Как не хотелось Тому покидать гостеприимный дом Куартеро Лафаргов, но рано или поздно все равно пришлось бы вспомнить об обязанностях темного Лорда. И лучше рано, чем поздно. Попрощавшись с хозяевами, Том попросил Рафаэля сообщить, если вдруг появится Люциус, и аппарировал из поместья.
Дело в том, что Малфой-старший отсутствовал уже четыре дня и не появлялся ни в доме Рафаэля и Селестины, ни в своем родовом имении. Четыре дня не такой большой срок, в конце концов, у Люциуса и своих дел полно, но… Подтачивало Тома какое-то нехорошее ощущение.
Только он захотел активировать метки своих Пожирателей, как раздался стук в дверь. Том накинул на голову глубокий капюшон, полностью скрывающий лицо, и сел в огромное старинное кресло у камина, помнившее, наверное, еще времена Основателей. По мановению его руки дверь распахнулась. На пороге стоял мертвенно-бледный Рабастан Лестрейндж.
- Мой Лорд, — Пожиратель преклонил колено. Голос его, несмотря на почти титанические усилия, слегка дрожал.
- Входи, Рабастан, — прошипел из-под капюшона до ужаса знакомый голос.— Зачем ты пришел без зова?
Рабастан вздрогнул и проговорил:
- Простите, мой Лорд, Беллатрикс Лестрейндж и Алексис Бертоуд, а также несколько других ваших верных слуг просят Вашей аудиенции.
Что могло побудить сумасшедшую Пожирательницу искать встречи со своим Лордом? Беллатриса извращенная садистка, но никак не самоубийца…
- Пусть приходят.
Спустя несколько минут, в зале появились десять Пожирателей. Одиннадцатым был Люциус Малфой. Его руки были плотно связаны заколдованной веревкой, рубашка во многих местах порвана и заляпана кровью, тонкая струйка подсохшей крови прочертила дорожку из уголка рта. Люциус старался стоять прямо, но было заметно, каких трудов ему это стоит. На лбу выступила испарина, ноги слегка подрагивали, зрачки сильно расширены. Темный Лорд без труда узнал последствия неоднократно примененного заклятия Круциатус. Глаза Беллатрикс лихорадочно блестели.
- Что это такое? — медленно и размеренно произнес Волдеморт.
- Мой Лорд, — Пожирательница присела в глубоком реверансе. — У нас есть неоспоримые доказательства того, что Люциус Малфой помог Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер выжить тогда, семь лет назад, и бежать. Также ему известны имена, под которыми они скрываются сейчас.
Темный Лорд перевел взгляд на безмолвно стоявшего Малфоя. «Не бойся, милый, — подумал он. — Это будет небольшой спектакль. Я должен оставаться страхом и ужасом всей магической Англии, но тебя я в обиду не дам». Он уже не удивлялся сам себе. Он принял простой и очевидный факт — у него есть сердце.
- Объяснись, Люциус, — прошипел он голосом, так не похожим на тот, которым обращался к своему любовнику в постели.
Малфой не сделал попытки встать на колени, но и всматриваться во тьму, клубившуюся под иссиня-черным капюшоном мантии, не посмел.
- Мой Повелитель, — его речь была тверда, но Том Риал, так хорошо знавший все оттенки этого глубокого баритона, услышал еле заметную дрожь. — Я действительно помог тогда Поттеру выжить, но я понятия не имею, где они с Грейнджер скрываются сейчас.
- Как интересно… — раздалось из-под капюшона. — А зачем ты это сделал, мой скользкий друг? Я не приказывал…
Он зловещих интонаций Лорда по коже некоторых Пожирателей прошел холодок. Другие радостно внимали каждому слову, надеясь на скорую показательную расправу. Многие давно уже имели зуб на Люциуса Малфоя. Слишком многое ему сходило с рук, слишком часто Лорд прощал его провинности. Это злило. А за то, чтобы увидеть гримасу боли на этом красивом холеном лице, многие готовы были на все.
Том не хотел мучить Люциуса на виду у всех, но ему нужно было знать ответ. Не Темному Лорду, а Тому Риалу. «Люциус, Люциус… Неужели ты до сих пор не понял? Вглядись еще раз в эти изумрудные глаза и вспомни, что ты уже смотрел в них однажды».
- Я поступил так потому, что… — Малфой понимал, что своими словами он подписывает себе смертный приговор, но поступать по-другому не хотел. Ему до тошноты надоело выкручиваться и увиливать, унижаться перед этой тварью. Хватит с него. Будь, что будет. — Пожалел его. Ребенок не заслужил такой участи.
- Ты забыл одну маленькую вещь, мой дорогой друг, — от участливых, почти мягких интонаций мороз прошел по коже даже у Алексис. Алексис Бертоуд была близкой подругой Беллатрикс, и многие считали, что она еще более безумна в своей страсти к чужим страданиям, нежели урожденная Блэк. — Здесь Я решаю, кто заслужил, а кто нет.
- Мой Лорд, — выступила вперед Алексис. — Позволь мне сказать
- Говори, Алексис.
- У него есть сын, Драко, мой повелитель, ему сейчас 22 года. Если он решил, что Поттер не заслуживает быть нашим увеселением, то, может, его сын окажет нам эту услугу?
Алчность от предвкушения подобного «развлечения» мешалась в ее глазах с наслаждением страхом, исказившим лицо их пленника.
Волдеморт почти физически ощутил волну страха и паники, исходившую от Люциуса. «Нет! — кричал его разум. — Только ни Драко! Мой мальчик, только не он…»
- Драко… — задумчиво произнес Лорд. Люциус качнулся вперед, он готов был на коленях молить Лорда, лишь бы тот не трогал Драко. Но тот задумчиво проговорил: Нет, Драко нужен мне для других целей.
Взгляд его снова оказался приковал к Малфою-старшему. Люциус был плох. Он изо всех сил держался, но струйка пота, стекавшая по виску, чуть-чуть подрагивающие ресницы, слишком широко расставленные ноги (явно, чтобы удержать равновесие) — все говорило о том, что очень скоро он не выдержит и упадет. «Потерпи еще немного, мое сокровище».
- Кто применял к нему заклятие Круциатус? — это было сказано абсолютно ровным, ничего не выражающим тоном. Не понять, наградит или накажет. Но в любом случае, молчать было нельзя. Вперед выступили трое Пожирателей.
- Круцио, — лениво, даже как-то скучающе, произнес он.
«Пусть помучаются, — подумал он, глядя на корчащихся от боли слуг. — Будут знать, кому принадлежит право первой ночи»
- Запереть его в подземелье. Я сам назначу меру наказания. Теперь оставьте меня.
Пожиратели с низкими поклонами потянулись к двери. Алексис, взмахнув палочкой, произнесла заклинание Левикорпус и увела Люциуса.
- Рабастан, останься.
Лестрейндж вздрогнул и постарался скрыть страх за раболепным поклоном. Он еще не говорил Темному Лорду о подписанном контракте, о договоре на брак с неизвестной девушкой. И больше всего боялся не за себя, а за Джорджа, когда тот увидит, что с его возлюбленным сделал этот психопат. А в том, что ему придется очень дорого поплатиться за такое деяние, Рабастан не сомневался ни на минуту. И Люциус… нужно как можно скорее сообщить Драко, что его отец в опасности. Но что юноша сможет сделать с сильнейшим магом современной Англии? К тому же, находящимся не в своем уме…
Волдеморт усмехнулся, прочитав столь явно выраженные мысли своего слуги.
- Скажи мне, Рабастан, — прошипел он. — Как ты относишься к Люциусу?
- Он мой друг, милорд, — слова надо было выбирать очень осторожно. «Не забывай, что тебе нужно выйти отсюда живым и рассказать все Драко», — подумал Лестрейндж. — Но если он имел неосторожность навлечь на себя Ваш гнев, то это лишь его вина.
- Хороший ответ.
«А что ты мне скажешь вот на это?». Волдеморт поднялся с кресла, в котором сидел все это время, и тихой шуршащей походкой обошел своего собеседника, остановившись за правым его плечом. Рабастан не смел поворачиваться следом, он стоял, склонив голову, и ждал, о чем еще спросит его повелитель. Каждый мускул в его теле был напряжен. Страхом от него разило на милю. Следующие слова Темный Лорд произнес своим обычным, человеческим голосом.
- Ты дал зелье Гермионе Грейнждер до того, как взял ее или после?
Рабастан резко развернулся. На него в упор смотрели светло-карие глаза с совершенно обычным, круглым зрачком. Волдеморт откинул капюшон мантии на плечи.
Мысли пронеслись в голове Лестрейнджа быстрее стада фестралов. Палочка его лежит на столе, в десяти шагах от них, аппарировать отсюда нельзя — на помещение наложены чары. Лорд — это Том, Том Риал, с которым они столько времени провели вместе, разговаривая. Сразу вспомнились их беседы, слова, произнесенные Рабастаном: «Наш Лорд сумасшедший. Он безумец почище Бэллы. Извращенный садист, чертов придурок…». Он понял, что простым Круцио ему не отделаться. Надеясь на быструю смерть (ведь Темный Лорд гневлив и импульсивен), он отступил на шаг и упал на одно колено. Слова были излишни.
Молчание затягивалось. Лорд смотрел на низко склоненную голову своего слуги. Не нужно было прибегать к заклятию леглименции, чтобы почувствовать его мысли: он буквально молил о легкой и быстрой смерти. В том, что ему светит именно это, он был уверен на сто процентов.
- Рабастан…
Тот напрягся, но головы не поднял. Волдеморт, нет, Том Риал взял его за подбородок, поворачивая лицом к себе.
- Посмотри на меня, Рабастан.
Поднять глаза было страшно, очень. Слишком много он говорил этому человеку, которого считал другом, слишком многие свои тайны поведал ему. В голове всплыло воспоминание о том, как кто-то из маглов, еще тогда, до падения Лорда и рождения Гарри Поттера, отказался смотреть в глаза Лорду, и был в наказание ослеплен. Наконец здравый смысл пересилил страх, и Рабастан взглянул в лицо своему повелителю.
Ни ненависти, ни внушающей ужас усмешки. Глаза Тома были спокойны. Он чуть улыбался, и улыбка была теплой.
- Не бойся, — проговорил он, поднимая того с колен.— Я сказал тебе остаться не для того, чтобы наказывать за ранее сказанное. Ты не знал, кто перед тобой, и был искренен. И в чем-то прав. Я и вправду был тогда безумным.
- Мой Лорд…
- Нет, Рабастан, дослушай. Что было, то было. Я прекрасно знаю, что думают обо мне мои верные Пожиратели, — на этот раз от улыбки Темного Лорда Рабастана пробрала дрожь. — Но сейчас мне нужна твоя помощь.
- Помощь, милорд?
- Да. Мне нужно удержать в узде Пожирателей. Ни один из них не должен до срока знать о том, что я изменился. Поклянись, что сохранишь эту тайну.
Рабастан взял со столика свою волшебную палочку.
- Клянусь.
- Хорошо. И еще одно. Ты, наверное, уже знаешь, что мы с Люциусом… — Том замолчал, не зная, как сформулировать суть их отношений. Они не заключали партнерства, не состояли в браке, а слово «любовники» Тому отчего-то не нравилось.
- Значит, слухи правдивы… — прошептал Рабастан.
- Да, — кивнул Том. — Слухи правдивы. Так вот. Я хочу спасти его. Мне давно известно, что именно вы помогли тогда Поттеру и Грейнджер, а значит, у вас сохранились и мозги, и сердце. Делай все в точности, как я скажу, и мы доставим Люциуса в замок Лафаргов, — он сделал небольшую паузу. — А я забуду про контракт с вашей милой неизвестной. «Благо, союз с Селестиной меня вполне устраивает...», — добавил он про себя.
* * *
Люциус Малфой сидел на полу в подземелье. Его руки были разведены и прикованы к металлической трубе чуть выше плеч. Он не замечал кружащих вокруг него Алексис и Мальсибера, думая лишь об одном: как спасти Драко от гнева Темного Лорда. Если бы здесь был Том, он, возможно, смог бы помочь. Он очень приближен к повелителю, он помог бы избавить мальчика от опасности. Или, хотя бы, предупредил его. Но Тома нет, нет Александра и Рабастана — единственных, кто был как-то связан с семьей Блеков. Он не знал, что приготовил для него Волдеморт, какое наказание он сочтет достаточным для такой провинности. Он не знал, но догадывался. За десятки лет он успел хорошо изучить своего господина.
- Наконец-то ты попался, Малфой! — произнес Мальсибер. — Знал бы ты, как я ждал этого момента. Ты, вечно такой надменный, так презрительно смотрящий на всех нас, словно мы хуже тебя. Но мы — такие же чистокровные, как и ты, Малфой! Ты вечно был обласкан нашим Лордом, незаслуженно обласкан! Тебе прощали все! И теперь ты поплатишься за это!
Короткий, почти без замаха, но очень сильный удар разбил губы. По подбородку потекла новая струйка крови. Мальсибер не унимался. Он продолжал сыпать оскорблениями и избивать его. Еще один удар кулаком в лицо, тяжелый удар ногой под ребра, отчего у Малфоя на миг потемнело в глазах. Мальсибер как будто забыл о том, что у него есть палочка. Совершенно животным способом он выпускал на волю свою злость.
- Постой, дай мне кое-что сказать ему.
Алексис наклонилась над пленником, почти вплотную приблизив свое лицо к нему.
- Он прав, Люциус, — почти нежно прошептала она. — Ты — как холодный айсберг, непрошибаем ничем. Но я знаю таких, как ты, мой милый. Вы только делаете вид, что вам все равно, вы только притворяетесь сильными…
Она продолжала ворковать, расстегивая ремень на его брюках. Малфой дернулся, ему была противна эта женщина, омерзительна до дрожи.
- Убери от меня свои руки…
Алексис бросила на него тяжелый похотливый взгляд и продолжила ласкать его промежность. Странно, но ее усилия оставались без ответа. Во-первых, он был сильно изможден после нескольких Круцио, а во-вторых, ему было настолько неприятно ее присутствие, что, как только он представил их в одной постели, его плоть прекратила всяческие попытки отозваться на ее ласку.
- Ну же, милый, давай, — продолжала она, нежно и аккуратно поглаживая его.
Люциус с трудом поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Алексис обдало ледяным презрением.
- Если мне придется выбирать между самой дешевой маггловской шлюхой и тобой, я, не задумываясь, выберу шлюху. Она хотя бы профессионалка.
В глазах Алексис полыхнула такая ненависть, что если бы она была осязаема, то Люциуса расплющило бы о стену.
- Ну пеняй на себя!
Палочка Алексис взметнулась вверх.
- Круцио Максима!
…Том и Рабастан остановились на пороге каземата. Зрелище, представшее их взорам, говорило само за себя. Тело Люциуса выгибалось, мускулы на руках напряглись так, словно он хотел разорвать сдерживающие его цепи. Спустя несколько секунд от стен камеры отразился крик. Малфой был известен тем, что никогда, никогда не кричал. Волдеморт как-то, разгневавшись, наложил на него Непростительное Заклятие на четверть часа, пообещав снять его, как только тот закричит. Малфой не произнес ни звука. Даже не смотря на то, что после этого три дня лежал пластом. Сейчас он выгибался, рискуя сломать позвоночник, рвался из оков, из-под которых уже текла кровь и кричал. Кричал так, что уши закладывало от этого крика. Но пощады не просил.
- Довольно, — раздался холодный голос за спиной Алексис, но она, похоже, не слышала его. Она упивалась болью пленника, буквально впитывая его страдание, купаясь в нем.
- Довольно! — Волдеморт повысил голос. Пожирательница не отреагировала.
«Сама виновата», — подумал Темный Лорд.
- Авада Кедавра!
Зеленый луч ударил в спину Алексис. Ее палочка выпала из руки и покатилась по полу. Лорд перевел взгляд на испуганно замершего у стены Мальсибера.
- Круцио.
Дав тому отдышаться, он движением палочки поставил его на ноги и приказал:
- Забери эту падаль и убирайся отсюда.
Уже в самых дверях он вдруг схватил Пожирателя за плечо и прошипел прямо тому в лицо:
- Еще раз позаришься на принадлежащее мне — умирать будешь долго и мучительно. Прочь!
Один взмах палочки, и комнату окружают Заглушающие чары. Второй взмах, и исчезают цепи. Пока Рабастан запирает дверь, защищая их от непрошенных свидетелей, Том в мгновение ока оказывается рядом со своим любовником.
Как только пропали сдерживающие цепи, Люциус бессильно рухнул на пол. Тело его сотрясала крупная дрожь, зубы стучали, он весь сжался в комок, стараясь унять боль, которая все никак не желала уходить. Он смутно осознавал, что происходит в его камере, но смысл доходил до него с опозданием. Внезапно стало очень холодно, словно вокруг парила стая дементоров. Как будто сквозь вату он услышал слова:
- Рабастан, запри дверь.
- Да, мой Лорд.
«Лорд… Лорд здесь… Надо подняться, он не любит слабости… Драко… надо попросить… потом… все равно…», — думать связно было тяжело, отголоски боли все еще туманили сознание. Он почувствовал чье-то присутствие совсем рядом, сделал попытку подняться, руки предательски задрожали. Вдруг чьи-то сильные и нежные руки приподняли его, теплая узкая ладонь легла на лоб.
- Мой господин, — прошептал он. — Повелитель… умоляю вас… — говорить было трудно, обычно чистая безукоризненная речь то и дело прерывалась хрипами. — Делайте со мной все, что угодно, но… не трогайте Драко… Он ни в чем не виноват, прошу вас, пр…
- Тшшш, — два пальца осторожно легли на губы дрожащего Малфоя. — Тише, тише мой милый, не бойся… Посмотри на меня, — Люциус с трудом сфокусировал взгляд, веря и не веря в то, что он видел. А видел он склоненное лицо Тома, участливо и с любовью смотрящего на него. — С Драко ничего не случится, поверь мне.
Темный Лорд скинул с себя черную мантию с зеленым подбоем, так знакомую всем без исключения Пожирателям, и укутал ею своего любовника и слугу. Рабастан тихо стоял у стены, не решаясь никак напомнить о своем присутствии. Происходящее казалось ему чем-то нереальным, невозможным, но что-то подсказывало, что все увиденное им сегодня — правда, и очень скоро все изменится. А Лорд тем временем сомкнул объятия вокруг Люциуса и, прижимая ладонью его голову к своему плечу, тихо шептал ему:
- Я никогда не позволю причинить тебе вред. Никому.
- Мой Лорд…
- Для тебя — Том. Только Том. По крайней мере, когда мы среди своих.
- Том… — выдохнул мужчина, обнимая того, кто был ему сейчас дороже всех сокровищ мира.
Vova
