Простой непростой день

Дерзкий лучик ленивого зимнего солнца пробрался сквозь не до конца задернутый полог кровати и, словно споткнувшись, упал на лицо спящего молодого мужчины. Тот поморщился во сне и сделал странное движение, будто стараясь дернуть ухом, подобно собаке. Но то, что позволяла собачья анатомия, было недоступно человеческой, поэтому дернулась лишь щека. А «незваный гость» продолжил дразнить бархатную кожу.

Медленно открылся подозрительный глаз пронзительно-зеленого цвета с едва различимым синеватым ободком вокруг зрачка. Прошло не меньше минуты, прежде чем его примеру последовал второй. Гарри Поттер, а обладателем этих неординарных глаз был именно герой магического мира, нехотя проснулся. Сделав попытку потянуться, он недовольно поморщился. После полнолуния прошел только один день, и тело все еще болело и тянуло в самых неожиданных местах.

— Выпил бы мышечный релаксант, сейчас бы не пыхтел, — раздался из-за плеча Поттера чуть хриплый со сна, но не утративший от этого ни приятного тембра, ни своей едкости голос. А бледная рука собственническим жестом притянула парня поближе.

— Я тебя разбудил?

— Нет, но важен сам факт.

От этих слов Гарри невольно улыбнулся, а волк внутри забавно фыркнул. Ощущать зверя, как часть себя стало почти обыденностью. Не сказать, чтобы он причинял сильные неудобства. Да, когда в полнолуние волк пытался как можно быстрее вырваться на свободу, было больно, а потом, когда тело вновь становилось человеческим, несколько дней ощущалась ломота и слабость, и зелье на вкус оставляло желать лучшего, но это мелочи по сравнению с тем, что Гарри испытывал раньше, во время болезни.

Но самое главное, ему больше не приходилось справляться со всем в одиночестве. Кто бы мог подумать, что счастье всей жизни героя магического мира составит нелюдимый профессор зельеварения Северус Снейп! Но о столь высоких материях Гарри предпочитал не задумываться, а просто жить, наслаждаясь каждым днем. Их близкие отношения длились почти год. За это время случалось всякое. Не стоило ожидать, что два столь непохожих человека, побитых жизнью и имеющие каждый свой печальный опыт, сразу заживут душа в душу единым организмом. И все-таки они оба стремились к сближению. Уж как могли. Во многом заново узнавая друг друга, а то и самих себя.

Когда смертельная болезнь отступила, сраженная ликантропией, Гарри снова начал ощущать жажду жизни, которую, как ни странно, во многом пробуждал именно Северус. Вот и сейчас, повозившись в эдаком полуобъятье, Поттер уткнулся носом в плечо профессора и жадно вдохнул уже ставший родным запах. Волк внутри встрепенулся и, будь у него тело, непременно потерся бы мордой, чтобы лучше его впитать. Этот запах нравился ему невероятно и четко ассоциировался с парой.

За последний год Гарри узнал о жизни волков, и в частности оборотней, столько, что впору самому написать книгу, но он никогда не был склонен к научным изысканиям, в отличие от Снейпа. Профессор за это время сумел значительно усовершенствовать волчье зелье. Теперь оно не было таким уж отвратительным на вкус. Не нектар, конечно, но уже не тянуло выплюнуть немедленно.

Улыбнувшись этой мысли, Гарри снова ткнулся носом в плечо Северуса, на что тот хмыкнул, заметив:

— Ну, хоть не мокрый, и на том спасибо.

В ответ раздалось почти звериное ворчание, превратившееся едва ли не в мурлыканье, когда спутанных вихров коснулась бледная рука, а все тот же, по-прежнему хрипловатый голос проговорил:

— Хочешь, чтобы я поверил, что ты все еще не до конца стал человеком?

Гарри снова улыбнулся очень довольной улыбкой и нехотя выскользнул из-под ласкающей руки со словами:

— Пойду, приготовлю кофе.

— Первая здравая мысль!

Вопреки обещанью Поттер сначала заглянул в ванную комнату, из которой вышел несколько посвежевший и в джинсах. Остановившись в дверях, он потянулся с долей опаски — мышцы еще беспокоили, и скрылся в направлении кухни.

Когда Северус соизволил присоединиться к своему любовнику, то уже не только кофе манил своим ароматом, но и завтрак был готов, а сковородки и турка сами собой домывались в мойке, словно странноватые питомцы. Подобное зрелище стало уже привычным. Магия всегда чуть ли не плясала вокруг Поттера, в последние пару лет даже не заморачиваясь наличием такого пустякового предмета, как волшебная палочка. Если раньше Снейп заподозрил бы Гарри в показушности, то теперь просто знал, что парень иначе не может. Нельзя лишь сдерживать такой магический потенциал, не давая ему выхода.

Стоило сесть за стол, как перед профессором тотчас возникла тарелка с завтраком, а чашечка с ароматным кофе повернулась, чтобы было удобнее взять ее за ручку. Определенно, быт никогда их не заест. Раздумывая об этом, Снейп подождал, пока к нему присоединится Гарри, потом оба приступили к трапезе.

За то время, что они были вместе, Поттер понял, что утро — не самое лучшее время для общения с любовником. Сам он никогда не считал себя жаворонком, Северус, похоже, тоже, но годы преподавания и двойной жизни приучили вставать рано, что отнюдь не лучшим образом сказывалось на его характере. Но даже утром от Снейпа не ускользала ни одна мелочь. Вот и сейчас он заметил, как Гарри чуть поморщился, потянувшись, и тотчас спросил:

— Как твое самочувствие?

— Нормально.

— Гарри, мне совсем скоро нужно быть в Хогвартсе, и нет времени играть в тридцать три вопроса, — нахмурился зельевар.

— Мышцы немного тянет, вот и все.

— Точно? — полный подозрений взгляд.

— Точно, — Поттер почти застенчиво улыбнулся и, поднявшись со своего места, подошел к Северусу, коснувшись его плеча, одним этим жестом предлагая многое.

Снейп накрыл руку парня своей, чуть сжал и сказал:

— Как ни жаль, но мне, действительно, пора.

— Знаю, — Гарри на короткий миг зарылся носом в волосы Северуса, вдохнув родной запах, словно стараясь получше его запомнить.

— Я оставил флакон с мышечным релаксантом на комоде. Если боль не пройдет — выпей, — велел зельевар, поднимаясь из-за стола и переходя в гостиную, где находился камин. — Ты меня слышал?

— Да, не беспокойся, — отозвался Поттер, прислонившись к дверному косяку.

Ответом ему стал подозрительный взгляд, но вместо едкого замечания Снейп кинул в камин летучий порох, назвав местом перемещения свои покои в Хогвартсе, и шагнул в колдовское пламя.

Гарри вздохнул, наблюдая, как потухла последняя искорка. Его возлюбленный, определенно, был не в духе в последнее время, и чем дальше — тем хуже. Сначала Поттер думал, что дело в полнолунии — Северус до сих пор волновался, когда герой магического мира становился волком, но теперь все более очевидно, что дело и в чем-то другом.

К сожалению, всерьез обдумать это не получилось — Гарри вспомнил, что Рон договорился с ним о встрече на сегодня, и если он не хочет опоздать, то нужно собираться. Благо сегодня свободный день. Первая книга к их с Гермионой проекту почти завершена, и до конца недели он ее точно закончит и передаст подруге на вычитку.

В гардеробе героя магического мира давно не было мантий и прочей немаггловской одежды. Не то, чтобы Гарри ее старательно избегал, скорее просто не любил. Чего он, действительно, избегал, так это узнавания. Правда, теперь это было нелегко. Поттер не выходил из дома, предварительно не сделав невидимым шрам. Очки тоже канули в прошлое — в них больше не было необходимости. Одна из опухолей давила на глазной нерв, ухудшая зрение, а когда ликантропия избавила от болезни, исчезла и близорукость. Сильно отросшие волосы Гарри тщательно собирал в хвост, так что почти незаметно, что они непослушные. Джинсы, свитер, длинное черное пальто, ботинки — вот и весь наряд. Ну, еще шарф и перчатки, схваченные в последний момент из-за промозглого ветра.

Мельком глянув на себя в зеркало, Гарри с усмешкой подумал, что сейчас куда больше похож на Сириуса Блэка, нежели на своего отца. Кто бы мог подумать! Но Поттер уже опаздывал, поэтому не просто вышел, а аппарировал.

Резкая смена обстановки — с тихого дома на шумную улицу, заставила волка внутри ощериться и прижать уши. Их симбиоз значительно повышал чувствительность к звукам и запахам. К этому приходилось… приспосабливаться. Вот и сейчас, поняв в чем дело, волк поспешил уйти глубже в подсознание, чтобы не так раздражаться, попутно ворча на своего «соседа по разуму».

Осторожно вдохнув свежий городской смог, Гарри по привычке быстро огляделся. Вроде, ничего подозрительного. Хогсмид такой же суетливый, как всегда. Обычные маги вокруг. Настолько, насколько к ним вообще применим термин «обычный». Так что никто не обратил особого внимания на еще одного, прибывшего при помощи аппарации. Разве что двое слегка изменили маршрут движения, чтобы не врезаться в молодого мужчину. Кажется, никто не стремился кинуться к нему с криками: «Гарри Поттер, это, действительно, вы?». Уже замечательно. А вот и вход в бар.

У этого заведения было одно несомненное преимущество: тот, прежний Гарри, никогда его не посещал, и он располагался на противоположном конце Хогсмида от заведения мадам Розмерты и других приснопамятных мест, до сих пор находящихся под пристальным вниманием поклонников. На него Поттер набрел случайно, а потом уже специально назначал там встречи. Свое очарование бару придавал сумрачный зальчик, разделенный на своеобразные кабинки, неплохая кухня и карта напитков. Мечта друзей, жаждущих поговорить о своем без привлечения лишнего внимания. Возможно, поэтому бар и носил немного пиратское название «Тихая гавань», так как настоящей гавани в Хогсмиде отродясь не было.

Стоило открыть дверь и войти внутрь, как раздался тихий перезвон колокольчика, возвещающий о новом посетителе. Секундой позже перед Гарри возник хозяин заведения, явно узнавший вошедшего, но это было другое узнавание. Улыбнувшись профессиональной располагающей улыбкой, он проговорил:

— Добрый день, мистер Нортон. Рад, что вы снова предпочли мое заведение всем остальным.

Нортон, Эдвард Нортон — это тот псевдоним, который выбрал себе Гарри, чтобы оставаться неузнаваемым в магическом мире. Имя, не связанное ни с чем и ни с кем из его столь бурного прошлого. Так что Поттер лишь кивнул, ответив:

— Ваше заведение куда уютнее остальных. Меня никто не искал?

— Ваш друг уже подошел. Я провожу вас к столику.

Прихватив меню, хозяин бара жестом пригласил следовать за собой, но Гарри и так уже увидел Рона. Тот не слишком-то изменился со времен обучения в Хогвартсе: та же огненная шевелюра и россыпь веснушек, разве что плечи стали шире.

— Привет, дружище! — Уизли подхватился с места, едва завидев Поттера, и заграбастал его в объятья.

— Такие оргии, будто мы год не виделись! — попенял Гарри, хотя лицо осветилось радостной улыбкой.

Они, наконец-то, уселись за столик, и Поттер заказал пива. Хозяин бара удалился выполнять заказ, явно не желая мешать своим присутствием. Его интуитивная деликатность делала заведение еще более притягательным.

— Как жизнь? — спросил Рон, пристально изучая друга. Сразу чувствовалась аврорская хватка.

— Хорошо.

— А по виду не скажешь.

— Ну, ты же знаешь, какое сегодня число, и что недавно было…

— Да, точно. Я забыл. Но ты мог бы прислать сову и отменить встречу.

— Пустяки. Это лишь легкий дискомфорт.

— Хм, сложно поверить, — недоверчиво отозвался Рон.

— По сравнению с тем, как я чувствовал себя год назад, это вообще полная ерунда.

— Тогда почему Люпину так тяжело?

— Мы с Северусом считаем, что это скорее психическое. Он слишком сильно отрицает своего зверя, поэтому, когда тот стремительно рвется получить свободу и очень неохотно «залезает» обратно.

— Хочешь сказать, что все неплохо?

— Именно, — Гарри едва сдержал вздох облегчения. С тех пор, как закадычный друг узнал, какой именно стала цена его излечения от смертельной болезни, то каждый раз выражал крайнюю обеспокоенность состоянием Поттера. Они с Гермионой тогда долго думали над тем, о чем лучше сказать Рону в первую очередь: о том, что Гарри теперь вервольф или о том, что живет со Снейпом. О втором Уизли догадался, о первом пришлось сказать. Принял он эти новости гораздо лучше, чем друзья ожидали, для Рона, конечно. В восторг он вовсе не пришел, но их дружба это выдержала. Как сказал тогда Рон: «Я слишком рад, что ты будешь жить, чтобы советовать, как именно распоряжаться этой жизнью». И весь интерес выражался только в осторожных вопросах, таких как сейчас:

— А как у вас… с ним?

— Отлично.

— Хм, — Рон испытующе уставился на Гарри. — Точно?

— Что тебя смущает? — вопросом на вопрос ответил Поттер, не глядя на друга и, словно невзначай, делая глоток из кружки.

— В основном то, как это вообще возможно.

— Тебе объяснить техническую часть?

На этой реплике Рон чуть пивом не подавился, стремительно покраснев. Он замотал головой, откашливаясь, потом, заново обретя дар речи, проговорил:

— Вот уж это точно нет. Не маленький, догадываюсь. Меня больше интересует моральная сторона вопроса.

— Ты этих умных слов у Гермионы нахватался? — Гарри спрятал улыбку за кружкой.

— Неважно. Но ты не ответил, — определенно, служба в аврорате поспособствовала появлению у Рона нездоровой настырности. Вздохнув и лукаво глянув на друга, Поттер все-таки проговорил:

— Иногда оказывается, что с первого взгляда разительно непохожие люди имеют гораздо больше общего, чем можно подумать. Нам быть вместе… правильно.

— Что-то я слышу в твоем голосе какое-то «но», — нахмурился Уизли.

— Два скверных характера не могут не сталкиваться, — усмехнулся Гарри, вспоминая, что в последние дни Северус частенько напоминал ощетинившегося дракона. — Но, как видишь, мы друг друга еще не убили. И не собираемся этого делать.

— Ну, если бы он жаждал твоей смерти, то у него до этого была куча возможностей осуществить задуманное. Мог бы просто не вмешиваться тогда, год назад, — почти с философской отрешенностью заметил Рон. Гарри даже подозрительно посмотрел на друга, но тот, похоже, не шутил. Поэтому Поттер осторожно кивнул, ответив:

— Вот именно.

— Только из-за него, наверное, приходится часто бывать в Хогвартсе, который ты теперь не любишь.

— Недолюбливаю я одного конкретного человека, склонного к масштабным манипуляциям, а Хогвартс… Я просто там больше не дома, Рон. Да и вряд ли когда был. В детстве он казался олицетворением сказки, лучшей доли, чем та, что ждала меня в мире магглов, но сказка кончилась на пятом курсе, а действительность оказалась куда как суровее, чем я мог ожидать.

Гарри редко затрагивал в разговоре эту тему и те события, которые не только заставили его повзрослеть куда раньше сверстников, но и взвалили на плечи огромную ответственность, поэтому друг притих, жадно слушая каждое слово. Они видели тогда, как меняется Поттер: медленно и неизбежно, но ничего не могли сделать — ведь сами были детьми. Могли только поддерживать по мере сил и принимать со всеми «тараканами». Это еще больше скрепило их дружбу, но несколько обособило от остальных. Правда и тут основная доля обособленности выпала Поттеру.

Но сегодня дальнейших откровений не последовало. Закончив последнюю фразу, Гарри как-то неопределенно дернул плечом и сказал:

— Ладно, не будем ворошить прошлое. Оно не покрылось достаточным слоем пыли, чтобы перетряхивать.

— Как хочешь, дружище, — тотчас согласился Рон, видя, как Поттер готов замкнуться в себе, что раньше случалось очень часто. И при всем желании лучше понять те переживания друга, был рад сменить тему.

— Как там Гермиона?

— Отлично. Вся в учебе, как всегда. Хотя ученического фанатизма поубавилось.

— Не иначе твое дурное влияние, — хохотнул Гарри.

— Не без того, — чуть покраснел Рон.

— А почему она не пришла? Опять держит оборону в библиотеке?

— Нет, просто я как раз хотел посоветоваться с тобой по поводу нее. Возникла проблема…

— Какая? — мгновенно насторожился герой магического мира.

— Ничего настолько серьезного, не волнуйся. Просто я не знаю, что ей подарить.

— По какому поводу подарок?

Рон непонимающе уставился на друга, потом фыркнул:

— Ты чего? Скоро же День Святого Валентина!

— Правда? — искренне удивился Гарри, припоминая, когда он в последний раз обращал внимание на календарь.

— Э, брат, как у тебя все запущено! — не без ехидства усмехнулся Рон, но друг никак не прореагировал на колкость, что-то прикидывая.

В самом деле, Гарри словно долбануло, и части головоломки последних событий в его жизни наконец-то встали на место. Стало ясно, почему Северус с каждым днем все более угрюм и язвителен до невыносимости, и чем дальше — тем хуже. Но как следует обдумать это не дал тот же Рон, хлопнувший друга по плечу с вопросом:

— Эй, ты, кажется, совсем меня не слушаешь.

— А? Ты о чем? — Поттер тотчас перевел на него взгляд просто до предела внимательный.

— О Герми, о ком же! — голос Уизли упал до заговорщического шепота. — Просто не представляю, что ей подарить. Может, книга и лучший подарок, но не по такому же случаю! Я уже всю голову сломал, а на ум только одна банальщина приходит.

— За небанальным ты бы лучше к близнецам обратился.

— Скажешь тоже! Я Гермиону хочу порадовать, а не избавлять потом от неожиданного превращения во что-либо странное.

— Тогда закажи портключ в какое-нибудь необычное познавательное место, при этом не лишенное романтики. Вы же если где и были, то вместе со мной по больницам, — несколько рассеянно ответил Гарри, но Рон тотчас просиял, воскликнув:

— Ты гений! — и даже порывисто, но крепко обхватил друга за плечи.

— Эй, полегче! — усмехнувшись, проворчал Поттер. — К чему такие страсти?

— Ой, прости, дружище, — Уизли тотчас отстранился и даже покраснел, видимо, вспомнив те времена, когда Гарри только-только вышел из больницы, и любое прикосновение было для него невыносимым.

— Ну, не все настолько плохо, — ответил герой магического мира, словно прочитав мысли друга.

— Точно?

— Точно.

Несмотря на ответ, Рон все еще казался смущенным и нервно заерзал, на что Гарри понимающе улыбнулся и сказал:

— Иди уже, ищи подарок своей возлюбленной. Мы же не в последний раз с тобой видимся.

— Ты точно не в обиде?

— Обидится Гермиона, если ты преподнесешь ей какую-нибудь фигню. Удачного дня Святого Валентина.

— И тебе, друг.

Рон уже подхватился с места, но прежде чем унестись, подобно урагану, успел крепко пожать Гарри руку.

Встряхнув ладонью, Поттер покачал головой вслед другу, искренне надеясь, что с Гермионой он ведет себя… аккуратнее. Все-таки она не оборотень, а вовсе даже хрупкая девушка, пусть и с несгибаемым характером.

День Святого Валентина… хм. В принципе, нет ничего удивительного, что он совсем забыл о нем. А ведь теперь, когда у него появился постоянный партнер…

Додумать мысль Гарри не успел, так как рядом раздался приятный, глубокий голос:

— Могу я присесть?

Любому другому Поттер отказал бы, возможно, даже в резкой форме, но он узнал этот голос, хотя слышать его в столь публичном месте… Подняв взгляд, он увидел высокого коротко стриженого блондина, при виде которого Люциус удавился бы от зависти, а все остальные от ужаса из-за сплошной непроницаемой черноты взгляда — словно смотришь в бездну.

— Морт? — с некоторым неверием поинтересовался Гарри. Засомневаешься тут, когда ни с того ни с сего в бар заявляется сам Смерть, ну и пусть они друзья.

— Да, мальчик. Так могу я сесть?

— Конечно.

— Ты как будто не узнал меня.

— Просто не ожидал увидеть здесь.

— Место ничуть не хуже остальных, — пожал плечами Морт.

— Тебя могут увидеть и догадаться.

— Увидят лишь то, что ты сидишь с кем-то и беседуешь. Моего лица не видно, да никто его и не сможет вспомнить потом. Специфика, понимаешь ли.

— А-а.

— Практически везде я могу оставаться незамеченным, если не выполняю свои… профессиональные обязанности. Но не думаю, что тебе интересны подробности.

— Не скажи. Вдруг я когда-нибудь захочу написать мемуары? Или свой вариант сказок? — едва не рассмеялся Гарри.

На это Морт улыбнулся своей всезнающей улыбкой, так что, даже если не знать, кто перед тобой, действительно начинаешь верить в это всезнание. Собственно, так оно и было. Наверное, Смерти известны все судьбы мира, только не в его правилах распространятся об этом.

— Ты давно не заходил, — попенял Поттер.

— В самом деле. Но как-то неловко вам мешать. Вот и сейчас, после беседы с другом, ты какой-то задумчивый.

— Ты ни разу не появлялся не вовремя, а иной раз совсем наоборот, — возразил Гарри, вспомнив ту ночь, когда стал оборотнем. Вряд ли бы Морт признался, спроси его в лоб, но он тогда удержал Поттера у самого края чуть дольше возможного, давая столь нужное в тот момент время, чтобы сориентироваться.

Морт лишь изящно пожал плечами и поинтересовался:

— И все-таки, что тебя так… расстроило?

— Думаю, ты и так уже догадался.

— Разве праздник повод для грусти? Тем более, когда твое сердце столь переполнено чувствами.

Гарри уже давно перестал удивляться проницательности друга, которая превышала любую легилименцию, а просто ответил:

— Не знаю. Странно все.

— Что именно?

— Сложно сказать. Хотя… если сопоставить открывшиеся факты, то кое-что становится понятным, — загадочно ответил Поттер, но Морт, кажется, его понял, так как сказал:

— Не исключено. Настолько плохо?

— Нет, что ты. Если причина его раздражения только в этом, то это даже хорошо.

— Ты опять взялся себя накручивать?

— Немного. Жизнь сделала меня параноиком, во всяком случае, в некоторых аспектах.

— Порой вы, люди, очень странные.

— Непредсказуемые?

— Почти. Так почему тебя столь… удручает этот праздник?

Этой вполне невинной фразой Морт заставил Гарри на некоторое время задуматься, и только потом ответить:

— Не то, чтобы удручает. Я тут прикинул, и пришел к неутешительному выводу, что у меня с этим праздником всю жизнь просто как-то не складывается.

— Так уж всю жизнь?

— Ну, во всяком случае, с тех пор, как я… озаботился этим вопросом.

— Хм?

— Сначала сплошные неудачи с Чоу, потом Джинни, с которой получилось немногим лучше, а закончилось и вообще безобразно. Причем, если мне не изменяет память, именно в этот день и закончилось. Потом война, во время которой уж точно не до этого, затем мой диагноз… С Риком мы тоже до этого дня как-то не дотянули. Вот и выходит, что впервые мне есть кого поздравлять.

— Такое ощущение, что тебя это не радует.

— Скорее это не будет радовать Северуса. Мы оба настолько потрепаны жизнью, что нас никак нельзя считать сентиментальными романтиками.

— Но тебе же все равно хочется сделать этот день особенным, — лукаво усмехнулся Морт.

— Прежде всего, я хочу, чтобы Северусу со мной было комфортно.

— В таком случае, у тебя на руках все карты, мальчик, — ответил Смерть, чуть сжав покоящуюся на столе руку Гарри, и исчез.

Поттер уже привык к тому, что его странный друг появляется и исчезает порой совершенно неожиданно. Хотя ни то, ни другое не бывает ни к месту. Морт отличался безупречным тактом.

Расплатившись, Гарри покинул бар, но, прежде чем возвращаться домой, решил немного прогуляться, чтобы привести мысли в порядок. Благо теперь его редко узнавали на улицах — особенно если сделать невидимым шрам. Накладывая на него маскировочные чары, Поттер обычно с усмешкой приговаривал: «Sic transit gloria mundi ». Однажды это услышал Северус. Сначала, как обычно, приподнял бровь в удивлении, а потом со смехом заметил, что это, похоже, единственное, что Гарри вынес с уроков латыни. Тогда завязалась легкая перепалка, перешедшая в горизонтальное положение, и завершившаяся очень бурным «примирением».

Воспоминания об этом эпизоде вызвали у Гарри теплую улыбку. Поплотнее запахнув пальто, он неспешно побрел по улице. Удивительно, как он не вспомнил о празднике раньше — каждая витрина буквально вопила о нем. Порой просто в глазах рябило от сердечек и прочей атрибутики. Странно, но все это изобилие вызывало скорее недоумение, и уж никак не вязалось с образом Северуса, да и с его собственным не очень-то. Гарри с тоской подумал, что его «официальная резиденция» — дом на площади Гриммо, опять будет завален письмами и посылками от поклонниц и поклонников, чтоб им. В «Пророке» он все еще считался одним из самых завидных женихов Британии, о чем газета не уставала напоминать. Хотя в прессу просочилась пара фотографий, на которых докучливые репортеры застали Поттера вместе со Снейпом. Все более чем пристойно, но этого хватило, чтобы появились осторожные слухи и предположения.

Все это Гарри пересказала Гермиона, которая всегда «держала руку на пульсе». И еще спросила, что он собирается делать в этой связи, но Поттер просто промолчал. Они только начали жить вместе, узнавать друг друга. Развитие отношений со Снейпом волновало Гарри куда больше, чем то, что пишут в газетах. Так что последние он пока просто игнорировал.

Но эти мысли натолкнули Поттера на совсем другую, куда более привлекательную. Нужно только прощупать почву.

* * *

Когда Гарри вернулся домой — уже вечерело, правда, дом оставался темен. Значит, Северуса пока нет. Возможно, опять задержится, что в последнее время происходило чаще обычного. От таких перспектив настроение попыталось испортиться, но Поттер постарался не поддаться унынию. Включил свет, разделся и направился на кухню.

Встав перед плитой и уже потянувшись к холодильнику, Гарри замер, задумавшись. Есть в одиночестве не хотелось, а когда придет Северус — не известно. Решив, в конце концов, что приготовить ужин он и за десять минут сможет, Поттер вернулся в гостиную. Лишь сев на диван перед телевизором, он понял, как тянет мышцы. Не то, чтобы боль, но явный дискомфорт. Где-то через час он все-таки сдался и пошел за зельем, что оставил Снейп.

Честно говоря, куда приятнее, когда мышцы расслабляют при помощи массажа, но судя по тому, что Северус уже задерживается, вернется он усталым и раздраженным. Так что лучше принять зелье. Ненужное долготерпение зельевар уж точно не оценит.

Зелье имело странноватый вкус, но полной гадостью его назвать было нельзя. И это, наверное, самое яркое выражение чувств Северуса. Даже волчье зелье, которое Снейп готовил специально для него, оказывалось вполне… терпимым. Правда, волк от него был не в восторге — оно на некоторое время буквально ослепляло его. Но он вовсе не был против того, чтобы потесниться и дать Гарри ощутить то же, что и он.

Размышляя об этом, Поттер вернулся в гостиную — собираясь ждать, но зелье подействовало слишком хорошо, и он заснул. Проснулся за пару секунд до того, как камин полыхнул колдовским пламенем, и из него вышел Снейп собственной персоной в неизменно-черной мантии, на миг сделавшей его похожим на дементора.

Столь своевременное пробуждение было заслугой именно зверя внутри, который всегда был настороже. Он же позволил почувствовать, что Северус раздражен, и от деления «взбешен» его внутренний «термометр» отделяет совсем немного. Вон, даже между бровей залегла жесткая складка. Но, заметив Поттера, зельевар чуть смягчился и спросил:

— Как самочувствие?

— Нормально. Особенно после твоего зелья.

— Вот и нужно было его прямо с утра выпить, — определенно, за неуместный героизм тут не премируют. Но Гарри лишь с улыбкой пожал плечами, потом поднялся навстречу зельевару, спросив:

— Что-то случилось?

— С чего вдруг такие догадки? — уклончиво ответил Снейп, замирев. Вся его поза говорила о напряжении, во всяком случае, волку Гарри, поэтому парень только обнял Северуса, уткнувшись носом в плечо и вдохнув родной запах — этот жест стал для него чем-то вроде необходимости. Так они постояли некоторое время в абсолютном молчании, пока Поттер не решился нарушить его вопросом:

— Устал?

— Да, — коротко ответил Снейп, явно надеясь этим единственным словом закрыть тему. — А ты, вижу, опять не ужинал.

— Тебя ждал.

— Напрасно. Я мог вернуться очень поздно, ты же знаешь.

— Ну и что? Мне одному не хотелось, — просто ответил Гарри и, увидев, что Северус снова нахмурился, поспешно добавил: — Только не надо мне читать очередную лекцию на тему правильного питания, и что без него я отощаю, усохну и умру. Я и так за год набрал больше двадцати фунтов.

— И почему это тебя так пугает? — ехидно поинтересовался зельевар. — Особенно если учесть, что год назад ты был просто обтянутый кожей скелет. Так что марш на кухню, есть. Не хватало мне еще тебя кормить, как маленького.

Это предложение могло бы вылиться в приятную возню, не будь Северус так раздражен. Поэтому Гарри просто молча подчинился. Правда, во время ужина он предпринял еще одну попытку выудить из Снейпа причину его раздражения. Получилось не очень. Зельевар как-то странно посмотрел на него и заявил:

— Наверное, лучше тебе и не знать. Просто в определенное время года ученики готовы превратить Хогвартс в форменный дурдом.

Подобный ответ прозвучал весьма интригующе, но вызнать более подробную информацию Поттеру так и не удалось. Дальнейшие расспросы лишь сильнее раздражали Северуса, и парень решил не будить лиха. Поэтому закончили ужин в молчании. Только когда грязные тарелки, повинуясь взгляду Гарри, сами бросились в мойку, Снейп поинтересовался:

— Тебе приготовить еще одну порцию зелья для релаксации мышц?

— Не нужно. Я уже хорошо себя чувствую. К тому же ты устал.

— Что-то ты подозрительно предупредителен, — задумчиво протянул Северус, вставая из-за стола.

— Считай это инстинктом самосохранения.

— То есть?

— Если ты не в духе, то зачем мне лезть на рожон? — пожал плечами Гарри, тоже поднявшись, от чего они оказались буквально лицом к лицу. Относительно, конечно, так как герой магического мира так и не перерос профессора.

— Ты прекрасно знаешь, что мой характер отнюдь не сахар, — сухо заметил Снейп, собираясь выйти из кухни, но Поттер схватил его за руку, сказав:

— А я вовсе не обвиняю.

Северус так посмотрел на него при этих словах, что сразу стало понятно — не верит, или думает, что тут кроется что-то еще. Гарри невольно вздохнул и, как бы ненароком продвигая ладонь выше по руке зельевара, спросил:

— Может, тебе взять отпуск?

— С ума сошел? Забыл, где я работаю, Поттер? — ну вот, пожалуйста, уже «Поттер». — Лучше идем спать. Конечно, кое-кто успел прикорнуть на диване…

Гарри прервал его тираду, коротко кивнув:

— Пошли.

Определенно, разговора сегодня не получится. Так, может, выйдет отдохнуть. Вышло. Именно отдохнуть. Северус заснул прежде, чем Поттер успел соблазнить его на какую-нибудь альтернативу. Похоже, в самом деле, вымотался.

Утром с разговором тоже не сложилось. Движимый благородным порывом, Гарри выключил будильник, чтобы дать любовнику поспать чуть подольше. Замысел удался, правда, наградой стал гневный взгляд и короткая, но эмоциональная отповедь зельевара, стремительно собиравшегося в Хогвартс.

До дня икс оставалось трое суток. И Гарри решил действовать, иначе есть можно не успеть. А в процессе уже можно будет выкроить время и для разговора. Да, говорить придется много, и не все речи будут приятными.

Для начала Гарри решил связаться с Люциусом Малфоем. В подобных делах его совет мог оказаться весьма ценным. Их дружба, хоть и обладала немалыми странностями, продолжалась до сих пор. Правда, тут больше подошло бы определение: взаимовыгодное приятельство. Понимание этого заставляло всегда быть начеку, что не было лишено своей прелести.

К счастью, Люциус оказался здесь, а не во Франции, и они договорились о встрече в Хогсмиде через час. Так что Гарри решил поторопиться со сборами. С такими людьми, как Малфой, следует немало внимания уделять собственному внешнему виду. Даже непродолжительное заключение в Азкабане не убило в Люциусе сноба. Поэтому из дома Поттер вышел в таком виде, что мог отправляться прямиком на прием к королеве Англии, не опасаясь ударить в грязь лицом.

Люциус уже ждал его за столиком ресторана. Весьма изысканное место, не без пафоса. Малфой всегда предпочитал начинать разговор в таких публичных местах, блюдя и свой интерес. Засветиться в обществе мальчика-который-выжил-и-победил — это весьма улучшало имидж.

Вот на ком ни годы, ни испытания никак не отражаются — так это, кажется, на Малфоях. Кровь одной из самой древнейшей магической семьи бережет лицо от ранних морщин, да и от поздних тоже, а платиновый блонд волос прекрасно скрывает седину, коей, как Гарри знал по весьма близкому знакомству, уже немало. Люциус сидел за столиком в безукоризненной черной с серебром мантии, рядом примостилась неизменная трость. Но самое удивительное — он не сразу узнал Поттера. И когда Гарри присел за этот же столик, его встретил недоуменный холод люциусова взгляда. Парень невольно усмехнулся, проговорив:

— Здравствуй. Вот уж не думал, что в один прекрасный день ты меня просто не узнаешь, Люциус, — Гарри не видел смысла разводить церемонии с тем, кто когда-то был его любовником. Сам Малфой, похоже, тоже. Его взгляд потеплел, а с губ сорвалось невозмутимое:

— Это минутное помутнение. К тому же, вынужден признать, что ты сильно изменился со времени нашей последней встречи. Когда мы там виделись?

— Да уж год прошел, никак не меньше.

— Вижу, ты, в самом деле, победил свой недуг.

— А ты сомневался?

— Ты все довольно логично объяснил в письме, но читать и видеть своими глазами — это разные вещи, — уклончиво ответил Малфой и замолчал, пока Гарри делал заказ вышколенному официанту.

— В общем, ты сомневался, — заключил Поттер, когда они снова остались вдвоем.

— Ничего удивительного, учитывая, что в последнее время вокруг твоей персоны ходят самые разные слухи.

— Это какие же? Я не особо-то слежу за магической прессой.

— С тех пор как перестали искать причину твоего внезапного исчезновения, все-таки вернулись к разрыву твоей помолвки с той, младшей Уизли, строили догадки о твоих предпочтениях, а уж когда умудрились сфотографировать тебя и Северуса, выходящих вместе из книжной лавки… Тут-то посыпались самые невероятные версии. Вплоть до ваших с ним отношений.

— Ну, это-то как раз факт, — просто заметил Гарри, и ничуть не пожалел, наблюдая реакцию Люциуса. Явно немногим удавалось вызвать у него такое ошеломление. Малфой чуть не подавился вином, закашлялся и лишь через минуту где-то, никак не меньше, выдавил:

— Ты серьезно?

— Стал бы я шутить такими вещами! Тем более в таком контексте.

— Хм… наверное нет. Но подумать только! Ты и Северус…

— Если начнешь про то, что он мне в отцы годится и все такое, то я тогда тоже кое-что припомню, — предупредил Гарри как бы в шутку, но взгляд сделался почти ледяным.

— Знаю, поэтому и не стану, — ответил Малфой, все-таки усмехнувшись. — Но неужели у вас все настолько серьезно?

— Серьезней не бывает.

— И это не вариант… признательности? — полушутливый тон скрывал подлинный интерес.

— Кто я, по-твоему, чтобы подобным образом расплачиваться? — возмущенно фыркнул Гарри.

— Ладно, верю, — примирительно проговорил Люциус, хотя аристократические губы продолжали кривиться в усмешке. — Полагаю, широкая общественность еще не в курсе?

— Нечего кому ни попадя совать нос в мою личную жизнь, — буркнул Поттер, до сих пор сильно недолюбливающий прессу.

— Понятно.

— И я надеюсь, что ты тоже будешь придерживаться конфиденциальности, Люциус.

— Обижаешь. Я прекрасно осознаю последствия. Если ты меня не убьешь, так Северус потом отравит.

Гарри очень живо представил себе эту картину и весело рассмеялся, а, отсмеявшись, вспомнил о вежливости и поинтересовался:

— А как у тебя дела? Как семья?

— В порядке. По-прежнему во Франции. Я передал Драко часть европейского бизнеса, пусть учится. Он порывался вернуться, но мне кажется, что вам пока лучше не пересекаться.

— Неужели ты думаешь, что я буду ему мстить? Больно надо!

— Не думаю. Но я знаю своего сына. К тому же некоторую информацию он может понять превратно.

— Что ж, не могу сказать, что меня это расстраивает, — Гарри давным-давно позабыл школьные дрязги, ведь приходилось решать куда более серьезные проблемы. А теперь возвращаться к такой ерунде, по меньшей мере, недостойно. Он все-таки повзрослел.

Ответом Поттеру был взгляд из серии: «Я прекрасно знаю, о чем ты подумал». Собственно, они друг друга поняли и без слов. Малфой не только не желал скомпрометировать себя в глазах сына (пожалуй, это было наименьшим из зол), но и ни в коей мере не хотел подставлять его под удар. И хоть чета Малфоев была оправдана в полном составе, нескоро забудут, на чьей именно стороне они были долгое время. А причины этого уже дело десятое.

Молчание начало затягиваться, когда Люциус как бы невзначай спросил:

— Так чем обязан нашей, несомненно, приятной встрече? Очень сомневаюсь, что она обусловлена лишь твоим желанием сообщить о переменах в личной жизни.

Когда любопытство Малфоя достигало высшей точки, он всегда начинал изъясняться высокопарно, — это Гарри давно подметил, поэтому сейчас лишь ухмыльнулся, ответив:

— Нет, дело не в этом. Я скорее за практическим советом.

— Вот как? И чем же я могу помочь… тебе? — явно подчеркнув последнее слово и очень выразительно проведя холеными пальцами по ножке бокала. — Не пришел же ты ко мне спрашивать, что лучше подарить Северусу на этот пресловутый праздник всех влюбленных. Мне бы не хотелось тебя хоронить, бывший любовник все-таки.

Этой фразой Люциус невольно подтвердил подозрения Поттера. Конечно, Малфой был огромным кладезем информации о его нынешнем любовнике, к которой неплохо было бы приобщиться, но сейчас мысли были направлены в другое русло, поэтому Гарри сказал ничуть не кривя душой:

— Нет, конечно. Я по куда более прагматичному поводу.

— И что это за повод? — Люциус снова постарался скрыть удивление. Ему это удалось мастерски, вот только волк Гарри прекрасно чувствовал любые перемены настроения, ему для этого вовсе не нужно было анализировать выражение лица.

— Покупка недвижимости.

— Вроде раньше у тебя не возникало с этим проблем.

— Условия были другие. Я покупал маггловский дом под маггловским именем.

— А теперь?

— А теперь мне нужен магический дом, но чтобы никто не мог связать его с истинным мной, ну ты понимаешь.

— Какой же именно дом ты ищешь? Родовое поместье?

— Нет. Просто дом, в достаточно хорошем состоянии, чтобы не делать ремонт. Дом в отдалении от всех жилищ, но в шаговой доступности к лесу.

— То есть ты жаждешь прогуливать свою вторую сущность на природе, но вдалеке от магглов?

— Что-то вроде.

— И видишь меня своим риэлтором? — усмехнулся Малфой, нарочито расправляя плечи и принимая гордый вид.

— Я просто прошу совета, как у более опытного в таких делах… друга. Как мне лучше осуществить задуманное?

— Хм… — протянул Люциус, словно задумываясь, стоит ли продолжать. Гарри привык к таким театральным паузам, поэтому просто выжидающе уставился на Малфоя, стараясь придать лицу надлежащее выражение: словно тот просто последняя надежда. Видимо, удалось вполне себе, так как последовало продолжение многозначительного «хм»: — Тебе нужно просто легализовать твое… новое имя, как магическое. И заключить сделку через него, как посредника.

— Мне бы не хотелось, чтобы кто-то мог раскопать купчие и выйти на мое имя. Иначе придется просто отрезать дом от всего магического мира барьерами, чарами и прочим.

— Пусть сделку проводят гринготские гоблины. Эти насмерть будут стоять, но не выдадут сделок своих клиентов.

— Вариант, — согласился Гарри. — Спасибо.

— Пожалуйста. Могу посоветовать пару надежных магов в нужной тебе области. Даже дать необходимые рекомендации.

— Такая щедрость, — подозрительно протянул Поттер, как бы невзначай скользнув по Люциусу взглядом. — И какой твой интерес?

— Неужели нет никакой веры в дружеское бескорыстие?

— Не с тобой. И ты в курсе моей повышенной … чувствительности в некоторых областях, — воистину огромный магический потенциал и чутье оборотня сводили возможность обвести героя магического мира вокруг пальца к нулю. Ложь, лукавство — Гарри ощущал их почти физически, как бы ни старались скрыть.

— Хорошо, — Малфой сделал вид, что смутился. — Конечно, я получу определенный процент от выгодного клиента, а уж от такого, как ты — тем более. Да, не скрою, мне приятно твое общество, к тому же оно положительно влияет на мои дела.

— Ну-ну.

— Я ничуть не лукавлю, — возразил Люциус, почти эротичным жестом откидывая назад прядь безупречных волос. — Видимо, у тебя просто талант благотворно влиять на имидж слизеринцев.

— Вот только не нужно приплетать сюда Северуса, — фыркнул Гарри.

— А я ничего такого и не сказал.

— Но громко подумал, — Поттер не смог сдержать усмешки.

— Ты все-таки поразительно забавен и удивителен. Не думаю, что найдется еще кто-то похожий. Я, определенно, начинаю завидовать своему старому другу.

— Тоже мне, старики нашлись! — возмутился герой магического мира. — Ты еще пади на одно колено и признайся мне в вечной любви!

— Во-первых, тогда я помну брюки, а, во-вторых, ты же не поверишь, — с нарочитой серьезностью ответил Малфой, хотя в глазах плескался смех.

— Мы друг друга поняли, — кивнул Гарри, делая осторожный глоток из бокала. Честно говоря, вино он не очень любил

— Конечно. И все-таки, кто бы мог подумать! Северус! То-то он при последней нашей встрече показался мне немного странным. Но я и предположить не мог, что причина в тебе, а он даже не намекнул, — определенно, на Люциуса нашло игривое настроение. — Или вы решили держать все в глубокой тайне?

— Нет. Но не хочу, чтобы в курсе наших отношений были все подряд. Ни к чему. Повышенное внимание меня только раздражает, Северуса тоже.

— Да, если подумать, у вас довольно много общего.

На это Гарри лишь многозначительно хмыкнул и собрался уходить, но Люциус знаком попросил его подождать и велел официанту принести счет. Как и все остальные пожелания, это было исполнено молниеносно. Затем, Малфой церемонно предложил Поттеру руку со словами:

— Позволишь немного проводить тебя?

— Что ж, пожалуй. Но если появятся репортеры…

— Тебя как ветром сдует, знаю. Но тогда придешь ко мне на праздничный ужин в честь победы. И не нужно сверлить меня взглядом. Приходи вместе со Снейпом. Обещаю, будет не слишком многолюдно.

— Посмотрим, — почти на самое ухо другу прошипел Гарри, рука об руку выходя на улицу.

* * *

Северус Снейп, профессор зельеварения школы Хогвартс, едва ли не изо всех сил старался скрыть раздражение, но в последнее время словно весь мир решил вывести его из себя. Железная, взлелеянная годами умственного труда логика бесстрастно указывала на причины этого его состояния, что мало помогало бороться со следствием. Да и как тут относиться спокойно, если один остолоп «от чувств-с» перекрасил всю гостиную слизерина в розовый цвет — стойко так, потом сам еле снял чары. Другая…. неумная особа напоила предмет обожания приворотным собственного приготовления, и теперь объект кокетливо чешет хоботом за ухом, отказываясь покидать больничное крыло. И это не считая трех нервных срывов, двух дуэлей и одной простой драки на почве приближающегося чертова Валентинова дня. Причем только среди слизеринцев. Что творилось на остальных факультетах — Северус даже знать не желал, насколько это было возможно. Лишь посылал студентов стройными рядами на отработку к Филчу.

В такие дни Снейп думал, что даже будучи двойным агентом, он так не уставал и не находился в таком постоянном напряжении. Куда там Воландеморту до разнообразия фантазий переполненных гормонами учеников. В конце концов, Темный Лорд был один, а этих целая орда.

Северус и раньше недолюбливал этот «светлый праздник», когда еще сам учился, но стоило ступить на нелегкую стезю преподавателя, как все стало куда как хуже. Он и сам понимал, что в последнее время чересчур едок и суров, но это был его метод держать себя в руках

Но на сей раз все было по-другому. Собственно, виной тому опять был Гарри Поттер. Северус не мог не усмехнуться этой мысли, правда, усмешка быстро угасла под давлением реальности. Что бы он не испытывал сам, для его любовника этот день может быть важен. И если так, то нужно взять себя в руки, чтобы все не разрушить.

А ведь Гарри, наверняка, устроит нечто романтичное, и нужно суметь не только принять это, но, возможно, подготовить достойный «ответ». Не тот момент, чтобы демонстрировать собственный угрюмый нрав. Их отношениям еще и года нет, и за это время пришлось пережить немало. Просто чудо, что парень так легко принял свое новое состояние, то, что он оборотень. И все равно Гарри только-только начал вливаться в нормальную жизнь, отпускать ужасы и разочарования прошлого.

Погруженный в подобные размышления, Северус, тем не менее, с внимательностью хищной птицы, выслеживающей добычу, следил за учениками, якобы предоставленными самим себе в приготовлении контрольного зелья. Вроде, на этот раз обошлось без сокрушительных последствий. На этом курсе, к счастью, никто не стремился посягать на лавры Невилла Лонгботтома.

Воспользовавшись тем, что на сегодня лекций больше не было, а слизеринцы после своей последней выходки присмирели (в основном по той причине, что большая часть инициаторов все еще заглаживала свою вину на отработках), Снейп решил выбраться в Хогсмид. Нет, вовсе не затем, чтобы предаться общей истерии с подарками. Сугубо по делу. Ну, может быть еще… в общем неважно.

Уже расплатившись с хозяином книжной лавки за увесистый том исследований по особенности применений зелий к магическим существам, Снейп наверняка бы ничего не заметил, но тут раздался изумленный возглас стоящего за ним покупателя:

— Смотрите! Неужели это Гарри Поттер?

Северус был почти уверен, что маг ошибся, но все же, из природной подозрительности, бросил на прозрачное стекло витрины мимолетный взгляд, да так и застыл.

Нет ничего удивительного, что Гарри тоже выбрался в Хогсмид. Да, он недолюбливал магический мир, но у него тут друзья. Поражала компания, которую он выбрал для этой прогулки. Видеть своего любовника под руку с Люциусом Малфоем оказалось неожиданно больно. И то, как они ведут явно дружескую беседу, и как Люциус склоняется почти к самому уху Гарри, что-то говоря… Снейп знал, что когда-то они были любовниками, но неужели и сейчас… Ревность смертельным ядом растеклась по сердцу.

Безумств не случилось. Зельевар вовсе не собирался обнаруживать свое присутствие, а поспешно аппарировал домой, раздираемый противоречивыми чувствами.

Поттер появился дома спустя какой-то час, никак не больше, но к этому моменту у Северуса осталась уже только одна мысль, горькая в своей банальности: «Неужели между ними что-то есть?». Нет, он не начал ни с едких замечаний, ни с претензий. Он просто сидел и ждал.

В полной уверенности, что дома еще никого нет, Гарри быстро снял пальто с шарфом и уличную обувь. Пытаясь одновременно стащить с себя пиджак и галстук, он направился в гостиную. В первую очередь включилось острые обоняние и слух оборотня, подсказывающие, что он тут вовсе не один, а не узнать этот запах, ставший таким родным, было просто невозможно. И все-таки парень позвал:

— Северус?

— А ты ожидал кого-то другого? — зельевар старался ответить как можно более ровно, но избавиться от едких ноток все-таки не удалось.

— Кого же? — улыбнулся Поттер, подходя ближе. — Просто в последнее время ты допоздна пропадаешь в Хогвартсе. Я рад, что сегодня ты вернулся так рано.

— Правда? — в это короткое слово были готовы вылиться все подозрения, терзающие профессора, но он постарался с этим справиться.

— Есть сомнения? — Гарри все-таки выпутался из пиджака, бросив его на диван, и обнял Северуса, присаживаясь на подлокотник его кресла. — А почему ты сидишь здесь в темноте?

Снейп не нашелся с ответом, только вздохнул, притягивая парня теснее к себе. В остроте обоняния он не многим уступал оборотню, поэтому уловил тонкий запах Малфоя, исходящий от рук Гарри, и тотчас нестерпимо захотелось провести «полную инвентаризацию», чтобы оправдать или опровергнуть собственные подозрения. Вряд ли бы Поттер успел избавиться от всех «улик» их тесного контакта.

Сам Гарри, не подозревая, какими мрачными подозрениями раздираема душа его любовника, обеспокоено спросил:

— Устал?

— Не очень, — коротко возразил Северус, стягивая парня с подлокотника к себе на колени и впиваясь в чуть обветренные с мороза губы.

Это разом отмело все вопросы, а уж когда к губам подключились умелые руки, принявшиеся почти требовательно расстегивать рубашку, у Гарри просто голова пошла кругом. Но одежда, предательница, очень уж неохотно покидала тела, особенно это касалось учительской мантии Северуса с миллионом пуговиц, поэтому, улучив короткую передышку, когда им обоим понадобился воздух, Поттер поспешно почти прошипел короткое заклинание, в результате которого они оба оказались обнажены, а одежда свалилась в общую кучу возле кресла. Фактически перемещение неодушевленного предмета в пространстве без использования волшебной палочки, но Снейп уже давно не удивлялся подобным вещам — магия просто переполняла парня, несомненно, величайшего мага современности. К тому же зельевара сейчас куда больше волновало трепещущее от страсти тело в его руках, чем какие-то тряпки.

Наверное, никогда еще они не занимались любовью с таким пылом, даже остервенением. Уже через пару минут горячих ласк стало понятно, что в кресле им просто не хватает места для маневра, и они переместились прямо на пол.

Ни один кусочек тела Поттера не остался без внимания Северуса, причем двойного. Сначала руки исследовали путь, потом по проторенной дорожке следовали губы: то прикусывая, то едва касаясь. Где-то на задворках сознания зельевара забилась мысль, что опасения не оправдались — везде присутствовал только личный, неповторимый запах Гарри, без каких бы то ни было чужих примесей. Разве что слабый запах табачного дыма от волос и привкус вина во рту, да используемый одеколон. Но это неважно.

Мысль мелькнула и исчезла, растворилась в водовороте страсти. Думать вообще становилось все сложнее, это отвлекало от главного. Снейп не просто ласкал и исследовал тело любовника, а каждым движением словно утверждал свое право на него, метил территорию.

На золотистой коже Гарри уже красовалось несколько укусов и засосов. Но парень не придавал им значения, выгибаясь, весь подставляясь под умелые и такие родные руки, одновременно стараясь сторицей вернуть ласку. Он тоже пару раз излишне увлекся, и теперь старательно зализывал укус под правым соском зельевара, давясь стонами наслаждения. Что ж поделать, при таком бешеном натиске волк в нем не мог сдаться просто так, без хотя бы маленькой платы.

Поттер вынужден был прервать свое увлекательное занятие, так как его член обхватили длинные пальцы Северуса и медленно, очень медленно провели вверх и вниз, словно сомневаясь, стоит ли продолжать. После такого яростного начала подобная неспешность показалась настоящей пыткой, которую Гарри не в силах был терпеть, поэтому подался вперед, обхватывая Снейпа ногами и прижимая тем самым теснее к себе, пока «то самое» не соприкоснулось с членом зельевара, кажется, еще более твердым и алчущим действия, чем у него самого. Оба застонали, а Поттер еще и прошипел, так что слова немудрено было спутать с серпентарго:

— Давай сразу! Прошу!

Северуса не пришлось долго упрашивать. Ревность, послужившая топливом столь яростному натиску, переродилась в страсть и жажду немедленного обладания, чтобы любовник и думать забыл о ком-то еще. Самая малость отделяла Снейпа от того, чтобы взять Гарри как есть, тем более что парень явно напрашивался, и все-таки в последний момент зельевар нашел в себе силы быстро пробормотать необходимые заклинания, не желая навредить любовнику столь стремительным вторжением. Потом… потом член скользнул в Гарри, и мир сузился до жаркого дыханья и размеренных толчков, все набирающих темп. Не занятие любовью, а чувственный, яростный трах. Занимайся они этим в постели, Поттер, наверняка, несколько раз боднул бы спинку кровати, а так они просто незаметно переместились в противоположный край гостиной, и реальность взорвалась ослепительным светом сначала для одного, а мигом позже для другого. Давно Снейп не кончал с таким исступлением, и, абсолютно обессиленный, рухнул на своего любовника.

Долгое время единственным звуком в комнате было лишь тяжелое дыхание двоих, да еще под ухом Северуса бешено билось сердце Поттера, медленно возвращаясь к привычному ритму. Шевелиться совершенно не хотелось.

Гарри чувствовал себя не многим лучше и сонно пробормотал:

— Я совершенно вытрахан.

Ответом ему стала довольная ухмылка. Но в гостиной так никто и не удосужился зажечь свет, поэтому Поттер скорее почувствовал ее, чем увидел, правда, этого было вполне достаточно. Воспользовавшись ситуацией, Гарри решил не отказывать себе в удовольствии и запустил пальцы в немного спутанные волосы Северуса, как бы между прочим заметив:

— Но я не против как-нибудь повторить.

— Хм… — Снейп приподнял голову, их взгляды встретились, и было что-то такое в этой агатовой бездне, что Гарри заметил даже в темноте и настороженно спросил:

— Что-то не так? Этот… экспромт по какой-то причине?

Повисло напряженное молчанье, но Северус не дал ему затянуться, ответив:

— Я просто хотел ощутить, что ты мой.

В его словах не было лжи, скорее краткая констатация последних мыслей, поэтому Гарри ничего не заподозрил и даже облегченно вздохнул, обнимая Снейпа и жарко проговорив прямо ему на ухо:

— Я и так твой. Всегда. А ты мой.

Северус довольно ухмыльнулся, но ухмылка осталась незамеченной, скрытая в растрепавшихся вихрах любовника. Правда, Гарри все равно почувствовал и чисто животным жестом потерся щекой о плечо зельевара, пробормотав:

— Но мог бы подождать, пока я хоть душ приму. Или хотя бы до дивана дойду.

— Ты чем-то недоволен? — протянул Снейп тем томно-бархатным голосом, от которого захотелось тотчас растаять в лужицу.

— Вовсе нет, просто что-то отчаянно впивалось мне в задницу, — фыркнул Поттер, засунув под себя руку, что-то нашел и торжествующе вытащил на свет божий, хоть и весьма скудный, с возгласом: — А, вот что!

Этим «что-то» оказалась его собственная заколка для волос, которая, видимо, не выдержала напора Северуса и расстегнулась.

— Да, теперь тебя можно считать принцессой на заколке, — рассмеялся Снейп, нехотя поднимаясь и протягивая руку Гарри. Тот ухватился за нее и, охнув, встал тоже, потирая поясницу.

— Как ты? — тотчас обеспокоился зельевар, приобнимая любовника.

— Замечательно.

— Хм… — Северус буквально припечатал Поттера полным недоверия взглядом, но тот реагировал на него уже совсем не так, как в школе, и вместо того, чтобы замереть подобно кролику перед удавом, поднял на профессора абсолютно бесстыжие сейчас глаза, почти возмущенно проговорив:

— Можно подумать, после такого секса у тебя прям ни одну мышцу не тянет!

На это Снейп вместо очередного едкого ответа лишь велел:

— А ну марш в ванну!

Гарри собрался удалиться с видом, полным достоинства, но все эти намеренья разрушил звонкий шлепок по голой заднице, задающий направление. В общем, разошлись полностью довольные друг другом. Во всяком случае, Северус развеял свои подозрения, ну, почти.

Благодаря этому их экспромту на ковре гостиной (правда, Снейп считал, что исключительно по вине, а не благодаря) сон обоих был крепок и долог, так что зельевар едва не опоздал в Хогвартс. Поэтому его утренние сборы оказались молниеносными, а выход из дома стремительным.

Все это послужило лишь на руку Гарри, особенно в двух моментах: во-первых, своего любовника Северус будить не стал, и все профессорское раздражение вылилось отнюдь не на него, а на учеников и коллег, а во-вторых, задержись Снейп хотя бы еще на минуту, то увидел бы, как в окно их спальни требовательно постучалась почтовая сова Малфоев. Для маггловской части Лондона это, конечно, далеко не рядовое событие, но согласно времени года едва-едва начало светать, поэтому вряд ли кто заметил птицу, а если и заметил, сомнительно, что опознал вид. Насколько Поттер знал соседей — орнитологов, ни профессионалов, ни любителей среди них не водилось. И все-таки парень поспешил поскорее впустить птицу.

Записка от Люциуса была содержательной, но лаконичной и не лишенной неизменной ироничности. Он написал адрес проверенного магического риэлтора, который не обременен излишним любопытством, а также предупреждал, что обрисовал размер и характер сделки, так что к тому моменту, когда Гарри соизволит его посетить, уже подберут несколько подходящих вариантов. Останется только выбрать, подписать все необходимые бумаги и распорядиться об оплате, что в общей сложности займет не больше дня.

Подобное положение несло Поттеру немало выгод, а главное экономило ценное время, поэтому он черкнул преисполненный благодарностей ответ, вручил его терпеливо дожидающейся сове, и принялся собираться. Почти столь же стремительно, как незадолго до этого Северус.

* * *

Улица встретила героя магического мира пронзительным ветром и слякотью, но это его нисколько не остановило. Через пару минут после аппарации Поттер нашел нужную вывеску (без лишнего пафоса, строгую и со вкусом) и вошел в контору. После шумного города уютная офисная тишина почти резанула по ушам, но Гарри быстро справился с этим и огляделся. Одну из стен занимали карты Великобритании и всего мира, две другие — стеллажи. Конторка как раз напротив входной двери словно делила помещение пополам: в первой половине помещался диванчик, кресло и столик между ними, заваленный проспектами, а за второй, прямо в стенах со стеллажами прятались две двери. Их Поттер не успел рассмотреть, так как из-за конторки вышел молодой человек и проговорил:

— Агентство Реддигер и Фелпс приветствует вас. Чем могу помочь, сэр?

Гарри не ответил — именно в этот момент одна из скрытых дверей отворилась, явив миру пожилого джентльмена с цепким взглядом и аккуратной бородкой. Окинув взглядом посетителя, он улыбнулся профессионально-приветливой улыбкой и спросил, точнее, просто констатировал факт:

— Вы, должно быть, тот самый молодой человек, которого мне так рекомендовал мистер Малфой.

— Да. Думаю, именно я.

— Он предупредил меня о ваших… особых пожеланиях. Прошу в мой кабинет.

Кабинет очень походил на главный зал, разве что вместо конторки внушительный письменный стол, на котором царил безупречный порядок, а напротив него только одно-единственное кресло, которое мужчина предложил посетителю со словами:

— Простите, я до сих пор не представился. Патрик Фелпс.

— Очень приятно. Я…

— Эдвард Нортон, не так ли?

— Да.

— Люциус предупредил, что вы не желаете, чтобы излишне часто звучало ваше… второе имя.

Намек оказался более чем явным, Гарри лишь подивился такой предупредительности Малфоя, но на лице это никак не отразилось, он лишь сказал:

— Да, вы правы.

— Что ж, мы всегда готовы идти навстречу нашим клиентам. Я так понимаю, вы ограничены во времени?

— Не хотелось бы затягивать. Но это вовсе не значит, что я готов подписаться на первый же вариант.

— Понимаю-понимаю. Смею вас заверить, вы не разочаруетесь. Мы очень дорожим своей репутацией. Предлагаю вашему вниманию вот эти варианты, — Фелпс разложил на столе целый веер пергаментов с характеристиками предлагаемых домов и даже подробными колдографиями.

После просмотра этих своеобразных проспектов Гарри отобрал наиболее подходящие варианты, а потом вместе с Фелпсом несколько часов мотался едва ли не по всем окрестностям Англии, чтобы осмотреть их. То, что он искал и хотел, нашлось далеко не сразу. Но все-таки нашлось, поэтому остаток дня Поттер провел в конторе, разбираясь в целой куче бумаг. Оказывается, его задумка требовала урегулирования множества формальностей. Но веское слово, а главное — веский галеон, помогли все решить в один день, как и планировалось. Агентство Гарри покинул уже собственником.

Не удивительно, что домой Поттер вернулся совершенно вымотанным. Причем, обсуждая тонкости сделки, он совсем не чувствовал усталости, а вот сейчас она как-то разом навалилась. Зверски захотелось спать. Правда, немедленно осуществить желаемое не получилось.

Едва аппарация завершилась и стало возможным различить обстановку родной прихожей, как Гарри понял, что Северус уже вернулся. Обоняние его еще ни разу не подводило, к тому же это подтверждало и магическое чутье. Во всяком случае, в этот раз его любовник не сидел в темноте, а находился на ярко освещенной кухне, из которой доносились весьма аппетитные запахи.

— Привет, — Гарри тихо окликнул зельевара, привалившись к кухонному дверному косяку.

До сих пор зрелище кулинарящего Снейпа завораживало парня, хоть и случалось нечасто, так как рабочий график профессора был куда более загружен, чем его собственный. Но сегодня выпал счастливый случай. Правда, не надолго. Северус ответил, так и не отведя взгляда от плиты:

— Привет, — и по тону, которым он произнес это короткое слово, сразу стало понятно, что Снейп явно не в духе, к тому же долго ждал его, что тоже не способствовало улучшению настроения. Последующая фраза только подтвердила это: — Где, интересно знать, тебя носило так долго?

— Дела все не отпускали, — как можно более примирительно ответил Гарри, подходя к зельевару и коротко целуя.

— Дела? — Северус, не удовлетворенный подобным ответом, картинно приподнял бровь.

— Ну да, — если Поттер не хотел, то расколоть его теперь было весьма сложно. — От простого мотанья по городу я бы так не устал.

Этот ответ Снейпа тоже не слишком убедил, но он решил на время оставить расспросы, лишь поинтересовался:

— Ты голоден?

— Да, пожалуй, — заключил Гарри, прислушавшись к себе. Не мудрено, если учесть, что всей едой за день стал завтрак, а потом литр кофе, никак не меньше, распитый в агентстве Фелпса.

— Тогда мой руки и садись.

Поттера не нужно было просить дважды. Не прошло и пяти минут, как он уселся за стол. Практика показывала, что не стоит вмешиваться в священный процесс раскладывания по тарелкам еды, которую Снейп собственноручно приготовил, если не хочешь поссориться. Зельевар даже на кухне любил священнодействовать от начала и до конца. Поэтому Гарри смиренно ждал, пока перед ним не появится тарелка.

Ужинали в уютной, хоть и немного подозрительной тишине. Работая преподавателем, за день можно договориться до смерти, Поттер это прекрасно понимал и не лез с расспросами. Всему свое время. К тому же порой простое прикосновение скажет больше, чем тысяча ненужных слов.

Еще один плюс их отношений — тема очереди мытья посуды не поднималась. Северус это занятие не любил не меньше Гарри, который немало перемыл ее вручную у Дурслей, но внушительная магия Поттера жаждала выхода и действия, поэтому срабатывала сама. Парню даже не приходилось отвлекаться на это — достаточно просто подумать, и посуда самоотверженно бросалась в мойку под воду и моющие средства. Так что тут все просто и без жертв.

И все-таки Гарри чуть задержался на кухне, а когда пришел в гостиную, Северуса там не было. Конечно, он вовсе не потерялся и не исчез, и нашелся в не менее обычном, чем кресло, месте: в спальне, в кровати, которую вполне можно назвать супружеской, пусть оба и одного пола.

Судя по всему, зельевар собирался почитать перед сном, или дожидаясь любовника, о чем свидетельствовал увесистый том в руках. Но благому намеренью не суждено было сбыться — Северус просто уснул.

Гарри улыбнулся от этой необычной, и в то же время такой домашней картины, подумав, как сильно должен был вымотаться Снейп за день, чтобы заснуть вот так. На его памяти это всего второй случай. И Поттер вовсе не собирался будить зельевара, наоборот, как можно тише проскользнул в ванную, где еще и наложил заглушающие чары, чтобы не было слышно шума воды.

Когда он снова вошел в спальню, то нашел Северуса спящим все в том же положении с книгой в руках. Ясно, что никаких разговоров уже не последует, но, может, оно и к лучшему. С этой мыслью Гарри выключил свет и аккуратно забрал у Снейпа книгу, на что тот даже во сне умудрился что-то пробурчать. Усмехнувшись, Поттер поцеловал его в кончик носа, за что в случае бодрствования Северуса обязательно огреб бы подзатыльник, и накрыл их обоих одеялом. Сон пришел быстро.

* * *

Следующим утром герой магического мира опять проснулся один. Как Снейпу удалось выскользнуть из дома совершенно незамеченным — загадка. Но Гарри давно научился не удивляться даже таким невероятным вещам, если они происходили именно с Северусом. В конце концов, пусть это теперь и в прошлом, профессор был шпионом, гораздо больше, чем сам Гарри оборотнем.

Обижаться на такой поступок было ребячеством, злиться — глупо, поэтому Поттер решил использовать ситуацию с пользей. Так и так у него на сегодня запланировано целых два очень важных дела. И если одно не было лишено приятных моментов, то второе… Но Гарри не привык бегать от трудностей, поэтому умылся, побрился, облачился в деловой костюм и отправился «покорять мир».

Сначала нужно было осмотреть новоприобретенные «владения», а точнее провести тщательнейшую ревизию на наличие всего необходимого и оформить доставку недостающего, плюс некоторых приятных мелочей. Благо магическая доставка не требовала личного присутствия — служебные домовые эльфы все привезут и даже расставят так, будто это всегда здесь было. Огромное подспорье, если наблюдается явная нехватка времени. И все равно, когда Гарри закончил с этим, уже перевалило далеко за полдень. Настало время для второй части задуманного. Глубоко вздохнув, словно набираясь храбрости, Поттер аппарировал.

Даже в это, довольно мрачное время года, Хогвартса походил на ожившую сказку. Снаружи так точно. Подозрительно тихую и застывшую сказку. Гарри уже поднимался по лестнице, когда понял, в чем причина: просто все сейчас находились на занятиях. Усмехнувшись собственной недогадливости, вскоре он даже обрадовался подобному совпадению. Во-первых, это сводило к нулю возможность встретиться с Северусом раньше времени, а во-вторых, Поттер не был настроен на встречу с другими преподавателями или студентами.

С каждым визитом в эти древние стены Гарри все убеждался в той мысли, которая пришла ему в голову сразу, как только он очнулся в больничном крыле после победы над Воландемортом: это больше не его дом. Просто прошлое и просто место работы его любовника.

Но одной встречи, пока Поттер двигался к своей цели, избежать не удалось. По коридору медленно и в некоторой степени даже величественно плыло привидение Почти Безголового Ника. Заметив нежданного гостя, он в своей обычной манере склонил на бок голову, являя миру причину своего имени, и проговорил:

— Рад приветствовать вас в этих стенах снова, мистер Поттер.

— Здравствуйте, сэр Николас.

— В последнее время вы редко радуете нас своими визитами.

— Я же все-таки здесь больше не учусь. Не подскажите, директор у себя?

— Не так давно я видел его, входящим в свой кабинет.

— Спасибо, сэр Николас.

Раскланявшись с привидением, Гарри направился по пути, который до сих пор так и не забыл. Вот и нужная ниша, и знакомая до боли горгулья. Вид у статуи по-прежнему олицетворял саму неприступность, но Поттер лишь бровью повел, и та поспешно отпрыгнула, открывая вход. Статус героя магического мира давал хоть какие-то преимущества.

И обстановка кабинета, и сам Дамблдор за столом — все как в старые времена. Словно время здесь остановилось. А директор, кажется, только его и ждал. Посмотрел поверх своих очков, улыбнулся и сказал вполне ожидаемую фразу:

— Здравствуй, мой мальчик. Рад видеть тебя здесь.

— Здравствуйте, господин директор.

— Проходи, присаживайся. Чай?

— Нет, спасибо. Я в некотором роде здесь по делу.

— Понимаю. Но занятия еще не кончились?

— У меня дело к вам, господин директор.

— В самом деле? Чем же я могу помочь?

Гарри мог бы сказать, что конкретно ему — ничем, но сдержался. Начинать разговор с подобных фраз явно дурной тон. Просто, если раньше образ Альбуса, как эдакого всепрощающего и всепонимающего дедушки, располагал к себе и порождал чувство некоей сопричастности, то сейчас, когда выяснилось, что это всего лишь маска, ощущалось лишь раздражение. Сложно начать снова доверять тому, кто манипулировал тобой большую часть жизни, как пешкой на шахматной доске. Но годы бурного взросления научили Гарри играть в маски лучше многих, поэтому он без труда придал лицу радушно-деловое выражение и сказал:

— Я прошу вас предоставить профессору зельеварения Северусу Снейпу отгул на завтрашний день.

На секунду седые брови директора удивленно взметнулись вверх. Он явно не ожидал такой просьбы. Потом деликатно кашлянул и проговорил:

— Хм… несколько странно слышать эту просьбу от тебя, а не от самого профессора Снейпа.

— Не думаю, чтобы он вообще когда-либо просил о чем-то подобном.

— Ты прав, за все годы преподавания Северус лишь однажды брал внеурочный отпуск — в прошлом году, когда…

— Я понял вас, господин директор. Так вот, за него прошу я.

— Ты же понимаешь, Гарри, что сейчас довольно напряженное время…

— Но, согласитесь, гораздо менее… напряженное, чем во время войны с Воландемортом. Я не прошу месяц отпуска или неделю. Один день. Уверен, можно организовать замену, как, например, в свое время Северус подменял Ремуса.

— А как сам Северус посмотрит на подобную… инициативу? — похоже, Дамблдор решил не сдаваться.

— Я ему все объясню, об этом можете не беспокоится. Это своеобразный сюрприз.

— Неужели романтический вечер? — Альбус игриво подмигнул, явно пытаясь расположить к себе Гарри.

— Возможно, — уклончиво ответил Поттер, сохраняя абсолютно непроницаемое выражение лица. — Так могу я заручиться вашим согласием, господин директор?

В молчаливой пикировке взглядами прошла секунда, другая, потом Дамблдор вздохнул и, словно смирившись, ответил:

— Что ж, ладно.

Гарри тоже украдкой вздохнул, радуясь, что не пришлось применять тяжелую артиллерию в виде перечисления заслуг зельевара «перед отечеством» и банального шантажа их общими жертвами в прошлом. Воспоминания обо всем этом он предпочитал не доставать из пыльных шкафов памяти.

Видимо, Альбус решил, что подобная уступка с его стороны к чему-то все-таки обязывает, так как спросил:

— Как у вас с ним дела в принципе? — расшифровки с кем «с ним» не требовалось, и так понятно, но Гарри немного промолчал, прежде чем бросить ничего не значащее:

— Отлично.

— А как обстоят дела с твоим новым… состоянием? — так просто директор никогда не отступал.

— Не такое уж и новое. Скоро год как.

— Это не срок. Ремус до сих пор до конца не смирился.

— Его проблемы. У нас разный подход к нашему… состоянию. Меня все устраивает.

Дамблдор как-то уж очень пристально посмотрел на Поттера, словно в чем-то его подозревал, но вопросов больше не задал, лишь сказал:

— Я рад, если это, действительно, так.

И понимай, как хочешь. Словно в старые добрые времена намеков и иносказаний. Гарри еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Вместо этого он поднялся со словами:

— Думаю, мне пора. Я и так злоупотребил вашим вниманием, господин директор.

— Право, какая ерунда, мой мальчик! Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть! — прежний облик любимого дедушки

— И все же. К тому же мне нужно к Северусу. До свидания.

Более не медля, Гарри покинул кабинет директора. Еще чуть-чуть, и это походило бы на бегство, но Поттер достаточно владел собой, чтобы не переступить грани. В этом кабинете, да и вообще в этих стенах он словно и впрямь превращался в мальчишку, что нервировало.

Выйдя в коридор и убедившись, что он безлюден, Гарри передернул плечами, отгоняя от себя ненужные мысли и ассоциации. Так или иначе, но разговор с Альбусом прошел более чем успешно, и Поттер решил, в самом деле, отыскать Северуса.

От директорского кабинета до подземелий идти довольно прилично, да и занятия, видимо, только что закончились, так как стоило выйти в общий коридор, как Гарри тотчас закрутило в водоворот снующих учеников, одновременно окунув в их многоголосье. От столь резкой перемены волк внутри него ощетинился и постарался уйти поглубже, а сам Поттер подумал, что, наверное, следовало взять с собой мантию-невидимку.

Стоит заметить, что узнал героя магического мира далеко не первый ученик и даже не десятый. За время этой «форы» Гарри успел в полной мере понять раздражение Северуса по поводу приближающегося праздника: валентинки, попадающиеся на глаза в самых неожиданных местах, ученики, пытающиеся тут же и немедленно наладить межполовой контакт, а некоторые на фоне этого и выяснить отношения. Такое бурление страстей, что Поттер даже заподозрил, не распылил ли кто в коридоре сильное любовное зелье, но он бы почувствовал. Зелья не было, только запах бурлящих юношеских гормонов. А когда ты так чутко все ощущаешь, то становится не по себе. Но тут не по себе стало еще больше — его узнали.

Остаток пути до подземелий Гарри едва ли не локтями прокладывал себе дорогу, одновременно пытаясь не быть совсем уж грубым, отвечая на вопросы «поклонников». Поттер уже испугался, что его погребут под валентинками, наколдованными и не только сердечками и плюшевыми свидетельствами «пылких чувств», но тут он как раз ступил на территорию Слизерина.

Сразу стало как-то тише и спокойнее. Еще бы! Слава мрачного декана змеиного факультета бежала далеко впереди него. Гарри, посмеиваясь, исподтишка наблюдал, как медленно рассеивается толпа его почитателей. Когда он дошел до классов — она исчезла совсем. Четверо последних, самых стойких (как ни странно, оказавшихся слизеринцами), увидев, куда направляется кумир, быстро свернули в сторону гостиных. Такое ощущение, что от греха подальше. Хотя Поттер кожей чувствовал снедавшее их любопытство.

Гарри не нужно было даже особо напрягаться, чтобы понять, что Северус именно в том классе, перед дверью которого он сейчас стоял. Это как шестое чувство, или какое оно там по счету у магов? И вместе с присутствием зельевара ощущалось и его раздражение. Прежде чем войти в класс, Поттер даже на миг задумался: «стоит ли?». Во избежание излишне любопытных глаз он тщательно закрыл за собой дверь, а от не менее любопытных ушей наложил заглушающее заклинание. Да, без палочки и не заметно, потому что Снейп, похоже, еще не обнаружил его присутствия.

Профессор уже встал с места, закончив складывать пергаменты с очередной контрольной в аккуратную стопку, когда что-то заставило его резко обернуться в сторону Гарри.

Снейп никогда бы не подумал, что настанет день, когда видеть Поттера в классе покажется странным. Особенно в таком официальном виде. На миг Северуса словно окунули в думосбор. Уж больно ярко полыхнуло воспоминание о том, когда он в последний раз увидел Гарри в этом виде в Хогвартсе. Тогда и он, и Дамблдор узнали много нового, и ничто из этого не было приятным.

— Привет, — осторожно окликнул Поттер, подходя к зельевару. — Ты как будто привидение увидел!

— Скорее просто призраков прошлого, — отозвался Снейп, поворачиваясь к нему, напряженный и собранный, точно такой, каким Гарри запомнил его во время уроков. — Не ожидал увидеть тебя здесь.

— Вот решил заскочить.

— Вспомнить бурную молодость? — усмехнулся зельевар, приподняв бровь.

— Ты же знаешь, что нет, — возразил Гарри, вплотную подходя к Снейпу. В такие минуты он жалел, что так и не сравнялся с Северусом ростом, поэтому просто запустил пальцы в его волосы, поглаживая затылок, и сказал: — Если что теперь и связывает меня с Хогвартсом, так это только ты.

— Хм.

Похоже, зельевар был настроен на дальнейшие расспросы, но Гарри вовсе не желал подобного развития событий, поэтому спросил первым:

— У тебя уже закончились уроки?

— Да. И, предвосхищая твой следующий вопрос, те несчастные, которым удалось нарваться на отработку, будут проходить ее с Филчем.

— У вас с ним образовался замечательный трудовой тандем, — хохотнул Поттер прямо в профессорский непроницаемо-черный жилет, на котором многочисленные пуговицы стали сами собой выползать из петель. Заметив это, Гарри отдернул свою силу, иногда действующую поперед него самого, проговорив: — Тогда, может, пойдем домой?

— Думаю, стоит, пока ты здесь чего-нибудь не натворил, — фыркнул Северус, отточенным жестом поправляя мантию.

— Если хочешь, можем запросто натворить, — многозначительно протянул Гарри. — У тебя были фантазии насчет этого места и…

— Нет, — Снейпа аж передернуло. — Никогда не жаждал ощутить себя педофилом.

Дело запахло керосином, а если и не им, то чем-то явно взрывоопасным, поэтому Поттер просто обнял зельевара со словами:

— Тогда домой, — и аппарировал вместе с ним.

Даже Гарри со всей его силой делать это из Хогвартса было нелегко, но иногда, в такие моменты, стоило. А усталость пройдет. Такая ерунда, право слово. Правда, Северус так не считал. Разомкнув кольцо объятий, едва под ногами почувствовался твердый пол, он хмуро поинтересовался:

— И к чему эти показательные выступления?

— Так просто быстрее, — пожал плечами Гарри, стараясь придать голосу беззаботность.

— А если у меня остались неоконченные дела? — Снейп вовсе не страдал отходчивостью.

— Ну, хочешь, я аппарирую тебя обратно?

Зельевар лишь отмахнулся, словно говоря: «Да что с тобой делать!», и направился в спальню, на ходу расстегивая рабочую мантию. Никаких намеков, просто желание переодеться после работы. Поттер вздохнул. Его партнер явно не в том настроении, и лучшее в этой ситуации просто не раздражать лишний раз. Поэтому он решил посвятить себя полезному делу — заняться ужином.

Все уже стояло на столе, и Гарри уже собрался звать Северуса, когда он появился сам. Вместе с мантией он снял и пиджак, так что остался лишь в брюках, рубашке и жилете. Такой облик делал сурового профессора более уютным, что ли, расслабленным, и невероятно нравился Поттеру. А также свидетельствовал о том, что Снейп начал считать это место и своим домом. Хотя они никогда не говорили об этом. Да и сейчас Гарри лишь довольно улыбнулся, садясь за стол.

Но в полном молчании есть не хотелось, поэтому Поттер спросил:

— Устал?

— Сам-то как думаешь? — хмуро поинтересовался зельевар, втыкая вилку в бифштекс с таким видом, будто он был его личным врагом.

На это Гарри даже не обиделся, а ответил:

— Думаю, что да. Меня в Хогвартсе сегодня чуть на сувениры не порвали, когда узнали, да и до этого времени спокойствия там и не намечалось. Неужели мы были такими же шумными?

— Когда как. Во всяком случае, среди нынешних учеников нет тех, кто страдал бы повышенной тягой к приключениям на грани суицидальных наклонностей, — едко заметил Снейп. Сказал и, кажется, пожалел о своих словах. После того знаменательного разговора Гарри с Дамблдором, при котором ему довелось присутствовать, когда герой магического мира высказал все, что думает о методах воспитания старого манипулятора, и о том, что ему довелось пережить, зачастую просто чудом, а список оказался немаленьким, Северус всячески старался избегать напоминаний об огрехах прошлого. Но старые привычки так просто не изживались.

Гарри эти порывы ценил, да и настроение, несмотря ни на что, оставалось хорошим, поэтому просто сделал вид, что не заметил колкости. Вот если бы Снейп относился к нему, словно к хрустальной вазе, как бывало в разгар болезни парня, — это бы пугало и раздражало куда больше. А так… Подобные «обмены любезностями» Поттер просто считал приправой к их совместной жизни. Возможно, он бы даже огорчился, сложись все иначе.

— Ты что-то задумал? — вернул к реальности голос Северуса, с почти угадываемыми подозрительными нотками.

— С чего такие мысли?

— У тебя все на лбу написано!

— Тогда можно не объяснять, — усмехнулся Гарри, приканчивая свою порцию ужина.

— Поттер! — тихо, вкрадчиво, многообещающе. Причем все это «много» находилось в разделе «ничего хорошего».

— Мм? — радушная, располагающая улыбка на абсолютно непроницаемом лице. Теперь Поттера было уже не так-то просто подловить. Школа хорошая, и один из лучших учителей под боком.

Северус хотел было сказать, что если Гарри задумал какую-нибудь романтическую чушь, ему же хуже будет, но предпочел вообще не напоминать о злосчастном празднике, оставив себе призрачную надежду, что так Поттер, может быть, вовсе о нем забудет. Вместо этого зельевар встал из-за стола и обронил:

— Я пошел спать.

Гарри лишь согласно кивнул, принимаясь за грязную посуду. Перемыл половину, никак не меньше, прежде чем вспомнил, что магией было бы гораздо проще. Да, иногда, в периоды особой задумчивости, с детства вбитые навыки опережали даже его сильно раскрывшуюся стихийную магию. Стоило об этом подумать, как оставшаяся грязная посуда сама устремилась в раковину, потом в объятья кухонного полотенца и уж затем занимала свое место в шкафу.

Проводив взглядом последнюю чашку, Поттер с чувством выполненного долга покинул кухню, собираясь присоединиться к Северусу. Но зельевар выполнил свое обещание на все сто — он уже благополучно спал в их кровати, правда, поверх одеяла снова лежала какая-то книга. Вот и думай: то ли Снейп ждал его, развлекая себя чтением, то ли настолько устал, что заснул даже за книгой. Больше походило на последнее, но не будить и не спрашивать же!

Гарри просто быстро юркнул в ванну, а оттуда в кровать, где попытался как можно более осторожно избавить Северуса от присутствия инородного предмета, водворив книгу на тумбочку. Миссия прошла успешно, иначе какой бы он был герой? Довольный собой, Гарри как раз решил устроиться поудобнее, когда рука зельевара обвила его талию и собственническим жестом придвинула ближе, а тихий, бархатный голос произнес почти в самое ухо:

— Я уж решил, что ты собрался ночевать на кухне.

— Вот еще. Просто… закрутился. Забыл о магии, — неохотно признался Поттер, стараясь всем телом вжаться в Северуса, переплестись всеми конечностями, насколько позволяло положение лицом к лицу. По-другому его волк не любил, предпочитая держать собственную спину открытой всем возможным опасностям, загораживая ею партнера. Поза альфа-самца. И хоть сам Гарри себя таковым не чувствовал, или точнее не настаивал, волк свои позиции сдавать не собирался. Приходилось идти на компромисс. В конце концов, через неделю после полнолуния он становился более сговорчивым.

Маневры Гарри Снейп встретил тихим смешком и комментарием:

— Ты возишься, как щенок в корзине.

— Я тебе покажу щенка, — фыркнул Поттер и, воспользовавшись положением, длинно лизнул Северуса вдоль ключицы. Тот шумно вздохнул, медленно переместив руку с талии на затылок парня, потом чуть отстранился со словами:

— К сожалению, все остальное придется оставить на утро. Меня хватит только на поцелуй, потом я вырублюсь, — словно в доказательство Снейп напряг скулы, скрывая зевок.

— Заманчивое предложение, — согласился Гарри, потянувшись за обещанным поцелуем. Долгим, лениво-неспешным, но от этого еще более сладким.

Через пять минут они уже спали. Оба.

* * *

На следующий день, день, в приготовлениях к которому было затрачено столько усилий, Гарри удалось проснуться первому без всяких будильников. Насколько позволял судить небольшой просвет между задернутыми занавесками, за окном едва начало светать. На самом деле Поттер предпочитал открытые окна, но не зимой и не в спальне. Зачем шокировать соседей?

Эта мысль принесла на своем хвосте другую: в том, другом доме, можно о подобном не беспокоиться. До ближайших соседей довольно далеко. И сразу же захотелось немедленно воплотить задуманное. Но сначала… сначала… Озорно улыбнувшись, Гарри медленно, но верно принялся стаскивать одеяло прочь.

Северус никак не хотел просыпаться, но у Поттера уже были в запасе свои методы. Например, воспользоваться тем, что во сне Снейп перевернулся на спину, и длинно лизнуть мерно вздымающуюся грудь, пересчитывая каждое ребро, подбираясь к соскам. Стоило обхватить один губами и с силой провести самым кончиком языка, заставив затвердеть, как дыханье спящего сбилось. С шумным вздохом Северус открыл глаза. Гарри тотчас переместился выше и, поцеловав любовника, безапелляционно заявил:

— Вставай. У нас еще много дел.

— Сколько времени? — взгляд зельевара тотчас метнулся к часам на тумбочке. — Ты опять выключил будильник?

— Не опять, а снова. Сдается мне, я бужу лучше, — без малейшего зазрения совести усмехнулся Гарри. — Время еще есть, но лучше все-таки вставать.

С этими словами он первым вскочил с кровати и скрылся в ванной. Северус проворчал что-то себе под нос, но тоже решил вставать. Он всегда предпочитал не откладывать наступление неминуемого.

Когда, полностью одетый, умытый и выбритый Снейп показался на кухне, там его ждал готовый завтрак и не менее готовый Поттер. Готовый вовсе не к тому, к чему можно было подумать, а к выходу. Джинсы, свитер, даже волосы не собраны в ставший уже привычным хвост — все свидетельствовало о том, что парень собрался на какую-то неофициальную встречу.

— Куда-то идешь? — как бы между прочим поинтересовался Северус, делая первый глоток кофе.

— Надеюсь, что мы идем вместе.

— Ты не забыл, что у меня занятия?

Поттер благополучно пропустил эту реплику мимо ушей, лишь сказал:

— Ешь, пока не остыло. Хочешь булочку с джемом?

Снейп собрался было съязвить, что Поттер ведет себя как заботливая женушка, но в этот момент вышеупомянутое кондитерское изделие зависло прямо перед его носом и надо было что-то с ним делать. Судя по приятному аромату — лучше съесть. В общем зельевар решил для начала расправиться с завтраком, и только потом повторил свой вопрос:

— Так куда ты собрался?

— В одно место, которое, надеюсь, и тебе понравится.

Страдальчески вздохнув, Северус скользнул взглядом по парню и сказал:

— Гарри, если ты задумал какую-нибудь романтическую чушь, то давай разберемся с этим сразу, а потом я пойду пытаться учить озабоченных подростков, — слова прозвучали резко, и Снейп в кои-то веки успел даже пожалеть о них, но сам Поттер, кажется, не обиделся, лишь ответил:

— Так уж и чушь? Пойдем, — и протянул любовнику пальто. Их обувь, кажется, сама собой сменилась на уличную.

Только Северус собрался возразить, что ему пора в Хогвартс, занятия начинаются через несколько минут, как Гарри просто обнял его и аппарировал.

Когда под ногами вновь стала ощущаться земля, Снейп понял, что их занесло довольно далеко от Лондона. Пригород — в лучшем случае, но наверняка дальше — на самую кромку какого-то леса, но не совершенно безлюдного. Вон, дом какой-то совсем рядом. Просто олицетворение безмятежности, но настроение Северуса таковым никак нельзя было назвать. Хмуро запахнувшись в пальто, он спросил:

— Поттер, ты с ума сошел?

— Хм?

— Не притворяйся идиотом, тебе не к лицу. Зачем ты притащил меня сюда? Мне нужно быть в Хогвартсе через пять минут.

— Не нужно, — упрямо отозвался Гарри, хватая профессора за руку, чтобы увести за собой.

— То есть? — кажется, все подозрение мира сконцентрировалось в этих двух словах.

— Я просто поговорил кое с кем… — нет, Поттер вовсе не собирался признаваться в своем разговоре с Дамблдором, ну… не так сразу и явно не затрагивая тему своего фактического шантажа старого манипулятора. — В общем, у тебя сегодня выходной.

— Это с какой такой радости? — фыркнул Снейп, резко притягивая парня к себе и заглядывая ему в глаза тем самым взглядом, который хуже маггловского рентгена, так как пробирался в самую душу. И все чутье оборотня и огромная магическая сила тут не спасут.

Вздохнув, словно смирившись со своей участью, Гарри ткнулся лбом в плечо зельевара, лишь бы только больше не сверлил этот взгляд, и ответил:

— Я подумал, что тебе будет приятно провести день вдали от невозможно раздражающих тебя, особенно в последнее время, учеников.

— Допустим, — похоже, буря миновала, но не факт.

В качестве проверки Гарри чуть приподнял голову, чтобы коснуться губами бледной шеи зельевара там, где ее не закрывало пальто, а шарфа и в помине не было, зато биение жилки ощущалось очень отчетливо. Секундой позже на его затылок легла рука, играя с волосами, которые Поттер так и не удосужился с утра собрать в хвост, потом чуть потянула назад, снова заставляя посмотреть в глаза Северусу. Только когда их взгляды встретились, он спросил:

— Так почему именно сюда? Решил затащить меня к кому-то в гости?

— Нет. Тут на много миль нет никого, кроме нас.

— И? — похоже, Снейп начал терять терпение.

— Ну… Не знаю, насколько понравится тебе эта идея, но я купил этот дом.

— Этот? — кивок в сторону одинокого строения.

— Именно. Пойдем, я его покажу. Мне кажется, тебе должно понравиться.

— Но зачем? — спросил Северус, все-таки следуя за парнем к дому. — Тебе разонравился дом в Лондоне?

— Вовсе нет, — отозвался Гарри, открывая дверь собственным ключом. — Тот дом почти как часть меня, а этот… этот пусть будет чем-то вроде летней резиденции. Тут должно быть хорошо летом, или когда захочется полного уединения от всех.

Снейп, переступив порог дома, внимательно разглядывал Поттера во время этой его тирады, потом подошел ближе и, чуть сжав плечо парня, спросил:

— Твой волк тянет тебя в лес, ведь так?

— Да, — кивнул Гарри, не оборачиваясь. — Особенно в теплое время года.

— Сильно?

— Мы с ним всегда можем договориться, но он тоскует. Тоскует по лесным запахам, ночной охоте и луне, свободной в небе, как он сам, — Поттер говорил, а где-то у него внутри отозвался волк, сел, обернув лапы хвостом и, подняв морду, коротко взвыл, рассказывая о своих мечтах и тоске.

— Почему ты раньше не говорил?

— Наверное, и сам до конца не понимал. Осознал, лишь когда меня посетила эта идея с домом. Пойдем, осмотрим его? — Гарри не терпелось показать свое приобретение. Но Северус был куда более осмотрителен, поэтому притормозил парня со словами:

— Не торопись. Дом магический, и, вполне возможно, что остались охранные чары от прежних хозяев.

— Ничего подобного, — Поттер продолжил путь, увлекая за собой зельевара. — Я здесь уже был, все нормально. Охранные чары автоматически переходят на нового владельца при оформлении сделки, то есть на нас.

— Постой, ты оформил дом на нас двоих?

— Фактически да, но тебе еще нужно подписать соответствующие бумаги, если согласишься, — просто ответил Гарри, вспоминая, как Фелпс едва не поседел полностью, готовя все бумаги для столь запутанной сделки, да еще и в такие сжатые сроки. Ведь Поттер хотел, чтобы его имя и имя Снейпа фигурировало как можно меньше, и нельзя было так просто выяснить владельца дома. Для этого в качестве заверителей сделки даже пригласили не абы кого, а гоблинов из Гринготса. Уж эти ни за что не проболтаются.

— И как скоро нужно принять решение? — по голосу Северуса сложно было понять: злиться он или нет.

— В принципе, бумаги здесь. Но когда захочешь.

— Мог бы посоветоваться, прежде чем совершать столь серьезное приобретение, — как бы между прочим заметил зельевар, оглядывая гостиную. Она, как и дом вцелом, не выглядела очень запущенной, скорее чисто прибранной, готовой с нетерпением принять новых жильцов.

— Прости. Но идея родилась довольно спонтанно, и я хотел, чтобы получился сюрприз. Правда, я посоветовался со знающим человеком.

— С кем же?

— С Люциусом. Он, в свою очередь, порекомендовал мне одного опытного агента, и мы подобрали этот дом.

— Вот как, — Северус отвлекся от созерцания обстановки и всмотрелся в лицо любовника. — Уж не два ли дня назад это было?

— Ну, да… кажется, — немного растерянно ответил Гарри. Столь пристальный взгляд порой заставлял его чувствовать себя несмышленым мальчишкой.

— Ясно.

Снейп вернулся к изучению дома, на самом деле тщательно обдумывая услышанное. Кусочки головоломки сложились в общую картину, и теперь понятно, что в тот день, когда он стал невольным свидетелем… общения Поттера с Малфоем-старшим, не случилось ничего предосудительного. Во-первых, он бы все-таки почувствовал, а во-вторых, слова Гарри теперь все объясняли. Зельевару оставалось лишь порадоваться собственной выдержке, что он не стал изводить любовника подозрениями.

Довольно хмыкнув, Северус теперь уже действительно обратил внимание на обстановку дома, только сейчас поняв, что Гарри все это время что-то рассказывал:

— … а вот здесь можно поставить книжный шкаф вместо этой этажерки. Можем вообще все поменять, если хочешь. Хотя мне говорили, что вся мебель новая. Дом обставлен уже агентством для продажи. Только в подвале осталось что-то от прежних хозяев. То ли пустующая лаборатория, то ли рабочий кабинет. Прежний хозяин работал прямо здесь.

— Лаборатория? — тотчас заинтересовался Снейп, отвлекаясь от собственных мыслей и обстановки.

Зельевар еще не готов был признать это вслух, но в целом дом ему нравился. Он обладал духом именно жилища магов, где все построено не только с учетом человеческих потребностей, но и рассчитан на волшебство. К тому же, в отличие от их лондонского дома, здесь так и веяло расслабляющим спокойствием и тишиной почти дикой природы.

— Ну да. Вот, в нее вход отсюда, — отозвался Гарри, увлекая Северуса за собой в коридор. — Честно говоря, я туда и не заходил, — воспоминания детства так просто не стирались, Поттер до сих пор недолюбливал чуланы и подвалы, особенно находиться там в одиночестве.

— Так как, ты говоришь, звали прежнего хозяина этого дома? — протянул Снейп, первым спустившись в подвал, предварительно включив свет, конечно.

С освещением здесь не было никаких проблем, и без труда можно разглядеть, что подвал, в самом деле, переоборудован в лабораторию. Почему-то Гарри вспомнился виденный урывками в детстве фильм «Франкенштейн». Уж очень похоже на святую святых какого-нибудь сумасшедшего ученого: огромный рабочий стол с каменной столешницей, похоже, мраморной, а вокруг, буквально в шаговой доступности, стеллажи, еще пара столиков, шкафы с какими-то немногочисленными склянками. Кажется, пустыми. Даже мойка в углу и вытяжка имелись. Сразу видно, что обустройство здесь вел кто-то очень предусмотрительный.

Оглядываясь, Гарри даже недорасслышал вопрос, поэтому переспросил:

— Что?

— Кому принадлежал дом, Гарри? — чуть мягче спросил Снейп, оглядывая подвал с явным предвкушением.

— Хм… дай вспомнить… Какой-то Маргарет Вилмор.

— Какой-то? Я удивляюсь твоей безграмотности, Поттер! Это едва ли не единственная женщина-алхимик Англии, и очень талантливая при этом. Именно она разработала первый прототип волчьего зелья.

— Надеюсь, это не она сама, — задумчиво проговорил Гарри, разглядывая подозрительное пятно на потолке.

— Балбес, это просто след от испарений котла. Видимо, поэтому позже стол передвинули и установили вытяжку, — фыркнул Северус, так посмотрев на парня, что тот предпочел чуть отодвинуться, чтобы не схлопотать подзатыльник. А когда «опасность миновала», сказал:

— Честно говоря, я рад. Не хотелось бы как-нибудь ночью столкнуться с призраком этой дамы.

— Вообще-то, не смотря на почтенный возраст, Маргарет Вилмор находится в добром здравии и теперь проживает на юге Италии. Переехала туда к мужу.

— Ты так говоришь, будто лично ее знаешь, — заметил Гарри, проводя рукой по столешнице. В самом деле, камень.

— Так и есть. Встречались пару раз на конференциях.

— А, понятно.

— Ты точно не знал, кто она такая? — с сомнением поинтересовался Снейп. — Или это своеобразный сюрприз?

— Абсолютно, — Поттер даже поднял руку в клятвенном жесте. — Это меня интересовало в последнюю очередь. Я больше приглядывался к самим домам и их месторасположению. Так тебе нравится?

— Вынужден признать, что дом более чем приемлем. Особенно в качестве места уединенного отдыха.

— И ты подпишешь бумаги? — Гарри присел прямо на рабочий стол, стараясь оказаться поближе к зельевару.

— Да. Уверен, ты все равно настоишь на своем, — губы Северуса дрогнули в улыбке, а пальцы собственническим жестом легли на затылок парня, зарываясь в волосы.

— Нет, я хочу, чтобы ты сам решил, — тихо, но абсолютно серьезно ответил Поттер.

— Вот я и решил. Но я хочу внести половину стоимости за дом.

— Ладно, — просто согласился Гарри, а про себя подумал, что Фелпса, наверное, от перспективы внесения изменений в сделку удар хватит. Хотя теперь гнаться за временем не нужно.

— Хм, ты еще что-то задумал? — похоже, сегодня Снейп был просто сама подозрительность.

— О чем ты?

— Давай уже без загадок, — отмахнулся профессор, и, редкое дело, его глаза улыбались. Явный признак хорошего настроения. — Если ты заготовил что-нибудь сентиментально романтичное типа тех валентинок, которыми вовсю развлекаются ученики в Хогвартсе, то сейчас самое время. Обещаю, я не обижусь.

Снейп даже принял позу статуи эдакого божества, ожидающего жертвоприношений, на что Гарри едва не расхохотался, резко оттолкнулся от стола, одновременно обнимая зельевара, и, глядя тому прямо в глаза, спросил:

— Неужели я так похож на малолетнего придурка?

— Гарри, я тебе в отцы гожусь. Для меня ты и есть…

Договорить Северусу так и не удалось — к его губам прижалась рука Поттера, а сам он сказал:

— Вот только не начинай снова об этом! Не аргумент. Думаешь, я не замечал, что с тобой творится в последнее время? Что ты ходишь издерганный и раздраженный, как дракон, разве что огнем не плюешься? А сложить два и два я пока в состоянии. Для тебя этот чертов праздник вовсе не праздник, как, собственно, и для меня. Поэтому я и решил устроить этот выходной, провести его в уединенном месте, где никто нас не достанет.

— Хм…

Этот взгляд Гарри уже хорошо знал и называл про себя «детектором лжи». Им, словно хирург скальпелем, Северус буквально препарировал того, в чьих словах сомневался, почти со стопроцентной вероятностью определяя, когда врут или лукавят. Ходили слухи, что у излишне впечатлительных первокурсников после такого взгляда энурез случался. Но Поттер первокурсником давным-давно не был, к тому же успел хорошо узнать Снейпа, поэтому с честью выдержал испытание, даже чуть-чуть приоткрыл защиту разума в качестве доказательства искренности своих намерений, а вслух произнес:

— Да, я тоже не люблю этот праздник. Мне просто нужен ты. Любым.

И снова острый по своей искренности взгляд. Взгляд Гарри. И он говорил гораздо больше слов, многие из которых были уже затасканы и заштампованы, и поэтому не передавали в должной мере всю глубину испытываемых чувств.

Вместо ответа Северус почти с благоговением провел кончиками пальцев по лицу Поттера, очерчивая подбородок, скулу, а потом коснулся лба целомудренным поцелуем и порывисто прижал парня к себе.

Вроде ничего особенного, а у Гарри аж дыханье перехватило, и, наконец, появилась уверенность, что он поступил правильно, затевая все это.

Что до Северуса, то он, хоть и испытывал весьма схожие чувства, но слизеринская натура взяла верх, и зельевар как бы между прочим спросил:

— Это Люциус рассказал тебе о моем отношении ко дню святого Валентина?

— Нет, я обсуждал с ним только особенности сделок с недвижимостью. Он до последнего и не знал, что мы… ну, вместе.

— Значит, теперь знает? — сделал свой вывод Снейп.

— Да. Но и только. Как-то странно советоваться с бывшим любовником по поводу настоящего. Я же сказал, что сам догадался.

Северусу очень понравилось это «с бывшим», так что остальное, в общем-то, и неважно. Чудесный день, чудесный дом и чудесный любовник, которого Снейп немедленно поцеловал со словами:

— Вы делаете поразительные успехи в логических умозаключениях, мистер Поттер.

Голос звучал негромко и с такими бархатными интонациями, что Гарри не сразу уловил смысл слов, и пришлось приложить усилия, чтобы выдавить короткий вопрос:

— Да?

— Именно. Подобный… прогресс не должен оставаться без награды.

Поттеру начало казаться, что Северус нарочно играет голосом, чтобы свести его с ума. А ведь до этого момента удавалось держать себя в руках. Но теперь… возбуждение нарастало подобно снежной лавине и грозило погрести под собой. И все-таки Гарри не поддался, только в голосе появилось предвкушение, когда он спросил:

— Что ты предлагаешь?

— Хм… — Снейп развернул Гарри и вплотную занялся изучением его шеи при помощи губ, успевая еще перемежать поцелуи словами: — У нас абсолютно свободный день, целый дом в нашем распоряжении и никого на мили вокруг. Богатство возможностей потрясает.

Поттер смог лишь простонать что-то невразумительное, но Северус засчитал это за ответ и продолжил:

— Я надеюсь, дом полностью готов для… заселения, а ты позаботился об остальных мелочах?

— Да, — томно выдохнул Поттер, запуская руку в волосы зельевара, чтобы их контакт стал еще теснее, да и все его существо требовало сделать хоть что-нибудь, несмотря на то, что поза сильно ограничивала возможности.

— Отлично. В таком случае следует обновить дом. Предлагаю начать со спальни.

Гарри издал звук, похожий на стон разочарования и предвкушения одновременно. Ему уже было все равно где, хоть прям на этой каменной столешнице, с которой он почти сроднился, но Северус демонстрировал порой просто стальное самообладание. Вот и сейчас он безапелляционно потащил парня за собой, прочь из подвала, правда, в качестве компенсации то и дело целуя его раскрасневшиеся губы, а свободная рука и так давно хозяйничала под свитером.

Спальня радушно встретила новых хозяев уютным теплом, опущенными шторами, приглушенным светом и до хруста свежим постельным бельем, притаившимся под шелковым покрывалом. Но ни Северус, ни, тем более, Гарри, не заметили бы даже тюремные нары вместо кровати, слишком уж увлечены были друг другом.

Стоило закрыться двери, и словно сгорел последний предохранитель — Снейп и Гарри набросились друг на друга, как после долгой разлуки. Кажется с самого утра медленно, но верно закипало их вожделение, которое теперь уже невозможно было сдерживать, да и зачем?

С видом триумфатора Северус сорвал покрывало с кровати, а мигом позже с не меньшим торжеством Гарри избавил его от мантии, и вскоре пылающая кожа коснулась прохладных простыней.

Надеясь на не менее бурное продолжение, Гарри обнял зельевара, притягивая к ближе, заставляя нависнуть над собой, но не все так просто. Снейп не был бы Снейпом, если бы его так легко можно было предугадать. Поттера ждала самая изощреннейшая из пыток — пытка лаской и нежностью. Не торопясь, с присущей ему тщательностью, Северус уделял внимание каждому чувствительному местечку парня, словно карта эрогенных зон Гарри была буквально нарисована на его теле, не представляя для профессора никакого секрета.

Очень скоро герой магического мира не мог сдерживать стонов, которые довольно быстро перешли во вскрики и жаркие мольбы. И, хоть Снейп был возбужден никак не меньше, он оставался глух к ним, продолжая вдохновенно ласкать распростертое перед ним тело. Северус дождался, когда Гарри почти обезумел от страсти, а его требования и просьбы о большем слились в один непрекращающийся стон, и резко вошел в податливое тело, не в силах больше сдерживаться, лишь в последний миг вспомнив о заклинании смазки.

Где-то на задворках сознания зельевар ощутил укол совести за столь вероломное вторжение, но в этот момент Гарри вскрикнул и не менее резко подался навстречу. И все. Не осталось ни мыслей, ни тем более слов. Только движение, стоны, опаляющее желание, которые слились, сплавились в одно чувство, вылившееся в бурный оргазм обоих партнеров.

Это было так хорошо, что Снейпу на миг показалось, что с последней сладкой судорогой остановится и сердце. Он просто рухнул на любовника, пытаясь заново научиться дышать. Но сомнения оказались напрасными — сердце выдержало. А рядом с ним громко бухало другое. Почти в унисон.

Так оба лежали некоторое время, стараясь отдышаться, прислушиваясь к дыханию друг друга, пока Гарри тихо и хрипло не проговорил:

— Здорово! Кажется, я даже ненадолго потерял сознание.

На что Снейп усмехнулся и ответил:

— Пообещай, что если меня за этим делом хватит инфаркт, то ты придашь мне пристойную позу, прежде чем позвать врачей и Дамблдора!

Поттер хохотнул и, поцеловав зельевара в кончик вне всяких сомнений выдающегося носа, сказал:

— Не говори ерунды.

Северус покачал головой, и хотел было скатиться с любовника, но Гарри остановил его, буквально оплетя руками и ногами, проговорив при этом:

— Куда ты? Давай еще так полежим.

— Я тебе все отдавлю.

— Нет. Я же оборотень, мы сильные, — одновременно с этими словами он одним взглядом набросил на них одеяло, чтобы стало совсем уютно.

— Ладно, — миролюбиво согласился Снейп.

— Мы же никуда не торопимся?

— Совершенно нет.

— Хорошо, — Гарри не сдержался и зевнул.

— Спи.

Поттер довольно быстро последовал мудрому совету, а Северус подумал, что, пожалуй, стоит сказать спасибо этому вечному мальчишке за его безумные и не очень идеи. И может стать хороший традицией — проводить этот день здесь.

Впервые промелькнула мысль, что день святого Валентина может быть очень хорошим днем. Главное — самоустраниться от всех, кроме того, кто стал так нужен.

Fin