За первого встречного

— Астория, какая ты красивая! А платье… Ммм… блеск! Сидит просто идеально!

Дафна, изящным лебедем проплыв по комнате, остановилась подле младшей сестры и, стряхнув с ее плеч невидимые пылинки, кончиками пальцев стала поправлять выбившиеся из прически невесты светлые кудряшки, неприятно подёргивая волосы Астории.

Та, морща нос, с недоверием смотрела на сестру, в мыслях обозвав её стервой. Красивой она себя не считала, и ее невероятно злило изображаемое Дафной великодушие. Легко быть такой снисходительной и рассыпаться комплиментами, обладая внешностью фотомодели. Старшей досталось лучшее, что было у их матери: высокая стройная фигура, шикарная грудь и женственная линия бедер, длинные, изящными волнами расплавленного золота струящиеся по спине волосы и выразительные зеленые глаза. Астория же была точной копией своего отца: угловатая тщедушная фигура, блеклые, цвета мышиной шкурки, волосы, длинный (и плевать на то, что породистый) нос. А глаза… Природа сыграла с ней злую шутку, решив, что хоть что-то от матери ей должно было достаться, и остановила свой выбор на глазах. Но в последний момент пожадничала. Так вот и родилась Астория с глазами разного цвета: один папин — серый, а другой мамин — зеленый. Истинная слизеринка, — как в шутку называли ее дома. Брр! Худющая пигалица с жесткими, как проволока, сероватыми волосами и с пугающим людей взглядом разноцветных глаз — и это Дафна называет красивым! Астория не верила ни одному слову сестры. А про «сидит идеально» — это вообще очень грубая лесть. На ней никогда ничего не «сидит», на ней все «висит»! И даже тонны съедаемых на ночь пирожных, запиваемых сладкой содовой, ничего не могут с этим поделать. Стрелка на весах никак не желает покидать облюбованную отметку 93*.

Недовольно рассматривая себя в зеркале, сокрушаясь, что белое платье только подчеркивает совсем не аристократичную смуглую кожу, на которой еще ярче горят ее глаза: один задорно и насмешливо, другой злобно и недовольно. Бросив беглый завистливый взгляд на красавицу сестру, Астория уныло улыбнулась одним уголком губ. Ну несправедливо это! Почему одним все, а другим — ничего. Во всех сказках красавицами были именно младшие сестры. Конечно, они вдобавок к неземной красоте обладали кротким нравом, но это уже к делу не относится. Про Дафну тоже нельзя этого сказать: характер у сестры был далек от сказочного идеала.

Астория тряхнула головой, сбрасывая не к месту возникшие невеселые мысли. В конце концов, у нее сегодня свадьба! У нее, а не у Дафны! Именно ей, а не красотке-сестре, достался столь завидный жених: знатный, красивый и молодой. А Дафна до сих пор даже не обручена. Она выросла с мыслью, что достойна только самого лучшего. Ее тщеславие так же подогревала обожающая свою старшую дочь миссис Гринграсс, и с ее подачи Дафна отвергала все поступающие предложения руки и сердца. Так, дожив до двадцати трех лет, Дафна Гринграсс умудрилась отказать всем представителям магической знати Британии, да и не только знати. После бесславной для аристократов войны её руки осмеливались просить не только вконец обнаглевшие полукровки, но даже маглорожденные! Правда был один полукровка, против которого не стала бы возражать даже разборчивая миссис Гринграсс, а Дафна так и вовсе закричала бы «да!», едва он открыл бы рот, но почему-то Гарри Поттер игнорировал все приглашения на торжественные приемы и балы и просить руки первой красавицы Британского Королевства не спешил.

А вот у Астории жених был! И что самое удивительное, он сам ее выбрал. Ее, Асторию, а не Дафну, Драко Малфой просил стать его женой. Конечно, можно было подумать, что за сына все решил его отец, Люциус Малфой. Ведь это он пятнадцать лет назад во время небольшого барбекю в поместье, наблюдая за играющими Драко, Винсентом, Грегори, Дафной и Асторией, спросил мистера Грингасса, не окажет ли он ему честь, став его свояком. А кто же в здравом уме откажет самому Люциусу Малфою? И мистер Гринграсс с радостью заявил, что Дафна будет хорошей женой его сыну Драко. Дети в это время успели что-то не поделить, и назревала ссора. Дафна и Драко предусмотрительно отскочили от эпицентра драки, поправляя кружева и ленты. А малышка Астория смело вцепилась в волосы Грега Гойла, умудряясь при этом лягать обалдевшего от такой наглости Винса Кребба. Люциус же широко улыбнулся и сказал:

— Я просил за Асторию! Дафна окончательно испортит моего мальчика, Астория же сможет сделать из него мужчину.

Так вот и состоялось их неофициальное обручение. Но одно дело договор между семьями, другое — чувства молодых людей. Что касается Астории, то, сколько она себя помнила, она всегда была влюблена в Драко. И если и задирала его в детстве, то только от большого чувства, выразить которое по-другому маленькая девочка просто не могла. Став несколько старше и попав в Хогвартс, она «ушла в подполье». Мелкие шалости с целью привлечь внимание Драко были оставлены в прошлом. Астория решила стать персональным ангелом-хранителем своего хрупкого и изнеженного Принца, не доверяя драгоценную жизнь Драко его перманентным телохранителям, Креббу и Гойлу. И кто знает, был бы жив ее потенциальный жених, не предупреди она тогда декана Снейпа о том, что в заброшенном туалете назревает поединок между Драко и Поттером.

Переломным моментом в их отношениях стала смерть их общего друга Винсента. После печальной церемонии прощания с Креббом, Драко куда-то исчез. Астория нашла его в «серпентарии» — заветном месте в Малфой-меноре, известном только Драко, Грегу, Винсу и Астории. Даже Дафне мальчики не раскрыли расположение их «штаба», а показали его только «своей в доску» Астории. Так называемым серпентарием был замаскированный под раскидистый дуб охотничий домик. Там мальчики прятали от взрослых свое главное сокровище — маггловский видеомагнитофон и замечательную коллекцию мультфильмов. Консервативные родители пришли бы в ужас от того, что их дети прыскают содовой и в смехе катаются по полу от вида быстро сменяющих друг друга цветных картинок на ярко мерцающем экране. Это чудо маггловской техники стало их главной тайной, за неразглашение которой с Астории даже взяли Непреложный Обет.

Вот там-то Астория его и нашла. Драко сидел на полу с бутылкой огденского. На экране голубой кот гонялся за шустрым мышонком, но сейчас никакого смеха это не вызывало. Драко немигающим остекленелым взглядом смотрел в телевизор, а по его лицу катились слезы. Астория осторожно опустилась на пол и присела рядом с ним. Ей пришлось применить силу, чтобы вырвать из цепких пальцев полупустую бутылку с виски. Драко равнодушно проводил глазами выпивку, после чего остановил взгляд на встревоженном лице девушки. Он судорожно втянул носом воздух и, не сумев сдержаться, всхлипнул. Астория обняла его за плечи и прижала голову Драко к своему плечу. И тогда его прорвало. Он громко закричал и, стиснув хрупкий стан в своих объятиях, зарыдал. Он плакал, уткнувшись лбом ей в плечо и сминая ее рукава в цепких пальцах, а она осторожно целовала кончики его волос, шепча слова соболезнования. А потом… Она не помнила, кто кого первым поцеловал, но несколько мгновений — нет, вечностей — спустя, она лежала на выстеленном шкурами полу и прислушивалась к его спокойному дыханию. Астория могла чувствовать каждый стук его сердца, потому что он заснул, так и не выпустив ее из объятий.

Конечно, когда Драко проснулся, он пришел в ужас от произошедшего, ведь на тот момент Астории было только пятнадцать. Он заверил ее, что это больше не повторится, и просил ее никому ничего не рассказывать. А в конце добавил, что она сама во всем виновата. Она воспользовалась его состоянием. Она… Дальше Астория слушать не стала. Она дотянулась до пульта, включила звук на полную громкость и сделала вид, что вот эту серию «Тома и Джерри» она как раз не видела, и, боже, до чего она потешная! Она старалась смеяться как можно громче, чтобы Драко не разобрал, что она плачет. Понаблюдав некоторое время за подругой, он присел рядом и что-то ей сказал. Перекричать телевизор и ее смехоплач ему не удалось, но Астория все равно поняла, что ей только что сделали предложение.

Астория еще раз посмотрела в зеркало. И улыбнулась своему отражению, выпустив пару прядок из слишком, на ее взгляд, идеальной укладки. Все-таки не зря в народе говорят, что невест некрасивых не бывает. И сегодня она это докажет!

Увидев в отражении знакомую светловолосую макушку, девушка обернулась, сияя и преображаясь на глазах.

— Драко!

— Асси, ты великолепна! — улыбаясь, шепнул жених, подходя к девушке с намерением поцеловать.

Путь ему преградила Дафна, замахав на него руками.

— Нельзя! Тебе нельзя видеть невесту до свадьбы! Драко, я же предупреждала!

— Глупые предрассудки, правда, милая? — обходя Дафну и обнимая невесту, сказал Драко.

— Бабушкины сказки, — подтвердила его слова Астория, приподнимаясь на цыпочки, чтобы чмокнуть потянувшегося за поцелуем Драко.

— Протего! — крикнула Дафна, наколдовав между женихом и невестой щит. — Никаких поцелуев до церемонии!

Схватив Драко под руку, она стала подталкивать его к выходу. Драко дурачился, простирая к Астории руки и вытягивая трубочкой губы, посылал ей воздушные поцелуи. Прежде чем перед носом жениха захлопнулась дверь, он успел трансфигурировать носовой платок в орхидею и бросить ее к ногам невесты.

Вместе с хлопком Астория услышала ехидный возглас сестры:

— Мальчишка!

— Люблю тебя… — шепнула Астория в захлопнутую дверь и, подобрав цветок, прикрепила его к витой цепочке, обхватывающей тонкое запястье.

Она посмотрела на часы и тяжко вздохнула. До церемонии бракосочетания, которая должна состояться в цветущем саду Гринграсс-Холла, среди акаций и жасмина, оставался еще целый час.

От осознания того, что Драко уже прибыл, ее нервозность увеличилась вдвое. А часы как будто играли с ней, своим тиканьем доводя девушку почти до исступления. Стрелки словно объявили войну, не желая двигаться. Стены комнаты давили неимоверно, дурманящий аромат цветущего сада дразнил, а жара просто убивала.

До начала церемонии оставалось сорок пять минут. Это же целая вечность! Она не выдержит, она с ума сойдет!

Ей необходимо отвлечься. Небольшая прогулка босиком по свежей траве — вот что поможет восстановить душевное равновесие.

Астория скинула узкие туфли на непривычном высоком каблуке и запихнула их в широкие раструбы на рукавах подвенечного платья. Вскочив на подоконник, она перекинула ноги и спрыгнула в сад, только в полете вспомнив, что комната ее находится на третьем этаже.

Не будь Астория волшебницей, разбилась бы насмерть.

* * *

Гарри Поттер сверлил недобрым взглядом миссис Ньюман, которая с приторно-любезной улыбкой и с блеском заискивания в глазах говорила просто ужасные вещи:

— Мистер Поттер, вы же умный молодой человек. Вы должны понимать, что мы исходим только из интересов мальчика. Вы еще очень молоды, у вас еще будет семья, и будут дети. Но на данный момент вы не женаты, а ваша работа связана с риском. Мы наводили справки. Недавно вас повысили. Это не только большая честь — возглавить в столь юном возрасте антитеррористический отдел Аврората, но и большая ответственность. Сейчас от вас потребуется много сил и, что самое главное, много времени для налаживания работы в развалившейся структуре. А воспитание ребенка — это не менее ответственная работа, и вы не можете жертвовать ни тем, ни другим. Поймите, Тедди нужна нормальная любящая семья. Он и так много пережил для своих четырех лет. Он очень скучает по бабушке. И чета МакАртуров…

— Черта с два они подходящая кандидатура, — вспылил Гарри, опуская кулак на столешницу и не без злорадства отмечая, как вздрогнула социальный работник. — Мальчик любит меня и хочет жить со мной. Я тоже к нему очень привязан. Его родители были моими близкими друзьями. Я не позволю…

— Мистер Поттер, я все понимаю, но… Я обязана защищать интересы мальчика, а в подобной ситуации инструкция четко предписывает…

— Какая еще инструкциия? Вы в своем уме? О какой инструкции может идти речь, когда решается судьба Тедди? Он должен остаться со мной!

— Мистер Поттер, я уже и не знаю, на каком языке с вами говорить, — поправляя очки, сказала миссис Ньюман. — Чисто по-человечески я вас понимаю, но и вы должны меня понять. Любому ребенку нужен не только отец, но и мать. Особенно это касается мальчиков. Ребенку нужны оба родителя, — внимательно посмотрев на Гарри, миссис Ньман тихо добавила, — Кому как не вам это знать? Поверьте, мистер и миссис МакАртур достойные люди и они смогут дать Тедди все самое лучшее. И они любят его! С того дня, как они с ним познакомились, они только и говорят, что о Тедди. И они не намерены препятствовать вашему общению. Вы будете навещать Тедди так часто, как только пожелаете. Конечно, вы можете обратиться к средствам массовой информации и апеллировать своим статусом Победителя Того-Кого-Нельзя-Называть, но, повторюсь, подумайте о мальчике.

— Да я только о нем и думаю!

Гарри исподлобья посмотрел на миссис Ньюман и в отчаянии опустил голову на согнутые в локтях руки. Она была права. Тысячу раз права, и это-то и злило. Он ничего не мог поделать. И это явно не та ситуация, когда надо использовать свой статус Я-Замочил-Волдеморта-И-Как-Вы-Смеете-Мне-Отказывать.

Но проиграть и отдать Тедди он тоже не мог. Андромеда перед смертью просила позаботиться о нем. Да и не только в этом дело! Он был искренне привязан к своему крестнику, он любил смышленого мальчишку.

Должен, должен быть выход!

Думай Гарри, думай…

А что, если…

— Миссис Ньюман, я прошу отложить решение вопроса об опеке до моей свадьбы, которая состоится на этой неделе. Заранее предвидя ваш вопрос, отвечаю: я не говорил вам раньше, что женюсь, потому что мы с моей невестой решили держать все в секрете до поры, до времени. Не хотели лишней газетной шумихи… Нам пришлось приложить немало усилий, чтобы держать наши отношения в тайне. Сами понимаете… Я не совсем обычный человек…

— Мистер Поттер, поздравляю! — вставая и протягивая ему руку, воскликнула миссис Ньюман. Хоть женщина и улыбалась, в ее взгляде проскальзывало некое сомнение, но вслух о подозрениях она говорить не стала. — Это так удивительно! Так замечательно! А ваша невеста знает о вашем намерении усыновить Тедди Люпина?

— Безусловно, миссис Ньюман! Она ждет не дождется, когда мы сможем подписать все бумаги и забрать Тедди из приюта. Прошу, дайте мне еще неделю.

— Хорошо, мистер Поттер. 25 мая я жду вас и миссис Поттер на собеседование. И предупреждаю — если в этот день вы не явитесь, я начну оформлять документы на МакАртуров.

После того, как Гарри покинул офис миссис Ньюман, он быстро написал записку своей лучшей подруге Гермионе Грейнджер с просьбой о встрече. Сейчас разговор с умной и рациональной девушкой будет как никогда кстати. Да и просто выговориться тоже не помешает.

Уже через час они встретились в небольшом кафе в двух кварталах от Министерства Магии — здания, где оба работали.

— … и тогда я сказал ей, что свадьба совсем скоро. И теперь, до двадцать пятого мая мне нужно срочно жениться.

— Благо выбор у тебя богатый, — хохотнув, сказала Гермиона. — Ты только свистни, и тысяча девушек откликнуться на твой зов. Прибегут сразу в белом.

— Смешно, да? — скривившись, просил Гарри. — Давай-давай, смейся!

— Ну прости. Просто это так неожиданно. Но я ведь, по сути, права. Ты был и остаешься самым завидным женихом во всем магическом мире. Говорят, сама Дафна Гринграсс ищет твоего расположения.

— Гринрасс? А это кто?

— Гарри, Гарри, Гарри… — качая головой, промурлыкала Гермиона. — Гринграсс была нашей сокурсницей, слизеринкой и первой красавицей Хогвартса. А теперь и всего Лондона. Ее фото не сходит со страниц глянцевых журналов, она главная героиня светских хроник.

— А разве самые красивые девушки учились не на Гриффиндоре? — впервые за встречу Гарри улыбнулся.

— Так-то оно так, но злые языки прочили эту славу именно Дафне, — возвращая другу улыбку, ответила Гермиона. — Нет, ну ты что, правда ее не помнишь? Такая, знаешь, мисс Ведьмополитен: четвертый размер, ноги от ушей, жемчужная улыбка и бла-бла-бла. У нее еще сестренка была. Смешная такая, на воробушка похожая. Все аскалась за Драко Малфоем.

— Нет, не помню. Мне как-то тогда совсем не до девушек было. Драко помню, Дафну — нет.

Гермиона рассмеялась:

— Да ты был просто помешан на Малфое! У меня тогда возникали некоторые опасения, я даже к Фрейду обращалась. Но потом ты замутил с Джинни, и я расслабилась.

— Ты!.. — наигранно задыхаясь от возмущения, воскликнул Гарри. — Ты думала, что я… в Малфоя? — Гарри скуксился, а потом все-таки рассмеялся. — Хорошее у тебя было обо мне мнение, ничего не скажешь.

— Мнение о тебе у меня всегда было самое высокое. Просто воображение у меня тоже было хорошее. Плюс гормоны и кризис пубертатного возраста. Ты бы знал, о чем я тогда только ни думала, чего только не навоображала, — давясь от смеха, сказала Гермиона. — Мысли о тебе и Малфое согревали не одну мою ночь.

— Замолчи, о несчастная! — в притворном ужасе воскликнул Гарри, сделав вид, что с трудом сдерживает рвотный позыв. — Еще одно слово, и я в ответ скажу два. И это будут последние два слова в твоей жизни.

— Авада — не наш метод, Гарри.

Друзья рассмеялись.

Гарри расслабленно откинулся на спинку стула. Встреча с Гермионой — это и правда была замечательная идея. Его настроение заметно улучшилось, но проблема еще оставалась. И по пробежавшей по лицу Гарри тени Гермиона поняла, что он снова подумал о Тедди.

— Ты можешь попросить Джинни. Ты же знаешь, она тебе не откажет, — осторожно сказала Гермиона, чуть прикусив нижнюю губу. — Кто знает, может у вас получится возродить былые чувства. То есть, ты сможешь возродить. Она-то все еще тебя любит.

— Это меня и останавливает: то, что она все еще ждет чего-то. Я не могу так с ней поступить, внушив ложные надежды. Я и без того причинил ей много боли. Нет, Джинни я просить не стану. Нужна девушка, незаинтересованная в моей любви, и с которой я бы мог через некоторое время развестись.

— Тогда обратись в бордель! — взвилась Гермиона, хватая Гарри за руку. — Ты бы себя со стороны послушал! Не думала, что ты настолько циничен. Ты же говорил, что любишь Тедди!

— Я люблю его, очень… — растерявшись, пробормотал Гарри, удивленный внезапной вспышкой гнева Гермионы.

— Тогда почему ты хочешь с ним так поступить? Хорошо, давай на секунду представим, хоть это и маловероятно, что за столь короткое время ты найдешь подходящую девушку. Вы, хоть и фиктивно, но некоторое время будете жить вместе, чтобы пустить пыль в глаза социальным службам. А если Тедди к ней привяжется? Он сейчас очень раним, он тоскует по бабушке и может потянуться к женщине, которая станет твоей женой. Представляешь, какой это будет стресс для ребенка, когда вы разведетесь? Не обрекай его на это!

— Но что же мне делать тогда?

— Может, пора его отпустить? Откуда ты знаешь, что с теми людьми ему будет плохо? Робин Ньюман заверяет, что лучших родителей для Тедди и придумать нельзя. Возможно, это единственный шанс для малыша обрести нормальную семью. Не будь эгоистом, подумай о мальчике. Тебе всего двадцать три, зачем тебе такой груз? Ты был и остаешься крестным Тедди. Ты будешь принимать в его жизни активное участие, но позволь основные заботы о ребенке взять на себя той бездетной паре.

— Вы все сговорились, да? Почему все уверены, что мое желание усыновить Тедди — эгоистичный поступок? Почему все решили, что я не думаю о Тедди? Да, мне всего двадцать три. Да, у меня опасная работа. Да, я еще холост. Но кто сказал, что я не смогу стать отцом для Тедди? А я могу. Я уверен, что справлюсь, а никто даже не хочет дать мне ни малейшего шанса!

— Это не тот случай, когда можно рисковать и рассчитывать шансы, — осадила его Гермиона.

Она тут же пожалела о сказанном, заметив, как побледнел ее друг. Но она также понимала, что в данной ситуации лишние нежности ни к чему. Гарри должен понять, что он не может нести ответственность за всех, с кем так или иначе связала его судьба. Ему давно уже пора понять, что главную битву в своей жизни он уже выиграл, что война уже закончилась. Ему давно пора прекратить воевать с этим миром. Даже если это всего лишь битва за Тедди. Особенно, если она за Тедди. Гарри стал просто одержим идеей усыновить мальчика и упрямо идет к этой цели, совсем не задумываясь над тем, каковó будет ребенку. Нет, Гермиона совсем не считала, что из Гарри получится плохой отец. Даже наоборот. Просто всему свое время. А время Гарри, как она считала, еще не пришло. Он еще встретит девушку, которую сможет полюбить, и у него будут свои дети. А Тедди Люпина нужно отпустить. Было очень жалко мальчика, которого Гарри, благодаря своему упрямству и эгоцентризму, лишает шанса на обретение настоящих любящих родителей и нормальной семьи.

— Ты думаешь, я не размышлял над этим? Ты думаешь, я не понимаю, что для Тедди лучше нормальная полноценная семья, чем горе-отец? Проблема именно в МакАртурах. Я им не верю. Называй это паранойей, последствиями тяжелого детства, можешь снова обратиться к Фрейду — мне все равно, — отчеканил Гарри. — МакАртурам я Тедди не отдам! И если для этого мне придется жениться на шлюхе, поверь, я именно так и сделаю. Я женюсь на первой…

Гарри не успел договорить, так как за их спинами раздался хриплый — то ли простуженный, то ли надорванный женский голос:

— Эй, выйду замуж за любого из вас! Священник есть, столы накрыты, только жениха нет. Ну что, есть желающие?

Гарри и Гермиона недоуменно переглянулись и повернули голову в сторону говорившей. У распахнутой настежь двери кафе стояла явно сумасшедшая девица в длинном подвенечном платье, с развевающейся на ветру фатой. На посетителей она смотрела с какой-то смесью злости и отчаяния. На зареванном лице дико блестели большие миндалевидные глаза. Игра света и тени сделали с ее взглядом чудную метаморфозу: казалось, что один глаз темнее другого. Девушка, на вид ей было не больше двадцати, брезгливо сорвала с запястья цветок орхидеи, раздавив ее босой ногой и еще раз оглядев посетителей кафе, повторила свой вопрос:

— Ну, кто за меня, то есть на мне?..

И прежде чем понять, что совершает самый глупый поступок в своей жизни, Гарри Поттер поднял вверх руку и, вставая, произнес:

— В принципе, я не против, и если больше нет желающих…

____________________

* Имеются в виду, конечно же, фунты, а не килограммы.

…Спрыгнула Астория вполне удачно, успев трансфигурировать розовый куст в цирковой батут. Прописав в воздухе изящное и великолепное в исполнении сальто-мортале, она приземлилась на мягкую газонную траву. Сдунув с лица выбившийся локон из ставшей ненавистной прически и намотав на руку волочившуюся по земле фату, девушка отправилась на прогулку по саду. Сегодня был самый долгожданный день в ее жизни, и ничто не могло спугнуть бабочек, порхавших в груди Астории. Она крепко зажмурилась, как всегда забыв, что может испортить макияж, и затопала ногами — все эти действия были подчинены единственной цели — не закричать. А ей именно этого и хотелось. Хотелось запрокинуть голову, подставляя лицо под палящие лучи солнца, широко раскинуть руки и вопить о своем счастье, чтобы весь мир узнал об этом, а потом бы убил себя от зависти к ней, Астории Гринграсс.

Она счастлива! Счастлива! Счастлива… была…

Ее счастье закончилось в тот момент, когда, обогнув мраморную статую, изображавшую юную вейлу верхом на единороге, девушка оказалась возле беседки, из которой доносились знакомые голоса.

— … безумный… нас могут увидеть…

— Дафна, скажи мне…

— Что сказать?

— Ты знаешь, что я хочу услышать… Скажи, что любишь…

Пребывающая на вершине блаженства Астория была безжалостно скинута вниз.

На ватных ногах, с бешено колотящимся сердцем и с нарастающим звоном в ушах Астория обогнула беседку и остановилась у входа. Драко стоял к ней спиной и прижимал к одной из опор ее сестру.

— Еще не поздно, Дафна. Одно твое слово, и свадьбы не будет. Астория умная девочка, она поймет, — голос Драко звучал прерывисто и хрипло, словно он только что нарезал пару кругов на метле.

В ответ раздался гортанный смех, легкий стон и голос Дафны, звучавший не менее прерывисто:

— Драко, я ничего тебе не обещала. Я же тебе разъясняла свои взгляды на жизнь, сказала, чего, а главное кого я хочу заполучить. Мне нужно все только самое лучшее.

— Я дам тебе это. Я что угодно для тебя сделаю!

Дафна снова рассмеялась:

— Увы, мой милый Драко, увы и ах. Времена, когда Малфои были на высоте, канули в лету. Сегодня в мире другие герои. А вернее, герой. Вот его-то мне и надо.

— Поттера? Это он, что ли, самый лучший? Не смеши меня! Это тупой и недалекий солдафон! Полукровка! Ну убил он Темного Лорда, но когда это было? Теперь он не более чем обычный среднестатистический аврор.

— Ты узко мыслишь, Драко. Гарри Поттер рожден, чтобы побеждать. Уже сегодня он не просто аврор, а руководитель особого отдела. Это в его-то возрасте! Через несколько лет он станет Главой Аврората, а потом… Он станет самым молодым Министром Магии в истории. И ему просто необходима женщина, которая будет соответствовать его положению: красивая, умная и успешная. То есть я.

— Тогда зачем? Зачем ты вскружила мне голову, дала повод надеяться…? — голос Драко прозвучал резче и немного взахлеб.

В этот момент Дафна глянула из-за плеча Драко и увидела Асторию. Она заговорщически подмигнула сестре и приложила указательный палец к губам.

— Чисто из спортивного интереса, дорогой. Оттачивала на тебе тактику, которую намерена применить к будущему министру магии.

— Сучка, — сплевывая это слово на дощатый пол, Драко оттолкнул Дафну, а потом снова вцепился в нее. Только на этот раз не для того, чтобы обнять, а чтобы причинить боль. Он грубо схватил ее за шею одной рукой, а вторую занес для удара.

Не испугавшись и не делая попыток увернуться от удара, Дафна зевнула и сказала:

— Асси, утихомирь своего ненаглядного.

Драко вздрогнул и повернул голову в сторону Астории. В его светлых глазах отразился ужас. Они стояли с минуту, не произнося не слова. А потом он шагнул к ней, что-то говоря, но Астория не разобрала ни слова из-за усилившегося звона в ушах. Когда он стал почти невыносим, девушка прижала ладони к ушам и закричала:

— Хватит!

Драко вздрогнул и замолчал. Он отступил, задев стоявшую на полу старинную керамическую вазу с карликовой пальмой. Достигший апогея кошмарный шум в ушах вдруг прекратился, и Астория ясно услышала реальный звон разбившейся вазы. Девушка подумала, что это весьма аллегорично: вместе с работой камелотских гончаров разбилось и ее сердце.

— Асси, прости, я не знаю, что на меня нашло, — донесся до нее лепет Драко. Он выставил вперед руку и пошел к ней навстречу. — Асси, я… Давай просто забудем…

Драко подошел почти вплотную к Астории, но был вынужден остановиться. Она уже выхватила палочку, и ее конец упирался ему в сонную артерию.

— Дай только повод, — прорычала девушка, усилив давление.

— Милые бранятся — только тешатся, — проворковала Дафна, поправляя платье и взмахом палочки приводя макияж и прическу в порядок, а потом спокойно направила ее на сестру. — Асси, опусти оружие, не будь дурой. Не вижу повода устраивать сцену. Это же общее место — сходить по мне с ума. Драко только доказал, что он нормальный мужик, а не божество, каковым ты его считала. Надеюсь, тебе хватит ума не отменять свадьбу? Ведь другого случая надеть подвенечное платье тебе может и не представиться.

— Еще как представится! — Астория отступила на шаг, оцарапав шею Драко. — И не когда-нибудь, а сегодня! Я выйду за первого встречного! — прокричала она и аппарировала в неизвестном направлении.

Несколько магглов с ужасом отскочили от буквально выросшей из-под земли девушки в подвенечном наряде. А она молча побрела по людной лондонской улице, навстречу основному потоку спешащих куда-то по своим маггловским делам людей. Она не замечала ни косых, ни недоуменных взглядов — не каждый день увидишь бесцельно бродящую босоногую невесту, — ни дороги, по которой идет.

Несколько раз ее останавливали, спрашивали, все ли в порядке. Тогда Астория поняла, что вовсе не попала под дождь, а стекающие по ее лицу капли ничто иное, как слезы. Девушка смахнула с глаз неприятно щекотавшую влагу и попробовала ее на язык. Соленая.

Черт, и правда слезы. Вот только этого не хватало! Ни Драко, ни Дафна не стоят этого! Ни одной ее слезинки!

Астория кулаками стала тереть глаза, яростно шепча слова проклятий. Такие витиеватые изречения заметно пополнили бы словарный запас любого портового грузчика.

Насухо вытерев слезы, Астория огляделась. Она стояла напротив какого-то кафетерия. Мимо прошла женщина лет тридцати, держа за руку маленькую девочку со смешными косичками.

— …и тогда король очень рассердился на принцессу и пообещал выдать ее за первого встречного нищего… — услышала Астория голос женщины.

За первого встречного…

Девушка проводила женщину и ребенка задумчивым взглядом и вновь посмотрела на кафетерий. В глазах ее блеснул сумасшедший огонек, и, решительно кивнув самой себе, она рывком открыла дверь кафе.

— Эй, выйду замуж за любого из вас! Священник есть, столы накрыты, только жениха нет. Ну что, есть желающие?

В кафе мгновенно воцарилась гробовая тишина и десятки лиц повернулись в ее сторону, даже музыкальный проигрыватель от неожиданности замолк и выплюнул диск. Астория сорвала с запястья цветок орхидеи и бросила ее себе под ноги, придавив босой ступней. Кажется, ее все приняли сумасшедшую. Хотя это не удивительно. Ну и ладно. Значит, можно говорить, что в голову взбредет.

— Ну, кто за меня, то есть на мне?..

— В принципе я не против, и если больше нет желающих... — сказал высокий молодой человек, поднимаясь из-за своего столика и поднимая вверх руку.

Издевается он, что ли? Смеется над ней?

Астория исподлобья взглянула на него: лицо приятное, располагающее, черные как смоль волосы небрежно растрепаны. На паяца он явно не походил, тогда что его заставило согласиться? Разве человек в здравом уме может согласиться жениться на первой встречной? Или ей повезло столкнуться с тем самым загадочным «настоящим английским джентльменом» из книжек, человека, который готов пойти на все, чтобы помочь даме выйти из неловкого положения? Или их называли рыцарями? Сейчас она не могла быть совершенно уверенна ни в чем. В голове царил полный хаос.

Астория перевела взгляд на спутницу «джентльмена-рыцаря» и удивленно распахнула глаза:

— Гермиона?

— Астория? — спросила Гермиона, тоже вставая из-за стола.

— Гермиона!

Астория кинулась к ней и, стиснув ее локти, неожиданно прижалась к ней.

— Гермиона, как я рада тебя видеть!

— Господи, Астория, что с тобой произошло?

Сев за их столик, девушка начала свой рассказ. Гарри только качал головой, слушая сбивчивую речь этой странной незнакомки, изредка прерываемую вопросами и репликами Гермионы:

— А ты что? … Да ты что! ... А он? … Вот гад!.. а она? ... Слов нет...

— …и тогда… тогда я разозлилась и, пообещав выйти за первого встречного, аппарировала в Лондон… и вот я здесь, — закончила свое повествования несостоявшаяся невеста.

— Астория, мне так жаль… — Гермиона накрыла ладонь Астории своей и слегка ее сжала.

Потом бросила осторожный взгляд на все еще молчавшего Гарри, и в ее глазах зажегся лукавый огонек.

— Астория, а ты тверда в своем желании выйти за первого встречного? Или это были не более чем слова, сказанные сгоряча?

Астория хмыкнула и пожала плечами. Она избегала смотреть на сидевшего рядом молодого человека. Ее очень смущало его присутствие: было бы легче, если б она «облегчила душу» только Гермионе. Хотя сейчас даже это казалось ей крайне глупым поступком. Гермиона не была ее подругой, она и знает-то ее не больше года: их офисы располагаются на одном этаже министерства, и их общение доселе сводилось только к взаимному приветствию, да иногда к ничего не значащей болтовне за чашечкой кофе в столовой их департамента.

— Ну… было бы неплохо утереть нос Драко и Дафне. Да где я найду этого «первого встречного»? Или твой парень и правда на мне женится? — попыталась отшутиться Астория, лихорадочно размышляя, как выпутаться из столь неловкого положения.

Она машинально придвинула к себе тарелку с пирожным Гарри и, взяв его в руку, откусила сразу половину, не удосужившись воспользоваться ложечкой.

— Гарри не мой парень, к тому же, он и правда готов на тебе жениться. Правда, Гарри?

— Гарри?! — воскликнула Астория, чуть не подавившись, и наконец посмотрела на молодого человека.

Он в этот момент тоже поднял на нее глаза, и их взгляды встретились. Гарри с удивлением отметил, что у девушки и правда глаза разного цвета. Такого он еще ни у кого не видел. Астория же протянула руку к его лицу и бесцеремонно приподняла прядь волос с его лба.

— Без очков тебя не сразу и узнаешь, — шепотом сказала она, заворожено рассматривая легендарный шрам в виде молнии. А потом, устыдившись своего бесцеремонного поступка, одернула руку. — Прости…

Гарри только легкомысленно махнул рукой, мол, «забудь», и улыбнулся ей. Асторию покорила его улыбка, такая открытая и искренняя. Она не могла остаться равнодушной — на нее просто невозможно было не ответить. Драко улыбался совсем по-другому: саркастично, натянуто, одними губами, не меняя выражения глаз. Хотя она и считала подобную улыбку довольно сексуальной, на нее никогда не хотелось ответить.

— Значит, готов жениться? — насмешливо спросила Астория, борясь со смущением. — С чего бы это, позволь спросить? Нет, я, конечно, понимаю, что ипостась у тебя такая — спасать всех страждущих, но не до такой же степени.

Гарри внимательно на нее посмотрел. Первое впечатление, что он видит перед собой сумасшедшую, уже давно прошло. Сейчас он мог разглядеть девушку лучше, отмечая не только выразительные, необычные глаза, в уголках которых притаились норовившие вырваться смешинки, но и смуглую гладкую кожу, красиво очерченные скулы и ястребиный профиль, придающий девушке несколько хищный и диковатый вид. Лицо Астории Гринграсс состояло из контрастов, но все это создавало яркий, неповторимый образ. Такое лицо просто невозможно забыть, на него хотелось смотреть и смотреть, отмечая все новые детали: почти незаметный тонкий шрам в уголке губ, напоминающий карикатурного бегущего человечка, бархатистый пушок на щеках (Гарри теперь стало понятно изречение «кожа, как персик»), оттопыренные уши, которые она пыталась прикрыть волосами…

А еще Астория вызывала полное доверие, несмотря на то, что ввалилась в кафе босиком, в подвенечном платье и с просьбой на ней жениться. И Гарри ей все рассказал: о Люпине и Тонкс, об Андромеде, о Тедди, о Робин Ньюман и о МакАртурах. Потом он поведал о своем желании усыновить Тедди и том обмане, к которому прибегнул, чтобы заставить миссис Ньюман отложить оформление опеки.

— Как видишь, сейчас я сам нуждаюсь в спасении. Потому я так живо откликнулся на твое предложение.

— Неужели для тебя это стало такой проблемой? Да вокруг тебя постоянно вьются толпы поклонниц. Попросил бы любую…

— Вот-вот, я ему то же самое сказала, — заметила Гермиона.

— Фанатка мне потом развод может не дать, — глубокомысленно изрек Гарри, поднимая указательный палец. — Это уже будет не фиктивный брак, а гонка с преследованием. Мне же житья не будет.

Девушки, не сговариваясь, дружно рассмеялись, хлопнув Гарри по спине. Астория вдруг резко замолчала и уставилась на Гарри, словно увидела привидение.

— Черт! Ты же Гарри Поттер!

— Пять баллов Слизерину за сообразительность.

— Ты не понял. Дафна… она же… Гарри, если ты еще не передумал, то я согласна стать твоей женой.

— Вот и отлично. Значит, говоришь, священник есть и столы накрыты?

— Отпад! Жду не дождусь посмотреть на лицо Дафны, когда я представлю тебя родителям, — сияя, сказала Астория, с удивлением отмечая, что уже час как не вспоминает о Драко.

Гарри, Гермиона и Астория покидали кафе под вопросительными и недоуменными взглядами завсегдатаев. Однако такими озадаченными их лица были недолго. Уже на выходе девушка постарше обернулась и, наградив всех виноватой улыбкой, направила на них небольшую указку и негромко сказала:

— Обливейт.

После чего трое молодых людей быстро зашагали вверх по улице и свернули в ближайший безлюдный переулок. А уже там произошло еще более невероятное событие: они по одному, с негромким хлопком, исчезли. Однако спустя полчаса снова появились в этом же переулке, но уже в другом виде виде. Молодой человек сменил джинсы и майку на узкие серые брюки, белоснежную сорочку и очень странный серебристо-серый плащ, напоминающий наряд волшебников из сказок. Растрепанная и босоногая невеста теперь была аккуратно причесана и обута, неброский прозрачный макияж подчеркивал её природное обаяние и незаурядную внешность и грамотно скрывал следы недавнего сильного стресса. Другая девушка появилась в том же наряде, в котором исчезла, но в руке она сжимала карманные часы с длинной массивной цепочкой.

Бросив беглый взгляд на своих спутников, она удовлетворенно улыбнулась и, сделав глубокий вдох, спросила:

— Готовы? Будем действовать по плану?

Завершившись их согласием в виде энергичных кивков, Гермиона сказала:

— Так, встаньте как можно ближе друг к другу… ага, вот так. Повторяю: путешествие во времени — это очень опасно. Запомните: в 17.45 вы должны покинуть Гринграсс-Холл и аппарировать сюда. Сейчас я отправлю вас на три часа назад, как раз в тот момент, когда Астория решила прогуляться по саду. Что делать дальше, вы знаете. Мы все обсудили. Ведь так?

— Да, да, да! — нетерпеливо воскликнула Астория, начиная раздражаться от менторского тона Гермионы. Прав был ее декан, тысячу раз прав: Грейнджер и правда просто невыносимая всезнайка. — Заводи уже свой маховик!

— Гарри, держи, это тебе, — пропуская мимо ушей реплику Астории, Гермиона протянула Гарри небольшую коробочку.

Озадачено почесав переносицу, Гарри открыл коробочку и, мгновенно покраснев, захлопнул ее прямо перед носом проявившей любопытство Астории.

— Спасибо. Ты просто невероятна.

Зардевшись от похвалы, Гермиона пожала плечами.

— Ничего, я купила это по твоей кредитке, — легкомысленно отмахнулась она. — Я так и знала, что ты об этом не подумаешь. Ну все, вам пора. Черт, как жаль, что мне нельзя с вами… Малфой будет прилюдно унижен, а я этого не увижу! Несправедливо! Не забудьте потом поделиться воспоминаниями.

Девушка завела маховик на три часа назад и обмотала Гарри и Асторию цепочкой. Молодых людей закружил магический водоворот времени и пространства, который выпустил их спустя всего лишь мгновение, однако Гермионы рядом не оказалось и солнце стояло высоко. Гарри посмотрел на часы:

— 14.45. У нас есть 10-15 минут, чтобы успеть перехватить Дафну с Драко в беседке и наградить их Обливейтом. Ты к этому времени уже должна будешь аппарировать в Лондон. Ну, готова?

Астория утвердительно кивнула и, обняв Гарри за талию, аппарировала вместе с ним в сад Гринграсс-Холла. За теми кустами, которые она выбрала в качестве прикрытия, открывался прекрасный вид на беседку.

— А вот и я… — шепнула Астория, плечом толкая Гарри и рукой указывая на идущую по аллее девушку.

Гарри залюбовался счастливо улыбающейся, подставляющей сияющее лицо под лучи яркого солнца и явно пребывающей на вершине блаженства девушкой. Его так поразил разительный контраст между той Асторией, которую он увидел в кафе и той, на которую смотрел сейчас, что, не удержавшись, он сказал:

— Ты… ты выглядишь такой… счастливой. Может не надо всего этого? Ты же любишь Драко, это очевидно. Прости его. Дай ему шанс все исправить.

— Ага, щаз-з-з! Дам я ему шанс, потом догоню и еще раз дам. Не отвлекайся на ерунду, Поттер, — впервые назвав его по фамилии, огрызнулась Астория. — У нас есть план, так что действуй!

И с этими словами она вытолкнула его из кустов. Гарри обогнул беседку, как раз в тот момент, чтобы услышать отчаянный голос Астории, истерично выкрикивающий:

— Еще как представится! И не когда-нибудь, а сегодня! Я выйду за первого встречного!

Гарри видел, как Драко выбежал следом, но Астория уже аппарировала.

— Вернется твоя Асси, не волнуйся, — услышал Гарри красивый женский контральто, доносившийся из беседки. — Немного успокоится и вернется.

— Ты… какая же ты… Ненавижу! — рявкнул Драко, разворачиваясь.

— Ой, ну не надо тут разыгрывать передо мной роль отвергнутого и несчастного. Ты сам во всем виноват, за что и поплатился.

Гарри молча поаплодировать обладательнице этого красивого сексуального голоса, смогшей так разозлить Малфоя. Так ему и надо, ловеласу недоделанному. Не можешь гулять не поймавшись, не гуляй — это же прописная истина. И как ему вообще в голову пришло предать такую девушку как Астория… И, тьфу ты, ради кого!

Дафна Гринграсс наконец-то вышла из беседки, и Гарри смог ее рассмотреть. Сказать, что он был разочарован, значит, ничего не сказать. Он уже был наслышан о Дафне Гринграсс и, если верить Гермионе и Астории, он должен был увидеть нечто невероятное. Но увидел лишь вполне заурядную девушку с обложки. Она была так красива, так совершенна, что взгляду просто не за что было зацепиться. Ее внешность Гарри счел очень скучной — такие длинноногие пухлогубые блондинки толпами вились вокруг него. Ему даже показалось, что и Дафну он видел среди них. Один черт, они все были для него на одно лицо. В общем, ничего примечательного в Дафне Гринграсс Гарри не обнаружил, кроме, разве что, голоса, который завораживал. Например, поставь Дафну рядом с той же Флер Делакур-Уизли, и никто бы внимания на нее не обратил. И, конечно же, она не выдерживала никакой конкуренции с невероятно эффектной и харизматичной Асторией.

Гарри пожал плечами: что же, он нашел лишь еще одно подтверждение непреложной истине: Драко Малфой — полный придурок. За что и поплатится.

— Обливейт, голубки! — направив на Дафну и Драко палочку, сказал Гарри и поспешил покинуть это место.

Пока все шло по плану. Дафна и Драко должны забыть о том, что Астория видела их вместе.

* * *

Астория стояла перед алтарем, воздвигнутым прямо в саду, украдкой бросая взгляды на жениха, размышляя, как сложилась бы ее семейная жизнь с ним, не стань она свидетельницей его измены. Продолжил бы он встречи с Дафной или нашел бы себе другой объект для воздыхания? Способен ли он вообще на моногамные отношения? Отчего сейчас так бешено колотится ее сердце? Связано ли это с волнением перед предстоящим спектаклем, который они разыграют совместно с Гарри Поттером? Или вся эта взволнованность вызвана близостью Драко Малфоя, чувства к которому не могли исчезнуть по мановению волшебной палочки?

Все эти мысли так захватили ее, что речь священника прошла для нее незамеченной. Из раздумий ее вывели легкое касание за плечо и тихий голос Драко:

— Асси…

Встрепенувшись, Астория подняла взгляд на священника. Тот понимающе усмехнулся — «эти невесты такие рассеянные» — и задал свой вопрос:

— Согласна ли ты Астория Гринграсс взять в мужья Драко Малфоя, быть с ним…

— Тори, нет! Не делай этого! — раздался за спинами молодых громкий голос.

Астория и Драко одновременно обернулись и увидели, как по проходу широко вышагивает Гарри Поттер. Это было весьма эффектное появление: взгляды всех присутствующих были направлены на всенародного героя. Недоумение, удивление, неверие читалось на лицах гостей. Дафна даже привстала на своем стуле и часто-часто заморгала, чтобы убедиться в реальности происходящего. Астория кусала губы, норовившие растянуться в самодовольной улыбке, наблюдая, как постепенно вытягивается лицо сестры. Драко старался сдерживаться, но ему это плохо удавалось: вены на шее вздулись, на скулах играли желваки. Астория даже слышала, как, скрипя зубами, он выдавил: «Поттер».

Гарри тем временем подошел вплотную к Астории и пламенно заговорил.

— Тори, любовь моя, не делай этого. Прости, прости меня, не наказывай так сильно. Я был неправ, я признаю это. Пожалуйста, счастье мое, прости и… выходи за меня!

Гарри опустился на одно колено и протянул ей открытую коробочку, в которой лежало дорогое и невероятно красивое кольцо.

— Поттер, ты что себе позволяешь? — наконец открыл рот Драко, вставая между ним и Асторией.

— Тори, ты променяла меня на это? — рукой отодвигая Драко на его прежнюю позицию, спросил Гарри.

— Асси, не молчи! Объясни, черт побери, что тут происходит? — вновь предприняв попытку вторгнуться между недругом и невестой, закричал Драко.

Тихо хрюкнув, с трудом сдерживая вырывающийся хохот, Астория виновато посмотрела на Драко:

— Прости…

— За что? — недоуменно спросил Драко.

— За это…

С этими словами Астория сняла с пальца кольцо, подаренное ей в день помолвки, и вложила его в ладонь Драко.

— Мне так жаль… но я… я не люблю тебя, Драко. Я люблю Гарри. Прости, что не сказала этого раньше, — изобразив на лице виноватое выражение и стыдливо потупив взор, сказала Астория, — Мы с Гарри поругались за неделю до нашего с тобой обручения, и я думала, что все кончено. Я ответила тебе согласием, потому что очень злилась на Гарри, — лепетала Астория, боясь поднять взгляд на Драко. Со стороны казалось, что она не смотрела на него, потому что ей было стыдно. Но девушка просто была не совсем уверена в своих актерских способностях и опасалась расхохотаться ему прямо в лицо. — Прости, Драко, прости…

— О! — воскликнул Гарри, сияя, как начищенный кнат, — Значит, ты прощаешь меня?

— Ты… ты очень обидел меня, Гарри… но я… слишком тебя люблю, поэтому прощаю. Но это в последний раз!

— Тори…

Гарри привлек девушку к себе и поцеловал в губы, одновременно надевая ей на палец кольцо.

— Отцепись от нее, обормоттер! — взвился Драко, пытаясь оттащить Гарри от своей невесты, но оставил эту затею, увидев, с каким жаром Астория отвечает на поцелуй. — Кто-нибудь объяснит мне, что вообще тут происходит? Я лично отказываюсь что-либо понимать!

Драко сорвал с петлицы белую лилию и, высокомерно вздернув подбородок, устремился к выходу. С каждым шагом его лицо становилось все более непроницаемым. Его остановил поднявшийся со своего места Люциус Малфой.

— Подожди, Драко, — и, уже обращаясь к мистеру Гринграссу, добавил. — Генри*, мы ждем объяснений.

— Кто бы мне что объяснил… — развел руками Генри Гринграсс и, без надежды быть услышанным, обратился к Астории, которая продолжала самозабвенно целоваться с национальным героем Объединенного Королевства Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. — Асси, девочка моя, будь любезна, удели нам несколько минут.

Астория не прервала поцелуй, однако предприняла для этого слабую попытку, и, чтобы закрепить успех, мистер Гринграсс сказал:

— Тут не только я проявляю любопытство, я проявляю его от лица ста восьмидесяти приглашенных гостей…

— Астория! — не выдержала Дафна. — Прекрати сейчас же! Имей совесть!

Только после выкрика сестры, Астория нехотя отстранилась от Гарри и очумелым, расфокусированным взглядом посмотрела в сторону родителей и сестры. Ее припухшие покрасневшие губы растянулись в шальной улыбке. Она взяла Гарри под руку, и почти повиснув на ней, сказала:

— Пап, мам, это мой Гарри. Мы поженимся.

— Асси, а как… когда? — растеряно глядя на дочь, спросил мистер Гринграсс. Он все еще пребывал в шоковом состоянии: не каждый день его дочь прилюдно целуется с тем самым Гарри Поттером.

— Служебный роман, — лаконично ответила Астория, поднимая сияющее лицо на Гарри. — Милый, позволь представить тебе моих родителей: Генри и Вероника** Гринграсс.

Гарри, обезоруживающе улыбаясь, протянул руку мистеру Гринграссу, которую тот растеряно пожал. Сверкнув белоснежными зубами, он склонился в почтительном поклоне перед миссис Гринграсс.

— С Дафной, моей сестрой, ты, конечно же, знаком. Вы были сокурсниками, — не без ехидства добавила Астория, посмотрев на побелевшую от негодования сестру.

Гарри с полным соблюдением традиций, уже просил руки Астории у ее отца, когда его перебил вклинившийся в разговор Люциус Малфой:

— Генри, ты же не допустишь этого союза?

Мистер Гринграсс озадачено посмотрел на мистера Малфоя, потом на его сына, и, наконец, остановил свой взгляд на Гарри. От открывающихся перспектив в качестве зятя Мальчика-Который-Выжил у него даже закружилась голова. Он снова посмотрел на Малфоя-старшего:

— Семья Гринграсс приносит вам официальное извинение, Люциус. Я не могу противиться решению моей дочери. Мистер Поттер, я вас благословляю.

* * *

Гермиона завела маховик на три часа назад и обмотала Гарри и Асторию цепочкой. Воздух вокруг них сразу же сгустился, они стали растворяться в нем, пока не исчезли вовсе, но не прошло и доли секунды, как они снова появились, сгибаясь пополам от хохота. Было что-то нездоровое в том, как Астория, повиснув на Гарри, почти рыдала от смеха, а он уткнувшись носом ей в макушку тихо хрюкал, потому что сил на смех у него уже не было. Они периодически поднимали на Гермиону, явно сумасшедшие взгляды, намериваясь что-то ей сказать, но стоило кому-то из них открыть рот, как истерика возобновлялась.

— ПТСР, — качая головой, констатировала их состояние Гермиона. — Посттравматическое стрессовое расстройство. Вы хоть поженились, дети?

Ни Астория, ни Гарри не нашли в себе сил ответить. Вместо этого они подняли вверх руки, демонстрируя сверкнувшие на солнце кольца, и зашлись новым приступом смеха.

— Надеюсь, это событие ни у кого из вас не вызовет психогенную амнезию. Я все еще жду отчета об этом небывалом событии, — сокрушенно вздыхая, сказала Гермиона и, взяв ни на что не способных новоявленных супругов под локти, аппарировала с ними в дом Гарри на Гриммауд Плейз, 12.

__________________________________________________

* Понятия не имею, как звали отца сестер Гринграсс, поэтому имя дала от фонаря.

** Собственно, как звали их мать, доподлинно мне тоже не известно.

Оказавшись в незнакомой обстановке особняка на Гриммауд Плейз, Астория сразу же перестала смеяться и несколько стушевалась. Дом явно принадлежал Гарри, хотя до этого, скорей всего, был собственностью какого-нибудь знатного рода. Это проявлялось в странном контрасте между дышащими историей и магией стенами и современными, преимущественно маггловскими, предметами обстановки. По всему периметру комнаты были раскиданы десятки подушек разного размера и расцветки, которые, видимо, заменяли хозяину и кресла, и диван, и стулья. Мебель же в комнате и вовсе отсутствовала. Судя по стоящей бутылке из-под пива, тарелки с недоеденным пирогом и кружки с прилипшей ко дну кофейной гущей, обедал хозяин на полу. Около самой большой и мягкой подушки размером с целое кресло валялась толстая книга, раскрытые страницы которой больше напоминали знакомый Астории по «серпентарию» экран телевизора, а в одном углу — о чудо! — обнаружился и сам телевизор, только раза в три больше трофея слизеринцев. А если грудой сваленные возле него коробочки были теми самыми «мультиками», то занятные вечера ей уже обеспечены.

— Это же просто комната моей мечты! — воскликнула Астория и тут же смутилась, догадавшись, как именно могут быть истолкованы ее слова. Словно она уже претендует на жилище Гарри, словно это и ее комната тоже. Ведь то, что Гарри стал ее мужем, не давало ей права ни на что. Брак-то был фиктивным. Или… От этих мыслей голова пошла кругом: анализировать свой поступок, который сделал ее женой совсем не того человека, о котором она мечтала, она была еще не готова. Слишком много сегодня произошло, легче сойти с ума или забыться, чем думать об этом прямо сейчас. Поэтому Астория тряхнула головой, пару раз хлопнула в ладоши и подпрыгнула на одной ноге. Мозг сразу отфильтровал размышления, грозящие травмировать рассудок своего обладателя, отметив их ярлыком «открыть завтра», и выдал единственную здравую и необходимую именно в данный момент времени мысль, которую Астория не преминула озвучить:

— Хочу чаю.

Гарри, которого вид девушки в подвенечном платье, стоящей посреди его гостиной, навел на схожие мысли, был смущен не меньше Астории, и поэтому трусливо ретировался на кухню, исполнять первую прихоть своей молодой жены.

Оставшись наедине с Гермионой, Астория опасливо на нее покосилась.

— Считаешь, мы здорово сглупили, да? Все так быстро произошло. Я словно в бреду была последние несколько часов. Сейчас только в себя стала приходить и осознавать, что натворила.

— А что ты натворила? — невинно переспросила Гермиона. — Ты только что вышла замуж за Гарри Поттера. Ты знаешь, сколько девушек мечтает оказаться на твоем месте?

— Мне было достаточно того, что об этом мечтала Дафна.

— Ты сейчас только самокопанием не занимайся. Ни о чем не сожалей: что сделано, то сделано. В Гарри я уверена, он не сделает с тобой ничего… противоестественного. Пальцем не тронет, только если… — Гермиона лукаво подмигнула Астории, — …ты сама будешь не против. Подумай об этом с другой стороны: ты совершила благородный поступок: откликнулась на просьбу Гарри, и он теперь сможет получить опеку над Тедди. Поживете с год, потом тихо мирно разведетесь. Из-за мальчика не переживай: няньку Гарри из тебя не делать не собирается. Он сам будет заботиться о малыше. Да и сам Тедди очень самостоятельный и смышленый ребенок. Хлопот с ним точно не будет. Не бойся за свою свободу и независимость. Кроме кольца на пальце, твоя жизнь ничем не будет отличаться от той, которую ты вела раньше.

— А вот на этот счет у меня большие сомнения, — раздался за их спинами вкрадчивый голос Гарри.

Девушки, подскочив как ошпаренные, обернулись. Гарри стоял на пороге, плечом подпирая дверной косяк. В руке он держал поднос с дымящимися кружками.

— И давно ты тут стоишь? — строго спросила Гермиона.

— Я услышал только последнюю фразу, если ты намекаешь на то, что я подслушиваю, — с улыбкой сказал Гарри, оттолкнувшись от косяка и проходя вглубь гостиной. Гермиона, потирая руки, уже уселась на одну из подушек, другую трансфигурировала в низкий столик, и стала мурлыкать себе под нос:

— Would you care to sit with me

For a cup of English tea

Very twee, very me

Any sunny morning…

— What a pleasure it would be

Chatting so delightfull?* — подхватил Гарри, улыбаясь Гермионе.

Астория, подобрав многочисленные юбки и садясь на соседнюю подушку, с подозрением покосилась на них. Они психи. Оба. Или они над ней просто издеваются. Либо — либо.

— Вы вообще о чем? Не забывайте, вы тут не одни.

— Астория, всего лишь попробуй, и ты никогда не захочешь дать Гарри развод. Он заваривает лучший в мире чай, — мечтательно закатывая глаза, сказала Гермиона, делая очередной глоток.

— Да мне плевать на чай! Гарри, что ты имел в виду? Насчет чего у тебя большие сомнения? — начиная заводиться, воскликнула Астория, однако послушно отхлебнула из чашки и замерла, блаженно закатывая глаза.

Прошла примерно минута, прежде чем она услышала обращенные к ней слова Гарри:

— … следовательно, миссис Поттер ожидает не меньшая атака средств массовой информации. Отныне твоя жизнь будет проходить под их недремлющим оком, то есть объективом. Даже твой чих станет достоянием общественности. Боюсь, подробности нашего «романа» и свадьбы еще не скоро покинут первые полосы магической прессы. Жди постоянных писем с просьбой об интервью. Так что Гермиона поспешила сказать тебе, что твоя жизнь до замужества будет мало отличаться от жизни после, — Гарри виновато потупил взор. — Хотя мне следовало об этом сообщить раньше, да? Я то уже привык, но поначалу это может здорово действовать на нервы. Примерно первые десять-двенадцать лет.

Астория только махнула рукой:

— Пожалуйста, помолчи. Я в катарсисе… Как ты это делаешь?

— Что, не понял? — недоуменно спросил Гарри.

— Чай. Это же напиток богов! Никогда такой не пробовала. Как ты его готовишь?

Гарри и Гермиона переглянулись, и ухмыльнулись.

— Ев’еи… — гнусаво картавя слова, сказала Гермиона.

— …кладите больше зава'ки…** — закончил за нее Гарри и они оба расхохотались, шлепнув друг друга "по рукам".

— Если бы не ЭТО… — Астория отсалютовала им своей чашкой, — я бы вас прокляла. За то что ведете себя так, как будто меня с вами вообще нет: распеваете дурацкую песню, рассказываете только вам понятную шутку… Но за этот восхитительный напиток, — Астория сделала еще глоток, вновь впадая в состояние неги, — я вам все прощаю…

Гарри и Гермиона сразу подобрались, перестали дурачиться и даже выпрямили спины.

— Главный секрет в отсутствии магии, — тепло улыбаясь Астории, сказал Гарри. — Даже простое «агуаменти», чтобы заполнить водой чайник или банальное «инсендио», чтобы разжечь огонь, может испортить вкус и аромат. Ну и, конечно, как уже было сказано, надо положить побольше заварки.

Поборóв внутреннее смущение и перестав нервничать, остаток дня молодые люди провели в дружеской атмосфере. Гермиона заставила их рассказать о наиболее ярких моментах их свадьбы. Комнату периодически сотрясали приступы хохота всех участников разговора.

— …его появление было шедеврально: волосы трепал ветер, открывая взору гостей легендарный шрам… Когда он рухнул передо мной на колено, протягивая кольцо с бриллиантом на целых два карата больше, чем в подарке Драко… «Тори, любовь моя, не делай этого»… И, конечно, никаких слов не хватит, чтобы описать выражение лиц всех гостей. Не знаю, как я выдержала весь этот спектакль!

— Тори?.. Он назвал тебя Тори?

— Да, Гарри. Кстати. Ты назвал меня Тори. Почему?

— А как я должен был тебя назвать? Астория? Я просто подумал, что если мы якобы тайно встречались, было бы глупо называть тебя полным именем. Ну, не Асти же мне было тебя назвать, или, не приведи господь, Асси… как болонку или йорка…

— Эй! Полегче там! Я тебе дам болонку! — попыталась возмутиться Астория, но быстро оставила эту затею и тяжко вздохнула. — Я сама, если честно, не выношу подобное сокращение своего имени, но все будто сговорились и звали меня именно Асси. Брр!

— Так, что, я могу звать тебя Тори? — осторожно спросил Гарри, игнорируя ухмылку Гермионы.

— Безусловно. Тори… Мне очень нравится, правда, — сказала Астория, но, покосившись на собеседницу, нахмурилась. — Только я не понимаю, что так скалится Гермиона.

— О, не обращай внимания. Это я так… Просто есть одна юная леди, которую Гарри называет Тори. Она от него без ума. И она очень ревнива. У тебя могут быть с ней проблемы.

Астория озадачено посмотрела на улыбающуюся Гермиону, потом перевела взгляд на Гарри, с трудом сдерживающего смех.

— Вы опять за свое, да? Давайте, выкладывайте все на чистоту. Кто она, эта Тори? И почему мне надо ее бояться? Это твоя подружка? Что ж ты на ней тогда не женился? Боялся, потом развод не получить? И прекратите ржать, в конце концов!

— Гермиона просто шутит, — в судорожном вздохе проглотив смех, сказал Гарри. — Тори очень славный человечек…

При слове «человечек», Гермиона схватила с пола ближайшую подушку и спрятала в ней свое лицо. Плечи девушки дрожали, а из подушки стал доноситься глухой смех. Гарри выразительно посмотрел на Асторию, взглядом показывая: «не обращай на нее внимания» и продолжил:

— … человечек. И она мне никакая не подружка.

Плечи Гермионы задрожали сильнее, и Гарри чуть заметно улыбнулся:

— Не злись на Гермиону. Если бы ты знала Тори, тебе бы стала понятна причина ее веселья. Просто это и правда очень смешно. Она…

Договорить Гарри не успел, так как камин в гостиной, до этого пребывающий в статическом состоянии, вспыхнул зеленым пламенем, и в его языках показалось встревоженное лицо мужчины средних лет. Он удивленно покосился на сидящих рядом с Гарри девушек. Особенно его смутил подвенечный наряд одной из них, но вслух озвучивать свои подозрения он не стал. Сдержано кивнув дамам, он обратился напрямую к Гарри:

— Шеф, у нас ЧП. Требуется ваше присутствие.

С Гарри сразу слетел налет веселья, он быстро поднялся на ноги, удостоверился в наличии при себе волшебной палочки и направился к камину. Прихватив из керамического горшка горсть пепла, он обернулся, чтобы извиниться перед девушками и попрощаться. Уже исчезая в зеленом пламени, он подмигнул Астории:

— Расскажи Гермионе о шафере. Она заценит.

Когда Гарри исчез, возникла небольшая пауза. Девушки словно не знали, как продолжить разговор. Наконец, Гермиона, вспомнив прощальное напутствие Гарри, первой прервала молчание:

— Гарри что-то сказал о шафере…

Астория облегченно вздохнула, обрадовавшись возобновлению разговора, и задорно улыбнулась:

— О, это был тот еще номер. Но обо всем по порядку. Понимаешь, шафером Драко на свадьбе был Грег… — и уловив непонимающий взгляд Гермионы, Астория уточнила. — Ну, Грегори Гойл… Теперь понятно?

— Гойл? И что?..

— Ну, когда до Грега дошло, как сильно оскорбили его друга, он вдруг решил постоять за поруганную честь Драко. И если ты немного знаешь его, то можешь представить, что о волшебной палочке Грег и не вспомнил. Он просто одернул манжеты и пошел на Гарри с кулаками.

Гермиона с шумом вдохнула, и зажала ладошкой рот:

— Боже, какой ужас! Но как так получилось, что на Гарри ни царапинки?

Астория выдержала паузу и загадочно произнесла:

— Ты никогда не догадаешься, чье «протего» спасло его шкуру!

— Э-э-э… твое? — предположила Гермиона.

— Нет!

— Вмешался твой папа?

— Да нет же! Говорю, ты ни за что не догадаешься!

— Астория, не томи! Гадания не мой конек.

— Ты только представь: Грег засучивает рукава, ведет плечами так, что от щелканья его суставов закладывает уши, и начинает наступать на Гарри. Тот в это время держит дипломатический разговор со священником, договариваясь о новой церемонии, и не видит приближающегося к нему Грега. Гойл уже занес кулак, метя Гарри в ухо, но у него ничего не вышло: его кулак врезался в щит. В сторону Гарри в этот момент была направлена только одна палочка. И она была в руках моей старшей сестры!

— Дафны? С ума сойти! Наверно, надеялась, что в порыве благодарности Гарри передумает и женится на ней, — развеселилась Гермиона.

— Самое смешное, что Гарри так ничего и не видел. Он, как ни в чем не бывало, продолжал задабривать священника, а Грега к тому времени Дафна еще и «Петрификус Тоталусом» пощекотала. А так-то ты, конечно, права. Дафна хотела произвести на Гарри впечатление, а заодно и спасти будущего министра магии. Свои попытки завоевать его она не оставит.

Гермиона улыбнулась:

— Будет забавно понаблюдать, как она попытается увести у тебя мужа. Она не в его вкусе. Он даже не подозревал о ее существовании. Не помнит ее по школе.

— Тем забавнее будет за этим наблюдать, — довольно улыбаясь, сказала Астория.

— Значит, Гарри так и не узнал, что Дафна практически спасла ему жизнь? — вкрадчивым голосом поинтересовалась Гермиона.

— Узнает, не волнуйся, — успокоила ее Астория. — Если не из завтрашних газет, то от самой Дафны.

— Это-то понятно, но если Гарри ничего не знал, почему просил тебя рассказать мне о шафере?

Астория рассмеялась, хлопая себя по лбу.

— Я просто не с той истории начала. Гарри имел в виду своего шафера, но я решила придерживаться хронологии.

— У Гарри не было шафера, он же…

— Будешь перебивать, вообще ничего рассказывать не стану, — надулась Астория, однако вид у нее при этом был хитро-веселый.

Вдоволь насладившись извинениями и обещаниями молчать, она продолжила:

— Мы с Гарри уже подошли к алтарю, вставая плечо к плечу напротив священника, когда тот вдруг спросил, есть ли у Гарри шафер. Отец Патрик довольно консервативен, и любит придерживаться всех традиций. Тогда Гарри оборачивается к гостям, обводит их взглядом и замечает в толпе Блейза Забини. Подозвав его к себе, он кладет ему руку на плечо и представляет его отцу Патрику, как своего шафера. Блейз несколько прибалдел от такой наглости, а Гарри ему и заявляет: «Мы же с тобой члены одного клуба. Я тебя как слизняк слизняка прошу».

— Так и сказал? — забыв о своем обещании молчать, ахнула Гермиона.

— Так и сказал, — кивая, ответила Астория, забыв о своем обещании ничего не говорить, если ее еще раз перебьют.

— И что Забини? Согласился?

— А ты не замечала, что Гарри вообще очень трудно отказать? Он же сшибает своим обаянием с ног.

По тону Астории было не совсем понятно, говорит она серьезно или шутит, но уточнять Гермиона не стала, лишь заметила:

— Странно это все. Обычно Гарри ведет себя более скромно. Хотя он сегодня вообще сам не свой.

— Стресс, наверно, — пожала плечами Астория.

— Наверное, — согласилась Гермиона.

Девушки поболтали еще некоторое время, попили чаю, который на этот раз заваривала Гермиона. Разочаровано глотая чуть горчившую жижу, Астория убедилась в правоте слов Гермионы: в заваривании чая Гарри не было равных. И что бы он там ни говорил про отсутствие магии, был еще какой-то секрет в его способе. И Астория пообещала себе до развода его обязательно выведать, чтобы и дальше наслаждаться самым вкусным чаем в мире.

Гермиона провела Астории экскурсию по дому, вкратце рассказав его легенду. Астория не зашла только в спальню к Гарри — постеснялась. Гермиона посоветовала ей расположиться в комнате для гостей, пока они с Гарри не решат вопрос о совместном проживании.

Ближе к десяти Гермиона стала прощаться:

— В десять Рон закрывает магазин. Я пойду, ага? Мы хотели с ним поужинать вместе.

Поднявшись в спальню, Астория стянула с себя только жесткий корсет и без сил упала на кровать. Неужели этот сумасшедший день все-таки закончился? Столько невероятных событий произошло за такой короткий промежуток времени! Она узнала об измене своего жениха и вероломстве сестры, ей разбили сердце и в конце концов она вышла замуж за первого встречного!

А ведь все только начинается… Ей еще предстоит выполнить свою часть договора, и доказать той мегере из органов опеки, что она будет хорошей матерью для Тедди Люпина.

Астория накрыла голову подушкой: все, хватит с нее самоанализа. Спать! Спать! Обо всем можно подумать завтра, на свежую голову. Спать!

За мгновение до того, как захлопнуть свою личную дверь, ведущую в царство Морфея, Астория вдруг вспомнила, что так и не узнала, кто же такая эта загадочная Тори, о которой с такой теплотой отзывался Гарри Поттер. А еще она совсем забыла о мультиках, которые так мечтала посмотреть.

* * *

Гарри освободился только за полночь и сразу же аппарировал домой. Он беспокоился об Астории, которая осталась одна в незнакомом доме. В гостиной свет не горел, и Гарри поднялся на второй этаж. Дверь в комнату для гостей была приоткрыта и тихонько постучавшись, Гарри зашел внутрь. Астория крепко спала, запутавшись в многочисленных юбках своего платья. Освобожденные от шпилек и заколок волосы красивого светло-пепельного оттенка разметались по подушке. Гарри в который раз поймал себя на том, что любуется девушкой, так неожиданно появившейся в его жизни. Взгляд его остановился на её губах, и он вновь ощутил вкус ее поцелуя. Однако, заметив страдальческую складку, прорезавшую лоб Астории, Гарри сразу пришел в себя.

Идиот! Что же он натворил!

Нет, он даже не идиот, он самый настоящий подлец: в корыстных целях он воспользовался ее положением. А ведь девушка столько пережила за этот день. Завтра, когда она придет в себя, она тысячу раз пожалеет о содеянном и, наверно, возненавидит его.

А ведь послезавтра у него собеседование с Робин Ньюман…

Лучше бы ему и правда нанять шлюху.

_____________________________________________

* Слова песни Пола МакКартни «English Tea»

** Имеется в виду известный анекдот: «Умирает старый еврей, большой мастер заварки чая. Собралась вся родня, просит: — Открой секрет хоть перед смертью. Абрам приподнялся на своем смертном одре и сказал: — Кладите больше заварки, евреи». Знаю, что меня конкретно несет, и Гарри с Гермионой не могли знать этого анекдота, но я ничего не смогла с собой поделать ;)

Асторию разбудили странные шорохи и торопливый перестук, как будто в ее комнате занималась гимнастикой целая дюжина гномов. Девушка пыталась поначалу игнорировать шум, натянув одеяло на голову, но ей очень быстро стало душно. Откинув одеяло, она с раздражением села на кровати и с удивлением раскрыла рот: вид незнакомой обстановки заставил ее забыть о том, что ее разбудило. Боже, где она?

Боже, она…

Значит, это был не сон… и она… она…

Протяжно застонав, Астория откинулась на матрац, широко разбросав руки. От потока мгновенно заполнивших сознание вопросов ее отвлек повторившийся шум. Девушка опять села и увидела своего эльфа Джафара. Он суетливо бегал по комнате, расставляя вещи из ее комнаты в Гринграсс-Холле, исчезал, потом появлялся с очередным предметом. Гардероб уже заполнился ее одеждой, на книжных полках появились ее любимые книги, в вазе на камине стояли ее любимые синие тюльпаны.

— Привет, Джафар…

— Доброе утро, хозяйка Астория, — сказал эльф, приветливо улыбаясь озадаченной девушке. — Хозяин Генри велел доставить ваши вещи в ваш новый дом.

— Спасибо, Джафар…

Астория встала с кровати и, зевая, направилась в ванную. Как бы это ни было ужасно, но завтра уже наступило, и ей не удастся сидеть в этой комнате вечно, избегая встречи со своим фиктивным мужем.

Струи прохладного душа и несколько капель любимых духов несколько подлатали образовавшиеся дыры в ее настроении. Из ванной она вышла уже более бодрой и уверенной.

Подойдя к двери, Астория сделал глубокий вдох, мысленно собираясь с силами, и прошептав: «Мерлин, Моргану твою за ногу, не покинь меня!», вышла из комнаты. Прислушавшись к урчанию собственного желудка, девушка отбросила все сомнения и решительно направилась вниз.

Войдя на кухню, Астория замерла на пороге, увидев там Гарри. Он уже переоделся в строгую аврорскую форму и стоял у окна с чашкой в одной руке и надкусанным сандвичем в другой и задумчиво смотрел на улицу, однако сразу же резко обернулся. Это произошло так быстро, что Астория не сразу поняла, каким образом чашка с кофе оказалась на подоконнике, а вместо нее в руке Гарри оказалась палочка, которую он направил в ее сторону.

— Ну и реакция у вас, аврор Поттер. Буду впредь громко топать и опрокидывать стулья, заранее оповещая о своем приближении, — нервно хохотнув, сказала Астория, невольно попятившись к двери — уж больно грозен был застигнутый врасплох национальный герой.

Гарри тут же расслабил плечи и смущенно улыбаясь, опустил палочку.

— Прости, дурацкая аврорская привычка.

— Все нормально, — примирительно улыбнулась Астория.

Подойдя к столу, она села на мягкий стул с высокой спинкой, подтянув к груди согнутую в колене ногу и облокотившись на неё, а другой ногой став беззаботно болтать под столом. Бегло осмотревшись в поисках того, чем бы поживится, она отлеветировала к себе чайник, наполнила чашку, с помощью манящих чар призвала сливки из холодильника, придвинула поближе блюдо с печеньем и, пробормотав: «чайчайлучшийвмиречайкакжеялюблючай», приступила к трапезе.

Гарри только успевал головой вертеть, следя за ее манипуляциями, и не смог сдержать тихий смешок. Услышав его, Астория резко выпрямила спину, спустила ногу со стула и подняла на него смущенное лицо.

— Я веду себя несколько по-хамски, да? Даже разрешения не спросила. Это нервы, наверно. Хоть ты и мой муж, но очень смущена. А когда я смущаюсь, то начинаю наглеть.

Сделав над собой усилие, девушка нéхотя отодвинула от себя кружку с чаем, чем вызвала приступ неконтролируемого смеха у Гарри.

— Ты… — давясь смехом, сказал Гарри, — …невероятная. Да я сам тебя до смерти боюсь. Натворили мы вчера дел, да?

— Жалеешь? — вздернув бровь, спросила Астория. — Благородное гриффиндорское сердце сгорает от стыда? Извиняться будешь? На развод подашь?

Гарри сразу же перестал смеяться, даже как-то подобрался, чуть ли не по струнке встал.

— Мне несколько неудобно перед тобой, но сожалеть об этом уже поздно. Слушанье дела об опеке будет уже послезавтра. У меня нет времени на то, чтобы все переиграть. Но если ты все же будешь настаивать на разводе немедленно…

— Да я вообще с тобой разводиться не собираюсь, — с непроницаемым лицом сказала Астория. — Я что, похожа на дурочку? Ты связался со слизеринкой, Гарри. Сотни девушек вились вокруг тебя, но стоило показаться перед тобой зареванной и несчастной, как вот… — Астория помахала перед носом Гарри рукой, демонстрируя кольцо с бриллиантом. — Да и имя Драко Малфоя подействовало на тебя, как красная тряпка на быка. Нет, нет, и нет. Никакого развода. Помнишь слова клятвы? «В болезни и здравии, пока смерть не разлучит и блаблабла.»

Астория подняла на Гарри глаза, и ее нарочито строгое лицо стало чуть подергиваться: вид у Гарри был непередаваемый. Словно ему только сейчас сообщили, что единорог — животное плотоядное, и питается исключительно гриффиндорцами. Лицо девушки стало дергаться сильнее и не в силах больше сдерживаться, она расхохоталась:

— Господи, Гарри, ты и правда поверил, что нарвался на брачную аферистку?! Нет, ты поверил, да?

Глядя на хохочущую Асторию, Гарри заметно расслабился — она всего-навсего пошутила. И чего он так разнервничался? В людях он разбирается достаточно хорошо, и Астория Гринграсс внушала ему девяноста девяти процентное доверие. Он ответил на ее смех виноватой улыбкой, мол, дурак, грешен, исправлюсь.

Отсмеявшись, Астория поднялась из-за стола и подошла к Гарри. Бросив быстрый взгляд в окно и не найдя в уличном пейзаже ничего примечательного, она обернулась к Гарри и усмехнувшись, боднула его в плечо:

— Выше нос, победитель Волдеморта. Я помогу тебе с Тедди, обещаю. Мы, конечно, перегнули палку, сделав из свадьбы настоящее шоу. Собиралась замуж за одного, вышла за другого… Это не есть хорошо, поскольку позиционирует меня как особу легкомысленную. Я знаю этих зануд из комиссии — я им зарплату начисляю. Но ничего, прорвемся. Я буду очень милой и вежливой, будет тяжело, но я справлюсь. Мы, слизеринцы, прирожденные лицемеры. Эти, как там их, МакДиланы, останутся с носом.

— МакАртуры, — поправил ее Гарри.

— Да хоть МакДаки! Мы их сделаем!

Гарри ухмыльнулся, покосившись на Асторию. И откуда в чопорном семействе Гринграссов появилось такое эмоциональное чудо? Ха! Развод она ему не даст… Это ещё спорный вопрос, кто кому чего не даст!

Определенно, его жена заслуживает более пристального к себе внимания, и когда разрешится вопрос с Тедди, он впритык займется изучением этого феномена по имени Астория.

А Драко Малфой все ж таки редкостный идиот. Как он умудрился прошляпить такую девушку?

* * *

Дафна Гринграсс проснулась в очень скверном настроении. Бесспорно, вчера был наихудший день в ее жизни. Такого финта от собственной сестры она никак не ожидала.

— Ну как?! Как такое возможно? Что он в ней нашел?! — закатив глаза, воскликнула Дафна, со злостью отшвыривая только что принесенный эльфом свежий номер «Ведьмополитена», с глянцевой обложки которого на нее смотрели смеющиеся молодожены: Гарри Поттер обнимал Асторию за плечи, а та, по-хозяйски расположив свои тщедушные ручонки у него на талии, победоносно сверкала своим зеленым глазом и снисходительно щурила всегда мрачный серый.

Дафна упала на широкую кровать и, накручивая длинный локон на палец, уставилась в потолок. Астория и Гарри… Ее сестра-заморыш и Мальчик-Который-Выжил… Они теперь пара… Вчера состоялась их свадьба, но это знаменательное событие до сих пор в голове не укладывалось. Ни разу Астория не давала повода усомниться в своей искренней привязанности к Драко. Если бы она была мужчиной, то носила бы его на руках. И вдруг такое… «Мне так жаль… но я… я не люблю тебя, Драко. Я люблю Гарри».

Как там она сказала? «Служебный роман»? Получается, их отношения развивались под носом всего Министерства? Разве можно было настолько законспирироваться, что ни одна живая душа не знала об их отношениях? Папарацци, Мерлина за ногу, за что только деньги получают? Прошляпить такую бомбу!

Ну Астория! Ну красава!

Такого от тебя точно никто не ожидал. Так всем запудрить мозг «Кошонком Драко», так правдоподобно вздыхать по нему, и только для того, чтобы отвести взгляд от Гарри Поттера?

Поттер. Поттер. Поттер.

Как ты-то умудрился оказаться рядом с Асторией? Она и имени-то твоего не упоминала… Служебный роман?..

Дафна взмахнула палочкой, тихо сказав:

— Акцио, журнал.

Закинутый под кровать свежий выпуск «Ведьмополитена» влетел в холеные руки Дафны. Отогнув страницу таким образом, чтобы на фото был виден только Гарри Поттер, она пристально посмотрела на его мужественное лицо, очерчивая пальцем легендарный шрам и красивую линию скул. Губы Дафны растянулись в загадочной улыбке, а в глазах загорелся лукавый огонек.

— Уведу. Моим будешь.

Астория, сама того не подозревая, дала ей на руки козыри, которых раньше у Дафны не было. А именно, возможность беспрепятственно общаться с Поттером, ведь они теперь родственники!

* * *

Смысл слов Гарри о том, что в статусе жены Избранного ее жизнь очень изменится, Астория поняла, едва переступив порог Министерства. Она сразу же была ослеплена вспышками тысячи фотокамер. Журналисты, казалось, с точностью до секунды знали время ее появления, а также тот камин, из которого она выйдет. Полностью дезориентированная Астория встала как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова. На нее с надеждой смотрел весь свет журналистики, а она только и могла, что щуриться от многочисленных вспышек и в панике открывать и закрывать рот. И если бы не появившийся за ее спиной Гарри, который уверенно обнял ее за талию, она бы грохнулась в обморок прямо перед камерами.

И хоть с его появлением камеры защелкали с удвоенной скоростью, его присутствие подействовало на Асторию успокаивающе. Она заметно расслабилась, прижавшись спиной к его груди. Продолжая уверено ее обнимать, он смело зашагал к лифтам. Журналисты почтительно расступились под его пристальным взглядом из-под упрямо сведенных бровей.

Когда за ними закрылись двери лифта, Астория облегченно вздохнула и вымучено улыбнувшись, сказала:

— Значит, говоришь, десять-двенадцать лет? Да я к такому и за пятьдесят не привыкну! А ловко ты с ними… У тебя что, лицензия на Империо?

— Нет, у меня разрешение на Аваду, и они прекрасно об этом знают, — зловеще улыбнулся Гарри, по рассеянности продолжая обнимать ее за талию.

Едва переступив порог своего офиса, привычно заполненного щебетом бухгалтерш, свистом кипящей кофеварки, перманентным скрипом перьев и шорохом пергамента, Астория сразу же оказалась в окружении своих коллег, да еще и секретариата в полном составе, которые, тыча ей в лицо свежей прессой, в унисон кричали:

— Это правда?!

Еще не совсем отошедшая от встречи с журналистами на входе в Министерство и не привыкшая к подобным знакам внимания, Астория и тут несколько растерялась. Обычно она незамеченной проходила к своему столу, за которым, зарывшись в никогда не заканчивающие счета, расчетные листы и накладные, проводила весь рабочий день.

Сотрудницы бухгалтерии недолюбливали Асторию за пренебрежительное отношение к макияжу и собственному внешнему виду, но особенно за язвительность и не гибкость. Она не раз доводила до слез молоденьких стажерок, да иногда и опытных сотрудниц, в витиеватой и ехидной манере говоря им об их тупости и безрукости, а на все попытки начальника разрешить конфликт, воззвать к совести и моральной этике, Астория только закатывала глаза, ломала зажатое между пальцами перо и отшвыривая ставшие бесполезными обломки (не всегда попадая в урну), раздраженно фыркала: «А что я такого сказала?!». В последний день сдачи отчетов, возле стола Астории передвигаются исключительно на цыпочках и говорят только шепотом, потому что знают: Астория любит тишину. Однажды к ним в бухгалтерию залетел один суетливый чиновник из Департамента правопорядка за какой-то нужной ему бумажкой и стал вертеться у стола Астории, забрасывая ее просьбами: «А дайте чистый лист пергамента. И чернила, пожалуйста. Ой, а можно еще один лист пергамента. И чернила я вам зря так рано отдал. Ой, перо сломалось, можно ваше»… Сейчас никто в точности не припомнит, что именно сказала ему девушка, но с того дня ни один чиновник не подходил к третьему столу от окна. И всем новичкам строго-настрого запрещали беспокоить мисс Гринграсс идиотскими просьбами и глупыми вопросами. «А что, мисс Гринграсс делает «ам»?», спрашивали непонятливые новички. «Нет, мисс Гринграсс делает «фшш-шшш-шшш», говорили им в ответ.

Если бы не высокий профессионализм Астории, ее бы давно «попросили», но в работе к ней абсолютно не к чему было придраться, поэтому все просто смирились с ужасным характером. Однако когда просочилась информация об ее предстоящей свадьбой с Драко Малфоем, многие вздохнули с облегчением, надеясь, что в статусе миссис Малфой девушке будет зазорно корпеть над счетами Министерства за нищенский оклад, в котором дочь Генри Гринграсса в принципе не нуждалась, а работала только в силу своего гиппогрифского упрямства.

В общем, на работе Астория почти ни с кем, кроме своего непосредственного руководителя и собственно Гермионы Грейнджер, которая в своем отделе также заработала репутацию малоприятного в общении человека (да она порой даже саму Асторию доводила до белого каления своим мегамозгом) не общалась. И когда на нее набросились все эти девицы, размахивая у нее перед носом газетами и журналами, на которых она красовалась в объятиях самого Гарри Поттера, больше от растерянности, чем для поддержания имиджа, Астория выпалила:

— Если вы о том, что вам впору грызть ногти и посыпать голову пеплом, то, да, правда. Начинайте прямо сейчас, а мне надо работать.

Растолкав особо любопытных острыми локтями, Астория пробралась к третьему столу от окна, и, принялась за сверку с Гринготсом.

Каждая клеточка ее тела чувствовала направленные на нее завистливо-недоуменные взгляды всех этих Минди-Синди-Барби-Кэнди. Не надо быть легилиментом, чтобы прочесть копошащийся в их головах мысли, и Астории впервые в жизни стало стыдно за свой внешний вид. Она исподлобья бросила быстрый взгляд на еще не разошедшуюся толпу девиц: красивые, ухоженные, безупречно одетые. А она… Черт, она же даже волосы сегодня не расчесывала! И эта рубашка на ней… Ее любимая черная рубашка с красно-белой эмблемой «Ливерпульских мантикор» на спине, ей же уже тысячу лет. Она росла вместе с Асторией, вот и пуговицы на груди с трудом застегиваются. Дафна давно пыталась ее выкинуть, она даже каждый месяц дарила Астории новую рубашку, но та так и не смогла избавиться от своей любимой вещицы. Несмотря на то, что швы на рубашке, а также воротник и манжеты, держались исключительно на магии, а ткань на груди и лопатках уже начала просвечивать.

— Да как ее можно выкинуть? Она же у меня самая любимая! — говорила Астория.

— Асси, у тебя этих рубашек!… А ты носишь эту ветошь! Сними сейчас же, не позорь фамилию! — возражала Дафна, подсовывая ей очередную обновку.

— Но она у меня одна-единственная такая, понимаешь? Самая-самая! А самая-самая может быть только одна, ведь если их много, то это уже не то. Здесь принцип взаимозаменяемости не работает.

И вот уже около пяти лет у Астории идет война за рубашку, которую она всячески оберегает от посягательств Дафны. И сегодня она на ней. Старая, потертая, выгоревшая на солнце… Астория уловила презрительное недоумение во взглядах этих девиц, когда они оценивающе рассматривали ее наряд. Да уж… И это новоявленная миссис Мальчик-Который-Выжил… Надо хотя бы на работу не надевать эту рубашку.

Черт, эти гоблины тут просто нереальную цифру нарисовали в квартальном антикризисном, а она тут о рубашке думает!

На работе, Тори, думай о работе! Об имидже миссис Поттер будешь думать на досуге.

Тори…

Красиво звучит. Тори… И почему ее так раньше никто не называл? Даже не так: почему она все эти годы терпела имя Асси? Куда как стильней и красивей звучит вариант Гарри.

Черт… Квартальный антикризисный, квартальный антикризисный… Думай о нем. Сейчас еще надо слова подобрать, чтобы Бельмоглазу из Гринготса как можно тактичней намекнуть, что косяк-то у них. Астория уже предвидела как нудно и тягомотно ей придется доказывать собственную правоту. Скорее бы уж Билл Уизли вернулся из отпуска!

Интересно, а та Тори, о которой говорили Гарри и Гермиона, она все-таки кто такая? Она же так о ней ничего и не узнала.

Астория только приступила к составлению письма в Гринготс, когда влетевший к ним в отдел бумажный журавлик упал ей на стол. Развернув записку, девушка бегло прочла адресованное ей послание и громко, на весь кабинет, мерлинувшись, выскочила вон.

* * *

Гарри раздраженно вскинул глаза на вошедшего аврора с очередной дурацкой просьбой. Это уже восьмой визит в его кабинет за последние полтора часа. Идиоты! Хоть бы повод поправдивее и по логичнее придумали... А то спросят о какой-нибудь ерунде, а потом, как бы, между прочим, начинают задавать наводящие вопросы о свадьбе.

Гарри резко поднялся и, подойдя к аврору, развернул его за плечо и подтолкнул того к выходу. После чего вышел следом. Встав посередине зала общей работы, Гарри громогласно заявил:

— Так, слушаем сюда!

Поняв, что обратил на себя внимание всех находящихся здесь авроров, Гарри сказал уже более тихо:

— Я заметил, у вас ко мне скопилось много вопросов, поэтому отвечу сразу всем. Да, я вчера женился. Да, я увел невесту у Малфоя, — после грома аплодисментов, последующих вслед последнего заявления, Гарри продолжил. — Да, я женился на дочери Генри Грингасса.

Обведя своих авроров внимательным взглядом, Гарри спросил:

— Я ответил на все ваши вопросы?

— Босс, а почему младшенькая, а не старшенькая? — раздался в толпе чей-то насмешливый голос.

— Видишь ли, Эрни …

Гарри не успел договорить, потому что ему на плечо спикировал бумажный журавлик. Гарри развернул письмо, на котором размашистым почерком Гермионы было написано:

Эта курица Ньюман перенесла слушание на сегодняшний вечер. МакАртуры ее дожали. У нас мало времени на подготовку. Мигом дуй на Гриммауд. Асторию я предупредила.

— Плохо работаете, аврор Поттер! — вместо приветствия сказала Астория, едва Гарри переступил порог собственной гостиной. — Не репутация, а черт знает что!

Озадаченный Гарри замер и вопросительно посмотрел на жену.

— Я про это внезапное слушание, — решила пояснить Астория, все больше распаляясь. — Если бы ты не скромничал, а вел себя согласно статусу, ничего подобное бы не произошло. Ньюман бы просто не осмелилась на такой демарш. Да у тебя в Министерстве все по струнке должны ходить, а ты… Развел, блин, демократию! До слушания три с половиной часа, между прочим. Вот как, скажи, как ты собираешься добиваться опеки? Помашешь перед носом Визенгамота свидетельством о браке?

— У тебя есть конкретное предложение, как мне следует поступить? — сквозь зубы спросил Гарри, с трудом подавляя праведный гнев.

— Знаешь, есть! — воскликнула Астория. — Нацепляешь на мантию все свои ордена, прикрепляешь к бедру меч Гриффиндора, ногой вышибаешь дверь в зал суда, и вежливо, очень вежливо просишь отдать тебе мальчишку.

От гнева Гарри не осталось и следа, стоило ему лишь прикрыть веки и представить эту картину. Раздавшийся смех Гермионы свидетельствовал о том, что не ему одному эта картина показалась весьма живописной. Улыбнувшись, Гарри прошел в гостиную. Проходя мимо Астории, он неожиданно вскинул руку и ущипнул ее за нос. Астория замерла на месте, прикрыв нос ладошкой, с подозрением косясь на Гарри, однако от внезапной вспышки раздражения не осталось и следа. Прочистив горло, и давая возможность Гермионе отсмеяться, Гарри деловито спросил:

— А какие у тебя будут предложения?

— Во-первых, я бы послушалась Асторию и надела ордена. Меч, если его попросить, МакГонаглл тебе, конечно, даст, но, думаю, орденов будет достаточно. Как говорят в народе, будем «светить лицом».

Гарри скривился:

— Думаешь, это необходимо?

— Да, Гарри, да. Надо напомнить этим министерским прихвостням, кто ты есть такой и чем они тебе обязаны. Во-вторых, вам с Асторией надо изучить вот это, — Гермиона достала из сумочки два свитка и взмахнув палочкой, отлеветировала их к Гарри и Астории. — Это примерный список вопросов, который будет на тестировании на вашу совместимость. Ньюман заподозрила, что ты ее надул с браком. Хочет проверить, так ли вы хорошо знаете друг друга и искренни ли ваши чувства. Думаю, поспешностью слушания она рассчитывала на то, что, не будучи подготовленными, вы провалите тест.

— Ты-то как обо всем узнала? — спросил Гарри, разворачивая пергамент. — Откуда этот список?

Гермиона немного зарделась и, сухо кашлянув в сжатый кулак, сказала:

— Это конфиденциальная информация. Но из очень надежного источника.

Гарри удивленно посмотрел на подругу, но Астория вдруг засмеялась и заговорщически подмигнула ей.

— Это тот, о ком я думаю?

Гермиона шикнула на Асторию, приложив палец к губам, и быстро отвела глаза от пристального взгляда Гарри.

— Так! Вам надо еще обсудить друг с другом все эти вопросы! Про источник информации поговорим позже. Но поверь, ничего криминального там нет. Ну, все, ребята, я вас оставляю, встретимся в зале суда. У меня еще куча дел. Я, как никак, твой адвокат. Свидетели оповещены, надо с ними еще раз все обговорить…

И стараясь не смотреть на Гарри, Гермиона быстро покинула дом, аппарировав в Министерство с крыльца.

Проводив Гермиону подозрительным взглядом, Гарри посмотрел на Асторию. Он раскрыл, было, рот, чтобы задать ей интересующий его вопрос, но девушка опередила его:

— Я ничего не буду тебе говорить. Это ее тайна, не моя. Лучше посмотри на тринадцатый вопрос: правда, прелесть?

Гарри нашел в списке нужный вопрос и, прочитав, очень обрадовался тому, что отросшие волосы закрывают его враз покрасневшие уши — единственное, что сейчас могло выдать его смущение.

— Неужели, комиссия спросит и про это? — чуть сипло спросил Гарри, не отрывая глаз от пергамента и избегая смотреть на Асторию.

— А также про это, это и это, — весело сказала подошедшая к нему Астория, тыкнув палочкой на пятнадцатый, двадцатый и двадцать второй вопросы.

Бегло пробежавшись взглядом по указанным пунктам списка, Гарри смутился еще больше и нервным жестом поднес руку к переносице, собираясь поправить очки, но, не нащупав привычного с детства аксессуара, запустил кисть в волосы и озадачено почесал макушку.

— У меня складывается впечатление, что комиссию больше интересует цвет моего белья, чем мои личностные характеристики. Вопросы просто один в один напоминают интервью в желтой прессе. Наверняка продались «Ведьмополитену», — постарался отшутиться Гарри.

— Все может быть, все может быть. Хотя, знаешь, цвет белья тоже многое может сказать о человеке. В нашем случае будет идеально, если ты предпочитаешь белое, ну, в крайнем случае, синее или зеленое, — вконец развеселилась Астория. — Ну, так что же мне написать в тринадцатом пункте?

— Белое, — буркнул Гарри, и, шурша пергаментом, устало опустился в кресло. О глупых смешных рисунках, украшающих его плавки, он решил умолчать. Главное, что с основным цветом он не соврал.

— Черное, — сказала Астория, садясь напротив Гарри и располагая на коленях свой список вопросов, что-то в нем отмечая.

— … прости?..

— Отметь у себя. Я предпочитаю белье черного цвета, — не отрывая взгляд от пергамента, ответила Астория. — … тут все понятно… это даже в «Истории Хогвартса» упоминали. Так… ну, это проще простого… — бормоча себе под нос, Астория делала отметки в своем списке, и вдруг хохотнула. — А вот и пятнадцатый вопрос! Не ошибусь, если предположу, что этой чести была удостоена несравненная мисс Уизли? — подняв на Гарри смеющиеся глаза, Астория приготовилась наслаждаться его новым приступом смущения.

— Неужели об этом не написано в «Истории Хогвартса»? — ядовито спросил Гарри.

— Не знаю, может в новой редакции и упоминается… Я ее не читала, — как ни в чем не бывало, сказала Астория. — Ну, так что? Твой первый сексуальный опыт был с Джинни Уизли?

— Робин Ньюман мне за это ответит. Я ей в гардеробную запущу дюжину пикси, она у меня каждое утро будет просыпаться под вопль баньши, — сжимая и разжимая кулак, цедил Гарри сквозь зубы, — я ее камин настрою на дом терпимости, я…

— Время, Гарри. Слушание через три часа, а нам еще по моим вопросам надо пройтись. Обо мне, к сожалению, не написано книг. Ну, так что, это была Джинни Уизли?

— Нет, не Джинни, — делая нажим на имя, сказал Гарри, ослабевая узел галстука.

— …и?.. — вкрадчиво спросила невозмутимая Астория. — Кто же у нас та счастливица? — и не дождавшись ответа от Гарри, до последнего отстаивающего свое право на приватное, снова взорвалась, обрушив на него очередную гневную тираду. — Гарри, ну что ты как маленький! Заметь, это тебе, а не мне надо добиться опеки. Да, в комиссии все больные извращенцы, но именно они решат, отдавать тебе Тедди или нет. И если для этого им надо знать, насколько хорошо мы успели изучить друг друга, снитч им в руки. Неужели ты не понимаешь, этот тест — чистой воды провокация. Ньюман тебя хорошо изучила и решила сыграть на твоем фанатичном желании держать все личное в секрете. Ведь только у по-настоящему близких людей нет друг от друга тайн, а раз я ничего не знаю про твое прошлое… Ну, хочешь, я первая отвечу на все вопросы?

Гарри передернуло. Но, даже загнанный в угол, он не собирался сдаваться. Раз в тесте главное, чтобы ответы совпадали, то можно назвать любое имя. В мыслях уже поворачивая вертел, на котором жарилась Робин Ньюман, Гарри ответил:

— Пиши: Одри Хэпберн*.

— Это из отдела правопорядка, что-ли? Черненькая такая? — уважительно посмотрев на Гарри и одобрительно кивая спросила Астория.

— Ага, черненькая, — процедил Гарри, с наслаждениям продолжая поворачивать воображаемый вертел.

После этого уже ничто не могло его смутить и они быстро закончили с вопросами, касающиеся Гарри и приступили к тесту Астории. Девушка без запинки ответила на все пункты. Заминка вышла только на безобидном вопросе о форме патронуса. Не смущаясь отвечая на самые пикантные вопросы, тут девушка почему-то стушевалась и нехотя подняв палочку, произнесла заклинание «Экспекто патронум».

— Ух, ты! — воскликнул Гарри, заворожено смотря на диковинного зверька. — Это, что, дикобраз?

— Вообще-то, это тachyglossidae.

— Кто-кто?

— Для тех, кто верхом на драконе: это ехидна!

— Кто? — рассмеялся Гарри — Ехидна? Ну, кто бы сомневался! Не зря телесные патронусы принимают вид животного, соответствующего характеру вызвавшего его волшебника, — увернувшись от полетевшей в его сторону подушки, Гарри добавил: — И как я сразу не догадался…

_________________________________________________

*Одри Хэпберн — британская и американская актриса, фотомодель и гуманитарный деятель.

Поднявшись в выделенную ей комнату, Астория переоделась, решив, что не стоит шокировать комиссию по опеке своей видавшей виды рубашкой и мешковатыми брюками. Надев шелковую белую блузку и строгий костюм, Астория пару раз прошлась по волосам расческой и посмотрелась в зеркало.

— Ну, вылитая Мэри Поппинс. У МакДаков нет шансов! — резюмировала она, послав воздушный поцелуй своему отражению.

На лестничную клетку Астория вышла одновременно с Гарри — их комнаты были смежными. Астория даже присвистнула, бросив в его сторону оценивающий взгляд.

— Эх, меча явно не хватает до полного абзаца, — сокрушенно вздохнула Астория, беззастенчиво рассматривая сверкающий бриллиантами и сапфирами орден Мерлина и золотые медали за мужество и героизм, украшающий отворот мантии Гарри, однако в ее голосе сквозило явное восхищение и уважение к герою.

Гарри смущенно звякнул наградами и тихо сказал:

— Все-таки, я считаю, это лишнее. Сплошное позерство.

— Перестань скромничать, Гарри. Поверь, так надо, — строго сказала Астория.

Гермиона уже ждала их у выхода из лифта, когда Гарри и Астория прибыли на место. Одобрительно кивнув, по достоинству оценив внешний вид обоих, Гермиона подхватила их под локти:

— Готовы?

— Нет! — в унисон ответили Гарри и Астория и переглянувшись, ободряюще подмигнули друг другу.

— К этому просто невозможно было подготовиться, но идти надо, — сказал Гарри.

— Вы прошлись по вопросам? Все запомнили? Кстати, надеюсь, вы поняли, что тест был шуткой? — даже не стараясь выглядеть виноватой, сказала Гермиона.

Гарри, скрипнув зубами, глухо прорычав имя подруги, но, сделав глубокий вдох, поборол гнев на корню. Гермиона недоуменно на него посмотрела и невинно захлопала ресницами:

— Но, Гарри… Я думала вы поймете. Ну, право слово, какое дело комиссии до цвета твоего нижнего белья? Просто я ничего другого не придумала, чтобы заставить вас разговориться и лучше узнать друг друга. Ведь комиссия на самом деле может задать вам пару наводящих вопросов, чтобы проверить искренность ваших отношений. Может, с некоторыми вопросами я и перегнула палку, но кто знает, что взбредет в голову этой ненормальной миссис Ньюман?

Войдя в зал суда, Гарри огляделся. Комиссия по опеке во главе с Робин Ньюман уже заняли свои места за кафедрой. Слева от нее сидела чета МакАртуров с их адвокатом — импозантным мужчиной средних лет. Своей сияющей улыбкой и золотым переливом длинных волос он очень напоминал Гилдероя Локхарта. Гарри узнал его и немного помрачнел. Фиделиус Пемброук был известным специалистом в области семейного права, доселе не проигравшим ни одного дела. Профессиональная этика, тактичность и щепетильность не были в числе добродетелей мистера Пемброука. Надо быть готовым к тому, что в ход пойдут самые некрасивые методы из богатого арсенала модного адвоката, и что процесс превратится в самое настоящее промывание костей. И то, что кости будут промывать не кому-нибудь, а ему, Гарри Поттеру, Пемброука вряд ли остановит. Не остановило же это Робин Ньюман. Интересно, сколько МакАртуры ей заплатили за Тедди?

Как только все это закончится, надо будет взять дело о коррупции в отделе опекунства под свой личный контроль, мстительно подумал Гарри. И плевать, что это не в его компетенции.

Получив легкий толчок в плечо, Гарри встрепенулся и только сейчас заметил, что все лица присутствующих были обращены в их сторону, кое-кто даже повставал со своих мест, чтоб лучше рассмотреть новоявленных супругов. Астория, бойкая и шутливая наедине с Гарри, под многочисленными взглядами любопытных глаз снова растерялась и мертвой хваткой вцепилась в локоть мужа. Он же напротив, краснеющий от ее, адресованных конкретно ему, шуток, в толпе не терялся и спокойно направился за Гермионой к их месту — справа от кафедры.

— Удачи нам, — сложив ладони вместе, шепнула Гермиона и кивком головы дала понять председателю комиссии, что они готовы.

— Дело об опеки над несовершеннолетним волшебником Теодором Люпином объявляется открытым, — хорошо поставленным голосом сказала Робин Ньюман. — Так как на юного Люпина претендуют сразу две супружеские пары, — вздернув бровь, председатель бросила ироничный взгляд на Гарри и Асторию, после чего одобрительно посмотрела на МакАртуров и едва заметно кивнула им, — Опекунский Совет принял решение собрать комиссию и выслушать обе стороны. Итак, претенденты номер один: супруги Эшли и Персефона МакАртур. Их интересы представляет адвокат Фиделиус Пемброук. Претенденты номер два: молодожены Гарри и Астория Поттер. Их интересы представляет адвокат Гермиона Грейнджер. Мистер МакАртур, прошу вас...

Эшли МакАртур, высокий рыжеволосый мужчина лет тридцати пяти с длинным узким лицом и глубоко посажеными карими глазами, занял свое место за трибуной и внимательно посмотрел на председателя, ожидая ее дальнейших инструкций.

— Вы Эшли МакАртур, магллорожденный волшебник, тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения, проживающий в городе Суиндон графства Уилтшир? — тепло ему улыбаясь, задала традиционный первый вопрос миссис Ньюман.

— Да, совершенно верно, — утвердительно кивнув, сказал Эшли.

Со своего места поднялся Фиделиус Пемброук, своей горделивой осанкой сразу приковав к себе взгляды почти всех присутствующих в зале дам, и приступил к своим прямым обязанностям.

— Вы владелец железнодорожной компании «МакАртур Экспресс», с ежегодным доходом в семьдесят пять тысяч галлеонов? — приятным баритоном спросил адвокат, прохаживаясь вдоль трибуны и со всех ракурсов демонстрируя свою безупречную фигуру и красивое ухоженное лицо.

— Семьдесят восемь, ваша честь.

— У вас прибыльный бизнес, мистер МакАртур, — одобрительно кивая, сказала миссис Ньюман и обвела взглядом комиссию. Опекунский Совет одобрительно закивал — Эшли МакАртур был известным бизнесменом и меценатом, одним из основателей благотворительного фонда помощи пострадавшим в войне.

Фиделиус продолжил задавать МакАртуру вопросы о его доходах, жилищных условиях, отмечая и делая акцент на его безупречной репутации, о его неоценимом вкладе в недавней войне. Потом Эшли Макартур долго и пламенно говорил о своем желании стать отцом, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы, вызвав ответную реакцию всего женского состава комиссии. Выступление миссис МакАртур, молодой чистокровной волшебницы строгой наружности, была более сдержанной, но и она снискала расположение комиссии. Родословная Персефоны МакАртур, в девичестве Спенсер, указывала на родство с семейством Люпинов — она приходилась Ремусу троюродной племянницей, что еще больше склоняло комиссию в сторону МакАртуров. Свидетели со стороны претендентов номер один продолжали топить уверенность Гарри в благоприятном для него исходе слушания, в один голос заявляя о том, какие это замечательные люди и как несправедлива судьба, не позволившая им завести собственных детей. Травма, полученная Персефоной, во время нападения Пожирателей в Косом переулке в далеком тысяча девятьсот девяносто шестом году, находящейся тогда на шестом месяце беременности, не только лишила жизни еще не родившееся дитя, но и навсегда перечеркнула ее желание стать матерью. К моменту выступления последнего свидетеля не рыдали только Гарри и Астория. Даже Гермиона Грейнджер украдкой роняла слезу на свои записи, отказавшись от перекрестного допроса. Ловить МакАртуров было не на чем. Пассивное поведение Гермионы невероятно злило Асторию, которая все время шикала на нее, призывая к ответным действиям.

— Зачем? — пожимая плечами, отвечала та. — Ничего нового мы не узнаем, только покажем себя с не очень хорошей стороны. У меня есть стратегия, я собираюсь ее держаться. Шансы у нас хорошие, поверь, еще рано паниковать?

— Паниковать? Паниковать?! Гарри, хоть ты ей скажи… Нельзя же так!

— Но нам действительно нечем пока ответить, — пожал плечами Гарри. — Если бы на МакАртуров что-нибудь было, мы бы об этом уже знали. Я пробивал их по своим каналам. У них даже в школе не было ни одного взыскания. В такой ситуации перекрестный допрос будет выглядеть мелочно.

— Значит, так да? Красиво выглядеть хотите? Лицо сохранить? Вы оба просто невыносимы в своем гриффиндорстве! А обо мне вы подумали? — сверкая глазами, зашептала Астория. — Мать моя Моргана, вот увидите, Пемброук молчать не будет. А так как в открытую конфронтацию с Гарри он побоится вступать — кишка тонка облить грязью национального героя — то он будет отыгрываться на мне. Все камни полетят в меня, не в Гарри. Вот увидите!

— Тори, успокойся. Что есть такого в твоей биографии, что даст им повод думать… — попытался утихомирить разбушевавшуюся девушку Гарри, но ему не дала договорить председатель комиссии, вызвав его на трибуну.

Гермиона задавала вопросы уверенно и деловито. Гарри четко отвечал, открыто смотря на комиссию с едва заметной улыбкой в уголках губ, избегая театральности и ни в коей мере не давя на жалость. Да, он вполне состоятельный человек. Да, он живет в большом доме в центре Лондона, но планирует перебраться с семьей за город, как только закончатся работы по восстановлению дома в Годриковой Впадине, так как они с женой мечтают растить Тедди и своих будущих детей вдали от шумного и пыльного мегаполиса. Да, он является крестным отцом Тедди, он знает его чуть ли не с колыбели и очень привязан к мальчику. Да, он обсуждал со своей невестой свои планы на мальчика. Да, их желание усыновить Тедди Люпина взаимно.

Вступивший в перекрестный допрос Фиделиус Пемброук сразу перешел к вопросу о работе Гарри.

— У вас очень опасная работа, мистер Поттер. Вы работаете аврором и два месяца назад вы вступили в должность руководителя антитеррористического отдела, это так?

На скулах Гарри заиграли желваки — он уже понял, к чему клонит адвокат.

— Да, это так.

— Ваш отдел занимается раскрытием особо опасных преступлений против магического мира, а также поиском оставшихся Пожирателей Смерти. Вы почти каждый день участвуете в рейдах и рискуете жизнью?…

— Протестую! — крикнула с места Гермиона. — Да, работа аврора связана с риском, но это не мешает им заводить семью.

— Протест отклонен, — строго посмотрев на Гермиона, сказала Робин Ньюман. — Специфика работы мистера Поттера не может не иметь значение в принятии решения. Совет должен знать о возможных рисках. Отвечайте на поставленный вопрос, мистер Поттер.

— Будучи рядовым аврором, я участвовал в рейдах. В должности руководителя отдела я больше занят умственной работой. — Гарри сделал небольшую паузу и чуть выставил вперед левое плечо, открывая обзор к наградам, — Конечно, любая работа аврора связана с опасностью, но я достаточно компетентен в боевой и защитной магии.

— О, никто не сомневается в ваших способностях, мистер Поттер. Весь магический мир вам обязан спасением, поверьте, мы помним и бесконечно уважаем Вас, — елейным голосом сказал мистер Пемброук. — Однако вы не станете отрицать, что от риска получить шальную «аваду» не застрахован даже очень сильный аврор.

— От этого риска не застрахован никто, мистер Пемброук. А так же от риска случайно умереть от свалившегося с крыши кирпича, — не удержался от ответной реплики Гарри.

— Вы думаете мальчику, уже потерявшему в войне родителей и недавно похоронившему любимую бабушку, заменившую ему мать, будет легко пережить, если и с вами что-нибудь случиться?

— Вы меня хороните, мистер Пемброук? — вздергивая бровь, спросил Гарри, опережая вскочившую с места и собирающуюся протестовать Гермиону. Та снова села, но возмущенно посмотрела на Робин Ньюман, которая и не думала останавливать явно распоясавшегося адвоката.

— Как можно, мистер Поттер? Я лишь взываю к вашему благоразумию. Вы только вчера женились. У вас молодая красивая жена. Неужели вы не хотите немного пожить для себя, зачем вам сразу же, едва вступив в брак, взваливать на свои, а главное, на хрупкие плечи вашей юной супруги, такую обузу?

— Протестую! Домыслы мистера Пемброука не имеют никакого отношения к рассматриваемую вопросу, — воскликнула Гермиона.

Робин Ньюман уже собиралась отклонить протест, но, прочитав недовольство и возмущение на лицах некоторых членов совета, она недовольно сказала:

— Я снимаю вопрос. Мистер Поттер, можете не отвечать. У вас есть еще вопросы к мистеру Поттеру, мистер Пемброук? Нет? Можете садиться, мистер Поттер. Миссис Поттер, займите место за трибуной.

Гермионе пришлось потрепать Асторию за плечо, которая не сразу среагировала на непривычное для нее обращение «миссис Поттер». Встрепенувшись, девушка встала и направилась к трибуне. Идущий ей навстречу Гарри коснулся ее похолодевших пальцев своими и слегка сжал, а потом и вовсе привлек к себе и, касаясь губами ее виска, шепнул:

— У тебя все получиться. Когда хочешь, ты можешь быть очень убедительной. Я верю тебе…

Тепло разлилось по всему телу Астории, когда горячие пальцы Гарри сжали ее ладонь, а его руки уверенно легла ей за плечи. Страх сразу куда-то ушел и дрожь унялась, а от прикосновения обветренных горячих губ к ее виску у нее буквально волосы на затылке зашевелились и девушка вдруг подумала, что подобное волнение она испытала лишь однажды — когда Драко ее впервые взял за руку. А если еще учесть, какое именно воспоминание подкинуло ей ее сознание, когда она создала для Гарри патронуса… Так! Тори, детка, будем анализировать столь странную реакцию своего тела на вполне невинный знак внимания, причем продиктованный исключительно интересом дела, несколько позже. И с патронусом разберемся, будь он не ладен. Сейчас было не время и не место.

«Я верю тебе» — вот что сейчас имело значение. Гарри ей доверяет, и она должна оправдать возложенные на нее надежды. Ответив на пожатие его руки, девушка улыбнулась Гарри и, выпрямив спину и расправив плечи, направилась к трибуне. Астория предстала перед Советом, смотря как бы сквозь их лица и избегая прямого зрительно контакта, помня о своем неконтролируемом страхе толпы. Ее всегда охватывало чувство паники, когда на нее было направлено свыше пяти взглядов и будь ее воля, она бы предпочла давать показания, согретая в теплых объятиях Гарри. Этот человек обладал удивительно спокойной и сильной энергетикой, и рядом с ним было невероятно уютно и все страхи куда-то исчезали. Ей не довелось тесно общаться с ним в школе, она даже его слегка недолюбливала из-за его вечных стычек с Драко, но теперь ей стало понятно, почему именно он стал тем Избранным, который, не прикладывая ровно никаких усилий, смог повлечь за собой толпы волшебников на борьбу с Волдемортом. Наверно они тоже чувствовали эту невидимую глазу силу, заключенную отнюдь не в стальные мышцы и огромную магическую мощь. Подпитанные этой светлой силой, они смело шли за ним, веря, что Гарри Поттер приведет их к победе.

Астория встала вполоборота, чтобы краем глаза видеть Гарри. Его непринужденная поза и направленный на нее внимательный и подбадривающий взгляд придали ей уверенности. Зеркально отразив на своем лице его притаившуюся в уголках губ улыбку, девушка представилась:

— Астория Поттер, в девичестве Гринграсс, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения, чистокровная волшебница, работаю в Отделе Финансов Министерства Магии.

В этот момент в зал суда по почтовой трубе влетел черный филин и, опустившись на стол, за которым сидели Гермиона и Гарри, протянул зажатый в клюве конверт девушке. Гарри и Астория в немом удивлении уставились на филина — не узнать его было просто невозможно, а Гермиона только повела плечом и быстро развернула письмо. На губах ее заиграла торжествующая улыбка, и шепнув Гарри сквозь зубы: «Верни челюсть на место Гарри и будь добр, заплати филину», она свернула послание и со своего места обратилась к председателю:

— Согласно поправке триста шестьдесят восемь Астория Поттер является в этом деле лишь свидетелем, так как на момент подачи мистером Поттером разрешения на усыновление Теодора Люпина она была лишь его невестой.

Гарри протянул филину монету в пять сиклей, но, оскорблено ухнув, филин смерил его презрительным — видит Мерлин, ему не показалось — типично малфоевским взглядом. Гарри нащупал в кармане золотой галеон и протянул его птице. Попробовав монету на клюв, филин удовлетворенно кивнул и, зажав ее в когтистой лапе, улетел. Гарри так увлекся оплатой его услуг, что пропустил мимо ушей следующую реплику Гермионы:

Учитывая эти обстоятельства, я прошу Совет выслушать миссис Поттер в последнюю очередь, после выступления всех свидетелей.

Однако последующий возглас Пемброука заставил Гарри вздрогнуть и вновь подключиться к процессу.

— Протестую! На момент слушания Гарри Поттер и Астория Гринграсс состоят в законном браке, следовательно, миссис Поттер является не свидетелем, а претендентом, и поэтому…

— Мистер Пемброук, видимо вы плохо знаете закон об Опеке. Советую прочесть на досуге и обратить внимание…

Сарказм Гермионы прервала Робин Ньюман, постучав деревянным молоточком. На короткое мгновение по ее лицу прошлась волна ярости, но идти против закона она не посмела. Будь проклята поправка триста шестьдесят восемь!

— Мисс Грейнджер, выношу вам первое предупреждение за неуместную на Совете иронию. Мистер Пемброук, прошу вас сесть. Миссис Поттер вы тоже можете вернуться на свое место. Совет согласен с прошением вашего адвоката: мы вызовем вас после опроса всех свидетелей.

Сев на место, Астория задала так и не сорвавшийся с губ Гарри вопрос:

— Гермиона, что тут делает филин Драко?

— Выполняет свои прямые обязанности, — лаконично ответила Гермиона и, не говоря больше ни слова, обошла стол и, непринужденно положив на него руку, сказала, обращаясь к Совету:

— Вызываю первого свидетеля госпожу Минерву МакГонагл, директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

Когда в зал вошла пожилая волшебница с прямой осанкой и гордо поднятой головой, подтянули животы и выпрямили спины, кажется, все присутствующие. Минерва долго и красиво говорила о достоинствах Гарри и Астории — ее бывших учеников, при этом смотря на комиссию таким недоуменным взглядом, означающим: «Неужели у вас вообще хватило ума сомневаться в этом мальчике?» от которого им всем было нехорошо — они все в разное время учились в Хогвартсе и прекрасно помнили эту суровую, но справедливую женщину.

Далее выступила Пайпер Херши — руководитель отдела, в котором работала Астория, которая лестно отозвалась о ней, отмечая ее высокий профессионализм, нацеленность на результат и прекрасные личностные характеристики, тактично умолчав о ее задиристом и неуживчивом нраве.

Следующим выступил Невилл Лонгботтом, герой Битвы за Хогвартс, ассистент профессора Травологии Помоны Стебель. При подходе к кафедре он споткнулся и едва не упал, вызвав улыбки, но, собравшись, выступил вполне успешно. Невилл рассказал о том, как прекрасно Гарри ладит с детьми, какой у него превосходный педагогический дар — благодаря этому дару он сумел собрать вокруг себя целую команду студентов и обучать их боевой магии, когда из-за декретов Амбридж с молчаливого согласия Министерства ее обучение было сведено к минимуму.

Рон Уизли, еще один герой войны, число наград которого ничуть не уступало гарриному, продолжил придуманное Гермионой психологическое давление на комиссию, вновь и вновь перечисляя и без того известные всем достижения Мальчика-Который-Выжил.

В принципе на этом можно было и остановится — в достоинствах Гарри никто и не сомневался. Весь сыр-бор был только в том, что он не был женат, а отдать ребенка в неполноценную семью, когда есть пусть и не хватающие звезд с неба, но вполне достойные претенденты. Но Гермиона понимала, что единственным слабым звеном в деле была именно Астория. И нисколько не вызывало сомнений то, что Пемброук вцепится в нее мертвой хваткой и камня на камне не оставит от их легенды «любящих» супругов. Пемброук припомнит ей Малфоя, свадьбу с которым она превратила в фарс, на ходу сменив жениха, и нужно было, во что бы то ни стало, придумать этому приемлемое для комиссии объяснение. И Гермиона придумала…

Посмотрев на часы, она таинственно улыбнулась и, кивнув самой себе, заговорила:

— Дамы и господа, когда я начала вести это дело передо мной встал нелегкий вопрос: кого же пригласить в свидетели? Согласитесь, это и, правда, просто невыполнимая задача: найти лишь несколько человек, готовых подтвердить порядочность Гарри Поттера и ничуть не сомневающихся в том, что ему можно доверить воспитание маленького мальчика.

В зале раздался смех, на лицах некоторых членов комиссии заиграли улыбки, а побледневшие губы Робин Ньюман сложились в тонкую линию. Гермиона, довольная реакцией зала, продолжила:

— Вчера родилась новая молодая семья — мистер Поттер сочетался законным браком с мисс Гринграсс… — ее дальнейшие слова были заглушены громом аплодисментов и свистом находящихся в зале слушателей и ей пришлось выдержать паузу, достаточную для того, чтобы бурный восторг зрителей сошел на нет. — Посмотрите на них — они молоды, красивы и они безусловно влюблены в друг друга. Но в искренности их чувств верят не все, — Гермиона не однозначно обвела взглядом кафедру председателя и стол, за которым с притихшими МакАртурами сидел Фиделиус Пемброук. — И есть только один человек, способный развеять все сомнения. Я вызываю своего следующего свидетеля — господина Драко Малфоя.

Ее слова произвели эффект «Бомбардио Максима» — зрители в зале повскакивали со своих мест, чтобы не пропустить момент, когда в зал войдет незадачливый жених вчерашней скандальной свадьбы, Пемброук смешно дернул шеей, Робин Ньюман откинулась в кресле, Гарри Поттер, округлив глаза перевел недоуменный взгляд от Гермионы к Астории, вытягивая губы в немом вопросе: «Кого-о-о?», а Астория, закрыв лицо руками, едва слышно шепнула:

— Ой, мамочки…

Драко Малфой, облаченный в дорогую мантию бледно-сиреневого цвета, подчеркивающую его природную, якобы благородную, но по большей части вызванную малокровием, бледность, одетый с иголочки, с безупречной прической, на которой даже при ходьбе не колыхнулось ни волоса, уверено прошагал до трибуны. Обведя комиссию фирменным взглядом «чуть свысока», он сдержанно-приветливо кивнул миссис Ньюман, потом взглянул на Гарри и Асторию. Неуловимый глазу нервный тик на мгновение исказил надменные черты лица, но Драко сумел быстро справиться с охватившим его волнением. Он даже позволил себе ироничную усмешку для Гарри и дружественное подмигивание, адресованное Астории.

— Гермиона… ты… предупреждать надо! — сдавленным шепотом прорычала Астория, вздрогнув от неожиданного выпада Драко.

Гарри, побоявшись, что аврорская выдержка даст сбой, и он может не совладать с голосом, решил промолчать, однако весьма красноречиво посмотрел на свою подругу и по совместительству адвоката, выражая всю степень своего удивления.

— Гарри, скажи, я тебя когда-нибудь подводила? — задала Гермиона в общем-то риторический вопрос и сама же на него ответила: — Вот то-то и оно! Ну, я пошла…

Процокав каблучками, девушка подошла к занимаемой Малфоем трибуне, ничуть не скрывая торжествующую улыбку, словно кричащую: «Я знала, знала, знала, что ты придешь!».

— Мистер Малфой как давно вы знакомы с Асторией Гринграсс?

— Да сколько себя помню. Наши дома соседствуют, мы дружим с детства.

— Вы долгое время считались женихом и невестой. Расскажите об этом подробнее.

— В тысяча девятьсот девяностом году между нашими отцами было заключено устное соглашение, однако оно ни к чему не обязывало ни меня, ни Асси, простите, мисс Гринграсс, о, простите еще раз, миссис Поттер, — Драко позволил себе отвесить шутовской поклон в сторону Астории. — Между нами всегда были теплые дружеские отношения, и ни о какой романтике не могло быть и речи. Астория — мой очень хороший друг, поэтому я с радостью решил ей помочь, когда она попросила меня сыграть роль подставного жениха. Учитывая, что мистер Поттер человек публичный и интерес к его персоне довольно нездоров, мне вполне понятны причины, заставившие их скрывать свои отношения вплоть до свадьбы. Поэтому нас так долго принимали за настоящую пару, хотя таковой мы никогда не являлись, — сверкнув жемчужной улыбкой, закончил свою речь Драко.

Публика в зале встретила его слова волной эмоциональных восклицаний и громом аплодисментов, и только усиленный «сонорусом» призыв к тишине Робин Ньюман заставил людей успокоиться.

— Спасибо, мистер Малфой, — с улыбкой на губах, сказала Гермиона, не без удовольствия замечая, как растроганно смотрела на Драко женская половина комиссии.

— Вот и все, а вы боялись, — потирая ладони, шепнула Гермиона, вернувшись к Гарри и Астории.

— Теперь понятно, почему Малфой согласился, — ехидно отметил Гарри. — В одночасье из посмешища он превратился в рыцаря в сияющих доспехах, — и, бросив быстрый виноватый взгляд на Асторию, добавил: — Сожалею, что мы лишили тебя главной причины замужества.

— А чего это лишили? — отмахнулась она. — Ничего и не лишили. То, что думает о нем общественность меня волнует в последнюю очередь. Главное то, что он сам думает. А думает он, что я все это время наставляла ему рога. И это прекрасно! — и не делая никакой паузы, Астория сразу же заныла: — О, мамочки, теперь я, да? Моя очередь?.. Ну, все… прошу считать меня слизеринкой.

— Мерлин в помощь, — напутственно шепнул ей Гарри. Астория не обернулась, но он ясно расслышал ее сокрушенное: «Он еще и издевается».

* * *

— Миссис Поттер, вы поддерживаете своего мужа в намерении усыновить Теодора Люпина? — спросила Гермиона, подойдя к Астории и встав таким образом, чтобы укрыть ее от направленного на нее пронзительного изучающего взгляда Пемброука, под которым у той вновь может начаться приступ паники.

— Разумеется, я его поддерживаю. Гарри мне много рассказывал о крестнике, и когда умерла миссис Тонкс, мы вместе приняли решение о его усыновлении.

Пемброук немного отклонился влево, намереваясь и дальше гипнотизировать Асторию, но Гермиона, проследив за его телодвижением, тоже сделала небольшой шаг влево, продолжая «прикрывать» легко выходящую из себя девушку.

— Последний вопрос и я тебя отпущу, — шепнула Гермиона Астории, а вслух произнесла: — То есть при положительном решении опекунского совета вы с радостью примите на себя обязательства по воспитанию юного мистера Люпина?

— О, честно говоря, я была к этому не готова…

На миг на лице Пемброука промелькнуло ликующее выражение, а по лицу Гермионы и Гарри, которые быстро переглянулись друг с другом, удивленно распахивая глаза, пробежала тень неприятного удивления, но Астория быстро продолжила:

— … не готова к слушанию, я имею в виду. Мне и в голову не приходило то, что кандидатура моего Гарри, ой, простите, мистера Поттера, вызовет хоть какие-то сомнения. Поэтому сегодняшний суд стал для меня настоящим сюрпризом. Гарри любит Тедди как собственного сына, а что дорого мужу, дорого и мне. Поэтому мой ответ: «Да». Я с радостью разделю с мужем заботу о маленьком Тедди.

— Умничка, — одними губами произнесла Гермиона, с теплотой смотря на разнервничавшуюся Асторию. О том, что девушка была на грани срыва, говорила непривычная для нее словоохотливость. Та всегда много болтала, чтобы хоть как-то отвлечься от направленных на нее многочисленных взглядов. Гермиона уже давно хотела разобраться в причинах странного необъяснимого страха перед толпой такой далеко не робкой девушки, какой собственно была Астория. Но раньше ей мешало то, что они не были достаточно близки, успевая за короткими разговорами во время обеденного перерыва разве что обсудить главные министерские новости да поехидничать, обсуждая особо горластых секретарш за соседним столиком. Теперь же, когда их отношения грозили перейти в самую настоящую женскую дружбу, Гермиона обязательно найдет время, чтобы разобраться в этой фобии. Но это потом, а сейчас…

— А сейчас соберись. Пемброук уже «встал в стойку» — вон как ноздри раздувает. У тебя все получится. Мы в тебя верим, — повторила Гермиона недавнее напутствие Гарри, и пожав похолодевшие пальцы Астории, вернулась на свое место, предоставив своему коллеге последний шанс на победу.

— Миссис Поттер, напомните мне год вашего рождения, пожалуйста. Одна тысяча девятьсот восемьдесят третий? — задал свой первый вопрос Фиделиус Пемброук.

Несколько удивленная таким странным вопросом, и, не совсем понимая, к чему тот клонит, девушка согласно кивнула:

— Да, одна тысяча девятьсот восемьдесят третий. Двадцать седьмое мая, — для чего-то добавила она, лихорадочно вспоминая, что в гороскопе пишут про союз Льва и Близнецов, и как это может использовать Пемброук. Хоть бы там было все хорошо! А потом сама себя одернула, подумав, какая же она дура, раз в подобную минуту ей пришла в голову такая чушь.

— Значит, вам на днях исполнится двадцать лет?

— У вас невероятные познания арифмантики, мистер Пемброук, — любезно съязвила Астория, поняв, наконец, на что намекал этот человек, и тут же получила предупреждение от сидящей коршуном на своем постаменте Робин Ньюман.

— Прошу вас, миссис Поттер, с уважением относиться к представителям закона. Впредь рекомендую вам отказаться от подобного тона и отвечать по существу задаваемых вам вопросов.

Невербально послав миссис Ньюман в корзину к соплохвостам, Астория скромно потупила глазки и ответила:

— Да, мне двадцать.

— Вы не считаете, что это еще очень юный возраст, чтобы взять на себя такую ответственность, как воспитание чужого ребенка?

— Ну, какой же он чужой! — взяв на себя смелость рассмеяться, ответила Астория. — Тедди Гарри как родной, да я и, хоть пока и заочно, но очень его люблю, — но, встрепенувшись от нахмуренного взгляда миссис Ньюман, Астория убрала с лица улыбку и глубоко вдохнув, ответила уже «по существу задаваемого ей вопроса»: — Биологический возраст вещь относительная. Можно быть серьезным преуспевающим человеком и в восемнадцать, а можно и в сорок быть инфантильным, не приспособленным к жизни человеком. Я не считаю, что мой возраст может послужить помехой при воспитании ребенка. В свои двадцать я достигла неплохих результатов: у меня есть образование, хорошая работа с перспективой карьерного роста и самое главное — я вышла замуж за самого чудесного мужчину на свете, — кокетливо взмахнув ресницами, Астория тепло посмотрела на Гарри, вызвав тем самым умильный вздох женской аудитории. — К тому же у меня есть прекрасный пример для подражания — Лили Поттер. Ей не было и двадцати, когда она родила Гарри, и ее поступок по праву считается символом материнской любви и преданности.

Едва Астория это произнесла, как дверь в зал суда распахнулась, и в просторное помещение шагнул высокий темнокожий мужчина в роскошной мантии из пурпурной парчи. При его появлении машинально повскакивали с мест все члены комиссии, а также Гарри с Гермионой. Немного запоздало, но довольно синхронно поднялся и весь зал.

— Господин министр… — фальцетом произнесла Робин Ньюман. — Какая честь…

Договорить председатель не смогла — из-за высокой мускулистой фигуры Кингсли Шеклбота вышел маленький, болезненного вида мальчик лет четырех. Его хрупкую фигурку можно было с трудом разглядеть на фоне колоритного министра.

— Тедди! — не удержался от возгласа Гарри.

Перемахнув через стол, он кинулся к мальчику. Увидев приближающуюся к нему знакомую фигуру, Тедди вырвал свою ручку из огромной лапищи Кингсли и побежал навстречу крестному. Поравнявшись с ним, он просто запрыгнул на Гарри, мертвой хваткой цепляясь за шею и удобно устраиваясь на сгибе локтя. На глазах у всех бледная посеревшая кожа мальчика порозовела, на щеках заиграли ямочки от широкой, счастливой улыбки, а тусклые волосы засверкали всеми оттенками радуги.

Астория бросила беглый взгляд на ошарашенную Робин Ньюман, и уже не боясь и не стесняясь, показала ей язык — той не удастся что-либо возразить против такого убедительного довода. И даже если она, что вряд ли, заявит о незаконности присутствия несовершеннолетнего волшебника в зале суда, и, что совсем уж невероятно, обвинит министра в провокационных действиях, влекущих за собой полное искажение фактов и призванных лишь сыграть на чувствах толпы, стереть всем память от этой трогательной сцены ей точно не удастся.

Робин Ньюман ничего подобного, конечно, делать и не собиралась. Она только молча развела руками, признавая свое поражение.

Зал ликовал — наколдованные витражи слегка позвякивали от нарастающего грома аплодисментов. В положительном для четы Поттеров исходе дела уже никто не сомневался. Вердикт был лишь вопросом времени.

Астория, не дожидаясь разрешения уже явно не способного на какие-либо действия председателя, кинулась от занимаемой ею трибуны для свидетелей в гущу толпы, чтобы лично поздравить Гарри. Толпа великодушно расступалась, пропуская ее вперед, но, не дойдя всего пары шагов до Гарри и продолжавшего висеть на его шее Тедди, Астория остановилась. Видя, как не обращая ни на кого внимания, Гарри прижимает к себе мальчика, что-то убедительно ему говоря, от чего мальчик радостно улыбается, играя своими замечательными ямочками на щеках, видя, как радостно скачут вокруг них Гермиона Грейнджер, Рон Уизли и Невилл Лонгботтом, видя, как довольно улыбается министр Магии, снисходительно смотря на вызванное его поступком светопреставление, Астория засомневалась в том, что тоже имеет право на эту радость. Но заметив ее краем глаза, Гарри что-то быстро шепнул Тедди. Тот согласно кивнул и безропотно позволил передать себя на руки Рона Уизли. Подойдя к девушке, Гарри хотел что-то сказать, но эмоции захлестнули его и, не сумев взять их под уздцы, он громко рассмеялся, и, подхватив ее под коленки, закружил в безумном вальсе.

Наколдовав в просторной и практически лишенной мебели комнате стол и до отказа нагрузив его самыми различными блюдами, веселая компания, состоявшая из Гарри и Астории Поттер, Гермионы Грейнджер, Рона Уизли, Невилла Лонгботтома и, конечно, виновника торжества Тедди Люпина праздновали выигранное дело об опеке. Удлинив ножки стула, счастливого мальчугана посадили в центре стола и разрешили ему съесть столько мороженого и пирожных, сколько он только пожелает, и Тедди во всю пользовался предоставленным карт-бланшем. Уже довольно скоро, измазанный шоколадом, сливочным кремом и разноцветной сахарной обсыпкой мальчик перебрался на колени к Гарри. Удобно расположив голову на сгибе его руки и некоторое время сверля Асторию одновременно подозрительным и любопытным взглядом, он заснул, не обращая внимания на смех и громкие поздравления приглашенных гостей.

Астория с несвойственным для себя умилением наблюдала, как, стерев с личика заснувшего мальчишки следы недавнего пиршества, Гарри заправив взмокшие прядки пурпурных волос мальчика за уши и подняв его, направился с сопящей ношей наверх. В это короткое мгновение Гарри открылся для девушки с совершенно другой стороны. Его положительность и так просто зашкаливала, а тут еще эта сцена… Ну, не может он быть таким идеальным! Это, в конце концов, просто не честно по отношению к ней! Так ведь и закомплексовать недолго. Хватило с нее постоянного сравнения с Дафной. Сейчас еще с мужем будут сравнивать, а сравнение явно не в ее пользу…

Другое дело Драко. С ним они были просто идеальной парой — два язвительных нытика, от которых вешались все вокруг. Но он не устоял перед убийственной красотой Дафны, а прощать Астория в принципе не умела.

Ах, Гарри Поттер, Гарри Поттер, ну должен же и у тебя быть хоть какой-нибудь недостаток? А лучше два.

Ратуя за свою репутацию, Астория как можно быстрее стерла с лица восторженную улыбку, но вернувшийся к гостям Гарри, успевший переодеться в джинсы и белый лонгслив и весело ей подмигнувший, зарубил ее попытку на корню. Почувствовав легкое раздражение на скулах, девушка с удивлением поняла, что это румянец. Воистину, с кем поведешься…

Вот, скажите, какого Мерлина она стала вести себя как распоследняя хаффлпавка? И из-за кого? Из-за человека, которого еще пару дней назад видела только на страницах газет.

На Асторию опять накатило воспоминание о недавнем вызове патронуса и ей пришлось даже притопнуть ножкой: щеки не просто заалели, они стали гореть! Раньше, вызывая своего магического защитника, она всегда вспоминала Драко, но не в последний раз. Неясные очертания Драко вначале всплыли на краю подсознания, но вдруг в голове всплыл образ Гарри, надевающий ей кольцо на палец, а потом уверенно целующий ее в губы. Тогда она находилась в крайне возбужденном, даже лихорадочном состоянии и не совсем отдавала себе отчет в своих действиях. И отвечала она на поцелуй на автомате, думая лишь о том, чтобы сохранить самоконтроль и отыграть спектакль до конца, а не наброситься на Драко с кулаками и не выцарапать Дафне глаза. А тут вдруг, вызвав патронуса, она вспомнила именно его. И самое страшное, что хотелось повторения… Когда там, в суде, Гарри кинулся ей навстречу, она была уверенна, что он поцелует ее. Она даже заметила притаившийся у него на губах поцелуй, но, Гарри, в последний момент передумал и устроил экзамен ее вестибулярному аппарату.

И пойми теперь, почему он передумал? То ли сыграла роль его природная стыдливость и нежелание выносить приватное на всеобщее обозрение, то ли он вдруг понял, что это всего лишь, она, Астория, и не захотел целовать именно ее.

— Почему ты не со всеми, а забилась тут в уголок? Тебя смущает такое количество гриффиндорцев на один квадратный метр?

Гарри подкрался совсем незаметно, и Астория, подскочив от неожиданности, расплескала на себя мартини.

— Гарри, чтоб тебя, Поттер, ты смерти моей хочешь? — прошипела Астория, направляя на пятно палочку: — Экскуро. Нельзя же так подкрадываться!

— Да я пока до тебя добрался, опрокинул два стула и смахнул со стола вазу с фруктами. Только слепоглухой не заметил бы моего приближения, — улыбнулся Гарри : — Прости, я не хотел напугать тебя до смерти.

Астория уже успокоилась и ответила на улыбку Гарри хитрым прищуром:

— А что, очень разумно было довести меня до инфаркта и стать вдовцом. Тедди теперь с тобой, а от лишнего балласта можно и избавиться.

— Это ты балласт? — расхохотался Гарри и вдруг неожиданно, обняв ее за одной рукой за талию, шепнул: — Ты не балласт, Тори. Ты самое невероятное приключение в моей жизни.

Так же внезапно как обняв, он убрал руку и, подмигнув девушке, пошел встречать вновь прибывших гостей. По обилию рыжих голов, Астория поняла, что к семейству Уизли прибыло, но спутница одного из них, высокая темноволосая девушка лет двадцати трех, заставила ее забыть обо всем и срочно кинуться к Гермионе.

Подхватив ее под локоть, Астория возбужденно зашептала ей в ухо:

— Ты видишь эту девицу, спутницу очкастого рыжего? Это Одри Хепберн, из отдела статистики, да?

— Не Хепберн, а Берн. Одри Берн, она невеста Перси, а что?

— Ну, это та самая Одри, бывшая девушка Гарри?

— Насколько я знаю, Гарри с ней никогда не встречался. С чего ты это взяла?

— Он сам мне сказал, — сменяя возбуждение на растерянность, ответила Астория. — Это пятнадцатый вопрос твоего идиотского теста. Он сказал, что это Одри Хепберн. Я сразу подумала на эту, из статистики.

Хихикнув, Гермиона сказала:

— Одри Хепберн — это звезда маггловского кинематографа. Ее уже и в живых то нет! Гарри просто пошутил.

— А как ты думаешь, почему он так странно соврал?

— Ну, ты же поняла, какой он щепетильный. Уж что-что, а свою личную жизнь он оберегает. И крайне редко выносит ее на люди, он даже нам с Роном про нее мало рассказывает.

— А он вообще… ну, ты поняла… с девушками… Он случайно не девственник?

Гермиона, икнув и подавившись виноградинкой, вначале закашлялась, а потом заливисто рассмеялась.

— Точно нет. Про его первый опыт я тебе ничего не расскажу, но за то, что этот опыт был ручаюсь. Знаешь, пока он не получил эту новую должность и не стал весь из себя занятой, он был тот еще ходок. Правда, чтобы опять-таки его личное не мусолили в «Пророке», предпочитал «охотиться» в маггловском Лондоне — его там не знают.

* * *

К одиннадцати вечера все гости уже разошлись, за исключением Рона и Гермионы. Старые друзья играли в шахматы, а в другом конце комнаты Гермиона знакомила Асторию с ноутбуком и Интернетом.

— Гермиона мне рассказала всю правду о твоей скоропалительной женитьбе. Не ту лапшу, которую вы вешаете общественности, а правду. А то, я когда утром увидел в газете вашу свадебную колдографию, аж с табурета навернулся, Гермиона меня еле успокоила, — срубая турой слона Гарри, шепнул Рон. — Конечно, обидно, что не пришлось покуролесить на твоей свадьбе, да и плюхнувшего в лужу «хорька» я не видел… Но раз такое дело… А она ничего, — чуть дернув подбородком в сторону прикусившей от усердия губы и увлеченно шевелящей мышью Астории, продолжил Рон и поднял вверх большой палец. — Очень на любителя, но ничего. Такая, знаешь, с харизмой. Я бы за ней приударил, будь я на твоем месте.

— Но ты не на моем месте, поэтому предоставь это мне, — сходив пешкой, ответил Гарри и, посмотрев на Асторию, едва сдержал смех — та в раздражении молотила мышкой о коврик, вспоминая всех родственников боггарта по материнской линии.

— Что предоставь, не понял? — подставляя под удар офицера, но, намереваясь открыть доступ к ферзю Гарри, спросил Рон.

— Право приударить за Тори, конечно, — рассмеялся Гарри. Больше увлеченный наблюдением за девушками, чем за игрой и поэтому, купившись на уловку Рона, он смело срубил его офицера.

— Ха! Иди к папочке, моя сладкая! — победоносно воскликнул Рон, забирая себе ферзя. — И тебе шах. Я даже больше скажу — тебе мат!

* * *

— Тори, Тори, мышка тут ни при чем, — называя Асторию на манер Гарри, Гермиона накрыла своей ладонью кисть Астории, которой та нещадно стучала мышкой о коврик. — Запомни первое правило работы на компьютере — никогда, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не давай ему понять, что ты торопишься.

Астория, несколько успокоившись, повторила свою команду, слабым кликом. Мгновенно почувствовав смену ее настроения, «адская» машина ее послушалась и быстро выполнила команду «открыть».

— Гермиона, ты понимаешь, что ты натворила? Ты обрекла меня на бессонницу. Я же теперь вообще не усну, пока во всем этом не разберусь. А сколько мне всего надо спросить у Интернета…

— Ну, все не обязательно. У Гарри хорошая библиотека…

— Ты думаешь, что после того, как я узнала, на что способен Интернет, я захочу открыть хоть какую-то книгу?

— Боже, я породила чудовище, — улыбнулась Гермиона. — Поверь, тебе уже через неделю надоест, и ты поймешь, что всемирная сеть не сможет заменить тебе полноценного общения с книгой. Веб-страницы не пахнут пылью времен!

— Метафора, конечно, замечательная, но, как говорят, не в локотруса корм. Интернет просто создан для такой лентяйки как я. А такая штука дорого стоит? Сколько будет в галеонах? — указав на ноутбук, спросила Астория.

— Не дороже новой метлы.

— Зашибись! Ты сводишь меня в маггловский Лондон, покажешь, где такое можно купить?

— Не вопрос, — ответила Гермиона, заглядывая на только что открывшуюся страницу.

— Не то чтобы, я во все это верила… — как можно более равнодушно сказала Астория, прикрывая покрасневшие уши волосами. — Банальное женское любопытство.

— Ну-ну, — улыбка просто не сходила с лица Гермионы — открывшейся страницей был гороскоп совместимости мужчины-Льва и женщины-Близнеца. И судя по расплывающейся по лицу Астории глуповатой улыбке, совместимость была более чем идеальной.

— Дорогая, тебе не кажется, что нам уже пора? — спросил подошедший к девушкам Рон и потянув Гермиону за руку, выдернул ее из кресла и обнял за талию.

Вздрогнув, Астория быстро захлопнула ноутбук и с интересом взглянула на них. До этого она видела их только по отдельности и только сейчас могла оценить, как здорово они смотрятся вместе. Такие разные, непохожие друг на друга как огонь и вода, но они, тем не менее, вместе выглядели просто потрясающе. Она так им и сказала. Смутившись, Гермиона уткнулась личиком в широкое плечо Рона, а тот тепло улыбнулся Астории и подмигнув, сказал:

— Знаешь, про вас с Гарри можно сказать то же самое.

И махнув ей на прощание рукой, он пожал руку Гарри, а Гермиона расцеловала обоих молодоженов и, продолжая обниматься, они шагнули в просторный камин и исчезли в зеленом пламени. Однако не прошло и минуты, как Гермиона выпрыгнула из камина обратно.

— Тысячу извинений, но я забыла у вас свою папку с документами. А зная любознательность Тедди, не удивлюсь, если уже утром все протоколы будут разрисованы или пущены на журавлики. Я, кажется, оставила ее на кухне.

Гермиона уже направилась туда, когда вслед за ней пошел и Гарри, кинув Астории:

— Пойду, помогу. Там сейчас сам черт ногу сломит.

Нахмурившись, Астория проводила их настороженным взглядом. Потерев переносицу, она пробормотала:

— Что-то тут не так…

Кивнув сама себе, Астория пошла за ними. Встав у чуть приоткрытой двери, она занялась прямыми обязанностями истинной слизеринки: она стала подслушивать.

— Вот она, Джордж завалил ее коробкой с шоколадными лягушками, — через узкую щель, Астория увидела, как приподняв коробку, Гарри вытянул темно-синюю папкуи протянул Гермионе. — Я за всеми этими событиями так и не успел тебя поблагодарить. Если бы не ты…

— Да, брось, Гарри. Все благодарности Кингсли — вот кто герой. Меня-то и на порог приюта не пустили.

— Нет, ты все равно молодец, — обнимая Гермиону, сказал Гарри. — Думаю, мы бы все равно выиграли, даже если бы Кингсли не привел Тедди. Только мне все не дает покоя один вопрос: кой черт тебя дернул придумать этот тест? Ну, черт с ним с трусами, но пятнадцатый вопрос, Гермиона!..

Смущенно потерев нос о его плечо, Гермиона тихо хихикнула:

— Прости… Я не знаю, что на меня нашло. Ты прав, наверно, мне его сам черт на ухо нашептал, — Гермиона хихикнула еще раз и шутливо пихнула Гарри кулачком в бок: — Ты тоже хорош — Одри Хепберн. Губа не дура, ничего не скажешь.

Гарри тихо рассмеялся и ущипнул Гермиону за нос:

— А ты бы хотела, чтоб я рассказал Тори правду? Представь себе наш разговор: «Ну, так что? Твой первый сексуальный опыт был с Джинни Уизли?», — чуть картавя на манер Астории, сказал Гарри. — Нет, не с Джинни. Мой первый раз был с Гермионой Грейнджер.

Зажав рот ладонью, Астория отпрянула от двери: «Ха! Отпад! Вот это новость! И еще раз «ха»! Ну, все, Гермиона Грейнджер, завтра я с тебя не слезу, пока ты мне все не расскажешь о вас с Гарри»

Не смотря на свое обещание не спать всю ночь, изучая бескрайние просторы Интернета, Астория уснула за ноутбуком довольно рано — в час ночи. Вытянувшись на мягких подушках, которыми был буквально выстелен пол гостиной, она проспала так всю ночь, а под утро была разбужена заливистым детским смехом. Приоткрыв глаза, Астория прислушалась: смех доносился с третьего этажа. Именно там была оборудована детская. Переведя взгляд на настенные часы, она рывком придала телу вертикальное положение. До начала рабочего дня оставался примерно один час, а она хотела явиться в офис при полном параде, чтобы соответствовать, так сказать, ее новому статусу жены Национального Героя. Перескакивая через две ступеньки, Астория бегом взбежала на второй этаж и влетела в свою комнату. На душ, прическу и макияж ушло не более получаса, хотя раньше ей хватало и десяти минут. Простояв у распахнутого настежь шкафа с минуту, прицениваясь к пусть не очень ярким и презентабельным, но таким родным и удобным вещам, она схватила с вешалки единственно имеющееся платье.

— Лопните от зависти, кошелки министерские! Миссис Поттер — это я!

Спускаться с лестницы так же резво, как и подняться, у нее не получилось — мешали высокие каблуки и узкое платье. Пришлось спускаться осторожно и степенно, ругая всех тех, кто выбрал в качестве эталона элегантности такие неудобные вещи. Ну, почему, Мерлин, почему нельзя было признать им джинсы и кроссовки? Какой садист решил, что женщина лучше всего выглядит на шпильках и в платье? И почему это все мужчины с этим согласны?

Вывод напрашивался сам собой — все мужчины садисты. А женщины, соответственно мазохисты, раз идут у них на поводу и добровольно обрекают себя на эти ежедневные пытки.

От горестных философских размышлений Асторию прервал уже знакомый детский смех, на этот раз прозвучавший с кухни. Вместе со слухом проснулось и обоняние, и рот девушки непроизвольно наполнился слюной от аппетитного аромата блинчиков и горячего шоколада. Она бесшумно распахнула дверь и замерла на пороге с глуповатой улыбкой. Держа Тедди на руках, Гарри стоял у плиты и снимал со сковороды блин, а мальчик тут же стал наливать тесто на следующий.

Обернувшись к ней, чтобы поприветствовать, Гарри так и замер с открытым ртом, пожирая ее восхищенным взглядом.

— Потрясающе выглядишь… — наконец-то вымолвил он.

Тедди смутившись при виде Астории, уткнулся носом в плечо Гарри. Ей были видны только широко распахнутые глаза цвета расплавленного золота и пышная челка насыщенного пурпурного цвета.

— У тебя блин горит, — довольная реакцией Гарри, сказала Астория, и подмигнула вконец оробевшему мальчику.

Спохватившись, Гарри обернулся к сковороде. Сгоревший блин пришлось выкинуть и, отключив плиту, Гарри что-то шепнул Тедди и опустил его на пол. Взяв тарелку, на которой высокой стопкой были сложены румяные блины, мальчик понес ее к обеденному столу.

— Позвольте мне вам помочь, молодой человек.

Астория помогла Тедди поставить горячую тарелку на стол и подсадила его на высокий стул.

— Ты очень красивый мальчик, Тедди, — не удержалась от комплимента Астория. — Это твоя обычная внешность?

Бросив быстрый взгляд на Гарри, Тедди перевел свои необычные желтые глаза на девушку и смущенно улыбнулся:

— Бабушка говорила, что я еще могу сто раз поменяться. Но Гарри уверен, что я уже не изменюсь. Он говорит, что я очень похож на маму, только глаза у меня папины.

— Я знала твоего папу. Он был моим первым учителем по Защите от Темных искусств. И самым лучшим из всех.

Мальчик расцвел от такой похвалы в адрес отца, и лучисто улыбнулся.

— Ты любишь блинчики?

— Я их обожаю, — потрепав мальчишку по фиолетовому пуху волос, ответила Астория.

— Гарри мне еще шоколад сварил. Будешь?

— С удовольствием!

Молча наблюдавший за ними Гарри хмыкнул и, поставив на стол две чашки, разлил горячий шоколад. Сам он предпочел кофе.

— Ты еще не в форме. Решил прогулять службу? — окинув его домашний наряд, спросила Астория.

— Взял отгул на сегодня. Поведу Тедди в город. У нас очень обширная программа: зоопарк, парк аттракционов и зоомагазин. Там мы будем выбирать щенка.

— А ты не пойдешь с нами? — обращаясь к Астории, спросил Тедди. — Гарри, а мы не возьмем Ас… мисс.. тетю… — Тедди запнулся, не зная как ему назвать Асторию и с мольбой в глазах взглянул на нее.

— Тори. Зови меня Тори. И никаких «теть», договорились?

Мальчик широко улыбнувшись, согласно кивнул:

— Хорошо, Тори. Мою невесту тоже зовут Тори.

— Вау! У тебя уже есть невеста?

— Ну, разумеется! Она сейчас с родителями путешествует по Южной Америке, но скоро вернется. Так ты пойдешь с нами?

— Это Гарри у нас большой начальник, а мне не так просто выбить отгул, — лукаво посмотрев на мужа, сказала Астория.

— Ну, раз я такой большой начальник, как некоторые считают, — возвращая ей улыбку, ответил Гарри, — то, думаю, мне хватит компетенции уговорить миссис Херши предоставить тебе на сегодня выходной. Ну, так что, ты с нами?

— А вы точно пойдете выбирать щенка?

— Да! Гарри обещал! Да, Гарри?

— Конечно, малыш, мы купим тебе собаку, — заверил его Гарри.

— Черт, как же заманчиво… — задумчиво пробормотала Астория. В голове всплыл образ ее рабочего стола, заваленного счетами с Гринготтса, незаконченного квартального антикризисного отчета и очной ставки с гоблином Бельмоглазом… А встречаться с ним без громоотвода в лице путешествующего где-то с семьей дипломатичного и спокойного, как удав, Билла Уизли ей ой как не хотелось… А на другой чаше весов замечательная компания красавца Гарри и обаятельной малявки Тедди с их обширной увлекательной программой. И, наконец, вполне оправданная возможность опять нарядиться в джинсы и кроссовки. Решено!

— Кто же добровольно откажется от такого времяпровождения? Конечно, я с вами!

* * *

Был уже глубокий полдень, когда уставшие от веселья и адреналина, вдоволь накатавшись на самых разнообразных аттракционах Гарри, Тори и Тедди опустились на парковую скамеечку, вооружившись мороженым, содовой и сладкой ватой.

Тедди щебетал без умолку, вспоминая и увиденных в зоопарке животных, и делясь впечатлениями от того или иного аттракциона. Гарри, лениво цедя содовую, только молча кивал и поддакивал, а Астория, вытянув гудящие, даром что обутые в удобные теннисные туфли, ноги, медитировала на крону стоящего напротив ясеня, машинально отщипывая вату и отправляя ее в рот.

— Ой, смотрите, сова! — воскликнул Тедди, указывая на летящую к ним крупную птицу.

Равнодушно посмотрев на сову, Астория вдруг встрепенулась и сев ровно, уже не сводила с птицы глаз.

— Это Эвридика, сова моего отца, — пробормотала она, вытягивая руку. Однако, спикировав ей на плечо, сова только дружелюбно ей ухнула, но зажатое в лапе письмо протянула Гарри.

Тот, заинтригованный таким поведением птицы, развернул послание и бегло его прочел. Уголок его рта побежал вверх, а в глазах засверкали искорки:

— Твой отец приглашает нас на семейный ужин завтра вечером.

— А письмо адресовал тебе, как главе семейства… — хохотнула Астория. — Ты пойдешь?

— Не слышу в твоем голосе энтузиазма.

— Семейный ужин… Как же! Папа пригласит уйму народа, чтобы похвастаться своим знаменитым зятем. Весь вечер будет активно жать тебе руку, рассыпаться комплиментами, а на завтра ваши колдо появятся во всех выпусках британской магической прессы. Теперь уже я спрашиваю: ты пойдешь?

— Генри, в письме он настаивает именно на таком к нему обращении, именно так и написал, — рассмеявшись, сказал Гарри. — Цитирую: «На уверения моей обожаемой дочери в том, что вас ждет нечто большее, чем тихий семейный ужин, прошу не обращать никакого внимания. Я вас безмерно уважаю, и на подобный демарш бы просто не решился, будучи наслышанным о том, как вы трепетно относитесь к приватности вашей частной жизни и как не любите торжественные и пышные приемы. Поэтому, повторюсь, это будет только семейный ужин. Искренне надеюсь на ваше присутствие». И постскриптум: «Асси, детка, Пэппи приготовит твой любимый японский омлет. Не будь букой, навести старика». Ты и после этого будешь настаивать на провокации?

— Ну, не знаю… Омлет Пэппи… Черт, знает же, чем меня заманить… А ты правда хочешь пойти? Не хотелось бы, чтобы ты тащился туда только из вежливости.

— Вы очень странно себя ведете, — переводя взгляд то на одного, то на другого взрослого, и облизывая испачканные в мороженом пальцы, сказал Тедди. — «Ты пойдешь?», «нет, ты пойдешь?»… Нас, позвали в гости родители Тори, ведь так?

— Так, — в один голос заявили Гарри и Астория.

— И чего тут тогда думать? Идти надо!

Переглянувшись, Гарри и Тори улыбнулись и одновременно кинулись потрепать Тедди за вихры. И как следствие — столкнулись лбами. Потирая ушибленные места, они снова переглянулись и расхохотались в голос.

* * *

— Гарри, хочу эту! — категорично заявил Тедди, прижимая к груди щенка ирландского волкодава.

— Тедди, через полгода этот премилый комочек будет с тебя ростом. Посмотри лучше на этих симпатяг! — воскликнула Астория, склонившись над манежем с биглями. — Тедди, бигль — гончая. Она просто идеальный для тебя компаньон. Целыми днями только и будет что бегать-бегать, лаять-лаять…

Бросив в манеж кошелек, она с улыбкой наблюдала, как почти все щенки отскочили от упавшего к ним в загон предмета, но один все-таки проявил любопытство, и, осторожно подкравшись к кошельку, вначале обнюхал его, потом звонко тявкнул и подкинул его лапой. Улыбнувшись еще шире, Астория взяла на руки этого смельчака. — Я именно тебя и приметила, сладенький. Рада, что ты прошел этот маленький тест. Тедди, взгляни на него, разве он не прелесть?

— Не хочу бигля! Хочу эту! — Тедди крепче обнял черного клочковатого щенка и тот благодарно лизнул его в нос. Рассмеявшись, Тедди сморщился и потерся обслюнявленным носом о рукав своей рубашки. Зеркально отразив в своих глазках щенячий восторг волкодава, он посмотрел на крестного: — Гарри, мы возьмем его?

Гарри оценивающе посмотрел на копошащегося в руках мальчугана щенка, сопоставил его размер с размером Бродяги — собаки, в которую перекидывался его крестный Сириус Блэк, а он принимал вид именно ирландского волкодава. Поцокав языком, Гарри хмыкнув, но, тем не менее, ответил утвердительным кивком.

— Ура!!! — завопил Тедди, и кинулся к кассе.

— А как-же бигль… — обиженно шепнула Астория, оставшись стоять со своим щенком на руках.

— Мистер, так кого вы все-таки берете? — обратился к Гарри продавец, указав поочередно на волкодава и бигля.

Гарри посмотрел на сияющего Тедди, перевел взгляд на надувшую губы Асторию и, тяжко вздохнув, обернулся к продавцу:

— Обоих, — и уже обращаясь к жене и крестнику, нарочито строго сказал: — Только учтите: кормить, гулять, купать, играть будете сами. Я под это не подписываюсь.

Взвизгнув от восторга, Астория повисла у него на шее, а Тедди, подняв своего щенка на вытянутых руках, заплясал вокруг них какой-то известный только ему ритуальный танец.

* * *

Тедди уже во всю клевал носом, когда они добрались до дома. Сил у мальчика хватило только на то, чтобы умыться самому и покупать щенка. И в обнимку со своим новым другом, которого он, вполне ожидаемо, назвал Оборотнем, Тедди улегся спать. Гарри вначале возражал против совместного их пребывания в одной постели, но он не нашел достаточно весомых аргументов против двух жалобно-просящих взглядов — лучистого золотистого Тедди и пуговичного черного Оборотня. Махнув на них рукой, Гарри погасил свет в детской и, закрыв за собой дверь, спустился на кухню, где уже во всю хлопотала Астория, накрывая стол на три персоны. Ее щенок, привалившись к ножке стола, усиленно кряхтел и бил хвостом о пол. На вошедшего Гарри он громко тявкнул, но, получив красноречивый взгляд, ясно показывающий кто в доме хозяин, бигль лег на живот и, работая хвостом на пример пропеллера, стал медленно подползать к Гарри. А достигнув цели, упал на спину и широко раскинул лапки, доверчиво подставляя надутый животик. Гарри, покоренный такой сговорчивостью, опустился на одно колено и с удовольствием стал почесывать мягкое податливое тельце.

Астория, оторвавшись от сковороды с бифштексами, с улыбкой наблюдала это импровизированное представление.

— Как хоть к нему обращаться? Надеюсь не «Дементор»? — спросил Гарри.

— Я назвала его Бладжер. Это он к твоему приходу уже угомонился, а до этого носился по кухне как поросенок перед Рождеством, сшибая все на своем пути.

— Бладжер… — смакуя имя на слух, Гарри удовлетворенно кивнул, а в его глазах заплясали веселые искорки: — Замечательно, а главное ему оно действительно идет. На сколько мне знаком характер гончих, они все прирожденные бладжеры.

— Да уж, действительно, — рассмеялась Астория. — Сколько себя помню, у меня все время были собаки и все гончих пород. Последний мой питомец умер полгода назад и я все не могла решиться на новую собаку… Но увидев в магазине Бладжера, влюбилась с первого взгляда. Жутко-обаятельный тип. А Тедди то где? Неужели заснул без ужина?

— Никакими силами не смог его растолкать и заставить спуститься. Он в обнимку со своим приобретением улегся спать.

— Умаялся, бедняжка. Столько впечатлений за один день, да еще и новый друг. Могу тебя поздравить Гарри. Твой первый день в качестве отца прошел на «ура!».

Веселый искорки, бушующие в ярких зеленых глазах Гарри, сразу потухли, а взгляд приобрел серьезность, резко контрастирующую с легкомысленно взъерошенными волосами. Присев и посадив себе на колени щенка, не пожелавшего расставаться с ласковой рукой, Гарри невесело сказал:

— Сейчас, когда слушание позади и я стал официальным опекуном, я вдруг отчетливо осознал, как резко изменил свою жизнь. Нет, я, конечно, ни о чем не жалею, но ты не представляешь, как мне вдруг стало страшно: справлюсь ли я с ролью отца. Понимаешь, Тедди воспитывала Меда, а я забирал его, когда мог. Возил в Диснейленд, водил в зоопарк, цирк, ездил с ним на море. Для Тедди я всегда ассоциировался с праздником, весельем… Вот и сегодня, например, мы развлекались целый день, но это лишь потому, что я хотел отсрочить свое вступление в отцовство, и еще немного побыть в роли «воскресного папы». Я не имею никакого представления о том, как надо воспитывать детей, что делать, если ребенок вдруг заболеет, и вообще… — Гарри скривился и дернул плечом, словно пытался отогнать назойливое насекомое и опустил на соседний стул уснувшего под его рукой Бладжера. — У меня самого было довольно специфическое детство и вряд ли я смогу взять на вооружения опыт воспитания моих опекунов. Я абсолютно ничего не знаю о детях! — последние слова Гарри произнес со слегка истеричными нотками, и Астория, подавшись порыву, подошла к нему со спины и, положив руки на его плечи, уверенно произнесла:

— Гарри, тебе всего двадцать три и ты, несмотря на все свои регалии, остаешься обычным двадцатитрехлетним парнем. В таком возрасте об отцовстве даже не помышляют. А ты не задумываясь принял столь ответственное решение, продиктованное отнюдь не долгом, а сердцем. Конечно, тебе страшно, но так и должно быть. Вот если бы ты сейчас бил себя в грудь, уверенно заявляя «я смогу, я справлюсь, да что может быть проще», то стоило бы задуматься о твоей адекватной оценки ситуации. А так… Твои сомнения вполне понятны и то что ты сломя голову не бросаешься в отцовство является лишней гарантией того, что ты все сделаешь правильно, никоем образом не навредишь мальчику, не наломаешь дров. Поверь — у тебя все получится. Из тебя получится самый чудесный папа на свете. Считай это женской интуицией — мы в этом вопросе редко ошибаемся. Самое главное, что вы с Тедди искренне друг к другу привязаны и очень быстро идете на сближение.

Накрыв лежащую на своем плече хрупкую кисть своей, Гарри сжал отчего-то похолодевшие пальцы Астории и мягко сказал:

— Спасибо.

Холодные пальцы под его ладонью вдруг забили нервную дробь на его плече и девушка предприняла попытку высвободить свою руку. Но озадаченный ее внезапным волнением, Гарри еще крепче вцепился в дрожащие пальцы и, поднявшись, повернулся к ней лицом. Астория как-то упустила тот момент, когда ее вполне дружеский порыв перерос в нечто большее. Еще секунду назад она просто обнимала Гарри за плечи, говоря слова утешения, но стоило ему лишь слегка тронуть ее за руку, как в нее словно молнией шарахнуло. Она не на шутку разволновалась, в голову опять стали лезть непрошеные мысли. Астория постаралась как можно быстрее вырвать свою руку, надеясь, что ее сразу «отпустит». Но Гарри не дал ей этого сделать, намертво вцепившись в ее пальцы, а затем и вовсе повернулся к ней лицом, пытливо заглядывая в ее глаза, словно ища там ответ на так и не прозвучавший вопрос.

Гарри сильнее потянул ее за руку, до неприличия сокращая дистанцию, и запечатлел на ее запястье легкий поцелуй, стараясь при этом не разрывать с ней зрительный контакт. Свободную руку он предусмотрительно положил на ее талию, не давая ей ни единого шанса спастись позорным бегством.

Астория тяжело дышала, со свистом выпуская воздух из нервно раздувающийся ноздрей и смотрела на него широко распахнув глаза, то сужая, то расширяя зрачки, окончательно снося ему крышу своими невероятными глазищами.

— Мне кажется, я подохну, если тут же тебя не поцелую, — севшим голосом прошептал Гарри, опаляя ее лицо горячим дыханием.

— Мир мне этого не простит, — не менее хрипло ответила Астория, выгибая под его рукой спину и сильнее прижимаясь к разгоряченному телу. — Не дай им меня линчевать…

Когда до столь желанного поцелуя оставалось лишь короткое мгновение, за их спинами раздался заспанный голос Тедди:

— Гарри, мне снилась бабушка, и теперь я не могу уснуть. Можно я тут с вами посижу?

НЕ БЕЧЕНО!!!

При появлении мальчика Астория дернулась, намереваясь отскочить от Гарри как можно дальше, но он крепко держал ее в своих объятиях и, тепло улыбнувшись Тедди, наклонился к ее уху и сквозь зубы прошептал:

— Не дергайся, а то он решит, что мы тут чем-то плохим занимаемся и напугается. Веди себя естественно.

Сказав это, Гарри ослабил хватку и непринужденно улыбнулся Тедди, хоть и выглядел в эту минуту несколько странно: смоляная прядь упала на глаза, длинные ресницы растерянно хлопали, а пылающий на скулах румянец пробивался даже сквозь смуглую кожу. Впрочем, сама Астория выглядела не лучшим образом и первым делом поспешила застегнуть верхние пуговицы на своей любимой рубашке (и когда он только успел их расстегнуть???).

Откинув упавшие на глаза волосы, Гарри, наконец, отпустил Асторию и подскочив к Тедди, подхватил его на руки.

— Обнимашки, малыш. Кушать будешь? Судя по запаху, стейк у Тори просто отпад.

* * *

На следующий день Астория повторила попытку одеться в костюм «женщины», как она сама в шутку называла шпильки и платья, и на работе была встречена тихим ропотом, местами восхищенным и одобрительным, но местами и недоуменным и презрительным. Гордо расправив плечи и одарив всех фирменным взглядом «да и плевать, я то знаю, кто тут главный!», Астория прошла до своего стола. Как ни в чем не бывало, она принялась за свой злосчастный антикризисный отчет, успев между делом послать записку-журавлика Гермионе Грейнджер с извинениями. Ответ пришел незамедлительно, причем принес его не ответный журавлик, а министерский курьер. Положив ей на стол красиво упакованную коробку и яркую открытку, курьер, сально зыркнув в вырез ее платья, удалился, а озадаченная Тори раскрыла открытку, в которой аккуратным почерком Гермионы было написано:

«Считай это моим подарком на свадьбу. Это новейшая модель, наслаждайся!»

Уже поняв, что в коробке, Астория мысленно канонизировала Гермиону, но открыть подарок на глазах любопытных сотрудниц не решилась, а запихнула его в свою сумочку, c перманентно наложенным заклинанием расширения пространства. Схватив еще один министерский бланк, она быстро написала Гермионе еще одну записку:

«Гермиона, это просто шикарный подарок! Большущее тебе гран-мерси! И еще раз извини за то, что вчера мы так и не встретились — я весь день провела с Гарри и Тедди. И, кстати, о Гарри... Встретимся за обедом в том магловском кафе, в котором я с ним познакомилась. У меня к тебе очень важный разговор».

До обеда Астории удалось-таки закончить многострадальный отчет и наведаться в Гринготс. Как ни оттягивала она этот визит, но день Х наступил и сегодня был последний день подписания сверки. От Бельмоглаза миссис Поттер вышла в удивительно приподнятом настроении. Оказывается с гоблинами так просто договориться, и стоило для этого всего лишь сменить фамилию. Сразу из банка девушка направилась к проходу, ведущему в «Дырявый котел», и уже оттуда аппарировала в магловский район Лондона, в знакомую подворотню. А там до кафетерия, куда она пригласила Гермиону рукой подать. Но как бы она не спешила, явиться на рандеву раньше Гермионы ей не удалось — та уже заняла столик у окна и с аппетитом поедала уже второй по счету кофейный десерт.

— Прости, я задержалась в банке. Давно ждешь?

— Минут десять, — улыбнулась Гермиона, вытирая салфеткой сливочный крем с губ. — Обожаю их «тирамису», могу дюжину за раз умять!

— За твой подарок я тебе буду покупать их по две дюжины ежедневно…

— … и уже через месяц я стану для Рона просто идеально женой, приблизившись к формам его обожаемой матушки.

Астория тепло улыбнулась Гермионе, присаживаясь за столик. Надо же, а когда-то, кажется в прошлой жизни, она считала Гермиону Грейнджер занудой, напрочь лишенной чувства юмора.

— Ну и о чем ты хотела со мной поговорить? — оторвавшись, наконец, от десерта, с любопытством спросила Гермиона.

Астория сразу решила взять горгону за рога и поэтому быстро ответила:

— О Гарри. Мы вчера чуть было не исполнили свой супружеский долг.

Гермиона как раз подносила к губам чашку с кофе и, услышав слова Астории, ее рука на мгновение замерла, после чего она все-таки сделала глоток, но все равно закашлялась.

— Вау... — выдохнула Гермиона, выровняв дыхание. — И что же вам помешало исполнить ваш «супружеский долг»?

Астория нетерпеливо махнула рукой:

— Да так… Вначале проснулся Тедди и мы до одиннадцати вечера его развлекали, пока тот снова не заснул. А потом Гарри срочно вызвали на работу. Да ты уже наверняка в курсе этого скандала: какие-то фанатики в черных балахонах Пожирателей Смерти решили повторить их подвиг одиннадцатилетней давности и заявились на квиддичный матч, левитируя маглов. Придурков, конечно, схватили, но сама понимаешь… Такой прецедент… Присутствие Гарри было необходимым. За ним сама рысь министра прибыла. И вообще — не важно, что помешало. Наверно, это сама судьба вмешалась. Нет, ну представляешь, я и Гарри… мы чуть было… ведь не зайди тогда Тедди, все бы было. А я еще морально не готова перейти на такой уровень отношений. Мне просто необходимо выболтаться, а ни с кем, кроме тебя, я это обсудить не могу.

— Погоди, погоди! Не гони пургу, я не успеваю за твоим словопотоком. Что вчера произошло то? — возбужденно спросила Гермиона, крайне заинтригованно.

— Вчера Гарри и Тедди взяли меня на прогулку. Мы целый день провели вместе, были в зоопарке, в парке развлечений, короче, стандартная киндер-программа. А в конце еще и собак купили. Мне и Тедди. В конце дня я находилась в немного эйфорийном состоянии духа, вот и попалась. Не знаю, что на меня нашло, но если бы Тедди вовремя не зашел, я бы отдалась Гарри прямо на кухонном столе. Вот.

— Да, ребята, с вами не соскучишься… Но я то тут при чем? Ну, не вышло вчера, выйдет сегодня. У вас вся жизнь впереди. Я не понимаю в чем проблема.

— Да в Гарри! И во мне. Ты считаешь это нормальным, да? Если я буду спать с Гарри?

— Вы вообще-то женаты, — хихикнула Гермиона. — Будет ненормально как раз не спать… Ай! — Гермиона отдернула ногу, которую под столом лягнула Астория.

— Я же серьезно! И проблема не в том, чтобы спать или не спать, а в том, как потом жить дальше. Мы же так не договаривались. Как поженились, так и разведемся. И тут это некстати проснувшееся влечение. Да с ним сейчас стоять рядом не могу, меня колотить начинает. И я не знаю, как это объяснить. И поговорить не с кем — в силу своего зловредия подруг у меня нет, а ты еще как-то меня терпишь.

— Сама себе удивляюсь, — чуть морщась, ответила Гермиона, продолжая тереть ушибленную ногу. — Значит, так. Давай начнем с того, что вас все-таки в комнате было двое. Сама себя на стол ты завалить бы не смогла. Отсюда вывод — влечение обоюдное. Причем Гарри ты заинтересовала сразу. Даже в том нелепом виде, в котором ты появилась в кафе: с босоножками в рукавах, с размазанной по лицу тушью и диким предложением взять тебя в жены. Я Гарри не первый год и видела его в разных состояниях духа, в том числе в состоянии влюбленности. Поверь, я знаю что говорю — он не на шутку тобой увлекся и теперь, когда он добился опеки над Тедди, он напрямую займется тобой.

Астория вновь позволила себе улыбнуться:

— Звучит несколько угрожающе.

— Ну, да. Это же Гарри Поттер! Трепещи, дитя Слизерина! — низким голосом произнесла Гермиона и первая же рассмеялась над своей выходкой. — Ну, право слово, я так и не поняла, из-за чего ты так дергаешься. Конечно, обстоятельства того, что заставило вас вступить в брак, довольно специфичны, но, черт возьми, если вас тянет друг к другу, то почему бы не попробовать?

— Мне страшно. Все очень быстро произошло. За последние два дня я столько всего пережила — эмоциональной встряски мне на всю оставшуюся жизнь хватит. Еще вчера я втаптывала в грязь осколки своего разбитого сердца, а сегодня уже мечтаю о поцелуях с Гарри. Согласись, это очень не здоровО.

— А вот и не соглашусь, — показав Астории язык и весело рассмеявшись, сказала Гермиона. — Ты включаешь мозг там, где он в принципе не нужен. Влюбленность нельзя объяснить и разложить на составляющие — мы не на уроках мадам Вектор. Как сказал один умный человек: если не хочешь, давай, как хочешь, а хочешь, так давай.

— Ну надо же! Сама мисс Невыносимая Всезнайка советует мне отключить мозг! Кому рассказать — не поверят.

— Поверят — не сомневайся. Уже ни для кого не секрет, что в любовных делах Гермиона Грейнджер дура набитая, — с еще большей веселостью воскликнула Гермиона. — Знаешь, какой самый часто задаваемый мне вопрос журналистами, публицистами и простыми обывателями? «Как вас угораздило влюбиться в Рона Уизли, когда рядом с вами на протяжении стольких лет был сам Мальчик-Который-Выжил?».

— А, правда, как? Почему Рон, а не Гарри? — оживилась Астория, решив что это очень подходящая ситуация, чтобы, наконец, расспросить Гермиону об их отношениях с Гарри.

— Что значит «как»? — вздернув бровь, недоуменно спросила мисс Грейнджер. — Я же тебе битый час объясняю, что в любви не может существовать подобных вопросов. Ни на ответ «как», ни на ответ «почему» ни одна влюбленная женщина не даст ни одного вразумительного ответа. Ответ на эти и все другие подобные вопросы может быть только один: это любовь. Для меня всегда существовал только Рон. С Гарри мне тепло и уютно, надежно и комфортно. Я очень к нему привязана и очень его люблю. Рон же всегда заставлял меня нервничать и волноваться, ни единожды наносил мне такие обиды, которые заставляли меня реветь в подушку, впадать в уныние и вообще, чувствавать себя самым несчастным человеком во вселенной, но он и только он заставляет мое сердце биться в ритме взбесившегося стада гиппогрифов. Уже столько лет прошло, а у меня до сих пор ноги подкашиваются, стоит ему только приблизиться.

— Тогда что тебя заставило, изменить ему с Гарри? — коварный вопрос таки вырвался с губ Астории, не сумев удержаться на языке. Она тут же пожалела о своих словах, заметив как, словно от невидимой пощечины, дернулась Гермиона. Веселость в миг слетела с ее лица, уступив место бледности. И тем отчетливее стал виден проступивший на ее щеках румянец. Астория с удивлением почувствовала, как стало гореть и ее лицо, только в отличие от гневного Гермионы, ее румянец имел отчетливый оттенок стыда. Она слишком долго общалась со слизеринцами и совсем разучилась нормальному цивилизованному общению. И, несмотря на то, что Гермиона, можно сказать, сама напросилась, став разглагольствовать о большой любви и подгибающихся коленях, в то время как сама спала и с Гарри тоже, Астория чувствовала, что поступила не красиво.

— Прости меня, прости, — затараторила она, кончиками пальцев застучав по своим губам. — У меня тактичности, как у горного тролля, а язвительности даже Малфои завидуют. Прости…

— Все в порядке… — сквозь зубы прошептала Гермиона, с трудом возвращая лицу нормально выражение. — Рассказал, значит? Что ж, я сама его спровоцировала тем идиотским тестом. Наверно сработал один из инстинктов преступника, который просто жаждет, чтобы его разоблачили…

— Нет, нет! Гарри мне ничего не рассказывал. Уж кто-кто, а ты то должна знать, что он бы никогда так не поступил. Я сама узнала… Ну, как узнала… Подслушала ваш разговор, — поджав подбородок, Астория осторожно добавила: — Сильно обиделась, да?

— Я не обиделась, а опешила, — замотала головой Гермиона, заметна расслабляя плечи, и вдруг разразилась несколько нервным, но смехом. — Да, Тори, с тобой расслабляться нельзя. Фиг знает, в какой момент ждать подзатыльник… Могу представить твою реакцию, когда ты, наконец, узнала ответ на злополучный пятнадцатый вопрос. Нужно было его под тринадцатым номером написать…

— … или вообще не включать… — не удержалась от реплики Астория и тут же, вжав голову в плечи, опять захлопала пальцами по своим губам.

Гермиона, покосившись на нее, лишь усмехнулась и продолжила:

— Удивляюсь, как ты в этот же день не вытрясла из меня всю правду о нас с Гарри. У тебя просто фантастическая выдержка. И она заслуживает поощрения. Я расскажу тебе обо мне и Гарри. Тут не должно быть недоговоренности, учитывая ваше взаимное влечение друг к другу. Но для начала ответь мне вот на какой вопрос: что тебе известно о событиях Последней Магической, связанных с нашей беготней с Гарри и Роном по лесам?

— Ну, насколько мне известно, пока мы учились в захваченном Хогвартсе вы не просто так по лесам прятались. На вас была открыта настоящая драконья охота, а вы умудрялись мало того что не попадаться… Хотя нет, один раз вас все-таки поймали, но вам все равно удалось сбежать… Так вот, вы мало того, что успешно скрывались, еще и хоркруксы искать умудрялись. Знаешь, на Слизерине не все с восторгом приняли новый порядок Темного Лорда в школе и стране. Те из нас, чьи родители не вступили в ряды Пожирателей, были напуганы не меньше других, потому что их семью подвергались не меньшему террору. Понятно, конечно, что в открытую конфронтацию никто не вступал — страх был очень силен. Но когда вы ограбили банк и сбежали оттуда верхом на драконе, половина факультета ходило со счастливыми улыбками на лицах. Сейчас мои слова возможно покажутся тебе показными… Мол, ходили там и счастливо улыбались, в то время как… Да и Драко… Я же уже тогда была в него влюблена, не смотря на его статус.

— Понятно все с тобой, — хмыкнув, сказала Гермиона. — Значит, про хоркрусы ты в курсе. Первый раздобытый нами хоркрус был медальоном Салазара Слизерина. Тогда мы мало что знали о них и не знали, как именно его уничтожить и поэтому носили его поочереди.

— Что? — ахнула Астория. — На себе носили? Да вы с ума… Как вы не переубивали друг друга там в лесу? Ведь это… Впрочем, если ты носила частичку души такого монстра на себе, ты знаешь, что я хочу сказать… Я то только читала об этом, ты же перенесла это на собственной шкуре.

— Замечательно! Я смотрю ты вообще в теме! — недобро ухмыльнувшись, воскликнула Гермиона. — Черт, мы тогда с Гарри и Роном в лепешку расшибались, чтобы хоть что-то узнать про хоркруксы, а все было так просто: надо было просто зажать любого слизеринца и вытрясти из него всю информацию.

— Я знаю о них, не больше других! После Победы, тайна так называемого «бессмертия» Волдеморта была обнародована… — стала оправдываться Астория, уязвленная таким отношением Гермионы. Она уже тысячу раз пожалела, что затеяла весь этот разговор. Было безумно жалко потерять расположение такое потрясающей девушки, как Гермиона. Эх! А она уж было обрадовалась, что у нее появилась настоящая подруга. И самое обидное, что винить то кроме себя и некого. Она сама все испортила.

Откинувшись на спинку стула, Гермиона некоторое время сверлила Асторию подозрительным взглядом, барабаня пальцами о столешницу, но потом вдруг улыбнулась. И к огромной радости Астории, улыбка уже не напоминала оскал:

— Ну, хоть что-то… Впервые за все время нашего знакомства, ты назвала Волдеморта Волдемортом, а не Темным Лордом. Ну и хватит о нем, вернемся к нашим нарглам…

— … прости, к кому?

— Да это так… шутка из разряда «для просвященных». И вообще… Ты уже столько раз меня перебила, что у меня назрел вопрос: ты вообще хочешь услышать о нас с Гарри или нет?

— Я уже и сама не знаю… — опустив глаза, тихо сказала Астория. — Я очень жалею, что ляпнула тогда про измену. Как обычно — сказала гадость не подумав, а потом удивляюсь, почему у меня нет подруг. Не думаю, что история о вас с Гарри стоила нашей дружбы.

— Как мило… — Гермиона насмешливо вздернула бровь. — Услышать от тебя слова раскаяния… Мне же никто в Министерстве не поверит, если расскажу!

Несколько секунд девушки просидели молча, каждая погруженная в свои мысли. Первой тишину нарушила Гермиона. Махнув на Асторию рукой, она изрекла:

— Черт с тобой — как ни стараюсь, но продолжать на тебя злиться не могу. Мне тоже не хочется терять такую подругу. А про Гарри будь добра выслушай до конца. Я все-таки надеюсь, что у ваших отношений есть будущее. А поэтому недомолвок быть не должно. Впрочем, я уже об этом говорила. В общем, слушай…

* * *

Гарри устало откинулся на спинку кресла и полуприкрыв глаза, невидящим взглядом уставился на дверь кабинета. Всю ночь шел допрос всех задержанных «Пожирателей» — всем было не более двадцати пяти лет. Кого-то он помнил по школе, кого-то видел впервые… Что заставило их поступить так? Каковы мотивы этой дикой выходки? Ни один из задержанных не смог дать более-менее вразумительный ответ на этот вопрос. Кто-то мямлил что-то про пари и проигранный фант, кому-то хватило наглости назвать это всего лишь «забавной шуткой»… Все сводилось к тому, что группа подвыпившей и обдолбанной «золотой молодежи» вошло в кураж и от чувства вседозволенности решила выкинуть такой вот фортель. Магглов привели в чувства и, согласно стандартной процедуре, стерли им память. Никто особо не пострадал, но оставить такой вопиющий поступок безнаказанным было нельзя…

Настойчивый стук в дверь прервал размышления молодого аврора, и он быстро придал телу вертикальное положение. Стучавшим оказался его заместитель Мэтью Джеймисон. Войдя в кабинет, он пропустил вперед высокую, закутанную в черный балахон, фигуру, придав ей ускорение с помощью толчка в спину.

— Сэр, тут кое-кто был под чарами маскировки. Простое «фините инкантатем» и вуа-ля! — полюбуйтесь-ка на этого красавчика, как вам это нравится? — и с этими словами Мэтью сдернул капюшон с задержанного.

Гарри широко распахнул глаза и для уверенности пару раз моргнул, но морок не рассеивался. Прямо на него, со смесью ярости, отчаяния и безысходности смотрели холодные глаза Драко Малфоя…

— … и тогда Рон ушел, перед этим поставив меня перед выбором: или он, или Гарри. Я уже тогда по нему с ума сходила… всегда сходила… и готова была за ним и в огонь и в воду, но не в той ситуации. Уйти тогда было сродни предательству, а предать Гарри я не могла… — Гермиона на мгновение замолчала, прикрыв глаза и стараясь унять охватившее ее волнение от нахлынувших воспоминаний, но после пары нервных глотков кофе она продолжила: — Мы остались с Гарри вдвоем, продолжая перемещаться по стране, не задерживаясь больше суток на одном месте. И однажды… Это случилось сразу после того, как мы чудом избежали смерти в Годриковой Лощине. Нервы у нас тогда были на пределе, Гарри, к тому же, лишился своей волшебной палочки. И еще этот медальон… На Гарри он влиял сильнее, потому что он сам тогда был одним из хоркруксов… А, черт! Что-то я много болтаю — наверно до сих пор ищу оправдания и обоснования для того, что произошло позднее. Понимаешь, нам тогда было по семнадцать, мы чуть было не погибли, много чего не успев в этой жизни. Сейчас это кажется смешным, но тогда мысль о том, что я так и умру, не успев узнать, что такое любовь, не узнав, что чувствуешь, когда принадлежишь кому-то… Я сейчас не помню, кто из нас первым потянулся для поцелуя, хотя, помню, конечно, но мне больше нравится думать, что порыв был обоюдным. Где-то на отголосках сознания я понимала, что это все не правильно и дико, но адреналин бил по ушам так, что заглушал голос разума. Мозг ожил только тогда, когда я, обнаженная и липкая от пота, затихала от первого в своей жизни секса, прижатая к узкой походной кровати не менее липким телом Гарри.

Астория, до этого момента молчавшая и жадно ловившая каждое слово, подалась вперед и, чуть приоткрыв губы, выдохнула:

— Ох…ть…

Губы Гермионы сложились в слабое подобие улыбки:

— Это ты самую суть уловила. Самое смешное, что та ночь только еще больше укрепила нашу дружбу, как бы парадоксально это не звучало. К счастью, никто из нас не пытался оправдываться или обвинять друг друга, несмотря на то, что произошедшее смутило и напугало нас обоих. Мы решили отнестись к этому философски: мол, это жизнь, всякое бывает, ну, случилось, и случилось. Глупо было жалеть о чем бы то ни было, если даже в том, что завтра наступит не было точной уверенности. Вот… А потом вернулся Рон. Нам с Гарри пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть как-то себя не выдать. К счастью тогда время было такое, что на всякие заморочки и внутренние терзания просто не было сил. Рон до сих пор не знает об этом, потому что, я в этом уверена, узнав, он не простит и уйдет навсегда. А мы с Гарри научились с этим жить, и даже иногда позволяем себе такие вот шуточки, как говорят, между нами, девочками.

— Я… — Астория, находящаяся под сильным впечатлением от признания Гермионы с трудом подбирала слова: — Наверно никто до конца не сможет понять, что вы чувствовали, когда во время войны скитались по лесам. Всем понятно, что вам пришлось не сладко, но насколько не сладко знаете только вы. Для меня война — это жуткий пятый курс, когда уроки вели люди в черных мантиях Пожирателей и через одного насылающие проклятия на гриффиндорцев и других, осмелившихся им хоть как-то возразить. Это перманентно побитый Лонгботтом. Это забывшие о косметике и кутающиеся в просторные длинные мантии старшекурсницы, боящиеся привлечь к себе внимание праздно шатающихся по школе Пожирателей. Меня лично война коснулась лишь однажды, когда я, оттолкнув первокурсницу-гриффиндорку, написавшую на стене «Волдеморт — козел», от летевшего в нее проклятия Лестрейндж, эмпирически узнала, что делает с человеческим телом «круциатус». Поэтому, повторюсь, никто, кроме вас самих, не поймет, каково вам было. Тогда у каждого была своя война. Но то, что вас толкнуло друг к другу и почему случилось то, что случилось, я, наверно, пойму, как никто другой. У маглов есть выражение, очень подходящее к твоему рассказу: «Пир во время чумы». Это лишь на первый взгляд кажется диким, неправильным и постыдным — заниматься сексом в то время, когда мир на бешеной скорости катится в тартар. Но что делать, если на тот момент для вас это было единственной возможностью не сойти с ума? Когда-то мы с Драко поступили также, но я не дала ему шанса списать все экстремальную ситуацию. Я только сейчас стала осознавать, что, возможно, он никогда меня и не любил, — Астория горько улыбнулась: — Глупо было надеяться на ответные чувства, когда рядом все время находилась Дафна. Воистину, любовь слепа.

* * *

— Прошу, — сухо сказал Гарри, указав Малфою на деревянный стул у своего стола, и жестом попросил Мэта выйти.

Драко, избегая прямого зрительного контакта с Гарри, подошел к его столу и опустился на указанное ему место. Немного поерзал, в поисках более удобной позы, но, убедившись в том, что на стуле для допроса это в принципе невозможно, прекратил свои попытки. Закинув ногу на ногу, он, сложенными в «замок» руками, обхватил свое колено. Сделав вид, что его крайне заинтересовал рисунок на натяжном потолке, Драко возвел к нему глаза и напряженно замер.

— Решил отмалчиваться? Зря, — покачав головой, сказал Гарри, с едва заметной улыбкой наблюдая, как старательно его игнорируют. — Ты хоть понимаешь, насколько ты влип? Тем пятерым соплякам устроят показательный суд, впаяют нехилый штраф и пару лет исправительных работ, конфисковав на этот срок волшебные палочки, разумеется. А вот для тебя все пойдет немного по другому сценарию, — Гарри подался вперед и дернул Малфоя за рукав мантии, заставляя того повернуться в его сторону. При более близком рассмотрении уже привычная бледность Драко стала просто прозрачной, а из-за расширившихся зрачков его светлые глаза казались бездонными. — Малфой, учитывая твое прошлое, именно тебе припишут организацию этого демарша. Это уже десять лет в Азкабане. А вместе с твоим условным сроком по делам о пособничестве Волдеморту и покушениях на Дамблдора, это потянет на пожизненное. С дементорами или без, но Азкабан есть Азкабан. Поэтому, повторяю, зря отмалчиваешься — крайне неверная тактика.

Кое-как вернув лицу привычное надменное выражение, Драко пожал плечами:

— А что жопу рвать, все равно для себя вы уже все решили.

Будничный тон, которым Драко произнес эти несколько пахабные слова, резко контрастировали с напряженной позой и плохо скрываемой нервной дрожью рук. Гарри некоторое время изучал Малфоя задумчивым взглядом, словно решал для себя что-то. Приняв, наконец, решение, он кивнул самому себе и заговорил:

— Так. Слушай сюда. Сейчас ты мне расскажешь как все было на самом деле, и я постараюсь тебе помочь. В худшем случае пойдешь со всеми мести улицы. Подумай хорошо.

— Ты предлагаешь свою помощь? С чего бы это, скажи на милость? Разве ты не уплатил моей матери долг жизни, выступив в нашу защиту на суде?

— Уплатил. И даже сдачу не взял. Ты не о том сейчас думаешь, Малфой. Как ты оказался ввязанным в эту мерзость?

— То есть в то, что «учитывая мое прошлое, именно я организовал этот демарш», ты не веришь?

— Малфой, — вкрадчивым тоном заговорил Гарри, смерив Драко насмешливым взглядом, — ты же не будешь отрицать того факта, что мы знаем друг друга не первый год?

— Не буду, — игнорируя насмешку, ответил Драко, исподлобья взглянув на Гарри.

— И, конечно, очевиден и тот факт, что мнения о друг о друге у нас не совсем лестное?

— «Не совсем»? — возвращая Гарри насмешку, Драко вскинул бровь и ухмыльнулся. — А ты дипломат! И когда только научился!

— Кодекс аврора гласит быть толерантными ко всем категориям граждан, поэтому я одинаково вежлив с преступниками, гомосексуалистами и Малфоями. Но это не суть. Так вот, какое бы не лестное мнение о тебе у меня сложилось, оно в данной ситуации тебе на руку. Твоей отличительной чертой всегда была трусость и острый ум. А для того, чтобы согласиться участвовать в шествии Пожирателей, подвесив на кончик палочки маглов, нужна некоторая храбрость и совершеннейшая тупость. Не вяжется это с тобой, Малфой. Ты и когда официально носил этот балахончик, — Гарри не вежливо ткнул пальцем в бутафорское одеяние Малфоя, — был, как говорят, тише воды, ниже радаров. А теперь, находясь под надзором и имея за плечами условный срок… Как говорят театралы: «Не верю!». Даю тебе пять минут на размышления, Малфой. Или ты сотрудничаешь с нами и мы гарантируем тебе беспристрастный суд и справедливое, соответствующее содеянному, наказание. Или из тебя делают козла отпущения, повесив организацию этого шоу, и до конца жизни ты будешь дышать свежим морским воздухом Азкабана. Время пошло, — поднявшись, Гарри подошел к зачарованному окну, демонстративно повернувшись к Малфою спиной, и закурил. Нападения он не опасался. Во-первых, на задержанном были магические путы, сильно ограничивающие его передвижения, во-вторых, не так то просто напасть на него даже со спины, ну а в третьих, он и, правда, считал Малфоя трусом.

— Ты, бесспорно, истинный гриффиндорец, Поттер — честный, благородный, стремящийся помочь все несчастным и обездоленным. Ты еще в добавок и аврор с этим вашим кодексом, призывающем к беспристрастности. Но всему же есть предел! И твое горячее желание мне помочь мне не понятно. Что тебе от меня надо, а, Поттер?

— Похоже, я поспешил с выводами, сказав, что у тебя острый ум, — поворачиваясь к Драко, сказал Гарри. — Разве у меня не могут быть чисто эгоистичные соображения?

Малфой пристально вгляделся в лицо Поттера, слегка наклонив голову, и уже в следующую секунду его глаза широко распахнулись, а губы задрожали от сдерживаемого хохота:

— Эскалибур мне в задницу, все дело в ней, да? — выдохнул он. — В Астории?.. А ты не так прост, как кажется, Поттер… Положенные мне пять минут истекли. Я принял решение: иди к черту! Я ничего говорить не буду, сверх того, о чем уже докладывал, пусть и в несколько другом обличие.

* * *

Дверь за Мэтом Джеймисоном и Драко Малфоем закрылась еще минуту назад, но Гарри продолжал сверлить ее пытливым напряженным взглядом. Поведение Малфоя интриговало. В своем мнении о нем Гарри был непреклонен: отнюдь не смелость и благородное стремление не выдать своих друзей, заставила Малфоя молчать. Тут была тайна, которую ему, Гарри Поттеру, предстоит разгадать.

Первое, в чем предстояло разобраться — это в мотиве. Что толкнула вполне состоятельных молодых людей на эту чудовищную выходку? Все в один голос утверждали о каком-то проигранном пари. Эту версию следует проработать в первую очередь. Его люди уже активно допрашивают всех участников той вечеринке. Гарри пробежался глазами по примерному списку и задумчиво потер подбородок. Как будто мало ему Малфоя, но тут еще и Дафна Гринграсс фигурирует.

С ней он поговорит лично, благо сегодня вечером для этого будет прекрасная возможность — он уже отправил Генри Гринграссу письмо, в котором благодарил за приглашение и заверил того, что непременно будет у него вечером с женой и приемным сыном.

Но куда больше разговора с Дафной, Гарри занимал предстоящий разговор с Асторией. Интуиция ему подсказывала, что судьба Драко Малфоя отнюдь не оставит ее равнодушной. Месть местью, но этот человек на протяжении пяти лет был ее возлюбленным и ее чувства не могли испариться в одночасье.

И тут главное сохранить ту самую беспристрасность, о которой он только что говорил, и не свернуть Малфою шею до суда. Потому что, пришлось принять и этот факт тоже, именно это желание возникало у него каждый раз, когда он думал о том, что чувства Астории к Драко никуда не ушли и сейчас, когда тот оказался в опасности, они могут вспыхнуть с новой силой.

Мэт Джеймисон, заместитель руководителя антитеррористического отдела Аврората, только что закончил просмотр воспоминаний очевидцев ночного хулиганства во время квиддичного матча, и сейчас жевал бутерброд, запивая его крепким кофе. В зале общей работы в этот час никого не было — все отправились обедать, кто домой, кто в министерскую столовую, а кто и в расположенные рядом кафе и рестораны. Обычно Мэт тоже отправлялся в облюбованный им китайский ресторанчик на Диагон-Аллее, аппарируя туда сразу при выходе из Министерства. И если бы не Малфой, он бы так и поступил.

И если бы не Малфой, на предплечье которого еще виднеются следы Темной Метки, то это крайне неприятное дело они бы с удовольствием передали в Общий отдел Аврората по факту хулиганства, к террору никакого отношения не имеющего. Но нет ведь! Раз в этом замешан пусть и бывший, пусть и самый никудышный из последователей Того-Кого… (ну вы сами знаете Кого), но все таки Пожиратель, то вот получите дельце, распишитесь и не задерживайтесь с результатами.

С остервенением впихнув в себя остатки бутердрода, Мэт сделал последний глоток кофе и вдруг увидел, как на его стол упала чья-то тень и воздух вокруг заполнился манящим ароматом изысканных духов. Подняв глаза, Мэт так и замер с набитым ртом. Зрелище, представшее перед ним, было по истине восхитительным: Дафна Грингасс собственной персоной, первая красавица Хогвартса, главная героиня светских хроник, самая завидная невеста туманного Альбиона, а теперь еще и свояченица Гарри Поттера. Ослепительно улыбнувшись, девушка положила ему на стол лист пергамента с красной печатью Аврората.

— Добрый день, Мэт, — проворковала красавица и протянула ему изящную кисть, обтянутую сиреневой, в тон наряду, перчаткой. — Я получила сегодня повестку. Кажется, мне досталась незавидная роль свидетеля крайне неприятного происшествия вчерашнего вечера, о котором сегодня трубят все газеты.

— Мисс Грингасс, здравствуйте, — вскакивая со стула, в крайнем волнении воскликнул Мэт, поспешно стряхивая с груди хлебные крошки и, отвечая на рукопожатие, неуклюже смахнул со стола пустую кружку и пару склянок с воспоминаниями. К счастью ничего не разбилось, и, подняв все с пола, Мэт опять рассеяно затряс руку Дафны.

— Мисс Гринграсс, вы...

— Мэт, ты в школе бросал мне под ноги навозные бомбы, а теперь такой официоз! Сразу видно — человек работает в Министерстве. Вы тут все такие важные? И как мне к тебе обращаться: мистер Джеймисон или аврор Джеймисон? Может господин заместитель руководителя антитеррористического отдела Аврората? — насмешливо сказала Дафна, смахивая с плеча Мэта оставшиеся крошки, отчего тот покраснел еще больше и его глаз нервно задёргался. Он понятия не имел, что Дафна Гринграсс, учившаяся на несколько курсов младше, вообще подозревает о его существовании, а тут она так вот запросто называет его по имени и заботливо стряхивает с его одежды остатки обеда.

В этот момент распахнулась дверь кабинета, и в зал вышел Гарри Поттер, бросая на ходу:

— Мэт, как минимум час меня ни для кого нет. Я буду… Мисс Гринграсс?

Остановившись на полпути, Гарри удивленно посмотрел на Дафну.

— И этот туда же! А еще родственник называется!

Ослепительно улыбаясь, Дафна стремительно преодолела разделяющее их расстояние, на ходу снимая перчатку и протягивая Гарри ухоженную руку с идеальным маникюром.

— Здравствуй, Гарри Поттер.

На столь обаятельную улыбку просто невозможно было не ответить, и Гарри, несмотря на то, что находился в этот момент в скверном расположении духа, широко улыбнулся, пожимая руку свояченице.

— Свидетель Дафна Грингасс для дачи показаний прибыла! — шутливо отрапортовала девушка, но потом, сразу посерьезнев, спросила: — Ребята сильно влипли, да?

— Сильнее не бывает, — кивнув, ответил Гарри. — Пройдемте ко мне? Если вам есть что сказать, конечно.

— Но ты же куда то спешил? Я бы не хотела…

— Ерунда, — перебил ее Гарри, и рукой указал на дверь своего кабинета: — Пройдем.

Гарри вначале был удивлен, увидев Дафну в своем отделе, но сейчас он даже вздохнул с облегчением: разговор с Асторией, которого он немного опасался, можно под довольно веской причиной отложить. А ведь он как раз направлялся в финансовый отдел, чтоб пригласить жену на обед и там рассказать ей о Драко.

Войдя в кабинет, Гарри тут же трансфигурировал жесткий стул, доставивший столько неудобств Драко Малфою, в удобное мягкое кресло. Обойдя стол, он сел на свое рабочее место.

— Мисс Гринграсс, прошу, присаживайтесь. Итак, что вам известно о событиях вчерашнего вечера?

— С ума сойти, какие вы тут все серьезные, — хохотнув, ответила Дафна, натолкнув Гарри на мысль, что сестры Гринграсс, при кажущемся различии, не так уж и не похожи друг на друга. — Может, хоть у себя в кабинете ты будешь называть меня по имени? Мы теперь вроде одна семья, хоть нам еще и не представился шанс узнать друг друга лучше. Ваш брак стал для нас полной неожиданностью. А после свадьбы вы сразу решили заняться заведением потомства, — подмигнув Гарри, Дафна в невероятно милой манере принялась накручивать на палец длинный золотистый локон. — Я поздравляла вас в письме, но теперь могу и лично: очень рада за тебя и того мальчика, Тедди Люпина. Уверена, из тебя получится замечательный отец. К сестре в роли заботливой мамочки придется привыкать, так как абсолютно не представляю ее в этом качестве, поэтому просто жажду увидеть вас троих вместе. Но Асси, вот ведь зараза такая, даже родной сестре не призналась, что влюблена в самого Гарри Поттера! Причем, — кокетливо стрельнув глазками, девушка задорно улыбнулась Гарри, — взаимно влюблена! Хотя чему тут удивляться — тебе как первоклассному аврору не составило большого труда заметать следы.

— Дафна, я предлагаю оставить этот разговор на сегодняшний вечер, — с притаившейся в уголках губ усмешкой, сказал Гарри. — За обещанным твоим отцом стаканчиком кальвадоса мы с тобой продолжим эту увлекательную беседу. Но сейчас я буду настаивать на твоих свидетельских показаниях. Работа есть работа.

— Да, да, конечно, — продолжая теребить локон, но, стерев с лица улыбку, быстро заговорила Дафна. — Прости, вообще-то болтливость не моя добродетель. Я дико нервничаю, вот и мелю без умолку всякую чушь. До сих пор не могу поверить в то, что ребята поступили так жестоко. Но самое ужасное, что это отчасти и моя вина. Ведь это был мой фант.

Гарри сразу собрался, сцепил пальцы в «замок» и, положив руки перед собой, слегка подался в сторону Дафны:

— Та-ак! А теперь давай то же самое, но более подробно.

— Мы все собрались у Милли Булдстроут, отмечали ее день рождение. Намечалась традиционная вечеринка с танцами, коктейлями и играми. Собственно, она таковой и была до поры до времени. Игра в фанты длилась уже часа полтора и всем она уже поднадоела, поэтому оставшиеся пять фантов решили разыграть вместе. Была моя очередь загадывать, вот я и велела им совершить какой-нибудь экстравагантный поступок, чтобы попасть на первую полосу «Ежедневного Пророка». Я же не знала, что все именно так обернется! — Дафна даже всхлипнула пару раз, но, заметив, что Гарри это не особо трогает, плакать передумала и продолжила уже более спокойно: — Все, конечно, стали наперебой перечислять, что именно они могут совершить: в меру скандальное, в меру вызывающее, в меру рискованное, но вполне приемлемое и не идущее вразрез с законом. Потом Тео Нотт предложил им всю ночь распевать Астории серенады под окнами вашего дома. Всех это невероятно рассмешило, учитывая, что среди этих пяти «счастливцев», был Драко Малфой. Это был его первый «выход в свет», после той скандальной церемонии, когда Асси вернула ему кольцо. Драко вчера вообще покоя не давали, постоянно подтрунивали над тем, что ты, особенно над тем, что это ТЫ, увел у него из-под венца невесту. В его историю о том, что он все знал и лишь покрывал вас, рассказанную им на суде, мало кто поверил. Для всех Драко был рогоносцем. Но он хорошо держался, отвечая не менее язвительно. Но предложение Тео вызвало у него вспышку ярости. Он озлобленно на всех посмотрел и сказал: «Значит на первую полосу говорите? Будет вам первая полоса»! Потом подозвал к себе ребят и они аппарировали… А утром в газетах появилось сообщение об их появлении на квиддичном матче.

Дафна замолчала, постукивая ногтями по лакированной столешнице, давая Гарри время на обдумывание поступившей от нее информации.

— Сколько было времени, когда они исчезли, ты не запомнила?

— Когда я загадала фант, часы били полночь. Они аппарировали минут через двадцать после этого.

— И ты их больше не видела?

— Нет. Кое-кто из ребят потом аппарировал за ними. Их искали и на Гриммауд-Плейз, и еще в нескольких местах, но потом вернулись, сказав, что их нигде нет. Примерно в три часа ночи мы разошлись, так и не дождавшись Драко и остальных.

— Кто именно аппарировал за ними?

— Так… Блейз Забини, Панси Паркинсон, Кэс Уоррингтон и Грег Гойл. Эти четверо. Их не было от силы полчаса. Вскоре все стали расходиться. Никто из нас не думал что все обернется таким образом… Этот поступок просто не укладывается в голове! Понимаешь, Гарри, Драко мне не совсем чужой человек. Он длительное время считался женихом Астории. Он, конечно, не сахар, та еще язва, но чтоб совершить такое… Я просто не верю, что он на это способен. Он для этого слишком… слишком…

— Труслив? — не удержался от подсказки Гарри.

Дафна едва заметно улыбнулась, одарив Гарри понимающим взглядом:

— Слишком осторожен. Но в главном ты прав: эта выходка совершенно с ним не вяжется. Да и с другими тоже! Патрик Йорк, Люка Кассель, Эрик Холмс и Чак Ланкастер самые обычные парни. Уверена, ты их даже не помнишь по школе, хоть они и учились курсом старше. Патрик и Эрик содержат антикварный магазин на Диагон-Аллее, Люка открыл в Хогсмиде французкий ресторан, а Чак проходит практику в Святом Мунго. Как видишь, это довольно успешные молодые люди с прекрасными перспективами. Они не могли просто так, ради какого-то фанта выкинуть подобный фортель.

Запротоколировав показания Дафны и взяв у нее воспоминания о событиях вечера, Поттер заверил ее, что обязательно во всем разберется. Пообещав прийти сегодня вечером к ним на ужин, он проводил посетительницу до двери, после чего вернулся в свое кресло. Оттолкнувшись от пола, он отъехал от стола и стал кружиться на стуле, запрокинув голову и глядя в потолок. Потом остановился, и, выпрямив спину, громко хлопнул в ладоши.

Выполнив этот странный на первый взгляд ритуал, предшествующий мыслительному процессу, руководитель антитеррористического отдела приступил к анализу полученной информации.

Главный вопрос, который не давал ему покоя, был, разумеется «а собственно, зачем?». Гарри абсолютно не понимал мотива этого преступления. Сейчас, когда Волдеморт побежден и все его сподвижники уже сидят в тюрьме, совершать подобное, — заранее зная, что будут схвачены (хулиганы ведь даже не сопротивлялись при аресте) — было совершенно неразумно. То есть объяснить, поступок конечно, можно: доказать всем, что хоть Волдеморт и погиб, но дело его живо, мол, трепещите, грядет новое пришествие. В принципе, причин может быть масса, но они, эти причины, никак не вязались с личностями, совершившими этот поступок. У них-то какой мотив? Что могло побудить баловня судьбы, чудом избежавшего Азкабана, двух антикваров, начинающего ресторатора и подающего большие надежды колдомедика, поступить так… экстравагантно?

Хорошо, допустим Драко Малфой, находясь в состоянии аффекта, решил доказать всем и вся, какой он крутой, и натянул на себя мантию Пожирателя… Хотя какой он Пожиратель! Ну не мог он, не мог! Абсолютно не в его характере…

Ладно, допустим… На тысячную долю секунды представим, что уязвленная гордость Малфоя ударила ему в голову и он решился на эту выходку, но как он уговорил оставшихся четверых?

На столе у Гарри лежали досье на этих парней, которые он уже успел изучить. Дафна права, это простые обыватели, вполне преуспевшие каждый в своей сфере. Их родители не поддерживали политику Волдеморта и не были связаны с движением Пожирателей Смерти.

Тогда почему? Почему, черт возьми?!

Ответ напрашивался сам собой.

Гарри еще раз внимательно прочитал список всех приглашенных на вечеринку Милисенты Буллстроуд. Кто-то из них мог наложить на Малфоя, Касселя, Ланкастера, Холмса и Йорка Imperio?

Мог.

Толпа народу, громкая музыка, выпивка… Незаметно использовать пять непростительных было вполне возможно. И это возвращало Гарри к главному вопросу: «зачем?».

Ну, во-первых, насолить Драко Малфою. Подставить его так, что у того не будет шансов отвертеться. Уничтожить его окончательно. Врагов у бывшего Пожирателя предостаточно.

Если это не сделал кто-то из его друзей, то, в принципе, мог любой. Оборотное зелье еще никто не отменял.

Надо копать в этом направлении. Напрячь ребят, пусть подробно изучат маршрут передвижения каждого присутствующего.

А если причина не в Драко?

Может, насолить хотели кому-то из оставшихся четырех?

Конечно, когда есть такой подходящий кандидат, как Драко Малфой, кто подумает на какого-то там Патрика Йорка или Эрика Холмса?

Надо собрать больше информации об этих четверых: их круг знакомых, конкурентов… Всех.

Так…

Малфой был под маскирующими чарами. Об этом тоже нельзя забывать.

Кто мог наложить их?

Это или сам преступник по известным только ему мотивам, или сам Драко, пытавшийся хоть как-то сопротивляться Imperio, но сумевший только изменить свою внешность, чтобы не быть узнанным.

Так, что мы еще имеем? Отталкиваясь от показаний Дафны, круг подозреваемых вполне можно сузить до четверых.

Блейз Забини, Панси Паркинсон, Кассиус Уоррингтон и Грегори Гойл.

Эти четверо отлучались с вечеринки и отсутствовали полчаса. За это время любой из них мог найти Малфоя и иже с ним, и «убедить» их отправиться на квиддичный матч. Еще и костюмчики мог предоставить, чтобы ребята сильно не напрягались.

Так. Разберемся с каждым.

Блейз Забини. Какие у него могли быть мотивы?

Новомодный нынче ресторан «Огни Версаля» был открыт на деньги Леоны Забини. В очередной раз овдовев, уже немолодая женщина завела себя юного любовника — Люка Касселя. Всячески его балуя, она даже помогла ему завести собственный бизнес и продолжала активно тратить на него свои миллионы, уменьшая тем самым наследство самого Блейза Забини, который, ничем по жизни не занимаясь, тоже находился на иждивении у матери.

Версия, конечно, бредовая. От конкурента на мамины миллионы можно было избавиться и менее изощренным способом, но ничего другого Гарри пока в голову не приходило.

Панси Паркинсон. Она, насколько Гарри помнил, была неравнодушна к Драко Малфою. Опекала, защищала, бегала за ним. Да и он, кажется, относился к ней с симпатией. Даже приглашал на Святочный бал и ходил с ней в Хогсмид, но потом неожиданно сделал предложение Астории Гринграсс. А когда свадьба не состоялась, окрыленная надеждой Паркинсон, могла прибежать к своему любимому, но снова получить от ворот поворот — ее герой безнадежно влюблен в Дафну Гринграсс. И тогда отвергнутая девица могла решиться на месть. Вполне логично, но, опять таки, как-то все больно мудрено для Паркинсон.

Кассиус Уоррингтон. Темная лошадка. Пока видимых мотивов для совершения им этого деяния Гарри не видел.

Остается Грегори Гойл.

Причин желать зла Драко у него быть не должно. Они же близкие друзья, дружат с колыбели. Разве что, косвенно считая Драко виновным в гибели из общего друга Винсента Кребба, Гойл решил так жестоко ему отомстить…

Бред!

Остается копать, копать и копать… В хитросплетениях слизеринских отношений можно разбираться вплоть до Страшного Суда.

Ну почему, почему нельзя спихнуть это дело Льюису в Общий отдел? Он все время жалуется на скуку, вот бы и развлекся заодно!

Но нет, шеф сказал, что это теракт, значит это теракт и твоя, Гарри, персональная головная боль.

Проше заавадиться.

* * *

Едва Гарри переступил порог своего дома, как к нему тут же, опережая друг друга и громко при этом тявкая, бросились не далее как вчера приобретенные питомцы. Их появление было так неожиданно, словно они специально подкарауливали его у двери. Юркий Бладжер ловко обогнал запутавшегося в своих длинных конечностях Оборотня, и стал радостно нарезать круги. Подоспевший Оборотень был оттиснут выскочившим следом за щенками Тедди, уже переодевшийся к сегодняшнему ужину в белоснежную батистовую сорочку и бриджи из шотландки. Подлетев к Гарри, крестник выпалил:

— Гарри, скажи ей! Скажи, пожалуйста! А лучше прикажи!

— Кому что сказать? — недоуменно спросил Гарри, подхватывая Тедди на руки и заходя с ним в гостиную. — Что случилось?

— Шейла хочет нацепить на меня «бабочку»! Я еле согласился на эти дурацкие панталоны, а она еще и «бабочку»… Гарри, я ее не надену! Ни за что!

Тедди закончил свою пламенную речь уже в гостиной и, обиженно выпятив нижнюю губу, указал пальцем на виновницу своего возмущения. Шейла Джонсон, опытная няня, нанятая в свое время еще Андромедой Тонкс, когда у той начались проблемы со здоровьем, с радостью приняла приглашение на работу от Гарри, чтобы присматривать за мальчиком, пока Поттер на работе, никак не отреагировала на каприз воспитанника. Ласково улыбнувшись, она тихонько спросила:

— Мы только посмотрим, да?

Шейла взмахнула палочкой и темно-красный галстук-бабочка, выпорхнув из плотно сжатого кулачка Тедди, оказался на его шее.

— Настоящий юный джентльмен! — воскликнула няня, выразительно посмотрев на Гарри и Асторию, сидевшую на кресле-подушке за раскрытым ноутбуком, призывая их поддержать ее выбор.

Его приемные родители, не сговариваясь, подняли вверх большие пальцы. От двойного предательства мальчик возмущенно ойкнул, но почти сразу же в его глазах вспыхнул задорный огонек. Буквально на глазах он стал полнеть, пока не превратился в довольно упитанного мужичонку, с трудом помещавшегося в сто десятый размер одежды. Пухлые щечки окрасил яркий румянец, а цвет для своих волос он явно позаимствовал у любимого дядюшки Билла. Лицо Тедди, а вернее того толстячка, в которого он превратился, стало очень сосредоточенным, он смешно нахмурил свои огненно-рыжие бровки, и вдруг за его спиной стал слышен клокочущий звук, похожий на гул вентилятора. Наколдованный при помощи метаморфомагии небольшой пропеллер помог маленькому озорнику взмыть под потолок. Покружив вокруг застывшей и разинувшей рот Астории и вдоволь насладившись произведенным им эффектом, Тедди опустился рядом с ней на подушку. Та машинально протянула ему руку ладонью вверх и он, ухмыльнувшись, звонко ударил по ней своей ладошкой.

— Это было круто! Нет слов, кроме тех, которые тебе еще рано слышать, как было круто! — выдохнула девушка, с восхищением рассматривая новоявленного Карлсона и опасливо трогая его пропеллер. — Не знала, что метаморфы и на такое способны!

Гарри, на которого выходка Тедди не произвела никакого впечатления, только с легкой улыбкой покачал головой и сказал, обращаясь к жене:

— Способны! Они еще и не на такое способны. Просто не все метаморфы смотрели магловские мультфильмы, и им неоткуда было черпать вдохновение. То, что ты можешь наблюдать — только вершина айсберга. Видела бы ты, какие шоу наш Тедди устраивает после просмотра очередной диснеевской новинки. Особенно впечатляют его фокусы из арсенала джинна из «Алладина». Тебе, судя по тому, какое имя носит твой эльф, знаком этот мультфильм.

— Да иди ты! — воскликнула Астория. — Тедди, ну-ка, закешь.

И Тедди, не без самодовольства, мгновенно перекинулся в обаятельного джинна. Обхватив губами большой палец, он со всей силы свистнул в него и, раздувшись, заскакал по гостиной ярко-голубым мячиком.

— Теодор Ремус Люпин, — требовательно сказала невозмутимая миссис Джонсон, которая знала о способностях мальчика не понаслышке. — Если в дополнение к галстуку вы решили использовать этот странный облик, то, так и быть, я разрешаю вам его не надевать. И прекратите сейчас же эти скачки, вы тут все разнесете.

Тедди сразу же прекратил прыгать и, приняв свой обычный облик, с видом триумфатора стянул с шеи «бабочку» и швырнул ее в камин. А потом, смекнув, что за это ему может и влететь, со всех ног кинулся наверх под смех Гарри и Астории. Оборотень, до этого мирно сопевший у камина, тут же вскочил и неуклюже кинулся вслед за хозяином.

— Мистер и миссис Поттер, это крайне непедагогично. Вы его разбалуете, — строго посмотрев на них, произнесла Шейла Джонсон и, сокрушенно покачав головой, последовала за воспитанником наверх.

Когда топот детских ножек и суровая поступь няни затихли на лестнице, Гарри, наконец, позволил себе взглянуть на Асторию. Мысли о совершенном сегодня ночью преступлении и задержанном Драко Малфое вновь назойливыми молоточками застучали в голове. Его гриффиндорское начало приказывало рассказать о Драко немедленно, но притаившийся где-то в глубине души слизеринец нашептывал ему идею отложить этот разговор на абстрактное «потом» и вдоволь насладиться этим вечером. Однако стоило ему увидеть ее сияющее лицо — улыбка невероятно шла девушке, смягчая заостренные черты лица и превращая ее в настоящую красавицу, как кровь ударила ему в голову и, откинув упавшую на глаза челку, Гарри решительно шагнул к жене. С невербальным кличем «Да гори оно все синим пламенем!», без всяких предисловий он сгреб ее в объятия и страстно поцеловал. Та, застигнутая врасплох, вцепилась в его плечи, не зная как поступить: оттолкнуть или обнять. Но по мере углубления поцелуя, желание оттолкнуть было отвергнуто, как несусветная глупость. Астория с жаром ответила на поцелуй, сильнее прижимаясь к Гарри и крепче его обнимая.

Рассказ Гермионы все не выходил у Астории из головы, а так как дела с банком разрешились и с отчетом было покончено, девушка позволила себе побездельничать. Создавая только видимость бурной деятельности, девушка предалась размышлениям об интригующих подробностях жизни легендарного Золотого Трио Гриффиндора. Особая пикантность состояла в том, что жених Гермионы до сих пор оставался в неведении, и, даст бог, никогда и не узнает о той ночи. Рон Уизли, в принципе, был замечательным парнем, Астории он нравился, да и Гермиона с ним преображалась, становилась невероятно женственной, нежной и чувственной. С Гарри она была совсем другой: непосредственной и смешливой (одна шутка с тестом чего стоит). Казалось, что факт того, что они когда-то были любовниками, им нисколько не мешал. Похоже, Гермиона была права, когда говорила, что это, наоборот, сделала их дружбу еще крепче. «Между ними теперь вообще никаких секретов не стало»: ехидно хихикнула Астория.

В офисе целый день обсуждали «марш Пожирателей» на вчерашнем матче по квиддичу, чем изрядно ей докучали. «Золотая молодежь», свихнувшаяся от безделья и праздности, наглотавшись модного нынче зелья из листьев эритроксилума, дарящего чувства эйфории и снимающее все нравственные барьеры, ее не занимала. Эти идиоты, по мнению Астории, не заслуживали столь пристального к себе внимания. Их поступок был настолько абсурдным, что весь его ужас просто мерк по сравнению с его глупостью. Провинившихся даже жалко не было. То, что в прессе до сих пор не разгласили имена псевдопожирателей, лишь подтверждало ее догадку о том, что среди схваченных были детки высокопоставленных чиновников. Дальнейший исход дела будет зависеть только от искусства адвоката. Суд, конечно, будет закрытым, а значит максимум, чем могут отделаться «шутники» это принудительным лечением и крупным штрафом. А чтобы народ не сильно возмущался, выберут кого-нибудь, чей отец наименее высокопоставлен, навесят на него организацию этой «операции» и посадят в Азкабан годков на пять. Но отсидит тот «козел отпущения» максимум год, до ближайшей министерской амнистии.

В общем, дело было ясное и казалось Астории чрезвычайно скучным. Не стоило оно того, чтобы в течение всего рабочего дня она терпела постоянную по этому поводу трескотню. И уж тем более не стоило оно того ночного вызова Гарри. Как бы она себя не убеждала в том, что вчерашнее исчезновение мужа было как нельзя кстати, но в глубине души она о нем сожалела. Ведь у того вечера могло быть совсем другое продолжение...

От мыслей о том, что могло произойти, если бы Гарри остался дома, и, уложив Тедди, решил бы продолжить начатое, Астории стало жарко. Ее воображение мгновенно подкинуло ей визуальный ряд этого «если бы», заставив кровь буквально кипеть в венах. Девушке показалось, что даже кончики ее волос покраснели.

Пришлось в срочном порядке применить оклюменцию, чтобы ее «грязные мыслишки» не стали достоянием особо любопытной общественности. С момента ее вступления в брак с Гарри Поттером она уже раз двадцать подвергалась мыслительной атаке. И вряд ли ее коллег интересовали результаты ее антикризисного отчета… Им, безусловно, не давало покоя одно: как этот «роман века», закончившийся столь скандальной свадьбой и последующим не менее шумным судебным процессом по вопросу опеки, смог пройти незамеченным от их любопытных глаз? Вот и стали некоторые особо наглые индивиды исподтишка применять к Астории легилименцию, в надежде найти ответы на свои вопросы.

«Хорошо быть Гарри Поттером с его то лицензией на Аваду. Никому и в голову не придет влезть к нему в мысли. Зато как трудно быть миссис Поттер! Приходиться отдуваться за двоих»: тяжко вздохнув, пришла к выводу Астория.

— Думаешь ты сейчас о чем угодно, но только не о работе, — голос миссис Херши, ее босса, раздался над самым ухом. – Впрочем, у девушки в медовый месяц другого выражения лица и быть не может, — добавила она, непринужденно присаживаясь на край стола. – Солнце мое, я проверила твой отчет – все просто идеально. Я и не думала, что без Билла ты так быстро договоришься с нашими красавцами. Твой труд, бесспорно, заслуживает награды, и она неумолимо тебя настигнет. Вот, подписывай немедленно!

На стол Астории опустился бледно-лиловый бланк отпускного листа.

— Милая моя, то, что свой медовый месяц ты и твой очаровательный супруг проводите на работе, просто чудовищная несправедливость! Я решила выгнать тебя в отпуск немедленно, но, учитывая то, что мистеру Поттеру понадобится больше времени для согласования своего отпускного листа – не думаю, что его босс столь же лоялен — я оставила дату открытой.

— Да ладно вам, босс. Награда… Скажете тоже. Можно было и напрямую сказать, что видеть меня уже не желаете, — пролепетала явно польщенная Астория.

— Солнце мое, ты неисправима! — рассмеялась миссис Херши, запечатлев на макушке девушки легкий поцелуй, а потом добавила шепотом: — На сегодня ты тоже можешь быть свободна. Мне тут прилетело письмо от твоего отца. Генри искренне беспокоится, а, зная своего лучшего бухгалтера, не смогу с ним не согласиться, что ты зароешься в отчеты и, сославшись на завал, проигнорируешь сегодняшний семейный ужин. К письму Генри присовокупил мои любимые кремовые пирожные, поэтому, мантию в зубы и марш домой.

— Да вы коррупционер, миссис Херши! Вот возьму и пожалуюсь мужу-аврору, будете знать, — проворчала Астория, однако рабочий стол прибрала довольно шустро и благодарно улыбнувшись начальнице, буквально выбежала из кабинета.

Ноги сами привели ее на несколько этажей выше, в самое легендарное отделение министерства – в Аврорат. Только когда до антитеррористического отдела оставался всего один поворот, Астория вдруг резко сбавила скорость. Весь энтузиазм куда-то испарился, уступив место сомнениям, и девушка в растерянности остановилась. Она абсолютно не представляла себе, что скажет, ворвавшись в кабинет к мужу, если ее, конечно, туда вообще пропустят.

— Милый, бросай к драклам своих террористов, махнем лучше в Коста Смеральду, — передразнивая саму себя, буркнула себе под нос Астория и хотела уже развернуться и уйти, но тут в соседнем коридоре раздался женский голос, не узнать который было просто невозможно. С самыми худшими предположениями, Астория заглянула за угол и увидела, что у открытой двери, ведущей в антитеррористический отдел, стоят Дафна и Гарри. Было видно, что они уже прощались. Дафна протянула Гарри руку тыльной стороной вверх, однако тот, не будучи знакомым со светским этикетом ее просто быстро пожал. Тогда она фирменным, годами отрабатываемым жестом повела головой, отчего ее волосы красиво взлетели в воздухе и рассыпались роскошным золотистым каскадом на плечах. К счастью Гарри стоял к Астории вполоборота и большую часть его лица закрывали непокорные волосы, и она не увидела то восхищенно-отупелое выражение, которое появлялось у мужчин всякий раз, когда сестра проделывала этот фокус. Уж на ком, на ком, но на Гарри эту мину на все готового самца она бы не выдержала. И если еще несколько дней назад она шутливо заявила Гермионе, что с удовольствием понаблюдает за тем, как Дафна будет уводить у нее мужа, то сейчас она очень сильно сомневалась в том, что сможет безучастно за этим наблюдать.

Что-то произошло с ней в эти дни. Что-то очень странное, прекрасное и ужасное одновременно. Что-то, что уже не позволяет ей относиться к Гарри Поттера просто как к первому встречному…

Убедившись, что дальше рукопожатия дело не зашло, Астория поспешила покинуть злополучный этаж. Еще не хватало того, чтобы они ее заметили и решили, что она за ними следит. Такого позора ей еще не хватало!

А Гарри она еще вечером увидит…

* * *

Министерство Астория покинула в менее радужном настроении, чем недавно свой кабинет. Из головы не выходила увиденная сцена и ее бедный мозг будоражили всякие нервирующие вопросы: что Дафна делала в Аврорате, о чем говорила с Гарри, что сам Гарри думает о Дафне и как реагирует на ее красоту? И самое главное: что он думает о ней, об Астории: Гарри на самом деле увлекся ею, или то, что произошло вчера вечером на кухне, был лишь выплеск гормонов? Висящий в течении месяца на подобии дамоклова меча не решенный вопрос об опеке над Тедди, свалившаяся ему на голову взбалмошная жена, грандиозный судебный процесс, и как апофеоз всего – выигрыш и официальное усыновление… Тут кому угодно «башню» снесет.

Нет, с «самым главным» она все же поспешила… На повестке дня был даже не вопрос о том, что чувствует к ней Гарри, а то, что чувствует к нему она… «Башня» то у нее гораздо, гораздо слабее, а стресс она получила не меньший: переживания по поводу свадьбы, восторг, волнение, ожидание и последующая измена не только со стороны жениха, но и родной сестры. Ну, а дальше и того хуже: абсолютно необдуманное сумасшедшее замужество, эмоциональный судебный процесс и, конечно, Бладжер, к которому Астория прикипела всем сердцем и за которого никогда не перестанет благодарить Гарри. Неудивительно, что ее так «повело»… Хотя самому Гарри надо отдать должное – и внешне и внутренне он достоин того, чтобы влюбиться в него по настоящему. Мало того, что он чрезвычайно привлекательный и сексуальный, так еще к тому же смелый, отчаянный, добрый, веселый, заботливый, смелый… Так, смелый уже было… Да, в общем-то и глупо перечислять все его достоинства, если все это и так сводилось к одному простому слову: идеальный!

Но идеальному мужчине нужна идеальная женщина, к коим себя Астория не относила, и осознание этого факта заставило девушку заметно сникнуть. Ну не мог такой парень как Гарри Поттер всерьез увлечься такой прожженной слизеринкой как она. Очень скоро Гарри ее раскусит и поймет что не такая уж она и добрая, не очень то и умная, и вообще… Ее и рядом с Гермионой симпатичной не назовешь, а уж на фоне Дафны она и вовсе теряла все и без того невеликие баллы конкурентоспособности.

К моменту возвращения домой шкала ее хорошего настроения стремительно ползла к нулю, но очень скоро ситуацию исправил буквально сбивший ее с ног Бладжер. Облизав ее с голову до ног, щенок по-хозяйски развалился у нее на руках и громко пыхтя стал демонстрировать свой розовый язычок. Потом на шум выскочил Тедди. Его Оборотень бежал следом – длинноногого и неуклюжего волкодава заносило на поворотах.

Пообещав Шейле не подпускать Тедди и щенков к лужам и бродячим псам, Астория взяла их на прогулку в расположенный неподалеку парк и, что было вполне ожидаемо, нарушила все инструкции няни. Тедди, наперегонки с Бладжером и Оборотнем, вдоволь попрыгал через лужи, не всегда удачно преодолевая оставленные дождем препятствия, смело ринулся в гущу собачей своры, решившей напасть на слишком шумных и любопытных щенков. Оперативно среагировавшая Астория разогнала собак, заставив их погнаться за своим патронусом, вновь отметив произошедшие с его формой некоторые изменения. Пятнистая ехидна с прорезающимися рожками и задорными копытцами выглядела очень подозрительно. Не дай бог придется спасаться от дементоров при свидетелях… Эти пятна-рога-копыта выдадут ее с головой.

Как следует, повозившись с очищающими заклинаниями, Астория привела своих новоявленных питомцев домой, где их подвергла тщательному осмотру миссис Джонсон. Поцокав языков, няня укоризненно посмотрела на Асторию и взмахом палочки вернула оторванный клапан на курточке Тедди, на исчезновение которого девушка не обратила внимания.

Забрав мальчика «подобрать наряд для предстоящего выхода в свет», миссис Джонсон поднялась на второй этаж, оставив Асторию наедине со своими сбивчивыми мыслями. Но удачно вспомнив о подарке Гермионы, Астория завалилась в кресло с ноутбуком. Дерзкая схватка отряда титанов с легионом черных драконов несколько отвлекла ее от дум о Гарри, но лишь на некоторое время.

Потому что вечером Гарри все-таки завершил начатое и поцеловал ее.

Плавясь в его горячих объятиях, Астория мысленно сказала «адью» руинам своей рухнувшей «башни» и страстно ответила на его поцелуй.

* * *

— Астория, Гарри! – Генри Гринграсс стиснул в объятиях дочь и расцеловал ее в обе щеки, почтительно кивнул зятю, поздоровавшись с ним за руку, после чего, присев на корточки, весело подмигнул Тедди: — А этот очаровательный юный джентльмен, я полагаю, сам Теодор Ремус Люпин?

Тедди, зардевшись, важно ответил на рукопожатие Генри Гринграсса и был быстро «захвачен в плен» Дафной, которая собралась показать мальчику свои сохранившиеся с детства волшебные игрушки.

Астория, хмыкнув, проводила удаляющуюся сестру с Тедди на руках понимающим взглядом. Наверно, фокус с кокетством не прошел, и Дафна решила «подкатить» к Гарри с другой стороны, сыграв на его привязанности к крестнику.

Генри обсуждал с Гарри вступивший в силу закон о запрете банкам Гринготса использовать в качестве охранников различных магических существ. Сторонник этого нововведения, к тому же прекрасно знакомый с его автором – Гермионой Грейнджер, пытался доказать заинтересованному вкладчику, что и без охранника-дракона его вкладам ничего не будет угрожать. Главным аргументом Гарри было довольно остроумное заявление о том, что этот закон только еще больше укрепит сохранность ценностей, потому что проникшему в хранилище вору просто не на ком будет его покинуть. Астория в это время тихо переговаривалась с матерью – Веронику очень интересовали подробности недавнего судебного процесса. Хотя самой ценной для нее информацией стало подробное описание наряда «душки» Пемброука и ответ на вопрос: «Такие ли у него фиалковые глаза, какими они выглядят на фотографиях в журналах?». Астория несколько притомилась от общения с матерью и сильно обрадовалась возвращению Тедди, даже не смотря на те взгляды безграничного обожания, который он бросал на идущую следом Дафну. Мальчик шел, держа под мышками детскую метлу, уменьшенную копию Хогвартс-Экспресса, настольный квиддич, макет Запретного Леса и, что особенно рассмешило Асторию, куклу, созданную по образу и подобию Салазара Слизерина.

Гарри, увидев «трофеи» крестника лишь страдальчески закатил глаза. У мальчика и без того было полно самых различных игрушек, количество которых росло с геометрической прогрессией. Но разве скажешь об этом обрадованному и гордому за подарки мальчишке, который, учитывая особенности своей натуры, светился от счастья в полном смысле этого слова.

Генри, увидев Тедди, обвешанного с ног до головы игрушками, оживленно подскочил на ноги:

— Кстати, о подарках! Мы же так и не поздравили вас со свадьбой – слишком неожиданно все тогда произошло. Но сегодня мы исправил это недоразумение, — с этими словами Генри полез в карман и извлек небольшую золотистую коробочку и, коснувшись ее палочкой, вернул ей прежний размер. Благовеянно взяв ее на руки, он протянул подарок Гарри с Асторией.

Коробка оказалась довольно тяжелой, и Гарри не без любопытства открыл ее вместе с Асторией и заглянув внутрь не удержался от плебейского присвиста. Находящаяся там чаша, выполненная из вишневого авантюрина, была ничем иным, как Омутом Памяти – очень редким, а потому чрезвычайно дорогим артефактом. Даже у них в аврорате был один на все отделы и показания приходится просматривать по записи.

— Будете просматривать наиболее счастливые моменты вашей семейной жизни, — с улыбкой добавил Генри опешившему Гарри.

— А это лично от меня, — тихо сказала Дафна, протянув им свой подарок. – Еще раз поздравляю!

Когда упаковка была снята, настала очередь Астории оглашать стены родного дома восхищенным свистом. А вот Гарри, в отличие от жены, смотрел на открывшийся взору предмет несколько недоуменно. Он явно не представлял себе, для чего предназначен этот граненый хрустальный куб, поперечными и продольными гранями напоминавший магловскую головоломку Кубик Рубика. Но, похоже, никому и в голову не пришло, что выросшему среди маглов Гарри, может быть не известно предназначение этого артефакта, потому что, переключившись на Тедди, решившемуся опробовать в деле новую метлу, никто не обратил внимание на то, как Гарри взял в руке загадочный хрустальный кубик. Покрутив его в руках, он убедился, что грани на самом деле могут двигаться.

— Надо же, и ,правда, Кубик Рубика…

И Гарри повернул одну из граней.

Астория и Дафна одновременно повернулись на едва слышный тихий скрежет и обе с криком: «Гарри, нет!..», кинулись к нему. Однако Дафна оказалась проворней и успела ухватиться на его рукав, прежде чем их обоих втянуло в открывшийся пространственный портал…