Сквозь неплотно задернутые шторы в темную комнатушку осторожно прокрадываются первые солнечные лучи. В комнате почти нет мебели. Шифоньер. Кровать. На кровати два юноши. Они обнажены и не укрыты. Спят.
ГОЛОС: В детстве я был девчонкой… Не настоящей девчонкой, конечно. Но все равно я был девчонкой. У меня были девчачьи вещи. У меня были девчачьи игрушки. У меня были девчачьи прически. У меня были девчачьи ногти. У меня были девчачьи ресницы и губы. У меня были девчачьи глаза. У меня были девчачьи манеры.
У меня были девчачьи… мечты…
Один юноша медленно открывает глаза. Сонно моргает, глядя на другого. Улыбается. Потом отворачивается и рассматривает свое отражение в дверце шифоньера.
ГОЛОС: Потом у меня появились первый конь и метла. Волосы стали короче. Я не знал, куда девать свои руки, ноги, которые росли непомерно быстро и все время мешали мне, и не знал, куда девать самого себя. Но ногти по-прежнему оставались ухоженными, ресницы длинными, а мысли не очень мальчишескими…
Через некоторое время второй парень начинает шевелиться, приподнимается на локте и замирает, глядя на первого в отражение.
ГОЛОС: А теперь… теперь… А теперь это теперь…
Его рука скользит по телу юноши, гладит грудь, живот, забирается между ног…
Второй юноша лежит, замерев, не сводя глаз с отражения в дверце старого шифоньера.
2
ГОЛОС: Я узнал о нем задолго до того, как впервые увидел. Мне рассказал отец. И уже тогда я решил, что стану его другом.
Край ночного леса. Где-то тревожно ухает сова. Из-за облаков выплывает луна, мягко освещая башни замка. Одиноко горит окно. За окном длинный коридор. В коридоре раздаются гулкие шаги.
ГОЛОС: Не знаю, какая нелегкая понесла меня во время дежурства именно на третий этаж. Не знаю, что он там забыл в ту ночь. Почему шлялся так поздно. До сих пор я об этом у него не спрашивал. А сам он не говорил.
Идущий по коридору юноша замечает в полутьме фигуру, сжавшуюся в комок у стены. Он отшатывается. Пару мгновений стоит, потом крепче сжимает в руке палочку и подходит.
Сидящий у стены темноволосый парень будто не в себе. Юноша трясет его за плечо, но сидящий не реагирует. Юноша замечает, что сидящего бьет озноб, он начинает тихо стонать. Все громче и громче.
Юноша приподнимает лицо сидящего и узнает в нем Поттера. Отшатывается. Голова сидящего безвольно опадает на колени.
ГОЛОС: Я ждал, когда же он придет в себя. Я слушал его стоны. Я не понимал, что с ним. И если честно, мне было плевать. Я злорадствовал, предвкушая момент, когда смогу снять с гриффиндора десять… нет, двадцать баллов.
Стоны усиливаются и переходят в крик.
Юноша вдруг срывается с места и скрывается за поворотом.
Останавливается. Возвращается и нерешительно опускается на корточки рядом с Поттером. Проклиная сбившееся дыхание, накладывает Муффлиато.
Пытается растормошить Поттера, морщась от криков.
Поттер не реагирует, будто находится не здесь.
ГОЛОС: Мне стало страшно. Я ничего не мог сделать. Не мог бросить его здесь, в темноте коридора. Я подумал, что если он умрет сейчас. Здесь, у меня на руках? Меня отчислят?
Нет. Конечно, нет. Я успокаивал себя, беспрестанно поглаживая дрожащего у меня на руках, Поттера.
Шрам на лбу гриффиндорца наливается, вспухает и бешено пульсирует. Парень мечется, крупно вздрагивает, кричит.
ГОЛОС: Я вдруг отчетливо понял — как мозаика в голове сложилась: срочные вызовы отца «в министерство», его поздние возвращения, потерянный вид — не простые отговорки. Значит, зря я удивлялся, что за пару летних месяцев отец постарел на несколько лет. Значит, Поттер не врал, когда говорил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно вернулся. Меня пробрала дрожь. Я понял, что мы вплетены в это пожалуй, больше, чем остальные.
Конечно, если не брать в учет самого Поттера. У него особые счеты.
Постепенно стоны стихают, лежащий на коленях у Драко юноша успокаивается и начинает дышать ровно.
Драко осторожно трясет его за плечо. Снова. Снова и снова.
Наконец, Поттер поднимает голову.
Молчит. Всматривается. Драко с интересом ожидает, что же будет, когда…
Узнаёт. Напрягается.
ПОТТЕР: Что ты здесь делаешь...
ГОЛОС: Конечно же, я снял с этого идиота баллы…
3
ГОЛОС: Целых пять. За моральный ущерб.
МАЛФОЙ: Так что это было, Поттер?
ПОТТЕР: (Опустил голову) Не твое дело.
Пауза.
ПОТТЕР: Не твое дело, ясно?!
Люмос.
Драко замечает тонкую цепочку шрамов у него на руке. «Я не должен…»
МАЛФОЙ: (пытаясь прикоснуться к кисти) Что это?
Поттер одергивает и прячет руку за спину.
ГОЛОС: Мне было страшно спросить. Но я догадывался.
В моей голове возникли двое — с одной стороны кто-то злорадно нашептывал, что так, мол, ему и надо, выскочке гриффиндорскому.
Голос был так знаком. Так привычен. Мой неизменный друг и соратник.
К голосу второго я почти не прислушивался. Он всегда был занудливо-скучен и тих. Он никогда не настаивал, лишь осторожно интересовался.
Каково было бы мне на его месте? Смог бы и я так поступить? Как бы жил без семьи, один в целом мире. Остался бы собой? И нашел бы в себе силы противостоять?
Не знаю.
Я не любил этот голос за то, что он всегда ждал от меня ответов.
ПОТТЕР: Мне… мне надо к директору
МАЛФОЙ: Сиди здесь. Я сейчас приду.
Через пару минут юноша привел своего декана. Это была маленькая месть гриффиндорцу за… в общем, за все.
4
Кабинет зельеварения. Профессор отсаживает умную Грейнджер за первую парту первого ряда. По кабинету ползет злой шепоток гриффиндорцев. Постепенно ропот затихает, оставляя два ряда склоненных к партам макушек.
СНЕЙП: Мистер Лонгботтом. Вам, как я вижу, не совсем ясно значение слова «самостоятельная».
Невилл таращит на зельевара круглые глазищи.
СНЕЙП: Самостоятельная, Лонгботтом, а не подсмотренная у соседа по парте. Десять баллов с гриффиндора.
Идут минуты, Драко заканчивает писать и с чувством откидывается на спинку стула. Он поворачивается к Поттеру, который уже явно отчаялся в поисках помощи.
Драко ухмыляется.
ГОЛОС: Я чувствовал обиду из-за того, что неделю назад, после памятного случая в коридоре третьего этажа, я так и остался за дверью директорского кабинета. Да что там остался — меня оставили. И хоть я многократно пытался выудить у профессора Снейпа что-то более-менее внятное, из раза в раз нарывался на холодный тон и равнодушное: «Займитесь делом, Драко».
И я решил последовать его совету.
ДРАКО: Пот… Поттер… (шепотом)
Снейп оборачивается и идет в их сторону.
Отвлекается на Браун.
ДРАКО: Эй, Поттер!
Поттер поднимает голову. Хмурится.
СНЕЙП: Напоминаю, работы должны лежать у меня на столе через восемь минут.
ДРАКО: Что у тебя?
Поттер вопросительно вскидывает брови. Нерешительно показывает Малфою листок с заданием. Малфой начинает что-то строчить на обрывке своего пергамента.
Через минуту толкает Поттера и протягивает ему листок.
На листке убористым подчерком краткие ответы и основные понятия.
Звенит колокол. Поттер откладывает перо, подходит к профессорскому столу и сдает пергамент.
ГОЛОС: Я уже приготовился получать благодарности.
Даже принял благосклонно-снисходительное выражение лица, как едва подошедшего Поттера, буквально у меня из-под носа, вырвал нищеблод, что-то яростно нашептывая ему на ухо.
Но с того дня всяческие нападки на Поттера я решил прекратить. Былой запал и энтузиазм деятельности в инспекционной дружине иссяк. Я не знал почему.
5
ГОЛОС: Но мне выпал шанс понять.
Кабинет зельеварения. Полумрак. Два напряженных лица друг напротив друга. Дверь распахивается и в кабинет врывается юноша.
Напряжение на лицах сменяется удивлением.
ДРАКО: Сэр… о!.. простите...
СНЕЙП: Всё в порядке, Драко… У Поттера дополнительные занятия по зельеделию.
Юноша вскидывает брови. На лице всплывает гаденькая ухмылочка.
СНЕЙП: Так в чем дело, Драко?
ДРАКО: Профессору Амбридж нужна ваша помощь, сэр. В туалете четвертого этажа нашелся Монтегью, сэр… в унитазе.
СНЕЙП: Хорошо, очень хорошо, Поттер. Занятия продолжим завтра. Вечером.
Снейп разворачивается, выходит из кабинета.
Драко идет за ним.
ГОЛОС: И я ни разу не пожалел, что воспользовался этим шансом. Даже теперь.
ДРАКО: Профессор, вы не рассердитесь, если я не пойду с вами? Мне еще нужно доделать эссе по трансфигурации на завтра и…
ГОЛОС: Конечно же, я вернулся в его кабинет. К Поттеру.
Поттер испуганно отшатывается от профессорского стола. Оборачивается.
ДРАКО: Так так-так… И чем это мы здесь занимаемся?
Драко наклоняет голову, в попытке разглядеть, что же прячет за своей спиной Поттер.
ГАРРИ: (Медленно отступает назад) Малфой, ты не заблудился часом? Если я правильно понял, ты должен сейчас находиться вместе со Снейпом в туалете четвертого этажа. (Наконец упирается в стоящий позади стол). Тебе там самое место.
ДРАКО: (приближаясь) Да что ты, Поттер. Если я не ошибаюсь, в обязанности героя не входит совать свой отважный гриффиндорский нос в чужие дела. (резко отталкивая Поттера в сторону) А ну-ка, что тут у нас…
Замирает, глядя на думосбор.
На лице всплывает язвительная улыбока.
ГАРРИ: Ты же не расскажешь?
ДРАКО: Хм. Надо подумать.
Молчание
ГАРРИ: (не выдерживает) НУ?
ДРАКО: (с любопытством) А расскажи-ка мне, Поттер, чем ты занимался со Снейпом? Явно ведь не зелья варили.
Пауза.
ДРАКО: Решайся, Поттер. Будет хуже, если об этом узнает полшколы.
А кое-кто еще и о том, что ты решил заглянуть в его личные воспоминания.
Могу себе представить…
Поттер сжимает кулаки. Смотрит прямо в глаза.
Драко сжимает палочку.
Молчание.
ГАРРИ: Окклюменция.
Мы занимаемся окклюменцией. Ты доволен?
ДРАКО: А ты?
Поттер отводит глаза.
ДРАКО: Вот интересно, и почему я не удивлен?
ГОЛОС: Ехидный голосок снова всплыл в голове: а что если помочь идиоту в занятиях окклюменцией? Раз у него (о, я позабочусь) такие проблемы со Снейпом…
Перспектива получить доступ к самым сильным, эмоциональным, ярким воспоминаниям показалось мне заманчивой. Весьма и весьма.
Где-то глубоко внутри я успокаивал себя тем, что это отличный компромат. Именно компромат, а не жалкое оправдание своей непонятной тяги к нему.
И не желая упускать отличного шанса, я озвучил свою мысль, на ходу расхваливая свои глубокие познания в данном вопросе.
Чтож, познания действительно глубоки, тем летом мать постаралась на славу. Теперь я мог закрываться даже от отца. Наиценнейший навык.
ГАРРИ: Знаешь что, Малфой… Шел бы ты со своей помощью…
ГОЛОС: На этот раз я смолчал.
Проглотил обиду и выплеснул ее на голову Снейпу вместе с рассказом о подсмотренных Поттером воспоминаниях.
6
ГОЛОС: Через два дня гриффиндорец неуверенно терся рядом со мной, явно намекая на разговор. Было два варианта: первый-драка.
Один на один.
Гриффиндорское, Мерлин его дери, благородство.
Хотя, судя по измученному и усталому выражению лица, разборок Поттеру сейчас хотелось меньше всего.
Тогда оставался второй вариант. И он грел меня не хуже чем Фоверус.
О, конечно же, я его мучил!..
На первый раз сделал вид, что не понял и, сославшись на неотложные дела, поспешно ретировался из поля зрения гриффиндорца.
Второй раз я позволил себе немного поиздеваться, заставив его признать свою полную и неоспоримую вину.
Конечно, хотелось бы мучить идиота еще и еще…
Но насколько я знал его натуру (а я, знал, уж поверьте), в третий раз он бы не подошел.
7
ГОЛОС: А потом были занятия окклюменцией.
Я старался на первых порах не давить на него. Так учила меня и мама. Ласково. Хвалила после каждой успешной попытки поставить барьер.
И Поттер ставил. И я хвалил.
Воспоминания веером:
— Приятная, улыбающаяся пара в отражении старинного зеркала.
— Робкий поцелуй под омелой с темноволосой рейвенкловкой.
Я решил оставить пока без комментариев. Сдержался. Разумеется только пока.
ГОЛОС: Прошла почти неделя, Поттер немного освоился, а я стал давить сильнее.
Он, на удивление, чуть ли не со второй попытки поставил такой блок, что меня вышвырнуло из его воспоминаний как котенка.
Драко открывает глаза.
Морщится.
Поттер сидит перед Малфоем на коленях и заглядывает в глаза.
ГАРРИ: Ты не сильно ушибся? Прости я…
ДРАКО: Да ты делаешь успехи, Поттер! Честно признаться, не ожидал от тебя такой прыти.
ГАРРИ: У меня хороший учитель.
ГОЛОС: Льстец.
ДРАКО: Я не сомневался, что ты оценишь.
Всегда знал, что я талантливее Снейпа.
ГОЛОС: А ночью… Я не мог избавить свою голову от пугающих запретных мыслей.
Словно влекло меня к нему какой-то неизведанной магией.
Все, что так твердо устоялось в моей голове, вдруг стало колебаться. Моя жизнь, мое настоящее, прошлое, будущее… вдруг оказалось легким и беззаботным, как летняя бабочка.
И так просто было расправить крылья и лететь рядом с ним… утонуть в его глазах, обнять за плечи…
Я ужасался своим мыслям, но напрасно заставлял себя думать о чистоте крови, о семье, обо всем, что отличало меня от него.
Я чувствовал эту легкость, трепет крыльев у себя в груди.
Под кожей.
8
Вход в Большой зал.
У высоких дверей, привалившись плечом к стене, стоит молодой человек и, вытянув шею, всматривается в толпу спешащих на обед учеников.
Рядом с ним крутится высокий рыжий парень и девушка, прижавшая в груди толстый фолиант.
Юноше поочередно бросают приветствия входящие в зал ученики, он рассеяно кивает, и снова возвращает взгляд в толпу.
К дверям подходит светловолосый парень, позади которого, выпятив вперед подбородки, и этим, видимо, желая навести страх на окружающих, вышагивают два здоровяка.
Брюнет хватает блондина за рукав и тянет на себя.
ГОЛОС: Парни, конечно, напряглись, и пришлось их успокаивать. До них так и не дошло, с какой стати вдруг, их шеф среди бела дня, у дверей большого зала, вполне себе мирно воркует с ненавистным Поттером.
Грязнокровка с рыжим тоже насупились, но все-же вняв просьбам друга, и предводителя, проявили несвойственный им такт и свалили-таки, скрывшись за дверьми большого зала.
Прямиком за моими гориллами.
Поттер что-то бормотал, извинялся, судя по интонации. А для меня слова в его ушах звучали фоном. Я не мог оторвать взгляда от его глаз. От тонкого рта, от линии скул, бровей. Я изучал его, как изучают диковинное растение. И все было мне в новинку. Тоже мне, невидаль Поттер.
Оказалось, да. Невидаль. Редкость…
ГАРРИ: Малфой, ты в порядке?
Драко прищурился, отгоняя наваждение
ДРАКО: У тебя сомнения на этот счет?
ГАРРИ: (хмурится) Ты вообще слышал, о чем я говорил сейчас?
ГОЛОС: Похоже, он что-то бормотал про Вол… Темного Лорда? О, неужели смог поставить блок?
ДРАКО: У меня все в порядке со слухом, Поттер. Поздравляю.
Ты ведь знаешь, кого надо благодарить?
ГОЛОС: Боялся я только того, что чтобы вышеупомянутый Лорд не прознал ненароком, КТО научил золотого мальчика защищать свою буйну голову от его посягательств.
Я знал, papa меня за это по головке не погладит.
А еще знал, что Поттер больше не придет.
9
В комнате царит редкостный, совершенно несвойственный ей, беспорядок. Повсюду раскидана одежда. Дверь в ванную распахнута, и там горит свет — видимо уходя, хозяин забыл его потушить. У зачарованного окна на столе вперемешку громоздятся смятые пергаменты, перья, учебники.
Пахнет кислым.
Поттер мнется на пороге. Делает едва заметный рывок. Снова застывает.
ГОЛОС: Зачем он пришел? Я не знал что думать. Чего ожидать от него.
Я помню, как со всей силы вломился к нему в голову без предупреждения, как скорлупу ломая все преграды. Поттер кричал, воспоминания мелькали с бешеной скоростью, а я не мог остановиться. И не хотел.
Гарри падает на пол. По щекам катятся слезы.
Драко левитирует его на кровать. Подает стакан воды.
Поттер жадно пьет. Капли струятся мимо рта, скользят по подбородку, исчезают за воротником.
Драко подходит к кровати, стоит, смотрит. Смотрит.
ПОТТЕР: Ты чего?
Драко молча забирается в постель, ложится рядом.
Гарри напрягается и замирает. Стакан со звоном падает и катится по полу.
Драко начинает расстегивать пуговицы на рубашке гриффиндорца. Одну, вторую, третью… Обнажается чуть покрытая волосами белая грудь. Драко притрагивается к ней кончиками пальцев. Гарри внимательно следит за руками Малфоя. Вздрагивает от прикосновений. Ступни его ног вытягиваются, как у танцовщицы. Драко наклоняется и касается губами теплой кожи.
Секунда. Вторая…
Гарри резко отталкивает его к стене, застегивает пуговицы. Встает и уходит.
Дверь от удара с жалобным скрипом отворяется вновь. В узкий проем можно увидеть юношу, сжавшегося на низкой односпальной кровати.
Ночь.
ГОЛОС: Мы не общались около недели. Полное игнорирование.
Вернее игнорирование было односторонним: я его замечал, а он меня нет.
Хотя я старался не замечать, честно.
Только вот взгляд, как приклеенный, то и дело возвращался к черноволосой макушке.
Но даже не видя, я знал, я чувствовал его.
Чувствовал его смятение.
И пытался перехватить каждый мимолетный, неосторожно брошенный взгляд.
Я хотел показать, что мне жаль. Правда жаль. Что если он не хочет, не готов или ему просто противно, то я готов смирится. Только бы позволил мне быть рядом с ним… просто быть…
10
Глубокая ночь. Гарри склоняется над кроватью, не сводя взгляда со спокойного лица спящего. Смотрит. Долго смотрит.
Потом, чуть сдвигает одеяло и осторожно присаживается на край кровати.
(Шепотом) Вставай…
Драко открывает глаза.
Отшатывается.
— Ты?
Пауза.
ГАРРИ: Я. Подвинься.
ГОЛОС: А потом я совсем свихнулся. Мы свихнулись. Слетели с катушек. Нас не узнавали друзья, преподаватели, деканы, враги. А нам было плевать.
Квиддич, учеба, факультет, обязанности старосты — все летело к чертям, а на лицо наползала идиотская, несмываемая, и вгоняющая окружающих в ступор, улыбка — стоило только подумать о Поттере.
Надо ли упоминать, что из всех предметов, я посещал только смежные с гриффиндором?
Надо ли упоминать, что Его занятия с неудачниками из Армии Дамблдора теперь переносились все чаще?
Меня почти исключили из команды. Стоит ли упоминать, как мне за это доставалось?
А мы шли вперед, не обращая внимания на шелуху, на зависть. Мы были свободны и так легки…
Я не зря говорил о девчоночьих мечтах.
В моих детских мыслях неизменно присутствовал, кто, как вы думаете?
Это были мечты о мальчике, который придет и всех спасет.
И я неизменно оказывался с этим мальчиком рядом.
Незаменимый. Необходимый для него.
А теперь каждую ночь уже моя мечта шептала мне об этом на ухо. А иногда и утром. И днем, если удавалось…
Они догадывались. Снейп даже попытался пригрозить мне расправой отца, но, в конце концов, не пойман — не вор, да и что он вообще мог знать, старая летучая мышь? Он наверное и не любил никогда… А если и… уверен, это было не взаимно…
Мы почти не посещали занятий. Не отчисляли нас, судя по всему, только потому, что Дамблдор, к тому времени уже восстановившийся в должности директора, имел на нас обоих виды.
На Поттера по понятным причинам. Что же на счет меня… Я не был идиотом и прекрасно осознавал, что может произойти в ближайшем будущем, и кому какие роли отведены в неизбежно нависшей на горизонте, войне. Если бы старый маразматик только заикнулся о том, чтобы нас разлучить… Зная характер своего гриффиндорца, я мог предположить, что бы из этого вышло…
Но старик бы и не посмел…
11
ГОЛОС: Лорд прорвался прямо посреди ночи, и я ничего не мог сделать, как и тогда, в первый раз. Я держал его на руках, крепко-крепко прижав к груди, готовый отдать что-угодно, чтоб хоть на йоту уменьшить его страдания, унять его боль. Избавить от этого кошмара.
Тогда я еще не знал, но это была наша последняя ночь.
ГОЛОС: Он видел, как убивают его крестного.
Созвал наутро свою могучую армию, и они отправились в Лондон.
А я побежал к директору. Я боялся. Я метался — каким-то третьим чувством понимая, что там будет отец. Зная, что никогда не смогу отречься от семьи. Даже ради него.
А Гарри и не заставлял делать выбор.
Но для того, чтобы отпускать его одного, я слишком не доверял гриффиндорцам. И опять трус внутри меня завыл и запричитал, а я велел ему заткнуться.
Длинный коридор, кишащий суетящимися учениками. Не обращая внимания на удивленные взгляды и перешептывания со всех сторон, посреди коридора спорят два в прошлом непримиримых врага.
ГАРРИ: Драко, послушай. Тебе нельзя с нами.
ДРАКО: Если ты, Поттер, считаешь, что я хуже…
ГАРРИ: Ты не хуже!
ДРАКО: Чем твои идиотские дружки!!
ГАРРИ: Не смей так говорить о них!
ДРАКО: И все-же, ты выбираешь их! Не меня, а их!
ГОЛОС: Мерзкий голос все громче напевал старую песню о том, что для Поттера друзья всегда были важнее. Что мне он никогда не будет доверять полностью. Потому что я это я. А они — это они, мать их.
ГАРРИ: Посмотри на меня. Драко. Пожалуйста.
Драко поднимает взгляд. Молчание.
Проходят минуты.
ГАРРИ: Я должен, понимаешь?
Поттер отводит глаза.
Скрывается за поворотом.
Не находя в себе сил, Драко оседает прямо посреди коридора.
Палочка падает с колен и катится по полу.
Звенит колокол. Десятки ног за несколько минут пинают, отшвыривают все ее дальше. Наконец она исчезает.
Драко молча наблюдает за этой игрой.
По бледным щекам бегут слезы.
12
ГОЛОС: Я убил бы тебя, если бы мог.
В моей голове не укладывалось, как ты мог так поступить с ним?
Зная, что это мой отец.
Зная, что он значит для меня?
Я дал слово Малфоя, что отомщу тебе. И ударю намного сильнее, чем ты. Это мое второе… желание. Первое — вернуть из Азкабана отца.
Самое страшное, что ты даже не стал оправдываться.
Только через сутки явился. Ну или около… Я не считал.
Как ни в чем не бывало.
В кошачьих глазах застыла пустота. Ни капли сожаления.
ДРАКО: Ты мог его спасти. Ты мог!
ГАРРИ: Даже если и так… я не стал бы этого делать, прости. Твой отец… как ты не понимаешь! Он…
ДРАКО: Уходи.
ГАРРИ: Драко…
ДРАКО: (подходит вплотную и почти на парлсентанге шипит) ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА!
Воздух в комнате начинает потрескивать.
Гарри долго и с вызовом смотрит в злые, прищуренные глаза.
ГАРРИ: Ладно, я понял.
Можешь не волноваться, Малфой, больше я тебя не побеспокою, обещаю.
Наконец он закрывает за собою дверь.
13
Гарри.
Не осталось ничего, словно дементор выпил все его чувства, словно тем вечером вернулся старый, забытый тобою недруг, отгородившийся от тебя стеной непробиваемого равнодушия.
А на тебя накатила обыденность, а позже стыд и раскаяние. Которое ты будешь скрывать под слоем напускной неприязни. Научишься. Пора бы уже. Он ведь многому тебя научил. Ненависти, злости, отчаянию. Любви.
И так тяжело было вновь учиться его ненавидеть в ту ночь.
Битва в министерстве забрала у тебя Сириуса, ты больше не в силах был терять дорогих тебе людей.
Но бороться за Малфоя тоже не хватало сил. Ваше время было сочтено.
Он отблагодарит за прекрасное заблуждение потом, «не узнав» тебя в Малфой — Мэноре, ты вернешь ему должок в Выручай-комнате.
Но за предательство он отплатит предательством на шестом курсе.
И с тобой останется чувство невысказанной обиды и горечи от того, что не смог сделать, сказать, что не построил вовремя, не сумел.
Лишь на вокзале Кинг-кросс, провожая младшего сына в школу, ты увидишь легкий кивок и кивнешь в ответ, улыбнувшись старому смутно знакомому ощущению где-то в груди. Под кожей.
Vova
