— Ты чего, слепая, что ли?! Не видишь, здесь места нет!
— Сама слепая! Конечно, не вижу! И ты не видишь — здесь темно!
— Девочки, тише! Он может услышать!
— Хм! Скажи ей, чтобы не пихалась!
— А ты ей скажи, что она здесь не одна такая! Блондинка, блин!
— Да! Да, я блондинка! И, между прочим, натуральная!
— Подумаешь! Я тоже натуральная!
— Оно и видно.
— Что-о?! Это кто там вякает в самом конце?! Молчала бы уже… дура!
— Зато в штанах у него бываю чаще твоего!
— Ой-ой... подумаешь. Сегодня он выберет меня! Я уверена! Сегодня Я обниму его мускулистые плечи, приласкаю его темные соски, мягко скользну по дорожке волос, уходящей…
— Размечталась! Он мой! И сегодня Я буду пахнуть им!
— Сама размечталась! Я красивее тебя! Он Меня выберет!
— Тише, девочки! Кажется, я слышу его шаги.
Наступила гробовая тишина. Пара секунд, и ее разбил пронзительный скрип.
Северус Снейп резко открыл дверцу шкафа и посмотрел на свои кипенно-белые рубашки. Достав одну из них, он пошел переодеваться.
Из шкафа послышался разочарованный шепот оставшихся.
Через тонкую фанерную перегородку благоразумно помалкивало нижнее белье.
* * *
— Ну почему мне так не везет?! Почему вот уже вторую неделю опять я? Ну что со мной не так?
— Не расстраивайся!
— Нет, я больше не выдержу! Этот ужасный сладкий язык, эти липкие губы, эти гнилые от сладостей зубы! Вы не представляете — у него во рту нечем дышать! Я ненавижу уже эти торты! А как он слизывает с меня крем? Да меня в дрожь бросает от одного воспоминания!
— Ну ничего. Каждая из нас побывала во рту у Альбуса. Ты не первая, ты не последняя.
— Но вторую неделю подряд?!
— Да ладно! Я один раз с Макгоннагал неделю завтракала. Знаешь, как от нее валерьянкой несет?
— А я сегодня с Драко Малфоем завтракала!
Десертные вилки с интересом звякнули.
— И как?
— Какой он?
— Кусается?
В секции для ложек стало тихо. Там прислушивались к соседнему лотку.
— Знаете, это было что-то непередаваемое! Он удивительный! Его…
— Тоже мне, нашла, чем гордиться! Я сегодня побывала во рту у самого Северуса Снейпа!
В мойке наступила восхищенная тишина. Примолкли даже кофейные чашки.
— Его тонкие пальцы держали меня так аккуратно, что я чувствовала себя серебряной, а не железной. Не то, что младший Уизли на прошлой неделе! Боже, как он вонзал меня в этот кофейный, политый глазурью кусочек! Как его губы чувственно приоткрывались передо мной! Какой у него горячий язык! Девочки, ЧТО он вытворял этим языком между моих зубцов! Он так медленно меня вытаскивал из своего рта, так чувственно вонзал в остатки торта, так властно держал меня между пальцами, боже, я думала, что не выдержу и упаду прямо на пол!
Вилки возбужденно зазвенели. Далеко не каждой так везло. Северус Снейп не особо любил сладкое. Единственное исключение он делал для кофейных тортов.
Подошел домовой эльф и закинул новую партию столовых приборов в огромную кухонную мойку под струю горячей воды.
— Привет всем! А я сегодня завтракала с самим Гарри Поттером!
Но на вновь прибывшую вилку никто не обратил внимания. Все хотели пододвинуться поближе к счастливице и послушать еще.
* * *
Этим утром в совятне было очень оживленно. Совы прекрасно знали, что сегодня последний день октября.
Время, когда нужно разносить зарплату преподавателям.
И конечно, каждой из них хотелось элегантно спланировать прямо на стол к нему и вежливо подать письмо. Поэтому сейчас все совы, и даже старый филин, на которого неприязненно косилась молодежь, чистили перышки и репетировали красивый разворот крыльев.
Они демонстративно отворачивались, и, памятуя о позапрошлом месяце, старались не задевать друг друга даже кончиками своих внушительных крыльев. Тогда, два месяца назад, была грандиозная драка, и перед самой отправкой конвертов они выглядели ужасно: растрепанные, общипанные, грязные.
Но теперь все были подготовленные. Они сели на свои жердочки, в ожидании заветного конверта.
На подоконник открытого окна спланировали два голубя.
— Предлагаю делать ставки! Ты на какую поставишь?
— Во-он на ту, молоденькую. Посмотри, какие у нее белоснежные перышки! Загляденье!
Соседка той совы, по которую говорил голубь, сделала страшные глаза. Остальные начали возмущенно ухать и перешептываться.
Голуби отсели подальше к краю окна.
— А ты?
— А я поставлю на старого филина.
— Ты глупый голубь! Посмотри на этого филина, он даже не долетит!
— Сам ты глупый! Я слышал от ворон, что профессора Снейпа здесь не особо жалуют, и поэтому пошлют…
Совы, возмущенные таким вопиющим кощунством, все как одна уставились своими глазищами на наглых голубей.
И только старый филин продолжил чистить перья.
Он тоже водил дружбу с воронами.
* * *
Истинная страсть Северуса Снейпа лежит в его огромной постели, уткнувшись носом в уголок подушки и сладко посапывая. Несколько мгновений Северус любуется этой замечательной картиной, а затем подходит к кровати и тихонько опускается с краю, стараясь не разбудить. Кровать блаженно скрипит от веса такого родного и любимого тела.
Северус Снейп медленно протягивает руку и осторожно обнимает свою страсть. Прижимается своим внушительным носом к теплому затылку, вдыхая такой любимый запах.
В ответ слышится удовлетворенный вздох.
А затем — тихая, усыпляющая песенка…
И никакого зелья Сна-без-сновидений не нужно.
P.S. Если вы где-то найдете утверждение, что Северус Снейп не любит кошек, то не верьте ему!
Vova
