Фиолетовая вспышка ударила в него, и окружающий мир погрузился во тьму.
Когда же Драко Малфой снова пришел в себя, то голова просто раскалывалась от боли. Открыв глаза, он увидел белый потолок больничного крыла и стоящую рядом с ним Мадам Помфри.
— Как ты себя чувствуешь?
— Голова раскалывается, — ответил Драко, и вдруг до него дошло, что это был не его голос. Резко сев, он осмотрел себя и обнаружил неплохо сформированную грудь и спадающие к талии рыжие волосы.
— Ааааа!
* * *
Как выяснилось впоследствии, оказывается, проклятие, которое бросила в него женская особь семьи Уизли, столкнулось с тем, что выпустил Драко, результатом чего стал обмен телами. Профессорам не понадобилось много времени на выяснение случившегося, и спустя несколько минут и ряда сложных заклинаний, Драко, к его вящей радости, снова оказался в своем теле.
— Уизли, — бормотал он себе под нос, возвращаясь в гостиную слизерина. — Я был Уизли.
Винсент и Грегори, которые должны были сопровождать Драко от Больничного крыла до Слизеринской гостиной, молча переглянулись, задаваясь вопросом: чего это бормочет их шеф.
Они уже почти дошли, когда Драко, все еще бормочущий себе под нос, на полном ходу врезался во что-то, напоминающее стену.
— Ох! — только и успел произнести Малфой, прежде чем растянулся на полу. Подняв взгляд наверх, он увидел смотрящего на него Гарри Поттера. Поттера с его широкими плечами, мускулистой грудью и пронзительными зелеными глазами — что за мысли! Драко быстренько поднялся с пола.
— Смотри куда прешь, Поттер! — выплюнул он, стараясь, чтобы голос ничем не выдал того, что он только что рассматривал этого мальчика.
«Мальчик? Это он-то? Мужчина. Великолепный мужчина. Аппетитный…»
«Молчать! Я только что так не думал!»
— Но это ты врезался в меня, а не я, — сказал Поттер.
— Врезающийся в кого-то Малфой? Ты что с ума сошел?
«С возвращением, Малфой»
«Молчать»
«Еще одно великолепное возвращение»
Поттер только посмотрел на него, но промолчал, после чего пожал плечами и ушел.
* * *
Шли дни. Драко ожидал, что поползут слухи об их с Уизли неудачном взаимном проклятье, но ничего подобного не происходило. Очевидно, она не менее его была смущена последствиями их неудавшегося эксперимента. Вместо этого, самой обсуждаемой новостью в школе стало известие о разрыве отношений между девчонкой Уизли и Поттером, которые расстались, несмотря на то, что их связь длилась пять месяцев.
Так что жизнь Драко потекла в привычном русле. Отец писал ему письма, в которых, разумеется, не в открытую, говорилось, что как только Драко, через полгода закончив обучение, приедет домой — он получит метку. Драко знал, что помимо него эта же участь ждет и Винса с Грегом, плюс еще нескольких семикурсников Слизерина. Малфой задавался вопросом, был ли он единственным из них, кто не желал прислуживать Темному идиоту. Но, с другой стороны — совершенно не представлял, как ему выпутаться из этой ситуации.
В ноябре Драко, так же как и многие другие учащиеся Хогвартса, накрыла эпидемия гриппа. Этого нельзя было так оставлять, и для всех заболевших мадам Помфри приготовила специальное противопростудное зелье. Драко было интересно, было его действие столь ничтожно только в отношении него, или это всем так повезло.
— Ты похудел, дорогой, — попытавшись вложить в свой голос как можно больше обеспокоенности, заметила Панси.
«Чего не скажешь о тебе, корова»
Он только успел смерить ее злым пронзительным взглядом, как почувствовал, что желудок сделал новый кульбит, и Драко рванул в ванную, попрощаться со своим обедом. Где и сидел десять минут спустя, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Малфой?
«Поттер? Что, черт возьми, он здесь делает?»
Все еще чувствуя дурноту, Драко соскреб себя с пола. Он уже отпер дверь и собирался сказать Потти какую-нибудь гадость, как картинка перед ним поплыла, и мир провалился во тьму.
«Вот дерьмо»
* * *
Примерно через пару минут он пришел в себя. И первое, что ощутил — это сильные руки, прижимающие его к твердой груди. События, предшествующие обмороку, всплыли в памяти Драко.
— Можешь уже отпустить меня.
— Ой, я не знал, что ты пришел в себя, — пробормотал Гарри, позволяя блондину отстраниться. Драко ощутил, что тепло ушло. — С тобой все в порядке? Мне отвести тебя к мадам Помфри?
— Нет, — отказался Малфой, поднимаясь на ноги. Голова кружилась, все плыло перед глазами, и он уперся рукой в стену, дабы сохранить равновесие. — Никакой Помфри. Она опять даст мне свое противопростудное зелье, а от него никакого толка.
— Ох. Хорошо, — Гарри выглядел сомневающимся, — Но ты только что упал в обморок.
— Да.
— Это не хорошо.
Драко изогнул бровь, глядя на него.
— Это не нормально.
Драко скрестил руки на груди — одна эта поза придавала ему больше сил над Поттером, который был на несколько дюймов выше его.
— Ты уверен? — уточнил Гарри. — В смысле, уверен, что не хочешь пойти к мадам Помфри?
— Да, — зло отрезал Драко.— Отвали Поттер, мне не нужна нянька.
— Нет. Но, возможно тебе понадобится ловец в следующий раз, когда ты упадешь в обморок, — парировал Гарри, также скрестив руки на груди, словно зеркально копируя Драко. Черная прядь упала ему на глаза.
«Сексуальный»
«Нетнетенетнетнет...»
— Не обещаю, — ответил Драко, почувствовав внезапную слабость в коленях, и понимая, что она не имеет никакого отношения к недавнему обмороку.
«И почему я все еще здесь?»
«Потому что находишь этот спарринг забавным. Да и собеседник весьма привлекателен».
«Прекрати думать!»
— Тогда отцепись от стены, — предложил Поттер, кивая на руку Драко, которой тот все еще опирался на стену для поддержания устойчивости.
Драко так и сделал. Его качнуло в сторону, от чего Гарри подобно наседке, бдительно смотрящей за своими цыплятами, едва не кинулся к нему, однако Малфой устоял на ногах.
— Доволен?
«Может мне симулировать новый обморок? Так приятно когда тебя держат в руках»
«Эй! Я этого не слышал! Это были не мои мысли!»
Поттер, хотя все еще и выглядел неуверенным, кивнул в ответ.
Драко прошел мимо брюнета, полностью игнорируя звучащий в своей голове голос, убеждающий попросить Поттера помочь ему добраться до подземелий.
* * *
Прошло две игры в Квиддич: Хаффлпафф против Гриффиндора, в которой Поттер поймал Снитч еще в первые полчаса игры, и Слизерин против Равенкло. Слизерин выиграл эту игру, но с большим трудом — в первый раз за всю его жизнь Драко укачало в полете. Но, несмотря на это, сглатывая подступающую к горлу желчь, он продолжил ловить Снитч. Поймать его — было гарантом того, что тогда наконец-то снова можно будет спуститься на землю.
* * *
Наступил декабрь. Еще в конце октября родители написали Драко, что на Рождество они собираются во Францию, а поскольку оценки Драко за шестой курс были не выше, чем у магллокровки Грейнджер, то он с ними не едет. Тогда, узнав об этом, блондин впал в ярость. Но сейчас, когда Рождество наступило, Малфой понял, что его это уже не заботит. Кроме того, если бы Люциус увидел Драко, то непременно наказал за не_изящность, поскольку у того в последнее время были сложности с легкостью походки.
Все его тело было каким-то странным.
Складывалось ощущение, что у него сместился центр тяжести, который теперь находился несколько ниже, нежели раньше, хотя ему и жизни не хватит понять, из-за чего это произошло.
Друзья Драко разъехались на праздники, чтобы отпраздновать Рождество в кругу семьи. Драко был единственным семикурсником Слизерина, кто остался в школе. А после того, как Хогвардс-экспресс увез всех желающих, Малфой понял, что был не одинок. Поттер был так же единственным семикурсником, восседающим за Гриффиндорским столом.
Малфой покинул стол лишь после того, как полностью насытился. В последнее время его ежедневный рацион был в два раза больше, нежели он съедал раньше. Но, с другой стороны, во время болезни юноша похудел, так что теперь наверстывал упущенное.
Драко как раз возвращался в подземелья, когда внезапно споткнулся. Дело обстояло гораздо хуже, чем обычно, поскольку на сей раз, он был только в самом начале спуска, а ни Винса, ни Грега, которые могли бы поймать его, рядом не было.
«Черт»
Драко уже было приготовился к неминуемой боли, которая должна сопровождать падение, и удивился, когда ничего не случилось. Открыв глаза, блондин обнаружил, что он просто завис в воздухе.
А затем медленно и аккуратно опустился на землю.
— Тебе не мешает быть поаккуратнее, — объявил Поттер, спускаясь по лестнице. — Не будь меня поблизости, для тебя бы это могло плохо закончиться.
— И чего ты хочешь, «спасибо»? — выплюнул Малфой, чувствуя, как его щеки разгораются от смущения.
— От тебя? Нет, от тебя я этого не жду, — ответил Поттер, слегка улыбаясь.
К своему ужасу, Драко осознал, что едва ли не улыбнулся в ответ.
«Прекрати! Его улыбка не кажется тебе великолепной! Нет!»
— Отлично, потому что тебе это и не светит, — попытался съязвить Малфой, но получилось не так зло, как обычно.
«Те глаза…»
— Давай, поднимайся, — Поттер протянул ему руку.
Не долго думая, Драко ухватился за предложенную руку:
— Спасибо.
Поттер уставился на него и блондин вспомнил, о чем они только что говорили. Подняв глаза на гриффиндорца, Малфой слегка пожал плечами.
Усмешка Поттера стала шире:
— Пожалуйста.
* * *
Все Рождественские подарки, которые Драко получил от своих родителей и друзей, были очень дорогими и красивыми, но, по крайней мере, с половиной из них, он совершенно не знал что делать.
В довершение к этому, белая сова, которая, как он знал, принадлежала Поттеру, принесла ему записку:
«После завтрака встретимся в комнате за классом Чар.
Гарри»
Любопытство Драко пересилило, и он решил пойти туда. За завтраком Поттера не было, наверное, тот поел раньше.
Коридор, в котором располагался класс Чар, был пуст. Большинство детей, особенно те, что помладше, были сейчас на улице, играя в снежки.
Открыв дверь в класс, о котором писал Поттер, Драко зашел внутрь.
Тот сидел, взгромоздившись на старый, стоящий посреди комнаты стол. И улыбнулся, вошедшему в комнату, Малфою.
«Мерлин, да не выгляди ты столь… аппетитно. Я не должен хотеть съесть тебя»
— Я не был уверен, что ты придешь, — слезая со стола и подходя к Драко, сказал гриффиндорец.
— О чем речь? — поинтересовался блондин, стараясь при этом выглядеть так, словно ему вовсе не любопытно, зачем его позвали сюда.
Нервничая, Поттер протянул ему что-то, завернутое в упаковку.
— Подарок на Рождество? — с нескрываемым удивлением спросил Малфой.
Гарри слегка покраснел.
«Ему это идет»
«Не говори так! Не думай так! Плохой Драко!»
— Открой, — сказал гриффиндорец, еще больше краснея.
На мгновение Драко нахмурился, с подозрением воззрившись на брюнета:
— Это взорвется в моих руках? Испортит волосы или что–то еще в этом роде?
Поттер усмехнулся:
— Нет, ничего такого. Ты разочарован?
Слизеринец не понимал, серьезен тот или шутит. В итоге, решив, что и так уже слишком долго пялится на Поттера, обратил свое внимание на сверток. «Как дитё в Рождество — ты и есть настоящее дитё в Рождество, идиот» — разорвав бумагу, Драко нашел коробку, и осторожно, все еще опасаясь какой-нибудь пакости, открыл ее.
Драко протянул руку и, лежащий в коробке, маленький серебряный дракончик подпрыгнул и уцепился за его палец. Дракон…Перуанский Ядозуб, если он не ошибся…устроился на ладони так, что длинный хвост его болтался между средним и безымянным пальцами слизеринца. После чего, дракончик поднял голову и посмотрел на хозяина темными серебряными глазками. Увиденное, кажется, понравилось ему, потому что он опустил голову и потерся о ладонь Малфоя.
— Драко?
— Поттер, это просто удивительно, — обронил Драко, прекрасно понимая при этом, что ему необходимо было и дальше держать марку. Но делать это в последнее время было крайне затруднительно… особенно с Поттером.
— То есть, тебе нравится?
— Что во фразе «это удивительно» тебе непонятно? — поинтересовался Малфой, однако в его интонации не было ни малейшего намека на злость, и все его внимание вновь вернулось к дракончику, который подвернул лапки и лег на ладони.
— Да, действительно, — Гарри выглядел и обрадовавшимся и растерянным одновременно.
— Где ты это взял?
— Ее, — поправил его гриффиндорец. — Я… у меня свои связи.
Блондин недоверчиво вздернул бровь, но не стал расспрашивать дальше. Тишина повисла вокруг них.. до тех пор, пока Драко не оторвался наконец от созерцания дракончика и не обратил свое внимание на Поттера.
— Итак, — начал он, — хочешь чем-нибудь заняться? В шахматы поиграть или еще что?
«Ты совсем больной. Шахматы? После того, как он подарил тебе дракончика?»
— Конечно, — согласился Поттер, глаза которого загорелись. — Мы можем пойти в Гриффиндорскую башню, там никого нет. Все, кто помладше, сейчас на улице играют в снежки.
— Башня Гриффиндора? Ты уверен? — переспросил слизеринец.
— Все будет отлично, — заверил его Гарри. — Я обещаю.
«Спокойно сердце, ты не должно биться так сильно лишь из-за того, что он сказал что-то таким тоном, и его глаза…»
Как бы то ни было, они обнаружили, что целый день играют в шахматы и разговаривают на различные темы. Драко не был уверен в том, как ему относиться ко всей этой затее, тем более, что ему нравилось проводить время с Гарри Поттером. Гарри, который настоял, что с этого момента будет звать его по имени, был, похоже, рад такой договоренности. Домашний эльф принес им ленч, а когда вернулись младшекурсники, то никто из них не сказал юношам ни слова, так что они продолжили играть, общаться… и смеяться.
— Это было… неплохо, — заметил Драко, когда настало время пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись.
— Да, — согласился Гарри, смотря на Малфоя своими невероятно зелеными глазами. Драко тонул в них.
«Красивый»
— Я…
Гарри наклонился и завладел губами блондина в поцелуе. Ощущение было неземное, колени Драко едва ли не подогнулись. Поцелуй становился все более интенсивным, и Поттер притянул Малфоя ближе, обнимая.
— Мф…, — пробормотал Драко, постанывая, когда очень талантливый язык Гарри принялся исследовать его рот.
«Несомненно, очень талантл... Ооох»
Когда поцелуй, наконец, прервался, дыхание Драко сбилось:
— Это было…, — начал он, но не смог подобрать нужных слов.
— Я мечтал об этом на протяжении многих месяцев, — объявил гриффиндорец, на губах которого играла абсолютно идиотская улыбка.
— Мечтал?
«Почему же не сделал этого?»
— Ага, — подтвердил Гарри и наклонился за новым поцелуем. — Ты… просто… восхитителен, — шептал он между поцелуями.
Той ночью в слизеринскую спальню Малфой вернулся абсолютно зацелованным.
* * *
Оставшаяся часть Рождественских каникул и январь пролетели для Драко словно в тумане. Гарри обнимал его, целовал и делал всякие удивительные вещи. Они даже не очень стремились сохранить свои отношения в тайне. Малфой понимал, что теперь, заручившись поддержкой Гарри, может бросить вызов отцу. И не надо будет ехать домой, чтобы получить Метку, он может остаться рядом с Гарри, сражаясь на его стороне. Рядом с ним он способен на многое.
Драко знал, что у Поттера довольно много проблем из-за выбора бой-френда, но Гарри все разъяснил грязнокровке — Грейнджер, как он просил называть ее — и Уизелу — Уизли! — так что в итоге они смирились, хотя и неохотно. Но, несмотря на это, Гренджер все-таки загнала его в угол, угрожая в своей обычной манере — «Если ты причинишь ему боль, я убью тебя» — однако, Драко не удивило, что именно она, а не Уизел провела с ним разъяснительную беседу.
Дракончик, названный Каида, стал любимцем всего дома Слизерина. Драко никому не говорил, откуда она у него взялась, и лишь самодовольно улыбался в ответ, когда спрашивали об этом. Из-за чего одноклассники были уверены, что это кто-то из могущественных друзей Малфоев достал для него дракона.
«И впрямь могущественный»— думал Драко.
Для сделанного из серебра дракончика, Каида была очень славной и доброй. И пока ее белокурый хозяин читал лежа в кровати, она любила спать у него на животе.
Только одна тучка омрачала идеальный небосвод жизни Драко. Даже не тучка… так, пустяк. Он сильно набирал вес. А если честно, то у него уже появился маленький пивной животик. Малфой существенно ограничил потребление пищи — ел не более одного раза в день и вместо тыквенного сока пил воду. Но живот все равно продолжал расти.
— Ты полнеешь, Ди, — заметил Гарри, когда они ночью, приходя в себя после недавнего секс-марафона, лежали на полу в ванной Префектов, в которой в последнее время проводили довольно много времени.
Гарри пробежался рукой по телу Драко, вызывая у того дрожь удовольствия.
— Я просто много ем, — оправдывался Драко, скорее для себя, чем для любовника. — Но я урезал питание и, учитывая то, сколько мы занимаемся сексом, это скоро пройдет.
Гарри притянул его ближе и поцеловал.
— Мне не важно, как ты выглядишь, любимый, — сказал он. — Чем ты толще, тем больше пространства для меня, чтобы любить и обнимать тебя. Я просто не хочу, чтобы ты заболел или еще что-нибудь.
— Этого не случится, — пообещал Драко. — Я отлично себя чувствую. На самом деле…
Он притянул Поттера к себе и потерялся в ощущениях рук, рта и кожи Гарри, прижимающейся к его. Еще долго после этого он кричал, моля о большем, и Гарри удовлетворял его желания.
* * *
Два дня спустя Малфой почувствовал впервые странное шевеление в животе, но так как это случилось сразу после контрольной по Трансфигурации, он не придал сему значения.
Тем не менее, ночью, когда он уже пытался уснуть в объятиях своего гриффиндорца, Драко вновь ощутил это. Встревожившись, он сел.
Гарри, который к этому моменту уже спал, спросонья вскочил следом за ним.
— Что случилось? — обеспокоено спросил он.
— Я что-то чувствую, — сказал Драко, прижимая руку к животу. — Что-то шевелится. Здесь.
Гарри нежно улыбнулся ему:
— Ди, это называется газы. Спи.
Драко зыркнул на него, но, решив, что Гарри скорее всего прав, снова лег, прижимаясь к крепко обнявшему его парню.
* * *
Подобные моменты повторялись не часто, поэтому он просто не придавал им особого значения. Живот продолжал расти, и к апрелю Малфой уже не влезал ни в одну мантию. И даже понимая, что это неправильно, Драко, тем не менее, все равно накладывал на живот Скрывающие чары, чтобы ни Гарри, ни кто-либо еще не видели его. И только когда он в полном одиночестве спал у себя, что в последнее время случалось все реже и реже, то снимал заклятие. Эти чары не нравились ему — ощущения были такие, словно надеваешь сжимающий внутренности корсет. Поэтому блондин не накладывал чары на все тело, ограничиваясь лишь животом.
От Гарри не укрылось, что слизеринец стал тяжелее. И как-то ночью, в конце апреля, когда они занимались сексом, упомянул об этом:
— Ты так потяжелел, Ди, — нахмурился гриффиндорец.
— О чем ты говоришь?
— Я занимался с тобой сексом, по крайней мере, два раза в неделю на протяжении последних четырех месяцев, и могу совершенно точно сказать, что ты стал гораздо тяжелее, — пояснил Гарри. — Почему?
Внезапно рассердившись, Драко встал.
— Почему? Да, я немного поправился, и сожалею, если вашему величеству это не по душе!
— Я не это имел в виду, — сказал Гарри, — просто я волнуюсь за тебя.
— Чудесно, но не стоит, — произнес Драко и рванул из комнаты.
Он быстро спустился в подземелья, но вынужден был остановиться на полпути, опираясь за стену — черные пятна заплясали перед глазами. Согнувшись в три погибели, Драко, даже несмотря на то, что сейчас он находился не у себя, вынужден был снять причинявшие сильную боль Скрывающие чары. И обхватив руками свой уже хорошо округлившийся животик, попытался справиться с головокружением.
Он даже не заметил, что рядом с ним кто-то появился до тех пор, пока сильные руки не обняли его, даруя спасительное объятие.
— О, Господи, Драко, — пробормотал Гарри, заглядывая в глаза блондину.
Почувствовав себя в безопасности, слизеринец провалился во тьму.
* * *
Драко очнулся в своей постели. Снаружи было еще темно, значит, с момента обморока прошло не так много времени. Он был прижат к чьей-то крепкой, горячей груди и этот некто гладил его по волосам. На своем весьма выпуклом животе блондин заметил примостившуюся там Каиду, которая поднималась и опускалась вровень с его дыханием.
— Гарри? — тихонько позвал он.
— Да, — ответил брюнет, продолжая поглаживать мягкие волосы Драко.
— Что произошло?
— Ты упал в обморок, — сказал Гарри. — Знаешь почему?
— Потому что я беременный, — прошептал Драко.
Он не знал. Несмотря на все признаки, он был не в силах понять этого. А после того, как Гарри нашел его, все стало на свои места.
Он ждет ребенка.
«У меня будет ребенок.
Мужчины не могут иметь детей.
Даже в волшебном мире»
— Да, — подтвердил Гарри.
Драко положил дрожащие руки на свой выпирающий живот. Каида несколько встревожено посмотрела на своего хозяина. Рука Гарри легла поверх руки блондина.
«Я вынашиваю дитя.
Этот ребенок во мне»
У Драко возникли небольшие затруднения с пониманием происходящего. Ну ладно, более чем небольшие — просто огромные. Он мужчина, а мужчины не могут забеременеть. Женщины вынашивают детей. Даже в Волшебном мире парни не могут этого. Только девчонки.
Внезапно его осенило.
— Я знаю, как это произошло.
— Как? — поинтересовался Гарри.
Драко немного развернулся, чтоб видеть брюнета.
— У тебя с Джинни когда-нибудь был секс?
Гарри покраснел.
— Только однажды, — потупив взор, признался Поттер. — Было не очень...
— Подробности меня не интересуют, — сморщив нос от отвращения, прервал его слизеринец. — Мог он случайно быть небезопасным?
— Какое это имеет значение?
— Мог?
Гарри кивнул.
— Да. Это было глупо. Мы оба волновались что она «залетит», но у нее начались "месячные", так что...
— Когда это было?
— Сразу после начала учебного года. Наши отношения продолжали ухудшаться, но мы хотели попытаться еще раз, — вздохнул Гарри. — Не сработало.
— Ясно, — сказал Драко.
— А какое это имеет отношение к сегодняшней ситуации? — уточнил гриффиндорец.
— Она была беременна, Гарри, — объяснил Малфой, и прежде чем тот успел что-то спросить, продолжил. — Она прокляла меня в коридоре в конце октября, а я проклял ее в ответ. На время мы поменялись телами. Профессора быстро все исправили, и никто ничего не узнал.
— Кроме ребенка, которого Джинни умудрилась как-то оставить в твоем теле, — заключил Гарри. Немного погодя он вздохнул и сказал. — Ох, Мерлин, вот так путаница.
— Ты… — начал Драко, но не смог продолжить — горло перехватило от волнения.
Гарри сразу сжал его руку.
— Я не сержусь и не недоволен, — заверил он. — Просто удивился. Нам необходимо завтра сходить к мадам Помфри, узнать, не нанесли ли твои Скрывающие чары вред ребенку.
Драко ахнул, взволновано поглаживая свой животик.
— Вот черт, а что если я навредил ему?
— Шшш, не переживай об этом сейчас. Завтра мы все выясним. Успокойся и набирайся сил. Уверен, они тебе понадобятся.
Спустя несколько минут Драко уже спал, в то время как руки его по-прежнему обвивали живот и Гарри положил поверх них свои.
Каида наблюдала за юношами.
* * *
Весь следующий месяц выдался в полном смысле нескучным. Мадам Помфри, очень переживающая о будущем беременного мужчины, назначила особую диету, специальные упражнения и особенный режим дня. По крайней мере, раз в неделю, в новой выделенной для Драко комнате она проверяла состояние плода. Комната располагалась на первом этаже, чтобы Драко не приходилось подниматься по лестнице.
Как выяснилось, Скрывающие чары не повредили ребенку.
— Хотя он еще совсем маленький, — уточнила Мадам Помфри, хмурясь и пытаясь применить другое заклинание на Драко. Когда же слизеринец рыкнул на нее, прилетела Каида, оттесняя женщину подальше от своего хозяина, медиковедьма сдалась и покинула комнату. После чего Драко вернулся к кушетке, и Гарри держал его за руку, пока тот не заснул.
Не прошло и нескольких дней как все стало известно Ежедневному Пророку. Каждый учащийся Хогвартса выдавал свою собственную версию истории, пока Дамблдор не пригрозил, что если кто-то из студентов передаст сведения об этом инциденте в газету, то будет незамедлительно отчислен. Директор взял Драко под свою опеку, и зачастую вел себя так, словно готовился стать дедушкой.
Люциус написал сыну письмо, в котором сообщил, что Драко лишён наследства.
Затем пришло письмо от Нарциссы, которая сообщила, что Драко восстановлен в своих правах, после того, как она пригрозила кастрировать Люциуса, если тот не сделает этого. Также она сообщила, что с нетерпением ждет, когда станет бабушкой.
Никто не сказал Джинни, что изначально этот ребенок был ее. А так как ни ей, ни Гарри не нужна была та беременность, то профессора решили, что лучше придумать историю про испорченное зелье.
А живот Драко продолжал расти.
* * *
Это случилось за неделю до окончания школы. Все события отошли на второй план, когда разгорелась настоящая война. И Драко оказался в ловушке в Хогвартсе, когда Волдеморт решил напасть на школу.
Гарри вместе с большинством гриффиндорцев и райвенкловцев, а так же несколькими хафлпафцами и слизеринцами, вставшими на сторону Драко, вместе с профессорами и членами Ордена вышли на поле боя, чтобы принять участие в великой битве.
Драко чувствовал себя никчемным. Спина его жутко болела, а он сам еле передвигался, так что пользы от него не было бы никакой. Полностью занятый переживаниями о Гарри и собственной никчемности, Малфой не заметил, как у него отошли воды, пока минут через десять после этого не начались схватки.
— Мистер Малфой, с Вами все в порядке? — спросила одна из испуганных первокурсниц, когда он внезапно взвыл от боли.
— Нет, — выдавил Драко через стиснутые зубы. — Нет, не в порядке. Я рожаю!
«Не сейчас, не сейчас, не сейчас…»
— О, — сказала девочка. — Это значит, что я должна позвать Мадам Помфри?
Драко послал ей убийственный взгляд и закричал:
— Да, это значит — ты должна позвать Мадам Помфри!
«Больно, больно, больно!»
С широко раскрытыми от ужаса глазами, первокурсница умчалась прочь.
Каида начала летать вокруг него, обеспокоено мечась из стороны в сторону. Она приземлилась на живот Драко, цепляясь за рубашку, в то время как от следующей схватки колени блондина подогнулись и он упал на пол.
И пока снаружи бушевала Финальная Битва, Драко пришла пора рожать.
— Поттер! — закричал он после очередного приступа схваток. — Где Гарри?
— Его здесь нет, — ответила Мадам Помфри. Она приказала одной пятикурснице придержать Драко, когда он начал порываться встать с кровати.
— Но он должен быть тут! — почти истерично завопил Драко. Даже маленькое хрупкое тело Каиды не могло успокоить его.
«Он нужен мне! Он обещал!»
— Гарри не может быть здесь сейчас, — мягко успокаивала его Помфри. — Сейчас, Драко, тебе нужно сконцентрироваться на себе. Будет трудно, так что думай не о Гарри, а о себе, хорошо?
— Нет, не хорошо! — заорал Драко, взвыв от боли, когда его накрыл новый приступ, и напрягся.
— Мадам Помфри, они приближаются, — сказала пятикурсница. — Еще минуты полторы.
Та приложила фиал к губам блондина и влила содержимое в рот. Малфой автоматически сглотнул и почувствовал, что мир вокруг него сразу стал уменьшаться. Он слышал собственное сердцебиение, чувствовал, как ребенок толкнул его, ощущал происходящее с ним, но больше ничего.
«Но я хочу Гарри…»
Новый приступ застал его врасплох, и он кричал: снова, снова и снова. Мадам Помфри достала нож и начала кесарево сечение.
«Он нужен мне…»
* * *
Драко стоял возле кровати Гарри.
На руках у него покоился перепеленованный маленький ребёнок с редкими темными волосиками. Ребенок спал.
А вот Гарри не спал.
Он был в беспамятстве, и никто не знал, очнется ли он когда-нибудь снова.
Шрам исчез со лба. Без очков он казался чужим, но в то же время таким родным. Гарри Поттер победил Волдеморта, как и было предсказано.
Гриффиндорец выжил, но все же…
Драко почувствовал руку на своем плече.
— Профессор, — безэмоционально обратился он к Снейпу.
— Тебе нужно что-то поесть, Драко, — сказал Снейп. — Ты должен быть сильным для нее.
Драко покачал головой.
— Я не голоден.
Снейп вздохнул и, сжав плечо Драко, покинул комнату.
Обойдя кровать, блондин подошел к Гарри.
— Просыпайся, — мягко позвал он, — ты должен увидеть свою дочь.
Аккуратно, словно фарфорового, он приподнял ребенка, и переложил на грудь Гарри. Ее маленькое личико на минуту нахмурилось, но потом расслабилось и она начала пускать слюни на белую сорочку отца.
Пока Драко сидел и ждал, Каида соскочила вниз и уселась на его плече.
* * *
Была полночь. Лунный свет пробивался через окно, мягко освещая комнату.
— Дра-о?
Спящий Драко лишь слегка шевельнулся.
— Дра-о, — попытался Гарри вновь, но тот все еще не двигался.
Брюнет опустил взгляд вниз на теплый комочек на его груди и почувствовал, как сердце забилось быстрее при виде маленькой, темноволосой головки.
— При-ет, малышка, — нежно сказал он, ослабшей рукой пытаясь погладить ее мягкие волосы. Придерживая ее рукой под спинку и слегка улыбаясь, он снова заснул.
* * *
Проснувшись следующим утром, Драко зевнул и размял задеревеневшую спину. Его дочка не спала, и ее большие голубые глаза с любопытством взирали на мир. В этот момент Драко неожиданно понял, что рука Гарри лежит не в таком положении как раньше.
— Гарри?
Малфой поднялся и забрал дочь, взяв ее на руки.
— Гарри, любимый?
Ресницы Поттера затрепетали и приподнялись.
— О, ты уже проснулся, — пробормотал он.
Драко широко улыбнулся.
— Ты проснулся!
Каида счастливо взлетела.
— Я проснулся еще вечером, но ты спал, — спокойно заметил Гарри. — И уже познакомился с нашей дочерью. Она прекрасна.
— Я так счастлив, что ты очнулся, — сказал Драко, положив ребенка в колыбельку около кровати и наклонившись, запечатлел на губах Гарри страстный поцелуй.
И конечно, как всегда повезло, в комнату сразу вошла мадам Помфри.
Vova
