Грань свободы

Завтра я уйду отсюда,

Некого винить, некому помочь!

Аракс «Странная ночь»

Тишина… Закат… Свежий воздух… Одиночество… Романтика, одним словом. И вот почему меня от одного только слова «романтика» начинает тошнить? Наверное, это потому, что у меня её в жизни никогда не было. Так… ничтожная пародия на великолепный оригинал. Вся моя жизнь похожа на какую-то второсортную комедию, но почему-то мне не смешно. Я устало смотрю на закат, и мои губы пытаются сложиться в улыбку, но снова выходит лишь жалкое ее подобие. Красиво… Ну и что, подумаешь, этот закат символизирует конец моей жизни. Всего лишь мелочь, правда?

Я аккуратно опираюсь руками о перила Астрономической башни и делаю настолько глубокий вдох, что лёгкие отдаются болью. Мерлин, как же мне приятна эта мимолётная, иллюзорная свобода. Рядом нет никого, и, в свой последний вечер можно, наконец-то, побыть самим собой. Не чувствовать сотни взглядов друзей, знакомых или незнакомых студентов с немым вопросом: «Ну, когда же ты уже победишь, а?». Они все ждут чуда. От меня. Как будто я должен выйти с улыбкой заправского дрессировщика на лице и одним движением руки прихлопнуть Волан-де-Морта, как обычного таракана. Я нервно смеюсь, представив себе такую картинку, но тут же криво усмехаюсь одними уголками губ. Ах, если бы всё было так просто…

Один. Как приятно оказаться среди пустых, холодных, безучастных к тебе стен. Тут, я не так сильно ощущаю удушающую ответственность, которая лежит на моих плечах мёртвым грузом.

Тянет вниз…

Вот просто магнетически действует на меня притяжение земли. Так просто… Только шаг и всё. Пусть разбираются сами со своими проблемами, тёмными лордами, его прихлебателями. Пусть они сами играют роль судьи, решая кого убить, а кого отправить в Азкабан. Я не хочу… Не хочу быть палачом даже для такой твари, как Он!

Тяжело…

Ветер ласково треплет мои волосы… Доносится такой родной, нежный голосок «Сделай шаг… Всего лишь шаг и станет легко, станет просто….свобода…» Земля так далеко, и так близко… Наклоняюсь чуть вперёд, цепляясь со всей силой в каменные перила.

Нет. Не могу…

Усмехаюсь и удивляюсь сам себе, потому что не могу поддаться наваждению решить для себя проблему в одну секунду.

А что если есть жизнь на том свете? Я увижу родителей, крёстного, Седрика… Как.. как посмотрю в лучистые глаза матери? Если в ответ на то, что она отдала за меня жизнь, свою я спущу зря прямо с этого балкона. Нет… Не могу так просто и легко решать проблемы. Чёрт бы меня побрал, я же знаменитый Гарри Поттер, а он не ищет простых путей!!! Хотя… Что может быть проще, чем погнаться за мелькнувшей целью, не раздумывая о последствиях?

Да… Я как был идиотом, так и останусь. Мне плевать было на себя, но зачем я тащу своих друзей на то дно болота, что приготовлено только для меня? Тянул до сих пор… Пока, наконец-то, одним добрым утречком не понял, каким уродом являюсь. Нет. Больше никого рядом. Хватит. С меня, с моей старушки-жизни хватит смертей. Мои руки так же по локоть в крови, как и у Волан-де-Морта, только он не прикидывается тем, кем не является.

Они все меня вылепили… Сами, чтобы я смог сделать то, чего не хочет делать каждый из них. Почему? Потому что им есть что терять. Всем. Кроме меня. И в этом состоит моя исключительность и избранность? Ха-ха. Парадокс только в том, что ключевые фигурки, которые меня создавали, смотрят на меня, как на смертника. Да-да, именно, они давно поняли, что мне не жить. Я не понимал этого до того момента, пока не увидел смерть Фреда, в очередной раз оказавшись в голове у змеерожи. Наверное, близнецы были единственными, кто искренне верил, что я смогу победить зло, оставшись в живых. Тогда я впервые увидел этот взгляд. Перед смертью Фред, не отрываясь, смотрел на Волан-де-Морта как на смертника. Какого же было моё удивление, когда я, наконец-то, заметил подобное в глазах Дамблдора и Снейпа? Хотя, что уж там, последний всегда считал мою жизнь особенно скоротечной. Дальше — больше… МакГонагалл, Рон, Гермиона, Джинни… Это стало последней каплей, и через несколько дней я оказался здесь.

Достаточно было посмотреть на всё это со стороны. На них, на себя, на ситуацию в целом, и понять, кто лишний. Я вновь криво усмехаюсь, наконец-то замечая, как окоченели руки, видимо, я настолько сильно держался за перила. В последнее время я часто ухожу в себя, чтобы вспомнить некоторые вещи, поэтому не замечаю, что в этот момент творится вокруг. Плохая привычка? Может быть…. Но мне есть, о чем подумать, много, ярко, больно...

Я в мельчайших подробностях помню каждую смерть… Все они камнями ложились на мою душу. Их накопилось достаточно, чтобы просто задавить меня во сне, но я жив. Снова и снова. Все счастливы, когда я выживаю раз за разом, как будто это какое-то шоу. Может быть, для них и чудо, а вот для меня — проклятье, которое забирает дорогих мне людей. Почему я раньше не понял, что единственный шанс спасти их жизни — это исчезнуть?

Осознание пришло слишком поздно, но магглы говорят, что лучше поздно, чем никогда. Зря Том ненавидит их, иногда они говорят умные вещи… Я устало сажусь на пол, прислонившись спиной к перилам, чтобы не видеть, как скрылись последние лучики солнца за горизонтом. Осталось слишком мало времени, а я должен успеть попрощаться со школой. В это время все сидят по своим гостиным, но ведь Гарри Поттеру закон не писан, правда?

Прикрываю глаза, снимаю очки и потираю припухшие веки. Сколько же я не спал? Долго… Генератор идей, блин. Придумывал план своей смерти, хотя, что я говорю, друзья! Конечно же, смерти злостного врага. Снова какой-то нездоровый смешок. Чёрт бы побрал вас всех, я не хочу умирать! В голове эти слова раздаются каким-то диким воплем, но ни звука не срывается с моих плотно сжатых губ. Ничего… Это пройдёт. Всё будет нормально, я справлюсь.

Кого волнует, что, фактически, это — самоубийство? Нет, никого. Все готовы говорить хвалебные речи на моей могиле, главное, чтобы я перед своей героической смертью успел отправить на тот свет Волан-де-Морта, а там уж и сам могу помереть с чистой совестью. Что ж, пусть будет так, как было предсказано, как решили все за меня, как навязала мне судьба.

Я не заметил, когда стал ощущать себя стариком. Когда я бродил по замку, натыкаясь на целующиеся парочки, я не испытывал ни смущения, ни радости. По моим губам расползалась грустная, понимающая улыбка, и я тихо удалялся, чтобы ненароком не помешать. Когда я сроднился с ощущением, что моя жизнь прошла, а я набрался опыта и с лёгкой насмешкой могу смотреть на то, как ребячатся вокруг студенты? Глядя на них, я ощущал ответственность за их дальнейшую жизнь, как мамаша, опекающая своих ненаглядных детишек. И когда я только успел стать опекуном всему магическому миру? В годик? М-да… Я действительно Избранный, ничего не скажешь. Каждый раз, оглядываясь назад, я видел целую жизнь, которой хватило бы на двоих по своим приключениям и передрягам, но, поворачиваясь лицом к будущему, я ничего не ощущал. Впереди пустота.

Если бы кто-нибудь спросил, как я представляю свою взрослую жизнь, то я с уверенностью ответил бы — никак. Зато, я видел будущее каждого из своих друзей и врагов. Трелони могла бы мной гордиться. Например, я давно заметил, что дальнейшая жизнь у Рона и Гермионы одна на двоих… Даже тут было отчётливо ясно, что я лишний в нашем Трио. Может быть, раньше мы и были единым целым, но сейчас, чем старше мы становимся, тем больше расширяется пропасть, разделяющая нас. С моей стороны было бы особенным кощунством потянуть их с собой до конца, ведь им есть, что терять. Друг друга. Семью. Единственное, что я могу сделать для них, это чтобы они потеряли только меня. Из двух зол выбирают меньшее.

Я медленно открыл глаза, скользя безразличным взглядом по стенам. Что ж, если всё, на что я способен, это убить его вместе с собой, то я сделаю это. Ради них, ради себя, ради родителей, лишь потому, что в силу своей долго прожитой жизни я в ответе за них. Но всё, что будет твориться дальше, не моя забота. Если они не смогут сохранить то, что я им подарю, это не мои проблемы. Главное, что если жизнь на том свете есть, то там я смогу спокойно посмотреть в глаза каждому. Я отдам свой долг, чего бы это мне не стоило.

Негромкий вздох, с которым я поднялся с каменного пола. Через несколько часов Добби отдаст им мои подарки и письма. Я не мог уйти не попрощавшись. Никто и никогда не узнает всей правды, они просто будут уверены, что скоро всё закончится, как они и хотели. Я с лёгкой улыбкой вспомнил, как смотрел на спящего Рона прошлой ночью, как поцеловал сладко сопевшую Гермиону. Вот ради их спокойного сна я и сделаю то, что собрался.

Усмешка. Ведь вчера на Зельях я даже умудрился попрощаться со Снейпом. Конечно, он ничего тогда не понял, лишь проводил меня до двери подозрительным взглядом, но сегодня поймёт.

Внезапно я услышал топот ног и голоса. Я нахмурился. Кажется, кто-то идёт сюда. Добби. Всё-таки он не утерпел и предупредил Директора. Вздох, усталый, болезненный. И почему у меня никогда не получается уйти быстро и бесшумно? Я вытащил из кармана портал, который имеет вид кулона на цепочке, медленно проведя подушечками пальцев по большому изумруду. Я знаю, чего они хотят. Остановить меня сейчас, чтобы через некоторое время опять кидать эти нетерпеливые взгляды. Хватит. Я устал. Они не смогут изменить то, на что я получил разрешение своей судьбы и своей вечной спутницы — смерти. Я не такой дурак, как многие думают. Никто из школы до начала второй пары не сможет покинуть Хогвартс. Полная изоляция. Всё должно получиться.

— Гарри, мальчик мой, не стоит... — Дамблдор.

— Поттер, не делайте глупостей, — Снейп.

— Гарри, отойди от балкона, — о, даже Помфри.

Я резко делаю шаг влево, уклоняясь от выпущенного Снейпом ступефая. Не выдержал профессор.

— Так надо, — спокойно произношу я, поворачивая кристалл в кулоне. Моя улыбка была прощальным подарком им. Они не должны видеть тоску и обречённость в моих глазах. Я исчез как раз вовремя, чтобы не слышать того, что скажут мне вбежавшие Рон и Гермиона. Неважно, что я оставил за чертой, важно то, что приобрели они, когда я сделал шаг в бездну.

Развернувшись лицом к замку, в котором скрывался Волан-де-Морт, я с усмешкой ощутил то забытое ощущение полнейшей свободы. Мой план, моя жизнь, мой выбор. Моя последняя встреча с Ним, которая решит, умрём мы оба или он один, но то, что хозяин этого шикарного, полуразвалившегося замка будет мёртв, я был уверен.