Victims of love

Everybody's hurt somebody before

Good Charlotte — «Victims of love »

Я не романтик, скажу вам честно. Поэтому мне абсолютно и искренне безразлично, какой вид из окна, так что я иногда даже не замечаю, идет дождь или нет. Живописные пейзажи оставляют меня равнодушным, мне глубоко наплевать на то, что природа пытается подарить нам эстетическое наслаждение. Нет, ну иногда я все же интересуюсь погодой — в дни квиддичных игр. Кстати, совсем скоро матч с Когтевраном. Неплохо было бы подготовиться, что ли… Решено, сегодня вечером возьму Гарри и вытащу на импровизированную тренировку. А то что-то он совсем расклеился после Отдела Тайн. Конечно, он абсолютно уверен, что мне не дано понять его душевных терзаний... Ну да, никто у меня из близких не умер, и я, естественно, не имею ни малейшего понятия, каково это. И не понимаю, как можно так долго убиваться по человеку, которого знал всего ничего, который даже родственником ему не был. Хоть убейте, никогда этого не пойму. Только вот Гарри это сказать я не рискну — видимо у него свое мнение на этот счет, как обычно отличное от большинства.

Так о чем я?.. Верно, о погоде. Обычно я не думаю о том, что происходит вокруг меня. Гораздо больший интерес вызывает внутренний мир, я интроверт по своей натуре. Да-да, я всегда был спокойным мальчиком, и то, что теперь я чуть что лезу в драку — это следствие гормонов и гарриного влияния. Хотя он тоже до нашей встречи был другим, значит, мы повлияли друг на друга. Или, может, кто-то третий виноват в происходящем? Гермиона? Герми…

Итак, я редко смотрю в окно с самого утра. Но сегодня я обратил внимание на то, что идет дождь. Даже не просто дождь, а самый настоящий ливень. Удивительное явление для сентября, но вполне привычное для нашей родины. Я вздрогнул, когда особо крупная капля попала на стекло. Не очень люблю этот звук, у меня он ассоциируется с долгими дождливыми ночами, когда странные и непонятные мысли приходят в голову, мешая уснуть. Дождь бьет по прохудившейся крыше Норы и нагоняет на меня такую тоску, что не передать словами. В такие моменты мне кажется, что жизнь невыносима и бесполезна, по крайней мере, моя. Я неудачник. Я играю вторую роль, после Гарри, я привык быть в тени своих многочисленных братьев. И что меня ждет в будущем? Скучная малооплачиваемая работа в Министерстве, что в лучшем случае? Толстая после нескольких родов и грозная, как моя мать, жена? Разваливающийся на глазах домик, подобие нашей Норы? И даже дружба с героем волшебного мира не спасет меня от такой участи, ведь я неудачник.

Хватит, решил я, незачем портить себе настроение на весь день, для этого существуют ночи. Так что отложу самокопание до того чудесного времени, когда уснут соседи по комнате, и никто не будет мешать мне впадать в депрессию все глубже и глубже. К тому же у меня появился новый повод для страданий — я влюбился. Влюбился в лучшую подругу, в милую заучку, в очень умную девушку — в Гермиону Грейнджер. Но не могу ей об этом сказать.

В Большой зал я вошел с мрачным выражением лица. Причиной этому послужило то, что мой чудесный лучший друг не соизволил подождать меня в общей гостиной, а отправился на завтрак вдвоем с Гермионой. Нет, я не ревновал, но с опасением ждал момента, когда все-таки начну. Я развернулся и ушел, решив прогуляться перед уроками и поразмышлять. Настроение было действительно ни к черту, еще и дождь навевал грустные мысли. Почему я не мог признаться ей? Через два года оканчиваю школу, а ума так и не прибавилось, решительности тоже.

Итак, что мы имеем? Герми уже встречалась с Крамом, значит, она хотя бы умеет целоваться. А я — нет, и это — минус. Я не знаю, как нужно обращаться с девушками, тогда что же я буду с ней делать? Не проще ли оставить все как оно есть, в рамках дружбы? Но вдруг я опоздаю и ее сердце займет кто-то другой? Вдруг кто-то из нас погибнет на войне? Я же реалист, я не исключаю такого варианта.

А что, если я ей не нравлюсь? С чего я вообще взял, что мои чувства взаимны? Мне резко стало нехорошо на душе. А ведь действительно, я и не предполагал такого варианта, что она может быть влюблена вовсе не в меня. Какой же я самоуверенный! Вообразил себе невесть что. Пора возвращаться в замок, скоро зельеварение.

По пути назад у меня немного поднялось настроение от того, что я увижу ЕЕ. Какие у нее мягкие волосы, какие нежные черты лица, какой милый и приятный голос. Я вышел из-за поворота, и мое сердце ушло в пятки — вот она идет, прекрасная…

— Привет, Гермиона!

— Привет, Рон! Куда спешишь?

— На зельеварение. Куда же еще? Пошли вместе…

Мне показалось, или при виде меня в ее глазах что-то промелькнуло? Как будто солнышко выглянуло из-за грозовых туч и воплотилось в этой чудесной девушке. Точно, я ей небезразличен, я же вижу это, я чувствую. И сейчас она скажет мне, что я ей нравлюсь.

— Рон.

— Да, Гермиона?

— Я хочу тебе кое-что сказать.

Мое сердце замерло, неужели я был прав? Как много вопросов сегодня… Дрожащим голосом я спросил:

— Что?

И замер. Вот он идеальный момент для признания. Если она скажет это, я ее подниму на руки и закружу, а потом обниму крепко-крепко и прижму к себе, чтобы не отпускать больше никогда. И плевать, что она будет моей первой девушкой. Я научусь целоваться так, что она будет падать в обморок при одной только мысли о подобном поцелуе! Ну почему она так тянет с ответом? Опять вопросы…

— Что же, Герми? Не молчи…

— …Я забыла учебник. Поделишься своим?

Молчу… Ну вот, а я размечтался. Какой же я идиот, я всегда буду для нее просто другом и ничего более. Почему так больно? Я не в силах держать себя в руках. Я опускаю глаза, только бы она не заподозрила ничего о моих настоящих чувствах — это же будет так глупо. И спрашиваю себя, смогу ли я быть ей другом, когда внутри меня такой пожар?

— Конечно…

Конец