Чудеса случаются

Драко Малфой проснулся от режущего слух звука — как будто ногтем по стеклу провели. Он распахнул глаза и резко сел на постели, прислушиваясь и всматриваясь в предрассветный сумрак, царивший в комнате. Неясные очертания предметов вскоре приобрели форму, а на светлом пятне окна вырисовалась маленькая серая тень — сова. Птица ещё раз поскреблась когтистой лапой и постучала клювом в стекло.

— Драко? — одеяло зашевелилось, и из-под него показалась лохматая темноволосая голова. — Ты чего вскочил?

— Ничего, просто на нашем подоконнике сидит сова и долбится в окно.

— Ну, так впусти её и ложись обратно спать, рано ещё.

— Рано, — кивнул Малфой и спустил босые ноги на пол.

Пока Драко медленно шёл к окну, а потом долго возился с тугой фрамугой — проклятая рама никак не хотела поддаваться, — он мрачно думал о том, что всё это не к добру. В такую рань — судя по небу над Везувием, едва начинавшему светлеть, было не позднее семи утра — письмо могло прийти только из Лондона. К тому же здесь, в Неаполе, некому было им писать.

Они сбежали из Англии на следующий же день после Решающей битвы. Пока авроры и защитники Хогвартса разоружали сдавшихся в плен Пожирателей, Гарри отыскал Драко во всеобщей толкотне и радостном безумии, ухватил его за тонкую дрожащую кисть и потащил за собой к выходу из замка.

Они стояли под высокими звёздами друг напротив друга. Чуть смущённые, взволнованные, уставшие. Ветер трепал их волосы, бил Малфою в спину, колюче впечатывая в кожу шёлковую ткань рубашки.

— Я не хочу больше оставаться в Англии, — сказал Поттер, протянул руку и улыбнулся. — Ты со мной?

Драко не успел подумать ни о родителях, которые остались в Большом Зале и сейчас, наверное, искали его. Ни о том, что его ждёт в будущем за пособничество Волдеморту и Тёмную Метку на предплечье. Ни о том, что это же Гарри-чёртов-Поттер, с которым не то что сбежать из страны, а даже оказаться рядом — не самая удачная мысль. Малфой просто сжал чужую чуть влажную ладонь, а потом зажмурился, шагнул вперёд, прижимаясь к Поттеру, и сразу же почувствовал рывок аппарации.

Они перенеслись на порог какого-то старого особняка в немагической части Лондона — Гарри пояснил, что это поместье Блэков, — и были встречены дряхлым полуживым домовиком, запахом плесени, разрухой и запустением в комнатах. Ложиться спать было страшно, потому что теперь уже попросту невозможно было бы проснуться одному, в своей комнате, на смятых, мокрых от пота простынях и понять, что это был всего лишь сон, чья-то глупая фантазия.

В итоге они так и просидели в гостиной на грязном пыльном ковре у разожжённого камина. Спина к спине. Не проронив ни слова — только до боли вцепившись друг другу в пальцы, стискивая руки в замок. Когда за окном рассвело, Гарри поднялся и потянул за собой Драко. Они распахнули дверь на улицу и зажмурились. Яркое весеннее солнце било прямо в глаза, и им это показалось добрым знаком — такое утро как нельзя лучше подходило, чтобы начать новую жизнь.

Малфой помог Поттеру перевести часть денег со счёта Гринготтса на счёт крупного европейского банка и проделал ту же самую операцию и со своими деньгами. Когда они вышли на улицу, их захлестнула толпа празднующих магов, закружило в водовороте улыбок, счастья и всеобщего оживления. Казалось, весь магический мир сошёл с ума! Абсолютно незнакомые волшебники подходили друг к другу, обнимались или жали руки и поздравляли с долгожданной Победой. Всеобщая радость была практически осязаема, и Гарри и Драко не могли не разделять её. Раскрасневшиеся, счастливые, они вбежали в какой-то маленький магазинчик и попросили разрешения воспользоваться каминной сетью. Конечно же, продавец не мог отказать Национальному Герою.

Вышли из камина они уже в центральном отделении каминной сети в Париже, немного дезориентированные от перемещения, от мельтешения ярких пятен перед глазами, все в золе; Поттер ухватил Малфоя за отвороты рубашки, притянул к себе и поцеловал. Они так и стояли — целовались посреди офиса, не обращая никакого внимания на недовольное ворчание спешащих в другие города по неотложным делам магов, которые были вынуждены их обходить.

Целовались до одури, до головокружения, до дрожи в коленях. Гарри наконец-то отпустил рубашку Драко и притянул того ещё ближе, обнимая за талию. Малфой вжался в Поттера, стискивая его плечи пальцами. Он прикасался губами к сухим потрескавшимся губам Гарри, шалел от неожиданной свободы, вседозволенности, уверенных прикосновений ласковых рук, обжигающих кожу даже через одежду.

Они побывали почти во всех крупных городах Франции и Италии, пока не осели в пригороде Неаполя, сняв крохотную квартирку в магическом районе практически у подножия Везувия.

Для Драко Неаполь летом — это ласковое солнце, высокое синее небо и прохладная лазурь Неаполитанского залива. А ещё смуглая от загара, чуть солёная на вкус кожа Гарри, капли морской воды, стекающие с его вечно лохматых волос и собственные исцарапанные об острые камушки дикого пляжа лопатки.

Для Гарри Неаполь осенью — это кружка горячего чая в постель по утрам, вершина Везувия, прячущаяся в пушистых белых облаках, апельсиновые рощи с яркой сочной зеленью листвы и оранжевыми вкраплениями спелых плодов, которые местные мальчишки продавали тут же, стоя в пыли на обочине дорог. А ещё это испачканные на коленках брюки, ладони, порезанные осокой, и хриплые стоны выгибающегося навстречу Драко.

Ни один из них не думал, что это навсегда, и не хотел задумываться, что будет после. Они просто старались прожить как можно ярче отведённые им судьбой дни, наверстать время, упущенное за годы вражды. Они просто были счастливы.

Пока в окно их маленькой квартирки не постучала серая почтовая сова.

Малфой наконец-то распахнул фрамугу и вздрогнул от порыва промозглого ветра. Кожа моментально покрылась мурашками, из приоткрывшейся двери спальни по босым ступням потянуло сквозняком.

«Сегодня первое декабря», — отстранённо подумал Драко, пытаясь отвязать окоченевшими пальцами туго скрученный пергамент от лапки совы. Герб на сургучовой печати он узнал сразу же — такой же был выгравирован на его перстне. Малфою больше не было холодно, теперь письмо буквально жгло пальцы.

«Не зря я не люблю зиму», — скривился он и бросил пергамент на стол, как будто небольшая отсрочка могла хоть что-то изменить. Впрочем, пока печать не была взломана, пока свиток не был развёрнут и прочитан, можно было думать, что ничего не произошло. Можно было закрыть глаза и представить, что жизнь не перевернётся в скором времени с ног на голову. Что на столе не лежит это первое за семь с хвостиком месяцев письмо.

Поттер заворочался в постели и приоткрыл один глаз.

— От кого письмо? — спросил он.

Драко не ответил. Он, закусив губу, рассматривал лицо Гарри, жадно вглядываясь, пытаясь запомнить его вот таким, сонным, трогательно-беззащитным. Слипшиеся со сна ресницы, чуть нахмуренные брови и недовольный взгляд — просыпаться в такую рань Поттер не любил. Малфой улыбнулся. Вот сейчас Гарри должен потереть глаза тыльной стороной ладони и потянуться за своими очками, а потом смутиться, потому что уже давно не носит очки: ещё летом он с помощью магии исправил себе зрение, и окружающие стали реже узнавать в нём Гарри Поттера, но привычка, выработанная годами, осталась. А ещё Поттер, когда спит, абсолютно по-детски подкладывает ладонь под щёку и потом всё утро ходит с алым отпечатком.

— Драко, ты чего? — позвал Гарри.

— Ничего, — Малфой отмер и натянуто улыбнулся, — письмо от отца.

— И что он пишет?

— Не знаю, ещё не читал, — Драко постарался как можно равнодушнее пожать плечами, пытаясь не выдать своего волнения, но Поттер и так всё понял.

— Иди ко мне, — улыбнулся он.

Малфой забрался обратно в постель, обвился вокруг Гарри, как дикорастущий плющ, и уткнул холодный нос в ямку между ключицами.

— Всё будет хорошо, да? — прошептал он.

— Конечно, — ответил Поттер и поцеловал светлую макушку.

Драко приподнял голову и потянулся к губам Гарри, потому что их вкус тоже было необходимо запомнить, как и ощущение горячего тела под пальцами.

— Хочу тебя, — по мнению самого Малфоя, реплика прозвучала жутко глупо, но Поттер не засмеялся.

Он осторожно перевернул Драко, заставляя развернуться спиной.

Сильная ладонь надавила на низ живота, подтаскивая ближе; Малфой чуть выгнулся и прижался ягодицами к паху Гарри. Поттер нежно целовал худые плечи и загривок с тонкими светлыми волосками. Его рука скользила по животу и груди Драко, задевая соски. Малфой поймал ладонь Поттера, сжал её и прижался губами к костяшкам пальцев. Потом обхватил два пальца губами и втянул в рот, облизывая, лаская подушечки языком, всасывая внутрь и тут же вновь выпуская наружу. Он знал, что Гарри это возбуждает, чувствовал затылком, как учащается его чуть хриплое дыхание. Драко обвёл пальцы языком, и Гарри сдавленно застонал, потёрся о его задницу возбуждённым членом и, чувствительно прикусив мочку уха, прошептал:

— Ты же не хочешь, чтобы я кончил прямо сейчас от того, что ты делаешь минет моим пальцам?

Драко тихо фыркнул и выпустил пальцы Поттера изо рта, чтобы через пару секунд почувствовать их настойчивое давление на анус. Он выгнулся, насаживаясь, находя правильный угол, и закрыл глаза, поплыв. Гарри другой рукой достал из-под подушки тюбик любриканта, щедро выдавил прохладный гель на свой член; ладонь легко скользнула вверх-вниз по влажному стволу. Поттер растёр остатки смазки по промежности Малфоя и подтянул того за бёдра повыше.

Драко целиком сосредоточился на ощущениях: на удовольствии, разливавшемся по всему телу, на горячей ладони между лопаток, на глубоких неторопливых толчках. Гарри двигался медленно, поддразнивая; прижимаясь сухими губами, прикусывал кожу на шее. Малфой тихонько по-щенячьи поскуливал, дёргался, подаваясь назад, трясся, проклиная выдержку Поттера.

— Чшш… Ну, что ты? — усмехнулся Гарри.

— Подрочи мне, Поттер, — попросил Драко и резко выдохнул, когда всё ещё влажный от смазки большой палец очертил головку его члена.

Теперь Гарри вколачивался в Малфоя резко, грубо, до боли сжимая ладонь на члене. Драко стонал, теряясь в ощущениях. Наконец, тугая спираль, закручивающаяся в животе последние минут десять, распрямилась, перед глазами полыхнуло, и Малфой, всхлипнув, кончил. Гарри замер, стискивая бёдра Драко пальцами, и застонал, уткнувшись ему в плечо вспотевшим лбом.

Малфой был готов пролежать вот так, не двигаясь, целую вечность. Но Поттер заворочался, привстал и потянулся за палочкой. Под одеяло тут же пробрался холодный воздух; Драко зябко поёжился. Гарри прошептал Очищающее и сел, внимательно глядя на Драко сверху вниз.

— Прочтёшь письмо?

— Может, после завтрака? — поморщился Малфой.

— Сомневаюсь, что его содержание изменится, — Поттер взмахнул палочкой. — Акцио, письмо.

Пергамент послушно влетел в подставленную ладонь. Гарри сломал печать и протянул лист Малфою, но тот отвернулся.

— Читай сам, — буркнул он.

Поттер пожал плечами, развернул письмо и, подогнув под себя одну ногу, сел так, чтобы тусклый свет из окна падал на пергамент.

«Здравствуй, сын!

Л.М.»

Гарри свернул письмо и нахмурился.

— Ну, и что ты думаешь? — спросил он.

— Ничего, — передёрнул плечами Драко.

Воцарилось молчание.

— А я думаю, что твой отец прав, — наконец произнёс Гарри. — Нам надо вернуться.

— Чего? — ошалело протянул Малфой. — Ты сам понимаешь, что ты несёшь, Поттер?

— Понимаю, — спокойно ответил Гарри. — Это ты не понимаешь, что начнётся, если журналисты объявят на нас охоту. Поверь мне, я знаю, что говорю — всё-таки я семь лет подряд был Избранным, и обо мне разве только ленивый не написал. Я не хочу, чтобы ты или члены твоей семьи с этим столкнулись.

— Как благородно, Потти, — рот Драко искривился в презрительной ухмылке, — комплекс Героя заставляет спасать всех и вся. Вот только ты забыл меня спросить, хочу ли я, чтобы меня спасали. Хочу ли я возвращаться в Лондон и жениться на глупой кукле, чтобы поправить финансовое положение моей семьи? Или, может быть, ты хочешь жениться на Уизлетте? А, может, просто стесняешься, что твои друзья из газет узнают, что ты трахаешься с Пожирателем Смерти? Как жаль, что я не был сверху, а то первым бы побежал к Рите Скитер. Прекрасная бы вышла статья: «В постели с Национальным Героем. Каково это — трахать Гарри Поттера».

— Не паясничай, — нахмурился Гарри. — И, кстати, ты сам никогда не говорил, какие чувства ты испытываешь ко мне. Так какие?

— Я... — Малфой запнулся.

Вот видишь, — грустно усмехнулся Поттер. — Я просто никогда до конца не верил, что для тебя наши отношения — это что-то серьёзное.

— Не верил… — повторил Драко. — Не верил!?

Гарри скрестил руки на груди и с вызовом взглянул на Малфоя.

— Да, не верил. Мне всегда казалось, что ты сбежишь.

Серые глаза опасно прищурились.

— Конечно, Потти, как я сам не догадался. Мне же нельзя доверять! Я же Малфой, я же слизеринец. Малфои не умеют любить, слизеринцы не могут быть честными и преданными. Так ты считаешь? И ты решил бросить первым.

— Не передёргивай, — поморщился Поттер, — мы оба знали, что долго не сможем скрываться — письмо от твоего отца было делом времени, рано или поздно нам бы пришлось вернуться.

— То есть ты хочешь расстаться? — уточнил Драко.

— Что? Нет! — опешил Поттер. — Мы можем продолжать встречаться в Лондоне.

— И как ты себе это представляешь? — усмехнулся Малфой. — Национальный Герой, сотрудник Аврората или куда ты там собираешься, верный супруг и любящий отец бегает на тайные встречи по съёмным квартирам и дешёвым мотелям. Так вот заруби себе на носу — или ты мой целиком и полностью, или вали к своей нищебродке; их рыжая семейка, небось, ждёт не дождётся вашей свадьбы. Ещё бы — единственная дочь оказалась не дура и охмурила самого Гарри Поттера!

— Не смей так говорить про Джинни, — Гарри сжал кулаки, — она не такая.

— Конечно, не такая. Давай, защищай её. Женись на ней и катись к Мерлиновой бабушке.

— Я считаю, что нам надо вернуться и посмотреть, как будут обстоять дела в Лондоне. Мы что-нибудь придумаем, обещаю, — упрямо повторил Поттер. — Пойми, я устал от всеобщего внимания. Мне надоело прятаться. Я просто хочу жить спокойной жизнью.

Драко открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал — только выдохнул и внимательно посмотрел на Гарри: тот увлечённо рассматривал пейзаж за окном.

— Пошёл ты, Поттер, — скривился Малфой. — Желаю спокойной семейной жизни.

Он встал с постели, подхватил одежду и вышел из спальни. Через минуту громко хлопнула входная дверь. А Гарри так и остался сидеть на кровати, сминая в кулаке письмо. Затем он схватил палочку, испепелил пергамент Инсендио, хлопнулся спиной на простыни, которые ещё хранили запах Драко, накрыл голову подушкой и завыл.

* * *

Поттер ещё неделю прожил в Неаполе. Он вздрагивал от каждого звука на лестнице, от каждого скрипа двери, надеясь, что это вернулся Малфой. При этом Гарри прекрасно осознавал, что Драко не вернётся — гордость не позволит. Оставалась только слабая надежда на то, что Малфой со временем перестанет злиться, и они смогут встретиться в Лондоне. Поттер написал с десяток писем с извинениями, но так и не решился отправить ни одно из них. Почему-то, когда он предложил Драко уехать обратно в Англию, это решение казалось ему правильным и единственно верным. Но теперь он уже не был так уверен. Дурно становилось только от одной мысли о том, что Малфой выполнит свою угрозу, женится и никогда больше не будет с ним.

Сказать, что Гарри было плохо — значит, не сказать ничего. Он даже и представить себе не мог, что будет настолько остро переживать одиночество. Конечно, Малфой был ещё той занозой, но занозой уже родной. И Гарри остро не хватало его язвительных замечаний по любому поводу, ежедневных капризов, надменных высказываний. А ещё его прикосновений, нежности в глубине серых глаз, страсти в постели и прочих жизненных мелочей, о существовании которых знал, возможно, только Гарри.

По утрам спросонья Гарри по привычке протягивал руку, чтобы подтащить к себе продрогшего любовника — Драко почему-то всегда мёрз, — прижаться к нему всем телом, уткнувшись носом в пушистый светловолосый затылок, согреть. Но рука лишь скользила по прохладному хлопку простыни, и Гарри просыпался, распахивал глаза, скидывая наваждение, с головой окунаясь в реальность, проклиная себя за то, что сам всё разрушил.

* * *

Лондон встретил Национального Героя холодным моросящим дождём.

Больше всего на свете Гарри хотелось аппарировать к воротам Малфой-мэнора и извиниться перед Малфоем. Сказать, что был не прав, а потом сгрести Драко в охапку и целовать, пока тот не простит. Он ограничился тем, что зашёл на почту и отправил с упитанной мохнатой совой письмо, состоящее всего из десяти слов: «Я вернулся. Я трус. Мне очень плохо без тебя. Прости».

Гарри аппарировал на Гриммаунд Плейс и дал Кричеру чёткие указания привести дом в надлежащее для проживания состояние. Он прошёлся по пыльным комнатам, перебирая в памяти красочные картинки нахлынувших воспоминаний. Вот он сидит рядом с Сириусом за праздничным столом в Сочельник. А вот он, Гермиона, Рон, Джинни и близнецы затаились на лестнице, подслушивая, о чём говорят взрослые на собрании Ордена Феникса. Вспомнилась и ночь, проведённая здесь с Малфоем на ковре в гостиной, их тогдашние страхи, глупые надежды и мечты.

Поттер разозлился и отправился в Нору, потому что находиться одному в пустом, гулко отдающим эхом его собственных шагов особняке было совсем уж невыносимо.

В Норе его подхватил вихрь дружеских объятий, слов, эмоций — закружил и опустил на стул в уютной кухне. Гарри кадрами выхватывал происходящее вокруг него. «Дружище!» и похлопывание по плечу — это Рон. «Гарри, мы так скучали!» и копна каштановых волос, щекотно лезущих в нос — Гермиона. Запах тепла, уюта и лукового супа — миссис Уизли. Огненная вспышка и собачий взгляд — Джинни, малышка Джинни, его будущая жена. Директор МакГоннагал разрешила ей покинуть Хогвартс на один вечер, чтобы повидать Поттера.

— Ну, всё-всё, вы меня задушите, — Гарри высвободился из объятий друзей и вымученно улыбнулся, — я тоже соскучился.

«Не правда, не соскучился, — царапнул сердце острый коготок. — Ты даже не думал о них. Ты и без этого был счастлив. Был…»

Потом они все сидели, пили чай, и Гарри невпопад отвечал на вопросы.

— Был в Италии… В Неаполе… Да, вернулся насовсем…Нет, ещё не знаю, чем буду заниматься… Жить хочу на Гриммаунд Плейс… Нет, спасибо миссис Уизли, но жить в Норе мне не удобно… Добавки пирога я не хочу… Да, устал… Да, сегодня я переночую, но только сегодня…

Потом он лежал в комнате Рона и смотрел в потолок, испещрённый трещинами.

«Я дома, — сказал он сам себе. — Это моя семья!»

«А нужна ли тебе такая семья? — усмехнулся внутренний голос. — Признайся, тебе никто не нужен, кроме Драко.»

«Признаюсь, — обречённо вздохнул Гарри. — Но всё так, как должно быть».

«Трус! Неужели ты согласен жить одними воспоминаниями? — удивлённо произнёс внутренний голос. — Показать, как это было?»

Перед глазами, как в калейдоскопе, замелькали фрагменты воспоминаний, будто кто-то быстро листал альбом со старыми колдографиями.

Кажется, это было в Шамони, где они снимали небольшой коттедж. Драко, худой, угловатый, сидел на полу, откинувшись спиной на грудь Поттеру, и пил шампанское прямо из горла бутылки. Гарри не спеша пересчитывал пальцем выпирающие рёбра, поглаживал грудь, очерчивал тонкие косточки ключиц. Изредка он нагибался и целовал острый треугольник лопатки.

— Мой, — шептал он в спину Малфоя.

Тот довольно жмурился и фыркал.

— Навсегда?

— Навсегда!

Драко выгибался под ним. Раскрасневшийся, с растрёпанными отросшими за лето волосами, с обезумевшими расширенными зрачками; он кусал губы и хрипло стонал:

— Глубже, Поттер! Мать твою, глубже!

Гарри вколачивался в податливое тело, до синяков сбивая колени о деревянный пол. Потом они лежали рядом, смотрели друг на друга и улыбались.

— Кажется, ты случайно опрокинул бутылку, — поджал губы Малфой. — Заметим, это было дорогое шампанское.

— Я куплю тебе ещё, — пожал плечами Поттер.

— Смотри, я тебе верю, — сказал Драко и поднялся. — Я в душ. Хочешь со мной?

Воспоминание померкло, будто выцвело.

— Блядь! — разозлился Гарри.

Малфой верил ему! А он пообещал, что они всегда будут вместе, и не сдержал обещание. Гарри сжал кулак и от души врезал им по стене. Ушибленные костяшки засаднило, и эта боль помогла отвлечься от другой, тупой, ноющей — в груди.

— Не спится? — раздался шёпот Рона с соседней кровати.

— Непривычно на новом месте, — соврал Гарри, не удержался и спросил: — А как Малфои? Я, кажется, видел заметку в газете, что их оправдали.

— Оправдали, — буркнул Рон. — Уж, небось, Люциус расстарался! Он тут метался, как карась на сковородке, пока тебя не было. Кстати, хорёк тоже отсиживался на континенте, а вот с неделю назад вернулся и уже успел обзавестись невестой. Про его помолвку была большая статья в «Пророке».

— Он что, женится? Так скоро? — от волнения Поттер приподнялся на локтях.

— Ну, да, на этой, как её, забыл имя, короче, на сестре Дафны Гринграсс. Свадьба в январе. А чего тянуть — хорошо, что хоть кого-то нашли ему в невесты, сейчас никто не хочет связываться с Пожирателями, пусть и оправданными.

— Понятно, — выдохнул Гарри и рухнул обратно на кровать.

— Слушай, — сконфуженно проговорил Рон, — тут, прикинь, ходили слухи, что вы с хорьком вроде как вместе сбежали. Ну, как будто вы любовники. Представляешь? Вот придумают же люди!

— Да, — согласился Поттер, отвернулся, сглотнул ком в горле и прошептал в подушку: — Придумают.

* * *

Приближалось Рождество. Не смотря на то, что в Лондоне шёл дождь, в Косом переулке царила настоящая зима: было морозно, и с неба падали снежинки. Витрины магазинов подмигивали огнями гирлянд, движущиеся фигурки Санта-Клаусов зазывали покупателей во внутрь, на дверях красовались яркие рождественские венки. Коварные омелы появлялись то тут, то там над ничего не подозревающими прохожими. На площади перед банком Гринготтс поставили огромную ель, богато украшенную стеклянными шарами и мишурой. По её ветвям скакали крохотные хрустальные единороги, перелетали покрытые сусальным золотом игрушечные дракончики, а на самых концах раскидистых лап горели магические свечи.

Гарри, возвращаясь домой, часто останавливался у какой-нибудь яркой витрины и, прислонившись к стеклу, разглядывал счастливых волшебников, выбиравших рождественские подарки для своих родных и друзей. Он стоял и смотрел на них до тех пор, пока стекло не запотевало от его горячего дыхания, и фигурки покупателей не становились совсем еле различимыми. Тогда он проводил рукой по стеклу, оставляя на запотевшем островке длинные полосы, вздыхал и аппарировал в особняк Блэков.

Как-то раз Гермиона спросила, что бы Гарри больше всего хотел получить на Рождество.

«Малфоя», — чуть не ляпнул Поттер, но вовремя прикусил себе язык и просто пожал плечами.

Ему и самому пора было бы задуматься о подарках для друзей, но внутри царили пустота на пару с безысходностью, и ему казалось кощунственным принимать участие во всеобщем веселье.

* * *

На Рождество в Министерстве Магии был устроен грандиозный приём. Гарри, Джинни, Рон и Гермиона были приглашены в качестве почётных гостей. Поттер вначале не хотел идти, но Джинн была настолько взволнована и обрадована… Он понял, что просто не сможет разочаровать её. К тому же, пора уже было перестать прятаться ото всех.

Они вчетвером вошли в богато украшенный зал, и на Гарри обрушился поток приветствий. Перед глазами замелькали незнакомые лица. Кто-то горячо жал ему руку или похлопывал по плечу, кто-то желал всяческих благ в наступающем году, кто-то стискивал в крепких объятиях, невнятно бормоча слова благодарности. Вокруг щёлкали вспышки колдокамер, что-то спрашивали журналисты. Молоденькие ведьмочки жеманно хихикали и просили дать автограф. Джинни, цепко ухватив Поттера за локоть, позировала фотографам, демонстрируя свою новую мантию, улыбалась и бойко отвечала на вопросы по поводу скорой помолвки и свадьбы.

Когда Гарри уже готов был провалиться сквозь землю, только бы его оставили в покое, началась официальная часть, и все стали рассаживаться по своим местам.

— Позвольте проводить вас и вашу спутницу к столику, мистер Поттер, — перед Гарри склонился домовой эльф, облачённый в белое полотенце. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Домовик, ловко маневрируя между гостями и рядами празднично накрытых столов, провёл Гарри и Джинни почти к самой сцене. На ней возвышалась трибуна, за которой уже стоял Кингсли Шеколболт и готовился произнести поздравительную речь. Поттер взглянул на единственный столик с двумя свободными местами и остановился как вкопанный: там сидел Драко Малфой.

Он улыбался и что-то говорил миловидной худенькой блондинке, которая едва заметно краснела и улыбалась в ответ. Джинни удивлённо взглянула на Гарри и дёрнула его за руку. На негнущихся ногах Поттер приблизился к столу и кашлянул, привлекая внимания. Драко посмотрел на него, сдержанно кивнул и отвернулся обратно к своей невесте — Гарри не сомневался, что это была именно она. Одно из свободных мест было рядом с Малфоем; Поттер галантно отодвинул именно этот стул и усадил на него Джинни, а сам облегчённо плюхнулся на соседний, рядом с Панси Паркинсон. Та недовольно фыркнула, и только тут Гарри обратил внимание на всех остальных присутствующих. Видимо, организаторы мероприятия решили рассадить гостей, руководствуясь идеей сплочения отношений между героями войны и неблагонадёжными магами. Рядом с Панси вольготно устроился Блейз Забини и недобро щурился на Поттера. Напротив же сидел Дин Томас — Гарри пожал протянутую руку — со своей девушкой, гриффиндоркой. Она училась вместе с Джинни, однако, бывшие одноклассницы даже внимания не обратили друг на друга.

Шеколболт произнёс поздравительную речь, тарелки наполнились едой, а на сцену потянулся нескончаемый поток министерских сотрудников с поздравлениями и пожеланиями. Кого-то награждали, кому-то что-то дарили. Гарри не слушал, как и не принимал участия в общей натянутой светской беседе, царившей за столиком. Он сидел и тупо напивался. Посередине стола стоял зачарованный поднос, который моментально наполнял поставленный на него бокал шампанским. Поттер предпочёл бы огневиски или, на худой конец, пиво, но выбора не было, и он потянулся за восьмым по счёту бокалом. Джинни загораживала Драко, поэтому Гарри не видел его целиком. Ему были видны только изящная кисть в обрамлении белого манжета рубашки с изумрудной запонкой и длинные тонкие пальцы, нервно барабанящие по столу. Поттер некстати вспомнил, что именно Малфой умел делать этими пальцами, и залпом выпил девятый бокал. Однако опьянение всё не наступало — зато разболелась голова.

Гарри извинился, встал из-за стола и пошёл на балкон проветриться. Видимо, там были наложены согревающие чары, потому что температура на балконе была такая же, как в зале. Поттер щёлкнул давно душившими его застёжками парадной мантии, рванул ворот и скинул мантию на один из стульев, стоящих у стены. Он шагнул к мраморным перилам и опёрся на них, задумчиво глядя в зачарованное звёздное небо над головой.

— В Неаполе были такие же звёзды.

Гарри вздрогнул и резко обернулся — в дверях стоял Малфой, ухмылялся и крутил в пальцах бокал с шампанским. Как всегда надменный, как всегда идеальный. Почему-то ужасно захотелось зарыться пальцами в аккуратно уложенные волосы и растрепать их. Поттер спрятал руки за спину и сцепил пальцы в замок.

— Драко, — выдохнул он и улыбнулся.

Малфой холодно посмотрел на него, однако подошёл и встал рядом.

— Я так понимаю, тебя и мисс Уизли можно поздравить со скорой помолвкой? — усмехнулся он.

— Чего? — опешил Гарри.

— Я говорю, Уизлетта бегает и всем рассказывает, что вы скоро поженитесь. — Драко сделал глоток из бокала. — Или ты не в курсе, герой?

— Нет, то есть, да, то есть, нет, — Гарри нахмурился, а потом повернулся к Малфою. — Драко, прости меня.

— За что? — поинтересовался тот.

— За всё, — Поттер сделал неопределённый жест рукой. — Я дурак. Мне плохо без тебя, Драко, и никто кроме тебя не нужен.

— То, что ты дурак, — это не новость, я это говорил семь лет подряд, — пожал плечами Малфой, — и что с того? Ну, предположим, я принимаю твои извинения, что теперь?

— Я хочу быть с тобой, и мне плевать на чужое мнение, — Гарри протянул руку к Драко, но тот отшатнулся.

— Не выйдет, Поттер, — покачал он головой. — Ты что, думаешь, стоило тебе сказать «извини», и всё станет, как прежде? Сейчас надо мной появится омела, мы поцелуемся и будем жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас? Нет!

— Почему?

— Да потому, — зашипел Драко, — потому что наши с Асторией родители уже подписали брачный договор, потому что завтра во всех газетах появятся статьи о вашей с Уизлеттой помолвке, потому что я тебе просто больше не верю. Пойми, Поттер, даже в магическом мире чудеса просто так не случаются.

— Да, — кивнул Гарри, — просто так вообще ничего не случается.

Он ухватил Малфоя за тонкую кисть, рывком дёрнул на себя и обхватил за талию, не позволяя отстраниться. Пальцы другой руки привычно запутались в светлых волосах на затылке. Губы Поттера замерли в миллиметре от губ Драко. Гарри чувствовал его горячее учащённое дыхание. Раздался звон разбивающегося бокала. Гарри вопросительно приподнял бровь и взглянул в серые испуганные глаза. Малфоя трясло, будто в лихорадке.

— Ненавижу тебя, Поттер,— прошептал он и, зажмурившись, потянулся навстречу.

— Я знаю, — улыбнулся Гарри и осторожно, будто боясь спугнуть, прикоснулся губами к горячим сухим губам.

Поцелуй вышел почти целомудренным. Поттер чуть отстранился, погладил Драко по напряжённой спине, а потом вдруг вцепился зубами в его нижнюю губу, прикусил, оттягивая, врываясь жадным языком в рот. Малфой отвечал на поцелуй голодно, вылизывая нёбо и внутреннюю сторону щеки Гарри, стонал ему в рот.

Поттер толкнул Драко к стене, больно прикладывая лопатками о каменную кладку. Он, как сумасшедший, целовал подбородок, скулы, ресницы Малфоя.

— Прости, прости, прости, — как заведённый шептал Гарри между поцелуями.

Драко запрокинул голову, подставляя горло под язык и зубы Поттера. Тот кусал бледную кожу, оставляя яркие отметины. Его пальцы неумело и безрезультатно дёргали застёжки и крючки на мантии Малфоя.

— Чёрт, как ты её снимаешь! — разозлился он и прикусил мочку уха Драко.

Тот усмехнулся и ловко расстегнул непослушные застёжки — тяжёлая ткань с тихим шелестом упала на пол.

Гарри вжался в Драко бёдрами, потёрся и застонал, почувствовав, что тот тоже возбуждён не меньше. Он попытался просунуть руку между их телами, чтобы расстегнуть пуговицы рубашки, но для этого надо было хотя бы немного отстраниться, а отстраниться было невозможно. Тогда Поттер попросту развернул Малфоя, прижимая того грудью к стене, вцепляясь зубами в загривок, и дёрнул края рубашки в разные стороны. Пуговицы с тихими щелчками разлетелись по полу балкона. Гарри рывком содрал рубашку с худых плеч и припал губами к бледной коже.

Драко, застонав, завёл руку за спину и, положив её Поттеру на пах, сквозь ткань погладил возбуждённый член, а затем сжал его в ладони. Гарри глубоко вдохнул и принялся дёргать брючный ремень Малфоя, который поддался со второй попытки. Вжикнула змейка «молнии», и брюки вместе с трусами съехали к худым лодыжкам. Драко выдернул ногу из одной брючины, а другой ногой отбросил брюки в сторону. Теперь он стоял абсолютно голый, чувствуя грудью холод каменной стены, а спиной — жар тела Поттера.

— Бля, — выдохнул Гарри ему на ухо, и съехал по его телу вниз, опускаясь на колени.

Поттер провёл ногтями по спине — до алых вздувшихся царапин — шлёпнул ладонью по внутренней стороне бедра, заставляя шире развести ноги. Вытащив из кармана волшебную палочку, он прошептал Очищающее заклинание. Драко почувствовал, как Гарри пальцами раздвигает ему ягодицы, а в следующую секунду по промежности быстро прошёлся язык. Малфой дёрнулся, всхлипнул и, прогнувшись в пояснице, подался назад.

Язык Поттера оставлял горячие мокрые полосы, скользя от яиц и до самого копчика. С нажимом вокруг ануса и чуть внутрь, самым кончиком, дразня, заставляя выгибаться, хрипло стонать в закушенную руку и карябать стену пальцами, до крови царапая подушечки об неровную острую кладку.

При каждом движении языка вверх Гарри смотрел на спину Малфоя, на извивавшейся змеёй позвоночник, на светлые волосы, задевающие сведённые вместе лопатки, когда Драко запрокидывал голову. Поттер развёл худые ягодицы ещё шире и пропихнул язык внутрь, наспех вылизывая, добавляя палец. Он чуть согнул его, нащупывая простату, и Малфой вздрогнул.

— Чёрт, — простонал он, — да давай уже, увидит ведь кто-нибудь.

— У тебя с кем-нибудь было? — спросил Гарри, внутренне замирая в ожидании ответа, и облегчённо выдохнул, когда Драко отрицательно помотал головой. — Больно же будет.

— Плевать. Не будет! Ну!

Малфой вывернулся из-под Поттера и лёг грудью на балконные перила, прогибаясь, бесстыдно выставляя задницу. Гарри расстегнул брюки и, подцепив их вместе с резинкой трусов, стянул до колен. Он плюнул в ладонь, растёр слюну по члену и прислонил блестящую от смазки головку к анусу Драко, чуть надавливая.

Поттер медленно протискивался внутрь, чувствуя жар и давление мышц, сходя с ума от ощущений. Хотелось засадить резко и сразу, но он сдерживал себя, не желая причинить боль.

Малфой стоял, зажмурившись, прикусив внутреннюю сторону щеки, потому что было дико больно, но при этом абсолютно правильно, так, как и должно было быть. И те десять секунд, которые дал ему Гарри, чтобы привыкнуть, когда, войдя полностью, замер, судорожно сжимая подрагивавшими пальцами его бёдра, показались Драко вечностью. Он подался назад, показывая, что всё в порядке — уже можно. И Поттер отпустил себя.

Гарри двигался резкими, рваными толчками, ловя ответные движения. Он сжал в ладони член Драко и принялся дрочить. Малфой извивался, но не стонал, а только жалобно скулил. Внезапно он дёрнулся, приподнимаясь на руках, сжимая тонкими пальцами перила, и кончил. Поттер почувствовав, как вокруг члена сжимаются мышцы, как ладонь становится влажной и липкой, только и смог, что выдохнуть: «Бля!» и уткнуться лбом Драко между лопаток.

Малфой приподнялся, обернулся к Гарри и вдруг замер, глядя поверх его плеча. Поттер, увидев расширившиеся глаза Драко, развернулся и судорожно подтянул брюки — в дверях застыла бледная Джинни.

Первым опомнился Малфой.

— Думаю, вам надо поговорить наедине, — хищно улыбнулся он и подмигнул Джинни.

Гарри молча наблюдал, как Драко, грациозно передвигаясь, поднимал свои вещи и одевался с таким независимым видом, будто заниматься сексом на балконе Министерства Магии было для него абсолютно привычным делом.

— Эээ… Джинн, понимаешь, — начал Поттер и замолчал, потому что, по сути, сказать ему было нечего.

— Подонок, — выдохнула Джинни, подлетела к нему и с размаху влепила звонкую пощёчину. — Негодяй! Решил ославить меня на весь магический мир? А если бы вас застала не я, а какой-нибудь фотограф? Ты хоть подумал о том, какой скандал бы разразился, или ты уже не в состоянии думать ни о чём другом, кроме как присунуть свой член в задницу этой белобрысой сволочи? Мы объявляем о нашей помолвке, а час спустя ты уже трахаешься с хорьком! Хорош жених!

— Попридержи язык, нищебродка, — огрызнулся Драко, приглаживая волосы.

— А ты вообще молчи, подстилка, — взвизгнула Джинни. — Вся ваша семейка такая поганая! Твой папочка лёг под кого нужно в Министерстве, и с вас сразу сняли все обвинения в пособничестве Волдеморту.

— Не смей так говорить о моём отце, — прошипел Малфой, недобро прищуриваясь. — А в прочем, мне всё равно, злись не злись, а Гарри я тебе не отдам, стерва.

Полагая, что разговор окончен, Драко толкнул Джинни плечом и вышел с балкона.

— Стой, куда?! — завопила она, вылетая следом.

— Джинн, погоди, — крикнул Поттер и рванул за ними, но запутался в так и не застёгнутых брюках и рухнул на пол.

Пока он поднимался, отряхивался, заправлял рубашку и надевал мантию, в зале уже разразился скандал. Гарри поспешил к своему столику, рядом с которым с холодной усмешкой, скрестив руки на груди и опираясь о высокую спинку стула, стоял Малфой. Джинни, раскрасневшаяся, разъярённая, размахивала руками и что-то быстро говорила ему. Сидевшие за соседними столиками маги удивлённо смотрели на них. Невеста Драко, бледная, как полотно, испуганно переводила взгляд с жениха на истерившую девушку. Блейз довольно ухмылялся. Панси, казалось, была полностью поглощена изучением тарелки с кремовыми пирожными, но на самом деле, конечно, чутко прислушивалась к разгорающемуся скандалу. С противоположного конца зала спешили Рон и Гермиона.

Поттер схватил Джинни за руку и дёрнул её на себя.

— Успокойся, Джинн. Пожалуйста, — попросил он. — Пойдём выйдем и спокойно поговорим. Хорошо?

— Нет, — выдернула та руку.

— Что произошло? — спросила запыхавшаяся Гермиона.

— Ничего, — отмахнулся Гарри.

— На, выпей, истеричка, — Драко впихнул Джинни в руку бокал с шампанским.

Та залпом его осушила, зажмурилась, а потом, пробормотав: «Ненавижу!», бросилась к выходу из зала.

Поттер облегчённо выдохнул, коротко взглянул на Малфоя и пошёл следом за несостоявшейся невестой. Он почти уже догнал её, как вдруг в самых дверях Джинни схватилась рукой за горло, захрипела и как подкошенная упала на пол. Она задёргалась, будто в припадке, неестественно выгибаясь; её глаза закатились, а изо рта пошла пена.

— Джинн, — Гарри подлетел к ней, бухаясь на колени, схватил горячую вспотевшую ладонь. — Что с тобой?

— Отравили! Её отравили! — в абсолютной тишине раздался скрипучий голос какой-то старой ведьмы. — Это он, он её отравил! — она обличительно указывала скрюченным пальцем с массивным кольцом в сторону Драко. — Я видела. Он ей что-то в стакан подсыпал, не иначе. Пожиратель!

Малфой дёрнулся, как от удара, и начал испуганно озираться по сторонам. Весь зал, будто пчелиный улей, разом загудел, наполнился шумом голосов. Кто-то вскочил со своих мест, несколько магов бросились к Драко, направляя на него волшебные палочки. К Поттеру подбежал низенький толстенький колдун и опустился на пол рядом с Джинни.

— Отойдите, не мешайте, я колдомедик, — он отпихнул Гарри и склонился над девушкой.

Драко стоял, опешив, ничего не понимая, только удивлённо хлопал глазами. Потом он посмотрел на Поттера, нахмурился и отрицательно помотал головой. В этот момент раздались хлопки аппарации, и в зале материализовались несколько авроров. Они подошли к Малфою, и одни из них, по-видимому, старший, протянул руку.

— Вашу палочку, сэр, — произнёс он. — Вы арестованы по подозрению в покушении на убийство.

— Погодите, — запротестовал Драко. — Во-первых, где доказательства, что её именно отравили, во-вторых, где доказательства, что это сделал я?

— О, это, несомненно, отравление, — произнёс лекарь, поднимаясь с пола. — Бедняжку надо срочно доставить в госпиталь Святого Мунго. Помогите же мне кто-нибудь.

— Я её брат, — раздался над ухом Гарри голос Рона.

— Прекрасно, возьмите её на руки, вот так, да. Готовы? — и они исчезли.

— Вы всё слышали. Арестуйте его, — приказал старший аврор, указывая на Малфоя, — с доказательствами в Аврорате разберёмся.

— Стойте, он этого не делал, — крикнул Поттер.

Но маги в алых мантиях уже окружили Драко и аппарировали.

* * *

На следующий день Гарри первым делом отправился в Мунго.

Джинни лежала в отдельной палате как тяжелобольная. Она пока ещё не пришла в сознание, однако колдомедики уже не опасались за её жизнь. У её постели сидела заплаканная Молли и насупившийся Рон.

— Доброе утро, — поздоровался Поттер.

— Гарри, — миссис Уизли подняла опухшие красные глаза, видимо, она не спала всю ночь. — Расскажи мне, что вчера случилось. Почему моя девочка поссорилась с младшим Малфоем?

Поттер густо покраснел и в задумчивости покусал губу. Сейчас явно было не самое подходящее время, чтобы рассказать всю правду об их с Драко отношениях. Две пары голубых глаз выжидающе смотрели на него.

— Я не могу пока рассказать вам всего, миссис Уизли, — наконец произнёс Гарри. — Но это не Малфой отравил вашу дочь. Я уверен.

— Откуда ты можешь это знать? — воскликнул Рон, сжимая кулаки.

— У него нет мотива, — уклончиво ответил Поттер.

— Такой гадине никакого мотива не надо! — выплюнул рыжик. — Да и кто, кроме него, мог это сделать?

— Пока не знаю, — пожал плечами Гарри, — но обязательно это выясню! Когда Джинн придёт в себя, передайте ей мои пожелания скорейшего выздоровления.

Поттер погладил неподвижную девушку по огненно-рыжим волосам, думая, будет ли Джинни рада его пожеланию, когда очнётся.

* * *

Гарри аппарировал к зданию Аврората, где содержались находившиеся под следствием заключённые, однако, Драко ему увидеть не позволили — к тому допускали только членов семьи. Можно было взять письменное разрешение у начальника следственного отдела, некоего Эванса, однако он не собирался появляться на службе до окончания Рождественских каникул. Но Поттер не собирался так легко сдаваться — всё-таки статус Национального Героя должен давать хоть какие-то преимущества! Через пять минут ему дали адрес мистера Эванса, а ещё через пять он уже звонил в звонок на воротах небольшого особняка в пригороде Лондона.

Мистер Эванс оказался полным одутловатым господином с маленькими мышиными глазками за стёклами квадратных очков, висевших на кончике носа. Его пухлые щёки побледнели, когда в нежданном посетителе он узнал самого Гарри Поттера.

— Прошу вас, мистер Поттер, пройдёмте в дом, — мистер Эванс сделал приглашающей жест рукой и засеменил следом за Гарри.

Они прошли в просторную гостиную, обставленную в староанглийском стиле. Хозяин сел в массивное дубовое кресло, обитое красным бархатом, и положил ногу на ногу.

— Присаживайтесь, мистер Поттер, — кивнул он на кресло напротив, — чаю?

— Если можно, — Гарри присел на самый край и сцепил руки в замок.

— Тоби, чаю, — крикнул мистер Эванс и улыбнулся. — Итак, мистер Поттер, что привело вас ко мне?

В комнату вошёл домовой эльф, аккуратно неся перед собой поднос с чайником, двумя изящными чашечками, сахарницей, молочником, корзиночкой с шоколадным печеньем и вазочкой земляничного варенья. Он поставил всё это на низенький столик, разлил по чашкам ароматно пахнущий Эрл Грей, легко поклонился и исчез с лёгким хлопком.

— Понимаете, мистер Эванс, — Гарри осторожно взял с подноса чашку, над которой поднимался лёгкий пар, — я хотел поговорить с вами о мистере Малфое. Против него выдвинуто обвинение в покушении на убийство мисс Уизли, но он этого не совершал.

Мистер Эванс нахмурился, откусил крохотный кусочек печенья, тщательно прожевал его и, склонив голову на бок, с интересом посмотрел на собеседника.

— Мистер Поттер, — наконец произнёс он, — вы только не подумайте ничего лишнего, я ни в коем случае не хочу лезть в вашу личную жизнь, хоть и не одобряю такие отношения, но это правда, что вы с мистером Малфоем любовники?

— Да, — кивнул Гарри, — это правда. Но какое отношение это имеет к данному делу?

— Самое что ни на есть прямое, — округлил глаза мистер Эванс. — Поймите, мы до раннего утра допрашивали свидетелей, и все они в один голос утверждают, что видели, как мистер Малфой дал мисс Уизли бокал с отравленным шампанским. А некоторые сказали, что суть ссоры мистера Малфоя и мисс Уизли состояла в том, что мисс Уизли настаивала на том, что она сыграет с вами свадьбу, и мистер Малфой не сможет этому помешать. Ревность — хороший мотив для убийства, вам так не кажется, мистер Поттер?

— Возможно, — скривился Гарри, — но у Драко не было причин для ревности, я не собирался жениться на Джинни.

— Охотно верю, — покивал мистер Эванс, — однако, как вы считаете, чему поверит суд — показаниям трёх десятков человек или вам, мистер Поттер, любовнику мистера Малфоя?

— Но моего заявления хватит хотя бы на то, чтобы вы провели дополнительное расследование? — возмутился Гарри.

— Мистер Поттер, — устало сказал мистер Эванс, — поймите, сейчас праздники, никто не захочет заниматься делом бывшего Пожирателя. Мои ребята безоговорочно верят в то, что именно он отравил мисс Уизли, и никто пальцем о палец не ударит, чтобы доказать обратное. Они воевали, и у них старые счёты к Пожирателям Смерти. Уж вы-то, мистер Поттер, должны понять.

— Я понимаю побольше вашего, — Гарри резко поставил жалобно звякнувшую чашку на поднос. — Вы и понятия не имеете, что я пережил. Драко спас мне жизнь — если бы не он, то меня бы сейчас здесь не было, как и вас с вашими ребятами, а в Министерстве Магии сидел бы Волдеморт. Я докажу, что Драко не виновен, и вытащу его из тюрьмы, чего бы мне это не стоило! Мне нужно разрешение на свидания с ним.

— Как пожелаете, — равнодушно пожал плечами мистер Эванс.

Он взмахнул волшебной палочкой, и в руку Гарри влетел пергамент.

* * *

— Привет. Ну, как ты? — Поттер поднялся со стула в комнате для допросов навстречу Малфою.

— Отвратительно, — Драко сел за стол и побарабанил пальцами по столешнице. — Вот было у меня предчувствие, что с тобой ни в коем случае нельзя связываться. И почему я его не послушал?

Гарри улыбнулся, пожал плечами и ласково посмотрел на Малфоя. Тот был бледнее обычного, под глазами залегли тёмные тени, а между сведённых бровей появилась глубокая морщинка. Потом взгляд скользнул чуть ниже, в расстёгнутый ворот рубашки, в котором виднелись острые тонкие косточки ключиц. Поттеру захотелось очертить их пальцем, поцеловать, прижать Драко к себе и пообещать, что всё будет хорошо и он его обязательно вытащит.

— Всё очень плохо? — будто читая его мысли, спросил Малфой.

— Да, — скривившись, кивнул Гарри. — Против тебя свидетельствует тридцать человек, да ещё кто-то разболтал, что мы с тобой любовники.

— О, это, скорее всего, Панси или Блейз, — ухмыльнулся Драко и добавил с гордостью: — Слизеринцы.

— Откуда они узнали? — удивился Поттер.

— Не факт, что они знали, — Малфой отрицательно покачал головой. — Могли просто выдать свои предположения за истину, не думаю, что их допрашивали с Веритасерумом. Ладно, это не важно, дай угадаю, все тут же вцепились в эти показания, потому что я бывший Пожиратель. Меня осудят без суда и следствия и упекут в Азкабан на веки вечные. И нет никого, кто горел бы энтузиазмом заниматься моим делом.

— Ну, как-то так, — кивнул Гарри.— Только есть один человек, кто всё-таки, несмотря ни на что, займётся твоим делом.

— Да? — искренне удивился Драко. — И кто этот герой?

— Как кто? — обиделся Поттер. — Я, конечно.

Малфой ухмыльнулся и уставился в стену.

— Всё геройствуешь? — поинтересовался он, наконец.

— Нет, — ответил Гарри и накрыл своей ладонью ладонь Драко. — Просто я уже не могу без тебя.

— Лестно, — отозвался Малфой, и его рука дрогнула в ладони Поттера. — Только что ты станешь делать? Ведь вся ирония состоит в том, что мы даже не знаем, кого на самом деле хотели отравить.

— Как это? — удивился Гарри.

— А вот так. Я тогда схватил первый попавшийся под руку бокал шампанского. А что, если это был мой бокал или твой?

— Ну, со мной всё понятно, — нахмурился Гарри, — а тебя-то кто мог отравить?

— Да хотя бы даже та же Астория, — поджал губы Малфой.

— Кто?

— Астория. Моя невеста. Сидела рядом со мной, — Драко закатил глаза. — Ты хоть иногда газеты читаешь или так и не выучил алфавит?

— Ну, раз ты остришь, — засмеялся Поттер, — значит, всё не так уж и плохо. А зачем Астория стала бы тебя травить?

— Ну, как, она не очень-то горит желанием выходить за меня, — Малфой подмигнул Гарри. — В свете последних событий, я не самая удачная партия. Да и не думаю, что мечтой всей её жизни было стать замужней дамой в восемнадцать лет и всю жизнь прожить с нелюбимым человеком. Просто у её отца был неоплаченный магический долг перед моим отцом, вот папа и потребовал вернуть должок.

— Понятно, — сказал Гарри и поднялся. — Ладно, начну с твоей Астории. Не вешай нос.

* * *

После разговора с Драко Поттер снова аппарировал к особняку мистера Эванса. Тот явно не рассчитывал увидеть его так скоро и не пытался скрыть своего раздражения.

— Послушайте, — Гарри решил сразу перейти к делу, — я считаю, что отравить хотели Драко, но бокал с отравленным шампанским по нелепой случайности попал к Джинни. Я хочу допросить несколько людей, хотя бы тех, кто сидел за нашим столиком, возможно, они что-то видели или знают.

— И что же вы хотите от меня, мистер Поттер? — вопросительно приподнял брови мистер Эванс.

— Ну, полномочия на проведение расследования по данному делу, разрешение на употребление Веритасерума… — начал перечислять Гарри.

— Вы издеваетесь? — перебил его мистер Эванс. — Какие полномочия? Вы не сотрудник Аврората. Я уж молчу про то, что с Зельем правды можно допрашивать только опасных преступников, чья вина неоспорима. Я понимаю ваш искренний порыв помочь вашему, хм, другу, но единственное, что вы можете сделать — это нанести пару дружественных визитов вашим подозреваемым и постараться получить у них их воспоминания об этом вечере.

— Я понял, — нахмурился Гарри, попрощался и аппарировал.

* * *

Поттер направился в главный офис каминной сети Англии в Косом переулке. Там он узнал адрес семьи Гринграсс, однако камин, ожидаемо, был закрыт. Пришлось сходить на почту и отправить Астории письмо, с просьбой встретиться и поговорить. В ожидании совы Гарри решил перекусить в ближайшем кафе. Через три часа, когда Поттер уже успел наесться на неделю вперёд, пернатый почтальон грациозно опустился между расставленных тарелок и протянул лапку с привязанным письмом. Гарри отвязал пергамент, развернул и облегчённо выдохнул — мисс Гринграсс согласилась на встречу и ожидала его.

На этот раз камин был открыт и Поттер, отряхивая пепел с мантии, вышел в огромном зале. Домовой эльф проводил его в библиотеку, где у окна стояла Астория. Теперь Гарри мог рассмотреть её более подробно: тонкие, довольно миловидные черты лица, светлые волосы, убранные в высокую сложную причёску, худоба, казавшаяся почти болезненной. Она нетерпеливо постукивала пальцем по подоконнику.

— Добрый день, мистер Поттер, — обернулась Астория, — присаживайтесь, прошу вас. Здесь нам никто не помешает.

— Можно просто Гарри, — Поттер нерешительно присел в кресло.

— О, это ни к чему, — девушка поджала губы, — мы с вами не друзья, мистер Поттер. Так какова цель вашего визита?

— Понимаете, мисс Гринграсс, — Гарри сделал ударение на «мисс», — я расследую дело по обвинению вашего жениха, мистера Малфоя, в покушении на убийство. Но у нас есть все основания предполагать, что на самом деле отравленное шампанское предназначалось вовсе не мисс Уизли, а ему. Что вы думаете по этому поводу?

Астория задумчиво смотрела на Гарри, и тот почувствовал себя очень неуютно под взглядом этих практически прозрачных голубых глаз.

— Это правда, то, что кричала вчера ваша невеста? — наконец спросила она. — Вы с моим мужем любовники?

— Да, — не подумав, ляпнул Поттер и прикусил язык.

На лице девушки появилось выражение настолько полного отвращения, что Гарри подумал, что его сейчас выставят — нет, просто вышвырнут вон.

— И кто же в вашей паре снизу? — язвительно поинтересовалась она.

— По-моему, к расследованию данный вопрос, как и моя личная жизнь, не имеют никакого отношения, — сухо заметил Гарри.

— Ошибаетесь, мистер Поттер, — прищурилась Астория, — у нас теперь общая личная жизнь, как-никак вы трахаете моего будущего мужа. Не возражайте, я уверена, что он ложится под вас. Несмотря на свой юный возраст, я неплохо разбираюсь в людях, мистер Поттер. Но вы правы, это не имеет значения. Полагаю, вы считаете, что это я хотела отравить Драко.

— Полагаю, — кивнул Гарри. — Вы ведь не станете отрицать, что отнюдь не горели желанием выйти за него замуж?

— Не стану, — улыбнулась Астория, — думаю, сейчас ни одна приличная девушка не горит желанием составить партию мистеру Малфою-младшему. Мне не повезло — отец слишком многим был обязан их семье. Я уже совершеннолетняя, и Люциус потребовал сыграть свадьбу сразу же после нового года, мы уже и брачный договор подписали. Только теперь у меня есть шанс его расторгнуть — там есть пункт, что, если Драко будут предъявлены какие-либо обвинения, я могу отказаться от брака с ним, дабы не порочить своё честное имя.

— Вот, — уцепился Гарри, — а, может быть, вы всё это специально подстроили, чтобы посадить Драко в тюрьму и не выходить за него замуж?

Астория снова задумчиво посмотрела на Гарри, а потом нахмурилась.

— Во-первых, — начала она, — я не могла спланировать этого заранее. Откуда мне было знать, что Драко поссорится с вашей невестой и даст ей бокал с шампанским? И, предугадывая ваш последующий вопрос, его я тоже не травила. Поверьте мне, мистер Поттер, если бы я хотела его отравить, я не стала бы делать этого на глазах у сотни людей. И я бы не ошиблась с дозировкой, — добавила она, нехорошо усмехнувшись.

— Значит, вы не будете против, если я попрошу вас отдать мне ваши воспоминания вчерашнего вечера, мисс Астория? — спросил Гарри.

— Почему бы и нет, — пожала плечами та и достала волшебную палочку. — Поймите, я не имею ничего против самого Драко, и, если он не виновен, то желаю ему только добра. Я понимаю — не я первая, не я последняя выхожу замуж таким образом, среди чистокровных семей это нормальная практика. Давайте флакон.

— Какой флакон? — удивился Поттер.

— Для воспоминаний, конечно, — фыркнула Астория. — Только не говорите, что у вас нет флакона, о, великий следователь Гарри Поттер.

Гарри густо покраснел — то, что ему могут понадобиться флаконы, действительно вылетело у него из головы. Астория покачала головой, открыла ящик письменного стола, порылась там и извлекла бархатную коробочку.

— Считайте, что это мой подарок Драко на нашу несостоявшуюся свадьбу, — усмехнулась она, открыла коробочку и достала оттуда хрустальный флакончик.

Через пару минут Гарри был счастливым обладателем пяти пустых флаконов и одного с клубящейся внутри серебристой субстанцией.

— И что мне теперь делать? — недоумённо спросил он.

— Думаю вам лучше знать, — улыбнулась Астория. — Или я была вашей единственной подозреваемой?

— Что-то типа того, — смущённо кивнул Гарри.

— Знаете что, — девушка задумчиво поморщила лобик, — навестите мисс Паркинсон.

— У Панси был мотив отравить Драко? — искренне удивился Гарри.

— Его — нет, меня — да, — ответила Астория. — Видите ли, мистер Поттер, мисс Паркинсон сейчас находится в том же положении, что и мистер Драко — думаю, никто не захочет взять в жёны девушку, чья семья была виновна в пособничестве Волдеморту. Паркинсоны рассчитывали выдать дочь за Драко, заодно поправив и финансовые дела своей семьи. Драко вполне мог по ошибке схватить мой бокал.

— Думаете, у Панси был с собой яд?

— Почему нет? Она знала, что я буду на приёме. Могла подготовиться заранее. С неё станется и собственного яда сцедить в бокал, — Астория довольно улыбнулась собственной шутке.

— Спасибо большое, миссис Гринграсс, — Гарри поднялся, — было приятно с вами познакомиться.

— Жаль, что не могу сказать того же о вас, — ухмыльнулась Астория. — И, кстати, мы пять лет проучились в одной школе, но вы были так заняты спасением мира, что, я понимаю, вам было не до учеников презренного факультета Слизерин. Прощайте.

* * *

Так как уже был вечер, Поттер решил отложить встречу с Панси на следующий день. Он ограничился тем, что отправил ей письмо, в котором уведомил, что собирается нанести ей визит.

Когда он вышел из камина в гостиной Паркинсон-мэнора, Панси в напряжённой позе сидела на диване и ожесточённо мешала ложечкой чай.

— Поттер, — скривилась она.

— Паркинсон, — кивнул Гарри.

Он подождал приглашения сесть, однако Панси насупилась и молчала, поэтому Поттер уселся в кресло и огляделся по сторонам. В комнате царил жуткий беспорядок: пушистые ковры были свалены в кучу в углу, кое-какая мебель была явно сдвинута со своего места, на стенах висели пустые золочёные рамы без картин.

— Последствия недавних обысков и конфискации имущества, — пояснила Паркинсон. — Итак, что тебе от меня нужно?

— Я расследую дело по обвинению Драко в покушении на убийство, — бодро начал Гарри. — И у меня есть все основания предполагать, что на самом деле отравленное шампанское предназначалось вовсе не Джинни, а Астории Гринграсс, Драко же лишь по случайности перепутал бокалы. Мотив отравить Асторию был только у тебя. Ты ведь была влюблена в Драко ещё с шестого курса и хотела выйти за него замуж.

Панси посмотрела на Поттера, ухмыльнулась и отхлебнула чай.

— А с каких это пор в следователи стали брать вчерашних выпускников школы? — поинтересовалась она.

— Если ты забыла, — разозлился Гарри, — то я не простой выпускник школы.

— Да, да, ты храбрый Победитель, — приторно улыбнулась Панси.

— Послушай, Паркинсон, — рявкнул Гарри, — заканчивай балаган, я ведь могу и в Аврорат тебя вызвать на допрос под Веритасерумом.

Паркинсон окинула его презрительным взглядом, сморщилась от отвращения и залпом осушила чашку.

— Ладно, — согласилась она, — я тебе всё расскажу, хотя, по сути, рассказывать нечего. Да, я рассчитывала выйти замуж за Драко. Мы с ним сейчас в одной лодке, поэтому я считала, что замужество у меня уже в кармане, как вдруг его папаша вытащил очередной козырь из рукава. Не знаю уж, какие у него там были счёты с мистером Гринграссом, но тот согласился выдать свою младшую дочь за Драко. И я осталась не у дел. Только травить Асторию мне тоже смысла не было никакого. Ну, отравила бы я её, а дальше что? Малфои сейчас всеми силами стараются вернуть себе прежнее влияние и репутацию — я не гожусь в жёны их сыну. У меня был бы мизерный шанс, если бы Драко испытывал ко мне хотя бы какие-то чувства, но и тут рассчитывать не на что. Поэтому твоя версия ошибочна.

— Хорошо, — кивнул Гарри и достал хрустальный флакон, — значит, ты не откажешься отдать мне свои воспоминания позапрошлого вечера.

— Как вам будет угодно, следователь Поттер, — засмеялась Панси и, шепча заклинание, поднесла волшебную палочку к виску.

Поттер убрал в карман флакон с воспоминаниями и спросил:

— А что ты сама думаешь по этому делу?

— Я думаю, — Панси мечтательно закатила глаза, — что отравить хотели тебя!

— Кто?

— Ну, например, Блейз.

— Блейз? — округлил глаза Гарри. — Зачем? Он ведь даже не был на стороне Волдеморта, с чего ему желать мне смерти?

— Ну, — не скрывая триумфа, проговорила Паркинсон, — может быть, с того, что ты увёл у него Драко?

— В смысле?

— В прямом, — фыркнула Панси. — Они же были любовниками в школе. Или ты не знал?

— Нет, — растерянно произнёс Поттер.

— О! — Паркинсон явно наслаждалась моментом. — Они трахались, как кролики, пока Драко не сбежал с тобой. Думаю, когда Малфой вернулся один, Забини тут же решил опять возобновить их грязные отношения. Ему не нужны были какие-либо обязательства, поэтому свадьба Драко ему не мешала. Но потом появился ты, а я-то ещё подумала, почему Блейзи ходит такой грустный. Когда мы увидели вас на приёме, то сразу поняли, что точка в ваших отношениях ещё не поставлена. Между прочим, поговаривают, что мать Блейза отравила семь своих мужей, так что, думаю, у него есть некоторый опыт в этих делах. А хочешь поговорить с ним прямо сейчас? Могу вызвать его по камину.

— Было бы неплохо, — произнёс ошарашенный Гарри — почему-то было больно осознавать, что Драко спал с кем-то ещё.

Панси поднялась, расправила мантию и подошла к камину. Она бросила в огонь щепотку дымолётного пороха и, произнеся адрес, опустилась на колени, засовывая голову в зеленоватое пламя.

* * *

Паркинсон долго что-то быстро тараторила в камин. Наконец, она поднялась, стряхнула сажу и повернулась к Поттеру, протягивая горшочек с порохом.

— Блейз ждёт тебя. Желаю удачи, впрочем, у тебя её всегда и так было в переизбытке.

— Счастливо, — Гарри кинул горсть пороха в камин и шагнул в разгоревшееся пламя.

Он вышел в небольшой уютно обставленной гостиной. Блейз стоял рядом с камином, скрестив руки на груди. Поодаль в мягком кресле сидела завораживающе красивая дама.

— Добрый день, — поздоровался Гарри.

— Так вы и есть тот самый знаменитый Гарри Поттер? — голос у дамы был глубоким и томным. — Прелюбопытно.

— Ах, мама, оставьте, — скривился Забини, — Поттер тут вовсе не с визитом вежливости. Пойдём, — кивнул он Гарри.

Пока они шли по тёмным коридорам старинного особняка, Поттер размышлял, что Блейз очень похож на мать и так же вызывающе красив.

Наконец они вышли в заснеженный сад.

— Ну, — Забини зябко обхватил себя руками, — чего ты хотел?

— Вы с Драко встречались в Хогвартсе? — нахмурившись, спросил Гарри.

— Пэнс разболтала, сучка, — беззлобно усмехнулся Блейз, а потом с ненавистью взглянул на Поттера. — А если и встречались, то что?

— У тебя был мотив отравить меня.

— На мотив это не тянет, — огрызнулся Забини. — Хотя я до сих пор не понимаю, что Драко нашёл в тебе, поганый полукровка. Он же курса с пятого ещё буквально с ума по тебе сходил. Да и наврала Паркинсон, не было у нас с ним ничего. Он мне, действительно нравился. Только я Драко никогда нужен не был. Ну, переспали несколько раз, и то он в это время тебя на моём месте представлял. Всё стонал: «По-о-отер, По-о-отер», тфу, вспоминать тошно. Я тогда ещё надеялся, что у него это пройдёт, убеждал не связываться с тобой. Как видишь, был прав. Ты хоть представляешь, что теперь с ним будет? Драко на суде припомнят всё, начиная от Тёмной Метки и заканчивая враждой его отца с Артуром Уизли.

— Ничего с ним не будет, — уверенно сказал Гарри. — Я его вытащу.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Блейз. — Герой кверху дырой.

— Попридержи язык, — рявкнул Поттер и достал хрустальный флакончик. — Давай сюда свои воспоминания про вечер на приёме.

— Да подавись, — вздёрнул подбородок Забини.

* * *

После разговора с Блейзом Гарри аппарировал в Аврорат — рассказать Драко то, что ему удалось выяснить. Хотя рассказывать, по большому счёту, было нечего. Малфой, нахмурившись, выслушал доклад Поттера и помрачнел.

— И что теперь? — спросил он.

— Ну, поговорю с Дином и его подружкой, может быть, они что-то видели. Ведь нельзя же незаметно подсыпать яд в бокал!

— Теоритически можно, — покусал губу Драко. — Например, подсыпать во всеобщей толчее и аккуратно стереть память на всякий случай. Или шампанское можно было отравить на кухне. Думаю, в Министерстве, так же как и в Хогвартсе, эльфы наполняют тарелки едой в специальном помещении, и она уже потом появляется на тарелках в самом зале.

— Можно, — грустно согласился Гарри.

* * *

Дома Поттер первым делом связался с Роном и узнал, что Джинни так и не пришла в себя. Заодно выяснил у него и у миссис Уизли имя загадочной одноклассницы Джинни — Сара Спендер. Он отправил Саре письмо, где объяснил, что расследует дело о покушении на Джинни и хотел бы поговорить. Сара ответила, что она согласна встретиться, но сейчас гостит у своей бабушки, поэтому назначила встречу на двадцать девятое декабря.

Следующий день Гарри посвятил тому, что внимательно просмотрел воспоминания Астории, Панси и Блейза, но ничего подозрительного не обнаружил. Вечером он навестил Драко, а потом аппарировал в госпиталь Святого Мунго, где колдомедики обнадёжили его, что Джинни должна очнуться в ближайшее время.

* * *

Сара Спендер жила с родителями в небольшой квартире в Косом переулке. Она пригласила Гарри в крохотную кухню с панорамным окном во всю стену, из которого открывался красивый вид на заснеженные крыши домов, украшенные гирляндами. Сара поставила перед Поттером большую кружку ароматно пахнущего крепкого чая и придвинула блюдо с пирожками.

— Угощайся, я сама пекла, — тихо сказала она.

— Спасибо, — Гарри взял пирожок. — Сара, понимаешь, я расследую дело об отравлении Джинни, я знаю, что Драко этого не делал и…

— Знаю, знаю, — перебила девушка, — ты считаешь, что это сделала я, но это не правда, я не травила Джинн, ты должен мне поверить!

Она умоляюще посмотрела на Поттера. Тот немного опешил, но быстро взял себя в руки и важно произнёс:

— Я верю тебе, Сара. Расскажи мне всё с самого начала.

— Хорошо, — девушка хлюпнула носом, обхватила чашку так, что побелели пальцы, и начала рассказ. — Мы никогда не были с Джинни близкими подругами — одноклассницы, не больше. Думаю, у неё вообще нет подруг. Просто, ну, она красивая очень, и нравится многим мальчикам — в неё влюблены почти все парни в нашем классе — вот девочки и завидуют. А Джинн… она же всегда тебя любила, только ты на неё внимания никогда не обращал, поэтому она решила встречаться с кем-нибудь другим. На четвёртом курсе между мной и Дином Томасом были кое-какие чувства. Но я однажды сдуру позвала с нами на прогулку в Хогсмид Джинни — пожалела её, она такая одинокая сидела в гостиной в выходной день. В общем, они тогда с Дином много шутили, болтали, она откровенно кокетничала… Короче, в итоге Дин меня бросил и стал встречаться с ней. Ну, ты в курсе. Потом они поссорились, Джинни стала встречаться с тобой, а Дин прибежал обратно ко мне. Просил прощения. Я простила. И, вроде, всё было хорошо. Пока ты готовился к войне с Волдемортом, Джинн ждала тебя. А потом ты убил Тёмного Лорда и исчез. Ходили упорные слухи, что ты сбежал с Малфоем. А Джинни… Она не дура. То есть, я, конечно, не хочу сказать о ней ничего плохого. Я даже не представляю, каково это, быть седьмым — или какая она там — по счёту ребёнком в семье, учиться по старым учебникам с барахолки и носить перешитую одежду своей матери. Она всегда хотела удачно выйти замуж. А Дина взяли загонщиком в перспективную квиддичную команду. В общем, они снова стали встречаться этим летом.

— Как? — удивился Гарри. — Джинни всё это время встречалась с Дином?

— Ну, да, — усмехнулась Сара, — но ты, конечно, не в курсе. Встречалась. Они даже в августе куда-то вместе ездили. А осенью он по выходным приезжал в Хогсмид, чтобы повидаться с ней. Но, как только ты появился, она объявила Дину, что всё кончено. Дин погрустил и опять вернулся ко мне. Я его люблю, а он любит Джинни. Вот так и живём.

— Мне жаль, — искренне сказал Гарри.

— Ну, ты-то тут ни при чём. Но я не травила Джинни. Вы собираетесь пожениться. Дин опять встречается со мной. Всё хорошо.

— Сара, ты отдашь мне свои воспоминания о приёме в Министерстве? — спросил Поттер.

— Конечно, — кивнула та.

Уже закрывая дверь, Сара внезапно схватила Гарри за руку.

— Ты ведь не женишься на ней, — не вопрос — утверждение.

— Не женюсь, — покачал головой Поттер.

— И Дин снова уйдёт… — задумчиво сказала Сара. — Знаешь, он ведь, когда она его бросила, напился. Орал, что убьёт тебя.

— Вот как? — удивился Гарри, но девушка уже захлопнула дверь.

* * *

Дин Томас был на тренировочной базе на сборах и возвращался только на следующий день. Гарри прямо с утра отправился домой к бывшему однокласснику. Дин жил один на съёмной квартире. Поттер долго звонил в дверной звонок, пока Томас, наконец, не открыл ему. Он явно был только что из душа: влажные волосы, капли воды на коже, из одежды на нём было только полотенце, обвёрнутое вокруг бёдер.

— Гарри? — удивился он. — Привет! Заходи. Рад тебя видеть. Какими судьбами?

— Я расследую дело об отравлении Джинни, — Поттер прошёл в квартиру. — Я считаю, что яд в бокале предназначался не ей, а мне. Малфой случайно дал Джинн выпить отравленное шампанское.

— Так-так, — покивал Томас, — кстати, хочешь пива или огневиски? Как Джинн? Я слышал, она так и не очнулась.

— Пока нет. И, спасибо, ничего не надо. Дин, это правда, что ты угрожал убить меня, когда вы с Джинни расстались в начале декабря?

— Что? Ой! — от удивления Томас настолько резко обернулся, что с него слетело полотенце. — Когда я такое говорил?

— Сара Спендер дала показания, что после расставания с Джинн ты напился и выкрикивал угрозы в мой адрес.

— Не помню, — Дин плюхнулся на стул, плотнее запахивая полотенце. — Слушай, ну, может, и было по пьяни, но это же не серьёзно. Мы друзья, ты мне жизнь спас в Малфой-мэноре. Я бы никогда так не поступил!

— И ты не откажешься дать мне твои воспоминания о приёме?

— Нет, конечно, не откажусь, — Томас взял протянутый ему хрустальный флакон.

* * *

Остаток дня Гарри провёл за просмотром воспоминаний. Он посмотрел каждое дважды, но так и не нашёл никакой хоть мало-мальски важной зацепки. Поттер лёг в постель уже во втором часу ночи, но уснуть никак не получалось. То подушка была слишком жёсткая, то одеяло чересчур жаркое, то ночная пижама противно колола кожу. В конечном итоге, Гарри скинул одеяло на пол, запустил подушку в стену и поплёлся на кухню варить кофе.

Он сидел, ссутулившись, за кухонным столом, грел руки о кружку и большими глотками пил обжигающий горький напиток. Что делать дальше, Поттер не знал. Он очень надеялся, что коварным отравителем окажется кто-то из сидящих за их столиком волшебников, а теперь он и представить себе не мог, как поступить.

Утром он, не выспавшийся и злой, аппарировал в Аврорат. Драко был не лучше: бледный, с чёрными кругами под глазами и изгрызенной нижней губой.

— Ничего не узнал, — догадался он.

— Ничего, — подтвердил Гарри.

— Адвокат сказал, что суд назначен на второе января, — Малфой присел на старый расшатанный стул. — Он будет настаивать, чтобы меня допросили под Веритасерумом, но не думаю, что его требование будет удовлетворено.

— Почему? — удивился Гарри.

— Потому что можно задать неправильный вопрос, и я смогу соврать, — пояснил Драко.

— Как тут можно задать неправильный вопрос! — возмутился Поттер. — Ты либо травил Джинни, либо нет!

— Не кипятись, — осадил его Малфой. — Ты и сам прекрасно знаешь, что никто не будет возиться с таким, как я. Заслушают свидетелей и точка.

— Это я во всём виноват, — Поттер уронил голову на сложенные на столе руки. — Я найду того, кто это сделал, и вытащу тебя. Обещаю!

— Как? — скривился Драко. — Даже если ты опросишь всех, кто был на приёме, а это, заметим, около двух тысяч человек, то тебе понадобится примерно два года, даже если ты будешь опрашивать по три человека в день. Плюс прислуга… Это не реально.

— Я поговорю с Джинни, чтобы она не выдвигала против тебя обвинение, — предложил Гарри.

— А она пришла в себя?— заинтересованно спросил Малфой.

Поттер отрицательно покачал головой.

— Ну, вот видишь, где гарантия, что она очнётся за эти два дня.

Гарри хотел сказать что-то ещё, но Драко вдруг поднялся, подошёл к нему и залез на колени.

— Я же говорил, что чудес не бывает, Потти. И хватит тратить время на пустые разговоры, — прошептал он Поттеру в губы и поцеловал его.

Гарри казалось, что Драко никогда ещё не целовал его так: упоительно, нежно, обречённо. Малфой, всхлипывая, сжимал ладонями его лицо, прижимался всем телом, чуть вздрагивая. Поттер успокаивающе гладил Драко по волосам и по спине. Малфой просунул ладони под свитер Гарри, ухватил футболку и дёрнул вверх, вытягивая край, заправленный в джинсы. Горячие прикосновения к коже опалили. Поттер схватил свитер вместе с футболкой за горло, рванул вверх, отшвырнул в сторону и принялся расстёгивать пуговицы на рубашке Малфоя. Пальцы противно дрожали и не слушались, поэтому, расстегнув до половины, Гарри просто содрал рубашку и впился зубами в ключицу. Драко застонал, выгнулся и вцепился ногтями Поттеру в плечи. Гарри вылизывал его горло, прикусывал кадык, целовал бледную грудь.

Малфой соскользнул на пол, встал на колени между раздвинутых ног Поттера, проехался ладонями по внутренней стороне бёдер и с силой сжал его член сквозь джинсы. Гарри выдохнул и толкнулся в ладонь. Драко расстегнул болты на джинсах, чуть потянул их вниз вместе с трусами и, обхватив член, несколько раз провёл рукой вверх-вниз. Поттер зажмурился, когда язык влажно описал дугу вокруг головки, надавил на дырочку сверху и пощекотал уздечку. А потом Малфой резко опустил голову вниз, заглатывая по самое горло. Гарри охнул и вцепился в белокурые пряди. Драко сосал ритмично, помогая себе рукой и прижимая член языком. Поттер уже был на грани, когда Малфой внезапно отстранился и поднялся на ноги. Он расстегнул пуговицу, вжикнул «молнией» на брюках, сдёрнул их вместе с трусами вниз и просто вышагнул из них. Затем поставил одну ногу на стул между разведённых бёдер Гарри, чуть нагнулся и надавил двумя пальцами на его губы.

— Оближи, Поттер, — прошептал он.

Гарри приоткрыл рот, позволяя пальцам проникнуть внутрь, и принялся посасывать их.

Малфой вытащил пальцы, поднёс их к своему анусу и легко надавив, вставил один. Поттер, задыхаясь, смотрел, как раскрасневшийся Драко растягивает себя, подготавливая, и думал, что ещё чуть-чуть, и он позорно кончит только от одного этого зрелища.

Наконец Малфой абсолютно по-блядски улыбнулся, вытащил пальцы и встал над Гарри. Он обхватил его член и начал медленно опускаться на него. Поттер морщился от лёгкой боли и думал, что же сейчас должен испытывать Драко. Тот до крови закусил губу, а на светлых подрагивающих ресницах выступили слёзы, но Малфой всё равно упорно продолжал насаживаться на член Гарри. Наконец, он опустился до конца, поёрзал, привыкая, и начал двигаться. Поттер подхватил его под бёдра, поддерживая, помогая. Драко обнял Гарри за шею и уткнулся лбом ему в плечо, тяжело выдыхая. Поттер чуть откинулся на спинку стула, запрокидывая назад голову, дурея от ощущений. Перед глазами плясали разноцветные круги, низ живота сводило сладкой судорогой. Гарри просунул руку между телами, обхватил ладонью член Малфоя и принялся быстро дрочить.

— Да, — выдохнул тот, ускоряя движения.

А потом весь как-то сжался, будто пружина, вцепился Поттеру в волосы на затылке, оттягивая голову, и заглянул в глаза.

— С Новым Годом, Гарри, — хрипло сказал он и выгнулся, кончая Поттеру на живот.

— Дурак! — отозвался Гарри, чувствуя, как вокруг члена сжимаются мышцы, содрогаясь в оргазменной судороге.

Пока Поттер сидел на стуле, растекшись по нему, и смотрел в потолок расфокусированным взглядом, Драко быстро подобрал вещи, оделся и, не прощаясь, выскользнул за дверь.

* * *

Гарри стоял на площади перед зданием Аврората и не знал, что делать дальше. Аппарировать в пустой холодный дом не хотелось, к друзьям в Нору — тоже. Впрочем, у Поттера было ещё одно незавершённое дело в этом году. Поэтому он отправился в госпиталь Святого Мунго.

Джинни всё также неподвижно лежала на больничной койке в ореоле огненных волос. Поттер взял в руку прохладную ладошку и сжал её.

— Прости меня, Джинн, — прошептал он.

Ресницы девушки неожиданно затрепетали; она открыла глаза, обвела комнату удивлённым взглядом и уставилась на Гарри.

— Где я? — прошептала она.

— В госпитале, — ошарашенно прошептал Поттер. — Погоди, я сейчас, — он вскочил и выбежал за дверь.

Гарри смотрел, как колдомедики долго водили волшебными палочками над Джинни, что-то записывая, поили её какими-то зельями, расспрашивали. Наконец, они объявили, что её состояние стабильно, но, к сожалению, ей придётся ещё пару недель побыть в госпитале под наблюдением.

Когда молодые люди остались наедине, Джинни вдруг нахмурилась и спросила:

— Ты любишь его?

— Наверно, — грустно улыбнулся Гарри.

— Но ведь это же Малфой!

— Знаю. Я просто не могу без него, — ответил Поттер. — Мне он нужен, любой — высокомерный, колючий, надменный. Но он мой! Понимаешь? Он настоящий, живой, и он всегда был рядом и будет. Видимо.

— Почему «видимо»? — удивилась Джинни.

И Гарри рассказал ей всё: про обвинение, выдвинутые против Малфоя, про то, как он опрашивал свидетелей, но ничего не выяснил, про суд, назначенный на второе января, про своё самое заветное новогоднее желание. Джинни слушала и задумчиво теребила в пальцах угол одеяла.

— Знаешь, — сказала она, наконец, — меня никто не травил — я сама себя отравила.

— Как это? — удивился Гарри.

— Случайно, — Джинни облизала пересохшие губы. — Понимаешь, когда я ещё на пятом курсе попала в команду по квиддичу, у меня начались перепады давления и жуткие головные боли. Мадам Помфри мне тогда вообще хотела запретить летать, но я пообещала, что буду осторожна, и она разрешила, но выдала какие-то пилюли. Только строго-настрого запретила принимать их вместе с алкоголем. Поэтому на вечеринках, посвящённых нашим квиддичным победам, я никогда и не пила. А так как я до сих пор играю в команде, то пилюли у меня всегда с собой на всякий случай. После скандала с Малфоем у меня жутко разболелась голова, и я, видимо, машинально, проглотила одну, когда выбегала из зала. Вот и всё.

Гарри сидел и невидяще смотрел на Джинни.

— Ну, чего ты расселся? — усмехнулась она. — Давай сюда флакон, забирай мои воспоминания и, если поторопишься, то успеешь вытащить Малфоя до полуночи.

— Спасибо, Джинн! — Поттер нагнулся и звонко чмокнул девушку в щёку.

— Не за что, — отозвалась та. — Я делаю это исключительно ради тебя. С наступающим Новым Годом!

— И тебя с наступающим, — улыбнулся Гарри.

* * *

Через полчаса он уже был у мистера Эванса, и через три часа с Драко были сняты все обвинения.

Гарри сгрёб слабо отбивающегося Малфоя в охапку, сосредоточился и аппарировал. Они оказались посреди маггловского Лондона, недалеко от Тауэра.

— Где мы? — удивился Драко.

— В Лондоне, — пожал плечами Поттер. — Мне захотелось в очередной раз сбежать из магического мира.

— Ясно, — кивнул Малфой и огляделся, — а тут ничего, мило, только жалко, что дождь идёт, а не снег. Мокро и холодно.

— Сейчас, подожди,— отозвался Гарри, снял с себя шарф и обмотал его вокруг шеи Драко. — Главное, что мы вместе.

Малфой кивнул.

— Знаешь, — сказал Поттер, притягивая его поближе, — у магглов есть поговорка: «Как новый год встретишь, так его и проведёшь». Я хочу провести его с тобой.

— Я тоже.

— Ну, тогда, с Новым Годом, Драко!

— С Новым Годом, Гарри!

Они стояли и целовались. Биг Бэн бил полночь. И вдруг пошёл снег — пушистыми белыми хлопьями. Поттер на секунду оторвался от губ Малфоя и пробормотал:

— А всё-таки чудеса случаются!