужно просто успокоиться. Ничего страшного ведь не произошло. Абсолютно ничего страшного. Просто по душам пообщался с Драко Малфоем на некоторые смущающие темы, и всё. Ничего страшного" — Гарри уже очень долго пытался убедить себя, что происшедшее часом ранее нисколько не повлияет на его жизнь. Да и ладно, если бы на жизнь! Главное, чтобы его отношение к слизеринцу оставалось прежним. Прежним! Он должен успокоить в себе то, что вдруг штормом поднялось внутри него и грозило разрушить всё, что попадётся на пути, всё, что когда-то составляло неотъемлемую часть его принципов.

Всё уже готово было рухнуть; Мерлин знает, что Гарри понадобилось в том безлюдном коридоре, в который он забежал совершенно случайно после Зелий, боясь, что Малфой заговорит с ним о портрете, спасаясь от каких-то несуществующих теней за спиной, от себя самого, возможно.

Страх снова обрести в душе что-то нежное и вспомнить всё то, что раньше получалось из этой нежности, заставлял его ругать себя за бешеное биение сердца и ускоренное дыхание, когда слизеринец вдруг появился на том конце коридора.

Разве он не помнил, что раньше получалось из этой нежности? Что было с Чжоу, что было с Джинни? Как страшно было за близких, когда опасность кралась из-за спины? Как тянулись дни после смерти Сириуса, в которой, как Гарри до сих пор считал, был виноват именно он, именно он не смог ничего сделать со своим бессилием, не мог остановить то, что, возможно, было предначертано судьбой...

И теперь это повторяется. Что-то вырастает в сердце, что-то тихое, уязвимое, но настолько ощутимое, особенно когда Драко смотрит в глаза, а кажется, будто заглядывает в душу.

О чёрт, и когда всё успело так измениться?! Ещё вчера он недоумевал по поводу поведения слизеринца, не ощущая почти никакой собственной реакции на его странные взгляды. Ещё утром он только предположил, что Малфой может быть неравнодушен к нему. И уже сегодня он сам явственно ощущает симпатию к нему!

"Нееет, так не должно быть, не должно быть! Во-первых, я не люблю мужчин, во-вторых... это же Малфой!" — на этой фразе Гарри вдруг улыбнулся, понимая, что точь-в-точь копирует Рона, который объяснял свою неприязнь к слизеринцу всегда только одной фразой "Это же Малфой".

Гарри глубоко вздохнул, отгоняя неприятные мысли. Он подумал, что, может, ничего такого уж страшного ещё и правда не случилось, что это просто странное действие гормонов, разыгравшихся очарованием Малфоя.

"Очарованием Малфоя. Прекрасно. До чего я дожил! Если надумаю писать мемуары, уверен, они будут пользоваться огромным спросом. Назову их "Бред сумасшедшего или Откровения самого знаменитого идиота Магического мира". Отличное название".

Он слабо хмыкнул и, не в силах совладать с усталостью, прилёг на подушку, плотнее укутываясь одеялом и отбывая в чудесную страну Морфея.

— Блейз, я не знаю, что с ним такое творится. Я уже боюсь представить... Неужели всё так серьёзно?

— Ха, Пэнс, слышала бы ты, что он говорит во сне. Но вот только жаль, что он имени не произносит. Но судя по тому, как он стонет... — Блейз не смог подавить смешок, и Пэнси легонько шлёпнула его по плечу.

— Блейз! Но... я не могу поверить. В конце шестого курса он вообще был какой-то замкнутый, а теперь... Хм, нам во что бы то ни стало нужно узнать, кто она такая.

— Его возлюбленная, ты имеешь в виду?

— Да, — девушка потёрла ладони и в который раз оглянулась, проверяя, не появился ли кто-то в гостиной.

Они решили поговорить именно сейчас, рано утром, пока все ещё спали.

— Кстати, а как ты думаешь, где он пропадал вчера? С ней?

Пэнси кивнула и снова оглянулась, услышав шорох за диваном.

— Фух, показалось, — выдохнула она, обойдя диван. — И учти, Блейз, нам нужно приглядывать за Драко. А то сам наверняка глупостей наделает.

— Угу, — Блейз встал с подоконника и пошёл обратно в спальню, досматривать прерванный сон.

* * *

Гарри широко раскрыл глаза и в то же время мысленно поблагодарил Мерлина за то, что это было сном.

Он не на шутку заволновался, когда второй раз за вечер увидал Малфоя в том же коридоре. Но, к счастью, это оказалось сном.

Он боялся, что придётся снова пережить разговор со слизеринцем. И, хотя он не был чем-то поистине ужасным, они не дрались, не угрожали друг другу. Они просто разговаривали. И это пугало больше всего.

— Эмм... Поттер?

Воспользовавшись паузой, Гарри рванул что есть силы по коридору, слыша за своей спиной нецензурную брань разъярённого Малфоя.

Гарри медленно открыл глаза. Всё вокруг было расплывчатым и шло белыми пятнами, которые потом сменялись красными, и комната вертелась, как в калейдоскопе.

— Он очнулся! Мадам Помфри, скорее!

Голос царапнул по нервам, и пятна ещё скорее закружились в танце.

Не то, чтобы головой мотнуть, даже произнести элементарное "Где я?" не хватало сил. Голова, казалось, трещала по швам; кровь била в виски, отдаваясь болью у переносицы.

Тут Гарри почувствовал что-то мягкое и тёплое на своём лбу, прикосновение которого вызвало ещё один прицельный удар в висок. Кто-то гладил его по волосам, кто-то всхлипывал, ещё кто-то суетился вокруг него и эта суета так ужасно утомляла. Он сильнее приоткрыл глаза и заметил, что на нём не было очков.

Это было последним, что он успел осознать.

* * *

— Аах... Мм... Остановись... Куда...

"Остановись же! Чёрт, подожди, Гарри! Я хотел спросить, всего лишь хотел спросить, неужели ты правда не понял?"

— Неужели... как... мф... ох...

И вдруг словно из другой реальности вторгаются слова:

— Что... что с ним?!

Странно, их же двое в этом пустынном коридоре. Драко мотает головой, но не видит никого кроме замершего перед ним Поттера.

И снова голос.

— Как?! Вместе?!

И серая дымка заволокла сознание. Стало удивительно пусто. Ни коридора, ни Поттера.

* * *

Гарри вновь пришёл в себя и с удовольствием отметил, что способность говорить вернулась к нему.

Он, опять же, был без очков, поэтому видел не очень хорошо дальше своего носа. Но Гермиону, сидящую у его... койки?!. он узнал сразу. Она сидела, опустив голову и, видимо, задремала.

Пока Гарри пытался понять, где же он находится, появилась Помфри. И всё сразу стало ясно.

— М-мистер Поттер? Вы пришли в себя? — от голоса медсестры Гермиона встрепенулась и открыла глаза.

— Гарри! Слава Мерлину, ты очнулся! — она было кинулась к гриффиндорцу, но Помфри перегородила ей путь.

— Мисс Грейнджер, прошу вас. Я оставила вас только потому знаю о вашей серьёзности. Вы должны понимать, что вашему другу нужен покой.

— Конечно, мадам Помфри.

Гарри моргнул несколько раз, стараясь окончательно придти в себя. Ему пришлось потрудиться, чтобы напрячь голосовые связки.

— Что я здесь делаю?

— Гарри, дело в том... — мадам Помфри не успела закончить, потому что сбоку послышался какой-то полузадушенный стон.

Мышцы шеи тоже не сразу поддались, но Гарри всё же смог разглядеть человека, лежащего на соседней койке.

"Дра... А... Ничего не понимаю. Откуда?.."

— Мисс Грейнджер, прошу вас, позовите профессора Снейпа! И профессора Макгонагалл, разумеется.

Гермиона кивнула и направилась к двери.

— Что... где я?!

Голос слизеринца звучал как-то слишком высоко, даже казалось, что его связки сейчас надорвутся от хрипоты и неестественного повизгивания.

— Где... Почему я в Больничном крыле?! Как я попал... сюда... — он закашлялся, когда его горло всё-таки не выдержало.

— Мистер Малфой, прошу вас, постарайтесь оставить голосовые связки в покое. Вы достаточно нагрузили их за последние трое суток.

— Трое... трое суток? — переспросил Гарри, не веря своим ушам.

— Фактически, уже идут четвёртые. Нет-нет, не переживайте, мистер Поттер. Нам надо только дождаться Миневру и Северуса, и вы обо всём узнаете.

Малфой не послушался и опять заговорил.

— Поттер? А ты почему здесь? Как мы попали сюда... из коридора?

— Я не знаю, я... я же убежал тогда. Наверно, ты оставался один.

— Убежал? Ты никуда не убегал!

— Молодые люди! — Макгонагалл появилась как раз вовремя, когда Помфри уже собиралась сделать нам замечание.

— Профессор, в чём дело?

За её спиной тут же возник Снейп.

— Мистер Малфой, я рад, что вы наконец пришли в себя. Ваша мать очень волновалась.

— Да... да что случилось, ради Мерлина?

* * *

В Больничном крыле собралась целая толпа — помимо Снейпа, Макгонагалл и Помфри примчались Рон, Гермиона и Джинни. Конечно, не обошлось и без Пэнси и Блейза, который пришли к Малфою как только он очнулся.

Все сели вокруг коек, на которых лежали Гарри и Драко.

— Молодые люди, — наконец начала Макгонагалл после недолгого молчания, — вы действительно находились без сознания трое суток. Из кабинета Зелий, где вы и лишились чувств, вас немедленно перенесли сюда, в Больничное крыло.

— Мы до сих пор не знаем причину, по которой вы потеряли сознание, — перебил Снейп, — причём, потеряли его на моём уроке.

— Когда вы нашли портрет?

— Вы необычайно догадливы, мистер Поттер. Именно тогда. Стоило мне вернуться к кафедре, как вы и мистер Малфой упали без чувств. Оба, одновременно.

Глаза Драко полезли на лоб.

— Одновременно?! Но...

— Мистер Малфой, я уже сказал, что мы не знаем причины столь странного состояния вашего здоровья.

— Хм, а как же коридор?

— Какой коридор? — переспросил Рон, доселе хранивший молчание.

— Мистер Малфой, вы бредили, — ответила Помфри.

— А я? Я тоже видел... Мы стояли там, разговаривали...

— Вы тоже бредили, мистер Поттер, но у мистера Малфоя, к тому же, была лихорадка.

— Что?! Меня лихорадило?!

Их беседу прервала Макгонагалл.

— Молодые люди, прошу вас, успокойтесь. Вы оба бредили, оба были в очень тяжёлом состоянии, но этот странный диагноз, наверняка вызванный особым заклинанием, которое, увы, мы пока не смогли опознать, проявлялся у вас обоих по-разному.

— У мистера Малфоя был жар, а у мистера Поттера — наоборот, упадок сил.

— Но... но почему у нас был один и тот же бред?

Помфри закашлялась.

— Возможно, это, опять же, диагноз заклятия, — ответила вместо неё Макгонагалл.

— Скажите, что именно вы видели? — поинтересовалась медсестра.

— Ну... — начал Гарри, — когда кончился урок, я убежал от Рона и Гермионы и забрёл в какой-то коридор, потом... потом мы разговаривали... о всяком, — Гарри решил не уточнять, о чём именно, хотя и сам до сих пор понимал не всё из этого разговора. — Затем я убежал. В спальню. Там меня нашли Рон и Гермиона и стали допытываться, где я пропадал два урока подряд.

— У меня было тоже самое! — воскликнул Драко. — Только... только это было... каким-то отдельным куском, немного не в тему... потому что я не помню, чтобы уходил из коридора. Я помню, как догнал Поттера, как мы стояли там, говорили... и потом он всё время стоял и стоял, — Драко сам понимал, какую чушь сейчас несёт, но это было, пожалуй, самым точным описанием его бреда. — Потом всплыл какой-то отрывок. Пэнси ругается на меня за то, что я исчез куда-то, не предупредив её. Потом ещё один другой отрывок. Блейз и Пэнси сидят в гостиной и говорят, что нужно во что бы то ни стало узнать, в кого я влюбился...

При этих глазах Драко покраснел и краем глаза увидел, что Поттер отчего-то тоже заливается краской.

Оказалось, их рассказы слушали внимательно. Слишком внимательно.

Макгонагалл хмурилась, Снейп вообще выглядел мрачнее тучи. Помфри нервно теребила передник, а Гермиона, Джинни, Блейз, Рон и Пэнси тоже были как-то слишком задумчивы. Особенно Гермиона.

— Молодые люди, — вдруг прервала молчание Помфри, — вам нужно отдохнуть.

— Но разве вы не скажите нам... — Драко заморгал.

— Мистер Малфой, мы знаем немногим больше чем вы, — мягко произнесла Макгонагалл, и друзья, попрощавшись, вышли, а следом Снейп и Макгонагалл.

Наступающая зима стучала в окна, и следы мороза отпечатывались причудливыми узорами по ту сторону стекла.

Гарри глубоко вдохнул свежий морозный ветер, ощущая это забавное покалывание в носу, ловя снежинки губами и улыбаясь первому снегу.

"Всё кончилось. Наконец-то всё кончилось. Выписка из Больничного крыла, поиски "преступника", который довёл нас с Драко до такого состояния. Наконец-то".

Никто даже не подозревал, что всё это — лишь результат неудачного опыта Эрни Макмиллана, который хотел воспользоваться древним заклинанием так называемой "Общей Фантазии". Исключать его не стали, хотя Нарцисса Малфой и Снейп были, мягко говоря, решительно настроены на исключение его из школы.

И всё же в этой истории оставались недомолвки, которые терзали Гарри. Оставались несостыковки, сомнения... Слишком много подозрительных мелочей не находило объяснения.

Однако одну из них Гарри всё же мог объяснить, но только с небольшой помощью Малфоя.

После этого происшествия симпатия Гарри к слизеринцу только окрепла и он до сих пор боялся, что это чувство станет больше, что он опять поставит близкого человека под удар. Ведь сейчас не было опаснее общества, чем общество Гарри Поттера.

Но насчёт чувств Малфоя он не знал. Изменилось ли его отношение к Гарри после тех трёх суток, пока они бредили?

Им нужно было поговорить. Как и в тот раз, в бреду, когда они всё-таки поговорили.

* * *

— Гарри, Гарри! Ты идёшь?

Гермиона и Рон вбежали в гостиную, держась за руки.

— Эмм... Нет, Гермиона, прости, я... Я, пожалуй, останусь.

— Ты уверен? Это последняя субботняя поездка в Хогсмид перед рождественскими каникулами.

— Да, уверен.

— Хм, ну ладно, — девушка пожала плечами.

— Пока, Гарри! — выкрикнул Рон, скрываясь за портретом.

Гарри вздохнул и опустил глаза на клочок бумаги, который лежал в его руке.

Утром он обнаружил эту записку в кармане своей мантии.

Записка гласила:

"Астрономическая башня. 12:00. Нужно поговорить. Д."

Конечно, Гарри не особо ломал голову над тем, кем же может оказаться этот "Д".

Поэтому в назначенное время он уже стоял на Астрономической башне.

— Эмм... Поттер?

— М-малфой?

Ситуация была до боли похожа на ту, что была в бреду. Вот только вместо тёмного пустынного коридора вокруг простирались снежные просторы и небесно-голубое небо над головой.

— Ты хотел поговорить со мной? Это очень... кстати. Потому что у меня был к тебе один вопрос.

— Ну, — Драко сглотнул, — давай начнём с твоего вопроса.

— Драко, я... — слизеринец невольно округлил глаза, услышав, что Поттер зовёт его по имени. Хотя сейчас это было не важно, — я понял то, что нужно было?

Драко выдохнул, извергая белый пар.

— А что именно ты понял?

Гарри облизнул внезапно пересохшие губы.

— То, что... — эх, была не была! — Что я тебе нравлюсь.

Гарри опустил глаза и вдруг услышал, как Драко подходит ближе.

— Нет, не то ты понял, Поттер, — мягко начал Драко, становясь уже совсем близко.

Гарри задержал дыхание, боясь, что от одного выдоха всё это исчезнет, как мираж. Или как бред.

— Если бы ты был чуть-чуть умнее, совсем чуть-чуть, ты бы понял, Гарри, — у гриффиндорца по спине пробежали мурашки, — что я люблю тебя.

И вдруг тепло коснулось его губ, Гарри замер, опять же, боясь дышать. Но вскоре кислорода просто не хватило и, резко вдохнув через нос, Гарри внезапно отпрянул от слизеринца.

— Что ты делаешь?! — воскликнул он, ладонью вытирая губы.

— Я делаю то, что не успел сделать тогда, в коридоре, — спокойно ответил Малфой и опять приблизился к брюнету.

— А меня ты забыл спросить, хочу я этого или нет?! С чего ты вообще взял, что я что-то чувствую к тебе?

— Ты расстался с Уизелеттой.

— Хм, и что? Это ничего не объясняет, — Гарри нахмурился, вспоминая сцену, которую закатила Джинни, когда Гарри произнёс "Давай останемся друзьями".

— Напротив, Гарри. К тому же, ты же всё-таки пришёл сюда.

— Я... мне было нечего делать. И вообще, не думай, что я пришёл сюда ради...

Драко ухмыльнулся и, не дав ему закончить фразу, снова поцеловал, мягко покубывая нижнюю губу.

— Драко... — Гарри сам не поверил, что назвал Малфоя по имени, и он уже хотел было произнести какую-то колкость, но что-то внутри него сказало ему заткнуться.

— Ммм?

— Ты должен понять, всё случилось слишком быстро, но...

— Но что? — Драко вопросительно изогнул бровь.

— Чёрт, но ты должен знать, что я тоже тебя люблю! А теперь пусти.

Драко вдруг засмеялся и крепче прижал к себе гриффиндорца.

— Поттер, ты и правда идиот, если думаешь, что теперь я отпущу тебя.