— Эту могилу давно уже не посещали. Да! Очень давно. Вот уже двенадцать лет, мисс.
— Миссис, — чуть слышно поправила сторожа молодая женщина.
— Да, конечно, миссис, — послушно повторил старик. Небрежно поправив сползшую на глаза шапку, мужчина продолжил свой путь по извилистым дорожкам кладбища.
Следуя за сутулой фигурой сторожа, Гермиона бездумно смотрела вперед. Вокруг было тихо и сыро. Это напомнило ей о темных, извилистых подземельях Хогвартса. Сколько лет прошло с тех пор. И как горько от осознания того, что это время было потрачено …
* * *
… впустую.
Урок прошел впустую. Им все же удалось сорвать занятие. И у кого? У профессора Снейпа! Хотя это и казалось невозможным, они превзошли сами себя. Гермиона бросала на друзей гневные взгляды. Профессор спас их от оборотня, подвергая себя смертельной опасности! Возможно, он преследовал свои цели, но можно же проявить хоть элементарную благодарность?
Девушка досадливо поморщилась. В классе стоял удушающее терпкий, непередаваемый запах тухлых яиц. Как только Гарри бросил в свой котел корень бересклета, безнадежно испортив зелье, этот запах стал настоящим проклятием. Казалось, что зловонными испарениями пропиталась не только одежда, но и кожа. «Наверное только осознание того, что эту пакость сделал ученик, сдержало мужчину, и он не убил паршивца на месте», — думала Гермиона, очищая заклинанием свой котел.
Прозвенел звонок, но никто не шелохнулся, боясь разрушить практически осязаемую тишину класса. Третьекурсники понимали, что не стоит злить профессора Снейпа, и со страхом ждали наказания. Он спокойно сидел за столом и изучал лица юных волшебников. За три года обучения у зельевара, Гермиона поняла одну важную вещь: если Снейп не кричит, буквально выплевывая уничтожающие реплики в адрес провинившегося, снимая непозволительно много баллов, то ситуация действительно плоха.
— Свободны. — Тихо произнесенное слово в абсолютной тишине прозвучало оглушительно, и возымело воистину волшебный эффект.
Ученики поспешно собирали вещи, стремясь быстрее покинуть класс. Гриффиндорка, не спеша, убрала учебник в сумку. Дождавшись, пока в кабинете останется только она и профессор, Гермиона медленно подошла к зельевару.
— Мисс Грейнджер, вы еще здесь? Я, по-моему, ясно дал понять, что урок окончен, — профессор с раздражением посмотрел на девушку.
— Да, сэр. Я только хотела … — Гермиона запнулась, не решаясь продолжить.
— Что? — Зельевар, искривив губы в презрительной усмешке, посмотрел ученице в глаза.
Девушка не ответила. Она достала из кармана мантии яркое красное яблоко, и решительно протянула его преподавателю.
— Что это? — спросил Снейп, бросив взгляд на фрукт.
— Яблоко.
— Я вижу, мисс Грейнджер, — мужчина слегка склонил голову к плечу, не отрывая взгляда от яблока, словно пытаясь найти в нем изъян. — Зачем оно мне?
Она не ответила. Сделав несколько шагов вперед, она аккуратно положила яблоко на стол преподавателя. Обернувшись к профессору, Гермиона сказала:
— Спасибо.
— Что? — переспросил преподаватель.
— За все, — сказала Гермиона. Затем, развернувшись, она взяла свою сумку и покинула класс.
Профессор Снейп задумчиво посмотрел на красный фрукт. Поблескивая гладкими боками, яблоко одиноко лежало на краешке стола. Когда за Гермионой закрылась дверь, он слегка улыбнулся. Уверенно протянув руку, мужчина взял плод и спрятал его в карман мантии...
* * *
… «Яблоко. Зачем я тогда подарила ему его?» — Гермиона часто задавала себе этот вопрос. Наверное, она хотела выразить ему свое... что? Уважение, признательность, благодарность… А может что-то другое? Еще в маггловской школе, будучи замкнутым и странным ребенком, девушка однажды видела, как одноклассник подарил миссис Карвэн яблоко. Зеленое и кривобокое — Гермиона никак не могла понять, почему учительница так обрадовалась этому странному подарку.
Позже гриффиндорка прочитала в книге, что этот плод дарят тем людям, которым хотят показать свое расположение и симпатию.
— Простите меня за любопытство, миссис, а кем вы приходились покойному? — неожиданно спросил сторож.
Гермиона отвлеклась от своих мыслей, и посмотрела на сутулого человека с бледным, невыразительным лицом, она задала встречный вопрос:
— А почему вас это так интересует?
— Я вас обидел? Извините старика, миссис. Видите ли, моя работа не располагает к светским беседам. Хе-хе! С кем здесь разговаривать-то? Покойники ведь молчат.
— И все же, — перебила женщина.
— Видите ли, миссис, за двенадцать лет вы первая, кто пришел наведать этого волшебника. Неприятным человеком он был. И странным! Да, странным! Доводилось мне видеть его несколько раз. Жуткое впечатление сложилось у меня о покойном. Такие люди очень опасны. Да, очень опасны. Как вы считаете? — Сторож с любопытством посмотрел на Гермиону.
— Да, — ответила женщина, стараясь не смотреть в водянистые глаза собеседника. Этот человек был неприятен ей. Она никак не могла понять причину столь резкой антипатии к этому волшебнику. Возможно, дело было в том, что ее пугало это неестественное спокойствие кладбища, отражавшееся в его глазах. «Здесь нет места живым!», — она отбросила эту нелепую мысль. Или же ей просто интуитивно неприятно то, что скрывалось за маской старого глупого сторожа.
— Я так и думал! — воскликнул волшебник, довольно ухмыляясь щербатым ртом. — Кстати, миссис, мы уже пришли.
Гермиона остановилась возле серого надгробия. Гладкий, потемневший камень и несколько строчек — вот что осталось от некогда великого волшебника. Эти мысли вызвали у женщины досаду и разочарование.
— Миссис?
Гермиона посмотрела на сторожа, пытаясь понять, что он от нее хочет.
— Мне нужно знать ваше имя, чтобы записать его в книге посещений, — пояснил старик, сжимая в руках клочок пергамента и маленький карандашик.
— Уизли. Гермиона Уизли.
— Ага! Отлично. А не подскажите, какой сегодня день, а то я что-то запамятовал.
— Вторник, — ответила Гермиона, поворачиваясь к сторожу спиной.
Сегодня вновь…
* * *
…вторник. Вот уже почти два месяца я вызываюсь патрулировать коридоры ночью в этот день. Кто-то скажет, что в этом нет ничего удивительного, ведь староста факультета Гриффиндор исполнительна и правильна до фанатизма. В этих словах есть маленькая толика правды. Я не спорю, и с серьезным выражением лица отвечаю: «Это мой долг».
Каждый вечер во вторник я отправляюсь в вечерний обход по замку. И каждый раз мое путешествие заканчивается на четвертом этаже возле большого натюрморта, напоминающего гобелен гостиной. Я оглядываюсь, затем, резким, уверенным движением притрагиваясь кончиком волшебной палочки к красному яблоку, нарисованном на полотне, и шепчу «Аллохомора». Всего одно слово и вот стена становиться прозрачной и перед моими глазами появляется тайный проход. Нельзя терять времени, я могу опоздать. Это недопустимо. Поэтому я быстро иду по узкому коридору, освещенном лишь слабым светом моей палочки. Сердце отбивает удар за ударом, словно хочет меня поторопить. Я послушно перехожу на бег, ведь точно знаю: опаздывать нельзя.
Но вот я уже достигла своей цели. Я стою возле гладкой зеркальной поверхности, которая отделяет меня от маленькой комнаты с большими окнами. Месяц я ищу вход в это помещение, но не могу найти. Возможно ее кто-то скрыл с помощью чар. Ни тщательное исследование этажа, ни карта Мародеров не сумели мне помочь найти ее. Жаль. Ведь мне так хочется узнать, что он пытается отыскать, каждый раз смотря в окно.
Нервно смотрю на часы: без пятнадцати одиннадцать. «Успела». Облегченно вздыхаю. Профессор Снейп еще не пришел.
Каждый вторник ровно в десять сорок пять он приходит в эту комнату. Зачем? Гермиона не знала. Он подходит к окну и ровно пятнадцать минут пытается что-то увидеть там, за стеклом. Затем разворачивается к двери, и стремительно, как бы спохватившись, покидает комнату. Что он видит там, в ночном небе? Девушке все чаще казалось, что профессор никому не откроет эту тайну.
Вот легкий шорох отвлекает девушку от размышлений, и она подходит ближе к зеркалу, всматриваясь в темноту. Он пришел, как всегда мрачный и усталый. Гермиона улыбнулась. Тем временем мужчина подошел к окну. Тяжело оперевшись руками о камень, он долгие минуты бездумно смотрел вдаль.
За это время девушка успела заметить несколько незначительных изменений в облике учителя. Темные круги под глазами и две верхние пуговицы, которые были расстегнуты — вот и вся разница. Но для знающего человека эти детали могли поведать о многом. Зельевар устал, и у него вновь болит шея. Несколько раз Гермиона замечала, как он пытается размять затекшие мускулы. В такие моменты девушка жалела, что не может преодолеть зеркальную преграду и помочь мужчине избавиться от ноющей боли.
Зельевар отвернулся от окна и устало прислонился спиной к стене. Он улыбнулся, едва заметно в сумраке ночи. Девушка замерла, зачарованная этим неожиданным проявлением чувств скрытного и, казалось, бесчувственного человека. Сейчас Гермиона уверена, что это самая лучшая улыбка в мире. Сейчас он красив и ей кажется, что она его почти любит.
Когда девушка первый раз патрулировала коридоры, то совершенно случайно увидела картину, на которой были изображены яблоки. Большие, сочные и ярко-красные — они притягивали взгляд девушки так же сильно, как новые книги. Они зачаровывали своей красотой, загадочностью и скрытой тайной. Движимая любопытством, Гермиона приблизилась к полотну и внимательно его осмотрела. В правом углу гриффиндорка обнаружила странную надпись: All-Homora. Повинуясь внезапному порыву, девушка прикоснулась к надписи своей палочкой и прошептала:
— Аллохомора.
Повинуясь магии, стена стала прозрачной. Гермиона с удивлением смотрела в темноту скрытого коридора. Девушке стало любопытно, куда он может привести. Но вместе с тем у нее возникло ощущение смутной тревоги. Немного потоптавшись на месте, Гермиона все же решилась обследовать тайный ход. Пройдя по нему до конца, гриффиндорка обнаружила, что ход перекрыт некой прозрачной преградой. При ближайшем изучении стенка оказалась стеклянной, и за ней была прекрасно видна просторная комната. Испробовав множество заклинаний и провозившись со стенкой больше часа, Грейнджер поняла, что не сумеет попасть туда. Этот факт немножко расстраивал девушку, которая не любила проигрывать.
Возможно, через какое-то время Гермиона благополучно б забыла историю с этим коридором. Но появление профессора Снейпа в комнате стало неожиданным и интригующим сюрпризом. Любопытство гриффиндорки сыграло с ней злую шутку. С того дня она, пытаясь узнать, что он видит в окне этой таинственной комнаты, каждый вторник приходя сюда на…
* * *
— … свидание. Знаете, профессор Снейп, я очень долго искала вашу могилу. Несмотря на то, что вас оправдали. Волшебники не желают помнить людей, которые сражались на войне и отдали ей свои жизни. Им нужны лишь идеальные и «чистые» герои. Гарри давно уже превратился в идола, яркую сказку, которую рассказывают детям на ночь. Никто не помнит мальчишку, не ответившего на ваш вопрос на первом уроке. Все знают лишь «великого и непобедимого» Гарри Поттера. Забавно, не так ли? — сглотнув, Гермиона провела рукой по надгробному камню. Женщина хотела хоть раз в жизни прикоснуться к такому запретному, но отчаянно желанному человеку. Камень оказался шероховатым и холодным, как и он для всех. Но не для неё.
— Я так долго наблюдала за вами через зеркальную стену, профессор. А вы даже об этом и не догадывались! Быть может вы знали, что за вами наблюдают и поэтому никогда не пропускали наши встречи? Бред! Какое вам тогда было дело к глупой девчонки, которая все время пыталась обратить на себя ваше внимание? — Гермиона горько рассмеялась. Вся эта ситуация казалась женщине ужасно забавной и в тоже время не реальной. Кладбище, сторож, могила и она, пытающаяся что-то доказать куску камня, который навсегда схоронил под собой Северуса Снейпа.
— Моя исповедь не поможет вам, профессор. А я до сих пор живу прошлым. Вы нужны мне! Но вам все равно. Вас уже нет. Как же я по вам скучаю…
Гермиона надолго замолчала, задумавшись. Она вспоминала день, когда произошла финальная битва за Хогвартс. Летящие в разные стороны заклинания, крики раненых, серебряные маски Пожирателей смерти — все смешалось в пронзительную какофонию боли и отчаянья. Женщина до сих пор не верила, что это произошло на самом деле. Ведь невозможно изменить реальность за один…
* * *
…день.
Вот и настал этот день. Она не могла поверить в происходящее. Так не должно быть! Они проигрывали! Эта мысль приводила Гермиону в отчаяние. Где-то рядом были Рон и Гарри. Они сражались с соратниками Вольдеморта — боролись за то, во что верили. Они не боялись. А ей было страшно. Гермиона хотела жить, и малейшее упоминание о смерти приводило девушку в полубезумное состояние.
Разворот. Пропустить красный луч у себя над головой. Шаг вправо. Невербальное Экспелеармус! Присесть, пропуская смертоносный зеленый луч. Вновь разворот. Начертить ломаную линию щитовых чар. Как же эта битва похожа на танец! Страстный, завораживающий танец смерти!
Внезапно резкий рывок в районе локтя левой руки на время выбивает Гермиону из ритма. Кто-то пытается оттащить девушку подальше от места битвы. Грейнджер, пройдя три шага, слышит слева оглушительный взрыв. Часть стены разлетается на мелкие кусочки, словно кусок хрусталя. Гермиона не удерживается на ногах и падает на колени. «Это конец!», — проноситься мысль в голове гриффиндорки. Но ей не дают насладиться осознанием этого ужаса сполна. Все та же стальная рука упрямо тащит ее куда-то. Грейнджер не пытается вырваться, она послушно идет за неведомой рукой.
Но вот шум битвы почти стих. Гермиона поднимает голову и в ужасе замирает, увидев перед собой серебряную маску.
— Грейнджер, где Поттер? — звучит из-под маски напряженный голос профессора Снейпа.
Девушка в смятении смотрит на волшебника, слабо веря в свое спасение. Неужели он помог ей? И он так близко стоит и даже касается ее рук. Это невероятно!
— Грейнджер! — воскликнул Снейп. Потеряв терпение, он ощутимо встряхнул девушку, надеясь этим жестом вывести ее из оцепенения.
Помогло. Дрожащей рукой Гермиона указала на арку, за которой начиналась лестница на пятый этаж. В эту минуту она не думала о том, что может навредить своим друзьям. Лишь смутно осознавала, что находится в Хогвартсе, и что ей необходимо уклоняться от разноцветных лучей, чтобы сохранить свою жизнь.
Профессор разжал свои руки и метнулся в арочный проход, оставляя Гермиону в полном...
* * *
… одиночестве стоять возле…
— Знаете, профессор, иногда мне кажется, что я придумала эту историю и, на самом деле, ее некогда не было. Я понимаю, это звучит глупо. Но у меня нет слов, что бы описать те чувства, которые я испытываю к вам. Да и не нужно ничего говорить. Слишком поздно. Простите, если я потревожила ваш покой. Мне необходимо было это «свидание». Наше последнее свидание. Прощайте! — прошептала Гермиона, отходя от могилы.
Оглянувшись, миссис Уизли увидела сторожа, стоящего возле вычурной статуи и улыбающегося. Маленький, жалкий человечек, который, словно ребенок, радуется возможности любоваться бездушным камнем. Эта картина была столь гротескна, что Гермиона поспешно отвернулась. Волшебник был счастлив, а она нет. И от этого было больно и обидно. Молодая женщина закусила нижнюю губу, стремясь сдержать слезы. А вокруг падал снег. Первый снег. Он пытался скрыть под своим покрывалом грязную сырую землю. Пытался заморозить сердце миловидной женщины, одиноко стоявшей возле могилы простого и всеми забытого волшебника.
Vova
