Смех

Все началось осенью, когда я, проснувшись от кошмара, понял, что он не проснулся со мной. Такого не было никогда… до сих пор. Может, это просто глупые сомнения, которые, безусловно, должны возникнуть в любых отношениях. Мы — взрослые мужчины, несмотря ни на какие притеснения добившиеся многого в жизни, находя, словно ужи, лазейки и трещины, мы всегда выбирались на свободу благодаря гибкости чешуйчатого тела.

«Слизеринцы». Как часто я слышал это слово, презрительно или с благоговением брошенное или летящее вслед.

«Слизеринцы». В первые послевоенные годы это звучало как приговор. Ни Блейз, ни я не смогли сразу пробиться «наверх». Возможно, этому послужило и наше поспешное замужество, кто знает?

Я посмотрел на почти идеальное лицо любимого. Презрительная маска сохранялась даже во сне. Иногда он не мог снять ее даже при мне, но я привык. Мы с ним в этом похожи: так вжились в роль, что ничего более не остается.

Черное и белое.

Холодный ветер и сухой лед.

До сих пор дрожа от кошмара, я провел по кучерявым волосам рукой.

Красивый. Первое слово, которое приходит мне на ум.

Теплый.

Возможно, это касание было слабым желанием разбудить его и оказаться в крепких объятьях. Но он не проснулся. В первый раз. Я посмотрел на слегка дрогнувшие, темные ресницы и, проведя еще раз рукой по волосам и скуле, поднялся с кровати. Быстро накинув на голое тело халат, я подошел к окну.

Ветер дул в щели, но я смотрел на ночной город. Стекло запотело от дыхания, и я, поколебавшись, нарисовал на нем число «28». Двадцать восемь лет. В этом году мне исполнилось двадцать восемь, пятого июня.

В этом году мы отметим с Забини нашу годовщину — 10 лет.

Снова быстрый взгляд на мужа.

Спит. А я не могу. Десять лет меня уже не отпускают кошмары. Чаще всего — огонь. Яркий, красно-желтый, горячий, жадный.

Резко выдыхаю и провожу рукой по лицу. Я, один из лучших зельеваров магической Британии, не могу найти себе зелье. Я горько усмехаюсь своему отражению и кидаю взгляд на часы. Половина шестого, все вовремя, я могу спокойно принять душ и успею позавтракать перед работой.

Прикрыв глаза, я подождал несколько секунд.

Что-то меняется. Вроде ничего не происходит, но я чувствую изменения. Они пугают меня. Пугают тем, что я их не замечаю.

Открыв глаза, я оглядел безликую комнату. Ничего. Тишина. Тускнеющий камин и едва уловимый, свистящий ветер. Мне вдруг хочется что-нибудь поменять, и я быстро подхожу к письменному столу.

Ни одной лишней вещи. Хрустальная ваза стоит ровно посередине, и я со стуком переставляю ее на левый край. В утренней темноте я вижу лишь силуэты, поэтому, презрительно скривившись, я ставлю ее обратно. Я ненавижу перемены, в любую сторону.

Снова быстрый взгляд на кровать. Блейз раскинул руки и зевает во сне. И снова ощущение перемены, которое толкает меня по направлению к душу. Мне просто кажется.

* * *

— Мистер Малфой! Мистер Малфой!

— Доброе утро, Скотт.

Скотт Джордан. Мой секретарь. Молодой парнишка с хорошими мозгами. Качает из нашей клиентуры деньги, просто выжимая все до последнего кната. У меня работают только лучшие сотрудники, ни одного пустомели или тупицы я не приемлю.

— Простите, сэр, доброе утро. Вы просто не поверите, кто нам прислал заказ!

— Министр?

Я фыркаю: иногда мне кажется, что я ошибся, приняв его на работу. Он излишне эмоционален.

— Лучше! Аврорат! Огромный заказ из редких зели…

— Отказать.

— Что?!

— Отказать. На что им Мунго тогда? Нет, мы не работаем с ними. Я не связывался с ними семь лет, не буду и теперь.

— Мунго не сможет им все предоставить в таком количестве, это написано в приложенном письме главой Аврората. Они заплатят огромную сумму.

— Главой Аврората?

— Да, мистером Поттером.

— Я знаю, — презрительно сощурившись, я посмотрел министерское письмо, — мы не будем работать с авроратом.

— Но это хорошая клиентура, я завышу цены процентов на 20, это невероятная прибыль! Наши работники протирают штаны над «зельями для похудания», — он начал высмеивать клиентов, открывая дверь в мой кабинет. В такие минуты я точно его ненавижу. Для чего аврорату делать такой заказ, и тем более у меня? Я снова вслушиваюсь в трескотню Скотта. — … ну так вот, штат сидит без дела, мы платим баснословные деньги за то, что могут приобрести в аптеке!

— Дай письмо.

Уже не слушая, я буквально выхватил пергамент. Посмотрев на подпись, я убедился, что оно действительно от Поттера, и как только лично не явился! Ровный аккуратный почерк и длинный список зелий… «прошу предоставить»… «оплата будет… произведена», «список прилагается ниже»… так, стандартная аптечка, оборотное, сыворотка правды, невидимости, кровное… дальше пошло по ритуальным.

Отметив для себя спросить у Блейза, что затевается в этом худосочном министерстве, где он просиживает целыми днями, работая заместителем главы в отделе тайн, я смотрю на цену. Все же я не зря нанял Скотта.

Кивая, я все же еще сомневаюсь. Зачем мне это надо? Хоть министерство и забрало все активы и сейфы отца, сейчас я наверстал все с лихвой. Пара премий за «открытия» в зельеварении (спасибо крестному, уверен, что он не был бы против), и я снова мог появляться в высшем обществе не как «лишенный-всего-Малфой», а как «Малфой-открывший-свое-дело-и-добившийся-высот-сам».

— Отказать.

Я растягиваю слово, просто наслаждаясь им. Да, я откажу Поттеру. Пусть катится куда подальше! Пусть сам варит эти зелья и платит себе за них тоже сам!

— Что? — Скотт выпучивает на меня глаза, — я не понятно выразился? Отказать. И принеси мне бумаги, которые надо подписать за летние месяцы, что-то дав…

— Малфой!

Дверь со стуком распахивается, и я вижу его все-таки собственной персоной. Ненавижу. Явился все же. Я жадно оскаливаюсь, а Скотт начинает мямлить:

— Ми-мистер По-потер, чаю? М-мы тут отказ В-вам пи-пи…

— Не будет он чаи тут распивать. Скотт, закрой дверь с той стороны.

Я давно не помню, когда у меня от гнева так тряслись руки.

— Ты пришел без приглашения, Поттер.

Я откидываюсь на спинку кресла и внимательно за ним слежу. Джордан вылетает за дверь и быстро хлопает ею.

— Ты знаешь, зачем я здесь, Малфой, — та же интонация, изменился лишь голос — властный, с тягучими нотками презрения — на меня он даже не смотрит, — мне нужно, чтобы ты принял заказ, эти зелья нужны срочно.

— Перебьетесь, попросите у Мунго.

— Такие заказы Мунго не выполняет, тут нужен частник.

— Вот к ним и обращайтесь, я не один такой работаю.

— По Британии — один, — он кривится и быстро проходит к моему столу, — и ты знаешь, что тебе придется согласиться.

— О, вот оно, твое лицо, ты будешь угрожать мне, Поттер?

— Да. Надеюсь, тебе волокита с проверками не нужна? Вот и славно.

Этот тон, будто все уже решено, меня раздражает.

— Присылай!

— Что? — недоуменный взгляд, такой уставший, загнанный и такой несочетаемый с презрительным голосом, — Малфой, прекрати, тебя лишат лицензии, восстановиться ты уже не сможешь, найдем что-нибудь на твоего мужа, оно тебе надо?

Я отвожу взгляд и подхожу к окну. Вот зачем все это? И ладно эта кутерьма, но что-то более мелкое засело внутри и царапает, царапает…

— Ты тут две минуты, Поттер, а я бы с удовольствием выкинул тебя за дверь. Хорошо, Скотт даст тебе подписать бумаги.

— Приятного дня, Малфой.

Шаги. Стук двери и тишина. Этот день не задался с самого начала.

Я ненавижу.

Впервые я ненавижу свою работу. Из-за доставки редких ингредиентов в такие короткие сроки возникали различные проблемы, а решать их приходилось мне. Пару раз все мое здание чуть на воздух не взлетело из-за ошибки зельеваров, которым Мерлин приделал ноги вместо рук и задницу вместо головы. Я раздраженно смотрю на расплывающееся пятно в отчете для Поттера и уже не знаю, что мне делать. Я ненавижу уставать, а сейчас я просто выжат, как лимон.

— Драко!

И такие моменты я ненавижу.

— Любимый?

Я ненавижу, когда ко мне приходят без предупреждения.

— Я приготовил тебе сюрприз.

Я ненавижу сюрпризы.

— Ты рад?

Нет.

— Да, конечно, но, Блейз, я просил тебя сотню раз, чтобы ты не заявлялся ко мне на работу, предварительно не предупредив.

Я устал спорить, но не могу оставить все вот так.

— Мне уйти? — раздраженно спрашивает он, и я сквозь ресницы вижу его недовольное лицо.

— Ты же знаешь, что нет.

Он медленно подходит ко мне. Я люблю его походку. Его походка отдает непринужденностью, наигранным спокойствием.

— Пойдем?

— Куда?

— Я же сказал: сюрприз…

Ненавижу.

— Блейз, может, не сейчас? До конца рабочего дня три часа, это терпит?

— Нет.

— Черт, Блейз, через неделю у нас отпуск, мы можем поговорить и тогда.

— Дра-ако.

Только у него так получается. Я закатываю глаза от удовольствия. Он кладет руки мне на плечи и начинает аккуратно их мять, пальцы проходятся по шее, а по телу разливается истома с дрожью.

Люблю. Он быстро наклоняется и шепчет мне, чтобы я надел легкое пальто, потому что там ветер.

Ненавижу, когда мной управляют. Ненавижу отсутствие выбора, хотя бы мнимого. Ненавижу, но не могу ничего поделать.

Криво улыбнувшись, я поднимаюсь и смотрю ему в глаза. Я вижу отражение в них. Свое. Я вижу свою усмешку и перевожу взгляд на его губы. Такая же. Я знаю, что в моих глазах сейчас появляется голод.

Я знаю, что он его видит. Я вижу по усмешке, которая становится шире, я чувствую его руки, притягивающие меня к его телу. Мягкие, пухлые губы сминают мои, подчиняя. Ненавижу. Разжимаю губы, впуская его язык, и стон зарождается где-то внутри. Мой? Его? Наплевать. За десять лет я так и не привык к его пьянящим поцелуям. Но сейчас внутри что-то не то. Я вижу это в глубине его глаз.

Там будто зарождается из безразличия крохотная пустота. Я пытаюсь сжать ее своим взглядом и руками, которыми я сильнее прижимаю его голову, и, мне кажется, она уменьшается.

В его объятьях впервые становится холодно, и я пугаюсь. Впервые. Быстро отстранившись, я прикрываю глаза и немного улыбаюсь.

Мы носим маски всегда…

* * *

— Хорошее место, Блейз, но я все равно не пойму, что мы здесь делаем, — я жутко устал и до сих пор мысленно в отчетах, но бодро тыкаю вилкой в один из моих любимых салатов.

Блейз сидит напротив и пальцами вертит ножку длинного бокала с белым вином. Ненавижу. Ненавижу, когда так делают, и ненавижу белое вино. Вино должно быть красным.

—… не сможем.

— Что, прости?

— Драко, не начинай, — он морщит нос и отводит взгляд.

— Я правда не услышал.

— Я тебе сказал, что наш отпуск не состоится. Мой босс уходит в отпуск уже завтра, на две недели, но мы можем просто перенести наш, — добавляет он быстро. Внутренне фыркаю: будто я способен устроить разгром прямо здесь и сейчас.

Ненавижу.

Терпеть не могу рушащиеся планы. Вот зачем была эта комедия с рестораном. Блейз приподнимается и, положив свою ладонь на мою руку, успокоительно сжимает. Я сжимаю вилку в ответ. Как там говорят магглы?

— Не бойся ножа, а бойся вилки: один удар — четыре дырки, — выглядит комично, но я искренне надеялся на этот отпуск. Три долгих, изнурительных года я не вылезал с работы, посвящая ей каждый день, а сейчас могу застрять там еще на парочку.

Забини кривится.

— Перестань. Откуда только взял. Я сейчас.

Он направляется в уборную, а я быстро встаю из-за стола. Выписав чек, я выхватил преподнесенное мне пальто. Вечером. С Блейзом я поговорю вечером. Я знал, что что-то меняется. И мне было не все равно. Я хочу прежнюю жизнь. Я хочу, чтобы мы снова чувствовали друг друга, чтобы со мной считались.

* * *

Я аппарировал.

Без единой мысли, только потом испугавшись того, куда меня могло занести. Но я попал в парк. И первое, что я услышал, — звенящая тишина. Она была дополнена ветром, который рвал разноцветные осенние листья.

Утром шел дождь, поэтому сейчас, на тусклом солнце, они ярко переливались. Насыщенно-красные, упоительно-желтые, слизерински-зеленые — я улыбнулся. Лицо аж свело он непривычности этого явления, но мне было все равно. Вокруг не было никого, и я мог даже закричать от упоительной свободы, но это означало бы только одно: что-то сломать и разрушить. А я не хотел.

Увидев скамейку, я быстро направился к ней и тут же сел, не обращая внимания на влагу. Не смертельно.

Солнце нежно одаривало слабым теплом. Знаете подушечки маленьких котят? Уж один раз в жизни, но они точно касались вашего лица. Да, именно таким было это солнце. Кошачьим. Я подставил ему лицо и замер. Внутри исчезали мусор и обломки покоцаной души.

Все становилось на места. Шаткий мирок восстанавливался.

Я облегченно вздохнул… и услышал смех.

Детский смех.

Внутри все сжалось. Я удивился этому и тут же повернул голову на звук смеха. Маленькая девочка весело прыгала по лужам. Ей было на вид года четыре, пять; прыгнув с кучей брызг в следующую лужу в своих ярко-красных, лаковых галошах, она снова звонко рассмеялась, тряся косичками. Крепко сжав в ручонке букет из разноцветных листьев, она размахивала ими, даря последний полет.

Я улыбнулся.

Дети. Я забыл об их существовании, как только выпустился из Хогвартса. С мужем мы не планировали завести ребенка не только из-за физической невозможности или работы, а и из-за ответственности. Как бы то ни было, мы не хотели признаваться и в том, что нам обоим страшно зависеть от кого-то. Если зависимость друг от друга мы еще смогли пережить, то еще от кого-то… не знаю.

Я посмотрел на кольцо на левой руке. Может, мне стоит попытаться, точнее, нам? Возможно, у нас все наладится, если у нас будет… ребенок? Я даже вздрогнул. Странные мысли. Хотя, что в них странного? Когда я родился, моему отцу было двадцать четыре. Наследник нужен, больше всего на свете я не хочу, чтобы мой род прервался. Оперевшись рукой на лавку и удобно устроив на ней подбородок, я наблюдал за этой девчушкой. Теплое, тоже красное пальто выглядело дорогим, да и вообще девочка излучала собой счастье. Она собирала листки и придирчиво осматривала, но — готов поклясться, из жалости — даже рваный оказывался в букете. Я тихо рассмеялся.

Но где же ее родители? У такой малышки они должны быть любящими. Внутрь закралось волнение и желание тоже иметь вот такое маленькое чудо. Которое только взмахом пышных, темно-каштановых косичек может рассеять внутри боль и внезапное одиночество.

Наверное, стоит поговорить с Блейзом об удочерении.

— Роз?

Малышка улыбнулась и, резко развернувшись, пошлепала к деревьям, откуда, ей навстречу, выступила фигура.

У него есть дочь.

Я открыл рот от изумления. Поттер присел на корточки и развел руки в приглашающем жесте. В правой у него была огромная розовая сладкая вата.

Благодаря поздней осени, я мог незаметно наблюдать за ними: за чудовищно счастливым Поттером, кружившим ребенка, за тем, как они вместе сидели на белой скамейке и ели вату, смеясь, отрывая куски и давая их съесть друг другу.

Поттер шутил, «самолетиком» пуская вату, и, поднося руку к лицу девчушки, быстро съедал вишневый кусок сам. Она забавно надувала губки и складывала ручки на груди, а он заразительно смеялся, и она не могла не начать смеяться с ним. Это был другой Поттер.

Снова смех: собранный букет взлетел в воздух. Поттер достал палочку и заставил его замереть в воздухе. Кажется, наша реакция с малышкой была одинаковой: мы восторженно следили за медленным полетом разноцветных листьев. Последний полет. Солнце играло бликами на них, отдавая последние лучи, будто и оно хотело обрадовать эту девчушку.

Не знаю, что поменялось, но злость на Поттера ушла. Мне захотелось подойти и извиниться за то, что в штыки воспринял его приход.

Я поднялся, но то же самое сделал и Поттер. Улыбаясь, он взял Роз за руки и начал крутить вокруг под восторженный визг. Поймав ее, он прижал к себе, и они пошли по аллее. Наверное, домой. Достав часы, я с удивлением отметил, что расстался с мужем три часа назад. Скорее всего, он ждет меня.

Запомнив местность вокруг, не признаваясь в том, что хотел бы как-нибудь оказаться тут снова, я аппарировал на порог дома.

В окнах не было света.

* * *

Зайдя в дом, я швырнул домовику пальто и поднялся на второй этаж в нашу комнату. Распахнув дверь, я увидел, что муж, не раздеваясь, улегся на кровать.

— Блейз?

Он тут же подскочил и приблизился ко мне. Он был немного пьян, что вызывало внутри раздражение, но сейчас он был без маски, поэтому я видел волнение.

— Где ты был? Я, конечно, все понимаю, но ты исчез, не сказав и слова, Драко.

Он шептал злобно, как змея, и я сразу вспомнил Хогвартс, когда мы вот так, шипя, ругались. Это въедается в каждого Слизеринца. Мы никогда не орем. Однако, противореча интонации, он прижал меня к себе.

— Я не виноват, что за меня все решили. Скоро Дипперт уйдет на пенсию, и я стану главой отдела, потерпи, у нас будет отпуск.

Наклонив голову, я немного отстранился от него.

— Все в порядке. Я… подумал, что нам нужен…

— Отпуск?

Я нахмурился. Он специально?

— Нет. Он подождет, я просто хотел с тобой поговорить.

— Давай спать, хорошо? Я устал. Искал тебя два часа, бегая по Лондону. Так все же, где ты был?

— … гулял в парке.

— Ты?

Я кивнул и улыбнулся. Резкий вздох, и я посмотрел на его удивленное лицо.

— Все хорошо, Драко?

Ухмыльнувшись, я отошел и начал раздеваться. Кивнув ему на ванную, я подождал, пока он уйдет. Что-то изменилось. Я снял брюки и, сложив их по стрелке, засунул в стенной шкаф. Блейз включил воду, а я, не дожидаясь его, лег в холодную постель.

Чего я добился? У меня есть муж. Работа. Деньги. Спокойствие. Относительное.

А что есть у Поттера? Семья? Наверное, раз уже есть дочь. Работа. Деньги. Все.

Во мне начала закипать злость. И мелочная зависть, ведь у Поттера есть все.

Задремав, я не сразу услышал, как вошел Блейз. Лишь когда теплые, мокрые от воды губы коснулись моих, я открыл глаза.

Люблю его мокрого.

Быстро стянув с него полотенце, прижался к нему. Горячий. Перевернув его на спину, я впился зубами в его шею, покусывая её и слизывая капли. Довольные стоны музыкой звучали у меня в голове, возбуждая ещё сильнее. Он гладил меня по спине подушечками пальцев, массируя позвонки. Я выгнулся, тихо урча, и тут же приник к его груди; кончиком языка выводя фигуры, я снова начал целовать его мучительно долго, водя руками по его бокам.

— Ты сегодня необычен, Драко.

Я внутренне улыбнулся.

— Я люблю тебя, Блейз.

Он резко положил меня на лопатки и, прищурившись, посмотрел мне в глаза.

— Ты что-то решил?

— С чего ты взял?

— Последний раз «люблю» я слышал от тебя года четыре назад.

— Блейз… ты думал о детях?

Муж тут же слез с меня, уставившись так, будто я выпил экспериментальное зелье.

— Я что-то пропустил? У тебя есть ребенок, Драко?

Я закатил глаза.

— Нет.

— Тогда я не понимаю, о чем мы можем говорить. Дети, это… это значит менять полностью уклад жизни. Детская, пеленки, распашонки, крики, всплески магии, испорченные вещи…

Его скривило, и так же что-то скривилось у меня внутри. Я вдруг понял, что я хочу все это. Но…

— Ты прав, Блейз, не знаю, что в голову ударило. Засыпай, я в душ.

Не дав ему схватить меня за руку, я быстро выбрался из кровати и поплелся в ванную, даже не включив свет. И о чем я только думал?

Включив горячую воду, я сел под душем. И не знал, как мне перестать думать о чужом счастье. Точнее, о счастье Поттера. Почему ему — все? Я прикусил губу и ударил по кафелю. Ненавижу. В голове отчетливо проступала картинка его счастья, и я мог представить, удивительно четко, себя, стоящего рядом.

Прикрыв глаза, я направился к этой «картинке», но наткнулся на барьер, прозрачный, как стекло. Ударив по нему кулаком, я попытался добраться до Поттера с Роз, но не смог. Картина начала гореть снизу, языки пламени пожирали ее. Она пучилась, как фотография, покрываясь черными «волдырями», а я не мог ничего сделать.

Я боялся.

Огонь взорвался вокруг меня, и я закричал. Я вернулся на десять лет назад, в Выручай-комнату. На этом сон обычно заканчивался, но не сейчас. Вокруг начал гореть мусор. Дым застилал глаза, и я начал кашлять. Порыв ветра, и я взглянул вверх. Поттер! На старой метле он летел через огонь с вытянутой рукой. Секунда…

— Драко?! Очнись! Ты заснул?

Блейз тряс меня за плечо.

— Почему ты в темноте? Вставай, поднимайся же.

Слабое раздражение проскальзывало в его голосе, но сейчас мне было не до этого. Все ломается.

— Да что с тобой?!

— Ничего, просто заснул, Блейз.

Я приподнял бровь — в темноте, конечно, незаметно, но главное — это внутреннее удовлетворение. Спросите, почему? Не знаю, так было всегда.

— Пойдем спать, Драко. Все наладится.

Я подавил желание фыркнуть и высказаться. Что со мной не так? Нащупав полотенце, я начал вытираться, когда сильные руки обвили меня за талию.

— Что такое?

Острое желание скинуть с себя его объятья, будто путы, обвивающие меня. Появилась злость на себя. Почему я так начал к нему относиться? Я развернулся и вгляделся в его лицо. Яркие белки глаз выделялись в сумраке, и в глазах было непонимание.

— Прости.

Я, быстро поцеловав его, вышел из ванной.

* * *

Забавно, уже который день я тяну с отчетом Поттеру. Отношения с Блейзом налаживаются, хотя это можно назвать так, только закрыв глаза. Теперь он приходит очень поздно. Удача, если я еще не сплю, и он может сказать мне пару фраз, после чего скрывается в душе. Утром все почти так же: поцелуи вскользь, такие же быстрые взгляды, будто прощупывающие почву. Такое между нами впервые за десять лет, и мы оба не знаем, как себя вести. Из задумчивости меня выводит стук в дверь и голова Скотта, появляющаяся в щели.

— Мистер Малфой?

Я почему-то внутренне улыбаюсь.

— Пусть войдет.

— Что это значит, Малфой? Мы же договаривались о регулярных отчетах.

Если в походке Блейза легкость, у Поттера — сминающая власть. Я поднялся и обошел стол.

— Ну что ты, Поттер, все в порядке, — я присел на край стола и, обернувшись, взял папку. — Такую кипу сова не донесет, а лишних людей у меня нет. Пришлось ждать тебя.

Я усмехнулся, а он фыркнул.

— Малфой, сова еще на первом курсе принесла мне метлу, не говоря о посылках Уизли, ты что, не маг? Не знаю, в какие игры ты играешь, но бумаги мне нужны сейчас же.

— Бери-бери, — впихнув ему папку, я поднял руки в примирительном жесте, — сейчас обед… не составишь мне компанию? И не смотри на меня так, вдруг тебе нужно будет задать вопросы, а тут я.

Он открыл было рот, чтобы отказаться, но последний аргумент был весомым.

— Ммм, ладно, — я тут же начал натягивать пальто, — тут неподалеку есть бистро, и потом мне нужно будет увидеться с подругой, но это не должно помешать. Идем, Малфой.

Внутренне ликуя, как мальчишка, я направился с ним к выходу, кинув напоследок Скотту, что, возможно, уже не зайду на работу, и пусть он все закроет сам.

— Расскажи мне про свою жену, Поттер. Поттер?

Он подавился. Правда, вот звучит смешно, а мне пришлось долго его

колошматить по спине.

— Малфой, ты чего?

С осипшим голосом это вышло не грозно, поэтому я недоуменно вскинул бровь. Поттер как-то затравленно оглянулся.

— У меня нет жены, Малфой.

Развязав ленточки папки, он открыл ее и занялся изучением, внимательно проверяя каждую строчку. Прищурившись от тусклого света, он постоянно проводил рукой по волосам, и мне казалось это успокаивающим. Блейз всегда, когда был сосредоточен на чем-то, хмурился и источал напряжение. Поттер же, покусывая губу или щеку с внутренней стороны, периодически взлохмачивая волосы, казался чрезвычайно спокойным и даже милым. Признав это в душе, я снова приник к кружке чая, озадаченно следя за тем, как внимательный взгляд его зеленых с карими вкраплениями глаз бегают по строчкам с огромной скоростью. Странно, что он меня ни о чем не спрашивал. Там были довольно-таки трудные расчеты.

Звякнул колокольчик, и послышался топот ножек.

— ‘Аррииии!!

Я смотрел только на меняющееся лицо Поттера. Гамма чувств радости просто ослепила и вызвала зависть. Кинув папку на стол, он подхватил Роз.

— Привет, милашка!

А это значит, что ее привела мать. Я поворачиваю голову и вижу ее.

Удивление зашкаливает.

— Грейнджер?

— О, Малфой, — слабый кивок, — рада встрече. Гарри, милый, ты побудешь с ней сегодня?

— Миона, ты же знаешь, что да.

Он сияет, как начищенный галлеон, а я не могу понять, что происходит.

— Как дядя Гарри не может посидеть с Роз??

— Дядя? Разве она — не твоя дочь?

Я понял, что сморозил глупость, как только на меня уставились три пары глаз.

— Ладно, Гарри, до вечера, в восемь мы заберем ее.

— Конечно, передавай привет Рону.

— Хорошо, — легкий поцелуй в щеку, и Гермиона испарилась, звякнув колокольчиком.

— Роз, знакомься, это дядя Драко, мой партнер по работе.

Девчушка серьезно мне кивает, но не может удержать улыбки.

— 'Арри хороший!

— Это пароль, который я должен запомнить?

Девочка морщит лобик, но потом качает головой, отчего косички прыгают в разные стороны.

— Это правда!

— Я постараюсь запомнить.

— Это Роз, Малфой, дочь Рона и Мионы.

Я уже понял. Что, конечно же, даю ему знать… мысленно. Голубые глаза, как у отца, Роз смотрят на меня изучающе.

— Может, ты присядешь, молодая леди? Чай? Пироженку?

Девочка кивает, пытаясь забраться на стул. Опередив Поттера, я помогаю ей сесть, быстро наколдовав подушку. Вы испытывали благоговение перед предметом искусства? Я испытывал такое же к этому существу.

— У нее аллергия на сладкое.

— Но творожные пирожные никто не отменял, правда?

Девочка довольно визжит и умоляюще канючит Поттера принести ей именно такие.

— Ты не знаешь, на что подписался, Малфой, — прозвучало по-доброму, и Поттер, покачав головой, направился к стойке бара.

— Сейчас он нам все закажет. Сколько тебе лет, Роз?

Она расставила пять пальцев.

— Раз, два, три, четые, пять!

Я улыбнулся и, взяв ее ладошку, слегка потряс.

— О, ты уже совсем взрослая.

Девочка довольно кивнула.

— Я смотрю, вы ладите! Через пять минут нам все принесут, я заказал и тебе, Малфой, не против?

— Это Д… Драко! — еле выговорив, сказала очень довольная Роз.

Подняв брови и улыбнувшись, Поттер рассмеялся.

— Ээй, ты не произносишь мое имя!

— Просто ты не так очарователен, Поттер!

Он снова тихо рассмеялся, и у меня внутри все содрогнулось. Роз отвлекла мое внимание, схватив за палец.

— А сколько тебе лет?

— Я старый. Мне, как и дяде Гарри, двадцать восемь.

Звякнул колокольчик, и снова послышались шаги.

— Гарри?

— Привет!

Я поднял взгляд и застыл.

Приподняв голову Поттера, его целовал парень. Трепетно, нежно, страстно, поглаживая щеку большим пальцем...

Я просто не знал, куда мне деться. Лучшее, что я придумал, — это кашлянуть. Тут же, с характерным чмоканием, они отлепились друг от друга, и я даже не попытался подавить желание закатить глаза.

— Привет, я — Рой, жених Гарри.

Он добродушно протянул мне руку, которую мне захотелось сломать… в пяти местах. Я только поднял бровь.

— Здрасьте, я — Драко Малфой, враг Гарри.

Он нахмурился и повернулся к Поттеру.

— Не мое дело?

Тот кивнул.

— Гарри, я заскочил сказать, что не смогу сегодня погулять с вами, ничего?

На девочку он даже не взглянул, что мне не понравилось.

— Мог бы поздороваться с ребенком.

Но мною пренебрегли, плотно сжав челюсть. Я ухмыльнулся.

— Не любишь детей? А Гарри, любит.

— Ладно. Рой, иди, до вечера, хорошо?

Тот облегченно кивнул и, не прощаясь, ушел.

— Тебе не кажется…

— Не твое дело, Малфой.

Я протянул одну из принесенных пироженок Роз и вытер перепачкавшуюся мордашку. Взгляд Поттера потеплел.

— Не мое, Гарри, но, коль уж я влился в вашу компанию, то, Роз, — я обратился к малышке, против нее Поттер не попрет, — можно я погуляю с вами?

Девчонка закивала, соглашаясь, а я гаденько улыбнулся Поттеру.

— Зачем тебе это надо, хорек?

Даже не обидевшись, потому что это сказано было без злобы, я ответил, поражаясь своей честности.

— Не знаю, просто я люблю детей.

* * *

— Дядя, 'Арри! Смотрите, одна белочка бегает за другой!

Поттер держал Роз за одну руку, а я за другую. Еще я нес нелепый, разноцветный зонт и, впервые за десять лет… хотя почему за десять? За всю свою жизнь я был счастлив.

— Вижу, Роз.

— А почему она гонится за ней?

— Ну-у, она ее любит.

— А почему другая убегает?!

— Она боится…

Девочка нахмурилась и остановилась.

— Она не должна бояться, мама говорит, что любовь — это хорошо.

— Мама права. Любовь — это хорошо.

— Ты же любишь меня, дядя 'Арри?

— Конечно, ты же — мое солнышко.

Я отпустил ладошку Роз, чтобы она смогла обнять Поттера, и, Моргана меня подери, я хотел бы быть на его месте. Мне надо все же поговорить с Блейзом. Возможно…

— Драко!

Малышка вцепилась в меня обеими ладошками, а Поттер лишь улыбнулся.

— Да, принцесса?

Я присел на одно колено и коснулся пальцем ее милого носика. Голубые глаза совсем не сочетались с каштановыми волосами, но она была невероятна. Веснушки, как и у Уизела, мило усыпали ее личико. Ее любит солнце.

— Ты был тут, у фонтана? Там красиво, пойдем, пойдем, пойдем!!!

Я рассмеялся, подхватил ее и, прижав голову к плечу, покружил. Я боялся, что сейчас это волшебство рассеется, и я окажусь один в безликой комнате, тем утром. Я пошире открыл глаза, наслаждаясь смехом малышки, и мелькавшим улыбающимся Поттером, и яркими красками осени, не желающей умирать.

Смех. Ее смех окончательно разбил в прах мою прежнюю жизнь.

* * *

Поставив ее на землю, мы втроем направились к фонтану — он был в самой глубине, почти на окраине парка. Старый, с белой обсыпавшейся штукатуркой, он выплескивал струю воды с усилием, как на последнем издыхании. Но как красиво он смотрелся на фоне пряной травы с разноцветной листвой! В прозрачной воде можно было разглядеть каждый камешек, каждую песчинку и монетку. Гладь воды переливалась бликами, пуская слабые солнечные зайчики.

Я остановился.

Гарри прошел вперед и сел на скамейку, облокотившись на ее спинку локтями. Он до такой степени мне показался «своим», что мне захотелось подойти к нему сзади и обнять. Сжать плечи, вдохнуть его запах, прошептать, что угодно, на ухо и, дождавшись, пока он повернется…

— Драко! Смотри, тут лягушка!

Я помотал головой и, прислонившись плечом к дереву, посмотрел на Роз. Ее глаза будто горели энергией и чистотой.

— Быстрее, она сейчас ускачет!

Я улыбнулся и быстро направился к малышке.

— Где?

— Ты опоздал!

Почему-то стало грустно. Словно она говорила не только о лягушке, но и о моей жизни. Что я опоздал со всем, что моя метла улетела.

— Тогда ты расскажешь, как она выглядела?

Личико Роз просветлело, и я, присев на край фонтана, стал внимательно слушать ее лепет.

Впервые я так рано возвращался домой. Работать почти не хотелось, а Роз пока не гуляла с Поттером. Поэтому мне только оставалось прокручивать в голове то, как она рисовала наколдованными мелками, бегала по лужам и старательно хотела влезть в фонтан.

Я просто обязан поговорить с Блейзом. Возможно, сегодня вечером.

Открыв входную дверь, я хотел было призвать домовика, но услышал странный шум в гостиной. Муж не мог вернуться так рано, а значит… воры? Я изогнул бровь. Фантастика — из всех домов в квартале выбрать наш. Хотя неудивительно: мы с Блейзом возвращаемся поздно ночью в одно и то же время, а обстановку трудно назвать бедной. Все это пронеслось в голове за долю секунды, и я, выхватив палочку, поспешил на шум.

Чары против взлома должны были уже сработать, и, хотя я и вошел в дом, аврорат пришлет человека, чтобы все проверить.

Тихо подойдя к приоткрытой двери, я заглянул в щель. Двое грабителей пытались взломать сейф. Я чуть было не фыркнул! Точно магглы! На нем же кровная защита. Но только я хотел было их оглушить, как воздух со свитом рассекся, и мне в ребра ударил кулак.

Зашипев, я ввалился в гостиную. Все же их было трое. Подумать только, как мне не везет.

— Ребята, кажется, сегодня кому-то не повезло.

Палочка откатилась под сервант, и я с сожалением проводил ее взглядом. Быстро поднявшись, я еле успел избежать удара коленкой в лицо. Мерлин, я никогда не дрался! Я — аристократ, в конце концов. Но, спасибо квиддичу, от первых ударов мне удавалось уворачиваться, пока не прогремел взрыв, от которого у меня заложило уши и больно обожгло предплечье.

Удар в нос, все вокруг стало красным, и только на задворках сознания я увидел пару людей в мантиях и с палочками на изготовку.

* * *

— Он будет в порядке?

Странно слышать волнующийся голос Поттера. Я потихоньку пытался разлепить глаза. На меня смотрело улыбающееся лицо медведьмы. Своими ярко накрашенными губами она что-то мне говорила.

— Что?.. простите, я Вас не слышу.

Я покачал головой, в ней раздался протяжный звон. Девушка направила мне палочку в лицо, и тут же раздался ее резкий голос, от которого меня передернуло.

— Слышу, не кричите.

— Замечательно, мистер Малфой. С Вами все в порядке, сейчас мы Вас госпитализируем.

— Зачем?

Скоро вернется муж, и мне надо быть рядом, чтобы успокоить его.

— Как зачем, у Вас, — она сморщила лоб, вспоминая слова, — пулевое ранение в плечо, нос мы Вам вправили, раны подлечили, и, хотя пуля прошла навылет, Вас нужно осмотреть.

— Поттер, помоги мне встать и прикажи всем оставить меня в покое.

Ворча, я попытался подняться, но потерпел фиаско. Ноги не слушались, а Поттер даже не сдвинулся с места.

— Поттер? Ты — предатель! Я не хочу в Мунго!

— Ты говоришь это так, словно тебя везут в психушку.

— Но это так!

— Это, наверное, на день, не более.

— Я не хочу там быть и минуты!

На выходе раздался шум, и я, так и оставшись, к своему неудовольствию, на полу, повернул голову на звук.

— Кто здесь главный? — голос Блейза раздался в холле, и я почувствовал прилив сил. Он не разрешит отправить меня в больницу. Такое уже было: тогда он собственноручно мазал меня и давал пить зелья. Я улыбнулся.

— Блейз!

Он влетел в гостиную и, с презрительной маской, окинул взглядом помещение.

— Поттер?

Я немного нахмурился. Я знаю, что сейчас весь в крови, но Забини стоит в дверях, даже не делая ко мне шага.

— Что-нибудь пропало?

Не будь я слизеринцем… Нет, не так, не будь я Малфоем, — задохнулся бы от возмущения! Я мог умереть, а его беспокоят бумаги и… не я.

— Пожалуй, меня стоит госпитализировать.

Поттер, поджав губы, кивает. И мне становится противно. Не знаю точно, отчего? От того, что Гарри понимает ситуацию и знает о том, о чем думаю я, или от того, что этого не понимает Блейз?

— Верное решение, Драко, я навещу тебя в больнице. Как он?

Супруг переводит взгляд на медведьму, а я не понимаю, почему мне безразлично. Мимо кивающего Блейза проходят санитары, меня перекладывают на носилки, и я уже в воздухе.

— Не волнуйся, Драко, я обо всем позабочусь, — когда я проплываю рядом, Блейз придерживает меня за локоть. Ненавижу. В эту секунду я больше всего ненавижу наши маски. А еще ненавижу то, что сейчас Забини ее не надел. Быстро кивнув, я отвел взгляд, наткнувшись на взгляд Поттера. Да, в его взгляде тоже было то, что я ненавижу, — жалость. Но там было и понимание — за него я простил то, что ненавижу.

— Дядя Драаако!

После скупой встречи с Блейзом, когда даже прощальный поцелуй не смог растопить тоску, этот смех и звонкий голос смел все подчистую. Казалось, в душе от прошлых кривых построек остался только фундамент, и Роз построит сейчас самый красивый и крепкий песочный дом.

Кто сказал, что такие постройки не вечны?

— Эй, принцесса!

— Мы к тебе!

— Мы?

Я перевел взгляд на дверь: в проеме стоял, криво усмехаясь, Поттер, нарочито-небрежно опираясь на косяк.

— Пустишь? Она хотела тебя видеть.

Я посмотрел на девчушку, морщившую носик.

— Это дядя 'Арри предложил навестить тебя.

Она довольно улыбнулась, а я удивился.

— Даже так? — я заговорщицки ей подмигнул и, подтянув одной рукой на кровать, удобно усадил на колени. Правая рука все еще болела.

— А, да! — Поттер похлопал себя по джинсам и вытащил мою палочку. — Твоя, кажется? Я нашел ее под сервантом.

— Да, спасибо.

Я даже выдохнул от облегчения и быстро забрал ее у Гарри. Тело привычно пронзило теплом, и я наколдовал маленький букет для Роз. Она весело пискнула и, посмотрев на Поттера, начала им хвастаться.

— Мы тебе принесли еду!

Внутри все сжалось: Блейз мне ничего не принес. А тут Роз и Поттер, люди, которые и не знают меня… Малышка снова прервала мои мысли, отобрав коробку у Поттера и отдавая ее мне. Я снял крышку — не без помощи Роз, конечно:

— Творожные?

Удивительно, как быстро что-то может войти в привычку.

— Да!

Малышка достала пироженку и, поколебавшись, протянула ее мне.

— Начинай первая, а ты, Поттер, присаживайся.

Мявшийся до этого рядом Гарри уселся рядом с нами на стул и рассмеялся со мной, смотря на Роз, впихивающую пироженку в рот полностью, размазывая крем по щекам.

— Поттер, — сквозь смех не выходило наставительно, но я пытался, — тебе нельзя доверять детей, ты просто доведешь их до голодной смерти.

Гарри налил в стакан воды, благо, что графин стоял на тумбочке, и протянул малышке. Она вцепилась в него двумя ладошками и теперь мелкими глотками пила воду. Я аккуратно поддерживал ее стакан.

— Тихо-тихо, не спеши.

Я не понимал того, что со мной происходит. И, переведя взгляд на Гарри, не смог разобрать мысли, которые мелькали в темно-зеленых глубинах.

Когда стакан вернулся на место, мы начали болтать ни о чем. Пирожные быстро закончились, Роз была вымыта и теперь сидела на коленях у Поттера.

— Тебя скоро выпишут?

— Не терпится получить отчеты, Поттер?

— Нет, что ты, твой помощник высылает мне все вовремя. На тебя работают хорошие люди.

— Спасибо. И… тебе пора, Поттер.

Он нахмурился.

— Почему?

— Роз. Она спит.

Девчушка и правда сопела, наклонив голову на бок. Она немного надула губки, и я был уверен, что сейчас, во сне, она с кем-то спорит. Понадеявшись, что не со мной, я посмотрел на Поттера.

— Почему ты не говорил, что у тебя есть жених?

— Ты и не спрашивал, Малфой, да и к тому же у нас были далеко не дружественные отношения, чтобы мне рассказывать тебе обо всем.

Я кивнул. Сейчас мне было просто важно это знать. Сейчас многое, что было раньше мнимо неважным, вышло на передний план. Когда же то, что внутри, стало важнее того, что снаружи? Почему теперь я смотрю на человека, а не на бумагу с его записями? Из-за того, что услышал смех?

Ненавижу копаться в себе.

Сейчас меня уже выписали, и, так как сегодня был выходной, я мог уже часа два разговаривать с мужем. Блейз не пришел за мной, хотя и знал о времени выписки. Но я не хотел вставать и уходить не только из-за этого, но и потому, что не знал, что меня ждет… дома.

Выскользнув из палаты и спустившись на первый этаж, я прошел сквозь стекло с манекенами. Магглы не обратили на меня никакого внимания, и я незаметно зашел в переулок. Хлопок, и я стою у того самого фонтана.

Ежась от холода, слушаю его жалобный плеск и сажусь на скамейку, где сидел Поттер, но не на его место, а рядом.

Я ненавижу задавать себе вопросы. Обычно это ни к чему не приводит. Собственный мир занимал меня так же, как и какая-нибудь маггловсквая сковородка… но не теперь. Судьба, будто вспомнив обо мне, яростно пересматривала мою спокойную жизнь, выдирая страницу за страницей. Казалось, я даже видел, как эта старуха, кривясь, комкала каждый листок, выкидывала его, и теперь листки моей жизни превратились в нынешнюю осень.

Любовь.

Дурацкое понятие. И теперь я не понимаю, что оно значит. Подобрав красно-зеленый листок, лежавший на скамейке, я начал его комкать. Я люблю Блейза. Вышло спокойно и правдоподобно. Ободренный этим, я решил разложить по полочкам свою любовь к нему и… потерялся.

Неужели любовь имеет срок давности? И наша с ним продлилась только десять лет.

Мы любили, я помню, мы отчаянно любили друг друга. Когда читали все в глазах, когда гуляли вместе, когда делали отчеты друг другу по работе, когда ходили к бывшим слизеринцам, но когда? Когда все потерялось? Когда все въелось? Когда перестало быть необычным?

Я откинул комок, в который превратился лист, и, резко встав, пошел по аллее: не могу думать о нем так и сидеть. Мне надо идти, идти, идти… но куда?

Я помнил пустоту в его глазах. Я стал для него предметом. Может, у него есть кто-то? С кем он более… живой и страстный?

Ненавижу. Ненавижу сейчас себя, потому что, задав себе этот вопрос, я понял, что мне все равно. А так быть не должно! Да я больше к тому мужику, который Поттера целовал, ревную, или Роз к Гарри, чем кого-то к Блейзу.

Я ненавижу перемены. Сейчас моя жизнь круто меняется, но не знаю, отчего я не против их. По крайней мере, я не против Роз и… Гарри.

* * *

— Где ты был?

— В парке.

— Ясно.

Все! Это все, что он мне сказал, увидев меня на пороге.

— Сейчас нам принесут кофе, и вечером мы пойдем в ресторан, ты помнишь?

Нет.

— Да, конечно, — кивнув, я по ступеням поднялся в нашу комнату.

Пустота. В комнате нет изъянов, но нет и жизни. Я хмыкнул: на протяжении многих лет меня это абсолютно не заботило. Переодевшись после душа, чтобы смыть запах больницы, я сел за письменный стол. До ужина оставалась пара часов, которые я хотел потратить на просмотр отчетов, присланных мне Джорданом. Но уже на третьей станице меня прервал хлопок домовика. Возле камина стояли два кресла и кофейный столик. На него-то сейчас и были расставлены все приборы и сладости. Блейз любит сладкое. Тихий скрип, и супруг заходит в комнату.

Может, мне просто все показалось?

Желая, чтобы все так и было, я осторожно ему улыбнулся, получив тихую ухмылку в ответ. Быстро приблизившись ко мне, он поцеловал меня в лоб и, взяв за руку, потянул к креслам.

— Давай выпьем кофе.

— Давай.

Он зажег огонь, и стало намного теплее. Я ненавижу языки пламени, я ненавижу камины, я ненавижу все это, поэтому смотрю только в чашку или на Блейза. Его кучерявые волосы, раскосые темно-карие глаза. В них играет пламя, и я отвожу взгляд. Ненавижу. Кофе. Ненавижу.

Тут же непрошеная мысль, что Поттер заказывал чай. Вкусный. Перевожу взгляд на сладкое. Только то, что любит Блейз. Меня нет даже в этих мелочах. Ненавижу.

— Что с тобой, Драко?

— Блейз, — я отставил чашку и, сцепив руки в замок, уставился на них. Мир не рухнет, — я хочу детей.

Я слышу нервный вздох с его стороны, уже даже знаю, что он презрительно оскалится, но быстро продолжаю:

— Не обязательно много, нет, одного. Я хочу девочку. Нам нужен наследник, Блейз, нам уже почти тридцатник.

— Ты думаешь, о чем говоришь, Драко? Кажется, мы с тобой это уже обсуждали.

— Мы ничего тогда не решили.

— Тут и решать нечего. Кто с ним будет сидеть?

— Я.

— Ты? Не смеши меня, Малфой, ты в Хогвартсе издевался над первогодками, или… — он прищурился и злобно зашипел, — это из-за поттеровского выродка?

— Не смей говорить так о Роз! И это не ребенок Поттера! Не приплетай их!

— Как не приплетать? Все началось с этого! Ты с ним спишь!

Я задохнулся.

— Что?

— Ты меня прекрасно слышал, — он встал и навис надо мной.

— Это смешно! Это же Поттер!

— Тот ли Поттер? Ты с ними больше времени проводишь, чем со мной.

— Что? Ты с работы приходишь в полночь, как я могу проводить с тобой время?

— Я уверен, что и сегодня ты был с ним!

— Я гулял. В парке. Один.

Он отвернулся и отошел от меня.

— Я не знаю, что мне думать, Драко. Я… я просто устал.

— Блейз?

Он не ответил, а я так хотел попытаться вернуть свое удобное прошлое, что быстро подошел к нему и обнял его сзади. Черт! У меня чувство, будто я обнимаю кусок камня или дерево. Ненавижу, ненавижу себя. За то, что не почувствовал ничего, за то, что в голове мелькнул образ Поттера, сидящего на скамейке, и руки сжались сильнее, будто это был он, а не Блейз. Ненавижу за то, что Блейз расслабился и, повернувшись в моих руках, поцеловал меня. Ненавижу за то, что нежно ответил на поцелуй, представляя, что это… не он.

Мягко говоря, разговор не клеился. Слишком яркое освещение раздражало, вычурность казалась слишком… вычурной. Ненавижу. В огромном зале с круглыми столиками, рассчитанными максимум на шесть персон, играла тихая музыка. Людей было мало, поэтому я сразу заметил вошедшего Поттера. Зеркальные двери распахнулись перед ним, и я удивился.

Он выглядел… утонченным. При мне он ходил в заношенных джинсах, рубахах, свитерах — под мантией всего не разглядишь — а тут… Терять дар речи я не мог — молчал, но посмотреть было на что: черный смокинг с шелковыми черными вставками, белая сорочка, жилет; на его фоне Рой, маячивший сзади, терялся как… ну, скажем, маггл, я не красноречив.

Гарри сверкал очками, и, когда он повернул голову в нашу сторону, я, не понимая, что делаю, вскинул руку в приветственном жесте.

Он меня заметил и улыбнулся, тут же направившись к нашему столику. Рою ничего не оставалось, как следовать за ним. Вряд ли будешь тянуть источающего власть человека в другую сторону.

— Драко.

— Гарри, рад видеть, присоединитесь?

Блейз, только что увидев Поттера, сжал зубы и выразительно на меня посмотрел, но я, приподняв брови, удивленно на него взглянул. Стол был как раз на четырех людей, и Поттер сел по правую руку от меня. Рой, так и не сказав ни слова, уселся слева, явно не довольный.

— Как Роз? — меня совершенно не беспокоили правила приличия. Не сейчас. Мне было все равно, что ни Забини, ни этот не вливались в разговор. Возможно, это было и к лучшему.

— Приболела, — сказал Поттер, а у меня внутри что-то екнуло; заметив мою реакцию, он усмехнулся, — все хорошо, ты же знаешь Миону, она быстро поставит ее на ноги.

Я кивнул, уже сейчас думая, как развлечь малышку после выздоровления, удивляясь тому, что боюсь не услышать ее смеха.

Поттер открыл меню, и к нам тут же подлетел официант.

— Хотите что-нибудь заказать?

Гарри усмехнулся:

— Проницательно… ммм… морковный салат… — я тут же замычал, и брюнет уставился на меня.

— Там тмин, ты его ненавидишь.

Поттера передернула от отвращения, и он покосился на меню так, как будто оно хотело его отравить.

— Ты не любишь тмин? — приятный голос Роя раздался слева, вызывая стойкое желание кинуть в него чем-нибудь. Нервно крутя вилку в руках, я уловил взгляд мужа.

— Значит, ты знаешь, что он любит есть и нет? — Блейз говорил спокойно, тихо, Гарри и Рой, только если бы перестали разговаривать, могли услышать наш диалог.

Я лишь безразлично пожал плечами и отпил вина.

— Да, мы обедали пару раз вместе.

— Вот как, — он участливо кивнул, — а что вы еще вместе делали?

Странно было видеть его таким. Рой тоже заткнулся и начал переводить взгляд то на меня, то на Забини. Я фыркнул.

— Гуляли. В парке.

Я выдохнул. Ненавижу. Это новая ситуация для меня, и я ее уже ненавижу, потому что какие бы слова сейчас ни произнес Блейз, я вижу пустоту и принятие всего происходящего.

— Что-то не так? — Поттер влез как всегда не вовремя.

— Ничего, — супруг оскалился и взглянул на него исподлобья. — Тебя, Поттер, не спросили. Ты в курсе, что мы десять лет как вместе?

Поттер сжал челюсть и презрительно посмотрел на Блейза. Удивил. Я ждал от него оправданий. Объяснения ситуации, что ли.

— Забини, если ты слепой, то я не понимаю, о чем с тобой можно говорить. Ты просто полный придурок. Неужели ты так не доверяешь Драко, что готов обвинить его в чем угодно?

— Не думаю, что тебе решать, кто я и как я должен с ним разговаривать, Поттер. Не лез бы ты в чужую счастливую жизнь!

— Что-то я не вижу, что Малфой светится синим пламенем рядом с тобой!

Я чуть рот не открыл.

— Кажется, — насмешливо-пренебрежительно сказал Блейз, — твой… знакомый тоже солнцем не сияет.

— Твой муж, Забини, — вот что должно быть самым дорогим для тебя.

С каждым его словом все вокруг тускнели. Рой со злостью и каким-то пониманием уставился на Гарри, Блейз схватил бокал и снова начал вертеть длинную ножку, а я… я не выдержал.

* * *

— Малфой!

Я просто ушел. Блейзу не понять. Он всегда стоял на своем. Просто раньше я был таким же. Я понимал его, раньше мы оба придумывали чувства. Раньше мы играли. Раньше. Но теперь, теперь я потерял сценарий, и оставалось только импровизировать. Судьба, посмеявшись, сожгла мою роль, развеяв надо мною пепел.

— Да подожди ты!

Я остановился, ну как маленький.

— Ты оставил там Роя, — Поттер лишь отмахнулся.

— Прости, что наговорил там, мне не стоило лезть в вашу семейную жизнь.

— Я сомневаюсь, что она вообще у нас ещё есть, Поттер.

Он непонимающе на меня уставился, и я быстро сказал:

— Блейз не хочет детей.

Я устало потер глаза внутренней стороной ладони.

— Ты изменился, Малфой. Я давно хотел сказать тебе это.

Я запустил руку в волосы, отчего-то испытывая неловкость.

— Прогуляемся? — Поттер протянул мне ладонь, и я, не сомневаясь, ухватился за нее, тут же почувствовав рывок аппарации.

Как только мы переместились на темную аллею парка, я выдохнул и, разорвав связь, отошел к деревьям, обхватив себя руками. Поттер тут же пошел следом и успокаивающе провел ладонью по спине. Спокойно. Тепло. Именно это мне и было нужно. Странно ощущать все это вот сейчас.

— Я… я уже просто не знаю, что делать, Поттер.

Гарри пожал плечами.

— Все может поменяться в любой момент, Драко, может… вы сходите на детскую площадку? В цирк?

— Блейз ненавидит цирки, впрочем, как и я…

— Детский дом? Может, ты просто начнешь поиски ребенка, и тогда он привыкнет?

— Привыкнет? Поттер, ты в своем уме? Я хочу, чтобы у ребенка были оба любящих его родителя, а не один. Блейз… он не свыкнется.

Я посмотрел на лицо Гарри.

— Почему ты улыбаешься?

— Я же говорил, что ты изменился. Ты… — он прервался и, убрав руку с моей спины, положил ее в карман, — … то… как ты ведешь себя с Роз — а ведь это не твой родной ребенок! — это говорит о том, что ты будешь хорошим отцом, Драко, это дорогого стоит.

Я хотел было что-то ему ответить, но не нашелся. Черт, а ведь он прав! Чертов Поттер прав…

— Драко?

Я повернул голову, а меня уже обхватили сильные руки.

Черт.

Ласково накрыв мои губы поцелуем, он прижал меня к дереву, не давая отступить назад, а я, словно сумасшедший, вцепился в его волосы, прижимая его к себе. Язык, как просьба, аккуратно коснулся губ. Выбор, и я принимаю его. Горячий, он касается зубов, и я впускаю его, лаская своим языком. Люблю. Имя Поттера по кругу вертится у меня в голове, и я, не сдерживаясь, прижимаю его к себе за шею. Ближе. Неловко ударяемся зубами, но мне все равно. Я отцепляюсь от него и, пока Поттер восстанавливает дыхание, покрываю его лицо, шею, подбородок поцелуями. Обожаю. Легкая, колющая щетина, и я постанываю от удовольствия, когда она касается моей гладкой кожи или губ. Мы целуемся снова и снова, в этой ночной тьме, которую не может рассечь даже старый фонарь.

«Драако». Тихо, дрожащим, жадным голосом повторяет мое имя Поттер, и я рычу, набрасываясь на него уже поцелуями-укусами.

Схватив за грудки, я переворачиваю его к дереву. Он резко охает, а я, извиняясь, нежно целую, добиваясь ответного действия. Мерлин, как хорошо! Гарри втягивает мою губу, покусывает и отпускает, снова и снова приникая к губам, а я вдруг чувствую, как кольцо на пальце сжимается. Блейз. Черт.

Я резко отстраняюсь и стараюсь не замечать разочарованного и удивленного взгляда зеленых глаз.

— Что-то не так?

Хриплый, такой родной, такой нужный голос.

— Да, ты же понимаешь, что мы не можем быть вместе. У тебя жених, у меня муж.

Он ничего не говорит, и я злюсь, только вот за что? За то, что он не пытается меня остановить, или за то, что я хочу, чтобы меня переубедили. Ненавижу.

— Мне пора.

Но я не двигаюсь с места.

— И.. нам бы лучше не пересекаться, Поттер.

На душе становится так погано, будто на нее вылили черные чернила, и теперь они въедаются, а отмыть их или очистить заклинанием… невозможно!

— Пост…

Я аппарировал. Прямо к дверям дома, чтобы не остаться там, где хотел. Взявшись за ручку двери, я повернул ее, в темноте тускло блеснул ободок кольца. Ненавижу.

* * *

— Где ты был?

— В парке.

Не вру же?

— С ним? Ты выставил меня полнейшим кретином, Драко!

— Блейз, не сейчас.

— А когда?!

— И не смотри на меня так пристально. Сглазишь.

Я направился в душ, на ходу ослабляя галстук и скидывая на пол пиджак. Тусклый свет ночника не давал Блейзу разглядеть моего лица, и на данный момент это было огромным благом.

— Стой, мы не закончили, — он схватил меня за локоть и встряхнул, — почему тебя не было так долго?

— Засунь свою ревность куда подальше, Забини, ничего не было.

— Не было?!!

На моей памяти орал он впервые. Супруг больно схватил меня за подбородок, и я попытался вырваться. Его ноздри раздулись, и, замахнувшись, он ударил меня по лицу. Зашипев, я сказал ему успокоиться и направился в ванную, но он схватил меня за рубашку, резко потянув на себя.

— Ты с ним больше не должен видеться, ты меня понял?

Поморщившись, я оттолкнул его от себя.

— Ненавижу.

* * *

Громко захлопнув дверь ванной, я наложил еще и запирающие чары. Ненавижу. Подлетев к зеркалу, я осмотрел рану ну губе. Как назло, все настойки были на работе в ящике стола, ведь экстренные случаи случались там, с зельями. Кто же знал, что меня будет бить собственный муж, который не поднимал руки или палочки на меня десять лет. Ненавижу.

Промыв рану, я скинул всю одежду, залезая под струи горячей воды. За что мне все это? Сейчас Гарри, наверное, объясняется с Роем. Будут ли они вместе? Мне не все равно! Как там Роз? Надо будет прислать ей подарок, увидимся, скорее всего, не скоро…

Сейчас я пойду в комнату, лягу в постель… люди ночью будут спать, а на небе чудесным образом появятся звезды, но одна звезда будет немного ярче других — там пролетает моя несбыточная мечта.

Ненавижу.

Упершись головой в плитку, я выключил воду. Становилось холодно, капли быстро сбегали по телу, вызывая неконтролируемую дрожь.

У меня никогда не было мечты.

Начистоту: жизнь — это ад, когда не можешь быть там, где хочешь.

Рваный сон.

Я постоянно просыпался, лежа на самом краю постели. За что мне все это? Ну где я в своей судьбе совершил ошибку? Я же играл по правилам! Почему судьба пинает меня, как ненужную кучу осенних листьев?

Аккуратно выбравшись из-под руки мужа, я направился в ванную. Губа распухла, но зелье должно было помочь. Умывшись, я начал собираться на работу, периодически кидая взгляды на Блейза. Он тихо спал, такой же красивый, как и всегда, такой же мой, но что-то изменилось. Я быстро подошел к двери спальни, когда меня настигнул голос:

— Ты куда?

— На работу.

— Тебе позже выходить, и ты не позавтракал.

— Поем на работе, и, пока я был в больнице, у меня появились дела. До вечера.

Я вылетел, даже не посмотрев на него, не слушая обрывков фраз, летевших мне вслед.

Как же мне душно в одной комнате с тобой, Блейз, как же тесно.

Под кожей пылает ненависть к себе и к мужу, к Поттеру, ко всем, всем, кто не может понять, чего я хочу, ведь это так просто…

* * *

— Мистер Малфой, вот те документы, которые Вы просили.

— И тебе доброе утро, Скотт.

— Простите, доброе утро.

— Поздно, я обиделся.

Захлопнув дверь перед его носом, предварительно, конечно, забрав все бумаги, я выдохнул. Вот, вот моя вотчина. Митчел не заметил губу, ну или сделал вид, что не заметил, мне глубоко плевать, с такой отметиной мне ходить дня два. Но это и не важно, сейчас главное — разобраться с зарплатой рабочим.

Я кинул пальто на вешалку и быстро сел за стол. Достав склянку с зельем, я помазал ссадину отвратительно пахнущей, но действенной мазью (мое изобретение) и погрузился в работу.

Бумаг скопилось много, приходилось постоянно вызывать Скотта, чтобы он приносил другие копии и что-то переоформлял.

В обед я услышал за дверью разговор и понадеялся, что это Гарри, но, наверное, это слишком дорогой подарок. Дверь распахнулась, и зашел Блейз.

— Ожидал кого-то? — он закрыл ее за собой.

Ненавижу.

— Нет.

Я устало покачал головой.

— Я, как и обещал, решил к тебе заглянуть, — он остановился и посмотрел в окно. — Там хорошая погода. Прогуляемся?

— Мне пока не хочется появляться на людях, Блейз.

Он сжал кулаки.

— У тебя все? Тебе не пора на свою работу?

— Думаю, я тут посижу.

— В углу стул, можешь считать это твоим наблюдательным пунктом.

Работать не хотелось. Голова просто трещала, но я не мог бездельничать при нем. Взяв кипу страниц с экспериментальными разработками, я просто начал помечать и анализировать успехи… и катастрофическую бездарность своих работников.

Муж что-то сказал мне, а я не услышал, но переспросить я не успел: в приемной послышался шум, и ко мне без разрешения прошла Грейнджер.

— Малфой? Мне нужно попросить тебя об одном одолжении.

Я сразу понял, что дело в Роз. Лицо Грейнджер было покрыто красными пятнами от волнения. Она протягивала мне листок с рецептом и названием зелий.

— Как она?

— Я… я, — она заикалась, — я не знаю, я просто волнуюсь. Гарри сказал, что ты поможешь, он доверяет тебе.

Несмотря на шипение и возмущенный шепот со стороны, я быстро просмотрел рецепт.

— Все в порядке, Грейнджер, у нее осложнение на легкие. Надо было надевать ей шарф. Да и я не догадался.

Она быстро кивала.

— Недоглядела. Она… кашляет ужасно. Ты… сможешь до завтра?

— Одно у меня есть, сейчас заберешь, второе приготовлю сам, сегодня вечером его принесу…т, принесут.

Я прошел в соседнюю лабораторию и начал копаться в шкафчиках. Вертя пузырьки в руках, я просматривал этикетки. Ко мне приблизился Забини.

— Что ты делаешь? Ты ей помогаешь?

— Я помогаю не ей, а Роз.

— Ты никуда не пойдешь.

— Даже если я туда и пойду, Блейз, то это. Не. Твое. Дело.

Закрыв стеклянную дверцу, я вернулся к Грейнджер.

— Вот, это то, что нужно.

Она кивнула и начала рыться в сумочке.

— Лучше поспеши к дочери, Грейнджер. Все в порядке.

Ее подбородок задрожал, и я все же сжал ее плечи, успокаивая.

— Не волнуйся, она быстро вылечится.

Брюнетка порывисто обняла меня, шепнув: «Гарри передавал тебе привет». И направилась к выходу. Поколебавшись, я окликнул ее:

— Передавай привет Роз, Грейнджер.

Слабая улыбка была мне ответом, а затем дверь закрылась.

* * *

— Привет, принцесса!

В палате никого не было. На входе я отдал зелья лечащему врачу, а сам прошел в палату. Уизел, кажется, начал прилично зарабатывать, если, конечно, отдельную палату не попросил Гарри.

— Где все взрослые?

Девочка тихо шептала, глядя на меня припухшими покрасневшими глазами. Рона отправили на работу, Гарри недавно был, а Гермиона спустилась вниз за чаем и оставила ее за главную. Я улыбнулся и достал две коробки. Роз засветилась, когда увидела пирожные, и ее счастью не было предела, когда она увидела сувенир, который я ей подарил. В небольшой прозрачной сфере была заключена кувшинка. Она медленно, с золотистыми бликами, то распускала, то снова собирала свой бутон.

Роз держала сферу с широко распахнутыми от радости и удивления глазами и улыбалась. Когда-нибудь я хочу видеть такое счастье и на лице моего ребенка.

Достав подставку из коробки, я установил ее на тумбочке.

— Потом поставишь сюда, чтобы она не затерялась.

— Что нужно сказать, Роз? — Грейнджер, устало улыбнувшись мне, кивнула в знак приветствия.

— Спасибо, дядя Драко!

— Пожалуйста, Роз, и мне пора.

— Кааа-а-ак? Дядя 'Арри хотел прийти, уже скоро!!!

Девочка умоляюще на меня посмотрела, вцепившись ручками в пальто, но я покачал головой.

— Мне нужно бежать.

— Ты… ты как белочка! Ты боишься! — она насупилась и, сложив руки на груди, посмотрела на меня исподлобья. Сначала я не понял, о чем она, но потом… тот ее разговор, с Гарри…

Боюсь ли? Нет, я… я просто хочу попытаться сохранить то, что есть.

Усмехнувшись, я нагнулся и поцеловал девчушку в лоб.

— Выздоравливай, солнце. И тогда мы сходим в парк.

Роз просветлела, а я поспешил домой. С Поттером сейчас мне видеться необязательно.

______________

Всех с праздником и до новых встреч! =)

Ваша, Сэм.

Я решился.

Через пару дней после того, как побывал в больнице у Роз, я решился написать в несколько детских домов, в которых сейчас находились дети волшебников. Думаю, не стоит объяснять, почему я не выбрал маггловские? Ответы пришли мне через пару дней: все три заведения были только рады дать под мою опеку ребенка.

Я хотел девочку. Приблизительно возраста Роз, чтобы они вместе пошли в школу, да и это будет менее проблематично, точнее, более рационально. Как ни крути, а детских криков я не выдержу. Я улыбнулся — это первый шаг. Осталось только написать ответные письма, где я могу уточнить все про ребенка.

В приемной послышался шум, и я спрятал присланные письма в рабочих бумагах.

Через минуту дверь распахнулась, и ко мне зашел супруг.

— Прекрасно выглядишь, Драко.

Я немного потерялся, поэтому даже не ответил.

— Сейчас у тебя перерыв, и мне кажется, что тебе надо отдохнуть.

— Считаешь? Ты же сам сказал, что я хорошо выгляжу, — я сложил первый попавшийся мне отчет и, прищурившись, посмотрел на Блейза. Он ухмыльнулся.

— Я просто хочу погулять, мы так давно никуда не ходили.

Вот он. Шанс. Шанс снова вернуть все на круги своя. Вернуться к прежней жизни и, возможно, чуть-чуть изменить ее.

Я кивнул и, поднявшись, направился к вешалке. Уже через пару минут мы выходили из офиса под безжалостный осенний ветер.

На небе все так же тускло и неприглядно светило солнце, будто делая одолжение. Деревья шумели не в такт, их рябь резала глаза, но я улыбался. Сейчас от Забини исходила уверенность и тепло, пусть не все то, что я чувствовал рядом с Поттером, но этого хватало, чтобы не замерзнуть и желать продолжения этого момента.

Недалеко был сквер. Идти было минут тридцать, и я потянул мужа туда. Пусть дует ветер, пусть я ненавижу такую погоду, но я хочу сейчас идти и разговаривать ни о чем.

— Куда мы?

— В сквер, пройдемся там, можем заглянуть в кафе. Все равно.

Блейз кивнул и начал смотреть по сторонам, а я вспомнил, что, гуляя в сквере летом, видел там много детей. Интересно, сейчас родители приводят их туда?

— Драко, после того, как Дипперт вернется из отпуска, меня тут же повысят.

Я улыбнулся ему. Ведь это хорошая новость?

— Ты долго шел к этому. Кому еще занять эту должность?

— Да, в последнее время я прикладывал много усилий, — он посмотрел на небо, прищурившись, — но это значит и то, что еще полгода мы не сможем никуда уехать. Суматоха, планы, переустройство отдела…

— Я понял, Блейз, ничего, думаю, мы потерпим, да?

На лице мелькнуло облегчение, и он, остановившись, развернул меня к себе.

— Драко, я пойму, если ты этого не захочешь. Зарплата у меня сейчас большая, так…

— Блейз, — я натянуто улыбнулся. Мои мысли сейчас совсем не об этом. — Я знаю, ты будешь хорошим начальником.

Я потянул его дальше, но он резко прижал меня к себе, целуя. Черт, как же не вовремя, как же все не так. Мы не целовались несколько дней, и его губы — будто чужие. И я, понимая, почему так, резко отстраняюсь.

— Все… что? Драко?

Я качаю головой и снова касаюсь губами его пухлых губ. Закрываю глаза, и становится легче. Стон, стон разочарования, разочарования в себе срывается с губ, но Блейз не так его понимает, сминая меня в быстром, даже жестоком поцелуе. Ненавижу.

— Я скучал, Драко.

— Я тоже скучал… — я, все так же прикрыв глаза, упираюсь лбом ему в подбородок. Терпеть. Только это мне и остается.

Внутри ненавидя себя, я снова тяну его в направлении к скверу. Ничего, возможно, мне все кажется…

* * *

Мы сидели на черной кованой лавке, и я не мог заставить себя уйти. Деревья, которых здесь было предостаточно, плотным кругом огибали детскую площадку. Ветер сюда не добирался, да и вряд ли бы посмел. Родители, не волнуясь о нем, следили за своими чадами.

Мне это нравилось. Нравился детских смех и яркие возгласы, нравилось, как папы бегали от своих детей, позволяя им себя догнать, и нравилось то, как они играют с ними, то, как подбрасывают, и то, как ловят. Я с упоением следил за их движениями — осторожными, аккуратными, просчитанными.

Малыши катались на разноцветных горках, бегали друг за другом, звали родителей посмотреть на какую-нибудь букашку, топали ногами, обижались и радостно смеялись, кидались ветками, листвой, падали и пытались плескаться в уже подсохшей луже. Это не могло не понравиться!

— Пойдем, Драко?

Уставший голос Блейза оторвал меня от наблюдения.

— Что?

— Мы тут уже почти час.

— И что? Разве тебе не нравится? Блейз, посмотри, неужто ты не хочешь, чтобы у нас было так же?

Я уставился на мужа, но сразу расхотел слышать его слова. Поморщившись, он посмотрел на детскую площадку и отвел взгляд.

— Ты меня для этого сюда привел?

— Нет! Просто, понимаешь…

— Нет, я уже ничего не понимаю, Драко, мы жили без… этого… очень долго, я не хочу детей.

— Почему?

— А что изменилось в тебе? Объясни мне, почему в один день ты решил, что нам еще кто-то нужен?

Я открыл было рот, но не знал, что сказать… просто?

— Я хочу начать жить, и… я уже послал документы в детские дома.

— Ты издеваешься? Какие документы? Не спросив меня? — он поднялся и, пройдя туда-обратно, посмотрел на меня. — Да что с тобой? Не перебесился? На кой черт тебе ребенок, Драко?

— Не мне, Блейз, нам, понимаешь, нам! Я хочу семью.

Он поднял брови.

— Мы — не семья? Ты что, хочешь сказать, что жил со мной все это время и не считал нас семьей?

— Ты не так понял, я считаю нас семьей, но в любой семье должен быть ребенок, два человека — не семья. Ты не думал о наследнике?

— Не сейчас, Драко.

— А когда? — тут уже вспылил я и, поднявшись, пихнул его в грудь, — пора бы задуматься об этом.

— Я не хочу детей, Драко.

— Зато их хочу я!

Быстро обогнув его, я направился на работу.

— Драко!

— Поговорим дома, Блейз, мне надо доделать отчеты.

Я аппарировал в переулок и поднялся к себе в офис. Скотт радостно улыбнулся, кивая мне на дверь кабинета, и в груди что-то встрепенулось. Улыбнувшись, я поспешил туда.

— Драко!

Малышка, одетая во все теплое с ног до головы, кинулась ко мне, и я присел, чтобы обнять ее.

— Мы тебя ждали, но уже хотели уходить, Малфой.

— Тебе снова доверили ребенка, Поттер?

Я, держа на руках Роз, счастливо улыбнулся Гарри. Брюнет поднялся со стула, и я сглотнул, не зная, куда деть глаза, только чтобы не встречаться с ним взглядом. В желудке все свернулось тугим узлом от волнения.

— Вы… вы пришли…

— Чтобы позвать тебя с собой в парк, — Гарри прикусил губу и посмотрел на меня со слабой надеждой. Я облизнул губы и хотел было сказать, что не смогу, как:

— Дядя Драко! Ты обещал мне в больнице, помнишь?

— Да, принцесса, помню.

Так и оставив все отчеты недоделанными, я снова покинул офис, только в этот раз все было совсем иначе…

— Выше!

Вы когда-нибудь видели два солнца сразу? То были глаза Роз, светившиеся от счастья. Поттер принес с собой воздушного змея. Увеличив его размеры от спичечного коробка до внушительного разноцветного ромба, он теперь запускал его в воздух. Ветер помогал ему в этом, и вскоре огромный «змей» летел по воздуху высоко над деревьями. Гарри ослаблял леску и позволял ему взлетать выше, а Роз хлопала в ладоши и бегала вокруг нас.

— Еще! Еще!

Смеясь, Гарри выполнял ее просьбу, а я, достав палочку, заставил «змея» сиять разными оттенками. Его длинный «хвост» извивался на ветру, вызывая довольный смех малышки.

— Не хочешь попробовать, Драко?

Тихо, почти не слышно; необычно, приятно было слышать его голос, и я быстро сократил расстояние между нами.

— Только я не знаю, как.

Он улыбнулся и встал позади меня, приобняв. Теплое дыхание теперь касалось моего уха, и я снова судорожно сглотнул, почувствовав себя пятикурсником.

— Руки сюда, — Гарри положил мои ладони на лебедку и накрыл своими. Теперь я был взят в кольцо и не смог бы вырваться, да и не хотел. Он рассказывал, как правильно держать руки, когда следует отпускать леску, когда нет, но я почти не слушал, я следил за его дыханием, за его губами, касающимися моей шеи и уха. Отстраниться? Ни за что.

Я плыл…

Прижавшись к Поттеру теснее, я наслаждался ощущениями рядом с ним. Роз смеялась, заставляя улыбаться, она снова охотилась за листьями, собирая их в новый букет. Малышка показывала их нам, и мы кивали, одобряя ее детский, милый выбор, ее лепет тоже грел, и я откинул голову назад.

По моей щеке тут же прошлись губы, не целуя, нет, просто опаляя дыханием, и меня пробил ток до кончиков пальцев. Все случается в жизни впервые, и я резко выдохнул от удовольствия, поворачиваясь и ловя его губы. Поцелуй... легкий, осенний, любимый…

И я снова плыву, потому что сейчас я чувствую себя на своем месте. Куда? Куда катится этот чертов мир?..

Его руки выпустили катушку, а мои и не держали. «Змей» улетел, засверкав полете, гонимый ветром и магией, а я, окончательно обернувшись к Гарри, впитывал его прикосновения. Я слышал все вокруг: как шумели листья на ветру, как они перекатывались по аллее и траве, я слышал плеск фонтана вдалеке, но мне казалось, что мир остановился, что сейчас, кроме нас троих с горящими сердцами, с душой нараспашку, не было никого!

Гарри обнимал меня крепче, будто боясь потерять, и я отвечал ему тем же. Все казалось таким правильным, что страх отступил, голос разума исчез, оставив только чувства, чувства, спавшие во мне почти десять лет и разбуженные смехом…

* * *

Уже почти одиннадцать, и я иду домой. Именно иду, потому что не знаю, что буду говорить мужу.

Черт, я взрослый мужик, но оправдываться — это не мое. Переубедить себя, что Поттер мне не нужен, я не могу. Совсем. Попытка уверить себя, что Блейз мне нужен, что я люблю него, вызывает волну сарказма и язвительных возгласов внутри.

Шесть пологих ступеней, и я берусь за ручку. Кольцо снова тускло поблескивает на пальце, я чувствую, что магия узнает меня, впуская. Щелчок, и я со скрипом открываю дверь, толкая ее. Черный прямоугольник, так же темно, как и на улице, только на лестницу падает свет со второго этажа. Там ждет Блейз, и тянуть уже просто недостойно. С хлопком появляется домовик, и я медленно отдаю ему пальто.

Каждая ступенька дается с трудом, поэтому я убыстряю шаг и быстро прохожу в комнату.

— Бле…?

— Вернулся все же? Я думал, с ним и останешься.

— Ты о чем?

Он морщится, и я понимаю, что веду себя глупо. Быстрый взгляд на столик у камина: открытая бутылка с виски, один из стаканов вдребезги разбит, и осколки полыхают в пламени серебристым светом.

— Ты пил?

— Я пьян?

Удивительная способность отвечать вопросом на вопрос. Всегда, он никогда не дает четкого ответа. Ненавижу. Но он не пьян, и это на секунду меня пугает.

— Что, Драко, повеселился? Мужа послал и тут же убежал к любовнику? Не ожидал, это так по-слизерински.

— Они просто пригласили меня в парк.

— Не нагулялся?? А потом? Кафе, постель?

— Перестань, да-да, мы потом перекусили, но не вижу в этом ничего особого.

Он расхохотался, сжав спинку кресла, и, резко вцепившись в нее, кинул его на пол.

— Прекрати, Драко, будто я не знаю, что происходит, сколько можно! Я уже все делаю, что могу, — он пнул кресло по обивке, и оно с отвратительным скрежетом прошлось по полу, оставляя царапины. — Я каждый день пытаюсь к тебе подойти, но ты как железный, меня повысили на работе, а ты лишь улыбнулся, будто это не важно, я приходил к тебе, хотя был занят в эти чертовы обеды. Но тебе все равно! Ты только и думаешь, что о своем Поттере и мелкой Уизли, как ее там, Никки, Рэм…

— Роз, ее зовут Роз, — я тихо сказал, но это возымело эффект бомбы.

— Да мне наплевать, как ее зовут! Я ненавижу детей, потому что они — трата моего свободного времени, они, они — трата твоего внимания не на меня, а на них!

Блейз заметался, и, схватив вазу с письменного стола, кинул ее в стену. Он умудрился попасть в единственную картину со скучным рисунком. Скучным, как моя прежняя жизнь…

— После того, как ты ушел из сквера, Драко, я… подумал, — он остановился и посмотрел на меня, — что, раз ты хочешь, почему бы и не уступить, ведь ты будешь счастлив, успокоишься, но, — он горько рассмеялся, — тебя уже не было, когда я пришел.

— Что? — я не поверил. — Ты же только что говорил…

— Я мог пойти на жертвы…

— Жертвы? Ребенок не может быть жертвой, Забини!

— Может!!! И это была бы моя жертва!

— Да пошел ты! Я хотел, чтобы ты его полюбил!

Он близко подошел ко мне.

— Посмотри, посмотри мне в глаза и скажи: я могу полюбить еще кого-то кроме тебя?

— Ты любишь только себя, Блейз, — прошипел я как можно тише ему в лицо, а он схватил меня за плечи.

— Нет, Драко, ты — вот кто мне нужен!

— Для чего?

— Ты не будешь с Поттером!!

Я сжал руки в кулаки.

— Не тебе решать! — я пытался криком заглушить боль, которую причиняли мне его пальцы, взгляд, слова… Ненавижу!! Резко вырываясь, я случайно ударил его в челюсть, чуть не взвыв от боли, пронзившей кисть.

Он резко отступил, потирая челюсть, и посмотрел на меня исподлобья.

— Мне решать, Малфой. Мы прожили с тобой почти десять лет, и я не позволю тебе и гриффиндорскому выскочке разбить все! Никогда!

— Ничего и не было!

Скулу пронзила боль, и что-то хрустнуло в носу. Я тут же приложил тыльную сторону ладони к нему, немного пошатываясь.

— Драко?

Я поднял руку, останавливая его.

— Не прикасайся ко мне!

— Прости! Я… я…

— Все кончено, я… никогда не думал, что ты ударишь меня, Блейз, а если ты поднимешь руку на ребенка?

— Я не дам тебе развод, — я чувствовал, что он закипает еще больше, — слышишь? Ты не сможешь никого усыновить!

— Не только у тебя есть связи, Блейз, не только.

Я направился в ванную, чтобы как можно быстрее покинуть этот дом. Супруг сделал попытку ухватить меня, но я сказал, чтобы он не прикасался ко мне.

Все кончено… все кончено…

Смыв с себя кровь и замотав кое-как мокрым полотенцем кисть, я вернулся в разгромленную комнату. Забини с сумасшедшим видом стоял на том же месте и часто дышал.

— Ты не бросишь меня, Малфой.

— Я уже это сделал.

Десять лет, подумать только, как один день… Я начал собирать в чемодан, который достал из шкафа, все вещи и бумаги, которые были на виду.

— Я не дам тебе развод!

— Ты уже это говорил.

Захлопнув чемодан, я направился к выходу. Замерев в дверях, я снял кольцо, заблестевшее в языках огня.

— Оно мне больше не нужно.

Я кинул его на пол… Гладкий ободок со звоном покатился по полу, но через несколько секунд остановился, повертевшись, кольцо затихло, снова потускнев, будто его и не носили. Тускло отразив свет камина, оно поставило точку. Точку в наших отношениях, продлившихся так долго…

Как только за мной захлопнулась дверь, я стал натягивать пальто, которое успел подать мне домовик. На улице стало еще темнее, хотя мне казалось это невозможным. Зная, что Блейз захочет меня остановить, я начал быстро соображать, куда аппарировать. На ум пришел Поттер, но я не удосужился у него узнать адрес за все время нашего общения. Феноменально: не знать, где живет дорогой тебе человек. Я нахмурился, поправляя на груди пальто. Малфой-менор? Нет, Блейз будет искать меня там в первую очередь. Пэнси? Тоже отпадает. Как бы я ни хотел увидеть подругу, но Забини будет искать и там, а значит, остается только отель. Уже слыша торопливые шаги супруга, я аппарировал на улицу неподалеку, чтобы поймать маггловское такси.

Через час меня высадили у небольшого, но приличного отеля. Шарахнув по водителю Конфундусом, чтобы он меня не запомнил — да и за неимением «фунтов» — я вошел внутрь. Там все было проще: расписавшись на чеке и взяв ключ от двадцать восьмого номера, я поднялся на второй этаж.

Комната напоминала мне нашу с мужем. Та же безликость, планировка, только не было камина и особого лоска. Не распаковывая чемодан, я прошел в ванную. Оглядев себя в зеркало и оставшись недовольным, я включил краны и набросал всего, что было в шкафчиках из солей и пены, в воду. Отрыв аптечку, я разложил аккуратно бинты и мази, которые мне понадобятся после ванны, и, быстро скинув одежду, с шипением погрузился в горячую воду.

Да-а, то, что нужно. Нос не чувствовал запахов, но это сейчас не беспокоило. Тело постепенно расслаблялось, и я даже задремал. Думать не хотелось. Слишком много событий за один день, а что делать дальше, я просто не представлял.

Подождав, пока вода начнет остывать, я выбрался из ванной, обтерся и, крепко перебинтовав кисть, направился в комнату. Скинув на пол так и не распакованный чемодан, я упал на кровать. Сквозь красные шторы свет ночного фонаря казался зловещим, но через секунду погас и он, оставляя меня в темноте.

Где сейчас Поттер? Он поговорил с Роем? Что теперь будет с нами? Кто мы друг другу? Вопросы один страшнее другого всплывали яркими буквами под веками, и я со стоном перевернулся на живот, уткнувшись в застиранные наволочки подушек. Не думать. Ненавижу такое состояние, потому что и оно, как и ревность Блейза, для меня впервые. Уже подумывая о снотворном, я все же погрузился в сон — сон, в котором мне снился длинный черный туннель… только вот куда он вел?

* * *

Утро. Я точно знаю, что сейчас около шести утра. Я не дома. Сквозь веки я вижу только алый свет. Ненавижу. Ненавижу, когда солнце отбрасывает лучи на кровать, заставляя морщиться. Тяжело поднявшись, не разлепляя век, я на ощупь побрел в душ. Умывшись, я провел рукой по запотевшему зеркалу. Серые глаза уставились на меня, и я не могу понять, что в них?

Я вздрогнул и перевел взгляд на левую руку. Безымянный палец был без кольца. Оно не отдавалось привычным звоном о раковину, не сдавливало палец, но ощущение его присутствия было, будто оно сжимало невидимыми путами. Разве у вас не было такого? Когда пару дней, не снимая, носишь кольцо, то потом, когда снимешь, кажется, что оно все равно на пальце. Свое я носил почти десять лет…

Запустив мокрые пальцы в волосы, я впервые не знал, что мне делать. Секунда колебаний, и я уже спокойно одеваю рабочий костюм и мантию. Уменьшив чемодан, быстро спускаюсь вниз и отдаю ключ от номера, на всякий случай прошу оставить его за мной.

На работу прихожу, уже позавтракав в ближайшей кафешке. Скотт уже на месте, перебирает бумаги и ставит росписи. Увидев меня, он поднялся:

— Мистер Малфой? К вам приходили из министерства, но ничего не сказали, просто оставили сообщение, что к Вам будет направлена сова.

— Не говорили от кого?

Я нахмурился. Неужели от Блейза? Но Митчел лишь покачал головой.

— Нет, сказали, что сову пришлют либо сегодня, либо завтра.

Я кивнул и направился в кабинет.

— Вам что-нибудь нужно, мистер Малфой?

— Нет, лишь отчеты по зельям для аврората. Мы выполнили весь заказ?

— Нет, но мы успеваем в сроки.

— Хорошо.

Я прикрыл дверь и, повесив пальто, прошел к креслу, устало рухнув на него. До обеда придется заняться отчетами, их никто не отменял, а вот после… Поттер вместе с Уизли, Грейнджер и Роз должны отмечать день рождения кого-то из рыжих, поэтому вряд ли он навестит меня, а значит, я могу съездить к Пэнси — кто лучше нее сможет мне помочь? Последний раз мы виделись чуть ли не два месяца назад, пора бы и вспомнить о правилах приличия. Раздумья прервал Скотт, бодро прошествовав с кучей папок к моему столу.

— Это все за наделю, даты все проставлены.

— Замечательно, можешь идти… и да, пошли сову мисс Паркинсон, я буду у нее к обеду.

Кивнув, Митчел прикрыл за собой дверь, а я, выдохнув, принялся работать.

* * *

Старый домовик, кряхтя, распахнул передо мной двери дома Пэнси, а через секунду раздался голос и самой его обладательницы.

— Мерлин-Мерлин, если явился Малфой, то что-то случилось.

Я улыбнулся и прошел в холл.

— Но ты же меня все равно примешь, не так ли?

— Когда-то было по-другому? Два месяца, Малфой, два!! А от тебя ни весточки.

Кинув домовику пальто, я приобнял Пэнс и, отстранившись, поцеловал ее руку.

— Очаровательна — впрочем, как и всегда.

— Ладно, не злюсь. Где потерял Блейза?

Еще услышишь. Я неопределенно махнул рукой… правой.

— Сегодня он не придет.

Она улыбнулась. Не понимаю, как ее выносил муж? Хотя, раз он умер два года назад, то, получается, никак. Одетая вся в черное, самая эмоциональная из слизеринцев — Паркинсон всегда было трудно причислить к элите общества. Да, богата, да, знает все правила, но эмоции, всегда бьющие через край… неизлечимо, а в моей ситуации — это то, что нужно.

— Пройдем в столовую, нам уже накрыли обед.

— А где дети?

— Ты никогда не спрашивал… У матери, сегодня пятница, эти оболтусы останутся там на все выходные.

Жаль.

— Ну, рассказывай.

Я обогнал ее, чтобы открыть дверь в столовую. Паркинсон сильная, она выдержит.

— Я расстался с Блейзом… из-за Поттера.

Сзади раздался шум, и, когда я обернулся, Панси уже не было: она лежала в обмороке на полу.

— Моргана! Как ты мог?!

Закатив глаза, с холодным полотенцем на затылке, Пэнси зло шипела на меня. Я помню, что она всегда боготворила Блейза, считала нас замечательной парой, но я надеялся на хоть какую-нибудь поддержку.

— Сколько ты ему изменяешь? Год? Два? Я так и знала.

— Пэнси, успокойся, — я поморщился, — у нас с Гарри еще ничего не было.

Она странно икнула и, нахмурившись, посмотрела на меня. Внимательный взгляд скользнул от губы к замотанной кисти, а затем и к безымянному пальцу левой руки.

— И давно вы расстались?

— Вчера. Вчера я с ним порвал и ушел из дома.

— Вы никогда не ссорились.

Я поднялся и, прикусив губу, отошел от нее.

— Никогда.

— Драко, как ты мог?

— Пэнси, а ты не допускаешь мысли, что виноват не я?

— А кто? Забини? Не смеши, в вашей паре зачинщиком всегда был ты!

Она права. Но тут проблема стояла в ребенке, а не в какой-то безделушке. Я кинул взгляд на Паркинсон, думая, добить ее этим или не стоит? Добить, раз защищает Блейза, а не меня.

— Да, я, я, уговорила! — она лишь фыркнула и приподнялась, чтобы встать, — нет, сиди, это еще не все!

Я злорадно на нее посмотрел, и под моим взглядом она, казалось, даже стала меньше.

— Я хочу ребенка.

Вот, пожалуйста, ходячая реклама зелья прозрения: такие огромные глаза у нее были только когда она узнала, что у нее будет двойня.

— Драко? — полузадушено, — я… так рада!

Быстро поднявшись, Паркинсон просто врезалась в меня, обнимая за талию чуть ли не до хруста. Наверное, все женщины так реагируют на детей.

— Подожди, — она отстранилась, — ничего не понимаю, но причем тут Блейз и Поттер?

— Забини не хочет, чтобы у нас были дети.

— Так и сказал?

— Так и сказал…

Она помялась и кивнула на стол с едой.

— Давай пообедаем, заодно расскажешь мне о Поттере.

— А что рассказывать? — привычным жестом я отодвинул для подруги стул, — мы с ним и не встречаемся толком.

— Что с тобой вообще произошло за эти дни, Драко? Что же такого случилось?

Не знаю… Детский смех?

* * *

Вернулся на работу я гораздо позже, чем планировал, почти под вечер. Скотт сказал, что ко мне забегал Поттер, а потом приходил Забини, последний ушел в гневе. Я его понимаю: он опять думает, что я с Гарри. Ну и пусть.

Пройдя в кабинет и кинув пальто на вешалку, я снова и снова прокручивал в голове последние слова Пэнси: «Не знаю, стоит ли тебе возвращаться к Блейзу, Драко, я бы вернулась, но я — женщина, а мы всегда возвращаемся. Но что-то в тебе поменялось, так что просто иди дальше. Думай головой и не забывай, что ты — слизеринец!» Она говорила еще много, но Пэнси права, я изменился, только хорошо ли это?

Откинувшись на спинку кресла, я закрыл глаза. Крестный, зачем ты умер в ту войну? Именно твоего трезвого взгляда мне не хватает сейчас.

Раздался стук в дверь, и вихрастая голова Поттера с хамоватой улыбкой заглянула ко мне в кабинет. Я подскочил. Я когда-то говорил, что ненавижу сюрпризы или когда меня не предупреждают о визитах? Забудьте!

— Ну наконец-то ты тут, Малфой, с обеда тебя ищу.

Весь аврор, а не только его голова, просочился в кабинет, а я посмотрел ему за спину.

— Поттер? А где Роз?

— Уже поздно, и она у бабушки — все же, сегодня у Молли день рождения.

Я прищурился:

— А что делаешь здесь ты?

Брюнет беззаботно пожал плечами. Весь его вид, уверенный и простой, заставил просто испариться напряжение, которое преследовало меня целый день. Я присел на край стола, опустив голову. Что я делаю? Но ладони, приподнявшие мое лицо, кисти рук Поттера, в которые я тут же вцепился, прижимая к себе их сильнее, все развеяли.

— Просто хочу сегодня быть с тобой.

Только сегодня? Зачем нужно было это уточнение? Почему я придираюсь к словам? Но, не успев даже разозлиться, почувствовал, что меня целуют. Не требовательно, медленно, тягуче, так, как я люблю. Гарри скользнул ладонью на затылок, притягивая меня к себе, и мне пришлось отцепиться от стола и сделать полшага к нему. Выпустив его кисти, я сам начал гладить его щеку, а другой рукой вцепился в мантию на его спине. Черт, если таким будет каждый наш поцелуй, я скоро умру от переизбытка эмоций.

— Поужинаем?

Он, рвано дыша, отстранился от меня. Сказать что-то я не смог, поэтому просто кивнул.

— Хотя, я согласился бы просто на чай, Гарри.

— Хорошо, тогда пойдем?

Поттер кинул мне пальто, которое я тут же легко поймал.

— Постой, мне же еще нужно доделать пару отчетов — между прочим, тебе.

— А завтра?

— Завтра суббота, Поттер, — я положил пальто на стул и обошел стол, — а ты тогда пока можешь проверить все то, что я уже сделал.

Да, что касается работы… По правде, я хотел, чтобы меня увели отсюда подальше, но Поттер удивил. Улыбнувшись, он просто взял папки, перо, пододвинул к себе поближе чернильницу и ушел в бумаги.

Кажется, сосредоточенность не помешает и мне. Быстрее всё сделаем, быстрее уйдем, и в понедельник на меня не свалится, придавив, кипа отчетов — наверное, это понимал и Поттер. А это… это хорошо.

Конечно, своим присутствием он меня немного сбивал, постоянно притягивая к себе взгляд. Хотелось за ним следить, как он постоянно поправляет очки, теребит волосы, ослабляет галстук. Но через пару часов все было уже закончено. В комнату зашел Митчел, сообщил, что уже девять и рабочий день уже закончился. Отдав ему все бумаги, я попросил их переслать в понедельник Поттеру на работу, и мы начали собираться. Потягиваясь, Поттер вылез из кресла, которое он трансформировал из стула.

— Что у тебя было по трансфигурации, Поттер?

Он почесал голову.

— Не помню, МакГонагалл всегда ставила мне либо удовлетворительно, либо хорошо.

— Оно и видно.

Кресло поистине было ужасным. Надувшись, Поттер стал надевать мантию и теплое пальто.

— Только не говори мне, что ты обиделся, Поттер, ты этому от Роз научился?

Я быстро поцеловал его.

— Да, по-моему, и получается неплохо.

Я тихо рассмеялся. Какой он… Поттер.

* * *

Мы сидели подальше ото всех глаз в нашем кафе. На столе стояли чашки с недопитым чаем и тарелка с пирожными, а я… я старательно сцеловывал сахарную пудру с губ Поттера уже минут десять. Все вокруг замерло, я чувствовал лишь сладкий язык Гарри у себя во рту и слышал такой же сладкий и тихий стон. Наплевать, что чувства нельзя показывать на виду, я просто вцепился в его галстук, не разрешая отдалиться брюнету ни на дюйм.

Но все хорошее когда-нибудь кончается.

— Поттер! — тихое шипение Роя раздалось над нами.

— Поттер!

Я мысленно выругался. Какого Мерлина этот гад вообще тут делает? Хотя я же не знаю, что вчера произошло у Гарри.

— Так вот почему ты забрал утром все вещи и ушел? Я ищу тебя по всему городу, а ты, — Рой нахмурился и, не глядя, кивнул на меня, — … почему?

Я перевел взгляд на Поттера. Не думал, что он способен просто уйти, не сказав ни слова, — если не ошибаюсь, Рой — его жених. Хотя, судя по отсутствию кольца на пальце у обоих, они не обручены.

Гарри встал, чтобы не смотреть на парня снизу; они оказались одного роста, Поттер собой представлял скопление такого холода, что мне стало неуютно. По Рою этого не было видно — наверное, любовь действительно ослепляет, я бы уже раз десять аппарировал.

— Потому что теперь, Рой, мы не вместе, я думал, это было понятно.

Тот прикусил губу.

— Ты ничего не сказал. Не оставил письмо или записку, что угодно…

— Если я сделал бы это, то сейчас тебя бы тут не было?

— Нет, но…

— Вот и ответ, почему. Кажется, еще в начале наших отношений мы с тобой договаривались, что если поймем, что мы в чем-то не устраиваем друг друга, что мы не пара, то мы просто уйдем, разве нет?

— Да, но…

— Тогда я не понимаю, что ты здесь делаешь.

Жестоко. Очень, я был бы в гневе. Рой тут же ощетинился.

— Наверное, я просто не понимаю, чего нет во мне, что есть в этом твоем, нынешнем. Мне перекраситься в блондина? — он резко вцепился в свои волосы и с таким укором посмотрел на Гарри, что я думал, тот кинется его утешать, но Поттер лишь вздохнул. — Что не так? Объясни мне!

— Может, мы выйдем?

Эй! Куда это они собрались?! Сейчас еще окажется, что брошенным останусь я, или «утешение» Роя зайдет куда подальше. Но я спокойно сидел. Чай был уже противно холодным, но мне нужно было показать свое «спокойствие».

— Нет, Гарри, зачем? — он горько усмехнулся. — Там холодно, еще простудишься. Или тебе не хочется говорить при твоем новом парне о том, как мы трахались вместе, о том, как ты говорил, что никогда не оставишь меня, нет?

Я закашлялся, побив себя по груди, и уловил на себе два взгляда: взволнованный и злобный. Как можно язвительнее я сказал:

— Простите, комок шерсти!.. Кхе-кхе… И ваша личная жизнь — оу, простите, бывшая личная жизнь — меня почему-то не волнует.

— Уверен, что волнует, как там тебя? Малфой? — он полез на меня, но Поттер, поморщившись, крепко взял его выше локтей за руки и начал отталкивать к выходу, — Гарри, пожалуйста, ты же знаешь, что это все неправильно, что изменилось?

— Все изменилось, Рой, если не все, то многое…

Я почти не слушал, но там тоже мелькали слова про детей, которых не воспринимал Рой, про взаимное непонимание…

— Рой, — это доносилось уже тише, — пойми ты, что я тебе не подхожу, не могу я с тобой быть, думая о другом человеке, тебе не кажется, что этим я унижаю в первую очередь тебя? Да и видимся мы не так уж часто.

— Это из-за него! Потому что все свое свободное время, в ущерб нашему, ты проводил с ним!!

— Не только, Рой, еще с Роз.

— Вот именно! Уизли могли нанять няньку, а не спихивать ребенка на тебя чуть ли не каждый день, ты же знаешь, что я не вын…

— Знаю, но разве ты доверил бы ребенка чужому человеку? К тому же у меня было время…

— Это время было нашим.

— Нет, Рой, оно было моим, ты не понимаешь? Мне решать, как и с кем я хочу его тратить.

Парень качал головой — да и не поймет он, никто ничего не понимает в такие минуты. Наверное, ощущения взрывов вокруг…

— Ладно, ладно, Гарри, — Рой приложил руки к лицу и, выдохнув, огляделся, казалось он понял, что теперь он ничего не сможет изменить. — Я пойду.

— Драко? — Гарри позвал меня, стоя у двери, — я сейчас.

Кивнув, я думал, что теперь делать мне. Ситуация была не из приятных. Уйти? Глупо, да и что я потому скажу Поттеру? Сбежал?

Я подозвал официанта и попросил принести еще горячего чая. Надо сейчас нам уйти с Гарри отсюда, сменить обстановку…

— Прости за эту сцену.

— Я его… нет, у меня такого не случалось, так что… нормально все.

Гарри сел на угловой диван рядом со мной и сплел наши пальцы.

— Прости… не думал, что так выйдет, хотя это было ожидаемым.

— Я тоже… тоже ушел от Блейза, сегодня-завтра мы подадим на развод.

— Да, я заметил кольцо… но, — он сжал сильнее мою ладонь, — думал, что ты просто его не надел.

— Нет, я его больше не одену, — вышло немного нервно, но я успокоился, увидев, как брюнет улыбнулся краешком губ.

Притянув мою руку к лицу, он поцеловал ее, а я прикрыл глаза — черт, когда такое было в последний раз?

— Ладно, уже поздно, и мне пора искать ночлег.

Я тихо рассмеялся, а Поттер поднял брови.

— Хм, думал, ты согласишься переночевать у меня, — я опешил.

— Ты не предлагал…

— Ну что же, тогда предлагаю. Там немного пыльно: я же жил у Роя, а Кикимер уже довольно стар, чтобы успевать полировать и особняк и квартиру, но, думаю…

— Все отлично, правда, спасибо, я просто не хотел бы ночевать в отеле.

Поттер облегченно выдохнул и поднялся, забирая с вешалок нашу одежду.

— Тогда пойдем? Я сразу нас аппарирую.

Я вышел за Гарри, который притянул меня к себе, и мы исчезли, не заботясь о том, что магглы могут нас увидеть.

* * *

Это особое ощущение, когда ты оказываешься там, где еще не был, где все ново. Я почему-то сразу понял, что до меня Гарри никого сюда не приводил, максимум, друзей, но, черт… будто внутри все становится по местам.

Поттер оглядел все в темноте и, процедив ругательство на фонарь, достал палочку. Секунда, и над нами горит свет, Гарри провел палочкой около замка, и тот щелкнул. Дверь распахнул старый домовик, сгорбившись в приветствии:

— Мистер Гарри Поттер решил навестить старого Кикимера и привел с собой достопочтенного маленького Хозяина.

Я нервно хихикнул. Этот эльф знаком был мне только в детстве — не думал, что навсегда в его понимании останусь маленьким. Небольшой холл, где мы оставили верхнюю одежду, уже говорил о том, что квартира представляла собой маггловско-магическую смесь.

— Проходи и располагайся.

Голос доносился из двери справа, и я быстро прошел в просторную комнату. Поттер пытался вставить какую-то круглую штуку в другую, черную и огромную, через пару секунд оттуда полилась музыка, и на этом маггловском изобретении я пообещал себе поставить плюс. Мне нравились большие окна, выходившие в парк, высокие потолки и стены, увешанные фотографиями и картинами. Пара из них была магических: обычный осенний пейзаж и портрет пяти детей.

— Что это?

— Ммм? — Гарри приблизился сзади, встав рядом. Приглядевшись, что я имею в виду, он положил руки в карманы. — Год назад я познакомился с талантливым художником. Это парк, в котором мы гуляли с Роз, — если присмотришься, там будет виден фонтан. Он подарил мне эту картину.

— Вы встречались? — наверное, от его ответа зависело, сожгу я эту картину или нет, но Гарри покачал головой. Картина осталась цела, а я понял, что схожу с ума. Ревновать Поттера к людям — ладно, но к предметам — это пугающе. — Красивая, а здесь?

С трудом оторвавшись от падающих разноцветных листьев, я начал следить за пальцами Гарри:

— Эту я нашел в одном из тайников Сириуса. Раньше делали фотографии, но в Хогвартсе на седьмом курсе можно было заказать общие портреты. Краски выцветают медленнее, в общем, — он нервно сглотнул, — это — Мародеры и мама. Питер, Ремус, Лили, Сириус и Джеймс… все умерли.

Последние слова он прошептал, а семнадцатилетние подростки ему улыбнулись.

Я прокашлялся и, поймав взгляд Поттера, осторожно улыбнулся. Он убрал руку с потрескавшейся рамки и сказал:

— Хочешь выпить?

Я кивнул, и Гарри потянул меня к бару, встроенному в стену. Быстро плеснув себе и мне скотч, он с размаху плюхнулся на диван. Я, осушив свою половину, налил себе еще и сел рядом, потому что чем заняться дальше я просто не знал.

— Странный у тебя огонь, — я кивнул на желто-зеленые отблески в камине, который пару минут назад зажег Кикимер. — Мне нравится.

— Просто тут идет подача каминного порошка сразу же, и красный цвет просто не успевает появляться. Это не напоминает мне Выручай-Комнату, да и можно сразу уйти на работу. Удобно.

Я кивнул.

— Тебя до сих пор мучают кошмары?

— О войне? Бывает, — он натянуто улыбнулся и отпил из своего бокала.

Я снова кивнул и, допив виски, отдал стакан домовику, ворчавшему о том, что молодые господа не поели.

— Кикимер, мы будем жить здесь, поэтому приготовь завтрак на завтра.

— Как скажет Гарри Поттер, сэр.

Брюнет кивнул и улыбнулся.

— Моя любимая песня… Драко, вставай, ты же умеешь танцевать?

________

Совсем забыла написать, но это я повторю и в начале 18 главы: рейтинг фика меняется с PG на NC. Мне жаль, если это кого-то разочарует, но и любителей Нц прошу простить если вам что-то не понравится, я пишу об эмоциях =)

Для меня все становилось прозрачным и не требовало доказательств. В конце концов, в нашем возрасте глупо отнекиваться и задавать себе глупые вопросы, строить наигранные предположения. Да, мы боимся до сих пор что-то говорить вслух, но все же… меня тянет к Поттеру, будто соплохвоста к огню, — хотя, что там более романтичное? Бабочку? Тогда как бабочку. Приятная замедленность в теле от алкоголя, я чувствовал, как по мне просто ходят теплые волны, направляемые руками Гарри, и это сводило с ума.

С талии он переместил руку к сердцу, которое медленными толчками билось в моей груди, затем к шее, и я откинул голову назад. Гарри припадает к ней, и я быстро запускаю пальцы в его волосы. Он кусает, водит по шее и ключицам губами, горячим шепотом взрывая все внутри меня. Стон сам вырывается у меня изо рта, и я облизываю губы. Опустив голову, встречаюсь с взглядом Поттера... На меня никогда так не смотрели… ноги становятся ватными, но Гарри крепче сжимает мою талию одной рукой, другой нежно касаясь губ. Я не могу себя остановить, губы сами целуют его пальцы, руки снимают и откидывают в сторону кофту — черт, эта песня будет и моей любимой…

Перед глазами зеленые искры, а Поттер и не думает останавливаться — впрочем, что нас сдерживает?

Оттолкнув его на диван, я тут же уселся к нему на колени, зацеловывая улыбающиеся губы. Внутри шаром — пульсирующим и горячим — разливалось тепло, все оно было направлено на Гарри… я же, я просто оживал. Под пальцами, ладонями, я чувствовал жар, исходящий от Поттера через одежду, глаза закрывались от удовольствия, и я сам плавился изнутри.

Я оторвался от его губ.

У меня появилась мечта… И теперь она связана с ним.

Медленно я провожу кончиками пальцев по его бровям, ресницам — поттеровские очки уже давно валяются где-то на полу, куда он их кинул. Прослеживаю линию губ, носа, а внутри меня начинает затапливать нежность; Гарри и сам, улыбаясь, водит широкими ладонями по моим бедрам, и я, словно очнувшись, снова начинаю его целовать: нос, колючие от легкой щетины щеки, губы, впуская его язык…

Он резко опрокидывает меня на спину, вжимаясь и забирая последние крохи воздуха, а я только рад. Кусаю его, требовательно теребя пуговицы рубашки, — пара из них сдается под напором, отлетая, и, пока я мучаюсь с остальными, его руки уже ласкают мою кожу, пробравшись под форменную рубаху. Не могу, желание чувствовать его обнаженное тело становится насущным, и я зло отрываю остальные пуговицы под его тихий смех. Едва сдерживаю стон радости, когда могу провести руками по его голой спине и рукам, красивым и сильным плечам.

Зеленые глаза опаляют в темноте, обжигая, а свет камина только добавляет в них жуткое желание — уверен, что Гарри видит те же сумасшедшие отблески в моих глазах.

Оторвавшись от меня, он все же сжимает мою ладонь и ведет к одной из дверей. Спальня. О, Мерлин. Ну не на диване же? Черт, о чем я? Пить не надо было.

Я снова довольно мурчу: Гарри покрывает поцелуями мои плечи, лопатки, шею, спину, он кружит вокруг меня, кидая в сторону галстук, рубашку, тяжелая пряжка расстегивается и летит с характерным стуком на пол. Я кусаю губы, прислушиваясь к его дыханию. Черт, я его хочу, как в первый раз в жизни...

Его руки на груди, животе, а я уже весь дрожу, чувствую, как все волоски на теле поднимаются от возбуждения, как нервно дрожат мои ресницы, губы. Рычу и прижимаю его к стене, он охает, а я уже покрываю быстрыми и жадными поцелуями его кожу, лаская ее языком, сантиметр за сантиметром спускаюсь ниже по груди, опаляя мокрые участки дыханием, и улыбаюсь его дрожи. Пальцы Гарри крепко, почти до боли, стискивают плечи, его мышцы на животе сжимаются под моими поцелуями, вызывая смех, и я прижимаюсь щекой к нему, расстегивая его штаны. Я чувствую, как он сам возбужден, музыка звучит где-то на фоне, отдаваясь эхом в ушах, а я прикасаюсь губами, целуя сквозь ткань его член, и слышу, как Гарри охает...

Меня с силой дергают наверх, и я пьянею еще больше от его взгляда. Мысли щебечут, сталкиваются между собой и через секунду замирают.

Рот в рот мы шепчем имена друг друга и яростно накидываемся с новыми поцелуями. Поттер расстегивает свои штаны, отшвыривая ногой их в сторону, и помогает мне с молнией. Кинув меня на широкую кровать в темном углу, Гарри пытается стянуть с меня брюки, и я приподнимаю бедра, помогая ему. Ткань проходит по телу, вызывая новую волну желания, и я стараюсь найти глазами Гарри, чтобы притянуть его к себе и не отпускать. Брюки, вместе с трусами, носками, летят в сторону, и я чувствую легкие поцелуи, которыми Поттер покрывает коленки и бедра…

Чеееерт, звездопад перед глазами от новых, необычных, позабытых ощущений, я хватаюсь за голову и кусаю губы…

Рукой он уже сжимает мой член, и вспышки света под веками ослепляют, и я подаюсь ему навстречу — Мерлин, что же будет тогда, когда мы займемся любовью. «Займемся любовью»… да, слово «секс» просто неприемлемо в нашем случае, потому что это — совсем другое.

Наконец, он перестает томить меня поцелуями, и я ловлю его губы своими. Провожу руками по его шее и хочу, умоляю, чтобы это мгновение длилось вечность. Гарри водит свободной рукой по моему боку, это шекочуще-приятно, мне хочется выгибаться под ним, подчиняться, но оторваться от поцелуя просто выше моих сил.

Из прикроватной тумбочки Поттер достает смазку. Готовился? Ай, неважно. Важно то, что сейчас мне чертовски хорошо. Чуткие касания... Гарри входит в меня мерными толчками — никакой боли, только ощущение заполненности. Все вокруг просто на грани реальности, и я не сдерживаю стонов удовольствия, проваливаясь в сгустки чувств и таких пьянящих эмоций… Люблю…

* * *

Музыка все еще доносилась из другой комнаты — тихая, она проиграла всю ночь. Интересно, на каком заклинании она держится? Я провожу по груди Гарри рукой, слушая, как он дышит, мокрый, приятный, красивый. В предрассветном сумраке я четко вижу его лицо, вижу его довольную улыбку и темный взгляд, направленный только на меня. Он перебирает мои волосы на затылке, и я прикрываю глаза... Внутри произошел маленький взрыв, и я не знаю, как выжил...

Сердце до сих пор колотилось как безумное, но мне было на все наплевать, потому что сейчас я нашел свое место, оно рядом с ним…

Я снова не дома. Я точно знаю, что уже почти двенадцать, но не успеваю удивиться тому, что супруг не разбудил меня, потому что голос моего нынешнего… партнера (?!) заставляет меня приоткрыть глаз.

— Привет, — кровать прогибается под тяжестью Гарри, и я улыбаюсь, вспоминая ночь, проведенную с ним. Черт, я хочу еще! — обед уже разогрет, и я бы тебя не будил до ночи, но к тебе прилетела бешеная сова. Кажется, из министерства.

— Наверное, это та, о которой говорил Митчел, — я все же разлепляю веки и сонно моргаю, Поттер хмыкает, а я быстро и порывисто целую его, — у меня только два вопроса: ванна и мой чемодан.

— Ванна — выйдешь и направо. Рядом, если что, туалет. Я буду на кухне. А чемодан распаковал Кикимер, все в шкафах.

Кивнув Гарри и откинув одеяло, я прошел в указанном направлении, отмечая, что разбросанных вещей уже не было.

* * *

Сев на стул, который обычно стоит у барной стойки в пабах, и получив огромную тарелку с кучей разной еды, от капусты и каши до мяса, тефтелей и рыбы, я фирменно вздернул бровь, посмотрев на Поттера. Смачно чавкая грушей, он пожал плечами.

— Я не знаю, что ты любишь, поэтому попросил приготовить всего понемножку. Скажешь, и я буду готовить, что захочешь.

— Для меня? — я немного опешил и начал накалывать на вилку все, что было в зоне досягаемости: после умопомрачительной ночи я очень хотел есть, а бурчание желудка только доказывало это.

— Ну конечно, а что? — Гарри уже разлил чай по чашкам и, поставив их на стол, призвал две тарелки с пирожными. — Я не знал, какие ты любишь кроме творожных, поэтому накупил разных.

Я отвел взгляд — горло немного сдавило, не говорить же, что это все у меня впервые, и никто не ходил утром для меня за… пирожными, никто не готовил. Ненавижу. Черт, я теперь целиком и полностью ненавижу свою старую жизнь. Выдохнув, я понял, что все теперь меняется окончательно.

Сова с хлопаньем опустилась мне на плечо, брезгливо поднимая лапку. Со своими мыслями я совсем забыл о письме. Похожее на хогвартское, с красной печатью, хрустящее, оно ничего хорошего мне не предвещало. На конверте было имя нашего семейного адвоката.

Прикусив губу, я взломал печать и кинул взгляд на Гарри: тот беззаботно мыл свою тарелку, даже не взглянув на послание у меня в руках. Неужели ему не интересно?

— Если ты думаешь, что я не волнуюсь о содержании письма, то ты ошибаешься, — он повернулся и, перекинув полотенце через плечо, подошел к столу, — так от кого оно?

Я улыбнулся: ему не все равно, а разговор мне понадобится.

— От нашего семейного адвоката. Ненавижу его, акула в своем деле…

— Хочешь, прочитаю я? — он протянул руку, и я быстро вложил в нее конверт — кажется, этому мы удивились оба.

— Хм, — высунув все листки, Поттер стал их быстро перебирать, — не думал, что Блейз первым пришлет тебе бумаги, что тут у нас… вот гад, он грозит вынести это все на слушанье в суде… закрытое — ну, и на том спасибо… Тут и личное письмо, вот, — даже не развернув сложенную напополам записку, Гарри положил ее передо мной, — оу, и презент, — тут же на стол, жалобно звякнув, легло кольцо, — в бумагах ничего важного, просто опись имущества и то, что тебя ждут в понедельник у этого вашего… Хаперфай-те-рта — о Мерлин, хоть бы фамилию сменил.

Я лишь нервно фыркнул.

Развернув записку, увидел всего пару строк: «Драко, ты же сам знаешь, что затеваешь все это напрасно, ты не получишь развод. Уверен: рационально поразмыслив, ты убедишься, что суд нам ни к чему. Мы просто все забудем, как твой очередной ночной кошмар. Кольцо в конверте».

— Что там?

— Да так. Он думает, я не решусь на суд.

— А решишься?

Я кивнул.

— Естественно, — взяв чашку с чаем, я начал уничтожать пирожные, заедая стресс, — только мне нужен адвокат, у тебя есть знакомые?

Поттер лишь расплылся в хищной улыбке, и я понял: все будет хорошо.

* * *

Я даже не думал, что уже вечером увижу того, кто, по идее Гарри, способен заставить Блейза подписать все бумажки. Весь день Поттер показывал мне его квартиру и территорию вокруг дома. Экскурсию в Блэк-менор пришлось отложить, как и душещипательный разговор на тему «кто же ты мне, Поттер?»… и все потому, что Гарри пришел ответ на просьбу о встрече с «мистером Майерзом», знакомым Джинни: он помог ей развестись с очередным мужем, и теперь всеми ее брачными контрактами занимается именно он. Молодец девочка.

Поздно вечером мы уселись в такси и отправились к адвокату. Нас встретила его секретарша и повела по лабиринту темных коридоров. Мерно стуча каблуками, девушка поднималась по лестнице, уходила в боковые проходы, открывала и закрывала двери; только распахнув ту, на которой висела золотая табличка с именем адвоката, они спросила:

— Чай, кофе?

— Разговор будет длинным, несите чай.

— О, мистер Поттер!

Я зажмурился от ярко освещенной комнаты с кучей стеллажей и книг. Здесь встречались тома на всех языках, всех размеров и, кажется, времен. Приподнявшись с кресла, но так и не изменившись в росте, к нам подошел… он.

— Мистер Майерз, добрый вечер, я рад, что вы нашли для нас время.

— Да-да, но все благодаря только вашей подруге, Джиневре Уизли, или сейчас Вуд? Даже я не могу уследить.

Он мерзко похихикал. Майерз был похож на старую высохшую мумию, он внушал не уважение, нет, а опасение — это лучшее слово — но, в моем случае, этот факт был важен. Низенький, суховатый, с маленькими глазками, которые, казалось, видели тебя насквозь, он напомнил мне гоблина.

— Хм, это, должно быть, мистер Малфой-Забини, не так ли? — Майерз быстро пожал мне руку и вернулся на свое место, — ну что же, присаживайтесь, в ногах правды нет. Планируете развод?

— Да, — мы с Гарри сели на кресла, и я вздрогнул от хлопка. Домовик, появившись и тут же исчезнув, оставил две дымящиеся чашки ароматного чая.

— Тогда приступим, — адвокат, потерев руки и пошевелив пальцами, достал свидетельство о нашем с Блейзом браке.

— Как оно..?

— У меня свои связи, и это абсолютно не важно, главное — все ваши документы у меня, и встает один, пожалуй, самый важный вопрос: причина развода.

Он уставился на меня, как будто ждал ответ на вопрос «в чем смысл жизни».

— Ммм, а какой она может быть? Я не люблю его.

Майерз опять гадко засмеялся.

— Знаете, сколько раз я слышал здесь эти слова?

— Догадываюсь.

— Вот именно, мистер Малфой. Вас избивали, насиловали, Вам изменяли? Вы живете раздельно уже несколько лет? Дети? Мне нужна основа, все, что угодно, начинайте.

— Ничего такого не было. Только если брать последние дни в расчет. Непонимание, он пару раз пытался меня ударить.

— Но бил же?

— Да.

— Вы били его в ответ?

— Случайно, но…

— Не подходит, но мне все равно нужны все ваши воспоминания об этих сценах. Может, все же измены? Он называл Вас другими именами?

— Нет!

— За десять лет? Не верю.

— Ну уж простите, мы — не магглорожденные и стремимся сохранить честь семьи, — вышло немного напыщенно, но это правда.

— Ясно, я пошлю своих людей на его работу — кажется, он — заместитель начальника Отдела Тайн, сам почти начальник — пороемся в его делишках, — он поставил какую-то закорючку в блокноте и снова уставился на меня, — он страдает какими-нибудь заболеваниями? Отклонения в психике или…

— Нет. Неужели нельзя сделать так, что бы нас просто развели?!

— Хм, понимаете, обе стороны должны быть согласны, а у Вас? И, как я понимаю, пять лет Вы, мистер Малфой, ждать не хотите?

— Какие еще пять лет? Естественно, нет.

— Пять лет раздельного проживания — и любой, как маггловский, так и магический, суд сможет Вас развести.

— Нет, есть что-то другое? Я хочу развестись как можно скорее.

Я сам не понимал спешки. Я просто хотел избавиться, закрыть на ключ мою старую жизнь и выкинуть его, подсобить старушке-судьбе, которая затеяла все это.

— Ладно, проработаем и этот вариант. Судья — мой друг, об этом никто не знает, но мы выпиваем с ним каждое воскресение по стаканчику, к тому же, у нас есть подставные лица, мало ли… ну а смерть супруга не рассматриваем?

Поттер захлебнулся чаем, так что тот пошел носом, но он смеялся.

— Нет, — сказал я, скрывая серьезность.

— Ну, тогда мне остается подготовить петиции — думаю, лучше сразу все решать судом, неправда ли? У них просто не будет времени подготовиться. Вы не боитесь огласки?

— Нет, на огласку мне совершенно наплевать.

— Замечательно, замечательно, ну а теперь Вы, мистер Поттер: что Вы вообще тут делаете, позвольте спросить?

— Я… свидетель, ну и любовник, — он снова пожал плечами и отпил чай, а мне еле удалось сохранить лицо.

— О, ну так это замечательно! И давно вы вместе, это могут доказать?

— Ну, вместе мы второй день, так что доказать не получится.

— М-да, мистер Поттер, Вы всегда мне помогаете, как посмотрю, — адвокат выглядел разочарованным.

— Я не изменял мужу, мистер Майерз.

— А следовало бы, мистер Малфой. Итак, завтра я поговорю с судьей, в понедельник документы будут отосланы Вам, мистеру Забини и судье. Далее Говард — это судья — назначит слушанье, на которое Вы прибудете, само заседание, вынос решения и конечное слушанье. С Вашими связями можно разобраться и за неделю.

Я сжал пальцами кресло — все может получится?

«Любовник»… черт, я просто не знаю, кто теперь для меня Поттер. Фактически, мы не любовники, или это не считается, потому что я до сих пор официально не в разводе? Мерлин, да что такое?

— Прогуляемся?

Разговоры, заполнение бумаг, просмотр мыслей в омуте Памяти — все это вымотало, и я зевнул, посмотрев на небо. Темное, далекое, с яркими звездами — под таким всегда хотелось гулять, как в Хогвартсе, когда я учился на шестом курсе, когда столько ночей проводил на башне, придумывая планы по починке шкафа. Но даже тогда такое небо заставляло забыть обо всем, кричало о желании приблизиться и поглотить тебя, и душа кричала в ответ, что хочет раствориться в этой почти черной глубине.

— Да, пойдем.

Его теплая рука обнимает меня за плечи, а я моментально обвиваю талию Поттера. Удобно.

Свет фонарей бликами сиял на его очках, улыбка… странный он, всегда улыбается, и… мне нравится это, потому что я улыбаюсь в ответ. Потершись ухом об его плечо, я понял, что немного замерз; втянув холодный воздух, я огляделся.

— Черт, и ни одного кафе нет, а я, кажется, скоро развалюсь от холода.

— Тогда домой? Есть столько способов согреться…

Я рассмеялся, а Гарри лишь крепче обнял меня, целуя обжигающими губами ухо.

— Разве?

— Да-а, глинтвейн, например.

— Гад ты, Поттер.

— Не без этого… аппарируем?

— Нет, лучше такси.

— Ммм, нравится маггловский способ?

— Нет, я люблю яркие вывески ночью и тени, тени, Гарри, это очень красиво.

— Да, я помню, вокруг было много теней, когда я целовал тебя впервые, — слова, сказанные прямо мне в губы, дрожью прошли по телу, и я облизнулся.

Но сказать ничего не смог, будто просто онемел. Я тянулся за поцелуем, а он играл, то отдаляя, то приближая губы. Я знал, что его глаза смеются, но следил только за улыбкой, за красивой и желанной линией губ — я даже не сразу понял, что мы целуемся. Как в первый раз, тягуче и так… волшебно. Его ресницы дрожат, язык раздвигает мои губы, и глаза распахиваются, а у меня просто перехватывает дыхание от зеленого моря, в котором отражаются звезды. Руки сильнее стискивают его талию, и он тоже прижимает меня к себе. Черт, не уйду от него. Никогда.

Оторвавшись друг от друга из-за шагов прохожего, мы продолжили путь по оживленной улице, чтобы, поймав такси, отправиться домой.

* * *

Через два часа мы были уже дома. Кикимер вытирал пыль, сетуя на то, что мы пришли так поздно. Но мне слишком хотелось поездить по городу, а слушать при этом голос Поттера, описывающий, что и где расположено, был удивительно приятно. Наверное, завтра он будет сипеть, но я придумаю, как извиниться за это.

Скинув ботинки и повесив верхнюю одежду, мы прошли в гостиную.

— Я в душ.

Гарри исчез за дверью, и оттуда послышался шум воды. Я выдохнул и упал на диван.

— Кикимер, сделай чаю, пожалуйста.

На кухне зазвенели чашки, а я прикрыл глаза. Дом. Быстро я привык к этому месту. Мне нравилась удобная мебель, куча непонятных штуковин, но Поттер обещал меня всему научить.

Поттер. До сих пор я не могу постоянно называть его по имени… хотя говорят, что, если называешь какого-то человека только по фамилии, значит, ты к нему неравнодушен. Но сейчас, мое неравнодушие проявляется еще и в том, что несмотря на усталость я поднимаюсь с дивана и иду к бару… чтобы найти вино для глинтвейна, про который упоминал Гарри. Наверное, ему нравится, да? Пора бы и мне… сделать ему приятное. Видимо, это и есть любовь.

Достав полусухое вино, ром и кинув взгляд на дверь ванной, я быстро направился на кухню, забыв про остывающий чай, сделанный мне домовиком.

Кикимер принес по моей просьбе нужные приправы, и, достав палочку, я начал быстро разогревать вино. Удивительно: с магией все гораздо быстрее. В вино полетели не молотые приправы. Побольше имбиря, затем гвоздика — чуток, не люблю ее — корица — да, вот ее можно и побольше — лимонная корка, конечно, мед… Запахи кружат голову, ароматы, кажется, проникают в кожу, глаза сами прикрываются, и мне грезится, что я уже чувствую на губах вкус самого напитка. Облизнув губы, я попросил Кикимера все сцедить. Шум воды прекратился, и покашливающий Поттер вышел из ванной. Пара заклинаний, и напиток уже готов. Большие темные кружки, все как надо.

— Ммм, — черт, он неслышно передвигается, аврор на мою голову. Гарри обнял меня сзади и начал целовать шею и плечи, мокрый, такой домашний, что внутри все щемит, — ты вкусно пахнешь… корица?

Он втягивает носом воздух, и я дрожу в его руках, это приятно. Повернув голову, я накрываю его губы своими, нежно целую и, хмыкая, отстраняюсь.

— Должно было вкусно получиться, я не знаю, что ты любишь… но могу потом сделать с чаем, вишней, лимоном, на воде…

Разворачиваюсь к нему лицом и продолжаю расписывать вкус, он начинает потягивать глинтвейн и кивать, а я провожу пальцами по его обнаженным бокам. Гарри наклоняется ко мне, и я вздрагиваю от теплого и вкусного поцелуя, ароматная жидкость наполняет мой рот. Неповторимый вкус… напиток течет по нашим губам, но сейчас нам на это наплевать. Отстранившись, я слизываю сладкие дорожки с его подбородка, то же самое делает Поттер, а я от удовольствия лишь запрокидываю голову, подставляя его терзающим губам шею. Кружка со стуком становится на столешницу, и он обнимает меня, тихо целуя в губы. Мы стоим уже в темноте, соприкасаясь лбами. Я закрываю глаза и не могу остановить шепот признания:

— Люблю тебя, Гарри…

Ответом мне служит долгий, нежный поцелуй.

* * *

Усталость дает о себе знать, и мы идем в спальню. Поттер лишь снимает полотенце, а я совершенно неаристократично кидаю на пол все вещи, допрыгиваю до постели на одной ноге, стягиваю брючину и откидываю ее куда подальше. Скольжу к нему в постель, и холодное одеяло заставляет кожу покрыться мелкими пупырышками. Ищу мой «источник тепла», который сам притягивает меня к себе, сонно желая спокойной ночи, целует, я кладу ему голову на плечо… и просто отключаюсь.

* * *

Просыпаться от поцелуев — это счастье, а от поцелуев любимого — счастье вдвойне. Не сдержавшись, смеюсь от щекочущих ощущений, потому что Гарри покрывает поцелуями мой живот, и, наконец отпихнув его, я быстро кидаюсь в ванную. С рыком он бежит за мной.

Только успеваю включить воду, как чувствую его руку у себя на талии. Другой он разворачивает меня и, притягивая к себе, начинает покрывать шею быстрыми поцелуями. Его жаркое тело вжимает меня в кафель. Горячие губы настойчиво исследуют изгибы моей шеи, и когда он внезапно отстраняется, я не могу сдержать недовольный стон. На мгновение ловлю его жадный взгляд, наполненный страстью, и он снова прижимается ко мне. Его рот начинает терзать мои губы настойчивым поцелуем. Руки сначала теряются в моих мокрых волосах, а потом соскальзывают на плечи, спину и заканчивают свой путь на моих ягодицах, по-хозяйски сдавливая их. Гарри снова отстраняется, и я вижу в его взгляде просьбу, дикое желание и понимаю, что не могу и не хочу отказать ему…

* * *

Я первым выхожу из душа, вытираюсь и иду одеваться. Оказавшись на кухне, я жду Поттера, а потом с удовольствием наблюдаю, как быстро он делает кофе, как шипит, хватаясь за обжигающую ручку, трясет рукой, дует на нее, берет полотенце, быстро переставляет турку на другую горелку и несется к крану с холодной водой. Пока держит руку под струей, машет палочкой, и вчерашний, неубранный Кикимером имбирь начинает резаться на мелкие-мелкие кусочки.

Отрываясь от косяка двери, я подхожу к буфету, доставая кружки.

— Ошпарился?

— Угу, — он улыбается и выключает воду, — пройдет, и не такое случалось, будешь кофе? Скоро придут Рон с Гермионой и Роз.

— Она останется с нами?

— Не знаю, — он пожимает плечами и тянется к турке, чтобы разлить кофе.

— Так, убери руки! Иди вон, мазью помажь.

Поцеловав меня в щеку, он уходит в ванную и возвращается обратно.

— Надо будет скоро новую покупать, эта почти закончилась.

Я киваю, переставляя чашки на стол. Имбирь уже добавлен, и кухню наполняет невероятно вкусный запах — такой кофе я люблю. Поттер садится напротив и сплетает пальцы свободной руки. Я улыбаюсь, ведь так сидеть я люблю…

Мы долго молчим, но мне все равно. Тут так тепло и уютно, что ничего и не нужно. В огромные окна, выходящие в парк, бьются желтые мелкие листья, редкие прохожие запахивают одежду в надежде сохранить тепло. Серое небо говорит, что то солнце было действительно последним.

— Драко? Я в понедельник работаю, но, если хочешь, пойду с тобой к Забини и тому вашему адвокату.

Я качаю головой. Слабость — прийти с Поттером.

— Нет, тебе надо разбираться с отчетами, да и теперь у меня есть замечательный помощник. Уверен, Майерз справился бы и без меня. К тому же все может затянуться, сам знаешь эту волокиту.

— Ничего, — он немного нахмурился, и я поспешил добавить:

— Думаю, что лучше ты пойдешь со мной уже на суд. Потом и отпразднуем сразу.

Он улыбнулся и допил кофе. Повернув голову к окну, я увидел появившиеся через дорогу у ограды три фигуры. Уизли. Черт, с Роном я не виделся столько же, сколько и с Поттером, и, помня свою реакцию на Гарри, не ожидал ничего хорошего. Пышноволосая девушка поправила одежду на крохе Роз и повернулась к мужу. Поправив теплое пальто на нем и погладив рыжего по груди, она, встав на цыпочки, поцеловала его. Сказав что-то еще, Грейнджер перевела их двоих через дорогу, вызвав у меня улыбку.

— К нам гости.

Вскочив и тоже кинув быстрый взгляд в окно, Гарри быстро поставил чайник на горелку и призвал сладости. Я начал немного нервничать. В дверь раздался стук, и, подмигнув мне, Поттер понесся открывать, а я медленно пошел в гостиную.

Что бы сделала с Гарри Пэнси? Ну, в первый раз, увидев нас вместе и без предупреждения, она бы сразу начала пытать, причем сначала меня, а потом — Поттера. Но Уизли же не будет меня пытать? Надеюсь, Гермиона отобрала у него палочку! Так мы взрослые люди или нет?

— Ну, я думаю, тут все друг друга знают?

Светящийся Поттер провел всех в гостиную, и Роз, визжа, кинулась ко мне. Поймав малышку, я поднял ее.

— Привет, принцесса!

— Дядя Драко!

Посадив ее на левую руку, я все же протянул правую Рону. Тот быстро ее пожал.

— Рад встрече, Гермиона многое говорила о… вас с Гарри и Роз. Спасибо.

Я кивнул. Не кинулся душить, нет наигранной радости — и на том спасибо.

— Рассаживайтесь, Гарри поставил чай. Роз, ты же будешь чай?

Малышка кивнула, старательно отрывая большую пуговицу у меня на кофте.

— Здравствуй, Гермиона, ты потрясающе выглядишь.

— Рада тебя снова видеть, Драко.

Мы удобно расположились, и я отметил, что нынешняя Уизли села с трудом, и, поймав ее взгляд, убедился, что прав: у нее будет ребенок. Второй. Сначала я не понял, почему расстроено закусил губу, но затем… зависть, черт, я завидовал Грейнджер! Она, кажется, поняла это, тихо рассмеявшись.

— Мы просто не хотим пока рассказывать Роз.

— Зря, — я покачал головой и посмотрел на девчушку. Высунув от усердия язык, Роз крутила несчастную пуговицу, — она уже большая и будет рада.

Потом мы поговорили на нейтральные темы о детях, затем пришел Поттер, по-хозяйски накрывая низенький столик и выкладывая откуда-то взявшиеся сладости. Наверное, Кикимер приготовил все к приезду Уизли, пока мы утром были с Гарри чуток… заняты.

Роз надоело портить кофту, она сползла с меня, посеменив к папе. Хм, никогда не думал, что у Рональда очаровательная улыбка. Он, пощекотав Роз, дал кусочек пирога; следя за ней, рыжий стирал все крошки… я отчетливо понимал, что хочу так же.

Гарри сел рядом со мной, и я примостился к нему под бок. Изредка Поттер тянулся к сладостям, которыми делился со мной, частенько быстро целуя, это было… правильным.

За окном рано стемнело, Роз уже начала дремать, и все семейство Уизли принялось собираться домой. Кажется, мы все остались довольны.

— Гарри, Драко, на следующей неделе Джордж приглашает нас к себе, Анжелина устраивает что-то вроде праздника.

— Хорошо, возможно, у нас тоже будет, что отметить, — Поттер похлопал Рона по плечу и провел рукой по голове спящей Роз. Малышка улыбнулась, и Гермиона начала поторапливать всех к выходу:

— Рональд, завтра понедельник, а у нас еще много дел. Если что, мы свяжемся с вами через камин, ребята. Мы сейчас на Косую аллею, Рон?

— Да-да, дорогая…

Одеваясь и перешучиваясь, они вышли из дома, и, помахав, Грейнджер вытащила портал.

* * *

— Мне понравилось.

Я собирал посуду и помогал Гарри относить ее на кухню. Расставляя все по полкам холодильника, я понял, что внутри не обошлось без магии. Ну конечно, столько еды не вместит ни один холодильник.

— Что именно? Шарлотка? Мои поцелуи? Или разговор?

— Беременная Грейнджер.

— И не говори, она очаровательна. Прошлая беременность прошла у нее довольно тяжело, но с этой пока все в порядке.

— Они не знают, кто у них будет?

— Чары показывают мальчика, — Гарри поцеловал мою шею и, переместив всю грязную посуду в раковину, взмахнул палочкой. — Собираются назвать Хьюго.

— Кошмар.

— Только не говори Рону.

— Хорошо.

Мы смеялись, Поттер кидался пеной, в отместку же я облил его водой.

— Тихо, — белая сова стучала в окно, и я подошел к нему.

Отвязав свернутое трубочкой письмо, которое, к слову, было от Майерза, я быстро прочитал его.

— Это от Майерза, он пишет мне прибыть завтра в министерство к одиннадцати. Блейз уже получил петицию и тоже там будет. Черт, Поттер, я волнуюсь.

— А стоит ли?

— Не знаю, смотря что найдет адвокат.

— Он — профессионал.

— Не сомневаюсь.

Отбросив полотенце в сторону и выкинув из моих рук письмо на стол, Поттер поцеловал меня, и я уткнулся ему в шею. Гарри положил подбородок на мою макушку, и у меня появилось ощущение кокона: я был защищен со всех сторон и мог наконец-таки довериться другому человеку, полностью. Именно с Поттером у меня появлялось в голове «мы». И мне это нравилось. Когда мы гуляли в парке с Роз, сидели в кафе или сегодня с Уизли, я точно знал, что мы умели чувствовать, что мы одни, одни среди всех остальных. Так со мной было в первый раз.

* * *

Я отвернулся на другой бок и понадеялся, что достаточно тихо произнес:

— Есть ли вероятность того, что я совершаю ошибку?

— Спя со мной или разводясь с Блейзом?

— И то и другое.

Гарри заворочался сзади, но не прикоснулся ко мне.

— Для меня нет никакой ошибки, Драко… Я просто люблю и не понимаю каких-либо полутонов.

Гриффиндорец… а мне страшно, страшно от того, что утром, возможно, его вещей не окажется в доме. Глупо, конечно, ведь это его квартира, у нас с ним не было никаких условий или договоренностей, у нас — чувства.

— Я не хочу когда-нибудь увидеть, как ты уйдешь, не сказав и слова. Ты ведь можешь? Рой…

— Ты бываешь таким идиотом, Малфой, — горячее тело прислонилось к моей спине, и я, поерзав, удобно устроился в поттеровских объятьях. Гарри, проведя по руке, сплел наши пальцы вместе, — забудь и не выдумывай отдельное «меня». Никакого «меня» нет. Я — это ты.

Я улыбнулся. Порой надо прекратить себя накручивать, отдаться ветру, словно ты — воздушный змей. Закрыв глаза, уже на грани сна я услышал шепот Поттера: «Люблю тебя…»

Просыпаться на ком-то чрезвычайно удобно, особенно когда тебя неосознанно гладят теплыми пальцами по спине, между лопаток, впутываются в волосы... От этого по телу проходит дрожь удовольствия, и сон аккуратно покидает тебя, не оставляя и капли, только улыбка трогает губы…

Я перекатился на спину и открыл глаза. Запах чего-то вкусного щекотал ноздри, Гарри потягивался рядом, а я, зевая, думал о сегодняшнем дне. Сейчас на работу, потом — встреча с Блейзом…

— Ты будешь завтракать, Драко?

— Не знаю, я хочу завтракать?

— Думаю, нет.

— Тогда я не буду завтракать, я буду пить чай.

— Хорошо.

Внимательно следя за движениями Гарри, я впитывал и запоминал каждое. Это было новым для меня, и я почему-то начал завидовать Рою. Он видел моего Поттера каждый день, просыпался с ним, завтракал, проводил вечера, спал… пока не появился я. В груди одобрительно зарычал зверь, по-домашнему свернувшись клубком. Главное — пережить этот день, который я заранее ненавижу.

Со стоном сев на кровать, я кинул взгляд на Гарри: он хлопал себя по мантии, немного нахмурившись. Ухмыльнувшись, я взял его очки и, быстро приблизившись, нацепил ему на нос.

— Они тебе не идут.

— Неправда, ты мне завидуешь.

— Я?! — моему возмущению был предел: быстро сняв с него очки, я одел их и приблизился к зеркалу. Поттер подошел сзади, заглянув через плечо.

— Они тебе не идут.

— Я и не отрицаю, — круглые очки постоянно сползали вниз и придавали мне глупый вид, — забери эту гадость.

— В них я выгляжу моложе.

Он мне обнял, и я, развернувшись в его объятьях, водрузил очки на место. Зажмурившийся Поттер казался уязвимым. Быстро поцеловав его и выпутавшись из крепких рук, я начал одеваться.

Хотя документы по основной работе для аврората мы с Гарри сделали еще в пятницу, у меня было полно частных заказов.

Часы показывали почти семь: пока я приводил себя в порядок, прошло чуть ли не полчаса — все-таки я должен выглядеть презентабельно, впрочем, как всегда.

— Драко, я ушел, если что, в обед пересечемся в министерстве! — крикнул из холла Поттер и, подождав, пока я пробурчу что-то положительное, закрыл за собой дверь. Тут же вокруг стало тускло, и паника начала сдавливать горло. Зайдя на кухню, я выпил чай, добавив пару ложек сахара; лишь поставив чашку на стол, я заметил возле блюдца записку от Гарри: «Скоро увидимся».

— Да, скоро…

Пару раз выдохнув, я скомкал послание, но все же положил его в карман. Чашка осталась на столе, и я, уверенный, что Кикимер ее приберет, отправился на работу.

* * *

— Мистер Малфой? Вы припозднились, я ожидал Вас много раньше, — я кинул обеспокоенный взгляд на часы, но они показывали без десяти одиннадцать. — Я кое-что нашел на Вашего мужа, но это обсудим после встречи — возможно, мы добьемся обоюдного согласия.

Пожав теплую и суховатую руку адвоката, я отметил, что он просто подрагивает от нетерпения. Что же он хотел мне сообщить? Я еле досидел до этого времени на работе. Все буквально валилось из рук, ведь я знал, что Блейз не согласится меня… отпускать.

Мы подошли к кабинету, медная ручка была начищена до блеска… хотя, скорее, отполирована тысячами рук мужчин и женщин, спешивших развестись. Интересно… сколько из них так же, как и я, прожили долгую совместную жизнь, любили и понимали, а потом, из-за сущей случайности, нелепого сна или встречи, осознали, что резко остановились над пропастью, только тогда поняли, что рядом никто и не шел все это время? Сколько из них изменяло? Сколько страдало?.

Додумать я ничего так и не успел. Далеко в коридоре замаячили две высокие фигуры. Я сразу узнал Забини и Хаперфайтерта; они приблизились, и я почувствовал, как Блейз хочет что-то высмотреть у меня в лице. Но я не разучился надевать маски, и сейчас я выглядел спокойным.

— Добрый день, Блейз, — я кивнул и отвел взгляд, не замечая, как дернулась его рука, — мистер Хаперфайтерт?

Доброжелательно улыбнувшись, я пожал ему руку. Ладонь была холодная, будто он только что пришел с улицы. Хаперфайтерт был одного роста с моим супругом, постоянной ухмылкой и карими глазами. Ему было почти сорок, но на вид он мог дать фору даже Забини. Странно для его профессии, но он был женатым — кто же решился на это?

— Рад снова Вас видеть, однако причина… думал, она будет другой, мистер Малфой, — он наигранно покачал головой, сведя брови, — признаться, не ожидал.

— Все в жизни случается, но мы можем это решить и в кабинете.

— Конечно.

Дверь распахнулась — мне даже показалось, что это был ветер перемен и моей свободы. Первым я прошел внутрь.

* * *

— Ни за что! Когда же ты поймешь это, Малфой?

Мы уже второй час пытались прийти к соглашению. Судья должен был прийти с минуты на минуту, чтобы точно сказать, когда будет назначено слушание.

— Наш брак распался, Забини, — я угрожающе на него посмотрел, — я не хочу тебя даже видеть, а жить с тобой я не намерен тем более.

— Это не причина!

— Она самая, Блейз!

— Тут Ваш супруг прав, мистер Забини, — Майерз практически не разговаривал, это была едва ли третья его реплика, он просто следил за нашими перепалками. — Невыносимое поведение супруга может послужить достаточной причиной.

— Какое поведение?! — Блейз был в шоке, и раскосые глаза распахнулись в непонимании.

— Ну как же, вы избивали Вашего супруга, разве нет? — гаденько хихикнув, мой адвокат постучал пальцем по столу, — у нас есть воспоминания, они достоверны, так что не понимаю Вашего удивления.

— Он мне изменил, и …

— И это послужило достаточной причиной для нанесения телесного вреда?

— Нет, но…

— Этим все и сказано.

— Я не дам своего согласия!

— Возможно, оно и не потребуется, мистер Забини.

Блейз быстро посмотрел на Хаперфайтерта, но тот просто показал ему жестом, что все нормально.

— Драко… — тихий шепот заставил меня снова взглянуть на мужа, — я же люблю тебя.

— Надо было любить сильнее, Блейз, — также шепотом ответил я, вздрогнув от его следующих слов:

— Сильнее невозможно…

Резко вздохнув, я покачал головой.

— Нам пора заканчивать. Кажется, обсудить все мы сможем только на суде, — я ничего не смог ему ответить, просто не смог. Внутри и так все оборвалось… получилось, у него получилось заставить меня почувствовать вину, — просто согласись, Блейз!

Он рассмеялся.

— Драко, это всего лишь Поттер, а я? А мы? Столько лет, ты просто не можешь все забыть.

— Блейз, я уже забыл, — я врал, врал только для того, чтобы выбить из него это чертово согласие, — отпусти, мы можем решить все уже сегодня.

— Ты что, меня не слышишь?

— Это ты меня не слышишь, я люблю Гарри, — супруг лишь поморщился, — и мы уже живем с ним вместе.

— Мне это безразлично, я хочу все вернуть, я знаю, что ты блефуешь, когда говоришь, что не любишь меня.

— Господа, мне кажется… — но Забини лишь отмахнулся от Хаперфайтерта.

— Драко?

Я покачал головой.

— Мы решим все на суде, Блейз, меня ждет Гарри.

— Не заставляй меня тебе угрожать, — он стукнул кулаком по столу, но я только приподнял бровь:

— Не побоишься?

Все сомнения просто исчезли. Нынешнюю жизнь я ни на что не променяю.

Дверь скрипнула, и к Майерзу подошла его секретарша.

— Судья Стоун просил извиниться, но у него назначено слушанье. Ваше состоится послезавтра, в среду, в десять утра. Будет закрытым.

— Спасибо, Мари, передай Говарду, что мы с мистером Хапертфайтертом еще заглянем к нему.

Девушка кивнула и, строго взглянув на всех, вышла, захлопнув дверь.

— Пожалуй, мы больше ничего не решим сегодня.

— Только если Блейз согласится дать мне развод.

Но супруг, покачав головой, вылетел за дверь, оставив своего адвоката собирать листки.

— Мистер Малфой, я уверен, что мы сможем договориться, не так ли? — Хапертфайтерт взглянул сначала на меня, а потом — на Маейрза.

— Блейзу нужны деньги? Я заплачу, сколько он скажет!

— Нет, думаю, что тут и без слов ясно, что именно Вы нужны ему. Но достучаться до Вас, кажется, невозможно. Суд может постановить вам прожить… ну, скажем, год, это не так много.

— Нет, — поднявшись, я взглянул исподлобья, — лучше приготовьтесь к суду, Том.

Пожав плечами, он вышел. Наверное, они еще будут с Забини готовить речь.

— Ну наконец-то. Я уж думал, это никогда не закончится, — достав платок, Майерз звучно высморкался, — присаживайтесь. Мистер Поттер может и потерпеть минутку, а вот документы не могут… Не спросив Вас, я не мог разглашать данные некоторых существенных дел, касаемых работы мистера Забини в отделе Тайн, но теперь… Да сядьте Вы!

Я послушно присел на край кресла.

— Если моя речь на суде не будет… убедительна, — он хмыкнул, показывая, что такого быть не может, — то Вы можете попросить время, чтобы переговорить с супругом. А в нашем деле и шантажом якшаться не грех. Взгляните, взгляните.

Трясущимися от возбуждения руками он давал мне листок за листком. Я прочитал всего только пару страниц, и меня затрясло. Если такое всплывет на поверхность!.. Теперь ясно, почему Майерз был так нетерпелив с самого утра. В них встречались даже те зелья, над которыми работал я… Черт.

* * *

— Как все прошло?

— Ммм? — я посмотрел на обеспокоенного Поттера, — нормально, Гарри, нормально.

Он кивнул.

— Жаль, что не встретились в обед.

— Ничего, Майерз заинтересовал меня бумагами, да и не думаю, что сгодился бы на что-то.

Он тепло улыбнулся и развернул меня к себе, заставив, наконец, перестать думать о встрече.

— Все в порядке? — дождавшись моего утвердительного кивка он, прикрыв глаза, поцеловал меня.

Бременем висевшая усталость дня стала легче, и я понял, что могу спокойно вздохнуть. Пальцы Гарри, скользнув по шее, затерялись в волосах, и он начал массировать мне голову.

Необыкновенное ощущение. Такая встреча дома после выматывающей работы мне определенно нравится. Хотя на работе я как раз и занимался документами Блейза. Главное, чтобы о них не узнал Гарри, иначе Забини грозит Азкабан.

Продолжая отвечать на поцелуй, я аккуратно расстегивал пальто. Пальцы путались, я терялся в ощущениях, ведь никогда не думал, что можно перестать думать обо всем только из-за таких… моих, поттеровских губ.

— Пойдем, — Гарри поцеловал мой замерзший нос, — пора ужинать.

— Слушание по делу номер 028АС Блейза Малфоя-Забини и Драко Малфоя-Забини от двадцать восьмого октября две тысячи девятого года объявляется открытым. Состав суда… — дальше я не слушал, а рассматривал небольшое помещение с желтыми столами и прочей мебелью. Слева от Стоуна сидел молодой прыщавый стенографист, постоянно облизывающий, от усердия, тонкие, шелушащиеся губы, и грыз перо… наверное, к концу слушания он сгрызет не менее дюжины.

За столом напротив меня сидел супруг с адвокатом, они о чем-то переговаривались, постоянно следя за Майерзом, который похихикивал и кидал взгляды, полные такой жалости, что, наверное, на месте Забини я бы подписал все и ушел.

Со мной пришел Поттер — Роз с мамой не впустили, хотя я вообще не понимаю, что они тут делали.

Вчерашний день просто выпал из жизни, и я почти ничего не помнил. Помню серое утро, без Гарри, потому что его вызвали на задание, помню Митчела, который принес мне отчеты, помню вечер, когда мы с Поттером снова слушали музыку из того ящика, а сам Гарри, гладя меня по голове, что-то рассказывал…

— Вы согласны с мистером Забини, мистер Малфой?

Быстро взглянув на Майерза, я покачал головой.

— Нет, Ваша честь.

Тот кивнул, и я, помотав головой, настроился слушать. Поттер улыбнулся мне со скамьи свидетелей, вальяжно облокотившись назад, провел рукой по волосам. Я закатил глаза. Только он в такой ситуации может быть спокойным. Гарри пожал плечами и, подняв брови, взглянул на меня из-под очков. А я… я просто улыбнулся ему, понимая, что скоро все закончится.

Судья прокашлялся. Маленький, такой же низенький, как и мой адвокат, в остальном они были полной противоположностью. Толстый, похожий на огромный воздушный шар с жабо, Стоун постоянно вздрагивал и готов был в любой момент начать стучать молоточком по столу. Парик на его голове вздрагивал вместе с ним, и каждый раз облачко белой пудры взлетало вверх. Помню реакцию Поттера, как только судья, появился в зале: он беззвучно захохотал, пытаясь себя сдержать. Но потом смотрел только на носки туфель, странно хрюкнув, когда до начала процесса Стоун предложил рассказать анекдот.

Однако вся несерьезность судьи тут же испарилась, стоило только циферблату показать десять часов.

— Рассматривается дело о разводе вышеупомянутых господ. Согласие с обеих сторон не получено, — судья порылся в бумагах и посмотрел на стол моего мужа, — и взять первое слово предоставляется мистеру Забини. Мистер Забини, сейчас Вы будете представлять себя сами или дадите слово Вашему адвокату?

Блейз поднялся и, поправив галстук, сказал:

— Моему адвокату.

— Замечательно. Мистер Хаперфайтерт, прошу, Вам слово.

Тут же встал Том и, оперевшись пальцами о стол, начал свою речь.

— Господа, — Поттер фыркнул, и я с укором посмотрел на него. Но он аккуратно повел рукой, показывая, что нас тут семь человек, так что «господа» звучало слишком напыщенно, — сегодня мы с Вами присутствуем на сложном процессе. Согласитесь: прожить вместе, душа в душу, десять лет и… решиться на развод — это не обычное дело. Однако я надеюсь, что сегодня будет поставлена точка. Не в отношениях мистера Забини и Малфоя, а в этом нелепом деле.

Хаперфайтерт вышел из-за стола и облокотился на него.

— Мистер Забини уже давно начал подозревать своего супруга в измене…

— Но это ложь! — не сдержавшись, я выкрикнул, посмотрев прямо в глаза Блейзу.

Тук-тук-тук-тук.

— Попрошу Вас успокоиться, мистер Малфой, Вам слово будет предоставлено чуть позже, потерпите, — подпрыгнув на кресле вместе с париком, Стоун постучал по столу молоточком, а Поттер жалобно хрюкнул, сдерживая смех. Надеюсь, он не умрет к концу процесса. — Продолжайте, мистер Хаперфайтерт.

— Спасибо, Ваша честь. Как я и сказал, в измене — и уже почти второй месяц — ни с кем иным, как мистером Поттером.

Все взгляды устремились на Гарри, и он помахал пальцами правой руки. Ну Поттер, получит он у меня за то, что превращает слушанье в фарс! Или он просто хочет меня успокоить?

Том прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Мы просим вызвать его как свидетеля.

Черт, мы это даже не обговаривали!

— Мистер Малфой, — Стоун перевел на меня пытливый взгляд, — Ваша сторона против?

— Нет, Ваша честь.

— Тогда вызывается Гарри Джеймс Поттер как свидетель.

Гарри поднялся, звучно отряхнулся и широким медленным шагом направился к тумбочке… Идти ему было два шага. Наконец-таки преодолев их, он взялся за тумбочку и серьезно посмотрел на судью. Не видел бы я, как дергаются его губы в смехе, ни за что не поверил бы, что он издевается.

— Гарри Джеймс Поттер?

— Нет, то есть да, то есть, конечно, я!

Тук-тук-тук-тук.

— Продолжайте, Хапер… хамепрт… Том.

Поттер растянулся в улыбке, и я был готов поклясться, что он поскуливает.

— Спасибо. И так, мистер Поттер, скажите: правда ли то, что Вы встречаетесь с мистером Малфоем?

— Вы имеете в виду сейчас? Или до сейчас? Потому что сейчас — это одно, а до этого было совсем другое, понимаете?

— Мистер Поттер! Сейчас, на данный период времени, вы встречаетесь?

— Да, мы с ним спим, — сказал это так… просто.

Майерз фыркнул, а мальчишка, записывающий все дословно, громко сломал перо и как-то жалобно взглянул на судью, доставая еще одно.

— Это нас пока не интересует.

— Ну это я так, на будущее, — помахав рукой, сказал Гарри.

— Замечательно, мистер Поттер. С какого времени вы… встречаетесь с мистером Малфоем?

— Встречаемся — это как спим, как живем или как «начали встречаться»… хотя и тут могут возникнуть уточнения, — язвительно проговорил Поттер.

Хаперфайтерт скрипнул зубами, а во взгляде Забини промелькнула лютая злость.

— Мне страшно не предложить Вам самому все уточнить, так и до вечера не разберемся.

— Как скажете. Наши отношения, мистер Хаперфайтерт, начались около двух недель назад: вскоре после того, как Драко окончательно рассорился с мужем, я предложил переехать ему ко мне, ведь мы оба уже поняли, что любим друг друга. Вместе мы… как вместе почти неделю, хотя я надеюсь на более долгий срок.

Это заставило меня смутиться и поерзать на стуле, но я быстро взял себя в руки. Гарри хочет, чтобы мы были вместе… долго, значит, и с его стороны все так же. Такие же чувства.

— Как это трогательно! — скептическая реплика Блейза выдернула меня из мыслей, — значит, ты хочешь сказать, что до этого ты не спал с моим мужем?

— Да!

— Вы постоянно где-то гуляли, он возвращался уставший поздно вечером, и ты будешь после этого утверждать, что вы не были вместе??!

Тук-тук-тук-тук.

— Да! А ты, ты просто параноик, Забини, но — ха-ха!!! — я, я этому рад!

Тук-тук-тук-тук.

— Господа, господа, прекратите! Это суд, а не ярмарка!

Блейз, поднявшийся до этого, резко сел обратно, а Поттер от него отвернулся.

— Мистер Хаперфайтерт, есть ли еще вопросы к свидетелю?

— Да, последний. Был ли у Вас злой умысел, хотели ли Вы специально соблазнить мистера Малфоя, чтобы потом использовать в своих целях?

Я был в шоке. Кажется, Поттер тоже, потому что он посмотрел на Тома как на умалишенного.

— О-о-о, не знал, что тайное становится явным, — Гарри посмотрел на меня и театрально поджал губы, — милый, прости, я не хотел говорить этого, но… они могут использовать сыворотку Правды, а я не выпил противоядия…

— Поттер, — я закатил глаза, — от нее нет противоядия.

— Правда? А, ну ладно, — он снова посмотрел на Тома, — нет, я не нес никакого злого умысла, с Драко такое бы и не прошло.

Улыбнувшись мне, Поттер посмотрел на Стоуна. Судья кивнул и разрешил сесть Гарри на место.

— Продолжайте, Том.

— Спасибо. В любом случае, возможно, это была попытка со стороны мистера Малфоя вернуть прежние чувства мужа. Однако мистер Забини не сердится на супруга, любит его и желает его возвращения в дом, несмотря ни на что. Мистер Забини предпринимал различные попытки, но, возможно, именно из-за влияния мистера Поттера они и потерпели фиаско. Поэтому наша сторона просит, чтобы уважаемый суд принял решение в нашу пользу, развод признал несостоявшимся, призвал к совместному проживанию сроком минимум на один год и запретил мистеру Поттеру появляться рядом с супругами на расстоянии ста ярдов.

Хорошо, что я сидел.

— Наша сторона требует перерыв.

— Ты видел, как судья на него посмотрел?

— Драко, мне кажется, ты себя накручиваешь.

Я глубоко дышал, стараясь сдержать себя. Ненавижу. Так подставить может только Забини.

— Он попросил год совместного проживания, Поттер!

— И что?

— Да как ты не поймешь: это небольшой срок, и судья может уступить!

Я готов был рычать. Пару раз ударившись затылком о стену, я не мог перестать думать о словах Хаперфайтерта.

Уже несколько минут были просто потрачены на панику. Поттер стоял около старого стула в комнате переговоров и, положив руки в карманы брюк, следил за моими метаниями. Тусклость обстановки тоже не внушала мне оптимизма.

— Если честно, мистер Малфой, я не понимаю, почему вы попросили перерыв, — подал, наконец, голос Майерз.

— Не понимаете? — вышло язвительно, и я сцепил пальцы на затылке, — что будет, если Стоун не согласится? Плевать он хотел на наши доводы. Черт, я не хочу, чтобы Забини выиграл процесс, это будет значить, что Гарри не сможет находиться рядом!

Последние слова я сказал громче, чем планировал. Сто ярдов, да они с ума сошли!

Тут же я приблизился к Поттеру, будто это могло что-то изменить, будто я уже начал противиться решению, которое мог одобрить судья.

— Драко? — я нервно посмотрел в спокойные зеленые с карими крапинками глаза. Не видеть их год или более? Никогда. Да я разорву любого, кто встанет на пути, — ты забыл? Завтра у нас праздник, мои обидятся, если мы не придем вдвоем, а Роз перестанет с тобой разговаривать.

Я улыбнулся, и Гарри притянул меня к себе, качая из стороны в сторону.

— Я боюсь, Поттер, я тебе говорил это.

— Мистер Малфой, если что, Вы знаете, что делать.

Я нахмурился, отстраняясь от Поттера.

— О чем он? — Гарри всегда слышит то, что не должен.

— Это терпит, Гарри, я расскажу все потом, ладно?

— Нет, сейчас вполне есть время, разве не так?

— Есть, — я начал раздражаться, — но это затронет и твою работу, так что тебе об этом лучше не знать.

— Даже так…

— Да, даже так, Гарри, пойми, иногда стоит на что-то закрыть глаза.

— Надеюсь, ты не закроешь их на меня?

Он раздул ноздри, нахмурившись. Черт, только не сейчас. Не хочу ссориться.

— Это пустяк, Поттер, и ты это понимаешь. Оставь, хорошо? И… я никогда не закрою на тебя глаза, слышишь?

Он поджал губы и отвел глаза.

— Слышу.

— Мне нужна твоя поддержка как никогда, Поттер, ведь… ведь все это лишь из-за тебя.

Слова сами вырвались, и я сам только что понял, что так яростно я хотел расстаться и порвать все нити именно из-за Гарри. Оборвать все, перестать подчиняться кукловоду. Свободная кукла, забавно?

— Поттер, я не умею говорить о любви. Все слова мне… сложны, понимаешь? Я не люблю слов, они не…

— И не надо, — Поттер криво усмехнулся, — прости, у тебя же должны быть тайны.

Притянув меня к себе, он поцеловал нежно, любя, мягко, так, что напряжение внутри ушло.

— Я же тебя все равно люблю, Драко.

— Я и ты, никого к нам не подпущу, Поттер, — прошептал в губы ему так тихо, как только смог, — ведь тоже тебя люблю.

— Это действительно трогательно, но я хотел бы прийти домой засветло, мне не двадцать лет! — похихикивая, Майерз захлопнул часы на цепочке. — Нам пора в зал, сначала давайте попробуем без крайних мер?

Бурча: «Молодежь!», он слишком бодро для своего возраста пошел к двери, а я закатил глаза. Попался же адвокатишка! Хотя… если бы не он, я бы не узнал о делах Блейза, не знал бы, что сказать на суде…

Переведя взгляд на Гарри, я слабо улыбнулся. Он взял мою руку и поцеловал ладонь. Люблю его мягкие губы.

— Скоро все закончится, Драко.

Я погладил пальцами его щеку, скулу и зарылся ими в спутанные волосы.

— Да… все хорошо, потом погуляем?

Он кивнул, а я вспомнил сквер недалеко от работы. Хочу почувствовать прохладу воздуха, шорох листьев под ногами детей и прохожих… а не сидеть в маленькой, отдающей сумасшествием желтой комнате суда.

Сухой и настойчивый кашель адвоката прервал мои мысли.

— Шутки кончились, Гарри.

* * *

— Как много слов мы тут услышали, господа, мистер Стоун, — Майерз, после того как судья дал ему слово, вышел из-за стола, чтобы его было видно. — Но все ли они правдивы? Все ли они искренни? Неужели любя можно ударить человека? Или в Вашем случае пословица: «Бьет — значит любит» имеет особое значение, мистер Забини? Тогда, получается, другие десять лет вы не любили?

— Причем тут это? Во что Вы вообще хотите меня превратить?

— Вам еще будет дано слово, мистер Забини, сейчас моя очередь, но коль уж Вы так разговорчивы, то… Вы действительно будете утверждать, что не поднимали руку на мужа?

Блейз закивал, и Майерз не дал ему даже начать говорить, наигранно-гневно воскликнув:

— Как?! Нет? Но у нас есть воспоминания мистера Малфоя, где Вы — позвольте заметить, один раз даже в состоянии алкогольного опьянения — избивали его.

Да, еще не хватало крикнуть на Блейза: «Алкаш!», и все встало бы на место. Мне нравилось, как говорил Майерз, используя самые негативные слова. Распухшую губу и сломанный нос назвать избиением было эффектно: Стоун яростно поерзал на стуле и сжал губы.

— А постоянные ссоры и склоки? Неужто Вы это называете трепетным чувством? — он хмыкнул. — Сомневаюсь.

— Все вышло абсолютно случайно! Я его не бил!

— Вы будете доказывать обратное? — Майерз развел руками, — я не представляю, чего Вы добиваетесь, мистер Забини. Однако, — адвокат хитро прищурился и поднял палец верх, — согласитесь, что кошка пробежала между вами уже давно. Все началось с ваших первых измен мистеру Малфою, о которых тот до сих пор и не знал, и… с ребенка на стороне… точнее, аборта, поэтому Вы так и ненавидите и не хотите иметь детей? — его голос, все слова въедались, и я не мог отойти от ужаса. Этого я не знал. Оторвать взгляд от стола я просто боялся. Подставные лица, о которых говорил Майерз? Это все они придумали, да? Но я не слышал, чтобы Блейз начал оправдываться или сказал хоть слово.

— Я не понимаю, причем тут мои измены? Это было около четырех лет назад, и это была женщина! Даже изменой не назовешь, так, забава, — Блейз отвечал спокойно, — это было моей ошибкой, которую я признаю, — и тут он вспылил, — но это не относится к делу, я протестую!

— Протест принят.

Я посмотрел на Блейза. Он улыбнулся судье и продолжил говорить:

— Спасибо, Ваша честь.

Майерз прищурился.

— Но Вы с этим согласились, мистер Забини. И как, как, скажите мне, Вы можете смотреть в глаза супругу? Неужто вы думали, что он никогда этого не узнает?

— И не узнал бы, — выплюнул Блейз, — если бы вы не начали ворошить грязное белье. Той девушки уже нет в живых. Можно сказать, я помог ребенку: он не остался сиротой.

Майерз подошел ко мне и шепотом произнес:

— Мистер Малфой, я уверен, что судья окажет нам поддержку, и мы выиграем это заседание, но, может, этими бумагами, — он положил сухую ручонку на папку с документами, — стоит выбить из него согласие? Тогда не понадобится и второе слушание. Все станет ясно уже сегодня.

Мне было противно. Я не хотел находиться с Блейзом в одной комнате, но, чтобы закрыть это дело, мне нужно добиться согласия с его стороны. Я кивнул.

— Ваша честь, мой подзащитный просит личного разговора с мистером Забини.

— Мистер Забини? — судья дождался кивка и, постучав по столу, объявил перерыв, нас же с Блейзом попросил пройти в комнату переговоров.

* * *

Дверь тихо закрылась, и я кинул папку на стол. Она громко ударилась о поверхность и немного проехалась. Зачарованные окна показывали тусклое солнце, так же тускло было сейчас и мне — хотя нет, хуже, много хуже. Я, когда выходил из зала, не нашел в себе сил посмотреть на Поттера, я боялся увидеть в его взгляде осуждение, хотя… это я осуждал себя, что жил с Блейзом и ничего не замечал. Наверное, я слепо любил, помня лишь то время, когда мы были восемнадцатилетними мальчишками, хотевшими выбиться наверх, любить и жить так, как нам вздумается.

— Ты же понимаешь, что все уже прошло, Драко, это не изменило моего отношения к тебе, понимаешь? Я люблю тебя, всегда любил.

Я повернулся и поморщился. Черт, как же тесно мне в этом помещении с тобой, как тогда в спальне, душно и тесно.

— Прекрати, Забини. Сейчас мне на это наплевать. Наверное, когда-то между нами что-то и было, но не теперь. Но черт, аборт, Забини…

— Ребенок на стороне мог помешать моей личной жизни и карьере, Драко!

— Молчи, лучше просто замолчи…

— Я тебя не понимаю. Тогда зачем мы тут?

— Я не хотел шантажировать тебя при всех. Это и касается твоей карьеры.

Говорить было трудно, особенно безразлично смотреть на него. Идеального, своего, такого… До сих пор не верю. Глаза — зеркало души? Наверное, кто-то соврал, потому что Блейз тогда меня действительно любит. Ненавижу.

— О чем ты?

— О том, как ты работаешь и что ты творишь в своем Отделе Тайн. Эксперименты.

Блейз опешил и настороженно прищурился.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Малфой.

— Прекрасно знаю, но ты, Блейз, ты и меня сюда впутал! Большинство моих клиентов — подставные утки! Ты заказывал новые и самые опасные зелья, чтобы потом ставить эксперименты над людьми и магическими тварями.

— Лучше бы тебе замолчать, Драко.

— А то что? Ты лишишься работы и загремишь в Азкабан? Ни за что не поверю, что министр дал добро на все эти опыты!

— Даже если и так, чего ты хочешь?

— Свободы. Ты подпишешь все бумажки — карьера тебе важнее, Блейз, ты все подпишешь. И это ты не приблизишься ко мне и Поттеру на сто ярдов! Или все узнают, что пропавшие сотрудники — твоих рук дело!

Забини сжал челюсти.

— … Хорошо. Твоя взяла, — мне это не понравилось, — я дам свое согласие на развод, но ты отдашь мне все, что накопал.

— Согласен.

* * *

— Суд постановил…

Я опять не слушал, я знал, что скажут, знал, что все уже подписано, ведь Блейз, как только мы зашли в зал, согласился на развод. Мы оба высказались сухими, скупыми фразами и теперь слушали решения судьи Стоуна.

Но я смотрел на Поттера. Я ждал его реакции, ведь, если что, со мной не останется никого. Внутри все сковало, и я не заметил движения вокруг. Оказывается, речь судьи закончилась, и все уже начали выходить.

— Гарри?

Но меня уже сжали его объятья.

— Я не знал, Гарри.

— Ты о чем? Все хорошо?

Я нервно выдохнул и чуть не рассмеялся. Я слишком переволновался в этот безумный день. Быстро поцеловав меня, Гарри дождался кивка и обнял меня снова, еще крепче.

Малышка Роз влетела в зал и, оглядевшись, кинулась к нам. Тут же заглянула обеспокоенная Грейнджер.

— А что тут было?

Я оторвался от Гарри, который пошел к Гермионе, и, нагнувшись, поднял Роз.

— У меня началась новая жизнь, принцесса.

— А она будет лучше?

Я посмотрел на смеющегося Поттера, который кидал на меня радостные взгляды.

— Не знаю, малышка, но я искренне на это надеюсь…

— Хэй! А где Роз и Гермиона? — я вернулся из уборной и надеялся, что сейчас мы пойдем куда-нибудь отметить мой развод.

Гарри заправил выбившиеся пряди волос мне за ухо и улыбнулся.

— Изверг, ребенок ждал его почти до обеда. Драко, она же маленькая, Миона должна ее покормить и уложить спать, — я постарался не показать, как расстроился, но Поттер все равно заметил, — ничего, завтра на празднике увидитесь.

— Так что за праздник, я так и не понял?

— А не знаю, — его голос посерьезнел, — Джордж всегда что-нибудь затевает, оно и понятно: он так и не свыкся со смертью брата и… старается держаться.

Гарри обнял меня за плечи, и мы пошли к выходу из министерства. Я видел Блейза, который попрощался с Хаперфайтертом и тоже направился к лифтам, но его задел какой-то брюнет. Двери закрылись, отрезав меня от Забини, и я выдохнул с облегчением. Слава Мерлину, все подошло к концу — или, как многие любят говорить, может, все только начинается?

* * *

Мы снова сидели в сквере, только теперь я был с Поттером. Облокотившись на его грудь, чтобы было теплее и удобнее, я смотрел, как резвилась малышня. Сейчас их было гораздо меньше, но оно и понятно: как Гарри сказал, многим надо спать, да и холодная погода не располагала к гулянию.

Осень пожухла, будто смерть забирала все ее краски, чтобы продлить себе молодость. Цвета гасли, и людям приходилось надеяться только на внутреннее тепло… вероятно, странные изменения происходят не только в моей жизни, но и в природе, ведь до конца октября была еще неделя. Ветер трепал красно-коричневые листья, пытаясь оторвать и оголить ветки, сделать их беззащитными, а листья унести далеко-далеко и оставить умирать на чужбине.

Поттер теребил рукав моего пальто и тепло дышал мне в макушку, иногда посмеиваясь, когда особо прыткий мальчуган скатывался кубарем с горки. Его мама охала и подбегала к нему, но он быстренько улепетывал от нее с диким визгом. Пробегав пару минут и прячась за деревьями, он снова несся к горке — повторять спуск.

Другие ребятишки делали куличики, зло пихая соседей, если у тех песочная фигурка выходила лучше. Были слезы и крики, но все равно обидчик делал еще один куличик, «даря» его плачущему, и тут же площадку оглашал радостный смех и улыбки взрослых.

— Я хочу детей…

Вышло спонтанно, и я даже не задумался, что говорю вслух, если бы не голос Поттера:

— Будут, обязательно будут, Драко.

… Интересно, через сколько можно опять выходить замуж… По-моему, сроки не установлены.

Я замер. Хорошо, что Гарри не видит моего лица, не слышит мыслей и внезапно затихшего сердца. Подумать только, я уже рассматриваю его как возможного мужа.

Я поерзал.

— Замерз? — тут же спросил Гарри, вызвав у меня улыбку. Он обо мне заботится. Живем мы вместе, почему бы и нет?

Я чувствовал, что собственнические мысли, словно лед, начали сковывать меня. Я знаю, знаю по себе, что никто не любит, когда вокруг строят границы и стены, ставят условия… но если Поттер от меня уйдет, все рухнет, он просто заберет мою душу. Хотя раньше я и сомневался в ее существовании… Странно, ощущение того, что ты живешь и дышишь человеком. Все, чего хочешь, — это быть рядом.

— Драко?

— А? Нет, я не замерз, я… просто задумался.

— О чем?

— Глупости, ты ведь знаешь, всегда так бывает. Отпуск, макароны, мазь… кстати да, нам нужна мазь от ожогов, твоя рука в порядке?

Не дожидаясь ответа, я уже осматривал его ладонь, мягко проводя по ней. Широкая, с длинными пальцами. Сколько раз она твердо сжимала снитч прямо у меня перед носом? И как нежно через столько лет сжимает мою ладонь. Кто бы мог подумать, что так все сложится? Я ухмыльнулся и посмотрел на его лицо. Герой Поттер, надежда магического мира, а шрама-то почти не видно… Борец с преступностью… Может, попросить бросить его эту работу?

Я поцеловал его в холодную щеку, а он тут же поймал мои губы, притягивая к себе, его пальцы впутывались в мои волосы, лаская затылок.

Налетел ветер, и мне показалось, что в ушах зашумело, будто мы были на матче по квиддичу и целовались, зависнув в воздухе. И снова были одни, одни среди многих, среди тысячи людей, и мне было плевать на других, ведь именно за Поттера я отдам все, все, что можно. Время каждый раз останавливается рядом с ним, и каждый раз, когда такое происходит, мне кажется, что я падаю вверх…

Я улыбнулся ему в губы, немного отстраняясь. Он потерся холодным носом о мой, и меня затопило нежностью. Поттер, люблю его.

— Поехали домой?..

* * *

У Поттера магнетический взгляд: пару минут назад мы ужинали и разговаривали ни о чем, я послал сову Скотту, оповестив, что на завтра беру выходной, а сейчас он уже раздевает меня, быстро, яростно, — впрочем, я не отстаю от него, потому что… потому что. Натыкаясь на мебель, мы выплескиваем друг на друга волнение и накипевший страх за весь этот день, кусая губы и кожу на шее, оставляя пульсирующие метки. Черт, ведь я мог потерять его, мог, и это свело бы меня с ума.

Одежда, разрывая тишину, летит на пол — завтра она будет аккуратно уложена домовиком на свои места, но сейчас… если бы наши чувства были огнем, то весь город пылал бы, а пламя выжигало бы небо.

Его кожа горит под моими пальцами. Я чувствую ее гладкость, знаю каждую родинку, люблю каждый его шрам. Некоторые тонкие, они почти не чувствуются, есть старые, наверное, еще с войны с Темным Лордом. Есть и круглый, как от медальона, на груди — когда-нибудь спрошу Гарри о нем, и он расскажет мне свою историю… Я провожу по неровной коже шрама пальцами, по ключицам, и слышу резкий вздох… люблю его сбившееся дыхание.

Ноги упираются в край кровати, Гарри толкает меня на нее, а я тяну его за собой. Неукротимая страсть выжигает меня изнутри. Поттер одной рукой переворачивает меня на живот, покрывая спину поцелуями. Проводит языком по позвоночнику, между лопатками, и я дрожу от удовольствия, покрываясь мурашками, когда он дует на мокрые участки.

В такие секунды понимаю, что могу и не жить дальше, понимаю, что становлюсь прозрачным, и во мне уже ничего не держится — ни слова, ни желания, поэтому я шепчу его имя, шепчу ему, как сильно его хочу.

Ночь всё вокруг делает черно-белым. Шторы не пропускают свет фонарей с улицы, рассеивая его по всей комнате крохами. И я закрываю глаза. Пальцы Поттера сильнее сжимают талию, и я помогаю ему, подаваясь навстречу. Каждый нерв напряжен, наши стоны сливаются воедино, и спиной я чувствую жар его тела. Лоб покрывается испариной, а от удовольствия я снова и снова облизываю и кусаю губы. Такой огонь, огонь внутри меня, я обожаю…

* * *

Он спит, положив голову мне на плечо, опаляя горячим дыханием остывающую кожу. Свободной левой рукой убираю потную челку с его лба и аккуратно, чтобы не потревожить Гарри, целую волосы, носом втягивая его запах. Скоро наступит утро, и у меня впервые есть возможность посмотреть на него спящего. В предрассветных сумерках я нечетко вижу иногда вздрагивающие плечи, шепот губ, трепет ресниц. Иногда он улыбается — я надеюсь потому, что видит во сне меня. Глупо? Мне все равно. Я хочу видеть Поттера таким каждый день.

В комнате становится прохладно, и я натягиваю на нас тонкое одеяло. Сегодня будет хороший день, ведь плохой не может так здорово начинаться…

Двое мужчин были замечены обычной магглой. Первый — блондин, высокий, почти такого же роста, как и второй — немного уставший брюнет; они шли по улице, которую душил утренний туман. Они были счастливы, без притворства... Блондин шел спиной вперед, жестикулируя и иногда быстро прижимая к себе вихрастого парня, немедленно сжимавшего крепкие объятья вокруг талии своего партнера. С чего так решила маггла? Наверное, из-за улыбок и взглядов, будто кроме них двоих никого не существовало. Ей было двадцать четыре, и она была уверена, что парни ненамного старше ее.

Маггла путешествовала по всему миру, и вот, наконец, судьба закинула ее в Англию, где напротив старого, потускневшего здания со скрипящей на ветру вывеской «Дырявый Котел» она и увидела их. Красивые, они притягивали взгляд.

— Так куда мы идем, Поттер? Где будет праздник?

Немного насмешливый голос блондина заставил девушку вздрогнуть. Ей было не понять, почему мужчина, если они недавно целовались, называл своего парня по фамилии.

— Простите?

Маггла прервала парней, и брюнет с темно-зелеными глазами так и не успел ответить. Девушка показала им старый фотоаппарат, из которого обычно сразу появлялись снимки, и, улыбнувшись, спросила:

— Я могу вас сфотографировать?

Широко улыбнувшись, Гарри притянул к себе несопротивляющегося блондина.

— Драко, давай, у нас с тобой как раз нет фотографий, да и народу тут нет.

— Я и не собирался отказываться! Подождите. Поттер, как я выгляжу?

— Отвратительно.

— Гад... Все, я готов.

Поудобнее устроившись и взявшись за руки Поттера у себя на груди, Драко улыбнулся. Поттер, положив подбородок ему на плечо, посмотрел в камеру.

— Стойте! Куда смотреть?!

— В объектив, как и у наших камер, — последовал тихий шепот.

— А, ну ладно, все, я готов.

Небольшая вспышка, и фотоаппарат с жужжащим звуком выплюнул фотографию.

— Вот, возьмите.

— Спасибо.

Немного помотав ею, чтобы краски быстрее высохли, брюнет кивнул туристке и поспешил поднять руку, чтобы цепкие пальцы блондина не выхватили сокровище.

— Отдай сюда, Поттер! Я должен посмотреть, как я вышел!

— Не отдам, ты понаставишь отпечатков!

— Это как называется, Поттер?!

— Осторожность. Не хочу, чтобы ты ее испортил.

— Она уже высохла, я уверен!

Гарри повернулся к маггле, немного удивленной их перепалкой, и снова поблагодарил. Девушка, кивнув, пошла вверх по улице, постоянно поправляя плечики рюкзака. Черт, она даже не спросила, как их зовут... Повернувшись, она не увидела никого... Лишь ветер продолжал скрипеть потрескавшейся вывеской, и пару листов газет перекатывались по дороге.

— Чудеса, — произнесла туристка и поспешила своей дорогой…

* * *

Я пытался отнять у Поттера снимок.

— Гарри!

— Ну на, смотри, только держи за край.

— Хорошо-хорошо… что такое? Она сломана? А, точно, маггловские не двигаются, но зато мы тут в цвете!

— Да, надо будет купить рамку, — Гарри улыбнулся.

— Ладно, вот, забирай, а то началось: «не отдам», «замызгаешь»… потом надо еще сделать… только магических, не хочу маггловские… итак, куда мы идем?

Хорошо, что я поднял Поттера пораньше: скоро мы должны были встретиться с Уизли, а о подарках Гарри даже не задумался. Да и завтракать дома мне не хотелось.

— Джордж арендовал ту кафешку, где мы сидели обычно.

— О! Замечательно… ладно, тогда там и позавтракаем, а пока… вон, тот магазин открыт, пошевеливайся, Поттер, ты сам еще рамку хотел купить…

Подталкивая его к сувенирному магазину, я уже начинал нервничать, думая о том, как меня встретят остальные Уизли.

* * *

— Ну наконец-то! Мы только начали праздновать, — Анжелина, в сверкающем фиолетовом платье, приветствовала нас; она обняла Гарри и, что неожиданно, меня, — рада, что вы вместе, Рон столько рассказывал… или это Гермиона? Неважно, проходите!

— Гарри, дружище…

Все Уизли, скопом, набросились на моего Поттера, не обделяя все же и меня, постоянно повторяя, что я изменился, выгляжу не таким засранцем… и почти не похож на хорька. Спасибо… Хотя, мне все это понравилось. Вокруг было шумно — оказывается, праздновали повышение Артура Уизли: ему доверили управление отделом по работе с магглами, а не простыми оберегами и поддельными заклятьями. Хм-м, он провел на этой работе почти десять лет, сейчас ему шестьдесят, а он радуется, словно подросток. Хорошо, что маги живут долго, и, надеюсь, он задержится на этой должности. Молли Уизли светилась от счастья и держала на руках Роз, спешившую вырваться, чтобы поприветствовать нас.

Подарки мы оставили на отдельном столе и сквозь шум, гам, летающие «эксперименты» Уизли, выплевывающие конфеты и конфетти, поспешили присоединиться к празднующим. Вокруг сновали официанты, раздавая всем бокалы и закуску.

— На следующей неделе будет хуже, — Джордж положил мне ладонь на плечо и пояснил, — тридцатого — день рождения у мамы, — он указал бутылкой сливочного пива по направлению к кухне, где и скрылась Молли, — надеюсь, вы с Гарри присоединитесь.

— Конечно, — я улыбнулся.

— Ладно, скоро за стол,.. и, Драко, я понимаю, что я тебе никто, но для всех нас Гарри — не просто тот, кто спас нас, всех и каждого по отдельности, он — наш брат. Вникаешь?

Он засмеялся, но огонек серьезности не пропал из теплых глаз мужчины.

— Прекрати его запугивать, Джорж, а то он и домой со мной не вернется.

Поттер как всегда незаметно подобрался сзади и прижал меня к себе.

— А похоже, что я могу быть не с ним? — Джорж лишь усмехнулся и направился к столам, помогать Анжелине.

— Думаешь, они — хорошая пара?

— Многие об этом спорят, Драко. Но прошло уже десять лет, призраки улетучились, они по-настоящему любят друг друга.

Будто в доказательство слов Гарри рыжий привлек к себе жену, аккуратно дотрагиваясь до губ и углубляя поцелуй, а она нежно обвила его шею руками, скрещивая их на затылке.

Мимо проплыл официант, и я стащил у него два высоких бокала.

— Держи, — развернувшись в поттеровских объятьях, я передал ему один. Так и не отведя взгляда, я ловил снова каждое его движение: как чуть приподнимаются брови, как тонкое стекло исчезает с его губ, оставляя капли, которые тут же стираются языком, от этого движения у меня все тело резко вспыхивает; тут же целую его, не обращая внимания на радостные вскрики и смех Роз. Его язык ласкает мой, такой сладкий от магического шаманского; пузырьки до сих пор лопаются — кажется, они взрываются и в голове — но я продолжаю сплетать наши языки, будто целую его в последний или первый раз в своей жизни.

— Это было… это было восхитительно, — шепчет мне в губы Поттер, и я понимающе киваю.

— Думаю, мы можем приступить к обеду!

Веселый голос мистера Уизли прорезает шум, и мы спешим к столам. Вокруг все сияет теплым, золотистым светом, и даже не верится, что за дверью сейчас дует сильный ветер, играет с природой, наслаждаясь своей свободой, выбивая теплоту из людей и домов, метет улицы, готовя их к зиме...

* * *

Нам подавали десерт. Роз с пришедшими детьми сидели за отдельным столом, заставленным сладостями. Многие взрослые медленно танцевали, наслаждаясь тем, что могут отдохнуть в рабочий день. Я же откинулся на спинку стула, где лежала рука Гарри, и счастливо улыбнулся, положив голову ему на плечо.

— На следующей неделе будем праздновать в Норе, хоть посмотришь, где я жил пару недель летом, еще когда учился в Хогвартсе.

— О, спешу увидеть!.. Блейз?

Я нахмурился и посмотрел в огромное окно кафе, выходившее на Косую Аллею. Там и правда стоял хмурый Забини — покачав головой, он грустно усмехнулся.

— Пироженку, сэр? Это наши новые! — сияющий официант приподнял блюдо, и я на автомате взял одно.

— Спасибо, — я повернулся к Гарри, — что он тут делает?

— Кто?

— Забини, он только что стоял у окна.

Поттер нахмурился.

— Не знаю, но он уже ушел, не волнуйся… Драко? Драко!!

Я не понимал, что происходит: откусив кусок от пирожного и проглотив его, я почувствовал, как звук начал плавать у меня в голове, живот скрутило, и меня вырвало кровью с какими-то синими сгустками прямо на стол и на белую рубашку. Глазам стало больно от резавшего их света, и я попробовал подняться. Все вокруг закружилось, и я не смог устоять на ногах...

— Гарри? — мне никогда не было так больно. Я больше не мог говорить. Вид крови пугал. Сердце быстро, с болью, забилось внутри. Ноги отказали, и я упал, пытаясь схватиться за скатерть. Раздался звон посуды... Меня вырвало еще раз, и, прежде чем провалиться в темноту, я слышал крик Поттера и смех… детский смех Роз, превращающийся в визг ужаса.

* * *

Я очнулся наверное через пару минут, меня осматривал… доктор из Мунго? Глаза слезились, но никто не видел, что я пришел в себя. Взмахнув палочкой, врач переместил кровь во флакон.

— На экспертизу, — донесся до меня слабый звук, — все очень плохо, мистер Поттер. Он должен был умереть… С таким зельем мы не сталкивались никогда раньше, оно вызвало что-то, похожее не инсульт. В итоге у мистера Малфоя отнялись ноги.

Черт. Только не это. Я снова начал быстро дышать, отмечая, с какой дикой болью мне дается каждый вздох.

— Мы его госпитализируем, но… кровь — это не самое страшное, это значит, что тело отторгает яд. Это его и спасло.

— Тогда что страшнее? Он останется инвалидом? Конечности — вы говорили, что у него отнялись ноги.

Быстрая и сбивчивая речь Гарри доносилась до меня, словно я был на дне глубокого озера. Я чувствовал, как его горячая ладонь сжимает мою и как другой он гладит меня по голове.

— Даже не это, мистер Поттер… онемение прогрессирует: от ног, рук, головы оно скоро дойдет до сердца, и…

В ушах снова все сдавило, я не хотел, не хотел слушать слова о своей смерти, я не знал сроков, я не мог закричать, я мог только чувствовать, чувствовать адскую боль, жар, страх и горячие слезы Поттера.

Мы гуляли по Лондону. В один из тех дней, которые никогда не запоминаются. Чем может запомниться обычная прогулка по мостовой? Или по площади? Тогда мы снова шли в кафе, в обед. Обычный день. Тогда мы еще не признались самим себе, что любим друг друга. Тогда, наверное, любили наши души, но еще не спешили говорить об этом нам…

* * *

Жуткая боль и разноцветные круги перед глазами появились, как только я попробовал их приоткрыть.

Белая комната.

Я снова закрыл глаза.

«Где я?.. Гарри?.. Почему я тут? Кровь!»

И я вспомнил все. Память, будто специально, в ярких красках показывала конец праздника, ставший для меня адом: то, как отравился, то, как весь мир начал плыть перед глазами, выжигающую боль, крик Поттера и лицо Забини… Забини!

Я заметался на кровати, спазм тут же сдавил горло. Паника затопила огромными волнами, и я хотел закричать. Закричать так громко, как только мог. Но что-то полое и инородное было в горле, помогая дышать.

Страх, он плотоядно пожирал меня, не оставляя и крохи спокойствия.

Я не понимал, почему я сейчас один… один… один — почему? Меня оставили? Бросили? Где Гарри? В голове рождались предположения, но все они были снесены одной мыслью: ноги. Я не чувствовал ног. Я начал судорожно дышать, вспоминая слова врача. «Паралич конечностей», но я точно помнил, что тогда, в кафе, не ощущал ничего только ниже колен; теперь, сжав руки в кулаки, я почувствовал слезы облегчения: они двигались. Секунда, и я снова готов был заорать — ударив себя по ногам, по бедрам, я понял, что я их не чувствую. Грудь сжало, и я попытался позвать кого-нибудь. Но губы двигались без единого звука. Снова и снова пробуя почувствовать боль от ударов, я бил себя по ногам, но ничего не помогало… Голову сдавило, и тьма, жадная и липкая, поглотила меня.

* * *

Гарри сидел у палаты под номером сорок четыре в отделе «Отравления растениями и зельями» на четвертом этаже больницы Святого Мунго. Мириам Страут, только что назначенная целительницей Драко Малфоя, ничего утешительного ему не сказала. Состояние пациента медленно но верно ухудшалось, онемение невозможно было остановить никакими заклятьями, неизвестное зелье сковывало и затрудняло деятельность организма.

Поговорить с Драко, чтобы узнать о том, что он чувствует, и на этом основании хоть как-то приблизиться к диагнозу, врачи не могли. Неизвестно, как яд взаимодействует с другими зельями, это могло просто ускорить кончину блондина.

Страут не разрешила Поттеру пройти в палату, сказав, что еще несколько часов больной будет спать.

У Гарри уже не было сил на метания, пустота внутри пугала. Он смотрел на утреннюю фотографию с Малфоем и не мог, не мог поверить, что тут, за дверью этой чертовой палаты, сейчас лежит, постепенно умирая, он… его душа, его жизнь, его Драко…

Поднявшись, Поттер начал ходить туда-сюда по широкому проходу коридора.

Быстро спрятав фотографию в нагрудный карман, он думал, что ему делать. Сейчас Гарри разрывался между желанием броситься искать Блейза и страхом, леденящим страхом оставить Драко здесь одного. Оглянувшись и не увидев поблизости ни одного целителя, он снял заклинания, мешавшие попасть в палату, и проскользнул внутрь.

Увиденное заставило его вцепиться в голову и издать громкий стон, разбивший мертвую тишину. Задушено прошептав имя блондина, он быстро приблизился к телу, лежащему на больничной койке. На долю секунды ему показалось, что тот не дышал, но слабое дыхание все же поднимало грудь Малфоя. Бледный, почти прозрачный, он лежал слишком тихо. Опустившись прямо на пол возле него, Гарри быстрыми поцелуями начал покрывать ледяные руки любимого человека. Сердце сдавило, а в горле появился огромный ком, слезы снова полились по щекам брюнета, впитываясь в простынь.

Как? Как такое могло случиться? И как, как он мог сейчас уйти? Кисть в его руке дрогнула, и Поттер, вытерев манжетой нос, передвинулся к лицу Драко. Потемневшие серые глаза в ужасе описывали круги, пытаясь увидеть его. Чуть приподнявшись, Гарри попытался улыбнуться дрожащими губами.

— Драко? Тшшш, молчи, не пытайся… Все… все хорошо.

Жалобный хрип раздался изо рта блондина.

— У тебя там трубка, ты не сможешь говорить, но ты же меня слышишь, Драко, да? Пожалуйста, моргни.

Такие же слипшиеся от слез, как и у Гарри, ресницы дрогнули, и блондин зажмурился, прислушиваясь к резкому вздоху мимолетного облегчения.

* * *

POV Драко

Я зажмурился и услышал, как он облегченно вздохнул. Я был благодарен Мерлину, что сейчас Поттер находился рядом, что я мог еще чувствовать правой рукой его горячие губы и дыхание. Левая почти не двигалась, и паника не отпускала меня ни на секунду.

Я попытался сказать Гарри, как я сильно люблю его. Так сильно, что слов для этого недостаточно, что нет ничего на свете, похожего на мои чувства, что, если бы я мог повернуть время вспять, больше всего на свете хотел бы испытать все те эмоции, повторять их раз за разом, убегать тогда из ресторана, чтобы потом он зацеловал меня в парке, держать в руках лебедку от «змея» и чувствовать его дыхание, видеть осенние листья, фонтан, наш дом и картины, хотел… Но не мог! Черт, я не мог сказать! Слезы душили, стекая из глаз, теряясь в волосах, а я мог лишь биться головой о подушку в тщетной попытке издать хоть звук и плакать, плакать, плакать…

— Драко? Я люблю тебя, слышишь?

Меня трясло, и я снова зажмурился, чтобы он понял: я слышу. Гарри вытирал горячие дорожки у меня на висках, а я даже не мог коснуться его. Ненавижу. Ненавижу беспомощность. Ненавижу страх. Ненавижу бессилие.

Зеленые глаза смотрели на меня с такой любовью, которую я пытался показать в ответ, раскрыть все, что творилось в моей душе.

— Мне надо уйти, Драко, — сердце пропустило удар и вновь забилось с дикой скоростью, — мне надо отыскать Забини и узнать, чем он отравил тебя.

Я поджал губы, понимая, что он прав. Но это было новое зелье, а значит… значит, он мог взять его только в моей лаборатории. Но я не хочу… я не хочу оставаться один!

Теплые губы покрывали мои поцелуями, и я прикрыл глаза. Поттер целовал веки, щеки, скулы, подбородок, прося прощения, шепча мое имя, и мне стало спокойнее на это мгновение, пока он не отстранился и не захотел подняться. Я из последних сил сжал его руку, пытаясь не отпустить, но силы покинули меня.

— Ты же знаешь, что я вернусь, Драко. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы не вернуться, и ты… ты не посмеешь умереть.

Погладив меня по лицу и быстро поцеловав, он направился к двери, будто боялся, что сейчас сорвется, бросится обратно и не уйдет, не оставит меня тут… одного.

* * *

Я узнал, где живет Забини, как раз после того случая с Драко. Тогда я просто сорвался с места, чтобы успеть на место происшествия, хотя кража со взломом даже среди авроров является плевым делом. Лишь теперь понимаю, почему… Заглянув на работу за сывороткой правды я поспешил по нужному адресу. Наплевать, что использование сыворотки незаконно. Сейчас от этого зависит жизнь Драко.

Темнота улиц забирает страх и переживания, оставляя лишь чудовищную злобу на Забини. Он сделал все, чтобы сломать нашу жизнь, не смог спокойно принять уход Драко. Ему же хуже…

Увидев дверь, освещенную ярким светом, я прибавил шаг.

Дорога каждая минута, ведь я не знаю, сколько времени есть у Драко — день, два? По-другому и не может быть, ведь зелье должно было сразу же убить его.

Громко застучав по гладкой поверхности, я ждал, пока мне кто-нибудь откроет. Послышался шум и «кем-то» оказался заспанный Забини, с удивлением и страхом взглянувший на меня. Однако это не помешало спросить ему, слегка растягивая слова:

— Для чего явился, Поттер? Или Драко послал тебя за своими ве…

— Петрификус Тоталус! Вердимилиус, — пусть не Круцио, но разряд молнии тоже не доставляет особого удовольствия. Связав его и сняв парализующее проклятье, я снова навел на него палочку.

— А теперь, подонок, говори все, что знаешь про это чертово зелье, и не думай, шутить сейчас я не намерен!

* * *

POV Драко

Я снова погружался в темную пустоту. Пока рядом нет Гарри, я хочу быть там. Ведь там я чувствую, там я могу двигаться и ходить, там Поттер всегда рядом… Я улыбаюсь ему в своей пустоте и вижу его ответную улыбку. Я могу выбрать любое воспоминание, и я просматриваю все подряд. Некоторые ускользают, но им взамен, немедля, приходят другие… И я забываюсь в них. Гарри, пожалуйста, только вернись…

— И говори правду, урод, — я с силой вдавил палочку ему в грудь, — отвечай!

— Я не понимаю о чем ты! Поттер, ты чертов придурок, отпусти меня!

— Чем ты отравил Драко?

— Драко? — его голос сорвался, и он в ужасе посмотрел на меня, — с ним что-то случилось?

— Не ври мне! Он видел тебя прежде чем заблевав все кровью чуть не умер!

— Умер?! Поттер, о чем ты? Где он?

Я опешил. Неужели он ничего не знает?

— Развяжи меня! — он сильнее начал выворачиваться из веревок.

— Нет, нет, это мог быть только ты! Ты — отравил его!

— Последние мозги потерял, Поттер? Как я мог это сделать? Я просто проходил мимо того кафе и увидел вас. Сам понимаешь, у меня не было никакого желания подойти поздороваться! Это все! — Он шипел слова, зло смеясь, и все так же пытаясь вырваться.

Выхватив пузырек с сывороткой я сжал его подбородок выливая почти весь, и наплевать, что понадобилось бы только пара капель.

— Говори, это ты? Ты отравил Драко?

— Не-е-ет, — с горящими от триумфа глазами он посмотрел на меня, и я отступил назад.

— Не может быть, это ты подлил ему какую-то отраву…

— Я. Проходил. Мимо. Я. Не. Убивал. Драко. Я. Его. Люблю. А теперь, развяжи меня, Поттер!!

— Как же так?

— Что не все по твоему плану, тупица? — он растирал кисти.

Я покачал головой, не понимая, что теперь делать, ведь если не Забини, то кто??

Посмотрев на меня Блейз, поколебавшись, произнес:

— Может… может это и не его вовсе пытались отравить...

Это был удар ниже пояса. Я закусил губу, осев на ближайший диван. Только один человек…

— Просто уходи, Рой, оставь нас!

— Иди своей дорогой, Рой…

— …Рой, — имя с болью прозвучало в темной гостиной.

— Что Рой? Кто это?

Я не смотрел на Блейза.

— Тот парень, ты его знаешь, мы виделись в ресторане.

— Твой бывший? Он тут при чем?

— Он угрожал.

— Угрожал? Ты уверен?

— Да.

Понимание навалилось тяжелым грузом, Мысли в голове водили хоровод и все что я мог сейчас делать, — это машинально отвечать на бесконечные вопросы взволнованного Забини.

— Поттер!!! — он тряс меня за плечо, — вставай, не рассиживайся тут! Мы должны его найти!

— Мы?

— А ты думал я буду сидеть и ни черта не делать? — он с высокомерным отвращением посмотрел на меня.

Мысли в моей голове наконец начали выстраиваться в некое подобие порядка. Забини не мог этого сделать. Ведь он тоже любит Драко.

— Хорошо… да… я… мы… сначала проверим его квартиру, возможно противоядие окажется там.

— Сиди здесь и ничего не трогай! Мне надо одеться.

И он исчез в темноте. Я же вышел в холл. Черт побери, как такое могло случиться? Почему? Рой действительно хотел убить меня или… или все же Драко? Надо попытаться застать его дома. Я идиот, придурок! Мне не надо было торчать в больнице, теряя время! Что, если Роя не окажется дома? Он может быть уже где угодно!

Забини быстро спустился на ходу одевая через голову свитер.

— Пошли, задашь направление?

Я только кивнул. Его хладнокровие сейчас не помешает.

Как только мы вышли на улицу, я схватил его за руку и мы аппарировали.

* * *

— Нашел что-нибудь, Поттер?

Я покачал головой, но понял, что в темноте это не заметно.

— Нет.

Чтобы попасть в нашу с Роем бывшую квартиру пришлось выбить дверь. Старушка мисс Эбигейл, соседка, которая постоянно присматривала за ключами, если нас не было дома, прибежала на шум, но мы успокоили ее, сказав, что волновались о моем бывшем.

Она понимающе закивала и, выпучив бледно-голубые глаза, прошамкала, что пару часов назад, Рой, прибегал. Запыхавшийся, он даже не мог назвать ее по имени, что очень ее разочаровало, ведь Рой был очень воспитанным человеком. Он куда-то спешил, и быстро собрав вещи, отдал ей ключи и убежал.

И вот теперь мы методично перерывали квартиру Роя в поисках противоядия, но кажется этот урод забрал его с собой или хранил где-нибудь в другом месте. Злобно переворачивая все вокруг, уже не заботясь о шуме, я проверил все: от аптечки до матраца, перепробовав различные призывающие чары. Не помогло.

— Я что-то нашел!

— Покажи!

Забини протянул мне ворох пергаментов.

— Это какие-то бумаги, я ничего не понимаю, наверное с его работы.

— Дай сюда, — я зажег лампу, зажмурившись от свети и быстро просматривал листки. — Это просто выписки, кому он должен был доставлять заказы.

— Он работал курьером?

— Да, в недавно открывшейся фирме. Совиная почта не очень беспокоится за сохранение вещей.

— Там есть контора Малфоя?

— Подожди… — я провел пальцем по длинным столбикам и перевернул первый лист, второй, третий, четвертый, — неее… да! Есть, позавчера был заказ на зелья, он должен был доставить в немагическою часть Лондона.

— Наверное, он их украл, урод. Разорву его, Поттер, и ты мне не помешаешь!

«Надейся».

— Нам нужен список зелий?

— Нет, найдем Роя, найдем и противоядие, Наверное он понимает, что если мы его найдет от этого будет зависеть сохранность его шкуры.

— Но тогда как? Как он мог добавить яд??

Что-то не складывалось.

— Оборотное? — Блейз пожал плечами, — продается на каждом углу. Ну у тебя и бывшие, Поттер, не мог найти себе вменяемого? — он ткнул в меня пальцем, прошипев, — тогда и у нас с Драко все было бы хорошо.

Я лишь поморщился:

— Не начинай, ты сам начал его подозревать. Между нами тогда еще ничего не было.

— Забыли, Поттер. Он… любит тебя.

Я чувствовал, с каким трудом давались слова Блейзу, и во мне шевельнулось… сострадание?

— Ладно, куда он мог направиться дальше? Ммм… друзья?

— Нет, — я покачал головой, — Рой знает, что я не успокоюсь, пока его не найду, и почти наверняка сейчас пытается убежать из страны. Порталом воспользоваться он не сумеет, его быстро не достанешь, так что он уедет на поезде.

Блейз облегченно выдохнул.

— Что?

— Ничего Поттер, нам повезло. Ближайший вокзал недалеко, возможно ты успеешь его там задержать.

Я кивнул.

— А ты?

— Загляну на работу к Драко, есть шанс, что противоядие будет там. Заберу все что есть и сразу в больницу, если что, там и встретимся.

Я кивнул.

— Хорошо. Если что, присылай патронус.

— Найди его, Поттер, иначе я убью тебя, вместо твоего парня, и еще за то, что не уберег Драко.

Забини выскользнул из квартиры, даже не дав мне ответить.

Обведя квартиру взглядом, мне стало горько — Рой, добрый, любимый Рой, что же ты наделал?

Взяв его фотографию, чтобы его опознали по внешности, я поспешил на вокзал.

— Как он?

— Нам пришлось ввести его в кому, мистер Поттер. Он вас будет слышать, но не сможет реагировать. Из-за отказа конечностей он паникует, что убыстряет поток крови и заставляет онемение прогрессировать.

Целительница смотрела на меня с сожалением.

— Мы делаем все возможное, чтобы поддерживать мистера Малфоя в стабильном состоянии. Но если ему в ближайшее время не будет введено противоядие, процесс станет необратим.

— Сколько у меня есть времени?

— Два дня. Максимум три, но я ничего не могу гарантировать.

— Спасибо, — я кивнул, — я сделаю все возможное, чтобы его найти.

«И невозможное тоже».

Времени на поиски Роя и противоядия было ничтожно мало. Мне нужно было собраться с мыслями и решить, с чего начать поиски. На вокзале мне сообщили, что Рой действительно брал билет, но только на завтра, ночным рейсом. Я задумался, пытаясь понять, где он может отсиживаться все это время. Голос целительницы вернул меня в действительность.

— Сейчас у него мистер Забини, он принес нам различные зелья. С ними работают наши лучшие токсикологи, но пока результата нет. Будем надеяться.

— Забини уже тут? Он ничего не передавал для меня?

— Нет, только отдал зелья.

— Хорошо, я тогда пойду.

Решив перед уходом заскочить к Драко, я поспешил к его палате. Рука уже тянулась к ручке, но тихий голос из-за двери заставил меня замереть и прислушаться.

— .. ешь, Драко? Прости меня, слышишь? Я понимаю, что ты хочешь мне сказать, но я люблю тебя, и ты даже представить себе не можешь, чего мне стоило ломать тебе жизнь . Зачем ты так со мной поступил? Использовал в выяснении наших отношений мою работу? Зачем? Я всего лишь защищал то, что мне было дорого. Я не хочу, чтобы ты уходил, не простив меня. Мерлин свидетель, я не хотел так поступать, ведь я любил тебя. И буду всегда любить.

Я нахмурился. Тогда я закрыл глаза на то дело. Драко попросил меня, но… все же, о чем тогда шла речь? И при чем тут работа Блейза? Что же такое проворачивал Забини в министерстве, что только упоминание об этом повлияло на его решение в суде? Кажется, мне следует прояснить это для себя. Прости, Драко, но между нами не должно быть тайн.

Тихо отойдя от двери, я поспешил на выход из больницы. Через час Майерз уже будет на работе, так что мне надо спешить.

* * *

* * *

Секретарша Майерза, Мэри, с удивлением посмотрела на посетителя:

— Мистер Поттер? Доброе утро. Вам что-то надо?

— Да… — юноша явно был не в себе, — мистер Майерз сейчас на месте?

Девушка кивнула и прищурилась.

— Да, но Вам не назначено.

— Ничего, это дело пяти минут.

— Но к нему нельзя! Вам не назначено, мистер Поттер!

Быстро вскочив, она преградила ему путь к тяжелой двери. Мужчина посмотрел на нее ледяным взглядом, но девушка явно готова была стоять на своем. Закатив глаза, он просто отодвинул секретаршу под возмущенный крик:

— Прекратите! Мистер Майерз, я…

— Ничего, дорогуша, думаю, мистеру Поттеру законы не писаны, — гаденько похихикав, Майерз скатился с мягкого кресла и, пожав руку Гарри, пригласил его присесть, — по какому вопросу в столь ранний час, мистер Поттер? Замуж надумали?

— Нет, я по делу Забини — точнее, тех бумаг, благодаря которым он согласился дать развод Драко.

Адвокат прищурился и, махнув рукой на Мэри, приказал ей уйти.

Девушка прикрыла за собой дверь и прислонилась к косяку. После своего развода Блейз Забини, о котором сейчас и шла речь, нанял ее, чтобы узнать, будет ли кто-то интересоваться его «делом». Покусав губу и ненадолго задумавшись, секретарша быстро прошла в подсобку. Собравшись, она подумала о самом счастливом воспоминании: зарплате и тех деньгах, которые обещал ей Забини за выполненную работу. Вспышка, и ее хранитель — маленькая белая крыса — появился на столе. Патронус посмотрел на хозяйку, и Мэри направила на него палочку.

— Поттер заинтересовался причиной вашего согласия на развод. Он у Майерза.

На большее девушку не хватило. Патронус вылетел сквозь оконное стекло и растворился в предрассветном тумане. Улыбнувшись, Мэри спрятала палочку и направилась к своему столу — она отработала обещанное вознаграждение.

* * *

— Мистер Поттер, это тайна, и Вы об этом прекрасно знаете, — было видно, что Майерз просто издевается надо мной, — я не могу разглашать их, у меня не останется клиентуры.

— Мистер Майерз, у вас не останется ее, если я захочу, — лицо адвоката покрылось рябью, и я довольно усмехнулся. — У меня появились вопросы, и я хочу знать на них ответы. Немедленно.

— Все-то вы хотите знать, и никакого уважения к старшему поколению, никакого, — дверь кабинета щелкнула, но я не обратил на это внимания, так как все мое внимание было направлено на Майерза, который вытащил и протянул мне знакомую папку. — Вот, здесь копии всех документов. Мистер Забини потребовал передать все ему, но в моем деле всегда нужно думать на несколько ходов вперед и подстраховываться, поэтому я побеспокоился, чтобы у меня остались эти копии.

Я протянул руку, но Майерз быстро отстранился.

— Не-ет, мистер Поттер, Вы пообещаете мне защиту и неприкосновенность, мой бизнес не должен пострадать.

Я раздраженно кивнул и вырвал папку.

С каждой страницей я раздражался все больше. И все это творилось под носом у министерства? Неужели никто не замечал? Или тех, кто замечал, быстро устраняли?

Потерев шею, я закрыл папку.

— Это я возьму, мистер Майерз, — думаю, у Вас есть и другие копии, и даже вряд ли копии.

Он понимающе усмехнулся.

— Надеюсь пореже видеть Вас, мистер Поттер.

Я кивнул и быстро покинул кабинет. Сейчас мне нужно вывести Забини на чистую воду и передать закону. Такие дела не могут оказаться безнаказанными.

* * *

Темнокожий мужчина погладил прозрачное лицо блондина.

— Если бы ты не был таким упрямым, нам не пришлось бы пройти через все это, Драко.

Блейз наклонился и поцеловал уже бывшего мужа в лоб, втянув воздух.

— Мне очень жаль…

Мелькнула вспышка, и посередине палаты появилась матово-белая крыса. Встав на задние лапки, она принюхалась, будто что-то проверяла. Блейз нахмурился.

— Поттер заинтересовался причиной вашего согласия на развод. Он у Майерза.

Патронус растворился, а лицо Забини исказило гневом.

— Чертов аврор, заняться ему сейчас больше нечем, сука…

Он повернулся обратно к Малфою, и его рука потянулась к его шее. Наклонив голову, он проследил за жилкой, бьющейся в бешеном ритме. Потом лицо исказилось в гримасе, и он отстранился.

— Что ж, видно не судьба нам быть вместе. Прощай, Драко.

Быстро поднявшись, Забини вылетел из палаты, чуть не сбив мисс Страут, и направился домой.

* * *

Поттер тихо поднимался по узорчатой лестнице на второй этаж в доме Забини. Шум наверху доказывал, что хозяин дома. Примчавшись в больницу, он застал в палате лишь Мириам Страут, накладывающую диагностирующие чары. Она сказала, что Забини ушел совсем недавно, ничего не сказав. И вот теперь Поттер аккуратно, ступень за ступенью, приближался к цели — светлой полоске двери.

Наконец, приблизившись, он понял, что зря старался не наделать шума: Забини слишком спешил, пакуя вещи. Он носился по комнате, собирая документы, вываливал на пол все, что было в ящиках стола, и, шаря в этой куче, цедил ругательства. В чемодан летело все в беспорядке.

Гарри приоткрыл дверь и ухмыльнулся. Оперевшись на косяк двери, аврор наблюдал, как Блейз проверял, все ли он положил в чемодан. Решив все же сообщить о своем присутствии, Поттер тихо произнес:

— Куда-то собрался, Забини?

В аврора тут же полетело проклятье, но он быстро пригнулся. Гарри даже не заметил, как Забини вытащил палочку.

— Сектумсемпра! — Поттер не успел удивиться знакомому заклинанию, как оно попало в дверь, искромсав ее.

— Силенцио! Экспеллиармус!

— Ваддивази! — в брюнета полетели ближайшие вещи, но он остановил их Депульсо.

— Ингардио!

— Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — связав противника, Гарри присел рядом, — знакомая ситуация, да, Забини?

Но тот молчал под замораживающим заклинанием.

— Отчего такой негостеприимный прием? Совсем недавно ты мне обещал помощь и сотрудничество в поисках? Передумал? Или есть другие причины? И эти неожиданные сборы… Чего-то ты не договариваешь мне, напарник.

Поттер снял заклинание, и Забини выдохнул:

— Ты опять ошибаешься, Поттер! Развяжи меня!

— И не подумаю, пока не пойму, что ты скрываешь, — он оглядел комнату, — и это, возможно, серьезнее твоих проделок в Отделе тайн, я прав?

— Куда ты клонишь? — Блейз завозился на полу в тщетной попытке выпутаться. — Я тебе уже говорил и повторяю еще раз, что ни в чем не виновен, а куда я еду — это мое сугубо личное дело.

— Не думаю, что все так просто, — покусывая губу и нахмурившись, Поттер ходил по комнате, — несколько часов назад ты обещал мне помощь в поисках Роя — и вдруг такая спешка. Слишком подозрительно, тебе не кажется? И, кстати, прости, если меняю твои планы, но ближайшее время ты проведешь не на курорте за свои делишки.

Прищурившись и что-то решив для себя, Поттер повернул к двери.

— Стой, ты куда?? Мы… мы можем все решить другим способом! Поттер!

— Я осмотрю дом, Забини, это мой долг как аврора, а ты пока полежишь тут. Петрификус Тоталус!

Больше Блейз не мог пошевелиться. Он мог лишь с паникой в глазах провожать макушку Поттера, спускавшегося вниз.

Аврор быстро прошел в гостиную. Сейф был открыт, на замке виднелись следы крови — защита была снята самим Забини. Мысленно отметив пункт «проверить на наличие запрещенных артефактов», Поттер исследовал стены, но никаких тайников не обнаружил. Снова оказавшись в холле, он осмотрелся. Под лестницей была дверь в подвал. Чердака в доме не было, поэтому, расценив, что если в доме есть что-то, что послужит доказательством вины Блейза, то оно вполне может оказаться там, Поттер стал спускаться вниз.

Ступени заскрипели под ногами, а в нос ударил запах начавшей разлагаться плоти. Зажав нос рукавом, Гарри засветил огонек на конце волшебной палочки и отшатнулся, распахнув в ужасе глаза: на полу лежал мертвый Рой.

Усилием воли приведя себя в норму после шока от ужасной находки, он подошел ближе. Сердце ныло и требовало сострадания, но Гарри отдавал себе отчет, что у него на это нет времени. Рою уже не поможешь, а Драко нуждался в его помощи. Проверив карманы трупа, Поттер нашел в одном из них фиал с мутным зельем и положил его себе в нагрудный карман.

— Ты связался не с тем человеком, Рой, я просил тебя… а теперь... Прости.

Взбежав по ступеням на второй этаж, он заставил Забини подняться.

— Думаю, нам есть о чем поговорить… втроем.

* * *

Зелье подействовало мгновенно. Драко тут же распахнул глаза и глубоко задышал. Целительница улыбнулась и начала проводить диагностику. Она удовлетворенно кивала, накладывая то одно, то другое заклинание, проверяя функционирование всех органов.

— Ну что же. Все замечательно! Даже не верится, мистер Малфой. Пара дней постельного режима, и можете вести обычный образ жизни.

— Спасибо, целитель Страут.

Голос Малфоя тихо и хрипло прозвучал в палате после того, как трубка исчезла из горла. Он сел на кровати, жадно дыша, сжимая и разжимая пальцы рук, вытягивая ноги. Прикрыв глаза, он счастливо улыбнулся. Рядом прерывисто вздохнул Поттер, нервно засмеявшись.

— Все хорошо, Драко?

— Да, все… замечательно.

— Ну, — Мириам Страут отошла в сторонку, являя еще одного посетителя, — если что, зовите меня. Пока его состояние стабильно.

Целительница вышла за дверь, тихо прикрыв ее. Двое авроров стояли рядом и кивнули, пропуская медиведьму.

* * *

Малфой скривился. Говорить было еще трудно: ощущение трубки пока не исчезло. Забини, связанный, сидел на стуле и смотрел в пол. Избитый, в пыли, он выражал безразличие всем своим видом.

«Зачем он здесь?»

— Гарри? Зачем он здесь?

— Я думаю, об этом мы спросим его самого. Так почему ты тут, Забини?

Драко растерянно переводил взгляд с Гарри на Блейза, не понимая, что происходит. Неужели Блейз? Рука сама закрыла рот в ужасе от готового вырваться вопроса.

«Не может быть. Или..?»

— Начинай, Забини, это твой шанс избежать поцелуя Дементора, — Гарри с мрачной решительностью смотрел на Блейза. Палочка в его руке, казалось, жила своей жизнью, нервно вращаясь между пальцами и периодически обвиняющее направляясь прямо в лицо бывшему супругу Драко.

Вздрогнув, Блейз с ненавистью посмотрел на Гарри. Да… Забини панически боялся и не переносил присутствия дементоров с момента, как первый раз столкнулся с ними, когда те искали Блека в поезде. А потом был целый год ужаса на третьем курсе, когда дементоров оставили охранять Хогвартс. Его реакция на них была похожа на реакцию Поттера: каждый раз при близости дементора Блейз терял сознание и долго приходил в себя. Только об этом знали и молчали лишь избранные слизеринцы…

Забини вызывающе посмотрел Поттеру в глаза, но что-то, увиденное в них, заставило его плечи поникнуть, и, отвернувшись к стене, он с презрением начал говорить:

— Роя я встретил после слушания, в министерстве. Мы тогда столкнулись случайно, когда я направлялся к лифтам. Я сразу узнал его. Он был подавлен расставанием с Поттером, и я предложил встретиться. Он долго плакался... Весь вечер… Тогда-то я и подумал, что он может мне помочь… навсегда заткнуть рот Малфою.

На этих словах Драко вздрогнул, но ничего не сказал. Лишь судорожно сжал в кулаки руки.

— Оказалось, что он работает в доставке и сможет реализовать мой план. Наши интересы совпадали, и я предложил ему сделку: я через него заказываю у Малфоя под ложным именем изготовление нового зелья с противоядием, которое не известно в широких кругах, а он помогает мне избавиться от Драко. Этот дурак с легкостью согласился. И мы были бы оба в выигрыше! Ему достается убитый горем и нуждающийся в утешении Поттер, а мне — свобода действий. Ведь никто больше не знал о моих делах и планах в Отделе Тайн. В ближайшее время я должен был стать его главой. Мне оставалось только убрать Майерза, еще пару человек из отдела — и моим планам больше ничего бы не угрожало. Но из-за этого кретина Роя все пошло не так, как я задумывал. Он добавил зелья меньше, чем было нужно. И вместо того, чтобы тихо и быстро умереть, Малфой выблевал большую часть!

Лицо Блейза исказилось в гримасе — казалось, он сейчас расплачется от злобы и бессилия.

— Ты должен был сдохнуть, сука! — он попытался встать, но Поттер пинком усадил его обратно.

— Говори дальше, Забини, — Гарри шипел почти на парселтанге. Казалось, сам его голос был пропитан змеиным ядом, но он держал себя в руках. Только побелевшие пальцы, с силой сжимавшие палочку, выдавали его состояние.

Блейз с ненавистью посмотрел на Поттера, потом перевел взгляд на Драко и с сарказмом продолжил.

— Он перепутал дозы. В итоге, ты, любимый, остался жив.

— Подожди, но Роя там не было!

Забини ухмыльнулся:

— Оборотное зелье, по-другому к вам нельзя было подобраться. Правда, бедняге официанту потом все-таки пришлось умереть. Ничего личного — просто он слишком много знал.

— Дальше.

— А что дальше? — психанул Забини. — Рой в панике примчался ко мне домой и сказал, что Драко не умер и теперь в больнице вместе с тобой. У меня было мало времени, чтобы что-то предпринять, а этот нытик заявил мне, что собирается пойти с повинной! Естественно, мне пришлось и его убрать с дороги… Я показал ему… нужную дозу.

Забини оскалился.

— Он умер в мучениях, Поттер!

На мгновение Драко показалось, что сейчас прозвучат два слова непростительного заклятья, но Гарри все-таки сумел взять себя в руки.

— Заткнись, тварь! Что было дальше?

— Ты сам себе противоречишь, — Блейз хмыкнул, — ничего… я кинул его в подвал, под оборотным навестил квартиру, отдав ключи соседке, аппарировал на вокзал, заказал билет и вернулся домой. Я понимал, что от трупа надо избавиться, но было уже поздно, и я слишком вымотался. Поэтому решил заняться этим, как только передохну, но тут… явился ты, Поттер! Смешал мне все карты, заставил выпить меня сыворотку правды, и вот тут я поблагодарил Мерлина за твою тупость: ты задал не тот вопрос. Не я отравил Драко, Поттер. Я это спланировал, нашел зелье, исполнителя! Но травил не я! Ты лажанулся, аврор! Далее оставалось лишь запудрить тебе мозги, сказав, что я люблю Драко, что помогу найти убийцу… и знаешь, что самое смешное: я ни в чем тебе не соврал.

Забини истерично расхохотался.

— Как ты узнал, что я был у Майерза?

— Мэри, — он поморщился, — мне пришлось нанять ее.

— Ладно, пора заканчивать, — Поттер направился к двери, чтобы позвать авроров. Те подняли Забини и направились на выход.

Когда конвой уже подходил к дверям, в комнате раздался тихий голос Драко. Все это время он, молча, сидел на постели, не шевелясь. И только все больше бледнел с каждой новой подробностью покушения на его жизнь.

— Блейз?

Забини остановился и с интересом посмотрел на Малфоя.

— Я… думал, что ты любишь меня…

Слова прозвучали с трудом. Было видно, что он до сих пор в шоке от услышанного.

— Конечно, люблю, дорогой, — Блейз усмехнулся и пожал плечами, — но бизнес есть бизнес, Драко.

Год спустя.

— Поооооотер!!!

Это опять случилось! Сколько можно! Я выбегаю из своего кабинета, а на меня уже уставились две пары зеленых глаз.

— Поттер?! Скажи мне, почему твоя дочь... рисует… каляки—маляки… только на моих отчетах?!

— Ну, во-первых, наша дочь, Малфой, а во-вторых… просто ты не так очарователен!

Я задохнулся: он использовал мою фразу!

Анна показала язык и, засмеявшись, с визгом бросилась вниз, тряся белыми кудряшками. Я покачал головой и кинулся за ней.

Почти восемь месяцев назад нас стало трое, как я и хотел. Сразу после того, как стали законными супругами, мы с Поттером решили наведаться в один из детских домов. Удочерение не заняло много времени, и я до сих пор помню тот день в деталях. Хитрые зеленые глаза Анны сразу же запали мне в душу, и ни о ком другом я не мог думать. Не влюбиться в малышку было невозможно. Она, как и Роз, везде несла свет своим появлением, наполняя все вокруг жизнью и радостью. Малышки сразу сошлись… и стали нашим кошмаром… кошмаром, который я люблю и от которого не откажусь ни за какие блага мира.

* * *

Осень в этом году радовала своим постоянством и продолжительностью. Солнце не спешило уходить, будто следило за нами.

Мы шли по аллее, направляясь к фонтану, радостно брызжущему в красном зареве. Анна прыгала вокруг нас, с нетерпением ожидая подружку. Скоро должны были появиться Уизли вместе с Роз. Такие прогулки стали традицией, как и теплые вечера в кафе, где все случилось. К пирожным я так и не охладел, но Поттер по-прежнему подозрительно смотрит на каждого официанта, вызывая у меня улыбку.

— Папа!

Сердце екает, когда Анна называет меня или Гарри отцом… это… до сих пор необычно для меня и каждый раз согревает мне сердце. Я присаживаюсь, а она протягивает мне черный камушек с белыми прожилками.

— Смотри какой, красивый?

— Очень.

— Я подарю его Роз?

С сомнением смотрю на него, но Поттер уже произносит очищающее заклинание, вызвав блеск и радость в глазах дочери.

— Конечно, милая.

Она обнимает нас, и я уверен, что большего счастья мне и не нужно. Говорят, что мечта прекрасна до тех пор, пока не сбылась. Моей самой заветной была мечта о Гарри и нашем ребенке. Сейчас со мной рядом нежный и любящий супруг и наша маленькая дочка, чей смех наполняет радостью мое сердце и согревает душу. Я бесконечно счастлив и чувствую себя особенным: моя мечта сбылась, но до сих пор она Прекрасна…