Я так давно хотела купить сову… Ужасно завидовала Гарри: ведь его Букля для меня с самого первого курса стала образцом. Она красивая, добрая, верная… Я всегда считала, что животное способно лучше понять меня. И пусть оно не даст совет, пусть не поможет. Но молча выслушает и, самое главное, не предаст.
— Осталось еще десять галеонов, — говорю друзьям, пересчитав деньги, оставшиеся в кошельке. У меня в сентябре день рождения, и родители заранее дали мне денег на подарок.
— И ты, конечно же, купишь замечательную книгу? — Рон промолчать никогда не может…
— Нет, не книгу, — сдержанно отвечаю я. — Мне очень хочется сову. У Гарри есть Букля, у тебя — Стрелка…
— Так Стрелка — не моя сова… — я перестаю обращать внимание на болтовню Рона, вспоминая те черты, которыми должна обладать моя будущая птица.
Ребята оплачивают мороженое, и мы идем в зоомагазин.
«Волшебный зверинец» — гласит вывеска на небольшом магазинчике. Зайдя внутрь, я удивилась тому, насколько мало помещение. Однако зверей действительно много. От пола до потолка стоят клетки. В них змеи, крысы, коты, ящерицы и совы — все разных размеров и цветов.
— Фу, Живоглот! Нельзя!
Я вздрагиваю и оборачиваюсь к кассе. На прилавке сидит ярко-рыжий кот. Его умные глаза с презрением смотрят на кричащую ведьму. Огромный полосатый хвост мечется из стороны в сторону.
— Короста! — кричит Рон и несётся к выходу. Гарри бежит за ним.
— А что случилось? — спрашиваю я у ведьмы.
— Бешеный кот… — устало вздыхает она, беря на руки рыжее чудовище. Животное внимательно смотрит на меня, будто спрашивает: «Ты тоже так считаешь?»
— А…
— Я шучу, — женщина улыбается мне, — просто Живоглот очень долго здесь и давно не видел крыс.
— А…
— В смысле, тех крыс, которые живут за пределами нашего магазина. Вы, девушка, что-то хотели? — очнулась продавщица.
— Сову… — неуверенно отвечаю я.
— Быть может, все-таки кота? — женщина протягивает мне Живоглота.
— Кота, — киваю я, забирая животное из ее рук.
— Вы не разочаруетесь в нем! Он несколько веков прожил в магазине. Будет добрым и преданным питомцем.
— Сколько? — спрашиваю я, гладя мягкую шерсть.
— Восемь галеонов.
— Спасибо, — я отдаю деньги и разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Подождите. Вы же знаете того парня, который приходил с крысой?
— Да, — киваю в ответ.
— Он микстуру для крысы забыл. Передайте, пожалуйста, — продавщица протягивает мне маленький флакон и счастливо улыбается, глядя на довольного кота в моих руках.
— Ты купила этого урода?! — орёт Рон на весь переулок, когда я выхожу из магазина.
— Смотрите, какая лапочка! — восхищенно произношу, не замечая яростного взгляда друга.
— Твоя «лапочка» чуть с меня скальп не сняла! — зло говорит он.
— Глотик не нарочно, — улыбаюсь я. Глотик — ласково и коротко. Сильнее обнимаю своего кота, понимая, что никакая сова мне не нужна…
— А ты о Коросте подумала? Она нуждается в тишине. С этим котярой ей никакого покоя не будет!
Если честно, я совершенно не думала об этой крысе.
— Держи. Ты забыл крысиную микстуру, — усмехаясь, протягиваю ему пузырек. — Ну, хватит дуться, — прошу я. — И не волнуйся, Глотик будет спать в моей спальне, а Короста — в твоей. Бедная киса... Ведьма говорит, что Живоглот несколько веков провел в магазине. Никто его не покупал.
— Интересно, почему? — язвит Рон.
Отвечать я не стала, а предпочла покрепче прижать к себе кота и счастливо улыбнуться.
* * *
Кажется, моему коту рада только я. Рон ругается, что Глотик постоянно следит за Коростой, и из-за этого той стало совсем плохо. Девочки в спальне кричат, что вся их одежда в рыжей шерсти. Вот и сегодня я проснулась от крика Лаванды.
— Достал твой кот! Все покрывало в шерсти. Все мои юбки, кофты и мантии! Как я это носить буду? — трясет передо мной чем-то черным. Ну, это я преувеличила… скорее, рыжим с некоторыми проблесками черного.
— Доброе утро, Глотик, — целую кота в приплюснутую морду. — Что ты вечно орешь, Лаванда? Есть же очищающее заклинание!
— Ненавижу твое чудовище, — шипит она в ответ.
Начала день с крика и ссоры, закончила — тем же, но не с Лавандой, а с Роном.
— Гляди! — кричит он, подбегая ко мне. — Нет, ты гляди! — трясет передо мной простыней.
— Рон, что случилось?… — я поднимаю на него глаза.
— Короста! Бедная Короста!
Я, испугавшись, отпрянула от него. Что он от меня-то хочет? В гостиной вдруг стало тихо.
— Это кровь! — кричит Рон. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу?
— Н-нет, — говорю я, но, кажется, начинаю понимать. Рон бросает что-то на мой незаконченный перевод рун. Синхронно мы с Гарри нагибаемся посмотреть. Рыжие кошачьи волосы… поднимаю взгляд и понимаю, что все, находящиеся в гостиной, смотрят на меня с осуждением. Однако я не верю в то, что мой кот может съесть крысу Рона. Не верю!
— Вспомни: на каникулах мы с Живоглотом были у вас в комнате, волосы там могли остаться, — старательно убеждаю Рона, но он, как обычно, ничего не слушает…Устав доказывать, я убегаю к себе. Злые слезы жгут глаза, обида на Рона — сердце. Как можно так ненавидеть Живоглота?
— Глотик, — всхлипываю я, уткнувшись носом в рыжий загривок, — он нам не верит.
Кот слизывает с моих щек соленые капли, словно пытается сказать: "не плачь, все будет хорошо".
Через пару дней ко мне подошел Гарри и сказал, чтобы я не обижалась: ведь Живоглот действительно хотел съесть Коросту.
— Все факты говорят в пользу того, что он не просто хотел, а съел ее, — заявил он мне.
— Я так и знала, Гарри, что ты возьмешь сторону Рона. Сначала «Молния», теперь Короста. Во всем виновата одна я!
Посмотрев на гору учебников, лежащих передо мной, я попыталась успокоиться:
— Не мешай мне, пожалуйста. У меня очень много работы.
* * *
Через довольно длительное время оказалось, что крыса жива. Я очень хотела ударить Рона, но место и время было неподходящее. А еще мне хотелось задушить крысу. В то время как мы бежим от дома Хагрида, она орет и вырывается.
— Рон, тише, — шепотом говорю. — Успокой Коросту, пока этого не сделала я. Через минуту здесь будет Фадж…
— Ну не хочет она сидеть в кармане.
«Конечно, бешенство подхватила», — думаю я.
— Да что с тобой? — Короста орет еще громче и вырывается из рук Рона.
— Глотик! — я в ужасе. — Брысь! Пошел прочь! — единственный раз, когда я не рада видеть своего кота. Глотик, не подходи, пожалуйста…
— Короста! Стой! — кричит Рон. Мяукнув, Живоглот бросается за крысой. Рон, тихо чертыхнувшись, — вслед за котом. Мы с Гарри — за ними.
Сейчас, как ни странно, я согласна со словами Рона.
* * *
— Кот вовсе не чокнутый, — Сириус Блек гладит рыжую голову моего кота. — Таких смышленых котов поискать надо. Он мгновенно почуял, что это за крыса. И сразу понял, что я не настоящий пес. Какое-то время привыкал ко мне… В конце концов, я растолковал ему, кого ищу, и он стал моим помощником.
— А как Живоглот помогал? — тихо спрашиваю я.
Я очень рада, что мой кот все же не зря хотел съесть Коросту… Питера.
А еще рада тому, что не зря я не верила Рону. Так хочется сказать ему: «Вот видишь! Я была права! А ты, как обычно, меня не слушал!»
Но я, конечно, промолчу. Не стану расстраивать друга еще больше.
* * *
— Глотик, — слезы не видны в рыжей шерсти, — Глотик… — рыдаю я.
— Почему он такой? Почему? — слова почти не понятны из-за всхлипов. Но ведь коту и не нужны слова, он и так понимает меня. Тихо мурлыкает над ухом и слизывает слезы. Молча слушает и дает хоть какую-то иллюзию компании. Ведь я не могу пойти к Гарри с просьбой о помощи. Что я ему скажу? «Гарри, поговори с Роном. Лаванда — не та девушка, которая ему нужна»?
Мда… как представлю — смеяться хочется. Интересно, я настолько непривлекательна, что на меня даже смотреть не хочется? Почему я не могу сама подойти и поцеловать?
— Мяу… — тихое мяуканье кота предупреждает о том, что пора бы перестать сжимать его.
— Прости, Глотик. Ты, наверное, за столько лет устал слушать мои жалобы, — сквозь слезы улыбаюсь ему. — То Рон что-нибудь скажет, то Гарри. А я все тебе да тебе. Подруг нет — один ты.
— Мяу, — отвечает он, словно понимает мои слова.
* * *
Так пусто без тебя. В палатке, посреди леса. Не к кому прижаться, некого обнять. Когда я узнала, что Буклю убили, чуть не расплакалась. Ужасно больно понимать, что потерял кого-то близкого, родного. Того, кто поддерживал тебя в часы грусти и одиночества. Мне было очень жаль Гарри. Ты же видел, как он страдал. И, надеюсь, понимаешь, почему я тебя оставила у Уизли. Понимаешь и не обижаешься. Глотик, как же я соскучилась по тебе за эти полгода, что не видела!
* * *
— Глотик, я выхожу замуж, — обнять тебя и счастливо закружить в своеобразном танце, не слушая твоего протестующего крика.
— Я счастлива, Глотик, — улыбнуться и рассмеяться. — Пора к алтарю…
Vova
