Повод вернуться

— Я ухожу.

Тишина. Тяжелая, тягучая. Тишина, которую можно резать на куски.

Равнодушие.

— Иди.

Долгий взгляд. На вид — пустой. Надменный. На деле же — ожидающий. Словно пытаешься заглянуть в мысли, в душу. Понять. Увидеть второй смысл в этом коротком равнодушном слове.

А зачем?

Пытаешься увидеть боль? Ревность? Или хочешь, чтобы я сейчас разрыдался перед тобой, умоляя не уходить?

Нет. Ты меня не сломаешь. Слишком долго все к этому шло, чтобы быть неожиданным.

Не только ты умеешь держать маску.

Возможно, все это и будет. Позже. Когда здесь уже не будет тебя.

Ты об этом не узнаешь.

А пока — равнодушие. Холод. И ни в коем случае не смотреть тебе в глаза. Потому что твой взгляд — единственное сейчас, что может разбить это напускное безразличие.

Тишина.

Наконец, поднимаешься и выходишь из комнаты. Я слышу, как ты медленно поднимаешься по лестнице, словно ожидая чего-то. Или растягивая собственное удовольствие, желая узнать, насколько меня хватит.

Пустое. Не сломаешь.

Хотя ломать уже и нечего.

В доме тишина. Лишь на втором этаже слышны твои тихие шаги. Ты всегда умел ходить практически неслышно. Лишь я всегда мог угадать, почувствовать, услышать твой шаг.

Мог.

Спокойно. Блок. Крепчайший блок на воспоминания. Потому что это — вторая вещь, способная покорежить мою маску.

Блок.

Спокойствие. Нужно выровнять дыхание. Угомонить чувства. Успокоить эмоции. А главное — не дать им прорваться.

Ни единого шанса.

Не показать слабости.

Ведь ты этого ждешь.

Единственная проблема — дрожь в руках.

На негнущихся ногах подхожу к креслу и усаживаюсь напротив камина. До боли сжимаю в ладонях бокал с огневиски. Словно это — единственная опора. Единственное, что осталось в жизни.

В какой-то мере так и есть.

Спокойствие. Нужно держать себя в руках.

Ты не увидишь моей боли.

Слышу шаги на лестнице. Спускаешься.

Останавливаешься за спиной. Я чувствую твой взгляд затылком.

Чего ты хочешь?

Молчишь.

Минута. Две. Пять.

Воздух словно накаляется.

Чего ты добиваешься?!

А может, передумал? Сейчас подойдешь, обнимешь, заглянешь в лицо своим прежним, нежным, любящим взглядом и скажешь, что все это глупая шутка??

— Я зайду за оставшимися вещами завтра.

Нет. Это не шутка. Это конец.

Очередной.

— Хорошо. Я постараюсь избавить тебя от моего присутствия на это время.

Потому что ещё раз твой уход я не смогу выдержать…

— Хорошо.

И снова молчание.

Чего ты медлишь? Сомневаешься? Или хочешь все-таки добиться от меня хоть чего-нибудь?

Ну же. Не затягивай. Не доставляй мне лишних мучений. Будь уверенней. Ты же Малфой, черт возьми!! Почему ты медлишь??

И ты словно слышишь мои внутренние мольбы. Разворачиваешься и идешь к выходу.

Я не хочу смотреть на твой уход. Я не могу. Не хочу.

Я не выдержу.

Но мое тело словно живет своей собственной жизнью.

Я встаю на ноги и подхожу к выходу из гостиной.

Мой голос догоняет тебя на пороге.

— Будь счастлив, Драко.

Замираешь. Странно дергаешься, словно пытаясь заставить себя не оглядываться. И через мгновение выходишь.

Щелчком закрывшейся двери закрывая за собой наше прошлое.

Нашу жизнь.

Залпом выпиваю бокал. Медленно подхожу к столу, наливаю и выпиваю ещё один. Ещё. Чтобы стало легче. Чтобы ушла эта тупая, ноющая боль. Чтобы перестало так колотиться сердце. Чтобы перестало не хватать воздуха.

Чтобы мир перестал сжиматься до размеров двери, которую ты только что захлопнул...

* * *

Ты пришел, как и сказал. На следующий день. Я тоже выполнил свое слово — меня не было. Я ушел из дома с рассветом. Ушел, чтобы вернуться после полуночи.

Я не хотел быть там в этот день.

Дом опустел после твоего ухода. Это чувствовалось во всем — в холоде стен, в мрачности теней, отбрасываемых предметами мебели. В самом воздухе чувствовалась пустота.

Это было непривычно. Я замер на пороге. Не решаясь сделать первый шаг. Первый шаг к жизни без тебя. Я даже задержал на секунду дыхание…

Глупо. Я не должен раскисать. Времени с твоего вчерашнего ухода и до рассвета было вполне достаточно для того, чтобы осмыслить: депрессия и пьянство ничего не дадут. Нужно жить. Спотыкаясь, задыхаясь от боли…но жить. И тогда, может быть, я смогу преодолеть это. Смогу без дрожи вспоминать тебя, вспоминать наше время. Время, когда мы были вместе. Молоды. Счастливы. Время, когда ты ещё любил меня….

Но для этого нужно сделать всего один шаг. Сейчас. Здесь.

И я его сделаю…

Словно во сне. Я брожу по пустым комнатам. Провожу руками по стенам, по мебели. По безделушкам, которые я так любил скупать во время поездок. Ты посмеивался надо мной. Но не возражал. А иногда и сам притаскивал что-нибудь…

Сейчас твоего ничего не было. В комнатах были лишь мои вещи, мои покупки, мои подарки тебе.

Твоего ничего не было.

Ты постарался не оставить памяти о себе в этой квартире.

Не знаю, радоваться ли мне этому…

Наша с тобой комната. Точнее, теперь уже полностью моя комната. И в ней такая же пустота. Пустота, давящая на виски, мешающая нормально вздохнуть…

Хватит. Это просто новый этап. Новый шаг в моей жизни. И его нужно сделать. Уверенно. Прямо. Иначе я так и не смогу никогда пойти дальше. Загнусь в этой пустоте и оглушающей тишине одинокой квартиры.

Хватит.

Выпрямляюсь. Уверенно иду к двери. Нужно покончить с этими воспоминаниями. Закрыть эту страницу. Поменять свою жизнь. Заполнить все то место, что раньше занимал ты.

Шаг. Ещё шаг. Ещё один, и…

И уже на выходе из комнаты краем глаза замечаю…

Нет. Это не правда.

Обман зрения.

Не верю.

Закрываю глаза. Медленный вдох, затем выдох. Вдох. Выдох.

Вот сейчас я открою глаза и окажется, что это просто мираж, нелепый обман. Ведь этого не может быть. Просто не может….

Однако это так.

На полке напротив кровати лежит хрустальное сердце.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох…

Воспоминания, которые я так старательно пытался спрятать вчера, взрываются в голове подобно праздничному фейерверку…

— Ненавижу твои командировки.

— Обещаю, что всегда буду хранить твое сердце. До тех самых пор, пока не перестанет биться мое собственное, я буду хранить его…

Встряхнув головой, снова в неверии смотрю на полку.

Вот оно. Здесь. Рядом.

Это не сон.

И это не случайность.

Протягиваю дрожащие руки и беру это сердце.

Снова, в который раз, приятное тепло словно смывает всю боль, все раздражение. Забывается равнодушие, отчуждение, появившееся в последние месяцы у тебя по отношению ко мне, тяжелое ожидание. Холод, уже успевший проникнуть в мою душу, словно растворяется. Мир снова наполняется красками.

Спускаюсь вниз, все также держа в руках хрупкий, но в то же время такой прочный хрусталь. Сердце, дарящее столько тепла. Твое сердце.

Я не верю в случайности. Не верю, что ты мог случайно оставить его или забыть. Я знаю: ты помнил о нем. Ты помнил о словах, которые написал мне, когда дарил его. И ты знал, что я о них помню.

Ты бы никогда не вернулся просто так. И ты оставил себе этот шанс. Оставил себе повод. Единственный повод, из-за которого ты мог вернуться.

Ты знал, что я не смогу без тебя. Также, как и ты не сможешь долго прожить вдали от меня. Тогда, давно, я в этом сомневался. Теперь же я в этом уверен. Я знаю.

И я буду ждать тебя.

* * *

Тихий стук в дверь. Настолько тихий. Что сначала я даже подумал: не показалось ли?

Нет. Стук повторился.

Открываю.

На пороге — ты. Немного изменившийся, но все такой же по-прежнему гордый и надменный. Маска, сквозь которую пробивается твоя неуверенность. Неуверенность, что тебя впустят, неуверенность, что тебя здесь ждали. Неуверенность, что вообще помнят. И я, как и прежде, легко угадываю все твои чувства за многочисленными масками.

— Впустишь?

Тихо, почти равнодушно, но все с теми же нотками неуверенности. Драко, Драко, ты же знаешь, что со мной твое притворство не проходит…

— Проходи.

Медленно проходишь в гостиную. Останавливаешься перед камином. Некоторое время неловко стоим и молча смотрим: ты — в огонь, я — на тебя.

Наконец, предлагаю:

— Присядешь?

Слегка вздрагиваешь, словно вырвавшись из глубокой задумчивости. И молча усаживаешься в кресло. Я левитирую на стол бутылку вина и призываю два бокала. Разливаю. Ты кивком благодаришь, так и не подняв на меня глаз. И не сказав ни слова.

Присаживаюсь в соседнее кресло. Молчим. У меня есть время. Я ждал почти полтора года, и вполне могу подождать ещё немного, чтобы дать тебе время собраться с мыслями.

Наконец, словно решившись, ты глубоко вдыхаешь, словно перед прыжком в воду.

— Гарри. Я…наверное я должен просить прощения. Я ведь знал, понимал какой-то частью сознания, что не смогу уже жить без тебя, что бы ни произошло. Но я все равно поддался порыву и ушел. я пытался построить новую жизнь. Пытался жить по-другому. Но я не могу. Не могу…без тебя. Ты наврядли простишь меня. Я совершил массу ошибок. Я…

— Я ждал тебя.

Запнувшись на полуслове, он наконец поднял на меня глаза. Встреча взглядов — и как впервые: все чувства перемешались, смазались, оставив на поверхности лишь одно, то, что связывало нас все это время…

— Я знал, что ты вернёшься.

Неверие пополам с надеждой.

— Откуда?..

Улыбаюсь и бросаю взгляд на каминную полку.

— Ну не мог же ты прожить жизнь без сердца…

Он прослеживает направление моего взгляда и долго смотрит на свой подарок. Потом, оторвав от него взгляд, поворачивается ко мне и уже с открытой неуверенностью спрашивает:

— И…что теперь?

Некоторое время смотрю на огоньки пламени, отражающиеся в его глазах. Потом просто улыбаюсь и говорю:

— А что теперь? Ты сам отдал мне на хранение свое сердце, пообещав всегда быть рядом. И я добровольно поклялся хранить его. Так что теперь нам остается лишь выполнять свои обещания и — жить…

The END