Теплый майский вечер медленно опускался на окрестности школы Хогвартс. Вечер субботы пятикурсники и семикурсники Школы волшебства и чародейства предпочитали проводить в библиотеке, зарывшись в горы конспектов, учебников и пособий. С.О.В. Всего три буквы, но для каждого из студентов в них сконцентрировались все зло мира. Ведь это были их первые экзамены, результатом которых станут оценки, явно свидетельствующие о том, насколько хорошо они успели усвоить весь учебный материал и приблизиться к тому, чтобы стать настоящими волшебниками.
Чем ближе подходило время сдачи экзаменов, тем напряженнее становилась атмосфера: в гостиных, в библиотеке — повсюду. Каждый лишний шорох, каждая неуместная шутка тут же могла вызвать не совсем адекватную реакцию. Начиная от злой усмешки, заканчивая истерикой особо нервных учеников. Хотя даже приближающиеся экзамены не меняли привычного хода вещей: гриффиндорцы по-прежнему больше всех галдели, слизеринцы взирали на окружающих с легким презрением и, не стесняясь, выказывали свое недовольство, пусть не на прямую, но так, чтобы все вокруг это поняли.
Летиция была одной из тех, кто предпочел прогулке на свежем воздухе занятия в библиотеке. Здесь как всегда был мягкий свет от множества свечей и едва слышный шорох переворачиваемых страниц. Девушка с усердием и свойственной ей аккуратностью конспектировала из учебника нумерологии длинные и запутанные формулы.
Сейчас она чувствовала себя в школе более чем комфортно, чего нельзя было сказать о первых годах учебы. При поступлении в Хогвартс Распределяющая Шляпа отправила юную Малфой на факультет Слизерин, где учились все ее предки. Будучи дочерью Упивающегося Смертью, правой руки Темного Лорда, бывшего заключенного Азкабана, ей пришлось первое время изрядно побороться за место под солнцем не только среди сокурсников, но даже среди товарищей по собственному факультету. Порой даже слизеринцы, которые всегда «за своих», шарахались от некоторых маггловских «странностей» Малфой. Все же отпечаток детства давал о себе знать, ведь до восьми лет она жила среди маглов.
Слизеринцы постарше просто не могли принять то, что она была воспитана у магглов. Факт о ее «необычном» детстве был общеизвестен. Дети ведь не понимали, что она не могла нести никакой ответственности за грехи своих родителей и родственников, дети вообще очень жестоки, они редко задумываются о последствиях своих поступков. Поэтому в первые годы учебы случалось всякое: косые взгляды, мелкие пакости от некоторых учеников, чьи родственники пострадали в войне, прохладные отношения со «змейками».
Летиция не жаловалась. Несмотря ни на что, она ходила по школе с идеально прямой спиной и поднятым подбородком, с гордостью нося фамилию Малфой, словно это была фамилия победителей, а не побежденных. Ей было обидно и горько, что к ней относятся подобным образом, но об этом не знал никто, за исключением, пожалуй, одного человека. Звали этого «избранного» — Тедди Люпин. С самых первых дней в школе он заботился о ней, по сути, он был единственным, кто относился к Летиции по-человечески, рядом с которым она чувствовала себя комфортно. Даже родители и Драко были не в курсе того, как несладко ей живется в школе, хотя, возможно, о чем-то и догадывались.
С Тедом у нее были самые дружеские и самые теплые отношения. Тиша была искренне благодарна Люпину за его дружескую поддержку, отлично понимая, что его престиж среди гриффиндорцев явно страдал из-за дружбы с ней. Выросшие вместе, когда Нарцисса еще жила с Уильямом Боунсом у магглов, дети быстро нашли общий язык и были неразлучны.
Перевернув еще одну страницу, девушка обмакнула перо в чернильницу и сделала несколько заметок на пергаменте. За сегодня ей надо было успеть проработать три параграфа по Зельеваренью и два по Трансфигурации.
Летиция дописывала последнее предложение по Зельеварению, когда на пергамент упала чья-то тень. Она уже было подняла голову, чтобы возмутиться столь вопиющим хамством, ведь ей загораживали свет, который и так был неярок, как и все язвительные слова в виде: «Не Пророчество — не стеклянный, отойди!» или что-то в этом духе сразу же развеялись. Перед ее столом стоял Тедди Люпин и с интересом разглядывал, чем она занимается.
— Привет, — очень тихо сказал он, чуть заметно улыбнувшись. — Все еще конспектируешь?
На стол рядом с учебником по Трансфигурации и пособию по Самым опасным Зельям лег маггловский журнал о травле насекомых. На днях Летиция попросила помочь достать что-то подобное. Тед был, пожалуй, единственным человеком, кто смог бы, не задавая лишних вопросов, достать маггловсую литературу столь необычного содержания. Можно, конечно, было с подобной просьбой обратиться к Драко, но тот бы сразу заинтересовался, для чего младшей сестре нужна такая странная информация про насекомых. К отцу или к матери уж точно не подойти с таким делом. Оставался Тед. Выросший, как и Летиция, (хотя она росла среди них всего до одиннадцати лет) среди магглов, он мог с легкостью попросить свою бабушку Андромеду Тонкс прислать кое-что из маггловским вещей.
Люпин долго ломал голову, зачем подруге понадобился журнал про насекомых и их травле. Пока, наконец, не вспомнил неприятный инцидент в прошлом месяце. Одна из его сокурсниц по факультету, Джессика Лайтон, очень озлобленная тем, что он отказал ей в притязаниях на сердечные дела, на весь большой зал во время ужина распространялась о том, что ее мама прислала ей маггловскую газету. В статье говорилось, что не кто иной, как Люциус Малфой, по статистике маггловского журнала Forbs числится в десятке самых богатых бизнесменов мира. Лайтон наигранно расстроенным голосом вещала, что такая древнемагическая семья, как Малфои, теперь вынуждены зарабатывать деньги в маггловском мире, чтобы восстановить свой дом. «Ах, какой позор!» — говорила она с отлично заметным сарказмом.
Не сложно было догадаться, что Летиция будет мстить прилюдно за унижение своей семьи. Все эти годы она с боем отстаивала свое доброе имя в Хогвартсе. В ход шли все средства «мести».
— Тиша, — мягко сказал он, присаживаясь рядом и осторожно беря за руку. — Может, не надо? Лайтон — завистливая дура, и все… У тебя могут быть неприятности, если что-то пойдет не так.
Будучи уже два года старостой своего факультета, Люпин часто покрывал «темные» дела подруги. Не редко закрывал глаза на ее ночные вылазки, а порой и сам в них участвовал, чтобы, не дай Мерлин, она попалась на глаза старостам или преподавателям. Виной всех этих поблажек была его любовь к этой удивительной девушке.
Этот год был для Люпина последним в Хогвартсе. Летиция же училась на пятом курсе. Выросшие вместе дети превратились в подростков, которые с неожиданностью для себя в начале этого года открыли, что влюблены друг в друга.
Поэтому Тед со вздохом начал морально готовиться к новой «операции».
* * *
— Библиотека закрывается! — увеличенный Сонорусом голос Мадам Пинс заставил Летицию и Теда чуть ли не подпрыгнуть на месте.
Малфой огляделась по сторонам. С ними в библиотеке оставалось еще несколько учеников с Рейвенкло и один чудом забредший сюда гриффиндорец.
Люпин тем временем заканчивал проверять последний конспект Летиции по Трансфигурации. Словно не замечая слов библиотекаря, он протянул пергамент девушке и карандашом указал на неточности, нуждающиеся в исправлении.
— Исправь тут и тут, — он выделил карандашом ошибки и принялся собирать учебники. — Идем, завтра доделаешь!
— Но… — Малфой пару раз хлопнула пушистыми ресницами, немного подведенными тушью. — Трасфигурация завтра первой парой!
— На завтраке… пораньше встанешь…
Летиция уже было надулась, но, завидев среди стеллажей шагающую Пинс, которая направлялась закрывать Запретную Секцию на сигнализационные чары, быстро поднялась из-за стола. Однако Тед опередил юную волшебницу и, быстро собрав книги, что относились к Запретной секции, взглядом указал, чтобы та собирала остальные принадлежности в рюкзаки.
Быстрым шагом войдя в Запретную Секцию, пока туда еще не вошла библиотекарь, Тед быстро нашел необходимые стеллажи, где находилось законное место книг, что он держал в руках. Однако пособие по истории восточных чар с приложением в виде встроенного маленького аналога омута памяти никак не хотело найти свое место.
Тед уже потянулся к одной из верхних полок, чтобы поставить книгу на свободное место, как неосторожным движением руки задел стоящий лядом фолиант.
Тот упал на пол и внезапно раскрылся, выпустив из своих недр приличный слой пыли и… пожелтевший от времени конверт. Было видно, что фолиант не открывали многие десятилетия, но не это привлекло внимание молодого человека. Книга упала обложкой вверх. Черный кожаный переплет с надписью «Восточные проклятия: мифы и реальность». Наверняка скучная книга о проклятиях востока. Должно быть, там собраны действительно редкие и опасные проклятия, иначе она бы не находилась в данной секции библиотеки. Все ничего, если бы не… герб рода Малфоев в виде красивой каллиграфической буквы «М» и павлиньим пером, прикрепленным к ней.
— Чего так долго? — послышалось шипение сзади. Парень как раз успел поднять с пола конверт и задумчиво вертел его в руках.
Тиша стаяла за спиной и заинтересованно смотрела на находку.
Он ничего не успел сказать, как девушка выхватила из его рук фолиант и оглядела. Печать быстро бросилась ей в глаза.
— Прелесть какая… — высказала она вслух любимую фразу отца. — Еще одна…
Люпин, совсем ничего не понимая, помотал головой и обернулся на звук шагов. В Секцию вошла Пинс.
— Малфой! Люпин! Вы что здесь делаете?! — воскликнула пожилая ведьма. — А ну марш спать! Я уже закрываюсь.
— Да, Мадам Пинс, — покорно ответила Летиция и быстро отвернулась, чтобы незаметно положить книгу в рюкзак. Схватив возлюбленного за руку, она потянула его к выходу.
* * *
— Тиша! — Люпин притормозил за первым же поворотом и выхватил сумку из рук девушки, где лежала книга.
Из Запретной Секции было строжайше запрещено выносить какие бы то ни было книги, а Тиша, более того, попросту выкрала ее.
— А в чем собственно дело? — стараясь сохранить невозмутимость, поинтересовалась Летиция, откинув прядь длинный распущенных волос с лица. — Я забрала книгу, которая по праву принадлежит моей семье.
Абсолютно не стыдясь своего поступка, она вытащила ее и указала на герб Малфоев.
— Видишь этот знак? Означает, что книга принадлежит роду Малфой. Следовательно, она моя.
Люпин посмотрел на герб и решил использовать последний довод, чтобы убедить слизиринку в кощунстве своего поступка.
— Ты. Украла. Книгу, — веско произнес он. — К тому же выносить книги из библиотеки запрещено. Как староста ты это прекрасно знаешь.
Летиция фыркнула. Книгу возвращать она не собиралась. Вот еще! До сих пор оставалось загадкой, как она попала в школьную библиотеку. Впрочем, это не было столь уж удивительным. Когда пятнадцать лети назад, ее мать и брата изгнали к магглам, а Имение разграбили, книги из их семейной библиотеки «разлетелись» по всему свету и осели либо в частных коллекциях, либо были уничтожены или же попали в качестве дара Хогвартсу от какого-нибудь сердобольного министерского чиновника, который, не зная, что делать с книгой, просто отдал ее в кколу, пожалев выкинуть, как ненужную.
— Я знаю, — четко ответила девушка и, извернувшись змеей, выхватила свой рюкзак.
— Тиша, верни книгу сейчас же!
— И не подумаю! Книга моя!
— Нет!
— Да!
Так они бы припирались еще долго, если бы Люпин не схватил Летицию и не прижал к стене. Несколько секунд они тяжело дышали, буравя друг друга взглядом. Первым не выдержал Тед.
— Почему ты не хочешь вернуть книгу? — очень тихо спросил он, опустив взгляд, который тут же устремился к груди девушки. На Летиции была белая блузка с весьма глубоким вырезом. Судорожно сглотнув, он снова посмотрел в ее глаза. — Если хочешь, завтра можем пойти к директору и попросить, чтобы на законных основаниях она разрешила забрать тебе этот фолиант.
Тиша, по его мнению, повела себя очень странно. Закусив губу, она очень тихо и как-то сдавленно произнесла:
— Она уже разрешила…
— В смысле? — в свою очередь удивился Тед.
Летиция замялась, словно решая, стоит ли говорить. Несколько лет назад произошла похожая ситуация. Только в тот раз она сама обнаружила книгу в библиотеке с гербом своего рода. То были мемуары какого-то дальнего предка Малфоев и выдавались в свободное чтение. Тиша тут же написала отцу. В следующие же выходные он прибыл в Хогвартс, и они вместе отправилась к директору, чтобы заявить о своих правах на эту находку. Ситуация разрешилась мирным путем. Книгу Люциус забрал и договорился с МакГонагалл, что в случае обнаружения еще каких-то книг с гербом Малфоев, Летиции будет разрешено забрать ее.
Быстро пересказав эту историю Люпину, девушка заметила в его руках конверт.
— Что это? — взгляд ее был прикован к странному пожелтевшему письму.
Тед рассеянно повертел его в руках и, перевернув, заметил почти выцветшую надпись черными чернилами. От удивления он даже приоткрыл рот. На конверте было написано «Люциусу Малфою».
14.11.2010 Глава 2. Побег
Сидя в гостиной Слизерина, девушка внимательно переписывала из книги на пергамент строчки заклинания. Заданное эссе по Чарам нужно было сдать завтра, поэтому хочешь не хочешь, но это замечательное воскресное утро приходилось посвящать учебе. Собственные оценки не сильно волновали Друэллу, она прекрасно знала, что большинство этих знаний никогда ей не понадобятся. Однако это вовсе не значило, что она была ленивой или недобросовестной ученицей, просто она никогда не стремилась узнать что-то, превосходящее школьную программу, знания не были ее целью. Она училась, потому что так было надо. Ее будущее было предрешено заранее, как и полагается всем юным девушкам ее положения. И тем не менее она не могла позволить себе быть необразованной простофилей.
В гостиной было довольно тихо, большинство студентов предпочитали заниматься на свежем воздухе, тем более что погода к этому располагала. После холодной и затяжной зимы школьники, словно маленькие дети, радовались теплому солнышку и старались по максимуму пропитаться его лучами и теплом.
Сама Друэлла не слишком любила солнце. Ее чувствительная кожа чутко реагировала на малейшее воздействие ультрафиолета, и, к сожалению, это приносило множество неудобств. Поэтому это воскресение целиком и полностью было посвящено учебе и другим более полезным, нежели прогулка по залитой солнечным светом улице, вещам.
Иного мнения придерживался Абраксас Малфой. Воскресенье. Самое прекрасное время для ничегонеделания. Замечательный день, чтобы назначить свидание в Хогсмиде своей девушке, подурачиться, поваляться на траве возле озера, сделать подлость гриффиндорцам и… Да что там, на свете есть так много замечательных вариантов, как провести этот день. Однако в этот день у Малфоя были несколько иные планы…
Осторожно прокравшись в гостиную собственного факультета, Рекс тут же заприметил сидящую в гордом одиночестве в кресле у камина Друэллу Розье — свою девушку. Жаль, что не невесту, но он лелеял надежду об их будущей помолвке. Они встречались уже два года. В прошлом месяце молодой человек навел справки о том, какие планы у старшего Розье на свою дочь и ее судьбу.
Прокравшись на цыпочках к креслу возлюбленной, он решил пошутить — напугать Друэллу. Конечно, это детская шалость, но так здорово услышать ее высокое сопрано, а потом искупить вину долгим страстным поцелуем.
Подойдя вплотную к креслу, он с любопытством заглянул через плечо Эллы. Та с таким увлечением писала эссе по чарам, что совершенно ничего не замечала. Она сидела полубоком, склонившись над тетрадкой.
— Попалась! — громко прошептал Рекс, схватив девушку за талию.
Вздрогнув от неожиданности, Элла громко взвизгнула. Мама была бы очень разочарована этим фактом, но, сколько бы она ни боролась с собой, ничего поделать не могла. Несдержанность эмоций часто играла с ней злую шутку. Воспитание диктовало постоянный контроль за эмоциями. Будучи от природы темпераментной, она часто даже при виде мыши могла устроить настоящую истерику с криками и нервным обмороком.
Вскочив из кресла, она тут же оказалась в объятиях усмехающегося Малфоя, что было вполне ожидаемо. Никому бы другому не пришло в голову отвлекать ее от учебы, тем более таким идиотским способом.
— Я же испугалась, фестрал тебя укуси, Малфой. У тебя что, совести совсем нет? — возмутилась девушка, сопровождая каждое слово ударом своего маленького кулачка по груди друга.
Друэлла, конечно, могла возмущаться сколько угодно, но на самом деле ей нравились подобные выходки. Малфой был единственным, кому такое было позволено: так пошутить или так напугать. Она безумно любила его со всеми причудами и шуточками. Рядом с ним мисс Розье могла быть настоящей, не притворяться тем, кем она никогда не была, не думать над каждым своим словом. Быть естественной и свободной.
Абраксас тихо рассмеялся, удерживая возлюбленную в своих объятиях. Его забавляло, нравилось, когда Элла злилась. Она так очаровательно морщила свой носик, что очень хотелось поцеловать его кончик. Что он и сделал с большим удовольствием.
— Совести?.. — наигранно удивился он. — А что это такое?!
К черту эссе и остальные занятия! Приподняв девушку, он закружил ее по комнате, затем опустил на ноги и поцеловал.
— Пойдем, прогуляемся? Я хочу кое-что тебе рассказать!
Не обращая внимания на возражения семикурсницы о том, что ей нужно закончить домашнюю работу, Малфой потянул ее в сторону выхода. План был ничем не примечательный. Прогуляться до Астрономической башни. Оттуда открывался потрясающий вид на Запретный лес. Да и свежий воздух пойдет Друэлле на пользу.
Возможно, стоило возмущаться более активно, ведь, в конце концов, Абраксас самым нахальным образом вмешался в ее планы, не дал доделать работу, а ей, между тем, нужны были хорошие оценки. Отец очень внимательно следил за успеваемостью младшей дочери. Но Друэлле, как и любому другому подростку, не хотелось проводить последний выходной в гостиной, в полном заточении, да еще и в обнимку с толстым фолиантом, поэтому ее возмущение было не долгим и закончилось уже через пару минут.
Розье никогда бы не призналась в этом даже самой себе, но она немного завидовала гриффиндорцам, которые жили в башне. Сырые и темные подземелья мало способствовали хорошему настроению. Зимой в них было холодно, а летом постоянно царивший в них сумрак как никогда давил на нервы. В гостиной ведь даже окон не было, поэтому без часов никогда нельзя было понять, какое сейчас время суток. Мысли о недоделанном эссе достаточно быстро выветрились из ее головы. Девушка послушно шла за Малфоем, даже и не думая задаваться вопросом о конечном пункте их назначения. Абраксас был тем самым единственным человеком, которому она полностью и безоговорочно доверяла. И пусть остальные твердят что угодно, награждая учеников Слизерина самыми нелестными характеристиками, но она уверена в Малфое, верила ему иногда даже больше, чем себе.
После очередного поворота на лестницу Друэлле стало понятно, куда именно они идут. Что ж, Астрономическая башня очень даже неплохое место для разговоров и… романтических свиданий. Интересно, что же задумал ее возлюбленный?
Некоторое время они стояли обнявшись и смотрели на Запретный лес. Малфой размышлял, как лучше всего преподнести любимой информацию, как рассказать ей, что он уже давно хотел сделать. Благодаря своему «скользкому» характеру, ему удавалось без особых проблем заводить знакомства с людьми разных слоев общества. И вот две недели назад он получил ответ от одного из таких знакомых. Информация оказалась весьма обнадеживающей: Розье пока не присмотрел для своей дочери партию. Это радовало. Сегодня он собирался сделать Друэлле предложение. Без пафоса и официальности. Если понадобится, это они сделают потом, когда она скажет «да».
Однако была небольшая проблема… С давних времен семьи Розье и Малфоев находилось в положении «холодной войны». Пару столетий назад, когда их предки еще жили во Франции, обе семьи вели общие дела. Потом что-то случилось, и из партнеров они превратились в конкурентов. Деловые отношения постепенно сошли на нет, а затем и вовсе семьи стали с долей негатива относится друг к другу. Теперь, уже будучи в Британии, спустя столько лет они просто могли вежливо поздороваться при встрече и не более. Рекс не знал, насколько его любимой известно обо всех трениях семей, но ему на это было плевать. Весь седьмой курс он думал о том, как им быть вместе и при этом сохранить мир в семьях. Выход был один-единственный — побег и скорая свадьба. Причем магический брак на крови, чтобы они стали неразлучны.
На мгновение забывшись, девушка невольно залюбовалась пейзажем и опомнилась лишь тогда, когда Рекс, встав позади, обнял ее за талию.
— А ты бы хотел уметь летать? Без метлы, вот просто сам по себе? — ее вопрос звучал крайне наивно и по-детски, но она поддалась секундному порыву и позволила этому вопросу сорваться с губ.
Малфой улыбнулся странному вопросу. Полеты — это было самое меньшее, что его заботило сейчас.
— Я бы хотел любить тебя и провести всю свою жизнь рядом. Я хочу целую вечность и даже больше восхищаться твоей красотой и любить тебя, — очень тихо, но искренне проговорил он. В руках появилась небольшая бархатная коробочка. Не отрывая взгляда от Друэллы, Рекс опустился на одно колено и, раскрыв коробочку с колечком внутри, протянул ее на ладони возлюбленной.
— Друэлла Анабель Розье, я хочу провести с тобой всю свою жизнь! — Признание давалось ему нелегко, но в его словах было столько искренности, что сразу хотелось поверить. — Я... люблю тебя и прошу твоей руки и сердца!
С этими словами он надел девушке кольцо на левый безымянный палец.
Кольцо не было куплено в обычном ювелирном магазине — испокон веков оно принадлежало роду Малфоев. Существовала даже легенда о том, что оно было подарено маггловским капитаном мушкетеров самой Анне Австрийской в знак вечной любви. Один из известнейших темных магов заколдовал это кольцо так, чтобы оно проверяло чувства влюбленных. Если избранница действительно любила дарителя, то магия кольца активировалась и оно подгоняло себя по размеру. Если нет, то просто спадало с пальца. Во времена первой Французской революции артефакт вернулся к магам. Его владельцем стал предок Малфоев.
Он не осмелился бы сделать ей предложение по всем правилам аристократического мира. Ее семья бы не позволила. У него был единственный шанс, и он ни имел ни малейшего понятия, согласиться ли Друэлла… Но сначала стоило узнать ее ответ.
Девушка растерянно смотрела на него сверху вниз и не могла вымолвить и слова. Его настолько искреннее, настолько неожиданное признание просто выбило ее из колеи. Ответ был очевиден, она и сама любила Рекса, любила так сильно, что иногда удивлялась самой себе. До поры до времени она не верила в любовь, просто потому, что никогда не видела ее проявлений между людьми ее круга. Браки по расчету и по договоренности родителей с обеих сторон — это норма жизни, это традиция. Ни о какой любви не может быть и речи. До тех пор, пока сама не влюбилась в Малфоя.
Подняв руку к лицу, Друэлла внимательно рассматривала кольцо, так идеально подошедшее к ее пальцу. Создавалось впечатление, что оно было создано лишь для того, чтобы занять место на ее руке.
— Я согласна, Рекс, я согласна, — тихо, словно боясь раскрыть страшный секрет, произнесла девушка.
Мерлин, да о таком мечтает каждая девушка, и не важно, насколько чиста ее кровь и сколько галлеонов лежит на счету семьи в банке Гринготтс. Все они: и богатые, и бедные, и красивые, и уродливые, и умные, и глупые, — все-все-все мечтали, чтобы нашелся в мире такой человек, который любил бы их без памяти и которому они бы сами дарили всю свою любовь и нежность.
Сейчас было не место и не время для прозаичных размышлений. Чувства переполняли ее душу и пьянили лучше самого крепкого вина.
Свой триумф Малфой закрепил долгим поцелуем и объятиями. Буквально с шестого курса он задался целью покорить сердце мадмуазель Розье. Когда в начале пятого он подошел к девушке в гостиной Слизерина и при всех просто поцеловал ее в губы, то банально получил пощечину. Присутствующие сокурсники посмеялись, а старшие курсы снисходительно улыбнулись, мол, девушка ему не по зубам. Абраксас Малфой был человеком слова, к тому же, довольно принципиальным. Он желал, чтобы Элла стала его. Он привык, чтобы его желания осуществлялись. Именно тогда, вместо того, чтобы не солоно хлебавши удалиться и зализывать душевные и физические раны, он пафосно объявил, что на третий такой поцелуй девушка ему ответит.
Вторая попытка добиться благосклонности Друэллы произошла на Рождество. Под омелой. Это было подстроено специально. До этого все полгода Рекс усиленно добивался ее внимания всеми возможными и невозможными способами. Омела была последней в списке стандартных. Вторая пощечина оказалась менее болезненной, и, судя по всему, сама девушка покраснела и смутилась. Рукоприкладство Эллы последовало сразу, после поцелуя в щеку. Парень был готов вытерпеть еще сто таких выражений симпатии за еще один такой поцелуй.
Последняя попытка оказалась совершенно не запланированной. По воле случая, а может, это просто судьба, Розье поссорилась прямо на уроке с девочкой из Рейвенкло, и Элле, как зачинщице, преподаватель назначила взыскание. Ей поручили стереть пыль с консервированных существ в классе зелий. Она очень удивилась, когда, придя в класс, обнаружила Малфоя, расставляющего склянки с зельями на полке рядом.
Пока они работали, завязался спор. Даже сейчас из них никто не смог бы объяснить, как так получилось, но, жестикулируя и что-то доказывая Рексу, Элла принялась размахивать руками, стоя на лестнице. Та пошатнулась, и девушка просто свалилась на стоящего у лестницы юношу. Что произошло дальше, они плохо поняли. Однако как было им неловко, когда преподаватель зелий обнаружила сидящих на полу подростков, которые, совершенно ничего не замечая, увлеченно целовались.
— Давай сбежим? — внезапно предложил Малфой, когда они в объятиях друг друга с Астрономической башни любовались лучами полуденного солнца, озаряющего верхушки деревьев Запретного леса. — Я навел справки и знаю, что ты ни с кем не помолвлена. Я тоже не имею обязательств. Отец обойдется и без меня. У него есть Арктикус.
Арктикус Малфой был братом-близнецом Абраксаса и сейчас учился в Шармбатоне. С раннего детства братьев разлучили. Старший проводил все время с отцом в Париже или Марселе, а Рекс жил с матерью, пока несколько лет назад она не скончалась.
— Даниэль Розье вряд ли обрадуется такому зятю, как я, — он развернул девушку лицом к себе и заговорил серьезно. — Поэтому я предлагаю тебе побег. Настоящий. Мы уедем со всеми учениками в Хогвартс-экспрессе, но в Лондоне на платформе с родителями не встретимся. У меня есть кое-какие сбережения. На первое время хватит, а потом я воспользуюсь наследством матери. Мы сможем уехать в Бельгию, Щвейцарию или даже Канаду! В любую страну, где говорят на нашем родном языке.
Парень с надеждой посмотрел на свою невесту. Кольцо она приняла и дала согласие. Помолвка состоялась.
Она была согласна стать его женой. Его женщиной. У них был хороший шанс сбежать! Это все, что ему было нужно для счастья.
Друэлла смотрела на Малфоя и не узнавала его. Кто бы мог подумать, что все настолько серьезно, что он предложит ей побег? Она не привыкла строить планов на будущее, ей больше нравилось наслаждаться настоящим. Да и вообще она все еще была маленькой девочкой и старалась не задумываться о том, что ждет ее за пределами школьных стен. Розье не понимала, зачем нужен побег и почему ее отец будет против Малфоя. Даниэль любил ее, буквально души не чаял и всегда готов был выполнить любой каприз. Малфой был чистокровным магом из уважаемой семьи, с чего вдруг отец не захочет принять его как супруга собственной дочери, этого девушка понять никак не могла.
— А может, можно обойтись без побега? — робко спросила слизеринка.
Побег, она даже представить себе этого не могла в самым смелых мыслях. Но Абраксас был настроен слишком решительно, и это слегка настораживало Друэллу. Она просто хотела быть с ним, неужели для осуществления ее мечты нужно быть готовой полностью сменить привычный уклад жизни и расстаться со всем, что было мило и дорого?
— Давай я поговорю с отцом. Скажу, что люблю тебя. Он не сможет мне отказать. Он никогда и ни в чем мне не отказывал, — предложила Розье.
Наивная, она как могла, гнала от себя мысли о побеге. Просто потому, что еще не была готова их принять. Для нее все в жизни всегда решалось довольно просто, так почему же сейчас появилось столько проблем?
Предложение Эллы поговорить с Розье было уже не актуально и стало таковым примерно с неделю назад. Побег — это была, так сказать, последняя инстанция. Крайность, на которую можно пойти в самом последнем случае.
Абраксас выпустил девушку из объятий и немного отстранился. Выражение его лица с серьезного и довольного поменялось на расстроенное.
— В этом нет смысла, — тихо проговорил он. Элла имела право знать правду. — На прошлой неделе я уже встречался с ним. Просил твоей руки…
Его многозначительное молчание ясно давало понять, что младшая Розье вряд ли когда-нибудь по доброй воле отца станет леди Малфой.
Сейчас выбор был за девушкой. Пойдет ли она наперекор родителю или же окажется послушной дочерью, уважающей волю отца? Решала она. Малфой не хотел влиять на нее, чтобы потом не было упреков в его сторону о том, что это он заставил ее и тому подобное. Она сама должна была захотеть остаться с ним.
Парень полностью разомкнул объятия и развернулся, чтобы уйти с обзорной площадки Астрономической башни. Самый лучший способ заставить женщину сделать так, как хочешь ты — это перестать ее упрашивать. Ибо даме всегда нравится, чтобы ее уговаривали, но и это должно быть в меру, иначе пойдет на принцип и откажется.
Уже у самой двери он остановился и медленно повернул голову в сторону любимой девушки.
— Побег — это единственный шанс. Если бы был другой выход, я бы его уже нашел. Его нет. Если ты откажешься, я пойму. Постараюсь понять. Думай. Четвертый вагон, последнее купе. Я буду ждать.
Сказав это, Малфой скрылся в дверном проеме, давая возможность Розье побыть со своими мыслями наедине и подумать, взвесить все.
На самом деле, если Элла не придет, то у него был подплан. Позже, похитить ее из дома. Так что пока девушке об этом знать не следовало. Два года назад он объявил во всеуслышание, что Друэлла Розье будет его. Он слов на ветер бросать не привык.
Она осталась стоять одна посреди смотровой площадки. Только что услышанное никак не хотело укладываться в голове. Может, ее отец уже нашел для нее подходящую партию, просто она пока об этом не знает, поэтому и отказал Малфою? Потому что другой причины для отказа Друэлла просто не видела.
Сон, это просто сон, сейчас еще пару мгновений и она проснется, и все останется по-прежнему. Не будет никаких проблем, никакого предложения о побеге. Девушка даже ущипнула себя пару раз для верности, но ничего не произошло. Впервые в жизни ей предстояло принять серьезное решение. Это было не просто серьезное решение — это решение определяло всю ее последующую жизнь. Раньше все решали родители, ее редко спрашивали, просто ставили перед фактом, а она жила и старалась оправдывать их ожидания.
Неизвестность пугала ее, а теперь пришлось столкнуться с ней лицом к лицу. Предложение Малфоя было слишком безумным, но Друэлла привыкла доверять ему, и если он больше не видит выхода, значит, его попросту нет.
* * *
Следующие несколько дней, помимо подготовки и сдачи экзаменов, Абраксас полностью посвятил подготовке к побегу.
И вот наконец долгожданный день настал. Бывшие семикурсники, а сейчас уже выпускники, они сели в Хогвартс-экспресс и отравились в новую жизнь.
В глубине души Малфой, конечно, волновался, но как истинный аристократ с соответствующим воспитанием он старался выглядеть спокойным и невозмутимым. Никто бы не догадался, что за этим умиротворенным выражением лица скрывается бешеное волнение. Абраксас понимал, что сейчас ему ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание, чтобы никто ни о чем не заподозрил, к тому же, ему просто не хотелось волновать Друэллу: она и так в последнее время выглядела не очень. Она пришла в его купе буквально за час до приезда на платформу 9 и ¾. Он никогда и ни за что бы в этом не признался, но он очень боялся приехать в Лондон в одиночестве.
Малфой сидел в купе и, нервно поигрывая волшебной палочкой, разглядывал пейзаж за окном. Мысли его были очень далеки от раскинувшегося перед его взором вида лесов и полей. Он никак не мог расслабиться и поэтому постоянно прокручивал в голове план побега. Рядом лежал пакет с маггловской одеждой для него и Эллы, а также две бутылочки с Оборотным зельем и два волоска пожилой пары магглов.
Словно опомнившись, Рекс достал из кармана мантии лист бумаги. Это была карта маггловского Лондона для туристов. В сумке лежал обычный, ничем не примечательный бумажник с приличной суммой в фунтах — это была ровно половина средств с личного счета Малфоя. Буквально за сутки до отъезда он успел почтой обменять их. На какое-то время должно было хватить. Первые пару дней он планировал затеряться в маггловском Лондоне. Найти магов в свидетели, провести магическое венчание на крови и, закрепив все это первой брачной ночью, на утро отбыть в Канаду — там его дожидался небольшой, но уютный коттедж, доставшийся еще от матери. Затем он собирался попросить у тамошнего министра магии политическое убежище и вскоре стать гражданином этой замечательной страны, естественно, вместе с Друэллой.
Все это он и записал тезисно в блокнот. Четкий план всегда должен быть на бумаге. Увлекшись этим, он не услышал, как открылась дверь купе.
Ни одному даже самому талантливому поэту не удалось бы в полной мере описать все те чувства и размышления, которые обуревали тогда Друэллу и не давали ей покоя. Безумный калейдоскоп эмоций в душе, до того никогда не испытываемый, сбивал с толку, лишал почвы под ногами. Кто бы мог знать, что этот решающий день — а по-другому назвать его было просто невозможно — наступит так скоро? Он, словно уличный воришка, подкрался незаметно, из-за спины, а когда она спохватилась, то было уже слишком поздно. Время неумолимо бежало вперед, а ей в кои-то веки хотелось, чтобы оно замерло навсегда. Чтобы никогда-никогда эта поездка не закончилась, чтобы никогда-никогда им не пришлось сходить на перрон, прячась от собственных родителей и друзей, чтобы существовал только этот миг: тишина купе, нарушаемая монотонным постукиванием колес, буйство зеленых красок в пейзаже за окном, такой знакомый, едва уловимый аромат его духов, его почти незаметное дыхание и его серые глаза, такие знакомые и такие любимые.
Друэлла молча стояла в дверях, будто не решаясь войти в купе, спустя мгновение двери за ее спиной захлопнулась, словно от легкого порыва ветра. Она не знала, что нужно говорить и нужно ли вообще это делать, такое с ней случилось впервые. Малфой вообще так или иначе заставил ее сделать очень многое в первый раз. Но девушка ни о чем не жалела. Это ее судьба и ей повезло больше остальных. Ей выпал шанс, один из миллиона, а может, из миллиарда, шанс пустить свою жизнь по собственному пути, а не так, как это делала ее мать, бабушка и всевозможные тетушки.
Привыкшая жить в четких рамках, привыкшая к некой определенности в собственной судьбе, с Малфоем она начинала входить во вкус приключений, если это так можно назвать.
Он менял ее, а она меняла его, меняя друг друга почти незаметно для себя, но ощутимо для окружающих, они срастались душами, образуя единое, неделимое целое.
Абраксас скорее ощутил ее присутствие, нежели услышал звук захлопнувшейся двери купе.
— Элла… — резко вскинув голову, произнес он с улыбкой. Тут же поднялся и заключил девушку в объятия. Легкий поцелуй в висок, словно в подтверждение, что он рад ее видеть, счастлив, что она пришла. — Моя дорогая Элла…
Это были последние минуты их законного пребывания в магическом мире. Завтра начнется война за счастье. Вряд ли в полной мере юные беглецы осознавали, какие трудности их ожидают в будущем. Они любили и хотели быть вместе — остальное было не важно. Может быть, Распределяющая Шляпа отправила их совсем не туда? Не на тот факультет?
Наконец, Малфой отстранился и подцепил пальцами пакет с их новой одеждой. В нескольких фразах он пояснил Друэлле, зачем это все нужно. Судя по ее лицу, такая идея была ей не очень-то по нраву, но в данных обстоятельствах лучше так, чем быть разлученными навсегда. В том, что Эллу выдадут замуж, как только она ступит на порог дома, Рекс не сомневался. Старший Розье был уже осведомлен об их симпатиях друг к другу и сделает все, чтобы дочь забыла свою любовь к «врагу» семьи.
Малфой взял ее руку и, поднеся к губам, поцеловал кончики пальцев — пока единственное, что он мог себе позволить. Но скоро все изменится. Скоро она станет его женой и никакие родители не смогут этому помешать.
— Я понимаю, что притворяться магглами — это очень неприятно, но мы должны это сделать! Иначе ничего не получится, — он некоторое время выжидающе посмотрел на любимую и продолжил вою мысль: — До Лондона осталось чуть больше получаса пути. Ты все еще можешь передумать.
Но Элла не дернулась, а просто стояла и смотрела на Малфоя. Она приняла решение. Как только они ступят на перрон вокзала, обратного пути не будет.
— Ты переоденься, а я пока проверю обстановку…
С этими словами он вышел из купе, оставляя девушку наедине с маггловскими реквизитами для побега и собственными размышлениями.
С некоторым пренебрежением она открыла пакет и медленно извлекла оттуда предназначавшуюся ей одежду: длинную темно-синюю юбку из хлопка, кремовую шелковую блузку, черные туфли. Все это на два размера больше. Друэлла никогда не пользовалась Оборотным зельем, поэтому представить, что все это будет ей впору, было трудно. Несмотря на то, что одежда была новой и из качественных материалов, у нее она вызывала отторжение. Она с детства привыкла к роскоши и одежде, сшитой на заказ, теперь же ей предстояло переодеться в этот ширпотреб и, более того, предстать в таком виде перед Малфоем.
Но она дала себе слово, что сделает все, что он скажет, это его план и она не имеет права подвести его. У них теперь одна судьба на двоих, а это значит, что они в ответе друг за друга, что ошибка одного теперь касается обоих.
Вздохнув с легким раздражением, Розье начала медленно переодеваться в маггловскую одежду. Если бы только ее сейчас увидели подружки, то хохот в купе стоял бы неимоверный. Но на данный момент это мало ее волновало. Она по собственному желанию ступила на дорогу, полную неожиданных поворотов и скрытых угроз. И теперь не важно, что о ней подумают бывшие школьные подружки. В том, что они именно бывшие, Друэлла была уверена. В новой жизни не будет места старым друзьям и знакомым, потому что им придется начинать жить с чистого листа.
Переодевшись, Розье села и уставилась в окно. Скоро должен был вернуться Абраксас, и это хорошо: почему-то в этом пустом купе она как никогда остро чувствовала себя неуютно. Будущее было покрыто мраком, а одиночество угнетало. Рядом с Малфоем она чувствовала себя увереннее, все страхи и сомнения будто отступали на второй план.
Словно предчувствуя его появление, Розье повернула голову в тот миг, когда дверь в купе открылась, и вошел Малфой.
Придерживая левой рукой дверь, он словно в нерешительности замер и с каким-то непонятным чувством рассматривал одетую в маггловскую одежду Друэллу. Было немного непривычно видеть ее в таком виде, да и блузка с юбкой висели на ней мешком. К счастью, это ненадолго. Совсем скоро они выпьют Оборотное зелье и размер будет как раз впору.
Он чуть заметно улыбнулся, сдвинулся наконец с места и присел рядом с любимой. Сам он был одет в мантию, а из-под нее виднелся маггловский костюм. Чтобы не смущать свою невесту, Абраксас переоделся в соседнем купе.
Осторожно приобняв Друэллу за плечи, он откинулся на спинку сидения и с удовольствием вдохнул аромат ее волос.
— Ты прекрасна в любой одежде, моя дорогая! — горячо прошептал он ей на ухо и, чуть прикусив мочку, добавил: — А без нее еще больше!..
Конечно, это была маленькая пошлость для их аристократического воспитания. Но видеть, как краснеет девушка, было очень забавно. Ничего, пусть привыкает к подобному. Скоро она станет его женой. Будет каждую ночь делить с ним любовное ложе. От таких мыслей Абраксас ощутил почти болезненное возбуждение и поспешил направить мысли в иное русло, более нейтральное.
Спустя несколько минут поезд стал замедлять свой ход. Они подъезжали к Лондону.
— Элла, слушай меня внимательно, — он развернул ее к себе. Пришло время для пояснения плана. — Надевай мантию поверх одежды. Сейчас мы выйдем как обычные школьники. Мы должны затеряться в толпе. Как только преодолеем барьер, нужно сразу идти на вокзал к магглам. Там найти укромный уголок и выпить зелье.
Он достал из кармана мантии два пузырька и один протянул девушке. Это было Оборотное зелье.
В это время экспресс стал тормозить. За окном показалась платформа и многочисленные родители, встречающие своих детей. Наконец с громким треском поезд остановился, и в коридоры потихоньку начали выходить студенты.
Абраксас заклинанием уменьшил чемоданы, положил их в карман и, надев мантию, накинул на голову капюшон. После чего посмотрел на Розье и кивнул, давая тем самым понять, что она должна сделать то же самое. Глубоко вздохнув и резко выдохнув, он двинулся к двери купе.
— Идем.
Две фигуры в простых черных мантиях.
Если бы Абраксас Малфой знал, что его и его потомков ждет в будущем из-за этого побега, он бы, скорее всего, предпочел бросится под колеса идущего на полной скорости Хогвартс-экспресса.
Не произнеся ни слова, девушка сделала все так, как велел ей Малфой. Минимум слов — максимум дела — вот простое правило, которое как никогда было уместно. Они шли по коридору вагона, не оглядываясь и не заговаривая с однокурссниками. Сойдя с этого поезда, каждый из них начнет свою новую взрослую жизнь, вот только их жизнь, вопреки мнению окружающих, не пойдет по накатанным рельсам.
Странное чувство дежа-вю нахлынуло на Друэллу, стоило ей сойти на перрон. Сколько раз она уже вот так сходила с поезда после окончания очередного учебного года. Но сегодня все было по-другому. Радостно улыбаясь, она не подойдет к родителям, весело махая им рукой, возможно, сейчас она поищет их взглядом, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, чтобы знать, в какой стороне вокзале они ее ждут и чтобы ни в коем случае не наткнуться на них при выходе с платформы.
Малфой крепко держал ее за руку, чтобы Розье, ни дай Мерлин, не потерялась в толпе. Раньше она никогда не замечала, как много народу толпится на перроне и как тяжело пробираться сквозь толпу, стремясь, как можно быстрее покинуть это людное место. Малфой уверенно шагал вперед, а Друэлла следовала за ним, не отставая ни на секунду. Девушка заметила своих родителей справа от себя, но они были на приличном расстоянии и не могли увидеть их.
То и дело оглядываясь по сторонам, она нечаянно оступилась, и Абраксасу пришлось чуть замедлить свой шаг. Пока Друэлла поправляла туфлю, парень терпеливо стоял и ждал. Ругая себя за неуклюжесть всеми словами, Элла подняла голову и тут же столкнулась взглядом с матерью. Не помня себя от страха, она резко дернулась и побежала.
— Быстрее! Боюсь, что maman могла меня увидеть, — еле справляясь со сбивчивым дыханием, крикнула она Малфою.
Было не до вежливости, поэтому позабыв про все правила приличия, девушка шла напролом. Главное — успеть пройти через барьер, главное — успеть, пока мать не поняла, что это была именно она, и не сказала об этом отцу.
Выскочив за пределы платформы 9 и 34, Друэлла смогла вздохнуть спокойно. И хотя до конца их операции было еще далеко, по ее мнению, самое трудное осталось позади.
На маггловском вокзале было шумно и многолюдно, люди в странных одеждах сновали туда-сюда, но внимания на двух подростков мало кто обращал, что было как никогда им на руку. Когда cnfhibq Розье начнет их искать, он не побрезгует обратиться к магглам.
Немного отдышавшись, они продолжили свой путь. Друэлла совсем не ориентировалась на местности, поэтому доверилась Малфою и просто шла за ним. Через пять минут они оказались в тихом безлюдном закутке. Это было именно то, что надо. Абраксас протянул ей маленький пузырек.
Выпив залпом отвратительно пахнущую жидкость, Друэлла поморщилась и замерла, ожидая превращения, которые не заставили себя долго ждать.
Пока все шло по плану. Больше всего Рекс боялся, что любимая запаникует и прямо на перроне впадет в ступор, тем самым сорвав все, что он планировал. Или еще хуже — совсем откажется идти с ним, едва только увидит родителей. Однако его опасения не оправдались. Все было пока без сучка и задоринки. Разве что Элла оступилась. Но это не считается. Да и вряд ли ее мать смогла узнать в такой толчее свою дочь, одетую в простую мантию какой-то нищей девочки из Хаффлпаффа. В крайнем случае, решит, что обозналась.
Преодолевая легкую тошноту от выпитого зелья, Малфой снова взял девушку за руку.
— У нас несколько минут, чтобы покинуть вокзал и затеряться в маггловском мире, — серьезно произнес он, подхватывая девушку под локоть и снова сливаясь с толпой магглов.
Они вышли на улицу, где магглы обычно ловили такси. Уроки маггловедения Абраксас никогда не пропускал, хотя его отец всегда с брезгливостью относился к этому предмету. Поймать такси не составило труда.
Усадив девушку в машину, он сел рядом с ней на заднее сидение.
12.12.2010 Глава 3. «Ромео и Джульетта» магического мира
— Черт! — Летиция сердито швырнула конверт на диван.
Уже не один час подростки сидели в Выручай-комнате. Злосчастное письмо, адресованное отцу, никак не желало раскрывать свои тайны. Разумеется, сначала она проверили конверт на наличие следов черной магии. Впрочем, много времени это не заняло, потому что они резонно рассудили, что будь это письмо каким-нибудь темных артефактом, то в школьной библиотеке оно бы точно не лежало. Что только ни пробовали Малфой и Люпин, чтобы вскрыть конверт! Три недели они потратили на поиски ответа, как открыть письмо, посвящая этому все свое свободное время, которое им удавалось урывать между подготовкой к экзаменам и их сдачей. Теперь же все экзамены были позади. Выпускной бал для семикурсников состоится уже завтра. Теперь студенты оказались предоставлены сами себе: развлекались, отдыхали и веселились, как могли. Тиша и Тед были настолько увлечены своей игрой в шпионов, что почти не замечали всеобщей радости первых аккордов долгожданных каникул.
— Может, уже оставишь попытки открыть его? — тоскливо произнес Тед, потирая виски.
Он присел на диван и потянул стоящую рядом девушку к себе на колени.
По большому счету, вся эта история со странным письмом ему сильно не нравилась, да и настораживала изрядно. Раз письмо не открывалось, значит, оно было предназначено только Люциусу Малфою и открыть его мог только он. Скорее всего, лишь собственной кровью. Эту версию Тед уже озвучивал, причем не однократно. После того как Летиция попыталась капнуть своей крови на конверт в надежде, что достаточно будет просто малфоевской, то коварная бумага внаглую впитала алую каплю, а чуть ниже надписи адресата появились буквы, гласящие о том, что если они предпримут еще одну попытку вскрыть его, то оно самоликвидируется.
От огня письмо спасло лишь проворство Люпина, вовремя успевшего перехватить разгневанную Летицию, которая направилась к камину, чтобы сжечь хамскую «бумажку».
— Придется оставить все, как есть, — сдалась, наконец, она, робко обвивая руками шею Теда. — Все равно за эти дни вряд ли найдется способ открыть его.
Девушка тяжело вздохнула, погружаясь в свои тяжелые думы. Ее рвение разгадать загадку письма было обоснованно заботой об отце и... ну, чего лукавить? — просто женским любопытством. Вдруг там что-то, что ему причинит ему боль или сулит какие-то неприятности? А вдруг это письмо от его матери, о которой он всегда отзывался с трепетом и теплотой? Летиция любила слушать рассказы о своей бабушке Александре, которая по печальному стечению обстоятельств так рано ушла из жизни. Она просто не хотела лишний раз причинять боль отцу. Люциус каждый раз немного бледнел, когда заходила речь о последних годах жизни Александры. Порой ей казалось, что он словно что-то знает… какую-то страшную тайну или догадывается о ней, и она ему не приятна. А это внезапно возникшее, словно ниоткуда, письмо невероятно волновало душу молодой ведьмы. Не нравилось ей все это. Ой, как не нравилось.
Тем временем, мысли о письме стали вытеснять легкие, едва ощутимые поцелуи Теда. Это были их последние несколько вечеров, что они проведут вместе. Скоро все разъедутся на каникулы. Люпин закончил школу, а Тише оставалось еще два года учебы.
Пока они занимались письмом, обстановка в комнате была похожа на уютную гостиную. Теперь же с ней стали происходить метаморфозы. Влюбленные не успели оглянуться, как вместо уютного дивана оказались на шикарной кровати с пологом. Комната подстраивалась под желания и нужды находящихся в ней людей.
Поцелуи стали более настойчивыми. Руки Теда обвили талию девушки, а губы жадно ласкали нежную кожу на шее. Летиция невольно вздрогнула от новых, доселе не испытанных ощущений, и, положив руки на его плечи, потянула на себя, пытаясь приникнуть ближе. Они синхронно упали на кровать. Тихий шорох и попытка как можно быстрее снять одежду друг с друга.
— Тед, я…
— М-м? — он на секунду оторвался от расстегивания пуговиц на ее блузке.
— Я никогда не была с…
— Знаю, но все будет хорошо, вот увидишь, — он помедлил еще мгновение, словно не решаясь спросить, но продолжил: — Ты уверена, что… хочешь этого?
Все происходило настолько быстро, что у Тиши голова шла кругом. Отчаянно не хватало воздуха, и в то же время было невыносимо оторваться от поцелуев. Краски смешались в сплошной цветной калейдоскоп.
— Я люблю тебя… — тихо прошептала Летиция.
Теда не надо было долго уговаривать. Гормоны бушевали в его теле, подобно буре, сметая на пути все разумные преграды. Он хотел ее, а она его.
Нельзя было сказать, что Люпин слыл ловеласом, но и девственником тоже не был. Недостаток опыта с лихвой покрывало желание быть нежным и любить этого очаровательного ангела, которым он считал Летицию.
Предварительные ласки как-то незаметно перешли в более активные действия. Вот уже и одежда ост оказалась скинутой на пол, а два юных обнаженных тела сплелись в своем первом совместном танце любви. Летиция лишь тихо вскрикнула, ощущая, как Тед входит в неё. Он, словно извиняясь за вынужденную причиненную боль, поцеловал ее в висок, а затем слизал пару слезинок со щеки. Молодой человек прекрасно отдавал себе отчет в том, что для Летиции все было впервые и старался быть как можно нежнее со своей возлюбленной.
Пару раз вздрогнув, Тед расслабился. Они еще некоторое время лежали в объятиях друг друга, прислушиваясь к собственным ощущениям, а затем парень медленно перекатился на спину, пытаясь выровнять дыхание.
Осознание того, что они только что совершили, пришло настолько резко, что Люпин сел на кровати.
— Прости, Тиша… — сказал он, пряча глаза. — Я сделал тебе больно.
Девушка едва заметно улыбнулась и вновь попыталась притянуть его в свои объятия..
— Все хорошо. Больно было совсем чуть-чуть.
В качестве подтверждения она легко поцеловала его в губы. Не станет же она говорить ему правду. Уже будучи по книгам теоретически осведомленной о занятии любовью, впервые Тиша была к этому морально готова. Да и что такое мимолетная боль, когда с тобой рядом любимый человек?..
Из состояния прострации и сладостной неги её вывел тихий голос Люпина.
— Я очень сильно тебя люблю и хочу, чтобы мы поженились.
Она даже не сразу поняла, что он сказал, но когда смысл слов в полной мере дошел до ее белокурой головки, девушка с немым удивлением и восторгом уставилась на любимого.
— Правда? Ты хочешь, чтобы мы поженились?!
— Да, — Люпин был уверен в своем желании как никогда. — Ты согласна стать моей женой в будущем?
Это не было сказано в порыве страсти, молодой человек вынашивал идею об их союзе уже несколько недель. Разумеется, это все произойдет нескоро. Сначала Тиша закончит школу, а он в это время постарается как можно прочнее стать на ноги в экономическом плане. Ведь не приведет же он свою будущую жену в дом к бабке.
Летиция медлила с ответом, но лишь затем, чтобы заставить возлюбленного чуток поволноваться.
— Согласна, — улыбка озарила ее лицо.
— Вот только придется не сладко, ведь нужно будет завоевать расположение твоих родителей. Вряд ли мистер Малфой окажется в восторге от нашего брака, — задумчиво проговорил Люпин и быстро добавил: — Но я готов бороться за наше счастье до конца!
Можно было не сомневаться, что отец так просто не отступит, сделает все, лишь бы дочь не вышла замуж за недостойного, по его мнению, кандидата. Да и поддержки ждать тоже особо не откуда, если только Драко… Хотя и он, вероятно, не будет в восторге от ее выбора.
Летиция вздохнула. В жизни, оказывается, не все так просто, как ей казалось раньше, но она все равно не теряла надежды, что все образуется.
— Я сама поговорю с папой, когда приеду домой на каникулы. Расскажу, что мы любим друг друга. Он не откажет тебе в притязаниях на мою руку и сердце! Я знаю, как он горячо любит маму, и он поймет, что мы любим друг друга так же сильно!
Она всегда добивалась того, что хотела. И если считала, что достойна чего-то, то без раздумий добивалась этого, шла на любые меры, лишь бы получить то, что считала своим по праву. Это была ее жизнь и ее будущее, и как бы она ни любила отца, она не позволит сломать себе жизнь, выйдя замуж за нелюбимого.
Наивность Тиши немного поразила Теда, но он ничего не ответил, а лишь еще раз поцеловал ее в губы. Он знал, что им предстоит тяжелая борьба за счастье и был готов к ударам судьбы в лице Люциуса Малфоя.
* * *
Красный Хогвартс-экспресс, извергая густые клубы пара, медленно подкатывал к перрону платформы 9 и ¾ . Стоящая на перроне Андромеда с легким волнением наблюдала за поездом.
— Тедди! Тиша! — она помахала рукой подросткам, будто в надежде, что они ее заметят, но уже спустя несколько секунд, не выдержав, двинулась им на встречу. Вообще-то, встречать детей она должна была вместе с Нарциссой, но буквально в последний момент Люциус попросил жену поехать вместе с ним в Косой переулок на деловой обед с одним из руководителей Гринготтса. Тиша наверняка расстроится, но Малфои обещали приехать уже через несколько часов. Андромеда надеялась, что племянница будет настолько увлечена ее внуком, что не сразу заметит отсутствие матери. Судя по письмам, которые Тед присылал ей, девушка тоже питала к нему определенные чувства. Миссис Тонкс желала сама убедится в этом. Ведь с детства эти дети были неразлучны. Порой она задумывалась, как бы повернулась их жизнь, если бы однажды холодным весенним утром она не встретила младшую сестру в Ганд парке с коляской, где сидела Летиция.
Последнее движение — и вот поезд полностью остановился. Тедди помог Тише справится с багажом и уже через пару минут они выбрались из поезда на переполненную платформу. Девушка вглядывалась в толпу, ища родителей, но вместо них увидела только тетю Андромеду, которая, помахав им рукой, двинулась навстречу. Рядом с ней не было ни Нарциссы, ни Люциуса, что слегка удивляло, потому что еще вчера Тиша получила письмо от матери, в котором сообщалось, что они с отцом придут ее встречать. Спохватившись, Летиция высвободила свою руку из руки Люпина. Пока она еще не была готова выставлять свои чувства напоказ, хотя и была уверена, что уж кто-кто, но миссис Тонкс точно против не будет. Они с Тедди уже все обсудили и решили пока не демонстрировать свои чувства в открытую.
— Добрый день, тетя, — улыбнувшись, поздоровалась Тиша. Еще раз посмотрев по сторонам, она убедилась, что родителей нет, но для верности решила спросить: — А мамы и папы не будет, да?
В ее голосе не было разочарования или обиды. Она не была маленькой капризной девочкой и отлично понимала, что ситуация могла сложиться так, что возможности ее встретить у них нет. Но, в любом случае, впереди еще целые каникулы, за которые она успеет насладиться обществом и отца, и матери. В глубине души Летиция надеялась увидеть на перроне Драко, но у того была своя семья и видиться приходилось не так часто, как ей бы этого хотелось и как было в далеком прекрасном детстве. Впрочем, в последнее время брат писал, что очень занят и бывает дома крайне редко. Да вот только Тиша как-то пару раз слышала «беседы» брата и его жены, когда они думали, что наедине. Девушка невольно задавалась вопросом, почему же Драко так пренебрежителен к Астории и почему она с такой ненавистью смотрит на него?
Андромеда грустно улыбнулась и обняла племянницу, потрепав ее по волосам.
— Они встретят тебя дома, дорогая... Срочные дела.
Тонкс повернулась ко внуку и с не меньшим пылом заключила в объятия. Она жутко гордилась тем что ее малыш Тедди вырос и уже закончил Хогвартс. От ее взгляда не укрылось, что вначале дети шли за руку вместе и только перед ней старались вести себя как обычно. Но опытный взгляд женщины видел, как Тед смотрел на Тишу.
Все еще держа в объятиях Теда, она едва слышно прошептала ему на ухо:
— Крепись! Люциус ее просто так тебе не отдаст, — легкий поцелуй в щеку.
Она с трудом представляла, как отреагирует ее свояк на отношения подростков и это от чего-то ее развеселилио.
— Я знаю, — тихо ответил он бабушке.
Ее отец все усложнял, причем очень сильно. Сам того не зная, он усложнял дочери жизнь каждый день ее существования. Люпин отлично помнил, как студенты Хогвартса встретили Летицию Малфой в ее первый день пребывания в магической школе. Гробовая тишина в Большом зале и смесь взглядов — кто с отвращением, кто с опаской и любопытством... Учителя смотрели почти с нескрываемой жалостью, прекрасно представляя какая борьба ждет эту юную Малфой за место под солнцем в магическом мире. Рожденная в семье чистокровных магов, чтивших традиции чистой крови и выросшая в маггловском мире — девочка была уникальным случаем. Но как сказал кто-то из мудрых, семью не выбирают. Мы рождаемся и нас окружают определенные люди, которые воспитывают нас согласно своим представлениям, прививают те или иные качества, и мы почти ничего не можем с этим поделать.
Взяв женщину под локоть, Тиша счастливо улыбнулась. Она дома — и это прекрасно. Как же хорошо, что у нее есть тетушка Анди. Тише совсем не хотелось представлять, каково это, когда никто не встречает тебе на вокзале. Люпину так повезло с бабушкой. Андромеда, по мнению девушки, была необыкновенно доброй и мягкой женщиной. Так что не было ничего удивительного в том, что и Тед вырос очень хорошим человеком.
— Я по тебе очень соскучилась тетя, обещай, что будешь чаще к нам в гости заходить, — глядя на женщину, попросила Летиция.
Она пока не могла просто пригласить Тедда в гости, а вот если он придет вместе с бабушкой, то тогда придраться будет не к чему.
Тонкс ласково улыбнулась и повела ребят в сторону, чтобы спокойно активировать портключ в имение Малфоев.
— Готовы? — дети синхронно кивнули и одновременно взялись за портключ в виде серебряной заколки.
Имение встретило их тишиной и уютом. Чета Малфоев еще не вернулась с делового обеда. Андромеда честно говоря не ожидала такой задержки и, откровенно говоря, чувствовала себя неловко.
— Эм-м... Летиция, думаю, тебе стоит пойти переодеться, а мы пока с Тедом организуем полуденный чай, м?
Она посмотрела на внука, явно желая перекинуться с ним парой слов наедине.
— Да, тетя, ты права. Не скучайте, я скоро, — взбегая по лестнице, радостно выкрикнула она, словно забыв о манерах благовоспитанной леди.
После дороги было самое то принять душ и переодеться в чистую одежду. Еще лучше было бы поспать пару часиков, но пока в доме гости она не могла себе этого позволить.
— А я думал, что они уже вернулись, — осматриваясь по сторонам, заметил Тедди.
— Видимо, задерживаются... — пробормотала Андромеда и внезапно в упор посмотрела на Теда.
В это время как раз появился домовик и ей на некоторое время пришлось переключить внимание на него, отдавая распоряжения на счет чая. Домовики слушались ее, когда приказы были бытового характера типа чая или мелких поручений "принеси-подай". Едва домовик испарился, чтобы накрыть на стол, как Андромеда повела внука в гостиную и усадила на диван. Села рядом с ним и, наклонившись, тихо проговорила.
— Нам лучше не задерживаться надолго. Вы плохо скрываете свои эмоции. Люциус может это заметить, а тебе прекрасно известно, что нас он терпит здесь только из-за моей сестры. Тиша уже что-нибудь писала Нарциссе о ваших отношениях, ты случайно не в курсе что именно?
Она искренне желала счастья внуку, но в такой ситуации следовало действовать очень осторожно.
— Ты как всегда права, бабуля, — тяжко вздохнув, ответил Тед.
У него самого не было большого желания встречаться с Люциусом Малфоем лицом к лицу и уж тем более задерживаться в его обществе. Как бы ни боготворила своего отца Летиция, для Люпина же он был все тем же жестоким Упивающимся смерти, пусть и ответившем за свои грехи, отсидев срок в Азкабане.
— Нарцисса пока ничего не знает? — он вопросительно посмотрел на бабушку.
Та отрицательно помотала головой и нахмурилась. Что-то в поведении Теда казалось ей настораживающим. Мелькнула мысль о… но она тут же отмела ее как сумасбродную. Во-первых, Летиция, по ее мнению, была еще очень юна, а во-вторых, Тед не был похож на неразумного.
— Но рано или поздно придется все раскрыть... — словно говоря сам с собой, добавил парень.
Они вообще еще не думали о том, как именно расскажут родным о своих отношения. С Андромедой все было просто, он знал, что она всегда порадуется, если он будет счастлив. А вот с родителями Тиши все обстояло намного сложнее, и, как лучше решить эту проблему, Тед пока не знал, но собирался придумать в самое ближайшее время.
— Неужели ваши отношения с мистером Малфоем так и не наладились спустя столько лет? — поинтересовался Люпин, имея в виду прохладное отношение Люциуса к своей свояченице.
Он знал, как с Андромедой в ее молодости обошлась семья, как относились и относятся к ней чистокровные. Но он надеялся, что если Нарцисса изменила свое отношения к сестре, то и Малфой мог бы принять ее просто как человека, а не терпеть из-за уважения к собственной жене.
— Люциус вежлив, но… держит дистанцию, — со вздохом пояснила Андромеда. — Нарси пытается порой сгладить некоторый шлейф его пренебрежительности, но я просто стараюсь лишний раз с ним не контактировать.
Она хотела сказать что-то еще, но не успела. Со стороны двери послышался хлопок аппарации — это вернулись Малфои.
Смех Нарциссы и тихий голос Люциуса стали слышны более отчетливо. Спустя несколько мгновений они вошли в гостиную. Нарцисса держала в руках небольшой букет белых роз, которые подарил ей деловой партнер мужа за обедом. Люциус же имел наигранно-серьезный вид и был готов уже сам рассмеяться. Виной всей этой кутерьмы было письмо из Хогвартса. Сова с посланием от МакГоннагалл застала его к концу обеда, когда они уже собирались уходить.
Пройдя в гостиную, Люциус и Нарцисса с некоторым удивлением и замешательством посмотрели на гостей.
Секундная заминка, чтобы осмыслить увиденное, и Нарцисса уже бросилась обнимать и целовать сестру с племянником.
— Анди! Тед! Какой сюрприз! Хорошо, что вы нас дождались! — воскликнула леди Малфой, потрепав по волосам парня.
— Добрый день, — поздоровался Люциус, на ходу снимая перчатки. Свояченицу и племянника он поприветствовал чуть заметной улыбкой. Скорее всего, наигранной и чтобы соблюсти этикет. — А где Летиция?
— Да! Где же Тиша? — удивилась Нарцисса отсутствию дочери. Ей так хотелось поскорее увидеть дочь.
— Я здесь, — задорно улыбаясь, весело откликнулась Тиша, сбегая по ступеням. Уже переодетая в легкое платье шелковое платье, цвета незрелой оливы, девушка выглядела веселой и отдохнувшей. В следующее мгновение она угодила прямиком в объятия матери.
Она слышала голоса родителей и была безмерно рада, что они вернулись так скоро. Забыв про все правила этикета, Тиша крепко обняла ее.
— Я так скучала по вам, — улыбаясь сквозь не выступившие на глаза слезы, пролепетала Летиция.
Для полного счастья ей не хватало только Драко и малыша Скорипуса, но девушка была уверена, что еще увидит их, ведь каникулы только начинаются.
— Мне кажется, ты подросла, — гладя дочь по распущенным шелковистым волосам, произнесла Нарцисса.
— И совершенно забыла этикет, — заметил в свою очередь Люциус, переводя взгляд на дочь. Вид он имел весьма строгий, но глаза излучали тепло. Летиция потупила взор и, подойдя к отцу, скромно поцеловала его в щеку. В следующее мгновение она почувствовала на своей талии его руку, от нее не ускользнуло и то, что отец на пару секунд дольше, чем того требовал этикет, удерживал ее в своих объятиях. В последнее время между ними наладилась какая-то невербальная связь: они понимали друг друга с полуслова. Тиша была его любимицей, прекрасно это знала и вовсю пользовалась своим положением. Порой Драко ворчал, что даже его так не баловали. Люциус же, похоже, решил взять реванш за все годы отчужденности во времена детства сына и каждую свободную минуту посвящал любимой дочери.
Тем временем домовики уже накрыли на стол, был подан чай и десерт. Летиция, которая не ела с самого утра — не считать же те сладости, что они купили с Тедом в поезде — сильно проголодалась и была рада, что чай приготовили так быстро. А еще это был повод подольше побыть с возхлюбленным. Она старалась не смотреть на него лишний раз. Они еще не были готовы раскрыть свои отношения перед всем магическим миром, а учитывая, что о проницательности отца до сих пор ходят легенды… Некоторые даже клялись и божились, что Люциус Малфой искушен в невербальной легиллименцией.
— Надеюсь, вы с Тедом задержитесь на чай? — обратилась Нарцисса к сестре.
Андромеда подняла растерянный взгляд на сестру и с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на Люциуса.
— Да, конечно, Нарси! — проговорила она, беря сестру за руку. Обижать ее отказом не хотелось, да и лишняя минутка в обществе Нарсциссы была для нее в радость.
— Тогда пройдемте в малую столовую, — взял ситуацию под свой контроль Малфой и жестом пригласил всех пройти к столу, где уже очень аппетитно пахло тортом и фруктами.
Пока все рассаживались, Люциус успел мимоходом еще раз обнять и поцеловать дочь в висок. Подсуетившись, он ухитрился сесть по правую руку от Нарциссы и по левую от Летиции. С такого места ему было очень удобно расспрашивать дочь об учебе в школе.
Пока домовики разливали чай, он извлек из кармана мантии письмо и, повернув голову, с самым серьезным видом обратился к Летиции.
— Как дела в Хогвартсе? Минерва тут в красках расписала, как прекрасны твои успехи… — он многозначительно помахал перед ее носом листом бумаги с гербовой печатью школы.
Нарцисса бросила обеспокоенный взгляд на мужа, а потом на дочь. Тед, совсем не ожидавший подобного, подавился чаем. Возникла неловкая пауза. Все посмотрели на виновницу «прекрасного» поведения.
Стоило ей увидеть перед собой письмо от директора, как мысли, словно безумные, понеслись галопом в разные стороны. Да, в этом году ее послужной список был не настолько впечатляющим, как ранее, но даже и его вполне хватило бы, чтобы родители в ней разочаровались, ведь они-то думают, что у них растет благовоспитанная юная леди, не помышляющая о всяких пакостях и мести обидчикам, а на самом деле все совсем не так.
Бросив беглый взгляд на Тишу, Тед наконец откашлялся и сосредоточился, готовый в любой момент встать на ее защиту. Он не знал, что именно написала Малфоям МакГонаггал, но если им станет известно, как проводит свое свободное время их дочь, то от шока они отойдут не скоро. Они жили с уверенностью, что их девочка — милейший души человек и узнать вдруг всю правду о ней будет не так-то легко.
— Да что я такого могла сделать, что она решила вам написать? — самым беззаботным тоном произнесла Летиция, аккуратно отламывая десертной вилкой кусочек торта.
Андромеда с интересом переводила взгляд с одного Малфоя на другого. Ей и самой было очень любопытно, что же такое произошло, что директриса решила написать родителям письмо. Самой ей с внуком повезло, Тед был послушным и если и шалил, то в пределах разумного и до писем дело никогда не доходило. На первый взгляд, Летиция выглядела примерной и милой девушкой, но Андромеда знала, что стоит капнуть поглубже и все окажется далеко не таким радужным. Эта сероглазая блондинка была способна на многое, в этом миссис Тонкс не сомневалась. Шляпа просто так в Слизерин не отправляет, даже несмотря на звучную фамилию, это-то она знала точно.
Люциус не смог бы добиться и половины успеха на политической арене и в бизнесе, если бы не его проницательность и способность «читать» людей. А уж свою-то дочь он знал хорошо. Если бы она, завидев письмо, тут же состроила кающееся выражение лица — он бы перестал ее уважать. А тут она показала чисто малфоевский прием «я совершенно не причем — это все они!». Разве что пальцем не показала… например, на Теда.
— Например, то, как ты измазала какую-то гриффиндорку в… — он заглянул в содержание письма и губы дрогнули в улыбке, — в геле для приманки… хм… мух.
Он бросил выразительный взгляд на дочь, в то же самое время под столом легонько наступая на ногу жене, чтобы та держала маску и не вздумала рассмеяться раньше времени. Но черт бы его побрал — сдержаться было очень трудно!
Нарцисса опустила взгляд на лежащую на коленях салфетку и отчаянно пыталась сделать вид, что поправляет ее.
Измазать сокурсницу в жидкости для приманивания мух — до такого не каждый додумается. Наверняка, девица до ручки довела Летицию, раз та пошла на такие радикальные меры. Родители это прекрасно понимали. Разочарование было лишь в том, что дочь попалась. Малфои не попадаются — это аксиома.
— Летиция Нарцисса Малфой! — начал говорить Люциус тоном не терпящим возражений, немного повысив голос и тем самым придавая моменту особую важность. — Как ты вообще посмела?!
Он хотел добавить слово «попасться», но благоразумно промолчал, иначе испортил бы весь эффект. Судя по лицу Люпина, тот был готов, словно сторожевой пес, начать заступаться за хозяйку.
«Ну-ну… только пикни! Впрочем, если ты пошел в отца, то благоразумия тебе не занимать. Хоть что-то положительное взял от родителей. Лучше не вмешивайся, волчонок!»
— Так нельзя поступать с сокурсниками! Чему я тебя всегда учил?! Отвечай!
— Отец прав… — тихо проговорила Нарцисса, тем самым придавая серьезность моменту. Ведь отцу дочь могла не поверить, а эффект нужно было закрепить. — Ты не должна была себя так вести.
Еще чуть-чуть… им нужно было дождаться, что ответит Летиция.
Андромеда опасливо покосилась на внука и была готова в любой момент осадить его. Тед же буравил взглядом Люциуса, совершенно не стесняясь.
Однако миссис Тонкс заметила, что сестра бросила странный взгляд на мужа и… догадка осенила ее. Малфои просто разыгрывают дочь, пытаясь чему-то научить. Но чему? Это пока оставалось для нее загадкой.
"Мерлиновы подштанники, все-таки сдала меня, директриса! Странно, что так поздно... я-то думала, она тут же и напишет. Значит, зря расслабилась..." — негодовала Тиша. — "Отлично! Давайте еще при всей родне меня воспитывать! Может, еще и Драко с семьей нужно было позвать, для пущего эффекта? Чего они от меня добиваются?!"
— Как так? — глядя в упор на отца, спросила Летиция. — Я не помню ничего подобного. Разве кто-то видел, как это делаю я? — будничным тоном, словно говорила о погоде, ответила она.
Ну а что еще она могла сказать? Покаяться в грехах и сказать это скучное "я больше так не буду, простите меня, папочка и мамочка". Тиша была абсолютна уверена в том, что поступила правильно, по ее мнению, Лайтон еще легко отделалась. Таких, как она, слизеринка презирала всем сердцем и расправлялась с ними безжалостно.
Посмотрев на сидевшего напротив Люпина, Летиция ему подмигнула. Ничего, пусть не беспокоится, она со всем сама справится.
Тед в который раз убедился, что любимая — великолепная актриса, вот он бы так не смог, определенно, не смог. Она же сидит само спокойствие и все ей нипочем.
Андромеда молча ждала окончания сего спектакля, определенно, этот воспитательный прием был занимательным зрелищем.
Малфой почти с восхищением посмотрел на дочь. Вот она — его Летиция! Его гордость! Ее брат, похоже, взял характер матери, ибо если его хоть немного прижимали к стене, он сразу же во всем сознавался. Летиция же ни сном, ни духом. Это так радовало.
— Похоже, что видел, раз ты попалась, — вкрадчиво произнес он, гипнотизируя ее взглядом. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не попадалась?! Чтобы не оставляла улик?.. Пусть хоть весь Хогвартс знает, что это ты, но чтобы доказать это было невозможно!
Все-таки горбатого лишь могила исправит. Люциус Малфой официально в какой-то степени побывал там. Не исправила.
— Впредь прошу тебя быть аккуратнее. Изобретательность, безусловно, на высшем уровне, но вот техника исполнения…
Он сделал вид, что разочарован, но в глазах уже вовсю плескались искорки смеха.
Со стороны Нарциссы послышался сдавленный всхлип. Не в силах больше себя сдерживать, она начала смеяться.
— Что же она такого сказала, что ты решила превратить ее в… королеву мух? — всхлипывая, проговорила мать.
К этому времени на лице Малфоя тоже появилась улыбка. Воспитательный акт закончился. Теперь родители желали знать подробности.
Тед бросил растерянно-непонимающий взгляд на бабушку.
— Потом, — услышал он ее тихий голос. Очевидно, что разъяснения по этому странному поведению Малфоев он получит дома.
Тиша была уверена, что свидетелей не было, она ведь не маленькая дурочка, чтобы вот так просто попадаться. Единственное, что ей приходило в голову, так эта то, что эта противная гриффиндорка лично сдала ее директору. Она не видела ее, но, скорее всего, просто придумала, да еще и подружек своих позвала, чтобы они подтвердили, что именно Малфой все это и сделала. Странно, что Минерва не вызвала ее на ковер, видимо, решила, что родители смогут лучше объяснить ей, что такое хорошо, а что такое плохо. В этом определенно был смысл, потому что у Летиции давно выработался иммунитет на всевозможные попытки преподавателей ее воспитать. А вот авторитет родителей по-прежнему оставался на высоте.
Она на самом деле волновалась, что отец и мать будут недовольны ее поведением, а все оказалось совсем по-другому. Ее даже толком не отругали, более того, мама так весело смеялась над всем произошедшим, что Тиша, до этого сохранявшая самое равнодушное выражение лица, улыбнулась в ответ.
Вопрос, заданный Нарциссой, вновь вернул ее к серьезности. Ей не очень хотелось раскрывать подробности этого происшествия. Атмосфера за столом была такая веселая и непринужденная, а если она расскажет, из-за чего все произошло, то обстановка за столом точно изменится в худшую сторону.
— Да так… ничего особенного. За языком надо было следить. Мам, а ты совершала в школьные годы что-нибудь подобное или всегда была паинькой? — вновь улыбнувшись, спросила девушка.
Задав этот вопрос, она надеялась, что взрослые переключатся на воспоминания о своих школьных годах и забудут о приключении с Королевой мух.
Люпин оценил находчивость Летиции, решившей сменить тему, ему и самому было бы интересно услышать парочку историй из школьной жизни Нарциссы или Люциуса. Он почему-то не мог представить их беззаботными подростками, вот Андромеду представить школьницей мог, может быть, потому, что та уже успела поделиться с ним особо интересными историями, а, может быть, просто потому, что она была для него родной и понятной.
К радости Летиции, ей удалось направить разговор в нужное русло. Нарцисса, кажется, оказалась застигнутой врасплох и, скорее всего, вспомнила какую-то историю, где сама была инициатором шалости. Остаток вечера все сидящие за столом потратили на то, чтобы уговорить ее рассказать о проделке. Не помогли ни уговоры, ни просьбы, ни шутливые угрозы. Нарцисса крепко держала оборону и не поддавалась до тех самых пор, пока муж, вопреки всем правилам приличия, не наклонился к уху жены (причем правая рука как-то подозрительно странно скользнула под стол, но это заметил только, как всегда очень внимательный, Тед) и не прошептал что-то. После чего леди Малфой тихо охнула и сдалась. История оказалась совсем банальной и повествовала о том, как Нарцисса и несколько ее сокурсниц пытались пробраться к мальчишкам ночью в спальню и отомстить им за попытку подглядеть за ними в душе, после урока травологии. Операция почти удалась, но кто же знал, что на дверях спальни мальчиков есть сигнализирующие чары. В итоге была разбужена добрая половина факультета.
Лишь когда за окном стемнело, Андромеда спохватилась и засобиралась домой. На все уговоры сестры, она ответила извиняющимся отказом и была очень удивлена, когда внук поддержал её. Тед просто не захотел оставаться на ночь в доме, где должна была спать его любимая. Ведь не пойти к ней ночью — невыносимый соблазн, который он точно знал, не в силах перебороть. Так что уж лучше он проведет бессонную ночь за несколько миль от Летиции и будет мучиться разлукой с ней, чем будет терзать себя тоской, находясь в нескольких метрах.
16.01.2011 Глава 4. Цена любви
Предрассветные часы были особенно тихими в эту сказочную ночь. Насыщенный аромат диких кустовых роз с клумб проникал даже сквозь приоткрытое окно небольшого двухэтажного коттеджа. Это был затерянный ветхий домик на окраине одного из маленьких городков близ Абердина. Абраксас и Друэлла приехали сюда прошлым вечером, пытаясь замести следы. По большому счету, они даже не были уверены, что их преследуют, тщательно прочесывая дюйм за дюймом, возможно, преследователи решили положиться на удачу. С тех пор, как они ударились в бега, прошло уже три недели, и за это время Абраксас и Друэлла успели сменить целых три временных убежища. Все шло по плану. Пару дней назад Малфой смог под оборотным зельем выбраться в Министерство. Он очень торопился, хотел как можно скорее жениться на Друэлле. Посовещавшись, они решили для начала провести обряд брака на крови. Брачная клятва, данная с применением слияния капель крови и чтением соответствующих заклинаний, являлось для магов сущностью брака. Все равно, что для магглов венчание. Министерство же просто регистрировало брак на бумаге и все. Обряд на крови был чем-то большим, нежели просто обмен кольцами и обещаниями. Это была нерушимая клятва, закрепленная кровью. Такое невозможно расторгнуть просто так, без последствий для пары. Это было на всю жизнь. Любя всем сердцем Абраксаса, девушка без колебаний согласилась на Обряд. Когда тебе семнадцать, редко задумываешься о последствиях. Все кажется простым и легким. Друэлла считала, что когда родители узнают об их венчании, то успокоятся и не станут больше препятствовать их союзу. У Абраксаса же на это счет иллюзий не было. Единственный шанс на счастье — это побег, желательно в другую страну и на другой материк. Например, в Канаду, Бельгию или Францию.
Книги с нужными заклинаниями у них с собой не было. Предвидя это, Малфой заучил наизусть все те заклинания и клятвы, что они должны были произнести по брачному магическому ритуалу.
Несколько часов назад, ровно в полночь, чтобы ритуал имел наибольшую силу, Абраксас Малфой и Друэлла Розье обменялись клятвами верности друг другу.
Перебирая в памяти эти события, Малфой лениво потягивался в кровати. Затем осторожно поцеловал свою законную по всем магическим обрядам супругу в висок и погладил по волосам. Так сладко было спать в теплой постели рядом с любимым мужчиной. Друэлла видела чудесные яркие сны; что-то промурлыкав себе под нос, она подложила под щеку ладонь и продолжила спать.
Элла ему сейчас напоминала котенка, который объевшись молоком, сыто спал на груди.
О, какой страстной она была этой ночью. Несмотря на неопытность и то, что пришлось причинить ей боль… их первая брачная ночь…
Малфой заботливо укрыл девушку одеялом и внезапно прислушался к звуку из коридора. Кажется, что-то хлопнуло. Или показалось? Ветер к утру усилился. Абраксас осторожно потянулся за волшебной палочкой, лежащей на прикроватной тумбочке. Медленно поднялся с кровати и надел брюки. Что-то было не так. Действуя скорее интуитивно, прислушался. Тишина. Взглянув на жену, плотнее укрыл ее одеялом и все-таки решил сходить проверить. Они теперь беглецы и расслабляться нельзя. Едва он успел поцеловать Друэллу в висок, как дверь с треском распахнулась и в спальню ворвались двое магов.
От неожиданного громкого звука Друэлла резко проснулась и взвизгнула. На пороге спальни стояли ее отец и старший брат.
Дальше все происходило слишком быстро. Абраксас бросил в старшего Розье «Экспеллиармус», но маг поставил щит и заклинание отрикошетило в стену.
Дэриан, ее брат, быстрым шагом приблизился к кровати и буквально вытащил сестру из плена простыней. Та, как только сообразила, что произошло, начала яростно отбиваться и кусаться. Как бы то ни было, но помогало это мало — брат был намного сильнее, к тому же, сопротивление его только еще больше разозлило. Когда Друэллу выволокли из комнаты, только там она осознала, что стоит посреди прохладного коридора совершенно нагая, что все это реальность, что их нашли. Причем попались они с поличным, а что будет дальше было сокрыто за семью печатями.
— Дэриан, что ты делаешь? Отпусти меня! Мне больно, Дэриан! — закричала она.
Только сейчас девушка окончательно поняла весь ужас происходящего — ее специально вывели из комнаты, чтобы отец смог самостоятельно разобраться с Малфоем.
— Рекс! — не своим голосом закричала она и ринулась, было, к любимому на помощь. Дверь оказалась наглухо заперта магией прямо перед ее носом.
— Элла! — в свою очередь прикрикнул на нее старший брат. — Прекрати истерику и послу…
Он замер на полуслове и скользнув взглядом по фигуре сестры, многозначительно поджал губы. Быстро сняв с себя мантию, Дэриан накинул ткань на хрупкие плечи девушки и ласково прижал к себе. Друэлла мелко дрожала и вряд ли от холода. Шок от пережитого давал о себе знать. Сам же он был готов бросится на помощь к отцу, чтобы убить негодяя, который посмел обесчестить его сестру. Удерживало его лишь то, что он не мог оставить Эллу одну, и отец настрого запретил сыну вмешиваться, решив, что сам убьет негодяя.
В некотором ступоре Дэриан уставился на сестру, от потрясения не в силах оторвать взгляд от ее обнаженного тела. Нагота Друэллы, общая кровать, разметанная по постели простынь — все это говорило только одном: Абраксас успел добраться до столько желанного ему тела. Яростно помахав головой, будто стряхивая оцепенение, Дэриан быстро стащил с себя мантию и накинул ее на хрупкие плечи девушки, после чего ласково прижал к себе сестру, подрагивающую не то от холода, не то от всего пережитого. Безусловно, сейчас она пребывала в некотором шоке от происходящего, и это немного охладило пыл Дэриана, который готов был прямо сейчас броситься на помощь отцу, чтобы собственными руками отомстить этому негодяю за обесчещенную Друэллу. Но он понимал, что не может в такой момент оставить девушку одну, к тому же, отец сам строго-настрого запретил ему вмешиваться, решив, что именно он, как глава семейства, должен отомстить за бесчестие дочери.
Узнав о пропаже дочери, он впал в настоящее бешенство. Лишь на следующий день, когда они встретились с однокурсниками Друэллы и расспросили, куда и с кем она могла сбежать, те хором подтвердили, что только с Малфоем, так как их роман длился уже год, а об этом знала вся школа.
Дальше начались активные поиски. Розье бы потерпели неудачу, если бы к ним на помощь не пришел отец Абраксаса. При помощи родовой магии, ему удалось обнаружить координаты беглецов. За сыном он не поехал, предоставляя возможность Розье самим наказать его непутевого младшего отпрыска. Откровенно говоря, ему было плевать на Абраксаса.
— Ублюдок! — прошипел Дэриан сквозь зубы, крепче прижимая сестру к себе. — Пусть молится, чтобы смерть его была легкой.
Она не верила, что перед ней ее брат. Он всегда был к ней так добр, но сейчас Друэлле было просто противно находится рядом. Она хотела быть рядом с Малфоем, она должна быть рядом с ним, ведь они муж и жена.
— Пусти меня, я должна быть с ним, я не позволю отцу причинить ему вред! — оттолкнув брата, Элла вновь кинулась в сторону закрытой двери, мало представляя, как сможет открыть ее.
Спустя мгновение брат поймал ее за запястье. Отец ясно дал понять, что Дэриан должен любыми средствами удержать сестру и, если понадобиться, даже применить к ней оглушающее заклинание.
— Ты, ты... — девушка задыхалась от возмущения. — Я всегда верила тебе! А ты...
Друэлла всегда считала, что как бы не сложилась ее жизнь, брат всегда будет на ее стороне, всегда поддержит. Но это призрачное «всегда» закончилось удивительно рано и не вовремя.
— Чем он вам не угодил, чем? Он ведь из нашего круга, у него знатная фамилия, древний род, что в нем не так, что? Почему мне нужно подсунуть нелюбимого и нежеланного? Какая, к фестралам, разница, чью фамилию я буду носить, я ведь не собираюсь связывать свою жизнь с полукровкой... — во всю мощь своих легких кричала она.
От этих слов Розье пришел в еще большее негодование.
— Дура! — он пару раз хорошенько встряхнул ее за плечи, пытаясь вернуть к реальности. — Благородные маги не станут таким способом жениться на людях своего круга! Малфой — скользкий сукин сын и подонок! Он же в зимние каникулы встречался с отцом и просил твоей руки! Разумеется, ему было отказано. Отец никогда не дал бы согласия на этот брак — наши семьи уже не одно поколение в натянутых отношениях. Только не делай вид, что ничего не знала!
Он бросил взгляд в сторону комнаты, из которой не доносилось ни звука. Очевидно, Розье-старший поставил заглушающие чары. Им с сестрой делать здесь было больше нечего.
— Все. Идем отсюда, — проговорил он более спокойным голосом, встав вплотную к сестре.
В следующее мгновение они аппарировли в дом Блэков. Сдав Эллу на попечение рыдающей то ли от горя, то ли от счастья, то ли все вместе матери, он вернулся обратно в дом, где сейчас вершился кровавый суд.
* * *
Тем временем в спальне шел обмен заклинаниями. Малфой был неплохо подкован в боевой магии, но до Розье ему, конечно, было далеко — опыта мало и знаний тоже. Одно неверное движение — и он оказался обездвижен и прикован к стене. Казалось, что Розье мог убить одним лишь взглядом, столько ненависти было в нем.
Первым порывом мужчины было тут же прикончить мерзавца Авадой Кедавой, но что-то его остановило. Впрочем, это не была слабость духа. Арман Розье размышлял, как именно наказать Малфоя. Взгляд его упал на картину, висящую на стене. На ней был изображен султан в окружении своих наложниц. Идея пришла в голову внезапно, словно вспышка света.
Он медленно подошел к Малфою, тот тяжело дышал и, не стесняясь, буравил взглядом своего новоиспеченного тестя.
— Ты обесчестил мою дочь, Малфой, — голос был пропитан ядом и холодил душу. — Ты ответишь за все то зло, что совершил моей семье. Ответишь за то, что совершил ты и твои предки за эти десятилетия.
Остановившись двух шагах от прикованного магией к стене Абраксаса, Розье все еще колебался. Все-таки проклятие, что он собирался наложить на врага, было весьма жестоким и извращенным.
Абраксас лишь тихо рассмеялся. Вряд ли он знал, какая участь ему уготована. А если бы ему кто-то сказал об этом раньше, то он, пожалуй, предпочел бы умереть от Авады или быть запытанным до смерти Круциатусом, чем то, что было на уме у Розье.
— Ты опоздал! — Малфой торжествующе улыбался. — Этим вечером Друэлла стала моей женой. Мы обвенчались кровью.
Все еще смеясь, он повертел левой кистью, демонстрируя обручальное кольцо.
— Теперь ничто и никто нас с ней не разлучит. Она моя жена по крови.
— Нет! — вырвался крик у резко побледневшего Розье. Он предполагал, что они просто переспали и все, не думал, что Малфой зайдет так далеко. Словно обезумев от гнева, он резко взмахнул волшебной палочкой.
— واسمحوا الجحيم ينزل إليك من ربك رغبة الأطفال (* Пусть ад снизойдет до тебя. От детей своих не будешь знать ты покоя) — Арабский язык прозвучал весьма странно и не менее зловеще. В это проклятие Розье вложил всю свою ненависть и боль. Что-то громко щелкнуло, и Малфоя окутала легкая серая дымка. Когда она рассеялась, Абраксас уже лежал на полу без сознания.
Розье обернулся к наблюдающему всю эту сцену сыну и коротко кивнул, давая понять, что можно возвращаться домой.
— Чем ты его проклял? — поинтересовался Дэриан, медленно подходя к отцу. — Восточная магия?
— Да. Проклятие «Первой ночи».
Сын тихо присвистнул, вспоминая о том, как когда-то давно читал о нем в одной из книг в библиотеке. Теперь, откровенно говоря, он не завидовал дальнейшей судьбе Малфоя.
* * *
Видеть мать Элле хотелось не больше чем кого-либо из других своих родственников. Слезы мадам Розье раздражали, потому что Друэлла считала, что мать не понимает и сотой части ее горя. Больше всего на свете хотелось оказаться в том коттедже, в той спальне… рядом с ним. Она должна быть там, ведь теперь у них одна судьба на двоих.
И Друэлла искренне не понимала, почему они не могут быть вместе, почему они должны платить своим счастьем за какие-то там прошлые грехи. Может, ей стоило не убегать, а умолять отца сжалиться над ней и разрешить их брак, ведь он никогда ей ни в чем не отказывал?
— Ненавижу всех вас, ненавижу! — вырвавшись из объятий все еще рыдающей матери, она снова впала в истерику.
— Вы сломали мне жизнь, просто растоптали ее в одно мгновение...— резко подлетев к журнальному столику, Элла одним движением сдернула салфетку, на которой стоял чайник, и две чашки разбились вдребезги, облив кипятком ковер.
Мадам Розье, впервые видевшая свою дочь в подобном состоянии, впала в легкий шок. Она даже резко перестала плакать и теперь лишь всхлипывала.
— Неужели это правда, что ты сбежала с этим Малфоем? — пытаясь обратить внимание дочери на себя, тихо спросила женщина. Она желала лично удостовериться в правдивости слухов.
— Да, это правда! — на этот раз под ее руку попалась хрустальная ваза с алыми розами, комнату снова наполнил звук бьющегося стекла.
Друэллу душили рыдания, она больше не могла сдерживать слезы. Обессилев, осела на пол и, закрыв лицо руками, заревела во весь голос.
— Я люблю его, мама, люб-лю! Сильнее жизни люблю, понимаешь? Мы уже заключили брак на крови, я его жена навеки. Что теперь будет? Отец, скорее всего, уже убил его. За что он так со мной?! Неужели именно я должна платить за какие-то там древние разногласия с Малфоями? Вы все врали мне, что любите меня и что я вам дорога! Как вы можете меня любить и делать со мной такое? Как?! Если отец его убьет, я сама наложу на себя руки… Я не смогу без него жить, мама...
Мадам Розье бросилась к дочери и заключила ее в объятия.
— Моя девочка, — тихо проговорила она по-французски. — Моя бедная девочка. Прошу тебя, не плачь. Все пройдет, все образуется…
Слишком вялое утешение для такого горя. Да и сама женщина, по правде говоря, мало понимала дочь. С супругом они не любили друг друга, но уважение в их отношениях присутствовало всегда. Он уже давно не бывал в ее постели, а она и не настаивала. У них были сын и дочь, ради которых стоило мирно жить, подавая им пример уважения и дружбы в семье.
Она рассеянно гладила дочь по голове, усадив ее на софу в углу комнаты. Везде теперь царил погром. В порыве истерики Друэлла разбила все, до чего дотянулись руки. Тяжело вздохнув, она прижала девушку к себе и стала укачивать, словно маленького ребенка. Оставалось ждать возвращения мужчин. Миледи уповала на то, что Уизенгамот не посадит ее мужа в Азкабан за убийство наследника Малфоев. Ведь на такой жестокий поступок была веская причина — позор семьи.
Что будет дальше — неизвестно. Розье планировали в следующем месяце заключить помолвку Эллы с Сигнусом Блэком, но теперь неизвестно, согласиться ли Блэк на обесчещенную жену.
Она скорее почувствовала, нежели услышала, как в комнату вошел Розье. Он все еще был бледен от бушующего в нем гнева.
— Арман… — она поднялась навстречу мужу и уже была готова мягко положить руку на его плечо, пытаясь успокоить и заодно поинтересоваться судьбой Малфоя.
Розье, словно не заметив этого жеста, прошел мимо и остановился напротив сидящей на софе дочери. Та по-прежнему была в мантии брата, под которой из одежды не было ничего.
Резкий звук пощечины неприятным эхом прошелся по комнате. Леди Розье вздрогнула и едва слышно всхлипнула. Вмешиваться в расправу над дочерью она не посмела.
Отец бил наотмашь, выплескивая весь свой гнев.
— Шлюха! — сквозь зубы проговорил он, и это подействовало лучше любого окрика. — Дешевка, ты опозорила всех нас! Как ты посмела сбежать с этим ублюдком и обвенчаться?! Отвечай!
Он схватил ее за волосы и рывком поднял на ноги. Свободной рукой дотянулся до левой кисти дочери и весьма грубо сорвал с ее пальца обручальное кольцо, которое в следующее мгновение полетело в камин.
— Падшая! Клянусь Мерлином, теперь жизнь этого ублюдка стала адом! Молись о том, чтобы он сам наложил на себя руки!
Он с силой отшвырнул дочь от себя на пол и повернулся к насмерть перепуганной жене.
— Проследи, чтобы Друэлла не покидала стены этой комнаты до тех пор, пока я не решу ее судьбу.
— Блэк ведь… — начала было мать, но тут же умолкла, глядя на качающего головой мужа.
— Вряд ли от теперь ее захочет. Подождем месяц. Если она, — он с отвращением посмотрел на дочь, — понесла он этого сукиного сына, я просто заставлю ее избавиться от ублюдка и отправлю в Святого Мунго, как сумасшедшую до конца ее дней.
Чуть позже, Друэллу отвели в ее комнату. Еще никогда она не чувствовала себя настолько униженной, настолько растоптанной. Мать не понимала ее терзаний, а отец, который всегда относился с добротой и пониманием, поднял на нее руку, а она ведь ничего не сделала. Она не понимала, почему не может быть рядом с любимым, почему должна страдать, если их предки что-то там не поделили, Мерлин знает, сколько лет назад, ведь они здесь совершенно не причем, более того, они ведь даже не первые дети, а значит, ни о какой значимой роли наследования и речи быть не может.
Представить, что сотворил с Малфоем ее отец, Друэлла боялась, решив, что пока родители не опомнились и не отрезали ее от внешнего мира полностью, у нее есть возможность узнать, что же случилось с Рексом. Она открыла окно и, вызвав сову, отправила ему небольшую записку. Она боялась, что письмо не дойдет, что его перехватят, но еще больше боялась, что будет ответное письмо так и не попадет в ее руки.
Элла всегда чувствовала себя в поместье уютно, но в одночасье дом превратился в тюрьму, тюрьму, из которой нет и не будет выхода.
Прижав к груди подушку, она сидела и тихо плакала. Бессмысленно было громить собственную комнату, ей предстояло здесь провести еще много времени, а провести его в руинах совсем не хотелось, все-таки она любила и ценила комфорт. Друэллу трясло от пережитого шока, но она не замечала этого, сейчас все мысли были сосредоточены на клочке пергамента, что был привязан к лапе совы.
К счастью семьи, Друэлла не понесла и необходимости отправлять блудную дочь в Мунго отпала. Спустя пару месяцев отец встретился с Сигнусом Блэком. Запершись в кабинете у Сигнуса, они очень долго беседовали. До сих пор для всех остается загадкой, что именно Розье сказал Блэку, но в следующем году Друэлла вышла за него замуж. Никто так и не узнал ее позора.
В брачную ночь Сигнус не произнес ни слова и сделал вид, что все идет так, как надо. На утро перед родителями жениха и невесты были представлены брачные простыни, окропленные девственной кровью девушки. Как это удалось осуществить Блэку, Элла так и не узнала, а спросить побоялась, опасаясь скандала. Впрочем, было не исключено, что в афере помог Розье.
19.04.2011 Глава 5. «Он тебе не пара, Летиция!»
Как только за Андромедой и Тедом закрылась дверь, Люциус сразу же убрал с лица вежливую улыбку. В гостиной остались лишь Драко с женой и Летиция. Нарцисса, не долго думая, ускользнула на второй этаж, чтобы отдать распоряжения эльфам о приготовлении комнат для сына и невестки, которые собирались остаться в поместье на ночь. Летиция приехала на каникулы, и Драко хотелось немного дольше пообщаться с любимой младшей сестренкой.
— Летиция, — несколько официально обратился Малфой-старший к дочери, — мне нужно с тобой поговорить. Жду тебя в своем кабинете.
Резко взмахнув полой мантии, он быстро вышел из холла. Кабинет теперь находился в западном крыле имения на первом этаже.
Летиция не сразу поняла, зачем понадобилась отцу, ее даже несколько обескуражил его холодный тон. Она в нервном жесте сложила руки в замок и с тревогой покосилась в сторону только что вышедшего отца. Разговор по всей видимости предстоял весьма неприятный. Тиша и Тед, вероятно, надеялись скрыть свои отношения, но они совсем позабыли, что на каждую тайну найдутся глаза и уши, а там и до слухов не далеко. Этой весной на одном из приемов у Ноттов случился весьма неприятный казус: один из гостей очень явно намекнул Люциусу на то, что он якобы нашел просто прекрасный повод породнится с Героем магического мира, выдав дочь за его крестника, и, более того, якобы лорд Малфой все это спланировал заранее. Бросив на остряка уничижительный взгляд и даже не удостоив ответом, Малфой все же решил выяснить, откуда ветер дует. Следующую неделю он осторожно пытался расспросить Нарциссу о том, какие отношения связывают Летицию и Теда Люпина. Когда уставшая от странных вопросов жена прямо поинтересовалась, в чем дело и чего он хочет, Люциус рассказал историю, случившуюся на приеме. Нарцисса была настолько поражена услышанным, что ни у кого не осталось сомнений в том, что это просто слух.
Однако сегодня за ужином он собственными глазами видел, какими взглядами обмениваются эти двое. Вне всяких сомнений, они были по уши влюблены друг в друга, и не заметил бы это только слепой идиот.
Драко, который уже был в курсе истории со слухами о связях его сестры, сразу заметил эти страстные взгляды, но тогда ничего не сказал, лишь покачал головой. Сейчас же он быстро подошел к сестре и, перехватив ее руку чуть выше локтя, как можно мягче произнес:
— Только не перечь ему. Лучше молчи...
В голове мелькнула мысль, что можно лично проследить за этим, чтобы отец не наговорил чего лишнего или — не дай Мерлин! — не наделал. Однако поразмыслив, посчитал подобный «контроль» излишним.
Сделав вид, что все в порядке, Тиша улыбнулась и кивнула в знак согласия. Драко занимал в ее жизни особое место. Не всем так повезло с братом, как ей. Они всегда находили общий язык и ни разу, сколько себя помнила девушка, не ссорились.
Летиция отлично знала, что отец не любит долго ждать. Но как раз сейчас она вспомнила про тот злосчастный конверт, который никак не могла открыть с Тедом. Видимо, самое время отдать его получателю. А если повезет, то еще и узнать, что в нем. Будет обидно, если это окажется какое-нибудь деловое послание.
Этот странный конверт девушка положила в чемодан, который сейчас стоял в ее спальне. Путь до комнаты занял всего пару минут. Быстрым движением выхватив письмо из чемодана, она поспешила в кабинет отца, ей совсем не хотелось выслушивать упреки отца в непунктуальности. Когда назревал серьезный разговор, лучше вообще было ни на что не отвлекаться и быть как можно послушнее. Вот только это не всегда удавалось, что и говорить, сдержанностью Летиция не отличалась, и если были определенные обстоятельства, закипеть могла за считанные минуты.
Остановившись перед кабинетом, Летиция перевела дух от быстрого шага, тщательно разгладила складки на подоле платья и постучала в дверь. Не дожидаясь ответа, ведь стук был всего лишь формальностью, она вошла в комнату. Люциус сидел за широким столом из красного дерева, на котором были аккуратными стопочками разложены бумаги, книги и другие необходимые для любого рабочего места предметы. При звуке открывающейся двери, он поднял голову, встретившись взглядом с такими же, как и у него серыми глазами.
Поначалу он был весьма негативно настроен на разговор. Однако здраво рассудив, понял, что не добьется нужного эффекта, если будет давить. Стоило подойти к разговору как можно более тактично. Поэтому Люциус вызвал эльфа и распорядился, чтобы принесли вина.
Кивнув на кресло у камина, он поднялся из-за стола.
Молчание затягивалось, что само по себе нервировало обоих. Поэтому, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Летиция посчитала самым правильным сразу отдать найденное письмо.
— Пап, у меня тут есть кое-что для тебя. Хочу отдать... — протянув отцу письмо, произнесла она.
— Что это? — несколько удивленно поинтересовался Люциус, приподняв правую бровь и присаживаясь в кресло напротив.
— Письмо. Написано, что адресовано тебе. Недавно случайно обнаружила в школьной библиотеке в одной из книг с нашей гербовой печатью.
В полумраке кабинета из-за ветхости письма едва можно было различить чернила.
— Что, еще одна нашлась? Интересно… — вино с мелодичным звуком полилось в хрустальный бокал, предназначенный для Летиции. — Где сама книга?
Только сейчас девушка поняла, что совсем забыла захватить книгу.
— В спальне забыла, — смутившись, пробормотала она. — Принести?
— Потом, — отмахнулся Люциус.
«Должно быть, наша старая, еще до свадьбы переписка с Цисси. Потом посмотрю», — отстраненно подумал он, его больше интересовало, при каких обстоятельствах Летиция могла найти его.
Люциус небрежно бросил письмо на столик рядом с бутылкой вина.
Тиша надеялась, что отец прямо сейчас вскроет конверт, но, к ее огромному неудовольствию, ничего подобного не произошло — Люциуса и взглядом его едва удостоил. За то недолгое время, что письмо хранилось у нее, она несколько раз ловила себя на мысли, что было бы любопытно узнать, от кого оно и каким годом датировано. Такое равнодушное пренебрежение Люциуса безмерно разочаровало Летицию, но как истинная Малфой она и виду не подала, что чем-то недовольна.
— Мне кажется, что если перебрать всю хогвартскую библиотеку, то там их не один десяток окажется, — пожав плечами, произнесла негромко Тиша, любуясь красноватой жидкостью в прозрачном бокале.
Взгляд то и дело возвращался к пергаменту, словно заколдованное, он манил и притягивал ее, с некоторым трудом, но девушке все же удалось побороть не вовремя проснувшееся любопытство, а потому она продолжала внимательно смотреть на отца.
— Вполне вероятно. Мы восстановили даже меньше трети библиотеки.
Малфоя явно был настроен говорить о другом.
Некоторое время они молча разглядывали друг на друга.
«А она сильно выросла за этот год…» — невольно поймал себя на мысли Люциус, отмечая плавные изгибы фигуры дочери и ее уже почти совсем взрослый взгляд.
Мысли о взрослости вновь всколыхнули то, о чем он собирался поговорить с ней. Но не хотелось сразу же переходить к делу, с места в карьер, не хотелось так быстро начинать и без того трудный для них обоих разговор.
— Как дела в Хогвартсе? Ты писала, что недовольна своими результатами по ЗОТС. Почему? Я видел табели о твоей успеваемости. ЗОТС у тебя шел даже лучше, чем у Драко в свое время…
Люциус редко замечал, что порой часто проводил сравнение между сыном и дочерью. Он каждые три месяца запрашивал у МакГонагалл пергамент с табелем, что никогда не делал в отношении Драко. Сын же, зная о странном интересе отца к сестре, почти серьезно ревновал, полагая, что Тиша любимица.
Впрочем, Драко был не прав. Просто Люциус изменился. Он стал другим, после всех испытаний Азкабана, этого чудовищного путешествия во времени и осознания факта полного краха своей жизни. Малфой внезапно осознал, что семья — это единственное важное, что было, есть и будет в его жизни. Драко рос в период другого, «холодного» Люциуса Малфоя. Сейчас же все было иначе.
Летиция взяла со столика бокал с вином, но не спешила делать глоток. Ей нравилось ощущать легкую прохладу стекла, чувствовать, как оно постепенно нагревается в ее руке.
Отец не торопился задавать серьезных вопросов, предпочитая пока вести непринужденный разговор. Тиша же никак не могла определиться, можно ли это считать положительным знаком. Она не любила неопределённость, а сейчас был как раз такой момент.
— В этом году Слизерин взял Кубок школы, перед отъездом выпускники устроили вечеринку. Я была бы тоже рада, получи факультет в год моего окончания Кубок, — со вздохом произнесла она.
На мгновение погрузившись в воспоминания о празднике, Летиция улыбнулась своим мыслям.
— Мне просто хочется большего, ведь это нормально? — наконец, сделав глоток вина, спросила она.
Что ж, если отец хотел говорить про школу и про учебу, она была не против. На эту тему Тиша могла разговаривать совершенно спокойно и достаточно долго. Тем более, что чувствовала за собой небольшую долю вины, так как не писала родителям письма в этом году так часто, как раньше.
— Желание большего, часто ведет к краху… — туманно проговорил Малфой, вглядываясь куда-то в даль. — Думаю, тебе не нужно напоминать историю последних трех десятков лет, чтобы понять, кого я имею в виду. История с… Повелителем тому яркое доказательство.
Он невольно поморщился, вспоминая о Темном Лорде. Даже после его смерти, никто из Пожирателей Смерти не мог назвать вслух Волдеморта по-другому. Люциус пробовал. Магия просто блокировала слова.
Впрочем, разговор о школе и на другие философские темы, Люциус не планировал вести весь вечер. Но и спрашивать прямо было еще рано. Стоило использовать чисто слизеринские приемы разговора. Пока он шел в нужном направлении. Зная взрывной темперамент дочери, Малфой планировал «тянуть мантикору за хвост» как можно дольше, позволяя собеседнице расслабиться и ощутить себя в… безопасности.
Летиция всегда чувствовала неуютно, когда разговор заходил о Темном Лорде и прошлом семьи, связанным с этим именем. И дело было вовсе не в мнении общественности относительно всего этого. Просто в такие моменты она снова и снова понимала, что, в отличие от других членов семьи, которые имели общие воспоминания о том времени, она не знала практически ничего, по крайней мере, ей так казалось.
— Уверена, что смогу вовремя остановиться, — достаточно самоуверенным голосом произнесла девушка, но потом, словно спохватившись, добавила уже более мягким тоном: — А если сама не смогу, то ты мне поможешь.
Сам того не ведая, Люциус задел одну из самых волнующих тем для честолюбия дочери. Был на первом курсе эпизод, когда одна чересчур умная девочка с Гриффиндора посмела усомниться в ее интеллектуальных способностях, ссылаясь на плохую наследственность и неблагополучную судьбу Малфоев. Тогда была действительно причина так говорить, потому что Тиша оказалась единственной в классе, кто не смог превратить спичку в иголку. С того дня Летиция пообещала себе, что станет лучшей студенткой курса, и пока не собиралась отказываться от своего обещания. Она хотела получить Орден Ровены, чтобы все остальные позеленели от зависти, а родители, в свою очередь, гордились ей.
— В любом случаи, ты молодец. Докажи, что ты лучшая, — Люциус немного повысил голос, в котором прозвучали нотки гордости. — Мне будет приятно видеть выражение лица этой старой кошки, когда она вместе с красным дипломом вручит тебе Орден Ровены Рейвенкло, как лучшей ученице Хогвартса своего выпуска.
Змеиная улыбка скользнула по его лицу.
— Кстати, о выпуске… Как у тебя отношения с сокурсниками? Со слезеринцами, например?
Опасный вопрос. Не надо было быть гением, чтобы понять, что девушке приходилось не сладко из-за ее «ненормального» детства, матери, связавшейся одно время с магглом, и от репутации отца-уголовника.
А вот и следующий вопрос был уже намного гораздо ближе к истинной теме сегодняшнего разговора, но пока все было просто, никаких каверзных вопросов, просто интерес и все.
— Я не жалуюсь, — коротко и лаконично ответила Летиция.
Она и правда была вполне довольна тем, что имела сейчас, раньше все было гораздо хуже, а она знала, с чем сравнивать. Те отношения с другими учениками, что были у нее раньше, сейчас претерпели изменения и на сегодняшний день ее вполне устраивали. По сути, Летиция общалась со всеми одинаково, однако только Тедди был тем единственным человеком, которому она доверяла и с которым могла поделиться всеми своими тревогами.
— А можно будет летом устроить небольшую вечеринку? — озвучила Летиция свою идею.
— Вечеринку?! — переспросил Малфой, изо всех сил надеясь, что ослышался. — Тиша! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты прекратила использовать эти маггловские выражения? Ты же не маггла! Где ты вообще нахваталась подобного?
Какое ей могло быть дело до приема? Нет, конечно, прием — это хорошо, хотя бы потому, что это лишний повод обзавестись новым платьем и соответствующими аксессуарами, но, произнося слово «вечеринка», Тиша имела в виду вовсе не то, что подумал отец. Ей, как любому другому подростку, было интересно общаться со своими сверстниками, просто потому, что рядом с ними она, как любой нормальный человек, чувствовала себя в своей тарелке. Да, пусть слово и было маггловским, но оно давным-давно вошло в лексикон магов-подростков, и уже, наверное, никто не вспоминал, что вроде как его придумали магглы.
Люциус, в свою очередь, подумал, что вечеринкой дочь назвала прием в ее честь, который был совсем не за горами. Часто такие званные балы устраивались, чтобы показать высшему магическому обществу потенциальных девушек на выданье. Здесь приглашались кандидаты на руку и сердце зачинщицы бала. Порой тут же, в отдельном кабинете, хозяин поместья заключал сделку на помолвку. Получалось, словно презентация и торги за невесту.
— Что касается приема, — он сделал ударение на последнем слове, указывая, что говорить нужно именно так, — мы устроим его в августе следующего года. Не переживай. Подберем тебе отличную партию. Мне хотелось бы пригласить гостей из Европы…
Тем временем, Люциус невольно задался вопросом, а действительно ли у Летиции и Люпина есть отношения. Проклятый Баркус Нотт со своим длинным языком! Может, ему это всего лишь показалось? А если даже и есть отношения, то насколько они искренне у его дочери? Раньше он никогда не замечал с ее стороны склонности к глубоким интригам, но кто знает, на что способна девушка, желающая любой ценой отбелить доброе имя своей семьи. Даже сомнительной связью с сыном оборотня, чей крестный — национальный герой. До сего дня Малфой не задумывался, что Тиша может встречаться с Люпиным из-за корыстных мотивов. Если это было правдой, то волнения спадали сами собой. Эти мысли приободрили Малфоя, и он, поднявшись с кресла, подошел к дочери. Мягко взяв ее руку в свои, он произнес:
— Раз уж мы заговорили о твоем замужестве, то тебе вовсе не обязательно встречаться с Люпином, чтобы правительство оставило нас в покое. Я и Драко прекрасно справимся с этой проблемой, поверь, ангел мой!
Некоторая пауза и продолжение:
— Происхождение Люпина… хм… оставляет желать лучшего. Я не хочу, чтобы пошли слухи о том, что моя дочь встречается с оборотнем. Так что сведи свое общение с ним к минимуму, пожалуйста.
Люциус специально назвал Теда оборотнем, так как не имел представления насколько парень перенял генетику отца. Материнскую он взял себе с лихвой, превосходно освоив дар метаморфа.
Тиша слегка опешила от слов отца, ей никогда не приходило в голову, что со стороны их дружба может выглядеть подобным образом, более того, ей не верилось, что отец считал ее способной на подобное лицемерие. Конечно, ангелом во плоти ее назвать было сложно, с некоторыми людьми она порой бывала достаточно жестока. Она всегда мстила за косые взгляды и оскорбления, но чтобы использовать человека вот так долго и методично, нет, это было слишком даже для нее. Тем более после всего того, что Тедди для нее сделал... Летиция молча смотрела на отца и хлопала ресницами, совершенно ничего не понимая. Люпин занимал особенно место в ее жизни, именно поэтому сказанные без особого умысла слова отца так ранили ее. Она была уверена, что, услышь подобное Тед, он бы не обиделся. Он совершенно адекватно относился к тому, что некоторые считали его оборотнем, но ей было больно, словно оскорбили ее саму.
— Пап, Тедди не оборотень, он только метаморф, — ровным голосом, в котором не было и намека на попытки оправдаться, ответила Тиша. — Он мой друг, по сути, единственный, и я не хочу сводить общение с ним до минимума, — опустошив за один глоток стакан с вином, чуть громче, чем следовало продолжила она.
— И вообще, как ты можешь судить человека, ничего о нем не зная? Маме он нравится, я уверена.
— А причем здесь Нарцисса? — удивился Люциус. — Ее предпочтения не играют тут никакой роли.
По его мнению, Нарцисса была вполне здравомыслящей женщиной. Ну, насколько это было возможно в виду обстоятельств, что дарила ей жизнь. И то, что она давала общаться детям в то время, когда они еще жили у магглов, было не так плохо. Пусть хоть и полукровка, но все равно маг. Тиша была не одна среди маггловских детей.
Сейчас ситуация изменилась. Детки стали по-другому смотреть друг на друга. Да и их социальный статус изменился.
Тяжелый вздох вырвался из его груди. Малфой уже пожалел, что начал этот разговор. Наверное, было бы лучше, чтобы о делах сердечных с дочерью говорила жена.
Люциус тяжело вздохнул и предпринял последнюю попытку донести смысл того, что хотел сказать.
— Летиция… в наших кругах с весны поползли шепотки, что вы… встречаетесь, — он в упор посмотрел в серые глаза дочери. — Это правда?
«Мерлин! Пусть она рассмеется и скажет, что я совсем на старости лет спятил!»
Длинная почти совсем седая прядь упала Люциусу на глаза.
Тише очень не хотелось расстраивать отца, ведь всю свою сознательную жизнь она делала все, чтобы он был ею доволен, даже когда его не было рядом, даже когда она думала… они все думали, что он мертв, она старалась вести себя достойно. По сути, хотя бы ради того, чтобы мечтать о том, как бы он бы гордился такой дочерью. Сейчас же у нее был слишком сложный выбор: между двумя дорогими сердцу людьми, между долгом и чувствами.
О, Люциус очень точно подобрал слова, «поползли шепотки», как бы ни аллегорично звучало эта фраза, все именно так и было, и уж кто-кто, а Тиша знала, к чему могут привести эти самые шепотки. Ее всегда обсуждали, кто-то громче, кто-то тише, но это было всегда. Шепот за спиной за все года учебы сопровождал ее, и она к этому привыкла. Научилась не обращать внимания и быть выше всего этого, ставя на вершину всего собственные желания и собственные представления об истинах мира.
— А если правда? — ответила вопросом на вопрос Летиция. Она знала, что это не вежливо, но этот маневр давал ей время подумать, до того момента, когда ей придется признаться в своих чувствах. — Что тогда, пап?
Ее голос подействовал на Малфоя, как резкие движения на кобру. Он резко взвился и, опершись ладонями о подлокотники кресла, навис над дочерью. Пожалуй, она впервые видела его в «тихой» ярости.
— Ты хоть представляешь, что говоришь?! — опасно прошипел он. Ответ вопросом на вопрос быстро все расставил на свои места. Слухи были правдивы. — Уже половина магического мира судачит о том, что я хочу породниться с Поттером!
Это крах всему. Он уповал на то, что детки еще не успели испробовать пряный вкус любви.
— Воспитание ты получила отменное, чтобы не отвечать вопросом на вопрос. Поэтому я повторюсь — ты встречаешься с Тедом Люпиным?
Последняя надежда на отрицательный ответ. Люциус тяжело дышал и в упор смотрел на дочь, пытаясь не прервать зрительный контакт, словно гипнотизируя.
И сдался всем этот Поттер. Да его заслуга перед всем магическим миром неоспорима, да и им он тоже очень помог, но неужели все, кто его окружают, и все, кто хоть как-то с ним связан, должны находится в тени его имени и славы.
— Если бы ты хотел породниться с Поттером, то я бы общалась с его старшим сыном, а не с Люпином, Тедди ведь всего лишь крестник. Он даже не кровный родственник. Кстати, о родстве, если смотреть трезво, то он и так наш родственник, причем не самый дальний, — подчеркнуто равнодушным тоном, словно рассуждая о погоде, ответила Летиция.
Он все-таки хотел услышать ее признание, и она готова была его произнести. Ни то, как он навис над ней, ни тон его голоса, который она прежде никогда не слышала по отношению к себе — ничто не испугало ее. Несмотря на хрупкий внешний вид, она была достаточно сильной для своего возраста не только в плане магического потенциала, но и на эмоциональном уровне.
— Да, мы встречаемся, — уверенным голосом произнесла Тиша и тут же пошла в наступление: — Можешь начинать строить мне башню, где я как принцесса проведу остаток своих дней в заточении, под охраной дракона, чтобы — ни дай Мерлин! — какой-нибудь полукровка до меня добрался!
Летиция была уверена, что несмотря на все слова, отец не сможет отказать ей в прихоти любить, кого ей хочется, она была уверена, что он любит ее, любит так сильно, что не готов собственными руками разрушить ее счастье.
— Эгоистка! — прошипел Люциус в порыве ярости. — Ты готова разменять свою чистую кровь ради какого-то юнца, который знать не знает, что такое быть настоящим волшебником!
Да, она была эгоисткой. Но когда дело касалось ее чувств и переживаний, Тише было наплевать на все, ведь она была уверена, что однажды наступит день, когда она будет жалеть об утраченных возможностях и своей погубленной молодости, а все лишь из-за того, что пошла на поводу у отца. Летиция считала, что этот выбор — правильный. Раньше ей приходили в голову мысли, что Люциус будет против их отношений, но никогда она и подумать не могла, что вся эта история приобретет подобный поворот. Возможно, это произошло из-за того, что с ней Люциус всегда был очень добр. Можно было пересчитать по пальцам случаи воспитательного процесса, да они и не требовались, потому что Тиша стремилась быть достойной дочерью. Однако сейчас всё было совершенно по-другому. Одно дело сделать над собой усилие и не бегать по поместью сломя голову, и совсем другое — отказаться от любимого человека. Возможно, если бы их романтическая история не имела за спиной столько лет настоящих дружественных отношений, все было бы проще. Но любовь, выросшая из детской дружбы, всегда отличается особой силой.
Каждый родитель знает, что однажды приходит время, когда детки начинают показывать зубы. Вот тогда и начинается воспитание. Летицию всегда растили по правилам этикета и традициям магического мира, но… маггловский отпечаток и послевоенные свободные нравы давали о себе знать. В любом случае, Нарцисса, а потом и Люциус, старались сделать все, чтобы воспитать дочь подобающе ее статусу.
— А ты о семье подумала? Мы и так не в выгодном положении, чтобы еще и с… гр…
Он чуть не сказал «грязнокровка», но вовремя остановился. С каждой минутой ситуация все больше становилась ему неприятна.
— Я растил тебя не для того, чтобы отдать замуж за сына оборотня и чокнутой аврорши, которая в дуэли-то толком и пас палочкой сделать не могла! Тед Люпин тебе не пара, и с ним ты будешь только через мой труп!
— У Малфоев есть наследник, при чем здесь я? — дерзко возразила Тиша, явно нарываясь на скандал.
Она, в самом деле, рассчитывала на относительно спокойное будущее в плане выбора спутника жизни, потому что продолжатель рода уже имелся, к тому же, ее ребенок все равно не будет носить фамилию Малфоев.
— Да, у него нет чистой крови, но у него много других хороших качеств. А ты хочешь, чтобы я провела всю свою жизнь рядом с чистокровным, но отвратительным по натуре человеком? — упершись руками в подлокотник и чуть поддавшись вперед, упрямо добавила она.
По ее мнению, Тед был практически идеальным: добрый, отзывчивый, ласковый и смелый, к тому же, ради нее он был готов свернуть горы, а это подкупало.
— Ты готов уничтожить мое счастье собственными руками? Готов лично разбить мое сердце на тысячу, нет, миллион осколков? Так какой же ты после этого отец? — выплевывая каждое слово, со всем ядом на который была способна, продолжила Летиция.
Резкий звук пощечины всколыхнул тишину кабинета. Люциус резко побледнел и отшатнулся от дочери, словно от огня. Явные обвинения змеей скользнули в голосе Тиши. Было больно и неприятно осознавать, что дочь могла такое думать и даже говорить! Как она посмела произнести такие жестокие слова? Люциус немало сил приложил к тому, чтобы после его возвращения семья ни в чем не нуждалась. Он старался уделять домочадцам как можно больше внимания, в особенности Летиции. Где же он ошибся? Где оступился?
— Ступай к себе. Разговор окончен, — процедил он сквозь зубы, отворачиваясь и направляясь к окну. Внутри его всего трясло. Рука горела словно от ожога. На душе стало еще невыносимей.
— Если я еще раз увижу Люпина рядом с тобой, клянусь, я убью его.
Больше не говоря ни слова, он сложил руки на груди и молча уставился на вечерний сад за окном.
Невольно вскрикнув от удара по лицу, Летиция быстро прикрыла ладонью горящую щеку и едва дослушав отца, стремительно покинула кабинет. Громкий стук двери явно показывал, насколько она была обижена. Щека горела от пощечины, а к горлу подкатывали рыдания. Каждый из них был по своему прав и каждый из них ошибался, вот только о том, какие последствия мог иметь этот разговор, еще было неизвестно. Как бы ни любила отца Тиша, она была слишком настырной и напористой особой, чтобы просто опускать руки и смиряться с подобным положением вещей.
Стремглав бросившись прочь, Летиция за считанные минуты преодолела расстояние, отделявшее кабинет отца от ее спальни. Комната встретила ее привычной тишиной, которая должна была успокоить, но вместо этого стало только хуже. Большая просторная комната еще сильнее обостряла ощущение ее одиночества.
Полностью отдавшись на волю сотрясающих тело рыданий, она не сразу заметила, как чьи-то сильные, но нежные руки аккуратно и бережно подняли ее с пола и уложили на кровать.
Легкий аромат табака и ментола, исходящий от этих заботливых рук, немного привел ее в чувство.
Послышался тяжелый вздох, и Драко еще крепче прижал сестру к своей груди. Спустя мгновение он резко вскинул голову, услышав шорох со стороны дверей. На пороге стояла Нарцисса и, до боли закусив нижнюю губу, не смела пошевелиться.
11.05.2011 Глава 6. Прогулка с незнакомкой
Очнувшись в том самом доме, где началась и в тот же час разрушилась его жизнь, Абраксас с трудом осознал происходящее. Физическая боль, как последствие от заклинаний, была ничем по сравнению с душевной. Даже то ужасное проклятие, которое Розье наложил на Малфоя, было не так болезненно, как расставание с Эллой. Где она теперь? Что с ней? Что будет? Ни на один вопрос не было ответов.
Медленно одеваясь, Рекс обдумывал сложившуюся ситуацию. Что теперь делать, он, откровенно говоря, не представлял. Знал лишь одно: во что бы то ни стало Друэлла будет его женой. В конце концов, У её отца нет выбора. Они уже повенчаны. Нужно дать старшему Розье время, чтобы свыкнуться с мыслью об их союзе, а потом можно спокойно играть свадьбу. Юноша, очевидно, мало представлял себе вероятные последствия их побега. Может быть, сказывался шок, ведь их застали врасплох. Либо же наивность в силу молодости еще бурлила в крови, не позволяя здравому смыслу взять верх над эмоциями.
Что касается проклятия, Малфой слышал о нем во время одной из своих поездок на Восток. Перерыв всю библиотеку, он так и не нашел контрзаклятия или вообще хоть какого-то упоминания о той пакости, что наслал на него Розье.
* * *
В один из сентябрьских вечеров Абраксас сидел в кабинете и, задумчиво рисуя несуществующие узоры на пергаменте кончиком пера, пытался придумать способ, как увидеться с Друэллой. Он многое хотел сказать ей… Сказать, что он все равно не отступится и попытается устроить новый побег, как только представится возможность… Поведать, что их противостояние родителям еще не закончено и за свое счастье они будут бороться до конца…
О скоропалительной помолвке Эллы и Сигнуса Блэка он прочитал в «Пророке» еще два дня назад. Сигнус Блэк уже начал было планировать, как выкрасть любимую вновь, но теперь уже из ее собственного дома, как неожиданно к нему с визитом пожаловала мать Друэллы. Домовику было строго запрещено впускать кого бы то ни было, но мадам Розье, кажется, очень желала встречи.
— Если ты любишь мою дочь и не желаешь загубить ей жизнь, то ты не сделаешь того, что задумал! — почти с порога начала она говорить на их родном языке.
Перо невольно выпало из рук. В немом шоке он уставился на это «явление Мерлина народу».
— Мадам, Вы не понимаете, я… — невнятно пробормотал Малфой, обретя дар речи.
— Я все прекрасно понимаю, — резко перебила его женщина. — Поэтому и хочу сберечь свою дочь от горя, которое непременно случится, если она снова сбежит с тобой.
— Я люблю ее, — на выдохе тихо произнес Рекс.
Женщина подошла к креслу, где сидел молодой человек, и, грустно улыбнувшись, осторожно тронула его плечо, произнесла:
— Не в моих привычках такое делать, но… — она неожиданно рухнула перед ним на колени и тихо заплакала. — Абраксас, во имя своей любви к Друэлле, отступи! В следующий раз мой муж не будет колебаться и убьет тебя. Совершенно ненужная смерть. Ты, конечно, подонок, но… это окончательно разобьет моей бедной девочке сердце! Умоляю тебя, позволь ей выйти замуж за Блэка. Этим ты спасешь не только себя, но и Эллу.
— Вы не представляете, о чем просите, мадам, — его голос дрогнул.
Видеть распростертую у его ног мать возлюбленной было полнейшим шоком. Это явно говорило о том, что ситуация крайне серьезная. От природы гордые Розье никогда не умоляли и не просили, а тут…
— Я понимаю, я все понимаю! — рыдания сотрясали ее плечи.
Повинуясь внезапному порыву, Рекс мягко обхватил плечи несостоявшейся тещи и поднял женщину на ноги.
Долгие минуты тишины, нарушались лишь постепенно стихающими всхлипами опустошенной горем женщины.
Перед Малфоем стоял нелегкий выбор: идти до конца наперекор всему или же поддаться на уговоры и отступить. По крайне мере сейчас. Пока он сделает вид, что сдался и сбежал. Но придет время… и все встанет на свои места.
— Хорошо. Я пойду на эту жертву, мадам, — солгав, наконец, произнес Малфой и для убедительности добавил: — Только потому, что желаю, чтобы Друэлла была счастлива, — он отступил на шаг и смерил женщину тяжелым взглядом.
Теперь стоило уверить ее, что он действительно отступил.
— Завтра я покидаю Англию и возвращаюсь на родину в Сорбонну. Больше Вы меня никогда не увидите. Прошу, скажите Элле, что я ее любил и буду любить всегда. Прощайте, мадам!
«Да хранит тебя, Мерлин, мальчик мой!» — печально подумала Розье, выходя за ворота и покидая поместье.
— Что он сказал? — послышался тихий голос ее мужа, едва она уселась в экипаж, запряженный четверкой фестралов.
— Вытри слезы. Ты превосходно сыграла, дорогая, — в темноте кареты послышался звук поцелуя и тихий мужской смех, к которому вскоре присоединился женский.
* * *
Франция. Пригород Сорбонны.
Два года спустя.
Александра де Монте всегда любила конные прогулки и большее количество своего свободного времени проводила в седле, с задорным смехом рассекая просторы родного поместья на любимой лошади. Территория была настолько обширной, что Александра не могла с уверенностью сказать, что объездила все уголки. Обычно она наслаждалась парой-тройкой привычных маршрутов.
Сегодня, будучи в приподнятом настроении, пятнадцатилетняя наследница рода де Монте решила добраться до границ поместья. Если повезёт, то удастся увидеть кого-то из соседей. А еще безумно интересно узнать, каким образом поделены границы владений: в виде щитового поля или по-маггловски — межеванием, как это делали раньше. Было еще предположение, что переход между поместьями вообще никак не обозначен. Она твердо решила узнать эту истину.
Надев свою любимую лёгкую амазонку, ибо июльская жара обещала днем стать совсем невыносимой, девушка в последний раз посмотрелась в зеркало и вышла из комнаты. Длинные светлые волосы, которые всегда были ее гордостью, она не посчитала необходимым закалывать, предвкушая ощущение эйфории, когда ветер при бешеной скачке треплет их. Приказав эльфам наполнить сумку с едой для пикника, если вдруг ее маленькое путешествие затянется на весь день, Александра посчитала себя полностью готовой к прогулке.
Легкой поступью она сбежала по парадной лестнице в холл и, подхватив корзинку, поинтересовалась у эльфов, где родители. Чета де Монте уже завтракала в малой столовой. Там же и обнаружился ее младший брат Антуан.
— Доброе утро! — поздоровалась она, впорхнув в столовую, и подошла к родителям.
— Доброе, Алекс, — отец удивленно вскинул брови, заметив полную экипировку дочери.
— Дорогая, разве ты не разделишь с нами завтрак? — послышался мягкий голос мадам Аннет де Монте.
— Ах, Maman! Такая чудесная погода создана исключительно для завтрака на свежем воздухе, — улыбнулась дочь. — Позавтракаю у озера.
— Алекс, возьми меня с собой, — стал капризничать десятилетний Антуан, совершенно позабыв о завтраке.
Девушка улыбнулась и потрепала его по волосам, за что получила сердитый взгляд мальчика.
— В другой ра-аз… — пропела она, уже на пороге столовой и, помахав рукой, скрылась из виду. — Увидимся вечером!
— Ее любовь к таким экстремальным… хм… развлечениями ни к чему хорошему не приведет — тяжело вздохнув, покачал головой граф де Монте.
Супруга благоразумно промолчала, слишком занятая успокоением обидевшегося на сестру сына.
* * *
Последние дни Абраксас предпочитал проводить где угодно, только не в стенах родного дома. Недовольство отца и насмешки старшего брата-близнеца Арктикуса безмерно тяготили и раздражали его.
Время бежало неумолимо вперед, а он так и не смог придумать, как вернуть свою любимую. Проведя полтора года в Париже, Малфой, подхваченный круговоротом вечеринок, пиров и разврата, все реже и реже стал вспоминать о плане нового побега. Теперь это виделось ему как неосуществимая мечта, и образ Друэллы становился все отдаленней от реальности. Светская жизнь Парижа завертела молодого Малфоя похлеще урагана. Тем не менее, спустя полтора года Абраксас решил вернуться в отчий дом.
Едва младший отпрыск семейства явился на пороге, как был «тепло» встречен весьма болезненной пощечиной отца. Хорошо, хоть не Авадой Кедаврой «обласкали». Было бы глупо спрашивать, за что. Наверняка Розье сообщили главе Малфоев о произошедшем, и не было сомнений, что в красках. А «бегство» его в Париж явно свидетельствовало о пушке на рыльце. Не исключено, что обе семьи дело замяли деньгами или еще какой-то договоренностью, иначе бы скандала было не избежать. Счастье, что семья Эллы сама бы оказалась подвержена сильной огласке в случаи раскрытия фактов этой истории. Обеим сторонам было выгодно молчать.
Первый месяц пребывания в родовом предместье Сорбонны, Абраксас практически не выходил за пределы дома, упиваясь своим горем и разлукой с возлюбленной. Или это уже вошло в привычку, как по утрам чистить зубы. Вернувшись в Сорбонну, он поймал себя на мысли, что снова каждую ночь, мысленно строил планы мести Розье — один хуже другого, но они все равно пока оставались лишь воздушными замками. Суета Парижа осталась в Париже, а в провинциальной глуши самое место предаваться депрессии. С каждым днем молодой человек все больше и больше замыкался в себе.
Это судьбоносное утро началось с очередной словесной перепалки с отцом. Моран Малфой как обычно не постеснялся пройтись по «заслугам» младшего сына за завтраком. Едва прикрытые этикетом упреки в бездельничестве и эгоизме были отчетливо слышны из уст отца. Рекс стерпел бы, но на этот раз Моран сумел задеть его за живое. Пущенная вскользь фраза о том, что сын распустился до предела и уже начал похищать благородных английских леди, стала последней каплей. Разъяренный и глубоко обиженный Абраксас едва не снес стол с сервированным завтраком, и лишь присутствие матери не позволило выпустить пар. Молодой человек пулей вылетел из столовой. Ощутив, что жизненно необходимо глотнуть свежего воздуха, Малфой, недолго думая, направился к конюшням, и, спустя несколько минут, он верхом мчался на своем вороном арабском скакуне.
Злость и обида затуманили Малфою разум. Перед глазами была словно алая пелена. Вернувшись домой, он рассчитывал на поддержку со стороны близких, а наткнулся на издевки и отчуждение. Они просто не понимали его и даже, возможно, не желали понять.
Молодой человек совершенно не заметил, как со скоростью ветра пронесся мимо незнакомой всадницы, которой совсем не должно быть в их лесу.
Залюбовавшись красивым пейзажем и пытаясь вспомнить, видела ли она это раньше или же все-таки забралась сегодня так далеко, как еще не была, Александра тоже не сразу заметила промчавшегося мимо нее на расстоянии нескольких десятков метров всадника. Помотав головой, девушка приняла неизвестно откуда взявшегося наездника за игру солнца и коварных полуденных лучей.
Гонцов не использовали очень давно — куда удобней посылать письма с совами, а чтобы попасть куда-нибудь за короткое время, можно ведь просто аппарировать. Не понимая, что могло заставить всадника скакать так быстро и откуда он взялся, девушка лишь пожала плечами. Скорее всего, вернувшись домой, она все узнает, ведь это все еще была территория ее поместья. Странно только, почему он поскакал не в сторону их дома. Александра хотела было продолжить свое путешествие в попытке отыскать границу поместья, но призадумалась. Любопытство, присущее всем людям, а уж в юности тем более, заставило ее и поскакать вслед за неизвестным. Легкое заклинание обнаружения — и вот уже следы быстрой лошади светятся синевой, вырисовываясь сквозь яркую зелень травы. Она любила приключения. Да и что может случиться с ней? Она пообещала себе, что только узнает, кто это, куда направляется — и все. Вдруг этот незнакомец заблудился и ему нужна помощь?..
Сначала Александра никуда не спешила, прекрасно понимая, что лошадь не сможет скакать долго на такой скорости, а значит, очень скоро незнакомцу придется остановиться. Да только не к месту разгоревшееся чисто женское любопытство не терпело промедления. Всадив шпоры в бока своей кобылы, девушка на полной скорости бесстрашно поскакала вперед.
Следы вели прямо, даже чересчур прямо. Словно человек не разбирал дороги, а направлялся просто вперед. Это показалось девушке еще более странным, чем скорость, с которой всадник промчался мимо нее. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем услышала впереди тихое ржание. Признаться, путешествовать просто так по поместью — скучное занятие, не то, что гнать во весь опор по следам чужого всадника.
Азарт будоражил кровь. И вот она уже видит силуэт сквозь деревья и даже, кажется, слышит тяжелое дыхание лошади. Еще чуть-чуть и девушка узнает, кто же с такой бесцеремонностью вломился на их землю, не удосужившись даже поприветствовать ее землю?.
— Месье, позвольте узнать, куда вы так опаздываете, что гоните свою лошадь с такой скоростью? — почти поравнявшись с всадником, с улыбкой на устах поинтересовалась девушка. Несмотря на жесткие рамки воспитания, скромности ей по-прежнему не хватало. Впрочем, это можно было считать чертой ее темпераментного характера.
Мелодичный женский голос посреди леса и совсем недалеко оказался для Абраксаса столь неожиданным, что молодой человек рефлекторно достал волшебную палочку и развернулся в сторону голоса.
Она была словно наваждение. Воинственная амазонка верхом на белоснежной кобыле и с хлыстом в руках. Ее можно было принять за прекрасное видение: копна густых длинных волос, прекрасные голубые глаза и миловидные черты лица. Осознав, что перед ним всего лишь девушка, Рекс убрал палочку и подъехал ближе. Откуда в их лесу могло оказаться столь прелестное создание, да еще верхом на лошади, оставалось загадкой. Стоило выяснить.
— Опаздываю? — удивленно переспросил он, предполагая, что все еще не освоился в Сорбонском провинциальном диалекте. — Совсем нет.
Он позволил себе легкую улыбку и жестом пригласил продолжить их странное знакомство неспешной прогулкой.
— Просто решил проехаться с ветерком... Но постойте! Откройте тайну, откуда такое прелестное создание, как вы, появилось в малфоевских лесах?!
Странно, но она никогда раньше не видела этого молодого человека. Он был, несомненно, старше ее, но в глазах его была такая грусть, какую редко встретишь у людей его возраста.
— С ветерком, говорите — на ее лице появилась лукавая улыбка, — да вы целый ураган подняли. — В малфоевских лесах?
Она недоуменно уставилась на своего случайного попутчика. Ах, вот значит кто он. Один из Малфоев. Что ж, надо было догадаться раньше, ведь именно они славились своими светлыми волосами на протяжении нескольких поколений. Кажется, молодой Малфой заблудился, и девушка не преминула открыть ему эту истину.
— Позвольте, месье, это не я нахожусь на вашей территории, а вы на моей. Добро пожаловать в поместье де Монте, — с легким поклоном, как и положено гостеприимной хозяйке, поприветствовала она гостя. — Мадемуазель Александра де Монте, — не дожидаясь, пока представится Малфой, произнесла девушка и уверенно протянула руку.
Ее порой утомляли все эти глупые правила очередности представления и знакомства, к чему тянуть время и тратить его на всякие жеманства, когда все можно решить просто и быстро, тем более что они не на приеме, а на прогулке в лесу.
— Абраксас Малфой, — отдавая дань смелости этой юной особы, представился Рекс. — К сожалению, Вы не правы, мадемуазель. Эти земли испокон веков принадлежали нашему роду. Боюсь, что это Вы заблудились. Почту за честь проводить прекрасную даму домой.
Малфой сделал неопределенный жест рукой и, выдержав необходимую интригующую паузу, добавил:
— При условии, что юная мадемуазель составит мне компанию в небольшой прогулке до водоема. Стоит напоить лошадей… погода нынче жаркая, а тут недалеко есть озеро.
Возможно впервые за долгое время после столь драматичного расставания с возлюбленной Друэллой, он вот так просто мог разговаривать с девушкой. За эти годы, он видел в женщинах лишь средство для удовлетворения похоти. Он не интересовался их душой. Ему было необходимо лишь их тело. Его сердце стало черствым, а разум холодным.
Рекс с интересом наблюдал за девушкой. Не исключено, что она его приняла за его старшего брата. Французская магическая аристократия привыкла всегда видеть Арктикуса, и мало кто помнил, что у него еще есть младший брат-близнец. Однако Малфой пока молчал о своем родственном положении.
Странно, почему же она никогда не видела его раньше, ведь ее семья, хоть и не была слишком близка с Малфоями, все равно так или иначе могла с ними пересекаться хотя бы пару раз на балах и приемах. Девушка была уверена в своей памяти и точно могла сказать, что никогда не слышала его имени, что было, по крайней мере, странно. Но, решив не сильно зацикливаться на подобных размышлениях, девушка вновь обратила свое внимание к спутнику. У нее всегда была тяга к новому и неизведанному, именно поэтому очередной Малфой так заинтересовал ее.
— Почту за честь составить вам компанию, — ответила девушка.
До озера они добрались достаточно быстро, и, хотя Александра все еще была уверена, что они находятся на территории ее поместья, пришлось признать правоту Малфоя: если он знал, где озеро, значит, земля принадлежит ему.
Александра чувствовала в этом незнакомце загадку, не только связанную с неизвестностью его имени, ей казалось, что в нем есть что-то еще… какая-то изюминка, что-то не менее интересное и захватывающее, хотя, возможно, это были всего лишь ее детские фантазии.
Де Монте отлично осознавала тот факт, что появление нового лица в округе не может пройти незаметно. Зная гостеприимство своего отца, она была почти абсолютно уверена, что в ближайшем времени он пригласит семейство Малфоев к себе, дабы познакомится с еще одним членом знатной семьи. Признаться, на этот раз Александра совсем не будет против подобного радушия, ей не терпелось пообщаться с Абраксасом, как он себя назвал, в более удобной обстановке, ну, и, конечно, как любой девушке ей хотелось предстать перед ним в своем самом красивом платье.
* * *
Граф де Монте не заставил себя долго ждать с приглашением Малфоев в гости. Тихий ужин обеих семей был намечен на субботу следующей недели. Все эти дни, с момента получения совы, Абраксас буквально не находил себе места. Встреча с очаровательной соседкой не выходила у него из головы. С озера они вернулись только к послеобеденному ленчу. Малфой проводил ее почти до дома, но показываться не стал, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Могли все не так понять. По дороге они беседовали на самые разнообразные темы. Оказалось, что девушка очень любит математику и астрономию, литературу и танцы, и играет на нескольких музыкальных инструментах. Стандартный набор знаний и умений для юной аристократки. Только интерес к математике немного смущал.
Перемена настроения Абраксаса после той необычной прогулки, о которой он поведал по приезду домой своей семье, стала весьма заметна его отцу. К концу недели, уже собираясь на ужин, старший Малфой мысленно пообещал себе узнать у де Монте планы на дочь. Если девушка еще не была ни с кем помолвлена, то союз их семей мог быть вполне удачным и приемлемым для обоих сторон.
Этим вечером, гостей по традиции принимала мадам де Монте вместе с Александрой.
Первыми в гостиную вошли Арктикус со своей супругой Миленой.
— Рада видеть Вас, месье Малфой — проворковала мать Александры, польщенная вниманием старшего наследника Малфоев, подарив тому очаровательную улыбку.
Не осталась без внимания и его супруга, с которой она вежливо расцеловалась в обе щеки. Как-никак Милена приходилась ей двоюродной племянницей.
— Прекрасно выглядите, мадам! — в тон проговорил он, откровенно предвкушая шок юной Александры, стоящей перед ним.
А испытает она его в полной мере, когда увидит его отражение в лице Абраксаса. Он уже был сполна наслышан о прогулке брата на озеро, про которую Рекс ему, не переставая, рассказывал всю неделю до тех пор, пока Арктикус на полном серьезе не предложил тому идти к соседям и просить руку и сердце этой девушки. Арктикуса тут же послали по далекому адресу. Впрочем, накануне похода в гости, братья специально договорились, чтобы произвести должный эффект.
— А где ваш отец и дорогой Абраксас? — к ним подошел граф и поприветствовал гостей.
— Уже здесь!
В дверях стоял Абраксас Малфой и, заметив Александру, широко улыбнулся девушке.
Согласно этикету, он сперва поприветствовал хозяев дома и только потом повернулся к Александре. Их еще не представили, но французы к правилам относились не так чопорно, как англичане. Поэтому он галантно поцеловал руку юной красавицы и, растягивая слова, в которых явно прослеживались нотки британского акцента, произнес:
— Как жаль, что нас еще не представили! Позвольте исправить ситуацию? Абраксас Малфой к Вашим услугам, мадемуазель! — Затем, проследив шокированный взгляд Александры на брата, добавил: — Это мой старший брат Арктикус, впрочем, я думаю немудрено нас спутать. Мы близнецы, и я долгое время жил в Британии.
Александра никогда раньше не видела близнецов, поэтому появление двух Малфоев повергло ее в шок. Чтобы скрыть свое изумление Александра склонила голову, опустившись в приветственном реверансе.
— Рада знакомству, месье Малфой, — пролепетала девушка, отчаянно пытаясь скрыть смущение.
Подали аперитив. Еще некоторое время собравшиеся обменивались любезностями и пили вино. Александра то и дело поглядывала на братьев. Конечно, пристальное разглядывание строго осуждалось, но она ничего не могла с собой поделать. Несмотря на то, что Малфои были близнецами, присмотревшись внимательней, можно было обнаружить, что различий в них почти столько же, сколько и сходств.
Едва ей удалось завладеть вниманием Абраксаса, она тут же засыпала его бесконечными вопросами, конечно, приходилось умерять свой пыл, ведь выглядеть, как необразованная деревенщина, ей совсем не хотелось. Но даже при всех ее усилиях было видно, что она ловит каждое его слово, словно, он рассказывает не о чем-то обыкновенном и будничном, а открывает ей новые миры и самые загадочные на земле тайны.
12.05.2011 Глава 7. Торги за любовь.
Полдень в середине августа был теплым и солнечным. Этот субботний день, вопреки традиции, Малфои проводили не вместе. Нарцисса, поддавшаяся еще с вечера на уговоры Летиции, уехала — вместе с ней — в Косой переулок за покупками. Астория тоже было собралась с ними, но в последний момент прилетела сова с письмом от родителей, где говорилось, что ее отцу нездоровится и он просит ее приехать, и молодая леди Малфой отправилась в отчий дом. В Имении остались одни мужчины. Драко, пришедший под утро с вечеринки (а Люциус подозревал, что с попойки и оргии), связанной с каким-то удачный делом в бизнесе, завалился спать. Так получилось, что на попечение старшего Малфоя остался его внук Скорпиус.
Пока белокурый мальчуган играл на расстеленном эльфами большом мягком пледе, Люциус расположился в шезлонге под зонтиком и, потягивая виски со льдом, читал маггловскую газету. На спинке шезлонга, небрежно брошенные, висели пиджак и галстук. Сам же Малфой остался в брюках и рубашке.
Восстановив состояние, он теперь совершенно не стеснялся маггловских дел, а наоборот, словно дразня магическое общество, проводил многие сделки в открытую. Малфоев знали теперь не только в магическом бизнесе, но и в маггловском. Интересно, что, узнав об успехах Люциуса Малфоя, многие маги пробовали попытать счастья среди магглов, но большинство терпело крах. Малфой жестко держал свою монополию в этом секторе капиталистического рынка.
У шезлонга с едва слышным хлопком появился домовик.
— Чего тебе? — раздраженно спросил Малфой у эльфа, краем глаза глянув на играющего неподалеку внука.
— Пришел мистер Тед Люпин, — эльф поджал боязливо уши, представляя, какая реакция сейчас будет у его хозяина, который почему-то так не любил внучатого племянника хозяйки.
— Что ему тут нужно?!
— Не знаю, сэр… Просит встречи с вами.
Малфой в раздражении свернул газету и прошипел, чтобы эльф пригласил нежелательного для него гостя.
В кармане тем временем запиликал мобильник, и Люциус извлек телефон в то самое время, как в поле его зрения появился Люпин.
Дождавшись, пока парень подойдет ближе, он сделал знак, чтобы тот подождал некоторое время. Только потом он полностью посвятил себя разговору по мобильнику.
— Так повышай ставки! — рявкнул Малфой спустя пару минут и нажал отбой.
* * *
Волновался ли Люпин, идя в дом к Малфоям?
Вопрос глупый, потому что, несмотря на всю свою прославленную гриффиндорскую храбрость и доблесть, он волновался не на шутку. Вообще, Тед не любил спешить и не был приверженцем ранних браков, но власть чувств оказалась сильнее и подогревала его надежды на успех.
Он никогда не чувствовал себя уютно в Имении Малфоев. Уж слишком огромным, по его мнению, был замок, чрезмерно роскошным. В холле Теда встретил домовик и попросил следовать за ним. Не оглядываясь по сторонам, Люпин твердым шагом последовал за слугой, по пути мысленно проговаривая в голове фразы, которые собирался сказать Люциусу. Он долго репетировал свою речь, подбирал слова и выражения, вот только в глубине души не был уверен, что ему представится возможность сказать все задуманное.
Пройдя несколько коридоров и крытую террасу, они вышли на залитый солнцем внутренний дворик. Свежий запах зелени, яркое солнце… все благоприятствовало разговору. Оглядевшись по сторонам, Тед заметил играющего на траве Скорпиуса и помахал ему, когда тот обратил внимание на пришедшего. Малыш улыбнулся.
Люциус неторопливо поднялся с шезлонга, кинул на него газету и направился к гостю.
— Свободен! — колкий, не предвещающий ничего хорошего, взгляд в сторону эльфа.
В принципе, Люпин считался родственником, поэтому эльфы могли не предупреждать о его приходе, а просто проводить к хозяину, но в этот раз домовик побоялся хозяйского гнева. Слуги хоть и должны быть тихими и не заметными, но они не слепые и не дураки. Прислуга прекрасно видела, что для Малфоя юный Люпин гость весьма нежелательный.
— Мистер Люпин, — вместо приветствия Малфой выдавил из себя едва видимую улыбку и жестом пригласил Люпина прогуляться по саду.
— Мистер Малфой, — голос почти не дрогнул.
— Если ты к Летиции, то она отправилась с Нарциссой за покупками, — ровным голосом проговорил Люциус, когда они двинулись вглубь яблоневого сада. — Но вряд ли она захочет еще когда-либо тебя видеть…
Люциус на прошлой неделе лично поинтересовался у Нарциссы наличием письма, которое должна была отправить дочь своему возлюбленному. В нем она должна была сказать, что между ними все кончено. Нарцисса уверила, что письмо отправлено. Поэтому он слегка недоумевал. Неужели у парня хватило наглости явиться, когда ему дали от ворот поворот? Должна же у него быть гордость! Люциус резко остановился и посмотрел на гриффиндорца в упор.
— Я хотел поговорить лично с вами, мистер Малфой, — ответил юноша после некоторой паузы.
Тедди не зря учился на Гриффиндоре, он с достоинством встретил взгляд Малфоя. Да, пусть он чувствовал себя неуютно перед этим уже немолодым мужчиной, но любовь Летиции и ее слова придавали ему сил и уверенности. Он знал, за что борется и был готов идти до конца.
Тед был уверен, что вне зависимости от того, что думает сейчас о нем Люциус и как смотрит на его визит, Тиша хочет быть рядом с ним. Хочет, чтобы именно он на протяжении всей жизни заботился о ней и оберегал ее ото всех невзгод. А еще он точно знал, что ради этого белокурого ангела готов свернуть горы.
— Мистер Малфой, я прошу у вас руки вашей дочери, — ровным голосом произнес Люпин. Легкий ветерок всколыхнул подол его мантии, словно подтверждая правоту слов и искренность.
До Люциуса не сразу дошел смысл слов полукровки-оборотня. Но когда осознание все же пришло — удержаться от смеха было просто невозможно.
Люциус рассмеялся ему прямо в лицо, не в силах поверить, что это не шутка или издевательство. Теперь уже было неважно, читал Люпин письмо Летиции или нет. Сейчас Малфой ему все объяснит. Популярно и подробно. Он смеялся над ним во весь голос, и Тед чувствовал, что его лицо заливается краской, он ничего не мог с собой поделать, чуть сильнее сжал кулак за своей спиной. Ему было обидно, что его не восприняли всерьез, но этого вполне стоило ожидать.
— Я всегда говорил, что Гриффиндор — это не факультет, а диагноз, — все еще смеясь, произнес он.
Ему было весьма интересно узнать, что будет дальше. Слева от них показалась беседка, и Малфой направился в нее. Усевшись на скамью, он, закинув ногу на ногу, кивнул на скамейку напротив себя. Люпин молча сел и огляделся по сторонам, ощущая неловкость при нахождении под пристальным взглядом Малфоя, который еще и откровенно смеялся над ним.
— Люпин, назовите мне хотя бы одну достойную причину, по которой я хотел бы отдать свою дочь за вас замуж?
Он уже почти слышал, как парень заявит, что они любят друг друга. Смешно!
Вопрос с подвохом, но, если ты пришел в дом к Малфоям, нужно уметь разговаривать на их языке. Вот бабушка — да, она оценила бы его ответ. Когда-то и Андромеда Тонкс задала подобный вопрос. Знал ли Малфой, что такое любовь? Тедди сомневался, но по рассказам Летиции выходило, что знал.
— Потому что я крестник Гарри Поттера и выдать дочь за меня может быть даже выгоднее, чем за какого-нибудь холеного чистокровного аристократа. У меня, может быть, не очень чистая кровь, зато родословная очень даже неплохая, — взвешивая каждое слово ответил парень.
— О, да! У тебя шикарная родословная! — поигрывая мобильником в руках, проговорил Малфой так, словно они говорили о погоде. — Отец-оборотень, который все школьные годы издевался над человеком, по интеллекту превосходившим не только его, но и всех остальных дружков-мародеров. Мать так вообще горе-аврор, у которой все валится из рук. Дед… продолжить?
Он с усмешкой посмотрел на парня, который явно нервничал.
«Раз пришел, то терпи всю правду, мон ами. Такова жизнь».
— Что касается Гарри Поттера, то, если бы мне пришло в голову опозорить свою фамилию маггловской кровью, то я бы скорее выдал замуж Тишу за старшего сына нашего дорогого Министра. Там и родство ближе, и денег больше.
Мерлин, он еще никогда не чувствовал себя так паршиво. И никогда еще никто не осмеливался говорить столько гадостей про его родителей. Святых на свете не бывает, и Тед это прекрасно понимал, но обвинения Малфоя были явно преувеличены. Все слова, что еще каких-то несколько минут назад крутились у него в голове, разом растворились, оставив после себя абсолютную пустоту. Как же ему сейчас хотелось встать и по-маггловски врезать этому самодовольному ублюдку, который только и знает, что судить других. Но Люпин не мог себе этого позволить, потому что тогда это будет крах всему: окончательный и бесповоротный. И он лишь сильнее сжимал кулаки, так что ногти впивались в ладонь. Хладнокровие нужно было сохранить во что бы то ни стало.
— Однако моих родителей признали Героями войны и посмертно представили к ордену Мерлина, а это что-то да значит, — слегка дрожащим от переполнявшего его гнева голосом ответил Тедди, стараясь сохранять самообладание. — Я смогу позаботиться о вашей дочери. Я люблю ее. Люблю уже очень давно и так, как никто другой.
Люциус подсознательно был готов провоцировать Люпина, стараясь выяснить, когда тот сорвется, и после этого играючи отказать и выставить вон. Хоть Тед и был крестным сыном Поттера, но так ценимое Малфоем происхождение оставляло желать лучшего.
Люциус снова невольно улыбнулся. Можно было до бесконечности поражаться наивности этого парня. Подумать только, что в его жилах текла кровь Блэков! Разбавленная конечно, но все-таки Блэков.
Они некоторое время помолчали. Малфой явно ощущал себя хозяином положения. Продавцом, чей товар бесценен… Товар, за который покупатель готов заплатить очень дорого. Поэтому он смаковал все сливки ситуации.
— Знаешь, даже если опустить лирику про чистую кровь и наследственность от нечисти, то возникает другой вопрос, — обронил Люциус, откинувшись на спинку скамьи. — Говоришь, что можешь позаботиться о моей дочери? Каким же образом, позволь спросить?! У тебя есть постоянный достойный доход? Есть, куда привести жену после свадьбы? Летиция привыкла к лучшему, и какая-нибудь хижина для нее неприемлема. Я не желаю, чтобы моя дочь превратилась в аналог Молли Уизли.
Довольный, он едва заметно улыбнулся, наслаждаясь эффектом от своих слов. Посеревшее лицо Люпина было еще одним приятным моментом. Жаль, но придется превратить его в зеленое еще одной фразой... Добить по самому больному.
— Но и это еще не все... У тебя, есть деньги на выкуп за невесту? Есть деньги на свадебный подарок и на оплату половины расходов всей свадьбы?
Люпин молчал и чувствовал себя ничтожеством, незначительной букашкой, толку от которой абсолютно никакого. Все его доводы Малфой одним легким движением превращал в прах, не давая и малейшего шанса на успех. Бессмысленно было говорить вообще что-то, но он пытался, как ему казалось, изо всех сил пытался достучаться до этого человека. Люциус Малфой был с самого начала против этих отношений, а значит, был готов опровергнуть все предложенные Тедди преимущества и плюсы подобного союза, насколько бы очевидными они ни были. Обидно. Люпин хотел говорить, но его не хотели слушать. Это был тупик. И сейчас он искренне сочувствовал Летиции, ведь она так сильно любила отца, и вот теперь этот человек собственными руками причинял ей боль, не только не давая сочетаться им узами брака, но и запрещая им даже видеться. Тедди очень не хотел, чтобы она страдала, и ради ее счастья он вновь и вновь бился, словно рыба об лед, пытаясь переубедить Люциуса.
— Да, у меня есть доход. Сразу после Хогвартса я устроился работать в банк. И у меня есть личный дом, мне его на совершеннолетие крестный подарил, конечно, не такой замок как Малфой-Мэнор, но там просторно и комфортно, — осторожно ответил Люпин.
Только мысли о любимой давали ему сил, чтобы не сорваться и не накинуться на сидящего напротив человека.
— Я уверен, что смогу найти деньги. Если вы измеряете счастье своей дочери в денежном эквиваленте, пусть будет по-вашему. Сколько вы хотите?
Прозвучало излишне браво. Он знал, что Малфой назовет сумму не задумываясь, просто первую астрономическую сумму, которая придет ему в голову, ведь ему главное было заставить его сдаться, и будь на его месте какой-нибудь уважаемый чистокровный аристократ разговор был бы совсем другим.
Люциус покачал головой. Парень явно не понимал, что торги за невесту — это часть традиции.
— У тебя есть два с половиной миллиона галлеонов?
Вопрос повис в воздухе, а Малфой явно наслаждался всей ситуацией. Люпин слабо представлял сумму, озвученную Малфоем. Сможет ли он собрать необходимые деньги и как он это собирается сделать, Тедди пока не знал, но был готов отдать за любимую все богатства мира. Если ее отец желал ее продать или пытался, назвав такую заоблачную сумму, отбросить Люпина, как претендента на руку и сердце Летиции, то черта с два! Он расшибется в лепешку, но достанет эти деньги.
— Сейчас с собой, конечно, нет. Но, если вы дадите время, я найду нужную сумму, — вскинув на Малфоя взгляд, произнес парень. — Сколько времени у меня есть?
— А ты отчаянный... — протянул блондин. — На самом деле я еще не подыскивал партию для Летиции. Так что...
Он внезапно замолчал и как-то странно посмотрел на молодого человека. По большому счету ему совсем не нравилось, что детки хотят жениться по любви. В его понимании ее быть не должно. По крайней мере на первых порах брака. А если и случается такое счастье полюбить, как это произошло у них с Нарциссой, то оно приходит спустя много лет. Сейчас же подростки были просто подвержены гормонам и не более.
— Ты главного не понимаешь. В браке нет места эмоциям или влюбленности. Она проходит, и ничего, кроме ненависти, не остается... — очень тихо и с долей печали сказал Люциус, глядя в глаза Люпину.
— Кроме любви, у нас есть нечто большее, нечто более крепкое и более сильное — это дружба, причем дружба проверенная временем и разными обстоятельствами, — ответил тем же тоном парень.
Любовь проходит, тут сложно не согласиться, и трудно угадать, как долго продержится она и выстоит ли перед натиском времени. Но дружба, если она настоящая, сильнее и крепче любви как таковой в несколько раз.
Люциус пожал плечами и поднялся. Этот разговор можно было вести вечность, но стоило заканчивать.
— Мои условия я озвучил. Если ты их выполнишь, я обещаю подумать… А теперь не смею задерживать.
Люпин сузил глаза в очередной вспышке праведного гнева, но снова сдержал свои эмоции.
— Тогда я с вами не прощаюсь, мистер Малфой. Всего наилучшего.
С молчаливого кивка хозяина Люпин аппарировал в направлении, известном ему одному.
— Ты женишься на моей дочери только через мой труп… — в пустоту проговорил Люциус одними губами.
Круто развернувшись, он направился в сторону дворика, где играл Скорпиус. Время близилось к ленчу и стоило бы распорядиться насчет еды.
Отправив внука с домовым эльфом умываться перед трапезой, Люциус решил зайти к себе в кабинет, чтобы закончить разбор почты, которую он не успел просмотреть утром до конца. Подойдя к столу, он выложил на него мобильный телефон. Взгляд Малфоя невольно упал на конверт, что Летиция несколько дней назад передала ему. Ветхий конверт, на котором было написано едва видневшимися чернилами его имя. Сердце пропустило один удар. Почерк был очень знаком. Осторожно взяв конверт в руку, он потянулся за ножом для вскрытия почты, попутно размышляя, что мог в письме поведать ему уже давно покойный Абраксас Малфой? Рука заметно дрожала и, сделав неосторожное движение, Люциус резанул палец лезвием ножа. Алая капля крови капнула на конверт, и в следующее мгновение он сам открылся, позволяя Люциусу извлечь из него пожелтевший исписанный пергамент.
Присев на краешек стола, он с интересом вчитался в текст.
09.06.2011 Глава 8. Французская невеста
Абраксас до сих пор не мог понять, как так получилось, но к Рождеству он стал женатым человеком. После того ужина в доме де Монте его отец быстро задался идеей союза с этой семьей. Поскольку старший сын был уже женат, а Рекс после той неприятной истории до сих пор оставался «не при семье», то стоило его женить как можно скорее. Тем более, юная дочь их соседей весь вечер глаз не сводила с младшего из близнецов Малфоев. Ко всеобщему приятному удивлению своей семьи, молодой человек не сильно и противился женитьбе. Почти не возражал. Свадьбу сыграли с размахом. Малфои не поскупились на торжества. На медовый месяц молодоженов отправили на Лазурный берег Ниццы к теплому морю.
Вскоре после свадьбы Александра понесла. Эти события настолько закрутили Абраксаса, что он не успевал их анализировать. Новость о скором появлении наследника, заставила его глубоко задуматься на тему «А нужно ли было все это ему?». С его стороны это не был брак по любви — скорее попытка убежать от суровой действительности, шанс в объятиях другой забыть Друэллу. Ему нравились почти детская наивность семнадцатилетней Алекс, ее застенчивость и веселый нрав. Еще Малфоя забавлял странный интерес молодой жены к арифмантике, рунам и даже экономике. Впрочем, что ей было еще делать во время беременности, как не читать все, что попадется под руку? Только вместо слезливых дамских романов она предпочитала математические таблицы и экономические формулы.
После медового месяца они поселились в небольшом доме в Париже, который был подарком от родителей с обеих сторон. Их новая маленькая семья вела вполне соответствующий столичным аристократам образ жизни. Днем Арбаксас пропадал во французском Министерстве. Благодаря прекрасному знанию английского его приняли работать в Отдел Внешних связей. На одном из приемов он приглянулся помощнику Министра Магии и спустя уже месяц поступил на службу в Министерство. Вечерами Малфои выбирались в какой-нибудь ресторанчик или просто гуляли по улицам Парижа, порой подшучивая над маглами и незаметно для них колдуя беспалочковой магией. Пока супруг был на работе, Александра целыми днями могла гулять по магазинам с матерью или была увлечена чтением и своей любимой экономикой. Дом, конечно, она вести умела, но, откровенно говоря, ей было это не интересно. В детстве ее отец порой, смеясь, говорил, что его первенцем должен был быть мальчик, а родилась почему-то девочка.
Все было бы идеально, да вот только Рекса их спокойная и размеренная жизнь стала тяготить. Он все чаще вспоминал Друэллу. От приезжавших во французское Министерство англичан, он узнал, что Элла несколько лет уже была миссис Блэк. У нее совсем недавно родилась вторая дочь, и говорили, что в браке она счастлива или по крайне мере внешне так и было.
Однако возвращаться в Англию мужчина страшился. Боялся, что чувства снова пересилят разум, и уже тогда он не сможет так трусливо сбежать, как в прошлый раз, поддавшись на уговоры мадам Розье.
В начале апреля Абраксас Малфой наконец стал отцом. Сына назвали Люциусом, в честь известного римского императора. Малфой пытался себя успокоить тем, что теперь нужно было жить ради сына, которого он полюбил с первых минут, стоило только взять на руки. Не суть важно, что это дитя от нелюбимой женщины. Главное, что он — его сын.
Спустя месяц Судьба преподнесла ему неожиданный подарок… или проклятие. Франция заключила соглашение с Британией, и теперь в Лондоне создавалось французское посольство. Малфоя выбрали в состав делегации. Когда глава отдела сказал ему об этом, Рекс ощутил смешанное чувство страха и восторга. Он хотел видеть Друэллу, но боялся, что, встретив ее, больше никогда не сможет от себя отпустить.
Летом 1954 года Абраксас и Александра с трехмесячным сыном переехали на постоянное жительство в Лондон.
Англия сразу не понравилась Александре. Серая, дождливая, чопорная страна. С ужасным и сложным языком, от которого можно собственный язык сломать. По крайне мере она именно так и считала. Абраксас смеялся, но английский заставлял учить на полном серьезе, чуть ли не в приказном порядке. Девушку это доводило до тихого бешенства. Она не хотела, она его не понимала и не принимала органически. Через три месяца усиленной учебы английский она почти ненавидела. Нет, с правилами у нее, в общем-то, проблем не было, но бессчетные времена сводили ее с ума, так же как и специфическое произношение, так непохожее на родной французский. Основы она уже смогла выучить, но почему-то изъяснялась на нем крайне неправильно, впридачу с ужасным акцентом.
Александра терпела и никому не рассказывала, какие истинные чувства она испытывает к языку этой туманной страны. Ради мужа Алекс старалась скрыть свои недовольства, да и порой некогда ей было показывать их. Все мысли и заботы подчинялись только одному — малышу Люциусу. С сыном она вопреки наказу мужа разговаривала в основном на французском. Ей нравилось звучание родной речи, и она считала, что для детей звуки французского более благотворны. Да и не знала она на английском ни одной колыбельной. И хотя большую часть обязанностей выполняли специально обученные для этой роли домовики, Александра исполняла свой материнский долг в полной мере. Старалась быть образцовой матерью, несмотря на свой юный возраст. Также она хотела быть и образцовой женой, потому что успела наслушаться от матери все возможных историй о том, как быстро мужья охладевают к собственным женам и вообще перестают их замечать. Миссис Малфой безумно любила и уважала собственного мужа. Разумеется, ей хотелось быть для него самой лучшей и неотразимой. Именно поэтому, она упорно пробиралась сквозь дебри английского, который до конца жизни так и не выучила полностью.
* * *
К своему дебюту в Англии, Александра подошла очень ответственно. Леди Малфой понимала, что первые полчаса ее появления на публике все внимание будет обращено на нее как на новое лицо в их маленьком обществе. Более того, ее будут обсуждать, каждый шаг, каждое слово, улыбку, наряд и поведение. Она считала, что не имела права на ошибку, даже на мимолетную оплошность.
Это был их первый выход в качестве супругов. Бал у Министра Магии в честь его дня рождения был пышным. Собралась вся магическая знать и чиновничество Англии.
— Старайся быть внимательной к тому, о чем говорят. Если не знаешь, как ответить на английском, или не поняла, о чем спросили, либо промолчи, либо с улыбкой перейди на французский, — давал последние напутствия Малфой, стоя у зеркала и застегивая парадную мантию. — Я постараюсь быть с тобой рядом во избежание неприятных ситуаций.
Александра, белая как мел от испуга и волнения, внимательно его слушала и дрожащими руками сжимала веер.
Через полчаса они уже были окружены шумом бала, который проходил в самом большом помещении Министерства — в Атриуме.
Появление Абраксаса с женой стало даже более яркой сенсацией, чем он сам ожидал. Английский Министр лично засвидетельствовал свое почтение молодой паре и запоздалое поздравление со свадьбой. Александру же восприняли вежливо, но настороженно. Дамы то и дело бросали на девушку почти откровенно пренебрежительные взгляды и шушукались, прикрывшись веерами, явно обсуждая внешность и платье новоиспеченной Леди Малфой.
Абраксас имел вид победителя из победителей.
Первый час вечера прошел спокойно. Рекс не отходил от жены почти ни на шаг, разве что один раз отлучился за шампанским к столикам. Малфой как раз успел вручить супруге бокал, когда заметил, что к ним направляется Министр в компании с… Друэллой и, по всей видимости, ее мужем.
Рука дрогнула так, что несколько капель шампанского пролились на пол, но в суматохе, кажется, никто не заметил. На секунду лицо Малфоя сравнялось по цвету с волосами, но он быстро взял себя в руки, нацепив маску прохладной вежливости.
— Абраксас! — окликнул его Министр и, поравнявшись, кивнул в сторону подошедшей четы Блэк. — Ты должно быть еще не знаком с Сигнусом Блэком?
— Кажется, нет, — еле выдавил из себя мужчина. На жену он старался не смотреть вообще, боясь себя выдать.
— Тогда позволь тебе представить… Сигнус Блэк, глава Отдела Тайн. А это его очаровательная супруга Друэлла. — Министр вежливо улыбнулся и обратился к Блэку. — Сигнус, это Абраксас Малфой. Он теперь помощник посла Франции. И тоже со своей молодой супругой Александрой.
Мужчины пожали друг другу руки, а затем, согласно этикету, поцеловали руки дам.
Коснуться Друэллы показалось настоящей пыткой: сладкой, волнующей и незабываемой.
«Она выглядит счастливой, — пронеслось в его мыслях. — Столько лет прошло, а она стала еще прекрасней!»
Описать все, что она пережила за время разлуки с ним, было просто невозможно. Ее кидало из крайности в крайность: она то ненавидела его и проклинала день, когда узнала его, то полностью уходила в воспоминания и с любовью перебирала те редкие фотографии, что у нее были. Элла долго сочиняла пламенную речь, которую собиралась при первой же возможности высказать Малфою в лицо. Но весь ее запал испарился, стоило взглянуть в любимые глаза. Сердце словно бешеное билось в груди, готовое вот-вот выскочить.
Друэлла смотрела на Абраксаса и не могла вымолвить ни слова. Все, казалось, утратило для нее смысл, потому что больше всего на свете она была рада, что судьба дала возможность снова увидеть его.
Возникла неловкая пауза, которую разрядили первые аккорды вальса. Министр предложил гениальную, по его мнению, мысль. Своим коллегам, которых он только что представил, предложил поменяться партнершами на этот танец. Было бы невежливо отказываться от идеи самого Министра. Метнув друг на друга настороженные взгляды, мужчины, поменявшись дамами, направились в центр зала. У Малфоя почти не было сомнений, что Сигнус знал, кто он такой еще до того, как их представили друг другу.
Танец продлился недолго. Сигнус галантно проводил свою временную партнершу до столика и, поблагодарив за танец, удалился искать жену.
* * *
Первые звуки музыки, и вот уже Абраксас вел в танце Друэллу. По правде говоря, события развивались столь стремительно, что он не был готов к ним. Он не знал, что Элла будет на приеме. Хотя предполагал, но до последней минуты надеялся… На что?.. Он одновременно хотел ее видеть и не был готов ко встрече. Не знал, что сказать и как начать разговор. Три года разлуки, их браки и пропасть в виде проклятия. Первый круг вальса они протанцевали молча.
Рука Малфоя свободно легла на ее талию, но после второго круга он теснее привлек женщину к себе.
Этот танец был самым великолепным танцем за всю ее жизнь, и она не хотела, чтобы он заканчивался. Не хотела, чтобы Малфой отпускал ее. Сейчас ей было плевать на все устои и правила, на этикет и честь, сейчас весь мир сузился до одного человека.
Его голос, его взгляды, его запах, Мерлин, как же ей этого не хватало. Как она успела по этому истосковаться.
— Ты почти не изменилась, — тихо проговорил Абраксас с улыбкой, — разве что стала еще прекраснее.
Пауза и новый поворот в танце, на этот раз более стремительный.
— Вижу, ты зря времени не теряла. — Они все дальше и дальше отдалялись от танцующих пар и звуков музыки. — Миссис Блэк… Как очаровательно.
В голосе слышались явная боль и горечь. Еще несколько движений, и они уже ушли в тень зала, где находились потухшие камины. Там, где никого не было. Постепенно звуки музыки стихали, и полумрак скрывал пару ото всех. Они и не заметили, как оказались наедине.
Склонившись над Эллой, он заглянул ей прямо в глаза, пытаясь разглядеть тот блеск, что был раньше. Только сейчас, когда они встретились на этом балу, когда он снова почувствовал нежность ее кожи, тонкий аромат духов… только сейчас он понял, как тяжело ему было вдали от любимой. Больше они не расстанутся.
«Только смерть разлучит нас…» — вспомнилась клятва, данная три года назад. Тогда, уступив леди Розье, он совершил ужасную ошибку. Сбежал, уговаривая себя, что это во благо любимой. Больше он такого не повторит. Исчезли из памяти Александра, те годы в Париже и даже новорожденный сын. Была только Друэлла. Его милая, нежная и горячо любимая Друэлла.
— Каждая минута вдали от тебя казалась мне пыткой! — Он склонился еще ближе, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй. Друэлла сама чуть приподнялась на носочки, чтобы их губы смогли быстрее соединиться.
Видя, что женщина молчит, и не проявляет признаков агрессии, и совсем не собирается устраивать истерику, Абраксас логично предположил, что ее мать объяснила ситуацию дочери и сказала правду. Что ему пришлось уехать ради нее самой. Что у него не было выхода.
«Она не злится и простила», — словно утверждаясь в своем предположении, мужчина углубил поцелуй, сжимая любовь всей своей жизни в крепких объятиях.
Минуты текли, и уже было пора возвращаться в реальный мир и в суету бала.
— Прости, что мне пришлось тогда так быстро уехать. Твоя мать сильно надавила на меня, играя на чувствах, — быстро проговорил он, извлекая из мантии карточку, которая являлась пригласительным в Министерство Магии. — Нам надо о многом поговорить. Приходи завтра ко мне в консульский отдел французского посольства при Министерстве. Спросят, скажешь, что пришла узнать о визе на выезд в Париж.
В последний раз поцеловав Эллу на прощание, он отстранился.
— Завтра в полдень…
С этими словами, он исчез в полумраке зала.
* * *
Оставшись в одиночестве, Александра присела за столик, чтобы немного перевести дыхание и подождать мужа. Тем временем к столику направлялись две девушки. Спросив у Александры , не занято ли, они получили в ответ тихое «Нет» и шумно уселись на стулья.
Некоторое время юные дамы болтали о моде, до тех пор, пока одна из девушек не проговорила странную фразу. Это тут же привлекло внимание леди Малфой. Возможно потому, что в ней прозвучала фамилия ее мужа, причем на французском языке. Девушки явно желали, чтобы их разговор не привлекал внимание.
— Что, дорогая Анита, пали надежды наших дам окольцевать Малфоя? –проговорила первая и весело рассмеялась.
Сидящая рядом Анита бросила на подругу испепеляющий взгляд и едко ответила:
— Попридержи язык, Роуз! У меня еще не все потеряно.
Роуз рассмеялась еще громче. Очевидно, девушки пока не имели представления, кто сидит напротив них.
— Неужели?! Говорят, Рекс женился на француженке. Она где-то тут… — Девушка поглядела в сторону зала, где пары танцевали следующий вальс.
— Вздор! Как только родится ребенок, он вышвырнет эту свою француженку обратно в Париж, а сам останется здесь! Мы-то с тобой понятно — перевёрнутая страница, а вот Друэлла Блэк…
— А что Блэк? Я ее плохо помню, учились на одном курсе в Хогвартсе.
— А ты не знаешь?
— Нет. Расскажи!
Анита закатила глаза и продолжила чуть тише, прикрываясь распущенным веером.
— Говорят, у Рекса с ней был серьезный роман!
— Правда?!
— Правда. Ходили слухи, что они сбежали прямо с поезда, когда Хогвартс-Экспресс прибыл на платформу. Их неделю искали.
— И что же? Нашли?!
— Да. Нашел отец Друэллы, но к тому времени было уже поздно. Они поженились! Говорят, Розье вытащил Рекса прямо с ложа первой брачной ночи… и проклял!
Роуз издала пораженный возглас и прикрыла рот рукой.
— Но ведь Рекс жив!
— Да. Не знаю… может, проклятие уже спало или еще что. Тем не менее, помнишь, как все удивились, когда Элла вышла замуж через три месяца после окончания школы? То-то же! Говорят, их брак был на крови! Поэтому в Министерстве и не было записей о союзе. Они кровью поклялись в верности друг другу!
— Так значит, Рекс вернулся не просто из-за посольства и карьеры?! Он вернулся к Друэлле!
Анита многозначительно кивнула и ответила:
— Верно. И никакая его француженка не остановит. Такие чувства, что у них, сметут все на своем пути. Это лишь вопрос времени. Мне уже заранее жаль бедняжку его жену.
Девушки злорадно расхохотались и поспешили к столу с закусками.
Александра сидела ни жива, ни мертва. Она была слишком юной и наивной, чтобы после всего услышанного как ни в чем ни бывало остаться за столиком. Очень медленно она встала и, не разбирая дороги, пошла прочь. Вокруг была абсолютная тишина. Не было слышно ни звуков музыки, ни шума голосов. Из головы как-то сразу ушли почти все мысли, осталось лишь желание испариться, исчезнуть из этого зала, из этого мира.
Только одна мысль, словно заевшая маггловская пластинка, повторялась «И никакая француженка его не остановит». Стало невыносимо больно где-то в районе груди. Александра не замечала обращенных на нее тревожных взглядов, не останавливалась, когда ее пару раз попытались окликнуть и втянуть в беседу. Когда женщина наконец осмотрелась вокруг, то поняла, что углубилась куда-то в темноту зала, здесь не было столько яркого света, не была слышна музыка, и никого из присутствующих здесь тоже не было. Казалось, что вот оно ее спасение, вот идеально удаленное и скрытое ото всех любопытных глаз место.
И все бы ничего, если бы не приглушенные голоса, что послышались совсем рядом. Миссис Малфой скорее по инерции, нежели по собственному желанию, повернула голову и увидела то, чего видеть не хотела больше всего на свете. Ее муж с упоением целовал леди Блэк в одной и темных ниш между Министерскими каминами. Александра, может быть, и нашла бы в себе силы, чтобы уговорить себя, что они просто беседуют и отошли подальше, чтобы никто не мешал им. Возможно, она бы смогла заглушить свой внутренний голос, сумела перебороть себя и принять действительное за желаемое, вот только страстный поцелуй отчетливо говорил о цели их уединения. Он не забыл ее, да и не собирался забывать. Абраксас, говорят, он любил эту женщину, более того, любил настолько сильно, что решился на побег, а потом и на тайное венчание.
Только теперь до Александры дошел весь ужас ее положения: она жена по бумагам, всего лишь по каким-то там министерским записям, которым грош цена. В то время как его настоящая жена сейчас таяла в его объятиях и получала поцелуи, которые Александра должна была получать по праву. А было ли теперь у нее это право? Моральное право, а не простое бумажно-юридическое.
Она стояла не в силах ни уйти, не убежать. А нужно уйти, сбежать отсюда, чтобы не видеть, чтобы не чувствовать себя униженной и растоптанной.
* * *
Стук женских каблуков о каменный пол гулким эхом отдавался в коридоре Министерства Магии. Шелковый подол платья миссис Блэк вторил стуку едва слышным «шепотом». Однако сейчас Друэлла вряд ли смогла бы по достоинству оценить эту великолепную симфонию. Женщина была настолько поглощена собственным волнением, что мало чего замечала вокруг. Еще пара метров, и она остановилась перед массивной дверью в конце коридора. Тяжелый вздох вырвался из груди, хотя она пыталась его подавить. Мысли путались и никак не желали приходить в порядок, руки дрожали, и голова шла кругом от предвкушения столь долгожданной встречи. Вчерашний вечер до сих пор не выходил из памяти. Неожиданная встреча с Рексом на том балу, страстный поцелуй в полумраке зала, внезапное приглашение сюда и безумное по своей природе согласие. Все происходящее казалось слишком быстрым, опасным и… захватывающим. Элле на миг показалось, словно она вернулась на несколько лет в прошлое, когда они были слишком глупы, наивны и молоды. Словно время для них повернулось вспять. Еще какое-то время она в нерешительности простояла у двери, а затем негромко постучала. Раздалось приглушенное «Войдите». Она толкнула дверь и осторожно вошла в кабинет, стараясь придать лицу самое нейтральное выражение.
Абраксас сидел за массивным письменным столом, заваленным бумагами и книгами. Друэлла заметила, что большая часть исписанных листов были на французском языке. Малфой, оторвавшись от бумаг, поднял взгляд и заметил в дверях свою бывшую возлюбленную. Или уже снова настоящую?.. По правде говоря, Рекс не ожидал увидеть сегодня Эллу. Полагал, что она передумает и не придет или не сможет вырваться из поля зрения Блэка. Но она пришла! Всю ночь Малфой провел без сна, думая о Друэлле, и к утру был разбитым и не выспавшимся. Первые рабочие часы были похожи на шаги черепахи: медленные и скучные. Маг никак не мог сосредоточиться на работе. Все валилось из рук.
Легкое ощущение неловкости возникло между ними. Первым сделал шаг Малфой.
— Элла…
— Рекс… — эхом вторила она ему, не замечая катящихся по щекам слез.
Теперь тишина стала более многозначительной и не такой пугающей.
«Ты бросил меня! Сбежал, оставив одну… на растерзание Блэку».
«Я не мог иначе, прости. Слишком люблю тебя».
«Ты предал меня».
«Они, словно в карты, сыграли на наших чувствах. Все тузы достались им».
Молчаливый диалог, в котором все понятно и без слов.
Сквозняк коридоров громко захлопнул дверь, и это словно послужило сигналом. Первый шаг навстречу к объятиям сделал Абраксас. Друэлла тоже сделала шаг и спустя секунду уже обнимала мужчину.
— Прости меня, прости! — в порыве страсти и вперемешку с поцелуями шептал Малфой.
— Они сказали, что ты сбежал, — сквозь всхлипы сбивчиво говорила женщина. — Блэк… я так была на тебя зла, и они… они заставили меня!
Не в силах больше сдерживать эмоций, она сама потянулась за столь долгожданным поцелуем, изо всех сил желая раствориться в нем.
— Теперь только смерть разлучит нас. Клянусь тебе Элла, клянусь!
Громкая клятва, в которую мужчина верил безоговорочно. Однажды он уже совершил ошибку и больше не был намерен ее повторять.
Потянув завязки мантии Абраксаса, Друэлла стала теснить своего возлюбленного в сторону небольшого диванчика в углу.
* * *
Ужин в Малфой-Мэноре проходил в нехарактерно напряженном молчании. Звон столовых приборов был единственным звуком в столовой. Александре сразу бросилась в глаза, что с работы Абраксас вернулся очень довольным и умиротворенным. Однако пока она молчала, предпочитая наблюдать за тем, как будут развиваться события. Та сцена с его изменой до сих пор бередила душу.
— Ты сегодня необычайно молчалива, дорогая, — немного резковато проговорил Малфой, аккуратно разрезая телячью отбивную с кровью под мятным соусом. Последнее время он все чаще стал говорить с женой на английском. Александре понадобилось несколько мгновений, чтобы мысленно перевести его слова на родной язык и понять, о чем говорит муж.
— Александра! — Мужчина повысил голос. — Ты меня слышишь?
Леди Малфой в упор посмотрела на мужа и, медленно отложив в сторону столовые приборы, аккуратно промокнула губы салфеткой.
— Прошу прощения, Абраксас, я сегодня немного… нет внимания. Снова мигрень… Это так плохо, — ответила с трудом Алекс на английском.
Для убедительности девушка приложила пальцы к правому виску. Она надеялась, что ужин закончится как можно скорее и можно будет уйти к себе.
Малфой бросил на жену недовольный взгляд.
— Завтра я планирую поговорить с твоим преподавателем английского языка. Полагаю, что вам стоит увеличить часы занятий, — мужчина перешел на родной язык жены, чтобы она быстрее поняла, что он хочет ей сказать. Сам он не одобрял, что Александра разговаривает с ребенком на французском. Он хотел, чтобы Люциус говорил на чистом английском. Абраксас никак не мог понять по какой причине супруга не может выучить такой простой, на его взгляд, язык. Ну, что сложного? Это же не китайский.
Леди Малфой решительно промолчала и все внимание переключила на десерт, который только что подала прислуга. Ванильный пудинг сегодня получился чрезвычайно вкусным. В следующем месяце будет два года, как они поженились. Если в начале их супружеской жизни, муж был ласковым и внимательным, то после рождения сына и переезда в Англию, все кардинально поменялось. Появились агрессия, холодность. Порой, молодой ведьме казалось, что Малфой просто использовал ее, и вот теперь, когда выяснилось, что тут в Лондоне живет его школьная любовь и незаконная жена, она начала понимать причины происходящих с ним метаморфоз. После рождения Люциуса и его крестин, Рекс перестал вообще замечать ребенка. Никогда не оставался с ним наедине и очень редко брал на руки, лишь когда сама Алекс просила. А когда малыш тянулся к нему, чтобы папа уделил внимание, Малфой просто сбегал. Женщина, наблюдая это, списывала пока все на банальный психологический барьер молодого родителя перед малышом. Подобное мнение высказывала и её мать, мадам де Монте, когда приезжала.
Несмотря на все это, Александра ощущала, что трещина в их браке с каждый днем становится все глубже и шире. Александру терзала жгучая ревность к этой леди Блэк. Обида на Абраксаса медленно, но верно превращалась в ненависть. Как быстро порой можно разрушить любовь… Он использовал ее, и теперь чувства угасали в ней. Быть может, если бы он заметил, что Александра видела их вместе или узнал об этом… Если бы Абраксас тут же поговорил, уверил что все на так, как она поняла, и соврал, что любит только ее… Девушка бы, может, и поверила, но Рекс ничего не знал, не замечал и не хотел замечать. С каждым днем Александра все больше замыкалась в себе. Если раньше она с благодарностью принимала замечания мужа или его советы, то теперь почти каждая фраза воспринималась ею в штыки. Нетрудно догадаться, что с её—то характером за словом в карман Александра не лезла… и движимая ненавистью, чувством обманутости она с легкостью отвечала полуприкрытой злобой. Малфой, увлеченный романом с Друэллой, не изъявлял желания разобраться, в чем дело. Вместо этого он просто свел общение с супругой к минимуму и переехал в отдельные покои в противоположном крыле. Снежный ком семейного раскола рос очень быстро.
22.07.2011 Глава 9. Исповедь Абраксаса
«Люциус,
Если ты читаешь это письмо, то, скорей всего, меня уже нет в живых. Тайну, что я должен тебе поведать, скрывали от тебя очень много лет. Только настойчивость Друэллы и откровенный страх за твоё будущее и будущее твоих детей заставляет меня писать эти строки.
История эта началась очень давно, задолго до твоего рождения. Я еще учился в Хогвартсе на старших курсах. Мне посчастливилось влюбиться в самую прекрасную женщину в мире! Я влюбился в Друэллу Розье. Правда, сейчас она носит фамилию Блэк. Хотя я не однократно просил руки Эллы у ее отца, наши родители были против этого союза. Движимый какой-то обидой на Малфоев, он не давал согласия. Именно поэтому нам не оставалось ничего другого кроме как сбежать и тайно повенчаться. Побег удался, но мы не пробыли вместе и недели: нас поймали. За это время мы успели лишь повенчаться на крови, до официальной бумаги дело не дошло. Впрочем, ты и сам знаешь, что на крови магический обряд гораздо серьезнее и сильнее. Старший Розье нашел нас, не знаю, как ему это удалось. Был жуткий скандал. Нас застукали на утро после венчания. Брачная ночь превратилась в утро крови. Каким-то чудом я остался жив — наверное, Розье просто не захотел мараться. Вместо этого он проклял меня древним арабским проклятием. Смысл его заключается в том, что когда ребенок достигнет половой зрелости, его родитель начнет испытывать к нему непреодолимое сексуальное влечение. С каждым годом ситуация будет лишь ухудшаться. Это распространяется на детей противоположного пола: если у тебя родится дочь, то тебе придется быть крайне осторожным. Так же, как и уберегать наследника от связей его и твоей супруги — его матери. Передается проклятие из поколения в поколение — до седьмого колена.
Всю свою жизнь я искал способ снять это проклятие. Я перерыл множество литературы, был в библиотеках по всему миру.
Одна тайна повлекла за собой другую, еще более страшную. Я взял на себя тяжкий грех, Люциус. Александра… твоя мать…
Я панически боялся, что в один прекрасный день застану вас в объятиях друг друга. Одна лишь мысль о таком, приводила меня в ужас. Клянусь Мерлином, я не хотел, чтобы она так мучилась и страдала столько лет! Я не предполагал, что после падения с лошади, она останется жива!!! Мне казалось, что я рассчитал все, лишь главного не учел, что Александра была великолепной наездницей.
Всеми богами заклинаю тебя, Люциус, не допусти и ты инцеста со своими детьми. Предупреди свою будущую жену. Придумайте что-нибудь, но не позволь проклятию вступить в полную силу.
Знаю, что я виноват во многом: в болезни Александры, в целенаправленном игнорировании тебе в детстве и юности. Сильно сомневаюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня за все это. Смею лишь надеяться, что тебе удастся положить конец этому безумию.
Всем сердцем желаю тебе встретить в своей жизни такую женщину, которую ты сможешь полюбить так же горячо и отчаянно, как я в свое время любил Друэллу.
Так уж получилось, что лишь только сейчас, на этой бумаге, я могу сказать, что всегда тобой гордился и любил тебя. Ты мой единственный сын и наследник. Моя плоть и кровь. Прости, что мне не хватило смелости и я не успел сказать, как я тебя люблю и как горжусь тобой. Береги свою семью и будь счастлив.
А. Малфой.
В безмолвной тишине Люциус положил письмо на стол. На негнущихся ногах, он обогнул стол и практически рухнул в кресло. Сердце глухо стучало, а мысли путались.
— Какой кошмар! — Он закрыл лицо руками и помотал головой. Он тихо рассмеялся, а потом всхлипнул, только уже не от смеха. Ситуация вырисовывалась абсолютно не смешной. Снова взяв письмо в руки, Малфой перечитал его. Захотелось выпить. К третьему разу — напиться.
Налив полный стакан виски, Люциус залпом отпил половину и, уставившись невидящим взглядом в пространство, снова повторил:
— Какой кошмар…
Было необходимо подумать и прийти в себя после прочитанного, проанализировать сложившуюся ситуацию и… действовать. Для начала было бы не плохо узнать как далеко зашли «отношения» Нарциссы и Драко. А ведь была еще Летиция… Люциус невольно вспомнил, как в прошлом году, вернувшись с какого-то благотворительного приема в весьма выпившем состоянии, он обнаружил дочь в гостиной. Она сидела в одном халате и читала какую-то книгу. Абсолютно не видя, что на пороге стоит отец, погруженная в чтение Летиция закинула ногу на ногу. Полы халата распахнулись, оголив соблазнительное бедро. Наутро Люциус предпочел не вспоминать, какие мысли при виде дочери были у него вчера. Может быть, он бы и мог начать какие-то поползновения, но их спугнул Драко, услышавший звук аппарации и тут же приставший с расспросами о приеме. Списав все на алкоголь, Малфой благополучно забыл об этом инциденте.
* * *
Когда за окном стали сгущаться сумерки, раздался тихий стук в дверь. Впрочем, разрешения войти так и не было услышано. Стук повторился, и в следующее мгновение дверь отворилась. На пороге стояла Нарцисса.
— Люциус?.. — окликнула она мужа, заметив, что он стоит у окна. В его руках, она заметила лист пергамента.
Люциус тем временем стоял, не шелохнувшись, словно и не слышал зова. Кабинет тонул в полумраке. Последние лучики солнца отбрасывали причудливые тени на письменный стол, на котором царил полный бардак. Пергаменты, перья, маггловский ежедневник — все лежало в произвольном беспорядке, посреди которого странным «пятном» выделялся мобильный телефон. Возможно, этот стол сейчас являлся самым прямым мостом смешения маггловского бизнеса и магических консервативных традиций.
— Люциус! — произнесла Нарцисса уже громче, сделав шаг с порога в кабинет. — Что-то случилось?
Взгляд ее словно приковался к пергаменту в руке мужа.
Малфой невольно вздрогнул и резко обернулся на голос жены. Нарцисса подошла к нему и осторожно положила руку на плечо, с беспокойством заглядывая в глаза и пытаясь увидеть в них ответ на свои невысказанные вопросы.
— Нарси, — выдохнул он, отворачиваясь и делая шаг назад в попытке освободиться от ее руки на плече. — Прости, не слышал, как ты вошла…
— На тебе лица нет. Что случилось?!
Первые нотки паники и беспокойства послышались в голосе леди Малфой.
Из Косого переулка Нарцисса, Летиция и Астория вернулись всего чуть больше часа назад. Счастливые, довольные покупками и немного уставшие дамы единогласно решили, что дождутся ужина в гостиной и только потом займутся разбором покупок. В ожидании трапезы они вызвали домовиков, которые принесли им по бокалу прохладного лимонада, чтобы немного освежиться в такую невыносимую летнюю жару. Не спасал даже наступающий вечер, духота была стойкой и почти невыносимой. Первые несколько минут они наперебой делились впечатлениями от прогулки с Драко, который спустился их встретить. Лишь когда основной поток восторженных возгласов иссяк, Нарцисса поинтересовалась, где Люциус. То, что все видели Лорда Малфоя лишь за завтраком, выяснилось довольно-таки быстро. Вызванного эльфа подвергли строгому допросу на предмет того, куда запропастился глава семьи. Запуганное угрозой Драко сварить его уши в кипятке создание протараторило, что сэр Люциус сейчас в своем кабинете, просил его не беспокоить и не ждать к ужину. Это настолько обеспокоило Нарциссу, что она решила вопреки наказу узнать, что такое стряслось, что муж не хочет или не может выйти к вечерней трапезе. После того, как они вновь зажили нормальной жизнью, Люциус сильно изменился и большую часть времени стал уделять семье. Пропустить ужин — не входило теперь в его привычки.
— Присядь, пожалуйста, — как-то очень тихо попросил Люциус и, подхватив жену под локоток, усадил в кресло напротив стола. Сам же отошел к торцу. Затем вызвал домовика и приказал позвать Драко. Нарцисса лишь удивленно хлопала ресницами, совершенно не понимая, что происходит. Сейчас супруг был настолько на себя не похож, что она уже стала предполагать самое страшное. По ночам ей до сих пор снилось, как их выгоняют в нищету. Впрочем, спрашивать снова причину его столь странного поведения было бесполезно. Если Люциус сразу не ответил на вопрос, то значит, ответит лишь тогда, когда посчитает нужным. Оставалось дождаться Драко. Может быть, он прольет свет на странное поведение отца?..
Младший Малфой не заставил себя долго ждать. Он аппарировал сразу в кабинет, почему-то наплевав на все правила приличия. Похоже, странное поведение родителей — отец, не вышедший на ужин и мать, поднявшаяся наверх и тоже куда-то запропастившаяся — заставили его волноваться.
— Почему вы не на ужине? — удивился Драко, игнорируя просьбу отца.
— Сядь! — почти рявкнул Люциус и бросил на сына испепеляющий взгляд. Нарцисса в свою очередь вздрогнула. Сам же Драко нахмурился, но во второй раз ослушаться не решился.
Пауза затягивалась. Честно говоря, Люциус мало себе представлял, как сможет рассказать о прочитанном в письме Абраксаса, поэтому решил, что будет лучше, если Нарцисса и Драко прочтут сами.
— В эти каникулы Летиция привезла книгу, которая принадлежит нашей семье. Она обнаружилась в библиотеке Хогвартса, а в было ней письмо моего отца, адресованное мне. Я считаю, что вы имеете право знать его содержание.
С этими словами, он протянул оригинал Нарциссе, а копию Драко.
* * *
— Это невероятно! — это было первое, что вскричал Драко, едва прочитав письмо. — Этого не может быть! Это какая-то шутка… Немыслимо!
Вскочив с кресла, он заметался по комнате. Люциус с настороженным интересом наблюдал столь… необычную реакцию. Малфой младший внезапно остановился и, поймав напуганный взгляд матери, попытался взять себя в руки. Он внезапно понял, что если будет вести себя подобным образом, то с головой выдаст их с матерью маленькую тайну. Он снова уселся в кресло и принялся отбивать барабанную дробь пальцами о подлокотник.
Люциус перевел взгляд на жену, которая до сих пор держала письмо, и по нему было видно, как дрожали ее руки.
— Ты уверен, что письмо подлинное, а не чья-то злая шутка? — осторожно спросила, она не в силах поднять взгляд на мужа. В отличие от Драко, женщина не подавала внешних признаков волнения, хотя внутри все переворачивалось. Леди Малфой и не предполагала, что может вот так махом, в один прекрасный момент получить ответы на многие вопросы, которыми она задавалась на протяжении многих лет. Очень медленно и аккуратно она отложила письмо, ни минуты не сомневаясь, что муж пристально наблюдает за ней. Много лет назад они с Драко поклялись друг другу, что никто, никогда и не при каких обстоятельствах не узнает правды о Скорпиусе и о том, что происходило между ними после изгнания к магглам.
— Абсолютно — уверенно произнес Люциус и, обогнув стол, встал между кресел жены и сына. — То, что у Рекса и Друэллы была любовная связь, меня не удивляет. Я подозревал что-то подобное. Гораздо серьезнее вопрос о проклятии…
Тишина снова стала давящей и неуютной. Слова давались с трудом, но мужчина понимал, что если не задаст самый главный вопрос, то не сможет спокойно жить.
— Нарцисса… Драко… я должен вас спросить…
Нарцисса встрепенулась, прекрасно понимая, какой сейчас последует вопрос. Больше всего она опасалась, что Драко их сможет выдать. Люциус далеко не дурак, а напротив — очень тонкий психолог. Одно время среди Упивающихся ходили слухи, что он весьма компетентен в леггилименции и что его учил сам Темный Лорд. Но то были лишь слухи, хотя порой Нарциссе казалось, что это чистая правда. Муж часто угадывал ее настроение и порой даже мысли, да так точно, что бывало страшно.
— Я должен спросить, — продолжил он, — между вами была… связь?
— Нет! — в один голос ответили Драко и Нарцисса и переглянулись.
Люциус облегченно вздохнул. В таких ситуациях очень часто хочется слышать то, что хочется. Он не стал переспрашивать или наставать, подсознательно боясь услышать правду. Узнать то, чего он не хотел знать.
— Люциус… — Нарцисса поднялась с кресла и подошла к нему. — У тебя абсолютно нет повода для таких… мыслей. К тому же проклятие может давно уже спало или Абраксас слишком преувеличил серьезность ситуации… Может, и не было никакого проклятия…
Люциус посмотрел жене в глаза и внезапно понял, что она лжет. Тут дело было даже не в обладании способностями к леггилименции. Он просто знал, и все. Мужчина повернул голову в сторону сына. Драко, похоже, уже успокоился и вид теперь имел абсолютно невозмутимый. Это бесило, и Люциус из последних сил сдерживал себя, чтобы не проклясть сына. Сейчас пока, находясь в слегка заторможенном состоянии от обилия информации, он не успел проанализировать весь ужас ситуации и ее последствия.
— Если я узнаю, что вы мне солгали… — прозвучало, как угроза: зловеще и предупреждающе.
Больше он ничего не сказал и молча вышел из кабинета, оставляя жену и сына наедине… решить, как им всем жить дальше. Малфой не подал виду, что все прекрасно понял, но их ложь и молчание глубоко оскорбили и ранили.
* * *
Дверь маггловского ювелирного магазина резко распахнулась, немного напугав продавца-консультанта. Девушка едва не подпрыгнула на месте и уставилась на вошедшего.
— О, мистер Малфой! Доброе утро! — поздоровалась она
— Нарцисса здесь? — вместо приветствия резковато спросил Драко. Среди магглов он нередко называл мать по имени.
— Да. Я ее сейчас позову.
— Не стоит, я сам. Она в кабинете?
— Да, конечно…
Больше не удостоив юную магглу вниманием, Драко Малфой быстрым шагом направился в кабинет матери. После возвращения в маггловский мир, Нарцисса не продала магазин и не отдала его под контроль Люциуса, предпочитая заниматься им сама. Она любила эту работу и скорее держала ее в качестве хобби, ибо сейчас в деньгах не нуждалась. Но было всегда так приятно увидеть улыбку на лице девушки, которая приходит выбирать вместе с молодым человеком кольцо. Приятно успокаивать мужчин, которые с волнением выбирали кольца для своих возлюбленных на помолвку, на свадьбу и даже просто на подарок.
Люциус считал это детской забавой, но не возражал. Нарцисса успевала заниматься и Имением, и магазином. Правда, теперь было уже несколько филиалов. Два в Косом переулке, один в маггловском Лондоне и еще два в Париже.
Нарцисса обнаружилась в маленьком кабинете: она перебирала эскизы, что-то бормоча себе под нос, очевидно искала какой-то из них. Драко на пару мгновений остановился на пороге и засмотрелся на мать. Одетая в маггловский костюм, она вновь напомнила ему ту Нарциссу, которая волею печальной судьбы оказалась изгнана к маглам. Она так напоминала ему сейчас Нарциссу времен, когда был жив Уильям Боунс… когда у них была та порочная связь, угасшая почему-то с рождением Скорпиуса. Мысли о прошлом быстро вернули его в реальность и о цели визита на работу к матери.
Драко тихо, чтобы не напугать женщину, постучал костяшками пальцев о дверной косяк.
— Привет…
Нарцисса резко вскинула голову, и на ее лице отразился легкий испуг, который она быстро сменила на едва заметную улыбку.
— О, Драко! — она поднялась из-за стола, чтобы обнять и поцеловать сына. — Какой сюрприз. Пришел выбрать что-то для Астории? У нас как раз новая коллекция!
— Не совсем, мама. — Он заметно напрягся и, едва позволив поцеловать себя в щеку, отстранил руки матери со своих плеч. — Надо поговорить… о вчерашнем.
Леди Малфой взмахом палочки закрыла дверь и запечатала заклятием неслышимости.
— Не о чем говорить! — резко перебила она, бледнея на глазах, что подтверждало, что им необходимо прояснить некоторые моменты.
— Отчего же?.. — Драко небрежно, в попытке снова подражать отцу, не спеша прошел вглубь кабинета и эффектно развернулся на каблуках. Чуть вздернутый подбородок в частности и весь его вид в целом говорили о том, что он хозяин положения. — Например, о нас будет очень актуально.
Заметив, что сын снова пытается пародировать отца, Нарцисса лишь еще больше рассердилась или же под гневом попыталась спрятать страх.
«Нельзя было лгать Люциусу. Если он узнает, то просто убьет нас. Но и говорить правду нельзя…» — мысли заметались в панической самбе.
— «Нас» нет и никогда не было, — отрезала она, сложив руки на груди и отойдя к стене, как можно дальше от Драко. — И твои попытки «стать» Люциусом смешны и глупы, очнись, наконец!
В мгновение ока младший Малфой оказался подле нее и весьма не нежно схватил за плечо.
— Мы оба… соучастники, — прошипел он, начиная терять терпение. — Я должен быть уверен, что ты не проболтаешься! Что не пойдешь с повинной к нему!
— Может, тебе еще и Нерушимую клятву дать?
— Да!
Послышался звук пощечины и тяжелое дыхание Нарциссы. Всему есть предел, и так разговаривать с собой она не позволит.
— Не смей разговаривать со мной таким тоном! Я твоя мать.
— Мать… — Драко невольно дотронулся до щеки и, склонив голову набок, как-то странно взглянул на волшебницу.
Тяжело вздохнув, Нарцисса поняла, что эмоции вновь взяли верх. Подойдя к сыну, она погладила его по щеке, которую ударила, словно извиняясь. Малфой дернулся, но промолчал.
— Драко, рассуди здраво… мы были подвержены проклятию… возможно, до сих пор…
— Да? И почему мы до сих пор не занимаемся любовью на этом столе? — кивок в сторону письменного стола из дуба.
Ей снова захотелось ударить его, но она сдержалась, понимая, что в какой-то мере он прав. Действительно, их влечение друг к другу давно уже угасло, но Люциусу абсолютно не нужно об этом знать.
— Если мы сами расскажем, то возможно все вместе сможем найти способ избавиться от проклятия, — по правде говоря, она сама мало верила в то, что говорила.
Сын зло рассмеялся и покачал головой. Он твердо решил не позволить матери рассказать отцу правду. Учитывая то, что она сейчас ему говорила и предлагала, она была готова «расколоться». Этого не в коем случае нельзя было допустить.
— Конечно, мама! Рассказать — это самый верный способ решить проблему с проклятием. Узнав о нас, отец придет в ярость и по доброте душевной убьет к дьяволу. И необходимость снимать темную магию с рода банально отпадет.
— Глупец! — взорвалась Нарцисса. Драко, похоже, как всегда думал лишь о себе. — Ты забыл, что у тебя еще есть сестра?! Хочешь застать ее однажды в кровати Люциуса?
— Дура! Хочешь причинить Люциусу еще большую боль?! — в тон закричал он.
Повисла тишина. Каждый из них был по-своему прав и каждый ошибался.
Драко знал, что попал в самую точку. Обуреваемая чувством вины, Нарцисса больше всего боялась, что сделает мужу больно. Сам же парень просто боялся гнева отца и за собственную шкуру. Он знал, что после всех испытаний, отец еще сильнее привязался к матери. И если он сможет простить ей измену в силу обстоятельств проклятия, то с сыном может закончиться все печально. А если еще раскроется тайна рождения Скорпиуса… об этом даже думать не хотелось.
— Ты должна молчать, иначе погубишь всю семью…
Тихий хлопок известил о том, что Малфой аппарировал. Только услышав звук аппарации, Нарцисса смогла себе позволить расплакаться. Сын был прав, будет лучше, если правда никогда не раскроется.
16.08.2011 Глава 10. Смертельная охота
— Не еду! — Леди Александра Малфой стояла по среди спальни и, сложив руки на груди, пыталась взглядом испепелить собственного мужа. Получалось плохо, но она старалась.
— Нет, едешь! — Абраксас уже еле сдерживал себя, но тон голоса все равно превышал допустимую норму «спокойной беседы». — Это больше не обсуждается!
— С каких это пор тебе нужна в сопровождение жена, чтобы поехать на охоту со своей излюбленной шлюхой «Эллочкой»? — имя леди Блэк Александра специально произнесла на французский манер, смягчая первую букву.
— Не смей её так называть, дрянь!
Последняя фраза жены подлила масла в уже бушующее пламя начинающейся ссоры. Малфой подскочил к женщине и схватил её за предплечье так, что она невольно вскрикнула.
— Подонок! — Александра, больше не в силах терпеть оскорбления, отвесила мужу весьма справедливую пощечину. В ответ на столь резкий выпад Малфой с силой отбросил жену на кровать. В руках мужчины оказалось несколько прядей каштановых волос.
— Ты мне еще за это ответишь, сука! — прошипел Абраксас, касаясь побитой щеки. — Одевайся, через час ты выйдешь к гостям или… я тебя убью!
Малфой вылетел из спальни на предельной скорости, едва не задев своего десятилетнего сына, стоявшего под дверью. Люциуса он к счастью не заметил. Тот в свою очередь весьма проворно отскочил и юркнул в спальню к матери.
Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что отец действительно ушел, мальчик осторожно приблизился к кровати, где, вздрагивая всем телом, рыдала мать.
— La petite mère, ne pleure pas s'il vous plaît... — он знал, что матери всегда нравилось, когда он говорил с ней на ее родном языке. Маленькая детская ладошка скользнула по пышным волнистым локонам женщины.
— Non, mon ange, je ne pleure pas déjà, — тихо проговорила она и едва заметно улыбнулась сквозь слезы. Сев на постели, она привлекла сына к себе и заключив в крепкие объятия, тяжело вздохнула. Присутствие Люциуса всегда успокаивало ее и вселяло надежду, что все будет хорошо. Когда ее малыш был рядом, всегда все было хорошо.
— Когда я вырасту, я его убью, — зло пробормотал Люциус, напрягшись всем телом. В тот же момент он почувствовал, как мать запрокидывает его голову, заставляя заглянуть ей в глаза.
— Non! — твердым голосом, не терпящим возражений проговорила Александра, сживая его хрупкие плечи. — Никогда не смей так говорить! Он твой отец, каким бы ни был, он твой отец. Запомни, слышишь?!
Люциус надулся, но раз мать очень просила, он никогда не мог ей отказать.
— Хорошо. Запомню.
Еще некоторое время он пробыл в комнате матери, наблюдая, как пришедшая домовик помогает хозяйке одеться.
* * *
Друэлла Блэк быстрым шагом шла по коридору Малфой-Мэнора. В руках она судорожно сжимала плеть для верховой езды. Женщина явно нервничала, о чем говорила чрезмерная бледность лица и одновременно злилась. Ей нравилось Имение Малфоя и в то же самое время она ненавидела этот дом. Когда-то она мечтала стать его хозяйкой, быть любящей женой, матерью детей от любимого мужа… но судьба распорядилась иначе и теперь женщине выпала лишь роль тайной любовницы да желанной гостьи в этом доме. По крайне мере желанной для лорда Малфоя.
Нервничала Элла потому, что сегодня Абраксас затеял охоту на фазанов, которых специально разводили в лесу предместья. Не то, что бы она не любила верховую езду и погоню за пушистыми зверьками, просто её очень беспокоило, что на этой охоте будут присутствовать Сигнус Блэк и леди Малфой. Было так больно и обидно видеть супругой Абраксаса эту несносную француженку из провинции, которая по-английски изъяснялась, как нищебродка. Присутствие Блэка тоже не радовало. Приходилось быть вдвойне осторожной и больше уделять внимание мужу, которого она с каждым днём ненавидела всё больше… Терпеть его присутствие было просто невыносимо.
Занятая удручающими мыслями, Элла мотнула головой в попытке избавиться от негатива, но не успела дойти и до половины полутемного коридора, как чья-то сильная рука, резко схватив ее за локоть. В следующее мгновение женщина оказалась в темноте одной из многочисленных ниш нескончаемого коридора. Тихий женский вскрик потонул в страстном поцелуе.
— Рекс… — прошептала Друэлла, приходя в себя от неожиданного поворота событий, и обвила руками шею мужчины, вовлекая его в следующий поцелуй. Она не могла не узнать своего любимого. — Что ты делаешь?!.. Нас могут… увидеть…
— Скоро все закончится… — горячо стал нашептывать мужчина, покрывая лицо возлюбленной легкими поцелуями. — Скоро ничто и никто не помешает нам.
Такие внезапные слова любовника весьма озадачили и насторожили леди Блэк. Чуть отстранившись, она нахмурилась и попыталась поймать взгляд Абраксаса, но в темноте ниши ничего нельзя было разглядеть. Тревога ледяной рукой сжала ее сердце. С самого утра ее терзали дурные предчувствия, и женщина даже думала послать с совой извинительную записку Малфоям о том, что она больна и не сможет принять участия в охоте. Однако решив, что все это на глупости, Друэлла все же отправилась на мероприятие.
Единственным объяснением, с ее точки зрения, было то, что подобные слова влекли за собой… смерть!
«Он не может! — взвилась паническая мысль в голове. — Это слишком…»
Додумать она не успела, так как Абраксас снова завладел ее вниманием, селя в сердце теперь не только тревогу, но и страх вместе с паникой.
— Мне нужна твоя помощь, Элла, — быстро проговорил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно тише. — Когда отстрел закончится и все разбредутся прогуляться по лесу, пригласи Алекс к домику у озера…
— Но… — попыталась перебить его женщина, но Малфой закрыл ее рот своей ладонью, приказывая молчать.
— … придумай любую причину. Там узкая тропинка, пропусти ее вперед…
— Но я…
— Я надеюсь на тебя. Ты должна мне помочь!
Больше не говоря ни слова, мужчина просто аппарировал с места, оставляя за собой легкий аромат сигар и отдающей в сердце болью тревоги.
— Это сумасшествие, — прошептала в пустоту Друэлла и, поправив прическу и платье, вышла снова в коридор. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никого нет, она направилась к лестнице, чтобы спуститься в холл к остальным гостям.
Рекс так отчаянно просил, что она, как и в любой другой раз, не могла ему отказать. Просто не умела говорить «нет» человеку, которого любила больше жизни. Осталось только придумать причину прогулки к озеру.
* * *
Фазана удалось убить Авадой с третьей попытки. Причем сделать это получилось у Сигнуса Блэка. Довольный собой и тем, что одержал маленькую победу, утерев нос Малфою на охоте, он, не спеша, направил своего горцующего коня к своей жертве. Убивать фазанов таким варварским способом среди магической аристократии считалось очень модным в этом столетии. Бросив на своего «соперника» взгляд, полный злого торжества, Блэк весьма ехидно поинтересовался:
— Лорд Малфой, почту за честь, если Вы позволите зажарить этого фазана на вашем ужине для моей очаровательной супруги… Вы ведь не откажете ей в удовольствии полакомится этой дичью?
Малфой нервно огляделся на Дэруэллу и лишь кивнул. По большому счету ему было плевать на фазана и на Блэка в том числе. Его больше беспокоило, что будет сейчас.
Вызвав домовика, он распорядился, чтобы убиенного фазана забрали на кухню и зажарили к ужину.
— Дамы и господа! — обратился Абраксас ко всем участникам охоты, едва исчез эльф. — Пока добыча уважаемого мистера Блэка готовится быть поданной к столу, предлагаю конную прогулку по лесу. Отдадим должное теплым солнечным дням осени.
Послышались одобрительные возгласы. Вскоре все стали разъезжаться: кто группой, а кто парами.
Малфой бросил мимолетный взгляд на любовницу и одними губами прошептал «Пора». Сам же подъехал к Блэку, чтобы отвлечь его внимание, пока Друэлла будет увозить Александру в глубь леса. Он знал, что Сигнус его на дух не переносил и, вполне вероятно, догадывался о собственных рогах, подаренных супругой с Малфоем. Однако этикет не позволит ему быстро отделаться от собеседника, пока тот не выскажет своего мнения. Поэтому Малфой завел разговор о политике…
Друэлла тем временем лихорадочно соображала, какую причину придумать, чтобы остаться наедине с Александрой, да еще и увести ее по тропинке к озеру.
— Леди Малфой! — окликнула она супругу своего любовника, буквально на ходу сочиняя причину. — Могу ли я с вами переговорить по очень важному вопросу?
Миссис Малфой очевидно не поняла, что она ей сказала. Сильно волнуясь, леди Блэк вторую часть фразы проговорила очень быстро, а плохо знающая язык Александра мало что уловила.
— Давайте поговорим. Наедине, — с расстановкой проговорила Друэлла.
— Да. Конечно, — медленно произнесла Александра.
Она по привычке огляделась, ища поддержки со стороны мужа (на людях он все же делал вид, что в их семье все хорошо и помогал избежать казусов из-за языковой проблемы), но он оказался вовлечен в увлекательный спор с Сигнусом Блэком.
Мисси Блэк была явно не настроена говорить на людях и, подведя свою лошадь ближе, понизив голос, произнесла:
— Не здесь. Это личное… — честно говоря, она мало представляла, что личного могла сказать этой женщине, но сейчас главным было увести француженку по тропинке к озеру. Ее, честно говоря, очень страшила неизвестность того, что задумал Абраксас. Учитывая его фантазию, наверняка это могло быть что-то очень ужасное.
— Вальбурга Блэк недавно рассказывала мне, что тут недалеко есть чудесное озеро, может быть, поговорим там? — чтобы Александра поняла ее быстрее, Друэлла перешла на французский, молясь про себя, что сама произнесла все правильно.
Александра с нескрываемым удивлением уставилась на неожиданную собеседницу и все же медлила с ответом. Озеро было действительно чудесным и очень нравилось самой Александре, однако ей совсем не было по вкусу, что эта ужасная женщина, уведшая ее мужа в свою постель, хотела с ней о чем-то говорить. Не о чем им было разговаривать. Впрочем, этикет не позволял отказывать гостье.
— Хорошо. Ехать за мной…
Леди Малфой выдавила улыбку, которая почему-то больше напоминала оскал, и, развернув лошадь, направилась в лес по той самой тропинке к озеру.
Всю дорогу они ехали молча. Александра — потому что до сих пор переваривала странную просьбу о разговоре, а Друэлла молчала, пытаясь придумать причину приватного разговора. В голову лезли лишь два варианта. Первый — взять и рассказать леди Малфой о измене мужа, а второй — попросить прощения за эту связь.
На горизонте показался небесный просвет — озеро было уже близко.
«Это сумасшествие», — снова подумала про себя леди Блэк и немного притормозила лошадь на крутом спуске. Сделала это она как раз во время.
Впоследствии Элле часто снился в кошмарах крик Александры.
Все случилось слишком внезапно: раздался тихий противный хруст сломанной кости на ноге коня леди Малфой. В следующий момент Друэлла с ужасом увидела, как ее спутница, перелетев через голову своей лошади, падает на землю.
Сам конь рухнул рядом, чудом не задавив свою хозяйку. Его нога оказалась намертво зажата в каком-то огромном капкане. Стальные окровавленные зубья железяки опасно торчали из ноги бедного животного, пробив кость насквозь.
Выйдя из ступора и скорее действуя в состоянии шока, Друэлла осторожно спешилась и подошла к ничком лежащей Александре. Та не шевелилась и признаков жизни не подавала. Присев подле пострадавшей, миссис Блэк перевернула ее на спину. Ей показалось, что-то из костей хрустнуло.
Тут, кажется, шок отпустил, и Друэлла, закрыв лицо руками отчаянно завизжала.
Так вот какую смерть выбрал Абраксас для своей жены. Теперь все было понятно. Элла пока еще не осознавала, что ослушайся она любовника и поедь вперед Александры, на этом месте сейчас лежала бы она сама.
* * *
Греясь в лучах полуденного солнца, Люциус сидел на разосланном пледе на лужайке перед домом и читал книгу.
Увлеченный историей Хогвартса, мальчик не сразу услышал цокот копыт. Подняв голову, он замер. Книга невольно выпала из его рук.
Из леса выходила процессия гостей, которые были приглашены на охоту. Большинство ехали верхом, но часть шла пешком. Возглавлял это шествие его отец, который нес на руках мать. Люциусу сразу бросилось в глаза, что она была без сознания, судя по безвольно свисающей руке и закрытым глазам. Рядом с ним шла чета Блэков, причем леди Блэк рыдала навзрыд. У наследника Малфоев больше не возникло ни грамма сомнений в том, что что-то случилось. Что-то ужасное.
— Мама!!! — закричал он, вскакивая с пледа и бросаясь навстречу идущим. — Что случилось?!!
Абраксас бросил короткий взгляд на сына, но ничего ему не ответил. Во взгляде мелькнула искра боли и сочувствия, но вряд ли кто успел это заметить.
— Вальбурга, забери, пожалуйста, Люциуса, — обратился он ко второй леди Блэк. Он бы попросил Друэллу, но с тех пор, как ее и Александру обнаружили в лесу, она была почти невменяема. Сигнусу даже пришлось ее ударить по щекам, чтобы привести в чувство, ибо истерика приключилась страшная.
Малфою это было даже как раз на руку — меньше подозрений в сговоре и преднамеренном убийстве.
Вальбурга подошла к Люциусу, но тот, предвидя это, быстро развернулся и подбежал к матери. Видя, что она без сознания, он стал звать её.
Друэлла, заметив это, зашлась новой волной истерики. Ситуация накалялась. Абраксас умоляюще посмотрел на Вальбургу и ее мужа. Те понимающе кивнули и просто увели ребенка с дороги Малфоя.
— Мама! — закричал Люциус, давясь слезами и пытаясь вырваться из объятий Ориона Блэка.
Александру внесли в дом и аккуратно положили на кровать в спальне. Не зная, насколько сильны повреждения, Абраксас не стал рисковать, применяя магию чар левитации. На самом деле, ему было бы гораздо легче, если бы жена умерла на месте. Теперь ситуация затягивалась, что заставляло его нервничать.
Эльфы вызвали колдомедика. Чтобы не мешать врачу осматривать пациентку, всех попросили выйти из спальни. В ней остались лишь Александра и кодомедик.
Абраксас спустился к гостям и, кратко обрисовал ситуацию. Праздничный ужин отменялся. Все с пониманием отнеслись к этому заявлению и согласились с ним. Более того, некоторые даже предложили свою посильную помощь… Однако Абраксас предпочёл поскорее их выпроводить, хоть и постарался соблюсти при этом необходимые приличия.
Пока Малфой разбирался с гостями, доктор осмотрел женщину. Диагноз был неутешительным: повреждение позвоночника. Для Малфоя это было совсем некстати. Вместо мертвой жены, он получил инвалида. Дополнительные хлопоты весьма расстроили его. Впрочем, колдомедик предложил попробовать его новое зелье, аналог костероста, но с улучшенной формулой. За результат он не ручался, ибо зелье было новое и до конца не доработанное, на магах испытания еще не проводились.
Это вообще поставило Абраксаса в тупик. С одной стороны, если Александра поправится, то все его планы не допустить проклятия и быть свободным с Эллой рухнут в один миг, а с другой стороны, раз зелье не доработано, была надежда, что оно просто не подействует.
В любом случае, как любящий супруг, он не мог позволить врачу усомниться в том, что желает использовать все шансы для спасения «любимой».
Однако решающим моментом в решении стало как раз иное… Пока в тишине спальни Абраксас раздумывал над решением, дверь тихо скрипнула. На пороге стоял Люциус. Его заплаканное лицо и полные ужаса глаза стали последней каплей.
«Я не могу лишить своего сына матери… каких бы проклятий мне это не стоило».
— Люциус… — он подошел к сыну и встал подле него на одно колено.
— Что с мамой?
— Она… спит.
— Что случилось?
Малфой растерялся и немного помолчал, чтобы подобрать слова. Возможно, это был единственный момент в его жизни, когда отец нормально разговаривал с ним. Говорил так, как и должен общаться с маленьким ребенком любящий отец.
— Мама заболела…
Крупная слезинка скатилась по щеке мальчика, но он мужественно ее стер.
— Она скоро поправится?
— Да. А теперь иди в свою комнату.
— Но я хо…
— Я сказал, иди!
Малфой поднялся на ноги и проследил взглядом, как сын вышел за дверь. Только после этого подошел к обеспокоенному колдомедику, который уже пытался привести в сознание Александру.
Женщина открыла глаза только после третьего раза, когда к ней применили Энервейт. Быстро выяснилось, что собственного тела она не ощущает, а говорить может с большим трудом.
Колдомедик лишь покачал головой и при помощи Малфоя напоил ее модификацией костероста.
Первые секунды ничего не происходило, но внезапно глаза женщины широко распахнулись и она, изогнувшись дугой, стала биться в конвульсиях. Ее истошный крик эхом прошелся по дому.
— Что происходит?! — закричал Малфой, пытаясь удержать мечущуюся в агонии жену.
Врач, похоже, сам задавался этим вопросом и ничего не мог ответить. Крики продолжались еще пару минут до тех пор, пока Александра снова не потеряла сознание. Зелье ее чуть не убило. Вместо помощи оно еще больше усугубило ее состояние. Теперь она не могла ни говорить, ни двигаться.
Люциус, вопреки приказу отца, забился в одну из ниш в коридоре недалеко от спальни матери и хотел дождаться доктора, чтобы спросить, что с матерью случилось. Отец, по его мнению, почему-то не хотел рассказывать правду.
Услышав крики матери, он в ужасе закрыл руками уши и, забившись в самый темный угол, слушал агонию матери. Казалось, что от этих леденящих душу криков кровь стынет в жилах.
Он плохо помнил, как под утро его, озябшего и уже почти простуженного, нашли домовики, как уложили в постель и пытались накормить. Перед его глазами стояло лицо матери и то, как она улыбалась, забираясь на лошадь, чтобы поехать на эту смертельную охоту.
01.09.2011 Глава 11. Летиция едет в Хогвартс
Первого сентября платформа 9 и ¾ была, как обычно, переполнена студентами Хогвартса, первокурсниками и провожающими их всех родственниками. Шум, гам и суета. Cемья Малфоев как-то странно выделялась на этом фоне своей статностью, богатством и… светлым цветом волос. По традиции Летицию провожали всей семьей. Все домочадцы решили лично пожелать ей легкой учебы и удачи, ибо в этом году она поступала на шестой курс.
— Обещаю, что в этом году кубок Школы будет у Слизерина! — уверенно и с улыбкой проговорила Летиция, обнимая на прощание отца. За неделю до ее отъезда они все же помирились. Люциус извинился за рукоприкладство, а Летиция попросила прощение за те грубые слова, что вырвались тогда.
Зная теперь о проклятии, Малфой с оттенком облегчения отпускал дочь в Хогвартс, хотя все прошлые годы делал это неохотно. Сейчас все было иначе, и ее нахождение вдали он него давало уверенность в том, что шансы оказаться в одной постели максимально снижаются, по крайней мере, почти на год.
— Не сомневаюсь, мой ангел, — в ответ Люциус поцеловал дочь в макушку и неохотно отпустил от себя.
— Тиша… — раздался голос позади девушки. Она резко обернулась и увидела Теда с белой розой в руках, которую он тут же вручил своей возлюбленной.
Старший Малфой было дернулся, но его остановила рука жены, которая мягко легла на его плечо. Нарцисса была как всегда права — скандал не стоило закатывать прилюдно. По мнению Люциуса, невиданная наглость этому «волчонку» явиться сюда.
Драко тоже с опаской покосился на отца, готовый в любой момент влезть и пресечь любыми способами назревающий конфликт. Тед, сегодня даже немного возвысился в его глазах. Нужно быть или очень смелым или совсем идиотом, чтобы явиться провожать любимую на глазах ее родителей, которые едва сдерживаются, чтобы не проклясть непутевого потенциального зятя. Впрочем, он же гриффиндорец.
— Тед! — Летиция не верила своим глазам и, забыв все на свете приличия и то, что родители стоят совсем рядом, бросилась в объятия Люпина. Это было весьма безрассудно с ее стороны. Толпа провожающих и студентов заинтересованно стала оглядываться на это выражение эмоций. Кто-то удивленно, кто-то с улыбкой.
Драко, заметив выражение лица отца, быстро подошел к нему справа. Слева стояла Нарцисса и с тревогой на лице ожидала, что сейчас будет.
Люциус сделал шаг по направлению к Люпину и…
— Мистер Люпин! — поприветствовал он с улыбкой, но взгляд метал молнии, а голос был ледяным. — Весьма неожиданно встреть Вас здесь. Пришли проводить детей своего крестного?
По тону голоса Малфоя стало ясно, что Теду лучше ответить утвердительно, а еще лучше — сразу заавадиться на месте. Парень бросил короткий взгляд на девушку, словно ища поддержки. Он всегда поражался способности главы Малфоев лишь словами поставить человека в такое положение, что он невольно ощутит себя ничтожеством, мелкой букашкой.
— Да, конечно, мистер Малфой, — сглотнув ком в горле, ответил Люпин и тут же добавил: — Но больше всего, мне хотелось проводить Тишу.
«Ой, дурра-а-а-к…» — Драко едва сдержался, чтобы не произнести это вслух. Он сделал вид, что повернул голову на звук гудка паровоза, который просигналил последним нерасторопным студентам, что уже пора заходить в вагоны. До отправления оставались считанные минуты.
Понимая, что если сейчас обстановку не разрядить, то буре не миновать, Драко решился помочь этой влюбленной парочке избежать гнева Люциуса. Подскочив к сестре, он быстро ее обнял и чуть подтолкнул к матери. Драко в свою очередь намертво вцепился в плечо Люпину, который, по всей видимости, рвался обнять Летицию. Такого бы Люциус явно не стерпел.
Пара мгновений на объятия с матерью и Летиция уже оказалась внутри вагона, который тут же тронулся.
— Я напишу Вам всем! — прокричала Летиция, высовываясь уже из окна своего купе, и весело помахала рукой, когда поезд стал медленно набирать скорость. Еще немного и поезд скрылся за поворотом.
Малфои и Люпин остались стоять на перроне. Толпа начала понемногу рассеиваться. Кто аппарировал, а кто двинулся в проем стены, чтобы попасть на маггловский вокзал.
Люциус внезапно развернулся к Теду и, оказавшись вплотную с силой надавил набалдашником трости на грудь парня. Клыки серебряной кобры, прорвав ткань черной шелковой мантии, а там и рубашки, больно впились в кожу.
— На твоем месте, Люпин, я бы не стал отвечать на ее письмо! — процедил он сквозь зубы. — Еще раз увижу тебя рядом с ней, пеняй на себя. Мне плевать, что ты крестник Министра!
Тед нервно дернулся. В его глазах плескался страх. Несмотря на всю любовь к Летиции, ее отца он очень боялся. Он огляделся по сторонам, но к этому времени Поттеры и Уизли уже отбыли. Защиты ждать было не от кого. Порой Люпин замечал, что Драко лоялен к нему, но в данной ситуации он не станет идти против главы семьи.
Нарцисса, Астория и Драко переглянулись между собой. Младший Малфой уже снова хотел влезть, но женщины не сговариваясь, одновременно протянули к нему руки, пытаясь удержать от… инициативы.
Люциус тем временем смерил надменным взглядом Люпина и, отступив на пару шагов, развернулся к остальным. Взял под руку жену и, больше не удостоив вниманием молодого волшебника, предложил пойти пообедать в Косой переулок. Он сделал вид, словно ничего не произошло и опасной стычки не было. Лишь Нарцисса ощущала, как Люциуса всего трясет от ярости. Закусив губу, она опустила взгляд, не в силах поднять глаз на мужа, ибо прекрасно понимала, что увидит там бушующее адское пламя ненависти.
Чтобы рассеять опасное напряжение, все с радостью согласились отобедать. Женщины настояли на итальянской кухне, и было решено идти в итальянский ресторан.
Обед был в самом разгаре и уже подали вторые блюда. Нарцисса и Астория увлеченно обсуждали последнюю коллекцию вечерних платьев от Мадам Малкин и на мужскую половину совершенно не обращали внимания.
— Отец, почему ты так против союза с Люпином? — прямо в лоб спросил Драко, чуть подавшись вперед и взглянув на Люциуса. Тот, не ожидавший подобного вопроса, обронил в тарелку кусок лазании, который уже прихватил вилкой.
— Тебе по пунктам перечислить? Или сразу поймешь, насколько глуп твой вопрос?
— Я просто не понимаю. Если можно, объясни, — не унимался Драко, благополучно наплевав на то, что Люциус занят едой. — Летиция влюблена в него, а ты своим решением делаешь ей очень больно. Что тебе так не нравится в Люпине?!
Осознав, что лазанью попробовать все-таки пока не удастся, Люциус нехотя отложил приборы и потянулся за бокалом вина. Было ясно, что Тиша уже успела нажаловаться брату о той ссоре с пощечиной. Драко всегда заступался за сестру, баловал её, и это порой бесило Люциуса.
— Я полагаю, что свою первую влюбленность она как-нибудь переживет.
— Ты так и не ответил!
Люциус бросил раздраженный взгляд на Драко. Похоже, сын не собирался просто так сдаваться и был весьма решительно настроен на то, чтобы получить объяснения.
— Хорошо. Я не потерплю в своем доме зятя сомнительного происхождения.
— Но он маг в первом поколении! — возразил Драко.
— Верно. А еще он сын оборотня и его дед маггл, мать горе-аврор… мне дальше перечислять?
— Он не оборотень!
Они даже не заметили, как Нарцисса и Астория умолкли и с интересом и удивлением слушали их разговор.
— Это ничего не решает, — фыркнул Люциус. — Но это только первый пункт. На что они будут жить?
— Тед работает в банке, — не сдавался сын, пытаясь защитить счастье сестры.
Люциус не стесняясь, рассмеялся.
— Да его зарплаты не хватит даже на бальные туфли для моей дочери! Я не желаю, чтобы Летиция жила в нищете.
— Она его любит… — Нарцисса, сильно рискуя, решила вмешаться в разговор.
Однако Люциусу уже было все равно. Он был намерен объяснить всем, кто еще не понял, что союза Малфой-Люпин не будет.
— Это не аргумент.
— Люциус! — возмутилась леди Малфой. — Хочешь сказать, что не веришь в лю…
— Ты сильно меня любила, когда замуж выходила? — парировал муж, перебив её. Заметив, как вспыхнула Нарцисса, он смягчился и положил свою руку поверх её, в успокаивающем жесте. Слова прозвучали слишком резко, совсем не так, как он предполагал. — Я категорически против их союза. Не буду спорить, может быть, они и любят друг друга, но… обеспечить достойную жизнь Летиции на сегодняшний день Люпин не сможет. А если она, закрыв на это глаза, уйдет с ним в нищету, то когда первая любовь пройдет, она его возненавидит. Малфои не разводятся, и обрекать дочь на жизнь в ненависти я не желаю. Еще вопросы есть?
За столом повисло молчание. Каждый переваривал информацию. К моменту подачи десерта, мороженого с карамельным сиропом и орехами, все немного успокоились.
— Я лишь хочу, чтобы Тиша была счастлива, — тихо проговорил Драко, ковыряя ложечкой самый верхний шарик мороженого.
— Не сомневаюсь в этом. Поэтому очень важно за этот год подобрать хорошую и достойную партию для неё. А к Рождеству ее седьмого курса заключить помолвку.
— Куда Вы так торопитесь, мистер Малфой? — не удержалась Астория от вопроса, проигнорировав удивленный взгляд Нарциссы на то, что официант налил по ее просьбе еще вина. Это был уже третий бокал. Вопиющее неприличие и несоблюдение этикета, которым позволялось не больше двух.
Вся эта история с Летицией и Тедом заставила ее всколыхнуться былые чувства и воспоминания. Когда-то она любила Драко, но очень разочаровалась в этой любви. Порой ей казалось, что их совершенно ничего не связывало, кроме официальной бумаги о заключении брака. Ребенок?.. Скорпиуса выносила Нарцисса, и Астория, вопреки заверениям мужа и свекрови, никогда не ощущала близкой родственной связи с сыном. Хотя ребенок звал ее матерью, по факту ею была Нарцисса. Все это сильно ранило молодую леди Малфой, и она стала находить отдушину в алкоголе. Сначала лишь за ужином, а потом и у камина, когда она долгими вечерами ждала Драко с очередной «деловой встречи», которая наверняка проходила в объятиях какой-нибудь дешевой и готовой на все шлюхи. Вино постепенно сменилось бренди, а потом и виски. Засыпая прямо в кресле у камина, наутро она просыпалась в своей постели, потому что учтивые эльфы используя магию укладывали хозяйку в кровать. Драко был осведомлен о «делах» жены. Пару раз он пытался с ней поговорить, опасаясь, что, выпивши, она может сболтнуть чего лишнего Люциусу, но все заканчивалось скандалом, и в итоге Драко отстал. По большому счету, ему было все равно, лишь бы Тори не допекала его своими упреками. Порой у него возникала мысль подтолкнуть ее в объятия какого-нибудь любовника — хоть какое-то развлечение, но идею он быстро отбросил. Скорпиус еще не поступил в Хогвартс, и распад семьи на его глазах был не самым лучшим решением проблем, которые множились и росли с каждым днем.
— А Вы предлагаете остаться ей в старых девах? — Люциус скользнул взглядом по бокалу вина Астории, заметив, что невестка уже прилично выпила и слегка скривился. Он взял на заметку, что при удобном случае поговорит с Драко о весьма неподобающем поведении снохи.
— Вовсе нет. Она может после школы отправиться путешествовать. Посмотрит мир, немного повзрослеет. Возможно, найдет себе хобби — проговорила Тори.
В магических семьях было непринято, чтобы женщина работала. Даже ювелирный магазин Нарциссы был больше развлечением, чем средством дохода.
— Безусловно, она поедет в путешествие. С супругом и только после свадьбы. Чем раньше Тиша выйдет замуж и выбросит из головы Люпина, тем будет лучше в первую очередь для нее самой, — твердо произнес Люциус, доставая из внутреннего кармана сюртука чековую книжку, чтобы расплатиться по счету.
* * *
Поездка на Хогвартс-Экспрессе до Школы прошла, по мнению Летиции, на удивление быстро. Многочисленные отпрыски семейств Поттеров и Уизли затащили ее в свое купе и не отпускали полдня, до тех пор, пока не появилась продавец с тележкой сладостей. Сославшись на то, что она забыла деньги в соседнем купе, где оставила чемодан, Малфой выскользнула в коридор.
Вдохнув полной грудью запах свободы, девушка зашла в купе, где действительно лежали ее вещи, и почти без сил рухнула на сидение. Купе было пустым, и никто не мешал ей отдыхать. Тем более, что, похоже, с завтраком сегодня домовики перестарались, наверняка хотели угодить молодой хозяйке и приготовили много вкусностей. Тиша наелась до отвала и сейчас ощущала легкую тошноту. А при воспоминании о любимом омлете с ветчиной, сыром и корнишонами ощутила рвотный позыв.
В дверь купе постучались, и на пороге показалась продавец сладостей.
— Уверена? Может, шоколадную лягушку или сахарных червячков?
Летиция представила последних и, позеленев, пулей выскочила из купе по направлению к туалету. С завтраком пришлось расстаться окончательно.
К вечеру состояние немного улучшилось, и на праздничном ужине она с аппетитом уплетала жаркое из говядины, пудинг и мороженное, запивая все это великолепие тыквенным соком.
Сытая и довольная, Летиция после ужина помогла старостам проводить первокурсников в гостиную Слизерина и, немного поболтав с однокурсниками в гостиной, отправилась спать. Уже засыпая, она вспомнила, что так и не написала родителям и Теду, но дала себе обещание, что обязательно напишет им завтра утром.
* * *
— Малфой!!! — девичий визг больно резанул слух Летиции. — Сколько можно сидеть в ванной?! Открывай немедленно!
Звонкий голос Арианы МакФелтон раздавшийся по всему подземелью не разбудил разве что мертвого.
В спальне для шестикурсниц жили в этом году трое, включая Летицию. И год начался с того, что Малфой каждое утро оккупировала ванную не меньше часа. Остальных соседок это злило, ведь привести себя в порядок хотелось каждой из них.
Спустя пару минут дверь ванной комнаты открылась и на пороге появилась белая как мел Летиция. Под глазами залегли темные круги, и девушку заметно пошатывало от слабости. Уже третий день Летиция вот так встречала утро, в обнимку с унитазом.
— Не вопи ты так, МакФелтон, — процедила сквозь зубы Тиша. — Не у себя в замке.
МакФелтон уже набрала в легкие воздуха, чтобы высказать этой наглой Малфой все, что она о ней думает, как заметила, что Летиция сильно покачнулась и, закатив глаза, стала медленно оседать на пол.
— Меган! Быстро зови Слагхгорна! — Ариана бросила испуганный взгляд на третью соседку по комнате и склонилась над Летицией.
Поскандалить МакФелтон любила, но теперь всерьез испугалась за состояние Малфой. Хотя слизеринцев и считали эгоистами и одиночками, но за своих они были горой. Только на людях это не показывали.
Насмерть перепуганная Меган бросилась из спальни, чтобы найти декана Слизерина, пост которого еще со времен Победы занимал Гораций Слагхгорн.
* * *
«Уважаемые Мистер и Миссис Малфой!
Прошу Вас как можно скорее явиться в Хогвартс. Дело касается Вашей дочери, и оно безотлагательно. Пожалуйста, воспользуйтесь камином. Буду ждать Вас в кабинете директора.
С уважением, директор Школы Хогвартс, Минерва МакГоннагал».
Именно такое письмо принесла сова утром пятого сентября.
Нарцисса, все еще облаченная в пеньюар, растерянно опустилась на кровать. Письмо так и осталось в ее руке.
— Уже проснулась? — из ванны показался довольный Люциус. На нем красовалось лишь полотенце, которое было обернуто вокруг бедер. Другим он сушил волосы.
Подойдя к жене, мужчина наклонился и легко поцеловал ее в губы. Хотел было еще раз — долго и обстоятельно, но быстро понял, что если это сделает, то точно останется на второй раунд утреннего… «пробуждения» и к чертям собачим опоздает на встречу в банк.
— Люци, тут письмо из Хогвартса… — взволнованно проговорила Нарцисса, протянув пергамент от МакГоннагал мужу. Мужчина улыбнулся, полагая, что дочь решила написать еще и одной рукой забрал письмо, второй не отрываясь от сушки головы.
Полотенце внезапно выпало из его рук, когда он пробежал глазами текст.
— Что могло случиться?! — нахмурился он, уже двигаясь к шкафу с одеждой. — Одевайся, Нарцисса! Едем в Хогвартс.
На сборы ушло примерно полчаса. Пока Нарцисса одевалась и пыталась сделать прическу, Люциус позвонил в маггловский банк и перенес встречу на вторую половину дня, ибо сам не знал, что случилось в Хогвартсе и как много времени займет решение проблем с Летицией.
— Если она подложила директрисе навозную бомбу под дверь кабинета или что-то в этом роде, и меня поэтому вызывают в Школу, я её сам лично отправлю отмывать все это. Вручную! — раздраженно проговорил Малфой, убежденный, что ничего серьезного случиться не могло. — Будет знать, как попадаться с поличным и срывать мне встречу на сделки в сотни тысяч!
Он на ходу натягивал перчатки из тонкой кожи.
— Надеюсь, что проблема более значительна, нежели навозная бомба, — в голосе леди Малфой послышались явные нотки беспокойства.
Люциус глянул на жену волком и, выхватив трость, которую отдавал ей, пока одевал перчатки, шагнул к камину. Зачерпнул волшебного пороха и четко произнес: «Кабинет директора МакГоннагал»
Нарцисса буквально через минуту последовала за ним.
Минерва МакГоннагал весьма любезно встретила Малфоев. Однако лицо ее выражало серьезность.
— Что с Летицией? — едва ли не вскрикнула Нарцисса, как только увидела директрису.
— Не беспокойтесь, она отдыхает — как можно спокойнее ответила Минерва.
Очевидно, тон не был таким уж и спокойным. Потому что Нарцисса тихо охнула и чуть пошатнулась, готовая упасть в обморок Люциусу пришлось усадить жену в кресло.
— Вы можете толком объяснить, что происходит? — Люциус уже не оказался тиаким сдержанным, как в первые минуты.
МакГоннагал потупила взор и никак не могла решиться ответить. Вместо этого она подошла к камину и, связавшись с Больничным крылом, попросила мадам Помфри подняться в ее кабинет.
Минут пять они ожидали, пока в кабинете появится Поппи Помфри. Люциус тем временем сел в кресло рядом, не на секунду не выпуская из поля зрения Нарциссу. Ни на один из вопросов директор не отвечала. Однако заверила, что здоровью и жизни их дочери ничего не угрожает. Пока что Малфой терялся в догадках. Если дочь здорова, то причем тут Помфри?
Он уже был готов потребовать ответов, как в дверь постучали и в кабинет зашла колдомедик.
Пару секунд все молчали.
— Мадам Помфри, — обратилась директор к пожилой женщине. — Я вызвала родителей мисс Малфой, как Вы и просили. Думаю, пора им сказать о том, что произошло с Летицией.
Мадам Помфри коротко кивнула и обратилась к весьма взволнованным Малфоям.
— Мистер и миссис Малфой, как врач, я обязана сообщать о подобном родителям пациентки вопреки её желаниям, ибо она еще несовершеннолетняя.
— В чем дело?! — взвился Люциус, которому уже осточертела вся эта игра в интриги.
— Дело в том, что Летиция беременна…
08.09.2011 Глава 12. Крик тишины
Выпавший за ночь декабрьский снег громко хрустел под ногами. Зябко кутаясь в мантию, Люциус в приподнятом настроении быстрым шагом шёл от ворот родового имения Малфоев к его парадному входу.
Мелкие снежинки, летевшие с неба, уже успели изрядно припорошить мантию молодого человека, а также букет алых роз, что он нёс в руках.
Алые розы… Ёще из далекого детства он прекрасно помнил, что мать очень любила эти цветы. Розы цвета крови, любви и боли как нельзя лучше подходили под судьбу этой несчастной женщины, но знал ли он об этом?
Возвращаясь домой на рождественские каникулы, семикурсник Люциус Малфой решил сделать матери приятный сюрприз в виде этого букета. Александра уже семь лет была прикована к постели, не имея способности двигаться и разговаривать. Потому после каждого приезда домой Люциус старался чем-нибудь порадовать мать, хотя прекрасно знал, что даже от одного его присутствия Александре становилось лучше.
Подарки были самыми разнообразными, в основном те, которые Люциус делал собственными руками. Закончив шестой курс, он привёз небольшую картину. Хотя было трудно назвать это картиной, скорее подарок напоминал большую рамку, в которой в хаотичном порядке сменяли друг друга колдографии, сделанные ещё в то время, когда Александра могла жить полной жизнью. И ни на одной из них не было изображения Абраксаса. Люциус решил, что тот — последний человек, которого мать желала бы видеть. Зато было много фотографий маленького Люциуса и даже несколько снимков Александры в юном возрасте (Люциус специально писал младшему брату матери с просьбой прислать несколько её колдографий, сделанных в отрочестве).
На этот раз Люциус решил, что преподнесёт матери её любимые цветы.
В просторном холле имения его никто, кроме домового эльфа, не встретил. Отец, как Люциус выяснил позже, с утра уехал в Лондон и о времени своего возвращения домовиков в известность не поставил. Его отсутствие почти обрадовало юношу, он уже было скинул зимнюю мантию, намереваясь поскорее подняться к матери и поприветствовать её, как вдруг неожиданно позади себя услышал негромкий хлопок аппарации.
Резко обернувшись, он увидел злого, как сто троллей, отца.
— Уже прибыл? — прозвучало вместо приветствия. Хорошо хоть сразу Авадой в лоб сыну не запустил, ибо у старшего Малфоя был вид человека, вполне способного послать третье Непростительное в первое попавшееся на глаза живое существо.
— Да, — спокойно ответил Люциус, вспоминая о манерах. Он отвесил почтительный поклон и хотел было сказать, что очень рад видеть отца, но не успел. Похоже, родитель пребывал не просто в неважном, а в крайне отвратительном настроении.
Не удостоив сына не то что отеческими объятиями, но даже простым рукопожатием, Абраксас зло пробормотал:
— Что, твои поклонницы уже сами начали дарить тебе цветы?
Не ожидавший такой колкости Люциус вспыхнул, но подавил в себе желание бросить в ответ что-нибудь такое же оскорбительное. Ему ещё предстояло идти к матери, а показываться ей на глаза расстроенным или в плохом настроением совершенно не хотелось. Да и первые минуты своего пребывания в родительском доме не было желания омрачать ссорой с отцом — они и так часто ссорились.
— Это для… maman. С твоего позволения, я поднимусь к ней.
Абраксас ничего не ответил, но проследил внимательным взглядом за тем, как сын быстро взбегает по лестнице.
Если бы Люциус только знал, насколько сильно старший Малфой хотел вместо очередной порции гадостей сказать, что соскучился и что ему приятно видеть сильно подросшего и возмужавшего за эти несколько месяцев сына. Однако он панически боялся наладить с наследником контакт, который сам так старательно разрушал в последние десять лет. Весной Люциусу исполняется семнадцать, и Абраксас страшился этого дня больше всего. Совершеннолетие сына означало, что проклятие окончательно вступит в силу. На сегодняшний день старшему Малфою до сих пор не удалось найти способ нейтрализовать его. Не одну тысячу галлеонов потратил он на поиски книг и информации, но, увы, всё было тщетно.
Друэлла, тоже знавшая о проклятии, всячески поддерживала любовника, пытаясь помочь. Вместе они неоднократно ездили в Египет, где Абраксас даже прикупил недвижимость. Друэлла в свою очередь пыталась найти что-нибудь полезное по этому вопросу в отцовской библиотеке, после его смерти перешедшей в наследство к её старшему брату.
Разумеется, Абраксас сразу понял, что цветы предназначались Александре, но было необходимо испортить сыну настроение, чтобы желания пообщаться с отцом у того не возникло ещё долгое время. В самом лучшем варианте — все дни каникул. Разве что по острой необходимости.
— Когда-нибудь ты меня поймешь, — тихо проговорил мужчина пустой лестнице и ушёл в свой кабинет. Нужно было написать письмо Друэлле и пригласить её хотя бы на новогодний ужин. Рождество она в любом случае будет обязана провести в кругу своей семьи.
* * *
— Maman… — Александра снова видела прекрасный сон, где её сын, её обожаемый Люциус, с улыбкой зовет её на французском языке.
— Maman…
Сон граничил с явью, потому что она очень чётко и ярко слышала его голос.
Женщина резко распахнула глаза и увидела перед собой сына. Тот сидел у неё на постели и с нежностью покрывал поцелуями её правую руку.
«Люци!» — мысленно закричала она, в тысячный раз сожалея, что он её не услышит. Единственным, что Судьба у неё пока не отобрала, были слух и зрение.
Даже улыбка была ей не под силу, но лучистые серые глаза светились любовью, когда она смотрела на своего ребёнка.
«Ты так вырос!» Её сердце болезненно сжалось от обиды и отчаяния. Столько слов ей хотелось бы сказать Люциусу, поведать, как любит его и насколько он ей дорог. Александра смотрела на него и не могла наглядеться. Словно стараясь запомнить каждую чёрточку его лица, столь дорогого ей. Запомнить его улыбку, взгляд, жесты, то, как он невольно отбрасывает назад свесившуюся на лицо прядь уже отросших по плечи волос. Она жадно впитывала весь его образ, пытаясь как можно чётче запечатлеть его в своей памяти. Её взгляд упал на розы.
Заметив, куда смотрит мать, Люциус улыбнулся ещё шире.
— Это тебе. — Он поднял цветы, чтобы Александра смогла увидеть их во всей красе. — Я помню, что ты любишь именно такие — красные, с шипами.
Он вызвал домовика и приказал принести вазу с водой. Как только приказ был исполнен, Люциус поставил розы в принесённую хрустальную вазу, разместив её на небольшой тумбочке у изголовья кровати так, чтобы Александра могла любоваться ими. Аромат цветов, наполнивший комнату, был сказочно прекрасен.
За эти годы Люциус научился распознавать взгляды матери, и сейчас он понял, что она благодарит его.
— Как у тебя дела? — мягко спросил он, поглаживая её теплую руку.
Он прекрасно знал, что мать не ответит, но не спросить не мог. Это уже давно вошло у них в привычку. Возвращаясь из Хогвартса на время каникул, он очень много свободного времени проводил с матерью, рассказывая ей обо всём на свете: учёбе, сокурсниках, профессорах и ещё Мерлин знает о чём. Он всячески старался сделать так, чтобы мать никогда не ощущала себя ущербной в его присутствии. Александра молчала, но Люциус знал каждый её взгляд и с лёгкостью мог определить, что происходит в душе матери: сердится ли она, грустит, радуется или переживает.
— Ты потерпи ещё пару месяцев, — в его голосе послышалось волнение. — Совсем скоро я закончу Хогвартс и вернусь к тебе. А ещё… — Он запнулся и потупил взор, даже вдохнул пару раз, словно не решаясь заговорить. — А ещё я начал изучать легилименцию, и если у меня получится, то мы сможем таким образом общаться. Но это всё временно. Ты не отчаивайся, как только я закончу школу, я найду лучших специалистов, лучших светил колдомедицины, и ты быстро поправишься. Вот увидишь!
Он говорил так оптимистично, так возбуждённо, а потому не сразу заметил, что по лицу матери текут слёзы.
— Ну что ты, мама! Не плачь, пожалуйста. Я обещаю, что всё будет хорошо. Раз отец не желает позаботиться о тебе, это сделаю я.
«Не надо! Для Рекса я слишком большая обуза. Было бы лучше, если бы я умерла там, в лесу. А ты… ты так наивен и молод, что просто пока ещё многого не понимаешь и не замечаешь».
Ей было очень больно видеть, как сын в своей слепой подростковой наивности желает чудесным образом вылечить её. Да только Абраксас сделает всё, чтобы этому воспрепятствовать. Иначе, едва Александра поправится или как минимум сможет говорить, Абраксасу Малфою сильно не поздоровится.
Тем временем Люциус аккуратно вытер слёзы с лица матери и продолжал, только уже с обидой в голосе:
— Если честно, то я совсем не понимаю отца. Не успел я и на порог ступить, как он тут же начал меня оскорблять. Что я ему сделал?! Мне так хотелось, чтобы он мной гордился. Чем я его не устраиваю?
«Тем, что ты родился от нелюбимой женщины…» Только сейчас, спустя столько лет, Александра начала понимать, что всё, что делал Рекс в отношении неё, было ложью. Ложью грубой и жестокой. Александра нужна была ему лишь для прикрытия, для появления на свет наследника, а всю свою любовь он отдавал Друэлле Блэк и её младшей дочери Нарциссе. Впрочем, как подозревала Александра, не только её, а их совместной с Рексом дочери. Незадолго до трагического падения она видела маленькую Цисси и не могла не отметить светлый цвет волос девочки и её ярко-голубые глаза. Было весьма подозрительно видеть столь явное различие между матерью и ребёнком, ведь Друэлла отличалась копной тёмных волнистых волос и карими глазами. Малышка была на шесть лет младше Люциуса и родилась через полтора года после того, как Малфои переехали жить в Англию.
* * *
Празднование Нового года было в самом разгаре. Абраксас устроил для Друэллы торжественный ужин, весь вечер и ночь были в их полном распоряжении. Люциуса пригласили на праздник Нотты, и он уехал к ним только потому, что на этом настоял сам Абраксас, не желавший, чтобы сын путался под ногами, пока он будет проводить время со своей любовницей. Друэлла дала согласие ещё за неделю до торжества, ибо по счастливому стечению обстоятельств неожиданно оказалась свободна от зоркого наблюдения Сигнуса — своего законного супруга. До середины января Блэк планировал вести какие-то дела в Италии и возвращаться на праздники не собирался.
Ужин плавно перетёк из обычной трапезы в нечто более легкомысленное. Любовники перебрались в гостиную и откупорили уже третью бутылку коллекционного французского шампанского. На столике рядом с диваном, помимо алкоголя, были лёгкие закуски, стояла ваза с фруктами, однако парочке было не до еды. Они были полностью поглощены друг другом, хотя всё пока оставалось в рамках приличий. Абраксас и Друэлла предавались воспоминаниям и неспешному разговору обо всём на свете, нежели прелюдии. На любовные утехи их пока не тянуло, и кто первым предложил поздравить с Новым годом Александру, они так и не смогли потом вспомнить. К тому времени они были уже изрядно пьяны. Докончив третью бутылку, они решили подняться наверх по лестнице, поскольку аппарировать в таком состоянии было для здоровья и жизни.
Леди Малфой спала, когда далеко за полночь дверь её спальни открылась. Нетрезвые смешки и бурная возня, доносившиеся с порога комнаты, разбудили её. Не имея возможности повернуть голову, она могла лишь ожидать, пока нарушители её сна и спокойствия появятся в поле зрения.
Сильно пошатываясь, пьяные Друэлла и Абраксас в обнимку, с почти пустыми бокалами шампанского в руках, наконец предстали перед больной женщиной. Молчание затягивалось, и леди Блэк несильно пихнула в бок любовника, чтобы тот что-нибудь сказал.
— А мы тут тебя поздравить решили, — пьяно икнув, пробормотал Абраксас.
Снова молчание, а затем внезапный смех Друэллы. Женщина обошла любовника и встала у кровати соперницы, ухватившись рукой за столбик полога.
— Идиот! — истерично расхохоталась она, запрокинув голову. Подобный смех будет в свое время у её старшей дочери Беллатрикс. — Она же тебе всё равно не ответит! Она немая, да ещё и не понимает по-английски! Ты на её родном скажи…
— Ну уж нет! На фраснц… на ранф… на французском я сейчас не потяну. Состояние не то! — заявил Малфой, с трудом выговаривая слова, и, дёрнув на себя любовницу, жадно поцеловал в губы.
Друэлла тихо вскрикнула и, прогнувшись, словно кошка, вернула поцелуй с не меньшей пылкостью, запуская пальцы в волосы мужчины. Опьянённые алкоголем и друг другом, они совершенно не стеснялись того, что в комнате были не одни. За годы болезни Александры Абраксас настолько обнаглел, что уже позволял любовнице командовать домовиками и управлять домом.
Александра сначала было пришла в ярость от такой наглости и вопиющей бесцеремонности. Её буквально колотило от приступа гнева. Это продолжалось ровно до тех пор, пока она внезапно не осознала, что мужа надо не ненавидеть, что всё, чего он заслуживает, — это жалость. В тот же миг чувство жалости и презрения накрыло её, словно прохладное покрывало в летнюю жару.
«Животное! До чего же ты опустился, Рекс! Уже готов трахнуть эту шлюху на моих глазах! Совсем себя уважать перестал, не говоря уже обо мне».
Возможно, Александра и стала бы в эту ночь свидетельницей прелюбодеяния, но спасло её от непристойного зрелища внезапное появление личного домовика леди Блэк. Только Тигги разрешалось появляться в имении Малфоев. Этот старый домовый эльф верой и правдой служил Друэлле ещё со времен её жизни в родительском доме, а после свадьбы она упросила отца подарить Тигги ей. Маленький слуга доложил хозяйке, что мистер Блэк вернулся домой и спрашивает, где миледи, почему она отсутствует.
С громкими возгласами Друэлла быстро распрощалась с любовником, не забыв при этом выпить специально принесённое услужливым домовиком отрезвляющее зелье, и дизаппарировала домой прямо из спальни Александры.
— Чёртов Блэк! Вечно не вовремя, — недовольно проворчал Малфой. — Всегда ему надо всё испортить.
Он скептически посмотрел на жену и, вызвав своего домовика, приказал принести ещё шампанского. Идти к себе и ложиться спать не хотелось. В комнатах жены он не был уже очень давно, даже и вспомнить не мог, когда в последний раз навещал её. Душа желала общения, а новогодняя ночь весьма способствовала подобным порывам. Его потянуло на откровения.
Усевшись в кресло напротив кровати так, чтобы он мог видеть супругу, мужчина откинулся на спинку и наполнил свой бокал игристым вином.
— Прости, что не предлагаю выпить со мной…
На этом его красноречие иссякло. Он попытался усмехнуться, но смех застыл в горле, когда он скользнул взглядом по супруге. То, во что она превратилась, — это была лишь блёклая тень Александры, которую он знал раньше. Весёлая, всегда улыбчивая и наивная девушка испарилась, исчезла, и теперь перед ним лежала болезненно-худая женщина с бледным как мрамор лицом. И лишь глаза — живые и яркие серые глаза — смотрели на него с такой неприкрытой жалостью и явным презрением, что Абраксас невольно содрогнулся.
Долгое время в комнате стояла тишина. Он быстро отвёл взгляд и принялся пытливо рассматривать пузырьки в бокале.
— Знаешь, так глупо всё получилось…
Александра, которая, благополучно наплевав на хамство мужа, уже начала было дремать, внезапно распахнула глаза и с удивлением уставилась на незваного гостя.
Это было что-то новенькое. Несмотря на пьяный вид, было в словах Малфоя что-то такое, что заставляло думать о его адекватности и относительной трезвости.
— Я не хотел, чтобы ты вела сейчас такую жизнь. Правда! Я хотел, чтобы ты умерла. Умерла быстро и безболезненно.
На такую откровенность у Александры не нашлось даже что подумать. Она ещё больше округлила глаза и затаила дыхание, ожидая, что супруг скажет дальше.
— У меня не было другого выбора! — В тишине комнаты его всхлип прозвучал слишком странно. — Я ведь Друэллу со школы знал…
Новогодняя ночь всегда кажется слишком короткой, потому что праздника всегда мало. Так и эта ночь пролетела незаметно. Александра слушала, пожалуй, самую невероятную историю в своей жизни. Историю, которая сломала её судьбу, разрушила все надежды на счастье и превратила в прах любовь к человеку, который сейчас сидел напротив неё в кресле и говорил, говорил, говорил…
За окном уже почти рассвело, когда Абраксас закончил свою исповедь.
— Люциусу этой весной исполняется семнадцать. Он станет совершеннолетним, и, если проклятие вступит в силу… Я пока не смог найти способ нейтрализовать проклятие, но я костьми лягу и не допущу… инцеста!
Ещё пару минут Абраксас сидел в кресле, а затем, поднявшись и пожелав жене доброй ночи, покинул её спальню.
Сейчас миссис Малфой как нельзя более остро ощутила тишину и своё одиночество. Чувство беспомощности и сожаления было таким сильным, что на глаза невольно наворачивались слёзы и хотелось кричать.
Своей исповедью Малфой, вероятно, немного облегчил совесть себе, но, как обычно, в силу своего эгоизма, не учёл, что жене может быть очень больно услышать всю горькую правду.
Тем не менее, именно эта новогодняя ночь заставила Александру принять для себя очень важное решение.
22.09.2011 Глава 13. Падшая
— Дело в том, что Летиция беременна…
Немая сцена, казалось, могла длиться вечно, если бы не тактичное покашливание директрисы Хогвартса. Несмотря на всю её неприязнь к Малфоям, а конкретно к Люциусу из-за его преступного прошлого, МакГонагалл весьма сочувствовала этим людям. Не первый год живя на свете, она прекрасно понимала, чем чреват поступок Летиции и Теда. Магическая аристократия — это не только власть, безупречные манеры, лицемерие и большие деньги. Аристократия — это, прежде всего, понятия чести и долга; это традиции, дань приличиям и, ко всему прочему, множество проблем. Высшему свету не понять первой, а может, и единственной, самой искренней любви двух подростков. Все эти люди, так свято чтящие традиции предков и этикет, часто становятся заложниками пикантных ситуаций.
Вопреки ожиданиям Минервы, Люциус повёл себя на удивление спокойно: без криков, обвинений вроде «Куда вы смотрели?!» и тому подобного. Казалось, он вообще никак не отреагировал на известие, разве что побледнел ещё больше, а его лицо приняло уж очень неестественное выражение полнейшего спокойствия.
— Какой позор, — едва слышно прошептала Нарцисса, вполне предсказуемо реагируя на ситуацию, в отличие от мужа. Она тихо всхлипнула и, прикрыв глаза, приложила правую ладонь ко рту, словно испугалась своего высказывания.
Директор и колдомедик переглянулись, но не решились что-либо сказать.
Тем временем Люциус Малфой медленно поднялся с кресла и подошёл к Помфри.
— От ребёнка необходимо избавиться, — необычно ровным голосом произнёс он, обращаясь к мадам Помфри. — Новый скандал моей семье ни к чему.
— Люциус… — осторожно попыталась образумить супруга леди Малфой. Она сама до конца ещё не понимала, что конкретно хочет сказать, но чувствовала, что решение мужа изначально неправильно. Сам Малфой, кажется, догадывался, что хотела сказать жена.
Он резко метнулся к ней и, нависнув над её креслом, прошипел:
— Я не желаю воспитывать безродного ублюдка-волчонка в своей семье! Так низко мы ещё не пали, несмотря на… обстоятельства.
Одно дело отсидеть срок в Азкабане за соучастие в геноциде в отношении магглов, обворовывать при помощи махинаций гоблинов и маггловских банкиров, и совсем другое — опозориться на весь магический мир, позволив собственной дочери произвести на свет бастарда. Для всех собравшихся в кабинете не было секретом, кто являлся отцом ребёнка. Малфои и так с недавних пор были в курсе чувств детишек. Директор никогда не отличалась слепотой, а Помфри случайно услышала имя Люпина, когда Тиша звала его во сне в Больничном крыле. Соотнести Теда и брошенное Малфоем «волчонок» не составило труда. Немудрено, что дети, выросшие вместе и продолжившие дружбу уже в школе, дошли до состояния влюблённости. Причём, по её мнению, Люпин был влюблён сильнее, чем его избранница. Достаточно было увидеть, каким взглядом он смотрел на Летицию, с каким обожанием и восхищением.
— Исключено, мистер Малфой! — вставила свое веское слово колдомедик и сердито посмотрела на Люциуса. Лично ей было наплевать на традиции, вопросы чести и прочую, как ей казалось чепуху, которой так кичились чистокровные богатые маги. Как медик, она не могла позволить, чтобы ещё не родившийся младенец был убит в утробе матери. Любое проявление жизни было ценно, а уж чистокровного мага в первом поколении — тем более. Да и аборт весьма опасен для самой будущей матери, учитывая сроки беременности.
Все уставились на Помфри. Малфои с удивлением, а Минерва с интересом.
— Это ещё почему?! — глаза Малфоя недобро сверкнули.
— Это повредит здоровью вашей дочери, мистер Малфой.
— Ей об этом нужно было думать раньше и…
— Тем не менее, я категорически против аборта, — гнула свою линию Помфри и, по правде говоря, очень зря: Люциус был не из тех людей, коих можно было переубедить открытым давлением. Именно этого колдомедик не учла.
Немного подумав, Малфой подошел к проблеме с иной стороны.
— Директор МакГонагалл, а вы что скажете? — вместо криков и возмущения все услышали вежливый тон.
Бросив короткий взгляд на мужа, Нарцисса вдруг поняла, что Люциус в любом случае сделает по-своему и сейчас он собирается осуществить какой-то витиеватый «шахматный ход». Слишком хорошо она знала супруга.
МакГонагалл, пока не видящая подвоха, наконец вспомнила, что она всё же является директором школы и по идее должна бы такую ситуацию порицать. Деловито поправив очки, она уселась в директорское кресло и, уставившись на главу семьи Малфоев, менторский тоном заявила:
— Вы не хуже меня знаете, что подобный… случай, — она старательно подбирала слова, — вопиющ. Моральные устои учеников должны быть непоколебимы…
— И?.. — проникновенно поддержал Люциус, подходя к директорскому столу и опираясь на него ладонями.
— Мисс Малфой не может находиться в школе, будучи в деликатном положении.
Всё. Ловушка захлопнулась. Малфою даже не понадобилось прилагать усилий. Гриффиндор снова сам себя переиграл со своей наивной простотой и безрассудным благородством.
— В таком случае, я забираю Летицию из Хогвартса.
После такого заявления, прозвучавшего в полной тишине, даже Нарцисса поднялась с кресла и сделала шаг в сторону мужа, словно желая предотвратить что-то очень нехорошее. Впрочем, она догадывалась, что именно. Едва дочь переступит порог дома, как Люциус тут же заставит её выпить какую-нибудь гадость, которая убьет дитя. Пугало заявление Помфри, что аборт может повредить самой Летиции. Очевидно, Люциус об этом не сильно заботился, больше беспокоясь о чести семьи. С одной стороны, его можно было понять. Имя Малфоев, которое он с таким тщательным упорством пытался обелить последний десяток лет, будет вновь повергнуто в пучину грязи и позора, если раскроется факт беременности юной Малфой.
— Люциус, мы ведь можем их поженить… — Нарцисса даже не успела договорить последнее слово, как уже поняла, что сказала большую глупость. Разрываясь меж двух огней — дочерью и мужем, она изо всех сил старалась разрешить ситуацию с наименьшими потерями для всех.
— Молчать!!! — рявкнул Малфой на жену так, что в окнах дрогнули стекла.
МакГонагалл всё-таки теперь сообразила, что почти подписала смертный приговор своей подопечной, и попыталась выкрутиться.
— Это тоже не вариант, — как можно спокойнее произнесла она. — Летиция должна закончить школу! Министерство обязало всех студентов обучаться семь лет.
— Не проблема. Переведу её в Шармбатон, — парировал Люциус.
Ситуация накалялась с каждой секундой.
— Исключено!
— Почему?
— Я не позволю, — слов «старой кошке» явно не хватало, впрочем, как и доводов. Поэтому она решила идти на таран. Гриффиндорка, одним словом.
— И что вы сделаете? — мужчина едва криво усмехнулся, уверенный в своей победе в споре.
— Обнародую информацию о беременности Летиции…
Помфри и Нарцисса молча наблюдали за разгорающимся спором, где в основном на повышенных тонах говорила лишь директор. Малфой пока превосходно держал себя в руках.
Нужного эффекта угроза не возымела. Недаром ходили слухи, что Повелитель звал Малфоя «скользким другом». Голыми руками его взять было невозможно.
— Пожалуйста. Только я стану всё отрицать. А если будете настаивать, официально заявлю, что моя дочь была подвергнута изнасилованию в стенах Хогвартса и впоследствии забеременела. Хотите скандала? Мерлина ради. Мне уже и так терять нечего. А вот вам — пост директора.
МакГонагалл отступила. Решение было принято, и Люциус забирал дочь домой. Одному только Мерлину известно, что теперь станет с бедной девочкой. Да еще придётся как-то объяснить причину исключения Летиции Малфой остальным ученикам и Попечительскому совету.
Больше не говоря ни слова, Малфой протянул руку жене, давая понять, что в кабинете директора им делать нечего. Осталось только забрать непутёвую дочь из Больничного крыла и отправиться домой. Вещи хогвартские домовики пришлют позже.
* * *
Портал сработал безупречно, и к полудню Люциус, Нарцисса и Летиция уже стояли в холле родового имения Малфоев.
На шум портала из гостиной вышел Драко, пару минут назад прибывший в отчий дом. Отец не явился на деловую встречу в маггловский банк. Драко в принципе справился сам, но отсутствие отца обеспокоило его, и, едва распрощавшись с маггловскими партнёрами по бизнесу, он аппарировал в Малфой-мэнор.
— Тиша?.. Что случилось?! — Драко с удивлением воззрился на сестру, которая сейчас должна была находиться в Хогвартсе, и даже забыл поздороваться.
Нарцисса сделала шаг навстречу сыну, но пока не решалась объяснить причину присутствия дочери дома.
Летиция выглядела весьма растерянно и подавленно. Да и было с чего: увидеть родителей в Больничном крыле Хогвартса оказалось неожиданностью.
Люциус даже не стал подходить к дочери, а остановился у выхода. Сообщить о том, что её забирают из школы, выпало на долю Нарциссы. Мать постаралась как можно спокойнее сказать Летиции, что её забирают домой. Ничего не понимающая девушка хотела было спросить, по какой причине, но, увидев, как нервничает мать и насколько она расстроена, решила, что случилось что-то серьёзное и требующее её присутствия в поместье. Причин чувствовать себя виноватой в чем-либо у неё попросту не было. Когда она попала в Больничное крыло, мадам Помфри весьма тщательно занялась её обследованием: прочла несколько заклинаний, потом взяла немного крови и капнула в принесённую колбочку с голубоватым зельем. После попадания крови девушки в зелье, оно приняло ярко-розовый цвет. Покачав головой, Помфри принесла ещё одно, прозрачное, которое пахло мятой, и заставила Летицию выпить его. После ей стало намного легче. Тошнота прекратилась, как и головокружение, и она крепко заснула. А когда проснулась, успела лишь перекусить принесённым эльфом ленчем, потом появились родители.
— Я бы тоже хотела это знать. Мама, папа?.. — Летиция вопросительно взглянула на родителей.
Драко открыл было рот, чтобы возразить, но мать, быстро подхватив его под руку, поспешила увести наверх.
Лишь только когда они поднялись на третий этаж, сын остановил мать и прямо спросил, что происходит. Говорить в коридоре Нарцисса была не намерена и молча повела Драко в свою спальню.
В комнате четы Малфоев отчего-то по-прежнему царил лёгкий беспорядок, что скорее придавало комнате уют, нежели портило вид. Очевидно, домовики ещё не успели прибраться: на туалетном столике матери было разбросано множество предметов в виде украшений, расчесок и баночек с кремами. Шкатулка с драгоценностями была широко открыта. Постель не заправлена, и смятые простыни говорили о… многом. Драко задержал на простынях взгляд и поймал себя на мысли, что ревнует мать к отцу так же, как когда-то к Боунсу. Помотав головой в попытке сбросить странное наваждение, он прошёл к креслу и, перевесив с него отцовский шёлковый халат на спинку, присел.
— Ну, так что стряслось? Почему Тиша дома? — ему в голову лезли всякие нехорошие мысли, начиная с того, что что-то приключилось в школе, и заканчивая тем, что мать сейчас возьмёт и объявит, что Министерство опять начинает строить козни против их семьи.
Нарцисса была настолько сильно взволнованна, что почти не обратила внимания на бардак в спальне, иначе эльфам бы не поздоровилось. Сейчас её больше заботила судьба дочери и то, что может предпринять Люциус. Оставлять их одних было крайне опасно. Муж хоть и отличался превосходной выдержкой на людях, но мог быть весьма непредсказуем в своих действиях наедине.
Не зная, как рассказать Драко о случившемся, Нарцисса села в соседнее кресло и, опустив голову, стала нервно теребить край рукава.
— Мам… — сын выжидающе посмотрел на мать и уже было потянулся взять её за руку, чтобы морально поддержать, как Нарцисса произнесла:
— Летиция беременна…
Рука Драко замерла на полпути. Он пару раз моргнул и во все глаза уставился на мать.
— В смысле? — наверное, это был самый глупый вопрос из всех возможных.
— Твоя сестра ждёт ребенка! Что именно тебе непонятно? — Нарцисса откинулась на спинку кресла и в изнеможении прикрыла глаза.
— Но как? Когда? Почему? — Драко вскочил на ноги и заметался по комнате. Вопреки всему, он был уверен, что у Теда хватит ума сдерживать свои сексуальные потребности и не наделать глупостей. Теперь оказалось, что нет. — Отец в курсе?!
Впрочем, последний вопрос был явно лишним, ибо достаточно было взглянуть на бледную и сильно нервничающую мать. Предугадать реакцию отца, по мнению Драко, было несложно.
— Он же убьет её! — он рванул в сторону выхода, но Нарцисса проворно вскочила и, кинувшись за ним, успела остановить у самой двери, мертвой хваткой вцепившись в его руку.
— Не смей вмешиваться! — яростно прошипела она. — Сделаешь только хуже. Летиция уже взрослая, чтобы понимать, чем чреваты подобные действия. Люциус предупреждал её, чтобы она рассталась с Тедом, и вот результат!
— Но когда они успели?! — недоумевал младший Малфой, прислонившись к стене. От столь неожиданных новостей голова шла кругом. Воображение невольно рисовало картину того, как Люциус поднимает палочку на дочь и произносит Непростительное.
— Колдомедик сказала, что срок приличный: три месяца. Очевидно, что вначале лета, перед окончанием школы…
— Ты хоть представляешь, что теперь будет? — очень тихо спросил он.
— Если честно, не очень… Люциус этого так не оставит. Попытается избежать огласки. В любом случае, для Летиции теперь учеба в Хогвартсе заказана.
Драко уже было открыл рот, чтобы поинтересоваться, знает ли Люпин о том, что скоро станет отцом, как снизу послышался дикий вопль. Кричала Летиция.
Мать и сын в шоке переглянулись и почти одновременно бросились вон из спальни.
* * *
Наглость Летиции неимоверно злила Люциуса, потому что он был уверен, что дочь уже в курсе своего прекрасного положения. Её невинный вопрос «А что, собственно, происходит?» привёл главу рода в такую ярость, что он был готов проклясть дочь прямо на месте.
— Хочешь знать, что происходит? — процедил сквозь зубы Люциус, молниеносным движением выхватывая палочку, отбрасывая в сторону оставшуюся часть трости.
Глаза Летиции в ужасе расширились, когда она увидела направленный на неё артефакт. Интуитивно она сделала шаг назад, но отец оказался быстрее.
— Everta Statum! — выкрикнул он, выплескивая в заклинание всю свою ярость и разочарование. Летиция невольно вскрикнула, когда заклятие горячей волной обожгло её грудь и в следующую секунду отбросило к лестнице. Было просто чудом, что она не ударилась головой о первую ступеньку, которая оказалась теперь в паре сантиметров от неё.
Люциус в два прыжка подскочил к девушке. Не давая опомниться, он намотал на руку её волосы, заставляя приподняться и заглянуть ему в глаза.
— Шлюха! — выплюнул он ей в лицо. — Я скорее собственноручно придушу тебя, нежели позволю твоему выблядку появиться на свет! — После этого Малфой дернул дочь на себя, заставляя подняться. Взмахом волшебной палочки он призвал кресло и буквально швырнул Летицию в него. — А теперь я хочу знать, когда ты успела раздвинуть ноги перед этим сукиным сыном Люпином и какой срок!
Вот тут для Летиции всё стало на свои места. Она наконец поняла причину гнева отца и почему её забрали из школы.
«Я беременна?!»
Пожалуй, для самой девушки это было не меньшим шоком, чем для её родителей. Стало понятно, откуда была тошнота и слабость по утрам, странная реакция организма на любимые блюда. Наивная, она и не предполагала, что, однажды занявшись любовью с Тедом, сможет так быстро забеременеть. Да и не думала она тогда об этом, слишком была увлечена процессом. Весь ужас положения и паника мигом отразились на её бледном лице.
— Какая тебе разница?! Я люблю его и всё равно выйду за него замуж! — шок ещё не отпускал, и именно поэтому, Тиша вела себя так… вызывающе.
Такой ответ разозлил отца ещё больше, хотя, казалось, куда бы более.
— Только через мой труп! — прошипел он, нависнув над блудной дочерью как коршун. — С Люпином я сам разберусь и, поверь, никакой Великий Поттер и присные меня не остановят. Я буду в своем праве. А ты… ты выпьешь абортное зелье и не выйдешь из своей комнаты до тех пор, пока я не придумаю, как выдать тебя замуж…
— Я скорей умру, чем пойду за другого! — в сердцах выпалила Летиция.
— Посм…
Люциус не договорил. Буквально на глазах Летиции он резко побледнел и пошатнулся. Судорожно хватая ртом воздух, он выпрямился и потянулся рукой к воротнику, чтобы ослабить галстук, а другой схватился за сердце. Волшебная палочка выпала из его рук. Нестерпимая острая боль с левой стороны грудной клетки не давала возможности сделать даже вдох. Всё поплыло перед глазами. Шум в ушах перекрыл все звуки, и последнее, что увидел Люциус, прежде чем окунуться в темноту, это испуганное лицо дочери.
— Отец! — закричала девушка, не понимая, что происходит.
Она соскочила с кресла в ту самую секунду, когда Люциус, закатив глаза, стал медленно оседать на пол. Удержать его она не смогла, и они вместе рухнули на мраморные плиты. Ещё несколько хрипов вырвалось из груди Малфоя, прежде чем он окончательно потерял сознание.
— Помогите!!! — завизжала Летиция, давясь слезами, понимая, что отец умер у неё на руках и по её вине.
06.10.2011 Глава 14. Люциус Малфой: начало пути.
Атмосфера праздника в Хогвартсе этим вечером была особенно яркой и волшебной. Повсюду раздавались радостные крики и слышался весёлый смех. Счастливые школьники радовались завершению очередного учебного года, а семикурсники — окончанию учёбы.
По традиции выпускники сначала праздновали окончание года вместе со всеми на пиру, а затем оставались в стенах школы ещё на два дня на свой собственный праздник. Для юных магов организовывали отдельное торжество — вручение дипломов, а затем выпускной бал, куда приглашались родители, родственники и близкие друзья.
Люциус втайне надеялся, что отец приедет посмотреть на выпускной своего наследника. Однако чуда не произошло. В ответ на вопросительно-многозначительные взгляды он делал грустное выражение лица и врал, что матери стало хуже, а отец, как любящий супруг, не может её покинуть. Оставалось лишь надеяться, что Абраксас не засветится в каком-нибудь общественном месте во время их выпускного, иначе вся ложь пойдет василиску под хвост.
Само вручение диплома заняло всего несколько секунд: торжественный шаг по золотистой ковровой дорожке, голова высоко поднята, взгляд излучает надменность; вот директор Дамблдор протягивает диплом, пожимает ему руку и благодарит за прилежную учебу; вспышка колдокамеры — фото для потомков в семейный альбом. И всё. Занавес.
Бал был в самом разгаре, когда Малфой заметил летящую к нему птицу. Отцовского филина он узнал сразу, и по телу пробежал озноб. Ни разу за все семь лет учебы Абраксас не прислал ему ни единого письма. Неужели он снизошёл до официального извинения за свое отсутствие на празднике и поздравления? Едва пергамент с посланием упал Люциусу в руки, филин сделал круг высоко под сводами Большого зала и вылетел в окно. Молодой человек пожал плечами и развернул пергамент.
«Александра умерла. А. Малфой»
Мир рухнул в один миг: перевернулся, словно карусель, и разлетелся на тысячи осколков. Стало очень душно, и разом исчезли все звуки. Больше всего на свете Люциус боялся получить подобное послание, и вот два страшных слова разом изменили всё. Стало пусто и одиноко.
Не реагируя на происходящее вокруг, Люциус круто развернулся и медленно вышел из зала. Он мало понимал, куда именно направляется — перед глазами всё плыло. Ноги сами понесли его к выходу из замка.
Стоя на пороге парадного входа школы, Люциус снова заглянул в пергамент, чтобы ещё раз удостовериться, что это ему не снится. Прохладный майский ветерок взъерошил волосы, а ночная прохлада окутала тело молодого человека. Он полной грудью вдохнул свежий воздух и закрыл глаза. По телу прошла предательская дрожь, и, чтобы не упасть, Люциус прислонился к дверному косяку.
«Не смей плакать! Никто не должен увидеть твоих слёз».
Малфой хотел было сделать первый шаг по направлению к воротам Хогвартса и границе барьера, чтобы аппарировать домой, как чья-то рука легла на его плечо. Вздрогнув, он резко обернулся и увидел стоящего позади Горация Слагхорна.
— Что случилось, Люциус? — тихо поинтересовался декан Слизерина.
Будучи главой «змеиного» факультета, Слагхорн всегда в неформальной обстановке называл своих подопечных по именам.
Люциус молча протянул записку о смерти матери декану и отвернулся, опасаясь что не сдержит эмоций.
Слагхорн пробежался глазами по тексту письма и вздохнул.
— Соболезную. Ваша мать была чудесной женщиной: очень красивой и чертовски умной!
Мастер зелий не лукавил. Он был знаком с мадам Малфой — и пару раз с ней беседовал.
— Спасибо. — Люциусу показалось, что свой голос он слышит словно со стороны.
— Я могу что-нибудь для вас сделать? Быть может, чем-то помочь?
Люциус на секунду задумался. Декан в принципе мог помочь ему незаметно улизнуть с выпускного.
— Мне бы домой надо, — растерянно произнёс он и мотнул головой в сторону Большого зала. — Не хочу идти туда…
Слагхорн понимающе кивнул и молча извлёк из кармана парадной мантии перчатку. Не нужно было быть Трелони, чтобы понять какие чувства испытывает семнадцатилетний подросток, только что узнавший о смерти матери. Ему явно было не до праздника.
Пара заклинаний и портал был готов.
— Вот, держите. Я сам лично объясню директору Дамблдору ситуацию. О вещах не беспокойтесь, эльфы их пришлют завтра. Поезжайте домой, вы сейчас очень нужны своему отцу, как и он вам.
Тихое «спасибо» сорвалось с губ Люциуса, и спустя пару мгновений он исчез.
* * *
Домовиха по имени Трикси, низко опустив голову, стояла возле кровати Александры Малфой. Ей очень не нравилось, что задумала обожаемая ею хозяйка. Очень не нравилось.
Среди эльфов Трикси считалась уже довольно-таки пожилой и уважаемой. Приехавшая вместе с Александрой из Франции в качестве приданного, эльфиха верой и правдой служила леди Малфой. По закону, она должна была всегда в первую очередь слушать хозяина и подчиняться ему, но вырастившая Алекс с пелёнок Трикси тихо ненавидела супруга своей хозяйки и всякий раз была готова с радостью подчиниться приказам миледи.
После трагедии на охоте она очень горевала. Безграничная любовь и обожание к Александре побудили в ней раскрыться одну из многочисленных тайн эльфийского народа — дар телепатии. Маги это называли легилименцией и применяли магию, чтобы освоить эту науку. У эльфов же она была естественной для их сущности. Вскоре после трагедии Трикси смогла наладить весьма неплохой телепатический контакт с хозяйкой и упросила хозяина оставить её при госпоже. Именно эльфийка всячески помогала Александре выживать все эти годы: ухаживала за ней, кормила и развлекала беседой. Наверное, многие бы маги пришли в недоумение, узнав, что Трикси и Александра очень сдружились. Трикси прекрасно знала, что творится в доме: в каких моральных условиях жил молодой наследник и как «развлекался» хозяин с «мерзкой» леди.
«Ты всё поняла, Трикси?» — мысленно спросила Александра, не сводя пристального взгляда с эльфийки.
Та молчала и не поднимала головы. Ей совсем не нравилось задуманное хозяйкой. Всё казалось слишком ненадежным.
«Трикси!»
«Да, мадам, я всё поняла».
Александра глубоко вздохнула и чуть прикрыла глаза.
«Запомни, ты должна будешь внимательно следить за тем, чтобы мой двойник не исчез раньше времени. Все должны будут увидеть мой труп, положить его в гроб и закрыть крышкой. Ты не должна будешь подпускать Люциуса и Абраксаса близко, иначе они могут обнаружить подмену».
«Мадам, зачем вы так поступаете с молодым хозяином?! Он не заслужил такого!»
«Я тебе уже объясняла причины плана. Моя «смерть» сделает Люци только лучше. Он поймёт это потом».
Трикси кивнула и внезапно насторожилась.
«Кто-то аппарировал».
С этими словами она тихо исчезла, а спустя несколько минут в комнату вместе с Трикси зашёл высокий молодой брюнет.
— Алекс! — горячо произнес он с улыбкой и в несколько шагов пересек комнату, подходя к кровати женщины. Он присел на кровать и, взяв безвольную руку Малфой, осторожно поцеловал кончики пальцев.
Александра посмотрела на него и бросила взгляд на домовика. Трикси поздоровалась и осторожно шагнула к мужчине.
История, приведшая родного младшего брата Александры в дом Малфоев, началась полгода назад. После рассказа Абраксаса о проклятии Александра долго не могла прийти в себя. Мысли были в полном беспорядке до тех пор, пока она не вспомнила о словах мужа, который говорил, что пока единственный способ на сегодняшний день избавится от проклятия — это умереть. Значит, она должна была это сделать. Поведав свои мысли Трикси, она оказалась немного разочарована, ибо домовиха наотрез отказалась помочь хозяйке выпить яд или что-то подобное. При таких обстоятельствах созрел иной план. Александра должна была умереть фиктивно, но так, чтобы поверили в это абсолютно все. Однако осуществить всё в одиночку, даже при помощи Трикси, было нереально. Нужен был человек, который бы помог и которому можно было доверять. Тогда Александра вспомнила о своем младшем брате. Последний раз они виделись, когда Люциусу было пять лет. Родители к этому времени умерли, а Антуан переехал жить со своей семьёй в Канаду. Постепенно связь потерялась, и де Монте даже не знал, что сестра тяжело больна до того момента, пока не получил очень странное письмо. Оно было написано корявым детским почерком и очень простыми предложениями. Сначала мужчина было подумал, что это шутка, и в ответном послании попросил, чтобы ему больше не писали подобного. Ответ был неожиданным. Состоял всего из одного слова-прозвища, которым Александра окрестила его в детстве.
Дальше события развивались стремительно. Когда Абраксас на несколько дней уехал в Европу, Антуан смог впервые раз за столько лет увидеться с сестрой. Узрев, в какую блеклую тень превратилась его дорогая Алекс, он едва не разрыдался. Общались они при помощи Трикси, которая переводила слова хозяйки. Александра рассказала брату всё без утайки, предварительно взяв с него слово, что тот не станет мстить Абраксасу. Совместными усилиями они втроем придумали план «смерти» леди Малфой.
— Миледи говорит, что всё готово и… она тоже, — тихо проговорила Трикси, при помощи магии откидывая одеяло с Александры, которая уже была одета в платье.
Де Монте посмотрел на сестру долгим и внимательным взглядом.
— Ты уверена, что хочешь этого, Алекс? Ведь можно обойтись без тайн. Я просто заберу тебя в свой дом, найму лучших специалистов, которые быстро поднимут тебя на ноги. Что до Малфоя, то если он попробует сунуть свой длинный нос в мой дом, я убью его!
— Миледи говорит, что не о чем больше спорить и всё уже решено, — перевела эльф. — Говорит, что так будет лучше для молодого наследника и что её «смерть» решит проблему с проклятием.
— Как скажешь, сестрёнка… — сдался Антуан, призывая к кровати кресло, и, подняв Александру на руки, осторожно пересадил её в него.
Затем он достал из кармана портал, заколдованный на то, чтобы доставить их с Александрой прямо до его дома, где уже ждали его жена и трое детей. До действия оставалось еще несколько минут. Мужчина извлёк из внутреннего кармана мантии мешочек с галлеонами и протянул его эльфийке.
— Спасибо, что помогла моей сестре выжить в этом аду. Как только всё уляжется с «похоронами», приходи служить в наш дом. Мы всегда будем рады тебе, Трикси.
Домовиха смутилась и принялась теребить край старой наволочки, служившей ей одеждой. Ей было так неловко и в то же самое время приятно, что брат хозяйки так хорошо отнёсся к ней. Только денег она не могла взять, поэтому замотала головой и отступила на шаг.
«Возьми эти деньги, Трикси. Ты их заслужила. Это моя благодарность тебе за помощь и… дружбу».
Это стало последней каплей. Эльфийка громко разрыдалась и бросилась на пол, целуя подол платья хозяйки.
— Спасибо, мадам! Вы очень щедры! Трикси никогда не забудет вас, мадам, и вас, месье, — она посмотрела заплаканными глазами на мужчину. — Только я не могу уйти из этого дома. По закону я принадлежу лорду Малфою.
Повисла тяжёлое и горькое молчание. Антуан хотел было еще что-то сказать, но портал стал нагреваться и до перемещения оставались считанные секунды.
«Прощай, Трикси!» — мысленно прокричала Александра и исчезла в кресле вместе с братом.
— Прощайте, мадам! — прошептала Трикси, утирая слезы краем наволочки, а после принялась колдовать над «телом» почившей хозяйки.
* * *
Дома Люциуса встретила Трикси. Заливаясь слезами, она бросилась в ноги молодому человеку и стала причитать о кончине любимой хозяйки. Малфой ощутил, что он тоже готов вот так упасть и разрыдаться. Однако было необходимо держаться и не показывать эмоций, хотя вряд ли кто смог бы осудить его за чувства, что он испытывал. Потерять мать в любом возрасте больно, и никто от этого не застрахован.
— Где отец? — тихо спросил он, смотря сверху вниз на прислугу.
Трикси резко перестала рыдать и сообщила, что хозяин в своих покоях. Люциус кивнул и аппарировал на второй этаж, прямо напротив двери в спальню отца. Тихо постучав и не дожидаясь ответа, он вошёл. Абраксас, облачённый в длинный шёлковый халат, сидел в кресле и пил огневиски. Лицо его выражало крайнюю задумчивость.
О смерти жены ему сообщила её домовиха накануне вечером, когда он вернулся из Италии. Судя по её рассказу, Александра скончалась за несколько часов до его приезда. На простой вопрос, почему сразу не сообщила, Трикси разразилась мало вменяемыми рыданиями. Дальше было ещё интереснее. Когда он начал выяснять причину смерти, получалось, что домовиха принесла хозяйке ланч и обнаружила её уже мертвой. Сказала, что сердце перестало биться. Оставалось загадкой, как прислуга смогла определить причину смерти и почему не позвала колдомедика. Малфой, конечно, тут же вызвал семейного врача, но выяснилось, что он на особо важной конференции на другом конце земного шара. Поэтому приехал его ассистент, который осмотрел тело покойной и вынес вердикт: смерть от остановки сердца. Молодой доктор пояснил, что такое вполне могло случиться при заболевании леди Малфой. Попросился сам лично подготовить тело к похоронам и уже третий час не выходил из комнат Александры. Трикси была определена ему в помощь. И всё-таки тут что-то, по мнению Абраксаса, не сходилось. Слишком всё удачно для него складывалось.
Люциус в нерешительности остановился на пороге, но едва он узрел выражение лица отца, как разум словно помутился. Снедаемый болью утраты, молодой наследник был полностью уверен, что причиной гибели матери стал его собственный отец. Он просто от неё избавился, как от ненужной мешающей вещи. А задумчивость он принял за умиротворенность.
Подскочив к Абраксасу, Люциус со всего размаха засветил родителю превосходный правый хук. По-маггловски и от души, ибо давно хотел это сделать. Ударил за всё: за мать, себя и ту жизнь, что устроил для свой семьи его отец.
— Это ты её убил, подонок! — закричал Люциус, уже планируя, как лучше снова ударить, но магия отца отбросила его в противоположный конец спальни.
Не ожидавший появления сына так скоро Абраксас, погружённый в глубокие размышления, не заметил, как тот вошел в комнату. Удар оказался такой силы, что у старшего Малфоя потемнело в глазах. Впрочем, реакция у него всегда была отменной и еще одного нападения он не допустил.
— С ума сошёл?! — процедил сквозь зубы Абраксас, глубоко задетый тем, что сын поднял на него руку. Его палочка была направлена прямо на молодого мага. — Она сама умерла!
— Неправда! Тебе всегда было плевать на мою мать, вот ты и решил от неё избавиться! — Люциус был явно на грани нервного срыва.
Абраксас быстро это понял и опустил палочку. Он с сожалением посмотрел на сына и тихо произнёс:
— У твоей матери остановилось сердце. Доктор сказал, что такое бывает при её болезни. Мне очень жаль, Люциус.
Он сделал было шаг на встречу, чтобы помочь Люциусу подняться и обнять, утешить, но мысли о проклятии заставили его передумать. Он не был уверен, что проклятие действует только на мать и сына. Оно могло распространяться и на оба пола.
Тяжело дыша, Люциус поднялся с пола и, отряхнувшись, со злостью посмотрел на отца.
— Я еще выясню, что произошло на самом деле, — выплюнул он и стремительно покинул спальню родителя.
Похороны были назначены на следующий день.
* * *
Как и просила Александра, Трикси не пустила Люциуса близко к «подделке». Он лишь издалека смог увидеть, как тело матери перекладывают в гроб и совершают необходимые приготовления.
К полудню следующего дня в фамильном склепе собралась вся магическая знать. У Александры не было друзей, и в основном поддержать приехали вдовца и его сына.
Люциус плохо помнил похороны. Всё казалось расплывчатым как в тумане. Каким-то нереальным. За всю погребальную церемонию он не проронил ни слезинки. Лишь стоял, не шелохнувшись, уставившись в одну точку, и мало на что реагировал.
Гроб опустили в красивый саркофаг из малахита с выгравированным золотом именем покойной, датой её рождения и смерти. Гости по очереди, кто хотел, положили цветы к саркофагу и тихо вышли. В склепе остался только Люциус. Он молчал, не в силах вымолвить и слова. Он просто хотел ещё несколько минут побыть с матерью, поверить в то, что её действительно больше нет. А так не хотелось в это верить!
— Люциус?.. — послышался голос за его спиной. Ему на секунду почудилось, что он слышит голос матери. Именно так она звала его на французском диалекте.
Волшебник резко обернулся и встретился взглядом с выразительными серыми глазами.
— Вы кто?! — вырвалось из его уст.
Незнакомец грустно улыбнулся и протянул руку для знакомства.
— Мое имя Антуан де Монте, — сказал он на чисто французском языке. — Я младший брат Александры. Получается, что твой дядя.
Люциус с удивлением уставился на новоиспеченного родственника. Мать когда-то рассказывала, что у неё был брат, но сам Люциус его ни разу не видел. Так сложилось. Сейчас перед ним стоял симпатичный мужчина тридцати лет на вид. Только теперь он заметил его сходство с Александрой: те же серые глаза и каштановый цвет волос.
— Рад знакомству, — соблюдая элементарную вежливость и перейдя на родной язык матери, ответил Малфой.
— Прошу прощения, но английский я знаю весьма посредственно, — оценил вежливость Антуан.
Некоторое время они молчали, до тех пор, пока Люциус не проронил:
— Это я виноват…
Де Монте вопросительно взглянул на племянника.
— Если бы я раньше смог её вылечить. Вы знали, что последние семь лет она была прикована к постели?
— Нет, — почти честно ответил француз.
Сегодня он пришел убедиться в том, что Люциус и Абраксас поверили в смерть Александры. Однако не смог уйти, не познакомившись с племянником. Александра, по его мнению, слишком жестоко поступала с сыном.
— Это моя вина.
— Нет! — Антуан развернул его к себе лицом и положил руки на плечи юноши. — Тут нет твоей вины! Так уж получилось. Здесь она страдала, а там… там ей будет лучше.
Люциуса после этих слов словно прорвало. Он наконец смог дать волю чувствам и заплакал так, как и должен плакать ребёнок, похоронивший мать.
«Что же ты натворила, Алекс…» — с горечью думал де Монте, прижимая к себе вздрагивающего подростка.
Когда Люциус успокоился, они ещё долго разговаривали, сидя в углу склепа на каменной скамье. Люциус рассказывал о своём детстве и учёбе в Хогвартсе, а новоиспечённый дядя поделился парой историй из своего детства, когда он рос с сестрой.
— Чем планируешь заниматься после школы? — поинтересовался Антуан.
Люциус пожал плечами.
— Не знаю. Скорее всего, уеду.
— Куда же?
— В Сорбонну, к дяде Арктикусу.
— Неужели оставишь отца, когда он в тебе именно сейчас так нуждается?
При упоминании об Абраксасе Люциус заметно напрягся, а в голосе послышались злость.
— Он и без меня прекрасно справится.
— Что же ты будешь делать в Сорбонне? — после неловкого молчания спросил Антуан.
Люциус посмотрел на дядю и задумался, решая, стоит говорить или нет. Планы у него уже были, но он полагал осуществить их после того, как поправится мать. Её смерть все поменяла, ускоряя его замысел.
— Поступлю в университет. Хочу изучить экономику и юриспруденцию.
— Весьма… похвально.
Люциус окончательно смутился и решил, что пора разговор заканчивать. Откровенности были явно лишними. Он и так ощущал стыд, что расплакался, как девчонка.
— Пойдёмте в дом, месье де Монте. Сейчас будет поминальный фуршет.
Он первым поднялся и, бросив в последний раз взгляд на саркофаг матери, вышел на улицу.
— Ты будешь им гордится, Алекс… — проговорил в пустоту Антуан и аппарировал домой, где его уже дожидалась сестра.
18.10.2011 Глава 15. Малфои. Последнее испытание.
В спальне четы Малфоев было необычно многолюдно. Драко стоял у камина и о чём-то тихо переговаривался с колдомедиком, которого вызвали тут же, как стало ясно, что Люциусу плохо.
Осмотрев Малфоя, целитель поставил неутешительный диагноз: инфаркт, перешедший в кому. Она могла длиться годами, а итогом стала бы либо смерть, либо приход в сознание. Впрочем, доктор старался реально смотреть на вещи.
— Дело, конечно, ваше, мистер Малфой, но при таком раскладе вам лучше принять титул лорда, — тихо проговорил он, обращаясь к наследнику.
Внутри у Драко всё похолодело. Однажды он уже пережил смерть отца и, откровенно говоря, боялся пережить ещё раз. Только теперь всё могло быть по-настоящему: с телом усопшего, похоронами и трауром.
Было страшно. Он не хотел это принимать, как и то, что отец скорее жив, чем мёртв, или мёртв, чем жив…
Драко обернулся в сторону кровати, где сейчас лежал Люциус. Взгляд устремился на мать, сидящую на краю постели. Нарцисса, бледная не меньше мужа и низко склонив голову, беззвучно плакала.
Молодому волшебнику отчего-то подумалось, что мать не переживёт, если Люциус умрёт.
В другом конце комнаты на софе сидели Астория и Летиция. Астория заботливо обнимала золовку за плечи, предварительно накинув на неё плед. От нервного потрясения Тишу колотило крупной дрожью.
— Неужели всё… так плохо? — в отчаянии спросил Драко, снова повернувшись в колдомедику.
— Прогноз неутешителен, сэр. Ваш отец уже немолод. Да и некоторые жизненные события не прибавили ему здоровья, как вы помните.
Азкабан и война еще никому не давали жизненных сил. В этом доктор был прав, и Драко согласился с ним.
— Вы зайдёте завтра?
— Разумеется. А теперь я бы попросил всех покинуть спальню. Лорду Малфою необходим полный покой и отдых.
Это уже было сказано громче, чтобы услышали все находившиеся в комнате.
Драко кивком головы дал понять жене, чтобы она помогла Летиции выйти, а сам подошёл к Нарциссе.
— Мама… — он осторожно тронул её за плечо. — Пойдём, отцу нужен отдых. Пойдём…
Нарцисса молча отпустила безвольную руку супруга и поднялась на ноги. Придерживаемая сыном за плечи, она медленно направилась к выходу. Колдомедик вышел в коридор последним, плотно закрыв за собой дверь.
В коридоре все остановились и растерянно уставились друг на друга. Что делать дальше, никто не знал. Возникла неловкая пауза.
— Это я виновата, — проговорила Летиция и снова заплакала.
Астория принялась её утешать, тихо говоря, что она неправа и такое могло приключиться с каждым. Утешения помогали мало, и с каждым словом Астории Тиша ещё громче начинала всхлипывать.
— Верно, виновата, — послышался голос Нарциссы, который, казалось, мог заморозить всех и вся.
Она подошла к дочери и бросила на неё взгляд, полный ненависти, отчего девушка невольно вздрогнула, но не осмелилась отвести глаз. Летиция вообще ни разу не помнила, чтобы мать так на неё смотрела и тем более разговаривала в подобном тоне.
— Кома Люциуса — целиком и полностью твоя вина! — голос стал громче и задрожал. — Его смерть будет на твоей совести! Он из-за тебя получил сердечный удар, это ты его опозорила, маленькая потаскушка!
Нарцисса уже не замечала, что кричит. Летиция стояла, не шелохнувшись, и молча глотала текущие по щекам слёзы. Всхлипы, как ни странно, прекратились. Каждое слово, оброненное матерью, больно ударяло в самое сердце. Каждое из них было правдивым, и от того становилось ещё невыносимее.
— Мама! — Драко попытался успокоить мать, но едва он коснулся её, как Нарцисса, бросившись в его объятия, разрыдалась. — Пойдём.
На этом все разошлись. Летицию Астория вместе с колдомедиком увели в спальню и, напоив успокоительным, уложили спать. Астории пришлось рассказать доктору об интересном положении золовки, ибо из-за стресса она опасалась выкидыша у Летиции.
Было уже далеко за полночь, когда Астория и Драко встретились на первом этаже в гостиной.
— Как Нарцисса? — спросила Тори, спускаясь по лестнице.
Драко, до этого сидевший на диване и потягивавший бренди, обернулся на голос жены. Выглядел он весьма уставшим и бледным.
— Наконец-то уснула.
Он поднялся и, подойдя к бару, добавил себе ещё немного бренди и наполнил бокал для Астории, уверенный, что она не откажется.
Женщина с грустной улыбкой приняла бокал и присела рядом. Возможно, впервые за долгое время они вот так сидели в тишине, без ссор, криков и взаимных претензий. Уютно и по-семейному тепло.
— Что ты теперь намерен делать дальше? — осторожно спросила Тори.
Перед Драко сейчас вставала весьма непростая задача: юридически стать главой рода и начать вести все дела отца.
Вместо ответа послышался тяжелый вздох.
— Не знаю. Если честно, я в шоке. Всё так неожиданно, — с долей волнения проговорил он.
— А Летиция? — Астории на мгновение показалось, что она услышала едва различимый стон мужа.
По крайней мере, выражение его лица стало таким, будто у него вдруг разболелся зуб. К внезапной болезни отца добавлялись ещё и проблемы младшей сестры.
— Нужно сообщить Теду, что он скоро станет отцом, — тяжело проговорил Драко, прекрасно понимая, что у него не поднимется рука убить ещё не родившегося ребенка своей сестры. Намерения Люциуса были весьма ясны, но Драко не собирался брать на себя такой тяжкий грех, как детоубийство, несмотря на новый позор семьи.
Он поймал вопросительный взгляд своей жены и пояснил:
— Придётся как-то выкручиваться. Тайно поженим её с Люпином и отправим жить во Францию или Италию.
— А ты уверен, что Нарцисса позволит тако…
— Теперь я глава семьи! — резко перебил Драко, вновь повышая голос. — Если в прошлый раз я был всего лишь напуганным и избалованным мальчишкой, то теперь всё иначе. Теперь я в ответе за семью, а не Нарцисса.
Астория лишь пожала плечами и промолчала. Спорить с Драко, когда он был в таком настроении, бесполезно.
* * *
Когда Тед Люпин строил свои планы на будущее, совместное будущее с Летицией, ему и в страшном сне не могло присниться, что всё так обернётся.
Сейчас он стоял посреди кабинета в Малфой-мэноре и не знал, куда девать глаза от стыда и неловкости. Ситуация была весьма странной и заключалась в том, что его потенциальный деверь сообщал ему, что Летиция беременна.
Неделю назад в «Ежедневном пророке» написали, что Драко принял титул лорда в связи с тяжелой болезнью отца. Тед тут же бросился писать Летиции, чтобы узнать о произошедшем и хотя бы письменно утешить и поддержать, однако девушка не ответила, и сова вернулась обратно с нераспечатанным конвертом, словно не смогла доставить послание.
Буквально на следующий день Люпин получил неожиданное приглашение от Драко. Мало понимая, что происходит, он к вечеру прибыл с визитом в имение Малфоев.
Драко ждал его в кабинете своего отца, и вид у него был вымотанный и уставший.
Разговор получился долгим и тяжёлым. Из сказанного Тед понял, что Летиция сейчас дома и находится в интересном положении. Когда Люциус об этом узнал, то его хватил удар и он впал в кому. Прогноз колдомедиков был неутешительным. Семья готовилась к худшему.
— Насколько серьёзны твои намерения в отношении Тиши? — поинтересовался Драко, прикуривая сигарету.
— Я люблю её! — воскликнул Люпин, делая шаг навстречу Драко, сидевшему за письменным столом.
Драко закатил глаза и выдохнул сигаретный дым, затем посмотрел на молодого мага и повторил вопрос.
— Не спеши с ответом, Тедди. Такие решения не принимаются сгоряча.
— Я правда её люблю, Драко, и хочу быть с ней.
Тед смело встретился взглядом с Малфоем. Тот лишь покачал головой и вздохнул. На самом деле он уже давно решил для себя, что счастье сестры ему очень важно, и искренне хотел, чтобы она любила и была любима. Неудавшийся союз с Тори каждый раз напоминал ему о том, что брак по выгоде — не самое удачное решение проблем. Теперь оставалась главный вопрос — как обставить ситуацию так, чтобы тандем Малфой-Люпин не стал окончательным позором Малфоев в глазах общества, ибо позора им и так хватало с лихвой.
Драко ничего не приходило в голову лучше, чем поженить их без огласки и отправить жить в другую страну. Например, в Канаду, где у Малфоев было несколько бизнес-проектов.
Идею переезда он озвучил Люпину. Молодой человек живо ухватился за эту мысль, но немного растерялся, когда услышал о том, что ему придётся возглавить там семейный бизнес будущей жены.
— На первых порах я, разумеется, помогу, а дальше сам, — заверил его Малфой. — Просто это единственный вариант, как обойтись малой кровью.
Он многозначительно посмотрел на Люпина, имея в виду общественную огласку.
— Но я не разбираюсь в маггловском бизнесе и экономике!
— Ты работаешь в «Гринготтсе», Тед! Это схожие вещи, только есть нюансы.
На том и порешили. Они условились, что сразу после венчания Тед заберет Летицию в Европу, а потом они переедут в Канаду, где Люпин сначала станет управляющим в одном из маггловских банков, принадлежащих Малфоям, а затем и вовсе возглавит его.
Драко планировал, что деверь со временем возьмёт под контроль весь их канадский бизнес.
* * *
Тяжелым испытанием для Люпина стала встреча с Летицией, которая до этого наотрез отказывалась видеться с ним и тем более рассказывать о своей беременности. После произошедшего с отцом она впала в какое-то странное оцепенение и мало реагировала на окружающий мир. Разве что с братом разговаривала, да и то чаще отвечала односложными предложениями.
Драко разрывался на части, пытаясь вновь воссоединить семью. Нарцисса по-прежнему не желала даже разговаривать с дочерью и почти всё время проводила у кровати Люциуса.
Решение Драко о том, что Летиция в самое ближайшее время выйдет замуж за Теда и родит ребенка, Нарцисса восприняла флегматично. Казалось, что кроме мужа её никто и ничто не волновало. Порой в её взгляде мелькал интерес к дочери, но она быстро отворачивалась и игнорировала Летицию. Юную «Джульетту» очень поддерживала Астория. Драко оказался меж двух огней: было жалко и мать, и сестру.
* * *
Произошедшее с Люциусом подтолкнуло Нарциссу на поездку туда, где она не была очень много лет.
В один их пасмурных осенних дней середины октября на кладбище в одном их элитных пригородных районов Лондона было безлюдно.
— Здравствуй, Уилл… — тихо проговорила леди Малфой, опуская на мраморную плиту две алых розы. — Давно я к тебе не приходила, да?
Он пригладила подол платья и, опустившись на колени, некоторое время стояла неподвижно. Пожелтевшие листья громко шелестели, подгоняемые порывом ветра. Высоко в небе кружило несколько ворон, прибавляя мрачности этому и без того скорбному месту.
— Столько всего произошло за эти годы… Люциус вернулся, мы вновь отстроили имение, у Драко родился сын, мы нашли объяснение тем странным чувствам, что Драко и я испытывали друг к другу, и всё бы было хорошо, если бы не Летиция. Знаешь, как женщина, я могу её понять — она влюблена и готова на всё, чтобы быть с любимым, но и голова на плечах должна быть! Уилл, где я ошиблась?.. Я никогда не думала, что Тиша сможет так опозорить нас. Подумать только — внебрачный ребенок!..
Ответом ей была тишина. Боунс, разумеется, не смог бы ей ответить. Нарциссе оставалось лишь горько вздохнуть и продолжить свою исповедь. Душа требовала облегчения, и нужно было кому-то выговориться. Выяснилось, что поговорить ей не с кем. Из живых, по крайней мере.
— Драко пришлось самому решать эту проблему, потому что Люциус, узнав о новом позоре, просто не перенёс этого. Уилл, он в коме, и мне страшно. По-настоящему страшно! Я не смогу жить, если он умрёт. Не смогу потерять его вновь.
Чёрный ворон пронзительно каркнул, будто подтверждая слова женщины. Постепенно начало темнеть, заморосил противный холодный дождик.
Внезапно леди Малфой услышала сбоку от се6я хлопок. Повернув голову, она увидела рядом с собой их домовика. Тинки окружало едва заметное свечение, означавшее, что она применила эльфийскую магию, при которой могла быть видна лишь хозяевам.
— Сэр Драко просил сообщить вам, что сэр Люциус пришёл в себя, — радостно сообщила домовиха.
Нарцисса мгновение смотрела на неё, не веря услышанному, а затем, закрыв лицо руками, разрыдалась.
Судьба вновь сжалилась сжалилась над ней, не позволив смерти забрать человека, которого она любила больше всех на свете.
10.12.2011 Эпилог
Эпилог.
Рождество в Малфой-мэноре на этот раз проходило тихо и по-домашнему уютно. Последние полгода для семьи выдались весьма беспокойными. Однако, несмотря на трудности, они снова были вместе.
Праздничный ужин давно закончился, и все разбрелись по уютным уголкам. За столом в это Рождество собралась вся семья, все три поколения. Среди старших были Люциус, Нарцисса и Андромеда. Второе поколение представляли Драко, Астория, Летиция и Тед. Самым младшим за столом оказался Скорпиус, который буквально через несколько месяцев должен был стать не единственным малышом в семье. Летиция была на шестом месяце беременности, и к весне ожидалось, что Люциус и Нарцисса примут пчетное звание дедушки и бабушки второй раз.
Когда Люциус в начале декабря вышел из комы, было уже поздно что-либо менять: Летиция уже месяц носила фамилию Люпин. Старший Малфой оказался бессилен что-то сделать, не причинив дочери физического и морального вреда. Оставалось лишь смириться, принять данность и придумать, как выйти из ситуации с наименьшими потерями для семьи со стороны общества. Ко всему прочему, видеть светящуюся от счастья дочь было весьма приятно. По его мнению, Драко прекрасно справился с ситуацией. Министр Гарри Поттер, конечно, тоже помог во многом, например, заявив в официальном обращении, что венчание Летиции и Теда было спланировано ещё несколько лет назад и произведено сразу после окончания Люпином Хогвартса. А прекрасное положение новоиспечённой миссис Люпин – следствие их первой брачной ночи. Официальную церемонию было решено проводить после рождения малыша. Всё это, конечно, было притянуто за уши, однако никто не посмел возразить министру. К Малфоям после всей шумихи относились по-прежнему, по крайне мере, внешне негатив не проявлялся. Все знали, что Поттер покровительствовал бывшим приспешникам Волдеморта, а ссориться с главой магического мира никто не желал.
До полуночи оставалось не так много времени,когда Люциус решил, что пора. Зайдя в библиотеку, он забрал со стола книгу в чёрном кожаном переплете и маленький ритуальный кинжал. Волшебная палочка была, как обычно, при нём в тайнике трости. Оглядев библиотеку задумчивым взглядом, он медленно разернулся и направился в детскую Скорпиуса Малфоя. Едва за ним закрылась дверь, как часы пробили без четверти двенадцать.
* * *
Как можно тише отворив двери, женщина вошла в комнату. Скорпиус, плотно завернувшись в одеяло, крепко спал, иногда посапывая во сне. В углу комнаты стояло кресло, в котором и обнаружился Люциус. На ег коленях лежали книга и кинжал.
Занятая разговорами с сыном и невесткой, Нарцисса не сразу заметила, что Люциус вышел из гостиной. Благополучно решив, что супруг не стал отвлекать их пожеланием доброй ночи и прерывать весьма бурный спор о намеченной поездке в Европу, Нарцисса была уверена, что обнаружит его в спальне. Каково же было её удивление, когда там никого не оказалось. Вызвав домовика, леди Малфой поинтересовалась, где хозяин. Второй раз удивившись, что муж сейчас в комнате их внука, она стремительно направилась туда. Что могло понадобиться Люциусу в спальне Скорпиуса, оставалось загадкой. Впрочем, опасный червячок недоверия, что супруг узнал правду, грыз душу. Отчего такие сомнения закрались голову, она не знала. Быть может, глубоко в сознании Нарцисса предполагала, что рано или поздно тайна раскроется.
При виде ритуального реквизита Нарциссы побледнела.
«Что он задумал?» – пронеслось в её голове.
Осторожно прикрыв за собой дверь, женщина на цыпочках подошла к мужу.
– Люци, что ты тут делаешь? – спросила она шёпотом, но голос слегка дрожал. – Что случилось?
На мгновение ей показалось, что она испытывает дежавю. Подобная ситуация была полгода назад, когда они узнали о проклятии.
Малфой медленно повернул голову и посмотрел на жену снизу вверх.
– Можешь говорить нормально, – спокойно произнёс он, взмахом палочки зажигая несколько свечей на столике у кресла. – Я навел на Скорпи морок сна, и он проснётся не раньше, чем через десять часов.
– А кинжал зачем? – напрямую спросила Нарцисса, уже явно нервничая. Похоже, что Люциус не спешил отвечать на вопросы.
– Для ритуала.
– Какого?!
– Я нашел способ снять проклятие. – Мужчина по-прежнему оставался спокойным и невозмутимым, хотя внутри всё бушевало от гнева и боли разочарования.
При помощи магии он пододвинул ещё одно кресло и кивком предложил жене присесть. Нарцисса, как подкошенная, рухнула на мягкое сидение. Радость, облегчение и тревога смешались в калейдоскоп эмоций.
– Правда?..
– Точнее, как окончательно разрушить, – уточнил он. – Ведь ты и Драко сделали самое основное.
– Что им…
Договорить Нарцисса не успела, потому что дверь снова отворилась и в комнату заглянул немного удивлённый Драко.
– Эм… – на этом слова младшего Малфоя кончились.
– Заходи, – пригласил его Люциус и объяснил про чары сна.
Чуть приоткрыв от изумления рот, Драко вошёл и встал рядом с креслом матери.
– А по какому поводу собрание? – кинжал и книгу он тоже заметил.
– Люциус говорит, что нашёл способ избавиться от проклятия, – тихо ответила Нарцисса.
Ей совсем не нравилось происходящее, а особенно чрезмерное спокойствие Люциуса. Так он себя вёл, когда пригласил их, чтобы рассказать о письме.
Драко уже было хотел сказать что-то радостное, но очень тихий голос отца, заставил его забыть обо всём.
– Интересно, как долго вы думали скрывать от меня, что Скорпиус – ваш общий сын? – он не сводил взгляда со спящего ребенка. – Не нужно быть легилиментом, чтобы понять, что всё не так просто с вашими отношениями.
– Люци, ты всё не т… – Нарцисса сделала жалкую попытку оправдаться, хотя уже понимала, что это бесполезно. Люциус знал правду, причём, похоже, давно, ибо был чрезвычайно спокоен. Это свидетельствовало о том, что у него нашлось время подумать и подготовится.
– Замолчи, падшая! – тон голоса был ледяным
Драко рефлекторно дёрнулся, чтобы защитить мать от оскорбления, но лишь один взгляд отца заставил его замереть на месте. – Просто нужны были внимательность, логика и интуиция. Когда я спросил вас в библиотеке, вы разом отреклись от своей любовной связи. Драко тогда стал заметно нервничать, и его возмущение было простой защитной реакцией на страх быть раскрытым. Впрочем, тогда я не сильно обратил на это внимание. Гораздо глубже меня заставила задуматься запись в книге, которую передал Абраксас вместе с письмом. Там говорится, что единственный способ снять проклятие – это произвести на свет «дитя порока». В нашем случае – я и Тиша или вы с Нарциссой. Я ломал голову, как этого избежать, и был уж готов на то, чтобы самому взять грех на душу и, чем-нибудь опоив Тишу, снять проклятие, как… однажды я получил в руки весьма интересную информацию. Твоя жена, Драко, кстати, очень много пьёт. Это чревато последствиями для нашей семьи. Чисто случайно, будучи сильно нетрезвой, Тори рассказала мне весьма занятную историю про то, как Нарцисса стала суррогатной матерью. Ведь сама Тори не может иметь детей, верно? Именно тогда в мою голову закралась мысль о том, что вряд ли Скорпиус имеет отношение к Астории в биологическом смысле. Я не первый год общаюсь с магглами. Знаю, что такое суррогатное материнство и что такое генетика. Я стал присматриваться к Скорпи и обнаружил, что у него нет ни ни малейшего сходства с Асторией. Мне не составило труда пойти к магглам и сделать анализ ДНК. Полагаю, нет нужды говорить, чьё материнство было указано в результате?
В гробовой тишине послышалось, как Скорпиус перевернулся на другой бок.
Мать и сын молчали, не в силах произнести ни слова, а Люциус продолжал своё повествование.
– Я не осуждаю вас за то, что вы совершили. Мне больно оттого, что вы мне солгали.
– Люциус… – В глазах Нарциссы стояли слёзы. – Как мы могли тебе такое рассказать?!
– Очень просто, когда я задал прямой вопрос. Вы предали меня. Вы, самые близкие и родные мне люди, предали. Обманули.
Горечь и разочарование отражались в его голосе, заставляя Драко и Нарциссу испытывать ещё большие муки совести. Кто знает, чем бы всё обернулось, если бы они рассказали правду сразу. Они посчитали, что лгать – это наименьшее зло. Но были ли они правы?
Мелодичный бой часов, доносящийся из гостиной, известил, что наступает полночь. Наступает Рождество. В магическом мире было несколько праздников, в которые сила магического обряда удваивалась, а порой и утраивалась. Ближайшим таким для Люциуса было Рождество.
– Пора, – коротко бросил он и, поднявшись с кресла, подошёл к кровати внука. Нарцисса и Драко, опасаясь, что он желает убить ребёнка, кинулись за ним.
– Люциус, не надо! – в отчаянии закричала женщина, бросаясь между мужем и внуком.
– Успокойся, Нарцисса. Я просто возьму немного крови у него и всё. Пусти, время идёт! – С этими словами он отодвинул жену и сделал небольшой надрез на внутренней стороне ладони мальчика. Погружённый в особый магический сон, тот даже не проснулся. – Теперь вы.
Малфой протянул кинжал жене. Она на мгновение замешкалась, а затем полоснула по своей ладони. То же самое сделал Драко, и последним – сам Люциус.
Обхватив руку Скорпиуса так, чтобы кровь всех четверых смешалась, Люциус стал нараспев читать контрзаклятие на арабском языке. С каждой секундой речь его убыстрялась и становилась громче. Едва он успел на высокой ноте закончить чтение, как в спальне что-то громыхнуло, а затем стало на миг очень светло. Причем источник света был неизвестен. Словно всё светилось, вся комната. Воздух стал очень плотным и почти осязаемым. Будто из ниоткуда появились два силуэта, и только когда они подошли вплотную к магам, стало ясно, что это мужчина и женщина. Было непонятно, кто они: привидения, полтергейсты или кто-то ещё.
– Невероятно! – в один голос вскричали Нарцисса и Люциус, обескураженные тем, что в странных призраках узнали своих родителей. Те были одеты в длинные белоснежные мантии.
Друэлла и Абраксас держались за руки и улыбались так искренне и счастливо, что на душе невольно становилось светло и тепло.
– В мире нет ничего невозможного, Люциус, – проговорил Абраксас и поцеловал кончики пальцев своей возлюбленной.
– Вы сняли проклятие и освободили нас из забвения, – ласково произнесла Друэлла. – Теперь мы можем идти дальше. Спасибо вам!
На лицах Люциуса, Нарциссы и Драко отразился полнейший шок.
– Долгие годы мы были прокляты, виновные лишь в том, что любили друг друга и хотели быть счастливы. Один неверный поступок повлёк множество грехов и безумное по своей жестокости проклятие. Вы искупили их. Спасибо! – вторил женщине Абраксас.
Сияние стало медленно угасать, но прежде чем всё исчезло, Абраксас и Друэлла успели коснуться каждого из Малфоев, даря им забвение об этом проклятии, стирая из памяти порочную связь Нарциссы и Драко, тайну о Скорпиусе, а также странную историю с книгой и письмом, произошедшую этим летом. Всё это исчезло из памяти Люциуса и Нарциссы и их сына.
– Теперь мы свободны. Прощайте и будьте счастливы! – на прощание сказали Друэлла и Абраксас в один голос, но Малфои их уже не слышали. Неведомая магия перенесла каждого из них в собственные спальни, словно и не было ничего в детской маленького Скорпи.
* * *
Яркое зимнее солнце освещало спальню Люциуса и Нарциссы.
Отчаянно не хотелось просыпаться и выбираться из мягкой теплой постели. Рождественское утро было просто создано для того, чтобы как можно дольше пробыть в кровати.
– Доброе утро, дорогая, – проговорил Люциус, покрывая лицо жены лёгкими поцелуями.
– С Рождеством, любовь моя, – был ему ответ всё ещё сонной Нарциссы.
Vova
