Волдеморт обожал сладкое. Любое: начиная от маггловских «шипучек» и заканчивая лимонными дольками, так любимыми неким старым бородатым маразматиком. Среди пожирателей ходил слух, что Дамби пытался образумить Лорда. Ибо «есть много сладкого — вредно». А в итоге и сам стал портить свои старые, некрасивые и во всех смыслах отвратительные зубы. Фантазия начиналась там, где был кабинет директора и происходил разговор Великих Мира Сего. После нескольких таких «слушков» Волдеморта откачивали в шесть рук… шоколадными лягушками. Бедные земноводные…
На каждый праздник все Пожиратели были обязаны дарить Темному Лорду сладкое. Чем больше, тем он будет добрее на следующем собрании, и на последующем, если повезет. Тем, кто забывал о подарках, сочувствовали. Все. Молча. Потому что своя шкура дороже.
Излишне забывчивые Пожиратели мигрировали в черный список Лорда. И жили крайне не долго.
Любимчиков у Волди было крайне мало, а требований к ним ну ОЧЕНЬ много.
Во-первых: они должны были помнить все общепринятые праздники: Валентинов день там, Новый Год…
Во-вторых: знать еще несколько знаменательных дат (чем больше, тем лучше для них) и обязательно радовать обожаемого лорда в эти дни (угадайте чем?).
В-третьих: они должны интересовать Лорда (в хорошем смысле этого слова). Если таковой, конечно, есть, ведь дело касается Того-Кого-Нельзя-Называть.
По сему, любимчиков у Лорда было трое: Люциус Малфой, заваливающий Его Темнейшество конфетами и прочими зубовредящими сладостями; Беллатрикс Лестрейндж, готовая ради Волди на все и даже больше; и Северус Снейп — прекрасный зельевар и просто примечательная личность. Гения создания рецептов и, что намного важнее, идеальных со всех сторон, совершенных, как ни посмотри, и божественно вкусных тортов. От выпечки зельевара Ужасный Лорд становился белым, пушистым, добрым и покладистым, если его не отвлекали, конечно. Тех, кто все-таки решил рискнуть, не находили. Вообще. Лорд-Которого-Оторвали-От-Выпечки-Северуса игнорировал поисковые чары, зелья и ритуалы. И бывшая Блек стала ненавидеть мрачную летучую мышь еще больше...
* * *
Из мечтаний Волдеморта вывел постепенно приближающийся звук шагов. Ах, мечты! Как жаль, что вы существуете лишь в воображении. А ведь если бы он не постеснялся своей чрезмерной любви к сладостям… Ведь даже Хагридовы ириски, если размочить их в горячем молоке, становились манной небесной! Если бы он мог бы плавать в шоколадной ванне наяву, а не во сне…
Снова ушедшего в райские мечты типа «что было бы, если бы я тогда» самого сильного темного мага столетия спустил с небес на грешную земельку взволнованный и дрожащий голос Малфоя-старшего:
— Л-лорд! Там… такое! Вы должны это увидеть!
Волдеморт уже открыл, было, рот для подробной лекции о том, что он НИКОМУ и НИЧЕГО не должен, а это все должны ему, но передумал. «В конце концов, — оправдывал он себя, вставая с трона. — не каждый день увидишь Малфоя с человеческим выражением лица» Лорда торопливо шел по коридорам. В очередной раз сворачивая за Малфоем, который что ходит, что бежит, стараясь не побежать, потеряв остатки гордости, умирающий от любопытства (что могло так удивить этого скользкого человека и ДВАЖДЫ почти нарваться на Его гнев?) и дошедший до точки «не кантовать» Волди… почти врезался в огромную, в его рост, коробку с красноречивой (и кривой) надписью: «С днюхой Томми! Поттер» на боку… и со сногсшибательным запахом, его любимого, белого шоколада.
Впервые в жизни Том Риддл был рад, что Гарри Поттер появился на свет.
Кто-то, из недавно получивших метку, бросил Сектумсемпру в презент. Лицо он запомнил. Долго этот неуч не проживет...
Из многочисленных дырок в коробке начали вываливаться магловские конфеты и печенье. Пожиратели испуганно замерли, ожидая бури...
* * *
Сияющий Волдеморт изящными пасами волшебной палочки отлеветировал содержимое коробки в тронный зал. «А Поттер не такой уж и плохой парень. Хвоста ему, что ли подарить? Хотя… не вежливо как-то отвечать на такую щедрость подобными мелочами! Нужно что-то грандиозное!» Вдохновленный и радостный Лорд захлопнул тяжелые дубовые двери своих покоев. «Все нужно хорошенько обдумать. А завтра прикажу кому надо и… впрочем это тоже нужно обдумать. А думается лучше всего с чашкой ароматного чая! И конфетами...»
-Хвооост!
Впервые в своей долгой жизни Томас Марволо Риддл был по-настоящему, безоблачно счастлив.
Vova
