Мне ничего от тебя не надо

Мне ничего от тебя не надо. Ни-че-го. Я никогда не думала о нашей «близости». И тем более «отношениях». Я не хочу этого. И не собираюсь рассказывать тебе о своих чувствах и мыслях. Чушь! Ты замужем за моим братом. Я люблю Гарри. Нам это не надо. Но что-то притягивает меня. Ты — инопланетянка. Была несколько лет назад, остаёшься ей и всегда ею будешь. Сегодня вы с Биллом пришли на День рожденья Гарри, который мы отмечаем в Норе. Ты, как всегда, прелестна. Нет, не прелестна. Ты пленительна. Да, пожалуй, пленительна.

Я влюблена в тебя.

У тебя тонкие запястья и щиколотки. Красивые длинные пальцы, которыми ты завораживающе перебираешь платиновые волосы. Ты всегда легка. Всегда стильна, какая бы тряпка на тебе не висела. Ты добрая. Добрая до того, что даже противно. От тебя всегда пахнет цветами. Какими-то горными. Понятия не имею, как пахнут горные цветы, но почему-то мне кажется, что именно так. Ты любишь моего брата. Сильно. По-настоящему. Ты просто цветёшь от этой любви. Мне кажется, что Билл — единственное, что ты можешь любить больше, чем себя.

Ты вплываешь в кухню, в которой я вот уже минут пятнадцать прячусь ото всех. Ты теряешься, увидев меня, но быстро приходишь в себя. Улыбаешься нежно.

— А, — потягиваю я, — Миссис Уизли…

Ты ненавидишь это. Мой сарказм. И я прекрасно это знаю. Ты морщишься, и у тебя на лбу появляется мимолётная складочка, но быстро исчезает. Ты опять улыбаешься.

Я ненавижу тебя.

Ты высокомерна. Ворвалась в нашу тихую семейную идиллию. Не умеешь делать по хозяйству ничего. Хоть и очень стараешься. Билл говорит, что когда-нибудь ты маму обгонишь. Ты до сих пор зовёшь меня малышкой, прекрасно зная, что я этого терпеть не могу. Даёшь бесполезные советы, какой цвет подойдёт к моим «ужасным ярким рыжим волосам». Открыто считаешь, что ты лучше всех! Красивее, умнее, остроумнее.

— Не нальёшь мне чаю? — спрашиваешь ты, облокачиваясь на стол.

Я молча беру чашку и завариваю зелёный чай с жасмином, добавляю ложку мёда и дольку лимона. Протягиваю тебе ароматный напиток. Ты обожаешь его. И я это знаю.

Мы с тобой разные.

Ты женственная, я дерзкая. Я всегда была и останусь маленькой. Ты всегда была взрослой. Ты не умеешь врать. Я же делаю это виртуозно. Я застенчива. Уже не так, как раньше, но всё же. Ты — напротив. Сразу предстаёшь всем во всей своей королевской надменности и таинственной, манящей красоте. Мы, как драгоценные металлы. Ты серебро. Я золото. Золото всегда понятнее серебра. Ты оптимистка. Всегда и во всём. Я же… А я и не знаю, кто я. Твоя наивность действует, как рвотное. Нет, ты не хлопаешь ресницами, как малышка, и не строишь невинность. Ты на самом деле веришь, или верила, в справедливость.

— Спасибо, — ты отпиваешь немного. — Откуда ты знаешь, какой чай я люблю?

Я не теряюсь. И не собираюсь краснеть. Я не краснею уже давно.

— Слишком долго прожила с тобой под одной крышей.

Ты улыбаешься, на этот раз обнажая белые ровные зубы. Я улыбаюсь в ответ.

Мы с тобой одинаковые.

Мы обе верные. Нам нужен лишь один человек, которого мы готовы любить всю жизнь. Ещё мы говорим всё так, как есть. Если мы злимся, нас не остановит никто. Мы сражались. Сражались не на жизнь, а на смерть. Сражались не за Волшебную Британию, не за добро, не за правду. Мы бились за любимых. Каждая за своего. Нас обеих изменила война. Мы обе поняли, как важен каждый день, прожитый с любимым. А ещё мы знаем друг о друге всё, ни разу не говорив по душам. У нас с тобой в глазах горит один и тот же огонь. Мы обе любим жизнь.

— Флегма, — говорю я. Ты не морщишься и уже не обращаешь внимания на такое обращение.

— Если бы я была парнем, я бы увела тебя у Билла… — продолжаю я, глядя на тебя немного вызывающе и улыбаясь.

— Джинни, — ты произносишь моё имя так, что оно рассыпается звоном множества подброшенных вверх застывших дождинок, — Если бы ты была парнем, я бы даже не взглянула на Билла.

Мы смеёмся. Ты решительным жестом закидываешь волосы за плечо. Но меня уже ничем не удивишь. Я смотрю на тебя и улыбаюсь. И мне даже немного жаль, что мне ничего от тебя не надо…