Утро выдалось прекрасным. Солнце скользило по верхушкам деревьев, путаясь в листве и оседая на мох.
Я пила чай. Крепкий черный чай с ароматом земляники и мяты. Странное сочетание, впрочем, я всегда любила все необычное.
— Доброе утро, женушка! — любимый голос раздался прямо над ухом, за которое была положена волшебная палочка.
Я обернулась. Высокий, худощавый мужчина наливал себе кофе. Он явно только что вылез из душа — на волосах виднелись прозрачные капли воды, переливающиеся на солнце. Рольф Скамандер — мой муж. Он уселся напротив меня, пристально глядя мне в глаза.
— Что-то не так?
Он смутился. Значит, не так. Конечно же, вчера, после свадьбы, он не мог не заметить одного маленького нюанса. Что он у меня не первый мужчина. Кто? Этот вопрос явственно читался в его глазах...
* * *
Первое, что запало мне в душу, это то, как он курил. Медленно, со вкусом затягивался, прикрыв глаза, наслаждался сигаретным дымом. А потом, так же медленно, выдыхал его вверх, глядя, как сизые завитки тают в полумраке комнаты.
Вроде бы в тот момент меня больше всего возмутило то, что после всего случившегося он так курит, будто бы ничего не произошло. Ну конечно, куда мне, маленькой нелепой девчонке до него! Поэтому я просто лежала чуть поодаль, глядя на его профиль. На резко очерченные губы, которые еще недавно яростно целовали меня, оставляя следы на моем теле. Казалось, что этого даже не было, что мне все приснилось, настолько безразличным сейчас он был. И эта проклятая сигарета значила для него определенно больше, чем я.
Он докурил, затушив окурок в пепельнице, и, медленно повернув голову, посмотрел на меня. Ледяной взгляд обжигал гораздо сильней, чем его руки, скользящие по моему животу. По позвоночнику пробежала дрожь возбуждения. И он, конечно же, заметил это, как и мой робкий горящий взгляд. Он ограничился руками, доведя меня до грани за какие-то десять-пятнадцать минут, все это время неотрывно наблюдая за мной равнодушным взглядом, который только удваивал мое удовольствие.
Он закурил снова, оставив меня на кровати со смятыми простынями и отойдя к окну. Неровный свет от свечей отбрасывал причудливые тени на его спину. И я снова не удержалась и стала им любоваться. Он обернулся, с усмешкой оглядывая мое обнаженное тело, едва прикрытое тонкой простыней.
— Вы все еще здесь, мисс Лавгуд?! Советую вам поторопиться в свою гостиную. Потому что произошедшее не будет являться отговоркой при опоздании на урок, — мягкий вкрадчивый голос поразил меня. Это были его первые слова за вечер. Я лишь кивнула, сползая с кровати. Судорожно натянула одежду и, бросив на него последний взгляд, вышла из апартаментов. Профессор Снэйп даже не обернулся.
* * *
Еще был Фред. Яркий, веселый и непосредственный. С ним было легко и как-то понятно. Тогда, после заточения в Малфой-Мэноре. Он появился у Билла и Флер совершенно неожиданно. И почему-то мне сразу стало понятно, что именно из-за меня. И это было ярким лучом, поддержкой, в то нелегкое для всех время. В тот вечер мне казалось, что все кошмары отступили, прячась от его яркого света и тепла.
Он робко прикасался ко мне, то ли боясь спугнуть, то ли не веря, что все взаправду. Мягко проводил рукой по волосам, целовал закрытые глаза, шепча что-то нежное и успокаивающее. А я улыбалась, не веря в происходящее. Не веря горячим губам, ладоням, шепоту. Это было похоже на отчаяние. Как будто нелепая попытка найти счастье среди чужого горя и страха. Нежная, ласковая, сметающая все своей слепой верой в чудо. И было так правильно поверить в это минутное счастье, пусть всего лишь на одну ночь. В пляшущие по стенам тени, в хриплые стоны, в жаркое дыхание. В немного сонные глаза — после. В щекочущее шею ровное дыхание, в обнимавшие руки. И в тихое: "Доброе утро, Луна", — немного смущенное и осторожное.
В те счастливые три дня я верила уверенной улыбке, словам о том, что все будет хорошо и Гарри справится. Я верила ему. Его глазам — днем, его губам — ночью. Верила и доверялась, как никогда и никому раньше. И даже, наверное, любила. Своей странной любовью. Любила теплые карие глаза, рыжие взлохмаченные волосы, теплые ладони с длинными пальцами, обнимающие и оберегающие меня.
А потом была битва за Хогвартс. Я мало что запомнила, все словно в тумане и непонятной апатии. Яркие вспышки заклинаний, лица друзей и врагов — все смешалось в одно пятно. И только когда все было кончено, я узнала, что он погиб под обрушившейся стеной. Я не помню, было ли мне больно. Было пусто и холодно. Как будто бы погасло солнце.
* * *
— Так что, Луна, ты ответишь? — серьезно спросил муж, что совершенно не вязалось с его любопытным взглядом. Я помедлила.
— Не все ли равно... Это только прошлое. И пускай им и остается, — ответила я, с грустью глядя за окно. Затолкала поглубже воспоминания, все равно их не вернуть... обоих. А про Гарри Рольфу лучше не знать.
Vova
