Point of no Return (Точка невозврата)

Драко сидел у самого окна и рассеяно смотрел на пробегающие мимо поезда редкие деревья, поля, холмы, тонкие речушки. В его голове царил абсолютный бардак. Чашка крепкого черного чая лишь слегка взбодрила его, но настроение осталось прежним. За спиной разговаривали его однокурсники . По-другому их назвать язык не поворачивался. Вдруг тихонько щелкнула дверь, и послышался вызывающий, но все же нерешительный голос:

— Можно к вам?

Малфой не счел нужным обернуться, продолжая смотреть на привычную картину за окном. Он прекрасно знал, чей это голос, и поэтому не хотел разговаривать с его обладательницей, не хотел даже смотреть в ее сторону. Предательница своей паршивой семейки!

— Вали ты отсюда, Уизли, пока кости целы! — пробасил один из его громил. Драко чувствовал, что и Крэбб, и Гойл с Забини смотрят в его сторону. Но блондину было плевать на это. Ему было плевать на все, включая их. Он догадывался, что так просто эта Уизли не сдастся, и Малфой был прав. Девушка шумно выдохнула, но не сдвинулась с места.

— Да не собираюсь я никуда валить, идиот! Куда же еще я должна идти, по-твоему? К Поттеру, что ли? — яд сквозил в каждом слове, и Драко неслышно вздохнул, продолжая смотреть на уже темнеющее небо. "И за что мне это?" — промелькнула мысль у него в голове. Остальные злорадно усмехнулись, сверля взглядом застывшую в дверном проеме слизеринку.

— Да хоть и к нему. Вон отсюда!

Девушка уже приготовилась возразить, но в этот момент терпение слизеринского принца лопнуло, и он резко обернулся, окидывая Джинни самым холодным из своих взглядов, на что девушка лишь нахмурилась.

— Что-тебе-здесь-нужно, Уизли? — проговорил Драко ледяным тоном, четко выделяя каждое слово. Гойл в благоговении раскрыл рот, а Забини ловко хлопнул его по подбородку. Раздался громкий чавкающий звук. По бледному лицу Джинни пробежала тень отвращения, но в следующее мгновение оно снова превратилось в маску.

— Ты что, дурак, Малфой, или просто прикидываешься? Пока ты пускал тут слюни, я попросила разрешения войти.

— Пускал слюни, Уизли? Разве твоя мамаша не говорила тебе, что только ее щенки могут это делать?

Лицо девушки покраснело, и это ужасно сочеталось с ее рыжими волосами. Драко скривился от отвращения.

— Нет, Малфой, она говорила мне, что у Пожирателей всегда обильное слюноотделение и ярко выраженная тупость. Что твой случай и подтверждает.

Она победно усмехнулась, глядя на то, как лицо блондина пошло пятнами от ярости. Недолго думая, он поднялся и выхватил палочку. Она тоже. "Друзья" слизеринского принца настороженно придвинулись к стенам.

— Только попробуй напасть, Малфой, и загремишь в Азкабан. Твой папочка — Пожиратель явно по тебе соскучился.

Тут уж вся хваленая выдержка Драко полетела к черту.

— Petrificus Totalus! — выкрикнул он.

— Protego! — машинально среагировала Уизли. В это же мгновение в нее полетело другое заклинание Малфоя.

— Silencio!

Джинни не успела отскочить, и чары настигли ее. Наступила тишина.

— Ну а сейчас, мерзавка, ты за все заплатишь! Crucio!

Луч Непростительного проклятия, впервые произнесенного Драко, полетел к девушке, но не успел добраться до своей цели. Мелькнуло что-то темное, сшибая Уизли с ног. Малфой презрительно хмыкнул.

Поттер и компания. Как неожиданно... А, главное, быстро. У них какое-то заторможенное чувство ответственности. Неужели за все пять лет они не смогли правильно рассчитать традиционное время стычек? Только вот повод в этом году оказался глупее… Кто бы мог подумать, что Уизли созреет для того, чтобы сунуться в купе к слизеринской элите.

— Так-так... Несравненный Потти. Вот так сюрприз... — протянул Драко, поигрывая палочкой.

Джинни скинула с себя руки гриффиндорца, который все еще продолжал удерживать девушку, и отошла подальше, окинув брата гневным взглядом. Тот с каким-то смешанным чувством смотрел на сестру, одетую в черную мантию с серебристо-зеленой отделкой. И следовало признать, что эти цвета чрезвычайно шли ей. Но Рон никогда бы не сказал этого Джинни.

Малфой прервал напряженное молчание сухим смешком. Все тут же повернулись в его сторону.

— Ты применил Непростительное проклятие, Малфой! Напал на девушку! Как ты мог! — возмущенно закричала Гермиона. Блондин спокойно кивнул ей, не считая нужным обсуждать это.

— Ты поплатишься за это, хорек, — раздалось еще одно восклицание. Драко лениво перевел свой взгляд на говорящего. О! Какое счастье. Шестой Уизли все-таки подал голос.

Джинни как-то странно выдохнула, беззвучно открывая рот. Гарри, поняв, что она все еще не может говорить, пробормотал: "Finite Incantatem". Рыжая мгновенно завопила на Гермиону:

— Да как ты смеешь защищать меня! Я же столько раз просила вашу троицу никогда не вмешиваться в мои дела! Они совершенно вас не касаются!

— Спокойно, Джинни. Мы уже уходим, — ровным голосом сказал Поттер.

— Да, идите отсюда, — в кои-то веки согласился с ним Малфой, все еще сжимая в руке палочку. Золотой мальчик этой поддержки явно не оценил.

— Мы уходим, но не из-за тебя. Это ради Джинни.

— Мне не нужна ваша жалость или что-то там еще! Просто оставьте меня в покое!

Глаза младшей Уизли зло блестели, а губы сжались в тонкую линию. Драко наигранно зевнул.

— Может, закончим уже весь этот цирк?

В следующий момент Рон не выдержал и направил палочку на Малфоя. Гермиона повисла на руке Уизли, но, тот, из-за переполнявшей его злости, даже не заметил этого. Тут очнулась Джинни.

— Опусти палочку, Рон! — она угрожающе нахмурилась.

— Нет!

— Опусти, я сказала! — и из ее палочки посыпались искры.

— Ни за что, — помотал головой Уизли. Малфой, тем временем, с напускным безразличием уселся, потеснив Забини. «Может, стоит столкнуть его с сиденья? Будет место класса “Люкс”», — лениво подумал он.

— Хорошо, братец. Сам напросился!

Джинни резко взмахнула палочкой, и все вздрогнули из-за громкого вскрика Рона. Драко с удивлением воззрился на слизеринку. Такого пакостного сглаза он еще не видел. Мохнатые черные твари с длинными когтями вцепились в лицо упрямого Уизли.

— Прекрати немедленно! — воскликнула Гермиона, с ужасом глядя на эту, просто-таки «очаровательную» картину.

— Не хочу... — упрямым тоном сказала Джинни, откидывая назад длинные рыжие волосы.

— И, правда, они ему действительно идут. По крайней мере, закрывают эти ужасные пятна на лице, — не преминул вставить Малфой.

Гарри тут же наставил на него палочку, чем блондин и воспользовался.

— Ну вот... Теперь и Поттер. Как же сегодня много желающих сразиться со мной. Составить список? Может, грязнокровка мне в поможет? Я слышал, у нее это хорошо получается, — продолжал издеваться Драко. Хоть какое-то удовольствие посреди постоянной скуки.

Гермиона вздохнула, но промолчала. Золотой мальчик уже хотел что-то сказать, но Малфой опередил его. Кто-то же должен был «заботиться» о Уизеле...

— Посмотрите на этого счастливчика, — театральным жестом указал на скорчившегося Рона Малфой. Джинни, все это время, с каменным лицом смотрела в окно. «Ну-ну… Посмотрим, насколько ее хватит,» — подумал Драко.

Эти двое, наконец-то вспомнив про своего друга, бросились к нему. И на секунду забыли про Малфоя, который просто не мог не воспользоваться удобным случаем.

— Petrificus Totalus! — направил он палочку на спину Гарри, который как раз оказался в зоне досягаемости его заклятия.

— Protego! — неожиданно прошептала Джинни. "Ну вот... Испортила «сюрприз»..." — подумал сразу заскучавший Драко. Он разочарованно опустил палочку.

— Finite Incantatem! — воскликнула Гермиона. Мохнатые твари исчезли, оставляя на лице Рона многочисленные следы от когтей. Тот был в бешенстве. Поттер и Грейнджер, зло посмотрев на блондина, потащили Уизли прочь от малфоевского купе. Видимо, они, наконец-то, поняли, что поговорить с «отступницей» им не удастся.

— Крэбб, закрой дверь. Хватит с меня гриффиндорцев на сегодня.

Рука громилы послушно потянулась к ручке двери, та поехала, закрываясь.

Отворачиваясь к окну, Драко заметил растерянность девушки, на миг промелькнувшую на ее лице…

Перестук колес Хогвартс-экспресса постепенно затих, и поезд, наконец, остановился. Я облегченно вздохнула. Багги сонно приоткрыла один глаз, но увидев хозяйку, снова закрыла. Я с какой-то тоской посмотрела на нее.

Все-таки путешествовать в салоне крайне неудобно, но зато там нет никого, кто бы постоянно мешался, и можно подумать спокойно. Хотя бы немного.

Черт!

Черт, черт, черт...

И какого перепуга я потащилась в купе Малфоя? Может, из-за того, что наивно решила, будто он меня пустит и еще освободит местечко? Или хотела их позлить? Позлить его?

Возможно...

А может просто хотела увидеть его холодные серебристые глаза.

Спокойные...

Покоя мне так не хватает…

Слизеринцы шли мимо меня, а я все еще стояла на одном месте. Ждала.

— Чего встала, Уизли?

— Сама куда идешь, Паркинсон! — привычно огрызнулась я, толкая ее плечом и вырываясь вперед. Пэнси зашипела как дикая кошка. Багги, сидевшая на плече, оглушительно мяукнула, заставив вздрогнуть даже меня. Слизеринка с некоторой долей страха поглядела на острые когти моей подруги и поспешила ретироваться. Я довольно усмехнулась, почесав защитницу за ушком.

Видимо, Драко ушел, пока я препиралась с Паркинсон.

А может, он все еще в своем купе?

Я резко развернулась и пошла вглубь вагона. Но его там не было... Ушел.

Ну и ладно.

Выпрыгивая из набирающего скорость поезда, я подумала, что возможно он выскользнул в противоположную дверь.

Я быстро шла вперед, Багги сидела на плече, крепко уцепившись коготками за, порядком, потрепанную куртку. Первые кареты, запряженные фестралами, уже начали двигаться, и я как раз успела протиснуться в пока еще неподвижную, стоящую самой последней.

И, вот черт... В ней сидели Поттер, Лонгботтом и Луна. Что интересно я забыла в такой «милой» компании?

— Привет, Джинни... — мечтательно пропела Лавгуд, глядя, как будто, на стену за мной. Поттер кивнул, а Лонгботтом просто внимательно посмотрел на меня.

— Привет, — сказала я, ни к кому в особенности не обращаясь.

— Как провела лето? — задумчиво и тихо проговорила Луна. Я вспомнила вечный домашний и шум, толкотню, смех и… обсуждение политических предпочтений. Но при мне они замолкали, уставившись в потолок. Изгой семьи... Слизеринка.

"Воспоминания о том дне, так упорно — и так бесполезно — загоняемые глубоко внутрь, снова захлестнули меня…"

— Уизли, Джиневра.

Я зарделась от смущения и страха и с трепетом подошла к профессору МакГонагалл. Полинявшая черная мантия, тщательно подогнанная по моему размеру, смотрелась на мне ужасно нелепо. Я неловко уселась на жесткий табурет. Профессор надела на меня большую шляпу, которая тут же сползла на глаза, скрывая от всех лицо.

— Вперед, Гриффиндор! — хором прокричали близнецы, МакГонагалл строго посмотрела на них, а я поежилась от невысказанного страха. Шляпа, до этого не подававшая признаков жизни, нетерпеливо дернулась на моей голове.

"Не хочешь в Гриффиндор?" — проскрипел голос в моей голове. Я почувствовала, что краснею еще больше и порадовалась, что мое лицо никто не видит.

— Хочу… — очень тихо пробормотала я, но осеклась, услышав предостерегающее шипение в голове. Шляпа считала выбор факультета сугубо личным делом.

"Не хочешь, я чувствую. Слизерин гораздо больше подходит тебе, и ты тоже так считаешь".

Я с силой сжала пальцы, она не смогла придумать ничего, что бы могла сказать в ответ. Ведь шляпа была права… Но от этого становилось только хуже.

"Ты боишься гнева своей семьи. Боишься потерять их доверие, предать их веру то, что станешь гриффиндоркой, как и они сами".

Я кивнула, вспоминая, как родители гордились тем, что принадлежность к гриффиндорскому факультету передается из поколения в поколение. И, уж конечно, ни одного слизеринца! Кроме меня, мечтающей попасть туда…

"Но ты должна решить, что для тебя важнее: твоя судьба или предрассудки твоей семьи.

Это очень важный выбор».

"Слизерин — моя судьба?" — мысленно спросила я.

"Ты храбрая, как и твои братья, но, более того, ты хитрая и изворотливая… Настоящая змейка!" — добродушно проворчала шляпа. А я не знала, благодарить ее за комплимент или обидеться. Через секунду я уже приняла решение, разулыбавшись от внезапно нахлынувшего счастья. Но страх не исчез.

"Но как же… Как же все они?"

"Они поймут. Это всего лишь малая потеря. А детей терять нельзя".

Я снова кивнула, хотя не до конца поняла слова Шляпы.

"Ты готова?" — проскрипел голос в голове.

Я зажмурилась от волнения.

"Да!"

— СЛИЗЕРИН!

Свет показался неожиданно ярким, когда Распределяющая Шляпа оказалась в руках МакГонагалл. Я сощурилась, привыкая. Но лучше бы этого не делала. Какие же ошарашенные лица были у братьев… Неверящие в происходящее.

Я сползла со стула и, запутавшись в мантии, чуть не упала. Торопливо прошла мимо гриффиндорского стола, мимо них. И повернулась к слизеринскому. Перед глазами все сливалось.

Я не слышала язвительные приветствия однокурсников, не видела их лиц. Не заметила и подножку, подставленную кем-то. Под громкий хохот растянулась в проходе. Я стиснула зубы, в глазах стояли злые слезы. Поспешно поднялась с пола.

— Меня зовут Драко Люциус Малфой, малявка. Ты можешь обращаться ко мне только так и только через Крэбба и Гойла. Запомнила?

Я, до этого отряхивавшая мантию, старалась не замечать этого выскочку, о котором много слышала от братьев. Но после таких наглых слов не выдержала и в упор уставилась на него.

Презрительно глядящие серые глаза, белые волосы… Он казался каким-то хлипким и был сильно похож на девчонку. Тонкие губы искривились в усмешке.

— Чего уставилась, Уизли? Какие-то проблемы? Хотя, какие могут быть проблемы, когда тебя распределили на Слизерин. Не хочешь послать открытку своим родителям?

Я мрачно глянула на веселящегося слизеринца. Видимо, он решил отыграться на единственной Уизли, попавшей к нему на факультет, поэтому и обратил на меня свое внимание. Молча развернувшись, я пошла прочь. Подальше от всех студентов, а, в частности, от этого вредного Малфоя. К одиночеству…

— Эй! Уизли! А попрощаться? Я тебя еще никуда не отпускал!

Я остановилась и чуть повернула голову в его сторону.

— Без посредников не разговариваю, Малфой.

Бледное лицо вытянулось от удивления.

Я усмехнулась.

"Чей-то настойчивый и навязчивый даже взгляд заставил меня вернуться к реальности…"

Я чуть вздрогнула. Золотой мальчик смотрел на меня в упор. Ах да… Он спросил, как я.

— Нормально, — пробурчала я, уставившись прямо на Поттера. Была бы у него шапка — задымилась бы. Я хмыкнула, представив эту картину. Но гриффиндорец, по-видимому, решил, что я привлекаю к себе внимание.

— Жаль, что каникулы закончились, да? — спросил он. Как смешно-то... Просто умереть — не встать. Наверное, вспоминает, как обыгрывал меня в квиддич. Летняя забава для Золотого трио а четвертой в их компании, по иронии судьбы, оказалась я. Ну, конечно же... Двое на двое. Грейнджер летает как мешок с... Ладно промолчу. А вот брат — более-менее. В итоге, я в меньшинстве. Может мы с Гермионой и забили бы гол, но только если бы она научилась отцеплять руки от метлы во время полета.

Наверное, мои мысли отразились на лице. Поттер виновато улыбнулся, потирая лоб.

— Ну, ладно... — ответил он сам себе. Я раздраженно уставилась в окно. Пошел неприятный моросящий дождь, капли блестели в свете огней приближающегося замка.

Багги, чувствуя мое настроение, прижалась поближе к моей голове и почти неслышно мяукнула. Лавгуд тут же подняла на нее свои большие глаза.

— Это твоя хранительница? Я сразу поняла…

— Кто-кто?

— Ну... неужели ты никогда не слышала о них? — с недоуменно спросила Луна. Я сохраняла на лице скучающее выражение. — Хранители души.

— Ааа... Фамилиары. Знаю. Но Багги — просто моя кошка.

— Нет. Она — твой хранитель, — убежденно гнула свою линию Лавгуд, ожидая, что я начну спорить. Вот еще!

Вместо этого я отвернулась и продолжила изучать сверкающие на стекле капли.

Через несколько минут молчания карета остановилась, и я поплелась к парадным дверям. Я знала, что все мои вещи уже будут в комнате, когда я туда прийду. Мимо пробегали ученики разных факультетов. Огромные лужи видимо не смущали их, а, наоборот, обладали притягательной силой. Если считать такими уж привлекательными холодные брызги и мокрую обувь.

Наконец, я вошла в холл замка. Багги мгновенно спрыгнула с моего плеча и, дернув задними лапками, побежала к подземельям. Я стащила насквозь промокшую мантию и произнесла "Exurgerum". От одежды тут же пошел теплый пар, всего лишь через пару секунд она стала сухой. Но применять это заклинание к влажным волосам я не рискнула.

Большой Зал ничуть не изменился... Все те же стены, те же студенты и те же профессора. Нет... Не совсем. Кто этот жирный слизняк справа от Снейпа? Интересно. Наверное, очередной профессор ЗОТИ.

Я села за слизеринский стол, ближе к выходу, поприветствовав Дафну Гринграсс со своего курса. Вдруг я услышала незнакомые голоса. Так, распределение я уже пропустила… Оглядевшись, я поняла, что Малфоя с телохранителями еще нет. Странно.

А Директор уже приготовился говорить традиционную речь...

— Самого доброго вам вечера! — он с широкой улыбкой раскинул руки, и со всех столов, кроме нашего, послышались встревоженные вздохи. Правая рука Дамблдора почернела и казалась безжизненной.

Директор понял свою ошибку и прикрыл ладонь длинным рукавом бархатной мантии. Я нахмурилась. Что же такое могло случиться с многоуважаемым Дамблдором, если он допустил такую травму? И раз Великий Светлый Маг не смог вылечить ее за столько времени, то дело это не такое простое.

— Как вы знаете, Хогвартс открыли только по моей просьбе. Министр магии боится за ваши жизни, поэтому он хотел оградить студентов от возможной опасности. Но здесь нечего бояться, ведь я смогу защитить всех, кто находится в этой школе.

Шепот, заглушивший начало речи, только усилился. Дамблдор многозначительно кивнул Поттеру. Новый преподаватель, сидевший недалеко от Директора, негромко кашлянул, чем привлек его усталый взгляд.

— Да, и еще кое-что. Вашим новым учителем по Защите от Темных искусств будет профессор Гораций Слизнорт. Все с любопытством уставились на нового преподавателя, тот неторопливо встал, благосклонно кивая студентам.

Снейп скривился от отвращения — ведь это было напоминание о том, что место учителя по ЗОТИ ему опять не досталось. Да, на педсовете уже говорили об этом, но каждое новое подтверждение очередной неудачи сильно выводило его из себя.

Жалко моего декана… Ничего, и на его улице когда-нибудь будет праздник.

— Всем приятного аппетита!

В тот же момент на столах появилась еда. Я тут же положила себе на тарелку запеченной курицы и жареного картофеля. Пэнси в двух метрах от меня со скоростью света уплетала отбивную. Забини сидел и даже не смотрел на еду.

Малфой и два его шкафа все не появлялись. "Их не будет сегодня на пиршестве!" — вдруг поняла я. Вот бы узнать, где они. Надо будет стащить Карту Мародеров у Поттера. Построить ему глазки, что ли...

Фу. Если слизеринцы узнают, то заставят меня съесть гриффиндорский шарф. А то и из команды погонят. Хотя без меня их надежды на поражение Гриффиндора заметно упадут. Что ж, надо рискнуть. И чем быстрее, тем лучше.

_________

Примечание злобной гаммы:

Шляпа-психоаналитик меня удивила. Сначала, я, упрямое существо, хотела разругаться и потребовать "адекватного героя", но, по мере чтения, мне эта идея все больше и больше нравилась. Я редко встречала подобное, поэтому это показалось необычным решением. Так что, она такая вот, полностью авторская, ООСная, но интересная Распределяющая Шляпа.

Прошла первая учебная неделя, полная проверочных работ. Каждый преподаватель как будто считал своим долгом узнать, всё ли студенты забыли за летние каникулы, или какая-то маленькая крупица знаний у них еще осталась. Шестикурсники наперебой проклинали свою радость по поводу начала нового учебного года. А парочка слизеринцев уже успела заработать отработку у МакГонагалл за то, что они наложили на Симуса Финнигана "Triksimarvus" — заклятие неуклюжести. Теперь тот приходил в себя, а слизеринцы писали строчки и яростно ругались друг с другом.

Второй урок Зельеварения был назначен на понедельник. После проверочной, устроенной Снейпом для них на первом занятии, настроения опаздывать и нарываться на что-нибудь подобное у Драко не было.

— Пошевеливайтесь! Крэбб, Гойл! — властно скомандовал Малфой, широким шагом пересекая гостиную. Двое увальней, запыхавшись, присоединились к быстрому движению. В руках Крэбба было измятое расписание. Драко послал «друга» за ним, а Гойла отправил за компанию, чтобы им не было скучно.

Встав утром, слизеринцы обнаружили свои расписания на прикроватных столиках.

Домовые эльфы постарались, разнося их ночью.

Развернув пергамент, слизеринец увидел, что первым стоит Зельеварение у Снейпа. Потом сдвоенные Заклинания.

А вот интересно, почему декан проигнорировал вчера своих обожаемых учеников? Возможно, его вызвал Темный Лорд, хотя для первого учебного дня это было бы странным…

Они быстро шагали по коридорам: двое шкафов по бокам от Малфоя отпугивали зазевавшихся младшекурсников и студентов с других факультетов. Впереди виляла бедрами Паркинсон. Драко все больше убеждался, что одноименная болезнь входит в число ее недостатков. Рядом с ней шел Забини.

— Да говорю я вам, все получится! Мы заставим его поставить нам "Превосходно"! — с жаром доказывала она однокурснику, на что тот демонстративно зевал.

— Снейп должен клюнуть! Это же зелье моего дядюшки Фиджи, никому неизвестное. И очень, очень действенное! Сегодня начнется первая фаза моей операции, — очень громко шептала Пэнси на ухо Блейзу. Малфой не смог, а, может, и не захотел скрыть интерес во взгляде, когда она будто бы случайно обернулась в его сторону. Драко уже нарисовал в своем воображении то, как Паркинсон соблазняет Снейпа, и еле подавил смешок. Он вспомнил, что в прошлом году эта уродина клеилась к нему, а потом Малфой не выдержал, и они заключили пари. Если Снейп влюбится в Пэнси, то Драко будет встречаться с ней. Блондин считал, что такое невозможно по определению, поэтому смело согласился, справедливо полагая, что ничего у Паркинсон не выйдет. И теперь он не упускал возможности похихикать каждый раз, когда она что-то придумывала. Хотя до сих пор апофеозом ее мыслительной деятельности стал ядовитого оттенка зеленый купальник, в котором девушка оказалась, когда пролила на себя свое собственное недоделанное зелье. Снейпа надо было видеть: обычно невозмутимое выражение его лица стало немного удивленным, презрительным, смущенным и усмехающимся одновременно. Пэнси была похожа на толстого зеленого тюленя… Малфой скривился, вспоминая это.

Драко и его телохранители подошли к кабинету одновременно с Уизли и Поттером, те выглядели довольно смущенными, однако, яростно спорили друг с другом. До слизеринцев долетели обрывки фраз: « …не посмеют заставить нас это сделать…» и «…они точно не отвяжутся…» Блондин лишь злорадно усмехнулся, красочно представив их, сующих друг другу слизняков за шиворот. Видимо, фантазия Малфоя, почуяв благодатную для размышления тему «Гадости для Уизела и Потти», разыгралась не на шутку. Гермиона же шла позади своих лучших друзей, она выглядела обеспокоенной.

Дальше гриффиндорцы подошли к своим одноклассникам, а Драко встал недалеко от слизеринцев; Крэбб и Гойл загородили его ото всех. Блондин поманил верных телохранителей пальцем и очень тихо прошептал:

— Сегодня в полночь в общей гостиной.

Те покивали, не сводя с него глаз. Малфой перевел взгляд на Нотта и Забини. По крайней мере, они бы больше подошли для миссии, которую отвел Крэббу и Гойлу Темный Лорд.

Дверь резко распахнулась, приглашая войти. Во владениях Снейпа ничего не изменилось… Те же темные стены, его место за учительским столом и ряды темно-серых парт с котлами.

Сам профессор уже стоял около своего стола: как всегда презрительно глядящие глаза, черные волосы, спадающие на плечи. И, конечно же, традиционная мантия, которую он считал единственно приемлемой.

Драко потеснил хаффлпаффца Макмиллана и первым вошел в неуютный кабинет. Вторая парта справа, как обычно. Малфой сел и оставил место для Нотта. Паркинсон уселась впереди вместе с Забини, а Крэбб и Гойл позади него.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона, переглянувшись, направились к соседнему ряду. Рон присоединился к Невиллу, а Гарри занял место позади Гермионы, которая предпочитала на Зельях сидеть одна. Профессор фыркнул, очевидно, надеясь, что Уизли с Лонгботтомом не разнесут на щебень его классную комнату, ограничившись минимальным количеством взрывов.

Гарри не удивился тому, что Рон сел не с ним, ведь они все еще дулись друга из-за этого чертового спора с близнецами. Да и не до этого ему было… Он не думал, что будет заниматься Зельями дальше. Но в связи с военным положением, ЗОТИ, Трансфигурация и Зельеварение стали обязательными для всех старшекурсников. Так на Продвинутых Зельях оказались Невилл, Гарри и Рон, а Снейпу оставалось только злиться, потому как Невилл получил по Зельям только У, если даже не С. Поттер как бы невзначай проследил за ненавистным учителем, и внезапно зеленые глаза встретились с черными. Сколько же в них было холодного презрения… Гарри стойко выдержал эту дуэль взглядов и прекратил только тогда, когда сам профессор остановил ее. Мальчик посмотрел прямо перед собой. У него не было учебника. Впрочем, как и у Рона. Они узнали о новом распоряжении Министерства только в школе.

— Откройте страницу сто тридцать два учебника на разделе «Мощные приворотные зелья». Сегодня мы будем готовить Амортенцию. Те из вас, кто правильно приготовит это зелье, сможет взять образец себе, — Снейп криво усмехнулся. — Но я и не надеюсь, что у кого-то получится нечто действительно заслуживающее внимания, поэтому, думаю, что самоубийц, которые рискнут умыкнуть неправильно сваренное зелье, среди вас нет.

Драко усмехнулся и подмигнул Поттеру под аккомпанемент гогота слизеринцев. Гарри в ответ мрачно глянул на него и отвернулся. Не хватало только опять поцапаться с Малфоем.

А учебника-то у него нет… Попросить, что ли, у Снейпа? Нет, он скорее поставит «Тролль», чем что-то даст…

— Мистер Поттер, о чем мечтаем? — раздался язвительный голос профессора прямо у его уха.

Гарри резко повернулся и почти столкнулся с нагнувшимся к нему зельеваром. Лицо профессора было всего лишь в паре сантиметров. В течение нескольких долгих секунд глаза Снейпа были так близко, что Гарри смог рассмотреть более светлую радужку, окружающую черный зрачок. Они не казались злыми, нет, они были скорее какими-то задумчивыми.

Теплое дыхание профессора опалило щеки мальчика. Гарри неловко вздрогнул.

Снейп мгновенно встал и, не дожидаясь ответа Поттера, поспешил продолжить обход.

Гарри провожал его взглядом. Потом гриффинорец повернулся обратно к своему столу: перед ним стоял пустой котел и возникший из ниоткуда потрепанный учебник. Рон и Невилл уже лихорадочно варили зелье, которое опасно дымило, окрашивая воздух в насыщенный отвратительно-розовый цвет… Гермиона сильно волновалась, хотя от ее котла шел приятный запах…Гарри пока не мог определить, чем именно пахло ее зелье.

Откуда взялся учебник? Снейп?

— Какая страница? — спросил он у Рона. Тот ткнул в свою книгу.

Гарри открыл и положил старую учебник перед собой. Его прежний владелец явно скептически относился ко всем установленным библиотечным правилам мадам Пинс.

Каждую страницу покрывал убористый почерк. Гарри еле-еле разбирал текст.

Так… Тысячелистник… Корень мандрагоры, смягчающий побочные эффекты, порезать крупными кусками… «Лучше режь мелкими, чтобы быстрее разварились» — было подписано снизу. Гарри подумал и решил: «Почему бы и нет?» Зелье тут же стало приятного темно-золотого оттенка. Как и у Гермионы сейчас.

Теперь масло лаванды. Добавлять, одновременно помешивая. «Не мешай. Лучше вместе с лавандой добавь листья медуницы» — предупреждал прежний владелец. Гарри так и сделал. В итоге зелье стало медового оттенка, и в его запахе он различил запах рукоятки метлы, тыквенного пирога, запах Норы и… запах, чем-то связанный с подземельями… Там точно пахло так. Не помещением, а чем-то другим.

Вот бред…

* * *

Снейп сидел в своем кресле и размышлял.

О том, почему подсунул свою книгу Поттеру, почему так спокойно отреагировал на появление в классе Продвинутых Зелий мальчишки. И зачем, в который раз, решил помочь этому Избранному, черт бы его побрал!

— Профессор Снейп! — послышался рядом неприятный визгливый голос Паркинсон. Северус медленно поднял голову.

— Вы что-то хотели, мисс Паркинсон? — нарочито спокойно спросил он, девушка замялась, но все же не отступила.

— Извините, профессор, не могли бы вы посмотреть мое зелье? Я что-то напутала и… — слизеринка пожала плечами, глупо улыбаясь.

— И неудивительно, — пробормотал Снейп. Он нехотя встал и подошел к ее столу. Студентка семенила следом.

— Мисс Паркинсон, Вы прочитали учебник? Там ясно написано: после тысячелистника добавить измельченные корни мандрагоры. Вы это сделали?

Он повернулся к стоящей почти вплотную к нему девушке. Та картинно оступилась и повисла на Снейпе. Он прилагал огромные усилия, чтобы не сморщиться. Почти все ученики уставились на эту сцену. Драко незаметно усмехался. Снейп отодвинулся от фальшиво извиняющейся Паркинсон и именно в этот момент почувствовал неподалеку запах. То была правильно сваренная Амортенция. Запах новых учебников, свежего зелья, влажный воздух подземелий, и… Запах, напомнивший ему Гарри.

Что?

Когда это Поттер переквалифицировался в Гарри? И что запах мальчишки вообще забыл в списке привлекающих его запахов?

Северус был настолько ошеломлен своими мыслями, что застыл с отсутствующим взглядом. Он не верил в то, что подумал об этом. Но, тем не менее, он сумел снова вернуть лицу холодное выражение и кивнул жадно следящей за ним слизеринке. Она выглядела чем-то очень довольной.

Профессор Зельеварения повернулся к Поттеру и компании.

Гарри — единственный, кто уже сварил Амортенцию. С помощью книги Принца-полукровки конечно… Снейпа почему-то согревала эта кощунственная мысль.

* * *

Поттер еле заметно вздрогнул, когда профессор подошел к его столу. Он явно ожидал самого худшего. Но Снейп лишь коротко и безразлично кивнул, посмотрев на его зелье, глубоко вдохнул и пошел дальше. Гарри не верил, что зельевар упустил такую хорошую возможность сказать ему очередную гадость. Рон и Невилл, зелье которых напоминало розовую вату, тоже удивленно смотрели в спину удаляющемуся профессору.

Гермиона, мимо которой он прошел, даже не кивнув, выглядела рассерженной. Ее зелье все еще оставалось темно-золотым.

— Как ты это сделал? — набросилась она на Гарри. Только мальчик показал ей учебник, как девушка тут же уткнулась в исписанные страницы.

— Нет… Не понимаю я, что здесь написано… Все расплывается… А ты, Рон?

Тот помотал головой. Снейп именно в этот момент чему-то усмехнулся …

Гарри пожал плечами. Сам он прекрасно понимал этот почерк.

— Слушай, Гермиона… Я одновременно добавлял лавандовое масло и листья медуницы…

Но девушка уже обиженно надулась, и стала упрямо помешивать свое зелье. Видимо, официальные инструкции оказались не такими действенными.

— Время вышло. Образцы поставьте на стол. Все свободны.

Шум отодвигаемых стульев и собираемых учебников чуть не заглушил робкий вопрос Эрни Макмиллана.

— Профессор, а кто приготовил лучшее зелье?

Снейп как-то вздрогнул, но чуть заметно усмехнулся.

— Как ни странно это говорить, но у мистера Поттера лучшее на сегодня зелье. Он может взять образец, не опасаясь за свое здоровье.

Гарри вздрогнул, услышав это. Он повернулся к профессору. Снейп смотрел на него. В его взгляде не было и намека на шутку. Тогда Гарри взял стеклянную колбу, лежавшую рядом, и налил в нее зелье, плотно закупорив ее пробкой. Он совершенно не представлял, что делать с Амортенцией, но решил взять.

Малфой тем временем изображал влюбленную в Поттера девушку.

— О, Потти… О, мой Избранный!

Гарри сжал зубы, но ничего не ответил. Рон и Гермиона потащили его к выходу. Он и не сопротивлялся.

* * *

Когда группа слизеринцев поднималась по лестнице, Паркинсон с гордостью продемонстрировала им черный волос Снейпа в стеклянной колбе. Он был нужен для того, чтобы зелье подействовало только на профессора.

Никто не видел, как Снейп сел в свое кресло, провожая взглядом последнего студента.

Когда за ним захлопнулась дверь, Северус уронил голову на руки. Он так устал… Устал от всего.

Джинни сидела в затемненном углу библиотеки и ждала Гермиону. Она точно знала, что та придет именно сейчас. Грейнджер была донельзя пунктуальной, и, к тому же, очень занятой. Джинни сумела договориться о встрече только сегодня, на второй неделе занятий. Девушки должны были увидеться в половину шестого. На то, чтобы не опоздать, у Грейнджер оставалось две минуты. Уже одна…

Разрумянившаяся Гермиона быстрым шагом пересекла библиотеку и с размаху уселась на стул напротив Уизли. Что и требовалось доказать. Слизеринка приветливо кивнула ей, про себя порадовавшись, что никто из "змеек" ее не видит.

— Привет, Джинни. Зачем звала? — широко улыбнулась Грейнджер. Уизли тут же представила, как говорит: «Ничего особенного. Знаешь, всего лишь хотела спросить, ты не проведешь меня в спальню Поттера? Я хочу стащить у него одну чрезвычайно интересную Карту…». Было глупо озвучивать это. В голове созрела еще более нелепая идея. Возможно, если она попросит Гермиону о помощи, та согласится…

Какой кошмар… Впервые в жизни она хотела просить о чем-то. Намекнуть — возможно, но прямо сказать такое, да еще и Грейнджер… Это было выше ее сил. Однако выбора-то особого не наблюдалось…

— Хотела попросить тебя… помочь мне.

— Помочь? — Гермиона была удивлена. — Чем?

— Я… Понимаешь, мне нравится один мальчик…

Джинни придумывала на ходу, но собеседница выглядела заинтересованной. Как же она любит любовные сплетни…

— Из Слизерина? — спросила Гермиона. Вид у нее был сосредоточенный, словно она вычисляла точное количество подходящих кандидатур и составляла в уме их список. Потом девушка смешно поморщилась. Видимо, таковых, по ее мнению, не оказалось.

— Нет… — Джинни набрала побольше воздуха в легкие, и, проклиная все на свете, выпалила:

— Мне нравится Гарри.

Подруга Поттера, кажется, не была удивлена, даже кивнула своим мыслям. Неужели Гермиона уже думала о ней, как о хорошем варианте для "Избранного"? Прямо-таки сваха…

Уизли подавила усмешку. Потом Джинни нашла силы продолжить, однако в ее серьезном голосе иногда проскальзывали издевательские нотки. Но Грейнджер так схватилась за новость, что не замечала этого.

— И я хотела…Я хотела, чтобы ты помогла мне устроить с ним встречу наедине… Лучше на вашей территории. Мне надо объясниться…

«О, Боже! Пусть эта глупость не покажется таковой!» — взмолилась про себя Уизли.

— У нас в башне? Хочешь, чтобы я тебя провела? — Грейнджер казалась шокированной. Они и не предполагала, что сестра Рона когда-нибудь захочет придти к гриффиндорцам.

— Ну да, — Джинни упрямо кивнула. — Это можно будет сделать, когда все уйдут на ужин. Ну… Например, мы придем в спальню парней… Никого там не будет. Потом ты сходишь за ним…

— Хм… — Грейнджер сосредоточенно думала.

— Я объяснюсь с Гарри… И ты проведешь меня обратно.

Гермиона молчала, глядя в умоляющие глаза Джинни.

«Она ведь сестра Рона. Помочь? Все-таки это чувство… Может у них с Гарри все будет хорошо, и Рон станет обращать на меня больше внимания? Может до него, наконец, дойдет, что я его люблю?» — подумала Гермиона.

Джинни не сводила с нее глаз. Уизли видела, что гриффиндорка постепенно склоняется к ответу «да». И оказалась права.

— Когда? — все же решилась Грейнджер.

— Ну, скажем сегодня… Через пятнадцать минут начнется ужин.

Удивленные глаза Гермионы расширились еще больше.

— Сегодня? Уже?

Внутренне усмехаясь, Джинни кивнула. Неужели и на сей раз ее вдохновенное вранье подействует?

— Ну… Ладно.

«Фуф…» — выдохнула про себя Уизли.

— Тогда пойдем.

Девушки по одной выскользнули из библиотеки. Только в пустом коридоре, ведущем в гриффиндорскую башню, они пошли вместе.

— Подожди… — шепнула Гермиона. Джинни согласно кивнула. Гриффиндорка произнесла пароль портрету Полной Дамы и, не закрывая дверь, прошла внутрь. В гостиной никого не было.

— Давай!

Уизли быстро вошла. Ух! Какая же неуютная гостиная. Слишком светлая, слишком много красного… И, что самое ужасное, — огромный гобелен с гриффиндорским львом в центре.

Гермиона поманила ее пальцем, открывая неприметную дверь, за которой виднелась винтовая лестница. Девушки быстро поднялись по ней. Около двери, ведущей в спальню шестикурсников, они остановились, прислушиваясь. Вроде тихо. Гермиона тихонько приоткрыла ее, заглянула внутрь… И застыла, не желая верить своим глазам. Джинни потормошила ее, но Грейнджер была в ступоре. Тогда рыжая раскрыла дверь до конца и увидела, наконец, эту невероятную картину.

Гарри и Рон сплелись в тесных объятиях, стоя в середине комнаты. Они целовались…

— Ничего себе! — вырвалось у Джинни.

Эти двое тут же отскочили друг от друга. Гарри выглядел как-то странно. Вид у него был донельзя глупый и какой-то удивленный. А Рон сконфуженно и неловко обхватил себя руками. Гермиона, наконец-то, очнулась.

— Ты! — ее глаза быстро наполнялись слезами. — Так вот почему…

Девушка моргнула, по ее щекам потекли слезы. Жалкое выражение на лице сменилось рассерженным.

— Гермиона, мы… Я…

Она несколько секунд гневно смотрела на шестого Уизли, затем круто развернулась и побежала вниз по лестнице. Джинни усмехнулась, глядя в зеленые глаза Поттера.

— Ну что ж… Не буду вам мешать.

* * *

Гарри посмотрел вслед девушке, даже не зная, что сказать. Он был несколько ошарашен и проклинал себя за этот неудачный эксперимент в спальне, за то, что близнецы выиграли спор, и, самое главное, за то, что ему это понравилось. Ему понравилось целовать парня…

Поттер сел на кровать, тяжело привалившись к стенке. Он закрыл глаза. Думая о своих бредовых заключениях гейской направленности, Гарри услышал, как Рон поспешно выходит из спальни, видимо, надеясь догнать Гермиону.

* * *

Слизеринка оставила их и пошла следом за обиженной Грейнджер. Утешать и заручаться поддержкой. Рон было пронесся мимо Джинни, но резко остановился. Вспомнил, видимо, что не знает, куда подруга побежала.

— Братец, я думала, ты разборчивей…

Тот молчал и просто смотрел на нее, лихорадочно пытаясь найти слова оправдания.

«Как же жалок!» — подумалось Джинни.

Девушка с достоинством прошла мимо, всем своим видом выражая глубокое презрение. Конечно, на Слизерине признавались и однополые связи, но Джинни была удивлена, увидев Рона вместе с Поттером. Как же низко брат опустился…

Грейнджер склонилась над грязной раковиной в заброшенном женском туалете на третьем этаже. Традиционное место для слез.

— Гермиона…

Та в ответ громко всхлипнула, продолжая плакать. Джинни встала на расстоянии двух шагов, не приближаясь к ней.

— Гермиона… Он того не стоит.

Рыдания стали еще сильнее. Из унитаза высунулась Миртл — любительница чужих бед.

— Гермиона, послушай… Слезы — это самое жалкое, что может быть. Они бесполезны. Ты должна действовать.

Девушка всхлипнула, вытирая глаза платком. Джинни подождала, пока рыдания сойдут на нет. Затем подошла к девушке.

— Что я… Что я могу сделать… — сдавленно прошептала та.

— Ты можешь отомстить ему, — подсказала слизеринка. Гермиона кивнула. Миртл наполовину высунулась из унитаза, прислушиваясь. Джинни достала из сумки пустую чернильницу и запустила ею в привидение. Предмет пролетел мимо, но эффект был достигнут. Миртл патетически взвыла, причитая что-то про свою горькую судьбу, и исчезла. Гермиона же даже не заметила этого эпизода, продолжая плакать.

— Какое у него любимое занятие? — наобум спросила Джинни. Грейнджер неожиданно замялась.

— Ну… Он… Они с Гарри… Последнее время любили шпионить за Малфоем…

— Что? — пораженно воскликнула Джинни. Гермиона залилась краской, ей было очень неловко… Но память услужливо подсунула ей видение страстного поцелуя Гарри и Рона. Желание мстить вспыхнуло с новой силой.

— Да. Может забрать у них Карту Мародеров?

Глаза слизеринки удивленно раскрылись…

— Это классная идея, Гермиона! То-то они занервничают…

Грейнджер усмехнулась, но через секунду вновь стала печальной. А еще обеспокоенной.

— Только я не хочу оставлять ее у себя. Может ты…

Джинни важно кивнула, ликуя в душе.

— Конечно, я помогу тебе.

Шатенка улыбнулась, а Уизли подумала, что мисс Заучка не такая уж белая и пушистая, как всем кажется.

— Спасибо, Джинни! Ты — настоящий друг!

Как же все просто получается… Слишком просто.

Северус Снейп неотрывно глядел на беспокойные языки пламени в камине. Мужчина готовился к очередному испытанию. Как моральному, так и физическому.

К очередному допросу, безразличию в своем голосе, отвратительно-ярким сценам пыток и общему презрительному отношению ко всему. К той отвратительной роли, которую он так долго играл… И будет играть, пока время не решит, что это больше не нужно, пока Темный Лорд ходит по этой земле.

Снейп схватился за левую руку и сдавленно зашипел. К метке словно прижали раскаленный добела стальной прут.

Значит, пора.

Пора играть.

Мастер Зелий не спеша поднялся с кресла. Он не хотел мчаться по зову Риддла, как преданная ему собачонка. Северус всегда чуть опаздывал. И это был знак определенной небрежности, но не настолько сильной, чтобы она стоила ему головы. Темный Лорд допускал такие вольности своему верному слуге. А Снейп не раз доказывал, что он ценен.

Так привычно было надеть маску холодного безразличия, жестокости и презрения… Но внутри все равно остается только пустота.

Словно душу высосали дементоры. Будто это не он, Северус Тобиас Снейп, а безвольная тряпичная кукла на ниточках. Только нити перепутались так, что один из кукловодов до сих пор не может их распутать, а другой посмеивается своей удачной шутке. А самой кукле все равно, что с ней делают. Она же не человек.

С душой…

Снейп скривился от этих мыслей. Они опять упорно лезли ему в голову. Где же хваленые навыки окклюменции?

Он вытащил палочку и загасил камин. Если бы его голос сейчас услышали студенты, они бы вздрогнули. Он не был живым.

Снейп нашел в своей памяти воспоминание о затхлом и пахнущем смертью темном помещении. Он резко повернулся на месте, аппарируя. На несколько секунд зельевар потерял способность видеть и слышать. Но также резко все восстановилось.

Северус стоял в углу фамильного склепа Мраксов, наглухо замурованного изнутри змеиной печатью. Единственное полукруглое отверстие сверху, закрытое пыльным заколдованным стеклом, было тоже защищено от посторонних. Оно и пара свечей давала весь свет этому помещению. Стол, увеличенный заклинанием, вмещал большое количество людей. Снейп низко поклонился Риддлу и коротко кивнул остальным Пожирателям. Темный Лорд жестом велел ему присоединиться к собранию. Северус мгновенно занял пустующий стул справа от Лорда. Лицо Снейпа ничего не выражало, оно оставалось беспристрастным даже сейчас, когда ему дали безусловное повышение.

Зато остальные Пожиратели кто гневно, а кто и удивленно воззрились на своего Хозяина. Беллатрикс же и вовсе взбесилась. Конечно же, ее не устраивала собственная позиция. Или сегодняшнее отношение Лорда к Снейпу, которое было… более привилегированным.

— Кто? Этот предатель? — закричала она срывающимся нервным голосом. Снейп презрительно изогнул бровь.

Лорд предупреждающе подался вперед в кресле. Он не желал обсуждать это, и Беллатрикс сжала сухие губы, не смея перечить.

Северус скучающе оглядел всех присутствующих. Малсибер, уткнувшийся взглядом в пустой кубок. Долохов, крививший лицо в малоприятной усмешке. Малфой, вечно надменный, скрывающий свой страх… Крэбб, Гойл, Нотт, Кэрроу… Все были подавленно-послушными. И лишь одно исключение — Беллатрикс Лестрейндж.

Вот уж кто истинная поклонница Темного Лорда. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Ее собственные же были наполнены фанатичным блеском.

— Произвел ревизию? — в полной тишине раздался холодный голос Темного Лорда. Снейп встретился со следящими за ним глазами и почувствовал сильнейший удар легилименции. Но Северус не прервал зрительный контакт. На его лице не отразилось ни капли той боли, которая сжимала голову раскаленными щипцами, не давая вздохнуть. Он в последний момент успел поставить самый мощный из своих блоков. Еще около десяти, поставленных ранее, были грубо продавлены ментальной атакой.

— Произвел, — настолько саркастически, насколько мог в данной ситуации, сказал Северус. Боль не уменьшилась ни на йоту, но он нашел в себе силы продолжить:

— Не хватает Сивого.

Темный Лорд довольно усмехнулся, чем еще больше усугубил свою непохожесть на человека. Пожиратели, которые не заметили как и их мысленного боя, так и отсутствия Фенрира, удивленно перешептывались.

— Он сейчас будет, — прошипел Темный Лорд. Шепот смолк.

Действительно, через несколько секунд напряженного молчания, а для Снейпа продолжающейся, но постепенно стихающей ментальной атаки, в углу появился Сивый. Он был весь грязный, в запекшейся крови и держал в руках завернутое в ткань тело. Скорее всего, человек был еще жив.

— Кто это? — безразлично спросил Снейп. Фенрир плотоядно оскалился, кинув "сверток" на стол. Оборотень сдернул ткань, и все увидели избитую до крайней степени женщину. Изломанные руки и ноги, огромные синяки… Она явно была на грани и без сознания.

— Это малышка Боунс.… Слыхали о ней? — сказал Сивый своим лающим хриплым голосом. Еще сильнее запахло кровью.

— Еще бы! — одобрительно хмыкнул Долохов, Снейп кивнул. Малфой брезгливо поморщился, глядя, как женщина приходит в себя. Она застонала от боли, по уже проторенным дорожкам вновь побежали слезы.

Волдеморт скривился — он не выносил женских слез. Тонкие, словно паучьи, пальцы взяли палочку, и маг прочертил ею характерный взмах. Женщина поднялась в воздух над столом. В следующий миг Беллатрикс подвесила тело к потолку заклинанием. Снейп скучающе наблюдал за этим, он видел такие пытки уже раз сто. Он ничего не чувствовал, не мог чувствовать.

Не должен был…

— Imperio, — лениво взмахнул палочкой Темный Лорд. Жертва странно дернулась и затихла. Если в ней остались хоть какие-то остатки разума, не уничтоженные адской болью, то сейчас Волдеморт убьет и их.

— Отвечай мне. Кто ты?

Этот сценарий допроса был уже привычен.

— Я — Амелия Сьюзан Одри Боунс, — невнятно просипел голос

— Кто-нибудь вставьте ей челюсть… — раздраженно прошипел Волдеморт.

Первой вскинула палочку Беллатрикс. Под ее истерический хохот послышался жуткий хруст соединяемых костей. Крик женщины заставил сердце Северуса болезненно сжаться. Но он ничего не сделал. Ничего.

Темный Лорд остановил заклинание движением палочки

— Есть ли копии пророчеств?

— Нет.

Бордовые глаза Лорда потемнели еще больше. Это было то, что он хотел узнать. А еще она ему просто мешала. Своей неподкупностью.

— Скольких Пожирателей ты приговорила?

— Двенадцать, — раздался четкий ответ.

Все за столом выхватили палочки. Их глаза горели ненавистью, Пожиратели жаждали мести… Волдеморт остановил их взмахом руки.

— Какую смерть ты предпочитаешь?

— Я не хочу умирать.

Все засмеялись. Кроме Снейпа и Лорда.

— Хорошо. Тогда выбор за нами. Finite Incantatem!

Снова послышались стоны и крики. Новое «Imperio» заглушило их.

— Развлекайся, Снейп.

Тоже признак расположения…

Северус кивнул. И поднял палочку, глядя в полные мольбы и отчаяния, раскрывшиеся глаза Амелии Боунс. Он никогда не забудет очередного подарка Волдеморта. Как и предыдущих, за которые Темному Лорду еще придется заплатить сполна.

— Crucio, — бросил безразлично Снейп.

Пытка продолжалась около двух минут. Затем жертва затихла.

Все молчали.

— Ну что ж. Встреча состоялась. Малфой, ты должен сделать так, чтобы никто не узнал о смерти Боунс. Используй любые средства. Северус. С тобой у нас будет отдельная встреча. На том же месте, что и всегда.

Снейп кивнул, первым поднимаясь из-за стола. Остальные последовали его примеру. Кроме Беллатрикс, которая до сих пор смотрела на Темного Лорда.

Северус отошел в угол для аппарации. Он в последний раз глянул на существо, бывшее когда-то Томом Риддлом. Темно-красные щелочки-глаза на бледном змеином лице, очень осторожные. Они пронизывали насквозь.

Почти.

Снейп резко отвернулся и аппарировал.

Уютная прохлада подземелий. Домашний полумрак… Без убийств и безразличия. Завтра он будет гонять студентов по программе, навевать на глупых детей страх и усмехаться.

Испытывать чувства.

Пусть какие-то, но все же чувства.

Если все думают, что профессор Зельеварения жестокий и неэмоциональный, то они глубоко ошибаются.

Он гораздо, гораздо хуже.

И это не его вина. Это просто роль…

«Развлекайся, Снейп».

В спальне было темно, только свет луны просвечивал сквозь полуоткрытые шторы, да и «Lumos» давал немного света. Близилась полночь, а Джинни все еще не спала. Она лежала одетой на застеленной кровати и сверлила взглядом лежавшую перед ней Карту Мародеров. Гермиона дала её утром, и весь день слизеринка сгорала от нетерпения.

Точка с именем «Драко Малфой» все еще была в общей гостиной.

Неужели он не собирается спать? А может дело в Забини, который упорно не желает уходить и не дает блондину выскользнуть из комнаты незамеченным?

Наконец, она увидела, что Блейз поплелся в спальню. Тут же точка с именем Драко направилась прочь. Тогда девушка встала с кровати и выскользнула из комнаты, держа в руках Карту. Она шла за ним на некотором расстоянии, одновременно следя и за Филчем, который мерил шагами коридор на третьем этаже. Миссис Норрис была на втором.

Вздохнув свободнее, Джинни поднялась по лестнице вслед за Малфоем. Он шел крадучись и постоянно оглядывался, подсвечивая себе путь палочкой. Девушка спряталась за угол, чтобы ее не заметили.

Драко завернул в следующий коридор, направляясь к кухне. У него было дело к эльфам… Точнее, к Винки.

Джинни тихо охнула. Она заметила точку «Гарри Поттер», идущую прямо к слизеринцу. Девушка подобралась поближе, прошептав "Noх", и спряталась за статую, расположенную примерно в трех метрах от разворачивающейся сцены. В этот самый момент Малфой напоролся на пытающегося незаметно смыться Поттера. Через секунду до слизеринца дошло, что происходит, и он ядовито усмехнулся.

— Так-так. Малютка Поттер пожаловал… Petrificus Totalus! — выкрикнул он в темноту, но Гарри успел увернуться.

— Expelliarmus! — послышался голос Поттера совсем недалеко от Драко, тот машинально выкрикнул «Protego». Теперь он знал, где притаился этот "Избранный".

— Impedimenta!

Но Поттер, видимо, успел перейти в другое место. Черт бы побрал эту мантию-невидимку!

Воцарилось молчание… Малфой прислушивался, пытаясь определить, где находится его враг, а Поттер благоразумно помалкивал и не шевелился. Джинни усмехнулась. Она впервые обрадовалась тому, что в коридорах были огромные продолговатые окна. Сейчас, ночью, это было очень кстати. Из-за лунного света вся живописная сцена хорошо просматривалась.

— Ну… — издевательски протянул блондин. — И где ты? Как нехорошо прятаться, Потти… Быть может, ты струсил, а, хваленый гриффиндорец?

Гарри под мантией еле сдержал смех. Неужели Малфой настолько туп, что думает, что он купится на такой дешевый трюк?

Но Драко так не считал, он просто радовался возможности говорить о Поттере, все, что думает.

— Ах, да… Наш мальчик устал изображать героя. Тем более и поклонников вокруг не наблюдается. А, Потти? Или без грязнокровки ты не можешь произнести и слова?

Гарри сжал зубы, но ничего не сказал.

— А! Я понял… Точно! У тебя просто отнялся язык от восхищения. Не каждый же день встретишь чистокровного волшебника, когда вокруг одни грязнокровки и предатели. Ну, тебе ведь это нравится, Потти… Жить в свинарнике этих Уизли, потом у магглов. Видимо, мать приучила тебя к своей вони. А, Потти?

— Stupefa... — раздался взбешенный голос Гарри, Драко мгновенно обернулся, нацелился…

— Crucio!

Это проклятие пролетело буквально в миллиметре от головы противника.

Непростительное…

В памяти Гарри всплыло заклинание из учебника по Зельеварению… «От врагов».

— Sectumsempra!

Крик невыносимой боли… Драко упал на спину. Его грудь разрывала огромная резаная рана… Кровь выплескивалась из нее, заливая холодный каменный пол. Он дергался, неловко прижимая руки к себе.

Словно в каком-то нелепом фильме…

Джинни в ужасе смотрела, как Гарри уставился на Малфоя, не зная, что делать. Кроме того, чтобы снять мантию-невидимку… Но тут он поднял глаза.

Джинни Уизли бежала к ним. На ее лице было написано отчаяние.

— Быстрее!.. Помощь!.. Зови!.. — выкрикивала она отдельные слова, садясь на колени перед Драко и заглядывая в его глаза. В них на какой-то миг промелькнуло узнавание…

Поттер вздрогнул. Он резко развернулся и побежал в сторону Больничного Крыла. Мадам Помфри. Только бы успеть.

Звук торопливых шагов эхом отдавался от стен.

Какой кошмар… Что же он наделал… Не стоило так доверять неизвестному владельцу учебника. Который так помогал Гарри…

Неожиданно он налетел на кого-то. Сильные руки на миг обняли его, прежде чем оттолкнуть.

Гарри поднял глаза. Бледное, как всегда, лицо, в лунном свете выделялось особенно четко. Снейп.

— Что вы здесь делаете, Поттер?

Профессору хватило пяти секунд, чтобы оценить его вид. Встревоженный взгляд, съехавшие набок очки, лохматые волосы… Мантию он держал в руке.

— Что случилось?

Гарри нервно сглотнул, не в силах что-то объяснять.

— Я… Я… Малфой…

Снейп вздрогнул.

— Ведите.

Гарри схватил профессора за руку, плохо соображая, что делает. Но Снейп ничего не сказал, машинально сжимая ладонь мальчика прохладными пальцами.

В следующий миг они оба осознали свой поступок. Но отступать было уже поздно.

Снейп побежал вслед за Поттером.

Конечно, Северус не предполагал таких последствий, когда давал свой учебник одному из самых своих нерадивых студентов…

На полу распластался Малфой. Он был ужасно бледен от потери крови.

Несомненно, «Sectumsempra».

Снейп нехотя вырвал свою руку из теплых пальцев Гарри.

Профессор склонился над Драко, произнося какие-то заклинания и делая сложные пассы палочкой.

Гарри неотрывно наблюдал за этой картиной.

Он посмел взять Снейпа за руку, как сопливая девчонка! Вот кретин…

В этот момент Малфой чуть слышно застонал.

Снейп облегченно вздохнул, осторожно поднимая пострадавшего ученика с пола.

— Минус пятьдесят очков, Поттер. Идите спать.

Гарри вздрогнул, глядя в снова спокойные глаза Снейпа.

— Но как же…

— С ним все будет в порядке.

Вообще-то, Гарри хотел спросить не только про это, но лишь кивнул, не двигаясь с места.

— Да, Поттер. Еще двадцать очков за нарушение дисциплины.

Гарри усмехнулся, глядя вслед ненавистному учителю…

Он повернулся, чтобы идти в гриффиндорскую гостиную.

Джинни все это время пряталась за статуей. Она вспоминала бледное лицо Драко, беспомощность во взгляде… Без обычной злости и презрения он казался таким беззащитным и близким…

* * *

Драко стоял, тяжело опираясь на подоконник. Уже третий день в Больничном Крыле — так банально и, главное, так вовремя…

Только он начал осуществлять свой замысел, как Поттер все испортил.

Метка Пожирателя на левом предплечье ныла, не давая забыть о себе. Раньше он думал, что эта выжженная татуировка будет значить для него все. Но после этого случая Драко жалел, что пошел на такой необдуманный шаг. Как быстро изменилось его отношение к человеческой жизни… Она не может быть так легко уничтожена. Не им… Он — не убийца…

Значит надо искать другие способы.

Надо быть умнее…

А на сегодня остается довольствоваться надеждами и тем, что дает его жалкое и пустое существование. Можно гордиться ролью бессердечного "слизеринского Принца"…

Малфой прищурился, пытаясь рассмотреть квиддичное поле. Сегодня как раз должны были проходить отборочные тренировки у гриффиндорцев, и Драко обязан был это увидеть. Он изо всех сил надеялся, что хотя бы Крэбб с Гойлом не упустят возможность поглумиться над этими идиотами. Сам блондин различал только фигурки людей в игровых мантиях.

Итак… Какой-то хиляк из Хаффлпаффа, парочка рэйвенкловцев, стайка первокурсниц Гриффиндора.

Поттер — болван. До него наконец-то дошло, что нужно провести первоначальный отбор.

— Все студенты с других факультетов покиньте стадион! — рявкнул "Избранный" как мог повелительно. Его голос, усиленный заклинанием, звучал так громко, что даже Драко услышал его, находясь в Больничном Крыле. Сгибаясь от смеха, участники пошли занимать места на трибунах.

Малфой тяжело вдохнул, но на выдохе почувствовал резкую боль в области груди. Рана почти зажила благодаря помощи декана… Конечно. Он же дал Непреложный Обет его матери… Никому не хочется умирать.

— Сначала охотники, — крикнул новоявленный капитан. В воздух взмыли около двадцати человек. Еще человек пятнадцать даже не смогли взлететь. Позор…

Кого-то Поттер уже отобрал. Прямо-таки неожиданность.

Спустя минут тридцать выборы на роль охотников закончились. Какие они жалкие. Вот на Слизерине игроки действительно хорошие. Взять даже Уизли…

Драко поспешно отогнал от себя видение, которое преследовало его уже третью ночь: ее встревоженные карие глаза, бледное лицо в обрамлении медных волос… Она что-то говорила ему, брала его руки в свои…

— Демельза, Танит и Кэти — наши новые охотницы, — послышалось со стадиона тем временем.

— Теперь загонщики.

Драко даже смотреть не стал. Это было еще хуже…

Затем вратари.

Здоровый громила, вроде бы, это был Маклагген — его узнаешь везде — летал вполне сносно, но кто-то явно шарахнул его «Confundus». Поттер, конечно, прохлопал этот момент, и пропущенный мяч не засчитали.

Под конец пробовался Уизли, так же выделяющийся на общем фоне. Драко мог поспорить, что "номер шесть" был красным от смущения. Звезда квиддича, как же. Удивительно, что он вообще может держаться на метле…

Один, второй, третий, четвертый мяч… Может его Грейнджер обработала заклятием на прилипчивость?

Под конец Поттер отобрал и своего закадычного дружка. Ну, конечно…

Драко смотрел на рыжие волосы Уизли, они чуть отличались по оттенку от волос Джинни. У его сестры был более темный и красивый медный цвет…

Малфой тяжело опустился на больничную кровать. Он должен быть в форме, чтобы его выписали поскорее.

Драко скучающе смотрел в потолок, когда в дверь тихонько постучали. Как-то слишком неуверенно.

Мадам Помфри пошла к выходу. Драко медленно повернул голову, лежа на спине. Это могли быть только гости к нему, больше в Больничном Крыле никого не было.

Дверь приоткрылась, и блондин впился глазами в Джинни, объясняющую что-то Целительнице. Та кивнула, пропуская девушку.

Уизли, стараясь держаться уверенно, пошла по направлению к его кровати. Она избегала встречаться с ним взглядом. Но тянуть уже было некуда.

Джинни покраснела. Он лежал в расстегнутой рубашке, поперек груди шли бинты, но мускулистый живот был открыт. Драко приподнялся на локте, мышцы чуть напряглись.

— Что ты хотела, Уизли? — хотел сказать как мог ядовито, но это у него получилось не очень. Сильно мешала боль в груди. Драко опять лег на спину, положив руки за голову.

— Я… Хмм… — растерялась она, глядя в его глаза.

Блондин холодно усмехнулся.

— Я хотела сказать, что… Что… — Джинни набрала воздуха в легкие — Что я никому об этом не скажу.

Малфой ощутимо вздрогнул, но не позволил себе проявить еще какие-либо эмоции. В голове проносилось: «Это правда? Она там была? Рядом со мной?»

— О чем ты? — проговорил он как можно безразличнее.

— Я говорю о… — Она села на соседнюю кровать, — о вашей драке с Поттером.

Драко не знал, что сказать. Он пытался осознать то, что его видение из сна оказалось реальностью. Да еще какой…

— Это все? — наконец сумел выдавить он.

Джинни немного печально кивнула. Она заметила мимолетные чувства на лице Драко… Удивление…

— Нет. Еще я хотела сказать, что… — Джинни пододвинулась поближе, и Мадфой ощутил горьковатый цветочный запах духов.

Девушка закрыла глаза, собираясь с силами.

— Ну?!

— Я хотела сказать, что ты не кажешься таким высокомерным болваном, каким хочешь казаться.

Джинни открыла глаза и увидела промелькнувший шок в глазах Драко. Потом натянутое презрение.

Он молчал, пытаясь придумать что-то для достойного ответа. Но в голове были только ее слова.

В дверь опять постучали, но сразу же просто вломились. Это были Крэбб, Нотт, Забини, Паркинсон и Гойл. Вся компания. Заметив Уизли, они удивленно уставились на Драко. Тот поспешно пытался придумать объяснение тому, что увидели однокурсники. Но возмущение Мадам Помфри послужило хорошим отвлекающим моментом. Она уже отчитывала слизеринцев за плохое поведение. Малфой просто смотрел на Джинни. На секунду она подвинулась к его уху и прошептала:

— Тебя выдают глаза…

В тот же миг девушка отошла, случайно задев его своими мягкими волосами.

Драко провожал ее взглядом до самой двери.

Однокурсники уже обступили его кровать, располагаясь как и всегда.

— Чего она здесь забыла, Драко? — ревниво возмутилась Пэнси.

— Не твое дело, Паркинсон, — холодно ответил он, но увидел, что остальные тоже жадно на него смотрят. — Она спрашивала, выздоровею ли я к началу следующего матча.

Подслушивающая под дверью Джинни весело усмехнулась. Все-таки не зря она решилась на этот шаг. Квиддич, квиддич… Что бы мы без тебя делали?

Они сидели за ужином в Большом Зале, когда неуклюжая старая сова повалилась прямо в блюдо с тыквенным печеньем. Еще около сотни ее более удачливых собратьев кружили под потолком. Гермиона отвязала от ее лапки «Ежедневный Пророк». Сова довольно ухнула, цапнула печенье и взлетела вверх, задев Рона крылом по лицу. Тот поперхнулся от неожиданности и закашлялся. Гарри хлопнул его по спине — легонько, конечно.

Но Гермиона насупилась и закрылась от них газетой. Примирение после той злосчастной сцены произошло, когда мальчишки признались, что их подговорили близнецы. Однако некоторая обида все же осталась.

— Оох!.. — раздался возглас Гермионы; газета дрожала в ее руках.

— Кто-то помер? — как всегда грубо поинтересовался Рон, за что и получил от подруги подзатыльник.

— Это… Это массовое убийство магглов… Более трехсот человек… И полно свидетелей. Чего добивается Волдеморт?

Гарри пожал плечами. Понятно чего. Кучи трупов, паники из-за того, что маги существуют, страха.

— О… Гарри… По описанию многих свидетелей, там была Беллатрикс Лестрейндж.

Он вздрогнул и сжал руки в кулаки. Это она, убийца Сириуса… Еще жива и продолжает убивать. Только бы добраться до нее…

За спиной раздался тихий вздох.

— Мистер Поттер…

Мальчик обернулся. Сзади, почти вплотную, стоял Снейп. Рон и Гермиона уткнулись в свои тарелки, но внимательно слушали.

— Директор просил вас заглянуть к нему в восемь вечера. Не опаздывайте.

Снейп круто повернулся и зашагал прочь; полы его мантии развевались. Гарри посмотрел на учительский стол: Дамблдор отсутствовал.

Он был у кабинета ровно в восемь. Горгулья его не пускала. Прошло около двадцати минут, за которые он успел замерзнуть, потому что решил не надевать мантию. Оказалось, что в коридорах не так тепло, как он думал, и кожа под тонкой футболкой покрылась мурашками. Когда мальчик уже подумывал о спешной капитуляции в башню, сзади послышался голос профессора Зельеварения.

— Поттер! Идите за мной, — устало сказал профессор. Гарри обернулся и увидел его в нескольких шагах от себя. Снейп чуть кивнул ему, потом развернулся и пошел назад по коридору. Шаги были почти не слышны, и стало понятно, почему Гарри не заметил его приближения.

Догнав профессора, Гарри пошел рядом с ним. Он ловил себя на ощущении, что постоянно следит за тем, как тот широко и уверенно шагает, как трепещет его мантия, как плавно двигается его фигура. Лицо Снейпа как всегда, казалось непроницаемым, но было в нем что-то задумчивое, отрешенное и… Что-то неизбежное, словно все уже решилось.

Гарри молчал, пока не сообразил, что они направляются в кабинет Снейпа в подземельях.

— Профессор, разве мне не нужно поговорить с Дамблдором? — удивленно спросил Гарри.

— Нет, — резко бросил Снейп.

Внутренняя борьба в душе Северуса была настолько велика, что — он прекрасно отдавал себе в этом отчет — малая толика ее просачивалась наружу, и это, по всей вероятности, заставляло Поттера удивленно хмурить брови от доселе невиданного зрелища. Широко открытые зеленые глаза словно решали сложную задачу, губы были чуть сжаты. Мальчик смотрел на него с каким-то смешанным чувством — даже легилименция была не способна прочитать такую комбинацию: бессвязные обрывки ощущений — и больше ничего, ни злобы, ни неприязни…

Когда Поттер смотрел на Северуса своими яркими глазами, тот вспоминал Лили… Он вспоминал все, с ней связанное. И этого было так катастрофически мало, что застарелая боль, мучившая его, оживала в новом проявлении. Эта боль заставляла понимать, что его воспоминания о Лили обрывочные и блеклые, а Гарри, смотрящий на мир ее глазами, как будто был живым напоминанием о том, на что он так и не решился и чего он так и не сделал. Изнуряющая тоска оживала, когда он смотрел на этого шестнадцатилетнего подростка, который стоял здесь, рядом... И в то же время так похож на проклятого Джеймса.

— Заходите, Поттер.

Снейп посторонился, впуская мальчика в класс зельеварения. Сам он прошел следом и запечатал дверь заклинанием. Они сели друг напротив друга: Северус в свое кресло, Поттер за первую парту перед ним.

Гарри молча ждал объяснений. Но профессор почему-то не спешил. Он явно на что-то решался.

Северус пару секунд смотрел на Поттера, собираясь все ему рассказать, как вдруг силы его покинули и навалилась тяжесть — та, которую он пытался изжить вот уже столько времени, запирал внутри себя, ограждаясь пустотой, показным хладнокровием… Безразличием, наконец. Северус шумно выдохнул, пряча лицо в ладонях. Ну почему это случилось именно сейчас, при дерзком мальчишке?

— Профессор? — с неприкрытым изумлением спросил Гарри. Он видел душевные терзания Снейпа. Видел? Не может быть! Он ничего не чувствует, этот мрачный холодный тип… Тогда почему он спрятал лицо в подрагивающих ладонях, почему он весь сгорбился, словно под бременем тяжкого груза лишился сил?

Они молчали.

Северус старался взять себя в руки, а Гарри мучился странным желанием утешить Снейпа, сказать ему что-нибудь ободряющее, погладить по плечу.

Наконец профессор поднял глаза. В них отражалась боль, но слез не было. Лицо казалось бледнее обычного, крылья его точеного носа подрагивали, тонкие губы были сжаты.

— Поттер, Директор попросил меня поговорить с вами, — хрипловатым голосом сказал Снейп. Гарри кивнул.

— Вы знаете о крестражах, не так ли? — продолжил Северус. Глаза Поттера расширились. Жалость в его взгляде сменилась удивлением. Снейп с облегчением вздохнул.

— Да, — тихо сказал мальчик и нервно сжал пальцы.

— Вас удивляет то, что Дамблдор открыл эту тайну мне, шпиону Темного Лорда и предателю?

Гарри вздрогнул, глядя в холодные завораживающие глаза…

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы… Сэр.

Снейп еле слышно вздохнул, еще сильнее ощутив душевную боль.

— Хорошо. Вы можете думать, что хотите. Но знайте, это не так. Быть может, вы поверите мне, когда я расскажу вам, на что согласился.

Гарри молча смотрел на него.

— Я согласился помочь вам в поисках крестражей.

Северус с тайным удовольствием следил за выражением лица мальчишки. Было видно, что Гарри шокирован. Зеленые глаза расширились, губы чуть приоткрылись

Снейп заставил себя отвести взгляд.

— Но… Но почему вы… Почему вы согласились на это? — растерянно прошептал мальчик. Северус с усилием посмотрел на него.

— Чтобы угодить Дамблдору? Вы ведь это подумали? — Гарри замотал головой, но лицо Снейпа исказила саркастическая усмешка.

— Я должен вас разочаровать. Я делаю все так, как хочу сам. И помогаю я вам потому, что сам так решил.

— Вы решили помогать мне? — переспросил Гарри. Северус мысленно чертыхнулся.

— Вас что-то не устраивает, Поттер? — язвительно поинтересовался он, картинно изогнув бровь.

Гарри нахмурился, но промолчал.

— Что вам известно? — спросил он наконец.

— Дамблдор поделился со мной той же информацией, что и с вами. Мы с ним уже на пути к разгадке тайны одного из крестражей. Я оповещу вас, когда откроется что-то, стоящее внимания.

Гарри кивнул.

— Можете идти, Поттер, — устало махнул рукой Снейп.

Мальчишка еще несколько секунд не двигался с места, потом встал и сделал несколько шагов в сторону двери. Но на полпути он остановился. Северус взглянул на него.

— Что еще?

Гарри молчал, переминаясь с ноги на ногу, и старательно отводил глаза.

— Я… Хотел спросить… Зачем вы мне помогаете?

Зеленые глаза вновь встретились с черными, словно растворяясь в них. На какую-то долю секунды взгляд зельевара смягчился.

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы… Поттер.

Северус увидел улыбку на лице мальчишки и чуть было не улыбнулся в ответ.

Гарри отвернулся от него и, наконец, направился к выходу. На душе стало как-то… легче.

Снейп провожал его взглядом до самой двери. Взъерошенные волосы, мягкая дорожка пуха на изящной шее, выпирающие лопатки, линия позвоночника под белой футболкой, черные облегающие брюки… Хорош, мерзавец!

Снейп поймал себя на мысли, что разглядывает Поттера, и тут же одернул себя. Этого еще не хватало.

Сегодняшнее утро выдалось пасмурным: небо над стадионом заволокли плотные серые тучи, моросил редкий дождик. Остальные преподаватели уже вышли из замка, направляясь по скользкой дорожке к закрытым трибунам. Снейп же запахнулся в теплую мантию, проклиная свои обязанности декана и нелюбовь к дождю. Наконец, он заставил себя выйти.

Холодные капли тут же потекли по волосам и лицу, но он лишь ускорил шаг.

Через несколько неприятных мгновений Снейп уже входил в помещение. Здесь была лестница наверх, к трибунам. По ней он сейчас и поднимался, превозмогая отвращение ко всему на свете, а, в частности, к квиддичу, высоте трибун и дождю.

— Северус, что же Вы так долго? — чуть ли не прокудахтал толстый Слизнорт, похлопывая ладонью по месту рядом с собой. Снейп удостоверился, что никаких других вариантов нет, прежде чем сесть рядом с ним. Остальные преподаватели тоже подняли головы, чтобы посмотреть на вновь прибывшего, но через секунду повернулись на мечтательный голос комментатора. Было невероятно, но рупор сегодня держала именно Луна Лавгуд.

— Здравствуйте, все! Сегодня намечается очень интересный матч, а еще он первый в этом сезоне… — с вопросительными интонациями сказала она, будто не веря тому, что говорит. — И это встреча Гриффиндора и Слизерина!

Трибуны взорвались криками, аплодисментами, свистом. Со стороны слизеринцев еще слышалось какое-то нестройное пение, но Снейп не стал прислушиваться. Его глаза были прикованы к фигурке Поттера, который казался таким маленьким с высоты трибун. Следом за ним шла его команда.

— …Кэти Бэлл, Демельза Робинс, Танит Грин, Ричи Кут, Джимми Пикс, Рональд Уизли и, конечно, Гарри Поттер! — говорила тем временем Луна — Со стороны слизеринцев: Грэхэм Монтегю, Адриан Пьюси, Джиневра Уизли, Майлз Блетчли, Винсент Крэбб, Грегори Гойл и Драко Малфой.

Снейп оторвал взгляд от Поттера, чтобы кивнуть своей команде.

От слизеринцев отделился Монтегю и направился к Поттеру для рукопожатия. Их руки соединились, и ладонь гриффиндорца почти утонула в железной хватке противника, но лицо Гарри осталось бесстрастным.

Мадам Хуч что-то говорила всем участникам, а пение слизеринских трибун вдруг стало громче. Что-то там про Уизли… Теперь понятно, почему его лицо приобрело такой яркий бардовый оттенок.

Игроки взмыли в воздух. Снейп сейчас хорошо видел сосредоточенное лицо Поттера: дождь стекал по его волосам и лицу, но не попадал на очки. Тут явно постаралась Грейнджер.

Мадам Хуч выпустила мячи. Джинни тут же ухватила квоффл и полетела, лавируя между Демельзой и Танит. Малфой застыл посередине поля, наблюдая за ней.

Снитч увильнул и затерялся среди дождя.

— Похоже, сегодня не самый удачный день для квиддича, но, тем не менее, мы можем наблюдать, как отважные игроки борются с дождем и ветром. А некоторые не только борются, но и успевают ловить квоффл и забивать голы. Как это только что сделала Джинни, заработав десять очков для своей команды. Десять — ноль в пользу Слизерина!

Улюлюканье стало еще громче. Рон завис между тремя кольцами, низко опустив голову… На его лице застыло мученическое выражение. Снейп хмыкнул про себя, возможно, сегодня свершится чудо, и они выиграют у Гриффиндора. Если Поттер опять все не испортит.

Гарри выискивал золотой мячик, но все было без толку. Глаза застилала серая пелена дождя, и это очень сильно затрудняло видимость. Малфой точно также замер на другом конце поля.

— Сорок — ноль в пользу Слизерина, — скучающим тоном поведала Луна, неотрывно глядя на Рона. Тот действительно был потехой для всех. Из-за своей неуверенности он забывал про все на свете.

Очевидно, необходимо было напомнить ему, что он — часть команды.

Малфой следил за приближающимся Поттером. Чего ему надо?

Ах да! Он же теперь капитан. Важная шишка.

Ну и пусть летит, зато пропустит снитч. Драко как раз увидел его недалеко от преподавательской ложи.

До него донеслись обрывки поттеровского выговора вратарю, когда Малфой развернулся, набирая скорость. Ветер свистел в ушах, смешиваясь с каплями, жалящими лицо и руки, крепко обхватившие рукоятку метлы.

Он уже почти достиг цели, когда мячик, пару раз трепыхнув крылышками, увильнул куда-то вниз. Малфой чертыхнулся про себя, но все недовольство сошло на нет, когда он увидел спешащего к нему Поттера.

Слизеринец развернул метлу, пролетая мимо "Избранного", тот резко затормозил с растерянным выражением лица.

Ну-ну, не будем нервничать, Потти…

— Что же там творится такое? И где наши ловцы? — буднично вопросила Лавгуд. Оба соперника обернулись.

Ругались Джинни и Рон.

— …да плевала я на эту семейную гордость! — гневно отвечала она своему брату. Тот раздувался, словно большая лягушка.

— Тогда подумай о себе! — орал Уизли ей в лицо. Она поморщилась.

— Я только этим и занимаюсь, братец.

С этими словами она швырнула в левое кольцо квоффл. Сзади его подхватил Пьюси, подмигнув при этом Джинни. Та дьявольски усмехнулась Рону, круто разворачиваясь. Вдруг у нее все потемнело перед глазами…

Малфой увидел, как бладжер попал ей в голову. Она стремительно падала на землю с огромной высоты. Голос Дамблдора утонул в ветре, когда Драко полетел к Джинни. Только бы успеть поймать ее… Заклинание Директора замедлило падение, и Драко был Дамблдору за это благодарен. Только бы успеть… Шестой Уизли в ужасе раскрыл глаза, не делая никаких попыток спасти сестру. Поттер же просто не стал соревноваться со слизеринцем.

Малфой успел. Он подхватил Джинни почти у самой земли. Безвольное, почти невесомое тело: опрокинувшаяся назад голова, белая шея и яркие чуть приоткрывшиеся губы.

Драко опустился на землю с ней на руках. К слизеринцу уже спешили преподаватели, некоторые ученики… Кто-то сказал ему:

— Мистер Малфой, отдайте девочку мне. Я отнесу ее в Больничное крыло.

Это, конечно же, был Снейп. Драко нашел в себе силы надменно кивнуть. Джинни забрали.

— …теперь Джиневра Уизли выбыла из игры. Скажем спасибо Пиксу, который так метко послал в нее мяч. И, конечно, поблагодарим Малфоя за спасение охотницы слизеринской команды. Вот уж кто-кто, а Малфой…. — она говорила что-то дальше, но Драко уже не слышал.

Пикс… Понятно.

— Ага! Поттер видимо заметил снитч!

Малфой резко взмыл вверх. Он приближался к несущемуся Поттеру, расстояние сокращалось, но… Не успеть!

Рука гриффиндорца уже схватила мяч. Драко резко затормозил.

Чертов Поттер. Но и Малфой тоже хорош! Замечтался, вместо того, чтобы играть… Кретин.

— Что я вижу? Да, это так. Со счетом двести двадцать — восемьдесят выигрывает Гриффиндор! — вещала Лавгуд.

Громовые аплодисменты. Красные с золотом как всегда в ударе.

Малфой и остальные слизеринцы снижаются.

Гриффиндорцы все еще в воздухе и поздравляют друг друга. Только их вратарь в одиночестве поплелся в раздевалку…

Никто ничего не говорит Драко, но он и сам понимает, что подвел всех. Каждый за себя, не так ли? А он взял спасательную миссию Поттера на себя.

Зачем?

И почему он так хочет узнать, что с Джинни?

Драко посмотрел на профессорскую ложу для того, чтобы машинально отметить, что Снейп не вернулся.

Гарри рассматривал себя в зеркале, стараясь выявить хоть какие-то признаки привлекательности. К сожалению, ничего не выходило: всего лишь растрепанные темные волосы, зеленые глаза, полные губы, изгиб шеи, наполовину закрытой высоким воротом синей рубашки и простые черные брюки.

В спальне был только он, остальные уже спустились в гостиную. Даже Рон, который долго носился по комнате в поисках своего лучшего костюма, наконец, найдя его, выбежал к сияющей от счастья Гермионе. Все-таки вечеринки Слизнорта полезны. А особенно сегодняшний бал, на который они впервые пойдут вместе.

Гарри тяжело вздохнул, отворачиваясь от зеркала. Зато он пойдет один… Пока, по крайней мере. Существует большая вероятность, что спутница появится, как только он выйдет в гостиную.

А зачем это нужно? Только лишь ради того, что бы соблюсти правила?

Поттер прикрыл дверь и начал спускаться по лестнице. Стал слышен радостный гомон гриффиндорцев. Вечеринка на этот раз — в честь Хэллоуина — была открытой. Она не задумывалась как костюмированный бал, нет. Просто очередной сюрприз Слизнорта, который он и обещал.

Дверь открылась, и Гарри увидел "стайку" одиноких девушек, вокруг которых кругами вились такие же одинокие парни. Уже определившиеся группами выходили из гостиной. Рон и Гермиона ждали Гарри около выхода. Они держались за руки и казались смущенными от такой близости. Поттер подошел к ним, стараясь изобразить на лице радостное выражение. Он мешается. Теперь.

-Гарри! — воскликнула Гермиона. Она была в воздушном сиреневом платье, волосы тщательно уложены, карие глаза блестят. Рон кивнул ему, протягивая руку для пожатия. Он сжал ладонь друга, улыбаясь им обоим.

— Пойдем? — нерешительно предложил Гарри, чуть наклонив голову.

— Гарри! Ты должен найти пару… Нехорошо на бал идти одному. Посмотри, вон Парвати. Она еще не знает, с кем идти… И Демельза тоже… Я хотела…

— Хорошо, я приглашу Демельзу, — перебил ее Гарри, все еще улыбаясь, но уже скорее по привычке. Гермиона всегда о нем заботилась.

Поттер широким шагом направился к той самой группе девушек, которая чего-то ждала, отказывая кавалерам поблизости. Этим "чем-то", видимо, был Гарри.

— Привет, — бодро сказал он, кивая всем, но смотря на Демельзу.

Такая хрупкая. В темно-синем бархатном платье она выглядела словно статуэтка. Серые глаза насмешливо уставились на него. Точно как на тренировке по квиддичу.

— Демельза, ты пойдешь со мной на бал? — спросил Гарри. Тут же раздались разочарованные вздохи остальных девушек.

Та кивнула, беря его под руку. Длинная белая перчатка красиво выглядела на фоне темно-синей рубашки Гарри и одновременно сочеталась с платьем.

— Вы хорошо смотритесь, — шепнула ему Гермиона, когда они уже направлялись в кабинет Слизнорта.

Двери были распахнуты, и из помещения доносилась еще пока тихая музыка. Вечеринка должна была начаться через несколько минут.

Ну, ничего себе…

Если это не один из сюрпризов, тогда что?

Обычный кабинет расширился раз в десять, парт не было и в помине. Окна закрывали тяжелые шторы, царил полумрак, нарушаемый лишь тусклым отблесками от горящих свечей, плывущих над столиками, которые были расставлены по периметру. На возвышении стоял отдельный стол для преподавателей. Музыка лилась словно из стен, динамиков не было видно. Зато под потолком была установлена довольно громоздкая конструкция, которая обеспечивала разноцветные лучи и круги, которые пока лениво бегали по полу, очерчивая рассаживающихся студентов. Почти все преподаватели были в сборе. Не хватало только Трелони и Хагрида.

Снейп был здесь. Его лица почти не было видно, но он был явно мрачен.

— Давайте сюда, — сказал громко Рон, указав на столик недалеко от преподавательского. Остальные были заняты. Все пожали плечами, соглашаясь.

Гарри показалось, что Снейп следил за ним взглядом, но когда Поттер посмотрел на него, лицо профессора оказалось скрыто волосами.

На столике оказались чистые тарелки и бутылка какого-то дорогого вина. Возможно, виски.

Они сидели в полумраке… Он — рядом с Демельзой, напротив — влюбленные Рон и Гермиона. Их руки лежали на столе. Вместе.

А он не сказал своей спутнице ни слова после приглашения на бал. Между парой напротив тоже была тишина, но у его друзей тишина была иная. Уютная, что ли…

Раздалось покашливание. Веселый смех и разговоры стихли, было пора открывать вечеринку. Слизнорт встал из-за стола, кивая всем собравшимся.

Бархатный зеленый костюм облегал его полноватую фигуру.

— Друзья! Я рад, что вы почтили меня своим присутствием. Сегодня мы отпразднуем на славу Хэллоуин и отвлечемся от будничных забот.

Слизнорт хлопнул в ладоши: музыка стала гораздо громче, становясь танцевальной, а на столах появилась многочисленная еда и кувшин с соком. Сверху посыпалось блестящее конфетти и разноцветные ленты. Хорошо хоть они не попадали на еду. Зато в большом количестве оседали на волосах и одежде.

— Начнем, пожалуй.

Слизнорт еще раз царственно кивнул удивленным студентам и сел на свое место.

Зал взорвался бурными аплодисментами и свистом.

Гости тут же принялись за еду, игнорируя музыку.

Снейп чуть усмехнулся, видя это. Он радовался, что может спокойно сидеть в самом углу стола, зная, что никто не видит выражения его лица и не пытается донимать его пустыми разговорами.

— Демельза, вина? — предложил Гарри, чувствуя себя неловко. Девушка кивнула, продолжая гипнотизировать взглядом танцующие парочки. Прошло минут пятнадцать, и они уже успели насытиться. Рон пригласил Гермиону, и друзья топтались где-то в середине танцплощадки. Выглядели они счастливыми… Флитвик кружил Спраут неподалеку от них. Невилл пригласил Луну. Она даже в танце умудрялась ему что-то объяснять… Наверное, про мозгошмыгов.

Гарри решился.

Все равно придется…

— Давай потанцуем? — сказал он. Демельза быстро встала, пока Поттер не передумал. Гарри лишь вздохнул, ведя ее на танец.

Он взял ее за талию, а она обвила его шею руками. Они начали хаотично кружиться. Гарри смотрел на Демельзу и ничего не чувствовал. Ее пальцы гладили его волосы, она дрожала, приоткрытые губы словно приглашали его.

Но он ничего не чувствовал.

Не хотел.

Ему нравились парни…

Гарри понял это тогда, во время поцелуя с Роном.

И потом. Его возбуждали прикосновения людей одного пола с ним.

Например, Снейпа.

Эта мысль неожиданно бросила его в дрожь, заставляя почувствовавшую смену его настроения Демельзу улыбнуться. Она придвинулась ближе, почти вплотную к нему. Но он по-прежнему оставался равнодушен.

Не так, когда Снейп сжал его руку прохладными пальцами, когда его черные глаза смотрели на него, когда тонкие губы кривились в усмешке. Его губы.

Волна жара мурашками пробежалась по его телу, и Гарри с неожиданной яростью впился в губы Демельзы, начиная целовать ее, представляя Снейпа. Воображая, что под его рукой не ее пушистые волосы девушки, а черные жесткие Снейпа.

От этой мысли у него закружилась голова, он ощутил неожиданную тяжесть в паху, а сердце начало выбивать какой-то по-особенному неровный ритм.

Что за бред…

Он резко оторвался от Демельзы. Видеть ее счастливую улыбку было невыносимо. Гарри старательно улыбнулся ей, скорее отодвигаясь на приличное расстояние.

Что за бредовые мысли?

Гарри хрипло выдохнул.

— Что-то не так? — беспокойно сказала Демельза, снова подходя к нему и заглядывая в глаза. Гарри же старался не смотреть на нее.

— Нет, я… — он откашлялся. — Я просто устал. Может, посидим?

Девушка усмехнулась. Как же она любит это делать. В ее глазах было понимание.

Ах да… Она же думает, что соблазнила Поттера...

Ей и в голову не могло прийти, что Гарри все это время думал о профессоре Зельеварения.

Он дошел до их столика с трудом. Черт. Снейп же наверняка видел это. Он же сидит рядом…

Снова прилив желания. Гарри уткнулся в бокал с неизменным тыквенным соком, стараясь не замечать, что Демельза гладит его спине и что-то говорит.

Он мельком глянул на преподавательский стол и замер: Снейпа не было.

Гарри повернул голову к танцплощадке так резко, что заболела шея. Да. Мужчина был здесь: он танцевал с Вектор.

Будь она проклята.

Гарри стиснул зубы, снова поворачиваясь к Демельзе.

Он выпил уже целый бокал виски, когда Гермиона и Рон, раскрасневшиеся от долгого кружения под все танцы подряд, вернулись к ним и сели за столик.

— Как дела? — жизнерадостно спросила Гермиона, так лучезарно улыбаясь ему, что у Гарри не хватило сил съязвить. Он просто смотрел на нее.

Демельза уже прекратила попытки что-то сказать. Она пошла танцевать в одиночестве под быструю музыку, встав так, чтобы Гарри мог ее видеть.

Но ему было все равно.

— Нормально… — пробормотал он бесцветным голосом.

Что с ним вообще происходит?! Как с катушек съехал.

— Гарри, дружище! Ты чего? — пробасил голос друга — У вас же все хорошо было… Я видел, вы…

— Да, целовались, — перебил его Поттер. Он, наконец, отнял ладони от лица, чтобы встретиться с другом взглядом. Рону, очевидно, выражение лица Гарри не понравилось, но Уизли тактично промолчал.

Возможно, это гормональный всплеск или еще что-то в этом роде. Но Гарри никогда еще не чувствовал такого влечения ни к кому. Даже к Чжоу.

Какой ужас…

— Эй, ребята! Посмотрите-ка, что происходит!

Гарри вздрогнул. Он повернулся туда, куда указывала Гермиона. И увидел, что Джинни направляется к столу Малфоя и компании.

Она что-то говорит ему, видимо, приглашает на танец. Тот молчит. Паркинсон и остальные заливаются смехом, отпускают шуточки… А Драко молчит, смотрит на нее долгим взглядом.

И кивает. Надменно.

Они идут на танцплощадку и начинают танцевать. Скованно, не глядя друг на друга. Холодно.

Но это выглядит так только со стороны.

Джинни еще никогда не совершала такого поступка. Она никогда не пригласила бы Малфоя сама.

Если бы он не спас ее на квиддичном поле, если бы мадам Помфри не сказала ей по секрету, что тот несколько раз приходил к медпункту за то время, пока она там лежала. Приходил и просто сидел у двери. Если бы он не нравился ей так, как это было на самом деле.

Сейчас ее руки чуть касались его плечей, а его руки осторожно держали ее за талию. Но этого было достаточно, чтобы чувствовать смущение. Кровь прилила к ее лицу, заливая щеки предательским румянцем. Она не знала, что делать дальше, что говорить.

Она даже не могла заставить себя посмотреть на него.

Драко, наверное, не понимал, почему согласился на это. Но согласился же…

Джинни робко улыбнулась, заставляя себя смотреть на него.

Его серые спокойные глаза были так близко. Это заставляло сердце биться где-то у горла.

Они просто смотрели друг на друга, не говоря ничего.

А потом закончилась музыка.

И Джинни неохотно убрала руки.

Надо что-то сказать…

Но слова застряли в горле.

Драко кивнул ей, отвернулся и пошел к своему столику. Какой-то медленной, не такой гордой походкой. Но спина была прямой, словно лезвие ножа. Хорошие манеры — один из принципов чистокровного волшебника.

Джинни горько усмехнулась своим мыслям.

Но она не жалела ни о чем.

И он тоже.

Когда Гарри постучал в дверь, было уже пять минут десятого. За окнами давно стояла непроглядная темнота, и все спали, но в кабинете директора до сих пор горел свет. Более того, поднимаясь по винтовой лестнице, Гарри все четче слышал два голоса: один — почти срывающийся на крик и другой — успокаивающий, хозяина кабинета.

— Но мы не можем пускать мальчишку в этот ад, Дамблдор! О чем вы думали, когда согласились на такое? Я даже считаю, что…

Молчание.

Раздаются тихие шаги, и дверь рывком распахивается прямо у Гарри перед носом. Мальчик видит искаженное гневом лицо профессора зельеварения.

Снейп пару секунд буравил Гарри взглядом, а потом просто прошел мимо.

— Поттер, я жду вас внизу, после того как вы переговорите с директором, — сдержанным тоном произнес Северус, оказавшись за спиной мальчика. Гарри сумел лишь кивнуть. Но, видимо, Снейпу этого было достаточно, потому что он ступил на лестницу и приказал ей двигаться вниз.

— Добрый вечер, Гарри, — раздался мягкий голос Дамблдора. Мальчик вздрогнул и поднял взгляд.

Яркие голубые глаза пронизывали насквозь. Дамблдор был в своем излюбленном бархатном костюме с вышитыми золотой ниткой звездами.

— Добрый вечер, профессор.

Дамблдор повел рукой в сторону обитого ситцем мягкого кресла. Гарри неуверенно пересек кабинет и сел, внимательно глядя на директора. Тот же безмятежно улыбался. В этом кресле минуту назад сидел Снейп.

Сразу же вспомнилось детство: тетя Петуния, успокаивающая Дадли, который не хочет идти к дантисту.

* * *

До блеска вылизанная гостиная. Семилетний Дадли дрожит от страха, сидя в мягком кресле. Тетя Петуния стоит рядом с ним на коленях.

— Ну же, дорогой… Ты же не будешь заставлять свою мамочку нервничать, — приговаривает тетя, гладя сыночка по голове. Гарри в это время протирает пыль на комоде.

— Да, не поеду я ни в какую больницу! — двоюродный братец вырывается из-под руки матери. — Не поеду!

— Успокойся, Даддерс. Тебе не будет больно, — грохочет дядя, входя в гостиную. Он уже был готов и вывел машину из гаража.

— В прошлый раз вы тоже так говорили!

— Мамочка будет с тобой, малыш. Все пройдет очень быстро.

Дадли надувается как баскетбольный мяч, по толстым щекам текут слезы.

-А… А он поедет? — взгляд кузена останавливается на Гарри, который замешкался совсем некстати.

— Эммм… — по-видимому, тетя не предполагала такого поворота событий, но все-таки сумела быстро сориентироваться, несмотря на все нарастающие завывания Дадли. — Конечно, дорогой. Он поедет с нами. Правда ведь?

Последние два слова, произнесенные требовательным, почти грубым тоном, относятся к Гарри.

Сам Гарри хочет было возразить, но тут замечает угрожающий взгляд дядюшки.

— Да, — быстро отвечает мальчик, опустив глаза.

— Вот и отлично. Пошли, Дадлик, — тетя поднимает сыночка с кресла и ведет его на улицу. На лице толстяка застыло обреченное выражение. Гарри не может сдержать улыбку, за что получает затрещину от дяди. Тот подталкивает мальчика к выходу.

— Пошевеливайся, маленький негодник!

* * *

И в больнице Гарри пришлось идти к врачу первым только потому, что кузен не захотел. И лечили его для того, чтобы Дадли посмотрел, как Гарри будут осматривать зубы. Зато после этого тетушка долго попрекала его, неблагодарного паршивца, за пустую трату средств.

Пока Гарри вспоминал детство, директор молчал, внимательно глядя на мальчика поверх очков-половинок. Но стоило Гарри встретиться с Дамблдором взглядом, как он снова заговорил.

— Я обещал, что буду рассказывать тебе все про крестражи, Гарри. И даже обещал, что ты будешь участвовать в их поисках. Из семи крестражей мы уже уничтожили два, как я и говорил тебе во время нашей прошлой встречи. Теперь я нашел третий. Думаю, что нашел, — директор на мгновение задумался. — Он находится в пещере недалеко от летней базы приюта, в котором Том провел свое детство. Помнишь то воспоминание?

Гарри кивнул.

— Я думаю, тебе будет интересно поучаствовать в его уничтожении.

— Да, профессор, я вас об этом просил, — перебил его Поттер. — И я не собираюсь отказываться от своих слов.

— В таком случае, профессор Снейп согласен сопровождать тебя, — безмятежно улыбаясь, откликнулся Дамблдор.

— Профессор Снейп, сэр? — изумленно переспросил Гарри,— А почему именно…

Мальчик прикусил губу, но директор понял.

— Он сам вызвался, Гарри. И я доверяю ему.

— Но… Но он же бывший Пожиратель! Разве Волдеморт не сможет залезть к нему в голову и прочитать все наши секреты?

— Нельзя читать мысли, Гарри. Магглы не понимают сути. Воспоминания можно просматривать, но не читать, — Дамблдор помолчал несколько секунд, а затем продолжил. — Я в последний раз повторяю: я безоговорочно доверяю Северусу Снейпу. Поверь, у меня есть этому веские причины.

Гарри промолчал, отведя взгляд, и крепко сжал подлокотники мягкого кресла.

Ему опять ничего не рассказывают. Опять.

Хорошо хоть предложили «поучаствовать в уничтожении крестража»!

— Иди, Гарри. Профессор Снейп ждет тебя. И помни: ты должен будешь сделать все, о чем он тебя попросит. Вы идете выполнять трудное задание: эта ловушка подготовлена самим Волдемортом. Будь внимателен.

Мальчик кивнул, встал с кресла, повернулся к директору спиной и направился к двери. Даже выходя из кабинета, Гарри продолжал чувствовать этот ненавязчивый, но пробирающий до костей взгляд пронзительных синих глаз.

— Что вы там так долго, Поттер? — раздраженный голос Снейпа вывел мальчика из раздумий. Сам профессор нетерпеливо мерил коридор широкими шагами.

— Я… — Гарри откашлялся. — Профессор Дамблдор объяснял мне ключевые моменты, сэр.

— Ключевые? — Снейп хмыкнул, останавливаясь около Гарри. Черные глаза с интересом рассматривали его лицо. Мальчик застыл, вспоминая проклятую вечеринку. Не может быть, чтобы он испытывал к этому человеку таких чувств, это невероятно… Снейп тем временем продолжал говорить.

— Вполне возможно, что директор считает необходимым обговорить те моменты, которые сам считает ключевыми, но они, вероятно, не кажутся такими нам.

— Да уж, — пробурчал Гарри себе под нос.

— Что ж, Поттер. У нас не так много времени, чтобы проводить его здесь, и слушать ваше бормотание. Давайте ближе к делу.

Гарри кивнул, с вызовом уставившись на Снейпа.

— Не разглядывайте меня так, Поттер, дырку не прожжете.

— Хорошо, сэр, — ухмыляясь, ответил Гарри, продолжая смотреть в эти непроницаемые глаза. В свете факелов лицо профессора казалось восковым. Его нездоровый желтый оттенок только подчеркивал бледные, чуть сиреневатые губы.

— Хм…, — Снейп прищурился, точно также оглядывая своего ученика, надеясь вызвать хоть каплю смущения, но все было без толку. Кажется, совести не было и в помине. — Поттер, вы как-то готовились к сегодняшнему… мероприятию?

— Я, сэр? — Гарри часто заморгал, словно он оказался на уроке Зельеварения с несделанной домашней работой. — Я взял с собой мантию-невидимку… Профессор Дамблдор не говорил, что я должен как-то готовиться…

— А зря, — заключил Снейп мрачным тоном и развернулся. Гарри еще несколько секунд смотрел на удаляющегося профессора, а потом поспешил догнать его. Лицо Снейпа было совершенно бесстрастным, ничто не выдавало внутреннюю улыбку.

Они шли к выходу из замка и были уже на первом этаже, почти у дверей, когда Снейп резко остановился. Гарри по инерции прошел еще несколько шагов и обернулся.

— Поттер, нужна ваша мантия. Мы должны пройти незамеченными. Я, конечно, могу наложить на нас дезиллюминационные чары, но я не считаю, что это правильно. Ваша мантия будет гораздо удобнее.

Гарри без лишних слов отдал ему сверток, который все это время держал в руках.

— Отлично. Идите.

Мантия была не слишком большой, но скрывала их обоих полностью. Даже щиколотки, которые у Рона были вечно открыты. Но Гарри пришлось прижаться вплотную к Снейпу, и мальчик снова почувствовал этот запах. Нет, не запах подземелий, скорее, запах зелий, казалось, полностью пропитавший профессора. Значит, Гарри любит зелья?

Здорово. Когда это он успел их полюбить?

— Тише, Поттер. Вы сопите, как гриндилоу в брачный период, — свою язвительную реплику профессор выдохнул куда-то в волосы Гарри. Горячее дыхание опалило кожу.

Гарри хотел было ответить, но Снейп предупредительно сжал его ладонь. Мимо них, примерно в трех футах, прошел Хагрид с огромной вязанкой дров.

Когда шаги лесничего стихли, Снейп отпустил руку Поттера. Они двигались к воротам: Дамблдор обещал открыть их на пару минут.

— Lumos, — маленький огонек на миг осветил их лица и снова погас. Ворота чуть скрипнули, словно приглашая. Условный сигнал был понят. Отойдя на пару десятков шагов от школы, они убрали мантию-невидимку.

— Вы когда-нибудь аппарировали, Поттер? — спросил Снейп в полнейшей темноте.

— Да, сэр. Дамблдор брал меня с собой в парной аппарации, — Гарри поежился, вспоминая это препаршивейшее ощущение, когда тебя словно протискивают через тугой резиновый шланг.

— Значит, вы в курсе, — удовлетворенно отметил Снейп. — Возьмите меня за руку. Хорошо… Теперь приготовьтесь.

Через несколько томительных мгновений они стояли на огромном выступе поражающей своим мрачным великолепием скалы. Холодный солоноватый воздух покалывал легкие. Гарри обернулся и увидел освещенное луной море, темные волны которого с силой кидались на валуны, цепочкой идущие до следующего выступа.

— Куда теперь? — спросил Гарри, ежась от ледяного ветра.

— Вот здесь, Поттер, видите выемки? По ним можно спуститься к нужным нам камням. Lumos!

Снейп первым ступил на эти своеобразные опоры для ног, осторожно держась за каменный выступ. Гарри тоже вызвал магический свет и начал спускаться вслед за профессором.

От морской воды валуны внизу были скользкими, Гарри ощущал холод соленых брызг, ударявших ему в лицо. Едва он и Снейп оказались на следующем выступе, как профессор поманил его пальцем, показывая на глубокую расщелину в обрыве с бурлящей в ней темной водой.

— Нам туда, Поттер. Видите трещину в скале? — мрачным голосом спросил Снейп и на мгновение скривился.

Гарри пожал плечами. Он погасил «Lumos» и убрал палочку. Затем соскользнул с выступа и поплыл. Вода жгла тело холодом, сковывая движения. Расщелина постепенно перешла в каменный туннель, который во время прилива, видимо, заполнялся водой. Соль оседала на каменных стенах. Гарри обернулся.

За ним, чертыхаясь сквозь зубы с зажатой в них палочкой, плыл Снейп. Его лицо побелело от напряжения.

Через несколько секунд Гарри, подтянувшись на руках, уже вылез из воды на ровную каменную площадку, ведущую в большую пещеру. Он высушил одежду и начал наблюдать за неспешно выходящим из воды Снейпом.

Значит, там были ступеньки…

Снейп также недолго оставался мокрым, оглядел совершенно сухого Гарри и хмыкнул.

— Идемте, — голос у него был хрипловатым. Он двинулся вперед и подошел к одной из стен пещеры. Гарри следовал за ним.

— Хм… — Снейп бережно, даже нежно прикасался пальцами к стесанному камню, словно пытаясь что-то понять. Наконец он стал шептать какие-то слова. Потом профессор отошел немного влево, продолжая поглаживать стену.

— Да, проход здесь. Но нужно что-то, чтобы его открыть.

Еще немного манипуляций, и Снейп саркастически хмыкнул. Он поднял волшебную палочку, произнося длинное заклинание, и Гарри увидел проступающую готическую арку с бордовой окаемкой. Сам же проход теперь светился каким-то зловещим светом.

— Так и есть. Нужна кровь.

— Кровь, профессор? — переспросил Гарри, вздрогнув.

— Да не волнуйтесь вы, Поттер. Не буду я перерезать вам горло. Для этого мне требуется более романтическая обстановка, — губы Снейпа чуть скривились, и он достал из складок мантии маленький перочинный нож в кожаном футляре. Резкое движение, и стена получила кровь в жертву. Проход перестал светиться, открывшись уже полностью.

— Curo, — рана Снейпа тут же затянулась. Он первым вошел в арку. Гарри — следом. Зрелище, которое открылось ему, было поистине жутким: огромное озеро, наполненное черной водой, и что-то светящееся на постаменте в самом его центре.

— Профессор, это — наша цель? — Гарри указал взглядом на середину озера. Северус отрывисто кивнул, о чем-то размышляя.

— Поттер, не отвлекай меня сейчас, хорошо? — резкий переход на "ты" резанул по ушам, и Гарри замолчал против воли, переваривая новое обращение.

Снейп шел по каменной кромке озера, тщательно ее осматривая. Затем он кивнул своим мыслям.

— Поттер, идите сюда. Только осторожно. Воды касаться нельзя, вы меня поняли?

-Да, сэр.

Вскоре Гарри уже стоял рядом с профессором. Тот тем временем делал какие-то резкие и отрывистые пассы палочкой. Затем словно намотал что-то на руку и с силой дернул, стукнув при этом палочкой по сжатой руке. Начала проявляться позеленевшая металлическая цепь и маленькая лодочка, едва способная вместить двоих.

— Садитесь, Поттер.

Гарри осторожно залез, пытаясь сгруппироваться так, чтобы осталось место и для профессора. Но у него это получилось с трудом, даже когда он подтянул ноги к груди. Северус забрался в лодку, изрядно потеснив Гарри. Они поплыли к центру озера. Все это время профессор смотрел в воду, и мальчику стало интересно, почему.

Там были инферналы, сотни инферналов. Мертвые лица, руки, ноги, тела освещались палочкой Снейпа.

— Сэр, вы видите? — голос Гарри чуть дрогнул. Снейп посмотрел на него и только кивнул.

Они вылезли из лодочки, которая осталась их ждать. На постаменте была большая чаша с жидкостью, излучающей этот мерцающий зеленоватый свет. Снейп с видимым интересом всмотрелся в нее. Потом его рука взметнулась, снова совершая незнакомые Гарри движения, а затем он, усмехнувшись уголком рта, повернулся к стоявшему молча мальчику.

Хотя глаза были печальны, губы изогнулись в извечной презрительной усмешке.

— Поттер, вы понимаете, зачем мы тут? Раз киваете, значит, понимаете. Отлично. Крестраж находится в этом, как бы лучше сказать, напитке. Эту жидкость нельзя убрать никаким другим способом — только выпить.

— Но, сэр… Там, скорее всего, яд, и он…

— Это и есть яд, Поттер. Но если принять противоядие, я не умру. Что вы так смотрите? Да, я буду пить это зелье, не вы. И… Послушайте, Поттер, — Снейп невозмутимо смотрел на возразившего было Гарри. — Я буду пить это зелье до конца, но это только моё решение, ведь оно помогает мне остаться в живых и забрать крестраж. В противном случае ни того, ни другого. К сожалению, от меня здесь мало что зависит. Это зелье заставляет человека вновь переживать все самое неприятное, оно возрождает страхи, оно может заставить меня забыть, кто я и с какой целью сюда пришел. Вы же нужны здесь для того, чтобы помочь мне. И себе, разумеется, ведь без меня у вас не будет ни крестража, ни возможности вернуться домой.

— Профессор!— гневно перебил его Гарри. — Я, конечно, помогу вам! Без всяких там крестражей и…

— Да, да, Поттер. У вас отцовская храбрость, а еще тяга к спасению каждого встречного. Я понял. Молчите, Поттер. Я хотел сказать еще кое-что. Обещайте, что заставите меня выпить зелье до конца. Обещайте!

Гарри медленно кивнул, глядя в блестящие странным фанатичным блеском глаза.

— Да, и еще. Инферналы под нами. Их хорошо отгонять огнем. Лучше всего подойдет Incendio Maxima.

— Хорошо, профессор.

Гарри со страхом смотрел, как медленно отвернулся от него Снейп, как он создал себе серебряный кубок и опустил его в чашу. Это легко ему удалось. Северус поднес доверху заполненный кубок к губам и начал пить. Гарри внимательно наблюдал за лицом профессора. Оно стало каким-то каменным, неживым, но, тем не менее, тот снова опустил в чашу уже опустевший кубок. Все это происходило в полном молчании. После второго кубка Снейп закрыл глаза и вцепился руками в края чаши. Его ресницы подрагивали. Третий кубок он выпил, не останавливаясь. Покачнувшись, он чуть не упал, но Гарри поддержал его за талию. Четвертый раз Снейп зачерпнул зелье дрожащей рукой, Гарри помог направить кубок ко рту, поднося к губам. Северус пил. Пил мелкими глотками, морщась при каждом. После четвертого ноги профессора подломились, и Гарри сел вместе с ним на холодный каменный пол, уже сам зачерпывая пятый кубок.

— Пейте, профессор… — Гарри поднес кубок к плотно сжатому рту. — Профессор, вы слышите?

Тот лишь прерывисто дышал, глаза были плотно сомкнуты.

— Профессор!

— Лили… Ты здесь? Это ты мучаешь меня? Зачем…

— Профессор, выпейте, и все пройдет… — Гарри с силой приставил кубок к его губам, те чуть раскрылись, позволяя тихонечко вливать зелье. Гарри зачерпнул шестой кубок, слушая бессвязное бормотание Снейпа.

— Зачем…Зачем…Мне так больно, так плохо… Ты там, а я здесь один…

— Профессор, вы не один! Я тоже здесь, с вами! Выпейте, и вам станет легче.

Зеленоватая мерцающая жидкость совсем по чуть-чуть вливалась в рот. Глаза Снейпа были закрыты, бледное, словно мраморное лицо исказилось в гримасе, капельки пота выступили на холодном лбу.

Седьмой кубок — и больше половины зелья. У Гарри тоже начали дрожать руки. Снейп сидел только благодаря его стараниям. Отпусти Гарри его, и тот бы повалился на каменный пол.

— Я люблю… Так люблю тебя… Не мучай… Не хочу… Не заставляй меня…

— Профессор, никто вас не заставляет, вы сами просили меня помочь вам. Выпейте, профессор.

Снейп задыхался, дергаясь, словно под Crucio. Но пил — и пил жадно.

Восьмой кубок… И в зеленоватом зелье показался медальон.

— Он такой… Он так похож… Глаза….

Гарри насторожился, застыв с кубком в руке.

— Не могу смотреть… Глаза… Не мучай…. Словно…..

— Профессор, выпейте. Еще чуть-чуть. Совсем немного.

Снейп раскрыл рот, глотая зелье. Его руки судорожно вцепились в плечи Гарри.

— Прошу, не мучай! Я не могу! Лили… Гарри…

Мальчик сжал серебряный кубок так, что тот чуть не помялся. Его имя из уст Снейпа… Хриплый молящий голос… Беззащитный.

— Профессор, я здесь. Гарри здесь. Выпейте.

Северус со стоном припал к зелью.

Вдруг его тело дернулось и обмякло, конвульсии сотрясали тело резкими вспышками, глаза закатились, открывая полоски белков. Рот приоткрылся в полудикой гримасе.

— Профессор! Ответьте! — Гарри в ужасе встряхнул кажущееся безжизненным тело, — Очнитесь!

— Воды… — прохрипел слабый голос.

— Сейчас, Aguamenti! Ну же… Aguamenti! Что такое…

Вода появлялась в кубке и тут же исчезала, стоило поднести ее к пересохшим губам.

Гарри кинул взгляд на озерную темную воду и все понял. Да. Замысел Волдеморта сразу был очевиден.

Он зачерпнул воды из озера, и та не исчезла. Снейп пил ее жадными глотками, когда в руку Гарри, опершегося сзади себя на каменный пол, вцепилась ледяная неживая плоть.

— Пусти! Incarcero! — твари подступали со всех сторон, но в нарастающей панике Гарри внезапно вспомнил…— Incendio Maxima!

Инферналы шарахнулись от огненного кольца. Здесь, под защитой огня, Гарри с профессором были в относительной безопасности.

— Поттер… — Тихо, почти неслышно прозвучал голос Снейпа.

Мальчик так быстро обернулся, что заболела шея.

Да.

Профессор полусидел на каменном полу, и его мутные от боли глаза смотрели на Гарри.

— Вы живы! Слава Мерлину, вы живы!

Гарри опустился на пол рядом с ним, не опуская правую руку с зажатой в ней палочкой, из которой бил огонь.

— Не надо кричать, Поттер. Помогите мне… Пожалуйста.

Гарри обнял профессора за талию, помог встать и повел к лодочке. Два шага, и Снейп с полузадушенным стоном валится на дно суденышка, пытаясь совладать с болью.

— Подождите… — мальчик вернулся за крестражем, схватил его и засунул в карман.

Они плыли в лодке назад. Гарри пытался не смотреть на Снейпа, но глаза все равно находили его страдальчески искаженное бледное лицо.

— Поттер… Я… Я не смогу аппарировать, — выдавил Северус, превозмогая боль.

— Я понимаю, профессор. Я попробую переместить нас обоих.

— Уж постарайтесь, Поттер. Мне срочно нужно противоядие.

— Где оно?

— В моем кабинете. На столе. Я приготовил… — слабый голос прервался.

Снейп прикрыл глаза.

— Профессор, пойдемте. Мы должны выбраться наружу.

Гарри забросил руку несопротивляющегося Северуса себе на плечи, обнимая его. Тот с усилием выпрямился.

Они дошли до арки минут через десять: Снейп был очень слаб.

Гарри вытер ободранную до крови руку о камни, и проход открылся.

— Давайте, профессор… Ну же…

Мальчик опустил его в ледяную воду. Снейп вздрогнул всем телом. Видимо, вода придала ему немного сил, потому что он медленно поплыл. Гарри старался держаться рядом, чтобы помочь в первое же мгновение.

Когда они забрались на ближайший валун, Гарри внезапно вспомнил, что никогда не учился аппарации, а тем более парной.

— Сосредоточься на воротах Хогвартса, на деревьях, создай полноценную картинку. Возьми меня за руку. Поворачивайся неспешно, думай о цели, не нервничай, у тебя все получится, — прямо ему в ухо прошептал еле слышный голос.

Гарри вздохнул. Опять это обращение. И только когда они в опасности… Почему не всегда?

Мальчик сосредоточился. У него должно получиться. Должно.

И повернулся. Снова это ощущение…

У него получилось.

Но Снейп рухнул на траву, его рвало.

Что делать? Что?

Идея!

— Добби?

Тощее тельце домового эльфа закрывала чистая наволочка. Глаза расширились от удивления и стали похожими на блюдца.

— Гарри Поттер, сэр! Что случилось?

— Добби! Неси бутыль со стола в кабинете Зельеварения! Быстрее!

Домовик моргнул пару раз, прежде чем переместиться с громким хлопком.

Светало. Значит, они провели там всю ночь…

— Гарри Поттер! Вот оно!

Гарри взял из дрожащих рук Добби синеватую широкую бутыль, рывком выдернул пробку и упал на колени перед лежащим на траве Снейпом.

— Профессор, пейте. Это противоядие.

Тот открыл рот, позволяя Гарри влить содержимое. Все. До дна.

Гарри поддерживал голову Северуса, когда тот открыл глаза. Они смотрели друг на друга несколько минут, прежде чем Снейп слабо дернулся, пытаясь вырваться.

Он нашел в себе силы сесть, тут же потерял равновесие и чуть не упал, но Гарри снова поддержал его.

Опять.

— Спасибо, Поттер. Сначала ваш отец, а теперь вы спасли мою никчемную жизнь.

Гарри ничего не ответил, вытаскивая промокшую мантию. Он высушил и ее, и их одежду.

Добби хлопал глазами и молчал.

— Добби… Пожалуйста… Перенеси нас с профессором Снейпом в его кабинет.

— Нет… Не кабинет… Личные комнаты…

— Хорошо, в личные комнаты профессора Снейпа.

Добби мотнул здоровенными ушами и взял их обоих за руку.

Хлопок.

Они в гостиной Северуса.

Снейп висит на Гарри. Ноги его не держат.

Мальчик тащит его к левой двери, открывает, видит огромную постель, накрытую темно-зеленым пледом. Гарри дотаскивает профессора до нее…

И падает, потеряв сознание.

В забытьи он слышит чей-то голос… Чувствует что-то мокрое на щеке…

Сон… Благословенный сон.

Ночь. Тишина. Гарри лежит на чем-то мягком и теплом, укрытый одеялом…

Он в гриффиндорской спальне?

Нет, там не такая удобная и широкая кровать.

Где же?

Мальчик с трудом разлепил глаза и сощурился, пытаясь что-то разглядеть. Под ладонью оказалась шершавая поверхность тумбочки, а на ней большая кружка, влажный от воды платок и его очки.

Гарри надел их и огляделся вокруг: полумрак спальни, тусклая ночная лампа, темно-зеленые обои и кровать.

Он вспомнил…

Это ведь та самая кровать, на которую Гарри положил Снейпа. Тогда где сам профессор?

Гарри поднялся с постели, попутно отметив, что он раздет.

Хм… Когда это он успел… В голове полная каша, и мозг отказывается вспоминать что-то кроме последнего эпизода. Слава Мерлину, его одежда оказалась рядом, на другой стороне двуспальной кровати. И зачем, спрашивается, холостяку Снейпу такая роскошь?

Гарри натянул штаны и футболку, потом носки и ботинки, затем школьную форму. Мантия-невидимка была тут же, и он положил ее за пазуху. Потом, тихо ступая, прошел по спальне и приоткрыл дверь. Профессор зельеварения свернулся на жесткой софе, поджав худые ноги. Он был в домашней черно-серой рубашке и брюках, а укрыт он был небрежно наброшенным клетчатым пледом.

Бледное, осунувшееся лицо хмурилось во сне, и Гарри вдруг захотелось разгладить эти тонкие морщинки на лбу, около глаз... Провести пальцами от носа до чуть подрагивающих губ, попытаться понять, что ему сейчас снится, раз он так беспокойно спит. Мальчик не задумываясь сел около Снейпа и начал напряженно его рассматривать. Потом медленно поднял руку и провел пальцами по лбу, виску, щеке, подбородку. Теперь по волосам.

Как-то незаметно рука спустилась на шею и нашла неровный пульс.

Снейп жив. Он жив… Противоядие помогло…

Гарри улыбнулся своим мыслям и наклонился вперед, уткнувшись носом в рубашку мужчины. Она была пропитана тем самым запахом. Что-то свежее, холодящее, немного горьковатое.

— Поттер... — голос Снейпа был заспанным и невнятным, но Гарри порадовали саркастические нотки, — Зачем вы меня нюхаете?

— Я не нюхаю, сэр… — пробормотал мальчик, не зная, как оправдаться.

— Тогда что вы здесь делаете?

— Я просто сижу рядом с вами, — ответил Гарри, смутившись.

— А позвольте вас спросить, зачем вы это делаете? — требовательно проговорил Северус, дергая плечом, к которому недавно прижимался мальчик.

— Ну… Не знаю, — Гарри зябко поежился, — Я, пожалуй, пойду.

Он рывком встал, но неожиданная тошнота и головокружение заставили его покачнуться. Профессор тут же оказался рядом, подхватил Гарри и усадил рядом с собой на софу, но потом словно одумался, отдернув руки. Гарри же все равно привалился к нему.

— Спасибо, сэр…

— Не за что, Поттер. Впредь не делайте резких движений: вы еще не до конца восстановились.

— Не восстановился?

— Да, Поттер. Вы были без сознания, затем долго спали. Сейчас вам тоже необходим постельный режим. Дня через два все пройдет.

— Профессор…А вы сами… Отдыхали? — вдруг спросил мальчик, чувствуя, что краснеет. Он не хотел говорить это вслух.

Северус изогнул бровь.

— А вам какое дело, Поттер? Вы что, собрались обо мне заботиться?

— Ну, вы же заботитесь обо мне, почему тогда мне нельзя? — Гарри уже успел сложить два и два, понимая, что все это время профессор ухаживал за ним.

— Много на себя берете, Поттер, — резко ответил Снейп. Он встал с софы и отошел подальше от Гарри.

— И ничего не много, вы просто меня недооцениваете.

— Конечно, конечно, вас же все любят, исключительный вы наш! — хмыкнул Снейп, отворачиваясь от Гарри и садясь в кресло у потухшего камина.

— Не надо обо мне так говорить, профессор. Вы ведь ничего не знаете! — выкрикнул Гарри рассерженно.

— Я знаю многое, Поттер. Во-первых, вы — знаменитость, которую все носят на руках. Во-вторых, вы — самовлюбленный идиот, влипающий во всякие истории из-за неуёмной храбрости пополам с глупостью. В-третьих, вы обожаете помогать всем подряд, снова зарабатывая приключения на свою задницу. Видите, как все просто и понятно? — Снейп говорил это спокойно и размеренно, что вызывало в Гарри еще большую ярость.

— Хорошо, профессор, тогда я объясню вам, кто вы, по моему мнению, — почти шипящим от раздражения голосом ответил мальчик.

— Я весь во внимании, Поттер.

— Отлично, — Гарри настроился на ровный тон и продолжил. — Вы холодный и бесчувственный декан слизеринского факультета. Вы одиноки, поэтому злитесь на весь мир; у вас ничего нет, кроме котлов с зельями, поэтому вы их так обожаете. Вы Пожиратель смерти и двойной агент, вы ничего не понимаете в людях, потому что были безнадежно влюблены в мою мать, вы ненавидите меня за то, что я сын вашего заклятого врага. Да, и вы просто жалки со своими попытками спасти мою никому не нужную жизнь. Все равно вы никогда не отдадите долг моему отцу — не стоит пытаться сделать это, помогая мне.

Гарри выдохнул и посмотрел на Снейпа. Тот побелел, тонкие пальцы вцепились в кресло.

— Поттер… Вы правда такого обо мне мнения? — каким-то неживым голосом проговорил Северус.

— Да, такого. А еще вы считаете меня обожающим славу самовлюбленным кретином. Я — не мой отец, профессор. Я ничего никогда не просил, все это само свалилось ко мне на голову. И… Я ненавижу вас. Вы ничего не замечаете вокруг себя.

Гарри повернулся к выходу и повернул ручку двери. Уже выходя из кабинета, мальчик услышал гневный крик Снейпа.

— Да ничего ты не понимаешь, Поттер! Совсем ничего!

Прошла неделя, наступил ноябрь, который принес с собой колкий снег и ледяной ветер. В замке ничего не происходило, только нашли бутылку с отравленным сливочным пивом у кухонного домового эльфа. Тот понятия не имел, как она у него оказалась.

Гарри усердно учился, старался вызубрить предмет так, чтобы все получалось без труда. А еще начал читать дополнительную литературу, пытаясь сам разобраться в окклюменции и легиллименции. Он это делал не просто так. Шрам ныл, словно больной зуб, постоянно давая о себе знать. И Гарри боялся, что, как и в прошлом году, Волдеморт до него доберется.

Мальчик пытался вникнуть в теоретические постулаты объемной энциклопедии, но все было написано нудным, заумным языком. А Гермиона, как назло, была сильно занята... Да Гарри и не пытался просить ее. Ведь для этого пришлось бы отрывать подругу от прогулок, поцелуев, свиданий. Короче, от Рона.

А Гарри остался один. Но он стоически переносил свое одиночество, пытаясь обложиться книгами и забыть все на свете. Эффект был достигнут: все учителя начали его хвалить, ставя в пример вместо Гермионы, которая была целиком и полностью занята любовными делами.

Все учителя, кроме Снейпа. Он же, наоборот, не смотрел на Гарри, даже не отпускал в его сторону саркастические комментарии. Но мальчику было все равно: он решил, что так даже лучше.

Вот и сегодня всё шло как обычно. Все варили зелье Живой Смерти, когда Пэнси уронила что-то на пол, и послышалось шипение. Зелье испарялось.

Странно…

До Гарри донесся слабый запах. Мальчик вдыхал его полной грудью и не мог остановиться. Он вдруг очень захотел посмотреть на Снейпа. Очень, словно его кто-то заставлял это сделать. Но Гарри пытался совладать с собой — изо всех сил.

— Профессор Снейп, может, вы оцените мое зелье? — раздался приторный голосок Паркинсон. Гарри все-таки поднял голову и уставился на профессора.

Как Северус взглянул на него, волна возбуждения накрыла Гарри. Ему стало жарко в одежде, сердце тяжело забилось, дыхание стало прерывистым… Болезненное напряжение внизу живота оказалось закономерным продолжением всей этой глупости.

Мальчик неимоверным усилием воли заставил себя не смотреть на Снейпа. Он не понимал, что происходит. И почему так хочется снова видеть эти черные глаза, гладя себя при этом по твердой выпуклости в штанах, произносить его имя… Северус…

Гарри подавил стон, пытаясь остановить бешено скачущие мысли. Руки он намеренно держал на столе, пытаясь заставить себя отвлечься.

— Профессор Снейп? Вы меня слышите? — Паркинсон, видимо, до сих пор стояла около Северуса. Тот почему-то никак не реагировал.

Стоп. Гарри назвал его Северусом в мыслях?

Да, именно так.

Ну все. Он сходит с ума….

Гарри опустил локти на парту, спрятал лицо в ладонях и закрыл глаза.

— Мисс Паркинсон… — хриплый голос Снейпа заставил мальчика вздрогнуть.

Главное не кончить прямо в классе, мрачно поставил себе задачу Гарри.

— Что именно вы пролили на пол? Какое зелье? — продолжал тем же голосом Северус.

Пэнси покраснела до ушей и замялась.

— Мое зелье Живой Смерти, сэр…

— Неправда. Скажите честно, — Снейп говорил таким низким и грудным голосом… Прикусывая губы…

Гарри опять уткнулся в ладони.

— Я… Я… Это… Я хотела… Мы…

— Какие у него побочные эффекты? — спросил Снейп, сцепляя руки так, что побелели костяшки пальцев.

— Ммм… — Пэнси покраснела еще больше. — Неудержимое влечение к человеку, который подходит вам и духовно, и физически.

— На кого оно распространяется? — через силу выдавил Северус.

— На того, кому предназначено это зелье и его партнеру, сэр, если между ними уже есть какие-то чувства.

Снейп сжал губы.

— Профессор… Я не знала… Он должен находиться здесь… Я не знала, что… — Паркинсон явно не могла ничего сказать в свое оправдание.

— Вы в первый раз используете это зелье? — вдруг спросил Северус.

— Нет. В первый раз во время бала. Я решила попробовать и…

— Хватит. Минус пятьдесят баллов. Выйдите все. Занятие окончено,— пробормотал Снейп, закрыв лицо ладонями.

Все поспешили поскорее уйти, пока Снейп не передумал. Видимо, впервые за всю историю он не задал домашнего задания.

Гарри плелся в числе последних, после державшихся за руки Гермионы и Рона. Он шел еле-еле, радуясь, что под просторной мантией никто ничего не заметит.

Выйдя из кабинета, он вдохнул чистый воздух и понял, что возбуждение понемногу спадает, но стоило опять подумать о Снейпе, как все началось сначала. Гермиона пыталась спросить его, как он себя чувствует, но Гарри помотал головой и ушел подальше от них и от кабинета, где до сих пор сидит Снейп, где он так же мучается. Где пахнет этим зельем…

Гарри тихо застонал, не в силах сдержаться. Он вошел в первый же незапертый класс и запечатал дверь. Потом сдернул мантию и приспустил штаны.

Член напряженно стоял, болезненно пульсируя. Гарри дотронулся до него с низким стоном. Давно он не снимал напряжение...

Резкие движения вверх и вниз, отрывистое дыхание… Большой палец поглаживает головку, остальные сжимают горячую плоть.

Что он делает?

Это ошибка…

Хаотичные движения, дрожь тела… Образ Снейпа: его губы, глаза, тонкие пальцы…

Почему он?

Раз — два… Не останавливаться… Чаще… Еще…

Гарри не может подходить ему…

Но он так… Возбуждает….

Северус Снейп…

Гарри сжал член у основания, потом резко отпустил. Горячая сперма выплеснулась на пол и руки. У Гарри подкосились ноги от почти эйфорического облегчения. Густой мускусный запах растворился в воздухе.

Гарри очистил все заклинанием.

Неужели это происходит с ним….

И почему Снейп? Северус…

Теперь жизнь Гарри складывалась из постоянно сменяющих друг друга занятий, долгих часов в библиотеке и прогулок по ночному замку. Было что-то завораживающее в его непривычной, какой-то мрачной черноте и в ненавязчивом одиночестве. Словно он всегда ходил здесь по ночам, слушая мерное сопение дремлющих портретов, наблюдая за крадущейся миссис Норрис, ускользая от вечно недовольного Филча и каждый раз почти сталкиваясь с проходящим мимо Снейпом. Тоже бодрствующим, как и Гарри.

Теперь мальчик всерьез строил предположения о цвете лица профессора и усталом взгляде. Не стоило ему столько гулять по ночам, надо было побольше спать. Хотя кто это говорил? Гарри сам изматывал себя долгими походами по замку, а потом возвращался в спальню, засыпая лишь на несколько часов. И просыпаясь утром с гудящей от недосыпа головой, но зато безо всяких посторонних мыслей. После такого режима его хватало только на учебу и бесцельные шатания по замку.

Гарри, следуя привычному маршруту, заворачивал в коридор на третьем этаже, когда услышал тихие голоса. Мальчик чертыхнулся про себя, вспомнив негодного воришку Карты Мародеров, и подобрался поближе. Точно. Один из голосов принадлежал Малфою. Остальные Гарри не опознал, но предположил, что это может быть его вечная свита: Крэбб и Гойл.

— Не шумите, — прошептал Драко. — Поосторожнее там с инструментами, они денег стоят.

Послышалась громкая возня, потом пара непечатных слов и вскрик блондина.

— …, Крэбб! Я же просил! — яростное шипение Малфоя и сдавленное «извини» громким басом.

Драко выругался, пройдя туда-сюда мимо стены с постепенно проступающей дверью Выручай-комнаты.

Гарри подошел еще ближе, пытаясь проскользнуть за ними, но Малфой, войдя первым, предусмотрительно начал закрывать дверь сразу же после ввалившихся сообщников.

Но Поттер не был бы Поттером, если бы оставил все просто так. Поэтому он долго сидел в коридоре. Небо уже начало светлеть, когда дверь, наконец, открылась. Гойл высунул голову и посмотрел по сторонам. Потом он вышел. Следом за ним Крэбб и опасливо озирающийся Малфой.

— Ничего не получается, — покаянно развел руками Гойл. Драко обернулся на него, и Гарри увидел темные круги под глазами слизеринца и его бледное осунувшееся лицо.

— У нас еще есть время. Мы все сделаем, — с показной уверенностью ответил Малфой. Троица, разговаривая, начала отдаляться от двери. Блондин почему-то постоянно оборачивался и смотрел то на окно, то на пол в конце коридора.

— С чего ты взял? Он не может… — начал Крэбб, но Драко остановил его, подняв вверх руку. Они все обернулись, и до Гарри, наконец, дошло, что тот что-то почуял. Поттер потянулся было за палочкой, но Малфой оказался быстрее.

— Petrificus Totalus! — в сторону Гарри полетело парализующее заклятие. Он плашмя полетел на пол, носом ударяясь о каменные плиты. В носу что-то хрустнуло, теплая кровь заливалась в рот.

— Поттер! Я так и знал.

Звук приближающихся шагов. Мантию-невидимку откинули в сторону, а самого Гарри перевернули на спину.

Если бы Гарри мог что-то сказать, что-то сделать… Но он был беспомощен: обездвиженный, задыхаясь от крови.

— Что ж, Поттер… Даже и не знаю, что мне с тобой сделать… Может, заставить кричать под Crucio? Или наложить какое-нибудь заклятие из Запретной секции? Что ты предпочитаешь?

Гарри, конечно же, ничего не говорил, безо всяких эмоций глядя на Драко.

— Молчи, молчи, Поттер… А пока я подумаю… Может, мне… — Малфой осекся под пронзающим взглядом темных глаз.

Когда это Снейп успел появиться, а эти два труса: Крэбб и Гойл успели смыться? Гарри сегодня видел зельевара на втором этаже, но тот определенно направлялся в подземелья. Тогда что он делает здесь?

— Профессор… — пробормотал Малфой, пытаясь придать лицу бесстрастное выражение.

— Finite Incantatem! — Снейп произнес контрзаклятие, и Гарри наконец-то смог пошевелиться. — Малфой, Поттер… Вы отбываете у меня наказание за вашу прошлую драку и за эту. Итого: месяц отработок в моем кабинете.

Драко кивнул.

Гарри просто молчал, поднимаясь с пола. Он смотрел на Снейпа, который его игнорировал. Как будто вместо мальчика здесь присутствовал некий призрак, не стоивший профессорского внимания.

— Поттер, сходите в Больничное крыло. Вам дадут все необходимое. Завтра жду вас обоих у себя в кабинете в восемь часов вечера, — Снейп отвернулся от них. — Без опоздания и глупостей, или заработаете взыскания до конца учебного года.

И той же плавной бесшумной походкой пошел прочь.

Когда декан слизеринского факультета скрылся за углом, лицо Драко стало раздраженным. Видимо, хронический недосып убивал все холодные манеры.

— А где твои дружки, Малфой? Слиняли? — поддел его Гарри, пытаясь остановить дрожь. Предательская слабость от потери крови давала о себе знать.

— Не твое собачье дело, Потти. Я бы послал в тебя непростительное, но месяца отработок мне по гроб жизни хватит, — слизеринец убрал палочку.

Гарри хмыкнул, расслабляясь.

— Что ж… В таком случае не смею тебя задерживать, хорек. Можешь костерить своих подопечных сколько душе угодно, а я, пожалуй, пойду.

Он развернулся к слизеринцу незащищенной спиной и пошел. Вслед не летело никаких заклинаний, не было издевательских реплик. Странно.

Мальчик повернул голову и увидел, что Драко уже заворачивает в соседний коридор и даже не смотрит в его сторону.

Гарри мысленно поздравил себя с тем, что это первый на его памяти разговор с Малфоем, заканчивающийся относительно мирно для них обоих.

Поттер пошел в Больничное крыло залечивать нос. Бедная мадам Помфри была жутко недовольна тем, что ее разбудили в такую рань.

* * *

После сдвоенных Заклинаний, Трансфигурации и ЗОТС он чувствовал себя вареной макарониной, а еще нужно было идти на ужин, а потом спешно делать домашние задания.

Гарри выдохся после всего этого настолько, что шел на отработку к Снейпу с отвратительным настроением. Совсем впасть в прострацию мешала только усиливающаяся головная боль. Он пытался очищать сознание перед сном, и вроде бы это у него получалось, но шрам все равно пульсировал, накаляясь жаром. Жгло не только его, но и виски. А в затылке словно прокручивали раскаленный прут.

Единственным плюсом обострившейся боли было то, что она позволяла не думать ни о чем, кроме нее самой.

И Гарри понимал, что все это неспроста. За громом всегда следует буря. То есть Волдеморт.

Мальчик подошел к двери кабинета Зельеварения без пяти восемь. Он уже было хотел открыть дверь, как услышал торопливые шаги, почти переходящие на бег. Только увидев Гарри, Малфой остановился. Он выглядел раздосадованным.

— Привет, хорек, — гриффиндорец склонил голову набок, усмехаясь.

— Чтоб ты сдох, Потти, — последовал лаконичный ответ.

Блондин попытался сделать свирепую мину, но после бега ему не хватало воздуха, и он прекратил эти тщетные попытки, спешно успокаивая дыхание.

— Сдохнуть я всегда успею, Малфой, а вот полюбоваться на твою взъерошенную шевелюру я не смогу еще долго, — весело парировал Гарри.

— Да ты как-никак извращенец, Поттер, — процедил Драко, сжимая губы. В серых глазах плясали смешинки.

— Уж какой есть, такой есть… — пожал плечами Гарри, открывая наконец дверь.

Снейп как всегда сидел за своим столом, проверяя кипу сочинений. Его лицо было донельзя мрачным.

— Здравствуйте, сэр, — громко сказал Гарри, входя в кабинет. За ним шел Малфой.

Северус на миг оторвался от пергамента, кивнул вошедшим студентам и снова уткнулся в бумагу. Драко чуть заметно пожал плечами, садясь за первую парту у двери. Гарри сел за одну из парт среднего ряда.

Прошло десять минут. Об этом известили круглые часы, висящие над доской.

Еще четыре минуты…

Как же дико болит голова…

Хоть бы занять себя чем-нибудь, отвлечься…

— Поттер, Малфой, что вы сидите без дела? — негромко поинтересовался профессор, глядя на Драко.

— Вы не сказали, что мне делать, сэр, — спокойно ответил слизеринец.

— А вы не видите сами? — раздраженно уже спросил Снейп. — В конце класса стоит бадья с флоббер-червями. Идите, развлекайтесь.

Драко чуть скривился, отворачиваясь от зельевара.

Подойдя к этому своеобразному корыту, Гарри тоже почувствовал отвращение. Толстые розоватые черви примерно пяти дюймов в длину и двух в ширину копошились с вальяжной неспешностью среди своих уже покинувших этот мир собратьев. Мутная, пахнущая болотом вода завершала сию радостную картину.

— Фу… — подвел итог всему увиденному Гарри.

— В чем, в чем, а в этом я с тобой согласен, Поттер, — искренне ответил Малфой. Драко надел свою пару резиновых перчаток и уже успел вытащить мертвого флоббер-червя и положить его в стоящее рядом ведро.

Гарри последовал примеру однокурсника.

Какая нудная и скучная работа, но она помогает немного отвлечься от боли.

Совсем чуть-чуть, но отвлечься.

Гарри морщился при каждом более сильном, чем предыдущий, спазме.

Малфой, видимо, думал, что гриффиндорец весь такой нежный, раз не может без отвращения перебирать червей. Но он молчал, при этом косясь на Поттера.

Сам Малфой, кстати, тоже выглядел не ахти. Слишком уж усталым казалось его лицо. Но это было ничто по сравнению с тем, как выглядел Гарри: темные круги под глазами в сочетании с почти мертвенной бледностью, осунувшееся лицо и кажущиеся огромными зеленые глаза.

— Мы закончили, профессор, — сказал Драко, все еще рассматривая гриффиндорца. Тот не обращал на это внимания, пытаясь совладать с подступившей тошнотой.

Снейп поднял глаза от очередного сочинения, потом посмотрел на часы. Без десяти десять…

— Хорошо, можете быть свободны. Завтра так же, в восемь часов.

Малфой презрительно скривил губы, чуть поводя головой, чтобы отбросить мешающие прядки пепельных волос. Гарри словно во сне шел за Драко.

Вот они вышли из кабинета…

Вот он сделал несколько шагов…

Больно… Как больно…

Мальчик сполз по стене с громким стоном. Голова раскалывалась почти буквально. Сквозь наступающий со всех сторон мрак Гарри все лучше видел проясняющуюся картинку: Волдеморт стоит на выступающем балконе какого-то дома и видит столпившихся во дворе Пожирателей. В небе появляются сотни дементоров, словно полчища демонов ада. Они покинули тюрьму и присоединились к Темному Лорду… С ними и с великанами он точно будет непобедим... Как раньше…

Хохот.. Дьявольский хохот Волдеморта. И ему вторит Беллатрикс.

Хохот…

Резкие пощечины. Кто-то сжимает его плечи, что-то говорит.

Что это за истерический смех?

Гарри словно выдернули из темноты арканом. Это он смеется, словно был Волдемортом, и по его щекам текут слезы.

Смех резко прекратился, и мальчик открыл глаза, прерывисто вдыхая воздух. Голова все еще болела, но уже не до такой степени.

Над ним, нависая бледным пятном, склонился Малфой, а поодаль, всего в двух шагах, замер Снейп. Он был чуть ли не бледнее самого Драко.

— Поттер… Ты что, совсем? — дрожащим голосом спросил блондин.

Гарри поморгал, возвращая четкость зрению.

Малфой внимательно рассматривал его, в серых глазах плескалось что-то подозрительно похожее на жалость.

Не может быть.

Просто Гарри сильно перенервничал и у него зрительные галлюцинации.

— Я… — он прокашлялся. — Я не виноват, что всякие паршивые Лорды лезут ко мне в голову.

Снейп как-то странно выдохнул, а у Драко расширились глаза от удивления и страха.

— Темный Лорд?

— Ну да… — Гарри с вызовом смотрел на блондина. — А что, Малфой? Ты думал, что я просто так ношу этот шрам? Не только у тебя трудная жизнь, поверь. У меня она во сто крат хуже.

Драко, не мигая, смотрел на Поттера, и машинально сжимал предплечье левой руки. Значит, он уже Пожиратель.

Понятно.

— Полегче, Поттер, — донесся прохладный голос Снейпа.

И Гарри поднял глаза и встретился с внимательным взглядом. Впервые за очень долгое время Северус смотрел на него…

Пронизывающие темные глаза, трепещущие крылья носа, сжатые тонкие губы.

Гарри не мог оторваться от созерцания его лица. Жадно, словно стараясь на очень долгое время сохранить его в памяти.

Похоже, Снейп не был против, так как ничего не сказал ему.

— Я видел, как сотни дементоров присоединились к армии Волдеморта, — четко проговаривая каждое слово, сказал Гарри. Драко вздрогнул, а Снейп продолжал бесстрастно смотреть на гриффиндорца. — Что мне делать, профессор?

— Учиться окклюменции, Поттер, — ответил зельевар.

— Я пытаюсь сам очищать сознание перед сном, сэр, а книги не дают желаемого эффекта, — пробормотал Гарри, забыв про существование Малфоя. Тот внимательно вслушивался в их разговор и старался понять.

— Нужна практика, Поттер.

— Так где же мне взять эту чертову практику, профессор! Вы отказались меня обучать, хотя я извинялся перед вами неоднократно! А Дамблдору плевать на мое самочувствие! — взорвался Гарри. Голова снова заболела, и мальчик обхватил ее обеими руками, пытаясь унять боль.

Послышались торопливо удаляющиеся шаги, потом приближающиеся.

Шорох мантии…

Тонкие прохладные пальцы отнимают его руки от лица, осторожно касаются лба, век, нажимают на затылок, круговыми движениями втирая пахнущую ментолом мазь.

Гарри резко открыл глаза, не веря в происходящее. Но это было так.

Снейп втирал ему успокаивающее зелье, сев на корточки рядом с Драко.

Потом он убрал пальцы. Голова стала словно ватная. Боль еще была, но она отошла на второй план.

— Спасибо, сэр… — почти шокировано произнес Гарри. Драко точно так же смотрел на Северуса. Тот пожал плечами.

— Если что, мажьте, Поттер, — Снейп поднялся, вручая ему стеклянную баночку. — И не опаздывайте завтра. В восемь часов наше первое занятие окклюменцией.

Гарри просто смотрел на профессора, не в силах вымолвить ни слова.

Зельевар уже почти дошел до двери, когда Малфой очнулся от переваривания свалившейся информации.

— А я? Сэр, мне приходить завтра? — каким-то неуверенным тоном спросил он.

Снейп усмехнулся уголком рта.

— Конечно, Драко. Вы же не хотите разболтать тайны Поттера Темному Лорду? Я мог бы наложить на вас Oblivate, но, думаю, вам будет полезнее изучить окклюменцию вместе с Поттером.

— Окклюменцию? — пробормотал Малфой.

Гарри привалился к стене и слушал их голоса. Глаза у него были закрыты.

— Да, Драко… — раздраженно подтвердил Снейп. — Возможно, Поттер объяснит вам на досуге, что это такое. А мне пора. До встречи.

Он скрылся в кабинете, прикрыв за собой дверь.

Гарри медленно открыл глаза и посмотрел на слизеринца. Тот казался сбитым с толку и совершенно растерянным.

— Хорек, может, организуем военное перемирие? — спустя несколько минут молчания спросил гриффиндорец.

Драко прищурился, словно бы обдумывая его предложение.

— Не знаю, Потти. Я пока еще не разобрался со всем этим.

— Хорошо, — Гарри зевнул. — Когда разберешься, скажи, ладно?

— Ладно, — эхом повторил Драко, поднимаясь.

Гарри еле-еле разогнул ноги, вставая с пола.

— До завтра, Малфой.

В ответ молчание. Ну что ж.

Он ничего и не ожидал, кроме этого.

Зеленые вспышки, отчаянный крик матери, красные щёлки глаз Волдеморта, его поднимающаяся палочка…

-Только не Гарри, прошу! Не Гарри…

Еще вспышка…

Торжествующее выражение на лице Темного лорда сменяется гримасой боли…

Темнота, плавно перетекающая в полумрак.

Бьющие фонтаном брызги воды, холодная жидкость обтекает тело мальчика, точно он сам стал ее частью… Растворился в ней…

— Гарри!— кто-то тормошит его за плечо, и гриффиндорец, сонно моргая, открывает глаза.

О, черт!

Он заснул на уроке Снейпа. Что за поганый день, а?

С самого утра, когда ничего не подозревающий Гарри зашел в Большой зал, на него стали коситься все, кому не лень. Особенно старался Малфой, поедая Поттера глазами. Оказалось, что тут все не так просто. Ежедневный Пророк уже успел разместить на первой странице ужасные известия, е вместе с фотографией самого Гарри: «Дементоры присоединились к Тому-кого-нельзя-называть», «Побег оставшихся преступников из Азкабана», «Что остается делать людям, если вся надежда на Мальчика-который-выжил?»

Гарри не мог спокойно есть, когда постоянный шепот со всех сторон и заинтересованные взгляды сыпались на его голову нескончаемым потоком. Это было просто невыносимо. Да еще и всю ночь снились кошмары с Волдемортом в главной роли, которых мальчик не запомнил. Осталось лишь ощущение прохлады, окутывающей его тело.

Вот и теперь он умудрился отключиться в кабинете Зельеварения, вновь просматривая все те же самые сны.

Гарри украдкой улыбнулся Рону, который разбудил его, и покосился на профессора.

Снейп явно сделал вид, что ничего не заметил. Точнее не ничего, а Гарри как такового. «Посмотрим, на сколько занятий его хватит», — подумал Поттер с какой-то иррациональной злостью.

Мальчик спешно стал приводить себя в порядок, пытаясь взбодриться. Замораживающее зелье было испорчено. От него шел какой-то приторный запах, а сама жидкость была не серебристого, а темно-серого цвета.

Передержано до крайности. Ну, все. Сейчас Гарри устроят головомойку.

Лучше бы Снейп ее себе устроил, в самом деле…

Мальчика разобрал смех.

— Поттер, — обратился к нему зельевар, неслышно подойдя сзади. — Почему вы испортили зелье?

Гарри поднял на него глаза и увидел, что Снейп с упорством смотрит куда-то выше головы мальчика.

— Я случайно заснул, сэр, — храбро доложил Гарри, пытаясь не рассмеяться. Он внимательно следил за выражением лица Снейпа, но оно было совершенно непроницаемо.

— Отлично, Поттер, — многозначительная пауза. — Я снимаю с вас десять баллов за наглость и пять за непроходимую тупость. Можете очищать котел.

Круто развернувшись под сдержанные смешки наблюдателей этой сцены, Снейп направился вглубь класса.

Ну-ну.

— Профессор, подождите! Вы забыли снять с меня еще десять баллов за то, что я самовлюбленный кретин. Ну же, не стесняйтесь, — издевательски протянул Гарри в спину зельевару. Ну и плевать, что он сам напрашивается на ссору, пусть он лезет на рожон, пусть…

Снейп медленно развернулся к Гарри, награждая его мрачным взглядом. Чего, собственно, мальчик и добивался. Зато теперь он может наслаждаться откровенным раздражением, плещущимся в глазах зельевара.

Почему же ему это так нравится?

— Ну, раз вы настаиваете, Поттер, тогда, конечно, я сниму еще десять баллов, правда, думаю, у вашего факультета их и без этого мало, — бесстрастно произнес Снейп.

— Ничего, профессор, квиддич поможет мне исправить это досадное недоразумение, — отмахнулся Гарри.

— Хорошо, принимая во внимание вашу животрепещущую просьбу, я снимаю еще десять баллов. И хватит отвлекать меня от урока, Поттер.

Гарри кивнул Снейпу, отворачиваясь от него. Разговор окончен, все свободны.

Когда зельевар проходил мимо, до Гарри донеслось едва слышное хмыканье.

Идя на отработку, Гарри пытался разобраться в себе. Он не понимал, что с ним вообще происходит. Он запутался в себе, в своем отношении к Снейпу, Малфою, Гермионе, Рону. Вообще запутался в своей жизни.

Одно Гарри знал точно. Он хочет подолгу смотреть в глаза зельевару, слушать его язвительные комментарии, отвечать ему. Видеть на его лице какие-то эмоции.

Он хочет ходить на эти отработки, чтобы быть рядом со Снейпом.

И что это такое, позвольте спросить?

Гарри тихонько постучал в дверь, прежде чем войти. Зельевар мерил шагами пространство около доски, рассказывая что-то про окклюменцию сидящему прямо перед ним Драко. Гриффиндорец кивнул ему и зельевару, присоединяясь к ним.

— Так вот, Драко. Я уже говорил, что окклюменция — это искусство защиты своего разума от вмешательства извне. Как ты можешь догадаться, Темный Лорд является превосходным легиллиментом, поэтому он имеет возможность просматривать все твои мысли, твои тайны, твои страхи, — размеренно говорил Снейп, не обращая внимания на Гарри. — Поскольку ты еще новичок в этом деле, я буду показывать тебе искусство окклюменции на примере Поттера. Точнее то, как можно ошибочно защищаться от легилимента.

— Спасибо, профессор, что вы избрали меня в качестве подопытного кролика, — проворчал гриффиндорец, сцепляя лежащие на столе руки в замок.

— Не за что, Поттер. А теперь вставайте. Начнем, — сказал Снейп.

Гарри встал, вышел на свободное место перед доской напротив зельевара и вытащил палочку.

Он попытался очистить сознание, но полностью сделать это не получилось.

Снейп поднял палочку, глядя в растерянные глаза Гарри.

— Legilimens, — сказал он быстро.

«Сотни дементоров кружат над озером, высасывая радость и счастье из Сириуса и Гарри… Он не может ничего сделать… Вспышка на том конце озера, и призрачный олень расшвыривает врагов… Чья-то фигура в мантии… Отец?

Нет. Отца нет.

Как и матери.

Вспышки мертвенного зеленого цвета, ее крик… Только не Гарри… Ее смерть… Вспышка… Поражение Волдеморта…»

Все прекратилось, хотя сам Гарри ничего для этого не сделал.

Реальность вернулась, и мальчик увидел, что Снейп с искаженным лицом стоит на коленях. Он обхватил голову руками, совсем как Гарри, когда не хотел, чтобы Снейп видел следующее воспоминание.

— Профессор… — гриффиндорец бросил взгляд на Драко, который ошеломленно смотрел на Северуса. Гарри сел рядом со Снейпом. — Профессор, что с вами?

— Ничего, Поттер… Ничего, — пробормотал зельевар, вставая. Мальчик последовал за ним. Гарри понимал, что творится со Снейпом, но от этого легче не становилось.

— Тогда продолжим? — неуверенно спросил он.

Снейп кивнул, снова поднимая палочку.

— Legilimens!

«Клыки василиска впиваются ему в плечо… Предсмертный крик дневника Реддла… Слезы феникса капают, исцеляя, заживляя…»

Стоп.

А где крестраж, который они раздобыли со Снейпом?

— Finite Incantatem! — закричал Гарри. Воспоминания тут же прекратились.

— Поттер, это прогресс, — удовлетворенно заметил профессор.

Гриффиндорец чуть поежился, вспоминая черное озеро и крики Снейпа.

Ноги подкашивались от внезапной слабости.

— Спасибо, сэр, — тем не менее выдавил Гарри.

— Хорошо, и последний раз… Legilimens!

«Черное озеро… Он заставляет Снейпа выпить зелье… “Лили, это ты мучаешь меня? Зачем…” “Я люблю… Так люблю тебя…” “Он такой… Он так похож… Глаза….” “Лили… Гарри…” Губы Снейпа произносят его имя… Мертвенная бледность… »

Хватит.

« Инферналы… «Incendio Maxima»… Снейп такой тяжелый… Силы на исходе… Трансгрессия… Добби… Огромная постель в личных комнатах… Темнота…»

Как это прекратить?

Воспоминания, словно путы, сковывали его, не давая возможности даже пошевелиться.

«“А вам какое дело, Поттер? Вы что, собрались обо мне заботиться?” Он считает его пустышкой, самовлюбленным болваном… »

Не надо…

Гарри словно чувствовал мерцающие нити…

«Странный запах… Гарри вдыхает его и не может остановиться… Снейп поднимает на него глаза… Волна возбуждения накрывает его…»

Ну уж нет!

Гарри мысленно воскликнул: «Diffindo!», пытаясь разорвать эти путы, освободиться.

Воспоминания прекратились.

Снейп как-то пронизывающе смотрит на Гарри, тот краснеет под этим испытующим взглядом.

— Профессор, у меня получилось? — медленно произносит гриффиндорец, почему-то не в силах дальше молчать.

— Да, Поттер… — чуть хрипловатым голосом отвечает Снейп. Он не отводит глаз… Он смотрит на него… — Что за заклинание вы использовали?

— «Diffindo», сэр, — отвечает Гарри, не в силах оторваться от созерцания его темных глаз.

Скрипнул стул. Они оба обернулись на звук, вдруг вспомнив о присутствии Малфоя.

Снейп опомнился первым.

— Как вы видите, Драко, для того, чтобы научиться противостоять легилименции, нужно найти свой способ делать это. В случае Поттера — это «Diffindo», — профессор повернул голову в сторону Гарри, не глядя на него. — Поттер, на сегодня достаточно, можете сесть.

Гарри дошел до ближайшей парты и тяжело опустился на стул. Голова кружилась от усталости.

— Значит, я должен догадаться сам? — переспросил Драко.

— Именно так. Становитесь на место Поттера. Расслабьтесь. Попытайтесь выкинуть все ненужное из головы. Приготовьтесь… Legilimens!

Гарри с интересом наблюдал на весь этот процесс со стороны.

Северус неотрывно смотрел на кривящегося Малфоя.

Так продолжалось секунд тридцать, потом Драко закричал.

Надрывно… Страшно…

Пальцы побелели, сжимая палочку, но Малфой не воспользовался ей.

Еще тридцать секунд.

Крики перешли во всхлипывания и слезы. Снейп все так же смотрел на корчащегося Драко. Без эмоций.

Еще один короткий вскрик, и Драко падает на пол. Снейп быстро произносит: «Wingardium Leviosa», замедляя падение. Малфой в обмороке.

— Enervate!

Тихие стоны… Слизеринец приходит в себя.

Гарри положил подбородок на руки, наблюдая за тем, как Снейп помогает Драко сесть, как объясняет, что такое случается с каждым вторым, что нужно тренироваться…

И почему он не говорил этого Гарри? Почему не замедлял падения? Почему не щадил его, как Малфоя? Почему…

— Поттер, вы идете? — раздался вкрадивый голос профессора прямо у самого уха. Гарри вздрагивает, почти одновременно поворачивая голову на звук. Снейп пару секунд стоит рядом с ним, потом резко отходит. Гарри все еще ощущает горьковатый запах трав, исходящий от Снейпа.

— Так вы идете, Поттер? — раздраженно повторяет зельевар, садясь в своё кресло. В кабинете, кроме них, никого нет.

Малфой куда-то делся…

Видимо, Гарри задумался и пропустил сей важный момент.

Кроме них, никого нет…

Гарри залился предательской краской, вспоминая то, что Снейп видел в его воспоминаниях.

Стоп.

Крестраж. Тот, который они нашли. Где он?

Гарри решительно пересек кабинет, сел за парту прямо перед Снейпом. Глаза зельевара оказались так близко, что у мальчика на миг перехватило дыхание.

— Что, Поттер? — усталый голос был тихим и каким-то беспомощным.

— Я сегодня вспомнил, сэр… Где тот крестраж, который мы нашли? Я помню, что положил его в карман мантии, но его там нет... — словно оправдываясь, сказал Гарри.

— Конечно, его там нет, Поттер. Вы думали, что я отдам вам его на хранение? — ответил Снейп, пряча лицо в ладонях.

— А где он?

— У меня, — просто ответил зельевар. — Вы хотели бы на него взглянуть?

— Да, — подтвердил Гарри, попутно замечая, что Снейп вздыхает.

— Хорошо. Accio, медальон! — пробормотал тот, взмахивая палочкой.

Крестраж прилетел по воздуху, укладываясь в ладонь профессора. Тот протянул его Гарри.

— Можете открыть, Поттер. Это подделка, — глухо сказал зельевар.

— Как? — удивленно спросил Гарри. Но Снейп промолчал. Тогда гриффиндорец открыл медальон и увидел записку.

Какой-то Р.А.Б. уже забрал настоящий крестраж…

Как несправедливо…

Гарри положил подделку на стол перед Снейпом, тот даже не пошевелился. Он весь сгорбился, тяжело дыша, закрывая лицо ладонями. Мальчик подумал, что, наверное, очень сложно так долго заниматься легилименцией…

Гарри встал, уже собираясь уйти, но вдруг остановился. Он подошел сзади к Снейпу и положил руки ему на плечи. Тот вздрогнул от неожиданности, но Гарри уже начал массировать позвоночник, находя каждую косточку, сжимая плечи, нежно обводя шею пальцами…

Заставляя Северуса расслабиться, получить удовольствие.

Самое интересное, что делать массаж Снейпу было нетрудно, ему даже самому нравилось, как зельевар успокаивается, как он слегка подрагивает под руками Гарри, какая у Снейпа горячая кожа… Это так чувственно, приятно…

Как только Гарри понял, что начинает возбуждаться, сразу отстранился от Северуса.

Снейп почувствовал, что руки Гарри уже не массируют его плечи и повернулся, встречаясь с ним взглядом.

— Спасибо, конечно, Поттер, но не стоит повторять этого снова, — сказал Северус, прожигая мальчика своими черными глазами.

Гарри задрожал, когда услышал эти низкие бархатные нотки в голосе Снейпа.

Мальчик пожал плечами, не в силах сказать что-то вразумительное. Он повернулся спиной к зельевару, уходя.

Уже у дверей он сказал: «До завтра, профессор».

Хорошо, этого больше не будет. Никогда.

Как же обидно…

Но он, почему-то, ни о чем не жалеет…

Гарри прикрыл дверь, стараясь успокоиться. Все его попытки с позором провалились: воспаленное воображение подсовывало ему все новые и новые картинки с участием Снейпа.

Он сходит с ума.

— Гарри! Вставай! — голос Рона был слишком громким. — Мы опоздаем на завтрак!

Поттер пробормотал что-то невразумительное, отвернулся к стенке и закрылся одеялом до ушей.

Полог отдернули. Надо сказать, Гарри это не очень понравилось. Но еще больше его возмутило то, что одеяло с подушкой куда-то исчезли, и Рон имел сомнительное удовольствие лицезреть свернувшегося калачиком Поттера. Тот пробормотал какие-то ругательства, но и это не помогло.

Ладно.

— Да встаю я, встаю, — пробурчал он под веселый смех Невилла. Остальные однокурсники тоже с интересом наблюдали за ухищрениями Избранного.

— Вот и хорошо, — невозмутимо сказал Рон, отдавая другу свернутые постельные принадлежности.

Нацепив очки и кое-как проморгавшись, Гарри, наконец, оделся и пошел умываться. Рон терпеливо дожидался его, сидя на кровати.

Гриффиндорец спешно чистил зубы, когда в ванную комнату ворвался его друг.

— Гарри, ты чего так долго?

— А что? — недовольно пробурчал Гарри. Рон опешил.

— Ну… Я тебя жду вообще-то…— промямлил рыжий.

— Ага, в кои-то веки вспомнили про лучшего друга. Это Гермиона надоумила меня подождать? — съязвил он, умывая лицо и пытаясь причесать торчащие во все стороны волосы.

— Гарри... Мне… нам так стыдно из-за того, что мы тебя бросили…

— Да? — протянул мальчик, оставляя попытку нормально расчесаться и оборачиваясь к другу. — Неужели?

— Гарри… Нам действительно жаль, что мы увлеклись… — пробормотал рыжий, заливаясь краской.

Поттер промолчал, в упор глядя на Рона.

— Эээ… — бедняга не знал, что еще сказать. — Может, ты простишь нас?

— Я подумаю, Рон, подумаю… — сказал Гарри с издевкой в голосе. Рон тут же скис, не понимая, что друг шутит. Тогда мальчик рассмеялся, хлопнув рыжего по спине. — Конечно, я вас прощаю. Можешь передать Гермионе, если она сама боится ко мне подойти.

Рон широко улыбнулся, пожимая руку друга.

— Да дело не в этом, просто мы хотели с тобой помириться с утра, а потом сразу позвать в Хогсмид. Ты же не против, Гарри?

— Не против, — ухмыльнулся он. — Я же все время в замке торчу, надо хоть иногда наружу выбираться.

— Отлично, — просиял Рон.

Они шли к Большому залу, весело переговариваясь. Гермиона увидела их и встала со своего места. Она крепко обняла Гарри, прошептав ему на ухо «я рада, что ты снова с нами». Все трое улыбались, радуясь быстрому примирению.

После завтрака они направились обратно в гриффиндорскую башню. Надо было потеплее одеться, ведь погодка стояла еще та: сильные ветер кидал снежные хлопья в лицо, забирался под куртку. Ноги в зимних ботинках совершенно замерзли, хотя было всего лишь начало ноября. Гарри грел руки в карманах, когда они брели по заснеженному Хогсмиду.

— Может, зайдем в Три метлы? — предложила Гермиона, кивая в сторону уютного, а, главное, теплого трактира. Остальные согласились, еле-еле переставляя закоченевшие ноги.

Трактир был, как всегда, набит народом. Незанятым оказался только один столик, за который друзья и уселись.

Гарри огляделся: вокруг были в основном студенты Хогвартса. Мадам Розмерта лавировала между столиками, пытаясь раздать сливочное пиво всем желающим. Желающих было слишком много, поэтому она постоянно возвращалась назад, принося все новые бутылки. Рон тоже заказал на всех три штуки.

Зато в дальнем углу трактира сидел Гораций Слизнорт. В полном одиночестве, надо заметить. Но он был так увлечен своей книгой, что никого и ничего не замечал. Гарри и отсюда мог увидеть, что фолиант в руках профессора был новым: страницы из белой бумаги и обложка кричащего, ярко-красного цвета с каким-то темным изображением.

— Гарри… — негромко позвала его Гермиона. Тот обернулся и увидел, что друзья на него смотрят. Задумчиво и внимательно…

— Что?

— Ты нам не расскажешь, как у тебя дела? — спросила подруга, теребя кисточки своего красно-желтого шарфа. Мальчик на секунду задумался…

— Расскажу, конечно, — ответил он. — Что именно вы хотите знать?

Гриффиндорец просто не мог решить, с чего начать, ведь произошло столько всего… И хорошего, и плохого.

— Просто расскажи что-нибудь… Я…

— Куда ты ходишь по вечерам? Тебя в спальне до последнего нет, — перебил ее Рон, краснея. — Я ждал, когда ты придешь, но уснул. А еще, как-то раз, ты ушел ночью… Я не спал и слышал шаги, хотя тебя не было видно. Ты был в мантии, наверное… — он запнулся, еще больше заливаясь краской.

Ха, его это так волнует?

Хорошо, ограничимся частью ответа.

— Я хожу на отработки к Снейпу. Правда, в последнее время, — Гарри понизил голос, — мы занимаемся окклюменцией.

Гермиона удивленно подняла на него глаза. Рон непонимающе уставился на друга.

— Что? Он же тебя выгнал тогда, в прошлом году, — сказал Уизли.

— Да… — Гарри задумался… Почему зельевар опять стал возиться с ним?.. — Но мы занимаемся втроем. Я, Снейп и Малфой.

— Что? — на этот раз не выдержала Гермиона. Гарри усмехнулся уголком рта.

— Именно так. Но у меня пока плохо получается.… Прошло четыре занятия, а я не могу воспользоваться «Diffindo». Только на первом уроке получилось, и то случайно. Зато у Малфоя явный прогресс.

— Гарри! Ведь это хорошо! Тебе нужны эти занятия, профессор Дамблдор говорил…

Рон громко кашлянул, и Гермиона запнулась на полуслове. Друг послал ей многозначительный взгляд, делая незаметное движение головой, показывая: мы не одни.

К ним переваливающейся походкой шел Слизнорт. Его огромный живот был обтянут очередным бархатным сюртуком, прищуренные глаза в упор смотрели на Поттера.

— Гарри! Какая приятная встреча! Здравствуйте, мисс Грейнджер! — он кивнул в сторону Гермионы, совершенно не обращая внимания на Рона, — Почему вы двое игнорируете наши теплые встречи в Клубе? Я уже устал ждать вас и посылать приглашения.

Голос Слизнорта источал приторность, а пухлые губы игриво улыбались. Гарри дернулся от отвращения, но нашел в себе силы мило улыбнуться и ответить.

— Понимаете, сэр… Я очень занят отработками у профессора Снейпа, — с сожалением в голосе сказал он, втайне радуясь тому, что зельевар назначил Гарри взыскание, и поэтому ему не придется тащиться на эти бессмысленные званые ужины со светской болтовней.

— Ах, какая неудача… — печально вздохнул Гораций. — Я постараюсь уговорить Северуса, чтобы тот отменил свое наказание на денек. Вы ведь не хотите пропустить мою следующую вечеринку? На ней, между прочим, будут присутствовать мои гости, приехавшие издалека. Вы видели вампиров, Гарри?

Гарри энергично помотал головой, чем заслужил еще одну приторную улыбку профессора.

— Тогда обязательно приходите.

Поттер, в конце концов, надеялся, что Снейп выцарапает его из ручонок Слизнорта, поэтому позволил себе напоследок кивнуть профессору ЗОТС. Прежде чем уйти, Гораций поцеловал руку Гермионы.

Рон выглядел донельзя мрачным, смотря профессору вслед.

— Так… О чем мы разговаривали? — наигранно весело сказала Гермиона, обнимая Уизли. Тот чуть оттаял, принимая ласку. Но взгляд у него все равно оставался каким-то чужим.

Гарри ответил ей. Он стал рассказывать про Малфоя, про сцену около Выручай-комнаты, про крестражи… Но не про Снейпа.

Это сейчас совсем не важно.

И не будет важно.

Друзья его не перебивали. Они слушали внимательно, анализируя полученную информацию. По крайней мере, это относилось к Гермионе, которая о чем-то думала. А Рон в это время усердно обнимал ее, становясь краснее с каждой минутой.

Гарри с какой-то завистью наблюдал за ними. Он не может быть с девушкой…. Они его не привлекают. Да взять хотя бы Демельзу, которая в него по уши влюблена. Ну не интересна она ему, и все. А найти кого-то мужского пола.… Это же невозможно. Тем более, здесь, в Хогвартсе.

И Снейп наверняка предпочитает девушек.

Это только Гарри такой ненормальный…

Он будет один.

* * *

Гарри проснулся под громкие трели будильника. Вообще-то, будильник принадлежал Невиллу, но был таким надоедливым, что под него просыпались все. А еще бабушка Лонгботтома зачаровала его так, что тот носился по маленькой спальне на маленьких крыльях и надсадно звенел около уха, уворачиваясь от сонных попыток попасть по нему.

Гарри привычно отмахнулся от железной пищалки, пытаясь разлепить глаза.

Он сел в постели, нащупывая очки. Когда он их нацепил, маленький раздражитель принялся за Рона. Невилл сонно кивнул соседу. Как всегда, первым будили именно Лонгботтома, а потом кого придется. Гарри с улыбкой наблюдал, как друг закрывается подушкой, ворча что-то непечатное про паршивые будильники. Бедняга Рон. Он сдастся минут через пять максимум.

Гарри пошел в ванную, а когда вернулся, Уизли с недовольным видом уже натягивал штаны. Что и требовалось доказать. Зато теперь мучились Симус и Дин.

Гарри невольно смотрел на поджарое тело друга, мускулистый торс и сильные ноги. Но, заметив внимательный взгляд Рона, Поттер тут же перевел глаза на Симуса, который, видимо, из принципа решил не вставать.

Затем мальчик стал спешно одеваться: времени действительно не было. А первой была Трансфигурация. И неплохо бы было поесть перед ней.

Завтрак: пара яиц и тост с джемом. Гарри запил все это апельсиновым соком. Гермиона уже давно поела, и теперь нетерпеливо их дожидалась. Рон наконец-то доел, и они помчались к кабинету Трансфигурации.

— Здравствуйте, студенты, — строгим голосом сказала МакГонагалл, кивая всем собравшимся. На Трансфигурацию прошли только те, у кого было «Выше ожидаемого» и «Превосходно» по СОВ в прошлом году. Рон каким-то чудом наскреб на проходную оценку и теперь с гордостью занимал место между Гарри и Гермионой. Также здесь были Малфой, Забини и Нотт из Слизерина, Эрни Макмиллан и Терри Бут из Хаффлпаффа, Майкл Корнер с еще четырьмя девушками из Рейвенкло.

— Сегодня мы будем изучать превращение неживых предметов в одушевленные, — продолжала профессор. — Для начала возьмите пуговицу из этой банки и попытайтесь превратить ее в жука.

Гермиона подошла к профессорскому столу и взяла три круглых разноцветных пуговицы. Пластмассовый экземпляр, доставшийся Гарри, был темно-зеленого цвета.

— Ваши действия — это сложная вязь движений палочкой и предельная концентрация на желаемом результате, — говорила МакГонагалл, вычерчивая волшебной палочкой резкий зигзаг, заканчивающийся мягкой петлей. — Вот так.

Красная пуговица стала божьей коровкой, которая тут же зашевелила лапками.

— Рисунок, показывающий движение руки, показан на доске, вместе с описанием действий и советами по выполнению задания, — она взмахнула палочкой, и все это появилось. — Приступайте.

Гарри прочитал текст на доске, потом пролистал главу в учебнике, посвященную этой теме, прежде чем приступать к заданию. Большинство учеников уже тренировались, но у них ничего не выходило. Как и у Рона, нетерпеливо машущего палочкой. Гермиона со сжатыми губами пыталась повторить движение рукой, но ничего не получалось. Ее коричневая пуговица совершенно не менялась.

Гриффиндорец наблюдал за ней, прежде чем перехватить ее руку и остановить.

— Гермиона, ты слишком резко делаешь петлю в конце, — сказал он. Та удивленно заморгала. Еще никто из однокурсников ее не поучал.

— Правда? — пробормотала она.

Гарри кивнул, поднимая палочку. Он сконцентрировал все внимание на объекте, представил зеленого майского жука, как тот шевелит усиками, его блестящую зеленую спинку…

И движение: резкий взмах палочки зигзагом и неспешное окончание в форме петли.

Пуговица плавно перетекла в жука, который выглядел как настоящий.

У него получилось! С первого раза.

— Десять баллов Гриффиндору, — сказала довольная МакГонагалл. — Поттер, вы делаете успехи.

— Спасибо, профессор.

Малфой, тренирующийся в другом конце класса, саркастически хмыкнул. У него самого ничего не выходило.

— Гарри, покажи еще раз! — взмолилась Гермиона.

Гриффиндорец прошептал «Finite Incantatem» и опять превратил пуговицу в жука.

Наконец, с шестой попытки у нее получилось. Это был на редкость противный коричневый жук с почему-то рыжими усами.

Под конец занятия получилось у Забини и Корнера. Остальные не справились.

— Хорошо. На дом повторение этого задания, — сказала МакГонагалл. — Все свободны.

Рон чертыхался всю дорогу до кабинета ЗОТС. Гермиона его утешала, говоря, что сегодня просто не его день. А Гарри думал о том, что прогулял вчера очередную вечеринку Слизнорта. Он просто привычно пришел в кабинет Зельеварения, а Снейп столь же привычно заявил, что Поттер может и не надеяться на посещение столь приятных мест как чужие вечеринки. На что Гарри ему ответил, что по горло сыт этими зваными ужинами и что они его не прельщают. Снейп недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал.

Вчера у гриффиндорца опять ничего не получилось… Зато Малфой теперь не падал в обмороки и пытался поставить щит. Вроде, один раз ему это удалось. Но Снейп посчитал это случайностью. Посмотрим…

Входя в кабинет, Гарри почувствовал, что что-то здесь не так. Неприятно кольнуло в сердце, когда он обернулся в сторону профессорского стола.

Рядом со Слизнортом стояли отчаянно жестикулирующий, растрепанный человек и некто в черном дорожном плаще. Большая часть лица незнакомца была закрыта капюшоном, но Гарри ощутил его пристальный взгляд.

Все с интересом разглядывали гостей профессора, только Забини чуть слышно хмыкнул, равнодушно отворачиваясь от них и шепча что-то Малфою в ухо. Тот покосился в сторону Гарри, презрительно усмехаясь.

Наконец, когда все уселись, Слизнорт поднял руку, и шепот смолк. Ученики уставились на профессора ЗОТИ. Тот весь лучился от гордости за хорошо распланированное занятие.

— Итак, дети. Сегодня будет необычный урок, — начал он. — Вы, должно быть, уже заметили моих гостей. Кое-кто даже уже знаком с ними. Так, Блейз?

Слизеринец вздрогнул, когда произнесли его имя. Но поспешно кивнул, при этом с вызовом глядя на Гарри. Тот непонимающе уставился на него.

— Ведь Блейз ходит на все мои вечеринки. В отличие от некоторых, занятых отработками, особ, — подмигнул Поттеру Слизнорт. — Но не будем о грустном. Ведь сегодня с нами мистер Уорпл.

Гораций победно посмотрел на учеников, ожидая их реакции. Ну, хотя бы удивления, что ли…

Воцарилась тишина.

Только Гермиона кивнула растрепанному человеку, стоящему рядом с профессором.

— Мисс Грейнджер, вы знаете, кто он? — зацепился за соломинку Слизнорт.

Та равнодушно пожала плечами.

— Да, я читала его книгу. Она называется «Жизнь среди вампиров».

Послышались восторженные вздохи со стороны Парвати, Лаванды и еще нескольких девочек. Все они смотрели на незнакомца в плаще.

— Да, именно так, — кивнул почти довольный Гораций. — А это его друг Сангвини. Он — вампир.

Теперь и внимание остальных студентов было приковано к тому, кого только что представили. Только Забини и еще парочка слизеринцев скучающе смотрели в сторону.

Слизнорт по-отечески улыбнулся своему бывшему ученику, и мистер Уорпл вышел на на свободное место у доски, чтобы его всем было видно. Он сказал что-то Сангвини, после чего тот последовал за ним.

Гермиона хмыкнула.

— Что? — шепнул ей Рон, Гарри тоже посмотрел на нее.

— Он говорит по-французски. Помните, я ездила на каникулы во Францию? — оба согласно кивнули. — Так вот. Я не ошибаюсь.

Гарри удивленно посмотрел на мистера Уорпла: тот как ни в чем ни бывало расписывал свою серию документальных книг. Его английский был идеальным.

— …и для того, чтобы лучше узнать о жизни вампиров, я отправился на их поиски. Должен сказать, их популяция заметно снизилась за последние десятилетия. Прибавления нет, взрослые вампиры гибнут. Они словно застыли в своем развитии… — задумчиво говорил Уорпл, не обращая внимания на неподвижную фигуру Сангвини рядом. — Я не могу спросить их мнение, не могу поговорить. Но могу наблюдать за их жизнью. Нет… Скорее, существованием.

Лаванда подняла руку. Уорпл жестом разрешил ей говорить.

— Но, сэр… разве они не пьют кровь? — в ее голосе слышалось разочарование.

Гарри чуть слышно хмыкнул. Он все еще чувствовал взгляд незнакомца и не понимал, почему все говорят так, словно того здесь нет.

— Нет, не пьют. Я опасался этого еще до знакомства с ними. Но после… Не знаю, за счет чего они живут. Я выстроил предположительную концепцию в своей второй книге, желающие могут купить ее всего за…

— Сэр, вы говорили, что не можете общаться с вампирами, тогда почему Сангвини слушается вас? Вы ведь обращались к нему, — перебила его Гермиона. Мистер Уорпл залился краской.

— Да, конечно… Я говорю с ним на нашем языке. Он понимает меня, но не отвечает… Иногда он что-то говорит мне, но я не знаю, что. Вот и вчера он…

В это время Сангвини чуть приподнял голову, теперь уже в упор глядя на Гарри. Тот увидел мутные красноватые глаза с вертикальными зрачками на бледном, каком-то ссохшемся лице. Это лицо напомнило ему Волдеморта.

И тут мертвенно бледные губы вампира приоткрылись.

— Оно зовет нас… Приди к нему… Стань им… — прошептал он. Гарри уловил шипящие и свистящие нотки в его голосе и с удивлением узнал змеиный язык.

— Вот видите! — воскликнул Уорпл, но осекся, посмотрев на Поттера.

Тот словно в трансе встал, глядя в глаза Сангвини. И из рта Гарри тоже послышалось неясное шипение.

— О чем ты говоришь? — спросил он.

— О нем… — сказал тот. — Оно ждет… Оно зовет нас…

— Что это такое? — Гарри требовательно спрашивал, а остальные ошеломленно наблюдали, как он, по-звериному пригибаясь, идет к вампиру, и тот чуть склоняется, выражая почтение.

— Ты должен знать… Должен чувствовать… Оно зовет… — упрямо твердил вампир. У Гарри лопнуло терпение.

— Скажи конкретно! — угрожающе прошипел он.

— Мы не можем называть его, оно священно…

— Гарри! — звонко сказал кто-то, Поттер обернулся и увидел встревоженное лицо Гермионы. Рон выглядел чуть ли не хуже ее.

Что-то щелкнуло у него в голове. Он словно пришел в себя, обнаружив, что стоит рядом с вампиром в какой-то нелепой позе и, кажется, протянул к нему руки. Тот склонился в немом почтении.

Гарри чувствовал раздражение, почти злость…

Что происходит?

Все однокурсники с ужасом глядели на них. Только Слизнорт казался немного удивленным, а Уорпл смотрел на него с маниакальным блеском в глазах.

— Гарри Поттер, о чем вы говорили? — спросил этот горе-ученый.

Гарри неопределенно дернул плечом. Он принял обычное положение, разогнулся и пошел к своему месту. Сидевший сзади Дин Томас вздрогнул.

Сангвини же, не дожидаясь Уорпла, направился к выходу. Тот побежал за ним, что-то говоря по-французски. Но вампир делал вид, что не слышит. Почти на самом пороге он обернулся и вновь посмотрел на Гарри, который пытался прийти в себя.

— Время придет… Уже скоро мы обретем былое могущество… Когда оно выберет… — многозначительно проговорил вампир, скрываясь за дверью.

Мальчик не заметил, как снова встал. У него был миллион вопросов к Сангвини, который так быстро ушел.

— Гарри! Я оставил вам подарочную версию моих книг — быстро сказал Уорпл, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Там есть мой адрес. Приходите, если будет нужна консультация или просто дружеский совет.

После этого он пробормотал слова извинений и выбежал следом за вампиром.

В полнейшей тишине Малфой хмыкнул и громко прошептал:

— А ты был прав, Блейз. Вампир пришел только из-за Поттера. Только вот вряд ли это из-за его ослепительной красоты.

Взгляды стали еще напряженнее, а Гарри обернулся к Драко.

— Я так и знал, что ты сохнешь по мне, хорек — сказал он с издевкой. Гермиона истерически засмеялась. — Что ж, теперь не нужны доказательства. Все слышали, что ты сказал.

— Ага, Потти, просто чахну от тоски, — парировал блондин, усмехаясь.

— Вот видишь, Малфой, ты это подтвердил — невозмутимо сказал Гарри. Они переругивались в полнейшей тишине, остальные смотрели на них, а Слизнорт, кажется, не возражал. Возможно, он до сих пор не мог прийти в себя.

— Поттер, ты последний человек на планете, который может меня заинтересовать. Ну, за исключением, может быть, Грейнджер, — раздосадовано ответил Драко. Гарри хмыкнул, почувствовав триумф.

— Но ты допускаешь вероятность, что я могу тебе понравиться, Малфой. Так как насчет твоей ориентации?

Несколько человек хмыкнули. Блондин разозлился.

— Я нормальный, в отличие от некоторых.

— Ах, Драко… Ты просто не знаешь того, что я знаю, — с притворным сожалением покачал головой Гарри.

— И что же?

— Не здесь, хорек, не здесь, — многообещающе подмигнул ему Поттер.

— Раз ты напрашиваешься на приватную беседу, то я не буду сопротивляться. Ты ведь этого хочешь? — высокомерно сказал Малфой.

— О да, хорек. А еще я хочу рассказать кое-что про твоего папочку.

Блондин резко выдохнул. Порозовевшая было кожа снова побледнела. Он все понял. И замолчал.

Гарри тоже не захотел вдаваться в подробности, ведь о его постоянных видениях знали всего несколько человек. И эти люди понимающе кивнули, решив несложную логическую задачу. В том числе и Малфой.

Они оба замолчали. Драко о чем-то думал, глядя на Гарри, а тот вспоминал свой последний кошмар. Точнее видение.

«Он смотрит глазами Волдеморта… И видит склонившегося у его ног Пожирателя. Его лицо закрыто капюшоном, но Темный Лорд чувствует волны страха, исходящие от этого ничтожного человека.

— Как дела у Драко, Люциус? — спросил он своего последователя.

— Я… Я-я не знаю, мой господин… Он говорил, что нашел что-то, но не знает, как это использовать, — заискивающе пробормотал тот.

— Не знает? — переспросил Волдеморт, его голос был чарующе мягок и содержал в себе смертельную опасность. — Как это возможно, Люциус?

— Он нашел что-то вроде исчезательного шкафа, мой Лорд. Но он пока сломан, — доложил Пожиратель, поднимая свои холодные серые глаза на Волдеморта. В них был панический страх.

— Ах, это… Интересно, интересно… — он помолчал, затем чуть кивнул головой в ответ на свои мысли. — Надо позвать Снейпа. Надеюсь, он что-то знает. »

Драко смотрел на Поттера и видел, как у того скривились губы. Гермиона положила руку Гарри на плечо, но он этого словно не чувствовал. Но вот он уже встрепенулся, поворачиваясь к этим двоим, говоря им что-то…

Малфой поймал себя на мысли, что хочет быть на их месте.

Слизнорт слегка покашлял, привлекая внимание.

— Ребята, я думаю, нам не стоит сегодня брать новый материал. Давайте прочитаем главу, посвященную вампирам, в вашем учебнике.

Все с энтузиазмом потянулись к книгам.

Гарри устало потер глаза. Потом опять обернулся.

Ну сколько можно!

Он свирепо глянул на Драко, но тот даже не моргнул. Зато искривил тонкие губы в усмешке, продолжая смотреть на него.

Ладно, ладно…

Прошло полчаса.

Гарри пока выигрывал в их бессловесной перепалке. У него хорошо получалось не моргать, в отличие от Драко, которому это давалось с трудом.

— Занятие окончено, — проговорил Слизнорт, все стали шумно собираться, — Гарри, не забудь забрать у меня подарочный набор книг.

Мальчик вздрогнул.

После того как все ушли, он подошел к профессору. Тот скорее поспешил отдать книги и отвернулся, делая вид, что не видит его.

— Сэр… Можно вас спросить? — осторожно начал Гарри. Слизнорт будто только этого и ждал. Он помотал головой, резко поднимаясь с кресла и выходя из-за стола.

— Но, сэр… Это очень важно… Вы даже не хотите узнать, о чем я хотел спросить?

— Нет, мой мальчик, — быстро сказал Гораций. — Я и так знаю. Найдите кого-нибудь другого для этих разговоров.

Гарри неохотно кивнул, прикидывая, захочет ли Снейп поговорить с ним.

Возможно, захочет.

Все же надо его спросить. Гарри решил сделать это сразу после сегодняшнего урока окклюменции.

Когда Гарри подошел к классу Зельеварения, то увидел, что дверь распахнута настежь. Невероятно.

Он прибавил шагу и быстро зашел внутрь, на ходу вытаскивая палочку. Увиденное в кабинете повергло его в шок.

В профессорском кресле развалился Малфой, его серые глаза были прищурены, а уголок рта чуть дернулся в усмешке.

— Не ожидал, Поттер? — сказал слизеринец, явно наслаждаясь происходящим. Гарри неопределенно пожал плечами. Он медленно вошел, закрывая дверь и запечатывая ее заклинанием. Мальчик еще раз огляделся и убрал палочку.

Нет. Снейпа определенно не было.

— Да успокойся ты, Потти, — откровенно забавлялся Драко. — Профессор предупредил меня, что сегодня будет отсутствовать. У него какие-то дела вне замка.

Гарри сел за ближайшую к выходу парту. Его лицо нахмурилось. Значит, вне замка? Понятно… Волдеморт все же добрался до зельевара.

Иголочки страха пробежались по спине парня. Нет.… Снейп вернется. Он должен. Мальчик постарался выкинуть панические мысли из головы.

— Так, что мы будем делать? — натянуто поинтересовался Гарри.

— Снейп сказал, что мы должны потренироваться в очищении сознания, — ответил слизеринец. — Но, для начала, я хочу знать, на что ты намекал сегодня на ЗОТИ? Ты что-то про меня знаешь?

Гарри посмотрел на Малфоя. Он не собирался тому ничего говорить.

— Конечно, я что-то про тебя знаю. Но я не доверяю тебе, поэтому ничего не скажу.

Драко скривился.

— Поттер, это касается моей семьи! — прошипел он.

— Нет, Малфой. Это касается Волдеморта,— сказал Гарри, наблюдая, как дернулся слизеринец, услышав запретное имя, — и того задания, которое он поручил тебе.

Кожа Драко стала мертвенно бледной, а глаза расширились от ужаса.

— Но… Откуда ты…

— Я же говорил, что моя жизнь гораздо труднее, чем твоя. Так вот, это — один из дополнительных бонусов.

— Ты все знаешь, — пробормотал Драко с изумлением в голосе. Гарри кивнул. — Но, тогда… Зачем вся эта конспирация? Он не хотел, чтобы это было тайной… Тайной даже для… — он осекся, глядя на заинтересовавшегося соперника.

— Продолжай, Малфой, мне будет интересно узнать то, о чем ты думаешь — иронически бросил Гарри.

— Не дождешься, Поттер.

— Тогда приступим к очищению сознания?

— Сейчас, Потти, не спеши… Только ответь: ты знаешь обо всех планах Темного Лорда?

Гарри смотрел в серые глаза блондина. В них была какая-то паническая надежда пополам со страхом.

— Нет, Малфой. Это далеко не легилименция. И это не мыслеслив, — задумчиво проговорил он. — Но кое-какие его планы я знаю.

Драко нахмурился. Как Поттер может видеть Темного Лорда? И почему тот ничего не может с этим поделать…

— Так мы начнем тренироваться? — повторил Гарри, видя, что Драко не знает, что сказать. Блондин кивнул, не отрывая взгляда от пронзительных зеленых глаз.

Гарри спрятал лицо в ладонях, сосредотачиваясь. Он попытался ни о чем не думать. Только мягкая чернота перед глазами… Слегка пульсирующие искры… Темнота.

Без мыслей…

Минута. Две... Три…

— Поттер, — позвал его негромкий голос.

Мальчик открыл глаза. Драко до сих пор смотрел на него. И что такого примечательного он в нем нашел, спрашивается?!

— Малфой. Не отвлекай меня, — сдерживая растущее раздражение, проговорил Гарри. Но тот лишь усмехнулся.

— А то что, Потти?

— А то получишь, хорек.

— Ха! — Малфой положил ногу на ногу, до сих пор сидя в профессорском кресле. Его вид был самый что ни на есть королевский. — Ну, давай, Потти, нападай. Я сегодня добрый.

Гарри чуть было не зарычал от злости.

— Малфой…

— Что, Потти? — он невинно захлопал светлыми ресницами, серые глаза насмешливо блеснули.

— Отвали, а?

— Мне скучно, Потти… Может, ты меня развлечешь? — забавлялся слизеринец. Гарри пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, приходя в себя. Драко всё это время посмеивался.

— Ага, сейчас оркестр на дом выпишу, — саркастически хмыкнул он.

Малфой удивленно моргнул.

— Что это за маггловская поговорка?

— Если я объясню, Малфой, то ты начнешь поносить всю мою родню до седьмого поколения, — начал Гарри, — потом начнешь оскорблять меня и мою мать, а кончится всё тем, что мы наложим друг на друга пару-тройку заклинаний и снова станем врагами. Все просто.

Драко нахмурился так, что между бровей у него появилась маленькая морщинка. Он молчал.

Гарри воспользовался моментом для того, чтобы снова начать тренироваться. Но стоило ему закрыть глаза, как ему опять помешали.

— Поттер… А разве сейчас мы не враги?

Гриффиндорец, не открывая глаз, произнес:

— Сейчас мы вроде как не деремся и вполне спокойно разговариваем, что вполне можно считать переходом на новый уровень наших отношений. Как считаешь?

Снова молчание.

— Возможно, Поттер, возможно… — пробормотал Малфой спустя несколько минут. — Но я ведь так и не ответил на твоё предложение тогда.… Помнишь? Насчет перемирия.

— Помню, конечно, — ответил Гарри.

— Так вот.… Думаю, стоит попробовать, — сказал Драко без выражения в голосе. — Только учти: я не собираюсь дружить с тобой или что-то в таком роде. Ты меня понял?

— Естественно, Малфой, — устало кивнул Поттер. — Мы просто будем сохранять нейтралитет по отношению друг к другу.

— Вынужденный и очень неприятный нейтралитет, — добавил блондин. — Хорошо. Теперь потренируемся, что ли?

Гарри закрыл лицо ладонями, наконец-то расслабляясь.

И провалился в сон.

…Низкий потолок, давящая тишина… Он идет, цепляясь за скользкие от сырости стены. Вокруг ни души.

Он должен сделать что-то… Он должен быть кем-то…

Бессвязные мысли прерывают странные, до боли знакомые звуки.

Плеск воды. Целый поток надвигается на него… Нечем дышать.

Некого позвать на помощь.

Холод окутывает его, тьма становится угрожающей… Легкие заливает вода… Кашель. Отчаянный хриплый кашель…

— Поттер! — это слово пробивается к нему сквозь толщи воды, такой манящей и смертельно холодной… — Поттер, мать твою!

Боль. Боль в спине. И кашель.

Гарри как-то конвульсивно вздрогнул, приходя в себя. Он почувствовал, как по спине его ритмично хлопает чья-то теплая рука, а другая держит его за шею.

— Поттер!

Он открыл глаза, пытаясь сфокусировать зрение. В горле пересохло. Мальчик провел языком по верхнему нёбу и ощутил его сухую шершавость.

Что за?

Рука быстро убралась со спины, вторая точно так же молниеносно исчезла. Гарри еще раз кашлянул, но теперь уже совсем чуть-чуть.

Он прищурился, поправляя съехавшие набок очки. Мальчик полулежал на стуле. В шаге стоял Драко, его пальцы были сцеплены на груди.

— Что произошло? — невнятно поинтересовался Гарри. Малфой поежился, его бледное лицо сейчас никак не вязалось с надменным выражением, которое он на него нацепил.

— Ты стал задыхаться, — с деланным безразличием сказал он. — Почему?

Мальчик оценивающе посмотрел на блондина. Тот его спас. Гарри понял это. Возможно, он подавился или еще что-то... Но факт остается фактом: Малфой помог.

— Мне снился очередной кошмар.… Не знаю, — решился сказать правду Гарри, — эти кошмары… Они наподобие тех видений с Волдемортом. Только эти — бессмысленные.

— Странно, — пробормотал Драко, он явно не ожидал, что Поттер разоткровенничается. — Но они же с чем-то связаны, верно?

Мальчик кивнул. Определенно. Только с чем?

Его задумчивый взгляд наткнулся на часы. О, черт!

— Малфой, ты знаешь, сколько времени?

Тот проследил за взглядом Гарри, его лицо помрачнело.

Без пяти десять.

— Мы не могли просидеть здесь так долго! — удивленно воскликнул он.

Блондин быстро направился к двери. Поттер прошептал контрзаклинание, и они вышли из класса.

Они шли по темному коридору, стараясь не шуметь. В этот момент Гарри пожалел, что не взял с собой мантию-невидимку.

Им не повезло. На следующем повороте послышалось недовольное бормотание. Филч как раз завернул в коридор, чтобы увидеть их растерянные физиономии. Сам он был доволен до крайности.

— Ага! Поттер и Малфой! Не ожидали? — в каждом слове завхоза слышался триумф.

— Нет, мистер Филч, — вздохнул Драко, опуская голову. Гарри промолчал.

— Теперь вас ждет наказание! — голос старика дрожал от предвкушения. Казалось, из всех радостей жизни у него осталась одна: ловить глупых студентов и назначать им взыскания.

— Но, сэр… — робко возразил блондин, Гарри уже начал восхищаться его актерскими способностями. — Мы отбывали наказание у профессора Снейпа. Поэтому мы и…

— Молчать! — приказал Филч, — Хватит пудрить мне мозги! Я знаю, что Снейп покинул замок сегодня днем. Я сам проверял разрешение.

— Именно, сэр. Он приказал нам отбывать наказание в его отсутствие, — голос Драко был приторным.

— И где тогда письменное разрешение профессора Снейпа на ходьбу ночью после отбоя?

Ну, всё. Попались.

Тишина. Слизеринец спешно придумывал объяснение.

— Отработка у вас двоих в Запретном лесу вместе с Хагридом. Завтра в восемь часов вечера. Не опаздывать, — подвел итог Филч. Глаза у него блестели от радости.

И он, весело бурча что-то себе под нос, прошел мимо них.

Гарри посмотрел на блондина. Тот был раздосадован своей неудачей.

— Мог бы и помочь, Поттер.

— Да ладно, Малфой. Не в первый раз. Помнишь, на первом курсе мы тоже отбывали такое наказание?

Тот кивнул, брезгливо дернув плечом.

— Запретный лес…

Гарри хмыкнул:

— Страшно, Малфой?

Драко смерил его надменным взглядом.

— Увидимся на взыскании, Поттер.

И, круто развернувшись, пошел в сторону слизеринских спален.

Гарри чуть улыбнулся, поднимаясь по лестнице.

Снова эти кошмары… Теперь они гораздо реалистичнее. Например, сегодня Поттеру приснилось, как он падает в глубокий колодец, на дне которого плещется черная холодная вода.

Гарри разбудил Рон, который был просто в ужасе от его криков.

«Ты должен сказать Дамблдору!» — воскликнул тот спустя несколько минут, пока мальчик приходил в себя. Гарри задумался.

Так ли он хочет, чтобы старик все узнал? И поможет ли тот, кто сам вечно что-то скрывает и ведет свою независимую линию?

Нет, не хочет. И лучше Гарри доверится Снейпу, который хотя бы не лжет. И зельевар держит все его секреты в тайне. Даже от Волдеморта. И как Снейпу это удается?

— Нет, Рон, — ответил мальчик, — я подожду с этим.

Гарри видел, как друг нахмурился, выражая этим явное несогласие. Но все же он промолчал.

Снейпа не было ни на завтраке, ни на обеде. Мальчик заглушал в себе противоречивые эмоции: одна его часть желала, чтобы он не обращал на это внимания, а большая часть затыкала ей рот, говоря, что ему небезразлично, где сейчас профессор зельеварения, и когда тот вернется, и вернется ли он вообще.

После ужина, на котором опять не было зельевара, Гарри пошел в гриффиндорскую башню. У него было препаршивейшее настроение. И он пытался убедить себя, что это из-за отработки в компании Малфоя.

Тщательно завернувшись в теплый шарф и застегнув черное пальто, Гарри надел шапку. На улице был настоящий мороз. Снега и ветра не наблюдалось, но температура была явно не ноябрьская.

Гермиона и Рон понимающе кивнули ему, когда он выходил из гостиной. Он все им рассказал сегодня на Травологии. Ну, почти все. Умолчал тот факт, что они с Малфоем решили устроить перемирие. И весь их разговор вообще. Зато его друзья знали, что он пойдет сегодня с ним на отработку и всей душой сочувствовали.

Гарри направлялся к хижине Хагрида. Было уже без десяти восемь, когда он подошел к ней, увидев, что лесничий, а с ним и Драко, ждут его вместе с Клыком около входа. В руках полувеликана был громоздкий старый фонарик.

— Привет, Хагрид! — он подошел к своему другу, протягивая руку в знак приветствия. Но тот проигнорировал этот малозначащий жест, сминая Поттера в железных объятиях.

— Гарри! Я так рад тебя видеть… Ты не заходил ко мне с начала сентября, — в голосе лесничего слышались обиженные нотки.

— Хагрид, я… Я был занят. Столько всего навалилось… — оправдывался гриффиндорец.

— Ну, ничего. Ты, главное, меня не забывай, — добродушно проворчал тот. Мальчик несмело улыбнулся.

Его взгляд наткнулся на Драко, стоящего поодаль, всего в двух шагах. При свете фонаря его лицо казалось неестественно бледным.

— Малфой, привет, — поздоровался Гарри.

— Привет, — проворчал слизеринец. У него был донельзя недовольный вид.

Клык тявкнул, привлекая общее внимание. Он перебирал лапами в нетерпении. Под слоем снега показалась мерзлая земля.

— Ну, пошли, что ли, — сказал Хагрид, грузно поворачиваясь в сторону леса. В своей бобровой шубе он казался еще больше, возвышаясь над ними. Малфой поежился в длинном кремовом плаще. Тот был явно не для такой холодной погоды. Но слизеринец отдавал предпочтение моде, нежели теплу и менее щегольской, но более подходящей одежде.

Они все больше углублялись в лес. Вокруг была кромешная темнота. Путь освещал только фонарь.

— Хагрид, куда мы идем? — Поттер первым нарушил молчание. Лесничий незамедлительно ответил:

— К пастбищу фестралов, Гарри.

— Но что нам там понадобилось? — удивленно спросил мальчик. Драко рядом с ним повернул голову.

— Эээ… Видишь ли… — Хагрид покраснел, так, что было видно даже в темноте. — Я хочу пересчитать стадо. Сейчас самое время, ведь ночью они отдыхают, собираясь вместе.

— Зачем пересчитать? Их стало меньше? — переспросил Гарри. Фонарь в руке лесничего дрогнул.

— Хм, — пробормотал тот, прибавляя шаг. Мальчики ускорились, еле поспевая за ним.

— Хагрид?

— Я тебе этого не говорил, — досадливо сказал лесничий. Гриффиндорец усмехнулся, понимая, что оказался прав.

— Они покидают лес, да? — осторожно начал Гарри.

Но полувеликан вдруг остановился, и мальчик чуть не врезался в него.

Хагрид сложил ладони лодочкой и прижал их к лицу, издав прерывающийся пронзительный свист.

Потом смело пошел вперед. Драко поймал взгляд гриффиндорца: зеленые глаза успокаивали его.

Гарри огляделся. Черные лошади со змеиными мордами лежали в центре большой поляны, образуя круг. В его центре обособленно стояла одна, ее белые глаза были открыты и смотрели на пришедших людей. Она бодрствовала, пока остальные спали. Гриффиндорец бегло пересчитал всех: их было шестнадцать.

Хагрид что-то тихонько просвистел, жестом показывая Гарри и Драко оставаться на месте. А сам чуть приблизился к кругу.

Бодрствующая лошадь ответила лесничему, и этот звук был похож на те, которые издавал Хагрид, но был гораздо тише и глуше.

Лесничий что-то сказал в ответ. Тогда у всех спящих лошадей одновременно открылись глаза. Они также синхронно встали.

Полувеликан еще что-то просвистел, и мальчик уловил в его голосе неприкрытое изумление.

Лошади обошли Хагрида и направились к Гарри. Малфой поежился, что-то чувствуя, но ничего не видя. Он рефлекторно пододвинулся ближе к гриффиндорцу, чтобы их руки соприкасались.

— Хагрид, что происходит? — неуверенно сказал Гарри, гладя ближнего к себе фестрала. Остальные подошли еще ближе, тоже ожидая ласки. Поттер помнил, как в прошлом году они с Роном и Гермионой летали на этих странных лошадях в Министерство магии. И тогда фестралы послушались его приказа, совсем не зная его.

— Эмм… Гарри… Я сам не очень-то понял… — промямлил лесничий, не глядя на мальчика. — Они нарушили сон из-за тебя. В первый раз такое вижу…

— Сон?

— Это уклад жизни фестралов, — терпеливо объяснял Хагрид. — Все члены стада связаны друг с другом, они мыслят одинаково. Сон — это незаменимая часть их жизни. Все спят, но поддерживают связь со Стражем — бодрствующей особью. И не в их правилах просыпаться просто так. Они делают это только во время опасности или какого-то важного события.

Хагрид искоса посмотрел на Гарри, который пытался погладить сразу всех лошадей. Те толкались, шелестя кожистыми крыльями.

Драко жался к гриффиндорцу, ощущая мертвенный холод со всех сторон.

— И какое же важное событие на этот раз? — со смешком сказал гриффиндорец, уже предчувствуя ответ лесничего.

— Ты, Гарри. Ты, — ответил тот. — Страж спросила меня…

Жуткий нечеловеческий крик прорезал тишину. И громкие голоса совсем недалеко от них.

— Флоренц… — встревожено пробормотал Хагрид, отворачиваясь от мальчиков. — Гарри… Отведешь Малфоя в замок? Идите по этой тропинке, никуда не сворачивая.

Он кивнул на еле заметную дорожку перед ними, а затем побежал в сторону все нарастающих криков.

— Lumos, — пробормотал Гарри, вынимая палочку из кармана. Затем почувствовал, что Драко рядом с ним вздохнул.

Их до сих пор окружали лошади. В такой компании брюнет чувствовал себя спокойно и как-то умиротворенно.

Слизеринец вцепился в руку Гарри. Он стоял вплотную к мальчику, и тот мог ощутить, как дрожит Драко.

— П-поттер… — его голос казался каким-то неживым. — Пошли отсюда.

— Что-то не так?

— Да. Эти лошади… Они… — Малфоя пробрал новый приступ дрожи.

Гарри пожал плечами. Он был не против компании этих странных созданий. Но время на самом деле уже позднее.

— Хорошо. Только отцепись от меня.

Малфой разжал судорожно сжатые пальцы и чуть отодвинулся от гриффиндорца. Но всего на мгновенье.

— Не могу. Этот холод…

Гарри вздохнул, смиряясь со своей участью.

— Ну, ладно. Идем.

Мальчик попытался обойти стадо, но те замкнули круг вокруг них и шли вместе с ними, словно защищая. Когда Гарри остановился, лошади остановились тоже.

— Поттер, придумай что-нибудь! — взмолился Драко, у него уже стучали зубы от холода.

Гарри как раз и пытался думать, но ледяная рука слизеринца и клацанье над ухом не очень-то способствовали мыслительной деятельности.

Тогда мальчик решил с ними поговорить. Может, они понимают английский?

Он уставился на ближнюю к себе лошадь. Та, не мигая, смотрела на него.

— Хм… — Гарри не знал, как обратиться к ней. Он смотрел в эти молочно белые глаза, змеиную, вытянутую морду… — Не могли бы вы не следовать за мной?

Лошадь, кажется, поняла, отвечая на своем языке. В голове гриффиндорца словно послышалось тиканье, и под этот ритм звучал глухой, смутно знакомый свист. Мальчик не мог понять.… Словно ему передавали информацию на ненастроенной частоте.

Тогда лошадь чуть склонила голову, и ее собратья расступились. Они уходили обратно, ложась на свои места. Но эта осталась.

— Спасибо, — сказал Гарри.

Драко, наконец, нашел в себе силы оторваться от гриффиндорца. С одной стороны он чувствовал могильный холод, исходящий от этих невидимых животных, а с другой — живительное тепло Поттера. Он бесстыдно наслаждался им. Его близостью.

— Пошли, — негромко произнес брюнет, светя палочкой. Но этого света катастрофически не хватало.

Фестрал следила за всеми его манипуляциями, блестя белыми глазами. У Гарри возникла идея.

— Ты не можешь показать нам дорогу к замку? — спросил он у нее. В ответ та чуть приподняла верхнюю губу, обнажая острые зубы. Гарри увидел выпирающие длинные клыки. Мальчик оценил этот жест как усмешку.

Лошадь уверенно пошла вперед.

Поттер следовал за ней, а Драко — следом, не задавая никаких вопросов.

Спустя десяток минут они оказались около хижины Хагрида. Того все еще не было. Прежде чем уйти, фестрал снова что-то просвистел Гарри, затем скрылся за деревьями.

— Поттер… — в полной тишине спросил Малфой. — Почему ты разговаривал с лошадью на змеином языке?

Гриффиндорец удивленно посмотрел на Драко. Тот выглядел ужасно: к бледному лицу и кругам под глазами добавилось какое-то непонятное выражение в глазах. Плащ был испачкан, светлые волосы растрепались.

— На змеином? — переспросил Гарри. — Разве?

— Да… Ты даже не замечаешь перехода на серпентарго? — в голосе слизеринца была усталость.

Они пошли к замку, попутно разговаривая.

— Нет, не замечаю. А что? Должен?

— Да, Поттер. Это врожденная способность, но и в ней есть свои минусы, — рассказывал Драко. Гарри с интересом слушал его. — Мой двоюродный дед умел говорить на нем. Но для этого ему нужно было сосредотачиваться, он ощущал грань между нашим языком и змеиным. Говорят, что чем больше в тебе крови Слизерина, тем лучше ты умеешь говорить на серпентарго.

— Но во мне нет крови Слизерина! — убежденно возразил Гарри. — Я потомок Гриффиндора с одной стороны, а с другой — магглов.

— Кровь — это широкое понятие, Поттер, — глубокомысленно сказал Малфой. — Я не говорю о ней в буквальном смысле. Ты должен быть связан со Слизерином, и чем ближе ты будешь к нему, тем прочнее связь. И тем идеальнее проявятся твои способности.

— Хм… — Гарри нахмурился, пытаясь осмыслить слова слизеринца, — значит, я чем-то связан со Слизерином?

— Именно так, Поттер. Именно так.

Гриффиндорец смотрел в глаза Драко, снова удивляясь.

— А ты не так глуп, как мне казалось, Малфой, — озвучил брюнет свои мысли. Драко чуть усмехнулся, на щеках появился легкий румянец.

— Взаимно, Поттер. Я тоже не думал, что в тебе есть что-то, кроме гордыни и сумасбродства.

— Насчет гордыни я бы поспорил, — улыбнулся Гарри. Они уже зашли в замок и стояли в холле. — Это не то качество, которое можно мне приписать.

— А что же тогда можно, Поттер?

— Ну… — протянул гриффиндорец. — Скорее, гордыня — это просто защитная реакция. Когда на тебя нападают все, кому не лень, у тебя автоматически выработается ответная реакция.

Драко смотрел на него несколько долгих секунд, словно решая что-то для себя.

— Я согласен с тобой. У меня тоже есть такое, — наконец, сказал он.

— Я знаю, Малфой.

— Знаешь? — переспросил слизеринец, прищуриваясь.

— Ну да, — легко ответил Гарри. — Твоя маска холодности и безразличия. За своими безупречными манерами ты прячешь истинные чувства.

Драко вздрогнул: он не ожидал таких слов от гриффиндорца. Такой проницательности.

— Возможно, Поттер, — ответил он. Это была явно не самая лучшая его реплика.

Гриффиндорец улыбнулся еще шире, и Драко утонул в зеленом мерцании его глаз.

— Может, уже пойдем спать? А то опять Филч застукает, — предложил Гарри.

Малфой кивнул. Брюнет нахмурился, не в силах понять выражение его глаз.

— До завтра, — быстро сказал он, отворачиваясь и быстро шагая в сторону гриффиндорской башни.

— До завтра, — ответил слизеринец, когда Гарри скрылся за поворотом.

Гарри не смог скрыть ликующую улыбку, когда увидел за завтраком Снейпа, сидящего на своем месте. Зельевар был слишком бледен, но, в общем-то, никаких перемен в нем заметно не было. Юноша никак не мог перестать смотреть на него, снова и снова прослеживая знакомые черты.

Он уже и не надеялся, что тот поднимет на него глаза, но Северус вдруг оторвал свой взгляд от тарелки с едой, чтобы поймать столь же напряженный — Гарри. Лицо мальчишки озарилось такой радостью, что зельевар даже не смог принять свое обычное мрачное выражение лица. Он лишь чуть приподнял бровь в удивлении, но по лицу Поттера, кроме искреннего ликования, ничего невозможно было прочитать. Интересно, в чем причина?

Снейп перевел глаза на слизеринский стол, пытаясь выкинуть из головы ненужные мысли. За столом все было как всегда. Он отыскал среди своих учеников Малфоя. Тот сосредоточенно о чем-то думал, отправляя в рот крошечные порции каши. Блондин казался таким изможденным…

И зачем, спрашивается, он полез в эти взрослые игры Дамблдора и Волдеморта?

Драко невидяще смотрел перед собой. Затем его взгляд наткнулся на профессора. Северус кивнул ему, Драко чуть наклонил голову, чтобы поприветствовать своего декана.

Сегодня слизеринцу предстоит новый урок окклюменции и задушевный разговор со Снейпом. Как не хочется…

Гарри же, наоборот, нетерпеливо ждал вечера. Сдвоенная Трансфигурация с превращением игольниц в ежей, заклятие немоты на Чарах, обед, Травология, ужин.… И, наконец, дополнительные занятия. Он даже пришел на пятнадцать минут раньше.

Гриффиндорец неуверенно постучал в дверь, не зная, будет ли профессор на месте. Но, вопреки сомнениям, через несколько секунд послышалось недовольное «Да, входите», и мальчик распахнул дверь.

В кресле за столом, на котором высились стопки непроверенных письменных работ, сидел зельевар, и сейчас казалось, что он никогда и не покидал этого места. Он был, как всегда, мрачен, лицо его было похоже на непроницаемую маску.

-Здравствуйте, сэр, — уверенно сказал Гарри, пересекая класс и усаживаясь за парту прямо перед профессором. Лицо Снейпа оказалось так близко к нему, что у мальчика захватило дух. Он скучал по этому взгляду, и даже тяжелый взгляд его не пугал. Кажется, зельевар был оскорблен такой наглостью с его стороны.

Ну и что? Не запрещено же садиться на первую парту перед преподавателем? Нет.

Кажется…

Гарри с каким-то страхом ждал, что Снейп сейчас пройдется по его удивительному появлению на уроке раньше времени. Но тот, видимо, был не в настроении обращать на это внимание.

— Поттер… — недовольно бросил зельевар. — Вы прекратите когда-нибудь разглядывать меня?

Гарри смутился. Он лихорадочно придумывал достойный ответ. И уже успел это сделать, но…

— Не трудитесь. Много думать с непривычки вредно, — хмыкнул Снейп, словно читая его мысли. — Лучше скажите, почему вы и мистер Малфой пропустили вчера занятие?

— Мы были на отработке, сэр. В Запретном лесу вместе с Хагридом.

— Как интересно, — с безразличием в голосе протянул Снейп. — И когда же вы умудрились получить отработку?

— После того, как мы в первый раз занимались без вас. Мы задержались, вот и… — Гарри замялся.

Северус тщательно следил за выражением лица мальчишки. Тот весь сжался.

— Что «и»? — холодно проговорил Снейп.

Гарри вгляделся в черные глаза зельевара, словно пытаясь что-то в них найти. Наконец, он решился.

— Профессор… Можно мне с вами поговорить? После занятия.

Снейп с минуту оценивающе смотрел на Гарри.

— Да, Поттер. Только сначала вы подождете, пока я переговорю с мистером Малфоем, — сказал он наконец.

При упоминании фамилии Драко лицо профессора исказилось. И юноша за эту короткую секунду успел придумать сотни возможных пыток, которым мог подвергнуть Снейпа Темный Лорд за прошедшие два дня.

— О том задании, которое поручил ему Волдеморт, сэр?

В глазах зельевара на миг блеснуло удивление. Потом он нахмурился. Гарри увидел глубокую морщинку между его бровей. Ему захотелось дотронуться до этой бледной, чуть желтоватой кожи, и провести по ней пальцем, разглаживая, успокаивая…

— Определенно, я могу не спрашивать, откуда вам это известно, — саркастически хмыкнул Снейп, возвращая Гарри из его мыслей. — Вы ведь про это хотели поговорить со мной?

— Не только, профессор, не только… — многозначительно сказал гриффиндорец. Нотки в собственном голосе напомнили мальчику Малфоя, поэтому он не сдержал усмешку.

— Хорошо. Только я… — в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, открыли ее. Гарри встретился глазами с Драко и кивнул ему. Снейп продолжил фразу, не отвлекаясь на вошедшего студента. — Только я крайне удивлен, что вы сказали об этом мне, а не директору.

Поттер неопределенно пожал плечами, не собираясь говорить при блондине. Тот с каким-то злым выражением лица смотрел на них со Снейпом.

Снейп будто что-то понял и резко отодвинулся от Гарри. Тот удивленно заморгал. Видимо, они, разговаривая, неосознанно приблизились друг к другу.

— Присаживайтесь, мистер Малфой, — сказал он застывшему у двери слизеринцу. Тот помедлил, но занял место. — Отлично. Сегодня мы проведем более интенсивное занятие, чем обычно. Ведь вы так усердно занимались очищением сознания, сидя на чужих креслах, что, должно быть, горите желанием заняться практикой. Не так ли?

Гарри хмыкнул про себя, отмечая, что лицо блондина осталось непроницаемым.

— Так вот, — продолжил Снейп, — сегодня я начну не с Поттера, а с вас, Драко. Чтобы первый мог лучше подготовиться на эмоциональном уровне. Поскольку у второго с этим проблем нет, то, думаю, все получится.

«Интересно, почему он сразу это не предложил?» — пронеслось в голове у Гарри.

Малфой тем временем встал и вытащил палочку, занимая место напротив зельевара. Он не сказал ни слова с того момента, как вошел.

— Соберитесь, Драко. Сегодня я не собираюсь вас щадить. У вас уже немного получается закрывать сознание, поэтому сделайте это еще раз, — Снейп направил палочку на слизеринца. Тот смело смотрел ему в глаза. — Legilimens!

Гарри видел, как лицо Малфоя искажается, а рука трясется, до боли сжимая палочку.

— Нет… Только не это… — вдруг прошептал блондин. Снейп как-то садистски усмехнулся, не опуская палочку. Его лицо было сосредоточено.

— Нет! — закричал Драко. — Нет!

Гриффиндорец почувствовал мощный всплеск магической энергии и почти увидел, как блондина окутывает щит, похожий на мерцающий кокон.

Северус удовлетворенно хмыкнул. Ноги у слизеринца подкосились, и он упал на колени.

— Можно было так и не переживать, Драко. У меня нет ни малейшего интереса к тому, с чьим именем на губах вы кончаете в душе, — саркастически усмехнулся он. Гарри рассмеялся, по достоинству оценив мрачный юмор Снейпа. Драко зло посмотрел на зельевара.

Потом он встал с пола, проигнорировав протянутую руку, и сел за ближайшую парту, наблюдая за тем, как гриффиндорец идет на его место.

— Теперь с вами, Поттер, — сказал Снейп, — сосредоточьтесь… Legilimens!

«Визжащая хижина… Полнолуние… Трансформация Люпина…

-Беги, Гарри, беги! Я задержу его! — кричит крестный, превращаясь в большого черного пса...

…Амбридж заставляет писать строчки его собственной кровью… Я не должен лгать.… Не должен лгать… Кровь сочится из темных порезов, затягивающихся слишком медленно.

— Покажите мне руку, мистер Поттер, — ее пухлая ладонь сжимает болезненные ранки, но он молчит. Ни звука.

Гарри смотрит в эти выпуклые глаза, на дряблое лицо, противный черный бантик на макушке… И медальон на груди. Она надела его только однажды, тогда, на отработке. Медальон… Так похожий на…»

— Я понял! Понял!

Его собственные крики прорезали тишину. Снейп снял заклинание, смотря на мальчишку. Тот как обычно ударился коленями, не удержав равновесия после окончания заклинания. Драко вцепился в парту так, что побелели костяшки пальцев.

— Что именно вы поняли, Поттер? — холодно спросил зельевар.

Гарри помотал головой, приходя в себя.

— Медальон, — медленно проговорил он. — Медальон, понимаете?

Лицо Северуса было непроницаемо, но потом в глазах отразилось удивление.

— Понимаю, — сказал он. — Думаю, на сегодня хватит. Подождите за дверью, Поттер. Для начала я переговорю с Драко.

Тот как-то криво усмехнулся, глядя на Гарри.

— Пусть он останется, профессор. Он же все знает.

Северус посмотрел на собравшегося было уйти гриффиндорца и жестом велел ему сесть. Затем повернулся к блондину.

— Ну, если вы настаиваете, Драко, то я согласен. Впрочем, конспирация не помешала бы.

— Какая здесь может быть конспирация, профессор, если он все видит? — спросил слизеринец, отвернувшись от Гарри. Тот нахмурился.

— Так вы в курсе видений Поттера, мистер Малфой? — Снейп корпусом развернулся к мальчику, изогнув бровь. — Значит, вы спелись в мое отсутствие.

Драко открыл было рот, чтобы возразить, но зельевар повернулся обратно, продолжая:

— Неважно. Суть вот в чем. Темный Лорд недоволен моим отчетом. Он хочет поговорить с тобой лично, — Драко весь сжался, но Северус невозмутимо продолжил: — Это произойдет на Рождественских каникулах. И к этому моменту ты должен быть готов встретиться с ним, должен освоить окклюменцию. В противном случае я использую заклятие забвения.

— Я знаю, профессор, — безжизненным голосом произнес Малфой.

— Ты ведь еще не понял, как активизировать исчезательный шкаф, да? — скорее утвердительно спросил зельевар.

— Да. Вы правы.

Снейп чуть вздохнул.

— Я не могу помочь тебе. Это твое задание. Моя роль тут же раскроется.

Блондин промолчал, все прекрасно понимая.

— Хорошо, — продолжил Северус, — тогда иди. И упражняйся в очищении сознания.

Драко встал и сделал несколько шагов к двери. На самом пороге он обернулся.

— Профессор, а директор знает обо всем этом?

Снейп кивнул.

— Да. И он тоже хочет узнать, что ты решишь предпринять.

Гарри успел увидеть ожесточенное выражение на лице слизеринца, прежде чем дверь за ним закрылась. Тут же в нее полетели запечатывающее и заглушающее заклинания. Зельевар убрал палочку в карман мантии и повернулся к Гарри.

— Ну-с, Поттер, я вас слушаю.

Мальчик нахмурился, решая, с чего начать.

— Профессор, я… Я хотел спросить вас про вампиров, — Снейп удивленно посмотрел на него. — Почему они разговаривают на змеином языке?

— И что же натолкнуло вас на столь глубокие открытия? — поинтересовался зельевар.

Гарри в подробностях рассказал про урок ЗОТИ. Северус внимательно слушал его. Когда он закончил, посыпались вопросы.

— Так вы говорите, что это священно для них? Может, этот вампир упоминал какие-нибудь его особенности, приметы? — зельевар положил локти на стол, сцепив пальцы.

— Нет, сэр. Я рассказал вам все… Как я связан со всем этим, вы знаете?

Он растерянно смотрел на Снейпа.

— Не знаю, Поттер. Не знаю, — задумчиво пробормотал Северус, глядя на мальчишку. — Пока я постараюсь ответить на ваш вопрос о змеином языке, который используют вампиры.

Гарри кивнул.

— Так вот, — продолжил зельевар. — Существует предание о том, что Салазар Слизерин, известный своими опытами в анимагии, создал вампиров из ядовитых змей, которые в большом количестве населяли Южную Америку. Это был совершенно уникальный вид, обладающий многими качествами, которые позволяли им выживать в самых суровых условиях. Кроме невероятной выносливости они обладали способностью подолгу обходиться без воздуха. Поэтому они могли в течение нескольких минут быть под водой.

— Превращение было закончено, и вампиры больше не имели возможности возвратиться к былой сути. Цель опыта заключалась в создании бессмертного вида, способного обновлять мертвые клетки с помощью крови. Так или иначе, часть змеиных качеств у них осталась: они умеют надолго задерживать дыхание, они выносливы. И, конечно, осталась их ядовитая сущность — и жажда крови.

— Но зачем Слизерину понадобилось создавать вампиров? — воскликнул Гарри. Снейп чуть усмехнулся его недогадливости.

— Он хотел создать армию, Поттер. И они слушали только его. Непонятно только, как Слизерин мог руководить ими. Вселить в них разум, поработить… — зельевар ушел в свои мысли. — Возможно, существует нечто, способное подчинить их.

— Но причем тут я? — перебил его Гарри.

— Не знаю, Поттер. Я подумаю над этим, — устало повторил Снейп. — У вас есть что-то еще?

— Да, сэр, — гриффиндорец замялся. — Я хотел спросить вас насчет медальона. Что вы предпримете?

Северус поморщился, потирая пальцами виски. Голова просто раскалывалась.

— У меня нет четкого плана, Поттер, — медленно проговорил он, не замечая, как переходит на «ты». — Я, знаешь ли, известен, как бывший Пожиратель. И мне не стоит светиться в Министерстве. Тем более пытаться украсть ценную вещь у заместителя Министра.

— И что же теперь делать? — с отчаяньем в голосе воскликнул Гарри.

— Ничего, пока я не выясню всех деталей, — Снейп чуть дернул плечом. Все тело ломило, а на языке был привкус от тонизирующей микстуры. Он влил в себя лошадиную дозу прямо перед его приходом.

— Хорошо, профессор… Спасибо.

Зельевар удивленно посмотрел на гриффиндорца. Он сказал «спасибо»?

— А вы думали, я не знаю это слово, сэр? — усмехнулся Гарри.

— Ну, не то чтобы, Поттер. Я скорее догадывался, — невнятно пробормотал тот, сжимая голову руками. — Думаю, вам пора идти.

Мальчик сделал пару шагов к двери, на ходу распечатывая ее. Потом он остановился и обернулся. Он знал, что Снейп ему откажет. Но попробовать стоило.

— Сэр… Может, вам нужна помощь? — робко проговорил он.

Северус на секунду оторвал ладони от лица, чтобы продемонстрировать маленькому наглецу свирепый взгляд.

— Идите спать, Поттер.

— Но все-таки… — промямлил Гарри, делая шаг к профессору.

— Поттер, убирайтесь, — последовал немедленный ответ.

Юноша вздохнул и покинул кабинет. Ну что ж… Попытка не пытка.

Следующие полторы недели прошли слишком быстро: дни были однообразными, а по ночам теперь вместо кошмаров приходило ощущение пустого пространства, в котором мальчик мог обходиться без кислорода. Гарри все также ходил на занятия, стабильно получая хорошие оценки, смеялся вместе с Роном и Гермионой на ужинах и спешил на дополнительные занятия со Снейпом. Мальчику казалось, что зельевар стал относиться к нему чуточку терпимее. Тот продолжал опускать ядовитые шуточки в его адрес, но Гарри часто ловил на себе задумчивые взгляды. Хотя точно сказать гриффиндорец не мог: каждый раз, когда Поттер оборачивался, он всегда видел только спину профессора и его неизменные черные волосы.

За эти дни произошло лишь два события. Первое и наиболее волнующее — появление Флоренца в рядах учителей. Кентавр был необычайно красив, и Гарри против воли засматривался на него, украдкой лаская взглядом могучие плечи, мускулистую шею и плоский живот, плавно переходящий в тело коня. Дамблдор взял его на должность преподавателя Прорицаний. Теперь Флоренц и Трелони делили курсы между собой. Сивилла не слишком возражала, потому что в прошлом году директор оставил женщину в замке, несмотря на то, что ее предмет был вычеркнут из учебного плана многоуважаемой Амбридж.

И вторая, уже менее интересная новость: Малфой теперь усердно доставал Гарри. Брюнет мог с уверенностью сказать, что это был именно он, но доказательств причастности слизеринца к мелким пакостям, вроде рассыпанного на парте чесоточного порошка или навозной бомбы, не было. С другой стороны, Драко больше не разговаривал с ним на дополнительных занятиях и не язвил на обычных. Он даже не смотрел в его сторону, предпочитая делать вид, что Поттера не существует. Гарри был бы и рад такому положению дел, если бы не эти вечные сюрпризы, поджидающие гриффиндорца на каждом углу. Из-за них мальчик предпочитал обходить все подходящие места для таких проделок. А это оказывались в основном шумные, полные студентов коридоры.

Сегодня была среда последней недели дополнительных занятий по окклюменции. Гарри до сих пор не мог поставить сносный щит против заклинания Снейпа. Зато Малфой хорошо овладел этим искусством, каждый раз закрываясь от зельевара ментальной броней. Профессор теперь применял наиболее изощренные атаки по отношению к нему. А гриффиндорца он гонял до потери пульса, заставляя просматривать самые ужасные воспоминания. Но это, по мнению Гарри, не давало никакого эффекта.

Сейчас мальчик шел на ужин через третий этаж, мимо старых женских туалетов. Этот коридор был пустынным почти всегда, потому что ученики старались обходить его из-за тягостных завываний плаксы Миртл. Сегодня же здесь было на удивление тихо.

Но, когда Гарри поравнялся с одним из туалетов, то он услышал прерывающиеся всхлипы, совсем не похожие на вопли призрака.

Поттер остановился, прислушиваясь. Нет, ему явно не показалось: еще более громкие звуки раздались из-за прикрытой двери.

Мальчик осторожно взялся за ручку и потянул на себя, заглядывая внутрь. К дальней раковине, вцепившись в нее пальцами, склонился слизеринец, его тело содрогалось от еле сдерживаемых рыданий. Гарри узнал бы из тысячи эти светлые, пепельного цвета волосы, спадающие сейчас на лицо.

— Малфой? — негромко окликнул его гриффиндорец. Тот резко обернулся. Серые глаза встретились с зелеными.

Мальчик удивленно рассматривал слизеринца, веки у которого покраснели в контрасте с бледным лицом, а по щекам непрерывно текли слезы.

— П-поттер… — пробормотал Драко. Голос у него был хриплым. — Что ты тут делаешь?

Гарри неопределенно пожал плечами, заходя.

— Я шел мимо и услышал, как ты… — брюнет запнулся на полуслове, глядя на него. Малфой снова повернулся к раковине, с его длинного носа капали слезы.

— Да, Поттер. Как я плачу… — с усилием выдавил он. Гарри приблизился к нему. — Ну и что? Ты не мог просто пройти мимо?

— Нет, не мог… — сказал мальчик, подходя к окну, прямо за склонившимся Драко. Тот ощутимо вздрогнул, чувствуя его присутствие. Поттер смотрел на гнущиеся под напором ветра деревья, белые хлопья снега за пыльным стеклом. — Ты же не мог смотреть, как я задыхаюсь во сне? Нет... Вот и я не могу оставить тебя здесь.

Малфой прерывисто вздохнул, еще сильнее вцепляясь в грязные края раковины. Гарри протянул руку и провел кончиками пальцев по его напряженной спине.

— Ты можешь попросить меня уйти, и я уйду, — продолжил брюнет, убирая ладонь и пытаясь понять, зачем он вообще утешает Драко.

Гарри уже хотел проскользнуть мимо слизеринца к выходу, но тот вдруг резко развернулся к нему. На лице блондина застыло решительное выражение.

— Я не попрошу, — тихо сказал Малфой. — Но мне никто не может помочь.

Поттер молча слушал его.

— Я всего лишь пешка в чужой игре… Они ждут моих действий, а я не знаю, что делать… — говорил блондин словно под гипнозом. — Я не могу сопротивляться им…

— Можешь. Ты можешь вести свою собственную игру, — возразил Гарри. — Обособленную партию.

— Нет, Поттер, — выдавил слизеринец, — я слишком жалок для этого.

Гарри дернул плечом, все это уже начало его раздражать.

— Ну, как хочешь, Малфой, — тот вздрогнул, услышав грубый тон брюнета. — Я не собираюсь записываться в твои няньки. Если ты не веришь в свои силы, тогда никто не сможет убедить тебя в обратном.

Гарри вглядывался в серые глаза, пытаясь убедить себя, что это не сон. Не может быть, чтобы этот напыщенный слизеринский принц проявил слабость. Мальчик словно в трансе протянул руку, стирая соленую слезу с щеки блондина. Нет, это реальность, и тот действительно плачет…

Драко с минуту смотрел на Гарри, а затем вдруг придвинулся к нему, обнимая за плечи.

Гарри дернулся от неожиданности, но потом медленно обнял слизеринца в ответ. От Драко пахло взрослым мужским одеколоном. Чуток приторным.

— Может, я и поверю в свои силы, Поттер… — приглушенно пробормотал блондин. Брюнет почувствовал его жаркое дыхание на своей шее. Это было… Хм… Не так неприятно, как он думал.

Впрочем, никто и не говорил, что Гарри — натурал.

— Именно так. Поверь, — ответил он, убирая руки и пытаясь отодвинуться. Но слизеринец крепко вцепился в него.

— Спасибо, — сказал тот, неловко отстраняясь через несколько секунд. Они все так же близко стояли друг к другу, но Малфой почему-то больше не двигался, смотря в глаза Гарри.

— Не за что, — буркнул Поттер, пытаясь проскользнуть мимо слизеринца. И это у него бы получилось, если бы с другой стороны он не был прижат к стене. Гарри бесцеремонно протиснулся через узкий дверной проем, всем телом прижимаясь к Драко. Тот резко выдохнул, когда Гарри задел бедром его эрекцию.

Брюнет ошеломленно остановился на полпути, все еще чувствуя упирающийся в него член. Щеки Малфоя залила краска смущения, он отвел взгляд.

Поттер вжался в стену, стараясь не касаться Драко, но все равно чувствовал его возбуждение, пока освобождался от близости слизеринца.

Блондин закусил губу.

— Хм… — пробормотал Гарри, отходя как можно дальше к выходу. — А кто-то еще называл себя нормальным.

Драко не ответил.

— Ладно, я пойду, — сказал брюнет и быстро вышел из туалета. Отойдя на несколько шагов, он перевел дух.

Может, Малфой настолько озабочен, что кидается на каждого встречного? Или он выбрал своей жертвой Гарри?

Гриффиндорец вздрогнул, спускаясь по лестнице. В голове, словно кинопленка, проигрывалось это возбуждающее ощущение касающегося его члена.

Он пытался успокоиться всю дорогу до башни, и это, к счастью, ему удалось. И еще он пытался не думать, каково сейчас Драко, чем тот в данный момент занимается.

* * *

«Он стоит в полутьме. Сырость стен давит на него. Перед глазами все становится красным… Нереальным, зыбким. Он хочет дотянуться до чего-то, стать кем-то… Алый огонь застилает глаза, он может только слышать… Слышать громкий всплеск воды, надвигающейся на него из ниоткуда…

Он не дышит, не существует… Ледяное течение охватывает его… Он чувствует, как вода обтекает его тело, стремясь слиться с ним…

Он словно растекается, переставая быть тем, кем был раньше… Плавится… Как горячо…»

— Гарри! Гарри!

«Что это за непонятные раздражающие звуки?»

— Гарри! Проснись! Что происхо… — несколько секунд тишины. — Быстрее, зовите кого-нибудь!

«Ему так хорошо… Не бывает еще лучше… На языке странный соленый привкус… »

— Профессор! — облегченный вздох. — Как хорошо, что вы оказались поблизости… Что с ним? Я заметил на его руках че…

— Я вижу, Уизли. Выйдите все, — низкий напряженный голос, потом затихающий скрип и тишина.

«Он чувствует жжение в горле… И нарастающую боль во всем теле… Мышцы сжались, словно перед прыжком. Он ощущает каждую клеточку. Вода понемногу уходит, заливаясь в легкие… Он не может дышать. Не может…»

— Ну же! Давай! — обеспокоенный, смутно знакомый голос выводит его из забытья. — Дыши!

Гарри чувствует солоноватую жидкость, заливающуюся ему в горло… Она мешает вдохнуть. Он кашляет, ощущая, что наклоняется вперед.

— Ну же!

И из его горла вырывается клокочущий вдох, затем свистящий выдох. Потом еще и еще…

Чьи-то руки бережно опускают его на кровать… Мальчик медленно приоткрывает неожиданно тяжелые веки, пытаясь увидеть своего спасителя.

Черные внимательные глаза, побледневшее лицо, с силой сжатые губы…

Темнота… Обволакивающая обморочная темнота.

Он лежит на чем-то мягком, и ему не хочется двигаться. Гарри слушает людей, разговаривающих рядом с ним.

— Да, директор. Это был очередной припадок из-за его видений о Темном Лорде,— раздраженно проговорил кто-то.

— Северус, ты в этом уверен? — произнес усталый старческий голос.

— Да. И, возможно, это была нацеленная атака, воздействующая на подсознание, — ответил Снейп.

— Не исключено, — пробормотал Дамблдор. — Как он?

— Я дал ему общеукрепляющее и кроветворное. У него лопнули сосуды от нехватки воздуха.

Гарри предпринял нечеловеческое усилие, чтобы открыть глаза. Его ресницы затрепетали, когда он поднял веки. Перед ним все расплывалось.

— Очки… — сказал он, удивляясь своему хриплому голосу. Поттер попытался прокашляться, но ничего не вышло. Он почувствовал металл оправы, холодящий раскрытую ладонь. Гарри надел очки и огляделся.

Он был в Больничном крыле. Рядом сидел обеспокоенный Дамблдор. Чуть поодаль стоял Снейп, но он не смотрел на мальчика, и его лицо было непроницаемо.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо осведомился директор. Гарри попытался улыбнуться, но мышцы лица почему-то не слушались его.

— Хорошо, профессор, — в конце концов, он сумел все же ответить.

Дамблдор сжал его руку, прежде чем спросить.

— Ты что-нибудь помнишь, Гарри? — голос директора выдавал его заинтересованность. Гриффиндорец закрыл глаза. Да, он все помнил… Но не собирался ничего говорить.

— Только нарастающую боль, сэр… И я не мог дышать… — пробормотал мальчик, не открывая глаз. Дамблдор разочарованно выдохнул, поднимаясь со стула.

— Ну что ж. Возможно, ты что-нибудь вспомнишь позже, Гарри. Я надеюсь, что ты расскажешь мне об этом.

Брюнет, наконец, открыл глаза, с честным видом кивая ему.

— Хорошо, — продолжил директор. — Я, пожалуй, пойду. Поправляйся.

Когда дверь за ним закрылась, Гарри повернулся к Снейпу, который все еще сосредоточенно разглядывал иней на стекле.

— Профессор… — обратился к нему мальчик, и тот повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом. Гарри утонул в этих завораживающих черных глазах, забывая, что хотел сказать. У Снейпа дернулся уголок рта. Он также пристально посмотрел на мальчишку.

— Что, Поттер?

— Я… Спасибо, — с чувством сказал Гарри, — вы в очередной раз спасли мою жизнь.

Северус ощутимо вздрогнул, прежде чем собраться с мыслями и ответить:

— Не за что, Поттер. Я выполняю свои прямые обязанности преподавателя, — ответил он.

— Спасение моей чертовой шкуры входит в ваши обязанности, сэр? — возмущенно спросил Гарри. Зельевар безразлично отвернулся к окну.

— Не знаю, что вы имеете в виду под словом «чертова», но, в любом случае, вы не правы. Вы нужны магическому миру, Поттер.

Мальчик попытался подняться на локтях, но упал обратно в кровать с полузадушенным стоном. В груди все сжалось от боли.

Перед глазами плясали разноцветные пятна, и Гарри не сразу заметил, что Снейп сидит на корточках рядом с ним. Тонкие губы сжались.

— Осторожнее, Поттер, — низкий голос немного вибрировал, а в глазах промелькнуло беспокойство. — Мое зелье не всесильно. Такая трансформация без подготовки никому не дается просто так.

Гриффиндорец удивленно смотрел на зельевара. У того снова было каменное лицо.

— Трансформация, сэр?

— Да,— он помолчал. — Вы неосознанно пытались принять анимагическую форму. Это сделать крайне сложно, поэтому вы чуть не убили себя.

Гарри пытался осознать слова Снейпа… Он может стать анимагом?

— Но… Но почему это так происходит? Мой отец… — Северус скривился, но мальчик продолжил, — и его друзья долго тренировались, прежде чем чего-то добиться, а я так сразу… Почему?

Зельевар долго молчал, думая.

— Есть два варианта, Поттер. Либо вы прирожденный анимаг, либо кто-то пытается навязать вам этот дар через подсознание, — он хмыкнул. — Но в вашем случае скорее второе.

— И что же делать? — устало спросил Гарри, закрывая глаза и откидываясь на подушках. — У меня до сих пор не получается использовать окклюменцию. Я безнадежен…

Снейп не ответил. Прошло несколько минут тишины и их дыхания.

— Возможно, здесь можно подойти с другой стороны… — медленно и как-то обреченно сказал он. — Я не уверен, но, может быть, это и сработает.

Гарри широко распахнул глаза и уставился на зельевара. Тот мрачно смотрел в сторону.

— Я… Я не… — гриффиндорец прокашлялся. — Вы предлагаете мне продолжать заниматься с вами?

Снейп раздраженно посмотрел на мальчишку, проклиная свою доброту.

— Да, Поттер. Но вы можете не соглашаться, — с какой-то надеждой добавил он.

Мальчик счастливо улыбнулся, и мастер зелий вздохнул.

— Спасибо, профессор!

— Не стоит. Первое занятие послезавтра в восемь. Не опаздывайте.

Северус встал, в несколько широких шагов преодолевая расстояние до двери. Гарри заворожено следил его движениями.

— Профессор! — окликнул он Снейпа, и тот нехотя повернулся к мальчишке. Поттер смотрел в его глаза. — Вы ведь не сказали обо всем этом Дамблдору, верно?

— Я подумал, что вы сами решите, рассказывать ему или нет, — спокойно ответил зельевар. — И, кажется, я не ошибся.

— Да, вы правы… — кивнул ему Гарри, закрывая глаза. Он услышал, как тихонько прикрывается дверь.

— До свидания, сэр, — пробормотал он в полнейшей тишине. Мальчик еще несколько минут глупо улыбался, глядя в потолок. И под страхом смертной казни он не захотел бы признаваться себе в причинах такого поведения.

Когда Гарри шел к кабинету Зельеварения, у него все болело. Причиной тому была очередная тренировка по квиддичу, навязанная ему Кэти и Демельзой.

«Ты же капитан, Гарри!» — воскликнула Кэти. — «И ты должен тренироваться вместе с нами. Я, конечно, понимаю, что ты занят вечными отработками у Снейпа, но всему есть предел».

«Матч с Хаффлпаффом через две недели», — напомнила ему Демельза, видимо, решив, что Гарри про это забыл. Но он, к сожалению, все помнил.

«Хорошо, следующая тренировка будет завтра в шесть», — вздохнул гриффиндорец, и девушки довольно улыбнулись: они добились своего.

Но сейчас, после тренировки, Гарри так ужасно устал, что прямо валился с ног. Команда в его отсутствие совершенно разучилась играть, и он как заведенный летал по полю, до хрипоты давая советы. Сейчас Гарри больше всего на свете хотел спать. Но Снейп был необходим ему для того, чтобы сон не принес очередной смертоносный кошмар.

Брюнет постучал в дверь и вошел. Зельевар коротко кивнул, не отвлекаясь от помешивания содержимого котла. Мальчик сел за ближайшую парту и опустил голову на скрещенные руки. Глаза сами собой закрылись.

— Поттер! — раздраженный голос у самого уха заставил Гарри вздрогнуть и практически подпрыгнуть на стуле. Профессор хмыкнул. — Вы не могли бы перестать спать в моем кабинете?

Гриффиндорец сонно моргнул.

— Да, сэр, — автоматически ответил он.

Снейп внимательно посмотрел на него, прежде чем снова отойти к котлу, закрыть его крышкой и загасить огонь. Потом он широкими шагами направился прочь из кабинета. Гарри непонимающе хлопал глазами. Уже на выходе мастер Зелий обернулся.

— Собираетесь сидеть здесь, Поттер, или все же последуете за мной? — яд сквозил в каждом слове. Мальчик быстро вскочил и преодолел расстояние между ними.

Сонное состояние гриффиндорца быстро сменилось нервным возбуждением, когда он понял, куда они идут. Это были личные комнаты Снейпа.

Тот прошептал пароль, выводя палочкой знак, чем-то похожий на расходящуюся спираль, и дверь открылась. Гарри вошел в гостиную, снова поражаясь мягкому ковру, расстеленному по всему периметру комнаты.

Поттер широко раскрытыми глазами смотрел на то, как Снейп снимает мантию, оставаясь в черных брюках и рубашке с высоким воротом, как садится прямо на пол, жестом предлагая Гарри последовать его примеру. Гриффиндорец повесил свою мантию на крючок около двери, прежде чем неуклюже расположиться перед профессором, глядя в его непроницаемые глаза. Тот чуть поморщился. Весь его вид выражал недовольство происходящим.

— Поттер… — негромко сказал он. — Я хотел предложить вам иную методику обучения. Это моя задумка, так что есть вероятность, что она не сработает.

Гарри доверчиво улыбнулся, чем заслужил еще один мрачный взгляд.

— Мой метод заключается в осмысленном направлении вашего сознания по нужному пути, — продолжил он. — Но на этот раз моя помощь будет заключаться в закрытии вашего сознания путем создания совместного блока.

— Но, сэр… Разве такое возможно? — пробормотал мальчик, пытаясь осмыслить только что сказанное. Тот медленно кивнул, словно собираясь с силами.

— Думаю, да, Поттер. Но для этого нужен физический контакт, — ровным голосом продолжил он. Гарри сглотнул.

— Физический?

— Не волнуйтесь, Поттер. Я всего лишь коснусь ваших висков. Идите сюда.

Зельевар немного раздвинул ноги, чтобы мальчик мог сесть между ними. Сам он прислонился спиной к дивану. Гриффиндорец подполз к профессору, садясь так, чтобы почти не касаться его. Но этого «почти» было достаточно для неловкости.

Когда прохладные пальцы профессора чуть провели по его щеке, находя виски, у Гарри резче забилось сердце. Теперь мальчик постоянно чувствовал прикасающиеся к нему подушечки пальцев и мог немного успокоиться. Но когда низкий голос Снейпа раздался прямо за ним и, теплое дыхание коснулось его кожи, он вновь занервничал. Кровь прилила к лицу.

— Не волнуйтесь, Поттер, — услышал он низкий, бархатный голос. — Просто успокойтесь и очистите сознание…

Гарри вздохнул, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Пальцы чуть двинулись, поглаживая виски, и мальчик утонул в этом приятном ощущении, против воли расслабляясь.

— Не думайте ни о чем… Сосредоточьтесь на безвременьи. Вокруг нас ничего нет, нет мыслей… — прохладный голос ласкал его слух. Гарри словно уплывал куда-то, его качало на волнах собственных ощущений. Он чувствовал только человека сзади него... Он чувствовал его каждой клеточкой, хотел быть ближе, раствориться в нем…

— Расслабьтесь… — мерно говорил голос.

Мальчик откинулся на спину сидящего сзади человека, ноги сжали его бедра. Он чувствовал, что тот ощущает то же, что и он…

Волны накатывают друг на друга, заставляя дрейфовать в беспамятстве…

Мысли слились в одно целое.

— Ничего нет…

Волны успокаивают терзающиеся нервы, оставляя пустоту…

Ничего, кроме них… Они существуют в ином времени, где нет мыслей…

Гарри потерялся в этом ощущении, в человеке, сидящем позади него, в пальцах, касающихся его, ногах, сильно сжимающих его бедра…

Гарри задохнулся от того, что пальцы со всей силы сдавили виски. Он резко распахнул глаза, и мысли, словно рой пчел, нахлынули на него.

Они сидят вместе со Снейпом. И это к нему он так прижался.

Мужчина сзади него вздрогнул всем телом, и эта дрожь передалась Гарри. Зельевар чуть ослабил захват ног. Потеплевшие пальцы убрались с висков, а затем жесткие ладони уперлись в его спину.

Мальчик чуть отодвинулся от зельевара, чтобы снова его не касаться. Он обернулся назад, встретил взгляд Снейпа и увидел в его глазах отражение своих собственных чувств: невероятную расслабленность и удивление.

У юноши даже не было сил, чтобы говорить. Гарри мог только молчать, боясь разрушить тишину… Боясь спугнуть невероятный покой.

Прошло несколько минут.

— Поттер… — настолько мягкие интонации мальчик слышал в голосе зельевара впервые. — Сейчас я помогал вам очистить сознание. Это была первая и подготовительная часть. Далее пойдет самое сложное: я буду ставить ментальный блок у вас в подсознании. Постарайтесь раскрыться как можно больше.

Гриффиндорец кивнул. На виски снова легли пальцы профессора, и Гарри закрыл глаза.

— Для начала повторим первую часть… Успокойтесь и позвольте мыслям течь независимо от вас…

Мальчик уже был предельно расслаблен, но снова провалиться в беспамятство не получалось.

— Постарайтесь сделать это сами. Примите ведущую роль.

Гарри удивленно раскрыл глаза.

— Значит, я должен руководить вами? — спросил он.

— Примерно так, Поттер. Чувствуйте мое присутствие, старайтесь сосредоточиться на этом ощущении. Вы должны представить нечто нейтральное, успокаивающее. Чтобы вам было удобнее: говорите, что я должен делать.

Мальчик снова закрыл глаза. Следуя какому-то внезапному порыву, он протянул руки, накрывая своими ладонями тонкие пальцы Снейпа.

— Расслабьтесь… — неуверенно начал он, но почувствовал, что зельевар еще больше откидывается на диван, следуя его инструкциям. Гарри никогда еще не чувствовал себя так глупо, задаваясь вопросом, почему ему отвели столь сложную и непонятную роль во всем этом. — Представьте холодные бурлящие волны, накатывающие друг на друга.

Странное ощущение, словно он раздваивается… И становится легче.

Снейп все равно помогает. Гарри сжал его руки.

— Мысли исчезают. Ничего нет… — ровно говорил мальчик, чувствуя, как падает в какую-то черную бездонную пропасть. Все его существо сосредоточилось на этом чужом ощущении. Он понял, что разделяет чувства человека, сидящего сзади, позволяя им руководить собой. Гарри ни на секунду не забыл ни про Снейпа, ни про предыдущую тренировку.

Он ощутил, что объятия сидящего сзади человека становятся сильнее, и услышал его приглушенный голос:

— Теперь я создам ментальный блок внутри вашего сознания. Сосредоточьтесь.

Мальчик хотел что-то сказать или хотя бы кивнуть, но тело словно оцепенело от внутреннего напряжения.

Черная безликая стена выросла словно из ниоткуда. Нет ни света, ни воздуха… Она почти осязаема… Эта мысленная преграда закрыла его, становясь неотделимой частью.

Сердце стучит где-то у горла, отбивая быстрый неровный ритм… Он пульсирует в голове Гарри, и с каждым таким ударом тот возвращается к окружающей его реальности.

Мальчик начал медленно осознавать, что происходит вокруг. Глубокое дыхание Снейпа, руки, сжимающие его, и продолжающая быть перед внутренним взором стена. Гарри открыл глаза, все еще ощущая ее. Чувствуя себя защищенным.

— Получилось? — спросил гриффиндорец, откидываясь назад к профессору. Снейпа будто и не смущал тот факт, что они сидели, обнявшись.

— Да… — мальчик услышал усталый голос зельевара. — Но это искусственно созданный щит, и он не продержится дольше суток. В будущем вы должны будете сами ставить блок без посторонней помощи.

Руки вокруг Гарри разжались, и тот, не дожидаясь слов профессора, сам отполз от него к противоположной стене.

— Я понимаю, сэр.

Снейп прикрыл глаза руками, и мальчик заметил, что тот очень бледен.

— Идите, Поттер. Следующее занятие во вторник в восемь.

— Да, сэр, — ответил мальчик, пытаясь встать. Ноги предательски дрожали.

Слегка пошатываясь, он подошел к двери и оглянулся на Снейпа, который уже сидел на диване. Его глаза были закрыты, веки чуть подрагивали.

— Спокойной ночи, профессор…

Тишина.

Гарри мысленно сосчитал до трех, а потом вышел. Он еле-еле добрался до гриффиндорской башни и заснул прямо в гостиной на диване. И впервые за очень долгое время снов не было.

— Да, брось ты, Гарри! Будет весело! — уговаривал его улыбающийся Рон. Гермиона надежно вцепилась в другую руку юноши, ни на секунду не прекращая тащить того прочь из замка.

Какого черта?

— Рон, Гермиона… — шипящим от негодования голосом сказал Гарри, уже оставив все попытки вырваться, — вы же сказали, что мы просто идем прогуляться! Я и понятия не имел, что…

Он бы ни за что не вышел из теплого замка ради сомнительного удовольствия понаблюдать за матчем Равенкло — Слизерин, да еще и в такую погоду.

— Именно, — перебила его подруга. — Ты последнее время никого, кроме Снейпа, вокруг себя не видишь.

— Что? — хором воскликнули мальчики, уставившись на подругу. Та невозмутимо вскинула подбородок, щеки раскраснелись от мороза.

— Ну да. Отработки, отработки... — усмехнулась она уголками губ. — Бежишь на них с нетерпением, на уроках со Снейпа глаз не сводишь. Думал, я не замечу?

— Гермиона! — полный отвращения голос Рона заставил Гарри вздрогнуть. — Ты в своем уме? Да Гарри не может нравиться этот предатель!

Теперь уже брови девушки поползли вверх. Сам Поттер в шоке приоткрыл рот. Друзья остановились где-то на полдороги к стадиону.

— Так… Ты тоже в курсе ориентации Гарри? — тихо осведомилась она, попутно удостоверившись, что рядом никого нет.

Тот судорожно задышал, глотая холодный воздух.

Рон смущенно улыбнулся, опуская глаза. И он точно бы покраснел, если бы не сильный декабрьский мороз.

— Ну да… Я же не слепой… — промямлил он спустя несколько томительных минут, в течение которых Гермиона буравила его своим фирменным инквизиторским взглядом.

Казалось, самого Гарри здесь никто не замечает. Но поскольку он все еще находился в полнейшем ступоре, то не был против такого развития событий.

Рон и Гермиона продолжили путь, увлекая за собой друга.

— То есть… Ну, ты знаешь, мы живем в одной спальне… — продолжал оправдываться рыжий. — Этого трудно не заметить.

— Понятно, — кивнула девушка. — Значит, теоретически, Гарри мог понравиться профессор Снейп.

Рон поперхнулся и закашлялся, а Гарри при повторном упоминании имени зельевара пришел в себя. Гермиона внимательно смотрела на друга.

— Нет! Нет, Гермиона… — воскликнул он. До стадиона осталось совсем чуть-чуть, и они слышали теперь уже оглушительно громкий рев болельщиков. — Снейп не может мне понравиться… Я…

В голове проносились картинки из вчерашнего дня. То, как профессор пытался помочь. И осознание худого тела, поддерживающего его сзади. От этих воспоминаний как-то неуловимо потеплело в груди. Мальчик не заметил, как улыбнулся.

— Он определенно мог тебе понравиться, — невозмутимо подвела итог подруга, подмечая любые изменения выражения лица Гарри.

— Нет, — еще раз сказал он, и Рон кивнул, с негодованием глядя на подругу, что на нее совершенно не подействовало.

— К чему так категорично? — пожала плечами та. Они уже пробирались по гриффиндорским трибунам к Невиллу: тот занял им места.

— Гермиона… — тихо начал рыжий, но она остановила его движением руки. Гарри вздохнул. Матч вот-вот должен был начаться.

— Я больше ничего не скажу на эту тему, Гарри, — прошептала ему в ухо подруга. — Но я хотела, чтобы ты знал: мне все равно, кого ты любишь. Лишь бы ты был счастлив.

Юноша посмотрел в серьезные глаза Гермионы. Он хотел сказать, что это слишком громко сказано, что он не собирается влюбляться, что он благодарен ей за все… Но в итоге Поттер просто кивнул, позволяя ей прочесть это в ответном взгляде. Она удовлетворенно кивнула.

Гарри с радостью пустил девушку на свое место, чтобы она могла сесть с Роном. Тот выглядел обиженным, но Гермиона быстро помирилась с ним, при этом заговорщицки подмигивая Гарри. Мальчик улыбался ей, пытаясь понять, почему Гермиона решила, что он неравнодушен к Снейпу. У него ничего не получалось. От мыслей, связанных с его чувствами и со Снейпом одновременно, ему стало душно в теплом пальто, а недвусмысленные картинки, возникшие сразу же, заставили его покраснеть и поерзать на деревянной скамейке. Джинсы определенно стали тесными в области паха. Он проклял свою реакцию на упоминание профессора и в очередной раз попытался понять свои чувства к нему.

То, что испытывал к зельевару, было… Нет, не любовью точно. Гарри передернуло, когда он отнес это слово к нему и Снейпу. Это было скорее желанием… Боже, он желал профессора Зельеварения!

Мозг Гарри подкинул своему хозяину новую картинку: вот он впивается в губы Снейпа… Их рты двигаются в унисон все быстрей и быстрей. Словно пожирая друг друга, все больше распаляя страсть. Он хрипло стонет, и его язык скользит внутрь рта мужчины, не встречая там никакого сопротивления. Тот, кажется, приглашает его углубить поцелуй… Пальцы Гарри зарываются в волосы зельевара, притягивая того ближе к себе… Он чувствует на своей спине руки профессора…

— Сегодня состоится второй матч сезона, в котором встретятся команды Слизерина и Равенкло, — послышался мечтательный голос Луны. Гриффиндорец чертыхнулся на свое некстати разыгравшееся воображение и заставил себя не думать об этом, а сосредоточиться на матче. — Два сильных противника…

Раздался оглушительный рев трибун. На поле выходили игроки. Гарри увидел Чжоу, ее черные волосы были стянуты в пучок на затылке. Темные глаза смотрели на мадам Хуч… Мальчик ничего не чувствовал, глядя на нее. Влюбленность в эту девушку казалась давно забытым сном.

Гарри оторвался от созерцания макушки Чжоу, переключая внимание на беловолосого слизеринца. Тот резко вскинул голову, безошибочно находя его глаза. Поттер заморгал от неожиданности. Он бы ни за что не подумал, что с поля можно разглядеть кого-то, сидящего на трибунах. Кого-то определенного.

Драко был бледен как покрывающий стадион снег, под глазами залегли тени. Малфой нехотя отвернулся, когда его позвал капитан команды.

Спустя несколько минут тонкие пальцы обхватили древко метлы, Малфой перекинул через нее ногу и оттолкнулся, взлетая одновременно со всеми. Гарри внимательно следил за его движениями, подмечая все маневры.

Мысли лихорадочно менялись, не допуская появления в них зельевара.

Неужели сцена в туалете и вправду была? Не может быть.

Он не мог в это поверить. Просто не хотел осознавать, что слизеринец возбудился от прикосновений Гарри. Не хотел даже думать об этом.

Но все же думал… И смотрел на Драко.

Мадам Хуч свистнула, игроки заняли свои места. Все приготовились к старту… И в этот момент она выпустила мячи.

Гарри продолжал глядеть на Малфоя. Тот завис недалеко от их трибуны, выискивая снитч. Серые глаза были прищурены.

— Джинни Уизли забила гол. Десять — ноль в пользу Слизерина, — сказала Луна. Она не казалась расстроенной.

Мальчик перевел глаза на сестру Рона. И почему та все время думает, что он пытается ее соблазнить? Больно надо. Знала бы она, что он не любит девочек вообще… И рыжих — в частности. А вот черноволосых…

Гарри осекся на этой мысли, представляя Снейпа и Чжоу.

— Еще десять очков в пользу Слизерина, — скучающим голосом поведала Лавгуд. — Надеюсь, что Чанг скоро поймает снитч.

Три четверти стадиона засмеялись и засвистели. Слизеринцы довольно усмехнулись, дескать, держите карман шире.

Взгляд Гарри все-таки скользнул по преподавательской ложе, отмечая, что зельевар отсутствует. Поттер старался унять внезапное беспокойство, снова глядя на Драко. Тот взлетел выше, непрерывно оглядываясь вокруг.

— Джинни сегодня в ударе… Но, постойте-ка… — Драко резко обернулся к Чжоу. — Я вижу снитч! — радостно воскликнула Луна, несмотря на протестующее шипение стоящей рядом с ней МакГонагалл. Оба ловца взглянули в туда, куда показывала девушка, и рванули к быстро перемещающемуся золотому мячику. Чанг была ближе…

Гарри заворожено глядел, как Малфой пригибается к метле, пытаясь выжать из нее максимальную скорость. Зря… Лучше бы он полетел по другой, более короткой, но не прямой траектории. Чжоу уже тянула пальцы к снитчу, но тот увернулся и полетел еще быстрее. Все затаили дыхание, следя за разворачивающейся сценой.

Драко проскочил под защитником Равенкло, уменьшая расстояние. Теперь он двигался наперерез.

Снитч рванул вниз, заставляя обоих ловцов изогнуться в пике. От громких криков болельщиков закладывало уши… Гарри неотрывно смотрел на уворачивающегося от бладжера Малфоя, который продолжал спускаться вниз. Если мяч не изменит траектории, то этим двоим придется исполнять финт Вронского, который так любил Гарри. И который так не любили остальные ловцы Хогвартса.

Да, мяч выбрал из всех случаев этот, требующий невероятной смелости и мастерства.

И Чжоу, и Малфой никогда не пытались повторить трюк Гарри и Крама, но сегодня почему-то решили сделать это.

Гриффиндорец с ужасом смотрел, как двое игроков на бешеной скорости несутся к земле. И то, что на лицах обоих написана нечеловеческая решимость.

Не надо!

До земли осталось несколько футов, когда снитч резко остановился, метнувшись вправо. Люди так быстро действовать не могли…

Гарри рывком встал, на лице у него было отчаяние. Он все понимал. Надо было резко выходить из пике, подкручивая метлу и быстро метнуться к законной добыче. Снитч после финта всегда летит медленно, позволяя себя поймать…

Но они не успели.

Чжоу дернула метлу вверх, через секунду с громким криком врезаясь в землю. Через пару мгновений с немного более успешным результатом рядом с ней повалился Драко. Тот, по крайней мере, чуть выровнял метлу, прежде чем упасть. Все стихло…

В гробовой тишине слышались лишь стоны.

Гарри быстрее всех пришел в себя.

— Пропустите! — кричал он, пытаясь пройти через толпу к выходу. Все оцепенели в ужасе.

С другой стороны поля послышались громкие голоса. Преподаватели тоже спускались к раненым.

Только бы не мертвым…

В следующий миг все словно очнулись. Игроки направили свои метла к пострадавшим.

Гарри перескакивал через три ступеньки, спускаясь по лестнице. За спиной слышались торопливые шаги. Остальные гриффиндорцы тоже спешили помочь. Потом он побежал к полю.

Команды обступили их… Преподаватели уже направлялись сюда. Мальчик протиснулся между двумя игроками.

Увиденное повергло его в шок. Тело Чжоу Чанг, лежащее на снегу, в ореоле крови… Изломанные ноги и руки, рот, приоткрывшийся в страшном беззвучном крике…

Она жива?

Слева раздался стон. Гарри обернулся на Драко. Тот был в немного лучшем состоянии… Хотя он был в сознании. Пока.

Джинни Уизли склонилась над Малфоем и взяла за руку. Гриффиндорец с удивлением увидел слезы в ее глазах.

— Отойдите все! — громкий голос директора заставил всех вздрогнуть. Тот не сумел скрыть ужас, застыв на секунду, но потом деловито поднял палочку, произнося диагностирующее заклинание.

Все было очень плохо.

— Быстрее! Позовите профессора Снейпа и мадам Помфри, — сказал Дамблдор.

Гарри, не раздумывая, побежал в замок. За ним следовал еще кто-то. Это была Гермиона.

— Я в Больничное крыло, — быстро сказала она. Поттер кивнул, сворачивая в сторону подземелий. Только бы зельевар был у себя…

Гриффиндорец подбежал к его личным комнатам и начал со всей силы колотить в дверь. Открывать не спешили.

Наконец, спустя пару минут, дверь резко распахнулась, и Гарри увидел заспанного и усталого Снейпа. Поверх пижамы была накинута мантия.

Его лицо было разъяренным, и он уже было открыл рот, чтобы высказать Поттеру все, что он о нем думает, но… Увидел панику и ужас в расширенных зеленых глазах. Это было так неправильно, так непривычно, что у мужчины похолодело в груди. Что же такое случилось, что заставило бесстрашного гриффиндорца запаниковать?

— Что? — спросил Снейп хрипло. Остаток фразы застрял в горле.

— Быстрее… Берите зелья… На матче… Разбились… — говорил Гарри между выдохами.

Снейп заметался, собирая необходимое. Все не уместилось, даже, несмотря на уменьшающие чары.

— Поттер, иди сюда, — сказал Северус. Гарри сократил расстояние между ними. — Возьми это.

Мальчик запихал многочисленные бутылочки в карманы мантии. Он обернулся на зельевара. Тот трансфигурировал пижаму в теплый костюм, домашние тапочки — в меховые сапоги, надел черную кожаную шапку и мантию. Гарри удивился про себя, впервые увидев Снейпа в головном уборе.

— Пошли, — он пропустил гриффиндорца вперед, но потом они вместе побежали по коридору.

Они чудом протиснулись сквозь гомонящую толпу. Помфри склонилась над девочкой. Чжоу по-прежнему была без сознания. Драко что-то шептал в бреду. Гарри заметил, что Джинни куда-то исчезла.

— Отойдите, Поппи, — раздраженно сказал Северус, расталкивая бесполезных наблюдателей. — Почему никто не трансфигурировал кровати? Хоть они и в одежде, им дьявольски холодно. Поттер, давайте сюда зелья.

Гарри вытряхнул содержимое карманов рядом с остальными баночками прямо на появившуюся постель, на которую осторожно левитировали Чжоу. То же самое проделали и с Малфоем.

Снейп метался между Драко и Чанг, пытаясь выбрать, что ему больше не нравится: смерть от невыполнения Непреложного обета или гибель девочки.

За всеми его действиями наблюдали преподаватели, застывшая как истукан Помфри, ученики, даже директор, казалось, был ошеломлен тем, что случилось… Единственным, кто не смотрел на него в полнейшем ужасе и выражал готовность к действиям, был Гарри.

— Директор, уведите отсюда всех, кроме Поттера, — Гарри посмотрел на колдующего около Чжоу зельевара. — Поттер. Дай Драко вот эти три зелья. Сначала в красной бутылке, потом это, в продолговатой, затем то, что в серой.

Гриффиндорец кивнул. Он взял их и сел к Драко.

Мерлин… Краше в гроб кладут…

Фиксирующие гипсовые повязки, наложенные Помфри на переломы, явно не шли Малфою. Впрочем, также как и зеленоватый оттенок лица.

Гарри осторожно приподнял голову слизеринца, поднося к губам горлышко. Тот что-то очень тихо говорил, понять было невозможно. Мальчик приблизил лицо к блондину, пытаясь расслышать… У него это получилось. Гриффиндорец застыл, не в силах поверить.

Драко звал его, повторяя: «Гарри, Гарри, Гарри…» без перерыва.

— Я здесь, — шепнул он хрипло в ухо слизеринцу. — Здесь.

Тот замолчал, ресницы чуть задрожали.

— Нет. Не открывай глаза. Тебе очень плохо, — говорил мальчик, пытаясь сохранять спокойствие в голосе.— Ты выпей для начала зелье.

Драко послушно приоткрыл сиреневатые губы, глотая обжигающую жидкость. Кровеостанавливающее…

— Теперь это. Ну же…

Малфой пил рывками, то и дело останавливаясь. Это зелье было таким вязким. Кроветворное…

— Ну и последнее.

Это было самое ужасное на вкус зелье… И его было так много... Костерост.

Драко стал дышать чуть более глубоко, а зеленоватый цвет лица уступил место мертвенной бледности. Сломанные ребра, нога и рука медленно срастались, не оставляя сил на попытки говорить. Гарри облегченно вздохнул: теперь блондин точно не умрет.

Гриффиндорец обернулся к Снейпу, попутно отмечая, что вокруг них никого не осталось, кроме вездесущего директора и упрямой Помфри. Она пыталась помочь зельевару, но тот отмахивался от нее, как от надоедливой мухи. Мальчик подошел к нему.

Бедная Чжоу… Она казалась мумией в многочисленных бинтах, фиксирующих повреждения. Первую помощь ей уже оказали, но она так и осталась без сознания. Тут требовалась срочная госпитализация. Гарри отстраненно подумал, как образом Снейп смог наложить гипс под одеждой. Впрочем, магия была способна и не на такое.

— Поттер, пожалуйста, не отходите от мистера Малфоя. Профессор Флитвик сейчас вызывает бригаду Мунго. Я отправлю мисс Чанг в госпиталь, — сказал профессор. Директор кивнул.

— Да, Гарри. Мы сделали все, что могли. К сожалению, этого недостаточно при таких травмах… — вздохнул директор. — Но пока она жива.

Гриффиндорец зябко передернул плечами, стараясь не смотреть больше на Чжоу. Он перевел глаза на Снейпа. Гарри на секунду утонул в этих черных, расширенных от усталости, зрачках, затем зельевар отвернулся, снова взмахивая палочкой.

Мальчик вернулся к Драко, садясь на краешек кровати. Слизеринец заснул, дыхание его было мерным и глубоким.

Ну почему это так происходит? Почему они решились на этот финт? Они же знали, что он смертельно опасен, что считается одним из труднейших. Зачем?

Гарри смотрел, как группа целителей Мунго направляется к ним, как они левитируют Чжоу вместе с кроватью, как Снейп не позволяет им забрать и Драко, говоря, что справится сам…

Они уходят, а зельевар переносит Малфоя в Больничное крыло. Гарри остается на поле. Он не хочет уходить в замок, хотя уже не чувствует щёк и носа. Ноги кажутся ватными.

Им завладело какое-то странное оцепенение… Или пустота после всего пережитого.

Кто-то трогает его за руки, пытаясь сдвинуть с места.

— Гарри! Пойдем! — обеспокоенные голоса друзей слышатся глухо, словно из-под воды.

Но он подчиняется…

Ему не становится лучше и в замке, хотя по холодным щекам текут слезы, а любопытные студенты лезут с бессмысленными расспросами.

Гарри не мог уснуть этой ночью. Стоило ему закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялась картины с изломанным телом Чжоу и обескровленным лицом Драко. Поттер молил всех возможных богов, чтобы с ними все было хорошо.

Соседи по комнате уже давно спали, но у самого гриффиндорца не было сна ни в одном глазу. Мальчик перевернулся на другой бок, а затем резко сел на кровати.

Лучше уж погулять по замку, чем мучиться от бессонницы.

Гарри потянулся к одежде, стараясь никого не разбудить. Он тихонько достал мантию-невидимку из тумбочки и накинул ее поверх свитера с джинсами. Столь же бесшумно он выскользнул из спальни. Эти меры предосторожности были явно напрасными, потому что однокурсники крепко спали, но гриффиндорец привык действовать так, как подсказывало внутреннее чутье.

Темные коридоры замка на этот раз казались ему мрачными, что соответствовало подавленному настроению Гарри. Мальчик настолько запутался, что мысли в голове кружились рваными строчками, не заканчиваясь и не принося ответов на бесконечные вопросы. Он устал. Жизнь казалась такой непоследовательной… И чего-то в ней явно не хватало.

Поттер, надежно спрятанный под мантией-невидимкой, быстро шагал, не боясь, что на него могут наткнуться. Он вообще не думал ни о чем, когда почти бежал от тоски. Спустя несколько десятков минут Гарри удивленно моргнул, останавливаясь. Впереди был тупик, а единственная дверь вела в Больничное крыло. Ну что ж… Он не шел сюда специально, но и уйти просто так не мог.

— Alohomora, — прошептал юноша, направив палочку на замочную скважину. Послышался щелчок, дверь чуть скрипнула, открываясь.

Он зашел внутрь, прикрыв ее за собой. Здесь было все так, как и в прошлый раз, когда сам Гарри умудрился попасть в медпункт после неудачной трансформации…

Вот и нашлась еще одна причина, по которой у него было плохое настроение: вся эта чертовщина с анимагией, окклюменцией и со Снейпом.

Какая параллель получилась… Гарри невесело хмыкнул, проходя мимо пустых больничных кроватей к той, на которой когда-то лежал он сам, а теперь его место занял Малфой.

Драко Малфой, заносчивый слизеринский принц, его вечный враг и сын Пожирателя Смерти. Вот и все, что Поттер знал. Если не считать его безупречных манер и предположительной анимагической формы в виде тощего хорька.

Гарри чуть улыбался, когда подошел к постели Драко. Лунный свет от окна выхватил бледное лицо слизеринца и разметавшиеся по подушке светлые волосы. Мальчик проследил взглядом четную линию подбородка, изгиб шеи, часть груди и сильные руки, лежащие поверх одеяла. Он дышал глубоко, но ресницы подрагивали… Словно не спал.

— Драко? — тихо спросил Гарри, внимательно рассматривая лицо Малфоя. Он и сам до конца не понял, почему назвал ненавистного врага по имени. Впрочем, для того они и нужны, эти самые враги, чтобы вводить в заблуждение.

Серые глаза резко и неверяще распахнулись. Взгляд быстро шарил в пустоте, но ничего не находил. Через пару секунд блондин тяжело вздохнул, успокаиваясь. Гарри стащил мантию, заставив Малфоя вздрогнуть и уставиться на него.

— Поттер… — возмущенно прошипел Драко. — Ты в курсе, что пугать больных вредно?

Брюнет широко усмехнулся, садясь на соседнюю пустующую кровать. Он свернул мантию и положил ее на колени.

— Привет, — сказал Гарри и в упор посмотрел на давешнего врага, тот поежился. — Так ты не против того, что я пришел?

Драко хмыкнул.

— Ну, я, как бы сказать, не в восторге… Сам понимаешь, — нехотя ответил он.

— Да ну? — издевательски переспросил Гарри, приподнимая одну бровь. Неудачная пародия на коронный снейповский жест.

— А что такого, Поттер? — прошептал Малфой. — Я должен был описаться от радости из-за того, что ты навестил меня и назвал по имени?

Гарри ухмыльнулся еще шире, заставив Драко нахмуриться. Гриффиндорец метнул заглушающее заклинание в сторону комнаты Помфри, прежде чем громко ответить на неуверенно прозвучавший вопрос.

— Я всего лишь поддержал твое предложение, — парировал мальчик.

— Какое еще? — Малфой был явно раздражен.

— Ну… — Гарри сделал вид, что задумался. — То, что ты назвал меня по имени первым.

— Тебе приснилось, Поттер.

— А точнее ты звал меня по имени. И очень долго… — он продолжал усмехаться, заметив, как это действует на слизеринца. — То-то малышка Джинни сбежала от тебя.

Драко сжал кулаки так, что они побелели. Гарри зачарованно уставился на игру мышц на руках Малфоя.

— Ты чего такой злой, Поттер? — нарочито спокойно спросил он. — У тебя что-то случилось?

— У меня? Случилось? — Гарри был просто взбешен этим невинным вопросом. И его понесло. — Да что у меня может случиться, мистер слизеринский Принц? Что? Только, возможно, пара сотен Пожирателей Смерти, пришедших по мою душу вкупе со своим обожаемым Волдемортом, и чертова назревающая война со мной во главе.

Драко смотрел на него, будто увидел впервые. Он казался ошеломленным… Ну да. Наверное, думал, что Золотой мальчик прячет ангельские крылья под мантией. Гарри продолжал, ничего не замечая:

— … сказки о вампирах с моей возможной ролью, вечные недоговорки Дамблдора, проникновения в мою голову, опасные трансформации, да и, вообще, возможность моей смерти… — Гарри перевел дух, запоздало понимая, что наговорил лишнего. — В общем, совершенно ничего не случилось.

— П-поттер… — начал говорить Малфой. Брюнет перевел на него взгляд и увидел в серых глазах нечто, похожее на восхищение. — Но ведь ты не один. Тебе помогают разобраться со всем этим.

— Помогают, — саркастически хмыкнул Гарри, — ну да… Каждый по мере сил. Хотя… Есть один человек, который действительно это делает.

— И кто он? — быстро спросил Драко.

— Не твое дело, Малфой, — раздраженно ответил Гарри и с издевкой добавил: — Надеюсь, ты понимаешь, что это не ты.

— Конечно, Поттер. Я не могу удостоиться такой чести, — в ответной реплике слизеринца сквозила горечь. Но Гарри предпочел этого не заметить. — Зачем ты вообще пришел сюда? Хотел оскорбить? Не могу не признать, у тебя это очень хорошо получилось. Я даже не смог послать тебя, поскольку должен лежать здесь.

— Хм… — Гарри не знал, что сказать. Ему стало стыдно.

Драко закрыл глаза, всем своим видом показывая, что не хочет больше ничего видеть и слышать. Прошло несколько секунд напряженной тишины, во время которых Гарри смотрел на Малфоя. Тот явно чувствовал это, но пытался придать лицу спокойное выражение. Только губы чуть подрагивали, выдавая его.

— Я и не знаю, зачем пришел… — задумчиво проговорил Гарри. — Я просто гулял, а потом… — секундное молчание. — Не знаю.

Драко снова посмотрел на него, но по глазам ничего невозможно было понять.

— Я пойду… — сказал гриффиндорец, поднимаясь. — Спокойной ночи.

Гарри решил надеть мантию в коридоре, а до этого взял ее свободной от палочки рукой. Он уже почти дошел до выхода, как послышалось тихое «спокойной ночи» в ответ. Мальчик вздрогнул от неожиданности, но уговорил себя не оборачиваться.

Возможно, показалось. Он прикрыл за собой дверь...

— Expelliarmus! — звонкий девчоночий голос. Гарри поднял глаза на нападавшего, когда палочка вылетела из его руки. Кто бы мог подумать: Джинни.

Ее темные карие глаза были полны ярости.

— Привет! — осторожно сказал юноша, лихорадочно пытаясь припомнить, когда это он переходил ей дорогу. В голову ничего не приходило.

— Petrificus Totalus! — выкрикнула рыжая, но Гарри второй раз на эту удочку не попался, быстро увернувшись от заклинания.

— Да что такое, Джинни? — нервно спросил он, внимательно наблюдая за всеми действиями слизеринки. Та зло взглянула на него, не опуская свою палочку.

— Не прикидывайся, Га-арри… — насмешливо протянула она — Я, конечно, удивилась тому, что ты лижешься с моим братом, но отбирать у меня Драко! Это уже слишком.

— Что? — ошеломленно переспросил Поттер. Зеленые глаза широко распахнулись.

— То, что слышал, — бросила слизеринка, поигрывая палочкой. — Не смей приближаться к нему.

До Гарри стало понемногу доходить… И по мере этого понимания на его лице расплывалась глупая и недобрая ухмылка.

— Во-первых, я не лижусь с Роном, Джинни. А во-вторых… Давай лучше спросим мнение Малфоя, чем говорить за его спиной, — холодно сказал Гарри, поводя рукой в сторону двери.

— А что же вы сейчас делали там? — зло спросила Уизли.

— Разговаривали, — честно ответил Гарри.

— Ага, — хмыкнула та, — как и много раз в кабинете Снейпа и там же, но уже без зельевара.

Гарри заморгал, не понимая. Но затем до него дошло, а еще он понял, как Джинни сумела найти их сейчас. И куда делась потерянная Карта Мародеров. Теперь понятно куда.

— Я не буду спрашивать, откуда ты все это знаешь, — Гарри вроде бы пытался говорить спокойно, но Джинни вздрогнула, услышав вибрацию в его голосе. Зеленые глаза словно замораживали. Эти глаза… Они были похожи на змеиные. — Но, повторюсь: не стоит обсуждать человека за его спиной.

С этими словами он повернулся к двери.

— Ну же, Джинни. Отдай мне палочку, и я отопру дверь.

— Не дождешься, — прошипела Джинни. — Alohomora!

Они вошли внутрь. Гарри девочка держала под прицелом, и это ужасно раздражало. Рыжая отвлеклась на секунду, чтобы наложить недавно слетевшее оглушающее заклинание. Вот черт! А он так надеялся, что их застукают.

— Что случилось? — послышался встревоженный голос Малфоя. Сам блондин выглядел плохо, руки обессилено лежали на смятом одеяле. — Я слышал вас.

Он что? Хотел встать?

— Драко… — тихо прошептала слизеринка, они с Гарри подошли ближе к нему.

Тот чуть скривился.

— Ты слышал то, о чем мы говорили? — спросил Поттер. Злость все еще клокотала в нем, и он почему-то еле-еле ее сдерживал. Гарри вообще не любил злиться, да это и не в его характере… Но почему, черт возьми, он сейчас это делает?!

— Нет, — ответил Малфой, игнорируя Уизли. Он понял, что она безразлична ему, еще тогда, на балу у Слизнорта. Драко ничего не чувствовал, находясь рядом с ней.

— Хорошо. Джинни… Ты сама хочешь рассказать? — поинтересовался Гарри ровным голосом. Та отчаянно замотала головой, краснея. Хоть какая-то нормальная реакция. — Ладно. Тогда это сделаю я.

Драко смотрел на Гарри, ожидая продолжения.

— Ну… В общем… — он собирался с силами, чтобы сразу все выложить. — Джинни влюблена в тебя и считает, что я отбираю тебя у нее.

У Малфоя приоткрылся рот. Лицо Джинни приобрело свекольный оттенок.

— И… Пожалуйста, скажи ей, что это не так! Скажи, что между нами ничего нет, и что ты терпеть меня не можешь. Скажи! — почти взмолился Поттер, отчаянно желая, чтобы вся эта нелепая ситуация разрешилась.

Драко, вопреки ожиданиям, промолчал. Бледные щеки окрасились легким румянцем.

— Ну же! Давай! Она не отдает мне палочку… — Гарри непонимающе смотрел на слизеринца. У того чуть искривились губы, когда он снова посмотрел на Поттера. И Гарри вдруг расхотелось, чтобы тот говорил. Но было уже поздно.

— Ну… Да, может быть, между нами ничего нет. Но эта фраза ничего не значит для нас в отдельности, — медленно подбирал слова Малфой. — Что же касается ненависти. Нет, я не ненавижу тебя. Точнее ненавижу, но не так, как раньше.

Гарри пытался проанализировать завуалированные намеки Драко, когда Джинни выпалила:

— Ты любишь меня?

Тот покачал головой, все еще оценивающе глядя на Поттера, до которого, вроде бы, ничего не дошло. И слава Мерлину…

Рыжая прерывисто вздохнула.

— Но… Но… Я тебе хотя бы нравлюсь?

Блондин перевел на нее взгляд. Он решил поставить все точки над «i».

— Нет, Уизли. Ты не в моем вкусе. Мне нравятся… — он замялся, не желая продолжать. Но Джинни все поняла и кивнула в сторону гриффиндорца.

— Такие как Гарри, да? Не просто же так ты повторял его имя?

Драко молчал, все больше заливаясь краской. А Поттер наконец-то понял. И то, что он понял, ему не понравилось.

Поттер повернулся к девушке, протягивая руку.

— Отдай мою палочку, Джинни.

Та резко повернулась и ткнула острым концом своей палочки ему в грудь. Лицо было перекошено ревностью.

— Ты заплатишь… — прошипела она. — Stuperfy!

Гарри швырнуло через всю комнату, он больно ударился о стену, съезжая по ней на пол.

Сквозь пелену, застилающую слезящиеся глаза, сквозь нарастающие волны ярости мальчик слышал гневные слова Драко, шумную возню и стон. Видимо, Малфой снова попытался встать. Гарри сел на полу, потом поднялся, опираясь на ближайшую кровать.

— Incarcero! — крикнула Джинни.

Но он резко метнулся влево, пропуская луч заклинания. Боль от столкновения со стеной уже почти прошла, уступая место ярости. Все перед ним приобрело красно-бордовые тона. И было одно желание: причинить как можно более сильные страдания в ответ. Это не должно остаться безнаказанным.

Мальчик в упор посмотрел на Джинни, и та сдавленно охнула, встретив его взгляд и увидев в зеленых глазах красные проблески.

— Ты поплатишься… — прошипел он, машинально отмечая свистящие и шипящие нотки в своем голосе. — Crucio!

Это беспалочковое заклинание, сказанное на змеином языке, привело к совершенно иному эффекту: Джинни побледнела, оседая на пол. Зато Гарри начал чувствовать себя невероятно сильным… Словно его наполняли чем-то… Он не мог остановить это, наслаждаясь.

— Finite Incantatem! — воскликнул кто-то.

Мальчик повернулся на звук. И увидел смертельно испуганного Драко с палочкой Джинни в руках, который что-то говорил ему, но Гарри не слышал.

Драко. Джинни.

Поттер помотал головой, пытаясь прийти в себя. Алая пелена становилась все насыщенней, застилая окружающее пространство.

Что происходит? Что он делает?

Эти бессмысленные вопросы отдавались в голове ударами гонга, обрывки темных нечетких картинок размывали его мысли. Гарри отчаянно закричал: невыносимая боль, казалось, разрывала его на части.

Как же больно…

До ужаса, сковывающего легкие. До содрогания в теле… До хрипоты… Мир сузился до пульсации его сердца. Остальное стало сплошным маревом боли.

Безобидное эхо перекрывало все мысли, завладевало чувствами, становилось основой неизведанного и такого чужого тела, очертания которого уже проявлялись… Размытый и черный сгусток боли — вот чем он был сейчас, но постепенно становился кем-то иным, растягивая темноту.

Через пару томительных минут боль стихла, все стало ярким и четким.

Юноша обнаружил, что не может закрыть глаза.

Гарри сделал глубокий вдох, и внезапно на него нахлынули запахи, делившиеся на тысячи отдельных, лишь некоторые из которых он мог опознать… И эти раздражающие звуки: громкие, дробящие слух голоса…

На пределе.

Он не выдержал и закричал. Из его чуть приоткрытого рта раздался какой-то свистящий рассерженный звук. Голоса смолкли, осталось лишь шумное дыхание. Гарри попытался пошевелиться, но обнаружил, что у него нет ни рук, ни ног. Оглядевшись, он понял, что состоит из одного только длинного тела, покрытого темно-зелеными чешуйками. Змеиного.

— Успокойся. Мы не причиним тебе вреда… — прозвучал вкрадчивый бархатный голос. Гарри пришлось высоко поднять голову, чтобы разглядеть лицо человека высоко над ним. Он медленно приближался.

Из пасти раздалось яростное шипение. А затем последовал резкий бросок гибкого подвижного тела, и Северус Снейп еле успел увернуться. Ядовитые клыки распороли воздух там, где мгновение назад были ноги профессора. Потом змей медленно отполз к одежде, которая так осталась лежать на полу после трансформации.

— Тише.

В ответ Гарри чуть помотал головой, пытаясь показать, что не может иначе. Змеиная суть в нем сейчас брала верх, требуя подчинения животным инстинктам. А главным было то, что он чувствовал исходящие волны паники и тревоги от людей, находящихся рядом. Но змей в нем думал, что его боятся, значит, могут напасть, если он не сделает этого первым.

— Не подходите к нему, профессор. Он сейчас не контролирует себя, — тихо проговорил уже другой находящийся здесь человек. Змей развернул к нему голову и уставился зелеными глазами. Драко Малфой изо всех сил держал спокойное выражение лица, но Гарри ощутил его растерянность.

— Хм… — пробормотал Северус. — Поттер, ты нас слышишь?

Змей склонил голову в утвердительном жесте.

— Отлично, — хмыкнул зельевар. Гарри затопило практически шквальной волной облегчения, исходящей от профессора. — Тогда уберите с дороги свой хвост и дайте мне пройти.

Гарри оскалился в улыбке. Честно говоря, получилось жутковато, но Снейп все понял и кивнул. Потом змей пополз к углу комнаты, постепенно закручивая свое тело в спираль. Наконец, Гарри положил голову на свернутые чешуйчатые кольца. Он отметил, что Джинни лежит на кровати и спокойно спит. От нее веяло резким травяным запахом успокаивающего зелья.

Глядя мальчишке в глаза, Снейп осторожно прошествовал к выходу. Дверь с громким треском захлопнулась.

В следующий момент змей повернул голову в сторону оставшегося человека и открыл пасть, показывая ряд кинжалоподобных зубов. Блондин поежился, но не отвел взгляд.

— Страшно, Малфой? — спросил он Драко, при этом издавая кашляющие звуки, очевидно, у змей означающие смех. Тот ничего не понял, но уловил веселые нотки.

— Да, Поттер, забавно, — иронически хмыкнул блондин, украдкой рассматривая красивое, гибкое тело змея и голову с изумрудными глазами. В зрачках словно полыхали отблески огня…

И, какая неожиданность! В комнату ворвалась заспанная Поппи Помфри в длинной цветастой ночнушке. Столь же молниеносно она попятилась обратно к выходу. Мальчик чувствовал, как быстро несется ее кровь по венам и артериям, заставляя гулко биться сердце. Он весь подобрался, следя за каждым движением медсестры.

— Не подходите, мадам. Гарри сейчас за себя не отвечает, — спокойно проговорил Драко, отмечая сразу два шокированных взгляда.

Гриффиндорец помотал головой, пытаясь выбить из нее звуковые галлюцинации. Но, видимо, они, вместе с довольным слизеринцем, решили поиздеваться над мальчиком подольше.

— Г-гарри? — переспросила Поппи, вцепившись пальцами в дверной косяк. Ее лицо побледнело.

— Да, это Гарри, — невозмутимо повторил Драко, и Поттер окончательно перестал что-либо понимать. — Не волнуйтесь и идите спать. Сейчас придут директор и профессор Снейп, они все уладят.

Помфри не могла оторвать глаз от трехфутовой темно-зеленой змеи.

— Я, пожалуй, подожду, — наконец, сказала она.

Прошло несколько минут, которые тянулись слишком медленно. Течение времени словно приостановилось…

Но, не совсем, и вот послышались шаги. Звук постепенно приближался, становясь оглушительно громким… Дверь распахнулась.

— Это он? — неверяще пробормотал директор, глядя на Гарри, как на очередной уникальный магический артефакт. Тот не смог сдержать презрительного фырканья, вырвавшегося из пасти. Снейп мрачно глянул на мадам Помфри, и та быстро скрылась за дверью, сразу же припечатанной заглушающим заклятием.

— Директор, зачем вы переспрашиваете? Я же объяснил вам, что Поттер стихийно принял свою анимагическую форму, — холодно бросил зельевар. — Непонятно, правда, что теперь с этим делать.

Гарри усмехнулся в душе, понимая, что сейчас Снейп успел придумать достойное объяснение случившемуся. Точнее, частично верное объяснение.

— Да… Это вопрос, — задумчиво ответил Дамблдор. — Ты ведь в курсе, что стихийное превращение очень редко встречается? И что после него маг практически никогда не сохраняет в теле животного человеческий разум?

— Я в курсе, директор. И, предупреждая ваш следующий вопрос, скажу, что проверил Поттера на наличие разума, — Снейп хмыкнул. — Впрочем, можно было этого и не делать.

— Ты хочешь сказать, что он способен понимать нас? — с каким-то детским восторгом спросил директор, глядя в ничего не выражающие глаза змея. — Это же просто чудо, Гарри!

Змея яростно зашипела, дернув головой.

— Он явно не согласен, — понял Снейп.

— Да, Северус. Ты прав, — вздохнул Дамблдор. — Но сути дела это не меняет. Мы должны найти средство, которое позволило бы мальчику принять первоначальный вид. И, кажется, я знаю, с чего начать.

Они оба покосились на Малфоя, а затем повернулись к Гарри. Лишний свидетель их явно не устраивал.

— Спокойной ночи, Драко. Надеюсь, что все, случившееся в этой комнате, останется между нами, — кивнул блондину директор. — Мой кабинет сейчас свободен. Северус, Гарри, прошу за мной.

Старик улыбнулся, прежде чем покинуть медпункт.

— Поттер, пойдемте, — невозмутимо сказал зельевар и вышел за дверь вслед за директором. Гарри повернул голову к Малфою и что-то самодовольно прошипел. Темно-зеленые чешуйки ползущего змея отливали черным в лунном свете.

Дверь захлопнулась, и Драко обессилено закрыл глаза. Ему надо было обо всем подумать. Но, желательно, перед этим поспать.

Это было сравнительно недавно, но показалось Гарри целой вечностью. В тот богатый на события день все произошло молниеносно: и его внезапное превращение в змею, и судьбоносный вердикт Дамблдора. Будь директор неладен со всеми своими полезными решениями… А конкретно с этим: изолировать бедного, несчастного мальчика и поместить в компанию к добродушному профессору Снейпу, так сказать, для блага всего магического мира.

Тогда, каких-то шесть дней назад, Гарри еще не понимал, чем ему грозит такой поворот событий. Но в этой своей непонятливости Поттер оказался, к счастью, одинок. Зельевар был прекрасно осведомлен обо всех вытекающих последствиях решения директора и, мягко говоря, не сильно радовался этому.

Он рывком встал с кресла и начал мерить кабинет широкими шагами. Гарри спокойно наблюдал за нервными движениями профессора, свернувшись кольцами в углу. В синих глазах Дамблдора плясали смешинки.

— Нет, нет и нет. Поттер не может оставаться в моих комнатах, — уже больше отчаянно, чем негодующе проговорил Снейп. Видимо, он заранее признавал свое поражение, но не мог с этим смириться.

— Только до окончания экспериментов, Северус. Ты же прекрасно знаешь, что другого варианта у нас не имеется, — успокаивающе улыбнулся директор. Он безмятежно смотрел в окно, за стеклом которого кружились пушистые белые снежинки.

— Но это неприемлемо! Никогда в истории Хогвартса студентам не разрешалось посещать личные апартаменты преподавателей, и уж — тем более — жить в них, — возразил мужчина.

Дамблдор лукаво подмигнул Снейпу и кивнул Гарри.

— И мы оба знаем, что официальные законы не противоречат дружеским просьбам директора, не так ли?

Северус вздохнул. Спорить со старым манипулятором было бесполезно, оставалось лишь согласиться и ждать будущих неприятностей, связанных с на редкость везучим Поттером.

После этого мирного соглашения все и началось… Гарри в обездвиженном состоянии отлевитировали на новое место жительства. Директор успел сказать что-то напутствующе-поучительное, но зельевар предпочел этого не слышать, целиком и полностью посвящая себя левитации Поттера. Потом стало еще хуже. Когда Снейп понял, что ненавистный гриффиндорец находится в его полном распоряжении, а из плохого положения можно извлечь хотя бы какие-то мало-мальские выгоды, он решил воспользоваться ситуацией и вдоволь поиздеваться над мальчишкой.

В гостиной Гарри кулем свалился на пол. Северус мстительно хмыкнул, скрещивая руки на груди. Яростного змеиного шипения, конечно же, никто не заметил. Мальчик предпочел ретироваться от Снейпа в угол комнаты, там он быстро свернулся на мягком ковре и стал наблюдать за профессором. Тот, прищурившись, смотрел на него. Черные глаза были полны недовольства.

— Учтите, Поттер. Вы здесь только благодаря директору, именно он попросил меня о столь неблагодарной услуге, — сказал он, гневно раздувая ноздри. Гарри, тем не менее, уловил в профессорском настроении и нотки какой-то безысходности, которую зельевар тщательно прятал под другими более сильными эмоциями.

— И, тем более, на неопределенный срок, — продолжил Северус. — Но, раз уж вы здесь, то я возьму на себя смелость рассказать вам о правилах поведения в этом доме. Во-первых, вы не должны выходить из этой комнаты. Ваше обнаружение сейчас неприемлемо, тем более, у апартаментов слизеринского декана. Во-вторых, вы должны вести себя тихо и не вмешиваться в мои дела. И, в-третьих, даже не пытайтесь войти во все остальные комнаты. Я запечатал их мощным именным заклинанием, поэтому последствия могут оказаться весьма плачевными.

Змей неотрывно, словно бы оценивающе, посмотрел на него своими проклятыми зелеными глазами. Снейп чуть заметно вздрогнул.

— Вы поняли, Поттер? — раздраженно спросил зельевар. Гарри кивнул. — Ну вот и отлично. Добро пожаловать, — мрачно хмыкнул Снейп, быстро пересекая гостиную и захлопывая за собой дверь спальни. Юноша остался один.

И это его одиночество тянулось уже шесть дней. Всегда один, всегда в этой комнате, всегда близко к камину из-за холодных декабрьских ночей, проведенных на полу. А скоро Рождество… Каникулы…

Гермиона и Рон, наверное, уже извелись, просчитывая варианты его возможного местонахождения. А он тут, у них под носом, в личных комнатах профессора Зельеварения…

Праздники пройдут здесь, потому что чертовы эксперименты с зельями и чтением соответствующей литературы по стихийной анимагии заканчиваются ничем уже который день. Случаев, подобных его, были единицы.

Гарри все чаще мучился яркими кошмарами, связанными с водой. Теперь, в теле змеи, он ощущал такие сны совсем по-другому… Четче и детальней, чем раньше. Бесконечные извилистые коридоры, тишина, водный поток, уносящий назад, к уже пройденному пути. И странное желание идти вперед, ближе к цели… Гарри находился между реальностью и сном. С открытыми змеиными глазами он видел все гораздо лучше, чем когда был человеком.

Однажды ночью Снейп разбудил его своими криками. В них было столько боли, столько горького отчаяния… Гарри рванул к нему на помощь, позабыв обо всем на свете. Отчаянный бросок всем телом о закрытую дверь, и она неожиданно распахнулась. Мальчик подполз ближе к профессору.

Снейпу снился очередной вечер пыток у Волдеморта и мучения Лили, которая каким-то образом превратилась в Гарри… Мальчик кричал и звал его, ловя пересохшими губами воздух, корчась под Crucio… А он не мог помочь, находясь за невидимой стеной. Сжатые кулаки раз за разом наталкивались на пустоту, а мальчик умирал.

Змея громко зашипела. Он пытался разбудить зельевара. Но от Снейпа шли такие сильные волны страха и боли, что они заполнили и Гарри. Он каждой клеточкой ощущал чужие чувства, почти видел нить, связывающую их… Что-то неуловимо изменилось, что-то произошло с реальностью.

Он увидел себя, умирающего, и крик «нет!» прорезал вязкую тишину.

Юноша вздрогнул и обернулся назад. Северус смотрел сквозь змею, на его несуществующего двойника, который сейчас умирал. В следующее мгновение черные глаза осмысленно посмотрели уже на настоящего Гарри. В них был всепоглощающий ужас.

— Призрак… — тихо и как-то обреченно сказал он. Сон резко прервался.

Снейп рывком сел на кровать и тут же увидел лихорадочно блестящие изумрудные глаза.

Гарри помотал головой. Все казалось таким расплывчатым… Он понял, что смог залезть в мысли Снейпа, не применяя заклинания. Кровь шумела в висках, заставляя их немилосердно пульсировать.

— Поттер… — выдохнул Северус хрипло, заспанно глядя на него. — Что вы здесь делаете?

Шипение в ответ. Снейп вздохнул.

— Вы ведь смогли пройти через барьер заклинания, — задумчиво сказал зельевар. — Сейчас я узнаю, как именно вы это сделали.

Он взял палочку, лежащую на тумбочке около его правой руки, и резко произнес:

— Legillilimens!

Сон Снейпа опять оказался в мыслях Гарри, повторяясь снова и снова, словно заезженная кинопленка. А дальше, кроме него, ничего не было. Пустота, и не копнуть глубже. Зельевар остановил действие заклинания.

Он был ошарашен. Комбинированная легиллименция? Но как?

— Идите спать, Поттер, — все-таки сумел выдавить он спустя несколько долгих минут тишины.

Змей немедленно развернулся и пополз к выходу. Дверь за ним захлопнулась сама, как должна была закрываться только после самого хозяина именного заклятия. Что за чертовщина здесь творится?!

Он решил подумать об этом потом.

Но никак не мог уснуть.

Гарри, наверное, отлежал бы себе бока, если б все прошедшее время оставался человеком. Ему до смерти надоела эта комната, а еще больше — молчание зельевара. Тот предпочитал относиться к мальчишке как новому предмету интерьера. Словно Гарри был очередным пополнением в стопке ненужных безделушек.

Сейчас мастер Зелий что-то варил в своем кабинете. Дверь, конечно же, была закрыта, и посторонним ход туда был запрещен. Кроме этого, оттуда не доносилось ни звука. Так что острый змеиный слух Гарри довольствовался тресканием поленьев в камине, а глаза — игрой танцующих языков пламени.

Был очередной, похожий на все предыдущие, вечер. Юноша проводил время в полудреме, жизнь превратилась в скучное существование… Только размышления на самые разные темы помогали ему не сойти с ума.

Но сегодня все пошло иначе. Гарри упустил тот момент, когда рывком распахнулась дверь, но отчетливо разглядел черный всполох огня в камине, который стал понемногу превращаться в темный крутящийся вихрь. Лицо Снейпа казалось неживой маской, тонкие пальцы сжимали левое предплечье. Потом он убрал руку и с напряжением произнес, выхватывая палочку:

— Поттер, ради Мерлина, не высовывайтесь. К нам гости.

Пламя вращалось все интенсивнее, пока не полыхнуло зеленым. На мягкий ковер уверенно ступил Пожиратель смерти, лицо его было закрыто маской.

— Северус… — растягивая слова, проговорил он. — Давненько не виделись.

Гарри узнал бы из тысячи эти надменные интонации. Представители только одного волшебного семейства могли совмещать так презрение и иронию. Капюшон и маска были откинуты в сторону, являя лицо Люциуса Малфоя.

Снейп невозмутимо кивнул ему, жестом приглашая сесть. Сам зельевар остался около двери, спиной прислонившись к стене. В руках у него все еще была предусмотрительно зажата палочка. Гарри же, незаметно заползший под тонкий шкаф в углу, внимательно наблюдал за происходящим.

Гость церемонно опустился на диван, сжимая пальцами свою неизменную трость с серебряным наконечником в виде головы змеи.

— Что было нужно Темный Лорд? — холодно спросил его зельевар. Малфой чуть улыбнулся и покачал головой. Он явно не хотел спешить, цепко оглядывая гостиную профессора, на секунду задержав внимание на шкафу, под которым прятался Гарри. Поттер порадовался, что домовые эльфы успели убрать блюдце из-под молока, а то у Малфоя возникли бы справедливые вопросы о неведомой зверушке, гостившей у зельевара.

— Как негостеприимно, Северус. Быть может, я так долго ждал нашей встречи…

— Ближе к делу, Люциус, — грубо перебил его Снейп. Гарри поразился тому, как сильно изменилось поведение профессора. То были выверенные движения, слова, мимика. Роль охотника.

Несмотря на почти идеальное поведение профессора, Гарри все равно уловил среди основных эмоций другие, едва различимые. Северус почему-то нервничал. Не страх, нет… Он чего-то опасался и желал одновременно.

— Ах, ну ладно… — вздохнул блондин. — Темный Лорд хотел узнать, куда делся мальчишка. И где его сейчас держат.

— Он в замке, как мне известно, — спокойно ответил Северус. — Альбус спрятал его в подземном лабиринте под школой.

Гарри удивленно посмотрел на Снейпа. Эта новость была почти шокирующей! Тайные переходы под замком? Невероятно. Надо будет раскопать про это больше информации…

— Правда? Что ж это будут полезные сведения для Темного Лорда. А то он сам не свой практически всю последнюю неделю, — Люциус чуть нахмурился, машинально постукивая пальцами по голове серебряной змеи. Глаза Снейпа неотрывно следили за этими нехитрыми манипуляциями.

— Из-за исчезновения Поттера? — безразлично переспросил Снейп.

— В большинстве своем… — задумчиво проговорил Пожиратель. — Но еще и из-за нового артефакта, который он привез из Франции.

— Ах, это… — хмыкнул зельевар. — Тогда понятно.

Воцарилось гнетущее молчание, во время которого Люциус смотрел на Северуса, а тот так же пристально — на основание трости.

— А я скучал по тебе, Сев… — более бархатным и глубоким голосом сказал Малфой. Гарри не верил своим ощущениям: от блондина исходила еле ощутимая любовная магия, такая искусная, что явно была врожденной. Зельевар промолчал.

— Отвечай, Северус, — Люциус буравил его взглядом, но тот продолжал смотреть на серебряную змею. Тогда Пожиратель еле слышно хмыкнул, вслух одобряя новую тактику поведения.

Малфой приблизил голову к трости. Острый язычок пробежался по гладкому лакированному дереву, затем наверх к основанию и принялся кружить, имитируя весьма понятные действия. Любовная магия немного усилилась, и сопротивляться ей становилось все труднее. Да и не было на это никакого желания. Мальчик понял, что зельевар борется скорее с собой, чем с этой самой магией.

Не может быть…

Гарри с удивлением отметил, что начинает злиться.

— Ты же хочешь меня… — выдохнул блондин. Снейп побелел от напряжения, сжимая кулаки. — Хочешь меня, Северус…

Малфой неспешно поднялся с дивана, отставляя трость в сторону. Глаза его были прикованы к лицу Снейпа, во взгляде плескалось тянущее, упоительно сладкое желание. Каждое неспешное движение Пожирателя притягивало внимание того, кому предназначался этот восхитительный спектакль. Он направлялся к зельевару, который застыл у двери в кабинет, не смея пошевелиться и отвести взгляд. Блондин одним эффектным движением скинул мантию, оставшись в кремовой, наполовину расстегнутой рубашке и черных брюках. Гарри с негодованием отметил, что эти брюки совсем не скрывают возбужденное состояние нахального визитера.

Люциус подошел к Снейпу вплотную, резко обхватывая его и за талию прижимая к себе. Послышался низкий стон Малфоя и резкий вдох Снейпа. Бешеный и сливающийся в один ритм стук их сердец словно сквозь вату проходил через уши Гарри. И бил по оголенным нервам, по его чувствам. Блондин чуть усмехнулся и намеренно потерся о Северуса, снова и снова вырывая из того прерывающиеся шумные вздохи. Они отдавались неровной пульсацией в теле Гарри.

— Мне так нравится, что ты сопротивляешься мне… — бархатным, чарующим голосом сказал Люциус, поднимая голову Снейпа своими пальцами. — Словно боишься меня.

Темные глаза молниеносно вскинулись, встречаясь с серыми и поглощая их своей огненной страстью. Между двумя людьми будто прошел заряд, и Северус жадно впился в такие близкие и такие желанные губы партнера. Это было похоже на истинное явление хищника. Малфой был грациозной, манящей пантерой, а Снейп — сильным и яростным львом. Язык Северуса по-хозяйски проник в рот Люциуса, кружа и исследуя, вспоминая уже подзабытый вкус его губ.

Блондин прижал зельевара ближе к стене, бессовестно приникая к нему. Трение ускорялось в бешеном темпе их тел. А Северус продолжал вести в поцелуе, обхватив голову Люциуса и сжимая мягкие длинные волосы. Одежда явно мешала…

Эта простая мысль и последующие за ней картинки предвкушения вылились в хриплый и короткий выдох, который Снейп заглушил еще более яростным поцелуем. Их зубы стукнулись друг о друга, а языки встретились в неистовом танце.

Руки блондина двинулись вниз по спине зельевара, прослеживая линию позвоночника и заставляя того дрожать. Затем ладони сжали его ягодицы, и Северус приглушенно простонал ему в рот.

Гарри был вне себя от ярости, она нахлынула как цунами красных отблесков, отразившихся у него в глазах. С каждым движением, с каждой секундой он стремительно приближался к любовникам, которые уже начали порывисто раздеваться и покрывать открывающиеся участки тел друг друга поцелуями…

Бросок и… Что это? Невидимая стена отбросила его дальше от них. Северус вздрогнул и чуть отвлекся, почувствовав давление на блокирующее физические атаки заклятие. Но тут же был втянут на новый поцелуй и горячие ласки, спускающиеся с языком вниз по его шее.

Гарри рассвирепел еще больше, видя, как Снейп откидывает голову назад, и как блондин проводит дорожку поцелуев вниз, заставляя трепетать их обоих.

Северус тянется к застежке ремня Люциуса...

Еще один бросок, но его снова откидывает… Боль становится неотъемлемой его частью, но не такой сильной и поглощающей, как ярость.

Снейп чуть поворачивает голову, открывая глаза. Его взгляд отрешенно находит ползущую к ним змею, которая, почти ослепнув от боли, готовится к третьему удару. Зеленые глаза горят такой злостью, что сердце Северуса сжимается, когда он заглядывает в них.

Истинный легиллимент может прочитать самые сильные чувства без заклинания. Это точно была ревность. Северус почему-то довольно усмехнулся вместо того, чтобы праведно возмутиться такому положению дел.

— Crucio! — прошипела змея, глядя в глаза Люциусу, который повернулся туда, куда смотрел внезапно застывший Снейп. Снова пульсация силы, кровь с утроенной энергией бежит по венам… Магия наполняет его, восполняет резервы, открывает новые…

Ничего не видно. Опять эта темнота и водоворот превращения. Темный вихрь и постепенное возвращение к человеческой сути.

— Finite Incantatem! Oblivate! — произносит уверенный голос зельевара. Казалось, что он предельно собран. Будто предыдущей сцены и не было. Палочка направлена в лицо Пожирателя. — Imperio! Ты помнишь все то, что произошло до появления змеи. Ты передашь информацию, полученную от меня. Твой мозг никак не отреагирует на попытки снять это заклинание.

Серые глаза расширились, потом Люциус медленно кивнул. Он выглядел усталым, но с его щек еще не сошел лихорадочный румянец.

— Поправь одежду и можешь идти на доклад Темному Лорду, — невозмутимо продолжил Северус. Блондин застегнул рубашку и брюки, потом надел мантию и маску Пожирателя.

Люциус словно в трансе достал из кармана баночку с порошком. Одна щепоть в пламя камина, и то окрасилось черным.

— Mort, — громко сказал он пароль, шагая в огонь.

Гарри, наконец, закончил превращаться в человека. Он затарможенно огляделся по сторонам. Зрение было на удивление четким, таким же, как у змеи. Слух тоже остался змеиным.

Он поднял глаза на Северуса и тут же отметил, каким собственническим взглядом тот его рассматривает. Щеки Гарри медленно залились краской: он был совершенно голым после трансформации. Молчание затянулось.

— Э-э-э… Профессор, вы не могли бы дать мне какую-нибудь одежду? — неловко пробормотал мальчик, закрывая руками низ живота. Снейп оторвался от созерцания гибкого юношеского тела и заставил себя отвернуться.

Гарри увидел, как быстро тот прошествовал мимо него. Их плечи чуть прикоснулись, прежде чем Снейп скрылся в спальне. Гарри успел порадоваться, что мечты о сексе с профессором еще некоторое время не потревожат его.

Но правда ли это…

— Вот. Возьмите, Поттер, — сказал Северус, стоя в дверном проеме. Одежда полетела на диван, а дверь захлопнулась.

Гарри хмыкнул.

Он надел черные рубашку и брюки, которые дал ему Снейп. Они оказались великоваты, но мальчику было не привыкать. По сравнению с теми обносками, которые Гарри носил обычно, эти вещи были поистине щедрым подарком. Рукава рубашки он закатал повыше локтя, а брюки лишь чуть— чуть подогнул.

Сойдет.

Тем более они так восхитительно пахнут травами…

— Можете заходить, сэр. Я переоделся, — крикнул мальчик. Снейп открыл дверь и вошел в комнату. — Спасибо за одежду.

— У вас сегодня день благодарения, Поттер? — мрачно пошутил зельевар. — Не стоит.

Гарри подошел к профессору на несколько шагов. Тот остался стоять на месте, скрестив руки на груди. Черные глаза утонули в зеленых.

— Мне можно вернуться в башню, сэр? — спросил мальчик. Они стояли в метре друг от друга.

— Нет, ты вернешься туда завтра. Как я буду объяснять твое появление сейчас, в десять часов вечера? — очень мягко сказал Снейп.

Гарри подумал, что сошел с ума, но еще больше сократил расстояние между ними. Мыслей о чем-то недозволенном не было.

Было лишь нервное возбуждение и колотящееся о ребра сердце, было желание узнать вкус этих непримиримых, властных губ…

— Почему вы говорите мне «ты»? — прошептал мальчик. И придвинулся еще на полшага.

Теплое дыхание мужчины касалось его лица, смешивалось с его дыханием.

— Вам показалось, Поттер. В английском языке нет разделения на «ты» и «вы», — усмехнулся Снейп, чуть изогнув бровь. В черных глазах была настороженность происходящим и какая-то непонятная паника.

Но он не отодвигался и не протестовал действиям Гарри. Поэтому тот окончательно осмелел, и ему было совершенно наплевать на последствия своего опрометчивого поступка. Мальчик бесшабашно улыбнулся и, прежде чем Снейп успел прочитать решимость в глазах Гарри, накрыл его губы своими. Так упоительно и нежно, что почти исчезнувшее возбуждение с новой, просто-таки сметающей силой начало вновь подниматься.

Пальцы Гарри зарылись в черные волосы Снейпа, притягивая того еще ближе к себе. Поцелуй был неумелым, но содержал в себе такую беззащитную прелесть, что Северус снова почувствовал себя охотником. Тем, кто может заставить жертву просить, умолять о большем, извиваться под чуткими пальцами…

Сознание кричало: «Опомнись!», а тело уже не спрашивало разрешения, прижимая наглого мальчишку к себе, заставляя того почувствовать степень его возбуждения…

Слитный стон сорвался с их губ, и дрожь одного передалась другому. Все еще крепко зажатая в руках Снейпа палочка с мягким стуком упала на ковер, а пальцы, сжимавшие ее, начали свое путешествие по спине мальчишки. Тот был в его одежде, пах, как он, и это было поистине крышесносное ощущение. Он казался его частью, таким родным, близким…

«Это же Гарри Поттер! Что ты творишь!»

Мысль была явно не своевременной, но пока вполне пригодной к употреблению. Наконец-то в мозгу что-то щелкнуло, и он нашел в себе силы отстраниться…

Зеленые глаза казались затуманенными желанием, но весьма осмысленными. Они стали гораздо темнее и глубже, затягивая, словно два омута.

Руки Снейпа, без разрешения хозяина, продолжали свои действия на спине Поттера. Такой худой… Можно было пересчитать все косточки.

Припухшие, влажные губы Гарри снова потянулись к нему, но Снейп огромным усилием сдержал себя, чтобы не кинуться на мальчишку.

Он отстранился так, чтобы не касаться Поттера, и перевел дух. Гарри непонимающе смотрел на мужчину и, видимо, ждал продолжения.

— Профессор… — хрипло и отчаянно прошептал он, и звук его голоса заставил скрутиться мышцы живота Снейпа в тугой узел, эрекция была просто каменной. Надо было бежать, пока не поздно.

— Ложитесь спать, Поттер, — быстро, еле внятно сказал он и подивился своему голосу, который был прерывающимся и низким. Больше не доверяя словам, Снейп перешел к действиям, неровными шагами отдаляясь от наглого мальчишки, и, не дав себе передумать, быстро скрылся за дверью.

Гарри глупо улыбался и даже не пытался препятствовать Северусу. Он понял главное: зельевар был не против их поцелуя.

Что ж, жизнь продолжается.

Он прилег на диванчик в гостиной Снейпа, и почти сразу уснул. Закрывать глаза было так непривычно! Казалось, что утро наступило через несколько секунд.

— Поттер, — этот прохладный, лишенный всяких эмоций голос мог принадлежать только одному человеку. Мальчик попытался понять, что же тот чувствует, но ничего не произошло. Видимо, неожиданная способность определять эмоции проявлялась только в его змеином обличии.

Гарри не спешил просыпаться, поэтому, услышав голос Северуса, только покрепче сомкнул веки и продолжил лежать. Но Снейп так просто сдаваться не собирался.

— Поттер, я надеюсь, что вы все-таки встанете, иначе мне придется применить силу, — угрожающе прошипел он. Гарри хмыкнул про себя, додумывая, какие же методы может использовать Снейп. Извращенное мальчишеское сознание подкидывало картинки одну хлеще другой, благо, вчерашний поцелуй несколько раз прокручивался в его воспаленном сознании, машинально продолжаясь тем, что могло бы быть потом. Гарри стало жарко от стыда….

Поттер начинал осознавать, что именно совершил. И он, как ни странно, ни о чем ни жалел, только не понимал, как вести себя с профессором дальше. Эти мысли были наглым образом прерваны.

— Ну что ж. У вас был выбор, — самым издевательским тоном протянул зельевар. — Aguamenti!

На голову несчастного Гарри полилась ледяная вода, он возмущенно выдохнул, проклиная профессора и весь волшебный мир в целом. Потом мальчишка все-таки соизволил разлепить глаза и негодующе воззриться на Снейпа. Тот лишь изогнул бровь.

— Не смейте сквернословить в моих комнатах, Поттер, а то заработаете проклятие немоты на свой грязный язык, — сказал Снейп и увидел, что маленький наглец смущенно потупился. Это была чертовски правильная реакция на его слова.

— Простите, сэр, — пробормотал Гарри. Его усиленно грызла совесть: мало того, что он вчера повис на шее зельевара, так еще и не захотел вставать с чужого дивана. Мальчик даже подивился своей развязности, но почему-то вместо того, чтобы усиленно моргать и изображать из себя святую невинность, он смело поднял голову и встретил изучающий взгляд черных глаз. Потом чуть кривовато усмехнулся, припоминая вчерашний поцелуй.

Теперь уже неправильная реакция… Снейп подивился смене настроений Поттера, становилось очевидно, что змеиная сущность сильно повлияла на него. А это было даже любопытно.

— Возможно, Поттер, — усмехнулся зельевар. — Вам нужно возвращаться в спальню сейчас, пока остальные студенты еще находятся на утренних занятиях. Я сказал Дамблдору, что опробовал новое экспериментальное зелье, и что оно сработало. Ваши тайны остались при вас.

Гарри невозмутимо кивнул, вставая с дивана и с хрустом потягиваясь. Северус неотрывно следил за тем, как Поттер идет к выходу. Все его движения были завораживающе плавными и текучими, словно змеиными… Дверь открылась без каких-либо преград, несмотря на обновленное именное заклятие. Снейп был, по меньшей мере, удивлен. Он, как хозяин этих комнат, почувствовал ослабление защитной магии, которая беспрекословно подчинилась Поттеру. Тот обернулся на пороге, предварительно проверив коридор на наличие случайных свидетелей.

— Я понимаю, профессор, что вам не хочется вспоминать произошедшее вчера, но это все-таки было… — начал Гарри и был остановлен небрежным жестом руки. Северус ощутимо напрягся, вспоминая поцелуй. Это было его ошибкой. Непоправимой ошибкой.

— Вы зря это сделали, Поттер. Не стоило искушать меня. Вы же понимали, что я не в том состоянии, чтобы сопротивляться, — спокойно сказал зельевар и увидел непонятную боль и ожесточение, промелькнувшие в таких ярких и не спрятанных этими отвратительными очками глазах. Видимо, они темнели, только когда Поттер…

— Я знаю, — кивнул Гарри, ему было уже нечего терять, поэтому он говорил все, что хотел. — Но ведь вы тоже получали удовольствие, целуя меня.

Эти слова были произнесены уверенно, и лицо мальчишки снова озарила та самая кривоватая улыбочка. Снейп практически поперхнулся в ответ на такую дерзость со стороны Поттера.

— Не забывайтесь, вы все еще мой студент, — рассерженно прошипел Снейп, но улыбка никак не сходила с лица Гарри. — И вы не правы. Вам показалось.

Мальчик удивленно посмотрел в глаза зельевара, но ничего в них не нашел: они были непроницаемы.

— Я вам не верю, — твердо ответил Поттер, скрываясь за дверью. Снейп усмехнулся и прошептал: «Посмотрим».

* * *

Гарри перепрыгнул две ступеньки лестничного пролета, и нос к носу столкнулся с вынырнувшим из бокового коридора Драко Малфоем. Они схватились друг за друга, чтобы не упасть, а затем почти мгновенно отпрянули в стороны. Серо-стальные глаза жадно впились в лицо Поттера. От такого пристального внимания он поморщился, уступая Малфою дорогу. Тот, однако, никуда не спешил.

— Ты… — пробормотал он, но оборвал себя на полуслове. Гарри недоуменно посмотрел, отмечая усталый и измотанный вид слизеринца. Выглаженная, с иголочки одежда и тщательно уложенные волосы были как всегда безупречны, но вот глаза казались какими-то поблекшими, а щеки окрасил нездоровый румянец.

— Привет, Малфой, — быстро поздоровался Гарри, стремясь разрядить неловкую тишину. — Ты чего не на занятиях?

— Я… — начал было Драко, но потом продолжил прежним надменным тоном. — А тебе какое дело, Поттер?

Гарри пожал плечами. Этот бессмысленный разговор уже начал его раздражать.

— Ты изменился, — пробормотал Драко. Гарри с интересом глянул на него.

— И в чем же?

— Ты… — он тщательно подбирал слова. — Ведешь себя не так, как раньше. Смотришь по-другому… Даже голос немного не такой.

— Возможно, — сказал Поттер, прислушиваясь к интонациям. Ну да. Больше тянет гласные, да и шипящие выделяются. Это уже точно последствия пребывания в змеиной шкуре.

— А где твои очки? Неужели потерял?

Гарри лишь хмыкнул.

— Привыкай, Малфой. Они мне больше не нужны.

Поттер усмехнулся опешившему слизеринцу и обогнул его, уходя. Драко повернулся, провожая его печальным взглядом.

Гриффиндорская гостиная встретила Гарри тишиной. Мальчик быстро пересек ее, открывая дверь, ведущую в мужские спальни и поднимаясь по лестнице. Там он лег на свою кровать и уснул, даже не раздеваясь. Все равно на занятия он бы не успел, да и объяснять что-то однокурсникам не хотелось.

Его разбудили веселые голоса и смех. Он открыл глаза и увидел Рона с Невиллом, удобно расположившихся у изножья кровати. Тут же неподалеку стояла довольная Гермиона.

— Ты проснулся! — прокричал Рон и сгреб его в медвежьи объятья. — Дружище!

Гарри поморщился. Голос рыжего казался просто оглушающим после вкрадчивых интонаций Снейпа и приятной тишины подземелий.

— Оставь его, Рон, — встала на его защиту подруга. — Полегче.

Поттер с усилием расцепил руки друга и приветственно улыбнулся. Гермиона чуть приобняла его, а Невилл с чувством пожал руку.

— Ну, как вы тут? — произнес Гарри. И увидел вытянувшиеся от удивления лица. Ну, да. Голос… Он и забыл.

— Что с тобой случилось? — взволнованно начала Гермиона. — Мы чуть с ума не посходили! Ты исчез ночью, а потом Дамблдор сказал, что ты временно покинул школу.

Гарри посмотрел на друзей, думая о том, рассказывать или нет. Многое в нем было против этого. Причем большая часть.

— Меня прятал директор. И он взял с меня обещание не говорить вам, — наконец выдавил мальчик. Рон и Невилл серьезно кивнули, только Гермиона сидела с задумчивым видом, но ничего не говорила. Что ж, возможно он расскажет ей. Но потом, когда они останутся одни.

— Как дела в школе? — перевел разговор в другое русло Гарри. Рон с радостью уцепился за новую тему, выбалтывая ему скучные подробности. Мальчик начал по-тихому беситься, когда разговор перешел на новую сплетню с участием Джинни Уизли.

— …и ты представляешь, моя так называемая сестренка кидается на шею Малфою, а тот убирает ее руки и говорит: «Я не намерен даже смотреть в твою сторону, Уизли. Тем более, после того, что ты сделала». А она усмехнулась и ответила: «Тогда все узнают, по кому ты сохнешь, Драко». При всех говорит, представляешь? Он сказал: «Да твоим ревнивым сказкам никто не поверит, Уизли». А она громко заявила, что Малфой влюбился в тебя, Гарри. Бред полнейший…

— На самом деле? — удивленно переспросил гриффиндорец, не веря своим ушам.

— Ага, я сам слышал. Хорек в ответ на это такую речь забабахал, что любой дурак поверил бы, что слова Джинни — вранье. Сестра совсем с катушек съехала. А еще говорят, что это моя сестричка тебе насолить пыталась. Помнишь, мы одно время натыкались на навозные бомбы, тебе еще Неотлипающим клеем стулья мазали, а чернила взрывались…

— Да уж, помню, помню, — проворчал Гарри, недовольный тем, что вообще спровоцировал продолжение разговора.

— Так вот, она хотела тебе за Хорька отомстить, — рассмеялся Рон. Даже Невилл поглядел на друга с укором, но рыжему было хоть бы хны. Гарри же устал от этих пустых разговоров.

— Ребята, а когда ужин? — спросил он.

— Через сорок минут, кажется, — ответила тихо Гермиона. Мальчик благодарно посмотрел на подругу. От всей этой шумихи заболела голова.

— Пойдем? — спросил Поттер. Все покивали. — Тогда я переоденусь и в путь.

Грейнджер ушла вниз, в гостиную. Гарри снял вещи Снейпа, надев свои брюки и футболку, а поверх накинул мантию. Потом зашел в ванную, чтобы наскоро причесаться и умыться.

Он внимательно всмотрелся в свое отражение. Глаза, теперь не спрятанные за очками, казались выразительней, губы изогнулись в намертво прилипшей змеиной усмешке. Зато волосы, как и всегда, растрепались.

— Эй, ты идешь, Гарри? — крикнул из спальни Рон.

Поттер решил не тратить энергию на словесный ответ, а просто выскользнул из ванной комнаты и, кивнув другу, первым вышел за дверь.

Они сели за гриффиндорский стол под одобрительные приветствия однокурсников. Видимо, по Гарри соскучился почти весь львиный факультет. Да и отсутствие очков заметили практически все. Пришлось врать сидящим рядом людям про маггловские контактные линзы, а потом еще полчаса просвещать их на эту, как оказалось, животрепещущую тему.

Гарри взглянул в сторону стола преподавателей. Снейпа за ним не было, зато со слизеринского стола за Поттером наблюдал Драко. Серые глаза смотрели пронзительно, словно пытаясь запомнить. Это почему-то нервировало. Поттер пожал плечами, отворачиваясь.

— Гарри, ты знаешь, что матч уже завтра? — раздался над ухом встревоженный голос Кэти. Поттер вздохнул и жестом пригласил ее сесть рядом с собой.

— Теперь знаю, — спокойно ответил он.

Молния недаром считалась самой скоростной моделью. Гарри победно улыбался, с легкостью обходя хаффлпаффского ловца Захарию Смита. Тот выжимал из своего Чистомета все, но так и не смог догнать гриффиндорца. Игра закончилась на двадцать первой минуте, когда снитч только соизволил появиться, и Гарри сразу же поймал его.

Традиционное улюлюканье и поздравления в честь себя любимого он смог благополучно пропустить, направив метлу к раздевалкам с другой стороны поля. Здесь он дожидался, пока остальные члены команды переоденутся, и он сможет в тишине и спокойствии проделать то же самое. Громкий смех и радостные возгласы доносились сюда лишь через небольшое окошко. Мальчик чуть слышно зашипел. Все громкое теперь вызывало у него стойкое отвращение.

— Прячемся от поклонников, Поттер? — раздался рядом тихий голос Драко, который, усмехаясь, подошел к нему. Гарри обернулся на звук. Серые глаза были предельно серьезными.

— Возможно, Малфой, возможно. А ты тут какими судьбами? — спросил юноша, скривив губы в ответной улыбке. Драко продолжал сверлить Гарри взглядом.

— Может, пройдемся? — неуверенно предложил он.

Поттер тоскливо посмотрел в сторону занятых раздевалок и кивнул. Чего уж там…

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спросил он.

Драко молчал. Они шли в сторону Запретного леса. Не дойдя до него, сели на поваленное дерево. Гарри внимательно посмотрел на спутника: тот явно решался что-то сказать.

Что-то важное. Гарри вдруг ясно почувствовал это.

— Даже и не знаю, Поттер, — с горькой полуулыбкой протянул Малфой. — Может, не стоит.

— Что не стоит? — осторожно переспросил Гарри. В ответ Драко подсел к нему поближе. Запах тонкого сладковатого одеколона стал просто невыносимым. Мальчик поморщился.

— Что такое?

— Твой парфюм… Он ужасен… — пробормотал Поттер, пытаясь отодвинуться, но тут же был схвачен за руку: Малфой явно не спешил его отпускать.

— Подожди, — он произнес очищающее заклинание. — Я хочу поговорить.

— Так говори, — раздраженно бросил Гарри, вырываясь из хватки. Он снова обернулся к Драко, рассматривая его. Блестящие, пепельного оттенка волосы мягко спадали на уши, но не закрывали бледную шею. Серые умные глаза выделялись на осунувшемся лице, которое сейчас было охвачено румянцем. Язык нервно облизывал приоткрывшиеся, четко очерченные губы. Если это и была умелая провокация, то Гарри на нее не купился, спокойно глядя на зарвавшегося блондина.

— Я хочу попросить совета… — медленно произнес Драко, не отрывая глаз от лица своего собеседника.

— Слушаю, — устало кивнул Гарри: ему надоело, что Малфой юлит, поэтому Поттер решил побыстрее закончить разговор.

— Мой… друг влюбился в однокурсника с другого факультета. И боится признаться ему в любви… Что ему делать?

Поттер только саркастически хмыкнул. Что-то это подозрительно напоминало. Гарри удивился, что Малфой лезет к нему с такими вопросами.

— Я думаю, ему стоит поговорить с ним. Хотя бы попытаться. И возможно он ответит твоему другу взаимностью, — скучающе ответил мальчик. — Что ты меня-то об этом спрашиваешь?

— А если они учатся на враждующих факультетах? — пропустил его вопрос мимо ушей Драко.

— Все равно пусть попытается поговорить… Попытка не пытка, — пожал плечами Гарри. Ему уже до смерти надоело быть бесплатной свахой.

Драко медленно выдохнул.

— А как он должен начать разговор? — спросил Малфой, придвигаясь еще ближе к Поттеру.

— Да пусть начнет с главного, Малфой! Отстань ты от меня! — прошипел Гарри, рывком поднимаясь и видя, что Драко тоже встал вместе с ним.

— Я и пытаюсь, ты — бесчувственная скотина, начать с главного! Ты что, совсем слепой? — закричал вдруг Малфой, его глаза загорелись какой-то безысходной яростью, а самого колотило от дрожи.

— Что? То есть? — тупо переспросил Поттер. И через секунду все понял. Не может быть… Не может, и все тут.

— То и есть… — Драко с тяжким стоном снова опустился на поваленное дерево и стал смотреть на Поттера снизу-вверх. Тот был в глубочайшем шоке. Зеленые глаза неверяще распахнулись.

— Но… Как?

— Откуда я знаю, — тоскливо ответил Малфой. Гарри не знал, что и сказать на такое заявление. Ему захотелось поскорее уйти, чтобы оказалось, что это очередной сон, где его главный враг Драко Малфой признается ему в любви.

— Бред… Полнейший бред… — исступленно повторял Гарри недавние слова Рона. — Не может быть.

— Может, — эхом отозвался обычно невозмутимый блондин. Сейчас на его лице не было маски, лишь его настоящие чувства. И это была печаль.

— Ты хочешь сказать, что влюбился в меня? — еще раз решил уточнить Гарри, слепо надеясь на отрицательный ответ и издевательский смех со словами: «Тебя разыграли, Поттер! А ты поверил…» Но этого не было.

Драко кивнул, опустив глаза и сжав кулаки.

Все равно не верится. Нет, нет и нет. Быть не может.

— Я, пожалуй, пойду, — медленно сказал Поттер, увидев полные разочарования глаза Драко. Он развернулся, сделал пару шагов… И был схвачен за руку.

— Ты не можешь… Нет, не можешь просто так уйти… — прошептал почти неслышно Малфой. Его ладонь дрожала от предательского озноба.

Гарри со страхом глядел в обезумевшие серебристые глаза, смотрел, как подрагивают губы в немой просьбе остаться. Нет, он никогда не видел, чтобы Малфои в открытую показывали свои чувства.

— Не можешь… — повторил блондин в последний раз и со всей силы вцепился в руку гриффиндорца.

— Но что мне тогда делать? — беспомощно спросил зеленоглазый парень. — Я же не люблю тебя.

Эти слова ножом полоснули по сердцу Драко. Его глаза остекленели, отрешившись от всего. Он словно в трансе отпустил руку Поттера. Больше ничего не существовало. Ничего не было. Совсем.

— Драко? — спросил такой нужный и такой родной голос. От этого звука закружилась голова, вспарывая разорванное сердце с новой силой. Его имя, произнесенное этими, такими желанными губами…

— Что с тобой? — повторил голос, делая еще хуже.

— Уходи, — прошептал еле слышно Драко, боясь, что если вздохнет лишний раз, то почувствует новую боль.

Гарри неуверенно стоял около него. С Малфоем явно что-то творилось. На вид он был в полуобморочном состоянии… Как его можно оставить?

— Тебе плохо, — констатировал Поттер, явно не понимающий, что же происходит. — Я помогу отвести тебя в Больничное крыло.

Драко почувствовал, как его онемевшие пальцы охватывает живительное и от этого отравленное тепло. Как искорки желания пробегают по его непослушному телу, как он содрогается от слабости, повиснув на любимом человеке… И как мучительно хорошо ему становится.

Не мой. Не мой. Не мой.

Повторялось в голове и стукалось в сердце при каждом вдохе. Его раздирали на части обманчивое ощущение Гарри рядом и его отстраненность…

Не мой.

Гарри с удивлением посмотрел на Малфоя, который вдруг резко скинул его руку со своего плеча и сделал шаг назад, обхватывая себя холодными ладонями, словно пытаясь согреться.

— Драко… — неуверенно позвал Гарри, и серые глаза, ставшие сейчас выцветше-светлыми, невидяще посмотрели на него. Бездумно, пусто.

Он не хотел видеть, не хотел дышать и вдыхать его запах…

Не хотел жить.

— Драко! — встревожено воскликнул Поттер, почувствовав, наконец, сильную боль, исходящую от Малфоя. — Да что с тобой!

— Уходи… — тихо прошептал Драко, даже и не пытаясь совладать с собой. Он собрал все свои силы, чтобы отвернуться от Гарри. Оставшиеся уходили на то, чтобы не повернуть обратно. — Уходи, уходи, уходи… Уходи!

Он прокричал последнее слово так громко, что его голос сорвался. А Гарри вздрогнул и тяжело вздохнул. Он повернулся и пошел прочь, даря Малфою ненавистное одиночество, в котором невозможно забыться. В нем можно жить.

А жить ему не хотелось.

Ему было все равно, что с ним происходит. Кажется, он упал на холодный снег… Сколько он лежал так — непонятно. Только одна единственная мысль билась в сознании, заставляя циркулировать кровь по венам, заставляя корчиться проклятое сердце: «Не мой».

Ему было глубоко плевать на то, что кто-то кричал ему в лицо, что его били по холодным щекам. Что его несли в замок… Что он потерял сознание, но и где-то там, в груди продолжалась эта тупая, саднящая боль, повторяющая два проклятых слова.

Все вещи неаккуратной кучкой валялись около чемодана. Гарри уже почти добрался до его дна, но все никак не мог найти учебник по Зельеварению. Зато наткнулся на пару незнакомых книг в кричаще-красной обложке. На той, которую Поттер взял в руки, были изображены два размытых человеческих силуэта. Первый из них без конца бросался на второго, в слепой жажде открывая рот и вонзаясь в жертву острыми длинными клыками. Сверху мелким каллиграфическим почерком значилось: «Миф или…?»

На обложке второго экземпляра был изображен сам автор этой серии книг, глупо улыбающийся и без конца кивающий Гарри. Более темные, бордовые буквы зловеще мерцали прямо под портретом, выводя: «Сидни Уорпл. Жизнь среди вампиров».

Гарри усмехнулся, мгновенно вспоминая тот урок ЗОТИ, на котором Сангвини и несравненный мистер Уорпл почтили их своим присутствием. Этот памятный день Поттер запомнил очень хорошо: бледность и темно-красные глаза вампира, делающие его похожим на Волдеморта, свое странное поведение и спешный уход Сангвини, словно испугавшегося простого человека, коим являлся Гарри.

Он открыл вторую книгу и на внутренней стороне обложки обнаружил летящий, торопливый почерк, складывающийся в каминный адрес и надпись: «Гарри, приходи в любое время». Улыбка угрожала стать еще более широкой. Да, он помнил этого тщедушного мистера Уорпла, но звонить ему не собирался. Даже для того, чтобы разбавить пресные каникулы в Норе и обеспечить себя бесплатным развлечением.

— Гарри! — послышался из-за двери звонкий голос Гермионы, а затем — торопливые шаги вниз по лестнице. — Иди быстрее, а то пропустишь ритуал!

— Иду! — предельно громко крикнул Поттер, поспешно вставая с кровати и роняя лежащую на коленях книжку. Она как-то судорожно дернулась, открываясь почти на середине. Гарри впился взглядом в герб Слизерина, не в силах пошевелиться. Змейка на зеленой ткани тем временем начала двигаться, обвивая букву «S» и игриво скалясь опешившему Гарри. Глаза Поттера проследили за тем направлением, куда показывала расшалившаяся змея, и он поднял книгу, вчитываясь:

«Некоторые словоохотливые чародеи старых времен спорили о возможной анимагической форме Салазара Слизерина и сошлись на том, что изображение змеи и ассоциация с ней целого факультета не может быть связана только с даром Серпентарго. Возможно, именно змея являлась вторым воплощением великого основателя Школы чародейства и волшебства Хогвартс».

Гарри перевернул страницу, читая дальше:

«Слизерин, если верить магическим хроникам, всегда был самым скрытным из всех четырех основателей», — неспешно говорит Гризельда Марчбэнкс, обдумывая каждое слово. — «Я слышала еще от своей бабушки, что так называемые Дневники Слизерина — это не выдумка, а вполне закономерная реальность. Просто два или три магических рода, так или иначе связанных с Салазаром, хранят их в семейных хранилищах под грифом «Секретно».

«Но почему бы им не показать Дневники волшебному обществу?» — возмущаюсь я столь несправедливым решением, но профессор останавливает меня, не давая закончить фразу.

«Сидни, это их дело», — устало отвечает она. — «Мы пытались давить, умолять, просить… Все без толку. Ответом на наши действия был отказ под предлогом, что им запрещается выносить такие уникальные артефакты из поместий».

«Артефакты?» — удивляюсь я.

«Именно», — усмехается Гризельда. — «В Дневниках содержатся кое-какие революционные открытия, знание которых может стать переворотом в приоритетах всего Магического мира. Но для этого их еще нужно расшифровать».

«Они зашифрованы?» — интересуюсь я. Профессор Марчбэнкс кивает и предлагает приступить ко второй чашке чая, услужливо принесенной домовыми эльфами.

«Именно так», — кивает она. — «И уже десяток поколений избранных семейств бьется над тем, чтобы прочитать их. Думается, простого знания Серпентарго здесь недостаточно».

«А какие семьи владеют дневниками в данный момент?» — спрашиваю я.

« Древний род Забини и, конечно же, семейство Малфоев. Еще один дневник считается утерянным. Но, возможно, его успешно прячет третий магический род, или же его просто не существует в природе. Так или иначе, мы вряд ли узнаем это», — вздыхает Гризельда».

Гарри перевернул страницу и увидел изображение неприметного темно-зеленого камня с густой сетью прожилок, образующих узор, сильно похожий на переплетающиеся чешуйки змеи. Внизу значилось: «Серпентин».

Почитать дальше ему не дали. Поттер лишь вздохнул, услышав приближающиеся шаги.

— Гарри! — рассерженно выкрикнула Гермиона, врываясь в его комнату. И застала друга за изучением знакомой книжки про вампиров. Тот поднял на нее невидящие глаза, явно не думая о том, как бы быстрее спуститься вниз.

— Да, да… Гермиона… — отстраненно сказал он, поднимаясь и бережно откладывая том в сторону. — Пошли.

Они почти спустились с лестницы, когда увидели, что Джинни, закатав рукав на правой руке, шагнула к незнакомому Гарри волшебнику, одетому в темно-лиловую мантию. Лицо у него было неприметное, но глаза поражали своим ярким оранжево-коричневым цветом. Он, не мигая, смотрел на Джинни и черную кошку, жмущуюся у ее ног. Девушка чуть пригнулась, беря на руки Багги, которая сейчас должна была стать ее фамилиаром. Все Уизли с трепетом смотрели на разворачивающиеся события.

— Будет немного больно, — каким-то рычаще-угрожающим голосом сказал этот странный волшебник, вытаскивая ритуальный нож. Он шагнул к Джинни так быстро, словно совершил прыжок. Ножик полоснул по руке девочки и спине кошки, смешивая их кровь, пролившуюся на ковер гостиной.

— Curo, — быстро произнес маг, взмахнув палочкой. Раны затянулись. — Приготовьтесь… Familiarum!

Джинни и Багги вспыхнули изнутри каким-то синим цветом, оставшаяся кровь на ковре замерцала, исчезая… Девушку всю трясло, она открыла глаза одновременно с кошкой. И все собравшиеся увидели, как приобретают болотно-зеленый оттенок ее карие глаза, как обратная процедура происходит с глазами Багги.

Синий цвет постепенно угас. Джинни странно посмотрела на незнакомого волшебника, изучая его и словно принюхиваясь.

— Тигр? — вырвалось у нее против воли. Маг в лиловой мантии самодовольно усмехнулся.

— Да, кошка. Я — тигр, — зловеще пошутил он. Все заулыбались. — Хорошо, что ты почувствовала мою связь с фамилиаром. Это значит, что ритуал прошел более чем успешно.

— Спасибо, мистер Уотсон, — кивнула Джинни. Багги спрыгнула с ее рук, словно приглашая пойти за ней. — Извините меня, я должна идти.

Волшебник усмехнулся тому, как быстро она побежала за своим фамилиаром.

— Лари, не знаю, как тебя благодарить… — всплеснул руками стоявший поодаль мистер Уизли. Он шагнул к Уотсону, широко улыбаясь. Тот пожал плечами, оглядывая всех людей, столпившихся в тесной гостиной. Взгляд его задержался на Гарри.

— Гарри Поттер? — удивленно сказал он. Поттера передернуло. Как же надоело, что его вечно выделяют…

— Да, я, — с вызовом ответил он, глядя прямо в эти оранжево-коричневые глаза. Делать тон дружелюбным совсем не хотелось, поэтому шипящие нотки в голосе, до сих пор оставшиеся после пребывания в змеиной шкуре, стали еще заметней. Глаза Лари округлились от внезапного понимания.

— Твой фамилиар — змея? — ошарашено выдохнул Уотсон, все Уизли и Гермиона в шоке уставились на него. Гриффиндорец криво усмехнулся, качая головой. Однако он не мог не признать, что версия была интересной.

— Но, как же так… Я чувствую… — пробормотал Лари, он снова вытащил палочку. — Ты не против?

— Не против чего? — подозрительно посмотрел на инструмент Гарри.

— Я просканирую твою ауру, — примирительно ответил Ларри. — Если она однородная, то фамилиара у тебя нет.

Гарри кивнул, не сводя глаз с Уотсона.

— Aura Cognostire! — воскликнул он, выводя палочкой сложное переплетение фигур. В воздухе появился большой мерцающий шар. Примерно одна седьмая его была какого-то неприятного земельного цвета, остальные шесть были разделены на две равные: ярко-изумрудная граничила с темно-зеленой.

Лар взмахнул палочкой, рассеивая шар ауры. Он явно был удивлен.

— Что? — спросил Гарри заинтересованно.

— Это значит, что у тебя есть два фамилиара, — устало пробормотал волшебник. — Но такого не может быть по определению. Это невозможно!

Гарри безразлично пожал плечами. Он уже привык, что если дело касается его, то все выходит за рамки общепринятых норм. Начиная Авадой, полученной им от Волдеморта, и заканчивая этим странным результатом заклинания…

Стараясь игнорировать ошарашенные лица присутствующих, он отвернулся и пошел к лестнице. У себя в комнате он снова взялся за книжку. Удивленные возгласы, доносящиеся снизу, действовали на нервы… Но, спустя пару минут ему уже было не до них. Книга Уорпла, несмотря на отталкивающую обложку, действительно оказалась интересной.

Гарри с удовольствием углубился в чтение…

«Серпентин является общепризнанным камнем для изготовления эффективных амулетов и оберегов. Это очень сильный энергетик, создающий для владельца ощущение защиты и душевного равновесия. Камень вытягивает из поврежденного магического поля негативные образования и эмоции, поэтому издревле используется при лечении телесных и душевных заболеваний.

В средние века считалось, что использовать силу серпентина могут только чистокровные маги. Полукровке же или магглорожденному волшебнику он якобы приносит испытания и искушения, которые могут довести его до беды. Однако владельцы, которые благополучно преодолевают тяготы, насланные этим камнем, получают от минерала способность предвидеть опасности и подсказки, как их избежать.

Серпентин так же используется в Зельеварении, считаясь одним из сильнейших противоядий.

Салазар Слизерин считал серпентин своим личным оберегом, поэтому среди вещей, оставшихся после смерти великого волшебника, мы можем наблюдать ожерелье и браслет, сделанные по заказу мага гоблинами. Эти раритеты сейчас находятся в коллекции Магического Британского музея.

Говорят, что именно этот удивительный камень поддерживает существование рода вампиров, пока не появится истинный хозяин и вождь, способный вдохнуть жизнь в свои творения.

Это предание является своеобразным Священным писанием для всего клана. Они слепо верят в него, не позволяя себе усомниться в честности своего создателя.

Так неужели Салазар Слизерин способен возродиться? И как скоро это произойдет?»

Гарри удивленно нахмурился, переворачивая страницу.

«Впрочем, одно ясно точно. Должно произойти нечто важное, в корне меняющее жизнь вампиров. За те четыре года, что я провел в их долине близ Франции, могу сказать, что все сводится к появлению у них вождя. Эту мысль они воплощают в своих действиях: они ждут… Вампирам не нужно существование без лидера, способного повести их к крушению старых порядков, к убийству многих, к новой войне.

Как мы знаем, во время Первой Магической войны эта высшая раса представляла собой самую большую опасность со стороны Салазара Слизерина. После его смерти вампиры стали бесполезны. Но так ли это?

Легенда гласит, что отгадка всего находится внизу. Но где?

Подземелья, тайные ходы, комнаты… Среди них есть то, что поможет отыскать истину. Но где эта истина, до сих пор непонятно».

Гарри резко захлопнул книгу. Идея озарила его. Тайные ходы, комнаты… Тайная комната! Вот где нужно искать.

Это будет первый шаг к нахождению истины.

— Но, Гарри! Зачем тебе ехать именно сейчас? – в который раз возмутилась Гермиона: в этот момент она сильно походила на Молли Уизли, даже слишком, учитывая выражение лица и строгость позы. Не обращая на подругу внимания, Гарри продолжил методично собирать вещи.

После того, как последняя пара брюк и мятая зеленая футболка оказались в пухлом чемодане, а замок был защелкнут, он резко обернулся, встречая пристальный взгляд Рона. Уизли не сказал ему ни слова с того момента, как узнал, что Гарри собирается вернуться в замок.

Конечно, друзья в очередной раз пришли его отговаривать, но у них это не выйдет: Гарри по горло сыт пустыми разговорами и праздным весельем. Все было так, будто Волдеморта и не существовало вовсе, а словосочетание «грядущая война» казалось чем-то из ряда фантастики. Тем более, гуляющая по дому, словно потерянный призрак, Джинни действовала ему на нервы. Всем своим видом она напоминала ему о последнем разговоре с Драко, который Гарри никак не мог забыть. Ему было совестно, что он поступил не так, как нужно было. Но вот как именно было нужно, Поттеру до сих пор было неясно.

В одном Гарри был твердо уверен: он не будет отменять давно принятое решение ради друзей. Ведь оно уже давно было обговорено с Директором и сто раз заверено Министерством, да и отступать назад Гарри не хотел.

Рон мрачно усмехнулся, глядя в глаза другу, потом резко встал с кровати и вышел из комнаты. Да, удивительно было, как его вообще хватило на три дня уговоров и бессмысленной промывки мозгов: уже третий день, как друзья ходили за ним попятам. Но на этот раз Гермиона хорошо постаралась, ведь среди стройных рядов Почетных Промывателей ей не было равных. Зато на окончательном и заранее проигрышном этапе сдался Рон, предоставив подруге отдуваться за двоих. Впрочем, этим она сейчас и занималась.

— Я послал письмо директору три дня назад, — устало повторил Гарри, усаживаясь на одеяло рядом с девушкой. — А министерская машина прибудет через пятнадцать минут.

Подруга тяжело вздохнула и опустила руку ему на плечо:

— Знаю, Гарри. Но, Дамблдор мог бы пересмотреть свое решение. Ты только намекни ему, он все для тебя сделает…

— Поздно, Гермиона, я все решил. Поможешь отнести клетку с Хедвиг?

Она еще раз вздохнула, но просто взяла клетку и вышла из комнаты.

Когда Гарри, наконец, собрался и спустил чемодан вниз, в гостиную, то увидел дожидающихся его ауроров и всех Уизли для полного комплекта.

— Привет, Гарри! – воскликнула Тонкс, делая шаг вперед и с энтузиазмом пожимая ему руку. Небесно-голубые волосы оттеняли карие глаза, делая их глубже и темнее. Кингсли, стоявший рядом с ней, лишь отрывисто кивнул, сохраняя сосредоточенное выражение лица: он-то ни на секунду не забыл, что находится на ответственном задании – сопровождении самого Гарри Поттера, мальчика-который-и-далее-по-списку.

Гарри чуть слышно хмыкнул: все это мероприятие было устроено в угоду новому Министру Магии – Скримджеру. Хорошо хоть, что он не приставил к нему еще и представителей Ежедневного Пророка.

Гарри очень не нравилось проводить время в компании ауроров, да и путешествовать таким способом совсем не хотелось. В любом другом случае Гарри мог бы спокойно перенестись в кабинет Директора с помощью Летучего пороха, но такая милая и простая процедура ему явно не светила. Из обычного возвращения Поттера в Хогвартс сделали какую-то непонятную, сверхсекретную миссию: спасение из надежных рук семейства Уизли и передача в не менее надежные руки Дамблдора. Эта история заслуживала попасть на передовые страницы.

— Когда мы отправляемся? – раздраженно осведомился Гарри.

Он выглянул на улицу и обнаружил, что машина с водителем уже давно ждет их у выхода, только вот почему-то все продолжают стоять. Вдруг Молли, до этого просто смотревшая на него, практически разрыдалась и кинулась на шею Гарри.

— Оххх… — только и сумел выдавить он, чувствуя себя так, будто его опутали Дьявольские силки. Молли спешно отступила, вытирая глаза.

— Извини, Гарри… Мне так не хочется тебя отпускать.

— Все будет нормально, миссис Уизли, — заверил ее он, потирая шею. Гермиона тоже обняла его, а Рон пожал руку.

— До встречи, друг, — с чувством сказал он.

Это походило на дешевую сценку в пьесе: все плачут, зал рукоплещет, а главный герой уходит в пугающую неизвестность – детский сад, право слово.

— Так мы уходим?

Тонкс шмыгнула носом, карие глаза были подозрительно влажными.

— Прямо сейчас, — ответил за нее Кингсли, — Просто мы хотели дать тебе время попрощаться.

Он подхватил чемодан и клетку с совой, кивнул Молли и вышел из Норы. Гарри ни на шаг не отставал от него, надеясь как можно скорее выйти из дома.

Выйдя на свежий воздух, он почувствовал себя гораздо свободней. Но счастье оказалось недолгим: втиснувшись на заднее сиденье рядом с Кингсли, Гарри почувствовал, что с другой стороны его зажимает Тонкс. Гарри дико раздражало, что его везут в Хогвартс практически под конвоем: он же не преступник, тогда зачем так издеваться?..

Машина ехала очень быстро, настолько, что буквально через несколько секунд показались дома пригорода. Видимо, механизм этой машины был схож со строением «Ночного рыцаря».

Гарри и не думал начинать разговор, но Тонкс словно подготовилась к такому случаю: она решила достать его вопросами о жизни в Норе, учебе и просто личной жизни. Поэтому Гарри был занят тем, что придумывал ничего не значащие ответы и пытался не разозлиться еще больше. Наконец, он не выдержал и перебил ее:

— Мы ведь едем в Лондон, верно?

Девушка растерянно заморгала.

— Да, Гарри. Сначала до Дырявого котла, а потом аппарируем прямо из Косого переулка в Хогсмид. Ты когда-нибудь участвовал в парной аппарации?

— Да, конечно, — кивнул он ей, а память услужливо подкинула подходящее воспоминание: Снейп практически висит на нем, совсем вымотанный после того кошмарного зелья. И чувства самого Гарри: неожиданное тепло по всему телу от этой близости, желание не отпускать, защитить.

— Выпей это, Гарри, — вдруг сказал Кингсли, вырывая того из раздумий: он вложил в его руки продолговатую фляжку.

— Что это?

— Оборотное зелье. Ты превратишься в Тонкс, а она станет тобой, — терпеливо объяснил Шеклболт. Та решительно кивнула, превращаясь в Гарри.

Тот осторожно понюхал предлагаемый напиток, но все же выпил, надеясь на благоразумность ауроров.

— Отлично, — хмыкнул Кингсли, вглядываясь в изменившегося Гарри.

— Мы уже в Лондоне, — тихо сказал водитель. Интонации его голоса показались мальчику смутно знакомыми.

И…раз! Картинка изменилась, открывая взгляду невзрачное серое строение, которое могли видеть только волшебники. Гарри помнил, каким образом в первый раз оказался в Дырявом котле. Эти воспоминания о своем детском, щемящем восторге и добродушном Хагриде странным образом грели душу. Мальчик задумался о том, как же сюда могут проходить родители магглокровных волшебников, неожиданное прикосновение Шеклболта заставило его вздрогнуть.

Чужое…

— Да, выхожу я, — гневно воскликнул он, поражаясь собственным мыслям, сдернул руку и вышел из машины.

Ауроры последовали за ним, провожая его к трактиру. В помещении было всего несколько человек, а среди них Том, владелец Дырявого котла, протиравший уже чистые стаканы. Его мутные, застывшие глаза остановились на Гарри, медленно кивнув, он опустил голову. Гарри ощутил холодок опасности, встретив этот неживой взгляд.

Но ауроры спокойно шли вперед: Кингсли открыл неприметную дверцу, ведущую на задний дворик ко входу в Косой переулок, стукнув по волшебным кирпичам. Проход начал открываться, и шрам Гарри пронзило болью. Все еще плохо соображая, он застыл на месте и выхватил из кармана палочку.

Не может быть! Все заволокло дымом, в воздухе летали десятки заклятий. Пожиратели наступали со всех сторон, тесня немногочисленную группу защитников, раня, убивая один за другим. Боль в шраме становилась все более сильной, лицо странно покалывало: взглянув на свои руки, он обнаружил, что хрупкие ладони Тонкс исчезли, уступая место его собственным.

Пронзительный крик и очередное проклятие.

Чьи-то руки схватили его сзади, не позволяя вырваться. Гарри застыл, сдерживая очередной приступ ярости: змея в нем словно ожила, требуя крови, мести.

— Impedimenta! – послышался голос Тонкс откуда-то слева.

— AvadaKedavra! – чей-то ответ из гущи схватки.

Гарри не знал, увернулась ли она, но ненависть захлестнула его, сердце стучало где-то у горла, не позволяя услышать. Кто-то звал его, громко и настойчиво, пытался сдвинуть с места:

— Ты будешь передвигать ноги, мальчишка? – раздался совсем рядом вкрадчивый, тянущий гласные голос. Гарри медленно повернул голову, не веря собственным ушам: да, перед ним был Люциус Малфой: серые глаза, светлые волосы, исчезнувшая маска. Лицо Пожирателя было сосредоточено.

— Вы? – вырвалось у Гарри.

Руки, сжимающие его, чуть дрогнули, ослабляя хватку. В этот момент мальчик извернулся и высвободил локоть, чтобы как следует ударить Пожирателя. Тот выдохнул от неожиданности и выпустил его: Гарри резко повернулся и наставил на него палочку. Теперь он мог убить Люциуса.

Прямо сейчас.

Его лицо, покрасневшее и искаженное страстью, аккуратный рот, шепчущий запретное имя, жгучая ревность, завладевшая Гарри.

Ну же, давай!

Люциус смотрел на него совершенно спокойно, будто знал, читал по лицу все его мысли.

— Pyrisimo, — взмахнул палочкой Гарри, погружая Малфоя в заклятье сна, а потом, не оглядываясь, пошел вперед.

— Diffindo! Sectumsempra! Impedimenta!

Люпин, обезумевший от ярости. Аластор Грюм, бившийся не на жизнь, а на смерть, Минерва МакГонагалл — ее глаза горели какой-то первобытной злостью, а палочка в руке мелькала с такой быстротой, что сражавшемуся с ней Пожирателю приходилось туго, Кингсли…

— Stupefy!

Очередного оглушенного Пожирателя отбросило в сторону, Гарри приготовился произносить следующее заклинание, но вдруг увидел Снейпа. Тот стоял между домами и не вмешивался. Его глаза словно искали кого-то, не задерживаясь ни на ком из присутствующих, но вдруг зельевар резко вскинул голову, встречаясь взглядом с Гарри. Знакомое тепло согрело сердце, заставив его пуститься вскачь, но вот уже профессор отвернулся, посылая очередное заклятье в Эйвери.

В этот момент Гарри увидела и Беллатрикс Лестрейндж.

— Crucio!

Гарри резко пригнулся, уходя от двойного заклятия

— Sectumsempra! – ответный выпад от Поттера: колдунья легко увернулась, невербально отвечая на удар.

— Protego Maxima!

Последствия незнакомого заклятия были впечатляющими: Гарри отбросило на несколько шагов и впечатав в стену дома. На несколько мгновений он потерял способность видеть, но потом уже следующее Crucio настигло его.

Он судорожно хватал ртом воздух, не в силах отдышаться.

— Обезумевший Поттер не намного хуже Поттера без мозгов, правда, малыш? – ударял по ушам громкий, сюсюкающий голос Беллатрикс. — Правда, боюсь, ты можешь умереть раньше времени. Темный Лорд не погладит меня за это по головке.

Палочка была направлена в сердце Гарри.

— Impedimenta! Deous! Tarantallegra! – несколько человек одновременно послали заклятия в Беллатрикс. Она увернулась от двух из них, но третье оставило на ее руке глубокую рану. Ярость в глазах не сочеталась с тем надрывным смехом, который вырвался из ее рта. Она быстро поднесла окровавленную руку к губам, слизывая несколько капель. Наблюдающие за ней авроры невольно вздрогнули от отвращения. Лестрейндж усмехнулась, довольная произведенным эффектом.

— AvadaKedavra! Lasum Bonus! Caecitas! – выкрикнула она.

Ну же вставай… Ты можешь убить ее…

— Sectumsempra!

Смех, дьявольский смех Беллатрикс.

Вставай и убей ее…

Что-то злое овладело Гарри, ярость волной поднималась в нем: что-то, что он неосознанно запирал в себе, не позволяя вырваться наружу.

Беллатрикс теперь сражалась с Ремусом: тот ловко уходил от ее атак, не оставаясь при этом в долгу.

Змеиное шипение заставило обоих сражающихся обернуться. Беллатрикс резко замолчала, обрывая свой смех: она не могла отвести взгляд от цвета глаз Гарри, который с каждой секундой все больше приобретал бардовый оттенок. Внезапно она упала, словно подкошенная, палочка выпала из ослабевших пальцев.

Это было такое приятное чувство. Наполненность энергией, насыщенность, полыхавшая сгустками крови.

Шаги, кто-то идет к нему.

— Она в обмороке, но пульс есть, — задумчиво проговорил Ремус, проведя над телом Лестрейндж диагностирующим заклинанием, — И что с ней такое случи…

Он поднял глаза на Гарри и осекся – силы вдруг стали покидать его.

— Что ты?.. – Ремус выдохнул и силой воли прервал зрительный контакт, заставляя себя не смотреть на Поттера.

Тот помотал головой, пытаясь остановиться: голова раскалывалась, боль становилась нестерпимой. Он рвал сам себя на куски, противоречил собственной сущности и не мог с этим справиться.

Вдруг его ударило каким-то заклинанием, отшвыривая подальше от гущи схватки, куда-то вглубь переулка. Кто-то схватил его и прижал к себе.

Северус…

Гарри не знал, сказал он это вслух или подумал, но сжимающие его руки чуть дрогнули, а затем обняли еще сильнее.

— Люпин, наложи чары. Нас не должны увидеть, — сказал знакомый, низкий от волнения голос.

— Сейчас.

Перед глазами мальчика все расплывалось. Гарри очень хотелось закрыть их, но ему не позволили: руки Северуса железной хваткой вцепились в его плечи.

— Смотри на меня, — приказал он.

Зеленые глаза медленно раскрылись.

— Ты должен поставить ментальный блок, понимаешь? – зельевар опять встряхнул его.

— Гарри!

Он резко распахнул глаза, неверяще глядя на Снейпа: неужели ему показалось? Тот еле заметно хмыкнул, довольный произведенным эффектом.

— Блок. Ты должен поставить блок, — терпеливо повторил Северус, внимательно следя за Поттером, — Ты помнишь, как мы делали это?

Гарри кивнул.

— Хорошо, — продолжил он, — Представь что-нибудь нейтральное, очисти свое сознание от мыслей…

Гарри не мог думать, он не мог даже сосредоточиться на чем-то, кроме адской боли, пульсирующей у него в висках.

Снейп нахмурился: в глазах мальчишки плескалась паника, он явно не был в состоянии что-то сделать, и вместе с этим зельевар ощутил, что остаточная, лишняя магия разрывает ауру Поттера на части, медленно убивая его.

Остался только один вариант: Северус положил руки на виски мальчишки, помогая ему, он открыл доступ к своему сознанию, чтобы впитать его эмоции в себя, самому поставить щит, не позволяющий увидеть воспоминания.

Гарри удивленно распахнул глаза: боль спадала волнами, словно обрушиваясь на черную безликую стену, она успокоила его. Снейп вдруг тяжело выдохнул и покачнулся, приваливаясь к стене дома рядом с ним.

— Профессор? – хрипло спросил Гарри, вглядываясь в родные черты: он поднял руку и отвел с бледного лица прядку черных волос. Северус недовольно поморщился, но ничего не сказал.

Тихие шаги заставили мальчика поднять голову и вглядеться в человека, который подошел к ним и сел рядом.

— Ремус, я... — прошептал он, встречаясь с Люпином глазами, тот выглядел смертельно уставшим.

— Молчи, тебе нельзя, — резко бросил Снейп и потом тут же скривился, словно от зубной боли. Гарри увидел, что тот силится достать что-то из кармана, но руки у него не слушаются. Поттер хотел помочь ему, но внезапно был остановлен жестким взглядом черных глаз.

— Бросьте, профессор – выдохнул он, поднимая руку, которая казалась неимоверно тяжелой.

— Сидите спокойно, Поттер, — раздраженно ответил Снейп. — Люпин, не мог бы ты заткнуть его?

— Конечно, Северус, — усмехнулся Ремус, выхватывая бутылочку из слабых пальцев зельевара и свинчивая крышку. – Держи.

Люпин приставил узкое горлышко к губам и сделал несколько глотков: постепенно худые щеки залил тусклый румянец, и Снейп уже привычным экономным движением убрал пустой пузырек в карман мантии. Затем он рывком поднялся, кивая оборотню.

— Ладно, меня ждет Темный Лорд. Отведи Поттера в Хогвартс, думаю, теперь это возможно, Пожиратели уже ушли.

— Да, Северус, — кивнул ему Ремус.

Гарри нахмурился. Неужели Снейп пойдет к Волдеморту в таком состоянии?

— До встречи, Поттер, — холодно бросил зельевар, не глядя на него, и быстро пошел прочь: несколько широких шагов, и он уже скрылся за поворотом.

— Но…

— Вставай, Гарри, — сказал Ремус, протягивая ему руку. – Не волнуйся, Северус был и в более паршивых ситуациях.

Гриффиндорец схватился за широкую теплую ладонь, и оборотень помог ему принять вертикальное положение, — А теперь аппарируем, держись.

Выворачивающее наизнанку ощущение было совсем недолгим, и вот уже рядом оказались темные башни Хогвартса.

— Это Хогсмид, Гарри. Прости, у меня не хватило сил аппарировать у ворот замка. Сейчас мы попробуем дойти самостоятельно.

Мальчик попытался улыбнуться, и знакомая кривоватая улыбка, появившаяся у него на лице, никого уже не удивила.

— Я понимаю, — тихо ответил он, — Пойдем.

Этот низенький столик уже успел стать его любимым местом в библиотеке. С трех сторон он был закрыт стеллажами, да и находился в глубине помещения, так что заметить Гарри было крайне сложно. Он читал книги по Темным Исскуствам одну за другой, запоминая новые заклинания и делая пометки на пергаменте. Оказалось, что эта сложная наука привлекает его, настолько, что Гарри готов проводить за чтением несколько часов.

Сегодня был первый день занятий. Каникулы, к сожалению, закончились, поэтому в библиотеке было непривычно шумно.

Рон и Гермиона прибыли в замок вчера вечером, когда Гарри знакомился с работой по черномагическим атакующим заклинаниям и не нашел в себе сил, чтобы оторваться. Наконец, в два часа ночи он, наконец, сумел заставить себя положить книгу на полку и вернуться в гриффиндорскую башню. Когда Поттер пришел в спальню, то обнаружил, что все соседи уже уснули. Гарри решил последовать их примеру, чтобы встать в восемь часов, быстро позавтракать в почти пустом Большом Зале и вернуться в библиотеку. До занятий оставалось еще несколько часов, которые можно было провести с пользой.

Гарри сел на свое любимое место и открыл книгу, которую нашел еще вчера, чтобы вновь вглядеться в мелкий, с завитушками, почерк. Раздел, который сейчас изучал Гарри, был посвящен невербальным парализующим заклятиям. Некоторые из них отключали противника на несколько дней, другие же вводили в магическую кому, снять действие которой мог только наложивший заклятие. Еще Поттер обнаружил Заклятие Вечного Сна, погружающее врага в его самые страшные кошмары.

Он посмотрел на часы: одиннадцать — двадцать. До начала урока Высших Зелий оставалось десять минут, а Гарри находился в другом конце здания. Он чертыхнулся про себя, достал палочку, произнося про себя Уменьшающее Заклинание, и запихнул книгу в карман мантии-невидимки. Потом как можно тише и быстрее выбрался из библиотеки и уже в полную силу побежал в сторону подземелий.

Когда он ворвался в кабинет, все уже уселись. Гарри успел заметить укоризненные взгляды Рона и Гермионы, и просто удивленные всех остальных. Кроме, конечно, Малфоя, который попросту его не заметил.

Снейп против обыкновения ничего не сказал, только кивнул Поттеру, показав на место рядом с Драко.

Гарри немного помедлил, но все-таки пересек кабинет, садясь рядом с Малфоем. Тот резко отодвинулся на другой конец скамьи: его лицо было невозмутимым. Гарри еле заметно усмехнулся, а потом перевел глаза на зельевара.

— Поттер, вы, должно быть, заметили, что сидите с представителем другого факультета, — холодно сказал Снейп, и Гарри подавил внезапную улыбку. — Пока вас не было, я начал рассказывал о новом приказе Директора. В связи с участившимися нападениями Пожирателей, все мы должны удвоить усилия по подготовке к назревающей войне. Поэтому, профессор Дамблдор попросил меня усложнить занятия. Я начал с того, что создал наиболее подходящие по силе и темпераменту пары. Так ваше обучение будет проходить гораздо успешнее.

Малфой презрительно хмыкнул: его щеки окрасил нездоровый румянец, а губы сжались в тонкую нитку.

— Вы будете сидеть именно в этом порядке в течение всего полугодия, — невозмутимо продолжал Северус, не обращая внимания на возмущенный шепот студентов.

Драко тяжело выдохнул и поднялся со своего места, обращая на себя внимание преподавателя.

— Но почему именно с Поттером, профессор? — его обычно тихий, вкрадчивый голос стал необычно громким. — Он же ничего не понимает в Зельях!

Снейп неприятно усмехнулся, скрещивая руки на груди.

— Вы сомневаетесь в моей компетентности, мистер Малфой?

Драко вздрогнул, слыша в голосе Северуса еле сдерживаемые гневные нотки, но не отвел взгляда.

— Нет, сэр. Не сомневаюсь, — уже тише ответил слизеринец.

— Тогда вы будете удивлены тем, что потенциал мистера Поттера в изготовлении Зелий практически равен вашему. Ему нужно развивать свои способности, а вам оттачивать свои умения.

Малфой медленно кивнул, не сводя со Снейпа настороженного взгляда, а потом сел на скамью. Гарри улыбнулся Северусу, но тот уже отвернулся от него и пошел прочь.

— Ну что ж, начнем, — зельевар взмахнул палочкой, и на доске появился список ингредиентов. — Сегодня вы будете готовить Заживляющее Зелье. Откройте страницу номер двести четырнадцать и внимательно прочитайте материал, прежде чем приступить к работе.

Гарри спокойно достал книгу, а потом встал со своего места, чтобы взять из шкафчика необходимые ингредиенты для зелья. Вернувшись на место, Поттер обнаружил, что Малфой уже разжег огонь и налил воды в котел, но даже не посмотрел в сторону напарника, предпочитая изучать трещину в стене.

Гарри аккуратно сложил составляющие Зелья на парту, а затем открыл свою книгу: там как всегда было много полезных пометок.

Тишина явно затянулась: между бывшими соперниками было какое-то напряжение: шаг и ссора, отступление и разряд.

Гарри решил заговорить первым, потому что тишина начала его угнетать:

— Итак, начнем готовить Зелье. Поскольку ты, Малфой, не собираешься мне в этом помогать, то я сделаю все сам.

Драко не пошевелился.

— Отлично, — продолжил Гарри тем же тоном, — Тогда не мешай мне и продолжай ничего не делать.

Мальчик вгляделся в записи прежнего владельца и обнаружил, что цветки пижмы были вычеркнуты из начала списка ингредиентов, зато были пририсованы в самом конце и в двойном количестве. Первым же стояли мята и базилик: добавить две три щепоти измельченных листьев, помешать девять раз по часовой стрелке.

Мальчик нарезал их карманным ножичком, потом взял щедрую горсть и высыпал ее в котел. Одной рукой он готовил ингредиенты, а другой медленно помешивал воду в котле: это нужно было делать, не останавливаясь. Гарри с трудом справлялся с этой работой, поскольку она была рассчитана на двоих.

Драко с независимым видом уткнулся в свою книгу, читая что-то, не относящееся к нужному зелью.

Поттер добавил еще одну щепоть листьев, а затем, сверяясь с записями, четыре капли экстракта жимолости. После этого вода в котле немного вспенилась, приобретая темно-зеленый оттенок. Теперь нужно было высыпать нарезанный Золотистый корень, равномерно помешивая три раза по часовой стрелке, а затем два раза против.

Гарри выдохнул от разочарования: он не мог делать это один, но должен был попробовать. Правая рука потянулась к ножичку, а левая продолжала помешивать. Золотистый корень оказался на удивление жестким, и справиться с ним не представлялось возможным.

Тут он почувствовал, что его руку перехватывает чужая, горячая ладонь, отбирая лопаточку и продолжая неспешное действие. Гарри удивленно вскинул глаза на слизеринца, но тот снова смотрел в сторону, по его лицу ничего нельзя было прочитать.

— Три раза по часовой, два раза против, — уточнил Поттер, внимательно глядя на Малфоя: тот резко поменял направление движения лопаточки, делая то, что требуется.

Гарри вернулся к Золотистому корню: теперь, используя обе руки, резать его получалось гораздо лучше. Поттер высыпал желтоватые куски в котел и увидел, как Зелье становится изумрудным.

Затем три цветка облепихи…

— Мешай только по часовой, — тихо попросил Гарри, добавляя терпко пахнущие соцветия. Драко послушался, теперь его лицо выглядело немного удивленным: он понял, что они делают Зелье не по рецепту учебника.

Гарри добавил сок древесной сливы, а затем, наконец, цветки пижмы.

— Еще пять раз против часовой стрелки, — прочитал Поттер последнее наставление учебника.

Драко сделал то, что сказал Гарри, и зелье поменяло цвет на зеленый с сиреневым оттенком: оно выглядело идеально. Гарри довольно усмехнулся: ему нравилось ощущение победы, правильности выполненного. От котла исходил приятный, горьковато-мятный запах.

— Спасибо, что помог, — негромко проговорил Поттер, снова безуспешно пытаясь поймать взгляд серебристо-серых глаз. Драко чуть заметно пожал плечами и отвернулся, демонстративно показывая, что разговор окончен.

Гарри было почему-то неприятно, он отвернулся, чтобы посмотреть, как идет работа у остальных пар.

Рон сидел с Захарией Смитом и был этим совсем не доволен, они только ссорились, но у них ничего не получалось. Невилла посадили с Терри Бутом, тот делал всю работу, в то время как Лонгботтом опасливо взирал на кипящий котел. Гермиона улыбалась: Забини прекрасно разбирался в зельях, потому они тоже уже справились.

Гарри тоже усмехнулся, встречая взгляд подруги. Потом с той же улыбкой повернулся к их столу. Малфой украдкой следил за ним, не отрывая от его лица напряженного взгляда, а затем резко отвернулся и застыл.

Поттер тяжело вздохнул, вспоминая их последнюю встречу. Он чувствовал себя виноватым за то, что так поступил, должен был как-то загладить свою вину, хотя бы поговорить.

— Драко, — позвал его Гарри. Тот вздрогнул, услышав свое имя. — Я знаю, что сейчас не время и не место, но я хотел попросить прощения.

— И еще… Я бы хотел иметь такого друга как ты.

Драко молчал.

Гарри услышал приближающиеся шаги и поднял голову: Снейп посмотрел на их работу, чуть заметно кивнул и поспешил дальше. Малфой тем временем повернулся к Поттеру.

— Хорошо, но с одним условием, — сказал он.

— С каким?

— Ты возьмешь меня с собой туда, где тебе будет угрожать опасность, — медленно произнес он, закрывая глаза. Он словно боролся с собой: губы опять сжались, ноздри аккуратного носа трепетали. Драко был определенно красив, с этим не поспоришь.

Малфой открыл глаза и увидел, что на него смотрит Гарри: предательский румянец залил бледные щеки.

— Думаю, у меня тоже есть условие, — задумчиво проговорил Поттер. — Ты будешь слушаться меня беспрекословно. И будешь делать то, что я скажу.

Драко нахмурился.

— Посмотрим.

— Значит, друзья? — усмехнулся Гарри.

— Друзья, — мрачно ответил Драко. Но потом криво усмехнулся. — Если ты сдержишь обещание.