Выбор Петунии

Но на перроне толпа народа, и мне приходиться буквально продираться сквозь нее. Я чувствую себя мухой, увязшей в банке с вареньем.

— Глаза разуй! И смотри куда идешь.

Я только сейчас замечаю, что кого-то толкнула, но, Господи, я так зла, что даже рада поводу сорваться и выплеснуть всю ту ярость, что во мне накопилась.

— Сам под ноги смотри, придурок, — я оборачиваюсь и вижу перед собой высокого мальчишку с резкими чертами лица. Он уже одет в школьную мантию, — да, я прекрасно узнала этот смешной чехол, который Лили всякий с такой гордостью демонстрирует родителям.

Он удивленно смотрит на меня: видимо, ждал что я извинюсь.

— Ты что, с дуба упала? — грубо спрашивает он. — Психованная какая-то, — говорит он — уже не мне, а какому-то мальчику, стоявшему рядом. Внешне они не очень похожи, но то, что братья, я почему-то понимаю сразу.

— Сам ты сумасшедший! — ору я. — Вы все здесь сумасшедшие, и школа ваша для психов!!! Выдав все это, я неожиданно успокаиваюсь и уже поворачиваюсь, чтобы уйти, но, зацепившись туфелькой за край мантии мальчишки, со всего размаха шлепаюсь задницей на перрон.

Это так больно, что на глазах выступают слезы

— Ну, хорошо, — соглашаюсь я — таким тоном, будто делаю одолжение. — Раз уж родители не могут тебя проводить, это сделаю я.

— Спасибо, а я познакомлю тебя со своими школьными друзьями, — Лили улыбается мне, и я понимаю, что все зря, трюк не прошел. Сестра отлично понимает, кто и кому на самом деле делает одолжение.

... И вот я снова там. Внимательно оглядываюсь вокруг, стараясь не упустить ни единой детали. И против воли сердце схватывает от зависти.

«Почему она?» — в сотый раз спрашиваю себя я. И в очередной раз представляю, что это я волшебница и я еду сегодня в Хогвартс. Вместо приветственных криков с именем сестры я представляю, что кричат мое имя. И тут меня окликает голос Лили:

— Туни, иди сюда.

Я покорно поворачиваюсь и иду в её сторону.

— Это Мэри Макдональд, мы с ней живем в одной спальне, — Лили представляет меня темноволосой симпатичной девушке. Та приветливо улыбается, спрашивает, где я учусь.

Я терпеливо отвечаю, а потом сама задаю очень интересующий меня вопрос:

— А ты волшебница от родителей или как Лили? — получается очень неуклюже, и я готова покраснеть со стыда. Вот сейчас она усмехнется и...

Но она понимает мой вопрос и, продолжая улыбаться, спокойно отвечает:

— Я тоже магглорожденная, как и Лили.

Улыбка у нее такая искренняя, что остается только скрипеть зубами со злости. «Неужели я неисправима и вынуждена до конца жизни завидовать всем волшебникам?» — с тоской думаю я.

И тут замечаю взгляд Лили. Лили, которую не смогла обмануть ни моя бравада, ни моя ложь: она прекрасно знает, как мне на самом деле это интересно. И всегда привозит из школы что-нибудь волшебное, но не требующее колдовства. Один год это был маленький шарик с крыльями — снитч, кажется: так Лили его называла. Но он улетел от меня на второй день, а сестра, смеясь, пояснила, что так и положено: трудно удержать снитч, а поймать еще труднее. Потом я слышала её ссору с Северусом, который говорил, что она не должна рисковать, привозя в маггловский мир такие вещи. После этого сестра привозила уже только что-то менее подвижное. Но особенно мне нравились её фотографии — не те, что у нас, нормальных людей, а живые — такие, словно видеоклип смотришь с кратким сюжетом. Сестра даже пообещала в следующем году сфотографировать меня и проявить в специальном волшебном растворе.

— Я, наверно, пойду, — тихо говорю я. — А то мне еще домой добираться.

— Да, спасибо, что проводила, — Лили обнимает меня и целует на прощание. — До встречи на Рождество.

Тут её кто-то в очередной раз окликает, она отворачивается, и я стремительно убегаю. Я обманула Лили: мне просто не хочется стоять рядом с ней и слышать шепот: «Это маггла, её родная сестра!» Я хочу постоять здесь одна и хоть на несколько минут сделать вид, что я тоже волшебница и жду своего поезда.

Я осторожно выглядываю из-за колонны, и тут на меня налетает кто-то и, споткнувшись, падает на пол, увлекая за собой и меня.

— Черт, — ругаюсь я, беспомощно распластавшись на чем-то мягком.

— Это не черт, это всего лишь я, — раздается мужской голос — прямо подо мной. И обхватив меня за талию, еще незнакомый парень медленно поднимается.

— Ты — нахал, — взвизгиваю я. — Отпусти меня немедленно.

— Без проблем, — он и правда отпускает, я снова падаю на перрон ,— только уже прямо на цементный пол, без мягкой подстилки, которая на самом деле была его телом.

— Кретин! — разозлившись, я хочу резко вскочить, но поднимаюсь с трудом: ушиб довольно сильный.

— Опять не понравилось? — весело смеется парень. — Какая ты недовольная, а ведь я всего лишь сделал, как ты просила.

Я встречаюсь с ним взглядом. Он узнает меня первым.

— А, это снова ты? Давненько не виделись. И ты снова меня чуть не убила.

Я тоже его узнаю.

— Жаль, но, может быть, мне в следующий раз повезет! — цедя слова сквозь зубы, отвечаю я.

— Обязательно, — ухмыляется он. — Жизнь любит терпеливых и упорных. А ты ведь такая?

— Такая, — соглашаясь с ним, я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Эй, а как тебя зовут, терпеливая? — насмешливо окликает он меня.

— А тебе зачем?

— Должен же я знать имя своей мучительницы, — он откровенно смеется.

— Петуния Эванс, — отвечаю я. — А тебя как зовут?

— Ты сестра Лили? А я Сириус Блэк. Она тебе обо мне не рассказывала? — он многозначительно усмехается, и я думаю, что это, наверно, очередной поклонник моей вертихвостки-сестры.

— Рассказывала, что ты забияка и самый большой бабник в школе, — так же ехидно отвечаю я.

— О! Какая Лили прелесть, это самый лучший комплимент, который я мог от неё ожидать, — он заразительно смеется.

Я удивлена тем, что он, кажется, ни капли не злится на меня.

Тут раздается гудок паровоза.

…— Боже, ты девственница! В твои-то годы?! — это я слышала в университете с первых дней. Какое до этого дело моим сокурсницам? Какая же я дура: рассказала всего одной девушке и при этом умудрилась попасть на главную сплетницу университета.

И мучаюсь я теперь именно по ее вине.

— О, ты не представляешь себе, что такое настоящий секс! Я обожаю, когда парень делает это медленно, не торопясь, а потом отступает и... снова в атаку. И тебе, кстати, уже пора. От этого все прыщи как рукой снимает, — вот что я слышала от Кристины на протяжении последних шести месяцев.

Я уверяла ее в том, что у меня нет никаких прыщей, а также в том, что вполне могу подождать с сексом до замужества, но это не помогало.

Кристина обрабатывала меня день и ночь, все время убеждая в необходимости расстаться с девственностью. Даже предлагала мне с этой целью своих приятелей, но тут уж я стояла насмерть, утверждая, что сделаю это впервые только со своим парнем.

И вот у меня появился парень, Вернон Дурсль, четырьмя годами старше. Он уже выучился и теперь работал в отцовской фирме по производству дрелей, — неплохая партия, чего греха таить. Мы встречались четыре месяца, когда я решила, что с невинностью можно и расстаться. Кристина снова меня удивила, начав отговаривать:

— Вернон твой — увалень и дурак! Сомневаюсь, что он вообще знает, как доставить девушке удовольствие, а первый раз очень важен. И вообще, что ты в нем нашла?

— Он щедрый, верный и перспективный.

— Какой он перспективный? В чем? В том, что станет владельцем фирмы отца? Тебе всего девятнадцать. У тебя таких еще знаешь, сколько будет!

— Он очень серьезный и... любит меня.

— Ха! Еще бы ему тебя не любить, если ты единственная, кто выдерживает его общество больше часа! Я бы его уже на третьей минуте убила бы! Или скорее на второй.

И вот теперь я на собственном опыте убедилась, что Кристина была права: секс с Верноном не принес мне ничего, кроме боли и разочарования.

…Он продолжает пыхтеть надо мной, и наконец останавливается. Я чувствую, как что-то горячее и липкое течет по ноге.

— Ты такая сладкая, — шепчет он мне. — А тебе было хорошо со мной?

Меня передергивает от отвращения, но Вернон принимает мою гримасу за счастливую улыбку и стискивает мою левую грудь вспотевшей рукой.

— Мы обязательно повторим это еще, — обещает мне он, а я с ужасом вскакиваю.

— Извини, мне надо в душ, — лепечу я и быстро скрываюсь в ванной.

Это настолько великолепно, что я на миг даже замираю от восторга. Только смех сестры и её мужа возвращает меня к реальности.

— Идем, Туни, — улыбается она. — Это только начало. Настоящее колдовство там, за аркой.

Джеймс улыбается как-то ехидно, но сегодня мне все равно. Сегодня я хочу прикоснуться к волшебству, увидеть воочию то, о чем до сих пор только слышала.

На первый взгляд Косой переулок кажется обычной мощенной булыжником улицей, но один магазин заставляет меня остановиться и с восторгом уставиться в витрину. Я бы так и осталась там на полдня, но Джеймс напоминает, что нас ждут в кафе-мороженом Флориана Фортескью, после чего я нехотя следую за ними.

А в кафе меня ждет сюрприз: там, развалившись на стуле, сидит Сириус Блэк. Я узнаю его с первого взгляда, хотя со дня нашей последней встречи прошло уже два года.

— Привет, терпеливая! Что же ты не закончила свою миссию? — улыбка у него такая же нахальная, как и тогда.

— Вы знакомы? — удивляется Лили.

— Не совсем, но твоя сестра уже дважды пыталась меня убить, — насмешливо поясняет Сириус.

— Все было не так, — смущенно протестую я. Что он вообще здесь делает?

— Конечно не так, — неожиданно вмешивается Джеймс. — Петуния, не обращай внимания на Сириуса: он у нас большой шутник, и к его юмору надо привыкнуть.

— Действительно, не принимай все близко к сердцу. На самом деле Сириус очень хороший парень, — подтверждает Лили. — Он лучший друг Джеймса.

Для меня это, увы, не являлось отличной рекомендацией, скорей наоборот: Джеймс всегда отталкивал меня своей веселой безбашенностью, порой граничившей с обычной безответственностью. Но все-таки это муж Лили, поэтому я молча открываю протянутое сестрой меню.

Беседа за столом протекает довольно мирно: то ли вкусное мороженое привело всех в благодушное состояние, то ли Сириус и не собирался меня задирать, но мне даже понравилось c ним разговаривать. Сириус говорит мне о том, что ему девятнадцать лет и он на пару с Джеймсом учится на мракоборца.

Мы как раз выходим из кафе, чтобы направиться в сторону магазинов, как вдруг раздаются какие-то хлопки, и вслед за ними слышатся крики.

Все трое мгновенно вынимают палочки и встают вокруг меня, защищая от еще неведомой мне опасности. Краем глаза я вижу, как откуда-то справа в меня летит красный луч и не могу сдержать крика. Боже мой, зачем Лили только притащила меня сюда?! Готовясь к самому худшему, я обреченно закрываю глаза, пытаясь прикрыться руками от неведомой опасности и... ничего.

Что именно сделал Сириус? Я помню только то, как он метнулся ко мне, и луч — тот самый, который, наверно, должен был убить меня — сразу исчез.

А теперь он улыбается — по-дружески, без малейшей иронии, и мне почему-то сразу становится легче.

А вокруг идет настоящая битва, такие я видела только в кино: воздух искрится разноцветными лучами, люди истошно вопят, и я не понимаю, что должна делать. До тех пор пока рука Сириуса не стискивает мою в успокаивающем жесте.

— Пойдем отсюда. — Сириус буквально силой тащит меня в сторону какого-то магазина.

— А Лили с Джеймсом? — кричу я, ища сестру глазами.

— Они аппарируют оттуда сами, — отвечает он, заталкивая меня в камин. — Прижмись ко мне и держись крепче. Готова?

Сириус внимательно cмотрит на меня, и мне почему-то кажется, что он тоже боится.

Я послушно переворачиваюсь на живот, сладко зажмурившись, а он начинает пальцами разминать мне плечи. У него просто волшебные руки: через пять минут я уже не могу сдержать стонов удовольствия:

— М-м-м… Как приятно, — я чувствую, как пальцы Сириуса скользнули к ягодицам и начали их поглаживать, исподволь подбираясь к моему заветному местечку, начиная ласкать и там... Я чувствую нарастающую волну оргазма и, закричав, снова кончаю. Мне почему-то стыдно: никогда бы не подумала, что я могу быть такой страстной.

Потом я чувствую, как Сириус целует меня в шею, и поворачиваюсь к нему:

— Спасибо, ты такой… — я смущенно замолкаю, не в силах подобрать нужный эпитет.

— Великолепный, лучший, самый-самый... Выбирай, — смеясь, подсказывает он мне.

Я смотрю в его серые глаза и понимаю, что счастлива. На то, чтобы вытеснить из моих мыслей Вернона, Сириусу понадобилось всего лишь несколько часов. Теперь-то ясно, что хотела объяснить Кристина, когда убеждала меня найти «правильного» парня.

Я продолжаю смотреть Сириусу в глаза, и мне хочется отблагодарить его за то, что он сделал меня такой счастливой. В голове звучат слова Кристины о том, что парни обожают, когда их ласкают там. Я нежным жестом провожу по его груди, спускаясь к животу, а потом еще ниже. Набравшись смелости, я осторожно cжимаю его член пальцами. Сириус удивленно наблюдает за мной, но на лице его — только восторг и предвкушение. Я продолжаю ласкать его пальцами, а потом — чуть помедлив — нежно целую: на вкус немного солено, но вовсе не противно, как я всегда думала. На миг замираю, раздумывая, что делать дальше.

— Если ты не хочешь, то не заставляй себя, — тихо шепчет Сириус.

— Я хочу, — еле слышно отвечаю я и возвращаюсь к прерванному занятию…

На первом этаже раздается шум — так неожиданно, что я вздрагиваю. Сириус мгновенно вскакивает с кровати, стиснув в руке волшебную палочку. Дверь распахивается, и в комнату врывается Лили, следом за которой появляется и Джеймс. Я стыдливо натягиваю на себя простыню.

— Ты! — Лили почти шипит, тыча своей волшебной палочкой в сторону голого Сириуса. — Мы уже пару часов ждем вас дома, а вы здесь… — она сердито кивает на смятую постель. — Как ты мог?

— Успокойся, Лили. Твоя сестра уже взрослая. Вряд ли Сириус действовал силой, — пытается успокоить её муж.

Но та не обращает на него внимания, сверля разъяренным взглядом Сириуса. Тот, ни капли не смущенный собственной наготой с вызовом смотрит ей в глаза.

Не нравится мне этот молчаливый поединок, поэтому я решаю вмешаться:

— Лили, со мной все в порядке.

Она поворачивается ко мне, и я вижу в её глазах не только злость, но и растерянность.

— А ты? У меня даже слов нет. Ты же только сегодня с ним познакомилась! Никогда не думала, что сестра у меня такая ш…

Сириус взмахивает палочкой — и сестра осекается. Я не сразу понимаю почему.

— Наши с Петунией отношения — это не твое дело, Лили! — в голосе Сириуса ясно слышится и ярость, и предупреждение. — Ты волновалась за неё, это я могу понять... Но теперь, когда ты убедилась, что с ней все в порядке, может, оставишь нас в покое? Мы немного заняты.

Взмахом палочки Лили возвращает себе голос и презрительно бросает:

— Не рассчитывай на это, Сириус Блэк! Я должна доставить Петунию домой. А ты, — она снова поворачивается ко мне, — немедленно одевайся. Родители там с ума от беспокойства сходят.

Мне не нравится её приказной тон, и я, нахмурившись, отрицательно качаю головой:

— Никуда я не пойду. Скажи им, что все в порядке, и я уже вернулась в колледж.

Лили явно не ожидает такого ответа и растерянно поворачивается к мужу. Я могла бы поклясться, что на секунду Джеймс ухмыльнулся.

— Давай так и поступим, — он равнодушно пожимает плечами. — И потом... я же просил тебя не рассказывать родителям об исчезновении Петунии, — не удерживается Джеймс от упрека.

— Я никуда не уйду без тебя! — решительно поворачивается ко мне сестра. — И, Сириус, прикройся, наконец! — раздраженно бросает она.

— А что — не нравится? — ухмыляется тот, но замолкает: очень уж грозно на него смотрит Джеймс. Подхватив с пола покрывало, Сириус оборачивает его вокруг бедер.

В комнате повисает тягостное молчание. Мне ужасно хочется остаться, но, зная упрямство Лили, я понимаю, что она мне это вряд ли позволит. Если бы я могла остаться с Сириусом наедине, хотя бы на пару минут. И сказать ему… А что я скажу? Слов никогда не бывает достаточно. Признаться ему в вечной любви? Или потребовать признаний от него? Но я и сама не уверена в своих чувствах к нему. Твердо я знаю только одно: мне ужасно хочется снова нырнуть в постель и заняться с Сириусом любовью. И я бы так и поступила, если бы тот хоть как-то дал мне понять, что тоже этого хочет. Но Сириус лишь молча смотрел на меня — до тех пор пока Лили не вытолкала его из спальни, чтобы дать мне возможность спокойно одеться.

Я быстро натягиваю на себя одежду, стараясь не встретиться взглядом со своей все еще рассерженной сестрой. И жду нравоучений, но она молчит.

Прощание с Сириусом выходит торопливым и скомканным. Я только и могу сказать: «Еще увидимся!»

Как бы мне хотелось, чтобы эта встреча не стала последней. Но я молчу о своем желании, боясь показаться слишком навязчивой.

Лили с Джеймсом приехали за мной на папином бьюике. Обратная дорога кажется мне бесконечной, хотя в пути мы проводит не больше двух часов.

Лили ведет машину, нахмурив брови и намеренно не обращая на меня внимания. Но зато я пару раз ловлю в зеркале заднего вида внимательный взгляд Джеймса. Он словно пытается разглядеть во мне что-то. Наверно, ему было интересно, чем такая невзрачная девица, как я, соблазнила Сириуса. Соблазнила? Если бы не мрачное лицо Лили, я бы никогда не поверила в то, что сегодня случилось, хотя щеки до сих пор горели при одном только воспоминании. А Сириус? Что он обо мне думает? Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Он не знает ни моего адреса, ни телефона. Как, впрочем, и я его.

С опозданием сообразив, что нужно хотя бы запомнить дорогу к дому Сириуса, я начинаю оглядываться. Но мы отъехали слишком далеко. И тогда я тихо спрашиваю, какой город мы только что проехали.

— Уэст-Бромидж. До дома Бродяги три мили по южной дороге города, — тут же отвечает Джеймс.

Лили грозно сдвигает брови, а вслух замечает:

— Забудь о нем, Туни. Блэк меняет девушек, как перчатки…

— Не слушай её, Петуния, — перебивает Джеймс. — У Сириуса было не так уж и много девушек, хотя приписывали ему их порядочно. И не обращай внимания на слова Лили: она просто сердится на Бродягу из-за того, что он расстался с одной из её подружек.

— Ты забыл добавить, что он бросил её после ночи, проведенной вместе. Просто заявил, что ему не нужны серьезные отношения, — презрительно передразнила та Сириуса.

— А что плохого в сексе? Не всем сразу нужен брак! — назло Лили возражаю я, хотя от ее слов во мне все переворачивается. Я так быстро «сдалась» Сириусу, да и девственницей не была: он вполне мог принять меня за одну из легкомысленных девиц, раздающих свои милости всем желающим.

— Какая ты у меня прогрессивная! — насмешливо замечает Лили. — Впрочем, дело твое. Я лезть не стану.

Я ждала его. Ждала днем, ждала ночью.

Изводила соседок по этажу, каждый вечер дотошно выясняя, не звонил ли мне кто-нибудь.

Надоедала Кристине своими жалобами на несправедливость этого мира.

Во мне жила сумасшедшая надежда: а что, если бы Лили тогда не вмешалась? Может, все могло быть иначе?

И мы бы точно не расстались так глупо и так скоро.

Но пролетали дни, а Сириус все не появлялся.

Я же с каждым днем становилась все более вспыльчивой и — вместе с тем — печальной.

Разругалась со всеми соседками по этажу. Только у Кристины хватало сил сдерживать меня, но и ей это с каждым днем давалось все труднее.

И вот по истечении двух недель я решила последовать совету Кристины и поехать к Сириусу самой. Я не знала, что скажу ему и что сделаю. Просто желание увидеть его вытеснило все доводы рассудка, сделав мою жизнь невыносимой.

Кристина нехотя одолжила мне свою машину, изъявив напоследок желание получить ее назад в целости.

И вот, вооружившись атласом дорог, я ранним субботним утром отправилась в путь.

Водительские права мы с Лили получили почти одновременно: на этом настоял папа.

Я всегда со скукой относилась к вождению, предпочитая в машине играть роль пассажира. Но сев за руль, с благодарностью вспомнила те уроки.

Немного поплутав в Уэст-Бромидже я все же нашла нужную дорогу, отсутствие других машин на дороге позволило мне увеличить скорость и уже в девять утра подъехать к знакомому дому.

Несколько минут я пыталась набраться смелости.

Убедив себя, что теперь уже глупо отступать, я наконец вылезла из машины.

Но мой настойчивый стук остался без ответа.

От злости и разочарования я чуть не разревелась.

Почему Сириуса не было дома? В субботу, в девять утра?

А что, если он уехал на весь уикенд? Я пыталась остановить панику, убеждая себя, что он скоро появится или … проснется! Вдруг он спит так же крепко, как мой папа?

Я забарабанила по двери, но все было напрасно: в доме не слышалось ни звука.

Опустившись прямо на землю, я расплакалась…

Сколько часов я просидела возле его дома в ожидании, я не знала. Но когда стало темнеть, я уныло поплелась к машине: ночевать здесь не имело смысла, а Сириус мог действительно уехать на весь уикенд. Поклявшись себе, что обязательно вернусь, я поехала к себе домой.

От усталости я с трудом разбирала дорогу, но, видимо, удача мне сопутствовала, и в колледж я вернулась целой и невредимой.

Поставив машину у входа в общежитие, я направилась домой, не обращая внимания на окружающих. Мне хотелось только одного — закрыться в душе и вдоволь наплакаться. И тут кто-то схватил меня за руку. Я гневно повернулась, намереваясь отчитать наглеца, и увидела Сириуса.

Я могла бы поклясться, что за эти две недели он стал в сто, нет — в тысячу раз красивее.

Опешив от неожиданности, я молчала, наслаждаясь уже тем, что вижу его.

— Я жду тебя почти целый день! Где ты была?

Мне показалось, что в его тоне проскользнули ревнивые нотки, и я поспешила оправдаться:

— Я была у тебя дома. С самого утра!

Глаза его засияли еще ярче:

— Если бы я только знал! А то торчал здесь, как привязанный. Мне все время казалось, что ты вот-вот появишься…

Поначалу увидев его мотоцикл, я решила, что он такой же, как и у других парней, и вознамерилась сесть позади Сириуса, но тот, улыбнувшись, предложил мне устроиться в люльке. Только когда мы выехали на пустынную дорогу, я поняла почему.

Сириус нажал какую-то кнопку, и мотоцикл начал плавно подниматься в воздух.

У меня захватило дух от восторга и ужаса. Глядя, как земля удаляется, я с трудом сдерживалась, чтобы не завизжать от переполнявших меня эмоций.

Позже я поняла, что Сириус устроил для меня своеобразное испытание на прочность. Он сам потом обмолвился, что если бы я завизжала или подала какой-нибудь знак, то он бы тут же опустил мотоцикл на землю. Мне так и не удалось узнать у него, расстался бы он со мной, если бы я тогда струсила. Сейчас-то я думаю, что да.

Но в тот момент я даже не помышляла об этом — я наслаждалась видом земли с высоты птичьего полета. Вдалеке виднелись огни ночного города; зрелище было действительно великолепным. А какими близкими казались звезды! Их, наверно, можно было рукой достать...

Но лучше всего был сам Сириус. Он так часто поворачивался, чтобы на меня посмотреть, — я бы точно забеспокоилась, окажись мы на дороге. Но здесь-то не было никаких машин! Поэтому я отвечала ему страстными взглядами, мечтая о том моменте, когда мы окажемся на земле.

Как только Сириус выключил двигатель, я протянула к нему руки. Легко, словно пушинку, он вытащил меня из люльки и прижал к себе. Мы так хотели друг друга, что не стали тратить время на то, чтобы добраться до постели…

А потом … потом продолжилось мое знакомство с миром магии.

В доме Сириуса была душевая кабинка, с виду — самая обычная, только напрасно я до боли в суставах выкручивала краны: оттуда не вытекло ни капли. И только когда Сириус прикоснулся волшебной палочкой к кранам, вода полилась. И мы снова занялись любовью прямо в душе…

На следующее утро я проснулась поздно. Вдоволь налюбовавшись спящим Сириусом, я решила порадовать его собственноручно приготовленным завтраком, но не тут-то было: плита оказалась таким же муляжом, как и душевая. И снова я напрасно крутила краны, газ так и не появился. Поняв, что пока Сириус не проснется, мне не удастся ничего приготовить, я немного приуныла, но воспоминания о прошедшей ночи легко вернули мне отличное настроение.

И я решительно направилась в спальню — будить Сириуса поцелуями...

Завтрак, вернее — обед мы приготовили вместе.

В его доме мне было очень хорошо, но мелкие неприятности грозили перерасти в крупные: никогда не думала, что для меня будут так много значить бытовые мелочи, вроде душа или туалета.

Сириус только ближе к вечеру понял, что со мной что-то не так. Было неловко признаваться ему в своих затруднениях, но пришлось; я боялась, что он будет смеяться, но нет: Сириус оказался довольно понимающим. Торжественно пообещав, что к следующему моему приезду решит эти маленькие проблемы, он увлек меня в постель. Опять...

Я не считала, сколько раз в тот день мы занимались любовью, но точно знала, что это нравится мне все больше и больше. Сириус был со мной нежен и очень изобретателен.

Он привез меня в колледж ранним утром в понедельник. Но идти на занятия у меня не было ни сил, ни желания, — я отправилась в постель отсыпаться…

Так началась моя новая жизнь.

Жизнь, в которой я все глубже погружалась в свою любовь к Сириусу; да, через пару дней я поняла, что с ним меня связывает именно любовь. Он стал мне необходим, как воздух. Казалось, что моя жизнь останавливается, если его нет рядом.

Я жила только им.

Почти забросила учебу, лишь изредка появляясь в колледже и в общежитии.

К родителям я ездила еще реже, предпочитая лишний раз побывать у Сириуса.

А Лили за эти четыре месяца я не видела ни разу.

Я забросила своих и так немногочисленных приятельниц: Кристина обижалась на меня и пыталась наставить «на путь истинный», но напрасно. Я полностью растворилась в Сириусе, подчинив ему всю свою жизнь.

Я полюбила те же блюда, что и он, пыталась научиться ездить на его мотоцикле. Я не спорила с ним, даже если меня что-то и не устраивало, всякий раз с удовольствием идя на компромисс.

И я была счастлива все эти таких долгих, но так стремительно быстро пролетевших четыре месяца.

А он? Что же Сириус?

Чаще всего мне казалось, что он разделяет мои чувства. Но временами Сириус меня немного пугал, беспричинно мрачнея и упорно избегая встреч.

Иногда он просто закрывался в комнате, игнорируя мой стук в дверь.

Я называла это «приступами меланхолии» и в такие дни старалась не мешать Сириусу, но чувствовала, что добром это не кончится.

И вот однажды произошел первый срыв.

Тот вечер начинался прекрасно; мы поехали ужинать в небольшой лондонский ресторанчик. Сириус был весел, благодушен, и нам было очень хорошо.

Я отлучилась буквально на пару минут, а когда вернулась, то увидела возле нашего столика двоих молодых людей, о чем-то беседовавших с Сириусом.

— Ты бы лучше охранял свою магглу, Сириус, — бросил один из них, презрительно усмехнувшись. — А то им в последнее время не везет.

Я прекрасно знала, что значит это слово: так волшебники зовут людей вроде меня. Мне не хотелось затевать ссору, но Сириус побелел и чуть не кинулся на говорившего.

— Только попробуйте тронуть её, — прошипел он.

— И что будет? — презрительно спросил собеседник. — Магглы похожи на безмозглых щенков, такие же беспомощные. И твоя — не исключение.

Схватив Сириуса за руку, я взглядом умоляла его не устраивать драку: тем более, что мы находились среди обычных людей. К тому же он сам говорил, что магией ему пользоваться нельзя — во всяком случае, здесь. В конце концов его ведь элементарно пытались спровоцировать.

Сириус все-таки сдержался, но вечер был испорчен, и вскоре мы покинули ресторан.

Дома он сделал вид, что ничего не произошло, но я, порядком устав от недомолвок, потребовала от него объяснений.

О том, что в мире магии идет война, я уже мельком слышала, но не придавала этому серьезного значения. Сириус впервые откровенно начал рассказывать мне обо всех ужасах этой войны: об убитых волшебниках, о замученных до смерти магглах. Наверно, он заметил, как напугали меня эти слова, потому что вскоре замолчал.

— Будь внимательнее, Туни, когда идешь куда-то, — сказал Сириус. — И лучше сюда не приезжай, пока меня нет: ты же знаешь, что в случае чего защитить тебя будет некому.

Я ждала, что он обнимет меня и успокоит, но ничего такого не произошло: Сириус с серьезным видом сидел рядом, не делая попытки меня утешить.

В его словах мне почудился упрек, и горькая обида кольнула сердце. Если бы я была волшебницей, все было бы проще — это он, наверно, хотел сказать? Сириус же прекрасно знал о моей сокровенной мечте получить волшебную силу; близкое знакомство с магией только сильнее разожгло во мне это желание.

— Знаешь, я готова душу продать дьяволу, только бы поменяться судьбой с любым из вас, даже с теми, кого называют «пожирателями смерти», и стать волшебницей, — ляпнула я, совершенно не подумав.

— Дура! — Сириус вдруг страшно разозлился. — Ты даже не понимаешь, о чем говоришь!

— Сам дурак! — по-детски обиделась я. — Тебе хорошо говорить, сам-то волшебник! И пользуешься этим, — и презрительно добавила: — А что ты можешь без магии-то?! Да и все вы…

Этого Сириус не стерпел и в ответ осыпал меня язвительными насмешками. Я тоже не стала молчать…

Так, слово за слово в тот вечер мы впервые серьезно поругались. Расстроившись, я вернулась в общежитие.

Признаюсь честно, что виноватой себя не считала, скорее — наоборот. Но прошло время, и я начала тосковать, забывая об обиде. И отчаянно боясь, что больше никогда не увижу любимого.

Не выдержав, я первая поехала к нему. Он был рад мне, но сделал вид, что ссоры не было. Все еще помня о тоскливом времени нашей разлуки, я молча приняла правила игры. Только на душе все равно остался неприятный осадок…

Но Сириус все чаще возвращался домой мрачным, а иногда и откровенно злым. Сердцем я понимала, что не я тому причиной, но легче от этого не становилось. И мне все реже хотелось самой сглаживать острые углы.

Было и еще кое-что.

— Давай жить настоящим, — говорил Сириус, отказываясь обсуждать наше совместное будущее.

А мне так хотелось определенности! Да, и чего греха таить, я мечтала стать официальной женой Сириуса. Или хотя бы невестой — для начала.

Но Сириус молчал, делая вид, что не понимает моих намеков.

И вот наступил тот злополучный день, когда мы всё откровенно высказали друг другу и решили расстаться...

Тем вечером я приготовила отличный ужин, который, несомненно, должен был понравиться Сириусу. Но тот все не возвращался, хотя часы уже пробили восемь… потом девять… десять…

Только в половине двенадцатого в камине наконец зашумело и он появился.

Но в каком виде!

— Где ты был? — спросила я, даже не пытаясь сдержать раздражение, — таким пьяным выглядел Сириус. От него пахло спиртным и... женскими духами.

Я всегда была жутко ревнива. Сначала ревновала родителей: еще тогда, в детстве мне казалось, что Лили они любят намного больше.

В школе я бесилась, если моя подружка дружила с кем-нибудь еще: мне всегда хотелось, чтобы кроме меня, у нее никого не было.

А парни? Когда я была влюблена, то злилась даже если заставала их за простой беседой с другими девушками.

Я ревновала, но при этом старалась это скрыть, прикрываясь равнодушием, злостью или несуществующими обидами.

И Сириуса я тоже ревновала.

— Ты изменяешь мне? — спросила я, поразившись тому, как глухо прозвучал мой голос.

Сириус не ответил. Он был не в состоянии даже твердо держаться на ногах.

Поняв, что ответа не будет, я попыталась отвести его в спальню. Мне пришлось почти тащить его, и в этом я потерпела полный провал. Отчаявшись, я налила в кастрюлю холодной воды и окатила Сириуса, надеясь, что тот хоть немного протрезвеет. Лучше бы я этого не делала!

— Как же ты меня достала! Дай мне спокойно отдохнуть, — прохрипел Сириус, открывая глаза.

— Не на полу же, — растерянно заметила я.

— А почему бы и нет? Так ты хотя бы не станешь ко мне приставать, — ухмыльнулся тот. — Или ты так соскучилась по моему…? — он неприлично выразился.

Я, уже взяв его за руку, невольно отпустила её. А Сириус, зло усмехаясь, продолжал:

— Кто бы подумал, глядя на тебя, что ты такая ненасытная … сучка! Уж точно не я. Интересно, сколько мужиков у тебя было до меня? — риторически протянул он.

Сердце у меня упало, удар был слишком неожиданный. Я когда-то подумывала рассказать Сириусу о Верноне, но не смогла — так мне было стыдно. Да и он, казалось, не больно-то интересовался моим прошлым. А теперь…

— Я… но... — я не знала, что сказать, да и нужно ли.

Однако Сириус и не ждал ответа:

— О, Петуния, только не нужно врать или оправдываться. Мне, в принципе, все равно. Нас все равно ничего, кроме простого траха, не связывает, — шлепнув меня по заднице, Сириус, покачнувшись, осторожно начал подниматься по лестнице в спальню.

А я стояла и смотрела ему вслед. Обида стремительно превращалась в злость, а та в ярость.

— Ты… Сукин сын! — догнав Сириуса в коридоре, я влепила ему оглушительную пощечину.

— А ты — похотливая сучка! — усмехнулся тот, не прерывая пути.

Не узнавая саму себя, я следовала за ним, в глубине души надеясь, что это просто пьяный бред. Я действительно верила, что прямо сейчас, в любой момент Сириус упадет на колени, рассыпавшись в извинениях.

Но войдя в спальню, Сириус даже не раздеваясь, завалился на кровать.

— Ты не хочешь извиниться? — я вошла следом.

— За что? — казалось, Сириус искренен в своем удивлении. — Разве на правду обижаются? Да и зачем тебе извинения? Они — для любящих, а мы… мы так! — он многозначительно скривился.

— Но я… я думала, ты меня любишь, — выпалила я. — Я же тебя…

— Мерлин! — подняв глаза к потолку, простонал Сириус. — Только не надо признаний. У меня и без них голова раскалывается. И вообще, давай договоримся — мы с тобой просто трахаемся. Без взаимных обязательств … без любви! — безжалостно добавил он и уткнулся носом в подушку.

Я ошеломленно смотрела на него, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— А если… если меня это не устраивает? — тихо спросила я, не надеясь на ответ.

Но Сириус все же ответил:

— Тогда тебе лучше уйти отсюда.

— Уйти? Навсегда? — мной овладел настоящий ужас. Я не могла поверить тому, что слышу.

— Нет, до тех пор, пока снова не захочешь потрахаться, — зло ухмыльнулся Сириус. — Тут я всегда готов тебе помочь.

— Но мне нужен от тебя не только секс, я... — я не думала о том, что говорю лишнее, ненужное, неуместное... Просто устала держать это в себе. — Я тебя люблю!

Первые дни мне хотелось броситься к нему и умолять разрешить вернуться в его жизнь. Но потом мне вспоминались жестокие слова...

Сам он так больше и не появился…

Зато Вернон стал часто навещать меня. Поначалу я избегала его, прикрываясь огромными домашними заданиями, но одиночество постепенно заставило меня пересмотреть свои взгляды на этот вопрос.

Я не могла находиться целыми вечерами одна: Кристина встретила нового парня и все время проводила с ним — и соглашалась встретиться с Верноном. В конце концов он оказался не таким уж и плохим. Да, с ним было скучно, но было у него одно качество, которого так недоставало Сириусу — надежность. Вернон был тверд в своих жизненных убеждениях и целях.

И он предложил мне выйти за него замуж, педантично расписав перспективы нашей совместной жизни. В ней было все то, о чем я всегда мечтала: дом в пригороде, с садом, а, возможно и с бассейном; дети и, конечно же, муж.