— Мне больно, — с какой-то ужасающей четкостью осознал я и вытаращил глаза от изумления. — Этого не может быть!
Меня охватило удивление. Было смешно, от того что больно. Я поднял глаза и уставился на полог расфокусированным взглядом. Мои собственные демоны терзали меня. В тот момент я почувствовал себя как никогда ничтожным. Мой негромкий смех разрывал тишину, и, если бы кто-нибудь увидел эту картину, то принудительного лечения в Мунго было бы не избежать.
— Этого не может быть... — словно в бреду повторил я, и сильное удивление вновь отразилось на моем лице.
Шорох из глубины спальни заглушил смех. Я прислушался. Шорох некоторое время продолжался, затем послышались мягкие шаги. Полог слегка отодвинулся, и передо мной возникло обеспокоенное лицо Гарри.
— Рон, что с тобой? — взволнованно спросил он и внимательно посмотрел на меня. Я отвернулся и пробубнил :
— Ничего.
Гарри тяжело вздохнул, залез на мою кровать и задернул полог. В темноте его лицо было плохо видно, поэтому, справедливо рассудил я, если вдруг мне не удастся при нем держать себя в руках, он этого не заметит.
— Выкладывай, — тихо сказал Гарри. Его глаза сверкнули за стеклами очков, и внезапно я почувствовал такую потребность выговориться, что взгляд мой устремился к другу, а слова полились сами...
— Я не знал, как к ней подобраться. Она такая... умная, я не знаю, проницательная. А я кто? Никто. Пустое место. Мальчик-который-всегда-в-тени.
— Нет, Рон, это не так...
— Не перебивай, Гарри. Я идиот. Я знаю это.
Поттер замолчал и выжидающе посмотрел на меня. Я собрался с духом и продолжил:
— Сколько ушло у меня времени на то, чтобы найти слова. Чтобы выбрать время и день. Я даже купил ей подарок. Вот, смотри, — я запустил руку под подушку, вытащил оттуда маленькую бархатную коробочку и протянул её Гарри
Тот осторожно взял её и открыл. Его глаза в изумлении распахнулись. Я подумал, что, раз мой подарок произвел впечатление на Гарри, то и ей он, возможно, понравился бы.
— Красивый, — с восхищением произнес Гарри и испытующе посмотрел на меня. — Где ты его взял?
— Заказал по почте. Я потратил на него все свои сбережения. Чистое золото.
Подарком был маленький кулон ручной работы в форме льва.
Гарри закрыл коробочку и отдал её мне. Я снова убрал её под подушку и продолжил своё повествование:
— Так волноваться мне ещё не приходилось. Я ужасно боялся, что она не ответит взаимностью, зная, что моя любовь к ней в любом случае разрушит нашу дружбу. Но я не думал, что мне будет больно. Я, вообще-то, и не знал, что такое боль на самом деле.
Гарри одарил меня сочувственным взглядом, но я отмахнулся и снова заговорил:
— Это случилось вчера. Отбой был час назад, и я возвращался из гостиной, держа в руках письмо, которое утром собирался ей отправить, — недоуменный взгляд друга заставил меня немного покраснеть. — Я не мог просто подойти и прямо сказать, что нам надо встретиться наедине. Ну, так вот. Я шел по лестнице, когда вдруг услышал шорох за ближайшим поворотом. Мне стало интересно. Ты знаешь, освещение в башне по вечерам плохое, и я не сразу понял, что это поворот к девичьим комнатам. Завернув, я мигом осознал это, но было поздно.
В этот момент я погрузился в воспоминания. Два тела страстно сплетались в полумраке коридора. Девушка, которая была прижата к стене, запрокинула голову и нежно стонала. Я в ужасе отпрянул. Это была она. Гермиона.
Но это открытие не было самым страшным. Тем, кто яростно терзал шею Гермионы, тоже была девушка. Более того, это была Джинни. Моя сестра.
Все стало словно в тумане. Я не мог пошевелиться и продолжал смотреть, не в силах даже отвести взгляд. Шок был настолько сильным, что я до сих пор не понимаю, как не потерял сознание.
Тем временем Джинни уже избавила их от мантий, и целовала Гермиону в губы. Я снова опешил и тихо всхлипнул, но девушки не замечали меня. В слабом свете факелов кожа Джинни приобретала красноватый оттенок, и я невольно заметил, как сестра хороша. Руки Гермионы скользнули ей под блузку. Джинни хрипло застонала и принялась расстегивать кофту моей любимой. Рука, скользившая по спине сестры, погладила поясницу. Девушка изогнулась и быстро что-то зашептала. Гермиона распахнула затуманенные глаза и поймала её губы, захватив Джинни в новый поцелуй. С плеч моей любимой упала блузка. Побелев, я подумал, что бы сказала на всё это мама. Тем временем моя сестра разорвала поцелуй и слегка наклонилась, чтобы её рыжая голова оказалась на уровне груди Гермионы. Та протянула руку и жадно схватила Джинни за ягодицу. После этого я не выдержал и бросился бежать.
— ...но было поздно. Я увидел их. Гермиону и... ещё одну девушку. Они целовались. Как любовницы.
Ответом мне было гробовое молчание.
— С тех пор я не нахожу себе места. Знаешь, Гарри, мне кажется, я проклят. С детства всё лучшее достается кому угодно, только не мне. Я всегда был младшим. Не самый умный, не самый красивый, не самый интересный... я уже не знаю, что делать. А теперь и Гермиона. Не могу поверить, что она любит девушку. А я-то надеялся, что мои чувства взаимны... Мне так больно, Гарри. Я не умею жить без неё. Она самая лучшая. Меня утешает только то, что я не успел сломать нашу дружбу. Но вряд ли я полюблю кого-нибудь другого. Никогда не думал, что бывает так больно. Что теперь делать? Мало того, что мою любимую увела девушка, так ещё и моя собственная сестра!...
Я осекся и испуганно посмотрел на Гарри. Не смотря на желание выговориться и обиду, я не собирался выдавать ему Джинни. Друг понимающе взглянул на меня и безумно захихикал. Сказать, что я удивился — значит ничего не сказать. Отсмеявшись, он странным тоном сказал :
Vova
