Мне уже ничего не страшно

Если бы мне предложили вечность без тебя,

я бы выбрал миг, но с тобой.

(автора не знаю)

Кто-то когда-то сказал, что любую физическую боль можно вытерпеть, стиснув зубы, сжав кулаки, или можно кричать, выть, не думая ни о чем, на худой конец — отключиться, упасть в объятия забвенья… Возможно, придя в себя, будет ещё больнее, но перетерпеть получится. Увы, это не относится к душевной боли: тут хоть кричи, хоть вой, хоть головой об стену бейся — легче не станет. И даже сон не принесет долгожданный покой.

Ты переживал все заново, там, во снах всё ещё хуже, тяжелее, поэтому старался не спать, не думать, не чувствовать. Читать книги сутками, впитывая, как губка новые знания — так проще переключиться, забыться. Тебя просили не сходить с ума, перестать думать об этом, а ты и не думал, уже давно. Те, кто звался друзьями, так и не смогли понять: ты не искал спасения. Просто была цель, а книги и полученные знания — лишь ступень на пути к ней.

Говорят, глаза — это зеркало души… Значит, в твоей душе пустота. Когда-то ярко-зеленые, а теперь тусклые, безжизненные, словно кто-то в один миг забрал все чувства, будто это тело только оболочка, а душа… душа давно уже мертва. Наверное, нужно было мстить, ненавидеть, но ты ничего не чувствуешь, никого не хочешь видеть. Жизнь потеряла краски, и больше тебя почти ничего не держит, только клятва, данная в последний миг:

— Поклянись, что будешь жить…

И ведь ты жил, честно пытался, но не выходило — существовать получилось, а жить… увы. Тогда ты попытался исчезнуть из этого мира. Не вышло. И вот, перечитав горы книг, наконец, нашел ответ. Есть Клятва Жизни, и дать её можно только тому, кого сильно любишь, и только в момент его смерти. Она считалась одной из запрещенных, и, надо сказать, не зря. Давший эту клятву не сможет умереть, он будет жить, долго, очень долго. Было только два способа снять с себя обязательства. Первый — найти мага, сильнее, чем тот, кому давалась клятва — только он мог оборвать твою жизнь. И второй, сложнее: специальный ритуал, для снятия Клятвы Жизни. Но ты его так и не смог отыскать. А если бы и нашел, всё равно проводить-то его некому. Поэтому первый вариант был предпочтительней, тем более ты знал одного очень сильного мага, который с огромным удовольствием убил бы тебя. Дело было за малым — найти его. Тогда и появилась цель, и единственно верный выход.

Именно поэтому сейчас ты идешь по темному коридору. Здесь нет окон, освещение — лишь редкие тусклые светильники на стенах. Но это не важно, ничто уже не важно. Поворот направо, потом еще несколько шагов и развилка, тут налево, а дальше ряд дверей, тебе вон в ту, самую дальнюю. Что там? Там — избавление от страданий, там тишина и покой. На миг замираешь, вспоминая все, что было… Только память словно покрыта туманом, единой картины нет. Лишь обрывки. Вот третий курс, встреча с крестным. Сириус стал для тебя самым родным. О, нет, ты любил семью Уизли, тогда ещё любил. Но рядом с ними все-таки чувствовал себя неуютно. Они — сплоченная дружная семья, а ты, как ни крути, им чужой, что бы там не говорила Молли. Сириус же стал больше чем крестным — он стал другом, а потом и… Вот об этом лучше не думать. Редкие встречи, украдкой брошенные улыбки и взгляды — все, что у вас было. Время, когда ты бы мог быть рядом, приходилось проводить у тех, кто ненавидит магию вообще, и тебя в частности. Но разве можно спорить с решением Дамблдора — он авторитет, он опытный маг, он знает лучше. Да-да, конечно, как же. Именно поэтому ребенок должен стать убийцей одного из сильнейших магов в мире. Именно поэтому этот ребенок не должен знать истинной любви, а все, кто может с легкостью отдать за него жизнь, должны быть мертвы, иначе ему будет что терять, и не получится вырастить послушное орудие. Вот такая ирония. Нет ничего удивительного в том, что Сириус стоял на пути к цели «Избавим мир от Волдеморта». Нет ничего странного в том, что он упал в Арку Смерти. Точнее, ты ничего сначала и не заметил, и только позже, находясь в доме Дурслей, ты стал анализировать всю свою жизнь. Странно, что ребенка волшебников подбросили на порог магглам. Тем более, что проблемы с усыновлением Гарри Поттера бы не возникло. О какой кровной защите может идти речь, если все были уверены в гибели Темного Лорда, от кого защищаться-то? Удивителен факт: Сириуса без проверки хотя бы той же сывороткой правды отправили в Азкабан. И потом, после побега, даже зная о его невиновности, тот же Дамблдор ничего не предпринял. Про школьные «приключения» лучше вообще молчать. Сразу видно — из Гарри Поттера готовили героя, вот только просчитались чуть-чуть. Ты не хочешь быть ни героем, ни знаменитостью, ты уже ничего не хочешь. Да и зачем, ради чего? Ради друзей? Полноте, друг этот тот, кто никогда не бросает в трудную минуту, и всегда пытается понять. Исходя из этого, друзей у тебя нет. Тогда, может, ради волшебного или маггловского мира — война-то затрагивает всех? Но ни тот, ни другой так и не стали родными. Ты всегда находился как бы посередине, толком не зная ни одного из них. Не довелось: в одном ты жил как нелюбимый ребенок, в другом — как герой. Но героев тоже не любят, их почитают, уважают, восхищаются, им даже поклоняются. Порой их боятся, считают сумасшедшими… Только не любят их по-настоящему. Единственный, ради кого можно было бы рискнуть всем, постараться остановить войну, стать убийцей, в конце-концов — Сириус, но этот единственный мертв, мертв, упал в Арку Смерти, что эквивалентно. Так зачем же тогда? Незачем. Да, ты поклялся жить, и честно старался исполнить клятву, но больше нет сил.

Ведь стоит лишь сомкнуть веки, как перед мысленным взором появляется знакомое, родное и бесконечно любимое лицо. А сны? Боги, за что, каждый раз переживать ту единственную ночь, проведенную вместе, ту рождественскую ночь на пятом курсе. Горячие поцелуи, хриплые стоны, тихий шепот «Я люблю тебя малыш» — « и я тебя»… Ты отдавал себя всего, как будто знал, что вам дарована лишь эта ночь. А утром проснулся в нежных объятьях любимого. Ты ещё верил, верил, что счастье возможно. Это был самый лучший рождественский подарок. Только все хорошее быстро заканчивается. Наверное, вы были неосторожны, наверное, не смогли сохранить чувства в тайне. И случилось то, что случилось…

Довольно. Хватит мучить себя — всего-то осталось повернуть ручку тяжелой дубовой двери. Чуть слышный скрип петель, и перед твоим взором открывается просторный зал, и в нем несколько человек. Они разговаривали и сначала даже не заметили посетителя. Ты же, с абсолютно пустым выражением лица, осматриваешься.

— Смотрите, кто к нам пожаловал! Сам Гарри Поттер, — злобно улыбается это подобие человека — Волдеморт.

Надо же, заметил. И только после его слов все остальные начинают испуганно озираться. Некоторые даже хватаются за палочки. А ты, так же молча, стоишь и ждешь.

— Что, Поттер, язык проглотил? Пришел, чтобы убить меня? Неужели ты настолько глуп? Хотя нет, найти этот замок, да ещё обойти все охранные заклинания, — продолжает издеваться Волдеморт.

Да, ты долго готовился: почти год ушел на поиски этого места, почти год — на изучения всех возможных скрывающих и отпирающих заклинаний. Ещё бы, ведь в твоем распоряжении была вся библиотека Блэков. Почти год прошел со смерти Сириуса…

— Нет, — произносишь спокойно.

— Что — нет?

— Я пришел не убить тебя.

Спасибо, но становиться ещё и убийцей ты не хочешь. Хватит и бремени Избранного.

— Тогда зачем же? — кажется, искренне удивляется Лорд. В зале слышатся шепотки. Все пожиратели в недоумении.

— Ты знаешь пророчество?

О да, конец пророчества слегка отличался от того, что рассказал «добрый» дедушка Дамблдор. На самом деле, концовка приблизительно звучит так: если будут они по разные стороны, то лишь со смертью одного прекратятся страдания обоих. Что имелось в виду — Мерлин знает. Да ты и не искал ответы, ответы ищет тот, кто хочет разобраться, чтобы жить дальше. Кроме того, прорицания никогда не были твоей сильной стороной.

— Хм, допустим, знаю… и какой из этого вывод? — если Волдеморт и удивился твоей осведомленности, то он ничем этого не показал. Зато по залу прокатились возгласы. Правда, высказаться никто не рискнул. Толи боялись Лорда, толи не знали, что сказать.

Долгое время ты не понимал: слабость человека — в страхе за своих близких. А когда нет тех, за кого можно бояться, то ничто не будет отвлекать от поставленных целей. Дамблдор хотел как лучше… Если бы Сириус был жив, ты никогда бы не сунулся в логово пожирателей, да просто не искал бы его. А так, движимый желанием отомстить, герой пророчества кинулся выполнять свое предназначение. Вот только господин директор ошибся в одном — убийца из тебя не выйдет.

— Я пришел, чтобы умереть, — оказалось так просто сказать то, о чем ты думал уже много раз. Так просто. Теперь в зале стало тихо… магглы ещё иногда говорят «гробовая тишина» — вот, это тот случай. Непередаваемые выражения застыли на лицах пожирателей. И даже Лорд с каким-то ужасом разглядывает тебя. Словно не верит своим глазам. Чего уж, ты бы тоже вряд ли поверил, заявись сам Волдеморт с подобной просьбой. Тут впору задуматься о душевном здоровье, хотя, какая у Лорда душа…

— Глупец… нет, молодец, умный мальчик. И я, пожалуй, даже исполню твою просьбу, — говорит Лорд, только потом добавляет чуть тише, так что бы услышал только ты, — А не страшно идти на смерть?

Ловишь на себе внимательный взгляд змеиных глаз. Что есть страх за свою жизнь? Глупое чувство самосохранения, но это в том случае если есть ради чего жить: для кого-то — это деньги, для кого-то — власть, или может, высокие цели. Ты же всегда хотел семью. Поэтому-то верил, хотел верить, словам «вас отличает то, что Том не знает любви». Наверно, ты мог позавидовать ему, только чуть-чуть. Ведь тот, кто не знал никогда любви, не поймет, каково это — терять любимых.

Прости, Сириус, что не сдержал слова, прости, но я не могу без тебя… Прости, что не выполнил навязанный мне долг, прости, что воспользовался пророчеством в своих корыстных целях, прости меня за всё — и дождись… Скоро, совсем скоро мы будем вместе…

— Мне уже ничего не страшно.

— Что же. Тогда прощай, Поттер! Avada…

End.