Мне вновь не спится... Впрочем как и всегда. Впрочем, как и многим другим. После войны мне так ни разу не удалось полноценно проспать хотя бы ночь. Я укладываю Тедди и полночи ворочаюсь без сна. Эта война отняла многое. Она отняла у меня ЕГО. Впрочем, оплакивать Рема не стоит. Он сам жаждал смерти. Ни я, ни ребёнок не могли привязать Люпина к себе, ничто не могло заставить вновь полюбить жизнь. Рем Люпин умер не во время битвы за Хогвартс от рук Антонина Долохова, Рем Люпин умер двумя годами раньше в Отделе Тайн Министерства Магии. Он умер одновременно с НИМ, с человеком, которого любил больше всего на свете, с моим собственным двоюродным дядюшкой, с чёртовым Сириусом Блэком!
С громким стуком ставлю на стол чашку с остывшим чаем. И тут же прислушиваюсь к тишине спящего дома — не разбудило ли моё ночное чаепитие кого-нибудь из многочисленных обитателей Норы, гостьей которой я являюсь больше месяца. Всё по-прежнему тихо. Заклинанием подогреваю чай и кутаюсь в халат.
Рем... Душа моя, любовь моя, жизнь моя... Мой единственный и неповторимый. Ремус... Смогу ли я когда-нибудь вновь полюбить кого-то? Вряд ли... Никто никогда не заменит мне Люпина. А он... Любил ли он меня? Скорей да, чем нет. Любил, но не так как мне хотелось, по-своему, не так, как ЕГО. Скорей всего так любят младших сестричек или друзей детства. А я пыталась занять хоть какое-то место в его усталом волчьем сердце.
Они любили друг друга со школы, любили несмотря ни на что, вопреки всем! Хотя почему любили? Я уверенна, даже если загробной жизни не существует, эти двое найдут способ оказаться вместе. Неугомонный Сириус Блэк разнесёт любые преграды, пробьет любые стены, а если надо то врежет всем ангелам и бесам, но доберётся до Рема. А тот... Тот будет улыбаться своей нежной, слегка усталой улыбкой, светясь изнутри. Он любит ЕГО, а я...
А я любила ЕГО. Я сделала всё, что бы ОН стал моим.
«Я слишком стар, слишком беден, слишком опасен... », — неизменно повторял он, слушая мои признания. А я, я слишком хотела быть с ним… То ли в шутку, то ли всерьёз напомнила о своём даре метаморфа, на что Рем ответил, что это совсем не важно, хотя его взгляд говорил совсем иное.
Я всё таки добилась его, а Ремус... Ремус вновь видел в своих объятьях, того, о ком безмолвно страдал, о ком мечтал... Это бывало не так часто, но всё же…Это не было противно, это было даже забавно. Только вот наутро, Люпин чувствовал себя безумно виноватым. А я делала всё для ЕГО счастья...
Рождение ребёнка сделало воистину счастливой семьёй. Ремус не мог не нарадоваться сыном, своим наследником, своей гордостью, Тедом Сириусом Люпиным.
Малыш безумно похож на отца, пожалуй, мой в нём лишь талант метаморфа. С первых часов жизни Тедди удивлял нас, поминутно меняя цвет волос. А ещё, малыш Тедди отдалённо напоминал своего двоюродного дедушку Сириуса...
У каждого из нас есть свои причины ненавидеть войну... У каждого есть своё горе, своя трагедия... Мне же всегда становиться безумно стыдно, когда мне выражают соболезнования в связи со смертью мужа. Об этом страшно думать, это звучит невыносимо, но я... я рада, что Рем умер...Я рада, что он наконец с тем, кого безумно любит и будет любить сотни жизней подряд... А мне остаётся только надеяться, что боль и тоска моего сердца когда-нибудь пройдут, что жизнь войдёт в привычное русло, что когда-нибудь, я нормально высплюсь...
Говорят, оборотни выбирают одного партнёра на всю жизнь. Оборотни умеют любить. А ещё они очень верные. И даже после смерти партнёра, они любят лишь его.
...Как жаль, что не я была его первой любовью…А пока…Пока мне не спится...
25.11.2010 Глава 2
Мне не спится... Впрочем как и многим из нас. Понимая, что не усну, поднимаюсь с постели и спускаюсь на кухню. Я знаю, что как и в другие ночи увижу там ЕЁ. Она кутается в тёмно-сиреневый махровый халат, держит в руках кружку давно остывшего чая и задумчиво смотрит в окно... Она не имеет ничего против моего общества. Приветливо улыбаясь, молча кивает на место рядом с собой и наливает чай.
Мы долго молчим, а потом, нас словно прорывает, и мы разговариваем друг с другом полночи... Ей тоже больно. Она понимает мою боль лучше других. Нет, мы вовсе не заменяем друг другу тех, кого потеряли, тех кого любили больше всего..Мы просто рядом... Иногда я беру её за руку. Она вздрагивает, смущается так, что её волосы начинают отливать красным. Это как сигнал, сигнал, что наша ночь пройдёт как обычно...
Тогда впервые я, жутко волнуясь, тихо спросил её:
— Ты делала это с Ремусом?
Прикусив нижнюю губу, она неуверенно кивнула.
— Если ты не хочешь, то не надо… Я не хочу делать тебе больно...
— Всё нормально, мне это даже приятно...
Молча смотрим в окно, пытаясь справиться с волнением и неловкостью.
— Пойдём наверх? — робко спрашивает она. — Только у меня Тедди...
— Нет, что ты! Пошли в нашу…в мою комнату...
Мы тихо поднимаемся по лестнице. Я иду первым, она мягко ступает следом. В густой летней тишине я слышу, как бьётся её сердце. Открываю дверь комнаты, пропускаю её вперёд, накладываю заглушающие чары.
— Только... — неуверенно начинает она, теребя поясок халата, — ты можешь не смотреть когда я буду...ну...
Я киваю и поспешно отворачиваюсь. Она коротко вздыхает и на несколько минут в комнате стоит тишина. Потом раздаётся деликатное покашливание... Этот голос я не спутаю ни с кем! Резко оборачиваюсь и замираю на месте. Это не сон! Это правда!
— Ну, здравствую, братец Дред...
— Здравствуй, братец Фордж...
Я сгребаю его, или её, да какая разница, в охапку и жадно расцеловываю лицо — глаза, нос, щёки... Он тихо фыркает, крепче прижимаясь ко мне. Наконец, наши губы находят друг друга, и мы сливаемся в страстном поцелуе. Мягко опускаю его на кровать...
— Я люблю тебя, Фред... — тихо шепчу ему на ухо, попутно расстёгивая молнию на джинсах. — Я никогда не верил, что ты уйдёшь навсегда...Я не могу без тебя... Ты для меня всё...
— Я тоже тебя люблю, Джордж, — отвечает он, слизывая солёные капельки слёз с моего лица.
— Всё будет как раньше? — с надеждой шепчу я
— Конечно, мой милый, конечно...
Он вновь дарит мне ночь любви. Он вновь со мной. Он жив. Он мой. Я вновь засыпаю в его объятьях.
Утром она робко улыбается мне, кутаясь в свой безразмерный халат. Я крепко прижимаю её к себе, вдыхая до боли знакомый запах её волос. Нежно целую в висок. Тихо всхлипнув, она прижимается носом к моей груди. Я успокаивающе глажу её по спине.
Через пару минут она поднимает своё грустное личико и пытается улыбнуться.
— Всё семейство уже встало, и если мы не поторопимся, то от завтрака останутся одни воспоминания.
Согласно киваю в ответ и, весело смеясь, наперегонки мчимся в кухню.
Я люблю тебя, Тонкс! Люблю за то, что хотя бы на время ты вновь даришь мне его. А всё что я могу тебе дать, так это избавить от тоски и одиночества, когда ночью нам обоим не спится...
25.11.2010 Глава 3
... Это напоминает мне что-то. Так уже было... Только в прошлый раз я была смуглым брюнетом с ярко— синими глазами и дарила свою любовь грустному мальчику — волку с янтарными глазами. Теперь я рыжий сорванец с задорной улыбкой и веснушками на спине, жадно целующий такого же рыжика.
Мне по прежнему не спится... Только теперь мне не так грустно и одиноко. Теперь я, наконец-то понимаю истинное предназначение метаморфа...
Я счастлива, что могу дать другим, то, чего они хотят больше всего на свете — любовь. Пускай и получают они её не совсем от меня...
Мои волосы вновь ярко— розовые. Я приглаживаю их рукой, улыбаюсь себе в зеркало. Я Нимфодора Тонкс и я выжила! Я Нимфадора Тонкс и я живу! Я Нимфодора Тонкс и я умею делать людей хоть ненадолго счастливыми. Я Нимфадора Тонкс... И ещё, я ненавижу своё имя... А пока... Пока мне не спится...
Vova
