«Наши жизни иногда складываются совершенно непредсказуемо. Тот, кому пророчили огромное будущее, иногда падает с пьедестала в бездну, а кто-то, кого всегда считали обычным, взлетает далеко в небеса.
Их было трое: Андромеда, самая старшая, Нарцисса, самая уравновешенная и ее противоположность — Беллатриса.
Они были сестрами, но в, то же время радикально отличались друг от друга. Первые две были истинными аристократками с пепельными волосами и светлыми глазами, а вот Белла выглядела на их фоне чертенком. Непокорные черные волосы, черные как уголь глаза, радужка которых сливалась со зрачком. Белла обладала добрым сердцем.
Она была просто веселой девчонкой, как и все ученицы Хогвартса. У нее была счастливая, беззаботная жизнь, ее любили родители, но однажды все изменилось.
Беллатриса Блэк, навсегда запомнила тот страшный день. Девушка лет семнадцати молила о пощаде, но он был непреклонен. Так вместо старого друга, она получила господина, убившего ее родителей и чуть не прикончившего ее сестер.
Так Темный Лорд почти уничтожил семью Блэк. Ему казалось, он добился нужного результата — он получил свою самую преданную, самую бешеную и лучшую сторонницу. Он видел в ее глазах огонь, не задумываясь об истинном значении этого огня. Огня боли и желания мстить.
Эти три девушки были неразлучны друг с другом и родителями, а после того как тех не стало, они пытались жить в новом мире Волдеморта, но попросту не смогли. Белла и Нарцисса помогли старшей сестре сбежать. Она вышла замуж за маггла и забыла магию.
Она умерла первой. На глазах сестер. Она не дожила до победы над своим врагом три месяца.
Белла отправилась вслед за сестрой через четыре года после победы, в очередной схватке с орденом феникса.
Наверное, когда она увидела, как Темный лорд убил ее родителей, она вдруг поняла — что в этом мире никогда нельзя чувствовать. Намного проще было закрыть свой разум от всех эмоций и чувств и больше никогда не открывать настоящих глаз. Глаз, которые видели главное — смерть и бесконечную боль.
Так началась история самой безжалостной, самой безумной, самой кровожадной Пожирательницы смерти — Беллатрисы Блэк.
Настоящая Белла, такой, какую видели ранее родители, друзья, была закрыта на огромный черный замок.
Хотела ли она когда-нибудь перейти на сторону света? Нет, потому что никакой стороны света не было. Был только Дамблдор со своими планами, Волдеморт — мальчик из приюта злой на весь мир и Гарри Поттер — пешка в чужой партии…
Жалела ли она о своей такой ужасной жизни? Скорее да, чем нет, ибо ничто ей было неважно. Она познала смерть, познала настоящий животный страх, познала боль во всех ее видах и наконец, встретила вечность…
Она встретила ее спокойно. Освободила душу от земных оков. Она умерла, пережив человека, разделившего ее жизнь на «до» и «после». Человека, которого она ненавидела. Человека, который думал, что сломал ее. Но не учел главного — она принадлежала семье Блэк. Она была строптива, непокорна, горда, она с честью носила фамилию, возможно, потому что была хранительницей.
Сходя с ума в Азкабане, она писала какие-то длинные письма. Никто не знал об их содержании. Но после выхода из тюрьмы, она продолжила делать это, а потом долго смотрела, как в огне сгорали эти письма — крики неподдельной души Беллатрисы Блэк. Души, которая все еще жила в грешном теле, но которая как всем казалась, сдалась.
Век ее был короток. Жизнь ее была черна смертями. Но она была, существовала. Она несла что-то в мир, пусть и не всегда это что-то было светом, лишь потому, что света нет более. Лишь потому, что свет был в ее душе, ведь он есть в душах каждого, вопрос был в том, что сама она не видела света в своей душе.
Она была собой, но прятала себя от глаз других, возможно, это именно, то единственно правильное решение, иначе, ее душа бы вновь покрылась черной копотью смерти. Вы скажете, что невозможно так говорить о человеке, такой как Беллатриса, но вряд ли вы будете правы. Хороших слов заслуживают все. Ведь вы не знаете ее истинную историю, а значит — не можете понять мотивов ее действий.
Слова не польются из вас рекой, быть может, потому что вы ее не знали или просто не понимали.
Это была странная история ее любви. Но не просто история любви к мужчине, это была любовь к жизни…
Странно, наверное, говорить это о Пожирательнице смерти, если ранее было произнесено о том, как она сначала хотела умереть после принятия метки и порабощения.
Но в мести, да, да, именно в мести было ее стремление жить. Вот только мстить было особенно некому, зато было множество магглов и магов, на которых указывал хозяин.
У судьбы Беллы был дурной характер, она словно проверяла свою подопечную на прочность и стойкость.
Вы никогда не задумывались, почему у нее была такая жизнь?
Я задумалась, но не смогла найти и намека на ответ. Только одна догадка такой ее жизни пришла мне в голову, но это не могло быть причиной, ведь какая разница, в какой семье мы родились? Или все-таки нет?
Жаль, что нам более не найти ответа на загадки ее жизни.
Люди живы, пока их помнят. Ни в ком более не течет кровь Беллатрисы Блэк, она унесла свои гены в могилу на фамильном кладбище.
Достойна ли она такой смерти? А жизни?
Нам более не найти ответов, слишком быстро судьба поспешила захлопнуть книгу с ее историей и убрать ее на дальнюю полку.
Но пока остались люди, знающие хотя бы ее имя, она будет среди нас. И не, потому что ее здесь любят, а просто, потому что она все же вошла в историю, и будет делать все назло всем, ведь это в ее крови, неуправляемость, жизнь, вера…»
Поттер захлопнул книгу и с силой швырнул ее об стену. Эта книга появилась в библиотеке дома на площади Гриммо совсем недавно. Однажды глава семейства вошел в эту библиотеку и увидел на огромном стеллаже новую книгу. Стеллаж назывался «история людей семьи Блэк». У книги был только один автор — род Блэков. В этой семье существовала традиция — когда умирает один из членов рода, то магия сама пишет о нем книгу, биографию.
— Не течет кровь, — с усмешкой повторил он, — вы ошиблись…
— Папа, папа, смотри, что мама купила! — в комнату влетела девочка с черными кудрявыми волосами, — книжка про магию!
— Я не смогла отказать, — пожала плечами Джинни.
— Софи, ну, сколько можно покупать эти книжки? — с улыбкой спросил Гарри, — у тебя уже целый шкаф ими забит.
— Я очень хочу поехать в Хогвартс! И попасть на Слизерин!
— На Слизерин попадают только темные волшебники, — хмуро сказал входящий следом шестилетний Джеймс.
— Мерлин, Джим, что за предрассудки? — строго спросила Джинни, — какая разница, куда вы попадете, мы не перестанем вас любить.
В гостиную дома на площади Гриммо вошли Гермиона и Рон Уизли. Первая держала в руке какую-то книгу.
— Гарри, мне нужно с тобой поговорить, — настороженно сказала Гермиона.
Поттер пожал плечами и, кивнул на дверь в кабинет и направился туда.
Когда все они оказались в темном помещении с искусственным освещением, рядами различных книг и огромным столом, Гермиона заговорила:
— Когда ты ей скажешь?
— О чем?
— О том, кто мать Софи, — нетерпеливо выкрикнул Рон.
— Софи это знать не нужно, — твердо ответил Гарри.
— Ты уверен, что она ничего не подозревает? Например, о том, что только она может открыть потайную комнату в библиотеке? Или о том, что ни у кого в семье нет угольных глаз и…
— Рон, хватит! Я ни о чем не жалею, — взвился Поттер, — мне надоели ваши придирки! Она моя дочь и я люблю ее не меньше чем Джима.
— Вот именно, ты любишь ее больше чем ребенка моей сестры!
Поттер сжал челюсти и сел за стол:
— Чего ты хочешь, Рон? Чтобы я рассказал девочке семи лет о том, что женщина, которую она называет мамой не ее мать? О том, что она дочь Пожирательницы, которую убил человек раз, в месяц, обедающий в этом доме? О том, что ее брат на самом деле только наполовину ее брат? — Поттер прищурился, он делал так только, когда речь заходила о его дочери, возможно, потому что так бесконечно делала ее мать,… пока была жива.
— Гарри, нам всем тяжело, но… — неуверенно начала Гермиона.
— Но это был его приказ, мы были на разных сторонах и так далее. Гермиона, я слышал это тысячи раз. Это произошло шесть лет назад, я уже смирился. Софи сильная и когда придет время, я ей все расскажу, — он покачал головой и чуть заметно улыбнулся, — значит, так было суждено…
— Рон, Гарри прав, ей всего семь, — Гермиона повернулась к мужу.
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Рон. Люблю ли я твою сестру, да, люблю, — усмехнувшись, сказал герой магического мира, — или ты ждал чего-то другого?
Уизли что-то промычал и вышел.
— Гарри, мы зарегистрировали всплеск магии на территории Англии, этот случай слишком выделялся из всех потому что… — Гермиона перевела дух, — это была стопроцентная черная магия.
— Ты уверена, что это была Софи? Дом защищен и не наносим, — хмуро произнес он, — это невозможно.
— Гарри, я понимаю, это твоя дочь и тому подобное, но это еще и ЕЕ дочь…ты помнишь ее и, то, что она могла сотворить.
— Да, ее магия немного отличается от магии других детей, Гермиона, черная магия у нее в крови. Софи не понимает порой, почему кошки взлетают вверх и падают с потолка, она ребенок.
— Она дочь Пожирательницы и ее магия…
— Гермиона, не начинай, пожалуйста, — взмолился он, — я поговорю с ней. Расскажу ей про необычную магию и т.д.… — устало согласился Поттер-старший.
— Отлично, надеюсь, такого больше не произойдет, — улыбнулась Гермиона.
* * *
Семья из пяти человек пробиралась через толпу на вокзале Кингс-Кросс, к входу на платформу 9 и ¾.
Рыжая женщина, ее черноволосый муж и два его маленьких клона, а еще рядом с ними шла девушка. Она сильно отличалась от братьев, отца и матери — черные кудрявые волосы огромным каскадом лежали на плечах, черные блестящие глаза смотрели на весь мир с вызовом. Она была уверена, гордо держала осанку, в ней не было ничего напоминающего миссис Джинни Поттер.
Она преодолела барьер между платформами и осмотрелась.
— Вон она, — прошептал кто-то в толпе.
— Кто она? — испугано произнесла какая-то девочка лет 11.
— Софи Поттер, староста Слизерина, но ей лучше не попадаться на глаза, — прошептал первый голос.
Наконец остальная семья Поттеров прибыла на платформу и к ним подошли Уизли.
— Привет, Софи, — окликнул ее сзади знакомый голос.
Девушка медленно повернулась и впилась взглядом в другую девушку.
— О, кто к нам пожаловал, — ее губы растянулись в кровожадной улыбке-усмешке, — надо же, смотрите, мисс Грин собственной персоной. И что же ты тут делаешь, разве тебя еще не выпинали из школы?
— Нет, Поттер, и теперь я староста Слизерина. Тебе придется подчиняться мне… — сладко растягивая слова, пропела Грин.
— Это кто еще тут будет, кому подчиняться? — усмехнулась Софи, — я стала старостой школы, Грин.
На лице второй слизеринки отразилось сначала удивления, потом ненависть, а затем ярость.
— Мой отец обещал, что…
— Стоп, стоп, мне уже прислали значок, и сегодня официально представят, а вот тебе осталось только сидеть и плакать в тряпочку.
— Софи, — позвал ее отец, хотя понимал, как важен для его дочери этот разговор со своей давней ненавистницей.
— Я бы посоветовала тебе убраться с моей дороги, но боюсь, ты не поймешь, пока Грин!
Софи повернулась и стремительным шагом довольная собой она пошла к своей семье, где ее отец уже давал наставления маленькому Альбусу, а Джим шутил, что брат попадет на Слизерин.
— Джеймс, если ты завидуешь тому, что Альбус может попасть на такой отличный факультет как мой, то делай это моча, — улыбнулась она.
— Я не попаду на Слизерин! — упрямо возразил Ал.
— Конечно, не попадешь Ал, я уже попросила, чтобы тебя отправили в Гриффиндор. В конце концов, только я могу быть такой особенной, — она смешно вздернула нос, так что все рассмеялись, — хорошо, папа, я присмотрю за двумя этими оболтусами, — она повернулась к Гарри Поттеру.
— После твоего милого разговора с Эшли Грин, присматривать нужно за тобой, — усмехнулся он.
— Пап, мне сказали, что я на нее похожа, — прошептала Софи, когда через несколько минут Джинни стала что-то говорить сыновьям, — это правда?
— Каждый человек похож на родителей. Софи, в этом нет ничего зазорного.
— А как же мама?
— Джинни знала с самого начала, — улыбнулся мистер Поттер, — пожалуйста, обещай мне только одно, не говори Альбусу и Джеймсу.
— Без проблем, — она пожала плечами, — и, кстати, Грин начала первая, когда на первом курсе сказала что у меня волосы плохо лежат.
— И почему меня не удивляет вон тот молодой человек, направляющийся к нам, — вдруг Гарри указал на барьер, откуда к ним шел Скорпиус Малфой.
— Хорек возвращается, — фыркнула девушка.
— Поттер, ты не слишком оригинальна, используешь фишки Грюма, — усмехнулся Малфой, подойдя, — и да, я слышал про хорька, девочка не умеющая пользоваться расческой.
— Пошли уже, — Поттер пихнула друга локтем в бок и, быстро обняв мать и отца, устремилась к поезду.
Она смотрела на мир черными глазами, гордо вздернув подбородок. Она — истинная ее дочь и может гордиться этим. В ней слилось все: аристократичность и маленькая доля простоты, которая проявлялась только наедине с близкими, Слизерин и Гриффиндор, сталь и огонь. В ней переплелись две фамилии: Блэк и Поттер.
«Но пока остались люди, знающие хотя бы ее имя, она будет среди нас. И не, потому что ее здесь любят, а просто, потому что она все же вошла в историю, и будет делать все назло всем, ведь это в ее крови, неуправляемость, жизнь, вера…»
Софи Беллатриса Поттер, старшая дочь Гарри Поттера, староста и лучшая ученица школы, подруга Скорпиуса Малфоя и дочь той которую Гарри Поттер будет любить вечно…
А где-то далеко в поезде весело прозвучал смех Софи, так напоминающий ее отцу о его самой лучшей ошибке и самом верном решении, о его самой сильной любви и бешеной страсти.
Жаль, что нам более не найти ответа на загадки жизни ее матери, Беллатрисы Аделины Блэк.
Гарри Поттер рассеянно посмотрел на старую колдографию. Он тихо улыбнулся.
Он ни разу не жалел. Потому что она не разрешала ему этого делать во время войны.
А сам мистер Поттер ненавидел, когда раз в месяц к нему приходили Долгопупсы, потому что глава этой семьи лишил жизни его самую любимую женщину, научившую его врать и улыбаться врагам.
Беллатриса Блэк усмехнулась, смотря с небес, она знала, что на этой планете еще остались люди, которые будут помнить ее…
Vova
