Подарок Смерти

POV Гарри

Я как вкопанный стоял в тоннеле Визжащей хижины и кусал костяшки пальцев до крови, чтобы не закричать. Я отчётливо ощущал ярость Волан-де-Морта, и от этого у меня разрывалась голова. Мерлин, когда же они закончат? К чему весь этот разговор? Я совершенно ничего не могу понять, как будто разум просто отключился, будто я превратился в сгусток эмоций, в которых совсем не разбирал, где мои чувства, а где — этого чудовища.

На мгновение передо мной мелькнул профиль Снейпа: тот неподвижно смотрел на змею в заколдованной сфере.

— Но, повелитель, его может случайно убить кто-нибудь другой… Умоляю вас: позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера, — произнёс профессор, словами буквально вырывая меня из этого раскалённого омута. Я честно пытался вникнуть в разговор, а, главное, придумать, как убить Нагайну.

— Ты говоришь совсем как Люциус, — презрительно произнёс Волан-де-Морт. Эта фраза что-то задела внутри, но смысл доходил до меня болезненно медленно. На какое-то мгновение я совершенно потерял нить разговора — перед глазами появилось воспоминание о разговоре Тома и Люциуса:

«— А вы… вы не боитесь, повелитель, что Поттер может погибнуть не от вашей руки? — голос Малфоя дрожал. — Может быть… простите меня… может быть, стоило бы остановить битву… чтобы вы наведались в замок и отыскали его сами?

— Не пытайся обманывать меня, Люциус. Ты хочешь остановить битву, чтобы узнать, что там с твоим сыном».

Я забыл, как дышать. Ни одни заверения Дамблдора, что он безоговорочно верит Снейпу, не действовали на меня так, как это простое сравнение. Мерлин, неужели этот вечно ненавидящий меня Пожиратель мог заботиться обо мне? Неужели сейчас он предлагал найти меня не для того, чтобы потом сдать Волан-де-Морту, а чтобы защитить? Вакуум потрясения… Я чуть было не выпустил из рук мантию-невидимку. Ну почему всё так не вовремя?! Я с трудом сосредоточил своё внимание на том, что происходило в помещении.

На призрачном пути

Сквозь пропасть между нами…

От одной только мысли, что Снейп пытался меня защитить, внутри образовалась какая-то брешь, и я почувствовал страх — страх за своего профессора зельеварения. Сердце бешено забилось о грудную клетку в предчувствие беды. Я сделал небольшой шаг в сторону на негнущихся ногах, чтобы увидеть мужчину.

Теперь Снейп смотрел в глаза Волан-де-Морту, а лицо его застыло, как посмертная маска. Оно было мраморно-белым и таким неподвижным, что я вздрогнул, услышав звук его голоса: казалось невероятным, что за этими невидящими глазами может теплиться жизнь.

— Повелитель, позвольте мне привести мальчишку…

Он понял, что это его конец, но до последнего пытался найти меня. Шок… Буря эмоций и дикий страх. А что если я снова принял самый простой вывод за единственно-верный? Лихорадочные мысли и сжимающиеся в кулаки руки.

Внезапно Волан-де-Морт взмахнул Бузинной палочкой. Ничего не произошло, и на какое-то мгновение Северус, наверное, подумал, что он помилован. Но тут намерение Волан-де-Морта прояснилось. Шар со змеей закружился в воздухе, и не успел мужчина даже вскрикнуть, как его голова и плечи оказались внутри сверкающей сферы, а Волан-де-Морт приказал своей змее на парселтанге:

— Убей!

Раздался страшный крик. Словно в замедленной съёмке я смотрел, как последняя краска сбежала с лица Снейпа, как расширились его глаза, как зубы змеи вонзились ему в шею, как он судорожно рванулся, пытаясь сбросить шар, как подогнулись его колени и он рухнул на пол.

«Нет…»

Я хотел было вбежать в комнату и прекратить это, убить это ужасную тварь, мерлин бы побрал, сделать хоть что-нибудь! Но я не смог сдвинуться с места. Чувствовал себя статуей из камня — настолько тяжёлым и неподъёмным мне казалось своё тело.

Волан-де-Морт навел палочку на блестящий шар, и тот взмыл вверх, оторвавшись от Снейпа, который боком завалился на пол; из раны на шее хлестала кровь. Том вышел из комнаты, не оглянувшись, и змея в своей защитной сфере поплыла по воздуху вслед за ним.

Когда с места сдвинулся Он, я вдруг осознал, что моё тело способно двигаться на автомате. Я, вернувшись в тоннель и в собственный разум, открыл глаза. Что? Они были закрыты? Оказывается, всё настолько сильно отпечаталось в моей голове, что я вижу это снова и снова, закрывая глаза. К чёрту, всё к чёрту…

Я без единой мысли бросился в комнату, буквально упав рядом со своим когда-то ненавистным профессором. Боль… Откуда? А я испытывал именно её, глядя на белое как полотно лицо Снейпа и его пальцы, пытающиеся зажать кровавую рану на шее. Я, не отдавая себе отчёта, потянулся к этой рваной ране, пытаясь помочь ему.

— Тише-тише, я помогу Вам, прошу Вас, молчите, — шептал я срывающимся голосом. — Гермиона, Мерлин тебя подери, иди сюда, помоги, — крикнул я, как никогда ранее ощущая себя более беспомощным.

Мои руки ласково, осторожно легли на его окровавленные пальцы — откуда всё это во мне? Я неотрывно смотрел в чёрные глаза и что-то шептал, советовал ему молчать, поберечь себя, что всё будет хорошо. Внезапно мужчина стальной хваткой сгрёб меня за воротник, приближая моё лицо к своему.

— Собери… Гарри, собери…. — разобрал я слова среди ужасных булькающих звуков, которые вырывались из его горла.

Я почти сразу же заметил серебристую субстанцию, которая хлынула из его виска. Перед глазами был только взгляд зельевара, в котором отчаянно цеплялась жизнь, как будто Снейп здесь закончил не все дела.

Хватка Северуса ослабла — он потратил последние силы на это движение. Я только хотел собрать воспоминания, хоть во что-нибудь, как почувствовал прикосновение к плечу.

— Я соберу, Гарри, — произнесла Гермиона, в голосе которой отчётливо слышались слёзы. Я смог лишь благодарно кивнуть, как услышал:

— Посмотри… мне… в глаза… — прошептал Северус, и я просто не мог не подчиниться.

Глаза в глаза, я впервые почувствовал, как сердце пропустило удар — такого взгляда я не видел никогда. Нежность, улыбка, прощание, сожаление и что-то ещё, чего я не могу разобрать. Лишь на самом дне чёрных глаз — дикая боль.

— Нет…. Се…Северус, нет… — прошептал я, не успев даже удивиться прозвучавшим отчаянию и панике. Я сердцем чувствовал, что это конец. Судорожным движением я перехватил его свободную руку, переплетая наши пальцы между собой, аккуратно подложив вторую свою руку ему под голову. Я не понимал, что делаю, действовал интуитивно, глядя в его глаза. Внутри меня всё переворачивалось, как будто кто-то щедро смешивал внутренности с раскаленным железом. Я упустил тот момент, когда по щекам потекли слёзы.

Я думал, что прошли десятки минут, хотя на самом деле не более пяти — ему больше просто не выдержать. Северус уже не пытался что-то сказать, он просто терпел боль и ждал, только его взгляд мог что-то рассказать. Внезапно мужчина судорожно сжал мои пальцы, его тело выгнулось, но взгляд не отпускал меня. Я не был к этому готов, Мерлин, я совершенно не готов отпустить его так быстро.

— Нет, прошу тебя… — совсем тихий шёпот, стоном сорвавшийся с моих губ, но Северус в ответ… улыбнулся. Я потрясённо замолчал, заметив это чуть заметное движение уголками губ.

— Гар..ри… — произнёс Северус, хотя это больше было похоже на свистящий хрип, которым он последний раз выдохнул. Я никогда не забуду этот предсмертный шёпот, которым он произнёс моё имя…. второй раз за сегодня, первый раз за всю мою жизнь… Я расширившимися от ужаса глазами смотрел, как из обычно холодных, безразличных чёрных глаз уходит жизнь. Мерлин, я никогда бы не подумал, что холод в глазах может быть живым, а не таким как сейчас… Пустота.

В воздухе отчётливо ощущалась гнетущая тишина. Я не мог пошевелиться, а, главное, осознать то, что только что произошло. Я перевёл ошеломлённый взгляд на наши переплетённые пальцы и отстранённо заметил, что мне не хватает его ответного пожатия. Тёпло пальцев никак не вязалось с холодными, безжизненными, пустыми глазами Северуса.

— Гарри… Нам пора… — от тихого голоса Гермионы я вздрогнул и вернулся в реальность, чтобы быть затопленным раздирающей болью осознания своего идиотизма.

Исчез последний миг

И только ночь услышит крик мой, горький как пепел…

— Пора? Куда, Герми? На тот свет? — я истерически рассмеялся, аккуратно отпуская руку Северуса и поднимаясь на ноги.

— Куда, Гермиона? Вслед за профессором и Фредом? За Сириусом? За моими родителями? — я понимал, что перехожу грань, но не мог остановиться. Я метался по хижине, вцепившись руками в волосы.

— Сколько? Сколько, Герм, должно умереть из-за меня людей? Сколько знакомых, родных мне человек должна убить эта скотина? — кажется, я орал, но даже не видел того, что творилось вокруг. Подруга молчала, давая мне возможность выпустить пар, и через несколько минут я просто сполз по стене на пол.

— Гермиона, я полный дурак…. — прошептав это, я прикрыл глаза. Стиснув зубы, я молча ощущал, как из-под опущенных век текут слёзы.

Разорван свод небес,

Дыханья нет, и мир вокруг исчез…

Я забыл, где нахожусь, кто рядом, где настоящее, где будущее, сейчас рядом со мной было лишь прошлое. Как я могу быть таким? Когда повзрослею? После какой по счёту смерти? Теперь Он умер на моих руках… Я вспомнил всё, что он смог мне показать…Усмешка коснулась моих губ — я никогда не был силён в окклюменции, а он — мастер легилименции… Только он был рядом, только он спасал меня начиная с самого первого курса — квиддич, где я чуть не упал с метлы, заколдованной Квирреллом. Когда я смог стать полностью уверенным, что ОН не может умереть? Просто не может…

Нас грело страсти злое пламя —

Сгореть дотла и душу не вернуть...

Разве два безразличных друг другу человека могли испытывать такую злость и ненависть, что вокруг буквально искрило? Разве от одного только вида могла просто так вскипать кровь? Мерлин, я и в самом деле близорукий гриффиндорец…

И только ляжет на виски пепел,

Память обожжет плетью…

Я вспоминал каждый курс и подмечал то, чего не видел раньше… Он единственный пришёл на помощь на втором курсе, когда не увидел меня на пире первого сентября… Почему я не поверил Дамблдору? Почему старик сам не рассказал мне о нём?! С губ сорвался долгий стон — хотелось побиться об стенку от безысходности. Только такой идиот как я, мог принять всё это за голую ненависть… Только я мог принять блеск глаз за ярость, сарказм — за желание унизить. О, да! Конечно, ведь любому человеку есть дело до великого Гарри Поттера, а ему хотелось всего лишь спустить меня на землю, ведь, Северус, ты прав — я ни на что не годен. А я не понимал… Ничего не понимал, не разобрал в себе причины того, почему я не могу находиться с тобой в одной комнате, почему моих мыслей о тебе было намного больше, чем о каком-либо другом преподавателе. Поздно…

А время не догнать —

А без тебя я не могу дышать...

Я думал, что ты никогда не умрёшь… Всегда будешь рядом, будешь доставать и унижать меня, что ты, наверное, бессмертен, если можешь возвращаться каждый раз с собраний Лорда живым. А я просто не думал о том, что смогу в такой ситуации, в которой я оказался, попав в Магический мир, влюбиться… Я расхохотался — даже в этом я выделился. Принял любовь за ненависть, прожигал драгоценные минуты враждой. Я, как мальчишка-первоклассник, заигрывал с тобой, делая гадости. Если честно, я никогда не верил, даже не представлял, что и сам могу умереть… Казалось, что я всё успею, осталось только пережить этот ужас и всё будет… Нет. Не будет. Как же поздно я понял то, что скрывал всё это время. Как же ужасно поздно я разобрался в себе. Не всё так просто в этой жизни, не всё на самом деле такое, каким кажется на первый взгляд. Теперь я осознал это, понял это на ошибке, которая стоила слишком дорого. Прости, Северус, что тебе пришлось своей смертью раскрыть мне глаза. Я с трудом унял дрожь в ладонях и встал на негнущихся ногах. Я посмотрел в окно, где ещё виднелись лучики уходящего солнца.

«Любовь — самая великая сила? Вы, как всегда, правы, директор!» — подумал я, поражаясь своей отчаянной решимости идти до конца. Но ведь теперь я знаю, что и смерть бывает щедрой — она подарила мне тебя, Северус.