Сказ о Гарри-вейле

А и жил в чужедальней сторонушке, что купцы заморские Инглендом кличут, отрок Гарри, Поттеров сын. Выпала ему доля горькая, сиротская — с малолетства жил без батюшки, без матушки, у чужих злых людей жил, хоть и родственников (Разве ж добрых людей кто облает Дурслями?). Да только не прост был отрок Гарри сын Поттеров — была в нем сила волшебная, чародейская (магик, по-ихнему). Ой, и невзлюбили за то его родичи (чем с такими жить теткой и дядькою, лучше б в люди пойти, как вчерась Ирен Локсли нам баяла), и заставляли они сиротку горемычную трудиться с утра до ночи, не давая и воды испить. Ел наш Гарри не досыта, вставал засветло, станом тонок стал: плюнь — рассыплется. И лежать бы ему во сырой земле, под плитою могильной пудовую, кабы не наказал Альбус–маг (широчайшей души дедушка!), он у них там навроде за главного, отправлять каждый год по осени Гарри в школу чародейскую — Хо-га-вы-рс (вроде как-то так, кто их чурок поймет). Дурсли-то сперва обозлилися — не хотели пускать, да не выдюжили.

Так прошло десять лет, и еще лет пять — шесть, в общем, Гарри должно бы шестнадцать исполниться. Стал он чуять беду неминучую: не то бок болит, не то шея скрипит, не то пятка чешется — только всяко не к доброму. Так и есть: в ночь рождения стало корчить беднягу по-разному. Встал он поутру, глянул в зеркало — обомлел так, что стены потрескались! Стал он за ночь красавцем невиданным: глазки зеленью изумрудною так и светятся ярче лампочки, бровки черные, губки алые, волос шелковый лег волной, от кровати до самой лестницы. А уж тело-то — хоть сейчас в энцу. Сам с собою, достойных не сыщется! Тут-то понял наш Гарри, сын Поттеров, что отныне он Вейла прекраснейший. То-то рыжие други ох... т все (так у них говорят! удивятся, по-нашему).

Как бы ни было, дело к осени, собирается Гарри в Хо-га-вы-рс. Накупил он нарядов и бусиков — не к лицу чуду дивному облачаться в обноски маггловские (магглами лаял он тетку с дядькою да сынка их свиненочка-Дадличку).

Далека ли дорога иль коротка, вот и прибыл наш Поттер в Хо-га-вы-рс. В Большой Зал вошел, улыбнулся так, что попадали люди в обморок. Как узрел его Северус Тобиасович, воспылал к нему страстью кипучею и решился добром иль неволею, но жениться на Вейле Прекраснейшем (так запали профессору в душу труселя Гарри-Вейлы красные). А как стал Снейп насиловать Поттера — вмиг добился его благосклонности. Тут честным пирком да за свадебку.

Вот сидит Гарри-Вейла прекраснейший во главе стола с мужем венчанным, но потупил он глазки невинные, покраснел, засмущался, нахмурился — так дичится людского внимания. Тут схватил Снейп Гарри в объятия и унес его в светлое будущее.

Но недолго их счастье продлилося, прибежал вскоре Вейла в Хо-га-вы-рс и рыдает, и сокрушается: «Ох, злодей-басурман Волдья-морда погубил моего нареченного!» Плачет, а слезки-то жемчугом падают.

И решил тогда Драко-молодец, что утешит он Вейлу прекрасного — любит Гарри он долго и трепетно, но при папе признаться стеснялся. Полюбил в ответ Гарри пламенно — молодое то дело, нехитрое. Снова в Хог-выр-се пир горой. Как не выпить-то, да за свадебку?

Новобрачные отбыли жить в Малфой-Менор, что затерян был где-то в Ингленде.

Лишь полгода прошло, вновь бежит Гарри-Вейла Прекраснейший в Хо-га-вы-рс и рыдает, и сокрушается: «Ох, злодей-басурман Волдья-морда погубил моего нареченного!» Самоцветами слезки капают.

И нашелся вновь добрый молодец, и утешил вновь Вейлу прекрасного. Звался, кажется, он Симус Финниган, а история вновь повторилася.

Много раз возвращался Гарри, много раз рыдал он каменьями — много в Хог-выр-се добрых молодцев! Альбус–маг (Вы же помните этого дедушку?), он у них там навроде за главного, драгоценностями занял три комнаты — надо ж как-то оплачивать свадебки!

Но прознал басурман Волдья-морда, где найти Гарри-Вейлу Прекрасного, зверем лютым ворвался в Хо-га-вы-рс и шипит Гарри он по-змеиному: «Что же ты на меня наговариваешь, не губил я мужей твоих венчанных! За поклеп мне заплатишь натурою!» Закручинился Гарри, да поздно уж, снова в Хог-выр-се празднуют свадебку. У волшебников радость великая: победил Гарри-Вейла Прекраснейший лиходея темнейшего Волдика.

И с тех пор Гарри с Волдей не видели, только баяли люди бывалые, что в безлунные ночи тихие раздавались у Хог-выр-са возгласы: « Волдья-морда, скотина мосластая! Ни сырого не сгрызть, ни вареного! Ни парик не сварганить, ни туфельки! Ну зачем я послушался Альбуса?!»