Ммм… зима! Снег лежит на земле, словно большое пушистое одеяло. Вокруг белым-бело. Хоть на улице и холодно, но всегда есть соблазн пойти и поваляться в снегу. Лёжа на спине повозить по нему руками и ногами, чтобы получился «ангел». Поиграть в снежки с другом. А ещё лучше, когда идёт снег. Ведь когда падают снежинки, можно половить их ртом и почувствовать, какие они холодные и в то же время приятные на вкус…
Да, Альбус любил зиму. Это было его любое время года. И даже не весна, когда всё оживает и начинает цвести, не лето, когда зелёная травка и разноцветные цветочки радуют глаз, и не осень, когда всё умирает, а листья начинают желтеть и опадать, зато для многих это период раздумий и, нередко, печали, а именно зима. Он даже сам толком не мог объяснить, почему он так радуется первому снегу, первому похолоданию, первому месяцу зимы. Возможно, потому что зимой в его жизни происходило всё самое волнующее: Новый год, Рождество, первый поцелуй…
— Ал! Ты что, уснул? — дружелюбно тронув друга за плечо и слегка взболтав, спросил Скорпи. — Нам надо доделать домашнюю работу, потом помечтаешь!
Они сидели в библиотеке Хогвартса и делали заданное им огромное домашнее задание по Зельеварению. Их окружали огромные стеллажи с разноцветными корешками книг всех размеров и возрастов. Стеллажей было много и между ними были лишь узкие проходы. Свет исходил лишь от трёх длинных свечей в канделябре, стоящих на письменном столе, за которым сидели и пыхтели над заданной домашней работой по нелюбимому предмету Ал и Скорпи. Было уже далеко за полночь, но парни не сдавались и решили-таки добить её.
Альбус Северус Поттер сидел за столом напротив Скорпиуса Малфоя, наклонившись над пергаментом и книжками, изредка поглядывая на шёлковую белую макушку приятеля, сидевшего в такой же позе. Ал уже не знал, что написать — им задали полтора метра сочинения о свойствах безоара. Он написал лишь метр и даже не знал, что бы такое ещё придумать и выудить из книжек. Они, казалось, перерыли всю библиотеку, но нужное так и не находилось. Вскоре Алу это наскучило и он, посмотрев в окно и вспомнив, что наступила долгожданная зима — его любимая пора, — глубоко ушёл в свои мысли, в которых не было место ни сочинениям, ни безоару, ни книжкам.
Лишь после того, как Скорпи — верный друг и такой симпатичный малый — вернул его в реальность, Поттер вздрогнул от прерванных мыслей и решил задать вопрос, ещё с самого утра беспокоивший его:
— Скорпи, — начал робко Альбус, — а ты… помнишь… наш… первый… эээм, — запнулся Альбус и вспотел при виде голубых глаз, смотрящих на него с нежностью, и уголков губ, медленно поднимающихся вверх.
— Что, Ал? Наш первый что? — спросил с заинтересованностью Скорпи.
— Ну,… наш… первый… п-поцелуй, — закончил он почти шёпотом. И слегка покраснел, когда блондин улыбнулся во весь рот и оскалил белоснежные зубы.
— А! Ты об этом! Ну, конечно помню! А почему ты об этом заговорил?
— Я… просто… ты знаешь, когда это было?
— Ну, да, примерно. Вроде… — он задумчиво почесал белую макушку и слегка растрепал идеально уложенные волосы. Ему было стыдно признать, что он забыл этот великий день для них двоих. Он помнил лишь, что это была зима и вечер в Слизеринской гостиной. Ал сидел на чёрном диване у камина и размышлял о чём-то своём, смотря в одну точку на полу. Просто за пятнадцать минут до этого они поссорились и сейчас Скорпи даже смутно помнит, из-за чего. Вроде, опять какая-нибудь ерунда на почве ревности, якобы Скорпи как-то не так посмотрел на девушку с их факультета, нёсшую в опущенной руке, на уровне бёдер, книгу «Приворотное зелье. Как приготовить и применить». [На самом деле Скорпи смотрел не на её круглый зад, а на её книгу]. Он проводил её взглядом и, когда шея чуть не выгнулась на 180 градусов, повернулся к Алу и, согнув правую руку в локте, показал назад большим пальцем правой руки, сказав при этом: «Во даёт, а!». И улыбнулся во весь рот. Но тут же пожалел обо всём этом, т. к. увидел, как у друга вспыхнули щёки и глаза, заиграли желваки и он прикусил нижнюю губу со словами: «Да, уж! Ничего не скажешь… Ладно, пойду я». И с этими словами он, как ошпаренный, убежал в спальню мальчиков. В тот момент Скорпи даже не понял, что произошло, он лишь продолжал сидеть и тупо смотреть на дверь, за которой только что скрылся Альбус.
Через пять минут в гостиную Слизерина, где находились все обитатели факультета, включая Скорпи, зашёл староста и сказал, что уже поздно и чтобы все шли спать. Все, естественно, поплелись кто куда: девочки — в спальню для девочек, мальчики — в спальню мальчиков, кто-то пошёл в туалет. Скорпи ещё посидел, подумал и, когда гостиная почти опустела, решил отправиться в душ и снять напряжение.
Вернувшись, минут через десять, он обнаружил, что всё вокруг стихло и гостиная совсем пуста… хотя нет, не совсем. На одном из диванов сидел его лучший друг — Альбус Северус Поттер. Он сидел, опустив голову, сгорбив плечи и смотря в одну точку, размышлял. Скорпи подошёл поближе и сел на край дивана, боясь спугнуть мысли друга.
— Хорошо, что ты здесь. Ал, что произошло? Ты так быстро убежал, я даже не успел…— и он запнулся на половине предложения, увидев, как у лучшего друга сморщивается нос, а между густых чёрных бровей складывается глубокая морщина. Вместе с этим начали раздуваться ноздри, а из покрасневших глаз потекли слёзы.
— Ал! Ты чего? Что с тобой, что случилось?— Малфой явно забеспокоился за друга и коснулся ладонью его плеча. Ал лишь отвернулся, засопел носом и захныкал, как маленькая девочка, которая провинилась и не хочет показывать своих слёз. Скорпи недоумевал, что случилось с другом. И какой фестрал его укусил? Он решил переждать паузу, пока Поттер успокоится. И Ал действительно быстро взял себя в руки. Примерно через минуту после начала этой душещипательной сцены, он собрался, вытер тыльной стороной ладони глаза, шмыгнул булькающим носом и повернулся своим красным лицом к Скорпи. Такой жалостливой картины Малфой никогда раньше не видел.
— Ну что случилось? — заботливым голосом спросил Скорпи Альбуса. Эх, так хотелось обнять его, поцеловать горячий лоб, мокрые глаза, нос, щёки, губы, зарыться всей пятернёй в смольные волосы, торчащие во все стороны, и сказать, что всё будет хорошо и ему больше никто не нужен, кроме Альбуса… хотелось, хотелось… но Скорпиус боялся сделать хоть одно неправильное движение.
— Ничего, Скорпи… просто, — голосом, ещё дрожащим от недавних слёз, сказал Ал, — просто… ты так посмотрел на ту слизеринку, что у тебя шея чуть не сломалась. Ты смотрел прямо на её бёдра… я, конечно, понимаю, она красивая и всё такое, и вообще ты можешь делать что хочешь, ведь это твоя жизнь, и… — затараторил Ал, но Скорпи уже его не слушал, он думал о своём: «Ах ты, дурачок! Заревновал, а сам не знаешь к чему. Не разобравшись, ничего толком не поняв, психанул и убежал… как девчонка, ей богу!» — думал и улыбался, качая головой, Скорпи.
— Ты чего лыбишься?— сузив глаза, гневно спросил Альбус.
Но вместо ответа Скорпи лишь приблизился к другу на опасно близкое расстояние. Ему было плевать, если кто-то пройдёт мимо и увидит их, плевать, что Альбус может оттолкнуть друга с криками «Кретин! Ты чего творишь?!» и убежать опять в комнату. Плевать на всё, ведь сейчас для него существовали лишь они вдвоём, и Скорпи уже давно решил, что сейчас сделает…
Он встретил своими губами пухлые губы Альбуса. Почувствовав, что отпора не наблюдается, он попробовал поцеловать его «по-взрослому». Через секунду их языки уже сплелись, и поцелуй обещал быть долгим.
Они не знали, сколько времени прошло, может десять минут, может больше, но факт тот, что им не надоедало, спать не хотелось, наоборот, хотелось продолжения, хотелось большего, намного большего…
— Скорпи, Скорпи, — затараторил Альбус, отделяясь от друга, который уже успел, в порыве страсти, уложить брюнета на спину и нависнуть над ним, — подожди… (чмоканья)… подожди, Скорпи… остановись… — взмолился Ал, но Скорпи уже не мог остановиться. Он уже целовал его подбородок, шею и уже расстёгивал пуговицы на рубашке Ала, чтобы продолжить, но тут Альбус опять захныкал.
— Что случилось?— мгновенно оторвавшись от дела, спросил блондин, не отпуская рук от воротничка рубашки Ала, а лишь подняв голову.
— Перестань, слышишь?! — с лёгкой угрозой в голосе сказал Альбус.
—Ну, ладно, — недоумевая, согласился Скорпи и сел. Поттер тоже поднялся и быстро начал застёгивать пуговицы на форме и завязывать зелёный галстук.
Что было дальше, Скорпи смутно помнил, ведь всё-таки это было так давно. Помнил лишь, что они поговорили и что он объяснил Алу, что его заинтересовали не бёдра девушки, а книга, которую она несла на этом уровне. И вообще, что с момента его дружбы с Алом, девушки его вообще перестали волновать. Ал всё выслушал и понял, рассказав при этом несколько своих, очень похожих, секретов. Они очень о многом говорили. И лишь когда настенные часы с большим позолоченным маятником грузно пробили четыре часа ночи, они решили отправиться спать.
В спальне мальчиков все парни видели уже десятый сон, когда Малфой и Поттер вошли сюда и, пожелав друг другу спокойной ночи и чмокнув друг друга на прощанье, улеглись спать.
Скорпи ещё вспомнил, как проснулся то того, что в носу чесалось и хотелось чихнуть. Он открыл глаза и не поверил им: полог его кровати задёрнут, а на его плече покоилась спящая голова Альбуса, со своими торчащими во все стороны чёрными, как смоль, волосами. Его тело мирно взымалось при дыхании. «Возможно, Ал пришёл ко мне ночью и лёг вот так…» — подумал Скорпи. В этот момент он чувствовал себя самым счастливым магом на Земле!
Да, оказывается Скорпи помнил всё до мелочей, но вот забыл самое главное: какое это было число. И вообще, какой был месяц, он тоже не помнил, знал только, что на улице лежал снег, такой же белый и чистый как сейчас. Да, он никогда и не считал это такой важной информацией. Ведь главное, что они были счастливы в тот день. А уж от него и пошла-поехала их жизнь: кроткие обнимания, пока никто не видит; лёгкие поцелуи в классе, когда они специально остаются после пары одни; бесконечные приставания друг к другу в туалете. Конечно, никакой романтики, но всё же шанс хоть несколько секунд побыть вдвоём. Все эти короткие переглядывания, лёгкие улыбки, милые разговоры — всё указывало, что они не безразличны друг другу. И какая разница, когда произошёл этот переворот в их жизни, главное, что вообще произошёл… Но Ал настаивал на своём, сидя в библиотеке:
— Скорпи, милый, ну, пожалуйста, вспомни!— умолял его Альбус, гладя своей ладонью кисть Скорпиуса Малфоя.
— Я не знаю, Ал, правда… прости, — добавил он, увидев кислую физиономию друга. Ал явно был разочарован тем, что Скорпи не помнит таких простых вещей.
— Завтра…точнее, уже сегодня…— опустив голову, пролепетал себе под нос Альбус Северус.
— Что? — не расслышал его друг.
—Сегодня! — чуть прикрикнул, подняв голову, Поттер. — Ведь уже за полночь, значит настал новый день. Скорпи, это было ровно год назад! Значит годовщина наша именно сегодня. Неужели ты ничего не помнишь? Как такое вообще можно забыть? Скорпи, это не дело и вообще…
— Я тебя понял, Ал!— перебивая его, с любовью сказал Скорпи, нежно улыбнулся и второй рукой коснулся подбородка Ала. — Значит… сегодня у нас… праздник?
— Ну, как бы… да, — улыбнулся парень и захлопал длинными девчоночьими ресницами.— Кстати, — добавил он, вырываясь из рук любимого, — я же приготовил тебе подарок. Хочешь узнать, какой?
— Конечно, безумно! — обрадовался Скорпиус. Он просто обожал подарки и сюрпризы, особенно от Ала, потому что они всегда были забавными.
Ал улыбнулся во весь рот и сорвался с места с криками: «Я только в спальне возьму и обратно!». А Скорпи остался один, посреди пустой библиотеки. На столе так и лежали книжки, пергамент, чернила, в которых стояли перья, и несгораемые свечи в канделябре. Посмотрев на красивое дрожащее жёлтое пламя одной из свечей, Скорпи задумался: а ведь он и не подумал об этой их «годовщине». Более того, он даже не знал, когда она и не подготовился. Что сейчас подарит ему Альбус? Опять какую-нибудь забавную вещь, от которой невозможно будет отвести глаз? А что подарит Скорпи?.. Слышно быстрые шаги в коридоре: это Альбус бежит. Но как ему сказать, что для него подарка не будет? Что Скорпи просто взял и забыл про этот день? Как?
— Я здесь!— радостно воскликнул запыхавшийся брюнет. Он прибежал и сел на своё привычно место на красном диване, напротив Скорпи, протягивая два своих кулака.— В какой руке?
— Ну, — протянул Скорпиус невесёлым голосом: он уже прикинул, как расстроется Ал, скажи ему Скорпи, что для него-то сюрприза нет, — в правой.
Ал раскрыл правый кулак и на нём красовался серебряный кулон в форме половинки сердечка на тонкой чёрной верёвочке. Вторая половина, очевидно, была у Ала в левой руке.
— Это тебе! С годовщиной тебя!— сказал Альбус, протягивая кулон в правой ладони. Скорпи не знал, что и сказать. Ему безумно понравился подарок.
— Ал, знаешь, я… — начал было отпираться красивый блондин, но не менее красивый брюнет его опередил:
— Нет, нет, слова потом. Я хочу, чтобы ты надел. Давай!
— Ну, хорошо… — Скорпи взял кулон и повесил на шею.
— А это мне, — Ал взял кулон из своей левой ладони и одел себе на шею. — Вот. А ты теперь посмотри на обратную сторону своего кулона.
Скорпи перевернул свой подарок, и его глаза распахнулись от неожиданности: на тыльной стороне своей половинки сердца он увидел, как выписываются буквы сами собой и получаются слова: «От Альбуса Северуса Поттера. Я люблю тебя».
— Так будет написано, пока кулон находится на твоей коже. Если его трогает другая рука, тогда надпись исчезает… Ну, это так, для конспирации… — добавил Ал, видя недоумевающий взгляд любимого, который, по-видимому, не понял, зачем такие излишества.
— Ясно. Очень красиво и умно… Ал, я,— начал было опять Скорпи, но Ал снова его перебил своей бесконечной болтовнёй.
— Это мне дядя Джордж посоветовал. Они продавались в его магазине на Диагон аллее. Мы были там с папой летом. Дядя сказал, на них можно написать всё, что хочешь и заговорить, чтобы надпись показывалась лишь одному человеку или нескольким. Ещё сказал, что такую красоту можно подарить своей девушке. Я сразу вспомнил о тебе, хоть ты и не девушка, но очень дорог мне… — смущённо закончил Альбус, уводя глаза в сторону. — И ещё, если приложить бока половинок, то они склеятся и будут обозначать одно целое, — добавил он, разглядывая собственные колени.
— Это очень мило и безумно красиво, Ал! — нежно улыбнувшись, пророкотал Скорпи и потянулся через стол, чтобы поцеловать так долго желанные влажные вишнёвые губы.
И тут же у Скорпи возник план подарка Алу на их годовщину. Ну, точно! Как он мог забыть? Ведь они оба жаждали этого целый год, но времени всё как-то не находилось. Ровно год назад они были уже близки к этому, но, после того как Альбус остановил Скорпи, они даже не пытались продолжить начатое. А вот сейчас это будет лучший подарок…
— Ал!! — на миг оторвавшись от вкусных губ, сказал Скорпи. О, да, он просто обожал вкус губ Ала. Они всегда были чуть влажные, т.к. парень, когда волновался, всегда их облизывал, а волновался он постоянно. Вот, к примеру, на любом предмете, когда Ала вызывали отвечать, он всегда краснел, начинал лихорадочно вспоминать текст учебника, затем хорошенько облизывал пухлые вишнёвые губы, теребил галстук, будто ему не хватало воздуха, вставал и всегда отвечал на «отлично». «Зря только волновался!» — думал всегда Скорпи, хотя ему-то как раз и нравилось смотреть на волнующееся, слегка вспотевшее лицо, и влажные губы…он представлял, как по смуглому голому торсу Ала бежит капля пота, как она касается каждого сантиметра его кожи, оставляя за собой длинный кривой влажный тонкий след: сначала на груди, потом скатывается до живота, затем приближается к бёдрам и закатывается за резинку брюк…Ох, как же Скорпи хотелось оказаться этой каплей!!! Ему нравилось воспроизводить эту картину снова и снова, лёжа в мокрой постели, с задёрнутым пологом, и воспроизводить, воспроизводить, воспроизводить и быстрее двигать правой рукой, и задыхаться от наслаждения, закатывая глаза, и потом жадно ловить ртом воздух. А лучший друг мирно спал в своей кроватке, ни о чём не догадываясь.
— Ммм? — ещё не желавший отпускать любимого, а наоборот, ещё сильнее сжимая руки на его шее, промычал Альбус.
— У меня… для тебя… подарок…
— Давай, неси.
— Нет, нет, — мгновенно прервав идиллию, сказал Скорпи, нежно обхватив лицо Ала ладонями, — он ждёт тебя на восьмом этаже, — и Малфой хитро улыбнулся.— Там, где гобелен Варнавы Вздрюченного, пытающегося научить троллей балету.
— Эээ… Выручай-комната, что ли? — недоверчиво поднял бровь Альбус.
— Ага! — улыбнулся во весь рот блондинчик, — пошли, я тебе кое-что покажу…
Ал встал, недоверчиво посмотрел на протянутую ему ладонь Скорпиуса Малфоя, но, подумав, решил-таки пойти следом за любимым, взяв его за руку.
Через несколько минут дойдя до своей цели, Скорпи прошёл мимо стены 3 раза, сказав про себя заветные слова: «Пусть всё будет так, чтобы для Ала казалось раем». Скорпи очень хотелось угодить Алу в этот момент, ведь если Ал счастлив, то и Скорпи тоже. Ну, что может быть лучше, чем видеть сияющее счастливое лицо любимого парня и знать, что ты ему угодил?!
Дверь открылась, и он галантным жестом пригласил войти первым Альбуса. Затем, сжимая в кулаке свой ненаглядный кулон, Скорпи поблагодарил Мерлина за всё, улыбнулся своему счастью и зашёл внутрь, закрыв за собой дверь.
Vova
