Всё, что я делаю, я делаю для тебя

Вокруг меня стены сырой и холодной камеры. Я заперта здесь уже четырнадцать лет, четырнадцать лет наедине с собой, со своими мыслями и мечтами, четырнадцать долгих лет я оплакиваю его смерть...

В небе светит луна, по крайней мере, это то, что не могут отобрать у меня стены тюрьмы и железные засовы камеры, это то единственное, что позволяет мне надеяться, что я ещё обязательно увижу его. Я верю, что после моей смерти мы снова будем вместе.

Я до сих пор помню, как мы познакомились. Мы оба были ещё слишком молоды, и я ещё не знала, что любовь способна приносить не только радость, но никто тогда не предупредил меня об этом. Я без памяти влюбилась в него, ещё не зная, что судьбой нам были уготованы разные пути, и даже если бы захотели, мы не смогли бы быть вместе.

Я была молодой брюнеткой с гордым взглядом карих глаз, а он статным и привлекательным юношей с чёрными волосами и зелёными глазами, мой надменный Слизеринский принц. Те дни, когда я узнала, что значит настоящее счастье, были самыми светлыми в моей жизни. Мы проводили вместе день, а по вечерам, обнявшись, сидели у камина в общей гостиной факультета. Эти мгновения были самым дорогим сокровищем, доступным только нам двоим. Его сладкие поцелуи переносили меня в другой мир, мир, где никто и ничто не стояли между нами, где были только мы вдвоём, я и он.

В те времена самой большой моей ошибкой, ошибкой всей моей жизни, было верить, что наше счастье нерушимо, и что так будет всегда. Тот миг, когда я с ужасом поняла, что жизнь никогда не бывает слишком простой и понятной, и, что наша судьба уже предрешена, до сих пор жив в моей памяти. Это было будто вчера.

Тот памятный день был одним из тех, которых так ждут все студенты Хогвартса: была суббота, на которую был запланирован поход в Хогсмид — отличная возможность отдохнуть от учителей и других студентов, но для нас с Томом это означало ещё кое-что. В такие дни мы могли без ограничений и запретов наслаждаться обществом друг друга, не опасаясь, что нам помешают любопытные.В тот день мы рука об руку шли к Визжащей хижине, к единственному месту в Хогсмиде, где нас точно не будут искать, где мы сможем побыть вдвоём. Мы с Томом сели на засыпанную снегом скамейку, и он пристально посмотрел мне в глаза.

— Беллатрикс, — сказал он мне, — я люблю тебя так, как никого никогда не любил, поэтому я хочу, чтобы ты стала первой, кого я посвящу в свои планы, частью которых являешься и ты.

В тот момент я считала себя самой счастливой женщиной в мире, потому что не боялась того, что могло ждать меня впереди. Том объяснил мне, что он является наследником Салазара Слизерина и собирается поднять магов на борьбу с грязнокровками, чтобы чистокровные волшебники вновь смогли править этим безумным миром….. он даже изменил своё имя. Я помню, как в какой-то момент он стал Лордом Волдемортом, а потом превратился в Того-Кого-Нельзя-Называть, и его реальное имя было забыто на долгие годы.

Я встала и начала ходить кругами по этой проклятой камере. Она была последней преградой на моём пути к свободе и собственной смерти. Я умираю. Я начала умирать тогда, когда мои родители, представители уважаемой чистокровной семьи Блэков, узнали о наших с Томом отношениях, о нашей любви...Это случилось как раз на Рождество. Они строго-настрого запретили мне видеться с любимым и быстренько согласовали мою помолвку, а потом и свадьбу, с Родольфусом Лестрейнджем, полагая, что таким образом смогут положить конец нашим с Томом отношениям. Ах, как они тогда ошибались! Но сейчас, оглядываясь назад, я уже не уверена, а были ли они так уж неправы.

Тем же вечером я сбежала из дома и отправилась в Хогвартс, где Том проводил рождественские каникулы. Я рассказала ему о том, что случилось, клялась ему в вечной любви и заверяла, что никто не разлучит нас, и мы всегда будем вместе и в этой жизни, и в следующей. Я сказала ему, что люблю его так, как никого никогда не любила, и что сделаю всё, чтобы быть на его стороне, какой бы эта сторона не была. Но я уже говорила, наша судьба была предрешена.

Для реализации своих планов Томом была собрана группа сторонников, так называемых Пожирателей Смерти, среди которых я быстро стала лучшей, но не потому что полностью разделяла их воззрения, а потому, что обещала сделать для моего любимого всё, что угодно. К тому же, это было отличное прикрытие, защищавшее меня от постоянных нападок моего женишка и позволявшее мне больше времени проводить рядом с ним, наблюдая за тем, как он будет превращаться в великого тёмного волшебника. Со временем он стал таким могущественным, каким даже я не могла его представить, он добился того, что люди стали бояться его, а я, несмотря на это, продолжала видеть в нём того юношу, который однажды целовал меня на берегу озера.

Но мой Том больше не был Томом, он стал Волдемортом. Всё началось в день моей свадьбы, который и определил наше с ним будущее. Я, одетая в дорогое подвенечное платье, безутешно плакала, потому что потеряла человека, которого безумно любила. Моя сестра Нарцисса и её жених Люциус, тоже бывшие Пожирателями Смерти, пытались успокоить меня, убеждали, что так будет лучше для всех, что я должна отпустить Тома и позволить ему занять предназначенное для него место в этом мире, что я, несмотря на всю мою любовь, буду только мешать ему. Я отказывалась это признавать. В этот момент рядом с нами появился Том и приказал Цисси и Люциусу оставить нас наедине. Как только они ушли, он взял моё лицо в ладони и страстно поцеловал в губы в последний раз.

— Я люблю тебя, Белла, — сказал он, — и мне невыносима сама мысль о том, что ты выходишь за Лестрейнджа, но я знаю, что так будет лучше для нас обоих. Я должен стать предводителем всех чистокровных волшебников в борьбе за власть в этом мире. Моё будущее — это постоянная война, поэтому оно очень опасно для тебя.

Я попыталась сказать ему, что мне всё равно, что я люблю его, что всегда буду рядом с ним, что бы ни случилось, но не смогла произнести не звука.

— Ты не можешь остаться со мной, Белла. Я никогда не прощу себе, что потерял тебя по своей вине. Постарайся понять меня… будет лучше, если ты выйдешь замуж за Лестрейнджа. И, каждый день проклиная себя, я буду знать, что рядом с ним ты в безопасности.

С того момента я стала самой искусной Пожирательницей Смерти, я убила сотни невинных магглов, магглорождённых и чистокровных волшебников, посмевших восстать против моего возлюбленного. Но всё это не имело значения. В один прекрасный день я сказала ему, что всё, что я делаю, я делаю исключительно для него, и если таким способом я могла воплотить в жизнь его мечты, подарить ему счастье, значит, это и был мой путь.

Однажды ночью, четырнадцать лет назад, я потеряла любимого. Его убил какой-то младенец, ребёнок, который не должен был выжить тогда. Ребёнок, перечеркнувший всё. И когда я поняла, что он мёртв, я больше не смогла бороться, поэтому я здесь, где...

Я услышала шум. Что это может быть? Я же нахожусь в самой высокой башне Азкабана, и сюда не может проникнуть никто... никто живой.

Шум не прекращается. Наверное, это смерть, которая так долго искала меня и, наконец, нашла. Вперёд! Я готова пойти с ней навстречу со своим любимым. Мерлин! Боль растекается по предплечью. Сколько лет я не чувствовала ничего подобного! Метка снова ожила на моей руке! Чёрная метка… знак Пожирателей Смерти. Жжение в руке может означать только одно: моя любовь жива и снова зовёт меня!

Просевшая от времени дверь начинает по чуть-чуть открываться. Кто-то произносит “Люмос”, и свет от волшебной палочки ослепляет меня, а потом я вижу мужчину… Том! Я обнимаю его. И уже никто не сможет заставить меня расстаться с ним, целовать его, любить его... Я больше никогда не буду плакать.

-Теперь, Белла, всё изменится, — говорит он тихим голосом. — Я никому не позволю причинить тебе вред. Помнишь, все, что я делаю, я делаю для тебя.