А вас, мисс Грейнджер, я попрошу остаться

— А вас, мисс Грейнджер, я попрошу остаться.

Вроде и тихо сказал, а все замерли, словно воры, доверху нагруженные хозяйским добром и застуканные на выходе этими самыми хозяевами. Невилл так вообще стал похож на суриката, которого стая поставила следить за северо-востоком и который секунду назад почувствовал дыхание львицы на затылке.

— Если через две минуты в этом кабинете не останется лишь одна мисс Грейнджер, все самозванки лишатся пятидесяти баллов вне зависимости от факультета, а ещё через минуту — и двух литров крови на нужды магловской медицины. И будьте уверены, забирая ее у вас, я нежничать не стану.

Увидев кровожадную улыбку профессора Зельеварения, Гарри и Рон беспомощно посмотрели на Гермиону и, быстро побросав книги в сумки, вылетели из класса. Невилл постарался сделаться невидимым без помощи магии, но с его габаритами это было довольно трудно, поэтому он решил забрать учебники как-нибудь потом и выбежал вслед за своими товарищами. Малфой, словно индюк, получивший пинка от хозяйки, дабы не мешался под ногами, вышел из кабинета гордо, но шустро.

Когда гриффиндорка осталась последней студенткой в классе, профессор подошёл к двери, медленно, словно наслаждаясь моментом, закрыл её на ключ и вернулся за свой стол.

— И да, мисс Грейнджер, вы не могли бы убрать книги в сумку, а сумку отдать мне? Так будет спокойнее.

«Видимо, память вернулась. Эх, надо было всё-таки зайти в лазарет, извиниться там, покаяться. Но нет! Всё было некогда. Вот теперь тебе отомстят. Причем много раз. Вон как смотрит! Сначала на грудь, потом на ноги и опять на грудь. Ну правильно, сначала ошеломит, потом обездвижит, а потом и Авадой в сердце. Стратег нашелся! А ты тоже, Грейнджер, молодец! Палочка в сумке, а ты без неё и книг беспомощна. Нет бы самообороне выучиться, когда время было. Вот что ты сейчас противопоставишь бывшему Пожирателю? Свяжешь ему кособокий свитер и будешь надеяться, что он сам умрет, от смеха?»

Снейп, казалось, не заметил душевных метаний девушки или сделал вид, что не заметил:

— У меня к вам серьезный разговор.

«Конечно, разговор, конечно, серьезный. Не фокусы же вы мне тут показывать будете?»

Перед мысленным взором девушки предстала яркая картинка: Снейп с восторженным криком: «Смотрите, как я умею!», ловко вытягивает из ширинки вереницу связанных между собой разноцветных платочков. Почему именно из ширинки, она и сама не поняла, поэтому, покраснев, сказала:

— Я вся внимание, профессор.

— Вы ведь встречаетесь с Уизли?

С языка гриффиндорки готовы были слететь разные ответы. От наглого «А вам какое дело?!» до совсем самоубийственного «Давно по лбу книгой не получал, гад?!». Решив не усугублять ситуацию, Гермиона ответила:

— Ну, предположим. А что не так?

— Я считаю, он вам не пара. Вам нужен другой.

После случая в библиотеке Гермиона возобновила свои походы к психоаналитику. Отличавшаяся в последнее время чересчур бойким характером девушка решила, что ей не помешают успокоительные мантры, которым он её обучал. Вот и сейчас, проговорив про себя: «Я предзакатное солнце над голубым океаном. Я грею, но не горю. Тихий шелест прибрежных волн и крики чаек в небе успокаивают меня. Мне не хочется кидаться книгами и другими тяжелыми предметами, ведь солнце гораздо выше этого…», гриффиндорка спросила:

— Что, простите?

— О, не стройте из себя дуру, тем более глухую дуру. Вы всё прекрасно расслышали и поняли.

— Хорошо, а кто тогда мне подходит, по вашему мнению?

— Я не собираюсь упрощать вам задачу.

«Я всё еще солнце. Я спокойна. Океан и чайки. Одна большая и вредная чайка в чёрной мантии!»

— А почему тогда Рон мне не пара?

— Вам предоставить список?

— Если можно.

— Во-первых, он не умеет читать. О, и не спорьте. Умение читать еще не значит ловко складывать буквы в слова. Иногда следует листать не только учебники, журналы по квиддичу да спортивные страницы в «Пророке». Вам нужен начитанный мужчина. С первым пунктом согласны?

— Говорите второй.

— Во-вторых, он не умеет писать. Нужно объяснять, что умение писать — это не искусство списывания с ваших работ или учебника?

— Не нужно.

— Вы так мило хмуритесь. В-третьих, его ничто не интересует, кроме спорта, набивания своего желудка и мужских разговоров с Поттером. Как он может поддержать беседу с такой умной девушкой?

— Хм, его ещё интересую я.

— Не обольщайтесь. В нём говорят гормоны и желание иметь быстрый доступ к вашим мозгам. Не спорьте, со стороны виднее. Это в-четвёртых.

— Какой-то у вас Рон чересчур хитрый получается.

— Вот тут мы и переходим к пятому пункту. Он не хитрый. Он молодой. Что он вам может дать в плане отношений? Двухминутный секс в подсобке для метел и высокоинтеллектуальные беседы о том, как он поймал тот неберущийся квоффл в финале?

— Про двухминутный секс — это вы из личного опыта? Я что-то не знаю про вас с Роном?

— А вы сейчас меня или его ревнуете? Хотя не отвечайте. Ведь мы подошли к заключительному пункту. Но вы, наверное, уже поняли, на кого я так усердно вам намекаю.

— Поняла, но хочу услышать это от вас.

— В-шестых, вам нужен я, мисс Грейнджер.

У Гермионы был выбор. Можно было взять ключ, который профессор сейчас положил на край стола, и спокойно уйти из кабинета. Можно было ударить Снейпа, заплакать, пообещать нажаловаться Дамблдору. Можно было прыгнуть в окно, забыв, что оно бутафорское. А можно было поцеловать хитро улыбающегося зельевара. Ведь он уже давно понял, а может, и прочел в её мыслях, что именно она выберет. Гриффиндорская совесть давно пала перед такими неоспоримыми аргументами.

Да и с Роном она не встречалась, так что неизвестно, кто из этих двоих заучек соблазнил другого.

Эпилог.

— Северус, а ты умеешь показывать фокусы?

— Например?

— Ну, платочки там вытянуть.

— Откуда? Хотя не говори, ты так громко об этом думаешь. Поверь, там есть гораздо более увлекательные вещи, чем эти твои разноцветные обрезки ткани.