Седьмой год обучения в Хогвартсе, заключительный для Золотой троицы, плавно катился к Рождеству. Три дня назад Дамблдор объявил о проведении Святочного бала, ученики вовсю предвкушали праздник и Большой зал во время завтрака был наполнен задорным щебетом девчонок, горячо обсуждавших три важные бальные темы — платья, прически и мальчиков, веселой болтовней и запахом жареных сосисок. Счастливых подростков не пугал даже последний перед каникулами день занятий, включающий в себя сдвоенные зелья Гриффиндор-Слизерин. Однако среди бурно радующихся предстоящим каникулам учеников и преподавателей были и те, чье настроение застыло на менее радужной отметке.
В глубокой задумчивости пребывал Гарри Поттер. Политес требовал пригласить на бал девушку, что противоречило всему естеству гриффиндорца. На крайний случай, можно было пригласить и парня, что не являлось большим затруднением — за два дня Гарри получил кучу приглашений на бал от представителей своего пола, среди которых были Финниган, Маклагген и даже Забини. Увидев разукрашенное сердечками письмо от слизеринца, Гарри икал полдня, но приглашения, о котором он мечтал больше всего, так и не получил, и сильно сомневался, что вообще получит. Самому же отправить приглашение смелости так и не хватило. В конце концов, Гриффиндор выпускает храбрецов, но не самоубийц же… Гарри перевел взгляд на преподавательский стол и тяжело вздохнул. Гермиона с жалостью посмотрела на друга, но, вопреки обыкновению, не стала проедать плешь и молча уткнулась в учебник. Рон и вовсе предпочел сделать вид, что ничего не заметил.
Начало симпатии к зельевару положили воспоминания, отданные Снейпом в Визжащей хижине. Через час после окончания битвы Хагрид принес тело профессора в Хогвартс и с порога огорошил мадам Помфри сообщением, что тело живое.
— Я его, главное, несу, — объяснял всем и каждому по пятому разу бледный до синевы лесничий, — а он как чихнет! Ну, я его и уронил с перепугу, а он, бедный, головой о камень приложился и назвал меня… не скажу, как назвал, а то тут дети…
Пока Помфри занималась ранеными, Гарри прокрался в больничное крыло и до утра просидел у койки Снейпа. Профессор пришел в себя, когда за окном уже занималась алая заря, и с удивлением уставился на гриффиндорца.
— Какого черта вы тут забыли, Поттер? — поприветствовал мальчика зельевар.
— Как ваше самочувствие, сэр? — вежливо поинтересовался Гарри.
— Пока вас не увидел, было лучше, — ядовито заявил Снейп.
— Как вам удалось выжить, профессор? — спросил Гарри, пропустив реплику мимо ушей.
— Благодаря логике, Поттер, хотя вы и далеки от этого понятия, — продолжал брюзжать Снейп. — Когда выяснилось, что Бузинная палочка не слушается Лорда, я, предвидя дальнейшее развитие событий, принял противоядие, хотя и не был абсолютно уверен, что оно мне поможет — Аваду пока никто не отменял. Еще вопросы будут?
— Расскажите о маме, — тихо попросил Гарри.
— А как насчет дать больному отдохнуть, Поттер? — сердито буркнул зельевар, но, увидев умоляющие глаза мальчика, слегка смягчился. — Что вы хотите узнать?
Гарри обрадовался, открыл рот и… Мадам Помфри, зашедшая проведать профессора через три часа, пришла в ярость и выгнала Поттера из палаты. Гарри покидал больничное крыло со счастливой улыбкой на устах, распухшей от еще не уложившихся сведений головой и полным отсутствием ненависти к Снейпу.
По возвращении золотого трио в Хогвартс выяснилось, что отметки Поттера по зельеварению не дают ему возможности подать заявку в аврорат. Макгонагалл подала ходатайство Снейпу, и тот назначил мальчику дополнительные занятия три раза в неделю по вечерам. Эти самые занятия и привели юного героя к тому состоянию, в котором он пребывал в это самое утро также как и предыдущие пару месяцев.
Хуже всего было то, что Гарри был почти убежден, что и сам профессор больше не испытывает к нему неприязни, но вот присутствуют ли какие-то другие чувства, узнать было невозможно. Рон и Гермиона быстро поняли, что с парнем творится неладное, и дружно насели на него, требуя объяснений. Выявив причину рассеянности и задумчивости друга, Рон тщательно переваривал ее пару дней, но, в очередной раз доказывая свою дружбу, все же смирился с решением Гарри. Гермиона лишь вздохнула и покачала головой — новость ее совсем не удивила. Получив поддержку в лице друзей, гриффиндорец заодно приобрел и головную боль — Рон, видя страдания Гарри, то и дело давал дурацкие советы, типа применения приворотного зелья, а Гермиона настаивала на том, чтобы парень пошел к Снейпу и поговорил с ним начистоту. Мальчика же не устраивал ни один из предложенных вариантов, а потому сегодняшнее состояние все чаще становилось для него привычным. Гарри еще раз окинул профессора взглядом, глубоко вздохнул и опустил голову на сложенные на столе руки.
В глубокой задумчивости пребывал и Драко Малфой. Он успел сотню раз пожалеть об опрометчиво данном крестному обещании помочь в столь деликатном деле. Малфой мог бы отказаться, но, во-первых, тогда пришлось бы признать свою некомпетентность, а во-вторых, слизеринцу было жаль профессора. В то же время, парень не представлял, возможно ли вообще отыскать в Хогвартсе девственника не младше шестнадцати лет, да к тому же еще и неболтливого.
И, наконец, в глубокой задумчивости пребывал и сам профессор зельеварения. Виной тому была старая кошелка Трелони, прицепившаяся к нему вчера за ужином.
Облезлая стрекоза в очередной раз решила почтить Большой зал своим присутствием и спустилась к ужину. Северус едва успел приступить к еде, когда прорицательница, занявшая место по правую руку от него, внимательно оглядела зельевара и приблизила к нему лицо.
— Северус, я видела твою судьбу, — вращая глазами, провыла она потусторонним голосом, — она счастливая, поверь мне… Третье око никогда не ошибается. Ты не будешь одинок, пока есть человек, которому ты дорог.
— Да-да, благодарю вас, Сивилла, — буркнул профессор, едва сдерживая желание выколоть старой мошеннице третье око вместе с двумя другими.
— Ты мне не веришь, Северус, но ты должен открыть глаза, — продолжала меж тем Трелони, — твоя судьба у тебя под носом.
Вне себя от злости, Снейп смерил старуху тем самым взглядом, от которого у первокурсников начинались ночные кошмары и энурез, но у Трелони, видимо, был иммунитет.
— Прямо у тебя под носом, — повторила она и потянулась к горшочку с мясом.
Северус тайком скосил глаза. Под носом у него торчала картофелина, наколотая на вилку, которую он так и не донес до рта. Пожав плечами, Снейп засунул овощ в разинутую пасть и тут заметил Поттера, с мечтательным видом глядящего ему в рот.
Решив, что юному герою не хватило картошки рядом с вечно голодным троглодитом Уизли, Снейп основательно осмотрел стол гриффиндорцев, заметил неподалеку от Грейнджер блюдо с белыми клубнями и вместо того, чтобы успокоиться, разволновался еще больше. Если причина снулости и бледности Поттера вовсе не недоедание, что же случилось с мальчишкой?
Дабы не искать причину внезапно возникшего за Поттера волнения, Северус принялся размышлять о словах Трелони. Сама того не ведая, старуха попала в самое больное место.
После окончания войны Снейп все чаще и острее начал ощущать свою никчемность и одиночество. Долгие вечера у камина стали скучными и тоскливыми, теплая и уютная постель все чаще казалась пустой и холодной, даже книги начали раздражать, чего никогда раньше не случалось. Вспомнив о пророчестве Трелони насчет Поттера и Волдеморта, Северус призадумался и решил проверить сказанное ею, для себя обозначив свою спонтанно возникшую идею как неплохой способ убить время и поразвлечься.
Фраза о судьбе под носом навела на подозрения, что человек, которому так уж сильно дорог Северус, находится в Хогвартсе. Перерыв библиотеку в своей лаборатории, профессор отыскал книгу «Любовная магия», отобранную пару лет назад на уроке у какой-то старшекурсницы. Полистав страницы, Северус обнаружил зелье, способное выявить влюбленного в конкретный объект человека. Варево было страшно сложное, с множеством труднодобываемых компонентов, но позволяло выпившему его видеть любовную ауру, направленную непосредственно от влюбленного к объекту желаний.
Перевернув вверх дном разнообразие своих запасов, Снейп собрал почти все ингредиенты, за исключением глаз крокодила и нескольких капель крови девственника, позволяющей своей непорочностью раскрыть истинную силу любви. С этими двумя ингредиентами возникли серьезные проблемы.
Глаза крокодила считались «нехорошим» компонентом, используемым по большей части в темномагических зельях, а потому в открытую не продавались. Северусу пришлось отправиться в Хогсмид и навестить там Наземникуса Флетчера, снявшего комнатенку в «Кабаньей голове».
Мерзкий прощелыга моментально сообразил, что для Северуса очень важно получить данный ингредиент, и заломил за крокодильи глаза такую цену, что профессор едва сдержался, чтобы не вбить их по одному ему в глотку. Однако пришлось соглашаться на грабительские условия, они ударили по рукам и Наземникус пообещал доставить компонент как можно скорее.
Где взять кровь девственника Северус даже представить не мог, а потому подключил к решению проблемы крестника, не раскрыв ему истинное предназначение ингредиента. Драко клятвенно пообещал помочь, но пока новостей от него не поступало.
Вот приблизительно так обстояли дела в Большом зале во время завтрака, а ведь день еще только начинался…
Доедая свою еду, Северус в пятый раз за утро поглядел на Поттера и нахмурился. Мальчик выглядел бледным и, подперев голову руками, тоскливым взором осматривал Большой зал. Сидящий по правую руку от друга Уизли размахивал у него перед носом сосиской, словно хозяин в попытке научить своего пуделя подавать тапочки, явно пытаясь уговорить поесть. Гарри молча помотал головой и отвернулся.
Снейп заволновался. Возможно, парню нездоровится или у него какие-то проблемы, а он со своей гриффиндорской гордостью не желает обратиться за помощью к друзьям. Мысль о несчастной любви Поттера Северус отмел как невозможную. Золотому мальчику, герою войны, нет смысла страдать по такому поводу — вряд ли из присутствующих в школе учеников найдется хоть один, способный отказать в чувствах самому Гарри Поттеру. Парню стоит лишь щелкнуть пальцами, указать на объект и приказать: «За мной!» и счастливец тут же побежит следом, подпрыгивая и повизгивая от счастья. Северусу стало горько от мысли, что ему, несмотря на не меньшие, а может и большие заслуги, такая привилегия уж точно не светит.
Закончив с овсянкой и пересекая Большой зал, Северус проходил мимо гриффиндорцев и, поравнявшись с Поттером, услышал изданный им мучительный вздох. Затормозив, профессор внимательно осмотрел мальчишку и пришел к выводу, что вблизи он выглядит еще более замученным, чем от преподавательского стола.
— Поттер, вы плохо выглядите, — сообщил мальчику зельевар, — вам что, нездоровится?
Гарри густо покраснел и что-то невнятно промычал, но тут с лавки подскочила Грейнджер.
— Сэр, все в порядке, просто Гарри… — затарахтела переводчица, но Снейп немедленно оборвал заготовленную речь.
— Мисс Грейнджер, я, кажется, не с вами разговариваю, — нахмурился профессор. — Сядьте на лавку и приклейтесь! Поттер, идите за мной!
Мальчишка неловко вскочил, опрокинув кубок с соком, затравленно поглядел на друзей, подхватил сумку и поспешил за зельеваром. Северус привел Гарри в свой кабинет и указал ему на свободное кресло.
— Присядьте, Поттер, — приказал он, устраиваясь напротив. — Ну, и что с вами происходит? Вы заболели?
Мальчишка помотал головой.
— У вас какие-то проблемы?
Гарри пожал плечами, кивнул, снова помотал головой и опять пожал плечами.
— Тогда что с вами такое? — рассердился Северус, которого странная пантомима изрядно сбила с толку. — Вы что, влюбились?
— Ясно, — кивнул Снейп, пристально оглядывая смущенного мальчишку. — Так почему бы вам не сообщить об этом своей избраннице вместо того, чтобы пугать окружающих призрачным видом?
— Э… А… Ы… — ответил молодой герой, слегка изменив порядок слов, если конечно их можно было назвать словами.
— Да, Поттер, умеете вы поддержать беседу, — вздохнул профессор, поднимаясь с кресла. — И все же я придерживаюсь мнения, что вам бы стоило набраться смелости и признаться в своих чувствах, так всем будет лучше, поверьте.
— Угу… — выдал Гарри единственное связное слово за весь разговор.
— Тогда вы свободны, не забудьте, что через пятнадцать минут у вас зельеварение, потрудитесь довести до класса своих друзей-неандертальцев, — велел Северус.
— А если… — Гарри хотел сказать: «…мне откажут?», но Снейп его перебил.
— А если рыжий обалдуй успел за время вашего отсутствия подавиться ножкой от стола, отведите его в больничное крыло и возвращайтесь.
Друзья, изрядно взволнованные, встретили Гарри за дверью класса зельеварения.
— Что он от тебя хотел? — поинтересовался Рон, откусывая от булочки с маком.
— Узнать, почему у меня такой вид, — пожал плечами Гарри.
— Ты не рассказал ему? — всплеснула руками Гермиона. — Но почему, Гарри? Бал уже через три дня.
— Но Гермиона, Гарри не может пригласить на бал Снейпа! — воскликнул Рон и, подавившись, гулко закашлялся.
— Конечно, может! — сердито возразила девушка. — Закон защищает от посягательств только несовершеннолетних волшебников, а Гарри и профессор таковыми уже не являются!
— Ладно, давайте пойдем в класс, — остановил резню Гарри и вошел в кабинет зелий первым, за ним потянулись остальные гриффиндорцы.
Слизеринцы появились спустя десять минут и Гарри тут же заметил, что Малфой пребывает в крайней степени озабоченности — он даже не отпустил дежурной шуточки, а поскорее уселся за парту.
Северус тем временем спешил на урок. Узнав о том, что Поттер и впрямь влюблен до потери координации, профессор еще сильнее захотел выяснить, что же за таинственный обожатель завелся у него в школе — очень уж хотелось доказать самому себе, что и он тоже может быть кому-то интересен. Оставалось лишь надеяться, что таинственной личностью не окажется какая-нибудь прыщавая пуффендуйка с третьего курса, а еще лучше, если это будет вовсе не девушка. Проклятые крокодильи глаза постепенно становились голубой мечтой зельевара, занимая все его мысли. С этими самыми мыслями профессор и ворвался в класс.
Урок прошел тихо и мирно. Снейп дал классу задание и уселся за свой стол, в нарушение традиции не расхаживая по классу и не заставляя еще одного героя Лонгботтома прятаться за котел или под парту при каждом его приближении. Гарри, украдкой наблюдая за зельеваром, заметил, что тот в полной прострации сидит за столом, переходя от глубокой задумчивости к степени крайней нервозности и что-то черкая пером на бумаге. Когда прозвенел звонок, Снейп велел налить зелье в колбы, подписать их и поставить на стол для проверки. Класс выполнил задание и повалил на выход. Профессор попросил Драко задержаться.
— Как продвигается выполнение моей просьбы? — спросил Снейп, когда Малфой подошел к его столу.
— Прекрасно, сэр! — бойко отрапортовал Драко, не имея ни малейшего представления, где он раздобудет девственника — ни один из старшеклассников Слизерина не мог похвастаться этим качеством. — Самое позднее сегодня вечером парень придет к вам.
— Только предупредите его, что мне нужно несколько капель крови, не хочу возиться с упавшим при виде ножа в обморок идиотом, — напомнил Северус.
— Обязательно, сэр, всего доброго, — кивнул Малфой и вприпрыжку понесся на травологию.
Трое друзей как раз направлялись на трансфигурацию, когда Рон вдруг встал, как вкопанный и резко побледнел. Гарри, шедший вслед за ним, с разбегу ткнулся носом ему в спину.
— Что такое, Рон? — всполошилась Гермиона, заметив испуганное лицо любимого.
— Черт… — простонал Уизли, беспомощно оглядывая друзей, — кажется, я забыл подписать свою колбу…
— Ничего страшного, зелье ты сварил нормально, я проследила, — попыталась успокоить его Гермиона.
— А где видно, что это я сварил? — впал в панику Рон. — Снейп же сказал, что будет выкидывать все неподписанные!
— Что тогда делать? — спросил Гарри. — Пойдем, скажем ему и попросим разрешения поставить надпись.
— С ума сошел? — обиделся друг. — Чтобы выслушать кучу ехидных замечаний, лишиться пары десятков баллов, да еще неизвестно, даст ли он свое разрешение. Он сейчас пошел наверх, обогнал нас пару минут назад, вы постоите у дверей, а я быстро войду и подпишу колбу.
Гермиона недовольно нахмурилась, но, увидев умоляющий взгляд Рона и припомнив все его оценки за прошлые занятия, со вздохом кивнула и направилась в подземелья. Уизли, показав Гарри большой палец, побежал следом.
Возле класса Снейпа посторонних не наблюдалось. Гермиона затравленно оглянулась, постучала в дверь, не дождалась ответа и осторожно заглянула в кабинет, после чего кивнула Рону. Рыжий тихо проскользнул внутрь, Гарри и Гермиона остались снаружи.
Рон быстро отыскал на столе свою колбу, снабдил фамилией и уже собрался покинуть класс, как вдруг заметил на столе лист пергамента, на котором профессор черкал во время урока. Глаза парня полезли на лоб.
— Ни фига себе! — отреагировал Уизли, вытащил палочку и, припомнив действия Гермионы, когда она сооружала копии домашнего задания, прошептал. — Джеминио!
На столе появилось два одинаковых исписанных листка. Рон схватил один и вылетел в коридор.
— Все в порядке? — настороженно спросила Гермиона.
— И даже больше, — кивнул парень. — Вы только гляньте, что было на столе у Снейпа! Беру назад свои слова о том, что он бесчувственный ублюдок.
Он сунул пергамент Гарри. На большом листе тут и там были нарисованы огромные зеленые глаза, свободное от рисунков место пестрело подписями. «Эти прекрасные глаза… Не могу дождаться, когда они станут моими… Я так мечтаю обладать этими восхитительными зелеными глазами…»
Гарри густо покраснел и расплылся в совершенно идиотской счастливой улыбке. От изучения пергамента его оторвала Гермиона, сообщившая, что они опаздывают на трансфигурацию.
— Видишь, Гарри, я была права, — с оттенком самодовольства заявила она, когда они торопились в класс. — Профессор последние дни очень часто поглядывает на тебя, думаю, он просто не может решиться. Ты должен ему признаться. Наберись, наконец, смелости…
— Он утром тоже так сказал, — кивнул мальчик и замолчал — они уже подходили к классу Макгонагалл.
После сдвоенных зелий семикурсников у профессора был свободный урок, потому он беспрепядственно сходил в Хогсмид и выкупил у Наземникуса заветные крокодильи глаза. Ворюга отчего-то снизил первоначальную цену, и Северус возвращался в замок в превосходном настроении. На крыльце замка ему повстречался решивший подышать свежим воздухом директор. Завидя профессора, Дамблдор развернулся и припустил обратно в замок. Северус помчался за директором и нагнал его у статуи Бориса Бестолкового.
— Альбус, сколько можно бегать? — раздраженно поинтересовался у старика Снейп. — Ты обещал, что я получу его еще в октябре, а сейчас уже декабрь.
После смерти Лорда в кармане его мантии был найден старинный фолиант, настоящее скопище черной магии, по которому Волдеморт изготавливал крестражи. Помимо того, том содержал в себе несколько опасных заклинаний, изобретенных самим Лордом, и Северус уже который месяц клянчил у директора позволения изучить его. Дамблдор, как однажды высказался на зельях Фред Уизли, за что Снейп снял с Гриффиндора двадцать баллов, жмотился, чем откровенно раздражал профессора.
— Но Северус, — расплылся в приторной улыбке директор, — ты же понимаешь, что я не могу, ведь это же национальное достояние…
— Лорда больше нет, так что теперь он уже ничего из себя не представляет, — фыркнул Северус, — к тому же, я буду очень аккуратен.
— Северус, мальчик мой, ты ведь знаешь, что я тебе доверяю, — вздохнул Дамблдор, — я позволю тебе действовать по твоему усмотрению, только пообещай, что будешь крайне аккуратен и не испортишь его.
— Обещаю, Альбус, на нем не останется ни царапинки, — кивнул профессор, и директор, попрощавшись, ушел.
— Не испорть его, Северус, — пискляво передразнил Дамблдора Снейп. — По моему, единственное, что с ним нужно сделать, это как раз как следует испортить.
Северус повернулся и направился в подземелья, подметая пол черной мантией. Когда шаги стихли, за статуей раздался шорох и в коридор, кряхтя, выбралась Гермиона с вытаращенными от удивления глазами.
— Опупеть! — от волнения гриффиндорка позабыла цивилизованные слова. — Ну, Дамблдор… Нашел предмет для торгов! Нужно поскорее рассказать Гарри. Вовремя у меня значок закатился.
Гермиона аккуратно приколола к мантии алый значок старосты, подхватила тяжеленный портфель и помчалась на обед.
— Гарри, послушай, что скажу! — выпалила она, рушась на скамейку за стол рядом с друзьями. — Я только что слышала разговор директора со Снейпом!
— М-м-м… — мечтательно промычал Гарри, прижимая руку к тому месту, где под мантией был спрятан свернутый пергамент, добытый Роном.
— Да послушай же ты! — рассердилась девушка, видя, что друг парит в облаках. — Профессор просил у Дамблдора разрешения ухаживать за тобой и, кажется, был настроен весьма серьезно.
— Что?!! — очнулся Гарри, во все глаза глядя на подругу. — Ты не шутишь? И что он ему ответил?
— Он попросил его пообещать, что он тебя не… э-э-э… не испортит, — порозовев, ответила Гермиона.
— О… — мальчик густо покраснел и перевел взгляд на сидящего за столом профессора, с аппетитом обедающего жареным кроликом.
— Ну, Гарри… — смущенно заговорила девушка, — ты же понимаешь… Снейп взрослый мужчина, цветы, конфеты и прогулки под луной — это не для него… Вполне понятно, что ему хочется… серьезных отношений.
— Что же мне делать? — растерянно спросил гриффиндорец.
— Ты должен решить, насколько серьезны твои чувства, тут я не могу тебе советовать, — пожала плечами Гермиона и положила другу на тарелку тушеные овощи.
— Я давно решил, — твердо сказал Гарри, — он тоже считает, что я должен открыться, значит, так я и сделаю.
— Прекрасно, — одобрила девушка, — когда ты хочешь это сделать?
— Вечером, после ужина, — решил мальчик, — зайду к нему и все расскажу.
Остаток дня пролетел незаметно. Уроки закончились и ученики радостно повалили на улицу поиграть в снежки и повеселиться. Учителя отправились с ними следить за порядком. В замке остались трое гриффиндорцев — Гарри бил мандраж в ожидании вечера, а друзья поддерживали его как могли, причем Рон отговаривал парня от затеи, а Гермиона наоборот — Снейп, ожидающий посланного Драко донора (мелко порезанные глаза крокодила уже давно кипели в котле) и Малфой, лихорадочно раздумывающий, где отыскать девственника.
Когда часы показали десять вечера, Гарри со вздохом встал, пригладил волосы и даже посмотрел в зеркало, что случалось с ним крайне редко. Рон с Гермионой проводили друга до портрета, помахали ему вслед и уселись у камина ждать его возвращения.
Возле дверей лаборатории Гарри притормозил, глубоко вздохнул, успокаивая бешено колотящееся сердце, и быстро, пока не передумал, постучал. Дверь распахнулась почти сразу. При виде мальчика надежда в глазах профессора сменилась искренним недоумением.
— Поттер? — разинул рот Снейп. — Это вы? Интересно, как он вас уговорил?
— Зачем меня уговаривать? Я знаю, чего вы хотите, — смущенно ответил Гарри, опустив глазки.
— Надо же… — хмыкнул Северус и отступил в сторону, — ну, тогда входите…
Гарри ввинтился в помещение, задев плечом профессора, и тут же покраснел до ушей, ощутив исходящий от него слабый аромат одеколона. Снейп подошел к котлу, заглянул в него и, одобрительно кивнув, повернулся к парню.
— Итак, вы девственник, Поттер? — прямо спросил Северус.
Гарри, по-прежнему заливаясь краской, слегка кивнул.
— И знаете, что мне нужно? — продолжал допрос зельевар.
Последовал новый кивок.
— И вы не боитесь? — уточнил профессор.
Гарри боялся до дрожи в коленках. Больше всего ему хотелось умчаться прочь из лаборатории, но он вовремя вспомнил, что гриффиндорец, храбрый и сильный, что ему нужен Северус, а тот хочет серьезных отношений. Преодолев страх, мальчик покачал головой.
— Очень хорошо, Поттер, — с явным удовольствием ответил профессор, и Гарри слегка приободрился.
Оглядев стол, Снейп обнаружил, что позабыл принести из кладовки серебряную мисочку — кровь можно было сцеживать только в такую, иначе ее свойства терялись. Он взглянул на Поттера, одетого в глухой свитер с длинными рукавами, и сообразил, что добраться до руки мальчишки будет проблематично.
— Ладно, Поттер, раздевайтесь пока, я сейчас вернусь, — велел Северус и вышел в подсобку.
Гарри громко сглотнул. Он никак не ожидал, что профессор подойдет к этому так быстро. Внезапно парень пожалел, что не выпил немного огневиски для храбрости, как предлагал ему Рон.
— Поттер, надеюсь, вы не принимали сегодня алкоголь? — словно подслушав мысли мальчика, крикнул из кладовки Северус.
— Нет, сэр, — с трудом выдавил из себя Гарри, теперь уже радуясь, что не послушал Рона.
— Это хорошо, иначе от вас бы не было никакого толку, — ответил Снейп, грохоча посудой.
Гриффиндорец не знал, что ему делать. Если Снейп выйдет из кладовки и увидит его в одежде, то с большой долей вероятности назовет трусом и выставит вон, а этого Гарри никак допустить не мог. Быстро, пока профессор не вернулся, мальчик стянул с себя одежду и накинул мантию на голое тело.
— Поттер, вы что, страдаете расстройством слуха? — раздраженно спросил вернувшийся Снейп, увидев глухо закутанного в мантию Гарри. — Я вам велел раздеться! Почему вы не сняли свитер?
— Я снял! — горячо заверил его юный герой.
— Не вижу! — нахмурился зельевар, и тут Гарри скинул мантию. Глаза Северуса полезли на лоб.
— По… Поттер!!! — уставившись на обнаженного гриффиндорца, испуганно заорал Снейп. — Это что еще такое?
Он указал пальцем на голую грудь парня, вернее, хотел указать, но рука от волнения опустилась. Проследив за указующим перстом любимого, Гарри прикрыл «что такое» руками и недоуменно воззрился на профессора.
— В чем дело, сэр? — прошептал он, пламенея ушами. — Разве вы… не этого хотели?
— Чего — этого? — вытаращился Снейп, против воли любуясь соблазнительной фигурой мальчишки.
— Ну как… — путаясь в словах, забормотал мальчик. — Вы же сами… Разве вы… Вы ведь хотели глаза… зеленые… Я… я принес…
— Поттер, — тихо и мягко сказал профессор, внезапно успокоившись, — вы совсем не похожи на крокодила.
Комплимент Гарри не понравился, но он справедливо рассудил, что для человека, не привыкшего говорить приятное, это еще не так уж и плохо.
— Спасибо, сэр, — признательно ответил мальчик, слегка улыбнувшись, и затрясся от холода.
До мальчика постепенно начало доходить, что он явно понял что-то не так. Ему вдруг стало так стыдно, что на глазах выступили слезы.
— Так, Поттер, спокойно, — произнес зельевар, видя, что мальчишку заколотило, словно пироманьяка при виде зажигалки. Он подошел к Гарри, поднял его мантию, накинул ему на плечи, замотал поплотнее и подтолкнул к креслу. Затем отошел к бару, налил в стакан пару ложек бренди и сунул мальчику в руку. Тот молча проглотил спиртное, перестал трястись и затравленно поглядел на Снейпа.
— Я весь внимание, — спокойно сказал Северус, присаживаясь в соседнее кресло.
— Вы сказали, я должен признаться… — затарахтел мальчик, — Гермиона тоже… Рон забыл подписать… Он не нарочно… Вы мечтали о глазах… Два дня до бала… Вы взрослый… Я не боюсь…
Северус тяжело вздохнул и поглядел на свое недоваренное зелье. Заканчивать варево не хотелось, так как Снейп не привык тратить время попусту, а надобности в зелье больше не было — даже без него Северус почти видел и чувствовал яркую любовную ауру, которую излучал сидящий рядом гриффиндорец. Но в то же время, не начни он его готовить, мальчишка никогда бы не решился ему открыться.
— Одевайтесь, Поттер, — отвернувшись спиной, приказал профессор.
Гарри быстро натянул помятую одежду и, смущенно буркнув: «Спокойной ночи», поплелся к двери.
— Я вас не отпускал, Поттер! — остановил его Снейп, когда мальчик уже потянул на себя ручку двери.
Гарри, втянув голову в плечи, развернулся и испуганно посмотрел на зельевара.
— Двадцать баллов с Гриффиндора за проникновение в кабинет, еще пятнадцать за подслушивание чужих разговоров, и тридцать за дурацкие советы, — припечатал Северус.
— Да, сэр, — кивнул мальчик и снова нацелился на дверь.
— И еще, Поттер, — добавил Снейп, не дожидаясь, пока мальчишка слиняет, — не вздумайте опозорить меня…
— В каком смысле? — Гарри удивленно повернулся к профессору.
— В смысле — купите себе к балу приличную мантию, — пояснил Северус и поскорее отвернулся, чтобы не выдать себя улыбкой.
— Обязательно, сэр, обещаю! — мальчишка подскочил от радости и вылетел за дверь, уже из коридора крикнув. — Спокойной ночи, профессор!
— Глаза он принес, — пробурчал зельевар, глядя вслед Гарри, и покачал головой. — Крокодил, блин…
Выпив треть стакана бренди, Северус опорожнил котел с недоваренным зельем и в прекрасном настроении отправился спать.
25.11.2010
519 Прочтений • [Эти зеленые глаза ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
