За секунду до того, как вспышка красного свет осветила комнату, раздался громкий крик. Лица присутствующих на мгновение осветились, и можно было рассмотреть их равнодушие, у нескольких — восторг, и на одном единственном — что-то по-змеиному опасное. Но Беллатрикс Лестрейндж смотрела только на одного человека — он в страшных муках корчился перед ней на полу, крича от боли. Белла сосредоточила на этом человеке всю свою силу и весь гнев, давая волю той злобе и ненависти, которая копилась столько лет, взмахом палочки заставляя страдать свою жертву так, как никогда прежде. Его мучения только раззадоривали женщину, и звук ее смеха смешивался с его отчаянными воплями агонии, сливаясь в извращенной гармонии, заполнявшей зал.
Когда она направляла палочку на мужчину, лежавшего на полу, ее глаза сияли от восторга. Беллатрикс возвышалась над ним и смеялась, глядя на выражение ужаса на его лице. Он находился в её власти, и женщина наслаждается этим ощущением.
— Ты подвел Темного Лорда, — зло шептала она, склонившись над мужчиной и вцепившись пальцами в его шею. Пленник попытался вырваться, но ее хватка была крепкой, а настолько сильно сжимали шею, что расцарапывали кожу до крови.
Никто в комнате не сделал ни единой попытки помешать попытке Беллатрикс задушить мужчину, но она убрала руки с его шеи. Пожирательница не могла позволить ему получить передышку в виде потери сознания или умереть. Она еще не закончила.
— Белла... пожалуйста... — его голос был похож на скуление, а каждый вздох давался с невыносимым трудом.
Мужчина не ожидал от нее такой жестокости, ведь она всегда была на его стороне, ведь была его женой.
— За провал не существует пощады! Круцио! — выкрикнула Белла, и Рудольфуса вновь накрыла волна боли, заставляя тело гореть огнем.
Он не верил, что ему удастся выжить после всех этих мучений, не знал, как пережить это истязание. Он думал, что умрет в этой комнате от рук своей жены...
Рудольфус Лестрейндж уже не слышал безумного смеха Беллатрикс, который вновь и вновь разлетался по залу — боль затмевала все другие чувства.
Громкий хохот был лишь малой частью того восторга, что переполнял женщину. Удовольствие переполняло Беллу также, как боль — её мужа.
Она поднимала волшебную палочку вновь и вновь, безжалостно атакуя его со всей жестокостью, думая лишь о том, как ей нравится причинять ему страдания, о том, что его крики вводят ее в состояние эйфории. Ее глаза полуоткрыты, сердце неистово бьется, с каким удовольствием она заставляет проклятие действовать еще сильнее...
— Достаточно, Беллатрикс.
Высокий холодный голос её Господина — единственное, что могло заставить Беллатрикс оставить жертву.
Женщина опустила палочку и отступила назад. Ее ликование и радость медленно исчезли, и остались лишь ненависть и отвращение. Рудольфус почти не мог шевелиться, просто лежал на полу, тихо постанывая.
Беллатрикс отвернулась от своего извращенного «развлечения» и посмотрела на Лорда, надеясь на одобрение.
Он стоял на возвышении, с презрением наблюдая за рыданиями Рудольфуса.
Беллатрикс была немного разочарована, что Он не обращает на нее внимания.
— Смотри, не повтори свою ошибку, — тихо произнес он, а от него исходила холодная ярость.
Никто из присутствующих не смел даже пошевелиться, в то время как Лорд медленно подошел к лежащему на полу мужчине. Рудольфус страшился сказать хоть слово, понимая, что мольбы о прощении будут напрасны, потому что Господин никогда никому не даровал прощения. Лестрейндж неподвижно лежал, стараясь почти не дышать, и покорно ждал следующего заклятия.
— Ты подвел Лорда Волдеморта, Рудольфус, — тихо сказал Волдеморт.
Сердце Беллатрикс забилось быстрее. Ей нравилось наблюдать, за тем, как её Господин пытает людей, даже больше, чем пытать самой... Но ее вновь ждало разочарование, потому что Лорд, отвернувшись от Рудольфуса, вернулся на возвышение.
Взгляд женщины был по-прежнему устремлен на Него, и в нем читались те же восхищение и желание, которые помогли ей стать одной из самых ближайших соратников Лорда. Белле никогда не было страшно смотреть на него, даже когда он был в гневе, ведь тогда Лорд представал перед ней во всем своем Величии. Несмотря на это, она боялась его гнева, всегда боялась, но этот страх был странно приятен, особенно когда он основывался на ...
— Убери его отсюда, Рабастан, — скомандовал Волдеморт. Его резкий голос вывел Беллатрикс из задумчивости.
Рабастан Лестрейндж быстрым шагом вышел из кучки волшебников и склонился над братом. После того как Рабастан унес Рудольфуса, из коридора послышался звук блевания.
Немного помолчав, Лорд Волдеморт вновь заговорил:
—А теперь, если не хотите вызвать мое недовольство, то немедленно покиньте зал.
Пожиратели Смерти с охотой выполнили приказ, уходя прочь из помещения. Беллатрикс тоже собиралась уйти, но прежде, чем она оказалась у выхода, ее остановил голос Лорда:
— Беллатрикс, останься.
Этой команды было достаточно, чтобы сердце женщины забилось сильнее, и она с удовольствием замерла на месте.
Комната быстро опустела, и вскоре она осталась наедине со своим Господином. Это случалось редко, но каждый раз было счастьем для Беллатрикс.
Волдеморт повернулся к ней спиной, не обращая на нее никакого внимания, не говоря ни слова. Беллатрикс же просто смотрела на него.
— Белла, — произнес он через несколько минут, все еще стоя к ней спиной, — Ты моя самая верная последовательница.
В глазах Беллы отразился восторг, переполнявший её изнутри, она ждала этих слов так долго...
— Я живу, чтобы служить вам, Господин, — ответила она, упав на колени и склонив голову.
Он обернулся и медленно направился к ней.
— Это действительно так, — тихо сказал Волдеморт, Беллатрикс подняла голову и посмотрела на него, радуясь, что Милорд доволен ею.
–Ты так жестоко мучила своего мужа, только потому что я тебя об этом попросил, — на его губах появилась жесткая улыбка.
Эта похвала заставила Беллатрикс вздрогнуть от удовольствия.
— Только ради вас, Господин, — серьезно ответила она, вновь склоняя голову.
— Действительно, ты сделаешь для меня всё, Беллатрикс, не так ли? — после этих слов он издал нечто похожее на смех. — И Лорд Волдеморт вознаграждает тех, кто ему верен.
От этих слов, глаза Беллы заблестели — она с нетерпением ждала свою награду. От возбуждения женщина не могла вымолвить ни слова. Его невеселый смех заставлял волноваться ее еще сильнее.
— Ты больше не будешь спать в одной постели с мужем, — сказал он тихо (тихо сказал Волдеморт), и сердце Беллы на мгновение замерло.
— М-милорд? — ей показалось, что она задыхается, не веря своим ушам. Ведь это были её мечты, ее самые глубокие и сокровенные фантазии, с тех пор, как она впервые увидела его. Темный Лорд прочел в ее взгляде все, что Беллатрикс чувствовала в тот момент.
А он тихо засмеялся, приводя ее в исступление, и подошел ближе.
Беллатрикс чувствовала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди.
— Ты вернешься в этот зал, когда твоя последняя жертва отправится спать, — его губы скривились в усмешке, когда он упомянул о Родольфусе, и Беллатрикс хрипло рассмеялась, вспоминая об удовольствии, которое она испытала, когда ее Господин позволил ей пытать мужа.
— Да, Милорд, — ответила она, не скрывая ликующей улыбки.
Лорд Волдеморт отвернулся и снова поднялся на свое возвышение
— Можешь идти, — бросил он. Беллатрикс с сожалением оставила его одного, но в тоже время она чувствовала больше радости, чем за последние годы вместе взятые.
Ту ночь Беллатрикс никогда не забудет. Раньше она часто задавалась вопросом, где ночует Темный Лорд, и ее любопытство, — среди прочего — было удовлетворено.
Они аппарировали в его комнаты, отделанные в темных тонах, не теряя времени и не говоря лишних слов. Как только они оказались в спальне, Волдеморт схватил женщину и смял ее губы с жаром, которого она никак не ожидала. Белла не переставала удивляться его рвению, но вместе с тем, отвечала с той же горячностью. Она целовала его так, как никого раньше, позволив себе полностью раствориться в ощущениях и быть в объятиях того, кого она так давно любила.
Её руки исследовали каждый дюйм его тела, Белла понимала, что может больше не получить шанса касаться его таким образом (так к нему прикасаться). Этой ночью для нее не существовало оговорок, страха или стыда. Лишь то, что раньше казалось недостижимой мечтой.
Волдеморт толкнул Беллу, и она упала на спину, почти замечая нежности шелковой ткани.
Его присутствие затмило собой всё.
Беллатрикс обнимала его, стараясь быть как можно ближе, запоминать каждое мгновение этих восхитительных ощущений. Она прижималась к мужчине так, будто от этого зависела её жизнь, желая его больше, чем кого-либо. Он жадно целовал ее, сплетая их языки. Белла не могла сдержать стоны наслаждения, когда Лорд ласкал ее скулы, шею, нежно покусывая кожу. Она почти теряла рассудок от удовольствия, и знала только, что никогда не захочет остановить его.
Мешавшая одежда была сброшена на пол, и вот уже Беллатрикс прижималась к его голому торсу со страстью, разрывающей ее на части.
Она с удовольствием изучала губами и руками каждую часть его тела, в то время как в груди все сильнее разгорался огонь желания. Она почувствовала, как он проникает в ее тело, как огонь охватывает все её существо, и, как и Лорд, не могла сдержать крика радости. Её глаза закрылись от эйфории.
Они достигли вершины удовольствия, наполняя комнату стонами и криками экстаза. По-прежнему тяжело дыша, она пришла в себя и почувствовала, как Милорд лег рядом с ней. Он притянул Беллу к себе, и она охотно обняла его. Он посмотрел на женщину, и, взяв ее за руку, впервые после их появления в комнате заговорил:
— Ты довольна моей наградой?
— Милорд, — тихо прошептала Белла. Она не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства, поэтому просто смотрела на него, зная, что в ее глазах он увидит то, что она чувствует. Он тихо рассмеялся, не требуя дополнительного ответа. Он всегда наслаждался властью над другими и радовался, что может подчинить Беллатрикс своей воле, когда захочет.
— Желание есть в каждом из нас, Беллатрикс, и оно должно быть преодолено, — прошипел он. И прежде чем она осознала смысл этих слов, он перевернул ее на спину. Он упивался своей властью над ней, входя в нее снова и снова. В этот раз он старался быть нежным, но ей это было не нужно — она принадлежала ему, и он мог сделать с ней все, независимо от того, сколько синяков и ссадин будет обнаружено на следующее утро.
Vova
