Дадли жадно наблюдал из-за кустов за кузеном. Поттер снова возился в саду по приказу мамы. Когда он наклонялся, чтобы прополоть клумбы с розами, тогда становилась видна бледная полоска незагорелой кожи, к которой Дадли хотелось припасть губами и наставить смачных ярко-фиолетовых засосов. Или он выпрямлялся, стирая пот со лба, и тогда его волосы еще больше топорщились, и Дурслю-младшему хотелось вцепиться в них руками и склонить голову кузена над своими коленями. Заставить брата отсосать ему и бурно кончить в рот, так, чтобы он давился спермой и она вытекала из его рта с ярко-красными от минета губами.
От этих мыслей потяжелело внизу живота, и Дадли громко сглотнул, но Поттер, увлекшийся прополкой, ничего не заметил и тогда Дадли дотронулся через джинсы до набухающего желанием члена и сжал его. Пенис болезненно заломило, и Дадли запустил руку в свои просторные джинсы. Высвободив член из трусов, Дадли принялся тихо дрочить, во все глаза следя за кузеном. Каждый раз, когда тот наклонялся, Дадли представлял, что вот сейчас он сорвет с брата слишком просторные штаны и одним толчком войдет в его тело и будет трахать, пока не кончит.
Дадли слабо представлял себе техническую сторону процесса, но это не мешало ему фантазировать о Поттере. Наверное, это будет классно. Девчонки пока обходили Дурсля стороной, предпочитая тусоваться с парнями покруче. Это тут, в Литтл Уингинге, Дадли был крутым, а в своей школе-интернате он оставался самым обычным толстым увальнем и даже бокс мало что изменил. Девчонки предпочитали потных поджарых футболистов, а не потных тучных боксеров. Потому Дадли и дрочил себе в одиночку, пока не понял, что можно найти мишень для фантазий, а если сильно повезет, то и жертву тоже.
То, что его тянет к кузену, стало ясно для Дурсля-младшего давно. Еще несколько лет назад, когда семейство волшебников разгромило уютную и стерильную гостиную Петуньи. Когда он, задыхаясь от душившего его огромного языка, ждал, когда тот уменьшится, как пообещал тощий и длинный глава того рыжего семейства, то представлял себе все возможные кары для своего кузена.
Вот он бьет его под дых и когда кузен падает, добивает ногами. Вот разбивает любимую мамину вазу, а сваливает все на Поттера, и отец отхаживает того ремнем, не слушая жалобных криков. Или вот, сыплет отраву его сове и та дохнет, а Дадли стоит под дверью и слушает рыдания братца, радостно ухмыляясь. Хотя нет… травить животных это не по-мужски. Лучше он просто свернет ей шею… Или кузену — тоже вариант. Все равно никто не хватится.
В какой момент мысли о мести и об обязательном телесном наказании сменились эротическими фантазиями, Дадли не уловил. Просто однажды проснулся от того, что кончил, увидев во сне окровавленное и покрытое ссадинами от розги тело Гарри. Да! Высечь кузена стало самой главной навязчивой идеей Дадли.
И он решил приготовить самый настоящий коварный план по осуществлению своей фантазии. Нужно заранее удалить отца и мать на пару дней. Потом придумать, как обездвижить кузена и выпороть его. А потом может и…
Дадли старался не думать о том, как он овладеет телом брата и будет трахать его, растирая кровь из ссадин по спине и слушать стоны и мольбы.
От этих мыслей в голове помутилось и Дадли, зашипев, кончил себе в руку. Отдышавшись, он огляделся — не увидел ли кто, но никого не было, и даже Поттер ушел в дом.
Помечтав еще немного, Дадли поплелся в свою комнату.
* * *
Дадличек, милый, что значит — ты не хочешь ехать к тете Мардж? — Петунья сюсюкала над сыном, как дурная курица над протухшим яйцом.
— Ма, я сказал, что не хочу. Мне нужно заниматься. У меня в этом году курс расширенной математики и мы с Пирсом будем учиться.
— Ах, ты мой золотой! Ну, конечно, если нужно — занимайся, — умилилась до слез Петунья.
Дадли поймал взгляд Поттера, полный отвращения, и пообещал себе, что тот ответит ему и за это пренебрежение.
— Нет, я не согласен, — подал голос Вернон. Он так решительно поставил чашку на стол, выражая свой протест, что чай плеснулся за край и обжег ему пальцы, а по тонкому фарфору пошла крохотная трещинка, но ее сразу заметила Петунья. Укоризненно покачав головой, она достала огромную кружку с логотипом Дурслевских дрелей и перелила чай в нее, выражая этим свое неодобрение.
— Так вот, я не хочу, чтобы мой мальчик стал заучкой, вроде Пирса. Ты мужик и должен помнить об этом! Ты поедешь!
— Но, па! Тетя Мардж начнет закармливать меня своими ужасными пирожками и кексами, и я снова наберу вес, а тренер мне это строго-настрого запретил, сказав, что если я поправлюсь, то вылечу из лиги, как пробка из бутылки. Лучше я останусь дома, позанимаюсь и попинаю грушу в гараже.
— Ну, хорошо, раз ты так хочешь, — Вернон больше всего боялся, что не сможет бахвалиться перед соседями успехами своего сына.
Дадли подавил радостный вскрик, победно посмотрел на кузена и сразу помрачнел. Этот сволочной Поттер изо всех сил старался сдержать смех. Ну, он у него получит!
* * *
Провожая мать и отца к невыносимой собачнице-тетке, Дадли так торопил их, что чуть не выталкивал из дома. Слепая от нового приступа материнской любви и заботы, Петунья шумно восторгалась заботливым сыночком, усердно таскавшего вещи из дома в машину.
— Дорогой, я приготовила еды на все три дня, не забывай хорошо питаться. Шоколад для лучшей работы мозга, лежит в шкафчике слева. Поттеру я работу наказала, проследи, чтобы он ничего не испортил.
— Конечно, мама, — сказал Дадли, подумав, что еще как проследит за кузеном.
— Ну, все, сын, мы поехали, — сказал отец, шумно хлопнув его по спине. И добавив чуть тише: — Если будешь приглашать друзей, постарайся, чтобы мать потом не заметила следов вечеринки. Заставь Поттера все прибрать за вами, хорошо?
— Конечно, папа, — с готовностью ответил Дадли, представив себе процесс самой вечеринки с участием Поттера.
Родители скрылись за поворотом, прощально просигналив. Мама все время оборачивалась и прижимала руки ко рту, словно боялась закричать, чтобы они поворачивали назад. Дадли усмехнулся и пошел в дом. Он мог поспорить, что как только они приедут к тетке, мать первым делом кинется к телефону, а уж потом расцелуется с Мардж.
Поттера в доме не было. Наверное, улизнул в парк, думая, что в этом случае о нем забудут и не заставят работать. Дадли потер руки, предвкушая встречу.
* * *
Поттер медленно брел по дорожке, пиная комочек бумаги. Дадли жадно следил за ним из окна. Как только кузен войдет, нужно вырубить его одним ударом. А потом… что потом, он слабо представлял, но уж он-то оторвется по полной. Наитие придет само.
Свет от ночного фонаря освещал тощую фигуру кузена и Дадли уже представлял, как будет покусывать хрупкие ключицы, как свяжет веревкой тонкие запястья, и будет млеть от умоляющих стонов. О, да! Ты будешь умолять о пощаде, Поттер!
Он притаился за тонкой стенкой прихожей, зная, что Гарри пройдет мимо и тогда можно будет свалить его подножкой и пару раз для верности врезать по лицу кулаком. Руки сжались в предвкушении ударов. Он так живо представлял себе, как его костяшки сомнут податливую плоть и расцветят ее парой синих фингалов, что сердце заколотилось и адреналин обострил все чувства.
Крылечко скрипнуло, провернулся ключ в замке и в коридоре завозился входящий в дом Поттер. Дадли замер, приготовившись. Раздались тихие шаги. Все ближе и ближе. Время, казалось, растянулось и все в мире замедлилось.
* * *
Ослепляющий удар в переносицу и искры из глаз ослепили и дезориентировали Дадли на некоторое время. Он был так поражен, что покорно позволял что-то там делать, пока звездочки не перестанут мелькать, стоит только тряхнуть головой.
— Ну что, урод, поговорим? — раздалось угрожающее шипение над ухом.
Дадли дернулся и опешил. Оказывается, Поттер сделал все то, что он сам только что хотел сделать с ним. Дадли сидел на стуле, крепко связанный по рукам и ногам. Зажегся свет и Дадли отшатнулся бы, если бы смог. Перед ним стоял незнакомец.
Глаза Поттера сверкали каким-то странным параноидальным блеском. Он стоял над ним и казался выше и мощнее, чем был. Его ноздри хищно раздувались, а кулаки сжимались. Белки глаз медленно краснели. Дадли стало страшно.
— Ты чего, Поттер? — и этот тонкий от ужаса голос — его? Дадли прокашлялся и сказал: — Отпусти меня немедленно. Или я все расскажу маме и папе и тебе попадет.
— Да что ты им расскажешь? — Гарри зашел за спину и Дадли весь покрылся ледяными мурашками. — Ты им расскажешь, что тебя отымел кузен? — Гарри склонился над его ухом, шепча свистящим шепотом. От ужаса у Дадли на голове зашевелились волосы.
— Ч-что ты имеешь в виду?
— Что имею, то и введу, хотя это старая шутка, малыш Дадлипупсичек. — Поттер издеваясь, провел холодными пальцами по щеке. — Но у тебя есть шанс, — Дадли был весь внимание, — Ты сам мне дашь, и тебе не придется испытывать ту боль, которой ты хотел подвергнуть меня.
— Поттер, ты идиот? О чем ты говоришь?
— Ты думаешь я не видел всех твоих масленых раздевающих похотливых взглядов, Дадличек? Или того, как ты ронял слюни и тихо дрочил в подворотне, пока я работал? — Гарри зашел спереди и схватил его за плечи, страшно и жадно всматриваясь в глаза Дадли. — А чего ты так испугался, малыш? Подумаешь, дядя Гарри прочитал все-все до единой твои грязные мыслишки. Я видел твоими глазами то, что именно ты хотел сделать со мной.
— Т-ты не имеешь права! — Дадли зажмурился от страха. — Тебе нельзя колдовать!
— А кто тебе сказал, что я колдовал? Легилименция не требует магических манипуляций с палочкой. И пока все в моем мире свято уверены, что я неудачник, не умеющий простейших вещей, я давно читаю в их мыслях, как в книгах. Знаешь, милый, я очень много узнал об окружающих меня людях, и это не прибавило мне дружелюбия. Ну, что скажешь, ошибка природы? Будем по-хорошему или по-плохому? Смотри на меня, ты, жирная свинья! — Гарри цепко схватил его своими тонкими пальцами за щеки и больно дернул вверх. Дадли был вынужден открыть глаза. Взгляд Поттера не сулил ничего хорошего, в нем читалось презрение, смешанное с болезненной похотью. Это напугало Дадли больше всего.
Сам-то он, при всех своих фантазиях, был абсолютно уверен, что просто попугает Поттера, ну, побьет немного и отпустит, пригрозив. А Гарри был готов пойти на крайности с жестокостью зверя, подведенного к последней черте. Такие как он, сжигают за собой мосты, оставляя горы свежих истерзанных трупов. Этот пойдет до конца.
— Отпусти меня, придурок! — выкрикнул Дадли, хотя сам хотел молить о пощаде. Просто мысль о том, что тот, над кем он издевался всю жизнь, стал сильнее, была невыносимой и заставляла совершать опрометчивые поступки.
— Значит по-плохому. — Констатировал Гарри и одним хлестким ударом свалил Дадли на пол вместе со стулом. От боли в правом плече, все померкло перед глазами. Дадли собственным весом чуть не сломал себе руку, но тут новый удар в ребра заставил его закричать от боли.
— Ну, чего ты орешь? Так к нам на потеху вся округа слетится, а ведь это приватная вечеринка. — Гарри на миг отошел, оставив Дадли скулить от боли. Из гостиной донеслись звуки какого-то боевика, громкость все время нарастала, и Дадли отчетливо понял, что ему конец. Из-за криков в боевике никто не поймет, что творится в благопристойном доме на Тисовой улице, 4.
Новый удар кроссовком в лицо ослепил его. Кровь хлынула из разбитого носа, заливая все лицо. Дадли смешно всхлипывал, похрюкивая из-за расквашенного носа, но все новые удары оставляли обжигающие свидетельства его унижения на теле. Вскоре он уже не чувствовал где именно болит, потому что болело все.
И вдруг он почувствовал, как его руки развязывают. Гарри приподнял его голову за волосы, удовлетворенно рассмотрел заплывшее синяками лицо и спросил:
— Ну что, продолжим или ты согласен? Хочу заметить, я могу тебя еще долго так месить.
— Я согласен…, — Дадли униженно опустил голову и разрыдался.
— Только я забыл тебе сказать. Ставки я повышаю из-за твоего непослушания. Сразу бы согласился и отделался бы легким испугом, почистил бы зубы и мы бы забыли об этом. Но теперь… Теперь я тебя трахну.
— Нет, только не это! Пожалуйста, Гарри! Умоляю! — Дадли засучил ногами, пытаясь встать, но новый удар оборвал эти попытки.
— Прости, кузен, но здесь я решаю.
Безжалостные руки расстегнули тяжелую пряжку ремня и молния с тихим погребальным свистом расползлась под пальцами Поттера. Гарри сдернул с Дадли джинсы вместе с трусами и пинком перевернул его на живот. Тот ослеп от горя и страха и несколько матерных слов, выплюнутых Поттером, пока тот дрочил свой член, готовя его к сексу, показались парню заклинаниями сумасшедшего мага.
Без лишних предисловий, Гарри раздвинул ягодицы, плюнул в судорожно сжимавшийся от страха сфинктер, растер слюну по заднице Дадли и своему члену и одним толчком вошел в него.
Дадли, тело которого раздирала боль, вдруг понял, что это была не боль — полболи. Вот когда Поттер, разрывая его внутренности, ворвался и начал двигаться нем, вот тогда Дадли понял, что такое боль. Он закричал, но Поттер даже не обратил на него внимания. Он несколько раз терял сознание, и ему казалось, что он горит в огне, но почему-то не сгорает, а снова плывет по огненным волнам странными толчками, вызывающими новые приступы боли.
Когда Поттер, зашипев, кончил и вышел из него, Дадли показалось, что из него выпустили весь воздух, как из шарика. Колени подогнулись и задрожали, как студень. Рвотная судорога скрутила его и бесценный ковер матери оказался испорчен.
Свернувшись клубочком в луже собственной рвоты и крови, и даже не пытаясь натянуть штаны, Дадли, тихо поскуливая, молил о смерти. Постепенно боль перестала быть такой острой и стала размываться, разнося огненные судороги от ануса по всему телу.
Он сам не понял, как отключился.
* * *
— Дадли, очнись ты уже! Тоже мне, маменькин сыночек, — Поттер стоял над ним и шевелил его носком старой потрепанной кроссовки.
Дадли вскинулся и затравленно посмотрел на Гарри. Испуганно шарахнулся и забился в угол, пристально следя за каждым движением кузена.
— Ну что, как тебе твои фантазии с тобой же в главной роли?
— Пошел ты, — дрожащим голосом выдавил Дадли.
— Так вот, запомни, — голос Гарри стал холодным, а глаза посуровели, — еще раз я услышу в твоей голове хоть одну мысль о том, что именно ты бы сделал со мной — тебя ждет быстрая и немедленная кара. И на этот раз — настоящая, а не в твоем воображении.
Поттер сплюнул на ковер, встал и направился к себе.
— Да и вся работа от тети Петуньи теперь на тебе, понял? — донеслось сверху.
Дадли неверяще осмотрелся. Там, где должно было красоваться огромное и вонючее пятно из рвоты, смешанной с кровью, не было ничего. Гостиная была чиста, если не считать крохотного пятнышка слюны на ковре. Дадли, сам не понимая, что он делает, подполз и рукавом вытер плевок кузена.
Странное ощущение раскололо его личность. Он точно знал, что все его тело — сплошная рана, что его только что изнасиловали, но ни на лице, ни на руках не было и следа, а зад саднило только в мыслях. Дадли неверяще изучал себя в зеркале. И тогда до него дошли слова Гарри о том, что это все было в воображении. Поттер преподал ему урок, который он запомнит на всю жизнь. Обращайся с людьми так, как хочешь, чтобы они обращались с тобой.
Vova
