Маски, которые не стоит срывать

Очень приятно познакомиться — Эрик АлХарн.

Невилла Лонгботтома больше не существует. Невилл Лонгботтом, по слухам, стал младшим аврором и его отправили к черту на рога... Невилл Лонгботтом, вроде бы, даже женился... Про Невилла Лонгботтома никто ничего не знает, и о нем даже неинтересно сплетничать.

Зато Эрик АлХарн известен. О! Эрик АлХарн очень известен. "Пророк" уже перемыл ему все кости; ему приписывали романы со всеми, кто хотя бы на минутку оказывался неподалеку. Сперва молодой, красивый и чертовски талантливый зельевар наставил рога самому Министру Уизли... Спустя неделю — что наоборот, рога выросли у Пенелопы Кристалл-Уизли, а Персиваль Артур Уизли являлся тайным любовником АлХарна... Потом — сделка с дьяволом, найденная тайная книга каких-то древних...

Но ничего правдивого или хотя бы правдоподобного на Эрика не нашла ни Рита Скитер, ни ее многочисленные коллеги. Он, никому особенно не запомнившись, отучился в уже закрывшейся Академии Магических Искусств в Германии, вроде бы был замечен когда-то с однокурсницей — и все.

Потому что на самом деле Эрик АлХарн не обладал ни малейшим талантом в области зельеваренья, был редкостно некрасивым, потерял родителей почти сразу после совершеннолетия и погиб около двух лет назад. Я старше него на год.

Звучит крайне цинично, но по счастливой случайности на его тело первым наткнулся я. АлХарн, оказалось, обладал относительно похожими на мои глазами и носом, и, отрастив бородку с усами и волосы почти до поясницы, я спокойно вернулся в Лондон с новым именем и новой судьбой...

* * *

"Уважаемый мистер АлХарн!

Прошу Вас о встрече, т.к. имею смелость надеяться на возможность сотрудничать с Вами. Если Вам удобно, я жду Вас в офисе альманаха "Высшие Зелья для Профессионального Уровня" завтра в 13:00, чтобы обсудить это предложение.

С уважением,

директор альманаха "Высшие Зелья для Профессионального Уровня",

Эвен Флай."

Я снова свернул пергамент в тугой свиток и усмехнулся.

Раньше "ВЗдПУ" был одним из лучших альманахов — я точно знаю, потому что готовился к поступлению в Высшую Школу Зельеваренья уже по его подшивкам. Сейчас, глумливо прозванный "Веселенькими Зельецами для Пустоголовых Уродов", журнал представлял собой жалкое зрелище. Признаться, мне было немного жаль, что это так.

"Мог ли я всего четыре года назад, трясущимися руками пытаясь нарезать правильно?.." — я обрываю эту мысль. Невилла Лонгботтома больше нет. Я больше не он. Да, Невилл Лонгботтом мог бы лишь мечтать даже о таком. А "Высшие Зелья..." тогда читала Гермиона, и, кажется, даже сам профессор Снейп иногда пролистывал...

Снейп.

Хотите сенсацию, в которую все равно никто не поверит, попади она в газеты? Я думал о нем, когда, оглядываясь, с замирающим сердцем пролистывал документы обнаруженного мной покойника дрожащими пальцами. Я думал о нем, убирая в карман чужую палочку. Я думал о том, что он семь лет вытирал об меня ноги, семь лет внушал мне, что я — жалкий, ни на что не способный трус... и я доказывал себе обратное.

Если бы не Снейп, не было бы никакого Эрика АлХарна. Был бы младший аврор Лонгботтом, жалкая тень своих родителей, и самая дешевая могила на Общем Кладбище, где хоронили тех, чьи родственники по какой-то причине не оплачивали похороны. Но Снейп был, и Снейп методично, с самого первого курса, задавливал, втаптывал в грязь... вероятно, он считал, что закручивает гайки, и до определенного момента я был с ним согласен. А потом я стоял, держа в руках диплом без единственного "Слабо" и всего с двумя "Выше ожидаемого", палочку из красного дерева с сердцевиной из сердечной жилы дракона и все документы, в том числе даже маггловские — и понимал, что все это время Снейп на самом деле постепенно все больше и больше сдавливал пружину.

И эта пружина резко распрямилась...

Я помотал головой, отгоняя слишком навязчивые мысли, и открыл чернильницу.

"Уважаемый мистер Флай!

Я с удовольствием встречусь с Вами. Скорее всего, если Ваши условия находятся в границах разумного, я приму Ваше предложение о сотрудничестве.

С уважением,

Эрик АлХарн."

Вздохнув, я с трудом подавил улыбку, глядя на ровные строчки и красивый каллиграфический почерк, и вспоминая те каракули, которые так злили всех профессоров.

Это все в прошлом. Мне нельзя вспоминать, что я был Невиллом Лонгботтомом... иначе я становлюсь им. Жалким, ни на что не способным Невиллом вместо невозмутимого, загадочного и гениального Эрика АлХарна.

Это все в прошлом. Мое настоящее куда достойнее... хотя, надо признать, без воспоминаний о Снейпе и уроках Зелий в Хогвартсе мои достижения были бы лишь продвижением по карьерной лестнице и успехами ученого, а не сладким триумфом, а каждое сваренное зелье — лишь зельем...

Но все равно это все в прошлом.

— Мистер АлХарн!.. Крайне рад вас видеть, — вскочивший мне навстречу Флай суетливо пожимает мне руку обоими руками и слишком торопливо усаживает в кресло. — Вы просто не можете представить, как меня порадовало ваше письмо!..

"Отчего же, вполне могу", — подумалось мне, и я улыбнулся; конечно же, хозяин альманаха принял это на свой счет.

— Что ж, рад этому. Можно узнать чуть подробнее, что имели в виду ВЫ, предлагая сотрудничество?

Мне часто говорят, что у меня приятный голос. Не уверен, что согласен с этим утверждением на все сто процентов, но одно я знаю точно: мой голос идеально подходит для того, чтобы оттенять суховатый официальный стиль, в котором всегда выдержаны все мои речи. Даже удивительно, потому что мой голос — это единственное, оставшееся во мне почти неизменным, я лишь научился говорить ровнее, четче и чуть менее торопливо...

— Меня бы вполне устроило, допустим, если бы вы вели свою страницу, а ваше имя было... ну что-то вроде рекламы... — Флай чуть смутился. — Разумеется, за большой процент прибылей. Но...

— Но что?

Пока я жду ответа, то рассматриваю своего собеседника. Высокий, худой старый маг, нескладный, с очень подвижной мимикой и встрепанными полуседыми волосами, постриженными слишком коротко для его костлявого, угловатого лица. Мне не понравился странный блеск в серо-зеленых глазах, напомнивший фанатичный огонек во взгляде Скитер; одновременно хозяин журнала мог быть справедливо назван карикатурой на Дамблдора. Не считая бороды и одежды, для полного сходства Флаю было достаточно выпить немного Успокаивающего зелья... или Дамблдора, как маггловским прибором для длительных колдографий, ускорить в полтора раза...

— Но, на самом деле, я бы предложил вам... фиктивно выкупить журнал.

— То есть?..

Флай заметно занервничал.

— Вы понимаете, мистер АлХарн, — засуетился он, — управлять журналом... это очень хлопотно и скучно. Отнимает много времени и сил... Если вы будете заниматься этим сами, ни на что другое вас уже не хватит. Однако, если бы...

— Я понимаю, — я слегка улыбаюсь ему. Разговор начинает меня немного раздражать, но я уже привык иметь дело с разными людьми, далеко не все из которых были мне приятны. — Я подпишу то, что нужно, и вы отправите анонимную сову в Пророк. Меня устроит сорок процентов прибыли... И возможность вмешиваться в дела журнала, если я сочту это необходимым. Я правильно вас понял, мистер Флай?

Зачем так торопливо кивать головой, как китайский болванчик, идиотски улыбаясь от уха до уха?..

— В таком случае, подготовьте нужные документы и пришлите мне их совой, — я встаю и протягиваю ему руку. — До встречи, Эвен.

...С трудом подавив желание вытереть руку о мантию, я аккуратно закрыл за собой дверь и спокойным шагом пошел по коридору. По лестнице вниз, на первый этаж, там направо?..

— Простите.

На самом деле, толкнули меня. Мне даже пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть. Тот, кто это сделал, явно извиняться не собирался... Значит, начинается моя любимая игра.

— Я вас не ушиб?..

— Нет, — отвечает он, и я чувствую, что мои колени по привычке пытаются подогнуться.

Ну кто бы это еще мог быть?

Если бы я не висел на перилах или мог видеть задницей — я бы просто позволил ему спокойно пойти мимо. Но, к счастью, я лишь сейчас разглядел того, с кем столкнулся. Волосы стали короче, мантия выглядит несколько дороже. А в целом, ничего не изменилось.

"Ну уж хрен тебе, тряпка! Я больше не ты...".

— О, вы ведь мистер Снейп, директор Хогварца?..

— Да, — явно торопясь уйти, отзывается он.

— Очень приятно познакомиться. Эрик АлХарн.

В черных глазах вспыхивает интерес. И уважение. Мне становится безумно весело, и я с трудом сохраняю спокойное выражение лица, протягивая ему руку.

Холодная. Жесткая. Крепкое пожатие.

У меня в животе все словно переворачивается, и я с трудом подавляю желание сглотнуть. Мне в голову приходит дерзкая мысль — и я задерживаю его руку в своей чуть дольше, чем это нужно. Достаточно дольше, чтобы это было замечено.

— Что делает такой гениальный зельевар... здесь? — с легкой насмешкой спрашивает Снейп, и я вдруг осознаю, что он СМУЩЕН.

Один-ноль в мою пользу... Не один-десять хренлиардов. Невилла Лонгботтома больше нет!.. Я Эрик. Один-ноль. И пока веду я.

— Ничего особенного. Я выкупаю "Высшие Зелья..", — небрежно отзываюсь я, неотрывно глядя бывшему учителю в глаза и улыбаясь одной стороной рта. — Жаль видеть, как загнивает и рушится что-то действительно хорошее.

— Выкупаете? Смелое решение. Удачи.

Дергается. Лицо каменное, голос спокойный — но я и сам хорошо умею это делать. Снейпа выдают глаза. Ему действительно неуютно. Уже хотя бы потому, что я выше него на целую ладонь и ступеньку. И потому что мы стоим слишком близко, а я улыбаюсь, не свожу с него взгляда и как бы невзначай опираюсь на перила так, что перегораживаю проход. Меня бы тоже смущало, если бы не опьяняющее чувство триумфа и дерзкой смелости...

— Позволите задать вам тот же вопрос?..

— Задавайте, мистер АлХарн, но я на него не отвечу. Может быть, вы дадите мне пройти?

Я улыбаюсь еще сильнее и качаю головой.

— Ни в коем случае, мистер Снейп. Я еще не успел спросить ваши координаты для сов.

Растерянность. Паника. Надо отдать ему должное, самообладание все такое же, как и было — просто приподнимает бровь, и я продолжаю, выдержав паузу и не переставая пристально смотреть ему в глаза:

— ...чтобы прислать официальное предложение быть внештатным сотрудником "Высших Зелий".

— Я свяжусь с вами сам.

— Нет уж, мистер Снейп, вы меня еще не трахнули, чтобы давать такие обещания, — я широко ухмыляюсь, когда его веко слегка дергается. — Оставьте это для влюбленных в вас дурочек. Мы с вами взрослые люди. Вы оставите мне свои координаты, я оставлю вам свои. Или вы просто сразу пошлете меня к черту с моим предложением, и не будем тратить время и пергамент.

Два-ноль. Я веду.

Я сойду с ума от счастья...

— Я буквально разрываюсь между желанием послать вас к черту и принять ваше предложение, — бывший профессор, чуть помедлив, тоже ухмыльнулся.

— Совместите приятное с полезным, — любезно предлагаю я. — Вы можете посылать меня куда угодно, даже, если вам очень хочется, дать мне в нос... А после мы обменяемся координатами, и я пришлю вам нужные бумаги.

— Дать вам... в нос?

Два-один, Профессор. Отличный ход. Двусмысленность очевидна, но совершенно недоказуема.

— А куда бы вы хотели? Я... обдумаю ваше предложение.

— Знаете, мистер АлХарн, возможно, я излишне консервативен, но предпочитаю менее экстремальные способы начинать знакомство. Мы с вами взрослые люди, и вроде бы не гриффиндорцы, чтобы заключать контракт... таким образом.

О да. Несомненно, Профессор.

— Что такое "гриффиндорец"? — я слегка хмурюсь. — Этим словом можно назвать надоедливого журналиста?

Его глаза смеются.

— Несомненно, мистер АлХарн. Оно означает полное отсутствие мозгов и чувства меры, а также дисфункцию инстинта самосохранения... — Снейп достает из внутреннего нагрудного кармана мантии толстый ежедневник в черной кожаной обложке и подает мне извлеченную из него визитку. — А еще можете спросить, не из Хаффльпаффа ли он. Это то же самое, но с гиперфункцией...

У кроликов бывают обострения в марте? Если да, то, наверно, они смотрят на все, что движется, именно таким взглядом, которым я тщательно нервирую Живой Кошмар Невилла Лонгботтома, вытаскивая из кармана немного помятую карточку и подавая ему. Наши пальцы случайно сталкиваются, и я ухмыляюсь еще шире.

— Мистер Снейп, вам нехорошо?

— С чего вы взяли, мистер АлХарн? — он старательно не смотрит на меня.

— У вас лицо красное.

Три-два.

— Со мной все в порядке. Вы позволите пройти?

— Конечно, мистер Снейп, — я вновь протягиваю ему руку. — До встречи. Я пришлю документы завтра или послезавтра.

Помедлив, он пожимает мою ладонь и быстро отдергивает руку. Я приподнимаю бровь — о, как долго я оттачивал это жест!.. — и пропускаю его.

— Если захотите продолжить знакомство, дав мне в нос, напишите! — упиваясь своей безнаказанностью и храбростью, уже ему вслед добавляю я.

— Непременно.

Я вылетаю на крыльцо и мгновенно аппарирую домой, чтобы упасть на кровать, раскинув руки, и долго, счастливо хохотать.

В мире определенно есть справедливость. А если есть бог, то у этого бога определенно есть правильное чувство юмора.

Фурор. Шок. Сенсация.

"ВЗдПУ: Великий Зельевар делает Потрясающую Умность!". Хм. Где они берут этих идиотов?..

Ага... "Эрик АлХарн и Северус Снейп — правда или вымысел?". Надо же, какая прелестная колдография!.. Умница Риточка, умница, сучка крашенная... "Вероятно, рано потерявший родителей Эрик подсознательно ищет замену, а потому предпочитает любовников старше себя. Это, конечно, объясняет, почему он так тщательно скрывает свои романы..."

Я не Невилл Лонгботтом. Иначе я бы ее придушил. Сперва засунув ей этот номер "Пророка" в задницу.

Никаких мозгов, чувства меры и дисфунция инстинкта самосохранения?.. Я точно гриффиндорец. Надо же было додуматься устраивать такое прямо в здании редакции!.. Пусть это редакция издания для зельеваров, а не "Пророка" — журналисты все...

"А впрочем, " — думаю я, швыряя газету в камин, — "так даже веселее. Бедный Севви, как же он сейчас, наверно, бесится..."

Я вспоминаю, что все еще не отправил Снейпу бумаги, хотя Флай прислал мне образцы еще вчера вечером. Вздохнув, я сажусь за стол и беру лист чистого пергамента: надо черкнуть ему пару строк и просто так. В конце концов, крошечной победы в первом раунде мне мало. Я играю и я мщу.

За то, что знаю — я не начал бы этот первый раунд, если бы увидел сразу, что это Снейп. За то, что ненавижу его. За то, что он — Северус Снейп, садистская мразь, отмазавшийся Пожиратель Смерти — теперь директор... Пусть даже я Эрик АлХарн, а не Невилл Лонгботтом, глупо врать себе, что Хогвартс для меня теперь ничего не значит.

Скажем так. Северус Снейп — садистская мразь. Спокойной жизни он не заслужил. А зная его натуру, отмажется и на Высшем Суде. Поэтому все круги ада я ему устрою еще при жизни.

Хм... "Уважаемый мистер Снейп! Я думаю, Вы не настолько хаффльпафф, чтобы не понять, где ставить подпись. Один экземпляр Ваш, один — отошлите обратно". Я задумался и отложил перо, не заботясь о том, что оставшиеся на нем чернила пачкают обложку книги. Ну, где же мое хваленое остроумие?..

"P.s.: Так что же ВЫ делали в офисе ВЗдПУ, Северус (позволите мне так вас называть?). Я умру от любопытства.

P.p.s.: Надеюсь, Вы уже читали сегодня газету? Может быть, Вы подскажите ругательство и для Белобрысой Сучки?"

На миг меня охватывают сомнения, и я вычеркиваю "Белобрысую Сучку", заменяя на более нейтральнее "Скитер". Как будто бы одна толстая линия может помешать прочитать написанное...

— Отнеси Снейпу, — я привязываю свернутые трубочкой бумаги с вложенной в них запиской к лапке Трикс.

Трикс — редкостно дурная сова. Как ее правильно обозвал чуть поддатый продавец, "ебанутая на голову". С огромными безумными глазами, косоватой, насколько это возможно для совы, рожей, и мерзким характером. Трикс обожала клеваться; иной раз ее приходилось по полчаса отлавливать, чтобы отправить письмо; она упорно отказывалась от совиного печенья, таская то, что ем я. Обозвать эту дуру, которая до покупки мной числилась "Конфеткой", в честь Беллатрикс Лестрейнж... слабость, в которой я не смог себе отказать.

У меня есть и вторая сова, флегматичный толстый филин-обжора, насмешкой судьбы носящий имя Ураган. Может быть, я бы даже не удержался от искушения назвать его в кое-чью честь Слизнем... Но Ураган попал ко мне уже довольно старым, и оказался слишком упрям; идею о смене имени пришлось оставить. Обычно я посылаю к деловым партнерам именно Урагана, а Трикс держу в качестве, скорее, домашней не-совсем-любимицы...

"Снейпу гадость — уже радость". Стоп. Это уже из ТОЙ жизни.

Трикс больно цапает меня за палец и улетает.

...Ответ приходит всего через два часа. Видимо, я застал Снейпа дома.

"Уважаемый мистер АлХарн!.. Благодарю за такое лестное мнение о моих умственных способностях. Отсылаю вам вашу копию.

P.s.: Во-первых, я пользуюсь вашим предложением и посылаю вас к черту. Во-вторых, мистер АлХарн, не помню, чтобы мы с вами пили на брудершафт. Официальное обращение будет гораздо уместнее.

P.p.s.: К сожалению, "слизеринка" это комплимент. Используйте в качестве ругательства для Белобрысой Сучки имя вашей прелестной совы."

Я расхохотался и невербальным заклятьем призвал к себе перо, чернила и пергамент.

"Уважаемый мистер Снейп!

Во-первых, Вы абсолютно правы с p.s... Это самое лучшее завуалированное приглашение выпить, какое я когда-либо встречал. В "Сотах", в 19:00, в субботу — Вас устроит?

Во-вторых, что такое "слизеринка"? И где Вы берете эти чудесные определения?..

В-третьих, к сожалению, имя моей совы и так ругательство, Белобрысой Сучке совершенно не подходящее...

Не целую (если вы не настаиваете...),

Эрик АлХарн."

Дождавшись, пока Трикс, уверенная, что я ничего не вижу, доест остатки моего обеда, я привязал ей письмо к лапке и усмехнулся:

— Давай, тащи Снейпу.

Конечно же, Снейп откажется. И будет дергаться. И, скорее всего, ответит: если он прислал совершенно бессодержательный и ненужный ответ на первое письмо, значит, тоже не прочь поиграть.

Я его обыграю. Я его знаю. Знаю, возможно, не совсем "как облупленного", но определенно лучше, чем он знает меня. Никто не знает меня. Все знают Эрика АлХарта и некоторые знают Невилла Лонгботтома, но никому даже в голову не придет то, что тихий безмозглый трус может вдруг превратиться в... в АлХарта.

Все видят то, во что верят. Оглядываясь назад, я иногда думаю, что Невилл не был безнадежен. Отряд Дамблдора. Министерство. Седьмой курс и глупое "Сопротивление". Убийство Лестрейнж... Нет, Невилл не был безнадежен. Невилл был всего лишь все больше и больше сжимаемой пружиной — сперва своей бабушкой, затем Снейпом, затем учителями в Школе Авроров, затем — начальством в Аврорате... АлХарт никогда не был гениальным учеником, а по Зельям имел "Выше Ожидаемого"; более того, АлХарт вырос в Уэльсе и должен был иметь хоть какой-то акцент. И от Лонгботтома давно нет вестей. Если бы кто-то взялся за это, ему нужно бы было лишь чуть потянуть за ниточку — и ведро с правдой перевернулось бы над его головой.

Улыбнувшись, я направился в лабораторию.

На самом деле, Зелья — это просто. Просто, если разбираться в основах начинаешь не в одиннадцать, а в двадцать два. И все укладывается в сложную, красивую схему. Эту схему невозможно вывести, учась по школьной программе. Это слишком перекликается с Нумерологией, а еще — с высшей Трансфигурацией, с Гербологией, с Рунами... Я даже пытался разложить все компоненты на 24 вида, по скандинавским рунам; полная классификация мне не удалась, но зато я вывел несколько весьма полезных закономерностей.

Гениальность — это тоже просто. Нужно всего лишь выдавать конечный результат, объясняя его длинными сложными схемами, и ни в коем случае не открывать страшной тайны: того, что на самом деле все имеет решение в две строки.

...Трикс лупится об дверь. В зелье надо постепенно, аккуратно доливать кровь хвостороги. Дорогая кровь. Дорогие компоненты. Зелье долго делать. Трикс лупится, как и всегда, со всей дури. Иная собака так на дверь не бросается, когда приспичит, как Трикс рвется туда, куда ей встрелит.

— Как же тебе подходит имя, мразь... — усмехнулся я, наконец закончив с зельем и открывая дверь. — Одну твою тезку уже придушил... Может, и тебя?..

На лапке было письмо. Другое.

— Ладно, живи пока. Надеюсь, ты его хоть клюнула нормально?

С таким возмущением, обидой и уверенностью в моем идиотизме на меня еще никто не смотрел.

"Уважаемый мистер АлХарн!

Во-первых, это НЕ БЫЛО предложением выпить. Однако, если вы настаиваете, я смогу встретиться с вами в субботу, но только после 20:00.

Во-вторых, "Слизерин", "Гриффиндор" и "Хаффльпафф" — это факультеты в Хогвартсе. На Слизерин попадают обычно те, у кого есть мозги. То же самое можно сказать и о Райвенкло, но слизеринцы лучше умеют ими пользоваться, не забивая голову моральными принципами и т.п.. Если захотите сделать кому-то комплимент, не рискуйте и упомяните лучше Райвенкло — к Слизерину после Войны отношение несколько предвзятое.

В-третьих, благодарите за во-первых свою сову: я предпочту передать вам свою статью лично, если вы, конечно, не собираетесь врезаться мне в задницу и пытаться оторвать нос на память.

Не целую (но могу дать в нос, если очень настаиваете, чтобы целовал).

Северус Снейп."

О. Мой. Мерлин.

Он согласился. Я буду пить со Снейпом.

— Хотел бы я знать, что такого страшного ты сделала с его задницей, Трикс... — пробормотал я, плюхаясь в кресло. — А нос могла бы и оторвать. В его случае это было бы гуманно.

Сова смотрит на меня как на психа.

Конечно. Надо быть полным психом, чтобы упомянуть ее и гуманность в одном предложении.

Разумеется, мне было чем заняться и без Снейпа.

Помимо зелий, у меня были и иные сильные увлечения. Не "ходить по бабам", как ни странно. Девушки — да, но только чтобы развлечься. Так уж вышло, что Эрик АлХарн патологический одиночка... с некоторых пор.

В это все равно ведь никто не поверит? Открою еще одну свою тайну. Пожалуй, одну из важнейших...

Мое вторая по силе страсть — это Пожиратели Смерти. Я играю с ними. В "Кошки-мышки". Я вынюхиваю и выслеживаю, я становлюсь их ночным кошмаром... Даже тех, кто откупился от Азкабана. Даже тех, кто вышел сухим из воды. Первой мышкой была Беллатрикс — еще в ТОЙ жизни.

Первая же по силе... Ее звали Селеста...

Селеста. Демон в обличае ангела. Я легко могу вспомнить каждую черточку... Нежный овал лица, водопад блестящих белокурых локонов, "птичье" хрупкое телосложение. И фанатичный, безжалостный огонь в голубых глазах. И искажающая тонкие черты ненависть. Сквиб.

Я не знаю, кем она была на самом деле. За кого мстила. Но о Пожирателях знала больше моего. Я любил ее больше, чем можно. "Дружеский секс", "спустить пар" — это все было, но как не между нами. Это было просто... вскользь. Между нами, скорее, было что-то вроде "Ты мне как сестра... и даже больше", бешеная скорость ее мотоцикла и бьющий в лицо ветер, ее отвратительная грохочущая музыка, которую терпел я... Мои стихи, которые должны были претить ей своей сентиментальностью, но почему-то безумно нравились. Ее случайно подслушанный шепот во сне и цепочка с тремя крестиками, выбившаяся из-под воротника.

Беллатрикс Лестрейнж. Фадж — на его руке тоже оказалась Метка. Нотт. Рабастан Лестрейнж. И Сивый. Наша последняя охота вместе и нелепое: "Все темные лорды идиоты... Но дуракам однозначно везет" с булькающим смехом вместо прощания.

Потом — Эйвери.

Впрочем, говоря, что мне есть чем заняться, я имел в виду не то, что буду предаваться воспоминаниям. Напротив, я вернусь в игру. От кое-кого из знакомых в Австрии пришли новости, заставившие меня забыть на время и о экспериментах, и о Снейпе.

До сегодняшнего дня я был уверен, что Люциус Малфой мертв, причем мертв уже давно и надежно. Всплыл. Неудивительно, "Малфои не тонут" надо делать девизом их рода. И правильно вроде, и... и вдвойне правильно. Я бы оставил старого щипаного павлина подыхать самому, от старости, если бы любопытство не подстрекало согласиться. В письме от старого приятеля, сообщившего мне эту прекрасную новость, было сказано, что "Л.М. перекрасился в черный... Не забудь фотоаппарат, если поедешь!". Я не могу пропустить такое зрелище!..

Прятаться среди магглов. Перекрасить волосы — предмет гордости и поклонения!.. — в черный. Сменить имя. Не пользоваться магией. Бросить все, включая счет в Гринготсе и поместье. Мерлин, как же надо бояться за свою жалкую задницу, чтобы так?.. Еще бы хоркрукс сделал, честное слово!..

Его сын погиб. Его жена погибла. А он цепляется за жизнь...

А впрочем, мне ли говорить. Я любил Селесту, возможно, больше, чем он — свою семью. По крайней мере, я недостаточно благородного происхождения, чтобы знать, каково это: прожить всю жизнь с женщиной, которую мне навязали, иметь с ней ребенка, играть по правилам, которые написали те, кого уже давно нет. Быть может, именно жизнь без этого... Нет. Не мне судить Малфоя за то, что он делает сейчас. Я уже вынес ему приговор за то, что он сделал много раньше. Как и всем, на чьей руке есть Метка.

Я кидаю горсть дымолетного порошка в камин.

— Маркус. Привет.

Нервный красивый парень резко вскидывает голову от бумаг.

— Эрик!.. Какими судьбами?

— Мне нужен портключ. Как обычно.

— Кого нашел на этот раз? — Маркус мрачнеет.

Иногда мне кажется, что меня окружают одни пидорасы. Не то чтобы я не был лоялен. И не то чтобы даже не имел никакого... опыта в этой сфере. Но я бисексуален. Да — как и многие одиночки. Потому что мне все равно, от кого получить оргазм. Я же не говорю, что моносексуален, когда дрочу. Трахать можно что угодно, особенно если хорошо выпить. А вот любить... Тогда я скорее гетеросексуален. Гермиона. И Селеста. Все остальные не затрагивали мое сердце.

Маркус меня раздражает. Как и многие. Есть тип людей, которым проще дать, чем отвязаться. А есть — которым проще не дать, чем отвязаться потом.

— Малфоя.

— Он же сдох... Оба сдохли. Какого?

— Старшего, — я усмехаюсь. — Опять будешь литрами хлестать успокоительное?

Обиделся. Ну и ладно. Портключ все равно сделает. Еще бы не сделал — он в меня втюхался по самые уши еще черт знает когда. Нелегко удерживать отношения на стадии, когда еще даешь надежду, но ничего не позволяешь и не обещаешь, второй год. Особенно если учесть, что Маркус не дебил...

— Если и да, то это не твое дело.

— Правда? Но ведь ты. Получается, хоть как-то, да мое, — совершенно спокойно отвечаю я. Еще я не ловился на провокации всяких мальчишек.

Не первый раз ловлю себя на мысли, что так называю его. И не только его. Я младше Маркуса. Ему двадцать пять. Мне двадцать три... Но... Даже будь ему сорок.

— Эрик. Хватит. Мне надоело играть в эти игры, — Маркус встает и выходит из-за стола.

Вот только не надо вот этого трагизма. Столько пафоса только потому, что я никак не снизойду до того, чтобы трахнуть тщательно подставляемую задницу?

— И чего ты хочешь? — ровным голосом спрашиваю я, не двигаясь с места.

— Ничего, — он улыбается, но слишком нервозно. Не умеет держать лицо, так и не брался бы... — Я ничего от тебя не хочу, Эрик. А ты все этого не поймешь. Я готов только отдавать, если ты не...

— Что "отдавать"?..

По одной моей теории, человек не способен произнести длинную речь, которую заготовил, если цепляться к мелочам, все время заставлять прерываться и сбивать все пафосно-драматическое настроение.

— Себя. Если ты не хочешь ничего большего, чем секс... Меня это устроит. Без каких-либо обязательств.

Умница мальчик. Слишком понятливый. На свою голову. Точнее, задницу.

— Хорошо, — отвечаю я, — Меня тоже это устроит. А как насчет портключа?

— Это... Эрик, знаешь, как называется секс за некоторую плату?

Я улыбаюсь:

— Как, Маркус? Блядство? Тебя это что, возбуждает, называть меня шлюхой? Так не стесняйся уж, чего это ты?

Щеки Маркуса вспыхивают. Хороший мальчик из "хорошей" семьи. Кажется, в каком-то родстве с Блэками. И с Малфоями тоже. Не умеет держать себя в руках, это минус...

Хлопает меня по лицу. Назвать это пощечиной язык не поворачивается. Я размахиваюсь и бью в ответ — так, что он не удерживается на ногах. С усмешкой смотрю, как он неверяще ощупывает разбитую губу и тщетно пытается сдержать слезы.

— А если мне нужно ЭТО, Маркус? — присев на корточки рядом с ним и сжимая его запястья. — Если мне нравится причинять боль? Если я захочу выпороть тебя? Сломать тебе пальцы, оттрахать и только тогда залечить? Рвать твою кожу зубами, сжимать твое горло, пока ты не потеряешь сознание? Ты дашь мне это?

Он бледен, как покойник. Но — кивает.

Упрямец. Как там? "Полное отсутствие мозгов, чувства меры и дисфункция инстинкта самосохранения"? Ты был бы на Гриффиндоре... А может, и был.

А я загнал себя в тупик.

— Вставай, — я резко выпрямляюсь и дергаю его вверх, — и подбери сопли. Ты сделаешь мне портключ, Маркус?

Кивок.

— Отлично. Вот координаты, — кладу ему на стол листок, — когда будет готов?

— Вечером в понедельник...

— Спасибо. Значит, до понедельника.

Я уже шагаю к камину, когда он хватает меня за руку.

— Ты не ответил мне, Эрик, — из последних сил сохраняя хоть какую-то видимость спокойствия, произносит Маркус.

"Еще чего, мальчик. Еще я не отвечал ТЕБЕ."

Разворачиваюсь и целую его в губы. Кусаю там, где чувствую вкус крови. Маркус приглушенно вскрикивает, но я не позволяю ему отстраниться. Сжимаю в кулаке его волосы, другую руку просовываю под его мантию и с силой скручиваю сосок. Выгибается дугой, шипит — я прокусываю его губу и внезапно резко отталкиваю от себя.

— До понедельника.

Я шагаю в камин.

... — Отстань, Трикс. Мое ухо невкусное... Хотя я не пробовал, но все равно отстань...

На душе редкостно погано. Я иду в ванную и чищу зубы, но во рту остается привкус крови.

Этот урок я выучил уже давно. Слабаки не умеют причинять боль хладнокровно. Терпеть ее тоже, кстати. Просто для них боль — что-то особенное. Я понял это еще в ТОЙ жизни, на седьмом курсе, благодаря садистским наклонностям Кэрроу... Просто признал лишь потом. Тогда это означало признать, что Беллатрикс Лестрейнж одна из тех, кто заслуживает моего уважения. Сейчас это значит лишь то, что она обладает одним из необходимых для этого качеств. Это я понял лишь с ее смертью.

Снейп тоже не слабак. Как ни странно. Не знаю, как он смог остаться директором тогда... Да, оставалась теория, что он убил директора Дамблдора и присоединился к Вольдеморту, но слишком неубедительная. Гарри ненавидел Снейпа и активно пытался убедить всех в его предательстве. Не смог. Был шпион. О порученном Хорьку было известно раньше...

Нет. Снейп мразь, но не слабак. Гарри — да. А Снейп — нет.

Вот так повернулось, да? Гарри слабак. Истеричный и наделенный огромной силой. Очень опасный слабак. И он смог выполнить то, что должен быть — ведомый опытнейшими кукловодами...

Но, как и Беллатрикс Лестрейнж, Снейп не имеет никакого права на мое уважение только потому, что в нем есть сила. Для этого нужно больше. Гораздо больше...

И я не слабак. Я могу причинять боль. Я могу ее выносить. Я могу ломать себя и делать то, что я считаю нужным, даже если это мне неприятно. Просто... я не люблю ошибаться. Я был уверен, что Маркус испугается и отступится.

— Трикс, тварь!.. Да отстань ты от меня!.. — ору я, удивляясь сам себе, и с силой бью рукой о стену.

Боль отрезвляет меня.

Но, как выяснилось, это лишь моя панацея.

"Соты" — замечательное место!.. Это что-то вроде кафе... Ужасное с точки зрения еды и напитков (только то, что не нужно готовить, максимум — подогреть и выложить на тарелку или разлить по бокалам), но невероятно популярное, потому что являет собой множество кабинок, зачарованных на звукоизоляцию. Там есть и "одиночки", и для деловых переговоров, и для свиданий (что приятно — без омерзительных розовых сердечек и всякой прочей гадости), и даже для "углубленных свиданий".

Разумеется, я зарезервировал деловую.

На душе все еще погано после вчерашнего. Я немного на взводе из-за предстоящей встречи со Снейпом. И немного волнует понедельник, когда я найду и убью Малфоя.

Хлопок аппарации.

— Добрый вечер, мистер Снейп.

Можно пошутить про то, что, мол, "Дама считает хорошим тоном опаздывать на пятнадцать минут?", но нет настроения.

— Добрый вечер, мистер АлХарн. Прошу меня простить, что заставил ждать, — может, это смешно, но он именно чопорный. Я не стану даже пытаться искать лучшего слова. Он говорит чопорно. — Надеюсь, вы догадываетесь, что должность директора часто вынуждает работать сверхурочно.

Я пожимаю плечами.

— Разумеется. Если бы я считал, что меня продинамили, меня бы тут не было. Пойдемте? Нам в пятьдесят седьмую.

— Пятьдесят семь... Деловая.

Умница.

— Ну да... А какую вы ожидали, мистер Снейп?

Мерлин, я дожил до дня, когда я второй раз вижу краснеющий Ужас Подземелий!.. Рай покажется мне пресным, если я вдруг по странной ошибке туда попаду.

— Я еще могу поменять заказ, — ухмыльнувшись, предлагаю я. Настроение тотчас улучшилось, и я почти забыл о всем, что меня беспокоило. Здесь и сейчас. Играть можно только так.

Кажется, этим еще и буддисты развлекались? "Здесь и сейчас", "все лишь игра сознания" или как-то так? Я не буддист. Возможно, стану, когда живых носителей Метки в мире не останется. А до этого мир для меня слишком реален, и цель слишком значима. И едва ли они имели в виду под "непривязанностью" одиночество убийцы-фанатика...

— Нет уж, спасибо, не надо, — поджимая губы и хмурясь, отзывается Снейп.

Смеюсь и хлопаю его по плечу:

— Бросьте, я знаю, что пить на брудершафт и трахаться в один день — дурной тон.

— Дурной тон это спрашивать имя после, — снова ляпает Профессор.

"Профессор". Хотя уже несколько лет Директор, я не могу называть его иначе...

— Сделаю вид, что не заметил намек, — милостиво говорю я, — потому что, возможно, слишком консервативен, но настаиваю на том, что стоит подождать с этим.

— Я вообще не собираюсь с вами спать, АлХарн!

М-да, Профессор, сегодня вы совсем не в ударе. Долго, выразительно смотрю.

— Мистер Снейп... — медленно, осторожно начинаю я, как будто подбирая слова. — Успокойтесь, если у вас сейчас будет сердечный приступ, мне придется тащить вас в Мунго, а я боюсь врачей. Я тоже не собираюсь с вами спать, существует много куда более интересных способов провести время.

"И вот понимай теперь в меру своей испорченности...". Я продолжаю выводить его из себя пристальным взглядом, полным заботы и беспокойства. Упаси Мерлин подпустить туда немного насмешки! Испортить такую игру...

— Со мной все в порядке. Пойдемте, у меня не так много времени.

Ухмыляюсь и никак не комментирую. Пусть пока подуспокоится, а то и впрямь кондрашка хватит... Он слишком хороший игрок, чтобы завалить его на одной глупой ошибке и лишить себя действительно интересной партии ради легкой победы.

— Мистер Снейп, — говорю я, когда мы уже сидим за столиком в нашей "ячейке", — вы писали о какой-то статье.

— Да, — чуть ворчливо отвечает мой Профессор, — об особенных свойствах эдельвейса, не укладывающихся в обыкновенную классификацию.

— Замедляет действие всех зелий, как-либо меняющих организм принявшего?

Он в шоке, я вижу по глазам. Лицо бесстрастно.

— Я потрясен, мистер АлХарн. Вы зельевар потрясающей скромности или легилимент потрясающей силы?

— О, ни то, ни другое. Скорее, потрясающе удачливый человек с руками не из того места. Однажды я случайно уронил эдельвейс в котел с Оборотным и, к счастью, догадался его испытать. Потом добавлял его во все зелья, чтобы проверить, но выяснил, что работает только на ядах, Оборотном, Анимагическом и тому подобных.

Снейп внимательно изучает меню. Хороший игрок, даже не забывает двигать туда-сюда глазами, как если бы читал. Но, к его несчастью, я сам лгу постоянно, и притворяюсь постоянно — сложно жить так несколько лет и не научится замечать в других. Это уже чутье.

— В моей статье только о ядах, — наконец произносит он, — так что, думаю, мне стоит переписать ее.

— Нет-нет, мистер Снейп!.. Зачем? Лучше представить это как два открытия, иначе сторонники стандартной классификации, то есть почти все зельевары, на нас ополчатся... Вы уже выбрали?

— А? Да, почти. Возможно, вы тоже что-нибудь закажите?

Ой.

Беру свое меню и вдруг впадаю в ступор. Заказать вино? У нас что, свидание?.. Хм. Самый приличный вариант — коньяк. Воодушевленно тыкаю палочкой в эту строчку. Чем его закусывают? Мерлин, чем?.. Я для таких целей почти со всеми напитками использую либо сыр, либо шоколад, и всю жизнь было пофигу...

"А сейчас почему нет?!..". Заказываю себе шоколад и откладываю меню.

— Почему вы сами никак не зарегистрировали ваше открытие, мистер АлХарн?

— Зачем? Чтобы меня еще больше донимали журналисты и поклонники? Мистер Снейп, после изобретения противоядия к Сыворотке правды пожизненная слава и доход мне почти обеспечены... если никто не найдет антидод к нему, — я усмехаюсь и хочу добавить еще что-нибудь, но в этот момент в дверь "ячейки" стучат, и входит миловидная молоденькая официантка с подносом.

О. Мой. Мерлин.

Мы заказали одно и то же. Я смотрю на Снейпа и нагло ухмыляюсь ему, пока девчонка ставит все на стол.

"Вы тоже не знаете, чем это закусывают, да?" — вертится у меня на языке, но я удерживаюсь.

— Вы умеете пить на брудершафт, мистер Снейп? Вы единственный человек в моей жизни, которому это было нужно, чтобы перейти на "ты".

Покраснеет?

Нет. Жаль. Мне казалось, он не может это контролировать. А смотрится очень забавно.

— Поставьте ваш локоть на стол, — тоном, каким читал лекции в Хогварце, произнес он, — Вот так...

Его рука оплетается вокруг моей, и невольно вспыхивает давнее воспоминание: я, Селеста, какой-то бар в Ирландии, виски, час после смерти Фаджа... Я залпом выпиваю коньяк, хотя не собирался этого делать.

— Хм.

Так же внезапно я обнаруживаю, что Снейп плюс шоколад равно удивительно эротичное зрелище. Причем при абсолютной нелогичности этого.

"Мне нравятся мужчины с тонкими губами. Мне видится в них какая-то тайная страсть, скрытая чувственность...". Это не мои слова. Это сказала однажды Селеста. Про меня, как ни странно.

Интересно, если я попробую его поцеловать, что получится?

А ведь он же пришел сюда. После вполне очевидных намеков и заигрываний в офисе "ВЗдПУ" и довольно-таки вольной переписки. Не верю, что он не понял. Понял — и дергался из-за этого.

Но пришел.

— Вы гей, мистер АлХарн?

— Во-первых, уже Эрик. Во-вторых, с чего ты взял? — надо же. Не ожидал.

— Я не "взял". Я спросил.

Ну нет, Профессор, струсить и на попятную — это не ваш стиль. И не мой тем более.

— Нет. Я бисексуален, хотя не понимаю, почему тебя это так волнует, Северус.

Решится?

Решился.

— Потому что я тоже не исключительно гетеросексуален, — не глядя на меня, отвечает после небольшой паузы Снейп.

— Это было намеком? — смущать так смущать...

— Это было предложением.

— Надеюсь, что не руки и сердца.

— Хера и задницы, Мерлинову мать! — вспылил Профессор, хлопая рукой по столу.

Мерлин мой, не ожидал от Снейпа такого. Мне всегда казалось, он куда более... Нет, не стеснителен, конечно... Но чтобы так?..

Если я хоть что-то понимаю, у нас гораздо больше общего, чем вкусы в выпивке. Например, склонность к случайным связям. И, очень на то похоже, патологическая неспособность к длительным отношениям.

Что ж, это куда интереснее Маркуса. Потому что, как я чувствую, игра простым трахом не закончится, а с него только по-настоящему и начнется.

— Как я уже сказал, я считаю дурным тоном переходить на "ты" и заниматься сексом в один и тот же день, — тем не менее, отвечаю я, — и, кроме того, у меня будут важные дела в начале недели, и я бы предпочел успеть выспаться и подготовиться. Предлагаю встретиться в следующие выходные... Где бы ты хотел?

— Здесь же.

Однозначно. В ТОЙ жизни я бы не поверил, что у меня много общего со Снейпом. Но в ТОЙ и не было. В той я был влюблен в Гермиону, полон пафосных и дурацких мечтаний, абсолютно уверен в своей гетеросексуальности и ничего не понимал в зельях.

Нейтральная территория устраивала меня больше, чем приглашать к себе или перемещаться черт знает куда. Вероятно, Профессор придерживался той же точки зрения.

— Значит, до субботы? — я встаю, отправляю в рот последний кусочек шоколада и улыбаюсь. — Да, и я сверху.

— Не имею ничего против, если ты достаточно опытен. До субботы.

И Снейп первым вылетает из "ячейки", эффектно взмахнув мантией. Некоторые вещи не меняются.

Понедельник наступил куда быстрее, чем мне хотелось.

— Эрик...

— Да, Маркус, спасибо, — я беру у него из рук порт-ключ, сделанный из деревянной расчески. — Как он настроен?

— Пароль "Говнюк". Перенесет тебя прямо к крыльцу того дома.

Возможно, все же я не зря устраивал то представление в четверг. Маркус избегает смотреть мне в глаза, и я уже надеюсь, что он не поднимет тему...

— Эрик. А что с?..

— С чем?

— Я хочу тебя.

"Мерлин, спаси меня."

— Если я вернусь, — обещаю я и торопливо шагаю в камин. Маркус кидается следом, пытаясь меня остановить, но я, к счастью, быстрее.

Вернувшись домой, я беру собранную еще вчера сумку с зельями (яды, заживляющее, обезболивающее, веритасиум, оборотное), засовываю за пояс вторую палочку (раньше она принадлежала Рабастану Лестрейнжу — хорошая, черное дерево, волос единорога, одиннадцать дюймов), накидываю темно-серую старую мантию...

— Говнюк!..

Интересно, к кому относился пароль — ко мне или к Малфою?..

...Замызганный домишко. Грязная улица.

— Алохомора.

Поднимаюсь на третий этаж. Каким чудом я не навернулся на этой лестнице, выщербленной, местами скользкой от грязи — не знаю. А вот и та дверь. На затертой табличке еще различимо "106". Все правильно.

— Алохомора.

— ...же понимаешь, что так больше не может продолжаться, — вдруг слышу я знакомый голос. Очень знакомый.

— А что ты предлагаешь, Северус? — другой, надломленный, хриплый, едва узнаваемый, чуть насмешливый.

— Женись на этой дуре. Возьми ее фамилию. Она может сделать тебе новые документы, а теперь... теперь тебя уже и твой эльф бы не узнал, посмотри на себя!..

"Кааак интересно..." Я замираю, стараясь не издавать ни звука. Снейп спелся с Малфоем — прекрасно. Малфой еще и может вывернуться — еще прекраснее...

Естественно, я не буду ничего делать, пока тут Снейп. Мне не нужны свидетели, а убивать его пока не хочу. И — еще есть возможность узнать, кто же та "дура", так стремящаяся спасти задницу Малфоя.

— Она грязнокровка и младше меня на тридцать лет.

— В твоем ли положении капризничать, Люциус!.. — раздраженно повышает голос Профессор. — У нее Орден Мерлина, она может дать тебе новую жизнь, ей никто и слова поперек не скажет. Она далеко не уродина, коль уж на то пошло, и не на тридцать, а меньше. И она тебя любит, а это многого стоит.

— Грейнжер? Меня? — Малфой смеется без капли веселья, и мне хочется к нему присоединиться.

— Да, придурок!.. Она трижды пыталась вскрыть вены после известия о твоей смерти, и попыталась бы еще, если бы я не рассказал ей, что ты жив.

Сердце пропускает удар.

Вот и наступил миг, когда мне приходится делать выбор, которого я всегда боялся.

— Ладно. Тебе кто-нибудь говорил, что из тебя получится потрясающая сваха, Северус?

Вероятно, Снейп просто покачал головой или никак не ответил вообще.

— Можешь сказать ей, что я согласен. Боюсь, с кольцами будет проблема...

— Я позабочусь об этом, — прерывает Люциуса Профессор, — и обо всем остальном тоже.

— Спасибо, Северус.

— Вытащи свою задницу из той кучи дерьма, в которую ты с размаху плюхнулся, и это будет лучшей для меня благодарностью, — резко отзывается Снейп; затем раздался хлопок аппарации.

Не медля, я вытаскиваю палочку и захожу в команту.

— Петрификус Тоталус!..

Малфой падает на пол. Я подхожу, ногой переворачиваю его на спину.

Не знаю, что насчет эльфов, а я едва узнаю это лицо. Изуродованное, перепаханное шрамами, в обрамлении коротких встрепанных каштановых волос, нос искривлен не меньше чем тремя переломами, потухшие серые глаза. В нем еще оставалось что-то от прежнего Люциуса Малфоя, которого я видел в Министерстве на пятом курсе... Лонгботтом видел...

— Ну здравствуй, ублюдок.

"Из Малфоя ублюдок — как из Гермионы чистокровная волшебница в десятом поколении..."

— Фините Инкантатем. Инкарцио.

В сущости, между тем, обездвижен он или связан, разница состоит лишь в способности говорить.

— Аврор.

Я качаю головой, неторопливо обходя Малфоя кругом.

— Хуже. У авроров связаны руки их законами... От авроров можно откупиться... Авроры лишь выполняют приказы и ничего не решают сами...

— Тогда убей меня, — с горьким сухим смехом предлагает Люциус, — хотя бы потому, что я знаю, кто ты.

"Блефует? Или действительно?..". Он не мог узнать меня. Он видел Лонгботтома больше пяти лет назад, в Министерстве, всего один раз в жизни. Просто не мог...

Если моя тайна ему известна, то больше у меня не будет ни дня, когда я буду по-настоящему в безопасности. В некоторой степени я играл с огнем, раз за разом прокручивая динамо Маркусу, который в принципе мог от отчаянья и решиться сдать меня — другое дело, что я более чем уверен, что он не сделает этого. Но Малфоя со мной не связывает никакая, даже самая малая, привязанность; хотя и сомневаюсь, что ему есть за что ненавидеть меня. Зато для Малфоя я угроза. И если я оставлю его в живых...

А я оставлю.

— Нет, Малфой, с этим есть некоторые сложности. Во-первых, если уж ты знаешь, кто я, то должен понимать, по какой причине я этого не сделаю. Во-вторых... Легилименс!..

* * *

Я ушел опустошенный и странно усталый, напоследок настоятельно посоветовав Малфою "сделать его будущую жену настолько счастливой, насколько это возможно" и вынудив его дать кровную клятву, что не причинит ей никакого вреда и будет защищать даже ценой своей жизни. Клятву, которая просто не позволит ему нарушить данное слово. Есть такая, давно запрещена, потому что даже хуже Нерушимой Клятвы, от которой может освободить смерть. Но Нерушимую Клятву некому было бы скрепить, и, кроме того, ее можно сперва нарушить, а уже потом умереть.

Детская влюбленность в Гермиону давно прошла, но я все равно не мог ни понять, ни принять до конца то, что узнал. С шестого курса... С шестого курса они уже спали вместе. Я бы сказал "трахались", иди речь о ком-то другом. За что она так любила этого напыщенного говнюка, которым Малфой был?..

Я не понимал именно это. Я мог бы понять, полюби Гермиона его сейчас...

Мне на плечи словно навалилось все то, что я увидел в сознании Люциуса. Я сажусь в кресло и опускаю голову, пряча лицо в ладонях.

Малфой-старший выжил случайно и сам того не слишком желал. Лишь спустя год после падения Вольдеморта он выбрался из маггловской психушки, каким-то чудом вспомнив, кто он такой. О гибели сына и жены Люциус узнал значительно позже, потому что все контакты с магическим миром были для него закрыты. Из смутных обрывков воспоминаний я так и не понял, что же Малфой не поделил с Сивым, но происхождение шрамов прояснилось...

Стареющий, безобразный оборотень, потерявший все, что у него было, кроме дружбы крестного погибшего сына и влюбленной девчонки, которую когда-то имел; вынужденный жить в какой-то вонючей дыре, не пользоваться магией и зарабатывать на жизнь тем, что всю жизнь за него делали домовые эльфы... Мне было бы его даже жаль, если бы это был не Люциус Малфой. Люциус Малфой заслужил кару, худшую, чем смерть, и ее получил.

— Эрик?..

— Отъебись, Маркус, — я дизактивировал камин и вновь тяжело опустил голову.

Моя привычная картина мира рушилась, аксиомы моей жизни требовали доказательств. Я всегда был палачем, а приговор был всегда очевиден, прописан черной магией на левом предплечье моего врага. Теперь все смешалось, твердая уверенность сменилась сомнениями.

А еще мне очень не хочется признавать себе, что в моей жизни стало слишком много Снейпа. Потому что если я признаю это — то обязательно взгляну на его левую руку. И, что еще меньше хочется признать, я не хочу его убивать и в этом случае.

Но меньше всего мне хочется объяснять себе, зачем, уходя, я наложил на Малфоя Обливейт.

Такого устойчивого дерьмового настроения у меня не было уже давно. Приближающаяся суббота одновременно и вытаскивала из апатии — что-то Лонгботтомское во мне заставляло сердце подскакивать к горлу и бешено колотиться при мысли о том, что я даже просто прикоснусь к Снейпу — и напоминала о ее причинах.

Вот и сейчас — валяюсь на кровати, разглядывая потолок и пытаясь сосредоточиться на Профессоре. Кстати, до меня только недавно дошло, что я еще ни разу не видел его без мантии. Весьма способствует фантазиям, правда?

Интересно, почему он их постоянно носит? Может, у него пивное пузо, и он это прячет?

Хмыкнув, я снова перечитываю его записку: "Если ты еще не передумал, в Сотах, 13-ый VIP, в субботу, в 20:00. С.С.". Зуб даю, нет, все зубы и бабушкину вставную челюсть, что специально именно с таким номером заказал. "То есть ровно через 24 часа", — лениво думаю я, взглянув на часы.

Я уже который день обещаю себе, что завтра обязательно поговорю с Маркусом, но до сих пор даже не разблокировал камин...

— Тьфу, Слизень, долбодятел!..

Он, конечно, не примет на свой счет, но назвать Ураганом мерзость, скинувшую мне письмо прямо на нос ну просто язык не поворачивается.

— Так-так-так, кто это у нас? А, это Флай меня хочет, — вслух бормочу я, разворачивая свиток пергамента. — Ути-пуси какая блятттть прелессссссть!!.. Акцио чернильница и пергамент!..

"Уважаемый мистер Флай!

Смею напомнить вам, что, хотя по нашей договоренности являюсь фиктивным директором, официально журнал принадлежит мне. Убедительная просьба опубликовать первую и третью отклоненные вами статьи и не отказывать данным зельеварам в печати их работ до того момента, как предоставите мне справки об их слабоумии.

P.s.: Если вы уже отправили извещения об отказе, я начну поиски другого управляющего для альманаха.

Эрик АлХарн."

— Давай, Ураган, тащи обратно, — я привязываю свое послание к лапке филина, с трудом подавив желание отправить на этот раз Трикс.

Ладно Снейп. Действительно, его статья не самая... традиционная, а он — не самый известный Мастер Зелий. Вторая статья, насчет отказа в печати которой я не стал возражать, принадлежала перу Слагхорна — приятно немного продемонстрировать старому слизняку, что далеко не все в таком восторге от его пуза и есть кто-то, кто может его и послать. Плюс просто по старой памяти. Ладно Снейп, ладно Слагхорн!.. Но Мэйран?!.. Да Флай свихнулся!

Ричард Мэйран имел два Ордена Мерлина и огромное количество наград по Зельеварению и Чарам. Два года назад он перебрался в Шотландию, и получить статью от него...

От собственно возмущения мне стало смешно. Да, Мэйран пару раз читал лекции в Высшей Школе Зельеваренья, пока я там учился. Крепкий такой старикан, а может, и не старикан, а в родстве с Малфоями и просто беловолосый... Тогда я не дал бы ему больше лет пятидесяти с небольшим. Веселый, острый на язык, хорошо рассказывал (на его лекции не спал почти никто, что бывало редко — зельевары, за исключением небезызвестного профессора, народ веселый и до раскуриевыемых и распиваемых ингредиентов добирались несмотря ни на что). И только. Чего я злюсь? Я с ним лично даже словом ни разу не перекинулся; до журнала мне дела, собственно, практически никакого. И все равно.

— Послать изобретателя Анимагического Эликсира... О!..

Ответ от Флая притащила другая сова, молодая дерганная сивуха, так торопившаяся доставить мне послание, что влупилась в закрытое окно. Я спешу впустить ее, совсем не желая проверять, что будет скорее: она убьется или пробьет стекло головой.

"Уважаемый мистер АлХарн!..

Боюсь, что не могу предоставить вам справок о слабоумии ни мистера Снейпа, ни мистера Мэйрана, но могу поручиться даже Нерушимой Клятвой, что и тот, и другой имеют весьма темное прошлое и ныне замешаны в делах т.н. Серых Духов. Мне это достоверно известно. Публикация их статей скомпрометирует журнал и вас в частности.

P.s.: Лучше ищите другого управляющего, если хотите иметь дело с кем-то из этого круга. И заранее покупайте место на кладбище.

Эван Флай."

Ну, темное прошлое Профессора для меня уже не новость, светлые, белые и пушистые с Малфоями такой дружбы не водят... Мэйран? Служил Вольдеморту? Жаль, если так.

А Серые Духи... Я слышал где-то эти слова. Опять пафосное название, значит, опять во главе некто с мозгами чуть-чуть набекрень...

Я достаю флакончик с Веритасиумом и усмехаюсь. Но что-то подсказывает мне — это не понадобиться. "Он вербует тебя, потому что ты умен и влиятелен... как и Мэйран. Не жалея собственной задницы", — противно зудит это что-то. И все омерзительно сходится. Мэйран действительно талантливый зельевар, почти гений, и имеет много связей; в своем кругу он неоспоримый авторитет, а в Высшей Школе Зельеваренья существовал его фан-клуб, куда входили почти все ученики...

А главное, Снейп так легко согласился на свидание — после того, что я устроил в редакции, суть приглашения была очевидна — и почти сразу, поломавшись для вида, почти сам предложил переспать... Снейп! Снейп, которого я знал семь лет!.. Снейп, шарахавшийся от пытающегося похлопать его по руке Дамблдора!.. Снейп — декан Слизерина и его достойный представитель...

В здравом уме и трезвой памяти я, Эрик АлХарн, в девичестве... кхм... в прошлом известный как Невилл Лонгботтом, заявляю, что находился совершенно не в здравом уме и укуренной вусмерть памяти и просто являюсь полнейшим идиотом.

Как можно было купиться на такую заведомую лажу?!..

— Ну что ж, удачи, Профессор, — со злым весельем произношу я.

И я убираю Сыворотку Правды обратно в потайной шкафчик.

Я скорее выпью перед субботой антидоты от всех приворотных зелий.