Собственность

Он мой.

Он всегда был моим.

Я признаю, когда я был моложе и понимал гораздо меньше, то хотел убить его. Я убил его отца, убил его мать, и убил бы его, если не магия той женщины. Зато теперь я не хочу его убивать.

Я изменился. И смог увидеть правду.

Теперь он нужен мне. Его способности равны моим. Я почувствовал их, когда он только родился. Этот дурак-магглолюб Дамблдор тоже это почувствовал. Увы, я не знаю пределов его способностей. Но исследую их, когда он будет рядом со мной. Возможно он окажется сильнее меня, равным или слабее. Хотя последнее сомнительно. Не думаю, что это правда, с его-то родословной. Тем не менее, я больше не боюсь его способностей.

Страх… Да, верно. Я боялся его, точнее того, кем он мог бы стать, но не теперь. Он мой и не сможет причинить мне вреда.

Я эволюционировал… Я повзрослел… И его способности больше не беспокоят меня больше чем необходимо. Меня не интересуют низшие существа. Если бы я не существовал, то он стал бы самым сильным, даже сильнее, чем Дамблдор, но теперь он мой, и его способности — мои, так что я единственный.

Я причинял ему боль, знаю, но это было необходимо. Даже у Темного Лорда есть определенные надежды. Некоторые не верят в то, что от ненависти до любви — один шаг.

Он мой. Пожиратели Смерти знают это и не тронут его. О, они могут лишь навредить, но ничего такого, что нельзя было бы исправить. Не убьют его. Потому как знают, — он мой, и думают, что я оставил это право за собой.

Как мало они знают…

Он мой, но удовольствие, которое он подарит мне — не смерть. Он даст мне то, что я хочу. И будет делать это добровольно. Возможно, больно, но страданий будет не так уж много. Ему понравится.

Я причиняю ему боль. И знаю, что он видит меня во снах. Знаю, он видит меня , знаю, он видит моих последователей. Неужели Дамблдор действительно думает, что я не подозревал о нашей связи, связи, которую сам же сотворил в ту роковую ночь, когда ребенок обратил меня, могущественного Темного Лорда, в ничто? Неужели он думает, что произошедшее не изменило нас?

Я знаю об этих узах. И я знаю о тех страданиях, которые мои действия причиняют ему.И это одна из причин, по которой я ещё не напал. Я был просто осторожен.

Осторожен с ним.

Они думают, я не истязаю и не убиваю, потому что жертва не заслуживает моего внимания. Это не так. Я сдерживаю себя. Убить — честь для меня, но сейчас я сдерживаю себя. Потому как ему больно от этого. Он чувствует то, что чувствует жертва и я не хочу повредить предмету моих вожделений. Со временем его боль пройдет, но и мое самообладание необходимо именно сейчас.

Вещи, которые я приказывал делать моим слугам, церемонии, которые я позволил ему увидеть через наши узы, все это было для него. Он знает, благодаря всему тому, что он видел.

Это правильно, я воспитываю его, пока Дамблдор обучает магическим искусствам, правильно и необходимо, ибо я не могу позволить себе слабость, когда он будет рядом со мной.

Он будет рядом.

Люциус, Лестрейнджи, Нотт, Крэбб, Гойл, Макнейр, Эйвери, Снейп, Паркинсон, Забини… Они все ищут мое покровительство, все, кроме него… Тот, кто чуть не убил меня, тот, у кого есть дар, единственный, кто будет со мной рядом.

Он мой. Сейчас он ещё сражается со мной, но это скоро закончится. План готов и уже исполняется. С каждым днем он будет узнавать все больше и больше правды и когда он сам начнет искать меня, я буду готов. А он будет готов к тому, чтобы быть рядом. Теперь он обладает знанием. Он забрал у меня гораздо больше, чем тело, и за это я подарю ему страсть.

Это действительно прекрасно. Проклятие его матери срикошетило в меня. И из-за того что он выжил после заклятья, в нем открылся путь для большей силы. Силы, не принадлежащей этому миру, силы, которой только один из его рода может владеть. Говорят, кровь Салазара Слизерина опасна. Ха! Они никогда не проявляли уважения к силе иных родов. Есть причина, по которой Основателей Хогвартса четверо. Все они имели собственные дарования, но Гриффиндор и Слизерин считались смертельно опасными. Увы, ненавидели только Слизерина, в то время как Гриффиндор мог разрушить мир. Вот почему я хотел убить его. Я знал, что эта сила перейдет к нему. Но именно я стал этому причиной, пока пытался убить его. Я считался самым выдающимся учеником, когда учился в Хогвартсе. Я с легкостью сдал все экзамены. Следует заметить, что я даже сдал Прорицания. Я видел смерть в его жизни. Я видел силу, которой он будет обладать, но я не видел, как он ее получит.

Откуда мне было знать, что я буду этому причиной? Какая ирония. Но он мой и его сила послужит мне.

Скоро он подчинится, займет свое место рядом со мной, и тогда я покажу ему удовольствия темной стороны. Министр не верит в мое возвращение. Как он смеет сомневаться в этом? Может, я подарю мальчику голову министра; по крайней мере, это то, что должен сделать хороший Темный Лорд.

Скоро даже дурак-магглолюб Дамблдор не сможет мне противостоять.

Я вернулся и он будет моим.

Пусть мир дрожит.

В самой маленькой комнате дома №4 на Прайвет Стрит, Литл Уингинг, пятнадцатилетний Гарри Поттер тяжело дыша, потихоньку просыпался. Осторожно поднес руку ко лбу и потер шрам пальцем. Он не болел.

В этом-то и была проблема…

В течение нескольких недель шрам монотонно пульсировал. Гарри обычно просыпался каждую ночь, сдерживая крики и хватаясь за голову, отчаянно пытаясь облегчить боль. Но в то время как тепло рук приносило некоторое облегчение, ничто не могло остановить видения…

Волдеморт… Он вернулся и стал сильнее, чем когда бы то ни было.

Спасибо тебе…

Гарри гневно покачал головой. Темный Лорд вернулся не из-за него. Не из-за него! Дамблдор так много говорил о его невиновности. Друзья большую часть писем пытались убедить в этом.

Тогда чья кровь течет в его жилах? Внутренний голос мальчика обвинял его и был беспощаден, и это казалось странным, словно он забавлялся попытками Гарри отрицать эти слова.

— Это моя вина, — шептал он мрачно.

Так-то лучше… Ведь правда?

— Да. Так лучше. Всегда было лучше, если он соглашался с голосом. Это его вина. Хотя возвращение Темного Лорда было меньшим из грехов. Все это его вина.

Ты никогда не должен лгать себе, Гарри.

Гарри покачал головой и предался воспоминаниям о последнем сне, а голос умолк.

Волдеморт развалился на своем троне, в комнате было темно, но не настолько, чтобы Гарри не смог разглядеть дементоров, находящихся по обе стороны от Лорда в искаженной пародии на стражу. Пожиратели Смерти стояли около стен через равные промежутки. Но они необычно выглядели: их маски были кровавого цвета, а мантии мерцали. Это элита Лорда Волдеморта. Они не похожи на Люциуса, Макнейра и остальных… Гарри был уверен в этом… Он видел их во снах все лето.

У Волдеморта несколько «категорий» Пожирателей Смерти. Были такие, как Люциус и ему подобные. Известные, уважаемые в магическом обществе люди, но несмотря на то что они были преданны Лорду, их действия могли вызвать подозрения. Волдеморт знал, что многие маги, например, как Дамблдор, знают — они его слуги и если дойдет до того, что Люциусом и остальными необходимо будет пожертвовать, он сделает это, не задумываясь. Но пока Люциус и остальные полезны Лорду. Они показали всему миру, Волдеморт существует, не важно, что говорит по этому поводу Министерство, кроме того, именно им поручено набирать новичков.

А вот другие Пожиратели Смерти были куда более опасны. Они скрывались, и очень немногие из них знакомы друг с другом. Только Волдеморт знал, кто на самом деле эти маги. То есть, только Волдеморт и Гарри Поттер. Хотя мальчик не знал их имен, только лица. Он видел их все лето, видел, как они пытают и магглов, и волшебников с одинаковой легкостью, а их Господин наблюдал за этим. Эти Пожиратели Смерти фанатично преданны Лорду, и тот факт, что они были никому неизвестны, добавлял страха к репутации, которая окружала его последователей. Вы можете защититься от Люциуса и ему подобных, но как вы защититесь от неизвестного?

И сегодня все было так же… За исключением того, что шрам не болел…

У двоих Пожирателей из элиты не было масок, но Гарри не узнал их. Они пытали маленькую маггловскую семью, а Волдеморт смотрел со снисходительным выражением лица, а его кроваво-красные глаза были странно притягательны. Магглы кричали и умоляли прекратить, но их сдерживали магические оковы, созданные одним из Пожирателей, в это время остальные насылали проклятия на их дочь. И это было не только Круцио… Девочке не больше пяти, она слишком мала, чтобы выдерживать такие проклятия. Гарри по своим видениям знал, Волдеморт никогда не любил делать свои «развлечения» непродолжительными. Его не могло остановить даже то, что легкие ребенка разрывались от продолжительного крика, и девочка захлебывалась в собственной крови, ее же родителей насильно заставляли смотреть на это.

Кровью было забрызгано все: лицо ребенка, пол, и все, что их окружало. Именно кровь беспокоила родителей больше всего.

Гарри смотрел на пытки ночь за ночью, и был рад тому, что большинство из них сходило с ума до того, как их ребенка убьют, но некоторые продолжали сопротивляться даже тогда, когда их приносили в жертву дементорам.

В этот раз было немного по-другому. Они все время оставались в сознании и умоляли, чтобы пытали их, а не ребенка. Внезапно женщина вырвалась от удерживавших ее заклинанием Пожирателей и заслонила девочку от очередного Круцио. Она кричала, они все кричали, но был и отблеск триумфа в ее глазах, когда она испытывала проклятие на себе.

Гарри ожидал, что Темный Лорд будет в ярости, но похоже, его забавляло происходящее, и он даже не наказал Пожирателя, заклинание которого не смогло сдержать женщину. Глаза Волдеморта сияли удовольствием, а почти безгубый рот изогнулся в гротескной улыбке. Лорд отменил проклятие, посмотрел внимательно на женщину и заговорил с ней до жути холодным, но бархатистым голосом. Это был первый раз за все лето, когда Гарри мог увидеть Волдеморта, говорящего с магглой.

— Больно, не правда ли?

— …да…— задохнулась женщина, пытаясь пробиться к дочери, в то время как ее муж слабо всхлипывал. У нее это не получилось. Взмахом палочки Волдеморт восстановил оковы. — Я делал это много раз, — начал он, не обращая внимания, на взгляды, полные отвращения. — И вы первые магглы, которые смогли преодолеть магические оковы, чтоб спасти своего ребенка… Он поздравил женщину, судорожно хватающую воздух. — Вот что я скажу, — мягко засмеялся Лорд. — В знак признания вашего поступка, я позволю измениться вашим судьбам.

— Ты собираешься убить нас обоих! — внезапно прошипела женщина ясно и сердито.

— Нет, нет, нет, — Темный Лорд покачал головой. — Я вовсе не собираюсь убивать вас,— заверил он ее. — Я убью вашу дочь и, после того, как поиграю с вами ещё немного, отпущу вас… Но я великодушен. Вы — первые магглы, которые вырвались из-под заклятия, и такое заслуживает награды.

— Нет! Заберите лучше меня! — мужчина подал голос.

Волдеморт посмотрел на него с презрением. — Ты,— акцент на слове ясно указывал на то, что это оскорбление, — ничего не сделал, но пытаешься обратить на себя внимание. Ты не заслуживаешь мой милости. Он повернулся к женщине. — Я делаю такое предложение один раз. Ты хочешь, чтобы твоя дочь выжила?

Она не сомневалась. Что не сделает мать, чтобы спасти ребенка? — Вы не убьете ее? — спросила она снова.

— Она будет страдать от участи, которая ждала тебя, — ответил Темный Лорд.

— Позвольте мне разделить ее участь, — голос женщины был тверд, несмотря на пережитое Круцио.

— Да будет так, — сказал Волдеморт, подавая знак дементорам.

Двое существ в черных одеждах заскользили к мужчине, а ещё один к девочке, лежавшей на каменном полу.

— Что? Что вы делаете? — удивленно спросила женщина. — Вы же сказали, что отпустите их!

Волдеморт посмотрел на нее с презрением, а двое Пожирателей засмеялись.

— Она испытала то, что было уготовано тебе, — объяснил один из них вместо Лорда.

— Но вы сказали, что отпустите, — прорыдала она.

— Вот теперь все идет как должно, — засмеялся Волдеморт. — Твой муж… — он отдал приказ дементору, освобождая мужчину от оков.

Дементор свободно поймал мужчину, прежде чем тот упал; Гарри увидел отблеск глаз существа, до того как оно наклонилось к лицу маггла и высосало его душу. Затем дементор позволил мужчине упасть на пол.

— Что слу…— женщину больше не сдерживало заклятье, и она кинулась к мужу.

— Он не мертв, — заверил ее Волдеморт.

— Что вы с ним сделали? — спросила женщина после того, как убедилась что ее муж все ещё дышит и его сердце бьется.

— У моих слуг странные вкусы, — начал объяснять Лорд, зная — истина только усугубит состояние женщины. — Они питаются душами.

— Нет! — она рванулась вперед.

Сознательно медля, второй дементор обвился вокруг тела её дочери с мучительно медлительностью снял капюшон. Женщина кричала и вырывалась, умоляя пощадить малышку, обещала, что она сделает все, если ребенка отпустят, но Волдеморт лишь смеялся, пока дементор высасывал душу из девочки.

Когда все закончилось, женщина рухнула на пол, всхлипывая и слабо стуча кулаком о камень.

— Теперь, — «промурлыкал» Лорд, — твоя очередь.

— Вы же обещали… — прошептала она.

— И я сдержал свое обещание, — ответил он, поднимая палочку.

-… ты заплатишь, Риддл, заплатишь…

Даже Волдеморт был в замешательстве, услышав это. — Что?

-… ты заплатишь, Риддл, заплатишь… — повторила женщина, но ее голос был на этот раз слабее.

— Как? — прошипел почти по-змеиному Лорд.

-…моя сестра…— начала женщина. -…она ведьма…

Волдеморт улыбнулся. — Сквиб? — спросил он.

Женщина покачала головой. — Она родилась не такой, как я.

— Полукровка, — предположил один из Пожирателей.

— Ну, сейчас это не важно, — Волдеморт снова взмахнул палочкой.

Гарри смотрел на происходящее молча, по опыту зная — неважно, что он сделает. Все увиденное, было реальностью, но для него это сон, который можно только смотреть и запоминать. Хотя Гарри не хотел помнить, но понимал — только он может знать обо всех жертвах Темного Лорда, и это нужно для истории. Приняв решение, и он снова посмотрел на женщину, стараясь не смотреть на палочку, которая забрала жизни его родителей, Седрика и многих других…

Но Темный Лорд остановился и оглядел комнату. Наконец, его взгляд задержался на том месте, откуда обычно Гарри наблюдал за происходящим. — Мой маленький… — прошипел Лорд на серпентарго. Как будто решая, что же именно он увидел. Гарри просто стоял там, неделями наблюдая за действиями Волдеморта, уверенный, что его не слышат и не видят.

— Уже скоро. Его взгляд блуждал по телу Гарри, а затем впервые за много недель кроваво-красные глаза встретились с зелеными. — Ты мой.

Тут Гарри проснулся. Ты мой. Волдеморт никогда не говорил с ним напрямую. Лорд говорил о нем, но никогда не обращался к мальчику, к тому же тон его голоса… Хотя слова были на серпентарго, их тон был нежный и соблазнительный. Тон, которым Гарри обратился бы к Чжоу, если она захотела бы встречаться с ним после смерти Седрика.

Эти интонации и полное отсутствие боли…

Гарри посмотрел в окно. Небо постепенно светлело, возвещая о начале нового дня. Шрам не болел… Почему? Хотя он не видел смерть женщины, ее муж и дочь пострадали ради удовольствия Волдеморта, почему же тогда шрам не болел, как раньше?

Стук в зарешеченное окно отвлек от размышлений. Большой черный ястреб пытался вскарабкаться на подоконник, но падал и через каждые несколько секунд, хлопая крыльями, снова цеплялся когтями за кирпичи. У него в одной лапе был черный конверт с кроваво-красной Темной Меткой. Ястреб заметил Гарри, смотря на него немигающим взглядом, который совершенно ясно говорил, что письмо будет доставлено вне зависимости от того, хочет этого получатель или нет.

Гарри быстро открыл окно, гадая, может птица читать его мысли или нет. Откуда ястреб узнал, что он собирался задернуть занавеску и игнорировать его? Кроме того, Дурсли скорее всего просто убили бы мальчика, если бы увидели около его окна странную птицу.

Ястреб увидел, что Гарри подошел к окну, и вновь поднялся в воздух. Отпустив письмо, которое подхваченное волной магии, залетело в открытое окно, ястреб взмахнул сильными крыльями и исчез в слабом зареве рассвета.

Письмо упало на пол, чуть светясь. Оно было адресовано просто «ГП», и на секунду Гарри подумал выкинуть письмо и сделать вид, что ничего не видел, но по многолетнему опыту в волшебном мире он знал, что так будет только хуже. С такими мыслями мальчик поднял конверт, перевернув его, чтобы посмотреть на печать. На красном воске была изображены переплетенные буквы «ЛВ» на фоне Темной метки.

Гарри сломал печать и вытащил пергамент. Письмо начало медленно разворачиваться. Он посмотрел на аккуратные строчки, написанные красными чернилами, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и начал читать.

Все это время шрам не болел.

Дорогой Гарри,

Радостно видеть, что ты получил мое письмо. Это знак того, что ты уже почти готов, готов принять правду и разделить власть над миром вместе со мной.

Но я чувствую, ты ещё не понимаешь, о чем я.

Поймешь.

Со временем.

Однако пока попрошу тебя быть терпеливым. Ничто не происходит так, как мы рассчитываем, а исполнившееся щедро вознаграждает нас за маленькую жертву. Но как я могу ожидать такого от тебя, если ты пока не знаешь всей правды…? Я думаю, сейчас даже не имеешь понятия о том, что происходит на самом деле. Позволь мне подготовить тебя.

Дамблдор обучает тебя искусству магии, пытается вырастить из тебя героя. Но именно я тот, кто на самом деле может дать настоящее образование. Я покажу тебе истинное лицо этого мира, без приторных фантазий, в которые так любят верить люди. К твоим услугам будет безграничная власть, остается протянуть руку и взять. Я помогу тебе. Правда, сначала будет трудно, но потом ты обязательно во всем разберёшься, я уверен. Разница между знанием и пониманием едва различима, но ты сможешь обладать и тем и другим.

Кое-что ты уже знаешь, Гарри. Так как видел это много недель подряд. И не нужно бояться меня.

Но есть еще кое-что, что ты должен понять и принять до того, как я приду за тобой. Мне сложно рассказывать об этом, потому что в то время я сам не понимал, что творил, и только теперь вижу последствия своих действий.

Я убил твоих родителей…

Ты, разумеется, знаешь об этом. Скорее всего, это первое, что ты узнал обо мне. Ведь убийство твоих родителей — причина, по которой весь магический мир смотрит на тебя с благоговением и ожиданием.

Я пытался убить и тебя тоже. У меня почти получилось, если бы не благородная жертва твоей матери. И это ты тоже знаешь.

Но не знаешь, как я сильно я жалею об этом.

Я жалею не себя, а тебя, Гарри.

Хотя ты не знаешь, почему я пришел убить тебя той ночью.

Гарри Джеймс Поттер…

Я знаю, твои родственники-магглы думают, что это не более чем отвратительное и заурядное имя. Как узко их восприятие… Рядом находится целый волшебный мир, а они пытаются выбить его из тебя… Именно твое имя — главная причина, по которой я пришел в дом Поттеров той ночью. Однако, чтобы понять и принять собственное имя, ты должен знать кое-что о моем.

Том Марволо Риддл…

Ещё одно отвратительное и заурядное имя, но я сделал его великим.

Я — Лорд Волдеморт.

Волдеморт Саламир Слизерин.

Волдеморт — это тот, кем я являюсь.

Саламир — в наследство от рода Слизерин.

Слизерин — в честь человека, чьи силы перешли ко мне, и чьи идеалы я признал.

Теперь твое имя.

Гарри Джеймс Поттер.

Гарри — это ты. Мужчина, которым ты станешь.

Джеймс — в честь твоего отца, который умер мужественно, но, увы, напрасно.

Поттер — в наследство рода Гриффиндор.

Я знаю, Гарри, ты в замешательстве, но это не ложь. Я чувствовал то же самое, когда узнал, что Саламир — мое настоящее имя. В твоих же жилах течет кровь Гриффиндора, и из-за этого я пытался тебя убить, Думая, что оправданием может служить вражда двух родов Гриффиндора и Слизерина, а значит, убийства наследника одного из них наследником другого — в порядке вещей) Но считать так — значит, отрицать действительность.

Я боялся, Гарри.

Это единственная причина, из-за которой я пытался тебя убить.

Хотя почему я должен был бояться младенца, который ещё не выбрался из пеленок? Особенно если в твоем отце тоже текла кровь Гриффиндора? Почему я боялся ребенка, а не мужчину?

Потому что ты — не твой отец, а именно ты — истинный наследник Гриффиндора.

Пока тебе не довелось узнать, как это проявляется, да и не время еще для подобного знания. А теперь я хочу кое-что рассказать… Гарри, знаешь о том, что у каждого Основателя Хогвартса был уникальный дар?

Хельга Хаффлпафф чувствовала Землю и видела истинное положение вещей.

Ровена Равенкло управляла духами умерших.

Салазар Слизерин мог говорить со змеями.

И Годрик Гриффиндор был самым опасным из всех.

Это заметно по его мечу и шляпе, чары с которых не спали даже спустя тысячи лет. Когда-нибудь, когда ты будешь готов, я расскажу больше о нем.

Его сила… Твоя сила… Я почувствовал ее, когда ты родился, но мне была необходима уверенность, и поэтому я ждал. Я должен был наверняка узнать, что этот страшный дар перешел именно к тебе, и только когда это подтвердилось, я пришел.

Теперь я не боюсь тебя, Гарри, хотя во мне твоя кровь, которая помогла снова начать жить по-настоящему. Кроме того, кое-что изменилось между нами, и даже больше, чем ты думаешь. Мы похожи. Твои способности такие же, как у меня, так как я передал тебе дар Слизерина через проклятье, а я получил дар Гриффиндора через твою кровь.

Раньше я считал, что проще убить тебя.

Но у меня больше нет такого желания. У тебя только часть всей силы Слизерина, а у меня — только часть силы Гриффиндора. Но и этого достаточно. Я вижу, каким сильным ты можешь стать, Гарри.

Позволь мне рассказать, как я узнал обо всем этом. В конце концов, если Слизерин и Гриффиндор могли довольно мирно сосуществовать друг с другом, почему бы и их наследникам не поступать также? Только в нашем случае все не совсем так. Я понял это заранее.

Как ты знаешь, я был выдающимся студентом. Уверен, Дамблдор об этом упоминал. Как и ты, я изучал Прорицания, и как твоя подруга-грязнокровка, я выбрал для изучения все предметы, чтобы ничего не упустить. Но моя история касается Прорицаний.

В руках истинного провидца, магия предсказаний — наиболее мощная из всех существующих. Однако истинные провидцы очень редки, и пророчества, как правило, настолько расплывчаты, что их можно интерпретировать только после самого события. Сильные волшебники, вроде тебя, иногда могут заглянуть в будущее. Это и случилось со мной на шестом курсе. К тому времени я был уже достаточно искушен в Темных Искусствах, чтобы знать — видения правдивы.

Их было два.

Первое видение — о зеленоглазом Фениксе с отметиной в виде молнии, бившемся с другим Фениксом. Затем они прекратили бой, и зеленоглазый напал на черного Василиска. Они были равны друг другу по силе, и никто не мог одержать верх до тех пор, пока не появился призрачный Олень с щитом из Лилий, и присоединился к ним. Василиск отступил, тяжело раненный. Он уполз в свое логово, где младшие змеи напали на своего Короля, превращая тяжелые ранения в смертельные раны. А когда Король Змей умер, змеи продолжили сражаться между собой, но появились Феникс и Олень и убили их всех.

Второе видение — о зеленоглазом Фениксе, который сражался с другим Фениксом, и победил его. Зеленоглазый Феникс умирает, но возрождается в образе Василиска, с отметиной в виде молнии на лбу. Черный Василиск вырастил этого молодого Короля Змей, а позже именно он убил многих младших змей, прежде чем они успели навредить черному Василиску, который, в свою очередь, был ранен в борьбе с Фениксом. Вместе молодой и старый Василиски победили Феникса, и у младших змей не было иного выбора, кроме как подчиниться.

Два видения… Два варианта будущего, показавших, что я все ещё зависим от других.

Я узнал себя в черном Василиске, но личность Феникса ускользала много лет… Этот Феникс — ты, Гарри. А Олень и Лилии — твои отец и мать. Но где же расходятся видения? Происходящее в дальнейшем зависит от сражения Фениксов. Я догадываюсь, кто является старшим Фениксом, но, поскольку бой не состоялся, не могу точно утверждать. Это также может служить доказательством того, что сбудется первое видение, но кто же тогда старший Феникс?

Конечно, эти видения могли быть всего лишь галлюцинацией после приема некачественного зелья, или же будущее изменилось после моего возрождения. Но именно эти видения заставили меня искать тебя. Если бы я убил тебя, то будущее изменилось и я перестал зависеть от других. Мне бы это удалось, но мы оба знаем, что тогда произошло на самом деле. Несмотря на мою смерть, я добился того, чего хотел. В ту ночь ты получил дар от меня — способность говорить на серпентарго. И еще, хотя ты об этом и не подозреваешь — все мои знания на тот момент.

Черный Василиск вырастил молодого Короля Змей.

Мой дар помог тебе, а мои знания дали силы и терпение. Я поддерживал тебя все эти годы.

Сейчас эти видения не касаются нас, Гарри. А у меня было третье видение.

Черный Василиск приходит к зеленоглазому Фениксу, и Феникс подчиняется Василиску. Младшие же змеи нападают на Феникса из ревности. Василиск жаждет мести, но не может ничего сделать. Появляется огненная змея, которая присоединяется к Фениксу, и он начинает гореть. Пламя молодого Феникса касается Василиска и огненной змеи. Затем Феникс возрождается из пепла как Василиск с головой Феникса. А младшие змеи нападают на черного Василиска, но зеленоглазый Василиск защищает его. Некоторым змеям было оставлено право на жизнь и младший Василиск использовал их, чтобы вернуть власть.

Я бы хотел рассказать, что там было дальше, но, думаю, ты пока не готов это услышать.

Видение обязательно сбудется. Я приложу к этому все усилия.

Вскоре я приду за тобой. И ты пойдешь со мной добровольно, Гарри. Я не ещё знаю верного пути, но ты изменишься после всего того, что узнаешь . Ты дашь мне то, что я хочу, Гарри, и без сопротивления. Ты доставишь мне такое удовольствие…

Знай, я приду за тобой. И ничто на всем белом свете мне не помешает!

Мой маленький Феникс. Жди меня, мой милый. Ты мой.

Лорд Волдеморт.

Гарри посмотрел на письмо, которое держал в руках. Оно было подписано Волдемортом, но тон письма был совершенно не таким, какой можно было ожидать от Темного Лорда.

В самом деле, это было настолько неожиданно, и Гарри чуть было не отбросил пергамент подальше от себя, не веря, что Темный Лорд мог написать такое.

«…благородная жертва его матери?» С каких это пор Темный Лорд считал действия его матери благородными? Возможно, ненужными, бесполезными и чертовски неловкими, но никак не благородными! Что же, на взгляд Лорда, могло быть благородным или добродетельным, если именно это привело к его падению?

А отец! «…который умер мужественно»… Эти слова просто не имеют смысла. Поступки Джеймса Поттера, может, и были напрасны, но шли от самого сердца. И всего лишь последняя попытка отца спасти свою семью, но, к несчастью, когда пришел Волдеморт, были потрачены уже все силы и упущено время, вот Лорд и застал их беспомощными. Нет ничего доблестного в верной смерти.

Но кое-что было интересным… Очень интересным.

Их имена, например.

Все говорили о том, что Волдеморт — наследник Слизерина, но никто не объявлял этого во всеуслышание. Все ждали, что он будет особенным… И Теперь Гарри знал, почему.

«Поттер — в наследство рода Гриффиндор.»

Что это за наследство Гриффиндора и почему оно опасно?

Гарри улыбнулся. Он был уверен, что Равенкло не пользовалась своей слой. Ему как-то попался на глаза в одной книге портрет Ровены. Вряд ли эта строгая и мудрая женщина стала бы нарушать покой мертвых. Дар Хаффлпафф… кажется, он был не так уж и плох. Чувствовать Землю и видеть истинное положение вещей.

Гарри не до конца понял, что значит «чувствовать Землю» но вот «видеть истинное положение вещей» очень пригодилось бы.

Дамблдор что-то скрывал. Что-то важное. Директор заверил Гарри, мол, расскажет ему, когда тот будет достаточно взрослым, но когда это будет? Если бы Гарри имел дар Хельги, то все стало бы уже известно и не пришлось пытаться выяснить правду через других людей.

Стоп. О чем он думает? Дамблдор никогда не лгал ему, просто не говорил всей правды. Сокрытие правды — это не ложь.

Но что, если он лжет? Как ты узнаешь? Ты ведь не можешь даже предположить, что именно он скрывает.

Он расскажет мне, когда я буду готов!

Ну и когда это случится?

Думаю, примерно в то же время, когда Волдеморт решит, что я готов услышать те вещи, на которые он только намекал.

Голос замолчал, и Гарри радостно улыбнулся. Ему нечасто удавалось одержать верх в споре со своей совестью?

Он снова посмотрел на письмо. Смысл которого был немного непонятен, но ясно — Волдеморт хочет, чтобы Гарри помог ему в завоевании мира. Кое-что в поведении Лорда чуть-чуть напоминало Дамблдора, но Гарри решил не останавливаться на этом сходстве, а вместо этого разобраться, о чем говорит Лорд, упоминая про терпение и обучение.

Он не совсем понимал, что Темный Лорд имел в виду под терпением, но это, наверное, будет несложно. Гарри ничего не ждал, поэтому время будет течь как всегда: жутко медленно летом, и быстро, как молния, в остальное время года. А вот обучение… В Хогвартсе он учился магии, но Волдеморт же не думает, будто Гарри так просто примет его мировоззрение? Дурсли были плохими людьми, но не все магглы такие. Кроме того, в письме было написано про то, что сначала будут трудности? Как это понимать?

Гарри покачал головой. Да, значения их имен интересны, но так как на это уже намекалось, он не удивился. Не важно, насколько величественно имя, оно не изменит произошедшего. Его больше беспокоил дар, который ему достался. Что в нем было такого, если даже сам Волдеморт боялся маленького ребенка?

Темный Лорд писал, что Гарри получил только часть дара Слизерина. Салазар мог говорить со змеями… Он тоже мог, не так ли? И если так, то почему Риддл не показал всех возможностей тогда, в Тайной Комнате? Хотя даже то что, он получил только часть дара, не помешало всей школе ополчиться против него считая Гарри темным только за умение говорить со змеями. Большего и не нужно, спасибо огромное. Он уже достаточно пострадал от этого дара.

И ещё… Волдеморт больше не хочет его убивать. Ну да, скорее ад замерзнет, чем это случится. Разве только, он надеялся на то, что наследство Гриффиндора само убьет Гарри. Опять же, почему оно так опасно?

Но видения в данный момент интересовали парня куда больше, чем все остальное. Они казались невероятно простыми. В первом, он сражается с Волдемортом, а потом ему помогает отец. Пожиратели Смерти нападают на своего Повелителя и в возникшей суматохе Гарри и его отец заканчивают начатое. Во втором видении, что-то заставляет перейти его на темную сторону, и защищать Темного Лорда от его слуг, а потом помочь в победе над магическим миром. В третьем, видении, хоть оно и не закончено, Волдеморт добивается подчинения Гарри, затем они побеждают Пожирателей, и… Темный Лорд не говорит, чем закончилось видение.

Кажется, их довольно легко понять, но кто тот, другой Феникс? Он появляется во всех трех видениях. В первом как друг, во втором — враг, а в третьем?

Гарри предполагал, что это Дамблдор. Он полностью подходил во всех случаях, но не могло же видение быть настолько простым! И Феникс мог быть не одним человеком. И ещё, в первых двух появился его знаменитый шрам, а в третьем… Гарри посмотрел на пергамент. В третьем видении ничего не говорилось о шраме. Волдеморт забыл упомянуть о нем или шрама там действительно не было?

Гарри покачал головой. Видения были интересны, но он не совсем понимал их смысл. Может, стоит рассказать о них Трелони? Мол, видел это летом и нужна ее помощь в интерпретации. Гарри представил, как старая летучая мышь завывающим голосом предсказывает ему неминуемую смерть. Может, Дамблдору? Но нет, этого лучше не делать. Чего он добьется, рассказав все директору? Они уже знали, что Волдеморт действует по одному ему понятному плану и эти видения могли оказаться всего лишь плодом его воображения. Они могут ничего не значить, несмотря на желания Тома Риддла.

Гарри посмотрел на последнюю часть письма. Может, Волдеморт и хочет, чтобы сбылось третье видение, но самому Гарри определенно больше нравится первое. Он хотел бы снова увидеть отца. Увы, кажется, Темный Лорд полон решимости. «Я приду за тобой».

Мальчик слегка задрожал. Единственная причина, по которой он до сих пор находился у Дурслей, была древняя магия, призванная его матерью. Магия, похожая на чары Фиделиус, но без Хранителя Тайны, магия, предоставлявшая серьезную защиту от Темных Сил. По крайней мере, так сказал ему Дамблдор. Он также заверил: не важно, что испытывают Дурсли к Гарри, их чувства никак на не влияют на эту защиту. По словам директора, вокруг дома было множество щитов и анти-аппарационных барьеров, не таких сильных, как в Хогвартсе, но все же достаточных.

Дурсли могут не любить Гарри, но тут совершенно безопасно. Волдеморт может попытаться прийти, только у него ничего не получится.

Или получится? «Знай, я приду за тобой. И ничто на всем белом свете мне не помешает!» Неужели ты действительно веришь, что несколько давным-давно наложенных щитов остановят Темного Лорда?

Гарри сглотнул. Почему он вспомнил эту строчку? И написанное до неё?

Я не пойду с ним добровольно!

Думаешь, он позволит тебе выбирать?

Это правда. Империо — не единственный способ заставить человека подчиняться, тем более оно все равно не действует на Гарри. Но кто знает, какие еще способы контроля над людьми есть у Волдеморта? Какие зелья или заклинания? Гарри не знал, но у него было чувство, что Волдеморт уже планирует свои действия. Все это делало третье видение весьма возможным.

Но была ли в видении разница между добровольным подчинением и принуждением? Повиновение есть повиновение, и не имеет значения, как его добились.

Гарри вздрогнул, когда увидел конец письма.

«Ты дашь мне то, что я хочу, Гарри, и без сопротивления. Ты доставишь мне такое удовольствие…

Мой маленький Феникс. Жди меня, мой милый. Ты мой.»

Внезапно Гарри осознал — все это правда. Темный Лорд действительно придет за ним, и так или иначе, добьется его повиновения.

«Ты доставишь мне такое удовольствие…»

Не повиновение, а рабство. Не такое, как у Пожирателей Смерти, а гораздо более личное. Письмо было слишком нежным, чтобы просто рассказать о паре видений, в нем был скрытый смысл.

Волдеморт не хотел, чтобы Гарри прислуживал ему, он хотел видеть его в своей постели.

Темный Лорд хотел, чтобы Гарри находился рядом с ним как его любовник.

Волдеморт снисходительно улыбнулся, почувствовав, что Гарри наконец-то понял истинное значение письма. На этом пергаменте было большое количество сложных чар, но они оставались неактивированными до того момента как мальчик взял его в руки. Иначе письмо не проникло бы через все щиты дома на Прайвет Стрит.

Сейчас Темный Лорд находился в своих личных покоях в полном одиночестве. Нагини, свернувшись на шкуре льва, лежащей перед камином, наслаждалась теплом. Рядом с камином находились два больших кресла, а между ними маленький столик, на котором стояли: бутылка хорошего ликера и хрустальные рюмки. Большая кровать с балдахином стояла в отдалении, на ней было шелковое покрывало той же черно-зеленой гаммы, что и обивка кресел. В изножье кровати располагался большой сундук на противоположной стене от которого была дверь, а по обе стороны от неё — книжные шкафы В дальней стене была еще одна дверь, но на ней, находилось множество замков.

Волдеморт стоял в центре комнаты, глядя в большой стеклянный шар, зависший в воздухе. Но шар не был обычным. Он был зеленого оттенка, и сбоку находилась длинная трещина, словно кошачий зрачок. Темный Лорд внимательно вглядывался в него, наблюдая за тем, как Гарри читает письмо.

Волдеморт точно знал, где находится предмет его вожделений, ну, с точностью до нескольких домов. Хотя магия, защищавшая дом, и уничтожила чары слежения, наложенные на птицу, ястреб подобрался достаточно близко, чтобы понять — дом находится в Литл Уингинге, Суррей. И когда Темный Лорд отправится за мальчиком, птица приведет его куда надо. Волдеморт покачал головой и вернулся к своим размышлениям. Чары на письме позволили ему увидеть Гарри. Щиты были устроены таким образом, что только попадая внутрь, вы сможете определить какие чары наложены на дом.

Щиты против Лорда долго не продержатся, да и анти-аппарационный барьер вместе с оповещающими чарами легко убрать одним взмахом палочки. А защита на доме от физических повреждений и вовсе не стоила внимания. Лорду нужен Гарри, а не его дом. Оставалась только древняя магия, завязанная на кровных узах.

Красными змеевидными глазами Волдеморт снова посмотрел в шар, обращая особое внимание на мальчика. Можно заметить ту магию, что окружала дом, но Лорд видел, насколько она была слаба. Даже если родственники Гарри — магглы, она не может быть такой слабой! Магия должна была быть непобедимой в случае нападения.

Защита, которую оставила мать Гарри… Как ее звали? Лили? Она все ещё была сильна. Щиты по-прежнему окружали мальчика, и сияли ослепительно-белым, в знак добровольной жертвы. И, несмотря на то, что с момента смерти матери Гарри прошло уже четырнадцать лет, они были куда сильнее, чем заклинания, которые должны были усиливаться каждый раз после того, как юный волшебник увидится со своими родственниками.

Волдеморт улыбнулся. Это будет куда проще, чем он думал. Он ожидал борьбы с магией, и даже приготовил различные зелья, которые заставили бы магглов отказаться от их власти над древними силами, но, кажется, эти приготовления оказались ненужными. Все обещает быть слишком легким.

Лорд еще раз посмотрел в шар и покачал головой. Глупые магглы… С какой страстью они ненавидели мальчика, если защита так ослабла? Дамблдор был дураком, если доверял таким людям. Магглы. Слабоумные жалкие людишки, которые не понимают ценности доверенного им мальчика.

— Ну же, покажи мне, какие еще тут есть заклинания, — прошептал Темный Лорд. Шар наполнился туманом, и когда он рассеялся, Лорд увидел только магическую составляющую дома.

Наконец, в поле его зрения появился Гарри. Магия мальчика ослепительно светилась, он был окружен защитными заклинаниями и… Что это? Гарри стирали память?

Почему на мальчика был наложен Обливиэйт? Оно было связано с защитой дома, и практически незаметно. Только достигший высочайшего уровня магии мог почувствовать его. Что оно скрывало?

Легкий смех вырвался у него и глаза радостно засияли. Все это будет так просто!

Единственное, что беспокоило Лорда — это приведение в исполнение плана, того самого касающегося его мальчика. Гарри очень упрям и обладает сильной волей. Это, конечно, хорошо в определенных обстоятельствах, но так раздражает, когда от него требуется покладистость. Империо не действует, и Волдеморт сомневался, что заклинания послабее сработают. Можно было бы подчинить его пытками или шантажом, но этот способ слишком плох и он не поможет завоевать доверие. Можно использовать зелья, но в небольших количествах. Магический уровень Гарри был внушительным, и в конце концов, у него мог появиться иммунитет даже против самых мощных зелий Северуса. Нет… Хотя Темный Лорд и был готов использовать зелья на начальном этапе, то потом добровольное сотрудничество мальчика будет необходимо.

Он планировал соблазнить Гарри. Приятная цель, но она отнимет и без того драгоценное время. Что бы там не скрывало заклятие забвения, это бы наверняка пригодилось в приручении его любовника, которым Гарри должен стать. Поиск доказательств двуличности Дамблдора труден, и одно это заставит Гарри упасть на колени!

Красные глаза торжественно сияли. Он посмотрел на Гарри. Тот все еще держал письмо, уставившись на написанное.

— Все это правда, Гарри, — сказал Волдеморт мягко, мурлыкая имя. — Ты доставишь мне такое удовольствие, мой маленький, такое удовольствие. Ты дашь волю своей внутренней тьме, потому что это твое право по рождению. Для меня.

Волдеморт снова вспомнил, чем закончилось третье видение. Младший Василиск поклонился Черному Василиску в традиционном ритуале принятия, а затем они сплелись друг с другом так, что неясно было, где начинается один, и заканчивается другой.

Он улыбнулся. Другой Феникс улетел, но он поклялся выследить его. «Если это ты, Дамблдор… Если это ты, клянусь, ты будешь кричать и молить о пощаде, прежде чем я позволю тебе умереть.»

Волдеморт посмотрел на Гарри, махнул рукой в сторону шара, и он растворился в воздухе. — Скоро, мой маленький, — прошептал Темный Лорд и вышел из комнаты.

— ХВОСТ! — позвал Лорд, шагая по коридорам своей крепости. — ХВОСТ!

— Д…д…да, мой Лорд?

— Позови Люциуса, Макнейра и Флинта. Они должны быть тут к шести вечера. Начинаем действовать завтра.

— Но, Господин, у них есть Метки, не лучше ли с помощью них… — спросил маленький крысеныш.

— Я не хочу терять время, — объяснил Волдеморт, читая крысиные мысли. Он остановил взгляд на слуге и облизнулся. Хвост задрожал, вспомнив, что в последний раз Хозяин грозился сожрать его целиком.

— Да, мой Господин! — сказал Хвост и убежал со вздохом облегчения. Насколько же его Господин желал поймать мальчика Поттера, если позволил ему вот так вот уйти и даже не наслал на него Круцио!

Волдеморт наблюдал за тем, как Хвост упрыгал прочь. Люциуса, Макнейра и Флинта будет достаточно для выполнения задания, но и те самые преданные слуги, о которых знал только Лорд, а теперь и Гарри, так как Волдеморт сам позволил мальчику увидеть их, тоже помогут. И он сам будет сопровождать их. — Никто и ничто не помешает мне… Жди меня.

Сначала нужно отдать необходимые приказы и подготовиться самому . Магия крови падет перед ним, Обливиэйт может потребовать немного больше времени, но нет ничего такого, с чем бы Лорд не мог справиться

Гарри сглотнул. Пронзительный голос тети пробивался сквозь его мысли. Темный Лорд не хотел убивать его, он хотел куда более худшего…

Он хотел, чтобы Гарри был рядом с ним, как любовник. Спать в одной кровати и…

Гарри нахмурился. Как двое мужчин… могли делать… это… вместе?

— НЕТ! — он отчаянно потряс головой. «Я не хочу знать!»

— Гарри! — тетя снова позвала его, и мальчик услышал, как она поднимается по лестнице. Он быстро сунул конверт с письмом под тонкий старый матрас и побежал к двери.

Услышав звук открывающегося замка, он быстро оглядел комнату, чтобы убедиться, что все в порядке и на своих местах, и встал по стойке «смирно».

Петуния вошла в комнату с выражением лица, которое четко показывало, что ей противно здесь находиться. — Иди на кухню, мальчишка, — холодно сказала она после того, как осмотрела комнату. Кажется, все было в порядке. Мальчик сдерживал свою магию и не пытался выбраться из комнаты. Всегда надо быть осторожной, когда имеешь дело с ему подобными. — Приготовь завтрак для Вернона и моего дорогого Дадлички, потом я скажу, что тебе нужно будет сегодня сделать по дому.

Гарри кивнул, не слишком внимательно слушая Петунию. Она всегда говорила одно и тоже, и его больше интересовали слова Темного Лорда. — Да, тетя Петуния, — произнес он и направился вниз. Она заперла дверь, чтобы мальчик не смог вернуться и бездельничать.

День для Гарри начинался не очень хорошо. Письмо Темного Лорда занимало все его мысли. Когда он готовил завтрак, яйцо в его руке треснуло, неуклюже упало на сковородку и желток растекся. Гарри тихо выругался. Дадли отказался есть яичницу с растекшимися желтками, и Гарри осыпали упреками, но слова Темного Лорда вновь заняли все его мысли.

Вскоре я приду за тобой.

Скоро — это когда? У Гарри было неприятное чувство, что гораздо скорее, чем он представляет.

Завтрак закончился — Гарри отделался лишь синяком на руке, когда Вернон со злостью схватил за руку, вынуждая пообещать, что он никогда больше не потратит продукты впустую. Затем мальчик занялся домашними делами.

Спустя расколотую тарелку, разбитый стакан, наводнение в прачечной, сожженную рубашку, сломанных садового гнома и лопату, неровно подстриженный розовый куст, выдернутую из земли азалию, краску, разлившуюся по дорожке и царапину на входной двери, Петуния наконец заметила, что с ее племянником что-то не так, и отправила его в комнату с пластиковым стаканом воды и кусочком хлеба.

Гарри был очень рад, что Вернон с утра ушел из дома, иначе на нем уже не осталось бы живого места. Он опасался его возвращения, но не настолько, как прихода Волдеморта.

Ему всего лишь пятнадцать лет! Конечно, он сталкивался с ним на первом, втором и четвертом году в Хогвартсе, но в первый раз он был едва жив, во второй — всего лишь воспоминание, а в четвертый…

Ты помог Темному Лорду возродиться.

Гарри покачал головой, разламывая хлеб и отдавая половину Хедвиг. Неважно что тогда произошло, теперь все по-другому. Темный Лорд хотел убить его, а теперь…

Теперь он хочет видеть его в качестве любовника.

Гарри уставился в окно, чувствуя, как страх овладевает им.

Темный Лорд придет… И все изменится.

* * *

Примечание автора: Гарри знает, что двое мужчин могут любить друг друга, но никогда не задумывался о том, как это происходит. Я объясняю это абсолютным отсутствием прямой сексуальности в книгах. Хотя секс и упоминается, он абстрактен и касается лишь взрослых студентов. Также там не было никакого упоминания о половом воспитании в Хогвартсе. И маловероятно, что Гарри знает, как именно мужчины занимаются любовью. К тому же, я думала, что так он будет выглядеть милее.

Гарри резко очнулся от своей задумчивости, услышав шум. Дядя вернулся — внизу приглушенно доносился его разговор с Петунией, похоже, Вернон был очень зол.

— МАЛЬЧИШКА!

Гарри поморщился. Кажется, вопль был слишком сильным. Что подумают соседи?

— МАЛЬЧИШКА!

Неужели человек может кричать так громко?

— МАЛЬЧИШКА!

С последним криком дверь распахнулась, и Гарри вздрогнул. Если бы парень не отошел, то дверь могла ударить его и отбросить прямо в стену.

Гарри посмотрел на мужчину. Вернон был буквально багровым от ярости, его грудь тяжело вздымалась от нескольких минут ходьбы по лестнице. Крошечные глазки смотрели в одну точку, а многочисленные подбородки мелко тряслись и подпрыгивали.

— Дядя… — неуверенно сказал мальчик.

Это стало последней каплей. Гарри не видел удара, но он почувствовал, как кулак врезается ему в ребра, отбрасывая к стене. Хедвиг, сидевшая в клетке, ухнула.

Вернон грубым пинком отбросил пытающегося сопротивлявшегося мальчика на кровать и ударил его по ногам. Гарри отчаянно закричал, попытавшись отползти. Его дядя не обратил на это внимания, продолжив избивать мальчика. Гарри периодически налетал на мебель стоящую в комнате. Иногда Вернон бил его ногами или кидал на пол, продолжая избивать там. А Дадли стоял у двери и смотрел, повизгивая от восхищения.

Гарри сплюнул кровь, попытался подняться, но упал обратно. Ему было так больно… Болело все, но времени размышлять над этим не было, потому что Вернон снова ударил его, отшвырнув от себя. Гарри инстинктивно сжался, только дядя не остановился.

— Ты. — Удар. — Маленькая. — Удар. — Потаскушка. — Удар.

Гарри закричал, подтягивая колени к груди и заслоняя руками лицо, но Дурсль бил ногами прямо в живот с такой силой, что мальчик с каждым пинком ударялся спиной об стену.

— Так его, папа! Сильнее! — умолял жирный маленький ублюдок, в то время как Гарри кричал от боли.

— Маленькая потаскушка! — повторил Вернон, снова нанося удар. — Ты носишь одежду, купленную мной, ешь мою еду, спишь в моем доме и вот чем ты платишь мне за это! Ты разбил тарелки Петунии и прожег мою рубашку! Ты должен быть благодарен только за то, что я взял тебя в дом! — кричал он.

— Да! Еще сильнее! — выдохнул Дадли таким тоном, как будто это у него что-то болело.

Гарри едва едва слышал их. Мальчик был уверен, что у него сломано несколько костей. Из уголка рта потекла кровь, но Гарри не попытался ее вытереть. Он едва мог чувствовать живот и ноги, казалось, они превратились в одну сплошную боль. Оставалась надежда, что если и есть внутреннее кровотечение, то оно не слишком сильно и опасно.

Вернон ударил его еще раз на всякий случай.

— И в течение недели ты не получишь никакой еды! Мне придется взять выходной завтра, чтобы починить все, что ты сломал.

Дверь захлопнулась прямо перед лицом мальчика, но кузен все еще был здесь. Он весь покраснел, на лице застыла довольная улыбка, а спереди на брюках у него расплылось влажное пятно. Дадли мельком глянул на Гарри и вышел из комнаты. Тот снова свернулся клубочком, надеясь успокоить боль, а затем попытался добраться до кровати. Гарри хотел бы потерять сознание, да только даже здесь был слышен разговор дяди и тети.

— Мой Дадличек! Он уже мужчина! — в голосе Петунии звучала странная гордость. Несомненно, она заметила реакцию своего маленького мальчика на избиение Гарри.

— Ну, Петуния, — Вернон успокоил ее, но в его голосе тоже слышалась гордость за сына. — Он пока еще не мужчина. По крайней мере, до того момента, как не уложит какую-нибудь девчонку в кровать. Что может случиться скорее, чем мы думаем, да, Дадли?

Гарри прерывисто дышал. Как же больно… Он пытался сосредоточиться, несмотря на боль… Пять… Пять ребер повреждено… И еще странно тянет в правом боку. Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить, есть ли там что-нибудь важное. Он слишком давно изучал анатомию человека… Голень тоже болела, и не было возможности определить, сломана она или нет.

Хедвиг тихо ухала и хлопала крыльями по прутьям клетки, наблюдая за тем, как ее хозяин пытался убаюкать себя.

Гарри застонал и сплюнул кровь, пытаясь лечь так, чтобы не было слишком больно. По крайней мере, пол был холодный, и ссадины на руках из-за этого не так сильно ныли. Вернон никогда раньше не делал этого. Независимо от того, что бы Гарри ни сотворил, его так не избивали. Запирали, оставляли без еды, оскорбляли, но не били. Дурсли слишком боялись того, что скажут соседи, но на этот раз что-то изменилось.

Гарри моргнул, постепенно начиная проваливаться в темноту. Последнее, о чем он подумал — почему слова Вернона казались… правдой.

Кто-то спокойно обнял его в темноте сильными руками, что-то успокаивающе шептал на ухо, пока Гарри спал. И мальчик чувствовал себя в безопасности.

* * *

Волдеморт посмотрел на щиты с холодной улыбкой. — Скоро, — прошептал он. Была уже ночь, и Лорд видел мягкое, почти не заметное, белое свечение охранных заклинаний. Дамблдор, разумеется, сделал все, что мог, чтобы поставить их.

Не знающий об этих заклинаниях человек может спокойно пройти внутрь, но если вы знаете и вдобавок ваш магический уровень достаточно высок, сможете пройти лишь с добрыми намерениями.

Люциус, Макнейр и Флинт, и еще двое из его «элиты» были с ним, но они скрывались и будут действовать исключительно по приказу. Можно почувствовать, как нервничает Флинт, ведь это первое задание парня. Конечно, немного рискованно было брать его с собой, но это шанс, что знакомое лицо успокоит того, за кем они пришли.

Лорд шагнул вперед. — Quietus alarmis, — тихо прошипел он, взмахивая палочкой. Изучение охранных заклинаний показало, что их не так-то легко убрать, но возможно заглушить. — Nullifica! — еще один взмах палочки, и можно идти. Твердым шагом он двинулся вперед внимательно осматривая дом взглядом, видящим потоки магии.

Дом Гарри был наполнен магией. Казалось, он живой и у него бьется сердце. Но эта магия всего лишь защищала от сильных физических повреждений. Другие дома были пустыми и безжизненными, за исключением…

— Люциус… Кажется, за мистером Поттером кое-кто присматривает… Постарайся привести ее, — приказал Лорд, увидев свечение хорошо контролируемой магии первоклассного аврора.

— Да, мой Лорд, — Малфой-старший слегка поклонился и направился к указанному дому. Только Темный Лорд мог «видеть» магию. Этот дар позволил ему стать почти непобедимым. Дар, которым не обладал даже Дамблдор.

Волдеморт наблюдал за светловолосым Пожирателем смерти, спешащим по садовой дорожке, но прежде чем Люциус дошел до двери, его отбросило волной магии. Темный Лорд подавил ухмылку. Надо же, Дамблдор нашел того, кто действительно что-то из себя представлял. Но на сражение времени не было. Поэтому Лорд поднял палочку и прошептал заклинание, направляя его в яркую ауру женщины. — Stupify. Заклинание с легкость прошло сквозь стены

В доме что-то загрохотало, и Волдеморт почувствовал, как магия женщины ослабевает. Теперь Люциус мог ей заняться.

Вместе с Флинтом и Макнейром Лорд направился к дому. Как мило… Мальчик спал… И его магия была очень вялой. Волдеморт постучал в дверь, мимоходом отметив содранную краску и наполовину стертый номер.

Внутри послышалось ворчание, но в конце концов, тяжелые шаги постепенно приблизились к двери. Лорд наморщил нос. В этих людях чувствовалась подлость, но, к счастью, они не пробудут тут долго. — Не убивать, еще нет… — повторил он для себя и своих слуг. Он хотел оставить этих магглов для Гарри.

Дверь слегка приоткрылась, только и этого оказалось достаточно. Макнейр и Флинт оттолкнули стоявшего на пороге человека так, что тот врезался в стену, и вошли в дом. В то время как Люциус вышел от аврорши, оставляя лежать ее без сознания, Волдеморт перешагнул через тело, по размерам больше напоминавшее небольшого кита. Лорд услышал истерический визг женщины, но она быстро замолчала, и хриплый мужской рев, который прекратили резкой пощечиной. Волдеморт быстро посмотрел на второй этаж, Гарри, находящийся там, не двигался. — Спи спокойно, малыш, — прошептал Лорд, прежде чем подойти к родственникам мальчика. Кровные узы должны быть уничтожены, прежде чем он заберет то, за чем пришел.

Люциус вошел в дом следом за ним. — Мой Лорд, у аврорши не было времени, чтобы поднять тревогу, — сообщил он.

— Хорошо, — откликнулся Лорд , заходя на маггловскую кухню, чтобы посмотреть на родственников Гарри. Макнейр стоял за спиной мужчины, направляя на него палочку, а Флинт выбрал другой способ — держал нож у длинной шеи женщины.

Женщина… кажется, была сестрой матери Гарри? Очевидно, Лили получила от родителей все, ничего не оставив сестре. Женщина была высокая и тощая, и рядом с мужем она выглядела сильно недоедавшей. У них не было ни капли магии и даже для магглов они слабы.

— Превосходно, — похвалил Волдеморт своих слуг, трансфигурировал стул в трон и сел. — А сейчас, магглы, вы ответите мне на кое-какие вопросы.

— Мальчишка наверху! Забирайте его и уходите, — гневно сказал мужчина.

— Нет… Я не могу забрать мальчика, пока вы от него не откажетесь.

— Что вы имеете в виду? — несмотря на нож, глаза женщины сузились. Флинт немного отодвинул его, но продолжал пристально наблюдать.

— Вы связаны с ним, — коротко объяснил Волдеморт.

— Что?!

— Я делаю вывод, что вы не хотите этого.

— Конечно же нет! Мы не хотим иметь ничего общего с его ненормальностью!

Темно-красные глаза Волдеморта опасно сузились. За Гарри… он напомнил себе, что это магглы. Узы все еще существовали, но были настолько слабы, что достаточно было забрать мальчика, пока они не знали об этом. — Я могу помочь. Заклинание достаточно легко ликвидировать. Просто пожелайте.

— Все что угодно, чтобы избавиться от этого неблагодарного!

Волдеморт взмахнул палочкой, сделав сложное движение. — Siees taas, — произнес он, затем встал и вышел из комнаты. Магглы свалились на пол.

Лорд молча поднимался по лестнице. — Флинт, возьми школьные вещи Поттера в чулане, вон там, — сказал он, когда Пожиратели собрались пойти следом. — Макнейр, Малфой, закройте дом и уходите.

— Мой Лорд? Это действительно благоразумно? — спросил Люциус.

— Я хочу остаться наедине с Поттером, — ответил Лорд мягко. — Возьми авроршу с собой и брось в камеру, я потом поговорю с ней.

— Повелитель… — Люциус поклонился, соглашаясь с желаниями и угрозой своего господина, постоянно присутствовавшей в его голосе.

Волдеморт ждал, высокий и внушительный, в коридоре около самой маленькой комнаты, пока не почувствовал применение заклинаний вокруг дома. Его слуги взяли свою добычу и ушли. Гарри все еще спит, значит, Флинт не понадобится. Двое Пожирателей в красных масках появились, слегка поклонившись хозяину, и встали по обе стороны от двери.

Темный Лорд провел палочкой над замками, уничтожая их. Магглы заплатят за то, что держали объект его вожделений в таких условиях, но он оставит эту маленькую радость Гарри. Он положил палочку в карман, открыл дверь и вошел в комнату.

Волдеморту, несмотря на его прекрасно развитые органы чувств, потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что именно он видит. Лорд почувствовал кровь еще до того, как увидел ее, уловив характерный резкий запах сразу — только открылась дверь. Он пристально оглядел комнату в поисках источника этого запаха, пока, наконец, его глаза не остановились на свернувшемся в клубочек Гарри Поттере.

Мальчик выглядел спящим, но когда Волдеморт оказался ближе к нему, Лорд почувствовал, что магия Гарри не бездействовала, как если бы он спал, она была единственным, что поддерживало парня. Темный Лорд зарычал, и ощутимые волны волшебства, слегка светящиеся красным, разошлись от него во все стороны.

Магглы… Они это сделали…

— Свяжите их, — сказал Лорд обманчиво тихим голосом, в котором чувствовался едва контролируемый гнев, на бледной коже проявился странный узор, напоминающий чешую.

— Мой Лорд?

— Магглы. Они идут с нами.

— Сию секунду, Повелитель, — Пожиратели в красных масках двинулись к лестнице, держа палочки наготове.

Волдеморт прошел вглубь комнаты, еле сдерживая свою магию. Хоть он и приглушил щиты, слишком сильный магический выброс мог его выдать.

Кроваво-красные глаза внимательно рассматривали мальчика. Магия у Гарри была сосредоточена в животе, в области печени и желчного пузыря. Она образовывала плотный барьер, сдерживающий распространение желчи, но это ненадолго, слишком уж много повреждений.

Хедвиг ухнула. Волдеморт подошел к Гарри и посмотрел на птицу. — Тихо, — прошептал он. — Я помогу ему. Сова, сидя на своей жердочке, казалось, кивнула. Лорд вытащил палочку, тис, тринадцать дюймов, и ухмыльнулся. Палочка Гарри подошла бы лучше, но ее нет поблизости.

Волдеморт на мгновение закрыл глаза, концентрируясь на заклинании, затем указал палочкой на худшие из повреждений и что-то прошептал. Мягкий свет, подобно туману, заструился, с кончика палочки, и окутал Гарри. Мальчик вздохнул, когда эта магия смешалась с его собственной, в первую очередь излечивая разорванные органы. Затем кости — ребра, руки и ноги. Еще несколько слов — и Гарри спокойно спал, восстанавливая растраченные силы.

— Мой ангел, — прошептал Волдеморт, любуясь спящим мальчиком. Снизу донесся пронзительный крик женщины и несколько последовавших за ним ударов. Лорд улыбнулся. О, о магглах позаботятся. Кажется, его слуги заставили их очнуться. Они должны почувствовать его недовольство, а бессознательное состояние этому не способствует.

Лорд погладил непослушные волосы Гарри, убирая их со лба. Кожа мальчика была похожа на шелк, гладкий и светлый. Знаменитый шрам в виде молнии был светло-розового цвета, что только подчеркивало белизну кожи. — Моя метка, — прошептал он. — Теперь ты мой.

Птица снова ухнула, но очень тихо. — Он уже в порядке, — сказал Волдеморт, прерывая свои размышления. Сейчас некогда отвлекаться на красоту Гарри, ему еще необходимо разобраться с некоторыми заклинаниями, в том числе и с Obliviate, наложенном на мальчика.

Это сделал не Дамблдор. Здесь было абсолютно другое количество энергии, чем у обычных заклинаний старика. Гарри почти преодолел его, но помешали щиты вокруг дома, а в Хогвартсе — защитные чары замка. Жаль, что тот, кто сделал это, почти наверняка умер, прикоснувшись к мальчику. Что же послужило причиной наложения столь сложного заклинания? Тем не менее, Лорд был немного разочарован. Все оказалось бы куда проще, сделай это Дамблдор.

— Что же ты прячешь? — прошептал Волдеморт заклинанию, взмахивая палочкой. — Envisu, obliviate, fractus! — мир пошатнулся, когда Лорд увидел, что скрывалось в памяти Гарри.

Гарри было четыре года, он стоял на улице вместе с дядей и кузеном и ждал тетю, разговаривавшую с кем-то в магазине. Кузен, в четыре с половиной года бывший размером, наверное, с взрослую лошадь, пинал его время от времени, а Гарри делал все возможное, чтобы избежать этого. Мальчику было скучно, но через некоторое время к его дяде подошел мужчина, и они начали разговаривать. Гарри отошел немного, стараясь не выпускать их из виду.

Мужчина пожал руку его дяде, улыбнулся мальчику и ушел, прежде чем вернулась тетя.

Маленький Гарри не обратил на это внимания, у его дяди было много знакомых, которых он не знал, пока этот же человек не пришел к ним, когда тети не было. В этом тоже ничего необычного, до тех пор пока дядя не привел его и мужчину в свободную комнату и не закрыл за ними дверь.

Волдеморт зарычал от ярости. Мужчина коснулся Гарри, улыбаясь и бормоча что-то про его красоту. Он раздел мальчика, несмотря на протесты, водя руками по всему телу Гарри. Тот боролся изо всех сил, но взрослый был сильнее. Зажав ноги мальчика, он только смеялся и, кажется, даже наслаждался сопротивлением Гарри.

Мальчик закричал, когда мужчина вошел в него, разрывая юное тело. Он накрыл ртом губы ребенка, заглушая крик. На лице мужчины не отражалось ничего, кроме экстаза, и он продолжал шептать Гарри о том, как он восхитительно тесен. Слезы лились из глаз мальчика, а из разорванного ануса — кровь, но человек просто продолжал двигаться до тех пор, пока не кончил.

Мужчина вышел из Гарри, похлопал его по спине, оделся и вышел, оставив того плакать. Вернон вышел с ним из дома, после того как получил небольшую пачку денег. Прежде чем уйти, мужчина сказал: «Он такой сладкий. Я бы хотел прийти с другом. Как насчет в то же время на следующей неделе на ту же сумму?»

Вернон немного сомневался, но упоминание денег изменило его решение. — Хорошо, — согласился он быстро.

— Ты очень счастливый человек, Вернон, — сказал он, кивнул Дадли и ушел.

Темный Лорд оторвался от воспоминаний и посмотрел на мальчика. Тот мирно спал в кровати, причинившей ему такую боль. Но он ничего из этого не помнит. — Мой малыш, — прошептал Лорд, поглаживая длинным белым пальцем шрам Гарри. — Мой бедный малыш.

Эти жалкие магглы заплатят! Гарри мог бы убить их, но он не сделал этого. К сожалению, Лорд еще не знал, кто наложил заклинание. Он не мог посмотреть только эти воспоминания, ему нужно было узнать всю правду.

Маггл за магглом, неделя за неделей, они использовали его. Все мужчины приходили, когда тетя Гарри была на еженедельном заседании какого-то общества, в котором она состояла. Вернон зарабатывал деньги таким способом, пока Гарри не исполнилось восемь.

Мужчина, тот, который использовал Гарри первым, только что ушел, снова сказав, что Вернону очень повезло. Жирный болван заглянул в комнату. Мальчик пытался одеться, следы слез еще были видны на его лице. Крови не было, потому что он был порван уже слишком много раз, но все еще было больно. Глаза Вернона сузились, и он, бросив взгляд на часы, зашел в комнату, закрыв за собой дверь.

Гарри посмотрел на него со страхом. Волдеморт решил, что за этот взгляд маггл заплатит больше всего. Мальчик быстро понял, что его дядя собирается сделать. Несмотря на четыре года непрерывного насилия, он все еще сопротивлялся, хотя это было бесполезно, и мужчина навалился на мальчика после нескольких ударов.

Только потребовалось много времени. Вернон не был в хорошей форме, да и не знал способов, которые используются другими мужчинами, так что Гарри был снова порван изнутри.

Наконец, все прекратилось. Вернон стал красным и запыхавшимся, но казался счастливым. Он протянул руку и похлопал Гарри по спине.

После этого дня, насилие продолжалось постоянно, в любое время, когда тети не было дома. Мужчины по-прежнему приходили один раз в неделю, а Вернон использовал любую возможность. Когда Дадли стал старше, он узнал, что происходит, и хотя сам никогда не трогал Гарри, за исключением избиения, его отец несколько раз позволял смотреть, как надо наказывать неблагодарных неудачников. И Дадли всегда радостно смеялся над слезами Гарри.

Волдеморт покачал головой, изо всех сил пытаясь контролировать свою магию. Они посмели обидеть его Гарри… Они посмели… Лорд лично убедится, что каждый, кто прикоснулся к его мальчику, будет очень и очень долго жалеть о своих действиях. Однако, Волдеморт еще не нашел то, что искал. Лорд зашипел, чувствуя, как сужаются глаза и зудит кожа. Змея внутри него жаждала мести. Около двадцати мужчин использовали Гарри, но никто из них не был магом. — Где маг, Гарри? Покажи мне, кто из них маг, — сказал он, вытирая пот со лба Гарри.

Еще три года… Это продолжалось еще три года, пока не появился маг, Гарри тогда было почти десять. Волшебник знал, кем является Гарри, и, кажется, ему доставляло дополнительное удовольствие видеть, что тот, кто сумел победить великого Темного Лорда Волдеморта, превратился в секс-игрушку для магглов. Лорд зарычал и дико улыбнулся. — Я знаю, кто ты, — прошептал он. Лорд не знал, кто именно тот маг, но теперь он увидел, как он выглядит. Этого было достаточно.

Было еще одно воспоминание… о том, как создавалось заклинание. Это произошло сразу после письма из Хогвартса. Маг пришел поздно ночью с каким-то спутником, судя по всему, вампиром. Они быстро оглушили магглов, а затем поднялись к Гарри.

Вампир сказал, что Гарри очень красив и предложил обратить его. Маг покачал головой. — Мне жаль терять мою игрушку, но это необходимо.

Вампир кивнул, подошел к Гарри и откинул капюшон. Магию вокруг него можно было почувствовать. Темный Лорд внимательно присмотрелся к вампиру. Что-то в нем было ему знакомо. Волдеморт мог понять даже через ощущения Гарри, что это Древнейший, хотя тогда возникал вопрос: чем маг заплатил? Древнейшие, если они и соглашались помочь, то требуют многое взамен. А… Теперь он вспомнил… Ксеоаф Касициал… Древнейший вампир, ему было около двух тысяч лет, один из немногих, кто мог творить человеческую магию. По крайней мере, теперь Лорд понял, почему заклинание до сих пор никто не мог обнаружить.

— Ты от меня не убежишь, я покажу, кто ты есть на самом деле, — прошептал Лорд после того, как полностью убрал Obliviate. Ксеоаф, несомненно, узнает про это, но у него нет причин обвинять Волдеморта, а даже если и есть, то Лорд знает, как договориться с подобными Ксеоафу.

Гарри нахмурился, стоило заклинанию исчезнуть. Даже во сне он понял, что что-то изменилось.

Темный Лорд сидел на краешке кровати. Теперь, когда Гарри все вспомнил, практически нет надежды, что он пойдет с ним добровольно. Волдеморт оставил бы заклинание на месте, но оно помешает Гарри получить дар, который ему принадлежит по праву. Соблазнить мальчика сейчас будет трудно, у него слишком много плохих воспоминаний… За исключением…

Волдеморт улыбнулся, глядя на Гарри. — Мой маленький, — прошипел он. — Позволь мне показать тебе, что значит быть любимым… Он наклонился к губам парня, поглаживая их языком, пробуя, дразня…

Лорд выпрямился, темно-красные глаза сверкали. Он вновь взмахнул палочкой, шепча: «Ты доставишь мне такое удовольствие…»

Волдеморт поднял палочку: — Confu, — проговорил он быстро, и тут же добавил еще одно заклинание: — Easasum. Если Гарри поймет, кто сейчас рядом с ним, он может начать сопротивляться, а этого нельзя допустить. Мальчик будет осознавать, что происходит, но узнает, с кем он был, только тогда, когда будет готов.

Волдеморт поднялся, стянул одеяло, наполовину прикрывавшее Гарри, затем сбросил свою мантию и кожаные полусапоги. Подумав, Лорд добавил заглушающие чары и сел обратно на кровать.

Гарри был невероятно красив. Его длинные, угольно-черные ресницы бросали тень на щеки, а губы мальчика слегка улыбались во сне. Парень тихо вздохнул, когда Волдеморт погладил его по лицу, вытирая хрустально-прозрачную слезу, появившуюся после освобождения воспоминаний. — Мой маленький, — прошептал Темный Лорд. — Я не позволю им снова обидеть тебя, — пообещал он.

Лорд придвинулся ближе, ложась рядом с Гарри. Длинные пальцы скользнули под рубашку мальчика, погладили его живот и грудь. Это было похоже на раздевание куклы, потому что Гарри продолжал спать, но у кукол ребра не торчат наружу. Темный Лорд подавил еще одну вспышку гнева. Кое-кто дорого за это заплатит…

Волдеморт нежно придерживал парня, освобождая его от слишком большой рубашки. Лорд поцеловал Гарри, постепенно скользя языком все глубже и радуясь, что ему отвечают, пусть и неосознанно.

Волдеморт улыбнулся и посмотрел в зеленые глаза своего проснувшегося избранника, но Лорда очень удивила реакция Гарри на происходящее. Язык мальчика двинулся навстречу его языку и начал нежно его посасывать. Кроме того, Гарри, обняв мужчину, лежащего рядом, стал поглаживать его спину, лаская ее сквозь шелк рубашки. Самое удивительное — парень обхватил ногами бедра Темного Лорда.

Волдеморт отстранился, намереваясь убедить мальчика не торопиться, но слова Гарри остановили его.

— Хэпра…— мальчик выдохнул это имя, но не с удовольствием, а со страхом, и напрягся, несмотря на расслабляющие чары. Он явно ожидал наказания.

— Нет, — прошипел Волдеморт на серпентарго.

— Я — не он.

А потом продолжил:

— Я не позволю ему обидеть тебя снова». Лорд погладил Гарри по спине, тем самым успокаивая мальчика, прятавшего улыбку… Итак, того мага звали Хэпра.

Глаза Гарри широко раскрылись, когда он увидел напротив яростный взгляд багровых глаз. Это был не голубоглазый Хэпра. Мальчик глубоко вдохнул и почувствовал запах незнакомого человека. — Кто...? — спросил он, неосознанно отвечая на серпентарго.

Волдеморт снова улыбнулся , поняв, что Гарри расслабился. Но в глубине души он пообещал себе: Хэпра испытает на себе самые изощренные пытки, которые только можно придумать. — Все это неважно, Гарри, — сказал Лорд, обновляя заклинания и нежно целуя мальчика в нос.

Парень тихо вздохнул и закрыл глаза. С этим мужчиной он чувствовал себя… в безопасности.

— Нет, Гарри, не сейчас… Поспишь позже, — Темный Лорд снова начал ласкать мальчика. — Просто наслаждайся. Он наклонил голову, мягко целуя парня, и был доволен тем, как Гарри ответил на поцелуй. На этот раз он был естественнее и бесконечно приятнее. Волдеморт не хотел, чтобы Гарри был похож на вышколенного наложника. Любой из последователей Лорда мог бы предложить себя или своих детей для этого. Даже хорошо обученный маггл сгодился бы. Но ему всего лишь нужен был Гарри, такой, каков он есть.

Внизу Пожиратели Смерти улыбнулись друг другу, почувствовав счастье их Господина. Волдеморт редко выражал удовольствие, но во всех его заклинаниях чувствовались эмоции. Гарри Поттер определенно хорошо на него подействовал.

Волдеморт держал Гарри в объятьях, когда мальчик, наконец, поддался усталости. Его тело исцелилось, но магия постоянно защищала его, поэтому естественно, что он обессилел и безо всякой физической активности. Хотя, это того стоило… Гарри был так красив…

Новые воспоминания, которые Лорд подарил мальчику, теперь будут конкурировать со старыми, но по крайней мере, Гарри теперь знает, каким должен быть секс. И однажды, когда он поймет, кто дал ему эти чувства, кто показал правду… Волдеморт улыбнулся… Темный Лорд ждет этого дня.

Лорд поднялся, натянул на себя рубашку, брюки и мантию, затем поднял Гарри с кровати и закутал в темную ткань. Мальчик был сильным, но опасно маленького веса для его возраста, что стало еще более очевидным для Темного Лорда, когда он взял парня на руки. Лорд наклонился и поцеловал Гарри в лоб, прежде чем снял заглушающие и запирающие заклинания.

Багровые глаза Волдеморта сверкнули, когда он осознал свою ошибку.

Темный Лорд мог создать сколько угодно заклинаний, но сигнализационные щиты вокруг дома реагировали на снятие любого заклинания в их границах! С охранными щитами и связанным с ними Obliviate не возникло проблем, потому что они не имели никакого отношения к сигнализационным, но любые другие заклинания… Гарри зашевелился и Волдеморт перехватил его поудобнее.

Не имеет значения. Дамблдор, Министерство — они прибудут слишком поздно. Темный Лорд царственно вышел из комнаты и спустился вниз, где его ожидали верные Пожиратели Смерти со связанными магглами. Маги слегка поклонились своему Господину, удовлетворенные чувством, которое распространяла его аура. Пожиратели вышли из дома вслед за Лордом, левитируя магглов за собой, но остановились, как только чуть отошли от дома.

— Идите! — приказал Волдеморт своим слугам, рассеяно отметив, что они не поставили его слова под сомнение. Пожиратели аппарировали, забирая магглов с собой.

Темный Лорд посмотрел на группу людей, выстроившихся перед ним, с мягкой улыбкой, которая заставила многих вздрогнуть. Там был Дамблдор, Ремус Люпин, Минерва МакГонагалл, Артур Уизли, Грозный Глаз Грюм, и, наверное, половина Аврората, включая одного или двух невыразимцев. Большой черный пес зло зарычал на него, но оборотень сдерживал собаку.

— Том…

Волдеморт внезапно покачал головой. Дамблдор всегда его так называл, но это больше не злит. — Нет, уже нет, — ответил он, смотря прямо в глаза старому волшебнику. — Уже очень давно.

Дамблдор и остальные забеспокоились, хотя никто из них не опустил палочек из дрожащих рук.

— Раскаиваешься? — спросил директор сосредоточенно.

Человек, известный всему магическому миру как Тот-Кого-Нельзя-Называть, посмотрел на сверток в руках, затем повернулся к Дамблдору и улыбнулся. — Нет, уже нет, — повторил он предыдущий ответ.

— Отдай Гарри мне, — напряженно приказал Дамблдор.

Волдеморт засмеялся. — Нет.

Его ответ был коротким, в результате чего весь отряд авроров чуть было не атаковал. — Я так не думаю, — дополнил Лорд. — У вас был шанс защитить его, но вам это не удалось.

Всего несколько человек поняли то, что он хотел сказать на самом деле. — Как?

— У стен есть воспоминания, — последовал ответ. И перед тем, как Лорд исчез, небольшой лист пергамента выпал из его мантии.

Когда Том исчез, Дамблдор вздохнул, а половина авроров чуть не упала от напряжения. Время, разумеется, смягчило амбиции Волдеморта, но он остался таким же опасным, как и прежде.

— Это действительно был…? — задал вопрос один из молодых авроров и умолк, почувствовав на себе яростные взгляды остальных.

— Да, это он, — сердито подтвердил Аластор и наложил одно или два заклятья на лежавший на земле пергамент. Убедившись, что он безопасен, Грюм призвал пергамент тихим «Accio». Это было письмо с печатью в виде Темной Метки, адресованное «ГП».

— Я думаю, вам надо взглянуть на это, — прошептал старый аврор, протягивая письмо Дамблдору. В этот момент отряд авроров ворвался в дом с готовностью обезвредить любые ловушки, поджидающие их.

Дамблдор прочитал письмо, его голубые глаза помрачнели, а их обычный блеск потускнел из-за понимания важности событий. Он покачал головой, сложил пергамент, спрятав его в складки мантии.

— По крайней мере, это объясняет, как Том проник сквозь защитные заклинания, — сказал директор, прежде чем последовал за аврорами.

— Альбус...? — спросил было, не довольствуясь отсутствием объяснений, Ремус, но Бродяга ущипнул его, зло смотря на директора.

— На письме были заклинания, позволившие Волдеморту увидеть щиты на доме, — объяснил Грюм. — Мистер Поттер гораздо сильнее, чем кажется. Он продержится до тех пор, пока мы не найдем его. Однако, мистер Люпин, я думаю, нам необходимо узнать, действует защита или нет.

Дамблдор стоял в центре самой маленькой комнаты, сузив глаза и оглядываясь вокруг. На полу была кровь, а на мебели — отметины и потертости. Хедвиг ухнула на него из клетки. Несчастная птица была так худа и грязна, что он почти не узнал ее.

— Мерлин мой! — прошептал только что вошедший в комнату Ремус, прикрывая нос одной рукой.

— Что ты чувствуешь? — спросил Дамблдор, взмахом палочки закрывая дверь. Артур, Минерва, Грюм, Ремус, Сириус и он сам — все, кто были необходимы здесь. Авроры только усложнили бы ситуацию

.

— Секс… — тихо ответил Люпин. — Недавно, совсем недавно.

Директор Хогвартса не выказал удивления, точнее, вообще никак не отреагировал. — Что нибудь еще?

— Кровь.

Оборотень сглотнул и заставил себя отвлечься. Он должен это сделать, иначе они никогда не найдут Гарри.

— Запах крови очень слаб, кажется, ему около суток. — Ремус указал на пятна на полу. — Я думаю, это они. Больше ничего необычного, кроме запаха змеи, но этого следовало ожидать. Сириус, сидящий рядом с ним в анимагической форме, кивнул, испуганно глядя на дверь.

— Спасибо, Ремус, — тяжело произнес Дамблдор и повернулся к Аластору. — Что ты видишь?

Магический глаз мужчины бешено завращался, стараясь рассмотреть все вокруг.

— Очень много отвлекающих факторов, но я полагаю, магия мальчика была очень ослаблена либо слаба, поэтому защитные заклинания не помогли, — спокойно ответил покрытый шрамами мужчина, пытаясь сосредоточиться.

— Еще я чувствую отголоски некоторых заклинаний… Confu, Easasum, несколько сильных исцеляющих заклинаний и… Obliviate fractus?

Дамблдор остановился как вкопанный.

— Obliviate fractus?

— Довольно мощное.

— У стен есть воспоминания… — прошептал директор, повторяя прощальные слова Волдеморта. — Я сам научил его этому заклинанию.

— Альбус? — в голосе Минервы слышалось беспокойство.

Несколько мгновений прошло, прежде чем Дамблдор вернулся к своему обычному состоянию, при этом его глаза слабо мерцали.

— Отойдите все, пожалуйста, в сторону. Думаю, самое время узнать, что здесь произошло. Revisum hours forty eight!

Сириус превратился и мрачно посмотрел на директора, но затем его поглотило видение, которое вызвало заклинание.

Появился туманный образ мирно спящего Гарри. Альбус кивнул и взмахнул палочкой. Теперь Гарри метался во сне, очевидно, во власти кошмара, но затем он проснулся и огляделся вокруг. Черный ястреб принес ему письмо. Все, кто видел воспоминание, наблюдали за тем, как Гарри читает его со скептическим выражением лица. После того, как мальчик закончил читать, он нахмурился, обдумывая содержание письма, но внезапно замер с выражением ужаса на лице.

Минуту спустя Гарри засунул письмо под кровать и побежал к двери. Появилась его тетя, Сириус зашипел на нее. Женщина что-то сказала мальчику, после чего он ушел. Дамблдор еще раз взмахнул палочкой. Гарри снова зашел в комнату, неся стакан воды и кусочек хлеба. Он разломил хлеб, отдал половину Хедвиг. Затем мальчик сел на кровать, откусывая хлеб и запивая его водой. На его лице читалось опасение.

Гарри достаточно долго так сидел, пока его дядя не ворвался в комнату. Хотя это было всего лишь изображение, ярость мужчины казалась слишком реальной. Сириус зарычал и Ремус схватил его за руку. Мальчик пытался что-то сказать, прежде чем дядя ударил его.

— Я убью его! — орал Сириус, глядя, как мужчина продолжает избивать его крестника. –Убью!

В конце концов все закончилось, Вернон оставил Гарри лежать на полу. Кровь лужей растеклась под мальчиком, а он потерял сознание.

— Достаточно, — тихо сказал Блэк.

— Сириус, — Дамблдор повернулся к нему, еще более мрачный, чем раньше.

— Я боюсь, это далеко не все. Мы должны продолжить, чтобы помочь Гарри, мы должны углубиться дальше в прошлое, дабы понять, что Том имел в виду, произнося: у стен есть воспоминания. Только они знают, почему был использован Obliviate.

— Лучше бы это того стоило.

Дамблдор снова взмахнул палочкой и они наблюдали за тем, как Гарри с трудом поднимается на кровати, но снова теряет сознание. Директор сжал губы, когда изображение сменилось: он ожидал увидеть Тома Риддла, входящего в комнату. Темный Лорд выглядел убийственно: глаза с вертикальными зрачками и кожа, практически вся покрытая чешуей. Отдав приказ Пожирателям Смерти, он подошел к Гарри.

Сириус был ошеломлен тем, что человек, всегда хотевший убить его крестника, накладывает на него заклинания, облегчающие боль. Это было очевидно, так как болезненное выражение исчезло с лица мальчика и он заснул. Сириус был почти благодарен Темному Лорду, почти… Но затем Волдеморт стянул с Гарри одеяло и начал целовать и ласкать его…

— Нет… — простонал Блэк. — Он не… Он не мог…

Но Темный Лорд мог. Даже человеком Сириус сумел почувствовать запах секса. И Гарри в некотором роде отвечал взаимностью.

Дамблдор убрал изображение взмахом палочки и устало вздохнул.

— Гарри был не в себе, Сириус. Помни это. Заклинание Confu предназначалось для этого. Держу пари, Гарри бы сопротивлялся изо всех, понимай он, что происходит. Но теперь, боюсь, нам необходимо продолжить.

— Альбус, ты уверен? — спросила МакГонагалл.

— Уверен, Минерва. Я знаю Тома достаточно хорошо, чтобы знать: он не сказал бы ничего без оснований. Мы должны знать то же, что и он.

— Тебе не нужно смотреть все.

— Что это значит? — спросил Ремус.

— Есть заклинание, такое же, как мы только что видели, только пройдут не часы, а годы жизни, — начал Грюм.

— Вы не можете!

— У нас нет выбора. Со мной все будет в порядке.

— Ладно!

Взгляд МакГонагалл ясно говорил о том, что она не одобряет то, как сильно выставляется Альбус.

— Заклинание, использующееся, чтобы вернуть недавнее прошлое, сильно истощает магические силы. Заклинанию, возвращающему годы, не обучают вовсе. Оно требует невероятного количества энергии. Как правило, его в состоянии сотворить лишь несколько человек вместе… — объяснила она Сириусу, Ремусу и Артуру.

— Но у нас нет на это времени, — перебил ее Дамблдор, — а мы все-таки должны знать, что случилось.

Сириус прищурился. — Ладно, — сказал он, в конце концов. — Если мы все не узнаем, Волдеморту будет легко нас обмануть.

Дамблдор важно кивнул.

— Спасибо. Это будет нелегко — и сотворить заклинание, и видеть это. Но вы должны помнить, что все увиденное позволит нам помочь Гарри. Он пережил это — сможем и мы.

Старый маг решительно поднял палочку, только глаза выдавали его истинный возраст. — Мне очень жаль, Гарри, — подумал он, прежде чем прошептать слова заклинания.

— Revisum years octatifium.

Всплеск энергии — и комната наполнилась призрачными образами, но людей не было. В помещении был жуткий беспорядок и Артур, несмотря на серьезность ситуации, во все глаза смотрел на огромное количество маггловских игрушек. Единственными вещами, оставшимися на своих местах, были кровать и большой шкаф.

— Я быстро дойду до того момента, когда что-нибудь произойдет. Не уверен, что смогу долго продержаться.

Все остальные с благоговением кивнули. Даже несмотря на то, что они знали, насколько силен Дамблдор, зрелище было впечатляющим.

Изображение, казалось, немного размылось, но оставалось понятным. Сириус легко узнал убирающуюся Петунию и играющего Дадли — тут все было в порядке. В порядке до тех пор, пока Вернон не затащил Гарри в комнату.

Изображение немного замедлилось, когда в комнату вошел еще один человек. Дамблдор замедлил изображение до нормальной скорости, когда мужчина подошел к Гарри.

— Терпите, ради него, — предупредил директор остальных, строго глядя на Сириуса и Рема.

Семилетний Гарри смотрел на мужчину широко раскрытыми изумрудными глазами. Когда человек подошел слишком близко, мальчик набросился на него, царапаясь и кусаясь, но безрезультатно. Мужчина схватил мальчик за запястья, зажав их, а другой рукой срывая с него одежду. Гарри кричал, но мужчина лишь затолкал ему в рот комок ткани и засмеялся.

Наконец все кончилось, мужчина оделся и ушел, а мальчик остался лежать на кровати. Через несколько минут Гарри вытащил ткань изо рта и начал оглядываться в поисках чего-то, еще хоть сколько-нибудь пригодного для носки, но Вернон чуть приоткрыл дверь и бросил внутрь новую одежду.

Дамблдор помрачнел. Изображение снова размылось.

— Я собираюсь пропустить несколько лет…

Картинка снова остановилась. Еще один мужчина ушел, оставив Гарри плакать, только мальчик был гораздо старше, ближе к одиннадцати. На этот раз причина не могла быть прежней. Насилие не могло продолжаться после того, как пришло письмо из Хогвартса. Они бы знали.

Сириус закусил губу, с каждой минутой он чувствовал себя все хуже и хуже, как и все, кто был в этой комнате.

Вернон пришел через несколько минут, казалось, для того, чтобы дать мальчику новую одежду, но он только посмотрел на часы и придвинулся к Гарри. Сириус уловил движение за дверью, обернулся и увидел подглядывающего Дадли.

Когда все снова закончилось, толстяк ушел, обменявшись несколькими словами с сыном и засмеявшись.

Дамблдор выглядел ожесточенно и не был похож на милого старичка, каким его все знали. Взмахнув палочкой, он снова поменял изображение. На этот раз с Гарри было двое людей, одетых в мантии волшебников.

— Вот, — директор свободной рукой остановил картинку. — Кто-нибудь узнает их?

— Этот — не человек, — Грюм и Люпин указали на того, что был повыше. Артур нахмурился. В одном из них было что-то знакомое.

Дамблдор позволил изображению чуть двинуться вперед. Высокий снял капюшон.

— А… Вампир… Наверное, Ксеоаф… — пробормотал директор.

Изображение задвигалось вновь и вампир поднял руки, магия вокруг него была отчетливо видна. Энергия сконцентрировалась на спящем Гарри и, казалось, просочилась внутрь него. Мальчик нахмурился, но через секунду снова мирно спал. Двое мужчин повернулись, чтобы уйти.

— Нет! Останови! — закричал Артур.

— Я его знаю! — мистер Уизли указал на человека, сопровождающего вампира.

— Кто он?

— Торговец… Несколько сделок с Министерством насчет магических артефактов… Как же его имя? Х… Хэп… Ах да! Хэпра Юсиа.

Дамблдор кивнул и заклинание прекратило действовать.

— Я убью их, — тихо сказал Сириус.

Альбус потер переносицу, глядя на Блэка.

— Мне очень жаль, Сириус, больше, чем ты можешь представить, но я думаю, лучше отдать их в руки правосудия. Заклинание Revisum не часто используется, но оно допустимо. В законах существуют положения, позволяющие судить магглов в нашем мире.

Сириус задрожал.

— Наказание?

— Они получат Поцелуй Дементора. Магглы они или маги, неважно — они его получат,— заговорил Грюм.

— И они этого заслуживают, — сказал Артур, все еще выглядя больным. У него было семь детей и мужчина только представил, что каждый…, каждый из них, мог пройти через такое…

Ремус внимательно посмотрел на Дамблдора.

— Почему мы ничего не знали?

— Древнейший вампир Ксеоаф, которого Министерство искало веками, наложил на Гарри Obliviate. Как вы все хорошо знаете, магию вампиров практически невозможно обнаружить.

— Тогда как Волдеморт узнал об этом?

— Через кровь Гарри, полагаю, но сейчас это неважно. Мы должны начать поиски.

— Ладно, — прорычал Сириус и превратился в собаку. Его шерсть поднята, а клыки обнажены.

— Идемте. — Голос был мрачен.

Ремус остановился у двери, позволив Хедвиг в последний раз посмотреть на комнату.

— Мы найдем тебя, Гарри, — прошептал он.

— На этот раз мы не потерпим неудачу.

Дорогие дамы и господа (если таковые тут имеются)! Поздравляю вас с наступающим Новым Годом, а также Рождеством! Всего вам хорошего в новом году :)

Волдеморт рассматривал спящего мальчика, обдумывая свой следующий шаг. Гарри был у него, но Лорд знал: получить — не значит сохранить. Его трофей будет по-прежнему сопротивляться, чтобы в конце концов подчиниться. На самом же деле Темный Лорд очень хотел борьбы…

Теперь Гарри вспомнил свое настоящее прошлое, но у него есть и новое воспоминание, которое может помочь смириться с правдой. Конечно, маловероятно, что парень будет готов принять все это сразу. Но со временем у него просто не будет выбора, только в ближайшем будущем… Осознание произошедшего любом случае не достанется легко. Темный Лорд сузил глаза, лениво пропуская между пальцами волосы спящего мальчика. Он чувствовал, что какая-то идея в голове начинает оформляться, но ход мыслей нарушил проснувшийся смущенный Гарри.

Зеленоглазый парень дико оглядывался по сторонам и Волдеморт попытался успокоить любимого. Но даже Лорд был не в состоянии предотвратить неизбежное — Гарри вспомнил. Кристально-прозрачные слезы собирались в уголках глаз, скатывались по шелковистой коже. Темный Лорд дотронулся длинными белыми пальцами до лица мальчика, нежно стирая слезы, поднял руку и лизнул соленую жидкость.

— Мой несчастный малыш, — прошептал он, затем обнял Гарри.

Гарри сдерживался только мгновение. А потом, ничего не подозревая, он уже цеплялся за человека, предлагающего ему покой, и безудержно рыдая, уткнулся лицом в дорогую черную ткань. Теплые руки обхватили его, поглаживая спину. В ухо лился успокаивающий шепот, мальчик чувствовал себя в безопасности… защищенным…

Но ничто не могло оградить его от воспоминаний.

Он… Они… Они все… Ему было больно, так больно… Он просил их остановиться, почему они этого не сделали? Что он сделал не так? Почему они хотя бы не сказали за что? Больно… Так больно… Он никому не мог рассказать. Он пытался, но не мог подобрать слова. Они следили за ним. Они причиняли ему боль, если думали, что он, возможно, собирается рассказать. У него не было выхода.

Его использовали… Он чувствовал себя дешевым, грязным… Таким грязным…

— Тсс… Гарри… Тсс… Я не обижу тебя… Не позволю им снова причинить тебе боль… Все хорошо.

— Я грязный… — Гарри вздохнул сквозь слезы, не поднимая глаз. Он верил этому человеку… Они уже ничего ему не сделают, но мальчик продолжал чувствовать себя использованным.

Гарри посмотрел на него изумленно, смаргивая слезы и сосредотачиваясь на багровых глазах, внимательно глядевших на него. Он вдохнул, покачал головой и придвинулся обратно, сжимая мужчину крепче. Он помнил эти глаза… Они успокаивали его, такие же ласковые, как и сейчас… И он узнал этот голос, он утешал его и раньше, грубый, но единственный, шепчущий нежности.

— Позволь мне показать тебе, что значит быть любимым, — прошептал Волдеморт в густые волосы Гарри, вдыхая их запах, неожиданно напомнивший ему о лучших временах.

Гарри снова почувствовал себя слабым. Ему было тепло и слова приносили невероятное спокойствие. Он был защищен и любим. Веки стали тяжелыми, мальчик вздохнул. Гарри чувствовал себя чуть лучше, но он по-прежнему был грязным. Использованным.

— Я никогда тебя не оставлю.

Гарри слегка кивнул, но почувствовал, что снова теряет сознание. Слова его утешили… Мужчина останется с ним… Возможно, потом он сможет посмотреть в темноту без страха.

Волдеморт уложил Гарри обратно, положив руку на грудь мальчика и рассматривая свое сокровище. Реакция мальчика была предсказуема… Грусть. За ней последует чувство вины, затем злость, наконец, Гарри примет все это и будет готов идти дальше. С грустью Темный Лорд мог справиться, но он никогда не имел дела с чувством вины или злостью. Он может постараться помочь справиться с этим, но при этом он может убить ради Гарри, а это испортит его планы.

Нет… Дамблдор заварил эту кашу. Значит, он может помочь Гарри справиться со всем, а затем мальчик вернется к Лорду.

— Похоже, я получил тебя ненадолго, любимый, — прошипел он, как только план действий стал ясен. — Но не забывай, Гарри, ты — мой.

Темный Лорд оставил мальчику немного еды и тихо направился к двери, но перед тем как выйти, оглянулся и улыбнулся. Мальчик не пробудет у него долго, но Гарри, спящий в его кровати — это определенно то, что Волдеморт хотел видеть каждый раз, входя в свои комнаты.

Темный Лорд оглядел собравшихся Пожирателей Смерти. Они тихо переговаривались между собой, ожидая прибытия последних опоздавших. Никто не знал, почему их собрали, и это вызывало любопытство. Здесь были и элита, и рядовые Пожиратели, но все в обычных масках, так что только Лорд мог сказать, кто есть кто.

Холодные красные глаза сверкнули, резкий хлопок двери восстановил порядок и Пожиратели Смерти склонились перед Волдемортом.

— Я собрал вас не без причины, — холодно объявил он. — Я хочу, чтобы вы нашли нескольких магглов, — продолжил Темный Лорд, одновременно создавая образы, увиденные в памяти Гарри.

— Магглов? — удивленно спросили сразу несколько Пожирателей.

Глаза Волдеморта опасно сузились. — Магглов, — прошипел он, заглушая все вопросы. — Они могут быть связаны друг с другом. Если найдете одного, возможно, он приведет к остальным. Я хочу, чтобы их нашли и отметили. Министерство не должно ни о чем догадываться. Как только всех разыщете, заберите их.

Он оглядел собравшихся магов.

— Может, они и магглы, но того, кто доставит их мне, я награжу.

Пожиратели Смерти поклонились своему Лорду, благоразумно оставляя вопросы при себе.

— Северус, — позвал Волдеморт. — Останься, — сказал он, как только все вышли.

Теперь они были одни в огромном тронном зале. Снейп поклонился, снимая маску. — Мой Лорд.

— Я сомневаюсь, что ты сможешь найти магглов, будучи в Хогвартсе, поэтому у меня для тебя другое задание.

Высокий мужчина кивнул, ожидая, когда его Господин продолжит.

— Дамблдора еще не оповестили об этом, но я забрал то, что по праву мое.

Северус моргнул, сохраняя нейтральное выражение лица.

— А… Ты же ведь не знаешь?

Это вопрос, на который нельзя было не ответить. — Я не знаю, мой Лорд, — признался Северус, и удивился, когда Волдеморт засмеялся.

— Конечно же, нет.

Темный Лорд взмахнул палочкой, создавая новую иллюзию.

Это было изображение спящего Гарри Поттера. Он казался спокойным, лежа на черных шелковых простынях, положив голову на зеленую подушку. Маленькая змейка свернулась рядом с ним, шипя и оглядываясь по сторонам. Снейп узнал ее. Таких змей Волдеморт использовал для охраны ценных людей.

— Мой Лорд? — Северус сдерживал дрожь в голосе. Если Гарри у Темного Лорда, то… Он не хотел даже знать, что это может значить.

— Тот, кого я так давно желал, наконец у меня, — сказал Волдеморт с гордостью, — но он ещё не готов. К тому же, Дамблдор должен ответить за многое.

— Я не понимаю, мой Господин.

— Ты поможешь Ордену Феникса исцелить Гарри Поттера, — объявил Волдеморт. — А это поможет тебе укрепить свою позицию и завоевать доверие Дамблдора.

Северус сглотнул. — Мой Лорд, — выдавил он. — Это честь для меня.

Волдеморт пренебрежительно махнул белой рукой. — Ты приведешь Орден к Гарри , а я ограничу его свободу должным образом.

— Подземелья?

— Нет… Не так грубо… Он будет в моих комнатах. Пароль — «Salamir Ascendant». Я скажу моим подопечным не трогать тебя, но насчет членов Ордена у меня нет гарантий.

Снейп поклонился снова.

— Не опаздывай, — дал последнее указание Темный Лорд.

Дамблдор сидел в своем кабинете в одиночестве, под тихое пение Фоукса обдумывая произошедшее. Он сделал ошибку. Ошибка, которая может отразиться на всем Магическом Мире. Эти магглы… Как они могли совершить такое? «Худший вид магглов» — как Минерва назвала их еще в самом начале. Но директор и подумать о таком не мог… Он же проверял, и очень внимательно… Так что изменилось?..

Альбус покачал головой, заставляя себя посмотреть на пергамент. Письмо Гарри лежало на столе… Словно насмехаясь над ним… Всё это было правдой… Он доверил этим магглам такую силу… Дамблдор протянул руку к письму, чтобы перечитать его. Том был до жестокости честен, хотя подкинул ему весьма ценную информацию. Лорд объяснил достаточно для того, чтобы Гарри понял, но при этом видел только половину правды.

С внезапным шипением письмо сгорело, и директор посмотрел на него с легким любопытством. Оказалось, Том активировал чары, наложенные на пергамент. С мрачной улыбкой Дамблдор наблюдал за этим, зная, что его ученик видит его и, без сомнения, воспользуется этой информацией.

Из пепла старого письма возник новый пергамент, адресованный «АД». Он завис в воздухе, а затем раскрылся.

Дамблдор,

Лорд Волдеморт.

Дамблдор разглядывал пергамент. Так значит, Том скоро вернет Гарри..? Это должно успокоить Сириуса, и, возможно, у Альбуса получится исправить все то, что он натворил.

— Гарри, — прошептал Дамблдор, откладывая письмо в сторону. — Прости меня…

— Тихо, — предупредил Северус, осматривая коридор. Они забрались глубоко в крепость Темного Лорда и сейчас пробирались к его покоям, чтобы спасти Гарри Поттера.

Дамблдор был вынужден держать себя в руках, когда Северус сообщил, что знает, где Гарри. Директор не хотел даже думать от том, как отреагирует Сириус. Пес был вне себя злости, но здесь до сих пор вел себя очень тихо.

Орден отправил с Дамблдором трех человек — большее количество вызвало бы подозрения. Замок был оплотом Волдеморта, но там было не так много Пожирателей. Темный Лорд предпочитал, чтобы его слуги не подобострастно ползали вокруг него, а приносили пользу своим пребыванием в обществе. Но призвать их всех в замок не составило бы труда.

— Сюда, — указал Снейп на незаметную дверь и прошептал пароль. — Salamir Ascendant.

Дверь тихо открылась, все быстро зашли внутрь с палочками наготове.

— Stupefy! — заклинание эффективно, даже если произносить его шепотом. Несколько змей вызывающе зашипели, прежде чем упасть на землю.

— Прикройте меня, — приказал Сириус, и шагнул в центр комнаты. Казалось, его глаза были всюду — давала о себе знать аврорская подготовка.

Снейп предупредил, что Волдеморт не держит Гарри в подземельях. Вместо этого Лорд выбрал более личное помещение, но в этом не было ничего неожиданного. Правда, Сириус предпочел бы скорее подземелья, чем вопиющую роскошь этой комнаты. Там Блэк чувствовал бы себя лучше, особенно зная, что Темный Лорд сделал с Гарри. С рычанием, больше присущим Мягколапу, Сириус убил заклинаниями несколько змей, которые оставались еще в сознании и обвивались вокруг большой кровати.

Гарри спал, свернувшись на подушках, его лицо было спокойным. Волосы ореолом разметались вокруг головы. Одеяла почти не прикрывали мальчика, но в комнате было достаточно тепло. Сириус тут же поднял его, закутав в покрывало.

— Что?! — зарычал Блэк. Как только Гарри пошевелился, Сириус услышал тихий звон звеньев цепи, а потом увидел и ее саму. Бывший аврор заметил, что цепочка стала красной, тогда он направил палочку на серебряные звенья, уничтожая их. — Я убью его, — прорычал Блэк, поднимая Гарри снова и направляясь к двери.

Но две змеи возникли у них на пути. Сириус лишь взглянул на рептилий, как они дрогнули и уползли.

Северус в это время развлекался, наблюдая за происходящим. Темный Лорд сказал ему, что змеи не причинят вреда, и лично Снейп подозревал — Волдеморт намеренно оставил змей, дабы посмотреть, на реакцию орденовцев. Северусу было интересно увидеть, как змеи отступили перед разгневанной псиной.

— Идем, — сказал Ремус, тихо фыркнув. — Мы все еще в опасности.

— Ммм… — Гарри открыл глаза.

— Шшш… Гарри, — попытался успокоить его Сириус.

— Кто…? — прошептал мальчик.

— Гарри, это я, Сириус.

— Нет… — Гарри нахмурился, слабо отбиваясь. — Я не могу уйти… Змеи не дадут мне.

— Все будет в порядке, — сказал Сириус успокаивающе. — Я им не позволю.

Гарри сонно кивнул, словно не совсем понимая. А Сириус, улыбнувшись, погладил его по волосам и поцеловал в лоб.

— Теперь мы можем идти? — несмотря на резкий тон Снейпа, Сириус не стал отвечать ему тем же, тем более Северус сегодня им был необходим.

— Можем, — прошептал Блэк.

* * *

Волдеморт наблюдал за тем, как четыре фигуры в мантиях уносили Гарри. Интересных Дамблдор подобрал людей для задания. Конечно же, Снейп — кто еще мог провести всех через лабиринт, которым была его крепость. Оборотень Люпин, чьи обостренные чувства несколько раз помогали избежать им обнаружения. Аврор Грюм, многолетний опыт которого позволил им обезвредить несколько самых искусно подготовленных ловушек, кроме того, он предоставил законные обоснования для операций, чего нельзя было ожидать от кого-нибудь помоложе. И Сириус Блэк, разыскиваемый преступник, который свел к нулю всю законность Ордена Феникса, но, кажется, Гарри ему доверяет. Очень интересно.

Конечно же, Лорд знал, кто такой Сириус Блэк. Полезно иметь Хвоста в роли слуги. Но вот видеть Блэка на задании было неожиданно. И это только подчеркивало, как некомпетентен Хвост. Блэк, в отличие от него, был сильным и умным. Глядя на Сириуса, можно было понять, почему Магический мир подозревает его в убийстве Хвоста и магглов. Лорд вздохнул. Питер, конечно, полезен, но Блэк мог бы сделать куда больше.

Волдеморт в последний раз взглянул на изображение Гарри, а затем повернулся к Пожирателям. Двое держали Арабеллу Фигг, авроршу, третий нацелил на нее палочку.

— Не нужно волноваться, — сказал Лорд мягко, игнорируя непокорный взгляд женщины.

— Орден Феникса только что спас вашего подопечного. Он вернется в Хогвартс в течение часа.

Арабелла слегка кивнула, а глаза выдали ее облегчение, прежде чем принять покорное выражение.

Волдеморт улыбнувшись, посмотрел на женщину. — Значит, ты мне больше не нужна, — промурлыкал он.

Она лишь кивнула еще раз.

— Я не убью тебя. Это будет лишней потерей. Вместо этого у меня для тебя другое задание, — продолжил Лорд, но был прерван.

— Никогда я не буду служить тебе! — зашипела женщина.

— Я этого и не хочу, — сказал Волдеморт. Темный Лорд обратил свой взор на Элиту Пожирателей, которые заклинанием заставили ее смотреть на Лорда. Он оглядел авроршу — подходящая наживка.

— Мне нужно, чтобы вы трое поймали вампира Ксеоафа Касициала. Используйте ее как приманку — отправляйтесь в темный город Карпеша. Поговорите с младшим вампиром Икханом и скажите Ксеоафу, что я готов заплатить за его кровь сколько он пожелает. Затем приведите его ко мне, а ее доставьте обратно, если не сможете — я пойму. И я хочу, чтобы Ксеоаф был цел и невредим.

— Да, мой Лорд, — Пожиратели поклонились, прежде чем аппарировать вместе с авроршей, оставляя Волдеморта наедине с его мыслями.

Волдеморт откинувшись на спинку трона и полуприкрыв глаза, глядел в темноту. Лорд думал, что нужно больше пыток грязнокровок, только теперь это потеряло свою привлекательность. Приятно было вызывать страх, но пытки, в конце концов, глупы и бесполезны. Темному Лорду, если он хочет править, нужны последователи, а не трупы. Несмотря ни на что, грязнокровки лучше магглов.

С другой стороны, магглы…

Порывистым движением руки перенес родственников Гарри в комнату. Они глядели на Волдеморта со страхом. Заглушающие заклинания все еще действовали, так что Лорд мог чувствовать страх в воздухе, без этого надоедающего шума.

— Я хотел подождать остальных, — сказал он, поворачиваясь к магглам. — Но думаю, мы можем начать и без них.

Взмахом палочки Лорд снял чары с толстого мальчишки и его отца. — Ты, женщина, заслужила немного милосердия… Твой муж покажет тебе, что он делал с моим любимым, пока тебя не было дома.

— Нет, — заскулил мужчина. — Нет…

— Imperio, — скучающим голосом Волдеморт наложил заклинание. — А теперь сделай это, — приказал он с горящими глазами.

Петуния широко раскрытыми глазами смотрела, как муж насилует ее сына. Женщина ничего не могла сделать, но какая-то часть внутри нее кричала.

Темный Лорд посмотрел на нее. — Я не лгу. Вот что он делал с Гарри. Много, много раз.… И он позволял остальным насиловать мое сокровище. Это только начало… Я покажу тебе остальное.

Когда все кончилось, Волдеморт снял Империо с Вернона, с интересом наблюдая, как тот обнаружил себя задыхающимся лежащим на холодном каменном полу.

Темный Лорд засмеялся, глядя на их выражения лиц, полные муки, правда, он тут же принял беспристрастный и отчужденный вид. Ведь Лорд еще даже не начал мстить за то, что Гарри выносил все эти годы. Небрежным движением палочки Волдеморт отправил из обратно в камеру.

Теперь ему просто нужно было остаться одному.

— Суд призывает к порядку!

— Протестую!

Послышался удивленный шепот со стороны избранных волшебников и ведьм, собравшихся, чтобы исполнить постановление суда. Суд только созван, а ответчик уже протестует.

— В чем дело? – спросил председательствующий судья Джилэми Хортон.

— Я протестую против проведения тайного заседания, — сказал Хэпра напряженно. — И я требую, чтобы мне объяснили, в чем меня обвиняют!

Дамблдор встал. Он представлял обвинение. Альбус был одет в простую фиолетовую мантию, украшения, которые обычно сопровождали его одеяния, отсутствовали, а ещё его глаза были необыкновенно мрачны.

— Я прошу позволения оставить это заседание тайным, так как дело очень деликатное, судья Хортон. Если к концу заседания вы решите, что я был неправ в своем суждении, я не буду возражать против отмены секретности.

Судья Хортон кивнул Дамблдору. Альбус много сделал для магического мира, но нельзя основываться исключительно на этом. Хортон должен быть беспристрастным. Однако предложение Дамблдора было разумным, невозможно вновь восстановить секретность.

— Не вижу проблемы.

Дамблдор слабо улыбнулся, а затем, повернувшись к Хэпре, продолжил говорить.

— Я выдвигаю обвинения против вас от лица мистера Гарри Поттера.

Когда Дамблдор назвал легендарное имя, все волнения улеглись. Даже судья Хортон выпрямился.

— Гарри Поттер? – усмехнулся Хэпра. – Я никогда с ним не встречался! С чего бы ему обвинять меня в чем-то?

Несколько человек из судейской комиссии кивнули, удивляясь тому же самому. В Волшебном Суде был только обвиняемый, который в этом случае должен защищать себя сам, обвинитель, представленный Дамблдором, и пятеро судей, составляющих судейскую комиссию, возглавляемую Хортоном. Эти пятеро выносили окончательный вердикт. Свидетели могли вызываться обеими сторонами и все законные методы допроса допустимы, хотя Дамблдор не рассчитывал на то, что в этот раз будет много вопросов. Он ожидал, что суд признает Хэпру виновным.

Комиссия обычно включала в себя несколько видных членов магического сообщества, так что принятое решение отражало волю волшебного мира. Сегодня она состояла из Хортона, который был судьей, начиная с самых первых судов над Пожирателями Смерти, Лефранта Юнры — специалиста из Отдела Магических Артефактов, Рейки Нибблеби — независимого журналиста, связанную специальными чарами, которые не позволят ей нажиться на раскрытии сведений, Бетани Салмато, которая представляла интересы Министерства, и… Люциуса Малфоя.

В любой другой ситуации Дамблдор беспокоился бы, но он знал, что Люциус придет к правильному решению, несмотря на его ненависть к Гарри Поттеру. У Тома не было времени инструктировать своих последователей, да он и не стал бы это делать. Он не хотел огласки данной ситуации, как не хотел того же и Дамблдор, но Люциус — умный человек, он разберется.

Дамблдор собрался с духом.

— Я выдвигаю обвинение в наложении заклятий на несовершеннолетнего без его согласия с целью изменения решения о виновности или невиновности обвиняемого, а также в применении силы к охранным щитам, окружающим его, и самое тяжкое – в насилии над ребенком.

— Насилии над ребенком? – засмеялся Хэпра. – Нет, я знаю, кто он такой, да все знают, но я никогда его не видел!

— Он видел вас.

— Тогда пусть он выдвигает обвинения! Я уважаю мальчика и то, что он сделал для магического мира, но это нелепо!

Дамблдор кивнул. – В связи со сложившимися обстоятельствами, Гарри сейчас под защитой нескольких заклинаний и постоянно сопровождается животными-защитниками. Если суд поволит находиться тут животным, я вызову его.

Взмахом палочки Дамблдор вызвал Гарри. Мальчик был бледен и одной рукой держался за большого черного пса, успокаивая его. Шерсть животного была вздыблена, зубы – оскалены. Гарри вяло, но с небольшим любопытством оглядывался вокруг. С тех пор, как его спасли, мальчика снедали воспоминания. То, что они были блокированы несколько лет, сильно повлияло на него, хотя несмотря на это, время от времени на лице Гарри появлялась мягкая улыбка.

Хэдвиг, полностью восстановившаяся после недоедания, тоже сопровождала мальчика. Сова изменилась, ее перья выглядели не мягкими, а твердыми, и сама она казалась откормленной и опасной. Ее клюв был длинным и острым, а когти сверкали, когда мягко сжимали плечо Гарри. Сова, предупреждающе ухнув, немигающим взглядом посмотрела на Хэпру.

— Гарри, — начал Дамблдор негромко, ради мальчика игнорируя шокированные взгляды со стороны комиссии, увидевшие бледность их Спасителя. – Я знаю, это сложно, но Хэпра хочет знать, в чем ты его обвиняешь.

Гарри кивнул, поглаживая Бродягу. Хэдвиг успокаивающе потерлась о мальчика клювом. – Он… Он обидел меня… Как и другие… Он обидел меня, — начал тихо мальчик.

— Гарри, мне жаль, но тебе нужно говорить точнее.

— Он изнасиловал меня, — заплакал Гарри, зарываясь лицом в шерсть Бродяги, цепляясь за пса, мальчик больше походил на маленького ребенка, чем на пятнадцатилетнего подростка.

— Он что…? – отовсюду послышались возгласы.

— Я этого не делал! – запротестовал Хэпра. – Это какая-то глупая шутка!

Дамблдор вздохнул. – Хотел бы я, чтобы так оно и было. Действительно хотел бы, — сказал он мрачно. – Но есть доказательства.

— Я думаю, нам необходимо их услышать.

— Несколько дней назад возродившийся Лорд Волдеморт решил прийти за Гарри Поттером. Темный Лорд снял действие охранных заклинаний вокруг дома Гарри. Несколько авроров, я сам и члены Ордена пробрались к дому в то время и увидели, как Волдеморт унес Гарри, а потом мы заметили родственников мальчика без сознания. В попытках определить место, куда Темный Лорд забрал Гарри Поттера, я наложил чары Revisum и увидел, что маленького Гарри неоднократно насиловали.

— Магглы тоже были задействованы, но Хэпра участвовал в заклинании.

— Так почему мы не слышали об этом раньше? – спросила мисс Нибблеби.

— Гарри все это время испытывал на себе действие Obliviate, а Волдеморт снял его.

— И вы хотите, чтобы мы поверили, что эти воспоминания не заменены? – спросил Хэпра.

Хортон посмотрел на него взглядом, далеким от восхищенного. – Revisum основывается на воспоминаниях предметов, а не людей, — пояснил он. – И если вы достаточно сильны, то сможете вызвать такие воспоминания.

Глаза Хэпры широко раскрылись, а Бродяга гавкнул почти счастливо.

— Он всё выдумал!

— У меня есть несколько свидетелей, которые подтвердят увиденное, — сказал Дамблдор и вздохнул. – И, хотя это крайняя мера, Гарри тоже может это подтвердить, если суд сочтет необходимым.

— Дамблдор, вызовите первого свидетеля, пожалуйста, — попросил Хортон.

— Спасибо. Я вызываю Аластора Грюма.

Вспышка – и Аластор появился в зале. Он был одет в простую черную аврорскую мантию. Грюм коротко кивнул, прежде чем оглядеться.

— Спасибо, что пришел, Аластор, — поприветствовал его Дамблдор.

Грюм ничего не сказал, уставившись своим магическим глазом на Хэпру, а другим – на Хортона.

— Как мы понимаем, вы присутствовали при использовании чар Revisum.

— Да.

— Можете рассказать суду, что вы видели?

Аластор кивнул, «Сфера Свидетеля» возникла вокруг него. Это был простой метод, не вызывающий боли и позволяющий увидеть, правду ли говорит человек. Сфера светилась бледно-желтым. Если бы он солгал, она стала бы красной. Это сильно упрощало проверку подлинности показаний.

— Был поздний вечер, когда меня вызвал Дамблдор. Я немедленно аппарировал к дому мистера Поттера, потом заметил Анти-аппарационные Щиты сломанными. Несколько членов Ордена и авроры были там и видели, как Лорд Волдеморт выходит из дома, сопровождемый двумя Пожирателями смерти, которые тащили связанных родственников Гарри, затем они все аппарировали.

— Ха! Так где же был мистер Поттер? – Хэпра выглядел ликующим.

— Он был у Лорда Волдеморта, но Орден Феникса, как вы видите, уже спас его и местонахождение мистера Поттера не вызывает сомнений. В тот момент невозможно было следовать за Волдемортом, поэтому мы зашли в дом, дабы посмотреть, что случилось. И там обнаружили свежие доказательства того, что над Гарри совершалось насилие, так же обнаружили следы заклятий?

— Что это были за заклинания?

— Помимо сломанных Щитов — Obliviate Fractus, который освободил воспоминания мистер Поттера, Revisum – наложен два раза: один – чтобы убедиться, что Гарри не пострадал от Лорда Волдеморта, второй раз – чтобы увидеть, что Гарри вытерпел за эти несколько лет. Во время второго раза обвиняемый был замечен в воспоминаниях помещения в компании вампира Ксеоафа Касициала.

— Простите, что вынужден спросить: вы видели обвиняемого с мистером Поттером?

— Я видел множество мужчин вместе с Гарри, и да, обвиняемый был одним из них.

— Возмутительно! – Хэпра усмехнулся, только в его тоне была нотка паники.

Бродяга снова зарычал, но Гарри его сдержал.

— Что обвиняемый делал с мистером Поттером? – спросил Хортон, стараясь сохранить спокойствие?

— Он совершал половой акт с мистером Поттером, — Грюм сохранял нейтральный тон.

— Нелепо!

— Мистер Юзия, вы можете дать показания, если хотите, — предложил Хортон.

— Почему я должен защищать себя от этих абсурдных и голословных утверждений?

— Потому что они не абсурдны, — голос Хортона был убийственно тих.

— В самом деле… — заговорил Люциус. – Если вы дадите показания, то это будет самый быстрый способ все выяснить.

— Нет!

— Возможно, суд разрешит вспомогательные визуальные средства?

— Что вы предлагаете, Дамблдор?

— Если Гарри позволит, я могу — в сущности, можете и вы — использовать Чары Зримой Памяти, которые позволят увидеть воспоминания Гарри. Я уверен, вы все осведомлены, что такие Чары показывают истину, не то, что думал Гарри, а то, что люди на самом деле делали. Или, может быть, мистер Юзия позволит применить эти Чары к нему?

— Нет!

Дамблдор повернулся к мальчику. – Гарри?

Гарри Поттер был предупрежден, поэтому не испугался. Происходящее откроет правду судейской комиссии, и хотя это значит, что больше людей будет в курсе, они не станут говорить об этом — один из законов о неразглашении тайны. Члены комиссии могут подтвердить, что вынесли приговор, но больше не смогут сказать ничего.

Гарри кивнул.

— В интересах мистера Поттера я применю Чары, — Хортон с палочкой наготове шагнул вперед.

Гарри снова кивнул и заклинание было произнесено. Оно материализовалось как облако позади мальчика и он с болью заставил себя вспомнить Хэпру. Все прочие мужчины вспоминались размыто. Хэпра настаивал, чтобы Гарри отвечал на его заигрывания, и если мальчик этого не делал, Хэпра причинял ему сильную боль. Гарри знал, что такое Crucio, знал достаточно, дабы быть уступчивым, знал он и как доставить удовольствие.

Сам Гарри не смотрел на изображение, но он знал: Хэпра в воспоминаниях только что наказал его за неучтивость. Тело мальчика болело из-за воспоминаний. А сейчас волшебник целовал и гладил его, словно пытаясь возместить причиненную боль. Гарри закрыл уши руками, пытаясь приглушить крики, но это происходило в его воспоминаниях, и ничего нельзя было поделать.

Через некоторое время Хортон прервал действие заклинания, на его лице читались отвращение и презрение. Он жалел Гарри, которому приходилось жить с этим и надеялся, что Дамблдор защитит мальчика. – Как ты мог? – сказал судья яростно. – Как ты мог сделать такое с ребенком? Он повернулся к другим судьям. – Вам нужно видеть больше?

Все четверо покачали головами. – Азкабан! – зарычала Бетани.

— Поцелуй! – возразил Лефрант.

Рейка кивнула, соглашаясь, и Хортон повернулся к Люциусу. – Поцелуй, — тихо согласился старший Малфой.

— Теперь официально, — с горящими глазами сказал Хортон. – Вы будете доставлены в Азкабан, где дементоры осуществят Поцелуй. Это окончательный вердикт суда.

Свет вспыхнул вокруг Хэпры, заковывая его; маленькие огни закружились вокруг всех остальных – подействовал закон о неразглашении. Дамблдор положил руку на плечо Гарри, отправляя того обратно в Визжащюю Хижину, откуда Сириус потом доставит его в Хогвартс.

Директор спрятал широкую улыбку. Заседание закончено. Возможно, теперь Гарри сможет поправиться?

* * *

Люциус откинулся в кресле, прищуренными глазами смотря на огонь, размышляя.

День выдался насыщенным, а услышанные откровения объясняли многие загадки в поведении его Господина.

Люциус был удивлен, когда его попросили присутствовать в судейской комиссии по делу, связанному с Гарри Поттером. Малфой был с Господином, когда они захватили мальчика, так как же Дамблдор так быстро получил ребенка обратно? Волдеморт становится слабее…

Эта одержимость Гарри Поттером ненормальна… Мальчик, несомненно, причиняет беспокойства, хотя быстрая Avada Kedavra решает все проблемы. Но, кажется, одержимость Волдеморта развивается… Люциус нахмурился. Гарри Поттер пострадал от Хэпры и от магглов тоже… А, теперь ясно, зачем Лорду Волдеморту были нужны эти магглы. Он собирался отомстить.

Мальчик — только проблема… Слабость…

Он больше не подходит для того, чтобы возглавлять нас… Эта мысль не была новой — грядут перемены…

— Отец!

— Драко! – Люциус поприветствовал сына.

— Как прошел суд?

Люциус поднял одну бровь. – Ты же знаешь, это было тайное заседание, я не могу тебе рассказать.

— Я знаю – что ты сможешь найти обходные пути, — сказал Драко деловым тоном.

Люциус улыбнулся. – Очень хорошо, сын. Ты прав… Но я не могу рассказать все, — он прикрыл глаза, размышляя. – Ты не получишь Метку.

— Что? Но я хочу служить нашему Господину, — запротестовал Драко.

— Ты будешь служить Темному Лорду, но не этому. Он стал слаб после возрождения. Ты будешь моим наследником, — Люциус откинулся на спинку кресла, наблюдая, как его сын размышляет над полученной информацией.

Драко сглотнул. – Он… Он действительно настолько слаб? – спросил мальчик, сомневаясь.

— Действительно. Он ищет Гарри Поттера, но не для того, чтобы убить… Вместо этого он теряет свое и наше время, что бы отомстить за Гарри, — Люциус покачал головой. – Что ж, тем лучше. История запомнит его как великого Темного Лорда, павшего в самом расцвете сил. Из пепла его правления восстанет новый Темный Лорд, Люциус Малфой.

Драко кивнул, тень легкой улыбки пробежала по его бледному лицу. – Что мне делать?

— Пока – ничего… Ничего не изменилось. Впрочем, у меня есть кое-какая информация, надеюсь, ты сможешь использовать ее правильно в свое время.

Драко кивнул.

— В этот самый момент мистер Поттер находится у Дамблдора в Хогвартсе, где директор пытается вылечить его от ран.

— Поттер ранен? – глаза Драко сияли.

— Эмоционально, сын мой, эмоционально. Кажется, его магглы плохо с ним обращались. Его много раз насиловали. И он только теперь об этом вспомнил, когда Темный Лорд снял с него Obliviate.

Драко прищурил глаза. – Значит… — произнес он медленно. – Он беспомощен? Если он так страдает, он не сможет никому сопротивляться.

— Точно, — Люциус снова улыбнулся. – Я верю, ты сможешь принять соответствующие меры, чтобы оставить его в таком состоянии.

Драко улыбнулся отцу. – Разумеется, мой Господин.