Она спросила, люблю ли я тебя

— Было приятно с тобой работать, Ремус, — улыбнулась Лили, пожимая его руку. — Наконец-то наш проект хорошо выглядит, так что мы должны получить Превосходно или, на худой конец, Выше ожидаемого!

Ремус улыбнулся, придвигаясь ближе к огню. Их зимний проект по Трансфигурации действительно выглядел приемлемо, но все же странно было принимать в гостях кого-то, кроме мародеров. Солнце давным-давно село, гораздо раньше, чем часы пробили полночь. Решение Лили закончить проект именно сегодня значило, что девушка не испытывала угрызений совести из-за столь позднего часа, сказав родителям, что она может задержаться до двух.

— Чашечку горячего шоколада? — предложил Ремус, поднимаясь с пола.

— Было бы неплохо, — улыбнулась Лили, придвигая стул ближе к камину, как только Ремус отправился в сторону кухни.

Чайник засвистел, и Лили вяло потянулась, устало зевая. Разминая затекшую шею, она остановила взгляд на окне, за которым кружили снежинки, прокладывая свой маршрут от неба до земли, и внезапно что-то очень большое также стало приближаться к земле.

Прищурившись, Лили попыталась узнать странный объект, как вдруг удивленный вздох соскользнул с ее губ. Соскочив со стула, девушка побежала ко входной двери, натянула ботинки Ремуса и выскочила на холодный снег. Огромный блестящий мотоцикл стоял в проезде, приковывая к себе все внимание, а вот его владелец выглядел значительно более потрепанным. Он снял шлем, и из груди Лили снова вырвался вздох.

— Сириус Блэк! — зашипела она. — Летающий мотоцикл? О чем ты только думал? Что, если магглы видели тебя? И почему у тебя подбит глаз? Блэк!

Сириус проигнорировал ее тираду. Его лицо казалось каменным, и он стремительно пронесся к дому. Обгорелая мантия развивалась позади него. Лили побежала рядом с ним, стараясь не отставать.

— Сириус! Прекрати это! Что с тобой такое?

Блэк даже не сбавил ход, пристально глядя прямо в открытые двери дома Люпина. Это продолжалось до тех пор, пока Лили не прикоснулась к его руке, давая понять, что она ждет ответа, и он вздрогнул, отдёргивая руку и встряхивая плечами.

Он ворвался в дом, игнорируя рассерженные вскрики Лили о том, что он натоптал снега на ковер, и инстинктивно направился на кухню, остановившись, как только обнаружил свою цель.

Ремус прислонился к стене, скрестив руки, и спокойно окинул взглядом нежданного гостя, который стоял на пороге кухни: тонкая линия рта, напряженная поза. Оборотень опустил глаза, изучая обгорелую мантию с прилипшим снегом, бледные, слегка трясущиеся руки, нервно ходящий кадык, взъерошенные волосы, пока наконец не подошел снова к тонкой линии рта.

Линия изогнулась.

Ремус выставил руки как раз вовремя: Сириус повалился на него, крепко прижимая к себе. Перебирая рукой черные как смоль локоны, Ремус вздохнул, глядя поверх чистокровной головы, и увидел Лили, застывшую с открытым ртом и широко распахнутыми глазами.

— Иди, Лили. Все будет нормально, мы разберемся, — спокойно сказал Ремус, и сдавленный всхлип друга запутался между тел.

— Но… — начала Лили, протянув руку к Сириусу. Ремус покачал головой, кивая на камин в гостиной.

— Иди.

Девушка неохотно согласилась, она хотела было еще что-то сказать, но передумала, увидев, как Сириус спрятал лицо в сгиб шеи Ремуса. Развернувшись на каблуках, Лили прошептала тихое «пока», и треск пламени дал оборотню понять, что они остались с Сириусом наедине. Стряхивая снежинки с черных волос, Ремус посмотрел вниз, увидев человека, сильно павшего духом.

— Ты знаешь, — сказал Ремус мягко, снова зарываясь в черные волосы, — более вменяемый человек понял бы, что дом Джеймса находится гораздо ближе от Лондона, чем мой.

Сириус пробормотал что-то в шею Ремуса, прикасаясь губами к чувствительной коже, пытаясь ответить. Оттолкнув Сириуса от себя, Люпин посмотрел ему в глаза, молча прося повторить. Ответ был тих, как мышь, но каждое слово откликалось в уме Ремуса.

— Более вменяемому человеку этого не нужно…— прошептал Сириус. Прежде, чем Ремус успел осознать сказанное, Блэк схватил его, притягивая ближе, и прижался губами к губам друга.

Ремус почувствовал соленые ручейки слез Сириуса, стекающих по его щекам, когда вдруг задохнулся, мимолетным движением позволяя Сириусу углубить поцелуй.

Они стояли так, казалось, целую вечность, Сириус нежно запускал пальцы в волосы Ремуса, руки Ремуса до синяков сжимали бедра Блэка. Спустя бесконечность Ремус мягко отстранился, упираясь лбом в лоб друга.

— Сириус…

— Только этой ночью. Пожалуйста, Рем. Мне нужно это, нужен ты… Я сбежал. Навсегда.

— Я понял, — ответил Ремус, чувствуя, как веки наливаются тяжестью.

— Они осуждали Джеймса и Питера, осуждали тебя, — Сириус уткнулся головой в худощавую грудь Рема, вздохнув, когда оборотень снова запустил руку в его волосы. — Старая карга, что родила меня, сказала, что если я был хоть сколько-то порядочен, то давно бы убил тебя, чтобы сохранить чистоту крови. Наверно, я потерял самообладание… Немного…

— Немного?

— Ну ладно, я слишком потерял контроль! Мы кричали на весь дом, врожденное сумасшествие выплеснулось наружу. Потом Регулус, предательский ублюдок, рассказал ей о тебе. О том, как наши отношения отличались от отношений с Питером и Джеймсом. Что мы прикасались больше, чем следует друзьям, что мы были намного ближе, чем нужно просто для поддержки, о том, как иногда я смотрел на тебя часами, хотя должен был работать, пока ты наконец не поворачивал голову и не улыбался мне... Она спросила, люблю ли я тебя. Я не мог сказать «нет», — дыхание Ремуса сбилось, и он был более чем благодарен, что сидел, ведь его колени как будто превратились в желе.

— И тогда… — Сириус вздохнул, поднимая голову, чтобы их лбы снова соприкоснулись. — Тогда она выкрикнула непростительное проклятье.

— О, Сириус… — Ремус мягко провел пальцами по сильным аристократическим скулам. Блэк еще немного дрожал, но его слезы высыхали, когда он смотрел в золотые глаза перед собой.

— Я принес все. Мои мантии, книги, мои записи, мое сердце, — прошептал Сириус, забегая свободной рукой на грудь Ремуса, чтобы почувствовать биение его сердца. — Меня там больше ничего не держит.

— Значит, это навсегда. — Пробормотал Ремус в губы друга. — Больше нет возврата, — Сириус подался назад, глубоко заглядывая в глаза Рема.

— Нет. Теперь нет, — Сириус схватил Ремуса, дернув в сторону и вжимая его в стену, тесно прижимаясь к нему всем телом. — Последний шанс. Мы в точке, откуда нет возврата, Ремус. Выгони меня, или я никогда не уйду.

Ремус стоял, тяжело дыша, несколько мгновений решая, что выбрать, затем его левая рука обвилась вокруг шеи Сириуса, вовлекая его в длинный, жаркий поцелуй. Откинувшись немного, он заглянул в глаза черноволосого парня:

— Это плохая идея.

— Это самая лучшая идея, — ухмыльнулся Сириус первый раз за весь вечер, перед тем как вовлечь оборотня в поцелуй.

* * *

Сириус улыбнулся, взял свой чемодан, убирая уменьшенный багаж в карман.

Хотя его сердце просило остаться здесь, с Ремусом, голова знала, что, несмотря на протесты оборотня, семья Люпинов действительно не могла прокормить лишний рот. Так, напоследок поцеловав улыбающиеся губы, Сириус развернулся, направляясь к мотоциклу. Обернувшись к высокой фигуре в дверях, он сунул руку в карман, ухмыляясь:

— Три недели.

— Три недели, — сказал Ремус из дверей, скрещивая руки на груди и довольно улыбаясь. — Выбирай самый безопасный маршрут, Бродяга. Никакого риска. — Сириус завел двигатель, послав Рему поцелуй, когда поднялся в воздух.

И что веселого в этом?