Гарри Поттер и Реальная Любовь

В этом году зима пришла незаметно: все началось с легкого снега и постепенно переросло в метели. После нескольких неспокойных лет, столь долгожданные безмятежные месяцы тянулись очень медленно и незаметно.

Гарри Поттер стоял у окна "Норы" и наблюдал, как миссис Уизли, стоя посреди примятой травы, в очередной раз отчитывает Джорджа. Ее громкий и сердитый голос можно было услышать даже через тонкое стекло:

— Я велела расчистить снег на дорожке, а не растопить его по всему двору! Что подумают соседи-маглы?!

Джордж виновато опустил голову, хотя Гарри прекрасно понимал, что сын миссис Уизли сейчас ни на йоту не раскаивается.

— Честное слово, иногда я невероятно скучаю по тем временам, когда вам с Фредом было запрещено пользоваться магией!

Гарри зажмурился, стараясь не стать невольным свидетелем моментально нависшего напряжения. Миссис Уизли, так же как и все остальные, никак не могла свыкнуться с гибелью брата-близнеца Джорджа — Фреда, который погиб чуть больше полугода назад в страшной битве с Волан-де-Мортом и его приспешниками. Гарри помотал головой, отгоняя постоянно преследующие его воспоминания.

Чтобы отвлечься, он перевел взгляд на рождественские украшения, которые они с Роном и Гермионой возвели сегодня утром: все ели во дворе были украшены крохотными золотыми шариками. Если приглядеться, это оказывались крохотные снитчи. Рон, как и Гарри была страстным поклонником квиддича. Гермиона же особой любительницей этой игры не являлась, зато она была первоклассной колдуньей, и именно благодаря ей, двор сейчас украшали разноцветные гирлянды и огромный снеговик, которого Гарри, Рон и Джордж слепили и поставили у калитки. Гермиона заколдовала снеговика так, чтобы каждого проходящего мимо снеговик поздравлял с Рождеством и желал ему счастья в Новом Году. Глядя на все это, Гарри почувствовал прилив нежности ко всему семейству Уизли, авансом включая туда и Гермиону.

— Гарри, тебя там упырь на чердак не утащил? — послышался снизу недовольный голос Рона, отчего Гарри вздрогнул: он вспомнил, что Рон, которого миссис Уизли направила бороться с садовыми гномами, послал его за книгой. Книга "Пятьсот магических существ и пять тысяч способов как с ними подружиться" была подарена Рону Гермионой на день знаний (все-таки для нее это был всегда крайне важный день). Теоретически, Гермиона хотела, чтобы Рон, прочитав книгу, проникся теплотой к другим существам ("Ну я же не Хагрид, чтобы проникаться теплотой ко всяким там монстрам!" — негодовал лучший друг.). На деле же, Рон сейчас стоял внизу и ждал, когда Гарри принесет эту книгу, дабы выведать оттуда как наподдать надоедливым садовым гномам так, чтобы они навсегда убрались с их грядок. Зимой гномы были ничуть не более приятны, чем летом: они любили копаться в снегу и, демонстрируя гениальную меткость, кидали снежками в затылки проходящих.

Перед Рождеством Миссис Уизли никому не давала сидеть на месте, буквально заваливая ребят работой по дому — вот и загрузила Рона, не ровен час, как Золушку.

Гарри порылся в стопке книг в комнате Рона и извлек оттуда небольшой синий томик с эльфом-домовиком на обложке. И снова сердце его защемила боль: он вспомнил эльфа Добби, единственного свободного домовика, который действительно ценил свою свободу. Добби погиб незадолго до битвы с Волан-де-Мортом, спасая Гарри и друзей из лап Пожирателей Смерти.

— ГАРРИ! — Рон вбежал в комнату. — Мерлиновы пятки, ты куда запропастился?!

— Иду, иду, — Пробубнил тот, изгоняя непрошеные воспоминания из головы. — Мог бы и сам трансгрессировать, если так срочно, — проворчал он, протягиваю другу книгу.

— Трансгрессировать я не могу, Гермиона снова забрала мою палочку.

— Опять? — удивился Гарри. — Что на этот раз? Неужели она узнала про книгу?

Рон кивнул, и тут в комнату влетела разъяренная Гермиона:

— Рональд Уизли, как ты мог? — Гермиона пошла в наступление. — Я не для того подарила тебе книгу, чтобы ты с ее помощью выведал, как издеваться над слабыми, беззащитными существами! — На последних трех словах Гермиона сделала особый акцент, тыча пальцем в Рона, будто надеясь, что они заклеймятся в его душе навсегда.

Но Рон не сдавался:

— Умоляю, Гермиона, эти беззащитные существа половину руки мне оттяпали! — Он поднял укушенную ладонь в качестве доказательства, но Гермиону так просто не проймешь:

— И я полностью их поддерживаю! — Стояла та на своем. В таком состоянии она была точь-в-точь как миссис Уизли.

Рон беспомощно посмотрел на Гарри в поисках поддержки, но тот, к сожалению, ничего путного придумать не мог. Он вообще старался по возможности не лезть в их непростые отношения. Особенно, когда у Гермионы в руках сразу две палочки.

— Я пойду, помогу Джорджу, — быстро сказал Гарри и, поспешно оставив друзей выяснять отношения наедине, спустился вниз, оделся и вышел на улицу. Миссис Уизли заставила Джорджа вернуть весь снег на место, поэтому во дворе снова воцарилась зима, и Гарри был этому рад.

— Гарри! — Крикнул Джордж. — Где ходит этот болван? Кажется, ему поручили обезгномить наш двор.

— Я здесь, — Рон вылетел во двор вслед за Гарри. Вид у него был недовольный. — Гарри, спасать эту страшную ведьму от тролля семь лет назад, было моей самой большой ошибкой, — Тихо сказал он другу. Гарри понимал, что речь идет о Гермионе, и лишь ухмыльнулся.

— Эй, Ронни, может быть ты, наконец, окажешь нам честь и избавишь нас от этих маленьких ублюдков? — Недовольно пробурчал Джордж, увернувшись от очередного снежка, летящего в его сторону. — Честное слово, им бы в сборную Англии по квиддичу, — он схватился за затылок, который все-таки словил маленький комок снега, — тогда у нас появятся хоть какие-то шансы, — Закончил он, пригрозив кулаком страшно довольным гномам.

Рон вздохнул:

— Одолжишь волшебную палочку? — спросил он у друга.

— Держи, — протянул Гарри.

Рон поплелся разбираться с гномами, а Гарри тем временем решил помочь Джорджу прочистить гараж мистера Уизли от ненужного хлама, накопившегося за год. Мистер Уизли был большим поклонником маглов, поэтому в его гараже хранилась куча магловских изобретений.

Убирая гараж, Гарри то и дело поглядывал на часы, так как Джинни должна была вернуться из Хогвартса на время Рождественских каникул.

— Что, Гарри, не терпится увидеть нашу сестренку? — Подмигнул ему Джордж.

Тот промолчал, но почувствовал, что горящие щеки выдали его с потрохами.

— А она молодец, по твоим стопам пошла, — улыбался Джордж, собирая какой-то хлам в коробку, — сначала квиддич, теперь Турнир Трех Волшебников. Молодец. Хорошо, что Джинни решила попробовать свои силы, и Кубок выбрал именно ее. Хоть кто-то из Уизли в этом поучаствует. Нам с Фредом повезло тогда меньше.

Гарри замялся, не зная, что и ответить. Он всегда старался обходить трудные темы, чтобы избежать незнакомой тоски в глазах всегда жизнерадостного Джорджа. Положение спасла Гермиона, буквально влетевшая в гараж:

— Нет, Гарри, ну как он мог? — Расстроено бросила она и принялась помогать ребятам собирать хлам. — Я же совсем не для этих целей подарила ему эту книгу.

— Гермиона, я прошу тебя, не ввязывай меня в ваши склоки, — в очередной раз напомнил ей Гарри.

— Прости… — Рассеянно бросила Гермиона, выбрасывая горсть ненужного мусора в коробку.

— О ком это вы говорите? — поинтересовался Джордж. — Неужто о Рональде? Опять семейные ссоры, Гермиона?

Та вспыхнула.

— И даже не смешно! — Недовольно буркнула она, открывая шкаф с магловскими инструментами, к которым мистер Уизли относился с обожанием. Не обращая внимания на фыркнувшего Джорджа, Гермиона сменила тему. — Получить второе место за первое испытание, это ведь неплохо, правда? Я о Джинни.

— Да, — Джордж вывалил кучу ненужных склянок в коробку. Он, конечно, мог все это сделать волшебной палочкой, но в последнее время в большинстве случаев Джордж предпочитал ручной труд. Гарри считал, что так он пытается отвлечься от смерти своего брата. Поэтому когда ребята работали по дому вместе с Джорджем, они тоже не использовали волшебных палочек, — наша сестренка действительно хороша.

— Просто великолепна, — Негромко сказал Гарри, и его мысли снова унеслись в прошлое. Он вспомнил свое участие в Турнире Трех Волшебников четыре года назад и его трагическое окончание: гибель Седрика Диггори, убитого тогда самым трусливым и жалким слугой Темного Лорда, Питером Петтигрю, который когда-то предал его родителей.

Ребята вынесли коробки с хламом во двор и поставили посреди снега

— Инкарцеро! — Произнес Джордж, и коробки с мусором обвились веревками. — Черт! — Выругался он.

Гарри и Гермиона переглянулись: с тех пор как Фреда не стало, Джордж стал неузнаваем, но чтобы напортачить с настолько элементарным заклинанием… Гермиона, вздохнув, достала палочку Рона и направила ее на мусор:

— Инсендио! — Произнесла она поджигающее заклинание, и коробки с хламом загорелись.

— Десять баллов гриффиндору, — Уныло бросил Джордж.

На крыльце появилась миссис Уизли и крикнула ребятам:

— Гарри и Джордж, помогите Рону справиться с гномами.

— Но, мам, — недовольно буркнул старший. — Ты наверное путаешь нас с эльфами-домовиками. Мы ростом повыше, и уши у нас меньше.

Гермиона грозно глянула на Джорджа, а миссис Уизли не обратила на жалобы сына никакого внимания:

— А ты, Гермиона, отлично сегодня поработала, можешь отдыхать.

— Спасибо, но я лучше помогу ребятам, — решила она, — так мы справимся быстрее.

Миссис Уизли лишь пожала плечами и скрылась за дверью.

— А вот тебе, Джордж, наверное, следует отдохнуть, — Продолжила Гермиона.

Джордж серьезно посмотрел на нее, но тут его лицо снова озарила привычная ухмылка.

— Я бы с радостью пошел сейчас вздремнул, вместо того, чтобы сейчас веселиться с гномами, но, боюсь, мама не пожалеет Круциатуса за такие дела.

— Рон, скажи ему! — Гермиона повернулась к только что нарисовавшемуся рядом с ними Рону.

— Думаешь, он меня послушает? — Безнадежно помотал головой тот.

— Зришь в корень, братик, — Подмигнул Джордж, направляясь к ближайшему садовому гному.

— Но попытка не пытка... — Быстро проговорил Рон, направляя палочку Гарри на Джорджа. — Конфундус!

Старший брат слегка покачнулся и, слегка сменив направление, послушно отправился в дом. — Я знал, что это сработает! — Обрадовался Рон.

— Ты просто молодец! — Гермиона нежно провела ладонью по его лицу. — Даже я бы до такого не додумалась.

— Ой, да ладно, — Отмахнулся Рон, но по его лицу было видно, что он дико рад услышать похвалу от Гермионы. — Гарри, держи свою палочку. Думаю, Гермиона все же сжалится предо мной и вернет мне мою.

— Думаешь? Да нет, пусть еще немного у меня полежит, — Усмехнулась та. — Ну, что же мы стоим, ребята? Идемте, — Гермиона поторопила друзей и направилась устранять гномов в конец двора.

— Я же говорил! — Шепнул Рон другу. — Злобная ведьма! — И послушно поплелся за подругой. — Ты идешь? — Обернулся он.

— Э-э, — Честно сказать, Гарри не особо любил мешать этой парочке сыпать подколками в адрес друг друга. Раньше, это еще можно было терпеть, хотя бы потому, что это не заканчивалось страстным примирением, при виде которого Гарри старался сбежать на другой конец света. За более, чем полугода этих отношений, Гарри научился чувствовать те ситуации, когда от этих двоих надо уматывать со страшной скоростью. — Я, пожалуй, начну с противоположного конца, — предложил Гарри. — Встретимся у калитки.

Рон благодарно кивнул, очевидно понимая, что Гарри просто-напросто не хочет мешать друзьям рвать друг друга в клочья.

Пока Гарри один на один сражался с беспощадными гномами и их снежками, воспоминания снова нахлынули на него. Когда он оставался один, он нередко переживал все те ужасы, которые ему пришлось пережить. Он вспомнил, как шел навстречу смерти, шел к Волан-Де-Морту просто для того, чтобы дать себя убить. Змеиное лицо, ничтожный обломок его души...

Гарри поморщился: как же он устал от всех этих тяжелых воспоминаний о тех тяжелых временах, когда им приходилось скрываться от врагов и терять друзей и близких. Эти воспоминания преследовали его день ото дня. Но, с другой стороны, ему явно чего-то не хватало: будничная жизнь казалась такой непривычной и скучной.

Сейчас он и Гермиона жили у семейства Уизли в «Норе». Несмотря на то, что у Гарри был старинный особняк на площади Гриммо, 12, доставшийся ему в наследство от его крестного отца Сириуса, Гарри не любил туда возвращаться. Да и Уизли настояли, уверяя, что Гарри, как и Гермиона теперь часть их семьи.

Гарри словно перенесся в тот момент, сразу после того как война окончилась. В голове его всплыла картина: Мистер и Миссис Уизли, Джордж, Рон, Перси, Билл, Джинни и Чарли — все стоят у безжизненного тела Фреда. Миссис Уизли рыдала на плече у Джинни, мистер Уизли похлопывал по плечу Джорджа, который стоял с широко раскрытыми глазами и никак не мог поверить в случившееся. Гарри взял тогда Гермиону за руку:

— Пошли, не будем им мешать, — Сказал он. Они уже развернулись и собирались было уйти, но их окликнул голос миссис Уизли:

— Гарри! Гермиона! Куда же вы?

Ребята обернулись.

— Вы ведь тоже часть нашей семьи, и, я думаю, Фред бы с этим согласился, — Голос миссис Уизли дрогнул, и она снова разрыдалась. Мистер Уизли подошел и обнял жену.

Гарри и Гермиона переглянулись в нерешительности.

— Мама права, — сказал Рон, — мы ведь одна семья, верно?

— Ах, Рон, — Не выдержав, Гермиона бросилась к нему и крепко стиснула его в своих объятиях. Гарри знал, что та не могла спокойно смотреть на Рона, видя, как ему больно. Рон уткнулся лицом Гермионе в плечо и закрыл глаза. Джинни подошла к Гарри, протянула ему руку, и тот очень крепко сжал ее ладонь. Джинни как всегда была спокойнее всех, но в ее глазах тоже стояли слезы.

В тот вечер они все вместе вернулись в «Нору». Гермиона решила побыть немного с Роном, прежде чем отправляться в Австралию, куда он отправила своих родителей, лишив их памяти.

После возвращения в «Нору», Гарри на следующий же день сделал предложение Джинни. Он был уверен, он знал, что нисколько не торопится, что Джинни это именно та, кого уготовила ему судьба. Свадьба должна была состояться следующим летом, через пару дней после его дня Рождения.

Что касается Рона с Гермионой, то те решили не изменять традиции и собачились чуть ли не каждый день теперь с удвоенной силой. Гарри был уверен, что у этих чокнутых свое представление о любви, и, наверное, он был прав. Правда, Гермиона на днях отправила письмо Виктору Краму, не поведав об этом Рону, но Гарри надеялся, что это было простое дружеское письмо. Во всяком случае, еще одной крупной ссоры своих лучших друзей, он не выдержит.

От мыслей Гарри отвлек снежок, брошенный ему прямо в голову. Он повернулся, дабы хорошенько раскрутить расшалившегося гнома, но обнаружил смеющуюся Джинни, стоящую позади него.

— Гарри, прости, ты совсем меня не слышал.

— Джинни! — Гарри побросал все, что только можно, и поймал девушку бросившуюся ему в объятия. Когда она поцеловала его, Гарри словно свалился в бездну, потом взлетел до небес и, когда та оторвалась от него, с грохотом рухнул на грешную землю.

— О чем ты так отвлеченно думал? — поинтересовалась девушка.

— Все о том же, — помотал головой он. — Не важно. Джинни, ты здесь, я тебя вижу! — Гарри подхватил ее на руки и начал кружить по двору, пока не потерял равновесие и оба не упали в сугроб. Джинни смеялась, и этот счастливый смех был самым приятным, что Гарри когда-либо слышал. Она снова поцеловала его, и, наконец оторвавшись от возлюбленного, вдруг посерьезнела и спросила:

— Воспоминания? Снова они тебя мучают?

Тот понял, что отнекиваться просто нет смысла: Джинни как никто другой видела его насквозь. Поэтому он лишь коротко кивнул.

— Милый, — Джинни провела ладонью по его лицу. — Я знаю, так просто эти кошмары вас не оставят. Я бы очень хотела помочь вам избавиться от них, но единственное, что может вам помочь это время.

Гарри взглянул на нее с нежностью.

— Ты и так помогаешь мне, — Честно ответил Гарри. — Без тебя, Рона и Гермионы я бы совсем рехнулся.

Друзья часто разговаривали об этом. Их, как и его, никак не оставляли кошмары, преследовали воспоминания. Рон говорил, что постоянно видит Фреда во сне, Гермиона часто кричит по ночам. Она нередко приходит ночевать в комнату к Гарри и Рону, жалуясь на кошмары.

Джинни слабо улыбнулась, но было видно, что она все еще обеспокоена.

Тут показались Рон и Гермиона: изрядно обваленные в снегу, раскрасневшиеся от мороза, но страшно довольные.

— Я полностью согласен с Джорджем. Я бы этих гномов предложил в сборную Англии по квиддичу, — отдуваясь сказал Рон, — они бы прекрасно метали бладжером по затылкам этих Болгар... Джинни! — Рон бросился обнимать сестру. — Как ты?

— Все хорошо, — Джинни обняла брата и Гермиону. — Я только что прибыла Летучим Порохом из Хогсмида. Я надеюсь, вы мне расскажете, как вы тут поживаете? Мама и Джордж уже успели рассказать мне, что вы, Гарри и Рон, оба ведете успешную подготовку к становлению аврорами. Какие же вы молодцы! А как Джордж? — Понизив голос, спросила она. — По-прежнему не пользуется палочкой?

Друзья переглянулись и дружно кивнули.

— У него все из рук валится, — сказал Рон.

— Даже когда он использует заклинания, он постоянно портачит, — Подхватила Гермиона. — Сегодня он перепутал заклинание пламени с опутывающим заклинанием.

— А на прошлой неделе спалил свой шкаф, когда хотел его почистить, — Добавил Рон.

Джинни посмотрела на Гарри, в надежде что хотя бы он скажет что-то ободряющее.

— Ну… — Гарри замялся под отчаянным взглядом Джинни. — Вообще, он ведет себя, как обычно, постоянно шутит. Даже чаще улыбаться стал, правда?

Рон и Гермиона лишь неуверенно пожали плечами.

— А как же магазин? — спросила Джинни.

— Совсем запустился, — Грустно покачал головой Рон. — На прилавках хоть шаром покати.

— Рон помогает ему как может, — сказала Гермиона. — Но он вовсю занят подготовкой в авроры, а тут еще и весь магазин практический на себе тащить, ведь Джордж совсем его забросил. Рон очень сильно устает и…

— Гермиона, я тебя когда-нибудь прикончу, — Прервал ее смущенный Рон, и, чтобы Гермиона не смела продолжать, продлил ее молчание поцелуем. Гарри и Джинни тактично отвернулись: не привыкать. Тут дверь дома распахнулась, и на пороге возникла Миссис Уизли и позвала всех ужинать.

Зайдя в дом, раздевшись и протиснувшись в тесную кухню «Норы», ребята расселись по своим местам. Гарри вымыл руки и устроился между Роном и Джинни. Сегодня на обед была запечена огромная индейка, поэтому все ждали с нетерпением, когда же все усядутся за стол.

Мистер Уизли, десять минут назад прибывший с работы, увидев Джинни, страшно обрадовался и бросился обнимать дочь:

— Вот и она, наша чемпионка! — Говорил он, выпуская Джинни из объятий. — Как ты? Готова ко второму испытанию?

— Лучше об этом не думать, — Помотала головой младшая дочь, словно отгоняя мысля о предстоящем испытании.

— Мы уверены, ты с этим справишься, — подбодрил ее отец.

Гарри решил расспросить девушку обо всем, касающемся испытания, после ужина, когда все разбредутся по своим комнатам. У него был опыт в этом деле и, возможно, его советы ей пригодятся.

— Что там на работе, пап? — Спросил Джордж уплетая кусок индейки.

— О, ничего особенного, всего пара вызовов, в основном заколдованные Рождественские подарки в магловских магазинах. Странно, что в этом году их так мало, обычно Рождество обещает целый наплыв курьезов с маглами, — Мистер Уизли прожевал свой кусок. — Кстати, вы ведь все идете на Святочный Бал в Хогвартс?

Гарри посмотрел на Джинни: он знал, что Святочный бал по традиции открывают чемпионы Турнира, а он не хотел, чтобы его Джинни кружилась в танце с каким-нибудь типом из какого-нибудь Пуффендуя. Поэтому он обязательно пригласит ее на бал. Сейчас или никогда…

— Джинни! — Громко сказал Гарри, даже чересчур. Вся семья внимательно обратила взгляды на него. — Передай солонку, пожалуйста… — Уже тише закончил он.

«Молодец Поттер, просто мачо!» — пронеслось в голове Гарри. Ну ничего, он пригласит ее, когда никого кроме них не будет рядом.

— Думаю, вам всем следует туда пойти, — Продолжал мистер Уизли. — Гарри, как чемпион прошлого турнира, просто обязан там присутствовать. Флер и Билл обещали заскочить туда на часик, да и, насколько я знаю, Виктор Крам тоже там будет, — Невозмутимо закончил мистер Уизли, не заметив, как Рон чуть не подавился куском индейки.

Четыре года назад Рон страшно ревновал, когда та пошла на Святочный Бал вместе с Виктором Крамом, хорошо, что он еще про письмо ничего не знал.

— Думаю, если бы Седрик Диггори был жив, он бы тоже приехал в Хогвартс на бал, — грустно сказала Гермиона, пытаясь сменить тему. — Это значит ты, Гарри, действительно должен быть там.

Однако, и эта тема оказалась не лучшей: Гарри вовсе не хотел вспоминать о той победе. Видимо, заметив отчужденность на его лице, Джинни снова стала расспрашивать отца о работе и о курьезах в магловских торговых центрах.

* * *

После ужина Гарри и Джинни сидели в ее комнате и разговаривали обо всем, что происходит в Хогвартсе.

— А почему турнир снова проводят у нас в школе? — Спросил Гарри. — Разве в этот раз не в другой школе должны проходить соревнования?

— В прошлый раз победил Хогвартс, поэтому, по всем правилам, Турнир должен проводиться у нас. Так и должно было быть, но глава департамента международного магического сотрудничества решил, что Хогвартс пережил страшную трагедию в этом году, и они хотели отменить наше участие в Турнире.

Но профессор МакГонагалл посоветовалась с Дамблдором, вернее с его портретом, и тот сказал, что мы не можем отменить наше участие, ведь война шла за то, чтобы все остальные смогли и дальше жить полной жизнью. Я не знаю, Гарри, прав ли профессор. Ведь Турнир не зря отменили много лет назад. А попытка его возродить снова стала неудачной.

— И поэтому ты полезла класть свое имя в кубок? — С усмешкой поинтересовался Гарри. Джинни, тоже усмехнувшись, положила свою голову на колени Гарри.

— Должны же у меня быть недостатки, — пожала плечами Джинни.

Тут посреди комнаты раздался хлопок, и появились Рон и Гермиона, держать за руки. Впрочем, Гермиона тут же отдернула руку, и они отодвинулись друг от друга.

— Хочешь снова пойти с Викки? — не обращая внимания на Гарри и Джинни, продолжал предположительно прерванный разговор Рон. — Да иди, пожалуйста!

— Я этого не говорила, — послышался суровый голос Гермионы. — Я всего лишь согласилась с тем, что была бы рада его увидеть! — Глаза Гермионы недобро сверкнули. — Но если ты совсем-совсем не против.

Гарри посмотрел на Джинни, та закатила глаза.

— Все так же ссорятся? — скептически поинтересовалась она вполголоса.

— Пуще прежнего, — покачал головой Гарри.

— Если ты еще не определилась, с кем тебе идти на бал, тогда будь добра, верни мою волшебную палочку, а не то я… — Рон замолчал.

— А не то что? — грозно спросила Гермиона.

Гарри вздохнул: каждый раз одно и то же. От скуки он взял первую попавшуюся книгу у Джинни на столе, наобум открыл страницу и принялся остервенело читать: главное не слышать этой брани.

— А не то Я приглашу тебя на бал! — Выпалил Рон.

Гарри на мгновение поднял глаза. Гермиона стояла страшно довольная. Она бросилась обнимать Рона.

«Мерлин, да меня от вас тошнит уже» — думал Гарри.

— Ты отлично справляешься с испытаниям, — восхищенно глядя на Джинни сказал Гарри, делая вид, что не замечает происходящей в комнате мелодрамы. — Правда. Я бы никогда так не справился с акромантулами как ты!

— Гарри, ты шутишь? — Джинни ухмыльнулась. — Ты сражался с Венгерской Хвосторогой от которой огнем жарило так, что одного ее чиха было достаточно, чтобы спалить весь Хогвартс. А с паучками ты, хочешь сказать, бы не справился? Брось, насколько я знаю, тебе уже приходилось с ними встречаться.

— Да, имели мы счастье поближе с ними познакомиться. Славные ребята, особенно если не хотят тебя сожрать, — сказал Рон, обнимая Гермиону.

Джинни прыснула и подняв голову с колен Гарри, села рядом с ним и поцеловала.

— Ребят, заканчивайте, меня от вас тошнит уже, — Недовольно пробубнил Рон. — Ай, Гермиона! Зачем ты тычешь в меня локтем?

* * *

Гарри мирно спал на кровати Рона и никого не трогал. В кой-то веки ему ничего не снилось, и это ничего было прекраснее любого кошмара из прошлого.

Со двора доносились какие-то крики:

— На, забирай! — донесся голос Гермионы, и тут же послышался хлопок. Похоже, кто-то трансгрессировал. Гарри подскочил к окну: до такого еще точно не доходило.

Рон стоял один посреди двора.

«Она, наверное, трансгрессировала к родителям» — подумал Гарри. Он даже не знал как сейчас поступить: то ли броситься на помощь Гермионе, то ли опять же не лезть в их отношения. Но тут в нем снова всплыл страх, что и два года назад: друзья ссорятся навсегда и больше никогда не мирятся. Гарри услышал хлопок, раздавшийся вначале во дворе и, уже было подумал, что Рон пошел за Гермионой, но через секунду хлопок раздался в комнате и бледный Рон явился собственной персоной. Хлопок раздался снова, и рядом с братом возникла Джинни.

— Что ты ей сказал? — Сердито спросила она брата.

— Она сказала, что отправила письмо Краму. Я сказал, чтобы она и катилась на бал вместе с ним. Не надо было так говорить, правда?

Джинни смотрела на брата так, словно пыталась наслать Круциатус одним только взглядом. Однако, увидев выражение его лица, та чуть смягчилась.

— Действительно, не нужно было, — Спокойно сказала она. — Но я уверена, ты трансгрессируешь к ней, все ей объяснишь и вы помиритесь.

— Вот еще, — проворчал Рон. — Пусть лучше Крам к ней трансгрессирует.

— Если Крам к ней трансгрессирует, хуже от этого будет тебе, а не ей, — не удержавшись, заметил Гарри. До этого он делал вид, что читает… Что он читает-то? Гарри посмотрел на обложку книги.

Леви Грасс «Волшебство под Луной» Роман. Он нечаянно прихватит эту книгу сегодня вечером из комнаты Джинни.

— Знаете что, — сказал Рон. — Давайте сегодня не будем больше об этом. Пусть лучше Джинни нам расскажет, как это ей удалось победить стайку акромантулов?

— Пусть лучше кто-нибудь мне расскажет который час, — недовольно проворчал Гарри.

— Четыре утра, — Зевнула Джинни. — Что ж, акромантулы, так акромантулы.

Джинни поведала им, что новый профессор защиты от темных искусств научил ее парочке защитных заклинаний, и она без труда прошла через пауков. Очки потеряла, лишь когда один из акромантулов схватил ее за ногу и уже было приготовился тащить в свое логово, но, после пары неудачных попыток, Джинни все-таки удалось оглушить его как следует. Битва точно так же велась за золотое яйцо, в котором была подсказка, что же будет во втором туре.

— Я открыла яйцо, — говорила Джинни. — А там была просто роза. Я ожидала, что оно завопит, запоет. А там была обыкновенная роза.

— Мы еще подумаем об этом завтра. А сейчас, нам, наверное, лучше лечь спать, — зевнул Рон, и Гарри и Джинни с ним согласились.

* * *

Наутро миссис Уизли так загрузила семейку, что про второе испытание все и думать забыли. Вся неделя была посвящена исключительно уборке, миссис Уизли ничуть не жаловала детей, особенно Рона. Надо полагать, это было чем-то вроде наказания за случай с Гермионой, хоть на деле Рону никто даже слова не сказал. Даже Джордж был тише воды и ниже травы.

Вечером накануне Рождества Гарри и Джинни отправились к Гермионе. Они трансгрессировали к ее домику на окраине Лондона и уговорили вернуться в «Нору» на Рождество, хотя бы ради Гарри и Джинни. Хоть оба и очень хотели, чтобы Рон и Гермиона помирились сразу же, как девушка вернется, особых надежд они на это не возлагали, зная о свойственном обоим упрямстве.

Когда Рон увидел Гермиону за ужином, он был заметно удивлен, но, видя, что та демонстративно не смотрит в его сторону, промолчал.

* * *

Ночью, Гарри лежал в комнате Рона и его снова грызли собственные мысли. Он молча смотрел в потолок. Судя по тому, что на соседней кровати никто не храпел — Рон тоже не спал.

Гарри посмотрел на ночное небо, и тут ему показалось, что упала звезда.

«Хочу, чтобы у нас у всех все было хорошо» — подумал он.

Утром Гарри разбудил крик миссис Уизли о том, что если они не хотят прийти к концу бала, они должны немедленно вставать. Гарри неохотно сел и почувствовал что-то странное. Он взглянул на Гермиону сидящую, на кровати Рона и первой мыслью было, что друзья помирились. Однако, Гермиона смотрела на него с некоторым удивлением.

— Что такое, Гермиона? — спросил Гарри и тут же почувствовал, что его голос странно изменился. Он стал каким-то.. Детским?

— Гермиона? — та завертелась в поисках чего-то вокруг, но тут отчего-то осеклась. Снизу послышался крик Рона.

— Что за, — она выругалась в совершенной не свойственной ей манере, — это МОЙ крик! — в панике крикнула Гермиона и побежала вниз.

Гарри попытался ущипнуть себя, не в силах понять, что за дурдом происходит, но тут он услышал новую порцию крика. Чтобы наконец понять что к чему, он схватил очки и устремился вниз. Но пижама, которая висела на нем свободнее обычного, мешала ему бежать. Он вбежал в комнату Джинни.

— Что здесь происхо… — Гарри лишился дара речи. Посреди комнаты стоял Рон в ночной сорочке, Гермиона в майке и шортах и.. Он! В ночной сорочке.

— Только не говорите, что я тоже… — отчаянно помотал головой он.

— Ты тоже Гарри, — сочувственно кивнул Рон, хотя, похоже, это была Гермиона.

Тот бросился к зеркалу: оттуда на него смотрела Джинни.

Гарри простонал и сел на кровать рядом с собою, коим была Джинни.

— Нам всем сейчас нелегко, — заметило тело Рона, с начинкой Гермионы.

— Как это тебе может быть нелегко в моем теле? — поинтересовался Рон.

— Не время сейас шутить, — огрызнулась Гермиона.

Картина того, как Рон стоит в ночной сорочке и поучает Гермиону, показалась Гарри настолько забавной и нелепой, что он вопреки ситуации расхохотался. К его удивлению Джинни засмеялась почти одновременно с ним. Услышав рядом свой собственный гогот, Гарри покатился со смеху.

Гермиона стояла обиженная, состроив физиономию Рона максимально недовольной.

— Ради Бога, Гермиона, никогда не делай такого с моим лицом, — взмолился Рон.

— Вы смеетесь? — вид Гермионы был совсем несчастный. — А если мы навсегда такими и останемся?

Рон задумался. Он посмотрел на Гермиону и тут его, кажется, осенило, ибо он подскочил, совсем как Гермиона когда-то скакала на уроках с поднятой рукой. — Гермиона, оборотное зелье!

Та странно улыбнулась:

— Точно Рон, как же я раньше не догадалась! Ты готов обеспечить меня запасом оборотного зелья на всю жизнь?

— Точно, — смущенно кивнул Рон. — Да и облысением это чревато.

Но тут снизу снова послышался голос миссис Уизли:

— Если вы сейчас не встанете, честное слово, я сама поднимусь и перебужу всех до одного самыми громкими заклинаниями, которые знаю!

— Быстрее, — сказала Гермиона. — Нам нужно поменяться одеждой, чтобы миссис Уизли ничего не заподозрила.

— Ну да, — сказал Рон. — А то весело ей будет лицезреть собственного сына и его друга в ночных сорочках в комнате девочек.

Гермиона бросила Рону парочку из своих вещей, а Джинни дала Гарри свои вещи. Когда Рон собрался переодеваться, Гермиона покраснела и приказала:

— Рон! Не смей смотреть на меня! Закрой глаза, я сама тебя одену.

Джинни, которая была проще в этом плане разрешила Гарри одеться самому.

— Гарри, и ты тоже отвернись! — скомандовала Гермиона, посмотрев на Джинни, но, тут вспомнив ситуацию, перевела взгляд на него.

— Лучше оба отвернитесь, если Джинни будет смотреть на меня глазами Гарри, мне будет не по себе.

— А ничего, что ты смотришь на себя моими глазами? — поинтересовался Рон, на что Гермиона ткнула его локтем.

Когда с переодеванием было закончено, Рон осмотрел себя в зеркале:

— Гермиона, ты правда вот такой вот видишь себя в зеркале? — поморщился Рон.

— Что тебе не нравится? — ощетинилась Гермиона.

— Нет-нет, все нравится, — быстро ответил Рон.

— Хорошо, что не платья, — заметил Гарри, оглядывая себя рядом с Роном.

— Сегодня бал, будут и платья, — осторожно сказала Гермиона и обвела глазами друзей. И тут впервые за все время она рассмеялась.

Гарри и Рон тревожно переглянулись: на этот раз им было совсем не смешно.

* * *

Когда Джинни и Гермиона переоделись, ребята спустились вниз. Джордж уже доедал свою порцию.

— Ну, наконец-то! — проворчала миссис Уизли. — Садитесь, а то остынет.

Гермиона села прямо рядом с Джорджем и, дождавшись пока миссис Уизли удалится по делам, схватила Джорджа за грудки и приставила к нему палочку.

— Эй, братец, ты спятил? — возмутился Джордж, но, к его удивлению, остальных сидящих за столом нисколько не смутила такая выходка Рона. — Эй, это что, заговор?

— Отвечай, это ты подсунул нам какую-то дрянь, что мы теперь.. — Гермиона осеклась. — Что мы теперь не те, кем мы являемся, — размыто закончила она.

— Ты о чем вообще? О чем он, Гермиона? — поинтересовался Джордж, глянув на Рона.

— Сама не знаю, но он ведет себя ужасно, — невозмутимо набивал рот Гермионы Рон. — Просто невыносимо.

Гермиона отпустила Джорджа и резко повернулась к Рону:

— Кто бы говорил! — сказала она и встала из-за стола намереваясь уйти, но вдруг остановилась и со словами, — И прекрати портить мою фигуру, — выбила из рук Рона печенье.

Джордж сидел как громом пораженный.

— Сильно, — сказал он. Он повернулся к Джинни, обращаясь к Гарри, — Я что-то неправильно понял или они тут телами поменялись? — Джордж закончил предложение нарочито будничным тоном, словно это было для них обычное дело.

— Правильно, — ответил Гарри.

Джордж перевел взгляд на, как он думал, Джинни.

— Как?! И вы тоже?

— Значит ты тут ни при чем… — задумалась Джинни. — Тогда кто? И главное, зачем?

* * *

Днем ребята всеми правдами и неправдами пытались вернуть себе прежний облик, Джордж и, подоспевшие на помощь Ли Джордан и Анджелина Джонсон, всячески пытались им помочь.

Гермиона стала рыться в книгах в поисках похожих явлений, но ничего так и не нашла, Джордж пытался использовать различные метаморфные жвачки.

— Да ты не бойся, Рон! — весело сказал Джордж, протягивая метаморфную жвачку Гермионе. — Твое лицо всего лишь станет эластичным и ты сможешь вылепить из него любое, какое захочешь.. Правда я не знаю, насколько ее хватает, — задумчиво почесал затылок Джордж. — Обычно пока не кончится вкус жвачки. Хотя многие говорят нос у них так и остался каким-то тягучим…

— Я сказал НЕТ, — подбежал Рон, в очередной раз забирая у брата жвачку. — Гермиона, не смей ничего делать с моим телом!

— Единственное, что я хочу сделать с твоим телом — это избавиться от него! — огрызнулась она.

После серии неудачных попыток, Рон обезнадежено предложил:

— Может быть все-таки оборотное зелье? — спросил он. — Хотя бы на время бала. А потом решим.

Гермиона сдавшись, вздохнула и взяла свою расшитую бисером сумочку. Она по-прежнему хранила все свои вещи в этой сумочке, решив, что захламлять и без того тесную «Нору» своими вещами, не было смысла.

Достав маленькую скляночку и поболтав похожей на грязь жидкостью на дне, Гермиона расстроено изрекла:

— Тут на всех не хватит. Только на одного.

— Можно это буду я? — обезнадежено протянул Рон.

— Нет, Рон! — терпеливо пояснила Гермиона. — Какой смысл кому-то одному принимать зелье?

— Ну, не знаю, — пожал плечами тот. — Вероятно тому из нас, кому нужно быть в двух местах одновременно.

Все переглянулись. Гарри понимал, что это очень легко бы обнаружилось.

— Нет, это будет нонсенс, — проговорил он. И все с ним согласились. И только Джордж, с незнакомым блеском в глазах прошептал, жадно глядя на зелье:

— Гермиона, если оно вам не нужно, полагаю, ты не будешь против если я…

— Забирай, — в расстроенных чувтсвах сказала Гермиона.

* * *

Подготовка на бал, по мнению Гарри, была особенно комичной. Они с Джинни не переставая подкалывали то Рона, то Гермиону, которые постоянно грызлись, пытаясь одеть друг друга поприличнее. Хотя, когда пришла очередь Гарри залезать в длинное платье Джинни, веселья у него заметно поубавилось.

На балу ребята по возможности старались держаться вместе, чтобы выручать друг друга в непредвиденных ситуациях.

Но не прошло и пяти минут, как Джинни и Гарри пошли открывать бал, и Рон с Гермионой снова, рассорившись в пух и прах, пошли покорять Большой Зал по отдельности. А причиной тому был, естественно, Виктор Крам с которым Гермиона поздоровалась, как показалось Рону, чересчур приветливо. Вернее Крам поздоровался с Гермионой и его, судя по виду, озадачило, почему ему ответил ее рыжий приятель.

О ссоре ребята, впрочем, быстро пожалели. Рон стоял прямо посреди толпы в малиновом платье, высматривая Гарри и Джинни, тут он вытаращил глаза: прямо к нему приближался Виктор Крам. Рон хотел скрыться в неизвестном направлении, но плотная толпа и высокие шпильки Гермионы лишили его такой возможности.

— Привет, Гермивона, — поздоровался Виктор и полез обниматься. Этого Рон ожидать никак не мог (хотя, надо признать, следовало).

— Кхе, приветик, Вики, — как можно более высоким голосом зачем-то сказал он, стоя, выпрямившись как столб. — То есть Виктор. Как поживаешь? — и в довесок глупо хихикнул. На Гермиону это было совершенно не похоже, но обычно девушки так себя ведут, общаясь с молодыми людьми.

— Все хорошо. Я очень скучал по тебе, Гермивона, спасибо за подарок на мой день Рождения.

— Подарок?! — вытаращил глаза Рон. — И что же это был за подарок?! — тут Рон опомнился. — А.. Да.. Всегда пожалуйста.

Крам удивленно поднял брови, но промолчал.

— Как поживает твой приятель? Роб Уизли кажется. Вы все еще вместе?

— Его зовут РОН Уизли, — процедил Рон. — Да, все еще вместе, — Рон по-идиотски хихикнул. А вдруг Гермиона и вправду хотела бы вернуться к Краму? — Вернее, нет-нет, я не знаю как она, — тьфу! — то есть ты, то есть я. Как я к тебе отношусь. Мне надо. Того. Подумать. Я ничего не знаю. Мне нужно срочно выпить, — бросил Рон, надеясь, что это повод отвязаться от Крама.

«Мерлин, что за чертовщина?!» — думал Рон. — «Зачем я сморозил такую глупость?»

Рон увидел, что позади Крама стоит Гермиона с вытаращенными глазами.

А Крам явно был озадачен рассеянностью своей приятельницы.

— Ты уморилась? — спросил тот. — Я схожу за напитками.

Рон кивнул и, как только Крам направился в сторону стола, начал пробираться в противоположном направлении, но тут перед ним выросла рыжая, высокая Гермиона.

— Что он тебе сказал? — обеспокоено спросила она.

Рон сам не понял почему так взбесился, но гневно прошептал:

— А это так важно для тебя? Что сказал тебе Вики?

Глаза Гермионы полыхнули гневом, которого раньше никогда не было в глазах Рона.

Рон продолжал на своем:

— Он, кстати, благодарил за подарок.

Гермиона поначалу растерялась, но быстро собралась:

— Это был дружеский подарок! — гордо задрав голову, сказала она. — Знаешь, ты ничуть не изменился! Все такой же ревнивый кретин! — бросила она и направилась прочь от него.

— Ну и уходи! — обиженно крикнул Рон.

Тут, к несчастью, нарисовался Крам с двумя стаканами тыквенного сока. По его довольной улыбке он только что увидел что произошло между ним и Гермионой и, конечно же, все понял по-своему.

— Выпить,— тихо сказал Рон и, выхватив у Крама бокал, вмиг осушил его. Самое главное, чтобы Крам не утащил его сейчас танцевать. Но словно прочитав его мысли Крам сказал:

— Ты не против пойти потанцевать со мной?

Рон поперхнулся тыквенным соком и пробурчал в ответ что-то нечленораздельное. Крам, очевидно, счел это за согласие.

Танцевать с Крамом было бы не то чтобы совсем противно, все-таки он чемпион мира по квиддичу. Но приятного было мало. Ему не стало ничуть легче, видя как гермиона мило беседует с Лавандой Браун, вместо того, чтобы в порыве ревности отправить ее ко всем чертям.

Может быть, ему и Крама следовало отшить (как бы дико это ни звучало), но вдруг Гермиона действительно хотела к вернуться к знаменитому ловцу? Рон не хотел удерживать Гермиону рядом вопреки ее воле.

Когда, наконец (!), танец был окончен, Крам взял Рона за руку (Рон готов был отрубить себе эту руку и в ужасе сбежать куда подальше) и потащил в сад.

— Ты мне ответила в письме, что не сможешь пойти в этом году со мной на бал, потому что твой друг тебя пригласил, — удивился Виктор. — Значит, теперь у вас все изменилось?

— Да? — тупо поинтересовался Рон. Ну вот, он снова повел себя как ревнивый идиот. — То есть даа. Но нет. — Он снова идиотски хихикнул. Черт, а ведь сложно быть девушкой, тем более такой умной как Гермиона. — У нас все по-прежнему.

— Ты помнишь тот Бал четыре года назад? — спросил Виктор Крам. — Ты точно хочешь еще думать, Гермивона? — сказал Крам, подводя ее к омеле. Омела? Рон впал в панику. Он предпочитал очутиться сейчас где-нибудь в желудке акромантула, только не под омелой с Крамом!

Крам уже открыл объятия и вот-вот поцелует его, но тут на помощь подлетела Гермиона и в гневе спросила:

— Что вы тут вытворяете?!

Рон был бесконечно благодарен ей за это. То, что он увидел потом, слегка его удивило: Гермиона схватила Крама за грудки и жестко скзала:

— Я не знаю, в курсе ты или нет, но это МОЯ девушка, ясно?! Так что руки прочь, мы любим друг друга!

Гермиона схватила Рона за руку и куда-то потащила.

— Он грозный, да, — виновато промямлил Рон грустному Краму.

Гермиона вытащила Рона из зала. Она развернулась, лицо ее пылало гневом Гермионы.

— Рональд Биллиус Безмозглый Тролль Уизли, что я только что видела?! — Гермиона была в неописуемой ярости.

— Я всего лишь хотел… — неуверенно начал Рон. — Я думал, вдруг ты хочешь с ним остаться. Вот и не стал сжигать все мосты…

— Что?! Да как ты мог такое подумать! — Рону было непривычно видеть его собственное лицо так сильно на него орущее.

— А кто тебя поймет, ты же с ним переписывалась, так обрадовалась, когда узнала, что он здесь будет, подарок ему отправила, вот я и решил, что...

Гермиона долго смотрела на него.

— Ты правда хотел, чтобы я вернулась к нему? — на лице Рона выступили явно не мужские скупые слезы. Слезы были размером с грузовик.

— Что? Нет, не-е-ет, Гермиона, я этого и боялся, — пытался объяснить ей Рон. Но та уже ушла. — Я же люблю тебя.. .— тихо сказал он.

— Гермиона! — Рон спохватился и бросился догонять девушку, но ее нигде не было.

«Гостиная Гриффиндора» — подумал Рон и стремглав побежал туда.

У входа в башню по-прежнему висел портер Полной Дамы.

— Пароль? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Рон. — Но вы ведь, наверное, помните меня, поэтому пустите без пароля?

— Помню-помню, мисс Грейнджер, но без пароля, увы, не пущу, таковы правила. Что с вами всеми сегодня, пару минут назад Уизли здесь топтался, я и его не пустила.

— Так значит она не здесь, — оживился Рон и, прежде чем Полная Дама задала ему вопрос, бросился бежать.

«Где она еще может быть?» — думал Рон.

Он брел по коридорам, сам не зная куда, и не заметил, как ноги привели его к Гермионе.

— Вот, ты где, — обрадовался он, увидев ее. Точнее себя. Она сидела на скамье и разговаривала с каким-то первокурсником. — Я искал.. ла тебя.

— Не сейчас, — холодно ответила Гермиона, даже не глядя на него. — Посмотри, он плачет, — произнесла она, указывая на мальчика.

— Что случилось? — спросил Рон, усаживаясь с другой стороны от первокурсника. — Кто тебя обидел? Хочешь, я с ним разберусь? Ну, вернее он разберется, — Рон кивнул в сторону Гермионы в его теле.

Мальчик в ответ помотал головой:

— Никто меня не обидел. Моя сестра… — плакал мальчик. — Роза. Она.. Мадам Помфри… Если не до Рождества, то Мунго.. — и мальчик снова разразился рыданиями. Рон и Гермиона лишь переглянулись.

— Успокойся, — тихо сказала Гермиона. — Пожалуйста, не плачь. Расскажи все по порядку. Может быть мы можем чем-то помочь?

Из бессвязных бормотаний ребенка им удалось выяснить, что мальчика зовут Хьюго, что он из Когтеврана и живет в магловском детском доме. Его старшая сестра Роза, бывшая семикурсница, тоже участвовала в битве за Хогвартс в мае, но в разгар битвы кто-то наслал на нее заклятие, после которого она впала в оцепенение.

Рон был ошарашен, Гермиона приложила ладонь ко рту: оба знали Розу — она пела в хоре, она была членом ОД и она была единственная из класса, кто хорошо относился к Луне Лавгуд.

Хьюго внимательно оглядел Рона и Гермиону полными слез глазами:

— Вы ведь тоже там были? Вы друзья Гарри Поттера! Ты ведь Уизли, правда? — спросил он у Гермионы. Та отчего-то смутилась и неуверенно кивнула, — А ты.. — Хьюго посмотрел на Рона.

— Гермиона Грейнджер. Самая потрясающая ученица во всем мире, — представился Рон, виновато косясь на Гермиону, на что та лишь фыркнула.

— Мадам Помфри и Профессор Стебль уже все перепробовали. Завтра ее отправят в Мунго, но я боюсь. Профессор МакГонагалл говорит, что Мадам Помфри ничуть не хуже любого врачевателя из Мунго, поэтому вряд ли что-то изменится, — Хьюго снова зашелся слезами.

— Я хотел прийти в Выручай-комнату, чтобы найти там средство, которое спасет мою сестру. Но комната больше не работает.

Рон и Гермиона переглянулись: они лично присутствовали при том пожаре, который уничтожил Выручай-комнату.

— Но она пишет надписи на стене, — продолжал Хьюго.

— Надписи? — удивленно воскликнули Рон и Гермиона.

— Смотрите, — Хьюго встал и начал ходить мимо того места, где раньше была выручай-комната со словами:

— Хочу вылечить свою сестру, хочу вылечить твою сестру…

На стене комнаты появилась надпись:

— И станет Роза прекраснее без шипов, — прочитал вслух Рон. — О чем это?

Гермиона задумалась.

— Не знаю, — сказала она. — Не думаю, что это нам как-то поможет.

— Герм.. Рон, это же выручай-комната! Она всегда нам помогала. Думаешь, теперь она заделалась в поэты и стала писать просто красивые фразочки? Мы должны хотя бы попытаться ему помочь.

Гермиона посмотрела на него. В его, ЕГО лице читалось столько обожания, что ему стало не по себе, и он быстро отвернулся.

— Хорошо. Тогда нам в первую очередь, нужно узнать, какое заклинание на нее направили, — уверенно сказала Гермиона.

* * *

Натанцевавшись вдоволь, Джинни и Гарри вышли из зала.

— Фу, — выдохнул Гарри, переводя дух. — Это было немного странно — танцевать с самим собой.

— Не то слово, — согласилась Джинни. — А где Рон с Гермионой? Последний раз я видела только Гермиону, а точнее Рона, танцующего с Крамом.

Гарри вспомнил это зрелище и оба покатились со смеху.

— Мы ведь обеспечим все, чтобы мой братец об этом не забыл?

— О, никогда, — смеялся Гарри. — Кстати, Джинни, что у тебя с испытанием?

Он увидел, что Джинни напряглась.

— Роза. Обычная Роза, — пожала плечами Джинни. — Единственное ее отличие — она не вянет, но возможно это всего лишь Неувядающее заклятие. Я не знаю, что мне с ней делать. — грустно закончила она.

Гарри задумался. Разгадка могла быть в чем угодно. Он, Гарри, четыре года назад ни за что бы не догадался окунуть драконье яйцо в воду, если бы Седрик не подсказал.

— Ты воду ее окунать пробовала, как я тебе говорил?

Джинни кивнула.

— А в землю сажала?

— Да.

— А заклинания, о которых я тебе говорил?

— Пробовала.

— А в огонь? Ну да, — Гарри увидел лицо Джинни. — В последнюю очередь, а то чревато, — Можно я взгляну? — спросил он.

— Конечно, — ответила Джинни. — Я не стала забирать ее домой, она осталась в гриффиндорской спальне.

Ребята отправились в гостиную Гриффиндора, по пути обсуждая, как же еще можно попытаться выведать тайну у розы.

— Гарри Поттер, — сказала Джинни, подходя к портрету Полной Дамы.

— Что? — откликнулся тот.

— Ничего, это у нас пароль такой, — хихикнула Джинни.

— Что?! — не поверил своим ушам Гарри.

— Ну да, — засмеялась девушка, протискиваясь в проем, ведущий в гостиную. — В этом году она просто в ударе: Великая Победа, Дохлая Змея, Доблестный и Храбрый, Выкуси Том, Да Здравствует Дамблдор и так далее.

Гарри лишь головой покачал.

Джинни понеслась по лестнице, ведущей в комнату для девочек, но скатилась обратно вниз.

— Вот Мерлин, — выругалась она. — Я и забыла совсем. Что ж, Гарри, придется тебе идти в спальню для девочек. Моя кровать — крайняя у окна. Роза стоит в вазе прямо на тумбочке, ты ее сразу увидишь.

Когда Гарри принес цветок и стал его осматривать, то ничего в ней не нашел, цветок действительно был обычный: никаких надписей или вещей, отличающих ее от других роз, на ней не наблюдалось, по крайней мере, на первый взгляд. Гарри испробовал парочку заклятий, но ничего не происходило.

— Нам нужно найти Гермиону, — наконец вздохнул он, — Уж она-то всегда знает, что делать.

Джинни спорить не стала, и ребята отправились искать Гермиону. Выходя из портретного проема, они увидели Джорджа.

— О, привет Джарри и Гинни, — обрадовался он. — Наконец-то! Думал, мне всю ночь придется здесь проторчать, — и юркнул в еще не закрывшийся проем. Но через секунду, его рыжая голова снова показалась из-за портрета. Полная дама что-то недовольно заворчала, но он лишь состроил ей гримасу.

— Кстати, Гермирональд же сюда не заходил?

— Кто? — нахмурилcя Гарри. — Рон и Гермиона?

— Мы сами их ищем, — покачала головой Джинни. — Пошли Гарри.

Они направились в большой зал, надеясь там отыскать ее. Они уже собирались, было, втиснуться в толпу, как Гарри окликнули.

— Мистер Поттер.

Гарри и Джинни обернулись: к ним шла профессор МакГонагалл: нынешний директор Хогвартса.

— Здравствуйте, мисс Уизли, здравствуйте мистер Поттер, — произнесла она, переводя взгляд с Гарри на Джинни.

— Здравствуйте, профессор МакГонагалл. Вообще-то, это я Гарри Поттер, — сказал Гарри с внешностью Джинни. — Очень долго объяснять.

— О… — профессор очень удивилась, но быстро взяла себя в руки. — Что ж, мистер Поттер. Я пришла вам сообщить, что профессор Дамблдор изъявил желание видеть вас в кабинете директора. Прошу пройдемте со мной. Мисс Уизли, прошу нас извинить.

Гарри было очень странно это слышать, зная, что под профессором Дамблдором подразумевается лишь его портрет. Он согласно кивнул и повернулся к Джинни:

— Ты ведь не сердишься, нет?

— Конечно нет, — улыбнулась она — Иди, я разыщу их сама.

— Я надеюсь, я быстро вернусь, — сказал Гарри и, чмокнув Джинни в щеку, направился за профессором.

* * *

Джинни вздохнула и отправилась искать ребят в одиночестве. Она стала пробираться в толпу в Большом Зале.

— Привет, Гарри, — помахала ей какая-то девушка.

— Гарри! Очень рада тебя видеть, — возникла на горизонте Чо Чанг. — Не хочешь потанцевать?

— Нет времени, — сухо бросила Джинни.

«И она здесь!» — думала она. — «Тут что, все поколения выпускников собрались?»

— Гарри, как дела?

— Привет, Гарри, — Джинни буквально тонула в девчачьих приветствиях: как только его рыжая подружка куда-то делась — каждая уважающая себя старшекурсница так и норовила привлечь его внимание. И никто даже не догадывался, что за внешностью Гарри скрывается злорадствующая Джинни Уизли. Она, стиснув зубы, выслушивала все эти приветствия и старалась не обращать ни на кого внимания, отчаянно надеясь, что поклонницы Гарри страшно обидятся и перестанут, наконец, приставать к своему кумиру.

Не найдя ни Рона, ни Гермионы, Джинни поспешила к выходу и направилась искать друзей по коридорам.

Наконец, на одном из поворотов она буквально нос к носу столкнулась с ребятами.

— Вот вы где! Я вас везде ищу! Гермиона, мне нужна твоя помощь.

— В чем дело? Что-то срочное? — насторожилась Гермиона.

— Это касается второго задания.

Гермиона коснулась руки Джинни:

— Извини, но сейчас я не могу. Но я обещаю, мы все вместе что-нибудь придумаем.

Джинни вздохнула. Она боялась, что ничего не сможет придумать и провалится на испытании.

— Хорошо, — кивнула она. — А что у вас за дела такие срочные? — поинтересовалась она.

Рон и Гермиона переглянулись.

— Джинни, ты помнишь Розу Уильямс из Когтеврана?

Джинни кивнула. Она хорошо помнила эту девушку, они вместе посещали ОД. Однаждый он и Невилл, который всегда был тайно влюблен в Розу, даже спорили метаморф ли эта девушка или у нее от природы такие ярко-красные волосы. Невилл тогда проиграл спор: девушка не была метаморфом.

— В нее ударило заклятием во время битвы в мае. Ты не помнишь, кто это сделал?

Джинни задумалась. Она старалась не вспоминать тот день, но никогда не забудет этот зеленый луч в сантиметре от ее тела…

— Это была Беллатриса Лестрейндж, — уверенно сказала Джинни. — Я помню, как она ударила каким-то заклятием прямо ей в грудь. Коричневый луч. Разве не помнишь? А нет, ты в тот момент сражалась с кем-то из Гойлов. После этого я крикнула тебе, и мы втроем, ты я и Луна, напали на Беллатрису.

Гермиона, похоже, о чем-то задумалась.

— Коричневый луч, — твердила она. — Я что-то об этом читала. Это одно из запрещенных заклятий, я это точно помню. Но никак не могу вспомнить, что это, — она умоляюще взглянула на Рона. — Нам действительно нужно в библиотеку.

Рон не хотел сдаваться:

— Гермиона, пожалуйста, только не туда. Мы за шесть лет учебы там столько насиделись, что… В общем неважно.

— И как ты иначе предлагаешь помочь Розе? Мы ведь обещали,— рассердилась та.

— К примеру, мы можем спросить у профессора МакГонагалл.

Джинни невольно заметила, что в их споре очень часто фигурировало слово «мы».

— Ребята, что происходит? — наконец спросила она.

Рон и Гермиона рассказали ей, о том, как встретили Хьюго, и как тот поведал им про его сестру.

— Он говорил, Роза, словно в коме, — вздохнул Рон.

И тут Гермиону, кажется, осенило:

— Ну конечно! Коричневый луч, как я сразу не догадалась! Заклятие комы! — но тут она вмиг погрустнела. — Только, я читала, что никому еще не доводилось выводить людей из этого заклятия, — на лице Гермионы заблестели слезы. Рон обнял ее:

— Но если выручай-комната не промолчала на просьбу Хьюго, значит, есть какой-то выход, правда? — успокаивал ее Рон.

Гермиона оторвалась от Рона:

— А что если эта фраза означает безнадежность? Ведь ничего конкретного не сказано, а вдруг имелось в виду, что будет лучше, если… — Гермиона снова расплакалась.

— Без шипов, — задумчиво произнесла Джинни и, не задумываясь, выдернула пару шипов у своей розы.

— Ты не пробовала оторвать стебель, к примеру? — предложил Рон. — Ну или что-нибудь с ней сделать?

— Бедный Рон Уизли, — покачала головой Джинни. — Единственный ответ на все вопросы: порвать в клочья и разломать на куски.

— Я не такой, — обиженно проговорил Рон. — Кстати, кажется без шипов, роза и впрямь лучше.

Джинни посмотрела на розу: она сама не заметила как выдернула у нее почти все шипы. Стебель цветка в том месте стал необычно ровным и гладким.

— И правда, — ухмыльнулась Джинни.

Тут она увидела нечто странное: прямо на стебле стали проявляться мелкие-мелкие буквы:

Я так кричу, пусть не имею рта

Вернется там, где сердца путь лежит.

Джинни прочитала стихотворение вслух друзьям.

— О чем это? — недоумевала она.

Но Гермиона похоже думала о чем-то другом:

— Предлагаю пойти навестить Розу, — сказала Гермиона. Никто спорить не стал.

В больничном крыле мадам Помфри как всегда было тихо и пахло какими-то травами.

— Родное больничное крыло, — обрадовался Рон. — помнишь, Гермиона, ты сюда попала, когда в оборотное зелье тебе попал волос кошки, и ты несколько месяцев пролежала с кошачьим лицом?

Гермиона недовольно посмотерал на Рона.

— Только перестала забывать этот кошмар, Рон, но спасибо за напоминание, — буркнула она. — Сейчас надо сказать, у меня тоже с обликом не все в порядке.

Рон скорчил рожицу за ее спиной.

На одной из кроватей, они увидели мальчика, сидящего у изголовья и державшего кого-то за руку. Скорее всего это и был тот самый Хьюго, о котором рассказывали ребята. Они подошли к кровати Розы. Все трое зачарованно смотрели на девушку с ярко-красными волосами: та лежала с закрытыми глазами и словно спала. Впрочем, так и было, только ее сон изрядно затянулся.

Гермиона, помявшись, неуверенно начала:

— Джинни, ты помнишь, что твой цветок сказал, что ее крик разбудит каждого, кто спит? Если мы поймем, о ком идет речь в этом четверостишье, то возможно, сможем помочь Розе. Ведь там говорится о тех, кто ушел не навсегда, а значит, еще жив.

— Точно! Гермиона, ты гений! — обрадовался Рон. — Я не устану это повторять.

— Спасибо, — сухо сказала та, но Джинни заметила, как кончиков губ коснулась легкая улыбка.

— Только, что это может быть? — задумалась Джинни.

— Может быть мандрагоры? — предположил Рон. — Они ведь так вопят.

— Крик мандрагоры скорее убивает, чем лечит, — покачала головой Гермиона. — И рот у них в наличии, а там сказано, что оно не имеет рта.

— В любом случае ясно, что речь, скорее всего, идет о растении, — сказала Джинни.

— Да, — согласилась Гермиона, пристально гладя на девушку, лежащую в кровати.

— Поэтому нам и вправду придется пойти в библиотеку, — кивнул Рон.

У выхода из палаты ребятам попался Невилл Лонгботтом.

— Привет, ребята, — слабо улыбнулся он. — Что вы здесь делаете? Вы навещали Розу?

— Привет, — кивнула Джинни. — Да, мы только сегодня узнали, что с ней произошло.

— А почему ты к ней ходишь, вы разве были друзьями? — спросил Рон и сразу ойкнул, потому что Гермиона наступила ему на ногу.

— Надеюсь, когда все встанет на свои места, болеть она будет у тебя, — тихо, чтобы Невилл не услышал, проворчал он.

— Невилл, — не обращая внимания на Рона, обратилась Гермиона. — Ты же прекрасно знаком с растениями! Неужели ничего нельзя сделать?

Невилл покачал головой.

— Это заклятие комы, — вздохнул он. — Думаю, исцелить ее все же возможно, просто никто еще не понял как. Поговаривают, что Дамблдор знал, как лечить ее.

Друзья переглянулись: у всех затеплилась слабая надежда.

— Нам на глаза попалось одно стихотворение. Там говорится, что можно разбудить тех ,кто ушел не навсегда. Послушай, о каком из растений здесь может идти речь?

Ребята прочитали стихотворение и Невилл ни на мгновение не задумываясь, ответил:

— Это мандрагоны.

— Что? Но ведь у мандрагор есть рот… — начал было Рон.

— У мандрагор есть. А у мандрагон нет, — вдруг оживилась Гермиона. — Ну конечно же! Травология, расширенный курс. Они с мандрагорами очень близкие родственники.

— Только мандрагоны гораздо крупнее в размерах и кричат так, что запросто повалят стадо великанов, — закончил Невилл. Он явно был поражен познаниями Рона в области Травологии.

— Значит, они могут быть опасны своими криками? — спросила Джинни. Если они правильно решили задачу, то, скорее всего, ей придется столкнуться с этими мандрагонами на втором испытании.

— Их крики не столь убийственны, в отличие от мандрагор, — ответила Гермиона.

— Но это не делает их приятнее, — заметил Невилл. — У них очень цепкие щупальца. Возможно они были в родстве с Дьявольскими силками.

Джинни видела, как Рона отчего-то передернуло, но сама облегченно вздохнула: неопределенность рассеялась, и теперь она знает, с чем ей предстоит столкнуться. Всего лишь получше ознакомиться с этими растениями.

— А для чего вам знать про мандрагоны? — поинтересовался Невилл.

Джинни вспомнила, что приятель не знает о том, что сегодняшней ночью, все поменялись телами.

— Это нужно Джинни для испытания, — сказала она.

— Впрочем, неплохо было бы их достать, — заметил Рон, и Гермиона согласно кивнула, с надеждой глядя на Невилла.

— Они есть в теплице у профессора Стебль. Я сейчас учусь у нее на преподавателя по травологии, — смущенно проговорил Невилл, — Поэтому имею доступ к ее запасам.

— Это замечательно, — обрадовались ребята. — Ты сможешь нам достать эти мандрагоны прямо сейчас?

Невилл взволнованно кивнул. Джинни сразу поняла, что он зацепился за единственную надежду на спасение Розы, как за спасательный круг.

* * *

Ребята притащили самый молодой мандрагон в гигантском цветочном горшке в больничное крыло. Им пришлось наложить на горшок дезиллюминационное заклинание, чтобы избежать лишних вопросов. По дороге до теплицы, ребята рассказали ему о том, что случилось сегодня утром.

— Ничего себе, — удивлялся Невилл. — Так значит ты Джинни, а не Гарри? А ты Рон, а не Гермиона? С ума сойти, а я-то никак не мог понять, откуда у Рона столько знаний по травологии. Фу-ты ну-ты. И вы по-прежнему понятие не имеете, кто же вам мог так удружить?

Все трое дружно отрицательно покачали головами.

— Заткните уши! — прошептал Невилл, собираясь достать мандрагона из огромного горшка.

— Подожди, — крикнула Гермиона. — Оглохни! — крикнула она, направляя палочку на дверь. — Теперь можешь продолжать. Хьюго встал у кровати широко вытаращив глаза, боясь пропустить хоть что-то интересное.

Невилл резко выдернул мандрагону из горшка, и ребята быстро заткнули уши. Даже сквозь плотно сомкнутые ладони, Джинни слышала пронзительный вопль растения. Она закрыла глаза, а когда через несколько минут все стихло, снова их открыла: Невилл, похоже, наслал на мандрагону заклятие Оцепенения.

Все трое, замерев, посмотрели на кровать Розы в ожидании чуда, но ничего не происходило: та по-прежнему спала.

— Все напрасно, — сказала Гермиона и на ее глазах снова заблестели слезы. Хьюго закрыл глаза руками и начал реветь. Невилл положил ладонь на плечо мальчику. Рон схватил Гермиону за руку так крепко, словно хотел, чтобы их ладони срослись. Та обняла его. Джинни подошла к кровати чуть ближе и хотела положить рядом свою розу. Невилл произнес каким-то отрешенным голосом:

— А вы знаете, что запах цветов усиливается в десятки раз присутствии мандрагоны? Это так, просто факт.

Тут Джинни почувствовала, как в ноздри ударил аромат розы, и словно все неприятности, которые когда-то посещали ее, покинули ее навсегда. Все ужасы, бушующие внутри, испарились.

— Этот аромат великолепен, — сказала Гермиона, не отпуская от себя Рона.

Джинни положила цветок в руку Розы и ладонь той неожиданно сжала цветок. Джинни вскрикнула.

Хьюго, ахнул, Рон вытаращил глаза, Гермиона еще крепче стиснула руку Рона. Невилл подался вперед. Все стояли и ждали, что же будет дальше.

Наконец, Роза открыла глаза.

— Что… Что случилось? — Роза резко села в постели.

— Роза! — Хьюго, вне себя от счатья, бросился к сестре, Гермиона снова залилась слезами, на этот раз к ней присоединилась и Джинни.

— Хьюго, что ты здесь делаешь? Как там битва? — резко спохватилась Роза.

— Битва давно закончена, — улыбнулся Рон.

— С Рождеством, — сказала Гермиона.

Розе потребовалось около двадцати секунд, чтобы вникнуть в происходящее и, наконец, она сокрушенно рухнула обратно на подушки.

— Черт, похоже, я многое пропустила, — покачала она головой.

— Ты бы пропустила еще больше, если бы не эти ребята, — сказал Хьюго, указывая на Джинни, Рона, Гермиону и Невилла. — Это все Гарри Поттер и его друзья.

«Бедный Гарри» — подумала Джинни. — «На него свалили очередной подвиг»

Но тут она поняла, что все смотрят на нее с каким-то удивлением.

— Что? — поинтересовалась она и обнаружила, что ее голос теперь снова принадлежит ей.

Она осмотрела себя: так и есть — она теперь Джинни Уизли не только внутри, но и снаружи. Она повернулась к Рону и Гермионе, ожидая увидеть те же метаморфозы, но те по-прежнему пребывали в телах друг друга.

— Гарри Поттер? — удивился Хьюго. — Ты не Гарри Поттер?

— Как видишь, Хьюго. Это…

— Оборотное зелье, — подсказала Гермиона.

— Да. Мне пора! — Джинни выбежала в коридор, чтобы избежать ненужных расспросов. Автоматически, ее ноги понеслись к Горгулье, ведущей в кабинет директора. Что ж, она будет ждать Гарри здесь.

Джордж внимательно смотрел на пузырек с оборотным зельем, словно гипнотизировал его. Он сидел в Гриффиндорской гостиной, в руках его была прядь волос Фреда. Он сам не знал, для чего это ему было нужно, но ему просто необходимо было увидеть брата. Конечно же, многие их даже различать не могли, но обоим всегда казалось, что они ничуть не похожи. Ну разве что самую малость. Если он сейчас примет оборотное зелье, то никто этого даже не заметит, ну конечно кроме его семьи, друзей и особо наблюдательных: у Джорджа не было одного уха благодаря Северусу Снейпу.

Джордж еще немного посидел в нерешительности и, наконец, бросил прядь волос Фреда (они всегда держали свои пряди волос для различных экспериментов) во флакон с жидкостью. Та забурлила, принимая оранжевый оттенок. Зажмурившись, Джордж выпил зелье. Особых изменений в своем теле Джордж не почувствовал. Превращение заняло всего пару секунд и когда оно закончилось, Джордж, с замиранием сердца, подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел Фред, но совсем незнакомый ему: серьезный, испуганный, еще бледнее, чем обычно. Впрочем, себя таким он тоже не узнавал.

Он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла какой-то натянутой.

«Какая чушь» — подумал Джордж и в расстроенных чувствах отвернулся и пошел прочь.

— Куда же ты, братишка? — окликнул его кто-то сзади.

Джордж обернулся: в комнате никого не было. Показалось? Вряд ли. Джордж нерешительно взглянул в зеркало и опешил: на него смотрел Фред. Настоящий Фред с именно его ухмылкой и, свойственным только ему, блеском в глазах.

— Ну, что же ты раскис, братец? — спросило его отражение.

— Ты… Ты… — не мог поверить Джордж. — Но как?

— Нужно уметь, — усмехнулся Фред. — Поверь, братец, если нам удавалось обхитрить все эти штучки в Хогвартсе, то перехитрить вышестоящее начальство, — Фред показал пальцем в небо. — Просто ерунда. Ох, и влетит же мне потом. Но оно того стоит, правда?

Джордж в ужасе смотрел на брата. Он снова подошел к зеркалу и приложил ладонь к холодному стеклу. То ли зеркало повторило эти движения, то ли нет, но ладонь Фреда тоже прислонилась к его ладони. Он словно чувствовал руку брата через холодное и безжизненное стекло.

Почему-то в этот момент Джордж почувствовал себя живым. Впервые за несколько месяцев

— Мы все знали на что шли, Джордж, — серьезно сказал Фред. — На моем месте мог оказаться и ты, но так уж получилось. Мы сражались не ради того, чтобы вы потом всю жизнь нас оплакивали. А ради того, чтобы вы жили. Но почему я сейчас куда живее, чем ты. Ты только взгляни на себя.

— Не могу взглянуть, — сказал Джордж. — Оттуда на меня пялится какой-то рыжий недоумок, — и сглотнув ком в горле, сказал, — Я скучаю, — сказал он. — Мы все скучаем.

— Я знаю, братец, и я тоже очень скучаю по нашему рыжему семейству. Но часть меня всегда будет с вами. Не забывай, ведь я это почти ты. Теперь ты должен отдуваться за нас двоих, вместо того, чтобы путать Инкарцеро и Инсендио, Джордж! Любой первокурсник никогда не спутает эти два заклинания!

Наконец до Джорджа дошло: как бы далеко ни был сейчас Фред, часть его действительно живет внутри Джорджа.

— Я, понимаешь ли, семью на него оставил, за нашим братцем младшим приглядывать, за сестрой.

— За Рональдом теперь Грейнджер приглядывает, — фыркнул Джордж. — А Джинни теперь под надежной опекой Гарри.

Фред передразнивал Джорджа, состроив гримасу.

— Ну, хорошо, тогда какого черта ты запустил наш магазин? Я тебе говорил, Джордж, он мне как сын родной, — Фред меланхолично приложил ладонь к сердцу.

— Можно подумать, тебе есть до него дело, — закатил глаза Джордж. — С мая там не появляешься.

— Старина Джордж снова с нами, — радостно кивнул Фред. — Значит, мне можно уходить. Но я не прощаюсь. Надеюсь, еще не скоро увидимся. Не забывай напоминать старине Ронни, кто тут у нас лучший мамин сыночек.

— Обязательно, — кивнул Джордж, и отражение кивнуло в ответ. Теперь оно повторяло все его движения. Но вес равно он сказал, — Прощай, Фред.

— Джордж? С кем это ты здесь разговариваешь? — в гостиную вошла Анджелина Джонсон и замерла на месте:

— Фред? — удивленно спросила она.

Джордж смутился. Анджелина ни за что их не перепутает, поэтому отпираться бесполезно. Он лишь с виноватым видом покачал головой.

— Так ты поэтому взял оборотное зелье у Грейнджер? — догадалась Анджелина и, не дожидаясь ответа, покинула гостиную.

Рон и Гермиона шли из больничного крыла, девушка никак не могла прекратить улыбаться:

— Жизнь прекрасна, не правда ли, Рон? — спросила она.

— Ты даже не озадачена тем, что мы с тобой до сих пор в чужих телах?

— Ну, в чужих это сильно сказано, — весело говорила Гермиона.

— Слушай, по-моему, в моем теле ты стала превращаться в меня, — настороженно проговорил Рон.

— Очень может быть, — беззаботно бросила Гермиона. — Слушай, а не прогуляться ли нам до выручай-комнаты и не поинтересоваться у нее, как нам вернуть свои тела?

— Хорошо. Надеюсь, на этот раз не будет неопределенностей. Новые головоломки я решать не собираюсь.

— Вот видишь, Рон, ты это по-прежнему ты, а значит все на своих местах.

На этот раз ответом комнаты послужила не надпись, а зеркало.

— Еиналеж, — прочитала Гермиона. — Это же то самое зеркало, о котором вы с Гарри мне рассказывали! В нем можно увидеть лишь свои самые сокровенные мечты! Я думала его уничтожили…

— Я тоже так думал, — ответил Рон. — Наверное, не решились.

Ребята подошли к зеркалу.

— Что ты видишь? — осторожно поинтересовался у подруги Рон.

— Я вижу просто наше отражение, — ответила Гермиона. — Странно. А ты что-нибудь видишь?

Рон отрицательно помотал головой.

— Я тоже ничего, — удивленно пробормотал Рон. — Наверное, это подделка. А что ты хотела бы больше всего здесь увидеть?

Гермиона задумалась, потом, покраснев, ответила:

— Не знаю. Наверное, — она смутилась. — нас.

— Правда? — удивился Рон.

— И снова этот удивленный тон, — закатила глаза Гермиона.

Рон рассмеялся.

— Судя по тому, что вижу я, мне тоже большего и не требуется.

Гермиона и Рон почему-то оба сразу посмотрели наверх: омела.

Когда они опустили глаза друг на друга, обнаружилось, что они снова стали прежними.

— Ну наконец-то! — обрадовался Рон. — А то я уже устал лицезреть этого рыжего придурка рядом с собой.

— А я по нему скучала, — сказала Гермиона, прижимая его к себе и целуя.

Через пару минут, наконец оторвавшись друг от друга и по привычке покраснев, Рон и Гермиона, решили, что неплохо бы и переодеться.

Они быстро нашли пустой класс и заперли дверь.

— Нет, ну оно конечно красивое, это твое платье, но я искренне считаю, что тебе оно подошло бы больше.

Гермиона хихикнула.

— Кстати, на этот раз можешь не отворачиваться, пока я переодеваюсь, — сказала Гермиона, когда Рон собрался отвернуться.

— Намек понял, — обрадовался Рон, притягивая Гермиону к себе и целуя ее.

* * *

Гарри спустился из кабинета директора. После разговора с портретом Дамблдора Гарри стало значительно легче.

— Джинни! — обрадовался Гарри.

— Ты не поверишь, что случилось, пока ты торчал в кабинете директора! — расцвела Джинни.

— Я-то поверю. Вот ты точно не поверишь, что я там увидел! А где эта сладкая парочка? — спросил он. — Все никак не помирятся?

— Понятия не имею, — улыбнулась Джинни.

— Тогда не хочешь потанцевать?

— Думаю, вначале нам лучше переодеться.

— Хорошая идея! — согласился Гарри.

* * *

Гарри и Джинни станцевали, наверное, уже четыре раза, когда Джинни прошептала:

— Вон они идут…

Почему-то сразу стало понятно, что оба были уже сами собою: манеры, походка — все снова стало привычным. Но на ребят было страшно смотреть: их как будто окунули в бочку с амортенцией и изрядно там побултыхали.

— Я вижу, все встало на свои места, — произнес Гарри.

Рон и Гермиона дружно кивнули.

— Гарри, расскажи нам, для чего Дамблдор вызывал тебя.

— Дамблдор вызывал? — хором спросили Рон и Гермиона.

— Ты им не сказала? — удивился Гарри.

— Прости, мы все были заняты спасением…

— Розы Уильямс, я знаю.

— Откуда? — спросила Джинни, открыв рот. — Я тебе еще ничего не рассказывала.

Гарри поведал друзьям о том, что у бывшего директора был и другой план.

— Я знал, что Беллатриса Лестрейндж всегда владела заклинанием Комы, — говорил директор. — Она еще в школе усыпила одну девочку только за то, что та сказала ей, что ее шевелюра напоминает воронье гнездо. Ты должен знать, Гарри, это очень сложное заклинание. Ведь убить и причинить боль не так сложно. Это можно сделать и без палочки. Но чтобы обречь человека на вечный сон, нужны не дюжие способности. Беллатрисе Блэк тогда было всего тринадцать лет. Тогда она сильно испугалась и сразу прибежала ко мне. Я очень долго думал, что может оживить девочку. Знаешь, Гарри, как ее звали?

Гарри отрицательно помотал головой.

— Девочку звали Лили Эванс. Я перепробовал множество заклятий, но тут вспомнил про крик мандрагоны. Их главное отличие в том, что мандрагора оглушает, а мандрагона будит человека. И, наверное, ничего бы не произошло, но Джеймс Поттер тогда принес и поставил рядом с кроватью Лили букет красивых лилий. Их запах многократно усилился и Лили Эванс ожила. Тогда я занялся изучением этих цветов, но никаких особых целебных свойств я не обнаружил. Тогда мне на ум пришла еще одна догадка. Гарри, подумай, какая связь между твоей мамой и букетом Лилий?

— Имя, — не задумываясь, произнес Гарри.

— Да. Гарри, имя. Это как наш ангел-хранитель. Полгода назад, я узнал, что Роза Уильямс угодила в лазарет. Я сразу понял, что это Белла, только она могла так гениально использовать это малоизвестное заклятие. Девушке страшно повезло: ее имя тоже связано с названием цветка. Я сказал МакГонагалл, чтобы Хогвартс точно так же обязательно участвовал в Турнире Трех Волшебников и даже подкинул им идеи заданий через Кингсли. Как видишь, меня послушали, и у Джинни Уизли теперь в руках роза и сразу две подсказки: что ее ждет во втором туре и как спасти Розу Уильямс.

— Я всегда говорил: Дамблдор просто гений! — вытаращил глаза Рон.

— Это еще не все, — сказал Гарри. — Дамблдор показал мне, что было бы, если бы мы не встретились с вами. И знаете что странно? — Гарри покраснел. — Я видел три варианта развития событий, но будь ты маглом, Гермиона, поступи ты в Когтевран и не знай Рона до седьмого курса или не подружись ты тогда с нами, исход был один: вы сталкивались на улицах Лондона, в стенах замка, в гостиной. Наверное, это судьба.

Но главное, что я увидел: то, что случилось, как ни прискорбно это говорить, оказалось лучшим возможным вариантом развития событий.

Артур Уизли смотрел, как Молли хлопочет на кухне. Тут по радио заиграла их любимая мелодия…

— Артур, пожалуйста, сделай чуть громче, — попросила его жена.

Артур прибавил звук на радио.

— Потанцуем? — предложил он жене. Та смущенно улыбнулась.

— Хорошо, — согласилась она, откладывая волшебную палочку.

Они медленно закружились в танце.

— Молли, милая, как думаешь, наши дети уже вернулись в свои тела?

— Очень на это надеюсь, — ответила Молли. — А эти штучки Фреда и Джорджа хороши, — грустно улыбнулась она. — Как же нам его не хватает.

— Ах, милая, — он обнял жену. — С Фредом все хорошо там, я уверен.

— Я так разволновалась, когда использовала эти Меняй-камушки, что поначалу попала в Джинни, а не в Гермиону. Тогда пришлось и их с Гарри телами менять. Надеюсь, они не догадаются, что это мы сделали.

— О нет, Молли, поверь, ты будешь последняя в мире после всех на свете маглов, на кого падут подозрения.

Они танцевали под их любимую песню и каждый думал о чем-то о своем, но оба были связаны невидимой нитью.

Любовь связывает людей. Вроде бы вчера только влюбился в человека, а сегодня у вас уже шестеро взрослых детей. Один из которых недавно потерял часть себя, и лишь в этот Рождественский вечер снова обрел ее.

Джордж дождался, пока действие оборотного зелья пройдет и отправился в зал на поиски Анджелины.

По пути он наткнулся на Алисию Спинетт, стоящую в обнимку с Оливером Вудом. Джордж кивнул приятелям и отправился дальше.

Он увидел ее в компании Ли Джордана и Кэти Бэлл. Судя по тому, что друзья встретили его как ни в чем ни бывало, Анджелина не стала рассказывать им, что произошло и он был ей за это безмерно благодарен.

— Анджелина, можно тебя? — спросил он.

Та внимательно посмотрела на него.

— Конечно, — сказала она.

Джордж потащил ее танцевать:

— Знаешь, я, конечно, понимаю, это было глупо.

— Ничего не говори, — сказала Анджелина. — Далеко не каждый может понять, что тебе пришлось пережить. Но мы-то с тобой живы. Так что давай жить дальше. Ты и я.

— Согалсен. Давай жить вместе.

Анджелина рассмеялась:

— Ты ведь другое имел в виду.

— Неважно, — ответил Джордж. — Важно знаешь что? — он заговорчески склонился к ее уху и прошептал:

— У Флитвика под столом навозная бомба.

Анджелина снова засмеялась.

— Ну что, покажем всем, как надо танцевать? — предложила она.

— Давай, покажем им класс! — согласился Джордж, и они принялись отплясывать, норовя снести всех вокруг.

Другой сын всегда знал, что красота лишь маска. Что это приятное, но вовсе не обязательное дополнение к настоящей любви. Но так ему уж повезло, что волею судьбы досталась ему в жены, пожалуй, самая красивая девушка на свете. Которой, впрочем, ее собственной красоты было достаточно, ведь она не оставила его, когда оборотень изуродовал его лицо шрамами.

Билл и Флер танцевали рядом.

— Я помню бал в ‘Огвартсе четы’ге года назад, — говорила она. — И я по-п’гежнему считаю, что у нас в Ша’гмбатоне го’газдо к’гасивее.

Билл улыбнулся, с обожанием глядя на супругу.

— Красивее там, где ты, — лишь тихо сказал он.

— Подлиза, — мягко улыбнулась Флер. — Je t’aime, — прошептала она.

Младший сын и вовсе был… Нет, дураком он не был. Он, конечно, не был выдающимся интеллектуалом, любимчиком всей школы как близнецы, но для нее он был самым потрясающим и самым лучшим, и она любила она его таким какой он есть, больше всех на свете. Пусть они вечно ссорятся, спорят. Все равно они дополняют друг друга как никто другой. Они столько пережили вместе, что теперь являются практически одним целым.

— Гермиона, можно тебя на танец? — спросил Рон и протянул ей руку.

— Конечно! — обрадовалась та.

Они отправились танцевать, и Рон так страстно закружил Гермиону, что они могли запросто посоперничать с лихачеством Джорджа и Анджелины.

— Кстати, я решил пока приостановить свое обучение в авроры, — признался он. — Я думаю, Джорджу сейчас нужна помощь. Ведь прежде чем начать бороться с темными силами, нужно помочь своему брату побороться со своими тараканами?

Гермиона взглянула на него с бесконечной любовью.

— Ты самый лучший, — сказала она. — Я так горжусь тобой, — она прижалась лицом к его лицу.

— Смотри, — Рон достал палочку, что-то прошептал, и в руках Гермионы появилась роза.

— Рон! — Гермиона, казалось, готова была расплакаться от счастья. — Где же ты научился такому волшебству?

— Да, вот умею немного, — уши у Рона покраснели.

— Это просто потрясающий цветок, — сказала Гермиона. — Смотри, какой он красивый.

— Он очень похож на тебя, — заметил Рон.

— В самом деле? — удивилась Гермиона. — Чем же это?

— Роза очень красива, но она тоже очень острая на язык и на ум. Прям как ты.

Гермиона никогда не ожидала от Рона таких слов. Она почувствовала как ее щеки краснеют все сильнее.

— Не смущай меня, — попросила она, счастливо улыбаясь. Она поднесла розу к лицу и вдохнула ее пьянящий аромат.

— Очень красивое имя, кстати, — заметил Рон. — И Хьюго тоже ничего, — о чем-то задумался он на мгновенье, но быстро вернулся в реальность.

— Не то слово! Знаешь, сегодня необычный день. Столько всего произошло. С самого утра. Наверное, это лучшее Рождество в моей жизни. Оно самое волшебное, даже в мире волшебства оно поражает чудом.

Рон обнял ее.

— Ты права, я за месяц столько не пережил, сколько за один вечер.

— Ты такой замечательный. Я даже разрешу тебе проспать до обеда.

— Гермиона, только не заставляй меня этого говорить, — взмолился Рон.

— К чему нам слова? Мы ведь и так друг друга понимаем.

— Слова нам, чтобы ругаться, Гермиона, — напомнил Рон. — Но ведь ты хочешь это услышать, правда?

— Было бы неплохо.

— А я все равно не скажу.

— Так покажи, — не растерялась Гермиона.

— Ты победила.

— Я знаю.

— Я люблю тебя, — сказал он, целуя ее.

А что же делать тому, кому не особо повезло? Тому, кто чемпион мира по квиддичу, но всех хорошеньких девушек сразу же выдирают у него из-под носа.

— Ты ведь Виктор Крам, правда? — спросил кто-то на болгарском, когда он уже собирался уходить с вечеринки.

Виктор обернулся: позади стояла хорошенькая волшебница славянской внешности.

— Меня зовут Ольга.

— Я узнал тебя! Ты — та самая Ольга Громова, которая участвует в Турнире Трех Волшебников в этом году. Ты ведь заняла первое место, это очень похвально.

— Стараюсь, — улыбнулась она. — Надеюсь, в следующий раз Турнир будут проводить в Дурмстранге.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Крам. — А сейчас, ты не хочешь ли ты со мной потанцевать?

— Почту за честь, — улыбнувшись, кивнула девушка.

Младшая дочь с детства любила одного мальчика. Она краснела, бледнела, роняла вещи при виде него. Но став старше, она пыталась скрыть свои чувства, продолжая испытывать их внутри. Как же хорошо, что сейчас ничего не нужно скрывать.

Гарри и Джинни медленно танцевали, не подчиняясь оживленному ритму вокруг. У них был свой ритм, и они ничего вокруг не замечали. Такое прекрасное чувство, когда можно закрыть глаза и почувствовать целостность своей души. Гарри не знал, сколько времени прошло, когда он открыл глаза. Но, танцуя здесь, в этом самом зале на балу он видел то, что никто больше не мог видеть:

Вот одиннадцатилетний Северус Снейп танцует с Лили Эванс, чуть дальше — семнадцатилетние Джеймс и Лили кружатся в задорном танце. На противоположном конце зала совсем юные Нарцисса Блэк и Люциус Малфой. Молли Пруэтт и Артур Уизли, Сириус Блэк и какая-то незнакомая Гарри девушка, Чо и Седрик. По залу кружилось множество пар, прошедших через время. Гарри на секунду зажмурился и снова открыл глаза. Мир вернулся в реальность. Гарри увидел, что Невилл танцует с Розой. Раньше Невилл не решался подойти к красавице, но став ее спасителем, он, похоже, целиком и полностью завоевал ее сердце.

Любовь была повсюду, она захлестнула весь Большой Зал и его пределы. Она повсюду. И рвется из наших сердец и стучится в них, а иногда внезапно забегает непрошенным гостем. И неважно что это: выброс гормонов или волшебство. Главное, что она в любом случае есть, мы ее чувствуем, мы ее осязаем, мы ею дышим. Любите друг друга! С Новым Годом и Рождеством!