A Series of Problems

— Это правда, не настолько плохо. Ты едва можешь произнести это.

— Ты совсем идиот? Посмотри на меня! Я ужасно изуродован!

— Ты не ужасно изуродован. Ты очарователен.

— Нет, очаровательна моя чистая кожа. А это последняя вещь, в которой я нуждаюсь. Я не могу появиться перед всеми в таком виде, Гарри. Скажи им, что я мертв. А еще лучше, скажи, что я неизлечимо болен, и мне осталось жить всего несколько дней.

— Я не собираюсь говорить, что ты неизлечимо болен. Это оскорбление для тех, кто действительно умирает. Это невероятно эгоистично.

— Я невероятно эгоистичный. Меня не заботят больные люди, меня беспокоят только я и моя репутация.

— А что насчет меня?

— … иногда я забочусь о тебе. По большей части я ненавижу твой характер.

— Спасибо. Это было так прочувствованно. Поэтому, я расскажу всем настоящую причину, почему ты не пошел никуда сегодня.

— Они никогда не поверят тебе. Ты глупый, двинутый на всю голову экс-гриффиндорец.

— Я твой глупый, двинутый на всю голову экс-гриффиндорец.

— Ха! Ты признался в этом! Я выиграл!

— Ты не сделал этого.

— Сделал.

— Нет.

— Да.

— Прекрасно. А теперь извини меня, мне нужно передать экстренное сообщение пророку о Драко Малфое. Я должен его проинформировать, что у него…

— Не… говори… это! Довольно плохо уже то, я должен смотреть на него.

— Нет, не должен. Ты можешь замаскировать его.

— Я не собираюсь пользоваться маггловской косметикой, я не какая-нибудь грязнокровная девчонка.

— Драко, я видел, как ты наносил косметику раньше и я знаю, что она у тебя есть.

— Она была не моя… Я взял ее у Панси…

— … Верно. Прекрасно, я могу взять ее у Герм…

— Нет! Я не собираюсь краситься косметикой чертовой грязнокровки.

— Тогда красься своей. У тебя есть немного. Даже не смей отрицать. Ты такая же девчонка, поэтому у тебя не может ее не быть.

— Хорошо. Я пойду и проверю, не осталось ли у меня что-нибудь из косметики Панси.

— О, принесешь немного из своей ванной?

— … или принесу немного из моей ванной. Все равно.

— Карандаш для глаз тоже принеси.

— Зачем?

— Ты будешь смотреться с ним очень сексуально.

— Нет.

— Пожалуйста!

— Нет.

— Я не позволю тебе проводить свои дурацкие эксперименты над моим телом.

— Правда?

— Нет.

— Задница.

— Я — нет.

— Только наложение этого ужасного отвратительного вещества на меня заставит исчезнуть это уродство.

— Это не уродство. Я тебя только чертов прыщик и все. Это не конец света.

— Откуда ты знаешь? Он вполне мог бы быть им! У Малфоев нет прыщей. Прыщи для простых смертных. Это признак того, что они неопрятные. А я не неопрятный, Гарри. Я самый опрятный человек во всей Великобритании.

— Ты этого не знаешь, если только ты не наблюдаешь за водными привычками других людей. А ты этого не делаешь, не так ли?

— Конечно, нет. Я только знаю, что нет другого человека, который заботился о своей гигиене настолько, что купался бы три раза в день. И что я получаю взамен? Я застреваю здесь с прыщом размером с Суррей.

— Он меньше, чем Суррей. Немного.

— Я ценю это. Ты можешь скрыть его?

— Сиди смирно.

— Ок.

— Здесь только половина тюбика. Я не знаю, хватит ли его для замаскировки уродства размером с Суррей.

— Ха-ха-ха. Ты комедийный гений.

— Я знаю.

— Только сделай это, и закончим.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, Гарри.

— Замолчи.

— Молчу.

— Как бы то ни было, я закончил. Ты прекрасно выглядишь. Даже лучше, чем раньше, если мне можно так говорить.

— Я не могу выглядеть немного лучше. Я уже совершенен.

— Да, именно поэтому у тебя появился прыщ.

— Заткнись.

— Поттер, твоя чертова собака снова написала на наш ковер. Ты должен ее обучить, иначе я убью ее.

— Ты не можешь убить ее: она любит тебя. Тем более, она не Снаффлс.

— Видимо, тогда это ты пописал на ковер.

— Конечно не я. Это была кошка.

— КОШКА! С каких пор мы завели кошку?

— С тех пор… вчера.

— Вчера. Вчера ты даже не выходил из дома.

— Я выносил мусор. Снаффлс собирался съесть этот пакет, поэтому мне пришлось вынести его.

— И на этой короткой дистанции от нашей квартиры до мусорного бака ты нашел кошку.

— Она бродила снаружи. Она была такой несчастной и худой…

— Ты невероятен. Ты забыл, что кошке нужен лоток под нужды?

— У нее он есть, просто я думаю, она больна. Чуть раньше ее вырвало на кровати.

— Мы не оставим ее. У меня не будет болеющей кошки во всех местах, где я мог бы спать. Ни за что.

— Пожалуйста?

— Нет.

— Но я подобрал ее для тебя, она очень симпатичная.

— Уверен, так и есть.

— Я назвал ее Спарки.

— Я не люблю кошек.

— И ты не любишь собак, если обратить внимание на то, как ты смотришь на Снаффлса.

— Ок, я не человек любящий животных. Или человек любящий людей. Я человек, который любит только себя.

— Это обнадеживает. Я чувствую любовь.

— Отлично, мы можем оставить их, но больше никаких животных, Поттер. Ясно?

— Я должен отменить свой заказ на лам?

— Что такое, черт возьми, лама?

— Маггловское животное.

— Никакой ламадасы.

— Ламы.

— Все равно.

— Хорошо. Напомни мне позвонить Гермионе и сказать, что мы не сможем взять ее щенков на выходные.

— Щенков?

— Да, я собирался пойти в Паписит.

— Нет. Ни за что.

— Но я должен сказать ей, что мой парень ненавидит всех животных.

— Не всех. Только живых.

— Ты жестокий.

— Но ты любишь меня.

— Конечно.

— Просто покачай его, Драко.

— Я…

— Нет, не так. Ты его трясешь, а надо качать.

— Я пытаюсь. Тяжело заботиться о кричащем младенце.

— У тебя всего один ребенок. Один. К тому же он находится с тобой только пятнадцать минут. А я был с ним сегодня весь день. Согласись с этим.

— На самом деле прошло гораздо больше, чем пятнадцать минут.

— Хорошо. Семнадцать минут.

— Забавно. У меня ужасно устали руки. Можно, я просто уложу его и уйду?

— Нет. Это безответственно. Рон был бы недоволен, если бы увидел, что ты положил его сына и ушел. Так что продолжай качать его.

— Покачивание, очевидно, не работает. Это лучшее, что ты можешь посоветовать?

— Я не знаю… спой ему колыбельную или еще что-нибудь.

— Ты пошел ложным путем. Я не пою.

— Конечно, поешь.

— Нет.

— Прекрасно, тогда покачай его еще немного.

— Черт, хорошо, твоя взяла… Как кожа жабы его глаза зелёные…

— Не эту песню. Никогда ее не пой. Другую.

— Если ты настаиваешь. Уизли — наш король, Уизли — наш король…

— Спой, черт возьми, ему колыбельную.

— Я не знаю колыбельных. Если ты не заметил, я не любитель успокаивающих вещей.

— Прекрасно, отдай мне этого чертового ребенка, я спою ему.

— Слава Мерлину, забери его.

— Тише, маленькое дитя, ничего не говори, Гарри купит тебе пересмешника. Если пересмешник не будет петь, Драко купит тебе бриллиантовое кольцо…

— Я не собираюсь покупать кольцо этому ребенку. Рон обвинит меня в том, что я пытаюсь сделать из его сына голубого. К тому же, оно слишком дорогое, для того чтобы ребенок съел его.

— Драко, это — только чертова колыбельная. Тихо. Иди сядь или еще чем-нибудь займись.

— Прекрасно. Продолжай петь свою паутину лжи, которую ты называешь колыбельной.

— Продолжу. И если бриллиантовое кольцо не сияет… эммм... Я не знаю остальные ее слова. Драко, ты не мог бы мне помочь? Драко?

— Хм?

— Ты меня слышал?

— Конечно, нет. Я садился.

— Придерживайся этой версии. Укачивая ребенка на верхушке дерева, сильный ветер раскачивал колыбельку. Когда ветка сломается, колыбелька упадет вниз и ребенок проснется, колыбелька и…

— Это ужасная песня. Интересно, умер ли ребенок?

— Драко…

— Извини, я молчу.

— У меня кончились колыбельные. Черт. Я спою ее однажды для тебя, когда мы действительно должны будем пойти… Спасибо Мерлину, он спит. Драко, он спит. Драко? ДРАКО!

— А? Что?

— Ты уснул?

— Нет. Конечно, нет.

— Да.

— Нет.

— Ну конечно…

— Я уверен, что это совершенно нормально.

— Драко, я сильно возбужден. И я думаю, что это проблема.

— Как возбуждение может стать проблемой? Я даже не думал, что так бывает. Ты сумасшедший, Поттер.

— Возможно, нам надо отдохнуть. Держу пари, это решит мою проблему.

— Иди в зад, извини за каламбур. Я не собираюсь отдыхать.

— Как, ты действительно собираешься продолжить без меня?

— Лично я могу думать в нескольких направлениях…

— Если ты собираешься сделать это, тогда иди в другую комнату.

— Гарри, если ты и дальше собираешься раздражаться, то я не уверен, что хочу, чтобы ты занялся со мной сексом.

— Не будет у нас секса. Я не думаю, что вообще будет какое-нибудь продолжение происходящего.

— Гарри, при таком отношение у нас нигде ничего не будет. Ты никуда не пойдешь… ты знаешь… если ты негативно настроен.

— Я не негативно настроен. Я только… Я сексуально неудовлетворен.

— Я говорил.

— Теперь ты полная задница. Ты в курсе, что не помогаешь.

— Я пробовал. Но это не сработало. Ты хочешь попытаться еще раз?

— Если это заставит тебя замолчать.

— Сильно сомневаюсь насчет этого. Почему бы тебе не попытаться решить проблему самому.

— Нет. Это пошло.

— Ты хочешь сказать, что никогда раньше этого не делал?

— Конечно, нет. А ты?

— Ну… нет. Никогда.

— Ты ДЕЛАЛ! Почему?

— Хочешь, верь, хочешь, нет, но я возбуждаюсь. Часто.

— Но… я… мы…

— Да, хорошо, я должен делать это, когда тебя нет рядом. И когда у тебя появляется своя ПРОБЛЕМА….

— Раньше такого не было. Так что не пытайся сделать вид, что это — обычное явление. Потому что это не так. Я только заострил на этом внимание.

— Конечно.

— Так, давай прекратим обсуждать меня. Итак, ты делаешь… это… с собой… часто?

— О, да.

— Насколько часто?

— Пять или шесть раз в день.

— И это Я озабоченный?!

— Я не такой, я делаю это, потому что я вынужден, так как мне скучно.

— Скучно?

— Да.

— Почему ты не найдешь себе хобби? Оно было бы гораздо лучше, чем это.

— Что ты предлагаешь? Вязать?

— Ты можешь связать несколько новых джемперов.

— Нет. Я превращусь в маму Рона.

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь.

— Да, ты прав. Я уверен, она не делает…

— Не надо.

— Прекрасно.

— О мой…

— Фу…

— Готов вернуться к нашим прошлым действиям?

— Мы говорили о маме Рона…

— Это была не наша беседа, которая вызвала… это… это была воображаемая картина.

— Фу…

— Не мама Рона… ты…

— О… Но все еще фу.

— Заткнись и поцелуй меня.

— Это очень хорошая идея, пока ты снова не решил начать стесняться…

— Я ничего не вижу! Я не могу видеть! Гарри, я ослеп!

— Это не так.

— Клянусь, это правда. Все, что я вижу — темнота…

— Потому что у тебя закрыты глаза. Открой их.

— О. О! Ничего себе. Я снова могу видеть. Генри — ты гений!

— Меня зовут Гарри, и я не гений. У тебя пьяные галлюцинации.

— Нет, Гарри. Я полностью оп…

— Черт, тебя только что вывернуло на мои ботинки.

— Да. Мне жаль.

— Тебе ни черта не жаль.

— Ты прав. Я слишком пьян, чтобы испытывать такие чувства.

— Это точно.

— Эй, Герб…

— Меня зовут Гарри.

— Я знаю. Я, конечно, довольно пьян сейчас, но уверен, я рад знакомству.

— Мы встречались раньше.

— Правда? О, правда. Хорошо… У меня есть отличная идея.

— И в чем же она заключается?

— Отлично… у моего парня были планы на сегодняшний вечер, и мне интересно, не хочешь ли ты вернуться в мою квартиру со мной.

— Я пойду в твою квартиру в любом случае.

— Правда! Это то место, куда я иду.

— Я в шоке. Драко, я — Гарри. Я твой парень.

— О. Неловко.

— Нет.

— Знаю. Я слишком пьян, чтобы это чувствовать.

— Ты это только что сказал.

— Правда?

— Да.

— О. Извини.

— Нет.

— Знаю. Я слишком…

— Прекрати.

— Хорошо.

— А теперь давай вернемся домой, ты еле-еле стоишь.

— Глупый, я легко могу это делать. Смотри…

— Ты не стоишь. Ты лежишь посреди улицы.

— Я знаю. Разве это не прекрасно? Думаю, я останусь здесь.

— Нет, если ты не хочешь, чтобы тебя переехал двухэтажный автобус. Поднимайся.

— Нет. Я устал…

— Драко, твои волосы растрепались.

— Тогда хорошо. Пошли. Ты отнесешь меня?

— Конечно, нет.

— Ах, отлично, это была достойная попытка.

— Драко, здесь нет никакой музыки, прекрати танцевать.

— Но я хочу танцевать. Я танцующий безумец.

— Да. Ты именно такой.

— Драко.

— Что?

— Почему ты сидишь в углу?

— Я не сижу.

— Нет, сидишь. Ты сидишь в углу, укутавшись в наше пуховое одеяло.

— Нет.

— Драко, я не слепой.

— А мне кажется, слепой. Я этого не делаю.

— Драко, вставай и пошли со мной.

— Нет. Я никуда не пойду, ни с тобой, ни с ними.

— Прекрати, это уже смешно. Пошли.

— Нет. Не пойду. Они сейчас отсутствуют, чтобы получить меня.

— Кто? Кто отсутствует, чтобы получить тебя?

— Они. Голоса не уточнили, кто именно.

— Ты идиот. Разве я не уделяю тебе достаточно внимания? Ты думаешь, что тебе нужно прикинуться психом, чтобы выдрессировать мои глаза смотреть только на тебя?

— Я не прикидываюсь сумасшедшим, я только завернулся в пуховое одеяло, как в кокон, и все.

— Драко, я думаю, ты должен сходить к врачу. Я пойду с тобой, мы сможем сделать это вместе.

— Почему, черт возьми, мы должны это сделать? Поттер, у нас нет никаких проблем! Наши отношения совершенно нормальны. Теперь, пожалуйста, помолчи — я жду сообщения от людей.

— Ты абсолютно…

— Чокнутый? Спасибо.

— Ты не чокнутый. Я всего лишь думаю, что у тебя есть некоторые проблемы и тебе нужно поговорить о них с кем-нибудь.

— У меня множество…

— Реальных людей для разговора, Драко. И, пожалуйста, прекрати притворяться чокнутым.

— Я не притворяюсь, и Гарри, мне не нужен маггловский психиатр. Я буду разговаривать с тобой вместо остальных людей, хорошо? И я буду разговаривать только с теми людьми, которых я вижу.

— Ты только что говорил с этими так называемыми «людьми». Мне кажется, ты что-то хочешь от меня.

— Дело в том…

— Деньги? Вещь или услугу?

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной по магазинам. Я не думаю, что смогу донести сам все сумки.

— Почему ты просто не попросил меня пойти с тобой?

— Ну что могу сказать, мне показалось, сумасшествие — идеальный вариант. Плюс у меня определенно талант к сценическому мастерству. Я был великолепен?

— Нет.

— Прекрати, я уверен, ты некоторое время думал, что я действительно спятил.

— Я думал, тебе нужна психотерапия, а не то, что ты сумасшедший.

— Прекрати, я выглядел полностью сумасшедшим в этом углу.

— Ты всегда выглядишь как сумасшедший. Есть что-нибудь, где ты будешь более нормальным, чем обычно? Я присоединюсь к тебе.

— Лезь ко мне под одеяло. Я буду считать это утешением.

— Мой бедный малыш.

— Да, пожалей меня, Поттер.

— Ты не торопишься.

— Если я поеду немного быстрее, машина будет издавать странный шум.

— Поэтому ты должен переключить скорость, любимый.

— Что…

— Рукоятка. Перемести ее в следующее маленькое отверстие.

— И мой мозг улавливает сексуальный подтекст. Отлично, позволь мне только…

— Дерьмо! Дрей, мы находимся на нейтральной полосе.

— Упс, не та дорога. Может, эта.

— Да, спасибо МЕРЛИН…

— Что? У тебя разве не было какой-нибудь веры в меня?

— Если быть абсолютно честным, нет. Ты даже не видел автомобиль до того, как мы переместились в маггловский Лондон. Я был напуган тем, что мы умрем, как только сядем в него.

— Ну, мы все еще не умерли и проехали большое расстояние.

— Но мы действительно заехали на остановку посередине дороги.

— Вокруг никого не было и, следовательно, никто этого не видел, так что не считается. В любом случае, куда мы едем?

— Мы ехали по этому маршруту, но ты пропустил поворот.

— Ох.

— Так… Я считаю, нам нужно продолжать ехать. Я думаю, что на этой дороге будет довольно хорошее кафе.

— Напомни немного попозже, Поттер.

— Я планировал его.

— Драко, ты едешь слишком быстро.

— Нет.

— Притормози.

— Прекрасно, какая педаль тормоза, первая?

— Ты не просто так спрашиваешь это.

— Естественно, нет. Я знаю, какая педаль к чему относится.

— Нет, не знаешь.

— Конечно, нет, но я могу предположить.

— Обнадеживает.

— Так и должно быть.

— О, поверни здесь! Поверни!

— Пытаюсь. Не кричи на меня, я начинаю еще больше нервничать и возбуждаться.

— Я не кричал.

— Нет, кричал. Я был прямо здесь.

— Прекрасно. Здесь сложный участок дороги. Не врежься в грузовик.

— Я и не планировал это.

— Медленнее. Спуск.

— Ок.

— Хорошо, теперь припаркуйся. Ты помнишь…

— Конечно, помню. Ты показал мне это до того, как мы уехали.

— Если ты помнишь, как это делается, то почему мы катимся вниз?

— Потому что я еще в процессе, паркуюсь.

— Драко, сзади нас холм.

— Знаю. Я пытаюсь.

— Стоянка автомобилей, любимый.

— Ох. Верно. Тогда туда.

— Спасибо Мерлину. Теперь пойдем, поедим. Не забудь взять ключи.

— Ключи. Ключи?

— Звенящая вещь, которая находится под рулем.

— Ох. Много мыслей о сексе.

— Только…

— Прекрасно. Пристрели меня.

— С удовольствием.

— Ты точно уверен, что хочешь сделать это?

— Да. Насколько это может быть сложно?

— Ты шутишь, правда?

— Сейчас я предполагаю. Начинай звонить.

— Хорошо. Как?

— Я записал номер рядом с телефоном. Его нужно набрать и ждать, пока голос не ответит с другого конца провода.

— Отлично. Вызываю номер… звоню… о, здравствуйте? Я бы хотел заказать немного еды из вашего кафе. Что вы имеете в виду? Гарри, здесь желают знать, что мы хотим.

— Мы это обсуждали. Пиццу. Мы хотим пиццу.

— Верно. Мы хотели бы заказать круглую пиццу с острыми пряностями сверху. Перкони или чт… о, да, пепперони. Так.

— Не забудь им сказать о дополнительном соусе, Дрей.

— Корка? Какая корка? А, ага…да, я хочу хрустящую. Да, тонкую. Ох, и мне нужен дополнительный… что это было, Гарри?

— Соус, любимый.

— Мне нужен… вы слушаете меня? Вы не можете слышать меня, когда говорите с кем-то еще. Да, хорошо, я понимаю, что у вас есть и другие обязанности, но я могу вас уверить, что нет ничего более важного, чем я.

— Драко…

— Сэр… сэр, я уверяю вас, что точно нет. Мне кажется, вы недооцениваете мою власть. Я могу превратить вас в хомяка настолько быстро, что никто не будет знать, что случилось с наглым, прыщавым, жирным тинэйджером маггловской пиццерии.

— Драко, следи за собой, прежде чем ты доберешься…

— Нет, я точно не сумасшедший. Я был у вас в прошлый понедельник, а не сегодня. Конечно, я могу… вы знаете, поместите дополнительный соус на пизму. А если я увижу хоть что-то подозрительное, то я сделаю господина Скуиггинса счастливым хомяком — у меня как раз нет домашнего животного. Я ясно выразился?

— Я думал, ты говорил, что больше никаких животных, любимый.

— Шшш… нет, не вы. Имя? Вам нужно мое имя? Зачем вам нужно мое имя? О… это… это — Гарри Поттер.

— Тебя зовут не…

— Хорошо, спокойной ночи.

— Ты кретин. Ты дал им мое чертово имя?

— Конечно. Ты же не думал, что я дам им свое, не так ли?

— Удивительно, но я так думал. Я не знаю почему, это была глупость с моей стороны…

— Большинство вещей, которые ты делаешь, Гарри, глупые.

— Сарказм. Как я пропустил его.

— И это тоже. Ты должен поторопиться: он сказал, что она будет готова где-то через двадцать минут.

— Я не буду получать ее.

— Нет, будешь, они узнают мой голос. А это небезопасно.

— Ты никогда не был безопасным. Ты неприятно пахнешь в местах, в которых ты никогда не был.

— Ну что я могу сказать? Это то, что я делаю.

— Я решил, что не хочу этого делать.

— Ох, ПРЕКРАТИ! Ты сказал, что хочешь сделать это, Гарри. Ты не можешь отступить, я уже заплатил.

— В таком случае иди и верни свои чертовы деньги назад. Я не сделаю этого. Он причинит боль.

— Нет. Я…

— Не говори мне, что это не больно. Это больно, даже когда ты кусаешь его. Поэтому с какой стати я захочу сделать в нем дырку и продеть что-то через нее.

— Ты не должен продевать что-то через нее. Ты что, планировал носить что-то наподобие тех ужасных сережек в виде редьки чокнутой Лавгуд?

— Нет…

— Давай же, Гарри, пожалуйста! Я разрешу тебе выбрать место прокола для меня.

— Где угодно?

— Нет… ВЕЗДЕ. Ты не повесишь его на мой чл… хорошо, ты знаешь…

— Ох… господи, нет. Разве это не мешало бы нам?

— Я думаю, ты бы научился заниматься этим вокруг него.

— Фу. Драко, почему каждый наш разговор, который полностью нелеп, кажется абсолютно нормальным?

— Как, черт возьми, я должен знать это? Это потому что я бог, хорошо? Теперь я приказываю тебе сесть на свою самую святую задницу на этот чертов стул и признать, что страшно перетатуированная женщина сделает пирсинг в соске твоего божественного выбора.

— Она сделает пирсинг в ТВОЕМ соске?

— Если это та часть тела, которую ты выберешь. И ты еще должен проткнуть свой.

— Нет! Ты знаешь что… прекрасно. Но ты идешь первым. Я хочу, чтобы ты проколол язык.

— Извращенец.

— Я серьезно.

— Язык? Но… я… это несправедливо!

— Это твоя проблема. Теперь высунь язык.

— Да пошел ты.

* * *

— Я не смогу носить рубашку в течение года. Я надеюсь, ты счастлив, Драко?

— Затнись, Хави. Я не могу говоить. Моему ясыку очень больно.

— Мой сосок пылает. Это была ужасная идея. Я не должен был позволять тебе уговорить меня пойти на это.

— Ты садница. Я тебя полносью пресираю.

— Я счастлив, и прекрати говорить — ты кажешься умственно отсталым.

— Затнись, Посер.

— Мне понравился этот.

— Не имеет значения. Мне он не нравится. Это полная безвкусица. Мне понравился вот этот.

— Это — пурпурный, Драко. Ты хочешь, чтобы наша квартира кричала: Эй, мы яркая гомосексуальная пара?

— Это не пурпурный, Гарри, а баклажановый. Он говорит о хорошем вкусе, в отличие от ужасной красноты, которую ты любишь.

— Это не ужасно. Это мило. Я покрашу ванную этим цветом.

— Если ты хочешь, ты можешь покрасить свою ванную этим цветом, но я не буду иметь к ней никакого отношения.

— Да, но ты собираешься сделать нашу гостиную пурпурной.

— Баклажановой. И я думаю, что спальня будет смотреться…

— Нет. Нет. Не спальня. Ты можешь раскрасить свою ванную в пурпурный и украсить ее разноцветным ворсистым ковром и боа из перьев. Но я не буду иметь никакого отношения к этому.

— Конечно, нет. Ты только вынешь всю душу из меня, когда я это сделаю.

— Естественно. Хорошо, какой цвет ты выбрал для гостиной? Розовый?

— Нет. Я выбрал тот, который называется Пергамент. Он будет восхитительно смотреться с коричневой кожаной мебелью, я был в Лондоне на днях.

— Ты купил мебель? Где ты ее хранишь?

— У меня пока ее нет. Нам должны доставить ее попозже на этой неделе. Теперь мы можем свободно выбрать цвета. Я хочу закончить с этим сегодня.

— Почему? К нам, что завтра придет декоратор?

— Вообще-то…

— Ты, должно быть, шутишь.

— Она не приедет завтра, она будет в четверг. Она помогла мне выбрать цвета и все остальное.

— Драко, любимый, это действительно настолько необходимо? Почему мы не можем сами просто украсить наш дом?

— Потому что ты еле-еле подбираешься себе одежду, не говоря уже о диванных подушках.

— Не имеет значения, Драко. Дай мне тот ролик.

— Сейчас. Начни сверху и направляйся вниз. Ты сможешь дотянуться до верха, верно?

— Конечно, смогу. Не все такие низкие, как ты.

— Замолчи. Я не низкий, это ты очень высокий. Ты невероятно странный и неуклюжий. И я не могу поверить, что люблю тебя.

— Спасибо. Ты ужасен.

— Нет.

— Я не один с Пергаментной косметикой на лице.

— Я не крашу лицо.

— Прекрасно, ты не слушаешь меня, но я бы стер ее прежде, чем она высохнет.

— Нет, я не крашу лицо. Я… Я должен зайти в туалет.

— И проверь лицо.

— Нет…

— Конечно. Только не крась что-нибудь еще.

— Эй, Поттер?

— Гарри.

— Нет, ты — Гарри, я — Драко.

— Это не то, что я имел в виду.

— А что ты тогда имел в виду, Поттер?

— Я хотел сказать, что меня зовут не Поттер, а Гарри.

— Формально твое имя Поттер.

— Я ненавижу тебя. Ты всегда заставляешь меня чувствовать себя полным тупицей. Ты не лучше, чем я.

— С каких пор?

— Твой… ох, я ненавижу тебя.

— Ты уже говорил это. Серьезно, Поттер, тебе нужно быть оригинальней.

— Гарри.

— А еще тебе нужно проверить голову. Любой, кто обращается к себе в третьем лице, имеет некоторые серьезные проблемы…

— Дурак. Послушай, я пойду в нашу комнату на некоторое время. Ты изматываешь мои последние нервы.

— Возвращайся, Поттер, я не это имел ввиду.

— Гарри.

— Хорошо, прекрасно, Гарри. Я не хочу, чтобы ты уходил. Есть что-нибудь, где я могу провести больше времени с тобой?

— Ты планировал пойти после меня в туалет? Мы проводим все время вместе.

— Если это то, что ты выберешь. Я люблю тебя, Гарри. Я не хочу проводить время без тебя.

— Правда?

— Да, Поттер, правда.

— Гарри.

— Я не буду говорить, что это означает. Видишь, я уже добился большого успеха.

— Увидим. Ты должен следовать этому, Малфой, иначе я уйду на некоторое время. Один. С пуэрториканским красавчиком.

— Посмотрим, Поттер… Я… Я имел в виду Гарри.

— Очень хорошо. А теперь пойдем, пообедаем или еще что-нибудь.

— Скорее всего, нет, я устал. Пойдем обратно в кровать.

— Я думал, ты устал.

— Послушай, Пот… Гарри, когда я говорю, что устал — это означает, что я хочу секса. Я хочу секса.

— Естественно, хочешь. Но я не хочу. Я не нахожу тебя, использующего мою фамилию, невероятно возбуждающим.

— О, перестань! Я буду все время называть тебя Гарри. Это труднее, чем ты думаешь. Я знал тебя как Поттера всю свою… всю свою жизнь.

— Что за спектакль? Я заплачу прямо здесь.

— Очень смешно.

— Всегда. Так ты еще хочешь секса?

— Это неизменно.

— В таком случае пошли, Малфой.

— Эй, если я должен называть тебя Гарри, ты должен…

— Нет. Я буду повторять это всю свою жизнь.

— Ну конечно. Как глупо для меня.

— Ой-ой-ой.

— Гарри, пожалуйста, только успокойся.

— Ой-ой-ой.

— Зачем ты сунул руку куда попало?

— Ой… Я случайно уронил туда твои часы и пытался достать их обратно. Но сейчас моя рука застряла.

— Ты уронил мои часы? Достань их! Они у тебя? Ты достал их? Они в твоей руке?

— Да, по крайней мере, я думаю, что это они. На самом деле я не уверен: если бы я мог лучше ухватить их.

— Ты такая королева драмы.

— Ты чертова королева драмы! Это ты визжишь, если я слишком грубо к тебе прикасаюсь. А теперь, пожалуйста, помоги мне освободить руку из этого… ой… чертового мусорного ведра.

— Держись…

— Ой-ой-ой… Драко, прекрати дергать. Мне больно.

— А как еще я должен освободить твою руку? Ты не мог бы подбросить мне их?

— Да, уверен это был бы… ой, бросаю… лучший способ спасти твои часы.

— В самом деле?… Нет, я обязан спасти свои часы. Может, ты мне поможешь прежде, чем я отсеку тебе руку?

— Забавно.

— Забавно? Я не пытался выглядеть забавным. Ты можешь быть серьезным?

— Ой. Нет.

— Прекрати говорить «ой» — это раздражает.

— Прости, но мне очень больно. Я не хотел беспокоить тебя. Я постараюсь держать это в себе. Не слушай меня.

— Ох, успокойся. Давай смажем тебя и будем толкать.

— О…

— Извращенец.

— Ок, но я не понимаю, как нанесенное на мою руку масло поможет ей стать свободной.

— О… да… Я не могу дотянуться до твоей руки. Мне надо вылить его коту под хвост?

— Нет, ты должен вылить его на мою руку.

— Черт бы тебя побрал. Если я это сделаю, то уничтожу свои часы.

— Я не думаю, что смогу… ой… вытащить ее с твоими часами.

— Ты не бросишь их. Они нужны мне! Как еще я буду узнавать, сколько время?

— Я куплю тебе новые часы. Могу я, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, бросить их?

— Нет. Они нужны мне.

— Ты хочешь, чтобы у тебя был однорукий бойфренд?

— Это всего лишь твоя левая рука. К тому же у тебя все еще останется правая. Этот вариант лучше, чем какой-нибудь другой…

— Драко…

— Прекрасно. Но ты купишь мне более дорогие часы последней модели.

— Ладно. Ах… там. Почти...

— Если бы я только мог сказать то же самое своим бедным часам…

— Возвращайся, Гарри, мне, правда, очень жаль.

— Нет. Я предупреждал тебя, Драко. Но ты продолжил жать на кнопки.

— Я смогу измениться. Посмотри на меня — я меняюсь прямо сейчас. Буквально пару секунд назад я хмурился, а теперь улыбаюсь. Смотри, я улыбаюсь!

— Драко, это не улыбка. Это гримаса. Ты выглядишь расстроенным.

— Я… Да, я расстроен. Ты действительно, уезжаешь в отпуск?

— Да.

— Конечно. Ты не стал бы мне лгать. Как я могу быть настолько глупым. Я раздражал тебя? Если да, то мне правда жаль. Я не хотел этого. Пожалуйста, останься!

— Ты меня не раздражал. Это никак не связанно с тобой. Рон и Гермиона пригласили меня поехать с ними покататься на лыжах.

— Почему я не могу поехать? Я люблю твоих… твоих…

— Друзей. Они мои друзья.

— Да. Их. Гарри, ты не можешь поехать. Ты причиняешь мне боль, и не хочу бегать перед тобой туда-сюда, когда ты там себе все сломаешь. Ты можешь остаться здесь со мной.

— Драко, я не хочу делать тебе больно. Обещаю, я буду, очень-очень осторожен. Я вернусь к тебе целым. Гермиона сказала, что лыжи — это несложно.

— Итак, почему я снова не могу поехать?

— Скажи мне, Драко, а что такое лыжи?

— Это… Это — одна из форм интерпретации танца?

— Именно. Ты даже не знаешь, что это такое. Я вернусь через два дня. Если хочешь, ты можешь сделать косметический ремонт дома.

— Я только что его закончил. Я только могу оформить твою ванную.

— Не смей трогать мою ванну.

— Хорошо. Послушай, если тебе надоедят лыжи, я буду счастлив приехать и забрать тебя.

— Драко…

— Это только предложение. Прекрасно, проведи весело время, повсюду танцуя со своими маленькими друзьями.

— Пока, любимый.

— Пока.

— Ты подаришь мне поцелуй?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я смогу закричать.

— Почему?

— Потому что я буду скучать по тебе.

— Ах… Я тоже буду скучать по тебе. Могу я, по крайней мере, получить объятия?

— Ладно.

— Я люблю тебя. Увидимся через несколько дней.

— Ты действительно должен идти?

— Да.

— Хорошо, только не вернись пострадавшим. Я не буду убирать рвоту или кровь.

— Хорошо. Я буду осторожен.

— Будь не просто осторожен. Не катайся на лыжах. Только смотри. Смотреть даже гораздо веселее.

— С каких пор?

— С тех пор как я это сказал. Я бог, ты помнишь?

— Между прочим, как твой язык?

— Я думаю, ты подождешь ответ до тех пор, пока не вернешься из своей поездки и тогда узнаешь, не так ли?

— Задница.

— Он не входит, Гарри. Зеленый шнур нужно вставить в зеленую… фигню с дыркой. Мне кажется, ты неправильно делаешь.

— Я уже делал это раньше, Драко. Зеленый шнур нужно вставить в красное отверстие.

— Но это не то, о чем говорится в инструкции.

— Выкинь ты эту инструкцию. Дай мне всунуть его в… ОЙ! Ччерт! Меня только что трахнуло ЭЛЕКТРИЧЕСКИМ ТОКОМ!!!

— Должно быть, это больно. Твои волосы выглядят еще хуже, чем обычно.

— Я высоко оценил твое беспокойство. Ты знаешь, мне кажется, что зеленый шнур туда не подходит.

— Не может быть.

— Я не чувствую ног.

— Это нормально.

— Это не нормально.

— О, замечательно, это то, что ты получил за то, что не слушал меня. У меня есть чертова инструкция, но ты все равно не хочешь меня слушать. Типичный мужик.

— Ты не просто так это сказал. Тогда ты — типичная женщина. Все что ты говоришь, всегда оказывается правильным, только полностью нелепым.

— Конечно, я всегда прав. А в этой ситуации, я думаю, ты поступил глупо.

— Тогда заткнись и позволь мне наконец подсоединить телевизор.

— Почему я вообще позволил тебе уговорить меня на это дурацкое маггловское устройство?

— Потому что ты любишь меня, а я хотел его?

— Нет. Это потому что я глуп. Я чертовски глуп. Я даже более глуп, чем ты, когда дело касается тебя.

— Дай мне, пожалуйста, тот провод.

— Сейчас. Живее бери его и подсоединяй. У меня есть более интересные вещи, чем сидеть здесь и говорить, что тебе делать.

— С каких пор? Это все, что ты когда-либо делаешь. И это все, на что ты способен.

— Ты заставляешь меня сердиться.

— Забираю свои слова назад. Ты полезен тем, что говоришь мне, что делать и сердишься на меня.

— Чтобы быть до конца честным, ты ненормальный из-за меня гораздо больше, чем я из-за тебя.

— Поэтому ты постоянно и целеустремленно делаешь что-то, чтобы рассердиться.

— Я не это имел в виду. Мне кажется, ты ненавидишь меня. В глубине души ты ненавидишь меня, да?

— Конечно, нет, а теперь вставь штепсель в стенку.

— Ты хочешь, чтобы я сделал в стене дырки и вставил это?

— Там есть розетка, Дрей. Вставь в нее.

— О. Точно.

— Ты шутишь? Ты шутишь…

— Постоянно, любимый.

— Отлично, давай попытаемся включить его. Один, два, три…

— Проклятье. Ты, правда, уверен, что правильно подключил провода?

— Да. Ты вставил штепсель в розетку?

— Конечно.

— Драко?

— Да?

— Это штепсель лампы. От телевизора находится здесь.

— Ой.

— Дурацкая идея.

— Нет.

— Когда ты собираешь провести все свое свободное время со мной?

— Никогда. Это другой вопрос.

— Мне это не нравится. Почему именно работа?

— Потому что я так хочу. Это только офисная работа. Рону нужен дополнительный секретарь, а я все равно ничего не делаю.

— Да, но что насчет меня?

— Ты можешь заниматься различными вещами.

— Нет. У меня есть только телевизор. Гарри, пожалуйста, вернись домой.

— Я не могу. Работа закончится только через несколько недель, и я надеюсь, что столь короткий срок в качестве суетливого министерского секретаря излечит мою нетерпеливость.

— Я могу излечить твою суетливость. Если бы ты сказал мне, то я, возможно, сделал бы что-нибудь возбуждающее.

— Драко, твои возбуждающие идеи хороши только под нашим пуховым одеялом.

— А твоя возбуждающая идея заключается в том, чтобы сидеть весь день за чертовым столом и подходить к телефону. И это заставляет кровь бежать быстрее, а сердце — сильнее биться.

— Сарказм.

— Действительно.

— Ты должен радоваться, что я подошел к телефону. Я не хотел брать трубку.

— Нет. Ты скучал по мне.

— Я не знал, что это ты. Я жду очень важного звонка от сослуживца Рона.

— О, я мешаю делать тебе свою работу?

— Сейчас, когда ты заговорил об этом…

— Не очень профессионально вести личные разговоры по телефону на работе. Тебя не могут за это уволить?

— Могут.

— О. Итак… расскажи, насколько сильно ты меня любишь в ярких, вызывающих тошноту, деталях. Повторяя мое имя как можно чаще. И говори очень громко.

— Нет, спасибо.

— Пожалуйста? Я ведь люблю тебя так…

— Драко, мы не будем сейчас говорить об этом. Я буду дома через несколько часов. У тебя есть время сделать… я не знаю… сделать икебану из цветов для нашего обеденного стола.

— Прекрати издеваться. Она выглядит очень красиво и прекрасно пахнет.

— Красивая и прекрасная. Ты дождешься, что, в конце концов, я стану гетеросексуалом.

— Забавно, мне всегда казалось, что я мужчина, пока я вставлял свой член…

— Последний раз я видел его, когда он…

— Гарри, Гарри… этот разговор не для работы. Правда, мне потребуется твоя помощь в поисках моей мужественности. Если, конечно, ты не хочешь остаться гетеросексуалом.

— Договорились. Послушай, только что зашел Рон, мне нужно идти. Да, да, Мистер Ловелин. Спасибо. До свидания. Люблю тебя, лапушка.

— Ты задница. До свидания, Мистер Поттер. Самого тебе обычного и приятного профессионального дня.

— Что за бред?

— Они моя история. Я должен был делать что-то, пока ты работал, верно?

— Да, но это? Это чушь, только…

— Изумительное телевидение.

— Я не понимаю, что происходит.

— Тебя не было. Ты видел его только пять минут. Она беременна от рыжеволосого парня, а он женат на ее сестре. Но у сестры был роман с мужем ее сестры, но я думаю, что он — единичный случай.

— Чушь.

— Нет, не чушь.

— Давай посмотрим ток-шоу или еще что-нибудь. Должно быть что-то получше.

— Ток-шоу для домохозяек средних лет, которым нечего делать, пока их мужей нет дома.

— А мыльные оперы для двадцатилетних волшебников-геев, которым нечего делать, пока их парней нет дома?

— Я… ты… да, я думаю, так и есть.

— Ты живешь в своем собственном маленьком мире, любимый.

— Тут прекрасно.

— Ты знаешь, Дрей, я всегда могу вернуться на работу.

— Нет, не можешь. Не после того как Рон уволил тебя за наш секс по телефону. Он не возьмет тебя обратно.

— Ты это сделал нарочно. У тебя, скорее всего, есть второе я, для осуществления всего этого.

— Возможно. Мне кажется, у него было основание отреагировать так нехорошо, а всё потому, что ты продолжил притворяться, будто я один из твоих клиентов. Он вероятно, думал, что я Милдред Болмес — аврор из учебного подразделения.

— Это отвратительно. Ты ее видел?

— Твоя ошибка. Тихо, он возвращается.

— Кто он?

— Он — это гей, муж беременной женщины.

— Как он может быть геем, если у него был роман с ее сестрой?

— Легко. Ее сестра мужчина. Я это понял давным-давно.

— Хорошо, теперь ты… о. О. Это… это…

— Высококачественное зрелище.

— В таком случае, каким образом они женаты, если они оба мужчины?

— Потому что никто не знает, что она на самом деле он.

— Даже ее… его… этого сестра?

— Естественно, нет.

— Каким образом? Он что, переодевался в одежду противоположного пола с рождения?

— Нет. Его член был настолько маленьким, что все думали, что он девочка.

— Правда?

— Нет. Я это выдумал.

— Ты должен записать это — ты порядочно испорчен.

— От тебя это слышится как комплимент.

— Поверь мне, он им не являлся.

— Прекрати так это есть.

— Есть как?

— Не прикидывайся ненормальным. Ты намерено так это ешь.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Почему ты не можешь откусывать его как нормальный человек?

— Кусать его? Ой…

— Перестань. Я кусаю его. Именно поэтому его уже наполовину нет.

— Заметно. Но мои зубы очень чувствительны. Поэтому я должен его сосать.

— Ты должен сосать его как это?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мне кажется, я уже говорил тебе об этом.

— Ты кружишь языком вокруг основания, а затем всасываешь. Он у тебя полностью в твоем чертовом рту.

— У меня удивительные оральные способности. Что я могу сказать?

— Драко, это только…

— Прекрати на меня смотреть, если это тебя беспокоит.

— Это — только это. Я не могу перестать смотреть на тебя. Именно поэтому ты должен остановиться.

— Если я прекращу его есть, оно растает. Мои руки станут липкими и покроются красными каплями. А я этого не хочу.

— Зато это безопасная альтернатива.

— Только для тебя. Я, поедающий мое фруктовое мороженое на палочке, не беспокою меня. На самом деле я очень им наслаждаюсь. Оно восхитительно.

— Я знаю. А еще мне кажется, ты слишком сильно им наслаждаешься.

— Если кто-то из нас и наслаждается им слишком сильно, то это ты. Это тебя посещают эротические мысли.

— Я не говорил, что у меня эротические мысли, ты просто прямо сейчас источаешь сексуальность.

— Нет. Я просто наслаждаюсь своим фруктовым мороженым.

— Только ты делаешь это невероятно эротично, что для тебя, конечно, хорошо.

— Я уже знаю это. Принеси программу.

— Только сначала закончи свое ледяное наслаждение.

— Я смакую вкус. У меня никогда раньше его не было.

— Оно, правда, не восхитительней него.

— Согласен. На самом деле я думаю, что есть только одна вещь, которой я наслаждаюсь гораздо больше…

— Видишь, ты снова начинаешь…

— Я ничего не делаю.

— Конечно, нет. Ты только что закончил представление, связанное с верхушкой мороженного.

— О, да. Возможно, я должен выразить свое восхищение.

— А возможно, не должен. Я бы не стал.

— Ооо… это было тааак хорошо…

— Перестань.

— Ммммм…

— Драко…

— Аааах…

— Ты не убедителен.

— О, хорошо. В любом случае я закончил.

— Отлично.

— А у них есть еще?

— Зачем?

— Я хотел бы попробовать со вкусом апельсина.

— Я не куплю тебе еще.

— Я всего лишь найду их.

— Ты не сможешь.

— Смогу, и я буду наслаждаться каждым… последующим… мороженным…

— Так долго, как я смогу смотреть.

— Что это за запах?

— Все зависит от того, насколько сильно ты рассердишься, когда узнаешь правду.

— Ты сжег что-то дотла?

— Гарри, а почему ты сразу думаешь, что я сжег что-то дотла?

— Потому что пахнет паленым. А еще я это предположил, потому что увидел на твоей рубашке подпаленные пятна — все логично.

— Черт бы тебя побрал. Я должен был избавиться от рубашки.

— Ты не должен был что-то жечь. Что ты делал, снова пытался готовить?

— Нет. Я варил зелье и просто встал слишком близко к горелке.

— Зелье. Зачем ты варил зелье?

— Потому что ты запретил мне готовить.

— Зелья — это одна из форм готовки.

— Нет.

— Конечно, это не так, любимый. Итак, какое сильное и, возможно, возбуждающее зелье ты для меня варил?

— Это не для тебя. Если оно было для тебя, скорее всего, я сказал бы тебе об этом.

— Нет, не сказал. Ты сначала подсунул бы его мне в чай.

— Да, это более вероятно, но потом я бы тебе все-таки о нем рассказал.

— Нет, не рассказал. Ты стал бы радостно смеяться, потому что его эффект стал бы виден всем, кроме меня, а ты все так же мне ничего не говорил.

— Ты прав. Я очень сильно люблю наблюдать за тем, что ты испытываешь.

— И правда выплывает наружу. В любом случае, какое зелье ты готовил?

— Чтобы на груди выросли густые мужественные волосы.

— Нет. Из-за волос на теле я не хочу открывать рот.

— Нет, это из-за твоих волос на теле я не хочу открывать рот. Они застревают в моем горле. Гарри, я постоянно выкашливаю шарики волос.

— Похабщик.

— Всемирный похабщик.

— Серьезно, зачем ты варил зелья?

— Не зелья. Зелье.

— Небольшое различие.

— А вот и нет.

— Драко…

— Ты очень скоро узнаешь. Я хочу, что бы это был сюрприз.

— Сюрприз?

— Да. А сейчас пойдем займемся сексом.

— Да, господин.

— Чертовски прямолинейно.

— Ты можешь быть еще более раздражающим?

— Возможно. Я не могу сдерживать это.

— Ты такой глупый. Тебе нужно успокоиться.

— А что, если я им не понравлюсь? А если они возненавидят меня? О, Мерлин, я прикинусь больным. Это была глупая идея. Почему я позволил тебе уговорить меня на такую глупую-глупую идею?

— Тебе и вправду нужно успокоиться. Они дети, Драко. Ты не должен бояться детей. Ты уже знаешь Райана, он будет счастлив познакомить тебя со своими друзьями.

— Но… это ребенок Уизли и Грейнджер. Я… Гарри, я не знаю, как нужно вести себя с детьми.

— Ты сказал, что сделаешь это. Ты говорил, что хочешь знать, как нужно обращаться с детьми. Если честно, я был удивлен.

— Я передумал. Я… я могу им навредить. Ох… нет… нет, я собираюсь навредить чьему-нибудь ребенку, они возненавидят меня и… и…

— Прекрати паниковать. И прекрати ходить туда-сюда, у меня начинает болеть голова.

— Я не могу.

— Драко, я не уверен, что можно навредить ребенку. Я ни разу этого не видел.

— Ну конечно, ты этого не видел. Никто не ходит вокруг пострадавших детей в общественных местах. Нет, это возможно. Я видел это в новостях.

— Ты не знаешь, что такое новости.

— Знаю! Ты забываешь, что оставлял меня в полном одиночестве на очень долгое время. Я смотрел новости! И я осведомлен о местных событиях.

— Нет ни единого способа, где ты мог бы услышать репортаж о том, как кто-то навредил их ребенку. Ты не «навредишь» малышу.

— Я не говорил малышу. Я сказал ребенку.

— То же самое.

— Это не так, а теперь тише, я впадаю в панику.

— И тебе нужна тишина?

— Естественно. Гарри… Гарри, я не хочу идти. А что, если они заплачут? Я не знаю, что делать. А если они заболеют? У меня слабый желудок, я не смогу следить за ними.

— Не забудь о них, успокаивая себя. Это тоже довольно плохо.

— Я… я не думал об этом! Гарри! Я не могу этого сделать. Не могу, я сказал!

— Можешь! Ты бог, помнишь?

— Да… да, я такой, не так ли?

— Мне нужны новые брюки.

— Зачем? Ты только что купил одни.

— Да, но это не оправдание. Мне все еще нужны новые брюки.

— Есть хотя бы одна причина, из-за которой мне нужно знать, зачем тебе новые брюки?

— Наверное, нет.

— Отлично. Ты можешь взять мои брюки, если тебе нужны новые.

— Твои не новые.

— Они плохо знакомы с тобой.

— Они, несомненно, НЕ плохо знакомы со мной. У меня были тесные и глубокие отношения с твоими брюками. Если я в чем и уверен, так это в том, что я знаком с твоими брюками гораздо больше, чем со своими.

— Почему ты всегда пытаешь меня отвлечь? Скажи мне, зачем тебе нужны новые брюки.

— Я… ты… ты испортил их, когда в последний раз их стирал. Так что это твоя вина.

— Как я мог их испортить? Я следовал инструкциям!

— Ты их испортил. Они мне больше не подходят. Я не могу застегнуть их.

— Тебе… тебе не подходят твои брюки?

— Нет. Они ПОДХОДЯТ, только они СЕЛИ. Это твоя ВИНА.

— Любимый, я не думаю…

— Ты хочешь сказать, что я ЖИРНЫЙ? Я слишком РАСПОЛНЕЛ для тебя?

— Конечно, нет. Я только…

— Нет. Нет. Даже не пытайся оправдаться. Мне жаль, что ты находишь меня настолько смешным, вызывающим отвращение толстяком, что ты едва можешь СМОТРЕТЬ на меня, не испытывая при этом тошноты.

— Это НЕ то, что я собирался сказать. Позволь мне посмотреть на твой живот.

— Нет.

— Пожалуйста!

— Нет. Я не буду показывать тебе свой огромный живот.

— У тебя нет огромного живота. Он у тебя маленький.

— Но это, тем не менее, живот.

— Не живот. Животик.

— Ты как ребенок.

— Позволь мне посмотреть.

— Прекрасно, но не смей смеяться. Или тыкать. Ты счастлив?

— О, Драко, я думаю, он очень привлекательный.

— Ты псих.

— Нет, правда. Это означает, что ты счастлив.

— Да, и скоро я оденусь в ярко-красный костюм и пробегусь по округе, называя себя Санта-Клаусом.

— Ты не должен этого делать.

— А я думаю, что должен.

— Иди сюда, любимый. Я люблю тебя. Всего тебя.

— Ты полный развратник, Поттер. Ты мне отвратителен.

— Я тоже тебя люблю.

— Драко, любимый, ты в порядке?

— Да-да, все отлично. Секундочку, любимый, я вернусь к тебе через мгновение — как только меня перестанет выворачивать наизнанку.

— Прекрати, Драко, скажи мне, что случилось? У тебя некоторое время был другой цвет лица. У тебя грипп или еще что-то?

— Нет, дурак, у меня нет чертового гриппа. Если ты не возражаешь, я хотел бы продолжить обниматься с унитазом один. Иди, поговори с собакой или еще чем-нибудь займись.

— Я хочу поговорить с тобой об этом. Что-то происходит, и я хочу знать, что именно. Это имеет отношение к тому зелью, которое ты пил?

— Я пил его только один раз.

— Я не спрашиваю, сколько раз ты его пил. Я спрашиваю, что происходит!

— Хорошо, Гарри, если ты не можешь понять, повторяю — это не важно. Ты так интеллигентен — наверняка это ужасный комплекс!

— Да что с тобой! Эти перепады настроения... Ты... ты, должно быть...

— Наконец-то ты понял, да? Ты идиот, Поттер. Полный идиот.

— Ты… ты превращаешься в женщину, да? Почему ты сделал бы это для меня?

— Поттер, ты идиот. Я не могу стать женщиной. Ты … Боже, ты кретин.

— Ты и впрямь ведешь себя, как женщина. Я хочу знать, что с тобой случилось.

— Ничего. Я же сказал, я в порядке. Чувствую себя потрясающе.

— Хорошо. Ты знаешь, я не волнуюсь. Меня не волнует, что от тебя пахнет болезнью, что ты пополнел, что ты стал капризным. Не волнует. Пожалуй, я пойду.

— Нет. Пожалуйста, любимый, не уходи. Ты действительно хочешь знать?

— Конечно, хочу. Я ввел тебя в заблуждение, постоянно спрашивая об этом?

— Сарказм не является твоей сильной стороной, Гарри.

— А твое мнение не учитывается.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не злись на меня. Пожалуйста.

— Что ты сделал? И что еще более важно, почему ты перестал спорить со мной?

— Заткнись, Поттер, я прошу тебя не сердится. Обрати на это внимание.

— Тогда рассказывай. Что случилось?

— Ни… ничего неправильного. Это только…

— Иди сюда, я хочу смотреть тебе в глаза.

— Это потому что они красивые?

— Нет. Потому что ты хитрый. И я могу сказать, что ты лжешь, только когда смотрю прямо в них.

— Хорошо. Отлично. Счастлив? Теперь ты можешь рассматривать мои хитрые глаза, ведь я лежу к тебе лицом.

— Ты собираешься врать? Потому что если, черт возьми, ты собираешься врать, я…

— Шутка. Шутка. Я всего лишь пошутил! Ха-ха…

— Итак? Об этом…

— Обещай мне, что не будешь волноваться.

— Я обещаю.

— И… и обещай мне, что не возненавидишь меня.

— Не больше чем обычно.

— Хорошо… хорошо, как бы ты ответил мне, если бы я сказал, что я беременный?

— Я, вероятно, задал бы вопрос, когда и почему ты превратился в женщину, и, может быть, исполнил ребяческую песню, в которой я много раз повторяю «Я тебе говорил».

— Я не женщина! Почему все говорят именно это? Это задевает мои чувства.

— С каких пор у тебя есть чувства? Оу… любимый, не плачь. Пожалуйста!

— Мне жаль, что мои слезы тебя расстраивают.

— Драко, любимый, пожалуйста, только скажи мне…

— Я… я… беременный…

— Зелье?

— Да.

— Гарри-развращающее зелье?

— Да.

— Мой?

— Нет, Гермионин. Конечно, он твой, сутенер.

— О…

— С… с тобой все хорошо?

— Н…

— Черт. Я — тот, кто должен падать в обморок! Поттер! Поттер…

— Я хочу один.

— Нет, это пошло.

— Гарри, но я правда хочу один.

— Нет. Я не дам тебе его. У тебя есть мороженое, тебе не нужен…

— Да, я знаю. Но они кажутся ужасно вкусными.

— Нет, тебе кажется. Мороженое и соленые огурцы никаким образом не могут оказаться ужасно вкусными.

— Мне жаль. Ты действительно хочешь, чтобы твой ребенок был обезображен только потому, что ты не хочешь дать мне маринованных огурчиков? Когда маленький Поттер-Малфой спросит меня со слезами, текущими по его или ее лицу, почему ты не любишь его, я должен буду ему ответить: «Потому что твой отец является придурком и он не дал мне маринованных огурчиков».

— Малфой-Поттер, и я уверен, что он или она поверят тебе, когда ты назовешь причину — желание маринованных огурцов. Это глупо.

— Да, но наш ребенок будет верить всему, что я скажу.

— Никто в здравом уме не будет верить всему, что ты говоришь.

— Да-да, а теперь дай мне один.

— Нет. Если ты настолько сильно его хочешь, встань и сам возьми.

— Я не могу. О, я понял. Ты хочешь расслабиться и посмеяться, пока я напрягаюсь и ерзаю, чтобы встать. Очень забавно, Мистер-У-Меня-Все-Еще-Есть-Талия.

— Ты такой…

— Избавь меня от этого. Маринованный огурец. Сейчас же.

— Я собирался дать его тебе, но теперь…

— Маринованный огурец.

— Нет, меня зовут Гарри. А теперь ешь свое мороженое. Если ты все еще будешь хотеть огурец после, я принесу тебе его.

— Я уже съел свое мороженое. Я хочу гребанный огурец.

— Хорошо-хорошо. Уже иду.

— Принеси мне самый большой и сочный со дна банки. Вытри весь сок и удостоверься, что на нем нет стебелька. Гарри? Ты меня слушаешь?

— Да, вот твой чертов огурец.

— Спасибо. Ммм… маринованный огурец.

— Ты даже не хочешь его, да?

— Не особо.

— Нет слов.

— Я хочу видеть его.

— Повтори это еще раз, может быть, на этот раз они тебя услышат. Я уверен: в тысячный раз это сработает.

— Замолчи. Я беспокоюсь. Я не видел его. А ты его видел?

— Нет, мне было так больно, что я не обратил внимание на него. А какое у тебя оправдание?

— Я… ну…

— Ты упал в обморок, да?

— Я не упал в обморок, я только…

— Упал в обморок.

— Да! То есть нет. Я потерял сознание. Ненадолго. Но тем не менее, я думал, что ТЫ уви…

— Не смей перекладывать вину на меня! Ты думаешь, что я должен был оставаться в ясном сознании, пока рождался твой ребенок?

— Нет, я имел в виду, что на тебя наложили обезболивающие чары. Ты не должен был ничего чувствовать.

— Как же! Ты не знаешь. У меня была дырка в животе. Это больно.

— Как бы то ни было, целитель сказал, что ты почувствуешь только небольшое давление.

— Только если ты думаешь, что небольшое давление — это когда кто-то дает по твоим яйцам кувалдой.

— Ты преувеличиваешь. В любом случае я очень-очень-очень хочу его увидеть.

— Терпение, любимый. Целитель сказал, что он принесет его после того, как они сделают ему прививки. Он скоро будет здесь.

— Но… но, я правда хочу его увидеть. Это не убьет их, если они принесут его сюда и сделают всю эту ерунду здесь.

— Ты серьезно хочешь смотреть на то, как они будут несколько раз тыкать малыша иголками?

— Они… они… что? Вот черт, нам нужен наш малыш. Сейчас же. Где он?

— Пойдем в родильное отделение и посмотрим на него.

— Да. Да, пойдем. Садись в свое чертово инвалидное кресло.

* * *

— Он…

— Вау.

— Я…

— Я знаю.

— Первое имя будет Джеймс.

— А второе Адонис.

— Идет.

— Я…

— Я знаю, любимый.

— Он...

— Совершенство.

— Нет-нет-нет-нет.

— Пожалуйста?

— Нет. Нет, черт возьми.

— Но я уже открыл ее. Я не могу закрыть ее обратно после того как открыл.

— Мне все равно. Ты не будешь красить комнату Джеймса в розовый.

— Ему будет все равно — он, скорее всего, не различает цветов. А я думаю, что это красиво.

— Драко, я серьезно: комната для мальчика не должна быть розовой. И он не дальтоник. Я разрешаю ему выбирать себе одежду.

— Он не может выбирать себе одежду: он с трудом поднимает голову.

— Это он тоже может. А еще он может сказать «папа».

— Не может. Он вообще не издает звуков. Он даже не плачет.

— Я слышал его. Он спокойно говорит это.

— Ты врешь. А теперь пойди и разбуди его — я хочу, чтобы он смотрел, как я крашу его комнату.

— Нет! Во-первых, я не собираюсь будить его, а во-вторых, я собираюсь пойти с ним на улицу. Сильные запахи вредны для младенцев.

— Хорошо, но я покрашу его комнату в розовый.

— Нет.

— Пурпурный?

— Нет, черт возьми.

— Тогда розовый.

— Нет. Ты дашь ему выбрать.

— Пожалуйста. Моя комната была синей, и посмотри, каким я стал! Надеюсь, что если я покрашу комнату РОЗОВЫМ, он окажется натуралом.

— Никто не сможет оказаться натуралом, если он блондин. Ты проклял нашего сына своими волосами.

— Ты проклял его своими глазами.

— Они не проклятье, а благословение.

— Ну конечно, они такие, любимый. А теперь возьми своего сына, и идите на улицу. Мне предстоит много работы.

— Только ... только, ПОЖАЛУЙСТА, не делай из него девочку. По крайней мере, СДЕЛАЙ ВИД, что признаешь, что у нас сын, а не дочь.

— Хорошо. А теперь иди и возьми...

— Па-па? Папапапапа …

— ВИДИШЬ! Я же говорил тебе, что он может сказать это. Продолжай, Джейми…

— А еще ты говорил, что я думал, будто он девочка…

— Заткнись, Драко, иди сюда, чудо. Ой… ты влез сюда сам, да? Драко, почему ... почему ты не посадил его в кроватку?

— Потому что она ему не нравится. Он сам мне сказал об этом.

— Ну конечно.

— Ну, если он может сказать: «папа», он может также сказать: «Да, мне больше нравится спать на полу, если ты не против, папа.

— Конечно, он может. Он освоил целые предложения в нежном шестимесячном возрасте.

— Наш ребенок — чертов гений.

— Джейми, скажи «папа».

— Папочка.

— Я не папочка, милый. Я папа.

— Драко, он не сможет это сказать.

— Заткнись, Поттер. Джейми, сказать «папа» гораздо проще чем «папочка».

— Папочка. Хруфп.

— Ну давай же, Хруфп — это даже не слово.

— Драко, я не думаю…

— Замолчи. А теперь давай, милый, это не сложно — «папа».

— Хрс.

— Давай еще раз. Может быть… может быть, тебе будет легче сказать «Драко».

— Я в этом уверен. Ты действительно хочешь, чтобы наш ребенок звал тебя по имени?

— Моим крещеным именем, задница. Папа, милый, папа!

— Садниса.

— Черт. Он…

— Отличное шоу, любимый. Давай научим нашего ребенка неприличным словам.

— Я не это имел в виду. Я не думаю, что он это хотел сказать. «Папа».

— Садниса Папочка Хруфп.

— Ха! Он зовет тебя «папочкой-задницей». И Хруфп… черт его знает, что он имел в виду.

— Ужасно забавно! Я не сомневался в тебе.

— Скорее всего, это черт и есть. Давай, Джейми, твоим первым словом было «папочка», по крайней мере дай мне возможность гордиться тем, что ты зовешь меня по имени. Давай, милый, ты сможешь это сделать…

— Мама.

— Ч…

— Он ... ХА! Я сказал, ха!

— Нет, нет, я не твоя мамочка, милый. Папа!

— Мамамамама…

— Черт…

— Отлично, мамочка, я думаю, ты должен…

— Нет! Нет, черт возьми, я не остановлюсь, пока он не назовет меня по имени. ПАПА!

— Хруфп. Садниса мама.

— Забудь об этом. Я пошел.

— Мудрое решение.

— Как, черт возьми, это произошло?

— Я просто... взял его в парк, и я...

— Он...

— Пятнышки, мамочка! Я весь в пятнышках!

— Я знаю, милый, ты весь в пятнышках! ГАРРИ, ПОЧЕМУ ОН ВЕСЬ В ПЯТНАХ?

— Мне кажется, это ветрянка. Он чесал их.

— Гарри, как он смог подцепить ее в парке? От травы?

— Мамочка, мамочка, смотри! Пятнышки!

— Да, да, я их видел. И я не мамочка, что бы тебе папа не говорил.

— Я никогда не говорил ему называть тебя мамочкой. Во всяком случае, не все так плохо: у меня была ветрянка, когда я был маленьким.

— Они выглядят ужасно и могут оставить шрамы, если он будет их чесать. Ему только три года, любимый. Вдобавок я могу заразиться, у меня никогда не было ее.

— Мамочка, вот это выглядит как котенок! Смотри! Смотри!

— Я знаю, Джеймс, я его видел. Только не трогай меня.

— Драко! Не смей ему говорить не прикасаться к тебе.

— Я не хочу покрыться пятнами, Гарри. Я не хочу их.

— Чешутся, папа! Они чешутся. Я хочу щенка.

— Мы не возьмем собаку, и прекрати чесаться. Гарри, иди протри ему пятнышки лосьоном или еще чем-нибудь, чтобы он перестал чесаться.

— А почему ты не можешь этого сделать?

— Потому что я могу заразиться.

— Сок! Сок! Сок! Сок! Эй, посмотри, что я могу сделать!

— Замечательно, милый. Серьезно, посмотри на него. Он — такой светленький и весь в пятнышках и…. это ужасно мило. Ну кроме того, что он чешется.

— Джеймс, милый, прекрати их расчесывать — ты сделаешь только хуже.

— Джеймс Адонис Малфой-Поттер, прекрати сейчас же. И никакого сока.

— Но… но… я ХОЧУ его.

— Нет, ты слышал папу.

— И свою мамочку.

— Я не мамочка, Гарри.

— Сок.

— Нет.

— Нет, Джеймс.

— Прекрати показывать язык.

— Сок! Я чешусь! Чешется, чешется, чешется.

— Гарри…

— Хорошо, я пойду намажу его лосьоном.

— Спасибо. А теперь скорее забери его, прежде чем я покрылся этими ужасными пятнами.

— Пока, мамочка!

— Я тебе не мамочка. Я папа.

— Да, пока, мамочка.

— Замолчи, Поттер.

— Чешется. И я ВСЕ ЕЩЕ хочу сок.

* * *

— Сок.

— Хорошо Джеймс, я дам тебе немного сока. Драко, тебе что-нибудь нужно?

— Не смей разговаривать со мной.

— Я не виноват, что ты не болел ею в детстве.

— Папа, я хочу сок!

— Хорошо, Джеймс. Присмотри за мамочкой и удостоверься, что он не расчесывает пятнышки, хорошо?

— Мне не нужно, чтобы Джеймс следил за мной. Я не собираюсь их чесать.

— Я верю тебе, Драко. Я сейчас вернусь с соком, лапушка.

— ПАПА! МАМОЧКА ЧЕШЕТ ПЯТНЫШКИ!

— ДРАКО!

— Неправда! Джеймс, ты не должен был говорить ему...

— Я хочу пить.

— Подожди минутку, Джеймс.

— Гарри, дай ему что-нибудь попить.

— Я занят. Ты сам можешь дать ему что-нибудь.

— Дай мне попить!

— Джеймс! Я же сказал, подожди минутку.

— Гарри, дай ему попить.

— Прекратите объединяться против меня. Скажи «пожалуйста», Джеймс.

— Нет! Я хочу пить!

— Я не дам тебе попить, пока ты не попросишь вежливо. И если ты так хочешь пить, пойди и возьми что-нибудь сам.

— Ты хочешь, чтобы маленький мальчик сам достал себе попить? Он делает домашнюю работу. Дай ему попить.

— Нет.

— Но я действительно хочу пить. Я не выпивал весь день.

— Ты не пил весь день, Джеймс.

— Не смей его поправлять, он обессилел от жажды. Гарри, тебе правда нужно дать ему попить. И мне принеси что-нибудь, раз ты собираешься пойти туда.

— Но я не собираюсь. Я не собираюсь никуда идти. Ты сам можешь принести ему что-нибудь, ты же ничего не делаешь. И, возможно, тебе наплевать на манеры нашего сына, но мне нет. Я не принесу ему попить, пока он не скажет «пожалуйста».

— ПАТЬ!

— ДЖЕЙМС! ПРЕКРАТИ КРИЧАТЬ!

— Ты тоже кричишь.

— ДРАКО, ЗАМОЛЧИ!

— ПАТЬ НЕМЕДЛЕННО!

— Нет.

— Гарри, дай ему пать.

— Правильно говорить «пить». И только после того, как он скажет «пожалуйста». Он знает условия.

— Мне нужно это сделать, мамочка?

— Да, мамочка, ему нужно это сделать?

— Да, Джеймс, ты должен сказать «пожалуйста», чтобы папа принес тебе попить. Ты не сможешь заставить кого-нибудь что-то сделать, просто приказывая ему. По крайней мере не всегда. Они могут не послушаться.

— Ты испорченный, Малфой.

— Папа, ПОЖАЛУЙСТА, ты не дашь мне пать? У меня в горле пересахло.

— Пересохло, милый, правильно — «пересохло».

— Но «пересахло» тоже работает.

— Я полагаю, что да.

Прим.перевод.: Пирокинез — термин парапсихологии, обозначающий способность вызывать огонь или значительное повышение температуры на расстоянии силой мысли. Существо, способное к пирокинезу, называется пирокинетиком.)

— Джейми, пожалуйста, прими это лекарство. Прошу тебя.

— Нет, пап, оно такое густое. Я его терпеть не могу.

— Джеймс, сделай то, что говорит тебе папа. Он хочет, чтобы ты выздоровел и прекратил насылать огонь на свою кровать.

— Драко!

— Что? О, я сожалею, что мне не нравится, когда в доме пахнет дымом. Всё, я молчу.

— Хорошо. А теперь, милый, иди и прими лекарство. Ты почувствуешь себя гораздо лучше.

— Но я не хочу! Оно противное, и я его ненавижу. Пускай мамочка его выпьет.

— Я возмущен, и, между прочим, это не я «вычихиваю» огонь на все, что попадается мне под руку.

— Технически он не «вычихивает» огонь. Когда он чихает, его разум…

— Бла-бла-бла. Мне все равно. Все, что я знаю — он уничтожит шторы.

— Это все, что тебя заботит? Твои шторы? Джеймс, прими его.

— Нет. Оно противное.

— Джеймс, я считаю до трех. Ты примешь лекарство и перестанешь все поджигать своими мыслями.

— На самом деле...

— Не смей исправлять меня, Поттер. Один…

— Джеймс, пожалуйста, выпей его.

— Нет. Нет. Нет.

— Два… Не заставляй меня произносить три. Тебе не понравится три.

— ЕМУ три, Драко. Он не понимает тебя.

— Я бы сейчас ругнулся, но Джеймс понимает эти слова слишком хорошо. Он не может сказать «папа», но может произнести каждое ругательство, которое срывается с твоих губ.

— МОИХ губ? Это ты постоянно материшься. Джеймс, тебе лучше выпить его прежде, чем мамочка досчитает до трех.

— Мамочка не сделает этого. Он очень сильно меня любит, чтобы заставлять выпать противное лекаство.

— Три. Пей его или никакого сока. Навсегда.

— Драко, не угрожай ему, что не дашь больше сока. Это слишком жестоко.

— Ну почему он разжигает огонь? Гарри, он собирается сжечь наш дом дотла. До самого основания. Ты же понимаешь, что он нам нужен. Мы живем в нем.

— О, я никогда раньше этого не замечал. Надо же. Джеймс, тебе лучше его выпить или ты больше не получишь сока.

— Навсегда? Но… что делать, если я захочу пить?

— Я думаю, тогда ты будешь пить из унитаза, как собака.

— Но ты не разрешал Снаффлсу пить из унитаза.

— Да, верно, но он все-таки это делал. Именно поэтому его больше нет. И кошки. Они тоже не захотели принимать свое лекарство.

— Прекрати его пугать. Пожалуйста, выпей его. Я прошу тебя. Оно не противное. Мамочка тоже немного выпьет вместе с тобой.

— Правда? Он выпьет? Правда!

— Нет!

— Да, выпьешь.

— Да, выпью.

— Великолепно. Вы оба, немедленно… пейте.

— Ий! Мамочка тоже должен выпить лекаство.

— Я ненавижу тебя, Поттер.

— Эй, давай пей, пока он не уничтожил шторы.

— Я так взволнован.

— Так и должно быть. Мы закатываем вечеринку столетия. У тебя не каждый день День рождения.

— И каждый день я благодарю за это. Я не был взволнован, это был сарказм. Целиком и полностью — сарказм.

— Но папа, вечеринки — это невероятно весело. На них есть конфеты, и торты, и игрушки, и… я и мамочка очень много работали целыми днями, ты не должен быть скаркасичным. Что такое скаркасичный?

— Саркастичным, милый. Оно означает, что я произнес что-то, но совсем не это имел в виду.

— Папа ко мне плохо относится. Он ничего не ценит, чтобы я ни сделал. И он не любит кроликов. И щенков.

— Я не плохо отношусь к твоей маме, Джеймс. И я ценю его, я просто нервничаю из-за вечеринки. Кроме того, я люблю щенков и не могу сдерживать чувства, когда дело доходит до щенков.

— Я хочу щенка! Папа, можно мне получить щенка на День рождения? Я обещаю очень хорошо о нем заботиться, и я буду играть с ним, и любить его.

— Может быть, ты его получишь, когда немного подрастешь. Драко, ты не мог рассказать мне, какую цветовую тему ты выбрал для вечерники. Пожалуйста, не говори мне, что это что-то ярко-красное.

— Конечно, нет. Я получил скатерть цвета радуги и прекрасный розовый торт в форме треугольника. Это должна быть вечеринка века.

— Ты уже говорил это. И я надеюсь, у тебя есть время, чтобы изменить тематику. Все это не подходит для Джеймса.

— Мне нравятся эти цвета. Они приятные, и я люблю их. Я хочу кусочек торта. У нас есть тортик? Почему мне нельзя завести щенка?

— Слишком много вопросов, милый. Задавай по одному. У нас нет тортика, и тебе нельзя завести щенка. Драко, пожалуйста, скажи мне, что ты пошутил.

— Конечно. Не волнуйся. Я принял во внимание твои пожелания. Это просто небольшая вечеринка. Я пригласил твоих друзей, мы все съедим по кусочку пирога и поскучаем. Джеймс, можешь открыть подарки, свой подарок я подарю тебе чуть позже.

— Твой подарок? Это что-то особенное?

— О, особенный подарок! Можно я его тоже открою? Он большой? Это щенок?

— Нет, пока нельзя, милый, этот подарок не для маленьких мальчиков. А для больших мальчиков.

— Там определенно не щенок, Джеймс. Наступит твой день рождения, и мы посмотрим, что там. И я не уверен, что хочу купить тебе что-нибудь, так как ты по-прежнему зовешь меня мамочкой.

— Он вырастет из этого, Драко.

— Да, я вырасту из этого, Двако.

— Не называй его Драко. Он твоя мамочка.

— Нет! А теперь извините меня, мне нужно забрать треугольный торт. И я уверен, Джеймс очень хочет помочь тебе встречать гостей и собирать подарки.

— Я сделаю тебе больно, если мой торт будет треугольным. Я тебя предупредил, Малфой. Прольется кровь.

— Он не треугольный, папа. Я помог выбрать его. Он очень милый и вкусный — они дали мне немного попробовать.

— Спасибо, Джейми. Я знал, что мамочка не купит мне торт, который бы мне не понравился.

— Спасибо, что выдал меня, малыш. Дверь. Ты должен пойти и открыть ее вместе с Джеймсом: держу пари, это дядя Рон и тетя Гермиона. Ты можешь поиграть с их ужасно капризным сынком.

— Драко! Не могу поверить, что ты это произнес! Он друг Джейми!

— Он довольно капризный, папа. Он ябедничает на меня все время, даже когда я ничего не делаю.

— Это не совсем так, Джеймс, и ты это знаешь. Ты столько же делаешь, сколько не делаешь. Ты похож на свою мамочку.

— Я возмущен. Я ничего не делаю, но ты постоянно находишь какие-нибудь причины придраться.

— Да, я педант. Я единственный, кто хоть что-нибудь делает. И ты должен ценить то, что я делаю.

— Мы делаем, папа. Вот почему мы устроили тебе вечеринку столетия. И мамочка приготовила для тебя особенный подарок. Он даже не сказал мне, что это.

— Я с нетерпением его жду.

— Ты чертовски прав. Это восхитительный подарок.

— Драко! Не перед Джеймсом!

— Челтовски верно, не передо мной!

Диалог: Драко-Гарри

— Возьми ему вот тех.

— Нет, они ему не понравятся.

— Гарри, не травмируй ребенка. Ты же не хочешь испортить его детские воспоминания, не так ли?

— Конечно, нет. Он только играет, Драко. И весело проводит время. Ты же не хочешь все это разрушить, верно?

— Именно поэтому я тебе и сказал забрать их у него. Разве у него нет других подходящих игрушек?

— Они подходят.

— Не для мальчика. Мальчики играют с… эм… машинками и… с чем еще играют мальчики?

— Я не знаю, Драко, у меня не было игрушек, когда я был маленьким.

— Ну повтори еще разок, чтобы я окончательно почувствовал себя гадом. Почему ты купил ему именно это для игр?

— Потому что я позволяю ему выбирать игрушки самому, и он выбрал именно их. Он хотел двух мальчиков, но был только один. Поэтому девочка одета в мужскую одежду.

— Он играет в «маму и папу»?

— Фактически да. В некотором смысле это нормально. Для девочки.

— Что я тебе говорил? Это не нормально. Мальчики не играют в куклы.

— Ага, и семьи должны быть из мужчины и женщины. Мамы и папы.

— К счастью Джейми, у него есть они оба.

— Теперь ты согласен со своей ролью мамочки?

— У меня нет выбора, не так ли?

— Я думаю, нет. Было весьма прелестно, когда он открыл их в машине. Я купил кое-какие дополнительные вещи для него, после чего он мне сказал: «Но папа, почему у них семья не такая, как у меня?» Это разбило мне сердце.

— Напомни мне не отпускать тебя больше по магазинам вместе с Джеймсом.

— Я серьезно! Я сказал ему, что наша семья не похожа на большинство других, но я могу сделать ему нашу семью, если он захочет.

— И поэтому ты купил блондинку и одел ее как мальчика?

— Естественно. Она — это ты.

— Нет! Я парень, это ты девчонка.

— Ты его мамочка.

— И что из этого? Я всегда девушка.

— С каких это пор ты девушка? Должен признать, это для меня новость.

— А вот и нет! Ты зовешь меня девчонкой все время!

— Ну и что? Я говорю это с любовью. И чтобы быть до конца честным, ни у одной из кукл нет члена.

— Да, но есть грудь.

— В таком случае решено. У тебя есть грудь, следовательно, ты девчонка.

— У меня НЕТ груди.

— Хорошо. Кукла блондинка, поэтому девушка — ты.

— Я...Ну... давай спросим Джеймса.

— Он ответит тебе очевидное.

— Тогда мы не будем его спрашивать. Давай просто подслушаем, что он говорит. Это даст нам ответ, кто из кукл кто.

— Отлично. Пойдем, подслушаем нашего сына.

* * *

Монолог Джеймса: «Игра мама-папа»

— Двако, я же говорил тебе этого не делать!

— Нет, не говорил. Я ненавижу тебя, так что иди в свою комнату.

— Я не хочу, у тебя лицо плотивное.

— Ты онапист!

— Прекрати так говорить, пока Джеймс здесь.

— Да, нам лучше остановиться, потому что мы любим Джеймса больсе всего на свете.

— Да, но я тебя тоже люблю, и наша семья гораздо лучше любой другой.

— Особенно Короля Уизла и Гвэнжер и их плаксивого, раздражающего сына, который съедает все печенья Джеймса.

— Да. Особенно их.

* * *

Диалог: Драко-Гарри

— Мы действительно это слышали?

— Я… Я полагаю, да.

— О, отлично. По крайней мере, я мальчик.

— Иди к черту, Поттер.

Глава читается в следующем порядке(и по новой так же):

Драко

Джеймс

— Возьми меня за руку.

— Хорошо.

— Не ты, Гарри, я разговаривал с Джеймсом. Возьми меня за руку — я боюсь, что тебя украдут.

— Меня не собираются красть, мам. Я просто посмотрю в окно, я не хочу держать тебя за руку.

— И почему нет? Я не достаточно хорош, чтобы держать меня за руку прилюдно?

— Ты достаточно хорош, чтобы держать меня за руку.

— Замолчи, Поттер. В чем дело, Джеймс? Ты смущаешься?

— НЕТ! Но… но я уже взрослый, мне не нужно держать тебя за руку. Мне почти десять лет.

— Тебе не почти десять, а только что исполнилось девять. А теперь возьми меня за руку.

— Я возьму тебя за руку.

— Ради Мерлина, Гарри, ты взрослый человек и я уверен, что сможешь справиться со всем сам. Джеймс, есть некоторые нечестные люди, которые отдали бы свою правую ногу за раздражающего девятилетнего мальчика. Не уверен, почему, но…

— Если я только раздражающий ребенок, то почему тебе не все равно, украдут меня или нет? Я уверен, ты хотел бы свою правую ногу больше, чем меня.

— Оторванные конечности мне ни к чему. Вот почему я не хочу отрезать тебе одну из твоих рук, чтобы я мог ее держать.

— Я до сих пор разрешаю тебе держать меня за руку.

— Не СЕЙЧАС! Джемс, я считаю до…

— До трех, я знаю. Ты так предсказуем, мама. Придумай что-нибудь новое.

— Я буду благодарен, если ты перестанешь указывать, как мне тебя наказать, если ты не возьмешь меня за руку.

— Я возьму тебя…

— Да-да, я ЗНАЮ, что ты возьмешь меня за руку. Но я не хочу держать тебя за руку. Я хочу, чтобы Джеймс признал, что он смущается брать меня за руку на людях.

— Я не смущаюсь, я просто не понимаю зачем. Мы единственные люди здесь.

— Это не так. Я видел нервную блондинку вот там. И она, вероятно, задавалась вопросом, почему привлекательный блондин гуляет по улице с бездомным и маленьким мальчиком, который отказывается держать его за руку.

— Эта нервная блондинка была всего лишь твоим отражением в окне магазина мадам Малкин. И как я уже сказал, я возьму тебя за руку.

— Не в ОБЩЕСТВЕННЫХ местах, Поттер! Джеймс, ОДИН!

— Я думаю, мы нашли источник проблемы, мама.

— ДВА! И я НЕ понимаю, о чем ты говоришь.

— Тебе стыдно, что тебя видят со МНОЙ на публике, Драко. Ты отказываешься прикасаться ко мне и называешь бездомным.

— Я… ну… Гарри, я не…

— Я говорил тебе, папа. Он стыдится тебя.

— Я не стыжусь, я только…

— Ты только — что? Я просто хочу держать тебя за руку. Я слишком многого прошу?

— Нет, конечно, нет. Если я возьму тебя за руку, мы закроем эту тему?

— Да.

— Видишь, папа будет держать тебя за руку, а мне не надо.

— Но ты пойдешь помедленнее и рядом со мной. Дай мне руку, Поттер.

— Я люблю тебя, Драко.

— Я тоже тебя люблю.

— Фуууу.

— Замолчи, Джеймс.

Глава читается в следующем порядке(и по новой так же):

Гарри

(за исключением "-АХ" — это Гарри.)

— Ты не серьезно.

— Нет, таким был твой крестный. Я — Драко, и я говорю тебе, что покупаю Джеймсу в Хогвартс эти мантии. Они действительно милые.

— Тебя на этом несколько переклинивает. У нас есть еще год до того, как он поедет в Хогвартс.

— Но мне они нравятся, и, опираясь на статистку, весьма маловероятно, что я вырасту достаточно сильно, что одежда, которая у меня есть, станет мала, когда я действительно пойду в школу.

— Тебе это сказала твоя мать, да?

— Ты забыл сказать о гарантии качества на несколько лет носки, Джеймс.

— Прекрати учить нашего ребенка подражать твоему бреду, Драко. Эти мантии слишком дорогие для десятилетнего мальчика. Ты просто испортишь их.

— Я не испорчу их, папа. Я буду очень осторожно их носить.

— Я не куплю эти мантии! Ты будешь носить обычную школьную мантию, как и другие дети. У меня были обычные мантии, и я это пережил.

— Но ты был похож на прогуливающийся клубок мусора. Я не хочу, чтобы наш исключительный ребенок носил ужасную, вызывающую зуд одежду.

— Ты не жаловался, когда ты взял мою форму, чтобы вернуться в школу.

— Зачем ты взял форму Гриффиндорца, мама? Это был Хэллоуин?

— Нет, он был полностью в грязи после того, как я вызвал его один на одни на товарищескую игру в квиддич.

— Объясни, как мы оказались в грязи, если летали в небе?

— Очень просто. Ты толкнул меня после того, как я поймал снитч и победил тебя. Ты не особо хорошо воспринимал тот факт, что я побеждал всегда, стоило нам лишь взобраться на метлы.

— Мама не толкнул бы тебя, особенно, если вы были в воздухе.

— Он действительно не толкал меня, пока я не приземлился, и он правда был довольно чистым, пока я не размазал его по земле.

— А ты расскажешь нашему сыну, что случилось после того, как ты размазал меня по земле?

— Нет, я не знаю. Ему не нужно этого знать. Спасибо, что напомнил. Ты узнаешь, когда станешь постарше, Джеймс.

— В любом случае, я не хочу знать. Сейчас я хочу эти робы.

— Я не куплю их тебе.

— Принеси их сюда, Джеймс, я куплю их тебе.

— Нет, не купишь.

— Да, купит, он сказал, что купит.

— Он солгал.

— Нет. Принеси их сюда.

— Нет.

— Сейчас, мама.

— Я сказал НЕТ!

— Мне все равно. Я плачу за них. Увидимся через минуту.

— Никто не СЛЫШИТ, что я ГОВОРЮ?

— Нет.

— АХ!

— Мне очень жаль, что это было, Гарри?

— Да, что ты сказал, папа?

— Ничего. Совершенно ничего. Дорогой Мерлин, я создал монстра.

— Ну, технически, Гарри, это я его создал.

— ДА! ОН — ТВОЯ ВИНА.

— Просто заплати за мантии.

Первая часть читается в порядке (за исключением одного момента в середине «с метлой»):

Гарри

Драко

— Просыпайся.

— Нет.

— Отлично, ты проснулся. А теперь вставай, мы сегодня наводим в доме порядок.

— С каких это пор? Мы не наводим порядок.

— Наводим. Мы собираемся сделать это место чистым до того, как Джеймс уедет. Мы нагрузим нашего ребенка физическим трудом, пока у него есть свободное время. Правда, гениально?

— А вот и нет. Совершенно не гениально. На твоем месте я бы придумал новый план.

— Но ты не на моем месте.

— Спасибо Мерлину. Один Гарри уже достаточно плох.

— Противный. А теперь вставай, Джеймс! Мы должны купить тебе разные вещи для Хогвартса. Меньшее, что ты можешь сделать, это навести порядок в свинарнике, который ты называешь спальней.

— Это все, что мне нужно сделать? Убрать свою комнату?

— Нет.

— Я возвращаюсь в кровать.

— Нет, Драко. Никакого отдыха, пока я не скажу, что ты можешь отдохнуть. Джеймс, не заставляй меня лично вытаскивать тебя из постели. Я не несу ответственность за потерю двигательных функций.

— Хорошо, я уберу свою комнату. Но мне это не нравится.

— Я думаю, так и есть. Я полагаю, что ты любишь запах грязи, плевков и гниющей еды?

— Я знаю, что делаю.

— Прекращай сарказм и иди возьми метлу!

— Если я возьму метлу, я улечу.

— А я возьму свою палочку и прокляну тебя в небе, а теперь давай убирайся!

— Гарри, я не думаю, что...

— Тихо! А теперь возьми пылесос и марш за работу.

— Но папа, у меня болит рука. Я не хочу убирать свою комнату.

— Не пытайся вызвать у меня жалость, не получится. Я истратил ее давным-давно. Вы оба — короли отговорок, и я ни во что не поверю, что вы скажете.

— Но Гарри, любимый, я ношу еще одного ребенка.

— Нет, не носишь, ты был гораздо лучше, когда был беременным. Джеймс, вставай с постели сейчас же.

— Я ослаблен, и я люблю тебя. Пожалуйста, не заставляй меня убираться в комнате.

— Еще раз повторяю, ты меня не разжалобишь. Ты уезжаешь в школу, и твоя комната будет вонять, если ты не уберешь ее. И если он не сделает этого, мы сожжем все дотла и начнем заново.

— Дражайший Мерлин, Поттер, у тебя определенно были для меня тоже за… ой, черт возьми, не щипайся! Ухожу я, ухожу.

— Хорошо. Джеймс, я даю тебе час. А затем мне лучше увидеть пол в состоянии, не вызывающим тошноту, когда я сюда захожу, понятно?

— Да, сэр.

— Отлично. А теперь извини меня, я должен пойти и дать задание твоей маме.

* * *

В этой части диалог: Гарри — Драко

— Драко?

— Я не буду, черт возьми, ничего убирать.

— Драко.

— Я не буду этого делать. Я выше всего этого, в том числе стирки вещей. Я не буду этого делать.

— Будешь.

— Нет, не буду.

— Будешь, потому что я тебе это сказал.

— С каких это пор я делаю то, что ты мне говоришь? Я полагаю, никогда, но…

— Ты это сделаешь или никакого секса.

— Я всегда могу купить себе секс.

— А я всегда могу отрезать тебе яйца.

— Ой.

— Попытайся.

— Гарри, я НЕ убираюсь. Это одно из моих правил.

— Каких правил?

— Правил, которые я заставил тебя прочитать, когда мы начали встречаться.

— Ты имеешь в виду те ужасные тридцать две страницы напыщенной речи о том, как ты прекрасен и я тебя совершенно не достоин?

— Да, это были они.

— Ты уберешься. Жены убираются.

— Ах да, но я не твоя жена.

— Но тем не менее, ты все еще будешь убираться. Я обещаю, это будет того стоить.

— Мне твой секс из жалости не нужен.

— А другого ты не дождешься, пока...

— Да-да, я знаю, что мне нужно делать?

— Теперь тебе нужно взять пылесос, сучка.

— Ты НЕ просто так это сказал.

— Нет.

Глава читается в следующем порядке (и по новой так же):

Драко

Гарри

— Сложи их.

— Нет, мне не нравится складывать.

— Тогда ты для меня умер.

— Он может повесить свою одежду, как только приедет туда. Это не имеет большого значения.

— Нет имеет. Я заплатил немалые деньги… ну, на самом деле твой папа заплатил немалые деньги… за эти мантии. Он должен сложить их. Если он этого не сделает, они помнутся.

— Но, мама…

— Нет! Ты будешь делать, как я тебе говорю. Если я скажу тебе съесть сырую рыбу, ты это сделаешь. Если я скажу тебе, чтобы ты сложил мантии, ты их сложишь.

— Ты… ты же не скажешь ему съесть сырую рыбу, правда? Ведь это просто неправильно.

— Я не собираюсь говорить ему, чтобы он это сделал, я просто хотел доказать свою точку зрения. А ты не помогаешь.

— Но я не хочу делать то, что ты говоришь, мама. Ты никогда мне не говоришь сделать что-то веселое.

— Потому что тебе нельзя говорить сделать что-то забавное. Просто… сделай это. Гарри, помоги ему, а мне нужно сделать несколько звонков.

— Сам помогай. Это была твоя идея — заставить мальчика собираться чертовски рано. У него еще две недели, прежде чем он уедет.

— Потому что я знаю вас обоих. Скорее всего, вы придумаете какой-нибудь невероятно глупый план, и я должен буду один собирать Джеймса.

— Скорее всего, так было бы гораздо лучше, мама. Ты так требователен ко всему.

— Джеймс, милый, я не требователен. У меня есть гордость.

— Гордость? То, что все твои мантии аккуратно сложены и отутюжены, ты называешь гордостью? Потому что я называю это одержимостью. Я даже больше не пытаюсь складывать свою одежду, потому что ты вытащишь ее обратно и будешь повторно сворачивать.

— Ты делаешь это не правильно и, видимо, не способен выучить, как нужно складывать правильно.

— Я такой же, как папа, так что я пойду за совой или еще за чем-нибудь?

— Ерунда, ты должен сложить свои вещи.

— У него есть две недели! И я уверен, ему придется это сделать!

— Знаешь что, отлично. Возьми свою глупую сову. Ты также можешь взять двух рыбок, потому что я собирать сказать тебе СЪЕСТЬ ИХ!

— Спасибо, мам, я обещаю, что соберусь до Хогвартса, и мои мантии будут сложены и... все, что захочешь.

— Я поверю в это, когда увижу.

— Отлично, Лорд Малфой, ты ведешь себя, как чертова девчонка. Я удивлен, что ты не надел фартук с цветами и не пробормотал «мужчины», когда закатил глаза.

— Я всегда могу оставить тебя здесь убираться. Не думай, что я этого не сделаю.

— НЕТ! Все что угодно, только не уборка! Папа, замолчи, я не хочу собираться или убираться!

— Верно. Прости.

— Я так и думал.

Глава читается в следующем порядке (и по новой так же):

Гарри

Джеймс

— Быстрее, я думаю, твоя мама приехала, мы должны…

— Я дома! Что там происходит?

— Немедленно ее покрой!

— У меня нет одеяла! У меня нет одеяла!

— Запихни ее под кровать, Джеймс, сделай… о, привет, любимый. Ты хорошо повеселился в…

— Что, черт возьми, это такое и почему оно в моем доме?

— Ну, мы завели щенка.

— Я очень ее хотел, ей было так грустно, а еще она немного болела.

— Это была идея Джеймса.

— Ну конечно, черт возьми, это была идея Джеймса! Он преследовал нас в течение многих лет из-за собаки.

— Зато теперь он оставит нас в покое, потому что у него есть одна. Разве это не прекрасно?

— Да, я обещаю, я больше не буду этого делать. Ведь у меня теперь есть щенок, и я люблю ее.

— Да, он полюбил ее. Ты же не лишишь его любви, верно?

— Я могу лишить любви тебя.

— Это очень жестоко. Я только взял то, что он так долго просил. Он был очень хороший, и у меня не было причин наказывать его, и мы обещали ему снова и снова, что возьмем собаку, и…

— Ты был очень жестоким, обещая мне собаку и не давая ее. Но теперь она у меня есть, и я как-нибудь уговорю свое сердце простить тебя.

— Разве ты не рад, Драко, что нашего сын не обижается на нашу ненадежность? Потому что так и есть.

— Вы оба — хитрые, играющие на чувствах других и слишком уж драматичные... люди. Собака не останется с нами, когда Джеймс уедет в Хогвартс. Нам нужно будет отдать его в магазин, или питомник, или… усыпить, ну или еще что-нибудь. Собаки могут впасть в кому?

— Ты не можешь усыпить собаку из-за того, что хозяин уезжает на некоторое время. Я уже поговорил с Хагридом в Хогвартсе, и он сказал, что собака Джеймса может остаться в хижине вместе с ним. Я уверен, Хагрид и Клык будут рады новой компании.

— Ага, а я буду ходить к нему, и видеться с ней каждый день. Обещаю, я буду о ней заботиться.

— Да, он будет о ней заботиться. И будет очень ответственным.

— Почему у тебя должна быть настолько уродливая собака? Похоже, что… Я даже не знаю, видел ли я это ужасное животное прежде. Я даже не могу ни с чем ее сравнить.

— Драко, это китайский мопс[1]. Они очень популярные животные. Она больше не врастет, оставаясь такого же размера, как сейчас. Я надеюсь, что Хагрид… не наступит на нее случайно или еще что-нибудь.

— Нет. Мне кажется, он полюбит ее.

— Как и я, просто она очень маленькая.

— И она не производит много шума. Только… хрюкает?

— Я… Кажется, да. Джеймс, ты уверен, что это собака? Я никогда раньше не слышал, чтобы собака хрюкала.

— Это точно собака. Ее зовут Дейзи, и я люблю ее. Мы даже купили ей ошейник, видишь, мам? Разве он не прекрасен…

— Мы выбирали ошейник три часа.

— Прекрасен… Уверен, собаки выглядят очень стильными в блестящих розовых ошейниках. Она будет смотреться потрясающе. Гарри, любимый, ты пытаешься сделать из нашего сына гея?

— Не он его выбрал.

— Его выбрал папа.

— Да, я.

— Тогда это многое объясняет.

[1] — фотография китайского мопса — http://dog-t.ru/wp-content/uploads/mops1.jpg

Читается в следующем порядке:

Гарри

Джеймс

— Что за черт?

— Гарри, успокойся. Это не так уж и важно.

— Это важно. И это чертовски глупо. Почему они считают, что лучше нас, если мы не такие, как они? Лично я думаю, что на самом деле они намного хуже, чем мы.

— Мне тоже так кажется, папа, но…

— И публично. Казалось бы, если у вас есть мозги, вы не будите этого делать перед кучей народа.

— Гарри, ты просто расстроен. Ты же знаешь, что когда расстраиваешься, весь покрываешься пятнами.

— Мне все равно! Это глупо, они глупые и вся эта чертова хрень — невероятная глупость!

— Я понял, спасибо. Это прекрасно. И меня не волнует, что по этому поводу думают другие люди.

— И это очень хорошо, Джеймс. Делай то, что принесет счастье тебе, а не то, что, по-твоему, принесет счастье всем вокруг.

— Ой, я прошу тебя, Поттер. Ты потратил свои первые семнадцать лет жизни, пытаясь сделать остальных счастливыми.

— Да, но… хорошо, я уже пришел в себя. И теперь делаю только то, что доставляет мне радость, и иногда то, что делает счастливыми вас.

— И мы с мамой тебе благодарны, но…

— Но все они глядят на нас сверху вниз, как на паразитов, и демонстрируют свою очевидную гетеросексуальность. Отвратительно!

— Мне жаль, но позволь мне кое-что рассказать тебе о тебе самом. Ты — Гарри Поттер, а не Драко Малфой. Я Драко Малфой. И я должен был сказать что-то подобное, но не ты.

— Моя жизнь крутится вокруг тебя в течение чертового двадцати одного года — ты не ожидал, что некоторые из твоих привычек отразятся на мне?

— Ты старый.

— Спасибо, Джеймс, я ценю это. Ты действительно знаешь, что нужно сказать, чтобы человек почувствовал себя лучше.

— Если он старый, то я такой же, а я не стар!

— О, Драко, это что, морщины? Здесь, между бровями?

— Да, я думаю, что там есть одна, мама.

— Черт возьми, она смотрит на нас, сморщив нос, как будто она чем-то лучше! Немедленно поцелуй меня, Драко.

— Нет, ты сказал, что у меня морщины.

— Я беру свои слова назад. Поцелуй меня, любимый.

— ФУУ! Пожалуйста, не надо, мы же стоим посередине платформы девять и три четверти. Все мои друзья это увидят.

— Сделай это, или я тебя сам поцелую, Драко. Мы должны показать им, что они ничем нас не превосходят.

— Гарри, я не…

— Хорошо…

— ФУУ! Папа, не на людях же. Прекратите. Отлично, теперь я должен буду целый год выслушивать, что мои родители невоспитанные. Теперь-то я вижу, как вы меня любите.

— О, прошу тебя, Джеймс — ты такая королева драмы.

— Он учился у лучшего.

— Да, Драко, у тебя.

— Тихо.

— Я знаю. Слишком тихо.

— И что нам теперь делать? Я имею в виду, что теперь все время наше. Ты хочешь пойти куда-нибудь?

— Не очень. Т… ты хочешь заняться сексом? Теперь мы можем быть настолько громкими, насколько захотим, больше не нужно беспокоиться о Джеймсе.

— Я… ладно…

— О, перестань, ты знаешь, что хочешь. Ты криклив по своей природе, и я думаю, тебе физически больно сдерживать это.

— Верно, Драко, когда ты постоянно нашептываешь мне на ухо какие-то пошлые вещи и сжимаешь… определенные части тела… становится очень трудно сдерживаться.

— Это потому что я невероятно сексуальный с моими мягкими-кроличьми волосами и большим шрамом, рассказывающим об усилиях и силе, и моим сказочным телом, которое просто источает секс.

— Мой шрам более дерзкий, чем твой. Мой является доказательством того, что я выжил после столкновения с Волан-де-Мортом. А твой всего лишь доказательство того, что кто-то разрезал твой живот и вытащил ребенка.

— Это огромное событие, Гарри. И тебе жаль, что ты не подумал об этом первым.

— Без разницы. Так мы будем заниматься сексом или нет?

— Нет. Ты оскорбил меня.

— Не правда. Это того не стоит. Я не люблю, когда ты сердишься на меня. Ты сразу же отказываешься разговаривать, а в постели постоянно пинаешь меня в голень.

— Я этого не делаю.

— Ты чертовски хорошо это делаешь. Пожалуйста, мы можем заняться сексом?

— Думаю, да. Иди сюда, сексуальный человек-пантера.

— Человек-пантера?

— Заткнись и иди сюда, пока я в настроении.

— В отличие от тебя, самого старого из нашей пары, у меня нет такой проблемы. Я всегда в настроении из-за своей юношеской энергии.

— Трахни меня. Ты.

— Нет причин быть грубым. Сними свои брюки.

— Все, что ты хочешь, о, подожди, я сердит на тебя.

— Ты не можешь этого делать. На твоем месте я был бы рад, если бы у меня был готовый на все кричащий партнер.

— А я не доволен. Обычно ты мне не нравишься.

— О, отлично… сними их и иди сюда… я это учту.

— По крайней мере, закрой эти чертовы жалюзи, если собираешься делать это. Я не хочу, чтобы наша сексуальная жизнь демонстрировалась всему миру. В отличие от тебя, я не эксгибиционист.

— Все, что доставит тебе удовольствие.

— Перестань разговаривать и примени свой рот для гораздо лучшей вещи. Соси.

— Я не собираюсь…

— Да, ты сделаешь это. Все, что доставит мне удовольствие, верно?

— Но…

— Соси.

— Я…

— Соси.

— Отлично.

— Хороший мальчик.

— Я тебя ненавижу.

— Я тоже тебя люблю.

— Гарри?

— Драко, я смотрю программу. Разве ты не можешь дождаться рекламы?

— Это… ты смотришь мыльные оперы, да? Ты смеялся надо мной, когда я их смотрел, а теперь сам подсел.

— Поэтому ты не можешь сейчас говорить. Ладно, началась реклама. Что ты хотел?

— Мы когда-нибудь поженимся?

— Я… ну… нет. Да. Я не знаю. Ты хочешь?

— Нет… ну да… отчасти. Нам не обязательно это делать, я просто задумался об этом.

— Я никогда не думал обо всем этом. Если ты хочешь, мы поженимся.

— Нет, все прекрасно. Мы не обязаны этого делать.

— Хорошо.

— Черт возьми, это не означает, что ты согласен. Нам, черт возьми, нужно пожениться. Ты и так откладывал это в течение очень долгого времени. Нам нужно это сделать, сделать из меня порядочную женщ… тьфу, мужчину.

— Да оставь это в покое. Мы в любом случае практически женаты. Я не думал, что это настолько важно.

— Но это так! Гарри, ты абсолютно все откладываешь. Ты до сих пор не заделал ту дыру в комнате Джеймса. Ты сказал мне, что сделаешь это после того, как мы уберем елку. Сейчас чертов сентябрь, а дыра все еще на месте! Мы могли бы так и оставить ее там.

— Я тоже так подумал, именно поэтому и не стал ее заделывать. Я ничего не откладываю на потом.

— Ты такой лжец. Ты мне сказал, что вытащил белье из сушилки, а оно все еще там.

— Я собирался сделать это позже.

— Не верю. Оно все еще там.

— Это ничего не доказывает. Я просто был занят, когда ты попросил меня это сделать. Чем ты занимался в это время? Ничем?

— Нет, я был занят! Я… вытирал пыль. А ты что делал? Я скажу тебе, что ты делал: сидел на заднице, смотря дешевые мыльные оперы и ЖИРЕЯ!

— О, так ты хочешь поговорить о толщине? Не начинай с меня, Драко: ты тот, кто стал носить мои брюки.

— Я носил ребенка, болван.

— Закончил?

— Я стал носить твои брюки, потому что ты намного больше меня. Ты ничего не делаешь, но постоянно меня оскорбляешь, обещаешь сделать что-то и никогда не выполняешь обещанное. Жир — едва ли не лучшее в тебе.

— Замолчи, реклама закончилась.

— Нет, я не собираюсь молчать только потому, что я прерываю твою драгоценную…

— Я сказал тихо.

— А я сказал НЕТ.

— Отлично, я уберу чертову елку и заделаю чертову стену, и вытащу чертовы вещи из сушилки, и, черт возьми, я женюсь на тебе. Ты счастлив? Это заткнет тебя на такое количество времени, которое мне нужно, и я смогу делать что хочу?

— Я не хочу жениться на тебе, если ты собираешь это сделать только из-за того, чтобы я был счастлив. Но все же ты можешь сделать все остальное.

— Что ты имеешь в виду — ты не хочешь выйти за меня?

— Я имел в виду, что я не собираюсь жениться, если ты согласился на это, чтобы заткнуть меня. Очевидно, что ты не хочешь этого, и я не собираюсь заставлять тебя.

— Я никогда не говорил, что не хочу жениться на тебе.

— Ты не обязан.

— Драко, пожалуйста, не делай этого. Прошу тебя. Послушай, я пойду, вытащу одежду и сложу ее. Я заделаю дыру, как только уберу елку. Только не…

— Я делаю только то, что ты заставил меня сделать, Гарри. Ни больше, ни меньше.

— Нет, я не заставлял тебя делать что-нибудь. Пожалуйста, не надо. Я люблю тебя, ты же знаешь, я очень тебя люблю. Мы пережили вместе много трудных времен, ведь мы были друг у друга, поддерживали и помогали. Я люблю тебя так сильно, что это приносит боль. Не… не уходи. Я хочу жениться на тебе, и когда наступит время, мы обязательно сделаем это. Хорошо? Пожалуйста, посмотри на меня.

— Черт возьми, я не собираюсь уходить от тебя. Что заставило тебя так подумать?

— Ну ты… я… ты сказал… ты напугал меня, вылив все это дерьмо. Не делай этого.

— Прости.

— Нет, ты пытаешься не засмеяться.

— Да, ну… ты правда имел ввиду все, что только что произнес?

— Конечно. Ты сомневаешься?

— Немного. Меньше, чем Суррей.

— Ох, не напоминай мне.

— Хорошо, любимый.

— Знаешь, Гарри, у меня появилась прекрасная идея. Давай займемся сексом.

— Но… но как же вещи, и стена, и дерево?

— Все это может подождать.

— Я не смог бы сказать лучше.

— Гарри, куда мы идем?

— Узнаешь, когда будем там.

— Но…

— Нет. Это не сработало первые тысячу раз, не сработает и сейчас. Я тебе не скажу. Как я уже сказал, ты узнаешь, как только мы попадем туда?

— Да, но что если у меня ужасная аллергия на то место, куда мы идем? Или что, если ты незаконно вытащил меня из дома, для того чтобы меня взяли в плен жулики-пираты или злой человек-паук или еще что-нибудь? Пожалуйста, скажи мне, что это не тщательно продуманная уловка, чтобы избавиться от меня.

— Это не тщательно продуманная уловка в надежде избавиться от тебя. Если бы я пытался избавиться от тебя, то не приложил бы столько усилий. Скорее всего, я бы позвал Рона и сказал ему, что ты оскорбляешь не только его родословную, но и родословную его жены и его честь, и еще сказал, что у него отвратительные волосы.

— Его волосы действительно весьма противны.

— Доверься мне, Драко. Тебе понравится место, куда я тебя приведу. И у тебя не будет ужасной аллергии.

— Хорошо бы так. Я терпеть не могу чихать, это вредно для моих глаз.

— О, так вот откуда Джеймс узнал эту фразу.

— Ну да, так. Тебе этого не понять, потому что у тебя иммунная система как у… кого-то с очень сильной иммунной системой. Ты никогда не болеешь.

— Ты очень слабый, потому что из поколения в поколение дети Малфоев рождались в браках, заключенных между братьями и сестрами. Я удивлен, что у тебя нет перепонок на руках или ненормального количества пальцев или еще чего-нибудь.

— О, ты никогда не видел мои детские фотографии, да? Я был очень хорошим пловцом.

— Черт возьми, не шути так. Это жутко.

— Ты сам поднял эту тему. Итак, попробуем снова, Гарри: куда мы идем?

— Нет, это не сработает. Я тебе не скажу. В любом случае мы почти пришли. Если ты будешь сидеть и не двигаться и… нет… нет не снимай эту чертову повязку с глаз, не заставляй меня зачаровывать ее на твоем лице… мы будем там через минуту. Прекрати волноваться.

— Я не волнуюсь, я беспокоюсь о том, что эта повязка неизбежно испортит мне прическу. В том месте, куда мы идем, не будет реальных людей, которые могут увидеть меня со спутанными волосами, правда?

— Реальных людей? Что ты имеешь в виду?

— Естественно, ты не в счет.

— Я не реальный человек? С каких это пор? Должен признаться, это новость для меня.

— Ты не в счет, потому что видел меня в моем самом худшем состоянии: с прилипшими к лицу волосами и ужасными отпечатками подушки по всему лицу. Ради Мерлина, Поттер, ты видел меня, когда все мое лицо было покрыто пятнами, когда я… ты знаешь…

— Я все еще думаю, что ты прекрасен, особенно с растрепанными волосами, отпечатками подушки и пускающим слюни, когда ты ешь, и когда у тебя все лицо в пятнах. Это лишь доказывает, что ты доверяешь мне настолько, что позволяешь увидеть свое истинное я, а не маску, которую ты носишь для остальных.

— Ты ищешь поэзию в простой неспособности быть всегда совершенным.

— Ты всегда совершенен, ты просто не понимаешь этого.

— Если ты ждешь, что я соглашусь с «О, ты прекрасен, что бы ты ни делал, даже когда ты стираешь или жуешь с открытым ртом или отрыгиваешь, перекашивая лицо», то ты ошибаешься, Поттер. Я не разделяю эти чувства. Я уверен, это не очень большой сюрприз для тебя.

— Нет. Я ожидал, что ты именно так думаешь.

— Хорошо. И так будет, пока ты это понимаешь. Так куда мы идем?

— Никуда. Мы на месте. Подожди, я выведу тебя. Не дотрагивайся до повязки.

— Но… Гарри, я обещаю, я сделаю тебе больно. Как бы мне ни нравились повязки, я не думаю, что они распространяются на машину. Мне кажется, ты должен видеть все, что тебя окружает, пока ты в ней находишься. Кто знает, может, ты сбросишь меня в океан или еще куда-то. Гарри? ГАРРИ!

— Успокойся, любимый, я не сброшу тебя в океан. Вот, возьми меня за руку, нам нужно проехать очень маленькое расстояние, а затем я скажу тебе снять повязку, хорошо?

— Я не слушаю твои приказы. Я могу ее снять, а могу и оставить.

— Ты захочешь это сделать, обещаю.

— Я поверю в это, когда увижу. И я чертовски замерз. Я не понимаю, почему у меня не было времени захватить пальто или еще что-нибудь.

— Ради Мерлина, Драко, ты можешь взять мое, если после этого ты прекратишь ныть.

— Хорошо. А теперь дай мне свое пальто, прежде чем я замерзну до смерти, после чего вернусь обратно духом и буду преследовать тебя из-за этой смешной идеи, которой ты меня убил.

— Это смешно, потому что ты не знаешь, что происходит. Если бы ты придумал этот план, то объяснил бы мне, насколько ты умен, чтобы сообразить такое. Но так как это не ты его придумал, ты, черт возьми, ноешь. И это не привлекательно.

— Да, я, правда, очень переживаю, находишь ты меня привлекательным или нет. Серьезно, Поттер, я думал, что ты знаешь, что я не беспокоюсь за наши отношения после стольких лет вместе. Честно.

— Ты бы лучше…

— Нет ничего, не слышанного мною ранее, чем бы ты мог закончить предложение. Поэтому нет смысла его заканчивать.

— Хорошо, в таком случае я не стану этого делать.

— Ой! Ты гребанный идиот, почему ты не сказал мне, что передо мной большой камень?

— Я хотел сказать: «Ты бы лучше поостерегся, перед тобой большой камень», но ты сказал мне, что ты уже слышал это раньше.

— Я ненавижу тебя.

— Любовь, ненависть, на самом деле это все одно и тоже. А теперь повернись… да. Сюда. Не двигайся и не снимай повязку, пока я не скажу тебе, хорошо?

— Хорошо, но я не вижу причин всей этой возни. Лучше этому быть самым прекрасным, что я когда-либо испытывал. И после этого должно быть много-много секса.

— Я надеюсь на это… а теперь… сними повязку.

— Чт… Вау, закат. Охренеть, как я потрясен. Что ты там делаешь? Это твой гениальный план, привести меня на скалу и отсосать мне пока садиться солнце? Мы могли бы это сделать дома.

— Нет, это не мой план. Теперь дай мне свою руку, лучше левую.

— Зачем?

— Просто… вместо того, чтобы задавать вопросы, может быть, ты просто будешь делать то, что я говорю?

— Нет.

— Драко…

— Хорошо. Задница.

— Драко, я люблю тебя больше, чем я когда-либо думал, что буду любить кого-то. Я рос без семьи, но мне всегда хотелось ее иметь; я всегда мечтал о ком-то, кого я буду любить и кто полюбит меня в ответ, и я думаю, что нашел это в тебе. Я не думал, что моя жизнь может стать более полной, пока у нас не появился Джеймс, и я, наконец, понял, что такое в действительности жить. Я знаю, мы были вместе в течение долгого времени, но я чувствую, что наступило время нам сделать последний шаг. Драко Малфой, ты выйдешь за меня?

— Нет.

— Что?

— Нет, ты делаешь это только потому, что я это предложил пару недель назад.

— Я много об этом думал. Мы готовы. Я готов. Сейчас я спрошу снова, и на этот раз ты ответишь иначе. Хорошо?

— Посмотрим.

— Драко, выходи за меня. Пожалуйста.

— О, ну если ты настаиваешь.

— Да. Я очень-очень настаиваю.

— Но, Драко…

— Нет. Она профессионал и одна из моих старых друзей. Она вызвалась все организовать для нас по очень разумной цене, и даже сказала, что я могу ей помогать. Она собирается все сделать.

— Но…

— Нет! Я знаю, что ты, скорее всего, нанял бы стадо… диких болотных фонариков, чем согласился нанять Пенси Паркинсон, но я люблю ее. Мне нравится, как она оформляет свадьбы. У тебя нет выбора.

— Я признаю это, но…

— Нет ничего, что ты можешь сказать, чтобы я передумал, так что не спорь.

— Разве болотные фонарики не живут в воде?

— Замолчи.

— Драко, я понимаю, что тебе нравится Пенси и бла-бла-бла…

— У тебя отвратительная память.

— Не в этом дело. Дело в том, что я не доверяю мопсообразной шлюхе, которая будет крутиться вокруг тебя. Полностью. Я знаю, что у вас двоих была… вещь в Хогвартсе, и то, что она добровольно будет оформлять нашу свадьбу, немного нервирует.

— Вещь? У нас не было вещи.

— Была. Вы постоянно были вместе и ты всегда лапал ее.

— К твоему сведению, я был ее консультантом по моде. Ей не доставало вкуса для выбора одежды.

— Мы носили форму, Драко.

— Да, верно. Хорошо, возможно, у нас действительно было что-то вроде вещи. Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, меня чуть не стошнило, когда я впервые увидел ее голой. После этого я счел верным предположением, что я гей.

— Ты видел ее голой?

— Это было очень-очень давно. Если это было отвратительно тогда, почему ты думаешь, что сейчас что-то изменится? У нее двое детей и равнозначный приобретенный и потерянный вес. Она вся… обвисла.

— И откуда ты об этом знаешь? Ты сам это видел, да? Она отправляла тебе свои голые фотографии?

— Нет! Она сказала мне.

— Ну конечно, она это сделала, она рассказывает тебе все. Точно так же как ты не говоришь мне НИЧЕГО!

— Гарри...

— Нет.

— Гарри, я обещаю, я не позволю ей преследовать меня. Я был с тобой почти семнадцать чертовых лет. Обвисшая, старая Пенси Паркинсон не собирается красть меня у тебя.

— Она не может обладать тобой. Я так заколдую ее чертову голову, что она станет очень тяжелой, и Панси упадет.

— Конечно, не может. У меня есть собственная счастливая семья, мне не нужна ее.

— Кроме того, я сильно сомневаюсь, что Флинт одобрил бы грязный роман своей жены с геем. Он восхитительно покладистый, но я думаю, это довело бы его до ручки.

— Возможно. Итак… с тобой будет все с порядке, если она организует нашу свадьбу?

— Надеюсь. Какую тему она имела в виду?

— Ты знаешь…

— Подожди…

— Я думал…

— Драко…

— Это та, на которую ты наложил вето на свой день рождения…

— Драко, нет…

— Переливающаяся и розовая?

— Категорически нет.

— О, ты знаешь — ты любишь меня.

— Тебя. А не излучаемую тобой избыточную гомосексуальность.

— Если бы не избыточная гомосексуальность, Поттер, то у нас бы не было сейчас этого разговора.

— Конечно же был, просто у тебя имелся бы меньший словарный запас и отсутствовало бы чувство стиля.

— Поттер! Ты меня оскорбляешь!

— И еще ты знаешь, что любишь меня.

— Это не может быть больше чертовой катастрофы. Естественно, я виню во всем тебя, Поттер.

— Почему? Что я сделал?

— Ничего! В этом все дело!

— Подожди… что?

— Пенси и я работали не покладая рук и стерев пальцы до кости, чтобы свадьба состоялась, пока ты просто сидел на заднице. Повторяю еще раз: до кости! Смотри, у меня даже появились пятна на коже. Ты знаешь, сколько моих правил все это нарушает?

— Пятнадцать, если не считать то о надлежащим увлажнении.

— По крайней мере, хоть какая-то от тебя польза, кроме твоего сидения на заднице.

— Ты не давал мне никаких заданий. Ты сказал мне, что я крайне безответственный и мне нельзя доверять.

— И теперь! Теперь, Поттер, у нас абсолютно ничего не отсортировано, мы до сих пор даже понятия не имеем, в каком порядке пройдет чертова церемония, когда подадут еду и где носит нашего сына с кольцами.

— Я видел его минуту назад…

— Дело не в этом! Это должно было быть запланировано давным-давно. Повторяю, давным-давно!

— Тогда что такого делали ты и Пенси, что стерли пальцы до кости? Я думал, вы планировали.

— Нет! Конечно, мы этим не занимались.

— Почему нет?

— Это была не наша обязанность!

— В таком случае, чья она была?

— Естественно, твоя.

— Нет! Я уже говорил тебе, что ты никогда мне ничего не поручал. Я крайне безответственный, помнишь?

— Более чем. Очевидно, ты крайне безответственен. Это свадьба-катастрофа.

— Цветы очень красивые.

— Я… хорошо… спасибо тебе.

— Все будет хорошо, любимый. Джеймс, скорее всего, играет с Районом, министр знает о заказанной церемонии и как ее нужно провести, а Пенси заверила меня, что позаботиться о приеме. Успокойся, любимый.

— Ты уверен?

— Абсолютно уверен. Все обо всем позаботятся.

— Я… в порядке.

— Тебе стало лучше?

— Да. Может быть, ты не совсем бесполезен.

— Надеюсь, что нет. Ты готов пожениться сейчас?

— Я не знаю. А ты?

— Я первый спросил.

— Ну… думаю, да.

— Я рад, что у тебя столько энтузиазма.

* * *

— Гарри?

— Джеймс, почему бы тебе не взять свой кусочек торта и не пойти сесть за стол. Я уверен, есть множество людей, которые хотят с тобой пообщаться. Иди.

— Гарри?

— Большое спасибо, Ремус. Все было прекрасно, да? Да, из Драко получилась прекрасная застенчивая невеста.

— Гарри?

— Гермиона, пожалуйста, ты можешь чуть меньше суетиться и кричать? Я клянусь, с каждым днем ты все больше становишься похожей на Молли.

— Поттер?

— Нет, Рон, я не собираюсь менять своего решения, я и так слишком долго тянул с этим.

— Гарри ЧЕРТОВ Поттер!

— Что такое, любимый? Что теперь случилось?

— Ничего. Я…

— Что?

— Я просто очень счастлив, вот и все. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. Я рад, что мы сделали это.

— Я тоже. А сейчас ты не хотел бы пойти в туалет или еще куда-нибудь и кое-что сделать?

— Звучит как план.

— Я не буду их носить. Они смешны. И, возможно, прокляты. Они выглядят так, как будто дышат.

— Они не дышат, и они не так уж и плохи. Как по мне, так они довольно сексуальны.

— Что, во имя Мерлина, тебе кажется сексуальным в них? Я считаю, они представляют собой небольшой кусок подозрительной ткани, соединенный непрочными швами и удачно наложенными чарами. В них нет абсолютно ничего привлекательного.

— В этом и смысл, Драко.

— Но… Разве тебе не кажутся сексуальными мои повседневные брюки? Они шелковые. И я стопроцентно уверен, что они не смертельны. Это… это шелк?

— Да, только… его меньше. Я люблю шелк, мне нравится чувствовать твой твердый член под этой тканью.

— Гарри… Использование грязных словечек не убедит меня надеть нижнее белье, которое выглядит как шнурки от обуви.

— Это же наше дело, как нарядиться, почему бы тебе просто не развлечь меня?

— Вот в чем проблема. По-твоему, это смешно, да?

— Драко, ты можешь быть совершенно обнаженным, не считая жилетки, сделанной из козявок, и все еще будешь сексуальным.

— Козявок? Серьезно?

— Это первое, что пришло мне в голову.

— А можно спросить, где была твоя голова, Гарри?

— Я просто подумал, что эти брюки будут забавны, вот и все.

— Я вижу, какое это удовольствие для тебя — одеть меня в ужасные шелковые штаны, после чего посмеяться надо мой. А может, напоминать об этом и насмехаться.

— Я не собирался смеяться над тобой. Я могу сделать множество других прекрасных вещей с тобой, но уж точно я не буду смеяться.

— Это не выглядит справедливо. Мне нужно надеть Штаны Беспрерывных Пыток, пока ты будешь на меня просто похотливо смотреть. Почему ты тоже не можешь одеться?

— Я могу, если ты этого хочешь.

— Да. На самом деле я получил костюм…

— Мне начинать бояться?

— Возможно.

— Во что я себя втянул?

* * *

— Как вас зовут, юная леди?

— Драко, это странно.

— Ты не знаешь, как меня зовут, сучка.

— Ненормальный.

— Ты обещал подыгрывать, любимый. Я ношу эти брюки — кстати, они не так уж и плохи — а ты обещал сотрудничать. А теперь сотрудничай, черт бы тебя побрал.

— Серьезно, Драко, юбка? Я не знал, что тебя привлекают женщины. Особенно женщины, которые носят это…

— Нет. Меня привлекаешь ты в юбке. А это очень большая разница.

— Я правда тебе нравлюсь в юбке? Это немного подозрительно…

— У тебя прекрасные ножки для юбки, любимый. А теперь мы можем заняться сексом?

— Я не знаю. Можно мне немного понаслаждаться твоими штанами? Когда ты держал их в своей руке — это одно, но скользить своей рукой по ткани, когда она на твоей заднице… это более соблазнительно.

— Так же соблазнительно, как и твоя обрисовывающаяся попка под этой юбкой. Иди сюда, Гарри.

— О, но сэр, я даже не знаю вашего имени. Я всего лишь невинная молодая девственница, которая, кажется, забыла надеть белье сегодня. Как любопытно и невероятно удобно. О, что же мне делать?

— Ты прав, это жутко.

— Я говорил тебе. А теперь мы можем потрахаться?

— Да, я люблю тебя, и давай сейчас просто трахнемся.

— Отличная идея.

— Ты можешь снять юбку.

— О, спасибо, Мерлин. Если хочешь, ты тоже можешь снять свои штаны.

— Я думаю, что останусь в них, спасибо.

— Извращенный сукин сын.

— Ты знаешь это.

— Ну?

— Что ну? Честно, Поттер, у тебя что, паралич случился?

— Нет. Я имел в виду, ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Вчера вечером я случайно взял твою зубную щетку. Мне очень жаль. Этого больше не повторится.

— Нет, ты задница. Сегодня такой важный день, а ты, видимо, совершенно забыл, что тебе есть что сказать.

— Разве я не был бы первым, кто знал, есть мне что-то тебе сказать или нет?

— Ты забыл! Я не могу поверить!

— Я не знал о том, что должен что-то помнить. Я очень часто не помню даже свое имя.

— У тебя нет проблем с запоминанием моей фамилии. Мы уже говорили раньше на эту тему. Ты постоянно забываешь называть меня Гарри, но это к делу не относится.

— У тебя пунктик насчет этого, верно? У меня есть куча продуктов, которые надо приготовить и я не могу тратить драгоценное время мариновки, на то, чтобы попытаться угадать какой выдуманный праздник я забыл в этот раз.

— Он не выдуманный! Поверь мне, ты будешь чувствовать себя очень плохо, когда поймешь, о чем я говорю.

— Мне больше нравится «я буду потрясен». Я практически никогда не знаю, о чем ты говоришь. Ты говоришь на каком-то иностранном коде.

— Как скажешь, любимый.

— Я рад, что ты наконец-то понял это. Я написал список нужных мне продуктов. Будь лапочкой, принеси мне их.

— С каких это пор я твой мальчик на побегушках?

— С прошлой ночи. Ты мне не слабо задолжал.

— Хорошо. Куда ты спрятал мой бумажник?

— Я его не трогал… о, подожди, он находится позади слива в туалете.

— Мне нужно спросить почему?

— Нет. Вероятно, нет.

— Хорошо, я скоро вернусь. Не сожги квартиру дотла, пока меня нет.

— Не обещаю.

* * *

— Драко, иди сюда и помоги мне убрать продукты.

— Просто оставь их и иди сюда. У меня для тебя сюрприз.

— Если речь идет не о волшебном доме наподобие эльфа-робота, который уберет продукты, то мне не интересно.

— Нет, он не такой, но я знаю, ты заинтересуешься. Пожалуйста?

— Даже не начинай, Драко. Я искал несколько часов эти идиотские чипсы, которые ты так хотел. Хотя ты знаешь, что их больше не производят. Они оказалась в задней части чертового склада, пришлось найти мешок и слегка его покалечить, так что лучше тебе не скулить.

— Что за враждебность? Я сижу здесь с восхитительным сюрпризом для тебя, а ты в ответ огрызаешься только потому, что они не производят чипсы, которые я указал в списке? Почему ты просто не купил другие?

— Потому что ты не написал чертов другой вкус.

— Туше. Я обещаю, что помогу тебе разложить продукты позже, а сейчас иди сюда. Если ты придешь прямо сейчас, я обещаю, будет чертовски много захватывающего секса. Как… так много секса, чем ты когда-либо видел в своей жизни.

— Даже если она была с тобой?

— Ты слишком далеко зашел.

— Если ты еще не понял этого по моей враждебности, я сейчас не то чтобы очень тобой доволен.

— Пожалуйста? Я буду любить тебя вечно.

— Ты уже будешь любить меня вечно. Ты обещал это когда выходил за меня замуж.

— Я знал, что мне воздастся за это.

— И это я слишком далеко зашел?

— Гарри… у тебя есть два варианта. Первый — ты идешь сюда, и будет много секса, или ты не идешь сюда, и я сделаю тебе больно.

— Теперь я действительно хочу пойти. Ты правда ненормальный?

— Нет, Гарри…

— Хорошо, я иду. Счастлив?

* * *

— Я…

— Со Счастливой Годовщиной, любимый.

— Но…

— Я не забыл. Ты повелся на мои блестящие актерские способности.

— Драко…

— Мы были вместе в течение семнадцати лет. Разве я не лучший муж?

— Ты лучшее, что у меня было.

— Я пытался как-нибудь необычно приготовить цыпленка, но у меня появились некоторые проблемы и…

— Нет, все прекрасно. Ты прекрасен.

— Спасибо. Ты тоже не так уж и плох.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю себя.

— Драко…

— Я тоже люблю тебя, любимый.

end.