Рождественский подарок

Чувства.

М. Ю. Лермонтов

Любовь… Какое странное слово и сколько загадок таится в нём.

Лично для меня это слово ассоциируется с чем-то слишком болезненным, с тем, что рано или поздно причинит тебе страдания. Мне трудно жить и уживаться с этим чувством, зная, что никогда я не добьюсь от моего возлюбленного взаимности.

В моей жизни всегда всё было слишком сложно — семья, школа, взаимоотношения с людьми — везде присутствовала какая-то враждебность с моей стороны. Я не помню причин, по которым она появлялась во мне. Возможно, дело в воспитании или ещё в чем-то, но изменить себя я не могу, да и вряд ли кому-то постороннему это удасться. Это всё ерунда по сравнению с тем, что я люблю Гарри Поттера.

Все мои поступки диктовала любовь, желание показать себя перед ним. Раньше я не осознавал этого вплоть до этого года, когда моим глазам открылась ужасная картина: мелкая Уизли виснет на Гарри, а тот светится от счастья и смотрит на неё зелеными глазами, взгляд которых прямо говорит: «Люблю…» Тогда, прячась за аркой, я понял, что люблю его, а самое страшное — впервые почувствовал, что такое ревность. Это то чувство, что способно свести с ума, разъесть сердце… Мне стало не по себе, захотелось выйти из своего укрытия, отцепить её, обозвать, сделать ей больно или что-то такое, что могло бы объяснить ей, кому принадлежит Поттер.

Глупо, согласен. Слава Мерлину, я совладал собой и не натворил глупостей, о которых бы жалел до конца своих дней. Малфой всё-таки Малфой! Семейная выдержка сделала своё дело.

После этого инцидента я начал избегать гриффиндорцев. Низко и непростительно для меня, но стало на всё плевать. Гордость просто заткнулась во мне, погрузившись в безмятежный сон.

На совместных уроках я стал садиться впереди, лишь бы лишить себя возможности смотреть на него весь урок. В большом зале, я, наоборот, украдкой поглядывал на него и эту рыжую Уизли.

Я чувствовал, что между ними что-то есть, пусть это пока не проявляется, но Гарри девчонка далеко не безразлична. Он постоянно смотрел на неё, старался сидеть поближе, угождать, они много разговаривали, и хорошо, что я не слышал, о чём, иначе ревность свела бы меня с ума.

Жить и наблюдать слишком утомительно, а зная, какое бремя лежит на тебе ещё больше. В один миг в моей душе поселилась апатия, мне стало всё равно: перестал общаться с сокурсниками, держался ото всех подальше, старался как можно больше проводить время в одиночестве.

Да, я стал отчуждён от людей. Это моя позиция, никак не связаная с тем, что именно в этом году Тёмный лорд дал мне невероятно сложное задание, которое, боюсь, мне будет не по силам, хотя кого это волнует... Просто мне было проще так жить, а, точнее, существовать.

Никогда не думал, что этот гриффиндорец будет так на меня влиять. Просто уму непостижимо… Я убиваю сам себя…

А ещё эти дурацкие сны, мучащие меня по ночам. Каждый раз мне снится, что мы лежим с ним в постели обнаженные и ласкаем друг друга. С утра у меня стояк, а холодный душ давно стал ежедневным ритуалом для меня. Именно в эти моменты я жалею, что ни с кем не встречаюсь.

В целом я веду жалкое существование, как ни прискорбно признавать, но это так. Хорошо, что отец не знает и не видит этого. Думаю, мне бы прилично досталось.

Пора, наверное, выбирать, что делать…

Любить вот так уже невозможно, но и раскрывать свои чувства нельзя — я без пяти минут Пожиратель Смерти, а он — тот, кто стоит по другую сторону. Мы враги, но если, не дай Мерлин, мы встретимся в бою, я не смогу бороться против него, это выше моих сил.

Остаётся только разлюбить, но как? Это не так-то просто, ведь чувства не подвластны нашей воли… Нужно думать... искать выход из положения…

Хм, почему я не имею права выбора? Может потому, что позволяю другим управлять своей жизнью?

Но тысячу процентов я не смог бы отказаться от возможности стать Пожирателем Смерти. В конце концов, мой отец Пожиратель, мать, пусть косвенно, но тоже входит в его сторонники, и я тот, кто должен доказать свою преданность Волдеморту. Как по мне, я лучше бы держался нейтральной позиции — какая разница, на чьей стороне быть, всё равно все играют нечестно и преследуют свои выгоды. Даже так называемая сторона света играет не по правилам, хотя.. какие в войне могут быть правила? Главное — уничтожить противника, а способы не так уж важны, как и те, кто гибнет за мнимые идеалы. Какая разница, скольких убьют? Никакой...

Ровно через три недели Рождество, каникулы, а я не хочу ехать домой зная, что вернусь в школу с меткой. Говорят, что ужасно больно, когда на коже выжигают этот уродливый знак.

Может, сбежать?

Кому я нужен и кто меня ждёт?

Тем более, меня найдут в любом уголке земли, если отец или мать используют ритуал Магии крови. Одним словом, бесполезное занятие, я только рассержу всех, а это может привести к ещё более ужасным последствиям, к примеру, собственной смерти. Умирать я не хочу, слишком молод для этого.

Вообще, к чему эти рассуждения с утра? Пора идти на урок и не забивать этим голову.

Через неделю в Хогсмиде я решил последить за Гарри. Он шёл один по направления Визжащей хижины.

Я старался идти как можно дальше от него, но при этом не упуская из виду. Гарри, оглядевшись, перелез через невысокий забор, огораживающий территорию хижины, и зашёл внутрь.

Мне было не по себе — в этом месте обитают призраки — но желание узнать, что же скрывает там Гарри, было сильней, и я перелез через забор.

Пока я осторожно двигался к дому, страх прошёл. В конце концов, мне не пять и я волшебник, смогу постоять за себя, но все мысли исчезли, как только я заглянул в окно дома.

Через него была видна гостиная, там сидел Гарри, а на его коленях восседала мелкая Уизлетта. Они целовались, её руки зарылись в его волосах.

Это было больно, но, видимо, я самый настоящий мазохист, раз продолжил смотреть.

Его руки крепко держали её за талию, а её ладони уже забрались к нему под футболку. Они разомкнулись буквально на пару секунд… Его затуманенный взгляд, припухшие от поцелуя губы — слишком красные, слишком идеальные и так требующие целовать их. Я прекрасно осознавал, чем это в итоге кончится и как мне потом будет плохо от всего увиденного, я знал, что этой ночью мне приснится он, только вместо неё буду я.

Ей язык провёл влажную дорожку по шее вниз, до выреза футболки. Она вопросительно глянула на него, но он помотал головой. Вид девчонки стал сразу понурым, она встала с его колен и отошла в дальний угол комнаты. Гарри потряс головой из стороны в сторону и стал что-то говорить. Интересно, что произошло? Нет. Мне не должно быть интересно.

Забыл? Я должен держать от него как можно дальше.

Чёрт, я даже не помню, когда в последний раз участвовал с ним в перепалке! Это было так давно, кажется, что в прошлой жизни… Хотя — да, она действительно уже прошлая.

Недолго думая, я вернулся обратно в Хогсмид, купил кучу леденцов и конфет в «Сладком Королевстве» и вернулся в школу.

На следующий день я сам же нарушил свой запрет и на совместной с гриффиндором трансфгурации сел на последнюю парту второго ряда, откуда было хорошо видно третью парту первого, на которой сидел Гарри с нищебродом Уизли.

Чёрт, эта семейка лезет везде, где есть Гарри… Не удивлюсь, если вся их семья уже пророчит Уизлетту в жены нашему знаменитому герою. Небось, в уме уже продумали, что делать с его деньгами. Ненавижу это семейство.

Гарри. Что-то неладное с ним творилось. Поза, в которой он сидел, была напряженной, на лице четко выделяется выражение тревоги. Он на автомате записывал за учителем, не обращая внимания, что это просто введение в новую тему, которое нужно не записывать, а только внимательно слушать. Этот Уизли ничего ему не говорит, ему, похоже, плевать на Гарри — он вообще смотрел куда-то вперёд. Вот он — лучший друг — и что Гарри в нём нашел? Хотя я сам отношусь к людям пофигично, но я бы предупредил человека, что записывать это не надо. Эх, ладно…

Мерлин, почему я весь урок сижу и смотрю на него? На эти взлохмаченные волосы, на несуразные очки, на его губы, скулы, шею, руки… Меня всё завораживает в нем. Нужно держать себя в узде, я не должен быть слабаком, идя на уступки самому себе, лучше всего оторвать от него взгляд, и чем быстрее, тем лучше.

Перебороть себя… Но, опять же, как? Говорят, если хочешь чего-то, нужно это попробовать, чтобы побороть наваждение. Есть большая вероятность, что влечение после может только возрасти, но меня это не волнует.

Я хочу его. Но вопрос и проблема вся в том, как заставить его быть со мной, хотя бы на одну ночь, большего мне не надо.

Думай, думай… я ведь лучший ученик в школе… решение должно быть.

Точно! Оборотное зелье! Хм, его варить целый месяц… У меня нет столько времени, да и потом я уже буду с меткой, и мало ли чем это для меня обернётся. Должен быть какой-то выход. Крёстный! Он же ведь знает всё о приготовлении зелий, может, и у Оборотного есть кое-какие уловки? Нужно обязательно спросить его об этом.

* * *

После урока направился в апартаменты Северуса, благо, он дал мне пароль для входа в его покои, а то, боюсь, ждать бы мне пришлось долго.

Крестный на удивление не заставил себя ждать, появившись в своей комнате через пять минут после моего прихода.

— Драко, что ты здесь делаешь? У тебя руны через десять минут, тебе не мешало бы идти на урок.

— Я жду тебя, мне необходима твоя помощь.

— Для чего, позволь узнать?

— Мне нужно знать, существуют ли какие-нибудь уловки, чтобы сократить срок приготовления Оборотного зелья?

— Лично я о них ничего не слышал.

— Правда? Ты уверен? Может, ты просто не помнишь, а где-нибудь это упоминается?

— Да, Драко. Это всё?

— Ты даже не спросил, зачем оно мне?

— Можно подумать, ты бы мне рассказал.

— Ты прав. А ты, часом, не знаешь, где его можно приобрести уже готовым?

— У меня есть в запасе, но я бы не хотел его давать тебе не зная, для чего оно нужно. Но ты ведь мне не скажешь, верно?

— Это обязательно? Ты мой крёстный…

— Или ты говоришь, или разворачиваешься и уходишь.

— Для личных целей, я собираюсь проверить кое-кого.

— Хм, дай клятву, что это зелье не причинит никому вреда.

— Клянусь.

— Подожди, я сейчас принесу, — Северус зашёл в комнаты, где, как я полагаю, хранил готовые зелья. Не предполагал, что добуду это зелье так просто.

— Держи.

— Спасибо. А можно ещё вопрос?

— Задавай.

— Можно ли продлить эффект зелья?

— Да, при помощи специального заклинания, но чем дольше ты будешь продлять эффект зелье, тем на больший срок лишишь себя магии. Чтобы сутки пробыть в облике человека, в которого ты превратишься, тебе придется лишишься магии на месяц.

— Можешь мне его дать?

— Драко, ты слышал, что я тебе сказал?

— Да.

— Хорошо, на сколько ты собираешься продлить эффект?

— На два-три часа.

— Это как минимум неделя без магии, оно тебе надо? Да и потом, ты учишься, тебе необходимо использовать магию на занятиях.

— Я не собираюсь использовать его сейчас.

— Это глупый поступок.

— Крестный, пожалуйста, позволь мне самому решать за себя.

— Ты ведёшь себя, как маленький. Это может плохо кончится.

— Северус, я ни о чём не просил тебя раньше, но сейчас мне это необходимо.

— Ладно, я запишу его тебе на бумаге, перед тем, как выпьешь, произнесёшь его, ясно? И, да — обязательно скажи на латыни, сколько часов будет действовать эффект.

— Хорошо, и спасибо!

— Удачи тебе и не натвори глупостей, — сказал он перед тем, как за мной закрылась дверь.

— Постараюсь, — шёпотом ответил я. Даже если он не слышал, это не имеет значения, ведь у меня теперь есть зелье, осталось только решить, когда его применить.

Видимо, в этот день мне сопутствовала удача — возвращаясь в подземелье после уроков, я случайно услышал разговор, доносившийся из заброшенного класса на втором этаже. Я тотчас узнал этот голос Гарри, а второй, похоже, принадлежал Уизлетте.

— Гарри, я хочу этого!

— Нет, слишком рано!

— Рано для чего?

— Ты слишком торопишься, — послышались шорохи.

— Нет. Сейчас самое время для меня. Просто объясни, почему ты не хочешь продолжить?

— Мне кажется, это неправильно.

— Гарри, ты меня любишь?

— Да.

— И я тебя. Нас ничего не может останавливать и сдерживать.

— Но…

— Никаких «но»!

— Нет и ещё раз нет!

— Я боюсь тебя потерять!

— Что? Я не понял.

— Я боюсь тебя потерять! Эта война и всё такое… просто я хочу оставить частичку тебя, воспоминания о нас, когда ты был только моим.

— Ммм…

— Гарри, давай сделаем это в Рождество, сразу после праздничного бала?

— Ну, не знаю.

— Это будет уже Новый год, если мы проведём его вместе, значит, так будет вместе целый год!

— Ты в это веришь?

— Гарри!

— Хорошо-хорошо, но всё равно я не хочу так торопится, — раздался чмок.

— Спасибо Гарри, ты такой хороший. — Я тут же отошёл от двери подальше.

Значит, Рождество, бал… отлично.

* * *

Две недели пролетели быстро. Я был искренне рад, что нас по полной загрузили домашними заданиями и подготовкой к зачетам. У меня не было времени расслабиться и думать о Гарри.

За это время он изменился. Внешне ничего, никаких изменений, но его поведение говорило о другом. Было такое впечатление, что он не высыпается или его что-то гложет. Друзья вели себя также, возможно, они в курсе, что с ним происходит, а может, просто дело в этой девке, которая уговорила его на секс.

Если это так, то она действительно не вызывает в нем радости и возбуждения от того, что они станут любовниками, но, с другой стороны, если это настолько для него неприемлемо, зачем было соглашаться? Ведь не может она быть настолько приставучей и ничего не понимать? Хотя это Уизли, нет, они просто обязаны любыми способами удержать героя возле себя, ведь благодаря ему они смогут поправить своё положение в магическом мире. А если брать во внимание то, что эта девчонка особой красотой не отличается, то связать его сексом проще простого. Он ведь честный мальчик и если обесчестит их девочку, то просто обязан будет жениться на ней, главное, чтоб это произошло как можно скорей, иначе есть вероятность, что он встретит другую, и их план провалится.

Лично я думаю, что это так — слишком уж большого внимания они добиваются от Гарри на их семью.

Гарри, Гарри, какой же ты слабохарактерный и глупый. Хотя я не вправе помешать им, ведь иначе все стрелки переведут на меня, и я окажусь крайним. Я ведь враг Гарри и специально обвиняю его «друзей» во лжи и плетений заговоров, касающихся личной свободы «золотого» мальчика.

Но ничего, мне нужна только ночь с тобой, а дальше пусть живёт и женится на ком хочет, а я уверен — он женится на этой девке.

* * *

Рождество.

Все слишком суетятся. Мне на это, конечно, плевать, но почему-то кажется, что затея выйдет мне боком.

Сомнения растут во мне с каждым днём.

Нужно расслабиться, сегодня все сложится хорошо, только нужно выловить Уизлетту, взять волос и избавиться на время от неё самой.

Ради этого плана мне придётся отмечать Рождество в Хогвартсе, а уже завтра утром придётся покинуть его. Мне нужно очень спешить, в десять утра активируется порт-ключ, присланный отцом.

Большой зал блистал в своём великолепии, всюду был блеск огней и елочных игрушек. Настроение действительно поднималось от этого вида.

Народу в Хогвартсе осталось много, интересно почему?

Или их всегда столько оставалось?

Не знаю и знать не хочу.

За столом нашего факультета из шестикурсников только я, плюс по паре первогодок и третьекурсников. Хоть с этим мне повезло — никто не хватится моего исчезновения в эту ночь и ничего не заметит. Как всё-таки хорошо учится на факультете, где присутствуют только чистокровные дети, ведь они просто обязаны возвращаться на праздники домой. Ну, за исключением меня и этих оставшихся детей, а у них свои причины.

Частенько поглядываю на гриффиндорский стол. Гарри сидит в компании своих друзей и весело смеётся. Только сейчас я заметил, во что одет он — этот кошмарный бордовый свитер с его инициалами золотого цвета. Это, кажется, поделка мамаши Уизли. Как можно иметь такой ужасный вкус и такую слепоту, чтобы носить её? Видимо, этот «вкус» передан всей семье по наследству, ведь что нищеброд, что Уизлетта — ни у одного нет нормальной одежды. Про Гарри я молчу — насколько я слышал, вещи достаются ему от кузена, который раз в пять его больше. Жаль, конечно, мальчика, имей я возможность, помог бы ему выбрать нормальные вещи, не делающие из него урода, а заодно огородил его от всезнайки и Уизела и по максимуму сблизился бы с ним…

Нужно повнимательней следить за Уизлеттой. Она таким хищным взглядом смотрит на Гарри, небось, уже решила для себя, что именно сегодня останется в выигрыше. Так не хочется её расстраивать, но сегодня Гарри будет моим и ничьим больше, уж я-то ни за что не откажусь от своих планов на эту ночь.

Во время обеда сделали объявление, что рождественский бал состоится в семь часов вечера, и все должны выглядеть празднично и нарядно, без костюмов не пустят на бал.

Неужели кто-нибудь уже пробовал прийти на бал без костюма? Всем прекрасно известно, что на подобные мероприятия существует особые правила выбора одежды. Хм… хотя, чему я удивляюсь? Только в чистокровных семьях обучают тем правилам, которые стоит соблюдать, а таким, как грязнокровки, не понять этого. Кажется, отец мне говорил, что у маглов существуют правила подобные нашим, но опять, же они не известны многим, там тоже играет роль происхождение.

О, чёрт, как же я так мог напутать, мне же ещё придётся ждать, пока эта Джинни соберётся и переоденется, вряд ли мне без чьей-либо помощи удаться нарядиться на бал, я ведь не девчонка. Но мне придётся самому как-то надеть платье и нанести немного макияжа… кажется, я вляпался…

Нужно взять себя в руки, я же не боялся встречи с Темным Лордом — он не красавец и внушает больше страха, нежели какое-то женское платье и пудра с помадой!

Ждать, её нужно ждать, но вот сколько часов?

Интересно, где они договорились встретиться с Гарри?

Вдруг они сразу отправятся из гриффиндорской башни на бал?

Нужно как-то выманить её в то место, где я спокойно могу осуществить задуманное.

Записка, что-то вроде: «Подойди к женскому туалету на втором этаже, мне нужна твоя помощь» и, конечно, всё анонимно. Она должна купиться, она глупа, как и всё её семейство, и не составит особенного труда провести их. Всё-таки, когда приводишь в порядок свои мысли и чувства, планы в голове созревают быстрей, нужно всегда стараться помнить это.

О, записка написана и аккуратно положена в сумку, благо, что в коридоре Джинни сама появилась на моём пути и, конечно, что я заранее написал на бумаге свое послание. Она обязательно его увидит и прочтёт, а после примчится в полседьмого в указанное место.

Так, уже шесть... Наворачиваю круги по коридору. Мой план прост, но возможно, что ничего у меня не получится…

Она обязана появится здесь… А что, если нет? О, я не подумал об этом.… Нет, время нашей встречи ещё не подошло.

Полседьмого в коридоре слышится эхо шагов, надеюсь, колонна скроет меня, я должен остаться незамеченным…

Она стоит спиной ко мне… раз, два, три… «Petrificus Totalus».

Джинни мгновенно падает на каменный пол, я осторожно левитирую ее за колонну, чтобы никто не обнаружил бессознательное тело. Сегодня бал, вряд ли кто-нибудь пойдёт через этот коридор, хотя нужно быть осторожным и соблюдать конспирацию.

Выдёргиваю её рыжий волос и кидаю во флакон, зелье начинает бурлить и дымится, раздается хлопок, и всё затихает.

Так время, время…

Мне вполне хватит и трёх часов… нет, лучше пять… да, столько времени мне будет достаточно…

Стоит мне выпить зелье, как тело трансформируется. Сказать по правде, не самые приятные ощущения...

Тело становится меньше, волосы мгновенно отрастают в длинные рыжие локоны, появляется грудь… Как-то это всё не привычно, а ощущения такие… Их очень сложно описать.

Я стаскиваю с Джинни одежду, хорошо, что она уже успела нарядиться, так что проблем с нарядом не будет. Сняв свои вещи и нацепив платье и каблуки на себя, я аккуратно сложил свою одежду в сумку. Так, у меня примерно десять-пятнадцать минут на макияж. Всего будет по минимуму — немного блеска, пудры, теней и образ завершен.

Красное платье по колено с отрытой грудью и спиной, а ещё эти красные шпильки… Вульгарно, но другого от Уизли я не ожидал. Наверняка она хотела этим платьем разжечь страсть в Гарри.

Время подходит, стоит пойти к гриффиндорской башне, может, там Поттер?

Почему тут столько народу? Ах, да, сегодня же бал и, видимо, парочки назначили встречу именно у входа в гриффиндорскую башню. Боже, сколько их?

— Джинни, я тебя везде искала! — ко мне подбегает всезнайка Гренджер.

— Я решила прогуляться…

— Ты очень красива.

— Спасибо, и ты. Так что, где мальчики?

— Должны быть здесь.

— Ясно… — о чём мне с ней говорить? Она стоит рядом и так внимательно смотрит на меня, а я не понимаю, чего ждёт? Может спросить? — Ты так странно смотришь на меня.

— Да?... Просто ты тоже так странно себя ведешь.

« О, Мерлин, она уже это почувствовала…»

— Эээ… это всё волнение, понимаешь, сегодня впервые я выйду в свет с Гарри, об этом наверняка напишут в «Пророке» или «Ведьмополитене». Мне так страшно!

— О, не волнуйся, — Грейнджер слегка приобняла меня за плечи, — насколько мне известно, мероприятие будет только для учеников, представителей прессы здесь не может быть.

— Спасибо, ты меня так успокоила.

— О, вот они, Гарри! — к нам подошёл нищеброд, который тут же чуть приобнял Грейнджер. Гарри подошёл чуть позже, на него было больно смотреть: весь осунулся, волосы в беспорядке, под глазами синяки от недосыпания, и вид вообще какой-то болезненный.

— Привет… — я не мог просто стоять и смотреть на него, мне нужно спешить… Может, обойдёмся и без бала? Попробую. — Гарри, давай отойдём?

— Хорошо… — смело взяв за руку, веду его вниз, поближе к коридору, ведущему в Выручай-комнату. Остановившись, впиваюсь в его губы. Они мягкие и приятные на вкус… это просто невероятно — чувствовать его поцелуй на своих губах. Оторвавшись, Гарри недоумённо смотрит на меня.

— Эээ, ты отлично выглядишь.

— Спасибо, может, мы продолжим?

— Зачём так быстро?

— Я думал, мы с тобой договорились, что после бала, ты ведь не зря надела такой наряд?

— Какая разница, как одела, так и сниму…

— Ты не правильно думаешь…

— Гарри, если б ты знал, как долго я ждала этого момента. Мне плевать на этот бал, на этих людей, на весь этот мир, мне сейчас важен только ты, — Кажется, это уже перебор, но на сердобольного героя должно подействовать.

— Хорошо, но как же семья, ценности и всё такое?

— Тебя это действительно волнует?

— Да.

— Хорошо, дай слово, что после этого ты женишься на мне.

— Я не могу говорить однозначно, но — да, я женюсь.

— Тогда какие могут быть предрассудки?

— Ты права, никаких, но… — я вновь целую его… Он невероятен.… Ещё чуть-чуть — и я ко всему этому привыкну. Без раздумий во время поцелуя направляю его в сторону Выручай-комнаты. Гарри и не заметил, как мы оказались возле неё.

— Ты готов? — знаю прекрасно, что нет — его взгляд слишком напуган — я уверен, в голове он пытается придумать уловку, чтобы избежать этого, но не сегодня. — Пошли, — взяв его за руку, я мысленно представляю спальню в пастельных тонах с двуспальной кроватью, а через секунду мы входим внутрь.

В этот вечер мне пришлось всё делать самому.… Укладывать Гарри на кровать, целовать его тело…

Ммм, аромат его кожи… Его сладкие стоны… Его руки на моём теле…

Всё было слишком волшебно.… Наши тела сплелись…. Чувство, которое появилось во мне во время соития было непривычным, более того — это тело… обнаженное… я не чувствовал себя уверенно в нем…

Никогда не смогу забыть этого, и тех чувств, наполняющих меня.

Гарри ничего не замечал. В процессе он, конечно, подключился, но всё его движения были осторожны и быстры.

Насчёт самого главного… Оказалось, малышка Джинни до этой ночи с Гарри была далеко не девочкой…

Интересно, с кем она успела? Не имеет значения…

Мы начали по второму кругу… Время слишком быстро шло…

Я знал, что буквально через час стану самим собой. Гарри уже клонило в сон, а мне вдруг захотелось поговорить.

— Гарри?

— Да, Джинни?

— О чём ты сейчас думаешь?

— Что?

— Ну, о чём ты сейчас думаешь?

— О том, что я хочу спать и неплохо было бы вернуться в гостиную.

— И всё?

— Да, а ты о чём думаешь?

— О том, что когда мечты сбываются, почему-то приходит некоторое разочарование.

— Правда?

— Да, мечта осуществилась. Раньше она была ориентиром в жизни, тем, что заставляло двигаться вперёд и добиваться. А сейчас всё это потеряло смысл.

— Ты жалеешь о случившемся?

— Нет, всё было волшебно, просто я больше не знаю, о чём мечтать.

— Ну так подумай. Уверен, есть на свете то, чего ты желаешь помимо этого.

— Возможно, но не думаю…

— Это всё?

— Эмм… нет. Позволь задать вопрос, почему ты так странно выглядишь?

— Я занят.

— Чем?

— Я слежу кое за кем.

— А кто это? Мы ведь с тобой стали близки и ты можешь мне доверять.

— Да, ты права. Я слежу за Малфоем.

— Малфоем? — ничего себе! С чего бы «золотому мальчику» обращать на меня внимание?

— Он стал очень странно вести себя, всех избегает, стычки с ним сошли на нет. Вечно ходит с задумчивым видом. Мне кажется, он что-то замышляет.

— Что?

— Это может быть как-то связанно с Волан-де-Мортом.

— С чего ты взял?

— Не знаю точно, но я слышал в вагоне поезда странный разговор между ним и его сокурсниками. Его поведение, я уже сказал, в корне отличается. Возможно, у него на руке уже есть метка.

— То есть, он Пожиратель смерти?

— Да.

— А может, он просто ведёт себя так потому, что ему так проще? Может, это своеобразная защита, он не хочет принимать участие в войне и, будь у него воля, он бы не согласился вставать на одну из сторон.

— Ты что, его защищаешь?

— Нет, просто ты ведь не знаешь правды…

— Какой правды? Да вся его семья Пожиратели Смерти. Он всегда гордился своей чистокровностью, а все чистокровные маги — приспешники Волан-де-Морта.

— То есть, ты не веришь, что в Малфое осталась хоть капля чего-то светлого?

— Нет, не верю.

— Не думала, что ты такой. Мне всегда казалось, что ты видишь настоящую сущность людей, но я ошиблась.

— Ты что, обиделась из-за Малфоя? Поверь, он того не стоит.

— Стоит или нет, я сама решу.

— Джинни, прости, но хорёк действительно рано или поздно стал бы Пожирателем. Он слишком слаб, чтоб противостоять своему отцу и Волан-де-Морту.

— Ясно, — я смотрю на часы — через десять минут верну своё тело, — ладно, Гарри, я пойду в башню.

— Подожди, давай вместе пойдём.

— Нет, я хочу ещё заскочить в комнату для девочек.

— Хорошо, тогда иди, не стану задерживать.

Натянув кое-как платье, выскакиваю из комнаты.

Да. Какое-то не очень радужное окончание вечера. Я, как выяснилось, в представлении Гарри всегда буду поддонком, это очень обидно. Зато я получил то, чего хотел, пусть это произошло не в моём теле и те ощущение, которые я испытал, тоже, по сути, были не моими, но мне они запомнились. Пусть мне никогда не выпадет в этой жизни шанс быть с ним самим собой — боюсь, он мне сам его не даст — но я не жалею о содеянном. Я лишен магии и абсолютно безоружным вернусь домой, но это того стоило.

Частично я избавился от наваждения и желания быть с ним, но только частично…

Видимо, в моей душе всё ещё живёт романтик и тот юноша, который верит, что рано или поздно в жизни всё станет так, как захочет он…

Я люблю его…

Я помню его…

Моя жизнь продолжается, я действительно не могу пойти против всех, но постараюсь бороться за свою душу и чувства.