Credo quia absurdum

Человек в длинной чёрной мантии преклонил колени перед сидящим на троне волшебником.

— Мы не знаем, где они скрываются, мой Лорд, — произнёс он.

Женщина, стоявшая за чуть приоткрытой дверью кабинета, затаила дыхание.

— У Вас были сутки, Северус, и Вы не смогли узнать, где прячутся шесть человек?

— Простите, повелитель.

— Вы не справились с заданием, — произнёс тот, которого назвали Лордом. — А вот у меня есть для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

— С хорошей, господин.

— Я сам выяснил местонахождение Поттеров и Лонгботтомов и установил за ними наблюдение. Пожиратели нападут на них через несколько дней.

— Бесподобно, повелитель, — ответил слуга. В его бесстрастном голосе не было эмоций.

Тёмный Лорд встал и приблизился к своему собеседнику.

— А ещё мне стал известен один весьма занимательный факт из твоей биографии, — продолжил маг, — не хочешь узнать, какой?

— Если Вы сочтёте нужным мне это сообщить...

— Сочту, можешь не сомневаться, — прервал его Лорд. — Мои люди выяснили, что ты — шпион Дамблдора.

Волшебница осторожно заглянула в кабинет, но успела заметить только зелёный отсвет и услышать глухой звук упавшего на пол тела. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать — Северус Снейп был мёртв, Волдеморт раскрыл его. Ей нужно было уходить.

В следующее мгновение на лестнице мелькнул край её тёмного платья, а Тёмный Лорд, убрав палочку в карман, ещё некоторое время задумчиво смотрел на дверь своего кабинета, он не сомневался — его подслушали. Нужно было срочно менять планы.

“— Власть над смертью есть власть абсолютная, — сказал волшебник.

— Нет, Том, — мягко возразила женщина, — никакая власть не стоит любви”

Нарцисса Блэк “Диалоги, которых не было”.

— Ремус, ты полный идиот!

Сириус Блэк, решивший, что все уже давно спят, и надеявшийся выпить чашечку чая в одиночестве, был глубоко разочарован, когда, спускаясь по лестнице со второго этажа на первый в нынешнем штабе Ордена Феникса, услышал этот крик и застыл как вкопанный. Он осторожно выглянул из-за угла, желая узнать, что за разборки творились на кухне.

— Послушай меня две минуты! — пытался успокоить оборотень свою собеседницу, которая металась по помещению из угла в угол, словно заведённая, и орала на него так, что он не мог вставить и слова.

— Я говорю, что пойду с вами! Какой кретин придумал этот гениальный, с позволения сказать, план?! — последнее слово она так сильно выделила голосом, что Сириус на миг испугался, что в доме вылетят стёкла, а все его обитатели решат, что это боевая тревога.

— Я, — шепнул он, но, кажется, его услышали.

Дама, отчитывавшая Люпина, резко обернулась и поманила к себе анимага.

— Блэк, дорогой мой, — её медовый голос настораживал больше, чем если бы она сразу спустила на него всех собак, — просвети меня, пожалуйста, за каким бешеным дементором тебе понадобилось, — она глубоко вздохнула и продолжила: — ЭТО?!

— Кузина, неужели ты не понимаешь, что...

— Не понимаю? — взвизгнула Беллатрикс и взглянула на своего родственничка так, будто у того выросла вторая голова. — Скажи мне, в Ордене все такие же безмозглые придурки, как ваша парочка?

— Белла, — Люпин примирительно поднял руки, — давай успокоимся и обсудим всё ещё раз, хорошо? Сириус?

— Да, давайте, — согласился Блэк, когда Белла отошла налить себе кофе.

Устроившись за столом, спорщики приступили к переговорам.

— Начинай, Рем, — попросил маг своего друга.

— Лонгботтомы мертвы, — сказал он и, увидев, как приуныли его собеседники, добавил. — Но это вы и без меня знаете.

— Это точно, — кивнул Блэк.

— Заткнись и не перебивай его!

— Сама заткнись! — обиделся он.

— Помолчите, пожалуйста, оба, — вмешался Люпин. — Если будете продолжать так орать, то разбудите и Артура, и Дору.

Блэки, казалось, не слышали его, сверля друг друга злобными взглядами.

— Во-вторых, — продолжил оборотень, — пожиратели ищут тебя, Беллатрикс.

Наконец-то ему удалось привлечь их внимание.

— С чего ты взял? — хором спросили они. Видимо, у Блэков мысли тоже сходятся.

— Из донесений наших агентов, — пожал плечами гриффиндорец.

— Что они сообщают? — тон Беллатрикс в мгновение ока стал очень серьёзным.

— Лорд с пожирателями обыскивали все поместья. Они даже проверили, снимала ли ты деньги со своего счёта в Гринготтсе.

— Я не снимала.

— Мы знаем, — кивнул Ремус, — но пожиратели сделали из этого свой вывод.

— Какой? — спросил Сириус.

— Не воруй у меня вопросы, Блэк!

— Не ссорьтесь, — остудил волшебницу спокойный голос оборотня. — Они решили, что раз ты не воспользовалась банком, чтобы взять деньги и покинуть Британию, и не скрываешься в поместье у кого-то из приближённых Волдеморта...

— Люпин! — в голосе женщины слышался упрёк.

— Хорошо, не скрываешься у кого-то из сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть, — повторил он, — то это означает, что ты перешла на нашу сторону.

На несколько секунд в кухне повисло гробовое молчание.

— Что он ещё предпринял? — шёпотом спросила Беллатрикс.

— Я не знаю, нет точных данных, — покачал головой Ремус, — поэтому тебе пока опасно светиться, они потеряли твой след.

Волшебница задумчиво кивнула и сделала глоток кофе.

— А когда они планируют нападение на Поттеров? — очнулся Блэк.

— На будущей неделе.

— Вот я и предлагаю их там встретить! — воинственно произнёс Сириус.

— Нет, — возразил оборотень, — мы просто спрячем Джеймса, Лили и ребёнка.

— Не выйдет, мой друг, — усмехнулся мужчина. — Ты же знаешь Джеймса, он никогда не станет отсиживаться за нашими спинами, он будет сражаться.

— Либо мы прячем всех, либо — никого, — начала Беллатрикс, — Рем... я, пожалуй, соглашусь с Блэком, ваш дружок не станет скрываться, поэтому нам придётся биться с людьми... с людьми...

— Мы поняли тебя, — сказал Ремус. — Продолжай.

— ... всем вместе. Я имею в виду, что нельзя сражаться на два фронта, — задумчиво проговорила волшебница, — нам не выстоять.

— Хм, предлагаешь спрятать их здесь? — предположил Сириус.

— Да, — кивнула Белла, — но тут появится другая проблема, — она сделала паузу и по очереди посмотрела на своих собеседников. — Поттеров необходимо доставить сюда.

Люпин обречённо вздохнул, а Сириус сказал:

— Это будет трудно. Здесь повсюду шпионы Тёмного Лорда. Если он узнает, что мы планируем, он может либо напасть раньше, либо тогда, когда мы будем проводить операцию, Рем?

— Правда. Так или иначе, нам придётся сражаться, нужно только решить, где. Предложенный тобой вариант, — оборотень взглянул на Беллу, — хороший, но очень рискованный. Если нам не удастся его реализовать, то мы не только потеряем их, но и откроем Лорду наш штаб. Поэтому, я считаю, что мы должны охранять Поттеров там, где они сейчас находятся. Также, и ты права в этом, Белла, нужно держаться вместе, потому что, если мы разделим Поттеров, например, оставим Джеймса там, а Лили с ребёнком — здесь, то Лорд спокойно может напасть сразу в два места. Мы вынуждены будем разделиться, но по численности мы сильно уступаем пожирателям, поэтому сражаться можем только вместе и лучше на нашей территории. Так что, — Люпин заметил, что Сириус уже не помнит, что он говорил в начале, — думаю, что у нас больше шансов на победу, если Поттеры будут здесь, согласны?

— Полностью, — ответил Блэк. — Вот тогда мы и встретим этого сукина сына!

Ремус кивнул:

— Белла?

— Хорошо, но за Поттерами я иду с вами!

Маги переглянулись.

— Белла, пойми, — настала очередь анимага держать удар, — если, не приведи Мерлин, Лорд нападёт во время операции, ты будешь первой, в кого полетит его Авада.

— Почему я? А как же младенец?

— Не строй иллюзий, Беллатрикс, — хмыкнул будущий профессор, — ты сама знаешь, что Сириус прав.

— Плевать, — отрезала волшебница. — Это не обсуждается.

— Чёртовы упрямые слизеринцы, — не сдержался второй волшебник.

— Упрямые? Кузен, посмотри на свой факультет, — в голосе женщины послышались угрожающие нотки.

— Сириус, шёл бы ты спать, — Люпин счёл за лучшее сразу предотвратить их перебранку.

— Намёк понят, — сказал маг, вставая. — До завтра, Рем. Спокойной ночи, сестрёнка.

— Да пошёл ты, — прошептала ему в спину Беллатрикс Блэк.

Люпин налил себе чая и вернулся за стол.

— Ты узнал? — спросила она, не смотря на волшебника. — Что о нём слышно?

— Его убили, — послышался голос гриффиндорца.

На долю секунды во взгляде женщины промелькнула боль.

— Жалеешь? — спросил мужчина, заметив это.

— Трудно сказать, — выдохнула Белла, обводя пальцем контур своей чашки. — Я ведь толком и не знала его, меня, как ты, наверное, знаешь, выдали замуж практически насильно.

Ремус кивнул.

— А я... — продолжила слизеринка, — я любила другого...

— Любила? А сейчас что же?

— Отвали, Ремус, — её тон снова стал немного заносчивым. — Кто убил Родольфуса?

— Не знаю, известно только, что это было сделано без приказа Лорда.

— Не знаю, не знаю, — повторила за ним Белла, — это ключевой принцип деятельности Ордена, вы всегда идёте вслепую?

— Морганы ради, не заводись снова.

— Ты себе даже представить не можешь, Люпин, как я умею заводиться!Продемонстрировать?!

— Не надо, я верю, — быстро ответил орденец. — Северус мёртв, — Белла уже хотела что-то сказать, как он её перебил: — Извини, ты сама начала. А больше в ближнем круге у нас никого нет, как тебе известно. Но меня очень беспокоит другое...

— Что?

— Твоя метка.

Белла задрала рукав мантии, и свет упал на страшную татуировку, которая украшала её левое предплечье, она была бледной.

— Почему он не вызывает тебя?

В ответ бывшая пожирательница только покачала головой и одёрнула ткань:

— Я боюсь даже подумать, почему.

Волшебница на мгновение замялась.

— Извини, я устала, пойду спать.

— Да, конечно.

Слизеринка поднялась из-за стола и пошла к лестнице. На первой ступеньке она обернулась:

— Как он?

Мужчина не донёс чашку до рта.

— Ты точно ненормальная, — поражённо прошептал он, — зато теперь я понимаю, почему ты так рвёшься с нами. Ты хочешь увидеть его, ведь так?

Горькая усмешка скользнула по губам волшебницы:

— Я всегда считала тебя самым умным в вашей гриффиндорской шайке. Спокойной ночи!

— Тебе того же, — сказал Люпин ей вслед.

* * *

Прошёл ещё один день из череды однообразных предшествующих. Белла со злостью натянула на себя одеяло и, крепко прижав к сердцу тетрадку в кожаной обложке, уставилась в потолок. Последнее время ей не удавалось нормально выспаться, уснуть не позволяли воспоминания, слишком яркие и чёткие, они словно питались её энергией, и чем слабее становилась женщина, тем сочнее делались их краски. Стоило ей закрыть глаза, как она видела перед собой его образ.

Когда Белла ещё была студенткой Хогвартса, к ней случайно попала книга по маггловской психиатрии. В ней женщина вычитала, что в науке существует такое понятие, как “мания преследования”. Тогда она не обратила на него внимания, а сейчас, лёжа в постели, почти верила, что это чистая правда. Он действительно преследовал её, но если у психиатрических больных мания в большинстве случаев была вымышленная, то у неё — самая что ни на есть настоящая. Глубоко вздохнув, волшебница закрыла глаза и приготовилась встретить своё прошлое.

* * *

— Не нужно, Хвост, я сама, — надменно ответила Беллатрикс Лестрейндж на предложение предупредить Тёмного Лорда о её прибытии.

— Как пожелаете, — слегка поклонился человек.

Белла поднялась по лестнице на второй этаж Риддл-мэнора и, постучавшись, зашла в кабинет Волдеморта. Комната была пуста. Волшебница сначала удивилась, но потом быстро поняла, в чём дело: из смежного помещения доносился покаянный голос Люциуса Малфоя — его отряд упустил Джеймса Поттера. Женщина подошла к письменному столу и взглянула на лежавшие на нём книги: сплошная тёмная магия, но один фолиант был перевёрнут названием вниз. Она улыбнулась, повелитель был действительно великим магом, интересно, чем он занимался? Осторожно, чтобы не шуметь, пожирательница взяла со стола книгу и взглянула на заглавие: “Теория создания хоркруксов”. Положив книгу обратно, Беллатрикс задумалась, хоркруксы... хоркруксы... где-то она что-то такое слышала, но где? И что это были за штуки?! На ум ничего не приходило... если только какая-то легенда? И тут она вспомнила: третий курс, история магии, глухое средневековье и какой-то англичанин с попыткой создать хоркрукс и обрести бессмертие. Так вот оно что... Мерлин!

— Интересуешься моими книгами, Беллатрикс?

Волшебница резко обернулась и задела рукой манускрипт. Руководство по созданию хоркруксов с грохотом упало на деревянный настил пола.

— Мой Лорд, — выдохнула Белла и, кинувшись на колени перед магом, поцеловала край его тёмно-зелёной мантии.

— Ты не ответила мне, — тихо напомнил он.

Том Риддл, вернее, Лорд Волдеморт холодно взглянул на женщину. Беллатрикс Лестрейндж — его самый верный воин в юбке. Если бы его спросили, кому из своих пожирателей он доверил бы прикрывать свою спину, он без колебаний выбрал бы её. Пожалуй, единственная, в чьей поддержке он никогда не сомневался. Её преданность идеям казалась очевидной, но дело было не только в них. Она пошла бы за ним в ад. Именно за ним, а не за какими-то абстрактными высокими словами, смысл которых не всегда ясен и понятен.

Он легко просмотрел её мысли... ага... значит, она была в курсе, что такое хоркруксы. Что ж, тогда ей не мешало узнать об этом чуть подробнее.

— Простите, господин, — она невольно взглянула на упавшую на пол книгу, — я не листала её, только посмотрела название.

— И что ты об этом думаешь? — с любопытством спросил он и прошёл мимо коленопреклоненной волшебницы к креслу, при этом задев её мантией.

— Это теория, повелитель, — вздохнула Беллатрикс.

— Это практика, моя Белла, — отозвался Тёмный Лорд.

Маг подошёл к шкафу и взял с полки небольшую тетрадку в зелёной кожаной обложке.

— Встань, — приказал он женщине.

Волшебница поднялась. И Волдеморт протянул ей свой дневник:

— Взгляни на это.

Беллатрикс взяла тетрадку и принялась листать её. Она была пустая.

— Что это, мой Лорд? Что здесь должно быть? — она недоумённо посмотрела на мага.

На его губах играла усмешка. Он небрежным жестом откинул со лба волосы и сказал:

— Это мой первый хоркрукс, Белла.

Её рука дрогнула. У него получилось.

Беллатрикс на миг прикрыла глаза, ей было всё равно, что Волдеморт с интересом наблюдал за ней.

— Это бесподобно, повелитель, — благоговейно прошептала пожирательница, — но, милорд, — решилась она спросить, — а он может как-то... негативно на Вас сказаться?

Маг удивлённо вскинул брови и, подойдя к женщине, забрал из её холодных рук часть своей души.

— Да, — кратко ответил он и сменил тему разговора: — Родольфус уже доложил мне, что вы справились с заданием, так что ты свободна.

Волшебница поклонилась и вышла.

* * *

Мерлин! С самого утра Белла возилась в домашней библиотеке Лестрейнджей, пытаясь найти что-нибудь о хоркруксах. Уже отчаявшись, она присела отдохнуть на стоявший около одного из стеллажей диван и подняла глаза на книжную полку. В числе других книг по тёмной магии стоял тот фолиант, который мог ей помочь: “Бессмертие в Тёмных искусствах”. Схватив манускрипт, волшебница углубилась в чтение.

— Вот оно, — вслух пробормотала она через некоторое время, — “разделение души и создание хоркруксов теоретически может привести к сильному и необратимому изменению внешности”.

Её идол... Маг, которым она восхищалась, её господин. Он хотел изуродовать себя ради бессмертия и могущества. Позволить ему? Как его преданная сторонница Белла была счастлива, что Лорд нашёл способ выиграть эту войну, но, как женщина, которая его... Она не могла этого допустить! Объяснить? Не пойдёт. Единственное, чего она добьётся, это глубокий обморок после пытки Круциатусом. Значит, нужно действовать самой!

Именно тогда, до рассвета просидев в библиотеке, Беллатрикс и придумала свой безрассудный, но по-своему гениальный, план. Но действовать нужно было быстро.

* * *

— Леди Лестрейндж, — учтиво поприветствовал её седой волшебник.

— Профессор Дамблдор, — пожирательница ограничилась кивком.

— Прошу вас, присаживайтесь, — старик указал ей на кресло рядом с его письменным столом.

— Благодарю, — Белла села на предложенное место и серьёзно посмотрела на мага.

Его взгляд за блестящими стёклышками очков... Ещё в школе он жутко нервировал Беллу. Ей всегда казалось, что его глаза смотрят не на неё, а видят её душу. Это был взгляд человека, заведомо знающего, зачем к нему пришли и что собираются сказать. Волшебницу не могло не выводить из себя то, что кто-то кроме неё самой знает её страшную тайну.

— Я слушаю Вас, — напомнил о своём присутствии Дамблдор.

— Тёмному Лорду удалось превратить свой дневник в хоркрукс, — с места в карьер начала слизеринка.

В кабинете директора Хогвартса воцарилась тишина. Маг пристально наблюдал за пожирательницей, и, видимо, что-то для себя решив, заговорил:

— Я знал, что он сможет его сделать, но не думал, что это произойдёт так скоро.

Он задумчиво почесал бороду и продолжил:

— Как ты понимаешь, после того, что ты мне сказала, ты стала предательницей, Беллатрикс, — его голос зазвучал мягче, — если ты перейдёшь на нашу сторону, мы сможем обеспечить тебе безопасность от преследования Лорда и его людей.

Этот старый заступник магглов был тысячу раз прав. Она предала своего Тома, но случилось это не сейчас, когда она открыла Дамблдору главный секрет Риддла, а в тот момент, когда, сидя в ночной темноте в окружении книг, представляла, что в скором времени может произойти с таким дорогим ей человеком, во что он может превратиться, и решилась на переход в Орден. Белла всего лишь хотела помочь Волдеморту понять, что это не та цена, которую он мог бы заплатить за победу, и объяснить, что лучше найти другой способ и не разрушать свою бессмертную душу, она желала спасти его. “Любовь побеждает всё”, — говорили древние, от себя волшебница прибавила бы: “Любовь побеждает всё и затмевает разум”. У неё был один выход — скрыться в штабе светлой стороны, но известие о том, что теперь гриффиндорцы знают, что он пытается достичь бессмертия, вряд ли остановит Тёмного Лорда, он будет продолжать экспериментировать. Тогда получится, что она ничего не сделала, кроме того, что предала его. Ей необходимо было лишить Тома возможности создавать хоркруксы.

— Профессор, — сказала Беллатрикс, — если у Тёмного Лорда не будет на руках его первого хоркрукса, он сможет сотворить следующий?

— Нет, — ответил волшебник после недолгого раздумья, — он будет вынужден связывать первую частицу души со второй, а если её не будет, то последующий хоркрукс создать просто невозможно.

— Долгое время все думали, что это легенда, — не удержалась Беллатрикс. Она встала и начала ходить по комнате. — То есть получается, что, скажем так, связывание их одного с другим является завершающей стадией создания хоркруксов?

— Да, — кивнул Дамблдор.

— Тогда у меня есть план!

— Какой?

— Я вернусь в Риддл-мэнор и выкраду дневник.

— Это самоубийство, Беллатрикс. Будет лучше, если мы спрячем тебя в...

— Нет! — волшебница топнула ногой и круто развернулась к директору. — Я должна это сделать, понимаете, должна! Это последний шанс...

— Белла, — прервал её Дамблдор. Он встал из-за стола и, подойдя к слизеринке, положил руку ей на плечо, — он никогда не остановится. Ты влюбилась в иллюзию, для Волдеморта, — маг увидел, как Белла вздрогнула, — извини, для Тёмного Лорда не существует ничего, кроме жажды власти и бессмертия, поэтому нет гарантии, что, если мы лишим его одного способа их добиться, он не найдёт другой.

— Я знаю, — её голос звучал глухо, — но я обязана хотя бы попытаться!

Волшебник посмотрел на неё. Бледное лицо, тёмные круги под глазами, растрепавшиеся волосы и безумный блеск больших чёрных глаз...

— Ты уверена? — спросил он, тяжело вздохнув.

— Да, чёрт бы побрал всех гриффиндорцев, я уверена и я сделаю это!

— Хорошо, тогда я предупрежу Ремуса и Сириуса, они будут ждать в том месте, о котором мы позже договоримся. Но, — добавил маг, — ты ещё можешь пересмотреть своё решение.

— Этого не будет, — покачала головой леди Лестрейндж.

Дамблдор молча кивнул и снова занял своё место в кресле:

— Тогда завтра обязательно сама проверь утреннюю почту.

Белла подозрительно посмотрела на директора.

— От кого письмо?

— Ни от кого, — подмигнул тот, — просто свежий номер “Ежедневного Пророка”.

— Я поняла, — ответила пожирательница.

* * *

Волдеморт вызвал Северуса Снейпа в зал, где обычно собирались пожиратели, для личной беседы. Это была большая удача. Волшебница как раз спускалась по лестнице к выходу, прижимая к груди дневник Тёмного Лорда, который она еле нашла в его кабинете, когда услышала холодный голос мага. Белла остановилась и подкралась к приоткрытой двери.

— Я сам выяснил местонахождение Поттеров и Лонгботтомов и установил за ними наблюдение. Пожиратели нападут на них через несколько дней.

“Мерлин! Теперь он знает, где они”, — женщина задержала дыхание. Нельзя было допустить, чтобы он убил малышей. Если ему удастся это сделать, то любовь её жизни навсегда останется монстром, его уже ничего не будет сдерживать, и она окончательно потеряет Тома.

А потом... Авада Кедавра и смерть Северуса Снейпа. Преодолев лестницу, Беллатрикс, стараясь не бежать, вышла из особняка и аппарировала, но через мгновение не появилась в поместье Лестрейнджей. Слизеринка сбежала.

* * *

— Белла, — Ремус печально посмотрел на неё. Так смотрит человек на душевнобольного пациента, когда он знает, что его объяснения всё равно не возымеют никакого действия, — опасно оставлять хоркрукс здесь.

— Вы знаете, как его уничтожить? — с издёвкой спросила Беллатркс, обведя взглядом троих волшебников.

Грюм тихо бормотал что-то себе под нос, и не нужно было быть выдающимся легилиментом, чтобы понять, что он попросту ругался. Единственное, что удалось разобрать стоявшему рядом Люпину, было: “женщины, мать их”.

Молчал только Альбус Дамблдор. Он изучающе смотрел на волшебницу и загадочно улыбался.

— Ремус, Аластор, Дора заварила чай, пройдите на кухню, — любезно обратился он к магам, выставляя их из гостиной.

Оставшись наедине со слизеринкой, он произнёс:

— Беллатрикс, послушай меня, его дневник — это всего лишь вещь, ему принадлежащая, это не сам человек, передай его мне.

— Я понимаю это, — печальная улыбка тронула её губы, — но не могу отдать вам то, что даёт мне ощущение связи с ним...

— Ладно, — маг аккуратно поправил очки, — только будь с ним осторожна.

Директор быстро вышел вслед за другими орденцами, а Белла продолжала стоять посреди комнаты.

Что или кого он имел в виду? Хоркрукс или его создателя?

* * *

Белла проснулась от того, что ей в глаз светило солнце, тени прошлого на этот раз не вызвали ночных кошмаров, просто заставили заново пережить её предательство. Волшебница заметила, что всё также продолжала обнимать дневник Тёмного Лорда, он был всем, что сейчас связывало её с человеком, который был для неё целым миром, который она старалась изменить.

Наступал новый день, на который было назначено совещание Ордена.

“— Прежде чем что-то сделать, нужно десять раз подумать, — отчитывал Беллу волшебник.

— Неправда это, мой Лорд, — улыбнулась она, — если бы я тогда подумала, то ни за что бы не сделала этого”

Нарцисса Блэк “Диалоги, которых не было”.

— Мы не смогли найти ни Беллу, ни Ваш хоркрукс, мой Лорд.

— Что вам удалось выяснить? — бесстрастный голос Волдеморта не мог обмануть волшебника, он знал, что, узнай они что-нибудь действительно существенное, Тёмный Лорд немедленно бросится в погоню.

— След Беллатрикс обрывается где-то в Паддингтоне. Складывается впечатление, что её там ждали и помогли замести следы.

Тёмный Лорд кивнул и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен.

Малфой поклонился и покинул кабинет.

— А ты что думаешь? — прошипел Том Риддл, обращаясь к своей любимице.

Нагайна, спавшая в кресле, тут же подняла на него свои огромные чёрные глаза и ответила:

— Это не просто побег, как пытается представить дело Белобрысый с компанией, тут что-то глубже.

— И что же это? — с интересом спросил маг.

— Спроси у неё сам, — сонно прошипела змея.

— Ты непочтительна, — покачал головой Тёмный Лорд, наблюдая за тем, как Нагайна снова сворачивается клубком.

— Мне можно, — послышалось в ответ.

Риддл оставил этот комментарий без внимания и покинул свой кабинет: на вечер было запланировано нападение на Лонгботтомов, ему следовало собрать пожирателей.

* * *

— Снова кошмары?

— Нет, — Белла покачала головой и, налив себе чая, села за стол рядом с Тонкс. — У тебя ещё тосты остались?

— Да, — ответила та и придвинула к волшебнице тарелку с хрустящим хлебом.

— Ты в последнее время какая-то нервная, случилось ещё что-то? — прикончив пару тостов, спросила Беллатрикс.

— Что-то, о чём ты ещё не знаешь? — усмехнулась та.

— Ну, да.

— Нет, больше ничего не случилось, просто... — Дора задумчиво побарабанила пальцами по столу, — мне кажется, что мы не справимся.

Собеседница фыркнула.

— Знаешь, что надо делать, когда кажется?

— Конечно, — Тонкс грустно улыбнулась, — но я говорила не о войне, а о намечающейся операции.

— Дора, — Белла вздохнула и зачерпнула ложечкой абрикосовый джем, — ты рано паникуешь, мы ещё вообще ничего не решили.

— Да я-то ладно, — волшебница поднялась и, положив чашку в раковину, повернулась лицом к слизеринке, облокотившись спиной о стол, — я не паникую, просто боюсь за близких мне людей.

Та понимающе кивнула.

— А вот тебя я понять не могу.

— И что тебе не ясно?

— Как ты с этим живёшь?

Белла перестала намазывать джемом тост и, пристально посмотрев на молодую женщину, ответила:

— Я верю, что у меня будет возможность объяснить ему, почему я пре… — она на миг запнулась, — предала его.

— Ты хоть понимаешь, что это полнейший абсурд?

— Умом — да, но сердцем — нет, собственно, поэтому и верю.

Тонкс только покачала головой.

— Что, думаешь, я окончательно спятила?— насмешливо спросила Блэк, откинув упавшие на глаза волосы.

— Я не уверена, кто из нас спятил.

— Почему?

— Потому что я хотела предложить тебе, — у Доры мелькнула мысль, что она тоже сходит с ума, раз говорит такое, — написать ему письмо.

Беллатрикс потрясённо уставилась на неё, и её глаза стали похожи на два больших блюдца:

— Ты точно Нимфадора Тонкс?

— Не. Называй. Меня. Нимфадорой.

— И всё-таки, ты Нимфадора? — она полностью проигнорировала её просьбу.

— Да.

— Дора, — шепнула женщина, — ты хоть представляешь, что ты несёшь? Скажи, что ты пошутила.

— Я не шутила, Белла, — Тонкс серьёзно посмотрела на неё. — Я правда считаю, что ты можешь сделать нечто подобное.

— Это невозможно.

— Ты просто не пробовала, или не знаешь, что написать ему?

— Да нет же, — бывшая пожирательница резко поднялась, — как я пошлю ему письмо?

— Как обычно, с совой...

— Она не найдёт дорогу.

— Дорогу куда? — в дверях кухни стоял Ремус Люпин и подозрительно смотрел на волшебниц. — Вы это о чём?

Его мятые после сна волосы стояли торчком в разные стороны, так что создавалось впечатление, что оборотень успел весьма близко познакомиться с электричеством.

Дора за руку втащила Ремуса в комнату и, выглянув в коридор, плотно закрыла дверь.

— Ремус, — начала она, но, увидев, что Белла собралась её прервать, предупреждающе подняла руку, — скажи, если послать отсюда сову, то нас по ней смогут вычислить?

— Чего? — было ещё утро, поэтому гриффиндорец соображал плохо.

Волшебница возвела глаза к потолку и тяжело вздохнула.

— А, — дошло до него наконец, — вполне вероятно. Зачем вам сова? Свяжитесь через камин с Минервой, она достанет вам то, что нужно, ну, в крайнем случае, передаст вашу просьбу Дамблдору, он точно поможет.

Женщины переглянулись, их посетила одна и та же мысль, они представили, как директор Хогвартса передаёт письмо от Беллатрикс Тёмному Лорду. Даже Гилдерой Локхарт до такого бы не додумался!

— Нам это не подходит, — сказала Тонкс.

— Что тут у вас вообще происходит? — Ремус посмотрел на Беллу.

— Это была не моя идея, — открестилась та.

— Дора?

— Я предложила ей отправить Тёмному Лорду письмо, — произнесла метаморфиня таким тоном, словно говорила о погоде.

Оборотень, направлявшийся было к столу, застыл на месте и как в замедленной съёмке обернулся к волшебнице, окинув её внимательным взглядом, он, ничего не говоря, побрёл к выходу из кухни.

— Куда это ты? — спросила слизеринка.

— К Сириусу, — мрачно ответил гриффиндорец.

— Зачем? –Тонкс преградила ему путь.

— Узнать, какого Мерлина он не спрятал от вас свои запасы спиртного!

— Рем, мы ничего не пили, — с нежностью смотря на мага, сказала она.

Тот прислонился к стене и уставился в окно. В помещении воцарилась тишина, слышен был только шелест листьев раскинувшегося в саду кустарника.

— Нет, я, конечно, ожидал чего-то подобного, но от тебя, — его взгляд обратился к слизеринке, которая продолжала стоять у стола, крепко держась за спинку стула, — но чтобы ты... — орденец посмотрел Тонкс.

— Это можно сделать? — та не дала ему договорить.

— Теоретически, — мужчина просчитал возможные варианты, — да, хотя есть определённый риск. Но если это так важно, — при этих словах Ремус снова взглянул на Беллатрикс, — то я могу помочь его избежать.

— Ну что, Белла? — Дора насмешливо посмотрела на другую волшебницу. — Слабо?

— Моргана, — прошептала пожирательница, опустившись на стул, — с кем я связалась?!

* * *

Леди Лестрейндж сидела в своей комнате на подоконнике и задумчиво смотрела, как над Лондоном сгущаются тучи. Природа словно чувствовала состояние волшебницы и сопереживала ей. Никто в ставке Дамблдора не говорил этого вслух, но в последние дни все ощущали приближение чего-то страшного и связывали это с именем Поттеров, которые были своеобразным рубежом: если они смогут защитить их, то преимущество будет на светлой стороне, а если нет... об этом лучше было не думать.

Белла с удивлением поняла, что Орден принял её, и уже почти никто из его членов не смотрел на неё с недоверием, как раньше, когда стоило ей зайти в комнату, как разговоры тут же стихали, а все взгляды обращались к ней, будто она была каким-то диковинным зверьком, выставленным в зоопарке на всеобщее обозрение. Но от осознания этого стало ещё хуже, куда проще ей было, когда для неё имел значение только один человек, а теперь у неё появились друзья, которых бы она вряд ли нашла среди пожирателей смерти. Волшебница вспомнила, как, впервые очутившись с Дамблдором на собрании Ордена, испытала настоящий шок: тут всё было так по-доброму, она видела, что все эти люди глубоко уважают друг друга и как могут оказывают поддержку каждому. На ум невольно приходило сравнение с Ближним Кругом, у волшебников которого за душой не было ничего настоящего кроме бессмысленной жажды власти, ненависти к магглам и страха перед Тёмным Лордом. Сама Беллатрикс тоже не испытывала к магглам и грязнокровкам особой любви и считала, что они не должны и близко приближаться к магии, не то что её изучать, но она не верила, что борьба против них стоит того, чтобы разрушать свою душу. И между местом фаворитки Тома Риддла и помощью Дамблдору, чтобы не дать Волдеморту окончательно уничтожить самого себя, слизеринка выбрала последнее.

С того времени, как она перешла на светлую сторону, прошло почти два месяца. Белла вспомнила, как, аппарировав из Риддл-мэнора и очутившись на Тайер-стрит, завернула во внутренний дворик методистской церкви и прислонилась лбом к холодной стене здания.

— Леди Лестрейндж, Вы в порядке? — раздался рядом с ней обеспокоенный голос.

Белла обернулась. Да, она помнила этого гриффиндорца ещё со школы, Ремус Люпин, кажется, так его звали. Он входил в одну компанию с этим ненормальным Поттером и её ещё более странным кузеном Сириусом и был самым спокойным из них. Не так много лет прошло с момента окончания Хогвартса, но маг успел здорово измениться. В его спокойном взгляде теперь можно было заметить усталость и тень того, что он пережил: война никого не оставила равнодушным.

— Вы не ранены? — снова спросил волшебник.

— Нет, — спокойно ответила женщина.

— Что-то пошло не так?

— Да, — прошептала она и посмотрела ему в глаза, — Тёмный Лорд раскрыл Северуса Снейпа.

— Он...

— Мёртв, — закончила предложение пожирательница.

Взгляд оборотня ещё больше помрачнел.

— Ясно, я сообщу об этом Дамблдору, — кивнул он. — А сейчас нам нужно уходить. Сириус!

— Здесь я, — отозвался анимаг и вышел из-за угла церкви. — Здравствуй, кузина, — поприветствовал он пожирательницу и изобразил шутливый поклон, так что было непонятно, слышал ли он последнюю новость.

— Блэк, — та не осталась в долгу, — как же я рада тебя видеть.

— Взаимно, родная.

— Прекратите сейчас же! — прикрикнул на них Люпин. — Вы выбрали не самое подходящее место для обмена любезностями.

Он достал из внутреннего кармана пиджака волшебную палочку и что-то прошептал.

— Всё чисто, — сказал оборотень через некоторое время, — уходим.

— Куда мы? — опомнилась Беллатрикс.

— Сейчас увидите, — ответил Ремус, подавая ей руку, — держитесь.

В следующее мгновение слизеринка очутилась в доме Блэка, на Гриммо.

* * *

Женщина поплотнее укуталась в плед и снова обратила свой взгляд на предгрозовое небо. Низкие серые облака обступали город, они были похожи на пожирателей смерти, которые постепенно сжимали кольцо вокруг Ордена Феникса. У Дамблдора и его сторонников было два козыря: Поттеры и Лонгботтомы, и один из них они уже разыграли, но в той партии противник оказался сильнее. На следующий день после побега Беллатрикс пожиратели во главе с Тёмным Лордом напали на дом Алисы и ФрэнкаЛонгботтомов. Слизеринка вынуждена была остаться в штабе, поэтому в бою не участвовала, но потом видела воспоминания Доры, которая тогда умудрилась получить серьёзное ранение от режущего заклинания.

Зачем она попросила Тонкс показать ей их? Неужели, она хотела посмотреть, как Рабастан убивает Фрэнка, а Люциус — Алису? Нет, конечно. По правде говоря, все они мало её интересовали, ей необходимо было увидеть Его.

Авада устремляется к младенцу, и Белла словно наяву слышит громкий крик матери “Нет!” Алиса бросается наперерез, но не успевает — проклятие достигает цели, не осознавая того, что произошло, женщина протягивает к малышу руки, но так и не касается его: заклинание, сорвавшиеся с палочки Малфоя, попадает ей в спину, и она падает замертво рядом с телом своего сына. Тонкс забегает в детскую комнату на крик Алисы и встречается взглядом с Томом Риддлом. Слизеринка видит, как волшебник взмахивает палочкой, но даже поставленный быстро среагировавшей волшебницей блок не спасает её от красного луча заклинания. Дора падает на землю, а Волдеморт, перешагнув через неё, устремляется на первый этаж, где ещё слышатся голоса сражающихся волшебников...

— Белла! Леди Лестрейндж!

Волшебница вздрогнула и повернулась.

— Тебя продует, если будешь так сидеть, — сказала метаморфиня и, забравшись на подоконник к слизеринке, закрыла окно.

— Я просто задумалась, — пожала та плечами.

— Ну, конечно, — Дора театрально приложила руку к сердцу, — ты мечтаешь воссоединиться со своим возлюбленным.

— Мечтать о несбыточном — удел кисейных барышень, — усмехнулась Беллатрикс. — Нет, я вспомнила события двухмесячной давности.

Улыбка моментально сошла с лица волшебницы.

— Умеешь ты настроение портить, — она неодобрительно покачала головой.

— Да какое тут, к дементорам, настроение.

— А я сначала решила, что ты составляешь текст письма.

— Мерлин мой, Дора, ты ещё не успокоилась?

— Нет, и не успокоюсь, пока ты не напишешь ему!

— Да что это, по-твоему, изменит? Он простит меня, и я снова уйду к пожирателям? Война кончится?Или мёртвые воскреснут? — Белла спрыгнула с подоконника и с силой отшвырнула от себя плед. — Ничего не будет, слышишь? Всё, это конец! Ты поняла меня? Я сказала: КОНЕЦ!

Слизеринка схватила с кресла подушку и запустила ею в волшебницу, которая спокойно продолжала сидеть у окна, болтая ногами в воздухе. Но снаряд не попал в цель: пролетев прямо над Тонкс, он скрылся за окном.

— Вы что там, все с ума посходили?! — недовольный голос Ремуса Люпина сообщил Беллатрикс о том, что всё-таки она не промахнулась.

— Чтобы я больше не слышала от тебя эту чушь! — отдышавшись после своего монолога, тихо сказала пожирательница.

— Посмотрим, — Дора казалась абсолютно спокойной.

Леди Лестрейндж набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы произнести новую тираду, когда дверь в комнату распахнулась, пропустив оборотня внутрь.

— Ваш заказ, девочки, — объявил он и поставил на стол внушительного размера клетку, накрытую плотным покрывалом.

— Что это такое? — подозрительно спросила Белла, косясь на неё.

— Так, небольшой презентик, — неопределённо ответил маг и добавил: — Дора, мне бы твоя помощь не помешала, есть минутка?

— Для тебя — конечно, — волшебница улыбнулась и, подхватив его под руку, повела к выходу. — Так что, ты говоришь, тебе нужно?

— Дора, — опасно мягкий голос слизеринки орденцы пропустили мимо ушей.

— Да, я поняла, — метаморфиня сделала вид, что о чём-то увлечённо беседует с гриффиндорцем.

— Кстати, — на пороге Тонкс пропустила Ремуса вперёд и, оглянувшись на Беллу, сказала, — её зовут Чаби.

Волшебница приблизилась к клетке и резко сдёрнула с неё ткань.

На неё удивлённо смотрели чёрные глаза большой длиннохвостой серой неясыти.

— Ну, привет, Чаби, — усмехнулась женщина.

— У-у-хх, — ухнула сова в ответ.

* * *

— Ещё одно нападение, на этот раз в Оксфорде, к счастью, никто из числа мирных жителей не пострадал, наши авроры успели вовремя, — произнёс Альбус Дамблдор и оглядел собравшихся волшебников.

На диване расположились Минерва, Дора и Беллатрикс, у окна — Ремус, Сириус и Аластор, в кресле слева сидела Молли, держа за руку Артура, который стоял рядом.

— Сколько было нападавших? — Тонкс, как всегда, интересовалась подробностями.

— Четверо.

— Что им понадобилось в Оксфорде? — удивилась Минерва.

— Ничего, — ответил за директора Грюм, — просто молодёжь занялась разбоем.

— Может, они решили посетить Университетскую библиотеку? — хмыкнул Сириус.

— Мерлин, зачем? — не понял Артур.

— Например, чтобы посмотреть, как выглядит такой артефакт, как книга, — предложила Молли.

— Думаешь, они вообще представляют себе, что это такое? — веселился Блэк.

— Перестань дурачиться, кузен! — не выдержала Беллатрикс и, обратившись к Дамблдору, спросила: — Удалось кого-то задержать?

— Задержать — нет, — вздохнул пожилой волшебник, — в стычке с аврорами погиб один из нападавших.

— Кто? — голос слизеринки прозвучал глухо.

— Рабастан Лестрейндж.

— Стало быть, теперь из мужской части Лестрейнджей никого не осталось? — замяла паузу миссис Уизли, заметив, что слизеринка не собирается никак комментировать это сообщение.

— Нет, — подтвердила Минерва МакГонагалл.

— С этим связана и другая новость, — осторожно начал Дамблдор, наблюдая за реакцией Беллатрикс, — Рабастан не успел написать завещание.

— И что? –Сириус, как всегда, не мог сразу уловить, в чём смысл.

— В Министерстве лежит только завещание Родольфуса, — вставил своё веское слово Грюм.

— Когда оно было написано? — кажется, до Беллы стало понемногу доходить, куда клонит Дамблдор.

— Через месяц после вашей свадьбы, — ответил он.

— Где этот документ? — поинтересовался Ремус, видимо, пожирательница была не единственной, кто начал понимать, в чём дело.

— У меня, — просветил волшебников директор Хогвартса.

— Когда должно состояться его оглашение? — Сириус тоже решил принять участие в беседе.

— Через девять недель после смерти Родольфуса, — ответил Аластор.

— Получается, — Дора мысленно прикинула дату, — осталось всего каких-то полторы недели?

— Да, — Минерве не составило особого труда провести в уме необходимые расчёты.

— Что осталось на повестке дня? — спросил Артур, им с женой нужно было скоро возвращаться в Нору — они оставили детей без присмотра.

— Поттеры, — мрачно выдал старый аврор.

— Есть предложения, Грюм? — обернулась к нему пожирательница.

— Ремус мне тут рассказал о ваших соображениях, — маг задумчиво оглядел свою собеседницу, — Аврорат решил доставить Поттеров сюда.

— Но Джеймс... — начал было Сириус.

— Всех троих, — прервал его волшебник. — Операцией буду руководить я.

— А состав? — спросила Дора.

— Я, Ремус, Сириус, Артур... — аврор увидел, как Молли судорожно вздохнула, — ладно, Артура не возьмём, Дора, — он взглянул на Тонкс, — ты идёшь с нами только при одном условии.

— Каком?

— Ты будешь нас прикрывать.

Метаморфиня согласно кивнула, но все маги, находящиеся в комнате, знали, что стоит ей очутиться перед лицом противника, как она тут же благополучно забудет, какую роль ей отвели.

— А я? — спокойно спросила слизеринка.

Её вопрос не стал ни для кого неожиданностью.

— Лишняя палочка нам не помешает, — встал на сторону родственницы Блэк.

— Да, — поддержал друга Люпин, — я тоже так думаю.

— Альбус? — Грюм посмотрел на волшебника.

— Я не советую тебе идти с ними, Белла, — Дамблдор кивнул на орденцев, — но и не запрещаю.

— Я иду с ними, — не терпящим возражений тоном произнесла пожирательница.

— Что ж, хорошо, — не стал спорить директор. — У вас ещё один человек, Грюм.

Тот кивнул:

— Отлично, Белла, тогда ты встаёшь в пару с Сириусом.

— Нет! — одновременно крикнули Блэки и переглянулись.

— Я не буду с ним...

— Я не хочу с ней...

— Отлично, — заключил аврор, — я вижу, вы прекрасно понимаете друг друга.

Белла не стала спорить и лишь недовольно взглянула на своего кузена. Тот ответил ей тем же.

— Аластор, — обратилась к магу Минерва, — когда назначена операция?

— Через два дня.

— А почему, например, не завтра? — спросила Молли.

— Нам нужно время, чтобы предупредить Поттеров о наших планах, — ответил Дамблдор.

Обе волшебницы кивнули.

— Раз мы всё обсудили, и ни у кого нет вопросов, то я предлагаю расходиться, — Грюм подошёл к Дамблдору и оглядел всех орденцев. — Ну?

Все отрицательно помотали головами.

— Отлично, тогда ждите от меня новостей, — сказал он и, кивнув всем на прощанье, вышел из гостиной.

— Нам тоже пора, — чета Уизли тотчас последовала его примеру.

— Кому сегодня на дежурство? — спросил Дамблдор у оставшихся.

— Нам, — ответил Сириус, показав на себя и Люпина.

— А ты, Минерва? — директор посмотрел на волшебницу.

— Я сегодня буду в Школе, Альбус.

— Хорошо, значит, на ночь здесь останутся Белла и Дора, — заключил он.

Профессор МакГонагалли и оба гриффиндорца также покинули собрание Ордена.

— Эм, — Дора поняла, что она здесь лишняя, — я, пожалуй, пойду почитаю перед сном.

Беллатрикс и Дамблдор проводили её взглядом.

— Хотели что-то мне сказать? — печально усмехнулась слизеринка.

— Белла, — начал маг, — если ты пойдёшь с ними, будь очень осторожна. Видишь ли, Ремус рассказал мне о вашей вчерашней беседе, и я совершенно согласен с ним.

— В чём?

— В том, что, если ты появишься там вместе с Орденом, то самое пристальное внимание Лорда будет приковано не к Гарри, а к тебе.

— Я знаю, — женщина поднялась и несколько раз прошлась туда-обратно по комнате, — если моё присутствие как-то сможет помочь нам защитить ребёнка, то я иду с ними.

— Это ведь не единственный твой мотив? — спросил Дамблдор и пристально посмотрел на неё.

Она не ответила.

— Что ж, я тоже пойду, — не стал настаивать профессор, — надеюсь, Сириус не будет против, если я воспользуюсь камином.

Белла пожала плечами.

— И ещё одно, — обернулся к ней маг, держась за ручку двери, — порой только самые нелогичные поступки могут дать нужный результат.

Пожирательница хотела спросить, что он имел в виду, но волшебник уже ушёл.

* * *

Беллатрикс плотно прикрыла дверь в свою комнату. Часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали первый час ночи, это значит, что после ухода Дамблдора они проболтали с Дорой почти два часа. Внезапно из другого угла комнаты донёсся странный звук, женщина вздрогнула и обернулась.

— Хочешь размять крылья? — спросила она, поняв, кто выражал недовольство.

Сова в ответ ухнула и выжидающе посмотрела на свою хозяйку.

— Как хочешь, — равнодушно заметила Белла и, подойдя к клетке, открыла дверцу и просунула внутрь руку. — Давай же.

Пернатое село на неё как на ветку дерева и чуть оцарапала когтями кожу. Слизеринка вытащила свою питомицу из заточения и посадила её на свой письменный стол.

— Можешь обследовать комнату, Чаби, — милостиво разрешила женщина, — а я пока… — её взгляд упал на перо и несколько чистых свитков пергамента, — займусь делом, чем дементор не шутит.

Птица тут же расправила крылья и, оглядевшись, несколько раз пролетела по помещению и уселась на настольную лампу, неподвижно застыв.

Через полтора часа из окна второго этажа дома на Гриммо выпорхнула сова и устремилась в ночное небо, в когтях она крепко держала запечатанный конверт.

— Я никогда не прощу себе того, что сделала.

— Думаю, ты сможешь найти способ, — ответил маг, и его глаза загадочно блеснули в темноте

Нарцисса Блэк “Диалоги, которых не было”.

Нимфадора Тонкс, удостоверившись в том, что Чаби всё же отправилась в путь, задёрнула шторы и легла в постель. Уже засыпая, волшебница в очередной раз подумала о том, зачем она предложила Беллатрикс эту абсолютно бредовую идею. Но ей так и не удалось найти этому достойное объяснение.

Следующее утро, вопреки ожиданиям обеих волшебниц, не принесло ничего нового. Вернулись с дежурства Ремус с Сириусом и проспали почти до обеда. Пару раз Дора заставала Беллу за тем, что та пристально вглядывалась в небо. Она не стала отвлекать её от этого, как подсказывал здравый смысл, бесполезного занятия, решила сделать вид, что не обращает на это внимания. И, тем не менее, метаморфиня не могла не заметить, что в глазах волшебницы наконец-то появился проблеск надежды. Глупо было, конечно, ждать ответа от Тёмного Лорда, но если так Беллатрикс было легче жить, то почему нет?

Этой мыслью девушка поделилась с Ремусом Люпином, заглянувшим к ней в комнату после обеда.

— Всё это верно, Дора, — резюмировал он, устроившись в кресле и вытянув длинные ноги.

— Но?

Волшебник хмуро взглянул на неё.

— А вдруг придёт ответ? — осторожно спросила Дора, внутренне готовясь к тому, что сейчас Ремус выскажет ей всё, что он думает о её умственных способностях.

— Но, — продолжил Ремус, — теперь у нас на одну проблему больше.

— Только на одну? — в голосе волшебницы прозвучала насмешка.

— Нет, — серьёзно ответил собеседник. — Если сова принесёт ответ, то конверт или сам пергамент точно будет заколдован.

— На что?

— Масса вариантов, — кривая усмешка появилась на губах оборотня. — Я склоняюсь к тому, что это будет Империус.

— Хочешь сказать, — Дора зевнула и забралась с ногами на постель, после масштабной уборки дома Блэков, которую они с Беллатрикс затеяли по собственному почину, чтобы чем-то себя занять, она решила вздремнуть часок, когда к ней зашёл Ремус, — мы должны караулить сову?

— Я думаю, — Люпин слегка улыбнулся, — без этого можно обойтись, но всю приходящую почту проверять придётся.

Дора сосредоточенно кивнула.

— Сейчас ты скажешь, что это из-за меня у нас снова неприятности, — категорично заявила метаморфиня.

— Отнюдь, — Ремус покачал головой. — Естественно ни мне, ни Сириусу такая иди... — он на мгновение смешался, — вернее, подобная мысль не могла прийти в голову, но я уже не раз говорил вам обеим, что допускал нечто похожее по отношению к вам.

— Ты злишься?

— На то, что пошёл у вас на поводу?

Дора кивнула.

— Нет, — выдал свой вердикт волшебник. — Но я предупреждаю, не вздумайте никому рассказать!

— Вряд ли Аврорат и Дамблдор одобрят любовную переписку с врагом, — добавил он, заметив, что Тонкс собирается ему возразить.

— Получается, никто кроме нас троих не знает?

— Нет.

Они проговорили ещё около получаса, и когда Люпин собирался уходить, Дора задала ему вопрос, который мучил её уже сутки.

— Как мы можем быть уверены, что она не выдала ему в письме какие-нибудь важные сведения?

Собравшийся было подняться из кресла маг, со стоном опустился обратно. На его лице читались досада и непреодолимое желание кого-нибудь прикончить.

— Мерлин, — тихо взмолился он.

Несколько секунд Ремус пристально смотрел на волшебницу, а затем негромко произнёс:

— На самом деле, Чаби — одна из моих сов.

— Я знаю, — метаморфиня равнодушно пожала плечами, не совсем понимая, что он хотел этим сказать.

— Знаешь, почему я выбрал для Беллы именно её?

— Почему?

— Она не полетит относить письмо, пока я не разрешу.

Он видел, как постепенно непонимание во взгляде девушки уступает место раздражению. В принципе, он не ждал от неё ничего другого.

— Ты читал её письмо?!

Тонкс, знаменитая тем, что начинала заводиться с пол-оборота, медленно встала с кровати и двинулась на Ремуса с явным намерением на пальцах объяснить ему, что так поступать не следовало.

— Дора, — тот счёл за лучшее подняться из кресла и отойти поближе к двери, — я не мог не прочесть его.

— Я понимаю, — проворчала она. — Но даже такая необходимость не извиняет тебя. Меня интересует другое, почему ты не предупредил её, что сделаешь это?

— Во-первых, говори тише, — Ремусу показалось, что в коридоре послышались чьи-то шаги, — а, во-вторых, я решил ещё раз проверить её благонадёжность.

Тонкс не могла ни признать, что расчет был идеальный, но то, что таким методом воспользовался волшебник, о котором она была самого высокого мнения, сильно задевало её. Неприятно было понимать, что вне зависимости от человека, его воспитания, факультета и прочего, на войне все средства хороши, если они помогут нарушить планы противника. Надежда, что Ремус окажется выше всего этого, не оправдалась.

— Дверь за твоей спиной, — наконец сказала она, отойдя к окну, — воспользуйся ею и покинь мою комнату.

— Дора...

— Ремус, — она повернулась к нему лицом и слабо улыбнулась, — спасибо, ты сделал всё правильно, а теперь оставь меня, пожалуйста, одну, я хочу отдохнуть.

— Хорошо, — кивнул он и вышел, закрыв за собой дверь.

* * *

Собрание ближнего круга пожирателей смерти подходило к концу, когда в зал вошли Люциус Малфой и Ивэн Розье. Они заняли свои места, и Малфой сообщил:

— Мой Лорд, мы перехватили новое сообщение.

Волдеморт, сидящий во главе стола, величественно кивнул, позволяя Люциусу продолжать.

— Они действительно намерены перевести Поттеров в другое убежище.

За столом послышались перешёптывания: некоторые пожиратели обсуждали намечающуюся вылазку. Но стоило Тёмному Лорду взять в руки волшебную палочку, как в обеденном зале Малфой-мэнора воцарилась идеальная тишина. Взгляды всех присутствующих обратились к нему.

— Куда именно?

— В Штаб Ордена Феникса, мой Лорд.

— Хорошо, — он оглядел своих пожирателей. В глазах более молодых читался почти щенячий восторг, который они безуспешно пытались от него скрыть, умудрённые боевым опытом маги взирали на это с лёгкой долей иронии, они-то воспринимали сражения с Орденом как нечто повседневное и само собой разумеющееся. — Что вам удалось выяснить?

— Время операции, мой Лорд, — опередил Люциуса Ивэн Розье. — Она запланирована на вечер.

Волдеморт заметил, как Малфой метнул в пожирателя убийственный взгляд. Да, сколько бы времени ни прошло, а Люциус никогда не изменится, он всегда будет слишком честолюбив. Уж очень быстро Малфой привык быть его фаворитом среди пожирателей и воспринимать такое положение вещей как должное. Не пора ли было от него избавиться? Нет, ещё не время, он может оказаться полезным. Нужно стараться держать его в поле зрения. Хотя Малфой не всегда был единственным, кого Лорд особенно выделял, в этом вопросе конкуренцию аристократу составляла разве что Беллатрикс...

Мысль о ней в мгновение ока выбила Лорда из колеи. Пожиратели, которые сидели ближе к нему, со страхом наблюдали, как меняется выражение его лица, но они не могли понять, что могло его так разозлить.

— Что ещё?

За столом повисло молчание.

— Ивэн?

— Я больше ничего не знаю, мой Лорд, — поспешно заверил тот, боясь, что это он своими словами вызвал гнев своего господина.

Волдеморт кивнул и, поднявшись из кресла, прошёлся вокруг стола. Остановившись за спиной Малфоя, он тихо спросил:

— А ты, Люциус?

— Мой Лорд, — его голос звучал с должным почтением и благоговением, но те, кто хорошо знал его, (а Тёмный Лорд небезосновательно причислял себя к таким людям), могли уловить нотки неуверенности в его тоне, — нам также стало известно, что завтрашней операцией будет руководить Грюм.

После этого сообщения Волдеморт обсудил со своими слугами детали плана и отпустил их.

— Люциус, задержись, — приказал он, когда остальные пожиратели стали прощаться и аппарировать.

Оставшись наедине с Малфоем, Лорд задумчиво произнёс:

— Ты чего-то не договариваешь, я прав?

Он впился взглядом в лицо своего собеседника.

— Господин, — ответил пожиратель, — Грюм решили взять с собой кого-то из новичков.

— На такое ответственное задание? — Тёмный Лорд насмешливо посмотрел на волшебника. — Ты сам-то в это веришь?

— Но, мой Лорд, мои источники сообщают...

— Мне плевать на то, что сообщают твои источники, — Люциус вздрогнул, услышав ярость в приглушённом голосе своего господина, которую тот даже не пытался скрыть. — Грюм никогда бы не сделал ничего подобного, — добавил Волдеморт ещё тише.

Слизеринское чувство самосохранения уберегло Малфоя от попытки переубедить Тёмного Лорда.

— Я не удивлюсь, Люциус, — Волдеморт встал спиной к камину, и пожиратель не смог разглядеть выражение его лица, — если завтра ты встретишь свою родственницу. Свободен!

Люциус поклонился и аппарировал. Волдеморт вышел из обеденного зала. Тишина и тени, отбрасываемые на каменные стены, давно стали его единственными спутниками, но волшебника это нисколько не беспокоило. Закрыв за собой дверь, он поднялся на второй этаж и, преодолев небольшую галерею, вошёл в свой кабинет.

Расположившись в кресле с книгой в руках, Волдеморт собрался немного почитать, когда услышал странный звук. Вмиг насторожившись, он подошёл к окну и отдёрнул занавеску — сова. Серая неясыть нетерпеливо перебирала лапами по подоконнику и выжидающе следила за действиями мага. Убедившись, что на неё не наложено никаких заклинаний, Волдеморт впустил птицу в комнату. Чаби приземлилась на его письменный стол и протянула вперёд лапу. Послание к вящему удивлению Тёмного Лорда тоже оказалось чистым: ни проклятий, ни печати или инициалов отправителя.

Что ж, неужели Поттер решил написать ему письмо? Очень интересно. Но вскрыв послание, Волдеморт понял, что ошибся.

* * *

К пятичасовому чаю на Гриммо заявилась Минерва МакГонагалл и сообщила, что Грюму удалось связаться с Поттерами. Для членов Ордена Феникса это означало, что завтра им предстоит тяжелое сражение с людьми Тёмного Лорда. Пробыв в штабе около получаса, ведьма откланялась. Следующим гостем оказался директор Дамблдор, с которым волшебники выпили ещё по чашечке свежезаваренного зелёного чая. И обсуждая текущее положение дел, члены ордена Феникса в который раз уже согласились с тем, что завтра им жизненно необходимо будет защитить Поттеров. Во время этого незапланированного совещания Беллатрикс несколько раз ловила на себе обеспокоенные взгляды почтенного мага, но он больше не отговаривал её от участия в операции, но, уходя, Дамблдор вновь посмотрел на Беллу так, будто хотел о чём-то спросить или предупредить, но так и не решился на это.

Вечером Ремус, Сириус и обе девушки собрались на кухне и проговорили бы допоздна, если бы к одиннадцати вечера оборотень, как самый ответственный и дисциплинированный из них, не разогнал остальных по спальням, заявив, что им всем необходимо набраться сил. С подобным доводом волшебники не могли ни согласиться, и ближе к полночи в Штабе воцарилась тишина.

* * *

— Ты знаешь, что будет, Белла, — глубокий шипящий голос не спрашивал, он утверждал.

Беллатрикс попыталась открыть глаза и отодвинуться, но веки оказались такими тяжелыми, а во всём теле была такая слабость, что сил волшебнице едва хватило, чтобы выдохнуть:

— Мой Лорд.

— О да, моя Белла, — ответил Волдеморт, и Беллатрикс почувствовала, что он наклонился ниже.

Его рука легла на её правое предплечье, погладив метку. Женщина неосознанно подалась вперёд и вздохнула, когда их тела соприкоснулись. Губы волшебника коснулись её скулы, и кожу Беллатрикс обожгло его тёплое дыхание. Поднявшись чуть выше, он накрыл её губы своими. Женщина обняла Тёмного Лорда, прижимая его ещё ближе к себе. Его руки уверенно прошлись по её телу, заставляя её выгибаться и просить о большем. Маг резким движением спустил с её плеч лямки коротенькой ночной сорочки и приник губами к полушариям её груди, осыпая их короткими, жалящими поцелуями. Его прикосновения нельзя было назвать нежными, но Беллатрикс хотела именно этого, потому что от Родольфуса таких действий она так и не дождалась. Волдеморт захватил губами один сосок, и все разумные доводы улетучились из головы лежавшей под ним женщины, осталось только желание, жажда оказаться как можно ближе к нему, соединиться с ним. Белла сделала едва уловимое движение бёдрами, Волдеморт замер и, наклонившись к её волосам, прошептал:

— Не спеши, у нас ещё будет время.

Она не обратила внимания на его слова и попыталась обнять его, но схватила руками только воздух. Распахнув глаза, Белла обнаружила себя в своей комнате на Гриммо. Сон? Нет, грудь и губы горели от его поцелуев, и дыхание было сбивчивым. Слизеринка огляделась, и её взгляд задержался на открытом окне и сидевшей на его раме сове.

Вскочив с кровати, Белла закрыла окно и, подбежав к Чаби, отвязала от её лапки послание. Странно, но ей даже в голову не пришло проверить, не зачаровано ли оно. Каково же было удивление Беллатрикс, когда из конверта к ней в ладонь скользнул маховик времени на кручёной золотой цепочке. Обследовав пергамент вдоль и поперёк, она не обнаружила на нём ни единой строчки...

* * *

Сумерки спускались на Годрикову Лощину, в домах зажигались огни, а улицы с каждой минутой всё больше пустели. У магических лавочек и маггловских магазинчиков стихали разговоры, и только иногда в самых оживлённых уголках поселения можно было заметить небольшие скопления людей, медленно выходящих из увеселительных заведений, или, наоборот, только спешащих туда. Одинокие ведьмы и семейные пары делали последние обходы и запирали свои дома. Количество авроров, патрулирующих улицы, к ночи традиционно увеличивалось, но их внимание в большинстве случаев было рассеянным. Слишком многие из них любили забегать в приглянувшиеся тихие пабы и пропускать по пинте другой отменного английского стаута.

Со стороны кладбища, Лощину накрывал вечерний туман. Поднимался ветер, срывая с деревьев пожелтевшие листья. Фигура, закутанная в тёмную мантию с капюшоном, медленно шла по окраине поселения, стараясь держаться в тени деревьев и не попадаться никому на глаза, — Волдеморту не нужны были свидетели. У одного из домов маг остановился и, открыв калитку, прошёл во внутренний дворик. Дверь чёрного хода также поддалась без особых усилий и тут же закрылась за Тёмным Лордом, пропустив в тыл к Поттерам саму смерть.

* * *

— Накинь капюшон, Лили, уходим! — Сириус подтолкнул молодую женщину к выходу.

— Тихо! — крикнул Грюм.

Волшебники замерли. Джеймс прижал к себе супругу резким, нервным движением. Люпин и Блэк вплотную приблизились к Поттерам.

— Что ты услышал? — это спросила сбежавшая со второго этажа Тонкс.

— Они здесь, — брезгливо ответил аврор. — Так, Ремус, Сириус, Джеймс, нам придётся отвлечь их внимание. Дора, Белла, займитесь портключом.

— А я?

— Лили, смотри за ребёнком. Если что-то непредвиденное, отступайте на второй этаж.

— Подкрепление? — Люпин тоже посмотрел в окно.

— Они не успеют, пожиратели явились слишком быстро, — выплюнул Сириус.

— Хватит болтать, мальчики, — обратился Аластор к волшебникам. — За мной!

Гриффиндорцев не нужно было приглашать дважды. Поттер последний раз взглянул на Лили и присоединился к своим товарищам.

Пятнадцать пожирателей против четырёх орденцев — расклад был не из лучших. Всё, что сейчас могли делать маги — это тянуть время, надеясь, что подкрепление появится вовремя.

— Наши отступают! — крикнула другим волшебницам Тонкс.

Она закусила нижнюю губу и взглянула на Лили с ребёнком. Гриффиндорка была в состоянии шока, она дрожащими руками прижимала маленького Гарри к груди. Белла сидела на подлокотнике кресла с палочкой наготове и вертела в другой руке старый альбом, ставший теперь портключом. Отправить Грюму на помощь Беллу? Нет, пожиратели сразу же попытаются убить предательницу. Лучше оставить её с Лили.

— Вы двое — наверх, а я помогу им, — решила Дора.

— Нет, вы, — Белла кивнула на них. — А я к ним.

— Белла, дементора ради, сейчас не время пререкаться! — взвилась Тонкс. — Останешься с Лили и всё!

Метаморфиня достала палочку и пошла к двери.

— Дора!

Та обернулась. Беллатрикс Блэк стояла в десяти шагах от неё. Её глаза блестели, и она нервно сжимала палочку в правой руке.

— Будь осторожна, — сказала Лили.

Белла кивнула, соглашаясь.

— Конечно, — Тонкс подмигнула и скрылась за дверью.

Белла подошла к окну, когда с кухни донёсся непонятный звук. Женщины переглянулись.

— Наверх! — первой среагировала Беллатрикс, направив палочку в сторону кухни. — Активируй портключ и уходи!

— Не срабатывает! — Крикнула в ответ волшебница. — Мы в ловушке!

— Наверх, я сказала, идиотка! — по неведомой ей причине Белла уже знала, кто через мгновение появится в поле её зрения.

Действительно, стоило Лили с ребёнком скрыться на лестнице, как в гостиную вошёл Тёмный Лорд. Его волшебная палочка была опущена, а капюшон мантии откинут назад. Если он и заметил золотую цепочку маховика времени на шее у слизеринки, то никак этого не показал. Вместо приветствия он склонил голову на бок и издевательски поинтересовался:

— Будешь драться со мной?

Она не ответила. Её взгляд был сосредоточен на его руках, волшебница ждала нападения.

— За что ты сражаешься, Белла? — Волдеморт явно пытался отвлечь её внимание. — Неужели вся твоя преданность была притворством? Или этот сумасшедший почитатель гриффиндорцев завербовал тебя с самого начала? Ответь мне, Белла.

— Ты сумасшедший! — Беллатрикс не выдержала напряжения и, вскинув палочку, выкрикнула:

— Круцио!

— Круцио! — одновременно с ней произнёс Тёмный Лорд.

Его заклинание оказалось сильнее. Женщина упала на пол, выронив волшебную палочку. Та откатилась на недосягаемое для неё расстояние, оставив волшебницу безоружной.

— Круцио!

Ещё одно проклятие сорвалось с палочки Лорда, и Белла закричала в агонии. Она корчилась на полу, молясь только об одном, чтобы, когда пытка закончится, остаться в сознании, но долго выносить такую боль было невозможно, и вскоре слизеринка провалилась в беспамятство.

Заметив это, Волдеморт снял заклинание. Он подошёл к распростёртой на полу Беллатрикс и, опустившись рядом с ней на колени, поцеловал её в искусанные до крови губы. Потом, поднявшись, на миг прикрыл глаза — его жертва пряталась в детской комнате. Тёмный Лорд улыбнулся. Скоро ничто уже не сможет его остановить на пути к абсолютной власти.

* * *

— Уйди с дороги, — прошипел Волдеморт, направляя волшебную палочку в сердце молодой женщины.

— Нет! Убей лучше меня, не трогай Гарри! Убей! Он ничего тебе не сделал! — кричала Лили, стоя спиной к кроватке, где плакал её маленький сын.

— Не смей указывать мне, что делать, — выдохнул маг и, преодолев разделяющее их расстояние, ударил молодую волшебницу по лицу. Споткнувшись о ножку кроватки, та упала на пол. — Мразь! Тобой я тоже займусь!

У Лорда совершенно не было времени разбираться с этой настырной грязнокровкой.

— Авада Кедавра!

Свет померк в её широко распахнутых глазах, и Лили Поттер замертво свалилась к его ногам. Теперь препятствий не осталось. Волдеморт поднял волшебную палочку и встретился взглядом с зелёными глазами маленького мальчика. Всего один шаг отделял его от обретения могущества. Маг холодно улыбнулся. Ничто не могло остановить Тёмного Лорда.

— Авада Кедавра!

* * *

— Джеймс! — одновременно выкрикнули несколько голосов, но Поттер не услышал.

Отбиваясь от атак четырёх пожирателей, он обернулся к дому как раз в тот момент, когда в окне второго этажа, (это были окна детской), блеснуло зелёное проклятие, и мир остановился. Джеймс замер с поднятой волшебной палочкой, но так и не произнёс заклинание. Он почувствовал, что его Лили больше нет в живых — всё кончено. Маг не обратил внимания на крики товарищей и даже не попытался защититься, когда в него полетело сразу несколько смертельных проклятий. Сириус, Рем, Дора попытались остановить их, но одно упустили, и буквально через несколько мгновений после смерти своей любимой Поттер-старший последовал за ней.

— Дора, в дом! — раздался приказ Грюма, и метаморфиня подчинилась.

Она вбежала в гостиную и резко остановилась. Белла лежала на полу без сознания. Её руки были исцарапаны в кровь, а цветом лица с ней мог соревноваться разве что покойник. Её пытали. Справедливо решив, что ей она ничем помочь не может, Тонкс пулей влетела по лестнице на второй этаж и забежала в детскую: Лили лежала на полу у кроватки — женщина была мертва, а рядом с ней валялась какая-то чёрная бесформенная куча, бывшая, как потом оказалось, просторной мантией волшебника. Дора почувствовала, что земля начала уходить у неё из-под ног, и, наверное, упала бы, если б не детский плач...

Тонкс подошла ближе и откинула одеяльце — в углу небольшой колыбельки сидел маленький мальчик со странным шрамом на лбу и тихо плакал от испуга. Увидев Дору, он протянул к ней ручки.

* * *

Некоторое время спустя Дора с Гарри на руках вышла на крыльцо. Поляну перед домом заполонили авроры. Кто-то из них вязал не успевших сбежать пожирателей, кто-то о чём-то разговаривал с целителями, забравшими в больницу так и не пришедшую в сознание Беллу. На всю улицу стояла ругань — это Грюм выяснял отношения с бывшими коллегами, а тела Джеймса Поттера, как заметила волшебница, уже нигде не было видно.

— Это конец, — раздался рядом усталый голос Ремуса, — мы не смогли уберечь их.

— Не казни себя, Рем, — Сириус подошёл и, встав рядом с Тонкс, виновато и чуть рассеянно улыбнулся Гарри.

Грюм махнул рукой и оба волшебника поспешили к нему, а Дора стояла на крыльце дома Поттеров и старалась не расплакаться, нервно прижимая к груди будущую надежду магического мира.

“— Мне кажется, даже самые великие маги должны иметь право на ошибку, — задумчиво произнесла Беллатрикс.

— Нет, я никогда не ошибаюсь”

Нарцисса Блэк “Диалоги, которых не было”

Первые дни ноября выдались на редкость холодными. Порывистый ветер пробирал до костей, утренняя морось неприятно оседала на ресницах, а густой влажный воздух противно щекотал нос. Но это не останавливало волшебников. Они шли вперёд по узкой тропочке мимо старинных кованых оград. Мокрые и скользкие опавшие листья липли к сапогам и затрудняли движение, а ветки кустов то и дело цеплялись за мантии, норовя порвать их.

Нимфадора Тонкс не любила чёрный цвет, этот символ смерти, болезней, горя и безысходности, он угнетал её. Следуя за идущей впереди Беллой, она наблюдала за тем, как блестит роса в её кудрявых волосах. Они были чёрными и спадали крупными кольцами женщине на спину, сливаясь с цветом её длинного дорожного плаща.

Оступившись в очередной раз, Дора со злостью рванула на себя зацепившуюся за куст мантию и взяла под руку шагающего рядом, но сегодня непривычно молчаливого, Ремуса.

Оборотень, казалось, не обратил на её жест ни малейшего внимания. Он уверенно ступал мимо могил, смотря прямо перед собой, и его губы беззвучно шевелились.

— Ты справишься, — Тонкс наклонилась к нему и слегка сжала его руку.

Он не стал утруждать себя ответом, только рассеянно кивнул и продолжил что-то бормотать, но теперь, когда она находилась ближе к нему, Дора могла расслышать некоторые фразы.

— Мы с Сириусом так виноваты перед вами... Мы не смогли вас спасти... Гарри... Какая ответственность! Но он выстоит, вы же всегда будете рядом с ним? Ведь будете?

— Конечно, Ремус, — сочувственно сказала волшебница, — они не оставят его.

— Мы должны искупить свою вину перед вами, — продолжил Люпин, будто не слыша слов метаморфини.

— Рем, — тихо позвала та. — Рем!

— А? — он наконец-то взглянул на неё.

— Всё, что мы можем сделать, это оберегать Гарри, — мягко произнесла Дора.

— Да, да, это наша обязанность, — механически согласился он, продолжая размышлять о чём-то своём.

— Поэтому, — в голосе метаморфини появились угрожающие нотки, — прекрати раскисать, без тебя тошно. Ты должен быть сильным, — уже спокойнее добавила она, — ради Гарри, ради всех нас.

— Ты как всегда права, — заметил оборотень.

— Хватит болтать, — на ходу бросила Белла и вдруг резко остановилась. — Мы почти пришли. Вот они.

Люпин и Тонкс посмотрели вперёд. В десяти метрах от них полукругом стояли волшебники.

— Мы, похоже, последние, — сказала, Белла окинув собравшихся быстрым взглядом, — хотя Дамблдора ещё нет.

— Пойдёмте к Сириусу, — Дора подтолкнула застывшую как столб Беллатрикс и указала рукой на одиноко стоявшего в стороне анимага.

Услышав приближающиеся шаги, тот поднял голову, и у Беллы защемило сердце, хоть внешне она и попыталась остаться невозмутимой. Это был уже не тот человек, которого она знала: неестественно бледная кожа, всклокоченные волосы, явно нуждающиеся в помощи расчёски, потерянный взгляд, скользивший по лицам подошедших волшебников и, казалось, пытающийся найти в них отпечатки того отчаяния, в котором пребывал сам Сириус.

— Вовремя, — сказал он вместо приветствия, и вопреки своему обыкновению удостоил их только отрывистым кивком, — а я было решил, что вы не придёте.

— Как ты мог так подумать! — оскорбился Ремус.

— Альбус идёт, — быстро сказала Дора, прерывая их.

Белла обернулась. К группе собравшихся волшебников медленно приближался директор Хогвартса. Подойдя к ним, он поздоровался и всего несколькими словами утешил и ободрил каждого. Казалось, только одно его присутствие вселяет в орденцев надежду на победу. Интересно, понимают ли они, что в противостоянии Дамблдора и Тёмного Лорда они только пешки? И если будет нужно, Альбус сделает ход, пожертвовав любым из них ради высшей цели.

Беллатрикс тяжело вздохнула, в сущности, его методы ничем не отличались от аналогичных действий Лорда. У магов были разные цели, но способы их достижения до тошноты походили друг на друга. Почему-то эта аналогия заставила Беллу похолодеть от страха. Видимо прав Тёмный Лорд, говоря, что “добро” и “зло” — всего лишь понятия, придуманные людьми для самоуспокоения, красивые яркие вывески, скрывающие за собой неприглядную серую массу. Это деление на “плохое” и “хорошее”, “доброе” и “злое” подобно представлению обывателей о белой и чёрной магии, слишком условно. В конечном счете, всё определяют цели, а не средства. Так, древние полководцы считались на своей родине героями, а то, что руки у них по локоть в крови, никого не интересовало. В магическом мире всё было точно так же. Свет ли победит, или тьма, всё равно проигравшая сторона будет полностью уничтожена и предана забвению. А победившая станет “добром”.

Белла украдкой наблюдала за ходом погребальной церемонии. Она не так хорошо была знакома с Поттерами (точнее, помнила их только по школе), поэтому следила за всем происходящим как-то отстранённо. Нет, волшебницу нельзя было обвинить в бесчувственности, просто они действительно мало что значили для неё. Конечно, её расстроила их смерть, но всё-таки больше её беспокоило состояние живых.

Люпина с Блэком как будто подменили. Казалось, они смотрят, как работники кладбища опускают гробы в землю, но видят нечто совершенно иное. Беллатрикс сочувственно взглянула на них, за последние несколько дней оба гриффиндорца постарели лет на десять: смерть Лили и Джеймса стала для них настоящим ударом, тем более, они считали себя виновными в том, что случилось.

Тонкс… Её состояние вызывало у миссис Лестрейндж наибольшие опасения. Та пыталась храбриться, но Белла заметила, как она украдкой смахивает слёзы и прячет дрожащие руки в карманы мантии. Дора тяжело переносила смерть Поттеров, но ещё она очень беспокоилась за Ремуса, который сейчас с таким же отсутствующим видом подошёл к могиле и бросил туда горсть земли. Его примеру последовали Сириус и Тонкс, а затем и сама Беллатрикс.

Отдав последнюю дань памяти чете Поттеров, волшебница отошла в сторону и продолжила своё наблюдение. Все собравшиеся проводить в последний путь чету Поттеров восприняли их уход как свою личную трагедию, кто-то плакал, совершенно не стесняясь своих слёз, кто-то до крови закусывал губу, чтобы не разрыдаться в голос — немногим удавалось держаться невозмутимо.

Очередь дошла до Дамблдора. Он тоже простился со своими соратниками и вернулся на прежнее место. Беллатрикс видела, что он тоже переживает, но было в его взгляде нечто такое, что заставило её подойти ближе и встать рядом со старым директором. У неё сложилось впечатление, что тот уже продумывает, как Ордену быть дальше.

— Как ты, Белла? — участливо спросил Дамблдор.

— Я в порядке, — приглушённо ответила волшебница, — насколько это сейчас возможно. Вам удалось что-нибудь выяснить?

— Совсем немного, — директор Хогвартса наблюдал, как гробовщики закапывают могилу, — мы не знаем, что конкретно его остановило, можем только предполагать, а вот то, что Гарри выжил, поистине чудо.

— А он?

Дамблдор бросил на женщину косой взгляд. Она следила за завершением церемонии, и, казалось, ответ на заданный вопрос её совершенно не волнует. Гордо вздёрнутый подбородок и прямая спина — аристократка до мозга костей, не привыкшая открыто демонстрировать свои чувства. Ледяная королева, добраться до сердца которой не смог никто... ну, или почти никто.

— Я сожалею, Белла.

— Не надо сожалеть, — ещё тише сказала она, невольно копируя манеры своего господина. — Говорите, как есть.

— Никаких следов.

— Думаете, он мёртв? — бесстрастно спросила Беллатрикс.

— Маловероятно, — помолчав, ответил маг.

— Тогда что случилось? — ему показалось, или в её голосе и вправду прозвучало облегчение.

— Тёмный Лорд потерял свою силу, но он жив...

— Как ему удалось скрыться?

— Белла, я не уверен, что мы с тобой одинаково понимаем слово “жив”.

— Что Вы имеете в виду? — Белла перестала делать вид, что предмет разговора её не занимает. Она изумлённо посмотрела на Дамблдора.

— Лорд занимается чёрной магией, а этот вид магического искусства может поддерживать и иные формы жизни. Ты понимаешь, о чём я?

Секунду Беллатрикс непонимающе смотрела на волшебника, а потом резко побледнела. Тот, испугавшись, что она может упасть в обморок, шагнул к ней.

— Всё нормально, — женщина резко шарахнулась от него.

— Белла, — тихо позвал Дамблдор и коснулся её руки, — никто не предполагал, что всё сложится подобным образом. Но раз провидению было угодно вмешаться, мы ничего не можем с этим поделать.

— Что сделала Поттер? — бесцветным голосом осведомилась Беллатрикс.

— Отдала свою жизнь, чтобы спасти своего сына.

— Это я знаю, — едва не огрызнулась Белла.

— Её жертва обеспечивала Гарри самую надёжную защиту, — попытался пояснить Дамблдор.

— Любовь, — волшебница буквально выплюнула это слово. — Во всём виновата любовь.

Её взгляд сделался отсутствующим, так что директор Хогвартса не очень понял, к чему конкретно относилась эта фраза, то ли к мальчику, который всё-таки выжил, то ли к самой Беллатрикс, в любом случае, Дамблдор не стал возражать. Он побыл рядом с Беллой ещё несколько минут, потом присоединился к группе удаляющихся с кладбища волшебников, оставив женщину в одиночестве размышлять о силе и власти любви.

Белла не пошла за ним. Она стояла между тёмными надгробьями, не чувствуя порывов холодного ноябрьского ветра, и смотрела, как закружились желтые листья вокруг свежей могилы, напоминая живым, что смерть Поттеров — только один из эпизодов войны.

* * *

Середина ноября тоже не радовала британцев теплом. Безостановочно лил дождь, и казалось, что Темза скоро выйдет из берегов. Но она не спешила. Её тёмно-серые, а в предрассветных сумерках почти чёрные волны только сильнее били по гранитным берегам набережной, впрочем, не очень желая оказаться на мостовой. Но, несмотря на этот вроде бы хороший признак, многие предпочитали не выходить на улицу без особой необходимости.

Ремус Люпин тоже придерживался этой стратегии и, в очередной раз проклянув английскую погоду, из-за которой он был вынужден вот уже пятый день безвылазно сидеть в четырёх стенах, устроился в ближайшем к камину кресле и придвинул к себе пачку свежих газет.

Ничего нового. Все статьи от помещенных на первой полосе “Ежедневного пророка” до мелких заметок в полу-маргинальных листовках кричали об одном и том же — Тёмный Лорд исчез. Смерть Поттеров, произошедшая в тот же день, почему-то не вызвала у акул пера такого ажиотажа, зато на маленьком Гарри они отыгрались с лихвой. От догадок, которые строили эти алчные до сенсаций люди, Люпину делалось не по себе. Но во всех статьях, которые он успел прочесть за время вынужденного “домашнего ареста”, красной нитью проходила мысль, что мальчик, который смог противостоять Тёмному Лорду, станет в скором времени последней надеждой магического мира.

— Болваны, — процедил за спиной оборотня напряжённый женский голос. — Перестань читать этот бред.

— Тебе не спится, Белла? — невозмутимо спросил Ремус, не отрывая глаз от газеты.

— Нет, — буркнула та и, обойдя кресла, подошла к окну. — Чёртова погода... Льёт как из ведра уже которые сутки, — она теребила волосы нервными, не свойственными ей движениями и всматривалась в низкие чёрные тучи, словно хотела увидеть за ними голубое небо. — Когда же это закончится?

— Раньше ты любила осень, разве нет?

— Заткнись, ради Мерлина, — раздражённо бросила Белла.

Люпин пожал плечами и взял в руки другую газету. Но прочитав ещё один пафосный заголовок “Рождение Избранного: свет в конце тоннеля”, со стоном отшвырнул её от себя.

— Неужели надоело? — ядовито поинтересовалась Беллатрикс.

— Да, — мрачно кивнул Ремус, не обращая внимания на её тон.

Волшебница хмыкнула. Бросив ещё один взгляд в окно, она прошла в другой конец комнаты и открыла бар.

— Что ты собираешься делать?

— Я? — казалось, леди Лестрейндж искренне удивилась. — Выпить, конечно.

Люпин напрягся. Он много чего повидал, но пьяная Белла… Он не мог себе и представить такого. Одно было ясно — отговаривать её нет смысла. Со времени похорон, на которые она прибыла прямо из больницы, Белла ходила, словно в тумане. На улицах — она вглядывалась в лица прохожих, явно ища кого-то, а по ночам — кричала во сне.

— Будешь? — спросила она, плеснув себе в бокал на дюйм огневиски.

— Воздержусь.

— Как знаешь, — безразлично ответила Беллатрикс и с бокалом в руке направилась к камину, но на полпути она замерла, будто что-то вспомнив, и вернулась к бару, достав ещё почти полную бутылку огневиски, она прошествовала к креслу и попросту плюхнулась в него.

— Последний раз предлагаю, — волшебница с усмешкой посмотрела на оборотня.

Тот в ответ только отрицательно покачал головой — у него пропал дар речи. Он наблюдал, как Беллатрикс с видом бывалого алкоголика опрокидывает в себя виски и наливает в бокал ещё одну порцию.

— Белла, — попытался он урезонить её и протянул руку за бутылкой, но женщина прижала ту к себе, как любимую игрушку, и с вызовом посмотрела на Люпина.

— Не смей мне мешать!

Тот махнул рукой. Он до сих пор не мог поверить своим глазам. Беллатрикс Лестрейндж заливала горе алкоголем. Это было настолько нелепо, что в первые минуты будущий хогвартский профессор решил, то у него галлюцинации.

— Он не вернётся, — услышал он через несколько минут её шёпот. — Зря, — Белла в отчаянии махнула рукой, — всё было зря. Любовь… Какой же Дамблдор идиот! Том, — это имя далось ей с трудом, — никогда не замечал меня, а я делала всё, чтобы добиться его внимания, хотя бы одного взгляда, — волшебница горько усмехнулась, — или услышать несколько слов одобрения. Наивная дурочка. Нету никакой любви, слышишь, Ремус? Нету!

Она вдруг зашлась высоким истерическим смехом, от которого Ремус внутренне похолодел.“Это нужно прекратить”, — подумал он, наблюдая, как Белла допивает второй бокал огневиски.

Он решительно поднялся из кресла и забрал бутылку со спиртным из ослабевших пальцев волшебницы.

— Пойдём, — сказал он, закрыв бар на ключ, — я провожу тебя в твою комнату.

— Не надо, Ремус, — Белла задумчиво вертела в руках пустой бокал, — я в порядке, — она тут же поморщилась, сообразив, как часто за последние недели повторяет эти слова.

— Ты уверена?

— Проваливай, — волшебница начала раздражаться.

Ремус не стал спорить. Он подобрал газеты, и тихонько пробормотав “тебе придётся с этим жить”, покинул гостиную дома на Гриммо, плотно притворив за собой дверь, в которую секунду спустя Беллатрикс запустила бокалом. Звон разбитого стекла слился со стуком дождя по крыше, но тут же растаял. Белла свернулась в кресле и посмотрела на огонь в камине. В голове вертелось множество разных мыслей.

Жить... Что, чёрт их раздери, они могли понять?! Ничего. Жизнь закончилась, осталось существование: респектабельная вдова, владеющая огромным состоянием дома Лестрейнджей, слизеринка, которая помогла победить Тёмного Лорда, приняв сторону Дамблдора, визиты вежливости к знакомым, фальшивые улыбки, холодные глаза, ничего не значащие фразы — и так до самой смерти.

Хотя… нет, не до самой. С того момента, как она очнулась в больнице, и до сегодняшнего вечера Беллу не покидало ощущение того, что Тёмный Лорд вернётся. И дело было не в публикуемых статьях “Пророка”, она просто чувствовала это. Да, Лорд снова утопит Британию в крови, а ей… ей придётся выбрать сторону.

Нет! Кого она хочет обмануть?! Ей никогда не вернуть его. Он уже не будет прежним, и Беллатрикс знала, что, если их пути пересекутся, она не испытает никаких чувств, кроме страха. Она сама лишила себя выбора, и её мир, который она так старательно защищала, рухнул, похоронив её под своими обломками.

“Красивая метафора”, — хмыкнула Беллатрикс и, поднявшись, принялась ходить по комнате кругами.

Она не узнавала себя. Леди Лестрейндж — секретное оружие Тёмного Лорда, как полушутя называл её покойный муж, и вдруг... огневиски. Белла с отвращением покосилась на закрытый бар и тряхнула головой. Раньше она никогда не позволяла себе ничего подобного. Где, Морганы ради, её выдержка? Хорошо ещё, что вместо своего кузена она встретила в гостиной Ремуса. Сириус бы не удержался от шпильки, а вот его друг всегда был очень внимателен и вежлив, даже забрал у неё бутылку... какой предупредительный гриффиндорец... Смотреть противно.

На глаза снова навернулись слёзы, и женщина усилием воли подавила рвущиеся наружу рыдания. Больше никаких истерик… Нужно подумать, что делать дальше, и решить, принимать или нет предложение Дамблдора.

Он появился в штабе днём, когда обед уже подходил к концу. Поскольку ни Дора, ни Белла не умели готовить, от голодной смерти орденцев спасала Молли Уизли, кулинарные таланты которой признавались всеми обитатели Гриммо без исключения; к несчастью для директора Хогвартса, он прибыл слишком поздно, но, тем не менее, не отказался выпить с волшебниками по чашечке чая.

Белла ненавидела эту его манеру. За столом он вёл непринуждённую беседу с остальными волшебниками, но его задумчивый взгляд то и дело останавливался на ней. Раздражённая таким пристальным вниманием, она решила, что Дамблдор хочет что-то сообщить ей. И не ошиблась.

— Беллатрикс, — окликнул её директор Хогвартса, вставая из-за стола, — не уделишь мне пару минут?

— Конечно, — кивнула она.

— Давай пройдём в гостиную, — Дамблдор пропустил Беллу вперёд и прикрыл за ними дверь.

— Что на этот раз? — спросил Сириус у Люпина.

— Не знаю, — ответит тот и взял с подноса последний кусок пирога.

— Ты думала о будущем? — Дамблдор устроился в кресле напротив волшебницы.

— Немного, — призналась Белла.

— Собираешься вести светскую жизнь? — тем же успокаивающим тоном продолжил маг.

Беллатрикс неопределённо пожала плечами. Ей надоел этот бесполезный разговор. В конце концов, она уже давно окончила школу и сдала тестирование на профпригодность. С какой стати он интересуется её планами?

— А что Вы предлагаете?

— Я предлагаю тебе должность профессора зельеварения в Хогвартсе, — ответил Дамблдор, пристально наблюдая за её реакцией.

Беллатрикс застыла. Она, должно быть, ослышалась, или собеседник неудачно пошутил.

— Зелья были твоим любимым предметом в школе, на выпускных экзаменах ты получила по ним “превосходно”, и, насколько мне известно, потом некоторое время изучала их более углублённо, — Дамблдор вопросительно взглянул на Беллу и, дождавшись её кивка, продолжал, — так что, думаю, со школьной программой ты блестяще справишься.

— Других кандидатур не нашлось?

— Нет, есть ещё несколько кандидатов, но я остановил свой выбор на тебе.

— Почему?

— Потому что с этой должностью связан ещё целый ряд обязанностей, справиться с которыми можешь только ты.

— И это?

— Пост декана Слизерина, — разъяснил директор.

— У меня будет время подумать?

— Конечно, — охотно подтвердил Дамблдор и поднялся, — буду ждать твоего решения до послезавтра.

Он попрощался и ушёл.

Белла посмотрела на часы: время давно перевалило за полночь, но дождь и не думал стихать. И внезапно она подумала, что если выберет светскую жизнь, то ей придётся постоянно проживать в поместье Лестрейнджей, а с ним было связано так много мучительных воспоминаний, что жизнь там: в полном одиночестве с вечерними выездами в свет окончательно сведёт её с ума. Необходимо сменить обстановку, например, на слизеринские подземелья. А дети… если она не справиться с маленькими слизеринцами, значит, она не Беллатрикс Лестрейндж. Итак, решено, она едет в Хогвартс.

“— Я знал, что ты вернёшься, — заметил Волдеморт, перебирая чёрные кудри своей любовницы.

— У меня множество вариантов, — его голос упал практически до шёпота, и Лорд сильнее прижал к себе волшебницу, — но сначала я должен разделаться с Поттерами, на этот раз навсегда, потому что теперь, благодаря тебе, — маг на мгновение встретился с любящим взглядом тёмных глаз, — мне известна их тайна”

Нарцисса Блэк “Диалоги, которых не было”.

— Профессор Лестрейндж! Профессор! Вы слышали?

Беллатрикс оторвала взгляд от пробирки с очередным взрывоопасным зельем Лонгботтома и посмотрела на нахала, так бесцеремонно вторгнувшегося в её кабинет.

Пятикурсник Блейз Забини с трудом переводил дыхание и, казалось, еле держался на ногах.

— Садитесь, мистер Забини, — сжалилась слизеринский декан.

Блейз опустился на стул и взглянул на зельеваршу. Отучившись на Слизерине пять лет, он никогда не видел, чтобы эта железная леди, как её прозвали студенты её факультета, когда-нибудь повышала голос. Профессор Лестрейндж всегда выглядела безупречно и почти никогда, как истинная представительница факультета Салазара, не проявляла эмоций. Но и Забини, и его друзья точно знали, что профессор очень любит свой факультет и всегда встанет на его защиту, даже если они будут тысячу раз виноваты, за что, собственно, её и недолюбливала Минерва МакГонагалл.

Поговаривали, что у Лестрейндж тёмное прошлое, а кто-то даже намекнул, что она была неравнодушна к Сами-Знаете-Кому, но доподлинно никто ничего не знал.

— Так вы мне расскажите, что заставило вас врываться в мой кабинет и отвлекать от работы? — тихий голос декана вывел Блейза из раздумий.

— Поттер, профессор.

— И когда же это стало новостью? — в голосе леди Лестрейндж прозвучал сарказм.

— Он сбежал от Амбридж, профессор.

— Куда? — Беллатрикс с отвращением отставила от себя образец зелья гриффиндорца и от души влепила ему в табель ещё один “неуд”.

— В Министерство, но это ещё не всё.

— И какова же кульминация, мистер Забини? Или вы решили взять пример с Малфоя и в разговоре со мной постоянно тянуть кота за хвост?

— Нет, профессор, совсем нет, просто, — Блейз нервно огляделся и, понизив голос, выпалил: — Тёмный Лорд вернулся!

— Что-нибудь ещё? — безразлично спросила зельеварша.

— Он обещал уничтожить предателей... — протянул слизеринец, поражённый её реакцией, точнее полным отсутствием таковой.

— Откуда вы это знаете? — Белла впилась взглядом в своего ученика.

— Да все знают, — неопределённо ответил тот.

— А я считала, что это святая обязанность гриффиндорцев — разносить сплетни.

— Но, профессор...

— Мистер Забини, в следующий раз, если вам захочется поделиться со мной новостями, выбирайте для этого более подходящее время, — волшебница склонилась над табелем с оценками давая понять, что разговор окончен.

— До свидания, профессор, — попрощался Блейз и покинул класс зельеварения, так и не услышав прерывистого вздоха своего профессора.

* * *

“Поразительное единство”, — подумала Белла, кинув в камин несколько номеров “Пророка”, и села за свой письменный стол.

Министерство Магии Великобритании официально признало факт возвращения Тёмного Лорда. Нельзя сказать, что для Беллатрикс это оказалось новостью, ведь и она, и Дамблдор с Поттером прекрасно знали, что он возродился ещё год назад, когда в Школе проводился Тремагический турнир, но тогда им никто не поверил. Вопреки ожиданиям Беллатрикс, его возвращение её не испугало, страшно было от того, что Дамблдор ошибся.

Почти пятнадцать лет назад она спрашивала его, сможет ли Тёмный Лорд создавать хоркруксы, если украсть у него первый (бывший тогда единственным)? Директор ответил “нет” и прогадал. Второй хоркрукс был создан в ночь смерти Поттеров, правда, как это удалось Лорду, так никто и не узнал. Бедный Гарри, а ведь он и не представляет себе, чем по сути является.

А теперь Лорд вернулся, но он перестал быть тем волшебником, по которому в юности Белла сходила с ума. Услужливо предоставленные Дамблдором воспоминания о схватке в Министерстве немилосердно разбередили старые раны: её Том превратился в чудовище и, вероятно, винил в этом её.

Её старания оказались напрасны. Белла не смогла уберечь Тёмного Лорда от саморазрушения. И, если она полагала, что ей удастся с этим жить, то тоже ошиблась. Избранный ею путь был обречён с самого начала, разрываясь между Хогвартсом и своей любовью, которая превратила начинающего тёмного мага Тома Риддла в божество, Беллатрикс волей-неволей склонялась к мысли, что её самой большой ошибкой стало предательство любимого, которого теперь она может потерять навсегда. Но Тёмный Лорд не был бы собой, если бы не дал ей второго шанса.

Волшебница порывисто сжала висевший на её шее хроноворот. Дело за малым. Нацарапав на клочке бумаги несколько строк, Белла спрятала записку в карман и в последний раз окинула взглядом кабинет зельеварения. Ей было уже нечего терять, пора исправлять ошибку. Сделав нужное количество оборотов, Беллатрикс отправилась в прошлое.

* * *

— Смотри куда идёшь, Белла, — Северус поддержал налетевшую на него пожирательницу за локоть.

Беллатрикс Лестрейндж окинула его презрительным взглядом и прошла мимо.

Северус уже хотел продолжить свой путь к кабинету Тёмного Лорда, когда его внимание привлёк клочок бумаги, валявшийся на лестничной площадке. “Должно быть, Белла обронила”, — решил он и, подняв его, прочёл записку. Несколько минут спустя во дворе Риддл-мэнора послышался хлопок аппарации, и Волдеморт так и не дождался зельевара в своём кабинете.