— Поттер! — крик дяди Вернона буквально сотряс прихожую. — Немедленно спускайся сюда!
Поднявшись с кровати, Гарри бросил на стол книгу и, поправив растянутую футболку, вышел из комнаты. Шагая вниз по ступенькам, он гадал, что же дядя потребует сделать сегодня. Вчера, например, Гарри весь день красил уродливый маленький забор, которым Дурсли вдруг решили огородить палисадник. Краска так ужасно пахла, что у Гарри заболела голова, и желудок протестующее сжался от подкатывающей к горлу тошноты. Въедливый запах пропитал одежду, волосы и даже кожу. Когда Гарри закончил с работой и зашел на сверкающую чистотой кухню, ему показалось, что запах краски проник и сюда. Поттер даже отказался от ужина, опасаясь, как бы его не вырвало прямо на кухонный паркет, и всю ночь пил воду, пытаясь усмирить тошноту в желудке и тяжесть в голове.
— Да, дядя Вернон? — равнодушно спросил Гарри.
— Иди за мной, — выдохнул толстяк в усы.
Недовольно ворча и костеря «бездельника, которого ему подкинула немилосердная судьба», мистер Дурсль вышел на улицу и указал на багажник своего автомобиля.
— Вытащи их. И не вздумай испортить полировку машины — голову оторву! Неси к забору. Краски в пакете. Чтобы к вечеру все было готово!
Гарри заглянул в багажник. Этого еще не хватало! В картонной коробке стояли гномы — семь совершенно белых садовых фигурок: экономные родственники купили их не раскрашенными, решив, по всей видимости, что племянник замечательно справится с этим сам. Да еще и бесплатно.
Поджав губы, Поттер схватился за коробку.
— Я сказал аккуратнее! — проворчал Дурсль. — Не поцарапай машину!
— Да, дядя Вернон, — мрачно процедил Гарри, крепко прижимая к себе коробку.
«Теперь понятно, почему забор поменяли. Гномики. Какая прелесть, — внутренне содрогнулся он. — Похоже, тётя Петунья окончательно сошла с ума».
Гарри поставил коробку на траву около маленького заборчика и снова отправился к машине, чтобы взять краски.
— В пакете инструкция. И не вздумай что-нибудь испортить! — угрожающе прорычал Дурсль.
— Да, дядя Вернон, — автоматически ответил Гарри, вытаскивая пакет.
Поттер уселся прямо на траву. Выложив перед собой пластмассовые баночки с красками, он поставил рядом стакан с кисточками. На дне пакета нашелся яркий буклет, на котором были изображены краснощекие улыбающиеся гномы — точь-в-точь как в мультфильме, который Гарри еще совсем ребенком смотрел из-за угла гостиной, завидуя развалившемуся на диване и поедающему шоколадную пасту кузену. Открыв страницу буклета, Гарри прочитал инструкцию.
«Ясно, — подумал он. — Коричневой краской — шляпа одного и сюртук вот этого, фиолетовой… так, еще парочка шляп... штаны… оранжевый галстук, зеленый колпак. Угу».
Поттер открыл первую баночку, принюхался к содержимому и поморщился от ударившего в нос резкого неприятного запаха. Желудок подвело, Гарри печально вздохнул: мало того, что он всю ночь провел в полудреме, мучаясь от головной боли и тошноты, так вот вам — пожалуйста, сиди под нещадно палящим полуденным солнцем, обжигающим шею и затылок, и снова дыши этой мерзостью.
Гарри мрачно глянул в сторону дома, невежливо помянул мамашу дяди Вернона, взял кисточку и приступил к работе.
«Маленькие уродцы, — невесело думал Поттер, малюя коричневой краской накидку на фигурке. — Гномы совершенно не такие! Взять хотя бы гномов в саду Рона. А эти… какие-то злобные клоуны».
— По…Поттер! — над ухом раздалось рычание Дурсля, переходящее в злобный сип. — Как ты посмел выпустить свою чертову птицу днем?
Озверевший толстяк схватил племянника за плечо, рывком поднял с земли и потащил к машине. Гарри едва успел кинуть банку с краской и кисточку на траву.
— Что, что это? — трясущийся палец дяди Вернона указывал на бело-коричневую кляксу помёта, растекшуюся по лобовому стеклу автомобиля. — Я тебя спрашиваю, идиот!
Гарри печально усмехнулся, чем еще больше рассердил дядю. Багровый от ярости мистер Дурсль вцепился в футболку племянника и потащил его в дом, ругая по дороге всех сов, вместе взятых, любопытных соседей, которые наверняка прятались за оконными шторами и видели негодную птицу, и строителей, которые делают такие неудобные ступени, что недолго вывихнуть ногу или свернуть шею, не говоря уже о замучившей отдышке.
Пинком открыв дверь, он втолкнул внутрь племянника. Букля, как ни в чем не бывало, сидела на дверце шкафа.
— Немедленно запри эту драную курицу в клетку, иначе я вышвырну её из дома! — взревел дядя.
Гарри поднял руку, тихо присвистнул, подзывая любимицу, и Букля послушно перелетела к нему на плечо. С тоской открыв клетку, Гарри посадил в неё сову.
— Больше никаких полетов! — Дурсль защелкнул на дверце клетки маленький замок. — А ты живо бери тряпку, и чтобы через десять минут машина блестела! И гномов чтобы докрасил, лоботряс!
Хлопнув дверью так, что задрожали стены, мистер Дурсль покинул комнату.
— Ну что, повеселилась? — печально спросил Гарри у насмешливо ухнувшей Букли. — Я тоже не люблю своих родственничков, но ты могла хотя бы мимо машины пролететь? Теперь дядя целую неделю не разрешит тебя выпускать. Если не больше.
Щелкнув клювом, сова обиженно отвернулась.
— Ладно, сиди, — Гарри направился к двери. На пороге он обернулся: — Букля?
Хлопнув крыльями, сова надменно повернула голову и посмотрела на Поттера. Усмехнувшись, он показал поднятый вверх большой палец и вышел из комнаты.
* * *
Солнце уже спряталось за горизонтом, сумерки окутали садик.
Гарри полукругом расставил выкрашенных гномов у забора. За целый день работы его спина затекла, мышцы на ногах одеревенели от неудобной позы. Бросив в пакет опустевшие баночки и изрядно заляпанную краской инструкцию, Гарри устало зевнул, подняв руки вверх, потянулся и замер: прямо с неба что-то падало, кувыркалось в воздухе и направляясь прямо на задний двор Дурслей. Последний раз перевернувшись, это «что-то» угодило в аккуратно подстриженные накануне кусты акации.
Гарри торопливо вскочил, охнув от кольнувшей боли в мышцах, оглянулся и бросился к кустам. Раздвинув колючие ветки и оцарапав руки, он удивленно прошептал:
— Вот это да!
На земле лежал черный филин. Гарри осторожно взял на руки зашипевшую и забившую одним крылом птицу.
— Тихо, тихо! Я тебя не обижу, успокойся.
Филин тяжело дышал и раскрывал клюв, пытаясь ущипнуть Гарри.
— Да успокойся же! — Поттер прижал пернатого к груди, пытаясь ограничить его движения, и направился к дому. — Тётка меня убьет, но деваться некуда.
Тихо открыв дверь, Гарри заглянул внутрь. По телевиденью шли новости, дядя Вернон активно ругал правительство, тупоголовых водителей, нарушающих правила дорожного движения, теледиктора и журналистов. Досталось и автозаправочным станциям, которые почему-то перестали давать постоянным клиентам бесплатную банку пепси. Тетя Петунья равнодушно поддакивала ему, увлеченно полируя дверцу шкафа. Дадли, поедал огромный гамбургер. Гарри брезгливо поморщился — кузен напоминал огромную бородавчатую жабу, разевающую бесформенный рот. В общем, был обычный вечер семейства Дурслей.
На цыпочках прошмыгнув наверх, Гарри закрыл за собой дверь, положил птицу на стол и дернул цепочку старого светильника над кроватью. Комната наполнилась тусклым светом, Букля издала приветственный свист и хлопнула крыльями, филин слабо ухнул.
— Тихо, тихо ты! Иначе сейчас они начнут ругаться. Потерпи, мне надо тебя осмотреть. Не просто же так ты упал с неба, — успокаивал его Гарри, осторожно расправляя крылья. — Да тихо ты. Букля, тебя тоже касается. Ах, черт возьми!
Рука наткнулась на что-то теплое и липкое, филин судорожно забился и зашипел. Отдернув руку, Гарри уставился на испачканные кровью пальцы — под левым крылом птицы обнаружилась рана, словно кто-то полосонул кожу ножом. Чёрные перья пропитались теплой кровью и слиплись.
— Бедный. Кто же тебя так? Да не дергайся, дай посмотреть.
Осторожно касаясь тела птицы, Гарри ощупывал её, аккуратно раздвигал перья. Пальцы наткнулись на узелок, завязанный на жилистой лапе. Приглядевшись, Поттер увидел среди опалённых перьев обрывки темно-зеленой ленточки. Края её были выжжены, в узелке обнаружился кусок обгоревшего пергамента.
— Не повезло тебе, — сочувственно произнес Гарри, осторожно развязывая ленточку. — Хотя это с какой стороны посмотреть. Ты мог упасть где-нибудь в лесу или на автобусной остановке и умереть, а так — я тебя подобрал. Только не знаю, как тебя лечить — колдовать-то на каникулах мне нельзя. Ладно, как-нибудь справимся.
Гарри отбросил в сторону обрывки ленты и пергамента, взял со стола стакан и выскользнул в ванную. Набрав под краном холодной воды, он вернулся в комнату. Птица ухнула, почувствовав прикосновение к ране холодной тряпки, и забила здоровым крылом. Букля громко щелкнула клювом.
— Да тихо вы! А то…
— Поттер! — раздался снизу недовольный крик. — Уйми, наконец, эту проклятую птицу!
Гарри нахмурился. Бросив испачканный кровью платок в стакан, он достал с полки совиное печенье и сунул в клетку Букли.
— Ешь! Не кричи только. Тебе не хватило того, что натворила? И ты тоже молчи, — сердито добавил Гарри, обращаясь к раненному филину. — Терпи! Если устроите концерт, нам всем придётся не сладко.
Поттер раз за разом отжимал платок, разбрызгивая воду по столу и промывая рану под крылом.
— Ну, выглядит немного лучше, — сказал он спустя несколько минут. — Лежи, не шевелись, скоро вернусь. И тихо тут!
Спускаясь на кухню, Гарри придумывал, под каким предлогом выпросить у тётки бинт и кусок ваты.
— Где тебя носит? — недовольно поджав губы, спросила миссис Дурсль. Поставив на стол тарелку с супом, она недовольно буркнула: — Ешь и спать!
Гарри опустился на стул и взял ложку, по тону тётки поняв, что о бинте нечего и спрашивать. Быстро поужинав, Поттер украдкой запихал в карман два куска хлеба и, сказав «спасибо», выскользнул из-за стола.
— Парень! — прорычал вслед дядя Вернон. — Если твоя курица не прекратит верещать…!
— Ей скучно, — ответил Гарри. — Она же птица, ей нужно летать.
— А мне плевать, — свирепо пыхнул Дурсль в усы. — Сегодня она вдоволь налеталась и испортила мою машину! Предупреждаю в последний раз — заткни её, иначе сверну ей шею!
Гарри кивнул и пошел наверх.
Букля сердито смотрела из клетки на филина и клевала печенье. По всей видимости, её совершенно не радовало новое соседство.
— Надо подождать, пока все улягутся, — сказал Гарри. Взяв филина на руки, он осторожно посадил его к себе на колени, придерживая крылья. Вытащив из кармана кусок хлеба, протянул его раненой птице. — Тётка, как обычно, зла. Ночью попробую поискать на кухне бинт или что-нибудь подходящее, чтобы перевязать рану.
Филин неуверенно отщипывал хлеб. Букля сверкнула глазами и отвернулась.
— Ладно тебе, не ревнуй, — сказал Гарри. — Ты же видишь, ему плохо. Надо помочь.
Филин осторожно подобрал с ладони последние крошки. Гарри посадил его на стол, достал из клетки Букли плошку с водой.
— Пей.
Филин сунул загнутый клюв в поилку, а спустя минуту неуверенно качнулся и, взмахнув одним крылом, ничком упал на стол. Гарри подхватил его, уложил на бок, стараясь плотнее прижать к ране крыло. Взяв лежащий на столе кусок обгоревшего пергамента, Поттер покачал головой.
— Откуда же ты взялся? И кому нёс послание?
Филин пристально посмотрел ему в глаза и прищурился. Гарри поднес остатки пергамента к лампе и прочел вслух:
— «Поттер! Держи…». Что-о-о? — удивленно протянул он. — Так это — мне? Ты летел ко мне?
Гарри уставился на обрывки зеленой ленточки, потом на записку и задумался. Было что-то знакомое в почерке. Тонкие ровные буквы, небрежная завитушка на ножке буквы «р» в конце фамилии. Всем знакомым магам почту приносили совы. Всем, кроме…
— Ты филин Драко Малфоя?! — вдруг осенило Гарри.
Открыв клюв, филин издал тихий звук и хлопнул здоровым крылом.
— Просто замечательно, — буркнул Поттер и уселся на уныло скрипнувшую кровать. И без того далеко не радужное настроение испортилось окончательно.
Картинка получалась невеселая: филин Малфоя летел к Гарри с запиской, но в дороге на него напали, от письма остались одни обрывки, которые филин все-таки донес до адресата. Написать о произошедшем друзьям нет никакой возможности — Букля заперта в клетке, и Дурсли ни за что не разрешат её выпустить. Волшебная палочка сейчас абсолютно бесполезна — колдовать на каникулах нельзя. Неизвестно, волнуется ли за свою птицу Малфой? И зачем ему потребовалось писать записку? И вообще что теперь делать, тысячу боггартов ему в шкаф?
Тихий писк прервал мысли.
— Что ещё? — раздраженно спросил Гарри.
Филин дрожал: усталость от перелёта, рана и боль ослабили его. Открыв клюв и высунув длинный тонкий язык, птица снова попыталась издать какой-то звук, но сил не хватило.
— Только не вздумай сдохнуть в моей комнате, — сквозь зубы процедил Гарри, поднимаясь с кровати.
Порывшись в шкафу, он нашел пустую коробку из-под ботинок и какую-то старую растянутую кофту. Устроив подобие гнезда, он взял филина и осторожно переложил в коробку.
— Будешь сидеть здесь, — сказал Гарри, поставив в новое жилище плошку с водой и положив второй кусок хлеба. — Запоминай правила: пищать, ухать, хлопать крыльями, щелкать клювом и проситься на волю не разрешается. Об охоте забудь, хотя куда ты полетишь, индюшка подстреленная? Ночью должна быть полная тишина, иначе родственнички устроят головомойку. Букля привыкла, тебе было бы неплохо взять с неё пример и не вякать. И мне абсолютно плевать, что ты его ручная пташечка. Мне совершенно неинтересно, к каким ты привык условиям: может, в Малфой–менор у тебя были отдельные апартаменты и разнообразное меню. Раз уж ты оказался здесь, то будешь спать там, куда тебя посадили, и жрать будешь то, что дают.
Филин посмотрел на Поттера, а потом закрыл глаза.
— Ладно, не бойся, — смягчился Гарри и погладил птицу по мягким пёрышкам на голове. — Постарайся выздороветь. Через часик выберусь на кухню, поищу бинт. В ящике тётка хранит коробку с нарисованным красным крестом, может, там что-то есть подходящее.
Сбросив стоптанные кеды и выключив светильник, Гарри улегся на кровать.
Уже две недели он находился в доме Дурслей, мечтая, чтобы Уизли поскорее забрали его в Нору. Гарри скучал по Рону, по близнецам, по Джинни. Сидеть в душной комнате было просто невыносимо, работать весь день в саду было еще хуже — тётка придиралась ко всему, что бы он ни сделал. Вчера вечером она устроила целый спектакль с заламыванием рук и стенаниями по поводу того, что капли белой краски, которой Гарри красил забор, кое-где забрызгали сочную газонную траву. Неизвестно ещё, что она скажет по поводу гномов, но совершенно понятно, что найдет, к чему прицепиться.
В Норе же была полная свобода — спать разрешалось до самого обеда, выдворять гномов из заросшего сада было очень весело. А еще можно играть в квиддич на поляне за домом или просто валяться на траве, болтая обо всём на свете. Добрая миссис Уизли кормила всех до отвала, а в доме родственников Гарри испытывал постоянное чувство голода. Тот жидкий бульон, который тётка назвала супом, нисколько не успокоил желудок, требовавший хорошую порцию толчёного картофеля и пару жирных горячих сосисок с томатным соусом.
В животе заурчало от голода, Гарри вздрогнул и открыл глаза. На часах было почти три утра. Поттер поднялся с кровати и дернул цепочку светильника. Букля, нахохлившись, щурила глаза, филин в коробке не шевелился. Гарри осторожно дотронулся до его головы.
— Живой? — шепотом спросил он. Филин шелохнулся и с трудом приподнял одно крыло. — Ладно, лежи, — добавил Гарри и на цыпочках вышел из комнаты в тёмный коридор.
Стараясь ступать тихо, он прокрался на кухню. Открыв ящик и достав коробку с медикаментами, Поттер поднёс её к окну и стал выкладывать на стол тюбики и баночки, таблетки от головной боли, мазь для суставов, слабительное, капли от насморка, однако ничего, похожего на бинт не нашел. Сложив всё обратно, Гарри убрал коробку в шкаф, прихватил пару кусочков хлеба и поспешил назад в комнату, не сомневаясь, что утром тётка устроит разгон за ночной налет на хлебницу.
В комнате Гарри взял со стола пустой стакан, так же тихо пробрался в ванную и набрал холодной воды. Вернувшись, он вылил воду в плошку и прошептал филину:
— Пей. Пей больше, — Гарри положил рядом с птицей кусочек хлеба. — И поешь. Я не нашел ничего, чем можно было бы тебя перевязать. Тебе придется полагаться на собственные силы.
Филин опустил клюв в плошку с водой.
— Надеюсь, не сдохнешь до утра, — добавил Гарри, задвигая коробку с филином под стол. — Если переживешь эту ночь, значит, поправишься.
Щелкнув выключателем на лампе, Гарри скинул джинсы и юркнул под одеяло.
«Что же такое хотел мне сказать Малфой? — засыпая, думал он. — Зачем вообще понадобилось писать что-то?»
Мысли лениво путались в голове, сворачиваясь в непонятный клубок. Почему–то вспомнилась их первая встреча у мадам Малкин, а затем память перенесла на поле для квиддича. Гарри сжал кулак, как будто снова поймал снитч, а затем оказался в гостиной Гриффиндора. Он сидел в кресле у камина и составлял карту сновидений для профессора Треллони. В расчерченный дневник он вносил дату и писал в пояснении ко сну: «Малфой… филин… Драко… Малфой… филин… гномы… Малфой…»
— Вставай быстро! — резкий стук в дверь вывел из дремы.
«Тётка обнаружила пропажу хлеба, — раздраженно подумал Гарри. — Могла бы с руганью подождать до утра. Чего ей не спится?»
Сев на кровати, он обнаружил, что солнце уже поднялось над горизонтом, а старый будильник Дадли показывает половину восьмого утра.
— Вставай немедленно! — снова забарабанила в дверь тётя Петунья. — Спускайся и помоги с завтраком!
— Сейчас иду, — зевая, ответил Гарри.
Он заглянул в коробку под столом: филин по-прежнему лежал на боку и тяжело дышал. Аккуратно приподняв крыло, Гарри осмотрел рану.
— Кровотечение прекратилось, — сказал он открывшему глаза филину. — А ты живучий! Привет, Букля, — подбросил пару совиных печений в клетку.
Мистер Дурсль сидел за столом, сунув мясистый нос в утреннюю газету. Гарри поставил перед ним огромную чашку кофе с молоком и тарелку с яичницей, затем вернулся к плите и положил порцию жареных яиц в тарелку Дадли. Поставив завтрак перед кузеном, Поттер налил ему в кружку сок.
— Вчера ты забыл убрать пакет с красками, — сказал дядя Вернон. — Немедленно иди и выкини все в мусорный бак.
— Сейчас, дядя Вернон, — пробормотал Гарри и направился на улицу, печально думая, что когда он вернётся, яичницы уже не останется, и в лучшем случае придется довольствоваться тостами и чаем. Хорошо еще, если ему оставят несколько кусочков жареной колбасы — Гарри надеялся незаметно прихватить её с собой и накормить птиц. Бросив пакет с красками в мусорный бак, Поттер поспешил обратно в дом.
Миссис Дурсль вышла на улицу проводить мужа и пожелать ему удачного рабочего дня. Гарри быстро схватил с тарелки два куска колбасы, хлеб, залпом выпил кружку сладкого чая и бросился в комнату. Спрятав припасы на полке за старой копилкой кузена, он вернулся на кухню, чтобы помыть посуду.
Тётя Петунья уже сидела за столом и маленькими глотками пила кофе из крошечной фарфоровой чашечки. По-видимому, миссис Дурсль была в хорошем расположении духа: провожая мужа на службу, она видела гномов, рассуждал Гарри, споласкивая тарелки, и если не ругается — значит, осталась довольна.
Пользуясь хорошим настроением тёти, Гарри попросил разрешения сделать себе ещё чаю. Петунья равнодушно пожала плечами, выражая этим согласие. Поттер заварил крепкий чай и положил в чашку три ложки сахара — сладкое хотя бы перебьет голод, ведь скудный завтрак придётся отдать больному филину и запертой в клетке Букле.
«Черт возьми, — раздраженно думал голодный Поттер. — Я похож на сестру милосердия из клиники Красного Креста. Самому противно».
* * *
Букля дощипывала кусок колбасы, поглядывая на филина, который с недоверием смотрел на свою порцию.
— Нечего клюв воротить, — проворчал Гарри, отрезая ножницами дно пластиковой бутылки и делая еще одну поилку. — Скажи спасибо тому, что дают. Может, надеешься, что я сбегаю в парк и поймаю мышку? Вот верну тебя хозяину и будешь жрать всё, что захочешь. А тут уж будь добр.
Наполнив плошку свежей водой, Гарри поставил её в клетку Букли. Отрезанное пластиковое дно отправилось в коробку филина.
* * *
Гарри лежал, закинув ноги на спинку кровати. Он был раздражен и голоден.
— Чего тебе? — поинтересовался Гарри, поворачивая голову к птице.
Филин посмотрел на Поттера и пошевелил одним крылом.
— Больно? — спросил Гарри, вставая с кровати и пододвигая к себе коробку. — Прости, я ничего не могу сделать. Свалился же ты на мою голову!
Осторожно взяв филина на руки, Гарри приподнял крыло. Края пореза уже не выглядели такими свежими — похоже, рана начала понемногу заживать.
— Сколько нам еще здесь сидеть? — произнес Гарри, прижимая к себе филина и поглаживая его по перышкам. — Рон не поверит, когда я ему все расскажу. Да я бы и сам не поверил, что когда-нибудь мне придется ухаживать за птицей Малфоя.
Филин тихо щелкнул клювом и прищурил глаза.
— Что? Скучаешь по своему хозяину? Интересно, а он по тебе скучает? Наверное, уже и забыл про тебя. Сколько у него таких живых игрушек?
Посадив филина назад в коробку, Гарри отряхнул футболку.
— Сидите тихо, — велел он птицам, — а я пойду прогуляюсь. Надо мозги проветрить, а то я похож на сумасшедшего: разговариваю с филином Малфоя. До чего ты дошел, Гарри Поттер!
* * *
Гарри сидел на скамейке в парке, от солнца его загораживали раскидистые клены. Легкий ветерок едва шевелил листву, но и этого было достаточно — головная боль постепенно стихла, желудок перестал урчать. Гарри пересчитал имеющиеся у него в кармане магические деньги. Всего шестнадцать кнатов — маловато.
«Было бы побольше, — рассуждал он, — я бы добрался на «Ночном Рыцаре» до Лондона. Снял деньги в Гринготтс и отправил Рону сову из «Дырявого котла». Но это займет весь день, а надолго оставлять комнату без присмотра нельзя — если родственники войдут и обнаружат спрятанного филина... Да и денег на билет нет, и на маггловский автобус тоже не хватит. Ждать. Сколько еще ждать? Да уж, каникулы нынче особенные, веселее не бывает».
Гарри поднялся со скамейки и отправился домой. Заглянув в ветеринарную лавку, он купил птичьего корма.
«Надо кормить еще один клюв», — с грустной иронией подумал Гарри, выкладывая на прилавок все имеющиеся у него маггловские монеты.
По дороге домой он прикидывал, как растянуть пачку корма и незаметно таскать куски хлеба. Пока Букля была на свободе — было проще: он выпускал её на ночную охоту, а пачки совиного печенья хватало почти на все лето, им сова лакомилась лишь изредка, предпочитая пойманных мышей. Сейчас же придется делиться едой с двумя птицами.
* * *
Гарри был зол. За обедом тётка снова поставила перед ним тарелку бульона, и Гарри вышел из-за стола голодным, мечтая о Хогвартсе и пиршестве по случаю начала нового учебного года. Вернувшись в комнату, он отправился в ванную, где выпил два стакана воды, стараясь еще немного заполнить желудок.
Букля неторопливо похрустывала печеньем. Филин разделался со своей порцией быстро и тоскливо поглядывал на Гарри, ожидая добавки.
— Вечером еще получишь, — хмыкнул Поттер. — Воды попей.
Гарри лежал на кровати, в сотый раз разглядывая трещинки на потолке. Дурсли несколько лет назад отдали ему старую комнату Дадли, и, конечно же, не собирались нанимать рабочих, чтобы покрасить стены и потолок. Занавески на окнах были старые, краска на подоконнике местами облупилась.
Филин в коробке тихо скрёбся, и это нервировало. Нельзя сказать, что жизнь Поттера была размеренной и относительно спокойной. Однако Гарри всегда понимал, кто с какой стороны находится: Дамблдор, МакГонагалл, Хагрид, друзья — все они были понятны ему хотя бы тем, что они все против Волдеморта. Но иногда Гарри сомневался, что действительно понимает некоторых из них.
«Вот Люпин, — размышлял Поттер. — Вроде бы все с ним понятно. Но с другой стороны, он никого не пускает в свой внутренний мир, он в стороне от всех и, в тоже время, вместе со всеми. Он даже говорит иногда так, что непонятно — чего он вообще хочет от жизни. И хочет ли он вообще жить. На его месте мне настолько бы надоели эти превращения в оборотня, что…»
Гарри побоялся даже мысленно произнести то, что ему казалось.
«А Малфой. А что — Малфой? С Малфоем все ясно — слизеринский выкормыш. Всегда будет прятаться за спину папаши и Пожирателей. Не удивлюсь, если он и сам примет метку. Только вот почему он её примет? От того, что отец велит, или что он сам стремится стать Пожирателем и последовать за Волдемортом? Хотя, он просто трус — побоится за свою шкурку, поэтому и подставит красноглазому уроду руку. Малфой там, с другой стороны. А там опасно. Значит, и Малфой сам опасен. И все, чего он касается, и что ему принадлежит — тоже представляет собой опасность».
Филин снова заскребся в коробке. Гарри сел на кровати и посмотрел на больную птицу.
— Ты, лохматое недоразумение. Ты принадлежишь Малфою, но разве можешь нести опасность? Я могу запросто свернуть твою шею, — Гарри осторожно взял на руки притихшего филина. — Или не кормить, выбросить на помойку — и сдохнешь. Ты ведь его птица, почему я должен тебе помогать?
Гарри осторожно прижал к себе филина и погладил по перышкам.
— Может быть, потому, что я не такая сволочь, как он. Не бойся! Да не бойся ты! — птица встрепенулась, когда пальцы Гарри прошлись в опасной близости от раны. — Ничего я тебе не сделаю. Почему же крыло не движется? Может, на тебя напали не магглы, а темные маги заклинанием подбили? Ладно, приедем в Хогвартс — отдам хозяину. Пусть Малфой сам решает, как тебя лечить.
Филин открыл клюв и тихо присвистнул.
— Что, узнаешь имя хозяина? Малфой.
Короткий щелчок клювом.
— Драко Малфой.
Филин взмахнул здоровым крылом. Казалось, он был счастлив слышать это имя.
— Ну надо же, какая нежная привязанность, — усмехнулся Поттер. — Любишь хозяина?
Филин поднял голову и взглянул Гарри в глаза.
— Жаль, что сам не могу тебя вылечить, несовершеннолетним нельзя колдовать вне школы. Иди-ка на свое место, перьевая подушка. Водички попей. И поправляйся, — Гарри посадил филина обратно в коробку. — Малфой будет мне обязан. Если он обрадуется, конечно, тому, что ты жив.
* * *
Несколько дней прошли относительно спокойно. Гарри делал всё, что велела тётка — прибирал сад, подрезал кусты, протирал садовых гномов, косил газон, начищал столовое серебро, полировал перила. Выполнив поручение, он исчезал в комнате и не выходил оттуда до ужина.
Филин заметно поправился, дыхание стало более ровным, и он больше не дёргался так испуганно, когда Гарри брал его на руки и осматривал. Рана почти затянулась. Старые повреждённые перья по её краям выпали, но новые еще не начали расти. Обожженную лапу Гарри смазывал украденной из кухонного ящика противоожоговой мазью. Когда Поттер входил в комнату, филин приветливо взмахивал здоровым крылом, второе же безжизненно висело вдоль тела.
Букля, поначалу ревновавшая филина к Гарри, постепенно свыклась с новым обитателем комнаты. Иногда ночью птицы тихо попискивали, как будто о чем-то разговаривали друг с другом.
Гарри привык к полуголодному урчанию желудка: хлеб, который клала рядом с тарелкой тетя Петунья, он прятал в карман и уносил своим питомцам. Однажды утром он высыпал птицам по последней горсти корма. Обшарив все карманы джинсов и курток, Гарри нашел один фунт и несколько мелких монеток. Велев птицам вести себя тихо, Поттер накинул спортивную кофту и направился в ветеринарную лавку. К сожалению, денег хватило лишь на маленький пакет птичьего корма.
До калитки оставалось всего несколько метров, когда в спину Гарри ударил камень. Обернувшись, он увидел довольно ухмыляющегося Дадли.
— Отвали, большой Дэ. Иди играйся со своими ручными собачками — вместе вам будет не так страшно гонять первоклассников по парку.
— Хамишь. Смотри, как бы я не нажаловался отцу, — скривился Дадли, сжимая большие жирные кулаки.
— Ой, ой. Я боюсь и всё такое, — хмыкнул Гарри, и, отвернувшись, пошел дальше. И тут же почувствовал, как из-под мышки вырвали бумажный пакет.
— Немедленно отдай, — зло процедил Поттер, надвигаясь на ухмыляющегося кузена.
— На, возьми! — Дадли, смеясь и похрюкивая, как поросенок, высоко поднял пакет над головой.
— Я сказал — отдай! — Гарри разозлился и ткнул кузена кулаком в живот.
— А вот сейчас мы покормим твою курицу, — крикнул Дадли и бросился бежать в сторону дома.
«Черт!» — пронеслось в голове Гарри, и он ринулся за кузеном. На удивление, этот толстый бегал быстро. Распахнув пинком входную дверь, он бросился наверх по лестнице. Ужас охватил Поттера — если кузен зайдет в комнату… И тут же, споткнувшись, он растянулся на ступенях.
— Мама! — восторженный крик эхом отдался в ушах еще раз чертыхнувшегося Гарри. — Мама, иди скорей сюда!
«Твою мать, — Гарри с досадой ударил кулаком по ступеньке и покачал головой. — Ну что за каникулы такие выдались?»
* * *
Дядя орал уже добрых полчаса, вспоминая всё: подкинутого на порог дома младенца, которого он был вынужден кормить со своего стола и отдавать лучшие вещи родного сыночка; проклятых сов, которые перевернули его жизнь с ног на голову, когда племяннику исполнилось одиннадцать лет; торт, опрокинутый на голову миссис Томсон, раздутую сестрицу Мардж, испорченное лобовое стекло.
— Как ты посмел притащить в дом эту блохастую курицу? — ревел дядя Вернон, сотрясаясь складками на жирном теле.
— Это филин. Он не блохастый! Он болен, — возражал Гарри, понимая, что все доводы и оправдания будут проигнорированы.
— Немедленно убери эту тварь из моего дома! — возмущался мистер Дурсль, шевеля усами, как бешеный таракан. — Не хватало еще Дадли заразиться от него чем-нибудь!
— Я не могу выбросить его! Он не может летать, он ранен! — Гарри, как мог, защищал филина.
— Чёрт подери! — рычал дядя Вернон. — Ты слышала, Петунья? Твой племянничек смеет мне возражать! Мне! В моем собственном доме!
Поджав тонкие губы, миссис Дурсль осуждающе посмотрела на Гарри.
— Мне хватает вони от одной совы, — кисло протянула она. — А сейчас и еще одна добавилась. Весь дом пропахнет этими животными.
— Это не животные, это птицы, — поправил Гарри.
— Мне все равно, — пожала плечами тётя Петунья. — Чтобы завтра её не было в доме.
— Куда же я его дену? — удивленно спросил Поттер.
— Да хоть на помойку! — рявкнул багровый от ярости мистер Дурсль. — Чтобы к завтрашнему вечеру чертовой совы здесь не было! И сделай это днем, пока соседи будут на работе — лишнее любопытство ни к чему! А сейчас марш наверх. Если я услышу хоть один звук — пеняй на себя!
Кинув взгляд на довольного кузена, уплетающего блины с повидлом, Гарри поднялся в комнату. Он был очень зол. Дадли рассыпал по полу корм, и кроме воды теперь нечего было дать голодным птицам. По правде сказать, Гарри и сам был ужасно голоден, но понимал, что на ужин его вряд ли сегодня позовут, а значит, нечего было надеяться на то, что он принесет птицам по кусочку хлеба.
Поттер пинком открыл дверь и с силой захлопнул её. Букля тревожно ухнула, словно осуждая хозяина за невоздержанное поведение. Филин пискнул.
Внезапно он пнул по коробке филина, от ужаса птица забила здоровым крылом.
— Это все из-за тебя! — буркнул Гарри, садясь на кровать. — Мы с Буклей делимся с тобой едой, хотя сами недоедаем. Я прячу тебя в комнате, наглаживаю перышки! Чтоб тебя… Вы с ним одинаковы: что Малфой, что ты. Привыкли выезжать в этой жизни за счёт других. Между прочим, нам с Буклей не на кого надеяться. А ты сидишь в коробке и ждёшь, когда я притащу жратву!
Гарри лег на кровать и отвернулся к стенке. Птицы притихли, чувствуя его подавленность.
«Истеричный идиот, — обозвал он сам себя. — Филин-то тут причём? А притом! — сердито оправдывал свое поведение Поттер. — Не мог упасть где-нибудь в другом месте? Не мог не нести мне эту обгорелую бумажку? Не мог не принадлежать Малфою?»
Гарри вздохнул. Он понимал, что зря раскричался на филина и сорвал на нём злость. Филин абсолютно не виноват в том, что этот придурок Дадли вдруг решил сам покормить Буклю. Никогда раньше он не стремился попасть в комнату Гарри, но сегодня, видимо, кузену захотелось очередной раз поиздеваться.
«Почему я не затолкнул коробку под стол, когда пошёл за кормом? Задвинул бы стул, накидал сверху вещей и жирный тупой пень ничего бы и не заметил. Еще эти ступеньки, чёрт. Сам виноват. Куда теперь филина девать? Чем завтра их кормить? Что делать-то?»
Как ответ в стекло что-то стукнуло. Гарри резко сел в кровати и посмотрел в окно. На карнизе сидела почтовая сова и постукивала клювом.
— В эти каникулы я очень популярен среди сов, — уныло заметил Гарри, открывая окно.
Сова протянула кожистую лапу с привязанным письмом, подождала, пока адресат заберет послание и, взмахнув крыльями, улетела, звучно ухнув на прощанье. Пробежавшись глазами по строчкам, Поттер с облегчением выдохнул.
— Завтра вечером за нами прибудет Дамблдор. Удачно он обо мне вспомнил, — Гарри наклонился, подхватил филина на руки и, прижав к себе, погладил по голове. Тот сощурил жёлтые глаза и отвернулся. — Ладно, не дуйся. Ну погорячился, прости. Ты или моё наказание, или что-то другое, только я не знаю, что. А ведь я даже не знаю, как тебя зовут.
Коллажи к фанфику от ДавыдоФФ можно посмотреть по ссылкам
— Я не верю своим глазам! Ущипните меня, вылейте на голову стакан воды!
— Не ёрничай, Рон, — поджав губы, сказала Гермиона.
— Не буду. Конечно. А с чего бы? Нет, все нормально, правда. Все просто замечательно! Может, Энервейт? Потому что я не уверен, что не сплю. Я вижу сон! Точно! Это все сон. Сон, сон, сон! — насупившись, Рон плюхнулся на кровать и сложил руки на груди.
Вздохнув, Поттер открыл клетку, Букля послушно перепрыгнула на руку и расправила крылья.
— Рон, — сказал Гарри, открывая окно и выпуская сову на волю. — Что я должен был сделать? Что бы ты сделал на моем месте? Оставил его умирать? Ты смог бы спокойной уйти в дом, зная, что на улице в кустах лежит истекающее кровью живое существо?
— Гарри правильно поступил, — Гермиона села рядом с Роном и взяла его за руку.
— Я не знал, что это филин Малфоя, — словно оправдываясь, сказал Гарри, оглядываясь на притихшую в углу на стуле Джинни, словно ожидая поддержи. — Сидел, красил садовых гномов…
— Как это? — переспросил Рон.
— Это у вас гномы роют ямы. А у магглов гномы ненастоящие, просто фарфоровые или пластмассовые. Игрушки, понимаешь? Ими украшают сад. Я складывал банки из–под краски в пакет, когда филин упал! Я же объяснял уже. Что я должен был сделать? — Гарри погладил по голове филина, завистливо смотревшего в след улетевшей Букле.
— Но это же филин Малфоя, — простонал рыжий. — Неужели ты сразу его не узнал?
— Представь себе — нет! — Гарри начинал терять терпение. — Темно на улице было и…
— Хватит! — Гермиона отбросила руку приятеля и встала с кровати. — Рон, мы уже слышали эту историю. Гарри поступил совершенно правильно.
Рон надул губы и бросил злобный взгляд на филина. Всего час назад он с радостью бежал вниз по лестнице навстречу прибывшему в Нору другу, по которому успел соскучиться. Однако Гарри не улыбался: лицо его осунулось, футболка висела мешковато, вытертые на коленях джинсы грозили сползти с бедер прямо на пол. Клетка с Буклей стояла на большой сумке, в руках Гарри держал коробку, из которой на приближающегося Рона смотрела птица. Рыжий сразу узнал филина, который был его тайной постыдной завистью и, вместе с этим, объектом для жгучей ненависти. Но он совершенно не ожидал увидеть его в руках Гарри!
Неловко поставив коробку с филином на пол, Поттер обнял друга, затем Джинни и подоспевшую вслед за ней Гермиону. В ответ на непонимающий взгляд, устремленный на притихшую в коробке птицу, Гарри шепнул друзьям: «Все потом». Принял поцелуй в щеку от миссис Уизли, попросил её снять замок с клетки Букли и кивнул, соглашаясь на лёгкий ужин.
Миссис Уизли прошла на кухню, а ребята поднялись наверх. Объяснять присутствие филина пришлось дважды во всех подробностях, и с каждым разом Рон злился все больше. Вот и сейчас он сидел, насупившись, и косился на ставшего вдвойне ненавистным филина. Гарри вздохнул и опустился на старую продавленную кровать. Конечно, он ожидал вопросов и недоумения, но такой холодной враждебности никак не предвидел.
— Рон, — начал Гарри.
— Не хочу ничего слышать! Я не могу поверить, что ты принес его сюда, в мой дом!
— Прекрати! — сурово одернула брата Джинни.
— Да что?! — Рон вскочил с кровати.
— А ну успокойтесь! Оба! — угрожающе процедила Гермиона. — Рон, не будь таким идиотом! У Гарри не было выхода. Успокойся, я сказала, — девушка бросила предупреждающий взгляд на друга. — Достаточно ругани. Все будет хорошо, все наладится.
— По-моему, ничего хорошего не будет, — мрачно выдал Поттер. — Почему он просто не может понять меня?
— Поймет, — уверила Гермиона. — Ведь правда, Рон? Все образуется. Букля на свободе, Гарри напишет письмо Малфою, в котором скажет, что его филин жив и почти здоров. Малфой заберет его и всё будет нормально.
— Что? — непонимающе протянул Гарри. — С чего ты взяла, что я буду писать Малфою письма?
— А разве нет? — в свою очередь удивилась Гермиона.
— Нет! Я думал отдать филина в Хогвартсе.
— Хочешь сказать, что столько времени эта тварь… — вспылил Рон, подрываясь с кровати.
— Замолчи сейчас же! — Гермиона подскочила к нему, толкая в грудь, и рыжий грузно плюхнулся назад. — Конечно, Гарри вернет филина как можно скорее. Не сегодня, так завтра. Разве не видишь — Гарри устал, измучен, элементарно голоден и плохо соображает. И вместо того, чтобы приветствовать его и всячески поддержать, ты кричишь, как банши на болоте!
— Не надо приписывать мне лишнего! — взвился Гарри. — Да, я устал и порядком проголодался. Но совершенно не понимаю, причём здесь это?
— Давайте все успокоимся, и не будем на ночь глядя выяснять отношения, — мудро решила Джинни. — Завтра проснемся отдохнувшими и обсудим ситуацию в спокойной обстановке.
— Да нечего здесь обсуждать, — буркнул Гарри.
— Что за крики? — в комнату, улыбаясь, вошла миссис Уизли. — Спускайтесь на кухню, немножко перекусим перед сном.
Ребята мрачно переглянулись и вышли из комнаты вслед за Молли.
Ужин прошел в гробовой тишине. Рон даже не смотрел в сторону Гарри. Гермиона, казалось, решила прямо сегодня заняться прорицанием и рассматривала редкие чаинки в стакане, Джинни сосредоточенно крутила в руках ложку. Гарри же тихо хлебал густой луковый суп, стараясь не смотреть на сидящих рядом друзей. Он был очень обижен их непониманием. Интересно, как бы поступил каждый из них, оказавшись в его положении? Гермиона, конечно, придумала бы что-нибудь, да и Джинни тоже, а вот Рон… Нет, Рон не мог быть таким бессердечным. Пара дней — и он успокоится и все поймет. В конце концов, он всегда был добродушным. Если дело, конечно, не касалось Малфоя.
Под враждебным взглядом друга Гарри попросил у миссис Уизли разрешения взять для филина стакан воды, кусочек хлеба и сосиску. Пару минут спустя, поблагодарив Молли за ужин, все разошлись.
В комнате Рон демонстративно повернулся к Гарри спиной, разделся и улегся в кровать, накрывшись одеялом до самых ушей. Пообещав себе хорошенько вздуть приятеля, когда тот начнет адекватно мыслить, Поттер достал из сумки плошку, наполнил водой и поставил в коробку филина. Добавив хлеб и сосиску, он придвинул коробку к кровати, быстро скинул одежду, улегся и почти мгновенно заснул.
* * *
Гарри сидел прямо на земле в саду семейства Уизли. Было достаточно жарко, и он прятался от палящих солнечных лучей под раскидистым деревом, прислонившись спиной к корявому стволу. На коленях у него сидел сощуривший глаза филин. Гарри осторожно перебирал тонкие перышки на загривке, слегка почесывая круглую птичью голову.
— Видишь, как оно всё вышло, — печально сказал он птице. — Никогда бы не подумал, что так будет. А все из-за тебя.
Впервые за все время, которое Гарри проводил в Норе, он чувствовал себя чужим. Кроме Гермионы с ним почти никто не разговаривал, да и сама подруга останавливала его на лестнице только для того, чтобы лишний раз попытаться уговорить написать Малфою, назначить встречу где-нибудь в Косом переулке и вернуть филина, тем самым покончив с непониманием и враждебностью, возникшей между друзьями. Гарри отмахивался, отмалчивался и, в конце концов, просто разворачивался и уходил.
Джинни показывалась только к обеду и ужину, во время которых упрямо поджимала губы, опускала глаза и на все вопросы отвечала невпопад. После нескольких неудачных попыток завязать беседу, Поттер смирился с её холодностью. Рон и вовсе не смотрел в его сторону, не разговаривал, а иногда вел себя чересчур хамски, давая понять, что Гарри в Норе только гость, поэтому стоит посторониться и пропустить его, Рона, на кухню первым. За завтраком он широко зевал, жаловался на плохой сон, недвусмысленно давая всем понять, что причиной тому является шебуршание филина в коробке.
Молли хоть и улыбалась, но и в её поведении чувствовалась какая-то сдержанность. Конечно, она позволяла брать для филина еду, но разрешение это всегда давалось с секундной заминкой. Только отец Рона никак не отреагировал на появление филина, и то, скорее всего, потому, как думал Гарри, что просто не знал о его пребывании в Норе: когда все просыпались, мистер Уизли уже уходил на работу в министерство, а когда все ложились спать, Артур все еще был на службе.
В конце концов, Гарри стал большую часть времени проводить в саду, прячась под деревом. Отламывая кусочки хлеба, он скармливал их филину прямо с ладони. Птица благодарно принимала заботу, тихо присвистывая в знак признательности. Иногда, сидя на руках Гарри, филин взмахивал здоровым крылом и мелко дрожал всем телом от удовольствия, когда пальцы его спасителя осторожно пробегали по голове и спине, теребя мягкие перышки.
— Ты жалкое создание, — говорил Гарри, сам не понимая, кого он имеет в виду — себя или сидящего на коленях филина. — Ты никому не нужен. Зачем ты до сих пор в этом доме? Тебе здесь не рады.
Было обидно. Очень обидно. Настолько обидно, что если бы Гарри был один, то вполне позволил бы себе уткнуться лбом в колени и пустить одну-единственную, но самую горькую слезу. Было нисколько не лучше, чем у родственников на Тисовой улице, с той лишь разницей, что сейчас Гарри не нужно было думать о еде: миссис Уизли кормила всех досыта, филин не перебивался одним кусочком хлеба в день. Букля уже несколько дней не возвращалась с охоты, но Гарри за нее не переживал. Скорее даже завидовал её возможности расправить крылья и взлететь высоко в небо.
Как здорово летать, когда в лицо дует ветер, треплет волосы, пробирается под одежду, остужая разгоряченное тело. Как волнительно летать, крепко сжав метлу коленями, раскинув в стороны руки, ловя раскрытыми ладонями потоки воздуха! Чувство восторга и волнения мешает дышать, распирая изнутри, грозя вырваться из легких первобытным победным криком. Гарри очень хорошо помнил захлестнувшую его радугу эмоций, когда он впервые взвился на метле в небо, сделав кувырок через голову и поймав напоминалку Невилла, украденную Малфоем. Или когда на третьем курсе Хагрид посадил его на широкую спину гиппогрифа, прихлопнув по холке животного здоровенной ручищей. Изо всех сил сжимая коленями бока Клювокрыла, Гарри кричал от восторга, пролетая над Большим Озером. Если бы не Малфой, гиппогриф до сих пор жил бы у Хагрида.
Малфой… Так или иначе, Малфой всегда вставал на пути, смешивая все карты. Проходил мимо в коридоре Хогвартса и задевал плечом, оказывался на расстоянии вытянутой руки на матче по квиддичу, работал за соседним столом на зельеварении, брал книгу в библиотеке с рядом стоящего стеллажа. И всегда гадко ухмылялся, чуть вздёргивая верхнюю губу, в ответ на сердитый взгляд Гарри, и насмешливо приподнимал брови.
Что же хотел сказать Малфой в записке? О чем предупредить? Почему отправил к нему филина? Может, стоило рассказать друзьям об обгоревшем кусочке пергамента, в котором сохранилась два слова? Гарри не понимал, почему умолчал о письме. Нет, он хотел сказать, но под враждебным взглядом Рона у него тогда пропало вообще все желание об этом говорить. А сейчас уже поздно.
— Привет, — раздалось за спиной. — Не скучно сидеть здесь одному?
— Я не один, — ответил Гарри, удобнее устраивая филина.
Гермиона опустилась рядом, обхватив руками колени. Несколько минут они сидели в тишине. Девушка не знала, как начать разговор, чтобы в очередной раз Гарри не ушел от ответа.
— Гном вырыл новую нору, — сказала Гермиона. — Пока ты не приехал, мы с Роном и Джинни выдворяли их из сада. Они такие смешные, почти как эльфы, только кусаются и не разговаривают. Постояли там, за забором, поглазели вокруг, подождали, пока мы уйдем, и пошли обратно в свои норки. Интересно, что у них там есть? Какие-нибудь лежанки из веточек и листиков? Припасы орехов, наверное, и украденной из сада моркови? Почему мы не изучаем их в Хогвартсе, они же такие смешные, пищат, дергают ножками. Забавно.
— Они похожи на маленьких мандрагор.
— Да, чем-то похожи. Может, пучком спутанных волос на голове? — с усмешкой предположила Гермиона. — Из-за того, что гномы кусаются, их стоило бы изучать на уроках Хагрида, не находишь?
— Сомневаюсь, что он замечает гномов с высоты своего роста.
— Флоббер-червей же он замечает.
— Этих тварей он любит только потому, что ими соплохвостов кормить можно, — заметил Гарри.
— Да уж. Хагрид любитель всяких странных существ.
— Это точно.
— Вообще я заметила, чем непонятнее для нас какое-то существо, тем больший интерес оно вызывает. Вот, например, русалки. О них мало что известно, кроме того, что живут они под водой, говорят на своем языке, могут утопить того, кто им не понравится, или наоборот — спасти кого-нибудь. Я читала в книге, что были такие случаи, когда русалки выносили на берег людей, начавших тонуть.
— Гермиона, ты ведь не просто так этот разговор завела? — хмыкнул Гарри.
Смутившись, девушка опустила глаза. Конечно, иногда Поттер бывает наивен, но все-таки его не поймаешь на глупую беседу о гномах. Вздохнув, Гермиона сказала:
— Мне тяжело видеть, тяжело осознавать вашу с Роном ссору. Гарри, ну почему ты так упорствуешь? Что значит этот глупый филин по сравнению с другом?
— Может, Рон больше не считает меня своим другом, раз никак не хочет понять?
— Как ты можешь так говорить? — возмутилась девушка. — Рон всегда был рядом с тобой в любой ситуации! Он всегда помогал, когда требовалось, защищал от слизеринцев, вступался перед Малфоем, а теперь ты говоришь, что он не друг?
— А разве я это сказал? Ты переворачиваешь мои слова с ног на голову. Рон мой друг, и всегда им будет. Как только он прекратит изображать из себя оскорбленного присутствием ни в чем не повинной больной птицы в доме, так сразу всем станет легче.
— Ты должен его понять! Малфой всегда махал у него перед носом огромным поместьем, новыми учебниками, дорогой одеждой, метлой самой новой модели. Ты вспомни, это Люциус Малфой подбросил в котел Джинни дневник Сам–Знаешь–Кого, и сколько из-за этого было проблем. Джинни ведь чуть не погибла! Малфой столько раз жаловался на нас Снейпу, из-за него ты постоянно теряешь баллы и отбываешь наказания, отскребая котлы с засохшим вонючим зельем. И вдруг ты появляешься в Норе, трепетно прижимая филина! Его филина!
— Да, филина! — едва сдерживая гнев, ответил Гарри. Поддерживая крыло, он осторожно пересадил его в коробку и поднялся с земли. — Филина, Гермиона! Именно филина, а не Драко Малфоя! Неужели так трудно понять, что это просто птица, раненая птица. Он там кровью истекал, он еле хрипел от истощения. Если бы я не подобрал его, к утру филин умер бы там, в кустах, на заднем дворе Дурслей! Посмотри, — Гарри присел на корточки рядом с Гермионой и подтолкнул её за спину, вынуждая девушку приблизиться к коробке, — посмотри сюда. Кого ты видишь? Кого?
— Филина Драко Малфоя, — упрямо ответила та.
— У него что, табличка висит на шее?
— Нет, но…
— Да это просто филин! Я не сразу понял, что он принадлежит Малфою, я ведь принес в дом умирающее живое существо!
— Но потом-то ты понял! — не унималась Гермиона.
— И что бы я сделал? Мне надо было удавить его? Буклю заперли, а он летать не может! Кого было просить о помощи?
— Ну а сейчас?
— Я отдам Малфою филина в Хогвартсе, ясно? — Гарри из последних сил старался контролировать себя и не сорваться на крик.
— Ну почему? Почему? — недоумевала Гермиона.
— Вот именно, почему? — возмутился Гарри. — Почему ты и Рон отождествляете филина с его хозяином?
— Есть такая теория, что каждое животное чем-то напоминает своего хозяина, — пожала плечами Гермиона. — Я уверена, что у этого филина такой же непростой характер, как и у самого Малфоя.
— Может, обсудим бывшую крысу Рона? — ехидно предложил Поттер.
— Это совсем другое.
— Ну конечно! Это — другое. А вот филин — оно самое! Гермиона, ты когда-нибудь слышала такие слова, как милосердие, человечность, терпимость? Может, это как раз то, что делает нас не такими жестокими и бессердечными, как Волдеморт и Пожиратели? Почему вы все… Да ладно!
Махнув рукой, Гарри поднял коробку и направился в дом. Сердито посмотрев ему в след, Гермиона в ярости сорвала сочную зеленую травинку и, закусив её, снова прислонилась к дереву и закрыла глаза. Она не понимала, что происходит с Гарри. Что вообще происходит с обоими друзьями? Она предчувствовала, что скоро настанет момент, и Гарри с Роном не будут просто молчать, а выплеснут друг на друга все накопившееся непонимание и злобу, и еще неизвестно, чем все закончится. До нового учебного года еще три недели, и провести все оставшееся время в такой напряженной обстановке казалось почти невыполнимой задачей. Как будто кто-то, хитро и подло расставив силки, решил проверить их дружбу на прочность. И этот «кто-то» казался ей не кем иным, как Драко Малфоем.
* * *
В этот вечер голова Гарри болела сильнее, чем обычно. Виски ломило, затылок нестерпимо горел. Отказавшись от ужина, Поттер поднялся в комнату, скинул футболку и с облегчением упал на кровать, стараясь сильнее вжаться головой в подушку. Сколько еще терпеть молчание друзей? Сколько еще дней, наполненных сидением под деревом в саду? Сколько все это будет продолжаться?
Дверь тихонько скрипнула, в комнату вошел Рон, держа стакан.
— Мама передала крепкий чай, — как-то неуверенно пробормотал он. — Сказала, чтобы ты обязательно выпил.
— Спасибо большое, — поблагодарил Гарри. — Может, поставишь на стол? Я попозже выпью.
— Мне надо отнести кружку обратно: она там посудой занимается, — Рон протянул руку. — Пей сейчас.
Не желая спорить, Гарри взял чай и сделал глоток и поморщился — напиток был настолько крепкий, что горчил. Покачав головой, он вернул кружку.
— Не хочу. Правда, не хочу. Передай своей маме большое спасибо, но мне ничего сейчас не хочется.
— Как знаешь, — почему-то огорчившись, ответил Рон и вышел из комнаты.
Гарри снова лег. Во рту стоял привкус крепкой заварки. Спустя несколько минут к боли в затылке добавилось головокружение, желудок подвело от подступившей тошноты. Бросившись в ванную, Гарри согнулся над унитазом и сунул два пальца в рот. Спустя пару минут долго и жадно пил ледяную воду, обхватив губами водопроводный кран, делал большие глотки, стараясь заполнить бунтующий желудок. Вода обливала щеки, попадала в нос, зубы сводило от холода. Закрыв вентиль, Гарри вытер лицо подолом футболки и, пошатываясь на ставших ватными ногах, добрался до комнаты. Стащив футболку, упал в кровать и не заметил, как заснул.
Мягкие, словно шелк, перышки коснулись лица. Гарри поморщился, когда что-то нежное и пушистое щекотнуло нос. Он попытался отвернуть голову и поспать еще, но рядом с ухом раздался тихий свист. С трудом он открыл глаза: рядом на подушке сидела Букля и пристально смотрела ему в глаза. Подняв крыло, она снова коснулась им лица хозяина и прищелкнула клювом.
— Букля! — сквозь сон прошептал Гарри и снова закрыл глаза. — Вернулась, девочка моя. Дай поспать еще немного.
Сова взмахнула крыльями и перескочила с подушки к нему на грудь.
— Больно, — проворчал Поттер. — Слезь с меня сейчас же!
Ухнув, Букля забила крыльями. Гарри махнул рукой, скидывая сову, и с трудом сел на кровати. Голова гудела, лоб болел, в горле стоял отвратительный привкус крепкого чая, принесенного Роном.
— Дала бы поспать пару часов, — укоризненно сказал Поттер, широко зевая.
Сова прищелкнула клювом, взмахнула крыльями и перескочила с кровати на пол как раз в то место, где вечером стояла коробка с филином, и выразительно посмотрела на своего хозяина.
— Что…? — Гарри подскочил, озираясь вокруг. Коробка бесследно исчезла из комнаты.
Перелетев на подоконник, Букля повернула голову. Поттер кинулся к окну, а две секунды спустя уже бежал вниз по ступеням.
Рассвет только-только занялся: тонкая розовая полоска света на горизонте проглядывала сквозь редко растущие деревья, окружающие Нору. На небе еще были видны звезды, но сейчас они были похожи на угасающие угольки.
Рон шел к лесу, сжимая в руках коробку. Решительное, и в тоже время, брезгливое выражение лица резко контрастировало с красными глазами, воспаленными от бессонной ночи. Он ворочался в кровати до самого утра, боясь уснуть. Филин тоже не спал всю ночь, сидел тихо, изредка поглядывая на Рона желтыми, светящимися в темноте глазами, а потом отворачивал голову, чем еще больше нервировал. Рыжий сжимал зубы, говоря себе, что больше не может видеть, как Гарри целыми днями сидит с проклятой птицей под деревом, нежно поглаживая её по головке. Рон был уверен, что на филина наложены какие-то чары, которые действуют и на его друга, иначе с чего бы вдруг Гарри стал ухаживать за малфоевским питомцем?
Несколько раз Уизли пытался уговорить Гермиону проверить филина на привораживающие заклинания, но девушка только хмыкала и советовала перечитать курс начальной магии. Джинни вообще отказывалась разговаривать на эту тему, закрывая перед носом дверь.
Рон чувствовал себя невероятно одиноким, почти брошенным, променянным. Жалкая зависть и жадная злость грызли ему душу, когда он в очередной раз видел, как Гарри, посадив филина к себе на колени, отламывает кусочки хлеба и протягивает их на раскрытой ладони. Рон никогда не умел ладить с животными, и даже Сычик до крови кусал его, мешая привязывать записку для близнецов к лапе. А этот филин осторожно брал хлебные крошки прямо с рук, при этом стараясь не зацепить кожу острым клювом. А еще он закрывал глаза и мелко дрожал от удовольствия, когда Гарри гладил его по голове.
У самой окраины леса Рон остановился и поставил коробку на землю, поросшую мелкой густой травой.
— Улетай, — сказал рыжий, доставая из заднего кармана волшебную палочку. — Улетай немедленно, проклятый!
Филин посмотрел на него и отвернулся.
— Улетай сейчас же! — угрожающе произнес Рон, направляя палочку на птицу.
— Экспелиармус!
Волшебная палочка выскочила из руки и отлетела в сторону. Уизли на секунду зажмурился и глубоко вдохнул, а потом резко повернулся и вызывающе посмотрел Поттеру в глаза, такие родные глаза, в которой он украдкой пытался увидеть нечто большее, чем просто привязанность и дружбу…
Несмотря на прохладное утро, на Гарри были только джинсы, к босым ногам прилипли мокрые от росы травинки, соски сжались от легкого свежего ветерка. Рон взглядом прошелся по тонкой полоске волос, спускающейся от пупка и теряющейся за поясом джинсов, почувствовал, как ёкнуло в груди сердце, и вздернул подбородок.
— Ну давай! Какое заклинание на очереди? Левикорпус? Или сразу Круцио? — дрожащим от злости голосом спросил рыжий.
— Совсем уже чокнулся, — тихо ответил Гарри, проходя мимо.
— Нет, чего уж. Давай! Ведь для тебя все поменялось местами: Малфои теперь друзья, а мы с Гермионой и Джинни…
— Что за бред ты несёшь? — бросил Поттер, осторожно поднимая коробку с филином. — Послушал бы себя со стороны — сам ужаснулся.
— Почему? — крикнул Рон. — Почему бред? Вот кому точно стоит посмотреть на себя со стороны — так это тебе! Ничего не замечаешь, только со своим филином возишься.
— Это не мой филин, — ответил Гарри, направляясь в дом. — Я иду спать, а ты как хочешь.
— Стой! Я сказал, стой! Мы еще ничего не выяснили!
— Да что нам с тобой выяснять? — даже не оборачиваясь, хмыкнул Гарри. — Вот сейчас сюда придет миссис Уизли, с ней и будешь выясняться.
Завидев бежавшую к опушке леса мать, Рон заметно присмирел и напрягся.
— Что здесь происходит? — крикнула издалека Молли.
Тем временим, подоспевшая миссис Уизли остановилась в трех шагах от них. Уперев руки в бока и переводя сбившееся дыхание, она свирепо смотрела на обоих подростков.
— Я в последний раз спрашиваю, Рональд Уизли, что здесь происходит? Почему твои крики слышны даже в доме? Заметь, я не интересуюсь столь ранним пробуждением, ведь обычно тебя только к обеду можно поднять. Доброе утро, Гарри. Завтрак скоро будет готов.
— А почему ты мне не желаешь доброго утра? — по–детски обиженно буркнул Рон.
— Потому что я сначала подожду объяснений! — нахмурилась Молли. — Гарри, иди в дом, дорогой. Мы говорим попозже.
Кивнув, Поттер оставил Рона объясняться с матерью. Он не был зол, ему было грустно и в тоже время смешно: друг был наивен в своем неоправданном гневе, так спешил с выводами, что и не понял самого главного.
«Рон, по сути, в большинстве случаев думает задницей, — рассуждал Поттер, медленно шагая по влажной траве к дому. — Упрётся, и не переубедишь».
Он поставил коробку на пол, улыбнулся сидящей на спинке кровати Букле и пошел в ванную — ложиться спать уже не хотелось, желудок заурчал, требуя горячего чая. Еще нужно было поговорить с Молли и собрать вещи.
* * *
— Ты должен простить Рона. Он не со зла, — миссис Уизли поставила перед Гарри тарелку с гренками и большую кружку чая. — Ты пойми, он просто ревнует. Вы всегда были вместе. Хоть и ругались иногда, но все равно заново находили общий язык и мирились.
— Я совершенно не сержусь, — сказал Гарри, откусывая хрустящую гренку. — Если бы я не знал Рона, то, конечно, обиделся. Но Рон… Я понимаю, что он расстроен и до него никак не доходят мои слова.
— Гарри, ты всегда был добрым мальчиком. Отзывчивым и понятливым. Я надеюсь, когда вы будете в Хогвартсе, то все еще раз хорошенько обговорите и помиритесь. Откровенно говоря, я сама была в недоумении, когда увидела у тебя филина Малфоев. Но должна сказать, что нисколько не осуждаю, а наоборот — поддерживаю. Именно доброта всегда была отличительным качеством светлых волшебников. Доброта не только к магглам, но и к животным.
— Вы сравниваете магглов с животными? — удивленно спросил Поттер.
— Нет, нет, ты не правильно меня понял, — поспешила оправдаться Молли, — я хотела сказать, что все заслуживают того, чтобы жить.
Гарри кивнул и снова принялся за завтрак. В комнате он сложил все вещи в сумку и запер Буклю в клетку. Хорошо, что Рон так и не появился на пороге — объясняться с ним еще раз не хотелось: он устал доказывать кому-то свою правоту и объяснять действия. Если Рон не понял, почему филин остался, не принял тот простой факт, что он просто не может лететь из-за крыла, что ж — это его проблемы.
— Миссис Уизли, — Гарри поднялся из-за стола и поставил кружку в раковину. — Я хотел попросить вас…
— Конечно, дорогой, я все понимаю, — Молли потрепала его по щеке. — Я уже приготовила комнату близнецов.
— Нет, я не об этом. Извините, но… поверьте, миссис Уизли, я никогда никого не просил об этом, но сейчас мне больше не к кому обратиться. Пожалуйста, одолжите мне двенадцать сиклей? Как только доберусь до банка Гринготтс, я верну долг.
— Гарри, — удивленная Молли села на стул и приложила руки к груди. — Ты хочешь уехать?
— Да, миссис Уизли. Я должен. Так будет лучше. Рон быстрее успокоится, если не будет видеть меня и не слышать по ночам скрежетание филина в коробке.
— Но я же… я же… комнату уже приготовила…
— Поверьте, мне будет лучше уехать, я уже и вещи собрал. Сниму деньги в банке и поселюсь в «Дырявом котле». До начала учебного года остались меньше двух недель, заодно и учебники куплю.
Молли внимательно посмотрела ему в глаза. Сердце женщины сжималось от разочарования и понимания правильности решения Гарри. Конечно, так будет лучше. Уж по его отъезду она постарается разъяснить своему упертому сыну, что Гарри был прав, оставив раненого филина. Но как же тяжело было соглашаться на отъезд, как ныло сердце! Молли шмыгнула носом.
— Конечно. Конечно, Гарри. Ты прав, милый, — кивнула она. — Пойдем в гостиную.
На каминной полке стоял видавший виды цветочный горшок. Должно быть, он достался семье Уизли от старой бабушки Тэсси — трещины по бокам нарушали рисунок, проходя кривыми линиями по листикам и кружочкам. Пошарив рукой в горшке, Молли достала несколько монет и протянула их Гарри.
— Большое спасибо, миссис Уизли. Как только сниму деньги со счета, сразу же отправлю к вам Буклю.
Молли печально улыбнулась, смахнула слезу и поцеловала Гарри в лоб.
— Будь осторожен. Купи все учебники и не опоздай на поезд. Вот увидишь, в школе вы обязательно помиритесь с Роном!
— Конечно, помиримся, иначе и быть не может. Как бы то ни было, Рон мой самый близкий друг.
Тонкий ремешок, пропущенный сквозь прутья, удерживал клетку Букли на одном плече, и сумку с вещами — на другом. Крепко прижав коробку, Гарри шел по вытоптанной тропинке, ведущей от Норы к шоссе. Солнце ярко светило в глаза, заставляя щуриться.
Было жарко, как в полдень. Мелкие мошки вились вокруг головы, садясь на вспотевшую шею. Потер вышел на шоссе и оглянулся — маггловских машин поблизости не было. Поставив клетку Букли и сумку на обочину дороги, Поттер поднял вверх палочку.
Взвизгнули тормоза, трехэтажный автобус трансгрессировал прямо перед ним и резко остановился. Складные двери шумно открылись, на ступеньке стоял Стэн Шанпайк и криво зевал. Поправив съехавшую набок кепку кондуктора, он крикнул водителю:
— Эрни, не жадный ты на покрышки! Так резко мы давно не тормозили. Держу пари, на дороге остался черный след от резины.
— Да, Эрн! — усмехнулась голова эльфа, прикрепленная к зеркалу заднего вида, — сегодня ты на редкость отличился.
— Чего стоишь-то? Заходить будешь или нет? — обратился Стэн к стоящему напротив двери Гарри. — Давай, забирайся внутрь, я прихвачу багаж, — сказал кондуктор, выпрыгивая на асфальт.
Поттер кивнул, подхватил клетку и шагнул в автобус.
— Сразу две совы! — удивленно присвистнул Стэн. — Нет, Эрни, ты представляешь? У парня сразу две совы!
— Наверное, он ведет активную переписку со всеми ведьмами и вейлами.
— Может, и не только с ведьмами. Охотников за хорошенькими волшебниками тоже хватает, — чуть слышно сказал Стэн и хлопнул по протянутой ладони водителя, хрипло засмеявшегося над скользкой шуткой. Кинув сумку Гарри в салон, Стэн скомандовал: — Трогай, Эрн!
— Да, трогай, Эрн! — весело подхватила голова эльфа.
Дернувшись с места, автобус покатил по шоссе. Гарри уселся у окна на сидении с потертой кожаной обивкой. Поставив клетку недовольно ухающей Букли на пол и сжав её ногами, он пристроил коробку с филином на коленях и полез в карман. Достал монетки и высыпал их в руку стоящего рядом кондуктора.
— Куда направляешься, дружище? — спросил Стэн, протягивая мятый билет.
— В «Дырявый котел», — ответил Гарри, пряча билет в карман.
— Будешь чего-нибудь? Какао? Тыквенное печенье?
— Нет, спасибо.
— Ну как знаешь, приятель, — лохматый кондуктор пожал плечами, поправил потрепанную кепку и, пошатываясь, пошел к водителю.
Автобус болтало на дороге. Он ловко маневрировал по шоссе, обгоняя маггловские автомобили. На поворотах водитель так резко крутил руль, что огромный автобус кренился на бок. Вцепившись одной рукой в коробку, а другой — в ручку стоявшего впереди сиденья, Гарри изо всех сил сжимал ногами клетку Букли, стараясь не свалиться с места. Его сумка выехала из-под сиденья и двинулась вперед по проходу, толкнувшись в ноги Стэну, беззаботно читающему «Ежедневный Пророк». Перевернув страницу, Шанпайк с силой пнул её обратно, с философским видом кашлянул и задумчиво почесал за ухом.
Пейзаж за окном сменился — поляны разбавлялись деревьями, а затем и уютными домиками. Машин на дороге стало больше.
— Еле-еле ползут! — ругался Эрн. — Ну разве же это водители? Соплохвоста им в выхлопную трубу!
Голова эльфа, болтаясь из сторону в сторону и изредка ударяясь в стекло, мерзко хихикала.
Домов стало все больше, машины сигналили друг другу, требуя уступить дорогу, «Ночной рыцарь» въехал в Лондон. Петляя и пугая оглушительным сигналом бездомных кошек, автобус на бешеной скорости катил вперёд по улицам города. Наконец, водитель вжал педаль и дернул рычаг справа от руля, пассажиры, отчаянно вцепившись в поручни, пытались удержаться на местах. Автобус остановился напротив кабачка с облезшей вывеской, двери с шумом открылись
— «Дырявый котел», — крикнул Стэн.
Гарри перекинул клетку через плечо, подхватил сумку и прижал к себе коробку. Пройдя по узкому салону автобуса, он шагнул на ступеньки и выпрыгнул из автобуса.
— Удачи, приятель! — крикнул Шанпайк, и автобус, взвизгнув тормозами, умчался прочь, оставляя Гарри у входа в волшебный бар.
Коллаж к главе от ДавыдоФФ можно посмотреть по ссылке
Гарри проснулся достаточно поздно — солнце давно поднялось над горизонтом, медленно доползло до верхушек домов и, перемахнув через крыши, забралось лучами в окно комнаты в «Дырявом котле», щекоча нос спящего теплым светом. Отвернувшись от настойчивых лучей и недовольно потирая щеку с отпечатком наволочных складок, Гарри открыл глаза, а тридцать секунд спустя уже остервенело чистил зубы, одновременно приглаживая мокрой ладонью непослушные волосы, взъерошенные после долгого сна.
Накануне от нечего делать он неторопливо собирался в школу: рассортировал все свои носки и футболки, подмигивая весело хлопающей крыльями Букле и довольно пощелкивающему клювом филину, сложил учебники и свитки чистого пергамента, дважды проверил, надежно ли закрыта чернильница, подточил все новые перья и выбросил обломки старых с засохшими черными кончиками и изжеванными волосками — Гарри имел дурную привычку грызть перо, когда думал о чем-то в процессе приготовления домашнего задания.
Оглядев плоды своих трудов, Гарри поразился сам себе и хмыкнул, испытывая удовлетворение от проделанной работы. Решив вознаградить себя, он спустился в кабачок на первом этаже и заказал огромную порцию шоколадного торта с восхитительной ореховой начинкой и большую кружку какао. Ожидая заказ, Поттер рассеянно разглядывал посетителей. В глубине души он лелеял надежду на внезапное появление шумного рыжего семейства с насупленным, но готовым к извинению Роном, и довольной их примирением Гермионой. Но проходили минуты, большая тарелка с аппетитным куском торта была отлевитирована на его столик, а никто так и не появился. Осторожно смазав на край кружки жирную пенку с какао, Поттер и принялся за сладкий ужин.
Не было ни дня, когда бы он не ждал появления друзей, с надеждой глядя в окно. В Косом переулке, покупая учебники к новому году, он нарочно возился у полок с книгами, листая все, что попадалось под руку. У кассы он замешкался, шаря в кармане и оглядываясь на скопившуюся за ним очередь недовольно бубнящих волшебников. Расплатившись, медленно поплелся к выходу, все еще надеясь столкнуться нос к носу с Роном или Гермионой. На следующий день Гарри снова пошел в книжную лавочку, долго стоял у стеллажа с яркими спортивными журналами и брошюрами с биографиями великих игроков в квиддич. Выудив с верхней полки историю команды «Пушки Педдлс», Гарри двинулся к кассе, расплатился и покинул лавку. Увидев настойчивого покупателя на третий день, хозяин магазинчика нахмурился и велел своему помощнику не спускать со странного посетителя глаз. На этот раз Гарри купил книгу, повествующую о древних и уже не используемых заклинаниях — наверняка Гермионе будет интересно об этом почитать.
Выйдя на улицу, Гарри дважды обозвал себя идиотом.
«Нельзя торчать в лавке целую неделю, — говорил он сам себе, располагаясь за столиком летнего кафе Фортескью и ожидая рожок ванильного мороженного с кокосовой крошкой. — Ладно уже, в Хогвартсе увидимся. Надеюсь, к тому времени Рон начнет шевелить мозгами».
Вернувшись в комнату, Гарри налил чистой воды птицам в плошки и подкинул им совиного печенья. Завтра нужно рассчитаться за комнату и отправиться на вокзал Кинг-Кросс. Дождавшись, когда Букля склюет свою порцию, Гарри выставил руку и присвистнул, подзывая сову. Поглаживая голову прыгнувшей к нему на плечо птицы, он ткнулся носом в её нежные перышки на загривке и слегка подул.
— Ну что, девочка моя, подкрепилась? — открывая окном, спросил он у совы. — Извини, но тебе самой придется лететь в Хогвартс. Не могу же я его, — Гарри кивнул в сторону филина, — везти в коробке. Одолжишь ему клетку?
Прихлопнув крыльями, Букля ласково клюнула Поттера в шею, а потом соскочила на подоконник. Оглянувшись на филина, пару раз моргнула круглыми глазами и, снявшись с места и довольно ухая, улетела в ночь. Усадив в клетку возмущенно щелкнувшего клювом филина, Поттер завалился в кровать. Сон не шел, голова была полна мыслей о предстоящем учебном годе и о встрече с друзьями. И с Малфоем.
«Что я ему скажу-то? «Привет, Малфой, забирай своего филина»? Или нет, лучше так: «Малфой, что это ты мне письма писать повадился? Что значит — какие? Филин-то твой остался жив, забирай его!» Бред какой-то получается. К нему как-то подойти надо незаметнее, чтобы его ручные вервольфы где-нибудь замешкались. Конечно, записку послать — самое простое. И что написать то? И где встретиться? И вообще, что потом говорить?»
Ворочаясь с боку на бок и размышляя о встрече с глазу на глаз с Малфоем, Гарри постепенно заснул. И проспал.
Бросив щетку в боковой карман сумки, Поттер схватил с тумбочки расческу, несколько раз провел по волосам, шипя и ругаясь сквозь зубы, когда деревянные зубцы застревали в спутанных волосах. Наспех одевшись и впрыгнув в кроссовки, Гарри перекинул через плечо широкую лямку сумки, подхватил клетку с недовольно пищащим филином и выскочил в коридор. У барной стойки его встретил улыбающийся Том.
— Доброе утро, мистер Поттер. Завтрак?
— Нет, спасибо. Опаздываю на поезд, — ответил Гарри, выкладывая на прилавок оплату за проживание.
— Благодарю, — с легким кивком хозяин «Дырявого Котла» смел деньги в ящик. — Всегда будем рады предоставить вам комнату. Счастливого пути.
— До свиданья, — сказал Гарри и выбежал из кабачка.
Маггловская часть Лондона вовлекла его в водоворот жизни — люди шли, на ходу отхлебывая кофе из пластиковых стаканчиков, машины гудели замешкавшимся на переходе прохожим, автобусы тормозили у остановок, выпуская пассажиров, где-то был слышен звук работающей стройки.
Гарри торопливо прошагал квартал, затем спустился в лондонскую подземку и побрел в толпе, нервничая из-за медленного темпа. Послышался стук колес о рельсы — на станцию прибыл поезд, битком набитый пассажирами. Кое-как втиснувшись в вагон, Гарри пробрался в угол, опустил на пол сумку и схватился за поручень. Автоматический голос произнес название следующей станции, двери с шумом захлопнулись и поезд рванул с места.
За окном мелькали станции, на остановках люди выходили и входили в вагон, устраивались на освободившихся местах и разворачивали газеты. Никто не обращал на Гарри внимания — жителей большого города вряд ли удивишь клеткой с черным филином.
Наконец голос объявил нужную остановку. Поттер вышел из вагона, пристроил сумку на плечо и вышел к вокзалу. Высмотрев свободную тележку, он с удовольствием устроил на ней поклажу и покатил к платформам.
Алый поезд готов был тронуться с минуты на минуту — густой белесый пар вырывался из-под колес. Раздался свисток, и провожающие своих чад родители дружно затараторили, давая последние указания и посылая воздушные поцелуи машущим из окон детям. Гарри заскочил в двери и двинулся по проходу, заглядывая в купе и выискивая свободное место. Наконец, пустое купе отыскалось, Поттер захлопнул за собой дверь, затолкал под откидной столик сумку и с удовольствием опустился на жесткое сиденье. Оттерев со лба пот, Гарри снял спортивную кофту и повесил её на крючок у двери. Экспресс тронулся.
— Осталось совсем немного, — сказал Гарри, доставая из кармана джинсов завернутое в бумагу совиное печенье и просовывая его сквозь прутья клетки. — Скоро прибудем в Хогвартс, и я верну тебя Малфою. А дальше пусть он за тобой ухаживает. Надеюсь, у него хватит ума показать тебя мадам Помфри. Знаешь, на втором курсе я сломал запястье, упал с метлы. Кстати, твой хозяин тогда летел со мной наперегонки за снитчем. Так вот, я сломал запястье, попал в госпиталь, и мадам Помфри дала мне совершенно отвратительный на вкус костерост. Хотя, может быть, тебе он и не понадобится — неизвестно еще, что у тебя с крылом.
Филин презрительно оглядел прутья клетки, а потом сощурил глаза и вжал голову, давая понять, что до тех пор, пока его не выпустят из этой штуковины, он не намерен даже шевелиться.
— Нахохлился, как курица-наседка, — печально усмехнулся Поттер. — Потерпи еще немного, скоро я выпущу тебя. Знаешь, я никогда еще так сильно не ждал окончания лета. Хотя… было приятно ухаживать за тобой. В общем, я рад, что мы с тобой познакомились поближе, хоть ты и принес с собой столько проблем.
За стеклянной стеной купе показалась тележка со сладостями. Не успевший позавтракать Гарри купил печенье, шоколадных лягушек и тыквенный сок. Настроение было хуже некуда. Пока он торопился на поезд, мысли о друзьях и предстоящем разговоре с Малфоем отошли на задний план, но сейчас вернулись, с новой силой окунув в беспокойство и сожаление. Гарри надеялся, что Рон с Гермионой подойдут к нему сами, или хотя бы сядут рядом за общим столом в Большом зале и заведут непринужденный разговор, тем самым давая понять, что обиды и недомолвки в прошлом. Гарри даже был согласен на отсутствие извинений — лишь бы они все снова были вместе. А филин… Филин скоро перейдет в руки Малфоя и вся эта летняя история закончится. По крайней мере, Гарри очень надеялся, что закончится. И вместе с тем сожалел, понимая, что очень привязался к филину.
Клонившееся к закату солнце зацепилось за верхушки мачтовых сосен, мелькавших за окном несущегося экспресса. В вагонах зажегся тусклый свет и послышался шум — студенты хлопали крышками чемоданов, расстегивали замки сумок, доставая мантии и болтая обо всем на свете и шикая на разволновавшихся животных. Наконец, подав отрывистый гудок, поезд начал снижать скорость.
Поттер достал из–под сиденья сумку, сунул в нее кофту и надел мантию. Со вздохом перекинув ремень через плечо, он подхватил клетку филина и вышел из купе.
— О, привет, Гарри, — раздалось за спиной.
— Привет, Симус.
— У тебя что, новая сова? — с любопытством спросил Финниган, заглядывая Поттеру через плечо.
— Что? А, нет. Я просто везу его… эээ… везу его мадам Помфри. У него что-то с крылом.
Их толкнули, впечатав в стену, студенты затоптались, вынуждая застрявших в коридоре собеседников продвигаться к выходу. Поезд остановился на станции Хогсмид.
* * *
Гарри вошел в Большой зал и осмотрелся. Студенты гудели, вскакивая со своих мест к друзьям, а потом возвращались обратно, преподаватели переговаривались друг с другом, стоявший у дверей Филч сурово взирал на царивший бедлам. Рон с Гермионой сидели в самой середине, с обоих сторон их поджимали другие гриффиндорцы. Недовольный Гарри пристроился на самом краю скамьи. «Не могли занять ему место? Ну и ладно, пусть будет так. Захотят — сами подойдут», — думал он, делая большой глоток из бокала. Наконец Дамблдор поднялся с места, и все разом смолкли.
Распределение было скучным — за годы учебы Гарри привык к трясущимся первогодкам, робко опускающимся на стул и вздрагивающим от прикосновения старой заплатанной шляпы к голове. Он давно уже перестал обращать внимания на то, сколько студентов на какой факультет попало.
«После ужина, — лихорадочно думал Гарри, поглядывая на слизеринский стол, — надо как-то поймать Драко после ужина, и, желательно, одного. А если не получится? Эти крокодилы с двух сторон его зажали. Записку писать? И еще одна ночь с филином. Рон окончательно взбесится, когда увидит в спальне клетку. И еще вопросы гриффиндорцев. Вот черт!»
На столах появилось угощение. Гарри машинально что-то положил себе в тарелку, принялся за еду, кивнул пролетающему мимо Безголовому Нику, спросил у сидящего рядом новый пароль в башню Гриффиндора. Чем меньше становилось еды в тарелке, тем сильнее нервничал Гарри и соображал, как ему поймать Драко на выходе из Зала. Наконец блюда опустели, а затем и вовсе исчезли со столов, Дамблдор пожелал всем спокойной ночи, и студенты, сыто вздыхая и улыбаясь, направились к выходу.
Гарри глянул в сторону слизеринцев: Кребб и Гойл, все еще жуя булочки, распихивали локтями младшекурсников и прокладывали дорогу к выходу. За ними семенила недовольно насупившаяся Паркинсон. Сердце Гарри сделало сальто и замерло — на его счастье Малфоя задержал профессор Снейп. Склонив голову к бледному лицу Драко, зельевар что-то говорил, положив руку на малфоевское плечо. Гарри вышел из Зала и встал за дубовой дверью.
В коридоре почти никого не было: студенты лениво поднимались по лестницам и сворачивали в нужные коридоры, ведущие к гостиным. Мужчины на портретах приветливо приподнимали краешки шляп, дамы делали реверансы. Сунув руки в карманы, из двери показался Драко Малфой.
— Эй, — шикнул ему Гарри.
— Чего тебе, Поттер? — с напряжением в голосе поинтересовался Малфой.
— Поговорить надо. Отойдем?
— Поттер, ты в своем уме? Через тридцать минут объявят отбой. Если тебе хочется в самом начале года уйти в минусы, то это твое дело, — бросил Драко и повернулся, чтобы уйти.
— Твой филин у меня, — тихо сказал ему в спину Гарри.
Драко мгновенно остановился. Медленно развернувшись, он окинул взглядом уже опустевший коридор, и, подойдя к Гарри, прошептал:
— Через два часа. У большого дуба на краю Запретного Леса.
— Ты сдурел, Малфой? Сам же говорил — отбой!
— Через два часа, — повторил Драко и исчез в подземельях.
Сердито плюнув, Гарри помчался по лестнице в гостиную. Два часа! Как не уснуть за это время от усталости, накопившейся за целый день? Да еще придется красться под мантией-невидимкой по коридорам с прижатой клеткой. И, упаси Мерлин, на пути встретится Филч или его облезлая кошка — филин может испугаться их и выдать уханьем.
«Карта! — внезапно вспомнил Гарри. — Придется еще и карту Мародеров прихватить. Черт, Малфой, сколько же с тобой проблем-то!»
Оставляя за собой лестницы и длинные коридоры, Поттер торопливо шел, ругаясь сквозь зубы. Вот еще поворот, а потом еще один, лестница…
— Огненный феникс, — сказал он, остановившись у входа.
— Ты где замешкался? — недовольно буркнула Толстая Леди, открывая проход. — Все давно уже здесь.
Поттер юркнул внутрь, быстро прошел по гостиной, кивая сокурсникам, и поднялся по лестнице в спальню.
— Привет, Гарри, — Невилл, уже переодетый в пижаму, сидел на кровати и рассовывал вещи в тумбочку.
— Привет.
— Слушай, Симус сказал, у тебя сова новая появилась?
— Это не моя. Мне нужно её отдать, — бросив на кровать пижамные брюки, нехотя ответил Поттер. Из сумки он достал мантию-невидимку и карту, и сунул все это под подушку. Кинув взгляд на насупленного Рона, быстро переоделся и забрался в кровать. — Всем спокойной ночи.
— А где…?
— Невилл, извини, я очень устал, — сказал Гарри и взмахом волшебной палочки закрыл полог на кровати.
Постепенно разговоры в спальне утихли, сменившись скрипом кроватей и ровным сопением. Гарри лежал, уставившись в потолок. Чтобы не уснуть, он достал из-под подушки карту мародеров.
— Люмос. Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — шёпотом произнес он требуемые слова.
На пергаменте появились черные линии, обозначая коридоры замка. Филч бродил по первому этажу вместе с миссис Норрис. Водя волшебной палочкой по карте, Гарри в сотый раз рассматривал устройство Хогвартса, вспоминая тайные ходы и заброшенные тупики. Но очень скоро Гарри почувствовал, что его одолевает сон.
«Лучше пойду в лес, подожду там», — решил Поттер. Свернув карту, он прислушался. В комнате стояла тишина, разбавленная размеренным сонным дыханием и тихим влажным храпом Рона.
Гарри осторожно выбрался из постели, снял пижамные брюки и бросил их на кровать. Натянув джинсы, кофту и мантию, он на цыпочках подошел к клетке. Филин посмотрел на него светящимися в темноте глазами и открыл клюв.
— Тшш, — Гарри приложил палец к губам, — тихо. Ни звука. Мы с тобой немного прогуляемся.
Открыв дверцу клетки, Гарри достал филина, крепко прижал к себе и погладил по головке, успокаивая. Затем развернул мантию-невидимку и исчез под ней вместе и филином.
* * *
Безветренная ночь была на удивление теплой, наступление осени совершенно не чувствовалось. Огромный серп луны расположился на искрящемся тысячью звёзд небосводе. Мягкая трава заглушала шаги. Гарри шел к лесу, не снимая мантии–невидимки: не хватало еще, чтобы снующий по коридорам завхоз заприметил его из окна замка. Гарри и так потратил много времени, сверяясь с картой, обходя коридорами точку, под названием «Аргус Филч» и выискивая другую точку с именем «Миссис Норрис». Филин, вопреки опасениям Гарри, сидел на руках совершенно спокойно, не пытаясь вырваться или ухнуть.
Завидев показавшуюся из-за холма однородную темную тень Запретного Леса, Гарри скинул мантию и с наслаждением вдохнул теплый, приятно пахнущий воздух. Хижина Хагрида осталась позади — Поттер приближался к Большому Дубу, раскинувшему свои толстые ветки на опушке леса.
— Ты вовремя, — услышал он из темноты.
— Привет, Малфой, — вздрогнув от неожиданности, сказал Гарри.
— Привет, Поттер.
Подойдя ближе, Гарри протянул Драко птицу. Филин, узнав хозяина, забил крылом и торопливо защелкал клювом, всем телом приникая к теплым хозяйским рукам.
— Я тоже рад тебе, Сильф. Уже и не думал, что встретимся, — тихим, на удивление очень мягким голосом произнес Драко, прижимая к себе филина и слегка касаясь его головы губами.
— У него что-то с крылом. Не движется. А рана зажила, — сказал Гарри, совершенно смутившись: кто бы подумал, что Малфой так привязан к своему питомцу и так его любит, что не стесняется при посторонних демонстрировать свои чувства.
Драко подошел к дубу, поднял филина к ветке, и тот послушно перескочил на нее.
— Предупреди, если что. Смотри там в оба, — сказал филину Драко, а потом вдруг опустился прямо на землю, положил локти на согнутые колени и опустил голову. Несколько минут он молчал, а потом тихо, еле слышно, заговорил: — Ночь-то какая. Тихая, теплая. Ты много видел таких приветливых ночей, Поттер?
— К чему ты клонишь? — удивленно спросил Гарри. — Малфой, давай без фокусов. Я пришел отдать филина и спросить, что было в записке. Она обгорела, и остались всего два слова.
— Какие?
— «Поттер, держи». Ну, так что ты писал? И зачем?
— Действительно, зачем? — как будто сам у себя спросил Драко
— А нельзя ли ближе к делу? — занервничал Гарри.
— Да сядь ты рядом, не трясись, — Драко хлопнул ладонью по земле рядом с собой. — Совершенно дивная ночь. Восхитительная! Поттер, много ты видел таких ночей? Сколько?
— Как ты можешь спокойно рассуждать о ночи, — напряженно спросил Гарри, усаживаясь рядом, — когда в любую минуту сюда могут нагрянуть Пожиратели или красноглазый кретин, возомнивший себя чуть ли не Владыкой Всей Вселенной?
— Не бойся. Они не придут. Никто не придет. Вокруг замка Охранные чары.
Гарри замолчал. Ему все казалось странным — голос Малфоя, его спокойная поза, опущенная голова, теребящие травинку тонкие пальцы. Поттер не понимал, что происходит, но чувствовал, что сегодняшняя ночь будет какой-то особенной. Может, он узнает что-то новое и важное о Малфое. Или тот в знак благодарности, на которую Гарри не особенно и рассчитывал, проговориться о планах Темного Лорда.
— Ночь — это самое прекрасное, что может быть на свете. Ночь позволяет быть собой, сказать то, что никогда не решился бы сказать днем, глядя в глаза... Сделать то, что никогда не сделал бы днем… Иногда я сожалею, что ночью надо спать. Конечно, можно и просидеть так до самого рассвета, считая звезды в сгустках Млечного пути, и мечтая. Но тогда днем спать очень хочется, — почти весело прибавил Малфой. А потом, помолчав минуту, добавил: — Интересно, сколько ночей мне осталось? Может, такой, как эта, уже и не будет никогда.
Гарри слушал его и думал, что спит. Голос Драко звучал очень красиво, томно, с долей печали и сожаления, и в нем не было ни тени голоса того, кто задирал Гарри на переменах. Поттер не знал, что отвечать, и нужно ли вообще отвечать на непонятные слова Малфоя.
— Ну так что, Поттер, сколько таких ночей было в твоей жизни?
— Я не знаю, — пожал плечами Гарри. — Я не особый ценитель ночной красоты.
— И напрасно. Совершенно напрасно! Ночь многогранна, многолика и таинственна! Я очень люблю смотреть ночью в окно. Жалко, что иногда небо бывает затянуто облаками, и звезд совсем не видно. Ночью можно многое узнать о людях, потому что большинство из них уверено, что все, кто может что-то услышать или узнать о них, крепко спят, поэтому они могут быть самими собой. Снять свои приторные маски и показать истинный лик.
— С тобой все нормально? — осторожно спросил Гарри. — Ты какой-то странный.
Драко усмехнулся и неожиданно резко поднялся. Скинув с себя мантию, он расстелил её немного в стороне от дуба. Скинув ботинки, улегся на мантию.
— Иди сюда, ложись рядом. Я покажу тебе Венеру.
— Ты чокнутый, — с сомнением в голосе произнес Гарри. Сняв свою мантию, он разложил её на траве и лег. — Думаешь, мне астрономии в Хогвартсе не хватает?
Они молча смотрели в небо. Филин тихо ухнул.
— Спасибо, что спас его, — сказал Драко. — Сильф мне очень дорог.
— Можешь, наконец, рассказать, что случилось?
— Ты когда-нибудь совершал поступки, которые выходили за рамки твоего привычного поведения? Что-нибудь такое, смысл и значение чего потом и сам понять не мог?
— Перед отъездом в школу я рассортировал все свои носки, — усмехнулся Гарри.
— Из ряда вон выходящее событие! Нет, я имею в виду то, чего бы ты сам от себя никогда не ожидал? Вопреки твоим взглядам, твоим убеждениям, сложившимся за многие годы общения с определенным кругом лиц?
— И перья подточил, — прыснул Гарри. — Объясни толком, что ты имеешь в виду?
* * *
Драко уже лежал в кровати. Спать не хотелось, ему было скучно. И страшно. Присутствие Пожирателей в поместье нагоняло такой невыразимый ужас, что сон казался непозволительной роскошью. Решив отвлечься хоть немного и почитать что-нибудь, Драко поднялся, накинул мантию и тихо вышел из комнаты. Домашняя библиотека находилась в другом крыле Малфой-Мэнор, нужно пройти несколько коридоров и лестниц. Домовые эльфы, завидев молодого хозяина, низко склоняли свои ушастые головы в почтительном поклоне. Миновав галерею с портретами предков, Драко свернул налево и очутился как раз напротив библиотеки. Из-под двери просачивалась тонкая полоска света и раздавались приглушенные голоса. Драко затаил дыхание. Тихо, стараясь не скрипеть, приоткрыл старую дубовую дверь и прислушался.
— Мой Лорд, — страстно говорила Беллатрисса глубоким грудным голосом, — позволю себе заметить, что план Люциуса примитивен.
— Как ты смеешь, Белла, обвинять меня в примитивности мышления? — надменно возразил Люциус. — Я предлагаю вполне удачный план.
— Ждать? Ждать неизвестно сколько — это твой план? Мальчишку нужно схватить сейчас же, немедленно! Мой Лорд, поручите это мне!
— И как же мы тогда проникнем в Хогвартс, моя нетерпеливая Белла? — захрипел Волдеморт.
— Я уверена, что у нас получится! Дамблдор пойдет на все ради его спасения.
— Не уверен, — процедил Люциус. — Старик хитер, ты недооцениваешь его, дорогая.
— Белла, я попросила бы тебя не разговаривать так с моим мужем, — услышал Драко суровый голос матери.
— А ты вообще помолчала бы, Цисса! — парировал злой женский голос. — Ваше рвение служить Темному Лорду поугасло, когда речь зашла о…
— Прекрати! — перебил её Люциус.
— Друзья мои, я попросил бы вас всех замолчать! — ледяным тоном приказал Волдеморт. — Итак, Белла, что тебе известно о местонахождении мальчишки?
— Он живет у родственников-магглов. Дом несколько раз проверяли наши люди — вокруг него стоят сильнейшие охранные чары и проникнуть туда практически невозможно. Но вне дома, Повелитель, вне дома мы можем схватить его!
— За домом следят?
— Да, но я уверена, что устранить людей Дамблдора не составит труда!
— Я подумаю, Белла, — сказал Волдеморт. — Завтра утром я сообщу о своем решении.
Липкий, холодящий душу ужас пробрался под мантию, вызывая неконтролируемую дрожь. Не было сомнения, о ком говорили собравшиеся в библиотеке. Прикрыв двери, Драко бросился бежать.
В комнате он тихо сполз по стене низ, стараясь справиться с разрывающим грудную клетку надрывным дыханием. Подслушал! Он подслушал, и если отец узнает… Но так тоже нельзя! Вскочив, Драко кинулся к распахнутому окну и коротко присвистнул два раза. Через минуту на подоконник сел его любимец филин. Малфой уже строчил на куске пергаменты записку:
«Поттер! Держи волшебную палочку при себе и ни под каким предлогом не выходи из дома родственников. Напиши письмо Дамблдору и попроси сопровождать в Хогвартс. Д.М.»
— Вот, — сказал Драко, трясущимися руками привязывая к лапе филина письмо, — отнесешь это Поттеру.
— Дра-а-ако, — послышалось за спиной. От неожиданности Малфой вздрогнул и резко обернулся. Случайно задетая чернильница упала на пол и разбилась, обезобразив ковер уродливо расплывшейся кляксой. Беллатрисса, усмехаясь, медленно закрыла двери и, поигрывая волшебной палочкой, медленно подошла к племяннику. — Почему тебе не спится в такую дивную ночь?
— Лети! — велел Драко филину. Птица, звучно пискнув, расправила крылья и отправилась в путь.
Колдунья обернулась и ткнула палочкой в горло Малфоя.
— Дорогой, а почему ты так нервничаешь? — усмехнулась она. Цепкие глаза смотрели зло, губы растянулись в уродливой усмешке. — Кому ты писал письмо? Отвечай! — взвизгнула Беллатрисса.
Драко молчал. Конец палочки упирался в его только начавший проступать кадык. Нужно действовать. Смело. Как действуют мужчины. Сглотнув, он крепко обхватил запястье, отвел руку и нежно завернул её за спину тётки.
— Не понимаю, о чем вы, — ровным голосом спросил Драко, заглянул тетке в глаза и быстро облизнул нижнюю губу. — И почему без стука врываетесь в мою спальню? Вы что-то хотели?
Драко держал её крепко, но не сильно, сжимая ровно настолько, чтобы показать, что в нём уже проснулась первобытная мужская сила. Малфой опустил ресницы. Он знал, насколько красив сейчас — высокий, стройный, подтянутый, круглая белая луна светит в спину, выгодно оттеняя профиль и создавая мягкую ауру вокруг его светлых волос. Беллатрисса прильнула к юному телу племянника. Приблизив лицо, выдохнула, почти касаясь его полных губ:
— Зашла пожелать спокойной ночи.
— Спокойно ночи, тётя Беллатрисса, — произнес Драко, внутренне дрожа от страха перед этой хитрой и безжалостной женщиной. Конечно, было очень глупо надеяться, что тётка клюнет на его неумелую попытку отвлечь внимание таким примитивным, подумал Драко, и плебейским способом. Она не так глупа. Но рискнуть все же стоило.
— Что снится тебе темными ночами, малыш? — прошептала она, вздыхая полной грудью. — Ночами, наполненными одиночеством. Одиночеством, — повторила Беллатрисса. — В то время, как мы могли бы…
— Я не запоминаю сны, — перебил её Драко.
И вдруг ведьма сипло, истерично рассмеялась. Вывернув руку, она сунула палочку за пояс и потерла запястье. Взмахнув густыми кудрями, потрепала племянника по щеке.
— Ты еще не так искушен, сладкий. Но умен и хитер. Это как раз те качества, которые требуются темному Лорду для выполнения задания, — крепко схватив Драко за ворот мантии, она грубо дернула его за собой прочь из комнаты. — Повелитель будет рад увидеть юного и преданного слугу в такой поздний час. Слугу, который даже дышать будет по приказанию. И колдовать только в том случае, когда это угодно Повелителю. Ты ведь всем своим сердцем желаешь стать преданным слугой Темного Лорда? Для посвящения сейчас самое подходящее время!
Прежде чем Беллатрисса выволокла его за двери, Драко успел бросить беглый взгляд в окно.
Эльфы в ужасе разбегались по сторонам, завидя торопливо шагающую по коридору женщину в развивающейся мантии. Беллатрисса так крепко сжала Драко локоть, что казалось, еще немного, и она сломает ему руку. Удивительно, откуда в этой хрупкой, на голову ниже идущего рядом юноши, ведьме было столько силы.
Они миновали длинный холл, едва не сбив по пути волшебный кувшин работы китайских магов, свернули в галерею с портретами.
— Будь пай-мальчиком, и выскажи немедленное желание вступить в ряды Пожирателей Смерти, — угрожающе шипела ему на ухо Беллатрисса. — В противном случае, Драко, ты не доживешь до того времени, когда мы с тобой сможем поиграть во взрослые игры, — ущипнув племянника за ягодицу, Беллатрисса втолкнула его в библиотеку.
* * *
— Я был уверен, что Сильф погиб.
— А потом? — с тревогой в голосе спросил Гарри. — Что было потом?
— Это не важно, Поттер. Не важно. Есть более другие важные вещи. Месяц, убаюканный среди сотен звезд. Филин, сидящий на дереве. Жизнь важнее, Поттер. Или, например, эта ночь. Теплая и тихая, — Драко перевернулся на живот и навис над лежащим рядом Гарри. — И кто знает, может, у меня больше никогда не будет такой ночи.
Гарри словно парализовало, когда губы Драко коснулись его щеки, медленно двинулись ниже, едва коснулись подбородка, а затем снова пошли вверх. Ухо опалило возбужденное дыхание.
— Не бойся. Я только чуть-чуть. Закрой глаза и не думай о том, что это я тебя целую. Представь кого-нибудь. Хоть мелкую Уизли.
Нежная кожа за ухом подернулась легкой рябью дрожи, кончики пальцев похолодели от сладкого ужаса и любопытства. Гарри ощущал спиной каждый камешек, лежавший под мантией, каждую смятую травинку, закатившийся под бедро желудь. Внезапно собственные очки, к которым он так привык и считал почти что частью своего лица, стали неудобными: перемычка неприятно давила переносицу, дужки царапали кожу висков, мешались за ушами.
«Он псих. Точно — псих!», — подумал Гарри, но вслух сказал: — А если кто-нибудь увидит?
— Никто не увидит. Сильф предупредит, если заметит опасность. Филины в темноте видят очень хорошо. Не бойся, сейчас ничего не бойся. Ты можешь всего один раз не бояться меня?
— Я не боюсь.
— Тогда закрой глаза и представь на моем месте кого-нибудь другого. Кого ты хочешь? — сбивчиво шептал Драко, целуя скулы.
— Зачем мне представлять кого-то другого?
Драко отстранился на мгновение, чтобы заглянуть в глаза, а затем поцеловал в губы. Гарри дернулся, словно в него ударила молния, и задохнулся от тяжести навалившегося сверху тела. Нога Драко елозила по икре Гарри, задирая брючину, рука до боли сжала плечо, язык как попало толкался в рот.
«Он еще ни с кем не целовался, — промелькнула догадка в голове Гарри. — Почему я?»
С трудом оторвав от себя шумно дышащего Драко, Поттер перевел дыхание и спросил:
— Чего ты хочешь?
— Дай мне тебя потрогать, — срывающимся и почему-то жалобным голосом попросил тот, и рука потянулась к застежке джинсов. — Всего один раз.
— Сдурел? — опешил Гарри, пытаясь удержать штаны на поясе.
— Да, — согласно кивнул Драко, тем временем забираясь под резинку трусов и сжимая горячий твердый член. — Тебе же тоже хочется. Можешь и меня потрогать.
Драко снова ткнулся в губы распластанного на земле Поттера, грубо сминая их торопливым неумелым поцелуем, потерся напряженным членом о бедро и задвигал рукой.
— Стой… нет… не надо… — через силу шептал Гарри, вцепившись в запястье.
— Надо, — сбивчиво шептал в ответ Драко. — Надо.
И Гарри сдался. Малфой услужливо втянул живот, чтобы не мешать руке, пробирающейся за пояс брюк, и тяжело вдохнул сквозь сцепленные зубы, когда пальцы крепко схватили головку пениса и нежно сжали.
— Подожди, — произнес Драко. — Я расстегну.
Вжикнув молнией, Малфой приподнялся на локте, потянул вниз брюки вместе с трусами. Выпущенный на волю член призывно качнулся.
Налетел легкий ветерок, потревожил ветки деревьев, взволновал траву. Резные листики посыпались на двух парней, лежащих на земле. Они яростно целовались, как попало тычась языками в рот друг другу и сглатывая слюну, возились на смятой их телами мантии, словно два игривых щенка, и тихо постанывали. Внезапно воздух пронзил короткий вскрик, а мгновение спустя еще один.
Отдышавшись, они откатились друг от друга. Каждый схватил свою волшебную палочку и прошептал заклинание. Застегнувшись, упали ничком на мантию. Гарри лежал, глядя в начинающее бледнеть небо. Дыхание почти восстановилось и уже не вырывалось из груди рваными хриплыми стонами.
— Я поругался с друзьями, — внезапно сказал он. — Из-за филина. Рон не смог понять.
— Уизел…
— Не называй его так!
— Уизли слишком дорожит тобой, чтобы делить с кем-то. Как и грязнокровка Грейнджер.
— Малфой, я прошу тебя, не надо так о моих друзьях. Чего ты ожидал — что они бросятся вместе со мной выхаживать твоего птенчика? Кстати, Гермиона как раз поняла, но настаивала, чтобы я написал тебе письмо и отдал филина раньше.
— И почему же ты не написал? — Драко приподнялся на локте.
— Мне было жаль с ним расставаться, — честно признался Гарри. — Я к нему привязался.
— Ты помиришься с ними. Теперь, когда Сильф не будет с тобой, они успокоятся. Все закончилось, Поттер. Лето закончилось. И ночь — посмотри — тоже подходит к концу.
Драко сел и взял ботинки. Потом он поднял с земли свою мантию, встряхнул её, поморщился, достал палочку и произнес очищающее заклинание.
— Спасибо за Сильфа, Поттер.
Драко подошел к дубу, подставил руку. Взмахнув здоровым крылом, филин послушно перебрался на плечо хозяина. Гарри уже застегивал мантию. Подойдя к Малфою, он протянул руку и погладил филина по головке, и в ответ пернатый ласково клюнул его в ладонь.
— Прощай, дружок. Малфой, ты бы показал его мадам Помфри.
— Конечно. Еще раз спасибо. Я никогда этого не забуду. Прощай.
Драко наклонился и нежно коснулся припухших губ Гарри своими губами.
— Я никогда ничего не забуду, — шепнул он, выделяя каждое слово, а потом развернулся и твердым шагом направился к замку.
— Я тоже, Драко, — тихо сказал Поттер, испытывая сжимающую сердце жалость. — Я тоже никогда этого не забуду.
* * *
Широко зевая, Рон Уизли вошел в Большой зал. За столом Гриффиндора сидел Гарри, ворочал ложкой в овсянке и сонно хлопал глазами. Завидев друга, он улыбнулся и кивнул ему.
— Привет.
— Привет. Ты чего так рано поднялся?
— Решил прогуляться вокруг замка, — сказал Гарри, отпивая из кружки.
Рон уселся напротив, и сразу же перед ним появилась тарелка горячей овсянки с маслом, намазанный джемом тост и кружка крепкого чая. Помявшись, он протянул через стол руку.
— Гарри. Я это…
— Забыли, Рон, — ответил Поттер, с удовольствием пожимая широкую, в веснушках, лапищу. — Я отдал филина. Все кончилось.
— Он тебе хоть спасибо-то сказал?
— Ага, — Гарри улыбнулся краешком губ. — Сказал большое спасибо.
— Ну и черт с ним. Гарри, дружище, — уши Рона внезапно покраснели. — Ты простишь меня?
— Конечно. Я же сказал — забыли.
— Я не только про филина. Я про чай, — смутился Рон.
— Чай? — не понимая, переспросил Гарри. — Какой еще чай?
— Я подлил тебе сонного зелья, — чуть не плача, признался Рон. — Тогда, в Норе. Надеялся, что ты уснешь, а я преспокойненько выдворю филина из дома.
— Ты уверен, что это было именно сонное зелье?
— Ну да. Мама всегда хранит его в зеленых пузырьках. Правда, на кухне было темно — все уже разошлись по комнатам. Я забыл палочку на столе, а свет решил не включать.
— Рон, — усмехнулся Гарри, — ты — идиот. Знаешь об этом?
— Чего уж там, знаю, — буркнул рыжий.
— Это было рвотное! Почему я сразу не понял? В состав сонного зелья входит сушеный корень валерианы. А чай, который ты принес, горчил, словно туда стебли полыни добавили.
— Вот черт возьми. Как же я так?
— Если ты пообещаешь прежде думать, а потом делать, я ничего не скажу Гермионе, — весело подмигнул Поттер.
— Ну знаешь, — возмутился Рон, вставая из-за стола и направляясь за другом к выходу. — Это чистой воды шантаж! Держу пари, этому тебя научили Фред с Джорджем!
— Тогда на Рождественских каникулах ты выпьешь точно такую же чашечку горького чая, — засмеялся Гарри.
— Дважды черт! Ну я и влип, — Рон даже думать не хотел о том, какую выволочку устроит ему Гермиона, но пить рвотное? — А есть еще варианты возмездия? Понимаешь, все предложенное тобой, в принципе, одинаково по последствиям.
— Никаких вариантов, Рон, — Гарри кивнул входящим в зал Симусу и Невиллу. — Никаких!
Коллаж к главе от ДавыдоФФ можно посмотреть по ссылке
http://i041.radikal.ru/1101/f5/ed3862ffe7ab.jpg
24.09.2010 Эпилог
Помятая простынь была влажной, в комнате — душно: это лето выдалось на редкость жарким. Плотные занавески на окнах еле колыхались от слабого ветерка.
Согнутая в колене нога свисала с кровати, большой палец небрежно скользил по короткому жесткому ворсу ковра. Грудь тяжело поднималась и опускалась, выдавая обтянутые бледной кожей ребра и втянутый плоский живот. Бледные волоски, окружив ямку пупка, спускались ниже.
— Устал?
— Немного, — ленивый ответ. — Надо вставать, а то, боюсь, усну. Жена ждет.
— Подождет, — небрежно бросил Драко. — В крайнем случае скажешь, что засиделся на работе.
— И опять слушать про то, что я ценю Аврорат больше, чем семью? — недовольно бросил Гарри. — Нет уж.
— Как работа-то? — Драко сменил тему: слушать о нервных припадках Джинни Поттер, бьющейся в затяжной послеродовой депрессии, не было сил. И успокаивать любовника тоже никакого желания, пусть сам разбирается с молодой супругой, у Драко самого проблем по горло.
— Как обычно, — поморщился Гарри. — Начальство идиотничает.
Малфой хмыкнул, что означало: «Вот она, ваша светлая сторона. Дурак на дураке», но вслух, конечно же, не сказал. Они вообще мало разговаривали, с молчаливого согласия обоих решив не лезть друг к другу в жизнь. Самое большее, что они себе позволяли — задать вопрос, кивнуть и забыть. У них были более важные дела, чем обсуждение личной жизни. Хотя Поттер иногда срывался и вываливал на голову Драко свои семейные скандалы.
* * *
Три года после окончания войны они столкнулись на встрече выпускников. Молча кивнув друг другу в знак приветствия, они присоединились каждый к своему бывшему факультету. Натянуто улыбаясь Панси и пропуская мимо ушей её бессмысленное щебетание, Малфой бросил быстрый взгляд на безнадежно беременную Джинни, с гордостью выставляющую напоказ округлившийся живот, обтянутый ужасной, на вкус Драко, темно-желтой мантией.
«Не теряет времени даром», — подумал Драко, протягивая руку к парившему между гостями подносу с шампанским. Но вместо бокала в ладонь скользнул клочок бумаги. Быстро сжав пальцы. Малфой окинул взором Большой Зал, из которого по случаю фуршета и предстоящих танцев были убраны столы. Паркинсон словно прилипла к высокому слизеринцу, имени которого Драко не мог вспомнить, грязнокровка Грейнджер заботливо усаживала мелкую («Да уж, сейчас совсем не мелкая!» — подумал Драко) Уизлетту в кресло. Рон Уизли браво похлопывал по плечу Финнигана — загонщика сборной Англии по квиддичу.
Малфой быстро вышел из Зала. В пустом коридоре никого не было. Пальцы задрожали, буквы плясали перед глазами: «Пошел проведать дуб на опушке Запретного леса».
Несколько судорожных поцелуев под раскидистыми ветвями поставили жирную точку в прошлом и открыли новую, чистую страницу.
* * *
Зевнув, Гарри потер глаза.
— Все, встаю. А то точно усну.
Рассеянно поцеловав Драко в плечо, Поттер подхватил с прикроватной тумбочки очки.
— Совсем забыл, — сказал Драко. — У меня для тебя сюрприз.
— О, здорово! Какой?
Драко хитро улыбнулся, звонко поцеловал теплые губы любовника и поднялся с кровати. Подцепив с пола трусы и натянув их, Малфой вышел из комнаты съемного домика, который располагался в почти заброшенной волшебной деревушке Уэльса. Домик был маленький: одна спальная комната, тесная кухонька со старинным очагом и небольшим холлом, заменявшим заодно и гостиную. Впрочем, Драко и Гарри было совершенно все равно, что дом размерами походил на голубятню. Все, что им было нужно — это уединение и кровать. Или вот этот пол, застеленный ковром с коротким жестким ворсом, о который они не раз стирали коленки.
На дом были наложены чары, и проходящие мимо маги видели лишь древнюю развалюху с покосившейся, заросшей мхом крышей.
— Ты… ты с ума сошел? — воскликнул Гарри, увидев на согнутой руке Драко филина. — Почему?
— Астория невзлюбила его. Уже неделю ворчит. Говорит, Сильф напоминает ей духов, живущих на кладбищах и питающихся мертвечиной.
Гарри усмехнулся, подставил руку и нежно погладил перепрыгнувшего на неё филина.
— Можешь быть спокоен. Мы обязательно с ним поладим. Правда, дружок?
Vova
