Осень в этом году подкралась как-то совсем неожиданно. Преподаватели и старшекурсники, всё лето занимавшиеся восстановлением Хогвартса, падающую желтую листву и промозглые заунывные дожди отметили с удивлением. К счастью, основная часть школы уже была восстановлена и с нетерпением ждала первогодок.
Из-за войны в Магической Британии выпускные классы Хогвартса так и не окончили школу, поэтому по решению Министерства Магии студенты должны были заново вернуться на седьмй курс.
Гермиона предложила сдать экзамены досрочно, договорившись в Министерстве, но Рон и Гарри выразили желание продолжить обучение, а не сидеть всё лето за учебниками, и Известное-Всему-Магическому-Миру-Трио приняло решение закончить школу вместе с своими однокурсниками.
Все лето Гарри провел между Хогвартсом, помогая восстанавливать школу, ставшую ему пока единственным домом, и Министерством Магии, где он давал показания, выступал на заседаниях и вел активную борьбу по оправданию профессора Снейпа.
Наконец, когда все вопросы были более-менее утрясены, он смог отправиться на Диагон-Аллею за учебными принадлежностями.
Заглянув к мадам Малкин, Гарри приобрел новенькую мантию, побывал в «Котлах» и аптеке (в этом году, в память о Снейпе, он собирался подтянуть зелья), посетил книжный и спортивный магазинчики. Купив компоненты для зелий, необходимые учебники и новенькую Молнию Winner, Гарри, уставший, но довольный, вернулся на Гриммаулд-Плэйс. Кикимер в чистой наволочке, подпоясанной старым шнурком от ботинка Гарри, выскочил встречать хозяина.
— Привет, Кикимер! Положи это, пожалуйста, в мой школьный чемодан, — Гарри кивнул на покупки и устало плюхнулся на диван.
— Кикимер всё упакует! Хозяин Гарри будет обедать? Сегодня Кикимер приготовил буйабес и шоколадный пудинг, всё как любит хозяин! — эльф выглядывал из-за груды пакетов.
— Нет, Кикимер, спасибо. Я пока не голоден, — Гарри закрыл глаза и представил недовольную гримасу эльфа, — я позову, когда проголодаюсь.
Пробурчав что-то вроде «зачем хозяину метла, если он и сам скоро летать будет как перышко», Кикимер с негромким хлопком исчез.
— Гарри, ты дома? — вспыхнуло в камине зеленое пламя, напоминающее лицо Гермионы. — Мы сейчас придем.
«Наверняка, не окажись меня дома, вы бы пол-аврората на ноги подняли!» — недовольно фыркнул Поттер, но тут же поднялся с дивана навстречу вышедшей из камина Гермионе и вывалившемуся за ней Рону.
— Привет, Гарри! Как ты? — Гермиона порывисто обняла его и потрепала по лохматой шевелюре, а Рон похлопал по плечу. — Ты уже был на Диагон-Аллее?
— Привет! Да, я уже купил все, что нужно. Кикимер вызвался всё упаковать.
— У нас новости! Вот, смотри, — Рон передал ему свежий номер «Пророка».
Половину первой страницы занимала колдография счастливого семейства Малфоев. «Министерство полностью оправдало Люциуса Малфоя и вернуло ему все права и имущество», — гласил заголовок, и далее на полстраницы Рита Скитер расписывала достоинства и подвиги чистокровного семейства.
— Это просто невероятно! — Гермиона недовольно фыркнула. — Они опять умудрились выкрутиться! Интересно, сколько на этот раз Малфой заплатил Министерству за свою свободу?
— Почему ты считаешь, что он опять откупился? — Гарри положил газету на стол и спокойно уселся на диван. — Возможно, Министерство учло его положительные поступки.
— Положительные поступки? Гарри, ты с ума сошел? Это же Малфой! Ты забыл, кто он, и что случилось с нами в их поместье? — Рон в негодовании мерил шагами гостиную.
— Почему забыл? Я помню, но ведь они не виноваты, что Волдеморт всё так устроил! И если ты помнишь, это благодаря Драко мы смогли спастись!
— Что-то я не пойму тебя, Гарри! Ты их оправдываешь? Ты уже вернул им долг, когда спас Хорька из Выручай-комнаты!
— И поэтому теперь ты предлагаешь мне ненавидеть их и гнобить ежеминутно, так, Рон? — Гарри устало вздохнул. — Я устал от войны и вражды, Рон! Сейчас я хочу просто жить! Не оглядываться с опаской по сторонам, не калечить людей заклинаниями, а просто жить!
— Гарри прав, Рон! — Гермиона подошла к жениху и обняла его за плечи. — Хватит вражды и ненависти! Всё уже позади, и теперь наша основная задача — закончить учебу!
— Вы сговорились! — Рон посмотрел на друзей и запустил в Гарри диванной подушкой. — Всё равно я останусь при своем мнении!
— Кикимер! — Гарри позвал эльфа, который тут же появился перед компанией, поправляя шнурок на своем одеянии. — Мы жутко голодные! Накорми нас, пожалуйста!
— Кикимер сейчас всё сделает, Гарри, хозяин! — эльф расплылся в улыбке. — Хорошо, что к хозяину пришли друзья! Кикимер рад, очень рад! Хозяин Гарри Поттер будет обедать!
— Гарри! — Гермиона вопросительно-возмущенно посмотрела на друга. — Ты что, совсем ничего не ешь? Бедный Кикимер! Ты заставляешь его переживать!
— Я не ел дома только сегодня, так что не беспокойся за Кикимера, я его не обижаю! А теперь предлагаю попробовать всё, чем он нас сегодня собирается баловать! — схватив друзей в охапку, Гарри потащил их к обеденному столу, который буквально ломился от приготовленных заботливым Кикимером угощений.
— За новую жизнь! За новый учебный год! За новые приключения! — Гарри поднял бокал с тыквенным соком.
— Нет уж, хватит с нас твоих приключений! — в унисон сказали Рон с Гермионой и подняли свои бокалы. — За последний школьный год!
* * *
Сидя за гриффиндорским столом в Большом Зале, друзья с удовольствием наблюдали за процедурой распределения. В этом году Факультет смелых львов принял двенадцать новичков, Хаффлпафф и Райвенкло пополнились на десять человек каждый, Слизерин раскрыл свои подземелья для семерых студентов. Как всегда, каждый факультет приветствовал своих новеньких дружными аплодисментами и улюлюканьем.
Гарри невольно посмотрел на противоположный стол. В этот раз Слизерин выражал эмоции довольно сдержанно. Драко Малфой, как и прежде, сидел на своем месте старосты факультета. Однако вид у него был не гордый и презрительно-напыщенный, а скорее загнанный. Он был чрезмерно бледен, сидел ссутулившись и глядел в тарелку.
Перед тем, как начать праздничный ужин, директор — а теперь это была Минерва МакГонагалл — по традиции произнесла приветственно-напутственную речь и представила новых преподавателей. Профессор Слагхорн занял место преподавателя Зелий и декана Слизерина, преподавать Маггловедение приехал профессор Ван Берг из Германии, ЗОТС была отдана профессору Айзеку Дрэйзери, прибывшему из Штатов в рамках программы Министерства Магии по обмену магическим опытом. Деканом Гриффиндора пока оставалась МакГонагалл.
После ужина студенты разошлись по своим по гостиным. Гермиона, как староста, вела своих сокурсников в Гриффиндорскую башню, по пути рассказывая новичкам о школьных правилах.
В гостиной Гриффиндора собралась чуть ли не половина факультета. Все наперебой рассказывали, как провели лето, при этом — будто сговорившись — умалчивали о подробностях прошедших сражений. Гарри, Рона и Гермиону не беспокоили расспросами, и троица с удовольствием слушала о приключениях остальных товарищей. Лишь только новички, как завороженные следили за каждым движением героического Трио. Ближе к полуночи Гермиона неожиданно вспомнила о своих обязанностях старосты и, громко напомнив, что «завтра начало занятий!», принялась разгонять однокурсников по спальням.
В гостиной Слизерина, напротив, было тихо. Студенты сразу после ужина разошлись по своим комнатам. Хвастаться им было, честно говоря, нечем. Никому не хотелось еще раз акцентировать внимание на той или иной своей принадлежности к Пожирателям и Волдеморту — тем более, что большинство семей находилось под следствием.
Драко лежал на кровати и глядел в потолок. Он вспоминал сегодняшний ужин. Было невыносимо смотреть на счастливо улыбающегося Поттера! А улыбался Поттер весь вечер! Дарил свои улыбки всем, только не ему! Правда, однажды Драко все же заметил на себе его пронзительный взгляд. Вот только теплее и радостнее от него почему-то не стало. Наоборот, показалось, что он сейчас утонет в бесконечной жалости. Что угодно: презрение, ненависть — но только не это!
«Будь ты проклят, Поттер, со своим гриффиндорским благородством! Какого черта ты помчался спасать меня из огня?! Да я ненавижу те мгновения, когда крепко обнимал тебя, сидя на твоей метле и чувствуя твое горячее тело под одеждой! Ненавижу вспоминать твой взгляд, полный гнева, боли и решимости! Ненавижу все ночи, насквозь пропитанные тобой! Ненавижу просыпаться с твоим именем на губах! Ненавижу, ненавижу! Потому что только тогда я понял, что у меня есть, ради чего можно и нужно жить, но в тоже время этого у меня нет! Я тебя ненавижу, Поттер!»
Сдавленный стон, полный боли и отчаяния, вырвался из груди слизеринца. Драко уткнулся лицом в подушку и с силой ударил кулаком по матрасу. Его плечи тихо вздрагивали, а подушка с молниеносной быстротой пропитывалась соленой влагой. Драко позволил себе маленькую слабость.
* * *
Дни проходили оживленно, скучать было некогда. Гарри планировал поступать в аврорат, Гермиона всерьез подумывала о карьере в Министерстве Магии. Поэтому друзья штудировали учебники с завидным усердием, так как высокие результаты по ЖАБА открывали им дорогу в Высшие Магические Заведения.
А вот Рону было скучно. Он планировал помогать Джорджу в «Удивительных вещах братьев Уизли», а это, как ему казалось, не требовало столь тщательной зубрежки. Однако, не желая оставлять Гермиону ни на минуту, он повсюду сопровождал друзей. В то время как ребята сидели в библиотеке, Рон либо спал напротив них, подложив под голову какой-нибудь фолиант, либо оттачивал мастерство на поле для квиддича.
Даже спаренные со Слизерином занятия по Зельям, Трансфигурации и ЗОТС проходили относительно спокойно. Слизеринцы лишь иногда позволяли себе подменить ингредиент, чтобы тихонько посмеяться над взорванным котлом Невилла, незаметно трансфигурировать стул Рона в ведро с водой или прислать Симусу Финнигану вопиллер прямо на занятие. Но это были мелкие шалости, на которые гриффиндорцы уже перестали обращать внимание, только Рон каждый раз грозился «надрать этим cлизеринцам задницы».
В один из вечеров, сидя с друзьями в гостиной и поглощая очередную булочку с джемом, Рон вдруг сказал:
— Вы заметили, что Малфой больше к нам не лезет? А когда мимо проходит, так вообще в сторону шарахается!
— Рон, а тебе вот больше заняться нечем, как следить, что там Малфой делает?! — Гарри оторвался от чтения учебника по Зельям.
— Действительно, Рон, с чего вдруг такой интерес, а? — Гермиона лукаво подмигнула другу.
— Наш Рон влюбился в Малфоя! — состроив влюбленно-мечтательную гримасу, сказал Гарри и, увидев покрасневшее от негодования лицо друга, добавил: —Не злись, дружище! Хоть в магическом мире и не разрешены однополые браки, зато в маггловском... — договорить ему не дал внезапно появившийся прямо перед носом огромный кулак Уизли.
— Успокойся, Рональд! — вмешалась Гермиона, глядя на друга. — Гарри шутит! Ну, про то, что ты в Малфоя влюбился — шутит! А однополые браки у магглов и правда разрешены, я читала.
— Ну, так чего это ты про Хорька вспомнил, Рон? — уже спокойно спросил Гарри.
— Да ни с чего, просто он шел как-то мне навстречу, я думаю: «Сейчас опять гадость ляпнет!», уже приготовился ему ответить, а он странно так на меня посмотрел и в сторону кинулся, почти побежал!
— Угу, побежишь от тебя, если такое увидишь! — и Гермиона указала на заляпанный свитер, липкие руки и перемазанный джемом рот.
— Да ну вас! — Рон надулся и пошел в спальню.
— А ведь Рон действительно прав, Гарри! Малфой странно себя ведет. Он стал таким тихим. — Гермиона задумчиво погрызла кончик пера.
— Можно подумать, мы с тобой носимся по Хогвартсу и орем, как индейцы! — Гарри тихо прыснул в ладонь, представив себя и Гермиону бегущими по коридорам школы в развевающихся мантиях, с перьями на голове и издающими дикие вопли.
— Было бы забавно, — Гермиона на миг задумалась и улыбнулась. — Ладно, уже поздно, пошли спать.
* * *
Следующим утром друзья чуть не опоздали на завтрак, пытаясь разбудить Гарри. Лишь после примененного Гермионой «Aguamenti», герой магического мира соизволил подскочить на кровати, словно ужаленный, и с грозным видом пообещал применить непростительное, если они еще раз такое сделают. Друзья пришли в Большой Зал как раз за минуту до того, как прилетели совы с почтой. Рон получил письмо из дома и углубился в чтение. Гермиона развернула очередной номер «Пророка».
Вдруг повисшую в Большом Зале тишину внезапно оборвал грохот упавшей чашки, со звоном разлетевшейся на сотни осколков. Гарри оглянулся на звук.
Драко Малфой сидел белее мела и невидящим взглядом смотрел на осколки. В руке он судорожно сжимал «Пророк».
— Мистер Малфой! Драко, — заговорил подошедший к нему Слагхорн, — пойдемте со мной, вам нужно успокоиться. У меня для таких случаев есть очень эффективное средство.
— Чего это он? — обернулся Рон.
— Его родителей нашли сегодня ночью убитыми, — Гермиона протянула Рону «Пророк», — есть подозрения, что это месть еще не пойманных аврорами Пожирателей, которые считали Люциуса предателем.
* * *
Уже две недели Драко Малфой не появлялся на занятиях. Он отправился в Малфой-Мэнор практически сразу, как мадам Помфри влила в него несколько порций успокоительного зелья.
Дом встретил его гнетущей тишиной. Драко, всё еще не верящий в произошедшее, первое время оборачивался на каждый шорох в надежде, что это мама шуршит подолом платья, спускаясь с лестницы, или отец перебирает документы в своем кабинете. Но это были всего лишь домовые эльфы, торопливо снующие между комнат. Тишина пугала, одиночество тяжелым камнем лежало на душе, мысли никак не могли собраться воедино, и подумать о будущем у молодого лорда Малфоя пока не хватало сил.
Драко сидел в комнате отца. Никогда ранее ему не позволяли входить в личные покои Люциуса. Беседы с отцом они, как правило, вели либо за обеденным столом, либо в кабинете, либо, что Драко особенно любил, прогуливаясь на лошадях по бескрайним просторам поместья. Теперь же он мог беспрепятственно входить в покои лорда Малфоя-старшего.
Каждая вещь здесь была словно пропитана любовью и нежностью. «Значит, таким был отец на самом деле»,— подумал Драко. Он любил отца, подражал ему, но никогда не замечал в нем таких чувств. Даже их многочасовые разговоры о школьных успехах в учебе и квиддиче, о политике и просто о знакомых были интересными, деловыми, даже шутливыми, но никогда Люциус даже взглядом не выказал свои истинные чувства к сыну. «Отец умел себя держать!» — подумал Драко, вздрогнув на слове «умел».
Его взгляд упал на картину, висящую на стене: молодая Нарцисса на скамейке под цветущим каштаном с маленьким Драко на руках. Малыш теребил белокурый завиток, выбившийся из её прически. Драко невольно улыбнулся. Щемящая тоска ворвалась в сознание, заполняя мысли, душу, сердце, и юноша вновь позволил себе маленькую слабость — горячие соленые ручейки быстро прокладывали себе путь по бледным щекам.
Слезы принесли временное облегчение. Малфой-младший решительно поднялся и направился в свою комнату.
— Фамулус! — Драко щелкнул пальцами.
— Молодому лорду что-нибудь угодно? — эльф моментально появился в комнате.
— Да, Фамулус. Собери мои вещи, пожалуйста: завтра я отправляюсь в Хогвартс.
— Фамулус всё сделает, хозяин Драко! Хозяину подавать ужин? — домовик подпрыгнул от удивления и радости — хозяин первый раз в жизни сказал ему «пожалуйста».
— Да, Фамулус, в мою комнату, пожалуйста. Я не хочу обедать в столовой.
Эльф исчез с негромким хлопком, а Драко бережно спрятал в карман золотой медальон матери, который нашел в её комнате, и устало опустился в кресло.
* * *
Поттер сидел в Большом Зале. Он намеренно пришел на завтрак раньше, чтобы проверить, появится ли Малфой сегодня. Почему-то долгое отсутствие слизеринца неожиданно стало волновать Гарри. Зал постепенно заполнялся студентами и преподавателями. Наконец на столах появились кушанья, и гогот студентов сменился позвякиванием приборов и тихим перешептыванием.
Скрип входной двери заставил всех присутствующих обернуться. В Большой Зал под сочувствующие взгляды студентов входил Драко Малфой. Бледный и похудевший, он шел к своему месту твердыми, уверенными шагами, холодно глядя перед собой.
— Похоже, этот индюк растерял свою напыщенную презрительность?! — Рон довольно фыркнул. — Так ему и надо!
— Рон, прекрати, — Гермиона одернула друга, — если ты забыл — он потерял родителей!
— Ну и что, из-за них мы потеряли Фреда! А Гарри с Невиллом вообще росли без родителей! — Рон и не собирался успокаиваться. Казалось, еще минута — и он накинется на Малфоя с кулаками.
— Рон, если ты сейчас не заткнешься, я запечатаю тебе рот Silencio! — прошипел Гарри. Он почти неотрывно следил, как Драко садился на свое место, как Блейз похлопал его по плечу, а Панси взяла за руку. Почему-то ему, Гарри, сейчас безумно хотелось оказаться на их месте и поддерживать Драко.
Вдруг Малфой повернул голову в сторону Гриффиндорского стола, и Гарри словно окунулся в полные боли глаза. Чуть кивнув слизеринцу, Поттер ответил ему сочувствующим взглядом. В тот же момент серебристые омуты подернулись ледяной корочкой, и из страдающего взгляд Драко вновь стал холодным и непроницаемым. «Наверное, показалось» — подумал Гарри, поспешно отворачиваясь.
«Сочувствуешь, Поттер? Нужно мне твоё сочувствие, мандрагору тебе в уши!» — мысленно выругался Малфой. Но все богатства на свете он бы сейчас отдал за тепло этих зеленых глаз.
— Гарри! — Рон возмущенно одернул друга, но Поттер только молча уткнулся в тарелку. Весь оставшийся день он размышлял о Драко Малфое.
* * *
С момента возвращения Драко в Хогвартс прошел месяц, слизеринцы еще больше поутихли в попытках досадить гриффиндорцам. Больше не было ни взорванных котлов, ни трансфигурированных вещей, ни зачарованных открыток-страшилок. Поначалу гриффиндорцы все же вели себя настороженно на сдвоенных занятиях, но чем больше проходило времени, тем больше воспитанники львиного факультета теряли бдительность. Сказать больше: некоторые гриффиндорцы даже перешучивались с некоторыми слизеринцами.
Драко Малфой по-прежнему исполнял обязанности старосты факультета. За этот месяц он еще больше похудел, осунулся и, ко всеобщему удивлению, больше не ходил с напыщенно-презрительным видом, не лез с оскорблениями и говорил только тогда, когда к нему обращались. Блейз и Панси попытались однажды поговорить с Драко, но были грубо выставлены за дверь его спальни со словами «У меня всё в порядке!»
Больше понятливые друзья решили не приставать с расспросами.
«Никто! Никто не имеет права лезть ко мне в душу!» —говорил себе Драко, лежа на кровати и глядя в пустоту. «Как же больно, гиппогриф их всех раздери! Ничего не помогает… Не могу больше так: не спать ночами, каждую минуту вспоминать счастливые моменты детства… Вспоминать теплые мамины руки и постоянно прокручивать в голове разговоры с отцом — не могу! Не могу выносить все эти мысли! Чертов Поттер! Зачем ты родился?! Всё из-за тебя! Не хочу! Жить так больше не хочу!»
Сдерживая рвущийся из груди стон, Драко выскочил из спальни и стремительно пошел к выходу из гостиной, не замечая вопросительных взглядов припозднившихся однокурсников.
* * *
Уже три часа подряд Гарри безрезультатно пытался заставить себя уснуть. Ни пересчитанные гиппогрифы, ни толстый фолиант по Зельям не могли прогнать растущую внутри тревогу. Собственно, с чего бы этой тревоге расти, Гарри так понять и не смог. В этом учебном году он полностью наслаждался простой школьной жизнью, не оглядываясь назад и не опасаясь удара в спину.
Так и не разобравшись в сложностях нахлынувших чувств, Гарри решил действовать проверенным способом. Он натянул мантию-невидимку и тихо, чтобы не разбудить друзей, выскользнул из спальни.
Темные коридоры Хогвартса навевали воспоминания, и Гарри шел медленно, бережно смакуя каждое из них. Он даже не заметил, как оказался в подземельях. Задержавшись перед бывшими покоями Снейпа, Поттер уже развернулся идти обратно, как услышал тихие торопливые шаги. «Интересно, кому это не спится в такое время?» — подумал он и прижался к стене.
Из-за угла появилась знакомый силуэт. Вид у него был слегка растрепанный и нездоровый. «А он что тут делает?» — этот вопрос Гарри пришлось адресовать самому себе.
Лихорадочный блеск в глазах, нездоровый румянец и порывистые движения выдавали чрезмерное волнение Драко. Опасливо оглядываясь, он свернул в неприметный коридорчик. Поттер, наложив на себя Заклинание тихой походки, последовал за ним.
Драко стоял у стены и, рисуя в воздухе рукой замысловатые узоры, еле заметно шевелил губами. Вдруг перед ним появилась старая, покрытая паутиной дверь, и он, водя по ее очертаниям палочкой, зашептал длинное и незнакомое заклинание.
Наконец, она с тихим скрипом распахнулась и впустила нежданного визитера. Поттер на всякий случай достал палочку из кармана мантии и вошел следом за Малфоем.
Взору Гарри предстал пыльный кабинет с высокими — под потолок — стеллажами, заставленными колбочками, пробирками и бутылками со всевозможными зельями. «Тайная кладовая Снейпа!» — догадался Поттер.
Приготовить такой огромный запас зелий было под силу, наверное, только ему! Ликантропное, Феликс Фелицис, Костерост, Зелье cна без сновидений, "Седаре Венени" (1) (усовершенствованное Снейпом успокоительное зелье), Веритасерум...
Вдруг за спиной послышался звон разбитого стекла. Гриффиндорец обернулся и увидел Драко. Тот стоял у длинного стола и сливал содержимое небольших бутылочек в кубок. Видно, по неосторожности он разбил одну из них, поэтому вновь кинулся к стеллажу и стал перебирать содержимое в поисках необходимого ингредиента.
Поттер, ведомый любопытством, подошел к столу и принялся изучать названия использованных Драко компонентов. Все пять пузырьков содержали сильнейшие яды. В животе у Гарри похолодело.
Так и не найдя замену разбитому пузырьку, слизеринец вздохнул, взял кубок и поднёс ко рту.
— Accio кубок! — спустя несколько секунд Гарри был бесконечно рад, что гриффиндорская натура — «сначала сделать, а потом думать» — проявила себя как нельзя кстати.
— Бред какой-то! — Малфой ошарашенно смотрел на кубок, зависший в воздухе в метре от него. — Поттер! ТЫ?! — выдохнул он, когда Гарри стянул с себя мантию-невидимку. — Откуда? Заче-е-ем? — в последнем вопросе было столько горечи и боли, что тот невольно сжался.
Драко медленно упал на колени и закрыл лицо руками. Поттер, швырнув кубок в сторону, подбежал к слизеринцу.
— Малфой! Ты с ума сошел? — Гарри отнял от его лица хрупкие ладони и заглянул в глаза, блестящие от слез.
— Зачем? Зачем? — еле слышно шептал Драко и смотрел в пустоту.
— Что «зачем», Драко? — Гарри и сам не понял, как назвал слизеринца по имени.
Видимо, это обращение отрезвило Малфоя, и он посмотрел на гриффиндорца:
— Зачем ты мне помешал? Как ты вообще сюда попал?
— Мерлиновы штаны! Малфой, ты понимаешь, что собирался сделать? Тебе жить надоело? — Гарри гневно сверкнул глазами. Зажженные факелы на стенах вспыхнули ярче и вновь успокоились.
— Надоело, — бесцветно ответил Драко, — не могу больше... Не могу... — ручейки вновь потекли по щекам.
— Малфой, ты придурок! Белобрысый хорёк! Совсем рехнулся? Как ты додумался до такого? — Гарри резко встряхнул юношу за плечи, повернул лицом к себе и опешил. Такого отчаяния он не видел даже у Рона и Гермионы, когда они втроем искали крестражи по всей стране.
— Я устал, Поттер, очень устал... — тихо прошелестел Драко. — Я один, а произошло так много, и просвета не видно ...
— Придурок! — Гарри еще раз встряхнул безвольное тело. — У меня не было нормального детства, мои родители погибли, когда я был младенцем, семь лет я гонялся за Волдемортом, терпел всеобщую ненависть, потерял много друзей и единственного, оставшегося после смерти родителей, родного человека — но я живу, Малфой, живу! — Поттер резко поднялся и принялся мерить шагами кабинет. Казалось, стеллажи вздрагивают от его шагов. — Идиот! Ты даже не подумал, что будет с твоими близкими, с друзьями! Думаешь, у них нет сейчас проблем, и они радуются жизни?
— У меня нет близких и нет ... друзей, — прошептал Драко, — вряд ли кто-то будет переживать...
— Пустоголовый кретин! Дальше своего носа смотреть, наверное, не привык?! — Гарри изо всех сил пытался сдержать рвущийся наружу гнев, но несколько флаконов с зельями всё же лопнули от его эмоций, орошая все вокруг разноцветными брызгами. Поттер до боли сжал кулаки и произнес чуть спокойнее:
— Надо уходить отсюда. Вставай! Я отведу тебя в твою комнату. Accio палочка Малфоя! — Драко послушно поднялся и поплелся к выходу, а Гарри погасил факелы и запер дверь заклинанием.
— Если хочешь, можешь тоже укрыться мантией. Не хватало еще попасться Филчу или дежурному, — и он накинул старинный артефакт на слизеринца.
До спален Змеиного факультета они шли молча. Драко с обреченным видом смотрел под ноги, сохраняя дистанцию между собой и Поттером.
— Тебе придется сказать пароль, — дойдя до входа в слизеринские спальни, Поттер повернулся к Драко. — Обещаю, никто его не узнает!
— Ядовитое жало, — тихо произнес Малфой и оба студента шагнули в открывшийся вход.
Гарри с интересом разглядывал Слизеринскую гостиную — не каждый день удается побывать на территории врага. На их счастье, в ней никого не было, и они спокойно прошли к спальням.
Зайдя в комнату слизеринского старосты, Гарри закрыл дверь и снял мантию-невидимку. Драко упал на кровать и уткнулся лицом в подушку. В голове противно звенело: «Поттер! Поттер! Поттер!» — заглушая мысли, заполонившие голову, едва он переступил порог.
— Возвращаю тебе твою палочку, Малфой! Надеюсь, ты не станешь пускать в себя Аваду? Учти, если ты это сделаешь, я вытащу тебя с того света и как следует набью твою чистокровную физиономию! Выпил бы ты успокоительного зелья, а? — Гарри положил палочку Драко на кровать и, завернувшись в мантию, повернулся, чтобы уйти.
— Поттер! Гарри... — Малфой смотрел на него пронзительным взглядом.
—Я никому не скажу, Малфой. Я не болтун, — и гриффиндорец вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
«Чертов Поттер! НЕНАВИЖУ!» — стучало в голове; и Драко, поднявшись, со всей силы запустил ему в след подушкой.
Примечание:
(1) Седаре Венени — фантазия автора, в произведениях Роулинг не фигурирует. Взято из словаря по латыни: Sedare — успокоить, Veneni — зелье
17.01.2011 Глава 2
Вернувшись к себе, Гарри сразу же принял зелье сна без сновидений. Магия, взбудораженная порывом гнева, рвалась наружу, и ему стоило немалых усилий держать себя в руках. Упав на кровать, он закрыл глаза и предпринял жалкую попытку отвлечься, считая гиппогрифов. К счастью, двойная порция зелья подействовала быстро, и через пять минут гриффиндорец погрузился в сон.
Следующим утром в Большой Зал он влетел растрепанный, с криво повязанным галстуком и в наспех натянутом свитере, из-под которого кое-где торчала не заправленная в брюки рубашка.
Бросив взгляд в сторону слизеринцев, Поттер побледнел. Малфоя за столом не было. Сев на свое место, он до боли сжал кулаки, чтобы унять страх и нервную дрожь.
— Почему вы меня не разбудили? — процедил он сквозь зубы Рону и Гермионе.
— Мы пытались, Гарри! Ты даже ухом не повел! Невилл держал свой взбесившийся зачарованный будильник у твоего уха пять минут! — Рон тихонько отодвинулся от друга — так, на всякий случай.
— Кто-нибудь видел сегодня Малфоя? — спросил Гарри, не поднимая глаз от тарелки.
— Наш новоявленный Лорд хорёк, видимо, теперь предпочитает завтракать в постели, — скривился в усмешке Рон.
В следующее же мгновение Поттер сорвался с места и буквально вылетел из Большого Зала.
— Что это было? — Рон в недоумении посмотрел вслед убегающему другу. Так и не услышав ответа, он произнес:
— В таком случае, думаю, он не будет против, если я возьму это, — и юноша подвинул к себе нетронутый Гарри омлет, заслужив при этом укоризненный взгляд подруги.
Пока Поттер бежал к подземельям, его сердце бешено стучало в груди, а голову заполонили всевозможные жуткие картины. Буркнув пароль, он влетел в гостиную. Ему снова повезло — она была пустой, но дверь спальни слизеринского старосты оказалась заперта.
Воспользовавшись Алохоморой, Поттер метнулся к кровати, закрытой пологом. Она была аккуратно заправлена, но одежда и сумка с учебниками отсутствовали. Драко нигде не было.
«Черт, Малфой, куда ты провалился?» — единственная мысль не давала ему покоя, пока Поттер шел на Трансфигурацию. Тряхнув головой в попытке освободиться от навязчивой спутницы, Гарри завернул в туалетную комнату.
Кинув сумку на пол, он подошел к умывальнику, включил воду и принялся плескать её себе в лицо. Сняв забрызганные очки, он посмотрел в зеркало и провел мокрыми руками по волосам: «Это я таким чучелом носился по школе?!» Гарри поправил галстук, заправил рубашку и одернул свитер.
— О-о! Га-арри По-оттер! Приве-ет! — прозвучало за спиной. Поттер вздрогнул от неожиданности и обернулся.
— Привет, Миртл! Рад тебя видеть! Ты как всегда ... э ... неожиданно! — Гарри натянул на лицо улыбку. Все-таки ссориться с плаксой Миртл не стоило — это всегда грозило катастрофой.
— Какой ты вежливый, Га-арри! Так приятно, когда тебе рады, ведь правда? — привидение кружило вокруг гриффиндорца, посылая ему очаровательнейшие улыбки. — Великие волшебники должны быть такими!
— С чего ты взяла, что я великий волшебник, Миртл? — засмеялся Гарри.
— Ну... мне сказали это по секрету, — страшно округлив глаза, Миртл приложила палец к губам. — Вернее, не сказали. Я сама так подумала, когда этот напыщенный придурок называл тебя «Ту...» — тут привидение замолчало, закрыв рот ладонью и вновь округлив глаза. — Терпеть не могу этого напыщенного выскочку! И поверь мне, Га-арри, если он кого-то ненавидит, то только потому, что этот кто-то действительно достойный волшебник! Но ведь все считают Плаксу Миртл дурой! — привидение опустилось на краешек раковины и состроило плаксивую гримасу.
— Миртл, ты замечательная, умная и ... где ты видела того придурка, который посмел меня оскорбить? — осторожно спросил Поттер, с наигранной угрозой выхватывая палочку.
— О! Ты вызовешь его на магическую дуэль? Ты очень смелый, Гарри! — привидение мечтательно вздохнуло и пояснило: — В ванной старост.
— Миртл, тебе никто не говорил, что ты чудо? —воскликнул Гарри, подхватил сумку и выбежал из туалета, оставив привидение скучать, сидя на раковине.
* * *
Заперев дверь старинным и уже практически забытым в современном магическом мире заклинанием, Драко принялся медленно расстегивать пуговицы рубашки. «Дикая дура! — выругался он про себя, вспоминая неожиданно появившуюся прямо перед собой Плаксу Миртл. — Ничего, думаю, пара слов правды не помешала еще ни одному привидению! В следующий раз не сунется! Хотя, что это я? Следующего раза не будет!» — размышлял Драко, аккуратно сворачивая одежду и складывая её на скамью.
Включив воду, он осторожно опустился в ванну. Пышная мыльная пена с нежным цитрусовым ароматом приятно окутывала тело, позволяя забыться в расслабляющей неге. Драко впитывал ощущения с небывалой жадностью, отдавался пенному удовольствию полностью, без остатка, потому что это были последние мгновения его жизни.
Вдох — и легкие до краев наполнились нежным ароматом, посылая удовольствие каждой клеточке. Выдох — и серые глаза распахнулись, удерживая в памяти последнее увиденное мгновение.
Сжав в руке фамильный серебряный нож, переданный ему отцом на пятнадцатилетие, Драко точным движением провел по голубой линии на руке, наблюдая, как горячий красный поток устремляется вниз. Еще одно точное движение, и такой же поток уже несется по другой руке.
Бережно положив семейную реликвию на дно ванны, Драко закрыл глаза и стал погружаться в воду. Возможно, так прощаться с этим пустым и никчемным миром было долго и мучительно, и поначалу Драко подумывал пустить в себя Сектумсемпру, но он не был уверен, что темномагическое заклинание сработает так, как ему того хотелось. Поэтому выбрал более надежный способ.
Слизеринец открыл под водой глаза и смотрел, как его кровь, вытекая, смешивается с водой и практически растворяется в кристальной чистоте, заполняя израненную душу успокоением. «Прощай, Поттер! С того света не возвращаются!» — подумал Драко прежде, чем черная пустота поглотила его сознание.
* * *
Как он добрался до ванны старост, Гарри помнил с трудом. Схватившись за ручку, гриффиндорец со всей силы дернул дверь на себя. Она была заперта изнутри. Попытки открыть замок Алохоморой успехом не увенчались. Скорее всего Драко применил другое запирающее.
Времени перебирать в памяти изученные ранее заклинания не было, поэтому Гарри решил пойти простым путем, мысленно соглашаясь на отработку Филчу за порчу школьного имущества. Он направил палочку на дверной замок и прошептал: «Бомбарда!». Прозвучал взрыв, и дверь, душераздирающе скрипя, открылась.
— Малфой! Какого Мерлина ты запер дверь непонятно чем? — Поттер озирался по сторонам, пытаясь найти слизеринца. Окутанный густым паром, Гарри споткнулся и принялся размахивать руками, пытаясь удержать равновесие. Разбить нос совсем не хотелось.
Опустившись на колени — посмотреть, что было причиной его глупого положения — Поттер увидел отполированные дорогие ботинки. Теперь даже сомнений не осталось: Малфой был тут. Пугало одно — он не отзывался.
Гарри сжал в руке палочку и, осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на мокром полу, подошел ближе к ванной. Ноги предательски задрожали, когда он увидел огромное красное пятно, быстро разрастающееся на гладкой водной поверхности, кое-где покрытой пушистыми хлопьями пены.
Швырнув палочку в сторону, гриффиндорец осторожно опустился в воду. Найдя Драко на дне ванной, он бережно прижал его к себе и поднялся.
Осторожно уложив безвольное тело на скамью, Поттер нашел палочку и принялся шептать останавливающие кровь заклинания.
Отчаянно вглядываясь в бледное лицо, размазывая окровавленными ладонями слезы по своим щекам, он тихо шептал: «Жалкий хорек! Идиот! Я еще изукрашу твою физиономию! Безмозглый кретин! Самодовольный чурбан, что ты наделал?!»
Постепенно кровь на ранах начала густеть и уже не текла вольными струями, а лишь тихонько просачивалась кое-где. Заклинанием Поттер очистил легкие слизеринца от воды и чуть не подпрыгнул, когда Драко шумно вдохнул воздух.
Гарри склонился над ним, ожидая увидеть знакомый надменный взгляд и выслушать поток презрительных оскорблений, но Малфой лежал неподвижно, и лишь слегка вздымающаяся грудь свидетельствовала, что он все-таки жив.
Осторожно завернув Драко в мантию, Гарри помчался в больничное крыло.
* * *
Когда Гарри ворвался в больничное крыло — перепачканный в крови, растрепанный, в мокрой одежде и с окровавленным Драко Малфоем на руках — мадам Помфри не смогла сдержать испуганного крика.
Бедняжка, наверное, вообразила, что Волдеморт снова возродился, и теперь они все точно погибнут! Выбежавшая на её крик новая молодая целительница быстро подошла к Гарри и, взяв под локоть запыхавшегося юношу, повела к ширме. Вдвоем они аккуратно уложили Драко на мягкую кровать и, пока девушка шептала над Малфоем заклинания, определяя серьезность повреждений, Поттер пытался объяснить напуганной мадам Помфри, что произошло.
Путаясь от волнения, он говорил сбивчиво и отрывисто:
— Вены... в ванной... ели успел... я не... он только было... пытался... остановить кровь... вода ... в легких... убрал... дышит... молчит... не огрызается... не... — и тут слезы вырвались на свободу, бурным потоком прокладывая себе дорогу по перемазанным кровью щекам. Тихо осев на пол и закрыв лицо ладонями, Гарри содрогался от рыданий.
Призвав пузырек с успокоительным зельем, мадам Помфри, уже оправившаяся от шока, подошла к гриффиндорцу:
— Гарри, выпей это, — она протянула ему пузырек, — тебе нужно успокоиться.
Проследив, чтобы юноша выпил всю порцию, она подняла его за плечи и повела к соседней кровати:
— Успокойся, Гарри. Тебе нужно отдохнуть. О Драко мы позаботимся.
Повернув голову в сторону кровати Малфоя, Поттер посмотрел на слизеринца. Драко лежал неподвижно, лицо по-прежнему было очень бледным, черты заострились, волосы, перепачканные запекшейся кровью, разметались по подушке. «И всё равно ты похож на ангела!» —подумал Гарри и погрузился в беспокойный сон.
* * *
Свет. Яркий, но не слепящий. Открыв глаза, Малфой огляделся. Длинный белый коридор, превращающийся в конце в большое расплывчатое яркое пятно. Тепло. «Где я?» — промелькнула мысль, и, повинуясь инстинкту, Драко пошел вперед. Голоса. С каждым шагом они всё отчетливее. Его зовут! Шаги стали быстрее.
— Мама! — юноша с радостным криком упал в объятья женщины. — Я знал, знал, что всё неправда, что ты не оставишь меня! Вы уехали, да? Вам угрожали? Почему вы не предупредили? Ах да, опасность! Мама, я так страдал! Мне вас так не хватало! — слезы пропитывали одежду, руки теребили кружева платья, но материнское тепло окутывало успокоением.
— Драко, мальчик мой! Драко, здесь отец, — Нарцисса, ослабив объятья, кивнула в сторону.
— Отец! — Драко учтиво склонил голову в знак приветствия. Правила не позволяли кидаться с объятьями к главе семьи, если только он сам не позволит иное.
— Отец! Теперь я уеду с вами? Прошу, не оставляйте меня больше одного! — Драко умоляюще переводил взгляд с отца на мать.
— Драко, сынок, мы не можем забрать тебя с собой! Еще не время, — голос Нарциссы обволакивал нежностью, но был тверд как камень.
— Ты нужен там, сын, —глаза Люциуса больше не источали ледяное презрение, как когда-то, а наоборот — светились спокойствием и любовью. — Мы пришли напомнить тебе, что Малфои никогда не сдаются! Ты должен остаться там! Ты еще будешь счастлив!
— Мы всегда рядом, сынок! Мы всегда тебя видим! Не заставляй нас страдать! — Нарцисса вновь обняла сына.
— Ай! — Драко тряхнул рукой и посмотрел на нее. Ладонь обжигало, но никаких следов на ней не было. — Мерлин, что это?
— Тебе пора, Драко! — Люциус похлопал его по плечу и указал вниз.
Юноша проследил за взглядом отца и охнул. Сквозь прозрачный туман он увидел себя — лежащего на кровати. Бледного, худого, с перебинтованными руками, насквозь пропитанными кровью. Около него шевелилось темное пятно. Драко прищурился, пытаясь разглядеть силуэт.
Перед кроватью на полу сидел Поттер и, прижавшись щекой к ладони Драко, молча плакал.
Слезы падали на ладонь и, казалось, прожигали её насквозь. «Не уходи! — Драко услышал шепот. — Я же обещал разукрасить твою смазливую физиономию! Малфой, Мерлин тебя подери, ты мне нужен!»
«Я тебе нужен, Поттер? Но зачем? Хотя все это неважно. Я нужен тебе, Поттер!» — улыбнулся про себя юноша.
— Борись, Драко! — услышал он голос матери, вдруг растворяясь в бешеном холодном вихре, сметающем всё на своем пути.
— Мама, отец! Я не хочу! Не хочу! Это неправильно! Чертов Поттер, ты опять всё испортил! Ненавижу! — что было сил выкрикнул cлизеринец, но слова смешались и превратились в громкий стон.
* * *
Сон не принес облегчения. Гарри метался по кровати и, хватая руками воздух, шептал: «Не надо, Драко! Не надо!». Проснувшись от собственного стона, Поттер огляделся. Нескольких секунд хватило понять, где он, и вспомнить, что привело его сюда. Единственное, чего Гарри не мог сказать уверенно, так это сколько времени он провел в больничном крыле.
Резко поднявшись с кровати, он поспешил заглянуть за ширму.
Драко, переодетый в больничную пижаму, лежал на кровати. Его руки были перебинтованы, но, видимо, раны не затягивались, потому что кровь, медленно просачиваясь сквозь бинты, расплывалась на простыне. «Не сон!» — сказал Поттер самому себе. Он опустил голову на грудь юноши, пытаясь услышать биение сердца и уловить дыхание.
«Бьется!» — обрадовался Гарри, услышав тихий редкий стук. Несмело прикоснулся к лицу Малфоя, провел пальцами по бледным щекам, очертил контуры губ, при этом с опаской поглядывая на глаза, которые могли открыться в любую минуту. Почему-то сейчас совсем не хотелось выслушивать уйму презрительных оскорблений.
Поттер осторожно взял в руки хрупкую ладонь, погладил тонкие пальцы и прижался к ним щекой. Он не сдерживал слёз. Обжигающими ручьями они стекали на бледную руку и исчезали в белой материи, пропитанной кровью.
«Не уходи! — шептал Гарри. —Я же обещал разукрасить твою смазливую физиономию! Малфой, Мерлин тебя подери, ты мне нужен!»
Громкий стон, вырвавшийся из груди cлизеринца, заставил Поттера подпрыгнуть на месте. «Ты не умрешь! Я тебе не позволю!» — радостно прошептал он, несмело касаясь ладони губами.
* * *
— Рональд, не будь таким дураком! — Гермиона недовольно фыркнула. — Конечно, Гарри и Малфой не самые лучшие друзья, но Гарри никогда бы не поступил так!
— Да? Ты уверена? Забыла, как он запустил в Малфоя Сектумсемпру на шестом курсе? Лучше бы он тогда Авадой в него ударил! Может быть, этот слизеринский хорёк вновь спровоцировал его? Хотя, Малфой и без провокаций заслуживает хорошей трёпки! — Рон сжал кулаки и насупился.
Гермиона не захотела спорить. Она прекрасно знала подлый характер Малфоя, но еще лучше она знала Гарри. Он никогда не стал бы устраивать кровавую бойню! Даже, когда Малфой опускался до оскорблений в адрес родителей Мальчика-который-выжил, тот ограничивался всего лишь угрозами. Гарри Поттер никогда не обидит слабого!
Она не сомневалась в этом, даже когда вместе с остальными студентами прибежала к ванной старост, где мистер Филч нашел сумку Поттера с учебниками, вещи Малфоя, и много крови. Гермиона просто знала, что Гарри невиновен.
Однако, студенты всех курсов разделились на два лагеря. Одни— естественно, гриффиндорцы и часть с Райвенкло и Хаффлпаффа — считали, что в неравной битве с группой слизеринцев ранен Гарри Поттер, а Малфой заслуживает поцелуя дементора за компанию с арестованными Пожирателями. Слизерин и оставшиеся райвенкловцы и хаффлпаффцы утверждали, что Поттер коварно убил Малфоя, пока тот принимал ванну, и сбежал, испугавшись мести. Безучастным в этот раз не остался никто.
Ошалевшая толпа жаждущих правды студентов ринулась было к мадам Помфри — выяснять правду, но была остановлена директором и отправлена по своим гостиным. Сама же МакГонагалл и весь преподавательский состав отправились в больничное крыло.
— Как Драко, Поппи? — МакГонагалл тихо прошла к ширме.
— Сложно сказать, Минерва. Мистер Малфой жив, но в сознание не приходит. Слишком много крови он уже потерял, и, к сожалению, она никак не останавливается. Элиза предположила, что здесь замешана темная магия, но мы не можем её определить, — Помфри как-то очень обреченно вздохнула, а Элиза, та самая молодая целительница, в растерянности развела руками.
— Что с Поттером? — чуть дрогнувшим голосом спросила директор.
— Мистер Поттер спит, профессор, — Элиза указала на другую ширму. — Нам пришлось дать ему зелье сна без сновидений. Мальчик очень сильно переживал, с ним случилась истерика.
— Мистер Поттер не рассказывал, что случилось?
— О! — Элиза перешла на очень тихий шепот: — Он пытался! Кажется, это Гарри спас мистера Малфоя!
— Что ж, когда мистер Поттер проснется, попросите его зайти ко мне! — и МакГонагалл вышла из палаты.
* * *
Вернувшись в свой кабинет, Миневра устало опустилась в кресло. «Мне бы тоже сейчас не помешало успокоительное зелье!» — подумала она, призвав из шкафа стеклянный пузырек. Капнув несколько капель в стакан, директор выпила зелье и погрузилась в раздумья: «Бедный мальчик! Такое несчастье — потерять родителей. Неужели именно это заставило его пойти на такой шаг? А мы все ничего не заметили... Надо будет поговорить с Горацием, может быть ему что-нибудь известно...».
— Кхм... Кхм... Профессор! Профессор МакГонагалл! — на пороге кабинета скромно стояла Гермиона. То и дело заправляя за ухо прядь вьющихся каштановых волос, она выдавала этим свое волнение.
— Мисс Грэйнджер? Что вам угодно? Я велела всем студентам быть в своих спальнях! Вы, как староста, Гермиона, должны подавать пример своему факультету.
— Профессор МакГонагалл, я пришла сказать... я... я нашла вот это, — Гермиона несмело прошла в кабинет и положила на стол директора серебряный нож. — Там, в ванной старост, он лежал на дне. На нем фамильный герб Малфоев! Профессор, — Гермиона порывисто шагнула к МакГонагалл, — Гарри не виноват! Не исключайте его!
— Простите, мисс Грэйнджер, а с чего вы взяли, что я собираюсь исключить мистера Поттера?
— О! Так вы тоже уверены, что Гарри не виноват?! — бледные щеки девушки слегка порозовели. — Просто я подумала... их вещи... ну, их нашли рядом, и Гарри весь в крови, и Малфой...— она запнулась, не зная как сказать о нем.
— Не беспокойтесь, мисс Грэйнджер! Мы знаем, что Гарри невиновен, но мне все равно хотелось бы с ним побеседовать. Позже, естественно. Сначала ему нужно поправиться.
— О, да, конечно! — Гермиона улыбнулась.
— А теперь идите, мисс Грэйнджер. Уже поздно. И успокойте ваших подопечных, чтобы они не натворили чего-нибудь сгоряча!
— Да, да, профессор, конечно! Спасибо! До свидания, — и Гермиона отправилась успокаивать однокурсников.
* * *
Проснувшись следующим утром, Гарри первым делом подошел к Малфою. Элиза меняла бинты, и Поттер с ужасом смотрел на кровоточащие раны.
— Почему они не заживают? — шепотом спросил он у неё.
— Мы не знаем, Гарри! Кровоостанавливающее заклинание не помогает. Мы даем ему зелье для восстановления крови, и оно пока поддерживает в нем жизнь, — она тяжело вздохнула. — Кстати, Гарри, тебя ждет у себя директор.
— Спасибо, Элиза. Можно я приду вечером проведать Др.... Малфоя? — тихо спросил Поттер.
— Конечно, Гарри! Можешь приходить в любое время, — ответила целительница.
— Спасибо! — он кивнул медсестре и вышел из палаты.
* * *
Опустив взгляд, Поттер шел к директору, слыша за спиной перешептывания и ощущая кожей прожигающие насквозь взгляды. Он мысленно убеждал себя не слушать и не смотреть по сторонам, когда его окликнул знакомый голос.
— Гарри! — Гермиона подбежала к другу и крепко обняла его. — Как ты? Все в порядке? Как Малфой?
— Привет, Гермиона! — он еще не понял окончательно, рад он видеть подругу или нет. — Я в порядке, голова немного болит, а так всё хорошо. Малфой без сознания, — произнеся последнюю фразу, Поттер вздрогнул.
— Гарри, вокруг столько слухов! Слизеринцы собираются тебе мстить. Они думают, ты пытался убить Малфоя, — Гермиона заглянула другу в глаза. — Это ведь не так, скажи мне?
— Конечно нет, Гермиона! Как тебе такое в голову пришло?
— Я так не думаю, Гарри, и никогда не сомневалась в тебе! Но теперь надо доказать это остальным!
— Не собираюсь я никому ничего доказывать! Пусть думают, что хотят. И... мне пора, — резко развернувшись, Гарри пошел к кабинету директора.
Подойдя к Горгулье, Поттер остановился. Он не знал пароля! Юноша тяжело вздохнул и уже почти развернулся уйти к себе, как каменная статуя отодвинулась, освобождая лестничный пролет.
— Заходите, мистер Поттер! Я вас жду! — донеслось из глубины коридора.
— Доброе утро, профессор! — Гарри нерешительно зашел в кабинет.
— Итак, Гарри, я жду ваших объяснений, — МакГонагалл, сидевшая за столом, указала ему на кресло. — Чаю? — спросила директор и, не дожидаясь ответа, трансфигурировала перед Гарри небольшой столик с чайным набором и тарелкой шоколадных бисквитов. — Думаю, вы не откажетесь от чая, тем более что разговор будет долгим.
Действительно, разговор был долгим. Гарри рассказал МакГонагалл и про тайное хранилище Снейпа, и про попытку Драко отравиться, и про его спасение в последний раз. Умолчал он лишь о своих визитах в слизеринские спальни.
— Что ж, Гарри, ты очень наблюдательный! Я рада, что у тебя больше нет к мистеру Малфою ненависти, — при этих словах Гарри вздрогнул, — но ты должен был рассказать нам всё раньше. Возможно, мы смогли бы предотвратить эту трагедию, а теперь... теперь остается только ждать. Но ты задержался здесь, Гарри. Сегодня можешь не ходить на занятия, тебе нужно отдохнуть. Иди же!
— До свидания, профессор, — Поттер вышел из кабинета и быстрыми шагами направился в сторону больничного крыла. Он должен навестить Драко!
17.01.2011 Глава 3
— Он отвернулся, а я вижу, что у него с ножа сок в котел так и капает! И тут Блейз высыпает туда корень Фитолакки(1) и... О! Такого зрелища мы с первого курса не видели! У Слагхорна мантия прямо у нас на глазах словно испарилась! А он только стоит, руками машет и причитает: «Мистер Финниган, как же вы так? Ну и как же я теперь?» Правда Симусу и Блейзу досталось не меньше профессора. Они в соседней комнате лежат, у Симуса половина уха исчезла, а у Блейза лысина на голове огромная. Но мадам Помфри сказала, что они поправятся! Вот такое омолаживающее зелье у нас вышло, — уже в который раз Гарри приходил навестить Драко и рассказывал ему ежедневные новости, сидя на краешке кровати.
— Гарри, милый, иди отдыхать! — мадам Помфри с жалостью посмотрела на него. Измотанный учебой, недосыпанием и переживаниями, Поттер похудел и выглядел болезненно. Хочешь, я дам тебе «Седаре Венени»? — после того, как Гарри рассказал директору о тайнике Снейпа, запасы зелий в больничном крыле значительно пополнились редкими экземплярами.
— Спасибо, мадам Помфри, не нужно. Я просто устал. Пожалуй, я пойду, — и, подхватив сумку, Поттер направился к двери.
* * *
Целый месяц Гарри ежедневно навещал в больничном крыле бывшего врага. И правда — бывшего. Потому что в один прекрасный вечер, когда он сидел на площадке Астрономической башни и смотрел на потрясающе красивый закат, то вдруг понял, он больше никогда не сможет ненавидеть Драко Малфоя.
Каждый день глядя на почти безжизненное лицо, Гарри простил Драко все свои обиды и унижения. Сейчас, в окружении больничных стен, они казались ничтожными по сравнению с жизнью. Слишком сильно было чувство страха за жизнь однокурсника.
Тот вечер в Астрономической башне внес в жизнь Гарри перемены. Любуясь заходящим солнцем, он думал о Драко. Малфой всё так же находился в больничном крыле. Он не приходил в сознание, его раны продолжали кровоточить, и мадам Помфри убедила директора пригласить целителей из Святого Мунго, в надежде, что они смогут определить, какое заклинание удерживает его между жизнью и смертью.
Но, к сожалению, более опытные колдомедики также не обнаружили на Драко ни проклятий, ни темномагических заклинаний и лишь посоветовали положиться на волю провидения. Поттер не мог смириться с этим. Бессилие людей в лимонных халатах еще не означало, что состояние Драко так безнадежно. Гарри был обязан попробовать спасти его.
— Да, сегодня он необыкновенно прекрасен! — согласился Поттер, недоумевая, как он не заметил подошедшую подругу.
— Я искала тебя. А это место, похоже, твое самое любимое. А еще, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, я наложила на свои туфли заклинание тихой походки, — ответила Гермиона на вопросы друга, явно читающиеся на его лице. — Гарри, что случилось? — она внимательно смотрела на него. — Я вижу, тебя что-то мучает. Может, поделишься? Я же твой друг.
— Сомневаюсь, что ты поймешь меня, — Гарри глубоко вздохнул.
— Я постараюсь! — пообещала та.
— Всё дело в Др... э... в Малфое, — неуверенно заговорил Поттер. — Я чувствую себя виноватым в том, что произошло. Нет! — протестующе взмахнул рукой Гарри, когда Гермиона собралась возразить ему. — Ты просто многого не знаешь. Я ведь мог предотвратить всё это, но пообещал ему молчать! И теперь он медленно умирает из-за моей глупости! — его слова напоминали стон. Вдруг Гарри резко повернулся к подруге, его глаза лихорадочно блестели: — Ну конечно! Как я сразу не подумал! Гермиона, мне нужен Хроноворот! Тогда я всё исправлю!
— Гарри, для начала расскажи-ка мне все по-порядку! — потребовала Гермиона.
И он рассказал — рассказал всё, не утаив даже посещение слизеринских подземелий. В конце концов, только лучшая подруга могла ему помочь!
Внимательно выслушав рассказ друга, Гермиона вдруг спросила:
— Ты его любишь, да, Гарри?
— Что? Я не... Почему ты... э... это спросила? — непонимающе посмотрел на нее Поттер и покраснел.
— Ты к нему что-то чувствуешь? — Гермиона задумчиво смотрела, как солнце исчезает за горизонтом.
— С чего ты это взяла? Ммм... Вернее, как ты могла подумать что я... эээ.. — Гарри запнулся и нервно провел руками по волосам.
— Это очевидно, и .. и я тебя не осуждаю, — ответила Гермиона. — Только твой план невозможно осуществить. Ты разве не помнишь, мы разбили все Хроновороты на пятом курсе, когда спасались от Пожирателей.
Поттер обреченно уронил голову на колени.
— Не отчаивайся, Гарри! Мы обязательно что-нибудь придумаем! Я могу поискать информацию о подобных случаях, если конечно они были и если... если ты хочешь, — Гермиона посмотрела на друга, ожидая ответа.
— Спасибо тебе, — тихо прошептал тот, — один я, пожалуй, не справлюсь.
— Вот и отлично! Завтра после Зелий встречаемся в библиотеке. Думаю, нам предстоит нелегкая работа. А теперь пойдем, уже темнеет, да и холодно, — Гермиона поежилась, плотнее закутываясь в мантию.
— А как же Рон? Он же пойдет с нами, что мы ему скажем?
— Рон, как обычно, будет спать, положив голову на книгу, стоит сказать ему "библиотека", — усмехнулась Гермиона.
Уже лежа на своей кровати в башне Гриффиндора, Гарри под похрапывание Рона и невнятное бормотание во сне Симуса мысленно вознес благодарность провидению за то, что у него есть такая замечательная подруга. Не устраивая истерик и не испытывая смущения, она легко вложила все его эмоции, догадки и сомнения в одну четкую мысль, которую он тщательно игнорировал, не веря самому себе. «Значит, я действительно его люблю?!» — подумал в недоумении Гарри, погружаясь в сон.
* * *
«Черт, придется переписывать! Дрейзери терпеть не может помарок в письменных работах!» — выругался Поттер, посмотрев на растекающуюся по пергаменту кляксу, и тряхнул головой, чтобы отогнать подступающую дремоту.
Вот уже месяц они с Гермионой после занятий ходили в библиотеку и методично изучали отобранные ею книги. К концу четвертой недели безрезультатных поисков Гарри уже начал путать буквы, конспектируя лекции. Учебу ведь никто не отменял, и он не высыпался, так как задания для самостоятельного изучения приходилось выполнять ночью, сидя у камина в гостиной.
Потянувшись за чистым листом пергамента, он с тихим вздохом оглядел внушительную стопку книг, принесенную Гермионой. «Это твоя часть, Гарри. На изучение три дня, если найдешь что-то подходящее — пусть даже отдаленно — ставь закладки. У меня два дня дежурства, и я не смогу много времени уделять нашему вопросу. Все обсудим в Выручай-комнате, в субботу» — вспомнил он указания подруги. «У меня на изучение два дня, ну и одна ночь» — подумал Гарри, потому что вчерашний день он потратил на отработки по Трансфигурации и Зельям, а ночь тратит на выполнение забытых домашних заданий.
Закончив очередное эссе, Поттер, сладко потянулся, подавил зевок и взял первую книгу из стопки. Он заснул уже на тридцать пятой странице, сдавшись под натиском усталости.
* * *
Утро напомнило о себе неприятной болью в затекшем от неудобной позы теле. Оглядевшись, он понял, что так и заснул в гостиной. Гарри поспешно закрыл книгу — послышались голоса спускающихся из спален студентов, спешащих на завтрак.
— Похоже, ты решил стать Гермионой Грэйнджер, дружище? — усмехнулся Симус и, изобразив сочувствие, похлопал друга по плечу. — Мы на завтрак, тебя ждать?
— Я приду попозже, — Гарри левитировал книги в свою комнату.
— Гарри! — к нему подошла Гермиона. — Ты не одолжишь мне сегодня мантию-невидимку? Я хотела бы попасть в Запретную секцию.
— Конечно! Ты ничего не нашла, так? — зеленые глаза были наполнены таким отчаянием, что Гермиона невольно вздрогнула.
— Нет, Гарри, не нашла. Но у нас осталась Запретная секция, куда я и собираюсь наведаться сегодня ночью. Не отчаивайся! — она осторожно взяла его ладонь в руку.
— Я пойду с тобой! По крайней мере, если ты опять наберешь немыслимое количество книг, их кому-то нужно будет нести, — он сжал её маленькую хрупкую ладошку и тихо произнес: — Спасибо тебе!
Оставшийся день прошел для Гарри как в тумане. С утра он успел зайти в больничное крыло, и мадам Помфри на вопрос: «Как Драко?» лишь обреченно всплеснула руками и тихонько вытерла набежавшую слезинку. Состояние Драко ухудшалось с каждым днём.
Как прошли занятия, Гарри не помнил. Мысли путались, руки предательски дрожали, а в душе поселилось невероятное чувство тоски и отчаяния. Странно, что в таком состоянии ему удалось сварить отличное расслабляющее зелье, и Гриффиндор получил тридцать баллов. А после урока Слагхорн неожиданно попросил его задержаться. Гермиона и Рон хотели подождать Гарри за дверью, но он попросил их не беспокоиться, и они ушли в свое крыло.
— Мистер Поттер, вам нездоровится? Вы чересчур бледны и немного рассеянны, — Слагхорн провел его в небольшой личный кабинет, соединяющийся с классом. — Что случилось, Гарри?
— Вам показалось, профессор, — Поттер не был настроен на откровенную беседу, — со мной всё в порядке.
— Гарри, Гарри, меня не так просто обмануть, — Слагхорн вяло улыбнулся, — к тому же я знаю, что сегодня вы опять были в больничном крыле. Вы вините себя в том, что случилось с мистером Малфоем?
От проницательного взгляда преподавателя хотелось провалиться сквозь землю. На глаза навернулись слезы, но Поттер отчаянно пытался справиться с ними. Он должен быть сильным, он же победил Волдеморта! Но в этой битве, к сожалению, проиграл. Блестящие капли тихо катились по щекам и исчезали в мантии.
— Ну-ну, мальчик мой, успокойтесь! — Слагхорн по-отечески обнял Гарри и усадил в кресло.
— Я мог этого не допустить! — сдавленно шептал тот. — Я мог, но не стал этого делать!
— Не вините себя, юноша! Есть такие вещи, над которыми мы не властны. Вот, выпейте это, — профессор протянул ему фужер с каким-то зельем. Гарри пытался определить его по запаху, но не смог. — Это «Amari meritо»(2). Успокаивает и подавляет приступы самобичевания. Моё личное изобретение, правда, действует только сутки, — пояснил зельевар, улыбнувшись.
— Ему правда нельзя ничем помочь, профессор? — Гарри выпил зелье, и теперь чувствовал, как спокойствие медленно заполняло его.
Слагхорн подошел к книжному шкафу и принялся перебирать книги. Гарри сидел в кресле и наблюдал за ним. Наконец профессор довольно хмыкнул и подошел к нему с внушительным фолиантом.
— Вот, советую внимательно изучить это. Только прошу вас, Гарри, будьте аккуратней — это очень редкий экземпляр, к тому же, с ним нельзя проводить магические действия. Я предполагаю, что полученная из этого источника информация должна помочь в вашем деле! — зельевар протянул книгу Гарри и лукаво улыбнулся.
Поттер вздрогнул. Ему вдруг показалось, что Слагхорн знает, что он задумал. Может быть, он владеет бесконтактной легилименцией? Что ж, помощь зельевара может оказаться весьма кстати.
— Благодарю вас, профессор! Я обязательно прочитаю это! — Гарри аккуратно убрал книгу в сумку и направился к выходу. — До свидания!
— Удачи, Гарри! — Слагхорн сел в кресло и задумался, глядя на огонь в камине.
* * *
Проснувшись субботним утром, Гарри устало потянулся. Всю ночь ему снился бледный, измученный Малфой, который протягивал к нему руку и что-то шептал, еле шевеля губами. Гарри открыл тумбочку и взял книгу. «Сложносоставные зелья. Самые сильные снадобья» — гласило название. Вчера Гарри прочитал практически половину, но так ничего подходящего и не нашел. Тяжело вздохнув, он убрал книгу на место, заперев ящик сложным заклинанием, которое нашел в одной из книг, принесенных Гермионой.
В Большом Зале студентов было мало. Гермиона и Рон о чем-то переговаривались, когда Гарри, буркнув «Доброе утро», сел на свое место. Глядя на его усталый и недовольный вид, Гермиона подумала, что обсуждение информации, необходимой для спасения Малфоя, можно перенести на вечер. Пока Рон отчаянно спорил с Симусом о прошлом квиддичном матче, она черкнула пару строк на клочке пергамента и вложила его в тоненькую книжку о свойствах гипнотического зелья.
— Гарри, тебе непременно нужно это прочитать, особенно важно на двадцать седьмой странице! — Гермиона передала книжку Поттеру и встала из-за стола. — А если кому-то интересно — я буду в библиотеке! — и она выразительно посмотрела на Рона.
«Сегодня, в Выручай-комнате, за час до отбоя» — прочитал Гарри ровный почерк подруги. Что ж, отлично: у него есть целый день, чтобы просмотреть книги.
Отказавшись от предложения друзей потренироваться в квиддиче, он отправился в свою комнату. Наложив на кровать чары иллюзии, Гарри плотно задернул полог и, взяв фолиант Слагхорна, углубился в чтение, иногда отвлекаясь на мгновение, чтобы с улыбкой подумать о заносчивом и несносном Малфое, накрепко засевшем в его сознании.
* * *
Гермиона сидела в Выручай-комнате и читала старинный фолиант, найденный вчера в Запретной секции. Гарри, как всегда, оказался прав, предложив пойти вместе, так как книги, которые она отобрала, все как одна были просто огромными. На некоторые из них она наложила уменьшающие чары, но часть фолиантов были настолько старинными и хорошо защищенными от магических преобразований, что Гарри еле дотащил внушительную стопку до спальни девочек.
« Sanguis рer vitaе» — «Кровь ради жизни» — Гермиона внимательнее перечитала название. — «Заклинание, используемое в случаях, когда маг не может самостоятельно восстановить собственный жизненный и магический потенциал вследствие воздействия на него скрытого темномагического проклятья. Также заклинание может быть применено в тех случаях, когда магическая аура была повреждена негативно направленным действием различных артефактов» — Гермиона не поверила своим глазам. За прошедший месяц они с Гарри перечитали массу книг и уже отчаялись найти что-нибудь полезное, а тут такая удача!
Сделав глубокий вдох, чтобы унять радостную дрожь, она продолжила чтение: «Для применения данного заклинания необходимо полное соблюдение всех частей Магического ритуала, который описан в соответствующей главе данной книги. Невыполнение хотя бы одного условия ведет к моментальной смерти обоих участников» — прочитав последнюю фразу, Гермиона вздрогнула.
«Следует сказать, что в полную силу заклинание работает только вкупе с применением зелья «Renatus vitae» — «Возрождение жизни». Его необходимо принять потерявшему силы магу. Зелье имеет несколько побочных эффектов, действующих только на мага-целителя, для которого во время ритуала необходимо зелье «Carminus vim obtеneo» — «Поддержка магической силы» — Гермиона вложила в книгу закладку.
Открыв главу «Магические ритуалы», она принялась искать нужную информацию. «Теперь осталось только найти рецепты указанных зелий и приступить к их приготовлению» — думала Гермиона, листая страницы.
«Для проведения ритуала «Кровь ради жизни» необходимо четкое выполнение всех условий. Несоблюдение хотя бы одного ведет к мгновенной смерти обоих участников. Их магическая сила не может перейти к другим магам.
Необходимые принадлежности:
• Renatus vitae — зелье возрождения жизни;
• Carminus vim obtеneo — Зелье поддержки магической силы;
• Точное знание темномагического заклинания, примененного к потерявшему силы магу, или наличие артефакта, нанесшего вред;
• Круглое, очерченное магическим заклинанием «Ab Omni arbitrio vicare» («Совершается втайне, без свидетелей») пространство с наложенными на него руническими охранными символами.
Мага-заклинателя, проводящего ритуал, необходимо защитить от случайного воздействия зельем «Adjumentum et defensio» («Поддержка и защита») и щитовым заклинанием Protego maxima.
Основное условие, необходимое для выполнения ритуала, это полное сознательное согласие мага-целителя, а также наличие брачных уз или чувства любви между магами. В противном случае ритуал бесполезен» — Гермиона озадаченно всматривалась в строчки.
В то, что Гарри без оглядки кинется спасать Малфоя, хватаясь за этот ритуал, как за спасительную соломинку, она не сомневалась. Вот только получится ли сделать это при таких условиях? Действительно ли есть у Гарри чувства к слизеринцу? И кто знает, как относится Малфой к ее другу?
Прихватив с собой фолиант, Гермиона решительно направилась в совятню.
* * *
Гарри изучал «Сложносоставные зелья. Самые сильные снадобья», перечитывая одну страницу за другой Книга действительно содержала уникальные рецепты. Кроме состава, подробного описания приготовления и побочных эффектов, там были указаны и возможные отклонения от основного зелья в случае допущения той или иной ошибки. Как оказалось, даже ошибочно приготовленные эликсиры, настойки и концентраты могли быть использованы и несли в себе ряд полезных свойств, как, впрочем, и негативных.
Прочитав о зелье, вытягивающем яды змей, подвергшихся темномагическим заклинаниям, Поттер вздрогнул, вспомнив о профессоре Снейпе. «Знал ли профессор о таком средстве? А если знал, то думал ли, что оно может ему пригодиться в ту ночь? Скорее всего — нет. Снейп, наверное, был готов погибнуть от Авады» — думал Гарри, глядя в пустоту между строк.
Вдруг он услышал тихий стук. Гарри знал, что в спальне он один — все его друзья были на тренировке по квиддичу. Гриффиндорец снял с кровати чары иллюзии и прислушался: звук доносился от окна. Гарри подошел и открыл ставни. Школьная сова влетела в комнату и, сев на жердочку, протянула ему лапу с привязанной запиской.
Отвязав послание и накормив нежданную гостью совиным кормом, Гарри развернул бумагу. «Срочно жду тебя, где договаривались! Г.Г.» — прочитал Поттер. Спрятав книгу в тумбочку и заперев её заклинанием, Гарри натянул мантию-невидимку и выскользнул из спальни. Наложив на себя чары тихой походки, он поспешил в Выручай-комнату.
* * *
— Что случилось? — спросил Гарри, стягивая мантию-невидимку и подходя к читающей в кресле Гермионе.
— Гарри! — Гермиона поднялась и порывисто обняла друга, радостно воскликнув: — Я нашла! Нашла!
— Что ты нашла?
— Я знаю, как помочь Малфою! — она счастливо улыбалась. — Я нашла заклинание!
— Отлично! Но как? Где? — от волнения Гарри начала бить дрожь.
— Старинная книга заклинаний. Помнишь, самая большая, какую мы несли из Запретной секции? Так вот, я сегодня как раз читала её и нашла один ритуал, который, думаю, нам поможет! Вот только... — Гермиона вдруг запнулась и нахмурилась, задумавшись.
— Что «только»? — насторожился Поттер.
— Знаешь, Гарри, там есть несколько условий, которые нужно обязательно выполнить... — тихо произнесла староста. — Иначе все будет бесполезно.
— Что за условия? Что за заклинание?
— «Кровь ради жизни», — произнесла Гермиона, — оно темномагическое, так как для его использования нужна кровь.
— Чья кровь? — не понял Поттер.
— Мага-целителя, ну то есть твоя. Но это не всё. Нужны специальные зелья, а я таких не встречала в учебниках.
— Зелья? А там указано, какие именно? — спросил Гарри. Радость от возможности спасения Драко немного потеснило неприятное волнение.
— Да, но там даны только названия, — Гермиона тяжело вздохнула.
— Подожди меня, я сейчас вернусь! — крикнул Гарри, на ходу натягивая мантию-невидимку, и выскользнул из Выручай-комнаты.
* * *
Гермиона удивленно пожала плечами и вновь села в кресло, открыв книгу на главе «Магические ритуалы».
«Проводить ритуал следует не ранее пятого дня после полнолуния. Для начала магу-заклинателю необходимо очертить круглое пространство заклинанием «Совершается без свидетелей», при определении размера которого нужно учесть возраст и магическую родословную магов, для этого следует воспользоваться формулой...» — Гермиона достала зачарованное перо и тетрадь и записала формулу. Немного подумав над составляющими, она сделала небольшие пометки на полях тетради и вновь углубилась в чтение.
«По сторонам света необходимо расположить охранные рунические символы, к которым обязательно следует добавить магические талисманы участвующих магов» — Гермиона вновь сделала несколько пометок в тетради.
Полчаса, которые отсутствовал Гарри, она посвятила детальному изучению проведения ритуала. Выписав для себя вопросы, требующие уточнения, она задумалась. Для проведения подобного магического действия требовалась значительная подготовка и концентрация силы. Сделав пометку «Повторить защитные заклинания», Гермиона убрала перо и тетрадь в сумку.
* * *
Гарри появился так же неожиданно, как и исчез. Запыхавшийся от быстрой ходьбы, с румянцем, выдающим волнение, он свернул мантию-невидимку и положил на появившийся из ниоткуда стул.
— Вот! — он протянул подруге книгу. — Надо посмотреть здесь! Думаю, мы обязательно найдем те зелья!
— Гарри! Это невероятно! Где ты её взял? — от волнения Гермиона заговорила шепотом.
— Слагхорн дал почитать. В тот день, когда попросил задержаться, помнишь?
— Но ты ничего нам не рассказывал! — возмутилась она, проводя пальцем по золотому тиснению «Сложносоставные зелья. Самые сильные снадобья».
— Думал, что ничего особенного не найду, но потом прочитал в ней столько удивительных рецептов зелий, что, думаю, необходимые мы точно найдем!
Гермиона раскрыла книгу и принялась бережно листать страницы, вглядываясь в названия эликсиров, настоек и мазей. Гарри левитировал к себе стул и сел рядом с подругой.
* * *
Друзья пролистали более половины книги, а нужных названий зелий так и не увидели. На смену волнительной радости пришло опустошающее разочарование. Гарри вздыхал — с каждым разом все тяжелее и тяжелее, а Гермиона пыталась унять предательскую дрожь в руках. С каждой новой страницей надежда становилась все призрачнее.
Когда Гермиона в очередной раз вздохнула, не найдя нужного зелья, и перевернула лист книги, Гарри встал и подошел к окну. Вдалеке сквозь темные тучи пробивались лучи уходящего солнца, а по стеклу витиеватыми змейками стекали капли дождя.
— Гарри! Вот они! — раздался за спиной возглас Гермионы.
Поттер подбежал к подруге, и посмотрел на указанные рецепты.
— Здесь столько редких ингредиентов! — прошептала Гермиона. — Где мы их возьмем?
— У меня есть одна идея, — заговорщицки улыбнувшись подруге, сказал Гарри.
Он взял перо и пергамент, которые появились прямо перед носом, и принялся переписывать необходимые компоненты.
— Гарри, — тихо проговорила Гермиона, — я не сказала тебе... Есть одно условие, которое является главным. Без него ничего не получится.
— Что за условие? — Гарри настороженно смотрел на подругу.
— Ты должен быть согласен на проведение ритуала, — начала та, жестом останавливая собирающегося что-то сказать друга, — и вы либо должны состоять в браке, либо испытывать любовь друг к другу. Если это условие не выполняется, то ритуал проводить бесполезно.
Гарри растерялся. Конечно, он был согласен на ритуал, иначе не стал бы целый месяц проводить в библиотеке и методично изучать все имеющиеся там книги, забросив квиддич. Да и в своих чувствах к Драко он, пожалуй, уже окончательно убедился. Без сероглазого блондина не проходили ни один день, когда все мысли были заняты им, ни одна ночь, пропитанная беспокойными стонами страха, а иногда и удовольствия. Но вот о чувствах Слизеринца он как-то не задумывался. Теперь же это было очень важно: от этого зависела жизнь Драко.
— Мы должны все обдумать, Гермиона. Нельзя рисковать жизнью Малфоя! — Гарри посмотрел на нее полными боли глазами. — А что будет, если чувства испытывает только один?
— Я не знаю, Гарри, — Гермиона ожидала этого вопроса, но ответа на него у нее не было, — но я могу поискать в книге.
— Мы обязательно должны найти выход и провести ритуал. Если чувства Драко не так важны, и их отсутствие не погубит нас обоих, то я согласен, — тихо проговорил Поттер.
Переписав из книги Слагхорна состав зелий и указания по приготовлению, Гермиона ушла в Гриффиндорскую башню. Поттер остался в Выручай-комнате — ему необходимо было побыть одному.
Обняв колени, он сидел на подоконнике и смотрел в черное небо. Впервые за все эти дни Гарри думал о странности своих чувств, о том, что он переживает из-за Драко Малфоя, боится потерять его, готов сейчас пожертвовать своей жизнью, лишь бы спасти заносчивого слизеринца. Но думал ли так же Драко — хоть когда-нибудь — о нем, Гарри?
Вдруг маленький сизый филин постучал в окно. Поттер распахнул ставни, впуская птицу. Она покружила над Поттером и, уронив ему в руки конверт, улетела.
Это было письмо от Джинни, которая уже месяц была в Германии на международных соревнованиях по квиддичу. «Джинни... Подумаю об этом завтра», — сказал Гарри сам себе, пряча появившиеся угрызения совести, и вышел из Выручай-комнаты в сторону Гриффиндорской башни.
Примечания:
(1) Корень фитолакки — декоративное растение с большими ярко-зелеными листьями родом из Северной Америки. Обладает омолаживающими, косметическими свойствами. На своей исторической родине фитолакка считается священной за то, что укрепляет тело, продлевает и возвращает молодость, силу и красоту, придает жизненную энергию.
(2)Amari meritо (lat.)— Горечь вины.
17.01.2011 Глава 4
«Мерлин, как же тяжело!» — Гарри с силой ударил кулаком о стену гриффиндорской гостиной. «Почему, когда решение так близко, обязательно всё идет не так, как надо?» — и снова удар о стену. Вот уже сутки Поттер не спал.
— Гарри, перестань изводить себя! Этим ты не сможешь помочь Малфою, — Гермиона, наблюдавшая за метаниями друга, трансфигурировала из газеты стакан, заклинанием наполнила его водой и левитировала другу. — Вот, выпей воды и успокойся.
Оттолкнув стакан, так что жидкость выплеснулась на ковер, Гарри пошел в сторону спальни. «Лучше уж проклятье от Волдеморта! Ну за что? За что? Я не смогу простить себе, если он умрет!» — Поттер ворвался в комнату и лег на кровать.
С силой сжимая в руках подушку, словно она была вновь ожившим Томом Реддлом, он зажмурился, пытаясь сдержать слезы. «Нельзя позволять себе слабости, Поттер, ты слышишь? Нельзя! У него никого нет, кроме тебя, и никто, кроме тебя, ему не поможет!» — говорил сам себе Гарри. Он не боялся, что его могут услышать. С самого утра все студенты ушли в Хогсмит, в школе остались только он и Гермиона.
Сославшись на очень трудное эссе по Древним рунам, она уговорила Рона пойти в компании Невилла и Симуса, наказав жениху обязательно заглянуть в «Дэрвиш и Бэнгз». Ей просто необходима была лупа, зачарованная на поиски и перевод неизвестных слов в старинных фолиантах, написанных на древних языках. И еще Гермиона заказала невероятное для себя количество сладостей из «Сладкого королевства», включая так любимые ею сахарные перья.
Когда толпа гриффиндорцев, наконец, покинула территорию школы, Гермиона, устроившись в кресле у камина, принялась изучать «Собрание редких заклинаний и магические ритуалы». Теперь она вдумчиво изучала главу за главой, надеясь найти так необходимую им с Гарри информацию.
* * *
«Мерлин, кто бы мог подумать, а? Я сошел с ума, совершенно точно сошел с ума! — сжав голову руками, шептал Гарри. — Ношусь словно загнанный гиппогриф, в надежде найти хоть малейшую зацепку, чтобы помочь... Мерлин, помочь Малфою!!! Мантикора (1) меня задери, как же тяжело! Я места себе не нахожу от своего бессилия! Но если бы только было можно, я бы безропотно принял Аваду, только бы он жил...» — Гарри лежал на кровати и смотрел в пустоту.
Он отчаянно пытался разобраться в себе, вел беседу с воображаемым Драко Малфоем, изливал ему душу, признавался в чувствах и спрашивал совета, зная наперед, что ответом ему будет тишина.
Сколько Поттер пролежал в спальне, слушая шорох дождя за окном, он не знал. Вдруг привычную тишину нарушило тихое «По-о-о-оттер...». Гарри вздрогнул и открыл глаза. На мгновение показалось, что это ему приснилось, как словно из ниоткуда вновь раздался тихий, словно шуршание осенней листвы, шепот: «Га-а-а-арри-и-и...»
Не узнать голос было невозможно. «Наваждение...» — подумал Поттер, но, ведомый каким-то шестым чувством, поднялся с кровати и направился в больничное крыло, шепча на ходу: «Я не оставлю тебя, Драко. Я приду!»
* * *
Решив немного отвлечься, чтобы не раздувать и без того огромное беспокойство внутри себя от того, что нужной информации пока не встретилось, Гермиона открыла тетрадь, где вчера делала пометки по ритуалу, и углубилась в расчеты. Если возраст Малфоя и Поттера она знала, то с магической родословной дела обстояли несколько труднее.
Большую половину дня ей пришлось разбираться в нескольких томах «Родословных магических семей», после прочтения которых Гермиона знала: семейства Малфой и Поттер состоят в дальнем родстве по линии Блэков. Шестое чувство подсказывало ей, что эта информация может значительно увеличить их с Гарри шансы на спасение Драко.
Закончив расчеты, она вновь открыла книгу с описанием магического ритуала и, взяв в руки палочку, принялась заучивать длинное и сложное заклинание, отрабатывая движения в такт словам.
Когда текст уже буквально врезался в память, Гермиона решила отдохнуть. Магия, которая, по описанию в книге, должна была выходить из палочки, отсутствовала по непонятным для неё причинам. Движения волшебницы были плавными, каждый взмах совпадал с новым словом, но ни золотого ветра, ни искрящегося тумана Гермиона так и не увидела. Запрятав поглубже неуверенность и обиду, она трансфигурировала себе стакан воды и, утолив жажду, вновь принялась тренироваться.
* * *
— Привет, Элиза, — в больничном крыле Поттер тихо подошел к кровати Малфоя, — ну, как он?
— Привет, Гарри, — целительница осторожно вливала в приоткрытый рот Драко темное густое зелье. — Хуже, количество зелья приходится увеличивать каждый день. Мы не знаем, сколько он еще продержится, — она аккуратно вытерла каплю зелья с практически белой губы Драко и, тяжело вздохнув, села в стоящее рядом с кроватью кресло.
Элиза и сама выглядела неважно. Темные тени под голубыми, наполненными печалью и жалостью глазами, глубокая морщинка, залегшая между бровями, делали её старше своих лет.
— Ты опять не спала всю ночь? — спросил Поттер, заранее зная ответ.
— Да, — тихо ответила Элиза, — вчера вечером у мистера Малфоя остановилось дыхание, мы чудом смогли его восстановить. Даже не припомню, сколько зелий и заклинаний использовала Поппи. Слава Мерлину, все обошлось! Мы всю ночь проверяли: дышит он или нет. Я так боялась, что этот кошмар повторится! — она закрыла глаза и устало откинулась на спинку кресла.
Гарри похолодел. Он понял, что времени у них с Гермионой практически не осталось.
— Ты устала, — обратился он к Элизе, — иди отдыхай, я посижу тут до отбоя.
— Спасибо, Гарри, — она взглянула на него с благодарностью и вышла из комнаты.
Поттер сел в кресло и осторожно взял в руки хрупкую ладонь Драко. Рука была непривычно холодной и, если бы не слабо пульсирующая ниточка под бледной кожей, можно было подумать, что жизнь покинула это тело.
Слегка сжав тонкую ладонь, Гарри прижался к ней губами, то пытаясь согреть ее своим дыханьем, то покрывая нежными поцелуями.
"Я никогда не решусь сказать тебе еще раз то, что собираюсь — шептал он. — Ты всегда такой холодный, надменный, высокомерный, гордый, презрительный... И в то же время такой нежный, чувственный, обаятельный. Заносчивый и избалованный, но одинокий и ранимый. А я рядом с тобой чувствую себя глупым, неотесанным кретином, готовым перевернуть мир вверх ногами, лишь бы ты улыбнулся.
Для меня ты загадка. Наверное, единственная, которую разгадать мне пока не по силам. Но я бы хотел быть рядом с тобой каждую секунду, пытаясь распутать тебя, как сложное заклинание, по ниточкам разматывая твои настроения, по кубкам разливая твои чувства, по ящичкам пряча твои страхи. Главное — только рядом, только вместе. Для меня счастье сжимать сейчас твою ладонь, и горе чувствовать ускользающую от меня надежду. Я не боюсь умереть, но я боюсь, что Смерть заберет тебя у меня.
Всё это кажется странным и неправильным. Но я не хочу ничего менять! Для меня без тебя нет будущего, нет смысла, нет жизни. Моя жизнь — это ты. Не забирай у меня радость вновь встретиться с тобой взглядом. Не оставляй меня!" — и Гарри вновь прижался губами к изящным пальцам. В это же мгновение из ниоткуда появилось слабое, словно легкий туман, серебристое сияние. Оно окутало Драко и тонкими нитями потянулось к Поттеру.
* * *
POV Драко
Странное место... Как будто бы школа... Вот и Астрономическая башня... Озираюсь по сторонам: стою на открытой площадке, окруженной деревьями, позади меня — школьные ворота. Только отчего-то не покидает странное чувство нереальности. В чем эта нереальность — не могу понять.
Оглядевшись в поисках хоть одной живой души, удрученно бреду по дороге, ведущей к школе. Странно, что тут никого нет. Вообще — никого!
Все вокруг замерло, словно подчиняясь неведомому заклинанию. Туманное небо, пропускающее слабые солнечные лучи, неподвижно стоящий лес, застывшая в выцветшей зелени трава и тишина. Никого.
— Эй! — кричу что было сил. Но вопреки моим ожиданиям, или даже надеждам, в ответ — все то же безмолвие. Даже привычное эхо не откликнулось.
В ужасе застыв на полпути, вжимаю голову в плечи и чувствую, как ноги становятся ватными. «Надо идти вперед, — говорю себе мысленно, — там обязательно кто-нибудь мне поможет!»
Собственная беспомощность пугает еще больше, чем одиночество. Своей палочки в кармане мантии не обнаруживаю, как попал сюда — не помню, что ждет впереди — не знаю.
С трудом переставляя ноги и превозмогая страх, иду по знакомому пути, озираясь по сторонам.
— Чертов Поттер! Вероятно, это опять его дурацкие шутки, — ругаюсь привычно. — По-о-о-оттер, — кричу и удивляюсь: слово улетает, словно гонимое ветром. — Га-а-а-арри-и-и, — и это певучим потоком растворяется в тишине.
Взмахнув рукой, пытаюсь ухватить невидимый след исчезнувшего имени, но вдруг меня накрывает темнота.
Сколько я блуждал в ней, не знаю — время растянулось вокруг непонятной субстанцией, когда, словно вынырнув из глубин Черного озера, вновь оказываюсь на знакомой дороге.
Замираю, неожиданно услышав тихий шепот. Слов различить не могу, но отчетливо улавливаю до боли знакомые интонации. «Там кто-то есть!» — радостно стучит в голове мысль, добавляя уверенности шагам и прогоняя беспокойство.
Шепот льется монотонной струей, обволакивает сладкой истомой, завораживает, но не приближается. Он рядом, и в то же время далеко: обнимает, даря тепло, и отзывается щемящей тоской в сердце. «Знакомый, такой знакомый... кто же ты? Где ты?» — думаю, вслушиваясь в звук и пытаясь определить, откуда он исходит.
Вдруг становится мучительно больно, будто тысячи раскаленных иголок пронзают тело. Согнувшись от боли, валюсь на траву.
«... Такой холодный, надменный, — шепчет голос, — ... нежный, чувственный ... я рядом с тобой ... лишь бы ты улыбнулся...». В ужасе понимаю, что голос звучит не рядом, не вокруг, а в моей голове. «... Я боюсь... заберет тебя у меня... без тебя нет жизни… Не оставляй меня...» — кажется, что тягучий поток слов, смешиваясь с кровью, доставляет до каждой клеточки живительный бальзам, избавляя от жуткой боли.
Несколько минут туманных воспоминаний вдруг рисуют четкий образ. Теплые крепкие руки, черные взъерошенные волосы, изумрудная зелень глаз, криво повязанный красно-желтый галстук и обветренные губы, шепчущие что-то неразборчивое.
Превозмогая боль, протягиваю руку, пытаясь коснуться видения, но не могу. Застонав от отчаяния, шепчу: «Помоги мне, Поттер». Но слова, дающиеся с таким трудом, сливаются в глухой стон.
* * *
Гарри с удивлением смотрел на происходящее, чувствуя в кончиках пальцев слабую чужую магию. Она слегка вибрировала от неустойчивости и излучала очень слабое тепло.
Вдруг тишину больничного крыла нарушил стон. Хриплый, наполненный болью, он вырвался из груди вздрогнувшего Драко. «Мерлин, он что, меня слышал?» — Гарри изумленно смотрел на Драко, который вновь неподвижно лежал на кровати. Серебристое облако исчезло. «У нас все получится! Надо обязательно рассказать Гермионе» — радостно улыбнулся Поттер.
* * *
Через три часа в комнату вошла мадам Помфри.
— Гарри, скоро отбой, тебе следует вернуться в башню, — обратилась к нему целительница. — Спасибо, что дал Элизе передохнуть. После вчерашнего матча по квиддичу у нас прибавилось работы.
— Не за что, мадам Помфри, всегда рад помочь. Могу я вас попросить, — обратился к ней Поттер, — обязательно дать мне знать, если с Др... Малфоем что-либо случится?
— Конечно, Гарри, я обещаю, мы обязательно сообщим тебе, — пообещала мадам Помфри.
— Спасибо, — проговорил тот и, повернувшись к Малфою, аккуратно убрал прядь волос с его лица. — До завтра, Драко, — тихонько прошептал Гарри и вышел из палаты.
Радость от увиденного, которое иначе как чудом назвать было просто невозможно, полностью заполнила сознание Поттера. Из больничного крыла он выходил, чувствуя себя окрыленным, и поэтому не заметил двух, наблюдавших за ним из-за угла, человек.
— Что этот очкастый придурок опять делал в палате Драко? — недовольно процедил низкий голос. — Неужели он снова будет мстить?
— Ну, — отвечал тихий шепот, — не думаю, что Поттер настолько глуп, чтобы предпринимать что-то на глазах у мадам Помфри. Скорее всего, пришел удостовериться, что жить Драко осталось недолго.
— И всё же я думаю — за этим гриффиндорским выскочкой надо последить. Не ровен час, подмешает в лечебные зелья чего-нибудь...
— Пожалуй, ты прав. Расскажем остальным?
— Обязательно! Идем, обсудим всё в гостиной, — и двое наблюдавших скрылись за углом.
* * *
Пока Гарри шел в Гриффиндорскую башню, в гостиную Слизерина вошли Забини и Паркинсон. У камина сидели Тео Нотт, Миллисента Булстроуд и Майлс Блетчли. Несколько студентов с младших курсов расположились за письменным столом, оживленно споря о чем-то. Блейз и Пэнси подсели к однокурсникам.
— Есть разговор, — Забини огляделся и снизил голос до шепота. — Мы были в больничном крыле, навещали Малфоя. Он все так же, без сознания, — уточнил он, заметив вопрос во взгляде однокурсников. — Меня волнует другое — там был Поттер. Элиза, ну... новая целительница, сказала, что он приходит к Драко каждый день и подолгу сидит у него.
— Блейз думает, что Поттер хочет отравить Драко, — вмешалась Пэнси.
— Но как он это сделает? — Миллисента была крайне удивлена таким предположением.
— Мадам Помфри ему доверяет и оставляет одного с Драко, — продолжил Забини. — Я думаю, он хочет подменить лечебное зелье на яд. Недавно я видел, как Поттер разговаривал со Слагхорном, и тот даже дал ему какую-то книгу. Наверняка, этот очкастый придурок заморочил нашему старику голову!
— Блейз, мне кажется, ты преувеличиваешь, — Блетчли пожал плечами, — зачем Поттеру травить Драко?
— Все просто, Майлс, — в разговор вновь вмешалась Пэнси, — он мстит Малфою за всё время, что тот пытался поставить этого выскочку-полукровку на место! Теперь, когда за Драко некому заступиться, у Поттера есть все шансы получить своё сполна! Мы должны каким-то образом ему помешать.
— Я бы с удовольствием наложил на него Империус и заставил спрыгнуть с Астрономической Башни, — тихо прошептал до этого не участвующий в разговоре Теодор Нотт.
— Может ударить по нему Петрификусом и спрятать в Запретном Лесу? — предложил Майлс.
— Нет, — Пэнси задумчиво сдвинула брови, — мы сделаем Поттеру подарок, — и она загадочно улыбнулась.
Примечание:
(1) Мантикора — в высшей степени опасное греческое чудище с головой человека, телом льва и хвостом скорпиона. Она также опасна, как и Химера, и настолько же редка. Говорят, что сразу после поглощения очередной жертвы мантикора начинает тихонько мурлыкать. Шкура мантикоры отражает практически все известные заклятия, а яд, содержащийся в жале, убивает мгновенно. Мантикора является существом, но они аггресивны и причислены к зверям.
17.01.2011 Глава 5
— Альфомра, Любисток, корень Дрожжецвета, кровь и коготь Черного дракона ... — Гермиона выписывала на листок недостающие компоненты для ритуальных зелий. — Всё, остальное я смогла достать у Слагхорна, — она улыбнулась и передала записи Гарри.
После того, как Поттер рассказал ей о том, что произошло в больничном крыле, Гермиона убедилась в своей дальновидности. Вечерами, анализируя события, произошедшие за последнее время, она приходила к мысли, что Драко Малфой определенно был неравнодушен к Гарри.
Гермиона вспомнила робкие взгляды Драко, замеченные ею в начале учебного года, которыми он провожал Поттера, когда тот проходил мимо. И нежность, светившаяся в его глазах, говорила, что в них больше нет ненависти, а есть что-то другое, совершенно необъяснимое. Эти заключения и рассказ Гарри придали ей уверенности в успешном проведении ритуала.
— Нужно как можно скорее достать ингредиенты, — продолжала Гермиона, — а заклинания, которые нужны, я уже выучила. Кстати, Гарри, нам понадобится нож Малфоев.
— Зачем? — при воспоминании о нем Поттер вздрогнул.
— В книге сказано, что для проведения ритуала нужен артефакт, который причинил вред, — Гермиона слегка нахмурилась, — нужно придумать, как забрать его у МакГонагалл.
— Сомневаюсь, что если мы попросим, то она просто отдаст его нам, — усмехнулся Поттер. — Придется воспользоваться мантией-невидимкой и выкрасть нож из ее кабинета.
— Хм... Ну, если мы не придумаем ничего лучше, то придется, — вздохнула Гермиона.
— Ладно, я еще подумаю над этим, — сказал Гарри. — А сегодня ночью наведаюсь в тайную кладовую Снейпа. Когда я был там, то видел полку с редкими ингредиентами. Думаю, уже завтра мы сможем приступить к приготовлению зелий.
Договорившись встретиться утром в гостиной, друзья разошлись по своим спальням.
* * *
— Гарри, я хотел поговорить, — Уизли сел на краешек кровати друга.
— Что-то случилось, Рон? — Поттер был удивлен его серьезным видом.
— Вы ... ты ... у вас что-то есть с Гермионой? — наконец произнес Рон, при этом сильно покраснев, не то от гнева, не то от смущения.
— В смысле «что-то есть»? Ты о чем? — не понял Поттер.
— Ну... вы... она тебе нравится? — Рон изо всех сил старался смотреть в пол и нервно теребил руками край простыни.
— Ну да, нравится, она же моя подруга, — ответил Гарри.
— Значит, я не ошибся, — тихо произнес Уизли. — Вот кретин! Пустоголовый идиот! — юноша сжал кулаки и посмотрел на Поттера. Если бы взглядом можно было убить, то Мальчик-который-победил-Волдеморта уже отправился бы к праотцам.
— Рон, объясни, пожалуйста, что происходит? — Гарри несколько насторожило необычное поведение Уизли.
— Как ты мог? Считаешь, если ты Великий Герой, так тебе всё можно, да? — зло выкрикнул Рон.
— Да что я сделал не так, объясни? — Поттер машинально потянулся за палочкой.
— Я всегда считал тебя другом, а ты... Ты... Ты... — Рон подскочил к Поттеру, отшвырнул его палочку в сторону и, придавив Гарри одной рукой к кровати, со всей силы ударил по лицу.
Вид крови из разбитого носа только усилил ярость Рона. Ничего не видя перед собой, кроме ненавистного лица бывшего друга, посмевшего увести у него любимую, Рон продолжал наносить удары.
Гарри настолько не ожидал подобного развития событий, что, растерявшись, даже не пытался хоть как-то защитить себя. Спустя несколько минут, прибежавшие на вопли Рона Невилл, Симус и Дин оттащили разъяренного Уизли от Поттера. Еще через мгновение в спальню мальчиков вбежала рассерженная Гермиона.
Присев на краешек кровати, она осторожно вытерла кровь с его лица. Нервно теребя окровавленный платочек, Гермиона то заправляла за ухо выбившуюся прядь волос, то вздыхала, изредка поднимая взгляд на друга. Наконец, призвав всю свою гриффиндорскую храбрость, она произнесла:
— Гарри... Рон ... Он... — слезы бежали по щекам, и каждое слово давалось ей с трудом. — Прости его, Гарри, пожалуйста, прости... он не хотел...
— Он... Он просто не понимал, что делал, Гарри, — Гермиона мучительно подбирала слова, чтобы оправдать поступок жениха. — Он... Он просто решил, что мы с тобой встречаемся, — наконец проговорила она.
— Что? — Гарри не знал, смеяться ему или пойти и отплатить той же монетой. — Он что, ненормальный? Ой, прости, Миона, я не это ... то есть, я хотел сказать, с чего он это взял?
— Рон говорит, что вы теперь всегда ходите вместе, — вмешался в разговор подошедший Симус, — Гермиона постоянно говорит о тебе, Гарри, и даже в Хогсмит не пошла, чтобы с тобой остаться, а вчера вечером вы долго сидели в Выручай-комнате. Он проследил за тобой, — уточнил Финниган, глядя на удивленную Грэйнджер.
— Какой же он дурак! — воскликнула та и, закрыв лицо ладонями, заплакала.
— Не плачь, Гермиона, — Гарри обнял её и утешающе погладил по непослушным волосам, — Рон просто всё не так понял. Если бы мы ему все рассказали, он бы так не поступил...
— Есть что-то ещё, чего я не знаю? — в дверном проеме появился Рон. — Отлично! Двое голубков! Обнимайтесь себе на здоровье, теперь вам не нужно больше прятаться от меня, — зло выкрикнул он и, развернувшись, выбежал из спальни.
— Рон! — Гермиона побежала за ним, но, не найдя его в гостиной, ушла в свою комнату.
* * *
Рон вернулся в гриффиндорскую башню за полминуты до отбоя. Он молча прошел мимо однокурсников в спальню и, не раздеваясь, лег на кровать, плотно задернув полог. Предательство лучшего друга давило тяжелым камнем, мысли путались, а внутренняя обида и злость доставалась ни в чем не повинному матрасу, по которому Рон то и дело наносил удары кулаками. Раз за разом Рон задавал себе одни и те же вопросы: «Что я делал не так, раз она предпочла его?» и «Как он мог, мы же друзья!». Видя его состояние, Гарри решил отложить разговор до завтрашнего утра.
Дождавшись полуночи, Поттер надел мантию-невидимку и тихо выскользнул из спальни. Спрятав в карман брюк листок с названиями необходимых ингредиентов, он направился в Подземелья. Свернув в уже знакомый коридорчик, он остановился у двери.
— Алохомора! — произнес Поттер и толкнул дверь, но та не открылась. Он повторил заклинание еще раз, но результата вновь не последовало.
Перепробовав известные ему заклинания, Гарри вдруг осознал, что тайну профессора Снейпа теперь знают не только он и Драко, но еще как минимум два человека. «Скорее всего, мадам Помфри наложила специальное заклинание», — догадался он.
Это несколько затрудняло планы друзей: ведь теперь придется каким-то образом выведать у целительницы способ пробраться в кладовую зелий. Немного поразмыслив, Гарри отправился в больничное крыло.
— Мадам Помфри, мадам Помфри, — тихо позвал он, войдя в просторную больничную палату.
— Гарри? Что случилось? — к нему вышла Элиза.
— Привет, Элиза! Мне...э... Я хотел попросить у мадам Помфри новое успокоительное зелье, «Седаре Венени», вроде... Я не очень хорошо себя чувствую, столько всего произошло и опять эти кошмары... и...
— О, Гарри, она сегодня вечером уехала в Мунго, на консультацию по поводу Драко. Но зелье могу тебе дать я, — и она вышла в комнату для персонала, где мадам Помфри хранила небольшой запас самых необходимых зелий.
Такого поворота событий Гарри совсем не ожидал. В течение некоторого времени, пока Элиза перебирала пузырьки в поисках требуемого зелья, тот мучительно соображал, что же еще придумать, чтобы узнать специальное защитное слово, преграждающее вход в кладовую Снейпа.
— Гарри, — он вздрогнул от неожиданно появившейся рядом целительницы, — я сожалею, но этого зелья тут нет. Элиза виновато вздохнула и продолжила:
— Может быть, тебе поможет подкрепляющее зелье и немного «Глотка покоя»(1)?
— Нет, Элиза, это уже не действует. Недавно мадам Помфри давала мне именно «Седаре Венени». Оно мне очень помогло, — Гарри показательно тяжело вздохнул и, понурившись, побрел из комнаты.
— Погоди, Гарри, — молодая колдунья догнала его и, взяв за руку, повела к креслу, — посиди тут, а я сейчас принесу тебе это зелье.
— Спасибо тебе, — тихо промолвил тот, едва сумев подавить довольную улыбку, и поудобнее устроился в кресле.
Как только Элиза вышла из больничного крыла, Гарри накинул мантию-невидимку и, на всякий случай наложив на ботинки чары тихой походки, пошел следом за ней.
Торопливыми шагами целительница шла по пустым коридорам, освещаемым тусклыми факелами, и иногда останавливалась, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. В такие моменты Гарри замирал, не дыша, боясь хоть чем-то выдать свое присутствие.
Наконец они добрались до заветной двери. Убедившись, что никого рядом нет, Элиза достала волшебную палочку и, несколько раз взмахнув ею, произнесла: «Id Tacitus taceas»(2) .
Дверь тихо распахнулась и впустила целительницу. Абсолютно счастливый Гарри быстрыми шагами отправился обратно в больничное крыло, повторяя про себя заветную фразу. «Id Tacitus taceas»... «Id Tacitus taceas»... Когда Элиза вернулась в больничную комнату, то в кресле у кровати Драко Малфоя, увидела мирно спящего Поттера.
* * *
В подземельях, в грязном заброшенном кабинете, пропахшем сыростью, отчаянно спорили двое. Низкое бурчание периодически перекрывал высокий повизгивающий голос.
— Блейз, ты с ума сошел? Сначала сушеную шкурку древолаза(3), а уже потом чешуйки Акреи горта (4), — взвизгнула Пэнси, высыпая в котел толченую цинготраву. — Всё, не трогай больше ничего! Лучше возьми палочку, сейчас нужно помешивать отвар. Да, и не забудь: три раза по часовой стрелке, два раза — против. И только попробуй перепутать! Испортим зелье — сам пойдешь доставать ингредиенты. Мне и так пришлось наврать с три короба, чтобы Саливен достал для меня жабью шкурку, — ворчала Паркинсон на однокурсника, кидая в кипящую жидкость крылья Черного жука.
— Пэнси, я буду тебе очень благодарен, если ты прекратишь жужжать мне на ухо! — взвился Забини. — Мне и так не по себе от твоей идеи. Чем тебя не устроил наш вариант? — вопросительно посмотрел на нее Забини.
— Дурак ты, Блейз! Ты не понимаешь — это же Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, Мальчик-Победивший-Темного-Лорда, Герой-Всея-Магической-Британии? Думаешь, сюда не примчатся авроры и не устроят нам полную проверку? Да обыкновенное Приори Инкантатем сразу покажет, что это ваших рук дело! И что тогда с вами будет? — Пэнси с усмешкой изогнула красиво очерченную бровь. — Вот именно! — удовлетворенно хмыкнула она, глядя на ужаснувшегося Забини. — Поэтому мы будем делать то, что говорю я, понятно? Ну, покажи-ка мне, что там получилось? — и она посмотрела на едва кипящее в котле зелье. — Отлично, — улыбнулась Паркинсон и удовлетворенно щелкнула пальцами, — сейчас остынет, и можно перелить в пузырек.
— Переливать будешь сама, — проворчал Забини, протягивая ей пустой пузырек, — а я всё тут приберу.
— Не забудь уничтожить котел, — напомнила Паркинсон.
— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Блейз.
— Так, — Пэнси закрутила крышечку на пузырьке с перелитым зельем, — теперь осталось найти Поттера и осуществить наш замысел. Я слышала, Великий Герой любит гулять по ночам, — и она заговорщицки подмигнула однокурснику.
* * *
— Гарри... Гарри! Проснись, Гарри, — целительница тихонько трясла того за плечо, — я принесла тебе зелье.
— А? О, спасибо, Элиза! — Поттер взял у неё фиал с лекарством. — Ты мне очень помогла, спасибо!
— Принимай по три капли три раза в день. Зелье очень сильное, поэтому будь осторожен. А теперь возвращайся к себе и постарайся хорошенько выспаться, ты неважно выглядишь, — сокрушенно сказала колдунья и подтолкнула Гарри к двери.
— Драко... — начал Поттер.
— С ним все по-прежнему, Гарри. Мы не знаем, как ему помочь... Пока не знаем, но мы не теряем надежды, — вздохнула целительница.
— Я тоже... — Поттер машинально сунул руку в карман брюк, проверяя листок с названием ингредиентов. — Спасибо, Элиза! — и вышел за дверь.
Покинув Больничное крыло, Гарри накинул мантию-невидимку и отправился в Подземелья, совершенно забыв наложить на свою обувь чары тихой походки. Проходя по темным, пустым коридорам, он вдруг подумал, что Элиза могла сменить заклинание. От этой мысли внутри что-то неприятно сжалось, и Гарри поспешил отогнать незваную гостью прочь.
Добравшись до двери кладовой, он достал палочку, взмахнул ею, подражая увиденным движениям целительницы, и, вложив в заклинание все свои переживания и надежды, тихо произнес:
— Id Tacitus taceas!
Дверь, засветившись приятным голубоватым светом, отворилась, впуская Гарри в кабинет.
— Люмос максима! — оказавшись внутри, Гарри сразу же направился к стеллажам с запасами ингредиентов. Достав список Гермионы, он принялся изучать содержимое полок. Находя необходимый элемент, Поттер откладывал его на стол и зачеркивал на листке при помощи волшебной палочки.
Когда на столе образовалась внушительная гора всевозможных мешочков, баночек и коробочек, а последний компонент на пергаменте был зачеркнут, Гарри еще раз перечитал список.
Двух ингредиентов в запасах Снейпа не нашлось. Кровь и коготь Черного дракона считались темномагическими составляющими для зелий и вряд ли могли находиться в школе, пусть даже и в тайной кладовой самого великого зельевара Британии.
— Мерлиновы штаны! — сокрушенно выругался Поттер, — придется идти в Лютный переулок. Надеюсь, все это найдется в «Горбин и Бэрк», иначе ... — о том, что может случиться «иначе», Гарри предпочел не думать.
Наложив на ингредиенты уменьшающие чары и рассовав все это изобилие по карманам мантии, он вышел из кладовой. Дверь тихонько скрипнула, закрываясь, и за этим шумом Поттер не заметил, как за колонной тихо чертыхнулась чья-то тень.
Примечания:
(1) Глоток Покоя — зелье из толчёного лунного камня и сиропа чемерицы. Успокаивает тревогу.
(2) Id tacitus taceas — (lat.) "Сохрани это в тайне".
(3) Древолаз — ядовитая лягушка, обитатель Центральной и Южной Америки. Её кожные железы вырабатывают мощные парализующие яды.
(4) Акрея Горта — бабочка из семейства акреид. Обитает в Африке, тропиках Юго-Восточной Азии и в Америке. Кормовое растение гусениц многих видов — страстоцвет, поэтому гусеницы и бабочки ядовиты.
17.01.2011 Глава 6
Необходимость идти в "Горбин и Бэрк" совершенно не радовала. Зная, что ему вряд ли будут рады завсегдатаи Лютного переулка, Поттер пытался придумать, каким же образом ему купить запретные темномагические компоненты. Пить Оборотное зелье не хотелось, тем более действие его было коротким, а времени на поиск и покупку ингредиентов могло уйти много. Наконец Гарри остановил свой выбор на чарах иллюзии, которые в крайнем случае можно было наложить только на лицо. "Правда, сделать это самому у меня не получится, — думал он, — придется просить Гермиону". Погруженный в собственные мысли, Поттер не заметил, что, идя по коридорам Подземелья, не только вслух рассуждал сам с собой, но и забыл надеть мантию-невидимку.
Дойдя до портрета Полной Дамы, он еле слышно шепнул: «Лимонный шербет»(1) . Полная Дама сонно проворчала что-то о совсем потерявших голову влюбленных студентах и нехотя открыла вход. Гарри зашел в гостиную, так и не заметив чью-то тень, змейкой скользившую по его следам.
* * *
"Салазарово проклятье!" — возмущалась Паркинсон, возвращаясь в подземелья Слизерина. Очередная неудача окончательно испортила ей настроение.
— Ну, как, Пэнс? У тебя получилось? — Блэйз, дожидавшийся ее в гостиной, мгновенно поднялся с кресла.
— Нет, — недовольно буркнула та, — этот чертов гриффиндорец несся в свою башню, словно ужаленный гиппогриф! Я еле успевала за ним. Ну а потом мне пришла в голову другая идея, — она удобно устроилась в кресле у камина и приняла от Забини стакан с водой, — я решила подслушать их пароль и чуть позже пробраться в спальню гриффиндорцев.
— Пэнс, зачем? — Забини поднял брови от удивления.
— Блейз, ну не будь таким непроходимым тупицей! — раздраженно ответила та. — Я всего лишь хотела подменить Поттеру успокоительное зелье на наше.
— Успокоительное зелье? — вновь удивился Забини.
— Великий Мерлин, Блейз! Да что с тобой сегодня? Даже соплохвосты Хагрида знают, что Поттер мучается от кошмаров и вынужден принимать специальное зелье, — странное поведение однокурсника уже начинало действовать на нервы.
— Ну, так ты узнала пароль? — не обращая внимания на её обидные замечания, продолжил беседу Забини.
— Нет, конечно! Этот ненормальный слишком тихо его назвал, я не расслышала, — раздраженно ответила Паркинсон. — Нужно будет придумать что-нибудь другое, — она нахмурилась, — а сейчас я иду спать, — и поднялась с кресла.
— Спокойной ночи, Пэнс, — тихо произнес Блейз, но так и не услышав ответа, побрел в спальню для мальчиков.
* * *
Следующим утром Гарри проснулся рано. Во-первых, он должен был передать Гермионе найденные ингредиенты и попросить ее помочь с чарами иллюзии. А во-вторых, ссора с Роном не давала покоя. Поттер просто обязан был помирить влюбленных.
— Гермиона! — приветствовал Гарри появившуюся подругу. — Как ты? У тебя усталый вид...
— Привет, Гарри. Все... хорошо, — печально посмотрев на него, ответила Грэйнджер. — Ты нашел компоненты?
— Да, только... Гермиона, мне нужно, чтобы ты наложила на меня чары иллюзии.
— Иллюзии? Но для чего? Хм... я не очень хорошо владею ими, но могу почитать в книге.
— Мне... Я... Я сегодня пойду в "Горбин и Бэркс", — признался Гарри неохотно: обманывать подругу не позволяла совесть.
— Гарри, ты с ума сошел? Это же опасно! Что ты хочешь там найти? — та, взяв его за руку, смотрела внимательно и с тревогой.
— Кровь и коготь Черного дракона. Их не было в кладовой Снейпа, — уверенно ответил Гарри, и лишь где-то в глубине его глаз мерцала пытавшаяся вырваться наружу тревога.
— Я пойду с тобой! Одному идти туда слишком опасно, —не терпящим возражения тоном старосты, сказала Гермиона, сжав его ладони.
— Нет, — твердо ответил Гарри, — и именно потому, что это очень опасно. Я не могу вновь подвергать тебя риску, Миона. Вот, возьми, — он отдал ей коробку с найденными ингредиентами.
— Гарри, — уткнувшись носом в его плечо, прошептала Гермиона, — я знаю, как тебе непросто сейчас. У нас все получится, не переживай!
Глухой удар о стену заставил их разжать объятия и обернуться. На лестнице, ведущей в спальню мальчиков, стоял Рональд Уизли и потирал ушибленный ударом кулак. Окинув друзей взглядом, полным разочарования и обиды, он молча направился к выходу из гостиной.
— Рон! — окликнул его Гарри. — Нам надо поговорить.
— Ты так считаешь? — спросил тот, не оборачиваясь. — Я думаю, нам не о чем разговаривать, — он ухватился за дверную ручку.
— Ну уж нет, — Гарри подошел к Уизли и, положив руку ему на плечо, развернул к себе, — ты меня выслушаешь, даже если для этого придется тебя связать и наложить Силенцио!
Рон покраснел от ярости и, сжав кулаки, резко приблизился к Поттеру.
— Гарри, — Гермиона попыталась остановить надвигающуюся драку.
— Тебе лучше уйти, Миона, — не глядя на неё, ответил Поттер, — мы сами разберемся, — и он легонько взмахнул рукой в её сторону.
В это же мгновение какая-то сила, словно окутав невидимыми путами, понесла её в спальню. "Как он так сделал? — недоумевала Грэйнджер. — Похоже на невербальную магию... Но как?"
— Убери руки, придурок! — зло прошипел Уизли, но Поттер, казалось, его не слушал, продолжая оттеснять к камину. Когда Рон буквально упал в одно из кресел, споткнувшись об него же и припомнив и Мерлина, и Мордреда, и Моргану, Гарри спокойно сел на стул напротив.
— Рон, — заговорил Поттер, глядя рыжему прямо в глаза, — ты не должен так поступать с Гермионой.
— Поттер, какого Мерлина? Я ничего никому не должен! Мало того, что ты увел у меня невесту, так еще и предал мою сестру! Поэтому лучше отвяжись, иначе я... — рыжий сжал кулаки и попытался встать, но что-то удерживало его в кресле.
— Рон, Гермиона — мой друг. Мой лучший друг, как и ты. И я не позволю кому бы то ни было усомниться в каждом из вас. Гермиона любит только тебя и никогда не предаст свои чувства. Жаль, что ты думаешь иначе. А Джинни... — Поттер неожиданно запнулся.
— То есть ты хочешь сказать, что между вами с Гермионой ничего нет? — изумленно, но недоверчиво посмотрел на него Уизли.
— Есть, — ответил Гарри, но, увидев, как лицо рыжего вновь начинает краснеть от гнева, поспешил добавить:
— Давняя и крепкая дружба.
— Но ты... Она... Вы... Вы же обнимались и...
— Рон, в моей жизни случилось много вещей, которые я еще не до конца осознал. Гермиона очень чуткий человек, она помогла мне понять себя самого. И это не то, о чем ты подумал.
— Но вы столько времени проводите вместе и... — он не успел договорить, как Гарри его перебил.
— Рон, по моей вине сейчас умирает человек. Я обязан сделать все возможное, чтобы спасти его, иначе... — на мгновение лицо Поттера исказила гримаса боли и отчаяния, — в общем, Гермиона помогает мне в поисках средств для того, чтобы помочь Драко.
Гарри и сам не заметил, как рассказал Рону о причине своих беспокойных ночей и постоянных переживаний. В его памяти с немыслимой скоростью проносились отрывки произошедших событий, и, если бы он мог видеть сам себя, то заметил бы, как они меняют его лицо.
— Малфою? Ты сказал "помочь Малфою"? — медленно проговаривая каждое слово, спросил ошарашенный Рон.
— Вы с ума сошли! Какого Мерлина вы связались с этим хорьком?
— Рон, это по моей вине Драко сейчас умирает... — Гарри задумчиво смотрел на языки пламени в камине.
— Так хвала Мерлину, что его заносчивая физиономия больше не будет маячить перед твоим носом! — пытался образумить его Рон. — Гарри, забудь ты про него!
— Рон, я не могу...
Уизли удивленно приподнял брови и произнес:
— Но почему?
— Потому что он мне дорог, Рон. Потому что... я... мне... он мне нравится... — ответил Поттер. "Вот ты и сказал это в первый раз, Гарри" — мелькнула в голове мысль.
— Он... Что? — Рон смотрел на друга полными ужаса глазами. — С каких пор ты стал симпатизировать жалкому слизеринскому гадёнышу? Может, эти чертовы слизеринцы наложили на тебя Империо?
— Не говори ерунды, Рон, — отмахнулся Поттер.
— Тогда я просто не понимаю, чем он тебя привлек, — продолжал возмущаться Уизли. — Что поменялось, Гарри? Ты завидуешь ему?
— Завидую? Ты в своём уме, Рон? Чему мне завидовать?
— Ну... Не знаю, — задумчиво протянул Уизли. — Так, сказал не подумавши... — Гарри, ты же знаешь, что мы все... и родители, и братья, и Джинни... — Рон вдруг закашлялся.
"Джинни", — Поттер вспомнил, что так и не ответил на ее письмо, забытое в кармане мантии.
- Рон, прошу тебя, не надо впутывать сюда Джинни, — Гарри тяжело вздохнул. — У нас и так всё сложно в последнее время, позволь мне самому разобраться в своих проблемах.
- Вы поссорились с Джинни? — спросил Рон, отчего-то краснея.
— Не знаю, Рон, мне... Я не уверен. Я поговорю с Джинни сам. Возможно, она даже сможет меня простить... когда-нибудь... Мне жаль, что все так получилось, но я бы... Мне... Джинни для меня все же по большей части подруга, а не невеста. Я понял это, когда... В общем, я не могу ее обманывать. Рон, твои родные стали мне семьей, которой у меня не было. Надеюсь, они когда-нибудь смогут все же понять и принять меня снова, — Поттер поднялся с кресла. — И еще, Рон, помирись с Мионой, — тихо сказал он и слегка повел рукой в воздухе.
Тут же сила, державшая Рона в кресле, исчезла, но тот продолжал сидеть, сжимая кулаки и глядя на пляшущие язычки пламени в камине. Он размышлял над услышанным. Решив, что тому сейчас необходимо побыть в одиночестве, Гарри взял сумку и направился в библиотеку.
* * *
Обложившись учебниками, чтобы не вызывать лишних взглядов, Поттер писал письмо Джинни. Испортив с десяток пергаментов, он никак не мог подобрать нужных слов. Ему не хотелось открывать истинную причину своего разрыва отношений с невестой, по крайней мере, пока. Но и обидеть её, не объяснившись, он тоже не мог.
Промучившись около двух часов, он все же написал, что желает ей только счастья, которое сам ей подарить не в состоянии, и будет совсем не против, если у нее появится достойный молодой человек.
Когда Поттер запечатывал письмо, к нему подсел Рон. Несколько тяжелых минут он молчал, тихо сжимая кулаки и хмуря брови. Наконец, положив руки на стол и глядя на стеллаж с книгами, Уизли произнес:
— Гарри, я не стану лезть в ваши с Джинни отношения и семье не позволю — разбирайтесь сами. Ты все равно мой друг, и если тебе понадобится моя помощь, я всегда рядом. Но понять и принять твои слова про чертова хорька я пока не могу. Прости, — и, так и не посмотрев на него, Рон встал и пошел к выходу. — Кстати, — он остановился и, повернувшись к Гарри, произнес: мы помирились с Гермионой.
— Я рад, — ответил Поттер, — правда рад, — и, встав из-за стола, отправился в совятню.
* * *
Спустя час Гарри и Гермиона встретились на площадке Астрономической башни.
— Гарри, только будь осторожен, — давала последние наставления та, — постарайся не привлекать к себе внимания, — она посмотрела в глаза другу и неуверенно произнесла: — И все же: может быть, пойдем вместе?
— Нет, Миона. Это слишком опасно, — твердо ответил Поттер.
— Ну хорошо, — вздохнула Гермиона, — встань вот сюда, — она указала на освещенную солнцем площадку и достала палочку, — закрой глаза и не вертись.
Пока Гермиона взмахивала рукой в такт длинному, певучему заклинанию, Гарри думал о Драко.
— Все, — наконец произнесла она и протянула Поттеру карманное зеркальце, — вот, посмотри.
Из зеркальца на Гарри смотрел угрюмый тип лет тридцати пяти с длинными спутанными волосами, серыми невыразительными глазами и уродливым шрамом, пересекающим левую щеку.
— Ого, — выдохнул Поттер.
— Ну... — Гермиона чуть покраснела, — мне кажется, с таким лицом ты не будешь слишком выделяться от остальной толпы. И, Гарри, чары наложены не только на лицо, — добавила она, — ты теперь худой и хромой.
Поттер прошелся по площадке, демонстрируя подруге новый образ.
— Надо признать, у тебя жуткий вид, — удовлетворенно сказала Грэйнджер, — как раз то, что надо, — она слегка поправила на нем поношенную грязную мантию. — Ой, вот, — и протянула Поттеру мантию-невидимку, — потом спрячь в карман.
— Спасибо, Миона. Ну, я пойду, пожалуй, — Гарри накинул на себя искрящуюся мантию и пошел к лестнице.
Дойдя до ворот школы, Поттер стянул мантию с головы, огляделся и аппарировал в Лютный переулок.
- Что ж, Поттер, я буду ждать тебя у входа, когда бы ты ни пришел, — донесся вслед тихий шепот, но Гарри его уже не услышал.
* * *
Появившись прямо у дверей «Горбин и Бэркс», Гарри вошел внутрь плохо освещенного помещения. С его последнего случайного появления в торговой лавке, казалось, ничего не изменилось. Обшарпанные половицы так же скрипели при каждом шаге, стеллажи и полки, покрытые толстым слоем вековой пыли, были заставлены старинными темномагическими артефактами. Гарри нетерпеливо кашлянул, пытаясь привлечь внимание продавца. Из-за одного из стеллажей выглянул почти лысый старик и, пробормотав: «Одну минуточку, господин...» — вновь скрылся за пыльными полками.
Спустя несколько мгновений взору Поттера предстал почтенных лет волшебник, одетый в сильно поношенную мантию и державший в костлявых руках черного пушистого кота.
- Прошу простить меня, сэр, я разыскивал Кустоса(2), — обратился он к Поттеру, виновато указывая взглядом на фамилиара. — Вам что-нибудь угодно?
- Да, — хрипло, с надрывом, ответил Гарри и наклонился поближе к волшебнику. — Я... — голос перешел на шепот, — мне нужны кровь и коготь Черного дракона. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?
Продавец понимающе посмотрел на Поттера и произнес:
- Вы хотите приобрести эти компоненты для зелья или для обряда порчи?
Гарри немного растерялся, но мгновенно взял себя в руки и, пытаясь соответствовать своей новой внешности, грубо буркнул:
- Какого Мерлина вас это интересует?
- Дело в том, сэр, — продавец, казалось, не замечал нахмуренных бровей и грубого обращения, — это достаточно редкие компоненты, и для каждого магического действия их требуется определенное количество. К тому же они весьма дорогие, — при этом старик многозначительно посмотрел на затрепанное одеяние посетителя.
- Мне нужно шестнадцать гранов(3) тертого когтя Черного дракона и одна десятая унции(4) его крови, — еще сильнее нахмурившись, ответил Поттер, заглядывая в клочок пергамента, переданный ему Гермионой.
- Значит, сэр будет готовить зелье, — понимающе кивнул владелец лавки, — у меня есть нужные вам ингредиенты, но хотелось бы убедиться, что сэр сможет расплатиться, — обнажив в улыбке желтые полугнилые зубы, произнес старик. — Это будет стоить шестьдесят семь галеонов и шесть сиклей.
- Превосходно, — фыркнул Гарри, при этом уродливый шрам на его щеке исказил лицо почти до неузнаваемости. Он вытащил из кармана мантии кожаный мешочек, наполненный золотыми монетами, и раскрыл его перед продавцом.
- Считайте, что компоненты уже у вас в кармане, сэр, — и старик исчез за стеллажами.
Гарри облегченно вздохнул. Все время, проведенное в жуткой лавке, он боялся, что не сможет договориться с продавцом, или его кто-нибудь узнает, или — что еще хуже — здесь просто не окажется нужных ингредиентов. Вздрогнув от торопливо приближающихся шагов, он снова нахмурился, придавая себе устрашающий вид.
- Здесь все, что вы просили, сэр, — старик протянул Поттеру сверток, — не сомневайтесь, у нас без обмана, — добавил он, принимая плату.
Гарри спрятал сверток поглубже в карман и, выйдя из лавки, аппарировал к воротам Хогвартса. Подозрений у продавца, казалось, он не вызвал.
Сняв с себя чары иллюзии, Поттер направился к школе. Вечер был прекрасен. Прозрачный холодный воздух, напоминавший о скором приближении зимы, приятно щекотал нос, влажная желтая листва шелестела под ногами. Наслаждаясь погодой и собственной удачей, Гарри подошел к входным дверям. Глубоко вздохнув, чтобы унять радостную дрожь, он вошел в здание.
Едва Гарри переступил порог, как что-то обрушилось ему на голову. Так и не разглядев в темноте обидчика, Поттер потерял сознание.
* * *
— Энервейт! — уже в третий раз произнесла девушка и взмахнула над Поттером палочкой.
Поттер глухо застонал и с трудом открыл глаза: все вокруг плыло, как в тумане.
- Пот... эээ... Гарри! — он повернул голову и увидел сидящую на полу рядом с ним подругу.
- Гермиона? Что произошло? Где я?
- Кто-то напал на тебя, Гарри, — многозначительно посмотрев на кого-то за спиной Поттера, тихо прошептала Грэйнджер. — Вот, выпей это, — она поднесла пузырек к его губам, — тебе сразу станет лучше.
- Что это? — спросил Гарри, по запаху пытаясь определить содержимое флакона.
- Ободряющее зелье, — спокойно ответила та, — пей, а потом мы отведем тебя к мадам Помфри.
- Хорошо, что Уиз... эээ... Рональд нашел тебя! Пей же! — торопила его Гермиона.
Гарри послушно выпил неприятную жидкость до конца. Через мгновение его тело словно налилось тяжестью, веки сомкнулись, и он погрузился в сон.
— Оставим его здесь, — тихо произнесла Грэйнджер, пряча пустой пузырек в карман. — Скоро Оборотное зелье перестанет действовать, пора возвращаться в гостиную.
— Как скажешь, Гермиона, — криво усмехнулся Рон Уизли и накрыл Поттера мантией. Поднявшись, он тенью скользнул за угол вслед за своей спутницей.
Примечания:
(1) Автор предположил, что гриффиндорцы могут придумать такой пароль в память об Альбусе Дамблдоре
(2) Кустос — (от лат. Custos) — Страж
(3) 1 гран — 64.79891 миллиграмма по Британской аптекарской системе мер веса 15-20 вв, применявшейся в области фармацевтики
(4) 1/10 унции — 2,8413 мл
17.01.2011 Глава 7
- Глупый... — шептала Гермиона, оторвавшись от возлюбленного. — Не понимаю, как такое вообще можно было представить?!
- А что мне оставалось делать? — Рон вновь притянул к себе невесту и, уткнувшись носом в непослушные каштановые кудри, прошептал: — Я просто дурак, Гермиона! Прости меня!
- У меня есть выбор? — тихонько засмеялась та, глядя на полное отчаяния лицо, и, отметая собственную стыдливость, смело потянулась к жениху за новым поцелуем.
Такого безрассудного поведения Гермиона от себя просто не ожидала, но радость примирения была так велика, что распирала изнутри, рассыпаясь радужными искрами, и рвалась наружу, полностью заглушая зов совести и приличия.
Останавливаясь буквально у каждого столба, которые украшали длинные и запутанные Хогвартские коридоры, Рон и Гермиона подолгу целовались, совершенно забывая в такие моменты о своих обязанностях дежурства по школе. То, что на обходе сопровождал Гермиону Рональд Уизли, было полностью заслугой самой Грэйнджер.
В этот раз дежурить она была должна с Лизой Турпин с Райвенкло, которая, поддавшись на уговоры Гермионы, сослалась на плохое самочувствие и предложила вместо себя кандидатуру Рона. Сама Лиза сейчас тоже была на свидании — разумеется, тайном — со своим другом из Хаффлпаффа, чье имя она наотрез отказывалась называть.
Завернув за угол, парочка заметила небольшую арку. Обвив руки вокруг девичьей талии и уловив игривые искорки во взгляде невесты, Рон повел их к стенному проему. Вовлекая Гермионув очередной поцелуй, Рон споткнулся обо что-то твердое и, едва не ударившись о стену собственным носом, выругался:
- Какого Мерлина! Что это было?
- Люмос! — из палочки Гермионы вырвался луч света и озарил пространство вокруг.
На полу неподвижно лежал человек, полностью закрытый мантией.
- Мерлин! — вырвалось у Рона, когда он трясущимися руками откинул с лежавшего полы одежды. — Гарри?
- Гарри! Гарри! — Гермиона присела рядом с Поттером и потрясла его за плечо, но тот никак не реагировал.
- Он... Он... жив? — Рон неуклюже опустился перед ним на колени и, схватив его за плечи, принялся отчаянно трясти, восклицая: — Гарри! Ну же, Гарри!
- Рон, успокойся, я попробую привести его в чувство, — Гермиона направила палочку на друга и тихо, но уверенно произнесла: — Энервейт!
Двух заклинаний хватило, чтобы Поттер зашевелился и, тихо застонав, приоткрыл глаза.
- Гарри, — Гермиона облегченно вздохнула и улыбнулась, — как ты? Что произошло?
- Привет, Миона, — Поттер, моргнув несколько раз, наконец, сфокусировал на ней взгляд.
- Ну и напугал же ты нас, дружище! — выдохнул Уизли, моментально забыв все обиды.
- Рон? Привет! Чем напугал? — непонимающе смотрел на друзей Поттер.
Попытавшись подняться, Гарри ощутил ноющую боль в затылке и, машинально схватившись за больное место, почувствовал на ладони липкую влагу.
- Черт! — выругался он, рассматривая окрашенную кровью руку. — Что произошло? И где мы?
- Вообще-то, — тихо проговорила Гермиона, — это мы тебя хотели спросить: почему ты здесь и что случилось?
- Не знаю, — растерянно проговорил Поттер и нахмурился, пытаясь вспомнить последние события.
- Гарри, — Гермиона протянула руку к его лицу и подобрала пальцем с подбородка темную каплю, — что ты пил?
- Не знаю... — пробормотал тот. — А что это? — взглядом он указал на её палец.
- Думаю, какое-то зелье... — задумчиво произнесла та. — Рон, надо отвести его к мадам Помфри.
* * *
По запутанным коридорам школы они шли молча и медленно. Каждый шаг отдавался в голове Гарри звоном множества маленьких колокольчиков и россыпью разноцветных искр. Пару раз он терял сознание, что вынудило Гермиону использовать Левикорпус.
Едва они подошли к больничному крылу, как навстречу им вышла Элиза Мэйкклин. Увидев еле стоявшего на ногах бледного Поттера, которого Рон придерживал за плечи, целительница велела уложить его на кровать, сама же, достав палочку, принялась накладывать на Гарри диагностические чары.
- Элиза, — едва слышно проговорила Гермиона, чтобы не нарушать тишины больничной комнаты, — он пил какое-то зелье. Он не помнит.
— Вижу, — так же тихо ответила колдунья, — экстракт Зелья Забывчивости(1) , смешанный с Зельем Запутывания(2) , ну и небольшое сотрясение. Нужно срочно готовить противоядие, — Элиза достала из кармана накрахмаленного фартука блокнот и принялась что-то записывать, водя по пергаментам палочкой. — В зелье изменена вторичная структура(3) и добавлен компонент личности(4) , — задумчиво произнесла целительница, — самое большее, что у нас есть — это три часа, потом процесс будет необратим.
- Вам нужна помощь? — Гермиона с ужасом смотрела то на бледного Гарри, то на Элизу.
- Думаю, да. Идем, — колдунья указала ей на дверь больничной лаборатории. — Мистер Уизли, я бы хотела попросить вас посидеть с мистером Поттером, и если что-то случится — обязательно сообщить нам, — Рон кивнул и, пододвинув стул к кровати Гарри, сел, пристально смотря на него.
* * *
Оказавшись в лаборатории, Элиза сразу же направилась к шкафчикам с ингредиентами. Спустя несколько минут на столе возле котла красовалось множество старых обшарпанных пузырьков, склянок, коробочек и изящных фиалов.
- Надо растереть цветок папоротника, — целительница протянула Гермионе небольшую фарфоровую ступку, — потом любисток и чихотную траву, а я пока займусь основой, — и, взяв чистый фиал, она вышла из лаборатории.
- Мисс Мэйкклин, — краснея, Гермиона смущенно посмотрела на колдунью, когда та вернулась, — а как вы узнали, что это были за зелья?
- Диагностические чары, — произнесла целительница, не отвлекаясь от котла, — к тому же я дипломированный зельевар.
- Зельевар? — удивилась Гермиона. — А почему вы тогда работаете здесь?
- Мне нравится быть целителем, — пожала плечами та, — а знания зельеварения тут очень помогают, — улыбнулась Элиза, выливая в котел бурую жидкость из принесенного фиала. — Это кровь Гарри, — прокомментировала она, заметив удивленно раскрытые глаза Грэйнджер, — она нужна для основы.
Добавив в основу измельченные Гермионой ингредиенты, Элиза помешала содержимое и убавила огонь под котлом до самого минимума.
- Так, — задумчиво произнесла колдунья, — пока я буду готовить следующие компоненты, ты сможешь сварить Зелье ясного ума (5)? — обратилась к она своей помощнице. — Оно будет необходимо для восстановления памяти.
- Думаю, да, — ответила Гермиона и направилась к шкафу с котлами.
- За главную основу возьми воду, а за вторую — настойку полыни (6), — посоветовала целительница, отмеряя нужную порцию Элевонской настойки(7) .
Через два часа на столе уже стояли два фиала, наполненные специальными зельями. Гермиона, отложив ложку, которой переливала зелье в сосуд, устало опустилась на скамью. Призвав из шкафа два стакана, Элиза добавила туда по две капли Бодрящего зелья.
- Вот, выпей, — она протянула один стакан Гермионе. — Поппи вернется из Мунго сегодня, но только к вечеру. Могу я попросить тебя мне помочь?
- Тогда идем, у нас еще много работы, — и они вышли в больничную комнату.
* * *
Поттер лежал неподвижно и, казалось, спал. Когда Гермиона и Элиза вошли в комнату, Рон порывисто поднялся со стула.
- У вас получилось? — с надеждой спросил он.
Гермиона лишь кивнула, а Элиза тихо спросила:
- Гарри приходил в себя?
- Нет, — Рон устало опустился на стул, — он так тихо дышит… мне даже показалось, что он… умер…
- Мистер Уизли, вам нужно отдохнуть. Возвращайтесь в башню, а мисс Грэйнджер согласилась мне помочь, — целительница уловила вопросительный взгляд Рона на невесту, которая направилась к Поттеру.
- Иди, Рон, и не напридумывай себе опять всяческих небылиц! Утром я все тебе расскажу, — Гермиона подошла к Уизли, тихонько сжала его ладонь и, улыбнувшись, прошептала: «До завтра».
Когда Рональд ушел, Элиза осторожно повернула голову Поттера и в очередной раз обработала его затылок Прочищающим зельем (8). Затем, наложив на рану заживляющее заклинание, по капелькам влила в чуть приоткрытый рот ложку сложносоставного противоядия.
- Теперь нужно наблюдать за ним, — сказала целительница Гермионе, — как только он начнет приходить в себя, нужно давать зелье по пять капель каждые семь минут, — и она поставила на прикроватный столик фиал с зельем и песочные часы. — А мне нужно проверить состояние мистера Малфоя.
Проводив взглядом удаляющуюся колдунью, Гермиона напряженно всмотрелась в лицо Гарри в надежде увидеть какие-либо положительные изменения. Однако вместо ожидаемого тот еще больше побледнел. Гермиона машинально приложила ладонь к его сердцу. Слабый, редкий стук был еле уловим.
Вдруг мимо нее с испуганным выражением на лице пробежала Элиза. Забежав в больничную лабораторию, она схватила большой ящик, в котором брякали стеклянные флаконы с зельями.
- Элиза, Гар… Что случилось? — испуганная Гермиона поднялась со стула.
- Ма… — запыхавшимся голосом ответила целительница, — Малфой… у него… опять остановилось… дыхание… — донеслось до Гермионы уже от кровати Драко.
- Не может быть! — Гермиона стояла в оцепенении, словно на нее наложили сильнейший Петрификус Тоталус, и только губы беззвучно шептали: «Не может быть, не может…».
Повернувшись к лежащему без сознания Поттеру, она прошептала:
- Ну же, Гарри, ты не можешь так поступить после всего, что ты уже сделал для него! Соберись, прошу тебя! Гарри! Гарри! — и положила ладонь на бледную щеку Поттера.
Тут же по его лицу пробежала слабая судорога, и он с тихим стоном повернул голову на бок.
- Ты сможешь, я знаю! — прошептала Гермиона, поднося к губам Поттера ложку с противоядием и ощущая исходящие от него потоки магии.
- Мисс Мэйкклин, — чуть повысив голос, чтобы целительница услышала её, сказала Гермиона, — Гарри приходит в себя.
- Элиза… — осторожно спросила Гермиона. — Что произошло?
- Невероятно! — вновь воскликнула целительница.
Не совсем понимая, что так поразило колдунью, Гермиона подошла к ней и застыла от удивления. Драко Малфой, бледный и худой, лежал на кровати и шумно дышал, окутанный нежным золотым свечением. Разноцветные потоки магии, тянущиеся от кровати Поттера, врывались в блестящее облако, делая его еще ярче. Гермиона протянула руку, пытаясь потрогать волшебные нити, но невидимая сила оттолкнула её, как будто возмущенно осыпав сияющими искорками.
- Что связывает этих двоих, Гермиона? — потрясенно спросила целительница.
- Возможно, это знают только они, — тихо ответила та, мысленно улыбаясь своей догадке.
* * *
Рон сидел на полу перед камином в гостиной и теребил в руках загадочный сверток. Его распирало нешуточное любопытство, как это могло оказаться в кармане мантии его лучшего друга, на которого он все же еще немного обижался.
Так запаковывали товар только в одном месте Лондона — в лавке «Горбин и Бэркс» в Лютном переулке. Рон знал это совершенно точно: два года назад, вместе с Джорджем и Фредом выпив оборотного зелья, они купили там ингредиент, необходимый для очередной вредилки братьев Уизли. Порошок чешуи с хвоста черноглазой русалки тогда завернули в точно такую же бумагу.
«Мерлинова борода! — думал Рон. — И что ему понадобилось в этом жутком месте? А главное — для чего?» Еще раз оглядев сверток, Уизли решился и, развязав тонкую бечевку, развернул бумагу. Взору предстали два стеклянных пузырька. «Pulvis unguium dracontis nigrum»(9), «Sanguis dracontis nigrum»(10), — прочитал юноша на кольеретках (11). «Мерлин-наставник! — выругался Уизли. — Это же темномагические компоненты! Зачем они понадобились Гарри?»
Кое-как завернув пузырьки обратно в бумагу, Рон спрятал сверток в карман мантии. Что-то подсказывало ему: Гермиона сможет дать ответы на все его вопросы. Тяжело вздыхая и представляя различные варианты того, что может услышать, он устроился на диване в гостиной в ожидании невесты.
* * *
В больничном крыле было тихо. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался красный луч заходящего солнца, окрашивая стены в мягкий рыжий цвет. Приоткрытое в дальнем углу палаты окно впускало в помещение ноябрьский воздух, сочетавший в себе легкий морозец и запах мокрой осенней листвы. Друг напротив друга, разгороженные лишь ширмой, лежали Драко Малфой и Гарри Поттер.
На первый взгляд казалось — их ничего не связывает, кроме многолетней вражды, обоюдной ненависти и какого-то странного стечения обстоятельств, приведшего обоих сюда. Однако стоило подойти ближе, как взору открывалась странная картина. Золотистые волны магии, исходящие от Поттера, проникали сквозь ткань ширмы и, переплетаясь со слабыми серебристыми магическими потоками Малфоя, окутывали Драко золотым сверкающим коконом. Поттер же лежал словно укутанный в слабое серебристое свечение.
В специальной комнате для персонала сидели трое. Усталым взглядом Гермиона смотрела в чашку с ароматным успокаивающим чаем, будто пытаясь разгадать будущее по чаинкам. Элиза сидела напротив, подперев подбородок рукой, и задумчиво смотрела на заходящее солнце. У шкафчика с зельями хлопотала вернувшаяся из госпиталя Святого Мунго мадам Помфри.
- Спасибо, что помогла Элизе, — повернувшись, поблагодарила она Гермиону. — Вижу, день у вас был непростой.
- Да, — подтвердила Элиза, — если бы не мисс Грэйнджер и мистер Уизли, не знаю, что бы я делала.
- Гермиона, — Помфри заботливо передала ей фиал, — это Сонное зелье (12), нужно принять три капли. Оно поможет тебе отдохнуть. Да, — спохватилась целительница, — директору я уже все рассказала. Профессор МакГонагалл освободила тебя от занятий и на завтра.
- Спасибо, мадам Помфри, чай был превосходным, — устало ответила Гермиона и поставила пустую чашку на стол. — Я, пожалуй, пойду. Рон, наверное, уже волнуется.
- О! Конечно! Передай ему огромное спасибо, Миона. Пойдем, я провожу тебя, — Элиза тоже встала из-за стола.
- До свидания, мадам Помфри, — Гермиона кивнула целительнице, получив в ответ теплую улыбку.
Взглянув на спящего Поттера, Гермиона шепнула уже у дверей:
- Элиза, дай мне знать, когда Гарри проснется. Мне очень нужно с ним поговорить, — и услышав в ответ тихое «конечно», вышла из больничного крыла.
* * *
Казалось, тропинка, ведущая к школе, никогда не кончится. Драко уже с закрытыми глазами мог точно сказать, что сейчас справа лежит огромный булыжник, слева красуется куст с мелкими ярко-желтыми цветочками, а через три шага будет небольшая лужица — прямо посередине узкой дорожки. Уже неоднократно его посещала мысль, что он, возможно, ходит кругами, если бы не школа, постоянно видневшаяся впереди.
А еще его не покидало странное ощущение, что «этот-противный-выскочка-Поттер» постоянно находится рядом. И если протянуть в сторону руку, то обязательно наткнешься на него. Только, сколько бы Драко не размахивал руками по сторонам, никакого Поттера тут не было. И этот факт почему-то немного расстраивал.
Малфой сидел на том самом огромном булыжнике и размышлял: «Интересно, сколько я тут уже хожу?» Время растеклось в неопределимое понятие. Часы, подаренные отцом на очередной день рождения, остановились и никак не хотели работать. Даже чувства голода он не испытывал. «Что же это за место такое?» — рисуя на тропинке замысловатые узоры отломанной веткой, думал Драко.
Решив вновь попытать счастья и добраться до школы, он поднялся и, наклонившись, чтобы отряхнуть от дорожной пыли брюки, увидел выведенную на тропинке надпись «Поттер». Ошеломленно переводя взгляд с написанного слова на ветку в своей руке, Драко с негодованием растер буквы носком ботинка. Но секунду спустя уже вновь, глупо улыбаясь, выводил заветное слово на дорожной пыли.
Вдруг Малфою показалось, будто всегда-наблюдающий-за-ним-Поттер исчез. Стало непривычно холодно и одиноко. Драко провел руками, пытаясь поймать знакомую вибрацию воздуха, но так ничего и не уловил. Внезапно стало трудно дышать. Резко поднявшись с камня, он побежал вперед, будто пытаясь догнать что-то ускользающее, что-то невероятно дорогое. С каждой минутой дышать становилось все труднее, но он бежал и бежал, утешая себя надеждой найти, поймать это что-то и не отпускать больше никогда.
Выбившись из сил, Драко остановился. Казалось, кто-то запустил в него Инкарцеро — горло сдавливало невидимыми путами. Пытаясь сорвать их, он чувствовал, как тело становится невероятно тяжелым, множество искр рассыпается перед глазами, в ушах звенит тысяча колокольчиков. Проваливаясь в затягивающую темноту, Малфой сожалел лишь об одном — он так и не нашел Поттера.
Очнулся Драко на земле, возле большого булыжника. Тело казалось невесомым, пальцы покалывало от чужой магии, а все вокруг было словно пропитано теплом и любовью. Таким знакомым теплом. Малфой повел рукой в воздухе, и потревоженные потоки магии вспыхнули золотым свечением и рассыпались миллионами искр, заполняя пространство мелодичным перезвоном. «Поттер, ты сам меня нашел» — улыбнулся Драко. Так открыто и счастливо, что на щеках появились две очаровательные ямочки.
* * *
Вопреки обыкновению, в гостиной Гриффиндора было тихо, лишь потрескивал огонь в камине. Направившись в сторону спален девочек, Гермиона вдруг услышала тихое сопение. Обернувшись на звук, она увидела Рона. Уютно устроившись на диване, он спал, уткнувшись носом в маленькую подушку. Гермиона подошла к нему и, присев на краешек оттоманки (13), ласково погладила по рыжим, спутанным волосам.
- Рон, — тихо позвала она его.
Тот глубоко вздохнул, нехотя потянулся, охнув от неприятного ощущения затекших мышц, и наконец открыл глаза.
- Гермиона? Уффф, наконец-то! — взяв её за руку и нежно поглаживая тонкие, изящные пальчики, Рон говорил, не останавливаясь. — Я уж было подумал, что ты там и ночевать останешься. Я заходил днем в больничное крыло, но мисс Мэйкклин не пустила меня: сказала, с Гарри всё в порядке, а ты пока занята. Расскажи, как он?
- В порядке, — успокоила его Гермиона, — лучше ты расскажи, как сегодня день прошел? Надеюсь, никаких происшествий? — она выжидающе посмотрела на него.
- Нет, — успокоил её Уизли, — всё хорошо, не переживай. Только Брайан Мэтман опять повздорил с Грэгом Тоди, ох уж эти чертовы слизеринцы, но мы вовремя подоспели, никто из преподавателей не заметил.
- Опять первокурсники! — недовольно проворчала Гермиона. — Завтра обязательно сделаю Брайану выговор! Ну ладно, уже поздно, Рон, иди спать, — и она наклонилась, чтобы поцеловать жениха.
- Гермиона, — взгляд Уизли был серьезным, — мне нужно поговорить с тобой об одной вещи...
- Что случилось? — она невольно поежилась, ощутив перемену его настроения.
- Объясни мне, — Рон достал из кармана мантии сверток, — что это такое?
- Кровь и тертый коготь Черного дракона, — ответила Гермиона, развернув бумагу и прочитав названия на кольеретках, — что тут непонятного? Но...
- Я и сам в состоянии прочитать названия! — грубо перебил её Рон. — Я спрашиваю, зачем это понадобилось Гарри?
- С чего ты взял, что это нужно именно Гарри? — удивилась та.
- Это выпало из кармана его мантии в больничном крыле, — жесткий тон Уизли уже грозился сорваться на крик. — Кроме нас там никого не было! Или, может, это твое, Гермиона? — голубые глаза Рона метали молнии.
- Рон... — такого поворота событий она не ожидала. — Я...
- Ты хоть представляешь себе, что это за ингредиенты, Миона? После всего, что с нами случилось за последние семь лет... — он встал с оттоманки и принялся нервно расхаживать перед камином. — Я поверить не могу, что вы... — он запнулся и посмотрел на невесту тяжелым взглядом, — что ты допустила, ты знала и не помешала! Ты, Гермиона! Ты!
- Рон... — прошептала та, еле сдерживая слезы. — Это... это для зелья...
- Какого зелья? — Уизли остановился перед ней и, приподняв за подбородок ее лицо, посмотрел в глаза. — Повторяю, какого зелья? Во что еще вы оба вляпались?
- Рональд Билиус Уизли, — собрав всю храбрость, Гермиона отвела его руку от своего лица и твердо произнесла: — Не смей. Так. Со мной. Разговаривать!
Рон, растерявшись от её мгновенно изменившегося поведения, растерянно заморгал.
- Сядь, — Гермиона встала, рукой указав ему на оттоманку. — Прежде, чем рассказать тебе все, что считаю необходимым, хотелось бы, чтобы ты дал слово выслушать меня до конца и спокойно, — сказала она, сделав особое ударение на последних словах.
Уизли послушно сел на диванчик и, кивнув в знак согласия, приготовился слушать.
- Надеюсь, мне не придется накладывать на тебя Силенцио? — вопросительно приподняв брови, уточнила Гермиона. Ответом было лишь отрицательное поворот головы. — Отлично. Итак, ты помнишь, что месяц назад Малфой оказался в больничном крыле? — Рон кивнул. — Так вот, в том, что с ним случилось, Гарри винит себя... Рон! — предостерегающе повысила голос Гермиона на открывшего было рот жениха. — Ты обещал. Да, себя, потому что он мог предотвратить то, что случилось. Дело в том, что Малфой перед этим пытался отравиться, и Гарри помешал ему. Драко взял с него обещание молчать о случившемся. И теперь Гарри считает, что обязан помочь Малфою, и рассказал мне об этом. Целый месяц мы с ним искали способ, перерыли почти всю библиотеку...
- Так вот почему вы постоянно сидели там даже в выходные, — протянул Рон, но тут же вспомнив о своем обещании, приложил ладонь к губам.
- Да, — подтвердила его догадку Гермиона, — мы уже были в отчаянии, когда случайно нашли старинные фолианты с нужной нам информацией. Мы должны провести обряд, используя специальные заклинания и зелья. Мы достали все ингредиенты, кроме этих двух. И тогда Гарри отправился в Лютный переулок, — закончила рассказ она.
- Но, Гермиона, это же темномагические компоненты, — осторожно произнес Рон. Та только кивнула в ответ. — Это значит, что вы собираетесь проводить Темномагический ритуал? — опять кивок в ответ. — Да вы с ума сошли оба?
- Рон, это единственная возможность помочь Драко... — прошептала Гермиона.
- Великая Моргана! Образумь этих несчастных! — воздел руки к небу Уизли. — Дался же вам этот слизеринский хорек! Надо срочно поговорить с Гарри и убедить его не соваться во все это. Достаточно с нас Темной магии за все эти годы! — восклицал он.
- Гарри не отступит, Рон, — Гермиона посмотрела на него, — Малфою может помочь только любящий его человек...
- Ты хочешь сказать... — ошарашенно смотрел на невесту Уизли. — Все-таки... Да? — Гермиона смущенно кивнула.
- Мерлин! Он точно сошел с ума! Нет, нет, наверное, на него Империо наложили! Гермиона, пойдем, — он схватил её за руку и потащил к выходу из гостиной, — нужно срочно предупредить мадам Помфри! Пусть проверит его на заклинания подчинения.
- Рон! Отпусти, мне больно, идиот! — Гермиона ударила его по спине, пытаясь высвободить свою руку из крепкой хватки, — да остановись же, наконец! Не надо ничего проверять, Рон, это его выбор. Просто прими его.
- Ты понимаешь, что говоришь, Гермиона? — Рон остановился и гневно окинул взглядом невесту, но ее ладонь все же выпустил. — Ты думаешь, я поверю, что он добровольно втрескался в этого мерзкого Волдемортова прихвостня? Да я сейчас самолично пущу в гадкого хорька Аваду, — резко повернувшись, Рон взялся за ручку входной двери, — Гарри это переживет как-нибудь!
- А ну стой, иначе я уложу тебя Ступефаем! — Гермиона направила на его палочку. Рон остановился и, не веря своим ушам, медленно повернулся к ней. Подойдя, Гермиона схватила его за ворот рубашки и ядовито произнесла:
- Значит, ты не хочешь признать, что Гарри может любить Малфоя по-настоящему? Значит, тебе противно осознавать, что он просто не такой, как тебе хотелось бы думать? Может быть, ты ревнуешь лучшего друга к чему-то новому в его жизни? Или тебе опять обидно за Джинни, которая, смею тебе напомнить, уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем ей строить отношения? А может быть, ты просто завидуешь Гарри? Завидуешь его смелости, тогда как тебя, вместо того, чтобы просто сказать, что любишь меня, хватало все эти годы лишь на ехидные шуточки, обжимания с другими в попытках досадить мне и просто игнорировать, если тебе что-то не нравилось? Даже наш первый поцелуй был по моей инициативе! Если бы я не решилась тогда сама, ничего бы между нами не было! Ну так что, Рон, почему тебя так разозлил выбор твоего лучшего друга? — презрительно усмехнувшись, Гермиона оттолкнула его.
Больно ударившись спиной о стену, Рон присел на корточки и, зажав голову руками, растерянно шептал:
- Я не знаю... Это так странно... Так неправильно... Так не должно быть... Я не понимаю...
- Не стоит считать правильным лишь то, на что способен сам! — гневно сказала Гермиона, незаметно смахивая с глаз слезы. — А если бы мне угрожала такая опасность, Рон, неужели бы ты не поступил так же, как Гарри? Неужели ты бы спокойно смотрел, как я умираю?
- Что ты такое говоришь?! — Уизли возмущенно смотрел на нее. — Я бы сам предпочел умереть, лишь бы спасти тебя, ты же знаешь. Но ведь это же Малфой, Гермиона, Малфой!
- Тогда не будь таким эгоистом, Рональд! Гарри твой друг, твой лучший друг. И он заслуживает счастья, пусть даже такого слизеринского, — и, прихватив с оттоманки сверток с ингредиентами, Гермиона ушла в свою спальню.
- Моргана трижды упомянутая, мир сошел с ума! — покачивая головой, шептал Рон. — Я, наверное, сплю, — пытался он убедить сам себя и для верности ущипнул руку, — ой, черт, больно!
Поднявшись, он побрел в спальню: сколько всего нужно будет обдумать и разобрать по полочкам.
Примечания:
1 Зелье Забывчивости — заставляет выпившего забыть некоторые события. Аналог Обливиэйта. Имеет ряд побочных эффектов. Ингредиенты: ложечная трава, любисток, чихотная трава, сок мака, валериана.
2 Зелье Запутывания — создаёт эффект растерянности. Ингредиенты: тысячелистник, трава цинги, Levisticum officinale(латинское название зонтичного, родственника моркови).
3 Вторичная структура зелья — Концентратом для второй основы является тинктура, которая может быть на спирту, на подогретой воде, или же отвар.
4 Компонент личности — компонентом личности может быть волос, ноготь, кусочек кожи, кровь человека.
5 Зелье ясого ума — помогает человеку мыслить более ясно. Ингредиенты: толчёные скарабеи, порезанные корешки имбиря, желчь броненосца.
6 Настойка полыни — является соединителем ингредиентов зелий и обладает свойствами антидота. Ингредиенты: полынь, спирт, масло подсолнуха.
7 Элевонская настойка — обладает восстанавливающим эффектом. Ингредиенты: двадцать семь видов трав, кровь быка.
8 Прочищающее раны зелье — лечебное зелье, которым дезинфицируют порезы и другие открытые раны. Ингредиенты: сок бубонтубера, иглы дикобраза, шерсть нюхлера, кровь саламандры.
11 «Кольеретка» — дополнительная этикетка, наклеиваемая не на цилиндрическую основную часть бутылок, а на их горлышко или, вернее, "плечики".
12 Сонное зелье — погружает в не очень глубокий, целебный сон. Ингредиенты: корень валерианы, сок мака, листья дуба.
13 Оттоманка — мягкий диван, без спинки и подлокотников.
17.01.2011 Глава 8
Следующим утром вся школа гудела, словно растревоженный улей. Из уст в уста передавалась важная новость: на Гарри Поттера было совершено нападение, и теперь он лежит в больничном крыле с тяжелейшими травмами, полностью потеряв память. Версий о причинах нападения и самих нападавших было так много, и каждая была настолько правдоподобной, что даже нашлись смельчаки, принимающие ставки, какая версия действительно верна.
Обсуждалась и ссора Поттера с его лучшим другом Рональдом Уизли из-за старосты Гриффиндора всезнайки Грэйнджер, и месть от неразделенной любви какой-нибудь тайной поклонницы, при этом длинного пергамента не хватило, чтобы вспомнить всех тайно влюбленных в Мальчика-который-победил-Волдеморта. Кто-то предположил, что Поттер променял свою невесту Уизли на другую, и Джинни, тайно вернувшись из Германии, таким образом отомстила бывшему жениху. Не забыли припомнить угрозы слизеринцев свести счеты с выскочкой-Поттером из-за их старосты Малфоя. Даже предполагали, что в школу тайно проникли непойманные Пожиратели и отомстили за смерть Темного Лорда. И с каждым часом версии множились.
Гермиона спустилась в гостиную под любопытные взгляды сокурсников, которые если и хотели узнать истинную правду, то боялись попасть под горячую руку строгой старосты… Она же, не дожидаясь завтрака и повсюду сопровождаемая тихими перешептываниями и язвительными смешками встречающихся по дороге студентов, отправилась в больничное крыло навестить Поттера.
— Привет, Гарри! — Гермиона, радостно улыбаясь, подошла к нему и обняла.
— Не прикасайся ко мне, Грэйнджер! — оттолкнул ее тот и направил на нее палочку.
— Гарри, что случилось? — она испуганно смотрела Гермиона, не понимая причины его странного поведения.
— Успокойтесь, мистер Поттер, — к ним подошла Элиза и протянула Гарри стакан с зельем, — выпейте это.
Тот послушно проглотил содержимое стакана и лег на кровать, продолжая сжимать в руках волшебную палочку и бросая на Гермиону злобные взгляды.
— Мисс Грэйнджер, —обратилась к той целительница, — я бы хотела с вами поговорить, вы позволите? — и она указала рукой на кабинет персонала. Гермиона пошла за колдуньей.
Войдя в просторное помещение, она села на стул и, закрыв лицо руками, дала волю слезам. Элиза не мешала, понимая, что всегда уверенной в себе Грэйнджер сейчас было просто необходимо выпустить наружу сдерживаемые эмоции. Минут через двадцать, когда буря внутри улеглась, а обида и острое чувство несправедливости немного притупились, Гермиона вытерла слезы и, благодарно приняв от целительницы чашку ароматного успокоительного чая, наконец спросила:
— Мисс Мэйкклин, что случилось с Гарри? Почему он так странно себя ведет? Он забыл практически всё?
— В том то и дело, Гермиона, что он вспомнил случившееся с ним позапрошлой ночью, — ответила целительница.
— Но тогда я совсем не понимаю.... — растерянно пробормотала та.
— Гермиона, он сказал, что это ты напоила его зельем ночью, сказав, что ранее на него кто-то напал. Он считает, что это были вы с мистером Уизли.
— Но это неправда! — воскликнула Гермиона. — Я и Рон, мы... — ей не хотелось посвящать Элизу в свои отношения с Роном. — У нас было дежурство, мы обходили коридоры, и в одном из них нашли Гарри. Он был без сознания, и я применила к нему Энервейт. А потом мы привели его сюда.
— Я тоже была удивлена его заявлением, — Элиза поставила на поднос несколько фиалов с зельями, — немного нелогично с вашей стороны было тогда вести его в больничное крыло, если вы хотели стереть ему память, но пока переубедить мистера Поттера у меня не получилось.
— Элиза, могу я сейчас пойти к нему? — спросила Гермиона, зная, пожалуй, единственный способ доказать Гарри свою правоту.
— Думаю, да, — ответила целительница, — я дала ему успокоительного зелья. Надеюсь, он выслушает тебя. Удачи!
— Спасибо, — прошептала Гермиона и решительными шагами направилась в палату.
* * *
Гарри лежал на кровати и смотрел на муху, ползающую по потолку. Она хаотично перемещалась в разные стороны, будто стояла на перекрестке дорог и пыталась выбрать наиболее верный и безопасный путь. «Совсем, как я...» — тяжело вздохнув, подумал Поттер. С тех пор, как восстановившаяся память подбросила ему воспоминание прошедшей ночи, он не находил себе места.
Так паршиво он себя не чувствовал со времен решающей битвы с Волдемортом. Правда тогда ледяной глыбой в сердце поселились горечь и тоска по безвозвратно потерянным близким людям. Сейчас же душу разрывало непонимание. «Семь лет, — думал Гарри, — семь лет рука об руку во всех передрягах, рискуя жизнью, игнорируя запреты, нарушая правила... И вот теперь, когда их поддержка, возможно, нужнее всего... Нет, нет, они не могли, не могли!..» — он отчаянно завертел головой и охнул от боли и напомнившей о себе ссадине на затылке.
«А может, они сделали это из-за Драко? — мелькнула в голове шальная мысль. — Pон никогда не простит меня за Джинни... А Гермиона... Но ведь она сама предложила помочь... Тогда почему? Мерлин, почему они так поступили со мной?! Не могу... не могу поверить. И не верить... тоже не могу» — застонал от обиды Гарри, увидев услужливо подброшенное памятью видение россыпи каштановых волос и её чуть улыбающегося лица. «... Ободряющее зелье..., — всплыло очередное воспоминание, — пей, а потом мы отведем тебя к мадам Помфри. Пей же!»
— Предатели! — сжав кулаки, Поттер с силой ударил ими по стене, в надежде физической болью заглушить душевную. Но легче не стало.
* * *
Подойдя к кровати Поттера, Гермиона положила свою палочку на столик и встала, скрестив на груди руки.
— Гарри Джеймс Поттер, — строго произнесла она, — я совершенно не понимаю, чем ты руководствовался, обвиняя меня в том, что случилось с тобой позавчера, но мне хотелось бы убедить тебя в обратном.
— Я может быть и не такой умный, как ты, Грэйнджер, но пока еще не слепой и не глухой! — огрызнулся Поттер. — И я не нуждаюсь в твоих объяснениях, и так всё ясно.
— Что тебе ясно, Гарри? Что? Вот моя палочка, — она указала на прикроватный столик, — можешь проверить ее Приоре Инкантатем.
— Не буду я ничего проверять, — Поттер демонстративно отвернулся к стене, глотая противный комок обиды, предательски подступивший к горлу, — уйди, Грэйнджер.
— Ну уж нет, — эмоции Гермионы готовы были взорваться, подобно бладжеру, уничтоженному ей на квиддичном поле еще на втором курсе, — ты выслушаешь меня, чего бы мне это ни стоило! — она схватила его за плечо и развернула к себе лицом. — Мне нечего скрывать, Гарри, ты можешь воспользоваться легилименцией, — и она открыто посмотрела на него.
Сомнения, которые Гермиона внесла своими словами, заставили Поттера задуматься. Может, она действительно говорит правду? Он не был уверен в правильности своего поступка, но и смириться с предательством самых близких друзей он тоже не мог. Заглушая зов совести вспоминая все навыки легилименции, которым успел научиться у профессора Снейпа, он осторожно проник в сознание Гермионы.
Картинки замелькали в обратном порядке с такой быстротой, что на мгновение закружилась голова. «Вот Гермиона в гостиной Гриффиндора, спрашивает про Рона. Вот, схватив Рона за воротник, что-то язвительно ему доказывает. Прислушавшись на миг к разговору, Гарри покраснел — она оправдывала его поступок перед женихом... — Так, значит Рон уже знает. Вот больничное крыло, Гермиона поит меня зельями. Стоп... Что это? Магические потоки, Драко, он сам... Нет, не то, раньше. Вот Гермиона и Рон ведут меня по коридорам школы, нет, еще раньше... Вот они целуются... Гарри вновь покраснел, — свет палочки и... О! Вот и я ... Укрытый мантией, на полу? «Энервейт!» — слышит Гарри голос Гермионы. — Все, как она говорила. Мерлин, какой же я придурок!» — он тихонько выскользнул из её сознания и, краснея, произнес:
— Прости, Миона, я не должен был сомневаться в твоей дружбе!
— Ну, как-то же надо было доказать тебе, что ты не прав, — устало ответила та, сев на краешек кровати. Все-таки легилименция отнимала много сил.
— Все равно, я — идиот! — тяжело вздохнув, сказал Поттер. — Но тогда кто это мог быть?
— Да кто угодно! — воскликнула Гермиона. — Например, Оборотное зелье, знаешь ли, творит чудеса!
* * *
Вернувшись в Большой зал как раз к завтраку, Гермиона села на свое место, поймав на себе растерянно-виноватый взгляд Рона. Демонстративно фыркнув и игнорируя косые взгляды однокурсников за столом, она завязала беседу с Симусом Финниганом, отвечая на его вопросы о самочувствии Гарри.
Закончив завтрак, она поднялась со скамьи и направилась к выходу.
— Гермиона, — Уизли догнал её у дверей, — я хотел извиниться...
— Неужели? — усмехнулась она.
— Я идиот, Гермиона, прости меня, — краснея и переминаясь с ноги на ногу, тихо сказал Рон. — Ты... Я... В общем, я тебя люблю и не хочу ссориться по пустякам... — он покраснел еще сильнее.
— Рада, что теперь ты называешь это пустяками, — улыбнулась Гермиона и протянула ему руку, — ладно, мир.
— Как там Гарри? — Рон робко взял её за руку. — Ты слышала последние сплетни? Все как с ума посходили — такое напридумывали, Мерлин и Моргана!
— Большей чуши я не слышала, — засмеялась Гермиона. — У Гарри все нормально, уже практически все вспомнил.
— Отлично, — обрадованно произнес Рон, — зайдем к нему вечером?
— Обязательно, — улыбнулась Гермиона.
— Я хотел спросить... — Рон остановился и посмотрел ей в глаза. —Если тебе... если вам понадобится помощь в… ну ты понимаешь, в чем, — он, покраснев, потупил взгляд, — я буду рад оказаться полезным.
— Спасибо, Рон, —обняла его Гермиона, — мне как раз нужен помощник для одного очень важного дела.
* * *
Уютную небольшую комнату окутывал мягкий свет, исходящий из больших шаров, висевших под потолком. Девушка сидела перед большим магическим зеркалом и накладывала макияж. Легко тронув губы нежно-розовым блеском, она улыбнулась от одной, только ей самой ведомой, мысли.
Взяв в руки палочку, направила ее к своим волосам и принялась шептать длинное заклинание. Яркие рыжие волосы мгновенно подчинились приказу, завиваясь в мягкие кудри и сами собой укладываясь в замысловатую прическу. Наконец, когда с этой частью вечернего туалета было покончено, она, оглядев себя в зеркало, которое щедро расхваливало хозяйку, довольно прищелкнула языком.
— Тише, тише, — засмеялась она ему в ответ, — оставь немного приятных слов для платья, — и подошла к большому шкафу.
Джинни Уизли была в приподнятом настроении. Еще бы: сегодня она шла на свидание с самим Генрихом Тиссеном, ловцом команды Зоберхафта (1) , школы волшебства на юге Германии. Он был так настойчив в своих попытках понравиться, и испробовал такое множество хитростей и уловок, что сердце юной обольстительницы дрогнуло, напрочь забыв о Гарри Поттере, ожидающем её в Хогвартсе.
Правда неделю назад, когда Генрих лишь скромно поглядывал на рыжую английскую красавицу, Джинни написала Поттеру письмо, полное любви и признаний. Вот только ответ, который мисс Уизли ожидала получить чуть ли не сиюминутно, задержался и был доставлен только сегодня. С каждым днем томительного ожидания ответных признаний обида на жениха росла, воскрешая в памяти бесчисленное количество влюбленных в прославленного Гарри Поттера девушек и разжигая в душе пожар ревности, а потом и вовсе вызвав жгучее желание отомстить признанному герою той же монетой. Отчего-то Джинни показалось, что она имеет на это полное право. Посмотрев на конверт, где знакомым почерком было выведено ее имя, она язвительно хмыкнула и отложила его к остальной полученной почте.
И вот сейчас, когда она крутилась перед зеркалом в очередном платье, её взгляд снова упал на письмо от Поттера. Протянув было руку к конверту, она все же передумала. Ничто не должно было испортить волшебства предстоящего свидания. И Гарри ведь все равно ничего не узнает...
* * *
Рон Уизли, опасливо озираясь по сторонам и комкая в руках небольшой клочок пергамента, шел к Выручай-комнате. Сегодня утром, когда совы доставляли почту, он получил таинственное письмо.
Надо сказать, что неподписанный конверт угодил прямо в тарелку с овсянкой, усеяв склизкими брызгами каши как самого адресата, так и четверых рядом сидящих гриффиндорцев. Симус Финниган, вытирая завтрак Рона со своего лица, злобно шипел на Дина Томаса, который, очистив свои волосы заклинанием, от души смеялся над другом, Невилл с невозмутимым молчанием стряхивал липкие хлопья с рукава мантии, и только Гермиона, вытерев перепачканную руку белоснежным платочком, смутилась и, жутко покраснев, выскочила из-за стола.
Повозмущавшись вместе со всеми на тему невоспитанности сов, Рон распечатал анонимное послание. Внутри конверта лежал клочок пергамента, неровно оборванный с одной стороны — будто автор сильно спешил — и совершенно пустой.
— Вот черт! — выругался заглянувший в листочек Симус. — Глупая шутка. Если узнаю, кто это сделал, не пожалею своего завтрака для его физиономии, — злобно проворчал он, вызвав новый приступ смеха у Дина.
Решив подумать, что бы значила полученная бумажная шутка, и разобраться с ее автором позже, если, конечно, вычислит затейника, Рон скомкал листок и засунул его в карман мантии. Горестно взглянув на остатки своего завтрака, он с особым усердием стал выскребать размазанную по тарелке кашу.
О таинственном письме Рон вспомнил только после трансфигурации, когда пустой желудок довольно громко напомнил о себе. Он полез в карман мантии в надежде найти там завалявшуюся со вчерашнего вечера лакричную палочку, а вытащил лишь скомканный клочок бумаги. Пробормотав что-то о несправедливости жизни, он развернул пергамент и чуть не подпрыгнул от неожиданности. На нем ровным почерком Гермионы выступали слова: «Увидимся сегодня в Выручай-комнате после занятий»
— Мерлин, — прошептал Рон, — чувствую, добром это не кончится...
Погрузившись в воспоминания, он не заметил, как подошел к месту встречи. Тяжело вздохнув, он открыл дверь и вошел внутрь.
— Судя по тому, каким способом ты вызвала меня сюда, можно сказать, что у нас будет совсем не романтическое свидание? — нежно взяв её за руки, Рон посмотрел на нее с самым серьезным видом.
— Рон, — засмеялась Гермиона, — ты бесподобен! — однако, Рон веселья невесты не разделил, а продолжал выжидающе-напряженно смотреть на нее. — Но, как ни странно, ты прав. Сегодня мне понадобится твоя помощь.
— Что случилось? — взгляд Рона стал обеспокоенным. — Надеюсь, нам не придется идти в Запретный лес и сражаться с пауками?
— Нет, тебе всего лишь нужно отвлечь профессора МакГонагалл, — спокойно сказала Гермиона и, секунду помолчав, добавила: — Можно затеять перепалку со слизеринцами.
— Что мне надо сделать? — Рон непонимающе смотрел на невесту, от всей души надеясь, что ослышался.
— Ну, поругаться с каким-нибудь слизеринцем на глазах у профессора МакГонагалл, — невозмутимо повторила та, как будто Рону предстояло всего лишь съесть очередную порцию вкуснейшего рагу из флоббер-червей. — Рон, это очень нужно.
— Фáта-Моргана (2)! Гермиона, ты хоть понимаешь, о чем просишь? Да я за одни мысли об этом уже могу идти и собирать вещи!
— Рон, это очень важно для Гарри. Мы должны это сделать. Я всего лишь прошу отвлечь МакГонагалл... — она говорила таким тоном, будто рассказывала сто тридцать первый способ приготовления морковного пудинга.
— Скажи, для чего её нужно отвлекать?
— Мне нужно взять из её кабинета одну нужную нам с Гарри вещь, — все так же невозмутимо говорила Гермиона.
— Что это за вещь? — Рон уже начал терять терпение. — Я должен знать, ради чего по прихоти невесты и лучшего друга получаю редчайшую возможность быть с позором исключенным из школы!
— Эта вещь необходима , чтобы помочь Драко Малфою, —призналась наконец, Гермиона.
— Помочь... Малфою? — почти шепотом переспросил Рон. — Гермиона, я, конечно, предлагал свою помощь вам с Гарри, — как-то неуверенно забормотал Рон, — но не таким же способом... И почему именно ты должна достать эту вещь у МакГонагалл? Почему не Гарри?
— Потому, что Гарри в больничном крыле, и у нас мало времени, чтобы ждать, пока мадам Помфри отпустит его, решив, что он поправился окончательно, — уже более раздраженно заговорила Гермиона. — Если ты не хочешь нам помочь, то просто так и скажи, нечего ходить вокруг да около!
— А нет другого способа отвлечь МакГонагалл? — с надеждой спросил Рон, заставляя себя не думать, какой скандал будет дома, если его исключат из школы.
— У тебя есть идеи? — вопросительно посмотрела на него Гермиона.
— Одна есть, — обреченно ответил Уизли и вздохнул.
* * *
На следующий день, как только окончилось занятие, Рон подошел к преподавательскому столу и, краснея и запинаясь, пробормотал:
— Профессор МакГонагалл, не могли бы вы мне помочь?
— Да, мистер Уизли, в чем дело? — директор собирала письменные работы учеников в аккуратную стопку.
— Видите ли, профессор, у меня возникли некоторые трудности, когда я работал над эссе по третьему усложненному уровню трансфигурации, — смущаясь, сказал Pон и, достав из сумки скомканный пергамент, зачитал: — «Трансфигуратор берет в руку свиток (или иной предмет) с записанным на нем трансфигурационным заклинанием так, чтобы заклинание было целиком видно (есть способы обойти этот момент)».
— И в чем ваши трудности, юноша? — МакГонагалл удивленно смотрела на Уизли и не верила в происходящее. Рон, как правило, спал на ее занятиях, все работы исправно списывал у своей невесты, да и с практическими занятиями у него явно были проблемы. И вдруг такое рвение, да еще и в не самом легком разделе данной науки.
— Меня интересуют как раз вот эти способы, чтобы не использовать каждый раз списки с транф... тарс... транс-фи-гу-ра-ционным заклинанием, — наконец выговорил Рон. — Если Вас не затруднит объяснить мне это прямо сейчас, — добавил он, покраснев.
— О! Не ожидала такого интереса от вас, мистер Уизли. — улыбнулась директор. — Конечно, я с удовольствием объясню.
Наблюдая за происходящим через полуоткрытую дверь, Гермиона довольно улыбнулась. Рону удалось отвлечь МакГонагалл, и, похоже, надолго. Вытащив из сумки мантию-невидимку Гарри, она направилась к Горгулье.
* * *
Подойдя к каменной статуе, Гермиона негромко произнесла:
— Кошачий корень (3), — Горгулья испуганно отскочила в сторону, пропуская Гермиону на винтовую лестницу.
Зайдя в кабинет директора, она сняла мантию-невидимку и, не теряя времени на поиски, воспользовалась заклинанием:
— Аccio, фамильный нож Малфоев! — холодный серебряный предмет тяжело опустился на девичью ладонь.
Осторожно спрятав его в сумку, Гермиона оглянулась, почувствовав спиной чей-то взгляд. Но в кабинете больше никого не было, только портрет Альбуса Дамблдора, украшавший стену за директорским столом. Но бывший директор на нем, казалось, мирно спал, удобно устроившись на стуле.
— У нас обязательно все получится, — обращаясь к нему, прошептала Гермиона и вышла из кабинета.
А Альбус Дамблдор едва заметно улыбнулся ей вслед, и его пронзительно-голубые даже на портрете глаза лукаво заблестели через очки-полумесяцы.
Примечания:
1 Zauberhaft (нем.)— магический, волшебный
2 Fata Morgana (итал.) — фея Моргана, по преданию, живущая на морском дне и обманывающая путешественников призрачными видениями. Кретьен де Труа говорит о Моргане как об обладательнице больших целительских способностей. Кроме того, она обладает навыком оборотничества (отсюда фáта-моргана) и умеет летать.
3 Кошачий корень — еще одно название валерианы.
17.01.2011 Глава 9
— Ты прекрасна, дорогая, — юноша смотрел на нее восхищенно-влюбленными глазами, забыв о небольшом подарке, который продолжал сжимать в руке. Ослепительно яркий букет из оранжевых орхидей и красного гиперикума поразительно напоминал рыжеволосую красавицу.
— Спасибо, Генрих, ты очень любезен, — Джинни улыбнулась ему очаровательнейшей улыбкой. — Это — мне? —она указала на цветы.
— О! Прости, это тебе, — галантно присев на одно колено, Генрих Тиссен преподнес букет своей даме.
— Они восхитительны, — прошептала Джинни, вдохнув сладкий аромат. «А вот Гарри никогда не дарил мне цветов...» — вдруг подумала она и будто бы в отместку жениху еще лучезарнее улыбнулась своему новому поклоннику.
Тот протянул Джинни руку и произнес:
— Закрой глаза. Я приготовил тебе еще один сюрприз, обещаю, тебе понравится! — и с громким хлопком пара аппарировала от ворот Зоберхафта.
* * *
Гермиона стояла у большого стола и методично нарезала на фарфоровой разделочной доске сушеный стебель кошачьей мяты(1). Рядом в большом котле закипала родниковая вода. Осторожно высыпав в котел приготовленные ранее сушеные цветы гелиотропа(2) и леопардового яда(3), она аккуратно помешала отвар серебряной ложкой.
То, что для приготовления сложносоставных темномагических зелий ей понадобятся специальные вещи, она узнала из старинного фолианта. Но вот достать и принести в школу именно то, что нужно, да еще в такой короткий срок, не представлялось возможным. Перебирая в голове способы раздобыть магически заговоренные предметы, Гермиона шла в Выручай-комнату, где собиралась спрятать найденные Поттером ингредиенты.
И вот когда она, тяжело вздыхая, доставала из школьной сумки свертки, коробочки, баночки и фиалы с компонентами для зелий, Выручай-комната услужливо предоставила ей огромный рабочий стол, на котором лежали фарфоровая разделочная доска, магический нож, специально заговоренная серебряная ложка и два больших серебряных котла. «Видимо, магия школы хочет нам помочь, раз позволяет вершить Темное колдовство...» — подумала Гермиона, радостно перекладывая волшебные предметы.
* * *
В этот же вечер Гермиона приступила к приготовлению ритуальных зелий.
— Рон, подай мне толченый корень Дрожжецвета, пожалуйста, — вливая в отвар настойку полыни, обратилась она к жениху, который вызвался помогать. Тот передал ей небольшую баночку с порошком.
— Ну вот, — помешивая варево, сказала Гермиона, — теперь можно убавить огонь. Отвар должен кипеть восемь часов. А сейчас нужно заняться приготовлением зелья для Гарри.
— Гермиона, — Рон взглянул на невесту, — а сколько будут готовиться эти зелья?
— Вообще в книге написано, что они готовятся две недели, но я нашла одно примечание, где сроки можно сократить до семи дней, если добавить Элевонской настойки и кровь Черного дракона. Так что к моменту, когда Гарри выйдет из больничного крыла, зелья уже будут готовы, — ответила та. — Рон, подай мне сосуд с родниковой водой.
— Вот, — он передал ей кувшин и поморщился. — И все же я считаю, что вы зря связались с хорьком, — Рон недовольно фыркнул, — как бы вам потом не пришлось пожалеть...
— Рональд Билиус Уизли! — Гермиона мысленно принялась считать до десяти, чтобы усмирить бушевавшее внутри негодование. — По-моему, мы уже достаточно обсудили этот вопрос, и если тебе претит сама мысль, что ты просто своим присутствием можешь помочь Драко Малфою, то тебе лучше уйти! Я устала взывать к твоей гриффиндорской совести и благородству и не хочу слушать брюзжание вечно-на-весь-свет-обиженного-подростка.
— Я не обиженный подросток, и я не... — принялся оправдываться Уизли.
— Рон, уйди, прошу тебя. Мне нужно приготовить два очень сложных зелья, я не могу допустить ошибки, — отмахнулась она от жениха, наливая воду во второй котел. — От тебя в библиотеке больше пользы, когда ты спишь, уткнувшись носом в раскрытую книгу, чем здесь!
— И ничего я не сплю в библиотеке, — недовольно ворчал Рон, усаживаясь на подоконник, — а вы все как с ума посходили из-за этого слизня!
— Рон! — Гермиона предупреждающе посмотрела на жениха.
— Да молчу я, молчу! — огрызнулся тот и отвернулся к окну, отчаянно пытаясь заглушить непонятное чувство ревности ко всему происходящему.
* * *
— Ты можешь открыть глаза, — теплое дыхание щекотало шею.
— Мне отчего-то страшно... — немного нервно прошептала Джинни, — я не...
— Не бойся, — ладонь, до этого сжимавшая девичье запястье, нежно легла на плечо, слегка сжав его, — открывай.
Пытаясь унять внутреннюю дрожь, Джинни открыла глаза и ахнула от удивления. Они стояли на большой крытой террасе. Строгие резные колонны, поддерживающие прозрачную крышу, были увиты волшебным плющом, поблескивающим то там, то здесь разноцветными искорками. Легкий теплый ветерок тревожил нежные зеленые листочки, разнося вокруг их волшебный мелодичный звон.
На мраморном полу, казалось, отражались звезды, но стоило ступить хотя бы на одну из них, как они рассыпались миллионом искрящихся снежинок и взмывали из-под ног хрупкими мотыльками.
Посередине террасы стоял белый мраморный стол, заставленный красиво оформленными блюдами и сервированный на две персоны.
— Здесь великолепно! — восхищенно прошептала Джинни, думая, что Гарри никогда не устраивал ей подобного свидания.
— Могу я поухаживать за дамой? — деловито улыбнулся Генрих и подвел её к столу.
Вечер был теплым и очень приятным. «Может, это потому, что Генрих такой веселый и открытый? — думала Джинни, глядя на своего кавалера, что-то увлеченно ей рассказывающего, — или это вино пьянит так сладко? Он очень красив как и Гарри...— отметила она про себя, — и у него невероятные глаза... как ночь... А губы... »
— Мягкие, как у… — прошептала Джинни, машинально протягивая руку, чтобы смахнуть с губ Тиссена кроваво-красную каплю вина.
В тот же момент Генрих перехватил ее ладонь и прижал к губам. От неожиданности Джинни отдернула руку, но тут же покраснев, прошептала:
— Прости, я… не подумай ничего...
— Потанцуешь со мной? — тихо спросил Генрих, взмахнув палочкой. Со всех сторон полилась музыка.
— Да, — все так же шепотом ответила Джинни.
Он вывел ее на середину террасы и, обняв за талию, закружил в вальсе. От его теплого дыхания, касающегося её шеи, по спине Джинни пробежала легкая дрожь. Крепкие руки нежно держали хрупкую фигурку, черные, словно ночное небо, глаза смотрели в карие, цвета кофе... еще миг, и танцующие слились в поцелуе. Вмиг все вокруг Джинни засверкало волшебными красками, заискрило так, словно тысячи фейерверков братьев Уизли взорвались в одном месте, и не было больше ни обещаний, ни клятв, ни ожиданий, ни даже малейших воспоминаний о Гарри Поттере, ждущем ее в Хогвартсе. Был только волшебный поцелуй...
* * *
Гермиона потерла виски. За последние пять дней ей удалось поспать всего часов шесть, когда Рон, обеспокоенный усталым видом невесты, вызвался последить за готовящимися отварами. Но последние двое суток были самыми тяжелыми — зелья требовали постоянного присутствия зельевара. После того, как в них были добавлены предпоследние ингредиенты, требовалось особо тщательно следить за силой кипения целительных эликсиров и чаще их помешивать.
— Привет, Гермиона! — в Выручай-комнату, улыбаясь, вошел Поттер.
— Гарри! — она обняла друга. — Как ты?
— Мадам Помфри сказала, я в порядке, — Поттер заглянул в один из котлов и поморщился от неприятного запаха. — Фу, отвратительно пахнет! Что это?
— Зелья для ритуала, — ответила Гермиона. — Это для Драко, а вот тут, — она указала на другой котел, — для тебя.
Поттер подошел к сосуду. Там, пузырясь, кипело густое, болотного цвета варево.
— Цвет отвратительный, — сказал он и, принюхавшись, добавил: — Зато пахнет лесом...
— Да, — согласилась Гермиона, — там в составе настойка хвои Шероховатой ели (4).
— Тебе нужна помощь? — спросил Поттер.
— Нет, спасибо, уже почти все готово, осталось только добавить последние ингредиенты, — улыбнулась Гермиона.
— Когда зелья будут готовы?
— Завтра вечером, — ответила она. — Кстати, Гарри, пока я буду следить за зельями, тебе нужно ознакомиться с порядком проведения ритуала, — Гермиона подошла к другу и открыла книгу на нужной главе, — вот, прочитай.
Удобно устроившись в кресле, Поттер погрузился в чтение.
* * *
Гермиона стояла посреди комнаты и, очерчивая пространство вокруг себя, тягуче распевала какое-то старинное заклинание. Подобно ветру, из её палочки вырывался магический поток, обвивая в тесный круг трех человек. Драко, бледный и истощенный, лежал на полу. Рядом сидел Поттер. Магический круг становился все теснее, с каждой секундой дышать становилось все труднее и труднее.
«Кровь... — прошипел кто-то рядом. — Мне нужна твоя кровь...» — Гарри обернулся на голос. Над ним стояла Гермиона. Её некогда каштановые волосы теперь седыми волнами спадали на плечи, карие глаза смотрели, не мигая, зрачки превратились в два вертикально расположенных эллипса, как у кошки. В костлявой руке она сжимала нож.
— Кровь, Гарри, кровь, — шипела ведьма и тянула к нему уродливые руки.
— Нееет! — закричал Поттер и открыл глаза.
— Гарри, что с тобой? — Гермиона испуганно трясла его за плечо.
— Гермиона? Что случилось? — он инстинктивно отодвинулся от подруги и окинул комнату непонимающим взглядом.
— Тебе опять приснился кошмар? Ты кричал, — взволнованно говорила подруга.
— Я спал? — удивился Поттер.
— Да, — ответила Гермиона, — видимо, книга настолько увлекательна, что ты заснул! — она рассмеялась. — Дай мне свою руку.
— Руку? Зачем? — помня свой сон, Гарри насторожился.
— Мне нужно шесть капель твоей крови, — ответила Гермиона, — это последний компонент зелья для Драко.
— А, тогда держи, — и он протянул ладонь. — А ты уверена, что это надо делать именно этим ножом? — Гарри с ужасом смотрел на фамильную реликвию Малфоев, которой Гермиона собралась надрезать его запястье.
— Да, уверена. Так в книге написано, ты что — не читал? А, ну да, ты же уснул... — недовольно ворчала она.
Сжавшись от страха, Гарри смотрел как острое лезвие рассекает тонкую кожу, выпуская на свободу струйку крови. Гермиона поднесла фиал и собрала в него бурые капли. Прошептав над рукой друга заживляющее заклинание, она протянула Гарри пустой пузырек и сказала:
— Через час мне нужно шесть капель крови Драко. Тебе же можно к нему заходить? Сможешь достать?
— Постараюсь, — прошептал Поттер и, спрятав фиал в карман мантии, пошел в больничное крыло.
* * *
Зачарованный букет стоял в вазе на прикроватном столике и, периодически фыркая, выпускал в воздух легкое облачко розовой пыльцы. Ненадолго замерев, оно с тихим звоном взрывалось мириадами блестящих искр и вновь замирало, превращаясь в большое сердце, окруженное золотой дымкой слов «Люблю тебя».
Джинни сидела в кресле и мечтательно улыбалась, вдыхая сладкий цветочный аромат. Вчерашний вечер был великолепен. Казалось, что теплые, сильные руки Генриха до сих пор нежно обнимают её за талию, а на губах все еще трепещет сладкий вкус поцелуя. Казалось бы: просто касание губ, легкое, едва ощутимое скольжение ладони по спине — но еще никогда от этого не было так безумно жарко, так томительно сладко и так невероятно хорошо.
На двоих один вдох, один выдох, и мир стремительно ускользает из-под ног, оставляя вместо себя? ощущение полета и шлейф мелодичного перезвона в ушах.
«Люблю тебя» — говорят его глаза, когда он, разорвав поцелуй, ловит её затуманенный взгляд.
«Люблю тебя» — шепчут его губы, даря волшебное удовольствие каждой веснушке на щеке.
«Люблю тебя» — и он вновь увлекает её в сладкую истому поцелуя. Хочется кричать от наслаждения, утонуть в волнах безграничного счастья, раствориться в водовороте чувств.
От воспоминаний жар разлился по всему телу, заглушая просыпающиеся крики совести: «А как же Гарри?». Джинни подошла к окну и, открыв створки, жадно вдохнула холодный ноябрьский воздух. «Гарри, Гарри, Гарри... С ним не было так хорошо», — шептало сознание. «Но разве было плохо? — спрашивала совесть. — Это всего лишь мимолетное увлечение, оно не стоит предательства будущего счастья! Ты же любишь Гарри!» — взывала она.
— Да... — прошептала Джинни. — Люблю... А Генрих, — она задумалась на мгновение, — всего лишь увлечение...
Cбоку послышалось знакомое уханье. Джинни повернула голову и увидела сизую семейную сову.
— Здравствуй, дорогая! — она погладила птицу, когда та села на подоконник, протягивая лапку с привязанным к ней письмом. — Мама опять волнуется? — спросила Джинни, отвязывая послание. Освободившись от ноши, сова перелетела на спинку стула. — Угощайся, — она протянула птице печенье и развернула пергамент.
* * *
По дороге в больничное крыло Поттер очень пожалел, что не прихватил с собой мантии-невидимки. Шагая по коридорам школы, он то и дело становился то объектом сочувствия, когда компании влюбленных в него школьниц, сокрушенно покачивая головами, называли его «бедненьким» и пытались ласково потрепать по и без того растрепанным волосам, то ловил брошенное в спину злобное шипение: «По тебе Азкабан плачет, Поттер!» Но он молчал в ответ, едва сдерживая распиравшие его эмоции.
Добравшись до лазарета, Поттер тихо вошел и, никого не увидев, позвал:
— Мадам Помфри? — ответом была тишина. — Мисс Мэйкклин? — вновь тихо. На всякий случай Гарри заглянул в комнату для персонала, но и она оказалась пустой.
Еще по пути в больничное крыло Гарри пытался придумать множество вариантов того, как ему достать важный компонент для ритуального зелья. Всего несколько капель крови, но как объяснить это целительнице, не вызвав ужаса оттого, что Гарри Поттер, Великий-Волшебник-Победивший-Темного-Лорда, сам собирается вершить Темное колдовство? Но, как оказалось, удача явно была на его стороне.
Подойдя к кровати Драко, Гарри аккуратно убрал с его лица беспорядочно разметавшиеся пряди и, не сдержавшись, наклонился и легко коснулся бледных губ поцелуем.
— Скоро все будет хорошо, Драко, — тихо сказал Гарри и, осторожно сдвинув повязку с руки Малфоя, собрал несколько выступивших капель в приготовленный Гермионой пузырек. — Всё будет хорошо, обещаю... — прошептал он и провел рукой по холодной бледной щеке Малфоя.
Поправив повязку на руке слизеринца, Гарри спрятал наполненный фиал в карман мантии и вышел из лазарета.
— Ч-ч.. Черт! Ты это видела? — нервным шепотом спросил Забини, наблюдавший за Гарри из-за угла. — Что он там с ним делал?
— Похоже, этот придурок никак не успокоится! — возмущенно взмахнула руками Пэнси. — Блейз, я проверю, как там Драко, а ты следи за Поттером! Вечером обсудим все в гостиной.
Забини кивнул и, стараясь быть незамеченным, отправился вслед за Поттером.
Примечания:
1 Кошачья мята — способствует балансировке эмоций, обладает волшебной способностью вливать в человека новые силы, расслаблять и освежать.
2 Гелиотроп — магически сильное растение, почитавшееся всеми поколениями магов. Oно чрезвычайно полезно для того, чтобы наладить отношения с любимым человеком или семьей.
3 Леопардовый яд (или Арника) — способствует успокоению нервной системы.
4 Шероховатая ель (еще одно название — Драконья ель) — имеет голубовато-зеленую с переходами от голубого до почти серебристого хвою, является источником аскорбиновой кислоты, каротина и хлорофилла, обладает свойством регулировать обмен веществ, улучшать кроветворение, оказывает бактерицидное действие.
17.01.2011 Глава 10
Мгла за окнами медленно рассеивалась, возвещая о начале нового дня. Гарри тряхнул головой, отгоняя сон. Он сидел в гостиной Гриффиндора и изучал порядок проведения старинного обряда. Гермиона, оставшаяся в Выручай-комнате следить за зельями, велела ему попрактиковаться в нужных заклинаниях.
Для ритуала все было готово. И сегодня, на пятый день новолуния, Гарри и Гермиона готовились его провести. Она еще раз перепроверила все расчеты, необходимые для физического барьера (1), собрала нужные талисманы и руны, выучила и отточила на практике магические заклинания. И, несмотря на все это, беспокойство угнетало обоих. Рон в приготовления старался не вмешиваться, чтобы не заслужить очередную порцию нравоучительных высказываний невесты и тяжелого взгляда друга, от которого желудок, совершая сразу невообразимый оборот, был готов выпрыгнуть наружу.
Однако сейчас мысли Гарри витали далеко от факультетских спален. «Сегодня в полночь, Драко...» — прошептал Поттер и, закрыв глаза, попытался унять нервную дрожь, нахлынувшую сокрушающей волной не то от предчувствия, не то от ожидания, не то от... «Мерлин! Я сейчас сойду с ума!» — в сердцах воскликнул он и, опомнившись, тут же принялся накладывать вокруг себя заглушающие чары, чтобы не разбудить однокурсников. Убедившись, что они наложены достаточно надежно, Гарри вновь погрузился в чтение.
«Возрождение силы», — читал Поттер, — обладает рядом побочных эффектов, которые, к счастью, действуют лишь на мага-целителя. К ним относят непродолжительные спонтанные выплески магии, либо, напротив, полное отсутствие магической силы в течение короткого времени (не более суток). Но самым главным дополнительным свойством данного зелья вкупе с примененным заклинанием «Кровь ради жизни» является возникновение сильной магической взаимосвязи между магами, которая постепенно сойдет на нет у обоих. Однако в течение первых суток не рекомендуется разлучение волшебников, так как это может привести к полному исчезновению магических способностей обоих или к летальному исходу», — Гарри нервно сглотнул. Ко всему прочему добавилась еще одна проблема: нужно было убедить мадам Помфри и директора в необходимости своего длительного присутствия в больничном крыле. Но как это сделать?
Рассказать о том, что лучшая ученица школы Гермиона Грэйнджер и волшебник, победивший Темного Лорда, Гарри Поттер собираются проводить в стенах школы темномагический ритуал для спасения сына бывшего соратника Волдеморта, означало по меньшей мере получить прямой путь в Азкабан.
Решив посоветоваться с Гермионой, когда она вернется из Выручай-комнаты, Гарри продолжил чтение.
* * *
Джинни еще раз перечитала письмо от матери. Молли Уизли очень любила свою единственную дочь и очень переживала, отпуская ее так далеко от дома без сопровождения братьев, которые всегда могли бы защитить ее девочку от любой опасности.
Жизнь в «Норе» шла своим чередом. Джордж с головой ушел в работу, пытаясь таким образом заглушить душевную боль от потери брата. Рон изредка писал Джинни, поэтому она знала обо всех его приключениях в школе. Чарли, как обычно, был занят своими драконами и лишь иногда присылал матери пару строк. Отец и Перси были полностью поглощены работой. Поэтому Молли, привыкшая не сидеть на месте, а заботиться обо всех на свете, теперь была несказанно рада неожиданно нагрянувшим в гости Биллу и Флер, ожидавших появления на свет своего первенца.
Грустно вздохнув, Джинни нежно погладила стоявшую на столе колдографию своей большой и дружной семьи. Как же она соскучилась по дому, по братьям, по родителям. В центре снимка, держась за руки и счастливо улыбаясь, стояли они с Гарри. Гарри... Тут Джинни вспомнила о письме от жениха и, решив, что достаточно помучила его ожиданием ответа, аккуратно вскрыла конверт.
Уже с первого слова она почувствовала неладное. Гарри мог назвать ее «милая», «любимая», но ни одно письмо до этого не начиналось просто именем: Джинни. Медленно опустившись на стул и пытаясь унять зарождающееся внутри беспокойство, она вернулась к письму.
«Джинни,
cпасибо за нежное и трогательное письмо, хотя я совершенно не заслуживаю таких слов и такого отношения.
Наверное, это неправильно, что я пишу тебе это, но, учитывая обстоятельства, встретиться нам доведется еще не скоро.
Джинни, ты замечательная девушка! Я рад, что ты есть в моей жизни, и бесконечно благодарен за все, что ты для меня делала и делаешь! Ты же знаешь: твоя семья стала для меня родной.
Я очень надеюсь, что ты сможешь понять меня и простить... Пусть не сразу, спустя время...
Прости меня, Джинни...
Я не знаю, что ждет нас с тобой впереди. Все, что мы пережили вместе, никогда не забудется. Ты навсегда останешься для меня самым лучшим в мире человеком, который прошел со мной, возможно, самые трудные моменты моей жизни.
Ты заслуживаешь гораздо большего счастья, чем я могу тебе дать. И поэтому тебе нужен человек, который сможет сделать это лучше.
Я желаю тебе этого от чистого сердца, потому что для меня нет ничего дороже твоей счастливой улыбки!
Говорят, человек понимает, что ему кто-то нужен, только тогда, когда теряет. Я это понял...
Прости меня, Джинни...
Я смею надеяться, что мы останемся хорошими друзьями...
Гарри.»
Джинни непонимающе смотрела на строчки, расплывающиеся от выступивших на глазах слез. Руки предательски дрожали, заставляя тонкий пергамент трепетать, словно крылья бабочки. «Нет, нет, нет, — шептала она онемевшими губами. — Как он мог? Как же я? Как же...» — множество вопросов с бешеной скоростью пролетали в ее голове. Она снова и снова перечитывала это странное послание в надежде, что это просто шутка, и вот сейчас чары спадут, и появятся другие, выведенные таким знакомым и любимым почерком слова. Но время шло — а письмо оставалось неизменным, разбивая сердце на тысячу осколков, разрывая душу на миллионы кусочков, погружая разум в мучительное состояние тягучей безысходности.
«Как же так, Гарри? Что изменилось? Как же тот дрожащий голос, каким ты шептал «Я люблю тебя»? Затуманенный взгляд? Нежный поцелуй? Неужели ты все забыл? Неужели...» — растирая горячие слезы по бледным щекам, шептала Джинни.
Вдруг в ее глазах появилось сомнение, затем мелькнула догадка, и она решительно встала.
— Мелкие интриганки! — зло прошипела Джинни. — Выбрали самый лучший момент, чтобы опоить его Амортенцией! Интересно, кто бы это мог быть? — и она призвала пергамент и самопишущее перо. — Так, Чжоу Чанг, Лаванда Браун, — говорила Джинни, глядя, как стремительно движется кончик пера по бумаге, — Ли Джонатан, Мэгги Блум, — еще несколько минут потребовалось, чтобы составить довольно внушительный список подозреваемых школьниц. — Отлично! — Джинни разгладила пергамент и решительно сверкнула глазами. — Каждая получит эксклюзивный подарок!
* * *
POV Драко
Сколько я пролежал, глупо улыбаясь собственным мыслям, честно говоря, не знаю. Ощущение присутствия Поттера было настолько умопомрачительно приятным, что расставаться с ним совершенно не хочется. Однако странная неведомая сила, появившаяся будто бы из небытия, непреодолимо тянет меня к Астрономической башне.
— Ну вот какой смысл вставать и идти, если я все равно опять вернусь сюда же, — бурчу недовольно, поднимаясь с земли. Подчиняться притяжению совершенно не хочется, но тело, кажется, живет отдельной жизнью.
С каждым шагом походка становится все увереннее, чувство невесомости постепенно проходит, но чужая магия продолжает окутывать теплом и спокойствием. Я наслаждаюсь этим ощущением, впитывая его до последней капли.
Вот остались за спиной огромный булыжник и куст с ярко-желтыми цветочками, еще три шага — и будет лужа, а потом опять все сначала... Но... Лужа осталась позади, а вместо камня... Каждой клеточкой ощущаю мощную волну неизвестной мне магии, будто иду сквозь толстую стену. Тело немного покалывает. И тут я осознаю, что иду к Астрономической башне... Иду! А она с каждым шагом становится все ближе и ближе.
— Дурацкие у тебя шуточки, Поттер, — ворчу я, — мог бы и сразу провести меня сюда, к чему было столько времени ломать комедию...
И словно в ответ на мои слова теплый порыв ветра вихрем врывается в пространство, едва коснувшись листьев на спящих деревьях, чуть тревожит застывшую траву и, обвив мое тело, ерошит на прощание волосы.
Еще полностью не осознав, что произошло, чувствую в теле невероятную энергию и… Делаю шаг, другой, третий, постепенно ускоряя движение, и, наконец, бегу. Подобно окутавшему меня вихрю, стремительно приближаюсь к Башне. Даже не заметив, как преодолел тысячи ступенек, врываюсь на смотровую площадку и подхожу к самому краю.
Взбираюсь на балюстраду, раскидываю руки и чувствую, как ветер, сквозняком сочащийся сквозь арочные проемы, развевает ткань рубашки. С такой высоты все вокруг выглядит маленьким: Запретный лес кажется травой под ногами, школа — игрушечным домиком, Черное озеро — маленькой лужицей. Огромно только бескрайнее небо. От навалившихся ощущений кружится голова. Хочется стать частью этой невероятной красоты, этой головокружительной, пьянящей свободы... Заполняя пространство вскриком счастья, отталкиваюсь от парапета и лечу вниз.
* * *
— Гермиона, я думаю, нам не стоит говорить об этом директору, — спорил Поттер.
— А что ты предлагаешь? — Гермиона устало потерла виски. — Гарри, сегодня у нас с тобой будет тяжелая ночь, я хочу попробовать поспать, чтобы немного восстановить силы, и тебе советую.
— Я подумаю, что можно сделать, — вздохнул тот. — Да, ты права, отдохнуть не помешало бы, — и он отправился в спальню для мальчиков.
Зайдя в комнату, Гарри скинул мантию и лег на кровать. Закрыв глаза, он думал о предстоящей ночи. Сказать, что он безумно переживал, значит не сказать ничего!
Кровать тихонько скрипнула и прогнулась с одного края. Поттер открыл глаза: Рон, нервно теребя в руках палочку, сидел на краешке и смотрел в пол.
— Рон? Что случилось? — удивленно спросил Гарри.
— Это будет сегодня? — тихо спросил Уизли, не отрывая взгляда от половиц.
— Что «будет сегодня»? — непонимающе переспросил Поттер.
— Ритуал... Сегодня, да? — Рон повернулся к другу и посмотрел ему в глаза. — Я пойду с вами...
— Рон, это не... — запротестовал Поттер, но был остановлен жестом.
— Гарри, я пойду с вами. Я не буду вам мешать, я просто хочу быть рядом, потому что если что-то пойдет не так, то я... возможно, смогу оказаться полезным... Я люблю её, Гарри, и не могу позволить, чтобы она пострадала... Ты же тоже любишь... Поэтому ты должен меня понять, — говоря это, Рон не отрывал от Поттера взгляда.
— Хорошо, Рон, — кивнул головой тот, — идем с нами, только тебе придется наблюдать со стороны, ты не сможешь участвовать...
— Я знаю, — тихо прошептал Уизли, — я читал...
— Кстати, Рон, — Гарри приподнялся и сел, — у меня появилась идея... Поможешь мне уговорить мадам Помфри и Элизу нам не мешать?
— Что за идея? — ухмыльнулся Рон, видя, как в глазах Поттера прыгают озорные огоньки.
— Сейчас узнаешь, — подмигнул тот, призывая перо и пергамент.
* * *
POV Драко
Открыв глаза, вдруг осознаю, что стою на той же балюстраде, откуда вроде бы только что спрыгнул. Удивленно смотрю вниз: лес, школа, озеро, дорога — ничего не изменилось, вот только я... словно и не прыгал вовсе...
— Мерлин, опять все сначала! — восклицаю в сердцах и слышу тихий смешок за спиной.
— Мама? — произношу неуверенно, обернувшись. Она кивает и вновь смеется, только теперь не сдавленно-тихо, а заливисто-нежно. — Почему ты смеешься? — надуваюсь обиженно.
— Ты так забавно выглядишь, когда сердишься, — улыбается Нарцисса и подходит ко мне. — Не обижайся, милый, — она ласково треплет меня по волосам.
— Я умер, да? — серьезно смотрю на нее.
— Нет, почему ты так решил? — удивляется мать.
— Я... Я помню, я уже встречал вас с отцом... и это место... здесь странно... — отвечаю я, запинаясь. — И вы... Вы же... Вас больше нет...
— Это правда странное место, Драко, — тихо говорит Нарцисса. — Это — небытие, место между жизнью и смертью. Но ты здесь задержался... и скоро уйдешь.
— Уйду? — удивляюсь я. — Куда? С кем?
— Мы не можем тебе сказать, сын, — произносит Люциус за моей спиной. Оборачиваюсь: — Отец!
Мы присаживаемся на каменный выступ в стене. Я кладу голову на колени матери. Нарцисса нежно перебирает мои волосы. Закрываю глаза, наслаждаясь уже почти забытыми, ласковыми прикосновениями.
— Мама, — шепчу я, — расскажи мне, как я был маленьким...
Она вопросительно смотрит на отца. Люциус оборачивается, смотрит на небо и, улыбнувшись краешком губ, кивает в знак согласия. Время в запасе у них еще есть.
— Когда ты родился, — звучит тихий голос Нарциссы, — то к тебе в няньки приставили Фамулуса, он осмелился сам подойти к твоему отцу и попросился нянчиться с тобой. Это было неслыханной дерзостью со стороны эльфа, но отец... — мои глаза слипаются, и впервые за все время, что я провел в этом странном месте, я засыпаю.
— Мы должны идти, дорогая, — Люциус касается руки жены и взглядом указывает на небо. Вдалеке, чуть выше линии горизонта, словно след от молнии алеет красная ломаная линия.
— Подождем еще немного? — Нарцисса умоляюще смотрит на мужа. — У нас еще есть время, мы должны помочь ему справиться с болью.
— Он сильный мальчик, дорогая, — Люциус ласково смотрит на сына. — Хорошо, мы останемся, но ненадолго.
— Спасибо, милый, — Нарцисса прижимается щекой к руке мужа, — ты же знаешь, ему будет необходима поддержка.
— Знаю, — вздыхает тот, — потому и соглашаюсь, нарушая все правила.
* * *
Пока Гермиона собирала в свою чудесную сумочку все необходимые для ритуала предметы, Гарри и Рон шли в больничное крыло. Мадам Помфри там уже не было — Гарри знал это точно, — осталось убедить Элизу не вмешиваться в задуманное.
На самом деле его план был предельно прост. Гарри знал, что его друг, советник и в какой-то степени наставник Хагрид тайно влюблен в мадам Помфри. И так как полувеликан слишком стеснялся своего роста и малой степени образованности, признаться в своих чувствах к целительнице не решался.
Гарри написал леснику, что сегодня вечером, возможно, зайдет на чашку чая, а мадам Помфри отослал записку от имени Хагрида с душещипательной просьбой помочь в каком-то совершенно непонятном вопросе по колдомедицине, касавшемся правда, его любимых соплохвостов. Рон до последнего сомневался, что придуманная Поттером затея сработает, пока лично не увидел в окно Выручай-комнаты, как мадам Помфри, торопливо накидывая капюшон зимней мантии, спешит в сторону сторожки лесника.
И вот теперь, оказавшись в больничном крыле, они негромко постучали в дверь комнаты для персонала.
— Мисс Мэйкклин, простите, я бы хотел поговорить с вами, — тихо произнес Поттер, заглянув в комнату.
— Что случилось, Гарри? — та, расставляя в шкафу зелья, жестом пригласила его войти.
— Элиза, сегодня ночью мы с Гермионой будем проводить обряд возрождения, — сказал Поттер. — Это для Дра... для Малфоя. Ритуал темномагический, — глаза целительницы распахнулись от удивления и страха, — и как вы понимаете, нам необходимо исключить постороннее вмешательство. Поэтому, простите, Элиза, но мы не хотим, чтобы, если что-то случится, потом обвиняли кого-то, кроме нас, — та ошеломленно переводила взгляд с Уизли на Поттера. — Простите, — вновь произнес Гарри, — Петрификус Тоталус!
Из палочки вырвался красный луч и, обвив мисс Мэйклин, исчез. Рон, подхвативший мгновенно оцепеневшую цлительницу, аккуратно положил ее на стоявший у стены диван.
— Я буду ждать вас тут, — тихо сказал Уизли.
— Пожелай нам удачи! — натянуто улыбнулся Гарри и направился в палату к Драко.
* * *
Гермиона жестом попросила встать вошедшего Гарри в центр комнаты. Когда тот выполнил её указание, она осторожно левитировала Малфоя, опустив его на заранее подготовленный на полу плед. Шепнув заклинание направления, она расставила на полу четыре чаши. На cевер — с водой, на юг — с пеплом, на восток — с солью, на запад — с сушеными травами. Затем начертила на полу рунические знаки и, выводя палочкой причудливые знаки, протяжным голосом произнесла заклинание ограничения пространства. Тут же с кончика её палочки сорвался тонкий луч света и, очертив вокруг них магическую полусферу, рассыпался миллионами искр. Барьер был создан.
Гермиона взяла фиал с «Возрождением жизни» и, приоткрыв рот Драко, вылила зелье без остатка, чуть нажав ему на кадык, чтобы заставить жидкость просочиться внутрь. Затем, осторожно сняв бинты с рук слизеринца, она принялась водить по ранам палочкой, нашептывая неизвестные Гарри слова. Поттер увидел, как на бледной коже рук Малфоя проступают четкие рунические символы. Гарри узнал их: Альгиз (2) , Соулу (3), Гебо (4) и Беркана (5), чуть выше остальных — руны Поттера: Иса (6) и Йер (7).
Осторожно положив руки Драко над его головой, Гермиона повернулась к Гарри и повторила процедуру над его руками. На запястьях Поттера кроме его личных появился знак Вуньо (8), однако возглавляли магические письмена символы слизеринца.
Гермиона протянула Поттеру серебряный нож Малфоев и шепотом произнесла:
— Ты должен сделать то же, что и Драко. Раны должны быть такими же.
Изумленно взглянув на подругу, Гарри взял нож и, зажмурившись, приставил холодное лезвие к руке. Казалось, старинный предмет, словно по знакомому пути, движется сам, оставляя за собой красные ручейки медленно вытекающей жизни.
Собрав в чашу несколько капель крови, вытекающей из руки Поттера, Гермиона окунула в нее палочку и, отрывисто произнося старинное заклинание, обвела ею знаки на руках Драко. Затем кровью слизеринца повторила это с рунами Гарри.
— Соедини свои раны с его, — сказала она и, когда Поттер лег рядом с Малфоем и соединил их руки, начала палочкой плавно вырисовывать в воздухе причудливые узоры.
С кончика палочки сорвался искрящийся туман и, окутав юношей плотным коконом, словно впитался в их тела. Гермиона еще раз взмахнула палочкой, выпуская на свободу потоки теплого золотого ветра, который, обвивая руки двух волшебников, скрепил кровное магическое соглашение (9).
* * *
POV Драко
Нарцисса замечает, как по лицу сына пробегает болезненная дрожь, и смотрит на мужа.
— Пора, Цисси, — тихо говорит Люциус, глядя, как неровная трещина в небе становится шире, обрастая кроваво-красным туманом.
Я содрогаюсь от нестерпимой боли, пронизывающей его тело, и кричу. Страдания вырываются наружу, сотрясая старые каменные стены.
— Но... — она судорожно сжимает ладонь сына, — может, еще немного...
— Нет, дорогая, — Люциус протягивает жене руку, — он справится, не переживай.
— Хорошо... — тихо шепчет Нарцисса и прижимается губами к виску Драко. — Всё будет хорошо, Драко, ты справишься, милый, ты справишься... — приподняв вздрагивающего сына, она встает, на прощанье нежно гладит по волосам, и, взяв мужа за руку, исчезает вместе с ним.
Будто в агонии, бьюсь на каменном полу Астрономической башни от нестерпимой физической пытки. Все тело словно режут на мельчайшие куски, дробят, будто пытаясь превратить в придорожную пыль. Единственное, что я могу — кричать. Кажется, крик приносит мимолетное облегчение. А кровавый туман пробирается к вершине башни, разрезая небо безобразной красной молнией.
* * *
Рон, сидевший в соседней комнате, нервно крутил в руках палочку. Страх за невесту и друга проникал в каждую клеточку его тела. Вдруг он услышал странную возню в коридоре. Осторожно поднявшись, он на цыпочках подошел к двери и прислушался. Шорох мантии, тревожное сопение и нервный шепот, переходящий в испуганный визг:
— У него нож! Они убьют его, Блейз! — пронзительно прозвучал девичий голос. — Скорее, помоги мне!
«Блейз... визгливый голос... Паркинсон! Слизеринцы!» — в голове Рона промелькнула догадка, и он выскочил из кабинета.
— Ступефай! — из палочки вырвался красный луч, но Паркинсон увернулась от него.
— Редукто! — прорычал Забини, нацелив палочку на Уизли.
— Протего! — вовремя сориентировался Рон и кинулся к противоположной стене, на ходу выпуская Петрификус Тоталус.
Паркинсон, сдавленно крикнув, рухнула на пол. Услышанная от кого-то еще во время схватки с Волдемортом Сектумсемпра, уже срывалась с губ озверевшего Забини, но Уизли успел оглушить его Ступефаем.
Оттащив поверженных слизеринцев в кабинет к Элизе, Рон вернулся в коридор. Через приоткрытую дверь он видел, как вспыхнули огнем магические чаши, взметнув в воздух разноцветные дымки, как блеснула в последний раз, перед тем, как исчезнуть, полусфера физического барьера, и обессиленная Гермиона упала на пол рядом с двумя юношами, охваченными магическим сиянием.
Ритуал был успешно завершен.
Примечания:
1 Физический барьер — магически созданный барьер, не позволяющий проникнуть на территорию, им окруженную. Здесь использовано заклинание «Ab Omni arbitrio vicare» («Совершается втайне, без свидетелей»).
2 Альзиз — считается руной защиты и покровительства. Руна помогает человеку пройти все препятствия, используя возможности и силу, которой обладает этот символ.
3 Соулу — учит постоянной работе над собой, контролировать все, чем вы владеете. Способствует усилению жизненной энергии, наполняет положительными эмоциями, развивает творческий потенциал.
4 Гебо — означает сплетение судьбоносных путей при связи клятвой, долгом и дарами.
5 Беркана — имеет целебное свойство сохранения используемых сил и средств, с компенсацией ущерба. Возрождение духовных и физических сил, с воплощением задуманных планов. Защита от пагубного влияния, в процессе воссоздания всего нового.
6 Иса — отличительной чертой руны ISA являются постоянные испытания, тем не менее человеку, обладающему данной руной, свойственно вовремя избавиться от лишних проблем, отбросив все старое и не нужное, открыв тем самым дорогу к новому.
7 Йер — руна, обладающая большим потенциалом для борьбы. Ее сила позволяет все разложить по полочкам, взвесить, а затем оказать нужное воздействие на окружающих.
8 Вуньо — дарует победу в любом сражении при умении адаптироваться к переменам и разумности в стремлениях.
9 Магическое соглашение (магический контракт) — нерушимый контракт между волшебником, спасенным от неминуемой смерти, по отношению к спасшему его волшебнику.
17.01.2011 Глава 11
Боль... Боль медленно текла по всему телу, наполняя каждую клеточку вязким оцепенением. Едва лишь соприкоснулись руки, окутанные золотым вихрем, едва первая густая капля чужой крови проникла в новое тело, неся за собой страдания и муки, Гарри начал проваливаться в темную бездну.
Черная пустота затягивала с невиданной силой, сметая на своем пути все эмоции, воспоминания и надежды. Казалось, тело живет какой-то собственной, одному ему известной жизнью, а в голове назойливым перезвоном звучали слова старинного заклинания.
«Я смогу...» — собрав последние силы, подумал Поттер и попытался представить светловолосого ангела, которого так отчаянно пытался спасти. «Смогу!» — попытался крикнуть он, но из горла вырвался только рваный, хриплый стон, и темнота, окутавшая все вокруг непроглядной пеленой, поглотила разум.
POV Драко
Кроваво-красная ломаная линия раскалывает небо на две половинки, заполняя воздух густым туманом. Я лежу на смотровой площадке: потрескавшиеся губы стягивает запекшаяся кровь, волосы в беспорядке разметались на пыльном каменном полу. Закрываю глаза: кажется, так легче...
Пытаюсь пошевелиться, однако новый приступ судороги сковывает все тело. Медленно в голове появляются образы из прошлого, будто кто-то прокручивает заново все прожитые годы. С каждым новым воспоминанием боль становится все сильнее. Даже самый изощренный Круциатус не может c ней соперничать.
Измотанный страданиями, судорожно хватаю ртом воздух, но его все равно не хватает, не хватает на крик, на зов, на шепот... Обессилев от безумной пытки, вновь позволяю темноте ворваться в сознание, ища в ней отдых и успокоение.
POV Гарри
Прихожу в себя — внезапно, как от удара. Тело ноет, голова, кажется, сейчас расколется на тысячи кусочков. Открываю глаза и оглядываюсь: ворота... школьные ворота... знакомая тропинка... Встаю, превозмогая боль, и иду вперед.
Тишина. Невероятная тишина стоит вокруг. Ни ветра, ни пения птиц... «Странно... — думаю я, — здесь вообще никого нет...» Но, ведомый каким-то шестым чувством, иду к Астрономической башне, вершина которой виднеется вдали. Смотрю на небо и замираю от удивления.
Плотный, темно-серый дождевой свод, нависающий так низко, что, кажется, его можно задеть рукой, разрезает ломаная, словно молния, линия, из которой льется яркий солнечный свет. Он падает на тропинку светлой лентой, переливаясь в гранях дорожной гальки, играя на зеленой траве и цветах.
Протягиваю руку, и луч тепло щекочет ладонь, наполняя душу какой-то детской радостью. Удерживая солнечного гостя на пальцах, иду дальше, вдруг спотыкаясь о большой булыжник. Выругавшись, прыгаю на одной ноге, растирая другую, пострадавшую, руками, и вижу выведенное на дорожной пыли одно-единственное слово: «Поттер».
— Драко... — шепчу я, — ты был здесь...
И, забыв про боль в ноге, бегу вперед, точно зная, что найду Малфоя.
* * *
— Фините Инкантатем! — Рон стоял перед Элизой.
— Уже всё? — спросила целительница, растирая затекшие мышцы.
— Да, — отводя взгляд в сторону, сказал Уизли. — Кажется, всё получилось, но им нужна помощь... И... Простите нас, мисс Мэйкклин...
— Так было нужно, ведь правда? — Элиза скорее утверждала, чем спрашивала. — Идем, — и она вышла в палату.
Переплетя руки, Драко и Гарри лежали на полу, вокруг них слегка мерцало золотое свечение, говорящее, что магический контракт все еще скрепляет их судьбы. Рядом с ними лежала Гермиона. Чрезмерная бледность делала ее лицо похожим на фарфоровую маску, дыхание было слабым и сбивчивым. Рон, подбежав к невесте, аккуратно поднял ее и положил на кровать.
— Ритуал отнял у нее много сил, — взволнованно заговорил он. — Её магия восстановится?
— Да, просто ей нужно хорошо отдохнуть. Несколько дней она проведет здесь, — ответила Элиза, проводя палочкой над лежащей Гермионой. — Сейчас я принесу нужные зелья.
— А как же Гарри? — Рон подошел к другу и склонился, чтобы поднять его.
— Не трогай! — воскликнула целительница. — Их связь еще формируется, нельзя вмешиваться в действие магии.
— И что, они так и будут лежать на полу? А если эта связь будет формироваться неделю? Год? — Рон недоверчиво смотрел на Элизу.
— Нет, не беспокойся. Они ведь проводили «Sanguis per vitaе», так? — спросила цлительница, и, получив в ответ неуверенный кивок, ответила: — Тогда связь будет формироваться еще сутки, но поднять их будет можно, как только исчезнет свечение. Скажи мне, Рональд, — Элиза задумчиво смотрела на лежавших без сознания Драко и Гарри, — чья была идея использовать этот ритуал?
— Они погибнут, да? — с ужасом прошептал Рон. — Я знал, знал, что эта затея погубит их, — он закрыл лицо руками и опустился на пол возле кровати, где лежала Гермиона.
— Нет, просто это... Это действительно была единственная возможность помочь Драко... Но ведь ритуал темномагический, — Элиза посмотрела на Рона, и ему стало жутко от её взгляда, — защита школы не должна была позволить этого... Если только... Хм, очень странно, — Элиза вновь погрузилась в раздумья.
— Мисс Мэйкклин, — тихо сказал Рон, — там, в коридоре, эти... слизеринцы... Забини и Паркинсон. Они пытались помешать Гермионе, и мне пришлось оглушить их.
— Пойдем, — вздохнув, кивнула Элиза, — поможешь мне перенести этих героев сюда...
* * *
Джинни сосредоточенно нарезала корень аира. Рядом в трех котлах кипели зелья. Мельком взглянув на песочные часы, стоящие у каждого сосуда, она высыпала в один из них толченые семена барбариса и стала медленно помешивать. Зелье забурлило чуть сильнее, меняя окраску с болотно-зеленой до лимонно-желтой, выпустило фейерверк искр и стало медленно оседать на дно котла, превращаясь в легкую пыльцу. Удовлетворенно хмыкнув, Джинни подошла к следующему сосуду.
Уже ближе к рассвету она аккуратно выстроила перед собой ряд фиалов, каждый из которых был наполнен специально приготовленными зельями мести, сглаза и отворота.
Взяв перо, Джинни вывела на пергаменте несколько строк, прикоснувшись к ним палочкой, изменила почерк и аккуратно капнула прозрачного зелья. Жидкость, переливаясь радужными красками, растеклась по всему листу и исчезла, будто впиталась. Взмахом палочки Джинни отправила послание в конверт и, подписав адресата, отложила в сторону.
— Отлично! — улыбнулась она. — Кто там у нас следующий? Мэгги Блум? Замечательно!
К завтраку на столе Джинни Уизли красовалась внушительная стопка писем, предназначенных студенткам Хогвартса. Решив, что послав почту собственной совой, она сразу же выдаст себя, Джинни отправилась в ближайшее почтовое отделение.
— Мы еще посмотрим, кто кого! — шептала она, привязывая очередное послание к лапе совы.
* * *
— Драко! Драко! — кричал Поттер, через ступеньку поднимаясь по бесконечным лестницам Астрономической башни. Почему-то в этом странном месте не получалось аппарировать.
Дойдя до смотровой площадки, он остановился. «Нужно отдышаться», — тихо сказал он сам себе. Но эти слова были всего лишь отговоркой. На самом деле его остановил страх. Мучительный, ледяной страх того, что он может увидеть. Беспощадное чувство рисовало перед глазами жуткие картины, вызывая в теле дрожь. Гарри вдохнул поглубже и, усилием воли загоняя панику в самый дальний угол сознания, сделал шаг вперед.
Малфой лежал лицом вниз, раскинувшись на каменном полу смотровой площадки. Легкий ветерок, сквозняком сочившийся через арочные проемы, ласково перебирал его волосы и играл с шелковой тканью когда-то белоснежной рубашки.
Подбежав, Поттер приподнял Драко и аккуратно развернул. Идеально гладкая кожа на его бледных щеках была исцарапана и перепачкана красными разводами, на сухих, обветренных губах темно-бурыми комочками запеклась кровь, в уголках глаз застыли слезы, длинная челка беспорядочными грязными прядями прилипла к мокрому лицу.
— Драко... — тихо позвал Гарри. — Драко... Пожалуйста, Драко... Я пришел... Я тебя заберу... Всё... Всё будет хорошо... Ты слышишь? — дрожащими руками он стирал кровавые разводы с бледных щек, гладил мягкие волосы, еле сдерживая слезы дикого отчаяния.
— Драко! — радостно прошептал Поттер и ласково провел ладонью по его щеке. — Скажи мне, где больно? Я помогу...
— Везде-е-е, — сорвалось с губ Малфоя, и его лицо вновь исказила судорога боли.
Гарри снял мантию и, осторожно положив на нее Драко, взял в руки холодные ладони. Закрыв глаза, он пытался проникнуть в его сознание, почувствовать, пережить его боль.
Едва ощутимое покалывание в кончиках пальцев, постепенно растекалось по венам, неся за собой невыносимые муки. Казалось, что тело выкручивает, сжимает и разрывает на куски одновременно. Закусив губу в попытке сдержать рвущийся наружу стон боли, Поттер впитывал страдания Драко, передавая ему взамен жизненную энергию.
Воздух вокруг звенел от мощного магического выброса. Легкий ветерок, некогда сквозивший здесь, превратился в порывистый ветер. Он беспощадно трепал полы мантии и легкий шелк рубашки, окутывая ледяными объятьями, в беспорядке развевал пряди волос, однако Гарри не обращал на это никакого внимания. Главное сейчас — пробиться в сознание Драко, забрать его страдания, помочь ему очнуться. Но в каждой своей попытке он словно натыкался на стену. Внутренний мир Малфоя был закрыт.
— Ну же, Драко, — слезы катятся из глаз Гарри и падают на бледные щеки Малфоя, — впусти меня! Я не могу тебя потерять! — и в порыве отчаяния он целует сухие, потрескавшиеся губы. — Не могу потерять... — а слезы катятся и катятся, оставляя на бледных щеках Драко мокрые дорожки.
В следующий миг Гарри даже не понял, что произошло. Словно тысячи фейерверков близнецов Уизли взорвались ослепительной вспышкой перед глазами, а бушевавший ветер вихрем закружил вокруг них, взметнув вверх песчинки, полы мантии, и пряди светлых и темных волос.
Перед глазами Поттера замелькали картинки: маленький Драко несется на метле на Люциуса; Драко, недовольно надув губки, опрокидывает на голову эльфа тарелку с едой; Драко, примеряющий первую школьную мантию в магазине мадам Малкин; Драко, предлагающий ему дружбу; Драко, Драко, Драко... И боль, пронизывавшая все тело, постепенно отступает.
А тонкий солнечный луч, пробивающийся из уродливой кроваво-красной линии на небе, вырвался наружу, разбив темный небосвод на мириады осколков, явив за собой чистое голубое небо и яркое теплое солнце.
Драко открыл глаза и несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Каменные стены... Поттер... Чистое небо... Стоп... Поттер...
— Поттер... — тихим шепотом, будто боясь спугнуть видение.
— Драко... — нежно касаясь губами потрескавшихся губ, зажмуриваясь в страхе быть отвергнутым.
— Ты все-таки пришел, Поттер... — крепко сжимая теплые ладони ледяными пальцами и не скрывая горячих слез необыкновенного счастья.
— Я же предупреждал, что вытащу даже из преисподней и набью твою аристократическую физиономию, — прошептал Гарри, глядя, как раскрываются в ужасе серые глаза, — но мне больше нравится так, — и он вновь коснулся губ Драко легким поцелуем.
— Ты ненормальный, Поттер, — усмехнулся тот ему в губы.
— Наверное... — тихо ответил Поттер и улыбнулся.
— А ты не исчезнешь больше? — с надеждой в голосе спросил Малфой и тяжело вздохнул. — Здесь катастрофически невыносимо одному.
— Нет, не исчезну, — покачал головой Гарри. — Никогда...
* * *
Гермиона, казалось, крепко спала. Рон сидел рядом с кроватью и держал невесту за руку, нежно поглаживая и прислушиваясь к тихому дыханию. После всего, что произошло сегодняшней ночью, он размышлял, как всегда такая рассудительная и правильная Гермиона решилась на такой отчаянный шаг. Однако ответ лежал на поверхности: она сделала это ради друга. Лучшего друга. Подумав об этом, Рон покраснел, вспоминая, как он сам воспринял всю эту ситуацию. «Значит, — сделал вывод он, — я плохой друг...»
Уизли оглянулся и посмотрел на двух юношей, окруженных слабым мерцанием магии. Вдруг сияние усилилось, окутывая юных волшебников, и, ярко вспыхнув, исчезло.
— Ну, теперь их можно положить на кровати, — подошла Элиза, — поможешь мне?
— О, да, конечно! — пока Рон откидывал покрывала с кроватей, целительница, используя Мобиликорпус, подняла бессознательных Гарри и Драко и опустила на подготовленные ложа.
Аккуратно влив в рот каждому из них восстановительное зелье, Элиза подошла к Гермионе. Прошептав заклинание, она взмахнула палочкой, чтобы диагностировать её состояние.
— Всё в порядке, — обратилась целительница к Рону. — Её магическая сила восстанавливается достаточно быстро. Думаю, будет правильно, если ты посидишь с ней, — улыбнулась Элиза, наблюдая, как нежно Рон убрал с лица любимой непослушную прядку волос, — а мне нужно осмотреть Забини и Паркинсон.
— Ох! — раздался от двери голос мадам Помфри. — Что случилось?
Она в недоумении оглядывала больничное крыло, переводя взгляд с койки на койку, на которых лежали студенты двух враждующих факультетов.
— Здравствуй, Поппи, — Элиза подошла к коллеге. — Пойдем, я тебе всё объясню, — и обе целительницы вышли в комнату для персонала, оставив Рона, от страха вжавшего голову в плечи, нервно перебирать в голове возможные для всего гриффиндорского трио последствия от содеянного этой ночью.
— Итак, Элиза, что же здесь произошло? — мадам Помфри села за стол и выжидающе смотрела на молодого специалиста.
— Они проводили ритуал, Поппи, — тихо ответила целительница, — «Sanguis per vitaе», — уточнила она.
— Мерлин Великий! — воскликнула мадам Помфри. — Это же темномагический обряд! Где это случилось? Они все живы?
— Да, всё в порядке, — чуть улыбнулась Элиза. — Они провели его прямо в палате, и у них всё получилось, Поппи...
— Не может быть... — воскликнула Помфри. — Но школа... Защитная магия школы должна была…
— Вот и я удивлена, — развела руками мисс Мэйкклин. — Как видишь, никто даже не заметил, иначе мракоборцы уже были бы здесь...
— Нужно сообщить директору, — мадам Помфри встала из-за стола. — Кто проводил ритуал?
— Мисс Грэйнджер. Паркинсон и Забини пытались ей помешать, и Уизли пришлось оглушить их... — ответила Элиза.
— Не ожидала от Рональда... — удивилась мадам Помфри. — Я сама поговорю с Минервой, а ты пригляди за ними, — и Поппи вышла из больничного крыла.
* * *
— Смотри, Поттер, как красиво! — воскликнул Драко, указывая на большой сияющий шар в голубом небе. — А когда я был тут один, было серо и тоскливо... Ты принес с собой солнце...
— Нет, — улыбнулся Гарри, — я пришел к Солнцу... — и, протянув руку, растрепал блестевшие в лучах светлые пряди. — Ты такой забавный, — рассмеялся он, глядя как пыль, разлетаясь с волос Драко, облаком повисла в воздухе, грозясь вновь опуститься обратно.
Драко чихнул и недовольно оглядел себя.
— Мда... — вздохнул он, — вид у меня еще тот.
— Встань-ка, — потянул его за руку Поттер. Драко поднялся, и Гарри, всего лишь взмахнув рукой, привел в порядок его одежду, очистил от грязи волосы и лицо. — Замечательно! — улыбнулся он, оглядывая свою работу.
— Ничего себе! — восхищенно произнес Драко. — Это же невербальная магия! Как...
— О! Я и сам не знаю, — отмахнулся Поттер, — это как-то само собой получается... После сражения с Волдемортом...
При упоминании имени Темного Лорда Малфой помрачнел и подошел к парапету. Воспоминания накатились тяжелой волной, собравшись противным комком в горле. Тряхнув головой, Драко посмотрел вдаль. Солнце играло на ветвях зеленых елей, отражалось от золота осенней листвы, рассыпалось миллиардами искр по едва пожелтевшей траве, купалось в водах Черного озера.
— Посмотри, Поттер, как здесь красиво! — неожиданно произнес он.
Гарри подошел и встал рядом.
— Красиво... — согласился он.
— Знаешь, Поттер, это счастье — чувствовать себя свободным! Просто свободным! Когда ты можешь встать вот так, — Драко взобрался на балюстраду и раскинул руки в стороны, — и чувствовать, что ты и всё вокруг — это единое целое! И ты теперь не один! У тебя есть все это! — он обвел рукой горизонт. — И от этого чувства голова идет кругом, мысли носятся в беспорядке, и хочется кричать... Кричать, что ты — счастлив! Эхэ-э-эй! — воскликнул Драко, а эхо подхватило крик и понесло дальше, за горизонт.
Вдруг он покачнулся и, взмахнув руками, полетел вниз.
— Не-е-е-е-ет! — в ужасе закричал Поттер, перевесившись через парапет в надежде поймать ускользающее счастье.
* * *
— Итак, мистер Уизли, объясните мне, что произошло в больничном крыле? — Минерва МакГонагалл строго смотрела на стоявшего перед ней студента, переминавшегося с ноги на ногу. — Как вам могло прийти в голову сотворить такое? Неужели вы не понимали, что это может очень плачевно закончиться? Я жду от вас правдивого ответа, не вынуждайте меня применять Веритасерум!
— П-п-профессор, — тихо проговорил Уизли, — мы всё знали. Гарри считал, что это он виноват в том, что случилось с хорь... э-э-э... с Малфоем. Они с Гермионой целый месяц изучали всякую литературу, пытались найти что-нибудь, чем можно было бы помочь ему поправиться... и случайно нашли эту книгу...
— Какую книгу? — насторожилась профессор.
— Ну, в которой... было написано про этот... ритуал... — запинаясь, ответил Рон. — И тогда они решили воспользоваться этой возможностью...
— Хорошо, но ведь для этого обряда нужны специальные зелья... — казалось, взгляд директора скоро просверлит в нем дыру. — Где они достали ингредиенты?
— Я только знаю, что Гарри был в Лютном переулке... — едва дыша, ответил Уизли.
— Моргана трижды упомянутая! — воскликнула МакГонагалл. — Отчаянный Поттер! Но как они готовили это? И где?
— В Выручай-комнате. Гермиона сама варила зелья, не доверяя мне, а Гарри тогда лежал в больничном крыле, — ответил Рон.
— Ясно. И еще, мистер Уизли: почему пострадали ученики Слизерина? — спросила Минерва.
— Забини и Паркинсон пытались помешать Гермионе... — вжав голову в плечи, ответил тот. — Это я их оглушил... Ступефаем...
— Я думаю, вы понимаете, мистер Уизли, что, учитывая произошедшее, я обязана не только наказать вас троих и снять баллы с факультета, но и сообщить в Министерство Магии... — спустя минуту, произнесла МакГонагалл. — Однако я не стану этого делать, пока не поговорю с мисс Грэйнджер и мистером Поттером и не разберусь в ситуации окончательно. Сейчас вы свободны, — произнесла она, взмахом руки открывая дверь.
Рон буквально вылетел из кабинета директора. Так паршиво он себя еще никогда не чувствовал. Глубоко вздохнув несколько раз, чтобы унять дрожь, он направился в больничное крыло.
Минерва МакГонагалл сидела за столом и, задумчиво глядя на язычки пламени, играющие в камине, думала о поступке студентов своего факультета. Конечно, их следовало наказать, но, понимая, что подвигло их на столь решительный и опасный шаг, она не могла этого сделать. И как быть с тем фактом, что в стенах школы совершался темномагический обряд? А если это станет известно остальным ученикам и их родителям? Это же скандал!
— Альбус, Альбус! Как мне не хватает твоей поддержки! — она повернулась к портрету Дамблдора. — Ну что мне делать с нашим отчаянным героем и его верными помощниками?
— Хм, думаю, не стоит их наказывать слишком серьезно, — улыбнувшись с портрета, произнес бывший директор.
— Но ведь это была Темная магия... И почему защита школы этому не воспрепятствовала? — удивленно всплеснув руками, спросила МакГонагалл.
— Вероятно, на то были свои причины, ты не находишь, Минерва? — ответил Дамблдор, а остальные его предшественники согласно закивали со своих портретов.
— Да, но, Альбус, ты же знаешь про этот ритуал... Он возможен, если только между магами есть взаимные чувства... Как мне поступить с... — она озадаченно смотрела на бывшего директора.
— Ах, Минерва, если даже древняя магия замка помогла им, не думаешь ли ты, что мы вправе изменять то, что написано им судьбой? — удивленно приподнял брови Дамблдор.
— Но, Альбус... — попыталась возразить МакГонагалл.
— На всё воля провидения, дорогая... — глаза директора лукаво блеснули за очками, и он, поудобнее устроившись на стуле, задремал.
— Альбус, Альбус, ты всегда говоришь загадками... Даже с портрета... — вздохнула Минерва. — Хорошо, я не стану сообщать в Министерство Магии... Нужно поговорить с учениками, видевшими всё это... Нельзя, чтобы об использовании Темной магии в школе узнал кто-то еще, — и, бросив в камин горсть летучего пороха, она вызвала мадам Помфри.
* * *
Зажмурившись, Гарри стоял у балюстрады. Он боялся открыть глаза и посмотреть вниз... Боялся увидеть на земле безжизненное тело.
— Мерлин, наверное, я сошел с ума, мне все это снится, — шептал он, вцепившись руками в холодный камень парапета.
— Поттер, чего ты так орешь? У меня уши заложило, — послышался за спиной знакомый голос, смешно растягивающий гласные.
— Малфой! — Гарри обернулся. — Соплохвостом тебе по шее, Малфой! Ты живой! Живой! — он подбежал к Драко и сжал его в объятиях.
— Осторожнее, Поттер, ты меня раздавишь! — возмутился тот, пытаясь ослабить железную хватку. — Ну, живой... А разве может быть иначе? Я же Малфой!
— Никогда! Никогда больше так не делай, слышишь, придурок ты слизеринский! — срывающимся от волнения и страха голосом выговаривал Малфою Гарри. — Я думал, ты умер...
— Гриффиндорец... — усмехнулся Драко. — Что с тебя взять? Тут не умирают, Поттер! Хоть запрыгайся вниз... Сам проверял, — он довольно улыбнулся, видя, как в ужасе распахнулись глаза Гарри. — Это, Поттер, — небытие...
— Всё равно, не надо так больше... — прошептал тот и уткнулся носом в плечо Драко.
— А хочешь, вместе спрыгнем? — засмеялся Малфой, потянув Гарри за руку к парапету. — Это здорово, с метлой не сравнить...
— Не хочу, — покачал головой Поттер и, прижав к себе Драко, нежно поцеловал.
— Я тоже... больше... не хочу... — прошептал Малфой, отрываясь от Гарри лишь затем, чтобы выровнять сбившееся дыхание, и, запустив руку в непослушные черные волосы, вновь притянуть его к себе, даря ответный поцелуй.
17.01.2011 Глава 12
Ученики Хогвартса шумно обсуждали предстоящий матч по квиддичу между Гриффиндором и Хаффлпаффом. Команда львиного факультета незадолго до этого разработала новую стратегию нападения, и теперь гриффиндорцы отпускали в адрес хаффлпаффцев лишь шуточки и многозначительные усмешки. Симус Финниган, усердно размахивая вилкой, пытался объяснить Дину Томасу суть стратегии, когда в Большой Зал влетели почтовые совы.
Отложив свое увлекательное занятие, Симус взял в руки «Ежедневный Пророк».
— Вот черт! — воскликнул он, когда сова Рона уронила очередное письмо из дома в нетронутую тарелку овсянки своего хозяина. — Уизли, нюхлера тебе под подушку, когда ты научишь... А где Рон? — Финниган огляделся. — Ну вот, — он сокрушенно качнул головой, — наше героическое трио отсутствует в полном составе... Опять во что-то вляпались... — заключил Симус.
— О! Смотри, Лаванда, и мне пришло анонимное послание! — радостно воскликнула шестикурсница гриффиндора Эмбер Рэдсмит, размахивая перед носом подруги точно таким же конвертом.
— Ой, а мне сегодня назначили свидание у Черного озера, — мечтательно прижав пергамент к груди, пролепетала взволнованная Амелия Фергюсон, студентка четвертого курса.
— А мне — на Астрономической башне, — похвасталась в ответ Эмбер.
— А не кажется ли вам, что это чей-то розыгрыш? — вдруг спросил молчавший до этого Невилл, оглядывая зал и замечая, что добрая половина девушек сидят за столами с отрешенно-мечтательным выражением на лицах, счастливо комкая подозрительно одинаковые пергаменты.
— Не говори ерунды, Невилл, — фыркнула Лаванда. — Злишься, что тебе не пришла такая идея раньше, и твою возлюбленную уже кто-то пригласил на свидание?
— Да больно надо, — буркнул Лонгботтом, краснея, и принялся с особой тщательностью размазывать овсянку по тарелке.
— Нет, ну правда, что — совсем никто не знает, где наши герои? — вновь спросил Финниган. — Оу, мы уже опаздываем на ЗОТС, пошли, ребята, иначе Дрейзери три шкуры с нас спустит, — кивнул он однокурсникам, и студенты, так и не закончив завтрак, торопливо отправились на занятия.
* * *
— Как же хорошо, — прошептал Драко, лежа на траве и разглядывая бездонное голубое небо.
Легкий ветерок ерошил светлые волосы, пробирался под рубашку и, к радости Малфоя, упорно шевелил травинку, щекоча нос Гарри, отчего тот смешно морщился и фыркал. Внезапно Поттер поднялся и побрел в сторону.
— Ты куда, Поттер? —Малфой сел, удивленно провожая его взглядом.
— Сейчас вернусь, — ответил тот, утопая в траве.
— Ненормальный... — прошептал Драко и снова откинулся на траву. — Я тоже ненормальный... Слышишь, Поттер? Это вообще все странно. Я, Драко Малфой, лежу на пожухлой траве рядом не с кем-нибудь, а с Мальчиком-который-постоянно-попадает-в-переделки-и-умудряется-из-них-выбраться, и при этом я безумно счастлив... Бред...
— Ага, — согласно прошептал Поттер откуда-то справа, — держи...
Драко открыл глаза и удивленно уставился на своего теперь уже точно бывшего врага. Светясь от счастья, Гарри протягивал ему ладонь, полную крупной земляники. От красных ягод исходил потрясающий аромат: леса, солнца и чего-то еще, совершенно необъяснимого...
— Поттер, где ты это взял? — еле слышно прошептал Малфой. — Ты и еду из ничего сотворять теперь умеешь?
— Нет, — засмеялся тот, — вон там растет, — он махнул рукой в направлении высокой травы, куда исчез несколько минут назад. — Я её запах почувствовал... И мне вдруг пришло в голову... — Гарри замолчал, глядя, как Драко с удовольствием зажмурился, положив ягоды себе в рот. — Что… вот так… будет... намного вкуснее... — и, наклонившись к Драко, он завладел его красиво очерченными губами, от которых теперь тоже пахло лесом, солнцем и невероятным счастьем, искрившимся в ярко-красной капельке земляничного сока.
— Настоящий слизеринец, — сквозь улыбку прошептал ему в губы Малфой, — из ничего извлек для себя выгоду...
— А ты против? — отстранившись, спросил Поттер.
— Я только за! — пробормотал Драко, требовательно притягивая Поттера к себе.
* * *
После занятий студенты разошлись по своим гостиным. Кто-то засел за книги, разбирая домашнее задание, а кто-то готовился к завтрашнему походу в Хогсмид. Однако большая часть студенток всех факультетов отчаянно перебирала свои вещи в поисках «самого потрясающего наряда» или колдовала над замысловатыми прическами. Каждая них тщательно готовилась к предстоящему вечернему свиданию.
— Мэгги! — взвизгнула Лаванда Браун, когда Мэгги Блум схватила её за руку, чтобы показать подруге, какое платье она наконец выбрала. — Ты что, с кактусом обнималась? Больно же! — Лаванда посмотрела на свою ладонь, где показались капельки крови.
— Ой! — Мэгги испуганно прижала руку к губам и, вскрикнув, тут же отдернула её, потому что больно царапнула себе губу. — Что за черт? — она с ужасом разглядывала острые шипы, торчавшие из её ладони.
— Ничего себе, — к ним подошла Сильвия Фрайпот, — как ты такое сделала?
— Мерлин! Да они у тебя повсюду! — вскрикнула Лаванда, подталкивая подругу к большому зеркалу.
— Моргана защитница! — тут же прошептала и сама Лаванда, увидев на своем лице здоровенные красные прыщи. — Это что за шутки такие?
Через мгновение гостиную Гриффиндора сотрясали истеричные разноголосые вопли.
— Я же говорил, что всё это неспроста... — ворчал Невилл, ведя однокурсниц в больничное крыло. — Но разве меня стоит слушать? — он многозначительно посмотрел на заплаканную Мэгги Блум.
— А всё почему? — вдруг ядовито парировала Лаванда. — Потому что нашему мистеру Лонгботтому никак не хватает смелости признаться, что ты ему уже давно нравишься... — Мэгги посмотрела на подругу, потом перевела взгляд на Невилла и разрыдалась еще сильнее.
— Браун, вечно ты лезешь, куда тебя не просят! — возмутился Невилл. — Разбиралась бы лучше со своей личной жизнью!
Так, продолжая перепалку, они вошли в больничное крыло.
— Ого! — воскликнула Лаванда. — А мы такие не одни, Мэг! — и она оглядела присутствующих.
— Не понимаю, что за эпидемия такая... — причитала мадам Помфри, проворно передвигаясь между койками и расставляя на тумбочках пузырьки с зельями, в то время как Элиза диагностировала пострадавших. — Если тут появятся еще несколько человек, то одной палаты точно будет мало!
Пока в больничном крыле разбирались с недугами поступающих девушек, в гостиных обсуждалась причастность к произошедшему других факультетов. Хаффлпаффцы были точно уверены, что это происки гриффиндорцев с целью сорвать предстоящий матч по квиддичу. Гриффиндор по этим же причинам обвинял студентов Хаффлпаффа. Райвенкло грозился отомстить всем сразу. И только Слизерин, как, впрочем, в большинстве случаев, оказался в стороне от межфакультетской битвы. Что, однако, не укрылось ото всех студентов следующим утром и вызвало множество вопросов.
* * *
— А мне кажется, что я всё же могу до него достать, — уверенно спорил Драко, стоя с закрытыми глазами посреди залитой солнцем поляны и, подняв руки вверх, подобно цветку, тянулся ладонями к горячему светилу.
— Ну-ну, — усмехнулся Поттер, осторожно взмахивая руками. Опавшие листья красно-желтым покрывалом собирались у ног Малфоя. — Ты как всегда — слишком самоуверен, — добавил Гарри.
— Да ты сам попробуй, — не открывая глаз, предложил Малфой.
— Ага, сейчас, — посмеиваясь, ответил Поттер. — Вот только...
— Что «только»? — Драко приподнял в удивлении бровь и подставил под ласковые солнечные лучи лицо.
— Убегу подальше, — уже смеясь в голос, ответил Гарри, удаляясь от него на приличное расстояние.
— Зачем? — Драко с тревогой распахнул глаза и тут же движением руки Поттера был осыпан красивым водопадом осенних листьев. — Тфпр... пфр... бр... — отмахивался он от падающей на него золотисто-красной россыпи. — Сдурел, Поттер? — возмущенно воскликнул он, вытаскивая из волос запутавшиеся листочки.
— Малфой, — прокричал тот, — это было незабываемое зрелище! Золотой мальчик!
— Ну, держись, Мальчик-Который-Сейчас-Откровенно-Нарвался-На-Мой-Праведный-Гнев! — выкрикнул Драко и, смеясь, припустил за убегающим Поттером.
* * *
Минерва МакГонагалл задумчиво рассматривала горизонт. Ей предстояло принять непростое решение. Поступок трех отчаянных гриффиндорцев, несмотря на то, что они, пожалуй, были самыми знаменитыми молодыми волшебниками современности, нельзя было оставлять безнаказанным.
Конечно, с одной стороны, ее подопечные заслуживают не просто похвалы, а какого-либо значительного поощрения: ведь, рискуя собственными жизнями, они спасли своего извечного врага.
Однако — применение Темной магии, тем более Гарри Поттером! Если этот факт станет общеизвестен, то взбудоражит добрую половину магического мира и подорвет непререкаемый авторитет Мальчика-Который-Выжил.
— Альбус, Альбус, — вздохнула МакГонагалл, повернувшись к портрету бывшего директора, — всё-то твои загадки... И как же мне поступить? — но Дамблдор, уютно устроившись в кресле, спал... Ну, или делал вид, что спит.
В дверь постучали, и в кабинет вошел Гораций Слагхорн.
— — Доброе утро, Минерва, — слизеринский декан был встревожен неожиданным вызовом МакГонагалл. — Что-то случилось?
— Здравствуй, Гораций! — директор жестом предложила ему присесть. — Да, я хотела поговорить с тобой о Поттере...
— О Гарри? — удивился зельевар.
— Гораций, — МакГонагалл на минуту задумалась, перебирая в голове вопросы, и наконец произнесла: — Сегодня ночью в больничном крыле Поттер участвовал в проведении темномагического ритуала. «Кровь ради жизни». Думаю, тебе известен этот обряд?
— О, конечно, известен, — зельевар слегка смутился. — Для его использования нужно несколько достаточно сложных и трудоемких в приготовлении зелий. Но почему ты спрашиваешь об этом меня Минерва?
— Гораций, — МакГонагалл пронзительно смотрела на старого друга, — они использовали его для Малфоя. И я знаю, что нужно для ритуала. Меня интересует другой вопрос: где он мог найти рецепты этих зелий? Ведь ритуал настолько древний, что информации о нем практически не сохранилось.
— Понятия не имею, — развел руками зельевар. — Может быть, в Запретной секции.
— Я уже говорила с мадам Пинс, у неё не было таких книг, Гораций.
— Уж не подозреваешь ли ты меня в сговоре с Гарри? — удивленно спросил зельевар.
— Нет, конечно, нет, — успокоила его директор, — но я хотела попросить тебя... Я думаю, мне он ничего не расскажет... Не мог бы ты поговорить с Поттером, Гораций? Древнее темномагическое наследие, которым они воспользовались, не должно получить огласку.
— О! Конечно, я поговорю с Гарри, — согласился Слагхорн. — Но это ведь не все, о чем ты хотела поговорить, Минерва?
— Забини и Паркинсон, — вздохнула МакГонагалл. — Они знают про ритуал и даже пытались сорвать его. Рональд Уизли вовремя их обнаружил.
— Блейз и Пэнси? Но как?..
— Я не знаю, как они узнали обо всем, но... — речь МакГонагалл прервало заискрившее в камине пламя.
Вдруг оно вспыхнуло зеленым цветом, и из него выглянула голова мадам Помфри.
— Доброе утро, Минерва, профессор Слагхорн, — поприветствовала она присутствующих. — Мы сняли с Забини и Паркинсон действие заклинания, и я передала им, что вы ожидаете их в своем в кабинете.
— Спасибо, Поппи, — ответила директор. — Как остальные?
— Пока без сознания, но их магический потенциал достаточно быстро восстанавливается. И Малфой... — мадам Помфри задумалась. — Его раны... Они затянулись.
— Невероятно... — прошептала МакГонагалл. — Значит, это всё правда... — задумчиво произнесла директор и за своими размышлениями не заметила, как переглянулись сидящий в кресле преподаватель зелий и вдруг проснувшийся на портрете Дамблдор.
— Можно, профессор? — в дверях стояли Блейз Забини и Пэнси Паркинсон.
— Входите, молодые люди, — кивнула МакГонагалл.
— Здравствуйте, профессор Слагхорн, — приветствовали слизеринцы декана.
— Итак, молодые люди, — начала МакГонагалл, — думаю, вы догадываетесь, для чего я пригласила вас? — начала МакГонагалл.
— Профессор, но мы не могли поступить иначе! — с воодушевлением принялась доказывать правоту их поступка Пэнси. — А этот приду... э-э-э... Уизли только всё испортил!
— Поттер его убить хотел, профессор, — вмешался в объяснения однокурсницы Блейз. — Я сам видел, как он собирал в пузырек кровь Драко, а потом, когда они достали нож, Пэнси им помешала, но...
— Достаточно, мистер Забини, — прервала его сбивчивую речь МакГонагалл. — Мистер Поттер не собирался убивать вашего старосту. Сегодня ночью он со своими друзьями провел ритуал для излечения Драко. И именно благодаря мистеру Уизли мисс Грэйнджер удалось его завершить.
Слизеринцы были немало удивлены услышанным. Блейз отчего-то покраснел до кончиков ушей, а Пэнси стояла, глядя в одну точку, и качала головой.
— Зачем это понадобилось Поттеру? Драко и так досталось... — сквозь выступившие слезы прошептала она. — Зачем? Чтобы отыграться за прожитые годы?
— Мисс Паркинсон, — вмешался Слагхорн, — мистер Поттер истинный гриффиндорец, и он никогда не позволит себе недостойного поведения в отношении других людей, как бы с ним ни поступили, ну, конечно, если только этот «другой» не Волдеморт. Вы совершенно зря беспокоились за своего друга. Предполагаю, что поступок Гарри совершенно искренний и бескорыстный.
— Перед тем, как вы отправитесь в свою гостиную, мне бы хотелось напомнить о том, что случившееся сегодня в больничном крыле не должно стать главной новостью всей школы, — сказала МакГонагалл, жестко посмотрев на слизеринцев.
— Директор? — Слагхорн вопросительно посмотрел на неё.
— Да, Гораций, не смею вас более задерживать, — кивнула ему МакГонагалл.
* * *
Огромный раскаленный солнечный диск медленно катился к верхушкам старых деревьев Запретного леса, прокладывая на чистом голубом небе размытую красную дорожку и озаряя всё вокруг последними остатками тепла и красоты. Последние лучи скользили по еще не опавшей листве засыпающих деревьев, словно укрывая их перед сном золотым одеялом.
Сидя на берегу Черного озера, Драко впервые за все время, что провел в этом странном месте, наблюдал закат. Сегодня в нем было что-то особенное, он был совершенно не похож на те закаты, которые Драко провожал вечерами в Малфой-мэноре.
Возможно потому, что рядом сидел несносный Поттер с взлохмаченными волосами, в нелепых круглых очках, за которыми скрывались потрясающие зеленые глаза. Поттер, сумевший за один короткий день подарить ему свободу, счастье и надежду... Надежду, что всё будет хорошо...
Гарри задумчиво смотрел на красное зарево, разливающееся из-за высоких деревьев и вертел в руках травинку. Наконец, он тяжело вздохнул и произнес:
— Пора.
— Знаю, — тихо отозвался Драко.
— Я не могу идти с тобой... —Поттер не смотрел на Драко, боясь показать свое отчаяние. Так не хотелось выпускать из рук это мимолетное счастье, так хотелось его продлить.
— Знаю, — прошептал Малфой. — Я пойду один... Поттер, — он повернулся, приподнял того за подбородок и посмотрел в глаза, — я не забуду... я не хочу, чтобы всё вот так закончилось... Я справлюсь... Обещаю... Если ты будешь ждать меня там... — и, коснувшись губ Гарри легким поцелуем, вспоминая душистые ягоды земляники на его ладонях, водопад золотой листвы на своих плечах, капли прохладной воды на их телах, Драко шагнул за ворота, исчезая из этого странного мира между жизнью и смертью.
— Я буду ждать... Обязательно... — шептал Поттер. — Пока ты не вспомнишь...
17.01.2011 Глава 13
POV Драко
Свет…
Иду практически на ощупь, кожей чувствуя вокруг себя густой туман, проваливаясь в невесомые облака, едва удерживая зыбкое равновесие.
Бесконечный свет…
Проникающий даже сквозь закрытые веки.
"Не хочу открывать глаза… Не хочу терять исчезающие нити воспоминаний: твои последние прикосновения, которые пока еще ощущаю на себе, вкус совершенного счастья, оставшегося на моих губах от твоего поцелуя.
Я пока еще слышу твои слова: “Я буду ждать... Обязательно... Пока ты не вспомнишь...” Ты будешь ждать, обязательно будешь, я точно знаю… А я не забуду…
Мне было бы значительно легче идти здесь с тобой, по белой тропинке жизни, выстланной невесомыми молочными облаками, ощущать твою магию и мое новое вхождение в этот бренный мир. Я иду туда лишь потому, что там есть ты, и я нужен тебе. Я слышу твой зов, твою боль, твою печаль. Я точно знаю, что смогу помочь, но только если ты поможешь мне” — разговаривал Малфой с воображаемым собеседником.
* * *
Алое зарево заката постепенно утопало в чаще Запретного леса, бросая прощальные отблески на уже темнеющее небо.
Гарри сидел на большом булыжнике и смотрел, как в бесконечной высоте одиноко мерцала первая звезда. Было просто невыносимо чувствовать себя таким же одиноким. Чем сильнее ночная мгла окутывала небо, тем прозрачнее становилось все вокруг, испаряясь, словно дымка утреннего тумана под теплыми солнечными лучами зарождающегося нового дня.
Поттер протянул руку и прикоснулся к выведенному Малфоем на дороге слову. Мысль о том, что оно может хранить тепло его рук, силу его мыслей, растекалась по венам, будоража воспоминания и создавая призрачные фантазии.
“Драко, — прошептал он, прикасаясь к буквам, — скоро увидимся, слизеринский зануда” — ухмыльнулся Гарри, заметив, как сам становится прозрачнее с каждой секундой. Он закрыл глаза и, глубоко вздохнув, растворился в кромешной темноте.
* * *
Морозный воздух врывался в приоткрытое окно больничного крыла, окутывая все вокруг прохладой и свежестью. Алая полоска уходящего дня едва виднелась за горизонтом, окрашивая снежные облака прощальными красными сполохами.
Прошло чуть больше суток, как ритуал был завершен. Как только Гарри и Гермиона восстановили свои силы, их тотчас же отправили к директору — для беседы. Вопреки ожиданиям, их не исключили из школы и даже успокоили, заверив, что об использовании Темной магии не сообщили в Аврорат, однако безнаказанным отчаянный поступок гриффиндорцев тоже не остался. Всем троим были назначены долгие отработки.
Гарри сидел у кровати Драко и задумчиво смотрел, как погружается в сон очередной день наступающей зимы. Взяв в руки его ладонь, он поднес её к губам и нежно поцеловал. “Спасибо тебе, — тихо прошептал Поттер. — Спасибо, что помог понять, что значит любить, по-настоящему любить, слепо, без оглядки на прошлое и окружающих. Это больно, и порой чужое непонимание разрывает душу на части, но теперь у меня есть то, что дает силы идти дальше: я знаю, что ты — жив.
Может, однажды теплый ветерок напомнит тебе о том дне, когда мы были вместе, запах ягод — о поцелуе, капли дождя на плечах — о теплых объятиях… И ты вспомнишь… Всё вспомнишь… Будет трудно, больно, но ты сможешь… А пока я буду просто вспоминать и надеяться…” — он осторожно погладил подернутые румянцем щеки Драко и, не оборачиваясь, вышел из больничного крыла. Он не увидел, как вдруг распахнулись темно-серые глаза, полные боли, мольбы и невероятной нежности. Сердце Драко разрывали тоска и непонятный страх.
Проводив уходящего взглядом, Малфой с тихим стоном закрыл лицо руками, позволив себе маленькую слабость — слезы бурным потоком потекли по щекам: он ничего не забыл.
— Мистер Малфой, — воскликнула вошедшая на шум мадам Помфри, — как я рада! Хвала Мерлину, всё обошлось! Не переживайте, это нормальная реакция на яркий свет, — произнесла она, вытирая белоснежным платком его слезы, — вы же столько времени не открывали глаз. Как вы себя чувствуете? Вы позволите провести небольшое обследование? — суетилась целительница.
— Да, конечно, — едва слышно произнес Драко. — Спасибо. А какой сегодня день?
— Скоро Рождество… — пустым голосом произнес тот. — Уже Рождество…
— Да, заставили вы нас поволноваться, мистер Малфой! — к ним подошла Элиза. — Я очень рада, что с вами все в порядке.
— Ну, что сказать, — задумчиво произнесла мадам Помфри, — состояние стабильное, небольшая потеря веса, но это поправимо, вот только… — запнулась целительница, подбирая слова.
— Что “только”? — Драко посмотрел на нее.
— Ваша магия, мистер Малфой… Она почти исчезла… — практически шепотом сказала мадам Помфри. — Такое случается, если волшебник принимает решение преждевременно уйти из жизни… И я не могу сказать, восстановится она или нет…
— Я теперь сквиб? — бесцветным голосом поинтересовался Драко.
— Нет, магические способности присутствуют, но они сильно истощены, и что с ними будет дальше — я не знаю…
— Простите меня, — обратился он к целительницам, — я устал и хотел бы поспать…
— Конечно, — ответила Элиза, и обе женщины вышли из палаты.
* * *
Сегодня Драко почувствовал в себе силы, чтобы встать. Он осторожно поднялся с кровати и, опираясь на нее, дошел до окна. Вечернее декабрьское небо плакало хрустальными кружевными слезами, гонимыми порывистым ветром.
Кружась в непонятном танце, эти мерзлые капли завораживали, опутывали сознание холодом потери, неизбежности и одиночества. Хотелось забыться, превратиться в такую же снежинку и, пролетая над землей, оставить где-то далеко все страдания и боль. Как же всё в этом мире сложно! “Я не хочу тебя терять, Поттер, и как признаться — не знаю… И разве я теперь буду тебе нужен такой, словно калека... Никому не нужный сквиб... Лучше пусть ничего не будет... Переживу как-нибудь...“ — прошептал Драко.
Он обернулся на скрип входной двери: на пороге, стаскивая с плеч мантию-невидимку, стоял Поттер. Вздрогнув, Драко задел стоящий у окна цветочный горшок. Не успев подхватить его на лету, он смотрел, как глиняное кашпо, ударившись о каменный пол, разлетелось на множество осколков, осыпая все вокруг комочками земли.
— Малфой? — Поттер удивленно смотрел на стоящего у окна Драко.
— А ты ожидал здесь увидеть кого-то другого, Поттер? — съязвил Драко.
— Да нет, просто удивился, что ты стоишь тут… у окна… — ответил Гарри.
— А где я должен быть? — Малфой в удивлении приподнял бровь. — Или ты ждал, что найдешь тут моё надгробие?
— Я не… Ты же… — запинался Гарри, глядя, как брови Драко взлетели вверх, а губы скривились в привычной усмешке. — Зря я пришел. Всего хорошего, Малфой, — и, развернувшись, он вышел из палаты.
— Стой, Поттер, — Драко сделал несколько быстрых шагов, чтобы догнать его, но ноги стали ватными, перестав слушаться, и он упал на кровать. — Черт, черт, черт! — он колотил сжатыми кулаками по матрасу. — Какой же я идиот!
“Ты идиот, Гарри, — выговаривал себе Поттер, шагая по заснеженной тропинке к Астрономической башне. — Дементору понятно, что ты ему не нужен! Ну и Мерлин с ним, придурком! Переживешь как-нибудь!” — перепрыгивая через ступеньки, он поднялся на смотровую площадку и сел напротив арочного проема.
Ледяные небесные слезы, гонимые ветром, покрывали мантию белым кружевом, осыпали волосы, касались ледяным дыханием самого сердца и таяли, превращаясь в невыплаканные слезы. “А чего ты ждал? — спрашивал себя Поттер. — Что он кинется к тебе навстречу, стиснет в объятиях и прильнет в жарком поцелуе? Скажет, что ты ему дороже всего на свете? Захочет раствориться в тебе, превращаясь с тобой в единое целое?”
Гарри набрал в ладони снега и опустил в ледяной пух пылающее лицо. “Но ведь ты же сам пообещал ему ждать…” — прошептал внутренний голос. “Обещал, — ответил Поттер, — но, черт побери, это так больно — видеть, что тебя презирают, ненавидят, хотя еще вчера дарили поцелуи…”
А растаявшие снежинки прозрачными каплями стекали по рукам, омывая едва заметные следы проведенного ритуала, и прятались в широких рукавах мантии. “Надо ждать…, — шептало сознание. — Дай ему время…”
— У Малфоя его предостаточно, — вытерев лицо, произнес Поттер. — В этот раз я не стану ему помогать, пусть сам все решает, — и, тряхнув головой, словно отгоняя какие-то мысли, он пошел в Гриффиндорскую башню.
* * *
Приближалось Рождество. Слизеринцы по случаю чудесного выздоровления своего старосты и возвращения его в родные пенаты устроили незабываемую вечеринку, короновав своего принца и присягнув ему на верность. Драко смотрел на веселящихся студентов, улыбался, шутил, но мысленно находился далеко от холодных подземелий. Он вспоминал сильные руки, державшие его у парапета смотровой площадки, теплые губы, пахнущие спелой земляникой, золотой вихрь опавших листьев и улыбку… счастливую поттеровскую улыбку.
Поттер, казалось, специально его игнорировал. Он приходил в Большой зал раньше всех, чтобы успеть позавтракать до прихода Малфоя, на занятиях садился всегда на первую парту и не оборачивался, а когда Драко, встретив его в коридоре, отпускал в его адрес язвительные шуточки, просто проходил мимо, не поднимая глаз. Если бы он посмотрел, хотя бы мельком, то обязательно увидел, что в серых глазах нет ненависти, нет презрения, а только нежность и тоска. Но Гарри упорно не хотел встречаться с Драко взглядом.
Вот и сегодня Поттер сидел за гриффиндорским столом с совершенно отсутствующим выражением на лице. Рон что-то шептал другу на ухо, но Гарри лишь рассеянно кивал, дожевывая тост с абрикосовым джемом. У Драко аппетита не было. Бездумно размазывая по тарелке овсянку, он смотрел Поттеру в спину, когда в Большой зал влетели совы с утренней почтой.
Перед Малфоем упал белый конверт. Развернув его, он прочел записку от директора, которая вызывала его сегодня после завтрака для беседы. Драко мельком посмотрел на Гарри. Тот тоже получил письмо и теперь аккуратно складывал его в карман мантии.
* * *
— Ползучая трава, — произнес Поттер, стоя перед Горгульей, как вдруг услышал за спиной легкие шаги.
Обернувшись, он увидел Драко Малфоя. Тот встал рядом и терпеливо ждал, когда откроется проход на лестницу.
— Малфой, — едва кивнул Гарри.
— Поттер, — ответил Драко. — Опять вляпался в неприятности?
— С чего бы это? — процедил сквозь зубы Гарри.
— Ну, за что-то же тебя вызвали к директору, — ухмыльнулся Малфой.
— И тебя, кстати, тоже, — огрызнулся Поттер, и прошел в открывшийся проём.
— Добрый вечер, профессор, — они хором поприветствовали сидящую за столом МакГонагалл.
— Мистер Поттер, мистер Малфой, — улыбнулась им директор и указала на кресла, предложив присесть. — Я хотела поговорить с вами.
Она взмахнула палочкой и левитировала к ним небольшой сервированный чайный столик.
— Как вы знаете, скоро Рождество, и студенты разъедутся по домам, — начала МакГонагалл. — Так вот, в связи с тем, что вы двое связаны магическим контрактом, вам нельзя находиться далеко друг от друга, вы должны это знать, мистер Поттер.
— Простите, профессор, — Драко был немало удивлен, — о каком магическом контракте вы говорите? И какое я имею к этому отношение?
— О! Так вы не знаете? — удивилась МакГонагалл. — Вы не рассказали ему, мистер Поттер? — Гарри лишь покачал головой в ответ. — Мистер Малфой, вашим чудесным исцелением вы обязаны мистеру Поттеру. Он со своими друзьями провел ритуал, благодаря которому вы теперь с нами.
— Какой ритуал? — опешил Драко. — Поттеру? Я обязан Поттеру?
— Это был темномагический ритуал, и теперь вы связаны с мистером Поттером Долгом жизни [1] . Дело в том, что между вами теперь есть некая взаимосвязь, которая обязывает вас находиться рядом друг с другом. Со временем она исчезнет, но так как его после ритуала прошло слишком мало, то ваш отъезд в поместье, Драко, может сильно навредить вам, тем более ваша магия еще не до конца восстановилась.
— Я правильно понимаю, профессор, — наконец произнес Гарри, — что каникулы мы должны провести вместе?
— Совершенно верно, — ответила МакГонагалл. — Вы можете провести их в любом месте, но только вдвоем. К сожалению, это магические условия, я ничего не могу с этим поделать… К тому же, Драко, — она обратилась к Малфою, — вы сильно отстали в учебе от однокурсников, поэтому мистер Поттер поможет подтянуть предметы... — Драко лишь презрительно хмыкнул.
— Хорошо, — спокойно произнес Гарри, — если это всё, о чем вы хотели поговорить, то я хотел бы вернуться к занятиям.
— Да, конечно, — ответила директор, — вы оба можете идти. И, Гарри, сообщите мне, куда вы отправитесь на каникулы, — Поттер кивнул, и оба вышли из кабинета.
Спустившись по лестницам и выйдя в школьный коридор, Гарри, посмотрел на Драко и произнес:
— В Малфой-мэнор я не поеду, в школе тоже оставаться не хочу.
— Ты предлагаешь мне поехать к твоим ненормальным родственничкам, Потти? — раздраженно спросил Малфой. — Я не собираюсь жить с магглами!
— Нет, я еду к себе домой, — ответил Гарри и, развернувшись, направился в сторону подземелий. На Зелья опаздывать не хотелось.
— У тебя есть свой дом, Поттер? — догоняя его, удивленно спросил Драко.
— Да, его мне завещал крестный, — Гарри еле сдерживал радость от того, что скоро будет рядом с Драко и тот, возможно, все вспомнит.
— Хорошо, Поттер, но мы еще поговорим об этом загадочном контракте, я не люблю быть кому-либо обязанным,— с этими словами Малфой обогнал его и первым вошел в класс.
Примечание:
[1] Долг жизни — означает магическую взаимосвязь на основе магического контракта волшебника, спасенного от неминуемой смерти, по отношению к спасшему его. Обязательным условием возникновения этого долга является добровольный выбор волшебника-спасителя. Долг не возникает тогда, когда у волшебника не было иного выбора или он действовал из корыстных побуждений.
17.01.2011 Глава 14
В этом году к предновогодним зачетам и контрольным Поттер готовился особенно тщательно: старательно выписывал каждый листок многофутовых эссе, исправно ходил на отработки, самозабвенно вычищая многочисленные награды факультетов в Зале Славы и котлы в кабинете зельеварения. А все потому, что Драко никак не выходил из его головы, прочно засев в сознании, разбавляя своим присутствием сновидения и редкие минуты отдыха.
И Гарри старательно заучивал сложные рецепты зелий, монотонно повторял длинные трансфигурационные заклинания, каллиграфически выводил на пергаментах буквы, лишь бы потеснить в памяти упрямый взгляд серых глаз, блеск светлых волос и сладкий шепот красиво очерченных губ.
Когда последняя контрольная была написана, он впервые за все годы обучения в Хогвартсе мог похвастать своими «Превосходно» практически по всем предметам. Рон и Гермиона пребывали в полном недоумении.
— Что с тобой происходит, дружище? — Уизли сел на кровать друга, глядя, как тот складывает вещи в чемодан.
— Ты о чем? — не поднимая головы, спросил Поттер.
— Гарри, ты на себя не похож... — задумчиво произнес Рон. — Пропадал в библиотеке, твой листок успеваемости пестрит «Превосходно». О! Ты только не подумай, что я завидую, но ты все время молчишь, уходишь куда-то... Где тот Гарри Поттер, которого я знаю?
— Рон, — вздохнув, произнес тот, — скажи честно, это тебя Миона послала со мной поговорить?
— Ну... Нет... Ну, вернее... — запинался тот. — Не только она, я и сам... И мы все... Гарри, что происходит?
— Ничего, — спокойно ответил Поттер, кинув в чемодан фолиант по зельеварению. — Ничего, что заслуживало бы такого внимания к моей персоне...
— Это из-за Малфоя, да? — Рон опустил глаза и непроизвольно сжал кулаки. — Я так и знал, что этот проклятый хорек все испортит.
— Нет, Рон, — Гарри сел с ним рядом, — он не виноват, дело во мне...
— В тебе? Дело в тебе? — Уизли вскочил с кровати и начал мерить комнату большими шагами. — Не говори ерунды! Ты думаешь, я не вижу, что он как был придурком, так им и остался?! Гарри, ради него ты рисковал своей жизнью, вернее, вы с Гермионой рисковали, были готовы пожертвовать всем, а в благодарность получили лишь язвительные шуточки и издевки! И после этого ты говоришь, что дело в тебе?!
— Да, во мне. И, Рон, я не хочу больше обсуждать эту тему, — Поттер встал с кровати и, подхватив чемодан и клетку с совой, направился к выходу из спальни. — Мне пора, Малфой ждет.
— Погоди, — удивился Уизли, — как это «Малфой ждет»? Где ждет? Куда?
— У директора, — ответил Поттер, — мы проведем Рождество у меня: из-за ритуала нам нельзя разъезжаться далеко друг от друга.
— Отлично! — возмущенно воскликнул Рон. — Значит, ты не будешь праздновать Рождество с нами?
— Нет, если только вы не пригласите Малфоя, — усмехнулся Поттер.
— Издеваешься? — негодовал Уизли. — А как же Джинни?
— Рон, — Гарри печально посмотрел на него, — я обязательно поговорю с Джинни, обещаю. Не переживай, я подключу камин, и мы сможем общаться.
— Главное, чтобы вы не прибили друг друга, — вздохнул тот. — Удачи, дружище...
— Спасибо, — ответил Гарри и вышел из спальни.
* * *
Поставив директора в известность, что жить они будут в бывшем штабе Ордена Феникса, а именно в доме номер двенадцать на Гриммуальд Плейс, Гарри, велев Малфою следовать за ним, подошел к границе школьного антиаппарационного барьера.
— Что за дурацкие шуточки, Поттер? — недовольно шипел Драко, когда тот завязал ему глаза плотным черным платком.
— Это, Малфой, не шуточки, а конспирация, — усмехнулся Гарри. — Не хочу, чтобы посторонние люди знали о моем убежище.
«Значит, я «посторонний», да?» — обиженно подумал Драко, а вслух сказал:
— Странные у тебя, Поттер, понятия о конспирации... А нельзя было каминной сетью воспользоваться? Тогда бы я уж точно не понял, куда ты меня привел...
— Если ты забыл, то напомню: я там сейчас не живу, соответственно, камин не работает, — фыркнул Гарри.
— Мерлин! — Драко возмущенно закатил глаза. — Поттер, давай уже аппарируем, а? Мне совсем не нравится тут в таком виде стоять, чувствую себя идиотом...
«Хм, — Гарри оглядел его и улыбнулся, — а ведь и правда, выглядит идиотом...»
— Держи меня за руку, —сказал он Малфою, протянув ладонь.
Схватившись за протянутую руку, Драко почувствовал знакомый рывок в районе пупка, нос тут же наполнился влагой, а во рту появился металлический привкус. Несколько мгновений перемещения показались вечностью, пока он наконец не ощутил под ногами твердую поверхность, которая противно скрипела, словно старые деревянные доски.
Собственно, Драко не ошибся в своих догадках — они действительно стояли на старой прогнившей деревянной лестнице дома номер двенадцать на Гриммуальд Плейс.
Дверь распахнулась, и Гарри провел Малфоя в дом. Кикимер, появившийся, чтобы встретить хозяина, с недоумением смотрел на странного гостя с завязанными глазами.
— Гарри Поттер, хозяин! — радостно засуетился эльф, принимая его мантию. — Хозяин привел гостя! Кикимер приготовил для хозяина Гарри Поттера комнату. А для гостя нужна комната?
— Здравствуй, Кикимер, — поприветствовал Гарри эльфа. — Я тоже рад тебя видеть! Пожалуйста, забери наши вещи, — он кивнул на чемоданы у двери. — И да, гостю нужна комната. Это мистер Драко Малфой, он будет здесь жить.
— Как пожелает Гарри Поттер, хозяин! — кивнул эльф. — Кикимер сейчас всё сделает. Хозяин будет обедать?
— Через час накрой в гостиной,— кивнул Гарри, и эльф с негромким хлопком исчез.
— Поттер, — подал голос Драко, — я так и буду стоять, как идиот — с завязанными глазами? Наверное, твой эльф сейчас умирает со смеху!
— О! Прости, Малфой! — Гарри подошел к нему и аккуратно развязал платок. — У тебя кровь... — испуганно произнес он, вытирая алый след под носом Драко. — Тебе плохо?
— Ничего, — отмахнулся тот, — видимо, я еще не готов к аппарации... Хорошо хоть не расщепило...
— Прости... — прошептал Поттер, глядя, как Малфой вытирает белоснежным платком перепачканные в крови нос и губы.
«Странный ты, Поттер, — подумал Драко, поймав взгляд зеленых глаз, в которых так явственно плескались страх, тревога, забота, нежность, отчаяние... — Сам игнорируешь, и сам же так смотришь...».
«Ты идиот, Гарри! — корил себя Поттер. — Надо было предположить, что ему еще нельзя аппарировать... Магия же еще не восстановилась... А если ... Если бы с ним что-то случилось?.. Идиот!»
Едва шагнув в сторону комнат, Драко подпрыгнул от визгливого, возмущенного возгласа о грязнокровках, посмевших осквернить благороднейший дом потомственных волшебников.
— Что это, Поттер? — в ужасе озирался Малфой, пытаясь определить источник крика.
— Портрет Вальбурги Блэк. Никак не могу снять его, — фыркнул тот, вынимая палочку и направляясь к стене.
— Погоди-ка, — остановил его Драко, — дай я попробую? — Гарри удивленно посмотрел на него и отступил на шаг, пропуская к портрету.
— Добрый день, миссис Блэк, — елейным голосом произнес тот.
— А ты еще кто? — фыркнула Вальбурга с портрета.
— Позвольте представиться: Драко Люциус Малфой, единственный наследник древнего чистокровного рода Малфоев, гость этого дома, — старуха удивленно приподняла брови. — Думаю, это послужит достаточным аргументом, чтобы вы более не беспокоили нас необоснованными криками? — и он провел по портрету перепачканным в крови пальцем, оставляя на холсте алый след.
— О! — воскликнула Вальбурга. — Я рада приветствовать в этом доме чистокровного волшебника! Ну, не буду больше мешать, — и, послав Драко очаровательную улыбку, она отвернулась.
— Потрясающе, Малфой! — восхищенно пробормотал Гарри. — Она замолкала, только если пригрозить ей сжечь портрет!
— М-м-м, — ухмыльнулся тот, — я и не сомневался, что у тебя настолько небогатая фантазия. Поттер, мы с ней родственники... Моя мама из рода Блэков... Была... — и он печально улыбнулся.
— О! Не грусти, мой мальчик, — ласково отозвалась с портрета Вальбурга, — у тебя всё будет хорошо!
— Спасибо, миссис Блэк, — вежливо склонил голову Малфой.
* * *
Весь вечер Драко не переставал высказывать свое возмущение и довел хозяина дома до нервного тика. Ему абсолютно всё не нравилось, а особенно комната, которую ему выделил Поттер. Безвкусные обои на стенах, не сочетающиеся с ними портьеры на окнах, старая, скрипучая мебель, покрытая вековым слоем пыли, духота и запах прогнивших половиц... В общем, всё.
Поттер, под его руководством, с совершенно несчастным видом целый вечер взмахивал палочкой и шептал заклинания, отчего к ночи все тело болело от напряжения, а язык просто уже не слушался. Зато Драко ликовал, вознося хвалу не восстановившейся до конца магии за прекрасную возможность отыграться на школьном недруге за невнимание к его важной особе.
Вырвавшись из цепких руководящих рук Малфоя, Гарри с удовольствием растянулся на своей кровати. Еще чуть-чуть и он не побоялся бы угостить противного слизеринца Ступефаем. Хотя, Поттер был вынужден признать, что преобразования, проведенные по настоянию Драко, сделали старый, унылый дом уютным и теплым.
— Поттер, — послышалось из-за двери, — Поттер, ты спишь?
— Малфой, — возмущенно прошипел тот в ответ, — если ты сейчас скажешь, что тебе не нравится твое одеяло, плохо сочетающееся с рисунком на твоих трусах, то можешь смело готовиться принять от меня Аваду!
— Нет, мне нравится одеяло, — я просто спросить хотел... — тихо ответил Драко из-за двери.
Проклиная Малфоя на чем свет стоит, Поттер поднялся с кровати.
— Ну? — всем видом показывая, что находится не в лучшем расположении духа, Поттер распахнул дверь. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, в черной шелковой пижаме стоял Малфой. — Ну? — еще раз переспросил Гарри.
— Чего? — не понял Драко.
— Ты спросить хотел, так спрашивай, а то я зверски устал и хочу спать, — недовольно проворчал Гарри.
— Поттер, ты такой странный стал... — задумчиво начал Драко.
— Малфой, — брови Гарри поползли вверх, а глаза полыхнули гневом, — ты две недели изводил меня своими дурацкими шуточками, но я молчал; ты раскритиковал мой дом на все лады, но я молчал; по твоей милости я, вместо того чтобы отдыхать, большую половину дня носился по дому перекрашивая, переделывая, переставляя, трансфигурируя, но я опять-таки молчал. Ты еще две недели будешь жить у меня в доме, и пока я тоже еще молчу. А теперь ответь мне, Малфой, что именно тебе кажется странным?
— Ничего, — в серых глазах полыхнула обида, — забудь, Поттер! — и, развернувшись, Драко скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью.
— Малфой! — Гарри, выскочив вслед за ним, толкнул его дверь, но она оказалась заперта. — Малфой!
— Проваливай, Поттер! — в сердцах выкрикнул Драко, пытаясь подавить ком обиды в горле. — Вот и поговорили, — прошептал он, прижавшись лбом к оконному стеклу.
— Вот и поговорили, — прошептал Гарри, прислонившись лбом к холодной стене. — Ты идиот, Гарри Поттер! Даже гриндилоу умнее тебя!
Предрождественская ночь вступила в свои права, окутав город мглой и осыпав пушистым снегом. Гарри сидел на подоконнике и, глядя на раскачивающийся от ветра уличный фонарь, размышлял, как устроить для Драко незабываемое Рождество. Подарок для него он припас уже давно — в один из субботних походов в Хогсмид.
Редчайший экземпляр книги Скотта Каннингема «Полная книга фимиамов, масел и зелий» в лучших традициях Слизерина был аккуратно упакован в зеленую бумагу и перевязан серебряной ленточкой. «Завтра обязательно схожу за елкой! — подумал Поттер. — Пусть Рождество будет настоящим!»
А в это время в соседней комнате Малфой сидел на холодном подоконнике и под скрип уличного фонаря, раскачиваемого порывами ветра, мучительно подбирал слова для завтрашнего признания.
- Все или ничего! — решил про себя Драко после того, как Поттер не понял его тонких намеков. — Скажу ему всё как есть, а потом — будь что будет! — и он провел пальцами по ярко-красной коробочке, перевязанной золотой лентой.
Два билета на финальный матч между «Пушками Педдл» и «Осмонгтонскими Осами» он с невероятным трудом достал еще в прошлую субботу, когда ходил в Хогсмид.
* * *
Следующим утром Поттер встал ни свет ни заря. С быстротой молнии он носился по дому, наколдовывая гроздья мерцающих разноцветных гирлянд, мишуры и, несомненно, белую омелу, ветками которой предусмотрительно украсил не только входную дверь, но и оконные проемы, и зеркала.
Огромная зеленая красавица-ель заняла свое место у камина в гостиной, наполняя комнату свежим запахом леса. Украшенная живыми цветами, фруктами, орехами и другими сладостями она придавала праздничному убранству завершенность. Гарри стоял у дверей и довольно оглядывал плоды своих утренних трудов. Малфой, несомненно, будет очень удивлен, когда выйдет из своей комнаты.
— Кикимер, — негромко позвал Поттер.
— Гарри Поттер, хозяин, звал Кикимера? — эльф в новой чистой наволочке, подпоясанной красной ленточкой, подаренной ему когда-то Гермионой, довольно улыбался.
Позавтракав, Гарри рассовал уменьшенные рождественские подарки по карманам мантии и подошел к камину.
— Кикимер, — эльф тут же появился перед ним, — я отлучусь ненадолго. Наш гость у себя, и если ему что-нибудь понадобится...
— Кикимер все сделает, — закивал эльф, — хозяин Драко Малфой будет доволен.
— Хозяин Малфой? — переспросил Поттер, но эльф уже исчез, оставив за собой лишь слабое мерцание магии. Гарри пожал плечами и решил по возвращении обязательно узнать у домовика, что тот имел в виду под словами «хозяин Малфой».
— «Нора», — четко произнес Гарри и, кинув горсть летучего пороха, шагнул в камин.
* * *
День выдался морозным и солнечным. Солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь неплотно задернутые портьеры и яркими бликами рассыпались на светлых волосах спящего. Драко снился чудесный сон: он и Поттер лежали на залитой солнцем лесной поляне и, держась за руки, над чем-то смеялись. Вдруг Гарри, перевернувшись, сорвал былинку и принялся водить ею по лицу Драко.
— Перестань, Поттер, — отмахнулся тот, но упрямая травинка так и норовила залезть в нос. — Поттер! — возмущенно воскликнув, замахнулся на обидчика Драко и попал себе по носу. — Вот черт! Где... — произнес Малфой, потирая щеку и озираясь по сторонам. Наконец он вспомнил, что вчера прибыл в дом Поттера в качестве вынужденного гостя.
Вспомнил он и несостоявшийся вечером разговор, и обиду на хамоватого хозяина дома, и…
— Ладно, —твердо сказал себе Малфой, — не будь я слизеринцем, если не поговорю с тобой сегодня, Поттер! — и, довольно улыбнувшись, отправился в ванную.
Потратив чуть менее часа на утренний туалет, Драко в прекрасном настроении спустился в гостиную.
— Поттер, — начал было он и замолчал, удивленно раскрыв рот. Даже после его вчерашних преобразований комната не выглядела такой уютной. Он осторожно провел рукой по ветви омелы, украшавшей дверной проем, и озорно улыбнулся своим мыслям, но тут же взгляд его погрустнел, и Драко вздохнул.
Устроившись в кресле у камина, Драко задумчиво смотрел на сказочно красивую ель. На верхушке рождественского дерева трепетала крылышками сказочная фея.
— Если бы ты могла выполнить мои желания... — тихо сказал он, обращаясь к зачарованной игрушке.
— Хозяину Драко что-нибудь угодно? — Малфой вздрогнул и обернулся: возле кресла стоял Кикимер и широко улыбался.
— А где Поттер?
— Хозяин Гарри Поттер отлучился, но скоро вернется. Хозяин Гарри Поттер велел слушать хозяина Драко Малфоя, — бормотал эльф.
— Почему ты называешь меня хозяином? — удивился Драко, но эльф лишь многозначительно посмотрел на него и промолчал.
— Хорошо, подай мне завтрак,— сказал Малфой.
— Как будет угодно хозяину Драко, — домовик исчез, и уже через мгновение на столе появился поднос, на котором стоял завтрак.
Прочтение ниженаписанного автор рекомендует совместить с прослушиванием данной композиции: http://www.youtube.com/watch?v=7DKBKZ8Cxeo&feature=related
Тонкие пальцы едва коснулись клавиш, как мелодия выпорхнула из-под них мерцающей бабочкой и закружилась, будоража воспоминания.
«Маленький, растрепанный мальчик в старой, поношенной одежде, примеряет мантию, взирая на все любопытными зелеными глазами, совершенно ничего не зная о магии, квиддиче и обычаях волшебного мира.
Холодный взгляд, отвергнутая ладонь, не принятая дружба. Лишь недоверие, презрение, жалость плещутся в ярких глазах.
Кажется, это солнце опустилось на землю, заливая теплом и светом трибуны квиддичного поля. Но это всего лишь маленький золотой снитч трепещет в ладони гриффиндорского ловца-первогодки. А зеленые глаза сияют счастьем...
Те же глаза, без страха смотрящие на выпущенную заклинанием змею, а губы еле двигаются, выпуская наружу змеиное шипение.
Тот же растрепанный, потерянный Гарри... В лесу, недалеко от Визжащей хижины... Ненависть, боль, обида пылают в зеленых глазах, и даже стекла очков не могут притушить огонь этих эмоций — чуть меньше, чуть слабее, чтобы было не так больно...»
А мелодия лилась, словно ручей, то спокойно, то будто натыкаясь на препятствия, бурлила и грохотала, открывая слушателю потаенные закоулки израненной одиночеством души.
— Кикимер, — Поттер стоял в гостиной и, стряхивая с рукава пепел, прислушивался к чарующим мотивам, — что это? Откуда музыка?
— Хозяин Драко играет, на чердаке. Хозяин Драко нашел пианино старой хозяйки, — ответил эльф, принимая из рук Поттера мантию.
Гарри взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и остановился на пороге заваленной хламом комнаты. Посередине за старым, потертым кабинетным роялем сидел Малфой и, то и дело встряхивая головой, чтобы откинуть падающую на лицо длинную челку, и закрыв глаза, слегка касался черно-белых клавиш.
«Почетное задание... Боль предательства... Раз за разом... Выручай-комната... Исчезательный шкаф... Прощание с таким недоступным счастьем...
Астрономическая башня... Задранный рукав... Уродливая змея, вьющаяся по запястью... Слезы... Боль... Ненависть в любимых зеленых глазах... Слезы отчаяния... Резкая боль... Пусть... Не смейте меня спасать! Лучше умереть так... От его руки, чем от собственной совести...
Глупый... Куда он ушел? Зачем? Но я и сам не знаю, как тебе помочь... Невыносимо понимать, что за всех всё решает судьба...
«Нет, это не он, или...» — не хочу, не хочу, чтобы ты погиб... Лучше самому... Беги, Поттер, спасайся сам и спасай друзей...
Огонь... Много огня... Легкие разрывает от удушья, тело подрагивает от горящих искр... Адский огонь не остановить... «Прощай, Поттер...» И рука — сквозь дым, сквозь пламенную завесу: «Держись!»
Долгие допросы, обвинения, скоро объявят приговор... Не хочу в Азкабан... Лучше сразу Аваду... И вдруг глаза... И речь... И оправдание... «Зачем, Поттер? Зачем?»
И тело становится невесомым, нет... их больше нет... Я один... Никому не нужен...
Зелья медленно капают в кубок, собрать все, до последней капли... Чтобы уж наверняка, навсегда, не возвращаясь... Зачем, Поттер?
Наслаждаюсь тем, как вытекает жизнь, и я медленно обретаю вечную свободу... Но обрету ли я счастье? Пусть так, уж лучше, чем всеобщая ненависть и твое безразличие... «Прощай, Поттер, с того света не возвращаются...»
Без тебя все кажется бессмысленным... Ощущаю твое присутствие. Это наваждение, фантазии, но пусть они не кончаются, невыносимо быть одному... Больно, но ты рядом, ты поможешь...»
Воздух звенел и искрился от наполняющей его магии. Мощными волнами она исходила от Драко, пишущего музыкой свою жизнь.
Под звуки рояля приближающиеся шаги совсем не слышны. Драко не видел, что Поттер — его боль, его наваждение, его мечта и необретенное счастье — рядом, за спиной, стоит и завороженно слушает его признание, его боль, рассказанную музыкой.
«Дыхание согревает мне руки, а нежные поцелуи — израненную душу. Не верю, что все это со мной происходит... Так нереально радостно, счастливо, спокойно... Ты рядом. От твоих рук пахнет земляникой, на плечах слезы озера... Почему его назвали Черным? Вода в нем чистая — вон как переливаются капли на солнце...
Я прощаюсь... Но не хочу уходить без тебя... Там, в другой жизни вряд ли ты подойдешь... Вряд ли еще раз согреешь нежным поцелуем...
Не отталкивай меня, прошу! Дай мне сказать, дай мне раскрыться, просто попытайся понять... Ведь я хотел бы подарить тебе счастье... Я просто тебя люблю...»
Закончив игру, Драко закрыл лицо ладонями, запустив пальцы в волосы. Это выглядело так трогательно, что Гарри невольно улыбнулся. Он подошел к Малфою и осторожно убрал непослушную прядь ему за ухо, нечаянно коснувшись при этом его щеки.
Драко вздрогнул, ощутив, как по телу побежали раскаленные искры, и Гарри окунулся в глубину смотрящих на него глаз. Смутившись под пристальным взглядом Малфоя, в котором еще бушевал ураган чувств и эмоций, он вышел из гостиной.
Спустя полчаса Драко нашел его в библиотеке. Гарри стоял у окна и, казалось, наблюдал, как кружатся в замысловатом танце гонимые ветром снежинки. Но глядя в ночное небо, он размышлял об увиденном недавно и не услышал приближающихся к нему шагов.
— Почему ты ушел? — прошептал Драко, встав рядом с Поттером.
— М-м-м? — Гарри вздрогнул от неожиданности и повернулся.
— Почему ты ушел? — повторил свой вопрос Драко.
— П... пр... прости, — запинаясь начал Поттер, — я не хотел, я… Я только подумал, что... Что тебе так будет удобнее, она... они тебе мешали... — краснея, прошептал он.
Драко протянул руку и осторожно, словно боясь напугать Гарри, коснулся кончиками пальцев его щеки.
— Ты чувствовал то же самое, что и я? — прерывающимся шепотом спросил он его.
— Не знаю, — так же шепотом ответил Гарри, буквально утопая в нахлынувшем водовороте нежности, исходящей от Драко.
— Прикоснись еще раз, пожалуйста, — тихо попросил Малфой, вплотную подходя к Поттеру, — мне хочется почувствовать это...
— Что? — спросил Гарри.
— И сам не знаю... — едва слышно ответил Драко.
Гарри осторожно протянул руку и, прикоснувшись к щеке Малфоя, нежно погладил её кончиками пальцев. Драко закрыл глаза и глубоко вздохнул. Посчитав, что тому понравилось, Гарри продолжил исследования. Очертив линию подбородка, он провел пальцем по профилю носа и легонько коснулся губ, спускаясь к шее. Повинуясь неведомому порыву, он положил руки на плечи Драко, притянул его ближе и робко накрыл его губы своими.
Поцелуй был легким, словно дуновение ветерка, и невероятно сладким. Драко, всецело погружаясь в заполнившее его ощущение спокойствия и счастья, прижался еще сильнее, отвечая на поцелуй.
Никто не заметил, как нежное свечение окутало обоих, оплетая появившимся множеством разноцветных нитей в единое магическое облако.
Спустя несколько минут, поняв, что произошло, они разжали объятия и со словами "прости" отступили друг от друга.
— Я... Мы...— невероятно краснея, запинался Поттер, — прости, Драко, я не...— он замолчал, повинуясь жесту Малфоя, прижавшего палец к губам.
— Нет, — прошептал Драко, — это ты меня прости, — он вновь приблизился к Гарри, — за то, что не хочу и не собираюсь тебя отпускать, — и продолжил поцелуй, поймав облегченный вздох.
Когда за спиной Драко возник Кикимер и, стыдливо прикрывая кончиками ушей глаза, сообщил, что мисс Грэйнджер, связавшись с Гриммуальд Плейс по каминной сети, хочет поговорить с хозяином Гарри Поттером, молодым людям пришлось разорвать поцелуй. Пока Драко недовольно ворчал, расцепляя объятия, Гарри пообещал вернуться как можно скорее и вышел из библиотеки.
— Кикимер, — тихо позвал Малфой эльфа.
— Хозяину Драко что-нибудь угодно? — тут же появился домовик.
— Да, накрой стол в гостиной. Приближается Рождество! — улыбнулся тот.
— Сейчас будет сделано, хозяин, — и с легким хлопком эльф исчез.
Драко стоял у окна библиотеки и улыбался. Впервые за много дней он чувствовал себя счастливым. Взъерошив аккуратно уложенные волосы, он вспомнил растрепанную шевелюру Поттера, его раскрасневшиеся щеки, затуманенные страстью глаза и припухшие от поцелуев губы. Представив, как он снова будет целовать его, Драко поспешил в гостиную.
17.01.2011 Глава 15
Ненасытная жажда исследовать всюду,
Уловить, обрести, подчинить, обладать...
Разогреть свою страсть — экзотичное блюдо,
И не нужно ответов, их можно не ждать.
Лишь движенья руки по чувствительной коже,
Обжигает каленым железом язык.
Эта странная похоть на сказку похожа,
Волшебства удивительный, сладостный миг.
Ускоряя движенья, дыханье сбиваешь,
Разливая по венам блаженства экстаз.
Ты теперь для меня, мной теперь обладаешь,
Мой любимый, единственный, призрачный враг.
Каплю нежности в кровь, каплю страсти в сознание;
Помешать, покружив языком у пупка.
Вместе варим эликсир под названьем "Желание",
Чтоб испить наше счастье, сгорая дотла.
Marchello Ri
Поттер сидел перед камином на полу и, недовольно вздыхая, уклончиво отвечал на вопросы Грэйнджер. То, что беседа его тяготила, было видно невооруженным взглядом, но Гермиона то ли этого не замечала, то ли делала вид, что не замечает.
— Гарри, — тихо спросила она, — ты уверен, что все в порядке? Он точно не станет испытывать свою магию на тебе?
— Уверяю тебя, Гермиона, всё хорошо, — ответил тот. — Не стоит так беспокоиться. Его магия еще не восстановилась, а вчера я полдня занимался переделками в доме по его просьбе. Думаешь, если он мог бы все сделать сам, стал бы упрашивать меня поменять обивку на диване?
— Ну, раз ты так считаешь… — Гермиона неуверенно пожала плечами. — Гарри, миссис Уизли очень расстроена, что ты не будешь с ними в Рождество, да и Джинни вот-вот прибудет. Ты так и не поговорил с ней? — она с тревогой смотрела на друга.
— Нет, не говорил... — поморщился Поттер. — Я обязательно...
— Ой, Гарри, все, я побежала, — Гермиона заторопилась закончить разговор, — Джинни приехала…. — Ты бы все же поговорил с ней? К чему тянуть и вселять призрачные надежды?
— Ладно, я подумаю, — согласился тот. — До встречи! — едва успел сказать он исчезающей в пламени камина Грэйнджер.
Гарри поднялся с пола и медленно подошел к окну. Гермиона, как всегда, была права: тянуть с разговором не стоило, иначе, зная характер Джинни, можно было получить большую порцию неприятностей.
— Грустишь, Поттер? — Драко тихо подошел к нему и встал рядом, разглядывая морозные узоры на стекле.
— Нет... — отозвался Гарри.
— Прости, но я слышал ваш разговор, — Малфой задумчиво повторял пальцем на стекле затейливый ледяной орнамент. — О чем ты должен поговорить со своей рыжей фурией?
— Да, так, ерунда, не думай, — Поттер обернулся и посмотрел на него. — А который час?
— Без четверти Рождество, — улыбнувшись, ответил Драко. — Ты собираешься встретить его, стоя у окна? И даже не отведав всех изысканных угощений, которые приготовил твой домовик?
— Нет, ну, что ты! — замотал головой Гарри. — Идем, — и, схватив Малфоя за руку, он потянул его в столовую.
— Погоди, Поттер, — одернул его Драко, — я попросил твоего эльфа накрыть стол здесь... У тебя очень уютная гостиная... Ты не против?
— Нет, конечно! — улыбнулся Гарри. — Кикимер!
— Гарри Поттер, хозяин, звал Кикимера? — домовик стоял перед ними с довольным выражением на лице.
— Кикимер, — Гарри оглядел праздничный наряд эльфа, состоящий из новой наволочки и разных по цвету носков, и, улыбнувшись, произнес: — Мы жутко голодные!
— Кикимер сейчас все сделает, — расплылся в счастливой улыбке домовик и исчез, оставив за собой лишь легкое мерцание магии.
* * *
Аккуратно отщипнув небольшой кусочек от сочной, запеченной с картофелем рождественской индейки, Драко украдкой взглянул на Поттера. Тот, всецело занятый ужином, казалось, не обращает на него никакого внимания. Держа в руках аппетитно зажаренную ножку индейки, Гарри слизнул с ладони стекающую масляную каплю. Драко невольно сглотнул и опустил голову, пряча глаза под свисающей челкой.
Невинный жест вызвал в нем бурю эмоций, которые, пробежав по телу обжигающими разрядами, откровенно сосредоточились в паху, угрожая перерасти в необузданную мощь урагана, сметая на своем пути все тщательно выстраиваемые барьеры совести и приличия.
— А по-моему, очень вкусно... — ворвался в сознание приятный баритон.
Драко поднял голову:
— Прости, что?
— Я говорю, что Кикимер постарался на славу — индейка потрясающая! — Поттер улыбался, но в глазах плескалась то ли тоска, то ли разочарование, то ли обида...
— Да, замечательная, — кивнул в ответ Малфой. — Гарри, что тебя беспокоит? Прости, я не хотел тебя обидеть, я не... — краснея, полушепотом оправдывался он.
— Ты о чем, Малфой? — Поттер изучающе смотрел на собеседника. — Мне не за что на тебя сердиться... Разве только за школьные годы... Но я не злопамятный...
— Я вижу, что ты расстроен, и если это из-за того, что произошло в библио... — протестующий жест Поттера прервал оправдание.
— Малфой, дело не в тебе! — Поттер потянулся через стол и накрыл ладонь Драко своей. Нежное прикосновение мощным электрическим импульсом пробежало по телу Малфоя и, собравшись теплым сгустком в груди, казалось, взорвалось, распуская по венам сладкое, тягучее удовольствие.
— Расскажи... — прошептал Драко, поднявшись из-за стола и, так и не отпустив руки Гарри, увлекая его за собой.
— Не надо, Драко, — едва слышно ответил Поттер, следуя за ним и садясь на пушистый ковер перед камином. — Я не хочу об этом говорить... Не сейчас...
— Как скажешь, — чуть улыбнулся Малфой и прикрыл глаза, будто собираясь с мыслями.
Вдруг все свечи в гостиной погасли, и лишь пламя камина освещало двух молодых людей, сидевших, тесно прижавшись друг к другу.
— Ш-ш-ш, — прервал его Драко, коснувшись пальцами губ, — мне так очень нравится... — и, подвинувшись чуть ближе, он легко прикоснулся губами к теплой щеке Гарри.
Камин неожиданно зашипел и выпустил сноп искр. Поттер дернулся, но Драко, слегка надавив на его плечи, заставил того снова опуститься на ковер. Бросив на камин недовольный взгляд, Малфой лишь беззвучно пошевелил губами и вновь повернулся к Гарри.
— У тебя вкус шоколада и вишни, — прошептал Малфой. — Надеюсь, твой эльф на меня не обидится, ведь его фирменный десерт мне уже не понадобится...
— Я не стану тебя защищать перед ним, — усмехнулся Гарри в целующие его губы.
— Сам справлюсь, — улыбнулся в ответ Драко.
Он приподнялся на локтях и посмотрел на лежащего рядом Поттера. Растрепанная шевелюра, яркие, улыбающиеся глаза, в которых столько удовольствия и страсти, что если не отвести взгляда, в них можно утонуть навсегда, отливающие румянцем щеки, отчаянно пульсирующая жилка на шее...
Драко прижал его к себе и, закрыв глаза, аппарировал в свою комнату.
Гарри едва заметно дрожал и удивленно хлопал глазами, пытаясь сквозь темноту разглядеть, куда так неожиданно попал.
— Это моя комната, — прошептал Драко, — а через стенку твоя. Ты дрожишь?
— Здесь прохладно... и... — срывающимся шепотом произнес Поттер.
Драко крепче обнял его и поцеловал. Ласковые руки слегка поглаживали спину, умудряясь задевать такие местечки, от прикосновения к которым по телу пробегали мурашки, сменяясь волной обжигающего удовольствия. Нежные губы изучали робко, отрывисто, завлекающе, обещая взамен на доверие сладкую истому. Вздрогнув, Гарри запустил руки в мягкие волосы Драко и перехватил инициативу.
Тот слегка отстранил от себя Поттера и, не разрывая поцелуя, принялся расстегивать пуговицы на его рубашке. Он, как и Гарри, дрожал, словно от холода, онемевшие пальцы не слушались. Чувствуя, что справиться с мелкими застежками не представляется возможным, Драко рванул полы рубашки, впившись в губы Гарри неистовым, злым поцелуем.
Под шум разлетевшихся в разные стороны пуговиц, он подтолкнул Поттера к кровати и опрокинул на мягкое покрывало. Шелк обжег разгоряченную кожу прохладой. Малфой поморщился, и кровать моментально оцепило кольцо яркого пламени. Красно-желтые языки, испуская множество искр, весело резвились, будто соревнуясь между собой. Кожу бережно окутало теплом.
— Что это? — испуганно глядя на плотную стену огня, срывающимся шепотом спросил Гарри.
— Магический огонь, — ответил Драко. — Мне нравится смотреть на тебя при свете пламени. Не бойся, он не сжигает, он только греет. Мама иногда — в детстве — согревала мне комнату таким заклинанием.
— Заклинанием? Так это ты сделал? — Гарри удивленно смотрел на Малфоя.
— Да, — ответил тот, не понимая, чему так удивился Поттер.
— Драко, твоя магия... — радостно воскликнул Гарри. — Твоя магия... Ты понимаешь? Ты можешь колдовать!
— Так я же не брал палочку... — слегка растерянно произнес Драко. — А неверба...
— Попробуй создать что-нибудь, — попросил Поттер, садясь на кровати. Драко задумался, затем сжал кулак, вздохнул и, раскрыв ладонь, с удивлением увидел, как в ней трепещет крошечный мотылек.
— Вернулась... — радостно шептал он. — Она вернулась, вот только я не обладал невербальными способностями... Странно...
— Разберемся с этим позже, — отмахнулся Поттер. — Главное, что теперь у тебя все будет в порядке!
— Я тоже на это надеюсь, — хитро улыбнувшись, Драко наклонился к Гарри и, повалив его обратно на шелковое покрывало, поцеловал.
* * *
Неистовый, страстный поцелуй сводил с ума, заставлял каждую клеточку танцевать в ритме страсти. Юркий язык прошелся по чуть припухшим губам, раздвигая их, заставляя принять себя, заявляя свои права на обладание. Проскользнув в горячую глубину, он слегка пощекотал нёбо, скользнул влагой по зубам и принялся дразнить чужой язык, словно бросая ему вызов, заставляя ответить.
И Гарри ответил, раскрываясь перед ним в своей невостребованной чувственности. Он жадно ловил влагу и проглатывал стоны удовольствия, подчинял и отдавался одновременно, чувствуя, как надвигающаяся страсть раскаленной волной проносится по венам, сосредотачиваясь томительным ожиданием внизу живота, скручиваясь тугой спиралью, чтобы взорваться мириадами искр восхитительно прекрасного удовольствия.
Отбросив снятую с Гарри рубашку в сторону, Драко прикоснулся к его горячей коже, погладил плечи, пальцами обвел кубики пресса, проследил за темной дорожкой волос, прячущейся под ремнем брюк. Глубоко вздохнув, он провел языком по голубой, пульсирующей жилке на шее, спустился к ключицам, покружил, оставляя влажные дорожки, на груди и приник к темному ореолу. Слизывая с кожи ароматы амбры и бергамота, пьянея от тонкого запаха мускуса, Драко исследовал желанное тело, оставляя на нем следы неконтролируемой страсти, вырывая у лежавшего под ним Поттера громкие стоны наслаждения. Когда он аккуратно потянул за ремень, его пальцы накрыла ладонь Гарри.
— Не спеши... — хриплым от возбуждения голосом произнес тот. Драко посмотрел на него и увидел смятение и испуг в ярких глазах. — Я... Я не... — смутился Поттер.
— Не бойся, я не буду торопить... Позволь только доставить тебе удовольствие... — Малфой нежно провел пальцами по щеке Гарри, вновь вовлекая его в сладостный водоворот поцелуя.
И тот доверился этим ласковым объятиям, нежным ласкам, страстному шепоту, отдав себя во власть бывшего врага, юного искусителя, пылкого любовника.
Трепетно, словно самую большую драгоценность, Драко ласкал его, шаг за шагом подводя своего возлюбленного к сладостному краю пропасти, сменяя движения руки страстными поцелуями, игривыми касаниями, легкими покусываниями, срывая с губ страстные стоны, то ускоряя, то замедляя сладостную пытку, повторяя весь путь снова от начала и до конца.
И Гарри казалось, что жить уже невозможно, что мир исчезает, унося за собой все вокруг, оставляя их парить в невесомости. Наконец он достиг заветного края, содрогаясь в последних аккордах симфонии страсти. И сердце зашлось от переполняющих его чувств, и магия вырвалась наружу сокрушительным, неконтролируемым потоком, заставляя потрескивать мебель, дребезжать тонкие стекла и трескаться зеркала.
— Теперь моя очередь, — прошептал Поттер, подминая под себя улыбающегося Драко и нежно целуя.
Драко таял от вкрадчивого голоса, шепчущего необыкновенные слова, впитывал каждое прикосновение, замирал от нежных ласк. Дыхание его сбивалось, когда очередная волна волнующего тепла растекалась по венам, покрывая кожу невидимыми мурашками, томя душу предвкушением счастья.
— Ты ангел, — шептал Гарри, замедляя ласки и отвлекаясь на поцелуй, и Драко чувствовал, как пылают щеки, но не от стыда или смущения, а от необыкновенного блаженства.
Спустя некоторое время, прижавшись друг к другу, они сладко спали в объятиях Морфея.
* * *
Солнечный луч пробрался сквозь неплотно задернутые портьеры, пробежался по бледному лицу и яркими искрами рассыпался в светлых волосах, разметавшихся по подушке.
Драко вдохнул и открыл глаза. Рядом, зарывшись носом в покрывало, сладко посапывал Поттер. Легко коснувшись его лба поцелуем, Малфой поднялся с кровати и, улыбаясь собственным воспоминаниям о прошедшей ночи, направился в ванную.
Когда спустя час он, сидя в гостиной перед камином, пил кофе, читая свежий выпуск «Ежедневного пророка», в воздухе неожиданно появилось яркое свечение в форме выдры.
— Гарри, — заговорил патронус голосом Гермионы Грэйнджер, — если не хочешь, чтобы Джинни разнесла твой дом до основания, лучше открой камин и поговори с ней! — свечение вздрогнуло и исчезло, оставив за собой легкий шлейф магии.
Драко недовольно фыркнул и, отставив чашку на столик, подошел к камину. «Странно, — думал он, вспоминая вчерашний вечер, — вроде Поттер не блокировал его...». Он взмахнул рукой и произнес заклинание. Камин будто бы охнул, выпустил сноп искр и чихнул облаком летучего пороха. Отряхнув с себя хлопья волшебного порошка, Малфой вернулся к недопитому кофе и газете.
— Гарри Джеймс Поттер, — по гостиной пронесся визгливый голос, — изволь объясниться! Почему ты не приехал встречать Рождество с нами, да еще вдобавок заблокировал камин?
Драко опустил газету и встретился взглядом с Джинни Уизли, фурией ворвавшейся в дом жениха.
— Заткнись, Уизли! — прошипел Малфой. — Ты хуже торговки с Лютного переулка!
— А ты, видно, знаешь, о чем говоришь, а, Малфой? — скривилась в презрительной гримасе Джинни.
— В отличие от тебя я не общаюсь со всяким сбродом, — презрительно оглядев гостью, ответил тот.
— А что делаешь тут ты, Малфой? — вдруг спросила она. — И где Гарри?
— Твой драгоценный Поттер еще спит, — фыркнул Драко. — А что здесь делаю я — не твое дело!
— Ты убил его, да? Мерзкая тварь! Волдемортов прихвостень! Гарри! Гарри! Где ты? — заглянув на кухню и никого там не обнаружив, Джинни бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Драко тут же преградил ей дорогу.
— Заткнись, идиотка! — он зло посмотрел на нее. —Я же сказал: Поттер еще спит. И если тебе нужно с ним поговорить, то сиди и жди, или приходи позже.
— Я так и знала! — вдруг сказала Джинни. — Ты его покрываешь! Он там не один! Пусти меня, Малфой, иначе...
— Что «иначе»? — удивленно поднял бровь Драко. — Нашлешь на меня свой знаменитый летучемышиный сглаз? Так я сниму его без труда, но учти, я знаю намного больше отвратительных заклинаний...
— Послушай, Малфой, — покусывая от волнения губы, Джинни смотрела на него, словно стояла перед выбором, — я хочу предложить тебе сделку...
— Да ну? — Драко скрестил на груди руки и пристально посмотрел на Джинни.
— Ты должен следить за Гарри и передавать мне все, что с ним происходит. Мне нужно знать, с кем он встречается... — Джинни задумчиво смотрела на маленькую фею, трепещущую крылышками на самой верхушке рождественской ели.
— А что я получу взамен? — если бы ледяной взгляд мог убивать, то наверняка Джинни уже наблюдала бы за всем с небес…
— Я проиграю тебе следующий матч... — произнесла она. Драко молчал.
«Дрянь, мерзкая дрянь! — он невольно сжал кулаки. — Пустышка! Бесчувственная вертихвостка! Да как ты смеешь просить меня следить за ним?»
— Малфой, — Джинни тронула его за плечо, — так ты согласен?
— Хорошо, — снисходительно произнес Драко, — но у меня есть одно условие...
— Я согласна, — не задумываясь, произнесла та.
— Ты дашь Нерушимый обет не лезть в отношения Поттера, с кем бы он ни встречался, — Драко протянул руку, предлагая скрепить сделку заклинанием.
— Я согласна, — тихо ответила Джинни, принимая обязательства. Золотое свечение опутало сомкнутые руки, скрепляя обещание, и исчезло.
— Всё, я тебя не задерживаю, Уизли, — надменно произнес Малфой, слегка кивнув головой в прощальном жесте. Она растерянно смотрела на него. — Я же сказал — Поттер спит. И, кстати, это я заблокировал камин... Случайно... — и, развернувшись, Драко направился на второй этаж.
Еще несколько минут Джинни стояла посреди гостиной, размышляя, чем может грозить ей данное Малфою обещание... Ведь Гарри любит ее, точно любит, даже несмотря на то глупое письмо... Может, сейчас он просто запутался... Погруженная в тяжелые мысли Джинни, щедро зачерпнув летучего пороха, шагнула в камин.
17.01.2011 Глава 16
Внимание: текст содержит сцены сомнительного согласия
— Драко... — сладко потянувшись, Гарри притянул к себе лежавшую рядом подушку. — Драко? — от окружающей тишины в голосе слегка вибрировало удивление, а в животе неприятным холодком отозвалось предчувствие.
Он встал с кровати и заглянул в ванную. Но и здесь его встретила лишь тишина. Наспех натянув джинсы, Поттер выбежал из комнаты.
— Драко? — уже невозможно скрыть страх, обиду и что-то еще: новое, непонятное, волной накатившее чувство... Каждый новый шаг к лестнице, ведущей на первый этаж, в гостиную, заставляет и без того ошалевшее от страха сердце замирать, останавливая кровь. Шаг... Еще шаг... Ладони холодеют от неприятного чувства, тугой спиралью закручивающегося где-то в районе живота.
— Не удивлюсь, если на твои крики сейчас сюда примчится все министерство, Поттер, — Малфой, отложив газету, насмешливо смотрел на растрепанного Поттера, застывшего на ступенях лестницы.
— Я... Ты... С Рождеством, Малфой! — улыбнувшись, произнес тот, ощущая, как от счастья сердце буквально пустилось в пляс. — Время смотреть подарки...
— Как скажешь, Поттер, — Драко ухмыльнулся и первым подошел к рождественской ели.
Секундой позже к нему присоединился и Гарри. Он вздохнул, втягивая знакомый аромат меда, горькой полыни и можжевельника. Так пахли борьба и обида, отпор и месть, школа и вечный поиск. Так пахли печаль и горечь потери, страх и надежда... Так пахла любовь... Так пах Драко...
И было невероятно сидеть рядом, вдыхая собственное счастье, кожей ощущать исходящее от Малфоя тепло и магию... Магию, которая слегка будоражила пространство, разливаясь неровными волнами, нежно окутывала, согревая, чуть покалывала кожу, словно пробуя, изучая и доверяясь. Магию, которая, вновь появившись, росла и набирала силу.
Перебирая ворох ярко упакованных подарков, они от души смеялись и подшучивали друг над другом.
— Великолепно, Потти, — хохотал Драко, когда Гарри оглядывал себя, надев очередной свитер Молли Уизли. — Вот только несколько штрихов... — и, взмахнув палочкой, наколдовал ему пышные усы и огромные рваные, грязные брюки. — И ты почти похож на старого Горбина...
— Ну, — прыснул в ответ Гарри, — если ты так считаешь... Тогда и тебе придется сменить образ... — лукаво улыбнувшись, он лишь взмахнул рукой, как новенькая парадная черная мантия — подарок Пэнси — которую Драко примерил по настоянию Поттера, мягко легла складками и превратилась в кокетливое черное платьице с большой серебряной брошью в форме змеи. — Чего же еще не хватает? — притворно задумчиво рассуждал Гарри, оглядывая свое творение. — Ах, да, конечно! — и тут же на голове Драко появилась аккуратная шляпка, скрывшая за вуалью лицо. — Всё, готово!
— Ты чего наделал, Поттер?! — возмущенно воскликнул тот, взглянув в трансфигурированное из фарфоровой чашки зеркало. — Выгляжу, как девчонка!
— Зато очень даже симпатичная девчонка! — улыбнулся Гарри и, наклонившись, поцеловал обиженного Драко в щеку.
— Поттер, даже не подлизывайся! — надулся Малфой.
— Ничего себе! — воскликнул Гарри, вытащив из рождественского носка два билета на финальный матч между «Пушками Педдл» и «Осмонгтонскими осами». — Это же финальный матч! Рон будет счастлив! — он поднялся и подбежал к камину.
— Поттер... — попытался окликнуть его Драко. — Гарри! Вообще-то я...
— Не сейчас, Малфой! — отмахнулся тот. — Нора! — и кинул в пламя горсть летучего пороха. — Рон! Рон! — радостно кричал Поттер в темную пасть камина, пока из вырвавшегося зеленого пламени не показалась голова лучшего друга. — Рон, мы идем на матч!
— Какой матч? Кто идет? — не понял Уизли. Как всегда, он что-то жевал.
— Мы идем! Ты и я! Смотри! — Гарри помахал билетами в воздухе.
— Где ты их достал? — восхищенно воскликнул Рон. — Гарри, это здорово! Мам, мам, мы с Гарри идем на финальный матч «Пушек Педдл»! — радовался Уизли.
— Рон, я собирался сегодня вас навестить, тогда и поговорим, ладно? До встречи, привет от меня семье! — попрощался с ним Гарри, украдкой поглядывая на обиженного Драко.
— Малфой, ты чего? — Гарри подсел к нему. Тот уныло вертел в руках зеленый сверток, перевязанный серебряной лентой.
— Вообще-то, Поттер, это был мой подарок. И я думал, что мы пойдем на матч вместе... — огрызнулся Драко.
— Оу! Я... Ну... Да, нехорошо получилось... — лепетал обескураженный Поттер. — Прости, ты же не сказал, что это от тебя и...
— Ты мне и слова сказать не дал, сразу побежал к своему дорогому Уизелу... — бубнил Малфой.
— Малфой... Э-э-э... Драко, Рон — мой друг, и я прошу его не называть больше так, — тоном МакГонагалл, отчитывающей за опоздание, произнес Поттер.
— Он сам напросился, — не сдавался Драко.
— Малфой... — угрожающе произнес Гарри и тут же сменил тон: — Ну хочешь, я не пойду на матч... Останусь с тобой... Ну просто Рон так мечтал, он ... Да, у него вся комната заклеена плакатами «Пушек»... Я не могу его огорчить... Ты же понимаешь?..
— Вообще-то, Уизли не относятся к тем людям, кому я дарю подарки... — задумчиво произнес Драко. — Но тут, так и быть, пусть радуется. И я даже не буду настаивать, чтобы ты остался со мной...
— Малфой, — Гарри в упор посмотрел на него, — ты ничего не делаешь просто так... Значит, у тебя есть условие...
— И когда ты стал таким проницательным, Потти? — наигранно удивленно поинтересовался тот. — Я скажу тебе позже, но ты должен пообещать, что выполнишь его...
— Я не могу пообещать выполнить то, о чем не знаю... — сопротивлялся Гарри.
— Не скромничай, — отмахнулся Драко. — У тебя богатый опыт разгадывания чужих загадок... Ой, прости... — произнес он, видя, как побледнел Поттер. — Прости, пожалуйста, я не должен был... — он подсел ближе и обнял его за плечи.
— Ничего, ты не должен извиняться за чужую глупость, эгоизм и амбиции... — вздохнул Гарри. — Так, Малфой, ты, похоже, совсем забыл о подарках... Что это у тебя? — и он указал на зеленый сверток.
— Мерлин! Это такая редкость! — Драко трепетно поглаживал обложку старинного фолианта. — Ты только представь, скольких волшебников пережила эта книга! Интересно, от кого это? — и он принялся осматривать подарок в надежде найти хоть небольшую подсказку. — Поттер, — произнес Драко, спустя несколько мгновений, — это твой подарок.
— Как ты догадался? — изумленно спросил Гарри.
— От нее исходит твое тепло... — шепотом произнес Драко. — Твоя магия... Спасибо! Знаешь, это лучший подарок!
— Я рад, что тебе понравилось, — смущенно произнес Поттер.
— Нет, ты не понял,это — лучший подарок, — повторил Драко. — То, что у меня есть ты... — шепотом добавил он и, нежно притянув Гарри ближе, поцеловал.
* * *
Еще никогда рождественские каникулы не пролетали для Гарри и Драко так быстро. Каждый новый день был наполнен теплом и спокойствием. Было так замечательно, наложив на себя маскирующие чары, гулять по маггловским улицам Лондона, держась за руки; рассматривать витрины огромных магазинов; целоваться в самом центре оживленной площади, зная, что никто не заметит твоего присутствия; резвиться как дети в заснеженном парке, закидывая друг друга снежками, а потом, сидя в маленьком, уютном кафе, греть руки о чашку горячего шоколада, а сердце — взглядом любящих глаз напротив.
Но лучше всего было вернуться домой. В старый, ветхий снаружи, но такой уютный внутри, дом со скрипящими половицами, и, прижавшись друг к другу у камина, целоваться… До припухших губ, до дрожи в теле, до последней капли воздуха на двоих. А потом наслаждаться прикосновениями, доводить до исступления, захлебываясь собственными стонами удовольствия… Отправляясь на Кинг-Кросс, они жалели только об одном: что время не бесконечно...
Возвращение в Хогвартс было трудным: ведь на глазах сотен студентов оба должны были вновь изображать ненависть и презрение, и лишь в короткие мгновения случайных встреч в коридорах, краткие переглядывания на спаренных занятиях, секундные касания рук друг друга в попытке поймать золотой ускользающий мячик, они могли дарить друг другу частичку своего истинного чувства. И теперь к рассуждениям о быстротечности времени добавилось томительное ожидание каждых приближающихся выходных.
Скрываясь под невесомой мантией-невидимкой, вечерами, когда было особенно тоскливо, Поттер пробирался в слизеринские подземелья к Драко. И тогда сумрак и холод ночи скрашивали горящие страстью глаза и жаркие ласки. Не переходя зыбкую границу вожделения, доводя друг друга до вершин удовольствия нежными прикосновениями и откровенными поцелуями, оба боялись сделать первый шаг, спросить, предложить, покорить, подчинить, стать единым целым.
Всякий раз каждый из них мысленно рисовал себе тот разговор, то самое важное признание, ту самую откровенную просьбу, то самое истинное разрешение... Но раз за разом они не решались нарушить свой хрупкий мир доверия и строящихся чувств одним неосторожным словом.
* * *
Вслед за ускользающими днями холодной зимы, неумолимо приближая выпускные экзамены, пришла весна. Все больше времени уходило на бесконечные подготовки к зачетам, контрольным и отработки практических навыков. Тайные встречи постепенно превратились в краткие свидания, а затем и вовсе лишь в мимолетные взгляды и тайные желания перед сном.
— Я голодный, — пожав плечами, ответил тот и вновь отвернулся к окну. Наблюдать закат ему все-таки нравилось больше, чем читать толстые, потрепанные временем фолианты.
— Гарри, — Гермиона перевела взгляд на Поттера, — ты уже был у Слагхорна? Зачем он тебя вызывал?
— Был, — не отрываясь от учебника по зельям, ответил тот. — Ничего особенного... Спрашивал, нужен ли мне еще старинный фолиант, в котором мы нашли исцеляющие зелья для ритуала.
— М-да? Но ведь ни одно зелье из той книги не входит в учебную программу... — Гермиона задумчиво чертила на пергаменте руны. — Значит...
— Мерлин всемогущий! — Рон наигранно простер руки к небу. — Нашли на нее временное забвение!
— Рональд, — обиженно фыркнула Гермиона, — ты просто невыносим!
— Знаешь, Миона, — ответил ей Уизли, — с меня достаточно твоих умозаключений! Мне осталось только зелья сдать... Дай же нам возможность закончить Хогвартс без приключений...
— Мы обязательно сдадим последний экзамен, только если вы оба перестанете спорить... — проворчал Поттер.
— Гляди-ка, Гарри, твой драгоценный хорек пожаловал в библиотеку, — хохотнул Рон, указывая на вошедшего в читальный зал Малфоя.
— И свита, как всегда, рядом... — пробурчал Поттер. Окинув недовольным взглядом Паркинсон и Забини, следовавших за Драко, он только фыркнул. Малфой лишь скользнул взглядом в его сторону, однако Гарри хватило мгновения, чтобы окунуться в нежный водоворот чувственности, грусти и тоски. Улыбнувшись краешком губ — так, чтобы это было заметно только Драко — Гарри в очередной раз удивился проницательности Распределяющей шляпы. «Истинный слизеринец», —усмешкой читалось в серых глазах.
— Гарри, Рон, — Гермиона строго взглянула на друзей, — только прошу, не устраивайте здесь словесных баталий!
— Не больно-то и хотелось, — фыркнул Уизли, демонстративно уткнувшись в учебник.
— Угу, — поддержал его Поттер и деловито принялся выписывать «очень важную мысль» из старинного фолианта.
Слизеринцы, усмиренные ледяным взглядом Малфоя, прошествовали мимо. Очередной потасовки на этот раз удалось избежать.
* * *
POV Гарри
Языки пламени весело резвятся в камине, освещая сумрачную спальню, вырисовывают на стенах причудливые, движущиеся тени, отражаются радужными искрами в затуманенных страстью глазах .
Утопаю в серой глубине, сцеловываю стоны удовольствия с твоих губ, медленно сгораю от жара нетерпеливых рук.
— Ты — ангел... Спустившийся вырвать меня из цепких лап одиночества... — шепчу я в твои полуоткрытые губы. — Ты — художник... Расписавший мою жизнь яркими, сочными красками... — чувствую, как под моей ладонью заходится в бешеном ритме твое сердце. — Ты — cчастье... Сладким сиропом растекающееся по венам... — кожей ощущаю миллионы мурашек, пробежавших по твоей спине. — Ты — любовь... Поселившаяся в моем одиноком сердце... — ловлю твой вздох. — Ты — надежда... Что я буду снова жить... — растворяюсь в твоем нежном поцелуе. Как же хорошо...
Осторожно, языком снимаю с тебя выступившую каплю страсти. Тягуче, солено, терпко... Наверное, это и есть вкус желания. Ты торопишь, запуская пальцы в мои волосы, задерживая дыхание, чтобы потом выдохнуть это протяжное «М-м-м-м-м-м-м...». Но мне не хочется спешить, я новичок в таких любовных играх, я хочу прочувствовать все сполна... Каждый миллиметр нежной, тонкой кожи, каждый изгиб, каждую каплю новой влаги.
Твоя кожа пахнет медом и можжевельником, твои пальцы оставляют отметины на моих плечах, тебя хочется еще и еще... Я сгораю от вожделения, словно феникс, но вновь возрождаюсь, чувствуя, как ты замираешь. Я не могу остановиться, но ты тянешь меня вверх, рвано дыша, и я понимаю — скоро твой мир окрасят мириады разноцветных искр. Нет, Драко, я узнал вкус твоего желания... Теперь я хочу узнать вкус твоей страсти.
Ты вздрагиваешь, и я впитываю твоё удовольствие... До последней капли... Оно тягучее, сладкое и немного мятное... Теперь я знаю...
Ты тихо смеешься: — Моя очередь, Потти... — и нависаешь сверху.
Странно, но твое привычно-растянутое, насмешливое “По-отти”, оказывается, совсем не обидно. Мне нравится, как ты его произносишь… Чувственно, с удовольствием, словно перекатываешь на языке леденец.
Пристально вглядываешься в мои глаза. Что ты хочешь там увидеть? Смотри, Драко, мне нечего скрывать… Ты медленно переводишь свой взгляд на мои губы и легко касаешься их поцелуем. Я закрываю глаза и растворяюсь в твоих прикосновениях...
И только пляшущие языки пламени в камине были свидетелями новой битвы двух влюбленных на смятых, еще не остывших от прошлых ласк простынях.
— Скоро уже рассвет... — прошептал Поттер, аккуратно вырисовывая пальцем на груди Драко затейливые узоры.
— Не хочу тебя отпускать... — тот еще сильнее прижал к себе Гарри. — Зачем ты приходишь, Поттер? Каждый раз... Каждый раз, когда ты тихо исчезаешь под своей мантией-невидимкой, когда я кожей ощущаю, как ты отдаляешься от меня, когда улавливаю едва слышный скрип двери, мне кажется, что я умер. Ты хоть понимаешь, что значит терять, Поттер?
— Я это знаю, Драко... — с горечью в голосе ответил тот. — Я это знаю...
— Я устал, Гарри... — Малфой сел на кровати и спрятал лицо в ладонях. — Устал... ненавидеть, когда люблю, насмехаться, когда изнываю от желания, скрывать, когда хочется кричать всему свету, прятаться, когда хочется, чтобы все знали...
— Потерпи... — прошептал Поттер, ласково коснувшись поцелуем бледной щеки. — Придет время, и все узнают.
— Мне надоело ждать! — вдруг сорвался на крик Драко. — Всё, уходи, Поттер! Мне надоело слушать твои глупые уговоры... — он сгреб в охапку лежащую на диване одежду Гарри и кинул на кровать. — Проваливай, герой...
Тот молча оделся, накинул мантию-невидимку и ушел, оставив за собой лишь еле слышный шорох двери. Стоило ли спорить с Драко, он не знал. Но то, что Малфой был прав — в каждом слове, в каждой эмоции — бесспорно.
— Ты сам этого хотел, Драко, — прошептал Гарри, входя в факультетскую гостиную, — надеюсь, ты будешь доволен...
* * *
— Мерлин! — Джинни, спрятав лицо в ладонях, сидела на кровати и чуть не рыдала. — Это же Малфой! Мал-фой! Мал-фой... Где была моя голова? — она вновь взглянула на запястье. Место, где золотыми нитями оплело девичью руку данное обещание, слегка покалывало. Размышления о том, что никакой Малфой не смеет заставить её отказаться от Гарри, её любимого Гарри, активировали защиту магической сделки.
— Джинни, — послышался за дверью голос Гермионы, — можно мне войти? — Джинни наспех вытерла выступившие от обиды слезы и, пробормотав заклинание, открыла дверь.
— Ты была у Гарри? — Гермиона присела рядом с ней. Джинни лишь кивнула в ответ и вновь вытерла слезы. — У тебя всё еще будет хорошо...
— Знаешь, Миона, — Джинни неуверенно улыбнулась и пожала плечами, — мне вдруг показалось, что уже всё, конец, и всё вокруг стало таким пустым и бездушным...
— Так вы поговорили? — осторожно спросила Гермиона.
— Нет, Гарри еще спал, когда я пришла... — Джинни горько вздохнула. — Там был Малфой... Ты только вслушайся в абсурдную фразу: в доме Гарри был Малфой! И он выставил меня прочь... И какое ему дело до наших с Гарри отношений? — рассуждая сама с собой, говорила Джинни. — И какая выгода ему от данного мною обета?
— Джин...
— Я не могу его потерять, Миона, — порывисто проговорила Джинни. — Он... Он как воздух, как эликсир вечности... Его улыбка, чуть грустный взгляд, сильные руки... Однажды я поняла, что он — это тот самый, который не предаст, не обидит, не разочарует... Он самый лучший на свете... И он — для меня, — она взяла со стола небольшую колдографию, на которой в вихре осенних листьев кружились, держась за руки и весело смеясь, она и Гарри. — Я даже не надеялась, что когда-нибудь мы будем вместе... Поначалу я лишь тайно мечтала по ночам, восхищалась украдкой, радовалась, словно безумная, если он говорил со мной... А потом я поняла, что не могу больше делить его с кем бы то ни было... Ты не представляешь, как я жила эти месяцы... Как ждала его письма... Как я мечтала прикоснуться... — её грустный монолог прервал настойчивый стук в окно.
Джинни торопливо спрыгнула с кровати и распахнула ставни. Большой сизый филин влетел в комнату и, покружив, сел на спинку кресла. К лапке птицы был привязан небольшой сверток, а в клюве он держал письмо.
— Держи, красавец, — забрав конверт, Джинни протянула филину совиного корма и отвязала посылку. — Что ты мне принес?
Едва она развернула невзрачную упаковку, как из нее вырос необыкновенной красоты букет. В искрящейся белизне лилий, окруженных зеленью листьев, проглядывали бело-коричневые махровые ирисы.
— Как красиво... — восхищенно прошептала Гермиона, удивившись про себя странному поступку Поттера.
Вдруг раздался негромкий хлопок, и самый большой бутон лилии раскрылся, явив взгляду обеих маленькую фею. Крошечная волшебница затрепетала крылышками и мелодично запела.
Пропитанная грустью и нежностью, тоской и трепетом, смущением и откровением, музыка любви лилась, наполняя души необыкновенными чувствами.
— А Гарри, оказывается, романтик... — прошептала изумленная Гермиона.
— Инсендио! — Джинни смотрела, как догорает пергамент с посланием. Маленькая фея, испуганно затрепетав крылышками, укрылась в ветвях омелы, украшавшей оконный проем. — Это не от Гарри... — произнесла Джинни, краснея.
— Джин... — Гермиона удивленно смотрела на нее. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — и она поудобнее села на кровати. — Мне жутко интересно!
— Ну… его зовут Генрих...
* * *
Вопреки всем своим привычкам, Гарри стоял перед зеркалом и придирчиво оглядывал парадный костюм, купленный специально для сегодняшнего вечера. А вечер действительно был особенный: студенты восьмого курса, участники Магической войны, прощались с местом, которое восемь лет было для них вторым домом, где они взрослели, набирались опыта и мудрости, любили и ненавидели, боялись и презирали, с местом, откуда они уже завтра вступят во взрослую, самостоятельную жизнь, — Хогвартсом.
Но для Поттера вечер был замечателен еще и тем, что он приготовил сюрприз для Малфоя, а чтобы впечатление от подарка стало особенно незабываемым, ему очень важно было выглядеть как минимум впечатляюще.
Торжественно украшенный Большой зал встретил Золотую троицу шумом переговаривающихся студентов и гостей, шорохом мантий и шелка платьев, запахом пунша и ощущением всеобщего ликования.
— Гарри, — шепнула ему на ухо Гермиона, — может, ты сначала все же поговоришь с Джинни?
— Зачем? — искренне удивился Поттер. — Она же сама все узнает...
— Ты хочешь скандала? — не унималась Грэйнджер.
— Гермиона, — вмешался Рон, — оставь Гарри возможность самому разобраться в своих проблемах. Можно пригласить тебя на танец? — и он галантно поклонился невесте.
— Спасибо, дружище, — едва слышно прошептал Поттер, на что тот лишь понимающе пожал плечами и увел Гермиону к группе вальсирующих студентов.
Оглядывая толпу, Гарри искал взглядом знакомую светловолосую макушку. Однако Драко нигде не было видно.
— Гарри, дружище, — Симус Финниган радостно толкнул его плечом, — завтра — свобода, а ты словно и не рад?
— Симус, ты, случайно, Малфоя не видел? — со скучающим выражением на лице поинтересовался Поттер.
— Хочешь напоследок подправить хорьку физиономию? — засмеялся Финниган. — Нет, не видел. Не скучай, — и он исчез в толпе веселящихся студентов.
* * *
Горящие факелы отбрасывали на стены расплывчатые тени. Где-то вдалеке гремела музыка, перемежаемая веселым смехом.
— Я тебе не верю, Малфой! — направив палочку тому в лицо, фыркнула Джинни.
— Послушай, Уизлетта, мне совершенно нет охоты убеждать тебя, что у Поттера нет другой девушки, — недовольно произнес Драко и нетерпеливым жестом отодвинул от себя ее палочку. — Если ты не помнишь, то сегодня Выпускной бал, и я хотел бы на него попасть.
— Малфой, я тебя предупреждала: если ты меня обманываешь... — шипела Джинни.
— Я слишком терпелив с тобой, Уизлетта... — Драко одарил её презрительным взглядом. — Возможно, стоит тебя уже наконец проклясть? — и спустя мгновение он направил на нее палочку.
— Джинни? Малфой? Что тут происходит? — раздался голос Поттера.
— Решили напоследок приласкать друг друга Ступефаем... — ухмыльнулся Драко. — Не хочешь присоединиться к нам, Потти?
* * *
Окруженный толпой однокурсников, Драко откровенно скучал. Все разговоры крутились вокруг запланированной вечеринки в гостиной Слизерина после бала. Невдалеке галдела толпа гриффиндорцев, среди которых — как всегда, вместе — стояла Золотая троица.
— Драко, — Пэнси ласково убрала упавшую на лицо светлую прядь Малфою за ухо, — может, пригласишь меня на танец?
— Извини, Пэнс, нет настроения... — холодно произнес Драко, продолжая незаметно наблюдать за Поттером.
Внезапно его щеки окрасил румянец, а в глазах полыхнул гнев. Джинни Уизли, прижавшись к Гарри, что-то шептала тому на ухо, после чего тот нежно обнял ее за талию.
— Я передумал, Пэнс, — Драко схватил ее за руку и потащил в центр зала. Оркестр заиграл ритмичную мелодию.
Дальнейшее повествование насыщено душевными переживаниями героев и писалось под прослушивание данной композиции. Не дайте пропасть трудам автора — включите музыку… и читайте...
Пэнси, недоумевая, что же вызвало столь резкую перемену настроения однокурсника, осторожно положила руки ему на плечи. Драко обнял её за талию, позволив одной руке соскользнуть чуть ниже, и закружил Паркинсон в такт мелодии, поймав на себе взгляд Поттера. Продолжая обнимать Джинни, Гарри едва заметно улыбнулся ему.
Обида захлестнула Драко, утягивая в пропасть надвигающейся внезапной ненависти. Он притянул Пэнси еще ближе и, продолжая кружиться в вихре танца, поцеловал. Грубо, властно, не признавая возражений, не закрывая глаз, впитывая непонимание, обиду и гнев в глазах Поттера.
Поцелуй Драко и Паркинсон был больше похож на битву. Подавляя и подчиняясь, властвуя и преклоняясь, они притягивали недоуменные взгляды однокурсников, никогда ранее не замечавших между ними какой-либо симпатии, кроме обоюдовыгодной дружбы.
«Вот ты как!» — мелькнула в сознании Поттера мысль, и тут же пришло решение. Гарри, рывком притянув Джинни к себе, ворвался в толпу веселившихся студентов. Ведя Джинни в танце, он искал взглядом другую пару.
Словно пощечина... Это непонятное, давящее чувство... Рвущее сердце на лоскутки, подступающее к горлу тяжелым, обжигающим комом, опустошающее душу до последней капли, наполняя взамен болью... Взглянув в ошеломленные глаза Джинни, Поттер крепче обнял её и, зарывшись одной рукой в огненно-рыжие волосы, коснулся нежных губ, вложив в настойчивый поцелуй свое смятение, горечь, разочарование и боль.
Растворяясь в сказочно-откровенном поцелуе Гарри, Джинни ликовала. Все сомнения и нелепые подозрения враз отпали, уступив место сладостному удовлетворению и безмерному счастью. Поттер был с ней, целовал её, показывая всем присутствующим, кем он дорожит больше всего на свете. За это можно было простить и пролитые слезы, и недоверие, и щемящую боль ревности, вспыхивающей порой маленьким маячком с потаенном уголке её сердца. И Джинни прощала, тая от нежных прикосновений...
«Ненавижу! Ненавижу эту рыжую идиотку! — думал Драко, сверля гриффиндорскую парочку убийственным взглядом. — И тебя, Поттер, тоже ненавижу!». Казалось, еще чуть-чуть, и темный, словно грозовое небо, взгляд огненными сполохами окружит Гарри, навсегда отняв его у этой рыжей ведьмы. Разорвав поцелуй, Драко поймал на себе взгляд зеленых глаз, наполненный разочарованием, страхом, неопределенностью, болью...
Никогда еще Гарри не чувствовал себя таким униженным, растоптанным, настолько неживым... «Наверное, именно так бывает, когда сам себе врешь, — думал он, прижимая к себе Джинни и неотрывно следя за слизеринской парой. — Вернее, обманываешься глупыми мечтами и надеждами... Вот только… Последнее слово все равно останется за мной, Малфой!» — резко отстранив Джинни, Поттер пробрался между танцующими парами и решительным шагом направился к Драко и Пэнси.
Мощная волна магии, ударившись о пару, разорвала их объятия, лишив возможности приблизиться друг к другу снова.
— Что за... — взвизгнула Пэнси, но тут же замолкла, остановленная невербальным Силенцио.
— Что ты себе позволяешь, Поттер? — зло выкрикнул Драко.
— Ты в своем уме, Поттер? — взгляд Драко был таким же холодным, как и тон, которым он говорил.
— Выходит, твои слова не стоят и кната, Малфой? — презрительно глядя на него, спросил Гарри.
— А сколько стоят твои слова, Поттер? — Драко невольно поморщился — как ни старался, он не смог скрыть горечи в голосе. — Не ты ли первым предал самого себя?
— Ты о чем, Малфой? — Гарри недоуменно посмотрел на него.
— Проваливай к своей рыжей ведьме, Поттер! Мне противно находиться рядом с тобой! — фыркнул Драко, едва сдерживая предательски подступившие слезы.
— Не смей втаптывать моих друзей в грязь, Малфой! — выкрикнул Поттер.
—И что ты сделаешь, Потти? — насмешливо спросил тот и откинул упавшую на лоб прядь.
Лихорадочный румянец, окрасивший бледные щеки, сверкающие гневом серые глаза, чуть влажные губы... Его хотелось целовать, вымаливать прощение, любить... Гарри схватил Драко за руку и, наплевав на все установленные барьеры, аппарировал домой.
«Дежавю», — подумал Драко, очутившись в доме на Гриммаулд Плэйс. Отдернув руку, он посмотрел на Поттера. В зеленых глазах яркими сполохами отражались огни свечей.
— Ты спросил, что я сделаю, Малфой? — прищурившись, спросил Поттер, оттесняя того к кровати и заклинанием избавляя его от одежды.
— Поттер, я... — едва успел произнести Драко, как Гарри толкнул его на шелковое зеленое покрывало.
— Инкарцеро, — невидимые путы прочно привязали Малфоя за запястья к изголовью кровати.
— Поттер... — в ужасе прошептал Малфой.
— Тебе противно находиться рядом со мной, да, Драко? — угрожающе нависая над ним, произнес Гарри. — Что ж, тебе придется прятать твою неприязнь... Я не позволю тебе прикасаться к другим, — произнес он, нетерпеливо проведя руками по гладкой коже. — Похоже, ты обманываешь не только меня, но и себя, Драко, — прошептал Поттер, покружив языком по темно-коричневым ореолам на груди и слизнув выступившую чуть ниже каплю желания.
— Нет, Гарри, — сквозь слезы прошептал Драко, ощущая, как нетерпеливыми движениями тот растягивает тугое кольцо мышц, — не надо... Пожалуйста... Не надо...
— Ты мой, Малфой, слышишь? — прорычал Поттер, врываясь в горячую тесноту. — Ты — мой!
Он смотрел на пытающегося cопротивляться Драко. С каждым новым толчком, выплескивая обиду, негодование и ревность, он утверждал на него своё право, сцеловывая соленые дорожки с бледных щек.
Драко было больно и страшно, обидно и стыдно, но почему-то невероятно правильно и одуряюще хорошо, когда, чуть поменяв направление, Гарри задел чувствительную точку. Всхлипы слились со стоном удовольствия, волной прокатившегося по телу, а мир, казалось, взорвался миллионами красочных фейерверков.
Смешавшись, два удовлетворенных стона заполнили комнату, неся за собой мощную волну магии, сотрясающей стены и разбивающей хрупкие зеркала.
17.01.2011 Глава 17
Дверь противно скрипнула, впуская хозяина в комнату, а языки пламени в камине ярко вспыхнули, словно приветствуя. Мужчина прошел к буфету и, плеснув себе в стакан темно-коричневой жидкости, устало опустился в стоящее перед камином кресло. Прежде чем сделать первый глоток, он долго всматривался в длинный ряд колдографий, стоящих на полке, словно кого-то выискивая.
— Уже все закончилось? — раздался сбоку знакомый голос.
— Приветствую тебя, Альбус, — ответил мужчина и отсалютовал собеседнику бокалом. — Нет, еще веселятся...
— Ну, как всё прошло, Гораций? — лукаво прищурившись, поинтересовался Дамблдор с портрета.
— Иногда мне кажется, что ты и это знал заранее, Альбус... — Слагхорн внимательно смотрел на него. — Как тебе удается?
— Я люблю разгадывать сложные шарады, Гораций, ты же знаешь... — усмехнулся Дамблдор. — Ну, так как всё прошло?
— О! Очень интересно! Думаю, многие студенты до сих пор в шоке, а завтра на школу накинутся полчища журналистов! — вздохнул зельевар. — А Гарри, оказывается, обладает способностью невербальной магии... Я и не предполагал, что он так силен...
— Это еще не все, что мы знаем о нем, Гораций, — покачал головой Дамблдор.
— Что может быть удивительнее увиденного сегодня вечером? — удивился зельевар.
— Время, друг мой, время... — философским тоном произнес Дамблдор. — Оно все объяснит и расставит по местам...
— Ох, Альбус, от твоих слов мне становится страшно... — поежился Слагхорн. — Послушай… — но тот уже мирно спал, уютно устроившись в своем нарисованном кресле. Или делал вид, что спит...
* * *
Драко лежал на кровати, свернувшись в комочек и стискивая в руках простыню. На самом деле хотелось кричать, орать, словно безумный, круша всё на своем пути стихийными всплесками взбунтовавшейся магии. Вот только в горле застрял горький ком — душил, лишая воздуха, заставляя рвано дышать отчаянием, обидой, сожалением. Освобожденные от заклинания запястья горели, словно опаленные пламенем, искусанные в кровь губы саднили, а тело разрывалось от боли.
Не так я представлял себе свою первую ночь с тобой, Гарри... Совсем не так...
В какой-то момент мне даже показалось, что это не ты, не мой нежный, любящий Гарри, а чужой, незнакомый, неизвестный, не узнанный... Оборотное?
Не похоже... Человек, принявший Оборотное зелье, не стал бы спокойно разгуливать по дому, не отправился бы в душ так надолго... А ведь и правда, он там уже так давно... Вода все шумит и шумит, раздражая. И вещи разбросаны так по-хозяйски...
Размазывая по щекам слезы, Драко тихо застонал. От мыслей голова просто раскалывалась. Как же тонка эта грань между любовью и ненавистью. И имя ей — ревность. Он ненавидел Гарри и тут же оправдывал, проклиная себя за мелкую пакость, которая выросла в огромную пропасть между ними. Оправдывал и ненавидел — за пресловутое поттеровское благородство и невесть откуда взявшуюся истинно слизеринскую жестокость, разделившую жизнь самого Драко на «до» и «после».
Ненавижу и люблю....
Люблю и ненавижу...
А еще боюсь...
Боюсь, что выпустив наружу себя нового, ты станешь жестоким и грубым...
И мне страшно...
* * *
POV Гарри
Вода ледяными струями стекает по плечам, но мне не холодно, я не чувствую... а хочу. Хочу, чтобы было больно, чтобы тело свело судорогой, я заслужил...
Я знаю: чтобы использовать Круциатус, нужно испытывать к человеку сильную ненависть. Жаль, что к себе его применить нельзя... Ведь себя я сейчас ненавижу!
Смотрюсь в зеркало. Оно молчит. Боится? Еще бы! Такого безумца я и сам испугался бы: тонкие губы, искусанные в кровь, лихорадочный румянец, сумасшедший взгляд... ненавижу!
С силой бью кулаком по собственному отражению. Хрупкое стекло не выдерживает, и я с наслаждением наблюдаю, как разбегаются паучьей сеткой по гладкой поверхности мелкие трещинки, как осыпаются к ногам осколки, впиваясь в кожу острыми краями. Пусть... Я заслужил боль.
Я никогда ничего не боялся... Даже смерти... Но сейчас мне страшно... Страшно войти в комнату, посмотреть тебе в глаза и увидеть там ненависть... Я — трус...
Собравшись с духом, открываю дверь и прислушиваюсь... Ожидая чего угодно — потока непростительных прямо в лоб, разгромленной комнаты, невесть откуда взявшихся дементоров... Но слышу только тишину... Пугающе-звенящую тишину...
— Драко?.. — сдавленным шепотом и с замирающим сердцем...
* * *
Простыня скомканной кучей возвышается на кровати, едва прикрывая, худую спину Малфоя. Практически не дыша, осторожными шагами я подхожу к постели, прислушиваюсь...
— Драко... — настолько тихо, что сам едва могу различить собственный шепот. Но он даже не шелохнулся. Неприятное ощущение мгновенно парализует, словно веревкой перехватывает горло, давит, душит... — Драко... — вместо слова вырывается не то шипение, не то хрип. Преодолевая собственный страх, осторожно стягиваю простыню и на мгновение замираю: что там?.. Никогда себе не прощу, если...
Малфой спит, прижав колени к груди. Светлые волосы в беспорядке разметались по подушке, несколько прядей, словно случайные штрихи художника, прилипли к мокрым от слез щекам, впитывая следы унижения. Одна рука неестественно откинута в сторону, другая судорожно сжимает покрывало... Это я, я виноват, все из-за меня... Идиот! Прости меня, Драко... Если сможешь...
На бедрах багровыми пятнами полыхают оставленные моими пальцами кровоподтеки. Нужно залечить... Вот только вспомнить бы заклинания... Судорожно перебираю в голове полученные за столько лет знания в поисках исцеляющей формулы. Оглядываю комнату в поисках волшебной палочки.
Драко вздрогнул так неожиданно, что Гарри, едва не выронив волшебную палочку, запнулся на полуслове.
— Драко... — тихо прошептал Поттер и поднял на того полный отчаяния и сожаления взгляд.
— Не подходи, — Малфой предостерегающе выставил перед собой одну руку, другой натягивая на себя простынь, — не прикасайся ко мне, Поттер...
— Драко, я...
— Никогда. Больше. Не подходи. Ко мне. Поттер, — резко, расставляя жирные точки между словами, произнес Малфой. Его взгляд напоминал небо перед ураганом — тяжелый, темный, опасный. В нем отчаяние, неизбежность, боль. — НИ-КОГ-ДА!
Слова обжигают, режут, оставляя в душе кровоточащие раны. Поттер зажмуривается на мгновение, собираясь с мыслями, подбирая слова, отчаянно понимая, что сейчас всё бесполезно, что ему не вымолить прощения... А когда открывает глаза, Драко в комнате уже нет. Лишь исчезающий магический след аппарации, запах меда, горькой полыни и можжевельника, и тепло его тела, хранимое покрывалом...
* * *
POV Драко
Комната встретила меня привычной тишиной и знакомым уютом. Домашние эльфы прекрасно справляются с работой — нигде ни пылинки, все сверкает чистотой и порядком.
— Молодой хозяин Драко! — оборачиваюсь. Домовик радостно размахивает руками, глядя на меня своими огромными глазами.
— Доброе утро, Фамулус, — киваю я.
— Что будет угодно молодому Лорду? — еще ни разу в жизни я не видел, чтобы эльф Малфой-мэнора был так счастлив, видя хозяина.
— Уничтожь это, — стягивая с себя прихваченную у Поттера шелковую простынь, швыряю на пол. От моей наготы домовик стыдливо прикрывает ушами глаза. — Разожги камин, приготовь успокаивающую ванну и принеси мне Зелье Сна без Сновидений и обезболивающее. Завтрак не нужен, — с негромким хлопком эльф исчезает, а я со стоном падаю на кровать.
Каждое движение отдается болью. На душе так мерзко, что даже слов подобрать не могу. И обидно, и стыдно одновременно.
Киваю в ответ и иду за ним. Снимаю с шеи медальон матери и, с наслаждением опустившись в теплую воду, закрываю глаза. Но помимо воли вместо расслабления, вновь погружаюсь в воспоминания…
«... Ты мой, Малфой, слышишь? Ты — мой!..» — эхом звучит в голове, и кажется, что его пальцы всё ещё путаются в моих волосах, кожа помнит прикосновения рук, вычерчивающих нелепые узоры на спине, сжимающих бедра, и такое реальное разрывающее ощущение заполненности электрической волной бьет по телу. Это больно... Невероятно больно... Но отчего-то так правильно и одуряюще хорошо, что разобрать — люблю или ненавижу — я не могу. Просто рыдаю, вцепившись побелевшими пальцами в каменные края ванной: от бессилия… от унижения… от простого непонимания самого себя...
* * *
Завернувшись в длинный халат, повинуясь какому-то странному чувству, Драко направился в комнату отца. Там, сев напротив большого семейного портрета, он долго вглядывался в запечатленную художником картину семейного единства, словно пытаясь найти ответ на все свои вопросы.
— Драко... — улыбнулась с портрета Нарцисса. — Ты вернулся домой...
— Он заплатит… Он за это заплатит! — сжав в ладони медальон, сквозь зубы произнес Драко, сдерживая предательски подступившие слезы.
— Ты же Малфой, сын, — голос Нарциссы тих и спокоен, — не стоит идти на поводу эмоций!
— Но он… — едва успел сказать Драко, как к разговору присоединился Люциус.
— Стоит ли момент радости отмщения целой жизни, Драко? — его взгляд был задумчив, а голос печален. — Жаль, что понять это вовремя дано не всем...
— О чем ты говоришь, отец? — удивленно вскинул брови тот.
— Долг жизни, сын… Поттер сознательно согласился пожертвовать своей жизнью ради твоего спасения… — медленно говорил Люциус. — Вы теперь как одно целое… Магия ритуала не позволит тебе причинить ему вред… Она убьет и тебя…
— Нет… —шепот Драко был еле слышен. — Этого не может быть… Второй раз… Но этот долг я не смогу ему вернуть, ведь так? — Драко даже не столько спрашивал, сколько утверждал, заметив слабый кивок отца.
— Поэтому подумай, Драко, — ласково произнесла с портрета Нарцисса, и медальон согрел ладонь приятным, вибрирующим теплом. — Прощать чужие ошибки тяжело, но еще тяжелее признавать и исправлять свои…
— Я … — еле слышно прошептал тот, поглаживая золотое обрамление, но изображение внутри рамки лишь улыбнулось и снова замерло. — Я постараюсь…
* * *
Уже неделю многочисленные совы стаями атаковали невзрачный старый особняк на Гриммаулд Плэйс, но ни одно послание так и не попало к адресату. Неделю Рон, Гермиона и Джинни пытались попасть к Гарри, но закрытый камин и Охранные чары не пускали незваных посетителей.
Кикимер, слышащий за последние дни только “Отстань, Кикимер, дай мне спокойно умереть”, лишь иногда появлялся в комнате Поттера, чтобы принести свежую еду. Глядя на хозяина, лежащего на кровати и смотревшего в потолок пустым взглядом, домовик тяжело вздыхал и забирал нетронутыми принесенные блюда.
Шел седьмой день добровольного поттеровского затворничества, когда из гостиной под визгливые вопли старухи Блэк, прервавшиеся так же неожиданно, как и возникли, раздалось недовольное:
— По-оттер, да у тебя тут пыли-ища!
«Наверное, я сплю, и мне это снится», — пронеслось в затуманенном сознании Гарри.
— Твой эльф окончательно обнаглел, Поттер! — все тем же капризным тоном констатировал голос Малфоя. — Кстати, у меня для тебя новость, — зайдя в комнату, Драко бросил на кровать свежий выпуск «Пророка».
Первая полоса магического издания была посвящена самой главной сенсации последней недели: Мальчик-Который-Выжил, Мальчик-Победивший-Волдеморта, на которого стремились быть похожими все юные волшебники, устроив на выпускном балу грандиозный скандал, исчез с него вместе с Драко Малфоем, совершенно забыв о невесте! Статья, занявшая более половины выпуска, не стесняясь, разоблачала подробности произошедшего, ссылаясь на рассказы очевидцев и подтверждая это сомнительными колдографиями.
— Ну и где твое воспитание, Поттер? Разве так в приличном обществе встречают гос... — осекся Драко, глядя на него. Выглядел тот неважно: осунувшееся, бледное лицо, залегшие под глазами глубокие тени.
— Нет, не надо, уходи, не могу больше... — метался по кровати Гарри, отмахиваясь от подошедшего Малфоя, как от наваждения. — Виноват, только я виноват, лучше сразу Авадой, не надо слов...
— Поттер... — Драко потрясенно присел на краешек кровати и провел рукой по его спутанным волосам. — Кикимер, — едва Малфой произнес имя эльфа, как он тут же появился в комнате, нервно теребя край надетой на нем старой наволочки.
— Хозяин Драко вернулся! Кикимер рад, очень рад! Хозяин Гарри Поттер наконец-то поест! — радостно лепетал домовик.
— И долго он так лежит? — осведомился Малфой у эльфа.
— С тех пор, как хозяин Драко исчез... — стыдливо опустив глаза, прошептал Кикимер.
— Ясно. Неси завтрак и Ободряющее зелье, — приказал Драко.
Спустя несколько мгновений он, силком усадив слабо сопротивляющегося Поттера на кровати, вливал в того горячий бульон.
— Драко, я... — начал было пришедший в себя Гарри.
— Виноват, — резко перебил его Малфой. — Видимо, знаменитое гриффиндорское благородство навсегда тебя покинуло...
— Я... — и вновь попытка вымолить прощение была пресечена на корню.
— Я много думал о том, что произошло... — говорил Драко, глядя в пустоту. — И, знаешь, мы столько пережили с тобой практически бок о бок за последний год, что... Это все действительно не стоит целой жизни, Поттер... То, что случилось... Но я тоже виноват... А признавать свои ошибки и исправлять их намного тяжелее... Так что ты опять в выигрыше, глупое гриффиндорское чучело! — и он усмехнувшись, потрепал Гарри по и без того растрепанной шевелюре. — Но это не значит, что я тебя уже простил...
— Я не могу без тебя... — прошептал тот, уткнувшись лбом в плечо Драко.
— Знаю, — ответил Малфой, — поэтому береги меня, Поттер... — и, поднявшись, он исчез, оставив в раскаявшемся сердце надежду, что всё будет хорошо.
* * *
Спустя три года...
Лето впервые за последние несколько лет выдалось на редкость теплым и солнечным. Легкий ветерок, врываясь в окна, наполнял комнату ароматами цветов, теребил прозрачные занавески и перебирал разложенные на столе пергаменты.
Отложив перо и добавив очередной лист отчета в большую стопку, Гарри взглянул на большие часы в углу кабинета и, еще раз вздохнув, чуть громче, чем обычно, произнес:
— Прошел еще час...
— Угу, — раздалось из-за двери, и в комнату вошел Драко. — Ну, как тебе? — он покрутился на месте, демонстрируя новую парадную мантию, заказанную у мадам Малкин специально для сегодняшнего торжества.
— Вообще-то, — оценивающе оглядывая его, заметил Поттер, — самой красивой сегодня должна быть невеста...
— Но... — попытался защититься Малфой, наблюдая, как Поттер медленно подходит к нему.
— Боюсь, мне придется постоянно находиться рядом, — вкрадчиво прошептал Гарри, наклонившись к уху Малфоя, — чтобы какой-нибудь завистник не выкрал мое сокровище...
— Сокровище не против... — облизнув внезапно пересохшие губы, прошептал Драко и, глядя, как нахмурились брови Поттера, поспешил добавить: — Находиться под бдительной опекой Аврората.
— Слизеринец, — ухмыльнулся Поттер и легонько поцеловал его в уголок губ. — Нет, нет, нет, Драко, — он лукаво сощурился и покачал головой, когда Малфой попытался продлить увлекательное занятие, — иначе летучемышиный сглаз нам обеспечен! Джинни никогда не простит опоздания...
Драко надулся и для большей убедительности тяжело вздохнул, но спорить не стал, и уже спустя несколько минут они стояли на огромной, украшенной для праздника поляне.
— Гарри, Драко! — у ним подбежала улыбающаяся Гермиона. — Ну, наконец-то!
— Привет, Миона! — практически хором поздоровались оба. — О, если бы некоторые, — Гарри многозначительно посмотрел в сторону Малфоя, — не перебрали все запасы обуви, подыскивая подходящую пару для столь великолепного одеяния...
— Поттер, — Драко легонько ткнул того кулаком в плечо, — не думаю, что Гермионе так уж интере...
— Гарри, мальчик мой, — Молли радостно обняла его, — я так счастлива... — Здравствуй... Драко... — произнесла она, едва удостоив того коротким кивком. Если Поттера Молли, пусть и не скоро, но простила за Джинни, то смириться с его выбором спутника жизни так и не смогла.
Признаться, этот выбор ощутимо взбудоражил магическую общественность Британии. Когда полгода назад заместитель начальника Аврората Гарри Джеймс Поттер появился в кабинете Кингсли Шеклболта по личному вопросу, министр даже не догадывался, куда заведет непринужденная беседа о погоде, былых временах и планах на будущее.
Воспоминание Гарри
— У меня к вам просьба... — нервно покусывая губу, вдруг произнес Поттер, прерывая воспоминания о последней Битве.
— Гарри, к чему такая официальность? Ты же знаешь, что для те... — начал было Кингсли, но был вновь прерван им.
— Мне... Я... Я люблю одного человека... И хочу сделать ему предложение... — делая между словами паузы, сказал Гарри.
— Замечательная новость! — министр по-отечески обнял Поттера. — Жаль, конечно, что это не Джинни, но, я надеюсь, она прехорошенькая? Я рад, что все те слухи о Малфое оказались...
— Кингсли, это не слухи! — встрепенулся Гарри. — Я действительно его люблю и хотел бы попросить вас провести церемонию бракосочетания.
— Но это невозможно, Гарри! — недоуменно воскликнул Шеклболт. — Ты же понимаешь, что... Если ваши отношения настолько серьезны, то почему бы вам просто не жить вместе? Для чего нужен этот фарс?
— Это! Не! Фарс! — воскликнул Поттер. — Я. Его. Люблю! И хочу, чтобы у меня была семья! Настоящая семья!
— Но, Гарри, невозможно... — пытался вразумить того министр.
— Невозможно... Невозможно?.. Почему воскресить Волдеморта — возможно, принести в жертву чужим амбициям столько невинных людей — возможно, а помочь двум любящим людям просто быть счастливыми, создать семью — нет? — возмущенно кричал Поттер. — Даже магглы могут вступать в такой брак (1)...
— Гарри... — Шеклболт пытался найти нужные аргументы. — Волшебники — не магглы... Конечно, это не значит, что у них не бывает подобных интриг, но...
— Я столько лет был куклой в руках интриганов и лжецов, для меня каждый день был, как последний... Неужели я так много прошу? — Гарри горько усмехнулся и посмотрел на министра.
— Хорошо... — вздохнул Кингсли. — Но будь готов к реакции общества, я не всесилен и не смогу контролировать прессу... Твой случай будет первым прецедентом в магическом мире, но, боюсь, уже не последним...
— Переживем... Спасибо, Кингсли, — и Гарри обнял министра.
Конец воспоминания Гарри.
До начала церемонии оставалось совсем немного времени. Рон, Гермиона и Джордж, встречая прибывающих гостей, провожали их к отведенным местам, успевая при этом перекинуться с ними парой-тройкой шуток, обсудить погоду и последние светские сплетни.
— Луна! — радостно воскликнула Гермиона, увидев появившуюся на поляне подругу. — Мы даже не надеялись, что вы приедете... Разве тебе можно аппарировать?
— Как я рада тебя видеть, Миона! Невилл настоял, чтобы мы воспользовались тестралами, целители запретили мне даже каминную сеть... — торопливо ответила Луна.
— Как там поживает маленький карапуз? — Гермиона нежно погладила её уже заметный животик, ощутив ладонью незримое приветствие.
— Замечательно, спасибо! Мы уже пинаемся! — улыбнулась Полумна, а стоявший невдалеке Малфой заметил, какой тоской подернулся взгляд Гермионы, когда она, приложив ладони к животику мисcис Лонгботтом.
— Лонгботтом, Полумна, — поприветствовал он молодую пару.
— Поттер... — поправил её Драко. — Поздравляю с будущим пополнением...
— Извини, никак не привыкну, — хохотнул Невилл. — И... э-э, спасибо!
— Гермиона, — Драко подхватил её под локоть, — мне нужно обсудить с тобой кое-что... Прошу нас извинить, — кивнул он Невиллу, уводя подругу в сторону.
Отойдя от шумной толпы гостей, Малфой трансфигурировал ограждение клумбы в скамью и предложил Гермионе присесть.
* * *
В ожидании церемонии гости шумно переговаривались, обсуждая последние новости, политические перестановки, новые законы и светские сплетни. Пробираясь сквозь толпу в поисках Генриха, Гарри то и дело останавливался выразить свое почтение очередному волшебнику или волшебнице или самому принять поздравления по поводу прошедшего бракосочетания. Оторвавшись наконец от надоедливого внимания, он зашел в дом.
Заглянув в гостиную в надежде встретить Тиссена, он увидел Джинни. Она сидела у окна, рассматривая маленькую колдографию.
— Гарри? — обернувшись на шум шагов, удивленно произнесла та.
— Привет, Джин... — слегка смутившись, ответил Поттер.
— Даже не верится... — вздохнула Джинни, кивнув на снимок. — Кажется, это было только вчера... Ты, я, Рон, Гермиона... Почему всё так, Гарри? — с горечью в голосе спросила она. — Я всегда думала, что клятву вечной любви и верности буду произносить тебе...
— Джинни... — тихо произнес Поттер.
— Не надо, не говори... Просто я... Просто я всё равно люблю тебя, Гарри... И это все так неправильно... И так неважно... Прости... — она смахнула выступившие на глазах слезинки.
— Джинни, не надо... — Гарри обнял её и осторожно вытер со щек мокрые дорожки слез. — Отпусти прошлое... В нем так мало радости... Ты замечательная, Джин, и заслуживаешь счастья! Генрих, он... Он хороший, он тебя очень любит! У вас будет замечательная семья!
— Да, наверное, ты прав... — вздохнула та. — Но если когда-нибудь мы...
— Нет, Джинни, — покачал головой Поттер, — я уже нашел то, что так долго искал. Думаю, ты тоже...
— Мы ведь останемся друзьями, Гарри? — грустно спросила Джинни.
— Джинни, вы не просто мои друзья, вы — моя семья... — ответил тот.
— Дорогая, — Артур Уизли вошел в гостиную, — гости уже заждались выхода невесты...
— Иду, папа, — улыбнулась Джинни и, приняв руку отца, покинула комнату.
* * *
Плавная мелодия обволакивала танцующие пары, навевая воспоминания и будоража фантазию. Ведя в танце Холли Кейн, сотрудницу отдела Тайн, Поттер мысленно отсчитывал ритм и отчаянно боялся наступить партнерше на ногу. Гермиона кружилась в танце с Невиллом, оставившем супругу в обществе Флер Уизли обсуждать хлопоты и радости будущего материнства. Рон танцевать не умел, поэтому, как всегда, заедал скуку, разглядывая веселящихся гостей.
— Рон, — обратился к Уизли Генрих, держа в руках два кубка с игристым вином, — не мог бы ты подержать их, пока я найду Джинни? — и он протянул бокалы новому родственнику.
— Канефно, — кивнул Уизли.
— Только, прошу тебя, не пей из них... Я приготовил для Джинни сюрприз, — и, лукаво подмигнув Рону, Генрих исчез в толпе.
Медленный танец сменился веселыми ритмами, и Гарри, поблагодарив Холли, подошел к Уизли.
— Неужели Гермиона так и не уговорила тебя даже на «Моррис»(2)? — улыбаясь поинтересовался Поттер.
— Нет, — самодовольно ухмыльнулся Рон. — Терпеть не могу танцы... Гермио... Ничего себе! Нет, ты это видел? — возмущенно воскликнул Рон, указывая на Гермиону, беседующую с одним из друзей Генриха.
Молодой волшебник что-то торопливо объяснял ей, нежно поглаживая по руке, отчего молодая миссис Уизли отчаянно смущалась и краснела.
— Подержи-ка, — Рон отдал Поттеру кубки с вином и, сжимая кулаки, направился объясняться с незадачливым поклонником жены.
Пожав плечами, Гарри отпил из кубка. Вино оказалось приятно сладким и вязко-насыщенным, “томным”, как сказал бы Малфой. Малфой… Несмотря на столько лет, прожитых вместе, на узы, прочно связавшие их, он все равно оставался для Гарри Малфоем. В пылу ссоры, в минуты страсти, в порыве отчаяния, в мгновения беспокойства… Малфой…
Вино приятно согревало, погружая в приятную негу, окутывая сладкой истомой. Поставив второй бокал на фуршетный столик, Поттер принялся выискивать в толпе светловолосую макушку. Объект поиска обнаружился довольно быстро. Малфой стоял около увитой цветами арки и что-то объяснял Генриху. Тот широко улыбался, кивал в знак согласия и вдруг порывисто обнял Драко.
Хрустальный кубок треснул в руках Поттера. Ревность, загнанная в потаенный уголок сердца еще три года назад, встрепенулась, взбудораженная вином, обретая силу, и отчего-то пробуждая желание… сумасшедшее желание обнять, зацеловать, обладать… Швырнув в траву осколки, Гарри быстрым шагом направился к Малфою.
— Драко… — несмотря на ураган чувств, бушующих внутри, его голос был спокойным. — Извини, Генрих, но мне нужно поговорить с…
— Конечно! — кивнул Тиссен. — Еще раз спасибо, Драко! — и он смешался с толпой гостей.
— Поттер? — Малфой удивленно приподнял тонкую бровь и одарил того надменно-изучающим взглядом. — О твои интонации можно порезаться… В чем, собственно, дело?
— Идем, — Поттер схватил его за руку и торопливо пошел к антиаппарационному барьеру.
— Соплохвост тебя задери, Поттер, мне больно, отпусти! — Драко пытался вывернуться из крепкой хватки. — Куда ты меня тащишь?
Дойдя до границы барьера, Гарри резко остановился, развернулся к Малфою лицом и пристально посмотрел на него. “Говорят, глаза — зеркало души…” — думал Поттер, пытаясь уловить во взгляде того настроение. Однако ничего, кроме смеси раздражения, удивления и некоторого любопытства, так и не увидел.
— Хочу тебя… — вдруг прошептал Гарри, скользнув языком по начавшим кривиться в язвительной ухмылке губам. — Мерлин, здесь… Сейчас… Иначе умру…
— Поттер, ты так и остался неотесанным болваном, — выдохнул Драко. — Здесь столько народа, хочешь очередной сенсации? Не терпится попасть под ловкое перо Скитер?
— По-оттер, да что с тобой? — ухмыляясь, поинтересовался Малфой. — Думаешь, никто не заметит нашего отсутствия? Боюсь, тогда летучемышиный сглаз нам точно обеспечен...
— Плевать! — отмахнулся Поттер. — Нам позволительно, — хохотнул он и притянул Драко к себе. В следующее мгновение они исчезли в магическом вихре перемещения.
* * *
С громким хлопком они упали на ковер в гостиной. Драко усмехнулся про себя — мысли у Поттера явно носились подобно рою диких пчел. Оставалось лишь благодарить судьбу, что в таком состоянии отважному аврору все же удалось доставить их в собственный дом, а не распополамить по дороге.
— Гарри, — срывающимся шепотом умолял Драко, — подожди! Куда ты так спешишь? Это была моя самая любимая рубашка! — жалобно воскликнул Малфой, сквозь марево надвигающегося желания услышав треск шелка и мелодичный перезвон рассыпавшихся по полу пуговиц, вырванных из нежной ткани нетерпеливыми ласками.
— Мпфпр, — не отрываясь от тонкой, белой шеи, пробубнил Поттер.
— Да что с тобой? — сквозь волны удовольствия недоуменно спросил Драко. — Даже в брачную ночь ты был более романтичен и терпелив, Гарри...
— Хочу тебя... Безумно... — лихорадочно ловя ртом воздух, бормотал Поттер, ложась на диван и притягивая Драко на себя. — Пожалуйста...
— Хм... Мне нравится ход твоих мыслей, Потти, — озорно ухмыльнулся Малфой и, наклонившись, поцеловал его.
Гарри отвечал жарко, страстно, откровенно, нетерпеливо стягивая шелк рубашки с плеч, хрипло стонал, чувствуя чужое желание, справляясь с пряжкой ремня на брюках Малфоя, и недовольно всхлипывал, когда Драко отрывался от исследования его тела, чтобы освободить от тесного плена одежды.
Тонкие пальцы трепетно ласкали самые чувствительные местечки, посылая по телу мощные электрические разряды удовольствия, мягкие губы оставляли влажные следы на разгоряченной коже. Казалось, Драко специально медлит, проверяя на прочность, дразня, соблазняя.
— Малфой, если ты немедленно не во… М-м-м-м-м… — сбивчивый монолог Гарри, нетерпеливо вскинувшего бедра навстречу, утонул в стоне удовольствия смешанного с болью, когда Драко, перевернув того к себе спиной, одним движением скользнул внутрь.
— Мерлин, Гарри, какой ты узкий, — судорожно ловя ртом воздух, прошептал Драко и замер на мгновение, дав Поттеру возможность привыкнуть к ощущениям, — невероятно узкий и такой горячий…
— Драко… — выдохнул тот и подался навстречу, ощутив, как судорожно тонкие пальцы сжали ягодицы. — Не останавливайся…
* * *
Утро вошло в дом назойливым постукиванием в окно. Недовольно бурча что-то себе под нос, Гарри выбрался из-под парадной мантии, служившей в эту ночь одеялом, чуть сморщился от саднящей боли и, подойдя к окну, распахнул ставни, впуская в гостиную министерскую сову.
Птица покружила по комнате и, громко ухнув, села на спинку кресла. Протянув ранней гостье печенье, Поттер отвязал от лапки небольшой конверт.
— По-оттер… — сонно протянул Драко, с удовольствием потягиваясь — все же спать на полу, пусть и на самом мягком ковре на свете, пусть всего лишь последние два часа после такой незабываемой ночи, — не самое удобное занятие.
— Малфой … — не оборачиваясь, уточнил Гарри. — Уже целых полгода, между прочим…
— Уизлетта заметила наше непростительно нахальное исчезновение и прислала жуткий вопиллер вкупе со своим знаменитым сглазом? — игнорируя замечание, поинтересовался Драко, подходя к нему и, обняв за талию, поцеловал в плечо.
— Нет, это от Кингсли. В Шотландии засекли сильный темномагический всплеск. Наш отдел отправляют туда… — Гарри развернулся к Драко лицом и виновато посмотрел на него.
— И как долго ты будешь гоняться за злом на этот раз? — от недовольного взгляда вперемешку с ледяными интонациями хотелось провалиться сквозь землю.
— Пока неизвестно… — пожал плечами Поттер. — Ты же знаешь…
— Знаю? — Драко приподнял брови. — Да, действительно знаю, что опять буду по дому как сумасшедший, волнуясь за тебя! Не смогу спать из страха, что кошмары могут стать явью! Ты хоть представляешь себе, что я чувствую, когда мне снится, что тебя больше нет?! Представляешь?
— Драко… — Гарри попытался обнять его. — Это моя работа…
— Отстань, Поттер, — Малфой решительно скинул с себя руки Гарри. — Вечно лезть на рожон — ты это называешь работой?
— Ну, знаешь, — вскипел Гарри, — когда ты возомнил себя великим зельеваром и сутками пропадал в министерской лаборатории, я молчал! Потому что это — твоя работа, и тебе она нравится! Так почему я не могу заниматься тем, что нравится мне?
— Отлично! — фыркнул Малфой. — Давай, проваливай в свою Шотландию! — и, закутавшись в изрядно помятую мантию, он аппарировал в Малфой-мэнор.
— Вот и поговорили… — горько вздохнул Гарри, направляясь в спальню собирать вещи.
Примечания:
1 Британский закон о зарегистрированных гражданских партнёрствах (англ. Civil Partnership Act 2004) предоставляет в Великобритании возможность двум лицам одного пола заключить зарегистрированное гражданское партнерство.
Уже с 2001 года в четырёх городах Великобритании — Лондоне, Брайтоне, Манчестере и Ливерпуле — уже были введены гражданские партнёрства на уровне городских законодательных актов. Эти союзы признавались только властями данных городов. Гражданское партнёрство не может быть заключено в церкви, а может лишь заключаться в гражданском учреждении (главным образом, в мэрии или городском совете).
2 Танец «Моррис» — его танцуют летом в деревнях. В прошлом он считался ритуальным танцем, и ему приписывалось магическое значение, связанное с пробуждением земли.
17.01.2011 Глава 18
Где-то высоко, над кронами огромного, много веков простоявшего древостоя, переплетавшегося между собой колючей, темно-зеленой хвоей сияло теплое солнце. Однако здесь, внизу, было сумрачно и сыро, высохшие острые ветви цеплялись за одежду, оставляли на лицах тонкие нити царапин, а ноги путались в зарослях папоротника. Генрих, втянув голову в плечи, повыше поднял воротник маггловской куртки, и лишь острый, проницательный взгляд из-под нахмуренных бровей говорил о том, что он готов отразить опасность в любой момент.
Три года назад, после окончания Зоберхафта, перспективный волшебник Генрих Тиссен, ведомый самыми нежными чувствами на земле, поступил в Британскую Академию Авроров, где, по счастливому совпадению, попал в одну группу с Гарри Поттером и Рональдом Уизли. Обрадовавшись еще одной возможности быть поближе к объекту своего воздыхания через её брата, Генрих, используя все возможные способы, добился ответного расположения своей возлюбленной и после окончания Академии сделал Джинни предложение.
И теперь, спустя всего два дня после свадьбы он в компании сослуживцев пробирался сквозь заросли Черного леса в Грампианских горах Шотландии по приказу Министерства.
— Всё! — недовольно произнес Рон и скинул рюкзак на землю. — Я устал и жутко голоден!
Гарри дернул Генриха за руку, кивнув в сторону Уизли, усевшегося на покрытый мхом пень.
— Согласен, — вздохнул Поттер, — небольшая передышка нам не повредит, — он взмахнул палочкой и, очертив ею небольшое пространство вокруг, принялся шептать маскирующие заклинания.
— Это напоминает мне седьмой курс... — пробубнил, поежившись, Рон, глядя на действия Гарри. — В тот год мы так же прятались в лесах от преследовавших нас Пожирателей, — уточнил он на молчаливый удивленный взгляд Генриха.
— Нам нужно успеть до темноты, — тихо произнес Тиссен, разделив запас еды между напарниками. — Будет крайне неосмотрительно заночевать в этом жутком месте.
— Да уж, — грустно ухмыльнулся Рон, — Грампианские горы славятся своими легендами.
— Что случилось, дружище? — Гарри похлопал его по плечу. — Давно я не видел тебя таким обеспокоенным.
— Поругались... — фыркнул Рон. — Вчера...
— Опять твоя ревность? — хохотнул Генрих.
— Ты бы видел, как этот твой ... Как же его... Норман Вир… Вин... Вигхарт, кажется... — при упоминании имени настойчивого поклонника жены Рон вновь сжал кулаки.
— А, Норман, — усмехнулся Тиссен, — боюсь, это был всего лишь жест вежливости или признательности...
— Ничего себе признательности! — вновь вспыхнул Уизли.
— Успокойся, Рон, — успокаивающе похлопал его по плечу Генрих, — у Нормана есть друг, и они вполне счастливы...
— О... Так это... Я... Вот я болван! — в сердцах воскликнул тот. — Закатил такой скандал! Гермиона так плакала... Я точно идиот!
— Не ты один... — хмуро заметил Поттер. — Скажи мне, Генрих, а за что ты вчера благодарил Драко?
— О! Вижу, тут собрались одни ревнивцы? Вот вернемся, я ему лично благодарность объявлю! — просиял Генрих. — Понимаешь, я люблю Джинни, очень, а она... Ну, я думаю, она не так сильно, и… В общем, я подумал и решил, что нам нужно что-то, что окончательно свяжет нас навсегда...
— Интересно... — удивленно приподнял брови Рон. — И что же это?
— Неужели не догадываешься? — хитро улыбнулся Туссен. — Если у нас появится малыш, то...
— Хм... А Малфой-то тут при чем? — не понял Уизли.
— Зелье... — догадался Поттер. — Малфой варил для тебя зелье... Вот чем он был занят последнюю неделю! Безвылазно торчал в своей лаборатории!
— Ага, — кивнул Генрих, — только он его усовершенствовал немного... Чтобы уж наверняка... Его можно принять любому партнеру.
— Ого! — удивленно воскликнул Рон. — Послушай, Гарри, ты будешь очень против, если я попрошу Малфоя... Ну, ты же знаешь, мы с Гермионой...
— Нет, я не против, — кивнул Поттер.
— Так, думаю, нам пора двигаться, — посмотрев на едва виднеющееся сквозь кроны деревьев небо, сказал Генрих. — Впереди деревушка. А дальше?
— Кингсли сказал, там нас должен встретить некто Ивэр Брэд, заместитель главы отдела специальных расследований, — пояснил Поттер. — Судя по карте, нам осталось совсем немного. А потом он отправит нас портключом в Нерн. Там и расскажет подробнее обо всем.
— Не нравится мне все это... — хмуро произнес Рон. — Не могу объяснить... Предчувствие, что ли...
— Рон, — усмехнулся Гарри, — Предсказания стали твоим коньком?
— Да, нет, — покраснел Уизли, — ты не понимаешь... Это... Это... — договорить он не успел — все трое заметили движение в кустах недалеко от привала.
Мгновение, и они стояли спина к спине, держа палочки перед собой, и готовые в любой момент встретиться лицом к лицу с невидимым врагом. Треснула сухая ветка, и огромная черная птица с полосой белых перьев, идущей от глаз до основания шеи, вышла из зарослей. Осмотрев небольшую поляну, она пронзительно закричала и, взмахнув крыльями, исчезла в кронах деревьев.
— Что это было? — изумленно прошептал Рон.
— Боюсь, не «что», а кто... — нахмурившись, произнес Генрих. — Думаю, нас засекли...
— Невозможно, — ответил Поттер, — маскирующие заклинания не повреждены...
— И все же... — задумчиво констатировал Тиссен. — Нам следует побыстрее убраться отсюда.
* * *
Ступив на залитую солнцем равнину, Рон скинул тяжелый рюкзак на сочную зеленую траву и с удовольствием потянулся.
— Я думал, этот жуткий лес никогда не кончится... — произнес он.
— Да уж, — ухмыльнулся Генрих, обходя Уизли, — думаю, та деревенька и будет местом встречи с Брэдом, — он указал на домики, виднеющиеся в долине.
— Рон, — окликнул его Поттер, — идем, лучше успеть до темноты.
Рон недовольно подхватил рюкзак и поспешил за ними, как вдруг какой-то невидимой силой был отброшен к кромке Черного леса.
— Что за... — Уизли поднялся на ноги, оглядываясь. Рядом поднимались с земли Генрих и Гарри.
— Здесь стоит защита, — констатировал Поттер, прошептав заклинание обнаружения чар, — и очень неплохая… Вот черт!
Гарри задумчиво осматривал долину, как вдруг заметил идущего им навстречу человека. Обменявшись взглядом с друзьями, он сжал в руке палочку, приготовившись в любой момент отразить нападение.
— Добрый вечер, господа! — мужчина улыбнулся и учтиво кивнул им. Он был высоким и широкоплечим. Длинные черные волосы были аккуратно собраны в хвост, и лишь одна, будто чужая насмешка, совершенно седая прядь чуть повыше виска трепетала на ветру. — Ивэр Брэд, — мужчина протянул Поттеру руку, — а вы, я так понимаю, Гарри Джеймс Поттер?
— Рад знакомству, — кивнул Гарри. — Хорошая у вас тут защита стоит… Как же жители сквозь нее проходят? Насколько я знаю, в деревне нет магов…
— Защитные чары знают каждого жителя, — ухмыльнулся Ивэр. — В последнее время тут неспокойно… — он достал палочку и прошептал заклинание. — Нас уже ждут, следует поторопиться, — и, повернувшись, он направился в сторону деревни. Гарри, Рон и Генрих последовали за ним, беспрепятственно преодолев магический барьер.
* * *
Следующим утром в стенах Нернского отдела министерства магии Шотландии сотрудники британского Аврората оживленно обсуждали с коллегами происшествие недалеко от замка Кодор. В последние два дня над старым замком заметили еще несколько сильных всплесков темной магии. Однако прибывшим на место работникам министерства ничего обнаружить не удалось. После нескольких часов утомительных дискуссий все же было решено установить за замком постоянное наблюдение, отобрав для этого лучших магов отдела.
— Сожалею, но использование сов может выдать ваше присутствие, — вздохнул глава отдела магических происшествий и катастроф Дуглас Кларк, — поэтому вы получите порт-ключи, которые будут активироваться каждые три недели в полдень по воскресеньям и переносить вас сюда. Провизией и теплыми вещами вы будете обеспечены. В случае опасности вы имеете полное право использовать все доступные вам заклинания, кроме непростительных, — Дуглас выдал каждому сотруднику порт-ключ. — И еще... В обычное время вы можете пользоваться собственной магией только в пределах вашего укрытия. Этот амулет, — Кларк указал на небольшой медальон, — скроет её от посторонних. Удачи вам!
Спустя час четыре группы авроров аппарировали к небольшим деревушкам, расположенным в окрестностях замка. Поттер, Уизли и Тиссен отправились к ущелью, откуда они планировали наблюдать за замком.
Спустя пять недель...
«... пропадаю на работе. Без тебя дома тоскливо и одиноко. Кстати, о новостях — если у меня всё получится, мы станем крестными родителями. Только не проси меня раскрывать все секреты сразу! Обещаю: всё узнаешь, когда вернешься! Целую, Д.М-П.»
Повторив ровный рисунок букв пальцами, Гарри аккуратно сложил пергамент и спрятал его во внутреннем кармане куртки. Три недели назад, когда они побывали в министерстве с отчетом о проведенных наблюдениях, он тоже отправил Драко несколько строк. Но разве могут они заменить тепло объятий, жар поцелуев, близость тела... Поттер вздохнул.
— Тебе просто показалось, дружище, — вывел его из размышлений Уизли.
— Нет, Рон, — запротестовал Поттер. — Сегодня нужно еще раз осмотреть западные ворота замка.
— Я согласен с Гарри, — разливая по чашкам горячий чай, произнес Генрих. — Вчера мне показалось, что там был кто-то...
— Да это Стюарт и Клод, наверное, — отмахнулся Уизли.
— Не думаю, — покачал головой Поттер, — они должны патрулировать восточные ворота... С чего бы им заходить на нашу территорию?
— Я пойду с тобой, Гарри, — сказал Тиссен, ставя на стол тарелку с ароматными булочками с корицей.
— С вами невозможно спорить, — фыркнул Уизли, потянувшись за выпечкой. — Когда Гарри... Гарри? — обеспокоенно переспросил он, глядя, как лицо Поттера побледнело и тот, зажав рот рукой, выбежал из палатки.
Рон нашел его неподалеку, у ручья. Гарри сидел на земле, обхватив руками колени. Вода струйками стекала по бледному лицу с мокрых волос.
— Гарри, — положив руку ему на плечо, Рон почувствовал, как тот дрожит. — Ты в порядке?
— Да, — кивнул Поттер, — уже да...
— Идем, выпьешь зелье, — Уизли помог ему подняться и, обняв его за плечи, повел обратно в палатку. — Не зря я вчера сказал Генриху, что у мяса был странный привкус... — ворчал Рон.
Однако, едва они вернулись, как Гарри вновь почувствовал подкатывающий приступ тошноты.
— Мне... Я... Я лучше посижу снаружи, — пролепетал вновь побледневший Поттер.
— Вот, — Рон протянул ему фиал с мутной жидкостью, — выпей, полегчает...
— Спасибо, — кивнул тот, глотая жидкость, и вышел из палатки.
* * *
Несмотря на все уговоры, с наступлением сумерек Гарри вместе с Роном и Генрихом отправился проверять окрестности.
Осторожно пробираясь сквозь заросли колючего кустарника, окружавшие подступы к замку, он заметил едва уловимое движение в одном из темных окон. «Возможно, мне действительно, показалось!» — подумал Поттер, вглядываясь в черные пятна проемов.
— Смотри, — шепнул Рон, кивнув в сторону одной из башен.
В темноте люкарны (1) мерцал огонек. Он то сильно разгорался, выдергивая из темноты одинокую тонкую фигуру, то снова затухал: словно кто-то практиковался в заклинании Люмос.
— Идем? — спросил Гарри и, услышав утвердительные ответы Рона и Генриха, осторожно начал пробираться к большому полуразрушенному входу в стене.
Используя чары легкой походки и отведения взора, трое авроров неслышно прошли в небольшой круглый холл. Каменные стены, когда-то украшенные фресками, местами были разрушены и покрыты сочным зеленым мхом. Старая, высохшая листва под ногами тихо шуршала, гонимая скользящими по каменному полу сквозняками. Из холла наверх вели четыре лестницы — по одной на каждую сторону света. Молчаливо переглянувшись, авроры разделились, выбрав каждый свою, и исчезли в темноте.
* * *
Преодолев бесконечное множество ступенек и приблизившись ко входу в комнату, Генрих различил неясный шум. Осторожно скользнув за колонну, он оглядывал помещение. Посередине пустой залы на старом столе возвышался средних размеров котел, в котором, шипя и булькая, пенилось густое варево, распространяющее тяжелый, гнилостный запах. Вдруг он заметил движение у соседней стены: фигура в черной мантии с надвинутым на глаза капюшоном копошилась над чем-то, шипя заклинания.
Держа перед собой палочку, Генрих осторожно двинулся в сторону темного волшебника. Неожиданно, прерывая древний магический напев, раздался приглушенный стон. Маг запнулся, выругался, осыпая жертву проклятьями, и чертыхнулся, заметив замершую на стене тень.
— Петрификус тоталус! — резко обернувшись, выкрикнул маг, и, не успев даже моргнуть, Генрих упал, обездвиженный заклинанием.
Оттащив новую жертву к стене и наложив на нее Инкарцеро, волшебник вернулся к котлу, добавив в жидкость несколько алых капель.
* * *
Каждая новая ступенька давалась Поттеру с трудом. Сырые каменные стены давили, запах плесени врывался в легкие, отчего-то заставляя желудок выписывать невообразимые кульбиты.
Неожиданно в глазах потемнело, и Гарри, судорожно цепляясь за выступающие из стены камни, опустился на пол. Скрутив его пополам, заставляя дрожать и содрогаться от спазмов, подступила тошнота.
— Агуаменти минима, — прошептал Поттер, направив палочку себе на ладонь, когда почувствовал, что желудок перестал сжиматься, выталкивая из себя содержимое.
Умыв лицо и прополоскав рот, он поднялся и, пошатываясь от слабости, продолжил путь.
* * *
Рон осторожно выглянул из-за проема. Поднимаясь, он ясно услышал звуки борьбы и заметил вспышку, осветившую стены лестничного пролета. Оставалось надеяться, что друзья в порядке, а нарушитель уже арестован.
Дыхание сбилось — плотный белый пар, вырывающийся из котла, делал воздух в зале тяжелым, практически осязаемым, скрывая находящихся там людей. Однако ему все же удалось рассмотреть человека в черной мантии, мешавшего зелье.
Времени на раздумья не было, и Рон, выхватив палочку, направил ее на мага, читавшего над варевом в котле древнее заклинание.
* * *
Добравшись до площадки, ведущей в зал, Поттер замер: на полу, связанные заклинанием, лежали двое. Генриха Гарри узнал сразу, но вот кто был тот, второй? В этот момент мужчина глухо застонал и повернул голову. Его лицо уродовал свежий кровавый шрам, тянувшийся от брови до подбородка. Однако, несмотря на это, Гарри узнал пленника темных магов — это был Дуглас Кларк.
За спиной послышалось хлопанье крыльев. Оглянувшись, Поттер увидел птицу: большая, черная, с полосой белых перьев. И спустя мгновение в арочном проеме показался еще один волшебник. Ивэр Брэд. Поттер облегченно вздохнул, однако тут же вздрогнул, опомнившись. Шотландский аврор стоял за спиной Рона и, направив на него палочку, произносил заклинание.
— Ро-о-он! — выкрикнул Поттер, выбегая из-за колонны и отвлекая внимание на себя.
— Петри… — выкрикнул Рон, но так и не закончил, услышав крик Гарри.
— Виртус Виолатио (2) ! — раздалось из-за спины Уизли.
Только тень, мелькнувшая позади, яркий луч заклинания, и Гарри, отброшенный ударом к парапету.
Будто в страшном сне Рон смотрел, как с глухим ударом магия впечатывает Поттера в каменную кладку, как от удара разлетаются подточенные временем камни, падая вниз и увлекая его за собой, как маг, готовивший зелье и скрывающий свое лицо под черным капюшоном мантии, уродливо кривит губы, произнося знакомое “Авада…”.
— Импедимента (3) ! — выкрикнул Уизли, опередив противника лишь на секунду. Обездвиженный, волшебник упал, неловко задев рукой котел. Густое, болотного цвета варево разлилось по каменному полу. — Гарри! Гарри! — кричал Рон, подбежав к обрушившемуся основанию смотровой площадки. — Гарри... Нет... — Поттер лежал на земле среди камней и не шевелился.
Вбежав обратно в помещение, Рон освободил Генриха и, велев ему позаботиться о Кларке и хорошенько связать пойманного темного волшебника, игнорируя все предупреждения, аппарировал вниз, к подножию башни.
* * *
Драко аккуратно высыпал в котел толченый корень змеиного горца и помешал зелье против часовой стрелки.
— Ну, вот и все, осталось добавить основной компонент и…
— Хозяин Драко, — осторожно позвал эльф.
— Фамулус? Что случилось? — очищая стол от остатков ингредиентов, спросил Малфой.
— Там миссис Гермиона Уизли… — домовик зажмурился и съежился, ожидая удара за то, что не смог остановить нахальную девицу, и та все же вошла в гостиную, воспользовавшись камином.
— Все в порядке, Фамулус, проводи миссис Уизли сюда, я её жду, — ответил Малфой, глядя, как эльф расплывается в улыбке.
— Привет, Гермиона! — поприветствовал ее тот. — Спешу тебя обрадовать: всё готово, за исключением одной маленькой детали — мне нужна одна капля твоей крови…
— А ты уверен, что это сработает? — нервно покусывая губу, спросила она.
— Посмотри на Уизлетту! Тебе еще нужны доказательства? — усмехнулся Драко.
Несколько дней назад Джинни поделилась с подругой новостью: по возвращении, Тиссена ожидает приятный сюрприз. “Я, конечно, не планировала так скоро, но сейчас… Думаю, Генрих будет счастлив! Он так мечтал о малыше…” — краснея, шептала Джинни.
— Только не говори, что ты… — Гермиона ошеломленно смотрела на Драко.
— Вообще-то, я не слишком люблю Уизлетту, но ты же знаешь, Генрих иногда может быть таким настойчивым… К тому же её вечные попытки вернуть Гарри… — пожав плечами, ухмыльнулся Малфой.
— Малфой, если у нас все получится, — краснея, начала Гермиона…
— О! Умоляю, оставим твою похвалу на потом, — отмахнулся Драко. — Если ты не поторопишься, то мы испортим зелье, и придется снова ждать две недели…
— Я готова, — ответила та, протягивая Малфою руку.
Добавив алую каплю в котел, Драко еще раз помешал зелье и когда оно поменяло цвет с темно-фиолетового на прозрачное, погасил огонь.
— Вот, лучше выпить зелье обоим, как я тебе говорил, — сказал он, передавая Гермионе фиал с зельем.
— Драко, ты… — вновь покраснела та, — Драко? Драко, что с тобой? — испуганно взвизгнула она, когда мгновенно побледневший Малфой, выронив фиал, упал на усыпанный прозрачными осколками каменный пол. — Эй, кто-нибудь… Как тебя там… Фамулус!
— Хозяин Драко, — домовик растерянно размахивал руками, глядя на бледного Малфоя, лежавшего на полу, — хозяин Драко! Ты! — завизжал эльф, тыкая в Гермиону длинным, костлявым пальцем. — Ты убила его, мерзкая грязнокровка!
— Фамулус… — срывающимся голосом прошептал Малфой, придя в себя, — не трогай её! Это связь, Гермиона, Гарри… — и он вновь потерял сознание.
* * *
Трепеща от движения воздуха, огни свечей отбрасывали на стены палатки движущиеся тени.
— Ну, как он? — тихо спросил вернувшийся с ручья Дуглас Кларк.
— Так же... — тяжело вздохнув, ответил Рон. — Еще не все кости срослись... А у меня «Костерост» закончился... — тут Поттер повернулся и застонал, поморщившись от боли.
— Гарри, — Рон чуть приподнял ему голову, — выпей, это бульон...
Сделав несколько глотков, Поттер обессиленно откинулся на подушки, но спустя мгновение судорожно вздрогнул и вновь повернулся к Уизли с выражением жуткого страдания в глазах. Рон поднес к его лицу большую чашку и отвернулся, зная, что Гарри очень неловко за свои, ставшие практически постоянными, желудочные спазмы.
— Странно, что тошнота до сих пор его так мучает, — прошептал Генрих, когда Поттер забылся беспокойным сном. — Зелье давно должно было справиться с сотрясением.
— Завтра должен сработать портключ, — ответил Рон, — и мы доставим его к местным целителям. Лишь бы не было поздно, ведь у нас нет стольких зелий, какие ему сейчас так пригодились бы...
— Думаю, тебе нужно будет отправиться с ним, Рональд, вдруг понадобится твоя помощь... А мы отправимся в министерство — сдавать нашего пленника, — произнес Дуглас, кидая мрачный взгляд на связанного и заклинанием лишенного возможности говорить мага.
— Хорошо, — кивнул Уизли. — Только бы Гарри продержался до завтра...
* * *
— Перенеси Драко в спальню, — приказала Гермиона эльфу, сама же принялась осматривать стеллажи с запасами зелий.
Отыскав нужные фиалы, она вновь вызвала домовика.
— Где спальня Малфоя?
— Ты не можешь! — взвился эльф.
— Я могу ему помочь, — спокойно ответила Гермиона, — поэтому ты немедленно отведешь меня к нему, и проследи, чтобы в его комнате работал камин... Он мне понадобится...
Домовик странно посмотрел на нее, замешкался на несколько секунд и кивнул, приглашая следовать за ним.
* * *
В это утро Уизли, Тиссен и Кларк поднялись рано. Пока Рон и Генрих собирали вещи, Дуглас ушел еще раз проверить защитные заклинания вокруг их пристанища. Отчего-то его никак не покидала мысль, что человек, появившийся в башне в самый последний момент, был ему знаком.
Вернувшись в палатку, он присоединился к завтракавшим. В дальнем углу, прочно связанный по ногам, угрюмо завтракал пленник.
— Драко-о-о... — простонал Поттер.
— Гарри? Что? Что случилось? — подбежал к нему Уизли.
— Драко... Ему плохо... Чертова связь... — сбивчиво шептал Поттер. — Все болит, как после Круциатуса...
— Гарри, потерпи еще немного... Скоро активируется портключ, и мы перенесем тебя в госпиталь, — шептал Рон, сжимая его ладонь. — Гарри? — обеспокоенно позвал Рон, глядя, как он судорожно дернулся и сжался от боли, закусив губу, чтобы мучительный стон не перешел в крик.
— Рон, — окликнул родственника Генрих, — Рон, портал! — и он кивнул на небольшой амулет, светившийся на груди Уизли приятным лиловым светом.
— Держись, дружище, — прошептал Уизли и, подхватив Поттера на руки, исчез в вихре перемещения.
* * *
Вечер того же дня...
Рон сидел в длинном, залитом светом коридоре и угрюмо смотрел в противоположную стену. Счет времени он уже давно потерял, но, если судить по надвигающимся сумеркам, провел он здесь большую половину дня. Только за это время никто так и не удосужился рассказать ему, как Поттер, что сейчас предпринимают опытные целители и есть ли надежда, что всё обойдется.
Молоденькие медсестры, торопливо пробегающие мимо, с интересом оглядывали хмурого посетителя и подолгу шептались в сторонке, то и дело кивая то в сторону больничной палаты, куда поместили Поттера, то в сторону Уизли, подпирающего стену коридора. И это доставало Рона еще больше.
Не в силах больше оставаться в неведении, он ударил кулаком по стене и направился в сторону больничной палаты, когда оттуда навстречу ему вышел пожилой целитель.
— Как хорошо, что вы здесь, молодой человек! — воскликнул мужчина.
— Мистер... э-э-э... — запнулся Рон.
— Гордон МакМиллан, — представился целитель. — Поздравляю вас, это самый необыкновенный случай в моей практике! К счастью, вы вовремя успели! Час промедления — и мы вряд ли спасли бы малыша... Я знаю только одно средство, которое могло бы сотворить подобное чудо, но всегда считал, что рецепт утерян... Могу я надеяться, что вы раскроете мне секрет?
— О чем Вы? — Рон непонимающе уставился на целителя. — Какого малыша?
— Как? Разве ваш молодой человек не сказал вам? — искренне изумился мистер МакМиллан. — Что ж, видимо, мне первому представилась возможность обрадовать счастливого родителя! — сиял целитель. — Через семь с половиной месяцев вы станете отцом!
— Кем? — Рону показалось, что он ослышался. — Но ведь Гермиона... Мы столько пытались... Она не может, потому что Круциатус...
— Гермиона? — поднял бровь целитель. — Так это она хранитель древнего рецепта зелья?
— Хранитель? Нет, она моя жена... — Рон уже окончательно запутался и к тому же, так и не получил вразумительного ответа о здоровье Гарри. — Послушайте, мистер МакМиллан, в данный момент я не собираюсь обсуждать мою жену и наши семейные дела, я всего лишь интересуюсь, как сейчас себя чувствует мой друг?
— Так я о нем и рассказываю! — оторопел целитель. — Он получает все необходимые зелья и скоро будет как новенький! И к счастью, нам удалось предотвратить страшное — он мог потерять малыша, которого ждет!
— ... малыша... ждет... Гарри... — ошалело повторял Рон, не веря услышанному. — Но... это невозможно, ведь он — мужчина! — наконец выдал он.
— Несколько веков назад один волшебник изобрел зелье, дающее возможность родить ребенка и мужчинам. Не удивляюсь, что вам об этом неизвестно — волшебник был убит, с его смертью исчез и рецепт, поэтому за последние несколько столетий таких прецедентов не было. Попытки вновь создать подобный эликсир не увенчались успехом. Теперь представьте моё изумление, когда перед собой я вижу пациента в таком весьма интересном положении!
— Зелье... — нахмурившись, произнес Рон. — Зелье... Мистер МакМиллан, могу я отправить от вас сову в министерство?
— Конечно, друг мой! Конечно! — закивал целитель. — Идемте.
Когда спустя час в кабинет Гордона МакМиллана вошел взволнованный Тиссен, Рон устроил ему настоящий допрос.
— Скажи мне, Генрих, то зелье, которым ты собирался напоить Джинни... Куда ты его добавил?
— Э... Ну, в вино... — не понимая, куда клонит Рон, ответил тот.
— А вино, я так понимаю, было в кубках, которые ты мне вручил на празднике?
— Ну да, — кивнул Тиссен.
— Значит, — беседуя уже с самим собой, продолжил Рон, — вот как зелье попало к нему, а если учесть их неожиданное исчезновение... Поздравляю тебя, братец, — он хлопнул Генриха по плечу, — думаю, тебя позовут крестным...
— Рон, — нетерпеливо одернул его Тиссен, — что-то я не совсем тебя понимаю...
— Похоже, наш знаменитый начальник хлебнул твоего замечательного напитка, — усмехнулся Уизли.
— Гарри? И что? Нет... Только не говори мне, что он... Ох... — Генрих ошалело смотрел на родственника.
— Интересно, — хохотнул Рон, — а что на это скажет Малфой?
— Думаю, для него это будет неожиданной новостью... — ответил Генрих.
* * *
Драко ощутил, как боль, уже несколько дней не дающая нормально дышать, вдруг исчезла. Он осторожно вдохнул полной грудью, потом так же осторожно выдохнул. Руки и ноги больше не сводило судорогой, голова не гудела. Он открыл глаза и огляделся. Спальню заливал солнечный свет. Рядом с кроватью, уютно устроившись в кресле, спала Гермиона.
— Драко? Что? Опять плохо? — испуганно вздрогнула та.
— Нет, наоборот, хорошо... — улыбнулся Малфой. — Послушай, ты можешь связаться с Кингсли? Он должен знать, что с ними...
— Да, да, конечно, — кивнула Гермиона. — Я поговорю из гостиной, хорошо? — и получив согласие Драко, она вышла из комнаты.
* * *
— Ну наконец-то! Напугал же ты нас, дружище! — воскликнул Рон, едва Поттер открыл глаза.
— Рон…
— Не беспокойся, мы в госпитале. Ты целую неделю пролежал в палатке, пока мы ждали, когда активируется портал, и извели на тебя все запасы «Костероста» и обезболивающего зелья! — улыбнулся Уизли.
— Спасибо… — прошептал Поттер.
— За что? — не понял Рон.
— Ну, что не оставили меня там… — смутился тот.
— Видимо, сотрясение все же сказалось на тебе, — фыркнул Уизли, — раз ты мог такое подумать!
— Прости… — покраснел Гарри. — Рон, а…
— Вижу, вы уже пришли в себя, молодой человек! — радостно воскликнул целитель, заходя в палату. — Мистер Уизли, я бы хотел осмотреть вашего друга… Не могли бы вы подождать в коридоре? К тому же, нам есть о чем поговорить с вами, молодой человек, — обратился он к Поттеру.
— Конечно, мистер МакМиллан, — кивнул Рон и вышел.
Поговорить с Гарри он смог лишь спустя час, когда довольно ухмыляющийся старик вышел от Поттера.
— Гарри… — неуверенно начал Рон, заметив, что тот нервно перебирая пальцами край простыни, смотрит в окно.
— Никогда не чувствовал себя глупее… — голос Поттера был глухим и отчужденным. — Даже не знаю, что сказать…
— Ну, дети — это счастье… — произнес Рон первое, что пришло в голову.
— Счастье… — согласно кивнул в ответ Гарри. — Только это же ненормально…
— Ну да, а твой брак с хорьком можно назвать нормальным… — усмехнулся Уизли.
— Мерлин, что скажет Драко?! Как я ему объясню все это? — схватился за голову Поттер.
— Да ничего твой драгоценный Малфой не скажет, вернее, скажет, конечно… Рад будет до желудочных колик! Вам же все равно нужен наследник! Кстати, с его легкой руки, между прочим… — вновь усмехнулся Рон. — Ну и с моей подачи… — добавил он чуть тише.
— В каком смысле “с его руки”? — не понял Гарри.
— Так это он где-то откопал тот самый пропавший старинный рецепт зелья, которое Генрих подлил в вино для Джинни, а я попросил тебя подержать те злополучные кубки, когда собирался разобраться с этим… Ну, как там его… А, неважно. А ты, видимо, это вино выпил. Заметь, я не спрашиваю, чем вы там с хорьком занимались, когда испарились посреди праздника… — подмигнул ему Уизли.
— Рон, я все равно ничего не понял, кроме того, что это то самое зелье, которое Драко варил две недели, закрывшись в лаборатории, — горько вздохнул Поттер. — И теперь мне суждено стать непонятно кем… Ох! — Гарри откинулся на подушки, чувствуя, как тошнота вновь подкатила к горлу.
— Ну зато ты теперь будешь еще больше заменит! — и, не удержавшись, Рон рассмеялся в голос.
* * *
— Драко, — Гермиона без стука вбежала в комнату, — они вернулись с задания! Сейчас разбираются с отчетами и уже завтра прибудут домой!
— Только завтра? — разочарованно переспросил Малфой.
— У них была непростая неделя, и чтобы перемещение прошло без особых последствий, они должны как следует отдохнуть, — объясняла Гермиона, не поднимая на него глаз. — Драко, тебе уже значительно лучше, и… Я, пожалуй, пойду, хочу подготовить для Рона сюрприз...
— Постой, — окликнул Малфой уже стоявшую в дверях Гермиону, — твое зелье... оно...
— Не удивлюсь, если под его воздействием камней на полу в твоей лаборатории скоро станет значительно больше, — улыбнулась та и вздохнула: — Фиал разбился...
— Оу! Прости, — виновато опустил глаза Драко, — я сегодня же начну варить новое! Обещаю!
— Ну, тогда до встречи через две недели! — улыбнулась Гермиона и вышла из комнаты.
* * *
Питер Фолк, успешный молодой адвокат торопливо шагал по шумной улице. Мысленно ругая себя за безрассудство, благодаря которому сегодня он катастрофически опаздывал на важное слушание, он неожиданно уткнулся в широкую спину словно из-под земли возникшего мужчины.
— Простите, сэр, я не хотел, — сбивчиво принося извинения, Питер изумленно смотрел на незнакомца. Черное, странного вида одеяние, напоминавшее не то плащ, не то накидку времен его прабабки, длинные, собранные в совсем не модный хвост волосы, одинокая седая прядь, трепетавшая на ветру, большие черные, словно бездна глаза... — Прошу прощения, сэр...
Мужчина ухмыльнулся, глядя на растерянно-восторженное лицо Фолка, и, подняв руку, коснулся его лба.
— Что вы делаете, сэ... — так и не закончил фразу Питер.
— Обливиэйт, — едва различимо произнес незнакомец и взметнулся вверх черной птицей с одинокой белой полосой.
* * *
Кингсли озабоченно посматривал на взъерошенного Малфоя, расхаживающего по кабинету взад-вперед. Куда подевалась привычно прямая спина и надменный, ледяной взгляд? Гермиона сидела в кресле и отчаянно пыталась прочесть нелепую статью в «Ежедневном Пророке», но чуть подрагивающие пальцы выдавали ее волнение. И только Джинни сидела спокойно, задумчиво глядя в окно. Однако вся компания вдруг замерла, едва воздух в кабинете сжался, предвещая аппарацию.
— Рон! — радостно воскликнула Гермиона, когда Уизли вывалился из магического вихря, и обняла мужа. — Ты не представляешь, как я скучала!
— Генрих! — Джинни поднялась с кресла и утонула в объятиях Тиссена. — Ты меня так задушишь! Оставим это на потом? — она приложила палец к губам супруга, прерывая поцелуй и заливаясь от смущения краской.
Малфой напряженно вглядывался в магический вихрь, когда оттуда вышел бледный Поттер. Долгое перемещение отняло у него много сил и еще больше усилило навязчивое чувство тошноты. Облегченно вздохнув, Драко прижал его к себе, утыкаясь носом в плечо.
— Ну наконец-то, — выдохнул он. — Ну, и от скольких Нерадивцев ты избавил мир на этот раз, мистер заместитель главы aврората? — хмыкнул он, привычно запуская пальцы в непослушные черные пряди.
— Всего-то одного и поймали, — усмехнулся Гарри, — правда, говорят, был еще один, но никто не запомнил его...
— Опять влип в неприятности? — чуть отстранившись, с невозмутимым видом поинтересовался Драко. — От тебя за милю несет «Костеростом», — ответил он на удивленный взгляд Поттера.
— Я же Избранный, забыл? — усмехнулся Гарри.
— Такое забудешь... — вздохнул Малфой. — Давай домой, думаю, тебе есть, что рассказать за парой бокалов отличного вина? — подмигнул Драко.
— Действительно, новостей много, — кивнул Поттер, — только рассказывать я буду за горячим чаем...
* * *
Всегда и везде, где появлялись представители семейства Уизли, царили шум, гам, безудержный хохот и нелепые, в шутку отвешиваемые, подзатыльники. Вот и в этот раз, едва отворились дверцы обшарпанной телефонной будки, выпуская на освещенную полуденным солнцем улицу взбудораженных счастливым возвращением молодых людей, раздался громкий дружный смех. Чуть погодя к ним присоединились еще двое. Большая птица изучающе смотрела на компанию черными бусинами глаз.
— Гарри, мама устраивает сегодня праздник, — вытирая выступившие от смеха слезы, улыбнулась Джинни. — В этот раз вам просто не отвертеться! Иначе не видать вам прощения за предыдущий побег!
— Да, дружище, мы ждем хороших новостей! — загадочно подмигнул Поттеру Рон, а Генрих густо покраснел.
— Приглашение принято, но мы не даем гарантии, что снова не сбежим посередине вечера, — засмеялся Драко.
— До встречи! — и шумная компания заторопилась к границам аппарационного барьера.
— Домой? — тихо спросил Гарри, сжимая в руках тонкие, чуть прохладные ладони Малфоя.
— Домой, — кивнул тот, глядя в лучистые зеленые глаза.
— Драко! Гарри! — Драко обернулся на окрик. Рон и Гермиона бежали к ним, слишком взволнованно оглядываясь по сторонам.
Малфой чуть отстранился, подаваясь навстречу бегущей Гермионе, но вдруг его откинуло в сторону мощным магическим ударом. Придя в себя, он огляделся в поисках Гарри: тот лежал неподалеку. Рядом, суетливо вытряхивая из сумочки содержимое, сидела Гермиона. Рон бежал к ним с другого конца улицы. Отмахиваясь от навязчивого звона в ушах, Драко подбежал к Поттеру.
— Гарри! Гарри… — мантия была расстегнута, и алые пятна безобразными кляксами расползались на рассеченной заклинанием рубашке, сливаясь воедино.
Дрожащими пальцами Драко расстегнул мелкие пуговицы, отвел полы рубашки в стороны и содрогнулся, глядя на длинные, уродливо-рваные, сочащиеся темно-бордовой, казалось, черной кровью полосы от горла и до паха. Водя рукой над ранами, Драко шептал заклинания.
— Не помогают, — донесся до него нервный шепот. Повернув голову, он увидел бледную, испуганную Гермиону. — Я уже пробовала — заклинания не помогают. Вот, — наконец, она достала из сумочки фиал с мутной жидкостью, — “Ранозаживляющее”, ношу с собой на всякий случай, — говорила она, аккуратно капая зелье. Но и это не действовало.
— Это Брэд, — Поттер чуть сжал узкую, ледяную от страха ладонь, — Прости, Драко я… — и закрыл глаза.
— Нет, Поттер, нет, слышишь, — судорожно прижав того к себе, шептал Драко, — я не позволю! Ты же Избранный! Ты просто не имеешь права вот так... — и, зажмурившись, он аппарировал в госпиталь, унося за собой обрывки крика Гермионы, что нельзя, что их просто распополамит…
“Плевать, — думал Драко, прижимая к себе Гарри, — если уже нет шанса, какая разница, где умереть: на вымощенной камнем улице или застряв в пространстве…”
Как развивались события дальше, Драко помнил плохо, отрывками: как ругался старенький, толстый целитель на безрассудство молодежи, как Поттера поместили в большую, светлую палату, тут же заполнившуюся персоналом в лимонного цвета мантиях, как его, Драко, выставили в коридор, как он сползал по стенке, стуча по ней кулаками от бессилия, как Рон и Гермиона поили его успокаивающим чаем с явным запахом Сонного зелья. Очнулся он, когда почувствовал, что его настойчиво трясут за плечо. Открыв глаза, он увидел перед собой Гермиону.
— Драко, — тихо говорила та, — вставай, тут главный целитель…
Малфой поднялся и подошел к невысокому, упитанному мужчине.
— Мистер Малфой, — поздоровался тот.
— Поттер, — поправил его Драко, — Малфой-Поттер.
— Да-да, простите, — смутился целитель, — Драко, мне очень жаль… Мы сделали, что смогли, но, к сожалению, мы потеряли…
Легкий звон в ушах перерос в рев урагана. Тело словно прошила молния, лишая остатков сил. Драко обхватил голову руками и, опустившись на колени, беззвучно затрясся от рыданий. “Почему? За что?” — вертелось в голове. А ураган все разрастался, забирая последние капли сознания.
— К чему мне теперь жизнь, в которой нет твоих зеленых глаз?.. — прошептал Драко, проваливаясь в спасительную черную бездну. — Лучше там, с тобой…
Конец
1 Люкарна — оконный проём в скате крыши, обычно чердачной, или куполе, с вертикальной рамой, закрытой по бокам и сверху.
2 Виртус Виолатио — проклятье, наносящее серьезные повреждения. Боль, переломы, порезы — все в одном комплекте.
3 Импедимента — несложное заклинание, останавливающее противника. На короткий период времени лишает способности двигаться, слышать, видеть, обонять и осязать.
15.06.2011
2204 Прочтений • [У жизни глаза зеленого цвета ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
