Я открываю глаза и привычно нашариваю рукой очки. Сажусь на кровати и оглядываюсь. Камин давно потух, ветер чуть волнует шторы сквозь открытую форточку. Ежусь от холода. Спрыгиваю с кровати и за пару секунду закрываю окно. Босым ногам неприятно, но я терпеливо иду в ванную, даже не удосужившись надеть халат и тапочки. Холодно. Осень в самом разгаре. Деревья позади поместья Блэков окрасились в пурпурно-золотой. «Гриффиндорские цвета», — сказал бы ты. Но тебя нет.
Умываюсь на скорую руку. Заглядываю на кухню. Пусто. Еще даже эльфы не проснулись. Значит около пяти утра. Пожимаю плечами и возвращаюсь в комнату, чтобы одеться. Натянув черную водолазку, джинсы и теплую мантию, спешу на улицу. Как можно дальше отсюда. От этого гиблого места, каким стало роскошное поместье после твоего ухода.
Смотрю на небо. Оно кажется таким огромным и глубоким, что захватывает дух. Замедляю шаг и останавливаюсь. Прихожу в себя только тогда, когда понимаю, почему любуюсь небесами. Оно такое же серое, как твои глаза.
Горько усмехаюсь и склоняю голову. Теперь иду еще быстрее, смотря исключительно под ноги, но все равно не замечаю торчащий из-под земли корень и почти падаю. Останавливаюсь и снова смотрю вверх. Ничего. Только макушки деревьев. Неба почти не видно — хорошо. Медленно шаркаю ногами по привычной уже дорожке сквозь парк. Вдруг налетает ветер. Он бьет по щекам с такой яростью, что на глаза наворачиваются слезы. Так же, как и ты тогда бил меня по щекам.
Звонкая пощечина.
— Ублюдок!
— Драко, выслушай меня! — сжимаю кулаки и терплю. Я никогда тебя не ударю. Никогда. Поэтому защищаюсь только словами.
— С чего это я буду тебя слушать, Поттер?
Вот опять. «Поттер». Ты очень зол.
— Лучше пойди к своей дорогой рыжей сучке. Она тебя выслушает, я уверен, — ты отворачиваешься от меня, скрестив руки на груди.
— Но Драко…
— Никаких «но», Поттер. Мне просто интересно, как ты смог так поступить со мной? — сталь в голосе режет не хуже ножа.
— Она так просила, и я…
— И ты с удовольствием бросился к ней в постель! — констатируешь ты, а мне становится дурно.
— Это был просто секс.
— От «просто секса», Поттер, дети не рождаются, — тихо говоришь ты, все еще не смотря на меня.
Смаргиваю слезы, когда ветер утихает. Ненужные воспоминания. Тихо вздыхаю и продолжаю свой путь. Вот и скамейка. Сажусь на нее, осматриваясь. Никого. Все так же пусто. Вжимаю голову в плечи и сую руки в карманы. Снова вздыхаю, и изо рта вылетает густой дым.
— Ты куришь? — удивленно спрашиваю я, поворачиваясь на бок.
— Да, — чуть улыбаешься ты, выпуская струйку дыма.
Я принюхиваюсь. Ваниль. Вот почему от тебя все время пахнет ванилью.
— Но раньше ты никогда не курил при мне, — я рассматриваю это аристократически белое худощавое тело, которое сводит меня с ума.
Ты поигрываешь тонкой сигаретой между пальцев.
— Просто сегодняшний секс был слишком… страстным.
Я смеюсь, а ты улыбаешься, делая новую затяжку.
Жмурюсь и стараюсь дышать ровнее. Через нос. Дыхание восстанавливается, и я открываю глаза. Тихий ветер качает ветки столь полюбившихся мне деревьев. Листья шуршат под ногами, сбиваясь в кучки. Поправляю сползшие на крылья носа очки. Вдруг что-то привлекает мой взгляд. Пух? Откуда пух в конце октября? Вон еще пушинка, еще… Спустя мгновение я понимаю, что это снег. Он падает большими хлопьями, которые кружатся в воздухе и тают, не долетая до земли. Протягиваю ладонь. Одна робкая снежинка, словно отбившись от остальных, приземляется ровно в центр. Я наблюдаю, как вместо красивых узорчатых переплетений образуется капелька воды. Убираю ладонь в карман. Такой же снег был на Рождество. Много-много лет назад. На четвертом курсе.
— И знаешь что? — добавляет Седрик, — Пойди в ванную комнату для старост. На пятом этаже, четвёртая дверь налево от статуи Бориса Бессмысленного. Пароль "хвойный освежающий". Ну, всё, мне надо идти... хочу попрощаться...
Он ещё раз улыбается мне и мчится вниз по лестнице к Чу. Я одиноко отправляюсь в гриффиндорскую башню. Какое мне дело до турнира, когда я нормально не общался с тобой целую неделю? Мысли заняты совершенно другим.
— Какой-то ты невеселый, Поттер, — произносят у меня за спиной.
Я узнаю эти интонации с первого слова. Ты берешь меня за руку и тащишь куда-то.
— Куда мы? — я, наверное, должен сопротивляться, но почему-то не хочется. Мне так нравится ощущать твою ладонь, крепко сжимающую мою руку.
— Смотри! — резко останавливаешься ты, и я налетаю на тебя по инерции.
Оглядываюсь. Мы стоим на улице, посередине розовых кустов и китайских фонариков. Вокруг не души. Я обнимаю тебя сзади за талию и прижимаю к себе.
— Здорово, — шепчу на ухо.
Ты киваешь, и мы вдвоем замолкаем, любуясь рождественским снегом. Крупным, белоснежным.
Остервенело стряхиваю с себя снежинки. Порываюсь встать, но вдруг опять падаю на скамейку. Откуда-то слышится детский смех. Не может быть. Я в самой далекой части парка! Здесь просто невозможно встретить хоть одного человека. Но я отчетливо слышу эти высокие заливистые нотки. Со стоном зарываюсь ладонями в волосы. Очки потеют от частого дыхания, но мне и не надо ничего видеть. Я закрываю глаза. Тот день…
Первое сентября. Ты ушел от меня 12 лет назад. Я не слышал о тебе ни слова. И так завозился с детьми, что вспоминал очень редко. А когда вспоминал, мне было так больно, что Джинни приходилось останавливать мои истерики крайне радикальными методами. Мы делали вид счастливой семьи. Моя жизнь превратилась в спектакль. И весь Магический Мир нам верил. И вот на 1 сентября я встречаю тебя на платформе 9 и три четверти со своей женой и сыном. Сердце сжимается с такой силой, что темнеет в глазах. Но я нахожусь, что ответить детям. Шучу с Роном и Гермионой, которые ни о чем не подозревают. Только Джинни обеспокоенно смотрит на меня.
— Пока, Ал, — говорю я на прощанье, пока сын обнимает меня. — Не забудь, Хагрид пригласил тебя на чай в следующую пятницу. Не задирай Пивза. Ни одной дуэли, пока не научишься это делать. И не позволяй Джеймсу себя доводить.
— А если я попаду в Слизерин? — шепчет он мне тихо.
Я наклоняюсь так, что мое лицо оказывается чуть выше лица Альбуса.
— Альбус Северус, — произношу я так тихо, что меня может слышать лишь Джинни, но она очень тактично делает вид, будто машет рукой Рози, уже находившейся в поезде, — ты был назван в честь двух директоров Хогвартса. Один из них вышел из Слизерина и был, пожалуй, самым храбрым человеком, какого я когда-либо знал.
— Но скажи просто…
— … в таком случае Факультет Слизерина приобретёт превосходного ученика, ведь так? Это действительно не важно для нас, Ал. Но если это важно для тебя, ты сможешь предпочесть Гриффиндор Слизерину. Сортировочная Шляпа учтёт твой выбор.
Он успокаивается, а у меня на душе скребут кошки. Причем тут Северус! Ты! Ты закончил Слизерин!
Поезд трогается, и я старательно машу детям. А потом останавливаюсь, жмурюсь и оборачиваюсь. Нет. Тебя нет. Судорожно оглядываюсь по сторонам, но нигде нет и намека на светлую макушку. Чувствую, как на виске пульсирует жилка. Ты ведь назло мне, да? Сын, жена… Точно. Назло. С благодарность смотрю на Джинни, которой мастерски удалось заболтать семейство Уизли, которые совершенно не заметили мое странное поведение. Одеваю маску примерного отца и мужа.
Из горла вырывается крик. В тот день, год назад, я ушел от Джинни. То первое сентября стало последней каплей. Я слишком люблю тебя, чтобы принадлежать другому человеку. Даже притворно. И вот 415 дней я живу один в поместье Блэков. Время лечит. Но слишком долго. Глубоко вдыхаю, и ноздри щекочет новый запах, которого пару минут назад не было. Ваниль.
Поднимаю голову и встречаюсь с серьезным взглядом серых глаз. Мгновенно вскакиваю и крепко сжимаю тебя в своих объятьях. Ты неловко гладишь меня по спине, и я понимаю, насколько глупо себя веду. Но отпустить тебя нет сил. И воли тоже. Вдруг ты снова исчезнешь? Я не выдержу.
— Поттер, ты как ребенок. Отпусти же! Никуда я не денусь.
Твой голос действует на меня, как ведро с водой. Я разжимаю объятья и делаю шаг назад. Ты усмехаешься.
— Уже за 40, а ума… — качаешь головой, зажимая губами тонкую белую сигарету. — Сколько я тебя искал, ты не представляешь. Спасибо Уизли, за то, что она любезно указала мне путь.
— Джинни? — непонимающе спрашиваю я. Голос от долгого молчания хрипит и кажется совершенно чужим.
Киваешь, выдыхая дым в сторону. А я невольно любуюсь. Ты ничуть не изменился. Только скулы стали острее, да и волосы поредели.
— Поттер, когда ты в последний раз видел себя в зеркало? — поднимаешь ты на меня взгляд, стряхивая пепел.
Бессвязно мычу что-то невразумительное. Ты вздыхаешь.
— А я вот тут погостить к тебе.
К горлу подкатывает комок. Чувствую приближение истерики, которую мне удавалось пресекать последние месяцы лишь чудом.
— Гарри? Ты чего как побледнел? — ты выкидываешь сигарету и хватаешь меня за плечи.
И тут я не выдерживаю.
— Тише, малыш, тише… — ты гладишь меня по волосам, пока я рыдаю у тебя на плече, сжимая в кулаках твою дорогую серебристую мантию. — Все хорошо. Я с тобой. Тише… Успокоился? А теперь мы идем домой. Вместе, да? И красим тебе волосы.
Я смотрю заплаканными глазами на тебя и ничего не понимаю.
— Знаешь, мне кажется, в нашей паре должен быть только один блондин, — смеешься ты, беря меня за руку. — Седина тебе совершенно не идет.
От ощущения твоей теплой ладони на моей коже сердце замирает в сладкой истоме. Я понимаю смысл слов смутно, потому что в голове вертится лишь один единственный вопрос:
— Ты надолго?
— Навсегда, Гарри.
02.11.2010
535 Прочтений • [Навсегда, Гарри ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
