От ненависти до любви - один поцелуй

Все улицы этой маленькой деревни были пустынны этой ночью. С неба мерно падали снежинки, не было толкотни и громких вскриков.

Высокий блондин в дорогой мантии грациозной походкой шел по снежному насту, который приятно поскрипывал под его ногами. В голове — грустная мелодия. Бетховен. Юный Малфой с рождения приучен к классической музыке и чувству прекрасного, ведь этого требовал отец. Люциус воспитывал сына чистокровным аристократом, внушая, что нарушение запретов Кодекса Малфоев — это преступление. 16 лет все было хорошо. Пока Волдеморт не выступил в открытую. Пока не начались исчезновения магглов и магов по всей Британии. Пока Люциуса не забрали в Азкабан.

Эти мысли часто посещали Драко, и единственное убежище от них он находил в стычках с Поттером. Только вот сейчас каникулы, и этот очкастый придурок, вместе с Грэйнджер, свалил к нищему Уизли.

Как всегда, при мысли о Мальчике-Чтоб-Его-Заклинанием-Покалечило настроение Малфоя ползло вверх. Собственно поэтому он и приехал сюда, в поисках очкарика.

Слизеринца снова одолевала депрессия, и ему срочно нужен был отдых. По крайней мере, Драко хотел думать, что он приехал сюда, чтобы облить Поттера грязью.

На горизонте показался дом, не развалившийся еще, с помощью одной только Богу известной силы. Блондин плотоядно усмехнулся, и пошел туда. Через полчаса он уже входил во «владения» Уизли.

Снежинки прекратили свой замысловатый танец, и теперь эта ночь не казалась такой прекрасной.

На первом этаже Норы (ах, вот как называлась эта развалюха!) горел свет. Оттуда доносился громкий смех и веселые голоса. Неожиданно все стихло, и в дверях появилась нескладная мужская фигура. Старший Уизли собственной персоной. Драко презрительно скривился, и сделал шаг вперед, чтобы свет из окна падал на него. Артур был поражен.

— Малфой? Юный Малфой?

— К вашему большому сожалению — да. Это я. Могу я войти? — еще шаг вперед.

— Эээ…да, конечно. — И уже тише добавил. — Это будет интересно.— Глава семейства посторонился, и блондин вошел в дом.

* * *

— Эй, Гарри, подъем! — голос Рона доносился до полусонного юноши словно издалека. Промычав что-то нечленораздельное, Поттер перевернулся на другой бок, и снова попытался уснуть, но сегодня его мечтам не суждено было сбыться. В следующее мгновение ему на голову плюхнулась подушка. Гарри вздохнул. Если его друг решил кого-то разбудить, он не отступится, пока не поднимет весь дом на уши.

— С Рождеством тебя, старик! — голосил рыжий, пока второй юноша шарил по тумбочке, в поисках своих очков. Водрузив забавные окуляры на нос, брюнет огляделся по сторонам. Две кровати, на которых спали друзья, были завалены подарками.

— С каждым годом их становится все больше, — удовлетворенно заметил Рон.

— Ага. — Гарри, кажется, совершенно не интересовало количество ярких упаковок. Он с детства привык, что никому никогда не было дела до худого очкарика, и он совершенно не собирался расставаться с этой привычкой. Глубоко вздохнув, юноша принялся за первый сверток. От миссис Уизли. Это было нечто вроде спортивной формы: красный с желтым шерстяной свитер с его фамилией на спине, и шарф расшитый львами и снитчами. Отложив подарок, Гарри потянулся к следующему. Дурсли? Хм, в кои-то веки их подарок ограничился не только поздравительной открыткой. Упаковка по размеру напоминала небольшую книгу.

Заинтригованный гриффиндорец развернул его, и тут же расстроено зашипел.

Рон в одно мгновение перебрался на кровать друга и выхватил подарок:

— Что там? Дай посмо!.. — рыжий замер на полуслове. В яркой обертке лежала пара перчаток. Серебряно-зеленых. Все бы ничего, если бы не один факт: это цвета Слизерина, которых не выносит ни один факультет, тем более Гриффиндор.

— Ну и шутки у твоих родственников, — с презрением выдавил Уизли.

Уже через секунду неприятный подарок был забыт, и лучший друг Гарри Поттера с новым интересном начал разглядывать свои подарки.

Сам же Гарри Поттер продолжал сидеть, тупо глядя в одну точку. Совпадение это или нет? Юноша не знал, что и думать. Он весь день вчера размышлял, что был бы абсолютно счастлив, если бы рядом был один человек. Его заклятый враг — Драко Малфой.

Брюнету просто катастрофически не хватало этих ежедневных вспышек гнева и насмешливости в глазах, цвета дождевых туч, повисших над Лондоном, не хватало едких фразочек и выпадов, произносимых с намеренным растягиванием гласных. В конце концов, ему не хватало ежедневных драк с блондином. Когда их растаскивали по углам, аккуратно уложенные волосы оказывались растрепанными, в глазах метались молнии, и это придавало аристократу такой вид, что даже закоренелые гетеросексуалы были готовы идти за ним до конца.

В общем, как бы не обманывал себя наш герой, но Малфой нравился ему. И с каждым днем это влечение становилось все сильнее.

За этими мыслями Гарри расправился с остальными подарками, спустился вниз к завтраку. Весь день юноша ходил сам не свой, стараясь убедить себя, что все его мысли— результат удара головой, во время падения на прошлой тренировке по квиддичу.

К вечеру отчаявшиеся друзья оставили его в относительном покое. Через несколько минут в гостиную аппарировали Ремус Люпин и Тонкс. Вся компания расположилась у камина и обсуждала последние новости. Под действием сливочного пива Гарри немного расслабился и избавился от наваждения. Разговор прервался в самый интересный момент, и миссис Уизли попросила мужа посмотреть, кто там пришел. Ничего не понимающие, они сидели тихо, когда вернулся Артур. С гостем. Стройная фигура, светлые волосы, черная мантия и презрительная усмешка. Младший Малфой собственной персоной.

* * *

Первое, что увидел блондин, войдя в помещение — ярко-зеленые глаза, за стеклами идиотских очков. Увидел, и замер, не зная, что делать дальше. В этих глазах плескалась смесь отвращения и нежности. Какого черта тут происходит?!

Немая сцена длилась несколько секунд, а потом:

— Что ты забыл тут, хорек? — младший Уизли вытаращился на него, как баран на новые ворота.

Остальные зашикали на него, но общая атмосфера недружелюбия не изменилась.

Слизеринец проглотил эту колкость (здравый смысл никто не отменял, а он прекрасно понимал, чтобы выставить его за дверь, не понадобится много времени), и выдал одну из самых обаятельных улыбок.

— Доброго всем вечера. Надеюсь, я не сильно помешал вашему..эээ…собранию.

Судя по лицам близнецов, можно было сказать, что они считают абсолютно по-другому. И вообще, что к ним сейчас лучше не подходить, а то они испробуют на блондине весь свой запас Волшебных Вредилок.

Из всех присутствующих адекватно себя повел только Люпин. Слегка нахмурившись, он оставил свой бокал с вином, и медленно подошел к Драко.

— Зачем ты пришел? — взгляд оборотня прожигал насквозь.

— Мне поговорить надо. С Поттером. — С трудом сглотнув, Малфой кивнул куда то в сторону брюнета.

В комнате повисла тишина, прерываемая лишь треском дров, сражающихся за жизнь, в жерле камина.

— Гарри, гость пришел к тебе. — Артур подошел к юноше, и потряс его за плечо. — Гарри! Гарри, ты слышишь меня?!

Гриффиндорец оторвался от разглядывания неожиданного гостя.

— Окей…да. Пошли наверх. Там поговорим. — Брюнет поднялся на ноги и двинулся к лестнице. Драко ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.

* * *

— Знаешь, Малфой, если я задам тебе вопрос, то ты по-любому взбесишься, потому услышишь его в третий раз. Так что давай ты просто скажешь, чего хотел, и уйдешь. — Слова давались с трудом.

— С какой стати, Поттер? — здесь, без посторонних взглядов, слизеринец почувствовал себя куда более уверенней. — Боже, и в этой конуре живут Уизли? Мда-а-а-а… ну и дыра. У нас в поместье даже эльфы лучше живут. — Аристократ презрительно скривился.

— Значит так! — неожиданно для самого себя взорвался очкарик. — Сейчас ты либо рассказываешь, нахрена приперся сюда, либо я спускаю тебя с лестницы на растерзание Фреду и Джорджу! Думаю они будут рады попробовать на тебе свои новые изобретения.— Кажется, зеленоглазый разошелся не на шутку, потому что в следующую секунду Драко ощутил, как сильные руки приживают его к стене.

— Надо же, я восхищен, Поттер. Устроить драку в доме лучшего друга — это сильно. — Блондин отчаянно надеялся, что внезапно охрипший голос не выдаст его волнения. Слишком уж близко оказались эти зеленые глаза, в которых плескалась ярость вперемешку с неожиданным смущением.

Несколько секунд они играли в гляделки, но тишину разорвал тихий стон Драко:

— Что ты делаешь со мной, черт возьми?! — в следующее мгновение они уже страстно целовались.

* * *

— Вы правда думаете, что этому хорьку можно доверять, Ремус? — Рон неодобрительно покачал головой.

— Да. Малфой конечно подлый, но не думаю, что он настолько глуп, чтобы прийти в дом, где собралась почти половина Ордена Феникса

— Кто знает, мой друг, кто знает. — Артур тоже заметно нервничал. — Наверно, нам не стоило отпускать Гарри одного…

Дальнейшие рассуждения были прерваны Гермионой:

— Послушайте, почему бы нам всем не успокоиться? Гарри достаточно благоразумен, чтобы не наделать кучу глупостей. Тем более что Драко пришел с мирными намерениями. Кажется…

— Да ладно тебе, Герми. Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

— В отличие от тебя, я хотя бы стараюсь не слишком-то упрекать слизеринца! Меду прочим, Рон, его отец сейчас в Азкабане, а мать исчезла в неизвестном направлении! — в глазах девушки читалось ее возмущение.

— Ты защищаешь его почище, чем домовых эльфов! — развеселился Фред.

— Неужто влюбилась? — подхватил Джордж.

— В Малфоя? Еще чего! — гриффиндорка покраснела.

После этой фразы, все дружно постарались прислушаться к происходящему наверху.

* * *

А в этот момент Гарри уже расстегивал серебряные пуговицы на черной мантии блондина.

Сбивчивое дыхание, хаотичные, словно порхающие движения пальцев по обнаженной коже, слабый стон сероглазого ловца, который, словно воск, плавится в руках Поттера. И снова: губы тянутся за новыми поцелуями, захватывают язык в плен, скользят ниже, на шею. Руки, давно пересчитавшие каждый позвонок, ложатся на пряжку ремня. Несколько движений, и ненужный аксессуар улетает в сторону, а руки уже исследуют новую территорию…

Неожиданно Драко распахивает свои глаза, подернутые пеленой желания, и встречается взглядом с брюнетом. Серебро и изумруд. Цвета Слизерина. Они должны были быть там вместе, но Лев отказался от жестокой реальности, предпочитая нежную ложь, среди красно-золотых.

От этих мыслей Змея шипит, и тянет гриффиндорца к себе.

— К черту факультеты, Поттер! Ты только мой! — еще один голодный поцелуй, ворующий стон с мягких и податливых губ смуглого ловца…

Сколько это длилось? Они опомнились уже на кровати Гарри, обнаженные, прижавшиеся друг к другу, словно замерзшие цыплята. Светлые пряди рассыпались по торсу любовника, и тот перебирает их, слегка влажные после секса.

— Драко?

— Чего тебе? — голос экс-врага был мягким и полусонным. В нем не было привычных ноток насмешки и презрения.

— Что мы делаем, Драко? Ты?.. Я?.. — юноша не успел договорить.

— Да какая к чертям разница?! Кто ты, кто я, где мы находимся, и когда появится Волдеморт?! Мне абсолютно насрать на это! Ты здесь, со мной, по своей воле, между прочим. А большего мне не надо! — аристократ потянулся, выпрямляя конечности. — И вообще. Поцелуй меня, Поттер.

— Ты мог бы и не просить Малфой.

* * *

То, что предстало глазам Гермионы, когда она поднялась наверх с разведкой, порадовало ее. Наконец-то эти двое одумались, и приняли верное решение.

Она спустилась вниз, загадочно улыбаясь, и на все вопросы ответила одно:

— У них все в порядке. Мальчики нашли хороший способ общения.