Лимит ненависти

Медленно светлеющее золотистое солнце поднималось над горизонтом, заливая своими лучами аккуратную, заросшую вязами улочку. Розоватый свет проник и в окна небольшого белого домика с красной крышей, освещая уютную спальню на втором этаже, кровать с горой мелких подушек и сбившимся одеялом и высовывающуюся из-под него голую пятку. Девушка, спящая на кровати, что-то тихо пробормотала во сне и повернулась на другой бок, втянув ногу под одеяло.

— Поднимайся! Просыпайся! Умывайся! Одевайся! На работу собирайся! Выпей кофе! Скушай яйца! — дебильным голосом истошно заорал здоровенный будильник, громко дребезжа и подпрыгивая на прикроватной тумбочке.

— Мерлин…

Из-под одеяла вынырнула тонкая белая рука и с размаху треснула по голосящему агрегату, вторая же сбросила одеяло, явив миру заспанную хозяйку с густыми, каштановыми кудрями. Девушка на автомате поднялась, садясь в кровати, тряхнула волосами и только тогда открыла глаза.

— Ты подкрепись-пись-пись! Ты подбодрись-дрись-дрись… — замолчав на мгновение, вновь заверещал будильник, перескочив от удара на другой режим.

— Да заткнись! — рявкнула девушка, награждая добросовестного побудчика вторым ударом, и сама же засмеялась удачно образовавшейся рифме.

Гермиона Грейнджер, Героиня Войны и по совместительству целитель больницы Святого Мунго, спустила босые ноги с кровати, надела мягкие домашние тапочки и пошлепала в ванную. Ставший давно привычным холодный, почти ледяной душ быстро прогонял утреннюю сонливость, даря бодрость и свежесть.

Завернувшись в большое пушистое полотенце, Гермиона вышла из ванной, взглянула на часы и ахнула от негодования.

— Двадцать минут седьмого?!! Ты идиот! Вот выброшу на помойку, будешь знать! — пригрозила она будильнику, который в ответ насмешливо тренькнул.

Угрозы отправить вредный аппарат по вонючему адресу девушка озвучивала уже не раз, прекрасно зная, что ни за что этого не сделает. Будильник был подарком близнецов на Рождество, последнее Рождество, что они встретили вместе; его отдал, хоть и с опозданием, Гермионе Джордж сразу после битвы. Уже пять лет этот будильник поднимал ее сначала на учебу, а после и на работу, хотя делал это так, как ему заблагорассудится.

Будильник, как выяснилось, обладал мерзким характером и перенял некоторые привычки изобретателей. Вот уже три года, с момента поступления на работу в Мунго, девушка не меняла завод, стоящий на восемь часов, но аппарат будил ее то в пять, то в шесть, а однажды заголосил в полчетвертого. Хорошо хоть он никогда не орал позже нужного срока, и Гермиона ни разу не проспала на работу. Выбросить памятную вещь у нее не поднималась рука, и иногда Гермионе казалось, что и сам будильник знает об этом.

Смерив напоследок изобретение нарочито сердитым взглядом, девушка приблизилась к зеркалу и, напевая, начала расчесывать вымытые волосы, с которых еще капала вода. Расческа зацепилась за прядь, вырвалась из рук и упала на пол, девушка нагнулась за ней и тут же наткнулась взглядом на высовывающийся из-под шкафа красный носок с золотыми снитчами. Хорошее настроение испарилось без следа.

— Чтоб ты провалился, неряха чертов! — рявкнула она, подхватывая носок с пола. — Две ноги, а носков, как у сороконожки, полгода собираю, все никак собрать не могу!

Чеканя шаг, Гермиона спустилась на первый этаж, добралась до кухни и, открыв мусорное ведро, со злостью швырнула туда находку. Ткнув пальцем в кнопку кофеварки, она вынула из кухонного шкафчика шоколадный батончик, развернула и откусила разом половину. Отчего-то шоколад всегда ее успокаивал, и сладкий лимит в ее холодильнике не заканчивался никогда.

Полгода назад шоколадки в ее доме и вовсе торчали из всех щелей: они лежали на кухне, на столе в гостиной, наполняли ящики прикроватной тумбочки в спальне и вываливались из шкафчика в ванной, но постепенно Гермиона понемногу успокаивалась и запас медленно растаял. Однако шоколад и поныне, хоть и не в таких количествах, присутствовал в ее жизни.

С окончанием битвы на Гарри Поттера и его друзей разом свалилась слава и благополучие. Газеты трубили на все лады историю последнего сражения, не всегда достоверную, всем троим были выплачены крупные суммы денег и вручены Ордены Мерлина первой степени. На свою долю награды Гермиона купила тот самый дом, где проживала и поныне, хотя Рон был очень недоволен этим, утверждая, что лучше было бы поселиться в Норе и жить одной семьей.

Гермиона не имела ничего против жизни вместе, но на тот момент она не могла себя заставить поселиться в Норе. После гибели Фреда атмосфера в доме Уизли неуловимо изменилась. Девушка была бы счастлива стать частью огромной семьи Уизли, той семьи, которую она полюбила всей душой за годы обучения в Хогвартсе. Гермиона отдала бы все на свете, лишь бы она оставалась прежней: близнецы, устраивающие кавардак в своей комнате, гоняющая их миссис Уизли, недовольно покрикивающий Перси, Рон с его квиддичными журналами, добрая и скромная Джинни… Из всего того, к чему она успела привыкнуть, остались только журналы Рона, даже сам он изменился до неузнаваемости.

Порой Гермионе казалось, что случись такая беда с любым другим из детей Уизли, Молли было бы легче справиться с потерей. Не потому, что остальных она любила меньше, просто можно было не видеть Билла или Рона и думать, что он просто вышел на пару минут, но вот видеть Джорджа в одиночестве и каждый раз знать, что это неправильно, что рядом с ним должен быть другой, точно такой же…

Все выжившие Пожиратели отправились в Азкабан, кроме одного, попавшего в больницу. Нарцисса и Драко, не пожелавший выдать ребят отцу в Малфой-меноре, были оправданы благодаря показаниям Гарри. Люциус угодил в тюрьму, но ненадолго. Неделю спустя после победы Гарри, Рон и Гермиона разбирали на Гриммо вещи Сириуса, когда в гостиной внезапно возникла вышедшая из камина Нарцисса. Она попросила позволения поговорить с Гарри наедине, Рон и Гермиона вышли. Они не знали, о чем разговаривал Гарри с миссис Малфой, но спустя полчаса парень заглянул на кухню, где сидели ребята, и предложил продолжить, а через три дня Люциуса выпустили из тюрьмы.

Еще через месяц началось восстановление Хогвартса, в котором большинство выживших в битве пожелали принять участие. К тому времени первая любовная эйфория Гермионы прошла, и она принялась осматриваться по сторонам. Первое, что она увидела, повергло ее в ступор.

Она долго не хотела признаваться самой себе, что ей не чудятся странные взгляды Гарри, скользящие время от времени по рельефным плечам Драко, по отросшим, выгоревшим на солнце волосам, по тонкой полоске белой кожи между джинсами и загорелой спиной, мелькавшей, когда парень наклонялся. Гермиона никак не решалась озвучить Гарри свои подозрения, но, видимо, не она одна обращала на друга столь пристальное внимание. Однажды вечером Джинни закатила истерику прямо за ужином в Большом Зале, обвинив парня как раз в том, в чем так и не решилась Гермиона. Тот, к огромному удивлению друзей, не стал ей возражать, и младшая Уизли покинула замок на следующий же день, не забыв на прощание наградить Гарри несколькими неприятными эпитетами.

Малфой же, как ни странно, ничем не выказал обиды или удивления, а потом Гермиона начала все чаще видеть их вместе. Она не пыталась вразумить друга, просто не имела на это права, считая, что Гарри заслужил счастья, в каком бы изощренном виде не преподнесла его судьба.

Друг наслаждался сложившимися отношениями, хотя Гермиона сильно сомневалась, что то, что между ними происходило вообще можно было так назвать. Малфой и Поттер были полярно разными, совершенно не похожими друг на друга, что то и дело выливалось в ссоры и бесконечные стычки.

Драко носил строгие костюмы и белые рубашки, Гарри — джинсы и просторные футболки; Драко пил утром зеленый чай с молоком, Гарри — черный кофе; Драко читал за завтраком «Ежедневный пророк», Гарри — «Квиддичный вестник»; на вечеринках Драко как утонченный аристократ медленно потягивал коньяк из пузатого бокала, а Гарри надирался огневиски, и так во всем. Они ругались друг с другом, обвиняя во всех смертных грехах, а через минуту целовались взасос, схватывались врукопашную, не придя к единому мнению в выборе цвета галстука, а следом смазывали друг другу синяки Заживляющей мазью, швырялись предметами и тут же трахались… Гарри мечтал о семье вместе с Драко, Малфой же не мечтал ни о чем. Блондин уходил навсегда минимум четыре раза в неделю, а Гарри приходил к Гермионе за утешением, но уже спустя десять минут мчался в магазин за подарком, где сталкивался с Драко, выбирающим ему бриллиантовые запонки. Очень переживающая за Гарри Гермиона давно перестала обращать внимание на поттеровское хныканье и махнула рукой, просто находя нужные слова в очередной критический момент. Они жили каждый день, как на вулкане, но по прошествии пяти лет со дня победы все еще были вместе.

Гарри и Рон поступили в школу авроров, как и планировали, Гермиона выбрала ту профессию, к которой всегда и лежала душа — колдомедицину. Малфой же неожиданно выяснил, что магловский бизнес приносит гораздо лучший доход, чем отбивание поклонов Министру магии, и открыл салон по продаже автомобилей.

В отличие от друга, у девушки с личной жизнью установился полный порядок. Они с Роном поселились в купленном ею доме, обустроили его и зажили мирно и дружно. Пылкая страсть как-то быстро угасла, их будни начали напоминать спокойную, семейную жизнь, но Гермиона, хоть и скучала по тем сумасшествиям, что творил для нее влюбленный Рон, старалась убедить себя, что все семейные пары живут именно так. Горячие чувства со временем проходят, сменяясь крепкой дружбой, заботой и надежной стабильностью. Даже тот факт, что Рон стал все реже проявлять к ней интерес в постели, не слишком расстроил. Она так и не смогла поймать то чувство, чтобы «аж башню снесло», как рассказывали на редких девичниках подружки, а стало быть, не много и потеряла.

Иногда она пыталась проанализировать, где именно ошиблась и что упустила в их отношениях, когда привычный мир треснул пополам. Как она ни пыталась, так и не сумела отыскать настолько серьезной ошибки, за которую могла бы заслужить подобное. Это произошло в их пятую годовщину. Сейчас девушка тихо радовалась, что они с Роном так и не успели оформить отношения.

В тот день она решила сделать ему сюрприз. У Рона был выходной, и девушка хотела провести его вместе с любимым, потому зашла на работу и отпросилась на денек, затем обежала несколько магазинов, чтобы приготовить Рону праздничный ужин.

Когда она вошла в дом, обвешанная пакетами, в глаза тут же бросились туфли на высоченной шпильке, каких у нее никогда не было, рядом валялась сумочка, а на полочке возле зеркала стоял прозрачный тюбик ядовито-розовой помады. Со второго этажа доносились девичье хихиканье и непонятная возня.

Сгрузив пакеты у двери, Гермиона стала подниматься по лестнице, усиленно пытаясь убедить себя, что кто-то из знакомых просто зашел к ним в гости. Дверь в спальню была приоткрыта, девушка толкнула ее, и та распахнулась, даже не скрипнув.

Они лежали на кровати. Рон и девица, чьи белобрысые волосы разметались по постели, лицо ее загораживала голова парня, усиленно работающего бедрами. Внутри Гермионы что-то екнуло и оборвалось.

— О, да… — стонала девица, оставляя на спине Рона багровые отметины от своих когтей, — да… Еще, Рон, пожалуйста… Это прекрасно…

Несмотря на шок, Гермиона весьма озадачилась подобным заявлением — сама она не сказала бы, что в этом есть что-то особо прекрасное, хотя, может, она просто избаловалась? Но основной шок ждал впереди.

Девица повернула голову и Гермиона моментально узнала ее — Лаванда Браун, ее Хогвартский кошмар. Внезапно девчонка открыла полуприкрытые от восторга глаза и увидела Гермиону. Взвизгнув от неожиданности, она в ужасе подскочила, Рон удивленно взглянул на нее, и она быстро шепнула что-то ему на ухо. Тот обернулся и резво скатился с Лаванды, но Гермиона уже шагала вниз по лестнице. Рон, успевший накинуть халат, нашел ее на кухне через минуту.

— Гермиона! — багровея от стыда, пробормотал он, пытаясь подойти к девушке, но та молниеносно отскочила в сторону. Рон замер, не делая больше попыток приблизиться. — Что ты здесь делаешь?

— Нет, это ты что здесь делаешь? — спросила Гермиона, удивляя саму себя своим спокойствием. — Я пришла к себе домой.

— Ты ведь должна быть на работе, — с трудом выдавил парень.

— Захотелось сделать тебе сюрприз к годовщине, — горько усмехнулась девушка, — но ты меня опередил.

— Я могу объяснить, — отступив назад при виде ее лица, прошептал Рон.

— Я и не сомневаюсь, но не стоит утруждаться, — Гермиона отвернулась к окну, потому что в глазах вдруг защипало. — Я больше не останусь с тобой в одном доме ни на секунду.

— Гермиона… — у Рона от волнения сел голос, — прошу тебя, не уходи…

— Да ты не спятил ли, Уизли? — рявкнула девушка, резко разворачиваясь к нему. — С какой стати ты решил, что я уйду? Это мой дом, забирай свою потаскуху и проваливай!

Рон попытался возразить, но Гермиона выхватила палочку и парень вылетел из кухни, словно ошпаренный. Несколько минут со второго этажа доносилась возня, затем на лестнице раздались шаги и, наконец, хлопок входной двери. А потом наступила тишина. Только тогда Гермиона смогла отвернуться от окна, в которое она бездумно пялилась после побега Рона.

Тишина наступила только в доме, в душе же все выворачивалось наизнанку. Пару часов девушка просидела в ступоре, затем потекли облегчающие слезы. И с тех пор для Гермионы больше не было «мы», осталось только «я».

Последние полгода она пыталась научиться жить в наступившей тишине. Никто по утрам не напевал в ванной, отчаянно хрипя и фальшивя, никто не орал со второго этажа: «Ой, я опаздываю! Гермиона, где моя палочка (трусы-носки, брюки-рубашки, ремень-галстук, ботинки-кепка, ключи-бумажник, папки-документы, голова-жопа)?!!», никто не выхлебывал на бегу, одной ногой в ботинке, ее какао с кардамоном, которое она варила по утрам специально для себя, а воскресным утром капризное суфле не оседало в духовке от того, что во дворе кто-то со всей дури хлопнул дверцей машины. А может оттого, что оседать было нечему — сама Гермиона суфле терпеть не могла. Никто отныне не нарушал ее покой, и порой казалось, что и она сама тоже становится никем…

Гермиона совсем не удивилась, когда через неделю после ухода Рона к ней домой потянулись визитеры. Гарри только спросил, что произошло — видимо, Рон не посчитал нужным рассказать другу правду — и, узнав в чем дело, молча обнял Гермиону, не сказав ни слова в защиту Уизли. А Малфой и вовсе впервые в жизни похвалил девушку.

Джинни же повела себя совершено иначе: стоило ей появиться на пороге дома Гермионы, та сразу поняла, что разговор будет долгим и первым делом развернула шоколадку. Не то, чтобы Гермиона ждала от нее сочувствия, но такое… Сначала Джинни обвинила подругу в том, что она слишком много времени отдавала работе, оттого Рон и отдалился от нее. Гермиона не стала уточнять, что он всегда возвращался домой позже нее, когда на столе уже ожидал горячий ужин. А когда она что-то все же возразила Джинни, та мигом заявила, что любящий человек может простить и понять любую совершенную ошибку.

Какой-то частью себя Гермиона ее понимала — та до сих пор не смирилась с увлечением Гарри, надеясь, что однажды он одумается и вернется к ней, словно пять лет его связи с Малфоем, пусть и такой сумасбродной, совсем ничего не значили. Но потом девушка вспомнила, как часто в последнее время Рон оставался дома под предлогом внезапно свалившихся выходных, и внутри нее закипела ярость. Разговор с Джинни окончился ссорой, та вылетела из дома, словно ошалевшая, и с тех пор Гермиона не видела ее. Только от Гарри она узнала, что Рон теперь живет с Лавандой.

Когда становилось совсем невмоготу, девушка напоминала себе, что есть и другой выход — Австралия, где мирно и счастливо проживали ее родители. Она так и не решилась нарушить их покой, уговаривая себя, что еще может наступить такой момент, когда ничто больше не будет держать ее в Англии, а пока у нее есть любимая работа и друг, которому периодически надо вытирать сопельки.

Но любые раны рано или поздно затягиваются, оставляя после себя лишь корявые шрамы. Постепенно боль предательства улеглась и в душе воцарилась тишина, подобная наступившей в доме с уходом Рона. Гермиона не могла утверждать, что рада ей, ведь порой приходило чувство, что жизнь превратилась в подобие кукольного театра, где каждый день похож на предыдущий, а все улыбки — нарисованные.

Из раздумий ее вывел бой настенных часов, Гермиона машинально взглянула на них. Девять утра! Подскочив, девушка бросилась в спальню, молниеносно оделась и выбежала на улицу. Зайдя за дом, куда не выходили окна любопытных соседей, она трансгрессировала в переулок неподалеку от Святого Мунго.

Ее небольшого опоздания не заметили, а впрочем, если бы и так, никто не посмел бы ее упрекнуть. Быстро поднявшись на лифте, Гермиона прошла до противоположного конца коридора и, взмахнув палочкой, сняла Запирающие чары с двери, украшенной табличкой «Гермиона Грейнджер, заведующий отделением по устранению магических проклятий».

Вспомнив, что так и не успела позавтракать, девушка включила кофеварку и вынула из сумочки дежурную шоколадку. Воспоминания растревожили душу, а шоколад врачевал невидимые раны как нельзя лучше. Сегодняшний день обещает быть спокойным: отделение почти пустует, пара идиотов, решивших подшутить друг над другом, да вечная Гермионина кабала — пациентка, находящаяся в магической коме с самого дня победы. Иной раз Гермиона спрашивала себя, хочет ли она, чтобы коматозница очнулась, и каждый раз давала новый ответ на сей вопрос.

Не успела Гермиона разинуть рот на батончик со сливочной начинкой, как в коридоре раздались торопливые шаги, а через пару секунд в кабинет без стука влетела молоденькая медсестра. Лицо ее было взволновано до крайности.

— Что такое, Эмили? — напряглась Гермиона, откладывая шоколадку.

— Мисс Грейнджер, она очнулась! — выкрикнула запыхавшаяся девушка.

— Что?!! — Гермиона медленно поднялась со стула. — Но… Как это произошло?

— Я случайно, — заныла девчонка, с испугом глядя на начальницу, — поливала цветы на подоконнике в палате, и уронила на нее лейку с водой!

— И как она? — настороженно спросила Гермиона.

— Речь в порядке, но руки двигаются плохо, — пустилась в объяснения Эмили, — а на ноги она еще не пробовала вставать.

— Ты ее закрыла? — спросила Гермиона, быстро надевая белый халат и меняя уличные туфли на мягкие мокасины.

— Нет, — покачала головой медсестра и в ужасе подскочила, увидев взгляд заведующей.

— Эмили! Ты что натворила?!! Забыла правила? — Гермиона вылетела из кабинета и помчалась по коридору, вынимая на ходу палочку. — Вот дурочка!

Дверь восьмой палаты была слегка приоткрыта, сквозь щелку виднелась лежащая на кровати бывшая коматозница. Гермиона вздохнула с облегчением, набрала в грудь воздуха и вошла внутрь. Лицо пациентки исказила презрительная гримаса.

— Грязнокровка! Какая встреча! — зло сказала она, окидывая взглядом белый халат девушки. — Боюсь, я могу пожалеть, что пришла в себя.

— Боюсь, что я тоже, — холодно ответила Гермиона. — С возвращением, мадам Лестрейндж.

Гермиона спокойным шагом приблизилась к кровати, на которой "истекала ядом" Беллатриса. Одного взгляда на Пожирательницу было достаточно, чтобы понять, что пять лет пребывания в коме не прошли для нее бесследно.

По лицу женщины растекалась нездоровая синева. Пальцы не гнулись, отчего руки напоминали корявые ветки. Гермиона бесцеремонно откинула одеяло и провела ногтем под коленом Беллатрисы, проверяя реакцию нервных окончаний. Реакция проявилась, только совсем не та, на которую рассчитывала девушка. Тело никак не отреагировало на прикосновение, зато его обладательница разразилась гневным криком.

— Убери от меня свои мерзкие руки, поганая грязнокровка! — рявкнула она и лицо ее перекосилось от ярости. — Не смей прикасаться, мне не нужна помощь!

— Да неужели? — спокойно ответила Гермиона. — Значит, я могу вызвать сюда авроров и сообщить им, что мадам Лестрейндж пришла в себя и пребывает в прекрасном самочувствии, так что готова немедленно отправиться в Азкабан?

Беллатриса не ответила, хотя ее лицо еще больше перекосилось от гнева. Гермиона, не обращая никакого внимания на пациентку, вышла из палаты, запечатала дверь и направилась к медсестре. Эмили сидела на посту, разбирая истории болезни выписанных накануне волшебников. Услышав шаги Гермионы, девушка подняла голову и виновато поглядела на начальницу.

— Простите меня, мисс Грейнджер, — робко сказала она, приняв зверское выражение лица Гермионы на свой счет.

— Порой ты меня удивляешь, Эмили, — покачала головой девушка и, зайдя за стойку, принялась шарить на полках, заставленных флаконами с зельями. — Помнишь, что у нас творилось на Рождество? Отделение было переполнено, около пятидесяти больных, а ты помнила наизусть все назначения и предписанные указания, а вот в таком важном деле допустила серьезную ошибку.

— Но она же парализована, после комы на ноги встают не раньше, чем через неделю, — возразила медсестра.

— Знаю, но вот эту конкретную пациентку явно недооценивать не стоит, — ответила ей Гермиона, переворачивая содержимое полки.

— Что вы ищете, мисс Грейнджер? — спросила Эмили.

— Эндо Лактус, — ответила заведующая, быстро просматривая содержимое шкафчика.

— Вторая полка сверху, — подсказала девушка.

— Опять все перевернули, — вздохнула Гермиона, отыскав нужную бутыль и опуская себе в карман.

— Мисс Грейнджер, а разве не рано давать ей это зелье? — удивилась Эмили, разворачивая историю болезни Беллатрисы. — Она пять лет была на Витаминном коктейле, полагается переводить с него на нормальную пищу в течение недели.

— Верно, но это не тот случай, — Гермиона забрала папку из рук девушки и углубилась в собственноручно сделанные записи, — поверь, чем раньше мы от нее отделаемся, тем будет лучше для всех.

Когда стало понятно, что Молли Уизли не расправилась с Пожирательницей окончательно, Беллатрису Лестрейндж отправили в больницу в строгой секретности. Ее поместили в отдельную палату, куда допускалась только заведующая отделением, на тот момент еще предшественница Гермионы, да пара палатных медсестер, которым было приказано не распространяться о пациентке. Когда Гермиона поступила на работу в Мунго, ей была предложена должность заведующей отделением с условием, что она сама станет заниматься пациенткой. Предыдущая заведующая ушла на пенсию, медсестры в отделение тоже пришли молодые, и Гермиона не раскрыла им настоящей личности Пожирательницы из опасения возникновения паники. В карте болезни было указано «пациентка № 19», а среди работников отделения женщину назвали просто коматозницей. Учитывая скорое появление в больнице Министра в сопровождении авроров, Гермиона сомневалась, что ей и дальше удастся столь же успешно хранить тайну Беллатрисы. Да и особой надобности она в этом больше не видела.

— Эмили, сейчас я дам ей лекарство, — уже выйдя из за стойки, Гермиона повернулась к медсестре, сортирующей листы с назначениями, — потом мне нужно будет отбыть ненадолго по важному делу. Запомни, Эмили, а лучше — запиши… В палату к этой пациентке могу входить только я! Не смейте заходить к ней в палату в мое отсутствие!

— Конечно, мисс Грейнджер, — закивала девчонка, но все же не смогла сдержать любопытства, — но чем она так опасна? Почему двери в ее палату были заперты даже тогда, когда она находилась в коме? Кто она?

— Пожирательница смерти Беллатриса Лейстрейндж, — ответила Гермиона. — Слышала про нее?

— Мерлин!!! — взвизгнула девчонка, листы посыпались у нее из рук. — Это она? Та самая? Кто же про нее не слышал…

— Тогда, думаю, других объяснений тебе не требуется, — кивнула Гермиона. — Она очень опасна, не давай ей повода причинить тебе вред.

— Да, мисс Грейнджер, — пискнула Эмили, побелев под стать халату.

Гермиона, чрезвычайно довольная произведенным эффектом, направилась в палату Беллатрисы. Когда она вошла внутрь, то увидела, как Пожирательница, побагровев от прилагаемых усилий, пытается согнуть пальцы на руках.

— А, Грейнджер, — недовольно выплюнула она, завидя Гермиону. — Долго это будет продолжаться?

— Около недели, зависит от полученных вами повреждений, — Гермиона подошла ближе, взяла с тумбочки ложку и наполнила принесенным зельем. — Вы должны принять это.

— Зачем оно мне? — насторожилась Беллатриса, переводя взгляд с ложки на девушку.

— Вы пять лет были в коме, существовали на Поддерживающих зельях, — пояснила Гермиона, поднося лекарство ко рту женщины. — Это зелье восстанавливает работу пищеварительной системы. Если примете сейчас, к вечеру уже сможете потреблять нормальную пищу.

— Хотелось бы знать, что именно ты называешь нормальной пищей, — скривилась Беллатриса, проглотила зелье и передернулась от отвращения. — Фу… небось, самое гадкое для меня выбрала?

— Ну что вы, мадам Лестрейндж, рада была угодить, — в тон ей ехидно ответила Гермиона, вынимая палочку.

Проигнорировав желчные высказывания Беллатрисы, девушка провела пару обязательных для бывших коматозников тестов и покинула палату, наложив помимо обычных запирающих заклинаний Коллопортус. Вернувшись в свой кабинет, Гермиона переоделась обратно в уличную одежду и уже подошла к небольшому камину, как вдруг, подумав о чем-то, вышла за дверь и направилась в буфет, расположенный на первом этаже.

— Доброе утро, мсье Паскаль, — улыбнулась она пожилому французу, заправлявшему буфетными делами уже больше тридцати лет. — Как ваша спина?

— Гермионочка, детка, доброе утро! — расплылся в улыбке приветливый старик. — После той мази, что ты для меня приготовила, все боли как рукой сняло! Тебе как обычно? Какао с кардамоном?

— Немного позже, месье Паскаль, срочное дело заставляет немедленно отлучиться, — ответила Гермиона, рассматривая витрину со сладостями. — Мне, пожалуйста, десять батончиков с кофейным кремом.

— Ты испортишь себе зубы, — погрозил ей пальцем мсье Паскаль, выкладывая на прилавок заказ девушки.

— Зубы можно вылечить, а вот нервные клетки не восстанавливаются, — напряженно хихикнула Гермиона, с тоской вспоминая несбывшиеся надежды на тихий рабочий день.

— Шоколад — лучшее средство от стресса, — подмигнул старик, беря у нее из рук три галеона и отсчитывая сдачу.

— Согласна, — Гермиона сгребла шоколадки в сумочку, положила сдачу в кошелек и направилась к выходу, — удачного дня, мсье Паскаль.

Возвратившись на рабочее место, девушка подошла к камину, бросила в него горсть Летучего пороха и, крикнув «Дом Гарри», сунула голову в зеленоватое пламя.

— Гарри, ты дома? — позвала она, оглядывая гостиную, и тут же увидела друга, сидящего в кресле. — Доброе утро!

— Доброе утро, Гермиона! — обрадовался парень. — Ты в гости? Заходи!

— Не то, чтобы в гости, просто кое-что произошло, — нервно ответила девушка. — Извини, что потревожила в такую рань.

— Ну что ты, милая, мы всегда тебе рады! — раздался полный сарказма голос и перед носом Гермионы возникли босые ноги.

Ноги зашагали дальше, постепенно удаляясь, а через пару секунд в поле зрения появился и сам их обладатель. Драко, сверкая голым задом, подошел к дивану и поднял валяющийся на нем халат.

— Малфой! — возмутилась Гермиона, отводя глаза. — Если ты не заметил, здесь в камине я, ты не мог бы убрать отсюда свою задницу?

— Наглеешь с каждым днем, Грейнджер, — ответил блондин, натягивая халат. Затянув пояс, он повернулся и недовольно посмотрел на девушку. — Между прочим, это именно ты всунула в камин голову, а не я свою задницу, так к чему претензии?

— Гермиона, заходи, я приготовил завтрак, — поспешно сказал Гарри в попытке купировать ссору.

Девушка кивнула, вытащила голову из камина, а через минуту уже входила в маленькую уютную кухню, пропахшую кофе. Драко уже сидел за круглым столом и, при виде Гермионы, быстро развернул газету и скрылся за ней.

— Что случилось с твоим воспитанием, Малфой? — пробурчала девушка, устраиваясь рядом с Гарри и принимая из его рук блюдо с сырниками. — Разве аристократы могут позволить себе ходить нагишом перед женщинами?

— Ты удивишься, если узнаешь, сколько всего могут позволить себе аристократы, — из-под газеты вынырнула рука, цапнула сырник и утащила. — И с каких пор тебя волнует моя задница, как впрочем и любого другого представителя мужского пола? Крошка Патил до сих пор переживает твое поспешное бегство.

Гермиона густо покраснела. На последней встрече участников сражения за Хогвартс по случаю пятой годовщины победы произошел странный случай. Гермиона, разумеется, явилась на праздник одна, зато Рон приперся с Лавандой. Раны к тому времени еще не затянулись, видеть дорогого ей когда-то человека и снова переживать его предательство было очень больно. Гарри с Малфоем в двадцатый раз за вечер не то ссорились, не то мирились, и Гермиона оказалась предоставлена самой себе и твердо решила напиться. В память еще врезался медленный танец и лезущие в лицо волосы, пахнувшие сладкими духами.

Проснулась Гермиона в своей Гриффиндорской спальне, совершенно голая, одежда мятой кучей валялась на полу. Рядом с Гермионой тихо посапывала Парвати, тоже в «естественном» виде, и нежно обнимала девушку за талию. Гриффиндорка пребывала в таком ужасе, что неслышно выбралась из постели, быстро оделась и покинула Хогвартс. Парвати она с того дня не видела, писем та ей не писала, да и встреч, как видимо, не искала. Постепенно Гермиона успокоилась, убедив себя, что они просто перепились и уснули, а одежду сняли оттого, что она мешала. Однако слухи о том, что Грейнджер и Патил провели ночь в башне Гриффиндора распространились со скоростью света, обрастая со временем всеми мыслимыми и немыслимыми подробностями. Гермиона ничего не подтверждала и не опровергала, справедливо полагая, что чем меньше она будет уделять этому внимания, тем скорее забудется сей инцидент. Со временем друзья отстали, один только Малфой не упускал случая поддеть этим девушку.

— Не ври, Малфой, — рассердилась Гермиона и полезла в сумку за шоколадкой. — Ты прекрасно знаешь, что это всего лишь сплетни.

— Правда? — из-под газеты вновь появилась рука и свистнула со стола чашку зеленого чая. — Может, вы и голышом на одной кровати не спали?

— Я облила платье вином, потому сняла его! — быстро вспомнила свою основную отговорку Гермиона, хотя прекрасно помнила, что никаких пятен утром на платье не было.

— Ой, подумать только, какая неприятность! — издевательски протянул Драко. — А на Патил пирожное уронила? Отчего же ты не удалила пятно?

— Малфой, отстань! — огрызнулась девушка, злясь на себя за то, что вообще принялась оправдываться.

— Ладно вам, вы когда-нибудь начнете жить мирно? — попытался урезонить их Гарри.

— Нет!!! — в один голос рявкнули Драко и Гермиона. Гарри мученически вздохнул.

Девушка налила себе вторую чашку какао и принялась разворачивать шоколадку. Услыхав шорох фольги, Малфой поднял газету, взглянул из-под нее на Гермиону и, скептически хмыкнув, спрятался обратно.

— Ты еще не слиплась, Грейнджер? — ядовито поинтересовался он. — Удивляюсь, как ты еще влазишь в джинсы.

— У меня хороший обмен веществ, — самодовольно ответила Гермиона.

— Ой, я забыл! — спохватился Гарри. — Посмотри, что я себе сделал! Драко понравилось!

Парень закатал рукав и продемонстрировал подруге татуировку в виде змейки, расположенную на внутренней стороне руки.

— Ну как? — сияя от радости, спросил он.

— Боже, Гарри, ты с ума сошел? — простонала Гермиона. — Каков следующий шаг? Дракон во всю задницу?

Из-за газеты донеслось громкое фырканье и она заходила ходуном. Некоторое время Драко явно пытался сдержать смех, но потом не выдержал, уронил газету на пол и расхохотался, упав лицом в сложенные ковшиком ладони. Гермиона недоуменно перевела взгляд на Гарри — тот сидел красный, как рак, и смущенно улыбался, глядя на захлебывающегося хохотом Малфоя. А через пару секунд до Гермионы дошло, что она только что сказала.

— Ой… — пробормотала она, побурев, как свекла, — Гарри, извини…

— Ерунда, — засмеялся незлобивый друг, и тут же спохватился, — ты говорила, у тебя ко мне дело?

— О, Мерлин, совсем из головы вышибло! — всплеснула руками Гермиона и откусила кусок батончика. — Я по поводу Беллатрисы. Она очнулась.

Смех оборвался. Драко, слегка побледнев, во все глаза уставился на Гермиону, на лице Гарри отразился ужас.

— Мерлин всемогущий… — пробормотал он, — но… что нам с ней делать?

— Ты ведь у нас старший аврор, а не я, — дернула плечами девушка. — Сообщи Министру, это в его компетенции.

— Как ее состояние? — спросил Гарри.

— Ноги парализованы, руки почти тоже, — начала объяснять Гермиона, — но она быстро пойдет на поправку. Гарри, я провела тест на выявление магических способностей.

— И что? — выражение лица подруги Гарри не понравилось.

— Если ей сейчас дать палочку, она не сможет поднять даже перышка, — ответила Гермиона и сунула в рот остатки шоколада. — Ее магическая сила восстановится не скоро, но… Потенциал, Гарри, я никогда такого не видела.

— Какой потенциал? — заморгал Поттер.

— У нее явно были неплохие способности к беспалочковой магии, — сказала Гермиона, — я даже уверена, что она могла пользоваться ею до комы. Это совсем другой потенциал, нежели тот, которым пользуемся мы, работая с палочкой. И если этого практически нет, то как раз другого более чем достаточно. Видимо, пока она была в коме, все это копилось внутри нее. Сейчас эта энергия спит, но я не могу гарантировать, что она не активируется после ее полного исцеления.

— Мы не можем забрать ее в Азкабан, — покачал головой Гарри. — Там же все ее бывшие соратники. Будет лучше, если они не узнают, что Беллатриса жива.

— И что же ты предлагаешь? — напряглась Гермиона.

— Пойми, эта женщина жестокая, беспринципная и подлая, — втолковывал Поттер, — и если она сбежит…

— И поэтому ты решил поселить ее в Мунго? — вскипела девушка. — Гарри, с того момента, как она, едва открыв глаза, назвала меня грязнокровкой, я считаю мгновения до того, как смогу избавиться от нее, а ты заявляешь, что решил оставить ее мне в подарок?

— Нет, разумеется, — Гарри сдулся, как воздушный шарик. — Я поговорю с Кингсли и мы постараемся найти выход.

— Очень на это надеюсь, — кивнула Гермиона, поднимаясь на ноги. — Мне нужно идти, дел невпроворот.

— Я провожу, — предложил парень и пошел в гостиную следом за подругой.

Гермиона уже добралась до камина, когда Гарри придержал ее за рукав.

— Ты не говорила с Роном? — тихо, чтобы не услышал Драко, спросил он.

— Разве я должна? — тут же запыхтела девушка. — Нам вовсе не о чем говорить!

— Он часто спрашивает о тебе, — примиряюще сказал Гарри.

— А надо было почаще думать! — сердито ответила Гермиона. — Он спрашивает обо мне, но, тем не менее, продолжает спокойно жить с Лавандой.

— У них сейчас не все ладно, — вздохнул Поттер. — Лаванда никак не может найти общий язык с миссис Уизли.

— Что? — ахнула девушка, Гарри поскорее прикусил язык, но было поздно. — Он привел ее в Нору? А, ну да, он же всегда мечтал жить одной семьей… Ладно, я ухожу, жду вас сегодня вместе с Министром.

Возвратившись в больницу, Гермиона первым делом проверила Беллатрису, но та мирно спала. Засев в кабинете, девушка взялась за сортировку документов, накопившихся в огромных количествах. Когда она принялась за последнюю папку, раздался негромкий стук в дверь.

— Войдите! — крикнула Гермиона, разгибая затекшую спину.

— Добрый день, Гермиона! — поздоровался Кингсли, входя в кабинет. — Гарри сообщил, что у тебя есть новости.

— Есть, только вот вряд ли они вас порадуют, — покачала головой девушка.

В открытую дверь вслед за Министром вошли Гарри и Рон. Гермиона быстро кивнула и отвернулась.

— Тогда давайте посмотрим на нашу… кхм… больную, — нехотя предложил Кингсли.

Гермиона вывела мужчин из кабинета и направилась к палате Пожирательницы. Беллатриса уже не спала, просто лежала, глядя перед собой, но при виде Гарри расплылась в ехидной улыбке.

— А вот и наш герой! — заявила она, напрочь игнорируя остальных. — Хотя, это он только так думает!

— Так думает вся Британия, Беллатриса, — Кингсли опустился на стул неподалеку от кровати. — Гарри победил Волдеморта.

— Я догадалась, раз уж Грейнджер оказалась моим лечащим врачом, — на лице Беллы появилась презрительная гримаска. — Но однажды Лорд вернется и наведет порядок.

— Он не вернется, я уничтожил его, — ответил Гарри, усаживаясь рядом с Министром.

— А про крестражи не забыл? — Пожирательница выгнула бровь дугой и хитро посмотрела на парня.

— Не забыл, — с оттенком самодовольства усмехнулся Поттер. — Их тоже больше нет.

— Всех восьми? — уточнила Белла.

Гермиона ощутила, как внутренности словно обдало холодом. Судя по виду, остальные чувствовали себя не лучше.

— Не восьми, а семи, — с деланным спокойствием поправил Гарри, — их было семь.

— Идиот! — констатировала Белла. — Кто тебе сказал такую чушь?

— Дамблдор, — от растерянности признался Гарри.

— Еще один идиот, — кивнула Пожирательница. — Откуда такая информация?

— Воспоминания Слизнорта, — ответил парень, — в них Риддл говорил как раз о числе семь, как о магическом. И он создал семь крестражей.

— Я же говорю — идиот! — фыркнула Белла, закатив глаза. — Неужели Лорд хоть раз в жизни позволил себя недооценивать? Он создал семь крестражей для твоего удобства, да? Чтобы ты смог воспользоваться воспоминаниями Слизнорта и раскрыть его важнейшую тайну, от которой зависела его жизнь? Их было восемь, Поттер! Лорд может вернуться в любой момент.

— Зачем же ты говоришь нам это? — удивился Кингсли.

— Что ждет меня после реабилитации? — вопросом на вопрос ответила Белла.

— Ты приговорена к пожизненному заключению в Азкабане, — ответил Министр.

— Предлагаю сделку, — Белла победно ухмыльнулась, — я вам крестраж, а вы меняете пожизненное на десять лет.

— Какой резон тебе сдавать нам последний крестраж Лорда, если ты надеешься на его возвращение? — удивился Гарри.

— Перед последней битвой Лорд раскрыл мне местонахождение последнего крестража, — ответила женщина, — и попросил провести ритуал по возрождению из мертвых, если вдруг мальчишка Поттер окажется слишком шустрым, а я останусь жива. Никто кроме меня не знает, где он и как выглядит.

— Если ты отправишься в Азкабан, он не будет нести для нас угрозу, — возразил Гарри.

— Верно, — согласно кивнула Беллатриса, — но ведь я могу сбежать… А могу и не сбежать. Вы знаете, на что я способна. В любом случае сохраняется большая вероятность, что однажды мне удастся до него добраться. Вам выгоднее пойти мне навстречу: вы получите спокойствие, а я свободу через десять лет.

— Она врет! — безаппеляционно заявил Рон.

— Нет… — вздохнул Гарри, — не врет… Посмотри на ее рожу — она же вся светится восторгом, словно Рождественская елка.

— И что это за крестраж? — спросил наконец Кингсли. — Ты расскажешь нам?

— Нет, — улыбка Пожирательницы стала шире, — но я могу показать.

— Что значит показать? — Кингсли удивленно приподнял брови. — Крестраж в Лондоне?

— Нет, — буркнула Белла, рассматривая ногти, словно только что сделала свежий маникюр, — он был спрятан гораздо надежнее и подальше от Поттера и Ордена.

— И где же он? — поинтересовался Министр и тут же нарвался на взгляд, полный презрения.

— Америка, штат Юта, — криво усмехнувшись, ответила Пожирательница, — маленький городок Саннидейл, окруженный простирающимся на многие мили лесом. Можете весь перекопать.

— Зачем нам его перекапывать? — удивился Гарри. — Сообщи нам точное местонахождение и, как только крестраж окажется у нас в руках, Министр подпишет указ об изменении приговора.

— Поттер, я была там лишь однажды, вместе с Лордом, — фыркнула Белла, всем видом выказывая презрение к недогадливости парня. — Я не могу назвать место, это было семь лет назад. Но если я окажусь там, то вспомню по оставленным ориентирам.

— Отчего ты не можешь указать нам на эти ориентиры? — удивился Рон.

— Оттого, что их видела только я, рыжий недоумок! — огрызнулась женщина. — Ты представляешь, сколько в лесу сломанных веток? Какая именно из них нужна, я пойму, лишь увидев ее.

— Как тебе можно верить, Беллатриса? — покачал головой Кингсли. — Чем ты можешь доказать правдивость твоих слов?

— Не знаю, но с удовольствием послушаю твои предложения, — ответила Белла.

— Как насчет Веритасерум? — Гарри искоса взглянул на Пожирательницу.

— Нельзя, — предостерегла его Гермиона, — она только вышла из комы и воздействовать на ее сознание можно лишь через две недели, иначе она может снова впасть в такое состояние.

— Гермиона, но мы должны выяснить правду, — возразил Кингсли и повернулся к Гарри. — Гарри, ты не мог бы посетить Министерство через камин Гермионы и доставить сюда пузырек сыворотки?

— Хорошо, — кивнул тот, и уже было направился к двери, но тут Гермиона, резко вскочив, загородила ему путь.

— Я же сказала — нет! — рассердилась она. — Я являюсь ее лечащим врачом и несу за нее ответственность, покуда она находиться на моем попечении!

— Гермиона, пойми, это чрезвычайно важно, — принялся втолковывать девушке Кингсли. — Если крестраж действительно существует, будет лучше, если он попадет в руки Министерства как можно скорее. Мне нужно задать ей всего несколько вопросов.

— Одну милидолю! — Гермиона грозно ткнула пальцем едва не в нос Министру. Тот попытался возразить, но девушка нахмурилась еще сильнее. — Или вообще нисколько!

— Но ее хватит лишь на минуту допроса, — в отчаянии сказал Кингсли.

— На несколько вопросов вполне достаточно, — ответила Гермиона, — и не надо никуда ходить, у меня в кабинете есть пузырек.

— Зачем она тебе?— удивился Гарри.

— Три недели назад мы потеряли пациента, — начала объяснять девушка. — Его доставили с опасной раной на ноге, было похоже на укус мантикоры, но он утверждал, что его поранил гиппогриф. Нам пришлось лечить его заживляющими примочками, но к вечеру рана начала гнить, у него поднялась высокая температура, а потом и судороги. Когда же в крови появилась зелень, я поняла, что он обманул нас из страха отвечать перед законом за содержание недозволенного животного, но было уже поздно — через час от сильной лихорадки его кровь попросту свернулась. Если бы начали лечение своевременно, его удалось бы спасти. Вот как раз для таких случаев я и завела пузырек Веритасерума.

— Хоть это и незаконно, но как врача я тебя понимаю, — вздохнул Кингсли, — позавчера изъяли у двух пятнадцатилетних идиотов яйцо Уэльского Перепончатого… Просто кошмар.

— Сейчас вернусь.

Гермиона вышла из палаты, а через пару минут вернулась, держа в руке пузырек с прозрачным, как слеза, раствором. Вынув из кармана стеклянную палочку, девушка осторожно обмакнула ее в жидкость и поднесла к лицу Беллатрисы. Та неожиданно покорно открыла рот, и Гермиона аккуратно провела палочкой по языку женщины, затем отошла в сторону и села на стул, освобожденный Кингсли. Тот же, напротив, опустился на край кровати Пожирательницы.

— Как тебя зовут? — задал он первый проверочный вопрос.

— Беллатриса Лестрейндж, в девичестве Блэк, — последовал ответ.

— Сколько лет ты служила Волдеморту?

— Тридцать два года.

— Сколько в действительности крестражей он создал?

— Восемь.

— Ты знаешь, как выглядит восьмой и где он находится?

— Да, знаю.

— А теперь ответь, где именно?

Гермиона пораженно посмотрела на Кингсли. Разумеется, Беллатриса не заслуживала доверия, но Гермионе хотелось думать, что Министерство всегда соблюдает кодекс чести, и вот сейчас ее убеждения трещали по всем швам. Девушка с неприязнью отметила, что Рон довольно ухмыльнулся, а вот Гарри нахмурился совсем, как Гермиона.

Белла открыла рот, чтобы ответить, как вдруг неожиданно побледнела, на лбу ее выступили крупные капли пота.

— Мадам Лестрейндж, вам плохо? — Гермиона бросилась к ней. — Что такое?

— Тошнит… — прошептала позеленевшая Беллатриса.

— Это от зелья, — сказала Гермиона, помогая ей улечься поудобнее. — Лягте и постарайтесь расслабиться.

— Беллатриса, ты так и не ответила, где находится крестраж, — напомнил Кингсли.

Женщина молчала и, хотя лицо ее все еще хранило нездоровый оттенок, она довольно усмехнулась. Гермиона услышала, как за ее спиной Министр раздраженно вздохнул.

— Ну зачем ты вмешалась, Гермиона? — сердито сказал он. — Она могла бы сказать, где крестраж.

— И после этого вы называете Пожирателей подлыми? — скривилась Беллатриса. — Да по сравнению с вами, Министр, они просто невинные младенцы.

— Нужно дать ей еще дозу, — начал было Кингсли, но Гермиона, резко обернувшись, смерила его таким взглядом, что он едва не свалился с кровати.

— Нет!!! — рявкнула она. — Больше никаких допросов! Она больна и нуждается в отдыхе.

— Хорошо, — Кингсли сдался и, поднявшись на ноги, направился к двери, — мы подождем тебя в твоем кабинете, Гермиона.

Вместе с Кингсли ушли Рон и Гарри. Когда за ними закрылась дверь, Гермиона вынула палочку и принялась проверять состояние женщины, стараясь не обращать внимания на ее пытливый взгляд.

— Что за дрянь ты дала мне? — спросила Беллатриса, когда девушка закончила считать пульс.

— Зелье, вызывающее рвоту, — нехотя ответила Гермиона, по-прежнему не глядя на Пожирательницу. — Я слишком долго возилась с вами, чтобы позволить опять вогнать в кому пожеланием Министра. Вам лучше?

— Еще бы, с таким-то уходом, — фыркнула Белла, безуспешно пытаясь натянуть одеяло скрюченными пальцами. Гермиона осторожно укрыла женщину и присела на кровать.

— Вам нельзя покидать клинику еще около месяца, — серьезно сказала она. — Если вас потащат в другую страну, это может плохо для вас закончиться. Скажите мне, где крестраж, и, хотя я никогда не пыталась воспользоваться своим званием Героини войны, я попытаюсь сделать все от меня зависящее, чтобы добиться смягчения приговора.

— Я же сказала, что не помню, мне нужно оказаться там самой, — ответила Беллатриса. — Кстати, можешь называть меня по имени, раз уж нам приходится столь часто сталкиваться. Считай это моей милостью. А вот с крестражем ничем помочь не могу, несмотря на твои клятвенные обещания.

— Ты ведь врешь, Беллатриса, — имя вылетело как-то само собой, словно только и дожидалось разрешения использовать его.

Белла протянула скрюченную руку, схватила Гермиону за шею и дернула к себе прежде, чем та успела что-либо понять.

— Ты тоже, Грейнджер, — прошипела она прямо в лицо девушке.

Пара минут безмолвной войны черных и карих глаз — и Гермиона медленно выпрямилась, отцепив от пальцев женщины запутавшиеся в них волосы.

Войдя в кабинет, Гермиона совсем не удивилась, увидев сильно озадаченные лица Министра и авроров. Гарри и Рон сидели на небольшом диванчике, Кингсли топтался у окна. Девушка прошла к столу и села на рабочее место.

— Как скоро Беллатриса сможет сопровождать нас в Америку? — Кингсли сам начал разговор, видя, что Гермиона молчит.

— Месяц или около того ей придется оставаться в клинике, — ответила Гермиона, пытливо изучая последние занесенные в историю болезни Беллы исследования.

— Мы не можем столько ждать, Гермиона, — покачал головой Министр, — чем скорее мы найдем крестраж, тем спокойнее будет спать Британия. Когда Волдеморт возродился в первый раз, по силе ему мог противостоять лишь Дамблдор, но его давно нет. Если он снова вернется, ритуал черной магии сделает его сильнее в несколько раз. А к такому могущественному волшебнику могут с легкостью присоединиться даже те, кто не желал этого прежде.

— Я понимаю, но встаньте на мое место, — с легким раздражением ответила Гермиона, захлопнув папку. — Уставом больницы я обязана прежде всего заботиться о пациентах, кем бы они ни были. Вы хоть отдаете себе отчет, что такое кома? Это почти смерть. Даже когда Беллатриса встанет на ноги, ее нужно будет наблюдать несколько недель, ведь все ее внутренние органы были в нерабочем состоянии пять лет. Возможны самые разные осложнения: скопившаяся мокрота в легких, превратившаяся в гной, сепсис, нарушения работы сердца и почек. И это лишь маленький список тех проблем, с которыми мы можем столкнуться.

— Гермиона, но мы должны! — воззвал к ней Рон, та впервые за день удостоила его взглядом.

— Я тоже должна, и ничуть не меньше! — гневно возразила она. — Вы как хотите, но я ее в таком состоянии не выпишу, имею полное право.

— А если ты отправишься с ней как сопровождающая? — внезапно предложил Кингсли.

Девушка посмотрела на Министра с таким удивлением, словно тот хлопнул ее по плечу и предложил забить на всю работу и пойти тяпнуть по пивку.

— Какая еще сопровождающая? — заикаясь, пробормотала она.

— Обычная, — пожал плечами Кингсли, — будешь сопровождать авроров и следить за ее здоровьем, это разрешено. Я лично оформлю тебе внештатный оплачиваемый отпуск и помимо того оплачу все расходы на необходимые лекарства.

Гермиона молчала, старательно обдумывая предложение. С одной стороны было бы неплохо отдохнуть от кучи бумаг, в которые она зарылась, пытаясь хоть как-то справиться с пустотой внутри себя, да и увидеть Америку было бы замечательно. С другой стороны оставлять отделение на пару целителей и безголовую Эмили было страшновато. Но воспоминание о том, что по возвращении из Америки Беллатриса исчезнет из ее жизни навсегда, позволило принять решение практически сразу.

— Хорошо, я поеду, — кивнула она, и тут вспомнила, что не спросила главного. — А кто из авроров отправится с ней?

— В этом тоже есть своя загвоздка, — вздохнул Кингсли. — Как ты помнишь, Беллатриса была доставлена в больницу в строгой секретности, слава ее такова, что мы посчитали — чем меньше народу знает о том, что она жива, тем будет спокойнее. Еще добавлю, что о крестражах и вовсе знали только мы четверо, паника нам ни к чему, как и шушуканье в коридорах. Потому будет лучше, если с Беллатрисой отправятся те, кто уже и так в курсе дела — Рон и Гарри.

— Каким образом мы доберемся до Америки? — спросил Гарри, когда Министр замолчал, что-то напряженно обдумывая.

— Из Англии самолетом до Юты, потом, в зависимости от того, как далеко расположен городок, магловским автомобилем или вроде того, — неуверенно ответил Кингсли. — Вы ведь знаете, что через океан на такое расстояние трансгрессировать невозможно, как и нельзя перенестись, не имея приблизительного направления. Вы просто заблудитесь в лесу. Вы никогда не были в Саннидейл, а Беллатриса колдовать не способна.

— Как же мы заведем в самолет Беллатрису? Что будет, если она сбежит? — тревожно спросил Гарри.

— На время путешествия магловским способом на вас будут оформлены магловские документы, чтобы вы могли приобрести билеты на самолет и взять напрокат автомобиль, — пояснил Кингсли. — Еще Гарри и Рону будут выданы удостоверения судебных приставов, сопровождающих преступницу, а Гермионе — врача общего профиля. Естественно, палочки вы возьмете с собой, но пользуйтесь ими аккуратно. Кто-нибудь умеет водить магловский автомобиль?

— Я и Рон, — ответил Гарри и несмело мотнул головой в сторону подруги, — и Гермиона тоже.

Девушка сердито посмотрела на Гарри. Когда после ухода Рона прошел только месяц, Драко начал допекать любимого, чтобы тот начал брать уроки вождения, мотивируя приблизительно так: «Я машинами торгую, а ты даже за руль не умеешь сесть!» Гарри, зная состояние девушки на тот момент, упросил ее составить компанию.

Выучилась она отлично, хотя в этом не было и сомнений, но как-то вечером Гарри позвонил ей из клуба, где они отдыхали с Драко, и, еле ворочая языком, попросил забрать их. Разумеется, девушка тут же поспешила на помощь другу.

Парни оказались абсолютно пьяными, Гермиона с трудом запихала их в машину и села за руль. Когда до дома Малфоя осталась пара миль, на практически пустом шоссе ей наперерез вылетел грузовик, мчавшийся на полной скорости. Гермиона вывернула руль, автомобиль съехал в кювет и врезался в дерево, она сильно ударилась головой о руль и потеряла сознание. Кто-то из остановившихся при виде аварии водителей вызвал спасателей, ребята оказались в порядке, но первое самостоятельное управление машиной, закончившееся столь неудачно, напрочь отбило всяческое желание в дальнейшем садиться за руль.

— Об этом будем беспокоиться позднее, сейчас нужно поставить на ноги Беллатрису, — сказала Гермиона и вернулась к работе. Мужчины попрощались и вышли из кабинета.

Гермиона ошиблась — через неделю Беллатриса не встала с постели. Девушка скинула остальных пациентов на целителей, работающих в отделении, и вплотную занялась лечением Пожирательницы.

Она по нескольку раз в день приходила к ней и пыталась вернуть чувствительность ее нервным окончаниям, сгибая и разгибая руки и каждый палец в отдельности, сама готовила зелья, способные восстановить опорно-двигательные функции и работу внутренних органов, но дело продвигалось крайне медленно. Лишь три дня спустя после появления в кабинете Гермионы Министра Беллатриса смогла самостоятельно сжать руку в кулак, после стало уже легче.

С ногами было сложнее. Когда чувствительность ступней вернулась, Гермиона предложила женщине сделать несколько шагов. Пожирательница согласилась, но стоило девушке поддержать ее за талию, как та немедленно заорала на нее. Гермиона фыркнула и отпустила Беллу, та повалилась на пол. Само собой, общение после этого приятнее не стало.

Более или менее прилично передвигаться самостоятельно Беллатриса смогла только спустя две недели. К тому времени Гермиона оказалась вымотана настолько, что пугающего ее поначалу путешествия в Америку ожидала с нетерпением.

Пока Белла выздоравливала, она умудрилась довести Гермиону до отчаяния постоянными жалобами на скуку. Девушка носила ей книги из дома, как магические, так и магловские, которые поначалу были восприняты Пожирательницей как оскорбление. В основном это были различные энциклопедии на самые разнообразные темы.

Удивив Гермиону своей вежливостью, Белла попросила разрешения отправить письмо Нарциссе с просьбой прислать ей одежду. Девушка позволила с условием, что будет читать все письма и проверять посылки. Ничего подозрительного обнаружено не было — пустая болтовня и строгие платья излюбленного Беллатрисой черного цвета.

Гермиона сидела в своем кабинете, пытаясь разобрать карты поступивших накануне пациентов. По счастью, их было всего трое. Написав основные рекомендации по лечению, девушка поднялась, вынула из шкафчика два флакона с зельями и направилась в палату Беллатрисы. Утром в ее кабинет заглянул Гарри, еще раз уточнил состояние Пожирательницы и напомнил, что билеты на самолет заказаны на завтра на девять утра.

Сняв с двери заклятия, усиленные после того, как Белла начала передвигаться, Гермиона прошла внутрь и окинула взглядом пустую палату. Беллатрисы не наблюдалось, в ванной шумела вода. Принесенные зелья следовало принимать строго по часам, сегодня как раз была последняя доза, но оставлять их на тумбочке девушке не хотелось: Пожирательница из чистой вредности могла вылить их в туалет, пустив все лечение насмарку.

Гермиона подошла к двери ванной и негромко постучала, не дождалась ответа и постучала еще. Там по-прежнему стояла тишина, нарушаемая лишь звуком льющейся воды. Испугавшись, что женщине стало плохо, Гермиона осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь.

Белла стояла под душем, запрокинув голову и подставив лицо под теплые струи воды. Стука в дверь она, по всей видимости, не услышала, как и не заметила вторжения Гермионы, стоя к ней спиной. Девушка шагнула внутрь, намереваясь окликнуть Беллатрису, но отчего-то замешкалась. Взгляд невольно скользнул по мокрому телу.

Пока Белла пребывала в коме, Гермиона никогда не видела ее обнаженной — коматозницу мыли и приводили в порядок палатные медсестры — и ей отчего-то казалось, что женщина должна быть худой, с торчащими во все стороны костями. По крайней мере, именно такой она показалась ей в Малфой-меноре, хотя во время пыток до пристального рассматривания как-то не дошло.

Мокрые черные пряди свисали ниже талии, закрывая спину и поясницу, видны были только точеные плечи с молочно-белой кожей и красивые, с крутыми изгибами бедра. Вода, стекая с волос, скатывалась тяжелыми каплями в ложбинку между ягодиц, идеально ровных и округлых, с маленькими соблазнительными ямочками.

— Налюбовалась, Грейнджер? Полотенце не подашь?

Гермиона подскочила от неожиданности, едва не выронив из рук пузырьки. Белла, по прежнему стоя спиной, прикоснулась к распылителю душа, откуда немедленно перестала течь вода, и повернувшись к девушке, перешагнула через низкий бортик душевой кабинки и встала на коврик вплотную к Гермионе. Высокая пышная грудь с маленькими, затвердевшими от холода сосками, окруженными ореолом цвета молочного шоколада идеально довершала роскошное тело Беллатрисы, живот же ее не был идеально плоским — на уровне пупка виднелась едва заметная пухленькая складочка. Такая же особенность была у Гермионы, еще в прежней прошлой жизни Рон часто говорил ей, что это выглядит необычайно сексуально, но девушка считала складочку недостатком и старательно маскировала, как только могла. А вот сейчас, взглянув со стороны на так называемый дефект, она не могла не признать, что это смотрится очень женственно и мило.

Очнувшись от размышлений, девушка внезапно осознала, что до сих пор пялится на живот Беллы. Вскинув глаза, Гермиона встретила удивленный взгляд Пожирательницы, разбавленный легким оттенком заинтересованности.

— Я принесла зелья, нужно принять их немедленно, иначе время будет упущено, — пробормотала Гермиона, ощущая, как на щеках разливаются жгучие пятна стыда.

— Полотенце, Грейнджер, — напомнила Белла и, не дожидаясь ответа, протянула руку через плечо Гермионы, коснувшись ее грудью. Халат быстро промок, впитывая капли воды, покрывающие тело женщины.

Дотянувшись до полотенца, Беллатриса развернула его и обмотала вокруг себя, закрепив край на груди. Гермиона протиснулась мимо нее и вышла в палату, следом появилась и Белла.

— Давай сюда свою гадость, — она забрала из рук девушки пузырьки и, вынув пробки, выпила содержимое, после чего присела на кровать и посмотрела на Гермиону. — Что-нибудь еще?

— Нет, — Гермиона повернулась к выходу, но тут же вспомнила, — ах да… Самолет завтра утром, упакуй свои вещи, мы выезжаем в аэропорт в семь.

— Будет сделано, — криво усмехнулась Беллатриса. Гермиона спешно покинула палату, а женщина все сидела на краю кровати, задумчиво глядя девушке вслед.

Гермиона была абсолютно уверена, что вещи для путешествия собраны и она готова к отправке. Потому когда она вернулась домой и поняла, что заняться ей особо нечем, девушка решила проверить содержимое дорожной сумки на предмет важных вещей, позабытых в спешке.

Практически сразу выяснилось, что она оставила аптечку, в которую складывала магические мази и зелья, расфасованные в пузырьки из-под магловских лекарств, дабы не привлекать внимания на таможне. Затем обнаружилось отсутствие ночной рубашки, следом девушка вспомнила о нескольких уменьшенных и запакованных в бумагу по той же причине, что и лекарства, книгах. Пока руки работали, в голове судорожно мелькали перепутанные мысли.

Гермиона подозревала, что врет самой себе, уверяя, что присутствие Рона в этом путешествии ничуть ее не волнует. Зато девушка совершенно точно знала: если бы назначение бывшего парня выяснилось до того, как она согласилась сопровождать Беллатрису, она бы отказалась. Больно уже не было — от любви и теплых чувств, что она питала к Рону последние пять лет, он «вылечил» ее своими энергичными движениями, совершаемыми верхом на Лаванде. Обида и отчаяние кипели в ней еще долгое время, но и те постепенно сходили на нет, оставляя после себя лишь легкий привкус горечи пополам с безразличностью. Сейчас если она что-то и чувствовала к Рону, то лишь неприязнь, да желание держаться подальше.

Мысли постепенно перескочили на Беллатрису. За три года работы в больнице Гермионе приходилось сталкиваться с безвыходными случаями, когда исцелить волшебника было невозможно. Помимо Авады существовало множество неприятных темных заклятий, действие которых нельзя было поворотить вспять, а после битвы за Хогвартс многим выжившим Пожирателям удалось сбежать. Министерство Магии работало в полную силу, пытаясь отыскать всех беглецов, но даже сейчас, после пяти лет мира и спокойствия, в Мунго иногда поступали авроры, которым при всем желании помочь было невозможно. Некоторые заклятия убивали быстро, другие отнимали жизнь медленно, заставляя человека умирать в страшных муках. Самым тяжелым было то, что в отличие от магловских клиник, где врачи могли скрыть от пациента диагноз, не желая отравлять ему последние мгновения жизни, Гермиона была бессильна утаить страшную правду — авроры, зная, какое заклинание в них попало, понимали, что их дни сочтены.

Гермиона помнила каждого человека, ведь почти все они умерли на ее руках. Тех, кто умирал быстро, даже не успевая толком осознать, что именно их ожидает, отпускать было немного легче. Но те авроры, кому удавалось прожить неделю и больше после получения заклятия, врезались в ее сердце навсегда. Она ловила каждый взгляд, каждый вздох, видела, как умирающий человек пытается насладиться каждым отпущенным ему напоследок мгновением, полюбоваться закатом или успеть прочесть книгу, в середине которой лежала истрепанная закладка, явно позабытая там много лет назад. За все время войны с Волдемортом, за все те битвы, в которых она принимала участие, за год практики в Мунго, когда ей, как самой способной доставались самые тяжелые заклятия и ужасные раны, и три года работы там же Гермиона никогда и нигде не видела ничего страшнее, чем глаза обреченного… И она знала, почему: раны можно было исцелить, а взгляд, уже тронутый печатью смерти — нет.

Беллатриса быстро пошла на поправку, хотя и с трудом, но все же встала на ноги и сама прекрасно понимала, что выздоравливает. Тем еще более странно сегодня вечером было видеть Гермионе такой знакомый ей страшный взгляд — взгляд человека, который знает, что умрет.

Этого Гермиона никак объяснить не могла. Смертная казнь была отменена с назначением Кингсли на пост Министра, дементоров из Азкабана убрали, заменив обычными охранниками, и бояться Беллатрисе было теперь нечего, но все же девушку не покидала мысль, что женщина уверена в том, что не живет, а доживает.

— Эй, в меня больше не лезет! — внезапно истошно заорала сумка. Она была волшебной, ее подарили Гермионе Гарри и Драко на прошлое Рождество, которое она провела вместе с ними в их коттедже.

Девушка, очнувшись от раздумий, взглянула на сумку и ахнула: отдавшись невеселым мыслям, она машинально затолкала в чемодан половину одеяла, край которого теперь торчал наружу, словно хвост, и уже запихивала подушку. Чертыхнувшись, она повыбрасывала лишнее, застегнула молнию и кинула взгляд на будильник. Заметив внимание хозяйки, тот радостно запрыгал и ярко высветил время. Без пятнадцати час.

— Спать пора! Спать пора! Марш в кроватку до утра! Пусть во сне тебе приснится обалденная девица! — заверещал будильник.

— Эй! — возмутилась Гермиона. — А ну, захлопнись!

Внезапно на ум пришла обнаженная Беллатриса, стоящая под струями воды. Гермиона отчего-то задумалась, подходит ли Пожирательница под эпитет будильника, и тут же страшно разозлилась на себя, поняв, что краснеет. Черт, если так пойдет и дальше, совесть не позволит ей больше возражать Малфою, насмехающемуся над Хогвартским приключением Гермионы.

Будильник в последний раз квакнул и заткнулся. Гермиона засунула сумку под кровать, с трудом сдержав порыв перепроверить ее снова, еще раз взглянула на часы и поспешила в ванную, а спустя полчаса уже крепко спала.

Пожелание будильника не сбылось — обалденная девица Гермионе не приснилась, но девушка, ссылаясь на магловскую психологию, была уверена, что это лишь потому, что сновидения человек может видеть, если продолжительность его сна составляет более пяти часов.

Гермиона проспала четыре, вставать пришлось в пять, так как в шесть должны были заехать Гарри и Рон. Когда девушка, раздосадованная лишней возможностью столкнуться с Роном, спросила у друга, отчего ей нельзя трансгрессировать в клинику из дома, Гарри ответил, что она должна изучить документы на себя и Беллатрису, так как вполне вероятно, что в аэропорту станут задавать вопросы, а за время пути до больницы сделать это будет удобнее всего.

Большую часть утра Гермиона пыталась привести себя в порядок, завтрак из-за спешки пришлось готовить с помощью магии. В сумке осталось две шоколадки, и Гермиона напомнила себе пополнить запас. Тем не менее, когда за окном засигналил «Рено» Гарри, она успела управиться с делами и, взяв в руки сумку, спокойно вышла из дому. Гарри, завидев девушку, выбрался из машины и пошел навстречу. На переднем пассажирском сиденье маячила рыжая голова.

— Привет! — поздоровалась Гермиона, отдавая Гарри свою сумку.

— Привет! — парень поцеловал подругу в щеку и, приблизившись к машине, открыл багажник.

— Что у вас случилось? — немедленно спросила Гермиона, заметив, что Гарри какой-то кислый.

— Поссорились, — буркнул парень, засовывая в багажник сумку девушки и захлопывая дверцу.

— Но ты же только вчера говорил, что вы собирались в кино! — воскликнула Гермиона, давно уставшая от их бесконечных разборок.

— Мы были в кино, — кивнул Гарри, — а там Драко рассердился, что я съел его попкорн.

— О-о-о!!! — Гермиона страдальчески возвела глаза к небу. — Какое еще преступление ты совершил? Выпил его колу? Ладно, не расстраивайся, за время путешествия он остынет и вы помиритесь.

— Мы помирились, — смущенно улыбнулся Гарри. — Позже. А утром поссорились опять.

— По поводу? — хмуро поинтересовалась девушка.

— Драко сказал, что если я играю роль представителя власти, стоит надеть строгий костюм, — пояснил Поттер, — а я ответил, что мне удобнее в джинсах.

— Ну, вы друг друга стоите, — проворчала Гермиона, — ни один не уступит. Ладно, пора ехать.

Она направилась к машине и уже наклонилась, чтобы потянуть ручку дверцы, как вдруг взгляд ее упал на заднее сиденье.

— Ни хрена себе! — против воли вырвалось у Гермионы.

На заднем сиденье сидела веселая, разрумянившаяся Лаванда. При виде Гермионы ее румянец сменился жаркой чахоточной краснотой. Это была их первая встреча после поспешного бегства парочки из дома Гермионы в тот памятный день.

— Привет, Гермиона… — робко пробормотала Лаванда, пряча глаза.

— Ты что здесь делаешь? Разве не знаешь, что мы едем на задание? — проигнорировав приветствие, поинтересовалась девушка.

— Бон-Бон взял меня с собой, — поведала Лаванда, по-прежнему не глядя на бывшую подругу.

— А твой Бон-Бон вообще адекватный человек? — сердито спросила Гермиона. — У нас не увеселительная прогулка!

— Кингсли разрешил, — подал голос «Бон-Бон» с переднего сиденья, — Лаванда не хочет оставаться одна на целую неделю.

— Садись, Гермиона, а то опоздаем в аэропорт, — поторопил Гарри.

— Ну, и куда я должна садиться? — зловеще прошипела та, явно давая понять, что рядом с Лавандой она устраиваться не собирается.

— Садись вперед, — Гарри многозначительно посмотрел на друга.

Рон молча открыл дверцу, выбрался из машины и полез назад, к Лаванде. Гермиона, также храня мрачное молчание, заняла его место, и Гарри завел мотор.

— Где эти документы, что я должна изучить? — спросила она, когда автомобиль уже катил вниз по улице.

Гарри взглянул в зеркало и с заднего сиденья, едва не по голове Гермионе, тут же высунулась толстая кожаная папка. Девушка взяла ее с таким видом, точно она сама прыгнула в руку, раскрыла и углубилась в изучение листов, украшенных подписями и печатями. Некоторое время все ехали молча.

— Ну и чушь! — раздраженно заявила Гермиона спустя двадцать минут и возмущенно посмотрела на друга. — Ты сам-то это читал? Большей ерунды я в жизни не видела!

— Гермиона, что я могу поделать? — развел руками Гарри, не отрывая взгляда от дороги. — Эту муть — заметь, я согласен, что это муть — писал не я, мне Кингсли отдал уже в таком виде. В конце концов, маглам нужны документы, и нет особой разницы, что именно там написано. Но я не спорю, что это глупо.

— Глупо? Глупо?!! — Гермиона прибавила глаза. — Беллатриса Лестрейндж отравила свою бабушку, чтобы завладеть ее состоянием? Кажется, речь шла об опасной преступнице? Видимо, она зловеще хихикала, подсыпая яд ей в стакан?

— Уверяю, маглы не станут проверять судебное заключение, главное, что оно есть, — ответил Гарри, сбавляя скорость перед входом в Мунго и притормаживая. — Веди ее побыстрее, регистрация может занять больше времени, учитывая особенность пассажирки.

— Хорошо, сейчас вернусь, — кивнула Гермиона, сунула вынутую из сумочки палочку за пазуху и, выйдя из машины, направилась к стеклянной витрине, за которой и столько лет спустя красовались два облезлых манекена.

Проходя стремительным шагом через отделение, Гермиона напоследок надавала указаний подчиненным, проверила методом заглядывания в палаты вчерашних больных и, наконец, оказалась у палаты Беллатрисы. Сняв в последний раз собственноручно установленные заклинания, девушка вошла внутрь.

Пожирательница сидела на кровати, любуясь пейзажем за окном, на полу возле ее ног стояла собранная сумка. Гермиона ничуть не удивилась, увидев, что она тоже черная. Услышав шаги, Беллатриса встала и повернулась к девушке.

— Доброе утро, Грейнджер! — довольно дружелюбно поздоровалась Беллатриса, и Гермиону снова кольнул знакомый обреченный взгляд. — Нам уже пора?

— Да, — кивнула девушка, — бери сумку и пойдем.

Белла наклонилась за сумкой, и Гермиона, злясь на саму себя, отвернулась, чтобы не дать себе возможности бросить взгляд на соблазнительную попу Беллатрисы, обтянутую черным шелком прямой юбки до колена. В комплекте с ней Пожирательница надела такую же блузку с отложным воротником, сшитую в рубашечном стиле. Гермиона не могла не признать, что помимо жестокости и заносчивости у Беллатрисы есть еще и вкус.

— Тебе нравится мой зад, Грейнджер? — выпрямившись, Белла повернулась к девушке с сумкой в руке и хитро улыбнулась.

— Это после того, как ты меня столько раз в него посылала? — фыркнула Гермиона, гордясь тем, что ей удалось не покраснеть. — Думаю, нет.

— А если я не буду посылать? — Беллатриса с издевкой умильно сложила губки бантиком.

— Я подумаю, — в тон ей высокомерно ответила Гермиона, вынимая палочку. — А теперь идем, иначе опоздаем на самолет.

Она взяла женщину за руку повыше локтя и вывела в коридор. «Проводить» Пожирательницу высыпал в коридор весь персонал клиники — болтливая Эмили успела за три недели растрепать всем коллегам, за кем она ухаживала целый год. Белла и бровью не повела, гордо вышагивая по коридору, но когда они вышли из здания клиники, все же не удержалась.

— Приятно знать, что я по-прежнему знаменита, — заявила она Гермионе, весьма довольная собой.

Дойдя до машины, Гермиона подождала, пока Гарри вылезет наружу, и подошла к нему.

— Пусть она садится в середину, довезем ее так, а в аэропорту наденем магловские наручники, которые дал Кингсли, иначе ее не пропустят в самолет, — сказала она другу, — я их зачарую, чтобы не резали руки.

— Ладно, — кивнул Гарри, — давайте поторапливаться, время уже поджимает. Садись, Беллатриса.

— Куда? — пока Гермиона и Гарри разговаривали, Белла с явным изумлением рассматривала автомобиль.

— Белла, садись в середину!!! — излишне громко сказала Гермиона, хотя та стояла вплотную к ней, все также удерживаемая за руку.

Рон, кряхтя, выбрался наружу и отошел в сторону, придерживая дверь и неприязненно глядя на Беллатрису. Лаванда, хоть и ожидала увидеть Пожирательницу, потеряла дар речи и испуганно вжалась в противоположную дверцу машины. Та тем временем неуклюже забралась внутрь и уселась, оглядывая сиденья, руль и даже потолок. Рон влез обратно и захлопнул дверцу, Гарри сел за руль, Гермиона рядом, и они поехали.

До аэропорта добрались на удивление быстро, ухитрившись не попасть ни в одну пробку. Пока Гарри сдавал чемоданы в багажное отделение и заполнял регистрационный талон, Гермиона наложила на вынутые из бардачка машины наручники Смягчающие чары и застегнула один браслет на левом запястье Беллатрисы. Та осторожно покрутила его и недовольно скривилась. Гермиона, не обращая внимания, полезла в папку и вынула необходимые документы. Судебное заключение она оставила внутри, удостоверение врача сунула в сумочку, черные корочки судебных приставов сначала раскрыла на предмет указанных фамилий, затем одну положила на водительское сиденье, а вторую точным жестом швырнула назад и, судя по недовольному пыхтению, тут же донесшемуся сзади, удачно попала.

— Все готово, мы можем идти, — сообщил появившийся возле машины Гарри.

Гермиона вылезла из машины и, прихватив папку и сумку, захлопнула дверь. Рон тоже вылез и со странной брезгливостью поглядывал на Беллатрису.

— Кого к ней прицепим? — спросил он, с надеждой поглядывая на Гарри.

— Меня, — Гермиона отчего-то разозлилась, — а то вдруг тебя покусает?

Лаванда хихикнула, но Рон смерил ее сердитым взглядом, и неуместное веселье засохло на корню. Гермиона подошла к Беллатрисе, надела на руку браслет наручника и защелкнула его. Гарри закрыл машину, быстро оплатил стоянку, и вся компания двинулась к зданию аэропорта.

— Поттер, ты идиот! — услышали они, едва войдя внутрь вестибюля. — Ты забыл дома билеты!

К ребятам на всех парах летел Драко в белой майке и синих джинсах, с небольшой спортивной сумкой в руке. В другой, очевидно, были зажаты те самые злополучные билеты, которыми Малфой сердито размахивал.

— Ой, правда… — испуганно пробормотал Поттер, забирая у любимого глянцевые буклеты. — Спасибо, Драко!

— Спасибо не булькает! — скривился Малфой, быстро кивая Белле и нехотя — Гермионе. Остальных он проигнорировал напрочь.

— Я привезу тебе из Америки бутылку настоящего бренди, — пообещал Гарри, изучая написанные на билетах имена.

— А зачем я буду тебя дожидаться? Сам куплю! — ответил Драко, внимательно разглядывая горящее яркими буквами табло прилета.

— В каком смы… — Гарри замолчал, недоуменно глядя на билеты, затем быстро пересчитал их. — Драко, но их шесть!

— Конечно, шесть, недоумок! — рявкнул блондин, с помощью указателей пытавшийся определить, в какой стороне пятый выход к трапу. — И мне стоило огромных трудов достать шестой! Или ты думал, я полечу в багажном отделении?

— Ты летишь? — глаза Гарри полезли на лоб, как, впрочем, и остальных. — С нами за крестражем?

— Нет, блин, на юг за журавлями!!! — пуще прежнего вскипел Малфой, затем ткнул пальцем в сторону небольшой очереди. — Кажется, нам туда…

— Драко, но почему? Ты же не собирался лететь! — все еще пытался выяснить правду Гарри, когда они уже стояли в хвосте очереди.

— А теперь собрался! — Драко выхватил билеты у Поттера из рук и сунул в карман джинсов. — Пусть у меня полежат, а то ты еще посеешь. Ты же безмозглый совсем, разве можно тебя отпускать одного? Ты и башку свою пустую где-нибудь на кусте оставишь.

— Тихо вы, на нас уже люди смотрят, — шикнула на Малфоя Гермиона, но только спровоцировала огонь на себя.

— Пусть смотрят, Грейнджер, я знаю, что красив, — самодовольно заявил он и демонстративно отвернулся.

Как и следовало ожидать, присутствие на борту матерой преступницы вызвало некоторое напряжение. Когда документы были оформлены, все толпой направились к проходному пункту, провожаемые подозрительными взглядами. У ворот металлоискателя молоденькая таможенница испуганно смотрела на Беллатрису.

— Гав! — басом сказала Пожирательница, едва поравнявшись с девушкой.

Та в панике шарахнулась и ударилась плечом о стойку ворот. Гермиона покачала головой, а Белла расхохоталась и в прекрасном настроении отправилась на посадку.

Гарри и Драко как раз закончили регистрацию и двинулись на выход к трапу, когда услышали сзади чей-то громкий крик.

— Эй, стойте, стойте! — к ним вприпрыжку приближался знакомый на вид парень, слегка полноватый и в очках, на шее его болтался фотоаппарат.

— Эрни? — Гарри первым узнал бывшего однокурсника с Пуффендуя. — Ты что здесь делаешь?

— Я лечу с вами! — выпалил парень и согнулся пополам от быстрого бега. — Уф! Еле догнал…

— С какого гиппогрифа ты так решил? — недовольно поинтересовался Малфой. — Ты хоть знаешь, куда мы летим?

— Знаю, — кивнул Эрни, — это касается Беллатрисы Лестрейндж. А летите вы в Америку.

— Так ты и читать умеешь? — с издевкой протянул блондин, указывая на табло. — Это секретная операция, идиотам там не место.

— Я лечу как представитель прессы, — Эрни важно поправил очки и потряс у Драко перед носом фотоаппаратом. — Кингсли меня послал, ему нужны снимки для отчета. Вот, держи, это подписанное им разрешение.

Он вынул из кармана смятый лист пергамента и протянул Драко, тот сделал вид, что не заметил.

— Нахрен он мне? — блондин недовольно передернул плечами и направился к трапу, высокомерно бросив через плечо, — Отдай Поттеру. Или подотрись.

В самолете выяснилось, что Кингсли заказал билеты первого класса, так что лететь предстояло с относительным комфортом. Гермиона расстегнула наручник на своей руке и прицепила его к ручке кресла, куда села Беллатриса. Гарри, войдя за ними через минуту, начал засовывать сумку с личными вещами, которую пронес в самолет, на полку над креслами, куда только что положил свою и Драко. Сумка упала прямо на Малфоя, больно стукнув того по спине.

— Косорукий дебил! — обласкал любимого вредный блондин, потирая спину. — У меня теперь синяк будет!

— Малфой, успокойся, — не выдержала Гермиона, устраиваясь в кресле рядом с Беллой, — ты как девчонка. Тебе на ногу зубочистку урони — и ты уже ноешь.

— Грейнджер, я твоих комментариев, кажется, не спрашивал! — багровея от ярости, вскричал Драко. — Сядь и не зуди! Поттер, садись к окошку — будешь смотреть на облака.

Пока Гарри усаживался, Гермиона заметила Эрни и приветливо кивнула ему. Тем временем с сидений спереди опять донеслась возня.

— Как здорово! — восхищался Гарри, разглядывая маленький столик с углублениями, в которых стояли бутылочки с водой и напитками. — Это что, нам?

— Мы летим первым классом, конечно нам, — внимание Драко привлекли лежащие здесь же газеты.

— Тише, говорят что-то… — Гарри старательно прислушался к голосу, доносящемуся из громкоговорителя.

— Эка невидаль! — фыркнул Драко. — Я и так знаю, что они говорят — сколько раз во Францию за машинами мотался.

— Ну вот, я все прослушал, — расстроился Гарри и откинулся на спинку кресла.

— Уважаемые дамы и господа! — внезапно громким писклявым голосом завел Драко, продолжая с каменным лицом ковыряться в газетах. — Мы приветствуем вас на борту рейса тыр-пыр-много-цифр, следующего по маршруту Туда-Сюда! С вами первый пилот, капитан Хрен-Поймешь-Не-Разберешь, и второй пилот Хрен-Поймешь-Такой-Же! Просьба не вставать с кресел, пока не погаснет красная лампа! Наблюете — уберете! Приятного полета!

Рон, пивший в это время воду из бутылки, хрюкнул и облился, Лаванда залилась визгливым хохотом. Гермиона тяжело вздохнула и откинулась в кресле. Путешествие с такой компанией обещало быть утомительным.

— Грейнджер! Эй, Грейнджер! — донеслось сквозь сон до Гермионы.

Девушка разлепила веки и с трудом подняла голову с жесткого подлокотника кресла. От неудобного лежания шея затекла, а скрюченная спина зашлась от боли. Повертев головой, она выпрямилась и хмуро посмотрела на трясущую ее Беллатрису.

— В чем дело? — зевая, спросила Гермиона.

— В туалет хочу! — недовольно ответила Пожирательница и с намеком подергала наручник, удерживающий ее запястье.

— А-а-а… Сейчас… — Гермиона наклонилась к просвету между передними креслами и негромко позвала. — Гарри… Гарри, ты меня слышишь?

— Я тебя слышу, Грейнджер, — в просвете замаячил серый глаз, — что хотела? Поттер спит.

— Беллатрисе нужно в уборную, — мирно пояснила Гермиона.

— Разве Поттер похож на горшок? — недовольно поинтересовался Драко. — Хотя, судя по его пустой голове… В любом случае, срать на него я не позволю.

— Причем тут срать? — вскипела Гермиона. — Нужно сводить ее в туалет.

— Грейнджер, отцепись! — буркнул Драко и отвернулся. — Кто сидит рядом? Возьми и своди. И не свисти больше — еще разбудишь…

— Ладно, идем, — вздохнула, выпрямляясь, Гермиона и вынула из кармана ключи от наручников.

Отстегнув Беллатрису от кресла, девушка поднялась, подождала, пока Пожирательница выберется, и, взяв за руку, повела по проходу в хвост самолета. Пассажиры, присутствующие при регистрации в аэропорту, всю дорогу шепотом передавали соседям по креслам информацию об опасной преступнице на борту, и сейчас весь самолет испуганно смотрел вслед Беллатрисе.

Идти было недалеко: места первого класса находились в середине салона. Белла вошла в кабинку, а Гермиона, опершись о стену, стала разглядывать пассажиров. Взгляд ее задержался на Драко и Гарри, которые сидели теперь к ней лицом.

Малфой по-прежнему изучал газеты: Гарри как-то рассказывал Гермионе, что Драко очень сокрушается по поводу невозможности выписывать магловскую прессу, так как любил быть в курсе происходящих в мире событий. Гарри сладко спал с приоткрытым ртом, уронив голову на плечо блондина и пуская слюни на его белую майку. Драко же, к удивлению Гермионы, казалось, не замечал этого.

Внезапно Гарри беспокойно завозился во сне, лоб его расчертила тревожная морщинка. Драко, не отрывая взгляда от страницы, которую читал, просунул руку между креслом и спиной Поттера, обнял за плечи и, запустив пальцы в его волосы, стал тихонько поглаживать затылок, затем повернул голову и коснулся его виска легким поцелуем, что-то тихо пробормотав ему в ухо. Гарри чуть заметно улыбнулся во сне и, успокоившись, снова засопел. При виде его умиротворенного лица губы Драко тоже тронула улыбка. Он уже собрался было вернуться к чтению, как вдруг, видимо почувствовав взгляд Гермионы, поднял на нее глаза и вопросительно вздернул брови. Девушка с улыбкой покачала головой и отвернулась. На сей раз на глаза попались Рон с Лавандой, сидящие через проход.

Там была похожая картина — Лаванда листала журнал, а Рон спал у нее на плече. В какой-то миг Лаванда оторвалась от чтения, взглянула на Рона и, заметив, что плед сполз на пол, подняла его и осторожно укрыла парня, а затем бережно убрала с его лица упавшие волосы. Рон что-то недовольно заворчал во сне, и Лаванда, растроганно улыбнувшись, погладила его по щеке. Гермионе отчего-то стало очень горько, но вовсе не от ревности… Она вдруг вспомнила, как сама только что проснулась, лежа головой на жестком подлокотнике с затекшей спиной и ноющей шеей. Зашевелившаяся внутри боль ее удивила, ведь девушка давно привыкла сама заботиться о себе.

— Я закончила, Грейнджер, — сообщила возникшая за спиной Беллатриса.

— Хорошо, идем, — Гермиона снова взяла Пожирательницу за руку и пустилась в обратный путь, старательно не обращая внимания на пригибающих головы пассажиров, когда Белла проходила мимо.

Приведя женщину на место, Гермиона усадила ее и пристегнула наручник к ее запястью.

— Посиди, я сейчас вернусь, — сказала она и направилась в туалетную комнату.

Умывшись и причесавшись, девушка вышла наружу и заметила стюардессу с тележкой, развозящую обед. Обслужив двоих мужчин, сидящих позади Гермионы, стюардесса двинулась дальше, окинула взглядом пустое кресло, неприязненно посмотрела на Беллу и, протолкав тележку вперед, принялась строить глазки Малфою. Гермиона нахмурилась и решительным шагом двинулась вперед.

— Простите, мисс, — сердито начала она, поравнявшись со стюардессой, — отчего вы проигнорировали наши места?

— Но вы ведь отсутствовали, мисс, — принялась оправдываться девушка.

— Зато мадам Лестрейндж на месте, — возразила Гермиона и, протиснувшись мимо тележки, села в свое кресло.

— Всему персоналу самолета настрого запрещено к ней приближаться, — немного замявшись, решительно заявила стюардесса.

— Она пристегнута к креслу! — брови Гермионы взметнулись вверх от удивления. — Или вы предполагаете, что она плюется ядом, как кобра?

— Что вы желаете, мадам? — смиренно спросила девчонка, обращаясь к Пожирательнице.

— Медовое пирожное и сок, — ответила та, все время спора старательно изучавшая меню, лежащее на столике.

— А вам, мисс? — подав Беллатрисе ее заказ, осведомилась у Гермионы стюардесса.

— Фруктовый салат и кофе с молоком, — попросила, слегка остыв, Гермиона.

Девушка подала ей миску с нарезанными фруктами и дымящуюся чашку и двинулась дальше.

— Что хотите на обед, сэр? — спросила она, очевидно, у Драко.

— Стейк из семги и зеленый чай, — раздался голос Малфоя, следом послышалось шуршание газеты.

— А что желает молодой человек? — стюардесса зазвенела чашками.

— Он пока спит, я вас позову, когда он проснется, — сдержанно ответил Драко.

— Вы случайно не в курсе, что он предпочитает? — спросила девушка.

— Случайно, в курсе, — насмешливо отозвался Малфой. — Стейк из говядины, среднепрожаренный, на гарнир картофель с сыром, и черный кофе.

— Хорошо, сэр, если понадоблюсь, я к вашим услугам, — проворковала стюардесса и двинулась дальше.

— Это разве зеленый чай? — донесся недовольный голос блондина, едва Гермиона принялась за еду. — В этой воде, кажется, веник помыли!

По поводу еды Гермиона была с ним согласна — ее кофе оказался жидким и несладким, в салате присутствовали только бананы и яблоки, а заправили его не йогуртом, а чем-то, очень напоминающим тухлый кефир. Девушка заметила, что Белла едва надкусила пирожное, а затем положила обратно на тарелочку, с которой оно соприкоснулось с громким стуком, правда выпила весь сок. Гермионе оставалось только надеяться, что в аэропорту по прилету им удастся выкроить время на обед.

Гарри проснулся спустя полчаса, Драко тут же нажал кнопку вызова стюардессы. Та прибежала незамедлительно, но выразительный взгляд Гарри быстро разубедил ее заигрывать с блондином. Выдав Поттеру обед, девчонка удалилась, недовольно бренча тележкой.

— Драко, я не могу это съесть! — пожаловался Гарри через минуту.

В просвет между креслами Гермиона увидела, как Малфой со вздохом отложил газету, взял из рук Гарри вилку и потыкал ею в лежащий на тарелке стейк.

— Думаю, этот бык прожил очень несчастливую жизнь, — сказал он после нескольких безуспешных попыток проколоть мясо, — а после смерти решил отомстить людям — мол, не разжуете никогда. Не ешь эту подметку, у тебя слабый желудок. Поедим в аэропорту. — Он повернулся к Гермионе. — Грейнджер, ты все знаешь, ну-ка отвечай, нам еще долго лететь?

Гермиона взглянула на часы, затем старательно изучила буклет авиакомпании, выданный при регистрации.

— Через полчаса начнем снижаться, — ответила она. Драко кивнул и отвернулся.

После посадки ребятам удалось выйти первыми — все пассажиры негласно решили уступить им эту честь, оставаясь на местах, пока «опасную» преступницу, пристегнутую отчего-то не к судебному приставу, а к врачу, не вывели из самолета. Получив багаж, вся компания вышла из здания аэропорта и принялась оглядываться по сторонам.

— Здравствуй, Америка! — с сарказмом провозгласил блондин, натягивая на голову белую кепку и поворачивая козырьком назад.

Америка оказалась именно такой, как и представляла Гермиона — шумной и многолюдной. Огромное количество автомобилей со свистом проносилось мимо, толпы людей спешили куда-то, торопливо ловя такси и отыскивая в толчее потерянных родственников. Жара стояла непереносимая, Гермиона порадовалась, что оделась с утра в легкий сарафан.

— Что мы теперь будем делать? — спросила Лаванда, водружая на нос темные очки.

— Нам нужна машина, — неприязненно оглядывая обильно груженых ребят, постановил Драко, сам путешествующий с небольшой сумкой.

— Вон там пункт проката автомобилей, — Гарри ткнул пальцем в небольшую вывеску. — А еще надо пожрать. Рядом есть кафе.

— Ты иди, оформляй машину, а мы подождем тебя в кафе, — предложил Малфой, забирая сумку из рук Гарри.

— Хорошо, закажи мне…

— Стейк, я знаю! — прервал его Драко и взглянул на Гермиону. — Грейнджер, спрячь наручники, пока нас полиция не загребла.

Гарри кивнул и направился к небольшому строению, возле которого гнездились различные автомобили. Девушка вынула из сумки легкую куртку и набросила поверх застегнутых наручников — теперь со стороны казалось, будто они с Беллатрисой держатся за руки. Видимо, так подумала не только она — пока они шли через улицу по направлению к забегаловке, вслед им громко засвистела пара бравых парней. Малфой великодушно подарил им фирменный взгляд — свистунов как ветром сдуло.

Кафе оказалось маленьким и грязным. С потолка свисали клейкие ленты, обильно облепленные дохлыми мухами, в углу дребезжал музыкальный автомат, выдавая незатейливую мелодию, под потолком с натужным скрипом медленно вращался вентилятор. Над стойкой бармена тарахтел маленький телевизор, транслировавший новости. Занятыми оказались только два столика, и ребята спокойно расположились у окна, сгрузив багаж на пол.

— Добрый день, что будете заказывать? — к компании, вихляя бедрами, приблизилась дородная официантка с заколотыми в пучок волосами.

— Бон-Бон, посмотри, здесь есть твое любимое суфле! — зазвенела Лаванда, изучая меню.

— Сейчас не хочется, — быстро сказал Рон, заметив, как при слове «суфле» Гермиону перекосило, — я возьму суп.

— Тогда настоятельно советую не злить официантку, — посоветовал Драко и повернулся к вышеупомянутой. — У вас сегодня хорошее настроение, мэм?

— Замечательное, мой сладкий, — ответила та, лениво пережевывая жвачку, и приветливо улыбнулась Малфою.

— Считай, что тебе повезло, Уизли, — порадовал Рона Драко и закрыл меню. — Мэм, на одну тарелку стейк с картошкой, на другую овощной салат с морепродуктами, еще кофе и зеленый чай.

— Будет сделано, дорогуша, — официантка быстро почиркала в блокноте и повернулась к Рону. — А вам?

— Два сырных супа и минеральную воду, — ответила Лаванда и улыбнулась Рону. — Я тоже съем суп.

Беллатриса попросила кусок макового торта и апельсиновый сок, а Гермиона мясную запеканку. Эрни остановил свой выбор на яичнице и паре сосисок. Пока официантка готовила их заказ, девушка невольно обратила внимание на громко орущий телевизор.

— Повторяем утреннее сообщение, — вещал с экрана диктор с лысиной в полмакушки. — До сих пор продолжаются поиски Эдди и Сары КарМайкл. Напоминаем, что молодожены поехали в свадебное путешествие шестнадцатого мая, по выезде из города они позвонили родителям Сары, и с того дня об их местонахождении ничего неизвестно. Просьба ко всем, у кого есть хоть какая-либо информация о случившемся, сообщить ее в правоохранительные органы по телефонам, которые вы видите на экране. Напоминаем также, что на момент исчезновения Сара КарМайкл находилась на четвертом месяце беременности. А теперь новости погоды…

Неприятно поежившись, Гермиона повернулась к столу, где Рон в ожидании своего супа привязался к Драко.

— Малфой, ты к чему это сказал про настроение официантки? — в пятый раз спрашивал он.

— Уизли, официанты сложные люди, и работа у них нервная, — недовольно начал объяснять блондин. — И на ком, ты думаешь, они срывают свою злость? Правильно, на посетителях, которые заказывают суп. Если у них хорошее настроение, они просто тихо и аккуратно плюнут в тарелку.

— А если плохое, что сделают? — напрягся Рон, Лаванда рядом нервно завозилась.

— Высморкаются, — спокойно ответил Драко и отвернулся к окну.

Гермиона едва сдержала рвущийся наружу хохот, видя, как Малфой посредством десятка слов ухитрился отбить аппетит у вечно голодного Рона и любящей покушать Лаванды. Пока она, прикусив губу, пряталась за развернутым меню, к столику приблизился Гарри и плюхнул перед Драко стопку документов на машину.

— Вот, здесь все — документы, разрешение и страховка, — парень рухнул на стул рядом с Малфоем и оглядел пустой стол. — А где мой стейк?

— Пока не готов, — ответил Драко, пряча бумаги за пазуху. — Официантка, судя по всему, еще не догнала корову.

Словно услышав Малфоя, из-за стойки бара показалась официантка, нагруженная подносом. Подойдя к столику, она принялась составлять на него тарелки. Освободив поднос, она подмигнула Драко и удалилась, также виляя задом.

— Кажется, она и впрямь в прекрасном настроении, — поглядев ей вслед, заявил слизеринец, — ешь спокойно, Уизли, соплей там нет.

— Спасибо за улучшение аппетита, Драко, — ядовито сказала Беллатриса. Тот учтиво поклонился в ответ.

Еда в забегаловке на удивление оказалась вкусной. Пока ребята обедали, Гарри с Малфоем успели поцапаться: Драко выяснил, что любимый не купил карту дорог штата, и Поттер безрезультатно ему втолковывал, что карты здесь не продавали, но зато показали направление Саннидейла. Услыхав это, блондин слегка успокоился и увлекся своим салатом.

— Где мы остановимся на ночь? — спросила Лаванда, потягивая из бокала ледяную минералку.

— В каком-нибудь мотеле, что попадется по дороге, — ответил ей Гарри — больше никто из присутствующих принципиально не разговаривал с ней.

— Судя по этому буклету, — Гермиона потрясла небольшой глянцевой книжечкой, захваченной в аэропорту, — до Саннидейл три дня пути на автомобиле. Если отправимся сегодня, четвертого будем на месте.

Заявление было воспринято без особого энтузиазма. Лаванда, жалуясь на жару, заказала еще две бутылки воды и сунула одну в сумку. Драко с пытливостью талантливого биолога, стоящего на пороге великого открытия, брезгливо ковырялся в салате, накалывая вилкой закрученных креветок и редкие оливки. Картофель, брокколи и мидии он с отвращением стряхивал на тарелку Поттера. Гарри продолжал спокойно жевать: судя по всему, подобное поведение любимого было ему не в диковинку. Пока Малфой трапезничал, Гермиона сбегала к барной стойке и набила сумочку шоколадками.

— Ну, мы можем, наконец, ехать? — отодвинув тарелку, раздраженно поинтересовался Драко, словно это не его последние пятнадцать минут терпеливо дожидались все остальные.

Расплатившись по счету, ребята разобрали багаж и вышли из забегаловки. Гарри, тащивший обе сумки — свою и Малфоя — повел всех к припаркованному у входа семейному минивэну. У родителей Гермионы была такая машина, и она знала, что мест там семь — три сзади, два в середине плюс водительское и пассажирское рядом с ним.

— Ну и керогаз! — возмутился Малфой, неприязненно оглядывая автомобиль.

— Нормальная машина, — возразил Гарри, щелкая брелком сигнализации и открывая багажник. — Извини, Хаммер в прокат не дают.

— Очень плохо! — скривился Драко, открывая дверцу и всовываясь на водительское место. — ПЧХИ!!! А-А-АПЧХИ! Поттер, твою мать! В Америке знают, что такое пылесос?

— Драко, ну не сердись, — Гарри примирительно обнял фыркающего блондина за талию. — Заедем на мойку по дороге, хорошо? Хочешь, я сяду за руль?

— Еще чего! У меня стаж вождения пять лет, а у тебя полгода! — нахмурился Малфой и вывернувшись из рук Гарри, отвесил ему по заднице смачный шлепок. — Дуй на пассажирское.

Решив лишний раз не раздражать Драко, Гарри залез на переднее сиденье. Ребята запихали сумки в багажник и принялись рассаживаться.

Гермиона села в середину, устроив Беллатрису напротив себя. Пристегивать ее наручниками в машине девушка не посчитала нужным. Лаванда, оживленно болтая, полезла назад и умостилась у окошка, рядом с ней сели Рон и Эрни.

— Ну что, смертнички, поехали? — Драко задорно взглянул на всю компанию в зеркало заднего вида и завел мотор.

Следуя указаниям Гарри, Драко уже спустя час вывел автомобиль на шоссе, ведущее в Саннидейл. Гермиона вынула из сумочки книгу по колдомедицине, которую давно планировала прочитать, и углубилась в ее изучение, но за час не продвинулась дальше третьей страницы — очень мешал стрекот Лаванды, которой все за окном было в диковинку.

— Ой, Бон-Бон, как интересно! — второй час тарахтела она, словно погремушка в руках гиперактивного младенца. — У маглов такие огромные магазины! Смотри — бывает супермаркет, а еще больше — гипермаркет! А самый огромный как называется? Ну скажи, Бон-Бон!!!

Лаванда взвизгнула особенно громко — Гермиона вздрогнула и в очередной раз потеряла читаемую по пятому разу строчку.

— Триппермаркет!!! — рявкнула она, захлопывая книгу.

Драко ударил по тормозам и, хохоча, повалился на руль. Гарри, тихонько повизгивая от смеха, сполз с сиденья на пол. Эрни, схватившись за живот, оглушительно заржал. Рон гневно воззрился на Гермиону, но та даже не заметила этого, клокоча праведным гневом. Лаванда обиженно покраснела, у нее на глазах выступили слезы. Немного остыв, Гермиона зачем-то взглянула на Беллатрису и заметила, что та лыбится до ушей, отвернувшись к окну. От ее улыбки девушке почему-то стало легче дышать.

— Ладно, поехали дальше, — отсмеявшись, Драко снова завел мотор и тронул машину с места.

Гермиона затолкала книгу в сумку и вынула вместо нее шоколадку, как вдруг заметила направленный на нее взгляд Беллатрисы.

— Хочешь? — девушка кивнула на шоколад.

Белла слегка улыбнулась и покачала головой. Гермиона пожала плечами, сорвала фольгу с батончика и откусила кусок. Гарри принялся терзать хрипящее радио. Внезапно из динамика донеслась знакомая музыка.

— Слушай, Гермиона, это же наша песня! — Гарри с улыбкой обернулся к подруге.

Гермиона грустно улыбнулась, услышав мотив. Впервые эту мелодию она услышала на каникулах во Франции перед третьим годом в Хогвартсе. Уже после войны старая французская песенка отчего-то стала популярной в Англии, Гермиона однажды включила ее друзьям, и с тех пор на всех общих праздниках и поездках она неизменно присутствовала. Гермиона отлично помнила, как при последней вылазке на природу — тогда еще вчетвером — она с Роном и Гарри с Драко, они ехали в машине, распевая эту самую песню. Тогда она в последний раз чувствовала себя счастливой. Но после ухода Рона девушка больше не слышала ее.

— Эй, лови наш ритм! — весело выкрикнул Гарри и, подняв руки вверх, принялся пританцовывать в такт мелодии.

Выглядело это так комично, что девушка не выдержала и засмеялась.

Держим наши зубы чистыми и блестящими,

Чувствуем себя в порядке… И мы улыбаемся им…

Гермиона сама не заметила, как начала подпевать дурачащемуся Гарри. В зеркало заднего обзора она увидела, как Драко, сперва недовольно нахмурившийся, теперь смеется, поглядывая на голосящего на всю машину Поттера. Девушка бросила взгляд на Беллатрису, задумчиво глядящую в окно — та чуть заметно улыбалась. Внезапно она обернулась и посмотрела в глаза Гермионе — девушка с облегчением поймала теплый, живой взгляд, какого еще ни разу не видела у Беллатрисы. Она вновь перевела глаза на Гарри, впервые с начала поездки подумав о том, что путешествие в Америку было не такой уж плохой идеей.

Два часа спустя на горизонте показалась автозаправка. Драко свернул к обочине и притормозил. Они с Гарри вышли из машины и направились к небольшому магазинчику при заправке, остальные остались сидеть внутри.

Через несколько минут парни показались на улице, Гарри пошел к машине, а Малфой остался залить бензин. Спустя минуту он присоединился к друзьям, громко жалуясь, что у него провоняли руки и требуя Гарри полить ему из бутылки. Поттер сунул Гермионе коробку с купленными гамбургерами, послушно выбрался наружу и занялся омовением рук любимого. Вскоре Драко, брезгливо тряся руками, забрался на водительское место.

— Ну что, едем дальше? — спросил он, заводя мотор.

— Драко, а поесть? — удивился Гарри, разворачиваясь на сиденье и принимая из рук Гермионы пару булок с котлетами.

— А ночевать будем под открытым небом? — рассердился блондин. — Уже темнеет, нужно найти мотель, а в этом захолустье еще неизвестно, когда что-нибудь попадется.

— Драко, я же купил карту, там должны быть обозначены все ночлежки, — Гарри вытянул из кармана джинсов сложенный вчетверо лист, который тут же выхватил у него из рук Малфой.

— Ну и карта! — Драко с отвращением развернул малипусенький кусочек бумаги. — Многого тут не увидишь! Поттер, здесь обозначены только шоссе и несколько ответвлений, дай нам Мерлин хоть сам Саннидейл найти по этой чертовой карте. А почему она такая замусоленная?

— Она была последняя, давно завалялась, — начал объяснять Гарри и, поймав недовольный взгляд блондина, возмущенно добавил, — так продавец сказал. И все равно надо поесть.

— Пожрать и в машине можно, — Драко зашвырнул карту в бардачок и нажал на газ, машина выехала на шоссе, — тут такие дороги, что в темноте ехать — плохая идея. А на улице, если вы не заметили, уже смеркается.

Помимо гамбургеров Гарри купил всем по бутылке воды. Растащив булки, ребята принялись жевать. Гарри разобрал гамбургер Драко на составляющие и подносил ко рту блондина кусочки сыра, огурца и салата, остальное дожевывал сам.

— Ой, Поттер! Тьфу! — Малфой выплюнул что-то в открытое окно машины и гневно уставился на виноватого Гарри. — Ты зачем мне лук сунул? Он воняет!

— Ой, прости, я ошибся, — смущенно ответил Гарри, — тебе дал лук, а сам по ошибке съел помидорку, которую для тебя приготовил.

— Сожрал мою помидорину? — сердито осведомился Драко. — Молодец! Такой заботливый!

— Ну не злись, — примирительно протянул Гарри и хитро подмигнул блондину, — ты же знаешь, я люблю твои помидорки.

— Дурак! — рявкнул Драко и тут же покраснел до ушей.

— А можно без подробностей вашей личной жизни? — недовольно забурчал Рон с заднего сиденья.

— А в чем дело, Уизли? — удивился Драко и ядовито добавил, явно намекая на богатую грудь Лаванды, — Ты, судя по всему, тоже не равнодушен к помидорам! И вообще, я про еду говорю!

— Ну и я про еду, — Поттер невинно похлопал ресничками и поднес ко рту любимого ломтик огурца. — Котлетку будешь?

— Запихай ее себе… в рот!!! — вскипел Малфой, но огурчик все-таки взял.

Слушая их бесконечные препирательства, Гермиона доела гамбургер и хотела выбросить обертку за окно, как вдруг взгляд ее упал на деревянный щит, прибитый к палке, мимо которого они проезжали. На щите было написано «Не мусорить!» Смутившись непонятно от чего, девушка сунула бумажный комок в карман.

Полчаса спустя последовала очередная остановка под актуальным после газировки лозунгом «Мальчики налево, девочки направо». Лаванда долго не решалась спуститься с дороги, прыгая по обочине и требуя Рона проверить наличие змей в густой траве. Малфой, как раз возвратившийся после променада, ехидно заметил, что, путешествуя в машине со слизеринцем, бояться змей попросту глупо.

— Лаванда, быстрее, нам пора ехать! — рассердилась, наконец, Гермиона, наблюдая, как Рон ползает по кустам, раздвигая ветки длинной палкой.

Когда Лаванда, умудрившись в темноте сесть попой на какую-то колючку, с визгом вылетела из кустов, приняв ее за змею, уже почти совсем стемнело. Драко ехал, то и дело сверяясь с картой, причем противоречил сам себе, когда, не успев развернуть лист, начинал ругать карту и снова запихивал в бардачок, а через минуту вытаскивал обратно, снова пытался разобрать полуразмытые каракули, и опять принимался материть и карту, и рисовальщика, и даже продавшего ее хозяина заправки. Между делом доставалось Поттеру, слушающему по радио «хрень», Гермионе, читающей «муть», храпящему Рону, чересчур громко болтающей Лаванде и даже безмолвно глядящей в окно Беллатрисе. Когда в очередной раз запутавшись в поворотах, Малфой ударил по тормозам и Эрни стукнулся головой о стекло, блондин принялся выговаривать Макмиллану за произведенный им шум. Гермионе начало казаться, что они никогда не доберутся до какого-нибудь жилья, когда впереди, наконец, замелькали огни мотеля.

— Слава Мерлину, мы нашли цивилизацию! — с облегчением заявил Драко, сворачивая к одноэтажному длинному строению.

Из здания на крыльцо в две ступеньки выходило множество дверей, над которыми горели фонари. Поодаль стояло несколько автомобилей, а крайняя дверь была открыта, из нее на темный двор падала полоска света. Драко припарковал машину неподалеку от остальных, и ребята с облегчением выбрались наружу.

Гарри открыл капот и принялся заливать куда-то в нутро машины воду из бутылки, Рон, с наслаждением разминая затекшие ноги, тоже заливал воду, только в свое нутро. Беллатриса вытащила сумку из багажника и с нескрываемым интересом разглядывала мотель. Едва Гарри захлопнул капот, из дверей комнаты управляющего вышел недовольный Драко.

— Рождество отменяется! — сердито заявил он. — Придется ехать дальше.

— Это еще почему? — удивленная Гермиона ткнула пальцем в горящую вывеску. — Тут написано, что свободные номера есть.

— Есть всего два двухместных, там не разместиться, — ответил Малфой и, достав из машины бутылку лимонада, открутил пробку и сделал большой глоток.

— Почему не разместиться? — возразила Гермиона. — Будет тесновато, но зато все смогут нормально выспаться.

— И как мы в них расселимся? — недовольно поинтересовался Драко.

— Так же, как и с туалетом — в одну сторону мальчики, в другую девочки, — ответила Гермиона и направилась к багажнику.

— Вдвоем на односпальной кровати? — скривился Малфой.

— Драко, мы в лесу, — нетерпеливо ответила девушка, — до следующего мотеля вполне может быть несколько часов пути. Будем ехать, пока ты не уснешь за рулем и мы не попадем в аварию? Немедленно иди за ключами.

— Я знал, что ты так скажешь, Грейнджер, потому взял ключи заранее, — усмехнулся Драко и побренчал двумя ключиками на брелках.

— Как мы вчетвером расположимся в двухместном номере? — заворчал Рон, вынимая из машины свои вещи и сумку Лаванды.

— Гарри и Драко спят на одной кровати, — напомнила ему Гермиона.

— А мы с Эрни? — нахмурился Уизли.

— Ну, ты можешь лечь на полу, а можешь вместе с Эрни, — с ангельским спокойствием ответила девушка, окидывая взглядом мотель, — хоть в обнимку, хоть валетиком — выбирай.

— А если они начнут трахаться? — с отвращением взвыл Рон, тыча пальцем в Гарри и Малфоя, чем окончательно вывел Гермиону из себя.

— Ну и вы начните!!! — рявкнула она, схватила Беллу за локоть и зашагала к мотелю, по пути выдернув из рук Драко один из ключей.

Выпад Рона не удивил девушку. Пока они жили вместе, парень вполне спокойно относился к связи друга с Малфоем, но после того, как они расстались, Гарри часто говорил ей, что Рон стал очень нетерпимым, и ему постоянно приходится сдерживать себя, чтобы не поссориться с Уизли. Гермиона подозревала, что брошенная Джинни нашла другой способ отомстить Поттеру, и теперь старательно накручивала хвост обиженному брату.

Пройдя через террасу, Гермиона отыскала шестнадцатый номер и, всунув ключ в замок, осторожно повернула. Раздался щелчок и дверь медленно отворилась.

Девушка вошла внутрь, ведя за собой Беллатрису и, нащупав на стене выключатель, зажгла свет. Тусклая грязная лампочка осветила небольшую комнатку с двумя кроватями и тумбочкой между ними, на которой стояла лампа с драным абажуром. Пока Гермиона осматривалась, вслед за ними в помещение протиснулась догнавшая их Лаванда.

— Я сплю здесь! — громко объявила она, обогнув Гермиону, швырнула сумку на кровать и скрылась в ванной.

Гермиона закрыла дверь и, вынув палочку из кармана куртки, наложила на замок Коллопортус. Пока Лаванда плескалась в ванной, девушка достала из сумки ночную рубашку и гель для тела и с наслаждением стянула пыльную одежду, оставшись в нижнем белье и набросив сверху халат. Рядом молча распаковывалась Беллатриса.

— Черт, мне придется спать на полу, — пробормотала Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Можешь лечь со мной, Грейнджер, — не поднимая головы, ответила Пожирательница, — обещаю, насиловать не буду.

— Жаль, а я так надеялась, — с сарказмом ответила Гермиона. Белла тихо фыркнула.

После Лаванды ванную заняла Гермиона, включив по обыкновению ледяную воду, моментально охлаждающую разгоряченное уставшее тело. Вернувшись в номер, который уже вовсю оглашал храп Лаванды, девушка с удивлением застала странную картину: Белла сидела на кровати, с упоением уставившись в телевизор, демонстрирующий эротику. Пара чрезмерно худых девушек увлеченно облизывала друг друга, шаря руками по всем частям тела.

— Ты это смотришь? — не удержалась от вопроса Гермиона, вытирая мокрые волосы.

— Нет, это он сам показывает, — пожала плечами Пожирательница.

— А тебе не нравится? — девушка бросила полотенце на холодную батарею.

— Не особо, — поморщилась Беллатриса, — не люблю, когда вместо груди две фиги.

— Я тоже, — задумчиво брякнула Гермиона и поспешно прикусила язык.

Белла явно услышала ее — губы расползлись в хитрой усмешке. Гермиона, порозовев, отвернулась, но тут же с изумлением уставилась на Беллатрису.

— А как ты включила телевизор? — спросила она и, заметив непонимание в глазах Пожирательницы, ткнула пальцем в экран. — Как ты включила фильм?

— Я села вот на это, — Белла показала девушке пульт, замотанный скотчем, — странный способ, между прочим. Можно мне в ванную?

— Конечно, там есть полотенце, — кивнула Гермиона, — можешь помыться.

Белла взяла ночную рубашку, такую же черную, как и остальной ее гардероб, и скрылась за дверью. Девушка переключила телевизор на мультики и уставилась в экран.

— Грейнджер, ты надо мной издеваешься? — донеслось из ванной минуту спустя. — Можешь помыться! Воды-то нет!

— Как это нет? Я только что мылась! — возмутилась Гермиона и, поднявшись с кровати, направилась в ванную.

Разозленная и совершенно голая Беллатриса стояла в ванне, сердито стукая по распылителю душа. При виде Гермионы она ничуть не смутилась, лишь слегка отодвинулась в сторону.

— Я по нему уже раз двадцать стукнула, и ничего! — гневно заявила она, складывая руки на груди.

— Это же магловский душ, — засмеялась девушка и принялась крутить краны, — тут нужно включать воду.

Она открыла воду и показала Белле, как регулировать температуру, гордясь тем, что ни разу за время нахождения в ванной не посмотрела на Пожирательницу. Окинув напоследок тревожным взглядом наглухо забитое маленькое окошко под самым потолком, Гермиона вышла, предоставив Беллатрисе возможность помыться.

Женщина вышла спустя десять минут, когда девушка уже выключила телевизор. Пока Белла отсутствовала, Гермиона подняла упавшее с кровати Лаванды второе одеяло и, скрутив валиком, устроила посередине кровати. Отчего-то мысль о том, что она будет прижиматься к телу Беллатрисы, пугала ее. Белла же не сказала ни слова, увидев «леса», выстроенные девушкой, и спокойно улеглась на свою половину кровати. Гермиона выключила свет и тоже забралась под одеяло.

— Беллатриса, ты не могла бы не выпячивать зад, — попросила девушка через пару минут, с трудом удерживаясь на краю постели, — не то я сейчас свалюсь с кровати.

— Все-таки ты явно неравнодушна к моему заду, Грейнджер, — подвинувшись, заявила Беллатриса, Гермиона презрительно фыркнула, радуясь, что в темноте Пожирательница не видит ее лица. — Ладно, вернемся к этому разговору, когда ты перестанешь меня ненавидеть.

— Я никогда не перестану тебя ненавидеть, — глядя во мрак, уверенно ответила Гермиона.

— Я бы не была так уверена, — возразила Белла. — Скажи-ка, Грейнджер, все вот эти шоколадки, что ты жрешь, они сами собой у тебя в сумке появляются?

— Я их покупаю, ты же сама видела, — пробормотала девушка, — еда не может появляться сама по себе.

— Умница, возьми с полки творожок, — Белла попыталась применить магловское выражение, подслушанное у Драко.

— Пирожок, — хихикнув, поправила Гермиона.

— Да хоть сапожок, — отмахнулась та, — смысл в том, Грейнджер, что любой запас время от времени нужно пополнять, иначе он иссякнет. Поверь, это работает не только с шоколадками.

Пока девушка раздумывала, что ответить Беллатрисе, она незаметно пригрелась и заснула.

* * *

Гермиона медленно просыпалась, но глаза открывать не хотелось. Скрученное одеяло, которое она во сне обвила руками, нагрелось от ее тела и теперь отдавало тепло, подушка под щекой была необычайно мягкой и уютной. Плед, которым укрывалась Гермиона, за ночь сполз и плечи слегка замерзли, но девушке было лень поправлять его. Она зябко поежилась и тут же ощутила, как чьи-то руки осторожно укрыли ей спину, возвращая утраченное тепло.

— М-м-м… как хорошо… — блаженно улыбнувшись, пробормотала девушка.

— Рада, что тебе понравилось, крошка, — немедленно раздался над ухом ехидный голос.

Гермиона вздрогнула, открыла глаза и тут же испуганно подскочила. Одеяло, которое лежало между ней и Беллой, сейчас укрывало ее поверх пледа, а вместо него девушка по-хозяйски обнимала за талию Беллатрису, прижимаясь щекой к ее пышной груди. Пожирательница хитро улыбалась, глядя на смутившуюся девушку. Осознав, что ее ладонь находится в паре дюймов от попы Беллатрисы, Гермиона быстро отдернула руки и села в кровати.

— Что случилось с одеялом? — стараясь скрыть смущение, спросила она, пряча глаза и разыскивая валявшийся на полу халат.

— Ночью немного похолодало и я решила укрыться сверху, — спокойно ответила женщина.

— Ясно, — буркнула Гермиона, оглядывая номер — кровать Лаванды была пуста, из ванной доносился шум воды и пение.

— Тук-тук! — внезапно раздался за дверью голос Гарри. — Гермиона, вы проснулись? Можно войти?

— Да, Гарри, только сними Коллопортус! — все еще находясь в замешательстве, машинально крикнула девушка.

— Алохомора! — дверь отворилась и на пороге возник Поттер с большой картонной коробкой в руках. — Я купил всем горячие пон…

Увидев Беллу и Гермиону на одной кровати, Гарри вздрогнул и выронил из рук свою ношу. Коробка упала и раскрылась, по полу разлетелись пончики, завернутые в промасленную бумагу.

— О, черт! — парень наклонился и начал поспешно собирать выпечку.

Пока Гермиона раздумывала, чем объяснить свое пребывание рядом с Пожирательницей, за спиной Поттера неслышно возник Драко и с удивлением уставился на задранную к потолку задницу любимого.

— Поттер! — очнувшись от ступора, заявил он, — это что такое?

— Это сладкие пончики, — не оборачиваясь, ответил Гарри, продолжая складывать булки в коробку. — Любишь такие?

— Хм… — Малфой обошел Поттера и поглядел на него с другого ракурса, — люблю…

Пока блондин чесал репу, дверной проем загородила долговязая фигура Рона. Он с не меньшим удивлением вытаращился на друга, стоящего кверху задом.

— Это еще что?.. — рассеянно пробормотал он.

— Пончики, говорю же, — нетерпеливо повторил Гарри, — будешь, Рон?

— Даже не думай, Уизли! — Драко ухватил Рона за плечи, развернул, придал пинком ускорения в открытую дверь и, захлопнув ее, повернулся к Гарри, гневно сверкая глазами. — Поттер, ты охренел? Я, конечно, подозревал, что ночь без секса скажется на тебе не лучшим образом, но все же предпочитаю, чтобы ты встречал такой позой только меня. Выдумал еще — Уизли предлагать!

— Ты о чем? — Гарри наконец распрямился и повернулся к Малфою с коробкой в руках. — Будешь пончик?

Драко оторопело поморгал, заглянул в коробку и прыснул от смеха, затем запустил внутрь руку, достал пончик и нежно чмокнул любимого в губы. Гарри расцвел улыбкой, а через секунду дверь распахнулась и в номер влетел сердитый Рон.

— Малфой, ты задолбал! Какого черта ты ко мне цепляешься? — с порога заорал он. — Я вообще пришел к Лаванде, где она?

— Налево по коридору, — сострила Гермиона, указывая на дверь ванной.

Увидев девушку рядом с Беллой, Рон испуганно икнул и, буркнув «Буду в машине», вышел на улицу. Драко, только сейчас взглянувший на Гермиону, расплылся в фирменной ухмылке.

— О, Грейнджер! — ядовито произнес он. — Я смотрю, ты времени даром не теряешь. Надеюсь, для тебя ночь была удачнее, чем для меня. Давайте живо в ванную и через десять минут выезжаем.

— Драко, побойся Лорда, за десять минут даже я одна не успею принять ванную, — возмутилась Беллатриса.

— Ну так прими ее вместе с Грейнджер, — заржал блондин.

— Тогда тем более не успею, — подмигнула племяннику Пожирательница.

Гермиона залилась краской, поскорее выбралась из постели и юркнула в ванную, которую как раз освободила Лаванда. Спустя двадцать минут, свежие и румяные, с собранными вещами, девушки вышли на улицу и отдали ключ Эрни, который понес его управляющему.

— Малфой, ты сбрендил? — Гермиона быстрым шагом приблизилась к машине и метко зашвырнула сумку в раскрытый багажник, затем нервно сунула руку в коробку с пончиками, вытащила один и надкусила, второй рукой принимая у Гарри пластиковый стаканчик с кофе. — Шесть часов утра! Зачем выезжать в такую рань?

— Затем, что нам нужно отыскать этот чертов Саннидейл, — не обращая ни малейшего внимания на гнев Гермионы, отозвался Драко, так и сяк вертя в руках злополучную карту, — и, судя по всему, это будет весьма затруднительно.

— У тебя же есть карта! — возразила девушка, отпивая из стаканчика.

— Да ты сама эту карту видела? — взорвался блондин. — Такое впечатление, что ею кто-то подтерся! Ты посмотри, здесь же не разобрать ни фига!

— Дай сюда! — Гермиона вырвала бумагу из рук Малфоя и пытливо уставилась на нее, затем ткнула пончиком куда-то в середину. — Вот тут мы сейчас находимся, а ехать нужно на юго-запад.

— Откуда тогда это ответвление? — Драко принялся сердито тыкать в карту пальцем. — Вчера мы его не проезжали!

— Придурок! Мы его не проезжали потому, что как раз из него выехали! — закричала Гермиона и кинула карту обратно Малфою.

— Ладно, тебе виднее, Грейнджер, — блондин еще некоторое время вертел бумагу в руках, затем полез за руль. — Эй, по местам! Нас ждет долгий путь!

На этот раз заправка на дороге попалась только через три часа поездки. Когда Драко остановил машину, все, не сговариваясь, вылезли наружу и устремились к маленькому магазинчику при заправке. Гарри пошел заливать бензин, а Гермиона просто стояла посреди улицы, наслаждаясь солнцем и теплым ветерком.

— Гермиона, ты пойдешь в магазин? — спросил Гарри, вешая пистолет обратно на заправочный блок.

— Сейчас, минутку, — улыбнулась девушка. Гарри кивнул и направился к магазину.

Неподалеку от припаркованной машины стоял телеграфный столб, густо залепленный объявлениями, которые трепетали на ветру, словно флажки. Недоумевая, какие объявления можно повесить на пустынной дороге, Гермиона подошла ближе.

На столбе висел большой, порядком обтрепанный лист, с которого на девушку смотрела молодая пара. Девушка в белом подвенечном платье сияла улыбкой, сжимая в руке букет белых роз, другой она держала под руку симпатичного брюнета во фраке. Гермиона перевела взгляд на подпись.

«Пропали без вести… Эдди и Сара КарМайкл… Выехали из Юты… Молодожены… На третьем месяце… Поиски продолжаются…»

Налетевший ветер задрал объявление, под ним оказалось другое, тоже резанувшее девушку по глазам фразой «Пропали без вести». Гермиона протянула руку и подняла объявление. Под ним было еще одно… и еще… и еще…

Целая куча наклеенных друг на друга листовок… Девушка принялась медленно перелистывать их одну за другой, с каждой на нее смотрели пропавшие люди.

« Пропали без вести… Апрель 2002… Школьная баскетбольная команда… Март… Студенты-медики… Февраль… Отряд скаутов… Декабрь 2001… Группа туристов-экстремалов… Октябрь… Ученые-спелеологи… Сентябрь… Компания подростков… Дэйв Розенталь… Лиза Мартин… Джейн Ромеро… Сэл Гриффин… Адам Декстер… Диана Робертс… Мари ЛяФлёр… Йен Рейнолдс…»

Самое старое фото датировалось числом двухлетней давности, на нем были изображены мужчина и женщина около тридцати лет. Рядом, обнимая женщину за талию, стоял ребенок, но на месте его лица объявление было оторвано. «Дана и Джейк Пэдмор и их сын Фрэнк…»

Гермиона отступила назад от столба, облизнув внезапно пересохшие губы и ощущая, как бешено заколотилось сердце.

С трудом справившись с охватившим ее ужасом, Гермиона повернулась и направилась к магазину, в котором скрылись друзья. Неподалеку от их припаркованного автомобиля стояла еще одна машина. Поднявшись по ступенькам, девушка толкнула стеклянные двери и вошла внутрь.

Магазин представлял собой нечто среднее между ларьком и забегаловкой с быстрозамороженной едой. Ребята сидели за маленьким столиком у окна, пили кофе и что-то жевали. За стойкой маячил старичок с абсолютно белой головой, очень аккуратно одетый и причесанный. Гермиона двинулась туда.

— Добрый день, юная леди, — бармен радостно улыбнулся, завидев девушку, — хотите что-нибудь заказать? Меню вот здесь. — Он указал скрюченным пальцем на пластиковую прозрачную подставку, в которую был вставлен исписанный листок.

— Спасибо, мистер, — Гермиона с улыбкой кивнула и внимательно изучила меню, — мне, пожалуйста, кофе и горячий бутерброд с ветчиной.

— Будет сделано! — подмигнул старик.

Он быстро закинул в микроволновку заказанный Гермионой бутерброд, завернутый в пергамент, и ткнул пальцем в кнопку кофеварки. Через минуту девушка получила поднос, расплатилась и отошла к друзьям. Жаркие споры за столом ее уже не удивили.

— Поттер, — Драко возмущенно взирал на тарелку с фаршированными блинчиками, стоящую перед ним, — как я теперь в этой куче найду свой блин со сгущенкой? Ты зачем все на одно блюдо свалил?

— Я думал, они отличаются, — неуверенно оправдывался Поттер, — попробуй откусить.

— А если мне попадется дрянь с творогом, которую заказал Уизли? — побагровел от гнева Драко.

— Ладно-ладно, сейчас, — торопливо сказал Гарри и, подвинув к себе тарелку, взял один блинчик, развернул, понюхал и объявил, — с яблоками!

— Это мой! — протянул руку Эрни.

Гарри завернул блин, отдал Макмиллану и взялся за следующий. Драко терпеливо ждал, пока Гарри, как назло, попадался то блинчик с ветчиной, заказанный Лавандой, то его собственный с курицей, то «дрянь» Рона… Наконец, Гарри облегченно вздохнул и отдал Малфою сладкий липкий блин. Гермиона принялась за свой бутерброд, с интересом оглядывая кафе.

В дальнем углу помещения размещался маленький тир для стрельбы из лука. Столики были свободны, кроме занятого их компанией и крайнего у окна, за которым сидела молодая девушка. Перед ней стояла чашка кофе, но она не притрагивалась к ней, погруженная в изучение стопки листов, лежащих на столе. Напротив стойки находилась стеклянная витрина, набитая всякими побрякушками.

Гермиона допила кофе и, поднявшись, направилась обратно к стойке. Бармен почтительно поднял голову.

— Что-нибудь еще, юная леди?

— Подскажите, где здесь туалетная комната?

— Это снаружи, — бармен принялся рыться в ящике кассы, — выйдите на улицу, обогните здание и там увидите дверь. Вот, держите ключ.

Он выложил на стойку ржавый ключ на веревочке. Гермиона поблагодарила и двинулась к двери, но ее почти на выходе нагнала Беллатриса.

— В туалет, Грейнджер? — мимоходом поинтересовалась она. — Не возражаешь против моей компании?

— Нет, не возражаю, — улыбнулась девушка.

Выйдя из магазинчика, они обогнули здание и увидели обшарпанную дверь. Гермиона вставила ключ в замочную скважину, повернула и толкнула дверь. В лицо ударила такая вонь, что она невольно отшатнулась и наскочила на Беллатрису.

— Теперь понимаешь, Грейнджер, отчего я недолюбливаю маглов? — фыркнула Белла, входя внутрь.

Туалет оказался под стать аромату. Проржавевшая насквозь раковина, над которой висело треснувшее зеркало, перекосилась, в нее мерно капала вода. На двух кабинках болтались облезлые двери, на третьей ее не было вообще. Под потолком оглушительно жужжали мухи.

— Ну и гадюшник, — проворчала Беллатриса, подходя к одной из кабинок и приоткрывая дверь. — Сюда я точно не пойду!

Она скрылась во второй кабинке и закрылась на задвижку. Гермиона подошла к другой и из любопытства заглянула внутрь. Унитаз был до краев залит водой, на поверхности плавало то самое, что вслух называть неприлично.

— Боже… — Гермиона отступила назад, зажимая пальцами нос, и прикрыла за собой дверку.

На створке она заметила надпись, выполненную красным фломастером. «Эдди и Сара К. 18.05.02»

— Они были здесь, — прошептала девушка, проводя по надписи пальцем.

— Что ты говоришь, Грейнджер? — лицо Беллатрисы возникло над створкой кабинки, придав ей очаровательное сходство с Великой Китайской стеной, украшенной отрубленной головой поверженного врага.

— Так… ничего… — покачала головой Гермиона, занимая освобожденную Пожирательницей кабинку.

Минуту спустя выяснилось, что вымыть руки тоже является проблематичным — из закрытого крана вода кое-как капала, а из открытого переставала течь вовсе. Гермиона со вздохом вынула палочку из кармана легкой куртки.

— Агуаменти!

— Ну вот, давно бы так! — обрадовалась Белла, подставляя ладошки под струю воды.

Покидая туалет, Гермиона открыла дверь и случайно налетела на кого-то. Вскинув глаза, она увидела ту самую девушку, что сидела в кафе за дальним столиком. В руках она держала стопку листков.

— Извините! — ахнула Гермиона и, обходя девушку, бросила взгляд на листы в ее руках — это были те самые объявления о пропаже молодоженов, что Гермиона видела на столбе. — Вы разыскиваете их?

— Да, — вид у незнакомки был измученный и больной, — вы что-нибудь знаете?

— Только то, что говорят в новостях, — покачала головой Гермиона. — Они ваши родственники?

— Сара моя сестра, — девушка взяла одно объявление из стопки и протянула Гермионе. — Мама с ума сходит, а отец попал в больницу. Больше некому их искать.

— Возможно, они заблудились? — предположила Гермиона.

— Только не Эдди, — возразила девушка, — он же из этих мест, в Саннидейл у него есть небольшой домик на берегу озера, он ездил по этой дороге миллион раз. Они поехали в свадебное путешествие.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Гермиона.

— Спасибо, — незнакомка чуть заметно улыбнулась и прошла в двери туалета, но уже на пороге обернулась вновь, — и удачи вам.

Войдя в магазин, Гермиона и Беллатриса тут же заметили Малфоя, который, сердито ворча, оттаскивал Гарри от тира. Остальные уже торчали на улице, наслаждаясь ярким солнцем.

— Поттер, немедленно пойдем, у нас нет времени, — бубнил Драко, волоча тормозящего каблуками Гарри. — Ну что ты как маленький ребенок?

— Драко, я хочу пострелять, это займет всего минуту, — упрашивал его брюнет.

Малфой поупирался немного для вида, но потом все же отпустил Гарри и стал с интересом наблюдать за игрой. Гермиона улыбнулась, глядя, как друг безошибочно сшибает тарелки, выставленные на полке. Гарри выбил девять из десяти и повернулся к Драко, гордо сияя улыбкой.

— Чудесная стрельба, мистер, — похвалил парня бармен, — вы заслужили приз, но, к сожалению, у меня осталась только одна игрушка. Надеюсь, вам понравится это?

Старик пошарился в коробке и вынул оттуда небольшую плюшевую собачку черного цвета.

— Мне нравится, огромное спасибо, сэр, — Гарри с улыбкой кивнул и, взяв игрушку, повернулся к Драко. — А тебе нравится? Я выиграл ее для тебя.

— Да, Поттер, представь себе — мне тоже, как и тебе, по-прежнему пять лет, — недовольно отозвался блондин и взял собачку. — А это что за железяки? — он указал на короткую цепочку с брелочным карабином на конце.

— Это чтобы прицепить ее к поясу или сумке, — пояснил Гарри.

— Ну, теперь-то ты натешился? — зажав игрушку подмышкой, забрюзжал Драко. — Ехать пора, уже скоро обед.

Малфой направился на выход, обернулся на пороге и раздраженно зарычал — Поттер застрял у витрины с побрякушками.

— Драко, посмотри, какая красота! — восторженно заявил он, тыча пальцем в витрину.

Блондин, притворно закатив глаза, вернулся и уставился под стекло. Гермиона подошла ближе и взглянула, куда указывал Гарри. Под стеклом лежало серебряное колечко, явно старинное — металл слегка почернел — и украшенное затейливой гравировкой.

— Никогда не думал, что на это украшение найдется любитель, — радостно улыбнулся старенький бармен, — оно лежит тут уже около пяти лет, но ни разу не привлекло внимание покупателей. Я купил его у проезжающего скупщика, это настоящая старина.

— А сколько оно стоит? — Гарри торопливо сунул руку в карман за бумажником.

— Раз уж оно вам так понравилось, то для вас я сделаю скидку, — ответил старик, — двадцать долларов.

— Поттер, ты и впрямь веришь, что это старинное серебро? — нетерпеливо перебил любимого блондин. — Потерли железяку наждаком, и решили выдать за раритет вот такому дураку, как ты. Шагай к машине, нам еще ехать черт знает сколько, а с такой картой путешествие еще более затянется.

— У меня есть хорошая карта, мистер, — бармен нырнул под стойку и вытащил сложенный вчетверо желтоватый лист.

— Очень признателен, — скривился Драко и, взяв бумагу, развернул. — Да, согласен, это отдаленно напоминает нормальную карту. Сколько я вам должен?

— Два пятьдесят.

Малфой вынул из бумажника пару купюр и положил на стойку, бармен отсчитал несколько монеток сдачи.

— Позвольте дать совет, — старичок, прихрамывая, вышел из-за стойки и провел узловатым пальцем по развернутой карте, — езжайте по главному шоссе. Здесь много ответвлений, все они идут параллельно основной дороге, но я бы не советовал вам сворачивать.

— Почему, сэр? — удивилась Гермиона.

— Неспокойно тут в последнее время, — вздохнул бармен, — видели, небось, объявления? Столько пропавших… Полиция сбилась с ног, а толку нет. Я на этой заправке уже двадцать лет, никогда подобного не было, а за последние два года люди исчезают толпами. Та девушка, что сидела за вторым столиком, ищет свою сестру.

— Да, она мне сказала, — кивнула Гермиона.

— Я видел эту пару, — проговорил старик, возвращаясь за стойку, — проезжали чуть меньше двух недель назад, такие счастливые… В толк не возьму, что такое тут творится…

— Может, зверь какой завелся? — предположил Гарри.

— Мой дорогой мальчик, — бармен горестно вздохнул, — я был охотником тридцать лет, но ни разу не встречал зверя, сжирающего людей вместе с вещами и машинами. Вы мне понравились, послушайте старика, последуйте совету и не сворачивайте с дороги. А еще лучше лишний раз не выходите из машины.

— Хорошо, сэр, большое спасибо, — улыбнулась ему Гермиона.

— Нам пора, — Драко ухватил Гарри за локоть и потащил к выходу, — всего доброго, сэр.

Гермиона попрощалась с барменом и вышла на улицу. Лишенный кольца Гарри сидел на переднем сиденье, отвернувшись к окну и дулся на Малфоя. Девушка забралась в автомобиль и села на свое место. Взглянув в зеркало, она заметила, как Драко, покраснев от напряжения, пытается прицепить к карабину сумки плюшевую собачку.

— Черт, Поттер! — справившись с застежкой, Драко пошарил по карманам и сердито поглядел на Гарри. — Из-за твоих побрякушек ключи забыл на стойке! Блин!!!

Выскочив из машины, он побежал обратно, вернулся с ключами через минуту и машина, наконец, тронулась с места.

За время последующего путешествия Гермиона не продвинулась ни на шаг в чтении шедевра колдомедицины, зато сделала для себя несколько открытий: Малфой пользуется влажными салфетками для лица, Рон в машине храпит, а сидящая сзади напевающая Лаванда раздражает не меньше, чем болтающая. Впрочем, Гермиона не сомневалась, что сидящая сбоку, впереди или даже на крыше машины, она выводила бы ее ничуть не меньше, больше всего девушку устроила бы Лаванда, бегущая вдогонку за автомобилем, а еще лучше — ее отсутствие.

Заправка за весь день больше не попалась, только крохотный магазинчик, торгующий всякой ерундой вроде орешков и чипсов. Гермиона спасалась шоколадками, запас которых значительно поредел. День клонился к закату, когда на дороге, наконец, показался очередной заправочный пункт. Драко свернул с шоссе и притормозил, вся компания с облегчением выбралась наружу.

— Я заправлю, а вы пока посмотрите, чем тут можно поживиться, — предложил друзьям оголодавший Поттер.

Ребята направились к магазину при заправке. У крыльца грызла косточку лохматая рыжая собачка с пушистым хвостиком. Она приветливо помахала хвостом новоприбывшим, а при виде Рона отчего-то забрехала.

— Кажется, она приняла тебя за родственника, Уизли, — засмеялся Драко.

Слова его были не лишены логики, и Гермиона не смогла сдержать улыбки.

— Пошел ты, хорек! — злобно буркнул Рон. — Не люблю собак…

— А собака именно в этот момент думает, что очень не любит Рона Уизли, — Малфой вошел на крыльцо и, толкнув дверь, вошел в магазинчик, но через несколько секунд вернулся. Лицо его выражало недоумение. — Там никого нет.

— Добрый день!

Гермиона обернулась. К ним, вытирая руки куском ветоши, приближался мужчина в покрытом масляными пятнами комбинезоне. Остановившись поблизости, он оглядел компанию и осклабился — Гермиона не смогла бы назвать гримасу на его лице улыбкой. Ей стало не по себе, и она непроизвольно отступила назад, желая держаться поближе к подошедшему Гарри. Цепкий взгляд черных глаз под нависающими бровями быстро обежал ребят, липко ощупывая девушек, лицо мужчины пересекал кривой шрам.

— Нам нужен бензин, — прервал затянувшуюся паузу Драко, — и что-нибудь поесть.

— У меня есть еда, — кивнул заправщик, легким броском отправляя тряпку в кучу мусора. — Идите за мной.

Он зашагал к крыльцу, жестом приглашая следовать за ним. Рыжая собачка, радостно гавкнув, бросилась к нему.

— Пшла отсюда! — рявкнул мужчина и со всего размаха пнул собачку под живот.

Песик отлетел в сторону и, упав на бок, истошно завизжал, не пытаясь подняться. Заправщик, даже не обратив на нее внимания, взошел на крыльцо и скрылся внутри. Собачка продолжала жалобно плакать.

— Мерлин! — Гермиона вскрикнула от жалости и, бросившись к ней, присела на корточки. — Вот ублюдок!

Девушка осторожно оглянулась и, убедившись, что мужчина скрылся внутри, вынула палочку и быстро прошептала заклинание диагностики, которое тут же указало на разрыв селезенки.

— Сейчас, потерпи, маленькая, — Гермиона направила палочку на бок животного и произнесла Исцеляющее.

Собачка перестала скулить и завиляла хвостиком. Вскочив на лапы, она подошла к Гермионе и принялась облизывать ей руки.

— Вот видишь, уже все хорошо, — девушка улыбнулась при виде искренней благодарности песика, — но тебе лучше держаться от него подальше.

Она погладила собачку и, выпрямившись, направилась в магазин. Ребята закупили гамбургеры и картошку фри. Гермиона огляделась в поисках витрины со сладостями, но не обнаружила ничего похожего на конфеты или шоколадки. Мужчина предложил компании устроиться на обед внутри магазина, но взглянув на грязный в жирных разводах колченогий стол, все единодушно приняли решение поесть в машине.

— Еще у меня есть потрясающие фейерверки, — сообщил заправщик, когда Гарри расплатился за еду.

— Зачем они нам? — удивился Драко, забирая из рук Поттера стаканы с колой.

— Вы ведь следуете в Саннидейл, так? — уточнил мужчина. — Через два дня ведь день Независимости, в этот праздник принято пускать фейерверки. Я вчера привез из города очень хорошие.

— Нет, благодарю вас, — буркнул Малфой, — мы не американцы и не отмечаем его.

— Не американцы? — заинтересованно протянул заправщик, еще раз окидывая взглядом компанию. — То-то мне показался странным ваш акцент… но что вас занесло в такую глушь?

— Мы судебные приставы, — Гарри вынул из кармана черные корочки и развернул перед носом мужчины с такой ловкостью, будто всегда только этим и занимался, — конвоируем преступницу.

Заправщик с любопытством впился глазами в девушек, когда его взгляд остановился на Беллатрисе, та приветливо помахала ему рукой и широко улыбнулась.

— Ну почему бы вам не поддержать американскую традицию? — отвернувшись от Беллы, продолжал настаивать мужчина. — В Саннидейл всегда с размахом отмечают день Независимости.

— Боюсь, что этот ваш размах мы как раз встретим в дороге, — недовольно протянул Малфой, — судя по карте, нам еще ехать дня три.

— Могу подсказать вам путь покороче, — заправщик вышел из-за стойки и подошел к висящей на стене огромной карте. — Посмотрите, это главное шоссе, вот тут вы находитесь. В десяти милях отсюда от трассы идет ответвление, там неплохая дорога, она идет через лес и срезает большой крюк мимо Медвежьей горы, а выехать вы сможете прямо на Саннидейл.

— Благодарим вас, сэр, — сдержанно ответил Гарри, и вся компания направилась к выходу.

Драко благосклонно позволил пообедать на стоянке, ребята расселись по местам и принялись за гамбургеры.

— Так, интересно, а на нашей карте это ответвление указано? — Драко вытер пальцы влажной салфеткой и полез в бардачок.

— Малфой! — Гермиона изумленно вытаращилась на него. — Ты же не собираешься сворачивать с дороги? Вспомни, что говорил старик утром.

— Нет, я собираюсь, Грейнджер, — ехидно передразнил ее блондин, — или ты хочешь трястись в машине еще неделю? Старый дурак выжил из ума, вот ему и мерещится непонятно что.

— Но люди пропадают! — попыталась воззвать к его разуму Гермиона.

— Грейнджер, если пьяные идиоты сядут за руль, то свалиться со скалы ничего не стоит, — Драко развернул карту и пытливо уставился в нее. — А при падении в реку, сама понимаешь, не остается ни самих идиотов, ни машины, ни вещей. Ты посмотри в карту — тут везде крутые повороты, многие выходят на берег океана.

— Драко, я думаю, лучше все же не сворачивать, — возразил Гарри.

— Тогда идите пешком! — рявкнул блондин. — Судя по этой карте, мотелей поблизости нет, ночевать придется в лесу, и я хочу хотя бы завтра спать в нормальной постели. Вы-то будете дрыхнуть, а я крутить баранку.

— Не передумали насчет фейерверков? — в открытое окно машины со стороны Драко всунулась рожа заправщика. Половина ребят подскочили от неожиданности.

— Мистер, вам же сказали — мы не празднуем, — недовольно процедил Малфой.

— Вы только взгляните, какая красота, — мужчина отошел от машины на несколько шагов и воткнул в землю ракету, крепящуюся к небольшой палочке. Затем поджег длинный запал и отбежал в сторону.

Ракета взмыла в воздух и с громким хлопком взорвалась, осыпаясь на землю тысячей красно-золотых искр. Гермиона слегка пригнулась и сквозь стекло взглянула вверх на мерцающие и следом гаснущие яркие всполохи.

— Ну как, вам понравилось? — самодовольно улыбнулся заправщик, подходя к машине.

— Благодарим за развлечение, мистер, но нам не нужны хлопушки, — Драко допил колу и, бросив под ноги Поттеру стакан, вставил ключ в замок, — пожалуйста, отойдите от машины, нам пора ехать.

— Очень жаль, — мужчина напоследок окинул взглядом Гермиону и высунул голову наружу, — счастливого пути.

Машина тронулась с места. Гермиона повернулась и посмотрела на заправщика, глядящего вслед автомобилю. Видимо, несостоявшаяся сделка ничуть его не расстроила, напротив: на его губах появился тот самый оскал, что девушка видела при первой встрече, а холодный взгляд без сожаления провожал отъезжающую машину.

Десять миль спустя Драко остановился и еще раз сверился с картой. Гермиона взглянула в лобовое стекло и со страхом посмотрела на темную заросшую дорогу, куда собирался свернуть Малфой.

— Послушай, пожалуйста, не сворачивай туда, мы можем заблудиться, — предприняла еще одну попытку девушка.

— Грейнджер, не жужжи! — ядовито отозвался блондин и, сунув карту в бардачок, нажал на газ. — Завтра утром мы уже будем в Саннидейл.

Дорога оказалась неплохая по части пути, но ветви деревьев, свисающие по обе стороны, сильно заслоняли видимость. Через несколько миль Гермиона начала дремать, сквозь сон прислушиваясь к спору Гарри и Драко.

— Драко, по шоссе было бы быстрее, — мягко говорил Поттер, пытаясь разобрать хоть что-нибудь в льющемся на дорогу свете фар.

— Тут уже меньше веток, можно прибавить скорость, — возразил Малфой, нажимая на газ.

— Сильно не лихачь, тут тебе не Лондон, — притормозил его Гарри.

— Поттер, что за дурацкая манера поучать? — взвинтился Драко, поворачиваясь к брюнету. — Я сколько лет за рулем? И потом, тут никого нет.

— Главное, что тут, в этой машине, есть мы, — заметил Гарри и, взглянув на дорогу, заорал, — осторожнее!!! Драко, тормози!

Гермиона подскочила от крика друга, но не успела ничего увидеть. Малфой молниеносно развернулся к дороге — свет фар выхватил из темноты лежащее посреди шоссе бревно — и резко ударил по тормозам. Гермиону бросило вперед и с силой ударило о спинку переднего сиденья, она вскрикнула, ощущая, как рот наполняется соленой кровью из разбитого носа.

Автомобиль на полной скорости влетел в бревно, моментально смявшее капот в гармошку, и перевернулся. Гермиона еще успела услышать донесшиеся до нее испуганные крики, а потом земля и небо поменялись местами, она врезалась головой в оконное стекло, и мир погрузился во мрак.

— Твой-ю м-мать!!!

Сознание возвращалось к Гермионе волнами, словно океанский прилив, в голове то прояснялось, четко обозначая все звуки и чувства, то снова все кружилось и мутилось, вызывая душную тошноту и противный комариный звон в ушах. Наконец, мерзкое дрожание внутри прекратилось, и Гермиона, с трудом открыв глаза, осторожно повернула голову и огляделась.

Автомобиль лежал кверху колесами, внутри царил хаос — вещи валялись по всей машине и три окна были выбиты. На расстоянии вытянутой руки Гермиона заметила слабо шевелящуюся стонущую Лаванду, рядом с ней, уткнувшись лицом в пол — вернее, теперь уже потолок машины — неподвижно лежал Рон. Девушка повернула голову в другую сторону, откуда неслись крепкие выражения.

Драко, отчаянно чертыхаясь, отпихивал от лица медленно сдувающуюся с тихим «Пуфф» подушку безопасности. Он уже успел отстегнуть ремень, на котором повис после аварии, и теперь активно возился, пытаясь принять нормальное положение. Гарри лежал рядом без сознания, порванный ремень безопасности тихо покачивался над его головой. Малфой с трудом сел, вытер кровь с рассеченного лба и повернулся к Гарри.

— Гарри! Гарри!!! Что с тобой? — в голосе Драко отчетливо зазвучала паника, он склонился над Поттером и приложил пальцы к сонной артерии на его шее. — Гарри, пожалуйста, очнись! Ты меня слышишь?

— М-м-м… — Поттер слегка пошевелился и, медленно открыв глаза, посмотрел на испуганного блондина, — Драко… Ты в порядке?

— Нормально, — торопливо ответил Малфой, — ты можешь пошевелиться? Гарри, скажи, где болит?

— Рука… Кажется, я ее вывихнул, — Гарри оперся трясущейся здоровой рукой о крышу машины и, осторожно приподнявшись, сел, приваливаясь боком к спинке сиденья. — Драко, ты цел?

— Да ты весь в крови! — Малфой дотянулся до бардачка, теперь расположенного над торчащим под потолком рулем, вынул оттуда маленький фонарик, зажег и посветил на Гарри. — Ну почему ты никогда меня не слушаешь? Нормальная машина! — пискляво передразнил он любимого. — Говорил же, что это раздолбайка! Все-таки пять лет в этом бизнесе.

— Извини, Драко… — тихо прошептал Гарри.

— Да причем тут я? — рассердился блондин. — Ты же мог погибнуть! Долбаная подушка безопасности не сработала, а ремень порвался!

Гермиона осторожно согнула ноги в коленях, желая убедиться, что они не сломаны, а затем нерешительно пошевелила руками. Ушибленное о спинку сиденья плечо, когда машина перевернулась, немилосердно заныло, а над ухом, в том месте, где она врезалась головой в стекло, вздулась огромная, пульсирующая горячей кровью шишка. Рядом раздалось шуршание — Беллатриса беззвучно приподнялась и села, придерживаясь за спинку перевернутого кресла, левая половина ее лица была ободрана и кровоточила.

— Грейнджер, ты как? — тихо пробормотала она.

— Порядок, — Гермиона оперлась руками о крышу машины и медленно приняла сидячее положение.

Под курткой больно царапали кожу стеклянные осколки. Девушка тряхнула головой, и с волос бриллиантовым дождиком посыпалось мелкое крошево.

— Вы целы? — Гарри обернулся назад и прищурился, пытаясь разобрать в темноте мутные силуэты. — Ничего не вижу… Драко, ты не нашел мои очки?

— Нашел, — недовольно буркнул Малфой и, подняв лежащую рядом оправу без стекол и с погнутыми дужками, сунул под нос брюнету, — только они тебе вряд ли пригодятся.

— О, черт… — Гарри расстроено ощупал пострадавшие очки и снова повернулся назад, — Гермиона, ты в порядке?

— Да, — простонала девушка, борясь с вновь подступившей тошнотой. — Рон без сознания. А где Эрни?

— Он здесь, — всхлипнула Лаванда, сгребая в кучу руки и ноги. — Рон! Рон, ответь мне… Что с тобой?

— А, ч-черт… — послышался голос парня, медленно поднимающегося с пола. — Малфой, ты придурок! Говорили тебе, не сворачивай!

— Пошел в жопу, Уизли! — рявкнул Драко, с помощью фонарика пристально оглядывающий голову Гарри. — А то сейчас перелезу туда и вколочу тебя между сиденьями! Задолбал уже… Это что еще? Что такое… Гарри, вылезай сейчас же! Вылезай! Тут что-то капает!!!

Малфой дотянулся до ручки открытия окна и быстро покрутил ее до упора. Просунувшись в окно, он вытянул ноги наружу. В свете отчего-то все еще горевших фар Гермиона увидела стройную фигуру Драко, метнувшуюся перед капотом, а через секунду он всунулся в разбитое окно со стороны Гарри.

— Иди сюда! — голос блондина задрожал. Он схватил Гарри подмышки и потянул через окно на улицу. — Осторожно, не ударься! Вылезай, она может взорваться! Эй, все на улицу, немедленно!

Гермиона увидела, как в проеме выбитого окна исчезают ботинки Гарри, и двинулась в ту сторону.

— Грейнджер, сюда! — Беллатриса повернулась ногами к ближайшему окну и сильным ударом каблука выбила кривой осколок стекла, торчащий в проеме, затем быстро поползла к нему на четвереньках. — За мной!

Гермиона быстро огляделась — рядом с ней валялась ее палочка, видимо, выпавшая во время удара из внутреннего кармана куртки. Она схватила ее и сунула обратно в карман, затем шустро поползла за Беллатрисой.

Встать удалось не сразу: колени тряслись, как у истерички, а ноги подкашивались. Девушка осторожно добралась до дерева, под которым сидел Гарри, и устроилась на траву рядом с ним. Из разбитого окна показалась голова рыдающей Лаванды, вслед за ней выполз Рон — его руки были сильно порезаны, и он с трудом опирался на них.

— Где Макмиллан? — спросил Драко, едва Рон появился на улице.

— Он без сознания, сильно ударился головой, — тяжело дыша, пояснил парень, без сил валясь на землю.

— Нужно его вытащить, пока не рвануло! — Малфой бросился к машине и по пояс всунулся в окно, из которого только что вылезли ребята.

Внутри автомобиля раздалось шуршание и недовольное ворчание блондина, затем он вновь высунулся наружу, что-то с усилием волоча за собой. Гермиона узнала в обмякшей фигуре Эрни, его нога была неестественно вывернута. Драко подхватил парня под руки и поволок подальше от автомобиля.

— Драко, все в порядке, — пробормотал Гарри, нюхая руку, которой он только что стер со лба прозрачные капли, — это не бензин вовсе. У нас же бензобак сзади. Это что-то сладкое, кажется, твой лимонад разлился.

— Блин, ее нужно как-то перевернуть! — Драко сбросил Эрни возле Гермионы и теперь бегал вокруг машины, точно муравей вокруг сахарницы. — У кого палочка? И где наши?

— У меня есть, а остальные, видимо, внутри, — ответила Гермиона, осторожно дотрагиваясь до шишки на голове. — Но от этого не будет толку. Даже если мы ее перевернем, она никуда не поедет. Ты взгляни на нее — весь капот вмят, мотор, очевидно, разбит вдребезги.

Малфой сердито плюнул и направился к машине. Лаванда принялась ощупывать изрезанное осколками лицо, наткнулась на кусок стекла, торчащий из щеки, и испуганно разревелась.

— Рон! О, Мерлин, Рон, что с моим лицом? — она затряслась, не решаясь прикоснуться к осколку. — Рон, вытащи это!

— Дай я, — Гермиона придвинулась к ней и шлепнула по рукам, — не шевелись.

Она осторожно вынула осколок, вошедший довольно глубоко — Лаванда, на удивление, не проронила ни звука — и, наведя палочку на многочисленные порезы, прошептала Заживляющее. Порезы начали медленно затягиваться. Гермиона повернулась к Эрни, все еще лежащему без сознания.

Заклятие диагностики моментально выдало сильное сотрясение мозга и закрытый перелом ноги. Девушка быстро наложила шину и установила заклятие Восстановления, позволяющее срастить кость без Костероста, хоть и не настолько быстро. С сотрясением без зелий справиться было невозможно, поэтому Гермиона ограничилась Обезболивающим и Эннервейтом. Эрни открыл глаза и непонимающе уставился на Гермиону.

— Все хорошо, Эрни, — ободряюще улыбнулась девушка, — просто полежи немного, постарайся не шевелить ногой, она сломана.

Он кивнул и улегся поудобнее. Гермиона приблизилась к Гарри, который уже поднялся на ноги и теперь подпирал дерево, баюкая висящую плетью руку. Она осмотрела плечо Гарри, с медленно расцветающей синим цветом кожей, и навела на него палочку.

— Эпискеи!

В плече что-то хрустнуло и оно слегка дернулось. Гарри поморщился, осторожно пошевелил рукой и облегченно вздохнул.

— Гораздо лучше, спасибо, Гермиона, — кивнул он девушке.

— Еще где-нибудь болит? — озабоченно спросила она.

— Головой только треснулся, а так порядок, — улыбнулся Поттер, — зато Драко испугался. А где он?

Гермиона обвела взглядом обочину — Малфой исчез. Гарри побледнел, насторожено оглядываясь вокруг.

— Малфой! — крикнула девушка, затем подошла к машине и заглянула внутрь — там было пусто, и она снова выпрямилась. — Малфой, ты где?

— Драко! — голос Гарри предательски срывался. — Драко, это не смешно, куда ты делся?

— Что ты орешь, Поттер? — из-за дерева по другую сторону дороги вышел Драко, на ходу застегивая ширинку. — Мне уже пописать пойти нельзя?

— Ты меня напугал! — сердито крикнул Гарри. — В другой раз писай так, чтобы мы тебя видели!

— Ты спятил, Поттер? — спокойно поинтересовался блондин и, подойдя к машине, нагнулся и полез в разбитое окошко. — Я не хочу, чтобы Уизли всю жизнь мне завидовал.

— Это еще почему? — прорезался доселе молчавший Рон.

— У тебя плохая аура, — донеслось из машины.

— Я не про это, — нахмурился рыжий, — почему я тебе должен завидовать?

— А-а-а… — протянул Драко, чем-то громыхая внутри, — поверь, Уизли, если ты увидишь меня писающим, повод для зависти найдется.

— Да пошел ты, больной идиот! — разъярился Рон. — Это из-за тебя мы оказались в этой дыре! Тебе было сказано — не сворачивай! И что нам теперь делать? Придурок!

— Захлопнись, упырь! — Драко выбрался наружу, пряча палочку в карман летнего пиджака. — Нужно решать, что теперь будем делать.

— Ну конечно! — закусил удила Уизли. — Ты нас сюда завез и перевернулся, а мы теперь должны думать, что дальше? Из-за такого кретина мы сидим в лесу, а он прикидывается, что не причем! Долбан белобрысый!

— Рон, хватит! Не смей так говорить с Драко! — внезапно сжав кулаки, Гарри выступил вперед и злобно посмотрел на Рона. — Нравится он тебе или нет, но я с ним встречаюсь и требую хоть какого-то уважения!

— А почему я должен его уважать? — Рон брезгливо посмотрел на друга. — Только потому, что он жарит тебя в задницу?

Он не успел еще закрыть рта, как уже отлетел назад, врезался спиной в дерево и свалился в траву. Подняв глаза, он ухватился за разбитую губу и изумленно вытаращился на Драко, потирающего ушибленный кулак, и абсолютно спокойного Гарри. Лаванда, завизжав, кинулась к Рону и, плюхнувшись рядом, крепко обняла его, словно в попытке защитить от ненормального Малфоя.

— Психопат, такой же, как твой отец, — прошипел Рон, стирая кровь рукавом.

— Нищеброд, такой же, как твой отец, — с удовольствием смакуя каждую букву, ответил Драко с самой презрительной гримасой на лице.

— Ты сдурел? За что ты его ударил? — зарыдала Лаванда, всем телом прикрывая любимого от опасности.

— С чего ты взял, Уизли, что у нас дело обстоит именно так? — скривился Драко. — Свечку нам держал?

— Извиняюсь, погорячился, — ядовито произнес Рон, поднимаясь на ноги с помощью Лаванды, — разумеется, все наоборот. Ты же вылитая сучка, Малфой, ясное дело, это ты подставляешься.

— Ну, все, я его щас… — Драко рванул к Уизли, но Гермиона быстро метнулась наперерез, вставая между ними.

— Хватит! Немедленно прекратите! — истошно закричала она, выставляя руки в сторону Малфоя. — Да что с вами такое? Нам нужно выбираться, Эрни ранен, а вы затеяли склоку. Еще одно слово, и я вас заколдую! Обоих!!!

— Почему ты защищаешь его, Гермиона? — зло заорал Рон. — Это он виноват, что мы тут застряли! Он свернул с дороги!

— Он хотел как лучше для всех! — Гермиона развернулась к рыжему, гневно сверкая глазами. — Он хотел, чтобы мы скорее добрались до города! Он вызвался помочь нам, хотя вообще не должен был быть здесь!

— Он не для того поехал, — лицо Рона исказилось от омерзения, — он побоялся за сохранность задницы Гарри.

— Видимо, ты взял с собой Лаванду по этой же причине! — рявкнула Гермиона. — Побоялся за ее сохранность, что неудивительно, учитывая, с какой легкостью она прыгает в чужие койки.

— Не смей так говорить! — завизжала блондинка.

— Смею! — даже не взглянув на нее, холодно ответила девушка. — И буду! Ты сама дала мне такое право полгода назад.

— Не трогай Лаванду! — взвился Уизли.

— Да никогда в жизни, — с отвращением ответила Гермиона, — трогать Лаванду — твоя привилегия, а я к ней никогда и пальцем не прикоснусь!

— Теперь Малфой для тебя лучший друг? Как интересно! — ехидно выплюнул Рон.

— Он, по крайней мере, достоин уважения, — свысока бросила Гермиона, — а вот чего я никак не могу понять — на кой черт ты вообще поехал? Ты не ведешь машину, хотя умеешь это делать, не присматриваешь за Беллатрисой — это делаю я. Какой от тебя тут толк? Драко сидит за рулем с самого начала поездки, а ты ни разу не предложил сменить его, чтобы он мог хоть немного отдохнуть, предпочитая сюсюкать на заднем сиденье с Лавандой.

Она повернулась и пошла обратно к машине, оставив Рона стоять с открытым ртом. Малфой довольно усмехнулся и, взяв Гарри за руку, последовал за ней.

— Кстати, насчет «присматривать» — где Беллатриса? — неожиданно спросил Гарри.

Гермиона огляделась, но и впрямь не заметила Пожирательницы.

— Беллатриса! — позвала она. — Ты где?

— Здесь, — из-за бревна, в которое они врезались, вынырнула всклокоченная голова. — Пока вы там убивали друг друга, я тут выяснила кое-что интересное.

Она перелезла через дерево и приблизилась к компании, глядящей на нее с выжиданием.

— Первое, — она показала один палец и тут же ткнула им в ствол, который только что исследовала, — это бревно.

— Какая ты наблюдательная, а мы и не заметили, — ядовито заявил Драко.

— Дурак! — Беллатриса треснула племянника по затылку. — Бревно, понимаете, бревно! Не дерево, а именно бревно!

— А конкретнее? — нахмурилась Гермиона. — В чем тут разница?

— Оно не было выворочено из земли ураганом и не само упало на дорогу, его положили специально, — Белла направилась к бревну, поманив Гермиону пальцем. — Смотри — нет ни корней, ни веток, зато имеются ровные спилы с двух сторон. Происхождение этой деревяшки — дело рук человеческих.

— Долбаное американское радушие, — Драко в ярости плюнул на землю.

— Второе, — Белла вздохнула и обошла ствол с другой стороны, — мы не первые, кто в него врезался. С этого боку вмятина и осыпалась кора, а мы вломились в другое место.

— Что мы теперь будем делать? — прошептала Гермиона, обследовав вмятину и признав правоту Беллатрисы.

— Предлагаю вернуться на заправку и нарисовать второй шрам для симметрии на роже того гондона, что нас сюда послал, — пожал плечами Драко.

— Нужно проверить по карте, в какую сторону ближе всего жилье, — сказал Гарри, — а еще я есть хочу.

— Давайте посмотрим, что у нас в машине, — вздохнула Гермиона.

Спустя пятнадцать минут активных раскопок в перевернутом автомобиле отыскались все вещи в целости и сохранности, а вот палочкам не повезло. Палочка Драко треснула, а у Эрни и вовсе сломалась пополам. Из еды отыскалась одна пачка чипсов, да у Гермионы осталась в сумочке последняя шоколадка, которую она решила приберечь на крайний случай. Малфой, хоть и был голодным, чипсам не обрадовался.

— Я не ем жареное, — недовольно заявил он, глядя, как Гарри открывает пачку.

— За один раз с тобой ничего не случится, — возразила Гермиона.

— С ума сошла? — обиделся Драко. — Там же сплошные канцерогены!

— Ладно, хорошо, — Гермиона сдалась, — те, кто ест канцерогены — быстро подкрепляемся и в путь.

Ребята столпились вокруг пачки, словно цыплята вокруг блюдечка с кашей. Надутый Малфой остался стоять в стороне немым укором, точь-в-точь живая иллюстрация к призыву гринписовцев «Спасем голодающих бегемотиков!»

— И куда мы пойдем? — дожевав последний из доставшихся ей хрустящих ломтиков, поинтересовалась Беллатриса.

— Вот, посмотрите, — Драко развернул карту и поднес ее под огонек Люмоса Гермионы. — Параллельно шоссе, где мы сейчас находимся, есть еще одно, его отделяют от этого пара миль леса. Если выйдем туда и повернем на северо-восток, то через восемь миль будет мотель.

— Мы пойдем через лес? — со страхом спросила Лаванда.

— Можем пойти по шоссе, с раненым Макмилланом и вашими пожитками, глядишь — через неделю дойдем, — фыркнул Малфой, сворачивая карту.

— Пожитки можно уменьшить, — Гермиона навела палочку на сумки. — Редуцио!

Ребята распихали вещи по карманам. Эрни с трудом поднялся с земли, но ступив на ногу, тут же покачнулся.

— А как же Эрни? — спросила Лаванда. — Он не может идти.

— Я его уже выволакивал из машины, теперь ваша очередь его таскать, — равнодушно бросил Драко.

Вперед решили пропустить Гермиону и Беллу — Пожирательница на виду, а палочка девушки указывала направление. За ними шли Гарри и Драко, а следом Рон и Лаванда, тащившие под руки хромающего Эрни.

— Это было подстроено, Грейнджер, — негромко сказала Белла, шагая рядом с Гермионой. — Ты и теперь будешь защищать маглов?

— Я не защищаю тех, кто это сделал, — возразила девушка, внимательно следя за поворачивающейся на ладони палочкой, — но в большинстве своем маглы никогда не угрожали волшебникам.

— Лишь потому, что мы были вынуждены прятаться, — хмыкнула Пожирательница.

— Вы убивали женщин и беззащитных детей, — тихо проговорила Гермиона, едва сдерживая ярость, — какая от них может быть угроза?

— Иногда приходится убивать, чтобы выжить, — пожала плечами Белла, — если сжалишься и оставишь врага за спиной — он вонзит тебе нож между лопаток. Когда-нибудь ты поймешь это, Грейнджер.

— Нет, не пойму, — горячо возразила Гермиона, — я никогда не буду такой, как ты.

— А мы ведь не так уж сильно отличаемся, Грейнджер, — Беллатриса чуть заметно улыбнулась. — Мы обе сражались за дело, которое считали правым, обе Героини войны, хоть и по разную сторону баррикад, наши лица были на всех заголовках газет, наши имена по сей день произносят с придыханием. А лишь мы знаем, что брошены и забыты… Мы обе никому не нужны.

— Но одно, самое главное отличие все же имеется, — упрямо сказала девушка, — я всегда буду считать, что никто не достоин смерти.

— Ты просто не встречала тех, кто по-настоящему ее заслуживает, — ответила ей Беллатриса. — А, ч-черт!!!

Проходя мимо низко свисавшей ветки дерева, Белла зацепилась за нее прядью волос. Едва ей удалось выпутаться, как она тут же влипла в другой сучок.

— Чертов лес! — рявкнула Пожирательница, отцепляя кудри от насмерть вцепившихся в добычу веток.

— Постой-ка… — Гермиона сунула руку в карман куртки и вынула небольшую шпильку, которой обычно закалывала на работе длинную челку, — вот, держи…

Пожирательница кивнула, сунула шпильку в рот, быстро скрутила волосы в пучок на затылке и заколола. Несколько прядей выбились наружу, упав на изящную шею, и Гермиона удивилась, как она умудряется выглядеть привлекательной даже с такой небрежной прической.

Благодаря заклинанию направления им удалось не сбиться с пути, но сколько они прошли, узнать было невозможно. После часа пути по лесу ребята остановились передохнуть.

— Как далеко еще до шоссе? — спросил Гарри, присев на маленький пенек.

— Немного, — ответила Гермиона, отпивая воду из бутылки, — может, около получаса…

— Смотрите! — перебив ее, внезапно крикнул Эрни, показывая куда-то за спину Малфоя.

Гермиона удивленно обернулась и ахнула — меж деревьев просвечивали огни, явно не от костра, а от электричества.

— Что это? — она быстрым шагом направилась в ту сторону, потом перешла на бег, крикнув через плечо, — за мной!

— Гермиона, постой! — крикнул Гарри, пускаясь следом.

Она остановилась так внезапно, что парень едва не врезался в нее и не сбил с ног. Сзади, тяжело дыша, выскочили из лесу остальные.

Они стояли на обочине шоссе — того самого, что показывал Драко. По другую сторону находилось старое четырехэтажное здание, обнесенное каменным забором, в окнах первого этажа горел свет.

— Это и есть мотель? — с надеждой спросила Лаванда.

— Драко, посмотри по карте, что это за место? — попросил Гарри.

— Я тебе и без карты могу сказать, что это здание нигде не значится, — ответил ему Малфой, — в восьми милях мотель, а вокруг пусто, только лес.

— Здание очень старое, — предположила Гермиона, — возможно, не стали наносить за ненадобностью.

— В любом случае там есть люди, — Драко бодро направился к воротам, — идем.

— Ты что, собираешься туда идти? — Гарри припустил вдогонку за Малфоем, за ними побежали остальные.

— Мы все собираемся, — на ходу кивнул Драко. — У нас разбитая машина, которая подлежит страховке, а значит должна быть транспортирована в город. Возможно, тут есть телефон, мы сможем дозвониться в этот чертов Саннидейл и вызвать эвакуатор, а также что-то, на чем мы доберемся туда сами.

— Стой! — крикнула ему бегущая вприпрыжку Гермиона.

— Грейнджер, нам нужна помощь! — не оборачиваясь, буркнул Драко. — И надеюсь, ты не забыла про раненого Макмиллана?

— Я не об этом, — отмахнулась девушка, — нужно вернуть нормальный вид нашим вещам, маглы удивятся, если увидят чемоданы размером с табакерки.

Минуту спустя с сумками в руках ребята взволнованно приблизились к воротам. Драко дернул ручку в виде чугунного кольца. Раз… другой…

— Заперто… — растерянно пробормотал он.

Гермиона быстро выхватила палочку.

— Алохомора!

Замок щелкнул и железные ворота с тихим скрипом приотворились. Малфой толкнул створку и прошел внутрь, остальные несмело потянулись за ним.

Территория была огромной и заросшей травой и кустами, над крыльцом и на столбе неподалеку висели довольно яркие фонари. В стороне от крыльца стоял эвакуатор с прицепом, чрезвычайно порадовавший Малфоя. Справа от ворот часть двора была огорожена металлической сеткой, оттуда доносилось сердитое ворчание.

Гермиона медленно приблизилась к изгороди и пригляделась. Внутри клетки сидели три огромных волкодава и что-то жрали из большого тазика. Услышав шорох, один из псов с рычанием обернулся к Гермионе, и она заметила, что его морда испачкана чем-то черным.

— Гермиона, не отставай, — позвал девушку Гарри.

Она приблизилась к друзьям и по пути к крыльцу стала с интересом оглядывать здание. Под самым фонарем висела облезлая, давно потускневшая вывеска: «Госпиталь Доброй Надежды».

— Ладно, давайте уже войдем, — неуверенно сказал Драко, тоже впечатленный дикостью пейзажа.

Он первым поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Остальные сгрудились за ним, нервно теребя в руках сумки. Несколько минут стояла полная тишина, затем за дверью, наполовину застекленной, раздались шаркающие шаги.

Три замка один за другим повернулись с неприятным скрежетом, и дверь медленно открылась. На пороге стояла чудовищной толщины женщина, одетая в медицинский халат. Белая ткань туго обтягивала ее арбузные груди, талии не наблюдалось, а при взгляде на нижнюю половину ее туловища становилось понятно, отчего медики предпочитают называть эту часть тела тазом. Лицо женщины напоминало кусок белого пластилина, который долго мяли в руках, решая, что из него вылепить. В пластилин кто-то вставил маленькие черные глазки и приделал толстый мясистый нос.

— Добрый вечер, вы откуда? — неожиданно тонким фальцетом поинтересовалась она, быстро оглядывая компанию.

— Здравствуйте, мадам, — выступила вперед Гермиона, — простите нас за столь невежливое вторжение. Дело в том, что мы попали в аварию в нескольких милях отсюда на тринадцатом шоссе. Наша машина разбита, а нам необходимо попасть в Саннидейл.

— Но откуда вы едете? Из Солт-Лейк-Сити? — уточнила женщина и, завидя кивок Гермионы, отступила в сторону, жестом приглашая войти.

Ребята осторожно просочились внутрь. За дверью оказался огромный холл, освещенный несколькими яркими лампами. В одном углу стояла широкая стойка, очень похожая на ту, что была в Святого Мунго, в другом — небольшой двухместный диванчик. Возле стен располагались горшки с растениями.

— Мы бы хотели позвонить в город, если это возможно, и попросить прислать эвакуатор, — сразу взял быка за рога Малфой, не без интереса осматриваясь по сторонам. — У вас есть телефон?

— К сожалению, только спутниковый, — ответила толстушка, подходя к стойке и беря с нее большую трубку, похожую на рацию и мобильник одновременно, — сами понимаете — в такую глушь проводов не протянешь.

— Но по нему возможно связаться с Саннидейлом? — уточнил Гарри, ставя на пол сумки с вещами — свою, Драко и Эрни.

— Да, разумеется, — кивнула женщина, — но помощь прибудет только утром, ведь сегодня воскресенье. Мы обязательно свяжемся с ними и сделаем запрос.

— Дебора… — в холл из правого коридора вышел здоровенный детина в спецовке, на поясе у него висел фонарик, — я готов идти.

— Уже поздно, Стэнли, ты вполне можешь починить генератор и завтра, — с улыбкой ответила ему женщина.

Парень окинул взглядом компанию, мнущуюся возле сумок.

— Ясно, тогда я лягу спать пораньше, — он повернулся и направился в другой коридор, — спокойной ночи, Дебора.

— Проходите, пожалуйста, — женщина поманила друзей пальцем, и те двинулись за ней в противоположном ушедшему Стэнли направлении. — Меня зовут Дебора Лялински, я здешняя медсестра.

— Милая фамилия, — не удержался от колкости блондин и, заметив направленный на него взгляд, представился. — Драко Малфой.

— Милое имя, — похвалила медсестра — на ее лице не было и тени улыбки, но Гермиона готова была поклясться, что уловила в ее голосе едва заметную нотку сарказма.

Коридор был длинным и тянулся почти на все протяжение госпиталя. Он освещался лишь парой тусклых ламп, очевидно, в целях экономии. Проходя мимо одной из открытых дверей, Гермиона увидела внутри четверых парней, комплекцией напоминающих Стэнли, которые увлеченно играли в карты. Коридор уже подходил к концу, когда из-за угла навстречу ребятам вывернул мужчина, тоже одетый в белый халат. На носу его сидели элегантные очки в золотой оправе, седые, стильно подстриженные волосы были уложены в модную прическу. Под расстегнутым халатом виднелись идеально выглаженная белая рубашка и строгие черные брюки, начищенные ботинки сияли. Доктор с удивлением оглядел компанию и уставился на Дебору.

— Мисс Лялински, у нас гости? — доброжелательно спросил он.

— Доктор Смэл, ребята попали в автокатастрофу, им нужна помощь из города, — торопливо принялась объяснять медсестра, — вы же не будете против, если я накормлю их ужином и устрою в пустых палатах? Завтра я попытаюсь связаться с Саннидейлом.

— Разумеется, о чем речь, — кивнул доктор, снова окидывая компанию заинтересованным взглядом, — я буду в кабинете, если вдруг понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. Доброй ночи.

Он улыбнулся ребятам и направился было дальше по коридору, когда его взгляд упал на Эрни, припадающего на больную ногу.

— Вы ранены? Вам нужна помощь? — насторожился он, внимательно оглядывая обмотанную бинтами голень.

— Нет, все в порядке, сэр, — испуганно попятился Эрни.

— У вас шина на ноге, — напомнил ему доктор. — Если у вас перелом, следует наложить гипс.

— Не стоит беспокоиться, я обращусь в больницу при Саннидейле, — покачал головой Макмиллан.

— И будете до утра терпеть боль? — удивленно вскинул брови Смэл. — Идемте со мной, я наложу гипс и дам вам обезболивающее, иначе вы не заснете. Ну же, смелее, я не кусаюсь. — Он улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы. — А потом вы присоединитесь к товарищам.

— Хорошо, — сдался Эрни и, прихрамывая, зашагал за доктором. Тот еще раз кивнул напоследок и, взяв Эрни под руку, повел его вглубь коридора. Медсестра зашагала дальше, повернула за угол и, толкнув неприметную дверь, вошла внутрь.

— Прошу, располагайтесь, — позвала она, включая свет.

Вся компания протиснулась в помещение. Это была небольшая уютная кухонька, посреди которой стоял большой круглый стол, накрытый скатертью. Рядом располагался диван и пара стульев, на стене висели посудные шкафчики, в углу стояла газовая плита и дребезжал старенький холодильник. Ребята сложили сумки в угол и расселись вокруг стола. Драко поставил сумку с документами, на которой все еще болталась плюшевая собачка, рядом с собой.

— Что это за заведение? — спросила Гермиона, устраивая свою маленькую сумочку на коленях.

— Госпиталь Доброй Надежды, мы не стали менять название, — улыбнулась женщина, вытаскивая из холодильника большую миску с овощным салатом и ставя ее в центр стола. Из шкафчика появились ложки и тарелки. — В пятидесятые здесь лечили рак, отсюда и название, но то, чем сейчас занимается доктор Смэл, тоже основано на надежде. Здание простояло закрытым около тридцати лет, потом доктор его выкупил, набрал персонал.

— Какого рода исследования он проводит? — поинтересовалась практичная Гермиона.

— Психотропные препараты, — ответила мисс Лялински, расставляя на столе кружки для чая, — многих людей с проблемами в психике можно вылечить или хотя бы облегчить их страдания, но есть и такие, которым помочь нельзя. Немотивированная агрессия, склонности к насилию, сильное повреждение головного мозга… Но доктор не теряет надежды это исправить. Он психиатр от Бога. С разрешения родственников больных, он собрал здесь практически самых безнадежных и пытается выработать вакцину, способную вернуть этим людям разум. Все они находятся в закрытых палатах на четвертом этаже, туда ходить запрещено. На первом этаже есть пустые палаты, вы сможете прекрасно там разместиться. Ох, я совсем забыла про чай…

Она спешно вышла из кухни. Гермиона, несмотря на голод, лишь вяло поковырялась в салате — он оказался сильно пересоленным. Малфой задумчиво ковырялся в своей порции, выбирая огурцы.

— По крайней мере, это все объясняет, — сказал Гарри, отложив вилку, — здания нет на карте потому, что оно никому не нужно — к таким людям не ездят родственники. И такие парни вроде Стэнли тоже находят вполне логичное объяснение — они санитары для буйных.

— Фамилия доктора мне знакома… — пробормотала Гермиона и глубоко задумалась. — Я писала дипломную работу по колдомедицине и выбрала тему «Магловские способы исцеления серьезных повреждений». Тогда я перевернула гору литературы, и эта фамилия мне тоже попадалась. Только странно… Тот Смэл вовсе не был психиатром. Он был талантливейшим хирургом, специалистом по сложной трансплантации.

— Грейнджер, Смэл — не такая уж редкая фамилия, — пожал плечами Драко.

Поняв, что салат она съесть не сможет, Гермиона полезла в сумочку за последней шоколадкой, но тут дверь отворилась и в кухню вошел мальчик лет четырнадцати, очень худенький, одетый в светлую рубашку с закатанными до локтя рукавами и простые черные джинсы. Закрыв дверь, он повернулся, увидел сидящих за столом и застыл на месте.

Гермиона насторожилась: на лице мальчика отразились ужас и неприкрытая паника, взгляд его заметался по присутствующим, к тому же, ребенок сильно побледнел и начал мотать головой. Девушка знала, что при любых психических расстройствах даже самый небольшой испуг может спровоцировать приступ и поспешно встала, желая успокоить мальчика.

— Не бойся, — она шагнула к ребенку, который тут же вжался в стену и глядел на нее затравленным взглядом, — мы приехали в гости только на одну ночь, а уже завтра уедем отсюда. Никто тебя не обидит. Иди сюда.

Она опустилась обратно на стул и поманила ребенка пальцем. Мальчик все еще был напуган, на его глазах выступили слезы, но он медленно пошел к Гермионе и вскоре опустился рядом с ней.

— Меня зовут Гермиона, — девушка постаралась улыбнуться как можно приветливее, — а тебя?

— Ффф… Ффы… Фы-ы-ы! Фы! — неожиданно громко замычал мальчик, покраснев от напряжения.

— Поздравляю, Грейнджер, из тебя вышел прекрасный дрессировщик для даунов, — ехидно заявил Драко.

— Он не даун вовсе, — рассердилась Гермиона, — никаких внешних признаков заболевания нет. Подозреваю аутизм, хотя и не уверена. Дети, страдающие аутизмом, очень замкнуты, бояться посторонних, плохо говорят, и вместе с тем они гении. Большинство из них хорошо рисует, лепит из глины или вышивает очень красивые картины.

— То есть, любая работа, где не требуются мозги? — уточнил Малфой.

— У мальчика наблюдается расстройство речи, но он слишком общительный для такого диагноза, — пожала плечами Гермиона.

Она хотела добавить еще что-то, но тут в кухню возвратилась мисс Лялински с чайником в руках. При виде мальчика в ее глазах мелькнуло беспокойство.

— Фрэнк! — воскликнула она и, подойдя к столу, принялась разливать всем в чашки уже заваренный чай. — Ты почему не спишь? Решил познакомиться с гостями?

Ребенок закивал, низко опустив голову. Гермиона заметила, что мальчик очень расстроен.

— Фрэнк у нас давно, — улыбнулась медсестра, — его проблемой было сильное расстройство речи и небольшое отклонение психики в результате шока, но в целом он очень милый мальчик. Схожу в кладовую, посмотрю, не осталось ли варенье.

Она снова покинула помещение. Гермиона перевела взгляд на Фрэнка и увидела, что тот не сводит глаз с шоколадки, которую она держала в руках.

— Хочешь шоколадку? — мягко спросила девушка. Мальчик чуть заметно кивнул. — Возьми.

Она протянула ребенку сладкое, тот осторожно взял и открыто улыбнулся Гермионе. Искренняя улыбка совершено изменила его лицо, ставшее еще более детским.

— Сс… ССы-ы… Сы… — натужно забормотал он.

— Пожалуйста, — кивнула Гермиона, погладив его по руке. Тот снова улыбнулся.

Глядя, как он ест, Гермиона еще больше утвердилась в своих сомнениях по поводу ненормальности мальчика. Ел он очень аккуратно, не перемазавшись и не уронив на себя ни крошки, к тому же он не отдернул руку, когда она коснулась его, а дети, больные аутизмом обычно не переносили близких контактов.

Съев шоколад, мальчик свернул фольгу и бросил в стоящую неподалеку урну для бумаг, немного повертелся на месте и неожиданно пересел на диван к Малфою. Гермиона сперва удивилась, но потом заметила, что ребенок не сводит восторженных глаз с плюшевой собачки, болтающейся на сумке блондина. Фрэнк придвинулся ближе, несмело протянул руку и начал ласково гладить игрушку. Драко удивленно посмотрел на мальчика, затем опустил взгляд на его ладонь.

— Понравилась зверюга, псих? — ухмыльнулся он.

— Малфой, не называй его так! — рассердилась Гермиона.

Фрэнк же совсем не обиделся на оскорбление, лишь кивнул на вопрос Драко.

— Извини, не могу — это подарок, — притворно вздохнул Малфой.

— Отдай ему, Драко, — тихо попросил Гарри.

— Но Гарри, это моя псина! — тоном капризного дитяти протянул блондин.

— Пусть возьмет, я тебе другую выиграю, — убеждал его Гарри, нагло используя взгляд, против которого Малфой устоять не мог.

— Ладно, раз Гарри тебя пожалел, так и быть, — недовольно проворчал Драко, отстегнул карабин от сумки и протянул игрушку мальчику. Тот обрадовано схватил подарок, глаза его засияли.

— Ссы… Сы-ы-ы… Сыы… — забормотал он, отчаянно кивая Малфою.

— Пы… Пы-ы-ы… Пожалуйста! — идиотски выкатив глаза и перекосив рот, передразнил его Драко.

— Малфой, ты мерзавец! — Гермиону затрясло от ярости. — Как у тебя хватает совести дразнить больного ребенка?!!

— Что случилось? — в кухню с банкой варенья вошла медсестра и, увидев игрушку в руках мальчика, нахмурилась. — Фрэнк, сколько раз я тебе говорила — не смей клянчить подарки?!! Немедленно верни!

Мальчик попятился, затравленно глядя то на мисс Лялински, то на Малфоя и прижимая к груди подаренную игрушку. По щекам его потекли слезы.

— Отдай немедленно! — прибавила голос медсестра, со стуком ставя на стол банку.

— Не нужно, мисс, я сам ему подарил, — влез в разговор Драко.

— Действительно?

Малфой кивнул. Фрэнк еще раз улыбнулся ему и вышел из кухни. Гермиона решила выпить хотя бы чаю, но тут почувствовала во рту знакомый привкус.

— Простите, мисс, в салате был чеснок? — испуганно спросила она.

— Чесночное масло, — уточнила женщина.

Единственным продуктом, который не могла употреблять Гермиона, был чеснок. Даже маленькая его толика вызывала сильнейший приступ изжоги, который мог растянуться на сутки. Девушка давно освоила простое зелье, позволяющее справиться с этой проблемой, но принимать его нужно было до начала приступа, иначе оно не действовало. Гермиона боялась вынимать зелье, пусть и в магловской упаковке, перед медсестрой — та могла предложить что-то свое, а глотать таблетки девушке не хотелось.

— Не подскажете, где дамская комната? — спросила она, поднимаясь и вешая на плечо сумочку.

— Налево по коридору, пятая дверь направо, — ответила женщина.

Девушка вышла из кухни и направилась в указанном направлении. Туалет обнаружился почти рядом с холлом. Быстро запершись внутри, Гермиона проглотила зелье, умылась и вышла за дверь, как вдруг увидела у стойки медперсонала стоящего к ней спиной Фрэнка. Перед ним на столешнице сидела плюшевая собачка. Девушка тихо приблизилась к нему.

— Фрэнк…

Мальчик резко обернулся, но девушка успела заметить на его спине, прямо под слегка оттопырившимся воротником, багровый рубец, словно он поранился.

— Фрэнк, ты в порядке? — осторожно спросила Гермиона.

Ребенок внезапно тяжело задышал, словно собирался вот-вот расплакаться, губы его задрожали. Он быстро моргнул, и по его лицу покатились крупные слезы.

— Боже, что такое? — заволновалась Гермиона. — Фрэнк, что случилось? Тебе плохо?

Пару секунд ребенок стоял неподвижно, а потом вдруг крепко схватил девушку за руку и, что было сил, потащил к двери.

— Ты что? Отпусти! — принялась вырываться испуганная девушка. — Пожалуйста, Фрэнк, отпусти меня!

— У-у-у… У-у! У-у! У-у-у-у… — замычал он, продолжая волочь ее к двери.

— Что ты хочешь? Улица? Ты хочешь гулять? — недоумевала Гермиона, продолжая сопротивляться.

— Фрэнк!!! — раздался за спиной гневный окрик. — А ну, перестань!

У стойки стояла разгневанная мисс Лялински. При виде ее мальчик мгновенно отпустил девушку и смущенно потупился, хотя губы его еще дрожали.

— Извините его, — сладко улыбнулась медсестра, — он очень любит гулять и просто хотел показать вам сад. Фрэнк, покажи гостям их комнаты. И извинись!

Фрэнк несмело взглянул на Гермиону, та уже приготовилась сказать, что все в порядке, когда мальчик шагнул к ней и крепко стиснул в объятиях. Затем отпустил и пошел по коридору в сторону кухни, не забыв прихватить со стойки плюшевую собачку. Гермиона двинулась за ним и мисс Лялински, пытаясь подавить в себе внезапно возникшее чувство страха — входная дверь, к которой так усиленно тащил ее Фрэнк, теперь была опутана за ручки цепью и закрыта на большой висячий замок.

Гермиона почти пересекла холл, когда, поравнявшись со стойкой, вдруг остановилась. На стене над ней в рамочке висело что-то вроде диплома. Девушка подошла поближе и, увидев имя, вписанное в документ, удивленно застыла на месте. «Награда по итогам года ассоциации хирургов за значительные достижения в области трансплантации. Корбин Джейкоб Смэл».

— В чем дело, мисс? — за спиной Гермионы внезапно возникла вернувшаяся медсестра, отчего девушка едва не вскрикнула от испуга.

— Награда… — пробормотала она, указывая на рамочку, — вы, кажется, сказали, что доктор Смэл психиатр?

— Да, абсолютно верно, — со вздохом ответила медсестра, — эта награда была выдана не Кристиану, а его брату Корбину. Он погиб незадолго до того, как доктор Смэл начал заниматься исследованиями. Разбился на машине вместе с женой.

— Его брату… — эхом повторила Гермиона, неотрывно глядя на награду.

— Идемте, мисс, — женщина повернулась и направилась в сторону кухни, — вы можете допить чай, а потом Фрэнк проводит вас и ваших друзей в пустые палаты. Весь первый этаж свободен.

Вернувшись на кухню, Гермиона села обратно за стол и искоса взглянула на мальчика. Тот сидел, словно чем-то подавленный, хотя зорко поглядывал на ребят исподлобья.

— А мы можем узнать, как там Эрни? — спросила медсестру Лаванда.

— Если он не пришел сюда, возможно, он уже спит, — ответила мисс Лялински, — доктор Смэл мог дать ему снотворное. Позже мы заглянем в палаты и проверим, если его там не будет, я зайду в процедурную.

Гермиона протянула руку и осторожно пощупала бок своей чашки с чаем — напиток уже остыл. Она никак не могла научиться пить горячее. Чашки Рона и Лаванды уже были пусты, Гарри допивал свой чай, облокотившись на спинку дивана. Белла и Драко же не притронулись к своим чашкам — Малфой цедил минералку, вынутую из сумки с вещами, а Белла просто спокойно оглядывалась вокруг.

— Пейте чай, очень хороший, цейлонский, — радушно предложила медсестра, подливая им горячего, отчего чашки наполнились почти до краев.

Малфой взял чашку и брезгливо заглянул в нее — там плескалась почти черная жидкость. Пах чай именно чаем, а не сеном, как большинство дешевых сортов, но Драко не привык употреблять настолько крепкий чай, да к тому же еще и черный. Однако привитые манеры упрямо твердили, что отказываться от угощения неприлично. Мисс Лялински полезла в холодильник, чтобы добавить в вазочку печенья, быстро уничтожаемого оголодавшей Лавандой. Пока она отвернулась, Малфой быстро огляделся и молниеносно опорожнил свою чашку в стоящий на деревянной спинке дивана горшок с разлапистым кактусом. Затем преспокойно поставил чашку на стол и душевно улыбнулся повернувшейся медсестре.

— Хотите еще? — любезно спросила она.

— Нет, благодарю, одной вполне достаточно, — покачал головой Драко.

Фрэнк, наравне с остальными ставший свидетелем мародерства, совершенного Драко, с восхищением посмотрел на блондина и хитро улыбнулся. Малфой заметил его взгляд и едва заметно подмигнул мальчику.

Беллатриса, внезапно ощутив сильную жажду, взяла свою чашку и поднесла к губам. Она уже собралась отпить из нее, как вдруг взгляд ее упал на сидящего напротив Фрэнка. Мальчик пристально, не отрываясь, смотрел ей в глаза, а потом неожиданно почти неуловимо качнул головой. Пожирательница удивленно посмотрела в чашку, не заметила ничего странного и снова подняла взгляд на мальчика, но тот уже глядел в другую сторону. Отчего-то пить расхотелось, внутри шевельнулось странное чувство, которое Беллатриса успела позабыть. Это чувство никогда не подводило ее со времен войны, не одну засаду Пожирателям удалось избежать благодаря Беллатрисе. Она молча поставила полную чашку на стол.

Убедившись, что чай успел остыть, Гермиона взяла чашку в руки и понесла ко рту, но тут Фрэнк неожиданно резко поднялся и, потянувшись за конфетами, сильно толкнул ее под локоть. Рука дрогнула и чашка оказалась на коленях Гермионы.

— Боже! — девушка вскочила, пытаясь отряхнуть вконец испорченный светлый сарафан.

— Фрэнк! Косорукий идиот! — яростно взревела мисс Лялински, подскакивая вслед за Гермионой и торопливо подавая ей полотенце. — Посмотри, что ты натворил!

— Ничего страшного, — Гермиона удивленно посмотрела на разъяренную женщину, которая лишь десять минут назад называла мальчика милым.

— Ты испортил гостье платье, не умеешь себя вести — будешь сидеть взаперти! — продолжала бушевать толстуха.

— Пы… Пы-ы-ы… Пы-ы… — отчаянно забормотал мальчик, нервно заламывая руки.

— Ничего-ничего, — поспешила успокоить Фрэнка Гермиона, — это вышло случайно, ты не виноват… Я не сержусь, Фрэнк.

Она взглянула на стол и тут же изумленно уставилась на мальчика: вазочка со сладким стояла таким образом, что он мог свободно дотянуться до нее, не задев Гермиону, но каким-то непонятным образом ухитрился все же это сделать. Мальчик стоял, опустив глаза в пол, он выглядел очень виноватым, но слез в его глазах не было.

— Можно нам уже устроиться на ночлег, мы очень устали, мисс Лялински, — вежливо поинтересовался Драко.

— Разумеется, идите вместе с Фрэнком, он покажет те палаты, где вы сможете отдохнуть, — любезно ответила женщина — тон ее был очень доброжелательным, хотя на щеках еще горели красные пятна ярости.

— И-и-и… И-и… И-и-и-и… — замычал мальчик, открывая двери и маня остальных за собой.

Ребята поблагодарили медсестру и потянулись в коридор, на ходу разбирая вещи. Драко, выйдя за дверь, уронил на пол сумку с документами и наклонился, шедший позади него Гарри слишком поздно заметил маневр и с разгону наступил Малфою на руку.

— А-а-а! — блондин выдернул палец из-под ботинка парня и, выпрямившись, гневно уставился на него. — Поттер, ты больной совсем? Головой очень приложился? Ты мне палец оттоптал, придурок!

Он выставил указательный палец вверх и в качестве доказательства сунул под нос Гарри. Подушечка пальца и впрямь чуть припухла и покраснела. Гарри ахнул в ужасе.

— Драко, прости, я не заметил! — страшно расстроился он, глядя на нанесенное «увечье». — Я не специально, малыш!

— Ну, еще бы ты специально наступил! — обиженно заявил Драко. — Мне какая разница — палец все равно болит!

— Ну прости, прости! Дай пожалею! — Гарри потянулся к руке Драко.

— Да иди ты, слепошарый четырехглазый идиот! — весьма нелогично выдал Малфой, отодвигая ладонь подальше.

Как он ни болтал рукой, Гарри все равно поймал его палец и, поднеся к губам, нежно поцеловал и хитро улыбнулся.

— Так лучше? — игриво спросил он.

— Немного, — пробурчал Драко, слегка порозовев.

— Ты его в другое место поцелуй, будет еще лучше, — презрительно буркнул Рон, обходя их и таща за собой Лаванду.

— И поцелую! — резко ответил Гарри, сверля взглядом спину друга.

— Перестаньте, — Гермиона повесила на плечо свою сумку на ремне, обернулась на идущую позади Беллатрису и зашагала за Фрэнком, — еще хоть здесь не устраивайте сцен.

— Я не понял, Грейнджер, мы ему чем-то мешаем? — недовольно поинтересовался Драко, пока они шли по коридору. — Вроде к нему никто не пристает, так с чего он взял, что чем-то нас лучше? Каждый имеет право на личную жизнь и собственное мнение.

— Рон так не считает, — вздохнула Гермиона.

— А ты, Грейнджер? — спросила Беллатриса, идущая позади.

— Учеными установлено, что ген, вызывающий влечение к собственному полу, заложен в человеке с момента зачатия, — уверенно заявила Гермиона, — геями не становятся, а рождаются, и даже если такие люди попытаются пересилить свою природу, то в личной жизни они, скорее всего, будут несчастливы.

— И откуда ты все знаешь, Грейнджер? — вздохнул Малфой.

— Читаю, чего и вам советую, — ответила девушка и притормозила у остановившегося Фрэнка, — кажется, мы пришли.

Фрэнк, дождавшись остальных, открыл дверь, напротив которой остановился. Гермиона с интересом заглянула внутрь.

Стены палаты, как и потолок, были выкрашены белой краской, посреди комнаты стояла кровать, застеленная светлым покрывалом, на котором лежали голубой и зеленый махровый халат. На тумбочке у кровати стоял небольшой ночник, в стене сбоку от входа угадывалась дверь в ванную.

— Чья это комната? — спросила у Фрэнка Гермиона.

Мальчик молча ткнул пальцем в Рона. Тот, не проронив ни слова, вошел внутрь, втянул за руку Лаванду и захлопнул дверь перед носом Фрэнка. Гермиона смутилась от такой невоспитанности, но мальчик спокойно пересек коридор и толкнул дверь напротив. Там стоял точно такой же антураж. На этот раз Фрэнк указал на Драко.

— Спасибо, психопат! — вежливо поклонился ему блондин. — Извини, чаевые унижают достоинство. Всем сладких снов!

— Малфой, подожди, — Гермиона подошла к двери и осмотрела ее — замок отсутствовал, — черт… не запереть… — она нервно оглянулась на коридор и тихо шепнула Гарри, — положите палочку под подушку.

— Ага, чтобы еще одну сломать! — пробубнил Драко и, впихнув груженного сумками Гарри в палату, вошел следом и захлопнул дверь.

Гермиона покачала головой и двинулась вслед за Фрэнком, снова зашагавшим по коридору. Мальчик повернул за угол и остановился у очередной двери. Гермиона приоткрыла ее и всунулась внутрь — все было так же, только халат на кровати лежал один и ванной не наблюдалось.

— А где можно принять душ? — обернулась она к Фрэнку.

Мальчик указал пальцем дальше по коридору, махнул рукой влево и загнул три пальца на руке.

— Третья дверь налево? — уточнила девушка.

Фрэнк закивал и, взглянув на Беллатрису, жестом предложил ей войти. Гермиона двинулась за ней.

— Ты пока переодевайся, я вернусь через пять минут, — сказала она, быстро отворачиваясь — Пожирательница начала расстегивать платье, — мне придется пристегнуть тебя наручниками к кровати, но они мягкие и не причинят боли.

— А в душ хотя бы сводишь? — Белла спокойно скинула пыльное и местами порванное во время аварии платье и подняла с кровати светло-сиреневый халат. — Цвет-то какой дебильный.

— Свожу, — Гермиона направилась к двери, где в коридоре ожидал Фрэнк, — зайду через пять минут и пойдем, — она обернулась, — ты себя хорошо чувствуешь?

— Да, я в порядке, — Беллатриса села на постель и потянулась к сумке.

Гермиона вышла за дверь и приблизилась к мальчику, который стоял, привалившись к стене. При виде девушки он быстро подошел к двери напротив палаты Беллы и указал на нее.

— Спасибо большое, Фрэнк, — улыбнулась девушка, — спокойной ночи.

— Ссы… Сы-ы-ы… Сы… — натужно произнес ребенок и, помахав ей рукой, направился обратно по направлению к кухне.

Гермиона прошла в палату и, закрыв за собой дверь, на которой тоже отсутствовал замок, бросила сумку на пол. Здесь тоже не оказалось ванной. На кровати лежал пушистый халат цвета топленого молока. Гермиона скинула куртку и повесила ее на спинку кровати, затем потянула с себя испачканный сарафан. На пол посыпалось мелкое стекло. Девушка вынула палочку из внутреннего кармана куртки и быстро удалила мусор, набросила халат и вынула из сумки мыло, шампунь и смену белья. Достав из наружного кармана наручники, она затолкала сумку под кровать, а палочку под подушку и направилась к Беллатрисе.

Пожирательница уже успела переодеться и при виде девушки поднялась с кровати. Завернув за угол коридора, они увидели приоткрытую дверь, толкнули ее и оказались в огромной, явно общей душевой. Белла молча скинула халат и заперлась в дальней кабинке, Гермиона заняла ту, что была ближе к двери.

Вода из кранов текла чуть теплая, но девушка была этому только рада. Она уже домывала голову, когда услышала шлепанье чьих-то ног за дверью кабинки. Гермиона насторожилась.

— Беллатриса, это ты? Уже помылась? — взволнованно позвала она.

— Что ты говоришь, Грейнджер? Я не слышу — вода шумит, — отозвалась та явно из-под душа.

Гермиона встала на цыпочки и, выглянув из-за дверки, оглядела душевую. Внутри никого не было, входная дверь слегка покачивалась, словно от сквозняка. Не успокоившись до конца, девушка быстро домылась и вышла, накинув халат на мокрое тело.

— Не потеряй трусы, Грейнджер, — за спиной, словно из ниоткуда выросла Беллатриса, вытирая полотенцем мокрые кудри.

— В каком смысле? — Гермиона повернулась к ней.

Белла шагнула навстречу. Девушка невольно отступила и наткнулась спиной на стену, Пожирательница сделала еще шаг и остановилась вплотную к ней, хитро улыбаясь. Ее лицо было так близко, что Гермиона почувствовала ее волнующее дыхание на своей шее, а спустя секунду ощутила руку Беллы на бедре.

— В прямом, — тихо шепнула женщина, поднимая руку на уровне лица Гермионы и показывая трусики, явно вынутые из кармана ее халата, — они чуть не выпали.

— Благодарю, — девушка протянула руку, но Белла быстро отвела ее в сторону.

— Значит, сейчас на тебе только халат? — загадочно улыбнулась Беллатриса, помахивая бельем перед носом Гермионы.

Девушка не успела понять, куда Белла спрятала трусики, но через мгновение она уже держала в ладонях лицо Гермионы. От ощущения на удивление горячих пальцев на щеках дыхание перехватило, а пронзительный взгляд черных глаз окончательно лишил способности двигаться. Большой палец Беллы легко очертил контур губ, вызвав легкую щекотку, лицо приблизилось и щеку Гермионы обожгло прерывистое дыхание.

— У тебя красивый рот, Грейнджер, — раздался тихий шепот, и Беллатриса, наклонившись, приникла к губам Гермионы.

Руки отпустили лицо девушки и быстро скользнули вниз — одна змеей обвила талию, вторая спустилась ниже и замерла легким прикосновением на обнаженном бедре. Гермиона судорожно выдохнула и ответила на поцелуй, жарко, неистово, впуская внутрь язык Пожирательницы и ощущая, как внизу живота медленно разливается сладкая истома. Рука с талии переместилась на спину, крепко прижимая девушку к стройному телу, вторая воровато поползла вверх, раздвигая полы халата и медленно приближаясь к самой чувствительной коже на внутренней стороне бедра. В последний момент ладонь словно передумала и, обогнув ногу, переместилась на округлую ягодицу, ласково сжав ее.

Язык Беллатрисы, старательно исследовав ее рот, выбрался наружу. Женщина чуть отстранилась и слегка затуманенными глазами поглядела на девушку. Гермиона густо покраснела под ее взглядом, все еще ощущая теплую ладонь на своей попе.

— Нам нужно идти… — осипшим от возбуждения голосом прошептала она.

— Ты уверена? — руки, изучавшие ее тело, тут же убрались.

— Да… — опустив глаза, ответила девушка, — завтра рано вставать…

Не глядя друг на друга, они вышли из душевой и направились к своим палатам. Белла уже протянула руку к ручке двери, как вдруг створка распахнулась и оттуда вышел Фрэнк. Увидев девушек, он испуганно отскочил, бросив взгляд на дверь палаты Гермионы. Девушка заметила, что он быстро сунул что-то в карман.

— Ты какого черта там делал? Стырил что-нибудь? — напустилась на него Беллатриса.

— Нны… Ны-ы-ы… Нны-ы… — торопливо забормотал Фрэнк.

— Белла, подожди, — Гермиона слегка отодвинула ее и приблизилась к мальчику, — в чем дело, Фрэнк? Зачем ты заходил в палату Беллы?

— Пы-ы… Ппы-ы-ы… — усиленно попытался объяснить ребенок.

— Проверял, все ли в порядке? — предположила девушка.

— Ды… Ды-ы… Дд-а, — с трудом выговорил мальчик.

— Ладно, тогда еще раз большое спасибо, — улыбнулась Гермиона.

Фрэнк улыбнулся и пошел по коридору в сторону душевой. Гермиона и Белла вошли в палату — Пожирательница, не поверившая мальчику, принялась рыться в сумке, а девушка, вынув из кармана наручники, пристегнула один браслет к спинке кровати.Не обнаружив пропажи, Беллатриса быстро заколола волосы все той же Гермиониной заколкой, бросила сумку возле тумбочки и забралась под одеяло прямо в халате. Гермиона проверила наручники — чары еще не выветрились — и, просунув в кольцо запястье женщины, защелкнула наручник.

— Я буду напротив, если что — зови, — сказала она, старательно избегая взгляда Пожирательницы.

— Что значит — если что? — уточнила Беллатриса.

— Если что-то понадобится, — пожала плечами Гермиона и пошла прочь из палаты, — спокойной ночи.

Беллатриса не ответила. Девушка вернулась к себе, заперла дверь Коллопортусом и повалилась на кровать. Сон не шел, внутри шевелилась какая-то тревога и Гермиона отлично знала, чем она вызвана. Чтобы хоть на миг отвлечься от мрачных мыслей, девушка перевела размышления на происшествие в душевой.

Она всегда пыталась быть честной — уж с собой тем более — и, не кривя душой, призналась себе, что Беллатриса несомненно привлекает ее. Поцелуй вызвал возбуждение, настолько сильное и непохожее на то, что вызывали в ней когда-то ласки Рона, что Гермиона испугалась. Она бросила взгляд на тумбочку и увидела стоящую на ней бутылку минералки. Видимо, Фрэнк принес. Улыбнувшись, Гермиона свернулась калачиком и незаметно задремала.

Белла тем временем продолжала крутиться в постели, тихо чертыхаясь про себя — наручник не давал принять ту позу, в которой она обычно засыпала. Повертевшись с боку на бок, она, наконец, улеглась с максимально возможным комфортом, и тут ощутила сильную жажду. Прокляв пересоленный салат, она огляделась и увидела на тумбочке бутылку с водой.

Белла с трудом дотянулась до бутылки и открутила крышку, помогая прикованной рукой. Поднеся ее к губам, она зачем-то заглянула внутрь и тут же с криком отпрянула — на дне бутылки плавал дохлый таракан.

— Фу, мать твою!!! — Белла раздраженно зашвырнула бутылку в угол палаты, та врезалась в стену и, упав на пол, покатилась, выплескивая ручейком содержимое. — Какая мерзость…

Жажда не проходила, но беспокоить Грейнджер ей отчего-то не хотелось. Повернувшись на другой бок, женщина устроилась поудобнее и, закрыв глаза, вскоре провалилась в беспокойный сон.

— Дебора, ты уверена, что все под контролем?

— Да, доктор, полный порядок.

Тихие голоса вырвали Беллатрису из мутной дремы. Она приоткрыла глаза и тут же насторожилась, услышав странный диалог. Не выдавая ничем, что она проснулась, женщина осторожно приподнялась и погрузилась в слух.

— Они все получили лекарство? — озадаченно поинтересовался сухой мужской голос, явно принадлежащий Смэлу.

— Не все, — возразил мужчине женский, — но я это поправила. Я осмотрела ее, Корбин, блондинка идеально подходит. Джулиану сегодня повезло.

— Ты вызвала ТиДжея? — спросил доктор.

— Да, он приземлится на рассвете, надеюсь, Джек расчистит вертолетную площадку, — ответила медсестра.

— Где остальные?

— Парень в подвале, под снотворным, остальных пока не трогали, — деловито сообщила женщина. — Эти два педика еще возятся, пусть потешатся напоследок. Через полчаса лекарство подействует.

— А те две сучки? — в голосе врача послышалось откровенное презрение.

— С ними все улажено, хотя лекарство им не досталось, — беспечно ответила медсестра. — Думаю, они уже спят.

— Присматривай за Фрэнком, ты знаешь — я сохранил ему жизнь по твоей просьбе, и однажды все обернулось не очень хорошо, — раздался сердитый голос.

— Ты ведь знаешь, Корбин, он является хорошим прикрытием для нашей легенды, — сказала женщина, — в клинике для психов должен быть хотя бы один ненормальный.

— Плохо лишь то, что на ненормального он как раз не похож, — отозвался доктор. — Надеюсь, сегодня повезет не только Джулиану, Мэделин нуждается в помощи, и немедленно.

— Все будет хорошо, Корбин, — успокоила женщина.

— Иди, готовь парня, я приду через пятнадцать минут, нужно поторопиться, — буркнул напоследок врач, затем раздались негромкие удаляющиеся шаги двоих людей.

— Мерлинов гондон! — Белла села в кровати, ощущая, как бешено заколотилось сердце.

Дернув пристегнутый к кровати наручник, она зашипела от боли. Встав на колени лицом к спинке, Беллатриса попыталась стянуть его через ладонь и едва не заорала — железо врезалось в сустав большого пальца, безжалостно сдирая кожу, на подушку капнула кровь.

— Твою мать! Твою мать! Твою мать! — зашипела Белла, оглядываясь по сторонам и ища, чем можно раздолбить наручники, но на глаза ничего не попадалось.

Звать Грейнджер, поднимая ор на всю клинику, она тут же записала в самые глупые и опрометчивые решения, а дурой она никогда не была. В очередной раз повернув наручник на запястье, Беллатриса увидела на браслете крохотную дырочку, в памяти тут же всплыла Гермиона, размыкающая наручники в самолете и кафе маленьким ключиком. Непонятно из какой дыры вылезло воспоминание — ветка, вцепившаяся в волосы и Грейнджер, протянувшая…

— Твою мать! — в очередной раз вырвалось у Беллы, она быстро сунула руку в волосы и выдернула воткнутую в них узкую шпильку.

Заколка с трудом впихнулась в дырочку на наручнике, но бестолково елозила там, явно не задевая механизм. Женщина вытащила ее и, зажав зубами, быстро согнула одну палочку шпильки под углом и снова всунула в скважину. На этот раз крючок явно что-то зацепил. Безостановочно чертыхаясь, Беллатриса принялась судорожно ковырять замок.

Гермиона проснулась резко и внезапно, словно ее пихнули кулаком в бок. Она открыла глаза и некоторое время пялилась в потолок, силясь понять, какова была причина ее пробуждения — тишина стояла такая, что казалось, безмолвие царит не только в палате или больнице, но и во всем окружающем мире.

Девушка села в кровати и спустила ноги на пол, заодно надевая уличные туфли без каблука, стоявшие у тумбочки — тапочек у нее не было, а ходить босиком ей отчего-то не хотелось. Протянув руку, она зажгла ночник и, встав с кровати, приблизилась к окну. Двор ярко освещался несколькими фонарями, но что-то неуловимо изменилось, через секунду она поняла, что именно.

Эвакуатор с жесткой сцепкой, стоящий посреди двора, исчез. На улице не было видно ни души, лишь ветер колыхал кусты, отбрасывающие зловещие тени. Гермиона поежилась от пробежавших по спине мурашек и, достав палочку из-под подушки, отперла зачарованную дверь. Положить палочку в карман было невозможно по причине отсутствия таковых, и Гермиона, поразмыслив, засунула ее подальше под подушку.

Открыв дверь, девушка осторожно выглянула в коридор, такой же безмолвный и темный, как и прежде. По оба конца его горели две тусклые лампочки, что было весьма странно, учитывая, что двор освещался, словно танцпол на дискотеке. Гермиона выскользнула в коридор и, бесшумно ступая, направилась в туалет, расположенный напротив душевой.

Возвращаясь обратно, девушка остановилась у каждой из палат, где находились друзья, и прислушалась — там было абсолютно тихо. Напротив палаты, где спали Рон и Лаванда, она увидела приоткрытую дверь и, поколебавшись, тихонько открыла ее пошире и заглянула внутрь.

Ночник не горел, но возле кровати в полосе света, пробившегося из коридора, она увидела стоящую на полу сумку Эрни, на постели виднелась фигура, закутанная в одеяло с головой. Что-то странное царапнуло Гермиону, но она никак не могла взять в толк, что именно. Решив не тревожить спящего, девушка осторожно притворила дверь и пошла к себе.

Прикрыв за собой дверь палаты, Гермиона присела на кровать, взяла в руки бутылку с водой, стоявшую на тумбочке — даже малая толика пересоленного салата вызвала сильную жажду — и открутила крышку. Странный, хотя и очень знакомый звук, донесшийся с улицы, заставил девушку замереть на месте, не донеся бутылку до рта. Поставив ее обратно на тумбочку, Гермиона поднялась и снова подошла к окну.

В распахнутые ворота госпиталя въезжал эвакуатор, тащивший за собой на сцепке что-то громоздкое, накрытое большим куском брезента. Несколько секунд девушка пыталась разглядеть, что именно это было, но сквозь мутное стекло разобрать что-либо являлось затруднительным. Пока она бестолково щурилась, силясь понять, что представляет собой груз эвакуатора, тягач завернул за угол здания и скрылся из поля зрения. Беспокойство, мучавшее Гермиону, усилилось, и она, недолго думая, взяла со стула висящую на спинке куртку, набросила поверх халата и выскользнула в коридор.

Обычно в зданиях она всегда ориентировалась на редкость легко — даже в Хогвартсе она уже на третий день учебы безошибочно находила дорогу в классы, Большой зал, гостиную Гриффиндора и библиотеку и водила за собой тех, кто сбивался с пути. Быстро оглядевшись, девушка мгновенно вспомнила, в какой стороне находится холл, и двинулась в противоположную: по всем правилам построения крупных объектов там должен был находиться запасной выход.

Ближе к концу коридора Гермиона ощутила потянувший по ногам сквозняк. Заглянув за угол, она увидела приоткрытую железную дверь, на одной ручке которой болталась цепь с открытым замком, таким же, как был на входной двери. Выждав минуту, девушка быстро пробежала к двери и осторожно высунулась на улицу.

Из-за угла здания доносились голоса и громкий хохот, тянуло сигаретным дымом. Прямо перед выходом из здания стоял уже отцепленный от эвакуатора груз, по-прежнему накрытый брезентом. Гермиона выскользнула за дверь, опасливо оглянулась на угол, молниеносно метнулась к непонятному предмету и спряталась за ним.

Она на четвереньках обошла груз и осторожно приподняла брезент с другой стороны. Под тканью оказалась машина, передняя часть которой была смята в гармошку. Девушка откинула брезент посильнее и в ужасе ахнула: на лобовом стекле болтался освежитель воздуха в виде елочки, который Малфой купил на первой заправке и прицепил в автомобиле, жалуясь на «мерзкую вонь», которую источали духи Лаванды. Гермиона всунулась в разбитое окно, обозрела машину и уже абсолютно точно убедилась, что это был именно тот автомобиль, на котором они ехали.

Она быстро опустила брезент и двинулась обратно в обход машины, когда взгляд ее упал на непонятную кучу, сваленную вдоль забора. Гермиона медленно двинулась туда, уже зная, что именно она увидит. Подозрения оправдались — по приближении бесформенная куча превратилась в огромную свалку разбитых автомобилей. Разбитых весьма характерно — у всех до одного были смяты капоты. Самым верхним оказался синий бьюик, и перед глазами девушки на миг встало объявление о пропаже молодоженов, которое вручила ей сестра невесты на заправке — Сара и Эдди путешествовали именно на синем бьюике.

Гермиона ошарашено смотрела на груду металлолома, ощущая, как бешено колотится сердце, но спустя секунду испытала еще больший ужас, осознав, что ее палочка так и осталась лежать в палате под подушкой.

Она бездумно сунула руки в карманы, хотя и знала, что палочки там нет. В одном кармане куртки обнаружился смятый комок пергамента из-под гамбургера, который она постеснялась выбросить по дороге. Второй она обшарила чисто машинально — когда она в лесу вынимала из него шпильку, отданную Беллатрисе, то точно помнила, что он остался пустым, но сейчас под пальцами зашуршала бумажка.

Удивленная Гермиона вынула из кармана сложенный пополам маленький листочек, развернула и ее словно окатило кипятком. На грязноватом клочке крупными и кривыми, явно написанными в спешке буквами было написано единственное, но повергшее ее в панический ужас слово… «Убегайте!!!»

Руки девушки затряслись так, что бумажка затрепетала в пальцах. После появления их в больнице никто не приближался к ней настолько близко, чтобы подложить записку, так откуда она взялась? Хотя…

— Фрэнк…

Гермиона развернулась и стремглав бросилась ко входу в здание. Санитары все еще гоготали за углом, и она беспрепятственно проникла внутрь и, скинув туфли, чтобы не создавать шума, помчалась по коридору. Влетев в свою палату, она кинулась было к кровати, но через миг затормозила, с ужасом глядя на аккуратно застеленную постель с лежащим на ней бирюзовым халатом. Сумка с вещами исчезла, как и бутылка с водой. Решив, что в панике она ошиблась, заскочив в пустую палату, девушка вышла в коридор и огляделась еще раз. Все было верно — ее поселили именно сюда. Она молча повернулась и вошла обратно. Приблизившись к кровати, она подняла подушку и посмотрела на пустоту под ней, ощущая, как внутри разливается почти животный страх. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько беззащитной. Не медля ни секунды, она покинула палату и, непрерывно оглядываясь, торопливо побежала к палате Гарри и Драко.

* * *

Беллатриса опустила руку, оставив шпильку болтаться в замке и растирая скрюченные от напряжения надавленные железякой пальцы. Чертовы наручники никак не поддавались. Передохнув минуту, она снова ухватила заколку и принялась ковырять, приправляя свои действия такими ругательствами, которые мама никогда не одобряла, и пытаясь зацепить постоянно ускользающий язычок внутри механизма. Через несколько мучительных минут шпилька наконец поймала тонкую проволочку, Белла, затаив дыхание, осторожно потянула… Внутри что-то звонко щелкнуло и наручники, разомкнувшись, упали на кровать.

— Ненавижу маглов… — прошептала Пожирательница, растирая сведенные от усилий судорогой пальцы и быстро впихивая ноги в кожаные мокасины.

Беллатриса тихо приоткрыла дверь палаты и, убедившись, что коридор безлюден, метнулась к двери напротив, ведущей в палату Гермионы.

— Грейнджер! — прошипела она, наклоняясь к замочной скважине, и то и дело оглядываясь в обе стороны коридора. — Грейнджер, хорош дрыхнуть, пора валить! Грейнджер!

Ответа не последовало. Раздраженная Беллатриса пихнула дверь кулаком и та неожиданно отворилась. Еще раз воровато оглянувшись, она шустро юркнула внутрь.

Гермионы в палате не оказалось, постель была в беспорядке и заметно примята, на полу стояла сумка с вещами девушки, на тумбочке — зажженный ночник и открытая бутылка минералки. Белла подошла к постели и пощупала — одеяло и подушка были теплыми, на них явно лежали совсем недавно. Женщина хмуро огляделась, неосознанно потянувшись рукой к бутылке, но тут за дверью послышались тихие шаги.

Беллатриса молниеносно плюхнулась на пол и заползла под кровать, едва она успела стянуть одеяло ближе к полу, скрывая свое присутствие, как дверь приоткрылась и перед глазами женщины возникли разбитые кроссовки и ноги в темных джинсах. Человек сделал несколько шагов внутрь палаты и остановился. Беллатриса сильнее прижалась к полу и увидела плюшевую собачку, сжимаемую дрожащей рукой.

— Гы-ы… Гы-ы-ы… — услышала Пожирательница, еще раз убедившись в личности вошедшего.

Вспомнив инцидент с чаем, она хотела было выбраться из-под кровати, но бурное прошлое научило ее не доверять никому. Она бесшумно задвинулась дальше под кровать и замерла.

— Гы-ы-ы… Гы-гы… — еще раз позвал Фрэнк, потоптался с минуту и вышел.

В щелку приоткрытой двери Белла увидела, как мальчик прошел к дверям ее палаты и заглянул внутрь. Помычав еще что-то, он закрыл дверь и быстрым шагом направился в направлении холла.

Выждав, пока затихнут шаги, Белла выбралась из-под кровати, вышла в коридор и направилась к лестнице, ведущей на верхние этажи, мимо которой ребята проходили, когда Фрэнк вел их к палатам. Ей во что бы то ни стало нужно было выяснить, что задумал этот чертов доктор, а судя по тому, как толстуха стращала их весь вечер буйными психами на четвертом этаже, секрет крылся именно там.

В здании стояла такая тишина, что казалось, будто все вымерли. Белла, неслышно ступая кожаными тапками, добралась до лестницы и двинулась по ступенькам. Сверху доносились негромкие голоса.

Коридор четвертого этажа был освещен гораздо лучше нижнего — по всей длине горели несколько ярких ламп. Белла высунулась из-за угла и осторожно огляделась — людей не наблюдалось, по всему коридору тут и там стояли огромные белые медицинские шкафы со стеклянными дверцами, в самом конце виднелась приоткрытая дверь, из которой пробивалась полоска света, и доносился ожесточенный спор. Прижимаясь к стене и то и дело прячась за шкафами, Пожирательница медленно направилась туда. Подойдя ближе, она заметила мелькающие внутри фигуры в белых халатах, а голоса стали более разборчивыми.

— Дебора, какого хрена? — раздался раздраженный баритон приветливого доктора. — Ты должна сообщать мне, когда заканчиваются лекарства! И тем более, проверять их наличие после очередных гостей.

— Я сообщила, Корбин, — не менее сердито отозвалась медсестра, — ты сам сказал, что перед праздниками обычно едут ИЗ Саннидейла, а не в него. ТиДжей завтра привезет все необходимое, а пока обойдемся тем, что есть. У нас остался линтамин и приличное количество обезболивающих.

— Линтамином мы почти не пользуемся, но что прикажешь делать без долбанных ампул? — гневно поинтересовался Смэл. — Энзистен и трабардин нужны непременно.

— Нам некуда торопиться, — возразила женщина, — отдадим ТиДжею что есть, на одну ночь обойдемся кандакрином.

— Он же в таблетках, — напомнил врач.

— Какая разница, Корбин, эффект у них один и тот же, — фыркнула женщина.

— Нужно забрать парней, — буркнул Смэл, брякая какими-то железками, — и возьми ткани на анализ. ТиДжею нужно две пары, дай подумать… Ладно, пусть будет этот и тот брюнет, он физически более развит, возможно, спортсмен, сердце должно быть здоровым.

— Не нравится мне все это, — вздохнула Лялински, — он очень ненадежный человек.

— Ты про ТиДжея? Знаю, — ответил доктор, — но выхода у нас нет. Ты ведь не забыла, Дебора, на что именно нацелено то, что мы делаем? Или полагаешь, мне больше дел нет, как вынимать органы у этих избалованных щенков? Для меня важнее всего Мэделин и Джулиан. Может, хоть в этот раз удастся продвинуться в ее лечении. Ей хватает лекарств?

— Все в порядке, Корбин, не волнуйся, — утешительно ответила медсестра, — ну-ка вспомни, что ты всегда мне говоришь?

— Все будет хорошо, — ответил доктор. — Я помню, Дебора. Идем вниз, нужно проверить мальчика.

Внутри раздались шаги, быстро приближающиеся к двери. Белла в ужасе заметалась, понимая, что вот-вот будет обнаружена. На глаза попалась почти незаметная дверь в стене, женщина метнулась туда и, распахнув, увидела кучу швабр, ведра и тряпки. Выбирать и раздумывать было некогда — брезгливо поморщившись, Беллатриса протиснулась внутрь и закрыла за собой дверь.

Голоса стали отчетливее, теперь они несомненно приближались. В щелку между дверью и косяком Белла увидела прошедшего мимо по коридору врача в сопровождении медсестры, следом плелся один из амбалов. Компания направилась к лестнице, женщина терпеливо ждала их ухода, когда до нее вдруг донесся голос притормозившего доктора.

— Рэнди, вытри пол в операционной, — приказал он.

— Сейчас, только швабру возьму, — прогудел парень, и шаги начали возвращаться.

Сердце Беллы пропустило удар. Она протянула руку, в темноте нащупала палку то ли метлы, то ли швабры, сжала ее в руке и выставила вперед, словно копье. Шаги остановились возле кладовки, женщина затаила дыхание, судорожно стискивая деревяшку.

— Рэнди, стой, сперва спустись вниз и скажи Стэнли или Джеку, пусть притащат рыжую сучку, — велел Смэл, — нужно сделать тест, если она нам не подходит, отдадим этому уроду с заправки, он вот-вот потребует плату.

— Да, доктор, — послышались теперь уже удаляющиеся шаги.

Беллатриса медленно выдохнула, ощущая, как сердце колотится о ребра, словно пытаясь выскочить наружу. Поставив палку на место, она выглянула в коридор, убедилась, что он совершенно пуст и, выбравшись наружу, направилась к комнате, откуда вышли медики.

* * *

Гермиона, задыхаясь от охватившей ее паники, подбежала к палате Гарри и уже собралась постучать, когда сообразила, что лишний шум явно ни к чему. Будучи практически абсолютно уверенной в том, что Гарри, следуя ее совету, заперся, она, ни на что особо не надеясь, толкнула дверь и та распахнулась. Девушка вне себя от ужаса влетела внутрь и с облегчением вздохнула — парни были на месте. Малфой, укрытый простыней по пояс, развалился почти на всю койку, а Гарри сладко сопел, уютно устроив голову у него на сгибе локтя. Закрыв двери, Гермиона подошла к кровати и с силой пнула по ней, трясясь от ярости. Малфой подскочил и, сонно моргая, уставился на Гермиону. Недоумение на его лице быстро сменилось недовольством.

— Грейнджер, ты озверела совсем? Какого пикси ты бузишь? — проворчал он, натягивая простыню повыше и машинально гладя по волосам завошкавшегося Гарри. — Вали отсюда в свою палату, а еще лучше, попроси перевести тебя к буйным.

— Гермиона, в чем дело? — несмотря на все усилия Драко его «укачать», Гарри проснулся и сел в кровати, испуганно глядя на девушку.

— Какого хрена вы не заперли дверь? Я же просила! — прорычала Гермиона.

— Чтобы ты в любой момент могла вломиться к нам беспрепятственно, разумеется, — елейным голоском ответил блондин.

— Или еще кто-нибудь, — кивнула Гермиона.

— Грейнджер, не переживай, это у тебя все от недотраха, — тоном опытного колдомедика заявил Малфой, — иди лучше спать, и желательно не к себе, а к Белле, она тебя вылечит.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но память тут же услужливо подкинула пару картинок из душевой. Жарко покраснев, она задохнулась от гнева и кинулась к стулу, стоявшему поодаль. Схватив с него вещи Гарри, сваленные живописной кучей, и сложенную аккуратной стопкой одежду Драко, она швырнула все вместе на кровать прямо в лицо парням.

— Одевайтесь немедленно! — не давая Драко возразить, быстро приказала она. — Мы уходим сейчас же!

— Гермиона, в чем дело? — Гарри выбрался из-под простыни и в одних трусах подошел к девушке. — Что-то произошло?

— Гарри, поверь, нам нужно забрать остальных и уйти, как можно скорее, — зачастила она, — но при этом так, чтобы никто из персонала клиники об этом не узнал.

— Ты и правда свихнулась, — обрадовано заявил Драко, — Поттер, отведи ее к этому мозгоправу и возвращайся в постель.

— Да в чем дело? — продолжал допытываться Гарри.

— Никакой он не мозгоправ, — резко заявила Гермиона, — они соврали, но я думала, что тут всего лишь проводят какие-то секретные расследования и потому они не могут рассказать правду. Здесь что-то неладное творится, нужно убираться сию минуту. Малфой, вставай! Чего развалился, как поросенок на блюде?

— Куда мы пойдем, Грейнджер? — Драко выпутался из кучи вещей и встал, завернувшись в простыню. — Обратно в лес? Нам нужно забрать машину.

— В лес, в горы, хоть к черту на рога! — рявкнула девушка.

— Что тебя напугало, Гермиона? — Гарри бережно обнял подругу за плечи.

— В холле висит награда за достижения в трансплантации, выдана Корбину Смэлу, — начала Гермиона, — я о нем говорила, помните? Лялински сказала, что она выдана брату врача, что встретил нас в коридоре, а его самого зовут Кристиан и он психиатр.

— Так, пока понятно, дальше? — потребовал Драко, выбирая из груды вещей трусы и натягивая их под простыней.

— Это вранье! — Гермиона присела на край кровати. — Нет никакого Кристиана, доктор, что увел Эрни — это и есть Корбин. И он хирург.

— С чего ты в этом так уверена? — удивился Малфой, продолжая одеваться.

— Да с того, что в той статье, что я читала о докторе, когда писала диплом, была его фотография, — уверенно ответила девушка.

— Может, они близнецы, — вполне логично предположил Гарри.

— Там было сказано, что доктор — единственный ребенок в семье, никаких братьев у него нет, — покачала головой Гермиона.

— И это ты считаешь достойным поводом смыться? — Драко застегнул рубашку и сел на кровать.

— А то, что они притащили сюда нашу машину, не является достойным поводом? — ощетинилась Гермиона. — Или то, что на заднем дворе у них целая свалка разбитых автомобилей, таких же — со сплющенным капотом? Они пытаются скрыть аварию, они не собираются вызывать нам помощь, иначе зачем было на ночь глядя тащить сюда машину? Она вполне могла дождаться помощи на шоссе, по нему никто не ездит. Думаю, все те пропавшие люди были здесь…

— И что дальше было? — усмехнулся блондин. — Их съели? Продали в рабство? Набили сеном?

— Прошу, давайте уйдем, у меня плохое предчувствие, — забормотала Гермиона, качая головой.

— Предлагаю дождаться утра и все выяснить, — Малфой начал расстегивать только что надетый пиджак, — а сейчас я хочу спать.

— Пока я была на улице, мои вещи пропали, палата снова приготовлена словно для следующего человека. Я осталась без палочки! — отчаянно сказала Гермиона. — А еще вот!

Она вынула из кармана записку и сунула Малфою. Он быстро взглянул и вопросительно уставился на Гермиону.

— Думаю, это Фрэнк, — ответила она на невысказанный вопрос, — он обнял меня в холле, и, думаю, мог засунуть это мне в карман. Он был сильно напуган и явно пытался о чем-то предупредить, но я тогда не обратила внимания.

— Он же больной, Грейнджер, — измученно протянул Малфой, возвращая ей записку. — Он мог написать «Волдеморт форевер», и ты бы поверила? Ты ему понравилась, он решил поиграть. И вещи небось тоже он спер. Иди спать, завтра разберемся.

— Драко, прошу тебя, умоляю!!! — Гермиона схватила его за руку, по щекам ее потекли слезы.

— Ты что? Прекрати! — Малфой испуганно посмотрел на девушку: за пять лет вынужденного общения она ни разу не назвала его по имени, как, впрочем, и он ее.

— Я знаю, ты меня не выносишь, мне все равно, но сделай это хотя бы ради Гарри! — всхлипнула Гермиона, размазывая по лицу слезы. — Не надо ради меня или еще кого-то, но ты же не позволишь причинить вред Гарри? Умоляю, Драко, давайте уйдем, очень тебя прошу, соглашайся!

— Ладно… — сдался Малфой, глядя на почти бьющуюся в истерике Гермиону, — сейчас мы уйдем. Поттер, одевайся… Нужно предупредить остальных. Поттер… Поттер!!!

Гермиона оглянулась — Гарри лежал позади нее на кровати и крепко спал, завернувшись в одеяло.

— Поттер, проснись! — Драко яростно потряс брюнета, но не добился ровно никакой реакции. — Да что с тобой? Гарри! Гарри, твою мать!

Парень продолжал спать, несмотря на сильное потряхивание и хлопанье по щекам. Гермиона присоединилась к попыткам разбудить друга, но тоже не добилась успеха.

— Ты попытайся еще, а я пойду, нужно предупредить Рона и Беллу, — она поднялась с кровати и пошла к двери. — Держи его палочку под рукой, если что, понесем его на руках, а дальше левитируем.

Гермиона вышла из палаты и направилась за угол коридора, оставив дверь открытой. Драко склонился над Гарри, продолжая бесплодные попытки привести его в чувство.

— Гарри, пожалуйста, открой глаза, — умолял он, в сотый раз встряхивая любимого, — давай же, очнись… Просыпайся, прошу тебя, Гарри, что с тобой?

Испуганный Драко был всецело занят спящим и отчего-то побледневшим Гарри и даже не услышал, как за спиной раздались тихие шаги. Каким-то шестым чувством он ощутил, что позади него кто-то есть, схватил палочку Гарри, но обернуться не успел — на голову обрушился мощный удар и все померкло.

Гермиона, беспрестанно оглядываясь, добежала до палаты Рона и Лаванды и, решив не церемониться, учитывая обстоятельства, с силой пихнула дверь. Та немедленно распахнулась, внутри помещения было темно.

— Рон… Лаванда… — девушка шагнула внутрь и пошарила рукой по стене, ища выключатель.

Тот нашелся внизу, на уровне талии, и свет со щелчком вспыхнул, озаряя уже знакомую картину. Пустая палата с аккуратно застеленной кроватью, два халата и могильная тишина, изредка нарушаемая лишь доносящимися с улицы взрывами хохота.

— Где вы? — непонятно у кого спросила Гермиона, затем метнулась к ванной и заглянула внутрь — просто от отчаяния, почти не надеясь на удачу. — Что за…

Развернувшись, она бросилась к двери, проверила по-прежнему пустой коридор и побежала к палате Беллатрисы. Там она, не задумываясь, сразу распахнула дверь, вспомнив, что Белла прикована наручниками и запереться не могла.

— Беллатриса…

Даже ожидая обнаружить отсутствие Пожирательницы, Гермиона ощутила настоящий удар. Внутри с еще большей силой заворочалась паника.

— Да что за херня! — Гермиона подошла к пустой, перевороченной постели и растерянно взяла в руки валявшиеся на подушке наручники. В замочной скважине торчала согнутая буквой «зю» ее собственная шпилька.

Сумка Беллы стояла на прежнем месте, но девушка знала, что ничего интересного там не найдет. Она машинально сунула руку в наружный карман сумки — оттуда в карман ее халата перекочевали несколько пузырьков с зельями для Пожирательницы, хотя та не приняла ни одного с самого начала поездки.

Ждать было нечего, и Гермиона, покинув палату, направилась к той, где спал Эрни. Свет в ней по-прежнему не горел, лишь ночник тускло мерцал на тумбочке. Девушка решительно вошла внутрь и тут вдруг осознала, что именно показалось ей странным.

Тишина… Такая же тишина, как и в остальных палатах, какой здесь просто не должно было быть. Разумеется, Гермиона слышала о почти беззвучно спящих людях — одним из таких был Малфой. За все вылазки на природу, когда Драко ложился спать раньше всех в палатке или дремал в машине, или оставаясь у них с ночевкой на Рождество, она ни разу не слышала, чтобы он храпел, даже сам Гарри утверждал то же самое. Но вот к Эрни это никак не относилось: парень был астматиком и во время сна очень тяжело дышал, а порой даже хрипел. Но сейчас с кровати не доносилось ни звука.

— Эрни… — Гермиона медленно двинулась вперед, ощущая, как по спине ползет липкая лапа страха.

Чем ближе к кровати, тем сложнее девушке давался каждый следующий шаг. Она не смогла заставить себя приблизиться к изголовью, подошла настолько, чтобы дотянуться до края завернутого вокруг тела одеяла, крепко ухватилась за край и потянула. Эрни, замотанный словно в кокон, повалился на пол, увлеченный за одеялом, Гермиона в ужасе отскочила, едва сдержав крик и тут же поняла, что на полу валяется куча скомканных тряпок.

— Мерлин…

Она пихнула ногой тяжелую сумку Эрни, та легко заскользила по полу. Гермиона нагнулась и дернула молнию, будучи почти уверенной, что именно она увидит, и не ошиблась — сумка оказалась набита газетами.

Она повернулась на пятках и понеслась в коридор, даже не удосужившись проверить, пустой ли он. Путь до палаты Гарри и Драко она преодолела за несколько секунд, влетела внутрь и застыла на месте, не в силах поверить своим глазам. Тишина, застеленная кровать, сложенные халаты, полное отсутствие вещей…

— Нет… — у Гермионы подкосились ноги, она опустилась на пол, чувствуя, как паника, шевелящаяся внутри клубком змей, прорывается наружу, по щекам потекли слезы, — нет-нет-нет… Драко… Гарри… Мерлин, где вы? Где же вы, черт вас дери…

Она упала на пол и отчаянно расплакалась. Непонимание происходящего выбивалось из ее привычного восприятия мира, впервые в жизни у нее не было ответов на вопросы, что пугало даже больше, чем внезапное исчезновение друзей.

Истерика утихла лишь через несколько минут. Икая и всхлипывая, размазывая по лицу слезы, девушка поднялась на ноги и план действий появился словно сам собой — нужно отыскать спутниковый телефон, который она видела у медсестры, и вызвать помощь.

Выйдя из палаты, Гермиона все же предприняла попытку выбраться из госпиталя, но теперь оба входа были перекрыты. Оставалась еще призрачная надежда на Фрэнка, хотя девушка не представляла, где ей искать мальчика. Не следовало исключать и такой возможности, что ребенок давно спит.

Гермиона отыскала лестницу на верхние этажи и начала медленно подниматься, вздрагивая от каждого шороха. Второй и третий этажи, в коридоры которых она заглянула с лестницы, были тихи и безлюдны, лишь слабо освещены несколькими лампами. Приближаясь к четвертому этажу, девушка услышала негромкие голоса.

Оказавшись на этаже, Гермиона увидела приоткрытую двойную дверь в конце коридора, из-под которой пробивался яркий свет, голоса же доносились из другой, расположенной справа и наглухо закрытой. Прячась за шкафами, девушка короткими перебежками двинулась туда и вскоре остановилась неподалеку.

— Рэнди, ты слабоумный идиот! — гремел из-за двери голос явно очень недовольного доктора. — Где девка?

— Дык… Ее Стэн забрал… — испуганно промычал парень, — я заглянул — там пусто, только вещи валяются, собрал их и ушел.

— Ты… — Смэл задохнулся от ярости, — я же сказал проверять, имбецилы!!! Он сказал, что девку забрал ты! Теперь эта сука бродит по госпиталю… найти немедленно… А то окажетесь на улице за углом!

— Нет, доктор, пожалуйста, я ее найду! — в голосе парня послышалась паника.

Услышав приближающиеся к двери шаги, Гермиона одним скачком миновала дверь, метнулась за стоящий по другую сторону шкаф и присела там, сжавшись в комок. Спустя секунду дверь распахнулась, из комнаты торопливо вышел здоровенный парень в заляпанной чем-то красным футболке и таких же замызганных джинсах и двинулся к лестнице. Гермиона дождалась, когда его шаги стихнут внизу и, не поднимаясь, поползла в сторону приоткрытой двери. Внутри было тихо, девушка осторожно заглянула — никого — и, слегка приоткрыв створку, ловко протиснулась в помещение.

Даже будучи колдомедиком, Гермиона сразу узнала его. Она стояла в ярко освещенной операционной, заставленной вдоль стен белыми шкафами. Половина из них была со стеклянными дверцами — сквозь стекла виднелись упаковки с лекарствами; один был явно холодильником — там висели пакеты с кровью и чем-то еще розовато-серого цвета; справа находился обычный шкаф, явно хранящий халаты и хирургические пижамы. Над операционным столом, скрытым от посторонних задернутой белой занавеской, ослепительно светила трехрожковая галогеновая лампа.

Глубоко вздохнув в попытке успокоить колотящееся сердце, Гермиона двинулась вдоль стен в надежде выяснить хоть какие-то подробности, способные помочь в раскрытии таящихся здесь явно темных тайн. Она протянула руку к холодильнику, собираясь прочесть надписи на упаковках с непонятным веществом, когда до ее слуха донесся тихий звук, моментально ею опознанный — что-то где-то капало.

Гермиона замерла и, обернувшись, обозрела операционную. Краны были плотно закрыты, упаковки с жидкими лекарствами не нарушены… Гермиона шагнула на звук и тут же уперлась взглядом в темную лужу, растекающуюся по полу под операционным столом. Капало с него.

На деревянных ногах Гермиона, с трудом заставляя себя совершать каждый шаг, приблизилась к столу, сжала рукой край занавески и рывком, пока не передумала, отдернула ее. Она не раз задавалась вопросом, отчего люди совершают те или иные поступки заранее зная, что пожалеют о них.

— Господи Боже мой….

На миг ей показалось, будто на узком столе лежит коровья туша. Гермиона отступила назад, не в силах оторвать взгляд от открывшейся ей картины и до крови закусив костяшки пальцев, чтобы не заорать. В голове застучало, а внутри все застыло, будто внутренности в один миг заморозили. Ей как колдомедику приходилось видеть разное, но такое было для нее в новинку: в магловском морге она никогда не была. Лишь спустя несколько секунд она осознала, кого именно видит перед собой.

— Эрни… — собственного голоса она не услышала, слова застряли внутри, — Эрни, что такое…

Руки и ноги парня были прикованы к краям стола кожаными ремнями, к венам тянулись прозрачные трубочки капельницы. Гермиона с каким-то тупым отстранением осознала, что стол был не операционным, а анатомическим, на каких маглы вскрывают трупы — железным, с желобками по краям, по которым сейчас стекала кровь, частью выливаясь мимо подставленной сбоку ванночки и капая на пол. Но самым страшным было не это.

Эрни вскрыли. Вскрыли от горла до пупка, с положенным Т-образным разрезом, отходящим к плечам и развернутым, закрученные края кожи удерживали несколько зажимов, открывая внутренности, какие-то кроваво-серые, пугающе неестественные для… живого… Гермиона зажала рот рукой, удерживаясь от очередного крика: сердце парня все еще билось, сокращаясь с мерным, слегка всхлипывающим звуком. Девушка перевела глаза на его лицо и с ужасом увидела затуманенный, какой-то сумасшедший взгляд, направленный на нее, и раскрытый в беззвучном крике рот.

— Эрни… — она, всхлипнув, склонилась над ним, не обращая внимания, что ее волосы опустились прямо в разрезанный живот, — Эрни… Мерлин мой, ты меня слышишь?

— Кх-х… — он попытался что-то сказать, глядя мимо Гермионы, изо рта потекла кровь, впитываясь в и без того промокшую, багровую простыню под ним.

— Эрни… — из глаз снова хлынули слезы, но Гермиона даже не заметила этого, — кто это сделал? Кто сделал это, Эрни?

— С-с-с… — очередное усилие парня внезапно увенчалось успехом, — С-с… мэл… бе… ги…

Захлебнувшись кровью, он кашлянул, забрызгав алыми каплями лицо Гермионы. Она медленно попятилась к двери, не в силах оторвать взгляд от изувеченного тела молодого мальчишки, лишь пару часов назад бывшего в полном порядке, если не считать сломанной ноги. Осознание истинного ужаса доходило постепенно, но все еще не желало окончательно укладываться в голове. Она развернулась и уже рванула было к двери, как вдруг из коридора донеслось шарканье ног и тихие голоса медсестры и доктора.

Гермиона, ощутив, как сердце пропустило удар, снова попятилась, только уже от дверей. Голоса приближались, а спрятаться в операционной было абсолютно некуда. Она сделала еще шаг назад, собираясь схватить один из инструментов с подноса, закрепленного у стола, как вдруг перед ее лицом возникла ладонь, тут же крепко зажавшая ей рот.

Гермиона что было сил рванулась, словно зверь, попавший в капкан, и, вывернувшись из захвата, развернулась, открывая рот и набирая побольше воздуха для вопля, совершенно позабыв, что шуметь чревато в первую очередь для нее самой. Но в тот миг, когда она уже собиралась заорать, Гермиона увидела стоящего позади человека и бесшумно выпустила воздух.

— Белла… — бессильно пробормотала она, почти готовая удариться в новую, быстро надвигающуюся истерику.

Та молча шлепнула ей рукой по губам и, ухватив за руку точно клещами, поволокла к шкафу, опознанному Гермионой как одежный. Распахнув дверцу, она впихнула девушку внутрь, одним скачком подлетела к столу и задернула отодвинутую занавеску. Гермиона, не отрываясь, смотрела на дверь операционной — та открылась и внутрь вошли Смэл и Лялински — и только тогда девушка сообразила, что дверца с горизонтальными жалюзи уже закрыта, а Белла только что бесшумно опустилась рядом с ней на пол шкафа.

— Где фартук, Дебора? — доктор, такой же аккуратный и безупречный, приблизился к столу и отдернул только что задвинутую занавеску — Гермиона мысленно восхвалила Мерлина, что врач в поисках фартука не обратил внимания на то, что ткань колыхалась.

— Вот, Корбин, держи, — медсестра подтвердила догадку Гермионы, протягивая Смэлу резиновый мясницкий фартук, уже измазанный кровью.

— Ну, что тут у нас? — доктор приподнял закрытые веки Эрни и посмотрел зрачки. — Дебора, убирай лактин, — он взглянул на бутыль капельницы, — там еще на одного хватит. А этому больше не нужно. Тише, мальчик, все будет хорошо. Контейнер готов?

— Оба со льдом, — медсестра растопырила резиновую перчатку, в которую врач тут же нырнул рукой, затем то же проделала со второй.

— Хорошо…

Смэл надвинул маску и, побренчав разложенными на лотке железками, выбрал скальпель и погрузил его куда-то внутрь Эрни.

Гермионе хватило вида расширившихся в агонии глаз однокурсника и фонтана черной крови, выплеснувшегося из его рта. Она отвернулась и затряслась в беззвучном рыдании, закрыв лицо руками. Избавившись от ужасающего тошнотворного зрелища, она тем не менее продолжала слышать все доносящиеся звуки так, словно Эрни резали у нее над ухом — жуткое хлюпанье и чавканье, будто врач не орудовал скальпелем, а месил внутренности парня руками, как тесто. Изнутри начала медленно подниматься волна тошноты, Гермиона судорожно сглотнула и тут почувствовала тяжесть на ногах.

Убрав от лица руки, девушка увидела Беллу, усевшуюся ей на колени. Та бережно обхватила руками ее лицо, на какой-то безумный миг Гермионе показалось, что Белла собирается ее поцеловать, но та лишь притянула к груди ее голову и прижала к себе. Девушка зарылась лицом в ее халат, вдыхая спасительный аромат цветочного мыла, и крепко обхватила руками за талию. Гулкий лихорадочный стук сердца Пожирательницы странным образом успокоил, словно говоря, что не одной ей сейчас страшно.

— Давай пакет, — донеслось от стола, следом послышалось шуршание, — кажется, не алкоголик… Уже радует. Что там с брюнеткой, Дебора?

— Джек ее забрал, — за оглушительным буханьем в груди Беллатрисы Гермиона расслышала едва уловимое насмешливое фырканье, — теперь полный порядок.

— Ты спускалась в подвал? — поинтересовался Смэл, звякая инструментами. — Как там эти… бабопарни? Анализы в порядке?

— Кровь определилась сразу, а вот анализ тканей будет где-то через час, — безразлично ответила женщина — Белла, повернув голову, увидела, как она опускает в синий контейнер что-то, напоминающее круглый кусок мяса в пластиковом мешке, — оборудование опять барахлит. А вообще, куда нам торопиться, Корбин?

— Ты забыла, что через пару месяцев придется сделать перерыв на две недели? — раздраженно отозвался Смэл, снова ковыряясь в изуродованном теле. — Тут рядом хижина охотников, а они всегда приезжают в конце лета.

— Почему бы нам не взять их в оборот? — спросила медсестра, подавая в протянутую руку изогнутые ножницы с зажатым в них клоком ваты.

— Они старожилы Саннидейла, и если вдруг пропадут, искать их отправиться весь город, это тебе не приезжие, — буркнул доктор, вытирая рукавом брызнувшую на лоб струйку крови, — мало нам этого прокола с молодоженами? Какого черта они свернули с главной? И этот идиот Альфред не удосужился выяснить все как следует.

— Полиция, кажется, успокоилась, но стоит быть поаккуратнее, — предостерегла медсестра, вынимая из шкафчика второй контейнер, — что ты намерен делать с брюнеткой?

— Если ткани дадут отрицательный анализ — то же, что и с остальными, — пояснил Смэл, бросая в лоток ножницы и скальпель, отозвавшиеся оглушительным звоном. — Какая кровь у тех двоих?

— У блондина вторая положительная, у брюнета — четвертая отрицательная, — отрапортовала Лялински, подставляя второй пакет под очередной кровавый кусок.

— Да что ты? Отрицательная — это хорошо, — доктор довольно улыбнулся.

— Думаешь о Мэделин?

— Я всегда о ней думаю, — врач недовольно передернул плечами, стаскивая окровавленные перчатки, с которых капало на пол. — Как она сегодня?

— Что ты хочешь услышать от меня, Корбин? — Лялински устало вздохнула. — Что она съела всю кашу и сама сходила в туалет? Так же, как и всегда, в полукоматозе. Пару раз открыла глаза… Нужно срочно найти ей донора.

— Может, мальчишка подойдет, — с надеждой сказал доктор, стягивая грязную маску и бросая прямо на пол, — нужно дождаться анализ тканей.

— Надеюсь, хоть на что-то эти педики должны сгодиться, — медсестра презрительно скривилась, — можно подумать, эти извращенцы умеют любить.

При этих словах Гермиону, старательно впитывающую каждое слово, затрясло от ярости. Она вспомнила сияющие глаза Гарри, когда они выбирали для Малфоя подарки к Рождеству, его гордость за сделанную татуировку, которую одобрил любимый, и то, с каким старанием он отмерял корицу, чтобы в Рождественское утро приготовить Драко горячий шоколад, как он любит. Вспомнилась и едва заметная, но такая искренняя улыбка Малфоя, когда тот наблюдал за спящим Гарри, и ласковые поглаживания по волосам в попытке прогнать его кошмары.

— Ты подключила блондинку? — уже снимая фартук, поинтересовался Смэл.

— Да, разумеется. Мальчику уже лучше, — кивнула медсестра, убирая оба контейнера в холодильник.

— Тогда пойдем, проверим его самочувствие, а потом нужно зайти к Мэделин, — врач вымыл руки и вытер их висящим тут же полотенцем.

Лялински собрала использованные инструменты и сбросила в мойку. Смэл безразлично посмотрел на собственноручно изуродованное мертвое тело и задернул шторку на место. Медсестра выключила лампу над столом и они покинули операционную.

— И это Лорда вы называли психопатом? — едва затихли шаги в коридоре, Белла пнула дверь кулаком и на четвереньках выбралась из шкафа. — Грейнджер, что за хрень тут творится? Какого черта они его разрезали?

— Органы… — прошептала Гермиона, тщетно пытаясь согнуть ноги, отсиженные Беллатрисой. — Они продают органы… Маглы так лечатся, пересаживают больные органы.

— Неплохо, Грейнджер, а я и не знала, какие у вас порядки, — Белла добралась до двери, выглянула в коридор и повернулась к Гермионе.

— Порядки? — девушка ошарашено посмотрела на Пожирательницу. — Они же преступники, убийцы… Ты думаешь, так делают все?

— Я думаю, что хочу унести отсюда ноги, пока и мне чего-нибудь не вырезали, — Беллатриса подошла к шкафу и распахнула другую створку, за которой по-прежнему сидела Гермиона. — Ты чего там, поселиться решила? Вытряхивайся давай!

На ноги подняться отчего-то не удалось — Гермиона в попытке выбраться выпала из шкафа , опершись руками на пол, и медленно выпрямилась на трясущихся ногах. Белла быстро схватила ее за руку и выволокла в коридор. Они на полной скорости пересекли коридор и уже направились к лестнице, когда Гермиона вдруг резко затормозила. Белла, обернувшись, удивленно взглянула на нее.

— Что?

— Мы не можем уйти! А как же остальные? Я не хочу, чтобы их выпотрошили, как цыплят! — истерично зашептала Гермиона. — Мы должны отыскать их! Они же еще живы — доктор здесь только один и он был занят!

— Грейнджер, ты совсем того? — раздраженно спросила Пожирательница. — Мы никому ничего не должны! Эти громилы уже ищут нас по всей больнице, лучше всего будет смотаться и вызвать помощь.

— Откуда? — рассердилась Гермиона. — Ты думаешь, в лесу на дереве висит таксофон? До ближайшего жилья десять миль, за это время этот долбанный психопат растерзает половину Лондона.

— Телефон есть у этой туши, — напомнила Белла. — Ладно, тогда давай разделимся — ты ищи ребят, а я попытаюсь найти выход, встретимся через десять минут в холле. Только осторожно!

Они спустились по лестнице на два пролета, Гермиона кивнула Белле и отделилась, направившись на третий этаж, Пожирательница спустилась на первый и медленно пошла по коридору, заглядывая в каждую палату и пытаясь отыскать хоть одно окно без решетки.

То, что затея не удалась, она поняла после того, как проверила кухню и даже туалет, где единственное крохотное окошко было заколочено наглухо. Добравшись до холла, она тщательно осмотрела цепи и замок, напоминавший амбарный. Ручки дверей, приделанные накрепко, и толстые цепи из чугуна окончательно разрушили надежду. Белла повернула назад и увидела Фрэнка, пристально наблюдающего за ней. Мальчик быстро поманил ее пальцем.

— Какого черта тебе надо? — Белла попыталась обойти мальчика, все еще не расставшегося с игрушкой, что презентовал ему Малфой.

— Пы-ы-ы… Пы-ы… — Фрэнк снова поманил ее, указывая куда-то вглубь коридора.

Пока он отвлекся, Беллатриса ужом проскочила мимо и помчалась прочь, но через несколько шагов скользкая подошва мокасин скользнула по полу и женщина растянулась во весь рост. Сзади раздался топот, а через пару секунд сильные руки обхватили ее за талию и легко поставили на ноги. Фрэнк схватил ее за руку и потащил за собой.

— Пы… Пы-ы-ы… — надрывался он, пытаясь справиться с вырывающейся женщиной.

— Отпусти, тебе говорю! Придурок! Отпусти! — Белла прикладывала все усилия, но мальчик держался крепко.

— Фрэнк, мать твою, это ты гремишь, даун хренов? — раздалось со стороны лестницы вкупе с неспешными шагами.

Мальчик испуганно взглянул на Беллатрису, та ответила точно таким же взглядом и принялась рваться из его рук еще усерднее. Услышав, что шаги приближаются и их обладатель вот-вот покажется в коридоре, Фрэнк подскочил к Белле, сгреб ее за талию и, пнув ближайшую дверь, ввалился в палату вместе с женщиной. Выпустив Пожирательницу, он захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, тяжело дыша.

— Выпусти меня! Мне нужно идти! — яростно зашипела Белла, наступая на мальчика.

— Н-ны… Ны-ы-ы… — Фрэнк испуганно замотал головой, продолжая заслонять дверь, затем ухватив Беллу, потащил ее к окну.

— Ты идиот! Куда? Там решетка! — Беллатриса что было сил рвалась к двери.

— Сы-ы-ы…. Сы-мы… — усердно бормотал мальчик, тыча пальцем в окно, но Белла его не слушала.

В какой-то момент ей удалось вывернуться, и она бросилась к двери. Беллатриса уже потянула на себя ручку, как вдруг ощутила сильный прицельный удар по затылку и моментально вырубилась.

Гермиона бесшумно спускалась по лестнице, ощущая, как холодный гранит ступенек морозит босые ступни, и жалея о сброшенных ради сохранения тишины туфлях. Осмотр третьего этажа не дал никаких результатов — все двери палат и кабинетов были заперты, либо вовсе заколочены. Страшная увиденная в операционной картина не выходила из головы, тошнота накатывала волнами, но еще больше Гермиону охватывал страх за друзей. То, чему она стала свидетелем, не желало укладываться в голове, впервые в жизни девушка при всем желании не могла бы найти оправдания маглам. Хотя она слышала о незаконной торговле органами, сейчас, столкнувшись с подобным лицом к лицу, девушка осознала, что магловское население может быть вовсе не таким безобидным, каким она всегда считала его.

На втором этаже теперь было светлее, чем тогда, когда Гермиона поднималась, откуда-то из недр клиники доносились голоса доктора и медсестры. Девушка на цыпочках приблизилась к приоткрытой двери и замерла, прислушиваясь к негромкой беседе.

— Дебора, ты заказала ТиДжею сыворотку? — вопрошал доктор.

— Да, он привезет три флакона, — раздался голос Лялински, — и еще у нас ведь есть дифирол и заготовки.

— Три мало… Посуши здесь… — звякнул какой-то инструмент, брошенный на железный поднос. — Его мозг умирает. На пару недель нам этого хватит, но что потом?

— Мы найдем выход, Корбин, — ответила женщина, — к тому же, есть еще блондинка. Нужно менять бутыль, капельница кончается… Ты ведь знаешь, я всегда помогу тебе.

— Знаю, — раздалось пищание, напоминающее позывные мобильника, — да что там еще? В чем дело, Рэнди? — громко спросил он. — Вы кретины! Стэн сказал Деборе, что ее забрал Джек! Да вы в своем уме? Что значит — он думал? Чем думал, пустой башкой? Найти немедленно! Сию минуту найти!!! — снова раздалось пиканье. — Мать твою…

— Что такое, Корбин? — разволновалась медсестра.

— Брюнетка сбежала! — рявкнул Смэл. — Джек думал, что ее забрал Рэнди, а Рэнди думал, что Джек. Черт дери, Дебора, ты когда-нибудь научишь их проверять камеры перед тем, как сообщать об окончании работы? Теперь эти шлюхи бродят по госпиталю вместе.

— Корбин, не расстраивайся, они их найдут, — примирительно сказала Лялински.

— Очень на это надеюсь! — недовольно отозвался доктор. — Тебе напомнить, что будет, если кто-нибудь из доноров доберется до города? Нас ждет газовая камера или электрический стул. Вспомни, что произошло, когда одна из девчонок сбежала три недели назад.

— Но мы ведь все равно отыскали ее, — пробормотала женщина.

— А толку? Мы потеряли донора, — возразил Смэл. — Мы работаем не для того, чтобы скармливать собакам здоровых людей. Те ошметки, что собрали эти имбецилы, уже ни для чего не годились.

— Мне нужно проверить анализы, — вздохнула медсестра, — думаю, операционная уже свободна. Чем займешься сейчас?

— Нужно вынуть вторую пару органов, — ответил доктор, — вряд ли брюнет подойдет для Мэделин, а вот для ТиДжея вполне. Зайди к Джулиану, я за него волнуюсь.

— Не стоит, Корбин, вспомни свой девиз, — голос Лялински потеплел.

— Все будет хорошо, я знаю, — устало отозвался Смэл. — Ладно, заканчивай тут и приходи, а мне пора.

Сообразив, что врач вот-вот выйдет в коридор, Гермиона попятилась назад и тут заметила приоткрытую дверь на другой стороне. Оглянувшись на палату, где беседовали медики, девушка бросилась к двери и, беззвучно приотворив ее, проскользнула внутрь и закрыла ее за собой.

Первым делом Гермиона отметила страшную жару внутри помещения и, оглядевшись, моментально вычислила причину повышенной температуры. Неподалеку от входа находилась огромная железная конструкция, внутри которой весело трещал огонь, а за чугунной заслонкой плясали красноватые языки пламени. Отвернувшись от печки, Гермиона принялась осматриваться по сторонам.

Она оказалась в небольшой комнате, совершенно не напоминающей палату. Неподалеку от окна, тоже закрытом решеткой, перегораживая комнату посередине, стоял железный стеллаж с книгами, напротив него — ободранный письменный стол. Все остальное пространство было завалено одеждой, явно не принадлежащей обитателям, распотрошенными сумками и прочими тряпками. Гермиона приблизилась к столу и машинально выдвинула верхний ящик, который оказался забитым многочисленными брелоками с ключами от автомобилей. Судорожно вздохнув, девушка выдвинула второй — кипы паспортов, документов на машину и даже полицейский значок.

— Мерлин…

Гермиона задвинула ящик и пошла в обход комнаты. Когда она приблизилась к печке и уже собралась порыться в ближайшей сумке, в надежде найти что-нибудь полезное, в коридоре послышались тяжелые шаги.

Девушка заметалась — никаких укрытий в комнате не наблюдалось. Не придумав ничего лучше, она бросилась за стеллаж с книгами и присела там, подтянув колени к груди и выглянув в просвет между томами.

Дверь отворилась и в помещение вошел один из санитаров в джинсовом комбинезоне на голое тело и с двумя сумками в руке, в которых Гермиона узнала свою и Беллатрисы. Бросив вещи на пол, парень взял кочергу, аккуратно приоткрыл дверцу печки и пытливо заглянул внутрь.

— Ну-ка, что у нас тут?

Он расстегнул сумку Гермионы и вытряхнул содержимое на пол. Девушку перекосило от омерзения, когда она увидела, как детина нюхает ее трусики. Шумно втянув воздух носом, парень удовлетворенно хмыкнул и сунул их в карман, затем преспокойно начал подбирать одежду и книги и швырять в печь. Спустя минуту та же участь постигла содержимое сумки Беллы. А еще через секунду у Гермионы перехватило дыхание: парень вынул из кармана палочку Гермионы и принялся с интересом разглядывать.

Девушка быстро окинула взглядом закуток, в котором сидела, ища, чем бы оглушить санитара. Ничего подходящего рядом не было, а когда она вновь перевела глаза на парня, он уже перестал изучать непонятный для него предмет и, пожав плечами, протянул руку к печи и бросил палочку в огонь.

Закусив губу, Гермиона беззвучно заплакала: единственная надежда защититься была утеряна. Поднимая руку, чтобы стереть слезы, бегущие по лицу, девушка случайно задела локтем стоящую боком книгу и та поехала по гладкой полке. Вздрогнув, Гермиона подставила руку под книгу прежде, чем она с грохотом соприкоснулась с полкой, но вместе с тем наделала шороху, задев рукавом халата шершавую стену.

Выглянув в щелку, девушка застыла от ужаса: санитар выпрямился и подозрительно вглядывался в стеллаж. Нахмурившись, он протянул руку к стоящей рядом с печкой, прислоненной к стене бейсбольной бите, сжал ее и медленно направился в сторону затаившейся Гермионы.

Сердце девушки пропустило удар. Сжавшись в комок, она обняла руками колени, ощущая, как трясутся судорожно стиснутые в кулаки ладони, по спине пробежал холодок. Санитар приближался — бежать было некуда… Еще пара шагов и…

Дверь каморки с грохотом распахнулась, стукнувшись о стену, и в щелку перепуганная Гермиона увидела вошедшего внутрь Фрэнка. Санитар остановился и, обернувшись, удивленно посмотрел на мальчика.

— Ры-ы… Ры… Ры-ы-ы… — начал Фрэнк, отчаянно жестикулируя.

— Рэнди, дебил! Дальше? — недовольно скривился парень.

— Ды-ды… Ды-ы-ы… — попытался выговорить Фрэнк.

— Доктор зовет? — Рэнди повернул обратно и подошел к ребенку, который быстро закивал. — Ладно, иду. Там что-то шуршит, иди, проверь, — он сунул мальчику в руку биту, — на!

Фрэнк взял палку и направился к убежищу Гермионы. Приблизившись к стеллажу, где она пряталась, мальчик заглянул за него и уставился на затаившуюся, трясущуюся от ужаса девушку. Две пары глаз — карие и голубые — на миг встретились, а затем Фрэнк сжал биту и поднял ее над головой. Сердце Гермионы оборвалось, она в ужасе замотала головой, умоляюще глядя на мальчика, но тот лишь выше поднял оружие.

Гермиона закрыла глаза, прикрываясь руками в надежде защитить голову от удара, а через мгновение бита с глухим стуком опустилась на пол в нескольких дюймах от босых ступней девушки. Гермиона подпрыгнула от ужаса и, открыв глаза, ошарашено посмотрела на Фрэнка.

— Что там, идиот? — поинтересовался Рэнди, уже взявшись рукой за ручку двери.

— Кы-ы… Кы… Кы… — забормотал ребенок, что-то показывая руками.

— Крыса?

— Ды-ы… Д-да… — облегченно кивнул Фрэнк.

— Огонь в печке погаси, — буркнул санитар и вышел из комнаты.

Фрэнк подождал минуту, пока шаги парня не затихли вдали, затем подошел к двери, выглянул наружу и вернулся. Бросив на пол биту, отозвавшуюся гулким стуком, он подошел к Гермионе и, ухватив за руку, вытянул из-за стеллажа.

— Фрэнк… — задыхаясь от пережитого, прошептала девушка, — я думала, ты меня ударишь.

— Ны… Н-ны-ы… Н-не… — замотал головой мальчик.

— Что здесь происходит, Фрэнк? — Гермиона схватила ребенка за руку. — Они убивают людей? Для чего?

— И-и-и… И-и-и… — Фрэнк перехватил ее руку за запястье и потащил к выходу.

— Куда? Отсюда есть выход? — краем глаза Гермиона заметила, что на поясе мальчика болтается прицепленная за кольцо плюшевая собачка. — Как нам выбраться? Ты знаешь?

— Д-да, — с трудом выдавил Фрэнк, продолжая волочь к двери упирающуюся Гермиону, — и-и-и…

Девушка сдалась и последовала за ним. Выйдя за дверь, мальчик сначала внимательно оглядел коридор, затем вытащил наружу Гермиону и поволок за собой. Они завернули за угол коридора и оказались в крохотной комнатенке. В помещении стояла кривоногая кровать, тумбочка без дверки и стул, на спинке которого висел дырявый свитер.

— Это твоя комната? — в ужасе пробормотала Гермиона.

Мальчик кивнул и, закрыв дверь, придвинул к ней стул, затем быстро подошел к тумбочке и вынул листок бумаги и обломок карандаша.

— Сы-ы… Сы-ы… Сы-мы… — он замахал руками, маня Гермиону, та подошла и уставилась на чистый листок.

Фрэнк расправил мятую бумагу и несколькими неровными движениями изобразил длинный и низкий прямоугольник.

— Зы-зы… — пояснил он, девушка удивленно захлопала глазами.

— Не понимаю… Фрэнк, прости, я не понимаю…

— Ды-ды… — мальчик изобразил еще один прямоугольник — повыше и поуже и, видя, что Гермиона снова мотает головой, нарисовал внутри фигуры много маленьких квадратиков.

— Дом! Это госпиталь? — осенило девушку. Фрэнк быстро кивнул. — А это, — она ткнула пальцем в первый прямоугольник, — забор?

Мальчик кивнул еще раз и дорисовал ворота, а рядом — маленький кружочек.

— Ды-ды-ы… — он повернул карандаш обратной стороной и, сильно нажав, прорвал бумагу на месте круга.

— Дырка? — на этот раз дошло гораздо быстрее. — В заборе есть лаз?

— Д-да… — кое-как выдавил мальчик, — у-у-у…

— Мне нужно найти друзей, — девушка схватила Фрэнка за руку, — ты знаешь, где они?

— У-у-у… Бы-ы… Бы-бы… — он вырвался из рук Гермионы и бросился к кровати, придвинутой высокой спинкой к стене рядом с окном.

Вцепившись в кровать руками, мальчик с усилием отодвинул ее, и Гермиона увидела в открывшейся стене маленькую, почти неприметную и покрашенную под цвет стен дверку без ручки. Подняв матрас, Фрэнк достал спрятанную там отвертку и, подойдя к дверке, подковырнул крышку и с усилием налег на рукоятку. Раздался треск, и она открылась. Гермиона бросилась к мальчику и увидела образовавшийся лаз, напоминающий те, что бывают в жилых домах для сбрасывания грязного белья. Угловатая труба резко уходила вниз, ширина люка была лишь немногим больше дверцы для собак. Из лаза тянуло сыростью и чем-то сладковато-противным.

— Это выход на улицу? — Гермиона взглянула на Фрэнка и, завидя кивок, спросила, — а врачи о нем знают?

— Ны-ы… Н-ны… Ны-ы-ы… — мальчик замотал головой и подтолкнул Гермиону к люку. — У-у-у… Б-бы…

— Идем со мной! — девушка схватила ребенка за руку, но тот немедленно вырвался. — Фрэнк, идем же, я не могу тебя тут оставить!

— Нны… Ны-ы-ы… — Фрэнк вцепился в ее плечи и развернул лицом к лазу.

— Но почему? — Гермиона удивленно посмотрела на мальчика. — Пойдем со мной, мы доберемся до города и заявим на них в полицию!

— Ны-ы… Ны-ны…

— Да почему, черт возьми? — Гермиона никак не могла понять причины несговорчивости ребенка. — Ты хочешь уйти отсюда?

— Д-да… — на глазах Фрэнка засверкали слезы.

— Отчего не соглашаешься идти со мной? В чем дело? — продолжала допытываться Гермиона.

— Гы… Гы-ы-ы… Г-га… — промычал он.

— Не понимаю… Ты можешь нарисовать? Или написать? — Гермиона метнулась к столу, схватила листок с карандашом и вернулась.

— Гы! Гы-ы! Ды-ды-ды! — Фрэнк неожиданно сменил пластинку и, видя, что девушка по-прежнему не понимает, схватил висящую на поясе игрушку и потряс перед носом Гермионы. — Ды! Ды-ды!

— Драко? — ахнула она. — Гарри? Ты о них? Они еще живы? Фрэнк, скажи, что они живы!

— Д-да…

— Отведи меня! — Гермиона бросилась к двери и уже на пороге обернулась. — Фрэнк, ты знаешь, где их держат? Отведи меня к ним!

— Ны-ны… — мальчик отчаянно замотал головой, подскочил к девушке и потянул в сторону люка. — У! У! У!

— Я не могу уйти без них! — Гермиона что было сил пыталась вырваться, но у мальчика оказалась железная хватка. — Фрэнк, пожалуйста, отпусти! Ты что делаешь?

Мальчик внезапно дернул ее к себе и, подхватив на руки, потащил к люку. Донеся ее до дверцы, он ловко просунул ноги девушки в лаз и опустил ее ниже.

— Нет, Фрэнк, не надо! Я должна их найти! — Гермиона судорожно вцепилась в край трубы.

— Я! Я-а-а… — взглянув ей в глаза, напоследок сказал Фрэнк и начал разжимать ее пальцы.

Гермиона сопротивлялась, сколько могла, но мальчик был сильнее — он разогнул скрюченные пальцы, и девушка полетела в смрадную темноту.

* * *

— Малфой! Малфой, ты жив? Слышишь меня? Малфой!!!

Драко заворочался, не решаясь открыть глаза из-за надвигающейся тошноты. В голове заметались обрывки воспоминаний: авария… путь через лес… странная больница… влетевшая в комнату ревущая Грейнджер… неожиданно заснувший Гарри… и… все. От такого усилия и без того гудящая голова едва не треснула, виски сдавило так, что казалось, глаза сейчас вылезут из орбит, затылок тупо ныл, под ним чувствовалось что-то мокрое и горячее.

— Малфой! — по щекам с усилием зашлепали холодные руки.

— Уйди нафиг! Щас всеку! — отозвался парень, с усилием открывая глаза.

Прямо над ним нависало хмурое, но вместе с тем растерянное и испуганное лицо Уизли. Заметив, что блондин открыл глаза, Рон облегченно вздохнул и отодвинулся. Не поднимая головы от чего-то твердого под ней, Драко окинул взглядом комнату, едва не взвыв от нового приступа боли, который вызвало ворочание глазами.

Комната была явно не той, где они устроились на ночлег. Маленькая и тускло освещенная, пол, на котором почему-то лежал Драко, оказался страшно холодным, что прекрасно чувствовалось даже сквозь рубашку и пиджак. Драко попытался встать и снова скривился — задетое о пол плечо прострелила боль. С огромным трудом он уселся и посмотрел на Рона, тоже сидящего на полу в паре футов от него и подпирающего стену. Рядом валялся маленький столик, задрав кверху металлические погнутые ножки, у стены стояла кровать с панцирной сеткой, ее дополнял драный, с вылезающей из дыр начинкой матрас и заляпанное бурыми пятнами тонкое одеяло.

— В чем дело, Уизли?

Драко попытался дотронуться до невесть отчего болевшего плеча, но руку поднять оказалось затруднительно. Удвоив усилия, он услышал странное звяканье и удивленно уставился на свою руку, опоясанную на запястье увесистыми кандалами, продолженными толстой цепью, тянущейся к стене. Драко ошарашено посмотрел на Рона — тот поднял руку, демонстрируя аналогичное украшение.

— Это что, блин, за браслетик? — Малфой попытался стянуть кандалы через пальцы и зашипел от боли в суставе, не давшем избавиться от оков. — Уизли, что за дерьмо?

— Я не знаю! — в голосе Рона явственно чувствовался испуг. — Я лег спать рядом с Лавандой, а проснулся здесь! Ты что помнишь?

— Грейнджер… — пробормотал Драко, все еще изучая кандалы на предмет слабого места, — она прибежала едва не в слезах и попросила нас уйти… Она пошла за вами, а мне кто-то дал по голове. Твоя очередь…

— Я уже объяснил, — горячо сказал Рон, — ничего не помню — проснулся, а ты лежишь рядом.

— Такое объяснение, Уизли, сгодится, когда мы после вечеринки в одной койке проснемся, — скривился Малфой, поднимаясь на ноги и переходя на кровать.

Садясь, он пошевелил плечом и опять зашипел. Спустив с плеча пиджак и рубашку, Малфой осторожно дотронулся до болевшего места и ощутил пальцем живую рану.

— Бля! — Драко отдернул руку и изумленно уставился на ладонь, запачканную алой кровью. — Что за… Уизли, ходи сюда! Погляди, что у меня там?

— У меня тоже болит, а я не могу дотянуться и посмотреть, — буркнул Рон, поднимаясь и подходя к Драко, который повернулся к нему спиной. — Малфой… Ты это… не волнуйся только…

— Что там? Уизли, не томи, говори уже! — рассердился Драко.

— У тебя там… кусок кожи вырезан, — сдавленно прошептал Рон и обессилено плюхнулся на койку рядом. — И кровь… Посмотри у меня, а?

— Повернись, — ошарашенный неожиданным сообщением Малфой даже не нашел, что ответить. Спустив с плеча Уизли пижамную куртку, он ощутил, как тошнота возвращается — на плече рыжего отсутствовал квадратный лоскут кожи, освежеванная рана сильно кровоточила. — Уизли, тут такая же херня…

— Кто это сделал? — Рон натянул куртку обратно, слегка поморщившись от прикосновения к ране. — И отчего мы здесь? В цепях?

— Оттого, что идиоты, — Драко хотел лечь, но вспомнил про плечо, — надо было слушать Грейнджер… Она говорила, что здесь творится какое-то дерьмо, и доктор — вовсе не доктор. Вернее, не тот доктор… Гарри вдруг выру… Гарри!!! — он в ужасе подскочил и принялся оглядываться. — Где, мать его, Гарри?

— И Лаванда, — напомнил Уизли, но Драко пропустил это мимо ушей.

— Какого хрена происходит? — блондин попытался добраться до железной двери, но цепь не пустила на такое расстояние, зато выяснилась интересная деталь. — Опаньки…

Он приблизился к стене, где, как ему показалось в начале, цепь крепилась к вбитому железному ушку. Присев на корточки, Драко с интересом оглядел отверстие, в которое уходил конец цепи, то же самое обнаружилось и с цепью Рона. Он сел на пол, уперся ногами в стену и потянул цепь обеими руками — та вытянулась из стены на несколько дюймов и застряла окончательно.

— Мы должны выбраться, — Малфой отпустил железку и обхватил голову руками, — я должен отыскать Гарри… Какого черта его забрали? Что за хренотень тут творится?

* * *

Гарри проснулся и, даже не открыв глаза, понял, что уже не в палате. В мозгах шумело, было очень холодно, а вместо теплого плеча Драко под головой ощущалось что-то твердое. Он открыл глаза, и по ним тут же резанул яркий галогеновый свет. Повернув лицо набок, чтобы свет не падал напрямую, Поттер снова открыл невольно зажмуренные при ударе светом глаза и обомлел, сразу осознав, где находится.

Он лежал на операционном столе, и в глаза ему светила яркая хирургическая лампа. Гарри напряг память, но последним внятным воспоминанием оказалась Гермиона, требующая покинуть клинику. Гарри не знал, что происходит, но точно знал, что не мог быть болен настолько, чтобы его положили на операционный стол.

В помещении никого не было. Гарри попытался сесть, но все попытки ни к чему не привели. Подергав руками, которые отчего-то не желали слушаться, парень поднял голову. Сердце бешено заколотилось.

— Какого хрена…

Запястья и щиколотки были охвачены тугими кожаными ремнями, удерживающими его на месте, еще один пересекал грудную клетку, не давая подняться. К предплечью тянулись прозрачные трубочки, заканчивающиеся двумя иглами, воткнутыми в пластиковую канюлю, введенную в вену. Гарри в панике задергался и ахнул от боли в плече, повернув голову, он заметил пятно крови на одноразовой простынке, постеленной на железный стол под ним.

Он повернул голову в другую сторону и едва не заорал от ужаса: на полу возле стола, на большом куске полиэтилена лежало выпотрошенное, изуродованное тело Эрни, на лице его застыла посмертная маска агонии.

— Ты уже проснулся, мальчик?

Гарри бросил взгляд на двери — на пороге операционной стоял улыбающийся Смэл в неизменном наглаженном халате. Пока парень ошарашено смотрел на него, доктор приблизился к столу и взглянул на бутыль капельницы, торчащую в штативе.

— Какого черта происходит? — голос Гарри осип и слегка хрипел. — Что тебе надо? Что ты сделал с Эрни, долбанный ублюдок?

— Как не стыдно, ай-яй-яй, — покачал головой Смэл, надевая резиновый фартук, — не бойся мальчик, все будет хорошо.

— Кому хорошо? Мне? Когда вы меня выпотрошите? — Гарри еще раз попытался освободиться, но ремни не поддавались. — Ты чертов психопат! Что тебе надо? Зачем ты это делаешь?

— Я лишь хочу возмездия, только и всего, — доктор подарил парню теплую улыбку и принялся натягивать резиновые перчатки, — и я хочу спасти семью. А ты мне в этом поможешь.

— Но я ничего тебе не сделал, — взгляд Гарри лихорадочно метался по разложенным инструментам, с которых Смэл скинул марлевую салфетку.

— Те, кто сделал, уже ни за что не ответят, к сожалению, — вздохнул доктор, заворачивая колесико на капельнице и останавливая подачу лекарства.

— Если кто-то болен, я могу помочь по-настоящему, — Гарри знал, что не убедит Смэла, но не мог не сделать попытки, — у меня есть знакомый колд… врач, который может исцелить любое повреждение.

— Боюсь, не любое, чудес не существует, — ответил тот, оглядываясь на двери. — Ну и где наша Дебби? Ладно, начнем без нее.

Он расстегнул ремень на груди парня и, переместив его выше, застегнул на шее. Склонившись над Гарри, Смэл провел тыльной стороной ладони по его щеке и грустно улыбнулся, но через секунду отшатнулся в сторону: брюнет что было сил харкнул ему в рожу. Доктор молча вытер плевок рукавом белоснежного халата и загремел инструментами.

— Что ты сделал с Драко, ты… больной выродок?!! — в отчаянии выкрикнул Гарри, увидев, как Смэл берет в руки тонкий скальпель.

— Он жив, но ты его уже не увидишь, — спокойно ответил доктор, вынимая иголки из канюли в его руке. — Не бойся, все будет хорошо…

Гарри не ответил. Он просто закрыл глаза, чтобы не видеть приближавшегося к его горлу скальпеля. А через пару секунд тонкую кожу ямочки между ключицами обжег холод коснувшегося металла.

Плюх!

Когда Гермиона полетела вниз по трубе, слова словно застряли в горле, но не успела она как следует испугаться, как уже приземлилась в какую-то квашню, в последний момент успев удержать голову на поверхности тягучей жижи. В первый миг ей показалось, что она упала в болото, но затем девушка открыла глаза и увидела вокруг себя черные стены.

Халат и волосы немедленно пропитались непонятным веществом. В нос с еще большей силой ударил тошнотворный гнилостный запах, который она почувствовала наверху, когда Фрэнк открыл дверцу люка. Под спиной и ногами ощущалось что-то твердое, напоминающее поленья, в плечо врезалась какая-то деревяшка.

Остановившееся от удара дыхание постепенно восстанавливалось. Гермиона, скривившись от омерзения, оперлась руками, погрузив их чуть не по локоть в непонятную трясину, и приподнялась, с трудом вытянув облепленные мерзостью волосы из неопознанного болота. Оглядевшись по сторонам, она не сразу сообразила, где находится. Осознание пришло внезапно.

Она сидела посреди огромного металлического контейнера с высокими стенками, едва освещавшегося ярким светом фонарей, проникавшем из-за угла. Справа высилась стена госпиталя. Гермиона подняла голову и увидела узкую дыру, выходившую из стены, согнутой под углом и образующей проем, в котором находился контейнер. Фрэнк сбросил ее в мусорку.

Едва не задыхаясь от омерзительной вони, Гермиона кое-как приподнялась и оперлась руками на что-то непонятное, мягкое на поверхности и вместе с тем с явно твердым каркасом. Машинально ощупав пальцами предмет, девушка опустила глаза и прищурилась, пытаясь разглядеть его в едва разбавленной отблесками фонарей темноте.

— О-о-о!!!

Гермиона в панике рванулась в сторону и плюхнулась в квашню, из которой с таким трудом выбралась, не в силах отвести взгляда от страшной отрубленной головы с синим лицом и остановившимися глазами. Головы, на которую она только что опиралась рукой. Изо рта торчал черный язык, мертвый взгляд был устремлен прямо на нее. Но самым страшным было не это: Гермиона узнала это лицо. Эдди КарМайкл, один из пропавших молодоженов.

Гермиона, колотясь от охватившего ее ужаса, заставила себя отвернуться и тут же ей на глаза попались торчащие из заполнявшей контейнер мерзости скрюченные пальцы. Рядом с рукой плавала отрубленная ступня, из разреза торчал острый обломок кости.

— Боже… Что это… — борясь с дурнотой, прошептала Гермиона.

Борьба успехом не увенчалась — от ужаса девушку вырвало, и она в панике поползла прочь, то и дело бессистемно наступая ладонями и коленями на попадающиеся на пути отрубленные конечности. С огромным усилием она встала на ноги и, оскальзываясь в тухлой крови и гнили, добралась до стенки контейнера и ухватилась трясущимися руками за спасительный край. Находился он на уровне ее груди, Гермиона поняла, что выбраться из него самостоятельно у нее не получится.

Разум, осознавший, что ей необходимо оказаться как можно дальше, подбросил адреналина в кровь, принуждая к немедленным действиям. Гермиона бездумно ухватилась за края контейнера и подпрыгнула, вернее, попыталась, потому что тут же выяснила, что вытянуть ноги из тягучей массы тоже невероятно сложно.

За углом госпиталя хлопнула входная дверь. Раздались негромкие голоса, а следом — неспешные шаги. Гермиона, охнув, поспешно пригнулась и уселась прямо в мерзкую жижу. Шаги приблизились и остановились за стенкой контейнера, следом послышалось шуршание.

Девушка вжалась в стенку, подтянув колени к груди, и усмиряя загнанное от прыжков дыхание. Впервые она пожалела, что не согласилась на предложенные Министерством уроки анимагии, но тут же напомнила себе, что без палочки от подобного умения толку было бы чуть. Мужчина у контейнера негромко кашлянул, и сердце Гермионы на миг остановилось. Вот сейчас он заглянет внутрь… Вот сейчас…

О стенку контейнера что-то глухо стукнуло, а потом через верх свалилось что-то большое, с громким чавканьем приземлившись в лужу гнилья. Увидев прямо перед собой вскрытое туловище без конечностей, Гермиона отвернулась, трясясь в беззвучном рыдании. Следом упала голова со слипшимися от крови светлыми волосами. При падении она повернулась лицом к Гермионе, нанося очередной удар — это был Эрни. Мужчина кашлянул снова и перекинул через борт поочередно руки и ноги, одна из конечностей стукнула девушку по плечу.

Человек постоял у контейнера еще с минуту — Гермиона услышала чирканье зажигалки, а потом ощутила запах сигаретного дыма — и отправился восвояси. Девушка с трудом выпрямилась на негнущихся ногах и снова ухватилась за бортик контейнера, но тут с обратной стороны прямо напротив ее лица из ниоткуда возникла ужасная, чем-то перемазанная рожа, сверкающая белками черных глаз.

Гермиона шарахнулась назад, споткнулась о тело Эрни и снова плюхнулась в вонючую жижу. Над стенкой контейнера рядом с головой возникла рука и потянулась к девушке. Позабыв от ужаса, что нужно вести себя тихо, Гермиона судорожно вздохнула, готовая закричать.

— Не вздумай орать, Грейнджер, — знакомым голосом сердито прошипела рожа.

— Черт… — из глаз девушки от облегчения потекли слезы.

— Не совсем… Вылезай, Грейнджер, пора убираться, — прошептала Беллатриса, по-прежнему протягивая руку.

Гермиона поднялась и подошла к женщине. От пережитого кошмара ноги почти не держали, а измазанная скользкой дрянью рука тут же выскользнула из ладони Беллы, едва она попыталась подтянуться.

— Как ты здесь оказалась? — в промежутках между попытками спросила Гермиона, пытаясь отдышаться.

— Малолетний психопат ударил меня по башке, очнулась уже здесь, чуть не захлебнулась, — буркнула Белла, тоже восстанавливая дыхание. — Ты еще утверждала, что он не псих.

— Он и не псих, — устало ответила Гермиона, — он спас нам жизнь. Гарри и Драко живы, мы должны им помочь. И еще там Рон и Лаванда, но про них мне ничего неизвестно.

— Нам нужно сначала себе помочь, — Белла снова ухватила Гермиону за ладонь. — Попытайся еще.

— А как ты сама выбралась? — отдуваясь, спросила девушка после еще пяти минут бесплодных попыток.

— Я выше тебя, — отводя взгляд, ответила та.

— Не настолько, — Гермиона насторожилась. — Белла?

Женщина молча указала на что-то позади Гермионы. Девушка обернулась и снова ощутила сильную дурноту: возле стенки контейнера лежали отрубленные конечности, сложенные штабелем, словно дрова.

— Мерлин… Как ты могла? — Гермиона поспешно отвернулась, почувствовав, как судорожно сжимается горло.

— Я еще и не на такое способна, Грейнджер, — недовольно ответила Беллатриса, — я же Пожирательница, забыла? Хотя до твоих любимых маглов мне далеко. Кстати, если я смогла, то и ты…

— Ни за что! — при мысли о таком кощунстве над и без того умершими мучительной смертью людьми Гермиону передернуло от ужаса.

— Грейнджер, уймись! Тебе нужно вылезти, а я точно не сумею вытащить тебя силой своих рук, — Беллатриса перевесилась через бортик и осмотрела кровавую кашу вокруг ног Гермионы. — Вон! Возьми ее, положи к стенке и встань ногами. Ты будешь повыше и я смогу тебя вытащить.

— Господи… Нет! — Гермиона проследила за ее пальцем и увидела, что он указывает на отрубленную голову Эрни.

— Но ты не можешь подтянуться на руках, и я тоже не могу поднять тебя! — принялась уговаривать ее Белла. — Грейнджер, ну давай же!

— Не могу… — Гермиона залилась слезами, — это же Эрни…

— Серьезно? — женщина рассердилась не на шутку. — Ну, тогда попроси, чтоб подсадил! Вставай немедленно на башку или я тебя тут брошу.

Она отпустила руку Гермионы и развернулась, девушка судорожно вцепилась в ее плечо.

— Нет, не уходи… Я согласна… — испуганно зашептала она.

Сложнее всего было заставить себя взять почти утонувшую в гнилье голову в руки. Закрыв глаза, Гермиона безуспешно пыталась представить себе, что держит мячик или кочан капусты, но мягкие, слипшиеся волосы под пальцами не позволяли этого сделать. Три шага, показавшиеся вечностью — и вот она уже с облегчением опустила голову возле стенки контейнера.

— Встань на нее и давай мне руки, вторую ногу закидывай через борт, — велела Белла, протягивая Гермионе ладони.

Кто сказал, что нести голову в руках — это страшно? А как насчет наступить на нее ногой? Или еще хуже — босой ступней? Надежды девушки на то, что после того, как она столько времени месила мерзкую кашу ногами, ступни хоть немного потеряли чувствительность, не сбылись. От ощущения под пальцами уха Эрни Гермиону чуть не вывернуло повторно.

— Быстрее помоги, — прошептала она, перекидывая ногу и намертво вцепляясь в Беллатрису.

— Подтянись, Грейнджер, — Пожирательница ухватила девушку одной рукой за предплечье, а другой за бедро, и потянула наверх. — Подтягивайся, мать твою, чего повисла, как сосиска?

— Не могу, — всхлипнула Гермиона, — руки дрожат.

— Если ты хотела, чтобы я навестила тебя в палате, незачем было меня приковывать, — внезапно усмехнулась женщина, таща девушку наверх.

— Ты это к чему? — пропыхтела Гермиона.

— К тому, что ты без трусов, — констатировала Белла.

Гермиона вспомнила, как легла в кровать после возвращения из душа и уснула, а после пробуждения стало не до того, чтобы натянуть трусики. Она только сейчас поняла, что Белла тянет ее вверх, положив руку ей на бедро в относительной близости от ягодиц, и жарко покраснела. Гермиона открыла рот, чтобы достойно ответить на реплику Пожирательницы, но тут под ее ногой что-то хрустнуло. Пискнув от ужаса, она рванулась вверх, собрав все силы, и, тяжело перевалившись через бортик контейнера, грохнулась прямо на Беллатрису.

— Грейнджер, слезь с меня! — прошипела Беллатриса и спихнула девушку на землю.

— Да ты сама доброта, — буркнула Гермиона, поднимаясь на ноги и оглядывая мокрый, пропитанный гнильем халат и перепачканные волосы.

— Нам нужно выбраться отсюда, — Беллатриса выпрямилась и оглядела забор, возвышающийся над верхним краем контейнера на три фута.

Между забором и контейнером был зазор не больше пары футов шириной, куда умудрились свалиться девушки. По верху забора торчали вмонтированные в бетон металлические штыри.

— Там ворота, а рядом с ними есть лаз, — вспомнила Гермиона и махнула рукой за угол здания, откуда долетал яркий свет фонарей, — Фрэнк показал мне. Идем, нужно отыскать его.

— Спятила совсем? — Беллатриса схватила ее за руку, останавливая. — Ты там будешь, как на витрине, двор слишком освещен. Они тебя заметят.

— Но нам нужно найти выход, — возразила Гермиона.

— К воротам идти нельзя, — покачала головой Белла, не отпуская Гермиону.

— Все будет в порядке, — девушка осторожно высвободила руку из захвата. — Я вернусь через несколько минут.

— Угу! Разрезанная на несколько кусков! — мотнув головой на контейнер, заявила Белла, но за привычным сарказмом Гермиона отчетливо расслышала дрожь в ее голосе.

— Ладно, — сдалась она, — но как тогда?

— Крышка! — вдруг подпрыгнула на месте Беллатриса.

— Кому — нам? — мрачно поинтересовалась Гермиона.

— В будущем — возможно, — кивнула женщина, обходя металлическую коробку с трупами сбоку, — но пока контейнеру. Вон на шарнирах висит крышка, видишь?

— Да, — Гермиона только сейчас заметила металлический лист, висящий снаружи одной из стенок и закрепленный на железных болтах.

— Нужно ее закрыть, — Белла пробралась к крышке и осторожно приподняла ее, — она легкая. Если мы закроем контейнер, то сможем забраться на него, и тогда, возможно, удастся дотянуться до верха забора.

— Возьмись с другой стороны, а я с этой, — предложила Гермиона, — нужно спешить: совсем скоро они поймут, что мы выбрались из здания.

— Давай, — Белла вцепилась в край ржавой крышки.

Гермиона взялась с другой стороны. Они приподняли лист, перевернули и осторожно, дюйм за дюймом, начали опускать его на контейнер. Грязные мокрые руки скользили по железу — больше всего Гермиона боялась, что крышка выскользнет из ее пальцев и грохнется сверху с оглушительным звоном. Она перевела взгляд на напряженное лицо Беллы и поняла, что та сейчас думает о том же самом.

Наконец, крышка, тихо звякнув, опустилась, закрывая контейнер вместе с ужасающим содержимым. Гермиона облегченно вздохнула, растирая скрючившиеся от напряжения пальцы.

— Давай, Грейнджер, помоги мне! — шепотом приказала Белла, опираясь руками на контейнер.

Подпрыгнув, она подтянулась на руках и тут же грохнула локтем о крышку. Гермиона поспешила на помощь и подставила руку под колено Беллы. Пожирательница, пыхтя, вскарабкалась наверх, прогнутая от веса ее руки крышка с громким скрежетом выпрямилась. Девушка в ужасе замерла.

— Давай руку, — Беллатриса, тоже испуганная произведенным шумом, быстро протянула ладонь.

Гермиона снова закинула ногу на контейнер и попыталась подтянуться. Халат задрался до самого пояса, но девушка не обращала внимания, хуже было то, что грязное тело скользило и удержать ногу на железной крышке было затруднительно.

За углом госпиталя хлопнула дверь — звук, уже знакомый Гермионе и оттого наводящий страх. Она подпрыгнула на одной ноге, намертво вцепившись в руку Беллы, и с трудом забралась наверх. С территории тем временем послышались голоса.

— Если они здесь, то далеко уйти не могли, — сказал парень. — Давай ты обходишь с той стороны, а я с этой.

По земле заскользил луч света от фонарика, шаги — неспешные и вселяющие ужас — медленно приближались. Гермиона в панике стиснула руку Беллы. Та выдернула ладонь, стремительно встала и взглянула на забор. С высоты контейнера даже Гермионе он уже не казался таким неприступным.

— Грейнджер, брысь! — Белатриса помахала ладонью, призывая девушку отойти в сторону.

Гермиона отодвинулась, внимательно следя, чтобы не загреметь на землю: второй раз забираться будет уже некогда. Она некоторое время недоуменно глядела на пятящуюся Беллатрису, силясь понять, что она задумала, а потом вдруг вздрогнула и замотала головой.

— Нет… — прошептала она, но Белла не обратила на нее никакого внимания.

Закусив губу, Пожирательница рванула вперед. Несколько шагов, отозвавшихся гулким грохотом по металлу, прыжок — и Беллатриса повисла на заборе, ухватившись руками за металлические штыри по верху. Из-за угла донеслись сумбурные голоса и торопливые шаги, быстро переходящие в топот. Гермиона, трясясь от страха, поглядела в сторону приближающихся мужчин, которые вот-вот должны были показаться из-за угла, а когда вновь посмотрела на Беллу, та уже сидела на заборе, перебравшись по другую сторону штырей и держась за них одной рукой.

— Давай, Грейнджер, прыгай! — Пожирательница протянула девушке руку.

Раздумывать было некогда. Гермиона отступила назад, разбежалась и прыгнула, удачно ухватившись одной рукой за ладонь Беллы, а другой за край забора. От удара грудью о бетон дыхание на миг остановилось, и девушка едва не сорвалась, но тут же почувствовала, как ее руку повыше локтя, прямо под задравшимся рукавом халата, обхватили ледяные пальцы.

— Залезай! Быстрее! — Белла что было сил тащила Гермиону вверх.

— Вот они! А ну, стоять, шалавы! — из-за угла выскочил рослый парень и, подлетев к Гермионе, схватил ее за лодыжку. — Джек, они здесь!

Ощутив цепкую хватку, Гермиона взвизгнула и наугад ударила ногой, попав босой пяткой во что-то мягкое. Парень взвыл, отпустил ногу девушки и, выронив фонарик, ухватился за лицо. Спустя секунду он снова бросился к Гермионе, но его минутное замешательство позволило девушке подтянуть ногу и вскарабкаться на забор. Не тратя времени на восстановление дыхания, она осторожно перебралась через высокие штыри и посмотрела вниз.

— Прыгай! — толи себе, толи Гермионе приказала Белла и слетела с забора, попав прямо в густой куст, росший под ним.

— Рэнди, назад! Выпускай псов!

Гермиона глянула назад и увидела двоих парней, со всех ног несущихся обратно на территорию. Она перевела глаза на машущую руками и что-то яростно шипящую Беллатрису и, зажмурив глаза, прыгнула. Она уже приготовилась со всего маху треснуться о землю, как вдруг падение прекратилось. Гермиона зависла в воздухе голой попой кверху.

— Что за черт! — девушка извернулась и увидела, что зацепилась подолом халата за острый штырь.

— Вот наказание! — рявкнула Белла, подбегая к девушке.

Схватив Гермиону за руку, она изо всех сил дернула. Раздался треск — подол разорвался на две половины — и девушка рухнула в кусты.

— Вылезай! Быстрее! Бежим!

Гермиона еще не успела понять, что лежит на земле, а Беллатриса уже выволакивала ее из кустов. Подняв девушку на ноги, она ухватила ее за руку и потащила прочь от забора.

Гермиона бежала, боясь только одного — наступить на какой-нибудь осколок или железку, но продолжала нестись, путаясь в мокром, облепившем ноги халате. Пересекая шоссе, она споткнулась и упала в траву. Обернувшись на госпиталь, она увидела, как железные ворота со скрипом открылись. Из проема выскочили три огромные собаки и заметались, шумно нюхая землю.

— Быстрее, иначе нам конец… — услышала девушка над ухом тихий шепот.

Поднявшись на ноги, она судорожно вцепилась в спасительную ладонь и бросилась вслед за Беллатрисой в тихий, но казавшийся в ночном мраке таким зловещим лес.

* * *

— Корбин! Корбин, не надо!

Почувствовав, как холодный скальпель убрался от горла, Гарри, уже успевший проститься с жизнью, удивленно открыл глаза и посмотрел на неожиданного спасителя. В операционную поступью носорога ворвалась толстая медсестра, размахивая какими-то листочками, за ней тенью проскользнул мальчик.

— Что такое, Дебора? Почему не резать? — удивился доктор, поворачиваясь к женщине.

— Ты только посмотри, Корбин! Это же чудо! — Лялински сунула под нос Смэлу уже порядком потрепанные листочки.

— Что такое? — доктор положил скальпель на столик, стянул перчатки и, взяв листы, углубился в их изучение. — Невероятно… Это же…

— Совпадение — сто процентов! — кивнув, гордо заявила медсестра. — По всем параметрам! Он — идеальный донор!

— Нужно попробовать сперва на небольшом участке, — продолжая разглядывать листы, пробормотал Корбин и взглянул на Гарри. — Ты наш спаситель, мальчик.

— Как насчет развязать спасителя? — хмуро поинтересовался Гарри.

— Заткнись, щенок! — рявкнула медсестра, но под взглядом доктора тут же замолкла.

— Ты прекрасный экземпляр, — Смэл погладил Гарри по голове и повернулся к молчаливому мальчику. — Фрэнк, позови Рэнди! Надо убрать это отсюда… — он ткнул пальцем в растерзанное тело, лежащее на куске целлофана. — А вообще, Дебора, наши санитары итак работой не обременены, надо, наконец, начать хоронить тела, а не сваливать в яму.

— Им уже все равно, Корбин, — недовольно проворчала женщина.

— Мне не все равно. И дай мне энзистен, два кубика, — велел доктор, зачем-то ослабляя ремень на одной руке и поворачивая ее внутренней стороной вверх.

— Он… Он же закончился, Корбин… — проблеяла Лялински, испуганно поглядев на Смэла.

— И как я должен делать операцию? — лицо эскулапа побагровело, он с трудом сдерживал гнев.

— Кандакрин… — прошептала медсестра, словно становясь меньше ростом под грозным взглядом врача.

— Я не могу ввести ему в вену таблетки, мне нужно обезболивающее, — прорычал доктор.

— Ну, можно дать ему пару… или три… — пробормотала женщина, сильно побледнев.

— Они не дадут такого эффекта. Идиотка, мать твою! — Смэл с силой ударил кулаком по столику, на котором зазвякали инструменты.

— Может, дистинол? — робко предложила медсестра.

— А если мы потом не выведем его? — напрягся доктор, хотя в голосе его зазвучала надежда.

— Это ведь совсем немного, — пожала мощными плечами Лялински, — а завтра уже ТиДжей привезет нормальные лекарства.

— Господи… На живую… — доктор сглотнул, словно его тошнило, и устремил на парня жалостливый взгляд. — Тебе придется немного потерпеть. Все будет хорошо.

— Перестань повторять это, чертов психопат! — заорал Гарри, дергая ремни. — Что ты собрался делать?

— Ты должен расслабиться и лежать спокойно, тогда не будет больно, — ответил Смэл, проводя пальцем по недавно сделанной татуировке. — М-да уж…

— Убери свои лапы! — прорычал Гарри, отчего-то ему была мерзка даже мысль, что кто-то дотрагивался до татуировки, которую он сделал ради Драко.

— Тише, тише, — Смэл намочил кусок ваты в резко пахнущей жидкости и начал протирать руку до самого локтя.

Дверь операционной открылась, и в помещение ввалился парень в джинсовом комбинезоне.

— Звали, доктор? — пробасил он, останавливаясь на пороге.

— Забери тело, обработай и сбрось в контейнер, — не оборачиваясь, велел доктор. — Девчонок нашли?

— Ищем, доктор, — парень подошел к телу Эрни, получше завернул его в пакет и, приподняв, взвалил на плечо.

Парень вышел. Смэл не проронил ни слова, словно за его спиной только что не вынесли выпотрошенный труп, словно не он сделал его таким. Бросив вату на столик, он натянул чистые перчатки и принялся ощупывать руку Гарри, медсестра нависала рядом, громко пыхтя.

— Вены глубоко… — тихо пробормотал Смэл, — это хорошо — не заденем случайно. Дебора, ванночку и жгут.

Лялински загремела инструментами на столике. Смэл отвязал ремень на руке Гарри и, легко преодолев его сопротивление, положил руку на выдвинутую сбоку продолговатую подставку. Парень почувствовал, как запястье охватила эластичная резинка, фиксирующая руку на подставке. Затем доктор затянул резиновый жгут выше локтя Гарри.

— Маску, Дебора.

Медсестра ловко нацепила хирургическую маску на лицо Смэла, теперь Гарри мог видеть только сосредоточенный взгляд, направленный на его предплечье. Смэл взял в руки скальпель и, опустив на покрывшуюся мурашками кожу, сделал круговой надрез под самым сгибом локтя.

Гарри стиснул зубы, шипя от боли, но она чувствовалась не настолько остро, как он предполагал: остро отточенный инструмент легко разрезал ткань, и сопротивление было минимальным. Спустя минуту Смэл повернул руку набок и провел скальпелем под локтем. Гарри чуть слышно застонал: там кожа была гораздо толще, чем на сгибе.

Казалось время остановилось, оставив вместо себя лишь мир, наполненный болью. Гарри попытался приподнять голову, но ремень впился в горло, заставив закашляться. Медсестра взглянула на капельницу, все еще подающую лекарство в вену, и немного подкрутила колесико на усиление. Тем временем Смэл закончил разрез и переместил нож на запястье. Все началось сначала. Последний разрез пришелся вдоль предплечья и соединил два горизонтальных.

— Приготовь стерильную повязку, — буркнул Смэл, протягивая руку к подносу с инструментами.

Гарри скосил глаза, и по его спине пробежал холод: в руках Смэл держал пинцет. Парень отчего-то сразу понял, что его ожидает.

— Ты психопат… — севшим голосом прошептал Гарри, пытаясь справиться с охватившим его страхом. — Долбанный пидорас…

— Странно слышать это от парня, который спит с мужчиной, — тихо ответил Смэл, склоняясь над рукой Гарри.

Следующие десять минут растянулись на целую вечность. Смэл методично отделял кожу от плоти, помогая скальпелем, миллиметр за миллиметром. Гарри стиснул челюсти так, что почувствовал, как крошатся передние резцы. Казалось, руку одновременно окунают в кипяток, рвут на куски щипцами, поливают кислотой. На какой-то миг мелькнула мысль, что смерть была бы избавлением, но ее тут же догнала другая — он нужен Драко. Гарри то и дело терял сознание, но тут же вновь приходил в себя, когда в освежеванную плоть снова и снова втыкался пинцет, из глаз непрерывно текли слезы, так что вскоре они уже не открывались из-за опухших век, на лбу от напряжения вздулись багровые вены, а голос пропал окончательно от бесконечных криков.

Когда он в очередной раз пришел в сознание, Смэл возился на столике, что-то аккуратно укладывая в железную ванночку на слой марли. Гарри повернул голову и посмотрел на нечто, напоминающее красную тряпку с вышитой змейкой. Прикрыв лоскут кожи марлей, доктор приблизился к Гарри и хмуро поглядел на его руку.

— Через пару часов станет ясно, приживутся ли его ткани, — он приподнял руку (Гарри успел краем глаза заметить что-то, похожее на кусок мяса) и подсунул под нее влажную марлю, от которой несло чем-то химическим. — Думаю, сепсис не разовьется. Дебора, дай ему дистинол.

— Но, Корбин… — начала было медсестра, удивленно взглянув на врача.

— Дай, я сказал, он может впасть в шок! — сердито прервал ее Смэл.

Лялински прошла к шкафчику и вынула из него пузырек таблеток. Вытряхнув несколько себе на ладонь, она поднесла их ко рту Гарри.

— Открой рот, тебе станет легче, — велела она, пытаясь просунуть таблетки в рот Гарри, и тут же взвыла: парень изо всех оставшихся сил сжал зубы, ощущая, как в горло протекла соленая кровь. Продолжая визжать, медсестра выдернула пальцы.

— Пошла в жопу, жирная сука! — прошипел Гарри, задыхаясь от жгучей боли в ободранной руке.

— Мерзавец! — Лялински замахнулась на него, но поднятая ладонь была незамедлительно перехвачена Смэлом.

— Дай их мне! — он протянул руку, уже без перчатки, и женщина нехотя стряхнула лекарство ему на ладонь.

— Он укусил меня! — пожаловалась она, баюкая пораненную руку.

— Послушай, мальчик, ты должен это проглотить, боль будет усиливаться, а это поможет справиться с ней, — попытался уговорить Гарри Смэл, но тот лишь крепче стиснул зубы.

Вздохнув, доктор протянул руку и зажал нос Гарри. Тот держался, сколько мог, но потом ему все же пришлось открыть рот, в который доктор ловко просунул таблетки. Гарри судорожно вдохнул, ощущая, как лекарство проваливается в горло, обдирая пищевод. Он отвернулся от Смэла, и ему на миг показалось, что он заметил светловолосую голову, мелькнувшую в стеклянном окошке операционной.

— Доктор! Эти шлюшки сбежали в лес! — в помещение, громко топая, ворвался прошлый парень, за ним еще один, которого Гарри раньше не видел.

— Мать вашу, ничего не можете сделать! — разъярился врач.

— Мы выпустили собак! — быстро сказал парень.

— Вы придурки! Девчонки нужны мне живыми! Собак отозвать и прочесать лес!

Смэл снял фартук и бросил на стоящую неподалеку рогатую вешалку. Фартук не долетел до крючка и шлепнулся на пол.

Парни, топоча сапогами, вышли. Доктор и медсестра хмуро переглянулись.

— Если они доберутся до города, сюда нагрянет полиция, — сказал Смэл, — а я не могу бросить все сейчас, когда, наконец, появился шанс. Парня нужно спрятать. Скажи Рэнди, пусть отнесет его в подвал.

— Что делать с этим? — медсестра указала на ванночку с кожей Гарри.

— Через полчаса она станет бесполезной, — покачал головой доктор, — будем пересаживать сейчас. Дай указания этим идиотам и приходи в операционную к Мэделин.

Внезапно в голове Гарри зашумело. Лицо Смэла поплыло в красном тумане, а обрывки фраз долетали с трудом. Перед глазами вдруг возникло улыбающееся лицо Драко. Уже теряя сознание, Гарри услышал последние донесшиеся до него слова доктора.

— Все будет хорошо, мальчик… Все будет хорошо.

— Малфой! Малфой, отомри! Что нам делать? — в двадцатый раз воззвал Рон, видя, что блондин не реагирует на окрики. — Малфой!!!

Драко измученно вздохнул и поднял лицо с опертых о колени рук. Рон, завернувшись в дырявое одеяло, сидел на полу возле стены, Драко остался на продавленной койке. Парни не знали, сколько прошло минут или часов с тех пор, как они пришли в себя — казалось, время остановилось.

Непонимание происходящего, а вместе с ним беспомощность, что оно несло, пугало и выбивало из колеи. Драко сидел в полном отупении, не в силах заставить себя подумать о чем-то, кроме Гарри. Назойливость Рона даже не раздражала: слова его почти не долетали до Драко, создавая лишь нечто вроде звукового фона.

— Что нам делать? — повторил Рон, заметив некую проявившуюся активность Малфоя.

— Я не знаю, — покачал головой парень, — нам нужно выбраться. Мы должны бежать.

— Бежать мы можем хоть сейчас, только на длину цепи, — буркнул Рон, с остервенением дергая кандалы на запястье.

— Мы должны их снять, — Драко взял цепь в руки и внимательно осмотрел плетение звеньев. — Разогнуть не получится, значит, только снимать.

— Как?!! — недовольно рявкнул Рон.

— Не знаю, — повторил Драко, — но мы должны это сделать. Мне нужно найти Гарри.

— Гарри? — Рона перекосило от ярости. — А как же остальные? Лаванда? Эрни? Гермиона? На них тебе наплевать, да?

— Хочешь правду, Уизли? — Драко пристально посмотрел ему в глаза. — Да! На остальных мне плевать с высокой колокольни! Ну, может, только Белла совсем немного меня волнует, и еще Грейнджер.

— А Гермиона-то с какой стати? — фыркнул Уизли.

— Мне она безразлична, но если с ней что-то случится, это расстроит Гарри, — Драко откинулся назад, облокотившись спиной на стену. — Она его друг, если ты не забыл.

— Я тоже его друг, если ты не забыл, — передразнил его Рон.

— Очень сомневаюсь, — вздохнул Малфой и потер воспаленные от непривычного полумрака глаза.

— Мы с первого дня Хогвартса были вместе, — сердито напомнил Рон.

— Уизли, неужто ты до сих пор считаешь себя его другом? — Драко открыл глаза и с удивлением взглянул на рыжего. — После того, как ты столько раз насмехался над ним из-за его связи со мной? Я даже не уверен, что он тебя все еще им считает.

— Ну, я так понял, что стал не слишком-то нужен ему после твоего появления, — скривился Рон.

— Значит, ты плохо знаешь Поттера, — Драко нервно стиснул кулаки, — если полагаешь, что он делит друзей на нужных и ненужных. Даже Грейнджер это поняла, хотя у нее явно мозгов побольше.

— Ты постоянно издеваешься над ним, и предлагаешь мне поверить, что он и впрямь тебе дорог? — уставился на него Уизли.

— Это наши отношения, и тебя они не касаются, — спокойно ответил Малфой, — от тебя ему требовался не психологический анализ, а поддержка и понимание. Вот как раз этого ты ему дать не смог.

— Зачем ему моя поддержка, если у него такой замечательный ты? — едко усмехнулся Рон.

— Поддержка как друга, придурок, — прошипел Драко, — ты не принял его таким, какой он есть, лишь потому, что твоя рыжая сестрица мечтала стать Джинни Поттер. Вспомни, сколько первых полос были заняты статьями о нашей связи? Ему нужен был тот, кто скажет, что все хорошо, что он рядом… Грейнджер всегда была и остается его другом, ей все равно, с кем он спит, она любит и поддерживает его. Даже тогда, когда ей самой требовалась поддержка, она всегда находила нужные слова для Гарри.

— А ты уверен, что он сам хотел остаться моим другом? — на лице Рона появилось знакомое упрямое выражение. — Он в этом году даже на день рождения ко мне не пришел, сказал, что занят на работе.

— А зачем ему приходить? — вздернул брови Малфой. — В очередной раз слушать, как вы на пару с сестрицей меня понужаете? Ему это просто надоело, твое неуважение слишком ранило. В тот день мы гуляли в ночном клубе, никакой работы у него не было.

— Ясно, — буркнул Рон, буравя взглядом стену. — Сейчас нам нужно подумать, как выбраться отсюда…

— Так подумай, Уизли, раз считаешь себя лучше меня, то и идеи должны быть оригинальнее, — проворчал Драко, недовольно взглянув на рыжего, и вдруг замер, вглядываясь во что-то странное за его спиной.

— Неужели ты решил передать мне первенст… — не успев договорить, Рон застыл с разинутым ртом, поймав дикий, направленный прямо на него взгляд Малфоя. — Ты чего?

— Что там? Что это такое? — Драко медленно поднялся с койки. — Твоя голова… Что там?

— Мозг… — испуганно пробормотал ничего не понимающий Рон.

— Идиот! — Драко, наконец, отвел взгляд от места, куда смотрел, и сердито воззрился на Уизли. — Если там и есть мозг, то его явно положили туда по ошибке!

— Объясни по-человечески! — рассердился Рон. — Что еще может быть в моей голове?

— Не в голове, кретин! — Малфой направился к Рону и нетерпеливо взмахнул рукой. — Уйди!

— Куда уйти? — взвыл парень. — Я тоже прикован!

— Уйди отсюда! — прошипел Драко.

— Я тебе что, и здесь мешаю? Я тебя даже не трогаю! — Рон отпрянул от вытянутой руки Драко.

— Вот дебил! Уйди отсюда! — блондин схватил рыжего за воротник пижамной куртки и откинул в сторону. Тот грохнулся на пол и ударился коленями о бетон.

— Ты охренел? — Рон вскочил и кинулся было на Малфоя, но тут же остановился. — Что это?

Драко сидел на корточках напротив того места, где только что был Рон, и внимательно всматривался в небольшую решетку, прикрученную к стене ржавыми шурупами. Рон присел рядом и поднес к ней руку — из-за решетки ощутимо тянуло сквозняком.

— Ты знаешь, что это? — спросил Малфой.

— Вентиляция, я думаю, — прошептал Рон, — но тут все заколочено. Мог спросить нормально — что ЗА головой, а не в ней?

— Уизли, я никогда не стал бы спрашивать, что в твоей голове, — пробормотал Малфой, пытаясь поддеть ногтями решетку, — и так известно, что там пусто. Нужно открыть ее. Решетку, а не голову.

— Зачем? Мы все равно прикованы, и потом — никто туда не пролезет, — покачал головой Рон.

— Если это вентиляция, то труба должна вести в другое помещение, — задумчиво ответил Драко, — ты не пройдешь — слишком широкий, но я-то гораздо уже в плечах.

— А смысл? — Рон уселся на пол и безнадежно посмотрел на решетку.

— Сначала нужно открыть, потом разберемся, — Драко медленно обвел взглядом комнатку, — поищи что-нибудь твердое и острое.

— Например? — Рон проследил за взглядом Малфоя.

— Ну-ка…

Драко поднялся на ноги и подошел к валявшемуся вверх тормашками кривоногому столу. К металлическому ободку меньшим диаметром, чем столешница, были приварены четыре железные ножки на ушках. Драко ухватил одну из них и потянул. Безрезультатно.

— Надо отломить их как-то и поддеть решетку, — Драко потянул еще раз и чертыхнулся. — Помоги перевернуть.

Они с Роном взялись за края столешницы и поставили стол на погнутые ножки. Стол стоял криво, перекосившись на один бок. Драко ухватил его за край, подвинул к кровати и залез на нее ногами.

— Ты что собрался делать? — Рон недоуменно посмотрел на производимые манипуляции.

Драко не ответил. Подойдя к самому краю кровати, он резко прыгнул на стол, постаравшись как можно сильнее ударить по нему ногами. Стол крякнул и со страшным грохотом сел на шпагат, словно корова на льду, одна ножка отлетела и со звяканьем покатилась по полу. Малфой загремел на пол.

— Черт… — он сел, потирая бок, и, дотянувшись до валяющейся ножки, внимательно осмотрел тонкое ушко, — сойдет…

Он вернулся к решетке и попытался подсунуть ножку между решеткой и стеной, но там не было ни малейшего зазора. Драко поковырял острым краем замазку между кирпичами, на пол посыпался песок.

— Тут все крошится, — пробормотал он, — нужно раздолбить.

Рон молча подошел к столику и проверил остальные ножки. Одна едва держалась, и парень отломал ее. Подойдя к Драко, он принялся помогать ему. Спустя минут пятнадцать между стеной и решеткой образовалась узкая щель.

— Поддень с той стороны, — мотнул головой Малфой.

Железные ушки полностью ушли в щель. Драко уперся ногами в стену, Рон проделал то же с другой стороны, они одновременно налегли на ножки стола, потянув на себя что было сил. Раздался противный скрежет — из стен вылезали проржавевшие болты, затем что-то треснуло и решетка вылетела из стены.

Парни повалились на пол с ножками в руках, решетка, звякнув, упала между ними. Драко торопливо вскочил, бросился к образовавшейся дыре и заглянул в нее — в темноту уходила довольно широкая труба с жестяными стенками, но куда она ведет, понять было невозможно.

— Что теперь? — спросил Рон.

— Постой… — Драко всунулся в дыру и вздохнул с облегчением: его плечи свободно прошли в лаз. Он высунулся обратно и посмотрел на Рона. — Теперь нужно снять кандалы.

* * *

Гермиона неслась вслед за Беллатрисой, сжимая дарящую надежду ладонь. Ей казалось, что погоня продолжается несколько часов, хотя на самом деле прошло лишь восемь минут. Сердце колотилось в груди, словно пыталось вырваться наружу, между ребер будто вогнали кинжал, воздух больше не поступал в легкие — девушка дышала, хватая кислород открытым ртом, как гончая собака. Ветки хлестали по лицу, которое уже жгло от ударов, мокрый халат запутывался в ногах, все тело противно зудело от подсыхающей слизи, волосы спутались, превратившись в сплошной колтун. Собаки гавкали где-то вдали, но паника подхлестывала Гермиону, и ей все время казалось, что они вот-вот схватят ее за ноги. Споткнувшись о какую-то корягу, девушка растянулась во весь рост, выпустив руку Беллатрисы.

— Грейнджер, вставай, нужно идти! — Пожирательница подлетела к ней и попыталась поднять, ухватив подмышки. — Ну же, давай!

— Не могу… — прохрипела Гермиона, вдыхая лесной запах влажного мха, не в силах даже поднять голову. — Я больше не могу бежать…

— Грейнджер, собаки уже близко! — Белла все же умудрилась поставить ее на ноги, но девушка снова осела на траву, свесив голову на грудь.

— Я не могу даже стоять… Иди одна… — Гермиона незаметно стерла грязной рукой беспомощные слезы.

— Твою… героиню! — выругалась Белла, дергая девушку за руку. — Вставай!

— Да не могу же! — Гермиона разрыдалась и вырвала руку из ладони женщины. — Уходи, не жди меня!

Беллатриса запрокинула голову и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Лай собак приближался, но сквозь злобное гавканье и всхлипы Гермионы доносился еще какой-то звук, странно знакомый. Белла насторожилась и, прикусив губу, старательно прислушалась.

— Ты это слышишь? — прошептала она, жадно впитывая звуки. — Грейнджер, это… Вода! Это вода, мать твою! Вставай!

— Какая вода? Ты о чем? — Гермиона успела немного отдышаться, и ей удалось подняться на ноги.

— Это журчит вода… — Белла ухватила Гермиону за руку и поволокла сквозь кусты. — Там речка. Мы спасены.

— Чем нам поможет речка? — недоумевала Гермиона.

— Давай же, шевелись! — Пожирательница прибавила ходу, они вломились в очередные заросли и через минуту выбрались на пологий берег.

В воде, почти у самой кромки росли густые кусты. Белла обернулась назад, еще раз прислушалась к яростному лаю и потащила девушку в воду. Гермиона задохнулась от неожиданности, оказавшись по пояс в воде, и крепко ухватилась за Беллатрису. Увязая в иле по щиколотки, они с трудом добрались до водяных зарослей. Белла раздвинула кусты и полезла внутрь, волоча за собой Гермиону.

— Зачем это? — прошептала девушка, когда Пожирательница быстро поправила ветки, придавая им первоначальный, не помятый вид.

— Тс-с-с… — Белла приложила палец к губам, — присядь…

Она слегка надавила девушке на плечи, принуждая ее опуститься в воду. Гермиона погрузилась по шею и еще крепче вцепилась в руку Беллатрисы. Она почувствовала, как ей на талию легла рука женщины, даже сквозь халат обжигая неожиданным жаром, и привлекла девушку ближе, прижав спиной к мерно вздымающейся под водой груди. На плечо опустился подбородок, уха коснулось теплое дыхание.

Гермиона прижалась к Белле, наблюдая в просвет между ветками за пустынным берегом. Впрочем, таким он оставался недолго: спустя минуту раздалось грозное рычание, и на берегу показались три лохматые собаки. Шумно фыркая, они добежали до кромки воды и принялись жадно лакать. Напившись, они забегали кругами, обнюхивая следы Беллы и Гермионы, еще раз сунулись в воду и уселись, недоуменно глядя по сторонам.

— Чен! Лорд! Барри! Вы где, твари вонючие? — послышался громкий треск веток и ломающихся под ногами сучьев, и на берег вышел парень в спецовке, которого они видели в холле. — Какого черта отдых устроили? След!

Псы вскочили и бестолково заметались, нюхая воздух. Парень подозрительно озирался по сторонам. Снова раздались шаги, и на берег вышел еще один парень в футболке и джинсах.

— Что тут, Стэнли? — недовольно спросил он. — Нашел баб?

— Хер корявый я нашел, а не баб! — парень яростно сплюнул в воду. — Собаки потеряли след!

— Давай отведем их и вернемся, — предложил второй. — Далеко они не ушли. И фонарик надо взять помощнее.

Один из псов внезапно сунулся в воду и побрел к кустам, где сидели девушки. Остановившись по шею, он, приподняв уши домиком, стал внимательно вглядываться в растопыренные ветки. Гермиона затаила дыхание и почувствовала, как ладонь Беллы на ее талии судорожно сжалась в кулак, вцепившись в ткань халата. Пес не успокоился, напротив — полез дальше в воду и вдруг поплыл прямо к кустам. Гермиона закусила губу и, нащупав руку Беллы, крепко стиснула ее. Псина подплыла ближе, сунула морду в камыши и удивленно уставилась на девушек.

В первую секунду Гермиона уже собралась проститься с жизнью, но пес отчего-то молчал, пристально глядя на Пожирательницу. Девушка скосила взгляд на лицо Беллы и заметила, как та неотрывно смотрит псу в глаза.

— Чен! А ну вылазь, тут тебе не сауна! — рявкнул с берега один из парней.

Пес вдруг заскулил и, прижав к макушке уши, развернулся и торопливо поплыл к берегу. Выбравшись на сушу, он отряхнулся, забрызгав заматерившихся санитаров, настороженно поглядел на кусты и стремглав припустил в лес. Парни постояли еще с минуту, тихо переговариваясь, и ушли, позвав с собой псов.

— Грейнджер, — услышала Гермиона над ухом тихий шепот, — мне руку больно.

— Ой, прости, — еле слышно ответила девушка, разжимая кулак, стискивающий ладонь Пожирательницы.

— Пойдем по воде, на случай, если собаки вернутся, — Белла осторожно, стараясь не производить лишнего шума, раздвинула кусты и выбралась, таща за собой по воде Гермиону. — Давай, шевелись…

Идти по воде оказалось непросто, единственным плюсом было то, что бежать теперь не требовалось, но уже через несколько минут у Гермионы снова сбилось дыхание. Ноги утопали в глине, подол халата цеплялся и тормозил шаг, а вода казалась ледяной даже по сравнению с любимым душем девушки. Река становилась все глубже, когда вода достигла груди, Белла двинулась к берегу. Таща друг друга под руки — непонятно, кто кого больше — они выбрались на сушу и без сил повалились на мягкую глину.

Гермиона лежала с закрытыми глазами, восстанавливая дыхание, над ухом слышалось тяжелое сопение Беллатрисы. Измученные мышцы ныли, руки и ноги отказывались двигаться, отзываясь на каждое шевеление протестующими вспышками боли. С трудом приподнявшись на локтях, девушка посмотрела на почти черную в сумерках воду.

— Откуда мы пришли? С той стороны? — спросила она, указав рукой правильное, на ее взгляд, направление.

— Да, — Беллатриса села, подтянув колени к груди и опираясь руками о землю, — вот только куда нам теперь двигаться?

— Разве есть в этом смысл? — Гермиона со стоном поднялась на ноги. — Они ведь все равно найдут нас, верно?

— Думаю, да, — честно ответила Белла, выжимая промокший подол, — далеко нам не уйти.

— Нужно решить, что нам делать дальше, — Гермиона повернулась к лесу и, ахнув, потянула Беллатрису за рукав, — смотри!

Женщина развернулась, проследив за взглядом Гермионы. Позади них в нескольких футах от пологого берега стояла небольшая хижина, немного покосившаяся и почерневшая от сырости.

— Что это? — Белла побрела к строению, слегка припадая на левую ногу, ободранную острым сучком во время погони по лесу.

— Похоже на охотничью хижину, — девушка направилась следом, — доктор говорил что-то об охотниках из Саннидейла. Наверное, это их…

— Давай заглянем, — не дожидаясь ответа, Белла осторожно поднялась по трухлявому крыльцу и потянула на себя осевшую от сырости дверь.

Та приоткрылась на пару дюймов и застряла, на ноги женщине посыпались трухлявые крошки. Гермиона поспешила на помощь, они вместе дернули створку, и дверь с натужным кряхтением отворилась. Она несмело шагнула внутрь и тут же растянулась на полу, споткнувшись о перевернутый стул. Белла вошла следом и прикрыла дверь, насколько это было возможно.

Месяц, висевший над рекой, давал совсем немного света, льющегося в мутное окошко хижины. У стены стоял старый продавленный диван, напротив — стол, основательно попорченный термитами. Картину довершал колченогий шкаф с перекошенными дверками. Гермиона поднялась на ноги, приблизилась к дивану и села, не переставая обозревать обстановку. Белла решительным шагом прошла к шкафу, открыла его и принялась рыться на полках.

— Что ты делаешь? — Гермиона встала и прошлась по крохотной избушке, чувствуя, что может просто заснуть на диване от перенесенного стресса и усталости.

— Хочу снять с себя мокрую одежду, — Белла вытянула что-то из шкафа, развернула и, осмотрев, швырнула назад через плечо, попав прямо в Гермиону. — Надевай.

— А что…

Закончить фразу не дала еще одна прилетевшая в лицо тряпка. Гермиона села обратно на диван и в едва заметном свете месяца принялась разглядывать вещи. Первой оказалась куртка из плотной ткани — шершавая, грубая, больше, чем нужно размеров на шесть, но зато сухая и чистая, хоть и пропахшая плесенью от влаги. Вместе с курткой обнаружились такие же штаны.

— На!

Над головой девушки просвистели и скрылись за диваном с глухим стуком раздолбанные кроссовки. Гермиона достала их и покачала головой — тридцать девятый размер, а ей требовался тридцать четвертый. Белла прекратила рыться в шкафу и подошла к дивану тоже с охапкой тряпья. Девушка разглядела в ее руках аналогичный набор одежды и еще что-то, торчащее подмышкой.

— Не надевай пока, иначе толку от смены одежды не будет, — Белла кинула охапку на диван, — нужно вымыться.

— Где? — Гермиона недоуменно посмотрела на нее.

— В озере, где же еще? — Белла направилась к двери, и Гермиона поспешила за ней.

Сумрачный лес по-прежнему был тих и безмолвен, лишь изредка где-то вдали протяжно вскрикивала лесная птица. Пока Гермиона осматривалась по сторонам, Белла спокойно сбросила грязный халат и медленно побрела в воду. Услышав тихий плеск, девушка повернулась и посмотрела ей вслед, нерешительно теребя пояс халата. Взгляд сам собой скользнул по изящной спине и стройным бедрам. Зайдя по пояс, женщина резко ушла под воду, но не успела Гермиона испугаться, как та уже вынырнула, вытирая руками белое после смытого слоя грязи лицо.

— Грейнджер, давай сюда, — позвала она, отплевываясь от воды и смахивая с ресниц мелкие капельки.

Гермиона молча потянула пояс халата. Грязная, пропитанная гнильем тряпка упала на землю, девушка шагнула в воду, ощущая, как кожа покрывается мурашками не то от холода, не то от оценивающего взгляда Беллатрисы. Вода казалась какой-то кричаще-ледяной, несмотря на жаркое лето, словно ее охлаждали специально. Не дойдя до Беллы пару шагов, Гермиона погрузилась с головой. Вода была чистой, но вокруг лица тут же взметнулось облако мути, смытой со слипшихся волос. Старательно прополоскав кудри, девушка вынырнула и вздрогнула от неожиданности, едва не коснувшись носом груди Беллы, непонятным образом оказавшейся совсем рядом. С трудом сдержав невесть откуда появившийся порыв дотронуться губами до твердой шишечки коричневого соска, возникшего в непосредственной близости от ее рта, Гермиона отвернулась, надеясь, что в отблеске чахлого месяца Белла не заметила вспыхнувший на ее щеках лихорадочный румянец.

Поливая из ладошек на грудь, стремясь смыть остатки налипшей слизи, Гермиона уже не удивилась, ощутив на спине мягкую руку, пугавшую ее своей близостью и неестественностью происходящего, прожигающую кожу между лопатками. По плечам потекли холодные струи, слегка успокаивая непривычный озноб. Пальцы, длинные и тонкие, пробежались по позвоночнику, вызвав у девушки дрожь по всему телу.

— Здесь осталась грязь, — шепнула ей на ухо Беллатриса, разворачивая Гермиону лицом и прижимая к себе.

— Очень холодно, — стуча зубами, пробормотала девушка.

— Нет… сейчас жара, вода, как парное молоко, — Белла усмехнулась, чуть заметно изогнув губы в улыбке, — это последствия стресса…

— Мне страшно… — по щекам Гермионы заструились слезы.

— Не бойся, — ладони Беллатрисы бережно обняли ее лицо, — пусть лучше боятся тебя…

Гермиона молча обвила руками шею Беллы и теперь уже сама потянулась за поцелуем. Та не возражала — влажный, горячий и сумасшедше-сладкий язык скользнул по приоткрывшимся губам и проник внутрь, исследуя… пробуя… требуя… Девушка полностью отдалась его захвату, лишь тихо охнула, когда ее собственного затвердевшего соска легким щекочущим движением коснулся шаловливый палец Беллатрисы. Они смогли оторваться друг от друга лишь через несколько минут и, слегка задыхаясь, встретились взглядами.

— У нас будет на это время, Грейнджер, — прошептала Беллатриса, отпуская ее талию, — сейчас нам нужен план.

— Какой план? — удивилась Гермиона.

— Как нам выбраться из леса, разумеется, — терпеливо пояснила Пожирательница.

— Выбраться? — ошарашено пробормотала девушка. — Что значит выбраться? Там остались мои друзья!

— И что ты собираешься делать? — настал черед Беллатрисы удивляться.

— Я не собираюсь никуда бежать! — решительно ответила Гермиона. — Я намерена возвратиться!

* * *

Рон вздохнул и распрямил затекшую от скрюченного положения спину. Пальцы болели от напряжения. Малфой, сидящий рядом, даже бровью не повел, продолжая выковыривать размягчившуюся от сырости замазку в стене.

— Малфой, зачем мы это делаем?

В ответ тишина. Рон поднял ножку от стола и снова принялся вгрызаться в стену. Кирпич, который они пытались достать, уже шатался, но все еще сидел крепко.

— Нужно попробовать разбить цепи, — буркнул Драко, внезапно снизойдя до ответа.

— Ты и в самом деле думаешь, что кирпичом можно разбить ВОТ ЭТИ цепи? — поразился Рон.

— Уизли, заткнись и ковыряй, пока я тебе не настучал, — сердито ответил блондин. — Благо, есть чем.

Рон открыл рот, чтобы по привычке огрызнуться, но взглянув на покрытый бисеринками пота бледный лоб Малфоя и его дрожащие руки, решил промолчать. Внезапно в коридоре раздались неспешные шаги и мужские голоса.

— Черт! — Драко бросил затравленный взгляд на дверь, а следом на развороченную стену. — Нужно это спрятать!

Он вскочил и быстро задвинул изуродованный стол под кровать. Выхватив ножку из рук Рона, он сунул ее в трубу, отправил туда же ту, которой орудовал сам, приложил решетку обратно к стене и схватил Рона за руку.

— Уизли, садись быстро! Прижми ее спиной!

Рон плюхнулся на кучу насыпанного из стены песка, закрыв собой проделанную ими дыру. Драко подхватил с пола валявшееся одеяло и накрыл Рона, стараясь получше замаскировать ободранный бетон. Из-за двери внезапно донесся странный лязг и скрежет, а потом на глазах у изумленных парней цепи, держащие их руки, поехали внутрь отверстий, быстро уменьшаясь в длине. Драко попытался удержать свою, но его проволокло по полу несколько футов, до самой дырки, к которой тянулась цепь. Он бросил на Рона испуганный взгляд.

Загремела железная щеколда, и дверь подвала распахнулась. На пороге стояли двое санитаров — один остался в коридоре, второй же спокойно шагнул к кровати, неся что-то на плече. У Драко оборвалось сердце — даже не видя лица человека, он узнал его — лохматую черноволосую макушку он опознал бы из тысячи.

— Гарри! — он рванулся вперед, но цепь не сдвинулась ни на дюйм. — Что вы с ним сделали, проклятые ублюдки?

— Заткнись, пидорас! — парень сплюнул под ноги Драко, проходя мимо него, стоящий в коридоре загоготал.

Санитар опустил Гарри на кровать и направился к выходу. Дверь захлопнулась, снова загремела щеколда, а спустя несколько секунд донесся тот самый скрежет. Цепи начали со звоном выпадать из стены, громыхая по каменному полу, пока не вернулись к своей прежней длине. Послышались удаляющиеся шаги и воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым болезненным дыханием Гарри. Драко вскочил на ноги и бросился к кровати, но тут же в ужасе замер: Поттер был без сознания, на его предплечье была намотана марля, пропитанная алыми пятнами крови.

Гермиона потуже затянула шнурки, пошевелила пальцами и тихо чертыхнулась: нога провалилась в кроссовок, словно скрепка в трехлитровую банку. Она в сердцах дернула за шнурок, распутала его и затянула еще туже. Стало лучше, но не настолько, чтобы было удобно или вообще возможно передвигаться. Девушка вздохнула и, стянув кроссовки, кинула их на пол. Беллатриса обернулась на грохот и удивленно посмотрела на Гермиону.

— Они мне велики, — несчастным тоном пояснила та.

— Надень носочки, — посоветовала Белла, затягивая на довольно тонкой для ее роскошных форм талии огрызок веревки.

— Надела, — буркнула Гермиона, — все равно велики.

— Надень еще, — пожав плечами, предложила женщина.

Гермиона надела еще — кроссовки болтались. Лишь после третьей натянутой на ноги пары она, наконец, ощутила приблизительный комфорт. Пройдясь по комнате, она принялась шарить по ящикам тумбового стола, притулившегося в углу, в поисках фонарика. Белла молча наблюдала за ней.

Фонарик отыскался во втором сверху ящике — Гермиона нажала кнопку, проверяя работоспособность. Надежды задержаться хоть на минуту не оправдались: он загорелся, образовав на стене хижины изогнутую тень, и девушка пообещала себе расколотить его, едва он станет не нужен.

— Ты точно не пойдешь? — спросила Гермиона и услышала в ответ насмешливое фырканье.

Гермиона повесила фонарик на запястье за шнурок и двинулась к двери. В распахнутом проеме кажущейся обманчиво безопасной хижины лес смотрелся еще более зловещим и пугающим. Девушка шагнула за порог и повернулась прикрыть створку.

— Удачи, Грейнджер, — услышала она тихое напутствие.

— И тебе, — не глядя больше в полумрак помещения, Гермиона закрыла дверь и спустилась с крыльца.

Вдохнула поглубже. Раньше это всегда помогало унять страх, но сейчас это было скорее ритуалом — никогда прежде ей не было так страшно. За всю войну Гермиона никогда не боялась сражаться, но тогда она знала, чего можно ожидать от противника. В руке всегда была палочка, способная отразить атаку, остановить заклятие, спасти жизнь. Сейчас же она осталась одна со своими ужасами, обступившими ее со всех сторон и принявшими вид жутких костлявых деревьев, покачивающих во мраке своими лапами. Она ускорила шаг, подсвечивая фонариком едва заметную среди травяных зарослей тропинку. В голове вертелись слова, сказанные Беллой за полчаса до ее ухода.

— Грейнджер! Ты спятила? Ты не можешь вернуться туда! — Белла отпустила Гермиону, отступая назад.

— Обуться не забудь… — раздалось в ответ.

Гермиона продолжала продираться сквозь кажущиеся черными заросли на пути, снова и снова прокручивая в голове разговор. Внезапно вспомнилась Тонкс, явившаяся в Нору после облавы вместе с Роном, и ее радостное «Ну уж Родольфуса мы поувечили точно!» Почему она никогда не задумывалась, что темная сторона тоже теряет близких? Что испытывает боль от лишения и так же плачет на могилах?

Девушка затормозила оттого, что едва не врезалась лбом в железные ворота. Она даже не заметила, как дошла обратно к госпиталю со всеми своими мыслями. Гермиона испуганно оглянулась по сторонам, но шоссе было пустынным, и здание стояло, окутанное зловещей тишиной. Девушка направилась вправо от ворот, где по ее памяти находился лаз, нарисованный на карте Фрэнком.

Отдалившись примерно на фут от ворот, Гермиона провалилась ногой в прокопанную под забором глубокую яму. Чертыхнувшись, она раздвинула ветки, закрывающие отверстие, и заглянула в подкоп. Размер дыры под забором вполне позволял девушке пролезть в нее. Быстро расчистив лаз, Гермиона нырнула в него вниз головой и через несколько секунд высунулась по другую сторону забора.

На территории госпиталя было абсолютно тихо и безлюдно. Девушка дотянулась до ствола растущего рядом куста и подтянулась, с трудом выволочив себя из дыры. Отряхнув пыльную одежду, она побежала к зданию, прячась за кустами и поглядывая на приветливо освещенные окна. Теперь нужно было каким-то образом пробраться внутрь.

Обходя здание вокруг, Гермиона заметила прислоненную к стене госпиталя длинную металлическую лестницу, увитую вьюнками. Верхний край ее достигал третьего этажа, окно напротив слабо светилось и оно было без решетки. Девушка бесшумно подбежала к лестнице и подергала ее — сооружение держалось крепко. Вздохнув, Гермиона ухватилась руками за холодное железо, поставила ногу на нижнюю ступеньку лестницы и начала карабкаться вверх.

* * *

— Гарри! Гарри, что с тобой? — Малфой упал на колени перед кроватью и, схватив брюнета за плечи, легко встряхнул. — Ты меня слышишь? Очнись! Гарри!

— Кажется, это не простой обморок, словно его накачали чем-то, — пробормотал Рон, стоящий за спиной Малфоя и неотрывно глядя на лежащего на койке друга.

Лицо Поттера было мертвенно-белым, почти восковым, губы посинели, а по вискам стекали крупные капли пота. На зов Драко, равно как и на тормошение, парень не реагировал.

— А это что? — взгляд Драко упал на замотанную окровавленной тряпкой руку. — Что это такое? Если эти уроды его ранили…

Он осторожно зацепил край марли и принялся разматывать, бережно придерживая руку за запястье. Наконец, последний слой марли приоткрылся, открывая скрываемый ею ужасающий вид.

— Мать твою… — Малфой побледнел сильнее Гарри, неверяще глядя на кусок мяса, который держал в руках, — что они сделали… Мерлин… Что с тобой сделали эти ублюдки? Я убью их… я их уничтожу, мать их так!!! Поганые твари!!! Мрази!!! Я разорву вас на куски, вы слышите?

— Малфой, успокойся, нас никто не слышит… — Рон с таким видом, словно его тошнило, осторожно набросил на открытую рану размотанную марлю.

— Как такое возможно? — хрипло прошептал Драко, садясь на пол у кровати и обхватывая голову руками. — Как можно сделать такое с человеком? Долбанные садисты… Чертовы психи…

Он медленно стиснул кулаки, оставляя на ладони багровые лунки. Разжал. Снова стиснул. Рон молча сел рядом, белый, как простыня. Драко опустил голову, безразлично разглядывая оставленные ногтями полукружья и чутко прислушиваясь к сипящему дыханию Гарри. Одна рука потянулась и бережно стиснула пальцы брюнета, вторая снова сжалась в кулак. Надо же, а ведь он был уверен, что избавился от этой нервной привычки…

— Добрый вечер, мама! — Драко вошел в столовую и плюхнулся на стул с резной спинкой, метким жестом запустив папку с документами на маленький диванчик.

— Ладно, идем, отец ждет нас к ужину…

— Малфой! Кто-то идет!

Драко вздрогнул, возвращаясь в реальность — Рон, сидящий рядом, тряс его за плечо.

— Что такое, Уизли?

— Я говорю, кто-то идет, — он быстро кивнул на дверь.

Драко прислушался — в коридоре едва слышно раздавались приближающиеся шаги. Они не были похожи на санитаров, кто-то почти бесшумно крался к подвалу, явно стараясь не производить лишнего шума. Наконец, шаги замерли прямо напротив двери.

Драко напрягся, но цепи, вопреки ожиданиям, не начали втягиваться внутрь — они по-прежнему валялись неподвижно на полу, протягиваясь к проделанным в стене дыркам. Драко бросил быстрый взгляд на неподвижного Гарри и, протянув руку, взял лежащую рядом у его колен ножку от стола, которую он бросил, когда рванулся к Поттеру, и спрятал ее за спиной.

— Ну, давайте, идите сюда, ублюдки… — прошипел он, стискивая холодную железку до боли в пальцах, — я никому больше не позволю прикоснуться к нему.

Гермиона опустила ноги с подоконника и осторожно ступила на пол, тревожно вглядываясь в таинственный полумрак коридора. Третий этаж был все также тих и пуст, лишь из-под нескольких дверей выбивались полоски света, казавшиеся в общей темноте чем-то неправильным. Повернувшись, девушка беззвучно прикрыла створку окна, оказавшегося открытым и беспрепятственно впустившим ее обратно в ад, который она так желала покинуть лишь час назад. Гермиону не покидало ощущение, что это может оказаться ловушкой, но она заставила себя двинуться вперед. При воспоминании о Беллатрисе, предлагавшей взять нож, мелькнуло сожаление, но Гермиона никак не могла понять, чем именно оно вызвано — отсутствием оружия или самой Пожирательницы. В любом случае, размышлять об этом было слишком поздно: девушка не сомневалась, что сейчас Беллатриса уже на полпути к городу.

Гермиона двинулась вперед, чутко прислушиваясь к тишине на предмет подозрительных звуков. Она останавливалась возле каждой двери, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь стеклянные окошки в дверях палат, но там царила непроглядная темнота. Притормозив возле первой двери, сквозь окно которой вместо мрака выбивался приглушенный свет, Гермиона с опаской заглянула внутрь. Ее взору предстало некое подобие кабинета с письменным столом, заваленным кучей бумаг, с горящей на нем настольной лампой. Закусив губу, девушка быстро огляделась , толкнула приоткрытую створку и юркнула внутрь.

Помимо стола в помещение стояло множество стеллажей, буквально похороненных под горой папок, вроде тех, в каких она сама держала истории болезней пациентов в Мунго. Стены кабинета были увешаны статьями, вырезанными из газет, фотографиями каких-то людей и объявлениями, теми же самыми, что Гермиона видела на столбе у заправочной станции. Девушка шагнула вперед, внимательно вглядываясь в прикрепленные к стенам листы.

Объявление о пропаже молодоженов попалось на глаза первым — Гермионе тут же вспомнилась отрубленная голова в контейнере и ее замутило. Следом появилась злость. Парень и девушка, любящие друг друга, едва успевшие пожениться, надеющиеся на долгую и счастливую жизнь и ожидающие ребенка… Кто дал право Смэлу решать, жить им или умереть, кто позволил отнять эти мечты и надежды? Гермиона усилием воли отвела взгляд, который тут же зацепился за листовку о пропаже школьников. Мерлин, они же совсем дети… Девушка двинулась вдоль стены, вглядываясь в другие листовки. Еще несколько уже знакомых объявлений, и потом…

Это фото она тоже видела. Мужчина и женщина, стоящие в обнимку на фоне заходящего солнца, а с ними ребенок, обхвативший мать за талию. Но на заправке это объявление было попорчено — оторвано на месте лица — и вот теперь Гермионе выпал шанс увидеть его целиком. «Пропали без вести… поездка на чемпионат юных дарований… Дана и Джейк Пэдмор и их сын…»

— Фрэнк… — онемевшими губами с трудом выдавила Гермиона.

Несмотря на двухгодичную давность объявления, мальчик почти не изменился и был вполне узнаваем, вот только у Фрэнка на фотографии глаза светились счастьем, сейчас же в них царила тоска и безысходность, на какой-то короткий миг разбавленная надеждой — Гермиона успела уловить ее во взгляде мальчика в тот момент, когда он отцеплял ее пальцы от края люка.

— Два года… — прошептала Гермиона, проводя рукой по мокрому от отчаянных, неудержимых слез лицу, — два года в этом аду… Господи…

Она двинулась дальше и уже почти обошла по периметру небольшую комнатку, когда на глаза попалась большая статья, вырезанная из газеты. С фотографии на Гермиону с улыбкой смотрел доктор Смэл в черном строгом костюме, обнимающий за плечи хорошенькую женщину в светло-кремовом платье и с букетом в руках. Рядом с фото было помещено другое — Гермиона вздрогнула — искореженная, напоминавшая груду металлолома машина, вся черная и закопченная, явно после пожара. Под обеими фото на всю полосу шла крупная надпись «Трагедия гения: спустя семь месяцев после свадьбы светило в области трансплантации Корбин Смэл попадает в автокатастрофу со своей семьей». Гермиона, вздрогнув, углубилась в чтение.

«Вчера на 18-м шоссе произошла ужасная авария — неуправляемый автомобиль марки Хаммер вылетел на встречную полосу и в лобовую столкнулся с Пежо, следующим в противоположном направлении. За рулем пострадавшего автомобиля находился доктор Корбин Смэл, заведующий отделением трансплантации главной больницы Солт-Лейк-Сити. В автомобиле также были его супруга, Мэделин Смэл, находящаяся на тот момент на девятом месяце беременности, и восьмилетний Фредерик Лялински, сын приятельницы семьи Смэл и коллеги доктора по службе. По словам доктора, они с женой по просьбе мисс Лялински забрали ее сына из школы и направлялись в загородный дом медсестры с целью провести уик-енд.

Мальчик погиб на месте. При столкновении доктора выбросило из автомобиля через лобовое стекло, из пробитого бензобака начало вытекать топливо и произошел взрыв. Корбин Смэл пытался помочь оставшимся внутри людям, но дверцы заклинило, огонь же был погашен только через три минуты прибывшими на место происшествия пожарными. Мэделин Смэл была доставлена в противоожоговое отделение главной больницы Солт-Лейк-Сити с обширными ожогами третьей и четвертой степеней тяжести. По данным, полученным от ее лечащего врача, диагнозы неутешительные. Виновник аварии, Дариен Малфер, сын члена парламента, находящийся на момент столкновения в состоянии наркотического опьянения, получил закрытый перелом ноги и несколько ушибов и был госпитализирован».

Гермиона поежилась, глядя на обгоревший остов автомобиля. Рядом со статьей на стене висела другая — фото изображало закрытый черный гроб, усыпанный красными цветами. У изголовья стоял бледный, с залитым слезами лицом, Корбин Смэл.

«Вчера на городском кладбище состоялось прощание с жертвами произошедшей несколько дней назад аварии. Миссис Мэделин Смэл умерла после нескольких дней отчаянной борьбы за жизнь вместе с ее так и не появившимся на свет сыном. Ожоги оказались настолько серьезными, что извлечь младенца при помощи кесарева сечения не представлялось возможным без опасения немедленной смерти женщины. На вопрос врачей ее супруг, доктор Смэл, ответил, что при необходимости выбора он сделает ставку на жену.

— Она уже была практически мертва, когда ее к нам доставили, — говорит Диана Левисс, главный врач ожогового отделения больницы, — было бы гуманнее отключить ее от аппарата жизнеобеспечения, но из уважения к Корбину мы боролись до последнего. Мэделин умерла ночью, когда в больнице оставался только дежурный врач, Корбин и сестра Лялински. Когда я пришла на дежурство утром, Корбин сообщил мне о ее смерти, я даже не смогла с ней попрощаться — он забрал тело из клиники.

Смерть супруги и сына подкосила доктора Смэла — накануне похорон он подал заявление об увольнении из клиники, такое же решение приняла и потерявшая единственного сына Дебора Лялински. Все мы выражаем им свое сочувствие в столь нелегкий для них период и желаем быть сильными, чтобы пережить страшную потерю».

Гермиона перевела взгляд на висящую справа статью под заголовком «Сын члена парламента оправдан по всем пунктам». На фото был изображен молодой брюнет в дорогом костюме, с выражением лица, очень знакомым Гермионе со времен Хогвартса — она почти ежедневно наблюдала его у Драко. Парень был окружен репортерами и довольно улыбался.

«Вчера прямо в здании суда был освобожден из-под стражи Дариен Малфер, виновник трагедии, унесшей жизни троих человек. По приложенным адвокатом документам следовало, что мистер Малфер находился во время столкновения не под воздействием наркотиков, а в состоянии диабетического шока вследствие непринятого вовремя инсулина. Все необходимые справки о заболевании были приложены, на судебном заседании выступил также лечащий врач Дариена. Нам же остается только гадать, отчего адвокат, нанятый отцом молодого человека, носил своему подзащитному в камеру пирожные с кремом».

С гудящей от избытка информации головой Гермиона отступила назад и приблизилась к письменному столу. На нем сложно было разобрать хоть что-то в ворохе бумаг, громоздящихся огромной кипой. Девушка протянула руку и выдвинула верхний ящик. Там грудой лежали паспорта.

Гермиона вынула верхний, раскрыла и уставилась на собственное фото. Зачесанные назад волосы странным образом молодили ее, делая похожей на несмышленую девчонку. Она вынула второй паспорт. Белла… Пожирательница выглядела немного испуганной, глядя в объектив магловской камеры. Гермиона провела пальцем по фото, очертя пальцем высокие скулы женщины, и вновь почувствовала, как что-то больно сжалось внутри. Она положила оба паспорта в глубокий карман брюк, болтавшихся на ней мешком, и снова полезла внутрь ящика.

Гарри… Лохматый, словно катился с горки, тормозя головой — он другим не бывает — а губы, кажется, вот-вот улыбнутся… Драко… серьезный и сердитый, только в уголках губ прячется тайная улыбка, которую никто, кроме Гарри, не может поймать: всем другим достаются усмешки и едкие кусучие ухмылки. Рон, немного удивленный — на момент съемки он еще не успел свыкнуться с мыслью, что это будет его первое неподвижное фото. Лаванда — с сияющими глазами и румянцем во все щеки. Эрни какой-то хмурый, видимо, перед съемкой учил фотографа правильно брать ракурс — еще по школе Гермиона помнила, каким он может быть обстоятельным и дотошным.

Она сунула паспорта на место и задвинула ящик. Порывшись на столе, она не обнаружила никаких серьезных, касающихся деятельности Смэла документов. Конечно, жаль семью доктора, но отчего за чужие ошибки должны платить посторонние люди? Ее друзья здесь уж точно не причем.

Гермиона приблизилась к двери и прислушалась — в коридоре было тихо. Приоткрыв створку, она высунулась наружу, оглядела пустой коридор и торопливо зашагала дальше. Поравнявшись с дверью, в окошко которой выбивался яркий свет, она осторожно заглянула в него и сердце тревожно сжалось: посреди помещения находился уже знакомый операционный стол, укрытый свисающей почти до пола простыней, поверх которой болтались знакомые и так раздражающие ее ранее белые кудри. Судорожно вздохнув, Гермиона повернула ручку — было не заперто — и медленно шагнула внутрь.

В помещении стоял спертый запах лекарств, смешивающийся с тяжелым, безжалостно проникающим в ноздри и остающимся на языке запахом крови. Гермиона приблизилась к столу, едва сдерживая дрожащие в преддверии рыданий губы, и склонилась над серым с крепко сомкнутыми веками лицом Лаванды. Тело девушки было укрыто другой белой простыней, рядом с натужным хлюпаньем работал аппарат, напоминающий тот, что качает воздух в кислородную маску.

Гермиона подняла глаза — у стола стоял высокий штатив для капельницы, сквозь прозрачные трубочки в пластиковую канюлю, такую же, как и у Эрни, подавалось лекарство сразу из трех бутылок, висящих над головой Лаванды. Гермиона осторожно приподняла простыню — разреза не было, но на белой ткани мелькнуло кровавое пятно, и девушка решительно откинула ткань.

Нет, она ошиблась. Разрез был. Тонкий и короткий — дюймов восемь, не больше — сделанный умелой рукой с хирургической точностью, и оттого едва заметный и практически бескровный. В разрез уходила толстая трубка, тянувшаяся к пыхтящему агрегату, по прозрачному пластику непрерывно ползла красная полоска, подавая кровь в стеклянный сосуд, укрепленный возле аппарата. К сосуду присоединялась другая трубка, уходящая в незаметное отверстие в стене и вытягивающая поступающую жидкость.

Раздавшийся в тишине, нарушаемой лишь работающей техникой, стон заставил Гермиону подпрыгнуть от ужаса. Девушка перевела взгляд на белое, как мел, лицо Лаванды и увидела широко открытые глаза, с ужасом глядящие на нее.

— Лаванда… — Гермиона склонилась, приникая ухом к шевелящимся губам, — пожалуйста, потерпи… Я постараюсь тебе помочь…

— Больно… — из глаз блондинки покатились крупные слезы, стекая по вискам и запутываясь в гриве белокурых волос, — очень больно… Помоги… Я не чувствую свои ноги…

Из-под тела Лаванды высовывался еще один шнур — белый, изолированный, подключенный к маленькой коробке, укрепленной на тумбе рядом со столом. Гермиона шагнула к ней, пытаясь прочесть название аппарата, но значок 220V объяснил все. Спинной мозг девушки был убит высоким напряжением, парализовавшим нижнюю половину ее тела.

Пока Гермиона вне себя от ужаса рассматривала коробку, в коридоре послышались неспешные шаги. Метнувшись к столику прикрытому марлей, девушка откинула ее и сжала во вспотевшей руке холодный скальпель, огляделась — укрыться негде… Паника уже грозила накрыть ее с головой, когда она увидела, как рука Лаванды медленно тянет вверх свисающую длинную простыню. Гермиона торопливо нырнула под стол, одернула ткань и затаилась, стараясь не дышать слишком громко.

Дверь отворилась, и в поле зрения Гермионы возникли дорогие, начищенные до блеска ботинки, а вслед за ними — тупоносые туфли с кожаной перемычкой сверху, в которые явно с большим трудом были вбиты пухлые ноги, пережатые этой перемычкой, словно ветчина в сеточке. Обе пары ног приблизились к столу и остановились.

— Ну, как себя чувствует наша пациентка? — довольным голосом осведомился непонятно у кого Корбин Смэл. — Ничего, девочка, не переживай, все будет хорошо… Дебора, что там с лекарством?

— Все нормально, — штатив заходил ходуном, елозя металлическими ножками по половой плитке. — Ее хватит, думаю, еще часа на три, а потом можно будет пустить в расход. Что слышно от санитаров? Они нашли девчонку и ту бабу?

— Нет! — резко ответил доктор. — Дебора, ты же знаешь, на время операций мне нужна голова, не занятая насущными проблемами, и я не могу работать в такой обстановке, когда каждую минуту приходиться прислушиваться, не едет ли по нашу душу полиция.

— Не волнуйся, Корбин, они не могли уйти далеко, — успокаивающе прогудела Лялински, чем-то звякая по стеклянным бутылкам, — максимум час — и они будут в наших руках.

— Не напомнишь, Дебора, зачем я держу этих идиотов? — буркнул сердито хирург.

— Они не болтливы, нуждаются в деньгах и не обладают даже зачатками какой-либо совести, — отрапортовала медсестра, словно ответ был заготовлен давно и только и ждал своего часа.

— А мы, Дебора? Мы обладаем? — внезапно тихо спросил Смэл.

— Ты знаешь, ради чего мы делаем это, — кротко ответила Лялински, — столько лет работы не может пропасть впустую. Завтра ТиДжей привезет сыворотку и лекарства. Донорами мы обеспечены на ближайшие две недели.

— Идем, я хочу увидеть Мэдди, — ноги развернулись и зашагали прочь из палаты.

Туфли, дождавшись, пока врач покинет помещение, приблизились к изголовью стола, и до Гермионы донесся негромкий шепот:

— Давай, дорогуша, принеси хоть какую-то пользу, — медсестра издала тонкий смешок. — Все мелкие шлюшки заслуживают этого, будь благодарна за несколько часов жизни, что мы тебе подарили.

Гермиона до крови прикусила губу, с трудом сдерживаясь, чтобы не всадить нагретый в руке скальпель в мясистую ляжку. Туфли потоптались немного и направились к выходу. Дверь захлопнулась и наступила тишина.

* * *

Драко застыл, неотрывно вглядываясь в металлическую дверь подвала, за которой кто-то топтался, переминаясь с ноги на ногу. Железная щеколда лязгнула, выдвигаясь из засова, хотя стоящий по другую сторону двери явно пытался производить как можно меньше шума. Дверь с натужным скрипом приоткрылась, и Драко крепче стиснул в ладони шершавую ножку стола…

В подвал торопливо протиснулась худенькая фигурка — светловолосая голова на миг высунулась обратно в коридор — и бесшумно прикрыла дверь. Человек повернулся и уверенно направился к кровати, на полу возле которой сидели парни, и Драко тут же узнал в нем Фрэнка. В руках мальчик держал пакет, в котором что-то булькало. Внутри Малфоя закипела ярость, пальцы сжали железку с такой силой, что суставы заныли.

— Какого черта тебе надо? — он медленно поднялся на ноги, пряча руку с оружием за спиной.

— Гы-ы-ы… Гы-гы… — Фрэнк указал пальцем на бессознательного Гарри, отчего Драко разозлился еще сильнее.

— Что тебе от него надо? Мало вы его изувечили? — блондин шагнул вперед, поднимая железяку над головой. — Не смей к нему приближаться, мелкий ублюдок!

— Малфой, ты что? Это же ребенок!!! — Рон попытался вскочить на ноги, но запутался в цепи и растянулся на полу.

Увидев оружие в руке Малфоя, мальчик шарахнулся назад, споткнулся о высовывающийся из-под кровати край стола и упал, выронив пакет из рук. Драко шагнул вперед, и мальчик испуганно вскинул руки, закрывая голову. Малфой постоял над ним с минуту и, опустив руку, разжал кулак — ножка выпала из онемевших от напряжения пальцев и с громким звяканьем покатилась по полу.

— Зачем ты пришел? — сердито спросил Драко.

— Пы-пы… Гы… Пы-ммы… — испуганным голосом пробормотал мальчик, опуская от лица дрожащие руки.

— Не понимаю, — Драко присел на корточки подле ребенка, — что тебе надо?

Фрэнк с досадой поглядел на парня, сунул руку в карман рубашки и, вытащив оттуда свернутый листок, протянул Малфою. Блондин, с подозрением взглянув на мальчика, развернул бумагу. «Я хочу помочь», — прочитал он.

— Как? — Драко с удивлением посмотрел на Фрэнка, поднял висящую на запястье цепь и потряс ею. — Ты можешь снять это? У тебя есть ключи?

Фрэнк, горько вздохнув, закусил губу и отчаянно замотал головой. Малфой с трудом сдержал вздох разочарования.

— А где они? У кого? — принялся допытываться он.

— Ды-ы-ы… Дыы…

— У доктора? — уточнил Драко, дождался энергичного кивка и продолжил. — Ты знаешь, кто изувечил Гарри? Смэл это сделал?

— Д-да… — Фрэнк снова кивнул и ткнул пальцем в Гарри, — пы-мы…

— Чем ты можешь помочь? — спросил Малфой.

Мальчик оперся рукой о пол и поднялся на ноги, неуверенно глядя на блондина. Драко бросил взгляд на тяжело дышащего Гарри и медленно отступил, позволяя Фрэнку приблизиться к кровати. Ребенок осторожно сел на край матраса и положил руку на лоб Поттера. Нахмурившись, он приподнял веки Гарри, посмотрел на закатившиеся зрачки и потянулся к валяющемуся на полу пакету. Запустив в него руку, мальчик достал оттуда большую бутылку воды и поманил пальцем Драко.

— Пы-ы… мы… — попросил он, откручивая пробку.

— Что ты собрался делать? — напрягся Малфой, с тревогой наблюдая за манипуляциями.

Фрэнк прижал бутылку к себе, запустил руку в карман и достал другую записку. «Ему дали дистинол, очень сильное лекарство, наркотик. Если не вывести, он может впасть в кому» — корявым почерком было написано на листке.

Пока Драко читал, Фрэнк открыл бутылку и, взяв блондина за руку, подсунул его ладонь под голову Гарри.

— Пы-ы… — мальчик сделал жест рукой, чтобы он приподнял его.

Малфой молча повиновался. Фрэнк наклонил бутылку, просунул пальцы в рот Поттера и, осторожно приоткрыв его, начал вливать в парня воду.

Половина жидкости попадала мимо, впитываясь в драный матрас, но часть ее все же протекала в горло Гарри. Мальчик, закусив губу, продолжал, пока бутылка не опустела больше, чем наполовину, затем поставил ее на пол и, подхватив парня подмышки, подтащил его ближе к краю и уложил на бок. Пальцы его скользнули в рот Поттера и надавили на горло. С минуту ничего не происходило, но потом все тело Гарри скрутила страшная судорога и из его рта хлынула вода, смешанная с полупереваренными частичками пищи. Драко опустился рядом, зарываясь пальцами в волосы Гарри и стараясь дать ему понять, что он рядом, даже не замечая, что его брюки промокли в разлитой по полу рвоте. Брюнет кашлянул в последний раз и опустил голову на кровать, тяжело дыша, но по-прежнему не открывая глаз. Фрэнк внезапно наклонился, пошарил пальцами в луже и, вытянув руку, сунул Драко под нос несколько крупных полуразмокших таблеток.

— Он будет в порядке? — с надеждой спросил Малфой.

Фрэнк пожал плечами, скептически оглядывая белого, как мел, Поттера, затем приложил пальцы к его запястью. Посидев так с полминуты, Мальчик сунул руку в пакет и вытащил шприц, заправленный каким-то прозрачным лекарством.

— Что это? — испугался Драко. — Зачем?

Фрэнк открыл было рот, затем тяжело вздохнул и, швырнув таблетки на пол, с яростью наступил ногой, раздавив их в крошку. Малфой молча кивнул.

Осторожно, чтобы не задеть покалеченную руку, мальчик перелез через тело Гарри и провел пальцем по синей выпирающей вене здоровой руки. Сняв колпачок с иглы, он нажал двумя пальцами на вену, отчего она слегка вздулась, и, не убирая руки, ввел иглу прямо под палец. Что-то сосредоточенно пощупал и, кивнув сам себе, медленно нажал на поршень. Шприц потихоньку опустел, Фрэнк извлек иглу и согнул руку Гарри в локте. Шприц он опустил себе в карман.

— Он очнется?— тихо спросил Драко.

Мальчик кивнул, перебираясь с кровати обратно на пол. Указав на почти опустошенную бутылку с водой, он ткнул пальцем в Гарри, а затем дернул блондина за отворот пиджака. Драко снял его и бережно укрыл Поттера, которого теперь колотило в ознобе.

— Откуда ты это умеешь? Ставить уколы? — спросил Драко, повернувшись к Фрэнку.

Мальчик мотнул головой в сторону двери.

— Доктор? — брови Малфоя удивленно поползли вверх. — Он научил?

Фрэнк покачал головой.

— Лы-ллы… — старательно промычал он.

— Ты почему нам помогаешь? — внезапно вырвалось у Драко.

Вместо ответа мальчик полез в карман, вынул сложенный вчетверо лист и протянул Драко. Развернув, блондин долго всматривался в него, затем поднял на ребенка ошарашенный взгляд.

— Мне очень жаль… — прошептал он.

Мальчик в очередной раз запустил руку в карман и сунул в ладонь Малфоя маленький пузырек из темного стекла, заткнутый пробкой. Драко поднял его на свет и разглядел внутри четыре крохотные таблетки.

— А это зачем? — спросил он у мальчика, тот молча указал на ободранную руку, затем на пузырек и поднял вверх палец. — Что? Не понимаю…

— О-о-о… — загудел мальчик, тыча пальцем то в пузырек, то в Гарри и снова поднимая его вверх. Отчаявшись, он макнул палец в лужу воды и быстро написал на выхваченном у Малфоя листе дробь «одна вторая».

— Половина? Чего половина? — недоумевал Драко. Фрэнк быстро постучал себя пальцем по запястью. — Полчаса? Одну раз в полчаса? — мальчик энергично закивал. — И как же я узнаю, прошли ли они?

Фрэнк задумался. Драко заметил, как его ладонь едва заметно стиснула то самое запястье, по которому он колотил, а через мгновение он задрал длинный рукав рубашки, и Малфой увидел на его руке элегантные и явно недешевые часы. Недрогнувшей рукой мальчик расстегнул браслет, стряхнул часы на ладонь и протянул блондину. Драко, кивнув, взял часы. Фрэнк засунул бутылку с водой под кровать, скомкал пустой пакет и, махнув парням рукой, направился к выходу, осторожно приоткрыл двери и высунулся наружу.

Пока мальчик обозревал коридор, Драко легким движением пальцев перевернул часы на ладони — на задней крышке в тусклом подвальном свете блеснула гравировка. «Нашему дорогому мальчику в день двенадцатилетия. Мама и папа», — склонившись пониже, с трудом разобрал Драко.

— Фрэнк! — вскинув голову, окликнул он уже готового выйти мальчика. Ребенок удивленно обернулся. — Я их верну… Обещаю.

Фрэнк, чуть улыбнувшись, кивнул и покинул подвал — только когда он повернулся спиной, Драко заметил на его поясе пристегнутую к ремню игрушку, что он подарил. Горло больно сжалось от осознания того, что успел пережить этот, в сущности, ребенок. Щеколда загрохотала снова, и напоследок тишину нарушили торопливые шаги. Драко устроился на полу, подальше от воды, выблеванной Гарри, положил голову на край кровати и осторожно накрыл неповрежденные пальцы Поттера своей ладонью. Закрыв глаза, он напряженно вслушивался в его дыхание, которое постепенно начало выравниваться.

— Ты спишь, Малфой? — подал голос Рон, про которого Драко успел позабыть.

— Нет, я думаю… — не открывая глаз, пробормотал Драко.

— О чем? — не отставал рыжий.

— Как снять цепи — о чем еще тут можно думать? — вздохнул Малфой и, с сожалением выпустив руку Гарри, ласково прикоснулся к ней губами и решительно выпрямился. — Кирпич-то мы так и не добыли… Давай-ка, Уизли, поднимайся. Пора приниматься за работу…

Дождавшись, пока за дверью стихнут шаги, Гермиона приподняла свисающую простыню и выбралась из-под стола. Поднявшись на ноги, она повернулась и взглянула на Лаванду.

Та все еще была в сознании, хотя лицо ее стало еще бледнее, чем прежде. Губы ее зашевелились, и Гермиона поспешно склонилась над ней.

— Пожалуйста… — донесся до девушки тихий прерывающийся шепот, — не дай им… меня разрезать… Я больше не могу… Останови это…

— Лаванда, успокойся, ты поправишься, — торопливо забормотала Гермиона, глотая слезы и поглаживая блондинку по растрепанным волосам, — я отыщу телефон и вызову помощь, тебя отвезут в больницу. Нужно только потерпеть. Мне пора идти… Жди меня, Лаванда, хорошо?

Она повернулась к двери, но Лаванда внезапно вцепилась намертво в ее руку с силой, несвойственной ее состоянию. Гермиона, вздрогнув, обернулась.

— Нет, я не выдержу больше… — из глаз ее вновь потекли слезы, — пожалуйста… выключи это…

Она указала глазами на аппарат жизнеобеспечения, к которому была подключена. Гермиона проследила за ее взглядом и в ужасе отшатнулась.

— Нет, Лаванда, я не могу, — отчаянно замотала головой девушка, — не проси меня об этом. Ты должна жить, и ты поправишься. Просто потерпи.

Пальцы Лаванды разжались и рука безвольно упала. Склонившись над ней, Гермиона поняла, что та потеряла сознание. Шагнув к двери, Гермиона вдруг остановилась: взгляд ее опять зацепился за трубку, торчащую из живота Лаванды. Она огляделась — на столике рядом со столом лежала пара медицинских перчаток. Помедлив, Гермиона взяла их и торопливо натянула на руки.

Сложнее всего было заставить себя сделать первый шаг. Приподняв накрывающую Лаванду простыню, Гермиона склонилась над разрезом на ее животе, в который уходила трубка. Прикусив губу, девушка вздохнула и, решительно введя пальцы в разрез, раздвинула его и заглянула внутрь.

Трубка заканчивалась толстой иглой, введенной в стенку матки. Что-то было не так… Гермиона нахмурилась, пытаясь сопоставить увиденное со снимками из медицинских журналов, которые она обычно выписывала.

— Стенки утолщены… — забормотала она, торопливо оглядывая воспаленные от постороннего вмешательства внутренности, — а это что такое? Что… Черт!

Она извлекла пальцы и быстро стянула перчатки, кинув их в стоявший поблизости металлический лоток с использованными бинтами. Скользнув взглядом по столику, она с удивлением обнаружила появившуюся непонятно откуда медицинскую карту в пластиковой обложке. Схватив ее, Гермиона торопливо развернула и погрузилась в изучение. Почерк Смэла она разобрала без труда — у ее отца были похожие каракули.

«Девушка приблизительно двадцати трех — двадцати четырех лет… Группа крови… Резус… Обнаруженные заболевания… Беременность восемь недель…»

— Мерлин…

Папка выскользнула из рук Гермионы и спланировала на пол, с тихим шуршанием рассыпавшись на отдельные листы. Девушка с ужасом посмотрела на бессознательную Лаванду. Внезапно вспомнились последние слова, что она сказала ей в лесу — те, за которые — она знала — уже никогда себя не простит. Аппарат, выкачивающий красную жидкость, снова напомнил о себе противным чавканьем. Гермиона посмотрела на трубку, уходящую в соседнее помещение, и тихо выскользнула за дверь.

В коридоре было пусто. Воровато оглянувшись, Гермиона метнулась к соседней двери, за которой горел свет, и осторожно толкнула ее. Та бесшумно отворилась и девушка просочилась внутрь.

Эта палата производила другое впечатление. Никаких химических запахов и пугающих звуков, ни единого медицинского оборудования — Гермионе на миг показалось, что она ошиблась местом назначения. Пол палаты был устелен чистым красивым ковром, на столике посередине комнаты лежали яркие игрушки. У стены стояла детская кроватка, занавешенная светлым балдахином. Из нее доносилась какая-то возня. Гермиона решительно шагнула вперед и отдернула полог. Крик ужаса застрял в горле: видимо, он тоже не мог поверить в увиденное.

Существо, находившееся там, никак нельзя было назвать ребенком, но оно несомненно являлось им. Сейчас оно сидело в кроватке, пытаясь ковырять лежавшие там резиновые игрушки двумя имеющимися на одной руке пальцами. Все еще находясь в состоянии шока, Гермиона скользнула взглядом по его телу.

Вторая рука ребенка, испещренная шрамами, словно на ней провели несколько операций, была вдвое короче нужного размера. Пальцы на ней — на этот раз пять, как и полагается нормальной руке — росли, казалось, прямо из локтя. Тело было невероятно худым и каким-то синюшным, вены проглядывали сквозь кожу, словно нарисованные карандашом. Ноги были такими кривыми, что Гермиона подвергла жесточайшему сомнению возможность ребенка передвигаться, но страшнее всего было его лицо. Перекошенное так, что один глаз был закрыт полностью, с вдавленным внутрь черепа носом и скособоченным ртом. Из-под приподнятой верхней губы торчали острые, будто у оборотня, зубы, изо рта текли слюни, впитываясь в заботливо повязанный слюнявчик. То, зачем она пришла, Гермиона обнаружила мгновением позже.

Трубка, выходящая из отверстия в стене, тянулась в кроватку и была подсоединена к до сих пор не заросшей пуповине ребенка. Осознание происходящего обрушилось на девушку с такой силой, что она покачнулась в ужасе.

— Мерлин правый… — прошептала она трясущимися губами, отворачиваясь от кошмарного зрелища, — плацентарные клетки… Он поддерживает в нем жизнь…

Теперь все стало ясным и понятным. Гермиона с трудом представила себе, какие мутации могли произойти с ребенком, мать которого во время беременности накачивали сильнейшими наркотиками, чтобы снять боль. Не исключено, что внутри дела обстояли еще хуже, чем снаружи. По всем показаниям ребенок должен был умереть, но гениальный доктор нашел самый действенный и самый кошмарный из всех существующих способов — продолжать развитие и поддерживать жизнь с помощью вживления чистых плацентарных клеток. Не в силах больше находиться здесь, Гермиона развернулась и направилась к двери, когда донесшийся сзади звук заставил ее застыть на месте. Она медленно повернулась, все еще не веря в то, что действительно услышала.

Существо смеялось. Хрюкая и фыркая, роняя слюни, оно заливалось веселым смехом, глядя на Гермиону. Вне себя от охватившей ее ярости, девушка шагнула к кровати.

— Тебе смешно, мерзкая тварь? — сквозь зубы прошипела она, нависая над монстром, сидящим в кроватке. — Почему ты не сдох? Разве твоя жизнь важнее всех этих беременных женщин и их малышей? Разве ты стоишь жизни Лаванды и ее ребенка? Ты такой же убийца, как и твой отец…

Резко развернувшись, Гермиона направилась обратно в палату Лаванды, в пылу ярости даже позабыв проверить коридор. Влетев внутрь, она приблизилась к столу и решительным движением отключила трубку, подсоединенную к блондинке, пыхтящий аппарат выключился сам секундой позже. Гермиона укрыла Лаванду простыней и двинулась к выходу. Она вдруг вспомнила, что последний раз видела спутниковый телефон на столе в кухне, где Лялински кормила их ужином, и хотя не было никакой гарантии, что она оставила его без присмотра, попытаться все же стоило.

С трудом сдерживая охватившую ее после увиденного дрожь, Гермиона вышла из палаты и тихо направилась в конец коридора, где находилась лестница. Идти было жутко: в полумраке девушке постоянно казалось, что за спиной кто-то есть, словно все призраки погибших в этих стенах людей стояли вокруг и ждали, когда она совершит возмездие, отомстив за их смерть, и принесет нирвану их не упокоенным душам. Гермиона вздохнула с облегчением, когда увидела поворот, за которым находилась лестница вниз.

— Мисс! Что вы здесь делаете?

Гермиона обернулась, словно ужаленная. Позади нее в нескольких футах стояла Лялински — губы ее улыбались, но глаза злобно сверлили девушку.

— Вы что, заблудились? — продолжала допытываться женщина, делая шаг к Гермионе.

— Нет, я искала доктора, голова болит, — быстро ответила та, с трудом удержавшись от желания отступить, но внимательно следя, чтобы расстояние между ними не сокращалось слишком стремительно.

— У меня в кабинете есть очень хорошее лекарство, — продолжая улыбаться, словно гиена, сообщила Лялински, — идемте, я дам вам таблетку.

Она снова шагнула вперед и Гермиона, не выдержав, машинально отшатнулась назад. Медсестра стремительно побледнела. Их взгляды встретились, а через мгновение Гермиона уже неслась прочь по коридору, слушая топот поспешающей за ней женщины.

— Вернись, сука, тебе все равно не уйти! — задыхаясь, пропыхтела Лялински, сворачивая за угол вслед за Гермионой.

Девушка на бегу торопливо припомнила местоположение окна, через которое попала внутрь клиники — до него оставалось несколько футов. Легкость и лучшая маневренность позволили ей увеличить разрыв, но, добежав до окна, девушка с ужасом обнаружила, что створка закрыта на засов. Оглянувшись назад, Гермиона принялась судорожно дергать задвижку, а через секунду из-за поворота выскочила Лялински. Она дышала, словно загнанная лошадь, но губы ее растянулись в зловещей улыбке при виде Гермионы.

— Попалась, сволочь! — прошипела она, бросаясь к Гермионе.

Девушка что было сил вцепилась в задвижку и дернула, сломав два ногтя. Проржавевшая железка со скрипом поддалась, и окно распахнулось. Гермиона уже перекинула ногу за окно, когда подлетевшая к ней медсестра протянула руки, чтобы схватить ее, девушка инстинктивно отшатнулась и, перевалившись через подоконник, грохнулась на покатую крышу, покрытую блестящей черепицей. Шарахнувшись прочь от перегнувшейся за окно Лялински, Гермиона поскользнулась на скользком металле и покатилась по скату вниз. Небо и сверкающая в свете месяца крыша несколько раз поменялись местами, затем перед глазами мелькнула пустота… Гермиона в последнюю секунду успела ухватиться за острый край сливного желоба и повисла на высоте третьего этажа. Взглянув вниз, она прямо под собой увидела автомобильное кладбище, из окна высовывалось улыбающееся лицо медсестры. Гермиона попыталась подтянуться — бесполезно…

— Теперь не убежишь, тварь, — довольно сказала Лялински, — сейчас позову Стэнли, и он тебя вытащит.

Гермиона молчала, все еще пытаясь вскарабкаться на покатую крышу, пальцы онемели от напряжения и боли, по запястью потекла струйка крови из разрезанной острым краем желоба ладони. Лялински, ухмыляясь, вынула из кармана черную коробочку, нажала какую-то кнопку и поднесла ко рту. Гермиона, подняв голову, с ненавистью взглянула на нее и застыла от изумления: прямо позади медсестры в воздухе висела поднятая кем-то лопата. Девушка заставила себя отвести взгляд, чтобы не выдать неизвестного добродетеля. Из коробочки в руках Лялински донеслось какое-то бурчание, та открыла рот, но не успела сказать ни слова: заготовленную тираду оборвал знакомый, звеневший от ярости голос, при звуке которого Гермиона ощутила настоящее счастье.

— Эй, хрюша! — рявкнули сзади.

Лялински, смешно подпрыгнув, обернулась и тут же с оглушительным грохотом рухнула на пол, получив мощнейший удар лопатой по лицу. За окном послышалась возня, а затем лившийся на крышу из коридора тусклый свет заслонила легко узнаваемая лохматая голова.

— Влипла все-таки! — ухмыльнувшись, констатировала Беллатриса, оглядев висящую на краю крыши девушку. — Помощь нужна?

— Не откажусь, — простонала Гермиона, из последних сил цепляясь руками за крышу.

— Давай, выбирайся…

Белла повернула лопату другой стороной, крепко ухватила за основание и высунула черенок за окно. Отпустив желоб, Гермиона ухватилась за палку одной рукой, а потом и второй, Белла уперлась ногой в подоконник и принялась тянуть.

— Ничего себе, Грейнджер… ты зад отъела… — недовольно пропыхтела Беллатриса, дюйм за дюймом вытягивая девушку обратно на твердую поверхность.

— А ты заметила? — ехидно поинтересовалась Гермиона, все еще держась за лопату и перебираясь к окну. — Кто теперь к чьему заду неравнодушен?

— Заметишь тут… когда тебе его то и дело показывают, — прерывающимся от напряжения голосом проворчала Пожирательница и, обхватив густо покрасневшую Гермиону за талию, втащила ее через подоконник в казавшийся после пережитого таким безопасным коридор и бесцеремонно бросила на пол. — Кстати, я никогда этого и не скрывала, — добавила она, утерев бегущий по лицу пот.

— Она мертва? — испуганно спросила Гермиона, заметив лежащую без движения Лялински.

— Нет, к сожалению, — дернула плечом Беллатриса, — времени добить не хватило: я испугалась… — она замолчала на полуслове, и Гермиона с удивлением увидела, как ее щеки вспыхнули жаркой краснотой.

— Ты испугалась за меня? — сердце отчего-то сделало кульбит, и она прикусила губу, во что бы то ни стало пытаясь скрыть улыбку, такую неуместную в их создавшемся положении.

— Еще чего! — Пожирательница сурово посмотрела на нее. — Я испугалась, что ты свалишься и наделаешь такого грохоту, что будет слышно даже в Саннидейле.

Она подняла лопату и направила острие на беззащитное горло Лялински.

— Что ты собираешься делать? — Гермиона торопливо вскочила.

— Поиграть на барабане! — огрызнулась Беллатриса и, поймав ошарашенный взгляд, милостиво пояснила, — хочу прикончить эту мразь!

— Нет, не надо! — девушка вцепилась в лопату. — Давай просто уйдем.

— Грейнджер, в жизни бывают ситуации, когда стоит позабыть о жалости, — Белла в упор посмотрела в глаза Гермионе. — Помнишь, что я говорила тебе — если оставишь врага позади, он вонзит нож тебе в спину.

— Не надо, не отягощай свою душу еще одним убийством, — дрожащим голосом ответила та, — давай уйдем поскорее, пока сюда не пришли на шум.

— А это что? — Белла отвернулась от девушки и увидела валявшуюся возле Лялински черную коробочку. — Не телефон?

— Нет, — покачала головой Гермиона, подняв с земли и изучив странный предмет, — это рация, через нее можно переговариваться на небольших расстояниях. Нам она бесполезна, если только мы не хотим пообщаться с доктором или кем-то из санитаров.

— Дебора, ты слышала шум? — внезапно донеслось с лестницы, следом долетел звук приближающихся шагов. — Там что-нибудь упало?

— Дебора упала, — буркнула Белла, торопливо подталкивая Гермиону к окну. — Лезь скорее!

Гермиона нервно хихикнула, в который раз удивляясь способности Беллатрисы отпускать уместные шуточки даже перед лицом крайней опасности, и поспешно выбралась на крышу, сразу ухватившись за прутья приваренной к стене лестницы. Миг спустя возле нее возникла Белла, ухитрившись аккуратно и бесшумно прикрыть за собой створки окна.

— Спускайся поживее! — прошипела Белла, цепляясь за ступеньки и глядя на Гермиону сверху вниз.

Спустя минуту они уже стояли у подножья лестницы. Белла, преодолев несколько последних ступенек эффектным прыжком сверху, ухватила Гермиону за руку и потащила к воротам. Лаз под забором встретил их, как и прежде, зияющей пустотой. Гермиона торопливо пролезла в дыру и пережила несколько напряженных мгновений, поджидая, пока из лаза не появилась всклокоченная Пожирательница.

— Можно заново переодеваться, — отряхивая серую пыль со штанов, сообщила Беллатриса. — Черт, я хочу в душ!

— Единственный отель «пять звезд» остался за спиной, — невесело усмехнулась Гермиона, шагая за женщиной через шоссе в гущу леса. Внушительная тень за ее спиной на миг отделилась от забора и скрылась вновь.

— В таком случае я, пожалуй, потерплю до следующего, — заметила Беллатриса, когда они уже поравнялись с деревьями.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты давно ушла, — недоуменно спросила Гермиона.

— Я собиралась! — поспешно, даже слишком поспешно воскликнула Белла. — Но потом подумала, что в одиночку могу заблудиться. Кстати, я нашла карту в домике охотников, тут неподалеку от Саннидейла есть еще один город, немного побольше — Лайт Лэйк. Только он в другую сторону.

— Спасибо, что помогла, — тихо сказала девушка.

Беллатриса обернулась и удивленно взглянула на нее. Гермиона молчала, не отводя от нее глаз, Белла тоже не проронила ни слова, хоть и оглядывала ее с таким изумлением, словно Гермиона от рождения была немой и внезапно исцелилась. Насмотревшись, Беллатриса прикусила губу и, быстро и неумело кивнув, отвернулась. Они продолжили путь в тишине.

— А как ты смогла проникнуть в госпиталь? — решилась нарушить воцарившееся молчание Гермиона спустя несколько минут.

— Двери были открыты, видимо, те, кто остался внутри, уже не в состоянии сбежать, вот они и перестали опасаться, — спокойно ответила Пожирательница. — Ты кого-нибудь нашла?

— Только Лаванду, — прошептала Гермиона, с трудом сглотнув горький комок.

— Она мертва? — Белла остановилась и выжидающе уставилась на нее.

— Да… практически да… — к глазам вновь подступили слезы, — думаешь, все остальные уже убиты?

— Вероятнее всего, — безжалостно и безнадежно припечатала Беллатриса, — мы должны подумать о себе. Лайт Лэйк прямо по курсу, Саннидейл — десять миль к юго-западу… Выбирай.

— Вперед, — решительно сказала Гермиона, — не хочу сворачивать… только прямо…

* * *

Драко отряхнул осыпавшуюся на уже порядком изгвазданные брюки цементную пыль, несколько раз согнул и разогнул затекшие пальцы и снова взял в руки ножку от стола. Рон, сидевший с ним бок о бок, тяжело вздохнул и попробовал подковырнуть кирпич, который они пытались вытащить из стены, затем снова принялся скоблить замазку.

Драко монотонно работал, прислушиваясь к выровнявшемуся дыханию Гарри и борясь с головной болью, колоколом отдающейся в висках. Во рту пересохло, но Драко засунул бутылку с остатками воды, принесенную Фрэнком, под кровать, чтобы лишний раз не провоцировать себя — там оставалось всего несколько глотков, которые нужны были Гарри. Возникшую проблему с отсутствием туалета они с Уизли решили просто — отошли в дальний угол подвала. Тонкая рубашка совершенно не защищала от холода, Драко отчетливо чувствовал начинающуюся после долгого пребывания в холодном помещении лихорадку — по спине пробегал озноб, а зубы весело выстукивали канкан. Рон, прислушавшись на минуту, снял с себя фланелевую пижамную куртку и молча набросил Малфою на плечи. Драко, взглянув на него, кивнул и посмотрел на часы — с момента ухода Фрэнка прошло полтора часа.

— Всем доброе утро! — Драко, слегка порозовевший после прохладного душа и в прекрасном настроении, несмотря на ранний час, вошел в столовую и сел рядом с матерью.

Вопреки ожиданиям, Гарри не бросился за ним вдогонку. Когда Драко надел туфли, казавшиеся теперь весом по сто тонн каждая, он взглянул в зеркало, висящее на стене, и увидел, что Поттер по-прежнему стоит посреди кухни, растерянный и испуганный, словно потерявшийся в толпе ребенок. Малфой торопливо вышел на улицу и трансгрессировал прямо от порога, пытаясь прогнать из памяти выворачивающую душу картину.

— Малфой! Он шатается!

Драко, вздрогнув, посмотрел на Рона, дергающего его за рукав. Кирпич, над которым они трудились, едва держался, раскачиваясь при каждом нажатии. Драко подковырнул его ножкой от стола, и кирпич выскочил из стены и грохнулся на пол, едва не размозжив ему пальцы. Малфой поднял его и, взвесив в руке, взглянул на Рона. На лице его впервые за все время, проведенное в госпитале, появилась улыбка.

— Отлично… — Драко положил кирпич и пропустил сквозь сжатый кулак толстую цепь, удерживающую его запястье, — думаю, теперь пора отсюда сваливать.

— Так значит, он выхаживает этого урода уже два года? — поинтересовалась Белла, когда Гермиона закончила свой рассказ о проникновении в госпиталь. — Чертов психопат…

— Никогда не видела ничего ужаснее, — поежилась девушка, отодвигая с пути нависшие над лицом ветки, — этот ребенок не заслужил подобного.

— Сколько мы уже прошли? — Пожирательница остановилась и посмотрела вверх, пытаясь разглядеть сквозь кроны деревьев положение месяца.

— Совсем немного, — вздохнула Гермиона, присаживаясь на какую-то корягу, — до города еще несколько миль, не меньше.

— Ты посиди, я сейчас вернусь, — Беллатриса направилась к кустам, чем немало встревожила Гермиону.

— Ты куда? — торопливо вскочила она.

— В кустики, хочешь со мной? — насмешливо поинтересовалась Белла, забираясь в густые заросли.

— А-а-а… — смутившись, Гермиона уселась обратно, — нет, конечно же…

Отыскав местечко поудобнее, Беллатриса в очередной раз порадовалась, что плотная одежда защищает от сучков и острых колючек. Вокруг стояла тишина, изредка нарушаемая лишь естественными звуками ночного леса — шелестом потревоженной ветром листвы или редкими вскриками сов. Внезапно до слуха Беллы донесся какой-то посторонний шум, заставивший ее вздрогнуть — шорох приминаемой тяжелой поступью травы и хруст ломающихся под ногами мелких веточек.

Белла торопливо завязала веревку, держащую брюки на поясе, и выпрямилась, прислушиваясь к приближающимся шагам — они доносились со стороны Гермионы. Пожирательница уже открыла рот, чтобы позвать девушку, когда до нее вдруг донеслись звуки схватки и испуганный крик.

— Ну, привет, красавица! — раздался прокуренный мужской бас и следом угодливый гогот. — Рори, ты только взгляни, какой у нас сегодня улов.

— Она что, одна? — послышался другой, более высокий и писклявый голос, отчетливо напомнивший Беллатрисе Петтигрю, найденного ею в подвале мертвым после побега Золотого трио из Малфой-менора. — А вторая куда смылась? Эй ты, сучка, а ну отвечай!

— Пошел к черту, мозгляк! — зазвучал дрожащий, но решительный ответ Гермионы.

Белла осторожно раздвинула скрывавшие ее кусты и высунулась наружу. Здоровенный плечистый детина удерживал девушку, намотав на кулак ее подвязанные веревкой волосы, второй — щуплый, на две головы ниже — в логике Гермионе не откажешь — подошел вплотную и наотмашь ударил ее по лицу. Голова девушки мотнулась, но она не издала ни звука, лишь молча утерла струйку крови, побежавшую с разбитой губы. Белла в ярости стиснула зубы.

— Я спросил, где вторая шлюха? Отвечай, дрянь, иначе мы тебя прямо здесь оприходуем! — фальцетом провизжал коротышка и отвесил Гермионе вторую пощечину. — Будешь говорить или нет?

— Буду, — спокойным ровным голосом сказала она.

— Я жду!!! — в диапазоне ультразвука поторопил ее хлюпик.

Беллатриса, решительно вздохнув, растопырила ветки сильнее и приготовилась выбраться из кустов, но следующая фраза Гермионы заставила ее застыть на месте.

— Она ушла, — Белла, успевшая достаточное время пообщаться с ней, уловила в ее тоне едва заметную насмешку и тут же присела обратно, снова скрываясь за кустами.

— Как ушла? Куда? — недомерок всполошился, точно сидящая на яйцах несушка, заметившая в курятнике хищную ласку. — Ты врешь, потаскуха, она не могла тебя бросить!

— Она преступница, убийца! — выкрикнула Гермиона, явно наслаждаясь беспомощностью противника — по мнению Беллы, это был исключительно слизеринский жест. — Она удрала, только мы выбрались из госпиталя! Оно и понятно — нам не по пути!

— Не бзди, Рори, сейчас отведем эту доктору и прочешем лес, далеко она не ушла, — успокоил писклявого амбал.

«Ты даже не представляешь, насколько недалеко», — мелькнуло в голове Беллатрисы.

— Ладно, идем… — буркнул тот, разворачиваясь в противоположную направлению Беллы сторону, — всю ночь придется по лесу бегать из-за этих мартышек, а я так хотел отдохнуть…

Детина направился за ним, волоча за собой упирающуюся Гермиону. Обернувшись, девушка бросила панический взгляд на кусты, где пряталась Белла, и та ощутила, как внутри все сжалось от страха.

Когда хруст веток стал слышаться в приличном отдалении, Белла, кряхтя, выбралась из кустов и опустилась на землю, чувствуя такую беспомощность, которой не ощущала с самого начала этого кошмара. Если она вернется в госпиталь, второй раз удача может и не улыбнуться ей… Перед глазами замелькали картинки из прошлого.

Грейнджер, подменившая Сыворотку Правды, на тот момент способную с большой долей вероятности навредить ее рассудку… Грейнджер, сосредоточенно сгибающая ее руку и разминающая пальцы в попытке вернуть им чувствительность… Грейнджер, просидевшая две ночи у ее постели, когда после усиленного лечения зельями у нее начали отказывать почки… Грейнджер, ругающаяся на стюардессу, обделившую Беллу обедом… Грейнджер, недрогнувшим голосом сообщившая коротышке, что она «ушла»…

Поглядев в ту сторону, куда увели Гермиону, Пожирательница вскочила на ноги и, грязно выругавшись, поспешила вслед за удаляющимися санитарами.

* * *

Тюк… Тюк… Тюк…

— Малфой…

Тюк… Тюк… Тюк…

— Малфой! Ты оглох?

Тюк… Тюк… Тюк…

— Малфой!!!

Кирпич выпал из затекшей руки и брякнулся на пол. Драко пошевелил ноющими от напряжения пальцами и поднял измученный взгляд на Рона, сочувственно глядящего на него.

— Что тебе, Уизли? — хрипло прошептал он, с трудом шевеля пересохшим языком в попытке смочить его слюной.

— Хватит стукать! — в сердцах сказал Рон. — Разве ты не видишь, что эти цепи разбить невозможно? Кирпич уже крошится, а им хоть бы что!

— Должен быть способ, — Драко обернулся и посмотрел на Гарри.

Дыхание его немного выровнялось, но крахмальный оттенок по-прежнему заливал его лицо до самого лба, иногда он принимался негромко стонать, но на попытки Драко его разбудить, чтобы дать таблетку, никак не отреагировал. Малфой около получаса пытался расколоть чугун, сковывающий его руку, долбил по кандалам, потом по самой цепи, нанес железу пару поверхностных царапин и на этом все его достижения закончились. Лихорадка трясла его все сильнее — единственный свой недостаток, заключавшийся в моментальной и жестокой простуде при малейшем переохлаждении, пришелся как нельзя «кстати».

Малфой поднялся, слегка пошатываясь, добрался до койки Гарри (можно подумать, тут была еще чья-то койка!) и, опустившись на пол возле нее, протянул руку и накрыл ладонью пальцы Поттера. Они казались ледяными, но Драко знал, что ему лишь так кажется оттого, что у него сильный жар, как знал и то, что через несколько часов лихорадка повергнет его в забытье. Будь тут Грейнджер, она поставила бы его на ноги в два счета, ей всегда это удавалось. Почти всегда в два счета.

Смешно, что он вдруг подумал о Грейнджер. Врать самому себе Малфой не любил, считая, что вокруг и так достаточно лжи… Если бы он принял слова Гермионы всерьез, то с большой вероятностью они уже были бы далеко отсюда, он — Малфой — не сдирал бы себе пальцы в кровь, пытаясь разбить цепь, на которую его посадили, словно бешеного пса, а Гарри был бы невредим… Удалось ли Грейнджер уйти? И что с остальными? Макмиллан им сейчас не помощник, со сломанной-то ногой… Остается еще Белла. Вот уж истинное воплощение слизеринской змеи — хитрая, увертливая, коварная. Если правду говорят, что глаза — отражение души, то это точно о Белле: Драко знал ее мало, но даже мать говорила, что никогда не была уверена, что может выкинуть Беллатриса в следующий момент. Она была способна ударить Круциатусом сестру лишь потому, что подаренная на Рождество шаль оказалась не черной, а зеленой, а за любимую чашку, разбитую невзначай косоруким эльфом, лишь улыбнуться и махнуть рукой, даже не наказав провинившегося. Если Белла вместе с Грейнджер, можно с равным успехом ожидать как помощи грязнокровке, так и сдачи ее с потрохами доктору за возможность уйти живой.

Драко перевел взгляд на лицо Поттера. Глаза его были плотно закрыты, но под тонкими, почти прозрачными веками зрачки порой начинали шевелиться, и Малфой понимал, что ему снова снятся кошмары. Они снились ему нечасто, но если уж такое случалось, Гарри потом не спал до утра, дрожа, словно в трясучке, и крепче прижимаясь к Драко. Теперь же, судя по состоянию, в котором он пребывал, и перенесенному ужасу, не было ничего удивительного в вернувшихся демонах прошлого…

Гарри слабо застонал, и Драко, склонив голову, принялся согревать дыханием его побелевшие пальцы. Марлевая повязка полностью пропиталась кровью, оставляя на грязно-желтом матрасе кажущиеся бурыми отпечатки. От исходящего от тряпки кровавого запаха, смешанного с терпким ароматом какого-то лекарства, пропитывающего повязку, Драко замутило, и он поднял голову. Мерлин, пусть Грейнджер будет жива… Поттер и так уже потерял слишком многих, новой потери, да еще столь близкого ему друга, он не перенесет. Малфой незаметно перевел взгляд на Уизли — тот запустил руки в уже стоящие забором волосы и нервно шуровал там, похожий на мартышку, выбирающую блох. Драко вздохнул: эту потерю Поттер тоже перенесет вряд ли. Немногим позже он понял, что размышляет о спасении Грейнджер так, словно собственное избавление сомнений давно не вызывает. Мысль, как ни странно, придала уверенности, а рука чуть сильнее сжала слегка потеплевшие пальцы — Гарри всегда держал его за руку, чтобы успокоить, пришла пора возвращать долг.

Люциус и Нарцисса негромко переговаривались, с аппетитом поглощая завтрак, как вдруг от резкого хлопка двери в холле хрустальные фужеры на столе подпрыгнули и зазвенели. Раздалась тяжелая поступь шагов, а через минуту в помещении показался их явно чем-то очень расстроенный наследник.

Драко мог бы, пожалуй, ответить на этот вопрос — все, чего ему недоставало в жизни — искренняя забота, понимание, тепло и ласка — все это теперь воплощал Поттер. Без него он не мог быть счастлив, как нельзя чувствовать себя целым с отрезанной ногой. И уходя «навсегда» несколько раз в месяц, хлопая в сердцах дверью, Малфой знал, что вернется… Вернется назад, туда, где он нужен, и к тому, кому дорог… По-другому он больше не мог существовать. С ним всегда будет Гарри, уверенность в этом была неколебима и незыблема ежедневно и ежечасно. Вплоть до этого самого дня, когда впервые за пять лет Драко осознал, что может лишиться его.

— Драко… Драко…

Малфой встрепенулся и бросил взгляд на Гарри — на него смотрели затуманенные от боли глаза, но на губах Поттера появилась почти неуловимая улыбка.

— Драко, слава Мерлину, ты жив…

* * *

Отчего-то Беллатрисе казалось, что они с Грейнджер успели уйти от госпиталя достаточно далеко, но спустя десять минут гандикапа по кустам в погоне за санитарами лес расступился, являя взору серые стены зловещего здания. Пожирательница выглянула из-за дерева как раз вовремя, чтобы успеть заметить амбала и коротышку, втаскивающих Грейнджер в распахнутые ворота.

— Козлы! — в сердцах выплюнула Белла и, дождавшись, пока металлическая створка со скрипом закроется за парнями, метнулась к забору, к уже знакомому лазу под ним.

Спустя пару минут она была на территории. Входная дверь госпиталя была приоткрыта, из холла доносились негромкие голоса. Оглянувшись по сторонам, женщина добежала до крыльца и прильнула к зарешеченному окну, сквозь которое было хорошо видно происходящее внутри.

Парни стояли посреди холла, детина продолжал удерживать за волосы вырывающуюся Гермиону. Внезапно из бокового коридора вывернул Смэл, по пятам за ним плюхала медсестра — Белла с нескрываемым злорадством отметила, что на лбу над правым глазом Лялински виднелась огромная нашлепка из пластыря, удерживающая пухлый клок ваты.

— Рады, что вы решили почтить нас своим визитом, мисс, — невозмутимо и без тени насмешки сказал доктор, взглянув на Гермиону.

— Проклятый псих! — выкрикнула девушка, снова безрезультатно рванувшись из рук санитара. — Ты поплатишься за все! Тебя найдут, извращенец!

— До сих пор не нашли, — пожал плечами Смэл, явно наслаждаясь происходящим, — а чтобы вам вновь не взбрело в голову отправиться в лес на прогулку, я сделаю вам небольшой укол.

Он сунул руку в карман и вытащил оттуда уже наполненный шприц. Сняв с иглы колпачок, врач потянулся к шее девушки, начавшей дергаться с удвоенной силой. Белла уже подняла руку, готовая врезать по стеклу кулаком, чтобы хоть как-то отвлечь Смэла, но в тот же миг доктор замер и полез в карман.

Гермиона в ужасе смотрела на приближающуюся к шее иглу, бликующую в ярком свете ламп, как из кармана Смэла донесся знакомый писк. Чертыхнувшись, доктор опустил шприц, залез в карман и достал рацию — такую же, как у Лялински, а может, ту же самую. Нажав красную кнопку, он поднес рацию ко рту.

— Смэл! — коротко сказал он.

Из рации донеслось хрипение и бульканье, но, очевидно, Смэл прекрасно разбирал непонятные звуки.

— А ты не мог бы подождать пару недель, Альфред? — недовольно произнес он. Бульканье повторилось. — Если бы ты обращался с ними бережнее, они могли протянуть гораздо дольше. Я знаю, что ты для нас делаешь! Ладно… У меня только одна. — Опять бульканье, на этот раз в явно заинтересованном тоне. — Шатенка, молодая, волос чуть вьется, глаза… — Смэл склонился к Гермионе, — …карие. Сойдет? Сейчас Стэнли доставит.

Он отключил рацию и сунул в карман, туда же отправился шприц с возвращенным на иглу колпачком. Доктор сочувственно поглядел на насторожившуюся Гермиону.

— Жаль, девочка, но ты сегодня не попадешь на мой стол, — вздохнул он, — но, поверь, так для тебя было бы лучше. — Он повернулся к амбалу. — Отвези ее Альфреду и немедленно приступай к поиску второй бабы.

Смэл развернулся и направился вглубь клиники, Лялински, зло усмехнувшись, пошлепала следом. Стэнли грубо ухватил Гермиону за руку и поволок к выходу. Белла едва успела присесть, прячась за высокими ступеньками, как дверь распахнулась и парень вывалился на крыльцо, таща за собой упирающуюся девушку.

Белла затаилась, наблюдая за санитаром. Он дотащил Гермиону до стоящего посреди территории проржавевшего автомобиля и, запихнув ее в открытый кузов, склонился над ней. До Беллатрисы донеслось какое-то звяканье и сердитый голос Грейнджер. Минуту спустя парень выпрямился и, обойдя машину, открыл ворота и забрался за руль.

— Куда ты ее везешь, сволочь? — прошептала Белла, выбираясь из своего убежища.

Автомобиль, кряхтя и кашляя, завелся лишь с третьего раза, издавая звуки, словно старый туберкулезник. Пригибаясь, Белла перебежала к забору, не сводя глаз с извивающейся в кузове Гермионы. Машина, щелкнув черным выхлопом, тронулась с места, выехала за ворота и медленно затарахтела по шоссе. Стиснув руки в кулаки, Беллатриса беспомощно смотрела ей вслед…

А спустя мгновение уже неслась вдогонку за автомобилем, быстро набиравшим скорость.

— Гарри! — Драко обеими руками обхватил холодное липкое лицо Поттера, бережно стирая с его лба лихорадочный пот. — Тебе плохо? Скажи что-нибудь!

— Нормально… — прохрипел Гарри, хотя его обморочный вид говорил об обратном, — я так за тебя боялся…

— Я в порядке, — Драко убрал с лица брюнета упавшие на глаза волосы. — Это Смэл сделал? Почему? Он сказал, почему?

— Он сказал, что я донор, — Гарри прикрыл глаза, борясь с дурнотой, — идеальный донор для кого-то… Сказал, что хочет спасти семью.

— Пусть молится за свою семью, как только я выберусь отсюда, — сквозь зубы прошипел Малфой.

— Нас заперли? Отсюда можно спастись? — Гарри с надеждой взглянул на него.

— Можно, но мы пока над этим работаем, — нехотя признался Драко.

— Мы? Кто — мы? — удивился брюнет, оглядывая подвал, прищурился, разглядывая скрывающуюся в полутени фигуру, и на его лице вновь появилась улыбка. — Рон!

— Угадал, — Уизли поднялся на ноги и приблизился к кровати. — Ты как, дружище?

— Так себе, — болезненно скривился Гарри, — голова кружится… И рука… Жутко больно. Я боялся, что вы погибли.

— Почему мы должны были погибнуть? — Драко настороженно взглянул на него.

— Я не сказал? — Гарри помолчал с минуту, собираясь с духом. — Эрни убили.

— За что? — Рон ошарашено плюхнулся на пол возле Малфоя.

— Доктор — торговец органами или что-то вроде того, — пояснил парень, время от времени шипя от боли, — он извлек из него внутренности… Попросту выпотрошил, словно рождественскую индюшку. Я боялся, что и вы тоже…

— А остальные? Остальных ты не видел? — поспешно спросил Рон.

— Нет, я вырубился в своей палате, а очнулся на столе, — качнул головой Гарри, — Эрни к тому времени был уже мертв.

— Мы тоже не знаем, где остальные, — удрученно сказал Малфой, — надеюсь, хоть кому-то удалось удрать, и они вызовут помощь.

— А если нет? — угрюмо буркнул Рон.

— Нам нужно сматываться отсюда, иначе мы покойники, — хмуро ответил Драко.

— Если мы сбежим, они поймают наc и убьют, — с опаской пробормотал рыжий.

— А если не сбежим, нас отправят на курорт! — с издевкой всплеснул руками Малфой. — Макмилана уже отправили!

— Может, они нас не убьют, вдруг мы нужны им для другого? — предположил Рон.

— Уизли, сажать людей на цепь противозаконно, — веско заявил Драко, — сдирать с них кожу тоже. Если же это происходит, подразумевается, что эти люди уже никому ничего не расскажут.

— Может, с ними можно договориться? — с надеждой произнес Уизли.

— Нет, Рон, нельзя, — прошептал Гарри, — поверь, я пытался.

— Уизли, мы поломали стол, разворотили полстены, зассали и заблевали весь подвал, — старательно перечислил Драко, — они убьют нас, не сомневайся. Я в Малфой-меноре уже за один стол прибил бы.

— Значит, девушки могли спастись? — тихо спросил Гарри, снова зашипев от боли.

— Возможно, и Лаванда с ними, — воспрянул духом Рон.

— Чай! — Драко подскочил так, что Уизли испуганно вздрогнул. — Вы пили чай! И Гарри пил! Вы уснули. Я вылил свой чай в кактус, на Грейнджер чашку опрокинул мальчишка, Белла тоже не выпила… Эта толстая тварь что-то в него подмешала, потому она не стала заваривать его при нас, а принесла из другой комнаты, хотя мы были на кухне.

— Беллатриса взяла чашку, я видел, — возразил Рон.

— Но не выпила, — покачал головой Малфой, — она поднесла ее ко рту, а потом поставила. Если они не спали, то вполне могли успеть убежать.

— А, черт! — Гарри побледнел так сильно, что губы на фоне лица стали казаться лиловыми. — Больно… Драко, сними ее! Скорее сними!

— Что снять? — всполошился Драко. — Гарри, где больно? Что мне сделать?

— Тряпку сними! — простонал Гарри, по вискам его потек холодный пот. — Черт, убери ее быстрее! Очень жжет!

— Но нельзя с открытой раной… — Драко растерянно переводил взгляд с забинтованной конечности на белое лицо любимого. — Она пропитана каким-то лекарством…

— Пожалуйста, сними… — задыхаясь, прошептал Гарри, — Драко, умоляю, скорее!

— Мерлин… Что же делать… Ладно, сейчас! — Драко скинул куртку Рона и торопливо расстегнул свою белую рубашку.

Стянув ее, он ухватился за край пропитанной кровью марли, замотанной на ране, и, осторожно приподняв руку, начал разворачивать ее. Потревоженная ткань сильнее завоняла кровью, и Драко судорожно сглотнул, сдерживая тошноту. Рон тревожно посмотрел на него.

Когда Драко приподнял последний слой, обнажив рану, ему подурнело еще сильнее: края кожи вокруг освежеванной плоти сильно воспалились и покраснели по сравнению с тем, что он наблюдал час назад, а по всей поверхности раны из обнаженных поврежденных капилляров сочилась желтоватая сукровица, пятная марлю темными разводами. Он бросил взгляд на Рона — тот ответил ему таким же хмурым взглядом. Аккуратно удалив перевязку, Драко подстелил свою рубашку, бережно опустил на нее руку застонавшего от боли Гарри и накрыл краем ткани.

Рон во все глаза смотрел на Малфоя. Того самого Малфоя, который год назад на совместном пикнике проколол палец шампуром для шашлыка и закатил при этом целую истерику, заставив Гарри прыгать вокруг него чуть не с полчаса, обрабатывать и залечивать ранку, жалеть, утешать и целовать. Того самого Малфоя, который увидел кровь, льющуюся из разбитой на велосипедной прогулке коленки Гарри, и брякнулся в обморок. Того самого Малфоя, который уже смахивал своей бледностью на Кровавого Барона, но продолжал осторожно заматывать руку Гарри, стараясь как можно меньше смотреть на изувеченную плоть.

— Ну что там, Драко? — тихо спросил Гарри.

— Ерунда, — бодро отозвался Малфой, пугая Рона проступающей на лице зеленью, — как только выберемся, я это живо исправлю… Все хорошо… — он посмотрел на выступившее на ткани пятно крови и слегка пошатнулся.

— Дай-ка мне, Малфой, — Рон отодвинул Драко и, поддерживая раненую руку, ловко намотал на нее рубашку, после чего опустил на кровать. — Так лучше, Гарри?

— Больше не жжет, — согласно кивнул гриффиндорец.

— Вот таблетки, нужно принимать по одной в полчаса, — Малфой вынул из кармана пузырек, оставленный Фрэнком, и дрожащей рукой свернул пробку. Рон полез под кровать и вытащил бутылку с остатками воды. — Выпей, Гарри, это обезболивающее.

— Где ты его достал? — прошептал Поттер.

— Мальчишка принес, Фрэнк, — пояснил Драко, — он сделал тебе какой-то укол, чтобы ты пришел в себя. Грейнджер была права — он не сумасшедший.

Драко вытряхнул на ладонь одну из малюсеньких таблеточек и, приподняв голову Гарри, вложил лекарство ему в рот. Парень запил таблетку водой и без сил опрокинулся на подушку.

— Поспи немного, во сне лекарства действуют быстрее, — посоветовал Драко, получше укрывая дрожащего Гарри одеялом и сверху собственным пиджаком.

Гарри кивнул и закрыл глаза, сжимая ладонь Малфоя. Блондин посидел у койки несколько минут, подождал, пока рука брюнета, расслабившись во сне, выпустит его пальцы, и, поднявшись, отошел в другой конец подвала, поманив за собой Рона. Рыжий молча встал и направился за ним.

— Ты видел его руку? — спросил Драко, когда Рон остановился подле него. Тот хмуро кивнул.

— Это не очень хорошо, правда? — спросил он.

— Да, — Драко взглянул на спящего Гарри, — у него началось заражение. Гарри срочно нужно в больницу. В нормальную больницу. У меня начинается лихорадка, через несколько часов я попросту свалюсь. Все это время Гарри будет становиться все хуже. У нас есть пара часов, чтобы выбраться, иначе нам конец…

— Есть какие-то идеи? — вздохнул Рон.

— Нет, — Драко перевел взгляд с Поттера на цепь, опоясывающую его запястье, — но должны появиться. И как можно скорее.

* * *

Белла сама не могла понять, почему бросилась вслед за автомобилем, она знала лишь одно — если выпустит Грейнджер из виду, то с большей долей вероятности уже ее не увидит. Она не могла припомнить, когда ей приходилось бегать с такой скоростью.

Когда она на всех парах вылетела за ворота, машина уже катила по шоссе. Хотя скорость ее была невелика, Беллатриса моментально сбила дыхание. Мягкие кроссовки смягчали звуки шагов, но в боку уже закололо, а сердце грозило вырваться из груди, когда машина вдруг подпрыгнула на какой-то колдобине на дороге и резко замедлила ход.

Набрав в грудь воздуха, Белла сделала отчаянный рывок, из последних сил метнулась вперед и чудом успела ухватиться за край багажника как раз снова газанувшей в тот момент машины. Автомобиль проволок ее несколько футов за собой, прежде чем ей удалось перехватиться другой рукой и закинуть ногу наверх. С трудом подтянувшись, она тяжело перевалилась через борт и приземлилась на какую-то тряпку, постеленную внутри багажника. Не дав себе отдышаться, она торопливо огляделась и тут же наткнулась на оторопелый взгляд Грейнджер, сидящей у борта спиной к кабине водителя. Пригибаясь, чтобы не попасться на глаза амбалу, вздумайся ему взглянуть в зеркало, Беллатриса торопливо подползла к зареванной девушке.

Единственный возникший с начала погони вопрос — отчего Грейнджер не выпрыгнет из машины — отпал сам собой. На щиколотках и запястьях Гермионы красовались толстые цепи, спутавшие ее конечности, рот был залеплен куском липкой пленки. Лицо ее покраснело от слез, на щеках виднелись грязные разводы. Белла протянула руку и аккуратно отлепила скотч с одной стороны, оставив его болтаться на щеке.

— Белла… — облегченно всхлипнула Гермиона, едва смогла открыть рот, — что ты здесь делаешь?

— Хороший вопрос, я над ним подумаю, — прошипела Пожирательница, торопливо ощупывая цепи, и чертыхнулась, — как это снять?

— Ключ у него, — Гермиона мотнула головой на кабину, — по-другому не выйдет…

— Куда он тебя везет? — Белла торопливо ухватилась за борт, чтобы не разбить себе нос: машина вдруг резко вильнула, сворачивая с шоссе на незаметную среди кустов тропинку, и продолжила путь.

— Не знаю, я ничего не знаю, — в отчаянии простонала Гермиона, на ее глазах вновь показались слезы, — помоги мне выбраться, умоляю.

— Как? Ноги тебе оторвать? — шепотом рявкнула Белла и резко замолчала. — Погоди-ка… Сейчас… — она завела руку за спину и на глазах изумленной Гермионы вынула из-за пояса здоровенный тесак явно из числа охотничьих. — Где дырка для ключа?

— Здесь… — пролепетала Гермиона, поворачивая наручники обратной стороной, для чего ей пришлось вывернуть руку. — Только меня не порежь.

Белла вслепую нащупала замочную скважину и воткнула туда острие ножа. Гермиона прикусила губу, затаив дыхание, но лезвие было слишком широким и сорвалось, чудом не попав ей в руку. Беллатриса выругалась и повторила попытку. С минуту Гермиона, тихо всхлипывая, слушала ее пыхтение, сопровождавшее возню, а потом вдруг раздался треск — лезвие отломилось и с тихим стуком упало на дно кузова, оставив в руках Пожирательницы бесполезную рукоятку с парой дюймов металла, зазубренного на конце.

— Пи…ец! — вырвалось у Беллатрисы, когда она увидела загубленный нож.

Всхлип оборвался. Белла подняла взгляд на Гермиону — та потрясенно глядела на нее, потом фыркнула и затряслась в беззвучном хохоте. Женщина торопливо сунула рукоятку обратно за пояс и, схватив Гермиону за плечи, с силой тряхнула ее. Смех прекратился так же внезапно, как и начался, девушка подняла обреченный взгляд.

— Прекрати! — зашипела Белла. — Я еще здесь, и уходить не собираюсь, слышишь? Что это? — она поспешно огляделась. — Мы останавливаемся?

Машина медленно притормаживала. Последние ветви на пути автомобиля расступились, и взору обеих женщин предстала освещенная яркими огнями заправка, та самая, где Гермионе пришлось лечить собачку. Они подъехали с другой стороны — не от шоссе, а из леса — видимо, по короткой от госпиталя дороге, но Гермиона узнала ее по будке возле крыльца, а Белла отметила гигантскую шину на крыше, которую увидела, когда задирала голову на фейерверк. Машина преодолела еще десяток футов, припадочно дернулась и встала окончательно. Покореженная дверца со скрежетом распахнулась.

— Прячься! Скорее прячься, он убьет тебя! — панически зашептала Гермиона.

Детина выбрался из салона и, стоя спиной к девушкам, нашарил в кармане мятую пачку сигарет и, вытряхнув одну, принялся прикуривать. Гермиона бросила на Беллу испуганный взгляд.

— Помни — я рядом! — склонившись к девушке, шепнула Беллатриса и быстро прикоснулась к ее губам поцелуем, но прежде, чем Гермиона успела ответить, она отстранилась и ловко заклеила ей рот болтавшимся сбоку скотчем.

Не отрывая взгляда от Стэнли, Пожирательница ухватилась за борта кузова и одним рывком перемахнула через него, ухитрившись соприкоснуться подошвами кроссовок с гравием в тот момент, когда амбал хлопнул дверцей машины.

Пригнувшись к самой земле, Белла замерла, прислушиваясь к доносившимся звукам. Из-под днища машины она увидела, как ноги в плотных сапогах приблизились к автомобилю, затем загремели цепи и послышалось мычание Гермионы. Еще какая-то возня — и ноги направились к зданию заправки, прямо к задней двери, над которой мерцала тусклая лампочка.

Белла торопливо выпрямилась и выглянула из-за борта — Стэнли нес Гермиону на плече, не обращая внимания на удары кулаками по спине. Поднявшись на низкое крылечко, он толкнул двери и скрылся внутри. Беллатриса вприсядку обогнула автомобиль и торопливо побежала к зданию, прячась за чахлыми кустами.

Она почти достигла крыльца, когда дверь снова распахнулась и на пороге возник Стэнли вместе с заправщиком, пытавшимся вручить им фейерверки. Гермионы с ними не было. Белла присела, скрывшись в густой траве, и порадовалась, что территория так скудно освещена. Заправщик пожал руку санитару, мерзко ухмыльнулся и исчез за дверью. Стэнли выплюнул окурок на землю и неспешно зашагал к машине.

Белла дождалась, пока автомобиль скроется за деревьями, закрывающими дорогу, и, выбравшись из травы, торопливо огляделась. Неподалеку от крыльца грудой валялись толстые деревяшки. Пожирательница приблизилась к куче и выбрала полено побольше, за ним потянулась какая-то веревка. Белла ухватилась за нее, намереваясь оторвать, и зашипела от боли: в руку впились металлические колючки. Не задумываясь ни секунды, женщина начала торопливо наматывать проволоку на палку, пока та не стала толще чуть ли не вдвое. Быстро раскинув мозгами, Беллатриса поспешно скинула кроссовки и босиком направилась к крыльцу. На верхней ступени она задержалась на миг, вздохнула поглубже и, беззвучно приотворив дверь, проскользнула внутрь.

Задняя комната заправки оказалась завалена всяким хламом — тряпками, банками, драными газетами. Особое внимание привлекала куча сваленной в углу женской одежды и туфель — Белла начала догадываться, зачем здесь оказалась Гермиона. Пока Белла разглядывала вещи, из соседней комнаты донеслись приглушенные рыдания Грейнджер и невнятное бормотание. Беллатриса, неслышно ступая, приблизилась к двери, из-за которой слышались звуки, медленно открыла ее и ступила внутрь, крепко сжимая в руке колючую палку.

Она оказалась в подсобке, где царил такой же, если не больший бардак, чем в предыдущем помещении. Посреди комнатки стоял грязный стол, на котором громоздилась куча инструментов, на полу валялись всяческие железки, гвозди и болты, а в углу стояла кровать, на которой извивалась насмерть перепуганная Гермиона, привязанная за руки к столбикам кровати. Рядом с кроватью тоже стоял маленький столик, заваленный не поддающимися идентификации приспособлениями. Спиной к Беллатрисе, склонившись над Гермионой, стоял заправщик, одетый все в тот же засаленный комбинезон.

— Ну-ну, не бойся меня, малышка, — задыхаясь, бормотал он, шаря руками по телу девушки, — я тебе не сделаю больно…

Белла шагнула вперед, боясь, что пол может заскрипеть и выдать ее. Гермиона громко всхлипывала, отвернувшись в сторону, чтобы не видеть лица мучителя, который уже начал расстегивать пуговки на ее рубахе.

— Какая ты сладенькая… — заправщик взялся за вторую пуговицу, вызвав приглушенный скотчем вой девушки, — не надо плакать, крошка, мы теперь долгое время будем вместе.

Гермиона повернулась, бросив на мужчину полный отвращения взгляд, и тут же увидела Беллатрису, уже стоящую за спиной заправщика. К несчастью, в тот момент он посмотрел на девушку и заметил ее взгляд, направленный мимо него. Он подскочил, пытаясь обернуться, но Белла оказалась быстрее.

Размахнувшись, она что было сил ударила палкой по голове заправщика, но к тому времени он успел чуть отклониться — покрытая колючками деревяшка бульдожьей хваткой вцепилась в затылок, вырывая кусок скальпа, от силы удара мужчина повалился на землю. Шипы намертво увязли в его голове, и мужчина, падая, вырвал оружие Беллы из ее рук и утащил за собой. Пока он с воем катался по полу, стремясь вытащить вцепившуюся в его череп деревяшку, Беллатриса метнулась к Гермионе и ухватилась за веревки, которыми она была привязана.

— Твою мать! Какого хрена он тут намотал? — рявкнула она, увидев, что ей предстоит развязать.

Руки девушки были прикручены жесткой веревкой, свитой из множества слоев лески. Белла вцепилась в узел и принялась рвать его ногтями, но ей никак не удавалось подцепить одновременно все нитки, и она запутывала веревку только сильнее. Наконец ей повезло — потянувшаяся внутри узла леска зацепила узел и потянула за собой всю связку — и она сумела развязать одну руку. Гермиона тут же отклеила скотч от рта и принялась помогать женщине со вторым узлом.

— Скорее! Скорее! — молила она, судорожно дергая леску, впивающуюся ей в запястье.

— Грейнджер, ты мешаешь! — сердито пропыхтела Белла, ломая ногти о жесткий капрон.

Гермиона убрала руку и обернулась на валявшегося на полу заправщика. Как выяснилось, очень вовремя.

— Белла!!! — оглушительно заорала она, увидев урода со шрамом, замахивающегося ножом.

Реакция Пожирательницы была потрясающей. Она молниеносно рванула в сторону, уходя от атаки — нож скользнул по широкой рубахе, оставив на ней зияющую прореху. Заправщик выронил нож, но успел ухватить ее за воротник и с силой швырнул на стол, стоящий посреди комнаты. Беллатриса проехала по нему животом, собрав за собой все инструменты, и с грохотом свалилась на пол, скрывшись с глаз Гермионы.

Затаив дыхание и закусив губу, девушка смотрела в ту сторону, ожидая хоть какого-то звука, но в комнате царила тишина, нарушаемая лишь сиплым дыханием заправщика. Гермиона заметила, что с его затылка льется кровь, заливая замызганную рубашку, одетую под комбинезоном.

— Эй… Ты где, шлюха? — дрожащим не то от боли, не то от страха голосом позвал заправщик.

— Это кто тут шлюха, глист поганый? — раздался звенящий от ярости голос и из-за стола внезапно, словно призрак, выросла Беллатриса, сжимая в руке обмотанную колючками палку, заляпанную кровью.

Заправщик быстро отступил назад и, протянув руку, снял со стены маленький топор. Белла спокойно наблюдала за ним, на ее лице не дрогнул ни один мускул, более того — Гермиона увидела едва заметную улыбку, не обещающую ничего хорошего, и заправщик запаниковал.

— Какая радость, — стараясь говорить уверенно, произнес он, медленно двинувшись в обход стола, но в тот миг, когда он сделал первый шаг, Беллатриса шагнула в другую сторону, — у меня сегодня в гостях не одна девочка, а две? Ты меня боишься, лапа?

— Какая я тебе лапа, дохляк? — Белла передернулась от отвращения.

— Ну, зачем мы будем драться? — заправщик приторно улыбнулся, делая еще шаг. Женщина повторила маневр. — Ты хочешь девчонку? Я с тобой поделюсь.

— Неужели? — взгляд Беллатрисы на миг скользнул по Гермионе. — А с чего ты решил, что я стану делиться с тобой?

Гермиона напрочь позабыла о веревке, связывающей ее запястье — все внимание было приковано к Пожирательнице, медленно двигавшейся в унисон с заправщиком. Сейчас они напоминали готовых сцепиться хищников — уверенную тигрицу и трусливого шакала. Мужик явно понял, что противница не из простых, и снова завел разговор.

— А может, ты просто ревнуешь, детка? — сально ухмыльнулся он, подмигивая Белле. — Так меня на всех хватит… Иди сюда… Я сумею тебя порадовать, хоть попробуешь настоящего мужика с большим хером.

— Если тебе тот хер, что меня радовал, ко лбу привинтить — на единорога станешь похож, — с милой улыбкой спокойно сообщила Беллатриса.

Заправщик замолк, а через секунду с яростным ревом бросился через стол, прямо на Пожирательницу, и сшиб ее с ног. На миг они исчезли из поля зрения Гермионы, но почти сразу заправщик выпрямился, и девушка увидела Беллу, что было сил вцепившуюся ему в глотку. Руки парня тоже сомкнулись на ее шее. Пожирательница растерялась лишь на мгновение, но тут же двинула ему коленом в пах, вырываясь из захвата. Она молниеносно наклонилась, пытаясь достать топор, но мужик схватил ее за одежду и прижал к стене, а вторую руку с зажатым в ней невесть откуда взявшимся кинжалом занес над ее лицом. Белла вцепилась в его руку, не давая проткнуть ей глаз, и с трудом удерживая лезвие на расстоянии.

Ступор, вызванный внезапной атакой, спал с Гермионы только сейчас. Она лихорадочно огляделась — на столике у кровати лежал строительный пистолет, заряженный гвоздями. Такой был у ее отца, когда она была маленькой, он даже позволил ей загнать пару гвоздей в крыльцо, когда чинил дом.

Гермиона с силой дернулась, пытаясь дотянуться, кончики пальцев задели холодный металл, но длины веревки не хватало, чтобы нормально взять его в руку. Превозмогая адскую боль в вывернутом запястье, девушка потянулась еще и… сдвинула пистолет на пол.

— Черт! Черт! Черт!

Развернувшись к узлу, Гермиона принялась распутывать веревку, то и дело поглядывая на борющуюся с заправщиком Беллу — мужик стоял спиной, и девушка не могла разглядеть, насколько приблизился нож к ее лицу. Пальцы горели от жесткой лески, скрученные нитки перепутывались, а по лбу градом стекал пот.

Взревев от отчаяния, Гермиона из последних сил вцепилась в леску зубами. Несколько капроновых ниточек лопнули, ослабляя привязь, другие попали между зубов, вспарывая десны, во рту появился соленый привкус. Не обращая ни малейшего внимания, девушка прикусила леску еще раз и снова дернула — с десяток волокон порвались с почти музыкальным звуком. Оставалось еще несколько, но Гермиона, уже не задумываясь, отчаянно дернулась, протягивая кисть в ослабленное кольцо. Кожа руки, обожженная леской, горячо вспыхнула, но девушка уже свесилась с кровати и обеими руками ухватила валявшийся у столика строительный пистолет. Пять секунд — проверить отсек, еще две — прицелиться ходившими ходуном от ужаса руками.

— Отпусти ее, чертов извращенец!!!

Палец нажал на курок сам собой. Раздался сухой щелчок, и на синем комбинезоне заправщика медленно растеклось темное пятно. Он не издал ни звука, лишь молча выпустил из захвата Беллатрису и сполз на пол, судорожными движениями руки пытаясь дотянуться до торчащего из позвоночника толстого гвоздя. На лице Беллы явственно виднелось самое искреннее удивление, хотя смотрела она не на парня, а на Гермиону.

Девушка спустила ноги с кровати и поднялась. Не переставая целиться, она двинулась к заправщику, который продолжал сжимать в руке нож. Белла шагнула в сторону, намереваясь обойти парня, и в этот миг его рука дернулась, а через долю секунды возникшую тишину нарушили еще несколько хлопков, и на замызганной ткани расцвели пять новых пятен.

Гермиона опустила пистолет, приблизилась к мужчине и остановилась напротив. Он все еще стоял на коленях, хотя изо рта его текла кровь, а нож он уронил после третьего выстрела. Белла молчала, неотрывно наблюдая за Грейнджер.

Гермиона взглянула в потухавшие глаза. Из памяти вдруг выплыло воспоминание — весьма странное, учитывая те ужасы, что она успела пережить за ночь — маленькая рыжая псинка, заливающаяся жалобным плачем — и рука Гермионы потянулась назад, к стене, где висели инструменты. Пальцы нащупали зазубренный диск от циркулярной пилы и стиснули его. Мужчина проследил ее движение, и в его почти мертвых глазах мелькнул ужас.

— Тварь!!!

Резкое движение наотмашь — и заправщик захрипел, зажимая разорванное горло. На пол хлынула кровь. Быстро расширяющиеся зрачки закатились, и парень рухнул на пол лицом вперед, задев плечом Беллатрису. Из-под дернувшегося в последних судорогах тела медленно поползла по полу черно-багровая лужа.

Во вновь возникшей тишине раздалось тихое звяканье: из скрюченных пальцев выпал на пол тонкий диск, наполовину окрашенный кровью.

— Как он, Корбин?

Медсестра остановилась в дверях, с жалостью глядя на мужчину в белом халате, сидящего на стуле у детской кроватки. Ответа не последовало, и женщина прошла внутрь палаты и приблизилась к доктору, держащему в ладони маленькую уродливую ручку.

— Плохо… — раздался тихий шепот, — заменитель не помогает, замороженные клетки из холодильника организм больше не принимает. Нужны живые клетки или сыворотка, а она будет не раньше утра. Джулиан не дотянет.

Медсестра взглянула на кособокое тельце, опутанное многочисленными проводами. И без того вызывающее дрожь, сейчас оно смотрелось еще ужаснее с лиловыми губами и глазами, глядящими в никуда.

— Эта тварь его убила… Она убила, а я отпустил ее! — голос Смэла сорвался и сел, он глухо закашлялся. — Я должен был уничтожить ее своими руками!

— Она понесет гораздо большее наказание, Корбин, — Лялински опустила руку ему на плечо. — То, что сделает с ней Альфред, гораздо страшнее смерти на операционном столе.

— Брюнетка сбежала, — напомнил доктор, — меньше, чем через сутки, здесь будет полиция. Все кончено. Нам нужно избавиться от улик и скрыться, но как мы повезем Мэделин?

— Не паникуй раньше времени, Корбин, — строго сказала Лялински, — помнишь, что говорил Стэнли? Эта женщина — преступница, и она вряд ли направится в полицию. Она выжила и рада уже этому, теперь она, скорее всего, попытается скрыться. Ей незачем привлекать к себе лишнее внимание.

— Она опасна, — помолчав, произнес Смэл, — не знаю, что именно она сотворила, но это не имеет никакого отношения к тому, что мы прочли в ее документах.

— Ты о чем это? — не поняла медсестра.

— Эта женщина бешеная, — покачал головой Смэл, — она очень опасна. Я понял это по ее взгляду, когда на долю секунды посмотрел ей в глаза в коридоре. Я уже видел такой взгляд… В зеркале, когда того подонка отпустили… Тогда я не знал, что это взгляд убийцы… Но теперь-то знаю. Не того убийцы, который сыплет яд в стакан, а жестокого, кровожадного, способного запятнать руки кровью…

— Не думай о ней, она не возвратится, Корбин, сейчас нам нужно думать о себе, — отмахнулась медсестра, — что делать с блондинкой? Зашить? Ты будешь вынимать органы?

— Нет, мне пока не до того, — скривился Смэл. — Оставь, пусть сдохнет. На крайний случай, у нас есть двое парней внизу, а до утра еще четыре часа. Ты была у Мэделин?

— Да, только что оттуда, — поспешно ответила Лялински.

— Как она? — быстро спросил доктор.

— Как и прежде, — преувеличенно бодрым голосом ответила женщина, — прошло ведь мало времени.

— Больше двух часов, — возразил Смэл и, впервые отвернувшись от кроватки, удивленно уставился на медсестру, — Дебора, ты ведь вводила Дерманорм? Трижды? — та торопливо кивнула. — В чем тогда дело? Уже должен быть заметен прогресс!

— Я не знаю, Корбин, но ей не становится хуже, — медсестра отступила назад под грозным взглядом доктора.

— Ты уверена, что мальчишка действительно подходил для трансплантации? — уточнил Смэл.

— Да, Корбин, все параметры совпадали, — испуганно закивала медсестра.

— Если это так, да еще добавить сюда сыворотку, ускоряющую процесс обновления клеток, — задумчиво пробормотал Смэл, — ткани уже должны были начать приживаться… Мне нужно увидеть ее руку. И еще зайти в лабораторию и повторно запустить анализ тканей. Что-то мне это не нравится. Побудь здесь и последи за Джулианом, я вызову тебя, если понадобится.

Смэл повернулся к ребенку и, улыбнувшись, нежно провел пальцами по уродливому личику, но малыш даже не шевельнулся. Развернувшись, он направился к двери и скрылся в коридоре. Лялински испуганно посмотрела ему вслед, проверила два наполовину опустевших бутыля капельницы и со вздохом уселась на стул, освобожденный доктором.

* * *

— Дать тебе еще таблетку? — заметив, что Гарри проснулся, Драко приблизился к кровати и сел на край.

— Нет, — просипел синий от боли Поттер, — они почти не помогают… Сколько там осталось?

— Одна, — ответил Драко, осторожно вытирая пот со лба любимого оторванным от рубашки рукавом, — уже прошло полчаса, ты можешь принять последнюю.

— Пусть останется на крайний случай, — пробормотал Гарри, дотягиваясь здоровой рукой до ладони Драко. — Ты весь горишь.

— Ничего, как только выберемся, все будет в порядке, — дрожащим голосом ответил Малфой.

С момента первого пробуждения Гарри прошло полтора часа. Драко несколько раз открывал повязку, чтобы контролировать его состояние, но изменений, по крайней мере в лучшую сторону, не происходило. Желтоватый гной сменился зеленью, краснота, окружающая рану, разрасталась, а боли усиливались, несмотря на принятие лекарств. Самому Малфою тоже становилось хуже, в груди начались рези, как во время бронхита, сознание мутилось, и его колотило все сильнее с каждой минутой, бросая то в жар, то в холод. Решение требовалось принимать как можно скорее, но пока Рон и Драко не видели никакого выхода из сложившейся ситуации. Беспомощность убивала, лишая малейших надежд на спасение, но выработанное с годами слизеринское упрямство не позволяло опускать руки.

Гарри то и дело впадал в забытье, лишь на короткое время приходя в себя. Надежды Драко на то, что во сне ему будет легче, никак не оправдались: находясь в отключке, Гарри стонал, то и дело срываясь на крик, Малфой, не в силах вынести его страданий, начинал трясти его, возвращая в чувство, но и очнувшись, гриффиндорец продолжал мучиться от невыносимой боли. Те недолгие моменты забвения, пока Поттер спал, Драко тратил на попытки повредить кандалы, но единственным достижением стал отколовшийся кусок кирпича и пара новых царапин на оковах. Отчаяние захлестывало все сильнее, грозя накрыть с головой и окончательно свести с ума.

— Прости меня, малыш, — убедившись, что Рон задремал, привалившись к стене, и не может его слышать, прошептал Драко, склонившись к Гарри. Тот открыл глаза и удивленно посмотрел на слизеринца.

— Ты о чем? За что я должен тебя прощать? — хрипло пробормотал он.

— По моей вине ты здесь оказался, — Драко с трудом проглотил вставший в горле горький комок, — мне следовало остаться дома.

— Нет, не следовало, — Гарри чуть качнул головой и сильнее сжал ладонь Малфоя, — я не спятил от этой боли на столе Смэла и сейчас лишь оттого, что все время думаю о тебе. Я все еще жив благодаря твоему присутствию.

— Ты пострадал из-за меня, — Драко упрямо стиснул зубы.

— Нет, — прошептал Гарри, с трудом выдавив замученную улыбку, — никто не мог знать, что так случится. Если бы ты остался дома, за рулем мог быть я или Рон, мы могли не остановиться на той заправке, где купили карту, и точно так же могли свернуть с дороги. Ты не виноват в том, то случилось…

— Я не хотел этого, — судорожно вздохнув, сказал Драко, — я не хотел, чтобы тебе было больно. Я просто боялся отпустить тебя одного, а сделал только хуже.

— Нет, не сделал, — возразил Гарри, — то, что со мной сотворил Смэл — это полная ерунда. Если на то пошло, я готов отдать ему руку целиком, лишь бы увидеть, как ты обо мне заботишься.

— Дебил! — всхлипнул Драко. — Как я могу этого не делать? Ты заботился обо мне пять лет…

— И дальше стану. Не плачь, одуванчик, — прошептал Поттер, дотягиваясь до лица Драко.

— Не буду… — Малфой понял, что по его щекам текут слезы, лишь когда ладонь Гарри бережно прошлась по коже, стирая их. Ненавистное прозвище он и вовсе впервые за пять лет пропустил мимо ушей.

— Эта дыра в стене, что вы с Роном отколупали, — задумчиво сказал Гарри, — я смогу в нее пролезть? Я ведь, в отличии от вас, не привязан.

— Ты что, рехнулся? — испугался Драко. — Никуда ты не полезешь, даже не думай! Там отвесные стенки, нужно карабкаться, а у тебя одна рука полностью недееспособна. Я в нее полезу.

— Как же ты снимешь кандалы? — удивился Гарри.

— Я придумаю! — стараясь придать голосу уверенность, ответил Малфой. — Потерпи немного, я скоро придумаю, обещаю...

* * *

— Ох-х...

Услышав над ухом судорожный вздох, Беллатриса отвлеклась от созерцания распростертого у ног мертвого тела и обернулась на Гермиону. Строительный пистолет выпал из ее рук, и она, закрыв лицо трясущимися окровавленными ладонями, медленно сползла на пол. Мгновенно сориентировавшись, Белла рухнула на колени рядом с ней и схватила девушку за плечи.

— Нет-нет, Грейнджер, только не истери! — торопливо забормотала она, отнимая руки от ее лица.

Полусумасшедший взгляд тут же повернулся и уперся в растекающуюся по грязному полу кровавую лужу. Белла поспешно обхватила ладонями лицо девушки и повернула к себе.

— Не смотри туда, Грейнджер, смотри на меня! — приказала Беллатриса, пытаясь во что бы то ни стало поймать ускользающий взгляд карих глаз.

— Я убила человека… — потусторонним шепотом отозвалась Гермиона, пребывавшая на грани обморока.

— Нет! — сердито возразила Пожирательница. — Это не человек, это мразь! Ты сделала все правильно! Смотри! — она схватила валявшийся на полу нож. — Лезвие было в полудюйме от моего глаза, когда ты выстрелила! — Белла швырнула кинжал и снова тряхнула Гермиону. — Ты спасла мне жизнь, Грейнджер! Ты умница! Ты молодец! Ты отважная, храбрая героиня! Ты самая смелая девочка! Ты не сделала ничего дурного, слышишь меня? Ну же, посмотри на меня, малышка!

Белла бормотала всякую ерунду, почти не задумываясь над словами, когда с облегчением заметила, что безграничный ужас покидает взгляд Гермионы, сменяясь отчаянной надеждой, усиливающейся при каждой новой произнесенной Пожирательницей фразе. Она взглянула на Беллу полными слез глазами и, отчаянно разрыдавшись, бросилась ей на шею, крепко стиснув в объятиях.

— Я этого не хотела! Не хотела! — всхлипывала она, вздрагивая всем телом и испуганно цепляясь за Беллатрису. — Я только пыталась помочь тебе! Я так боялась, что он тебя убьет!

— Ну-ну, все в порядке, — пробормотала та, прижимая к себе девушку и ощущая, как в груди встает тяжелый ком, — все позади… Пойдем, не стоит тут оставаться.

Отцепить от себя Грейнджер Белле не удалось. Она с трудом встала на ноги, подымая за собой девушку, и, обняв ее за талию, повела прочь из комнаты. У Гермионы подкашивались ноги, и большую часть пути Белла попросту волокла ее на себе.

Выйдя за дверь, Белла повертела головой и заметила напротив еще одну дверь, плотно закрытую. Дотащив туда Гермиону, женщина потянула ручку и дверь распахнулась, открывая за собой магазинчик, где они всей компанией отоваривались едой и напитками. Пройдя внутрь, Белла усадила Гермиону на стул и быстро обошла помещение. За стеллажом обнаружилась еще одна дверь, за которой оказались туалет и душевая кабинка. Белла поглядела на свои измазанные руки, взглянула в стеклянную дверцу холодильника, отразившую заляпаное кровью и грязью лицо, и, обернувшись, скептически осмотрела Гермиону, размазывающую по щекам багровые разводы.

— Вставай, Грейнджер, идем со мной! — она вернулась к стойке, возле которой на стуле сидела девушка, и потянула Гермиону за руку.

— Куда? — тихо пробормотала та, но покорно сползла с сиденья и направилась за Беллой.

Душевая кабинка оказалась ужасной, со ржавым поддоном и погнутым краном, но сейчас Пожирательнице было не до таких мелочей. Оставив Гермиону внутри, она вернулась в магазинчик, отыскала стойку с хозяйственными товарами и сдернула с полки пару запакованных в полиэтилен полотенец. Вернувшись в ванную, она обнаружила Гермиону полностью одетой и недоуменно взирающей на душевую кабинку.

— Ну, что стоишь? — Белла зубами разодрала пакеты и, вытряхнув оттуда полотенца, повесила оба на вбитый в стену гвоздь. — Мойся давай, ты на черта похожа, а потом я пойду. Грейнджер! Мойся, говорю! Или тебя вымыть?

Гермиона, как ни в чем не бывало, спокойно кивнула. Белла хмыкнула и принялась развязывать веревки, держащие широченные штаны и подпоясывающие рубаху. Грязные тряпки соскользнули с ее тела, взметнув вверх облачко пыли. Гермиона обернулась и, скользнув взглядом по телу Беллатрисы, молча потянула веревки на своей одежде.

Белла ступила в кабинку и уже уверенным жестом открутила оба крана. Вода была теплой, но текла не с большим напором. Умыв измазанное лицо, Пожирательница протянула руку и втащила Гермиону под воду. Та не возражала.

Белла как раз закончила смывать мыло с волос, когда почувствовала скользнувшие по спине теплые ладони. Откинув мокрые кудри с лица, она повернулась к Гермионе, уже отмытой от грязи и крови, и притянула ее к себе. Девушка потянулась к ее губам раньше, чем Пожирательница успела подумать, стоит ли ее поцеловать.

Поцелуй имел привкус крови, и когда Белла просунула язык ей в рот, она едва ощутимо вздрогнула, но не отстранилась. Одна рука Гермионы украдкой пробежалась по животу, поднялась выше и нежно обхватила упругую грудь Беллы, вторая пустилась в путешествие по влажной спине, путаясь в волосах и иследуя каждый позвонок. Пальцы Гермионы были холодными и, создавая контраст с теплой водой, позволяли Беллатрисе чувствовать каждое нерешительное прикосновение.

Не отрываясь от солоноватых губ, Белла медленно опустилась на пол, увлекая девушку за собой. Не задержавшись на коленях, Гермиона легла на ледяной дно кабинки и потянула на себя Беллатрису. Та, не возражая, накрыла ее своим телом, вклиниваясь бедром меж раздвинутых ног девушки. Гермиона тихо охнула, когда нога Беллатрисы коснулась ее промежности, и выгнулась, еще сильнее притягивая к себе Пожирательницу. Белла вновь завладела ее губами и, слегка пошевелив ногой, улыбнулась, услышав протяжный стон.

Пальцы Гермионы с силой прошлись по плечам Беллатрисы, разминая уставшие плечи, и опустились ниже, сжимая гладкие ягодицы. Белла зашипела и, выпустив рот девушки, дотянулась губами до затвердевшего соска и цепко обхватила его. Гермиона снова застонала и, обвив ногами дразнящее ее бедро Беллатрисы, потерлась о него, возбуждая женщину еще сильнее. Белла коснулась языком твердой горошинки в ее губах и, приподнявшись, скользнула рукой меж сжимавших ее ног Гермионы.

— Белла… — выдохнула Гермиона, ослабляя хватку, но еще сильнее стиснула в объятиях Пожирательницу, когда кажущиеся раскаленными пальцы проникли во влажную глубину.

Медленно лаская Гермиону, Белла чуть сдвинулась и уже сама обхватила бедрами ногу девушки. На лицо ее текла вода, отчего взгляд, и без того полупьяный от наслаждения, казался размытым. Гермиона выгнулась сильнее, двигаясь навстречу Беллиной руке, все тело горело от нарастающего внутри огня, потушить который могла только прижимавшаяся к ней женщина. Она бережно обхватила руками ее голову, запуская пальцы в мокрые черные пряди, и прижала ее к груди. Беллатриса провела языком вокруг соска девушки и снова втянула его в рот, заставив ту жалобно вскрикнуть и выгнуться дугой. Сводящие с ума пальцы задвигались быстрее, а спустя мгновение выскользнули наружу, едва заметным движением пробежались по влажным складочкам и нажали на самое чувствительное место.

— О-о-о… Белла!!!

Перед глазами Гермионы вспыхнули искры, все тело скрутило судорогой, и нараставшее внутри напряжение взорвалось, растекаясь невероятным блаженством по каждой клеточке тела. Сквозь ослепительную негу Гермиона ощутила на своих губах требовательный рот Беллатрисы, та до боли сжала бедрами ее ногу и, вздрогнув, замерла на ней. Опустив голову на плечо Гермионы, она нежно приникла губами по ее шее. Не в силах пошевелиться, девушка прижала ее к себе и осторожно провела по волосам. Она ждала, когда придет чувство стыда, но ничего подобного так и не почувствовала. Следом мелькнула сумасшедшая мысль, что теперь она поняла, о каком «срыве крыши» говорили подружки. Белла слегка приподнялась и легла рядом с Гермионой, по-прежнему сжимая ее в объятиях и загнанно дыша.

— Ты любишь суфле?

Беллатриса, еще не до конца восстановившая дыхание, с трудом подавила в себе желание обернуться и проверить, не стоит ли кто-то в дверях ванной, кто мог бы задать столь странный вопрос. Она чуть подняла голову и по ожиданию, читавшемуся на спокойном, умиротворенном лице Гермионы (к чему она, собственно говоря, и стремилась), поняла, что ей и впрямь не послышалось.

— Только грибное, — Белла, усмехнувшись, опустила голову обратно, искоса наблюдая за девушкой.

— А я только это и умею готовить, — на губах Гермионы появилась едва заметная улыбка, вкупе с ярким румянцем делавшая ее невероятно привлекательной. — Хочешь, я сделаю для тебя?

— Было бы неплохо, — Пожирательница спрятала собственную улыбку с Гермиониных волосах, а потом удивленно взглянула на опустевший душ. — Вода кончилась.

— Сейчас здесь засушливый сезон, жители экономят воду, — ответила Гермиона, задумчиво гладя Беллу по спине.

— Как это — засушливый? — удивилась та, также машинально проводя ладонью по плечу девушки.

— Это значит, что здесь давно не было дождей, — пояснила Гермиона.

— Холодно лежать… Может, осмотримся здесь? — предложила Белла, усаживаясь на полу и поднимая за собой девушку.

— Давай… — пряча взгляд, Гермиона скользнула взглядом по телу Беллатрисы и остановилась на лиловом синяке, оставленном упавшим молотком при падении Беллы со стола. Следом Гермиона отметила глубокую царапину, оставшуюся после лесной пробежки. Слегка подсохшая, она раскисла от теплой воды и снова закровоточила. Некстати защипала и порезанная о крышу ладонь. — И аптечку найти было бы весьма не лишним.

Они выбрались из кабинки, вытерлись, упорно не глядя друг на друга, и уставились на пыльные, сваленные комом на полу вещи. Чистой одежды не было, и им пришлось натягивать на себя то, что было. Белла вспомнила кучу женской одежды, сваленную в задней комнате, но промолчала, предвидя реакцию Гермионы.

Возвратившись в магазин, Гермиона первым делом опустила рубильник, погасив привлекающий внимание свет на заправке. Теперь зал озарялся только подсветкой из многочисленных холодильников, забитых пивом и быстрой едой. Они, не сговариваясь, двинулись в разные стороны, оглядывая имевшийся ассортимент.

Учитывая, что эта заправка была единственным огрызком цивилизации за многие мили, полки с товаром поражали своим разнообразием. На глаза попалась стойка с детскими игрушками, ощетинившаяся водяными пистолетами и кривоногими дешевыми Барби. Рядом находился отдел бытовой химии, а дальше различные автомобильные товары.

— Грейнджер!

Гермиона обернулась как раз вовремя, чтобы успеть поймать прилетевший ей в руки сверток, замотанный в пергамент. Девушка развернула его и увидела бутерброд с салатом и куриным мясом. Желудок обиженно заворчал. Гермиона подняла глаза на Пожирательницу — Беллатриса как раз откусила от другого бутерброда и, заметив взгляд девушки, кивнула и задорно улыбнулась ей. Гермиона не сдержала ответной смущенной улыбки. Жуя на ходу, она принялась осматриваться дальше.

Забравшись под стойку, Гермиона обнаружила белую коробку с нарисованным красным крестом. Внутри нашлись бинты и нехитрые лекарства. Она быстро перебрала содержимое и позвала Беллатрису.

— Что тут? — запивая съеденный бутерброд молоком из бутылки, поинтересовалась приблизившаяся Пожирательница.

— Аптечка, — Гермиона потрясла коробкой, — садись, я обработаю твою рану на ноге.

— А я потом обработаю твою на руке? — усмехнулась Белла, приподняв бровь.

— Да, именно в таком порядке, — сдержанно ответила Гермиона.

Белла поставила бутылку на стойку, уселась на стул и закатала штанину, забрызганную кровью заправщика. Гермиону передернуло, когда она увидела темные пятна, но она опустилась на пол и, вынув из аптечки вату и пузырек перекиси, принялась осторожно протирать кожу вокруг царапины. Белла молчала, наблюдая за ее действиями.

— Почему ты пошла за мной? — внезапно спросила девушка, откладывая вату и вынимая из коробки стерильный бинт.

— Считай, что я выполняла свой долг, — хмыкнула Беллатриса. — Ты спасла мне жизнь.

— Но это было после, — возразила Гермиона.

— Нет, ты спасла ее давно, еще когда мы были в Мунго, — ответила Пожирательница.

— Ты за сегодняшнюю ночь спасла мою жизнь трижды, — помолчав, вновь заговорила Гермиона. — Я могу что-нибудь сделать для тебя?

— Можешь, — отозвалась Белла. Гермиона подняла голову и вопросительно посмотрела на нее. — Отпусти меня, Грейнджер.

— Как это? — недоуменно спросила девушка.

— Просто отпусти и все, — пожала плечами Беллатриса. — Когда мы выберемся… Я не хочу в Азкабан.

— Хорошо, — севшим голосом отозвалась Гермиона, поспешно переводя взгляд на ее ногу, которую она как раз бинтовала, — только скажи мне, где крестраж, и можешь быть свободна. Я сообщу в Министерство, что ты погибла.

— Здесь, — спокойно заявила Белла и снова поймала непонимающий взгляд, — крестраж здесь.

— Здесь? — Гермиона на автомате завязала концы бинта на узелок и выпрямилась. — Здесь — в смысле — на заправке?

— Да, именно в этом смысле, — кивнула Беллатриса.

— Но… ты же говорила — в лесу… — растерянно пробормотала Гермиона. — А где он? В зале? — она растерянно обвела взглядом магазинчик.

— В зале, в зале, — Белла открутила пробку с бутылки и хлебнула молока.

— Ну не томи, говори же! — не выдержала Гермиона и еще раз оглядела зал.

— Да что ты озираешься? — фыркнула Беллатриса. — Тут он, перед тобой!

— Извини? — девушка непонимающе уставилась на нее.

— Ты на него смотришь, — сообщила Пожирательница, ставя бутылку на стойку. — Крестраж — это я, Грейнджер.

* * *

— Ему хоть немного лучше?

Драко вздрогнул и бросил взгляд на Рона — тот проснулся и, привалившись к стене, выжидательно смотрел на Малфоя. Вздохнув, Драко покачал головой.

— Нет, — тихо ответил он, боясь разбудить Гарри, — от таблеток проку никакого, и они почти закончились. У нас совсем мало времени. Если мы не отыщем выход в ближайший час — не отыщем вообще.

— Если их нельзя разбить, может, попытаться раздавить чем-нибудь? — предложил Уизли, мотнув головой на кандалы.

— Например? — удивился Драко.

— Взять что-то тяжелое, — развел руками Рон. — И твердое.

— Тяжелее и тверже кирпича в этой комнате ничего нет, — с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться, возразил Драко, — разве что твоя голова.

— Если ты будешь злиться, выход от этого не появится, — спокойно ответил Рон Малфою, уже заготовившему ответную остроту на обиженную реплику Уизли.

— Я знаю! — Драко вскочил и нервно забегал по комнате, придерживая цепи, чтобы не гремели по полу. — Уизли, я за всю жизнь не чувствовал себя таким беспомощным! Я должен что-то сделать! Он умирает, а я не могу ему помочь! Черт!!!

Вне себя от отчаяния, Драко подлетел к стене и со всего маху врезал по ней кулаком. Из разбитых костяшек брызнула кровь, но он почти не ощутил боли, лишь стоял и тупо смотрел на текущие по запястью алые струйки.

— Малфой!!! — Рон, ахнув, сорвался с места и подлетел к Драко. — Ты что, сбрендил совсем? В смысле, ты и так двинутый, но куда уж больше?

Драко молчал, ощущая, как адреналин уходит, сменяясь ноющей болью в разбитой руке. Он попытался разжать кулак и зашипел от боли.

— Больно? Дай взгляну, — Рон хмуро поглядел на него и, взяв его руку, медленно разжал пальцы. — Пошевели пальцами…

— Все нормально… — побледнев, прошептал Драко и осторожно нажал на ноющие костяшки.

— Не дави! — сердито сказал Рон. — Если там перелом, можешь сместить кости. Ты не поможешь Гарри, если весь переломаешься.

— Да нет там никакого пере… — вскинулся Драко, вырывая у Рона свою ладонь, и тут же заткнулся на полуслове, изумленно вытаращившись на него. — Что ты сказал, Уизли?

— А что я сказал? — Рон испуганно отступил назад под безумным взглядом Драко.

— Просто повтори, — Драко сделал шаг к рыжему, — что ты только что сказал, Уизли?

— Ты не поможешь Гарри… — пробормотал Рон, продолжая пятиться.

— Нет, раньше! — качнул головой Малфой.

— Сместишь сломанные кости… — прошептал Уизли и побелел, как привидение, увидев выражение лица Драко. — Малфой, ты что…

— Не думал, что когда-то скажу это, Уизли, — губы Драко тронула полубезумная, под стать выражению лица, улыбка, — но ты — настоящий гений. Я даже исполню твою заветную мечту.

— Ты о чем? — с трудом выдавил Рон.

— Скажи, Уизли, — рука Малфоя стиснула толстую цепь, — когда мы учились в Хогвартсе, разве ты никогда не мечтал что-нибудь мне сломать?

Пару минут Гермиона молча смотрела на Беллатрису, потом медленно опустилась на стул рядом с ней. Пожирательница не произнесла ни звука, лишь молча наблюдала за реакцией Гермионы. Какое-то время та недоуменно смотрела в никуда, затем перевела взгляд на Беллу.

— Но… — она запнулась, но потом, вдохнув поглубже, продолжила, — как такое возможно? Это Волдеморт сделал с тобой? Но как он ухитрился? Почему ты согласилась?

— Я не соглашалась, и он не делал, — мотнула головой Беллатриса, — он даже не знал. Я сама поняла, в чем дело, лишь за час до его гибели.

— Расскажи… — Гермиона устроилась поудобнее и пытливо взглянула на Пожирательницу.

— В ту ночь, когда погибли Поттеры… — Беллатриса помялась, но все же продолжила говорить, — Лорд сообщил мне, что единственная угроза,способная нанести ему вред, наконец будет уничтожена. Он сказал, что когда вернется, то снова станет самым могущественным волшеником в магическом мире.

— Что было потом? — после минутного молчания напомнила о себе Гермиона.

— Я испугалась за него, — Белла криво усмехнулась. — Он не сказал, что это за угроза, и мне было страшно отпускать его одного. Я подумала, что ему не помешает подстраховка, но он наотрез отказался взять меня с собой.

— И что же ты сделала? — спросила Гермиона.

— Применила чары Привязки, — ответила та. — Если два человека отмечены этими чарами, один из них всегда сможет отыскать другого и проследовать за ним на место его последней трансгрессии, но не позднее, чем через десять минут.

— Ты пошла за ним? — удивилась девушка.

— Да, — кивнула Беллатриса, — наложила Дезилюминационное заклятие и отправилась следом. Я увидела, как он вошел в небольшой двухэтажный дом, и, выждав немного, вошла туда. Тогда я еще не знала, что это дом Поттеров. Возле двери лежал мертвый молодой мужчина, а со второго этажа доносились женские крики.

— Родители Гарри… — прошептала Гермиона.

— Я поднялась наверх, — продолжила женщина, — очень осторожно — боялась, что Лорд услышит шаги, и тогда мне не поздоровится — но он был так увлечен, что не обратил внимания на чуть скрипнувшие ступеньки. Пока я поднималась, наверху сверкнула зеленая вспышка и крики стихли, а когда я достигла второго этажа, то в проеме открытой двери увидела Лорда, стоящего возле детской кроватки и направлявшего палочку на хныкающего малыша, покачивающегося на ножках в попытке удержаться за перила кровати.

— Гарри… — Гермиона незаметно стерла текущие по щекам слезы.

— Я неслышно замерла в дверях, недоумевая, отчего Лорд тратит время на ребенка, — нахмурилась Белла и, взяв бутылку, отпила глоток молока, — раз его родители умерли, то угроза Лорду была устранена. Я уже собралась незаметно покинуть дом, как вдруг Лорд пробормотал что-то и, вскинув палочку, произнес «Авада Кедавра».

Гермиона всхлипнула, но промолчала, продолжая слушать рассказ Беллатрисы.

— Сначала полыхнул знакомый зеленый луч, но потом что-то пошло не так, — повествовала Пожирательница, вертя бутылку в руках. — Какая-то неведомая волна ударила меня в грудь, я вылетела в коридор и с такой силой врезалась в стену, что из меня вышибло весь дух, и я почти сразу отключилась. Уже теряя сознание, я услышала оглушительный вой Волдеморта.

— В ту ночь он исчез, — сказала Гермиона.

— Да, — женщина кивнула, — когда я очнулась, то обнаружила, что дом вот-вот готов завалиться — стены трещали, с потолка сыпалась замазка, а я сама оказалась придавлена толстой доской, упавшей мне на ноги. Из комнаты доносился детский плач. С трудом выбравшись, я пробралась к двери и заглянула внутрь. Кроватка лежала на боку, поверх нее лежала деревянная балка, от которой ребенка защитили прутья кровати. Малыш ревел во весь голос, лоб его был рассечен и по лицу стекала кровь. Я попыталась пробраться к нему, но первая же доска, на которую я наступила, провалилась под моей ногой, и пока я вытаскивала из дыры ступню, снизу донеслись шаги и чья-то витиеватая ругань. Я быстро вернула Дезилюминационное заклятие, а спустя минуту вверх по лестнице поднялся великан, служивший в Хогвартсе лесничим. Пока он пытался добраться до младенца, я спустилась вниз и покинула дом, никем незамеченная.

— Как ты узнала, что стала крестражем? — спросила Гермиона.

— Незадолго до того, как я попала в Азкабан, — снова заговорила Беллатриса, — со мной начали происходить странные вещи. Мне снились пугающие сны из прошлого, но происходящего в них я никогда не видела. Это были схватки, имевшие место в действительности, но те, в которых я сама не участвовала, лишь знала о событиях из рассказов других людей. Во мне начала просыпаться способность к беспалочковой магии, которой раньше не было, но силы не хватило бы для побега, а потому я спокойно сидела на своем месте, ожидая возвращения Лорда.

— Ты никому не говорила об этом? — удивилась Гермиона.

— У меня как-то не завелись настолько близкие друзья, с которыми можно было поделиться, — усмехнулась Пожирательница, — к тому же происходящее пугало меня. А когда возвратился Лорд, стало только хуже. Не думаю, что я совершила ошибку, скрыв от него происходящее со мной — теперь я видела в кошмарах маглов, пытаемых Темным Лордом, убитых им волшебников, кладбище, посреди которого на надгробии стоял связанный Поттер, и все это страшно напрягало меня.

— Когда же ты узнала правду? — робко спросила Гермиона.

— За полчаса до битвы я направилась в Визжащую хижину, где скрывался Лорд с Северусом, — ответила Беллатриса, — мне нужно было сообщить ему, что армия из Болгарии, присоединившаяся к нам, прибыла на битву. Лорд говорил со Снейпом о созданных им крестражах, о том, как часть его души попала к Поттеру в ту ночь, сделав его хранилищем, вследствие чего мальчишка мог проникать в его сознание, и тогда поняла все.

— Кто-нибудь знал об этом? — заволновалась Гермиона. — Множество Пожирателей еще сидит в Азкабане, если они в курсе…

— Нет! — поспешно перебила Белла. — Я не была настолько глупой, чтобы сообщать кому-то, а спустя час это было уже неважно.

— Есть какой-то способ избавиться от него? И что нужно сделать, чтобы с помощью заключенного в тебе крестража вернуть Волдеморта? — торопливо спросила девушка.

— В обоих случаях выход только один — убить меня! — Белла удивленно приподняла бровь, увидев, как вздрогнула при этих словах Гермиона. — Так что неважно, в чьи руки я попаду — Пожирателей или Министерства, финал будет только один. Если конечно, ты не дашь мне уйти.

— Но к чему все это? — недоуменно произнесла Гермиона. — Зачем ты потащила нас сюда?

— Мне нужно было попасть в Америку, есть одно незаконченное дело, — туманно ответила Беллатриса.

— Я могу быть в курсе? — с нажимом спросила девушка.

— Можешь…

Белла собралась добавить еще что-то, но не успела открыть рот — за входной дверью, закрытой на задвижку, послышалось странное шебуршение. Пожирательница дернулась и опрокинула бутылку, недопитое молоко весело побежало на пол.

— Что? — испугалась Гермиона.

— Ты слышала? — насторожилась Беллатриса, медленно сползая со стула. — Этот звук?

— Нет… — Гермиона покачала головой. — Какой еще звук?

— Вот этот…

Беллатриса прижала палец к губам девушки, прислушиваясь к вновь раздавшемуся шороху — судя по звуку, о дверь снаружи кто-то терся. Следом донеслось поскребывание и поскабливание.

— Там кто-то есть… — Гермиона побледнела и крепко вцепилась в руку Беллы.

— Идем, — Беллатриса поманила ее пальцем и на цыпочках двинулась ко входу.

— Куда? Ты спятила? А если это вернулся тот здоровенный псих? — Гермиона не двинулась с места, пытаясь остановить Беллатрису.

— Нужно проверить, — веско заявила Пожирательница.

— Подожди, — Гермиона перегнулась через стойку и вытянула откуда-то снизу бейсбольную биту, обмотанную на рукоятке изолентой.

— А второй нет? — Белла уважительно взглянула на оружие Гермионы. Та отрицательно покачала головой. — Ладно, — она ухватила опустевшую бутылку за горлышко, — ты заходишь справа.

Они направились к входной двери, но за восемь футов от нее присели и двинулись дальше вприсядку. У Гермионы так колотилось сердце, что она боялась, что его стук станет слышен снаружи. Белла, прикусив губу, добралась до входа и прижалась спиной к стене слева от двери. Гермиона преодолела оставшееся расстояние ползком и устроилась напротив.

— Я выгляну, — предложила Пожирательница, но девушка в ужасе замотала головой.

— Не вздумай! — зашипела она, грозя Белле кулаком.

— Ты слышишь что-нибудь? — шепотом спросила та.

— Нет, — Гермиона старательно прислушалась, — может, он ушел?

В ту же секунду шорох возобновился с новой силой, до Гермионы донеслось чье-то громкое, тяжелое дыхание. Затем таинственный визитер насмешливо фыркнул.

— Он над нами смеется! — яростным шепотом возмутилась Беллатриса. — Давай дадим ему по башке и делу конец. Долго нам так сидеть?

— Тише… — Гермиона, прижимаясь к стене, медленно поднялась на ноги, Пожирательница последовала ее примеру. Выждав секунду, девушка собралась с духом и кивнула.

Белла осторожно протянула руку и взялась за засов, закрывающий дверь. Гермиона, пригнувшись, чтобы не мелькнуть в стеклянном окне двери, перебежала на ее сторону и повыше подняла вверх биту. Белла обернулась на девушку — та снова кивнула — и, стиснув покрепче бутылку, беззвучно отодвинула засов.

— Давай… — ободряюще шепнула ей Гермиона.

Беллатриса резко рванула дверь, та распахнулась настежь и ударила в стену, в помещение влетел легкий сквозняк. За дверью никого не было, лишь пара тусклых фонарей освещали дорогу, с трудом выдавая рассеянное мерцание.

— Эй! — рявкнула Беллатриса прежде, чем Гермиона успела зажать ей рот. — Кто там? А ну, выходи!

— Вяв!!!

Обе женщины в ужасе подпрыгнули, Гермиона вскрикнула, когда мимо ее ног промелькнул рыжий мохнатый комок и метнулся внутрь. Белла, с трудом сдержавшись, чтобы не звездануть по нему бутылкой, обернулась и с обалдением уставилась на лохматую собачку, которую днем лечила Гермиона. Песик подбежал к стойке и принялся жадно лакать разлитое Беллатрисой молоко.

— Етит… Вооружились! — фыркнула Пожирательница, захлопывая дверь и задвигая засов обратно, пока Гермиона давилась от хохота.

Собака дохлебала молоко, повернулась к женщинам и, узнав Гермиону, завиляла хвостом. Девушка приблизилась к ней, присела и погладила по спине. Собачка заскулила и принялась шумно обнюхивать ее руки.

— Что? Есть хочешь? — Гермиона взглянула на Беллу. — Ты там ничего мясного не видела?

— Видела, — Беллатриса махнула рукой на заднюю дверь, — в подсобке лежит.

— Смешно! — с ледяным сарказмом произнесла Гермиона и, выпрямившись, направилась к холодильнику. — Давай поищем ей еды.

Белла с удивлением поглядела ей вслед, затем понимающе усмехнулась и пошла за девушкой.

* * *

— Дебора! Дебора! Ты меня слышишь? Дебора, прием!

Медсестра, дремавшая на стуле, вздрогнула и сонно захлопала глазами. С трудом сообразив, где она вообще находится, женщина вскочила на ноги и торопливо вытянула из кармана халата недовольно бубнящую рацию. Нажав на кнопочку, она быстро поднесла черную коробочку ко рту.

— Да, Корбин, я тебя слышу, — подавив зевок, пробормотала она.

— Как там Джулиан? — первым делом поинтересовался врач.

Лялински заглянула в кроватку. Ребенок все также тяжело дышал, губы его были синюшными, а уродливые ручки судорожно стискивали край простынки. Медсестра коснулась его лба и снова поднесла рацию к лицу.

— Нормально, в смысле, без изменений, — ответила она, визуально проверяя почти закончившийся бутыль капельницы.

— Я сейчас в лаборатории и знаешь, что выяснил? — странным голосом произнес Смэл.

— Нет, — этот тон Лялински был известен, и она боялась его больше всего на свете, — что такое, Корбин?

— Зайди сюда, и поскорее, — хрюкнула рация и связь прервалась.

Медсестра перекрыла трубку капельницы, ведущую к опустевшему пакету из-под замороженных клеток, и поспешно вышла из палаты. Когда она достигла лаборатории, Корбин стоял, скрючившись, над папкой с документами, но, услышав ее шаги, немедленно обернулся. Увидев его лицо, Лялински с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться.

— Что такое? — испуганно прошептала она.

— На сколько процентов было совпадение параметров анализа тканей? — дрожащим от ярости голосом поинтересовался Смэл.

— Девяносто… — испуганно зашептала Лялински, — девяносто семь… кажется. Мальчишка полностью подходил для пересадки.

— Ты уверена, что все сделала правильно? — уточнил доктор, медленно опускаясь на стул рядом с гудящим компьютером. — Не совершила ошибки, запуская программу?

— Да нет же, не в первый раз, как никак! — твердо ответила медсестра. — А в чем дело, Корбин?

— Смотри! — Смэл развернул монитор компьютера к женщине и, взяв мышку, навел мигающий курсор на надпись «результат» и щелкнул кнопкой. Лялински впилась глазами в экран.

— Боже! — ахнула она спустя пару секунд и ошарашенно посмотрела на доктора. — Быть не может! Как… Ерунда какая-то! Что это за ересь?

— Я провел повторный анализ! — рявкнул Смэл, с силой отталкивая мышку. — Ты это видишь? Двадцать семь процентов! Парень не подходит для пересадки, он вообще проходит лишь по одному параметру из пяти. Ни структура клеток, ни ДНК, ничего не подходит, кроме группы крови и резуса. Что скажешь?

— Но… — Лялински испуганно заморгала, — все было в порядке! Ты же знаешь, я не меньше твоего хочу помочь Мэделин. Как такое могло случиться? Сбилась программа?

— Сбиться она не может, — вкрадчиво произнес доктор, — но ее можно сбить.

— Но кто на такое… — начала было женщина, но Смэл тут же оборвал ее.

— Где был мальчишка? — резко спросил он, сверля медсестру взглядом.

— Нет… — Лялински побелела, — он не смог бы… Корбин, послушай…

— Ты уверена? — приподнял брови Смэл. — Я оставил его лишь ради тебя. Я говорил, что он не заменит тебе Фредерика, но ты настояла. Вспомни, сколько проблем он нам доставил! И ты ведь знаешь, на что он способен.

— Но зачем ему это? — взмолилась Лялински.

— А зачем он вообще лезет из кожи, пытаясь помочь этим чертовым смертникам? — доктор одним махом поднялся на ноги и направился к двери. — Мне это надоело, Дебора! Все кончено!

— Нет, Корбин, не нужно! — с удивительной для ее размеров быстротой Лялински бросилась за Смэлом и схватила его за руку. — Я сама с ним разберусь! Ты ведь знаешь, он получит по заслугам!

Смэл сурово взглянул на женщину, но потом все же расслабился.

— Ладно, — буркнул он, возвращаясь к брошенным документам, — но передай ему, что это его последний шанс. Еще раз и…

— Хорошо, Корбин, я поняла, — Лялински подошла к двери и сняла с крюка висевшую на нем тяжелую цепь, запачканную засохшей кровью. Не глядя больше на доктора, она покинула лабораторию.

* * *

— Баран!

— Нет, Малфой!

— Образина тупорылая!

— Я сказал — нет!

— Рыжий нищеброд!

— Придумай что-нибудь новенькое.

— Трус позорный! Как ты в Гриффиндор попал? Шляпа небось пьяная была, когда ты ее напялил! — разъярился Драко.

— Малфой, обзывайся, как хочешь, это бесполезно, — устало ответил Рон, — я не буду ломать тебе руку.

— Да почему? — Драко попытался подняться, но от слабости его зашатало. — Что тут сложного?

— Не хочу и все, — нахмурился Уизли, — я что, похож на психа?

— Нет, на психа похож тот придурок, что нас тут запер, — рявкнул Малфой, — Гарри нужно лекарство, а найти его можно только наверху. Если не дать ему таблеток, он умрет. Уизли, давай же, будь смелым, мне нужно выбраться отсюда! — он поднял руку и потряс свисающей с запястья цепью. — Я должен это снять!

— Не могу, — покачал головой Рон, — я просто не смогу этого сделать. И как ты будешь карабкаться со сломанной рукой?

— Мне не нужно ломать руку, — возразил Драко, — только вот этот сустав, чтобы стянуть кандалы. — Он указал на выпирающую костяшку над большим пальцем, мешающую стащить массивные оковы. — Остальные пальцы сохранят подвижность. Просто выломай его и все.

— Нет, — упорствовал Рон, — не проси, Малфой, я на это не способен.

— Ты дерьмо, Уизли! — в сердцах выплюнул Драко.

Рон уже собрался нахамить в ответ, но тут с кровати донесся задыхающийся хрип, Гарри заметался, запутываясь в драном одеяле. Малфой с трудом поднялся и, подлетев к кровати, опустился рядом.

— Гарри! — испуганно позвал он, похлопывая парня по щекам. — Гарри, умоляю, очнись!

Гриффиндорец не отвечал, продолжая хрипеть и задыхаться, на губах его выступила пена. Перепуганный Малфой осторожно приподнял его и встряхнул, Гарри затих и через секунду открыл мутные глаза.

— Драко… — просипел он, с трудом разлепляя пересохшие губы.

— Гарри, не надо меня так пугать… — прошептал Малфой, ощущая подступивший к горлу тяжелый ком, — потерпи совсем чуточку, я принесу тебе лекарство. Прямо сейчас принесу, обещаю.

— Ты снял цепи? — спросил Гарри.

— Тихо-тихо, не разговаривай, тебе нельзя переутомляться, — торопливо ответил Драко, укладывая его обратно на подушку. — На вот, выпей последнюю таблетку.

Он вынул из кармана пузырек и, вынув пробку, вытряхнул на ладонь крохотную таблеточку. Вложив лекарство в рот Гарри, он вытащил из-под кровати бутылку с остатками воды, свинтил крышку и поднес к губам бледного, как смерть, парня. Гарри судорожно глотнул, закашлялся и, тяжело дыша, опустился на подушку.

— Держись, дружище, мы что-нибудь придумаем, — Рон приблизился и опустился возле кровати, Драко же напротив поднялся и отошел прочь.

— Я стараюсь, — прошептал Гарри, сжимая здоровой рукой ладонь друга.

Драко тем временем уселся на пол посреди подвала и задумчиво уставился на собственную руку. Как-то внезапно пришла мысль, что никогда прежде она не казалась ему настолько хрупкой и уязвимой. Не отводя глаз от кисти, Малфой медленно потянулся и и сжал лежавший рядом покоцанный об цепи кирпич, затем перевел взгляд на белого до синевы Поттера. Гарри… Он был так близко… Еще один приступ, и… Поднявшись на колени, Драко подполз к столу без ножек, на котором сидели они с Роном и, повернув ладонь боком, положил ее на столешницу.

— Гарри, потерпи совсем немного, мы что-нибудь придумаем, — безнадежно продолжал бормотать Рон.

— Уже придумали! — раздалось за спиной.

— Малфой, что… — Уизли удивленно обернулся и слова застряли в горле.

— Я не дам ему умереть…

Рон увидел, как Драко с абсолютно бесстрастным лицом, глядя в одну точку, смял пластиковую бутылку, из которой поил Гарри, и, медленно поднеся ее ко рту, зажал зубами что было сил. Рука тут же вернулась на пол, а во второй, заносимой над головой, Уизли с ужасом заметил кирпич.

— Малфой, нет! — Рон бросился к нему, но опоздал.

Кирпич с силой впечатался в кость над большим пальцем, послышался тихий, но оттого еще более страшный хруст. Драко приглушенно взвыл и согнулся пополам, закрывая искалеченную руку своим телом.

— Малфой! Ты что наделал, психопат? — Рон метнулся к парню и осторожно приподнял его.

Лицо Драко было еще белее, чем у Гарри, а из-под плотно сжатых век градом текли слезы. Рука на месте удара моментально посинела и начала угрожающе раздуваться.

— Мерлин… — простонал Рон.

Малфой бросил кирпич и, стиснув зубы, нажал пальцем на сломанную кость — под кожей зашевелились осколки, сустав стал подвижным. Вцепившись в кандалы, Драко потянул их через пальцы и тут же взвыл от боли — острый обломок кости встал поперек, мешая наручнику сниматься, глаза застила белая вспышка боли. Парень дернул кандалы еще раз и едва не потерял сознание.

— Все! Все! — заорал Рон, обхватывая Драко за плечи. — Перестань! Ты видишь, он не снимается, оставь как есть!

— Нет! — Малфой забился в истерике, пытаясь вывернуться из рук Уизли. — Я должен это снять! Мне нужно выйти!

— Хватит! Хватит! — Рон тщетно силился удержать колотящегося в его руках Драко. — Ты не снимешь, это невозможно! Перестань, Малфой, пожалуйста!

Драко молча схватил кирпич и замахнулся на Рона. Уизли, шарахнувшись от обезумевшего Малфоя, упал на спину и пополз прочь. Драко, не опуская руки, со всех оставшихся сил опустил кирпич на перелом.

В этот раз звук крошащихся костей оказался громче. Драко не издал ни звука, лишь выронил кирпич и повалился на пол, прижимая к груди искалеченную руку, лицо его стало еще белее, так что под глазами проступили темные круги. Крепко стиснув кандалы, он снова потянул их с руки, наручник дошел до начала пальца и застрял.

— Снимайся… — глядя в потолок безумными глазами, прошептал Драко и вдруг заорал благим матом, перепугав и без того трясущегося Рона. — Снимайся! Снимайся, ты, долбаное дерьмо!!! — он дернул сильнее, от зашкалившего адреналина почти не ощущая боли в онемевшей руке. Наручник продвинулся еще на сантиметр и Драко удвоил усилия. — Снимайся!!! Давай же! А-а-а-а-а!!!

Адская боль прошила парня насквозь — в руке что-то щелкнуло, и палец выскочил из сустава. Кандалы соскочили со скрюченных пальцев и звонко брякнули об пол. Закрыв щипавшие от слез глаза и тяжело дыша, Драко подтянул колени к груди и, повернувшись на бок, осторожно опустил на пол изувеченную руку. Рон подполз к Малфою и сжал его здоровую ладонь.

— Все, Малфой, успокойся… — гладя его по голове, словно маленького ребенка, пробормотал он, — ты их снял… Все хорошо… Ты молодец…

— Может быть, ты расскажешь, ради чего потащила нас в Америку?

Гермиона сидела на полу, прижавшись спиной к стойке бара. Рыжий песик, слопавший банку собачьих консервов, лежал рядом, опустив голову ей на колени. Белла притулилась сбоку, осторожно обрабатывая смоченным в перекиси клоком ваты порезанную ладонь Гермионы. Услышав вопрос, она вздохнула и на миг подняла взгляд на девушку.

— Это долгая история, — Белла снова опустила глаза на рану и аккуратно промокнула сочившуюся кровь.

— Кажется, мы не торопимся, — голос Гермионы дрогнул, а сердце сжалось при мысли о погибших друзьях.

— Когда Темный Лорд освободил нас из Азкабана, — без перехода начала Беллатриса, — оказалось, что за время моего отсутствия у него прибавилось много последователей. Одним из них оказался совсем молодой мальчишка, только окончивший Шармбатон.

— Шармбатон? — удивилась Гермиона.

— Да, я сама была удивлена не меньше, — кивнула Беллатриса, разматывая длинную кишку бинта и накладывая край на порез, — не секрет, что обычно к нам присоединялись выпускники Дурмстранга, но вот французы обходили нашу веру стороной. Впрочем, он не был французом. Парень был родом из Америки, по какой причине он проигнорировал Мэджикал, американскую школу магии, для меня так и осталось загадкой.

Мальчишка постоянно отирался около меня, таскал кофе в спальню, хотя на это имелись эльфы, старался угодить, но я мало обращала на него внимание. Первый раз, когда я наиболее близко соприкоснулась с ним, был в тот день, когда погиб Родольфус, а я лишилась руки. После проведения обряда я впала в бессознательное состояние, плюс сказался стресс от смерти мужа, а когда я очнулась среди ночи, на краю моей кровати сидел тот парнишка, вытиравший мне лоб мокрой тряпкой. В ту ночь я приходила в себя несколько раз, и он неизменно сидел поблизости, а под утро я даже почувствовала, как он вливает мне в рот какое-то зелье. Когда же к вечеру следующего дня я полностью пришла в себя, мальчишки и след простыл.

После он никак не пытался сблизиться со мной, хотя порой я едва ли не кожей ощущала его взгляд, он не пытался дать мне понять, что именно он ухаживал за мной той ночью, предполагая, что я ничего не запомнила. Но перед самой битвой за Хогвартс, пока мы сидели в лесу, ожидая прихода Поттера, парень подошел ко мне и сел рядом. «Какого черта тебе надо?» -спросила я, очень удивленная его появлением. «Вы невероятная женщина, мадам Лестрейндж, — прошептал он, протягивая руку, словно хотел дотронуться, но потом передумал, — вы даже сами не понимаете, насколько вы прекрасны».

Знаешь, Грейнджер, услышать такое от парня младше тебя почти на тридцать лет я никак не ожидала. Видимо, что-то все же отразилось на моем лице, несмотря на умение держать себя в руках в любой ситуации, потому что парень улыбнулся и отвернулся, чтобы не смотреть мне в глаза. «Я поступил на службу к Темному Лорду ради вас, — негромко сказал он, — я с самого детства восхищался вашей преданностью и несгибаемостью, и был готов на все, лишь бы хоть недолго побыть рядом с вами». «Тебе не кажется, что ты не вовремя завел этот разговор?» — у меня отчего-то не хватило духу высмеять мальчишку, пребывающего в полной уверенности, что Пожирательница и убийца, проведшая в Азкабане треть жизни за свои принципы, является мечтой его жизни. « Нет, сейчас самое время, — мальчишка снял с шеи простой медальон на тонкой цепочке и протянул мне, — я хочу, чтобы он был у вас, мадам Лестрейндж». «Зачем?» — спросила я, не делая попытки взять медальон. «Этот медальон наша фамильная ценность, — ответил парень, — он передается от отца к сыну в нашей семье уже десять поколений, бытует мнение, что он защищает от зла. Если старший сын гибнет, медальон переходит к младшему, но я пока жив и сам могу им распоряжаться. Я все равно больше никак не смогу оградить вас, так может хоть кулон сможет вас защитить». Это было еще смешнее — большой ребенок и впрямь верил, что мощнейшие темные заклинания способен остановить кусочек простого металла на цепочке.

— Ты взяла медальон? — тихо спросила Гермиона.

— Он настоял, — кивнула Беллатриса, — хотя я не хотела брать вещь, не принадлежащую мне. Чем мне мог помочь медальон, даже ничем не зачарованный? Я уступила лишь тогда, когда парень сказал, что я непременно должна буду вернуть его после битвы, и я пообещала.

— Что было дальше? — Гермиона посмотрела на руку, куда Белла, занятая рассказом, намотала уже слоев двадцать бинта, но ничего не сказала ей.

— Не знаю, насколько этот медальон мог помочь мальчишке, но его отсутствие явно повредило, — ответила Беллатриса, — парень погиб на моих глазах. Заклятие Инферно… Парнишку разнесло в мелкий пепел. Спустя полчаса я сошлась в битве с Молли Уизли, и в какой-то момент потеряла бдительность. Я успела лишь ощутить, как медальон, висевший на моей шее, раскаленным молотом впечатался в мою грудь, а потом все померкло. Очнулась я в палате Святого Мунго пять лет спустя. А дальше ты знаешь.

— Медальон спас тебе жизнь? — удивленно спросила Гермиона.

— Я не знаю, — покачала головой Беллатриса, — но заклятие попало в него. Я нашла его в своей тумбочке, в палате, весь почерневший. После такого заклятия в грудь не выживают, а я выжила.

— Но мальчик ведь умер, куда же ты ехала? — недоуменно прошептала Гермиона.

— Я обещала вернуть кулон после битвы, — твердо заявила Белла, — у парня остался младший брат, тогда ему едва исполнился год. Я всегда сдерживала свои обещания, и вернуть кулон семье парня — это самое малое, что я могла бы для него сделать. Я хотела сделать это прежде, чем Министерство магии пустило бы меня в расход.

— Что за глупости? — Гермиона удивленно приподняла брови. — С чего ты взяла, что они причинили бы тебе вред?

— Помнишь, Грейнджер, я сказала, что ты спасла мне жизнь? — впервые с начала истории Белла подняла взгляд на Гермиону. — Ты сделала это в тот момент, когда подменила Сыворотку правды одним из своих лекарственных зелий. Если бы Кингсли узнал в тот день, что крестраж — это я, я не прожила бы и пары дней.

— Это неправда! — возмутилась Гермиона. — Отчего ты так решила? Никто не может просто так убить человека!

— Человека — нет, — Белла криво усмехнулась, — но Пожирателя, тем более «высшей степени опасности», как меня окрестили во время войны, да еще и с крестражем внутри — запросто.

— Без суда они не могли тебя приговорить, — все еще пыталась спорить Гермиона, хотя и чувствовала, что это бесполезно.

— О каком суде идет речь, Грейнджер? — невесело засмеялась Беллатриса. — Они даже не стали бы тратить на это время. Тебе рассказать, сколько костей мне переломали, когда я угодила в Азкабан в первый раз? Или ты полагаешь, что Светлая сторона — это диагноз, как и у тебя? Нет, моя милая, большинство чиновников не гнушаются играть грубо. К тому же не забывай — о моем выживании знали лишь несколько человек, мою смерть никто не стал бы расследовать, потому как я вроде и не жила вовсе. Да и кто, по-твоему, стал бы этим заниматься? Кингсли, самым первым мечтавший отправить меня на тот свет? Единственным человеком, Грейнджер, которому до меня было дело, являлась ты, а тебе бы ответили что-то вроде — случайный приступ или несчастный случай с вышедшим из повиновения дементором.

— Дементоров там больше нет… — задумчиво пробормотала Гермиона. — Но зачем им тебя убивать? Ты ведь была в больнице все это время, отчего тебя принялись выхаживать?

— Им нужна была информация, — ответила Пожирательница, завязывая концы бинта на узелок, — имущество Лорда… много темных и очень ценных артефактов. Министерство было бы не прочь наложить на него лапу, но как ты сама понимаешь, от не хранил свои сокровища в Гринготтсе. Мне же была нужна лишь возможность попасть в Америку и вернуть медальон, помогать чертовым лицемерам я не собиралась.

— Если бы ты помогла им, вполне вероятно, что тебе сохранили бы жизнь, — предположила Гермиона.

— Ты смеешься? — фыркнула Беллатриса. — Они боялись даже отправить меня в Азкабан из опасения, что остальные заключенные узнают о моем чудесном воскрешении. Даже обычную Беллатрису Лестрейндж, не говоря уже о крестраже. Кингсли ни за что не позволил бы мне быть угрозой магическому сообществу, едва я вышла бы из больницы, тут же была бы уничтожена.

— Ты ведь могла бы сбежать, — прошептала Гермиона, — за сегодняшнюю ночь у тебя была уйма возможности скрыться… Почему ты пошла за мной?

— Ты спасла мне жизнь, Грейнджер, — просто ответила Беллатриса, — пусть не спасла, но отсрочила мою кончину настолько, чтобы я смогла завершить незаконченное дело. Ты ухаживала за мной несколько недель, пыталась помочь всеми доступными способами, а потом оказалась в этом дерьме по моей милости. Если и есть на этой планете человек, которому я благодарна, то это ты, Грейнджер, я не могла бросить тебя подыхать. Не думай, что понятие благодарности доступно только героям.

— Но откуда ты знаешь, что семья этого парня живет именно в Саннидейл? — поинтересовалась девушка. — Америка — большая страна.

— Цисси по моей просьбе выяснила эти подробности, — ответила Беллатриса, — она написала мне в письме адрес мальчишки.

— Но я читала все ваши письма, ничего подобного там не было! — воскликнула девушка.

— Есть такое понятие, как Адресные чернила, они продаются в Лютном переулке, — хихикнула Белла, — ты ведь не проверяла письма на магию? Письмо, написанное этими чернилами, может прочесть только человек, которому оно предназначено, для остальных оно будет лишь чистым листом пергамента.

— Ты все время называешь его мальчишкой, значит, ты не знаешь даже его имени? — отчего-то заинтересовалась Гермиона.

— Не знаю… — призналась Беллатриса, — не посчитала нужным спросить… И оттого еще больше желаю сдержать обещание и вернуть кулон его семье.

— Как же Нарцисса искала незнакомого человека? — удивилась Гермиона.

— Я описала его, к тому же он был единственным, кто выхаживал меня после обряда, — ответила Белла, — Нарцисса прислала адрес, но имя не написала, а я тоже не спрашивала.

— Понятно… — пробормотала Гермиона, но тут же насторожилась, — что это?

— Где? — Белла удивленно взглянула на Гермиону, но почти сразу же вскочила на ноги — до них донесся характерный звук мотора и шуршание шин.

— Автомобиль! Кто-то возвращается! — ахнула Гермиона, поднимаясь вслед за Пожирательницей. — Мерлин… Что нам делать?

— Посмотри, сколько их! — Белла мотнула головой на дверь, одновременно хватая со стойки биту, которой вооружалась Гермиона.

Девушка поспешно кивнула и, опустившись на пол, быстро поползла к двери. Звук подъезжающей машины усиливался, затем сквозь стеклянные витражи заправки внутрь проник сноп яркого света фар, заливая полутемное помещение и на миг ослепив Беллу. Автомобиль еще раз прошелся колесами по гравию, затем мотор фыркнул и замолк. До Гермионы, как раз достигшей выхода, донесся скрежет открываемой дверцы. Девушка осторожно высунулась наружу из-за тонкой тюлевой занавески.

— Кто там? — шепнула Беллатриса, Гермиона поспешно прижала палец к губам и пристально вгляделась в выходящего наружу человека — яркий фонарь над входом очень кстати способствовал этому.

Из обычного легкового автомобиля, не имеющего ничего общего с драндулетом Смэла, выбрался высокий крупноватый мужчина в джинсах и рубашке цвета кофе, заправленной под ремень. Перед тем, как захлопнуть дверцу, мужчина взял с сиденья ковбойскую шляпу с вмятинкой посредине, и напялил на голову. Когда человек сделал несколько шагов по направлению к магазину, Гермиона заметила в свете фонаря, как на его рубашке что-то тускло блеснуло и, приглядевшись посильнее, ахнула.

— Беллатриса, мы спасены! — зашептала она, обернувшись к ожидавшей новостей Пожирательнице. — Это шериф! Представитель закона! Что будем делать?

— Впусти его, — Беллатриса зашла за стойку и встала там, пряча сжатую в руке биту, — в любом случае нам сейчас не помешает помощь.

Шериф тем временем достиг крыльца — на боку автомобиля за его спиной Гермиона заметила еще более успокоившую ее надпись «Правление шерифа округа Лайт Лэйк» — и, взойдя по ступенькам, постучал в застекленную дверь.

— Альфред, ты здесь? — крикнул мужчина, светя фонариком внутрь помещения. — Это шериф КарМайкл!

Гермиону словно ударили под дых, она обернулась и с несчастным видом посмотрела на Беллатрису. Пожирательница кивнула, и девушка, глубоко вздохнув, как перед погружением, отодвинула засов.

* * *

— Малфой, ты как? — озабоченно спросил Рон, с опаской взглянув на Драко.

— Супер! — едко ответил тот, морщась от боли. — Очень люблю, знаешь ли, ломать себе кости.

— Ты действительно псих, — Рон, покачав головой, затянул потуже оторванный от пижамы рукав на изувеченной руке Драко. Блондин болезненно зашипел. — Так лучше? — виновато спросил Рон.

— Палец не болтается, уже хорошо, — буркнул Драко и осторожно пошевелил остальными пальцами на распухшей руке. Каждое движение причиняло страшную боль, но пальцы все же двигались, что в какой-то степени радовало Малфоя.

— Ты хочешь отыскать помощь? — спросил Рон, завернув край рукава и запихивая концы под повязку.

— Нет, сначала лекарства, — ответил Драко, с трудом выпрямляясь на трясущихся ногах — перед глазами плыли круги, усиленные травмой, лихорадка явно подходила к завершающей стадии, и в ушах начинался комариный писк. Малфой снова тряхнул головой, пытаясь прийти в чувство, но с каждым разом получалось все хуже. — Пока я буду искать помощь в этой глуши, Гарри может… Сперва я поищу таблетки, а уж потом попытаюсь открыть дверь с той стороны и вызволить вас.

— А ключи? — Рон явственно побледнел. — На мне же тоже кандалы…

— Я найду ключи, — твердо заявил Драко, — вы, главное, ждите, хорошо?

— Драко… — донесся с постели тихий голос, с каждой минутой все больше похожий на хрип.

Малфой подошел к кровати и опустился на пол. Гарри открыл глаза и повернулся к блондину, лицо его стало еще бледнее, а губы растрескались и были покрыты коркой запекшейся крови. Он с трудом поднял здоровую руку и бережно провел пальцем по замотанной в тряпку ладони любимого.

— Что ты наделал, Драко? — почти не разжимая губ, прошелестел он. — Не надо было… Тебе же больно…

— Мне больнее видеть, как ты мучаешься, — Драко в последний момент заменил страшное «умираешь», — я скоро вернусь и принесу тебе лекарства.

— Ты должен бежать, — прошептал Гарри, — я не хочу, чтобы ты погиб здесь. Убегай, если сможешь.

— Нет, — Драко упрямо сжал зубы, — я не смогу. Я не уйду без тебя, ты спятил, Поттер, мать твою? Я калечился не для того, чтобы бросить тебя здесь.

— Я хочу, чтобы ты выжил, — на глазах Гарри показались слезы.

— Я выживу, — пообещал Драко, коснувшись губами прохладной ладони Поттера, — и ты выживешь, мы все выберемся отсюда, ты слышишь, Гарри? Подожди-ка…

Драко сунул руку в карман брюк, и на свет показалось потемневшее серебряное колечко, украшенное узорами — то самое, что он не позволил купить в лавке Гарри. При виде украшения на губах Поттера мелькнула едва заметная улыбка.

— Ты купил его? Для меня? — шепнул он, вглядываясь в лицо Драко.

— Я вернулся за ключами и подумал… Почему бы и нет… — горько улыбнулся Драко, — я хотел подарить его тебе, когда мы доберемся до Саннидейла, просто в знак примирения. Но теперь… — он взял ладонь Гарри и дрожащими пальцами надел кольцо на его безымянный палец. — Это не то кольцо, которое я хотел преподнести тебе, но другого у меня нет. Другое ждет дома — платина с изумрудом под цвет твоих глаз — ждет уже давно, но я все никак не мог набраться смелости. Пять лет — долгий срок, но порой мне казалось, что ты заслуживаешь лучшего…

— Лучшего, чем ты? — Гарри усмехнулся, отчего на губе тут же появилась свежая трещина, из которой немедленно засочилась кровь. — Мерлин, Драко… Лучше тебя никого нет и никогда не будет.

Не обращая внимания на топчущегося за спиной Рона, Малфой быстро наклонился и коснулся сухими губами губ Поттера, тот ответил на поцелуй так отчаянно, словно пытался потратить на него все свои оставшиеся силы. Драко поспешно выпрямился, ощущая, как в глазах закипает влага, а во рту становится солоно от крови Гарри.

— Жди меня,хорошо? — пробормотал он, убирая с лица Гарри слипшиеся от пота волосы. — Я вернусь очень быстро, ты, главное, держись. Я надену тебе то кольцо на палец, обещаю…

— Я верю, одуванчик, — Гарри дотянулся до него и прижал к груди — ровный стук сердца немного успокоил Драко, — береги себя.

Драко не смог удержаться, чтобы еще раз не коснуться губами щеки Поттера, затем он выпрямился и направился к стене, в которой его ждал выход из подвала. Рон поплелся за ним. Малфой убрал приставленную к стене решетку и пытливо заглянул в трубу. На стенке висела большая паутина, на самом краю которой сучил ногами жирный черный паук.

— Что там? — спросил стоящий за спиной Рон.

— Пауки, — честно ответил Драко.

— Фу! — судя по звуку, Уизли отпрыгнул назад. — Я не хочу, чтобы эти твари сюда лезли!

— Пауки, глядя на нас, небось, то же самое думают, — заметил Драко и высунулся из трубы. — Уизли, ты должен пообещать мне кое-что…

— Конечно, — кивнул Рон, — что угодно…

— Если они вернутся раньше меня… — слова застряли в горле, но Драко должен был это сказать, — пообещай, что не допустишь, чтобы над ним снова издевались.

— Но что я… — закончить Рон не успел — Драко наклонился и, подняв с пола кирпич, которым ломал себе сустав, вложил в руку парня.

— Пообещай, что не допустишь, чтобы он снова мучился, — на лбу Малфоя выступил пот, но от серьезно смотрел в глаза Рона, — если ничего больше нельзя будет сделать… пообещай.

— Я не позволю им прикоснуться к нему, — тем же взглядом ответил Рон, роняя кирпич на пол, — пока я жив, ни один из этих психов до него не дотронется.

— Спасибо, Уизли, — кивнул Драко, — мне пора…

Они смущенно замолчали. Что могут сказать друг другу два непримиримых врага, пережившие за одну ночь столько, что иным хватило бы на целую жизнь, зная, что могут больше не увидеться? Повисшую тишину нарушил тихий кашель Гарри, и Драко словно очнулся. Он неловко повернулся к трубе, но тут на его плечо легла рука Рона. Блондин обернулся.

— Удачи, Малфой! — серьезно, как никогда прежде, сказал Рон.

— Спасибо, Уизли, — Драко кивнул и, не зная, как разрядить обстановку, криво улыбнулся и неловко хлопнул парня по плечу. — Береги себя. И Гарри.

— Буду, обещаю, — донеслось до Драко перед тем, как он нырнул в трубу головой вперед, распугав всю обитавшую там живность.

Гермиона отодвинула засов и, вдохнув поглубже, толкнула дверь. Белла за стойкой напряглась и крепче сжала биту. Шериф взялся за ручку двери и распахнул ее шире, собираясь войти.

— Привет, Альфред… О! — он осекся, увидев Гермиону, и неуверенно перешагнул через порог. — Добрый вечер… вернее, ночь… Вы подруга Альфреда? — он глянул в сторону стойки и заметил насупленную Беллатрису. — То есть, подруги?

— В какой-то степени, — Белла села на высокий стул за стойкой, рука ее по-прежнему оставалась опущенной.

— Проходите, — Гермиона на миг высунулась наружу и, затворив дверь, надвинула засов.

— На чем вы добрались сюда? — шериф приветливо улыбнулся и, подойдя к стойке, сел на табуретку с другой стороны. — Кажется, я не видел на стоянке никакой машины… или вы припарковались с черного хода? А где Альфред?

— Отдыхает, — процедила Беллатриса, не спуская глаз с рук шерифа, которые он впрочем тут же спокойно положил на стойку.

— Понятно, — мужчина снова улыбнулся, — а вы его замещаете? О, Белль, здравствуй, моя хорошая!

Гермиона судорожно дернулась, как от удара, глаза Беллатрисы распахнулись от удивления. Мужчина, не заметив странных изменений в облике девушек, спокойно сполз с табуретки и, присев на корточки, принялся гладить рыжую собачку, приветливо замахавшую хвостом. Гермиона медленно выдохнула и успокаивающе кивнула Беллатрисе.

— Смотри-ка, что у меня есть для тебя, — мужчина вынул из кармана пакетик зефира, раскрыл его и стал угощать собачку, — умница девочка.

Гермиона тоже приблизилась к стойке и села на стул рядом с тем, где сидел шериф. Тот скормил песику сладкое и, погладив его напоследок, забрался на свое место, и Гермионе, наконец, представилась возможность детально разглядеть мужчину.

Он был уже немолодым, с густыми, темными, хоть и тронутыми сединой волосами. Лицо его было спокойным и приветливым, но вокруг глаз виднелись глубокие морщины, а темные круги под глазами накидывали еще пару лет.

— Меня зовут Джерри, — представился он, усаживаясь поудобнее, — Джеральд Кармайкл, я шериф городка Лайт Лейк. А вас как зовут, принцессы?

— Белла, — ответила Беллатриса и, опустив руку, осторожно прислонила биту к стойке и отпустила ее, прижав ногой.

— Оу! — Джеральд уставился на нее, потом на собачку, и весело расхохотался. — Как забавно! Альфред назвал собаку Белль, потому что когда она была щенком, у нее были потрясающе красивые карие глаза, как у диснеевской принцессы. Но вам тоже очень подходит это имя! — Беллатриса признательно кивнула, вымучив улыбку, и шериф повернулся к Гермионе. — А вы?

— Гермиона.

— Невероятно редкое и красивое имя, — похвалил Джеральд, — не нальете кофе? Вон там есть кофеварка.

— Я сделаю, — заметив смятение в глазах Пожирательницы, предложила Гермиона и поднялась, — а что вы делаете здесь в такое время?

— На прошлой неделе в Лайт Лейк задержали магазинного грабителя, — подался в объяснения шериф, — парня забрали власти Солт-Лейк-Сити, у нас ведь нет тюрьмы, только камеры предварительного заключения. А я только вчера закончил готовить отчет о задержании и должен отвезти его в город. Помощник ушел домой, ночью в городке работы нет, вот я и решил смотаться коротким путем, через Обезьяний мост. Если повезет, вечером буду уже там. Сигареты закончились, а я много курю в дороге, вот и решил заскочить к Альфреду. А вы сами здесь какими судьбами? Первый раз вижу у аАльфреда гостей или тем более гостий. Всегда казалось, что он одиночка.

— Это непросто объяснить. — В стеклянный резервуар кофеварки, беззаботно журча, полилась струя дегтярного цвета. Гермиона дождалась, пока кнопка работы аппарата погаснет, и разлила кофе по вынутым из шкафчика чашкам, втайне радуясь, что они с Беллатрисой успели все прошарить до прихода шерифа. Сняла с ближайшей полки коробку овсяного печенья, разорвала ее и высыпала содержимое на блюдо, затем подвинула угощение шерифу. — Видите ли, мы попали в сложную ситуацию…

— Что случилось? — шериф пристально посмотрел на девушку, взгляд его упал на руку Гермионы, где сквозь бинт проступили капли крови. — Боже… Вы ранены? Кто это сделал? Альфред?

— Вот как раз о нем мы и хотели поговорить, — сказала Беллатриса и деловито раскусила печенюшку, — точнее, и о нем тоже…

— Дело в том, что на нас напали, сэр, — помолчав, ответила Гермиона, — нам нужна ваша помощь. Вы не могли бы отвезти нас в город?

— Конечно… — Джеральд поставил чашку на стол, — но не могли бы вы объяснить, что произошло? Если на вас напали, я обязан вызвать полицию.

— И когда же она сюда доедет? — саркастично поинтересовалась Беллатриса. — Через неделю?

— В экстренных случаях высылают полицейский вертолет из Солт-Лейк-Сити, — спокойно ответил шериф, — и спасательный тоже. Пожалуйста, расскажите, что с вами произошло.

— Ладно. — Гермиона нервно выкрутила пальцы. — Два дня назад мы выехали из Солт-Лейк-Сити в сопровождении двух судебных приставов и репортера… Еще с нами была… стенографистка. Мы сопровождали преступницу для судебного расследования…

* * *

Три здоровых паука и парочка поменьше бросились врассыпную, явно недовольные наглым вторжением в их частные владения. Какое-то время Драко потратил на то, чтобы найти оптимальный способ передвижения по скользкой жестяной трубе, потом лег на живот и пополз, отталкиваясь носками ботинок и помогая себе здоровой рукой. Спустя минуту глаза уже заливал пот, а дыхание сбилось от непривычного напряжения.

Разбитая рука, несмотря на неуклюжую попытку Уизли затянуть сустав, немилосердно болела, отдаваясь яркими вспышками боли до самого плеча. Пижамная куртка, одолженная все тем же милосердным Роном, лишенная одного рукава, красующегося теперь на запястье, задралась, и Драко скользил по железу голым животом — не было ни желания, ни сил ее одернуть. Стенки трубы казались ледяными, словно Малфой находился в холодильнике, но Драко знал, что они на самом деле не такие уж и холодные… просто он был слишком горячим. Жесть остужала трясущееся в лихорадке тело, не давая ему потерять сознание, в голове гудело — первые предпосылки скорой отключки, но Драко упрямо полз вперед — перед глазами то и дело вставал Гарри, мечущийся в агонии.

Труба резко окончилась. Драко задрал голову — лаз уходил вверх под прямым углом. Повернувшись на спину, он оперся здоровой рукой о пол трубы, кое-как подтянулся и сел. В высоту ход был достаточным, чтобы Драко мог согнуть ноги в коленях, и через минуту ему удалось встать.

Изувеченной рукой опираться было невозможно, Драко не стал даже пытаться. Он уперся в стенки ладонью и локтем и, напрягая все мышцы, поднял ноги и растопырил их, силясь удержаться на стене. Шелковые брюки скользили по жести — Малфой соскользнул и свалился вниз, ушибив покалеченную кисть. На этот раз боль была такой, что кольнуло где-то в районе сердца. Драко взвыл, прижимая руку к груди и сгибаясь пополам, в голове снова зашумело.

Прошло немало времени, прежде чем он смог снова подняться на ноги. Предусмотрительно закатав штанины, он решил сменить тактику и уперся спиной и локтем в одну стену, а во вторую — ладонью и ступнями. Прорезиненная подошва совершенно не скользила, Драко подтянулся и медленно передвинулся вверх. Затем еще немного. Дело пошло веселее.

Он боялся смотреть вниз — это было глупо, учитывая непроглядную темень в трубе, но никак не мог заставить себя опустить лицо. Глаза щипало от соленого пота, стекающего со лба, а плечи уже онемели от непомерных усилий, когда в очередной раз Малфой передвинул ладонь на несколько дюймов вверх и ощутил под ней пустоту. Собрав последние силы, он преодолел оставшийся фут и тяжело ввалился в горизонтальный ход. Еще несколько минут ушли на то, чтобы восстановить дыхание. Драко не мог двинуться с места, хватая ртом спертый, пахнувший плесенью воздух, и дико злился на себя, тратившего зря дорогое время, оставшееся у Гарри.

Когда он, наконец, перевернулся на живот, то обнаружил, что дышать стало легче — откуда-то тянуло свежим лесным воздухом. Он быстрее заработал локтями, и вскоре труба раздвоилась, уходя в разные стороны. Слева тянуло сквозняком. Он лег на бок и, преодолев поворот, увидел в пяти футах впереди дырчатую решетку, как та, что они с Роном выдрали из стены. Сквозь мелкие дырочки на ржавую жесть лился яркий свет фонарей.

Сознание Драко словно выключилось на миг: он рванул вперед, отталкиваясь носками и окончательно уродуя дорогие туфли, мокрые насквозь волосы прилипли на лицо, но он не остановился, пока не достиг решетки и с силой не ударил по ней кулаком. Решетка оторвалась от стены и повисла на одном болтике.

Малфой и не подозревал, что когда-нибудь будет так рад обычному воздуху. Упав лицом на металл, он с наслаждением втягивал его полной грудью, пока в голове не начало проясняться. Сквозь муть в глазах он увидел качающиеся деревья и приоткрытые ворота. Словно повинуясь очередному внезапному порыву, Драко ухватился за края трубы и дернулся, вытягивая тело наружу. Он вывалился наполовину и, чтобы не удариться носом о землю, ему пришлось опереться о нее руками. Сустав снова напомнил о себе резкой болью, и Драко очнулся.

— Нет… Нет-нет-нет! — извиваясь всем телом, он пополз назад, помогая себе коленями и руками, пока его голова снова не скрылась в трубе.

В ужасе от того, что он только что чуть не совершил, Драко полз назад, пока не вернулся к развилке, где ему пришлось потратить какое-то время на разворот. С правой стороны труба тянулась длиннее, но спустя несколько минут он уткнулся носом в идентичную первой решетку. Оттуда тоже лился свет и тянуло жаром.

Драко распластался в трубе, восстанавливая дыхание и прислушиваясь к звукам внутри комнаты. Там стояла полная тишина, и Драко осторожно нажал на решетку, которая оказалась гораздо упрямее первой. Сообразив, что звуки ударов привлекут ненужное внимание, он просто сильно нажал на нее, напрягая все оставшиеся силы. После долгих усилий болтики начали поддаваться, и решетка стала болтаться на них, а еще через пару минут Малфою удалось ее выдавить.

Выбравшись из трубы, Драко оказался под столом. Сбоку сильно тянуло жаром, и он медленно поднялся и начал оглядываться. Комната, заваленная тряпками, огромная печь — источник жары , стеллаж с книгами и куча дорожных сумок. Драко даже не стал проверять их, зная, что ничего нужного там не найдет. Приблизившись к двери, он с минуту простоял, прижимаясь к створке ухом, а потом тихо выглянул в коридор.

Тот встретил его пустотой и полумраком. Драко глянул на свои туфли — после нещадной эксплуатации они просили каши и решительно не годились для носки — и без раздумий их снял. Сунув туфли под кучу вещей, Малфой вышел в коридор и, беспрестанно озираясь на чудившиеся ему шорохи, пошел в сторону лестницы.

Как и Беллатриса, он припомнил речь Лялински о четвертом этаже и пришел к аналогичному выводу. Гарри не мог сказать на каком этаже находилась операционная, где его резали, но судя по запугиваниям медсестры, там явно должна была находиться хотя бы лаборатория.

Четвертый, как и первый, этаж радовал глаз и слух тишиной и тусклым подземельным светом пары лампочек. В окошках наглухо закрытых дверей палат стояла кромешная тьма, тишина давила на уши, но в конце коридора Драко заметил свет, пробивающийся из-под двойных дверей и из квадратных окошек. Он медленно двинулся в ту сторону.

Дыша через раз от охватывающего его ужаса, Малфой добрался до дверей и заглянул в окно. Посреди комнаты болталась белая занавеска, забрызганная красным и явно скрывающая что-то, по стенам виднелись шкафы с прозрачными дверками, а внутри…

Драко рванул на себя двери и влетел внутрь, ноги сами понесли его к шкафу, где за стеклом выстроились в ряд кучи пузырьков с таблетками. Он уже открыл шкаф, когда ужасная мысль обрушилась на голову так, что его пошатнуло.

— Дебил… — еле слышно простонал он, вцепляясь руками в спутанные волосы, висевшие сосульками, — пузырек… твою мать!

Замешательство длилось минуту, затем он быстро завязал узлом на животе полы пижамы Уизли — та была достаточно широка для этого — и начал складывать за пазуху упаковки лекарств, выгребая их из шкафа прямо горстями. Он успел опустошить две полки, хватая все подряд, когда место в рубахе закончилось. Осторожно придерживая драгоценную ношу, он повернул назад, когда взгляд его зацепился за странный шкаф, стоящий возле дверей.

Драко подошел вплотную к стеклу и уставился на висящие внутри пакеты, наполненные чем-то красным. На нижней полке стояли голубые контейнеры, закрытые крышками. Драко прикоснулся к стеклу — оно было холодным. Отчего-то он сразу понял, что в контейнерах, даже не открывая их.

— Твари…

Он оглядел холодильник сбоку — из-за задней стенки тянулись толстые, мирно гудящие провода — и заглянул туда. Провода были воткнуты в небольшую коробочку, которая также негромко тарахтела. Драко, работающий в магловском бизнесе, моментально опознал аппарат. Его затрясло от ярости.

— Подстраховался, мразь… — прошипел он, зажимая в кулаке весь пучок проводов.

Он отлично знал, что из запасного генератора отключить провода не так просто, но сейчас он надеялся больше на силу, а не на умение. Повиснув на них всем весом, он уперся ногами в холодильник и потянул. Провода затрещали, а из мест их соединений с генератором посыпались искры. Следующие попытки ни к чему не привели, и Драко сменил тактику — потянул с другой стороны, пытаясь вырвать их из самого холодильника.

Здесь соединение было слабее. Он подналег еще, и три провода один за другим вырвались из находящегося под белой панелью мотора. Из последнего посыпался сноп искр и по порванным нитям пробежала тонкая молния тока. Свет в холодильнике мигнул и потух, стрелка датчика температуры медленно поползла вверх. Драко поспешно выпустил провода, и они остались торчать, словно страшная трехпалая лапа. Подарив холодильнику на прощание истинную слизеринскую ухмылку, он поудобнее перехватил спрятанные под рубахой лекарства и покинул операционную. Путь его лежал обратно в подвал, Драко надеялся, что ему удастся найти ту комнату, из которой он вышел, и не попасться.

Он без помех спустился на первый этаж и направился обратно к комнате с печкой. Возле одной из дверей он затормозил — на полу валялось нечто странное, издали напоминающее змею. Драко с опаской подошел ближе и тут же опознал предмет. Свернутая кольцами цепь явно появилась здесь после его ухода наверх. Малфой уже собрался направиться дальше, когда заметил, что цепь как-то странно блеснула. Он наклонился, и по спине прошел озноб — металл был выпачкан чем-то темным. Драко поднял цепь — на полу, в том месте, где она лежала, осталась натекшая красная жидкость, образовавшая причудливый рисунок в виде звеньев. Он макнул палец, растер густеющую массу между подушечками и поднес к лицу. Сладковатый неприяный запах быстро ответил на незаданый вопрос. Подумав, Драко намотал цепь на руку, стараясь действовать бесшумно, когда с противоположной стороны раздались грубые голоса.

Драко вскочил, ощущая, как сердце бешено заколотилось в груди, и стремглав понесся обратно к лестнице. Перепрыгивая через несколько ступенек, он поднялся до второго этажа и услышал визгливый голос медсестры, спускавшейся сверху. Не тратя время на раздумья, Малфой скользнул в приоткрытую дверь коридора и затаился, присев на пол.

* * *

— Сэр, вы нам верите? — робко спросила Гермиона.

Шериф молча смотрел на распластанное тело, вокруг которого чернела засохшая кровь. Губы его дрожали, но лицо ровным счетом ничего не выражало, что наводило на Гермиону необоснованный ужас. Она осторожно скосила глаза на ремень Джеральда — там болталась пустая кобура, что хотя бы отчасти ее успокоило. Белла стояла позади шерифа, пряча за спиной биту, замотанную изолентой.

— Верю. — Он развернулся и двинулся прочь из подсобки. Вернувшись в магазин, от залез на табуретку и, поставив локти на стойку, закрыл лицо руками. Гермона непонимающе переглянулась с Беллой.

— Сэр… Шериф… — несмело позвала она, залезая на соседний стул, — вы нам поможете? Может, там еще могли остаться живые…

— Мне нужны доказательства причастия Смэла к пропажам людей, — ответил мужчина, отнимая ладони от лица, — тогда я смогу вызвать сюда патруль из Саннидейла и вертолет из Солт-Лейк-Сити. Они прибудут уже через несколько часов, но без доказательств вызов не примут.

— Так вы нам поверили? — еще раз уточнила Гермиона.

— Две недели назад пропали мой сын Эдди и невестка Сара, — глухо произнес шериф, — они зарегистрировали брак в городе и должны были приехать к нам, где мы собирались организовать им свадебную вечеринку. Эдди так и не добрался до дома… Они пропали. Мы подняли на ноги все власти, прочесали лес и дороги вдоль и поперек… Никаких следов. Я до последнего надеялся… — он повернулся к Гермионе, каждый мускул на его лице дрожал от напряжения, — я говорил с ним… Со Смэлом. Разговаривал с этой мразью, спрашивал, не видел ли он чего-то подозрительного… Мы опрашивали его несколько раз, когда начали пропадать люди… Он сказал, что не видел.

— Почему же вы не обыскали госпиталь? — удивилась Беллатриса.

— На каком основании? — хмыкнул шериф. — Для обыска нужны доказательства причастия к преступлению, или хотя бы веские подозрения, а по какому праву я стал бы обыскивать честного доктора, лечащего безнадежных больных и имеющего все необходимые документы на свою деятельность? Кто бы мне дал разрешение на подобный обыск? А я ведь его еще уважал…

— Какие же вам нужны доказательства? — спросила Гермиона. — Разве наших слов недостаточно?

— Достаточно, чтобы дать ход делу, но не задержать убийцу, — ответил Джеральд. — На его основании обязаны выдать ордер на обыск, но пока это произойдет, Смэл может смыться. Если я своими глазами увижу доказательства, то как представитель власти смогу сразу вызвать полицию из города.

— Какие, например? — не поняла Беллатриса.

— Автомобильного кладбища будет достаточно, — ответил шериф.

— Вы спятили? — Гермиона распахнула глаза от ужаса. — Вы собираетесь туда поехать? Но этого делать нельзя!

— Я не буду показываться им на глаза, — попытался убедить ее Джерри.

— Там собаки! Они услышат вас, найдут и убьют! — горячо возразила Гермиона. — их пятеро взрослых мужчин, а вы один. Ни в коем случае нельзя туда ходить, как вы не понимаете — вам не выбраться оттуда живым.

— Все будет в порядке, послушай! — шериф успокаивающе взял девушку за руку. — Я заберу вас с собой, отыщу доказательства и мы поедем в Лайт Лейк, а оттуда я смогу вызвать полицию. Я остановлю машину далеко от госпиталя, чтобы ее не было видно из окон, вы останетесь внутри. У меня есть оружие, — он глянул на пустую кобуру и поспешно добавил, — оно в машине. Вам ничего не будет угрожать, и тогда уже утром Смэл и его банда будут схвачена, и мы, вполне вероятно, сможем даже помочь тем, кто еще мог выжить. Я просто проберусь во двор, убеждусь в правдивости вашего рассказа и вернусь в машину.

— Хорошо… — переглянувшись с кивнувшей ей Беллой, нехотя ответила Гермиона.

Составленный план ей не нравился, будучи дырявым, как швейцарский сыр, но она не могла упустить возможность помочь друзьям, пусть и вероятность найти там выживших равнялась практически нулю. Если есть хоть один шанс из тысячи, она не может упустить его.

Собирать было нечего. Белла сунула в объемный карман штанов пачку орешков и бутылочку воды и настояла на том, чтобы взять биту. Гермиона с сомнением посмотрела на взволнованную собачку.

— А как же она? — спросила Гермиона у шерифа.

— Я заберу ее позже, — ответил мужчина, — она просто обожает гавкать и может выдать нас. Через пару часов я вернусь за ней.

Через пару минут Белла и Гермиона сидели на заднем сиденье машины шерифа. Эта часть автомобиля была предназначена для перевозки арестованных — от водительского места ее отделяла металлическая сетка, тянущаяся от спинок сидений и вделанная в мягкий, набитый потолок машины. Автомобиль был довольно старый — в отдельных местах сетка вырвалась, распоров обивку и явив миру несколько загнутых ржавых крючков. Шериф вынул из бардачка пистолет, сунул в кобуру и завел автомобиль.

Ехали они той же дорогой, какой привез их рыдван Стэнли. Через несколько минут показались стены госпиталя, прячущегося за каменным забором, и Джеральд, заглушив мотор, повернулся к девушкам.

— Со мной все будет в порядке, — уверенно сказал он и снова полез в бардачок. — вот, пусть она будет у вас. — Гермиона увидела обычную трехволновую полицейскую рацию. — Одна будет у меня в нагрудном кармане, а вторую я настрою на ту же волну и вы все время будете меня слышать. Договорились?

Гермиона кивнула.

— Будьте осторожны… — прошептала она, — это страшные люди…

Шериф кивнул и тепло улыбнулся ей. Гермиона смотрела, как он, выбравшись наружу и захлопнув дверцу машины, направляется к госпиталю и пробирается под стеной в лаз, указанный ею. Рацию он положил на сиденье, вывернув звук на максимум.

— Думаешь, его затея удастся? — рука Беллатрисы отыскала ее ладонь и сжала ее.

— Я надеюсь… — Гермиона прижалась к Пожирательнице и уткнулась лицом ей в шею.

Они не произнесли больше ни слова, прислушиваясь к доносящимся из рации звукам. Устройство явно было качественным — они слышали даже шаги шерифа, обходящего территорию.

— Ни с места, или я буду стрелять! — раздался посреди шуршания гневный окрик.

Гермиона подскочила и испуганно вперила взгляд в рацию, словно ожидая, что та начнет показывать наподобие телевизора. Белла заскрипела зубами.

— Спокойно, спокойно, шериф, я не шевелюсь, — раздался насмешливый голос, в котором Гермиона без труда опознала Рори — писклявого коротышку, который ударил ее в лесу.

— Лицом вниз, руки за голову! — приказал Джеральд.

— Тихо, шеф, а то раните кого-нибудь этой штукой…

— Уходи оттуда… Уходи… — трясущимися губами прошептала Гермиона.

— Я сказал леж…

Слово на середине оборвалось звуком удара, а следом девушки услышали тяжелый стук упавшего тела. Гермиона заплакала, уткнувшись в плечо Беллатрисы и зажимая рот, чтобы не выдать себя звуками через рацию. Та крепко прижала ее к себе и молча гладила по волосам, пальцы ее заметно тряслись.

— Сука накапала, та зэчка! — уверенно сказал Рори. — И что теперь? Смэл вас зашибет!

— Тут где-то должна быть его машина, — ответил незнакомый голос — по крайней мере, Гермиона не смогла его опознать, — если избавиться от нее, никто не докажет, что он тут был. А труп в контейнер!

— Тогда давай, шевели поршнями! — поторопил визгливый.

— Рори, ты не скажешь Смэлу? — заметно взволновался второй.

— За десять штук не скажу, — хохотнул тот, — пошли за тачкой!

На миг Гермионе показалось, что ее окатили кипятком. Она взглянула на Беллатрису и убедилась, что та выглядела не лучше.

— Они идут сюда… — выдохнула Пожирательница. — Вылезай, быстро, нам нужно скрыться, пока они не вышли…

Гермиона рывком ухватилась за ручку дверцы. Вернее, попыталась ухватиться, потому что никакой ручки там не было… Она панически зашарила руками по дверце — ничего… Ее ошпарило повторно. Белла непонимающе посмотрела на испуганную до потери сознания девушку.

— Ты что копаешься, Грейнджер? — нервная Пожирательница нетерпеливо тыкала пальцем в спину Гермионе. — Открывай эту херню!

— Не могу… — Гермиона обернулась к ней, и Белла увидела плескавшийся в ее глазах безграничный ужас, — это же места для задержанных… Дверцу можно открыть только снаружи!

В машине повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь звуком их загнанного от паники дыхания. А через миг они услышали скрип открывающихся ворот.

— Вылезай… — Белла бесцеремонно пихнула Гермиону в бок, — они идут сюда! Вылезай же!

— Не могу, дверь не открывается, — Гермиона в отчаянии замотала головой, едва сдерживая слезы, — ручки нет… Тут нет ручки.

Из приоткрывшихся ворот показались две фигуры: одна низкая и щуплая, вторая плечистая, с тяжелой медвежьей поступью. Лиц на таком расстоянии было не разобрать, но голоса с подветренной стороны долетали легко, а шериф оставил окно открытым. До санитаров было около трехсот футов, хотя они быстро сокращались.

— Что Смэл намерен делать с теми уродами? — услышала Гермиона между суматошными ударами в дверь — звуки заглушало мягкое покрытие из кожзаменителя, такое же, как на потолке — и замерла, боясь пропустить ответ. — Этот ободранный, похоже, уже не жилец.

— Да сдох теперь давно, — с неуместной радостью в голосе ответил бугай.

— Там еще двое, — предвкушающе заявил тощий Рори.

— Они живы… — Гермиона уставилась на Беллатрису, — мальчики живы… Я ошиблась.

— А мы сейчас будем мертвы, — напомнила ей Пожирательница, — если не найдем способа покинуть машину. Грейнджер, думай же, прошу тебя, думай скорее!

— Я не знаю, как ее открыть! — по лицу Гермионы поползли слезы. — Можно разбить стекло, но они нас заметят… Постой.

Она повернулась боком на сиденьи, опершись спиной на Беллу и с силой ударила ногами в дверцу. Та стояла насмерть, зато приближающиеся санитары притормозили на миг и окинули автомобиль пристальным взглядом. В полной тишине Гермиона услышала мелодичное звяканье.

— Нам конец, — трагично произнесла Беллатриса, глядя, как парни возобновили движение, все быстрее сокращая расстояние между ними.

Гермиона снова ударила в дверцу — звяканье повторилось, на сей раз совершенно отчетливо.

— Что это? Что за звук? — она пнула автомобиль и вновь услышала непонятное бренчание — оно доносилось из-под руля. Она пригнулась, пытаясь разглядеть пространство под ним, но там стояла полнейшая темнота.

— Ключи! — выдохнула она, повернувшись к бледной, как смерть, Беллатрисе. — Он оставил в замке ключи!

— Ты собралась к нему в гости? — прошипела Белла, не отрывая взгляда от дороги. — Сперва нужно выйти отсюда, киса, ты так не думаешь?

— Мне нужно пролезть в кабину! — Гермиона в ярости ударила по сетке, отделяющей их от водительского места. — Нужно завести ее! Мы их переедем! Белла, помоги!

— Куда мы переедем, Грейнджер? — Беллатриса хлопала глазами, непонимающе глядя на взбудораженную Гермиону. — Что ты от меня хочешь?

— Помоги оторвать! — Гермиона вцепилась в сетку и потянула. Набивка потолка затрещала и пара крючков вырвалась из кожаного покрытия. Белла, не говоря больше ни слова, схватилась за сетку с другой стороны.

Ей удалось выдрать еще три, и на этом везение закончилось. Потолок вздувался под напором четырех рук, но сетка держалась крепко. У Гермионы сдали нервы, и она просто истерично дергала сетку, почти не прилагая усилий. До санитаров осталось около ста пятидесяти футов.

— Стой! — Белла завела руку за спину и, к удивлению Гермионы, вытащила из-за пояса поломанный нож, от которого осталась рукоятка и зазубренный край металла. — На! — она сунула обломок в руку девушки.

Гермиона со всех сил полоснула по потолку вдоль сетки. Края кожи разъехались, из прорехи полезли пухлые куски набивного материала. Она бросила нож и дернула сетку почти одновременно с Беллатрисой. Раздался треск, и крючья вырвались наружу, образовав узкую дыру меж сеткой и потолком.

— Ты туда не пролезешь! — предупредила Беллатриса, видя, как девушка встает ногами на сиденье.

— Поддержи меня!

Гермиона отогнула сетку и просунула в прореху голову и руки. Держаться пришлось за спинку сиденья, крючки цеплялись за ткань рубахи, оставляя на ней дырки. Белла обхватила ноги девушки и приподняла ее повыше, отчего она проскользнула в дыру до пояса. Уперевшись ногами в сиденье за спиной, Гермиона с силой дернулась вперед и вскрикнула — один из крючьев впился в кожу сквозь ткань и распорол живот. Она перевернулась вниз головой, цепляясь руками за сиденье водителя и чувствуя, как по животу к груди побежала теплая струйка.

— Я зацепилась… — простонала она, извиваясь в попытке избавиться от крючка, входящего все глубже под кожу, — Белла…

Рука Беллатрисы скользнула по ее животу, задирая ткань рубахи, пальцы безошибочно отыскали крючок и осторожно потянули его вниз. Гермиона испуганно вздрогнула, но загнутый металл уже исчез из раны, лишь слегка царапнув кожу, а через миг она ощутила, как Белла просовывает между сеткой и ее животом свою руку.

— Еще немного, — почти ласково сказала Пожирательница, — ты сумеешь, ты справишься.

Гермиона рванулась сильнее, уже уверенно опираясь о сиденье. Беллатриса, не убирая руки, подставила вторую ладонь под ее ступню, дав ей возможность упереться ногами. Гермиона попыталась протащить бедра, но дыра была слишком узкой.

— Ну же! — Белла глянула на дорогу — расстояние сократилось еще футов на пятьдесят — и с силой толкнула Гермиону вперед. — Да пропихивай ты уже свою… сахарницу!

— На свою посмотри… Ой! — от толчка Гермиона пролетела вперед и ударилась носом о руль, брючина штанов зацепилась за очередной крючок, не давая вытащить ноги.

— Пролезла? Пожалуйста, Грейнджер, поспеши! — Белла изо всех сил дергала штанину, пытаясь отцепить ее, и снова бросила взгляд на дорогу. — Они уже рядом!

Опершись руками, Гермиона приподнялась и взглянула на шоссе — хотя санитары двигались неспешно, до машины им оставалось не более восьмидесяти футов. Она нырнула под руль и, замирая от ужаса, нащупала скважину замка — пальцы наткнулись на покачивающийся брелок, раздалось знакомое звяканье.

— Есть! — с души словно упал камень. Белла позади тихо чертыхалась, вырывая клок из штанов Гермионы.

Гермиона ухватилась на торчащий из замка ключ, а другой рукой нащупала педали. Голоса санитаров звучали все ближе, Беллатриса в панике теребила ногу Гермионы, напоминая о времени.

— Сейчас… — Гермиона дернула ключ в попытке повернуть и вырвала их из замка. Связка проскользнула меж пальцев и упала на пол, тихо звякнув о педаль. — Боже! Твою…

— Что? — Белла уже не отрывала взгляда от дороги. Семьдесят футов.

— Я потеряла ключи! — дотянувшись до пола автомобиля, Гермиона в состоянии паники зашарила руками под педалями, забивая под ногти грязь и песок.

— Грейнджер! — прошипела Белла, беспомощно ударяя по сетке. Шестьдесят футов.

— Ну, где же вы… — Гермиона полезла под вторую педаль, пальцы нащупали холодный металл брелка и поспешно ухватили его. — Нашла!

Она нащупала свободной рукой отверстие замка — рука с ключами тряслась, грозя снова потерять добычу — и осторожно впихнула ключ в скважину. Остановив панику глубоким вздохом, она крепко взялась рукой за ключ и перевела рычаг скоростей.

— Белла, держись крепче… Я ничего не вижу, черт… — она попыталась выглянуть в лобовое стекло, но в таком положении не могла дотянуться до ключа. — Пожалуйста, смотри на дорогу.

— Я смотрю, — рука Пожирательницы успокаивающе сжала ее ногу. Пятьдесят футов. — Самое время, Грейнджер.

Закусив губу, Гермиона повернула ключ. Машина взревела, затарахтев мотором, дорогу залил яркий свет фар, и Белла отчетливо увидела ошарашенные лица санитаров. Автомобиль пофырчал пару мгновений, каркнул и заглох. Фары погасли. Санитары, переглянувшись, рванули к машине.

— Грейнджер, повтори! Быстро! Быстро! Быстро! — заорала Беллатриса, уже не заботясь о тишине. Сорок футов.

— Сейчас! — Гермиона повернула ключ. Тишина.

— Ну же! — Белла стиснула ногу девушки до боли. Тридцать футов. — Еще!

— Я стараюсь! — в отчаянии выкрикнула Гермиона.

Еще поворот ключа — и машина завелась, взревев уже более уверенно. Гермиона резко выжала тормоз и, отпуская его, вдавила педаль газа до упора. Взвизгнув шинами по гравию, автомобиль рванулся вперед, вильнул и покатил прямо в кювет в сторону от обалдевших санитаров.

— Влево!!! — взвыла Белла, впиваясь когтями в щиколотку девушки.

Гермиона крутанула руль. Белла увидела, как парни, развернувшись, побежали к госпиталю, но Гермиона сильнее нажала на газ, и через пару секунд автомобиль настиг санитаров.

Рори влетел на капот и со всех сил врезался в лобовое стекло, разукрасив его сеточкой трещин, а затем съехал в сторону и тяжело рухнул на шоссе. Второго парня замяло под колеса — автомобиль резко дернулся и подпрыгнул, Гермиона, почти лежащая на полу, услышала донесшийся из-под днища противный хруст и полузадушеный крик. Автомобиль скакнул еще раз, и Гермиона ударилась о руль затылком, перед глазами поплыли круги. Беллатрисе прилетело по лицу кроссовком Гермионы, она выпустила девушку и, грязно выругавшись, ухватилась за нос. Гермиона нажала на педаль тормоза, машина замедлила ход и остановилась. Судорожно вздохнув, девушка повернула ключ — автомобиль сердито фыркнул и заглох.

— Мне долго твои ботинки нюхать? — раздался в наступившей тишине ехидный голос Беллатрисы.

Задыхаясь, словно пробежала кросс, Гермиона вытянула ноги из дыры в сетке и повалилась на сиденье. Руки ходили ходуном, все тело дрожало, а на затылке расплывалось что-то горячее. Пощупав голову, Гермиона взглянула на испачканные в крови пальцы и, потянув ручку двери, ступила подкашивающимися ногами на асфальт. Видимо, для нее эта ночь меняла все восприятия и понимания, иначе как было объяснить, что факт покидания машины она сейчас считала истинным чудом.

Гермиона, покачиваясь, обошла машину спереди и заглянула под днище: из-под колеса торчала раздавленная рука, на дорогу медленно и лениво вытекала лужа крови, в отсветах от дальних фонарей госпиталя казавшаяся коричневой. Гермиона обогнула машину и приблизилась к лежащему на обочине телу.

— Грейнджер… — Беллатриса забарабанила по стеклу, — выпусти меня!

Не оборачиваясь, Гермиона протянула руку, нашарила ручку и потянула. Дверь со скрежетом распахнулась от пинка, и Белла вывалилась из машины. Шатаясь не хуже Гермионы, она приблизилась к девушке и опустила руку на ее плечо.

— Он умер?

Гермиона не ответила. Белла шагнула вперед и бесцеремонно пихнула тело ногой под ребра. Рори качнулся от толчка и застыл.

— Пойдем отсюда, — Беллатриса взяла Гермиону за руку, — нам нужно уйти.

— Пистолет.

— Что? — Белла взглянула в лицо Гермионе, не выражавшее сейчас ни единой эмоции — казалось, оно было высечено из мрамора.

— Пистолет, — чуть шевельнув губами, повторила она. — Был у шерифа. У него было оружие. Нам нужно достать его.

— Нет, Грейнджер, сейчас нам нужно уйти и позвать на помощь, — мягко, словно капризному малышу, возразила Беллатриса.

— Если у нас будет пистолет, мы сможем освободить их, — Гермиона повернулась к испуганной Белле, — мы не можем их там оставить.

— Грейнджер, с освобождением гораздо лучше справиться полиция, или кто там у вас, — Беллатриса вцепилась в плечо Гермионы, — лезть туда самим — самоубийство. Нам сейчас лучше уйти.

— Мы уже один раз ушли! — Гермиона вывернулась из руки Пожирательница. — Я ушла! Я оставила их там, внушив себе, что все погибли! А они живы! Им больно и страшно, а мы болтали и лопали бутерброды, пока они загибались здесь!

— Грейнджер, успокойся, — Белла попыталась удержать Гермиону, но та отскочила в сторону, — ты не виновата.

— Нет, виновата, — покачала головой та, — я виновата в своей трусости, в том, что мне легче было внушить себе, что они мертвы, чем набраться смелости вернуться за ними! — по щекам ее потекли слезы, она всхлипнула. — Гарри… Он никогда бы меня не оставил! Никогда бы не ушел, пусть даже шанс был бы минимальным… Он бы вернулся за мной!!! — она взглянула на госпиталь. — Я иду за пистолетом.

— Стой, подожди! — Белла шагнула за ней. — Возможно, они говорили в прошедшем времени, может, они и были живы, а потом Смэл убил их, просто санитары этого не знают.

— Нет! — твердо сказала Гермиона, разворачиваясь и направляясь к госпиталю. Белла пустилась следом. — Я найду их и вытащу оттуда, чего бы мне это ни стоило.

— Ты на себе их трупы понесешь? — в ярости рявкнула Беллатриса, хватая Гермиону за плечо, и тут же получила такую звонкую пощечину с разворота, что левая сторона лица запылала.

— Не смей! — тыча пальцем ей в лицо, прошипела Гермиона, гневно сверкая глазами. — Они живы! Они не умерли, они не могут умереть… Я знаю, они ждут помощи, ждут меня… — она смерила Беллу презрительным взглядом. — Уходи, если хочешь. Ты свободна.

Она круто развернулась и зашагала к воротам. Держась за горящую щеку, Белла честно не двигалась с места, пока Гермиона удалялась, но стоило девушке скрыться меж металлических створок, как ноги сами понесли Беллу вперед, только не к воротам, а к лазу под забором.

Двор госпиталя был пуст, но Гермионе понадобилось несколько минут, чтобы убедить себя сделать шаг за ворота. Стараясь придерживаться кустов, она обошла двор по периметру и, неслышно ступая, приблизилась к автомобильной свалке. Теперь на самом верху лежал их автомобиль — за стеклом все еще болтался освежитель-елочка, и к горлу подступили рыдания.

Шериф лежал справа от кучи металла. Гермиона приблизилась и присела на корточки. Голова мужчины была разбита чем-то тяжелым, половина лица покрыта свернувшейся кровью. Черный ход в госпиталь был открыт, створка двери хлопала на сквозняке. Гермиона, чуть помедлив, опустила руку на ремень шерифа и нашарила кобуру. Она была пустой.

— Что? — не поверив своим глазам, Гермиона еще раз проверила кобуру и вновь нащупала лишь пустоту. — Нет… Куда он делся?

На этот вопрос у нее был примерный ответ. Понимая, какую глупость она совершила, не проверив карманы санитаров, она едва не разрыдалась снова, хотя не была абсолютно уверена, что у нее хватило бы на это смелости.

«У Беллатрисы хватило бы, — подсказал ехидный внутренний голос, — ты знаешь, что хватило бы… Вернись и попроси ее… Вернись…»

— Р-р-р!!! — раздалось сбоку, прямо у кучи разбитых машин. — Р-р-рафф!!!

Замерев от ужаса, Гермиона с трудом заставила себя обернуться. Перед ней, пуская веревки слюны, стоял один из волкодавов, сверля девушку тяжелым взглядом привыкшего убивать. Сердце екнуло и провалилось куда-то вниз. Пес стоял между Гермионой и раскрытой дверью в госпиталь, лишая возможности войти внутрь.

— Не надо… — собственного голоса Гермиона не услышала, он превратился в сипение.

— Эй, ты, тварь! — этот голос она тоже предпочла бы сейчас не слышать.

Пес развернулся и уставился красными от бешенства глазами на стоящую за его спиной Беллатрису. Женщина неотрывно смотрела на собаку, не двигаясь с места, затем сделала шаг назад. Пес тоже шагнул по направлению к ней.

— Иди сюда… — Белла сделала еще шаг, пес повторил ее маневр, и тут до Гермионы дошло, что пытается сделать Пожирательница.

— Грейнджер, зайди в госпиталь… — не разрывая зрительного контакта, произнесла Беллатриса, шаг за шагом уводя собаку дальше от дверей.

— Грейнджерматьтвоюзайдивэтудолбануюдверь! — на одном дыхании рявкнула Беллатриса, делая еще пару шагов.

Гермиона с трудом выпрямилась и медленно направилась к двери. Ежесекундно ожидая, что сейчас собака оглянется и вцепится ей в горло. Но псу было не до нее — он ни на шаг не отпускал от себя удаляющуюся Беллатрису, двигаясь синхронно вслед за ней.

— Я буду в порядке, уходи… — прошептала Белла, — там для тебя сейчас безопаснее.

Пара шагов — и Гермиона оказалась возле распахнутой створки. Она шагнула внутрь и, нагнувшись, подняла с земли камень. Дрожащей рукой Гермиона размахнулась и запустила его в собаку. В пса не попала — булыжник упал возле его лапы и отвлек собаку от противника. Пес зарычал и вцепился в него зубами, лишь потом сообразив, что его обманули.

— Беги! — крикнула Гермиона, вцепившись мертвой хваткой в ручку двери.

Пес бросил камень, обернулся на голос и с яростным рычанием бросился на Гермиону. Она заскочила внутрь и захлопнула дверь, на которую с обратной стороны тут же обрушилась тяжелая туша. Пока пес заходился в лае, Белла развернулась и помчалась к забору, собака бросилась за ней.

До лаза было меньше расстояния, чем до собаки, но разница в скорости была весьма ощутимой. Достигнув спасительной дырки в земле, Белла упала на живот и поползла, цепляясь руками за корни деревьев. Она уже почти преодолела путь наружу, когда в ее кроссовок вцепились острые зубы. Мощный рывок втянул тело женщины обратно в лаз почти по грудь. Пес со злобным рычанием тянул ее обратно, по ноге потекла слюна.

— Пошел к черту! — она рванулась что было сил, и кроссовок слетел с ее ноги.

Поняв, что следующим объектом для собаки станет ее босая пятка, Белла попыталась выползти наружу, но тут псина вцепилась во второй кроссовок.

Повернувшись на бок, Белла дернула ногу, хватка на миг ослабла, и она со всей силы врезала собаке по зубам. Пес заскулил и выпустил Беллатрису, она ухватилась руками за ствол дерева и с трудом вытянула себя из дыры.

— Черт… — Белла встала на ноги, отряхивая себя от пыли, мысли тут же переключились на Гермиону. Вспомнив о лежащей в машине бите, она направилась к стоящему поодаль автомобилю.

— Буфф… Р-р-р!!!

Белла медленно обернулась — в лаз, через который она только что вылезла, с трудом протискивалась собака. Выбравшись наружу, она отряхнулась и оскалила белые клыки.

— Буфф!

* * *

Гермиона отошла от дверей госпиталя, едва шум на улице стих. Каким образом она теперь сможет выйти, думать не хотелось. В голову пришла мысль, что если уж она здесь оказалась, можно было бы поискать Гарри и остальных. Гермиона помнила, что операционная находится на четвертом этаже. Дойдя до угла коридора, она осторожно заглянула за поворот.

Коридор был безлюдным, хотя откуда-то издалека доносились взволнованные голоса. Девушка направилась к лестнице наверх, путь ее лежал мимо холла, и вот тут она совершила ошибку, позабыв об осторожности.

На диванчике напротив стойки сидел один Стэнли и читал газету. Услышав шаги, он поднял голову и встретился взглядом с Гермионой.

— Сучка… — положив газету, он медленно поднялся и через миг уже мчался за метнувшейся прочь девушкой.

Гермиона летела, не разбирая дороги, в голове стучала такая паника, что она готова была ломиться в закрытые двери, лишь бы скрыться от преследования. На лестнице, ведущей на второй этаж, она споткнулась о ступеньку и со всего маху грохнулась на пол, ободрав локоть и ударив подбородок. Почти не чувствуя боли от охватившего ее ужаса, она попыталась подняться, но не успела. Две руки, наделенные недюжинной силой, оторвали ее от земли, словно пушинку, и с силой ударили об стену. Раненому затылку снова досталось, в ушах зазвенело.

— Ты что тут забыла, тварь? — дыша табачным перегаром, рявкнул Стэнли. — Ты должна быть у Альфреда! Если Смэл тебя увидит, знаешь, кого он убьет? Меня. А я не хочу умирать.

Подняв руки, он со всей своей немалой силой сжал голову девушки, точно тисками. Нос взорвался болью, из него струей хлынула кровь, затылок давило, будто по нему проехал дорожный каток. Вскрикнув, Гермиона вцепилась в руки Стэнли, но он даже не заметил этого.

Он сжимал ее все сильнее, Гермиона чувствовала, как рубаха на груди становится мокрой от крови, перед глазами повисла алая пелена, и девушка поняла, что у нее в глазах полопались капилляры. Сознание поплыло, звон в ушах усиливался с каждой секундой, руки Гермионы безвольно упали, не в силах больше цепляться за Стэнли.

Что-то мелькнуло, и давление внезапно ослабло, а потом руки вовсе исчезли. Гермиона сползла по стене и мешком рухнула на пол. С трудом подняв голову, она увидела, как Стэнли, выкатив глаза, рвет руками цепь, обвившуюся вокруг его шеи. Позади него кто-то стоял, кто-то, пришедший ей на помощь, но девушка не могла увидеть его лица, заслоненного мощной фигурой санитара. Сквозь мельтешащие кровавые точки Гермиона увидела, как над головой Стэнли метнулась рука, обмотав цепь на второй оборот. Опустив гудящую голову, Гермиона увидела, как на штанах санитара расплылось мокрое пятно, вниз по штанине побежала темная дорожка.

Брезгливо дернувшись, Гермиона попыталась отодвинуться, но не смогла даже шевельнуться. Тогда она просто закрыла глаза, а через пару секунд раздался стук упавшего тела. Гул в ушах постепенно сходил на нет, оставляя после себя лишь страшную мигрень.

Вновь открыв глаза, она увидела лежащего на полу санитара с выпученными глазами и торчащим изо рта языком, лицо его было багровым. Над ним склонился таинственный спаситель, давя босой ступней на шею Стэнли и сильнее затягивая цепь. Лица Гермиона вновь не разглядела — перед глазами маячила белобрысая макушка. Девушка точно знала, что уже видела эти волосы, но не могла сообразить где. Она снова закрыла глаза.

— Грейнджер… — лица коснулись раскаленные ладони, кто-то бережно приподнял ее голову и легонько похлопал по щекам. — Грейнджер, ты меня слышишь?

Гермиона с трудом смогла приподнять веки. На нее смотрел испуганный, перемазанный в грязи, в драной одежде и с окровавленными руками… Драко Малфой.

— Драко? — Гермиона приподняла голову, тут же взорвавшуюся слепящей болью. — Это ты… Как ты здесь оказался?

— Грейнджер, нужно уйти отсюда, — Малфой настороженно оглянулся, на миг бросив взгляд на лежащее вниз лицом мертвое тело. — Посиди-ка…

Гермиона слегка кивнула, опуская голову обратно на стену. Сквозь все еще пляшущие в глазах точки она увидела, как Драко встал на ноги и, ухватив за ноги тело Стэнли, поволок его вниз по лестнице. Гермиона подняла дрожащую руку, вытирая текущую по лицу кровь и безучастно слушая, как Стэнли пересчитывает головой ступеньки. Через минуту Драко вернулся и осторожно приподнял ее подмышки.

— Вставай, Грейнджер, надо спрятаться, — он бережно обнял ее за талию и увлек в коридор второго этажа, напротив которого они находились. Гермиона, с трудом переставляя ноги, поплелась на ним.

Малфой заглянул за угол, окинул взором пустой коридор и потянул туда Гермиону. Приблизившись к дверям одной из палат, он толкнул ее, и та беззвучно отворилась. Обхватив Гермиону за талию покрепче, он вволок ее внутрь и опустил на застеленную белым покрывалом кровать, затем вернулся, прикрыл дверь и опустился на койку возле девушки. Прямо в окно светил яркий месяц, заливая белым светом половину палаты.

— Ты как? — Драко стянул наволочку с лежащей на второй кровати подушки и оторвал от нее клок. — Грейнджер, каким ветром тебя сюда занесло? Мы были уверены, что вы сбежали, — он протянул ей тряпку.

— Мы и сбежали, — откликнулась Гермиона, стирая льющуюся из носа кровь, — но нам пришлось вернуться. Мы были уверены, что остальные погибли, а потом случайно выяснили, что это не так.

— А вернулись-то зачем? — недоуменно спросил Драко и поморщился, прикоснувшись к замотанной куском фланели руке. — Почему не вызвали помощь?

— Шерифа убили, — ответила Гермиона, — а я не могла оставить вас здесь. Что с твоей рукой? Тебя ранили? Покажи.

— Ничего, Грейнджер, — отмахнулся Драко, но Гермиона нахмурилась и села на кровати.

— Как это ничего? — сердито зашипела она — Драко узнал командный тон знакомой ему Грейнджер. — У тебя рука завязана! Что эти ублюдки с тобой сделали? А ну, дай сюда!

Она схватилась за край тряпки, лишая Драко возможности выдернуть руку, и отыскав узел, быстро размотала его. Какое-то время она с ужасом глядела на посиневшую кисть, затем подняла взгляд на Малфоя, губы ее тряслись.

— Что… Что они сделали? Что сотворили эти мерзавцы? — она прикоснулась к руке кончиками пальцев, Драко болезненно дернулся.

— Это не они, — проворчал он, забирая ладонь из рук Гермионы, — я сам это сделал…

— Ты? — она выглядела еще более ошарашенной. — Ты раздробил себе руку?!! Ты сам? Но…

— Мне нужно было выбраться, — пояснил Драко, наматывая тряпку обратно, Гермиона машинально помогала ему. — Гарри остался в подвале, ему очень плохо. Он может погибнуть, Грейнджер.

— Гарри жив? — ахнула Гермиона, и слезы покатились у нее из глаз. — Господи… Слава Мерлину! Что с ним? А где Рон?

— Уизли с нами, — ответил Драко и, поднявшись, вытряхнул на соседнюю кровать кучу пузырьков из-за пазухи. — Черт…

После борьбы со Стэнли большинство флаконов были раздавлены, таблетки перемешались с мелким стеклянным крошевом. Гермиона поднялась, взглянула на месиво и без предупреждения задрала рубаху Малфоя и скептически оглядела его порезанный живот.

— Это еще зачем? — она ткнула пальцем в уцелевшие пузырьки.

— Это для Гарри, ему плохо, — повторил Драко, в ужасе глядя на загубленные лекарства, — тот мальчишка… Фрэнк… он принес Гарри несколько таблеток, но их мало… я хотел достать еще, да позабыл пузырек в подвале.

— Вас заперли в подвале? — прошептала Гермиона.

— Да, — кивнул Малфой, — нас с Уизли посадили на цепь. Мне пришлось снять ее, — он поднял искалеченную руку.

— Ты сгребал все подряд? — Гермиона пошевелила лежащие на кровати флаконы.

— Я не знаю, какое ему нужно лекарство, — в отчаянии сказал Драко, — ты разбираешься в этом, Грейнджер?

— Что с Гарри? — быстро спросила она, один за другим беря пузырьки в руки и читая названия на этикетках в свете месяца. — Что эти сволочи сделали? — по спине пробежал ледяной озноб, стоило ей вспомнить, что произошло с Эрни и Лавандой.

— Они содрали с него кожу, — сдавленно прошептал Драко, Гермиона дернулась, как от удара, — полностью обнажили руку. Ему совсем худо, все воспалено, пошло заражение. Он почти не приходит в себя, мне нужно спешить, Грейнджер.

— Нелюди, — Гермиона с силой сжала пузырьке в руке так, что он треснул. — А Рон? Он в порядке?

— Да, он остался с ним, — кивнул Драко.

— Мы можем вызвать помощь из машины шерифа, там должна быть рация, — пока Гермиона говорила, глаза ее продолжали быстро изучать этикетки, — нужно только отыскать выход.

— Выход есть, — ответил Малфой, — через систему вентиляции, я видел его, когда выбирался по трубам из подвала. Я выведу тебя, только скажи сперва, что нужно дать Гарри.

— А как же ты? — Гермиона повернулась к нему. — Тебе опасно возвращаться туда, Драко! Может, лучше пойти вместе и поскорее найти помощь?

— Нет! — отрезал Малфой. — Пока мы будем ее искать, Гарри может… ему может стать хуже. Я вернусь в подвал и принесу ему лекарства. А где остальные, Грейнджер? Ты их не видела?

— Эрни мертв, — тихо сказала Гермиона.

— Знаю, — буркнул Драко, — а Беллатриса и Лаванда?

— Белла со мной, — Гермиона поспешно отвернулась, чтобы скрыть выступивший румянец, — она осталась на улице, так получилось… Надеюсь, с ней все в порядке. А Лаванда… Она не смогла убежать… ее… ранили.

— Грейнджер, ты должна найти помощь, — Драко крепко сжал ее руку, — иначе Гарри не сможет выдержать.

— Почему ты не хочешь пойти со мной? — отчаянно спросила Гермиона.

— Мне нечего там делать, — безразлично ответил Драко, — я уйду отсюда только вместе с ним. Я не потеряю его, Грейнджер… не потеряю ни за что.

Гермиона стиснула зубы, ощущая, как по лицу в который раз за эту адскую ночь катятся слезы, а руки все так же автоматически перебирали флаконы. Драко присел на кровать, ожидая, пока она закончит, когда она повернулась к нему с пузырьком в руке.

— Что это? Лекарство? — подскочил Драко.

— Нет, перекись, — Гермиона оторвала от разодранной наволочки еще кусок, — ложись, я обработаю твои порезы, иначе попадет грязь.

— Грейнджер, некогда этой ерундой заниматься, Гарри ждет помощи, — вскинулся Малфой.

— Ложись немедленно, Драко Малфой! — тем же знакомым тоном зашипела Гермиона, уверенной рукой опрокидывая Драко на кровать. — Ты хоть понимаешь, что некоторые порезы очень глубокие, к тому же находятся в непосредственной близости от внутренних органов?

Зная, что спорить с ней бесполезно, Малфой молча повалился на койку и задрал рубаху. Гермиона смочила ткань в бесцветной жидкости и начала осторожно промокать кровоточащие ранки на его животе. Драко закусил губу, но странная жидкость совсем не щипала, только слегка шипела, попадая на порезы.

— Готово, — объявила Гермиона и, опуская рубаху на место, слегка коснулась его живота и вздрогнула. — Ты что? — она приложила ладонь к животу Малфоя, ззатем к его шее и голове. — Драко, у тебя страшный жар! Ты просто пылаешь!

— Знаю, Грейнджер, — Драко сел, поправляя рубаху, — у меня началась лихорадка, в подвале довольно холодно.

— Постой! — Гермиона покопалась в лежащих отдельно уцелевших пузырьках и, взяв один, повернулась к Малфою, — вот, выпей это, — она откупорила флакон и вытряхнула на ладонь две таблетки в желтой оболочке, — это жаропонижающее. И еще, — она схватила другой пузырек, — две вот этих.

Она сунула Драко таблетки, добавила пару из другой упаковки и еще две запихала себе в рот.

— Это обезболивающее, — пояснила она, проглотив лекарство, — его можно дать Гарри, — Гермиона вручила пузырек Драко и, отыскав еще один, засунула ему в нагрудный карман, — а это кситонцин, сильный антибиотик, он поможет остановить заражение. Дай сразу три таблетки.

— Спасибо, Грейнджер, — признательно кивнул Малфой, прижимая пузырек свкозь ткань к груди, — пойдем, я тебя выведу.

— Разве ты не пойдешь тем же путем? — удивилась Гермиона.

— Позже, — мотнул головой Драко, — мне нужна вода. Гарри нужна. Мне придется отыскать туалет.

— Он в конце коридора, — прошептала Гермиона, чувствуя, как сжимается от страха сердце.

— Идем, — Малфой поднялся и, взяв Гермиону за руку, двинулся к двери.

Выглянув в стеклянное окно, он, как мог, обозрел коридор, и осторожно приоткрыл дверь. Вытянув Гермиону наружу, он быстрым шагом направился к комнате, из которой выбрался около получаса назад. Едва Драко, заглянув внутрь, распахнул дверь, Гермиона сразу поняла, где они находятся.

— Я здесь уже была, — прошептала она, прикрывая за собой створку, — Фрэнк спас меня в этой комнате.

Огонь с печи уже не горел, но она все еще пыхала жаром. Гермиона различила на полу полупустую сумку Беллатрисы, но прежде, чем успела наклониться к ней, Малфой схватил ее за руку и толкнул под стол.

— Ты выберешься через этот лаз, главное, никуда не сворачивай, он выведет прямо во двор, — сказал он, забираясь следом и указывая на зияющую дыру в стене, — и, Грейнджер, — он посмотрел на нее полным боли взглядом, — найди помощь поскорее.

— Я сделаю все, что в моих силах, — горячо пообещала Гермиона и, всхлипнув, бросилась ему на шею. Руки Малфоя неуверенно обняли ее за плечи, — Драко, умоляю, будь осторожен! Ты нужен Гарри, очень нужен, я знаю… я видела это в его глазах все эти пять лет.

— И в кого ты такая наблюдательная? — выпустив ее из объятий, нервно усмехнулся Драко и быстро отвернулся, вытирая лицо рукой. — Все, иди… И береги себя. Осторожнее только, там труба идет под скос.

Гермиона кивнула и, повернувшись, протиснулась в отверстие. Драко немного приподнял ее ноги и подтолкнул, помогая ей пробраться внутрь, и через несколько секунд Гермиона скрылась в трубе.

* * *

— Буфф! — собака напряженно переступила передними лапами, не сводя злобного взгляда с Беллатрисы.

Пожирательница попятилась, пес двинулся за ней. Белла помнила, что до автомобиля около семидесяти футов, и знала, что она не успеет преодолеть их, опередив собаку. Белла медленно подняла ногу и, стараясь не делать резких движений, стянула с себя одинокий кроссовок. Пес заинтересованно наклонил голову, подняв кверху правое ухо.

— Хочешь поиграть? — Беллатриса помахала кроссовком на уровне бедра.

Собака навострила уши, не сводя глаз с обуви. Белла медленно подняла ее поводила перед мордой пса, тот внимательно проследил за ней глазами и нетерпеливо гавкнул.

— Лови! — Беллатриса размахнулась и запустила кроссовок к воротам, собака подпрыгнула и кинулась за ним.

Не медля ни секунды, Пожирательница помчалась к машине, до нее донеслось грозное рычание — псина рвала кроссовок — но через минуту сзади раздался яростный лай и мягкие шаги, сопровождающиеся шкрябаньем когтей по асфальту. Волкодав догонял ее.

Белла рванула быстрей, почти ощущая спиной горячее дыхание. Пес не лаял, он упорно гнался за ней, преследуемый жаждой разорвать в клочья, у ноги Беллы щелкнули острые клыки, но она уже достигла машины и повалилась на сиденье шофера, в последнюю секунду захлопнув дверцу перед носом разъяренной собаки.

— Мать твою… — просипела Белла, хватая ртом воздух, и прислонилась головой к спинке сиденья.

— РРРГАВ!!!ГАВ!ГАВ!ГАВ!ГАВ!

Мощные челюсти сомкнулись в миллиметре от уха Беллатрисы — она шарахнулась, упав на соседнее сиденье и с ужасом глядя на волкодава, протиснувшего морду в раскрытое окно. Из оскаленной пасти потекли слюни.

— Тварь вонючая!!! — заорала перепуганная Белла, ощутив, как на какой-то миг сердце дало перебой. — Пшел отсюда!

— Гав! Гав! Гав! Ррафф!!! — продолжала гневаться псина, щелкая зубами в бесплодной попытке достать добычу.

Белла перевела взгляд на заднее сиденье — вплотную к сетке с другой стороны валялся обломанный нож, которым Гермиона резала потолок. Просунув пальцы сквозь сетку, она с трудом подняла нож за лезвие, но протащить его в столь маленькое отверстие было невозможно. На сиденье сзади также виднелась замотанная изолентой бита, о которой в настоящий момент тоже можно было только мечтать. Белла скосила глаза и заметила, что дверца, через которую она выбралась, осталась открытой.

— Думаешь, загнал меня? — рявкнула на пса Беллатриса, тот ответил сердитым рыком.

Сев поудобнее, Белла внимательно оглядела дверцу со стороны пассажирского сиденья. Прямо под окном торчал изогнутый рычаг. Беллатриса осторожно потянула за него — ничего не произошло. После минуты внимательного изучения она сообразила, что нужно не дергать, а крутить. Стекло поехало вниз. Пес, все так же торчавший в окне, с интересом наблюдал за ее действиями.

Опустив стекло полностью, Белла аккуратно нажала на ручку и открыла дверь. Не сводя глаз с собаки, она медленно спустила ноги наружу и наступила на землю.

— Иди сюда, ты, сволочь! — рявкнула она, размахивая руками.

Оскаленная морда исчезла из окна, пес с ревом бросился вокруг машины. Белла шустро юркнула внутрь и захлопнула дверцу, волкодав со всего маху врезался в нее, оставив на жести огромную вмятину, и тут же встал на задние лапы, просовывая морду в открытое окно.

— Эй, я здесь! — Беллатриса вцепилась в сетку и что было сил затрясла ее, с заднего сиденья послышался скрежет и шуршание.

Взревев от ярости, пес бросился на звук и с размаху впрыгнул на заднее сиденье машины. Не мешкая, Белла высунулась в открытое окно чуть ли не до талии, дотянулась до раскрытой дверцы и с силой хлопнула ею. Волкодав, попавший в ловушку, обиженно завыл, мечась по заднему сиденью.

Все еще торча в окне, Белла нащупала внутри машины ручку и, нажав на нее, открыла дверь и вылезла наружу. Пес внутри заскулил, царапая лапой стекло.

— Думаешь, я тебе поверю? — фыркнула Белла и поглядела на госпиталь, в котором осталась Гермиона. — Опять ты влипла, Грейнджер…

Она залезла обратно в машину и тщательно обыскала бардачок и место под сиденьем, но ничего, даже отдаленно напоминающего оружие, так и не нашла. Вздохнув, Белла выбралась и уже направилась было к воротам, как вдруг увидела медленно бредущую в ее сторону фигуру.

* * *

Едва ноги Гермионы скрылись в трубе, Драко выбрался из-под стола и, покинув комнату, пошел к лестнице, ведущей вниз. Теперь голоса доносились с четвертого этажа, но все же Малфой заглядывал за каждый угол и подолгу прислушивался к каждому шороху.

Туалет Драко обнаружил, едва спустился на первый этаж — из помещения напротив лестницы доносилось журчание воды. Быстро оглянувшись, он пересек коридор, толкнул дверь и оказался в маленькой комнатке с тремя кабинками и двумя белоснежными раковинами на стене. Возле окна стояла урна, сплошь забитая пустыми пластиковыми бутылками из-под чистой воды.

Уже закручивая пробкой наполненную бутылку, Драко отчетливо услышал приближающиеся шаги. Единственным местом, в котором можно было спрятаться, были кабинки — недолго думая, Драко влетел в ту, что была дальше от двери, походя наступил в лужу воды, и, прикрыв дверь, встал ногами на унитаз, опираясь ладонями о стенки. Бутылку он сунул в карман брюк, откуда она теперь торчала наполовину.

Дверь туалета отворилась и внутрь вошел парень в спецовке, небритый и со стриженными под ежик светлыми волосами. Драко поспешно пригнулся и выглянул в щелку меж дверью и косяком. Парень вошел в крайнюю кабинку, раздался лязг молнии и следом журчание. Спустя минуту он вышел, на ходу застегивая брюки, открыл воду и сунул руки под струю.

Драко охватил озноб, не имевший ничего общего с лихорадкой — мокрая нога медленно поехала по скользкому ободку унитаза, грозя сорваться с края. Удобнее перехватившись за стену, он поправил ногу, но та тут же соскользнула, и Малфой, в тщетной попытке не обрушиться на пол, стукнул о стенку рукой.

Парень, теперь хлебавший воду из-под крана, высунув язык, словно кот, замер и обернулся. Закрыв кран, он медленно двинулся к средней кабинке.

Драко застыл, из последних сил пытаясь удержаться на скользком фаянсе и придерживая грозящую вывалиться из кармана бутылку. Санитар меж тем достиг двери и толкнул ее. В средней кабинке было пусто, и он направился к следующей, той, где скрывался Драко.

Малфой перестал дышать, напрягая все мышцы, чтобы удержаться. Парень приблизился вплотную — Драко ощутил исходящий от него запах немытого тела и застарелого перегара — и протянул руку к задвижке. Малфой закусил губу, сжимая в руке, точно гранату, бутылку с водой. Санитар помедлил секунду и толкнул дверцу.

— Майки! Майк! Быстро сюда! — донеслось из коридора.

Санитар отвернулся, так и не успев глянуть внутрь кабинки, где на унитазе скрючился Драко, и быстро зашагал к выходу.

— Поторопись, уебище! — заорала Лялински где-то совсем рядом с туалетом. — Посмотри, что на втором этаже под лестницей! Откуда они только взялись на нашу голову? Корбину не докладывать, я сама! Немедленно вынесите его во двор!

Дождавшись, пока сердитые голоса переместятся в противоположную сторону коридора, Драко осторожно выбрался из туалета и побежал вверх по лестнице.

* * *

Белла пошла навстречу покачивающейся фигурке, пока та не остановилась напротив. Гермиона стояла, опустив голову, и Беллатриса поймала себя на необъяснимой жалости, охватившей ее при виде грязнокровки.

— Грейнджер… — она слегка коснулась рукой ее волос. Гермиона тихо всхлипнула.

— Прости меня… — сдавленно прошептала она, — я не должна была… говорить такое…

— Ничего, мне и не такое говорили, — как можно более беззаботно отозвалась Белла, чувствуя, как внутри что-то больно сжалось, — главное, что ты в порядке, — она с удивлением осознала, что на сей момент благополучие Грейнджер и впрямь является для нее самым главным.

— Они живы… — Гермиона подняла голову и улыбнулась, — я видела Драко.

— Это он тебе нос разбил? — Беллатриса с ужасом поглядела на залитую кровью рубашку Гермионы.

— Он спас меня, — выдохнула она — Белла отчетливо видела, как ее трясет, — просил привести помощь… Гарри в очень тяжелом состоянии. Я пообещала, но, Мерлин, Белла, где мы отыщем помощь так скоро? Я снова их бросила… Снова не смогла помочь… Я не хочу уходить.

— А мы никуда не пойдем, Грейнджер, — Белла хмуро взглянула на стены госпиталя из-под насупленных бровей, — если найти помощь невозможно, мы сами будем этой помощью.

— Что ты говоришь? — Гермиона в отчаянии обхватила голову руками. — У нас даже нет оружия.

— Оружия полно, Грейнджер, — ухмыльнулась Беллатриса, — надо только уметь правильно его применить.

— О чем ты, черт возьми? — Гермиона ошарашенно взглянула на Пожирательницу.

— В наследство от матери мне досталась ее феноменальная читательская память, — ответила та, гордо тряхнув волосами, — это значит…

— …что все, что ты когда-либо прочтешь, запомнится навсегда, — кивнув, закончила за нее Гермиона.

— Умница, — Беллатриса внезапно хитро улыбнулась, — ты хоть помнишь, что за книги таскала мне в больницу, Грейнджер?

— Нет, я носила все подряд, — покачала головой Гермиона, — там были мои книги по колдомедицине и кое-какие, оставшиеся от родителей,те, что они не забрали в Австралию.

— Одна из них носила название «Охотничьи ловушки для крупного зверя», — Белла с любопытством взглянула на нее, — никаких ассоциаций нет?

— Драко убил санитара, его тело скоро обнаружат и усилят охрану здания, — проигнорировав вопрос, сказала Гермиона. — Как мы туда проникнем?

— Никак, — резко ответила Белла, — если мы не можем сражаться на их территории, придется биться на своей.

— На своей? — Гермиона удивленно вздернула брови. Белла вместо ответа указала взглядом на лес за их спиной, качающийся под порывами ветра. — Это абсурд! У нас ничего не выйдет, Беллатриса.

— Ты знаешь, что получится, Грейнджер, — Белла взяла ее за плечи и заглянула в глаза, — если соединить свет и тьму?

— Нет… — прошептала Гермиона, не отводя взгляда от ее губ. Пожирательница наклонилась ниже, почти касаясь ее рта своим.

— Получится рассвет, Грейнджер, — губы обожгло горячее дыхание, — и мы до него доживем… Обещаю…