Ангел для Героя

Гарри Поттер закрыл толстую книгу и, положив ее на шаткий столик, взглянул на часы, болтающиеся на его запястье — те самые, подаренные ему на совершеннолетие четой Уизли. Крохотные звездочки, плавающие в циферблате, словно почувствовав его взгляд, покружились и застыли на тройке. Три часа ночи… Это ничего, вчера он вообще не спал.

Парень со стоном распрямил затекшие от долгого сидения плечи и, приподняв на лоб очки, потер пальцами красные, воспаленные глаза. Встав с колченогого дивана, он размотал теплый плед и зябко поежился. Холод стоял просто ужасающий, как и всегда после его долгого отсутствия. Ледяной ветер со свистом задувал в широкие щели меж стеновых бревен ветхой избушки, тепла тут можно было добиться лишь постоянно горящим камином, но сидеть в домике безвылазно Гарри не мог. Черт, хоть бы пленник не замерз насмерть… Он пока еще нужен.

— Эй, ты там как? — крикнул Гарри, подходя к еле тлеющему камину и подбрасывая пару толстых поленьев. Дрова кончаются, нужно принести еще. — Я к тебе обращаюсь!

— Нормально, — промычал недовольный голос из соседней комнаты, — пожрать дашь?

— Вполне возможно, — Гарри помешал в камине кочергой. Она была гнутой и ржавой, то есть абсолютно дерьмовой, как и все в этом доме.

Прислонив кочергу к стене, он взял со столика волшебную палочку и, приблизившись к дырявой, покосившейся двери, толкнул ее. В крохотной комнатке из мебели стояла только трехногая кровать, подпертая несколькими тяжелыми книгами. На ней лежал молодой темноволосый парень в теплой куртке и шерстяных брюках, укутанный в три одеяла. Он недовольно посмотрел на Гарри.

— Есть хочу, — буркнул он, и демонстративно отвернулся.

— Покажи.

— Опять? Не насмотрелся еще? — скривился парень.

— Покажи, я сказал. По Круцио соскучился? — Гарри поднял палочку.

— Да у тебя паранойя, хотя, неудивительно, — молодой человек сел в постели и принялся разматывать одеяла. Скинув их кучей на постель, он расстегнул куртку, задрал теплый свитер и показал Гарри широкий металлический ремень, опоясывающий его талию. Гриффиндорец медленно приблизился и повел палочкой вдоль ремня, проверяя наложенные чары. Все было в порядке.

Гарри кивнул и вышел прочь. Парень фыркнул ему вслед и, стуча зубами от холода, принялся утепляться. Через минуту брюнет вернулся, неся глубокую эмалированную миску, доверху наполненную горячей кукурузной кашей. Из каши торчали ложка и сосиска.

— Жри, и чтобы больше ни звука, — Гарри вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Подойдя к порогу, он всунул ноги в меховые унты, натянул на себя две куртки и теплую шапку, затем толкнул входную дверь. Влетевший в избушку порыв ветра внес за собой целый сугроб и оцарапал лицо колючими льдинками. Гарри натянул капюшон посильнее и, выйдя за порог, двинулся за угол дома. Набрав из поленницы охапку дров, он вернулся в дом и высыпал их у камина. С деревяшек тут же закапала вода.

Сняв теплую одежду, он прошел к маленькому столу, стоящему вплотную у мутного окошка, положил себе той же самой кукурузной каши, что носил пленнику, быстро поел, выпил чаю и, дойдя до продавленного скрипучего дивана, рухнул на него и натянул сверху верблюжье одеяло и плед. Казалось, лишь полчаса назад он бы отдал все за пару часов сна, но стоило его голове коснуться подушки, как сонливость испарилась без следа.

Завтра… Завтра решающий день. Он сделает это и умрет. Или не сделает, но все равно умрет. Разумеется, первый вариант предпочтительнее, а смерти он не боялся. Он умер семь лет назад, в тот день, когда битва за Хогвартс закончилась победой Волдеморта.

Снова и снова возвращаясь в тот день в своих мыслях, Гарри не раз удивлялся, как глупая случайность дала ему второй шанс, которого он даже не осознал сразу.

Когда Хагрид опустил его якобы мертвое тело на землю, Гарри услышал речь Волдеморта, предлагающего Невиллу присоединиться к темной стороне. Потом все происходило так стремительно, что Гарри удалось восстановить это в своих воспоминаниях очень не скоро.

Когда Невилл выкрикнул: «Отряд Дамблдора!», со всех сторон раздался одобрительный крик друзей, Пожиратели выхватили палочки и бой возобновился. Гарри собрался было незаметно вскочить и смешаться с толпой, когда в него попало мощное Обездвиживающее, выпущенное кем-то из друзей. Он лежал, не в силах пошевелиться, глядя широко раскрытыми глазами в черное небо, а через него перепрыгивали пробегающие мимо сражающиеся. Вскоре битва переместилась в замок, и до Гарри долетали только отдаленные крики боли и звуки схватки.

Он не знал, сколько пролежал на холодной земле, может час, может пять, когда услышал тихие шаги. Идущий приблизился к нему, попадая в поле зрения, и Гарри с удивлением увидел высовывающиеся из-под капюшона мантии белые пряди. Человек сел на землю рядом с гриффиндорцем и откинул капюшон, подтверждая появившееся подозрение. Это был Драко Малфой.

Под заклятьем Гарри мог только шевелить глазами, но в темноте надвигающегося рассвета Малфой не замечал этого, да впрочем, он и не смотрел ему в лицо. Драко протянул руку и, хотя Гарри не смог ощутить прикосновений, он понял, что тот взял его за замерзшую, ледяную ладонь. Тут же он услышал судорожный вздох и, взглянув в лицо Малфоя, испытал настоящий шок, увидев бегущие по щекам блондина слезы.

— Гарри, как же так? — донесся до гриффиндорца тихий шепот. — Почему ты ушел? Ты спас меня, а их бросил, это же нечестно… Странно, что слизеринец размышляет о честности, но ты сделал слишком много, чтобы теперь вот так уйти. Мы не так начали, верно? А ведь могли бы быть вместе.

Боковым зрением Гарри заметил, как Драко сунул руку в его карман и вынул оттуда свою палочку. Повертел в руках и вернул обратно.

— Мне жаль, что она не помогла тебе, Гарри, — грустно сказал он и, протянув руку, провел пальцами по холодной щеке брюнета, — но я хочу, чтобы она осталась с тобой.

Драко выпрямился, и Гарри заметил, как он быстро вытирает глаза рукавом. Затем Малфой полез за пазуху и вытянул оттуда его мантию-неведимку. Развернув ее, он аккуратно накинул серебристую ткань на тело парня.

— Я не хочу, чтобы они измывались над твоим телом, — прошептал Драко, — немного позже, когда все уляжется, я вернусь и похороню тебя. Прости меня, Гарри… Прости.

В мертвой тишине леса отчетливо послышались тихие всхлипы, и сердце Гарри сжалось. Он и не подозревал, что для Драко Малфоя кто-то мог быть настолько дорог, чтобы он стал оплакивать его, и уж конечно, этим человеком не мог быть он — Поттер.

Сквозь прозрачную ткань мантии Гарри смотрел в спину удаляющегося Драко. Блондин ушел, и парень снова остался один. Звуки битвы постепенно стихали, но после слов Малфоя Гарри уже не надеялся ни на что хорошее.

Паралич исчез так внезапно, что поначалу парень даже не понял, что именно произошло. Все это ассоциировалось у него со смертью Дамблдора, когда заклятье спало после гибели старика, отчего в душе шевельнулось тревожное предчувствие. Вскочив на ноги, Гарри оглянулся на Хогвартс и увидел плывущую над башнями Черную метку. Битва закончилась.

Он колебался лишь мгновение, потом быстро развернулся и направился к воротам Хогвартса. Хлопок трансгрессии — и вот он уже неподалеку от банка Гринготтс.

Он всегда умел принимать быстрые решения. Пока Пожиратели зализывали раны в Хогвартсе, он проник в банк, недрогнувшей рукой наложил Империо на пару гоблинов и забрал все деньги, оставленные ему родителями и Сириусом. Быстрый Обливиэйт… Теперь гоблины уже ничего не смогут рассказать, даже если бы и захотели.

Косой переулок перед рассветом казался заброшенной деревней. Большинство магазинов были закрыты, окна заколочены, а двери некоторых были разнесены в щепки. Гарри без труда вошел в книжный магазин, применив обычную Алохомору. Пара заклинаний уменьшили богатый ассортимент, и парень сунул небольшую коробку за пазуху. Быстрый визит в аптеку, карманы пополнились всеми имеющимися в продаже ингредиентами и старым котлом, очевидно, используемым продавцом. А потом Гарри Поттер исчез с лица земли.

В тот же вечер он набрал телефонный номер из магловской газеты и за умеренную плату сторговал маленькую полуразвалившуюся избушку лесника, находящуюся в глухом лесу. Чтобы добраться из нее до Лондона, нужно было трансгрессировать трижды, но парень был только рад этому.

Первый год он почти не выбирался из леса. Пока магический мир не слишком отошел от битвы, Гарри навещал маленькую деревню волшебников в трех днях пути от своего жилища, где покупал продукты и газеты. Жители деревни, растерянные и напуганные происходящим, не обращали внимания на странного незнакомца в мантии, с надвинутым по самую шею капюшоном.

Газеты не принесли боли. Они просто убили его. Сейчас Гарри знал, что возродился после первого открытого им «Пророка» лишь затем, чтобы вернуть отчаявшимся людям надежду.

В битве за Хогвартс погибли сто двадцать человек. Из учителей выжил только Слизнорт, и то лишь за свою принадлежность к Слизерину. Из семидесяти учеников выжило восемнадцать. Гарри читал список погибших длиной в три страницы и чувствовал, как с каждой строчкой в сердце втыкается новая ледяная игла.

Римус … Тонкс… Рон… Гермиона… Невилл… Сестры Патил… Чарли… Артур… Перси… Билл… Флер… Фред… Джордж… Джинни… Вуд… Кэти… Анджелина… Луна… Дин… Симус… Джордан… Браун… Криви… Чанг… Макгонагалл… Снейп… Флитвик… Хуч… Стебль… Хагрид… Казалось, список никогда не закончится. Даже имя Филча отозвалось болью внутри.

Другой список немного притушил горевшее в груди пламя. Лестрейндж (Ха! — все трое)… Эйвери… Руквуд… Яксли… Нотт… Мальсибер… Гойл… Макнейр… Долохов и… Иисусе! Нарцисса Малфой... Гарри мысленно перенес ее в первый список.

Рита Скитер, с позволения Волдеморта, впервые без привычного пафоса и насмешек, сделала репортаж с места сражения, из которого Гарри узнал ужасающие подробности.

Рона и Гермиону нашли рядом. Кто-то из выживших учеников рассказал, что когда девушку поразила Авада, Рональд, сражавшийся с ней бок о бок, упал на колени рядом с ее телом и больше не поднялся, пока ему в спину не прилетело Сжигающее заклятие.

Крупным планом в газете было фото Молли Уизли. После того, как Беллатриса погибла, ни один из Пожирателей не смог подойти к ней, пока она стояла на коленях напротив восьми тел, лежащих в ряд на холодном полу, почерневшая от горя и с абсолютно белыми волосами. Ее так и не тронули. Она осталась жива в ту ночь, и Гарри знал, что это стало самым страшным для нее наказанием.

Волдеморт был официально объявлен министром магии. Из тех волшебников, кто пытался сопротивляться, выбрали лишь ту часть, что еще могла принести пользу новому правлению, и наложили Империо, остальных же просто убили.

Гарри Поттера никто не искал. Волдеморт уверился в его смерти, а до тела героя никому не было дела. В газетах же не появилось ни слова о нем, что было понятно — зачем новому министру волнения в народе.

Повинуясь какому-то странному чувству, Гарри вырезал из газеты фото Драко и вставил в рамку. Долгими вечерами он разговаривал с ней в попытке не сойти с ума от горя и одиночества. Такие же фото всех погибших друзей он без раздумья отправил в камин. Он знал, что они бы хотели, чтобы он выжил, и был уверен, что их улыбающиеся лица могут стать причиной отказаться от намеченного плана. Они погибли не затем, чтобы он сбежал из страны, словно трус, и Гарри, сжигая в камине газеты со снимками погибших, знал, что поступает правильно. Он должен быть сильным, а фото Драко лишь напоминало ему, как не вовремя он ушел.

В день их гибели и перед Рождеством он отправлялся на кладбище. Могилы погибших за Хогвартс были обнесены оградкой, которую чьи-то заботливые руки регулярно чистили и красили, и парень знал, кому они принадлежат. Стоя неподалеку от забора, Гарри наблюдал за Молли Уизли, ставшей похожей на старушку. Он никогда не приближался ни к ней, ни к могилам, опасаясь слежки. Теперь он опасался всего.

Напоминание о долге, которое ему много лет обеспечивал зигзагообразный шрам, ежедневно виденный им в зеркале, как-то потускнело. Теперь им служила белая надгробная плита, которую он видел всего два раза в год. На ней было начертано: «Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. 1980-1997 год. Скорби, человечество — лучшие уходят…»

Он ждал семь лет. Семь долгих лет он прятался от всех и вся, пытаясь найти то единственное средство, способное избавить магический мир от тирана. Теперь он был один и больше не имел права на ошибку. И за эти годы он сделал столько, что смог бы опровергнуть все те мнения, что складывались о нем в школьные годы у друзей и врагов.

Гарри Поттер отважный и бесстрашный, или выскочка — если смотреть с другой стороны. С тех пор от мальчика, стремглав бросающегося на спасение Философского камня, в Тайную комнату прямо в пасть василиску, в Воющую хижину через лаз под Гремучей ивой или в Министерство на спасение Сириуса, остались лишь воспоминания. Гарри Поттер был все еще жив, а, значит, научился бояться, думать и ждать. Очень долго ждать.

Гарри Поттер не любит учебники и читает лишь журналы по квиддичу. Книги, украденные им во «Флориш и Блоттс», он в тот же день рассортировал на две кучи. В первую отправились всевозможные издания по темной магии, которые мог приобрести только взрослый волшебник, имеющий соответствующее разрешение, и толстые тома по зельям, остальные — различные издания Истории Хогвартса, по защите от темных исскуств и боевым заклинаниям — послужили для растопки камина. Он больше не собирался защищаться. Он собирался нападать. Чтобы справиться с темными волшебниками, нужна была темная магия. Он уже однажды пытался использовать светлую и потерпел неудачу. Третьего шанса не будет.

Гарри Поттер — тугодум с мозгами размером с грецкий орех и он ничего не понимает в зельях. За семь лет он сварил столько Оборотного зелья, что переплюнул бы самого Снейпа, не говоря уже о различных темных снадобьях и лекарственных препаратах. Увидь Снейп его сейчас, он бы удивился.

Но этого не будет. Мертвые не удивляются. Они безмолвно спят в своих могилах, а их мраморные памятники давят на сердце многотонным грузом, не давая вздохнуть… отступить… забыть…

А еще ему перестали сниться сны. Вообще. Волдеморт явно не собирался проникать в сознание умершего, друзья не приходили, зовя его за собой, чего Гарри боялся больше всего, и кошмары не донимали.

Он нашел то, что искал, когда совсем уже было отчаялся. В здоровенном, неподъемном томе, битком набитом черной магией отыскалось заклятие Архи Инферно — самое мощное взрывное заклинание, способное стереть с лица земли небольшую деревню. Бомбарда Максима даже рядом не стояла. Его нельзя было применить без гибели насылающего, оно действовало мгновенно и не оставляло времени для трансгрессии, отчего автоматически попадало в раздел запрещенных. Осталось лишь найти способ применить его в нужное время и в нужном месте. А неделю назад газеты сообщили, что в канун Рождества в Малфой-меноре пройдет торжественный бал, куда будет приглашена вся верхушка министерства во главе с Волдемортом.

В ход снова пошло Оборотное и мантия-невидимка, как и всегда, когда ему нужно было выйти в город. Он наблюдал за поместьем несколько дней, пытаясь узнать, какие охранные чары наложены на ворота. Оказалось все проще некуда — Темный Лорд остался верен себе по части кровожадности, попасть в Малфой-менор можно было, лишь смазав замок своей кровью. Нужного ему человека Гарри вычислил быстро. Это был молодой парень, довольно часто посещающий поместье, его всегда встречал и провожал Драко.

Видеть блондина вживую оказалось очень тяжело. Гарри вспомнил, что замок Малфоев взлетит на воздух вместе со всеми, находящимися там в тот момент людьми, а смерти человека, служившего (пусть даже в тайне от него самого) ему поддержкой все эти годы, парень не хотел. Но все же Гарри знал, что попытка спасти Малфоя может отправить весь тщательно спланированный план к троллю в задницу, и никак не мог допустить этого. Пожертвовав множеством близких ему людей, он корчился от боли при мысли, что погибнет отравлявший ему школьные годы слизеринец, и это было чертовски странно.

Три дня назад, когда парень в очередной раз вышел за ворота поместья и остановился, собираясь трансгрессировать, а Драко уже повернул к дому, Гарри оглушил брюнета и быстро перенесся с ним в свою избушку. Пока тот был в отключке, гриффиндорец надел на него металлический пояс, сделанный из толстой чугунной скобы, найденной на чердаке, и наложил найденное им в книге сложное темномагическое заклинание. Сложность была в том, что его нужно было обновлять раз в сутки, но зато этот способ был весьма эффективен. Через час парень пришел в себя и с удивлением уставился на Гарри.

— Кривая мантикора! — ахнул он. — Гарри Поттер!

— Заткнись! — бросил ему Гарри. — Отвечай, кто ты? И что делаешь в Малфой-меноре?

— Пошел ты! Это тайна и, хотя она касается тебя, мне не велено распускать язык, — презрительно бросил парень.

— Круцио! — с холодной отстраненностью сказал Гарри — он не собирался тратить время на уговоры.

Парень сломался с третьего раза и поведал, что его зовут Джим Гроган, он — нанятый Драко магический детектив, и ему было велено отыскать Гарри Поттера.

— Он что, идиот? Сам же видел мое тело! — не удержался Гарри.

— Это мое задание, больше я ничего не знаю, — пожал плечами Джим.

— Ладно, слушай сюда, — Гарри сунул палочку в карман мантии и, заметив, как напрягся парень, быстро добавил, — только посмей дернуться и никогда не выйдешь отсюда.

Гроган послушно замер. Гарри задрал на нем свитер и показал на опоясывающий его живот железный ремень. Джим недоуменно посмотрел на него.

— Видишь это? — спросил Гарри, тот молча кивнул. — Он зачарован Скалпелус. Слышал о нем?

— Да, — удивил его Джим.

— Тогда знаешь, что это такое, — гриффиндорец постарался скрыть замешательство. — Твое расстояние — три фута от кровати. Чем дальше ты будешь отдаляться от нее, тем сильнее станет сокращаться пояс, а если доберешься до порога, он просто перережет тебя пополам. Палочку я отнял, хотя она тебе и не пригодилась бы. Заклинание отмены очень сложное и содержит кодовое слово, которое знаю только я. Все уяснил? Не рыпайся и, возможно, обретешь свободу.

За три дня проблем с пленником не возникло, только в первый вечер он заорал, что ему нужно в туалет. Гарри молча кинул в комнату помятое ведро.

Завтра решающий день. Он выполнит свое предназначение, став тем героем, каким его видело магическое сообщество. Смерть отчего-то совсем не пугала, лишь вселяла надежду, что он наконец увидит своих друзей, родителей, Сириуса… Гарри повернул голову и бросил взгляд на стоящее на столике фото Драко. Малфой посмотрел ему в глаза и чуть заметно улыбнулся.

— Мы будем вместе, — тихо шепнул ему Гарри, уже засыпая, — обещаю…

Проснувшись утром, Гарри понял, что не в силах просидеть в последний день своей глупой никчемной жизни в четырех стенах. Хотелось в этот день побыть среди людей, увидеть ту, другую жизнь, которой сам был лишен. Сегодня канун Рождества, маглы и волшебники готовятся к празднику, еще не зная, что завтра начнется новая эра без Волдеморта, они будут свободны от монстра и многолетний террор закончится.

Гарри набил погасший камин дровами и подпалил их волшебной палочкой. Огонь весело затрещал, наполняя крохотную избушку уютным теплом. Парень выскреб из чугунка остатки каши и вошел в комнату пленника.

— Доброе утро, — Гарри сунул ему в руки миску и сел на край кровати, отчего та перекосилась.

— Доброе утро, — Джим зачерпнул ложку каши и с подозрением поглядел на Гарри, — ты отчего все еще здесь?

— Я сейчас уйду и больше не вернусь сюда, — ответил гриффиндорец. — Заклятие мне придется обновить, но оно будет действовать только до завтрашнего утра, потом его сила пропадет и ты сможешь спокойно уйти отсюда, твоя палочка лежит на каминной доске в общей комнате. Мне нужно немного твоей крови. Не заставляй меня применять силу.

— Хорошо, — удивленный парень поставил миску себе на колени и закатал рукав свитера.

Гарри наколдовал флакон и сделал небольшой надрез на сгибе локтя Джима. Подставив пузырек под стекающую струйку крови, он дождался его наполнения и плотно закупорил. Затем направил палочку на порезанную руку и рана исчезла. Восстановив заклятие на поясе, Гарри, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты и закрыл дверь.

О чем думает приговоренный к смерти? А приговоривший себя? Гарри остро чувствовал, что ему необходимо оказаться среди людей, чтобы в очередной раз напомнить себе, как сильно они нуждаются в том, что он собирался сделать. Брюнет положил пузырек с кровью Джима в карман, в другой флакон Оборотного, быстро оделся и, в последний раз окинув взглядом избушку, служившую ему пристанищем семь лет, вышел за дверь и в три приема перенесся в Лондон.

Здесь чувствовалось Рождество. В каждой иголочке многочисленных елок, что несли домой смеющиеся люди, в каждом бантике на Рождественских венках, в аромате горячего шоколада, в ярко упакованных коробках… Гарри понял, что не зря решил провести свой последний день среди людей, все одолевавшие его сомнения испарились — эти люди имели право на счастливую жизнь. Жизнь без террора и светлое будущее для своих детей.

Он медленно шагал вниз по улице, прикрывая лицо капюшоном и изредка поглядывая на часы. Сумерки сгущались, и времени до отправления в Малфой-менор оставалось все меньше. Проходя мимо огромного универмага, он решил зайти в узкий переулок и трансгрессировать оттуда, лучше лишние полчаса понаблюдать за поместьем.

Из проулка доносился яростный лай собак. Гарри завернул за угол и увидел свору бродячих псов, которые отчаянно гавкали, тыкаясь мордами в узкий простенок между стеной здания и мусорным баком. Парень быстро вынул из кармана палочку и взмахнул — громкий хлопок, словно из духового ружья, заставил собак пуститься наутек.

Гарри подошел к баку и заглянул в щелку, заинтересовавшую псов. Распластавшись на земле, там лежал крохотный котенок, у которого, вероятно, лишь неделю назад прорезались глазки. Не раздумывая, брюнет запустил руку в простенок и вытянул зверька на свет.

Котенок явно был белым, но таким грязным, что стоило больших трудов распознать его истинный окрас. Он испуганно таращился на Гарри ярко-зелеными глазенками, беззвучно разевая розовую пасть и трясясь от холода всем своим крохотным тельцем. Гарри сунул его под мантию и, высунувшись из проулка, стал наблюдать за прохожими.

Долго ждать не пришлось. Пару минут спустя возле универмага притормозил маленький автомобиль, из которого выбралась молодая женщина с девочкой лет пяти.

— Мама, ты ведь обещала мне котенка на Рождество, — дергая мать за руку, занудила малышка.

— Доченька, сегодня предпраздничный день и зоомагазин уже закрыт, — женщина взяла дочку за руку и направилась к магазину, — мы пойдем за котенком завтра.

Гарри дождался, пока они скроются внутри, и, оглянувшись по сторонам, устремился к машине, на ходу вынимая палочку.

— Алохомора!

Замок тихо щелкнул, Гарри потянул ручку на себя и посадил котенка на пассажирское сиденье.

— Будь хорошим подарком, — напутствовал он котенка и, захлопнув дверцу, наложил Запирающее заклинание. Посчитав миссию выполненной, он вернулся в проулок и перенесся к Малфой-менору.

Наплыв гостей был в самом разгаре. В паре метров от стоящего за деревьями гриффиндорца из ниоткуда материализовался Волдеморт и зашагал к поместью. Наставив палочку на ладонь, он сделал небольшой надрез и приложил руку к воротам. Те с тихим звоном отворились, впуская Лорда, и сразу закрылись за его спиной. Гарри вынул из кармана флакон Оборотного зелья, уже с волосом Джима, и залпом проглотил содержимое. Когда превращение закончилось, парень взглянул в зеркало, удостоверился, что все в порядке, и зашагал к воротам. Чтобы не привлекать лишнего внимания, он раздавил пузырек с кровью рукой прямо в кармане и прикоснулся к замку испачканной ладонью. Минутное ожидание с бьющимся в горле сердцем — и ворота с тем же тихим звоном отворились.

Сад поместья был великолепен. Переливающиеся ледяные скульптуры, зеленые, явно магически выращенные, фигурно постриженные кусты, белые мраморные статуи и роскошный фонтан, подсвеченный огоньками. Гарри не смог удержаться, чтобы не вертеть головой по сторонам, когда он пересекал огромный сад.

Сам замок смотрелся очень величественно, но не шел ни в какое сравнение с внутренним убранством. Под потолком плавали сотни зажженных свечей, стены были украшены множеством Рождественских венков и звездочек. Гарри всегда казалось, что ничто не может сравниться с Рождественским убранством Хогвартса, и теперь вынужден был признать, что ошибался.

— Привет, Джим, — раздалось внезапно над ухом. Гарри подскочил от неожиданности, обернулся и увидел перед собой Драко в шелковой темно-зеленой мантии. — Пойдем, выпьем?

Гарри, не в силах открыть рот, кивнул и направился за Драко. Малфой отчего-то повел его не в большой зал, откуда доносился громкий смех и музыка, а прошел по длинному коридору, уходящему вглубь поместья, и остановился возле широкой дубовой двери.

— Входи, — он толкнул дверь и, пройдя первым, взмахнул палочкой, зажигая свечи.

Помещение оказалось кабинетом. Элегантная мебель, множество стеллажей с книгами и покрытое пледом глубокое кресло со стоящим поблизости одноногим торшером, излучающим рассеянный свет. Пока Гарри озирался, Драко налил коньяк в два хрустальных бокала и, подойдя к гриффиндорцу, сунул один ему в руку.

— Садись, — он кивнул на кресло, а сам примостился на краю стола. — Как успехи? Ты нашел его?

— Кого? — удивился Гарри, отхлебывая коньяк.

— Кого ты ищешь уже семь лет? — огрызнулся Драко. — Поттера, конечно.

— Нет, никаких следов, — покачал головой Гарри. — Зачем он тебе, Малфой?

— Мы уже говорили об этом, — блондин залпом опорожнил бокал и поставил его на стол. — Я хочу знать, что он в порядке. Если бы не поиски, я покинул бы страну сразу после окончания войны. Этот мерзавец убил маму, а я должен принимать его в поместье, как почетного гостя.

— Разве Поттер не погиб? — удивленно пробормотал Гарри — откровения Малфоя изрядно удивили его.

— Я что, совсем идиот, по-твоему? — скривился слизеринец. — Я способен отличить мертвого от парализованного. Я накрыл его мантией-невидимкой, а когда вернулся через час, он пропал. И он жив, я знаю.

— Отчего же ты не снял заклятие? — спросил Гарри, отставляя свой бокал в сторону — трезвое сознание ему еще пригодится.

— Интересно, сколько раз мне придется повторять одно и то же? — вздохнул Драко. — Я боялся, что он бросится в битву, а с его стороны живых тогда уже практически не осталось. Я бы мог ему помочь, но он исчез.

— Почему ты хотел помогать ему? — удивился гриффиндорец.

— Оглянись вокруг — ты считаешь это жизнью? — Малфой широко повел рукой. — Семь лет, где каждый день мог бы стать последним, когда не знаешь, увидишь ли ты новый день или даже своего отца после очередного собрания. Я верю, что настанет день, когда Поттер вернется и уничтожит ублюдка. Может, он даже простит меня…

— Он тебе дорог, верно? — Гарри отчетливо почувствовал горечь, скрывающуюся за привычным апломбом Малфоя.

— Исполняй лучше свою работу и не лезь в мои дела, я не за то плачу тебе огромные деньги, — Драко спрыгнул со стола и направился к двери, — а сегодня желаю хорошо повеселиться.

Гарри покинул кабинет с гудящей головой. Он ни на мгновение не поверил Малфою. Драко нужна была не победа, а он — Гарри. Так же, как и самому Гарри нужен был Драко все эти годы.

В зал он не пошел. До истечения срока действия Оборотного оставалось лишь двадцать минут, и Гарри решил в последний раз вдохнуть свежий воздух полной грудью. Выйдя на балкон, он навалился животом на перила и задумчиво смотрел в темное небо, украшенное россыпью желтых звезд.

— Это тяжело, правда? — раздался за спиной мелодичный голос.

Гарри резко обернулся и увидел стоящую в паре шагов девушку в ослепительно белом платье. Ее белокурые волосы сияли с падающем сквозь стеклянные двери свете свечей. Блондинка подошла ближе, и парень заметил, что у нее потрясающе яркие зеленые глаза. Девушка повернула голову, и Гарри на миг почудилось, что зрачки засветились желтым, но тут же понял, что это лишь отблеск от фейерверка.

— Вы о чем? — не имея желания разговаривать, он отвернулся и вновь уставился вверх.

— Тяжело решиться на убийство любимого, — блондинка оперлась на перила рядом с Гарри и мягко улыбнулась.

— У меня нет любимого, — фыркнул парень, хотя внутри все похолодело, — и с чего вы решили, что я собираюсь кого-то убивать?

— Ты можешь обмануть других, даже самого себя, но меня, боюсь, не удастся, — девушка повернулась к Гарри и опустила ладонь на его запястье. — Я вижу этот мир насквозь, хоть иногда мне бы хотелось прекратить это. Такой дар — очень тяжелое бремя, Гарри.

— Что?!! — парень подскочил и изумленно уставился на собеседницу, сердце бешено заколотилось. — Как вы меня назвали?

— Гарри, — спокойно повторила она все с той же странной улыбкой на устах. — Я ведь говорю, что вижу всех насквозь, меня нельзя обмануть такими фокусами.

— Кто вы? — с трудом выдавил из себя парень.

— Я — судьба… Я — вечность… Я — свеча, озаряющая путь потерянным душам… — тихо прошептала она. — Но беда в том, что я не могу исправить твои ошибки, это подвластно лишь тебе.

— Как ваше имя? — пробормотал Гарри, хотя собирался спросить совсем не это.

— Зови меня Серафима, — она взглянула в ночное небо, словно ожидала чего-то.

— Откуда вы меня знаете? — спросил гриффиндорец.

— Я знаю всех, — она слегка пожала плечами. — Тебе не нравится твоя судьба, Гарри, верно? Это оттого, что она вовсе не твоя.

— И что это значит? — Гарри проследил за ее взглядом, но увидел лишь мигающую красную звездочку.

— Твоя жизнь, Гарри, как, впрочем, и любого другого человека, состоит и зависит из совершенных поступков и принятых решений, — улыбнулась Серафима, — но лишь от одного из них зависит судьба. Ты принял свое неверно.

— Какое именно? — голос парня слегка дрогнул.

— Я не могу сказать, — покачала головой девушка, — ты должен сам догадаться. Скажи, если бы ты мог вернуться и что-то изменить, какой поступок ты хотел бы исправить?

— Никто не может изменить судьбу, — вздохнул Гарри.

— И все же?

Гарри задумался. В его жизни происходило много всего, он принял много решений и совершил много поступков, но как понять, когда и где он фатально ошибся? Внезапно откуда-то из глубин сознания всплыли полные горечи слова. «Мы не так начали, верно? А ведь могли бы быть вместе…»

— Я знаю! — Гарри рывком повернулся к Серафиме. — Знаю, что хотел бы изменить!

— Ты уверен? — тихо спросила она, парень торопливо кивнул. — Ты должен знать, что изменив прошлое, ты изменишь и настоящее, ничто в мире не проходит бесследно. Человек не может прожить свою жизнь дважды, ты просто попадешь в новую реальность. Ты готов к этому?

Гарри повернулся и сквозь расписанные морозными узорами стеклянные витражи посмотрел на хмурого Драко, о чем-то беседующего с Люциусом. Малфой-старший выглядел осунувшимся и больным.

— Да, — прошептал он, — хуже, чем сейчас, все равно не будет.

— В какой день ты хотел бы вернуться? — Серафима протянула руку и коснулась щеки Гарри.

— Это ведь был просто вопрос, разве нет? — оторопел брюнет.

— Просто ответь…

— Первое сентября, 1991 года, — прошептал Гарри, неотрывно глядя в горящие желтым светом глаза Серафимы.

— Прими верное решение, Гарри, — указательный палец ткнулся в центр лба парня и мир потонул в ослепительной вспышке.

Пол под ногами слегка потряхивало и откуда-то доносился размеренный и отчего-то очень знакомый перестук. Звуки перемежались детской болтовней и веселым смехом. Гарри решился открыть глаза и тут же разинул рот от изумления.

Хогвартс-экспресс… Как он сюда попал? Гарри сделал шаг вперед и тут же все вспомнил. Он повернулся к коридорному окну и внезапно увидел в стекле свое отражение. Застыв на месте, парень медленно ощупал свое лицо. Улыбнулся — лицо в отражении улыбнулось в ответ. Лицо Гарри Поттера… одиннадцати лет.

Отвернувшись от окна, он быстро зашагал по коридору. Вдалеке показалась лохматая девочка, и сердце Гарри сделало кульбит. Она медленно продвигалась навстречу, заглядывая в каждое купе, и, поравнявшись с Гарри, внимательно осмотрела его.

— Ты не видел жабу? — требовательно спросила маленькая Гермиона Грейнджер. — Мальчик Невилл потерял жабу, а я помогаю искать.

Ответить Гарри не смог. Он покачал головой и рванул вперед, вытирая на ходу обжигающие лицо слезы. Пройдя до конца вагона, он прошел через переход в следующий и побрел мимо купе, осторожно заглядывая внутрь.

Он увидел их гораздо раньше, чем ожидал. Рон Уизли и Гарри Поттер сидели на сиденьях купе друг против друга и, весело смеясь, жевали шоколадных лягушек. Внутри снова защемило. Гарри быстро поднял голову и взглянул на маленькую циферку «12» над дверью.

В дальнем конце коридора возникли три фигуры — два огромных, квадратных парня, и худенький белокурый мальчик. Громилы, как и Гарри пару минут назад, заглядывали в купе, блондин медленно шел вперед. Гарри еще раз глянул на хохочущего за дверью купе друга и двинулся вперед.

— Привет! — сказал он, поравнявшись с Драко. — Я — Гарри Поттер!

— Неужели? — блондин с интересом оглядывает мальчика. — А мы как раз тебя ищем. Я — Драко Малфой. А это Крэбб и Гойл.

— Мне очень приятно, — Гарри протянул руку и тепло улыбнулся, заметив, как из взгляда Драко медленно уходит настороженность.

— Взаимно, Поттер, — недовольно пробормотал блондин и пожал протянутую руку. — В каком купе ты едешь?

— В двенадцатом, если хочешь, заходи к нам, — снова улыбнулся Гарри.

— К нам? — знакомым жестом приподнял бровь Драко.

— К нам с Роном Уизли, — пояснил брюнет.

— Ты дружишь с Уизли? — в голосе Малфоя послышалась обида. — А как же я?

— Одно другому не мешает, — пожал плечами Гарри, — ладно, до встречи.

Он быстро повернулся и зашагал обратно. Достигнув своего купе, он спрятался за угол и стал ждать. Спустя полчаса Драко с телохранителями вновь появился в коридоре и, найдя двенадцатое купе, вошли внутрь. Гарри осторожно подкрался к двери и заглянул сквозь стеклянную дверь.

— Привет! — поздоровался тот Гарри, что был внутри.

— Вообще-то мы уже виделись, — холодно ответил брюнет, косясь на Рона.

— Ах, да… верно, — ответил мальчик. — Я — Гарри Поттер, а это Рон Уизли.

— Я в курсе, — кивнул блондин, — надеюсь, что я Драко Малфой, ты не забудешь?

— Постараюсь, — улыбнулся будущий гриффиндорец и указал на сиденье, — присаживайся.

Драко некоторое время настороженно смотрел на мальчиков, но потом все же подошел к сиденью и опустился рядом с Гарри. Рон поежился — рядом с ним уселись Крэбб и Гойл.

— Угощайтесь, — предложил Гарри и протянул Малфою шоколадную лягушку. Тот кивнул и взял сладкое.

В этот миг стоящего за дверью Гарри вновь ослепила яркая вспышка. Когда он вновь обрел способность видеть, прямо перед ним возвышались стены Хогвартса.

— Поттер, чем ты только думал? — навстречу парню вышел другой Гарри в компании Малфоя, сердито выговаривающего ему. Мальчик метнулся было в сторону, но те прошли мимо, словно он был невидим. — Ты чуть шею себе не свернул! Зачем ты полетел за Ноттом?

— Не за Ноттом, а за напоминалкой, — возразил Гарри, шагающий за блондином.

— Совсем дурной! Почему я должен за тебя переживать, а? — кипятился Драко.

— А ты переживал?

— Да иди ты!

Новая вспышка…

Он стоял в больничном крыле, освещаемом лишь парой ламп. На одной из кроватей лежал другой Гарри. Внезапно рядом с ним из ниоткуда возник Драко и, положив на постель мантию-невидимку, сел рядом.

— Ты как? — тихо спросил он и, вынув из кармана пару пакетиков с ирисками, поместил их на уже и так заваленную сладостями тумбочку.

— Лучше, а ты? — улыбнулся брюнет.

— Ну, если не считать того, что мне пришлось тащить на себе раненого Уизли до комнаты с метлами, то вполне ничего, — скривился Драко. — Философский камень у Дамблдора. А Квиррелу конец.

— Спасибо, что пришел, — благодарно ответил Гарри.

— Спи, тебе нужно отдохнуть перед банкетом, — Малфой осторожно провел рукой по волосам гриффиндорца.

Вспышка…

— Ты не говорил, что твой отец был Пожирателем смерти, — укоризненно выговаривал Гарри сидящему рядом на лавке в Большом зале Драко.

— И что? — рассердился блондин. — Снейп считает тебя выскочкой из-за твоего отца, но я же так не думаю. К тому же папа говорит, что прислуживать унизительно, тем более полукровке. А сотрудники Волдеморту не нужны. Потому не думаю, что отец захотел бы его возвращения.

— Кстати, куда он подевался?

— Разговаривает с Дамблдором, — буркнул Драко. — Я точно знаю, что это не он сунул дневник, рядом с нами в магазине были еще Паркинсоны.

— Драко, успокойся, я тебе верю, — Гарри обнял Малфоя за плечи.

— А вот я тебе — нет! — рявкнул Драко, но руки с плеча не сбросил. — Ты обещал больше не влезать в неприятности, а сам сначала едва не скормил нас троих кучке пауков-мутантов, а потом себя одного этому червяку-переростку! Когда мы начнем жить спокойно?

Вспышка…

— Ой, Поттер, у меня живот болит, — ныл Драко, обнимая себя обоими руками и еле плетясь вслед за Гарри. — Ну зачем я согласился пойти с тобой к этому твоему дружку-великану? Ему надо выдать орден повара «Обе руки левые».

— Да ты ведь даже ничего не съел! — возмутился Гарри, придерживая блондина под локоть.

— Меня от запаха замутило! — Малфой скорчил недовольную гримаску.

— Ты же знаешь — мы должны были поддержать Хагрида, — ответил ему Гарри, — если он проиграет суд, Клювокрыла казнят.

— Паркинсон — дура и сама виновата, — отозвался Драко.

— Именно, что она, а не Клювокрыл, — кивнул Гарри, — идем, Гермиона ждет в библиотеке.

— Да ну? Никогда бы не догадался! — сострил Малфой и ускорил шаг.

Вспышка…

— Ты настоящий сын своего отца, Гарри, — живой и здоровый Сириус крепко обнял гриффиндорца и вскочил на спину недовольно клекочущего гиппогрифа.

— Поттер, поспеши, у нас десять минут в запасе, — Драко торопливо дернул брюнета за руку.

— Увидимся, Сириус! — мальчик в последний раз проводил глазами исчезающий в небе силуэт и побежал за Малфоем.

Вспышка…

Гарри оказался на кладбище. Его двойник стоял на могиле Тома Реддла, неподалеку полукругом расположились Пожиратели.

— Ты предал меня, Люциус… — прошелестел холодящий кровь тихий шепот.

— Нет, мой Лорд, — ближайший из Пожирателей сбросил маску. — Мы лишь хотели оказаться ближе к Поттеру, чтобы знать о любых его передвижениях.

— Твой сын дружит с Поттером по твоему приказу?

— Именно так, Повелитель…

Вспышка…

— Как мы доберемся до Министерства? — дергая себя за волосы, вопрошал Рон.

— Мы можем полететь… — задумчиво ответила Луна.

— Эй, стойте, решили бросить меня? — к компании ребят приблизился Драко.

— Ты как выбрался? — бросился к нему Гарри.

— Сказал, что иду вас догонять, — пожал плечами блондин. — Я не за тем целый год изображал из себя кусок дерьма, подпевая Амбридж, чтобы отпустить вас одних.

— Если Пожиратели тебя увидят, ты выдашь отца и себя, — покачал головой Гарри.

— Кто у нас лучший в школе зельевар после Снейпа? — Драко, ехидно ухмыльнувшись, вынул из кармана флакончик с тягучим зельем. — Оборотное с волосом Макмилана. Вперед!

Вспышка…

— Ступефай! — красный луч, вырвавшийся из палочки Драко, все еще находящегося под личиной Эрни, подкосил Беллатрису Лестрейндж, направившую палочку на Сириуса. Тот стремительно обернулся, кивнул парню и бросился на Руквуда.

Вспышка…

— Гарри, это случится завтра, Исчезательный шкаф в полном порядке, — парни сидели во дворе на скамейке, не обращая внимания на пронизывающий ветер.

— Я сообщу Дамблдору, — гриффиндорец накрыл ладонью пальцы Малфоя. — Не бойся, все будет выглядеть так, словно они случайно попали в западню.

— Мне придется уйти, — прошептал блондин, — иначе нельзя… Справишься тут без меня?

— Это будет сложно…

Вспышка…

— Драко, приведи гоблина!

Тихий звук приближающихся шагов. Дверь подвала медленно отворяется. Зеленые и стальные глаза встречаются, и меж ними происходит молчаливый диалог. Затем на пол падает волшебная палочка, Драко наклоняется, но поднимает не ее, а маленький клочок бумажки, валяющийся рядом с ней. А минутой позже он выходит наружу вместе с Крюкохватом.

Вспышка…

— Мерлин мой, Драко, ты в порядке? — парни лежат на полу, судорожно вдыхая задымленный воздух.

— Я-то да… — Малфой медленно приподнимается на локтях. — Гарри, он хочет убить Северуса! Они в Воющей хижине. Ты куда мою палочку дел?

— Вот, держи… — Гарри поспешно сунул палочку в руку Драко и вскочил на ноги. — Извини, я хотел обезоружить Нотта, случайно в тебя попал… Мне надо бежать! Я люблю тебя!

Вспышка…

— Убей…

— Сектумсемпра! — голова висящей в воздухе змеи отлетает от тела и со стуком падает на пол, заливая гнилые доски черной кровью.

— Поттер! — узкое, безносое лицо стремительно оборачивается. — Сам пришел на смерть?

— Да! Только на твою!

— Авада Кедавра!

— Экспелиармус!

Вспышка…

Гарри открыл глаза и обнаружил себя на уже знакомом балконе с резными перилами. Схватившись за лицо, он понял, что к нему вернулась его внешность. Какой идиот! Вынашивать планы семь лет, чтобы теперь вот так глупо заснуть от пары глотков коньяка и прошляпить необходимый момент! Да еще приснилась такая чертовщина — впервые за семь лет. И что теперь? Взрывать поместье или попытаться удрать, если еще можно?

За спиной скрипнула дверь. Гарри выхватил палочку и уже собрался было обернуться, как взгляд зацепился за полированное дерево. Черт… Это его палочка. Не Драко, а именно его. Остролист и перо феникса. Да что за хрень тут…

— Гарри, ты еще не примерз к этим перилам? — раздался позади знакомый голос, и на плечо легла теплая рука. — Пойдем-ка внутрь.

— Мистер Малфой? — Гарри удивленно вскинул глаза и уставился на стоящего вплотную Люциуса. — Вы о чем?

— Нет, это я тебя хочу спросить? — Люциус выглядел еще более ошарашенным. — Ты семь лет зовешь меня по имени, а в сильном подпитии даже пару раз звал папой, а теперь вдруг мистер Малфой? Кажется, ты не простудился, а перегрелся. Идем в зал, если ты опять заболеешь, Драко вытряхнет душу из Северуса. Вспомни свой последний насморк, когда твой муж чуть в могилу его не загнал.

— Муж? — у Гарри отвисла челюсть.

— Снова-здорово, — Люциус взял парня за руку и втащил сквозь стеклянные двери в ярко освещенный свечами зал. — Драко, сынок, иди со своим суженым сам разбирайся!

— А что такое? — протиснувшись сквозь толпу гостей, к мужчинам приблизился Драко с бокалом шампанского в руке. — Гарри, все в порядке?

Видя, что парень молчит, удивленно таращась на него, Малфой поставил бокал на столик и, подойдя к гриффиндорцу, обнял его за плечи.

— Гарри, что случилось? — испуганно спросил он.

— Ничего… — не в силах поверить увиденному, брюнет прижался к Драко и крепко обхватил его за талию, ощущая, как в груди разливается давно потерянное тепло, — все в порядке…

— Нет бы, гостей встречать, а они тут обжимаются! — раздался сзади еще один знакомый, слегка укоризненный голос.

— Рон, прекрати!

Гарри, оторвавшись от Драко, стремительно обернулся и едва не лишился сознания — к ним, осторожно огибая гостей, приближались Рон и Гермиона. Под платьем девушки отчетливо виднелся тугой животик.

— Мерлин… это вы! — Гарри бросился вперед и крепко стиснул их в объятиях.

— Друг, ты что? Не раздави мою жену, а то я стану отцом гораздо раньше, — засмеялся Рон, хлопая парня по плечу.

— Гарри, да что с тобой? — девушка отстранилась и с тревогой заглянула другу в глаза. — Ты словно не ожидал нас увидеть.

— Нет, все хорошо, — парень улыбнулся, с трудом сдерживая слезы, — просто отлично.

— Сок! — провозгласил Драко, снимая стакан с подноса проходящего мимо официанта. — Для беременной заучки!

— Эй, Малфой, полегче, — то ли в шутку, то ли всерьез пригрозил Рон.

— Виски! — Драко ухватил второй бокал. — Для гиппогрифа-осеменителя!

— Ах ты, скотина! — Рон сердито погрозил блондину кулаком. Гарри и Гермиона покатились со смеху.

— Чему веселимся? — к компании непонятно откуда подскочил Сириус, снова введя Гарри в состояние шока. — Привет, крестник!

— Сириус… — Гарри крепко обнял Блэка.

— Уже соскучился? — тот удивился, но выглядел весьма довольным. — На прошлой неделе вроде виделись. А куда Северус подевался?

— Тыкву свою поверни и увидишь, — ответил сзади голос с привычными ворчливыми нотками.

— Вот он, мой дорогой! Вот он, мой любимый! — закривлялся Блэк и стиснул Снейпа так крепко, что у того затрещали ребра.

— Отпусти, блохастый, — закряхтел зельевар, — ты помнешь героя войны.

— Обязательно, — радостно закивал Сириус, — а потом еще раз помну, и еще раз, и…

— А здоровья хватит? — весело зафыркал Снейп. Гарри ошалело смотрел на него во все глаза.

— Ой, вот вы где? — сквозь толпу с трудом протиснулись Фред с Джорджем. — Подошли сказать спасибо Драко за выгодный заказ на фейерверки. Нам даже пришлось доделывать три партии.

— Сегодня Малфой-менор осветится вашими безделушками, — кивнул Драко.

— А мы принесли подарок маленькому бандиту, — сказал кто-то из близнецов. — Кстати, где он?

Гарри уже открыл было рот, чтобы спросить, о ком они говорят, как вдруг в его ноги с оглушительным визгом врезался мальчик лет двух с платиновыми волосами.

— Пап!!! Папа! Скажи бабушке, она вредная! — заорал мальчуган, обхватывая Гарри за колени.

— Джеймс Люциус Малфой, сейчас же прекрати голосить, словно банши, — с улыбкой сказал Драко, наклонился и поднял ребенка на руки. Малыш обернулся, и Гарри увидел лучистые зеленые глаза.

— Твой сын желает съесть третью порцию взбитых сливок, а вредная бабушка не дает, — к Гарри подошла улыбающаяся Нарцисса.

— Малыш, ты ведь знаешь, что у тебя аллергия на большое количество сладкого, — укоризненно сказал Джеймсу Драко, — или мы можем попросить у дяди Сева пару флаконов зелья от поноса.

— Не хочу от поноса, — надулся ребенок, — к папе хочу.

Он протянул ручки, и Гарри, затаив дыхание, осторожно взял на руки своего сына. На миг показалось, что в горле застрял горячий ком, растаявший сразу, едва мальчик обхватил его руками за шею.

— Здравствуй, малыш, — из-за двух танцующих пар вырулила улыбающаяся Тонкс под руку с Люпином, — как тебе праздник?

— Классно! — выкрикнул Джеймс и с подозрением взглянул на Тонкс. — А где мои подарки?

— Истинный Малфой! — громко восхитился Фред. — Сразу ищет выгоду!

— А ты думал, — Драко с гордостью взглянул на сына.

— Подарки лежат под елочкой, — сообщил Римус, — до Рождества не открывать.

— А завтра уже можно, — возразил мальчик.

— Только если ты поешь каши, — ответила Нарцисса, забирая Джеймса из рук Гарри. — Мы пойдем к столу и что-нибудь поедим, а вы присоединяйтесь.

— Какой прекрасный бал, Драко, — похвалил Римус и повернулся к Фреду. — А где же остальные Уизли?

— Мама с папой танцуют, — Фред показал пальцем в гущу толпы. — Чарли нянчит драконов в Румынии, а у Билла дома кавардак — Флер на прошлой неделе родила двоих пацанов в довесок к дочке. Джинни уехала в командировку с Невиллом, он хотел взять жену, но Луна с отцом ударились в поиски не то шерсторогов, не то головотяпов… Что-то вроде…

Разговор плавно перетек на учителей Хогвартса, затем на министра магии Дамблдора. Гарри осторожно выбрался из кучи народу, решив взять себе что-нибудь попить. Голова шла кругом от ощущения полного, безграничного, неописуемого счастья и парень почувствовал, что ему требуется немного времени, чтобы осознать происходящее. В любом случае, такая жизнь его устраивала гораздо больше.

Наливая себе апельсиновый сок, он случайно бросил взгляд за окно и остолбенел. Прямо с бокалом в руке, он выскочил в сад и через минуту уже стоял перед изыскано выточенной мраморной статуей. Он уже видел эту девушку.

— Ты опять мерзнешь? — донесся сзади тихий голос и горячие руки обняли за талию.

— Кто это? — указав на статую, спросил Гарри.

— Тебе нравится? — уха коснулось теплое дыхание, от которого по спине побежали мурашки. — Это моя любимая скульптура.

— Кого она изображает?

— Это Серафима, ангел заблудших душ, — ответил Драко, — по легенде она спускается на землю раз в сотню лет, в канун Рождества, выбирает одного человека с чистой душой и дает ему шанс исправить главную, совершенную в жизни ошибку. Если человек сделает правильный выбор, то может изменить свою судьбу.

— Как же она выбирает человека с чистой душой? — спросил Гарри.

— Им становится тот, кто в канун Рождества спасет невинную жизнь, — Драко взял мужа за руку и повел его к крыльцу поместья. — Знаешь, у меня есть в книге эта легенда, я дам тебе почитать. А сейчас я хочу танцевать с тобой. В конце концов, у нас бал или нет?

— Ладно, — улыбнулся Гарри, нежно сжимая пальцы Драко. — А где Джеймс?

— С бабушкой, — Драко хитро ухмыльнулся, — кстати, сегодня твоя очередь укладывать его спать.

К удивлению Малфоя, Гарри не застонал, закатывая глаза в притворном ужасе, а счастливо улыбнулся.

— С радостью, — ответил он, входя вслед за Драко в ярко освещенный зал.

А высоко в черном небе над Малфой-менором мигающая красная звездочка загорелась ровным алым светом. Этой ночью еще одной заблудшей душой на земле стало меньше.