Северус Снейп любил каникулы. В это время Хогвартс становился безлюдным и тихим. Конечно, в древнем замке никогда не было абсолютно бесшумно: то там, то здесь доносилось перешептывание картин, поскрипывание переминающихся рыцарских доспехов или шорох пролетающих приведений. И ни одного нарушителя школьных правил, топающего, кричащего, смеющегося... Летние каникулы выгодно отличались от Рождественских и Пасхальных тем, что летом замок был абсолютно пустым, но если сравнивать с ежедневным гомоном, что обычно царил днем и ночью, то и эти каникулы можно было считать благословением богов.
На этих каникулах разъехались почти все, кроме нескольких первокурсников, которые еще боялись собственной тени, а уж строгого профессора Зельеварения — тем более. Поэтому, патрулируя Хогвартс ночью, Снейп не боялся столкнуться с какой-нибудь целующейся парочкой или с очередными проказниками, ищущими приключений на пятую точку.
Он просто гулял, впитывая спокойствие замка, вспоминая самые счастливые дни, проведенные здесь, представлял, что могло развернуться тут в будущем. Он отдыхал, дежуря по ночам, ведь тогда не нужно было прятать свою угрюмость за маской строгости. Он мог побыть сам собой. Человеком, больше всего в жизни ценившим уединение.
Шорох, раздавшийся неподалеку от Выручай-Комнаты, был настолько же неожиданным, как и гром в этот сочельник. Наверное, кто-то из учеников все-таки решил попытать счастья. И конечно же, это был один из гриффиндорцев.
Северус всматривался в полумрак, который не могли разогнать несколько факелов, тускло мерцавших по случаю ночного времени. Все снова замерло. До него не доносилось никаких звуков. Тишина.
Он уже успел успокоиться и решил продолжить свой путь, как вдруг кто-то грубо схватил его за рукав и втянул в комнату. Захлопнулась дверь, и тут же маленькое помещение, в этот миг показавшееся ослепительно белым, заполнил яркий свет. Снейп вскинул руку с волшебной палочкой, направляя ее в спину закрывающему дверь человеку.
— Кто вы? Что здесь происходит?
Человек обернулся, и Снейп от удивления опустил палочку.
— Так я и думал, что тут шастает гриффиндорец. Поттер, вы же должны быть у Уизли. Что-то случилось? — Северус говорил, понимая, что что-то тут не так. Это был, несомненно, Поттер, только он стал выше и как бы старше. Седая прядь пробивалась во всё таких же лохматых и спутанных волосах. Северус непонимающе уставился на эту прядку и замолчал. Это был одновременно Поттер, но и не Поттер.
Они стояли и молча смотрели друг на друга. Северус разглядывал странно повзрослевшего Поттера, а Гарри — его. В глазах гриффиндорца можно было прочитать облегчение, смешанное с грустью.
— Хотите кофе, профессор?
— Что? — только теперь Северус оглядел комнату, где находился. Странно, но это была маленькая кухня. Белые шкафчики, какие-то крючочки по стенам, наборы поварешек и лопаток, сверкающая раковина и варочная поверхность с духовым шкафом... Самая обычная маггловская кухня, разве что сверкающая умопомрачительной чистотой.
— Я спрашиваю, вы будете чай или кофе? — Гарри уже отошел и хозяйничал у плиты. Он так уверенно доставал джезву, кофе, сахар из шкафчиков, словно пользовался этой кухней ежедневно.
— Пожалуй, кофе, — осторожно сказал Снейп, во все глаза следя за Поттером. Он все еще не мог прийти в себя.
— Я так и думал, — хмыкнул Гарри, налил в джезву воду и поставил ее на огонь. Потом он обернулся к Северусу, все еще тревожно сжимающему палочку. — Да вы садитесь, не бойтесь, я не ваша галлюцинация, как бы вам ни хотелось.
Северус вздрогнул: Поттер четко озвучил то, о чем он сейчас думал.
— Не переживайте, я не читаю ваши мысли, где уж мне, — грустно усмехнулся Гарри и присел на высокий табурет у стола. — Просто вы так удивлены, что не можете контролировать свою мимику. Устраивайтесь, — он сделал приглашающий жест рукой.
— Вы можете сказать, что происходит? — спросил Северус, осторожно присев на краешек стула.
— Всему свое время, профессор. У нас впереди вся эта ночь.
— Уже не вся. Сейчас полночь, — Снейп сам не знал, зачем он это сказал, ему нужно было как-нибудь перебить грусть и горечь, прозвучавшие в ответе Поттера. От того, что юноша был так дружелюбен, становилось не по себе. Все происходящее казалось сном, бредом. Поттер не может вот так рассматривать его. Поттер, которого он знал, всегда отводил взгляд или смотрел с гневом и яростью.
Тут его собеседник отвлекся на приготовление кофе, и Северус снова рассматривал его спину, его уверенные, непринужденные движения. Попытка незаметно проникнуть в мысли этого странного, нездешнего Поттера закончилась тем, что Гарри выпрямился и насторожился.
— Не стоит, профессор, — сказал он тихо. — Вы, конечно, можете сломать мой блок, но это не пройдет незамеченным. У меня был слишком хороший учитель.
— Да? И кому же так не повезло бороться с вашими комплексами? — слова Поттера о том, что у того нашелся учитель Легилименции лучше, чем он, странным образом обидели Снейпа.
— Ну вот, наконец-то я вас узнаю! — засмеялся Поттер. — А то за десять минут ни одного колкого слова. Я уж решил было, что это не вы.
— И делая мне этот сомнительный комплимент, вы надеетесь уйти от ответа? — Снейп выжидающе уставился на Гарри.
— Это были вы, профессор, — мальчишка нагло смотрел прямо на него.
— Я вас не понимаю.
— Это вы меня научили.
— Что-то я не заметил впечатляющих успехов в прошлом году, Поттер. Может, случилось чудо, и вы стерли мне память на тех занятиях? Я ведь все это время был уверен, что вы полнейший бездарь и лентяй!
— Нет, просто ваши уроки мне пригодились позже. Когда я все понял.
— Что поняли? Поттер, мне надоело, что вы говорите загадками!
— Попробуйте кофе, профессор, — Гарри поставил перед ним чашечку ароматного крепкого кофе. Ноздри Северуса хищно расширились — запах был великолепен. — Не бойтесь, я вас не отравлю, — по-своему истолковал его мимику Поттер.
— У вас бы и не получилось, — Снейп аккуратно взял пальцами крошечную чашку и еще раз вдохнул бодрящий запах свежезаваренного кофе. Отпил. Кофе был как раз таким, как он любил: очень крепким и терпким, с заметной кислинкой в послевкусии. Он отставил чашку на место, смакуя ощущение. И только тогда заметил, с какой тоской смотрит на него Поттер. — Что?
— Просто я уже очень давно вас не видел, профессор.
— Неделю назад имели удовольствие. У вас амнезия, Поттер?
— Это был другой я. А я не видел вас уже очень-очень давно.
Северус застыл. Его мозг лихорадочно работал, пытаясь решить задачу, ответ на которую был на самой поверхности, вот только лучше бы это оказался неверный ответ.
— Вы хотите сказать, что вы из другого времени? — Снейп неверяще разглядывал парня, ссутулившегося перед ним на стуле.
— Да.
— Вы с ума сошли, мальчишка?! Да как вы посмели вмешаться в этот процесс?! — Северус был так зол, что ему впервые в жизни захотелось ударить этого несносного самоуверенного юнца, считающего, что ему море по колено и законы неписаны!
— Я бы не смог встретиться с вами, если бы вашего имени не было в Книге Мертвых, — быстро сказал Поттер.
— Да что вы о себе возомнили... Что? В какой книге?
— После битвы, когда большая часть замка была разрушена, мы нашли в развалинах Книгу Мертвых. Так вот, вашего имени в этой книге не было.
— Это еще ничего не значит.
— Но вашего имени не было и в Книге Живых.
— Поттер, боггарт вас побери, вы меня запутали! Какие еще книги, я вас спрашиваю?
— Когда-то давно, один из профессоров Хогвартса вывез из Египта Книги Живых и Мертвых и спрятал их в Хогвартсе, так как за их контрабанду полагалась смертная казнь. Они ждали своего часа несколько столетий, пока кусок скалы, брошенный великаном, не разрушил тайник.
— И что дальше? Возможно, они испортились или просто были неправильными.
— Но все, кто погиб, были там. И Фред, и Тонкс с Люпином...
— Замолчите! Я не должен этого знать! — Северус заткнул уши, силясь переварить только что сказанное. Боже! Он не мог поверить!
— Простите, — Гарри отпил свой кофе, дожидаясь пока Снейп придет в себя.
— Это ни о чем не говорит. Вы не должны вот так заявляться ко мне и говорить все это. Это нарушение всех правил путешествий во времени. Вы не имеете право вмешиваться в течение Истории.
— Я имею право, — тихо сказал Гарри.
— Ох, эта ваша вечная самоуверенность! Поттер, она не доведет вас до добра!
— Она не раз спасала мне и моим друзьям жизнь.
— Давайте не будем вспоминать то, что именно благодаря вашей безалаберности вы все и оказывались в опасности.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился Гарри. Снейп опешил от такой быстрой капитуляции.
— А что вы имели в виду, говоря, что именно вы имеете право?
— Я вам должен, профессор.
— Не болтайте ерунды, Поттер!
— Я говорю только то, что видел в ваших же воспоминаниях.
— Ах, вы еще смеете упоминать тот случай?!
— Я говорю о тех воспоминаниях, — перебил Гарри, — которые вы сами дали мне.
— Глупости говорите, Поттер. С чего бы это мне... вы снова о будущем рассказываете? Сколько можно? Я не хочу и слова слышать обо всем этом! И вообще, мне нужно патрулировать школу. Всего хорошего.
Северус встал, оставляя недопитый кофе с некоторым сожалением, но продолжать мероприятие, достойное чаепития у Безумного Шляпника, не было больше сил. Дверь не открывалась.
— Поттер, откройте дверь.
— Я не могу. Мы заперты с вами на всю ночь.
— Да как вы смеете? А если что-то случится со школой? Выпустите меня!
— Ничего не случилось, — Гарри прислушался к чему-то. — Все тихо. Дети спят. А МакГонагалл гуляет в образе кошки по коридорам и успеет прийти на помощь, случись что. Все решат, что вы устали и ушли спать. Никто ничего не заподозрит.
— Откуда вы это знаете?
— Чувствую... Хотите перекусить? — не дожидаясь ответа, Гарри встал, достал из холодильника яйца, масло и бекон, из очередного шкафчика — сковороду. Вскоре зашкворчала яичница, распространяя по кухне умопомрачительный запах топившегося копченого сала, поджаривающегося мяса и каких-то пряностей. А неугомонный Поттер тем временем резал хрустящий свежий хлеб и светло-желтый сыр. Постепенно стол заполнился простой и вкусной едой, подходящей больше для завтрака, чем для столь позднего ужина.
— Да сядьте вы, — обратился к профессору Поттер. — От того, что вы будете подпирать дверь, она не откроется быстрее. У нас с вами по меньшей мере еще четыре часа, так что давайте проведем их с большей пользой?
— Тогда ни слова о будущем.
— Я постараюсь, профессор, — улыбнулся ему Гарри. Улыбка вышла приятной и искренней. Северус еще раз подивился перемене, произошедшей с этим мальчишкой.
Поттер уже накладывал ему в тарелку порцию горячей яичницы. Пришлось сесть и начать есть.
— А почему вы так уверенно ориентируетесь на этой кухне?
— Это точная копия кухни на Тисовой улице, — улыбнулся Гарри. — Выручай-Комната почему-то решила, что именно эта обстановка нужна для разговора, от которого вы так упорно отмахиваетесь.
— Мы вами уже все обсудили.
— Вообще-то нет, — Гарри внимательно смотрел на профессора.
И тут Снейп почувствовал, что не может пошевелиться. Странная истома навалилась на него, мешая двигаться.
— Вы все-таки отравили меня, Поттер, — со злостью выкрикнул Снейп.
— А вот теперь вы болтаете глупости, профессор. Зачем бы мне вас травить, если я пришел, чтобы вас спасти? Флоренц предупредил, что вы откажетесь слушать, поэтому дал мне немного своих травок. Все кончится через некоторое время. А пока мне нужно, чтобы вы меня выслушали.
— Флоренц? Кентавр?
— А вы знаете еще какого-то Флоренца? — съязвил Гарри.
— Ну, конечно, издевайтесь над беспомощным.
— Но говорить-то вы можете, а слова — ваше главное оружие. И вы им мастерски владеете. Я долго думал, что ненавижу вас именно из-за этого.
— А теперь, стало быть, передумали?
— Благодаря вам и передумал. Ваши слова могут очень ранить, но ваши мысли... они совсем другие. Я предпочитаю верить им.
— Да что такого я вам показал, что вы вдруг сделались моим лучшим другом?
— Я видел все, профессор. Видел, как вы страдали, потеряв маму. Видел, как умоляли ее пощадить, как стали шпионом. Видел все, что вы решили мне показать. Видел, почему вы убили Дамблдора.
Снейп вздрогнул. Самый худший из его кошмаров сейчас говорил с ним.
— Зачем вы...
— Профессор, вы должны поверить ему. Вы должны будете это сделать. Именно благодаря этому вашему поступку Дамблдор поможет спасти всех нас, когда Волдеморт снова убьет меня.
— Что?
— Не спрашивайте. Просто сделайте то, что он просит. Вам будет трудно. Вас будут ненавидеть, но потом... Вам нужно решиться и пережить все, что будет после той Авады... Мне так жаль! — Гарри смотрел на него с таким сочувствием, что у Северуса ком встал в горле. — Я знаю, что именно для вас значил Дамблдор. Не верите моим словам — поверьте его.
— Я не хочу об этом говорить. Рассказывайте, что вы хотели сказать и проваливайте.
Гарри замолчал, глядя, как влажно заблестели глаза Снейпа, но он понимал этого угрюмого и колючего человека. Сейчас, наверное, даже лучше, чем тот сам себя понимал.
— В мае 1998, когда будут идти бои у Хогвартса, Темный Лорд вызовет вас, и прикажет Нагайне убить. Ваша кровь будет по всему полу в Визжащей Хижине. Когда он уйдет, вы увидите меня, другого меня, который еще ненавидит вас. И вы убедите его взять и просмотреть ваши воспоминания. Он оставит вас в той хижине и уйдет, — Гарри скрипнул зубами, сглотнул и смог продолжить. На его лице было такое презрение, что Северус удивился. — Потом вы исчезнете, и никто не будет знать, где вы. Вас не будет ни в мире мертвых, ни в мире живых. Это приведет к очень большому кризису. Вы сами не представляете, что произойдет с миром, если вы откажетесь сейчас принять мою помощь!
— Как моя смерть может что-то там нарушить? Вы заговариваетесь, Поттер.
— Я же говорю, вы не просто умрете. Вас не будет совсем. Это приведет к разбалансировке между мирами. Это будет страшно, — Гарри вздрогнул, словно вспомнив что-то кошмарное.
— Мне сложно вам поверить...
— Вы должны. Вы должны поверить мне так же, как я поверил тогда вам. Вы просто должны.
— Поттер, я вам ничего не должен! — Снейп брезгливо поморщился, чувствуя, как колкие иголочки рассыпаются по всему телу. Зелье Флоренца переставало действовать.
— Простите, — Гарри, похоже, принял гримасу Снейпа на свой счет. Его глаза странно заблестели.
— Я все еще вас слушаю, — профессор удивленно вскинул брови. Он не ожидал от Поттера такой чувствительности.
— Флоренц сказал, что вы должны перед тем, как все начнется, выпить настой из этих трав, — Гарри достал из-за пазухи маленький холщовый мешочек. — Эти травы срезаны на секретных полянах кентавров. Никто из людей прежде не видел их.
— А почему Флоренц вам помогает? Кентавры не вмешиваются в дела людей.
— Они помогут нам в той битве. Они не смогли остаться в стороне. И теперь тоже. Флоренц вложил записку, как заваривать эти травы. Вы их выпьете, и яд Нагайны не будет так быстро распространяться.
— И вы думаете, что я пойду на это, Поттер? Время должно идти так, как задумано. Если я умру, — Северус споткнулся, представив на мгновение, как это страшно — перестать быть, — если я умру, то так тому и быть.
— И мои слова о том, что мир без вас станет ужасен, вас не трогают?
— Я очень сильно сомневаюсь, что моя жизнь или смерть может так повлиять на судьбы мироздания. Тут вы преувеличиваете мою значимость.
— Позвольте мне судить. Вас там не было, — прошептал еле слышно Поттер, и Северус задумался. — Прошу вас, — Гарри потянулся через столешницу и накрыл его руку своей. Его глаза были умоляющими. — Прошу вас, поверьте.
— Поттер... — Северус замялся. В который раз за ночь этот юнец ставит его в тупик.
— Простите, вам пора. Наше время подошло к концу, — голос Поттера был глухим и безжизненным. — Комната открыта. Вы можете идти, — он обхватил голову руками и замер.
Северус встал и пошел к выходу. В дверях он обернулся и посмотрел на Поттера. Тот тоже глядел ему вслед. Такой тоски он не видел ни у кого в глазах. Казалось, что Поттер сейчас хоронит кого-то очень дорогого. Северус вздрогнул и решительно толкнул дверь. Она открылась без труда.
Он шел по темным гулким коридорам старинного замка и думал. Слишком все странно. Это достойно самого болезненного бреда в его жизни... В руке он сжимал невесть как оказавшийся у него мешочек с травами кентавра Флоренца.
* * *
— Прошу тебя, Северус... — Дамблдор умоляюще протягивал к нему руки. Северус колебался. В глазах директора была такая решимость, которую он совсем не чувствовал в себе. Но тут он внезапно вспомнил тот, другой взгляд. Взгляд Поттера и его слова, умоляющие поверить Дамблдору. Встреча, о которой он упорно старался забыть, старался представить все произошедшее кошмарным сном, встала перед ним наяву. Слова и взгляд Поттера... Сколько тоски в них было, сколько дикой надежды...
— Авада Кедавра! — зеленая вспышка врезалась в грудь директора, и старика перекинуло через парапет.
А потом был дикий бег с перепуганным насмерть Малфоем. Машинально отбивая атаки, он вспоминал. И злился на того Поттера, из-за которого он совершил самый страшный поступок в жизни.
— Стой, трус! — вопли Поттера заставили его остановиться.
Он отбивал яростные атаки мальчишки, а перед глазами стоял тот, другой Гарри. И Северус бросал язвительные слова, стараясь отомстить не только этому, но и тому, другому. Он издевался над ним, пока не пришел миг бежать.
За его спиной рычал от злости и от неудовлетворенной жажды мести Поттер.
А потом были десятки и десятки дней, пропитанные ненавистью и презрением учеников. Он держался, как мог, хотя его так и подмывало бросить все к чертям или сорваться и во второй раз в жизни уйти в запой. Но он помнил глаза того Поттера и просто ждал, когда это все кончится.
В день, когда Темный Лорд должен был прийти к стенам Хогвартса, Северус сидел перед кружкой заваренного настоя и лихорадочно соображал. Взвешивал все за и против. Протянул руку и отпил глоток. Горькая, как хинин, жидкость скрутила его внутренности.
— Да гори оно все синим пламенем! — Северус запустил недопитый отвар в стену. Брызги оставили на белёной стене некрасивые буро-ржавые потеки, черепки глухо рассыпались по полу. А он опустил голову на руки и впервые за этот год почувствовал себя свободным. Скоро все кончится.
Зубы Нагайны почти вспороли его сонную артерию, но крови все равно было очень много. Ему становилось все холоднее, но он терпеливо ждал. Осторожные шаги показались ему благословением. Скоро он будет свободным.
Взгляд Поттера сквозил ненавистью и презрением, смешанным с долей удовлетворения от его приближающейся смерти. Мальчишка едва не торжествовал. Северус сглотнул. Это было больно, но он нашел в себе силы просить Поттера. Воспоминания, собранные в маленькую бутылочку, мягко отсвечивали серебристо-синим. Презрение Поттера... Но он все поймет. Вот уже скоро его тайна перестанет быть такой тяжкой и горькой. Он переживет это, потому что помнил другой его взгляд — там, в Выручай-Комнате. Эта странная ночь стала настоящим подарком для него. Теперь он сделал все, что в его силах...
Мысли путались. Становилось все холоднее. Поттер уже давно ушел. Как же странно умирать вот так — одному на пыльном полу проклятой Визжащей Хижины. Но скоро это все кончится...
Тихий шепот, руки, торопливо обрабатывающие его рану, заставляющие вынырнуть из долгожданного забвения. Его снова кто-то трогал, мешая спокойно умереть. Это вызывало протест в душе Северуса, но он не мог даже толком пошевелиться.
— Сейчас, сэр, потерпите... Я только закрою рану, — торопливые вытягивающие яд заклинания, которые человечество должно было давно забыть, заживляющее заклятие и теплая шершавость бинтов. Все это мешало ему открыть глаза и посмотреть, кто тревожит его покой. Но наконец он смог превозмочь слабость, постепенно куда-то уходившую, и открыл глаза.
Перед ним на коленях стоял Поттер. Его губы были закушены, он был бледен, как стена, глаза решительно сверкали. В волосах серебрилась знакомая прядка седых волос. Северусу казалось, что вот сейчас он что-то вспомнит важное, что-то о двух Поттерах в его жизни...
— Поспите, профессор, а я пока перенесу вас, — сказал Гарри и произнес усыпляющее заклятие. Северус не успел возразить, да, наверное, и не смог бы. Темнота, уютная и теплая, охватила мужчину, и он уснул.
Первой мыслью при пробуждении была недодуманная — про Поттера. Про одного и какого-то другого. Поттер с сединой в волосах. Воспоминание о встрече в Рождественский вечер нахлынуло, открыв все: и рассказ, и завтрак, и безумные глаза непослушного мальчишки.
Северус открыл глаза и попытался сесть на кровати. Знакомые стены Больничного крыла закружились перед глазами.
— Тише, тише. Вам сейчас нельзя двигаться, — тут же рядом оказался Гарри Поттер, тот, который из будущего.
— Что вы тут делаете? — прохрипел Северус. — Вам нельзя быть в этом времени. Вас увидят.
— Я-то как раз в своем времени, профессор, — засмеялся Гарри, поднося к его губам стакан воды. Только сейчас Северус понял, как ему хотелось пить. Пока он с наслаждением глотал чистую воду, то смог разобраться в непонятных словах Поттера.
— Значит, вы вытащили меня из Хижины в свое время?
— Да, — улыбнулся Гарри фирменной поттеровской улыбкой, означавшей, что очередная проказа удалась отлично.
— Так вот значит, почему меня не было ни в одной из египетских книг, про которые вы толковали? Я просто перестал существовать на... сколько лет?
— Пять, профессор.
— Пять лет... Выходит, сейчас...
— Две тысячи третий. Сегодня Рождество, профессор. Я так рад снова вас видеть.
— Снова?
— Я видел вас сегодня ночью, в Выручай-Комнате, а утром отправился ждать у Хижины. Спасибо, что прислушались к моим словам.
— Вы про что?
— Про зелье Флоренца. Вы приняли его.
— Всего глоток. Этого слишком мало для противоядия.
— Все, что нужно, вы получили, готовя зелье. Его пары и были тем самым противоядием. Его даже пить было необязательно.
— Увижу Флоренца, скажу все, что думаю о невмешательстве кентавров в дела людей, — Северус покраснел от злости.
— Он с радостью с вами поздоровается. Ему надоело вести Зельеварение у старших курсов. Они кажутся ему еще более безнадежными, чем я казался вам, профессор.
— Ну что, мир спасен? Теперь вы можете оставить меня в покое? — Снейп демонстративно скрестил руки на груди и закрыл глаза, но потом все же любопытство взяло верх: — А что такого тут случилось без меня? Ведь я не пропал из мира, это вы меня похитили на пять лет.
— А что может случиться в мире одного человека, потерявшего самое дорогое в его жизни? — спросил Гарри, стоя у выхода из палаты. — Для него это равносильно концу света для остальных, — и он тихо прикрыл двери, оставив Снейпа напряженно размышлять о своих словах.
Vova
