Драчливая ива встрепенулась, стряхивая со своих ветвей пушистый снег, который валил, не переставая, вот уже несколько дней. Несмотря на непогоду и нависшие в небе тяжелые свинцовые тучи, в школе волшебства и чародейства Хогвартс стояло предпраздничное оживление.
До начала рождественских каникул оставалась какая-то неделя, и студенты вперемешку с приведениями сновали по коридорам замка, обсуждая планы на грядущий праздник. Пожалуй, радовались все, за исключением профессора Снейпа, находившего всю эту кутерьму идиотской и абсолютно напрасной. Перспектива избавиться от оболтусов, наводняющих его класс каждый мерлинов день, уже не казалось такой радужной, стоило ему подумать, что до этого момента придется терпеть еще целую неделю. Профессор прошел мимо группки шушукающихся первокурсников, распугав их злобным взглядом, и, не замедляя шага, влетел в класс. При его появлении все голоса моментально стихли, и было слышно лишь тяжелое дыхание сопящего Невилла Лонгботтома, за что раздраженный профессор готов был наложить на него даже «Аваду», но вовремя спохватился.
— На этом занятии я не потерплю никаких посторонних звуков, — Снейп, дойдя до своего стола, резко развернулся и впился взглядом в ходячую неприятность под именем Невилл. — Вас это тоже касается, мистер Лонгботтом. Можете хоть совсем не дышать, но чтобы до меня не доносилось ни звука с вашего стола.
Невилл, заметно подросший за последний год, весь съежился под прицельным взглядом непроницаемо-черных глаз и стал опять похож на растерянного мальчишку, потерявшего свою жабу на первом курсе. Не зря боггарт Невилла принимал вид профессора зельеварения, и все ночные кошмары тоже были так или иначе связаны именно с этим малоприятным субъектом. К каждому следующему занятию парень готовился, как ко встрече с самим Волдемортом, а его разум с первой секунды их совместного нахождения в одном классе с перепугу совершенно отказывался работать. Результатом сего становились очередные попорченные котлы и еще более лютая ненависть Снейпа.
— Да, мистер Малфой, вы хотели что-то спросить? — тон Снейпа мгновенно изменился и все свое внимание он направил на крестника.
Невилл, глубоко вздохнув от облегчения, потихоньку потянулся к карману, чтобы дочитать письмо бабушки, пришедшее прямо перед занятием. Когда он дошел до места «…а теперь, мой сладкий, перед приездом на каникулы постарайся выполнить просьбу своей бабушки…», пергамент, как по мановению волшебной палочки (собственно говоря, так оно и было), выскользнул из рук и, пролетев через весь класс, прямехонько приземлился в руки тирана.
Невилл от неожиданности тихо взвизгнул и еще сильнее вжался в стул, ожидая очередной язвительной реплики в свой адрес. Однако таковой не последовало. Снейп лишь ухмыльнулся и спрятал письмо под мантию, не желая тратить на мальчишку еще больше своих нервных клеток.
Оставшаяся часть занятия прошла относительно нормально, не считая того, что Гриффиндор лишился десяти баллов за неправильно нарезанный Роном корень мандрагоры и еще двадцати за то, что Гермиона решила ему подсказать, как надо правильно это делать.
Невилл, весь трясясь от страха, подошел к Снейпу, желая вернуть отобранное письмо.
— П…п…профессор.
— Не мямлите, мистер Лонгботтом, чего вам? — зельевар окатил Невилла своим фирменным взглядом «Смерть тараканам!».
— М…могу я попросить Вас вернуть письмо? — правая бровь Снейпа от такой наглости поползла вверх. — Это от моей бабушки, и оно мне очень нужно.
Невилл не мог сказать своей дрожайшей прародительнице, что так глупо лишился письма. Бабушка возлагала на него такие надежды, и он не хотел подводить ее.
— Я уже должен был бы сжечь это письмо, дабы вы больше не смели заниматься всякой ерундой на моих занятиях. И только из уважения к вашим родителям я этого не стану делать. Но письмо вы получите не раньше пятницы.
Профессор, даже не пытаясь выслушать возражения Невилла, взметнув мантией, скрылся за дверью своей комнаты, находящейся прямо за классом.
* * *
— Невилл, ты куда это собрался на ночь глядя? — Колин Криви, проснувшись от какого-то шороха, увидел крадущегося косолапой походкой к двери юношу.
— Тише, не разбуди еще кого-нибудь. Мне нужно кое-что сделать. Прикрой, если что, ладно? Я скоро вернусь.
Невилл выскользнул из проема, вызвав возмущенные бурчания Полной Дамы, и, не обращая на нее внимания, смело двинулся по коридору.
Юноша весь вечер казнил себя за глупость, но увидев, как Золотое Трио с заговорщицким видом перед самым отбоем выскользнуло из общей гостиной, тоже решил перейти к активным действиям вместо того, чтобы сидеть и жалеть себя.
Как ни крути, но все же Невилл был истинным гриффиндорцем, и перспектива попасться Филчу показалась ему не столь страшной... Во всяком случае, по сравнению с гневом бабушки. Немного контрабандно доставленного близнецами Уизли огневиски окончательно отмело последние сомнения.
Невилл, как заправский нарушитель правил, прижимаясь к стенам, крался в сторону подземелий, молясь, чтобы Пивз не попался ему на пути.
Вероятно, Мерлин сжалился над парнем, которому еще ни разу не везло в таких мероприятиях, и он без приключений добрался до класса зельеварения.
Разум, начавший отходить от хмеля, потихоньку впадал в ступор, и Невилл на ватных ногах подошел к двери спальни Снейпа. Прислушавшись и убедившись, что профессор спит, Невилл собрал все свое мужество в кулак и на корточках заполз в спальню. В своих фантазиях он всегда представлял это место, похожим на логово вампира — черные стены, сушеные головы на стеллажах, спертый запах крови и иногда даже гроб красного дерева, стоящий посередине комнаты. На деле все оказалось не так уж и плохо: в стене было небольшое окошко, задрапированное вполне милыми зелеными (а какими же еще?) шторками, стены были из светло серого камня, как и во всем Хогвартсе, на полу красовался пушистый коврик, а в углу уютно потрескивал горящими поленьями камин. Мебели в комнате было мало — только небольшой шкаф, кресло-качалка, да огромная кровать под балдахином, на которой, свернувшись калачиком, спал сам профессор.
Невилл, боясь, что профессор проснется, услышав бешеный стук его сердца, упал на пол и ползком добрался до кровати. Почувствовав себя увереннее, он тихонько приподнял голову, и тут его взгляд наткнулся на лежащее на тумбочке письмо со знакомым почерком. Сердце сделало кульбит. Вовсе не от радости… Тумбочка стояла у противоположной стены, а так как комната была небольшая, а кровать огромная, то добраться до нее кроме как через кровать не представлялось возможным. Наличия зазора между полом и кроватью также не наблюдалось.
Выбора не было. «Надо лезть», — сам ужаснувшись своей смелости, подумал юноша. Нервно сглотнув, он снял ботинки, и, чтобы не мешалась, мантию тоже. Оставшись в одной пижаме, парень осторожно поставил колено на край кровати. Профессор не двигался и мирно сопел дальше. Второе колено присоединилось к первому и по миллиметру Невилл начал продвигаться вперед.
— Поппи… — пробормотал профессор, чуть не вызвав у застывшего в ужасе парня сердечный приступ.
«Уууф, ему что-то снится…» — Невилл позволил себе сделать один небольшой вдох и прополз еще десять сантиметров.
— Дрянная девчонка… — вновь подал голос зельевар, на этот раз еще и перевернувшись на другую сторону.
При этом движении одеяло, и без того прикрывавшее только нижнюю часть тела мужчины, окончательно сползло, явив миру то, отчего Невилл чуть не грохнулся на пол, рискуя быть застуканным на месте преступления. Профессор Снейп — гроза всех и вся, лучший шпион Дамблдора, правая рука Темного Лорда, и вообще… спал в салатно-зеленых трусах, сплошь покрытых маленькими рисуночками змеи, пожирающей кролика. Идея, воплощенная на них, бесспорно, была жестокой и вполне подходила Снейпу, но вот ее исполнение…
В общем, Невилл, не зная, смеяться ему или плакать, в который раз взял себя в руки и двинулся дальше.
Фортуна, как подумал в следующее мгновение юноша, решила отдохнуть на нем и теперь жестоко наблюдала за тем, как Снейп, перевернувшись в очередной раз, придавил ногу Невилла своей. Крик отчаяния застыл на губах, так и не вырвавшись наружу.
— Ммм, Поппи, ты хочешь поиграть со мной? — Снейп, не открывая глаз, ощупью нашел руку Невилла, и, резко притянув к себе, заключил парня в объятия, уткнувшись своим длинным носом ему в шею.
Невилл на секунду лишился сознания, а когда пришел в себя, профессор уже упорно массировал там, где у «Поппи» предполагалась грудь. Тихо ойкнув, но еще не теряя надежды выскользнуть незамеченным, юноша стал потихоньку сползать вниз, пытаясь вырваться из кольца рук зельевара.
— О, ты решила пошалить? Мне нравится, когда ты ведешь себя, как распущенная девчонка. — Невилл только сейчас понял свою ошибку — пытаясь сползти, он оказался лицом к лицу со змейкой, пожирающей кролика. Под зеленой тканью что-то опасно зашевелилось.
Парень, уже не скрывая ужаса, взвизгнул и стал активно вырываться, но Снейп, находясь в эпицентре своих фантазий, набросился на него, как змея на кролика, покрывая поцелуями и оставляя розовые следы на шее.
Когда пальцы профессора стали активно щупать и потягивать соски, а, учитывая плотную комплекцию Невилла и бредовое состояние Снейпа, они вполне могли показаться женскими, юноша со всей силы цапнул мужчину за руку, отчего тот ее отдернул, но так и не проснулся.
Глаза Невилла бегали по комнате в поисках спасения, явившегося в виде будильника, стоявшего на той же тумбочке, где лежало письмо. Сделав отчаянный рывок, юноша схватил будильник, мгновенно пожалев о секундной заминке, понадобившейся для того, чтобы взять письмо –профессор уже вовсю терся своими змейками и кроликами об его пятую точку.
Парень, уже не понимая, что творит, обрушил будильник на бедного Снейпа и, схватив свою одежду, выскочил из комнаты, как шоколадная лягушка из коробки.
Лишь оказавшись у входа в гостиную Гриффиндора, Невилл позволил себе остановиться и отдышаться. «Что это было?» — крутилось в голове юноши, так как произошедшее просто не лезло в рамки «нормального». Дрожащими руками Невилл развернул причину своих ночных приключений и, наконец, дочитал письмо бабушки «…постарайся выполнить просьбу своей бабушки — не попади перед самым праздником в какие-нибудь неприятности».
Невилл тупо смотрел на послание минут десять, а потом в истерическом смехе, напугавшем Полную Дамы, повалился на пол. Позднее, когда шок прошел, письмо было возвращено в комнату Снейпа, который нежно во сне тискал свою подушку.
* * *
Пятница. Последний учебный день перед каникулами. Последний урок зельеварения.
Невиллу еще никогда не было так хорошо и комфортно. После произошедшего он просто не мог воспринимать грозного профессора всерьез и сейчас сидел, ожидая начала занятия, с улыбкой от уха до уха. Девчонки, уже два дня обсуждавшие покрытую засосами шею Невилла, смотрели на него, томно вздыхая и хлопая ресницами, в надежде заполучить себе этого Казанову.
Урок прошел просто отлично, во всяком случае, так показалось Невиллу. После его окончания все студенты наперегонки старались покинуть столь ненавистный класс.
— Мистер Лонгботтом, вам уже не нужно ваше письмо? — Снейп стоял у своего стола, держа в вытянутой руке злосчастный клочок бумаги.
— Спасибо, но, пожалуй, мне оно уже не нужно, — сверкнув улыбкой, ответил Невилл и вышел прочь. — Счастливого рождества, профессор! — донеслось уже из коридора.
Снейп так и остался стоять с чуть приоткрытым ртом посреди своего кабинета — мозаика сложилась в цельную картину: странный сон, засосы на шее Лонгботтома, шрам на руке от укуса, по которому отчетливо было видно, что у укусившего отсутствовал один зуб слева, а теперь улыбка Невилла, в которой был заметен именно такой дефект.
— И вам счастливого Рождества, мистер Лонгботтом… — тихо шепнул Снейп, впервые в жизни не нашедший, что ответить.
Vova
