И пусть никто не узнает

Субботний вечер плавно шел к концу и практически все студенты разбрелись по гостиным. Мало кого можно было встретить в коридорах, а тем более на улице. Да и зачем студентам шататься по окрестностям? В такой холодный зимний вечер хочется укутаться в теплую мантию и присесть возле камина с чашечкой горячего шоколада. Большинство так и сделали. Даже учителя бросили патрулировать коридоры и разбрелись по своим теплым кабинетам. Их можно было понять. Ведь кому придет в голову бродить по школе и слушать как звенят от пурги окна?

Высоченные трибуны на стадионе напоминали огромные снежные башни. На поле было тихо как никогда. И темно. Это место всегда привлекало учеников. Сюда вечно бегали влюбленные парочки или философы-самоучки. Почему то именно на высоте мечталось и целовалось лучше всего. Но в этот зимний вечер там не было влюбленных. На Гриффиндорской трибуне сидел один человек. Маркус Флинт смотрел на поле. Со стороны казалось, что он следит за игрой. А если хорошенько прислушаться, то можно услышать и комментарии парня:

— Спиннет мастерски обходит капитана Слизеринской сборной, Маркуса Флинта, и забивает шикарный гол. Посмотрите, что она делает! Алисия летит прямо на Маркуса. О, Мерлин, посмотрите на них! Они целуются. Ох, любовь. Все-таки они прекрасная пара…

Слова Маркуса подхватывал ветер и уносил их в сторону Запретного леса. А как было бы здорово, если бы вихрь уносил их в сторону Гриффиндорской башни… Но об этом даже нельзя было думать! Как может он, Маркус Флинт, думать о Гриффиндорке?! А он и не думал. Он мечтал. Как же это страшно вот так вот любить. Зачем? Кому это нужно. Как же он не хочет. Но он любит. Да и она тоже не хочет. А она и не любит. Изо дня в день он видит её в Большом Зале и на сердце становится так тепло и хорошо… И все равно, что плачешь, мучаешься и выслеживаешь её. Каждая улыбка, каждое движение и слово...Все его. Он живет этим чувством. Он помогаешь ей, оберегает её, заботится. Он с ней. Но она не с ним. Она не хочет быть с ним. Но...Но ведь так легче. Так лучше. Это так здорово. Но это мечта. Нужно возвращаться в реальность. А она? Как же она без него? Да, он будет с ней. Пусть она никогда не узнает об этом, но он ведь знает, что нужен ей. Как же она без него, без его любви..... Да, раньше он думал, что это выдумка малолетних Пуффендуек. Да, не все так просто как кажется. Кто бы мог подумать? Кто? Маркус Флинт сидит на Гриффиндорской трибуне и страдает за Спиннет. Никто. Ну вот пусть никто и впредь не думает, что такое возможно. Марк встает, вытирает рукавом горячие дорожки слез и уходит, обещая себя вернуться сюда завтра.

— Эдди, ты думаешь, что он еще не оклемался?

— Люц, я бы очень хотел в это верить, но с каждым днем я понимаю, что это просто невозможно,— Эдриан бездумно листает страницы какого-то древнего фолианта, даже не пытаясь вникнуть в смысл книги..

В общей гостиной Слизерина уже нет никого. Все студенты уже успели наговориться и сейчас сладко посапывали в своих спальнях. Все. Но только не Эдриан с Люцианом. Они терпеливо ждали своего друга. Они уже давно бросили попытки с ним поговорить. Уже давно они прекратили его успокаивать и подбадривать. Они видели глаза Маркуса и понимали, что справится с этим может только он. Люциан посмотрел на часы и тяжело вздохнул:

— Ну вот, Эдди. Опять он задерживается. Я думал, что ситуация немного наладилась. Ведь еще вчера он пришел рано и даже улыбался. Я уж было подумал, что всё — полегчало. А теперь опять он пропал…

Эдриан смотрел на Люциана и прекрасно понимал его. Он и сам начал думать, что Маркус идет на поправку. Пьюси мягко закрыл книгу и встал с кресла. Эдриану было очень тяжело. Он знал Флинта с детства и сейчас переживал его горе вместе с ним. Поначалу Эд даже не воспринял проблему Маркуса всерьёз. Но теперь…Теперь, когда глаза лучшего друга потухают, как свеча на сквозняке… Нет. Это было слишком тяжело. Эдриан подошел к окну и уткнулся лбом в холодное стекло. Нужно что-то придумать обязательно! Все будет хорошо. Но если это так, то почему руки опускаются и в сердце пробирается тоска? Эдриан почувствовал руку Люциана на своем плече и взволнованный тихий голос Боула еще больше нагонял тоску:

— Не переживай, Эдди. Мы вытащим его. Мы поможем ему. Мы переживем это.

Люциан всегда верил во все самое лучшее. Верил он и сейчас. Он знал, что все будет. Все будет. Но как? Боул стоял рядом с другом и сжимал его плечо. Было так тяжело и страшно. Он смотрел в окно на темную ночь, и ему казалось, что солнце не взойдет больше никогда. Далекий шум. Приближающиеся шаги.

— Марк вернулся,— практически одновременно шепчут ребята.

Без лишней суеты и шума они вбегают в свою спальню и быстро укладываются спать. Они уже знают, что нужно делать. Схема отработана неделями…

Маркус заходит в пустую гостиную, и облегченно вздыхает. Как хорошо, что все уже спят. Он тихонько заходит в спальню и готовится ко сну, стараясь не шуметь. Как хорошо, что друзья ничего не знают. Он бы этого не вынес…

— Марк, желаю вам удачи!

— Флинт, мы должны в этот раз выиграть! Вы порвете Грифферов!

— Марк, я поставил на вас 15 галеонов. Не подведите, братцы!

В Большом Зале всегда было много народа, а сегодня так тем более. Почему — то каждый Слизеринец считал своим долгом ободряюще стукнуть Маркуса по плечу и пожелать удачи. Да, это приятно. Возможно. Но не сейчас. За столом уже сидит вся команда и улыбается. Все ребята уверенны в себе. Вон Монтегю хохочет над шуткой Майлса, а Деррек пытается накормить Малфоя овсянкой. А вот и друзья. Эдди, как обычно, немного нервничает и Люциан весело…Стоп. Может что-то случилось? Боул тихо пьет чай и как то странно смотрит на Маркуса. Где же веселые шуточки друга? Где горящие глаза? Может волнуется? Наверное. Да , так и есть. И плевать, что Люц всегда отличался своим спокойствием перед матчами.

— Эдди, ты помнишь, что мы договорились ставить «Крыло ястреба» только после двух голов?

— Конечно, Марк. Я помню. Не дрейфь, старик. Чего переживать? Мы выиграем этот матч. Я уверен в этом.

— Да, Марк, послушай Эдди. Он плохого не пожелает. И, знаешь, у меня сейчас такое странное предчувствие. Я почему — то уверен, что именно после сегодняшнего матча произойдет что-то хорошее….

Как неприятно ёкнуло сердце.

— Может быть, Люц. Но ты же знаешь я не верю во всю эту чепуху. Да и что нам для счастья нужно? Пару бутылочек медовухи и все!

Какой неестественный и наигранный смех…

Пора. Маркус любил выходить со своей командой на поле первыми. Ему казалось, что именно они должны первыми оценить погоду и ступить на стадион. И в этот раз капитан не изменил своим привычкам. Погода была солнечной и снег немного слепил глаза, но это было не так уж и страшно.

-Ребята, мы с вами долго тренировались, и я знаю, что мы достойны победы. Я в вас верю. Вы лучшие. Мы сможем. Мы победим. На поле!

Рев болельщиков. Мадам Трюк. Соперники. Дрожащий Вуд. Рукопожатие. Она. Полет.

Вот они долгожданные минуты свободы, эйфории. Как же здорово парить над землей! Кажется, что ты летишь сам, без метлы. Это сказка…Но из этой сказки в суровую реальность возвращает голос комментатора. Нужно играть. Вперед!

-Маркус Флинт несется к Анджелине Джонсон, но она оказывается проворнее и квофл оказывается у Кэти Белл. О нет, Эдриан Пьюси забирает квофл и летит к кольцам Гриффиндора. Ткни его в глаз, Анджелина! Простите, профессор…И так, Вуд спасает свои ворота в мастерском прыжке. О— о — о, похоже Слизеринцы недовольны! Мяч у Алисии Спиннет. Давай, Алисия, мы верим в тебя! Спиннет мастерски обходит капитана Слизеринской сборной, Маркуса Флинта, и забивает шикарный гол. Посмотрите на Гарри Поттера! Что это? Что? Он поймал снитч! Неужели! Гарри приносит команде Гриффиндора 150 очков и это несомненная победа! Да, да! Мы победили! Ух ты! Вы только гляньте на Алисию Спиннет! Посмотрите, что она делает! Алисия летит прямо на Оливера Вуда. О, Мерлин, посмотрите на них! Они целуются. Ох, любовь. Все-таки они прекрасная пара…

Любить — это прежде всего отдавать. Любить — значит чувства свои, как реку, с весенней щедростью расплескать на радость близкому человеку. И сердце превратилось в лёд, и мир стал серым навсегда, теперь никто его не ждёт и в ад попасть — его мечта..

Маркус Флинт смотрит на Гриффиндорскую трибуну и знает, что обязательно сегодня придет сюда. Обязательно. И пусть никто не узнает…