— Мне, пожалуйста, что-нибудь для легкого чтения. Седьмой том «Неизвестной нумерологии» Януария Виргилиуса, наверное, будет в самый раз.
Голос был слишком звонок. Драко прижал палец к уху и нахмурился. Он не привык, чтобы в его библиотеке так шумели. Ну что за манеры? Кто же так орет в библиотеке?
Говорили на беглом французском, но расстановка ударений при произнесении фамилии автора выдало в посетителе его соотечественника.
Седьмой том? Он не ослышался? Драко, составлявший в этот момент список книг для отправки в библиотеку Шармбатона, обмакнул перо в зеленые чернила и, не поднимая на посетителя глаза, для верности уточнил:
— Именно седьмой? Для легкого, — уголок его тонкогубого рта чуть дрогнул, — чтения?
— Совершено верно. Ну, если у вас нет Виргилиуса, то можно и «Утопическую каббалистику» Хасана Вильдана Ибн Урман-Рашида. Только в переводе Рейнхарда Шелленберга, пожалуйста. У Филиппа де Лакруа много нестыковок с оригиналом.
Перо на секунду замерло над пергаментом. С трудом поборов улыбку, Драко вновь заскрипел пером.
— Ну зачем же в редакции Шелленберга? Может, лучше сразу оригинал?
В ответ раздался восторженный вопль.
— Идите!!! У вас есть оригинал?!
От этого звучного голоса заложило в ушах, и библиотекарь непроизвольно вздрогнул, поставив кляксу на подписи. Наблюдая, как растекается зеленое пятно на уже готовом документе, Драко скрипнул зубами. Достав волшебную палочку, он направил ее на кляксу, но из-за накатившего раздражения заклинание получилось сильнее, чем следовало, в результате чего пергамент полностью очистился. Мерлин и Моргана! Сто пятьдесят шесть наименований! На латыни! Чудеса каллиграфии и три часа кропотливого труда грифону под хвост!
Драко глубоко вдохнул, отложил перо и пергамент, чуть одернул белоснежные манжеты, поправляя ониксовые запонки, затянул узел галстука, от греха подальше запер палочку в ящик стола и только после этого поднялся и посмотрел на посетителя.
Рыжие волосы — вот что первое бросилось в глаза. Уизли? Уж больно похож на одного из отпрысков этого многочисленного семейства. Драко хмыкнул. Это уже паранойя — видеть в каждом рыжем Уизли. Да и лицо у юноши больно умное для Уизли. Пожалуй, даже слишком умное, если учитывать его возраст. Хотя Драко стоило больших трудов рассмотреть ум сквозь дебильно-восторженное выражение, с которым посетитель взирал на него. Неужели перспектива прочесть восемьсот страниц на древне-ассирийском может вызвать такую радость?
Драко как-то пытался. Сломался на третьей странице и больше к тому материалу не возвращался.
Он внимательнее посмотрел на посетителя. На вид лет восемнадцать-двадцать, не более. Юноша был высок и худощав, с отросшими до лопаток красновато-медными кудрями и насмешливыми голубыми глазами. На нём был легкий трикотажный джемпер ядовито-лимонного цвета, темно-зеленая спортивная куртка и так обожаемые магглами и грязнокровками брюки из плотной хлопчатобумажной ткани цвета индиго. Чуть мерцающий блеск одежды, который то появлялся, то исчезал, ясно говорил о злоупотреблении «Экскуро».
Драко слега прищурился. Юноша был не просто худым, а исхудавшим. Добавьте к этому нечасто меняющийся гардероб, и вывод напрашивается сам по себе. Перед ним бродяга. Что полностью исключает его принадлежность к Уизли. После победы Обормоттера дела этой семейки пошли в гору. Они, как говорят, стали «грести галлеоны лопатой».
Занятный юноша, ничего не скажешь.
Не так часто встретишь бродягу в Закрытой секции магического отделения Национальной Библиотеки Франции, да еще столь юного, спрашивающего Виргилиуса для легкого чтения.
От этих рассуждений от гнева не осталось и следа. Драко был заинтригован и не сразу заметил, что его тоже пристально рассматривают, причем делают это открыто и с такой нагловато-хитроватой улыбкой, словно парень узнал что-то такое, над чем бились все умы мира последние двести лет. Вот никто не знает, а он знает! Примерно такого рода улыбка читалась на веснушчатом лице юноши.
Драко вновь стал раздражаться.
— Что вас так насмешило, молодой человек?
— С ума сойти! Вы — Малфой?! Нет, ну точно, Малфой! Я вас узнал! Вот, значит, где вы прячетесь…
— Что значит «прячусь»? От кого? Мое имя значится во всех каталогах…
Драко осекся. Почему, собственно, он должен оправдываться перед каким-то юнцом?
Изящно развернувшись на каблуках, Малфой подошел к своему столу. Взяв палочку, он направил ее в сторону высоких стеллажей.
— Акцио, «Утопическая каббалистика» Хасана Вильдана Ибн Урман-Рашида.
— Оригинал, — уточнил юноша.
Драко хмыкнул, протягивая ему увесистую книгу в черном кожаном переплете.
— Других не держим.
Парень протянул руку, но Драко отрицательно покачал головой, отводя книгу в сторону.
— Вначале документы. Паспорт, метрика, права на аппарацию или что там у вас?
Скинув рюкзак с плеч, посетитель опустился на одно колено и стал рыться в нём.
— Вот, — поднявшись с пола, юноша протянул Драко паспорт.
Ни один мускул не дрогнул на лице библиотекаря, когда он прочел имя посетителя. Только глаза стали чуть ярче, а губы бледнее. Мерлин и Моргана! Это и правда Уизли! Мало того, он еще и наполовину Грейнджер! Неудивительно, что Драко стало трясти от раздражения, стоило только услышать его голос. Адская смесь: интеллект Гермионы Грейнджер и эмоциональный диапазон Рона Уизли.
Драко с прищуром наблюдал, как Хьюго Уизли (так было написано в паспорте) любовно берет у него из рук книгу, как трепетно сдувает с нее пыль, как нежно обводит пальцем серебристый орнамент на обложке. Драко мысленно фыркнул: воистину, сбылась мечта идиота.
Потом Уизли вдруг поднял на него лучистые голубые глаза и благодарно улыбнулся. Эта улыбка, может, и была способна растопить бескрайние льды Антарктиды, но не его, Драко, сердце. Поэтому он лишь снисходительно махнул рукой.
— Идите уже.
Но Хьюго уже не смотрел на него. Он открыл книгу и, читая на ходу, направился вглубь библиотеки, к стоящим в ряд столам для посетителей. Его рюкзак так и остался на полу у ног Драко.
— Уизли, ваш рюкзак!
Бесполезно. Парень его не слышал. Он с головой ушел в чтение. Как это похоже на Грейнджер… Библиотекарь, не говоря ни слова, отлевитировал рюкзак к столу, за который сел юноша.
Очень скоро Драко погрузился в работу и забыл о Хьюго. Только ближе к вечеру, когда нужно было закрывать библиотеку, он с удивлением обнаружил оставшийся на столе паспорт. Редко кто так допоздна задерживался в Закрытой секции.
Открыв паспорт, Драко быстро его захлопнул — уж очень жизнерадостно помахал ему рукой рыжеволосый парень.
— Уизли! Мы закрываемся!
Никакого движения. Непривыкший к игнорированию своих приказов, Драко с шумом втянул воздух, со звонким хрустом потянул переплетенные пальцы рук и направился к одиноко горящей настольной лампе. Уже на полпути стала понятна причина, по которой юноша остался сидеть за столом. Чем ближе подходил Драко, тем отчетливее слышался храп Уизли.
Малфой почти умилился, глядя на уснувшего. Подложив под щеку руку, Хьюго по-детски оттопырил нижнюю губу и сопел как Хогвартс-экспресс. Его умиление как рукой сняло, когда он заметил, ЧТО послужило подушкой для заснувшего посетителя.
— Эй! Помнешь — не расплатишься!
Драко грубо вытянул из-под головы парня бесценный экземпляр древне-ассирийского книгопечатного искусства, не без зависти отметив, что Хьюго заснул аж на трехсот сороковой странице. Рыжая голова с громким стуком опустилась на полированную поверхность стола. Молодой человек тут же встрепенулся и, недоуменно хлопая заспанными глазищами и потирая ушибленный лоб, стал озираться по сторонам, видимо, вспоминая, где он.
— Мистер Малфой? А который час?
— Хороший вопрос… Уже восемь, мы закрываемся. Держи, — Драко положил на стол паспорт. — А это, — он махнул перед носом Уизли книгой, — я заберу с собой.
Проводив жадным взглядом удаляющийся бесценный экземпляр, Хьюго грустно вздохнул и стал собираться. Уже на выходе он обернулся. Малфой не видел его, накладывая в это время охранные заклинания на стеллажи с книгами. Хьюго открыл было рот, чтобы спросить что-то, но в последний момент передумал. Еще раз грустно вздохнув, он направился к выходу.
* * *
Драко вышел из душного здания и полной грудью втянул свежий весенний воздух. Так весна пахла только в Париже. К привычному для этого времени года благоуханию пробуждающей от зимы природы и кисловатому запаху тины, долетающий с реки, примешались только характерные для Парижа запахи: теплый аромат печеных каштанов, которыми торговали на каждом шагу, и сдобный аппетитный аромат свежеиспеченного багета, доносящийся, кажется, из каждого открытого окна, и многогранный аромат парфюма, удушающим облаком окутывающий небо над городом.
Прикрыв от наслаждения веки, Драко сделал пару шагов и едва удержался на ногах, споткнувшись о сидящего на лестнице человека. Узнав в нем Уизли, Драко закатил глаза.
— Вы еще здесь?
— Я вас ждал.
— Меня? — удивленно спросил Малфой, спускаясь по ступеням и чувствуя, как Хьюго идет следом. — Зачем?
— Надеялся, что после утомительного рабочего дня вы решите поужинать в ближайшем кафе. Тогда я бы смог пойти с вами. Очень кушать хочется.
Драко передернуло от подобной наглости и, резко остановившись, он обернулся.
— А почему это я…
Договорить он не успел, потому что не ожидающий внезапной остановки Хьюго налетел на него и сбил с ног. Подхватив Драко почти у самой земли, парень снова поставил его на ноги и, не торопясь выпустить из своих объятий, пояснил:
— Проклятие Геры. Слышали о таком? Меня прокляли еще в детстве.
Драко брезгливо оттолкнул его и уже собирался высказать неуклюжему нахалу всё, что он о нем думает, но был вынужден закрыть рот. Проклятие Геры… Конечно же он о нём слышал. Человек, которого прокляли, может лбом упереться в дверь трактира и всё равно его не увидеть. Он не способен увидеть ни одного заведения, в котором так или иначе присутствует еда. Согласно легенде, его придумала Гера Хаффлпафф, прабабушка одной из основательниц школы Хогвартс. Ее муж был жуткий обжора, не пропускающий ни одного трактира и сутками пропадающий там, поедая все имеющиеся запасы солонины и копченостей и опустошая все бочонки с вином и сидром. Когда, чтобы вызволить его из очередного кабака, потребовалось разобрать каменную кладку, потому что в дверной проем её муженек не проходил, разъяренная женщина прокляла его. С тех пор её муж был вынужден питаться только дома. Чуть ли не с рук жены. Несмотря на кажущуюся безобидность, это проклятие могло доставить много проблем и хлопот. Помнится, когда Драко о нём впервые услышал, он жутко развеселился, решив, что обязательно испробует его на Крэббе и Гойле. Но вовремя передумал. Его остановило то, что это проклятие было необратимым.
Драко ещё раз вгляделся в исхудавшее лицо юноши.
— Сколько ты не ел?
— Два дня, семь часов и… — парень протянул руку к запястью Драко и пальцем приподнял край манжеты, оголяя циферблат часов. — …Сорок пять минут.
Уже в который раз Хьюго Уизли беззастенчиво, а главное, абсолютно естественно для себя, нарушил личное пространство Драко. Почему-то от этого почти неуловимого прикосновения Малфою показалось, что кожа с шеи быстро переместилась на затылок. Он вздрогнул, одергивая руку, получив в ответ ироничную усмешку раздражающе юного лица.
— Ну, так как насчет ужина? — невинно спросил Хьюго. — Я, конечно же, вас уже изрядно достал, но, может быть, вы меня хотя бы проводите и усадите за стол? В Париже не так часто встретишь магов, которые бы слышали о проклятии Геры. А когда я пару раз просил прохожих проводить меня до ближайшего кафе и усадить за стол, от меня удалялись быстрым шагом, крутя пальцем у виска.
Воображение Драко быстро нарисовало эту картину и, не сумев сдержаться, он расхохотался. Промокнув слезящиеся глаза батистовым платком, Малфой величественно взмахнул рукой, копируя жест суверена, жалующего титул и землю мелкому вассалишке.
— Пошли, горе. Если оставлю тебя голодать, твой дядя аврор меня в Азкабан упрячет. За неоказание помощи, так сказать.
Драко привел Хьюго в свое любимое кафе. Открыв перед парнем дверь, он подтолкнул его внутрь.
— Столик у окна. Справа от кадки с пальмой. Ее-то ты видишь, горе?
— Хью, — поправил его наглец и направился к пальме.
Остановившись у кадки, он сделал осторожный шаг влево. Едва его бедро уткнулось в стол, парень восторженно взвизгнул.
— Блинчики!
Сидящий за столом сутулый мужчина подскочил, как ужаленный, расплескав какао и опрокинув свою тарелку с блинами, и с ужасом взглянул на явно сумасшедшего рыжего парня. Драко закатил глаза и, подхватив Хьюго под локоть, повел за соседний столик.
— Я сказал СПРАВА, идиот.
Усадив его за стол, Драко подозвал официанта:
— Мне омлет, кусок клубничного чизкейка и черный кофе.
— А мне… мне… — взахлеб выпалил Хью. — Мне три, нет, четыре порции вон тех блинчиков, — он некультурно ткнул пальцем в соседний столик, — и варенье. Много варенья. Малиновое, черничное, земляничное и черносмородиновое. Принесите его в таких, знаете, красивых розочках…
— Розетках, идиот, — покачал головой Драко.
— … розетках. И чаю принесите. Много. Лучше сразу в большом чайнике. И сливки принесите…
— Много. Лучше сразу в кувшине. — Драко изо всех сил сдерживал рвущийся наружу смех.
— Точно! В кувшине. Да. Только подогрейте их, пожалуйста.
— Что-нибудь ещё? — невозмутимо спросил официант.
— Возможно, — лаконично ответил Хьюго, — но позже.
Когда официант пошел выполнять заказ, Драко обратился к юноше.
— Ты не ел почти трое суток, мог бы заказать что-то посущественнее. Суп там или рагу. Уверен, что этого будет достаточно?
— Абрикосовое…
— Что абрикосовое?
— Я забыл про абрикосовое варенье…
* * *
Омлет, пирог и кофе остались нетронутыми и безнадежно остыли. Драко, откинувшись на диванчике, наблюдал за процессом поглощения пищи рыжим парнем. Периодически проверяя, на месте ли его челюсть, он вовсю наслаждался этим незабываемым зрелищем. Хьюго вначале налил себе чай. Плеснул немного черной жижи в кружку, а потом долил туда сливки. Зажмурившись, он сделал большой глоток. Потом несколько маленьких. Потом снова большой, после чего сладострастно выдохнул:
— Сейчас бы закурить…
Псих.
К Трелони не ходи, псих. Все нормальные люди пьют чай со сливками, а он — сливки с чаем. Однако главное шоу Драко ещё предстояло увидеть — Хьюго приступил к поеданию блинчиков. Мужчина только успевал переводить взгляд с розетки на розетку. Создавалось впечатление, что Хьюго макает блины одновременно во все вазочки сразу. Четыре тарелки с блинами были опустошены за несколько минут. Драко ругал себя на чем свет стоит, но не мог отвести взгляд от блестящих от масла губ парня и тонких узловатых пальцев, с которых невоспитанный юнец слизывал остатки варенья.
Это кошмарное, с точки зрения этикета, зрелище было невероятно волнительным. Драко незаметно поерзал на диванчике: эрегированный член доставлял немало хлопот.
Сколопендра ему в рот, ну что за день-то сегодня такой?
Он сидит в кафе с сыном Уизли и Грейнджер и вожделенно смотрит на то, как это ходячее недоразумение поглощает блины.
Постаравшись как-то отвлечься, Драко стал представлять картины, одна ужаснее другой. Отпустило лишь тогда, когда Драко представил Хагрида, танцующего стриптиз. Однако за мгновение до того, как его взгляд из затянутого поволокой похоти превратился в нормальный и осмысленный, Хьюго вдруг оторвался от своего ужина и поднял на него глаза.
Черт!
Черт! Черт! ЧЕРТ!
Судя по тому, как быстро юноша опустил взгляд и как яркий румянец залил его щеки, он всё понял. Понял, что его наглым образом отымели. Пусть в мыслях, но зато по полной программе.
Черт!
Драко повел плечами, сбрасывая остатки наваждения, и выпрямил спину. Деловито кашлянув, сделал глоток кофе. Может, еще рано паниковать? Судя по тому, как увлеченно Хьюго снова хлюпает своим странным чаем, он уже и думать забыл о недавнем происшествии. Да и мало ли о ком думал Драко в этот момент?
Так, сейчас надо отвлечь его разговором. И желательно на нейтральную тему.
— Можно вопрос?
— Сейчас закажу еще две порции блинчиков, и можете спрашивать о чём угодно. — Хьюго подозвал официанта и попросил повторить заказ, после чего поднял нахально-насмешливый взгляд на Драко. — Даже о том, как я играл в доктора с Лили Поттер.
— Фу! Уизли, меньше всего меня интересуют твои эротические похождения. Меня занимает другое: почему ты бродяжничаешь? Тебя что, из дома выгнали?
— Хороший вопрос… — после небольшой паузы ответил Хьюго. — Я не совсем бродяжничаю. Я путешествую, доказываю, так сказать, свою состоятельность. Из дома меня, конечно же, не выгоняли, но мы недавно сильно повздорили с отцом на идейной почве.
— На идейной почве? Ты что, отказался болеть за «Пушки Педдл»?
— Хуже. Мы из-за девушек поссорились.
— Из-за кого? — со смешком спросил Драко. — Ты отказался признать Флёр Делакур прекраснейшей из смертных?
— Не. Дело в другом. Я только закончил школу, и папа тут, наконец, решился на разговор про ЭТО, который отцы заводят с детьми обычно года на три раньше. Ну, по крайней мере, о том, что и как, мне уже давно было известно от Джима и Ала Поттеров, которых проинструктировал собственный папаша, едва они стали пользоваться кремом от прыщей. Я своему и ответил, мол, схему более-менее знаю, при случае не промахнусь. Ну, мой-то сразу как-то облегченно вздохнул. Наверное, обрадовался, что не надо мне всё в подробностях рассказывать, приобнял, похлопал по плечу и решил поговорить по душам. Стал спрашивать, какие девушки мне нравятся, ходил ли я уже на свидания…Я ответил ему, что о свиданиях с девушками не мечтаю, что они меня не интересуют. Он ничего не понял, стал разглагольствовать о том, что не одними книгами сыт человек, что, кроме пищи для ума, надо думать и об удовольствиях тела… И тогда я сказал ему правду. Я сказал ему, что девушки меня не интересуют не потому, что меня интересуют только книги. Я сказал ему о том, что вообще-то хочу трахать парней.
Драко закашлялся, подавившись куском пирога. Он удивленно посмотрел на Хьюго. Разыгрывает он его, что ли? Не издевается ли?
Вроде нет. Смотрит прямо и открыто своими невероятными глазищами.
К счастью, в этот момент принесли его заказ, и рука Хьюго вновь принялась порхать от розетки к розетки, окуная блины в каждую поочередно. Это немного отвлекло парня, и у Драко появилось время для того, чтобы прийти в себя от обрушившийся на него информации. Вначале он откровенно потешался, представляя Рона, собирающегося поговорить с сыном про ЭТО, его невероятно развеселила история с сыновьями Гарри, но последнее заявление Хьюго ввергло его в шок.
Поймав себя на том, что опять беззастенчиво пожирает глазами увлеченного процессом поедания блинов юношу, Драко готов был заплакать. Мысленно съездив себе по ушам, он вновь предпринял попытку отвлечь свое либидо. Картина с раздевающимся Хагридом уже не помогала. Сейчас главное — не молчать. Лучше болтать без умолку. Может, хоть это будет способно его отвлечь.
— Можно ещё вопрос?
Хьюго поднял на него вымазанное в варенье лицо и широко улыбнулся.
— Я знал, что всё-таки заинтриговал вас! Значит, слушайте. Дело было так: нам тогда с Лили было по пять, и пока Джим, Ал и Роза…
— Уизли! — прикрикнул на него Драко. — Я же сказал, что меня не интересуют ваши похождения.
— Да? — простодушно хлопая глазами, Хьюго пожал плечами. — А что тогда?
— Интересно узнать, кто отчаян настолько, чтобы проклясть племянника самого Гарри Поттера?
— Лили Поттер…
— Ты опять за свое? — раздраженно спросил Драко.
— Да нет. Я отвечаю на ваш вопрос. Меня Лили прокляла, случайно.
— Что?! Как можно случайно проклясть ТАКИМ заклятием?
— Мы в Волдеморта играли. И вот…
— В кого-в кого вы играли? — Драко даже привстал.
— В Волдеморта, — терпеливо повторил Хьюго. — Джим, конечно же, был Гарри Поттером, я был Роном, Роза — Гермионой…
Драко фыркнул:
— Кто бы сомневался…
Но Хьюго как будто и не услышал его, продолжая свой рассказ:
— И вот бесстрашная троица отправляется на поиски крестражей, которые Лили, игравшая Нагайну, и Ал, который был Волдемортом, предварительно спрятали. Мы нашли уже три тайника, а остальные никак не получалось. Тогда мы поймали Лили и стали выпытывать у неё про остальные тайники… А она вырвалась и пульнула проклятием Геры. Луч попал в меня.
— Господи, ну и игры у современных детей!
— Не всё же нам во взрыв-кусачку… а ролевые игры способствуют развитию воображения, пространственного мышления, прививают навыки стратегического планирования…
— Всё-всё-всё, я понял… Давай дальше. Откуда Лили узнала про Геру?
— Мы и не сразу поняли, что это за проклятие. Мне даже щекотно не было. Джим поймал Лили и стал допытывать у неё, чем она меня прокляла. Лили сказала, что вычитала его в одной из книг для лёгкого чтения, что она не хотела, просто запаниковала и перепутала его с заклинанием подножки.
— Перепутала? Как их можно было перепутать?
— Девчонки… — развел руками Хьюго. — У неё тогда как раз первые месячные пришли. Она тогда и не такое могла учудить. Взрослым мы ничего не сказали, испугались последствий. Дядя Гарри мог на принцип пойти. Большую часть времени я тогда проводил в школе, в Хогсмид ходил с кузенами… Никто и не догадался. Да я уже давно её простил, только сейчас, когда я путешествую, это доставляет много проблем.
* * *
Когда они вышли из кафе, уже совершенно стемнело. Чуть поежившись от холода, Драко сухо попрощался и зашагал по освещённой неоном улице.
Бежать! Как можно быстрее. От этой возмутительной юности, от этих синих глазищ, от…
— Как? И это всё? Вы что, так и уйдёте? — донеслось ему в спину.
В голосе парня читалось неподдельное удивление. Драко обернулся.
— Ты не наелся? Проводить тебя до ближайшего супермаркета?
— Я думал, мы хотя бы поцелуемся… Между нами же это… искра пробежала, — спокойно ответил Хьюго, поравнявшись с Драко.
— Да с чего ты взял, что я… Ты мне абсолютно индифферентен! — вспылил Драко.
— Врёшь ведь, — улыбнувшись, Хьюго потянул Драко за галстук. — Я же видел, как ты на меня смотрел.
— И как же? — внезапно охрипшим голосом спросил Малфой.
— Вожделенно, — просто ответил Хьюго.
— И зачем же ты мне такой сдался? — Драко, не мигая, смотрел в глаза Хьюго.
— Какой — такой? Только не говорите, что всё дело в моей фамилии, в родителях, в ваших давних неприятельских отношениях… Это пошло.
— Ты невыносимо молод.
— Фу! Ещё хуже. Про возраст — это не только пошло, но и до ужаса банально. К тому же, вам уже за сорок. У вас вовсю должен развиться кризис среднего возраста. Мужчин в это время тянет на молоденьких. Не идите против природы.
Сказав это, Хьюго сильнее потянул его за галстук и поцеловал. А Драко даже не предпринял попытки отстраниться.
Vova
